Тао Виктор (Фокин) : другие произведения.

Хроники песка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  28 октября 2008
  
  
  В рекламных долинах нежилось счастье. Город в божественной паранойе
  Ангелы позируют хирургам, бездомным, псам: проёбывают космическую анатомию.
  Шайки, парочки в готике неона. Видео-потоки деревьев не позволяют
  скачивать чувства. Танцует солнце сальсу в Парагвае
  
  Зеркала скрывающие существ - сюда никто не вернется...
  ветер метет улицы, бездны: с доброй ношей тебя, друг.
  Ты бессмертен, послушный мальчик: в лунном, обезболивающем свете
  
  Тяжелые губы. Ресницы бессмысленно просились ввысь.
  Голодное небо смотрело на нас. Нашему хлебу и нашей свободе.
  Покосились волны от времени. Не нас ждут за столом
   Синайским ветром освежило. Нагота подчеркивала единство
  Оборотнем прикинулось время: все мы отсюда! Мелированные лица.
  Ржавые ворота, ограда: руки утоплю в твоих откровениях
  
  Трамвайными путями перерезало вены.
  Золотая боль пляжей. Золотая семья. Время
  стирает улыбки: отпустите меня погулять, птицы!
  
  Будем дежурить в аду.
  Индонезии звездные тропы -
  в бокале с вином утонула Венера
  Разбрелось по газетам время, по тропам
  
  Ветер не отставал - начиналась война
  
  
  
   16 октября 2008
  
  
  Сонный листопад: битая черепица, влажный мрамор.
  Навершия гор скользили тихо - лунный гребень задевая
  Мы вернулись - закрывать лица, глаза уснувшим:
   неестественная даль горизонта...
  наши стрелы завязли в небе, не вернулись в пыль...
  Тектоническая отрешенность. Свесилась змея как рука.
  На циферблате зерна - время прорастало, прозревало:
  увидевший себя - исчезнет
  
  Плоть. Глаз. Дерево
  На маяке - флаг: огонь иссякает -
  остается материя
  
  Темные движения. Корабли у своих причалов
  (дороги соединяются в космосе). Марс ослеп. Кладбище машин,
  следов неимоверное море. Горящие кроны скатываются безмолвными
  обломками:
  в черной тишине, красоте...
  чьи-то руки изламываются, пылающие измерения -
  безлюдные деяния
  
  Мягкий посох на голову,на Луну - землю тебе верну
  маячит голубь на фоне стены бледной летучей мышью
  время возвращалось из болезни, несло прохладу
  
  огонь зачах
  облака несли воду отражений
  лесть плескалась на дне бутылки - гасло пламя в печах,
  в зеркалах... пол земляной - Аллах, зной прятался в тень
  (умирать было лень) - не хватало терпения, пустоты,
  жизни
  Чертополох неуклюже зарывался в небо
  
  Призрак солнца. Призрак воды.
  Теплый пепел в воздухе - мёл по лицу неумело, несмело
  (город стоял на корточках, на берегу)
  лишь ты рисовал обжигающую тишину
  
  Ручьи завязывались узлами гремучими
  Голод просил камней. Время было длинней
  чем казалось: песка не осталось
  Тревогой наполнило море - полное пассажиров
  (ад лайнеров раскаленных призывал на молитву)
  я тебя слышу, ангел!
  
  мело лето сквозь пальцы неясной пыльцой - несмело, как в забытьи
  кольцо скатилось, трухой тополиной обдав ограду
  полдень стрелой вертикальной сиял, болтало ногами неизвестное время
  радиоволна обняла, смеясь, голыми коленками клевера
  Жарища-кочергища. Осколки резали ноги в темноте, глаза. Выли волки,
  соблазняли - потухала память
  
  Нетленное море, голос
  (рабы сидели на корточках, на матрасе)
  в сумерках вдвоем
  Выла вечность за окнами, волочилась цепь по полу - время
  было приколото. Аллергия скуки ...пробрело время мимо -
  я поднял голову: очнулся...
  в веках, вдвоем -
  пахло тальком и первой звездой
  
  Город стоял на склоне.
  Штопали звезды ночную ткань, тихую - лишь сверчки
  свербели безмолвно, выдавая присутствие плёса
  (сейчас захлебнётся память)
  
