Аннотация: Любовные приключения и жизнь четырёх друзей накануне Развала Советского Союза.
ИГРЫ ВЗРОСЛЫХ ДЕТЕЙ.
Роман. Часть 1
Глава 1. 1
Когда у молодых людей уйма свободного времени и совсем нет денег и они не прочь раздобыть эти деньги. Чтобы с их помощью скоротать свой досуг, в их ветреные головы приходят порой весьма оригинальные мысли. Послушаем.
Может кассу возьмем, - предложил Эрик Туманов по кличке Туман. Молодые люди вспомнили гангстерский вестерн, который смотрели накануне в одном заплеванном видеосалоне, и переглянулись. Все четверо стояли в этот момент возле сберегательной кассы, у самых ее дверей.
Глупости, - возразил Валерий Гаев, по кличке Гай. - Деньги нужно брать чистыми руками. Чтобы потом тебе не достался последний патрон какого-нибудь комиссара Миклована.
Именно, - поддержал приятеля Юрий Белаонов, носивший прозвище Белый. -Поэтому я предлагаю поиграть в денежно-вещевую лотерею.
Дохлый номер, - возразил Виктор Козырев, по прозвищу Козырь. - Следующий тираж только через месяц. А этот уже состоялся.
Состоялся, - согласился Юрий. - И перед нами , если я не ошибаюсь, висит таблица тиража.
Молодые люди посмотрели на стеклянную дверь кассы. За ней, в крошечном вестибюле, действительно висела официальная таблица последнего розыгрыша лотереи.
Она всегда здесь висит, - пожал плечами Валерий.
Но не всегда с ней проделывают то, что предлагаю я. А предлагаю я вот что. Мы берем от старой таблицы - она висит под новой - перечень выигравших в прошлом месяце билетов. От новой - ее заголовок и изготавливаем собственную таблицу.
И что мы будем делать с этим гибридом? - спросил Виктор, не понимая, куда клонит Юрий.
Идеи нужно схватывать на лету. Тем более. Идеи гениальные, - ответил Белаонов с сарказмом. - Но раз вы такие тупые, сеньоры, я задам вам наводящий вопрос. Что делают с билетами, которые ничего не выиграли? Совершенно верно. Их выбрасывают. Точнее, бросают в корзину для мусора, которая стоит тут же в вестибюле. Вся соль идеи в этой невзрачной пластиковой корзине. Как только мы вывесим здесь свою таблицу, корзина превратится в курочку, несущую золотые яйца. Нам останется лишь вытаскивать эти яйца.
Говоривший умолк и оглядел своих друзей. Его слова произвели вполне определенное впечатление. Это было написано на трех физиономиях.
Я всегда говорил, - восхищенно сказал Эрик. - Белый - это голова!
За идею ухватились четырьмя парами рук и очень скоро на месте настоящей таблицы уже висел суррогат, мастерски изготовленный четырьмя молодыми авантюристами, а сами они стояли поблизости, дымили сигаретами и ожидали, что же будет.
А было то, что и предполагал Юрий Белаонов. К таблице подходили люди, проверяли билеты и бросали их в корзину для мусора. Билеты падали в корзину, как падают по осени с деревьев листья. А четырем повесам казалось, что это падают новенькие хрустящие купюры.
Перед самым закрытием кассы они выбрали из корзины все билеты и отправились домой к Эрику. Мать Эрика работала в тот день во вторую смену и домой должна была вернуться поздно. Отец не жил с семьей вовсе. Таким образом, молодые люди без всяких помех с чьей - либо стороны могли заниматься своим делом. И они им занялись.
Белаонов отчетливо называл серию и номер очередного билета, а его товарищи тщательно искали их в таблице. Третий лотерейный билет выиграл бельгийский ковер.
Семьсот хрустов, - завороженно глядя в таблицу, промолвил Эрик, первым обнаруживший выигрыш.
На черном рынке штуки полторы, - предположил Виктор.
Две, - поправил Юрий, который каждое воскресное утро проводил на одной из барахолок, изучая цены на дефицитные товары. - В Беслане две. В Назрани и Баксане на полштуки дороже.
С ума сойти, - восхищенно проговорил Эрик и уткнулся в таблицу, готовый к поиску нового выигрыша.
Далее пошли "холостые" билеты. Лишь изредка попадались билеты с выигрышем по рублю. И только в самом конце, точно в награду за усердие, друзья обнаружили выигрышный видеомагнитофон, стоимостью в полторы тысячи рублей.
Три штуки, - бесстрастным голосом проговорил Юрий. - Японский за пять с руками бы оторвали. А советский - только три. И то с трудом.
Некоторое время все молчали. Затем хозяин квартиры издал дикий вопль радости, примерно такой, какой издавали пещерные жители при виде забитого ими мамонта. Вопль был подхвачен еще тремя здоровыми глотками. Друзья вскочили и пустились вокруг стола в бешенную скачку, напоминавшую одновременно боевой танец команчей, украинский гопак и лошадиный галоп. Так они веселились до тех пор, пока снизу не поднялись соседи и не устроили им сцены.
Остаток вечера молодые люди вели себя пристойно. Играли в покер. Вместо денег ставили "холостые" билеты. Выигрышные билеты нашли приют у Белаонова в кармане его куртки.
--
2.
Три следующие дня везением не отличались. Билеты сыпались в корзину дождем. Молодые люди едва успевали опорожнять ее. Но вечерние проверки результатов не давали. Билеты попадались сплошь "холостые". Даже рублевых выигрышей и то не было.
Ладно, - проговорил несколько обескураженный неудачей автор затеи. - Завтра попробуем реализовать то, что есть.
Но ведь мы еще не получили ни ковра, ни видика, - удивился Эрик. - Что же мы будем реализовывать?
Реализовывать выигрышные билеты молодые люди отправились на бесланскую толкучку - ближайшую из трех упомянутых выше. Торговали здесь кто чем мог. Кто продавал плоды своих трудов, обильно политых потом, кто попросту сбывал краденное. Здесь собирался весь цвет местных спекулянтов. Тут и решили четверо друзей попытать счастья.
Они разделились на две группы. Эрик с Виктором направились туда, где висели ковры и паласы. Юрий с Валерием отправились на поиски охотников на видеоаппаратуру.
На кирпичном заборе, отделявшем толкучку от остального мира, в основном висели паласы. Ковров было всего два, да и те не представляли особого интереса. Поэтому покупателя нашли довольно легко. Нетрудно оказалось найти и любителя отечественной видеотехники. Первому "купцу" назначили встречу на вторник, второму на среду возле двух различных сберегательных касс.
Кажется, сеньоры, вам понравился этот способ добычи денег, - удовлетворенно проговорил Белаонов, держа в руках толстую пачку двадцатипятирублевых купюр. Он только что получил деньги в обмен на лотерейный билет, выигравший видеомагнитофон и еще не успел спрятать их в карман.
Дай потрогать, - попросил Туманов. - Я в жизни не держал столько бабок сразу.
