Родители Ксюши, в погоне за длинным рублём, семь лет назад отбыли в Москву. Правда, деньги кое-какие на содержание дочери высылали, но на этом их забота и воспитание заканчивались. Ксюшку с девяти лет воспитывала баба Поля. Она как могла интересовалась школьной жизнью единственной, ненаглядной внучки, кормила, одевала.
До поры до времени бабушка и внучка жили в согласии, понимали друг друга. Часто готовили вместе обеды или ужины, работали в огороде. Баба Поля не могла нарадоваться на подрастающую помощницу.
Но в последнее время бабушка стала замечать, что внучка переменилась. Всё больше сидела за компьютером или куда-то уходила, не предупредив. На вопрос: "Куда?" - отвечала грубостью или не отвечала вовсе.
"Была бы мать дома, - думала бабушка, - повлияла бы на неё как-нибудь, а я ни в компьютерах, ни в интересах их теперешных ничего не понимаю".
Вызвать Ксению на откровенный разговор у бабы Поли не получалось. Она поделилась своими переживаниями с дочерью, но ту, похоже, вообще ничего не волновало.
Когда Ксения училась в девятом классе, бабу Полю классный руководитель попросила зайти в школу для беседы. В школе, в целях профилактики, приглашённый гинеколог осматривал девочек с восьмого по одиннадцатый классы. И оказалось, что одна из учениц, а именно Ксюша - беременна.
У бабушки, услышавшей страшную новость, подкосились ноги. Судорожно ловя открытым ртом воздух, она еле выговорила:
- Да как же так? Что делать-то теперь?
- Предавать огласке вопиющий случай в школе мы не станем. Вызывайте родителей, и вместе будем думать, как выходить из создавшейся ситуации, - ответила немолодая учительница Варвара Степановна.
Дома баба Поля, вдоволь наревевшись, запила беду валерьянкой и позвонила дочери. Та, выслушав сбивчивую речь матери, грубовато ответила:
- Как же всё это некстати. Ладно, завтра вылетаю.
Ответ дочери обидел мать: "Некстати" ей, как будто мне - кстати. Внучку ращу, чтобы ей легче жилось, не пожаловалась, не упрекнула ни разу".
Бабушка с нетерпением ждала Ксению из школы. Наконец та пришла.
- Баб! А чё есть похавать?
За напускной небрежностью в её словах чувствовалась какая-то недосказанность, нервозность.
- Ты можешь нормальным языком говорить? Разговариваешь, как со сверстниками на улице, да и что это за речь? Котлетки вон на плите, на гарнир пюре картофельное. На солёненькое не тянет? А то спустись в погреб за огурчиками.
Ксюшка, дёрнув плечом, встала и демонстративно вышла. Вернулась она с запотевшей трёхлитровой банкой. Открыв железную крышку, внучка достала на блюдце три крепких, оливкового цвета огурца и, смачно похрустывая, съела их с показным удовольствием.
Баба Поля мучилась своей виной и незнанием - как начать разговор.
"Она ведь такая доверчивая. Может, её обманули или не дай бог снасильничали... Ей-то сейчас, наверное, всех хуже. Это я, старая, виновата - недоглядела, упустила что-то главное, чем жила внучка".
- Ксюш! Рассказать о беременности не хочешь? Как такое случилось и кто отец ребёнка? Что с этим делать думаешь? Господи! Стыд-то какой! - горестно качала головой баба Поля.
- Ба! Не парься ты, ну какой стыд? Мне же не двенадцать лет, шестнадцать уже. Дура я, конечно, что залетела, да невелика беда, сделаю аборт, и все дела, - в голосе её чувствовалась бравада.
У бабушки округлились глаза, она вскочила со стула:
- И ты так просто об этом говоришь?
Внучка внешне спокойно ответила:
- А чего усложнять-то? Это сейчас не проблема.
Баба Поля всплеснула натруженными руками:
- Да как ты не понимаешь-то? Ребёнок ведь - живой! Душа у него есть!
Ксюша снисходительно приобняла бабушку за плечи:
- Ну, какая душа, ба? Там ещё эмбрион.
- Сами вы, нынешние, эмбрионы, без души живёте. Чёрт показал моду, да нырнул в воду, а вы, как слепые, туда же. Мать завтра прилетает, ей будешь объяснять.
Ксюшка вскинула испуганные глаза:
- Мама? А она-то откуда знает?
- Ваша классная велела сообщить.
- Этого только не хватало. Раньше ей до меня не было дела.
***
Озабоченная предстоящим объяснением с матерью, Ксения ушла в свою комнату, где и дала волю слезам. Чувство собственной вины, отчаяние и обида на мать переполняли её. А главное - предмет её любви - Юрка, он ведь ещё не знал о беременности, и страх перед разговором с ним добавлял ей переживаний.
Мать явилась к ней в класс прямо из аэропорта. Раздражение на дочь, создавшую такую ситуацию, переполняло её.
- Ну что, догулялась? - упрекнула она Ксюшу. - Муженёк Витька месяц назад слинял, и тут ещё ты! Только-только начало всё налаживаться - шеф повысил в должности, обещал помочь с квартирой, чуть ли не замуж позвал. А теперь что? Зачем я ему нужна с тобой, да ещё с твоим довеском?
Не дожидаясь ответа, мать развернулась и быстрым, нервическим шагом пошла домой, всем своим видом показывая дочери, что встрече с ней по такому поводу она вовсе не рада.
Дочь едва поспевала за ней.
Мимо сновали машины, торопились по своим делам люди. Провинциальный город жил своей обычной жизнью. И никому не было дела до переживаний Ксении.
- Ну, что там? - встретила их вопросом баба Поля.
- А ты, мам, куда смотрела? - с порога, вместо приветствия, завелась дочь.
- Дак, ты вроде мать-то, не я. Да и где за вами углядишь? Своей головы нет, чужую не приставишь. Поздно виноватых искать. С собой дочь бери, пусть там и рожает.
- Никаких - рожать! Аборт! И пусть здесь заканчивает школу, - отрезала мать. - Потом видно будет.
- Я ж тебе звонила, говорила, что-то не то с ребёнком. Ты мне что ответила? "Некогда, мам, сама разберись"? Твоя дочь-то, ты хоть раз с ней по душам поговорила? А может, душа-то её кровавыми слезами плачет? Сама никудышная мать, теперь вот Ксюшку материнства лишить хочешь, у младенца жизнь отнять? Дочь не растила, так хоть внука помоги вырастить. Ты хоть у неё-то спроси, чего она хочет?
- Чего её спрашивать? Рано ей ещё матерью становиться, даже никудышной.
- Я, смотрю, я тебе не указ. У тебя больше прав, чем обязанностей, живёшь в своё удовольствие, где уж тут о безвинной душе подумать!
- Я сказала - аборт! Другие варианты не рассматриваются!
Ксения всё это время сидела молча, понурившись. Но после слов матери вскинулась:
- Да кто ты такая, решать за меня? - рванула куртку с вешалки и выскочила из дома.