  кузнечики тенькали разгоняя мух - в сыпи воздуха
  слышался шорох: то ли дни, то ли змеи расползались по камням,
  плавился горизонт исходя из себя
  Солнце ощущалось повсюду, словно тревога
  медленное как черепаха
  
  
  
  18 октября 2008
  
  
  Медленное лето. Молчание.
  Тихие ставни, притихшие волны... утомили собак поезда,
  в снах светила звезда, космический туман глотал города -
  мертвецы сияли, разрушая солнце...
  мне не везло
  
  метафизическое воздействие заката
  Нас коснулось предчувствие равноденствия
  Магистрали умчались с небес, полей. Тревожная магия лета,
  час безмолвия перед закатом
  
  Сотворил дурачок знамение
  Европейское сияние - колыбельный колокол плыл
  мешая сновидениям - лунная пыль осталась под ногтями
  струились лилии в тихой воде
   зарос туманами дом, сумраком
  сновидения наполняли аллеи,
  скосившийся купол...
  солнце состригало резьбу лишайника:
  терриконы, танкер, тоннель... территория вымысла
  в падающих лучах
  
  тихо достигали лучи долины, пустыни
  дней
  матовые ощущения, прикосновения голову обернули
  марлей - и тело запело
  принесли свет фонари - положили у ног
  память оборачивается, возвращается в плоть -
  чувственные животные поглощают природу
  
  металлические собаки спешат к смерти, к рассвету...
  магические поколения
  Натюрморт сиял чистотой. Трепетный свет кивал шевелюрой:
  соотечественники пылились под солнцем...
  густонаселенные районы, балласт обременяющий время -
  мы его наполняем: приказывай!
  
  Комфорт загружал зеркала своими программами -
  песков не хватало пустыне, металась
  жажда тканью в дверном проеме: не только в доме
  стояло отчаяние
  зеркала заражали бессмыслицей полдень,
  пыль планет несло искаженное время
  искала болезнь подходящее тело (мысли шевелились
  вокруг головы) тревожное терпение захватило комнаты,
  дом с видом на прошлое
  Не разговаривали петухи, пастухи
  Божественное начало просилось в дом -
  легло под ноги ковром, мягкой памятью мело сквозь плоть
  переулков, мира
  
  не тревожные свечи
  светлое пятно посетило мысли, легло на лоб
  матовое сияние в глубине восточной звезды
  Обморок в зеркалах. Тревожный куб времени -
  в воде отражался полдень
  
  Анастасия-Россия
  двигатель времени не заводился, плывущее облако -
  полз поезд с улыбкой солнца в окнах
  тени наступали на пятки
  
  Арифметическая ночь над головой, пляжи
  считали убытки осторожной волной, шуршал песок у ног -
  сияла (смеялась?) звезда
  сквозь пол утекала вода - высохли дни на пальцах
  остановились космические часы
  
  мы здесь их оставим
  
  
  
  21 0ктября 2008
  
  
  Бриллиантовая зола побережья... лунный мусор
  Мучительный покой, сонный зной
   колыхал занавесками -
  и поле лежало устало
  Лезвие устало текло, нарушая явь
  Лаяла собака запертая в доме, наливалась жара
  в зеркалах
  
  Ставни, паркет, зной...
  Привели на место, усадили на стул.
  Настежь окна распахнули пули - раскрывай глаза, воля
  Потухший ангел в углу
  
  Сожгли сирень заката.
  У батареи в комнате - пустые бутылки...
  Натянул ночь на голову, лег на пол.
  Треск мошек разрывающий материю жизни,
  цветы на окне полуживые от грусти
  Не требовалось доказательств.
  Светильники гасли - будем ли мы плакать от счастья
  на восковых плитах церквей
  
  Солнце как гонка за отчаянием
  Трафарет грозы отпечатал город, лежащий в памяти -
  теснота открыток, объятий. Гомологичные ряды деревьев
  в заблуренном парке
  Мы не были одиноки!
  Мелированные облака. Москитные сигналы мобильников:
  мы попали в ловушку...
  
  Гекзаметры моря:
  бараки лоснятся в дожде
  
  Король делает выстрел в голову
  
  
  
  22 октября 2008
  
  
  Нью-Йоркские башни - часовые безмолвия
  
  Пресный хлеб на обед. Мотоциклы съезжают в бездорожье,
  оставляя облако пыли - мертвые оседлали живых
  Протертое солнце по утрам - сочилось в жалюзи,
  вызывая воспоминания на остановках. Ноющая боль в ногах.
  Пустырник, разросшийся за домом... призраки с распростертыми
  лицами съезжаются на вечеринку, в гостях остаются иллюзии, облака
  за окном
  
  Солнце нищих.
  Распахнутые ставни в горизонт:
  Огайо огоньками позывных - кладбище времени
  Оргазм заката заполнил мир, пытался завладеть умом.
  Нас постараются отгадать: искусственные птицы, тропки
  следов на песке...
  