Юрий усмехнулся и протянул Эрику всю пачку. Он прекрасно знал, что у Эрика до восемнадцати лет никогда не водилось в кармане и трех рублей. Мать Эрика, стиравшая чужое белье в прачечной, получала гроши и Тумановы с трудом сводили концы с концами, балансируя между едва прикрытой бедностью и откровенной нищетой. Зачастую у Эрика не было денег даже на обед и друзья поочередно кормили его в школьном буфете.
Когда четыре года назад Эрик получил свою первую получку - немногим более ста рублей, она показалась ему огромной. Теперь же он держал в руках целое состояние. Как завороженный смотрел он на деньги, перебирал их и не мог оторваться от них взглядом. Друзья молча наблюдали за ним и улыбались.
Ну хватит, - сказал Белаонов, после того, как Туманов дважды пересчитал их и намеревался сделать это в третий раз. Поиграл и будет. Спрячь пока. Вечером поделим всю выручку. У нас сейчас пять кусков на четверых. Это по тысяча двести пятьдесят на брата. Я думаю , начало многообещающее, несмотря на невезуху последних дней.
Еще бы, - восторженно воск ликнул Эрик, пряча деньги в карман. Он был польщен тем, что друзья доверили хранить деньги ему.
Предлагаю отметить это событие вылазкой в горы, - сказал Виктор.
В пятницу, - поддержал его Валерий. - Устроим уик-энд с шашлыками.
Мясо беру на себя, - заявил Эрик, который уже несколько месяцев работал грузчиком на мясокомбинате. - Будет отличная баранина.
Ну а мы запасемся всем остальным, - промолвил Юрий, соглашаясь.
Договорились ехать в Дарьяльское ущелье.
В пятницу, около пяти часов вечера, Белаонов, Козырев и Гаев собрались на площади Штыба, откуда отправлялись автобусы, идущие в села Дарьяльского ущелья. Не хватало только Туманова. Эрик не страдал пунктуальностью. Друзья это знали и поначалу отсутствие их товарища не вызвало у них никаких эмоций. Время, однако, шло, а Эрик не появлялся.
Сегодня он что-то перебирает через край, - заметил Козырев, взглянув на часы.
Может он вместо бараньей туши прихватил говяжью, - предположил Гаев. - Да и застрял с ней на проходной.
Как бы там ни было, но я не чувствую ни запаха баранины, ни запаха самого Туманова, - сказал Белаонов, которого отсутствие Эрика уже начинало раздражать.
Молодые люди пропустили сначала один автобус, идущий в селение Балта, затем проводили взглядом другой, отправляющийся в Верхний Ларс. Когда же заурчал мотор автобуса, идущего в Казбеги, друзья не выдержали. Они подхватили свои спортивные сумки и с большим трудом втиснулись в переполненный салон, предоставив Эрику возможность провести выходные дни в городе. Совесть их не мучила. Эрик не особенно жаловал природу и горным ущельям предпочитал городские улицы, а свежему воздуху - душные видеосалоны.Гораздо больше молодых людей беспокоило отсутствие обещаной баранины. Кое-какая еда была в их сумках. Но с шашлыками, по их собственному выражению, они "пролетели".
Кроме них в автобусе оказалась еще одна группа любителей загородных прогулок - многочисленная и очень шумная. Их было человек семь и среди них три девушки лет восемнадцати - двадцати. Две девушки были совершенно обыкновенной, даже невзрачной внешности. Третья же невольно приковывала внимание своей броской наружностью.
Она была высокого роста. Не ниже ста семидесяти сантиметров. Кожа ее удивительно красивого лица казалась необыкновенно белой в ореоле ее рыжих густых волос, крупными волнами падавших на плечи. Просторная, спортивного покроя куртка и джинсы "а ля банан" не могли скрыть стройности ее фигуры.
В отличие от остальных своих спутников, она большей частью молчала и лишь изредка негромко переговаривалась со стоящим рядом с ней молодым человеком - рослым, красивым брюнетом.
Могу поспорить, наш монашек влюбился, - заметил Козырев, глазами указывая на Гаева, который неотрывно смотрел на незнакомку.
По крайней мере он на пути к этому, - в тон ему отозвался Белаонов и подергал Валерия за рукав штормовки. - Могу представить даме. Может хоть она лишит тебя невинности. Другим женщинам это вероятно не под силу.
Ты знаешь ее? - спросил Валерий, пропуская мимо ушей колкости друга, как делал это всегда.
Ее нет. Но вот типа, стоящего рядом, знаю неплохо. Бабник высшей гильдии и неразборчив в знакомствах до крайности. Его можно видеть то с какой - нибудь дурнушкой, похожей на обезьяну, то с такой вот красоткой.
Имя у него под стать мордашке. Аскольд! Вот это сочетание делоновской физиономии, романического имени и непомерной наглости и влечет к нему женщин. Как бабочек свет лампы.
Бабочки летят не столько на свет, сколько на тепло, - отозвался Гаев. - В твоей исчерпывающей информации слышится нечто похожее на зависть, мой милый. А имя у него действительно редкой красоты. Аскольд - повторил он, не предполагая в ту минуту, что имя это врежется в его память на всю оставшуюся жизнь и обратится в его личный маленький кошмар, который долго, очень долго будет преследовать его в воспоминаниях. - Звучит- то как. Точно айсберг.
Ну ладно. Я попробую подплыть поближе к этому айсбергу, - сказал Белаонов и стал пробираться между плотно стоящими пассажирами. Очень скоро друзья увидели его оживленно беседующим с Аскольдом и его подругой.
Какая коммуникабельность, - не без зависти в голосе проговорил Валерий и стал смотреть в окно.
Автобус, тем временем, миновал селение Балта и, проехав еще километров семь - восемь, остановился. Туристы шумно высадились из автобуса. Вместе с ними вышел и Белаонов. За ним, по его знаку, сошли его товарищи.
Прибьемся к ним, - сказал Юрий. - Веселее будет.
Виктор равнодушно пожал плечами. Ему было все равно. Валерия предложение обрадовало. Ему не хотелось так быстро потерять из виду рыжеволосую незнакомку.
Окружающий ландшафт был суров. Повсюду виднелись камни и рыжая прошлогодняя трава, которая мешала пробиваться молоденькой поросли. Деревья росли высоко вверху, у скал, образуя вокруг них причудливое ожерелье. Если бы не низенький кустарник, начинавший уже зеленеть, местность смотрелась бы совсем безжизненной.
Наступили короткие сумерки, быстро сменившиеся темнотой. Звезд почти не было и путникам пришлось какое-то время идти во тьме. Затем появилась луна и все в ее призрачном свете вдруг переменилось. Контуры расплылись. Очертания стали совсем не теми, что были еще совсем недавно.
Идущие впереди остановились. Компания подтянулась. Все собрались вокруг скелета, валявшегося на дороге и стали спорить, кому он мог принадлежать в прошлом. На маленьком плоском черепе зияли черные дыры глазниц, узкая морда походила на клюв, раскинутые в стороны кости - на то, что осталось от крыльев. Сошлись на том, что это останки какой-то очень большой птицы, возможно гигантского орла.
Обнаруженный скелет лежал шагах в пятидесяти от каких-то строений. То были кошары и маленький домик пастухов. И домик, и кошары пустовали. За кошарами находился загон, в котором обнаружили сложенную тюками солому.
