Вебер Дэвид, Фокс Ричард : другие произведения.

"Бунтарь" (Становление империи 2)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Несмотря на успехи адмирала Терренса Мерфи в разгроме крупной авианосной группировки Терранской Лиги, захвате гигантской засекреченной верфи противника и подтверждении причастности инопланетян-ришей к войне между Федерацией и Лигой, правящая олигархия Федерации видит в нем лишь угрозу своему положению и тотальному контролю над периферийными планетами Окраины. Она посылает его шурина во главе мощного флота с приказом покончить с этой угрозой. Мерфи одерживает победу над ним, затем помогает победить другой флот, направленный для подавления восстания в системе Беллерофонт, и получает прямые доказательства того, что власть имущие в Федерации не готовы разговаривать с вышедшей из подчинения Окраиной иначе как языком карательных экспедиций и массовых убийств.

Дэвид ВЕБЕР и Ричард ФОКС

БУНТАРЬ

  
  
   Посвящается выжившему после рака главному сержанту Терри Мерфи, отдавшему двадцать два года своей жизни военно-воздушным силам США и мне шестьдесят лет дружбы и любви. - Д.В.
   Профессору Элизабет Самет. Спасибо за библиотеку. - Р.Ф.
  
   Несмотря на успехи адмирала Терренса Мерфи в разгроме крупной авианосной группировки Терранской Лиги, захвате гигантской засекреченной верфи противника и подтверждении причастности инопланетян-ришей к войне между Федерацией и Лигой, правящая олигархия Федерации видит в нем лишь угрозу своему положению и тотальному контролю над периферийными планетами Окраины. Она посылает его шурина во главе мощного флота с приказом покончить с этой угрозой. Мерфи одерживает победу над ним, затем помогает победить другой флот, направленный для подавления восстания в системе Беллерофонт, и получает прямые доказательства того, что власть имущие в Федерации не готовы разговаривать с вышедшей из подчинения Окраиной иначе как языком карательных экспедиций и массовых убийств.
  

Перевод: Н.П. Фурзиков

  
   Вторая книга серии "Становление империи" Дэвида Вебера и Ричарда Фокса.
  

ОН НИКОГДА НЕ ХОТЕЛ БЫТЬ БУНТАРЕМ

  
   Пятьсот - это элитные семьи, которые правят Земной Федерацией, контролируют ее политическую власть и богатство и неуклонно становятся все богаче и могущественнее благодаря затянувшейся войне с Терранской Лигой. Война может быть тяжелой для людей, которые оказываются на ее пути, но в краткосрочной перспективе она очень полезна для бизнеса, а Пятьсот владеют практически всей промышленностью, производящей оружие и материальные ценности, которые так жадно потребляет война... включая верфи, которые строят корабли для военно-космического флота. И они, черт возьми, позаботились о том, чтобы вместо них умирали другие.
   Правда, есть несколько ложек дегтя в бочке меда Пятисот.
   Растет ненависть и негодование миров Окраины, чьи дети составляют восемьдесят процентов от общего числа погибших в войне Пятисот. Но Пятьсот позаботились о том, чтобы жители Окраины знали, что произойдет с любой системой, которая выйдет "из-под контроля".
   Есть сумасшедшие, помешанные на заговорах, которые настаивают на том, что инопланетная Сфера Ришатан тайно помогает военным Лиги, но Пятьсот заставили их держать язык за зубами, когда это имело значение.
   И еще есть Терренс Мерфи, человек чести, который любит Федерацию, который происходит из Пятисот, но знает, что это такое, и полон решимости выступить в защиту ее жертв. Но Пятьсот направили достаточные силы, чтобы разобраться с ним и горсткой его безумных последователей.
   К сожалению, Окраина уже достаточно заплатила жизнями своих детей, и ее больше не волнует, что может случиться, если она осмелится бросить вызов Пятистам.
   Хуже того, безумные заговорщики были правы, и риши тщательно спланировали уничтожение Федерации.
   И, что хуже всего, Пятьсот фатально недооценили Терренса Мерфи.
  
  
   Как это началось...
  
   Великая Восточная война, вызванная Тайваньским кризисом 2057 года, унесла жизни 43 000 000 человек. Покинутая всеми, кроме горстки своих союзников/государств-клиентов, коммунистическая партия теряет свой внутренний мандат и заменяется фасадной демократией, которую остальной мир отказывается признавать в качестве подлинно представительного правительства.
   В 2059 году будет создано Федеральное правительство Земли (ФПЗ), которое задумано как межконтинентальная федеральная система, а не как консультативный орган. Являясь крупным, целенаправленным объединяющим проектом, напоминающим о "гонке на Луну" двадцатого века, ФПЗ стремится к осуществлению межзвездных полетов. Китай, который рассматривает приглашение присоединиться к ФПЗ как попытку еще больше подчинить его себе, отвергает членство, но берется осуществлять свою собственную независимую программу межзвездных полетов в рамках дальнейшего укрепления своей политической, научной и экономической мощи.
   В 2082 году к звездам из Солнечной системы отправится первая спонсируемая ФПЗ межзвездная ракета Бассарда ПМЗР (прямоточная межзвездная ракета). За этим последуют дополнительные экспедиции, финансируемые государством и частными лицами.
   В 2086 году Китай запустит свой первый государственный колонизационный корабль поколений. В то время как экспедиции, спонсируемые ФПЗ, намеренно являются многонациональными, китайские экспедиции-колонии (как и многие частные экспедиции ФПЗ) таковыми не являются. Китайские колониальные экспедиции составляют чуть менее тридцати процентов всех субсветовых колонизационных полетов и намеренно отправляются в звездные системы, значительно удаленные от тех, которые колонизируются остальным человечеством, в сознательной попытке создать межзвездную "китайскую сферу".
   В 2109 году, столкнувшись с постепенным сокращением доли в международной и системной экономике (и доступа к научному сообществу), Китай наконец (и неохотно) присоединяется к ФПЗ в связи с его пятидесятилетием. Тем не менее, продолжаются полеты колонистов, спонсируемые одним Китаем. У других национальных государств - членов ФПЗ есть некоторая обеспокоенность по этому поводу, но, учитывая, что колонии будут находиться на расстоянии многих световых лет (и десятилетий или столетий путешествия) от Земли (или любой другой колонии), никаких официальных возражений не выдвигается.
   Ситуация радикально меняется в 2149 году, когда надежным средством передвижения становится двигатель Фассета (первоначально испытанный в крайне неотлаженной версии в 2137 году), позволяющий развивать эффективную скорость, в триста раз превышающую световую.
   В течение следующих 165 лет колонизационные корабли, оснащенные двигателями Фассета, распространялись не только с Земли, но и из некоторых более старых дочерних колоний. Сфера заселенного человеком (или, по крайней мере, исследованного) космоса радикально расширяется. ФПЗ берет на себя ответственность за межзвездные исследования, но посылает меньше колонизационных кораблей, спонсируемых государством. В качестве частичной компенсации множатся частные экспедиции в колонии, но китайское правительство продолжает спонсировать суда, экипажи которых в настоящее время состоят преимущественно из китайцев, но в их состав также входят азиаты некитайского происхождения, желающие сохранить свои "традиционные культуры" перед лицом западного влияния, которое захлестнуло их за последние два-три столетия. Они продолжают искать звезды с планетами, находящиеся на значительном удалении от колоний других национальностей.
   В 2231 году была официально основана Земная Федерация, объединившая входящие в нее системы в единое правительство. Зловеще то, что, несмотря на приглашения всем населенным планетам присоединиться к нему, ни одна из колоний, спонсируемых Китаем, не посещает ее конституционный съезд и не ратифицирует эту Конституцию в качестве члена.
   В 2237 году большинство колоний, спонсируемых Китаем/Азией, создают Те Ла Лиан Менг (Терранскую Лигу), которая является демократической с точки зрения предоставления избирательных прав отдельным лицам, но также в высшей степени корпоративной, в которой доминирует достижение консенсуса внутри элитных групп власти.
   В течение следующих ста лет или около того Федерация и Лига будут расширяться по отдельности. Федерация более успешна в создании промышленной инфраструктуры и расширяется более быстрыми темпами. Несколько колоний, спонсируемых азиатами, которые находятся ближе к Федерации, чем к Лиге, становятся системами - членами Федерации, а несколько колоний ФПЗ, которые находятся ближе к Лиге, чем к центру Федерации, становятся членами Лиги. Другие системы, которые отказываются присоединяться к какой-либо из звездных наций и вместо этого остаются независимыми, известны как "дикие миры". Первоначально это происходит потому, что их граждане отказываются быть "прирученными" любой из межзвездных сверхдержав; в конечном счете, этот термин становится уничижительным, применяемым ко всем им как Лигой, так и Федерацией.
   В 2340 году человечество сталкивается с ришами, рептилоподобными, чрезвычайно воинственными инопланетянами, чья межзвездная империя - "Сфера Ришатан" - больше, чем любая из звездных наций людей, но значительно меньше их совокупного объема, особенно, численности населения. Федерация открывает свое первое посольство на Ришата Прайм в 2347 году. Одновременно Сфера открывает свое первое посольство на Старой Земле. Лига, которая находится немного дальше от Сферы, чем Федерация, не устанавливает официальных дипломатических отношений до 2350 года.
   Чего ни одна из человеческих звездных наций не осознает, так это того, что риши воспринимают человечество как угрозу. Люди, по-видимому, быстрее развиваются в технологическом плане, их население растет гораздо быстрее, и они предпочитают более низкую плотность населения, а все это означает, что населенная людьми сфера расширяется гораздо быстрее, чем Сфера Ришатан. Столкнувшись с этим неприятным осознанием, Великий Совет Матерей Кланов решает, что необходимо разработать и внедрить стратегию предотвращения господства людей.
   В течение следующих пятидесяти с лишним лет Сфера целенаправленно укрепляла экономические и торговые связи как с Федерацией, так и с Лигой. Они поощряют культурный обмен с человечеством, хотя ни Лига, ни Федерация не знают, что планеты, на которые допускаются исследовательские группы людей, являются "потемкинскими деревнями", тщательно спроектированными фасадами, предназначенными для того, чтобы помешать людям понять истинную природу Сферы.
   Изучая своих конкурентов-людей, риши осознают изначальную, давнюю вражду, которая привела к созданию двух независимых межзвездных человеческих сил, которым они противостоят. Эта враждебность превратилась в нечто большее, чем традиционная неприязнь, но риши решили возродить ее. Начиная с 2384 года, дипломаты Сферы (и финансируемые Сферой пропагандистские усилия человечества) медленно и незаметно играют на этой затянувшейся вражде, и она неуклонно усиливается.
   В 2475 году риши перешли к активным тайным операциям, уничтожив пассажирский лайнер Лиги "Шао Ши" (и всех 7800 его пассажиров и членов экипажа) в пространстве Федерации, что, как настаивает Лига, было актом преднамеренной диверсии. Федерация проводит расследование, но не может найти доказательств какой-либо своей причастности и считает уничтожение корабля несчастным случаем. Однако это было сделано людьми-агентами Сферы (которые понятия не имели, на кого они на самом деле работают). Затем они были уничтожены Сферой... но только после того, как она анонимно предоставила Лиге совершенно подлинные доказательства их действий, у которой, таким образом, есть "доказательства" преднамеренного массового убийства, которое, как настаивает Федерация, было всего лишь "несчастным случаем при навигации".
   Три года спустя пассажирский корабль "Саргассо" под флагом Федерации был уничтожен в пространстве Лиги, что стало зеркальным отражением инцидента с "Шао Ши". Федерация не упускает из виду это сходство, особенно когда доказательства (также предоставленные анонимно) указывают на то, что уничтожение "Саргассо" было акцией возмездия со стороны граждан Лиги, потерявших близких на борту "Шао Ши".
   Отношения между Федерацией и Лигой становятся все более напряженными. Торговля сокращается, происходят другие инциденты, и хотя лишь немногие из них сравнимы по масштабам с катастрофами "Шао Ши" или "Саргассо", они множатся и ускоряются. Многие из наиболее зрелищных инцидентов организованы Сферой, но враждебность, которую разжигают риши, предоставляет широкие возможности для подлинных, чисто человеческих актов насилия. И по мере того, как они продолжают увеличиваться, и Федерация, и Лига впервые в своей истории начинают создавать настоящие межзвездные военно-космические силы.
   В 2565 году Лига в ответ на пиратские набеги, происходящие из "дикого мира" Кабошон в системе Крествелл, насильственно включила Крествелл в состав Те Ла Лиан Менг. Это шаг подлинной (и оправданной) самообороны, но "Правительство системы Крествелл в изгнании", действующее из центральных миров Федерации, проводит агрессивную рекламную кампанию, изображая себя невинной жертвой. Лига объявляет правительство в изгнании террористической организацией и требует от Федерации подавить его; Федерация ссылается на свободу слова и отказывается это делать. Наращивание военно-космических сил обеих сторон ускоряется.
   К 2580 году Лига и Федерация вступят в масштабную гонку по строительству военно-космических сил. Гигантские суммы, вкладываемые в эти усилия, открывают возможности для огромного обогащения, и Федерация обнаруживает, что в ее экономике все больше доминируют Пятьсот - собирательный термин, обозначающий четыре или пять процентов самых богатых людей от общей численности населения. В этом деле замешано гораздо больше, чем просто пятьсот семей, но самые могущественные из них находятся в самой Солнечной системе, где они начинают оказывать все большее влияние на правительство Федерации.
   В 2594 году авианосная ударная группа Рензу Лианменг Хиджун (военно-космический флот Терранской Лиги) вторгается в систему Минотавра, входящую в состав Земной Федерации, "по горячим следам" пиратов, совершивших особенно кровавый налет на планету Лиги. Ни пираты, ни Лига не знают, что пиратский рейд, о котором идет речь, был спонсирован Сферой, которая предоставляла обеим сторонам тщательно подобранные разведданные, чтобы создать именно такую ситуацию. Ни Лига, ни пираты, ни Федерация не знают о том, что Сфера ввела в систему Минотавра вооруженный корабль-ловушку с экипажем ришей под фальшивым регистрационным номером Федерации. У командира Лиги нет намерения атаковать какую-либо планету или корабли Федерации; он просто преследует пиратов. Старший офицер местного военно-космического флота Федерации приказывает ему держаться подальше от обитаемой планеты системы, пока он проверяет предположительно пиратское судно, которое уже вышло на орбиту вокруг нее. В этот момент корабль-ловушка наносит сокрушительный удар по планете, убивая почти три четверти всего ее населения, уничтожает пиратский корабль и взрывает сам себя.
   Командир Федерации считает, что ответственность лежит на Лиге, и открывает огонь. Командир Лиги знает, что она не виновна, но открывает ответный огонь и уничтожает или выводит из строя значительно уступающие численностью военно-космические силы Федерации в системе.
   Ни одна из сторон не хочет бросаться в пропасть, но обе обвиняют друг друга в катастрофе. Когда риши, как нейтральная третья сторона, предлагают провести расследование случившегося, они соглашаются. Обе стороны верят (поскольку риши приложили немало усилий, чтобы убедить их), что "беспристрастные" следователи - их друзья и поэтому, по крайней мере, не будут скрывать улики против них. Но после нескольких месяцев расследования Сфера заявляет, что, к сожалению, не может определить, кто на самом деле что сделал первым и с кем в Минотавре. Доказательств просто недостаточно, чтобы сделать положительные выводы, за что она приносит извинения как Федерации, так и Лиге.
   В частном порядке Сфера намекает каждой стороне, что, хотя она не может найти убедительных доказательств - и поэтому, как беспристрастный и честный следователь, не может так или иначе огласить заключение, - она считает, что преобладание косвенных улик свидетельствует о том, что другая сторона лжет. Федерация объявляет удар по Минотавру зверством и военным преступлением и требует выдачи командира авианосной группы, его штаба и командиров эскадр для суда. Она также требует возмещения ущерба. Подразумевается, что эти требования подкреплены угрозой открытой войны. Более слабая в численном отношении Лига отвечает упреждающей атакой в качестве средства самообороны, призванного вывести из строя флот Земной Федерации до того, как он сам сможет атаковать. Упреждающий удар наносит тяжелые потери и урон, но не в состоянии помешать ФЗФ контратаковать в свою очередь.
   Война между Федерацией и Лигой начинается в 2595 году.
   Пятьдесят шесть лет спустя, в 2651 году, новоиспеченный адмирал Терренс Мерфи, внук величайшего героя войны ВКФ Земной Федерации, был назначен губернатором пограничной системы Нью-Дублин. Жена Мерфи принадлежит к одной из самых могущественных семей Пятисот, полностью контролирующих правительство Федерации. Полувековая война против Лиги только увеличила огромное богатство Пятисот, и миры Ядра - густонаселенные, сильно промышленно развитые, чрезвычайно богатые планеты вблизи центра Федерации - в значительной степени защищены от человеческих потерь в войне, которые гораздо сильнее сказываются на малонаселенных планетах Окраины, жители которых погибают намного чаще. Пятьсот также использовали свою власть, чтобы сконцентрировать подавляющее большинство всей тяжелой промышленности в центральных мирах, на том основании, что там она будет в большей безопасности от атак Лиги, чем в менее защищенных звездных системах Окраины. Практическим следствием этого является превращение миров Окраины в обиженных и обнищавших субъектов системы, в которой у них нет реального права голоса. Что еще хуже, их считают менее ценными, чем звездолеты, которые могут быть потеряны при защите планет и их населения при массированном нападении противника. Ненависть и возмущение, вызванные политикой Пятисот на Окраине, достигают критической массы, но Пятисот это не волнует, потому что они контролируют все рычаги власти, используя карательные экспедиции против звездных систем, которые "выходят из-под контроля".
   К несчастью для Пятисот, все это скоро изменится.
  

ГЛАВА ПЕРВАЯ

  
   Корабль Рензу Лианменг Хиджун (КРЛХ) "Цай Шэнь"
   Космическая червоточина
   10 августа 2552 года
  
   - Мы готовы настолько, насколько это возможно, сэр, - мрачно сказал капитан Су Чжихао.
   Третий адмирал Тан Цян поднял взгляд от чашки чая и кивнул своему начальнику штаба. Выражение его лица было удивительно спокойным, подумал Су. По крайней мере, гораздо более спокойным, чем мог чувствовать этот человек.
   Прошло двадцать четыре часа по вселенским часам - всего три с половиной по часам на борту КФЛ "Цай Шэнь", когда огромный сверхсветовой авианосец вырвался из космической червоточины со скоростью девяносто девять процентов скорости света - в системе Шанхайгуань в Те Ла Лиан Менг.
   - Все коммуникационные протоколы в порядке, - продолжил Су. - Но вы знаете, что будут вопросы по поводу изоляции от штаб-квартиры в Шанхайгуане.
   - Вы имеете в виду, что это вызовет большое любопытство, - ответил Тан. Су приподнял брови, и третий адмирал усмехнулся. В его голосе было очень мало юмора.
   - В последний раз, когда мы были в Шанхайгуане, мы все еще были секретным оружием Лю, - отметил он. - Никто здесь не знает иное. И Дуань знает, что его намеренно исключили из команды "Бастион". Что его даже не проинформировали о том, что это такое, только о том, что он должен был оказывать мне любую необходимую поддержку и никогда не говорить ни слова об этом. Вы действительно думаете, что он собирается подвергнуть сомнению любой "протокол безопасности", который я хочу соблюсти?
   Су начал было отвечать, но замолчал, поглаживая свою козлиную бородку.
   Четвертый адмирал Дуань Бао, военный командир системы Шанхайгуань, был младше Тана. Технически, он не мог отменить ни один приказ Тана, кроме отданного подразделениям под его собственным командованием; однако, с практической точки зрения, его авторитет "адмирала порта" Шанхайгуаня давал ему более чем достаточно полномочий, чтобы подвергать такие приказы сомнению. Но Тан был прав. Дуань был до мозга костей политиком, а Лю Гэнсинь был не просто высокопоставленным членом Согласия. Он также был военным министром и почти наверняка следующим президентом Те Ла Лиан Менг - Терранской Лиги, на языке противников - бакгваев. До тех пор, пока Дуань считал Тана одним из фаворитов Лю, он и мечтать не смел о том, чтобы перечить третьему адмиралу.
   - Вы правы, - признал начальник штаба. - Я не думаю, чтобы он раскачивал лодку. Но что насчет Сюна?
   Тан поморщился. В отличие от Дуаня, Сюн Лоян, гражданский губернатор Шанхайгуаня, был хорошо зарекомендовавшим себя участником Согласия, которое управляло Лигой. Это означало, что у него были полномочия оказывать давление на любое решение, которое мог принять Дуань. И хотя у него не было полномочий - по закону - перечить третьему адмиралу в чисто военных вопросах, он был одним из подхалимов военного министра Лю. С другой стороны...
   - Сюн - сисюэгуй, - сказал Тан. То, что он позволил себе использовать уничижительный термин, было знаком его полного доверия к Су. Хотя, подумал он, называя карьеристов-бюрократов и эгоистов, продавших свои души Согласию, кровопийцами, они оказывают пиявкам, блохам, клещам и вампирам медвежью услугу.
   - Он не собирается рисковать, вмешиваясь во что-либо, связанное с флотом Дракона, - продолжил Тан чуть более уверенно, чем он себя чувствовал. - Особенно если он даже думает, что происходящее может разозлить Лю. Если что-то серьезное пойдет не так, он будет думать только о том, как доказать, что это не его вина и что он ничего не знал об этом в то время.
   - Хм. - Су еще раз погладил свою козлиную бородку, затем кивнул с медленной и неприятной улыбкой. Но затем улыбка исчезла с его лица, и он покачал головой.
   - Независимо от того, будут ли Дуань, Сюн или кто-либо из их людей задавать эти вопросы официально, они все равно будут подразумеваться, - отметил он. - И некоторые из наших людей будут очень недовольны, если не смогут даже поговорить со своими семьями.
   - Знаю, - печально кивнул Тан. - На самом деле, я решил, что вы правы. Передайте, что всем нашим сотрудникам будет разрешено оставить сообщения для своих семей, прежде чем мы покинем систему. Все передачи по связи заблокированы, так что никаких разговоров лицом к лицу не будет, и я не могу позволить распространять какие-либо сообщения, пока мы не вернемся в пространство червоточины. Но любой из них, у кого есть близкие в Шанхайгуане, заслуживает права сказать им хоть что-то, и как я могу отказать им в этом? Особенно сейчас.
   Их взгляды встретились, и Су понимающе кивнул. Как он мог не понимать, когда именно сам тайно позаботился о том, чтобы семья Тана находилась на борту одного из его кораблей, когда они покидали систему? Были аргументы против того, чтобы брать их в зону действия Гуцзя Аньцюань Цзю, бюро государственной безопасности. В сложившихся обстоятельствах было еще больше аргументов против того, чтобы оставить их здесь.
   - Я хочу, чтобы вы лично скорректировали правила цензуры, - продолжил Тан. - Мы не сможем вечно скрывать это, особенно когда начнем перевозить эвакуированных через Шанхайгуань, но чем дольше будем держать это в секрете, тем лучше. И нам абсолютно необходимо сохранить это в тайне, пока мы не покинем систему на пути в Уромачи.
   - Вы же не собираетесь просить Дуаня отправить спасательные корабли в Дию прямо отсюда? - Су спросил довольно нейтральным тоном, и Тан поморщился.
   - Не могу. Во-первых, Дуань не допущен к участию в "Бастионе" или флоте Дракона. Знаю, знаю! - Он махнул рукой. - После того, что Мерфи сделал с нами, это стало просто пустой тратой времени, но давайте посмотрим правде в глаза, Чжихао. В перечне Согласия достаточно обвинений против нас, чтобы добавлять "умышленное распространение секретной информации" в их список. Кроме того, в Шанхайгуане все равно не хватит сверхсветовых транспортов, чтобы использовать больше чем несколько таких. Даже в Уромачи их, вероятно, будет недостаточно! Тем не менее, там у нас будет больше потенциальных поставщиков, с которыми мы сможем работать. Мне нужно осмотреться и понять, что есть в наличии. И что готовы предложить губернатор Чжэн и четвертая адмирал Дэн.
   Су задумчиво кивнул.
   Губернатору Чжэн Нуань было далеко за семьдесят, почти восемьдесят, и ее политическая карьера началась еще до войны с Федерацией. Она считала Лю и Вечно вперед в целом политическими головорезами, и они это знали, но она была слишком хороша в своей работе - и слишком прочно укоренилась в сердцах жителей Уромачи, - чтобы Лю мог от нее избавиться. Или, по крайней мере, потратить политический капитал на то, чтобы избавиться от нее. Кроме того, приближающийся возраст отнял у нее часть ее задора. Было совершенно очевидно, что они с Лю заключили перемирие, в соответствии с которым она выполняла свою работу, не мешая ему, а он оставил ее в покое. Но у нее, безусловно, были и авторитет, и полномочия, чтобы санкционировать эвакуацию Дию.
   Что касается военно-космического флота, то четвертый адмирал Дэн Зан была на десять или пятнадцать лет моложе Тана, но у нее была репутация бойца до того, как ее втянули в административную часть Рензу Лианменг Хиджун. Насколько Су знал, она была преданной сторонницей Согласия, но, в конце концов, он подозревал, что ее основная преданность была связана с самой Те Ла Лиан Менг, а не с какой-то коррумпированной политической кликой, которая оказалась у власти на этой неделе.
   Однако, если он это знал, то и Согласие, несомненно, тоже это знало, и в этом случае они держали бы ее на коротком поводке. И тот факт, что Уромачи был одновременно административным центром сектора Ди Цзюнь и одной из крупнейших верфей Лиги - во всяком случае, одной из самых известных верфей - только усиливал напряженность этого положения. На самом деле...
   - Но вы все же собираетесь рассказать губернатору Чжэн о том, что случилось с Дию, сэр?
   - Я не изменил своего мнения на этот счет. И она, и Дэн обе должны знать, что, вероятно, означает потеря верфей для Уромачи. Но все остальное... - Тан поморщился. - Должен быть баланс между тем, что мы можем рассказать людям, которым нужна информация, не рискуя быть застреленными, и полным молчанием, которое, как вы прекрасно знаете, Лю обрушит на нас, как только услышит намек на это. Будь я проклят, если знаю, где находится точка равновесия! Чертова Син!
   В этом Су, конечно, не мог поспорить со своим адмиралом. Син Сюэфэн, должно быть, была самым самовлюбленным, социопатичным и бесполезным подобием флагманского офицера, с которым когда-либо имел несчастье столкнуться Су Чжихао. Одной мысли о катастрофе, которую она подстроила - подстроила в немалой степени, систематически игнорируя или намеренно не обращая внимания на все, что ей предлагали, - было достаточно, чтобы его желудок сжался. Годы - десятилетия! - денежных инвестиций, ресурсы, персонал для создания того, что должно было стать решающим оружием Лиги против Земной Федерации. Все это испортила в течение нескольких месяцев высокомерная, эгоистичная сука.
   - По крайней мере, вы сказали Мерфи, что она все еще жива на борту "Нювы", сэр, - отметил он. - Сомневаюсь, что ей понравилось знакомиться с ним после Инвернесса и того, что она пыталась сделать в Нью-Дублине.
   - Мне самому не очень понравилось знакомство с ним, - с иронией признался Тан. - Этот человек опасен, Чжихао! Знаю, что сами боги, должно быть, сговорились дать ему информацию, чтобы провернуть это, но он действовал в соответствии с ней. У скольких адмиралов ФЗФ хватило бы смелости так далеко отойти от своих постоянных приказов? Или тактической способности так основательно надрать нам задницы, когда он это сделал!
   - Мы не знаем наверняка, насколько далеко он на самом деле отошел от приказов, - отметил Су.
   - О, пожалуйста! - Тан закатил глаза. - Мы десятилетиями знали, что меньше всего на свете любой из Пятисот хочет, чтобы система Окраины приобрела возможность "выйти за рамки" и остаться такой. О, не поймите меня неправильно - наша политическая элита проделала такую же хорошую работу по защите своих семей, как и Пятьсот, но за пределами этих семей груз боевых действий распределяется в нашем народе в целом гораздо более равномерно. Но их центральные миры переложили бремя примерно восьмидесяти процентов боевых смертей Федерации на ее периферийные миры, а общее население Окраины составляет менее трети от общей численности населения Федерации. Подумайте об этом. Восемьдесят процентов их жертв на тридцать процентов населения. - Тан поморщился. - Вот настоящая причина, по которой нам никогда не приходилось выставлять столько пикетов в своих внешних мирах, сколько федам приходится держать на Окраине, и вы знаете это не хуже меня. Все, о чем нам нужно беспокоиться, - это о нападении Федерации, а не о том, взбунтуется ли наш собственный народ.
   - И он никак не мог забрать с собой все эти ракетные капсулы - или что бы это ни было - с собой из центра. Если бы у них было такое оружие, они бы не отправили его куда-нибудь на Окраину. Они отправили бы его на Бету Лебедя и вскрыли фронт. Поэтому, что бы это ни было, он придумал это в Нью-Дублине и построил его там. Это означает, что нью-дублинцы могут строить еще столько, сколько захотят, и мы с вами оба знаем, что он должен был сидеть на Нью-Дублине и поддерживать его "несоответствие", а не прекращать его! - Третий адмирал покачал головой. - Нет, он был настолько далек от официальной политики Федерации, что для этого не нужен гравитационный датчик.
   Су увидел в глазах Тана нечто, очень похожее на восхищение или, возможно, даже зависть, и понял это. Число случаев, когда Тан Цян хотел последовать примеру Мерфи, бросавшего вызов политике, которая, как он знал, была неправильной, было огромным. И, справедливости ради, несмотря на всю свою смертоносность в бою, Терренс Мерфи также был человеком чести. Это тоже было чем-то, чего Цян не понимал.
   - Правда в том, - продолжал Тан, - что Мерфи, вероятно, единственный адмирал, у которого больше шансов, чем у меня, получить пулю за то, что он принес плохие новости. Конечно, у него немного больше "служебных гарантий", чем у нас, учитывая тот факт, что он из Пятисот. Но если остальные Пятьсот решат, что он представляет угрозу - а любой, кто может побудить жителей Окраины сделать то, что, очевидно, сделали для него нью-дублинцы, представляет угрозу, - они бросят его на растерзание волкам даже быстрее, чем Лю бросил бы меня.
   - Это очень плохо, - серьезно сказал Су. - Я думаю, он был искренен. Думаю, он хочет, чтобы война закончилась. И он не из тех федов, которые считают, что единственный приемлемый мирный договор должен быть подписан на развалинах Аньянга.
   - Может, и нет, но он фед, - отметил Тан. - Если он сможет убедить Овальный кабинет и Пятьсот по-настоящему рассмотреть его доказательства - и, боги знают, на Дию он получил их много, - им придется осознать, насколько сильно мы пострадали. И теперь, когда Мерфи раскрыл наше маленькое соглашение с ришами, им придется задуматься, захочет ли Сфера открыто вступить в войну, чтобы поддержать нас. Если матриархи были готовы тайно помочь нам построить корабли для борьбы с федами, захотят ли они прислать свой собственный флот, чтобы компенсировать наши потери в Дию?
   - Но вы же не думаете, что они действительно это сделают, не так ли?
   - Думаю, что любой, кто считает, что он действительно понимает, как мыслят риши, заблуждается. - Тан пожал плечами. - Единственное, что я знаю точно, это то, что я ни на секунду не поверил, что Сфера Ришатан помогала нам из какого-либо чувства альтруизма. Если уж на то пошло, они никогда не притворялись, что это так. Все дело в том, что они сочли нас менее угрожающими их долгосрочным интересам, чем федов. Они не столько помогали нам, сколько ломали федералам коленные чашечки и использовали нас для этого.
   Он снова пожал плечами, и Су кивнул. Как только что предположил Тан, ришатанские матриархи мыслили совсем не так, как люди. Но они четко понимали реальную галактическую политику, и границы Федерации были не просто ближе к границам Сферы Ришатан, чем границы Те Ла Лиан Менг, они также расширялись более быстрыми темпами.
   - К сожалению, - продолжил Тан, - феды не могут полагаться на то, что Сфера решит забрать свои игрушки и разойтись по домам, и они должны знать, что если она решит удвоить свои инвестиции в нас и задействовать свой собственный военно-космический флот, это еще больше нарушит баланс сил в нашу пользу, чем мог бы сделать даже флот Дракона. Однако это не то, что может произойти в одночасье, так что даже если риши будут готовы к этому - в чем я сомневаюсь, - у Федерации все еще есть время, в течение которого у нее будет значительное - по сути, решающее - преимущество. Так что, боюсь, весьма вероятно, что, если они ему поверят, то предпримут новое наступление, пока у них есть преимущество, и снабдят его этими новыми капсулами. И если нам совсем не повезет, они назначат его командующим, когда это произойдет!
   - Тогда нам остается только надеяться, что Пятьсот не обратят на это внимания, сэр, - с надеждой сказал Су. - Как вы сказали, у них есть много причин считать его угрозой. Есть чертовски хороший шанс, что они будут действовать в соответствии с этим, вместо того чтобы слушать все, что он может сказать!
   - Да, есть. И, хотя он этого не заслуживает, я не могу не надеяться, что это именно то, что они делают. Но правда в том, - Тан покачал головой, - что, боюсь, я принимаю желаемое за действительное. Учитывая то, что он обнаружил, и то, что он с нами сделал, я не могу поверить, что даже Пятьсот окажутся настолько глупы, чтобы не поверить ему. И если они поверят, нас - в этом очаровательном обороте речи федов - поджарят.
  

ГЛАВА ВТОРАЯ

  
   Итака-Хаус
   Город Коринф
   Планета Одиссей
   Система Беллерофонт
   Земная Федерация
   23 сентября 2552 года
  
   - Генерал Толаллис здесь, господин президент, - объявила Эразмия Самарили, открывая дверь и проводя через нее Менелая Толаллиса.
   Толаллис знал ее много лет; несмотря на то, что ей только что исполнился тридцать один год, и хотя официально она числилась всего лишь секретарем Константиноса Ксенеаса, на самом деле она более пяти лет была его личной помощницей. И поскольку Толаллис так хорошо ее знал, что-то в ее тоне... обеспокоило его. Она поздоровалась с ним так же вежливо, как и всегда, но в ее карих глазах было едва уловимое напряжение, что-то, что он мог бы назвать страхом, и, что бы это ни было, оно отразилось и в ее голосе.
   - Спасибо, Эразмия. - Президент системы Ксенеас поднялся с кресла, встал из-за стола и протянул руку. - И спасибо, что так быстро добрался сюда, Менелай.
   - В твоем сообщении говорилось, что нужно поторопиться, - ответил Толаллис, крепко сжимая его руку. - И раз уж ты не захотел рассказать мне по комму, что у тебя на уме, можешь с уверенностью предположить, что мое любопытство задето соответствующим образом.
   - О, ты не поверишь, когда я тебе расскажу. - В улыбке Ксенеаса была странная смесь уныния и возбуждения, и он посмотрел через плечо Толаллиса.
   - Убедитесь, что нам никто не помешает, Эразмия. Если, конечно, это не вице-президент. Но даже в ее случае предупредите меня, прежде чем впускать ее.
   - Конечно, господин президент.
   Самарили исчезла, дверь за ней закрылась, и Ксенеас указал на пару удобных кресел в углу своего просторного кабинета, а затем первым направился к ним. Он уселся в одно, а Толаллис - в другое. Генерал открыл было рот, но Ксенеас поднял руку, призывая к молчанию, и Толаллис нахмурился, когда президент открыл панель в мягком подлокотнике своего кресла и нажал на открывшийся сенсорный экран. Зазвучал музыкальный сигнал, и Толаллис нахмурился еще сильнее. Он командовал силами обороны системы Беллерофонт более десяти лет, десятки раз бывал в этом кабинете как официально, так и неофициально, и все же мог пересчитать по пальцам одной руки - не используя все пальцы - сколько раз Ксенеас активировал внутренние системы безопасности, которые окружали этот "уголок для бесед". Его кабинет уже был защищен от всех известных систем наблюдения, так почему же..?
   - Ну вот, - сказал Ксенеас, глубже вжимаясь в спинку кресла, и что-то в выражении его лица испугало Толаллиса.
   - Уверен, тебе интересно, что все это значит, - продолжил президент. - Что ж, сейчас ты это узнаешь. А потом нам с тобой придется принять кое-какие решения.
   - Какого рода решения? - осторожно спросил Толаллис.
   - Неприятные. - Улыбка Ксенеаса была мрачной. - Такие, которые могут погубить нас обоих.
   Толаллис напрягся, а Ксенеас снова наклонился вперед в своем кресле, крепко положив руки на подлокотники.
   - Сегодня утром вернулся Антеллис, - сказал он, и Толаллис нахмурился.
   Серафим Антеллис был капитаном быстроходного грузового судна "Тимолеон". Формально его корабль принадлежал консорциуму Каллоглу, одному из крупнейших и наиболее успешных промышленных концернов системы Беллерофонт. Консорциум Каллоглу был не только более диверсифицированным, чем большинство других работодателей Беллерофонта, но и получал гораздо больше преимуществ от сотрудничества с другими предприятиями, принадлежащими Ядру, чем его конкуренты, поскольку был основным местным филиалом Сосьете Ашан. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Каллоглу управлял почти дюжиной грузовых судов под флагом Беллерофонта. Конечно, им не разрешалось вторгаться на маршруты крупных грузовых линий, принадлежащих центральным мирам, но они осуществляли большую часть прямых перевозок Каллоглу в глубинке Окраины. "Тимолеон" был немного быстрее большинства судов Каллоглу - на самом деле, на нем был установлен привод Фассета военного образца, который делал его таким же быстрым, как и большинство почтовых пакетботов, - но, кроме этого, в нем не было ничего выдающегося.
   За исключением того незначительного факта, что на самом деле он получал приказы от Республики системы Беллерофонт. Конечно же, он делал все, что ему приказывал Каллоглу, и "партнеры" консорциума в мирах Ядра были довольны. Но он также выполнял все, о чем просил его Константинос Ксенеас, в том числе передавал сообщения, о которых президент совсем не хотел ставить в известность федеральное правительство.
   - Откуда он вернулся? - спросил генерал через мгновение.
   - Из Конкордии, - ответил Ксенеас и невесело усмехнулся, увидев выражение лица Толаллиса. - На самом деле, я никогда не посылал его туда. Для Каллоглу это была "законная" поездка, потому что их домашний офис обнаружил, что теперь, когда месторождения Левкиппа практически исчерпаны, они могут покупать очищенную платину и родий на месторождениях Нью-Дублин Экстракшенз дешевле, чем где-либо еще. Это семьдесят пять световых лет, но для сухогруза это всего тридцать восемь дней, и они подсчитали, что смогут сэкономить по меньшей мере семь процентов от покупной цены, что с лихвой покроет любые дополнительные расходы на перевозку. На самом деле, представитель Нью-Дублина, которого отправили на борт "Тимолеона", снизил цену более чем на девять процентов по сравнению с тем, что предлагали другие их конкуренты.
   - Потрясающе. Почему я думаю, что это не та причина, по которой сижу в твоем офисе?
   - Потому что знаешь меня с тех пор, как нам обоим было по двенадцать. И потому что ты очень умный парень. Боже, надеюсь, что так оно и есть! Потому что весь ад вот-вот вырвется на свободу, Менелай.
   - Что? - глаза Толаллиса сузились. - Почему?
   - Потому что в прошлом месяце весь сектор Конкордия вышел из-под контроля центра, - категорично ответил Ксенеас.
   - Что?!
   Генерал вскочил на ноги, потрясенно уставившись на президента. Ксенеас взглянул лишь на несколько мгновений - этого хватило, чтобы Толаллис осознал, что стоит, и заставил себя опуститься обратно в кресло. Затем президент глубоко вздохнул.
   - У меня нет полной информации. Никто не будет настолько глуп, чтобы обсуждать даже возможность выхода из-под контроля с кем-то, кого он не знает по-настоящему хорошо. Так что никто, занимающий официальную должность в Конкордии, никогда не говорил мне ни слова ни о чем подобном, и я бы никогда не подумал сказать им что-либо подобное. Если уж на то пошло, между нами и ими никогда не было столь большой торговли. С точки зрения центра, Конкордия - это исключительно добывающий сектор. Все, что он производит, - это сырье, которое поступает прямиком в миры Ядра. Возможно, есть несколько случаев, когда кто-то вроде Каллоглу получает разрешение от руководства миров Ядра на покупку платины, но, кроме этого, каждый кусочек платины попадает в центр. Конечно, дома в тяжелой промышленности не так много возможностей использовать ее! А когда запасы сырья заканчиваются, как это случилось с Левкиппом, они просто сокращают свои убытки, выводят инвестиции и оставляют местных жителей голодать. Так что, нет, у нас не так много контактов в Нью-Дублине.
   - С другой стороны, я знаю - знал - кое-что об Алане Толмахе, президенте планеты Кранн-Бетад. Так что мне не следовало так удивляться этой новости.
   - Ты серьезно хочешь сказать, что этот Толмах каким-то образом смог вывести весь сектор Конкордия из-под контроля? И что остальные люди, живущие в нем, были достаточно сумасшедшими, что действительно послушались его?
   - Я сказал, что у меня нет полной информации, но ее достаточно, чтобы понять - по крайней мере, более или менее - что произошло. Не то чтобы мне было легко поверить, когда Антеллис зашел ко мне в офис, чтобы передать ящик Крейгмор Нуа, я даже как-то забыл свою личную просьбу приобрести его для меня, пока он был там. На самом деле, это было очень умно с моей стороны - почти так же умно, как и с его, - поскольку дало ему прикрытие, когда он связался со мной.
   Несмотря на напряжение, губы Толаллиса дрогнули от сухости тона Ксенеаса. Но всякое искушение улыбнуться исчезло, когда президент системы продолжил гораздо более трезво.
   - По сути, - сказал он, - Конкордия столкнулась с мифологическим существом: адмиралом из центрального мира - членом Пятисот, не меньше, - который на самом деле заинтересован в выполнении своей работы. Либо это так, либо у него мания величия, но я так не думаю.
   - Почему нет? - скептически спросил Толаллис.
   - Во-первых, потому что он внук Хенрика Мерфи. Во-вторых, потому что он направил всю свою оперативную группу (ОГ) в систему Шотландия, чтобы спасти, насколько это было возможно, население планеты после того, как Лига нанесла кинетические удары по Инвернессу. - Их взгляды мрачно встретились. Даже на Беллерофонте слышали о нападении на Инвернесс. - Он мало что мог сделать, но, если подумать, можешь ли ты представить себе какого-нибудь другого адмирала из Ядра, который пренебрег бы своими приказами, чтобы сделать что-то подобное? В-третьих, потому что после Инвернесса он повел ту же самую оперативную группу куда-то за синюю линию "охотиться на работорговцев" и вернулся с известием, что Лига вот-вот обрушится на Нью-Дублин большими силами. И в-четвертых, потому что он прибрал две другие оперативные группы для усиления своей ОГ и сумел надрать задницу Лиге, когда она атаковала Нью-Дублин в точности, как он и предсказывал. Не знаю, преувеличивали ли люди, с которыми разговаривал Антеллис, но если это было так, то Мерфи победил по меньшей мере десять сверхсветовых кораблей Лиги.
   По мере того как Ксенеас продолжал, на лице Толаллиса все больше и больше проявлялось удивление. Теперь удивление перешло в настоящий шок.
   - Десять авианосцев Лиги ударили по такому месту, как Нью-Дублин?
   - Нет, их было около дюжины. По словам Антеллиса, Мерфи уничтожил восемь из них, а затем погнался за остальными четырьмя домой, на крупную верфь Лиги, о существовании которой никто даже не подозревал. Когда он добрался туда, то захватил еще два авианосца, не говоря уже о всей верфи. Которая, согласно источникам Антеллиса, является - во всяком случае, была - вероятно, не менее масштабной, чем все предприятие Венера Фьючерз в Солнечной системе. И, по-видимому, риши помогли построить эту чертову штуку.
   - Подожди минутку. - Толаллис поднял руку. - Просто... подожди минутку! Все остальное и так достаточно безумно, Константинос, и без того, чтобы привлекать к этому делу помешанных на конспирации из серой сети! Кем бы ни были "источники" Антеллиса, они были либо пьяны, либо дурачили его!
   - Не знаю, как насчет ришей. И, честно говоря, мне это тоже кажется сомнительным, - признал Ксенеас. - Но что бы там ни происходило, он, очевидно, уже напугал до смерти Пятьсот, прежде чем отправиться в это место, "Дию". Вскоре после того, как он вернулся в Нью-Дублин, группа федеральных маршалов и хоплонов столичной дивизии попыталась арестовать его.
   - Подожди, - повторил Толаллис с посеревшим лицом. - Они пытались арестовать его? Только не говори мне...
   - Что они наступили себе на причинные места, когда это делали? - Ксенеас разразился лающим смехом. - О, можно и так сказать. На самом деле, у этих идиотов, должно быть, был чертов контрольный список того, как облажаться!
   Толаллис в ужасе уставился на своего друга, а президент системы покачал головой.
   - Они не только пытались арестовать его, но решили сделать это в тот самый момент, когда Мерфи вручали высшую медаль Нью-Дублина за отвагу. Учитывая типичное для жителей Ядра высокомерие, я почти уверен, что они сочли это лучшим способом донести до невежественных тупиц Окраины, что тем лучше следить за своими манерами. Итак, они ввалились на саму церемонию, Менелай. Явились на банкет с более чем четырьмя сотнями гостей, чтобы арестовать человека, который, как знал каждый из этих гостей, пошел против своих приказов, чтобы спасти их систему, - Ксенеас покачал головой, его лицо было каменным. - И не только это, Мерфи, очевидно, знал, что это произойдет, потому что у него там были свои собственные космодесантники-хоплоны. Они напали на ублюдков, уложили их, но гребаные люди из Ядра все равно кое-что успели.
   - И что?
   - И только один из хоплонов столичной дивизии и двое маршалов выжили в перестрелке. Но им удалось убить президента Нью-Дублина и четырех гражданских лиц, находившихся поблизости, прежде чем их схватили.
   - О, Боже милостивый, - прошептал Толаллис, пытаясь представить, на что это было похоже.
   - О, становится еще лучше, - с горечью сказал ему Ксенеас. - Теперь президентом Кранн-Бетада является зять Толмаха, и система объявила о своей независимости буквально на следующий день. Если уж на то пошло, "просто так случилось", что президенты и высшие должностные лица практически всех других систем сектора "посетили" Нью-Дублин, и все они объявили о своей независимости прямо вместе с Кранн-Бетадом.
   - А потом они повесили всех выживших центральников за убийство.
   Толаллис уставился на него, и на этот раз его мозг полностью отказался функционировать. На бесконечные секунды повисла тяжелая тишина, а затем он встряхнулся.
   - Так этого Мерфи убили при стрельбе? - сказал он, и его глаза расширились, когда Ксенеас покачал головой. - Иначе что, черт возьми, он делал, пока все это происходило? Он же был чертовым губернатором системы!
   - Технически, он все еще губернатор и присутствовал при казни. Ублюдки были приговорены судом Нью-Дублина, но он санкционировал повешение.
   - Он сумасшедший! Он должен знать, как центр отреагирует на это!
   - Не думаю, что у него был большой выбор, - ровным голосом произнес Ксенеас.
   - Выбор?
   - Пораскинь мозгами. Все главы правительств систем Конкордия уже были в Нью-Дублине, Менелай. Он не пригласил их всех на чашечку кофе! Это могло произойти только в том случае, если они заранее это планировали. Конечно, когда он "нарушил" свои собственные приказы - и когда они узнали, что он это сделал, - и выступил против Лиги, это, вероятно, стало последней каплей, в которой они нуждались, особенно когда эти чертовы идиоты попытались арестовать его! Но Мерфи ничего этого не планировал. Они это сделали, и Мерфи был достаточно умен, чтобы понять, что ему не удастся затолкать джинна обратно в бутылку, как только тот вырвался на свободу. Если только он не хотел нанести кинетический удар по той самой планете, которую только что старался защитить!
   - По-моему, этот человек хочет поиграть в военачальника, - мрачно сказал Толаллис.
   - Похоже, никто в Конкордии с тобой не согласен. И официальная позиция Мерфи заключается в том, что, хотя он готов "изложить их претензии" Ассамблее и поддержать их требования о проведении конституционных реформ для их разрешения, он все еще остается офицером военно-космического флота Земной Федерации и не признает законность их отделения. Он признал полномочия Республики Кранн-Бетад судить и казнить убийц своего президента, но признал ее право делать это как система - член Федерации, применяющая свою местную судебную практику в рамках признанных конституционных рамок Федерации, а не как независимая звездная нация. Конкордия объединена в нечто, называемое Альянсом свободных миров (АСМ), и, по-видимому, он готов рассматривать это как группу систем - членов Федерации, которые объединились, чтобы "подать прошение" Олимпии о возмещении ущерба, но не готов признать их независимой звездной нацией. Вот почему он все еще официально является губернатором Нью-Дублина.
   - Что ж, ему лучше подготовиться, - сказал Толаллис еще более мрачно. - Никто в Ядре не собирается "признавать" их кем-либо, кроме мятежников и предателей. И единственный ответ, который они получат от Олимпии, - это чертов флот с приказом превратить их планеты в бильярдные шары!
   - Я уверен, что любой человек, такой умный, каким кажется Мерфи, в глубине души тоже должен это понимать. - Тон Ксенеаса был не мрачным, а печальным. - Думаю, он совершенно серьезен. Что он действительно хочет спасти Федерацию. Но я также думаю, что его мечта о том, чтобы как-то решить эту проблему, в лучшем случае... донкихотская. В любом случае, я сомневаюсь, что он будет просто стоять, засунув руки в карманы, когда Ядро обрушится на Нью-Дублин.
   - И что именно он собирается сделать, чтобы это остановить?
   - Он вернулся домой из Дию с семью авианосцами. К тому времени, как "Тимолеон" ушел, прибыли еще два. Их экипажи взбунтовались, Менелай, и, судя по всему, они не последние. Я ни капельки не удивлюсь, если в конце концов большинство пикетчиков сектора Конкордия перейдут на его сторону, а силы такого размера под командованием адмирала, который уже победил авианосцы Лиги, вдвое превосходящие его по количеству, так просто не сдадутся.
   - Может, и нет, но в таком случае они задействуют столько кораблей, сколько им потребуется, чтобы уничтожить его.
   - Если смогут.
   Глаза Толаллиса сузились при этих двух тихо произнесенных словах.
   - А почему у них не должно быть такой возможности? - спросил он через мгновение.
   - Потому что вся эта чертова Окраина вот-вот взлетит на воздух, - решительно заявил Ксенеас. - Видит бог, мы с тобой достаточно часто говорили об этом, Менелай! Здесь, в Беллерофонте, нам всегда было легче, потому что мы - самое близкое к золотому гусю, что есть у Пятисот на Окраине. С экономической точки зрения наша жизнь намного комфортнее, чем в таких системах, как Шотландия или Нью-Дублин, так что здесь причина не в бедности. В Циклопах это касается других систем, но не нас. Но что было частью нашей жизни, так это цена крови. Тот факт, что Ядро посылает умирать на своей проклятой войне именно наших сыновей и дочерей! Ты потерял двух братьев, я потерял брата, сына и племянницу, и сомневаюсь, что на Одиссее найдется хоть одна семья, которая бы никого не потеряла.
   Президент системы свирепо посмотрел на своего друга детства.
   - Теперь плотина прорвана. Конкордия выступила открыто, и ты прав - феды и Пятьсот сделают все возможное, чтобы сокрушить их. Чтобы размазать их. Чтобы преподать им наглядный урок, который будет наводить ужас на остальную часть Окраины и заставит их безропотно повиноваться на протяжении многих поколений! И знаешь ли ты, что произойдет, если они попытаются это сделать?
   - Они сотрут бедняг с лица земли, - сказал Толаллис.
   - Они попытаются. И, возможно, им это удастся... для Конкордии. Но это будет распространяться, Менелай. Мы уже знаем об этом; к настоящему времени, особенно если этот Альянс свободных миров хотя бы наполовину так умен, как я думаю, они задействовали каждого сверхсветового курьера, которого смогли найти, чтобы разнести новость. Я не планирую говорить ни слова об этой новости, пока мы не решим, что будем с этим делать, но рано или поздно это всплывет. И как именно, по-твоему, отреагируют наши самые озлобленные, разгневанные сограждане - и особенно наши разозленные ветераны, - когда это попадет в новостные каналы?
   Толаллис сжал челюсти, и Ксенеас кивнул.
   - Чертовски зажигательно. В лучшем случае, огромная часть электората будет охвачена пламенем, и мы - ты и я, Менелай, - подавим его, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля. Мы приведем достаточно примеров, сломаем достаточно голов - и шей - чтобы убедить Пятьсот в том, что ситуация находится под надежным контролем, и что федам можно остановиться на этом.
   Он помолчал, и на его лице появилось самое горькое выражение, какое Толаллис видел за все сорок лет, что они знали друг друга, затем он резко покачал головой.
   - Не думаю, что смог бы заставить себя сделать это. Не совсем. И даже если бы я мог, это не имело бы значения. Не в этот раз. Потому что в этот раз Пятьсот достанут всех нас. На самом деле нам не придется делать ничего в одиночку. Все, что нам нужно будет делать, это быть здесь, и эти ублюдки обязательно найдут какую-нибудь причину, какое-нибудь оправдание, какую-нибудь... воображаемую угрозу, чтобы превратить нас всех в Гобелены. И это означает, что как бы жестко мы ни относились к любым проявлениям недовольства здесь, на Беллерофонте, нашей реакции будет недостаточно, чтобы удержать их от использования этого недовольства в качестве предлога.
   - И даже если это произойдет, все остальные периферийные системы будут знать, что их ждет. Они будут знать, что попытки не высовываться, чтобы избежать мести Ядра, на этот раз не сработают. О, это могло бы сработать для нескольких систем - может быть, даже для нас, учитывая, какой частью нашей инфраструктуры напрямую владеют Пятьсот, - если они захотят перестрелять достаточное количество своих соседей, прежде чем до них дойдет очередь. Но это не сработает с остальной частью Окраины, и когда эту часть охватит пламя, огонь сожжет Беллерофонт дотла вместе с ним.
   - Если мы ничего не предпримем по этому поводу.
   - Ты говоришь о Фермопилах.
   - Это именно то, о чем я говорю.
   Они сидели, глядя друг на друга, и молчание было тяжелым. Наконец, спустя, казалось, целую вечность, Толаллис пошевелился в своем кресле.
   - Это никогда не было реальной возможностью, - тихо сказал он.
   - Значит, ты вложил чертовски много сил в то, что никогда не было возможным, - ответил Ксенеас с кривой улыбкой.
   - Я...
   Толаллис замолчал. Он закрыл глаза, и его ноздри раздулись, когда он втянул воздух. Затем он открыл глаза и снова посмотрел на своего друга.
   - Я так и сделал, - признался он, - но никогда не думал, что у меня будет один шанс из миллиона на то, чтобы это действительно получилось. Это было... это был последний шанс. Что-то, что можно было бы предпринять, только если бы они уже пришли за нами и нам больше нечего было терять. Как ты думаешь, почему, черт возьми, я назвал это "Фермопилы"? Знаешь, что случилось с Леонидом!
   - Конечно, знаю. Но я думаю, что они уже идут за нами - или придут, как только узнают, что происходит в Конкордии. А это значит, что нам действительно больше нечего терять. Мы будем прокляты, если сделаем это, или прокляты, если не сделаем, но подумай об этом. Они могут прийти, но они не смогут сосредоточиться только на нас, Менелай. Вот что изменилось. Я не вижу ни малейшего шанса, что другие пограничные системы - черт возьми, большинство пограничных систем и, черт возьми, почти все в южной части - останутся в стороне от этого Альянса свободных миров. И многие корабли их пикетов будут делать именно то, что, похоже, происходит в Конкордии. Так что, когда придет время, Ядро столкнется с серьезным военным сопротивлением, и ему все еще стоит беспокоиться о Лиге. Если уж на то пошло, как, по-твоему, отреагирует общественное мнение Ядра, когда вдруг окажется, что их дети - их мужья, отцы, матери и жены - погибают на войне Пятисот?
   - Ты честно говоришь мне, что думаешь, будто мы могли бы это провернуть?
   Недоверие, страх и странная, глубокая тоска смешались в голосе Толаллиса, и он почти умоляюще посмотрел на Ксенеаса.
   - Говорю тебе, что, по-моему, у нас нет другого выбора, кроме как попытаться, - сочувственно сказал президент системы. - Я говорю тебе, что если мы сможем заставить Фермопилы работать, и если сможем донести до АСМ, что хотим в него вступить, у нас будет, по крайней мере, шанс. И я говорю тебе, что бы мы ни делали, Окраина загорится, Менелай. Возможно, у нас не так уж много шансов, но мы с тобой оба дали клятву защищать избирателей и жителей Беллерофонта - наш народ - и это значит, что мы должны попытаться. Да поможет нам Бог, мы должны попытаться.
  

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

  
   Город Коринф
   Планета Одиссей
   Система Беллерофонт
   Земная Федерация
   25 сентября 2552 года
  
   - Вот и ты! - Айседора Толаллис крепко обняла капитана Ахиллеса Родулиса. - Тебе лучше придумать оправдание тому, что мы давно тебя здесь не видели!
   - Это страдание, - тут же ответил Родулис.
   - Страдание? - Айседора была стройной, привлекательной женщиной, на двадцать сантиметров ниже своего высокого мужа, она отступила назад, все еще держа руки на плечах Родулиса, и скептически подняла брови.
   - Конечно, страдание!
   - И с чего бы это?
   - Из-за того, как ты кормишь моего никчемного кузена. - Родулис изобразил на лице самое скорбное выражение и довольно правдоподобно фыркнул. - Каждый раз, когда я прихожу, ты ставишь на стол столько вкусной еды. И даже когда я ем ее, то знаю, что никто другой не накормит меня так вкусно. Так что будет лучше, если я просто останусь в стороне и перестану мучить себя такими краткими, мимолетными моментами эпикурейского блаженства.
   - Ты сумасшедший. Знаешь об этом?
   - Я понимаю, что это говорили те, кто не в состоянии оценить истинную остроту моего непревзойденного ума. Кстати, где мой любимый двоюродный племянник, которого куда-то увезли?
   - К сожалению - или, возможно, к счастью, учитывая, какими вы становитесь, когда оказываетесь вместе, - Григориос гостит у друзей в Эгине. И это к лучшему. Они готовятся к выпускным экзаменам, и им не нужно отвлекаться.
   - Отвлечение внимания? Какое отвлечение? Единственное, чем я знаменит больше, чем своим острым умом, - это мой академический талант. Если это не математика. Или физика. Или география, если подумать. Но во всем остальном я твой человек! За исключением правописания.
   - О, боже мой. - Айседора посмотрела на своего мужа и закатила серые глаза. - Ты веришь этому парню?!
   - Тебе стоило попробовать вырасти с ним, - сухо заметил Менелай Толаллис.
   - Кстати, что у нас на ужин? - с надеждой вставил Родулис.
   - Клефтико, салат с фетой и спанакопита, хотя мне очень, очень хочется не делиться этим с вами, - ответила хозяйка.
   - Я буду вести себя хорошо! - пообещал он. - По крайней мере, пока мы не закончим есть.
   - Идиот! - Айседора шлепнула его, затем покачала головой. - Ну, это еще не скоро будет готово. Я знала, что ты и другие недалекие друзья Менелая собирались сначала поиграть в карты, по крайней мере, пару часов. Но если будете по-настоящему добры ко мне, я, возможно, найду способ приготовить для вас немного цацики примерно через полчаса. Просто чтобы вы не умерли с голоду, пока будете заняты.
   - Благословляю тебя, дочь моя! - Родулис обнял ее, и она рассмеялась, а затем направилась на кухню.
   Родулис улыбался ей вслед... до тех пор, пока за ней не закрылась дверь.
   - Она понятия не имеет, не так ли? - спросил он затем, хмуро глядя на своего кузена.
   - Она знает, что это больше, чем просто карты, и достаточно, чтобы беспокоиться, - ответил Толаллис. - Я не говорил ей ничего конкретного, но она слишком хорошо меня знает. - Он поморщился. - Знает, что что-то происходит. Вот настоящая причина, по которой Григориос в Эгине. Может, ему и всего четырнадцать, но она знает, как он тебя боготворит, и он умен как стеклышко. Она не хочет, чтобы он узнал что-то, о чем ему лучше не знать.
   - Менелай, она заслуживает того, чтобы знать!
   - Конечно, заслуживает! - Толаллис был более чем резок. - Но мы никому не скажем об этом, если только это не будет абсолютно необходимо. Это был призыв президента, и я думаю, что он был правильным. Но я не могу оправдать то, что делаю исключение для своей жены, когда ни для кого другого такого исключения не будет!
   Родулис хотел было сказать что-то еще более резкое, но затем прикусил язык. Железный кодекс личной чести, который не позволял делать исключения даже для любимой женщины, был одной из причин, по которой Менелай Толаллис стал командиром сил обороны системы Беллерофонт. И это также было причиной того, что другие гости, возможно, доверяли ему настолько, чтобы справиться с этим.
   Или, по крайней мере, умереть, пытаясь это сделать.
   В данный момент он подозревал, что шансы были в пользу последнего.
   - Пошли, - сказал Толаллис через мгновение, мотнув головой в сторону лестницы, и Родулис кивнул.
   Он последовал за своим двоюродным братом вниз по внутренней лестнице в просторную комнату отдыха, которую Айседора Толаллис упорно называла "мужской пещерой" своего мужа. Одна стена целиком была стеклянной, и с высоты дома, расположенного на вершине скалы, открывался вид на темные воды океана Таласса Красио. На востоке, на дальней стороне залива Коринф, в лучах золотистого послеполуденного солнца был виден горизонт города Коринф, но с севера надвигались тучи, из-за чего волны разбивались все выше о каменистый пляж у подножия утеса.
   Перед этой стеной стояла пара карточных столов, окруженных удобными стульями. На столе были разложены колоды карт, стаканы, бутылки виски и даже бутылка беллерофонтской рецины, но никто из пятерых мужчин и двух женщин, занимавших семь из этих стульев, казалось, не проявил к ним особого интереса. Они резко повернули головы, когда вошли Толаллис и Родулис, и капитан почувствовал, что напряжение возросло еще больше.
   - Присаживайся, Ахиллес, - сказал Толаллис, указывая ему на стул, а сам направился через комнату к смарт-стене в конце. Он нажал на главный экран, который включился, а затем ввел сложный код. Мгновение ничего не происходило, а затем по стеклянной стене, казалось, потекло странное мерцание, которое бросалось в глаза.
   - Вот так! - он тонко улыбнулся. - В домашнем офисе есть некоторые преимущества, когда ты возглавляешь силы обороны. У меня действительно хорошие системы безопасности на кредитной карточке налогоплательщика.
   - Что, я уверен, очень обнадеживает, - заметил комиссар Лазарос Ганатос. Командующий объединенными полицейскими силами Беллерофонта был высоким, плотным и седовласым, с морщинистым лицом, выражение которого никак нельзя было назвать веселым. - Я уверен, что любой из моих людей, кто случайно заглянет сюда, не почувствует ни малейшего любопытства по поводу того, почему вы пригласили всех на дружескую карточную игру.
   - Но это и ваша карточная игра, - отметил Толаллис. - Я уверен, что объединенные полицейские силы не стали бы шпионить за своим собственным шефом!
   - Официально - нет. - Ганатос пожал плечами. - Хотя не могу обещать, что несколько глаз не донесут агентам Ядра, скрытым в этих силах.
   - Тогда нам остается только надеяться, что никто из них не проявит любопытства в ближайшую неделю-другую, - сказал Толаллис. - Во многих отношениях из-за этого я бы предпочел не вытаскивать тебя сюда, Лазарос. Ты не принадлежишь к моему обычному кругу любителей карточной игры, так что у некоторых твое появление может вызвать удивление. Но нам нужно, чтобы ты был с нами, и мы не можем позволить себе обсуждать это - особенно на таком уровне - иначе, как в присутствии четырех глаз. Даже если в данный момент у нас их будет восемнадцать.
   Ганатос скорчил недовольную гримасу в знак согласия, а Толаллис оглядел остальных своих гостей.
   Еоргия Элитци, его личный исполнительный офицер, была миниатюрной шатенкой с серыми глазами. Как и он, она была ветераном космического десанта Федерации, но в то время как его отправили в отставку по состоянию здоровья с искусственной левой икроножной мышцей, она сумела сохранить все свои оригинальные части тела. И, помимо Родулиса, была единственным человеком в комнате, который, как он уже знал, был абсолютно предан тому, что они собирались обсудить.
   Остальные пятеро его гостей были одеты в форму военно-космического флота Земной Федерации, по крайней мере, когда они были на службе. На самом деле, трое из них были командирами авианосцев ФЗФ, и на эти должности людей выбирали не случайно.
   Его двоюродный брат Ахиллес, который был всего на сантиметр или около того ниже самого Толаллиса, был старшим капитаном оперативной группы 1709 и командовал сверхсветовым кораблем "Фрейр" класса Балдур. Капитан Мадлен Ховелинг, командир корабля "Персей", была пепельной блондинкой с глазами цвета морской волны и на двадцать четыре сантиметра выше Элитци. Капитан Хайри аль-Масуд, шкипер "Нинурты" и самый младший из командиров ОГ, был среднего роста, худощавый и подвижный, как гончая, с темными волосами и глазами. А коммандер Ллойд Марчант, единственный из приглашенных Толаллисом офицеров, кто не командовал собственным кораблем, был на семь сантиметров ниже Толаллиса, с каштановыми волосами и карими глазами. Совершенно непримечательный на вид парень... пока не заглянешь в эти кроткие глаза и не увидишь за ними острый, как кинжал, ум.
   Кроме того, здесь присутствовал единственный человек, который не был офицером. Старший главстаршина Уэлдон О'Кэйхилл был широкоплечим парнем с квадратным лицом, бритой головой, крючковатым носом и жесткими, властными чертами унтер-офицера, прослужившего Федерации сорок лет. И если он и чувствовал себя немного неуютно в своей астрономически старшей компании, то виду не подавал.
   - Хорошо. - Толаллис пододвинул себе стул, сел и начал лениво тасовать колоду карт. - Думаю, нам следует сразу приступить к делу. Лазарос и Еоргия, я знаю, что вы в курсе событий, потому что я сам отправил приглашение. Но я хочу, чтобы вы выложили все карты на стол, простите за выражение, - он выложил на стол туза пик рубашкой вверх, - прежде чем мы продолжим. Я не позволю никому вмешиваться в это, если он - или она - не будет точно знать, во что мы ввязываемся.
   - Думаю, вы можете предположить, что Ахиллес ввел нас в курс дела, генерал, - сухо сказала Мадлен Ховелинг. - Он не намного лучше вас умеет лгать людям или вести двойную игру.
   - Эй, я могу лгать с лучшими из них! - возразил Родулис.
   - Я не говорила, что ты не умеешь лгать. Я сказала, что не умеешь хорошо лгать. Есть причина, по которой ты никогда не уходишь с игры в покер с тем количеством денег, которое у тебя бывает поначалу, - заметила Ховелинг и оглянулась на Толаллиса.
   - Не могу сказать, что я не думала, что он не в своем уме, когда начал расспрашивать меня, - продолжила она более серьезным тоном. - Но если предположить, что президент Ксенеас обладает такими же знаниями, как и люди Нью-Дублина, то, возможно, он не совсем сумасшедший.
   - Во всяком случае, не такой сумасшедший, как я, - сказал Толаллис. - Но, просто чтобы убедиться, что мы все на одной волне, давайте проясним, что то, что я предлагаю, является актом мятежа и, возможно, государственной изменой. Во всяком случае, именно так к этому отнесется Олимпия. И это означает, что если у нас все пойдет наперекосяк, последствия не только для нас, но и для всех, кто нам дорог, будут... экстремальными.
   - На самом деле, генерал, это, скорее, относится к присутствующим в комнате коренным жителям Одиссея, - отметил Марчант. - У вас у всех есть семьи прямо здесь, в системе. Если это произойдет, вы потеряете больше всех. Самое худшее, о чем может беспокоиться любой из нас, "иностранцев", - это быть убитым.
   - Знаю. Поверь мне, я знаю! - лицо Толаллиса на мгновение напряглось, затем его ноздри раздулись, и он встряхнулся. - Я знаю, - повторил он, - и у нас с Айседорой трое детей прямо на линии огня. Я бы сделал все, что угодно, чтобы обезопасить их, но чем больше об этом думаю, тем больше прихожу к выводу, что Константинос - я имею в виду, президент - прав. Независимо от того, готовимся мы к этому или нет, надвигается дерьмовая буря. Я бы чертовски хотел, чтобы у нас было больше информации, но и того, что мы уже знаем, более чем достаточно.
   - Должна сказать, что хотела бы, чтобы Нью-Дублин не сошел с ума, - сказала Элитци. Остальные посмотрели на нее, и она поморщилась. - Не говорю, что у них не было достаточно причин. Черт возьми, не думаю, что есть хоть одна система, у которой не было бы достаточного количества причин. Но они подожгли запал - все мы это знаем! - и одному богу известно, что произойдет, когда огонь достигнет основного заряда. Я бы действительно предпочла, чтобы у меня было немного больше времени - ну, знаете, может быть, целый месяц, - чтобы спланировать что-то подобное.
   - Что у нас есть, то и есть, - ответил Толаллис. - Не то, чтобы я с вами полностью не согласен. Просто то, что мы предпочли бы, не означает, что у нас мало возможностей по сравнению с тем, что у нас есть на самом деле.
   - Однако мы могли бы потратить на это немного больше времени, чем предполагаете вы с Константиносом, - заметил Ганатос. Толаллис посмотрел на него, и комиссар полиции пожал плечами. - Мы знаем об этом только потому, что "Тимолеон" случайно оказался в Нью-Дублине и направился прямиком сюда, а капитан судна рассказал ему об этом. Пройдет некоторое время, прежде чем кто-либо еще на Беллерофонте, не говоря уже об остальном секторе, узнает об этом. Так что нам не обязательно нажимать на курок завтра, чтобы оставаться в центре внимания новостей.
   - Ты прав, по крайней мере, в чем-то, - кивнул Толаллис. - Но мы все прекрасно понимаем, что, когда Олимпия и Овал узнают об этом, эта новость обрушится на них как удар кувалды. И если эта история с судебными приставами, пытающимися арестовать Мерфи, верна, то они уже знали о проблеме, зарождавшейся в Нью-Дублине. Это говорит о том, что, как только они получат подтверждение, что дерьмо попало в вентилятор, то, по меньшей мере, отправят предупредительные сообщения в другие периферийные сектора. Включая Циклопы. Если это произойдет, шансы на то, что мы вообще осуществим что-то подобное, резко упадут. И шансы на то, что мы справимся с этим без кровопролития, упадут еще быстрее и глубже.
   - И есть еще один фактор, - сказал Родулис. Все посмотрели на него, и он пожал плечами. - Президент Ксенеас не может отправить сообщение в Нью-Дублин, пока не поймет, какое именно, а условия связи на самом деле не в нашу пользу. Мы на восемнадцать световых лет ближе к Нью-Дублину, чем к Солнцу, но почти на сто световых лет ближе к Солнцу, чем Нью-Дублин. Если Шлейбаум и Фокаидес решат начать раздавать приказы - или рассылать оперативные группы - они смогут доставить их на Беллерофонт намного быстрее, чем на Нью-Дублин. И между нами и Солнечной системой нет адмирала Мерфи. Если мы собираемся это сделать, нам нужно довести дело до конца и сообщить ему и Альянсу свободных миров как можно скорее.
   Ганатос не выглядел довольным, но тяжело кивнул, а Толаллис наклонился вперед в своем кресле.
   - Я не так хорошо разбираюсь в военно-космических силах, как хотелось бы, - сказал он. - Что касается сил обороны системы, то, конечно, мы с Еоргией можем все уладить. Наши люди доверяют нам, и мы точно знаем, кого привлечь на борт, когда упадет монета. Но Ахиллес говорит мне, что, скорее всего, с точки зрения пикета системы это будет скорее игра в кости. И что многое будет зависеть от вас, коммандер.
   Он посмотрел на Марчанта, и тот с несчастным видом пожал плечами.
   - Вероятно, он прав, генерал. Я имею в виду, насчет того, что это игра в кости. Конечно, шестьдесят или семьдесят процентов нашего персонала - люди с Окраин, и среди них не так уж много друзей Ядра. Но нам придется быть безумно осторожными с теми, к кому мы обращаемся.
   - Что ж, можем начать с того, что вычеркнем адмирала Адамович из списка наших рождественских открыток, - сухо сказала Ховелинг, и аль-Масуд издал лающий смешок в знак согласия.
   Контр-адмирал Аршула Адамович, командовавшая оперативной группой 1709 и 62-й эскадрой сверхсветовиков, была жестким офицером без особого воображения. Но она также состояла в родстве, по меньшей мере, с полудюжиной из Пятисот, и никому из них не нужно было гадать, как она отреагирует, если узнает об их сегодняшней встрече тет-а-тет.
   - И, к сожалению, капитана Агуайо, - тяжело вздохнул Марчант. - Я ненавижу это. Паскуаль хороший человек во многих отношениях, но он до конца человек Ядра.
   - Я знаю. - Выражение лица Родулиса было еще более несчастным, чем у Марчанта. - Я знаю его со времен академии. Черт возьми, я крестный отец его дочери! - На мгновение он сжал челюсти. - Я точно знаю, как он отреагирует на что-то подобное, если у него будет время. Вот почему ты был одним из первых, с кем я поговорил, Ллойд.
   - Хотел бы я думать, что ты ошибся на этот счет, - сказал Марчант. - Но это не так. А значит, я должен найти способ нейтрализовать их обоих. И, да поможет мне Бог, до сих пор я не смог придумать... несмертельный подход. Во всяком случае, такой, который не мог бы с большой вероятностью перерасти в смертельный.
   - Возможно, я смогу немного помочь с этим, - сказал Толаллис. Марчант посмотрел на него, и тот поднял руку в приглашающем жесте. - Президент планирует пригласить Рэмзи на встречу в Итака-Хаус, чтобы обсудить некоторые "тревожные признаки", которые, как он слышал, касаются беспорядков на периферии. Если он правильно сформулирует это и если я договорюсь с ним, мы, вероятно, сможем убедить ее привести Адамович с собой и пригласить их обеих посидеть с ним в конференц-зале.
   - Это бы очень помогло, - сказал Марчант.
   Молли Рэмзи была губернатором системы Беллерофонт, и это означало, что Адамович подчинялась ее приказам. Если бы она пригласила адмирала на встречу с президентом системы, Адамович, черт возьми, наверняка была бы там.
   - Да. - Аль-Масуд с чувством кивнул. - Но все равно это будет непросто. Особенно установление связи с нижней палубой. Одному из нас будет довольно сложно сесть в кают-компании и просто начать болтать без умолку.
   Говоря это, он смотрел на шефа О'Кэйхилла, и О'Кэйхилл неотрывно смотрел на него в ответ.
   - Что, очевидно, и является причиной, по которой я привел с собой старшего главстаршину, Хайри, - немного раздраженно сказал Родулис.
   - Я знаю это. - В тоне аль-Масуда прозвучала искренняя, хотя и слабая нотка извинения, но он не отвел взгляда от О'Кэйхилла. - И я знаю, что вы с ним были вместе долгое время, Ахиллес. Но я не знаю его так хорошо, как вы, и многое будет зависеть от него.
   Родулис открыл рот, но О'Кэйхилл поднял руку, прежде чем он успел заговорить.
   - Это справедливое замечание, сэр, - сказал он. - И не могу сказать, что я виню вас за то, что вы подняли этот вопрос. С другой стороны, вы могли бы спросить обо мне Шарлин Дабровски. - Он едва заметно улыбнулся. - Она моя старая собутыльница.
   - Вы и старшая главстаршина Дабровски? - Аль-Масуд удивленно поднял брови.
   - Когда я впервые встретил ее, она была космонавтом третьего класса Дабровски, сэр. Можно сказать, мы прошли долгий путь в прошлом.
   Аль-Масуд посмотрел на него очень задумчиво. Шеф Дабровски была боцманом "Нинурты", старшим унтер-офицером корабля, ту же должность О'Кэйхилл занимал на борту "Фрейра" Родулиса.
   - Я думал, как мне обратиться к боцману, - сказал капитан через мгновение. - Очевидно, она нужна мне на борту для этого, если я ожидаю, что рядовой состав согласится с этим. Должен ли я понимать это так, что вы не думаете, что это будет такой уж большой проблемой, как я боялся?
   - Вы беспокоитесь, потому что она родилась в Ядре, так же как и я, - спокойно сказал О'Кэйхилл.
   - Это... и тот факт, что я знаю ее меньше двух стандартных лет, - признался аль-Масуд. - И теперь, когда вы заговорили об этом, это одна из причин, по которой я упомянул о том факте, что вас тоже по-настоящему не знаю.
   - Да, - решительно ответил Родулис. Аль-Масуд посмотрел на него и фыркнул. - Я встретил О'Кэйхилла во время моего первого рейса, Хайри. Я знаю его почти двадцать пять лет. Вот почему я специально пригласил его на "Фрейр".
   - Шкипер, - О'Кэйхилл криво усмехнулся Родулису, - не волнуйтесь так сильно! Я точно знаю, почему капитан аль-Масуд так переживает: потому что я из центра. По крайней мере, - он оглянулся на аль-Масуда, и его улыбка исчезла, - по рождению. Но я ношу форму с двадцати семи лет, а в следующем месяце этому исполнится сорок стандартных лет. Я много чего повидал на этой войне - записался в армию сразу после Брин-Гэп, - так что точно знаю, насколько хреново было на протяжении последних тридцати лет. А моя жена из Хэтэуэя. Мы женаты уже тридцать два стандартных года, сэр... и наша дочь Кимберли погибла в бою четыре года назад. Если уж на то пошло, двое наших парней все еще носят форму. Поверьте мне, - он покачал головой, - я устал быть человеком Ядра по рождению.
   - Понимаю. - Аль-Масуд кивнул, сначала медленно, а затем более энергично. - Понимаю, старший главстаршина. И мне жаль слышать о вашей дочери.
   - И нам тоже. И те же письма, что и мы, получают гораздо больше жителей Окраины, чем людей в Ядре. Что их так взбудоражило в Нью-Дублине, я знаю не больше, чем вы, сэр. Но точно знаю, что это копилось чертовски долго. И точно знаю, к каким "нарушителям спокойствия" на моем корабле следует обратиться. Готов поспорить, что Шарлин тоже знает, с кем из них поговорить на "Нинурте". Я бы не стал привлекать к этому старшую главстаршину Сильвестр, капитан Ховелинг. Она не из тех, кто лезет не в свое дело, и, по-моему, шансы пятьдесят на пятьдесят, что она сдаст вас, как только вы к ней обратитесь, но главстаршина Джахода - хороший человек. Мы с Шарлин могли бы с ним поработать. А Брюстер настолько надежен, насколько это возможно, коммандер Марчант. Он некоторое время служил у капитана Агуайо, но у него были племянник и трое двоюродных братьев, которые так и не вернулись домой.
   О'Кэйхилл обвел взглядом круг невероятно высокопоставленных офицеров, и его взгляд стал жестким.
   - Если вы серьезно к этому относитесь, могу заняться этим завтра в кубрике. На самом деле, может быть, быстрее, чем вы сможете это сделать в офицерском корпусе. Но это все или ничего. Даже если у нас все получится, мы все знаем, что Овал пришлет сюда каких-нибудь крутых парней с каждым кораблем, который они смогут наскрести. По крайней мере, кроме тех, кого, возможно, отвлек этот Мерфи. Многое из того, о чем вы, люди, говорите, выше моего понимания, но я думаю, президент Ксенеас прав в том, что вся Окраина так или иначе охвачена пламенем, когда слышит о Нью-Дублине, и Пятьсот собираются жестко подавить это. Им также будет наплевать на то, кто пострадает в процессе. Черт возьми, с их точки зрения, чем больше примеров, тем лучше! Это снова будут Гобелены, только хуже... если мы их не остановим. Так что не вижу, где у нас есть большой выбор. Но я не собираюсь идти и разговаривать с кем-либо из моих мужчин и женщин и приглашать их на выход из шлюза без скафандра вместе с собой, если только мы не пойдем до конца. Не так ли? - Он оглядел внезапно притихшую комнату отдыха.
   Несколько секунд никто не произносил ни слова, а затем аль-Масуд глубоко вздохнул. - Да, старший главстаршина, - сказал он в наступившей тишине. - Да, мы идем.
  

