Аннотация: В русском языке есть слово "тестировщик", в английском - "tester". Первое - не полный перевод второго... P.S. Рассказ с Грелки (Весна, 2004 - прошлогодний). Фактически, первый мой конкурс, формально - второй. Рассказ не правился (это уже как предупреждение).
- Вот и всё, а ты боялся. Пошевели пальцами.
Вадим сделал, как велели. Сначала несмело, затем - будто разминаясь перед игрой на фортепиано. Прежняя гибкость, ничего не болит - не поверишь, что ещё минуту назад он сам, Вадим, вопил от боли и страха, глядя на некрасивую, хоть и аккуратную культю. О неприятном происшествии напоминали блестящая, словно смазанная маслом, кожа и отсутствие мозоли от светопера на среднем пальце. Биопротез отлично заменил утерянную руку.
- Потрясающе! - восхитился Вадим.
- А чего ты хотел? - хмыкнул доктор, молодой парень со здоровым румянцем во всю щёку. - Добро пожаловать на станцию "Девятый эльф"!
Вадим промолчал - на ферме по выращиванию ноников он работал уж три года, но только теперь понял, что не зря. Всё-таки нанотехнология - это вещь!.. По крайней мере, сейчас. Раньше-то что? Больше транзисторов - меньше объём... Впрочем, и того немало - "Эльф" и другие станции появились благодаря именно этому простому принципу. На котором следовало бы остановиться. Но тогда - прощай рука! Да здравствуй калека навсегда!
Вадим к ферме прямого отношения не имел: будучи ремонтником-аналитиком первой категории, он обслуживал всю станцию, а не только ноник-лабораторию. Свободное время целиком отдавалось во всласть творчества, которое и послужило причиной сегодняшнему кошмару.
Впервые, с того самого момента, как Вадим узнал о назначении светопера, выходило нечто стоящее: двухметровая статуя прекрасной феи действительно могла превратиться в символ и талисман "Эльфа". На сегодня остались последние штрихи, поэтому Вадим долго думал, даже помолился, затем, решившись, включил светоперо - резак, долото и прочий инструмент современного скульптора - на минимальную мощность и медленно приблизил руку к чуть наивному, большеглазому личику крылатой проказницы. И тут станцию тряхнуло. Пальцы рефлекторно сжали рукоять светопера, переводя его на максимум, годный лишь для первичной, грубой обработки камня. Ещё один толчок - и любимый инструмент выскальзывает из руки, кувыркаясь, летит прочь от хозяина, срезает верхушку статуи. К счастью, не портит - изменяет: вместо изящной короны теперь голову прелестницы венчают рожки. Какая уж тут фея - демоница! Впрочем, Вадиму не до своей прекрасной леди - светоперо подходит не только для работы по камню...
- Ехидный, вот ты где! - в медблок ворвался старший технолог Криков, парень лет восемнадцати на вид. На "Эльфе" молодость вообще повальное явление - глядя на протез, Вадим понимал, почему. - Ты чего тут делаешь? Общей тревоги не слышал?
- Руку мы ему новую лепили - не до тревог, - буркнул доктор. - Что случилось-то?
- Напали на нас. Пока охранка соизволила их уничтожить, эти скоты снесли внешний стоп-пояс и раздолбали Нижнюю Северную, а вы без объяснений знаете, чем оно грозит! И кто способен разобраться.
Вадим вскочил - Нижняя Северная башня отвечала за генерацию правильной атмосферы в ноник-инкубаторе.
- Куда?! - доктор без усилий вернул пациента на место. - Побежал... Сначала укольчик сделаем, а потом бегать будешь. А то побежал...
Вадим нервно вздрогнул, когда матовому свету ламп медблока явился обычный шприц с длинной тонкой иглой. Он благодаря шкале-разметке походил на гигантскую рассерженную пчелу - Вадим с детства боялся жал и их обладательниц.
- Не трясись ты! Не больно! - вновь недовольно забубнил доктор, втыкая иглу прямо в вену протеза. - Там гномик. Он будет следить за тобой изнутри и при малейших отклонениях от нормы сообщит на мой компьютер - вдруг твой протез не приживётся. Иногда бывает.
Гномиками на "Эльфе" презрительно называли нанороботов, из тех, первых, что успешно использовались в медицине (и не только) в качестве универсальных анализаторов, а то и усовершенствованных, управляемых извне лейкоцитов.
- Работали прицельно, - продолжал тем временем доктор. - Не пираты. От конкурентов?
- Куда им, - отмахнулся Криков. - Хуже, гораздо хуже.
- Нанофобы?
- Нет, нанофилы, - хихикнул технолог.
- Когда тебе надоест? Дурацкие шутки! - доктор явно встал сегодня не с той ноги. - Идите отсюда! Береги себя... скульптор.