Как истинные горожане, они самым варварским образом разбросали солому по загону и кошарам, и занялись ужином. То есть попросту высыпали из сумок все, что там было, нисколько не заботясь о том, что завтра им нечего будет есть.
Тосты следовали один за другим. Пили за женщин, за луну и звезды, за эту дивную ночь в начале мая. Пили все, кроме рыжеволосой красавицы. Пить дешевое вино, да еще гранеными стаканами она отказалась наотрез. Аскольд заявил, что отвечает за свою подругу и пил за двоих.
Старик, ты кажется пролетаешь,- негромко сказал Валерию Юрий.
Ты о чем? - спросил тот
Да об этой рыженькой. Ее зовут Ольгой. Милашка оказывается состоит в законном браке с Аскольдом. Они обвенчались где-то в Москве, только что вернулись из свадебного путешествия и теперь догуливают таким образом свой медовый месяц.
Муж конечно не стена, а всего лишь ширма. Я сам нередко пользуюсь этим. Но в данном случае есть одно препятствие. Крошка, кажется, здорово влюблена в своего муженька. Придется тебе потерпеть, пока ее чувство к нему немного поостынет.
Не отчаивайся старина. Пять-шесть измен быстро погасят даже самую пылкую страсть. Аскольд женился, но вряд ли изменился. Потерпи. Придет и твой черед.
Валерий ничего не ответил на эту тираду, произнесенную тихим голосом. Лишь поднес ко рту свой наполненный до краев стакан и выпил залпом его содержимое. Затем также молча поднялся и ушел. Друзья переглянулись, но удерживать его не стали.
Валерий побродил немного по окрестностям и через некоторое время оказался у маленького озерца. Спокойное, без единой морщины на поверхности, оно напоминало овальное зеркало почти правильной формы, положенное плашмя на землю. И в зеркале этом отражалось все окружающее : и чернеющая фигура Валерия, и силуэты гор вокруг, и полная луна, и звезды, которых с каждым часом высыпало все больше.
Рядом шумел родник. В том месте, где родник впадал в озерцо, стояло несколько валунов. Выбрав самый маленький, Валерий прислонился к нему и стал рассеянно смотреть по сторонам.
Ночной пейзаж очаровал его. Ему было всего двадцать с небольшим и в такую прекрасную ночь хотелось грезить. И он грезил. Он думал о ней, об Ольге. Ему было жаль ее, оставшуюся по сути дела в одиночестве в этой ораве перепившихся туристов. И было жаль того, что ее нет сейчас здесь, у озера. Ему безумно хотелось, чтобы она оставила шумную компанию и оказалась здесь, среди громадных валунов у нежно воркующего родника. И в минуты, когда он думал об этом, он действительно услышал неподалеку от себя чьи-то шаги. Кто-то направлялся к озеру и ему показалось даже, что это была Ольга. Он прислушался и понял, что ошибся.
Идущих было двое. Мужчина и женщина. Они подошли совсем близко и он узнал обоих. Это был Аскольд и одна из туристок. Но не Ольга.
Маленькая ростом, едва достававшая до плеча своему кавалеру, девушка поднялась на цыпочки, обхватила руками шею Аскольда и как безумная стала целовать его, пьяно бормоча бессвязные слова любви и умоляя его об ответном чувстве. Аскольд снисходительно обнял свою совсем захмелевшую от вина и избытка чувств поклонницу, прижал ее к одному из валунов и стал медленно раздевать.
Валерий почувствовал, что оказался в идиотском положении. Романтическое настроение исчезло. Он бесшумно ушел прочь, так и оставшись незамеченным. Зрелище его потрясло. Он не понимал, как можно изменить Ольге . И с кем? С какой-то бесцветной, полупьяной тварью, на которую он лично даже не взглянул бы, окажись та рядом с Ольгой. А если бы и взглянул, то тут же забыл бы о ее существовании.
Аскольда он не знал совершенно, но презирал уже до кончиков ногтей. Презирал и ненавидел.
За Ольгу ему было больно и обидно.
Когда он вернулся в лагерь, там уже все стихло. Все разбрелись по своим углам и спали, зарывшись в солому. Валерий прошел внутрь кошары, лег на свободное место и задремал под звуки чьего-то храпа.
1.3.
Рабочий день подходил к концу, когда Эрик оказался возле дверей одной из холодильных камер. Как он и предполагал, она оказалась не запертой. За то, что дверь холодильника оказывалась незапертой в нужный ему момент, Эрику приходилось платить. Это был уговор и Эрик выполнял его неукоснительно уже четвертый месяц. Туманов догадывался, что не перед ним одним открывается холодильник, точно пещера Али-Бабы, но ни разу не столкнулся ни с одним из своих конкурентов. Организация воровства была четкой.
Эрик удостоверился, что в длинном полутемном коридоре никого нет, потянул на себя дверь и оказался в царстве холода и тьмы. Он поежился и привычно пошарил рукой по стене. Зажегся тусклый свет, слабо осветивший большую, сплошь из бетона камеру.
На длинных деревянных вешалках, расставленных рядами, висели мясные туши. Маленькие и сухонькие бараньи. Толстые, покрытые заиндевевшим салом, свиные. Огромные говяжьи, своей тяжестью грозившие разогнуть железные крюки, которыми цеплялись к перекладинам.
Ни свинину, ни говядину тем более, Эрик не трогал. Исковерканную тушу могли сразу обнаружить и тогда хлопот не оберешься. Он промышлял исключительно бараниной. Выбирал, как правило, самую маленькую тушку, а затем, с помощью острого, точно бритва, охотничьего ножа, обрабатывал ее так, что она умещалась под просторной штормовкой., расфасованная в полиэтиленовые мешочки. Обрезанные, точно обглоданные кости, Эрик складывал в болониевую сумку, которую опорожнял затем на свалке комбината. А уж потом, поправившийся так, как не поправляются ни на одном курорте, спешил к проходной, держа в руке пропуск, с вложенной в него купюрой определенного достоинства.
Сегодня Эрик выбирал особенно тщательно, поскольку угощал своих лучших друзей. Конечно, он мог отправиться на рынок и купить баранину там. Но... Какой же здравомыслящий человек станет угощать за свой счет, если это можно сделать за чужой. Иные вообще за чужой счет существуют. И как существуют! Ему бы жить так, как они "существуют"! И потом... Краденная ягода всегда слаще купленной или своей...
Эрик уже приготовился заняться делом, но тут его внимание привлек какой-то подозрительный шум. Словно тень, он метнулся вглубь камеры и затерялся там среди мясных туш.
Дверь, которую Эрик плотно прикрыл за собой, когда входил внутрь, широко распахнулась и камера наполнилась звуками громоподобного голоса, заставившего Туманова сильно побледнеть. Голос, без сомнения , принадлежал директору мясокомбината., человеку властному и беспощадному. Спрятавшись за огромную тушу быка, Эрик слышал, как неистово ругался директор, обнаруживший одну из холодильных камер незапертой, как велел он разыскать заведующего хранилищем мяса, как обрушился на виновника, грозя ему всеми карами вплоть до суда, перемежая при этом цензурные слова с полнейшей нецензурщиной
Вспотевший с головы до ног, несмотря на стужу, Туманов все сильнее прижимался к мороженной туше, словно хотел слиться с ней в единое целое.