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

  
   Система Беллерофонт
   Земная Федерация
   7 октября 2552 года
  
   - Доброе утро, Ллойд. - Ахиллес Родулис поднял чашку с кофе, приветствуя дисплей связи. - Что могу сделать для вас в этот прекрасный день?
   - Ничего особенного, - ответил коммандер Марчант. - Капитан только что попросил меня позвонить вам по поводу учений, о которых позавчера говорила адмирал Адамович. Он сообщил, что она планирует поднять этот вопрос на завтрашнем брифинге для старших офицеров, и хотел, чтобы вы позаботились о составлении памятки, охватывающей те моменты, о которых мы с вами говорили. Прямо сейчас они с адмиралом направляются на планету для встречи с президентом Ксенеасом, но она вернется часа через два-три, максимум через четыре. Как думаете, сможете все организовать за это время?
   - Не проблема, - сказал Родулис. Он отхлебнул кофе, затем криво улыбнулся. - Не проблема.

* * *

   - Субсветовой режим через девяносто минут, шкип, - сказала Антония Майклс.
   Капитан Тобиас Эколс оторвался от игры в шахматы на своем планшете и взглянул на астронавигационный дисплей. Грузовое судно "Люсиль Джи Андерман" компании Девинджер Лайнз, несколько непочтительно известное экипажу как "Люси Энн", находилось на расстоянии двадцати пяти объективных и трех с половиной субъективных суток от системы Эспеадас, приближаясь к Беллерофонту, куда оно должно было прибыть через вышеупомянутые девяносто минут. Конечно, по часам "Люси Энн" это займет девяносто минут; по меркам остальной Вселенной - больше одиннадцати часов. Не то чтобы это имело особое значение для Эколса или его команды.
   Для них имело значение то, что, как это случалось нечасто - слишком редко, по мнению Эколса, - на этот раз офис Девинджер Лайнз в Беллерофонте знал о прибытии "Люси Энн". Эта система не входила в обычный маршрут судна, но агент на Эспеадасе по крайней мере за два месяца знал, что кто-то совершит поездку, и Эколсу и его команде выпал счастливый номер. По крайней мере, из-за этой остановки они не сильно отстали бы от запланированного рейса к Центавру.
   Если, конечно, офис Беллерофонта не напортачил, что тоже случалось чаще, чем ему хотелось бы. На самом деле, он поспорил с казначеем о том, насколько тщательной будет бумажная работа на этот раз. О чем он узнает в ближайшие пятнадцать часов или около того. А пока все, что можно сделать, это ждать неизбежного, поэтому он кивнул, принимая отчет Майклс, а затем снова уткнулся в свой планшет.
   Конечно же, должен был быть какой-то способ спасти ладью своей королевы!
  

* * *

   - Привет, Алексей, - сказал капитан Виктор Недергаард, когда в его коммуникаторе появилось изображение Алексея Литвака. - Что у тебя?
   - Боюсь, мы немного опаздываем, Вик, - сказал Литвак.
   - О? - Недергаард склонил голову набок с простой любопытной улыбкой, но улыбаться естественно было нелегко. Как главе личной охраны Константиноса Ксенеаса, Недергаарду очень не нравились сбои в графике президента в любое время, и особенно сегодня. - Как думаешь, на сколько опоздаете?
   - Вероятно, меньше пятнадцати минут, - ответил Литвак, и, в отличие от Недергаарда, на его лице появилась гримаса отвращения. - Адмирал Адамович повесила трубку.
   - Понятно. Что-то серьезное? - спросил Недергаард как можно небрежнее.
   - Нет. Только между нами, думаю, Адамович тянет время, потому что она в бешенстве от того, что губернатор "тащит ее вниз", в Коринф. Вы же понимаете, я буду отрицать это под присягой, как лояльный космодесантник Федерации.
   - О, понимаю! - сказал Недергаард со смешком, который был лишь слегка натянутым.
   Литвак, может, и был космодесантником, но он почти три года возглавлял службу безопасности губернатора системы Молли Рэмзи, и у них с Недергаардом сложились прочные профессиональные отношения, которые переросли в личную дружбу. Они хорошо понимали друг друга, и Недергаард был совсем не в восторге от того, что должно было произойти. С другой стороны...
   - Хорошо, сообщу на главный вход, что вы немного опоздаете, - сказал он. - Только постарайтесь прийти сюда до того, как остынет пахлава!
   - Холодная пахлава?! - Литвак вздрогнул. - Подумаем о том, как кого-нибудь мотивировать! Увидимся через несколько минут.
  

* * *

   - Не забывай, Энжи, что сегодня должна прибыть "Люсиль Андерман", - сказал Куинси Роджерс, и Энжелика Льюис спрятала улыбку.
   Ей действительно нравился Роджерс, и для человека Ядра с ним было легко работать... обычно. Однако он очень беспокоился, когда нарушались обычные пути кораблей. В определенной степени это было связано с его работой вице-президентом Девинджер Лайнз по управлению грузоперевозками, но он был одним из тех людей, у которых всегда возникали проблемы с делегированием полномочий, и это могло выйти из-под контроля, когда нарушался его распорядок дня. Как менеджер склада компании, Льюис понимала это лучше, чем многие из их сотрудников.
   - Я не забыла, Куинси, - сказала она. - На самом деле, Джордан звонил мне около часа назад. - Джордан Дюпре был главным специалистом по связям с общественностью компании в Беллерофонте. - Командование системы только что отправило обычное уведомление о том, что обнаружена входящая сигнатура червоточины. Немного рановато для нашей девочки, но готова поспорить, что это она. - Она пожала плечами. - На самом деле, так и должно быть, поскольку на данный момент это единственный возможный сигнал. Примерно через четыре с половиной часа корабль должен выйти на субсветовой режим.
  

* * *

   - Доброе утро, Молли, - сказал Константинос Ксенеас, вставая вместе со всеми в зале для совещаний, расположенном под зданием Итака-Хаус, чтобы поприветствовать губернатора Рэмзи, когда Эразмия Самарили проводила туда ее, контр-адмирала Адамович и капитана Агуайо. Майор Литвак, командир отряда космодесанта, охранявшего Рэмзи, шел следом.
   - Доброе утро, - ответила Рэмзи, подходя к столу, чтобы пожать протянутую Ксенеасом руку. Самарили подождала, пока президент жестом пригласит Рэмзи и всех остальных садиться, затем налила стакан воды со льдом губернатору системы, и Рэмзи улыбнулась ей.
   - Не забудьте об ужине во вторник, - сказала она, и Самарили кивнула, улыбнувшись в ответ. Затем она удалилась, а Рэмзи повернулась к президенту системы, вежливо приподняв бровь.
   - В вашей записке говорилось, что это срочно, - сказала она.
   Рэмзи была на десять лет моложе Ксенеаса, стройная, как человек, выросший на планете с низкой гравитацией, а ее карие глаза потемнели от явного беспокойства. Ее семья занимала высокое положение в Пятистах, но она была от природы сострадательной женщиной, не отказывалась видеть то, что происходило перед ее глазами, и была губернатором системы Беллерофонт почти одиннадцать лет. Она пустила здесь глубокие корни и, как любой коренной житель Одиссея, знала, что, хотя Беллерофонт во многих отношениях был нетипичной периферийной системой, у него все еще было слишком много разногласий с федеральным правительством и центральными мирами в целом. Она делала все возможное, чтобы смягчить наиболее вопиющие нарушения, но слишком хорошо понимала, что ситуация на Окраине в целом с каждым годом становилась все хуже.
   - Боюсь, "срочно" - это, вероятно, слишком мягко сказано, - тяжело вздохнул Ксенеас.
   - Почему, если позволите спросить, господин президент? - спросила адмирал Адамович. Она была на двадцать лет старше Ксенеаса, седовласая, плотного телосложения, и казалась почти коренастой рядом с более высокой и стройной Рэмзи, а ее резкие черты лица слишком хорошо отражали ее бульдожью хватку. - В записке, которой губернатор Рэмзи поделилась со мной, было не так много деталей, - добавила она.
   - Я не хотел вдаваться в подробности, адмирал, - сказал Ксенеас. - По многим причинам. Включая тот факт, что я не был уверен, что вы мне поверите.
   - Поверить вам в чем?
   В голосе Адамович звучало явное нетерпение, и Ксенеас подавил гримасу. К сожалению, адмирал была хорошо осведомлена о своих связях с Пятьюстами, и ее отношение к жителям Окраины заметно отличалось от отношения Молли Рэмзи. Казалось, она считала, что тратить свое драгоценное время на то, чтобы предоставить президенту простой звездной системы возможность обратиться к ней, было огромной - и совершенно неоправданной - жертвой.
   Капитан Агуайо, ее крепкий, мускулистый флаг-офицер, был таким же человеком Ядра, как и она, но в выражении его лица, когда он услышал адмиральский тон, промелькнуло отвращение.
   - Уверена, что президент Ксенеас собирается сказать нам это, адмирал.
   Тон Рэмзи был едва заметным, но безошибочно сдерживаемым. Она на мгновение задержала взгляд на Адамович, пока ноздри адмирала не раздулись, и она коротко кивнула. Затем губернатор снова повернулась к Ксенеасу.
   - Что вы хотели сказать, Константинос?
   - По-моему, это будет один из самых неприятных разговоров, которые у нас когда-либо были, - ответил Ксенеас. - Не знаю, какие сообщения вы могли получить из Сола, но мы недавно получили сообщение из Нью-Дублина, и оно не предвещает ничего хорошего.
   - Что это значит? - резко спросила Адамович.
   - Это значит, адмирал, что Нью-Дублин "вышел из-под контроля", - ровным голосом произнес Ксенеас.
   Глаза адмирала широко раскрылись, а Рэмзи откинулась на спинку стула в явном удивлении.
   - Я знала, что были некоторые... опасения по поводу губернатора Мерфи, - сказала она через мгновение, ее тон был таким же обеспокоенным, как и выражение ее лица. - Но понятия не имела, что все могло зайти так далеко!
   - Конечно, это так. - Ксенеас откинулся на спинку стула и с мрачным выражением лица покачал головой. - Не думаю, что кто-то действительно "ожидает" чего-то подобного. Но вы понимаете, почему я могу быть обеспокоен последствиями, выходящими за рамки Нью-Дублина и Конкордии.
   - Почему это должно иметь какое-то значение для Циклопов? - тон Адамович был едва ли не безапелляционным, когда она задала вопрос. Это был явный вызов, и Ксенеас не очень старался скрыть презрение, с которым он смотрел на нее.
   - Потому что Нью-Дублин и Конкордия - не единственные части Окраины, которые более чем недовольны существующим положением вещей, адмирал. - Его тон был таким, как у взрослого, объясняющего что-то особенно медлительному ребенку. - Можно спорить о причинах этого, но только дурак будет пытаться делать вид, что это не так.
   - Вы... - резко начала Адамович.
   - Адмирал! - сказала Рэмзи еще более резко, и Адамович сразу повернула к ней голову. Судя по напряженному выражению ее лица, она была на грани вспышки ярости, но карие глаза Рэмзи пригвоздили ее к месту. - Вы должны помнить о вежливости, проявляемой к администрации президента Ксенеаса, - холодно продолжила губернатор. - Могут быть резкие расхождения во мнениях, но это не значит, что эти разногласия не законны, и президент лишь констатировал очевидное. Вы видели те же брифинги, что и я, и, вероятно, чисто военные, которых я не видела. И это означает, что вы так же, как и я, осведомлены - или, черт возьми, должны быть осведомлены, - что то, что президент называет "неприятностью", гораздо сильнее этого. И, честно говоря, для довольно многих периферийных систем это мнение полностью оправдано!
   Возмущенное выражение на лице Адамович сменилось шоком.
   - Мы обе - люди из мира Ядра, - сказала ей Рэмзи, - и слишком многие люди из наших миров вообще не утруждают себя вниманием к Окраине. Я упоминала о... неразумности такого отношения в своих собственных отчетах, и иногда задаюсь вопросом, удосужился ли кто-нибудь вообще ознакомиться с ними. Но если Нью-Дублин выйдет из-под контроля, я сомневаюсь, что это будет последняя система, которая сделает это.
   - Тогда военно-космическому флоту просто придется объяснить им ошибочность их действий, губернатор! - резко сказала Адамович.
   - Возможно, это и правда, - сказал Ксенеас. - Однако на данный момент губернатор Рэмзи права. На самом деле, согласно информации, которая дошла до меня здесь, на Коринфе, другие системы тоже вышли из-под контроля. Фактически, к тому времени, когда мой информатор покинул Нью-Дублин, практически весь сектор Конкордия объявил о своем выходе из Федерации и создании так называемого Альянса свободных миров. - Адамович выглядела так, словно он только что ударил ее в живот, но он холодно продолжил. - По крайней мере, несколько систем из сектора Эйкира объявили о своем намерении присоединиться к этому альянсу, и я сильно подозреваю, что за этим последуют другие.
   - А что делали пикетчики сектора, пока происходила вся эта гребаная измена? - потребовала Адамович.
   - Взбунтовались, - категорично заявил Ксенеас.
   - Что?! - Адамович привстала со стула, и Агуайо выглядел так, словно Ксенеас только что дал ему пощечину.
   - Я сказал, что они подняли мятеж. - Ксенеас холодно посмотрел на нее. - По-видимому, федеральное правительство отдало приказ об аресте адмирала Терренса Мерфи вскоре после того, как он успешно защитил Нью-Дублин от нападения по меньшей мере дюжины авианосцев Лиги. Жители Нью-Дублина были... недовольны этим. Они возразили, и когда выразили свое недовольство, сотрудник генеральной инспекции, посланный арестовать Мерфи, застрелил президента системы на глазах у нескольких сотен свидетелей.
   Рэмзи в ужасе уставилась на него, но он не сводил глаз с Адамович, когда на ее лице отразились шок и ярость.
   - После этого началась кровавая бойня. Лишь горстка хоплонов и маршалов, посланных арестовать Мерфи, пережила это фиаско - "групповой трах", если использовать очаровательное выражение моей кузины Ахиллеи, - и после этого Нью-Дублин судил их за убийство. И повесил их.
   - Они убили военных и полицейских Федерации?!
   - Нет, адмирал. Они казнили их.
   - Не смейте придираться ко мне! - рявкнула Адамович.
   - Я вовсе не придираюсь, - сказал Ксенеас. - Я говорю вам точно, что произошло. И что это распространяется.
   - Хорошо, что это, черт возьми, не распространяется здесь!
   - В самом деле?
   Ксенеас пристально посмотрел на нее, затем постучал по смарт-экрану на подлокотнике. Что-то в его тоне заставило ее сузить глаза, а майора Литвака резко повернуть голову и прижать правую руку к бедру, когда дверь конференц-зала открылась.
   - Не надо, Алексей! - резко произнес капитан Недергаард у него за спиной. Пистолет в руке жителя Одиссея не дрожал, а у солдат в форме за его спиной были штурмовые винтовки.
   - Ты мне очень нравишься, - продолжил Недергаард. - Правда, нравишься. Но если вытащишь из-под стола руку с пистолетом, я убью тебя.
   - Ты что, совсем с ума сошел, блядь?! - потребовала Адамович, вскакивая на ноги. - Я заставлю тебя!
   - Садитесь, адмирал! - рявкнул Ксенеас. Она резко повернула к нему голову, и он хлопнул рукой по столу для совещаний. - До этой минуты я бы не поверил, что вы можете быть еще глупее, чем я думал! Если не сможете сесть и взять себя в руки, капитан Недергаард и его люди вытащат вашу высокомерную задницу из этого конференц-зала и бросят в гребаную камеру!
   Адамович уставилась на него с явным, ошеломленным недоверием.
   - Немедленно опустите свою задницу на этот стул! - рявкнул он, и она медленно, явно против своей воли, опустилась обратно.
   - Девяносто секунд назад, - продолжил Ксенеас, постукивая по наушнику в левом ухе, - по планетной информационной сети и каналам связи флота было передано кодовое слово. Это кодовое слово было "Фермопилы", и в данный момент силы, лояльные Беллерофонту, разоружают весь федеральный персонал в любой точке системы. Я не могу точно сказать вам, адмирал Адамович, что происходит на борту ваших кораблей, но, учитывая процентное соотношение людей Окраины в их экипажах и то, насколько сильно они раздражены, буду удивлен, если они тоже не окажутся под контролем Беллерофонта в течение ближайшего часа или двух.
   - Ты сумасшедший, - прошептала Адамович. - Ты должен знать, как на это отреагирует Овальный совет!
   - Константинос? - голос Рэмзи был тверже, чем у Адамович, но выражение ее лица было напряженным. - Зачем вы это делаете?
   - Потому что у нас нет выбора, Молли. - Он посмотрел на нее с грустью на лице. - Потому что, когда эти идиоты убили президента Толмаха, они зажгли фитиль, который вот-вот подожжет всю Окраину. Здесь достаточно ненависти для Пятисот и самих миров Ядра - достаточно заслуженной ненависти, - чтобы разжечь сотню Нью-Дублинов, и когда остальная часть Окраины услышит об этом, жители Окраины повсюду поймут, что все это уже обсуждается. Это не восстание "сверху вниз". Это происходит снизу, и оно будет только распространяться, и будет только хуже. Чего бы я ни хотел, помешать этому не могу, и мы оба знаем, что Пятьсот отреагируют именно так, как отреагировала бы она, - он ткнул указательным пальцем в Адамович. - И это не просто еще одни Гобелены. Это приведет к тому, что целые сектора выйдут из-под контроля, и единственный ответ, который придет в голову центру, - это железный сапог. Они будут убивать и терроризировать любого, кто встанет у них на пути, и превратят всех остальных в пример. Скажите мне, будто вы не знали, что они поступят именно так.
   Она уставилась на него, губы ее слегка дрожали, и он покачал головой.
   - Я не хочу разрушать Федерацию, - тихо сказал он. - Не хочу разрушать ее единство, пока мы все еще находимся в состоянии войны с Лигой. Но я знаю, что ждет мою звездную систему и мой народ, если я не остановлю это. Не будет иметь значения, что мы сделали или не сделали. Важно то, что Пятьсот сделают все, чтобы ни у кого на периферии не возникло никаких "дерзких мыслей", по крайней мере, в течение следующих двух поколений, и они уничтожат любое подобие самоуправления или свободы, за которые мы могли бы зацепиться.
   - И если так должно быть, то пусть будет так. Если они собираются разгромить нас, что бы мы ни делали, тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить мою звездную систему - мой дом - от варваров, которые хотят сжечь его дотла. Судя по тому, что я слышал, мы не единственная звездная система, и ее авианосцы, - он кивнул головой в сторону Адамович, - не единственные, которые вступят в ту же борьбу. Вполне возможно, а может быть, даже и вероятнее всего, что кого-то из нас или всех нас разнесут вдребезги из-за безрассудной попытки защитить себя, свои дома и семьи. Я уверен, что многие из нас погибнут по пути. Но если мы это сделаем, то мы это сделаем, и есть гораздо более серьезные причины для смерти.
   Его глаза впились в нее, и он глубоко вздохнул.
   - Я не собираюсь просить вас делать что-либо, что противоречило бы вашей совести, - сказал он. - Но вы не хуже меня знаете, каков на самом деле баланс сил между местными властями и федеральными органами здесь, на Беллерофонте. Я прошу вас попросить своих людей отступить. Мы не хотим, чтобы кто-то был ранен или убит, если возможно избежать этого. Обещаю вам, своим личным честным словом, что ни с кем из ваших людей не будут плохо обращаться, если они все-таки уйдут. Но если они этого не сделают, боюсь, все станет еще более уродливым, чем должно быть. Итак, согласитесь ли вы с тем, что мы выходим из-под контроля, и будете ли вы работать со мной, чтобы поддерживать внутренний порядок здесь, на Беллерофонте, по крайней мере, до тех пор, пока не узнаем, как отреагирует Сол?
  

* * *

   Куинси Роджерс нахмурился, когда его настольный коммуникатор выдал сигнал о приоритетном вызове. Первоначальный сигнал превратился в резкий, синкопированный перезвон из пяти нот, и он нахмурился еще сильнее. Это был личный тон старшего вице-президента Тимоти Лэттимора, самого высокопоставленного человека в иерархии Девинджер Лайнз на Беллерофонте. Это делало Лэттимора очень крупной рыбой в высших эшелонах разросшейся трансзвездной компании, но он редко вмешивался в повседневную жизнь Девинджер Лайнз. Его опыт работы был скорее финансовым, чем операционным, поэтому он по большей части доверял это Роджерсу. Кроме того, как и многие другие младшие члены Пятисот, он предпочитал угощать и поить местных шишек, а не заниматься чем-то хоть отдаленно напоминающим работу.
   Все это означало, что Роджерс мог по пальцам пересчитать, сколько раз он получал срочные звонки от своего босса.
   Он нажал кнопку подтверждения, и его глаза внезапно расширились, когда на дисплее появился Лэттимор. Единственным описанием, которое он всегда применял к Лэттимору, было "ухоженный", но сегодня на нем были футболка и спортивные шорты, а волосы, которые обычно были идеально уложены, напоминали копну сена. Более того, его обычное выражение добродушного высокомерия больше походило на маску ужаса.
   - Роджерс! - рявкнул он, как только изображение стабилизировалось. - Что слышно от контроля трафика?!
   - Ничего. - Роджерс покачал головой, на его лице отразилось замешательство. - А что?
   - Господи Иисусе! Неужели ни у кого из вас там нет новостного канала?!
   - Нет, конечно, нет, - ответил Роджерс. Об этом Лэттимор заявил в своей первоначальной памятке "Я новый крутой начальник" для всех сотрудников, когда он только прибыл в систему. Компания Девинджер Лайнз платила своим сотрудникам не за то, чтобы они в рабочее время сидели и смотрели развлекательные программы или новостные ленты.
   Роджерс подумал, не упомянуть ли об этом, но лишь мельком.
   - Почему? - вместо этого спросил он. - Что происходит?
   - Вся эта чертова система сошла с ума, вот что! - Лэттимор оскалил зубы в гримасе, которую никто не назвал бы улыбкой. - Объединенная полиция и силы обороны системы под дулом пистолета захватывают все федеральные учреждения в системе! А Ксенеас выступил по всеобщим каналам и объявил, что Беллерофонт выходит из состава Федерации!
   - Что? - Роджерс мгновение смотрел на него, не веря своим ушам, затем яростно встряхнулся. - Они, должно быть, сумасшедшие! Адмирал Адамович и губернатор Рэмзи никогда этого не потерпят!
   - Адамович под стражей, - проскрежетал Лэттимор. - Может, они и сумасшедшие, но это не значит, что они не продумали все до конца. Похоже, Ксенеас пригласил ее и Рэмзи на "экстренную конференцию" здесь, на Коринфе, специально для того, чтобы доставить Адамович на планету, когда ее гребаные корабли взбунтовались. По словам Ксенеаса, по крайней мере, все авианосцы перешли на сторону повстанцев!
   - Это... это невозможно, - пробормотал Роджерс, пока его мозг пытался осознать чудовищность сказанного Лэттимором.
   - Тот факт, что ни по одной из баз сил обороны системы не нанесен кинетический удар, говорит об обратном! - огрызнулся Лэттимор.
   - Подождите. Подождите. Вы сказали, что у Ксенеаса были и Адамович, и губернатор? У него есть доказательства этого?
   - Не знаю, как насчет Адамович, но Рэмзи точно у него, - прорычал Лэттимор. - Предательская сука перешла на его сторону!
   - Что?!
   - Послушайте сами!
   Лэттимор постучал по своему коммуникатору, и его изображение сменилось записанной лентой новостей. Молли Рэмзи оторвала взгляд от экрана, выражение ее лица было напряженным.
   - Я призываю всех граждан сохранять спокойствие, - сказала она. - Как следует из заявления президента Ксенеаса, события здесь, на Беллерофонте, развиваются слишком быстро, чтобы кто-либо мог их контролировать или предсказать на данный момент. Я прекрасно понимаю, что здесь, на Окраине, есть глубокие источники разочарования и, да, гнева. И, честно говоря, у многих жителей Окраины есть все основания испытывать как разочарование, так и гнев. Но я прошу всех вас, тех, кто может поддержать идею отделения, и многих лояльных граждан, которые могут выступить против этого, проявить сдержанность. Я понятия не имею, чем все это может закончиться, и можно ли достичь какого-либо... решения путем переговоров. Но я знаю одно: убийство друг друга ничего не решит.
   - Чтобы предотвратить кровопролитие, которого можно избежать, я приказываю всему федеральному персоналу на Беллерофонте, как военному, так и гражданскому, отступить. Все, что любой из вас может сделать на данный момент, - это умереть за Федерацию, и я бы предпочла, чтобы вы жили ради этого. Очевидно, что когда правительство премьер-министра Шлейбаум узнает о происходящих здесь событиях, ей придется определять дальнейшую политику, и я, как и любой из вас, беспокоюсь о том, чем это закончится. Но я также не намерена торопиться с достижением этого момента. Итак, я повторяю. Отступите. Каким-то образом, так или иначе, мы пройдем через это, и я молюсь, чтобы это произошло без массового кровопролития.
   Ее изображение исчезло, сменившись изображением Лэттимора, и Роджерс в оцепенении потер рот, пытаясь осознать то, что он только что увидел.
   - Ну что? - потребовал ответа Лэттимор. - Что мы собираемся с этим делать?!
   - Я не вижу, что мы можем сделать, - сказал Роджерс через мгновение. - У нас около шестидесяти вооруженных копов для охраны склада. Это все. Если губернатор приказывает всем своим людям сложить оружие, наши люди ни черта не смогут сделать!
   - Но... но они захватят компанию!
   Роджерс уставился на него, не веря своим глазам. Захватят компанию? Так вот о чем беспокоился этот идиот?!
   - Если они это сделают, то сделают, - сказал он через мгновение. - И, при всем моем уважении, я немного больше беспокоюсь о других возможностях, куда это может завести. Неужели никто из этих людей никогда не слышал о Гобеленах?!
   Лицо Лэттимора застыло. Затем он заметно сглотнул, а Роджерс покачал головой. Иисус. Этот идиот даже не подумал об этом!
   - Но... - Лэттимор снова сглотнул. - Но... Конечно, мы можем что-то сделать, - почти слабым голосом произнес он.
   Роджерс сердито посмотрел на него, но затем его глаза сузились.
   - Я не вижу, что мы можем сделать здесь, на Беллерофонте, - сказал он. - Но, может быть...
   Он ткнул в экран, бесцеремонно сбросив вызов Лэттимора, и набрал другую комбинацию связи. Мгновение спустя на дисплее появилась Энжелика Льюис.
   - Привет, Куинси, - весело сказала она. - Чем могу тебе помочь?
   - Подключись к новостным каналам, - коротко сказал он. - Запиши все, что произошло за последние... два часа. Затем сохрани запись и передай Джордану. Мне нужно отправить сигнал!
  

* * *

   - Шкипер, я думаю, тебе лучше это услышать.
   Тобиас Эколс резко поднял голову. Он никогда раньше не слышал таких ноток в голосе Трента Холлиса и развернул свое капитанское кресло к посту офицера связи.
   - Что услышать?
   - Послушай, шкип, - ответил Холлис, и главный голографический дисплей ожил.
   - Это Куинси Роджерс, - сказал человек на дисплее. - Я прилагаю к этому сообщению важные новостные кадры. Вам приказано немедленно отклониться от курса - повторяю, немедленно - и отправиться прямиком в Солнечную систему. Как только вы прибудете туда, передадите это сообщение федеральным властям. Я не могу переоценить важность этого.
   Он мрачно отвернулся от дисплея и закрыл глаза.
   - Система Беллерофонт вышла из повиновения, - решительно заявил он. - Насколько я знаю, все федеральные органы и агентства в системе перешли под контроль правительства системы, а оперативная группа пикетчиков, по-видимому, подняла мятеж в поддержку правительства Беллерофонта.
   Эколс почувствовал, что выражение его лица застывает, как холодная подливка. Роджерс не мог сказать того, что только что заявил! Он просто... не мог. Но...
   - Вы единственный корабль, который может улететь отсюда с новостями. Не упустите шанс!
   Экран погас, и Эколс встряхнулся, затем снова посмотрел на Холлиса.
   - Это был плотный луч, верно? - потребовал он.
   - Есть предел тому, насколько "плотной" может быть любая передача на таком расстоянии, шкип, - Холлис пожал плечами. - Он не был всенаправленным, если ты это имеешь в виду.
   - Именно это я и имею в виду, - ответил Эколс и посмотрел на Корделию Тернер, свою первую помощницу. Она выглядела такой же ошеломленной, как и он, но, в отличие от Тобиаса Эколса, сама была из жителей Окраины, и он наблюдал, как эмоции отражаются на ее лице. Затем она закрыла глаза. Мгновение она сидела так, пристегнутая ремнями к креслу на мостике в невесомости "Люси Энн", затем глубоко вздохнула и оглянулась на своего капитана.
   - Думаю, мы должны это сделать, - тяжело вздохнула она.
   - Прости, Корди, - сказал Эколс так мягко, как только мог.
   - Не твоя вина, что они все сошли с ума, - вздохнула она.
   - Нет, но все же.
   Он покачал головой и посмотрел на Антонию Майклс.
   - Что у нас есть, Антония?
   - Подсчитала цифры, - сказала она, - и, по-моему, у нас все в порядке.
   - Даже если авианосцы действительно наготове и один из них попытается перехватить нас?
   - Если только они не убрались к чертовой матери за пределы системы и не начали действовать в тот момент, когда астроконтроль Беллерофонта обнаружил наш след, у них не так много шансов, - заметила Майклс, и Эколс хмыкнул.
   "Люси Энн" перешла на субсветовой режим два с половиной часа назад. Нормальное ускорение разгона ее коммерческого двигателя Фассета при превышении предела Пауэлла составляло 750 g, хотя она могла достичь 925 g, если бы разгонялась на максимуме. Из-за того, что ускорение было таким низким, им пришлось начинать торможение с большего расстояния, чем это сделал бы военный корабль, а предел Пауэлла в системе Беллерофонта составлял внушительные 58,3 световой минуты. Таким образом, она вышла из пространства червоточины в 391,43 световой минуты от звезды системы, в 333,13 световой минуты от предела Пауэлла и в 378,43 световых минут от Одиссея. В данный момент она затормозилась до скорости 230 805 км/с и все еще находилась на расстоянии более трех с половиной световых часов от предела. Это означало, что сообщение Роджерса было отправлено за шесть часов до того, как она перешла на субсветовую скорость. Вне предела Пауэлла максимальное ускорение авианосца ФЗФ составляло 1800 g - немного больше, если бы он перегрузил свои узлы, - но на расстоянии шести с половиной световых часов звездная система казалась очень большим стогом сена. Итак, Майклс была права. Условно говоря, если только сверхсветовик не был у них прямо над головой, никто не смог бы перехватить "Люси Энн".
   - Трент говорит, что все началось с лазерного излучения, а не с общей радиопередачи, - сказал он. - Так что, если кто-то не окажется на его пути, они даже не узнают, что он это послал. По крайней мере, они не знали, когда он это посылал. Если мы вернемся к максимальному ускорению, насколько далеко от предела мы вернемся в пространство червоточины?
   - Примерно в двух световых часах, - ответила Майклс, и Эколс кивнул. Существовала отдаленная вероятность того, что сверхсветовой корабль, который отправился на перехват в тот момент, когда было сообщено об их местонахождении, мог произвести такой перехват, но шансы на это были астрономически малыми. Конечно, они двигались бы совершенно не тем курсом, по которому можно было бы добраться до Солнца за наименьшее время. Им пришлось бы замедлиться снова в n-пространстве, найти правильный вектор и снова ускориться, что задержало бы их прибытие.
   С другой стороны, они прибудут, и он был готов поспорить, что никто в Беллерофонте не учел этого при планировании, когда они все это затевали. И это означало...
   - Сделай это, Антония, - решительно сказал он.
  

ГЛАВА ПЯТАЯ

  
   КФЗФ "Иштар"
   Космическая червоточина
   13 октября 2552 года
  
   - До Джалала еще два корабельных дня, - тихо произнес чей-то голос, и Терренс Мерфи взглянул на рыжеволосого капитана военно-космического флота, парящего рядом с его командирским креслом. Харрисон О'Хэнрати ответил ему бесстрастным взглядом, и Мерфи тихо фыркнул.
   На флагманском мостике КФЗФ "Иштар" было тихо, когда четырехкилометровый авианосец прорывался сквозь пространство червоточины, но он чувствовал витающее вокруг напряжение и прекрасно понимал его.
   "Иштар" была не одна. Одиннадцать других сверхсветовых авианосцев делили ее подпространственный карман, и это было причиной напряженности на флагманском мостике. Технически, каждый мужчина и женщина экипажей на борту этих кораблей, а также на борту всех субсветовых военных кораблей на стойках для наездников, были мятежниками. Или, по крайней мере, они были таковыми, повинуясь приказам кого-то, кто, как они знали, будет объявлен мятежником - если он уже им не стал - как только Федерация узнает о том, что они собираются сделать.
   Еще два корабельных дня. Четырнадцать дней по часам остальной Вселенной. Именно столько времени у них было, прежде чем Федерация официально объявит их всех предателями.
   Двенадцать авианосцев и почти сто пятьдесят субсветовых боевых кораблей представляли собой огромную концентрацию боевой мощи, намного большую, чем кто-либо видел в одном месте на Окраине за последние поколения. Однако в боевом порядке Федерации находилось двести девяносто сверхсветовых кораблей - и достаточное количество субсветовых боевых кораблей, чтобы втрое превысить это количество. В любой момент четверть этих авианосцев находилась на верфях для ремонта или планового технического обслуживания. Еще сорок пять процентов были развернуты в системах линии фронта Бета Лебедя, на "фронте" протяженностью 470 световых лет, вдоль которого Федерация и Лига сражались десятилетиями, а десять процентов были оставлены для прикрытия систем центральных миров и служили стратегическим резервом Федерации. Оставшиеся пятьдесят с лишним сверхсветовых кораблей были развернуты в качестве сторожевых отрядов, прикрывавших позиции на Окраине, в основном в огромном полушарии на дальней стороне Федерации от Беты Лебедя.
   Якобы они были там, чтобы защищать пограничные миры от кораблей Рензу Лианменг Хиджун, более известных своим врагам как военно-космический флот Терранской Лиги. На самом деле, это была чисто второстепенная функция в глазах правительства Федерации и Пятисот, политической и экономической элиты центральных миров, которые контролировали это правительство. Истинной миссией пикетов, с точки зрения Пятисот, был контроль. Чтобы гарантировать, что многочисленные, но малонаселенные миры Окраины, которые обладали весьма незначительной экономической и еще меньшей политической властью, но при этом обеспечивали основную часть вооруженных сил Федерации - и многие из них погибли в шестидесятилетней войне Федерации против Лиги - останутся "покладистыми". О, предполагалось, что эти пикеты будут сражаться и даже умирать, защищая некоторые периферийные системы. Системы уровня бета и гамма, в которых располагались промышленные центры, орбитальные газоперерабатывающие заводы, верфи, принадлежащие отсутствующим владельцам мира Ядра. Те, которые были важны. Но другие периферийные системы? Те, в которых находилось не ценное имущество, а всего лишь несколько миллионов или даже меньше граждан Федерации?
   Огромные авианосцы были стратегическими активами, и эти активы стоили гораздо больше, чем эти системы. Их постоянным приказом было отступать перед лицом любой мощной атаки. Точно так, как это сделал капитан Янси Дребин, когда оставил три четверти миллиона мужчин, женщин и детей умирать на разбомбленной зимней планете в системе Инвернесс. Мире, инфраструктура которого была превращена в руины рейдерской эскадрой Лиги, с которой он отказался встретиться лицом к лицу, хотя его собственные корабли фактически превосходили ее по численности. Действительно, Дребин не просто использовал этот приказ, чтобы оправдать свою трусость перед лицом реальной атаки. Он использовал его повторно, уже после ухода адмирала Син Сюэфэн, когда та полностью покинула систему.
   И оставил выживших после бомбардировки Син смотреть, как их дети замерзают насмерть у них на глазах.
   Девяносто шесть процентов из них умерли именно так.
   Если бы не Терренс Мерфи, все они погибли бы. Мерфи никогда - никогда - не простил бы себе того факта, что ему удалось спасти менее пятидесяти тысяч человек, но, по крайней мере, ему удалось это после того, как Дребин бросил их на медленную, затяжную смерть. И, опять же, если бы не Терренс Мерфи, никто из начальства Дребина не осудил бы его действия. Особенно если учесть, что осуждение этих действий могло привлечь внимание общественности к его тщательно скрываемым от обсуждения инструкциям. Кроме того, такая малорентабельная система, как Инвернесс, не имела никакого значения.
   Мерфи знал, как это работает, знал, как мыслят Пятьсот. Он был членом Пятисот и не питал иллюзий по поводу системы, в которой родился. И поскольку у него их не было, он точно знал, чего больше всего боятся Пятьсот. Они боялись ожесточенных, озлобленных, разъяренных жителей Окраины, измученных голодом и жестоким обращением, раздавленных горем от бесконечных списков жертв, полностью осознающих, что они и люди, которых они любили, были в высшей степени неважны для Пятисот, озабоченных прибылью, собственным богатством, властью и комфортом. Они боялись того, что Окраина может сделать с теми, кто так долго эксплуатировал ее и злоупотреблял ею.
   И больше всего они боялись появления какого-нибудь военачальника, который вытащит меч всей этой ярости из камня лояльности Окраины и разорвет Федерацию на части. Они говорили себе, что это потому, что такое восстание привело бы к проигрышу войны с Лигой, но глубоко в глубине души они действительно боялись давно отложенного справедливого возмездия, которое обрушат на них жители пограничья.
   Именно это делало дюжину сверхсветовых кораблей Мерфи такими опасными для Пятисот. Они составляли едва ли пять процентов от общей численности авианосцев ФЗФ. Но они составляли почти сорок процентов сверхсветовых сил, развернутых в южной части, и каждый из них "вышел из подчинения".
   Пятьсот еще не знали об этом. Насколько им было известно, у него было только семь сверхсветовых кораблей, которые он реквизировал для битвы за Нью-Дублин. Он добросовестно доложил о том сражении и обо всем, что к нему привело, и отправил дополнительный отчет после своего возвращения из системы Дию. Но это было до неудачной попытки арестовать его... и до убийства Алана Толмаха.
   Он был абсолютно уверен в том, как они отреагируют, когда узнают, потому что эти двенадцать кораблей, а также субсветовые линкоры и линейные крейсера на стойках для наездников, были худшим кошмаром Пятисот. Не из-за их грубой боевой мощи, а из-за причины, по которой они были там. Потому что контр-адмирал Терренс Мерфи не подчинился прямому приказу покинуть систему Нью-Дублин и оставить сто миллионов граждан Кранн-Бетада, населенной планеты Нью-Дублина. Потому что он не просто стоял и сражался, но и использовал свою власть губернатора системы, чтобы реквизировать еще четыре сверхсветовых корабля для усиления своей собственной оперативной группы из трех авианосцев. Потому что, что еще хуже, он использовал те же самые полномочия, чтобы разрешить верфям в Нью-Дублине производить тысячи ракет, которые будут применяться для обороны системы. И что даже хуже, он разработал новую смертоносную тактическую доктрину для использования этих тысяч ракет.
   Впервые по крайней мере за два поколения адмирал мира Ядра поставил свой долг перед гражданами Федерации выше долга перед Пятьюстами. И в процессе он раскрыл факт, который Пятьсот упустили из виду, - непреднамеренное последствие того, что они позволили жителям Окраины умирать, в то время как их собственные сыновья и дочери избежали этой страшной участи. Более двух третей мужчин и женщин, составлявших экипажи всех его кораблей, также были с Окраины. Людьми, чья оскорбленная верность могла бы послужить острием клинка этого военачальника.
   Неудивительно, что правительство отдало приказ о его аресте, как только узнало о битве за Нью-Дублин, приказало вернуть его в Солнечную систему в цепях, чтобы он предстал перед судом по сфабрикованным обвинениям в его многочисленных "преступлениях". Это решение не удивило Мерфи. Не совсем. Он уже давно понял, какими глупыми могут быть в остальном умные люди, если их предрассудки, их убеждения, их фанатизм - или, что гораздо хуже, их представление о себе как о хозяевах мироздания - оказываются под угрозой. Любой, кто добился того, чего добился он, кто придал лицо и голос оскорблениям и гневу жителей Окраины, кто угрожал их собственной власти и контролю, должен был быть дискредитирован.
   Итак, они разослали приказы только для того, чтобы обнаружить, что Федерация - или, по крайней мере, Пятьсот - в конце концов слишком сильно надавили на жителей Кранн-Бетада.
   Пятьсот еще не могли этого знать. Время, за которое новости с Нью-Дублина доходили до Земли, составляло чуть более одиннадцати недель по галактическим часам. Для реального путешественника, движущегося со скоростью 0,99 c, субъективное время, конечно, составляло чуть меньше недели. Но это означало, что Пятьсот знали, что капитану Эндрю Липшену и солдатам столичной дивизии, которых они отправили на Нью-Дублин, потребуется почти пять с половиной месяцев, чтобы вернуться на Солнечную систему со своим пленником. Пока они этого не сделали, никто в мирах Ядра не мог знать, как прошла их миссия.
   Однако соседям Нью-Дублина потребовалось гораздо меньше времени, чтобы узнать об этом, и их реакция оправдала все опасения Пятисот.
   Мерфи пытался остановить цунами заявлений об отделении, но даже тогда он понимал, что лучше бы он приказал приливу не наступать. Он мог бы отказаться признать Альянс свободных миров независимой звездной нацией, но у него не было другого выбора, кроме как признать законность его требований. И таким образом, он стал "губернатором" отколовшейся группы сепаратистов, которые, по крайней мере, были готовы - на данный момент - следовать его примеру. Позволить ему говорить за них.
   Лучшее, на что он мог надеяться, - это то, что ему удастся оседлать волну совершенно оправданной ярости Окраины, стать голосом умеренности, который мог бы каким-то образом способствовать сближению между ними и их ненавистными преследователями. Но он боялся, ужасно боялся, что даже эта надежда обречена. И одно он знал наверняка: создание Альянса свободных миров, включающего в себя все, что раньше было сектором Конкордия, и полдюжины систем из соседних секторов Эйкира и Тремонт, не принесло бы ничего хорошего Земле.
   Вопрос - или, во всяком случае, один из вопросов, - мучивший Мерфи, заключался в том, какие еще меры могли быть приняты в то самое время, когда Липшена отправили арестовать его. Несмотря на все свое недальновидное высокомерие, члены правительства премьер-министра Шлейбаум в Олимпии не были по-настоящему глупыми. Или, скорее, они были глупы, но это была монументальная саморазрушительная глупость, на которую способны только разумные люди. Та разновидность глупости, которая почти всегда может усугубить катастрофу, убедив саму себя в собственной хитрости и уме. Учитывая ставки, на которые они играли - или, во всяком случае, думали, что играют, - миссия Липшена никак не могла быть единственной натянутой тетивой их лука. Должно быть, они проинструктировали адмирала Фокаидеса и Овальный кабинет принять дополнительные "меры предосторожности", и на данный момент Мерфи понятия не имел, что это могли быть за меры.
   С другой стороны, они не могли знать - пока - какие меры он предпринял.
   Но это должно было измениться. Вероятно, для обеих сторон.
   Станция Джалал, расположенная чуть более чем на полпути от Солнечной системы до Нью-Дублина, была одной из пяти широко разбросанных крупных баз, построенных для поддержки военно-космических патрулей Окраины. В частности, Джалал был предназначен для поддержки операций в южной части: Конкордии, Эйкире, Тремонте, а также в секторе Клермонт. Это означало, что Липшен прошел через Джалал по пути в Нью-Дублин, и Пятьсот предполагали, что он - или, по крайней мере, какие-либо новости о его миссии - вернется на Солнце тем же путем.
   А это, в свою очередь, означало, что любые военно-космические силы, посланные для поддержки Липшена, также будут проходить через Джалал.
   Мерфи взглянул на цифровой дисплей времени.
   Еще один день, и тогда мы узнаем, подумал он. Тогда мы узнаем.
  

ГЛАВА ШЕСТАЯ

  
   Стейк-хаус Джека
   Город Олимпия
   Старая Земля
   Солнечная система
   Земная Федерация
   15 октября 2552 года
  
   - Вы опоздали, - заметил Леопольд Осецки, когда официант-человек усадил привлекательную азиатку за столик напротив него.
   - Так подайте на меня в суд, - ласково сказала Кавагучи Куруми, и Осецки усмехнулся. Очень немногие из его сотрудников стали бы разговаривать с ним в таком тоне, но, с другой стороны, очень немногие из них проработали с ним так же долго, как она, или были так же хороши в своей работе, как она.
   Конечно, в ее случае имели место некоторые дополнительные факторы.
   - Не желаете ли ознакомиться с меню, сэр? - спросил официант, наполовину раскрывая планшет, который держал под мышкой.
   - Пожалуйста, Гордон. - Осецки закатил голубые глаза. - Как давно мы сюда ходим?
   - Полагаю, восемь лет, сэр, - ответил Гордон с легкой улыбкой.
   - Уверен, что мы уже составили меню. Я буду, как обычно. Куруми?
   - Сегодня я возьму ломо сальтадо, - сказала она. - И несколько ваших восхитительных дрожжевых булочек, Гордон.
   - Отличный выбор, - сказал Гордон, улыбаясь еще шире. - Салат?
   - Пожалуй, да. С перечным соусом. И подслащенный чай со льдом, пожалуйста.
   - Конечно. И, на всякий случай, мистер Осецки, для вас тушеная вырезка, синяя с кровью, запеченный картофель с маслом, без сметаны, брокколи на пару, гарнир с бальзамическим соусом и кружка светлого пива Кельце.
   - Совершенно верно. - Осецки кивнул, официант наполнил их бокалы водой со льдом и исчез, оставив их в тихом уголке, который в стейк-хаусе Джека был постоянно зарезервирован для старших руководителей Осецки Энтерпрайзис.
   В эту нишу было встроено несколько интересных функций, наиболее важными из которых были самые совершенные системы защиты от слежки, которые только могла создать технология Федерации. Не то чтобы кто-то удивился, обнаружив это. В конце концов, Осецки Энтерпрайзис широко - и не без оснований - считалась самой эффективной фирмой в области промышленной безопасности в Солнечной системе. Большинство людей знали об этом. Гораздо более узкая и избранная клиентура знала, что в дополнение к безупречному опыту в области промышленной безопасности Осецки Энтерпрайзис была также самой опытной фирмой в области промышленного шпионажа в системе.
   Леопольд Осецки потратил тридцать лет своей жизни на создание этой фирмы, и те, кто нанимал его в качестве промышленного шпиона, автоматически получали услуги его службы безопасности, а также гарантию того, что он не будет шпионить за ними. В основном. Были случаи, когда один или несколько членов Пятисот обижались на него из-за того, что он... приобрел конфиденциальную информацию и процессы для одного или нескольких их конкурентов, но он был слишком ценен для них, чтобы от него отказываться. И он был честным брокером, услуги которого были доступны всем.
   Чего, конечно, не знала даже эта мелкая и избранная клиентура, так это того, что Леопольд Осецки, который почти сорок лет не думал о себе как о Хуан Цзяне, был совсем не тем, кем казался. Если уж на то пошло, несмотря на великолепное официальное свидетельство о рождении, выданное ему в древнем городе Токио, Кавагучи Куруми тоже не была такой, и на самом деле родилась как Рем Чжон Су в системе Уромачи.
   На самом деле они были двумя самыми высокопоставленными шпионами Те Ла Лиан Менг в Федерации.
   Они немного поболтали, пока Гордон не ушел за заказами. Затем Осецки нажал на смарт-панель на столешнице, чтобы включить систему конфиденциальности. Все звуки в остальной части ресторана мгновенно исчезли, и он слегка откинулся на спинку стула.
   - И что привело нас сюда сегодня?
   Его тон был приятным, но глаза - те самые голубые глаза, которые в детстве принесли ему столько горя и издевательств, когда он был "гвайджаем" на планете Ту Ди Йе, - были сосредоточенными и целеустремленными. Одним из его незыблемых правил было то, что он никогда не обсуждал дела Лиги ни в одном из офисов Осецки Энтерпрайзис. Одним из преимуществ его деятельности по "промышленному шпионажу" было то, что федеральная разведка могла следить за этой деятельностью, и он был совершенно счастлив предоставить Центральному разведывательному директорату и Федеральному бюро расследований - даже Деснице - полный доступ. На самом деле, он несколько раз помогал им, в том числе указывал на попытки нескольких антивоенных группировок саботировать важнейшие отрасли военной промышленности.
   Все это в совокупности означало, что и ЦРД, и ФБР точно знали, кто такой Леопольд Осецки и чем он зарабатывает на жизнь. И что Осецки Энтерпрайзис с поразительной легкостью проходила полугодовые проверки служб безопасности.
   Это также означало, что все, что имело отношение к тому, чем он на самом деле зарабатывал на жизнь, передавалось в основном устно в общественных местах, о которых ни один серьезный шпион даже не подумал бы. Конечно, существовали каналы для передачи электронных сообщений и даже тайники для старомодных физических писем, но они функционировали с помощью головокружительного количества контактов, с которыми он никогда лично не общался.
   - Я поговорила с О'Кейси, - сказала "Кавагучи". - Он говорит, что утечка информации о Мерфи подтвердилась и Пятьсот в панике.
   - Подтверждена? - Осецки нахмурился. - Как подтверждена?
   Бенджамин О'Кейси был одной из жемчужин короны Кавагучи, хотя в то же время был своего рода палкой о двух концах. Он начал работать на Осецки Энтерпрайзис, будучи младшим инженером в трансзвездной компании Астро Инжиниринг могущественной семьи Доусон почти двадцать лет назад, и был умным, способным и в высшей степени не обремененным ничем, хотя бы отдаленно напоминающим принципы. Около десяти лет назад он также понял, что в Осецки Энтерпрайзис кроется нечто большее, чем подозревала Федерация в целом. Однако к тому времени он уже слишком глубоко увяз - передал слишком много секретных данных о военных разработках, которые попали в Лигу, - чтобы обратиться за помощью к государству. О, возможно, ему и удалось бы избежать смертного приговора, дав показания в пользу обвинения, но это было далеко не гарантировано, в то время как вероятность того, что Осецки приказал бы его убить, если хотя бы показалось, будто он разговаривает с ФБР, приближалась к ста процентам. С другой стороны, Осецки был готов платить ему еще больше, чем раньше, и пообещал, что в течение следующих двадцати пяти лет или около того он сможет жить в роскоши на одном из самых богатых диких миров за синей линией.
   В сложившихся обстоятельствах он предпочел продолжить работу, и Осецки заплатил ему все до последнего пенни. Он был не только умен и беспринципен, но и дослужился до должности заместителя директора отделения энергетического вооружения Астро Инжиниринг. Информация, которую он предоставлял на протяжении многих лет, не была впечатляющей; она была бесценна для ее получателей.
   Именно это сейчас беспокоило Осецки. О'Кейси был слишком ценным человеком - и слишком много знал - чтобы подвергать его риску, требуя больше данных о чем-то столь спекулятивном, как слухи о Терренсе Мерфи.
   - Мы говорим об О'Кейси, Леопольд, - сухо сказала Кавагучи. - В следующий раз, когда он подставит свою шею под удар из-за нас, он сделает это впервые.
   Осецки фыркнул, потому что в ее словах был смысл. По правде говоря, О'Кейси рисковал своей жизнью по меньшей мере полдюжины раз за эти годы, но только после тщательного обдумывания и очень, очень осторожно. И за чрезвычайно высокие бонусы.
   - Ладно, это само собой разумеется, - признал он. - Но остается вопрос: о каком подтверждении мы говорим?
   - Это...
   Тихо прозвенел звонок, и Кавагучи замолчала, оглянувшись через плечо, когда занавеска, отделявшая альков от посторонних глаз, открылась и вошел Гордон с салатами для них, ее чаем и пивом для Осецки. После стольких лет работы сотрудники Джека знали правила работы так же хорошо, как Осецки и его старшие подчиненные. Им и в голову не пришло бы отвлекать таких старых, уважаемых клиентов с высокими чаевыми, не предупредив их заранее.
   Еда и напитки плавно переместились с подноса Гордона на стол. Он огляделся, перепроверяя все, затем отошел, а Кавагучи взяла свою вилку.
   - Его и Кляйнмюллера вызвали, чтобы лично проинформировать Доусон о проекте фокусировки гравитационных линз, - сказала она затем, и Осецки кивнул.
   Джадсон Кляйнмюллер был начальником О'Кейси в отделении энергетического оружия, и если они когда-нибудь устранят недочеты в гравитационно-сфокусированных лазерах, над которыми работали последние шесть лет или около того, это значительно увеличит дальность поражения энергией.
   - В любом случае, они как раз докладывали Доусон, когда ей позвонили. Это был один из ее контактов в Овальном кабинете. Кто-то из персонала Фокаидеса, если можно так выразиться. И она не потрудилась выпроводить их из комнаты, когда приняла вызов.
   Кавагучи подцепила вилкой салат, прожевала и проглотила. Осецки прекрасно понимал, что задержка была намеренной. Блеск в ее глазах сказал бы ему об этом, даже если бы он не знал ее так хорошо. И, поскольку он был в курсе, он просто ждал, как будто ничего не замечал.
   - В любом случае, - сказала она с улыбкой, которая свидетельствовала о том, что он выиграл раунд, - очевидно, пришел официальный отчет Мерфи. О'Кейси, конечно, не мог ознакомиться с ним, но Доусон была настолько взволнована - и достаточно часто продолжала перебивать того, кто звонил, - что, по его мнению, он получил хорошее представление.
   - Какое?
   - Которое заключается в том, - улыбка Кавагучи исчезла, - что, по словам Мерфи, он отбил атаку превосходящих сил противника на Нью-Дублин. Если верить информатору Доусон, Мерфи утверждает, что разгромил оперативную группу из двенадцати авианосцев... и уничтожил по меньшей мере восемь из них.
   - Что?!
   Даже потрясающее самообладание Леопольда Осецки иногда могло поколебаться, и Кавагучи мрачно кивнула, пока он потрясенно глядел на нее.
   - Доусон думает - или утверждала, что думала, когда кричала на того, кто был на другом конце провода, - что Мерфи лжет насчет цифр. У него уже были серьезные неприятности - вы же знаете, как все они чувствительны к возможности того, что периферийные системы выйдут из-под контроля! - Так что теория Доусон заключается в том, что он все это выдумал или, по крайней мере, сильно преувеличил, чтобы прикрыть свою задницу.
   - Это не похоже на все, что мы слышали о Мерфи, занимающимся этим делом, - медленно произнес Осецки.
   - Нет, но, если не считать его фамилии, он тоже не был в центре нашего внимания до того, как получил Нью-Дублин, не так ли? - Кавагучи пожала плечами. - Его жена - член семьи Такоре, так что у него довольно хорошие связи в Пятистах, но он по-прежнему остается аутсайдером во многих отношениях. И, похоже, он систематически выводил их из себя после того случая в Инвернессе.
   Осецки поморщился. Всякий раз, когда он думал об этом, у него во рту оставался неприятный привкус.
   Как и его псевдоним, голубые глаза и светлый цвет кожи, которые в детстве причиняли ему столько горя и которые так хорошо служили ему в качестве шпиона, были унаследованы от семьи его матери. И единственная причина, по которой Фаустина Осецка оказалась в Терранской Лиге и вышла замуж за Хуана Шенкана, вместо того чтобы жить в Земной Федерации, заключалась в том, что Лига спасла семью ее родителей из системы Годлевски в 2350 году, задолго до начала войны против Федерации. Яносик, единственная пригодная для жизни планета Годлевски, всегда была тектонически активной, но никто не был готов к многолетнему циклу землетрясений, цунами и извержений вулканов, которые уничтожили эту пригодность. Общее число жертв было ужасающим, а Годлевски находилась на самой окраине Федерации, гораздо ближе к Аньянгу, столице Лиги, чем к Солнечной системе. И вот в близлежащую систему Вутай было внезапно введено огромное количество генетического материала бакгваев.
   Включая семью Осецки, которая приняла свой новый дом с патриотическим пылом беженцев, которые точно знали, кто спас их всех от смерти.
   В этом заключалось наследие Лиги, о котором любил вспоминать Леопольд Осецки, разница между Лигой и Пятьюстами, которые с радостью списали бы со счетов любой из периферийных миров Федерации точно так же, как много лет назад игнорировали Яносик. То, что эта мясничиха Син сделала с Инвернессом... это сделала Федерация, а не его звездная нация!
   - Конечно, он выводит их из себя, - сказал он сейчас. - Последнее, что могут позволить себе Пятьсот, - это чтобы кто-то продемонстрировал законность недовольства жителей Окраины. И мне интересно, многие ли из них думают о его фамилии, когда они так злятся? Я склонен сомневаться, что старина Хенрик отнесся бы с большим терпением к их политике на периферии.
   - Похоже, что и его внук тоже такой, - голос Кавагучи был немного невнятным, поскольку она жевала салат, затем проглотила его и отпила чаю. - Судя по всему, он действительно считает, что губернатор системы должен защищать систему, которой управляет.
   - Думаете, что в подозрениях Пятисот есть что-то стоящее?
   - Наши другие источники на эту тему, вероятно, так же хороши, как и все, что удалось выяснить О'Кейси, но, в целом, я искренне так не думаю. - Кавагучи покачала головой. - Честно говоря, я думаю, что он действительно дон Кихот.
   Осецки фыркнул.
   - Если это так, то у Пятисот гораздо больше шансов убить его, чем у нас, - сказал он. - Особенно, если он действительно уничтожил столько наших авианосцев!
   - Я склонна сомневаться в том, что он это сделал, - ответила Кавагучи. - О, я думаю, что он, вероятно, выиграл сражение, и если Доусон точно передала конец разговора, который подслушал О'Кейси, я почти уверена, что второй адмирал Син была командиром, когда он это сделал. Честно говоря, только между нами, это не разбило бы мне сердце. То, что она сделала в Инвернессе, только оправдает следующую атаку Федерации. И тогда мы ответим за это. И они ответят за это возмездием. И не успеете вы оглянуться, как мы снова будем убивать миллионы мирных жителей, не задумываясь.
   Осецки подумал, что она бы ни за что не сказала ничего подобного одному из их общих начальников. С другой стороны, их ближайший начальник находился в системе Каир, почти в 360 световых годах от Солнца, и то, что она была готова сказать это, свидетельствовало о том, насколько сильно она ему доверяла и насколько хорошо понимала, как работает его мозг.
   - Так почему, по-вашему, он преувеличил цифры?
   - Вы имеете в виду, почему я думаю, что цифры должны были быть преувеличены, или почему я думаю, что он решил их преувеличить?
   - И то, и другое.
   - Леопольд, мы оба знаем, как напряжены дела на линии Бета Лебедя. Вы действительно думаете, что Рензу Лианменг Хиджун в состоянии высвободить дюжину сверхсветовых авианосцев, чтобы добраться до второстепенной - в лучшем случае - системы, такой как Нью-Дублин? - Кавагучи снова покачала головой. - Я просто не вижу никакого способа, чтобы столь много наших носителей могли разгуливать по Конкордии. Мы знаем, что у Син было в лучшем случае два таких корабля, когда она напала на Инвернесс, и она могла забрать еще два или три, но командование флота ни за что не отправило бы больше четырех или пяти на такую цель, как Нью-Дублин.
   Она помолчала, склонив голову набок, и он медленно кивнул.
   - Что ж, - продолжила она, - даже четыре или пять из них были бы неприятной кучкой для типичного пикета системы Федерации, так что у Мерфи было достаточно оснований похлопать себя по плечу, если бы он остался на своем месте перед лицом подобной атаки. Но, если я не ошибаюсь в своих предположениях, он, вероятно, прекрасно понимает, что готовят ему Пятьсот с тех пор, как он стал выглядеть как мальчик с плаката о "неподчинении". Итак, поскольку он контролирует все записи датчиков и тактические данные о ходе боя, почему бы немного не увеличить цифры, чтобы попытаться снизить градус напряженности на одну-две ступени?
   - В этом есть смысл, - признал Осецки. - Хотелось бы, чтобы у нас был какой-нибудь способ подтвердить это.
   - Я проверяю все свои другие источники - тайно, конечно, - сказала она. - Но лучшее, что нам, вероятно, удастся сделать, - это подтвердить то, что он сообщил, а не то, является ли сообщенное точным.
   - Знаю.
   Осецки опустил взгляд в свою пивную кружку, повертел ее на столе, затем снова посмотрел на нее.
   - Посмотрим, что у вас получится в ближайшие пару дней, - сказал он. - Не переусердствуйте! Я знаю вас, и вы можете увлечься собственным энтузиазмом. Как вы и сказали, лучшее, что мы можем сделать, - это подтвердить то, что он сообщил, и не стоит рисковать потерять вас - или даже просто одного из ваших источников - из-за чего-то... неопределенного. Но послезавтра у меня отправляется курьер в Уромачи. Когда он уедет, я бы хотел переслать с ним все, что мы сможем подтвердить - или не сможем.
   - Понятно.
   Кавагучи кивнула и снова занялась своим салатом.
   Самым неприятным в ее удовлетворительном в остальном задании было то, сколько времени уходило на то, чтобы все, о чем они сообщали, доходило домой. Любой шпион - если уж на то пошло, любой, кто занимался какой-либо межзвездной торговлей, - должен был учитывать время полета в каждом уравнении и решении, но это не означало, что ей это нравилось. Особенно когда дело доходило до чего-то подобного.
   Она знала о замыслах Мерфи не больше, чем все Пятьсот, но, в отличие от Пятисот, ожидала, что, что бы это ни было, это нанесет больший ущерб Терранской Лиге, чем Федерации. Одному богу известно, на что способен по-настоящему компетентный командир оперативной группы федов, если он готов проигнорировать директиву Фокаидеса и действительно выполнять свою чертову работу. Но, хотя Бог, возможно, был единственным, кто знал, Кавагучи Куруми - и Рем Чжон Су - сильно подозревала, что ей это не понравится. На самом деле, ей не очень нравилось даже рассматривать такие возможности.
   А от Солнечной системы до Уромачи через систему Каир было почти восемь месяцев пути. Пока их сообщение находилось в пути, могло произойти чертовски много неприятных событий.
  

