Аннотация: Эпизод, в котором все идет химере под хвост, а Вим совершает простительную ошибку.
Джининта Крюгехальм, безуспешно строившая глазки соседу, пьяному, весьма похожему на папеньку мужчине, первой заприметила неладное.
Открыв рот, она с возмущением обманутой в лучших ожиданиях провинциалки вскричала:
- В торте кто-то есть! Жучки! Безобразие!
Рудольстарт, у которого с самого начала пира в животе шевелился неприятный комок, медленно стал сползать под стол, стараясь не попасться королю на глаза. Под столом он раскинул руки и демонстративно захрапел, пуская пузыри.
Он стал единственным из гостей, которого миновала печальная участь мишени.
Выползавшие из торта мелкие, черненькие существа на свету стремительно преображались. Повар, который попробовал было прибить их сдернутым с лысой головы колпаком, вдруг оказался нос к носу с голодной, большой, темно-серой и бородавчатой химерой.
Предводительница королевских гонцов зашипела на него, развернулась задом и облила струей очень неприятной на вид и запах жидкости.
Сбитый с ног повар завыл и попытался уползти к противоположной двери на карачках. Ему не дали: две химеры поменьше и помоложе схватили его и стали играть в мячик.
Остальные твари также доросли до естественных размеров и рассредоточились по залу в поисках развлечений. Шалить древние обитатели замка всегда любили и делали это с выдумкой.
Охранники бросились в атаку, но потерпели поражение почти сразу же, двух подвесили к люстре и воткнули свечи из нее им в зубы, трех просто вынесли в ближайшее окно - вместе со стеклами.
Тем временем визжавшие дамы из тех, кто еще не упал в обморок, прятались за спины икавших от испуга мужей и братьев; король стучал кулаком по столу, надрываясь в крике; Шоуэрд, укрывшись плащом от брызг и визга, терпеливо перебирал четки; повар летал по залу и орал; а принц...
Король взглядом нашел сына и всмотрелся в его абсолютно спокойное и даже счастливое лицо.
Одна из химер, маленькая и светло-зеленая, как молодой листик, подлетела и зависла перед Венцарпетисом.
- Пошла вон, - спокойно сказал король и махнул на нее платком.
Кривые блестящие коготки хищно нацелились ему в нос, Венцарпетис выдернул кинжал из украшенных бирюзой ножен и выставил его перед собой. Он вспотел, чего не случалось уже много лет, и размышлял о том, что именно и сколько раз сделает с удивившим его наследником.
Но сначала нужно избавиться от помех.
Король дотронулся до талисмана-звезды и нажал рубин в центре, отдав тем самым приказ личной макролягушке - тренированной особи, не впадавшей в спячку ни осенью, ни зимой. Та прыгнула в место, где привыкла получать угощение от определенного человека. Ну, а человек был профессионалом своего дела.
В следующее мгновение воздух в зале загустел и застыл, и все, кто там находился, застыли тоже - как в старинной игре "Море волнуется...". План по предотвращению покушения на священную особу Рекс-домини сработал.
Химера висела на расстоянии пальца от носа Венцарпетиса, повар так и остался стоять с откляченным кверху задом, семейка Крюгехальм расположилась в углу - барон закрыл широкой грудью женушку и трех старших дочек, остальные уже валялись на полу с порванными подолами и рассыпавшимися локонами.
Венцарпетис выдохнул, спрятал кинжал в ножны и вышел из-за стола.
- Динан, позови ко мне этого идиота Стурринга, - распорядился он.
- Уже бегу, - насмешливо отозвался голос из воздуха. - Буквально лечу, Венни.
Король предпочел пропустить мимо ушей это оскорбление. Иногда приходится идти на маленькие уступки тем, кого от души ненавидишь - зато тем слаще потом бывает окончательная победа.
Время снова пошло в заданном мирозданием ритме. В зал влетел испуганный начальник гонцов, капитан Стурринг, и засвистел, призывая питомиц к порядку. Те нехотя отрывались от забав, выплевывали кусочки плащей и юбок, ворчали, но послушно взлетали и планировали к папочке-кормильцу.
Стурринг по знаку короля испарился вместе с химерами, гости, помятые и стенающие от пережитого, с помощью слуг уходили с поля боя.