Дверь, наконец , захлопнулась, голоса смолкли и Эрик вздохнул облегченно и вышел из своего укрытия. Гроза миновала. Подойдя к двери, он прислушался. Снаружи не доносилось ни звука. Осторожно толкнул дверь. Она не поддалась. Толкнул сильнее - с тем же успехом..
Эрик стал ждать, когда человек, впустивший его в холодильник, проводит директора и вернется за ним.
Прошло время. Эрик постучал условным стуком. Никто не отозвался. Он стал стучать кулаком. Бесполезно. Ногой. С тем же успехом. Тогда он отошел от двери на несколько шагов и бросился на нее. Затем еще раз и еще. Массивная дверь, обитая изнутри металлическими листами, только гудела в ответ, сводя на нет все усилия бедняги.
Подустав, Эрик опустился на корточки, и просидел так довольно долго. Он встрепенулся лишь тогда, когда почувствовал, что замерзает. Он встал и принялся быстро ходить по небольшому пространству от двери до противоположной стены. Это немного согрело его. Он достал сигареты, закурил, не переставая ходить по камере.
Вскоре он почувствовал, что хочет есть. Он обвел взглядом мороженные туши. Чтобы приготовить мясо, ему нужен был огонь. И узник принялся добывать его. Он подошел к массивной деревянной вешалке, стал снимать с нее туши и складывать их возле стены. Когда вешалка была очищена, Эрик повалил ее на пол, отделил перекладину от стоек и с помощью ножа превратил все это в приличную кучу дров. Настрогав ножом щепочек. Он принялся разводить огонь.
Костер не разгорался. Он требовал бумаги, а ее у Эрика не было. Тогда он вспомнил о деньгах, что лежали в заднем кармане джинсов. Достал их и пересчитал. Десять новеньких десятирублевых бумажек. Они были из тех денег, что друзья выручили за бельгийский ковер.
Он скомкал одну из них, поджег ее и сунул на дно упрямого костра. Затем подбросил вторую. Третью. Наконец огонь разгорелся с такой силой, что опасаться за него уже не приходилось.
Костер обошелся Туманову ровно в пятьдесят рублей. Столь дорогого и вместе с тем, столь убогого ужина Эрику еще не доводилось пробовать никогда. У него не было ни хлеба, ни соли, ни воды. Не говоря уже о большем.
Поужинав, Туманов решил смастерить нечто среднее между креслом и диваном. Он подтащил поближе парочку тушь, подбросил в костер дров и подождал немного. Скоро мороженное мясо отмякло и даже согрелось. Тогда узник сунул в огнь оставшиеся у него дрова и лег на сооруженное ложе. Вскоре он задремал, а затем и уснул довольно крепким сном.
1.4.
Честная компания еще спала, когда Валерий открыл глаза. Рядом с ним лежал Аскольд. Не найдя ночью жену, он улегся на свободном клочке соломы и теперь спал сном праведника. Валерий поднялся, отряхнулся от соломы и вышел наружу. Солнце уже стояло высоко и окружающий пейзаж вновь стал унылым.
При ярком солнечном свете исчезла ночная фантастичность. Останки огромной птицы на дороге оказались скелетом барана, съеденного когда-то пастухами. Озеро, которое ночью виделось серебряным зеркалом, превратилось в большую мутную лужу. И только Ольга, которая встала раньше всех, и которую он встретил у родника, казалась еще краше. Отдохнувшая за ночь, освеженная горным воздухом и родниковой водой, она была по настоящему прекрасна. И как ни старался Валерий придать своей физиономии как можно более равнодушное выражение, у него из этого ничего не получилось .Он не смог скрыть своего восхищения, и чувство это стол красноречиво отразилось на его лице, смутило молодую женщину. Она опустила глаза, сдержанно поздоровалась и прошла мимо. Он оглянулся. Чувство обиды за эту женщину вновь проснулось в нем. Он еще не любил Ольгу, но уже был по уши в нее влюблен.
Желание искупаться в озерце, с которым Валерий шел сюда, пропало. Слишком уж мутной была вода в нем. Он неторопливо умылся у родника и вернулся в лагерь. Его спутники к тому времени уже проснулись. Их лица были помяты и хмуры, под стать окружающему пейзажу.
Позавтракав остатками вчерашнего пиршества и утолив жажду кто вином, а кто водой из родника, они разделились на две группы. Пятеро, не видевшие смысла в дальнейшем пребывании в этих местах, возвращались обратно в город. Пятеро же решили продолжить путь и подняться к скалам. Что потеряли они там и что собирались найти? На этот вопрос ни у кого из них не было вразумительного ответа.
Идти с друзьями к скалам Белаонов отказался наотрез.
Я люблю природу, но не настолько, чтобы тащиться черт знает куда.
Они отправились в путь цепочкой. Впереди, в качестве проводника, шел человек по имени Валентин. Он исходил эти места вдоль и поперек и знал здесь, кажется, каждый камень. Он двигался легко, точно шел не в гору, а по равнине. Удивительная способность для человека, который накануне вечером выпил не меньше трех бутылок крепленого вина и выкурил пачку "Примы".
Вслед за Валентином шли Ольга и ее муж. Аскольд был настолько внимателен к своей жене, что Валерий чуть было не усомнился, не привиделась ли ему ночная сцена у озерца и действительно ли Аскольд был ночью с другой женщиной. Противоречие это не укладывалось в голове Валерия и потому изумляло его. Однако он старался не подавать виду.
Шествие замыкал Козырев. В отличие от Валентина, Виктор передвигался с трудом. Он пыхтел, обливался потом и все сильнее отставал. Валерию приходилось останавливаться и поджидать товарища. Эти минуты он использовал для отдыха и осмотра местности.
По мере того, как они поднимались, ландшафт постепенно менялся. Пейзаж становился разнообразнее. Казалось, природа, еще дремавшая у подножия гор, просыпалась с высотой. На пути стали попадаться отдельные деревья, а спустя некоторое время, они вошли в лес. Редкий вначале, лес становился все гуще. Лиственные деревья здесь росли вперемежку с соснами, но постепенно, с высотой, сосны вытеснили их, а затем и сами остались позади, уступив место кустарнику, который своими колючими ветвями цеплялся за одежду, колол до крови руки, царапал лица.
Наконец они миновали и кустарники и вышли на альпийские луга. Те уже освободились от снега, который небольшими клочьями был разбросан по ложбинам. Зеленой травы здесь было много больше. Чем внизу у подножия. То тут, то там виднелись цветы. Их скромный вид трогал больше, чем пышное великолепие, которое можно увидеть летом в каком-нибудь розарии.
Цветы и снег рядом.
Такое трудно встретить на равнине в мае месяце.