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

  
   Система Джалал
   Земная Федерация
   27 октября 2552 года
  
   - Субсветовой режим... сейчас, - объявил коммандер Август Кройцбург, и "Иштар" и ее спутники, моргнув, вернулись к существованию в обычном пространстве.
   Как всегда, астронавигация Кройцбурга была безупречной. Флагман Мерфи находился чуть более чем в 151,6 световой минуты от светила системы Джалал, замедляясь с отрицательным ускорением 1800 км/с2, когда он и его спутники приближались к нему со скоростью 297 000 км/с. Даже при таком замедлении им потребовалось бы почти шесть часов, чтобы затормозиться и остановиться относительно звезды в точке, которую Мерфи окрестил точкой Рубикон, в 6,2 световой минуты от звезды и в двух световых минутах от Джалал Бета, обитаемой планеты, на орбите которой вращается станция Джалал. Датчики со скоростью света на станции не увидят даже код транспондера "Иштар" в течение более чем двух с половиной часов, хотя для "Иштар" это будет меньше двадцати двух минут при ее текущей скорости. Однако к тому времени она замедлилась бы до 131 777 километров в секунду - "всего лишь" сорока четырех процентов скорости света, а релятивистское замедление времени сократилось бы всего до девяти процентов. В данный момент ее датчики на скорости света показывали двухчасовой экскурс в прошлое, и Мерфи наблюдал, как квадранты главного дисплея заполняются данными.
   - Нет данных о кораблях, сэр, - пробормотал О'Хэнрати. - Есть все стандартные навигационные маяки и общая информация для отправки, но нет ни одного военно-космического маяка. Кажется немного... странным для такого места, как Джалал, не так ли?
   - Почему вы вообще так подумали, Гарри? - улыбнулся Мерфи. - Не то чтобы они не знали, что мы приедем.
   О'Хэнрати проворчал что-то среднее между смешком и открытым смехом. Они не посылали Джалалу никакой информации о передвижении кораблей, но знали, что гравитационные системы базы засекли их приближающийся сверхсветовой след, когда они были еще по меньшей мере в двадцати четырех световых неделях. Это дало Джалалу более четырех с половиной часов на то, чтобы решить, что делать, когда они прибудут на место. И одной из первых вещей, которые Терренс Мерфи сделал бы сам, имея в запасе четыре с половиной часа, было бы убедиться, что обнаружить его мобильные силы так трудно, как только это возможно.
   - Впрочем, и проблем тоже не возникло, - продолжил Мерфи, и О'Хэнрати кивнул. Точно так же, как у Джалала было достаточно времени, чтобы отключить опознавательные маяки своих кораблей, у станции было достаточно времени, чтобы передать сообщение на скорости света, которое они получили бы в момент прибытия.
   - Не могу не задаться вопросом, сэр, - сказал капитан.
   - Почему? - спросил высокий одноглазый лейтенант, сидевший по другую сторону командирского кресла Мерфи. - О, меня многое интересует, сэр, - добавил он, когда О'Хэнрати удивленно поднял брови. - Однако тот факт, что они не разговаривают с нами, стоит не так высоко в моем списке приоритетов, как некоторые другие "чудеса", о которых идет речь.
   - Они могли бы сказать много чего, Каллум, - сказал О'Хэнрати. - Судя по этому сообщению, они должны иметь чертовски хорошее представление о том, кто мы такие. А размер нашего присутствия подскажет им, что у нас гораздо больше носителей, чем было раньше. Так что я не очень удивлен, что они не говорят: "Добро пожаловать домой! Рады вас видеть!" Но они также не говорят, что нам не рады. Так что вопрос в том, почему это так. Добавь это ко всем корабельным маякам, которых мы не видим, и подозрительный от природы парень - а я, конечно, как мы все знаем, таким не являюсь - должен был бы задаться вопросом, не затаились ли они, чтобы заманить нас в какую-нибудь ловушку.
   - Не могу поверить, что вы только что сказали это и не вызвали при этом удара молнии, - сухо заметил Мерфи.
   - Что? Разве в этом есть что-то интересное? - спросил его начальник штаба слегка обиженным тоном.
   - Нет, это насчет не столь подозрительного от природы парня.
   - А-а! - О'Хэнрати коснулся указательным пальцем своей переносицы. - Это естественное притворство профессионального разведчика. - Он пожал плечами. - Простите. Никак не могу избавиться от этой привычки.
   - Но это не значит, что он не прав, Каллум, - продолжил Мерфи, взглянув на сына. - Они должны были бы подумать, что мы довольно глупые, если бы им действительно удалось одурачить нас таким образом, но им ничего не стоило попытаться.
   - Вот почему мы пошли дальше и развернули первую волну Хеймдалларов, как только снизили скорость до субсветовой, - добавил О'Хэнрати, и Каллум кивнул.
   Разведывательные дроны большой дальности, оснащенные катушками Гауптмана, имели максимальное ускорение всего в 800 g, что вдвое меньше, чем 17,7 км/с2 у сверхсветовых носителей типа "Иштар", по крайней мере, вне границы Пауэлла в двадцать три световые минуты. Их меньшее замедление означало, что они не смогут затормозить до остановки перед облетом внутренней части системы - фактически, они все еще будут двигаться со скоростью 14 568 км/с, когда их гауптмановские катушки исчерпают свой десятичасовой ресурс. Однако на данный момент разрыв между ними и носителями неуклонно увеличивался с ускорением 25,5 км/с2. Они должны были пролететь точку Рубикон со скоростью 214 112 километров в секунду более чем за час до того, как "Иштар" достигнет ее, затем пересечь внутреннюю часть системы и выйти в межзвездное пространство со скоростью, которая сделала бы их перехват практически невозможным. Однако в процессе работы их сложные активные и пассивные датчики позволят им очень внимательно следить за тем, что ожидает корабли Мерфи, и, надеюсь, у него будет достаточно времени, чтобы что-то предпринять в связи с возможными неожиданностями.
   - А пока давайте начнем анализировать этот коммуникационный трафик "информация для отправки", - сказал Мерфи.
   - Анализировать, сэр? - спросил Каллум.
   - Конечно. - Мерфи улыбнулся почти безмятежно. - Никогда не знаешь, что могло быть... случайно включено в подобную передачу.
  

* * *

   - Это подтверждено, мэм, - сказал капитан Фаркаш Тибор. - Это код транспондера "Иштар".
   Вице-адмирал Джералдин Портье скорчила гримасу, не отрывая взгляда от голографического дисплея. У них никогда не возникало особых сомнений в том, кем должны были быть их посетители, прибывшие таким образом. А размер и сила входящих сигнатур Фассета еще несколько часов назад предупредили их, что, кто бы это ни был, у него должно быть больше пяти-семи сверхсветовых сигналов, которыми, как известно, обладал Терренс Мерфи. Но двенадцать таких?
   Только на одном из них был включен транспондер, поэтому она понятия не имела, кто бы это мог быть. Она сомневалась, что это было простым совпадением, но все же...
   - Где, черт возьми, он раздобыл все эти носители? - Она понизила голос, чтобы ее слышал только Тибор, и отвела взгляд от дисплея, чтобы наконец встретиться с ним взглядом.
   - Мэм, давайте будем реалистами, - так же тихо ответил начальник ее штаба. - Правильно это или нет, но чертовски много людей, особенно здесь, на Окраине, согласны с ним. Или, по крайней мере, хотят его выслушать. - Он глубоко вздохнул. - Боюсь, то, что мы видим здесь, на самом деле является доказательством этого. Если у него так много авианосцев, это означает, что другие подразделения флота - множество других подразделений флота - не только на окраинных мирах - "выходят из подчинения", чтобы поддержать его.
   - Черт бы побрал этих предателей! - прошипела Портье, снова переводя взгляд на дисплей. - Как они могут не видеть, что он делает на самом деле?!
   Тибор слегка пожал плечами. Он и начальница станции Джалал проработали вместе более четырех лет. Он уважал ее способности, и она ему очень нравилась. Но этот разговор они вели - или, по крайней мере, танцевали вокруг него - достаточно часто с тех пор, как до Джалала дошли слухи о битве за Нью-Дублин. Не было смысла продолжать его сейчас, хотя он подозревал, что где-то в глубине души даже Портье должен была знать ответ на свой вопрос.
   Тибор был таким же человеком из Ядра, как и она, хотя у него не было ее связей с Пятьюстами. Овал не стал бы передавать командование такой важной базой, как Джалал, кому-то, кому он не доверял на многих уровнях, поэтому, конечно, это должен был быть один из Пятисот. Тибор понимал это и еще год назад согласился бы с тем, что сумасшедших, распространяющих теории о тайном участии Сферы Ришатан в бесконечной войне против Лиги, следует запереть где-нибудь, где они не смогут навредить ни себе, ни кому-либо еще. Но он видел отчеты Терренса Мерфи, и особенно краткий отчет о верфях Лиги в Дию. Мерфи все еще мог ошибаться, но доказательства казались неопровержимыми. Хуже того, в отличие от Портье, Тибор полностью понимал, почему сердитые, измученные жители Окраины купились на это. Почему они сплотились вокруг такого харизматичного и решительного человека, каким показал себя Терренс Мерфи?
   Они уже видели это по реакции Нью-Дублина на его успешное выступление там. У них не было никаких новостей о том, что произошло после сообщения Мерфи о верфях Лиги. Но если он сейчас здесь, с таким количеством носителей, то становится до боли очевидным, что планы по его аресту по явно сфабрикованным обвинениям были... менее чем успешными. Вопрос в том, насколько они были успешными, и ответ, похоже, будет - намного менее.
   Его бы здесь вообще не было, тем более с таким количеством носителей, если бы весь этот проклятый сектор не был охвачен пламенем у него за спиной, - мрачно подумал Тибор. - И я не могу их винить, помоги мне Бог. Я никогда не встречался с Мерфи, но все, что мне нужно сделать, это посмотреть, что он сделал за последние семь месяцев. Конечно, они ему доверяют!
   И если бы нашлась хотя бы горстка других флагманских офицеров Федерации, готовых сделать то, чего на самом деле требовали их клятвы, как поступил он, это не было бы проблемой. Но этого не произошло, и теперь, хотел Мерфи того или нет, он стал живым воплощением самых страшных кошмаров Пятисот.
   После прочтения отчетов Мерфи Тибор был почти уверен, что тот не хотел этого. Все, чего он на самом деле хотел, - это выполнить свой долг, сдержать клятву защищать граждан Федерации - всех ее граждан, а не только тех, кому посчастливилось жить на центральных мирах. Но то, чего он хотел в самом начале, теперь не имело особого значения, потому что во всей вселенной Портье и другие, подобные ей, никогда бы не признали его - или, во всяком случае, не признали, что они думают об этом, - кем-то иным, кроме как своекорыстным, амбициозным военачальником и потенциальным диктатором.
   - Что бы ни думали эти люди, они сейчас здесь, - сказал он вместо этого. - Как мы хотим отреагировать?
   - Думаю, нам просто нужно пойти по плану "Фенрис" и надеяться, что он сработает, - ответила Портье через мгновение. - И, по крайней мере, теперь мы знаем направление угрозы. Продолжайте и начинайте развертывать Кавачи.
   - Да, мэм, - сказал он, и вице-адмирал оглянулась через плечо на офицера связи.
   - Стандартный вызов, - сказала она.
  

* * *

   - Я обнаружил кое-что немного... странное, адмирал, - сказал Каллум Мерфи.
   - Нет! Правда? - ответил Мерфи, и Каллум отвернулся от своего дисплея на флагманской палубе, чтобы бросить подозрительный взгляд на своего отца.
   - Да, - сказал он. - Похоже, в стандартную передачу информации встроен пакет данных. Он выскочил, как только попал на файрвол "Иштар". Вы с капитаном О'Хэнрати, случайно, ничего об этом не знаете, не так ли?
   - На самом деле, знаем. - О'Хэнрати перебрался на плечо Каллума и посмотрел на тот же дисплей. - Мы не были уверены, что Сайлас и его друзья смогут это провернуть, но они очень изобретательны.
   - И это чертовски хорошо, если соответствует действительности, - ответил Каллум.
   - Ты думаешь? - тон О'Хэнрати был сухим, и он оглянулся через плечо на Мерфи. - Согласно этому, они, должно быть, начали переправлять субсветовые корабли с Солнечной системы, как только услышали о том, что случилось с Син на Нью-Дублине. В системе всего три авианосца - "Селена", "Диктис" и "Хилоном", но субсветовой дозор на Джалале значительно усилен.
   - Насколько сильно? - спросил Мерфи. Учитывая стратегическую важность Джалала, станция всегда находилась под надежной защитой - для пограничной системы - постоянной субсветовой оперативной группы, в которую входили шесть эскадр боевых кораблей в полном составе, а также подразделения прикрытия и поддержки. - Они увеличили его более чем в три раза, - мрачно сказал О'Хэнрати. - Согласно этим данным, - он кивнул на дисплей Каллума, - станцию прикрывают более трехсот субсветовых кораблей. Это не считая авианосных групп. Будем считать, что это триста шестьдесят, с учетом групп авианосцев, добавленных к общей сумме.
   - Ой, - тон Мерфи был на удивление мягким, и Каллум пристально посмотрел на него. Адмирал заметил это и поднялся со своего командирского кресла. Толчок носком ноги по его спинке позволил его подойти к сыну. - Количество субсветовых единиц, которыми они располагают, на самом деле не имеет большого значения, Каллум, - тихо сказал он. - Мы не планируем приближаться к станции Джалал, если нам придется обстреливать ее. И если мы не обратимся к ним, они вряд ли смогут прийти к нам.
   Он приподнял бровь, пока Каллум не кивнул в знак понимания.
   - Но что, если окажется, что нам все-таки придется "прокладывать себе путь огнем"? - спросил младший Мерфи. - "Иштар" сигналила на своем транспондере с того момента, как мы перешли на субсветовой режим. Они должны знать, кто мы такие. Тот факт, что они нам ничего не сказали, подсказывает моему мощному интеллекту, что они не просто чертовски рады нас видеть. Так что же произойдет, если они начнут стрельбу, а нам придется отстреливаться?
   - Это последнее, что мы хотели бы сделать, и именно поэтому Рубикон находится на расстоянии двух световых минут от станции, - ответил О'Хэнрати. - На таком расстоянии все, что они пошлют в нашу сторону, превратится в баллистическую бомбу задолго до того, как достигнет нас, так что только идиот станет что-то вообще запускать. Конечно, они могут быть идиотами и все равно это сделать, но если это произойдет, то именно на этот случай мы взяли с собой Касуры.
   - Совершенно верно, - мрачно согласился Мерфи.
   Размещенные на беспилотниках ударные ракеты, которые Мерфи изобрел для обороны Нью-Дублина, жители Кранн-Бетада окрестили "Касур-когейдами", боевыми молотами, и это название было как нельзя кстати. Три сверхсветовых корабля Мерфи вместо ударных кораблей-наездников перевозили грузовые капсулы, набитые дронами, и он реквизировал два массивных сверхсветовых грузовых корабля, чтобы доставить из Нью-Дублина следующую партию, как только промышленные платформы закончат их строить.
   Если бы ему потребовалось, у него была бы вся огневая мощь, какая только может понадобиться, чтобы уничтожить полдюжины таких опасных целей, как Джалал.
   - Видит бог, я не хочу их использовать, - сказал он, - но если придется...
   Он замолчал, пожав плечами, и Каллум кивнул.
   - Адмирал, у нас входящее сообщение со станции Джалал, - объявила лейтенант Коинта Мастроянни, офицер связи "Иштар", с голографического дисплея на командной палубе огромного авианосца.
   - Что ж, легки на помине, - сухо заметил О'Хэнрати. - Они не торопились, не так ли?
   - Полагаю, что в конце концов они немного растерялись, - ответил Мерфи. - Хотя, кажется, с их стороны это немного запоздало, не так ли?
   Они перешли на субсветовой режим чуть менее чем за два с половиной часа до этого. Их скорость упала до "всего лишь" 138 132 км/с, что составляет менее половины скорости света; они пролетели 108,8 световой минуты по направлению к точке Рубикон, а расстояние до станции Джалал сократилось до 43,2 световой минуты.
   - Извините, адмирал, - сказал коммандер Рейли Мирвани, оперативный офицер Мерфи.
   - Да? - Мерфи посмотрел на него.
   - Мы собираем сигнатуры Гауптмана, сэр. Их много.
   На экране замелькали новые иконки, двигаясь навстречу друг другу и группируясь на прямой линии между "Иштар" и станцией Джалал.
   - Боже мой, они такие недоверчивые, не так ли? Можно подумать, они ждут, что мы будем в них стрелять или что-то в этом роде, - сказал О'Хэнрати, и Мерфи фыркнул.
   Дальность действия была слишком велика для детального разрешения сенсоров, но это должны были быть платформы Кавача. Эти платформы были двух видов - Шанкха и Шаранга, но их общей функцией была защита от кинетических атак с больших расстояний. Обе они были огромными, почти как Касур-когейды, что делало их непрактичными для использования на борту кораблей. С другой стороны, корабли могли уклоняться, чего не могли делать космические станции и планеты. А цели, которые не могли увернуться, становились мишенью для кинетической атаки практически на любом расстоянии. На то, чтобы кинетический снаряд достиг своей цели, могут уйти часы или даже дни, но в конце концов он ее достигнет, и когда это произойдет, последствия будут плачевными. Во всяком случае, если не вмешается что-то вроде Кавачи.
   Конечно, - подумал он, и его мимолетное веселье по поводу замечания О'Хэнрати угасло, - они ведь не использовались для защиты всех космических станций и планет, не так ли? Предоставление их системам на периферии было еще одной из тех вещей, которые федеральные губернаторы не должны были делать. Когда он прибыл в Нью-Дублин, там их не было, что, по его мнению, было особенно глупо, учитывая то, что внеатмосферная промышленность Нью-Дублина была модернизирована для поддержки военно-космического флота. Однако это решение было принято в Олимпии задолго до того, как он отправился на Окраину, и как только он решил выйти из-под контроля, ему пришлось выбирать между Кавачами и Касур-когейдами. Слава Богу, что третий адмирал Тан использовал только ракеты в своей атаке на орбитальные платформы Кранн-Бетада!
   Функция Шанкхи заключалась в том, чтобы запускать облака относительно небольших, сверхплотных гранул - их называли канкадами, что в переводе с хинди означает "галька" - на пути приближающихся кинетических снарядов. Массивный снаряд из сверхпрочного материала, выпущенный из кинетической пушки крупного корабля, весил более 750 килограммов, так что даже прямое столкновение с канкадом вряд ли могло его уничтожить. Несколько столкновений - это другое дело, но они также были чертовски маловероятны. Однако выделение энергии даже при однократном ударе на таких скоростях значительно отклонило бы его от первоначальной траектории. Это было одной из причин, по которой Шанкхи размещались как можно дальше, где даже относительно небольшое отклонение могло привести к тому, что приближающийся кинетик мог совсем промахнуться.
   Шаранга была более боеспособной версией ракеты сопровождения ФЗФ Фаланга, оснащенной несколькими системами Алисида. В отличие от "канкад" Шанкхи, которые разворачивались с как можно более низкой скоростью, чтобы обеспечить максимальное время выжидания перед разбросом, батареи кинетических пушек Алисида размером с истребитель нацеливали на приближающийся кинетический снаряд свои собственные кинетики, и у них это получалось довольно хорошо. Их большие размеры позволяли не только использовать гораздо лучшие сенсоры и средства управления огнем, чем могли похвастаться стандартные Фаланги, но и в восемь раз увеличить мощность кинетических пушек и поднять вместительность магазинов, а кинетическая энергия их снарядов в двести раз превышала кинетическую энергию "канкада".
   К сожалению, ни одна из платформ Кавача не была столь эффективна против ракет, главным образом потому, что для того, чтобы быть эффективной против кинетиков, их приходилось размещать так далеко от станции или планеты, которые они защищали. Это означало, что атакующий обычно знал, где защита разместила свои Кавачи, и даже после того, как противокорабельная ракета ФЗФ типа Биджали выработала свою катушку Гауптмана и перестала ускоряться, ее заключительная ступень, работающая на термоядерном топливе, была способна генерировать внезапное уклонение, которого обычно было достаточно, чтобы пройти зону защиты Кавачей на пути к цели.
   - Ну, недоверие это или нет, но вряд ли это удивительно, - сказал адмирал спустя мгновение и пожал плечами. Затем он снова посмотрел на Мастроянни.
   - Продолжайте и сейчас выведите это сообщение, пожалуйста, - сказал он.
   - Да, сэр.
   Мастроянни исчезла с главного экрана, и ее место заняла другая женщина - с темными волосами, темно-карими глазами, крупным римским носом и в форме вице-адмирала ФЗФ.
   - Это вице-адмирал Портье, - сказала она. - Назовите свою личность и намерения и имейте в виду, что вам запрещено находиться в зоне досягаемости оружия станции Джалал. Портье, конец сообщения.
   - Лаконично и по существу, - заметил О'Хэнрати. - И очень убедительная речь той, у кого всего шестьдесят с лишним субсветовых кораблей, чтобы отразить наш яростный натиск.
   - Несмотря на это "назовите свою личность", она прекрасно знает, кто мы такие, - ответил Мерфи, задумчиво потирая бровь указательным пальцем. - Ну, может, и не знает точно, кто такие другие носители, но она чертовски хорошо знает, какой из них "Иштар", учитывая, как долго мы сигналим нашим транспондером. Так что, полагаю, она планирует показать нам и другие, если мы продолжим подходить. Если уж на то пошло, она должна знать, что мы бы задействовали Хеймдаллары, так что не может надеяться и дальше скрывать их от нас.
   На самом деле Хеймдаллары первой волны пересекли бы Рубикон в своем путешествии в бесконечность в один конец всего через двадцать минут.
   - Да, и ей, черт возьми, следовало бы разместить эти носители где-нибудь за пределами орбиты Джалал Бета, - сказал О'Хэнрати кислым тоном мастера, обиженного некачественным исполнением.
   - Я склонен согласиться, Гарри. С другой стороны, это довольно удаленная орбита. Хотя они находятся внутри предела Пауэлла звезды, но, по крайней мере, вне предела для планеты.
   - Таким образом, их ускорение сравняется с нашим, как только мы преодолеем границу при подходе, - признал О'Хэнрати. - Они по-прежнему бесполезны для тех, кто предпочитает скоростную стрельбу. Если бы мы просто хотели убить их, то могли бы развить достаточную скорость, чтобы сбить их в любой момент, когда захотим.
   - Возможно, именно поэтому они там, где они есть, - сказал Мерфи. - А какой еще у них был выбор? Маловероятно, что они смогли бы спрятаться где-то за пределами системы, а затем перехитрить нас, чтобы войти в зону досягаемости для атаки. И даже если бы они думали, что им это сойдет с рук, их всего три, в то время как они полагали, что у нас их как минимум пять. Учитывая эти шансы, они, возможно, решили, что разумнее держать их в зоне субсветовой обороны на тот случай, если у нас хватит ума напасть на них. Я бы так не поступил. - Он пожал плечами. - Если бы я размещал их, то поместил бы по крайней мере в половине светового часа от станции, далеко за пределом Пауэлла, отключив все активные системы, чтобы их было невозможно обнаружить. По крайней мере, так они смогли бы убежать домой, если бы мы атаковали. Но я могу более или менее понять их ход мыслей.
   - Конечно, можете, сэр.
   - Будьте любезны, - почти рассеянно ответил Мерфи. Затем его ноздри раздулись.
   - Лейтенант Мастроянни, пожалуйста, соедините меня с коммодором Трамбле.
   - Да, сэр.
   Мгновение спустя на дисплее Мерфи появился коммодор Эстебан Трамбле. Позади него виднелся флагманский мостик КФЗФ "Кишар", его флагманского корабля-сверхсветовика, и выражение его лица было отнюдь не радостным, но Мерфи не заметил колебаний в его спокойных глазах.
   - Да, адмирал?
   - Боюсь, что они выглядят именно так неразумно, как мы и предполагали, Стеб, - мрачно сказал Мерфи. - Я не готов сдаться и сказать, что мы не можем переубедить вице-адмирала Портье, но не думаю, что шансы на это высоки.
   Челюсть Трамбле слегка сжалась, но он кивнул.
   - Похоже, что нам все-таки может понадобиться предварительная подготовка, - продолжил Мерфи. - Надеюсь, мы ее не используем, но лучше иметь ее и не нуждаться в ней, чем нуждаться в ней и не иметь ее. - Его губы скривились в невеселой улыбке. - Похоже, все, что нам понадобится на данный момент, - это развертывание Альфы. Я, конечно, надеюсь, что это все, что нам понадобится, но продолжайте готовиться и к Бейкеру.
   - Да, сэр.
   Коммодор снова решительно кивнул, и Мерфи кивнул в ответ. Во многих отношениях Трамбле и другие офицеры ФЗФ, подобные ему, давали лучшую - и, возможно, единственную - надежду на успех его миссии. Эстебан Трамбле был таким же приверженцем Ядра, как и все, кто не входил в Пятьсот, и он также был одним из подавляющего большинства представителей миров Ядра, которые насмехались над самим понятием о соучастии ришей, высмеивали бригаду "теоретиков заговора в шляпах из фольги" и не были готовы рассмотреть даже отдаленную возможность о вовлеченности Сферы.
   Он больше им не был. Он видел доказательства того, что, хотя Мерфи и О'Хэнрати могли ошибаться насчет ришей, их разведданные о готовящемся нападении Лиги на Нью-Дублин были точны. Более того, он обнаружил, что полностью поддерживает решение Мерфи остаться и сражаться в Нью-Дублине, даже вопреки прямому приказу Овального кабинета. А после Нью-Дублина доказательства причастности Ришатана, полученные с верфей Дию, окончательно изменили его отношение к анализу Мерфи и превратили его в твердого сторонника. Но именно усилия Липшена арестовать Мерфи за непростительное преступление, связанное с выполнением своего долга и восстановлением чести ФЗФ, а также убийство президента Алана Толмаха превратили его поддержку "безумных теорий" Терренса Мерфи о ришах в непоколебимую поддержку Терренса Мерфи-человека.
   - Спасибо, Стеб, - сказал Мерфи, надеясь, что Трамбле услышал его искренность. Затем он оглянулся через плечо. - Лейтенант Мастроянни?
   - Да, адмирал?
   - Будьте добры, запишите, пожалуйста, для передачи.
   - Идет запись, сэр.
   Мерфи заложил руки за спину и заглянул в камеру.
   - Адмирал Портье, полагаю, вы точно знаете, кто я такой, поскольку "Иштар" показывает свой транспондер уже более двух часов. Что касается моих намерений, то они в точности совпадают с теми, что я изложил в своих предыдущих докладах Олимпии и Овалу. Я намерен установить связь с Овальным кабинетом и премьер-министром и представить им доказательства, подтверждающие анализ, который я им уже передал. Кроме того, я собираюсь сделать Джалал своим связующим звеном. В мои намерения не входит приближаться к Солнцу или любой другой звездной системе Ядра с такой огневой мощью на буксире, но я... не очень-то верю в готовность властей предержащих выслушать меня - и, особенно, сделать мою информацию достоянием общественности - без этой огневой мощи у меня за спиной. В сложившихся обстоятельствах Джалал кажется мне наиболее разумной точкой для установления контакта с нашим начальством на Земле. Со времени моего последнего доклада вступили в силу и другие факторы, многие из которых носят политический характер, что делает еще более настоятельной необходимость в том, чтобы я установил этот контакт как можно скорее. В мои намерения не входит вступать в бой с кем-либо, кроме врагов Земной Федерации, и это именно то, о чем я говорил со времен битвы при Нью-Дублине. Мои силы снизят скорость, чтобы находиться в двух световых минутах от станции Джалал - за пределами ваших Кавачей - и останутся там. Мерфи, конец сообщения.
  

* * *

   - И в какую часть этой чуши мы хотим верить? - резко спросила вице-адмирал Портье сорок три минуты спустя, глядя на застывшее изображение Мерфи на главном дисплее.
   - Не могу говорить о его конечных намерениях, мэм, - ответил Тибор. - Но его текущий профиль замедления точно соответствует тому месту, где, по его словам, он планирует остановиться.
   - Конечно, так и есть... на данный момент. А что насчет этих? - Портье указала подбородком на множество сигнатур Гауптмана, горящих на главной схеме. Они пролетели мимо Джалал Бета семнадцать минут назад со скоростью 212 788 километров в секунду, все еще замедляясь при 800 g. Чтобы добраться туда так быстро и с такой скоростью, Мерфи, должно быть, сбросил их, как только перешел на субсветовую скорость.
   Что касается самого Мерфи, то его носители находились в 30,3 световой минуты от звезды системы и летели со скоростью 88 353 км/с. Что позволило им находиться чуть более чем в семи световых минутах от границы Пауэлла Джалала... и менее чем в 26,3 световой минуты от станции Джалал.
   - Хеймдаллары, - пожал плечами Тибор. - Кто угодно, только не идиот - а кем бы он ни был, Мерфи явно не идиот - направил бы разведывательные дроны. Но они пролетели прямо над станцией - черт возьми, они уже на расстоянии одиннадцати световых минут! Так что они вообще не дали ему времени задержаться. - Он снова пожал плечами. - Конечно, у него будет довольно четкое представление о том, что у нас есть, но мы всегда знали, что это произойдет, мэм, - добавил он почти мягко.
   - Это не значит, что мне должно нравиться, когда это происходит, - проворчала Портье. Она нахмурилась в глубоком раздумье, затем кивнула своему офицеру связи. - Запись для передачи.
   - Записываю, мэм.
   - Контр-адмирал Мерфи, - холодно произнесла в камеру командир станции Джалал, - ваше присутствие здесь не санкционировано. На самом деле, учитывая то, что я знаю о ваших реальных приказах, оно является актом мятежа. Более того, я осведомлена о приказе федерального правительства о вашем аресте, который, очевидно, вы проигнорировали... в дополнение ко всем вашим другим преступлениям.
   - Учитывая количество кораблей, сопровождающих вас, мне ясно, что решение взять вас под стражу и вернуть на Землю для суда было очень разумным. В свете этого, вам предписывается и приказывается сдаться законным властям самостоятельно и со своими старшими офицерами. Чтобы было предельно ясно, в данном случае "законной властью" являюсь я. Более того, законной обязанностью каждого мужчины и каждой женщины в форме, находящихся на борту кораблей ваших незаконно собранных сил, является немедленное взятие вас и этих старших офицеров под стражу любыми необходимыми средствами. Невыполнение законных, обязательных к исполнению приказов, которые я вам только что отдала, будет расцениваться как еще один акт мятежа и повлечет за собой применение силы со смертельным исходом. Я советую вам очень внимательно отнестись к издержкам для персонала, который так долго следовал за вами в том, что может быть истолковано только как акт государственной измены. Портье, конец связи.
   Она помолчала, обкатывая то, что сказала, раздумывая, не стоит ли ей пересмотреть это, возможно, отредактировать его суровость. Но затем ее губы сжались в тонкую линию.
   - Отправьте это, - решительно сказала она. - И добавьте к этому заголовок "всем кораблям". Я хочу, чтобы все эти ублюдки точно знали, каковы реальные ставки.
  

* * *

   - Ну, это было не слишком многообещающе, - заметил Каллум, задумчиво потирая повязку на правой глазнице.
   - Могло быть и хуже, - ответил О'Хэнрати.
   - В самом деле? Каким образом?
   - Ну, она могла бы сказать... Что ж, дайте-ка подумать... Она могла бы сказать...
   О'Хэнрати помолчал, а затем криво усмехнулся Каллуму.
   - На самом деле, если подумать и учесть, что мы еще слишком далеко для ее активной стрельбы в нас, вероятно, высказаться хуже было трудно.
   - Я предпочитаю думать об этом как о ее начальном переговорном гамбите, - спокойно сказал Мерфи, размышляя у главного тактического дисплея.
   Сейчас "Иштар" и ее спутники находились всего в 2 880 000 километрах от границы Пауэлла. Судя по их текущему профилю, они преодолеют ее менее чем через две минуты. Их скорость уменьшилась бы до 73 500 км/с, но их максимальное торможение упало бы всего до 900 g, как только они пересекли бы границу. Это означало, что они все еще находились более чем в двух часах пути от точки Рубикон, и схема не выглядела многообещающей. Первоначальный полет Хеймдалларов давно завершился, но они сориентировали сенсоры своих кораблей-носителей в нужном направлении, и дисплей был густо заполнен значками сотен субсветовых военных кораблей, которые они заметили на своем пути, несмотря на жесткий контроль выбросов.
   - Вступительный гамбит, сэр? - в голосе коммандера Мирвани звучало сомнение.
   - О, возможно, она не осознает, что это ее первый шаг, Рейли, - ответил Мерфи. - Но это потому, что она... неправильно оценивает соотношение сил, скажем так. И, возможно, еще не понимает, что мы знаем, какой огневой мощью она располагает на орбите Джалал Бета. Хеймдаллары, возможно, и не заметили бы их все, если бы Сайлас заранее не предупредил нас, что они там находятся. Так что в данный момент она, вероятно, все еще думает о засаде. Как только она начнет выяснять правду, то также поймет, насколько маловероятно, что кто-либо с нашей стороны сдастся.
   Он нахмурился, задумчиво потирая подбородок. Затем пожал плечами.
   - Гарри, пожалуйста, свяжитесь с Трамбле. Скажите ему, чтобы он развернул Альфу на указанной отметке.
  

* * *

   Прибывающие сверхсветовые авианосцы продолжали неуклонно и плавно снижать скорость, приближаясь к точке Рубикон. Через пять часов и двадцать пять минут после того, как они перешли на субсветовой режим, при снижении скорости до 47 283 км/с, один из грузовых контейнеров, установленных на стойках для наездников КФЗФ "Кишар", открыл свой люк номер два и выпустил пятьдесят Касур-когейдов. Каждый Касур представлял собой, по сути, большой, сильно модифицированный грузовой беспилотник, изготовленный из материалов, поглощающих электромагнитное излучение, вооруженный тремя противокорабельными ракетами Биджали и способный разгоняться до десяти часов с ускорением 7,8 км/с2 даже здесь, глубоко внутри предела Пауэлла системы. Теперь они двигались по баллистической траектории - чтобы их было труднее всего обнаружить, - приближаясь к Джалал Бета, в то время как их корабль-носитель продолжал замедляться позади них.
   - Касуры Альфа развернуты, сэр, - сказал коммодор Трамбле с экрана связи Мерфи. - Бейкер стартует через двенадцать минут.
   - Спасибо, Стеб, - тихо ответил Мерфи. - Надеюсь, они нам не понадобятся. Ни один из них.
  

* * *

   - Они затормозят до нуля через пять минут, - доложил капитан Тибор. - Расстояние две световые минуты. Именно там, где Мерфи сказал, что остановится и подождет.
   - И почему мы должны ожидать, что он останется там? - спросила вице-адмирал Портье. Она впилась взглядом в экран, потирая верхнюю губу. - Не вижу никаких...
   - Входящее сообщение с "Иштар", адмирал, - объявил вахтенный офицер связи. Как и большинство подчиненных Портье, лейтенант-коммандер использовал название сверхсветовика, а не отправителя, чтобы избежать любых неудобных вопросов о предателях и их званиях.
   - Выведи его, - почти рявкнула Портье, и Терренс Мерфи снова появился на ее дисплее.
   - Адмирал Портье, мои носители снизят скорость до нуля через пять минут после того, как вы получите это сообщение, - сказал он. - В это время я задействую субсветовых наездников с двух из них. На расстоянии двух световых минут они не будут представлять угрозы ни для одного подразделения под вашим командованием, но они обеспечат меня дополнительными сенсорными платформами и расширенной зоной противоракетной обороны, если она мне понадобится. - Он невесело улыбнулся. - Я искренне не думаю, что вы или кто-либо еще там настолько глупы, чтобы тратить ракеты на такую большую дальность, но в том, чтобы перестраховаться, нет ничего плохого. Я свяжусь с вами снова, как только мы окажемся на расстоянии двух световых минут. Мерфи, конец связи.
   - Он запускает своих наездников, не так ли? - прорычала Портье.
   - Как он и сказал, мэм, на расстоянии двух световых минут они представляют для станции не большую опасность, чем его авианосцы, - заметил Тибор.
   - Да? - Портье нахмурилась. - Каждый из наших кораблей, не говоря уже о самой станции, легкая добыча. Ни один из них не может маневрировать против входящего огня, и его служба управления огнем точно знает, где найти их всех!
   Тибору удалось не моргнуть. Портье была права, что ни одно из их подразделений не могло уклониться от огня, но именно поэтому платформы Кавача зависли между станцией Джалал и кораблями Мерфи. Его базовая скорость уже снизилась до 2650 км/с, что давало его K-пушкам максимальную скорость менее 2700 км/с. При такой скорости любому кинетическому снаряду потребовалось бы почти четыре часа, чтобы добраться только до станции Джалал, что дало бы даже субсветовым кораблям достаточно времени, чтобы уклониться от них. Более того, они были бы относительно легкими мишенями для Кавачей, и было чертовски маловероятно, что ему удастся провести хотя бы один из них - или, во всяком случае, больше, чем крошечную горстку из них - мимо платформ. И как только он снизит скорость, чтобы остановиться, их максимальная скорость составит всего 16,75 км/с. Ни один кинетический снаряд, приближающийся с такой скоростью, не мог пройти сквозь оборону. Только не с расстояния в две световые минуты.
   Что касается ракет, то даже с учетом текущей скорости Мерфи максимальная дальность поражения Биджали составляла значительно меньше двухсот тысяч километров. После этого они станут баллистическими целями со скоростью приближения всего лишь 3880 километров в секунду, что даст средствам обороны более 35 000 000 километров - и более двух с половиной часов - на их отслеживание. Шансы на то, что что-то удастся сделать в таких обстоятельствах, были... ничтожно малы, если не сказать больше.
   - Мэм, - осторожно произнес он, - если предположить, что он продолжит вести себя как сейчас, он будет находиться как раз по другую сторону платформ Кавача. Учитывая это, кинетическая атака вряд ли удастся.
   - О? - Портье нахмурилась еще сильнее. - А что, если вместо того, чтобы идти сразу за станцией, он решит потратить некоторое время на то, чтобы убрать Кавачи со своего пути? Что тогда?
   На этот раз Тибор все-таки моргнул. Не потому, что Мерфи не мог этого сделать, а потому, что Фаркаш Тибор не мог придумать ни одной причины, по которой тот бы этого захотел. Все, что Терренс Мерфи делал с момента установления связи со станцией Джалал, полностью соответствовало его заявленным намерениям. Если что и было очевидно для Тибора, так это то, что Мерфи не хотел ссоры. Причины, по которым он поступал так, могут быть спорными, но этот человек сделал все возможное, чтобы продемонстрировать свои мирные намерения. И кем бы он ни был, тот, кто смог достичь всего, что было у Мерфи, не был глупцом. Конечно, не настолько глупым, чтобы поверить, что даже дюжина сверхсветовых кораблей сможет выстоять против массированной ярости всего флота Федерации.
   Или хотя бы на мгновение представить, что неспровоцированная атака на станцию Джалал не приведет к таким результатам.
   Он хотел было указать на это, но не стал.
   Напряжение Портье становилось все сильнее и сильнее по мере того, как Мерфи снижал скорость, приближаясь к ее команде, и Тибор знал, что она ругает себя за то, что держит авианосцы Кларенса Мэддокса так близко к планете. Он также понимал, что лучше не упоминать об этом, тем более что с самого начала сам выступал против такого тесного взаимодействия, но любому, кто знал Портье так же хорошо, как он, было ясно, что это лишь подлило бы масла в огонь ее несчастья.
   Однако больше всего его беспокоила возможность того, что она руководствовалась скорее разочарованием и гневом, чем здравым смыслом. И смогла ли она искренне убедить себя в том, что ракетный обстрел с расстояния в две световые минуты представляет серьезную угрозу для ее команды...
  

* * *

   - Пройден Рубикон, сэр, - объявил коммандер Кройцбург.
   - Благодарю вас, Август. - Мерфи откинулся на спинку своего командирского кресла, наблюдая на дисплее, как космические корабли "Хтоний" и "Ниншубур" запускают своих субсветовых наездников.
   Позади них еще четыре грузовые контейнеры отсоединились от внешних стоек КФЗФ "Кишар" и бесшумно развернули еще шестьсот Касур-когейдов. Перед ними, отставая на двенадцать минут от пятидесяти носителей ракет Альфа, продолжали движение двести шестьдесят четыре дополнительных беспилотника Бейкер.
   - Капсулы Альфа начнут торможение через шестнадцать минут, сэр, - напомнил ему О'Хэнрати, и он снова кивнул.
   - Знаю. Я стараюсь не слишком быстро вываливать все это на Портье. Давайте дадим ей несколько минут, чтобы привыкнуть ко всему этому, - он махнул рукой в сторону схемы, - прежде чем рассказывать ей обо всем.
   - Скорее всего, она решит, что это просто очередные Хеймдаллары, - заметил О'Хэнрати, и Мерфи фыркнул.
   - Если только она - ну, я не знаю... не решит проверить один из них на своих оптических системах.
   - Ну, для того, чтобы она это сделала, она не должна предполагать, что они были просто Хеймдалларами, так что моя точка зрения остается в силе.
   Мерфи пристально посмотрел на него, и начальник штаба пожал плечами.
  

* * *

   Джералдин Портье расправила плечи.
   - Время пришло, - сказала она. - Передайте адмиралу Мэддоксу. Скажите ему, чтобы он выполнил вариант Оранж.
   - Адмирал, я по-прежнему считаю, что это рискованная идея, - настойчиво произнес Тибор, понизив голос. - В данный момент никто не стреляет. Нет необходимости дестабилизировать...
   - Эти гребаные мятежники и есть те, кто "дестабилизирует" обстановку вокруг, - огрызнулась Портье. - Если им не нравится то, что я делаю, это очень плохо.
   - Но...
   - У них нулевая относительная скорость, - снова перебила Портье, - и теперь, когда они достигли предела Пауэлла, их скорость разгона не лучше, чем у него. - Она оскалила зубы, глядя на своего начальника штаба. - И так уж случилось, что в этот момент Мэддокс находится на противоположной стороне Джалал Бета, в двухстах тысячах километров от нас. Даже если бы у них был Хеймдаллар прямо над ним, они бы даже не заметили еще две минуты, что он начал раскручивать свои приводы, а это дает ему как минимум трехминутную фору.
   - Я понимаю это, мэм. Просто мы еще толком не поговорили с Мерфи. Все преимущества, о которых вы сейчас говорите, все еще будут в силе через тридцать минут или час, черт возьми, через неделю, учитывая орбитальный период Мэддокса. Я просто думаю, что было бы неплохо дать всему немного уладиться, прежде чем мы разожжем огонь таким образом.
   - Единственная причина, по которой стоит беспокоиться о пожаре, - это Мерфи и его мятежники, - проскрежетала Портье, - и я думаю, ему пора осознать тот факт, что мы не просто его марионетки.
   Тибор снова начал что-то говорить, но тут же плотно закрыл рот, когда она пристально посмотрела на него. Это была ошибка. Он знал, что это была ошибка. Но, черт возьми, он ничего не мог с этим поделать.
   - Вы меня слышали, - ровным голосом сказала Портье офицеру связи. - Передайте приказ.
  

* * *

   Мерфи взглянул на дисплей с указанием времени. Прошло десять минут с тех пор, как его авианосцы достигли точки Рубикон.
   - Думаю, что, вероятно, пришло время предупредить вице-адмирала Портье о Касурах, - сказал он О'Хэнрати. - Или, по крайней мере, о том, что мы отправляем дополнительные платформы для наблюдения за происходящим. - Он поморщился. - Я не ожидаю, что ей это понравится, но, по крайней мере, мы можем сделать так, чтобы это не стало для нее полной неожиданностью.
   - Сэр, уверен, что она оценит вашу заботу, - сказал О'Хэнрати с невозмутимым выражением лица.
   - Без сомнения. - Мерфи покачал головой и посмотрел на лейтенанта Мастроянни. - Запись для передачи.
   - Записываю, сэр.
   - Вице-адмирал Портье, пожалуйста, имейте в виду, что вскоре вы обнаружите приближающиеся сигнатуры Гауптмана. Эти платформы замедлят движение относительно станции Джалал на расстоянии двух световых секунд. Они не приблизятся больше чем на это расстояние без предварительного предупреждения. Мерфи, конец связи.
  

* * *

   - Что это, черт возьми, за штуки? - потребовала ответа вице-адмирал Портье, когда на главном дисплее появилась новая группа значков через тридцать секунд после того, как сообщение Мерфи достигло станции Джалал.
   - Катушки Гауптмана, мэм, - сказал ее офицер-тактик. - Они похожи на Хеймдаллары. - Портье пристально посмотрела на него. - Вроде того, - смущенно добавил он.
   - Почему Мерфи должен посылать больше Хеймдалларов именно сейчас? - вице-адмирал покачала головой. - Может быть, несколько, чтобы он мог рассмотреть нас поближе, но пятьдесят?
   - Я... не думаю, что это Хеймдаллары. - Тибор оторвался от анализа сигнатур Гауптмана, проведенного боевым информационным центром (БИЦ). - Они слишком большие. Но это и не ракетные двигатели. На самом деле, похоже на какие-то грузовые капсулы.
   - Грузовые капсулы? - Портье хмуро посмотрела на Тибора, а ее начштаба с напряженным лицом пожал плечами.
   - Мне это не нравится, мэм, - сказал он. - Как вы и сказали, у Мерфи должна быть причина отправлять их сюда, и, судя по количеству, они собираются остановиться именно там, где он нам сказал.
   Что, как он не стал добавлять вслух, вывело бы их на 140 000 километров за пределы дальности действия ракет обороняющихся... и на приличном расстоянии от оборонительной зоны Кавачей. О, все, что Джалал мог бы запустить в них, по-прежнему несло бы термоядерные двигатели, но они были годны только для ускорения 150 g в течение трех минут. Дроны, или чем бы они там ни были, могли развивать ускорение 800 g... и с невероятной легкостью уклоняться от любых приближающихся ракет.
   - Вы думаете, что это ракетоносцы, - сказала Портье.
   - Что ж, это может объяснить то, что произошло на Нью-Дублине.
   Портье посмотрела на своего начальника штаба, затем пожала плечами.
   - Очевидно, он хочет, чтобы мы их увидели, - проскрежетала она. - Тогда угроза их применения прозвучит в ближайшее время. - Она улыбнулась без всякого юмора. - Вероятно, как только он увидит, что авианосцы Мэддокса начинают движение!
  

* * *

   - Двенадцать минут, сэр, - объявила лейтенант-коммандер Пеграм.
   - Спасибо, Луиза, - поблагодарил капитан Эмилиос Галанатос.
   Капитан стоял, просунув ногу в петлю на полу и сцепив руки за спиной, и смотрел на главный голографический дисплей КФЗФ "Селена". Галанатос был высоким и стройным. Тридцать лет службы во флоте Федерации нарастили мускулы на его стройную фигуру, но он вырос на Кавале (иначе известной как Самофракия III) в пограничной системе Самофракии, а сила тяжести на Кавале составляла всего восемьдесят два процента от земной. В отличие от некоторых своих подчиненных, Галанатос был в восторге от того, что его командная рубка находилась в центре огромного командного корпуса, где не вращающаяся цитадель находилась в условиях постоянной микрогравитации.
   Однако в выражении его лица было очень мало "восторга", когда он выслушал отчет своего астронавигатора, и глаза его были мрачными.
   Он нахмурился, по мере того как секунды уходили, а двигатель Фассета "Селены" работал стабильно. Авианосец класса Титан был флагманом оперативной группы 1712, и как флагманский капитан контр-адмирала Кларенса Мэддокса, Галанатос был гораздо лучше, чем большинство сотрудников группы, осведомлен о планах вице-адмирала Портье на случай непредвиденных обстоятельств. Никогда не было никакой вероятности, что три сверхсветовых корабля опергруппы 1712 смогут вступить в единоборство даже с семью авианосцами, которыми, как они знали, командовал Терренс Мерфи во время битвы за Нью-Дублин. Тот факт, что у него оказалось почти в два раза больше корпусов, чем предполагалось по наихудшему прогнозу вице-адмирала, мог только сделать любое соперничество между ними еще более самоубийственным. Он знал, что Мэддокс ставил под сомнение - и даже протестовал - приказы, которыми его авианосцы были привязаны к Джалал Бета, но Портье была непреклонна в необходимости защитить такие ценные стратегические объекты за щитом своих значительно усиленных сил субсветовой обороны.
   Она была особенно настойчива, потому что никто в системе Джалал точно не знал, когда будут задействованы дополнительные боевые силы для противостояния Мерфи. Однако само собой разумеющимся было то, что эта боевая мощь должна была вскоре появиться, поскольку станция Джалал была логичным - более того, неизбежным - перевалочным пунктом для любых операций против Нью-Дублина. По мнению Портье, это означало, что в случае появления Мерфи в Джалале ее главной обязанностью было удержать станцию Джалал и сохранить свои мобильные подразделения - особенно сверхсветовые носители - до прибытия сил помощи.
   Галанатос, как и все остальные, имел не лучшее представление о том, когда это произойдет, но все знали, что Овалу было приказано собрать флот для борьбы с Мерфи. Однако, судя по последним сообщениям из Овального кабинета, работа над этим все еще продолжалась, и никто на Земле не мог оценить его реальную боевую мощь лучше, чем Портье. Если уж на то пошло, подробности о том, что именно сделал Мерфи, чтобы выиграть битву за Нью-Дублин, оставались отрывочными. Однако обрывки информации, доступные Галанатосу, позволяли предположить, что он использовал ракеты - много ракет - в мобильном бою, а не просто сражался со стационарных позиций. Это наводило на мысль, что он, вероятно, захватил с собой столько таких же ракет, сколько смог, а значит, мог бы повторить то же самое здесь. И то, что они знали о Нью-Дублине, указывало на то, что они будут значительным усилителем мощи, что еще больше увеличит численность, о которой никто в Солнечной системе не знал.
   Это и было настоящей причиной, по которой Портье приказала авианосцам Мэддокса сойти с орбиты. До Солнечной системы оставалось восемь недель пути, так что вполне возможно, что спасательный отряд будет уже на пути к Джалалу к тому времени, как Мэддокс достигнет ее. Но в равной степени возможно, что этого не произойдет, учитывая межзвездные расстояния и время, необходимое для создания оперативных групп и флотов. И если Мэддокс прибудет туда вовремя, адмирал флота Фокаидес и Овал, несомненно, удержат подкрепление еще дольше, чтобы собрать превосходящие силы, достаточно сильные, чтобы справиться даже с непредвиденным увеличением боевого порядка Мерфи. В зависимости от того, какую часть резерва они решили задействовать и сколько сверхсветовых кораблей они отвели от линии Бета Лебедя, они могли увеличить свои силы реагирования как минимум вдвое по сравнению с фактической численностью Мерфи. Концентрация такого количества авианосцев потребовала бы времени, которое им не хотелось бы тратить, но они могли бы это сделать, если бы захотели.
   Маловероятно, что то, что он сделал со своими ракетами, могло бы компенсировать такие шансы, особенно если учесть, что прибывающий командир будет начеку именно на этот случай. А это означало, что если Мэддокс доберется до Солнца вовремя, Терренс Мерфи будет обречен.
   - Десять минут, сэр, - сказала Пеграм, и Галанатос кивнул.
   - Как раз вовремя, - произнес другой голос.
   Он был тверже и мрачнее, чем у Пеграм, и губы Галанатоса на мгновение сжались, прежде чем он повернулся к коммандеру Хиггинс, своей старшей помощнице. В отличие от него, Хиггинс была человеком из Ядра. Кроме того, она была на целых одиннадцать сантиметров ниже его ростом и обладала крепким телосложением женщины, выросшей на самой Старой Земле.
   - Вы же понимаете, что если Мерфи на самом деле мятежный предатель, он наверняка откроет огонь до того, как мы доберемся до червоточины, верно? - тихо спросил Галанатос, понизив голос, чтобы избежать посторонних ушей.
   - Он не сможет догнать нас, по крайней мере, с самого начала, - усмехнулась она.
   - Но если он действительно зашел так далеко, как пишут журналисты, он всегда может пригрозить открыть огонь по станции Джалал, если вице-адмирал Портье не прикажет нам остановиться.
   - Если у него хватит на это смелости, - признала Хиггинс. - Однако, если он это сделает, то открыто перейдет Рубикон. Будет трудновато продолжать продавать свое змеиное масло "заговор Ришатана", если он откроет огонь по крупной базе Федерации, чтобы помешать авианосцам просто покинуть систему. Часть меня почти мечтает, чтобы он попробовал это. Я знаю, как сильно мы пострадали бы, но он перерезал бы себе горло, если бы это касалось кого-то из оставшихся дома. В любом случае, никто из здравомыслящих людей не поверит в его дерьмовую легенду о прикрытии.
   Выражение ее лица было презрительным, и ноздри Галанатоса слегка раздулись. Этот разговор, в том или ином варианте, они вели уже не раз, и он был далек от уверенности, что Терренс Мерфи - продавец змеиного масла. Однако Хиггинс не сомневалась в этом. По ее мнению, Мерфи был зарекомендовавшим себя мятежником и, вполне возможно, величайшим предателем в истории Федерации. Самовлюбленный, склонный к авантюрам, будущий военачальник, движимый чистыми амбициями и совершенно готовый разрушить Федерацию, пока она будет вести смертельную схватку с Лигой.
   Очевидно, тогда не было смысла обсуждать это с ней, а теперь, когда у Мерфи появилось так много кораблей, смысла было еще меньше.
   - Я бы предпочел не быть решающим фактором в его дискредитации, - сказал он вместо этого.
  

* * *

   - Смена статуса! - внезапно коммандер Мирвани щелкнул мышью, и изображение на экране сменилось, когда иконки трех авианосцев Портье начали мигать желтым.
   - Они раскручивают свои роторы, сэр, - мрачно продолжил офицер, и Мерфи поморщился.
   - Я думал, Портье умнее этого, - сказал он.
   - Это действительно кажется немного глупым, - согласился О'Хэнрати. - С другой стороны, ее застукали с холодными роторами на всех трех носителях. Если бы она попыталась сбежать чуть раньше, у них было бы еще меньше шансов выйти сухими из воды.
   - Насколько точно их шансы могут быть хуже "нулевых"? - спросил Мерфи, и О'Хэнрати пожал плечами.
   - Многое зависит от того, насколько, по ее мнению, вы готовы нажать на курок, - отметил он. - И этим данным больше двух минут. Если они так далеко продвинулись, они, должно быть, начали раскрутку до того, как вы предупредили ее о приближении Касуров. Если уж на то пошло, она все еще не знает, что такое Касуры. Однако знает, что это "птички Гауптмана". И это означает, что она, вероятно, решит, что у ее носителей все еще есть преимущество в скорости. Что, - признал он, - так и будет. Она не могла спланировать все таким образом, но они снизят скорость до нуля, прежде чем мы сможем сказать им иное на таком расстоянии.
   - Но все равно глупо делать это сейчас, - Мерфи с отвращением покачал головой. - Что ей стоило сначала хотя бы поговорить с нами?
   Он хмуро посмотрел на экран, затем посмотрел на Мирвани.
   - Как далеко они продвинулись в запуске? - спросил он.
   - Они уже переходили из режима ожидания в режим боевой готовности, когда мы их обнаружили, сэр, - ответил Мирвани. - Не могу точно сказать, на какой стадии цикла они находились в тот момент, но они должны были находиться там по крайней мере пару минут. Затем учтите двухминутное отставание на скорости света, и они могут быть активированы не более чем через восемь или девять минут.
   - Мы попадаем в этот интервал, - заметил О'Хэнрати, и Мерфи кивнул. Двигатели Фассета на его носителях уже были наготове. Они могли снова разогнаться всего через пять минут, что дало бы им решающее преимущество в гонке на ускорение. Но...
   - Что вы собираетесь делать, сэр? - спросил О'Хэнрати, и Мерфи нахмурился, затем пожал плечами.
   - На самом деле это ничего не меняет, - сказал он, наблюдая, как темнеет цвет стробоскопических значков по мере того, как их двигатели постепенно набирают обороты. - Мы всегда знали, что нам придется послать кого-нибудь к Солнечной системе, чтобы сообщить им, что мы здесь и хотим поговорить. С таким же успехом можно позволить им передать сообщение. Конечно, не стоит бросаться за ними в погоню, чтобы попытаться предотвратить это. Последнее, что нам нужно, - это начать эскалацию! С другой стороны...
   Он еще несколько секунд слегка покачивался на стуле из стороны в сторону, затем посмотрел на лейтенанта Мастроянни.
   - Коинта, пожалуйста, сделайте запись для передачи на станцию Джалал, с повтором на носители на орбите.
   - Записываю, сэр.
   - Вице-адмирал Портье, мы обнаружили, что ваши носители запускают свои двигатели. Имейте в виду, что я никоим образом не намерен препятствовать их передвижениям. Очевидно, что информация о моем присутствии здесь - и о том, зачем я прибыл, - рано или поздно достигнет Земли, поэтому мы могли бы воспользоваться вашими кораблями, чтобы передать ее. Мерфи, конец сообщения.
   - Хорошая запись, сэр, - сказала Мастроянни.
   - Тогда отправьте ее, пожалуйста. И прикрепите заголовок "для всех кораблей". Давайте разрядим напряжение, насколько это возможно.
  

* * *

   - Шесть минут, сэр, - доложила лейтенант-коммандер Пеграм.
   Капитан Галанатос кивнул, услышав последние данные, затем оглянулся через плечо на лейтенанта Максима Линдквиста. Офицер связи "Селены" был молод, едва ли не вдвое моложе Галанатоса, и выражение его лица было более озабоченным, чем у капитана.
   - Макс? - спросил Галанатос, и Линдквист перевел взгляд на него.
   - Да, сэр!
   - Чувствуете себя немного неуютно?
   То, что Галанатос мог задать этот вопрос без тени снисходительности, было признаком взаимопонимания с мужчинами и женщинами, находившимися под его началом... и получить то же самое.
   - Может быть, совсем чуть-чуть, сэр, - ответил Линдквист с мимолетной улыбкой.
   - Что ж, позвольте мне показать вам кое-что, что, возможно, придаст вам уверенности.
   Коммандер Хиггинс весело фыркнула, когда капитан ободряюще улыбнулся и расстегнул нагрудный карман своего корабельного скафандра. Он сунул руку в карман, не сводя глаз с Линдквиста.
   - Это за Инвернесс, - сказал он, и его голос внезапно стал жестким.
   Он вытащил руку из-за пояса, повернулся лицом к Хиггинс, и пистолет в его руке поднялся.
   - Не двигаться, Бет, - сказал он.
   Глаза Хиггинс вспыхнули, когда она обнаружила, что стоит лицом к лицу с этим пистолетом.
   - Что, черт возьми, вы...?! - начала она, но тут же оборвала себя, осознав, что две трети экипажа на командной палубе, включая Линдквиста, только что сами достали оружие. Всего горстка офицеров и рядовых обнаружили себя такими же неподвижными, как старпом, перед видом всего этого оружия.
   - Макс? - повторил Галанатос, не отводя взгляда от Хиггинс.
   - Да, сэр!
   - Отправьте это.
  

* * *

   - Энсин Сун?
   Старший лейтенант Эмметт Маркони не смог бы сказать, почему он оглянулся через плечо, когда услышал голос главстаршины Наронга. Не совсем. Просто было что-то немного... странное в тоне главного старшины.
   Было чертовски глупо так думать. Если у кого-то когда-либо и было оправдание своему грубому тону, то у персонала станции Джалал оно было сегодня! Из-за внезапного появления мятежного Мерфи и молниеносно распространившихся по личным каналам связи слухов о количестве кораблей, которые он привел с собой, каждый человек на борту огромной станции был напряжен сильнее камертона. И как вахтенный офицер в первом реакторе, одном из трех энергетических отсеков станции Джалал, Эмметт Маркони мог уделять внимание гораздо более важным вещам.
   Несмотря на это...
   - Да, шеф? - ответила Сун Хуа. - Чем могу вам помочь?
   Сун была способным молодым офицером, которая записалась на службу с предпочтением, когда выпал ее номер призыва. У нее проявились способности к быстрому обучению в школе энергетического машиностроения Федерации, и ее навыки будут очень востребованы на гражданке, когда истечет время ее службы.
   - Вам следует кое-что здесь посмотреть, мэм, - сказал Наронг, указывая на дисплей своего рабочего места.
   - О? - Сун ухватилась за поручень и оттолкнулась в сторону Наронга, а Маркони слегка нахмурился.
   Наронг не дежурил в ее отсеке, так почему..?
   Он отстегнулся от своего командирского кресла и приподнялся в невесомости первого реактора. Если то, что обнаружил Наронг, было достаточно важным, чтобы показать его Сун, ему, вероятно, тоже стоит взглянуть на это.
   Он повернулся к Наронгу как раз в тот момент, когда Сун остановилась рядом с главстаршиной и посмотрела на дисплей. Она стояла спиной к Маркони, и ее правая рука двигалась, как будто она нажимала что-то на сенсорном экране Наронга.
   - Интересно, - сказала она, затем обернулась, и глаза Маркони широко раскрылись.
   Он понял, что она не прикасалась к экрану Наронга. Она расстегивала переднюю часть своего скафандра, чтобы достать спрятанный в нем пистолет.
   Такой же пистолет достал Наронг, пока ее тело скрывало его от посторонних глаз.
   - Инвернесс! - рявкнула Сун.
   Она схватилась за поручень свободной рукой и изо всех сил дернула, разворачиваясь в сторону, чтобы отойти с линии огня Наронга, и Маркони молниеносно все понял. Он не пытался рассуждать здраво, он просто реагировал.
   Его правая рука все еще сжимала спинку командирского кресла. Теперь он потянул изо всех сил, и сила его рывка заставила его пролететь через отсек шириной в сорок метров. Его командный пункт находился почти в центре, но траектория его полета проходила на расстоянии вытянутой руки от поста старшины Лумиса, и, пролетая мимо, он задел спинку командирского кресла Лумиса, резко изменив траекторию.
   Лумис только начал поворачиваться к Сун и Наронгу, когда очередь из пистолета Наронга с грохотом разорвала его туловище.
   Маркони услышал, как Лумис издал клокочущий крик, но его почти мгновенно заглушил оглушительный грохот выстрелов, и все в отсеке словно обезумели. Оружие, казалось, было повсюду; только позже он понял, что на самом деле вооружены были только Сун, Наронг и старшина Бенсон. Но даже несмотря на то, что невооруженные члены вахты Маркони превосходили их численностью втрое, они безжалостно использовали преимущество внезапности, и их стрельба заполонила первый реактор.
   - Наронг! Добей этого ублюдка-центральника! - прокричала Сун сквозь какофонию.
   Маркони услышал призыв энсина, но с отдачей, даже от пистолета, в условиях микрогравитации справиться гораздо сложнее, чем представлялось большинству людей до того, как они на самом деле попробовали это сделать. Убийцы, убивавшие его людей, были не очень точны, и лейтенант превратился в движущуюся мишень, летевшую прямо к открытому люку отсека. Пули просвистели мимо него, рикошетируя от переборки и попадая в командные пульты, но в отличие от удобно лежащих жертв, все еще пристегнутых ремнями к своим креслам, он был движущейся мишенью.
   Гребаные идиоты! Эта мысль пронзила его насквозь, несмотря на охватившую его панику. Если убийцы нажмут не на то, что нужно, они могут перевести весь реактор в режим аварийной остановки - если не придумают что-нибудь похуже!
   Еще одна очередь пуль просвистела мимо него, промахнувшись в нескольких сантиметрах - если не больше - и со свистом отскочила от рамы люка, когда он влетел в него. Ребром ладони левой руки он нажал на кнопку ЗАКРЫТЬ и резко отпрянул в сторону, когда последняя порция пуль влетела вслед за ним в люк, прежде чем тот захлопнулся.
   Он ухватился за поручень, удерживая себя у сенсорной панели в переборке. Он поднял крышку сенсорной панели и позволил себе краткую торжествующую улыбку, набирая пятизначный код. Это было немного, но цикл тестирования, который он только что запустил в механизме запирания люка, позволил ему выиграть по крайней мере три минуты.
   И что, черт возьми, он с ними сделал?
  