  Спустились стаи с городских соборов,
  внутренний голос шептал "прости!" - волкам было нечего
  делать в пустыне города
  Хрупкие души домов, окон
  Пустота надувалась в венах, теснимая кровью:
  подпускала солдат поближе
  Девственность песочниц:
  небо не могло наиграться шариком,
  алмазный блеск на шпилях антенн - город дышал
  тревогой. Эйфорией. Будущим:
   сладок дым твоих кораблей...
  
  Нежные любовники как мёд, голые как стены.
  Нарисованный треножник стоял посреди комнаты.
  Мой близкий друг Айпод. Легкий как язык, как тень
  возлюбленной
  Трех лет (не)хватило. Трех грехов.
  Неудобные ладони. Встречи - в удушающих
  ароматах, потусторонних парках. Словно время прошло,
  а вестей не хватило на всех.
  Сияли глаза, псы с алмазной шкурой от ужаса
  Дрожали плечи охватившие голову
  
  Тонкая реальность.
  Пальцы тонкие как предчувствия.
  Пустая ванна, печь гудела запирая огонь...
  в желтых домах заблудилось время, старая мелодия.
  Электрический зной, точность артиллерии.
  Нагромоздили чепухи в пророчествах, хотелось раздеться
  среди поцелуев (чувства были проёбаны)
  Магнитные полюса, магнитные губы.
  Небоскребы. Поезда. Забегаловки -
   восприятие на нуле, на прицеле
  
  * * *
  
  
  Массивный стол, массивная спина.
  Теплые фигуры на перекрестке.
  Забинтованные зеркала, невидимки: в дартс играло
  азартное время, торопя легкий пух - освобождаясь
  от зноя
  День проглотил язык. Вечный шалфей вечной мукой.
  (тёр соловей свою историю о лете - славненькая вышла свобода)
  Удушливый полдень. Оливковое масло пота. Прятался от комаров,
  от сомнений. В потолок уставилось время. Через сад прорывалось солнце,
  через резные ограды парков...
  Трамвайные пути изнывали сиянием, наркотическим смехом
  накрыло заложников - повиснувшим взрывом
  Двери пели в парадных. Смех как награда за пробуждение.
  В узковатых бермудах, в сутолоке песка... марафонская долина
  сна.
  
  Яркие забегаловки, узкие кровати.
  Истину нужно изнасиловать (она стоит того)
  Облако, панама. Лиловая жара в городской кофейне -
  черный язык обжигающий восприятие: напрямую
  
  Образы умирали от голода как брошенные любовницы.
  Сердце с глазами ребенка. Даль раздавленная небом: за термометром
  со скуки полезешь!
  Сорвался с крючка технологий. С криком "гадюка!" взлетела ракета
  (натюрморт прокисал на стене столовой) тени наполнили лето, голову
  Смеялись устало, к вечеру - под ногами зола и бронзовая тишь
  площадей
  
  
  
  23 октября 2008
  
  
  Барьер сознания. Позировал в пустоте (не хотите подробностей, детки?)
  Мозги и чаепитие - совместимые вещи. Бренд стоял раком, время разделилось
  на части... мосты смерти - кого ты несешь, буря?!
  Руки закапаны воском, кровью. Свечи таяли в собственной наготе, умирали
  Искали мир по утрам. Они так и будут висеть?
  ..................................................
  Голода холодные кости, грубые привычки солдат. Ископаемые созвездия.
  Валютные звезды - в коридорах отелей утратили память. Мелочь, а неприятно.
  Зубы во рту, или весла. Не унять этот пожар: растаял август за спиной,
  почти красавицу обнял - душу
  Поезд желаний: разбиты войска, сады - золотая Офелия в тишине
  Голые желания. Ветер на мосту. Настиг, захватил...
  "нейроби" пронеслось в уме - был уверен, что сплю
  Нейтронные сумерки. Грезы зеркал разбивались нежно (таинственный Фрог)
  Листьями мело по домам, осенью. Голый храм: звезда сочилась сквозь купол.
  Нас уже позабыли, похоронили. На распродажах времени приценивались к его
  барахлу
  Время умирало вместе с нами: крестики-нолики - небо: не до спектаклей сейчас
  