Панорама, открывшаяся с того места, где остановились путники, была величественной. Перед ними во льдах сиял Казбек. Слева, за Тереком, что узенькой лентой вился далеко внизу ,виднелась занесенная снегом, гора Столовая. Справа расстилались еще не успевшие стаять снега, до которых отсюда было совсем недалеко. За спиной возвышался скалистый гребень, казавшийся совершенно неприступным для простого смертного.
Более всего поражало небо. Оно было фиолетовым и казалось таким близким, что невольно хотелось протянуть к нему руки, чтобы дотронуться до него. И в этом невероятно фиолетовом небе, больше походившем на ночное, нежели на полуденное, точно призраки, проглядывали едва уловимые глазом звезды и им оставалось только пожалеть, что никто из них не мог запечатлеть эту дивную красоту на холсте или бумаге.
Впрочем, у Аскольда был с собой фотоаппарат и он принялся снимать на пленку все, что видел вокруг. Остальные же расположились на отдых. Отдыхали, кто как умел. Ольга собирала цветы. Валентин сидел и смотрел куда-то вдаль. Виктор, получивший наконец возможность отдохнуть по-настоящему, лежал и дремал. Валерий слонялся без всякого дела, глазел по сторонам и время от времени поглядывал украдкой на Ольгу. Та была увлечена цветами. Она набрала их столько, что хватило на целый венок, а когда венок был готов, водрузила его себе на голову.
Валерий едва не ахнул. В этой скромной диадеме живых горных цветов, улыбающаяся, со струящимися по плечам золотистыми волосами, она была ослепительнее любой богини. Даже Аскольд, привыкший к красоте Ольги за время их супружества, и тот невольно залюбовался собственной женой, и истратил на нее едва ли не весь остаток фотопленки. А Ольга позировала ему, купаясь в солнечных лучах и том восхищении, что видела в глазах окружающих ее молодых людей и прежде всего в глазах Валерия. Она улыбалась, смеялась, кокетничала одновременно со всеми. Такою Валерий запомнил ее навсегда.
Закончив фотографировать, Аскольд закрыл фотоаппарат, подошел к Валерию и с самым дружелюбным видом сказал:
Я понимаю, мальчик, что тебе нравится моя жена, но из этого не следует, что на нее постоянно нужно пялить глаза, да еще в присутствии ее мужа. Я ведь могу и рассердиться.
Он улыбался, но в его голосе чувствовалась угроза. Угроза возымела обратное действие. Она вывела из себя Валерия. Тот вспылил не на шутку.
Твоей женой действительно можно залюбоваться и даже потерять из-за нее голову. Тем более непонятно, как можно, имея такую женщину, таскаться по ночам с облезлыми кошками, - ответил он с вызовом и довольно громко. В запальчивости он не мог скрыть своего презрения к Аскольду. Поступать так было непростительной глупостью. Очень скоро он пожалел о своей неосторожности.
Улыбка исчезла с лица Аскольда. Рот его перекосился, глаза сузились в жесткие щелочки. Красивое лицо вдруг стало отталкивающим. Валерий поразился, увидев сколь эфимерна грань между прекрасным и отвратительным.
Послушай, ублюдок, ты даешь себе отчет в том, что можешь не вернуться с этой прогулки по горам? - спросил Аскольд тихо, но столь выразительно, что Валерию и впрямь стало не по себе. Он понял, что в лице Аскольда нажил себе врага. Возможно, смертельного.
Он ясно представил, как легко можно разделаться с ненавистным тебе человеком здесь , в горах, изобилующих множеством неожиданных обрывов, как легко потом это можно списать на несчастный случай и ему понадобилось все его самообладание, чтобы не обнаружить перед противником овладевшего им страха.
Падаль ты, - сказал он , едва владея голосом от волнения.
Их словесная дуэль неминуемо вылилась бы в нечто большее, если бы не вмешались спутники, которые к тому времени поняли, что беседа носит отнюдь не дружеский характер. Ольга занялась мужем, Виктор вцепился в Валерия, а Валентин стал всем громко что-то пояснять.
Валентин и раньше с тревогой посматривал в сторону Казбека., но лишь теперь все поняли смысл этих тревожных взглядов. Там, где совсем недавно ослепительно сверкала горная вершина, красовалась огромная туча. Она быстро росла и двигалась в их сторону, заслоняя собою все: небо, горы, даже свет солнца, который тускнел у них на глазах.
Нужно было спешить и они, забыв о распрях, стали спускаться той же дорогой и в той же последовательности. Они торопились, но погода портилась быстрее. Солнце исчезло вовсе. Его свет гас и казалось, на землю вот-вот опустится ночь. Сильный ветер затруднял движение. Пошел снег. Мелкий, сухой, колючий. Он обжигал лица и руки, засыпал глаза, мешал дыханию.
1.5.
Ночью Эрику снились жаркие страны, берега, усыпанные белым горячим песком, ласковое море, смуглолицые девушки, более ласковые, чем само море, кокосовые пальмы. Затем все исчезло и откуда-то из темноты выплыла знакомая фигура директора мясокомбината. Одет он был в женское платье, на глазах красовалась повязка. В правой руке он держал меч, в левой весы. На одной чаше весов лежала какая-то книга. На другой - пузатенькие полиэтиленовые мешочки, перевязанные шнурками от ботинок. Мешочков становилось все больше. Появлялись они неведомо откуда . И с каждым новым мешочком поднималась выше рука, державшая меч.
Эрик сжался в комок, замахал руками и проснулся. Он дрожал всем телом. Костер потух и надо было снова добывать огонь, чтобы обогреться и приготовить завтрак. Он с трудом поднялся, размял одеревеневшее тело и принялся за работу. Второй костер и завтрак обошлись Туманову в тридцать рублей.
Голод он утолил, но жажду, которая с каждым часом становилась все нестерпимее, утолить было нечем. Воды и льда в камере не было. Он облизнул пересохшие губы и с ненавистью оглядел бетонные стены.
Неожиданно он встрепенулся. Его взгляд остановился на едва заметных белых пятнах, на которые он раньше не обращал внимания. Он подошел к стене и языком стал слизывать с нее крошечные снежинки. Было противно, но в его положении выбирать не приходилось.
Пятна виднелись повсюду и ему, чтобы хоть как-то утолить жажду, приходилось то взбираться на тушу, то становиться на четвереньки. Таким образом он вылизал две стены. Деве другие он оставил на вечер.
Утолив жажду, Эрик сел к огню и стал греться. Тут он с удивлением ощутил, что дышать стало значительно труднее. Он осмотрелся, поднял голову и понял в чем дело. Дым от костра с трудом уходил из камеры через крошечное вентиляционное отверстие, сединявшее эту камеру с другой такой же. Он собирался под потолком и его слой с каждым часом становился все толще. Пока Эрика мучила жажда, он не замечал этого. Теперь это встревожило его больше, чем отсутствие воды. Жажду можно вынести. Прожить без кислорода еще не удавалось никому из простых смертных. Он не индийский йог. Эрик загасил костер и принялся ходить по камере.
Он вдруг вспомнил виденный когда-то фильм о приключениях Тома Сойера, сравнил себя с индейцем Джо, так и умершем в пещере возле обитой железом дверью, и ему стало жутко от этой аналогии.