* * *

   - Адмирал?
   - Да, Коинта?
   Мерфи повернулся к главному дисплею, на котором снова появился офицер связи. Он стоял за креслом Каллума на тактической станции О'Хэнрати, наблюдая, как Хеймдаллары обновляют данные своих датчиков, когда сверхсветовые носители ОГ 1712 наконец начали ускоряться.
   - Мы только что получили нечто... странное, сэр.
   - Странное? - Каким образом? - повторил Мерфи. - Каким образом?
   - Это сообщение в одно слово с "Селены", сэр. С пометкой "всем кораблям".
   Лицо Мерфи напряглось, и он быстро взглянул на О'Хэнрати, затем снова на голографическое изображение Мастроянни.
   - Какое слово? - спросил он.
   - "Инвернесс", сэр.
   - О, черт, - выдохнул О'Хэнрати и нажал на сенсорный экран, чтобы подключиться к каналу связи Мастроянни, в то время как Мерфи вернулся к тактическому дисплею.
   - Адмирал, сетевой трафик значительно увеличился, - сообщила Мастроянни с главного голографического дисплея. Текст прокручивался в нескольких окнах одновременно. - Происходит множество прямых сообщений с корабля на корабль, а центральная сеть просто сходит с ума.
   О'Хэнрати приложил руку к наушнику, внимательно слушая. Теперь он поднял голову, выражение его лица было мрачным.
   - Он прав. - Его голос был таким же мрачным, как и выражение его лица. - Все катится к черту, Терри.
   - Насколько все плохо? - спросил Мерфи.
   - Плохо. Черт! Почему люди Сайласа не предупредили нас об этом в своей базе данных?!
   - О чем? - спросил Каллум.
   - Это сообщение с "Селены", должно быть, было кодом для исполнения, - сказал ему отец ровным тоном.
   - Код для исполнения чего?
   - Мятеж, Каллум, - резко сказал О'Хэнрати. - Вот о чем вся эта болтовня по связи. И, судя по объему трафика, это широко распространенное явление. На самом деле...
   - Орудийный огонь! - объявил Мирвани. - Орудийный огонь на орбите Джалал Бета!
   - Черт возьми! - прорычал О'Хэнрати. - Какого черта сейчас?!
   - Потому что Портье решила отправить Мэддокса домой, - голос Мерфи был неестественно спокоен.
   - Но мы же их отпустили! - запротестовал Каллум.
   - И они этого не знали, - сказал Мерфи. - Восемьдесят пять секунд. - Он дернул рукой, указывая на отметку времени передачи "Селены". - Восемьдесят пять секунд! - Он ударил той же рукой, сжатой в кулак, по консоли Каллума. - Они отправили код выполнения за восемьдесят пять секунд до того, как смогли скопировать нашу передачу Портье!
   На лице Каллума отразилась тошнота.
   - Выведите тактический план на главный экран, - сказал Мерфи.
   Мастроянни исчезла с главного экрана, ее заменил тактический план окрестностей станции Джалал. К тому времени, когда они увидели это, каждый фрагмент данных был по меньшей мере двухминутной давности, но взрывы и внезапное истечение атмосферы из пробитых корпусов были ужасающе четкими. На данный момент их было всего несколько, но бойня распространялась прямо на их глазах.
   - Кто бы ни нажал на кнопку, он, должно быть, планировал это какое-то время, Каллум, - продолжил Мерфи, - и, учитывая, сколько военнослужащих флота и космодесанта являются людьми Окраины, будет очень неприятно, если даже небольшой процент из них решит взбунтоваться. И они не знали, что я был совершенно счастлив отпустить Мэддокса. Они знали, что он прибудет на Солнечную станцию с подробными данными о нашем боевом порядке. - Он покачал головой. - Это то, что они пытаются остановить. Они не хотят, чтобы Овал осознал, насколько мы сильны.
   - Но... что бы ни послал Овал, оно, вероятно, уже в пути, - возразил Каллум.
   - Может быть, - кивнул его отец. - Но мы знаем об этом не больше, чем они. Если на то пошло, они, вероятно, знают планы развертывания Овального кабинета намного лучше, чем мы. Все это не имеет значения, потому что ни для кого из них нет пути назад.
   На тактическом дисплее начали стрелять все большее число субсветовых боевых кораблей, и на таких коротких дистанциях, при таком мощном оружии, бойня, и без того ужасная, вот-вот должна была стать еще более ужасающей. Мерфи знал это, и его челюсть сжалась, а глаза потемнели, когда на внешней обшивке среднего жилого кольца станции Джалал прогремел первый взрыв.
   - Ни за что на свете Овальный кабинет не поверит - или, во всяком случае, не признает, - что вы не организовали это, Терри, - тихо сказал О'Хэнрати, и Мерфи кивнул.
   - Знаю.
   Он еще секунду смотрел на экран, затем расправил плечи.
   - Гарри, скажите Трамбле, чтобы поторопился с доставкой капсул Бейкер. Я хочу, чтобы они как можно скорее оказались в зоне атаки. Затем скажите Аткинсу, что, в конце концов, это будет план "Лепанто".
   Холодный ветер, казалось, шептал что-то вокруг флагштока мостика. Бригадир Скотт Аткинс был бывшим полковником из Нью-Дублина, командовавшим взбунтовавшимися космодесантниками и силами обороны систем Окраины, которые были объединены в недавно организованный космодесант Альянса свободных миров, чтобы предоставить Мерфи более многочисленный десантный контингент, чем включала его собственная оперативная группа, и "Лепанто" был планом, по которому эти силы должны были противодействовать высадке на станцию Джалал после ее захвата. Никто не хотел такой эскалации и не хотел задумываться о том, к чему это приведет, когда Федерация все равно узнает, что это произошло, но О'Хэнрати только кивнул.
   - Да, сэр, - тихо сказал он.
   - Коммандер Мирвани.
   - Да, сэр?
   - Я хочу, чтобы капсулы Альфа немедленно пришли в движение. И используйте Фаланги Альфы, чтобы расчистить дорогу для Бейкера; я хочу, чтобы платформы Кавача были уничтожены.
   Желудок Каллума сжался. Ракеты сопровождения Фаланга, установленные на десяти процентах Касуров Альфа, имели меньше установок ФЗФ Алисида, чем платформы Шаранга, но их высокоскоростные снаряды даже лучше сбивали приближающиеся противоракеты, чем стандартные кинетические. Противокорабельные ракеты были оснащены только одной Алисидой, способной даже в оптимальных условиях уничтожить не более трех-четырех противоракет. Фаланги несли по восемь таких систем на каждой... и они уже находились внутри Кавачей, в единственном месте, где ни один из их датчиков или программ автоматической защиты не смог бы обнаружить угрозу. Это сделало систему противокинетической обороны станции Джалал легкой добычей, и как только она будет уничтожена, все будет уничтожено...
   - Портье воспримет это как эскалацию, - предупредил О'Хэнрати.
   - Эскалация, черт возьми! - прошипел Мерфи, сердито тыча рукой в сторону участка. - Там люди убивают друг друга, Гарри! Я вполне могу смириться с оскорбленными чувствами Портье!
   - В точку, - признал начштаба, и Мерфи снова посмотрел на Мирвани.
   - Пусть БИЦ опознает субсветовики, которые активно стреляют. Я хочу, чтобы три самых крупных из них были обозначены как цели.
   - Есть, сэр.
   Холодный ветер стал еще холоднее, и Мерфи посмотрел на свою офицера связи.
   - Лейтенант Мастроянни.
   - Да, сэр? - всегда четкий голос офицера связи звучал мягко.
   - Общая передача всем подразделениям в системе. - Если голос Мастроянни был мягким, то голос Мерфи звучал как кованый металл.
   - Записываю, сэр.
   - Всем подразделениям в системе Джалал. Это адмирал Мерфи. Немедленно отступите. Повторяю, отступите сейчас же. - Его взгляд был тверже, чем его голос. - Я пришел сюда не для того, чтобы мужчины и женщины флота Федерации убивали друг друга. Это прекратится сейчас. Мне все равно, на чьей вы стороне. Прекратите огонь, уменьшите ускорение и отойдите в сторону. Мы можем разобраться позже, кто что сделал первым, но убийства прекратятся. И имейте в виду, что я разместил оружие в радиусе действия орбиты Джалал Бета. Я не хочу его использовать, но сделаю это. У вас есть пять минут с момента получения этого сообщения, чтобы прекратить огонь. Любой корабль, который продолжит стрелять по истечении этого времени, будет уничтожен.
   Он еще пару мгновений смотрел на экран, затем оскалил зубы.
   - Советую вам отнестись к этому предупреждению очень, очень серьезно. Мерфи, конец сообщения.
  

* * *

   Лейтенант Маркони бежал по узкому переходу широкими, подпрыгивающими шагами. Толстые трубы, электрические кабели и плазмопроводы устилали переход, и его ноги лязгали по голой металлической решетке каждый раз, когда он касался ее. Разреженный воздух был ледяным, а под мостками в бездну уходило внутреннее ядро центрального шпинделя станции Джалал. Длинные магистрали с мигающими огнями обозначали логистические пути, по которым персонал и материалы доставлялись вверх и вниз по всей станции.
   Термоядерные реакторы станции и основные экологические установки были расположены в ее шпинделе, чтобы использовать преимущества здешней микрогравитации. Гравитация была лишь немного сильнее у внешней переборки самого внутреннего жилого кольца, где был установлен мостик, что позволило ему быстро преодолеть расстояние, но, в отличие от первого реактора, здесь не было искусственно поддерживаемого избыточного давления. И, наряду с более низким атмосферным давлением, уровень кислорода также был ниже. Обычно это не было проблемой, но "обычно" не включало в себя человека, бегущего, спасая свою жизнь, и перед глазами у него замелькали звезды, а уровень кислорода в крови снижался с каждым тяжелым вдохом.
   - Вернись, центральник! - крикнул позади него шеф Наронг, и Маркони выругался с горькой, безмолвной злобой.
   Между ним и Наронгом всегда существовало определенное напряжение из-за явной ненависти последнего к "центральным", которых он обвинял во всех бедах своего родного мира, но главстаршина никогда не позволял этому перерасти в нечто, что можно было бы назвать откровенным неуважением. Маркони никогда бы не заподозрил в шефе потенциального предателя, и ему стало интересно, скольких еще людей он недооценивал таким же образом.
   По-видимому, очень многих.
   Он отчаянно пытался воспользоваться своим личным коммуникатором, чтобы найти кого-нибудь - кого угодно! - кого он мог бы предупредить о резне в первом реакторе. Но ни от службы безопасности станции, ни от командной палубы не последовало ответа, и после того, как в четвертый раз его чуть не подстрелили, он понял, что преследователи отслеживают его сигнал связи. Как только он это понял, то выбросил коммуникатор в огромную пустоту ядра.
   Такой беспорядок был серьезным нарушением протоколов станции. Офицер мог лишиться командования из-за сообщения о серьезном повреждении оборудования посторонним предметом. В данный момент это волновало его меньше всего.
   Еще одна пуля просвистела у него над головой и пробила дыру в корпусе магнитного регулятора. По всему штабелю пронесся механический скрежет, поскольку протоколы безопасности блокировали все больше и больше внутренних механизмов огромной платформы.
   Маркони спрятался за силовым реле с более надежной броней и попытался отдышаться.
   - Сдавайтесь!
   На этот раз это был голос энсина Сун, и по другим мосткам загрохотали сапоги, перекликаясь с сигнальными сиренами.
   - Черт возьми, не стреляйте в меня! - крикнул Маркони. - Если... если я умру... то не смогу ничего исправить из этого безобразия!
   - Ты нам не нужен! - крикнул в ответ Наронг. - Тупой гребаный центральник! Думаешь, что мы только кучка тупоголовых придурков и ничего не можем сделать без твоего вмешательства?
   По мосткам над ним и под ним раздалось еще больше шагов, и он понял, что Наронг пытается выиграть время, заставить его говорить, пока мятежники занимают позиции вокруг него.
   Маркони в отчаянии огляделся. Переход Р-37 был всего в паре десятков метров от него... через открытый проход. Если бы он смог добраться до него, то смог бы обесточить весь этот сектор ядра. Это отключило бы все освещение и все логистические линии, а если бы они отключились, то он смог бы использовать темноту в качестве укрытия и проникнуть внутрь одного из штабелей, не будучи раздавленным движущимися подъемниками...
   Шансов было немного, но "совсем немного" было куда лучше, чем "совсем никакой надежды".
   - Что я тебе такого сделал, Сун? - крикнул он, приседая и готовясь к броску.
   - Сколько десятилетий вы, ублюдки из Ядра, профукали из-за...
   Маркони бросился вперед, не отрывая взгляда от панели управления. Чтобы добраться туда, ему придется пересечь открытое пространство, но как только он это сделает, у него будет чертовски хорошее укрытие, по крайней мере, до тех пор, пока они не смогут занять новые позиции. Это заняло бы время, а ему понадобилось бы всего несколько секунд, чтобы отключить питание, затем выдернуть модуль управления и выбросить его в ядро вслед за коммуникатором.
   Удачи в восстановлении работоспособности, пока я еще жив, предатели, подумал он. И как только я выйду из...
   Он успел сделать три больших шага, когда в левой икре вспыхнула боль. Он двигался слишком быстро, чтобы среагировать, и его левая нога, зацепившись за мостик, тут же подломилась. Простое падение, возможно, и не было таким уж страшным, но его инерции было более чем достаточно, чтобы компенсировать низкую гравитацию, и перед глазами вспыхнул свет, когда он со всего размаху ударился головой о рабочую станцию. Затем впечатался лицом в решетку подиума и перелетел через нее.
   К нему приближались сапоги, и он попытался хотя бы перевернуться. Он не успел этого сделать, как на нем сомкнулись жесткие, зверские руки.
   Он был ошеломлен, обмяк, не мог сопротивляться, но боль от сломанного носа и пулевое ранение в ногу были двумя сигналами. Они не давали ему потерять сознание, и его сердце стучало у него в ушах, когда его тащили прочь.
  

* * *

   - Вы, блядь, поосторожнее со своей задницей, сэр, - прорычал голос главного сержанта Логана в наушнике Каллума Мерфи по выделенному командному каналу. - Одному богу известно, что за дерьмо происходит, и мне лучше не видеть, как вы встаете между охраной и какими-нибудь плохими парнями. Черт возьми, это касается не только охраны, но и всех остальных! Вы поняли это... сэр?
   - Понял, главсарж, - ответил Каллум. - Поверьте мне, я понял!
   - И я, черт возьми, прикажу Эйре прострелить вам ногу, если забудете.
   Рычание Логана стало, по крайней мере, чуть менее напряженным, и губы Каллума растянулись в улыбке. В этом не было ничего смешного. Не сейчас, когда его штурмовой шаттл находился всего в двенадцати минутах полета от станции Джалал.
   Визуальный дисплей был усеян разбитыми и поврежденными кораблями. Мусором, спасательными капсулами, обломками и дрейфующими телами. Каллум Мерфи посмотрел на дисплей, и его карие глаза были мрачными и жесткими, и не только из-за того, что он мог видеть.
   За шестнадцать месяцев, прошедших с тех пор, как он впервые посетил станцию Джалал, он многое узнал о себе. И в некотором смысле, он узнал еще больше о своем отце, потому что сначала ему пришлось забыть очень многое о Терренсе Мерфи. Ему пришлось осознать, что человек, которого, как ему всегда казалось, он знал, которого он любил, был всего лишь внешней оболочкой, защитным фильтром между его отцом и остальным миром. О, родитель, который любил его, отец, который, по крайней мере, пытался - с некоторым успехом, должен был признать Каллум, - помочь своему сыну понять, что быть мужчиной - это нечто большее, чем просто привилегированная жизнь одного из отпрысков пятисот самых богатых семей, - это было по-настоящему. Отец, который читал ему лекции об ответственности, когда ему хотелось пойти в клуб. Отец, чьим странным стремлением было вернуться в разведку и исследовать новые звездные системы. Отец, который был настолько аполитичен, насколько это вообще возможно. Который соглашался с политическими амбициями и планами своего тестя только потому, что это нравилось маме Каллума.
   Этот человек был настоящим, но он также был маской. За последние два года Каллум разглядел за маской человека, который верил в честь. Верил в обязанность Земной Федерации защищать всех своих граждан. Верил в права Окраины. Верил, что неправильно платить за бесконечную войну кровью жителей Окраины, в то время как Пятистам текут рекой прибыли от бесконечных военных контрактов.
   Верил, что это его работа, его долг - его ответственность - сделать что-то с мерзостью, в которую превратились Пятьсот и Федерация, которую они контролировали.
   По пути Каллум Мерфи обнаружил, что, хотя он всегда любил своего отца, это было не так, как он любил, восхищался и глубоко уважал человека под маской Терренса Мерфи. Человека, за которым он последует до самых врат Ада. Похожим на которого, как он надеялся, когда-нибудь, каким-то образом, сможет стать он сам.
   И этот человек наблюдал, как мятеж окутал станцию Джалал в ореоле огня, обломков и выброса атмосферы. Видел это, знал, что это результат его действий, хотя и не потому, что он приказал или захотел этого. И не потому, что он создал напряженность, ненависть, которые породили это. Но он был здесь, он и его корабли, и мужчины и женщины, которые управляли ими. Именно это разожгло искру и дало волю ненависти.
   И поскольку Каллум узнал его поближе, он понял, насколько глубока была боль его отца.
   Но еще одну вещь он узнал о Терренсе Мерфи: тот никогда и на сантиметр не отступал от своих обязанностей. Когда взрывы испещрили внешнюю оболочку огромной станции, словно крошечные раскаленные булавочные уколы, а субсветовые военные корабли уничтожали друг друга на дистанциях всего в сотню километров, он сделал - как делал всегда - то, что должен был сделать.
   Люди, убивавшие друг друга, либо не услышали, либо не поверили его первоначальному предупреждению, когда снова ускорились Касур-когейды. Дроны Альфа уже были далеко внутри платформ Кавача. Если на то пошло, они находились внутри периметра точечной обороны станции. Когда они открыли огонь, даже у кибернетически управляемой обороны не было времени среагировать до того, как ракеты попали в цель, и линкоры "Страж", "Освободитель" и "Чемпион" превратились в искореженные, осыпающиеся остовы. Это был единый, скоординированный, жестокий удар молота, а не распространяющийся хаос мятежа, и в результате почти наверняка погибло более двух тысяч человек.
   Обе стороны это заметили.
   И они также заметили Фаланги, когда те сметали платформы Кавача с пути, расчищая путь для внезапно набравших скорость Касуров Бейкер, которые должны были приблизиться к станции и военным кораблям, находящимся на орбите вместе с ней. Но хотя сражение между кораблями, возможно, и ослабло, оно не прекратилось.
   И поскольку этого не произошло, половина беспилотников Бейкер выстрелили шестью минутами позже... и уничтожили линкор "Паладин" и линейные крейсера "Алжир" и "Нигерия".
   Другая половина резко снизила скорость, удерживая позицию вне зоны досягаемости корабельного перехвата, и третья волна Касуров направилась за ними. На этот раз их было не двести шестьдесят четыре, а более шестисот. До старта третьей волны оставалось добрых тридцать минут, но ничто больше не мешало им добраться туда, и они поняли, что он имел в виду. Ему было все равно, кто это начал; ему было все равно, поддерживают они его или выступают против. Если они продолжат стрелять, он убьет их всех.
   Более двух десятков кораблей было уничтожено - три четверти во взаимных схватках, - прежде чем до них дошло это сообщение, и в три раза больше было повреждено, многие из них тяжело, но выжившие наконец перестали стрелять друг в друга. По крайней мере, так было на кораблях; Каллум даже не хотел думать о том, что могло бы происходить - что почти наверняка происходило - в проходах и отсеках некоторых из этих уцелевших судов.
   Даже при ускорении 900 g сверхсветовым кораблям ФЗФ "Эрешкигаль" и "Ниншубур" потребовался час, чтобы подойти достаточно близко к станции Джалал для сброса своих наездников и шаттлов космодесанта. Его отец хотел ввести также "Иштар" с собой, но О'Хэнрати быстро отговорил его от этой идеи.
   - Если здесь и есть корабль, который может убедить какого-нибудь несгибаемого лоялиста, что ради его захвата стоит умереть, то это "Иштар", - категорично заявил капитан. - Если убьют вас, то все это дело развалится, и они это знают. Так что "Иштар" не пойдет... и вы тоже, Терри.
   - Я должен идти! Это моя вина. Даже если бы это было не так, я должен быть там, на месте, когда нужно будет принимать решения. Я не могу находиться на другом конце провода из-за четырехминутной задержки связи!
   - Сможете. - О'Хэнрати не мигая смотрел Мерфи в глаза, и Каллум почувствовал молчаливое согласие всех остальных мужчин и женщин на флагманском мостике. Не потому, что они боялись, что в них самих будут стрелять, а потому, что их откровенно пугала мысль о том, что они могут потерять его.
   - Пойду я, - продолжил О'Хэнрати. - Я перейду на "Эрешкигаль" до того, как туда прибудет капитан Юргенс. Мы оба знаем, что если дело дойдет до настоящих боевых действий на борту станции, командовать будет Аткинс, так что вам точно не обязательно присутствовать при этом. Если возникнут другие вопросы, я могу выступить в качестве вашего заместителя, и четыре минуты - это не такой уж большой срок для принятия большинства решений, которые вам все равно придется принимать.
   - Они будут так же стремиться убить вас, как и меня, - заметил Мерфи.
   - И у них будет гораздо меньше шансов попытаться это сделать, если они будут знать, что вы все еще здесь, чтобы надрать им задницы!
   - Но если они подумают, что я отступаю, они все скажут, что это часть моего поведения "военачальника". Что я готов проливать кровь других людей - как и любой другой член Пятисот, - но когда дело доходит до того, чтобы рисковать собственной задницей, у меня есть дела поважнее. Я не могу донести это до Пятисот... и мы сможем позволить себе еще меньше, если это начнет распространяться с периферии.
   - Пошлите меня, - сказал кто-то, и Каллум понял, что это был он.
   Его отец и О'Хэнрати одновременно повернулись к нему, и он пожал плечами.
   - Капитан О'Хэнрати прав, папа. Ты не можешь уйти. Я знаю, что у тебя хватит мужества настоять на своем - знаю это, папа, - но он прав. Мы не можем позволить себе потерять тебя. Но я тоже Мерфи. И кое-чему научился за последний год или около того. Отправь меня с одной из абордажных групп. Не думаю, что смогу принимать решения, которые он может принять за тебя, но могу, по крайней мере, показать твой флаг, - он заставил себя улыбнуться. - Ты прав. Нам нужно поставить Мерфи на стол, папа. Просто это не обязательно должен быть ты.
   И вот так он обнаружил, что сидит на борту штурмового шаттла, снижающего скорость в направлении станции Джалал, и изо всех сил старается не думать о том, что он, вероятно, найдет на борту. Если боевые действия между военными кораблями были тяжелыми, то что тогда...
   - Каллум, мне нужно, чтобы ты свернул к грузовому отсеку Джулиет-Один-Девять, - раздался в наушниках твердый, как сталь, голос отца. - У нас по-прежнему нет четкой картины того, что происходит на борту станции, и мы ничего не слышали от вице-адмирала Портье с тех пор, как началась стрельба. Но у нас достаточно Хеймдалларов, чтобы внимательно следить за происходящим, и один из них только что подслушал какой-то разговор по ближней связи. У Аткинса будет полно дел, связанных с запланированными целями "Лепанто". Мы не можем привлекать к этому никого из его людей. Кроме того, мне нужны вы - конкретно ты - и Логан как можно скорее.
  

* * *

   Прикосновение стимулятора к шее Эмметта Маркони вывело его из ступора.
   Он лежал на носилках, его раненая нога была перевязана, и пулевое ранение пульсировало сгустком вокруг пластыря первой помощи. Из-за того, что он лежал на спине, ему почти ничего не было видно из-за толпы окружавшего его персонала станции без сорванных с комбинезонов нашивок Земной Федерации. Но он мог с уверенностью сказать, что находится в одной из главных галерей станции для погрузочно-разгрузочных работ, потому что видел верхние края огромных воздушных шлюзов, расположенных вдоль внешней переборки.
   Его похитители, возможно, и поскупились на обезболивающие, но не на прочность эластичных наручников, стягивающих его запястья. По обе стороны от него сидели двое других схваченных, оба избитые и подавленные. Один из них был подрядчиком из Варгас Интерстеллар, одного из крупнейших грузовых перевозчиков в мирах Ядра, другой - командиром эскадры шаттлов, который регулярно по вторникам играл в покер с Маркони.
   - Виновен! - заявление шефа Наронга разнеслось по толпе и было встречено одобрительными возгласами.
   - Нет! Подождите, пожалуйста! - завопил кто-то, и новые радостные возгласы были встречены характерным звуковым сигналом закрывающейся двери воздушного шлюза.
   - Кто следующий на скамье подсудимых? - спросил Наронг.
   Энсин Сун протолкалась сквозь толпу собравшихся. Она оглядела троицу с самодовольной улыбкой, затем щелкнула пальцами и указала на Маркони. Двое мятежников подхватили его под мышки и подняли с носилок. По крайней мере, один из них был так любезен, что поддержал его, чтобы ему не пришлось наступать на раненую ногу.
   - Зачем меня латать, если вы просто собираетесь отправить в космос? - спросил Маркони сквозь разбитые губы. С его подбородка и носа стекала полузасохшая кровь.
   - Правосудие, - сказала энсин. - Больше, чем вы когда-либо давали нам.
   - Это потому, что я не подписал твои документы об увольнении два месяца назад? - спросил Маркони. - Я всего лишь инженер, Сун.
   - Он проснулся! - Наронг сидел на самодельном троне из грузовых контейнеров. Перед ним была сложена стопка нашивок и погон. Сун вытащила маленькое лезвие из перочинного ножа и провела им под двойной серебряной нашивкой Маркони. Она оторвала нашивку и бросила ее в кучу.
   - Маркони, - Наронг откинулся на сиденье, - вас обвиняют в том, что вы являетесь частью правящей олигархии, которая проливала кровь жителей Окраины в войне против Лиги. Войне, ради которой ваш род никогда не жертвовал собой. Войне, ради которой ваш род был рад проливать кровь Окраины.
   Маркони слизнул засохшую кровь со рта и сплюнул.
   - Я сражался при Формите, - сказал он. - Потерял три пальца из-за скачка напряжения, не позволив разрядиться магнитной бутылке "Хиробы". Не знаю, откуда вы все это берете, но я внес свой вклад в эту войну. Не имело значения, кто были мои родители или с какой планеты я прибыл.
   Толпа утихла.
   - Ну что ж, - Наронг наклонился вперед. - Если вы действительно на стороне сражающихся, почему бы вам не отказаться от Федерации и не присоединиться к Альянсу свободных миров?
   Сун прижала лезвие к флагу Федерации на его правом плече и начала резать.
   Боль от ран начала усиливаться. Он заглянул за бронепластовую переборку ближайшего шлюза и увидел, как полдюжины мужчин и женщин колотят в дверь.
   - Что с ними? - спросил он Наронга, когда тот взял флаг и бросил его в кучу перед собой.
   - Я дал им тот же шанс, что и вам, но все они были более лояльны к коррумпированному институту, чем к нашему делу свободы и самоопределения, - сказал Наронг. - Вы переходите к нам и получаете пропуск. О, мы будем держать вас на коротком поводке, пока не убедимся, что вы с нами, но, по крайней мере, у вас будет шанс доказать, что не шутите.
   - Он пытался отключить подачу энергии на все ядро, прежде чем упал, и он знает энергосистему станции как свои пять пальцев, - сказала Сун. - Для него нет такого места, где он не представлял бы для нас угрозы.
   Наронг поднял руку.
   - Тогда он может разыграть эту партию. - Наронг расхохотался и хлопнул себя по колену. - Черт возьми, почему я не подумал об этом раньше? Зачем доверять словам какого-то человека, когда мы можем судить по его действиям, я прав?
   Толпа зааплодировала.
   - Сделаем все очень просто. - Наронг указал на пульт управления воздушным шлюзом. - Либо вы выбрасываете этот мусор, либо мы позаботимся о том, чтобы вы больше не доставляли нам хлопот на этой станции. Звучит честно? Доставь его туда.
   Сун подтолкнула Маркони вперед. Одному из охранников пришлось удерживать его от падения, когда он подпрыгнул к пульту управления на здоровой ноге. Он посмотрел на них сверху вниз и сказал себе, что все эти люди все равно умрут, что бы он ни делал. Сказал себе, что в конце концов для них это все равно не будет иметь значения.
   И затем он снова посмотрел сквозь бронепласт в шлюз.
   За бронепластом была женщина в пижаме. Она была младшей специалисткой по гидропонике, прибывшей две недели назад по призыву предпочтения. Она оставила дома маленького мальчика - двухлетнего мальчика по имени Принав, и его фотографии были развешаны по всему ее рабочему месту.
   Она одними губами сказала ему "пожалуйста".
   Указательный палец Маркони коснулся кнопки, которая открывала внешнюю дверь шлюза. Он закрыл глаза, и его рука начала дрожать. Он стоял так долгое, застывшее мгновение, его челюсть болела от напряжения сжатых мышц. Затем он поднял указательный палец.
   Толпа зарычала, как какой-то огромный разъяренный зверь, и его охватил дикий, странный восторг, когда он услышал это.
   Он заменил поднятый указательный палец на средний и поднял его над головой, чтобы все могли видеть.
   От удара по почкам его швырнуло вперед, и он ударился лицом о переборку. Кто-то пнул его, когда он падал. Затем кто-то еще. Он услышал дикий смех Сун, мельком увидел искаженное лицо Наронга, а затем настала его очередь быть брошенным в воздушный шлюз. Дубинками и ботинками отбили все попытки осужденных высвободиться, и внутренняя дверь за ними закрылась.
   - Спасибо. Большое вам спасибо! - молодая мать прислонила Маркони к стене шлюза. Она промокнула свежие царапины на его лице манжетой своей пижамы.
   - Поражение не считается выигрышем, не так ли? - пробормотал Маркони. - Я... я не многого добился. Если подумать, умереть с чистой совестью - это немного эгоистично.
   - Они просто издеваются над нами, - сказал худой мужчина из дальнего угла. - Они не станут убивать нас просто так.
   - Мы люди миров Ядра, - сказал Маркони. - Как только появился этот Мерфи, на всех нас открылся сезон охоты. Нет ли здесь священника? Я хотел бы исповедаться в некоторых грехах, пока еще не слишком поздно.
   - Я просто хочу снова увидеть своего ребенка, - сказала женщина. - Я никому ничего не сделала!
   Палуба задрожала, и приговоренные замерли. Маркони знал, какой звук издают двери воздушного шлюза, когда они открываются. Он понял, что, должно быть, только что открылся еще один шлюз, полный лоялистов. Без сомнения, они были следующими, и он закрыл глаза. Будут ли мятежники сначала стравливать воздух из шлюза, достаточно медленно, чтобы устроить шоу, в котором они задохнутся насмерть, или отключат систему безопасности и будут смеяться, когда все они разлетятся в пространстве, как конфетти?
   - Всем сделать выдох, если только вы не хотите умереть от легочной эмболии, - сказал Маркони. - Помните, что в вакууме до потери сознания остается всего девять-двенадцать секунд. Так что просто отключитесь от недостатка кислорода.
   - Заткнись! - завопил мужчина в углу.
   Маркони перевел дух и подумал о своих родителях. В тот последний раз, когда они виделись, он пообещал, что его не убьют из-за какой-нибудь глупости. Арест во время мятежа казался чем-то пограничным, но, по крайней мере, рано или поздно до них дойдут слухи. Он не будет числиться пропавшим без вести в течение семи лет, пока его не объявят мертвым, как его старшего брата, или...
   По бронепласту ударили невидимым молотом с такой силой, что даже на его твердой, как сталь, поверхности появились трещины. Затем по переборке, по двери воздушного шлюза, по твердому сплаву с другой стороны пробежала целая цепочка вмятин.
   Маркони открыл глаз.
   - Теперь они стреляют в центральных? - спросила женщина. - У кого-нибудь еще есть выбор: вылететь в вакуум или получить пулю?
   - Нет... Я думаю, что власть сменилась. - Маркони вытер рукавом все еще кровоточащий нос и поморщился, увидев красное пятно.
   Дверь воздушного шлюза скользнула в сторону, и в камеру просунулось дуло оружия. Оно принадлежало массивной боевой винтовке в силовых рукавицах боевого доспеха хоплона. К нагруднику скафандра было прикреплено несколько сломанных и треснувших маршальских значков, а установленный над трофеями черный щит с наложенными на стилизованное серебряное дерево древними традиционными весами правосудия поблескивал на свету.
   - Никому не двигаться, - произнес низкий мужской голос из внешних динамиков боевой брони. Позади него несколько мятежников лежали мертвыми. Наронг привалился к краю своего трона, залитый кровью из больших пулевых ранений в груди. - Никто не делает глупостей.
   Маркони поднял скованные наручниками руки к подбородку.
   - Вызовите сюда санитаров. Затем закройте все шлюзы на этой станции, пока мы не возьмем это место под контроль, - раздался четкий голос из-за хоплона. - Эйра, сходи туда и посмотри, не нуждается ли кто-нибудь в немедленной помощи.
   Молодая светловолосая женщина в бронированном вакуумном скафандре с таким же символом на груди обошла хоплона. Она держала двумя руками пистолет, направленный в потолок, и оглядывала заключенных.
   - Вон тот, - она указала подбородком на Маркони и шагнула в шлюз.
   - Нет, - резко ответил хоплон. - Каков протокол обращения с потенциальными врагами?
   - Мы не враги! Мы очень дружелюбны. Обещаем! - воскликнула мать.
   Она помахала блондинке. Боевая винтовка слегка дернулась в ее сторону, и она отпрянула.
   - Их проверяют на наличие оружия, - нахмурившись, сказала блондинка. - Никаких перекрытых линий стрельбы... Ах да. - Она убрала оружие в кобуру и щелкнула биометрическим замком на боку. Кобура плотно прилегала к оружию, что делало невозможным для человека с неправильным кодом перчатки или неправильной ДНК достать его снова.
   - Следующий протокол? - прорычал хоплон.
   - Если на меня нападут, я...
   - Только не вслух! - хоплон пошевелился, и Маркони попытался улыбнуться, но его губы слишком сильно болели. - Давай лечи его.
   Блондинка стянула с себя перчатки вакуумного скафандра и прикрепила их магнитами к рукавам, затем протянула Маркони пустые руки и опустилась на колени рядом с ним.
   - Остальные - назад, - сказал хоплон. - Не глупи, и тебе не будет больно.
   Блондинка дотронулась до бинтов на икре Маркони и надавила по краям.
   - Ой, - с невозмутимым видом произнес он.
   - Меня зовут Эйра. - Она посмотрела на него прямо, и он заметил генетическое клеймо рабыни над одним глазом. - Я собираюсь оказать вам медицинскую помощь, чтобы вы оставались в стабильном состоянии, пока мы не сможем доставить вас в подходящее лечебное учреждение.
   - Парень в консервной банке заставляет тебя читать сценарий? - спросил Маркони.
   - Есть только один способ что-то сделать, и это правильный способ, - сказала она. Она повернула ладонь к его лицу, и экран, установленный на ее предплечье, осветил ее лицо бледным светом. - Глубокие ушибы. Кровяное давление повышено. Уровень адреналина падает, а это значит, что боль будет усиливаться. У вас есть аллергия на стандартные обезболивающие препараты Федерации? Нет, на англ-гессики. Ан-анал, - она оглянулась через плечо на хоплона.
   - Следи за пациентом!
   - Я приму все обезболивающие, которые у тебя есть, - сказал ей Маркони.
   - Глупые громкие слова, - пробормотала она. Но при этом быстро раскрыла и закрыла другую руку. На ее запястье защелкнулся инъекционный модуль, она вставила кончик пальца в аппарат и коснулась шеи Маркони.
   Раздалось шипение, и Маркони вздохнул с облегчением, когда подействовало обезболивающее.
   - Кто бы ни обрабатывал ваше пулевое ранение, он плохо поработал, - сказала она. - Мне нужно все переделать, иначе у вас, скорее всего, разорвутся образовавшиеся тромбы и вы умрете от потери крови. Стойте спокойно.
   Она сняла со своего пояса тонкий черный ремешок и обмотала его вокруг его ноги чуть ниже колена. Жгут затянулся, и давление было бы болезненным, если бы анестетики уже не начали творить свое волшебство.
   Маркони отклонился назад, устремив взгляд в потолок. Ему никогда не нравилось наблюдать за работой медиков, и уж точно не нравилось это шоу, когда он сам был звездой.
   - Извините, что не смогли прибыть раньше. - Черноволосый молодой человек с повязкой на глазу вышел из-за стойки и склонился над Маркони, загораживая свет. На нем был бронированный вакуумный скафандр со шлемом, закрепленным на груди, и инженер узнал голос, отдавший приказ закрыть шлюзы. - Там, снаружи, неспокойно.
   - Кто вы? - прищурился Маркони.
   - Меня зовут Мерфи.
   - Не может быть, - возразил инженер. - Вы не такой взрослый.
   - Я не тот самый Мерфи, - сказал другой мужчина. - Меня зовут Каллум, лейтенант Каллум Мерфи. Папа сейчас немного занят, поэтому прислал меня вместо себя. - Он покачал головой, его единственный глаз помрачнел. - Это линчевание было не по приказу моего отца. Поверьте мне, он сторонник надлежащей правовой процедуры.
   - О, значит, после того, как она закончит латать меня, мы все пройдем надлежащие процедуры, прежде чем попробуем вакуума, - усмехнулся Маркони, и это все еще причиняло боль, несмотря на обезболивающие.
   - Он также не из тех, кто повесит вас за чужие поступки. - Лейтенант Мерфи улыбнулся. - И с его точки зрения, то, что вы оказались не на той стороне - извините, на другой стороне - не обязательно делает вас в чем-то виновным. Мы доставим вас домой, как только позволит ситуация.
   - А до тех пор? - спросил Маркони.
   - Мы должны отправить их всех в Инвернесс, - сказала молодая женщина по имени Эйра. - Холодновато в это время года, но им было бы полезно это увидеть.
   Она отбросила окровавленные бинты и красную вату в сторону, затем сняла с пояса небольшой баллончик и прижала его к открытой ране на его ноге.
   - Вам нечего бояться наших людей, - сказал лейтенант Мерфи. - Я не убийца, и мой отец тоже.
   - Как насчет... - перед глазами у Маркони все плыло из-за обезболивающих, и он понимал, что собирается задать очень глупый вопрос, но из-за того, что его накачали наркотиками, у него почти не осталось слов. - А как насчет всех тех кораблей, которые он только что разнес к чертовой матери?
   - Я сказал, что он не убийца. Но он бывает и убийцей, когда приходится им быть. Я тоже, если на то пошло. - Лейтенант Мерфи натянуто улыбнулся Маркони. - Можно сказать, что это у нас семейное.
   Маркони мгновение смотрел на него. Затем он опустил глаза, и лейтенант посмотрел на блондинку.
   - Эйра, скоро прибудет следующая волна космодесантников. Передайте его им, если он будет в стабильном состоянии, а затем догоните меня.
   - Да, да, - сказала она.
   Лейтенант Мерфи похлопал ее по плечу и вышел из шлюза.
   - Он настоящий? - спросил Маркони. - Он не похож на своего отца, каким его изображают на видео.
   - Мне нужно, чтобы вы помолчали и не двигались минуту. - Эйра поджала губы и потянула за бинты на его ноге. - С пластырем у вас была ужасная работа. Тот, кто это сделал, был больше заинтересован в том, чтобы уберечь вас от кровотечения, чем в том, чтобы спасти вашу ногу. Незначительная перфорация внутренней вены... У вас есть какие-нибудь ощущения в нижней части стопы?
   - Болит, как в детстве. Сейчас все плывет, - сказал Маркони. - Зачем ты меня латаешь? Разве мы все не направляемся к другому шлюзу?
   - Каллу... лейтенант Мерфи имел в виду то, что сказал. Вам повезло, что мы пришвартовались в том же отсеке, что и вы. Некоторые из окраинных не поверили, что он говорил серьезно, когда приказал им не убивать вас всех, но... О-о! Кровесвертывающий агент скапливается в среднем отделе вашего гастрок... желудочно-кишечного тракта - большое синее на моем экране. Подождите.
   Эйра ткнула большим пальцем под колено Маркони, и он застонал от боли.
   - Вот. Минус пару сотен кубических сантиметров "О", и вы будете почти в норме, - сказала она. - В наши дни трудно найти протезы.
   - Просто вбей колышек в отверстие, и я присоединюсь к веселой банде пиратов Мерфи. Сын выше, чем я ожидал. Правда, рогов нет. По крайней мере, у него. Пока не знаю, что с его отцом.
   - Мне все равно, что кто-то еще говорит об адмирале Мерфи. - Она набрала немного голубой пены на кончик пальца и провела им по его разбитым губам. - Он спас мне жизнь и спас еще миллионы людей на Кранн-Бетаде.
   Она сняла жгут с его ноги и обернула свежую повязку биопленкой.
   - Ты... очень красивая, - невнятно произнес Маркони.
   - Я дала вам обезболивающие, соответствующие вашему весу. Вы всегда такой прямолинейный?
   - Нет! Ощущения близкой смерти... заставляют меня... заставляют меня...О чем мы вообще говорим?
   - Ладно, у вас зеленый цвет по всем пунктам контрольного списка. Почему бы вам не откинуться назад и не расслабиться? - Эйра дотронулась до его лица и осторожно прижала его затылок к стене шлюза.
   - Скажи этому Мерфи, что мы все просто... просто хотим вернуться домой. Если он нас отпустит. - Маркони куда-то уплыл.
  

* * *

   Каллум Мерфи стоял над трупом.
   Большая часть черепа была размазана по переборке и рабочим станциям командного центра станции Джалал. К сожалению, запах засыхающей крови и мозгового вещества стал ему хорошо знаком, и он знал, что в ближайшие несколько недель ему придется отказаться от сахара в кофе.
   Еще два тела лежали, скорчившись, в лужах крови, ставшей темной и липкой, и были видны другие кровавые следы, не украшенные телами тех, кто их оставил. Он опустился на колени, осторожно опираясь на протез, и перевернул почти обезглавленное тело на бок.
   - Это капитан Тибор, - сказал он.
   - Ты уверен? - спросил его отец в наушнике шестьдесят секунд спустя. Он настоял на том, чтобы переместить "Иштар" на девяносто световых секунд ближе к станции после того, как стрельба прекратилась. О'Хэнрати предельно ясно выразил свое мнение по поводу этого решения, но безрезультатно. Хотя, по крайней мере, им удалось удержать его на борту большого авианосца.
   Каллум знал, что его отец видит запись с камеры его скафандра, но не мог видеть адмирала в ответ.
   - Уверен, - мрачно сказал он, дважды проверив фамилию на ленте. Затем неуклюже поднялся на ноги, прикрывая рот и нос от зловония.
   - А эта - Портье, - сказал Харрисон О'Хэнрати, пихая ботинком еще одно тело.
   - Черт, - пробормотал Мерфи, и Каллум услышал по его коммуникатору, как тот вздохнул, представив характерное покачивание головы своего отца. - Значит, они оба мертвы. Замечательно. А остальные члены команды?
   О'Хэнрати нахмурился. Он поскреб ногтем по заляпанному кровью дисплею, смахивая несколько красных чешуек. Затем постучал костяшками пальцев по мигающему курсору и вздохнул.
   - Трудно сказать, - сказал он. - Мы задержали троих из них, и все они с Окраины, и у них у всех довольно последовательные истории. Тибор, должно быть, знал, что происходит. Я не знаю, принимал ли он активное участие в планировании, но когда Галанатос подал сигнал о выполнении, он достал из кармана своего скафандра оружие, и пара младших вахтенных офицеров поддержали его игру. Очевидно, он думал - надеялся, может быть, молился, насколько я понимаю! - что они смогут уговорить Портье отступить. Он ошибался.
   Начальник штаба покачал головой и вытер предплечьем кровь с другого дисплея, продолжая говорить.
   - У него могло бы все получиться, если бы Портье была чуть менее упряма. Или если бы он был более готов нажать на курок. У нее не было с собой оружия, но ей удалось схватить одного из вооруженных мятежников. Завладела его оружием, использовала его как живой щит, нажала кнопку тревоги...
   О'Хэнрати пожал плечами.
   - Если бы Тибор просто пошел дальше и выстрелил, он, вероятно, был бы все еще жив. Но он колебался - вероятно, не мог заставить себя выстрелить в своего же человека, чтобы попасть в нее, - и она открыла огонь, когда один из нападавших пошевелился. А потом через люк ворвалась охрана станции, воспользовавшись своим доступом к управлению, и вся ситуация полетела в тартарары. Когда все началось, в отсеке было тридцать три человека: теперь пятеро из них мертвы, шестеро у медиков, трое под стражей, и одному богу известно, где остальные. Здесь дерьмовый сэндвич, Терренс.
   - Можем мы, по крайней мере, включить вентиляцию? - попросил Каллум, все еще прикрывая рот и нос рукой.
   - Я бы с удовольствием. - О'Хэнрати снова пожал плечами. - Но некоторые из лоялистов - прошу прощения, федов - имели свободный доступ к системам станции в течение нескольких минут. В паре случаев минимум полчаса, прежде чем их нейтрализовали. Они вывели из строя множество систем, но после перестрелки у них не было контроля здесь, в командном центре, и мятежникам удалось отключить вспомогательную связь и первый инженерный. Что, по крайней мере, означало, что какой-нибудь долбаный псих, жаждущий смерти, не сможет разнести всю станцию к чертовой матери.
   Он хмуро уставился на дисплеи, которые пытался отчистить, затем выпрямился и посмотрел на Каллума, когда тот подошел ближе к паре хоплонов, стоявших по обе стороны от открытого люка командного пункта. Воздух по ту сторону люка был не идеальным, но, по крайней мере, получше, чем вонь скотобойни в самом командном центре.
   - Оставляя в стороне вопрос Каллума о вентиляции, как скоро мы сможем полностью восстановить работоспособность? - спросил Мерфи.
   - Несколько часов. - О'Хэнрати вздохнул. - Это касается оборудования и систем. С персоналом все немного сложнее. Не могу дать вам даже приблизительного представления об этом.
   - Можете подключить меня к общестанционной связи? - спросил Мерфи после неизбежной задержки на скорости света.
   - Как только будет восстановлен центральный стек, - сказал О'Хэнрати. - По меньшей мере, через полчаса.
   - Еще полчаса хаоса, - мрачно сказал Мерфи. - Главный сержант Логан. Каков статус наших абордажных групп?
   - Лучше спросить бригадира, сэр, - ответил Логан.
   - Не сомневаюсь в этом, - сухо ответил Мерфи, - но сейчас он немного занят. Кроме того, я хочу получить представление о том, что происходит на передовой.
   - Ну, если так ставить вопрос, сэр, то наши люди в довольно хорошей форме, - сказал Логан через мгновение. - У нас на борту достаточно хоплонов, и никто, кроме другого хоплона, не захочет с нами связываться. И, похоже, где-то половина персонала станции на нашей стороне. Или, во всяком случае, не на стороне федов. Но это грязно, сэр. Я бы солгал, если бы сказал другое. У бригадира Аткинса здесь, возможно, достаточно людей, чтобы заблокировать контрольные узлы, но их не хватит, чтобы обезопасить всю станцию. Особенно со всеми бригадами субсветовиков. Только после того, как мы еще немного проредим стадо.
   - Я знал, что это создаст проблемы. - Мерфи вздохнул, а О'Хэнрати нахмурился.
   - Тем не менее, это все равно лучший из ваших вариантов, - сурово сказал он, и Каллум кивнул.
   Логан, конечно, был прав - приказ персоналу всех субсветовиков, находящихся на орбите вместе со станцией, эвакуироваться на станцию - или на Джалал Бета - под страхом уничтожения их кораблей, по крайней мере, остановил последние боевые действия. Он также вырвал зубы у сражающихся, и это была единственная причина, по которой О'Хэнрати - и, честно говоря, Каллум - не устроили десять различных истерик, когда Мерфи настоял на том, чтобы подвести ближе "Иштар". Но это также означало, что даже после того, как они использовали все доступные спасательные шлюпки и спасательные капсулы со своих кораблей для эвакуации непосредственно на поверхность планеты, примерно 81 000 космонавтов и космодесантников оказались на борту самой станции Джалал.
   Огромная станция имела систему жизнеобеспечения, позволяющую справиться с дополнительной нагрузкой, по крайней мере временно, и курсирующие туда и обратно шаттлы уже доставляли остальных беженцев на поверхность Джалал Бета. Это была не самая приятная планетная среда во всей Федерации, но это было лучше, чем тесниться, как сардины, на борту станции. Кроме того, до тех пор, пока они не смогут "проредить стадо", как красноречиво выразился главный сержант, выведя большинство из них на чистую воду, бригадиру Аткинсу просто не хватало людей, необходимых для эффективной блокады станции.
   - Насколько все плохо, Логан? - спросил теперь Мерфи.
   - На променаде довольно много грабежей, сэр. И я думаю, что сейчас идет активное сведение счетов. - Главный сержант скорчил гримасу под колпаком своего похожего на башенку шлема. - Я также не уверен, что все это происходит из-за принадлежности к Окраине или Ядру. Похоже, кое-что из этого носит чисто личный характер. Но что бы это ни было, после этого останется много трупов, прежде чем все закончится. Множество вооруженных федов засело в пятой секции логистики и гидропоники, и они взяли под свой контроль один из отсеков для грузовых судов большой грузоподъемности. Согласно вашему приказу, бригадир держит их в изоляции, но не ищет драки. Прямо сейчас мы контролируем все приоритетные цели.
   - Но вы же не думаете, что мы сможем удержать все приоритетные цели?
   - Нет, сэр, - твердо сказал Логан. - Нет, если вы не сможете найти бригадиру еще пять-шесть тысяч космодесантников, то не сможем. Нет, пока не вытащим больше людей из этой банки и не высадим их на планету.
   - Не хочу ничего сглазить, - сказал Каллум, - но даже с учетом того, что только что сказал главсарж, кажется, что все прошло довольно гладко. Или, во всяком случае, намного более гладко, чем могло бы быть. Учитывая все обстоятельства.
   - Почему ты так сказал? - О'Хэнрати покачал головой. - Кранн-Бетад должен был научить тебя не говорить так.
   - Что? Учитывая потери, которые мы могли бы понести - и понесли бы, если бы нам не удалось прекратить боевые действия между кораблями и так быстро доставить наши абордажные команды на станцию, - мы на самом деле легко отделались. И не все здесь сломано. - Он убрал руку от носа и поднял ее ладонью вверх. - Знаю, что погибло много людей, и какое-то время мы даже не будем знать, сколько, но мы могли бы стоять по колено в крови и телах, а этого нет.
   О'Хэнрати скептически посмотрел на него, и он пожал плечами.
   - Каллум, - сказал Мерфи. - Просмотри журналы учета боеприпасов и скажи мне, что найдешь. Харрисон, у нас проблема.
   - Только одна? - усмехнулся О'Хэнрати. - Должно быть, дела идут лучше, чем я думал.
   - Кенгуру-суд, который прервал Каллум, был не единственным, - мрачно сказал Мерфи.
   - Знаю, - улыбка О'Хэнрати превратилась в гримасу. - И я ни капельки не удивлюсь, если некоторые из этих "любящих справедливость" ублюдков Окраины все еще уничтожат столько людей Ядра, сколько им удастся унести с собой, прежде чем мы их настигнем.
   - Совершенно верно, - согласился Мерфи. - И это не последний раз, когда мы неожиданно сталкиваемся с союзниками, у которых руки в крови.
   - Знаю, - повторил О'Хэнрати. Он глубоко вздохнул. - Но мы не можем проводить расследование каждый раз, когда окраинные поднимают мятеж и захватывают корабль или смещают офицеров. Если корабль переходит к нам с восьмьюдесятью процентами от полного состава, будет справедливо предположить, что большинство его людей согласились и перешли мирно. Но нашему делу нисколько не поможет, если мы примем к себе отъявленных военных преступников.
   - Даже если оставить это в стороне - вы правы, но отбрасывая прагматические соображения - мы здесь не для того, чтобы закрывать глаза на сведение счетов или месть в чистом виде. Варварство никому не идет на пользу, - сказал Мерфи. - Это восстание. Я не хочу, чтобы оно переросло в гражданскую войну
   - Альянс свободных миров сказал бы, что это революция, а не бунт, - ответил О'Хэнрати.
   - В чем разница? - спросил Каллум, отрываясь от компьютера, на дисплеях которого, к счастью, не было брызг крови.
   - Восстание - это решительный и часто насильственный протест против статус-кво, - сказал Мерфи. - Революция - это конец статус-кво. Введение нового порядка. И это то, что нам нужно предотвратить. Позиция Федерации - фундаментально обоснованная. Она управляла Землей и большинством ее колоний - во всяком случае, за пределами Лиги - более трехсот лет. Способствовала научному прогрессу и процветанию миллиардов людей. Исследовала сотни звездных систем, регулировала межзвездную торговлю, а также устанавливала и применяла межзвездные законы и суды. Мы не можем позволить, чтобы все это было просто выброшено на ветер.
   - Это те же суды Федерации, которые послали маршалов арестовать тебя по сфабрикованным обвинениям и в ходе чего был убит президент Толмах? - спросил Каллум.
   На этот раз молчание в коммуникаторе длилось дольше, чем можно было объяснить задержкой на скорости света.
   - Плохие акторы, - сказал затем Мерфи. - Мы не можем возлагать ответственность на всю Федерацию за действия внутренней клики. Вот почему это восстание, а не революция.
   И Каллум понял, что именно поэтому его отец охотно признавал Альянс свободных миров как организованную группу звездных систем, протестующих против обращения с ними, но всегда отказывался признавать законность заявления Альянса свободных миров об отделении. Конечно, как долго он сможет продолжать в том же духе...
   - Каллум прав, сэр, - сказал О'Хэнрати непривычно официальным тоном. - Ордер на арест был выдан Верховным судом Федерации. Премьер-министр и ее кабинет хотели заковать вас в наручники и унизить перед всем человечеством, и суд выдал ордер в точности так, как было приказано, даже без формальных возражений, насколько мы можем судить. И, судя по словам Липшена, Овальный кабинет и генеральная инспекция подписали этот ордер без каких-либо возражений. Кроме того, есть недовольство Альянса - его вполне обоснованное недовольство - и политика Федерации - ее давняя политика - приносить в жертву миры Окраины, чтобы защитить деньги Ядра.
   - Я знаю об этом, - тихо сказал Мерфи. - Но основная причина всего этого - то, что создало предпосылки для этого, - это война против Лиги. Это то, что исказило и извратило всю систему.
   - Возможно, это создало предпосылки, - признал О'Хэнрати. - Но проблема больше не в этом, не так ли? Есть предпосылки или нет, но сейчас проблема в людях, которые вкладываются в поддержание статус-кво.
   - Вернемся к этой кровавой бойне, - сказал Мерфи.
   О'Хэнрати открыл рот, затем снова закрыл его из-за резкой смены темы адмиралом и посмотрел через вонючую командную рубку на Каллума. На мгновение их взгляды встретились, и в них промелькнуло что-то похожее на жалость, затем ноздри начальника штаба раздулись.
   - Конечно, сэр, - сказал он.
   - Каждая смерть будет расследована, - сказал Мерфи, - и если коммодор Тейлор не откажется сотрудничать с "мятежниками", его люди возьмут инициативу в свои руки, а Праджита будет рядом с ним.
   На мгновение О'Хэнрати засомневался, но затем кивнул.
   Коммодор Аарон Тейлор был - до этого - офицером юридической службы Портье, старшим копом на станции Джалал. У него была репутация безжалостного следователя и не менее безжалостного прокурора, и ходили слухи, что его сослали в Джалал, потому что он отказался закрывать глаза на то, что объект его расследования происходил из одной из самых влиятельных семей Пятисот. Лейтенант Праджита Трипати, юрист-следователь Мерфи, была немногим более чем вдвое моложе его и астрономически младше чином, но на самом деле они были очень похожи душой. И если Мерфи сможет найти кого-то с заслуженной репутацией Тейлора, кто поддержит честность любого расследования...
   - Наиболее вопиющие случаи будет легко выявить и возбудить уголовное дело в соответствии с Единым кодексом правосудия, - продолжил Мерфи. - Это обоснованное судебное решение... в большинстве случаев. А несколько громких судебных процессов по обвинению в убийствах дадут понять, что Альянс состоит не из варваров, которые грабят и убивают ради грабежа и убийств.
   - Хорошая политика, сэр, - сказал О'Хэнрати. - Я прослежу, чтобы это было сделано.
   - И как все это будет выглядеть в Ядре? - спросил Каллум, снова переводя взгляд на светящийся экран и вводя команды. - Кто мы - гунны, или экстремисты, или... Вот это забавно.
   Он нахмурился, глядя на данные, которые прокручивались на его рабочей станции.
   - Меня не волнует мнение Ядра, - сказал О'Хэнрати. - Что бы мы ни делали, нам не выйти из их списка неблаговидных поступков.
   - Это все еще может закончиться за столом переговоров, а не под дулами орудий, - сказал Мерфи. - Бунтовать, а не революционизировать... Подожди. Что забавно, Каллум?
   - Я только что составил опись снаряжения для грузовых отсеков внешнего корпуса, и там тысячи ракет в транспортировочных контейнерах, - сказал Каллум. - Должно быть, их извлекли из хранилищ по крайней мере три или четыре недели назад, из инвентаря. Это удобно и сократит время, которое ушло бы на то, чтобы украсть то, что нам нужно, если бы нам пришлось самим доставать это из погребов.
   - Мы не крадем. Мы... как вы это назвали, Гарри?
   - Динамически переориентируем, сэр. - Голос О'Хэнрати был немного отсутствующим, когда он вызвал ближайший терминал. Он развернул к себе изображение с экрана Каллума и одновременно передал его на дисплей Мерфи на борту "Иштара".
   - Один на подходе, - сообщил рядовой Штайнер со своего поста у люка через внешние динамики своего доспеха хоплона. - Все чисто.
   Эйра прошла мимо него на мостик. Ее ноздри сморщились от запаха. Она кивнула О'Хэнрати и подошла к Каллуму.
   - Вы принимали свою пептидную добавку? - спросила она.
   - Хм? Нет, - сказал он. - Я был слишком занят, пытаясь не дать галактике сгореть дотла.
   - Черт возьми! - прорычал Мерфи по рации. - Как думаете, сколько у нас времени, Гарри?
   - Подождите, - нахмурился Каллум. - Что я только что пропустил?
   - Зачем станции Джалал понадобилось перемещать ракеты и боеголовки из глубоких хранилищ в транспортировочные контейнеры на внешних рядах корпуса? - спросил О'Хэнрати в ответ.
   - Потому что... мятежники знали о нашем прибытии и хотели нам помочь?
   О'Хэнрати взглянул на него, покачал головой и вернулся к вводу запросов на рабочей станции.
   - Нет? - Каллум нахмурился. - Зачем еще станции заранее устанавливать все это вооружение, если они не ожидали, что... О, нет.
   Каллум потер повязку на глазу, а Эйра поджала губы и вопросительно посмотрела на него.
   - Я должен был сам это понять, - сказал он ей. - Федерация собирается прибыть сюда в полном составе. Вот почему грузовые отсеки снаружи корабля полны оружия. Они прибывают сюда из...
   - Должно быть, это подразделения первого флота, - сказал О'Хэнрати.
   - Первого флота? - Каллум нахмурился, потому что первый флот был основным боевым подразделением фронта Бета Лебедя.
   - Должно быть, - повторил О'Хэнрати. - О, они могли бы привлечь часть сил из резерва, но не захотят черпать слишком глубоко. И у них не было достаточно времени, чтобы собрать подразделения с центральных станций флота. Это и хорошая новость, и плохая.
   - Хорошая новость? Если они отправят весь флот Бета Лебедя, то превзойдут нас по людям и оружию в...
   Каллум посмотрел вверх и влево, производя мысленные подсчеты.
   - Я сказал, отдельные подразделения. - О'Хэнрати на мгновение взглянул на него. - Они не пошлют весь флот, Каллум. Не могут. Фронт рухнет.
   - И у них все равно не было времени вспомнить об этом, - сказал Мерфи по коммуникатору. - Они пришлют достаточно "подразделений" Гарри, чтобы убедить меня, что я не смогу победить в честном бою, и не оставят мне другого выбора, кроме как бежать за синюю линию или сдаться. Это плохая новость Гарри. Хорошая новость в том, что эта драка неизбежна, и, по крайней мере, у нас есть время, чтобы изменить ситуацию в свою пользу.
   - Мы хотим устроить здесь настоящую битву? - Каллум нахмурился. - Я думал, мы вообще не хотим ввязываться в драку. Я думал, идея в том, чтобы продолжить до конца!
   - А что случится с Кранн-Бетадом и остальными членами Альянса свободных миров, если мы двинемся к Солнцу теперь, когда знаем, что они приближаются? Ты думаешь, что флот такого размера, который они, вероятно, посылают нам навстречу, просто развернется и отправится домой, когда доберется сюда и узнает о свободных мирах? - Каллум почти услышал, как отец покачал головой. - Нет. Если нас здесь не будет, чтобы остановить это, Федерация обрушит свой гнев на восставшие системы, и тогда все снова будет как в тумане. Или они просто сошлются на пятнадцатый приказ, чтобы оправдать орбитальную бомбардировку каждой планеты Альянса.
   - Они бы не стали... - Каллум побледнел.
   - Я был на Гобеленах, - сказал Логан со своего поста у люка. - Я видел, что происходит, когда они посылают армию разбираться с восстаниями или "не подчиняющимися" мирами. Это не очень красиво.
   - Я и не знал, что ты там был, Эннистон, - сказал О'Хэнрати, поворачиваясь к нему лицом. - Я должен был догадаться.
   - Почему? - спросил Каллум, и О'Хэнрати пожал плечами.
   - Я просмотрел документы всех сотрудников службы безопасности твоего отца. У Логана отредактирован раздел, относящийся примерно к тому времени, когда Гобелены вышли из повиновения.
   - Я был там, - подтвердил Логан, и голос в динамике его доспехов прозвучал резче, чем обычно. Жестче, чем мог бы объяснить скрип динамика.
   - Я тоже этого не знал, - сказал Мерфи по рации, и Каллум услышал, как он глубоко вздохнул. - Все действительно было так плохо, как я думаю? - спросил он почти ласково.
   - Было еще хуже, сэр, если не возражаете, когда я это скажу, - ответил Логан. - Я уже давно вас знаю. Ваш мозг не настолько болен, чтобы представить, на что это было похоже.
   - Расскажи нам, - попросил Мерфи. - Пожалуйста.
   Каллум не сводил глаз с главного сержанта, но глаза его сузились, когда он услышал тон отца. Это был не приказ. Это действительно была просьба, вот на что это было похоже. И, осознав это, Каллум понял кое-что еще. Его отец заботился не о себе, он заботился о Каллуме.
   Логан долго молчал, затем...
   - Высадка прошла неплохо, - сказал он, - но никто из космодесантников не был в восторге от своей службы. Когда служишь достаточно долго, совершаешь дерьмовые поступки. Есть вещи, с которыми не хочется сталкиваться или вспоминать. Но мы проводим большую часть времени на флоте. Если нас посылают кого-то пристрелить, то обычно людей Лиги, а не наших собственных. Для того и существует гребаная армия, сэр. Команда Пятисот по уничтожению. Те, кто ломает ноги. Их отправляют на Окраину только тогда, когда возникает "проблема", которую нужно решить, и они ее решают. Да, черт возьми, они ее решают.
   Он на мгновение замолчал, сжав челюсти так, что на них заиграли желваки.
   - В любом случае, - продолжил он через мгновение, - вы знаете, как обстоят дела между нами и армейскими придурками, адмирал. Конечно, многое из этого - обычная чушь собачья между подразделениями. Но не все. Не тогда, когда речь идет о том, чтобы привести отчаявшихся людей к покорности. Так что, да, мы были не слишком рады, когда нас выбрали для поддержки армии. И Алаймо это знал. Перед высадкой он в лицо обозвал командира моего батальона "трусом, жующим карандаши", и мой взвод отправили охранять горный перевал, ведущий из столицы планеты. Не хотел, чтобы мы возглавляли штурм. Они не верили, что мы станем острием копья, хотя для этого и нужны космодесантники. Чем мы занимаемся. Мы наносим тяжелые удары и убиваем людей Лиги, пока армия не будет готова принять участие в параде победы и присвоить себе славу. Так всегда и работает. Но не в этот раз. Нет, в этот раз он не доверил нам убивать всех, кого он хотел убить.
   Он снова сделал паузу, и О'Хэнрати кивнул, выражение его лица было мрачным.
   - Мой лейтенант сделал все по инструкции. Контрольно-пропускной пункт у естественного препятствия. Выдвинутые посты на всех возможных направлениях подхода. Покрытие беспилотниками и датчиками высадки в радиусе десяти километров. Повстанцы не собирались пукнуть без нашего ведома. Я был начальником группы и находился на контрольно-пропускном пункте, когда подъехала наземная машина. Мы должны были возвращать гражданских лиц обратно, держать их взаперти в окрестностях столицы, пока Алаймо... делал то, для чего его туда послали.
   - Кто был в машине? - тихо спросил О'Хэнрати.
   - Женщина и трое детей, - голос Логана на секунду дрогнул. - У нас были биометрические данные и фотографии каждой стоящей цели. Их не было ни в одном списке убитых/захваченных, но они были женой и детьми одного из делегатов ассамблеи системы. В наших файлах ничего не указывало на то, что он принадлежал к клике Батлера и имел какое-либо отношение к решению об отделении. Это мало что значило. К тому времени все на этой чертовой планете знали, что происходит со всеми делегатами. Вот почему она бежала со своими детьми. А я был в доспехах хоплона... Боже, эти дети так боялись меня. Вы когда-нибудь видели, чтобы ребенок смотрел на вас с ужасом, сэр?
   - Не могу сказать, что видел, - сказал О'Хэнрати.
   - Я пытался их успокоить, но голосовой аппарат скафандра предназначен не для этого. Он воспроизводит частоту в четыре такта в секунду. Он предназначен для того, чтобы пугать людей, как будто одного скафандра недостаточно. Дети умоляли свою мать уйти, она умоляла меня пропустить их, но я не мог этого сделать. Как бы мне этого ни хотелось. Приказы, без исключений. Все должны были пройти проверку в Центре. Но это были женщины и дети. Они не были участниками боевых действий и не имели ни малейшего отношения к решению о выходе из повиновения. Но... исключений не было.
   - Итак, лейтенант вызывает их, как и предполагалось. Разговариваем с центральным управлением. Затем генерал Алаймо отключает все каналы и произносит два слова: "Ликвидируйте их". - Голос Логана снова дрогнул. - У матери были деньги и контакт, который помог бы ей и детям выбраться из этого мира. И они не собирались участвовать в миссии. Это была не та миссия, о которой нас проинформировали. Не официальная миссия.
   - Но вы не были командиром, - тихо сказал О'Хэнрати.
   - Нет. Так и было. Но лейтенант, он был хорошим космодесантником. Только что перешел из спецназа. Искренне верил. И слона он тоже раньше не видел. Первое боевое крещение. Тогда он обратился к нашему начальству за разъяснениями, но Алаймо заставил его поговорить с ним наедине. Генерал изложил свою точку зрения, а затем лейтенант вытащил их всех из машины...
   Внутри у Каллума все сжалось, когда он услышал в голосе главного сержанта нотки непролитых слез. Он ждал, пока Логан расскажет остальное.
   - Лейтенант, он... он не смог бы этого сделать. Черт возьми, он еще даже не убил ни одного вояки Лиги! Не мог ожидать, что кто-то начнет с женщин и детей. Он не смог. Поэтому он сломал свою широкополосную антенну, чтобы Алаймо не смог снова выйти на связь, и попытался связаться с ротой или батальоном. Но по какой-то причине нас глушили.
   - Алаймо не хотел, чтобы были свидетели, - сказал О'Хэнрати.
   - Теперь я понимаю, почему вы так преуспели в разведке, сэр, - резко сказал Логан. - Как бы то ни было, лейтенант продолжает попытки позвать на помощь. И тут приземляется командирский шаттл Алаймо, и из него выходит он сам с полудюжиной армейских блевотин-хоплонов. Не произносит ни слова. Просто смотрит на нас так, будто мы хуже собачьего дерьма, а потом забирает маму и детей на шаттл. Дело в том, что он не направляется обратно в столицу. Нет, он направляется к океану. Мы наблюдали за этим на трекерах флота. Шаттл отлетает на пару километров, разворачивается над водой и направляется обратно в город.
   - Никогда больше не видел и не слышал об этих гражданских.
   Каллум с трудом сглотнул, но Логан еще не закончил. Как будто прорвалась какая-то внутренняя плотина, и слова прозвучали жестко, с острыми, как сталь, краями.
   - Лейтенант чуть не сошел с ума. В конце концов нас отвели с контрольно-пропускного пункта, и он направился прямиком к командиру роты, а капитан Аррига - к командиру нашего батальона, и все они отправились разбираться с Алаймо. Так и не вернулись. Официально - авиакатастрофа. И тогда Алаймо назначает своих армейских придурков командовать нами, космодесантниками, и посылает нас первыми в любой бой, какой только может найти. И, что бы вы ни слышали, Гобелены упорно сопротивлялись, после того как поняли, что Алаймо приготовил для них, даже если они сдадутся. Потери были... велики. Там я получил свою первую пулю.
   - И это послужило оправданием кинетических ударов по Алтамонту и Боллстону, - сказал Мерфи по связи с "Иштар".
   - Да, - голос Логана стал тише, почти невнятным. - О, он был бы счастлив, как свинья в дерьме, если бы еще больше космодесантников погибло при попытке прорвать периметр. Но он высказал свою точку зрения. Сделал заявление. Каждый мирный житель на этой проклятой планете был заложником, и он убил бы каждого из них, если бы "повстанцы" не легли и не умерли перед ним.
   - И после того, как Гобелены были усмирены, Алаймо вышел сухим из воды, - сказал О'Хэнрати, на этот раз глядя на Каллума, а не на Логана. - Он помогает, как боевой пес, определенным членам клуба Пятисот, чьи финансовые интересы, похоже, совпадают с теми местами, куда его посылают.
   - Слышал, что в дело вмешалось Сосьете Ашан, которое каким-то образом скупило все местные корпорации, у которых, похоже, больше не было владельцев, - сказал Логан. - До тех пор я не видел, как это работает, - во всяком случае, лично. Прослужив слишком много лет в космодесанте, я понял, что даже сам был наемником Пятисот.
   - Почему вы остались, Эннистон? - тихо спросил Мерфи, и Каллум снова понял, для кого на самом деле его отец задавал этот вопрос. - Срок обязательной службы у вас закончился много лет назад. Так почему бы вам не подать в отставку?
   - Не могу, сэр. Я люблю своих космодесантников. Никто другой не позаботится о них так, как я. И они, черт возьми, заслуживают того, кто будет заботиться о них.
   Каллум посмотрел поверх брони главного сержанта, увидел выражение лица Эйры - яростную привязанность, любовь, горящую в ее глазах голубым огнем - и понял, что ответ главного сержанта ее не удивил.
   - В любом случае, как я уже сказал, - Логан повернул голову в куполообразном шлеме своих доспехов и посмотрел прямо на Каллума, - не очень-то приятно, когда армия вступает в бой. А постоянный пятнадцатый приказ становится еще хуже, когда его начинают выполнять.
   - И если они сделали это с Гобеленами, Каллум, - сделали это, когда речь идет только об одной звездной системе, - как ты думаешь, что они захотят сделать, когда узнают, что более дюжины звездных систем "не соответствуют требованиям"?
   - Конечно, они еще не знают, что это так, - отметил О'Хэнрати, и шестьдесят секунд спустя Мерфи разразился резким смехом по коммуникатору.
   - Они еще не знают, Гарри, но узнают. И президент Толмах на последнем вздохе умолял меня защитить Кранн-Бетад, - сказал Мерфи. - Я не могу оставить их уязвимыми. И я также не могу оставить часть наших сил для прикрытия каждой системы, которая пообещала поддержку Альянсу свободных миров. Если я это сделаю, то до Солнечной системы мне останется только прокатиться на каком-нибудь грузовом корабле-бродяге, а нам нужно совершить такое путешествие с достаточным количеством сил, чтобы мысль о решительной битве за саму Землю стала слишком дорогостоящей для Овала. Тогда мы сможем поговорить.
   - И что мы будем делать? - спросил Каллум.
   - О'Хэнрати возвращается на "Иштар", - сказал Мерфи. - Я пришлю Трамбле и Юргенса заменить его в военно-космическом флоте. Пока они не прибудут, мне нужно, чтобы ты, Каллум, держал оборону вместо меня. Не дергай Аткинса за локоть. Это не твоя работа. Но ты мои глаза, уши и голос за кадром.
   Выражение лица Каллума было несчастным, но его отец продолжил, прежде чем он успел заговорить.
   - Продолжайте и начинайте восстанавливать систему обороны станции. Сомневаюсь, что какой-либо командир федов захотел бы уничтожить это сооружение, если бы не считал, что у него нет абсолютно никакого другого выбора, но я хочу, чтобы у нас были варианты защиты, помимо встречи лицом к лицу с ракетным обстрелом.
   - Значит, я просто... останусь здесь? - сказал Каллум, и О'Хэнрати бросил на него странно сочувственный взгляд, направляясь к люку.
   - Передай данные на "Иштар" и отметь те, которые покажутся тебе "забавными", - сказал он. - И, поверь мне, мы доставим тебе еще немало головной боли.
   Каллум скептически посмотрел на него, и О'Хэнрати погрозил ему указательным пальцем.
   - Оставайся на месте, - твердо сказал он. - Знаю, ты считаешь, что должен быть там и разбираться со всеми делами. Но это не твоя работа. Пусть люди Аткинса разбираются с этим. Это их работа. А ты оставайся здесь и выполняй свою. Последнее, что нам нужно, - это чтобы ты отправился осматривать достопримечательности и ввязался Бог знает во что! - Он взглянул на Логана. - Я надеюсь, вы и это поняли, главный сержант?
   - Понял, сэр, - прогрохотал Логан, и О'Хэнрати исчез в люке.
   Каллум на мгновение уставился на отверстие, затем упер руки в бока.
   - Они бросили меня, - сказал он.
   - Они дали вам работу, - сказала Эйра.
   - Да? Так почему же они заперли меня здесь, а не снаружи? Боялись, я ушибу себе чертов палец на ноге или что-то в этом роде?
   - Они дали вам работу, - повторила Эйра. - Довольно важную, насколько я слышала.
   - Может быть. - Каллум нахмурился, затем посмотрел на нее сверху вниз. - Почему ты так долго добиралась сюда? Я немного волновался.
   - Я задержалась в барах на набережной, - поморщилась Эйра. - Тамошние проститутки очень рады приветствовать всех и каждого в своих заведениях. Похоже, они не понимали, что мне нужно было быть в другом месте.
   - Да, что ж... это хорошо для них, - сказал Каллум. - По крайней мере, эти сердца и умы на нашей стороне.
   - Они шлюхи, - сказал Логан. - Они на стороне всех. Капитан считает, что все еще есть много людей, которые не на нашей стороне. И большинство из них с удовольствием всадили бы пулю-другую в любого по имени Мерфи.
   Эйра быстро кивнула, а Каллум пожал плечами.
   - Хорошо, - сказал он. - Тогда я просто посижу и покружусь здесь.
   - Ваш отец доверяет вам, - сказала Эйра. - Если бы это было не так, он бы вообще не отправил вас вместо себя. А сейчас вы нужны ему здесь.
   - Ты имеешь в виду, здесь, в командном центре? И у дверей меня будут охранять хоплоны, чтобы я был в безопасности?
   - Он доверял вам настолько, что послал разогнать эту толпу, - чуть более язвительно заметила Эйра. - Это было не совсем "мило и безопасно". И если ему снова придется рисковать вами, он это сделает. Вы это знаете. Но, да, он тоже беспокоится о вас. Вы уже потеряли ногу и глаз. И на самом деле удивлены, что он беспокоится о вашем благополучии?
   - В Нью-Дублине мое благополучие чуть не рухнуло, и все обошлось благополучно. В основном, - проворчал Каллум. Затем он вздохнул. - Ладно. Хорошо! Думаю, я просто поищу в этих архивах данные, пока сюда не приедут феды, и... - Он замолчал и задумчиво почесал подбородок.
   - Что? - спросила Эйра.
   - Я просто подумал. Интересно, пришлют ли они дядю Радженду со своим флотом? - Губы Каллума двигались из стороны в сторону.
   - У адмирала Мерфи есть брат? - спросила она.
   - Шурин. Брат моей мамы. И позволь мне сказать тебе кое-что: дядю Раджа нельзя было назвать большим поклонником моего отца даже до этой заварушки. Могу гарантировать, что сейчас его мнение еще хуже.
  

