Всем Наполеонам будет под конец их Ватерлоо!
Горечь, срам, позор и ужас на финал большого боя.
Он в тюрьму, а этот в дурку - такова цена фортуны
За победу и за славу. Ту, была что накануне.

Всем Наполеонам будет их Кутузов, Веллингтон,
Что в реальность превратит его кошмарный, страшный сон!
Обратит он в Ватерлоо славный тот Аустерлиц,
И увидит он лицо в аду средь тысяч разных лиц.

То чудесное такое, что любил так сильно он.
То лицо уж неживое, коим сильно увлечён.
Голова без тела. Всадник. Чёрный плащ и чёрный конь
Месть несёт на крыльях смерти и могильную всю вонь.

Поросячье за ним рыло, дикий демон Бегемот.
Он танцует, веселится. Он как лошадь дико ржёт.
Успокоиться не может, он отпраздновал победу.
Слуг своих он одарил. Могуч, велик он и всеведущ.

А вокруг него все - пыль. Все сплошь букашки под ногами.
Тех, кто думал: "Я хитрее" - , растоптал он каблуками.
Дикий демон Бегемот в своей игре он всех сильнее.
Лучше с ним не биться вовсе. Так останешься живее.

Кто ж решил с ним в бой вступить, тот должен главное запомнить:
Битвы лучше избегать, не то ты будешь мигом сломан.
коль уж встретился - беги! Ты отступай, друг, без оглядки.
Он иначе горло сдавит, будешь гнить в сухом остатке.

Всем Наполеонам будет подлая судьба-злодейка!
Тем вот насморк поутру, а прочим скользкая ступенька.
Ах, зараза! Тот пакет не утонул в холодных водах...
Дурень ты! Кирпич забыл ты положить. Теперь в невзгодах.

И вода реки холодной, тьмой окутанной Невы
Так и предала тебя, как Францию войска Груши.
Был сир схвачен в плен врагами в заключеньи он умрёт
На потеху журналистам. А маэстро дико ржёт.

Остров пресвятой Елены - петроградские Кресты.
Пишет там он мемуары. Он - антихрист во плоти!
Сочиняет байки, сказки, будто сам Наполеон.
Как он бил всё орды русских в битве при Бородино!

Так соколик Жозефину обвинил - сошла с ума.
Он всего лишь защищался! Напросилася сама!
А потом вдруг оказалось, что висок он прострелил
В тот момент, пока спала, пилу купил, да расчленил.

И бухал всё, и бухал, он и гостей там принимал.
Прям в гостиной, а за стенкой труп Настюшенькин лежал.
А как гости разошлись, расфасовал он по пакетам
Настины ручонки, ножки. В речку плюх, и всё на этом.

Позабавилась судьба, был пойман за руки дешёвка.
Не свои, а Жозефины, то Фортуны есть издёвка.
И теперь он плачет громко, ведь вчера полки в бой вёл,
А сегодня за решёткой, жалок он и очень зол!

Всем Наполеонам будет суд земной, да и небесный!
Но не каждый гордо встанет, как колосс могуч чудесный.
Кто вчера ещё разил всех оппонентов словом браво,
Тот сегодня мямлит, жалок, потерял он буйство нрава.

Извиняется и плачет, осознал, как низко пал.
Всех своих солдат подставил бывший храбрый генерал.
На коне вчера он браво, в бой повёл свои полки!
А сейчас он стонет, воет, просит слёзно он очки...

А полки, верны, что были, встали грудью и не верят,
Что маньяком вдруг мог стать он, мол, всё - свинская афера.
Встала гвардия в каре. Для них он - генерал Камбронн.
Мы: "Ты девушку убил!", - а он "Дерьмо" кричать рождён.

Так гвардейцы и "погибли" под насмешки толп плебейских.
Стали сумасбродами для всех врагов весьма злодейских.
Мучить стали Абдуллу там у Малахова в эфире.
Он не смог ни "бу", ни "му", он сам могилу себе вырыл.

Вот финал Наполеона. Ждёт с терпеньем приговора.
Пусть всем нам уроком будет, пусть кричат все дети хором,
Что романы со студенткой будут все чреваты вам.
Лучше уж брать проституток! Скучно? Да. Но счастье вам.

Всем Наполеонам будет под конец их Ватерлоо!
Горечь, срам, позор и ужас на финал большого боя.
Посмеялася Фортуна, потешается над Вами
Вам теперь ведь как-то жить со столь ведь мерзкими грехами...