Только бы продержаться до подхода "своих", - подумал он, меряя камеру своими крепкими, слегка кривыми ногами.
1.6.
Одетые сравнительно легко, путники стали мерзнуть. Особенно мерзли руки, которыми то и дело приходилось цепляться то за ветви деревьев, то за выступы скал. От снега, все устилавшего вокруг, идти стало скользко и опасно, особенно в тех местах, где приходилось пробираться по камням.
Они едва различали друг друга сквозь снежную пелену и, чтобы не растеряться по дороге, то и дело перекликались. Иногда они сбивались с пути и упирались в обрыв. Они возвращались и отыскивали нужную им дорогу.
Плутая в снежном хаосе, они подошли к месту, наиболее трудному и опасному на их пути. Оно представляло собой почти отвесную скалу, в которой природа соорудила некое подобие ступенек - ряд впадин и выступов, расположенных друг над другом и ведших к небольшой площадке, что прилепилась к скале и с двух сторон оканчивалась головокружительным обрывом. С третьей стороны от нее отходила узенькая тропинка, по которой можно было перебраться на пологий склон.
Если бы они благополучно миновали это место, то могли бы считать себя в полной безопасности. Делая восхождение всего лишь несколько часов назад, каждый из них успешно преодолел это препятствие. Но теперь. когда под ногами лежал снег и камни стали скользкими, когда разъяренная стихия ополчилась на них всеми силами и впереди не было видно ни зги, трудности возросли многократно. Вдобавок ко всему они были настолько беспечны, собираясь в дорогу, что даже не захватили с собой веревок и им нечем было страховать друг друга при столь опасном спуске.
Первым спустился Валентин. Его сразу же потеряли из виду и вздохнули облегченно лишь тогда, когда услышали, как откуда-то снизу раздался его голос, возвестивший о благополучном спуске.
Следующим был Аскольд. Он довольно быстро спустился на площадку, которую Валентин уже освободил для него, уйдя с нее по тропе, и громко позвал оттуда жену. Ольга исчезла в снежном вихре и Валерий с Виктором остались вдвоем. Они напряженно вслушивались в завывание ветра и уже готовы были облегченно вздохнуть, надеясь, что спуск Ольге удался, как раздался крик. Это кричала Ольга. А за этим, первым криком, почти сливаясь с ним, последовал другой, невероятно громкий крик Аскольда.
Нетрудно было представить, что произошло. Ольга сорвалась при спуске и при падении сшибла с ног своего мужа. Он ожидал ее внизу и это спасло Ольгу. Когда Валерий спустился, он увидел ее. Она лежала у самого края площадки, без движения. Аскольда на площадке не было .Валерий не сразу заметил его, висевшего над обрывом, вцепившегося руками в острые скользкие камни. Между ними было не больше метра и это расстояние занимала неподвижно лежавшая Ольга. Чтобы дотянуться до Аскольда,необходимо было перегнуться через ее тело и схватить его за руки...
Валерий не сделал этого. Дотянуться до Аскольда он мог, но вытащить его ему вряд ли было по силам. Они неминуемо сорвались бы вниз оба и, падая, увлекли бы за собой в пропасть и Ольгу. Так в те мгновенья казалось Валерию, а рисковать ради человека, совсем еще недавно грозившего ему смертью, Гаев не хотел. Он медлил и его бездействие было губительно для Аскольда.
Окоченевшие руки не выдержали тяжести висевшего над обрывом тела , разжались и Аскольд исчез. Все это длилось считанные секунды, но в памяти Валерия осталось навсегда.
Дикий, разрывавший слух и леденящий душу крик Аскольда уже затих, а Валерий все еще стоял неподвижно, прижавшись спиной к скале, совершенно не чувствуя холода, не замечая обжигающего дыхания бурана на своем лице. Только появление спутников вывело его из оцепенения. Он ничего не сказал им, только указал рукою на обрыв, на лежавшую Ольгу и они все поняли без слов.
Они подняли на руки Ольгу, перенесли ее осторожно в безопасное место и только тут обнаружили, что она вся в крови. Бинтов не было и Валерий сделал их из собственной рубашки, разорвав ее на широкие полосы. Перевязав Ольгу, они продолжили спуск. Таким образом они оказались у подножия, в том месте, откуда утром начали восхождение.
Здесь они разделились. Валентин и Виктор отправились на поиски Аскольда. Валерий же, подняв на руки Ольгу, направился в сторону шоссейной дороги. Впервые в жизни он ощутил насколько тяжелым может оказаться грациозное с виду женское тело.
Такую женщину можно нести хоть на край света, - вспомнил Валерий слова Виктора. - Держи крепче. Теперь она твоя. Если не упустишь.
Он споткнулся при этом воспоминании и едва не уронил Ольгу. Постоял какое-то мгновенье и пошел дальше, стараясь крепче прижать к себе свою нелегкую и бесценную ношу. В какую-то минуту он подумал, что держит в руках свое будущее. Свою будущую жену. Своих будущих детей. Внуков и правнуков...С такими мыслями он дошел до шоссе.
Машины проносились мимо. Никто не хотел в эту ужасную погоду обременять себя лишними хлопотами. Валерий ругал их как мог, кричал, свистел, грозил кулаком, даже плевал им вслед от досады, но от этого ничего не менялось. Ольга, тем временем, по-прежнему не приходила в сознание, была неподвижна и эта неподвижность могла стать для нее смертельной при такой потере крови. Чтобы поддержать в ней жизнь, Валерий снял штормовку и закутал в нее Ольгу. Сам же остался в тоненьком джемпере, надетым на голое тело.
Машины по-прежнему проносились мимо и тогда, вконец обозленный, Валерий вышел на заснеженный асфальт и с высоко поднятыми руками встал на пути идущего грузовика...
В больнице у него забрали Ольгу, поместили в отдельную палату и вызвали к ней врачей. Валерий же, измученный всем случившимся за этот бесконечно длинный день, устроился в коридоре на подоконнике и стал ждать результатов осмотра. Вопреки его мрачным предположениям, они оказались утешительными. Только одно обстоятельство беспокоило врачей. Ольга потеряла много крови, кровь ее была редкой группы и имевшихся в больнице запасов крови той же группы было недостаточно, чтобы возместить потерю.
Возьмите у меня,- предложил Валерий - У меня голубая. Друзья меня так и зовут - монах голубых кровей.
Нам не до шуток, - укоризненно посмотрела на него женщина, осматривавшая Ольгу.
А я и не шучу. У меня та же самая группа, - серьезно ответил Валерий и тут же добавил. Оказывается мы с ней одной крови. Это ж надо...
Крови у Валерия взяли ровно столько, сколько позволяли его организм и его нынешнее состояние, хотя Гаев готов был отдать гораздо больше. Затем ему дали выпить немного коньяку, который нашли в ординаторской, усадили в "скорую" и отправили домой, несмотря на его протесты и желание остаться.
1.7.
Эрика знобило. Все его тело горело. Он чувствовал, что заболел, а у него под рукой не было ни аспирина, ни водки. Были только деньги в кармане джинсов. Но в холодильной камере не было предусмотрено ни аптечного киоска, ни буфета. Было только огромное количество мяса, которое ему приходилось есть полусырым и без хлеба, не говоря уже о воде.