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

  
   Город Тара
   Планета Кранн-Бетад
   Система Нью-Дублин
   Альянс свободных миров
   10 ноября 2552 года
  
   - Вице-президент Каралаки.
   Бородатый мужчина встал, чтобы предложить Айкатерини Каралаки руку, когда она вошла в его кабинет. Это был высокий, плотный мужчина с русыми волосами, начинающими седеть, и спокойными карими глазами.
   - Президент Дьюар.
   Каралаки крепко сжала его руку, встретившись взглядом с этими карими глазами, и понадеялась, что эта встреча пройдет лучше, чем она опасалась.
   - Должно быть, вы уже встречались с вице-президентом Макфарланд, - продолжил Дьюар, кивая шатенке, сидевшей справа от него, и Каралаки в свою очередь пожала руку Макфарланд. - А это, - он указал на другую женщину, на сантиметр или два ниже Макфарланд, в расшитом одеянии и фарфоровой маске на лице, - Юкимори Айко, представитель Рюкю в Альянсе свободных миров. Я попросил Айко присоединиться к нам, потому что она, по сути, наш военный министр.
   - С Рюкю? - Каралаки слегка улыбнулась. - Думаю, она - хороший выбор. Дома, на Одиссее, мы слышали о спецназовцах Рюкю.
   - Как и люди Ядра, - голос Юкимори был сладок, но в этой сладости, вырывавшейся из отверстия в маске, чувствовались железные нотки. - В любом случае, они пролили достаточно нашей крови, а не своей собственной. И я не думаю, что им понравится то, что они вскоре услышат о нас.
   - Муж Айко, Санеацу, является командующим силами обороны системы Рюкю. Я занимал этот пост здесь, в Нью-Дублине, до тех пор, пока центральники не убили президента Толмаха.
   Голос Дьюара был глубже и резче, чем у Юкимори, и Каралаки серьезно кивнула. Пока она не добралась до Кранн-Бетада, то не знала, что Дьюар был не просто преемником Толмаха на посту президента Нью-Дублина. Он также был зятем Толмаха.
   - А это, - продолжил Дьюар менее резким тоном, указывая на двух офицеров флота Земной Федерации, которые стояли с людьми, ожидавшими Каралаки, - коммодор Серминар и капитан Карсон. Они - наши старшие офицеры флота в системе, а коммодор - заместитель губернатора Мерфи по флоту.
   - Коммодор. Капитан. - Каралаки по очереди пожала им руки. Оба офицера были одеты в стандартную униформу ФЗФ, хотя она заметила у них на правом плече нестандартную эмблему. На ней была изображена шкала весов, наложенная на серебряное дерево.
   - Пожалуйста, садитесь, - сказал Дьюар, указывая на пустое кресло в конце стола для совещаний, и Каралаки уселась на него, а сам он занял свое место во главе стола. Она приказала себе сохранять спокойствие и вежливо-внимательное выражение лица, хотя и не была уверена, что ей это удалось.
   - Я обещал вам, что мы свяжемся с вами так быстро, как только сможем, - сказал президент, откидываясь на спинку стула. - Очевидно, что мы никак не можем отправить сообщения во все системы Альянса свободных миров, чтобы проконсультироваться с ними, но именно поэтому у нас есть Совет делегатов здесь, в Таре, и я поговорил с ними. На самом деле, я представил им предложение, и они проголосовали за его одобрение.
   Каралаки моргнула, скрывая невозмутимое выражение лица. Она прибыла в Тару, столицу Кранн-Бетада, всего за день до этого, и когда вошла в кабинет Дьюара, его удивление было очевидным. Если он так быстро подготовил "предложение", то что тогда?..
   - Как я уже говорил вам во вторник, - продолжил он, - никто здесь, в Нью-Дублине, не ожидал, что этот маленький костер разгорится так быстро, как предполагает ваше прибытие. Губернатор Мерфи определенно этого не ожидал, хотя, - он немного грустно улыбнулся, - возможно, это потому, что он искренне надеется, что каким-то образом все это можно будет "уладить" где-нибудь за столом заседаний.
   Каралаки невольно нахмурилась, а Дьюар снова откинулся на спинку кресла.
   - Не поймите меня неправильно, мисс Каралаки. Губернатор Мерфи доведет дело до конца, насколько это будет необходимо. Он не хочет уничтожать Федерацию и сделает почти все, чтобы избежать этого... за исключением того, что предаст или оставит любого, кому дал слово. Мы видели много людей Ядра здесь, в Нью-Дублине, и у нас есть свои ветераны, которые видели вблизи слона и его уродство, и у нас не осталось большого доверия к тому, что касается Ядра и Пятисот. На самом деле, большинство из нас предпочли бы увидеть Пятьсот горящими в аду, чем сидеть с ними за столами переговоров.
   - Но мы тоже видели Мерфи, и мы нисколько не боимся того, что этот человек имеет в виду, когда дает свое слово. И он дал слово нам - и Алану Толмаху, когда тот умирал на руках у Мерфи, - что он не предаст Нью-Дублин. Он может потерпеть неудачу, но только потому, что погибнет, пытаясь это сделать. И это оставляет нам довольно серьезные проблемы на время его отсутствия.
   - Мы мало что знаем о губернаторе Мерфи на Беллерофонте, - сказала Каралаки в наступившей через мгновение тишине. - Только то, что смог рассказать нам капитан Антеллис, когда вернулся домой с известиями об Альянсе свободных миров. Честно говоря, должна сказать вам, что, по крайней мере, некоторые из советников президента Ксенеаса дома, на Коринфе, немного... обеспокоены мыслью о том, что он может оказаться еще одним Батлером, готовым прибежать к новым Гобеленам, если огонь станет слишком жарким.
   Все остальные присутствующие в офисе напряглись, а Юкимори Айко резко выпрямилась в своем кресле.
   - Думаю, вы можете быть спокойны по этому поводу, мисс вице-президент. - В тоне Дьюара послышались ледяные нотки. - На самом деле, я глубоко в этом уверен.
   - Что я хотела сказать, господин президент, - ровным голосом произнесла Каралаки, - так это то, что для меня уже очевидно, что эти советники ошиблись. Не думаю, что кто-то может обвинить их в том, что они боятся, что он может это сделать. Все мы знаем, что Ядро может сделать с любым периферийным миром, который вступается за своих людей, поэтому, конечно, они боялись. Они боятся. Думаю, что нужно быть необычайно глупым или, по крайней мере, лишенным воображения человеком, чтобы не бояться.
   - В этом вы правы, - признал Дьюар, и Юкимори откинулась на спинку кресла, слегка кивнув в ответ. - Не думаю, что кто-то в этом офисе не боится - в ужасе - того, чем это может закончиться. Но мы уже достаточно насмотрелись на нашу кровь, на наших детей, измученных Ядром, и приходит время, когда вы должны решить, что готовы сделать, чтобы положить этому конец. Похоже, президент Ксенеас пришел к такому же выводу. И давайте будем честны. Если сложить все наше население вместе, то в АСМ насчитывается менее полумиллиарда человек, но только на одном Беллерофонте проживает более миллиарда. Даже с Беллерофонтом - черт возьми, даже если бы весь сектор Циклопы перешел к нам! - у нас было бы меньше живых людей, чем в одной такой системе Ядра, как Солнечная. Так что мы будем рады любому, кто сможет присоединиться к нам, и анализ президента Ксенеаса о том, что произойдет, когда остальная часть Окраины узнает обо всем этом, вероятно, чертовски точен.
   - Хотела бы я с вами не соглашаться, - печально сказала Каралаки. - Потому что, даже если предположить, что в конце концов мы победим, это будет кровопролитие.
   - Возможно, это будет еще более кровопролитно, чем вы думаете, - тихо сказала ей Юкимори Айко. - Ядро - не единственная угроза, о которой нам стоит беспокоиться, и никто не знает, что Лига, скорее всего, предпримет в связи со всем этим. Они никак не могут не заметить, какие возможности открывает гражданская война в Федерации.
   - А если увидят они, то и ящеры - тоже, - мрачно сказал Дьюар и фыркнул, когда брови Каралаки поползли вверх.
   - Да, мисс Каралаки, мы также верим губернатору в этом. Мы видели доказательства - некоторые из наших сотрудников действительно побывали в системе Дию и прогулялись по верфям. Без этого я бы, наверное, тоже в это не поверил, но это правда. А это значит, что нам, помимо всего прочего, следует беспокоиться о проклятых ришах. Единственная хорошая новость заключается в том, что Сфере потребуется много времени, чтобы выяснить, что случилось с их маленьким любимым проектом.
   - Но это совершенно отдельный вопрос. В данный момент важно то, что президент Ксенеас направил вас к нам с предложением присоединиться к АСМ и просьбой о помощи.
   - Плохая новость, с вашей точки зрения, заключается в том, что губернатора Мерфи здесь нет, а это значит, что мы должны решить, что делать в его отсутствие. И следствием этой плохой новости является то, что он забрал с собой весь свой авианосный состав, когда отправился в Джалал. Однако у нас в системе есть один сверхсветовой корабль. "Аврора" появилась всего за три дня до вашего прибытия, и капитан Эррезола передала ее под командование АСМ.
   Каралаки кивнула, стараясь не выдать своего смятения. Если предположить, что все авианосцы сектора Циклопы взбунтовались, чтобы поддержать Беллерофонт, "Аврора" увеличит военно-космические силы сектора на двенадцать процентов. Что, если бы Овал отреагировал доступной ему мощью, означало бы только то, что их плевок на сковородку продержался бы на несколько секунд дольше. И это при условии, что Дьюар и АСМ с самого начала были готовы втянуть ее в такое безнадежное противостояние.
   - Я понимаю, что один носитель - это не так уж много, - продолжил Дьюар, словно прочитав ее мысли. - У нас есть... что-то вроде уравнивания шансов, но я бы солгал, если бы сказал, что кто-то в АСМ думает, что у Беллерофонта будет хоть какой-то шанс отразить тяжелую атаку, которую Ядро, скорее всего, отправит в вашу сторону, как только они узнают, что произошло. Надеюсь, президент Ксенеас сумеет не допустить, чтобы об этом стало известно. Однако с хорошими людьми случаются плохие вещи, поэтому мы не планируем зависеть от этого. Что подводит меня к предложению, одобренному Советом делегатов.
   - Вчера, - спокойно продолжал он, - сразу после голосования я отправил курьера к губернатору Мерфи на Джалал, сообщив ему, что Альянс свободных миров согласился поддержать Беллерофонт и любого другого жителя сектора Циклопы, который решит присоединиться к нам. Понимаю, что на данный момент никто из нас не знает, что произошло в Джалале, но я лично не сомневаюсь, что наш курьер застанет губернатора Мерфи у себя. Практически наверняка он добрался туда раньше, чем что-либо из того, что могли бы прислать Пятьсот и Овальный кабинет, и, поверьте мне, мисс. Каралаки, Терренс Мерфи заткнет уши любому адмиралу Ядра, которого пришлют "разобраться с ним". Так что я уверен, что он получит наше послание и, зная его, отреагирует быстро и решительно. Скорее всего, он отрядит часть своих авианосцев и отправит их прямо на Беллерофонт, чтобы усилить вашу оборону. И, учитывая геометрию, он сможет добраться до Беллерофонта намного быстрее, чем кто-либо из Ядра. Если у него будет хоть какая-то фора, его отряд прибудет туда раньше любого отряда из Ядра, и в этом случае, - его улыбка была ледяной и тонкой, как бритва, - этот отряд точно выяснит, что случилось с адмиралом Син, когда она решила провести кинетическую атаку по Кранн-Бетаду.
   Сердце Каралаки воспрянуло. Дьюар действительно знал Мерфи, и если он действительно верил...
   - Я понимаю, что легко говорить о хорошем, - продолжил президент АСМ, - но мы верим в то, что наши слова должны соответствовать нашим делам. Итак, через двенадцать часов "Аврора" отправится на Беллерофонт, за ней последуют "Шарлотта" и "Андирон", два единственных сверхсветовых грузовых корабля, которые есть у нас в системе. Они немного медленнее, чем авианосцы, поэтому на перелет у них уйдет на несколько дней больше времени. Коммодор Серминар предпочел бы перенести свой флаг на "Аврору" и самому командовать отрядом, но он не может. В секторе Эйкира все еще не обнаружены три сверхсветовых носителя, и кто-то должен остаться дома и присматривать за лавочкой, пока мы не узнаем, появятся ли они здесь, в Нью-Дублине. И, конечно, что они будут делать в Нью-Дублине. Поэтому мы отправим вместо него капитана Карсон - хотя, полагаю, теперь она коммодор Карсон.
   - Господин президент, я глубоко ценю то, что вы сказали, - сказала Каралаки, - но действительно ли вы можете рисковать в таких обстоятельствах, отправляя единственный авианосец, который у вас есть?
   - О, поверьте мне! - Дьюар на самом деле ухмыльнулся. - Все мы просто надеемся, что появится какой-нибудь высокомерный придурок-флагман из Ядра и решит, что сможет отбить Нью-Дублин с помощью двух или трех авианосцев.
   Глаза Каралаки расширились, когда остальные участники, сидевшие за столом, заулыбались, соглашаясь с президентом.
   - Ну, я, конечно, не собираюсь возражать против всего, что, по вашему мнению, вы можете выделить для нас, - откровенно сказала она.
   - Это не так много, как нам хотелось бы отправить прямо отсюда. - Выражение лица и голос Дьюара теперь были спокойными. - Это все, что мы можем - то, что есть у нас. Но, надеюсь, это поможет сохранить порядок до приезда губернатора. И, поверьте мне, мисс Каралаки, он приедет.
  

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

  
   Система Уромачи
   Сектор Ди Цзюнь
   Те Ла Лиан Менг
   20 ноября 2552 года
  
   - Что ж, все выглядит достаточно нормально, - пробормотал капитан Су, сидевший рядом с командирским креслом Тан Цяна, в то время как на заднем плане тихо шел непрерывный цикл рутинных уведомлений отправки и управления движением.
   - Конечно, это так. - Глаза Тана были прикованы к главному дисплею, и зеленый значок Цзинаня, также известного как Уромачи IV, мерцал на нем, пока "Цай Шэнь" и "Ли Шицзи" снижали скорость, приближаясь к границе Пауэлла звезды G6 в 43,7 световой минуты. - Насколько известно кому-либо в Уромачи, все нормально.
   Семьдесят две минуты назад они вышли на субсветовой режим на расстоянии 153,98 световой минуты от звезды системы, и их скорость упала до 220 743 километров в секунду. Однако они все еще находились на расстоянии 48,7 световой минуты от границы Пауэлла, а от Цзинаня, который лежал на расстоянии 13 световых минут от звезды, до границы было 30,7 световой минуты. Это было слишком большое расстояние для какого-либо связного разговора. Хотя они передали свои транспондерные коды в тот момент, когда покинули пространство червоточины, эти коды не дойдут до огромной базы флота на орбите Цзинаня еще тридцать восемь минут. Если уж на то пошло, даже при их нынешней невероятной скорости и торможении корабли Тана все равно были в лучшем случае в трех часах полета от орбиты Цзинаня, и нетерпение кипело в его крови.
   В нем все кипело, но правда заключалась в том, что, несмотря на охватившее его чувство безотлагательности, он бы предпочел остаться далеко-далеко от этой звездной системы. Но он не мог, и раз уж ему пришлось докладывать, он бы скорее покончил с этим.
   - Я ожидаю, что они свяжутся с нами примерно через... - он взглянул на дисплей с указанием времени, - минут через семьдесят или около того. После чего потребуют объяснить, что мы здесь делаем. - Он поморщился. - Не думаю, что губернатор Чжэн будет очень рада, когда узнает.
   - Не могу представить, почему бы ей не быть счастливой, сэр, - сухо сказал Су, и Тан фыркнул.
   Они все еще находились слишком далеко для активных сенсоров, но пассивные сенсоры "Цай Шэня" вывели на главный экран схему внутренней системы - или, по крайней мере, такой, какой она была чуть менее часа назад, - и пространство сразу же заполнилось множеством значков вокруг Цзинаня. Навигационные маяки, корабли на орбите, прибывающие и отбывающие грузовые суда, голубые ромбы, обозначающие промышленные платформы, зеленые звезды пунктов перевалки грузов, янтарные бусины энергетических спутников...
   Промышленная и экономическая мощь, представленная на схеме, была впечатляющей. Но только до тех пор, пока Тан не задумался обо всем, что было потеряно в Дию.
   Уромачи был административным центром сектора Ди Цзюнь. Здесь также располагался один из крупнейших судостроительных комплексов Те Ла Лиан Менг, хотя за последние восемь стандартных лет темпы расширения верфей Цзинаня значительно снизились. Это вызвало бурю негодования среди промышленных магнатов Уромачи, которые видели, как падают прибыли из-за резкого падения спроса на продукцию их орбитальных газоперерабатывающих заводов и добывающих платформ. К несчастью для таких гутоу, число которых равнялось числу Пятисот в Федерации, у них не было той степени контроля над политикой правительства, которой обладали их коллеги из Федерации. Они были вынуждены проглотить это негодование более или менее молча - что они сделали с угрюмым видом - потому что никто из доминирующего в Согласии движения Вечно вперед, которое управляло Лигой, не осмеливался рассказать даже своим ближайшим друзьям о Дию и флоте Дракона.
   Что ж, они узнают об этом достаточно скоро, - мрачно подумал Тан. - И, без сомнения, теперь экономика Уромачи будет испытывать определенные трудности. В конце концов, откуда-то же должны взяться корабли для замены!
   Зазвонил его личный коммуникатор, и он взглянул на отображаемый текст, затем фыркнул, отстегнулся и поднялся со своего командирского кресла.
   - Кайха говорит, что скоро подадут обед, и мне лучше присутствовать при этом, - сухо сказал он. - У меня будет достаточно времени для обеда, прежде чем ответ Цзинаня дойдет до нас.
   - Конечно, сэр, - пробормотал Су, наблюдая, как третий адмирал направляется к люку флагманского мостика.
   Почему-то начальник штаба сомневался, что Кайха случайно позвала своего мужа на обед именно в этот момент. Она прекрасно знала, насколько тонкой была нить, на которой держались все они. А это означало, что она также знала, что, вполне возможно, это будет последний ужин, который третий адмирал разделит со своей семьей.
  

* * *

   Тан Цян со вздохом удовольствия отложил палочки для еды. Чар суй, поданный с белым рисом, который он предпочитал лапше, был восхитителен, а сяолунбао с крабовой начинкой были идеальным гарниром.
   - Это было даже лучше, чем обычно, - сказал он своей жене, улыбаясь ей через стол.
   - Что ж, когда тебя отрывают от дома, в твоем корабельном буфете гораздо больше припасов, чем когда-либо было в магазинах аркологии, - ответила она с ответной улыбкой.
   Тан внутренне содрогнулся, увидев напряжение, так плохо скрытое за этой улыбкой. Они оба делали все возможное, чтобы их сын Идрак не понял, почему их "похитили из дома", но он подозревал, что их усилия не увенчались успехом. Если уж на то пошло, он никогда не делился всем, что его беспокоило, даже с Кайхой, хотя после тридцати стандартных лет совместной жизни она должна была знать, что происходит на самом деле.
   А потом была...
   - Что у нас на десерт? - спросила Кристина Мориц-Тан, как будто одна мысль о ней вызвала этот вопрос.
   - Да, - поддержал Тан Рао, дядя Тана.
   - Не будьте такими нетерпеливыми! - ругнулась Кайха.
   - А почему тут не быть нетерпеливыми? - возразила Кристина. - Ты же знаешь, что нам нужно побыстрее съесть десерт, потому что Цян собирается выскочить вон за ту дверь, - она указала на люк в обеденную каюту Тана, - и вернуться на мостик, как только коммандер Ванг вызовет его, - фыркнула она. - Это то, что он делает, Кайха.
   - Верно, - голос Кайхи, говоривший "все нормально", чуть дрогнул, и Тан бросил на сестру укоризненный взгляд. Это сразу же слетело с нее, как вода.
   - Я бы тоже не отказался от десерта, - вставил Идрак. - Хочешь, принесу, мам?
   - Вообще-то, было бы неплохо, - сказала Кайха.
   Идрак отодвинул стул, встал и направился в помещение, которое раньше служило буфетной для стюарда Тана, пока Кайха не выгнала его, как только поднялась на борт, и улыбка Кайхи последовала за ним через люк.
   - Он хороший парень, - тихо сказала она, оглядываясь на мужа.
   - Так было всегда, - ответил Тан с еще более теплой улыбкой на лице. - Есть несколько шероховатостей, которые, конечно, еще нужно устранить. Не могу представить, откуда они взялись.
   - Ты в последнее время проходил мимо каких-нибудь зеркал? - спросила Кристина.
   - Не помню, чтобы я напрашивался на какие-нибудь остроумные замечания, - сказал Тан, и она снова фыркнула.
   - Хо фу ву куан цзу? - сладко спросила она, и настала очередь Тана фыркнуть. Традиционная аксиома - у отца-тигра не бывает сыновей-псов - должна была бы звучать странно в устах такого человека, как гвайму, его сестра, но она была права. Идрак действительно был не похож на других. Он был хорошим ребенком... а также упрямым, твердолобым и полным решимости усвоить все возможные уроки на собственном горьком опыте, точь-в-точь таким, каким был Тан в его возрасте.
   И на самом деле все еще остаюсь таким, с иронией подумал он. Некоторые вещи не так уж сильно меняются только потому, что мы становимся старше.
   Он улыбнулся этой мысли, но улыбка быстро погасла. Потому что в данный момент Идрак не был ни тем, ни другим. Он по-прежнему был хорошим парнем, по-прежнему помогал отцу, но его упрямая решимость идти своим путем - и страдать как можно более явно, когда у него ничего не получалось, - исчезла. Что было лучшим доказательством того, что их попытки оградить его от правды потерпели неудачу.
   - Не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь, - сказал он Кристине, и она закатила свои круглые серые глаза. - Он просто...
   И осекся, так как Идрак вернулся с накрытым блюдом.
   - Я просто кто? - спросил мальчик.
   - И почему ты так уверен, что мы говорим о тебе? - спросил Тан.
   - Ты сказал "он", но я почти уверен, что говорили не о капитане Су, и говорили с дядей Рао. Что, - он ухмыльнулся, - оставляет только меня.
   - Слишком умные мальчики плохо кончают, - заметил его отец.
   - То же самое происходит и со слишком тупыми мальчиками, - ответил Идрак. - По крайней мере, так ты всегда говоришь мне, когда отчитываешь меня за то, что я делаю что-то не слишком блестящее.
   - Верно, - подтвердил Тан и махнул Идраку, чтобы тот поставил блюдо на стол. - А я как раз собирался сказать тете Кристине, что ты никогда не наследовал от меня свое упрямство, поскольку вся вселенная знает, какая у меня разумная и гибкая душа.
   Кристина издала грубый звук, и Идрак усмехнулся. Но он также поставил блюдо на стол, и Кайха протянула к нему руку. Она не смотрела на крышку - ее взгляд был прикован к лицу Тана, - и его сердце сжалось, когда она подняла ее.
   - Лу по бенг! - сказал Идрак. - Мне нравится твой лу по бенг, мам!
   - Это и одно из любимых блюд твоего отца, - сказала Кайха, все еще глядя в глаза мужу.
   - Да. - Тан вынужден был сделать паузу и прочистить горло. - Да, это так. Спасибо, Цинь'ай де.
   - Я подумала, что это... уместно, - сказала она, и он кивнул. Легенда, создавшая лу по бенг - плоские слоеные пирожные с начинкой из зимней дыни и кунжута, - отправилась к звездам вместе с Те Ла Лиан Менг. На самом деле, существовало несколько разных легенд о том, как они появились, но он знал, с какой из них Кайха выросла. Она рассказала ему свою версию, когда впервые испекла их для него.
   В древнем Китае в маленькой деревушке жила супружеская пара. Они были очень бедны, но очень любили друг друга и были счастливы. Пока отец их мужа не заболел болезнью, которую никто не мог вылечить. Они потратили все, что у них было, на лекарства и врачей, продали все, что у них было, но этого было недостаточно. Однако продавать им было нечего, и поэтому, не сказав мужу, жена продала себя в рабство, чтобы выручить деньги на спасение жизни своего свекра.
   Когда муж узнал, что она сделала, и понял, что потерял ее навсегда, он испек самый первый лу по бенг с начинкой из засахаренной зимней дыни и посвятил его ей. Он продавал его на улице, рассказывая ее историю всем, кого встречал, и она стала настолько популярной, что он смог заработать достаточно денег, чтобы выкупить свою жену обратно.
   - Я не планирую продавать себя в рабство, Син'ай, - сказала она своему новому мужу, когда они сидели за первым обеденным столом, который смогли назвать своим, в супружеской каюте, отведенной младшему лейтенанту военно-космического флота, - но знаю, что если мы когда-нибудь расстанемся, то никакая сила во вселенной не помешает тебе снова найти меня и вернуть домой. И никакая сила во вселенной не удержит меня от возвращения домой, к тебе, любовь моя.
   - Я помню, как в первый раз приготовила это для тебя, - тихо сказала она, и он кивнул.
   - Я тоже помню, - сказал он ей. - Помню.
   - Давайте есть! - сказал Идрак.
  

* * *

   - Это действительно было восхитительно, - сказал Тан Рао после того, как со стола было убрано, а Идрак отчитался - правда, с некоторым бунтарством - перед наставником, которому его родители не позволили сбежать.
   - Так и было, - сказал Тан, тепло улыбаясь Кайхе.
   - И у тебя действительно было время съесть его, прежде чем коммандер Ванг пришел за тобой. - Кристина покачала головой. - Я удивлена.
   - А я нет, - сказала Кайха, и Тан приподнял бровь.
   - И с чего бы это? - спросил он.
   - Потому что я сказала Чжихао, что причиню ему боль, если он прервет меня из-за чего-то, кроме крайней необходимости.
   - Ты это сделала? - Тан выпрямился в кресле, и она безмятежно кивнула.
   - В большинстве случаев я готова мириться с тем, что требует от тебя военно-космический флот. Когда я вышла замуж за тебя, то знала, что в лучшем случае мне будет позволено делить тебя с другой твоей любовницей, Цян. Но бывают моменты, когда я этого не делаю. И это один из них.
   Он посмотрел на нее мгновение, затем вздохнул и кивнул.
   - Мне нужно будет поговорить с ним о том, чьим приказам следовать в первую очередь, - сказал он с иронией. - С другой стороны, Чжихао умный парень. Так что он, вероятно, боится тебя гораздо больше, чем простого адмирала.
   - И так и должно быть, - сказала она со слабой улыбкой. Улыбка длилась недолго.
   - Ты уверен во всем этом? - спросила она его через мгновение. - Действительно уверен?
   - Да. - Он прямо встретил ее взгляд. - Мы все знаем, как плохо это может закончиться. Мне нужно, чтобы вы с Идраком - все вы, - он обвел взглядом дядю и сестру, - были в безопасности, если это произойдет.
   - Ты ведь знаешь, что они сделают из тебя козла отпущения, не так ли? - резко сказала Кристина.
   - Я не знаю, как все обернется, - твердо сказал Тан. - Многое будет зависеть от того, как решит отреагировать губернатор Чжэн. Я почти уверен, что адмирал Дэн санкционирует переброску войск для спасения наших людей из Дию. Судя по показаниям наших пассивных датчиков, в системе, вероятно, достаточно сверхсветовых судов, чтобы собрать по меньшей мере две трети из них за один заход, и я уверен, что она сможет реквизировать и больше. Если она это сделает - если Согласие и, особенно, Лю узнают, что все эти люди снова вернутся домой, - у них будет гораздо меньше поводов прятать меня под ковер, потому что, если они заставят меня замолчать, это не помешает истории выйти наружу. И если Чжэн подпишет мой отчет и мое соглашение с Мерфи - если она даст свое согласие на операцию по возвращению нашего персонала, потому что они представляют собой такой важный промышленный ресурс, - Лю и его дружкам будет сложнее свалить вину за неудачи Син на меня.
   - И если бы у свиней были крылья, они могли бы летать, - сказала Кристина, и Тан увидел беспокойство - страх - в ее глазах.
   - Без сомнения, могли бы, - ответил он. - Но все, что я могу, это сделать все, что в моих силах, Кристина. И это все.
   - Но если ты пошлешь нас...
   - Кайха, я люблю тебя. Я даже Кристину люблю! - Тан закатил глаза, глядя на сестру. - Но я не собираюсь это обсуждать. Я не могу рисковать и не буду рисковать.
   Кристина сердито посмотрела на него, и он спокойно встретил этот горячий, сердитый взгляд, вспомнив тот день, когда его отец привел домой трехлетнюю гваймуи, которая только что стала его сестрой. Ему было тринадцать стандартных лет, и он пришел в ужас от этой мысли, но Тан Цзяньхун был человеком чести. Тан Цян изо всех сил старался быть достойным этого человека. Один из абордажников Цзяньхуна убил половину экипажа грузового судна Федерации, захваченного врасплох налетом Цзяньхуна на орбите планеты в системе Метакса. И он сделал это после того, как Цзяньхун пообещал его капитану сохранить жизни его людей.
   Высокие политические связи офицера, который бросил ему вызов, нарушил данное своему командиру слово, не защитили его от капитана Тана. В течение недели его судили, осудили и казнили - за неподчинение приказам, а не за убийство; даже тогда было бы трудно осудить офицера Лиги просто за убийство федов. Вот почему человек с такими способностями, как у Тана Цзяньхуна, ушел в отставку в звании капитана... и вот почему его сын делал все возможное, чтобы полностью избегать любого участия в политике.
   Но Цзяньхун привел домой маленькую, перепуганную сироту, которую оставил его офицер, и, несмотря на почти всеобщее неодобрение его решения, он и его жена Сюин на законных основаниях удочерили ее и вырастили - и любили - как свою собственную. Единственным условием, которое поставил Цзяньхун, было то, что Кристина Мориц сохранит свое настоящее имя в память о своих родителях.
   Кристине было нелегко расти в Лиге. Вероятно, в Те Ла Лиан Менг проживали миллиарды бакгваев, но в популяции такого размера, как у Лиги, они составляли крошечный процент от общего числа, и, как правило, были сосредоточены лишь в нескольких звездных системах. И по мере того, как ожесточение войны усиливалось, вместе с этим росло предубеждение против них. Что было иронично, поскольку, по наблюдениям Тана, большинство этих "белых людей" были даже большими патриотами, чем их этнически "чистые" сограждане.
   Конечно, думал он сейчас, глядя на Кристину, иногда это было нехорошо, потому что именно ее патриотизм, ее преданность звездной нации и делу семьи, которая дала ей дом и любовь, превратили ее в репортера-расследователя. И именно из-за статей, которые она публиковала, и, более того, из-за разоблачений, опубликованных ее издателями, в конечном итоге была удалена с платформы и осталась безработной.
   - Если бы на самом деле существовала такая вещь, как справедливость, а я прекрасно знаю, что ее нет, - сказала она сейчас, - тебе бы дали второго Летающего дракона, которого ты заслуживаешь!
   Губы Тана невольно растянулись в улыбке. Орден Минзу Ингсионг Сюнчжан, более или менее ласково известный как "Летающий дракон" из-за великолепного крылатого дракона, выгравированного на золотой медали размером с чайную чашку, был высшей наградой Терранской Лиги за доблесть. Они вручили его ему после битвы при Кальяо, что, вероятно, и стало причиной того, что он был назначен командующим флота Дракона. Даже в то время, когда он получал это звание, он осознавал степень политического расчета, стоящего за этой наградой.
   - Они не дают "Летающего дракона" командиру проигрывающего флота, Шангуа!
   - Это был не ты, это была Син, - выпалила она в ответ.
   - Кристина, я люблю тебя, но правда в том, что если бы я командовал в Нью-Дублине, я бы клюнул на приманку Мерфи точно так же, как это сделала Син. Разница в том, что я бы поплыл прямо в его засаду со всем нашим флотом, а не только с тремя четвертями. В этом случае он поступил бы со мной точно так же, как с ней.
   Она пристально посмотрела на него, и он пожал плечами.
   - Она была высокомерной, аморальной, самовлюбленной, кровожадной, расчетливой, бесчестной сукой с сильно завышенным мнением о своих способностях, - бесстрастно сказал он. - Однако в данном конкретном случае я так же плохо понимал тактическую ситуацию, как и она.
   - Но ты...
   - Но я не уничтожил Кранн-Бетад кинетическими ударами, - перебил ее Тан. - Думаю, это было правильное решение. Син и такие люди, как она, и все, кто ищет козла отпущения, скорее всего, не согласятся, когда узнают об этом. Чего, надеюсь, они не сделают еще какое-то время. А потом, уже после этого, я ушел из Дию и оставил верфь федам.
   - У них было семь авианосцев, а у тебя два, оба уже повреждены! Ты не мог предотвратить это!
   - Нет, но ты действительно ожидаешь, что люди - особенно те, кто в настоящее время состоит в Согласии, - признают это, когда начнут искать, на кого бы свалить свою беду? И, честно говоря, все, что я сделал, - это отказался убивать еще больше наших людей. Ну, и убедил Мерфи сохранить жизни нашим работникам. - Он покачал головой. - Нет. Я согласен с тобой, что во Вселенной не так уж много справедливости, но нет смысла притворяться, что, как старший выживший офицер, участвовавший в этом разгроме, я не тот, на кого политики и сисюэгуй собираются возложить вину. И именно поэтому, - он снова перевел взгляд на Кайху, - мы сделаем все по-моему.
   - Но...
   - Цинь'ай де, в этом случае каждый высокопоставленный политик Лиги будет бороться за свою жизнь. Даже люди, которые ничего не знали о Дию или флоте Дракона, будут запятнаны позором неудачи, и ты чертовски хорошо знаешь, что политики, которые на самом деле были ответственны за это, будут перекладывать вину на как можно большее число своих коллег, пытаясь спасти свои собственные шеи. Умеренность... не будет пользоваться большим спросом у наших политических лордов и повелителей.
   - Да, это так, - сказала Кристина, и ее тон был ровным, побежденным. - Он прав, Кайха. Возможно, ему удастся увернуться от пули, особенно если губернатор Чжэн поддержит его. Она не просто губернатор системы Уромачи, она также губернатор всего сектора, так что ее одобрение будет иметь вес, который не сможет проигнорировать даже Лю. Но если они проигнорируют это, или если она откажется прикрепить большую мишень к своей спине только потому, что это правильно, эти ублюдки снова выпустят зужу, хотя бы для того, чтобы предупредить остальных старших офицеров флота, что им лучше даже не думать о поддержке Цяна.
   Тан серьезно кивнул. Официально Лига никогда не применяла древнекитайскую меру наказания в виде "семейной казни". Именно на этом настаивали ее пропагандисты, яростно опровергая утверждения пропагандистов Федерации о том, что это так. И, честно говоря, Лига никогда еще не казнила всю ближайшую семью преступника целиком.
   По крайней мере, пока.
   Но причина, по которой Федерация утверждала, что уголовный кодекс Те Ла Лиан Менг действительно закрепляет зужу, заключалась в том, что за последние двадцать с лишним стандартных лет Лига придерживалась политики коллективной ответственности. По мере того, как шансы становились все больше не в ее пользу, последствия для тех, кто подвел своих политических руководителей, становились все более тяжелыми. После такого колоссального провала, как фиаско с флотом Дракона, не было никакой надежды на помилование для тех, на кого политики могли бы возложить вину. А это означало - в лучшем случае - что жена, сын, дядя и сестра Тан Цяна могли рассчитывать провести остаток своей жизни в жалкой нищете. Скорее всего, они оказались бы в заключении в одном из "реабилитационных лагерей", где служили бы ужасным примером для рецидивистов, которые могли бы извлечь уроки из их опыта.
   И, вполне возможно, в этом случае они были бы казнены.
   - Мне нужно, чтобы ты была в безопасности, если я собираюсь это сделать, - тихо сказал он. - И...
   Его коммуникатор выдал сигнал Су Чжихао "Внимание, приоритет превышен". Он взглянул на него и нахмурился. Это был не Ван Раксмей, его офицер связи, а Су. Он поколебался мгновение, затем постучал по крошечному экрану.
   - Да, Чжихао?
   - Сэр, мы получили срочное сообщение из Цзинаня. Это... не от губернатора Чжэн.
   - О? - Тан был удивлен, что его собственный голос звучал так спокойно. - Тогда от кого же?
   - Оно подписано губернатором Шэнем, - ровным голосом произнес Су. - Шэнь Ханьин. Очевидно, губернатор Чжэн умерла два месяца назад.
   - Понятно, - сказал Тан и, подняв глаза, увидел, что сестра смотрит на него с ужасом.
  

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

  
   Станция Чжигао Боозуо
   Орбита планеты Цзинань
   Система Уромачи
   Те Ла Лиан Менг
   22 ноября 2552 года
  
   Задержка оказалась более плохим знаком, чем предполагалось.
   "Цай Шэнь" и "Ли Шицзи" находились на орбите Цзинаня почти тридцать шесть часов, и губернатор Шэнь Ханьин получил полный отчет Тана тридцать часов назад. Тан не хотел передавать его, пока у него не будет возможности сделать это самому, лицом к лицу, но Шэнь настоял. И Тан мог придумать только одну возможную причину задержки с его приглашением в кабинет губернатора.
   Точно так же, как он мог придумать только одну причину, по которой ему было специально поручено явиться на это собеседование одному, без Су Чжихао. И без присутствия четвертого адмирала Дэн.
   Устранение последствий. Этот сукин сын уже думает о том, как устранить ущерб и как провернуть это с наименьшим количеством свидетелей. Особенно свидетелей из военно-космического флота. Если бы все, чего он хотел, - это выполнить свою чертову работу, транспорты уже были бы на пути обратно в Дию.
   Губы Тана сжались, когда он стоял, расправив плечи и заложив руки за спину, глядя сквозь кристаллопластовую перегородку от пола до потолка на великолепную жемчужину Цзинаня, которая неуклонно перемещалась в поле его зрения вместе с вращением станции Чжигао Боозуо. Он заставил себя сохранять спокойную, полу-расслабленную позу, но это было нелегко. Потому что, если он был прав, то Шэнь не собирался двигаться...
   - Губернатор примет вас сейчас, третий адмирал.
   Тан заставил себя медленно повернуться к помощнику Шэня. Выражение лица молодого человека было бесстрастным, что-то вроде маски, которую человек, стремящийся к политической карьере, надевает рано, но глаза выдают его с головой. Он смотрел не на флотского офицера. Нет, он видел козла отпущения.
   - Спасибо, - сказал Тан и последовал за ним из зоны ожидания по коридору к кабинету Шэня.
   Он уже бывал в этом офисе раньше, когда он принадлежал Чжэн Нуань, и теперь в его памяти всплывали те ранние визиты. На самом деле до их первой встречи он не ожидал, что Чжэн понравится ему, учитывая, что она сделала карьеру политика еще до того, как началась война против Федерации. Никто не выживал в политике в Те Ла Лиан Менг в течение шести стандартных десятилетий, не став полноправным пленником системы.
   Но Чжэн удивила его. Да, она была политиком и даже членом движения Вечно вперед. Но она также была рациональной и такой же патриоткой, как и он сам. И не только это, у нее было чувство юмора! Миниатюрная правительница носила коротко остриженные серебристом шлемом волосы, которые делали ее похожей на озорного, потерявшегося эльфа, а ее карие глаза сверкали каждый раз, когда она отпускала в его адрес одну из своих ужасных колкостей. Она была частью Вечно вперед не потому что купилась на линию партии. Она вступила в нее, потому что членство в партии было единственным способом сохранить свое положение, выполнять свою работу на благо Лиги, а ее фракция в движении изо всех сил боролась с неуклонным продвижением Лю Гэнсиня к власти.
   Они проиграли эту борьбу. Или, по крайней мере, были в процессе ее проигрыша, и все, кто знал о флоте Дракона, признали это смертельным ударом по оппозиции Лю. Но ее положение и выслуга лет по-прежнему делали ее силой, с которой приходилось считаться, особенно в свете ее губернаторства в секторе Ди Цзюнь. Если кто-то и мог противостоять Лю, то это была она и ее оставшиеся союзники в партийном руководстве.
   С Шэнь Ханьином все было совсем по-другому.
   Один из подхалимов Лю и амбициозный, беспринципный политический халтурщик, который связал свое будущее с успехом Лю, он мог бы стать словарной иллюстрацией того, что именно имели в виду граждане Лиги, когда они использовали термин сисюэгуй - кровопийца - для описания своих политических лидеров. И именно это так расстраивало Тан Цяна при том, что встреча задерживалась.
   Его провожатый подошел к открытой двери в кабинет Шэня и легонько постучал по косяку.
   - Третий адмирал Тан здесь, губернатор.
   - О, великолепно! Пригласи его войти, Циган!
   - Конечно, сэр.
   Адъютант повернулся, поклонился Тану и жестом пригласил его войти, а Тан кивнул ему, и его вежливость была такой же фальшивой, как и поклон самого адъютанта, когда он проходил мимо него.
   - Третий адмирал!
   Шэнь встал из-за своего стола и протянул Тану руку. Он был высоким мужчиной - на семьдесят сантиметров выше, чем миниатюрная Чжэн Нуань, почти такого же роста, как сам Тан, - и крепко сжал руку третьего адмирала. На самом деле, он сжал ее очень крепко, И Тан вежливо улыбнулся губернатору, когда его попытка раздавить костяшки ни к чему не привела.
   В конце концов Шэнь сдался и указал на одно из кресел перед своим столом.
   Тан уселся в указанное кресло, а Шэнь вернулся на свое место за столом, слегка наклонился вперед, положил локти на пресс-папье и сцепил пальцы под подбородком, рассматривая флотского офицера. Молчание затянулось, и Тан позволил ему затянуться. В ответ он лишь глядел на губернатора с вежливым вниманием.
   - Я, конечно, просмотрел ваш отчет, третий адмирал, - сказал, наконец, Шэнь, и выражение его лица стало серьезным. - Очевидно, я счел его... тревожащим. На самом деле, во многих отношениях. Вряд ли мне нужно говорить вам, насколько катастрофичным может оказаться уничтожение флота Дракона.
   Он помолчал, приподняв брови, очевидно, ожидая ответа, и затем мрачно кивнул.
   - Поверьте мне, губернатор, я все прекрасно понимаю. Флот Дракона был делом моей жизни в течение последних шести стандартных лет. Видеть, как это просто... выбрасывают вот так... - Он покачал головой. - "Катастрофический", вероятно, окажется слишком слабым словом для описания того, что произошло.
   - Согласен. - Шэнь кивнул и выпрямился, откинувшись на спинку кресла и положив руки на подлокотники. - И я уверен, вы как офицер флота понимаете, что военный министр Лю и все члены Согласия захотят услышать, что произошло, из ваших собственных уст. Боюсь, - выражение его лица стало серьезнее, чем когда-либо, - что некоторые существенные ошибки в суждениях привели нас к этому катастрофическому результату.
   - Вряд ли какой-либо разумный человек мог бы с этим не согласиться, - ответил Тан. - Однако, в защиту второго адмирала Син, - спокойно продолжил он, не обращая внимания на вспышку в глазах Шэня, когда он упомянул в разговоре протеже Лю, - с того момента, как феды перехватили последнюю партию сингулярных коллекторов, ситуация кардинально изменилась по сравнению с тем, что предполагалось изначально. У нее не было возможности узнать, какую еще информацию они могли получить, но явно существовала вероятность прямого нападения на Дию. В этих обстоятельствах решение о проведении упреждающей атаки всеми имеющимися в нашем распоряжении силами, безусловно, казалось оправданным.
   - Но атака такого масштаба не была - и не могла быть - осуществлена подавляющим превосходством флота Дракона, для чего и был создан флот, - резко сказал Шэнь.
   - Да, - согласился Тан. - Это было просто ее мнение - и, несмотря на мое собственное недовольство ситуацией, я полностью с ней согласился, - что самая массированная атака, которую мы могли бы предпринять тогда, немедленно, по крайней мере заставила бы федов вывести войска с Беты Лебедя. И мы могли бы легко - должны были легко - проникнуть глубоко в Ядро, прежде чем они смогли бы остановить нас. По крайней мере, это должно было выиграть время для наших... союзников, чтобы изготовить и доставить новые коллекторы.
   - Но вместо этого все с треском провалилось. - Теперь голос Шэня звучал ровно, и Тан невозмутимо смотрел на него.
   - Так и произошло, потому что губернатор федов - адмирал Мерфи - явно изобрел новое, непредвиденное оружие, подозревать существование которого у адмирала Син не было причин. Кроме того, он обладал втрое большим количеством сверхсветовых носителей, чем она предполагала. Если быть предельно честным, губернатор, единственная причина, по которой выжили два моих собственных авианосца, заключалась в том, что второй адмирал Син отделила их от своих основных сил, когда они отправились в погоню за двумя сверхсветовыми кораблями, которые мы тогда обнаружили. Оглядываясь назад, становится очевидным, что если бы моя эскадра была вместе с остальным флотом Дракона, когда Мерфи устроил свою ловушку, она бы тоже была уничтожена. И, опять же, в защиту второго адмирала, если бы я был главнокомандующим, то не стал бы выделять одну из своих эскадр. Я бы сохранил концентрацию сил... и почти наверняка потерпел бы то же поражение, что и она. Поражение, которое повлекло бы за собой уничтожение всех ее носителей.
   Шэнь мгновение молча смотрел на него, затем глубоко вздохнул.
   - Мне кажется, что это... весьма прискорбно, что этот Мерфи впоследствии смог найти Дию. Не могли бы вы прокомментировать этот аспект операции, третий адмирал?
   - Вполне возможно, что тот же источник разведывательной информации, который привел его к перехвату "Вал Идрака", также раскрыл тот факт, что Дию и Юси были одной и той же звездной системой, - сказал Тан сдержанным тоном. - Однако я не верю, что это произошло именно так. Если бы он заранее знал, где находится Дию, то прибыл бы туда гораздо быстрее, чем на самом деле. Более того, он не стал бы сначала проверять Хэфэй, а направился бы прямо к Дию, тем более что авианосцы второго адмирала Син получили значительные повреждения двигателей Фассета, ограничивавшие скорость их движения по червоточине. Он вполне мог бы опередить ее в Дию - на самом деле, почти опередил ее, несмотря на то, что ему пришлось свернуть в Хэфэй, - если бы знал, где это находится. Учитывая эти факты, а также тот дополнительный факт, что мои собственные корабли выполнили радикальный маневр уклонения, чтобы не выдать ему возможного направления на нашу базу, я могу только предположить, что он рассчитал курс второго адмирала Син с достаточной точностью, чтобы определить объем, в котором должна находиться Дию.
   - Так вы обвиняете второго адмирала Син в том, что произошло? - немного резко спросил Шэнь.
   - Это аксиома военного флота, что командир всегда несет ответственность за последствия действий, которые он - или она - совершает, губернатор. Как я уже сказал, никто не может осудить решение второго адмирала начать атаку. Ее нельзя винить и в том, что она не смогла предвидеть, что Мерфи применит какое-то радикально новое оружие. Однако, к сожалению, вероятно, что отсутствие у нее... боевого опыта привело к существенному - и даже фатальному - просчету после того, как ее корабли были так серьезно повреждены.
   И если бы этот идиот Лю не перепрыгнул через мою голову, чтобы передать ей командование флотом Дракона, этого бы не случилось, - очень осторожно не сказал он вслух.
   - Понимаю. - Шэнь посмотрел на него так, словно услышал то, чего не сказал Тан, затем махнул рукой. - А ваше собственное решение отступить и не сражаться, чтобы защитить Дию?
   - Я подумывал о том, чтобы поступить именно так, губернатор. - Тан постарался, чтобы выражение его лица оставалось спокойным, а голос ровным. - Однако противник, который уже продемонстрировал, что обладает новым оружием, значительно увеличивающим его мощь, превосходил меня численностью более чем втрое. Все, что могли сделать два моих выживших авианосца, - это погибнуть, защищая Дию. И если бы это случилось, губернатор, Те Ла Лиан Менг ничего бы не узнал о том, что случилось с флотом Дракона. Мои корабли были единственными подразделениями в системе, способными к сверхсветовому передвижению, не считая сильно поврежденных авианосцев второго адмирала Син и... транспорта нашего союзника, а геометрия подхода Мерфи не позволяла ее кораблям уклониться от него или избежать боя в отрыве от моих собственных авианосцев.
   Он помолчал, пристально глядя на Шэня через стол, а затем пожал плечами.
   - Моей главной обязанностью - как, собственно, подчеркнула второй адмирал Син в единственном всенаправленном сообщении от нее, которое я получил, - было сообщить о том, что произошло, в Уромачи и Аньянг. Это было важно. И это именно то, что сделали я и моя эскадра.
   - Итак, я понимаю.
   Шэнь раскачивался в кресле из стороны в сторону, задумчиво глядя на Тана.
   - Вы, должно быть, понимаете, третий адмирал, что Согласие будет... крайне огорчено случившимся. По многим причинам.
   - Конечно, понимаю, губернатор.
   - Что ж, вам необходимо немедленно отправиться в Аньянг и сообщить об этом, - холодно улыбнулся Шэнь. - Лично.
   - Я уже планировал поступить именно так, губернатор, - спокойно ответил Тан. - Отправиться в Уромачи было необходимо, чтобы предупредить губернатора Чжэн - а теперь, конечно, вас - и четвертого адмирала Дэн о том, что произошло. Я не знаю точно, что предпримут Мерфи и феды, и вполне возможно, что они не станут вторгаться в сектор Ди Цзюнь. Однако, не менее вероятно, что они это сделают, так что предупреждение Уромачи, очевидно, было одной из моих первых обязанностей. Более того, Уромачи была ближайшей системой на моем пути в Аньянг, где я мог надеяться найти корабли для персонала, чтобы забрать наших рабочих с верфи Дию.
   - Забрать их? - повторил Шэнь, приподняв брови.
   - Конечно, губернатор. Особенно теперь, когда мы потеряли физическое производство в Дию, эти работники станут важнейшим активом для наращивания нашего потенциала.
   - И вы действительно верите, что этот Мерфи вернет нам этот "критически важный актив"? - Шэнь покачал головой. - Нелепо. Весь персонал, который вы оставили, к настоящему времени мертв, третий адмирал. Либо так, либо в какой-нибудь дыре в лагере для военнопленных где-нибудь в Федерации!
   - Губернатор, - осторожно добавил Тан, - Что бы еще ни было у Мерфи, у него не хватало сил, чтобы вывезти тысячи рабочих из Дию. И он дал мне слово, что позволит им эвакуироваться на субсветовые корабли в системе, прежде чем уничтожит верфь и уйдет.
   - И вы поверили ему, - сказал Шэнь почти с жалостью.
   - У меня не было причин не верить ему, после того как он позволил четвертому адмиралу Се и всему его персоналу сдаться в Нью-Дублине. Уверен, вы понимаете, что это было крайне необычно после стольких лет взаимного кровопролития. Кем бы он ни был, похоже, что Мерфи - не типичный мясник-фед.
   - И единственное реальное доказательство, которое у вас есть, что четвертому адмиралу было позволено сдаться, - это тот факт, что Мерфи знал его фамилию, - отметил Шэнь довольно неприятным тоном. - Более того, если я, к сожалению, не ошибаюсь, читая ваш отчет, на самом деле он угрожал не позволить Се сдаться, если вы нанесете кинетический удар по Кранн-Бетаду.
   - Возможно, это и правда, - признал Тан, благословляя предусмотрительность Су Чжихао, который "потерял" ту часть записи, в которой Син прямо приказала ему сделать именно это.
   - И, - продолжил он, - я не буду отрицать, что беспокойство о нашем захваченном персонале было фактором, повлиявшим на мое решение довольствоваться уничтожением промышленной базы Нью-Дублина, а не бомбардировкой планеты. Однако, в любом случае, Нью-Дублин был нейтрализован как крупная база флота, по крайней мере, до тех пор, пока Федерация не сможет восстановить его. И это при условии, что действия Мерфи не заставили федеральное правительство объявить его и Нью-Дублин "неподчиняющимися требованиям". В таком случае федам, вероятно, грозит гражданская война, губернатор.
   Жаль, - сардонически подумал он, - что я не смог дать точную оценку ущерба, нанесенного моим ударом Альфа по орбитальной инфраструктуре Кранн-Бетада. Но это упущение, по крайней мере, удержало губернатора Шэня от паники - дальнейшей паники - из-за того печального факта, что орбитальная инфраструктура, о которой идет речь, почти наверняка осталась практически нетронутой.
   И это также могло бы помочь кому-то из семьи Цян и Су Чжихао избежать расстрела. Возможно, это и не так, учитывая все остальное, но, по крайней мере, это было возможно... хотя и маловероятно.
   - Было бы неплохо, если бы что-то подобное случилось и с ними, - сказал Шэнь. - Учитывая, что, согласно разведывательному досье, этот Мерфи является членом их Пятисот, организации с хорошей репутацией, такой исход кажется мне... маловероятным, скажем так. Нет, он отправится домой, чтобы погреться в лучах славы своей победы, а они будут из кожи вон лезть, осыпая его медалями и повышениями по службе. Все это не имеет никакого отношения к тому, был ли он настолько глуп, чтобы оставить всех этих рабочих верфей просто околачиваться поблизости, ожидая, пока мы снова воспользуемся их услугами. Только дурак мог так поступить, третий адмирал, и, боюсь, наш друг Мерфи продемонстрировал, что он совсем не дурак.
   - Это может быть правдой, губернатор. На самом деле, вполне вероятно, что так оно и есть. Но также возможно, что он сдержал свое обещание, данное мне. И если он это сделал, то семьдесят пять тысяч наших людей ждут, когда их заберут. Если Мерфи проделал такую же тщательную работу по разрушению верфей и оборудования, как я уверен, у них тоже нет ресурсов, чтобы выживать бесконечно. Считаю, что мы должны, по крайней мере, послать кого-нибудь, чтобы выяснить это, и, учитывая обстоятельства, думаю, что только тогда, когда мы это сделаем, будет иметь смысл отправить достаточное количество личного состава, чтобы забрать их, если Мерфи сдержит свое слово.
   - Нет, - решительно сказал Шэнь.
   Тан застыл в своем кресле, и губернатор пристально посмотрел на него.
   - Вы можете верить в чудеса и в адмиралов Федерации, которые действительно выполняют обещания, но я - нет, - сказал он. - И я также не верю в то, что федералы настолько глупы, чтобы отдать нам самое лучшее, что у нас есть, восемьдесят тысяч обученных работников. И я не собираюсь еще больше подрывать безопасность Дию, сообщая ее координаты всем, у кого их еще нет. И я, конечно, не собираюсь позволять транспортному флоту вторгаться в Дию и глазеть на обломки того, что должно было выиграть эту проклятую войну!
   Тан начал было говорить, но затем заставил себя держать рот на замке.
   Речь шла не о военной безопасности. На самом деле дело было даже не в том, верил ли Шэнь, что Мерфи сдержал свое слово. Если уж на то пошло, если бы Тан лично не поговорил с Мерфи, он, возможно, и не поверил бы, что чувство чести адмирала Федерации настолько глубоко, что он может его сохранить. Но для Шэня это не имело значения. Важно было лишь закрыть завесу тайны над всем этим фиаско. Следить за тем, чтобы информация не просочилась наружу и не поставила в неловкое положение его политических хозяев.
   И, в конце концов, чего бы это ему стоило, даже если бы он был неправ? Всего лишь жизни семидесяти или восьмидесяти тысяч граждан Лиги. Ничтожная цена за защиту Согласия и, особенно, Лю Гэнсиня и движения Вечно вперед.
   - При всем уважении, губернатор, я думаю, что это неправильное решение, - сказал он после долгой паузы, потраченной на то, чтобы убедиться, что он может контролировать свой тон. - Конечно, это также ваше решение. Я бы хотел, чтобы в протоколе было отмечено, что я... однако, с этим не соглашался.
   - Это ваш выбор, третий адмирал, - ответил Шэнь голосом, в котором прозвучало невысказанное "и это также ваши похороны".
   - Спасибо, губернатор.
   Шэнь хмыкнул и поднялся со стула.
   - Очень хорошо, третий адмирал. Не буду притворяться, что мне понравилось читать ваш отчет или слушать все, что вы хотели сказать сегодня. Конечно, это не ваша вина, - его голос сочился неискренностью, - но это не делает все более приятным. Мне действительно не следовало задерживать вас здесь так долго, но нужно было время, чтобы обдумать то, что уже было сказано в вашем отчете. Однако ничто в нашем сегодняшнем разговоре не изменило решения, которое я принял прошлой ночью. Я хочу, чтобы вы вернулись в пространство червоточины на пути к Аньянгу как можно скорее. И я отправлю Фань Цигана - молодого человека, который встречал вас от моего имени сегодня утром, - вместе с вами в качестве моего личного представителя и курьера, который передаст мой собственный отчет и депеши военному министру Лю.
   - Конечно, губернатор. Мои корабли могут покинуть орбиту в течение часа, если господин Фань будет готов к этому времени. В противном случае, мы подождем, когда ему будет удобно.
   - Очень хорошо. - Шэнь снова протянул руку. - В таком случае, не буду отвлекать вас от ваших собственных приготовлений. Доброго дня, третий адмирал.
  

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

  
   КРЛХ "Цай Шэнь"
   Система Уромачи
   Те Ла Лиан Менг
   23 ноября 2552 года
  
   - Доброе утро, сэр, - поздоровался Су Чжихао, когда Тан Цян проплыл через люк флагманского мостика.
   Некоторые из флагманских офицеров Рензу Лианменг Хиджун ожидали, что их подчиненные обратят на них внимание, когда они украсят своим присутствием флагманскую палубу. Тан предпочитал, чтобы они продолжали заниматься своей работой, если только не присутствовала "компания", на которую нужно было произвести впечатление.
   И это нисколько не мешало ему завоевать лояльность своих сотрудников.
   - Доброе утро, - ответил он, направляясь к своему командирскому креслу и неплотно пристегивая поясной ремень. - Сколько времени до входа?
   - Тринадцать минут, сэр, - ответил лейтенант-коммандер Конг Тай из отдела астронавигации.
   - Вы, как всегда, попали в точку, - заметил капитан Су, усаживаясь рядом с креслом Тана.
   - Потому что я никогда не устаю наблюдать. - Тан с улыбкой покачал головой. - Знаю, что некоторые люди устают, но надеюсь, что сам не устану.
   - Это довольно захватывающе, - признал Су.
   Главный дисплей был настроен на визуальный режим, и "Цай Шэнь" смотрел вперед, пока приближался к порогу пространства червоточины. Смещенные в синеву звезды впереди него - те, что были видны вокруг слепого пятна, созданного приводом Фассета, - пылали сине-белым и яростным светом, постепенно превращаясь во все меньший диск. Это было все равно, что заглянуть в сверкающую шкатулку с драгоценностями, ожидающую огромный корабль и манящую его в бескрайние просторы межзвездного пространства.
   - И как осваивается Чжушу Фань? - небрежно спросил Тан.
   - Хорошо, я думаю, - ответил Су. - Лейтенант Чжан переехал к лейтенанту Паню, чтобы освободить для него каюту. Боюсь, - губы начальника штаба дрогнули, - Чжушу Фань рассчитывал на более роскошные условия. Конечно, он понял, когда я объяснил ему, что "Цай Шэнь", как военный корабль, не оборудован каютами для пассажиров.
   - Я рад, что он проявил такое понимание. - Тон Тана был на удивление серьезным, но в его глазах, несомненно, был огонек. Фань Циган оказался настолько невыносимым, как он и опасался.
   Фань, очевидно, был хорошо осведомлен о своем статусе представителя Шэнь Ханьина... и шпиона. Тот факт, что он явно разделял презрение Шэня, как представителя политической машины, к военным, только делал его еще более невыносимым, и, как бы Тану ни хотелось отшлепать его, его положение помощника Шэня давало ему определенную защиту. Су, с другой стороны, мог найти всевозможные причины, по которым, "к сожалению", было невозможно удовлетворить его желания.
   - Не думаю, что он был в восторге, но уверен, что он сделает все возможное, сэр. Во всяком случае, надеюсь на это. Это долгое путешествие.
   Путешествие из Уромачи в Аньянг и в самом деле окажется долгим, о чем Тан и подумал. Двести семьдесят пять световых лет - это более трех месяцев путешествия по Вселенной в целом. К счастью, в карманной вселенной "Цай Шэня" это займет всего чуть больше двух недель, хотя он был уверен, что с присутствием Фаня это время будет казаться намного длиннее. Он уже понял, что у него не будет другого выбора, кроме как приглашать сисюэгуя ужинать с ним каждый вечер. Это было бы забавно.
   - О, кстати, сэр, коммандер Куан уладил этот кадровый вопрос, а коммандер Юй попросила меня передать вам, что она переговорила с капитаном Теном по поводу того небольшого вопроса, который она должна была обсудить с ним, как вы хотели. Она говорит, что тот не видит никаких проблем.
   - Действительно? - Тан посмотрел на начальника штаба. - Приятно слышать, - сказал он.
   - Я тоже так подумал, - согласился Су, и Тан снова повернулся к экрану.
   Тен Хуан был офицером материально-технического обеспечения четвертого адмирала Дэн, человеком, который знал, где в любой момент находится каждый корабль в Уромачи. И так уж случилось, что он был гардемарином у тогдашнего коммандера Тан Цяна много лет назад. Они оставались близкими друзьями, и, хотя Тану не хотелось вовлекать его в это, он знал, как больно было бы Тену от одной мысли о том, что его не привлекут. Тан ожидал, что Дэн будет более чем готова закрыть глаза на любые услуги, которые Тен мог бы оказать своему бывшему командиру. Он был гораздо менее уверен в этом, когда дело касалось Шэнь Ханьина, но надеялся - на самом деле искренне молился - что безопасность его и Су сохранится.
   Коммандер Куан Кун, офицер его штаба по кадрам, был главным в обеспечении безопасности. Именно он выдал гражданские разрешения на поездки для двух женщин, мальчика-подростка и ветерана-инвалида. А коммандер Юй Йавен была его офицером по тыловому обеспечению, той самой, кто попросил капитана Тена найти места для гражданских лиц на борту любого военно-космического транспорта, который, возможно, двигался в нужном направлении.
   Несмотря ни на что, Тан был гораздо менее уверен, чем признавался даже своей жене, в том, что Тен сможет справиться с этим, но теперь он испытывал огромное чувство облегчения. Было слишком много причин, по которым его приезд в Аньянг мог плохо закончиться, но, по крайней мере, он увел свою семью от линии огня.
   Возможно.
   Он покачал головой, наблюдая, как драгоценные камни дисплея вспыхивают перед ним еще ярче, и задумался о превратностях вселенной, в которой он больше верит врагу, с которым разговаривал всего один раз, чем своему собственному законно созданному правительству.
  