Но Вадим не слышал - он вместе с Криковым буквально летел по обычно сумрачным, неприглядным, а теперь по-праздничному разукрашенным разноцветными огоньками коридорам станции. С первого толчка, знаменующего залп по башне, прошло не более пятнадцати минут - в запасе ещё пяток отыщется, но придётся срезать через лабораторию. Неприятно. Ну, не любил Вадим ферму, не любил! Почему? Трудно объяснить. Если начинка "Эльфа" и гномик относились ко второму поколению нанороботов, биопротез строился на основе третьего, то выращиваемые в инкубаторе ноники являли собой и первое, и четвёртое.
Вот они! Вадим приостановился и глянул вниз, через решётку перил на огромный, почти бескрайний зал. Нанолаборатория. От стены до стены, разделённые узкими проходами, один за другим высились ряды кристаллов. Да, тех самых кристаллов, что шли в основу схем, плат, роботов и прочая. Кристаллов со специальными решётками - электронными решётками, с заложенными уже программами... Эти кристаллы росли сами, почти не требуя заботы других роботов и внимания человека. Они казались разумными и самостоятельными. Наверное, это и вызывало неприязнь Вадима.
- Ехидный! Что застыл?! Время! - дёрнул Криков.
Вадим, вздрогнув, очнулся и, с трудом оторвавшись от сверкающего радужной птицей счастья чуда, бросился вслед за начальником. Вот бы взять один из кристаллов и выточить из него заветную фею. Она бы ожила! Она бы любила своего Пигмалиона! Она... А, может, Вадим не единственный, кто мечтает о том же? Чем, например, Криков не статуя? Ни клочка кожи... что там, клеточки!.. ни одной своей, даже мозг уже искусственный! Человеку за двести, а всё восемнадцатилетним юнцом прикидывается!.. Кстати, именно за это обитателей станции (как и её саму) звали эльфами. Лишь один человек - влюблённый в статуи Вадим.
- Не спи, Ехидный!
Башня держалась крепко - внутри даже без скафандра можно находиться. Однако, ненадолго. Вадим задумался. Главной его работой являлся анализ и только после - ремонт. И тот - скорее руководство, хотя безруким... неумелым Вадима не назовёшь.
По здравому размышлению башню следовало снести, но на закупоривание образующейся дыры и перенастройку контуров требуется время, которого у инкубатора, а, следовательно, и ремонтников никак нет. Вадим принял решение установить штыри-сцепки - сутки продержится, как раз, чтобы переместить генераторные установки.
- Уроды неуклюжие!!! Кто же так делает?!! - разорялся Криков. - Ехидный же сказал: одновременно!!!
Н-да, сказал, но как сделать? Бригад всего три и те на пределе неукомплектованности, а важных точек - семь. Как ни старайся, а перекоса не избежать - с одной стороны укрепят башню, с другой треснет. А ведь имеется ещё и мелочёвка... Впрочем, вызванные в помощь солдаты из охранки на своём убедительном примере дали понять, что будь профессиональных бригад все десять, башню не удержать. "Эльф", казалось, отторгал несчастную Северную.
Дьявол! Надо слушать себя! Интуиция велела сносить! А теперь поздно - кровь из носа, но только укреплять!.. Вадим в сердцах ударил кулаком ни в чём не повинную стену. И был наказан. Боль волной пробежала от новеньких пальцев к плечу, шее, голове, затем спустилась вниз, к бешено стучащему сердцу, в другую руку. Что-то кололо внизу живота, ноги не держали... Доктор сам прибежал к вопящему Вадиму.
- Аллергия! Режьте! Режьте, кому сказал! Иначе он помрёт!
- Да режем мы, режем! - донеслось откуда-то издалека. - Но она срастается!
- Гномик сошёл с ума. Он размножился. Сам!.. Чёртовы новые протезы! С двух сторон, навстречу! - доктор... или Криков. Не разобрать.
- Так мы друг друга порежем!..
Вадим не понимал разговора. Ему уже всё равно - лишь бы боль прекратилась. Он колотил, колотил, колотил... по чему-то, стене, полу, потолку... какая разница?.. Треск. Башня! Она всё-таки не выдержала, упала. Одновременно исчезли звуки, боль. Сознание прояснилось.
Пред глазами предстал "Девятый эльф". Вадим всегда хотел посмотреть на станцию снаружи, чтобы понять, не привиделось ли ему, не почудилось ли. Теперь, три года спустя он её вновь увидел. Он увидел то, чего не замечали эльфы. Станция была живой! Она дышала, меняла конфиг... нет, меняла позы. Она была ранена и отторгала повреждённую, заражённую, неизлечимую конечность. Нижнюю Северную башню... А эльфы пытались ей помешать.
- Так вот, кто я, - прошептал одними губами Вадим. - Сошедший с ума гномик. Сломанный робот-анализатор. Тестер.