Он подошел к двери и стал внимательно осматривать ее. Она отделяла его от остального мира, то есть по сути была его личным врагом и он должен был выявить ее слабые места. Он решил ее уничтожить.
Листы металла , сплошным панцирем покрывавшие дверь, крепились к ней уже поржавевшими шурупами., ввинченными часто и на совесть. Эрик вытащил из кармана нож и с его помощью стал методично вывинчивать один шуруп за другим. За этим кропотливым занятием он провел все воскресенье, до глубокой ночи. Лишь за полночь ему удалось снять с двери один из листов.
Измученный вконец этим каторжным трудом, но ободренный успехом, Туманов принялся неистово ковырять ножом обнажившиеся доски, но в один момент не рассчитал усилий. Лезвие ножа, глубоко засев в древесине, сломалось. Для несчастного узника это было трагедией. Обломком ножа он еще пытался пробить брешь в досках, но без успеха.
Тогда он решился на крайность. Собрал обугленные дрова, щепочки, сложил их под дверью в том месте, где проглядывали оголенные доски, поджег. Когда огонь разгорелся достаточно сильно, отошел, сел на говяжью тушу и стал ждать. Он смотрел на занимавшуюся пламенем дверь, , как Нерон на подожженный им Рим - с мрачным торжеством.
Камера быстро наполнялась дымом. От него слезились глаза, щипало ноздри, першило в горле. Смотреть и дышать становилось все труднее. Огонь открывал путь к свободе, но при этом пожирал остатки кислорода в камере. Теперь узник дышал открытым ртом, точно выброшенная на берег рыба.
Эрик понял, что медлить больше нельзя, что в любой момент он может потерять сознание. Он поднялся, пошел к двери. Затем неожиданно прыгнул, выбросив вперед обе ноги. Обгоревшие доски не выдержали удара. В двери образовалась брешь. Он отбросил от двери уже ставшие ненужными головешки. Затем повторил отработанный когда-то в армии прием. Брешь превратилась в приличную по размерам дыру, через которую он теперь мог выбраться наружу.
Эрик даже не успел обрадоваться обретенной свободе. Оказавшись в коридоре, он неожиданно потерял сознание у самой двери злополучной камеры, но только с обратной ее стороны. Здесь его и обнаружил изумленный охранник.
Обмороженного, в беспамятстве, с жесточайшей пневмонией, Туманова увезли в больницу.
--
8.
Пока Валерий делал все, чтобы спасти Ольгу, Валентин и Виктор разыскивали Аскольда. Виктору это казалось делом совершенно бессмысленным.. Элементарная логика говорила о том, что помочь Аскольду уже нельзя, а разыскивать труп в такую погоду просто глупо. Гораздо логичнее было прийти сюда завтра, когда уляжется непогода и когда дневной свет станет их бесспорным союзником в этом малоприятном деле. Будь Виктор один, он так и поступил бы. Но Валентин упорно продолжал поиск, а бросить товарища, пусть даже случайного, Козырев не мог.
Ярко выраженный рационалист, Виктор старался не делать нелогичных поступков в одиночестве или обществе человека бесхарактерного. Но когда он находился в компании человека, чья воля была сильнее его собственной, он подчинялся этой чужой воле, проявляя при этом податливость, граничащую с бесхребетностью. В такие минуты его рационализм обращался в свою полную противоположность. Трезвенник, в компании друзей он мог напиться до бесчувственного состояния, до последнего осознавая, что делает глупость. Не храбрец по природе, он был способен на отчаянный шаг. Однако, сделав этот шаг, никогда не упускал случая мысленно поиздеваться над своим псевдо - героизмом
Упрямство Валентина наконец было вознаграждено. Он нашел-таки Аскольда и громко окликнул Виктора, ушедшего в сторону. Тот подошел и понял, почему они так долго не могли обнаружить своего недавнего спутника. Точно мешок, Аскольд висел над ними в нескольких метрах и они едва видели его в снежном вихре.
Валентин попытался влезть на отвесную стену. Напрасно. Он лишь ободрал руки , едва не сломав себе при этом пальцы.
Черт, что же делать? - подумал он вслух.
Пригнись - ка, - попросил Валентина Виктор. Тот понял без объяснений и уперся руками в холодный камень. Виктор, который был много более хрупкого сложения, чем Валентин, проворно вскарабкался ему на плечи и выпрямился. Болтавшаяся на ветру рука Аскольда оказалась рядом. Он дотронулся до нее и невольно отстранился. Еще ни разу в жизни молодому человеку не доводилось прикасаться к мертвецу.
Виктор порылся в кармане, вытащил нож и острым лезвием полоснул по штормовке., которая держала мертвое тело на весу. Не удерживаемое больше ничем, тело упало к ногам Валентина.
Мог бы поосторожнее, - зло сказал Валентин, когда Виктор спрыгнул с него.- Может он еще жив.
Ты потрогай, - возразил Виктор. - Он ледяной уже.- И поежился то ли от холода, то ли от воспоминания о прикосновении к трупу.
Бери за ноги,- скомандовал Валентин, когда убедился, что Аскольд мертв. Они подняли тело и понесли его к дороге. Там остановили грузовой фургон и примерно через час оказались в больнице.
Занегин? - удивилась дежурившая в приемном покое женщина. - К нам сегодня привезли девушку с той же фамилией. Часа два назад. Ольга Занегина.
Это ее муж, - ответил Валентин. Они с Виктором хотели пройти к Ольге, но их не пропустили, сославшись на то, что она в тяжелом , хотя уже и не опасном состоянии.
Если бы не тот молодой человек, что привез ее, она возможно сейчас лежала бы рядом с мужем. Совсем плохая была. Много крови потеряла. Да и замерзла сильно. Но теперь все в порядке. Жить будет.
Молодые люди вышли во двор и направились к остановке. В ожидании автобуса закурили.
Бедная Ольга, - сказал Валентин. - Не успела выйти замуж, как стала вдовой.
Ты давно ее знаешь? - спросил Виктор.
Ее нет. А Аскольда уже много лет. Мировой был парень. Мы с ним весь Кавказ излазили. На Казбек и Эльбрус в одной связке ходили. На Памир хотели рвануть. Не вышло. Эта горка для него - тьфу. А вот, сорвался. Так глупо.
Кто-то из знаменитых два кругосветных путешествия совершил. А погиб в железнодорожной катастрофе, когда из Парижа ехал к себе на дачу. Или наоборот. Не помню.
Да. Знать бы , где упадешь... Ну ладно. Встретимся на допросе.
На каком допросе? - удивился Виктор.
На допросе у следователя., ответил Валентин. - Теперь нас менты затаскают. Пока не убедятся , что это несчастный случай, а не преднамеренное убийство.
Такое что, тоже бывает? - удивленно спросил Виктор.
В горах всякое случается, - ответил Валентин и растворился в темноте ночного города.
--
1.