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

  
   Овальный зал
   Город Олимпия
   Старая Земля
   Солнечная система
   Земная Федерация
   23 ноября 2552 года
  
   Амадео Бойл покрутил в стакане маленькие кубики льда. Тающий лед разбавил виски, и он подумал о том, чтобы освежить его. Но каким бы заманчивым это ни казалось, сейчас ему было противопоказано притуплять свой ум.
   Конференц-зал - на самом деле бункер, расположенный в сотнях метров под Овалом - был оснащен отличными системами кондиционирования воздуха и защиты окружающей среды, а стены с умными экранами создавали впечатление, что он может любоваться французской сельской местностью, а не скальными породами, которые на самом деле окружали его. И все же, несмотря на все эти "умные" стены, в тот момент Бойл с неприятным ощущением ощущал вес невидимой скалы. Или, возможно, на самом деле он ощущал совсем другой вес, давящий на него, потому что давление в этом бункере было... значительным.
   Да, это подходящее слово, решил он. Значительным.
   За столом совещаний было полно офицеров, политиков и видных членов Пятисот, но ни один из них, казалось, не испытывал большего энтузиазма по поводу своего присутствия, чем Бойл.
   Верена Шлейбаум, премьер-министр всей (номинально) Земной Федерации, сидела во главе стола, через три места от Бойла. Она не притронулась к своей воде и никого не отправила к столу за закусками с тех пор, как началось заседание, два часа назад.
   - Следующим на повестке дня стоит вопрос об увековечении памяти адмирала Хенрика Мерфи на Земле и по всей Федерации. - Измученный помощник постучал стилусом по экрану перед собой, и на голопроекторах над столом появилась статуя более лояльного и менее назойливого Мерфи. Дедушка Терренса Мерфи был выше его ростом. Он также был красивее, и за время своей службы в Федерации заработал кучу наград.
   - Общественное мнение в отслеживаемых сетях остается весьма позитивным в отношении дедушки Мерфи, - продолжил помощник. - Наш анализ показывает, что это позитивное отношение может, по крайней мере в некоторой степени, распространиться и на самого Мерфи, когда он предстанет перед судом. В свете этого адмирал Фокаидес предложил убрать все позитивные упоминания имени Мерфи. Не провести ли нам быстрое голосование консенсусом?
   - Сначала это следует обсудить.
   Вице-адмирал Ян Сяолань поднялась со своего стула в группе военных офицеров на дальнем конце стола от премьер-министра. Несколько человек нахмурились, но она проигнорировала их и посмотрела прямо на Шлейбаум.
   - Каждый офицер военного флота получает краткую информацию о вкладе адмирала Мерфи в современный военно-космический флот и его первые победы над Лигой, - сказала она. - Он является важной частью нашего чувства преемственности и целеустремленности. В Академии существует традиция, согласно которой гардемарины подходят к статуе на территории Академии в полной форме в полночь перед экзаменом. Они верят, что прикосновение к ботинку статуи приносит удачу. Именно поэтому эта часть статуи всегда начищена.
   - Зачем вы тратите на это время? - Югослав Даркович, лидер Консервативной коалиции и, возможно, самый влиятельный политический лидер из присутствующих, наклонился вперед со своего места. - Мерфи нужно сокрушить. Где угодно и повсеместно. Мы не можем допустить, чтобы общественность положительно относилась к нему или его семье.
   - Традиции военно-космического флота важны. - Тон Ян был уважительным, но упрямым. - Космонавты могут быть суеверными, а давно умерший дедушка Мерфи не...
   - Хенрик Мерфи и так уже сделал слишком много, чтобы помочь своему ублюдку-внуку, - прервал ее адмирал флота Аркадиос Фокаидес и постучал своим планшетом по краю стола для пущей выразительности. - Без своей фамилии Мерфи никогда бы не женился на женщине из Пятисот. И без этого его жалкое подобие военной карьеры - ради бога, он провел большую ее часть в разведке - тоже никогда не сделало бы его губернатором какой-либо системы.
   Глаза Ян слегка сузились, и Бойл прикрылся бокалом, чтобы скрыть улыбку. Офицеры вооруженных сил Федерации не спорили друг с другом в официальной обстановке. Профессиональная вежливость требовала, чтобы разногласия были улажены - или отклонены вышестоящим офицером - до того, как они вступят во взаимодействие с гражданскими властями. Но Фокаидес должен был уйти в отставку, прежде чем непокорность Мерфи привела все в беспорядок, и Ян была назначена его преемницей. Похоже, она была немного раздражена тем, что ее сдерживали.
   И, честно говоря, с этим можно было поспорить в любом случае, подумал он. Вместо того чтобы стирать имя Мерфи, они могли бы на самом деле приукрасить ореол старины Хенрика и показать, насколько более отвратительным стало предательство нынешнего Мерфи всего того, за что старик стоял, боролся и проливал кровь. Конечно, была бы небольшая проблема в том, что если Бойл правильно истолковал историю Хенрика Мерфи, его призрак, должно быть, с энтузиазмом подзадоривал своего внука.
   Однако, вероятно, лучше не упоминать об этом на этой конкретной встрече.
   - Сэр, - сказала Ян, - адмирал Мерфи положил начало большинству традиций, которые составляют основу культуры военно-космического флота. Неужели мы собираемся отказаться и от всего этого?
   - С их сохранением больше хлопот, чем пользы, - коротко ответил Фокаидес. Бойл подозревал, что у них уже был этот разговор и что Фокаидес не любит повторяться. - Мы лишаем Мерфи его родословной, и это подрывает его авторитет в глазах военных. Мы можем заменить статую кем-нибудь другим, как только все закончится. - Он раздраженно пожал плечами. - Не то чтобы мы не могли найти более "респектабельного" кандидата на эту награду. Пройдет десять лет, и никто даже не вспомнит, что статуи Хенрика никогда не существовало.
   - Измена должна иметь последствия, - сказала Шлейбаум. - Мы не собираемся заходить так далеко, как Лига и ее политика уничтожения семьи зужу, но сейчас нам нужно принизить Мерфи и пресечь будущих мятежников в зародыше. Это все, что имеет значение. Никакого наследия для предателей.
   Бойл приподнял бровь, когда премьер-министр заговорила впервые с начала встречи. На самом деле, ничто из того, что сделал Мерфи - или, по крайней мере, ничего из того, о чем они знали, - даже близко не подходило под определение государственной измены. Он действовал в рамках своих полномочий как губернатор системы, по крайней мере, до тех пор, пока не отклонил приказ Овала покинуть Нью-Дублин. Конечно, неудивительно, что Пятьсот восприняли это как государственную измену. Особенно учитывая, как, вероятно, отреагируют Окраины, когда узнают об этом. Это нисколько не удивило Бойла, но...
   Премьер-министр слегка откинулась назад, когда одна из ее помощниц что-то прошептала ей на ухо, и Бойл скрыл еще одну, более широкую улыбку, когда она подняла глаза и хмуро посмотрела на несчастную молодую женщину. Он бы не хотел быть тем, кто поправит Верену Шлейбаум по поводу того факта, что использование Лигой зужу не имеет под собой реальной основы. Это не подкрепленное фактами утверждение так долго было частью пропаганды Федерации, что все просто приняли его за правду.
   - Есть возражения? - немного нервно спросила премьер-министр. Она была номинальной главой Федерации, но все равно это была олигархия, контролируемая Пятьюстами.
   Никто не произнес ни слова.
   - Предложение принимается, - сказал помощник.
   - Я возьму на себя инициативу убрать все упоминания о Мерфи из военно-космического флота, - сказал Фокаидес.
   Бойл поставил свой бокал и медленно повернул его на подставке, рассматривая профиль Фокаидеса. Старый адмирал либо боялся, что сделал недостаточно для того, чтобы призвать нынешнего Мерфи к повиновению, либо же он хотел добиться известности, после того как свергнет статую покойного Мерфи. Что Бойла вполне устраивало. На самом деле, конфликт между Фокаидесом и Ян устраивал всех остальных в зале. Это облегчало манипулирование военно-космическим флотом.
   - Это не просто Мерфи. - Мэдисон Доусон, генеральный директор Астро Инжиниринг, хлопнула ладонью по столу. - Это его родственники. Мы все понимаем, почему здесь нет Канады Такоре.
   - И чего же ты хочешь, Доусон? Конфискации всего имущества Венера Фьючерз в гражданском порядке?
   Вопрос прозвучал из уст чрезвычайно толстого мужчины, сидевшего в кресле у стены. У Жерара Перрена были отвисшие челюсти и глубоко посаженные глаза с темными кругами вокруг них, но он также был членом совета директоров и генеральным директором Сосьете Ашан, крупнейшей корпорации из всех Пятисот. Может, его и не посадили за стол из-за его объема, но это, конечно, не означало, что ему там не место.
   - Я думал, Мэдисон, ты будешь немного осторожнее в своем стремлении завоевать большую долю рынка, - добавил он, и Доусон нахмурилась.
   - Такоре строит значительную часть наших военных кораблей, - сказала она. - Хотим ли мы верить, что он будет поставлять исправные корабли, если его драгоценный зять станет нашим военачальником? Мы можем либо захватить его холдинги сейчас, либо подождать, пока эти корабли в первый раз не вступят в бой, чтобы выяснить, не взорвутся ли они при первой же возможности из-за "конструктивного недостатка".
   - Мы отправили адмирала Такоре разобраться с Мерфи, - сказал Фокаидес. - Радженда Такоре воспринял приказы с большим энтузиазмом. И, насколько мне известно, никаких протестов со стороны Канады не последовало.
   Бойл поднял свой бокал, чтобы сделать еще один глоток.
   - Такоре был молчалив на публике, - признал Даркович. - Но что касается того, что на самом деле происходит наедине? Это может быть что-то совсем другое. - Он пожал плечами. - Бойл ближе всех к нему.
   Бойл чуть не выплюнул свое виски, затем решительно покачал головой.
   - Не сравнивай меня с ним. Я здесь из внутреннего совета. Такоре - нет. С другой стороны, вчера мне довелось пообедать с ним - случайно, а не по плану, - и, судя по его разговору, он беспокоится о своем сыне. Это все. Он не сказал ни одного положительного слова о своем зяте.
   - Я ему не доверяю, - сказала Доусон. - У Федерации не было подобного кризиса с тех пор, как Лига прорвала фронт Дайсона в начале войны. Пришло время для чрезвычайных мер.
   - Мы не используем исполнительную власть друг против друга. - Перрен наклонился вперед и сжал мясистыми пальцами ручку трости, сделанную из кованого золота и платины. - Ты знаешь, что у нас есть правила, Доусон.
   - У нас есть традиции, - мягко, но упрямо сказала Доусон, но при этом еще глубже откинулась на спинку стула. В ее глазах было упрямство, но было ясно, что она не намерена бросать Перрену еще больший вызов.
   Неудивительно. Жерар Перрен обладал даром устрашения, который Бойл, например, никогда не хотел оспаривать. В современную эпоху быть тучным - это вынужденный выбор, и Перрен любил использовать свою массу, чтобы подавлять всех окружающих. Но это была лишь малая часть его устрашающего присутствия, потому что он также слыл председателем Комиссии, тайной организации, которая рассматривала споры внутри Пятисот. Никто никогда официально не признавал существования Комиссии, хотя все знали, что она существует, точно так же, как все всегда были очень осторожны, избегая подтверждения слухов о том, что действия Комиссии часто были более... активными, чем просто арбитраж. А поскольку состав Комиссии - если, конечно, она действительно существовала - держался в секрете, никто никогда не осмеливался ее критиковать.
   - Я не склонен разрушать соглашение, которое так хорошо работало для всех нас на протяжении веков, - сказал Перрен. - В первую очередь мужчина должен быть верен своей крови, а не тем, кто вступил в брак с его потомками. Если мы захватим все активы Такоре, у нас могут возникнуть проблемы с двумя командующими флотами. Адмиралу Такоре нравится держать себя в руках? Отлично. Тогда мы не будем пинать хорошую собаку. Вместо этого давайте позволим Канаде и его дочери выступить с публичными заявлениями, осуждающими Мерфи, да? Немного корма для папарацци и наших кампаний по распространению сообщений.
   - Думаю, это замечательная идея, - быстро кивнул Бойл, а Перрен хмыкнул.
   - Вот ты и скажи ему, - сказал он. - Нет... предложи это. Посмотрим, как он отреагирует. Если он не проявит особого энтузиазма, то дай ему знать, что на этот раз правила могут измениться.
   - Конечно. - Бойл облизнул губы. - Я поговорю с ним сразу после этой встречи.
   - Хорошо. - Перрен почесал двухдневную щетину на своем круглом подбородке. - Было бы жаль, если бы нам пришлось послать за ним Десницу, - добавил он.
   - Не здесь, - прошипела Доусон, затем посмотрела на премьер-министра и улыбнулась.
   Холодок пробежал по телу Бойла. Каждый высокопоставленный член Пятисот знал о Деснице, неофициальных силовиках, занимавшихся... проблемами... которые власть имущие не хотели предавать огласке или доводить до сведения официальных органов Федерации. Официально "Десница" была всего лишь еще одной охранной фирмой, список клиентов которой включал невероятное количество самых влиятельных членов Пятисот, но которая никому не была обязана. И которую никогда не посылали разбираться с кем-то из своих. В конце концов, Пятьсот соперничали между собой за деньги и власть, как в игре, за то, чтобы развлечься на досуге, наслаждаясь неисчислимым богатством. Так оно и было, это основа их вселенной. Привлечение Десницы против их собратьев могло привести к тому, что она была бы привлечена и против них самих, а никто не желал этого.
   Но неофициально "Десница" была креатурой Комиссии, которая делала все, что Комиссия считала нужным. Все они это тоже знали, так же как и то, что Перрен был сторонником сохранения статус-кво. Это означало, что его намек на то, что на этот раз можно использовать Десницу, был предупреждением Бойлу о том, что ему лучше преуспеть в своей задаче.
   Бойл все еще переваривал эту неприятную мысль, когда из систем экстренной связи премьер-министра Шлейбаум и адмирала Фокаидеса раздалась серия пронзительных писков. В комнате воцарилась тишина, когда они оба подняли свои коммуникаторы, чтобы спроецировать на глаза однонаправленные голограммы.
   - Еще слишком рано получать какие-либо ответы от Джалала или Окраины... - сказала Доусон, пока премьер-министр и адмирал смотрели на изображения, которые могли видеть только они.
   Бойл сомневался, что она осознала, что произнесла это вслух, но его внимание было приковано к Фокаидесу, когда он наблюдал, как начальник операций флота несколько раз переводил взгляд со своей голограммы на Шлейбаум и обратно. Затем премьер-министр вздохнула и выключила свой собственный дисплей.
   - В систему только что прибыл грузовой корабль и передал сообщение непосредственно в Овальный зал, - ровным голосом сообщила она собравшимся. - По словам его капитана, система Беллерофонт объявила о своей независимости.
   Какой-то мужчина выругался и ударил кулаком по столу.
   - Я как раз закрыл депозит на самариевые рудники в поясе Ахилла! - прорычал он.
   - Это подтверждено? - резко спросил Даркович, и Шлейбаум поморщилась.
   - Все, что у нас есть, это то, что мог нам сообщить капитан, а он гражданский. Но он включил сообщение, которое президент системы - Ксенеас - передал в эфир как раз перед тем, как его корабль покинул "червоточину". Он не все понял, перешел в сверхсветовой режим всего через десять минут после начала передачи Ксенеаса. Но, судя по тому, что он узнал, все авианосцы, которые были у нас в системе, взбунтовались.
   Кто-то тихо, ошеломленно выругался.
   - О, все еще хуже, - резко сказала Шлейбаум. Один или два человека посмотрели на нее недоверчиво, как будто не могли поверить, что может быть хуже, и она оскалила зубы. - Также, согласно короткому сообщению Ксенеаса, Беллерофонт решил присоединиться к некоему Альянсу свободных миров.
   - К чему? - непонимающе спросил Даркович.
   - У нас нет ничего, кроме названия, - сказала Шлейбаум. - Ксенеас все еще говорил об этом, когда грузовое судно попало в червоточину. Но, судя по тому, что слышал его капитан, это альянс нескольких периферийных систем, которые решили выйти из-под контроля. Что, - она бросила взгляд на Бойла, - придает дополнительную достоверность тому, что происходит в Нью-Дублине и секторе Конкордия.
   На этот раз никто не произнес ни слова. Никто не смог.
   - А Мерфи? - спросил Даркович в звенящей тишине после долгого, застывшего момента.
   - Капитан грузового судна ничего не сообщал непосредственно о Мерфи, а Ксенеас не упоминал никаких имен в радиопередаче, которую принес с собой грузовой корабль, - голос Шлейбаум был, пожалуй, более резким, чем раньше. - Но если этот Альянс свободных миров исходит из Конкордии, то, похоже, Мерфи ничего не сделал, чтобы остановить его, не так ли?
   - Но как кто-то на Беллерофонте мог вообще узнать о том, что происходит на Конкордии? - спросил другой голос. - Они... где? В восьмидесяти световых годах от Нью-Дублина?
   - Семьдесят пять, - ответил Фокаидес. - И я понятия не имею, как они так быстро узнали об этом. То есть если предположить, что уродец Альянс исходит из Конкордии. Возможно, это не так, и в этом случае он может быть расположен гораздо ближе к Беллерофонту.
   - Сколько же у нас на Окраине очагов заражения? - спросил кто-то.
   Некоторое время никто не отвечал. Затем вице-адмирал Ян расправила плечи.
   - Довольно много... по крайней мере, потенциально, - сказала она и почти вызывающе оглядела стол для совещаний, затем повернулась к Шлейбаум. - Это создавалось годами, госпожа премьер-министр. Мы всегда это знали, но после Инвернесса управление разведки флота наблюдает значительный всплеск этого интереса. И не только в Конкордии или Эйкире. Слухи широко распространились по всей южной доле и, по крайней мере, в некоторых северных долях. Так что, боюсь, адмирал Фокаидес прав. Это могло быть получено практически откуда угодно и вовсе не обязательно из Нью-Дублина.
   - За исключением того, что именно поездка Мерфи в Шотландию и его "героическое" спасение выживших в Инвернессе придали всей этой истории такой резонанс в средствах массовой информации миров Ядра, - резко добавил Фокаидес. - И то же самое, если уж на то пошло, на Окраине. Возможно, он и не имел ничего общего - напрямую - с Беллерофонтом, но он, черт возьми, точно поджег фитиль!
   По залу прокатился одобрительный гул. Странно, но никто не счел нужным упомянуть о роли Янси Дребина в злодеянии в Инвернессе.
   - Ну, даже если "губернатора Мерфи" и близко не было, когда все это пошло прахом, что, черт возьми, делала губернатор системы Беллерофонт, пока все это происходило? - потребовал ответа Даркович.
   - Это очень интересный вопрос, - холодно заметила Шлейбаум. - И я начинаю задаваться вопросом, насколько "спонтанными" на самом деле являются все мошеннические действия Мерфи.
   - Почему? - спросил Даркович, прищурив глаза.
   - Потому что он, похоже, не единственный губернатор системы, который у нас выходит за рамки закона. Губернатор Рэмзи появилась рядом с Ксенеасом, когда он делал свое заявление. Она подписалась под ним.
   - Что?!
   Даркович потрясенно уставился на нее, и она медленно и мрачно покачала головой.
   - Это сводит на нет слишком многое из наших сообщений, - сказала она. - Мы объявили, что Мерфи - сумасшедший-одиночка. Коррумпированный преступник, берущий взятки. Мы хотели, чтобы он был опозорен и отстранен от должности, даже не заикаясь о государственной измене. И если уж на то пошло, то он был периферийным военачальником, своекорыстным узурпатором, за спиной которого стояла только одна оборванная система. Его сторонники были не кем иным, как кучкой оппортунистов и предателей на дальнем краю Федерации. Такова была наша позиция с самого начала. А теперь еще и это. - Она покачала головой. - Достаточно плохо, если он стал военачальником в Конкордии, но может быть еще хуже, если он не имел ни малейшего отношения к Беллерофонту! - Она снова покачала головой. - Если гниль распространяется на Циклопы, если Окраина в целом движется в том же направлении...
   Она глубоко вздохнула. - Это проблема, - решительно заявила она.
   - С такой проблемой мы сталкивались и раньше, - фыркнул Перрен. - Кто еще помнит, как все было печально, когда попытались отделиться Гобелены? Мы справились с этим, не растерявшись. На этот раз то же самое решение даст те же результаты... если не лучше.
   - Нет. - Фокаидес покачал головой. - Только не это. Мы не можем скрыть еще одну кровавую бойню.
   - В прошлый раз мы справились... достаточно хорошо, - ответил Перрен. - И давайте будем честны. Определенная доля, э-э... дурной славы может быть полезным приобретением. Генерал Алаймо заработал свою репутацию на Гобеленах, и каждый губернатор системы и местный властитель по всей периферии знает правду, что бы ни говорилось в "официальных отчетах". Мы отпустим его в сектор Циклопы и там отправим сообщение всем остальным предателям.
   - Не уверена, что мы хотим этого, - сказала Хегине Сузмеян, и глаза Бойла сузились, когда он посмотрел на нее.
   Честно говоря, ее присутствие на этой встрече стало для него неожиданностью, когда он впервые увидел ее. Сузмеян Фармасьютикал была третьим по величине биомедицинским конгломератом Федерации, что, безусловно, оправдывало место Хегине за этим столом, но она всегда казалась Бойлу немного слабовольной, когда дело касалось практических реалий. Она могла быть такой же безжалостной, как и любой другой, когда дело касалось чисто бизнеса, но часто казалось, что ее сердце не лежит к более крупной игре.
   - Почему нет? - спросил Перрен, и Хегине сглотнула. Но она также спокойно встретила его взгляд.
   - С чисто эгоистической и прагматичной точки зрения, Сузмеян имеет очень существенный финансовый интерес в секторе Циклопы, - сказала она. - Наш центр биовосстановления на Беллерофонте является четвертым по величине центром клонирования во всей Федерации, и мы, вероятно, предоставляем запасные конечности и протезы по меньшей мере двадцати пяти процентам наших раненых на войне. Мне бы очень не хотелось, чтобы это стало причиной того всеобщего разрушения, которое наблюдали Гобелены.
   - Это моя личная экономическая проблема, связанная с тем, что вы предлагаете, Жерар. Но я также задаюсь вопросом, нужно ли нам раздувать этот конкретный пожар, раз мы все еще окончательно не разобрались с Мерфи. Циклопы ближе к Солнцу, они богаче, и на них гораздо больше людей. Мы действительно хотим, чтобы все это сгорело дотла? Даже не учитывая, что создание дополнительных "мучеников", на которых апологеты могут указать как на доказательство того, насколько мы ужасны, с большой вероятностью даст безумцам из этого Альянса свободных миров дополнительные пропагандистские очки.
   - На данный момент вопросы пропаганды спорны, Хегине, - холодно сказал Перрен. - Нью-Дублин достаточно плох, но, как вы только что отметили, население Беллерофонта в десять раз больше, а валовой продукт системы, по меньшей мере, в восемьдесят раз выше. Черт возьми, население сектора Циклопы по меньшей мере в шесть или семь раз превышает население Конкордии и Эйкиры! И если Ксенеас и его ублюдки действительно захватили все авианосцы в системе, это дает ему, - сколько?
   Перрен вопросительно посмотрел на Фокаидеса, который с несчастным видом пожал плечами.
   - Системе было назначено четыре.
   - А в остальном секторе? - надавил Перрен.
   - Два в самом Циклопе и по одному в Ахилле и Минотавре.
   - Самые дальние из них находятся всего в шестидесяти световых годах от Беллерофонта, в то время как мы находимся на расстоянии девяноста трех световых лет. Это потенциально дает Ксенеасу восемь авианосцев, на один больше, чем у Мерфи, с гораздо большей промышленной поддержкой, и он может сконцентрировать их все до того, как что-либо с Солнечной системы доберется до Беллерофонта. - Он покачал головой. - Верена права. Обладая такой огневой мощью, а также населением и промышленностью Циклопов, он представляет собой худшую угрозу, чем мог бы когда-либо стать Мерфи. И это полностью опровергает нашу позицию о том, что все плохие новости, поступающие с Окраины, являются результатом того, что еще один человек может стать королем. Мы не можем себе этого позволить.
   - Да, но... - начала Хегине, но он перебил ее.
   - В том, что касается Мерфи, черта уже подведена, и вся эта чушь о "свободных мирах" только доказывает, что проблема еще серьезнее - и глубже, - чем мы опасались. Мы были слишком снисходительны к жителям Окраины, терпели от них слишком много дерьма, и вот результат. Что ж, в данный момент на ум приходит старая аксиома о том, что не нужно жалеть розог и баловать ребенка. Только в этом случае нам не нужен прут - нам нужен железный пинок прямо в задницу Окраине, чтобы напомнить ей о ее месте. И если мы покажем, что готовы разрушить даже такую систему, в которую вложено столько усилий, сколько в Беллерофонт, это напоминание придаст гораздо больше значения.
   - Я не говорила, что не согласна с необходимостью продемонстрировать силу, - ответила Хегине. - Я просто...
   - Напомню всем, что постоянный пятнадцатый приказ распространяется на любую планету, не находящуюся под контролем Федерации, - холодно сказала премьер-министр Шлейбаум, и Хегине закрыла рот. Премьер-министр пристально смотрела на нее, пока ее взгляд не опустился на стол. Затем Шлейбаум обвела конференц-зал ледяным взглядом.
   - Любая такая планета заслуживает ударов со своей орбиты, если она откажется сдаться. Я не хочу ссылаться на это в отношении миров, которые веками были частью Федерации, но если они хотят заявить, что больше не являются ее частью, я не собираюсь сидеть здесь и ворчать по поводу военной необходимости, как старая женщина. Нам нужны решительные, открытые действия, и они нужны нам сейчас. Фокаидес?
   Фокаидес сжал челюсти и взглянул на Ян, которая сидела очень прямо на своем стуле с непроницаемым выражением лица.
   - Я... я немедленно обработаю документы о восстановлении генерала Алаймо в должности, - сказал он. - Мы только что закончили формирование девятого флота. Мы держали его здесь, в Солнечной системе, чтобы поддержать адмирала Такоре, но вместо этого я отправлю его на Циклопы вместе с тринадцатым армейским корпусом. Это сократит мобильную оборону Солнечной системы до уровня флота метрополии, и, боюсь, потребуется некоторое время, чтобы восстановить боевую мощь за счет других центральных секторов. Но в худшем случае это должно дать ему почти вдвое большую огневую мощь, чем у Ксенеаса.
   - Этому бунту нужно положить конец. Немедленно. - Шлейбаум встала, и остальные присутствующие, за исключением Перрена, последовали его примеру. - Мы скрыли от общественности всю правду о том, что произошло на Гобеленах. Возможно, это было ошибкой. Похоже, что Окраина, по крайней мере, восприняла это как слабость с нашей стороны. Больше этого не будет. Я подпишу судебный приказ в пользу Алаймо. Превентивное помилование за любые действия, совершенные в ходе выполнения его обязанностей в секторе Циклопы... и везде, где он может понадобиться.
   Она коротко кивнула всем, затем повернулась и вышла из бункера.
   Тяжелая, потная рука опустилась на плечо Бойла.
   - Удачи с Такоре, сынок, - сказал Перрен. - Хорошо, что мы знаем, что ты на стороне правых.
   - Конечно.
   Бойл допил остатки виски и сдержал улыбку, которая жгла его изнутри.
  

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

  
   Штаб-квартира корпорации Венера Фьючерз
   Город Олимпия
   Старая Земля
   Солнечная система
   Земная Федерация
   27 ноября 2552 года
  
   Симрон и Рейган Мерфи поднялись на внешнем лифте в Южную башню, к офису Канады Такоре. Вид на закат, открывающийся из лифта с кристаллопластовыми стенами, сделал это время для Симрон любимым временем посещения огромного комплекса штаб-квартиры Венера Фьючерз. Золотой час перед наступлением сумерек, отражающийся от бесконечной панорамы небоскребов, уходящих вдаль, в столицу Федерации, всегда дарил ей ощущение спокойствия.
   Но не сегодня.
   - Чего хочет дедушка? - спросила Рейган. - Как ты думаешь, он что-нибудь слышал о папе и Каллуме?
   Шестнадцатилетняя девушка была одета во все черное. Симрон не была уверена, оплакивает ли она что-то конкретное или переживает период кризиса в семье и в масштабах всей Федерации, в котором они оказались.
   Теперь Рейган почесала защитную ленту, обмотанную вокруг ее предплечья. Устройство, которое маскировалось, чтобы быть практически невидимым при ношении, оснащалось передатчиками, которые передавали информацию о состоянии здоровья, местоположении и уровне стресса в фирменную сеть Венера Фьючерз, подключенную к электронным и коммуникационным системам по всей планете. На самом деле, по всей Солнечной системе. В действительности, его можно было запрограммировать для сети любой мегакорпорации, что объясняло, почему оно пользовалось популярностью у тех, кому требовался дополнительный уровень безопасности для защиты себя и близких.
   - Еще... слишком рано для того, чтобы с Окраины пришли какие-либо известия, - сказала Симрон. - Но это не значит, что он не слышал чего-то еще. Это могут быть хорошие новости.
   - Если бы это были хорошие новости, он бы просто сообщил нам по ссылке. - Рейган закатила глаза. - Он хочет, чтобы мы были в его офисе, потому что так никто, кроме него, не узнает, что он хочет нам сказать.
   - Ты придаешь этому слишком большое значение. - Симрон поправила сари на левой руке.
   - А ты просто не хочешь, чтобы это были плохие новости, - ответила Рейган.
   - Ты этого хочешь? - резко спросила Симрон, когда лифт плавно остановился и двери бесшумно открылись за ними.
   - Я просто хочу, чтобы они вернулись домой, - сказала Рейган. - Папа и Каллум должны были два года присматривать за какой-то окраинной планетой, населенной варварами. Но не стать военачальниками.
   - Они не военачальники, - сказала Симрон, когда они вошли в закрытый вестибюль. Лазеры службы безопасности просканировали их обеих.
   - Так их называют в новостях. И все мои школьные подруги, - надулась Рейган.
   - Может быть, нам стоит перейти к частным репетиторам до конца семестра, - сказала Симрон, быстро обнимая дочь.
   - Да. Никто даже не пригласил меня на школьный бал...
   - Ну, там нет никого, кто был бы достаточно хорош, чтобы пригласить тебя.
   Симрон взяла Рейган под руку, когда двери фойе открылись, пропуская к кабинету ее отца.
   Канада Такоре встал из-за стола из мидден-дерева, чтобы поприветствовать их, когда они вошли в офис. Фрактальные узоры на поверхности дерева поблескивали вкраплениями золотистой смолы. То, как именно были нанесены эти вкрапления, озадачивало Симрон с тех пор, как она была маленькой девочкой, но это передавалось из поколения в поколение у Такоре.
   Канада был не одинок. Напротив него за столом сидел Амадео Бойл, и Симрон напряглась, когда он нервно улыбнулся ей, а затем вытер пот со лба шелковым носовым платком.
   Когда она разглядела это, волосы у нее на затылке встали дыбом, и покалывание усилилось, когда она оглянулась и увидела двух мужчин в простых деловых костюмах, стоящих у стены по обе стороны от портрета Судхармы Такоре, основателя Венеры Фьючерз. Она никогда раньше не видела ни одного из них, и что-то сжалось у нее в животе, когда они посмотрели на нее, спокойно и бесстрастно, как хищники.
   - Отец, мистер Бойл, - сказала она. - По какому случаю? И, - она махнула свободной рукой в сторону двух мужчин у стены, - кто это?
   - Для меня это большая безопасность, - нервно сказал Бойл. - Мой отдел безопасности настаивал на некоторых усиленных мерах, пока все так... неопределенно. Уверен, вы понимаете.
   - Они могут уйти, - решительно сказала Симрон, но Канада покачал головой.
   - Боюсь, что нет, - сказал он. - Это не только безопасность Амадео. На данный момент у многих членов Пятисот усиленная охрана. - Он поморщился. - И эти два телохранителя из агентства, пользующегося высокой репутацией. Того, которое довольно часто сотрудничало с Овальным кабинетом и канцелярией премьер-министра. На самом деле, они проделали так много... деликатной работы, что всегда настроены против обсуждения какой-либо конфиденциальной информации о своих клиентах. Не так ли? - спросил он, глядя поверх ее головы, и один из телохранителей кивнул.
   - Наши психологические характеристики были изменены, чтобы предотвратить несанкционированное раскрытие информации, - сказал он. - И мы вносим существенные изменения в каждый трудовой договор, - добавил он с улыбкой.
   Симрон посмотрела на двух телохранителей. Каждый из них держался с такой уверенностью, которая противоречила охранным мерам, бывшим частью ее собственной жизни с тех пор, как она была маленькой девочкой. Охрана - хорошая охрана - постоянно была начеку, готовая к опасности для своих подопечных. Но атмосфера вокруг этих двоих была более спокойной, как будто они были уверены, что опасности нет. Только не для них.
   - Просто думай о них как о дополнительной мебели, - сказал Канада, прерывая размышления Симрон. Телохранители не возражали, и он указал на пустой стул рядом с Бойлом. - И, пожалуйста, присаживайся. Нам нужно кое-что обсудить.
   - Есть новости от Терренса? Или от Каллума? - Симрон осталась на месте и крепче сжала сари. - Если есть, просто скажи.
   - Ничего. - Канада пожал плечами. - Требуется время, чтобы информация дошла с Окраины. Мы получили некоторые... незначительные новости из других секторов, но больше ничего из Нью-Дублина или Тер... - от твоего мужа. Задержка сообщений - это факт жизни.
   - Я прекрасно понимаю, сколько времени уходит на то, чтобы разослать новости туда и обратно, - огрызнулась Симрон. - Но если это не так, то что же тогда? Зачем ты вызвал сюда меня к Бойлу... и этим двоим?
   Канада посмотрел на Бойла. Другой мужчина посмотрел на него в ответ, затем слегка покачал головой, и Канада перевел взгляд на свою дочь.
   - Симми, действия твоего мужа оказали крайне негативное влияние на Венеру Фьючерз, - сказал он.
   - Вместе со всей Федерацией, - добавил Бойл достаточно громко, чтобы его услышали два телохранителя, и страх Симрон сменился нарастающим гневом.
   - Терренс не предатель! Он разгромил флот Лиги у Нью-Дублина, затем погнался за ними дальше и уничтожил их скрытую верфь. Его следует почитать и ценить так же, как его деда!
   Бойл поморщился и отвернулся.
   - Некоторые из этих пунктов... вызывают сомнения. - Канада поднял руку. - Действия Терренса на посту губернатора были непредсказуемыми. Руководства миссиями за синей линией без приказа из Овального кабинета было бы достаточно, чтобы...
   - Почему мы здесь? - зашипела Симрон.
   - Ничего хорошего из этого не выйдет. - Такоре поднял обе руки. - Лучшее, что мы можем сделать сейчас, - это уменьшить разрушения, пока не погибло еще больше людей и это не нанесло еще больший ущерб Федерации.
   - Тогда, возможно, Пятистам следовало подумать об этом, прежде чем они решили арестовать моего мужа за успехи на работе, - сказала Симрон. - Это потому, что кто-то в Овальном кабинете одержал победу в незначительной стычке, и Терренс украл их доверие? И уж точно не потому, что он совершил то, в чем его обвиняли, и ты это знаешь!
   - Это не... - Канада упер руки в бока и отвернулся, глядя в окна своего кабинета, а не на дочь. - Мы должны сделать то, что правильно для Федерации сейчас, Симми. Венера Фьючерз должна занять публичную позицию по этому вопросу. В конце концов, он мой зять, и это ставит всю семью в чертовски неловкое положение. Мы не можем стоять одной ногой на Земле, а другой - на Окраине.
   - Чем вы ему угрожали? - потребовала ответа Симрон, поворачиваясь к Бойлу. - Отменой программы "Новый носитель"? Проверкой налогового бюро?
   - В угрозах не было необходимости, - сказал Бойл. - Канада предан Федерации, и это никогда не подвергалось сомнению среди тех, кто его знает.
   Глаза Симрон сузились.
   - Но? - спросила она.
   - Но вся Федерация не знает его - или вас - так, как знаю я или остальные Пятьсот, - сказал Бойл. - Нам нужно, чтобы вы все сделали заявление. Публичное заявление, осуждающее измену Мерфи за нарушение его приказов, и...
   - Он не предатель! - Симрон огрызнулась так резко, что Бойл отпрянул, как будто она дала ему пощечину. Он посмотрел на нее мгновение, затем почти примирительно поднял ладони.
   - Затем публичное заявление против любого насилия и призыв к миру. Не слишком ли это много? Потому что, на мой взгляд, это звучит очень разумно.
   Бойл посмотрел на Канаду, затем снова на Симрон, и один из телохранителей прочистил горло.
   - Мы не можем относиться к этому равнодушно, - сказал Канада, стараясь не смотреть на телохранителя. - Только не тогда, когда информация о прибытии Радженды на станцию Джалал появится в сети через день или два.
   - Подождите. Радженда уже отправлен? Я думала, он возвращает подразделения первого флота с Беты Лебедя?
   - Таков был первоначальный план, - сказал Канада. - Оказалось, что он уже возвращался с Бета Лебедя еще до того, как получил новые приказы. Адмирал флота Леброн отправил его домой с докладом в Овальный кабинет после того, как первый флот захватил Келлерман. Хорошей новостью было то, что он вернулся домой раньше, чем кто-либо ожидал; плохой новостью было то, что, кроме трех поврежденных сверхсветовых носителей, нуждающихся в большом объеме работ на верфи, он не взял с собой никаких авианосцев. Поэтому вместо этого ему выделили оперативную группу из резерва и отправили его прямо на охрану Джалала.
   - Джалал, а не Нью-Дублин? - резко спросила Симрон.
   - Только Джалал, - ответил Бойл, прежде чем Канада успел ответить, и Симрон сердито посмотрела на него. Она бы не поверила ему, если бы он сказал, что вода мокрая.
   - Когда? - спросила она, поворачиваясь к отцу. На мгновение он отвел от нее взгляд, затем глубоко вздохнул.
   - Два месяца назад.
   Симрон уставилась на него, широко раскрыв глаза. Несколько мгновений она буквально не могла пошевелиться. Затем она покачала головой, как будто отец только что ударил ее.
   - Два месяца назад, - повторила она. - Ты знал, что его отправили два месяца назад, и никогда не говорил мне?!
   - Ты ничего не могла сделать, Симми! Я не видел причин... огорчать тебя еще больше, чем уже было.
   - Огорчать меня? - глаза Симрон вспыхнули.
   - Не самое худшее его решение, - пробормотал Бойл и поймал сердитый взгляд Канады.
   Она открыла рот, затем вспомнила о телохранителях и снова закрыла его. На долгое, напряженное мгновение повисла тишина, а затем она вздохнула.
   - Для чего Овал отправил моего брата на Окраину? Конкретно?
   - Чтобы привести Мерфи в чувство, прежде чем его действия вызовут какой-нибудь бунт - я не говорю, что он этого хочет, Симми, но ты знаешь, что это может случиться! - который убьет еще больше людей, чем война с Лигой, - сказал Канада. - Федерация просто не может разорвать себя на части из-за этого, Симрон. Мы должны думать о том, что поставлено на карту. Это больше, чем я. Больше, чем даже Венера Фьючерз.
   - Он мой муж и отец моих детей, - холодно произнесла Симрон. Она подошла к Рейган, которая сидела на маленьком диванчике, склонив голову, и коснулась ее плеча. - И эти Пятьсот послали моего родного брата убить или захватить в плен моего мужа? Насколько "рациональной" я должна быть в отношении чего-то подобного?
   - На самом деле вы воспринимаете это лучше, чем я ожидал, если это поможет, - усмехнулся Бойл.
   Одинаковые пронзительные взгляды двух пар глаз Такоре прервали его веселье, и затем Канада снова посмотрел на Симрон.
   - Да, Овальный кабинет послал твоего брата. Ты думаешь, я хотел этого? Думаешь, я хотел подвергнуть опасности своего единственного сына вместе с одним из моих внуков? Я проиграю, что бы ни случилось, Симми. И снова, ничего хорошего из этого не выйдет. Я готов признать, что Терренс не собирался совершать государственную измену - даже если это не то, о чем он думает, даже сейчас, - но сейчас это не имеет значения. Федерация находится на грани гражданской войны - гражданской войны, которая может затмить число жертв войны против Лиги и дать Лиге военную победу, которой она никогда не смогла бы добиться никаким другим способом. Вот где мы находимся, такова реальность ситуации. На данный момент мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы ограничить вред.
   - Они послали Радженду наказать нас. - Лицо Симрон потемнело от гнева. - Он никогда не любил Терренса, и если кто-то из них - или они оба...
   Она опустилась на диван рядом с Рейган и обняла дочь.
   - Они оба умные люди, - сказал Канада. - Достаточно умные, чтобы понять, как, - он махнул рукой, - прийти к какому-то соглашению, никого не убивая. Я молюсь об этом. Но приказы уже отправлены. Сейчас это вне нашего влияния или контроля, и наш долг - прямо здесь, дома, смягчить любой дальнейший ущерб.
   - И что же задумали Пятьсот? - Симрон сердито посмотрел на Бойла. - Это не ваша идея, Амадео. Вы слишком умеете соглашаться, чтобы иметь смелость предложить все это в одиночку.
   Бойл на мгновение заколебался, собираясь возразить, но затем промолчал.
   - Пресс-конференция, - сказал Канада. - Мы зачитываем подготовленные заявления, а затем ты и дети скрываетесь от посторонних глаз, пока все это не закончится. Для твоей и их защиты.
   - Защиты от чего? - потребовала Симрон.
   - Как думаете, вы можете пройти по галереям здесь, в Олимпии, или по красной дорожке на гала-концерте моды в Лас-Вегасе и не быть узнанной? - спросил Бойл. - Конечно, не можете. И не все будут... рады вас видеть. Есть то, что вы думаете о своем муже, и есть то, что знают о нем все остальные.
   - Они знают об этом только из-за того, что Пятьсот выложили в сеть. Почему в новостях нет новостей о победе Терренса в Нью-Дублине? Или о захвате им верфи Лиги? Все, что я вижу или слышу от этих марионеток на каналах, - это истории о его предполагаемой коррумпированности и федеральных маршалах, посланных, чтобы схватить его!
   Канада поморщился от ее выбора глаголов, но ее взгляд не отрывался от лица Бойла.
   - Любое обсуждение разведданных, полученных в результате предполагаемого налета на предполагаемую верфь, засекречено, - сказал один из телохранителей. - Вы не ознакомлены с этой информацией. Настоятельно рекомендую вам не распространять ее дальше.
   - Что вы собираетесь делать? Отрезать мне язык? - огрызнулась Симрон.
   Мужчина улыбнулся ей.
   - Симми, - Канада постучал по столу, - правда выплывет наружу. Но в данный момент никто из нас не может быть уверен, какова она на самом деле. В конце концов, я уверен, что все это всплывет, но, похоже, не скоро. И на данный момент нам приходится иметь дело с тем, что уже есть. Как я уже сказал, Радженда и Терренс оба умные люди, и я уверен, что ни один из них не хочет, чтобы кого-то убивали без крайней на то необходимости. Вполне возможно, что они придут к своего рода... противостоянию. Ситуация патовая, пока они ведут переговоры друг с другом на Окраине. И если они столкнутся лицом к лицу, и Терренс увидит твое заявление, это может просто склонить чашу весов в его пользу, и он поймет, в чем дело, и отступит.
   Симрон посмотрела на него, пораженная тем, что такой умный человек, как ее отец, мог поверить, что может произойти что-то подобное. Но потом она поняла, что на самом деле он объяснял эту невозможную логику не ради нее. Это было для Бойла и Пятисот.
   - В любом случае, мы должны сделать публичное заявление до того, как какие-либо сообщения от Радженды вернутся на Землю, - продолжил Канада. - Мы должны опередить любые сообщения, поступающие с Джалала и Нью-Дублина, хорошие или плохие. Если мы не будем реагировать, то будет выглядеть так, будто мы пытаемся играть на обе стороны.
   - Ни разу ни ты, - она указала пальцем на своего отца, - ни вы, - палец переместился на Бойла, а затем она махнула рукой в сторону телохранителей, - ни кто-либо из Пятисот не был меньше всего обеспокоен правдой. Или правосудием. Вас это не волнует. Вы все просто боитесь потерять контроль.
   - А если мы потеряем контроль? - спросил Канада. - Что произойдет тогда, Симрон? Я скажу тебе - анархия! Хаос! Гражданская война, хуже которой не было ничего в истории человечества! Мы должны отбросить свою гордость ради мира и думать о хорошей карме, которую заработаем.
   - И теперь вы ожидаете, что я пожертвую своей честностью, а также своим мужем, не так ли? - спросила Симрон. - Вы хотите, чтобы я осудила своего собственного мужа, когда я знаю, что все, что о нем говорят, - ложь. Как я могу это сделать?
   Канада опустила голову, и в комнате воцарилась тишина. Затем она услышала шум у себя за спиной. Кто-то тихо прочистил горло.
   Она повернула голову и посмотрела назад, и телохранитель, который говорил ранее, улыбнулся ей.
   И в этот момент Симрон Такоре поняла, кем на самом деле были "телохранители" Амедео Бойла. Агенты Пятисот.
   Посредники.
   Она выросла на слухах о бауках, страшилищах, которые постоянно следили за Пятьюстами, хотя в детстве она им не очень-то верила. В конце концов, кто мог ей угрожать? Ее отец был не просто самым красивым, сильным и умным мужчиной в ее мире, он также был Канадой Такоре, одним из дюжины или около того самых могущественных людей во всей Федерации!
   Но затем, в последний год учебы в средней школе, Энджела Коул, довольно симпатичная дочь отпрыска другого конгломерата и одна из ее прошлогодних подруг... исчезла. Прошлым летом она работала стажером у генерального директора Дзайбацу Индастриз, и в Дзайбацу произошла какая-то утечка данных. Никто из окружения Симрон не знал, какие данные были взломаны, но они знали, что это было серьезно, и она с нетерпением ждала возможности расспросить Энджелу о подробностях. Но Энджела так и не вернулась в школу. Никто не знал, куда она подевалась вместо этого, но когда она, наконец, вернулась домой восемь месяцев спустя, то была более печальной и тихой, чем та озорная Энджела, которую знала Симрон.
   И отказалась отвечать на все вопросы о том, где была.
   Когда Симрон упомянула Энджелу в разговоре со своей матерью, Душанка Такоре схватила ее за плечи и велела никогда больше не говорить об этом, иначе им нанесут визит "посредники".
   Очевидный страх Душанки удивил старшеклассницу Симрон, но затем она узнала больше о Деснице - и о тех, кто ее обслуживал, - по мере того, как маневрировала среди Пятисот и занимала все более весомую роль в управлении Венера Фьючерз. На самом деле, она узнала более чем достаточно, чтобы понять страхи своей матери, - гораздо больше, чем ей хотелось бы когда-либо узнать. Посредники всегда были на подхвате, готовые за плату уладить любую проблему. Но они никогда не обходились дешево, и, несмотря на их официальные заявления, она была убеждена, что в основе своей редко были лояльны к своим "клиентам".
   Это зависело от Комиссии, и Комиссия была так же предана делу поддержания порядка среди остальных Пятисот, как и диктовала политику, которую правительство Федерации "спонтанно" принимало. Повиновение правительственных органов можно было обеспечить с помощью коррупции и шантажа, но Пятьсот были более... аморфными. Ее члены иногда забывали, что они тоже являются частью системы, которая управляет Федерацией, и, следовательно, подчиняются воле тех, кто контролирует эту систему. Тем не менее, чем больше эти члены полагались на посредников, тем глубже в их жизнь и бизнес посредники - и Комиссия - погружали свои когти, потому что, что бы ни знали или о чем бы ни подозревали остальные члены Федерации, посредники точно знали, что они сделали для тех, кто воспользовался их услугами. И если кто-то из Пятисот создавал достаточно проблем для остальных или угрожал контролю Комиссии, то появлялись изобличающие доказательства либо для федеральных прокуроров, большинство которых прямо или косвенно подчинялись самим Пятистам, либо для средств массовой информации, большинство которых напрямую контролировались Пятьюстами.
   Все это было правдой, как и тот факт, что любой, кто нанимал посредников, подвергал себя опасности возмездия со стороны своих коллег, если бы когда-либо стал известен тот факт, что они сделали это. И вероятность того, что это всплывет, была... нетривиальной. В их заявление о том, что они психологически заблокированы от раскрытия чего-либо, трудно было поверить само по себе - все, что можно было сделать с сознанием, могло быть и не сделано, - но даже это было наименьшим из всего сказанного. Потому что посредники использовали бы против предыдущих работодателей любое оружие, которое кто-то имел глупость оставить у них в руках, включая доказательства того, что они сделали для него, если бы новый работодатель или Комиссия сочли это целесообразным.
   В этом была причина - в этом было много причин - по которой ее отец всегда категорически отказывался от их услуг, и Симрон была рада сохранить эту политику в силе.
   Рейган крепко сжала ее руку. Симрон очень сомневалась, что девочка имела хоть какое-то представление о том, кто именно стоял за ними, но она, очевидно, почувствовала достаточно, чтобы испугаться. И когда Симрон осознала страх своей дочери, ее собственный страх окутала огненная корона ярости. Она задавалась вопросом, почему ее отец настаивал на приезде Рейган. Теперь она знала. На самом деле, настаивал вовсе не он. Это был Бойл. Бойл, который хотел, чтобы Рейган приехала, чтобы угроза со стороны Десницы стала еще серьезнее.
   Бойл... у которой хватило наглости угрожать ее дочери.
   Ярость вскипела в ней, но теперь она знала об опасности.
   Осторожно, - подумала она. - Осторожно, Симрон!
   - Моя честность важна для меня, - спокойно сказала она, - как и моя вера в своего мужа. Но ты прав, отец. Ситуация становится все хуже и хуже. Я не могу и не верю, что Терри - предатель, но могу сделать заявление в интересах мира. Но позволь мне написать его самой. Возможно, ты прав в том, что мое заявление заставит его образумиться, но, как ты сказал, он умный человек. Он может заподозрить, что меня принуждают высказаться или держат в заложницах, если я прочитаю что-то заранее подготовленное.
   - Я принес черновой вариант заявлений для всех вас, - сказал Бойл. - Но это черновой вариант. Уверен, что если вы будете придерживаться основных положений, все будет в порядке. Я, безусловно, удовлетворен.
   Он стоял и смотрел на тех, кто его составлял. Симрон поняла, что он ждет одобрения.
   - В таком случае, сэр, - произнес говоривший посредник таким тоном, как будто Бойл действительно был здесь главным, - полагаю, нам пора отправляться в путь.
   Плечи Бойла слегка расслабились, и он кивнул, но договоренность была еще не полной. Посредник плавно направился к кофейному столику перед диваном Симрон и Рейган. Он остановился в шаге или двух от него и щелкнул пластиковой карточкой по стеклянной столешнице, и Симрон заметила у него под пиджаком кобуру с пистолетом, когда он наклонился.
   - Пожалуйста, отправьте ваше заявление на утверждение по этому адресу, мэм, - сказал он.
   Его тон был спокойным и вежливым, но он задержал на ней взгляд на мгновение. Затем он, его напарник и Бойл вышли из кабинета, и за ними закрылись бронированные двери.
   - Дедушка! - всхлипнула Рейган. - Как ты мог?..
   - Подожди.
   Канада открыл ящик стола и достал планшет. Он набрал десятизначный код на экране, и с верхней полки книжного шкафа поднялась пара маленьких беспилотников. Они облетели комнату, затем замедлились и зависли над картиной, возле которой стояли агенты Десницы. Что-то похожее на молнии размером с наперсток вырвалось из дронов, и из-за нижней части рамы выпал тлеющий диск.
   - Это единственное подслушивающее устройство? - спросила Симрон.
   - В любом случае, это единственный из лучших детекторов, которые можно купить за деньги, - ответил ее отец. - И еще есть это. Я разработал его собственными силами.
   Он набрал другой код, и Симрон почувствовала тупой звон в ушах.
   - Это неудобно, я знаю. - Слова Канады звучали приглушенно, и он засунул кончик мизинца себе в ухо и потряс им. - Но из-за многолучевого затухания наш разговор локализовался в нескольких ярдах от меня. Далеко не там, где были эти двое.
   Симрон указала на место Бойла и приподняла бровь, а Канада фыркнул.
   - Ты бы доверила ему установить "жучок"?
   - Нет. - Настала ее очередь фыркнуть, но искушение проявить легкомыслие было недолгим. - Но, отец, мы не можем...
   - Мы должны! - Канада на мгновение прикрыл рот рукой. - На карту поставлено все, Симрон, абсолютно все. Венера Фьючерз, все, что наша семья создавала поколениями, может просто исчезнуть, если мы дадим Пятистам повод уничтожить это.
   - И Радженду действительно уже послали? Или это была просто какая-то проверка?
   - Да, - Канада тяжело кивнул. - И я не говорил тебе об этом до того, как он покинул систему, за что приношу свои извинения. - Он спокойно встретил ее сердитый, испуганный взгляд. - Но я бы снова поступил так же, Симми, потому что ты ничего не могла с этим поделать - и я ничего не мог с этим поделать, учитывая время, - и знал, какой... болезненной была бы любая сцена между вами двумя.
   - Болезненной, - с горечью повторила она, и он кивнул.
   - Я люблю вас обоих и знаю вас обоих. Ты бы сделала все возможное, чтобы остановить его или заставить пообещать, что с Терренсом ничего не случится, и он бы этого не сделал. Все, к чему мог привести этот разговор, - это сделать больнее. И, честно говоря, я действительно считаю, что отправить его - это лучший вариант из доступных нам. Отчасти, конечно, из-за того, что это помогает защитить семью, но также и потому, что, хотя ты абсолютно права насчет того, как сильно они с Терренсом не любят друг друга, он, вероятно, единственный офицер, у которого есть хоть какой-то шанс уговорить Терренса сдаться мирным путем. И, честно говоря, Симми, это его единственная надежда выбраться отсюда живым, и, опять же, если честно, - плечи Канады поникли, - даже это не очень хорошая надежда. Не знаю точно, какая новая информация была добавлена, но что-то изменилось. И единственное, о чем я могу думать, так это о том, что они считают, что Окраина выходит из-под контроля.
   Он спокойно посмотрел в глаза своей дочери, и она почувствовала, что бледнеет. В отличие от Рейган, она знала, что это значит. Но, конечно же, они ошибались! Терри верил в долг, в честь, и он был внуком Хенрика Мерфи. Он бы умер, чтобы сохранить Федерацию!
   Да, он бы так и поступил, - сказал тихий голосок в глубине ее сознания, - но если выполнение своего долга приведет его к конфликту с Федерацией...
   Нет, не с Федерацией, а с Пятьюстами.
   - Он слишком сильно напугал слишком многих людей, - сказал ее отец, высказывая вслух ее собственный страх, - и на этот раз Пятьсот жаждут крови.
   - Это О'Хэнрати виноват, не так ли? - спросила Рейган. - Папа был так счастлив, работая офицером разведки. Потом он встретил этого рыжеволосого засранца и...
   - Твой отец - Мерфи. - Симрон похлопала дочь по руке. - Да, он любил разведку и был там счастлив. Но за последние несколько месяцев я начала кое-что понимать. Вещи, которыми он не делился даже со мной, вероятно, - она вызывающе посмотрела на своего отца, - потому что защищал семью.
   Канада выглядел так, словно собирался ответить, но затем покачал головой и откинулся на спинку стула, в то время как Симрон перевела взгляд на Рейган.
   - Причина, по которой он выбрал карьеру разведчика для начала, заключалась в том, что он знал, как Пятьсот отреагируют на возможность того, что Мерфи, в контроле над которым они не были уверены, будет командовать военным флотом. Они кое-что знали о Мерфи, эти Пятьсот. Стыдно признаться, но я об этом не подумала. Во всяком случае, не так глубоко, как следовало бы.
   Рейган выглядела озадаченной, а Симрон поморщилась, напомнив себе, что ее дочери всего шестнадцать. Она тщательно обдумала свои следующие слова.
   - Твой отец, - сказала она, - выбрал карьеру разведчика отчасти потому, что ему по-настоящему нравилась служба в разведке, отчасти потому, что он знал, как... колеблются некоторые из Пятисот, чтобы дать ему боевое командование, а отчасти потому, что он знал, что это убедит их в том, что он хотел стать губернатором только для того, чтобы пробить свой билет до того, как уйти в политику или вернуться в разведку.
   Она снова встретилась взглядом со своим собственным отцом и увидела узнавание - и досаду - в глазах Канады, когда он осознал, возможно, впервые, насколько круто его зять сыграл с ним, чтобы получить то, что он хотел.
   - Им нужен был Мерфи, которого они могли бы контролировать? - медленно произнесла Рейган, а затем резко рассмеялась. - И как у них это получилось?
   - Не очень хорошо, - призналась Симрон с кривой улыбкой, в которой, к ее собственному удивлению, было немало гордости.
   - Мы могли бы возложить все это на О'Хэнрати, - задумчиво сказал Канада. - Изобразить его кем-то вроде персонажа Яго из пьесы, в которой ты играла главную роль много лет назад.
   - Ты действительно думаешь, что это сработает? - спросила Симрон, и через мгновение ее отец с сожалением покачал головой.
   - Не сейчас. Нет, они хотят получить свой килограмм мяса, Симми. И если мы им его не дадим, то вся семья погибнет вместе с Терренсом.
   - Я не могу этого сделать, отец, - сказала Симрон. - Только не против моего собственного мужа. Только не против Терри!
   - Я должен был научить тебя быть более гибкой. Радженда знает правила игры. А ты... ты так и не научилась поступаться своими принципами, не так ли?
   Она посмотрела на него, одной рукой обнимая дочь, и он вздохнул.
   - Нет, ты этому не научилась. Но, по крайней мере, мы выиграли немного времени. Самое раннее, когда Радженда сможет добраться до Джалала, - это через две недели после сегодняшнего дня. Предполагая, что он потратит неделю или около того на интеграцию пикета системы Джалал в свой флот, прежде чем двинется дальше, самое раннее, когда он, вероятно, достигнет Нью-Дублина, будет где-то около десятого января. Это означает, что самое раннее, когда мы сможем получить от него ответ, даже если они с Терренсом уладят это дело в день его приезда, будет двадцать пятое февраля. У нас на один день меньше.
   - Мы можем сбежать, - оживилась Рейган. - Мы... мы встретимся с папой где-нибудь. Тогда, по крайней мере, мы все будем вместе!
   - Нет, - Симрон покачала головой. - Мы не знаем, что он все еще в Нью-Дублине. Даже если он сейчас там, нет никакой гарантии, что он все еще будет там к тому времени, как мы туда доберемся.
   - Тогда мы можем...
   - Прекрати это. - Канада оглядел комнату. - Если мы попытаемся сбежать, это будет выглядеть так, будто мы поддерживаем твоего отца, а мы не можем так рисковать, Рей. Не сейчас. Вот почему Земля - лучшее место для нас, прямо сейчас... пока мы сотрудничаем, мы в безопасности. Если мы дадим другим повод, они обрушат на нас молот.
   - Ну, я ничего не скажу против папы.
   Рейган скрестила руки на груди и пристально посмотрела на своего деда. В этот момент она была очень похожа на свою мать.
   - Да, ты не обязана, - сказал Канада. - Ты еще ребенок. Только твоя мама и я. И Вайом. Который сейчас за линией снегопада, разгребает последнюю модель сверхсветовика, чтобы выйти с верфи. Я не смог привезти его сюда вовремя для нашей небольшой встречи. Я устрою вас обеих в своих личных покоях. Затем пошлю за вашими вещами и...
   - Я не собираюсь сажать в тюрьму ни себя, ни своих детей, - Симрон встала. - У нас есть свой собственный дом. Мы поживем там, пока я... что-нибудь придумаю. Что угодно.
   Канада хотел было возразить, но понял, что это бесполезно.
   - Я пришлю охрану, - сказал он вместо этого. - Миланку Савич и еще несколько человек, которым я доверяю.
   - Думаешь, они смогут остановить Пятьсот, если они придут за нами? - спросила Симрон.
   - Нет, но они отговорят любых папарацци, которые начнут шнырять вокруг. Шумиха в прессе только начинается, Симми, и Миланка может нам в этом очень помочь. Помнишь, что она сделала с тем репортером, который пытался последовать за тобой в туалет, когда ты была беременна Вайомом?
   - Разве она не переломала все кости в руке этого подонка?
   - По локоть, - кивнул ее отец. - И ей это даже понравилось. Она не даст вам обеим беспокоиться.
   - А что насчет Вайома? - спросила Симрон, и ее лицо потемнело. - Он с таким нетерпением ждал подготовки к свадьбе...
   - Я поговорю с ним, когда он вернется на Землю, - сказал Канада. - Но не отправлю его прятаться за сари его матери. - Он фыркнул. - Он, вероятно, все равно отказался бы ехать.
   - Свадьба все еще в силе? - спросила Рейган. - Вайом и Ингрид все еще помолвлены?
   - Ее мать не прислала мне ни одного сообщения с тех пор, как об этом стало известно, - покачала головой Симрон. - Не очень хороший знак, милая.
   - Пока что я не буду воспринимать эти новости как хорошие, - сказал Канада и постучал пальцем по планшету на своем столе. - Вот черновик заявления, который принес Бойл. Возьмите его с собой и...
   - Я прочитаю его сейчас.
   Симрон схватила его и начала просматривать. Ее лицо напряглось, затем побледнело, когда она продолжила читать.
   - Они сумасшедшие. - Она подняла голову и смахнула слезу с глаз. - Я не могу этого сказать...Я не могу сказать ничего из этого!
   - Позволь мне отступить - посмотрим, где мы сможем найти компромисс. Дай мне немного времени, - сказал Канада. - Я могу попросить о многом.
   - Ты знал, что они хотят нашего развода?
   Симрон швырнула планшет на стол.
   - Не знал. - Канада провел рукой по волосам. - Я прочитаю это позже. Пожалуйста, иди домой. И не делай ничего необдуманного. Нам нужен план, а не просто реакция. Просто дай мне немного времени подумать, ладно?
   - Мамочка, нет! Ты не можешь развестись с папой!
   Рейган начала всхлипывать, и Симрон погладила ее по волосам.
   - Никогда, милая! Они сумасшедшие. Давай вернемся домой, пока пробки не стали слишком плотными. - Она бросила на отца пронзительный взгляд. - И не забудь сказать мне, отец, когда приедет Вайом. Нам стоит беспокоиться и о нем.
   - Да, да! - Канада помахал ей рукой, затем включил голопроекторы, которые создавали изображения на экранах вокруг его стола. - Симми... я тебя люблю. Всех вас. Даже не сомневайся в этом.
   - Никогда в этом не сомневалась, - сказала Симрон.
   Она подошла к карточке, которую оставил посредник, и поколебалась, прежде чем взять ее в руки. Почему-то от нее исходила какая-то отвратительная аура, и она отказалась носить ее с собой. Вместо этого она запомнила единственный текст на карточке - простую комбинацию клавиш связи, - а затем помогла Рейган встать и проводила ее к лифту.
  