  Трава на футбольных полях, москиты. Лето смолило телеги. Гремело посохом
  солнце, стучало по окнам. Расслабленная заря - нет жемчужины у подруг
  У зверя умирало солнце в груди
  
  Время разбивалось о нас, отражалось в нас
  Спутники спустились с орбиты. В друзьях у рыбака, у звезды.
  Ночь дремлет как рыба. Как глыба. Ленты друзей, новостей... намело тропинки
  на Марс. На верлибре держалась ночная сирень, на ветру
  Ночь шепталась с березами. Осень притаилась за спиной
  Города и камни. Смирение. Соль... скоро легко прочесть
  будет друзей домашних. Что-то больное в черном полдне. Не нравится мир мне
  Голодные ягоды, голодные глаза.
  Ненасытная дружба как смерть. Роешь яму таланту - все так и есть
  Друзей приведешь ко мне мертвых. Черные листья.
  В городе тьма. Всех сюда положи.
  .......................................
  Высота-Краса
  белый Евангельский голубь
  вода неуклонна: не время тянуть - душу
  окна раскрой: летай
  голубь - душа
  "берегись!"
  
  
  * * *
  
  
  Уличный страх, смех. Сожалением сквозило из памяти -
  твои соловьи-недотроги... остался собой путешественник - невидим,
  или неузнан
  
  Занавеска висела в доме. Запах вереска проникал в комнаты -
  не могли воспользоваться тишиной. Полдень-оборотень...
  Не только летом пропах дом - ожиданием, грустью. Вспоминал меня?
  Остались круги
  на воде
  
  Мир окаменел. Онемел.
  Города в Гималаях. Смех затих. Прикрыл двери
  на Венеру, сон захватил ограду. Солнечная размазня
  Дикие чайки залетали в гости: не удержать чувств, гостей
  Сестры болели оспой, подслеповатый свет щурился в жалюзи
  Мертвую кошку спасло время. Вагон ныл, качался
  пол - кончался пусть частоколом молчания, сосны маячили в поле...
  сонное отчаяние кружило как стая псов, или птиц - и задыхался дом
  от огня как от счастья
  
  Половина города под зарей Ислама
  Невинность выпускает кровь, когти. А ты?
  Был волчьим бараком, обломками ночи - поднялся ветер в деревьях,
  окнах: мело скукой, войной
  
  Приходи на кружок, посидим.
  Вечер. Глаза. Дым. У будущего нет вопросов, у прошлого - ответов.
  Дорог. На порог просился понедельник - полный пчел, денег
  (на скаку разрубил день вестник)
  Плоть реки шевелила туловищем, притворялась девочкой утонувшей
  (в шепоте трав скользила, сквозила немая - в бальзаме прохлады)
  Роились тени неумелым мелом на уличной пыли, на стенах дома.
  Мы собирались в сон, в дорогу.
  Колокол качал неосторожной головой:
  тягучий, мерный скрип...
  
  Теплый луч уронил пятно, пах собакой.
  Босоногими травами щекотало ступни... наш город встречал поезда
  намывало солнце трудолюбивое море -
  и в новостях захлебнулся берег
  
  
  
  24 октября 2008
  
  
  Металл времени. Стулья застывшие в сумерках.
  Растительное масло, нож скользкий от объятий.
  В полуденном солнце есть что-то трагическое.
  Самолетик надрезающий небо
  
  План тополей рухнул, затопил невесомостью город.
  Медлительные перемены в сознании. Косолапая память,
  волны застывшие в растерянности.
  Невнятно шептались деревья в обезображенном пространстве
  пустошей - гибкий ветер кусал за шею, избегая ловушек.
  Четверг вырастал грозой. Материнское чувство памяти...
  
