Аннотация: Маленькая история из большой (я надеюсь) жизни.
МЕЧТА
Он приехал в город осенью. Всё лето работал на юге официантом, а теперь вот вернулся.
Я помню, как мы провожали его в мае. Стоял он на пироне, бледный, по-городскому хмурый, какой-то несимметричный со своей большой и наверняка тяжёлой сумкой. Потом уехал. Коротко махнул из окна тёмно-зелёного повидавшего виды плацкартного вагона и пропал за сомнительной белизны занавеской.
Потом... Середина октября. Две недели назад он вышел из вагона и сразу в родном городе. Здесь совсем не пахнет морем, только иногда - побочными продуктами металлургического производства. В данном случае - вокзалом. И он - сплошь бронзовый, довольный, улыбающийся, с легкомысленными соломенными прядями выгоревших волос и большими планами на будущее. Даже среди высыпавших на бетонную площадку перед поездом служащих, вернувшихся из давно запланированного двухнедельного отпуска, мой друг выглядел диковинной птицей. Мы, в общем-то, рады были его увидеть. Мы, бледные, по-городскому хмурые, несимметричные. Мы органично сливались с городским пейзажем, растворялись на его фоне, а он выглядел гостем из дальних стран. Рядом почему-то даже возникало некое неуловимое ощущение нашей провинциальности. Хотя в курортном населённом пункте, где он работал, было всего два магазина, один диско-бар и несколько летников. Даже на моей тихой улице всего этого больше.
Вяло и невесело мы отмечали его приезд вечером. Хроническая усталость, не снимающаяся даже вечерней фиестой. Впрочем, было много выпито, рассказано много историй и незначительных эпизодов... Уже ночью, под шорох задвигаемых стульев, начался тот длинный диалог людей, которые не виделись так давно, что обсуждать нечто действительно важное совершенно бессмысленно, но рассказать фактическую сторону жизни в её максимально возможных и незначимых подробностях уж точно стоит. Из того, что я запомнил - только то, что он в скором времени должен уехать в Киев. Недели через три или, может, месяц. Мы нейтрально одобрили, как принято в нашей компании пожимая плечами одобрять даже самые неожиданные и безумные решения. Впрочем, идея поехать в Киев была вовсе не безумной и совсем уже не неожиданной. Особенно в его случае.
После того вечера наступило больное утро, привычная уже поездка в другой большой город. Потом ещё одни скомканные выходные. И ещё. За это время наступила осень. Каштановая аллея вдоль моей улицы осыпалась коричневыми хрустящими листьями, по которым так приятно идти, не поднимая ноги от земли и не переступая наметенные ветром и дворниками сугробы. Повсюду блестели глянцевой холодной поверхностью спелые плоды. Утром становилось свежо, вечером грустно, а ночью просто холодно. Только днём было по инерции тепло. Каждый раз, когда заходило солнце, казалось, что завтра станет совсем зябко и тоскливо. Но нет. Каждый новый день был немного более похож на осенний, но незначительно. Только деревья продолжали сбрасывать листву календарей.
Примерно в это время я встретился с моим другом во второй раз. Он потускнел неоспоримо. И дело было, наверное, не только в поблекшем загаре, а в легко смывшемся уже в первые городские дни курортном гламуре, взамен которого чувствовался налёт серости и усталости. Какие-то привычные прозаические интонации в улыбке, выражении глаз, походке.
Мы сидели в парке не так уж долго. Он рассказывал без особо теперь азарта избитые морские истории, о влажных бараках, где жил персонал и откормленные южные пауки и сороконожки, об аскетизме, ночных купаниях и безликом потоке отдыхающих... Несколько мимолётных амурных историй с грустным финалом прощания и взаимных обещаний, забытых вскорости. Мой друг - хороший рассказчик, а я - неплохой слушатель. В нужные моменты я смеялся, в нужные - задавал уточняющие вопросы так, как будто мне и в правду было интересно. А, может, и было. Через час стало холодно сидеть на лавке и мы пошли в сторону проспекта, пиная отсыревшие от вчерашнего дождя листья.
- Когда ты уезжаешь? - спросил я напоследок.
- Не знаю... Через неделю может. Или через две. И вообще, знаешь, одомашнился я уже, страх какой-то появился...
- Ну ещё бы! - неопределённо прокомментировал я и попрощался.
С тех пор прошёл месяц. Сегодня выпал первый снег. Выпал, растаял сразу, но успел промочить ноги неподготовленным прохожим и нагнать тоску. Мой друг до сих пор не уехал. На днях кто-то обронил, что и не уедет вовсе, а мой друг разозлился страшно, почти обиделся и сказал, что купил билеты. Никто не поверил.
Я вдруг подумал, что у каждого из нас есть нечто, что хочется сделать и изменить свою жизнь. Но никто ничего не делает, откладывает на потом, ссылается на неоконченные дела или обстоятельства. Каждый подразумевает, что это произойдёт, но сам не знает когда именно. Для окружающих называется спонтанная дата, для себя остаётся горькое понимание того, что этого не случиться никогда.
Мой друг собирается уехать жить в Киев, я планирую отправить свои рассказы в литературный журнал, другой наш приятель хочет уехать учиться в Чехию, ещё один - отказаться от родительских денег...
Это что-то сродни мечте. Или действительно: мечта и есть. Прозаичная мечта городских джунглей.