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

  
   КФЗФ "Лелантос"
   Космическая червоточина
   29 ноября 2552 года
  
   - Четыре, - сказал капитан Озби.
   - О-о-о. - Коммандер Элиото с сомнением посмотрел на свои карты. - Я собирался объявить ноль.
   - Наверняка так и было. - Вице-адмирал Радженда Такоре посмотрел на свои карты. - И если бы я в это верил, то мог бы забеспокоиться. - Он потер кончик носа указательным пальцем правой руки. - Три, - сказал он наконец и посмотрел на Элиото. - И ваша ставка равна нулю?
   - Пять, - с усмешкой сказал коммандер, и Такоре покачал головой.
   - Возможно, когда-нибудь вы действительно научитесь блефовать, - сухо сказал он, затем приподнял бровь через стол.
   - Что ж, - сказала коммодор Кристина Зебич, - поскольку Сэффиро, в конце концов, не собирается остаться без взяток, наверное, я должна заказать ноль. - Она пожала плечами. - Или мы играем в "без тузов, без старших, без пик", и я могу бросить все?
   - Поговорим о людях, которые не умеют блефовать, - заметил капитан Озби, ни к кому конкретно не обращаясь, и Зебич усмехнулась.
   - Ладно, скептик. Подожди и увидишь сам, - сказала она. - Давай, начни с чего-нибудь.
   Озби взглянул на свои карты, затем положил тройку червей. Такоре сбросил валета, Элиото - даму, а Зебич разыграла десятку.
   - Одной меньше, - сказала она, и Элиото пошел пятеркой треф. Она сбросила шестерку, Озби разыграл туза, а Такоре воспользовался возможностью избавиться от тройки.
   - И это две, - сказал он.
   Розыгрыш продолжался, но, по правде говоря, Такоре действовал на автопилоте. Он полагал, что ему следовало бы быть более внимательным, но он был отличным игроком на пиках, так что его "режим автопилота" был чертовски хорош. И, несмотря на столь необходимый отдых, у него были другие поводы для беспокойства.
   "Лелантос" покинул Солнечную систему двенадцатого октября, и по часам остальной галактики было двадцать девятое ноября. Но в то время как по этим часам прошло сорок дней, на борту "Лелантоса", несущегося сквозь космическую червоточину со скоростью 99,9% скорости света, прошло всего около пяти с половиной.
   Он хотел бы, чтобы путешествие по галактике в целом прошло так же быстро.
   Слишком долго, подумал он, разыгрывая бубновую королеву, чтобы забрать еще одну взятку. Одному богу известно, чем Терри занимался все это время.
   Его охватил глухой приступ ярости, хотя на лице не отразилось никаких признаков этого. Его семья не проявляла свои эмоции, хотя в этом отношении Симрон всегда была чем-то вроде исключения. Конечно, суждения Симрон не всегда были правильными, что продемонстрировала текущая миссия Радженды. Он советовал ей отклонить предложение Терренса Мерфи. Он сказал ей. Предупредил ее, что Мерфи никогда не сможет комфортно вписываться во вселенную Пятисот. Но слушала ли она? Черт возьми, нет! И теперь ей предстояло жестоко поплатиться за это, потому что она не послушалась. Достаточно плохо для остальной Федерации, но для семьи Такоре потенциально катастрофически во многих отношениях.
   Элиото разыграл шестерку червей, и Зебич поморщилась, положив девятку. Озби усмехнулся и сбросил бубну, а затем, в свою очередь, поморщился, когда Такоре разыграл двойку пик.
   - Хорошая попытка, - сказал он командиру "Лелантоса" и повел туза пик. Зебич разыграла червового туза и улыбнулась флагману.
   - Ну, возможно, я немного приврала насчет того, что у меня не было старших карт, но не лгала насчет пик.
   - Я так и понял, мэм. Что ж, нам просто придется поработать немного усерднее. Или, возможно, разыграть адмирала.
   - У которого уже есть две из трех его взяток, - отметил Радженда. - У меня такое чувство, что я, возможно, не из тех, кого здесь разыгрывают.
   Озби усмехнулся и выложил семерку пик. Радженда бросил валета и откинулся на спинку стула.
   Это будет их последняя игра в пики перед Джалалом, подумал он. После чего им предстоит более серьезная игра. И это может быть непросто. Особенно после такой длительной задержки. На то, чтобы собрать его оперативную группу, ушло слишком много времени, но, по крайней мере, они наделили его достаточной мощью, когда, наконец, отправили на задание.
   Его раздражало, что его командование было названо оперативным соединением 804. По его мнению, двадцать четыре сверхсветовых корабля - двадцать пять, считая "Лелантос" - с их субсветовыми наездниками на борту должны были быть названы флотом. Особенно, по его признанию, если это было под его командованием. На самом деле, они назывались флотом, пока их не сосредоточили и не отправили в Джалал. Но премьер-министр и Овальный кабинет были непреклонны. Они не могли назвать силы, посланные для борьбы с одним-единственным потенциальным военачальником-сумасбродом, "флотом", не встревожив общественность. И не стоило пугать общественность, не так ли? Поэтому вместо того, чтобы послать восьмой флот, стратегический резерв военно-космического флота Федерации, они отправили только одно оперативное соединение из его состава.
   Очевидно, они действительно верили - во всяком случае, надеялись, - что никто не заметит, что в состав упомянутого "оперативного соединения" входили все до единого сверхсветовые корабли упомянутого "флота".
   По мнению Радженды, любой человек с двумя функционирующими нейронами уже был "встревожен" выходками его зятя, и возня с "успокаивающими" обозначениями единиц измерения вряд ли могла это изменить. С другой стороны, он был не в лучшем положении, чтобы прямо сейчас выдвигать требования. Терренс Мерфи, может, и был всего лишь его зятем, а не Такоре по крови, но его выходки грозили выплеснуться на всю семью. Радженда был более чем достаточно зол на Мерфи, чтобы сделать то, что нужно было сделать, даже если Симрон никогда бы ему этого не простила, просто из-за угрозы, которую его зять представлял для Федерации. Но он никогда сознательно не лгал самому себе, поэтому не мог притворяться, что необходимость защищать семью не придавала ему решительности.
   Он и его сотрудники тщательно обдумали все варианты, и Зебич была не просто отличной начальницей штаба, она также приходилась двоюродной сестрой по материнской линии. На самом деле, если не считать более светлой кожи, она была очень похожа на его сестру, и глаза у нее были голубые, как лед норвежского фьорда, и более светлого оттенка, чем у Симми. Однако они были почти одного роста, и у Кристины был такой же острый ум, как и у Симми. Может быть, даже острее, учитывая вкус его сестры в выборе мужей.
   Радженда был уверен, что они подготовились настолько, насколько могли, но это было совсем не то же самое, что быть подготовленными настолько, насколько ему хотелось бы. Они просто не могли знать, чем занимался Терри со времени его последнего отчета в Олимпию. Если маршалам, посланным арестовать его, это удалось, значит, проблема была под контролем. Если они каким-то образом потерпели неудачу, это могло быть... плохо. И, в отличие от некоторых членов Пятисот, Радженда не был уверен в успехе маршалов. Конечно, он не будет знать наверняка, пока не доберется до Джалала. У капитана Липшена или, по крайней мере, у его донесений было достаточно времени, чтобы добраться до этого места. Но его приказы на случай, если Липшен не будет ждать его там с Мерфи под стражей, были четкими. И если это произойдет...
   Овал настаивал на том, что у Мерфи не могло быть больше семи сверхсветовиков, которых он наскоро собрал перед атакой Лиги на Нью-Дублин. Радженда не был так уверен. На Окраине было слишком неспокойно, и, как бы он ни ненавидел Терренса Мерфи, ему пришлось признаться в сильной недооценке личной харизмы своего зятя, по крайней мере, в отношении жителей Окраины. Он никогда бы не подумал, что второразрядному офицеру, которого он всегда знал, человеку, который мечтал о службе в разведке в разгар самой кровопролитной войны человечества, сойдет с рук присвоение даже четырех дополнительных авианосцев. Он был бы неправ на этот счет и не был готов усугубить ошибку, предположив, что, возможно, не добавил бы к ним еще одну горсть. Но даже если бы ему каким-то образом удалось обеспечить себе командование всеми патрулями флота в радиусе семидесяти световых лет от Нью-Дублина, ОС 804 все равно имело бы преимущество в семьдесят с лишним процентов по количеству корпусов. И это не считая эскадры авианосцев Кларенса Мэддокса, ожидавшего его на станции Джалал. С их присоединением к его оперативному соединению у него было бы преимущество два к одному, даже если бы Терри собрал все сверхсветовые носители в округе. Это было бы не так хорошо, как преимущество четыре к одному, которое обещал ему Овал, но этого было бы более чем достаточно.
   Я бы чувствовал себя еще лучше, если бы знал, что, черт возьми, он использовал против Лиги в Нью-Дублине, признал он. Это был еще один момент, где он оказался не совсем согласен с оценками Овального кабинета.
   Официально адмирал Фокаидес заверил его, что все доступные разведданные указывают на то, что Терри значительно преувеличил угрозы, с которыми он столкнулся на Нью-Дублине. Он, несомненно, преувеличил их, чтобы подкрепить свои заявления о том, что у него не было другого выбора, кроме как нарушить свои очень конкретные приказы с Олимпии. В конце концов, как отметил начальник операций флота, он ни словом не обмолвился о том, как именно ему удалось победить двенадцать сверхсветовиков Лиги, имея в своем распоряжении всего семь своих собственных. При имеющихся обстоятельствах это наводит на мысль, что изначально их было не двенадцать. Действительно, учитывая исторические схемы дислокации Лиги в регионе, управление разведки флота было убеждено, что ОГ 1705 на самом деле имела, по меньшей мере, паритет с рейдовой эскадрой второго адмирала Син, а скорее всего, и численное преимущество над ней. В этом случае не было никаких оснований предполагать, что Терри изобрел какое-то новое, сверхмощное чудо-оружие или тактику, о которых никто другой никогда не думал. Конечно, Радженде следовало быть настороже, но последнее, что они могли себе позволить, это позволить Терри обвести их вокруг пальца с помощью секретного оружия, которого, вероятно, даже не существовало.
   Радженда кивнул, но в душе ему хотелось треснуть Фокаидеса по макушке.
   Терренс Мерфи ему не нравился, и никогда не нравился, но Мерфи никогда не был настолько глуп, чтобы попасться на откровенной лжи. Его заявления о причастности Сферы Ришатан были явно смехотворными, но, с другой стороны, у Терри всегда были некоторые претензии к ришам. Он даже как-то признался Радженде, когда они оба немного перебрали, что его анализ событий в Брин-Гэпе наводил на мысль о возможности передачи технологий ришей, и все знали, что его приятель О'Хэнрати был активным участником "бригады шапочек из фольги". Но Радженда очень сомневался, что он стал бы фальсифицировать свои отчеты о проделанной работе, особенно учитывая, насколько тщательно, как он знал, будут проверены данные датчиков. Радженда также не думал, что он лжет, когда говорил, что действительно нашел и уничтожил верфь Терранской Лиги, о которой Федерация ничего не знала.
   Если уж на то пошло, отчеты Нью-Дублина были подписаны коммодором Эстебаном Трамбле, а Трамбле был - или, по крайней мере, был - самым преданным офицером Федерации (и человеком Ядра), какого когда-либо знал Радженда.
   Да, он позволил вовлечь себя в защиту Нью-Дублина, но Радженда мог понять это во многих отношениях. На Кранн-Бетаде проживало сто миллионов граждан Федерации. Возможно, они были жителями Окраины, но все же гражданами. И Трамбле всегда был недоволен тем, что стратегическая ценность сверхсветовых систем не позволяла военно-космическому флоту защищать каждую захудалую систему на Окраине. Так что, да, его готовность поддержать Терри в защите Нью-Дублина не стала большим сюрпризом. И он также приложил свой собственный отчет к отчету Терри о битве, в которой они там сражались. Без сомнения, он был подвергнут цензуре Терри - или, что более вероятно, этим мудаком О'Хэнрати, - поскольку в нем также не упоминалось, что именно сделал Терри, чтобы уничтожить не менее восьми сверхсветовых носителей. Но это подтверждало оперативный анализ Терри, а Эстебан Трамбле никогда бы не стал фальсифицировать подобный отчет.
   Вот почему Радженда был почти уверен, что Трамбле больше не командует своим дивизионом авианосцев. Только не в том случае, если Терри успешно избежал ареста. Он был чертовски уверен, что не сделал бы этого без того, чтобы кто-то - возможно, довольно много людей, учитывая, что армейские хоплоны, посланные поддержать Липшена и маршалов, - не погибли по пути, а это было бы слишком далеко для такого человека, как Трамбле.
   Ничто из этого не говорило ему о том, что за кролика Терри вытащил из своей шляпы в Нью-Дублине, и, если предположить, что отчет Трамбле был хотя бы отдаленно точен, было очевидно, что его зять придумал что-то такое, чего второй адмирал Син даже не ожидала. Вот почему, несмотря на оценки Фокаидеса и управления разведки флота, он намеревался приближаться к этой системе с чрезвычайной осторожностью после того, как перехватит авианосцы Мэддокса в Джалале.
   И что бы, черт возьми, это ни было, я, по крайней мере, знаю, что нужно за чем-то следить, не так ли? Это больше, чем идиот-адмирал Лиги, которая приплыла прямо туда, где все это было организовано. Если уж на то пошло, вполне возможно, что Терри просто сдастся, когда увидит, какой огневой мощью я обладаю. Симми, вероятно, предпочла бы это. Это потому, что она не хочет признавать, что, так или иначе, если он еще не арестован, он покойник. Остальные Пятьсот не могут допустить, чтобы это закончилось как-то иначе. Если им удастся арестовать его, то они, возможно, ограничатся тем, что уволят его из военно-космического флота и отправят в тюрьму на десяток-другой лет за коррупцию.
   Уголок - крошечный уголок - мозга Радженды содрогнулся при этих словах. Никто из тех, кто знал Терренса Мерфи, даже - или, возможно, особенно - Радженда Такоре, ни на секунду не поверил бы обвинениям в коррупции и растрате. Но Мерфи лучше надеяться, что это сделает остальная Федерация, потому что, если Пятьсот решат, что это не поможет распространению этой истории...
   Они должны его обезвредить, и если они не могут отправить его в тюрьму, то какой у них еще есть выбор? Нью-Дублин, должно быть, сделал его героем Окраины. Адмирал мира Ядра, который бросил вызов приказам не защищать систему Окраины? Конечно, так и есть! И Федерация не может позволить себе дать сумасшедшим на периферии кого-то, вокруг кого можно было бы сплотиться. Так что, если он не подвергнется аресту, и его - и тех, кто, возможно, помогал - не привлекут к ответственности в кратчайшие сроки, мы увидим, что целые звездные системы выйдут из-под контроля, и, вероятно, скорее раньше, чем позже. Вот почему я надеюсь, что у него хватит ума сдаться, если до этого дойдет.
   Он твердо сказал себе это, и это было правдой. Но была и другая причина, по которой он надеялся, что Терренс Мерфи не сдастся, как только столкнется лицом к лицу с "молотом Федерации". После его действий в отношении семьи Такоре всегда будут возникать подозрения. В конце концов, Терри был Такоре, пусть даже только по браку, не так ли?
   Такого рода подозрения могут стать фатальными для положения семьи в списке Пятисот. Если, конечно, семья, о которой идет речь, не продемонстрирует свою надежность, самостоятельно справившись с угрозой. Если Терренс Мерфи все равно был пропащим человеком, то не было причины, по которой Радженда Такоре не должен был лично доставить его голову в Олимпию, чтобы доказать свою преданность и преданность своей семьи.
  

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

  
   Центр здоровья и фитнеса Пиннэкл
   Город Олимп
   Старая Земля
   Солнечная система
   Земная Федерация
   4 декабря 2552 года
  
   Канада Такоре сошел с беговой дорожки, взял полотенце и вытер пот с тренажера. Затем он обернул полотенце вокруг шеи, уперся обеими руками в поясницу и сильно потянулся.
   Он всегда чувствовал себя лучше от выплеска эндорфинов после тренировки, но сегодня кардиотренажер в оздоровительном клубе был странно пуст. Он ощущал тишину вокруг себя, и эта тишина почти нервировала. Это, конечно, было необычно для раннего вечера вторника. Только не для Пиннэкла.
   Пиннэкл был самым дорогим фитнес-центром на Земле, в котором ежегодные взносы в несколько раз превышали зарплату, которую Венера Фьючерз платила своим младшим менеджерам. Члены клуба платили не только за возможность заниматься спортом. Стоимость входного билета определялась... устройством фильтрации. Участники платили за возможность как можно чаще общаться с такими же состоятельными членами Пятисот.
   Вот почему на площадке должно было быть по меньшей мере с десяток других людей, так почему...?
   Из-за угла вышел мужчина в хорошо сшитом угольно-черном костюме. Свет от потолочных светильников отразился от его солнцезащитных очков, и у Такоре внутри все сжалось. Телохранители в деловых костюмах не были редкостью среди сотрудников Пиннэкла, но он почему-то знал, что этот человек не из них.
   Этот человек смотрел на Такоре как на мишень, а не как на человека, которого нужно защищать. И не как на одного из самых могущественных членов Пятисот. Еще один посредник. Обычно они не были так заметны, но сейчас наступили интересные времена.
   Новоприбывший нес пушистый купальный халат, который держал перед собой на ладонях, как сервировочное блюдо, и улыбнулся, когда Такоре заметил его.
   - А-а. Теперь все понятно. - Такоре махнул рукой в сторону пустого пространства вокруг них, затем подошел к посреднику. - Где?
   - Мистер Перрен примет вас в сауне, - сказал посредник. - Он ценит возможность поговорить с вами неофициально.
   - Без сомнения.
   Такоре выхватил у него халат и направился в раздевалку. Он сбросил пропотевшую одежду и накинул халат, а затем последовал за своим гидом в сауну.
   Еще двое посредников стояли на страже по обе стороны от входа в сауну. Один из них открыл ему дверь, и Такоре вошел внутрь. Сухая жара после тренировки тут же заставила его вспотеть, и первый вдох почувствовался как в духовке.
   Перрен сидел на одной из скамеек. Верхняя часть его тела была обнажена, мышцы обвисли, а пара полотенец прикрывала его скромность.
   Такоре решил, что ему редко доводилось видеть более отвратительное зрелище, и перевел взгляд на мужчину, сидевшего напротив Перрена. Мускулистое тело того было создано для борьбы и силы, а не для эстетики. Молодой женоподобный мужчина и женщина с телом, вылепленным так, словно она жила в спортзале, были заняты тем, что делали громиле педикюр. У обоих вокруг талии были обернуты полотенца и ничего больше.
   Такоре прекрасно знал, что этикет запрещает зрительный контакт в сауне, но вид этого человека заставил его застыть на месте. Когда посредник закрыл за собой дверь, он почувствовал себя так, словно его только что заперли в клетке с тигром.
   - А, Канада! - Перрен достал искусственную сигару и затянулся. - Как мило с твоей стороны присоединиться к нам.
   - Перрен. Давненько тебя здесь не видел. - Такоре переминался с ноги на ногу, поскольку температурный перепад действовал на него благотворно. - По какому случаю?
   - Ну... из-за тебя, - усмехнулся Перрен. - Присаживайся, пожалуйста. Наш разносчик чая принесет все, что ты попросишь. Мы платим цены Пиннэкла только за самое лучшее, не так ли?
   - Разве это не твое заведение? - спросил Такоре, садясь на скамейку рядом с Перреном, но на расстоянии вытянутой руки от него.
   - Хммм, правда? - ухмыльнулся Перрен. - Так много дел, которыми нужно управлять, и так мало времени.
   Такоре был прекрасно осведомлен о том, что Перрен был владельцем оздоровительного клуба. И ходило так много слухов об установленных по всему заведению подслушивающих устройствах и о том, что Перрен пользуется этим, чтобы перехватывать возможности других членов клуба, что Такоре взял за правило никогда не обсуждать дела здесь.
   На самом деле, правда заключалась в том, что он бы сразу отменил свое членство, если бы ему не нужно было появляться здесь ради Пятисот. И если бы бар с соками не был таким потрясающим.
   - Знаешь генерала Алаймо, не так ли? - Перрен помахал сигарой в сторону собеседника.
   - По репутации. - Такоре вежливо кивнул генералу.
   - Очень приятно, - с улыбкой ответил Алаймо. - Военные корабли Венеры Фьючерз принимали участие во многих сражениях. Я ценю заботу и мастерство, которые вы вложили в них.
   Один из мастеров педикюра пошатнулся. Капля пота скатилась с его лба и упала на лодыжку Алаймо, и он на мгновение застыл, а затем сразу же вытер ее салфеткой.
   - Благодарю, - сказал Такоре Алаймо без особой искренности.
   - Ситуация ухудшилась до такой степени, что Овальному правительству пришлось "бить стекло в случае войны", - сказал Перрен. - Генерала Алаймо призвали на действительную службу, чтобы разобраться с одним из наших наиболее... проблемных секторов.
   Генерал снова улыбнулся, на этот раз чуть шире, и в груди Такоре, несмотря на жару, появился холодок.
   - Кто это санкционировал? - спросил он.
   - Адмирал Фокаидес, естественно. - Перрен улыбнулся, затем пожал плечами, демонстрируя чудовищную тучность. - Как только из сектора Циклопы поступило сообщение о подстрекательстве к мятежу и государственной измене, мы решили спустить Алаймо с поводка. Он единственный наш командир с безупречным послужным списком, когда дело доходит до превращения непокорного населения в послушное.
   - У вас, - Такоре вытер пот со лба и стряхнул его на раскаленные угли в печи для сауны, - примерно двенадцать процентов всех ваших активов в Циклопах.
   - Ха! - Перрен хлопнул себя по бедру цвета пахты. - Я же говорил вам, Таскин, что он хорошо информирован, не так ли?
   - Да, сэр, это так. - Алаймо откинулся назад, сцепил пальцы на затылке и уставился на Такоре, как будто тот был чем-то съедобным.
   - Я обеспечиваю нашему славному генералу комфорт в перерывах между заданиями, - сказал Перрен Такоре. - У него были плохие отзывы в прессе, которых он не заслуживал, и это неправильно, что Федерация не заботится о наших ветеранах, вы согласны, Канада? Таскин живет в моем поместье на Канарских островах. А я когда-нибудь пренебрегал вашими нуждами, генерал?
   - Никогда, сэр. Весьма признателен, - сказал Алаймо, искоса поглядывая на женщину, ухаживавшую за его левой ногой. Он задел ногой ее обнаженную грудь. Она подняла на него глаза и натянуто улыбнулась.
   - Плохая пресса? - выгнул бровь Такоре. - Простите, но я слышал, что он наслаждался каждой минутой.
   Говоря это, он наблюдал за Алаймо, и генерал подмигнул ему.
   Такоре почувствовал, как у него по коже побежали мурашки.
   - Что ж, мой мальчик делает то, что нужно, чтобы выиграть то, что должно быть выиграно, - сказал Перрен. - Такова позиция Федерации с тех пор, как был нанесен удар по Аггамару. И, учитывая это, мы с Таскином обсуждаем, какие активы необходимо сохранить, когда он отправится на Беллерофонт и в остальной сектор. Он возьмет с собой девятый флот и тринадцатый армейский корпус.
   - И граждане Федерации входят в число этих активов? - спросил Такоре, и Перрен усмехнулся.
   - Если они не подчиняются, значит, сами решили, что они не наши граждане. Надо признать, не слишком умно с их стороны, но именно поэтому действует постоянный пятнадцатый приказ. - Он снова пожал плечами. - Они крестьяне, Канада. Почти все они трудятся в поте лица, чтобы избежать долговых ловушек, в которые они угодили добровольно. Когда-то таких людей, как они, называли крепостными. Рабами. Названия меняются, но правда остается неизменной: они работают и делают то, что им говорят люди, на которых они работают. Экономисты и историки могут спорить о том, откуда берется истинное богатство, но мы с вами знаем ответ на этот вопрос, не так ли?
   Перрен дважды постучал костяшками пальцев по своей скамье, и женщина-педикюрша мгновенно достала бутылку воды из маленького холодильника у двери. Она завернула ее в чистую тряпочку, чтобы не запачкать собственным потом, и протянула Перрену.
   - Труд - это источник всего богатства и движущая сила любой экономики, - сказал Такоре. - Ничего не происходит, если нет того, кто может это сделать.
   - Конечно, ты это знаешь, - сказал Перрен. - Ты не стал бы относительно богатым, если бы не знал это.
   Такоре пропустил мимо ушей замечание о своем собственном капитале.
   - Какой толк от астероида, полного золота и платины, если некому его добывать? - продолжил Перрен. - Некому управлять перерабатывающими и плавильными заводами? Если некому управлять перевозками или производственными центрами? Если нет рыночного спроса со стороны людей, который придавал бы им ценность? - он затянулся сигарой. - Как может функционировать правительство, если нет граждан, которые платили бы налоги своим трудом?
   - Вот почему я хорошо отношусь к своим сотрудникам и поставляю на рынок качественные суда, - сказал Такоре. - Свободный рынок...
   - Не существует, - перебил его Перрен. Он глотнул воды, большая часть которой пролилась из уголков его рта, затем опустил бутылку. - Мы, те, кто наверху, командуем всем. Налоговые льготы здесь, государственные бюджеты там, подавление конкуренции и, время от времени, кража патентов. Единственное, что имеет значение, - это то, что мы поддерживаем работу населения. Все остальное - просто показуха. - Он пренебрежительно махнул бутылкой с водой. - У крестьян может быть иллюзия свободы, и нам все равно, пока они работают на шахтах или пополняют актуарные счета. Они зарабатывают гроши, а мы забираем остальное. Раньше мы не давали им ничего, но потом поняли, что простым людям легче убедить себя в том, что они не рабы, пока мы даем им частичку свободы. Удивительно, насколько легче становится держать их в узде, не так ли?
   - И последствия такого отношения - это то, что преследует нас, не так ли? - спросил Такоре с невозмутимостью, которая немного удивила его самого.
   - Ба! Время от времени нам приходится крушить черепа, чтобы держать толпу в узде. В других случаях мы можем просто немного снизить налоговую ставку, а затем повысить сборы в других местах, чтобы компенсировать разницу. То, как мы это делаем, имеет меньшее значение, чем тот факт, что мы всегда будем главными, Такоре. Но мы не можем позволить, чтобы наше богатство покинуло нас. - Перрен хлопнул себя по толстому животу. - С тех пор как началась эта война, мы прижимали жителей Окраины, но они придерживались хороших манер и оставались на своих местах. Но теперь псы рычат в своей конуре, поэтому мы должны восстановить нашу власть. И тут на помощь приходит генерал Алаймо. Во вторник он и девятый флот отправятся через червоточину на Беллерофонт.
   Такоре был потрясен. До него доходили слухи - но только слухи - о возвращении Алаймо на службу. Это означало, что остальные Пятьсот позаботились о том, чтобы до него дошли только слухи. Но девятый флот был организован таким образом, что собрал все доступные для прикрытия Солнца подразделения, когда Радженда уже перебросил весь резерв на Окраину. Они и это направили на Циклопы? И когда Алаймо доберется туда...
   - Он - это действительно необходимо? - Он почувствовал, как по всему его телу струится пот. - Мой сын прибудет в Джалал послезавтра. Даже если Мерфи на самом деле поддерживает это безумие "Свободных миров", Радженда разберется с этим. Одна битва за подавление восстания в Нью-Дублине - это все, что нам нужно, чтобы убедить другие периферийные системы в разумности происходящего. Добавление генерала Алаймо, вероятно,... усугубит проблему.
   - Я полностью уверен, что ваш мальчик сделает все, что в его силах, - сказал Перрен, - но независимо от того, выиграет он или проиграет - предпочтительно выиграет, - Окраине все равно нужен урок. Который она не скоро забудет.
   - И сколько же планет потребуется, чтобы усвоить этот урок? - спросил Такоре. - Такой, какой усвоили Гобелены, я полагаю?
   - У меня были связаны руки, - сказал Алаймо.
   Молодой человек, полировавший ногти на ногах, запнулся. Он наклонился вперед, как будто был на грани теплового удара, пока не ударился лбом о скамейку. Алаймо посмотрел вниз, затем ударил мужчину ногой в лицо и подтолкнул его к двери. Педикюрщик пробормотал извинения и выполз из сауны. Алаймо похлопал по деревянной скамье рядом с собой, и почти обнаженная женщина села на скамью. Он осмотрел свои ногти, затем положил руку ей на колени, откинул полотенце и коснулся ее кожи.
   Она достала маленькую пилочку из открытой сумки, лежавшей на скамейке, и начала приводить в порядок ноготь на его мизинце.
   - Почему мы затеяли этот разговор? - спросил Такоре.
   - Потому что у меня были некоторые сомнения на твой счет, Канада. - Перрен наклонился вперед, выпятив живот, и развел руки так широко, что смог опереться локтями о колени. - Ты настаивал на том, чтобы Мерфи стал губернатором Нью-Дублина. В этом нет ничего плохого. Нет смысла входить в число Пятисот, если нельзя использовать немного кумовства, чтобы укрепить свое наследие! Но ты поставил Мерфи на эту должность, и теперь это стало проблемой для всех нас.
   - Я не...
   - Нет, нет! Ты этого не делал. И твоя дочь играет в игру. Твой сын играет в игру. Проблема не в вас, проблема в твоем зяте. Видишь ли, ты мне даже нравишься, Канада. Проницательный. Честный. - Перрен произнес это слово так, словно оно было сделано из соли. - В Пятистах ты тоже популярен. Но в такие трудные времена, как сейчас, мы видим истинное лицо каждого.
   Такоре взглянул на Алаймо, затем снова на Перрена.
   - Не все в Пятистах остаются в Пятистах, друг мой. - Перрен с трудом выпрямился и почесал тройной подбородок. - И в подобные времена мы должны быть уверены, что все на своих местах. Это означает, что мы собираемся избавиться от всех, кто не играет в эту игру. Понимаешь?
   - Конечно. - Такоре улыбнулся. - Просто из любопытства, кто-нибудь выражал беспокойство по поводу предстоящего назначения генерала?
   - Эта придурошная вице-адмирал Ян, - проворчал Перрен. - Это прекрасно. Как я уже сказал, нам нужно знать позицию каждого, и сейчас мы ищем новую замену Фокаидесу. Твой сын в деле, просто чтобы ты знал... при условии, что он сможет выполнить приказ, который мы ему дали, убить Мерфи.
   - Убить... или захватить в плен, - сказал Такоре.
   - Хм? О, да. Конечно.
   Перрен кивнул с невероятной неискренностью.
   Воцарилось молчание. Перрен подождал почти целую минуту, затем глубоко затянулся своей искусственной сигарой.
   - Этот разговор был проявлением профессиональной вежливости по отношению к тебе, Канада, - сказал он затем. - Надеюсь, ты это ценишь.
   - Да. - Такоре поднялся со скамейки. - Поскольку ты хорошо осведомлен о моей преданности Пятистам, я был бы признателен, если бы некоторые узкие места и завышение цен, с которыми сталкивается Венера Фьючерз, были устранены. Военно-космическому флоту все еще нужны эти корабли, и мы все на одной стороне, не так ли?
   - Я поговорю со своими подчиненными. - Перрен помахал ему рукой. - Как только ситуация с Мерфи разрешится, все вернется на круги своя.
   - Спасибо, - сказал Такоре так любезно, как будто Перрен только что не подтвердил, что Пятьсот будут сдерживать давление и нож экономического краха у его горла, но не доведут дело до конца... на данный момент. - Тогда прошу меня извинить.
   - Пока! - крикнул Алаймо, помахав рукой, когда Такоре потянулся к внутренней ручке двери сауны.
   - Пришлите сюда свою девушку, - сказал Перрен генералу, когда дверь открылась. - Если я не вижу своих пальцев на ногах, это не значит, что они не могут хорошо выглядеть.
   Они все еще смеялись, когда дверь закрылась.
   Такоре постоял немного, осознавая, что по обе стороны от него стоят охранники, затем повернулся и направился прямиком в свою личную раздевалку.
   Он шел так быстро, как только мог, но не бежал.
  

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

  
   Система Джалал
   Земная Федерация
   7 декабря 2552 года
  
   - Пожалуйста, можно выключить эту сигнализацию?
   Голос Терренса Мерфи был немного раздраженным, когда он вошел в командный центр станции Джалал. Пронзительный сигнал тревоги - правда, он был не таким уж громким, но тщательно продуманным, чтобы его невозможно было проигнорировать - внезапно смолк, и он кивнул.
   - Лучше.
   В его голосе все еще не слышалось восторга, и Харрисон О'Хэнрати скрыл улыбку, когда Мерфи направился к нему через командную рубку. Они оба знали, что станция Джалал была последним местом, где Терренс Мерфи хотел бы сейчас находиться. Однако тот факт, что они оба знали, что это единственное место, где он должен быть, не делал Мерфи ни на йоту счастливее.
   Мерфи подошел к огромному голографическому дисплею. Тот был настроен на астрографический режим, и несколько секунд он смотрел на пульсирующий в его глубине зловещий малиновый значок. Этот значок отмечал предполагаемое появление выхода червоточины в девяноста световых минутах от Джалал Дзета, самой удаленной ледяной планеты системы, и он задумчиво поджал губы.
   - Скорее всего, это подкрепление Овала, - заметил он через мгновение.
   - По этому направлению? - кивнул О'Хэнрати. - И судя по размеру сигнатуры, похоже, нам можно гордиться собой.
   Кто-то усмехнулся, хотя и немного нервно, сухому тону начальника штаба, но Мерфи только кивнул в ответ.
   Гравитационный след прибывающего оперативного соединения - а это было именно то, чем оно должно было быть - находился именно там, где он и ожидал его увидеть. Именно там оно и должно было находиться при перелете с Солнца на Джалал за наименьшее время, что, несомненно, и было приказано сделать его командиру. У командования Овала были все основания перебросить свои силы реагирования на Джалал как можно быстрее, и не было никаких причин пытаться действовать скрытно, когда оно прибудет. Лично он отправил бы что-нибудь - что угодно - гораздо раньше, исходя из предположения, что, когда он прибыл, даже полдюжины дополнительных сверхсветовиков в Джалале помешали бы его собственному успеху. Но теперь, когда Сол наконец-то перебросил сюда силы реагирования, не было смысла в тонкостях, учитывая, что звездолет в пространстве червоточины не мог "подкрасться" в обычном пространстве к цели с приличными гравитационными решетками. Тем не менее, точное знание того, куда направлять антенные решетки, позволило станции Джалал увеличить дальность обнаружения примерно на десять процентов, и они засекли приближающихся пришельцев на чуть более двадцати шести световых неделях, что дало ему предупреждение примерно за пять часов до того, как те смогли снизить скорость до субсветовой.
   Конечно, это было не единственное, что позволило ему сделать его точное предсказание.
   - Вы бы сказали мне, если бы у "Сони" случилась утечка? - спросил он, склонив голову набок и глядя на О'Хэнрати.
   - На данный момент никто за пределами командного центра и гравитационного центра ничего не знает об этом, - сказал капитан, кивнув головой в сторону значка. - Станция надежна, а гравитационные системы Галанатоса полностью отключены.
   - Хорошо. Давайте оставим все как есть. - Мерфи покачал головой, и на его лице отразилось больше беспокойства, чем он выказал бы при других обстоятельствах... или другим людям. - В системе все еще слишком много незавершенных дел, чтобы я был счастлив, Гарри.
   - Вы так думаете? - покачал головой О'Хэнрати. - Все, что мы можем, это то, что мы можем сделать, Терри.
   - Знаю. Просто развеселите меня. - Мерфи сверкнул короткой натянутой улыбкой. - Даже невозмутимый адмирал Мерфи иногда беспокоится о разных вещах.
   - А я помогаю вам не волноваться, - сказал О'Хэнрати. - Это входит в должностную инструкцию. Но, насколько я знаю, мы с Брайантом справляемся с этим делом.
   - Хорошо, - повторил Мерфи и легонько коснулся плеча О'Хэнрати.
   О'Хэнрати с самого начала выполнял обязанности офицера разведки оперативной группы 1705 - это было неизбежно, учитывая, что в душе он был "шпионом"... и единственным шпионом, которому Терренс Мерфи полностью доверял. Однако с тех пор, как они заняли Джалал, его основная работа в качестве старшего помощника Мерфи отнимала у него слишком много времени, чтобы он мог продолжать и в качестве офицера S2 Мерфи. Именно поэтому он привлек коммандера Брайанта Мактэйвиша, чтобы подменить себя. Они с Мактэйвишем знали друг друга много лет, и коммандер был настолько умен, насколько можно было ожидать. На самом деле, он был достаточно умен, чтобы никто не заподозрил, что он на хорошем счету у бригады шапочников из фольги.
   Вместе с О'Хэнрати, остальными сотрудниками Мерфи, Эстебаном Трамбле и Джозефом Лоу, капитаном "Иштар", они трудились как жители Трои, подготавливая станцию Джалал к этому моменту. У них было чуть больше месяца на работу, и, честно говоря, они добились большего, чем ожидал Мерфи.
   Но это не значит, что достигнутого было хотя бы отдаленно достаточно для его спокойствия.
   В результате операции "Соня" гравитационные системы Джалала были полностью изолированы, их обслуживал только персонал, который сопровождал Мерфи с Нью-Дублина, и такие же драконовские кадровые ограничения были применены к командному центру. Никто, кроме этого доверенного круга, вообще не имел доступа к выходным данным гравитационного центра, и, как только что заметил О'Хэнрати, единственные внестанционные датчики во внутренней системе, те, что находились на борту авианосцев Эмилиоса Галанатоса, были полностью отключены. Это, надо надеяться, означало, что никто за пределами ближайшего окружения Мерфи не знал о скором прибытии долгожданного ответа от Олимпии.
   Они намеревались сохранять это в силе так долго, как только смогут, потому что невозможно было гарантировать, что ни один лоялист Федерации не получит доступа к передатчику дальнего действия. Последнее, что им было нужно, - это чтобы кто-то предупредил прибывающего командира Федерации о смене руководства Джалала мгновением раньше, чем тот смог бы обнаружить сам, но если они не знали, что можно кого-то предупредить...
   В дополнение к "Соне", они также приложили все усилия, чтобы разгрести завалы, оставшиеся после, к счастью, короткой, но ожесточенной битвы между субсветовыми кораблями системы. Более крупные обломки, включая более дюжины целых, но сильно поврежденных корпусов, были разогнаны по вектору, который отбросил их к звезде системы. Более мелкие обломки, которых было много, просто сошли с орбиты по траекториям, которые привели их к падению в Кронкитский океан Джалал Бета. Это оставляло пробелы в кораблях, которые должны были быть в строю, и они должны были предполагать, что любые прибывающие силы флота Земной Федерации будут обеспечены полным боевым порядком для Джалала. Поэтому они задействовали соответствующие подразделения из числа наездников Мерфи, с соответствующим образом модифицированными транспондерами, чтобы заполнить пробелы.
   Там, где речь шла о сверхсветовых кораблях адмирала Мэддокса, все было немного сложнее.
   Мэддокс был человеком Ядра и пользовался хорошей репутацией в Пятистах. На самом деле, он был троюродным братом Мэдисон Доусон. Он также был в абсолютной ярости из-за того, что Мерфи поднял "восстание Окраины", которое, вероятно, могло привести к расколу Федерации, и, полностью отрицая участие ришей, рассматривал заявления Мерфи не более чем как предлог для оправдания своего бунта и необузданных амбиций.
   Возможно, Мэддоксу повезло, что он не выжил во время мятежа на борту КФЗФ "Селена", но перед тем, как он погиб, он и другие лоялисты из ОГ 1712 оказали упорное сопротивление. На самом деле, потери экипажа "Селены" составили более трехсот человек. На борту других авианосцев было не менее скверно, и лоялисты на борту одного из них - "Хилонома" - захватили контроль над мостиком и основными инженерными помещениями. Они изо всех сил старались выполнить приказ адмирала Портье вернуться домой с известием о прибытии Мерфи... по крайней мере, до тех пор, пока лазеры точечной обороны их соседей, стрелявшие с предельной точностью на расстоянии менее двухсот километров, не вывели из строя систему управления двигателем Фассета.
   К счастью, инженерный персонал Джалала починил саму систему управления, но у корабля были другие повреждения, очевидные при ближайшем визуальном осмотре. Это не снижало боевую эффективность авианосца класса Мардук, но пробоины в корпусе сказали бы любому наблюдателю, что он побывал в сражении. Поэтому Мерфи вывел его из состава временной эскадры, которую он собрал под командованием капитана Галанатоса, и заменил его кораблем-побратимом "Эрешкигаль" из первоначального состава ОГ 1705. Два корабля также обменялись кодами транспондеров, так что - будем надеяться - даже смертельно подозрительный командир ФЗФ не заподозрит подмену.
   И это было еще не все, что они сделали, размышлял Мерфи, глядя на значки двух грузовых кораблей, прибывших из Нью-Дублина всего несколько дней назад.
   - Нам лучше разогреть адмирала Портье, - сказал он сейчас.
   - Она уже шевелится, - сказал ему О'Хэнрати с легкой натянутой улыбкой.
  

* * *

   - Подтверждаю, сэр, - произнесла капитан Рашида Кербуш с дисплея связи в спальной каюте коммодора Эстебана Трамбле на борту носителя "Кишар". - Расчетное время прибытия - сто сорок семь минут. Как по прогнозу адмирала Мерфи.
   - Адмирал, - заметил Трамбле с бодростью, в которую раньше никогда бы не поверил, - обладает замечательной способностью делать точные прогнозы.
   - Он это умеет, сэр, - согласилась Кербуш.
   - Очень хорошо. - Трамбле провел рукой по своим коротко подстриженным каштановым волосам. - Как человек умелый, вы уже наверняка уведомили коммандера Бодуэна. Скажите коммандеру Сории, чтобы она передала сигнал тревоги на станцию Джалал - уверен, адмирал будет рад узнать, что мы здесь начеку, - а затем отправляйте все оперативное соединение в путь как можно скорее. Свяжусь с вами, как только надену что-нибудь из одежды и поднимусь на флагманский мостик.
   - Да, сэр. Я уже передала распоряжение подготовить роторы.
   - Я знал, что не зря из вас получился такой хороший флагманский капитан. Позвольте мне пойти одеться.

* * *

   - Входящее сообщение, - сказал Каллум Мерфи, и его отец оторвался от трехстороннего разговора с О'Хэнрати и капитаном Галанатосом.
   Как и его отец, Каллум предпочел бы находиться на одном из сверхсветовых носителей вместе с Эстебаном Трамбле, в полутора световых часах от центра системы. Но, как и его отец, он не мог этого сделать. И не только потому, что одноногий и одноглазый лейтенант может оказаться сомнительным тактическим преимуществом.
   - От Трамбле, я полагаю? - сказал Мерфи.
   - Одно слово, сэр: "Прибытие".
   - Стеб прошел долгий путь, - заметил О'Хэнрати, и Мерфи кивнул.
   - Да, - сказал он тоном глубокого удовлетворения. - Да, это так.
   - Вы действительно думаете, что это сработает, сэр? - спросил Галанатос из коммуникатора Мерфи.
   - О, уверен, что это сработает, по крайней мере частично. Я бы хотел, чтобы все прошло без сучка и задоринки, но, к сожалению, это реальный мир, капитан. Могу сказать, что полностью уверен в способности коммодора Трамбле сыграть свою роль. Удастся ли нам полностью реализовать "Паука" - это другой вопрос.
   - Ну, в данный момент я не собираюсь ставить против вас, - сказал Галанатос, и Мерфи фыркнул.
   - Вы же знаете, капитан, рано или поздно я ушибу палец на ноге.
   - Но не сегодня, сэр. - Галанатос улыбнулся с экрана связи. - И, с вашего позволения, пойду и приготовлюсь к тому, чтобы самому заняться Пауком.
   - Конечно. - Мерфи кивнул и подошел к Каллуму, встав рядом с ним.
   - Я должен согласиться с Гарри, папа, - сказал Каллум очень тихо, так, чтобы его голос был слышен только отцу. - Я бы никогда не подумал, что Трамбле был "сторонником Мерфи" в тот первый день, когда ты прибрал к рукам его оперативную группу.
   - С мозгом Эстебана Трамбле все в порядке, - так же тихо ответил Мерфи. - И с его моральными принципами тоже все в порядке. Просто нужно было пару раз нажать на кнопку, чтобы оторвать его от точки зрения мира Ядра. И я бы тоже не сказал, что он был "сторонником Мерфи". Он настоящий патриот. Такой патриот, который понимает, что люди, управляющие звездной нацией, не всегда могут быть достойны такого доверия.
   Каллум кивнул, хотя и подозревал, что Мерфи, возможно, недооценивает степень "пристрастности" Трамбле. Как бы он ни уважал своего отца, и особенно его суждения, он также понимал, что у Терренса Мерфи были свои слабые места. В том числе и то, которое мешало ему осознать степень личной преданности, которой он добился от своих подчиненных.
   Или то, которое не позволяло ему признаться самому себе, насколько порочными на самом деле были Федерация и ее Конституция. Это было странно, на самом деле. Он открыл глаза своему сыну на это печальное осознание, но сам отказывался признать это. Или осознать - по-настоящему осознать - всю глубину того, что в конечном итоге может от него потребоваться.
   Каллум тщательно отогнал эту мысль. Он подозревал, что его отец был бы не рад такому повороту событий. Кроме того, были и другие вещи, о которых стоило подумать, включая операцию "Паук".
   Он думал, что это странное название для оперативного плана, пока О'Хэнрати не процитировал древнюю поэму о пауке и мухе. Тогда он все прекрасно понял и очень надеялся, что это сработает.
   Действующие на более близком расстоянии корабельные гравитационные системы Трамбле засекли приближающийся сигнал червоточины на добрых два часа позже, чем станция Джалал. Это было само собой разумеющимся, как и тот факт, что если бы Трамбле дождался приказа на скорости света со станции, чтобы приступить к выполнению своей части оперативного плана, было бы слишком поздно. Если уж на то пошло, его собственному сообщению потребовалось полтора часа, чтобы добраться до станции Джалал.
   К счастью, профессиональные космонавты привыкли учитывать подобные задержки в связи. И сообщение "Прибытие" означало, что двенадцать сверхсветовых кораблей "сил молота" Трамбле в настоящее время ускоряются к станции Джалал - или, скорее, к точке пространства, которую станция Джалал займет примерно через девять часов - при 1900 g. На самом деле они начали движение, как только обнаружили входящий сигнал червоточины, и через еще пятнадцать-двадцать минут снова отключат свои роторы. Это означало, что к тому времени, когда прибывающее оперативное соединение ФЗФ снизит скорость до субсветовой, они перейдут на баллистический полет и исчезнут в бесшумном режиме, при строгом контроле выбросов. Они должны находиться примерно в четырех световых минутах от точки появления прибывающих и их было почти совсем не видно. Конечно, их скорость была бы немногим больше половины скорости новоприбывших, когда те летели бы со скоростью 297 000 километров в секунду, что означало бы, что эти прибывающие убегали бы от "сил молота" со скоростью, почти вдвое превышающей базовую скорость Трамбле. Но они также будут резко тормозить перед возможной встречей со станцией Джалал. Таким образом, в конечном итоге, если все пойдет по плану, их более высокая скорость начнет неуклонно уменьшаться и сравняется со скоростью "сил молота", а затем и уступит ей.
   Если бы все шло идеально по плану, "силы молота" включили бы свои двигатели Фассета и начали торможение как раз в тот момент, когда прибывающая оперативная группа пересекла бы предел Пауэлла звезды и ее максимальное ускорение снизилось бы до 900 g. В этот момент новичкам стало бы невозможно убежать от "сил молота", если бы Трамбле захотел принудить их к сражению.
   И это, напомнил он себе, должно было убедить новичков занять миролюбивую позицию. Он надеялся, что так и будет.
   И ему хотелось бы быть таким же уверенным в этом, каким казался капитан Галанатос.
  

* * *

   - Субсветовой режим через одну минуту, сэр, - объявил лейтенант Массенгейл, астронавигатор КФЗФ "Лелантос". Это заявление было адресовано капитану Озби, но Радженда Такоре наблюдал за командной палубой большого авианосца с флагманского мостика и одобрительно кивнул.
   - Тридцать... пятнадцать... десять, - прогудел Массенгейл. Затем: - Субсветовая!
   Оперативное соединение 804 снова синхронизировалась с остальной Вселенной, и визуальные дисплеи внезапно покрылись точечными звездами, а не сбивающим с толку размытым пространством червоточины. Мгновением позже была запущена главная тактическая схема, в ее недрах засветились значки стандартных навигационных маяков и множество кодов корабельных ретрансляторов, и начался рутинный цикл передачи "информации для отправки".
   Очевидно, никто на орбите Джалал Бета не беспокоился о том, чтобы оставаться в тени.
   - Что ж, это обнадеживает, - заметила Кристина Зебич, стоявшая рядом с Раджендой, и он кивнул. Это было не только обнадеживающе, но и, вероятно, стало огромным облегчением. Конечно, еще предстояло выяснить, так ли это...
   - Входящее сообщение, адмирал! - подала голос коммандер Нтомбикайзе Эберкромби, офицер связи ОС 804, и Радженда взглянул на нее. Кто бы ни отправил сообщение, о котором идет речь, он почти точно предсказал время их появления, когда решил отправить его. Не то чтобы на таких расстояниях было много спешки.
   - Оно адресовано "командующему силами по оказанию помощи", - добавила Эберкромби.
   - Действительно? - Радженда покачал головой с сухим смешком. - Портье, должно быть, нервничает еще больше, чем я ожидал, если она решила повесить это на нас.
   - О, не знаю, - сказала Зебич. - Если бы я так долго держала оборону, то и сама бы сейчас почувствовала некоторое "облегчение".
   - Это справедливо. - Радженда пожал плечами. - Но с такой огневой мощью, - он махнул рукой в сторону сотен транспондеров субсветовых наездников, - я бы вполне уверенно справился с полудюжиной или около того сверхсветовых носителей, если бы потребовалось.
   Его кузина кивнула, и он снова обратил свое внимание на Эберкромби.
   - Выведите, пожалуйста, это на главный дисплей, Нтомбикайзе.
   - Да, сэр.
   Мгновение спустя тактические данные исчезли, и их сменило изображение женщины. Радженда сразу узнал ее. Он едва ли хорошо знал Джералдин Портье, но они встречались не раз... и, как и предсказывал Зебич, в этот момент она явно почувствовала облегчение.
   - Добро пожаловать в Джалал, - сказала она. - Я ни на минуту не стану притворяться, что мы не испытываем огромного облегчения, видя вас, люди. Кем бы вы ни были. - На ее губах появилась улыбка. - Мы начали чувствовать себя здесь немного одиноко. Судя по размеру вашего следа, мои сотрудники предполагают, что у вас около двадцати - двадцати пяти носителей. Думаю, мы, вероятно, сможем найти для вас подходящее место. Если у вас есть какие-либо особые требования, пожалуйста, сообщите о них, а я начну принимать соответствующие меры. Портье, конец сообщения.
   - У нас есть какие-нибудь "особые требования"? - с улыбкой спросила Зебич.
   - Нет, не совсем. Но, пожалуйста, поблагодарите ее за гостеприимство, Нтомбикайзе. - Он улыбнулся гораздо шире, чем Зебич. - Сообщите ей, что я намерен достичь орбиты Джалала на максимальной скорости и что свяжусь с ней снова, когда замедление времени немного выровняется, а задержка связи сократится. Уверен, что это заставит ее почувствовать себя более благодарной.
  

* * *

   - Что ж, пока все выглядит довольно неплохо, - заметил коммандер Натанаэл Бодуэн. Он парил в воздухе рядом с командирским креслом коммодора Трамбле, зацепившись одной ногой за петлю на полу, чтобы не упасть, и задумчиво смотрел на экран.
   - Если вы таким образом будете продолжать искушать Мерфи - демона, а не адмирала, - нам с вами придется поссориться, Нат, - сказал Трамбле.
   - Извините за это, сэр, - криво улыбнулся Бодуэн. - Мне действительно нужно поработать над тем, как я передаю вам эти небольшие оперативные отчеты и наблюдения.
   Трамбле фыркнул. Он все еще был немного удивлен тем, как хорошо они с Бодуэном ладили и работали друг с другом. Коммандер, уроженец Грегора II, был таким же человеком Окраины, как и сам Трамбле, и между ним и остальными сотрудниками Трамбле возникла определенная напряженность, когда он пришел на смену Линде Харрисон, первоначальной старшей помощнице оперативной группы. Трамбле глубоко сожалел, что ему пришлось заменить Харрисон, но Альянс свободных миров был для Линды слишком большим шагом вперед. Она была более чем готова защищать Нью-Дублин, и то, что они обнаружили в Дию, убедило ее, что Мерфи не сумасшедший. Она даже не думала, что он был военачальником, стремящимся к личной власти. Но она была в ужасе от угрозы роспуска Федерации, независимо от того, какие были причины, и поставила точку в "государственной измене".
   Впрочем, она была откровенна и в этом. Она попросила освободить ее, и без того глубокое уважение Трамбле к ней только усилилось. Возможно, она и не могла поддержать Альянс свободных миров, но и не притворялась, что может. Он хотел бы быть уверен, что никто из других его офицеров и космонавтов не притворялся, что может, пока у них в критический момент не появилась возможность предать "предателей". На самом деле, ему хотелось бы, чтобы он не был уверен, что по крайней мере некоторые из них поступили именно так.
   Он одобрил ее просьбу об увольнении - с сожалением - и был в восторге от того, насколько хорошо сработала рекомендация Кормага Дьюара в отношении Бодуэна в качестве ее замены. Тот факт, что Дьюар стал президентом Нью-Дублина после убийства Алана Толмаха, также сделал его президентом Альянса свободных миров, и никто не мог усомниться в его пламенной приверженности восстанию Окраины. Но как бы ни был глубок его гнев на центральные миры, в свое время он также был космодесантником, и чертовски хорошим, и это было заметно. Это было еще одним преимуществом АСМ в противостоянии с Федерацией. Возможно, у него и не было такой мощной промышленности, как у Федерации, но в его руководстве был огромный процент ветеранов, большинство из которых не понаслышке знали, как принимать военные решения. И среди его граждан был такой же огромный процент ветеранов. На самом деле, учитывая, насколько неравномерно было распределено бремя реальных боевых действий, вполне вероятно, что на Окраине, несмотря на ее гораздо меньшее население, насчитывалась по меньшей мере половина обученного и опытного боевого персонала того, что было во всем Ядре.
   Одного из них звали Натанаэл Бодуэн. А количество игроков с таким же опытом - и абсолютная компетентность, которую такие люди, как он, приносят с собой, - должны были бы заставить Овал и Олимпию очень, очень нервничать, подумал Трамбле.
   За восемь месяцев, прошедших с тех пор, как сектор Конкордия объявил о своем отделении, Бодуэн легко вписался в команду Трамбле. Он прекрасно понимал, что другие члены группы должны были воспринимать его как незваного гостя, по крайней мере поначалу, и старался не наступать никому на пятки, но также ясно дал понять, что теперь он начальник штаба и что если они проявят мудрость, то примут это и будут двигаться дальше. Что все они и сделали.
   Конечно, я не могу не задаться вопросом, не порекомендовал ли Дьюар Ната для того, чтобы быть уверенным, что среди моих сотрудников есть человек, которому он доверяет, который присмотрит за всеми нами, - подумал Трамбле. В то время он задавался этим вопросом, но до сих пор не знал. Но ему было все равно. Если он собирался участвовать в государственной измене - а трудно было подобрать лучшее слово для его нынешней деятельности, как бы он ее ни оправдывал, - он предпочитал, чтобы руководители этой государственной измены были умны и принимали меры предосторожности.
   Кроме того, даже если Нат является - или был - шпионом Дьюара, он также чертовски хороший офицер. Я доверяю его суждениям и доверяю ему самому. И даже если он искушает судьбу, он прав и в том, что все выглядит хорошо.
   По крайней мере, пока.
   В данный момент "силы молота" двигались по баллистической траектории внутри системы к границе Пауэлла звезды, следуя за прибывающим оперативным соединением 804 - они смогли засечь на скорости света всенаправленные транспондеры нарушителей в течение последних одиннадцати минут - со скоростью 155 690 километров в секунду. Они были на расстоянии 3,52 световой минуты от новоприбывших, когда идущее на выручку оперативное соединение вышло на субсветовой режим. Теперь, пятнадцать минут спустя, интервал составил более 13,6 световой минуты и продолжал увеличиваться со скоростью 125 423 км/с, и он был в восторге от этого. Существовала явная вероятность того, что группа "сил молота" была бы замечена визуальным наблюдением, если бы феды оглянулись сразу после их прибытия. Корабли Трамбле настроили "умные" поверхности своих корпусов на максимальное поглощение света и прочих электромагнитных излучений, но это не помогло бы, если бы они закрыли звезду и кто-нибудь заметил это. Однако к настоящему времени вероятность обнаружения практически равнялась нулю. И так продолжалось до тех пор, пока "силам молота" не пришлось бы запускать собственные приводы Фассета.
   Возможно, что еще более важно, ОС 804 ничего не смогло бы поделать с "силами молота", даже если бы обнаружило их, поскольку они никак не могли соприкоснуться друг с другом, учитывая их относительные скорости. Ни одно из орудий "сил молота" - даже Касур-когейды - не обладало достаточной скоростью разгона и дальностью действия, чтобы догнать оперативное соединение, и точно так же ни одно из орудий ОС 804 не могло преодолеть текущую скорость и поразить цель, находящуюся где-либо позади нее. Что было хорошо, поскольку "силы молота" уступали численностью в соотношении один к двум. Он сомневался, что даже Касуры на его стойках для наездников смогли бы уравнять шансы в низкоскоростном бою.
   Вот почему он был просто в восторге от того, что Терренс Мерфи не собирался участвовать в каких-либо боях на низких скоростях.
   - Что ж, - сказал он через мгновение, - примерно через три с половиной часа они узнают, что мы здесь, не так ли?
   - О, мы можем принять это как должное, сэр, - согласился Бодуэн, и Трамбле мог бы побриться такой улыбкой.
  

* * *

   Зазвучал музыкальный сигнал, и Каллум оторвал взгляд от своей командной станции, когда коммандер Мирвани постучал по экрану, чтобы отключить таймер.
   - Проверка систем! - объявил он.
   - Начинаю проверку систем, - подтвердил лейтенант Тайлер О'Гормли.
   О'Гормли был с Кранн-Бетада и находился дома в отпуске, когда битва за Нью-Дублин проходила через его родную звездную систему. Он также был отличным офицером-тактиком, который был желанным дополнением к команде Мерфи.
   Теперь он набрал ряд команд и внимательно посмотрел на свои дисплеи.
   - Подтверждаю зеленый сигнал на Кавачах, сэр, - сказал он. - И... зеленое табло на Касурах.
   - Хорошо. - Мирвани кивнул и оглянулся через плечо на Мерфи и О'Хэнрати.
   - Зеленые табло, адмирал, - официально произнес он.
   - Спасибо, Рейли, - сказал Мерфи так серьезно, как будто он еще не слышал доклада О'Гормли, и Каллум улыбнулся, глядя на свои собственные дисплеи.
   Было время, когда он счел бы весь этот разговор глупым, но это было до битвы за Нью-Дублин. Теперь он понимал, что причина была совсем не глупой. Мирвани был обязан убедиться, что его командир располагает всей необходимой информацией, а Мерфи должен был подтвердить, что он это сделал.
   Особенно сейчас.
   Каллум покачал головой, признавая, что его отец снова был на три шага впереди него, когда целый месяц назад развернул станционные платформы Кавача. По мнению Каллума, у них все еще было достаточно времени, чтобы установить защиту от кинетических ударов, а поддержание станцией активных систем такой защиты в течение длительного времени наращивало время их работы, что увеличивало вероятность сбоя систем в критический момент. И, учитывая точность, с которой Мерфи смог предсказать вероятный вектор приближения их гостей, у них было более чем достаточно времени, чтобы занять позицию, прежде чем кто-либо из нарушителей подойдет достаточно близко, чтобы обнаружить их сигнатуры Гауптмана.
   Но затем Каллум понял истинную причину, по которой его отец развернул их так рано. Поскольку он заранее разместил их и установил регулярный график проверки их систем, сейчас ему не нужно было перемещать их. И теперь, когда настал нужный момент, ему не пришлось инициировать никаких внеплановых проверок систем. Любая из этих вещей могла предупредить кого-нибудь из лоялистов на станции Джалал о том, что долгожданная помощь наконец-то прибыла. И если бы лоялист, о котором идет речь, не знал, что она здесь, то не пытался бы найти способ предупредить прибывающих об истинном положении дел.
   Каллум снова взглянул на главный экран. Там мигал значок, отображающий предполагаемое местоположение прибывших, но они находились в системе всего около полутора часов. У датчиков на скорости света на станции не было времени засечь их, так что это положение было всего лишь проекцией. По крайней мере, пока.
   Интересно было бы посмотреть, как они отреагируют на "адмирала Портье", - подумал он, улыбаясь еще шире. Я всегда думал, что неплохо разбираюсь в компьютерах, но Брайант выводит это на совершенно иной уровень!
   В базе данных станции они обнаружили данные о коммуникационном трафике и электронных записях вице-адмирала Портье за несколько месяцев. Вооружившись ими, Брайант Мактэйвиш создал компьютерный аватар Портье. Он проделал то же самое с капитаном Тибором и полудюжиной других старших офицеров, а также со всеми шестью старшими наблюдателями за связью на станции Джалал, но у них было гораздо больше данных о Портье, и Мактэйвиш и О'Хэнрати настоятельно рекомендовали использовать "ее" для связи с силами помощи. Ее аватар был не только самым проработанным и убедительным, но и настоящая Портье почти наверняка поступила бы именно так.
   Конечно, какими бы умными мы себя ни считали, все еще возможно...
   - Смена статуса! - объявил Мирвани, и единственный мигающий значок, показывающий предполагаемое местоположение прибывших, внезапно превратился в целую группу значков. Значков, помеченных идентификаторами транспондеров кораблей.
   Множество идентификаторов кораблей, подумал Каллум, чувствуя, как у него пересохло во рту.
   - По данным БИЦ, это двадцать пять сверхсветовых кораблей, адмирал, - продолжил Мирвани, изучая свой дисплей. - Коды транспондеров идентифицируют их как оперативное соединение восемь ноль четыре.
   - Восемь ноль четыре? - повторил О'Хэнрати.
   - Да, сэр.
   - Ну, будь я проклят, - сказал начальник штаба. - Похоже, они действительно забрали этих людей из резерва. - Он покачал головой. - Я не думал, что даже Фокаидес настолько глуп.
   Каллум нахмурился, пытаясь понять логику О'Хэнрати. Отчасти все было достаточно ясно. Если бы это оперативное соединение было выделено из состава первого флота, основного соединения, приписанного к линии Бета Лебедя, то первой цифрой его обозначения была бы "1". Тот факт, что это было ОС 804, указывал на то, что, как сказал О'Хэнрати, вместо этого его подразделения были взяты из состава восьмого флота - стратегического резерва Федерации.
   Для Каллума это имело смысл, поскольку все подразделения резерва были размещены в пределах тридцати световых лет от Солнечной системы, то есть их можно было вызвать и отправить на Джалал гораздо быстрее, чем что-либо другое с фронта Бета Лебедя. Так почему же?
   - Ну-ну, Гарри, - сказал его отец. - У них все еще есть флот Метрополии. Они не оставили Солнечную систему полностью незащищенной.
   - Это, по меньшей мере, девяносто процентов, а может, и все авианосцы восьмого флота, - ответил О'Хэнрати. - А флот Метрополии - это сколько? Две эскадры?
   - На самом деле, три, - предположил коммандер Мактэйвиш. - То есть, три эскадры сверхсветовых кораблей. У них также есть что-то вроде... не знаю. Полторы тысячи или около того крупных кораблей-наездников? Не говоря уже о стационарных средствах защиты.
   - Все это было бы бесполезным по сравнению с должным образом проведенной атакой силами противника, даже без Касуров, - парировал О'Хэнрати. - Без достойных авианосных сил как элемента маневра любая система была бы беззащитной.
   - И если бы у меня было хоть малейшее намерение напасть на Сол, это, вероятно, привело бы меня в восторг, - сухо заметил Мерфи. -Хотя, как бы то ни было...
   - Извините, адмирал, - сказала вахтенный офицер связи, - но у нас входящее сообщение от оперативного соединения.
   - Пожалуйста, выведите его на экран, лейтенант Турман, - сказал ей Мерфи, поворачиваясь к главному дисплею. - Мне любопытно посмотреть, кого они выбрали, чтобы навестить нас.
   На дисплее появилась очень темнокожая женщина-коммандер. На табличке с данными было указано, что это ЭБЕРКРОМБИ, НТОМБИКАЙЗЕ.
   - Станция Джалал, это оперативное соединение восемь ноль четыре, - сказала она. - Мы получили ваше первоначальное сообщение. Вице-адмирал Такоре попросил меня сообщить вам, что у нас нет неотложных требований, и он свяжется с вами лично, когда позволят фактор замедления времени и дальность действия. Эберкромби, конец сообщения.
   Каллум внезапно обнаружил, что поднялся на ноги, и бросил взгляд на своего отца.
   - Ну, кое-что есть, - мягко сказал Терренс Мерфи.
  

* * *

   - Скорости выравниваются... сейчас, - объявил коммандер Дай Чжэн, астронавигатор "Кишара".
   - Спасибо, Чжэн, - поблагодарила капитан Кербуш и взглянула на дисплей с указанием времени. После чуть более чем двухчасового торможения скорость ОС 804 - к этому времени командир оперативного соединения, вероятно, уже сообщил о себе станции Джалал, но Кербуш пока понятия не имела, кто это мог быть, - наконец-то снизилась до скорости "сил молота". Сначала расстояние между ними составляло более тридцати трех световых минут, но с этого момента большая скорость "сил молота" будет неуклонно сокращать его.
   Она посмотрела на экран, связанный с флагманским мостиком Трамбле, и приподняла бровь, а Трамбле пожал плечами.
   - Цитирую моего иногда чересчур оптимистичного начальника штаба, пока все выглядит хорошо, - сказал коммодор.
   - Восхищаюсь хорошим, хитроумным оперативным планом не меньше, чем любая другая женщина, сэр, - сказала Кербуш. - Хотя это немного напоминает ограбление ребенка ради конфет.
   - О, это на самом деле так! - с улыбкой согласился Трамбле. - Хотел бы я вспомнить, кто первым сказал мне, что если не жульничаешь, значит, недостаточно стараешься. - Он покачал головой. - Адмирал Мерфи, безусловно, такой. Я имею в виду, что он старался изо всех сил.
   - И это чертовски хорошо, - сказала Кербуш более серьезным тоном. - В честном бою соотношение сил два к одному было бы решающим.
   - Что ж, будем надеяться, драки не будет. Но если она и завяжется, - холодно улыбнулся Трамбле, - то я хочу, чтобы она была как можно более несправедливой.
  

* * *

   - Ты уверен? - голос Адана Саморано был таким же взволнованным, как и его взгляд. - Я ни черта не слышал!
   - Говори тише! - прошипел лейтенант Альберт Витек. Он пристально посмотрел на своего коллегу-лейтенанта, затем оглядел большую, почти пустую столовую. Кроме них, в ней было всего два посетителя, оба были поглощены шахматной доской, прикрепленной магнитами к угловому столу, чтобы удерживать ее в условиях невесомости. Никто из них не обращал никакого внимания на него и Саморано, и он заставил себя глубоко вздохнуть.
   - Прости, прости, Адан! - Он покачал головой. - Я не хотел давить тебе на горло. Просто... Наверное, я просто немного нервничаю.
   - Нервный, - повторил Саморано, и, несмотря на очевидную нервозность, его губы дрогнули в улыбке. - Не могу представить, почему это может быть так!
   - Наверное, просто от природы беспокойный, - сказал Витек. - Но, да, я уверен. Дэн передала сообщение Бурсье восемь минут назад.
   - Черт.
   Саморано почувствовал, как у него сжался желудок, и эта реакция никак не была связана с отсутствием силы тяжести.
   Как и большинство членов экипажа субсветового военного корабля, он привык проводить время в условиях микрогравитации. Они были слишком малы для вращающихся секций сверхсветовиков, поэтому, когда это было возможно, их персонал проводил все свободное время на борту своих носителей, наслаждаясь ощущением гравитации, к которому их приучила природа. Но когда они были автономно развернуты для защиты точечных целей, таких как станция Джалал, у них не было удобного корабля-носителя. Большинство капитанов наездников довольно спокойно относились к тому, что позволяли свободному от вахты персоналу проводить время в одном из вращающихся жилых колец станции, которую они охраняли, но с момента прибытия Мерфи на Джалал даже этого не было, потому что - хотя мало кто был готов это признать - никто не мог быть абсолютно уверен о том, кому на самом деле предан тот или иной космонавт. В сложившихся обстоятельствах, по его мнению, имело смысл только ограничить их свободу передвижения.
   Однако он предпочел бы продолжить этот разговор в другом месте. Там, где им не пришлось бы беспокоиться о том, что их могут подслушать. Но, по крайней мере, у них было надежное прикрытие. Хотя он был инженером, в то время как Витек работал в отделе коммуникаций КФЗФ "Шамплен", они дружили еще со времен Академии. Они часто бывали вместе на "свободе", еще когда им разрешали покидать корабль, поэтому никто не удивился, когда они встретились здесь, чтобы выпить чашечку кофе в свободное от вахты время. Они старательно придерживались этого распорядка с тех пор, как появился этот сумасшедший Мерфи и его кровожадные мясники. Точно так же они старались не высовываться, когда поняли, что их субсветовой линейный крейсер собирается присоединиться к мятежу, что бы они ни делали.
   Это была идея Витека. Предоставленный самому себе, Саморано, вероятно, погиб бы вместе с капитаном Стано. Не потому, что был таким храбрым, а потому, что слишком поздно осознал бы, насколько бесполезно сопротивление. Особенно учитывая, что коммандер Могадам, старший помощник "Шамплена", фактически возглавил мятеж. К счастью, Витек добрался до Саморано до того, как тот совершил какую-нибудь глупость, и после мятежа они вдвоем очень тихо связались с горсткой других людей, готовясь к этому самому моменту.
   И теперь нас всех, вероятно, все равно убьют, - подумал он. - Но, по крайней мере, мы можем сначала кое-чего добиться. Мне бы этого хотелось.
   - Как мы будем играть в это? - спросил он.
   - Хотел бы я, чтобы мы знали больше, - сказал Витек. Он взял свою чашку с кофе, заставил себя отхлебнуть, затем поставил ее на магнитную тарелку на столе в столовой с улыбкой, которая выглядела почти естественной. - Все, что Дэн смогла сказать Жасмин, это то, что силы по оказанию помощи уже на подходе. Она не смогла продвинуться достаточно далеко, чтобы узнать больше.
   Он приподнял бровь, и Саморано понимающе кивнул. Главстаршина Жасмин Бурсье была старшим унтер-офицером, связисткой Витека, но Дэн Яжу была всего лишь старшиной третьего класса, специалисткой по электронике, приписанной к тактическому отделу. Ее официальный доступ к системам был ограничен, особенно после мятежа, но ей удалось создать несколько лазеек.
   Она не была уверена, как долго тормозили прибывающие, но, по ее оценкам, прошло не менее пары часов. А это значит, что они идут прямо навстречу тому, что Мерфи планирует с ними сделать.
   - Они должны быть хотя бы немного подозрительными, - возразил Саморано, но в его голосе послышались нотки самоубеждения, и Витек покачал головой.
   - Почему? - спросил он, сохраняя невозмутимое выражение лица, но в его приглушенном голосе слышалась горечь. - Я гарантирую, что эти ублюдки говорят именно то, что им нужно. Это то, чем я зарабатываю на жизнь, верно? Они знают все стандартные оперативные процедуры связи не хуже меня, и, поверь мне, получили полный доступ к файлам данных станции, когда захватили ее. У них есть все коды аутентификации, вся справочная информация. Черт возьми, они, наверное, создали компьютерные версии адмирала Портье и всего ее гребаного персонала! Как может кто-то, услышав все нужные слова от всех нужных людей, понять, что что-то не так, прежде чем Мерфи откроет огонь и взорвет его задницу прямо в космосе?
   - Мы не знаем, собирается ли Мерфи это сделать, - отметил Саморано.
   - Черта с два мы не знаем! - Витек наклонился чуть ближе. - Ты думаешь, у него просто случайно оказались эти чертовы ракеты, припаркованные достаточно близко, чтобы начать уничтожать корабли, когда он только появился здесь? Если бы такие предатели, как Могадам, не отдали ему ключи, он бы убил стольких из нас, сколько пришлось, прежде чем мы сдались ему. Посмотри, что он сделал с маршалами и хоплонами в Нью-Дублине!
   Лицо Саморано напряглось, но ему пришлось кивнуть. История о том, что случилось с капитаном Липшеном и маршалами, отправленными с ним, распространилась по всей станции Джалал, хотя он сомневался, что в версии, которую люди Мерфи позволили "просочиться" наружу, было хоть слово правды. Даже если бы это было так, даже если бы Липшен начал стрельбу, это не меняло того факта, что во всем виноват Мерфи. Их бы там вообще не было, если бы он не переступил черту.
   - Что ж, - пожал плечами Витек, - кого бы сюда ни послал Овал, он, должно быть, прибыл с хорошим настроением. И я готов поспорить, что ни у кого не было времени устраивать какие-то чертовы мятежи в своих корабельных экипажах. И что, по-твоему, сделает Мерфи, когда кто-то из начальства прикажет ему перетирать песок в ступе?
   - Хорошо, - вздохнул Саморано. - Хорошо. Ты прав. Так что же нам с этим делать?
   Судя по его тону, он уже понимал, и Витек потянулся через стол, чтобы почти нежно сжать предплечье друга.
  