  Математический закат...
  такси объезжают площадь, оплетают голову. Раскисшие мысли
  Время - мертвое, матовое (тишина отпустила Орфея)
  Колени, голуби
  Камни во рту. Петлял по улицам в машине времени.
  Застревал в пробках
  
  Не достучаться до небес, не
  Малахитовый полдень в оградах.
  Разнообразие вечеринок: не становится меньше друзей
  Избегая сердец, привязанностей. Затравленно молчал соловей.
  Смеющийся призрак в кисее деревьев.
  В комнатах пахло Судьбой
  
  Вылетали птички из печки - носило по комнатам слабоумное эхо.
  Ночь с другой стороны дома
  Поливал клумбы во сне, забыл лейку на садовой дорожке
  
  Исполинские ископаемые
  Носило Дух по волнам чьей-то памяти.
  Телега смерти скрипела - боялась рассыпаться, не доехав
  Исполнилось обещание сквозь сон. На холме стоял слон.
  Звездные муравьи расползались по небу
  Захватило дух от болтовни на ангельских широтах
  
  Скашивая траву, молчание. Время проносило свои откровения,
  таяло за спиной. Зыбкий шелест и зной.
  Жемчугом отсвечивал воздух, сыпучей коброй
  
  зараженные пустотой
  
  прозрачные птицы на наших дисплеях
  
  
  
  30 октября 2008
  
  
  Солнце мажет подбородки.
  Ветер разносит зной по переулкам как дешевый наркотик.
  Сухое тряпье. Сухое вино, горло.
  Пол, липкий от крови - принес в жертву этот день
  (немного выходных не помешает)
  Какой-то он не такой: жаркий, немного занудный.
  Папирос развеянное счастье
  
  
  Поцелуями нажалило спину.
  Мечтал о влажном побережье. Лиссабоне полном причалов -
  Джони Митчелл играла где-то в святой уличной пустоте
  ментоловый бриз унес мысли - догнивать
  в заброшенном сквере
  
  Выгнал сестер во двор, вытер стол. Лоб. Тараканы шевелили усами,
  улыбались. Диваны сбрасывали кожу, обнажали пружины... это неплохая идея -
  прямое попадание в яблочко.
  
  Сменили клюшки для гольфа. Поле. Пылил каторжный день - ничем не отличался от
  
  Стекла мелко дрожали в рамах. В голове поселилась Масяня -
  завела свои привычки. Спички терлись о борт кармана. Сухая улыбка,
  'Welkom' шептало прохожим зеркало - свои катастрофы карман не тянут.
  Шашни. Подстилки путающиеся под ногами: пора на обед, на приступ.
  Две войны - две дружбы. Хоровод слабоумной истории: спрятали прошлое
  в коме. Взяли больничный - разошлись по кабакам, по рукам
  
  По ночам не устанем молиться, пить
  хотелось или забраться в машину - на задние сиденья. На колени к мертвецам
  запрыгивали кошки, благовония томились в темноте
  Скамейка исписанная призраками, изрезанная ножами. Брошенная как кость.
  По утрам выли волки: петухи умолкли под нашими руками.
  Сирень цвела и пахла лестница покинутым жилищем,
  временем ушедшим на заработки
  
  Сидел на крыше, вычислял направление: сюда не залезут.
  В пятнадцатом квадрате нашел ключи и коронку от зуба.
  Липкие мухи. Доставший чайник. На своем горбу не полежишь...
  Неделя заваленная двойниками, репортерами - выхожу навстречу: свежее
  мясо в руках.
  Избалованная судьба-проводница. Постные лица. Новости. Газеты
  летят с балконов как белые флаги. Слон зашел в гости, топтался в дверях.
  Время было Золушкой, беременной проституткой.
  
  Нашло меня дома счастье. Обслуживало понемногу.
  Повалился тополь на пол. Прогрыз муравей
  дыру в крыше. Пересек черту. Анастасия скрыла поля:
  колокола увязли в снегу -
  кля, кля...
  
  под одеялом сны, подушки
  море билось о берег, боялось превратиться в кормушку
  Проржавел свет в портовых ангарах. Балках. Море
  наливало спокойно: эх, Стёпка, Стёпка...
  Ползли жуки-иезуиты. Ворота были открыты: махал ветер панамой,
  вытирал пот со лба.
  Мертвый друг. Улыбался с фото, в дешевой рамке.
  Не вернулся с охоты удачный день: шутка острая как донос
  
  На линялых болотах, в сапогах...
  Дверь приоткрыла глаз, впустила.
  Печка гудела, щурясь заслонкой. Сумрак возвращался в комнаты...
  Простуженные окна, башмаки. Половики.
  Лот лежал на кровати. Голый
  Впотьмах запутались столетия, не нашли к нам дорогу
  
  
  ***
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"