- Милейший барон и супруга, попрошу вас пройти в мой кабинет, - окликнул ласково король. - Шоуэрд, проводите. И ты, Аморис, дитя мое, будь так добр.
На слове "добр" он сделал такое сильное ударение, что звук "р" прозвучал, как натуральная речь тролля.
Аморис поднял подбородок и усмехнулся, глядя отцу в глаза.
Мгновение два повелителя - молодой и пожилой - молча сравнивали, оценивали и взвешивали.
Затем принц шутливо отсалютовал и удалился в указанном направлении. Следом двинулись кипящий гневом Август и бледная до синевы Аврора, их сопровождал невозмутимый Шоуэрд.
Вим скучал. Дутар и болтливая джинния уже надоели, еда почти переварилась в натренированном желудке. Бакт снова хандрил и раскладывал костяшки домино в лишь ему известном порядке, валькирия спала и похрапывала.
Храп был слышен отчетливо, и барон решил проведать ту, что его издавала. В конце концов, принц велел ему не будить - а про осмотр он не сказал ни слова.
Всех мужчин в определенном возрасте начинает волновать тайна женщины. Длится это трепетное волнение долго или недолго, в зависимости от типа темперамента, характера, склонностей и так далее, и тому подобное. Переходит, как правило, в скучное потребительство, мелкое или крупное хамство, порой в злостное тиранство и очень редко становится зрелым чувством.
Молодой барон был, что ни говори, мужчиной. Возраст, постоянное общение с флегматичными сестричками и ехидной маменькой, а также неприязнь к служанкам-насмешницам и коровницам-неряхам также сыграли свою роль. Один взгляд на эту роскошную, укрытую не броней, а легким платьем грудь - и он мысленно женился, второй - пообещал себе стать отцом всех ее детей, третий - он вспомнил, что до полного совершеннолетия осталось ровно пять лет, два месяца и четыре дня.
Последнее обстоятельство было печальным, но ни в коем случае не обескураживающим. Настоящая любовь способна ждать годами. Если понадобится - то и десятилетиями.
В сердце кипела страсть и бурлил ужас, коленки тряслись, в голове звенело, в глазах плыло. Покраснев, как вареный рак, Вим Крюгехальм нагнулся и, не дав себе времени подумать, поцеловал Брунгильду в сочные губы. Почувствовав головокружение, вцепился рукой в покрывало, сел рядом с женщиной своей мечты и застонал.
Вокруг неподвижной валькирии заструилось синеватое пламя, где-то вдали грохотнул гром, сверкнули молнии, земной шар слегка сошел с орбиты и тут же выправился, а на далеком острове племя каннибалов, собравшееся принести в жертву юную деву, лишилось и девы, и большинства приготовленных на закуску овощей и фруктов.
Словом, свершилось.
Брунни протерла кулаками глаза, приподнялась и стыдливо натянула лиф повыше. Губы горели. Хотелось кого-нибудь прибить, желательно - самым большим молотом из всего арсенала. Однако... Плакавший рядом ребенок смотрел так жалобно, что ее большое сердце дрогнуло.
- Думаешь, самый умный? - она протянула к нему большую мозолистую руку.
Вим отшатнулся и заплакал еще горше.
- Про... сти... те.
Шмыг, хлюп.
- Я больше...
Снова хлюп.
- Не...
На этом его запас извинений иссяк, Вим скис, сполз с кровати и встал по стойке "смирно".
Валькирия посмотрела на его мокрые щеки и ресницы, сомкнула только что поцелованные губы, нахмурилась и похлопала по кровати.
- Ты вот что, малыш. Не трясись. За один чмок я еще никого не убила, даже такого мелкого нахалюгу.
Барон оживился и утер влагу с щек.
- Но только чтобы без глупостей. Не хватало мне с одним шелапутом возиться, еще одного на мою голову принесло в... Стой!
Брунни вскочила, сунула ноги в разношенные домашние башмаки и вылетела из спальни с воплем:
- Амо-о-о-орис!
Вим Крюгехальм подумал как следует и решил, что негоже оставлять будущую жену без помощи и поддержки в такой опасной ситуации.
Он затянул пояс, шмыгнул носом три раза и помчался следом. К счастью, у Вима еще хватило ума захлопнуть за собой дверь и не дать улизнуть Создатель знает куда и Бакту, и Амине.