Напротив дверей сберегательной кассы, где все еще красовалась фальшивая лотерейная таблица, остановилась черная "Волга". Из нее вышел человек лет пятидесяти. Невыразительное лицо с легкими морщинами, редкие, почти сплошь седые волосы, средний рост и худощавая ( можно сказать худосочная) фигура - все это делало совершенно незаметной для окружающих внешность незнакомца. С таким человеком можно было битый час проторчать на остановке автобуса и не обратить никакого внимания. Другими словами, этот человек обладал наружностью, необходимой для разведчиков или преступников, то есть совершенно бесцветной и не запоминающейся.
Незнакомец ( назовем его Березовым Альбертом Алихановичем ) прошел внутрь сберегательной кассы и обменял на наличные несколько аккредитивов по тысяче каждый. Не пересчитывая деньги, он небрежно сунул их в карман пиджака и направился к выходу.
Возле двери его внимание привлек молодой человек, весьма броской наружности. Вернее не столько сам молодой человек, сколько то обстоятельство, что он рылся в корзинке для мусора, извлекая оттуда лотерейные билеты, разглаживал их, ибо многие билеты были измяты их бывшими владельцами, торопливо совал в карман модной куртки. Все это молодой человек проделывал, то и дело озираясь по сторонам, точно воровал из корзинки эти ненужные уже никому билеты.
Эта пустяковая сцена удивила Березова и заставила задуматься. Причем настолько, что сев в машину, он не уехал сразу, а принялся наблюдать за молодым человеком. Тот вскоре вышел наружу, дошел до остановки и , сев в автобус, уехал.
Березов снова вылез из машины, вернулся в фойе сберегательной кассы и остановился возле лотерейной таблицы. Внимательно осмотрел ее и не найдя ничего необычного, пожал плечами и хотел выйти. Затем обернулся и еще более внимательно изучил таблицу. Он даже прищурился при этом, хотя в свои годы обладал достаточно острым зрением.
Повторный осмотр возымел свое действие. Березов удивился, покачал головой и тихо рассмеялся.
Ай да сукин сын. Ай да молодчина, - сказал он и вышел на улицу.
2.2.
В четырехместной палате Эрик находился один. Трех его соседей выписали в один день, накануне. Новые больные поступить не успели и друзья, навестившие Туманова, чувствовали себя вольготно, разместившись на пустующих кроватях в самых вальяжных позах.
О том, что Эрик в больнице, друзья узнали лишь на четвертый день после случившегося, но пропустили их к Туманову только теперь, когда кризис, вызванный пневмонией, миновал и больной стал быстро выздоравливать.
Впрочем, вид у Эрика был довольно жалкий. Лицо и руки его, пострадавшие от холода и огня, были забинтованы. От него пахло мазями, которые его несчастная мать за относительно большие деньги купила у какого-то знахаря, съездив для этого за две сотни километров в маленький городишко Аргун.
Овчинка выделки стоила. Мази оказались действенными и больная кожа быстро восстанавливала свои прежние свойства. Молодые люди этого видеть не могли, поэтому первые чувства, которые они испытали при виде друга., были чувства жалости, неловкости и вины.
Вскоре, однако, эти чувства сменились другими и этому в немалой степени способствовал сам больной. Эрик с таким юмором поведал друзьям обо всем, что с ним приключилось, что друзья не удержались и стали хохотать как сумасшедшие. В момент, когда веселье достигло апогея, дверь отворилась и в палату вошел еще один посетитель.
При виде этого человека, Эрик, который смеялся едва ли не громче всех, поперхнулся и закашлялся. Перед ним стоял директор мясокомбината, Кибизов Казбек Александрович ,собственной персоной. Глядя на Эрика, притихли и его товарищи.
Мне сказали, что он умирает, а тут оказывается вовсю веселятся. Сказал Кибизов своим могучим голосом и по хозяйски расположился на одной из кроватей.
Лежи, лежи орел, - остановил он Эрика, который попытался встать. Вот заехал на тебя взглянуть. Любопытно стало, кто же это мне такой погром в холодильнике устроил. Теперь вижу. Хорош гусь!
Смотрю я на тебя и думаю, что мне с тобой делать Отдать под суд? Всю жизнь тебе искалечу. Оставить так - нельзя. Преступление требует наказания.
Я отработаю и все верну, - проговорил Эрик.
Долго тебе отрабатывать придется, - сказал директор. - Кроме тех дров, что ты наломал да спалил, Ты еще и холодильник разморозил. А там ведь мяса тысяч на сто было.
При этих словах молодым людям стало не по себе. Особенно Белаонову. Как будущий юрист, он быстро сообразил, что грозит Туманову.
И что же вы предпримете? - спросил он Кибизова. - Ведь вы сюда приехали неспроста. Вы уже решили что-то для себя.
Может быть и решил, - уклончиво ответил Кибизов, досадуя на то, что этот смазливый юнец оказался проницательнее, чем следовало бы. - А может и нет.
Он поднялся, подошел к двери и сказал на прощанье.
Скоро сюда пожалует следователь из ОБХСС. Буде выяснять, каким образом ты оказался в холодильнике. Твой благодетель, который впустил тебя туда, уже показал, что тебя заперли там случайно, по недосмотру. Можешь использовать эту легенду. Ври но не завирайся. Твой друг тебе поможет разобраться в деталях. Я вижу он очень смышленый молодой человек.
Выйдешь отсюда - сразу ко мне. Выздоравливай.
Все четверо облегченно вздохнули, когда за Кибизовым закрылась дверь.
Что-то этому типу от тебя нужно, - сказал Юрий.
Лишь бы за решетку не отправил, - отозвался Эрик.
Раз подбросил "легенду", значит будет вытаскивать , а не топить.
Тогда может займемся деталями? - спросил Витор.
Дельная мысль, - сказал Валерий.
И друзья принялись сочинять для Эрика правдоподобную историю его вынужденного заточения в холодильной камере.
2.3.
Если Эрик поправлялся быстро, то у Ольги дела шли значительно хуже. Сознание виновности в гибели мужа резко тормозило процесс ее выздоровления. Она почти ничего не ела, не говорила с окружающими и врачи опасались за ее психическое состояние. Дважды за те дни, что молодая женщина провела на больничной койке, к ней приглашали психиатра и он, под видом обычного консультирующего терапевта, пытался поставить свой диагноз.
Однако, оба раза закончились неудачей и психиатр не исключил возможности того, что Занегину придется поместить в психиатрическую больницу.
Я не уверен в том, что выйдя отсюда, она не вскроет себе вены. Сейчас ей необходимо самое пристальное внимание. Было бы неплохо, если бы ее регулярно навещал какой- нибудь интересный молодой человек, который помог бы ей вернуть вкус к жизни. Но где его взять? Первый встречный тут не подойдет.
Зачем же первый встречный? - ответила психиатру лечащий врач. - Есть такой парень. Он и к нам ее доставил, едва живую. И кровью с ней поделился. Редкой, кстати, кровью.
Вот как? - воскликнул психиатр. - Это любопытно. Он женат?
Непохоже. Вроде молод еще. Хотя...
Я понял вас коллега. Нужно разыскать этого парня. Независимо оттого, женат он или нет.