* * *

   Жаль, что у нас не было времени все организовать получше, - подумал Саморано десять минут спустя. - Не то чтобы в конечном счете это имело большое значение.
   Ему казалось, что у него на спине горит мигающий знак, когда они с Витеком как можно беззаботнее двигались по проходу, но он знал, что никто другой на корабле не испытывал такого ужасного, сводящего желудок беспокойства, как у него. На самом деле, ему хотелось накричать на людей, мимо которых они пролетали по дороге сюда, за то, что они были так чертовски спокойны. Не то чтобы это была их вина. Мерфи не мог больше ждать, прежде чем начать готовить свои подразделения к бою, но он еще ни словом не обмолвился об этом, и, несмотря на жгучую ненависть к этому человеку, Саморано не мог не восхититься его хладнокровием. Он был совершенно уверен, что если бы он был на месте Мерфи, то уже начал бы поступать именно так, даже если бы это рассказало всем остальным Альбертам Витекам и Аданам Саморано о том, что происходит.
   Что, по крайней мере, означало бы, что нам с Альбертом не пришлось бы делать это, мрачно подумал он, ощущая тяжесть в кармане комбинезона. Черт возьми, почему это должны быть именно мы? Почему некоторые не могут...
   - ...и тогда я сказал ему, что поставил пятьдесят кредитов на то, что "Кохетерос" выиграют Кубок в этом году, - непринужденно объявил Витек, чтобы услышали те, мимо кого они проходили. - Конечно, это произойдет через... сколько? Шесть-семь месяцев, прежде чем мы узнаем, кто выиграл? Но когда мы узнаем, ему придется заплатить, верно?
   - Хоккей - это не мое, - сказал Саморано, пытаясь поддержать разговор. - Я больше увлекаюсь футболом и баскетболом с нулевой гравитацией.
   - Не понимаю, как ты можешь так говорить, - сказал Витек, когда они проходили через последнюю противопожарную дверь перед мостиком. - Как кто-то может предпочесть плавать, а не выходить на лед, чувак? Просто...
   Он ухватился за поручень переборки, чтобы удержаться у открытого люка командной палубы. Сержант космодесанта в бронежилете "мастер оружия" стоял на посту прямо перед люком - новое дополнение после мятежей, - и Витек кивнул ему, все еще держась левой рукой за поручень переборки, а другую небрежно запустив руку в карман своего комбинезона. Затем он вытащил ее обратно, и пистолет в ней злобно рявкнул, неся смерть.
   Десантник отлетел к переборке. Багровые пузыри крови и осколки костей разлетелись в воздухе в условиях невесомости, и Витек, изо всех сил вцепившись в поручень, пролетел через люк командной палубы.
   - Что за че..?! - начал кто-то, и Витек выстрелил снова.
   Саморано бросился в люк следом за своим другом, держа наготове пистолет, и они вдвоем стали поливать мостик огнем.
   Это была настоящая бойня, и его чуть не стошнило, когда он увидел, как мужчины и женщины - некоторых он знал годами - поднимают руки в тщетной попытке сдаться. Но Альберт был прав. Они не могли рисковать, пытаясь держать людей под прицелом, и он заставлял себя стрелять снова и снова.
   Больше никто на мостике не был вооружен. Коммандер Могадам конфисковал все личное оружие и запер его в оружейной после того, как захватил контроль над кораблем. То же самое относилось и к Витеку и Саморано, пока сержант Глисон, помощник оружейника "Шамплена", тайком не вынес для них полдюжины единиц оружия.
   Лейтенант Кармайкл, вахтенный офицер, в отчаянии бросился на Саморано, раскинув руки, и инженер выстрелил ему прямо в лицо. Закричал кто-то еще, и крик продолжался, пока Витек не выстрелил снова, и все резко оборвалось.
   Затем они с Саморано остались единственными живыми людьми во всем отсеке, окруженные дрейфующими телами и полосами крови.
   - Закрой люк! - рявкнул Витек, засовывая пистолет за пояс, и Саморано прерывисто кивнул. Он бросился обратно к люку и нажал на кнопку, закрывающую его. Это не задержало бы надолго никого с другой стороны - как только они добрались бы до Могадама или того, кто дежурил в инженерном отделе, и отменили код блокировки Саморано, - но каждая секунда была на счету.
   Позади него Витек оттолкнул в сторону тело одной из своих связисток и начал набирать команды на пульте мертвой женщины.
   - Внимание, прибывающая оперативная группа! - рявкнул он в микрофон. - Внимание! Вы направляетесь в ловушку! Станция Джалал в руках мятежников! Повторяю, станция Джалал захвачена мятежниками! У них в общей сложности пятнадцать сверхсветовых кораблей!
  

* * *

   - Восемь минут до того, как они достигнут границы Пауэлла, адмирал, - доложил коммандер Мирвани.
   - Хорошо, - кивнул Мерфи. - Я буду счастлив, когда Радженда, то есть вице-адмирал Такоре, перейдет границу.
   - На данный момент это не имеет большого значения, сэр, - отметил О'Хэнрати. - Он в значительной степени увяз, несмотря ни на что.
   - Знаю. Но в этом есть психологический элемент. Он почувствует это сильнее, когда максимальное ускорение упадет. И...
   - О, черт, - сказал Каллум Мерфи.
   Отец повернул к нему голову, и Каллум постучал по экрану, выводя звук из наушников на внешние динамики командной палубы.
   - ...повторяю, станция Джалал захвачена мятежниками! - произнес напряженный голос. - У них в общей сложности пятнадцать сверхсветовых кораблей! Все мобильные подразделения в системе находятся под командованием предателя Мерфи. Повторяю, станция Джалал захвачена мятежниками!
   - Откуда это? - резко спросил Мерфи.
   - Не знаю, - ответил Каллум, убавив громкость, чтобы его мог слышать отец. - Здесь нет идентификатора, и он всенаправленный, это не лазер связи.
   - Займусь этим, - вставил Брайант Мактэйвиш, вводя команды быстрого запуска на своем пульте. - Это, должно быть, один из наездников где-то во внешней оболочке. Похоже на один из линейных крейсеров, возможно.
   - Но он всенаправленный?
   - Да, сэр, - подтвердил Каллум.
   - В этом есть смысл, - сказал О'Хэнрати. - Во всяком случае, вероятно. Кто бы это ни был, он, должно быть, понял, что происходит, но у него нет доступа к фактическим данным слежения. Он не может точно знать, где находится Такоре, поэтому стреляет из дробовика.
   - Нашел! - объявил Мактэйвиш. - Сигнал поступает от "Шамплена". Эскадра коммодора Бартовски.
   - ...не знаю, сколько мне еще осталось, - продолжал голос в наушнике Каллума. - У Мерфи есть какая-то ракетная система повышенной дальности. Не знаю, как она работает, но он использовал ее, чтобы...
   Внезапно в наушнике раздался грохот взрыва, и голос затих вместе со своим обладателем.
   - Что ж, раз уж все раскрыто, - сказал Мерфи в звенящей тишине, - полагаю, мне следует сказать несколько слов от себя лично.
  

* * *

   - Пять минут до того, как они преодолеют границу, сэр, - сказал коммандер Бодуэн, и Трамбле кивнул с явным удовлетворением.
   Расстояние до ОС 804 сократилось до двадцати семи световых минут из-за его замедления. Его скорость теперь составляла немногим более половины скорости "сил молота", и оно находилось всего в 20,5 световой минуты от станции Джалал.
   - Хорошо, - сказал Трамбле и посмотрел на главный голографический дисплей. Капитан Кербуш посмотрела на него с экрана, и он кивнул ей.
   - Включи роторы, Рашида, - сказал он. - Пришло время нам самим немного притормозить.
   - Да, сэр! - ответила Кербуш с широкой улыбкой, и Трамбле снова взглянул на тактическую схему.
   Теперь, когда они достигли этой точки, он признался себе, что на самом деле не ожидал, что все пройдет так идеально, но будь я проклят, если все вышло не совсем так, как задумал Мерфи. К тому времени, когда датчики ОС 804 на световой скорости обнаружат сигнатуры приводов Фассета "сил молота", соединение преодолеет границу и окажется в сфере Пауэлла на глубине добрых семи световых минут, а его ускорение снизится до девятисот g. А замедление "сил молота" привело бы к тому, что сверхсветовики Трамбле остановились бы относительно звезды, хотя они все еще находились на расстоянии 200 000 километров вне границы Пауэлла и были способны развивать полные 1800 g. По сути, ОС 804 был бы рыбой в бочке, не способной покинуть внутреннюю систему, не будучи перехваченной, что бы она ни делала.
   Конечно, эта конкретная "рыба" - что-то вроде большой белой акулы, размышлял он. Но я буду в чертовски выгодном положении, чтобы ударить по ней Касурами, и это даже не считая того, что будет делать адмирал!
  

* * *

   - Адмирал Такоре!
   Радженда Такоре повернулся к коммандеру Эберкромби. На нее было не похоже - произносить его имя таким образом. Это было его первой мыслью. Но как только эта мысль пришла ему в голову, он понял, что никогда раньше не слышал таких ноток и в голосе офицера связи, и его брови поползли вверх.
   Он открыл рот, но она продолжила, прежде чем он успел заговорить.
   - Сэр, мы только что получили сообщение от Джалала, - сказала она. - Это не от адмирала Портье. На самом деле...
   Она замолчала - что тоже было на нее совсем не похоже, - и от явного шока и замешательства, отразившихся на ее обычно спокойном лице, по спине Радженды пробежал холодок.
   - От кого это? - спросил он.
   - Это... сэр, я не знаю, от кого это! Заголовка нет, это просто...
   Эберкромби замолчала, глубоко вздохнула и покачала головой.
   - Вам лучше услышать это самому, сэр.
   - Хорошо, примите его, - сказал он, но офицер связи покачала головой.
   - Думаю, вам лучше сначала это услышать, сэр, - сказала она.
   Он еще мгновение смотрел на нее, затем нетерпеливо кивнул. Она постучала по экрану, и в его наушнике внезапно раздался резкий отрывистый голос.
   - Внимание, прибывающая оперативная группа! - говорилось в нем. - Внимание! Вы направляетесь в ловушку! Станция Джалал в руках мятежников! Повторяю, станция Джалал захвачена мятежниками! У них в общей сложности пятнадцать сверхсветовых носителей! Все мобильные подразделения в системе находятся под командованием предателя Мерфи. Повторяю, станция Джалал...
   Радженда застыл, его собственные глаза внезапно расширились, когда он услышал, как отчаявшийся человек на другом конце линии связи выпалил свое сообщение.
   - ...Ракетная система дальнего действия. Не знаю, как это работает, но он использовал это, чтобы...
   Оглушительный треск взрывов резко оборвал эту речь, и лицо Радженды Такоре превратилось в железную маску.
   Он почувствовал, что коммодор Зебич пристально смотрит на него, и покачал головой, как человек, уклоняющийся от удара в челюсть.
   - Похоже, - сказал он своей кузине, и в его собственных ушах его голос звучал безумно спокойно, - что нас одурачили.
   - Сэр? - голос Зебич звучал растерянно, и он разразился резким, отрывистым смехом.
   - Не думаю, что мы говорили с адмиралом Портье, - сказал он. - На самом деле...
   - Сэр, - перебила его Эберкромби очень осторожным тоном. - У нас еще одно входящее сообщение. Это... - Она прочистила горло. - Это сообщение со станции Джалал, сэр, но...
   - Оно не от Портье, - перебил Радженда. - Я знаю. - Его ноздри раздулись, и он расправил плечи. - Давайте, выведите это, Нтомбикайзе.
   - Да, сэр.
   Эберкромби постучала по экрану, и Радженда услышал, как кто-то ахнул, когда на главном дисплее появилось лицо, которое он слишком хорошо знал.
   - Привет, Радженда, - сказал Терренс Мерфи. - Не думаю, что ты ожидал услышать меня сегодня. - Он слегка пожал плечами. - Полагаю, это справедливо, поскольку я тоже не ожидал, что буду разговаривать с тобой при таких обстоятельствах. Но мы ведь здесь, не так ли?
   Мерфи замолчал, и глаза Радженды Такоре вспыхнули, когда он посмотрел на своего зятя. Так или иначе, подумал он, Мерфи следовало измениться. Он должен был стать другим человеком, а не тем, кто уехал в Нью-Дублин пятнадцать месяцев назад. Он должен был говорить по-другому, выглядеть по-другому. Но он не изменился, если не считать сверкающего серебряного листа, который он носил теперь над лентами на груди своей униформы.
   - Понимаю, что ты, вероятно, поверишь в это не больше, чем адмирал Портье, - продолжил Мерфи, - но я действительно не хочу ссоры. Здесь уже была одна ссора, которой я никогда не хотел, и я сделал все возможное, чтобы покончить с ней как можно быстрее. Я был готов позволить авианосцам адмирала Мэддокса отправиться к Солнечной системе, но некоторые из жителей Окраины в его корабельных экипажах - и на борту субсветовиков обороны системы - этого не знали. Они взбунтовались еще до того, как получили мое сообщение для Портье, в котором говорилось, что я не возражаю против их отбытия. - Выражение его лица стало мрачным. - Погибло много людей, с которыми это не должно было случиться. Людей, одетых в ту же форму, что и мы с тобой. Я никогда этого не хотел. Я больше не хочу ничего подобного. Но так или иначе, я должен заставить Олимпию и премьер-министра Шлейбаум выслушать меня, и мы оба знаем, что Пятьсот не позволят этому случиться, пока я не найду способ заставить их прислушаться. Это единственная причина, по которой я здесь.
   Радженда чувствовал застывшую, ошеломленную тишину на флагманском мостике "Лелантоса", но не мог отвести взгляда от дисплея.
   - Эта ситуация зашла так далеко, как я и не предполагал, - продолжил Мерфи, - и мы должны справиться с ней, прежде чем она зайдет еще дальше. На самом деле, все зашло дальше, чем ты мог себе представить. Сектор Конкордия вышел из-под контроля и провозгласил свою независимость как Альянс свободных миров.
   Радженда вздрогнул, а кто-то еще на флагманском мостике громко ахнул.
   - Я не хотел, чтобы это случилось, - продолжил Мерфи. - Это никогда не было тем, чего я хотел, и я действительно думаю, что мог бы предотвратить это - по крайней мере, убедить их дать мне шанс выступить от их имени, - если бы Энди Липшену не удалось убить президента системы Нью-Дублина на глазах у сотен свидетелей. Это было уже слишком для них, Радженда, и единственным способом, которым я мог бы это остановить, было соблюдение пятнадцатого приказа, но я ни за что на свете не стал бы этого делать. Не тогда, когда они были правы в своей ярости.
   Его губы сжались, и он замолчал, его глаза помрачнели.
   - Возможно, ты не хочешь этого признавать, Радженда, но ты не хуже меня знаешь, почему Окраина так разгневана. Альянс свободных миров доверяет мне настолько, что готов - по крайней мере, на данный момент - позволить мне попытаться выступить от их имени, попытаться найти способ снова объединить Федерацию на какой-то справедливой основе. И я очень надеюсь, что мы сможем, потому что, если эти проблемы не будут решены, ситуация станет неустойчивой. Железный кулак может добиться лишь немногого, даже если Пятьсот не захотят слышать это. Тот факт, что на борту каждого корабля, отправленного в Джалал, были "мятежники" - что они составляли большинство почти на всех кораблях, - должен продемонстрировать это любому здравомыслящему человеку.
   - Но на самом деле это отдельная тема. Главная проблема в том, хочешь ли ты - или Пятьсот - признать это или нет, но у меня есть доказательства того, что риши поддерживали Лигу. Помогая им строить военные корабли. Не думаю, что Сфера стала бы делать это, если бы у нее не был запланирован финал, и очень сомневаюсь, что кому-либо в Федерации или Лиге понравился бы этот финал, каким бы он ни был.
   - У меня нет ответов на слишком многие вопросы об их намерениях, о том, как долго они помогают Лиге, что они планируют делать, когда узнают, что нам известно об их участии, и о многом другом. Но я знаю, что Федерация должна найти ответы на эти вопросы, и первый шаг к их поиску - это выслушать меня и ознакомиться с моими доказательствами. А это значит, что у меня нет другого выбора, кроме как заставить людей слушать. Вот почему я здесь, в Джалале, и с радостью останусь здесь, в Джалале, далеко-далеко от Солнечной системы, если Шлейбаум и Овальный совет захотят прислать сюда кого-нибудь, чтобы ознакомиться с доказательствами.
   Он снова сделал паузу, затем поморщился.
   - Я не ожидаю, что ты будешь рад услышать что-либо из этого, или будешь рад тому, что я собираюсь сказать дальше, но, боюсь, мне все равно придется настоять, чтобы ты выслушал. Одна вещь стала для меня совершенно ясной, начиная с решения отправить Энди Липшена в Нью-Дублин, чтобы он притащил меня домой в цепях, - это то, что никто не собирается слышать от меня ни слова, пока я сам их не заставлю. И, к сожалению, это означает, что мне нужна огневая мощь, чтобы заставить их хотя бы вступить в переговоры. Это также означает, что я не могу позволить тебе притащить меня домой, как это должен был сделать Липшен.
   - Итак, чтобы избежать дальнейших... неприятностей, вам предписывается отклониться от курса на станцию Джалал. Вы выйдете на орбиту звезды, на расстоянии трех световых минут от границы Пауэлла, и все ваши сверхсветовые корабли, кроме одного, останутся там. Твой флагман может приблизиться на расстояние одной световой минуты к станции Джалал, так что мы с тобой сможем общаться друг с другом без больших задержек связи. И после того, как мы поговорим, ты и твой флагман отправитесь в Солнечную систему, чтобы сообщить о том, что я сказал, на Олимпию.
   - Буду честен, Радженда. Я бы хотел, чтобы они послали кого-нибудь еще, кроме тебя, по многим причинам. Включая, веришь ты в это или нет, тот факт, что из-за этого ты, твой отец, Симми - все они - окажутся в чертовски глубокой яме, когда дело коснется Пятисот. Я сожалею об этом, но у меня нет особого выбора.
   Его записанное изображение несколько секунд молча смотрело на экран, затем он пожал плечами.
   - Кстати, ваш информатор был прав. Я действительно контролирую все корабли на орбите Джалала и командую пятнадцатью сверхсветовыми кораблями. Понимаю, что это все еще дает вам преимущество в огневой мощи - или, по крайней мере, вы так думаете. К сожалению, вы ошибаетесь. Адмирал Син думала, что у нее есть преимущество в Нью-Дублине, и она тоже ошибалась. Пожалуйста, Радженда, не заставляй меня доказывать это тебе. Слишком много людей Федерации уже погибло. Давай не будем делать список жертв еще длиннее.
   - Мерфи, конец связи.
   Дисплей погас, и Радженда отвернулся от него, чтобы посмотреть на свой персонал.
   Все уставились на него с выражением шока на лицах, и он задался вопросом, что они увидели на его собственном лице.
   Он подозревал, что ничего хорошего.
   - Это было... неожиданно, - сказал он наконец.
   - Вы ему верите? - спросила Зебич, и Радженда закашлялся от смеха.
   - Какой части? - спросил он. - Вся эта чушь о его благородных намерениях? Или о "доказательствах" того, что его сумасшедшие друзья в фольгированных шляпах были правы с самого начала? Или о том, что у него пятнадцать носителей? - Он встряхнулся. - У меня нет ни единой чертовой идеи, насколько мне следует во все это верить, за исключением того, что мы ни за что на свете не сдадимся и не позволим одному-единственному адмиралу-негодяю выпустить кишки из Федерации!
   - Итак, что вы хотите сделать, сэр? - спросила она.
   - Сначала... - Он посмотрел на Эберкромби. - Запись для передачи, - сказал он.
   - Записываю.
   - Адмирал Мерфи, - сказал он, и его тон, как у жидкого гелия, был теплее, чем его глаза, - мне плевать на все, что ты сказал. Что меня волнует, так это то, что ты находишься в состоянии мятежа. Что, по твоему собственному признанию, ты нарушил свой постоянный приказ, отказался вернуться на Старую Землю, когда тебе было приказано, и теперь находишься в положении предателя, ведущего мятежную войну против Конституции и должным образом сформированного правительства Земной Федерации. Ты предал все присяги, которые когда-либо давал как офицер военно-космического флота Земной Федерации, как и любой другой личный состав, который последовал за тобой в этой проклятой измене.
   - Ты отступишь, адмирал. Ты сдашься мне сам и сдашь все корабли, находящиеся под твоим контролем, и вернешься в Солнечную систему в качестве моего пленника, чтобы предстать там перед судом за свои преступления. Если ты откажешься это сделать, я тебя заставлю, и у меня достаточно сил, чтобы сделать именно это. Советую тебе очень, очень серьезно отнестись к тому, что я только что сказал. Последствия для тех, кого ты соблазнил поддержать тебя, и без того будут чрезвычайно тяжелыми. Не усугубляй ситуацию.
   - Такоре, конец связи.
   Он постоял еще мгновение, затем кивнул сам себе, один раз.
   - Отправьте это, - сказал он. - А затем установите переговорный канал. Я хочу, чтобы все командиры эскадр незамедлительно были на связи.
   - Да, сэр!
  

* * *

   - Если у него есть все эти чертовы авианосцы, то где они, черт возьми? - спросил контр-адмирал Йонас Баумгартнер из своего квадранта на флагманском мостике.
   - Не знаю, - немного раздраженно ответил Радженда. - Не сомневаюсь, что он скажет нам об этом примерно через двадцать пять-тридцать минут. Конечно, поверим мы ему или нет, это уже совсем другое дело.
   - Так вы не думаете, что у него на самом деле их так много, сэр? - спросил контр-адмирал Наканиши. Радженда с горьким изумлением отметил, что тон его был очень осторожным.
   - Не знаю, - откровенно признался он. - В том-то и дело, не так ли? Мы не можем знать. Судя по данным датчиков, которые у нас есть, определенно похоже на то, что он захватил носители Мэддокса, но они находятся на орбите вместе со станцией, так что, если предположить, что он говорит правду, у него где-то должна быть еще дюжина таких носителей. Но это означало бы, что у него собраны практически все пикетчики сектора Конкордия на Окраине. Все до единого. - Он покачал головой. - Если исходить из "наихудшего" сценария, то хотя бы один пикетчик потерпел бы поражение. Я не думаю, что все они могли бы успешно восстать против своих законных приказов и командиров и перейти на его сторону. Если они это сделали, то ситуация стала намного хуже, чем готов был в это поверить кто-либо из тех, кто остался дома. Что делает еще более важным, чтобы сейчас мы занялись этим.
   Несколько голов кивнули, а Радженда обнажил зубы в натянутой улыбке.
   Каждый из его командиров эскадр был выбран за преданность. За то, что он неоднократно демонстрировал эту преданность в прошлом. Конечно, это должно быть справедливо для любого флагманского офицера, и это было главной причиной того, что так мало людей с Окраины когда-либо достигали высоких постов старшего флагмана. Но до тех пор, пока Мерфи окончательно не слетел с катушек, никто - даже Радженда Такоре - никогда бы не усомнился в его фундаментальной преданности Федерации. В свете его предательства лояльность каждого другого флагманского офицера должна была проверяться очень, очень тщательно, потому что военно-космический флот Федерации не мог позволить себе обнаружить еще одного Мерфи, скрывающегося в его высших эшелонах. Вот почему контр-адмирал Кашьяп был переведен командовать 15-й эскадрой сверхсветовиков, в то время как контр-адмирал Стимсон был тихо смещен с этой должности из-за своей невестки с Окраины.
   В целом Радженда был уверен в их лояльности, но некоторые из них - одним из них был Наканиши - выглядели более чем встревоженными при мысли о решающем сражении.
   - Я предоставил ему возможность выбора, - затем сказал он. - Когда-то я ожидал, что он будет достаточно умен, чтобы принять неизбежное. А теперь...? - он пожал плечами. - Теперь я в этом не так уверен. Но если уж на то пошло, у нас все еще есть двадцать пять носителей. Даже если у него будет пятнадцать, это все равно будет шестидесятипроцентным преимуществом, если мы будем держаться достаточно далеко от Джалала. Черт, если авианосцы Мэддокса действительно все еще на орбите станции, то шансы два к одному в нашу пользу, даже если предположить, что у него припрятано еще двенадцать. И тогда...
   - Статус изменился, - прервал коммандер Элиото, и Радженда с раздраженным выражением лица отвернулся от пульта связи.
   Выражение его лица почти мгновенно сменилось недоумением, когда он увидел двенадцать сигнатур Фассета, которые внезапно появились на главной схеме и неуклонно приближались к Джалалу... и оперативному соединению 804.
  

* * *

   - Они уже должны были заметить Трамбле, - сказал О'Хэнрати.
   - Как думаешь, что собирается делать дядя Радженда? - тихо спросил Каллум. Его отец стоял рядом с ним, заложив руки за спину, и спокойно смотрел на главный план.
   - Хотел бы я знать, - сказал он, поворачивая голову, чтобы посмотреть на Каллума. - У нас должна быть какая-то зацепка в ближайшие пару минут, учитывая время обработки сообщения. Но я не ожидаю, что это будет что-то хорошее. - Он покачал головой, его глаза затуманились. - Я всегда боялся, что они могут прислать Радженду. Я надеялся, что они этого не сделают, но, с точки зрения Пятисот, он был идеальным выбором, если был доступен.
   Каллум посмотрел на него в ответ, и в этот момент ему захотелось заглянуть отцу в голову. Не потому, что он думал, что Мерфи будет ему врать. Это никогда не было в стиле его отца. Но это было не то же самое, что сказать, будто он поделился бы своими мрачными мыслями с сыном, который, не считая гораздо большего роста, всегда был точной копией человека, командовавшего оперативным соединением 804.
   - Ты ему никогда не нравился, не так ли? - спросил Каллум, и Мерфи слегка нахмурился.
   - Ты рано об этом догадался, не так ли? - спросил он через мгновение.
   - Честно, папа. Он никогда особо не старался это скрывать.
   - Да. По правде говоря, это одна из черт, которыми я всегда восхищался в нем. Кем бы он ни был, он не притворяется. Хотя и старался избегать ссор за семейным обеденным столом.
   - Почему? - спросил Каллум. Его отец приподнял бровь, и он пожал плечами. - Почему он всегда так сильно тебя недолюбливал? Это не значит, что ты не чистишь зубы щеткой или не ополаскиваешь рот.
   - Сынок, твой дядя - и твой дедушка - являются прекрасными примерами как хороших, так и плохих сторон Пятисот. - В голосе Мерфи слышалась печаль. - Они оба очень умные, трудолюбивые, одарены способностями и полны решимости добиться успеха. Оба отлично справляются со своей работой и внесли огромный вклад в то, во что они верят. Твой дедушка всегда достойно относился к своим сотрудникам, выплачивал справедливую заработную плату и уважал их ценность. Ни один из них никогда просто так не повышал свой статус в Пятистах, как это сделали слишком многие другие члены Пятисот, и твой дед делал все возможное, чтобы убедиться, что вы с Вайомом тоже не поступали так. Потому что правда в том, что они хорошие, порядочные отцы и сыновья, которые делают все возможное, чтобы заботиться о важных людях в своей жизни. Это заслуживает огромного уважения.
   - Но, в то же время, они были полностью - и, по крайней мере, в случае с твоим дядей, намеренно - слепы к тому, к чему в конечном итоге приведут излишества Пятисот. Они рассматривают Федерацию как моментальный снимок, старомодную неподвижную фотографию, а не видеозапись человеческого общества, которое, как и все общества, находится в состоянии постоянных изменений. Перемены могут быть мучительно медленными или катастрофически быстрыми, но социальные матрицы рано или поздно всегда меняются. А для человека, занимающего положение в Пятистах, перемены - это угроза. Ключи от царства уже у него в кармане, не так ли? Трудно представить, какие перемены могли бы улучшить их положение, поэтому они не заинтересованы ни в каких переменах.
   - С мозгами у твоего дяди все в порядке, Каллум. И, по его мнению, он хороший человек. Он любит свою семью, любит своего отца и полностью предан Федерации. Или, по крайней мере, Федерации в том виде, в каком он ее понимает. В этом-то и загвоздка.
   - Значит, все дело в твоем желании что-то изменить? - спросил Каллум немного скептически. - Так вот почему он всегда тебя терпеть не мог?
   - О, все началось не так! - Мерфи удивил Каллума своим смешком. - Все началось с того, что он решил, что я недостаточно хорош для твоей матери.
   - Что? - Каллум моргнул, а Мерфи фыркнул.
   - Честно говоря, я был с ним согласен в этом, - сказал он. - Может быть, не совсем по тем же причинам, но согласен. Твоя мать... - Он замолчал, покачал головой, и его серые глаза внезапно потеплели. - Твоя мать - необыкновенная женщина, Каллум. Во многих отношениях. У нее много таких же недостатков, как у твоего деда и дяди, но в ней никогда не было ни капли жестокости или злонамеренности, и она просто великолепна. Думаю, что на самом деле она намного умнее меня, хотя - если отбросить ложную скромность - я и сам не такой уж дурак. И она так же красива, как я невзрачен, и происходит из одной из самых богатых и влиятельных семей в истории человечества, в то время как моя семья едва ли была респектабельной по меркам Пятисот. Конечно, она была не из моей лиги! - Он криво усмехнулся. - Так что, когда я делал предложение, то знал, что Радженда воспротивится любой помолвке. И, если быть до конца честным, когда я делал предложение, то знал, что это было ошибкой. Я просто... ничего не мог с собой поделать.
   - Ошибка? Предложение маме было ошибкой? - Каллум нахмурился, а Мерфи быстро покачал головой и положил руку ему на плечо.
   - О, это была лучшая ошибка, которую я когда-либо совершал, поверь мне! Но это была ошибка. Я уже шел по пути, который привел нас всех сюда. - Он убрал руку с плеча Каллума и указал на настил у них под ногами. - Я тогда еще не разобрался во всем этом, но знал, что это, скорее всего, плохо кончится, и у меня не было никакого права втягивать ее в это вместе со мной. Если уж на то пошло, у меня уже было довольно хорошее представление о том, как отреагируют остальные Пятьсот, если я когда-нибудь по-настоящему начну действовать, хотя в том, чтобы самому занять место в Пятистах, могли быть некоторые тактические преимущества. Я должен был подумать об этом. Я должен был уберечь твою маму от неприятностей. Но проблема была в том, что я любил ее.
   Он посмотрел на своего сына, и что-то глубокое и теплое разлилось в груди Каллума, когда он увидел мягкость и сияние в глазах отца. Уязвимость, которую он никогда раньше не проявлял так явно.
   - Я так сильно любил ее, Каллум. До сих пор люблю. - Мерфи моргнул. - И всегда буду любить. Я не мог представить свою жизнь без нее. Не хотел этого представлять. И из-за того, что я был слишком эгоистичен, чтобы уйти, я обрушил все это на нее, точно так же, как обрушил это на тебя, Вайома и Рейган. Не могу передать, как глубоко я сожалею об этом. Но кто-то должен был это сделать, а никто другой не выступил. Так что...
   Он пожал плечами, и настала очередь Каллума крепко сжать отцовское плечо. Мерфи опустил взгляд, затем потянулся и накрыл своей рукой руку Каллума.
   - В любом случае, - сказал он более оживленно, - Радженда никогда не считал, что я достаточно хорош для твоей мамы. На самом деле, для всей его семьи, но особенно для его младшей сестры. Думаю, в глубине души он понимал, что я никогда не подойду для Пятисот, как бы они с твоим дедушкой ни чистили и ни полировали меня, - он коротко улыбнулся. - Сомневаюсь, что он имел представление о том, куда я на самом деле направляюсь, но, возможно,... что-то почувствовал. В любом случае, он был против. Твоя мама, с другой стороны, была полностью за. Не представляю, что она во мне нашла, но была очень свирепа, когда он открывал рот, чтобы возразить! Как-то раз, между салатом и основным блюдом, в ресторане Серебряная ложка, она буквально задела его за живое, и половина обслуживающего персонала наблюдала, как она делает двойную орхидэктомию, ни разу не повысив голоса. Это было прекрасное зрелище! - Он снова улыбнулся, на этот раз гораздо шире. - И она, знаешь ли, Такоре, вплоть до ногтей на ногах. Когда твой дедушка, казалось, немного засомневался, именно она объяснила, насколько ценными могут быть связи с Хенриком Мерфи для того, кто так много работает с военно-космическим флотом!
   - Это на самом деле похоже на маму, - согласился Каллум со смешком.
   - Действительно, так и есть, - признал Мерфи, но затем его улыбка погасла, и он покачал головой, возвращаясь к сюжету.
   - Но теперь у твоего дяди гораздо больше причин ненавидеть меня, - тихо сказал он. - По его мнению, я предатель, и не только Конституции. Конечно, он думает, что я предал и ее тоже, и я не пытаюсь приукрасить то, как он был бы взбешен из-за этого сам по себе. Но я также предал твою маму, тебя - всю семью Такоре. И, несмотря на весь свой коллегиальный лоск, в Пятистах царит такая же ненасытная конкуренция, как и в других социальных организмах. Они в мгновение ока отвернутся от твоего дедушки - и твоей мамы, - если подумают, что кто-то из них хотя бы отдаленно поддерживает то, что мы здесь делаем. И даже если бы это было не так, конкуренты твоего деда, такие люди, как Мэдисон Доусон, должны почувствовать вкус крови в воде. Они будут использовать меня против Венера Фьючерз и семьи любым доступным способом, и Радженда это тоже знает.
   - Вот почему я очень боюсь, что он поступит неразумно. Надеюсь, что так не будет. Надеюсь, что его мозг понимает, что я не зашел бы так далеко, если бы не был готов - и способен - устоять на ногах. И что для этого необходимо задействовать такой военный потенциал, чтобы справиться даже с его оперативным соединением. Надеюсь, он поймет, что должен поговорить со мной... но не думаю, что все остальные факторы позволят ему это сделать.
   - Ты же не ненавидишь его, правда? - медленно произнес Каллум через мгновение, и Мерфи оглянулся, склонив голову набок. - Имею в виду, я знаю, что вы двое никогда не нравились друг другу. Я знал это с детства, хотя и не понимал почему, но могу сказать наверняка. Ты не ненавидишь.
   - Нет. - Мерфи покачал головой. - Мне потребовалось время, чтобы понять, что это так, но ты прав. И если бы он не был так глубоко предан Пятистам - и если бы я не был так решительно настроен разрушить то, что символизируют Пятьсот, - думаю, мы бы действительно стали друзьями. Но есть он и есть я, так что мы не друзья. И Пятьсот вряд ли смогли бы выбрать кого-то, кто был бы более мотивирован и имел бы больше причин разрушить все, что я пытаюсь сделать. Я представляю угрозу не только для Федерации или для Пятисот в целом, я также представляю угрозу для его семьи. И одной из главных составляющих силы твоего дяди является его преданность своей семье и любовь к ней. На самом деле, это, вероятно, еще больше злит его, потому что он не может понять, как человек, который любит свою семью, мог подвергнуть вас всех такому риску, как это сделал я. Я сделал, Каллум. Поверь мне, если кто и знает это, так это я. И именно поэтому я понимаю, что Радженда сделает все, чтобы защитить то, что он любит. Так же, как сделал бы и я.
   - Папа, - Каллум заглянул отцу в глаза, - я люблю тебя. И я думаю, что у меня, должно быть, тот же "глупый ген" Мерфи, что и у тебя, потому что прямо сейчас? - он криво улыбнулся. - В эту минуту мне кажется, что я люблю тебя больше, чем когда-либо прежде.
   Глаза Мерфи расширились. Затем он потянулся, обхватил ладонью щеку Каллума и нежно встряхнул его.
   - От одного "глупого гена" Мерфи к другому, - его голос был слегка надтреснутым, - это многое значит.
   - Да. Ну, давай не будем слишком сентиментальными, ладно? - Каллум намеренно повысил голос. - Сомневаюсь, что сейчас самый подходящий момент для этого.
   - Да, не самый. - Мерфи кивнул в знак согласия. - Да, наверное. И сомневаюсь, что твой дядя сейчас чувствует себя особенно "раскисшим".
   - Дядя Радженда? Раскисшим? Уму непостижимо, папа, это просто... непостижимо.
   Терренс Мерфи громко рассмеялся и даже не заметил, как взгляды со всего командного пункта обратились на него и его сына. - В таком случае... - начал он.
   - Прошу прощения, адмирал, - прервала его лейтенант Турман из отдела связи. - У нас входящее сообщение от оперативного соединения восемь ноль четыре.
   - О, радость, - сказал О'Хэнрати, и Мерфи фыркнул.
   - С таким же успехом можно послушать, что он скажет, Гарри.
   - Только если не слишком на это надеяться, - сухо ответил О'Хэнрати.
   - Постараюсь этого не делать. - Мерфи снова посмотрел на Турман. - Выведите его, лейтенант.
   - Да, сэр.
   На главном экране открылось окно, и оттуда выглянул Радженда Такоре со стальным взглядом. Выражение его лица, как показалось Каллуму, было... не слишком многообещающим.
   - Адмирал Мерфи, - начал он ледяным голосом, - меня не волнует ничего из того, что ты сказал. Меня волнует то, что ты находишься в состоянии мятежа. По твоему собственному признанию...
  

* * *

   Радженда Такоре попытался подавить свой гнев, когда увидел в сюжете доказательство того, что у Мерфи действительно было пятнадцать авианосцев... и понял, что это означало для истинного масштаба катастрофы, с которой столкнулась Федерация. Всего двух авианосцев - двух из всех пикетов, развернутых на Конкордии и в соседних секторах, - не было в боевом порядке Мерфи.
   Но на самом деле все сводится к Терри, не так ли? мрачно подумал он. Он - тот, кто все это затеял! И он - номинальный руководитель, центр внимания. Если он падет, его драгоценные свободные миры распадутся на сброд, с которым мы можем работать по одной системе за раз, если понадобится. И что бы он ни сделал - или не сделал - в Нью-Дублине, он чертов ботан из разведки, который не может отличить свою задницу от локтя, противостоя опытному, компетентному командиру.
   Он заставил себя обуздать ярость. Заставил себя мыслить так холодно, как только мог, напомнил себе, что только глупец позволяет гневу влиять на его тактическое восприятие. Он чувствовал на себе взгляды своих подчиненных и командиров эскадр, когда скрестил руки на груди и, нахмурившись, уставился на палубу, рассматривая все движущиеся части. Затем он глубоко вздохнул и снова поднял глаза.
   - Хорошо, - резко сказал он. - Я надеялся, что мы сможем уладить это дело, никого больше не убивая, но очевидно, что они не заинтересованы в сотрудничестве. Либо так, либо они ожидают, что мы сдадимся перед лицом их блефа.
   Одна или две пары глаз на мгновение оторвались от него и посмотрели на экран и светящиеся иконки приближающихся сверхсветовиков, и он тонко улыбнулся.
   - Понимаю, что все эти окраинные ублюдки думают, что мой уважаемый зять может ходить по воде, - язвительно сказал он им. - Но это не так, и он облажался в этом деле. Похоже, он ожидал, что мы сдадимся, когда его авианосцы появятся за пределами сферы Пауэлла, но если это так, то он, должно быть, недооценил, сколько резерва Овал готов был направить, чтобы нанести ему удар. Он всегда хотел быть офицером разведки. - Он фыркнул. - Ну, судя по всему, ему следовало остаться там.
   - Сэр, - сказал Наканиши, - я согласен, что у нас есть преимущество перед его авианосцами, но они находятся снаружи границы Пауэлла. С таким преимуществом в скорости они могут перехватить нас, когда мы попытаемся прорваться обратно через границу, что бы мы ни делали.
   - Конечно, могут, но они также изолированы. Его силы разделены, и мы находимся между ними, на "внутренней линии".
   Радженда и сам на мгновение взглянул на экран, затем на дисплей связи, подключенный к командной рубке "Лелантоса".
   - Лейтенант Массенгейл! - сказал он.
   - Да, адмирал? - Астронавигатор "Лелантоса" находился вне поля зрения камеры связи, но его голос был слышен отчетливо.
   - Мы закончили торможение, - сказал Радженда. - Проложите курс с наименьшим временем на максимальном ускорении, чтобы пройти мимо станции Джалал на расстоянии в две световые секунды.
   - Да, сэр!
   Радженда повернулся к своим старшим офицерам.
   - При нашей скорости пересечения мы окажемся от станции в пределах действия наших ракет, когда будем пролетать мимо. - Его тон был ровным и твердым, как сталь. - Мы снизим ускорение и запустим наездников за десять минут до запуска. А потом, если Мерфи откажется образумиться, разнесем к чертовой матери этих мятежных ублюдков, когда будем проходить мимо. Их авианосцы не смогут ничего предпринять, чтобы остановить нас, и если захотят перехватить нас на пределе возможностей, когда мы будем уходить, я готов сразиться с ними с коэффициентом два к одному.
   Кто-то шумно выдохнул.
   - Я согласна, что их авианосцы не смогут помешать, сэр, - сказала Зебич через мгновение. - У них все еще более трехсот субсветовых наездников, плюс орбитальные батареи станции. Это мощный огонь.
   - Может, у них и сильный огонь, но у нас много средств точечной защиты, - ответил Радженда. - И у нас есть двести пятьдесят собственных наездников на стойках, включая двести пять крупных кораблей. Это намного увеличит средства точечной защиты. И вместе с ними носители смогут выпустить более четырех тысяч ракет за один запуск. - Он покачал головой. - У противника начальная скорость будет равна нулю, наша скорость прохождения будет составлять около ста тысяч километров в секунду, и ни одна из этих орбитальных инфраструктур не сможет уклониться. Так что мы сможем прибить его и с помощью наших кинетических пушек. - Он покачал головой. - Если он будет настаивать на своей глупости, мы можем превратить всю эту базу в руины одним выстрелом.
   Зебич открыла рот. Затем она замолчала, явно обдумывая то, что собиралась сказать, и закрыла его.
   - Я не больше, чем вы, Кристина, хочу убивать пару сотен тысяч человек, даже мятежников и предателей, - сказал Радженда чуть более мягким тоном. - Если уж на то пошло, если нас вынудят открыть огонь, мы убьем много людей, которые, вероятно, не являются предателями, и мне эта мысль нравится еще меньше. Но если мы не примем меры, если не остановим это прямо здесь и прямо сейчас, погибнет гораздо больше людей. И если так пойдет и дальше, и вся Окраина будет охвачена пламенем, мы, вероятно, проиграем и эту чертову войну! И в этом случае каждый человек, который когда-либо погибал, сражаясь за Федерацию, погибнет напрасно.
   Он покачал головой, ноздри его раздулись, но глаза оставались спокойными, а голос снова стал железным.
   - Я не позволю этому случиться. Но если Мерфи вынудит меня к этому, придется с этим смириться.
   На мгновение воцарилась тишина, а затем его кузина кивнула.
   - Да, сэр, - тихо сказала она.
  

* * *

   - Входящее сообщение, адмирал, - доложил лейтенант Терстон.
   - Делаем ставки на то, что он скажет? - тихо спросил О'Хэнрати, и Мерфи издал хриплый кашляющий смешок.
   - Нет. - Он покачал головой, его взгляд был жестким, но он все же сказал. - Я знал, что он скажет, с тех пор, как он снова начал ускоряться. Черт, я ненавижу это.
   - На данный момент вы мало что можете поделать с этим, - сказал О'Хэнрати. - Единственный выход - пройти через это.
   - Знаю. Я знаю!
   Мерфи покачал головой и посмотрел на Терстона.
   - Выведите это, лейтенант.
   На главном дисплее снова появился Радженда Такоре, его взгляд был тверже кремня, а боевые щиты флагманского мостика сверхсветового носителя, видневшиеся за его спиной, горели однородным малиновым светом.
   - Хорошо, адмирал, - сказал он, - ты высказал свое мнение. И, да, я вижу, как эти чертовы авианосцы приближаются ко мне сзади. Но они позади меня, а ты передо мной. Итак, вот как это будет. Ты прекратишь сопротивление, станция Джалал тоже прекратит сопротивляться, и эти авианосцы пересекут границу Пауэлла и выйдут на ту звездную орбиту, на которой ты хотел меня видеть, подальше от станции. Я хочу, чтобы каждый из ваших субсветовых кораблей удалился от станции с ускорением шесть g, и они будут продолжать удаляться от нее, пока не исчерпают семьдесят пять процентов своей реактивной массы. Мои авианосцы заберут их позже, но они не будут находиться в зоне обслуживания станции Джалал.
   - Как только ты согласишься на мои условия и субсветовые корабли отправятся в путь, я сбавлю скорость и остановлюсь на расстоянии ста тысяч километров от станции. Оттуда мои шаттлы и армейские подразделения на борту моих транспортных средств захватят станцию Джалал и будут предупреждены, что при первых признаках сопротивления они применят смертоносную силу. Ты и твои старшие офицеры сдадитесь мне, чтобы я доставил вас на Старую Землю, где вы предстанете перед военным трибуналом и судом за государственную измену и мятеж в соответствии с соответствующим Единым судебным кодексом и статьями Военного кодекса.
   - Ты можешь не принимать мои условия. Это твой выбор. Однако имей в виду, что если не примешь мои условия и если мятежные подразделения под твоим командованием не будут выполнять мои инструкции, у меня не будет другого выбора, кроме как открыть огонь по станции Джалал. Я не хочу этого делать. Я не желаю убивать тысячи сотрудников Федерации и не желаю превращать в руины одну из главных военно-космических баз Федерации, но раковые опухоли необходимо удалять, чтобы спасти остальные части тела, и я готов удалить вас, чего бы это ни стоило, чтобы спасти мир, Федерацию и Конституцию. Я уничтожу станцию Джалал, когда буду пролетать мимо, а затем заберу своих наездников, и твои двенадцать авианосцев могут перехватывать мои двадцать пять на границе Пауэлла.
   - При моем текущем ускорении я войду в зону поражения через сорок семь минут после того, как ты получишь это сообщение. Если я не увижу, как твои субсветовые корабли удаляются от станции в течение пяти минут с момента получения тобой этого сообщения, то буду считать это заявлением о том, что ты не намерен подчиняться, и кровь, которая прольется, и жизни, которые будут потеряны, будут на твоей совести.
   Он оторвал взгляд от экрана на десять леденящих душу секунд. Затем...
   - Такоре, конец связи.
   Его изображение исчезло, и Каллум напомнил себе, что нужно снова дышать. Он никогда раньше не видел своего дядю в такой холодной, злобной ярости, и ни на секунду не усомнился в том, что тот говорил искренне.
   - Я боялся, что именно это он и скажет, - печально произнес Мерфи.
   - Не думаю, что на данный момент имеет значение, кого они послали, Терри, - почти мягко сказал О'Хэнрати. - Любой, кому Шлейбаум и Пятьсот доверяли настолько, что послали сюда, вероятно, сказал бы то же самое, и вы это знаете. Вот почему вы так поставили Паука.
   - Я знаю. - Мерфи отвернулся от дисплея, чтобы посмотреть на своего друга. - И не то чтобы кто-то из нас не предвидел этого. Но я не больше, чем он, хочу убивать тысячи людей из Федерации. И, на личном уровне, если я убью Радженду, это разобьет сердце Симрон.
   - Думаете, ее сердце не разобьется, если он убьет вас? - насмешливо спросил О'Хэнрати.
   - Конечно, разобьется. Но это не значит, что я хочу быть тем, кто причинит ей такую боль. - Мерфи прикоснулся к серебряному листу на груди своего мундира, затем вдохнул. - Лейтенант Терстон, пожалуйста, передайте коммодору Трамбле сигнал "Выполнить приказ Альфа-Семь".
   - Да, сэр.
   - К этому времени, - продолжил Мерфи, оглядываясь на О'Хэнрати и вовлекая в разговор коммандера Мирвани, - Трамбле, вероятно, уже приступил к Альфе-Семь, поскольку есть только одна причина, по которой Радженда ускоряется вглубь сферы Пауэлла. Впрочем, никогда не помешает подстраховаться. - О'Хэнрати кивнул, и Мерфи повернулся прямо к Мирвани. - Наше развертывание выглядит почти идеальным, - сказал он. - Он сбросит своих наездников, чтобы усилить оборону и высвободить их пусковые установки, по крайней мере, за десять-двенадцать минут до того, как выйдет на выбранную дистанцию атаки. Я хочу, чтобы первый запуск был нацелен на них.
   - На наездников, сэр? Не на носители?
   - Не при первоначальном запуске. - Выражение лица Мерфи было мрачным. - Учитывая то, что сейчас произойдет, пути назад нет, и это приведет к еще большему кровопролитию в будущем. Нам, вероятно, понадобятся все сверхсветовики, которые мы сможем заполучить, и я не хочу уничтожать больше его носителей, чем это абсолютно необходимо. Я знаю, что нам все равно придется нанести им удар, возможно, второй волной, чтобы убедить его в серьезности наших намерений, но давайте, по крайней мере, дадим ему шанс вновь обрести здравомыслие.
   - Да, сэр.
  

* * *

   - Нет никаких признаков того, что они будут благоразумны, - тихо сказала Кристина Зебич, и Радженда мрачно кивнул.
   Если бы Мерфи был склонен принять его условия, эти субсветовые наездники начали бы движение чуть меньше тридцати минут назад, и даже с учетом ограничений скоростью света датчики ОС 804 засекли бы это десять минут назад. Теперь расстояние до станции сократилось всего до семи с половиной световых минут, а скорость сближения ОС 804 снова возросла до 89 000 километров в секунду.
   Это означало, что примерно через двадцать пять минут Радженда Такоре убьет почти сто пятьдесят тысяч военнослужащих флота Федерации.
   Нет, я собираюсь убить почти сто пятьдесят тысяч мятежников, черт возьми!
   Он сказал себе это очень твердо.
   Это не помогло.
  

* * *

   - О, эти бедные ублюдки, - тихо сказал Натанаэл Бодуэн, стоявший рядом с командирским креслом Эстебана Трамбле.
   "Силы молота" обнаружили изменение скорости ОС 804 двадцать две минуты назад, и Эстебану не требовались приказы Мерфи, чтобы знать, что он должен делать, если оперативное соединение предпримет атаку. Лично он всегда считал, что это наиболее вероятный исход, и смирился с этим. Или, по крайней мере, думал, что смирился. Теперь это происходило, и он понял, что Бодуэн только что говорил и за него тоже.
   В данный момент "силы молота" вернулись к полному ускорению по скорректированному вектору, который должен был просто скользнуть по верхней части сферы Пауэлла системы Джалал. Это заставило бы авианосцы Трамбле вернуться на перехват ОС 804, если бы оно продолжило движение прямо через систему, а сочетание его более высокой начальной скорости и значительно более высокого ускорения означало, что оперативное соединение не смогло бы уклониться от него, что бы оно ни делало.
   Без сомнения, командующий Федерации думал, что это будет случай, когда охотничья собака "поймает" саблезубого тигра, но тогда этот командующий не знал, что заготовил Мерфи. Трамбле знал, что это не так, потому что если бы тот это знал, то никогда бы не применил тот подход, который, очевидно, выбрал.
   - Не то чтобы адмирал не дал им шанса отступить, Нат, - сказал он сейчас.
   - Нет, но он также не сказал им, что произойдет - или, во всяком случае, как это произойдет - если они этого не сделают, - ответил Бодуэн. - Он не мог, если собирается задействовать Паука.
   - На войне не принято честно предупреждать другую сторону. - Голос Трамбле зазвучал резче, чем прежде, и он покачал головой. - Я никогда не хотел быть мятежником, никогда не хотел совершать государственную измену, и до сих пор этого не хочу. Но адмирал прав. Мы должны заставить этих людей прислушаться, а они, очевидно, не собираются этого делать, пока мы не убьем достаточно других людей, чтобы принудить их. И меня тошнит от этого, но это не заставит меня остановиться.
   Он повернулся в кресле, прямо глядя на своего начальника штаба, и глаза его потемнели.
   - Это не заставит меня остановиться, и я скажу тебе кое-что, Нат. Ничто в этой вселенной не заставит адмирала остановиться. По крайней мере, до тех пор, пока они не выслушают.
   - А что будет после этого, сэр? После того, как они выслушают? Что тогда?
   - Тогда нам всем придется принять несколько трудных решений, - сказал Трамбле. - Знаю, что ты и остальные члены Альянса свободных миров хотите независимости, и понимаю это лучше, чем когда-либо прежде. Но есть и другие люди - я один из них, и адмирал, я думаю, тоже, - которые хотят каким-то образом залатать брешь. Найти способ не дать Федерации развалиться на части перед лицом как Лиги, так и ришей.
   - Вы действительно думаете, что на данный момент это возможно? - очень тихо спросил Бодуэн, и Трамбле пожал плечами.
   - Я должен верить, что это возможно, - сказал он. - Что совершенно отличается от "вероятно". Но я никогда бы не поверил, что адмирал сможет зайти так далеко, поэтому не исключаю, что в его космическом мешке припрятано еще одно-два чуда. Я не знаю, что это может быть, но готов поддержать его игру, чтобы выяснить это.
   Бодуэн обдумывал это несколько секунд, затем кивнул.
   - Меня это устраивает, сэр.
  

* * *

   - Адмирал Такоре, у меня здесь есть кое-что, на что вам стоит взглянуть, - сказал Сэффиро Элиото.
   - Что?
   Радженда вскочил со своего командирского кресла, проплыл по флагманскому мостику к пульту оперативного офицера, и Элиото набрал команду.
   - Пытаюсь понять, что это такое, сэр, - сказал он, когда на экране высветился слой значков, покрытый алмазной пылью. Они представляли собой обширное облако гауптмановских сигнатур.
   - Скорее всего, это перемещение Кавачей. - Радженда пожал плечами. - Он с самого начала знал наиболее вероятную ось угрозы, но не мог точно предсказать, каким будет наш вектор и скорость, пока мы не прибыли на место. Не удивлен, что он немного приспосабливается.
   - Я тоже так подумал, сэр, - кивнул Элиото. - Но их здесь ужасно много. И, честно говоря, они находятся дальше от станции, чем я ожидал.
   - Гм.
   Радженда задумчиво потер подбородок, затем перегнулся через оперативного офицера и ввел свой запрос на дисплей. Цифровые данные поползли вверх по одной стороне экрана, и он секунду наблюдал за ними, затем снова нажал, замораживая их.
   - Он хочет эшелонироваться, - сказал он. - Послушайте. Он, по сути, отправляет три волны платформ. - Вице-адмирал покачал головой. - Одному богу известно, во сколько обходится налогоплательщикам его развертывание, но он за них не платит. Он, вероятно, хочет иметь возможность максимально ослабить огонь наших кинетических орудий, и это также создаст проблемы для ракет, если он сможет развернуть их достаточно широко, чтобы мы не смогли обойти их. И я не удивлюсь, если вместе с ними он выдвинет еще несколько Хеймдалларов. Он захочет увидеть нас как можно лучше. Это пойдет ему на пользу.
   - Логично, - задумчиво произнес Элиото через мгновение. - Я просто удивлен, что у Джалала было так много Кавачей в погребах!
   - Ну, - Радженда пожал плечами, - это одна из наших основных баз в этих краях. Мы всегда знали, что если Лига зайдет так далеко, они сделают все возможное, чтобы победить. Я не вижу причин удивляться, что наш хороший друг Мерфи тоже делает все возможное.
   - С таким количеством платформ, сэр, он, вероятно, значительно снизит эффективность нашего огня. Во всяком случае, более значительно, чем я ожидал.
   - В лучшем случае, с его точки зрения, он только растягивает агонию, - ответил Радженда. - На дистанции нашей атаки его кинетические пушки будут совершенно неэффективны против уклоняющихся целей. Остаются только ракеты, и он не сможет выпустить их в достаточном количестве, чтобы причинить нам серьезный ущерб за то время, которое у него будет, и при той скорости пересечения, которую мы наберем. Так что, даже если он выживет после одного залпа, у нас будет достаточно времени, чтобы затормозить - все еще находясь внутри сферы Пауэлла - и вернуться, чтобы повторить все сначала. И единственный способ, которым его авианосцы могли бы что-то с этим сделать, - это войти в сферу вслед за нами. - Он оскалил зубы. - Не думаю, что им бы это очень понравилось.

* * *

   - Подходим к моменту пуска, адмирал, - тихо сказал коммандер Мирвани. - И они выпускают наездников.
   - Продолжайте, - ответил Терренс Мерфи. - И да простит нас всех Господь.
   - Приступаем. Пуск через тридцать секунд с... этого момента.
  

* * *

   - Развертывание наездников завершено, сэр, - доложила Зебич. - Целеуказания приняты и зафиксированы. Тактик говорит, что Кавачи настолько многочисленны, что эффективность К-пушек "сомнительна".
   - Сомнительна, - фыркнул Радженда. - Скажу это за Терри, я никогда не видел, чтобы Кавачи развертывались в таком количестве, даже в симуляторе! Конечно, ему придется изрядно повозиться с прицеливанием и ответным огнем, не так ли?
   - Возможно, - кивнула Зебич. - И вы правы. Мы можем вернуться и повторить все сначала, если понадобится. Не то чтобы у него был неограниченный запас этих вещей!
   - Нет, у него их нет. Но...
   - Адмирал Такоре!
   Радженда резко повернулся к Элиото и прищурился, услышав тон оперативного офицера.
   - Что? - спросил он.
   - Кавачи!
   Элиото указал на схему, и прищуренные глаза Радженды расширились. Что, черт возьми, Терри думал о том, что он делает? Это не имело абсолютно никакого значения.
  

* * *

   Четыре тысячи Касур-когейдов, доставленные из Нью-Дублина на борту грузовых судов, которые Мерфи реквизировал и оставил позади себя, чтобы они забрали капсулы с промышленных платформ Кранн-Бетада, разогнались до 800 g и устремились прямо на ОС 804.
   Оперативное соединение все еще находилось в ста семидесяти световых секундах - и десяти минутах полета - от точки запуска. Касуры находились на расстоянии 400 000 километров от станции Джалал, примерно в 168 световых секундах от ОС 804, и приближались с ускорением 800 g, действующим в течение шестидесяти секунд. ОС 804 перешло на баллистический режим, но ускорение Касуров все равно увеличило скорость сближения до 97 900 километров в секунду... и сократило дальность до цели всего до 45 342 000 километров.
   А потом они выпустили двенадцать тысяч ракет Биджали прямо в зубы ОС 804.
  

* * *

   Радженда Такоре в ужасе уставился на схему, на которой расцвели ракеты. Это должны были быть ракеты, хотя не было никаких признаков каких-либо сигнатур Гауптмана. Во всяком случае, не от ракет.
   Пока нет.
   Вот что он сделал с кораблями Лиги в Нью-Дублине, - пронеслось в ледяном уголке сознания Радженды. - Это были не Кавачи. По крайней мере, большинство из них таковыми не были. Это что-то вроде гребаных ракетных капсул, и я наткнулся прямо на них.
   Их скорость сближения при запуске позволила бы этим ракетам долететь до ОС 804, а это означало, что у них была бы каждая секунда запаса выносливости их гауптмановских катушек, чтобы выполнить предельные маневры уклонения, когда они достигнут периметра его противоракетной обороны. Такого никогда не случалось в ракетном бою между кораблями, и даже его дисциплинированный мозг содрогнулся, когда он подумал о том, что это означает для вероятности перехвата. Что бы он ни сделал, чудовищный процент этих "птиц" прорывался.
   Он слышал вокруг себя настойчивый, дисциплинированный гул донесений - это его офицеры-тактики реагировали на внезапную, совершенно непредвиденную угрозу. Несмотря на огромную скорость сближения, у них было шесть или семь минут, чтобы отреагировать, подумал он, но как раз в тот момент, когда он подумал об этом, вторая, не менее крупная волна Касуров вырвалась из-за беспорядочного скопления платформ Кавача.
   И ни за что на свете ОС 804 не смогло бы избежать этого надвигающегося ракетного шторма. Сверхсветовые носители были привязаны к своим субсветовым наездникам, а реактивным наездникам не хватало ускорения, чтобы эффективно маневрировать против ракет, приближающихся с такой скоростью.
   - Запускайте сейчас, - услышал он свой голос.
   - Но, сэр...
   - Я знаю, что к тому времени, как наши птички войдут в зону обороны ублюдков, они будут лететь по баллистике, - проскрежетал Радженда. - Но некоторые из них все равно могут прорваться. Запускайте!
   - Да, сэр. Начинаем.
   С ОС 804 с ревом вылетели ракеты, но их было меньше трети от приближающегося к ним общего количества. И в отличие от Биджали, устремившихся к ОС 804, его собственные ракеты не могли достичь своих целей чисто баллистическим способом. Касур-когейды вывели свой груз на вектор перехвата, прежде чем выпустить его; станция Джалал будет находиться вне зоны действия ОС 804 еще в течение десяти минут. Это означало, что его птицам нужны были двигатели, чтобы достичь точки в пространстве, которую займет станция Джалал, когда они прибудут. И это означало, что они будут находиться в инертном состоянии, что сделает их легкой добычей для противоракетной обороны станции.
   Исходящие волны ракет ОС 804 прерывали сюжет, но ярко-красные значки ракет Терренса Мерфи продолжали двигаться вперед, двигаясь по инерции в течение 6,7 минут. А затем, на дистанции 5 926 950 километров, они включили свои собственные двигатели и с визгом полетели к цели на конечной скорости 100 000 километров в секунду.
   Навстречу им устремились противоракеты, но решения были приняты запоздало и поспешно, потому что никто не предвидел угрозы, а волна атаки была щедро засеяна ракетами РЭБ Обманка и ракетами сопровождения Фаланга. Они прорывались сквозь пену противоракет, попадали под нацеленные лазеры и автопушки. При такой скорости сближения, при полной выносливости их гауптмановских катушек для маневров окончательной атаки, у обороняющихся в ближнем бою было время только на один выстрел у каждого, и более восьми тысяч Биджали прорвались сквозь все, что могла бросить на них оперативная группа.
   Волна ядерных взрывов окутала ОС 804, когда 8 265 лазерных головок породили 49 590 лазеров с накачкой взрывом.
   Ни один из них не был нацелен на сверхсветовой корабль. Все они были нацелены на двести с лишним субсветовых линкоров и линейных крейсеров Радженды Такоре. Это было похоже на какую-то огромную, непристойную докосмическую вспышку, сверкающую в космосе, выбрасывающую копья когерентного излучения, похожие на безумные гарпуны, вонзавшиеся глубоко-глубоко в корпуса, которые просто не могли быть бронированы в той же степени, как сверхсветовой корабль. Обшивка разлеталась вдребезги, атмосфера вырывалась в космос, и через одиннадцать секунд после взрыва первой лазерной головки выжили только девять линкоров ОС 804.
   Радженда с каменным лицом болезненно наблюдал, как погибают его наездники. А затем, вслед за их смертью, с ревом налетела вторая волна Биджали, выпущенных Касурами. Он вцепился в подлокотники своего командирского кресла, наблюдая за их приближением, и оборонительный огонь ОС 804 был лишь бледной тенью того, чем он был раньше.
   Ракеты приблизились, достигли дальности атаки, и из них вырвались новые лазерные лучи.
   Но на этот раз их целями были сверхсветовые корабли с гораздо более тяжелой броней. В отличие от любого субсветового корабля, звездолеты с приводом Фассета не волновались о таких вещах, как масса. Они несли до десяти метров брони из сверхплотной материи, в полтора раза плотнее осмия, поверх своих наиболее важных систем, а их внешние корпуса были сложным образом разделены на отсеки, поглощающие повреждения. Они преодолели стремнину второго лазерного обстрела, содрогаясь и брыкаясь, когда передаваемая энергия ударила в них, проделав дыры в массивной броне.
   Несмотря на свою броню, несмотря на все встроенные в них защитные системы, "Эвринома" и "Посейдон" были не в состоянии противостоять шторму. "Эвринома" сохранила узнаваемый корпус, но ротор ее привода превратился в руины, корпус был изломан. Номинально корабль оставался целым и невредимым, но его катастрофические повреждения были настолько велики, что ни один флот не счел бы их исправимыми.
   "Посейдон" просто развалился на части.
   Его спутники "Афродита" и "Фрейя" пострадали почти так же сильно, как "Эвринома", хотя, по крайней мере, роторы их приводов уцелели, что означало, что они, вероятно, поддавались ремонту, но ОС 804 вышло из ракетного обстрела разбитым. Радженда Такоре пошел в атаку с двадцатью пятью сверхсветовыми авианосцами. Он вышел из нее с двадцатью одним, и все они были повреждены. "Афродита" и "Фрейя" пострадали больше других, но "Брагги", "Артемида", "Хеймдаллар", "Сага" и "Стикс" пострадали почти так же сильно. Все остальные, по крайней мере номинально, все еще были боеспособны, но их группы наездников были уничтожены, а сами они остались без их защиты...
   Флагманский мостик был завален отчетами о повреждениях, потерях, просьбами о приказах, и Радженда встряхнулся, когда понял, что третьей волны беспилотных ракет не было. Может быть...
   - Входящее сообщение, адмирал.
   Голос Нтомбикайзе Эберкромби был достаточно громким, чтобы перекрыть шум донесений и приказов, но он услышал в нем потрясение и ужас, когда повернулся к ней.
   - Это... адмирал Мерфи, сэр.
   Конечно, так и есть, - почти оцепенело подумал Радженда.
   - Примите вызов, - произнес кто-то его голосом.
   - Да, сэр.
   На главном экране появился Терренс Мерфи. Выражение его лица было мрачным, глаза потемнели, когда он посмотрел на своего шурина, которого не мог видеть со своего места.
   - Прости, Радженда, - сказал он. - Я не хотел этого делать, но у меня не было выбора. Ты и твои люди выполняли свой долг, я понимаю это, но, Боже, я бы хотел, чтобы ты сначала принял мое предложение поговорить. Мы только что убили слишком много людей, и это должно прекратиться. Олимпия, Овальный зал - Пятьсот - они должны прислушаться ко мне. Ты знаешь меня почти сорок лет. Ты действительно думаешь, что я какой-то военачальник, жаждущий личной власти, которому наплевать, скольких людей он убьет, чтобы заполучить ее?! Пораскинь мозгами, Радженда! Нам не нужно...
   Он замолчал, сделал глубокий вдох и покачал головой.
   - Тебе и твоим людям крышка, - сказал он затем без обиняков. - Это уже не двадцать пять авианосцев против двенадцати. Это, может быть, девятнадцать авианосцев без наездников против пятнадцати с полным комплектом наездников, потому что ты никак не сможешь выбраться из сферы Пауэлла, когда тебя там ждет Трамбле, и никак не сможешь выжить под ракетным обстрелом, который может устроить Джалал, если ты снова попытаешься атаковать станцию. Ты можешь какое-то время бездействовать во внутренней системе, но рано или поздно мы заставим тебя сражаться и уничтожим все твои корабли до единого, и ты это знаешь.
   - Итак, на этот раз ты выслушаешь меня. Мы с тобой сядем лицом к лицу и поговорим. И тогда ты сделаешь именно то, что я хотел позволить сделать Кларенсу Мэддоксу - то, что я позволил бы ему сделать, если бы люди Окраины здесь, в Джалале, не забрали решение из моих рук - и передашь мое сообщение и мои данные обратно на Сол.
   - У меня нет намерения нападать на Солнечную систему или любую другую систему мира Ядра. Я никогда не собирался делать это. Но я намерен сделать все, что в моих силах, чтобы заставить вас, люди, прислушаться ко мне. И, да, придется как-то урегулировать претензии жителей Окраины. Это тоже должно быть обсуждено. Но с этим можно разобраться позже. Что сейчас важно, так это тот факт, что война, которую мы вели против Лиги в течение шестидесяти проклятых лет, оказалась совсем не такой, какой мы ее себе представляли.
   - Ты можешь считать меня сумасшедшим, и я не против. Но мне нужно, чтобы ты передал мое послание домой, и нам нужно так или иначе разобраться с этим, пока еще больше кораблей и людей военно-космического флота не поубивали друг друга. И если ты не хочешь этого делать, то, клянусь Богом, я выслежу и уничтожу все твои оставшиеся корабли. - Его лицо было каменным. - Я не хочу, но если это единственный способ достучаться до вас, люди, то, Бог мне свидетель, я это сделаю.
   - Так что решай, Радженда. Тебе решать, что это будет. Жду твоего ответа.
  

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

  
   Станция Джалал
   Система Джалал
   Земная Федерация
   9 декабря 2552 года
  
   - Итак, таковы цифры, - сказал Харрисон О'Хэнрати, откидываясь на спинку кресла в комфортабельном номере Терренса Мерфи, расположенном одним этажом выше центрального командного пункта станции Джалал. - Я бы чертовски хотел, чтобы твой шурин был хоть немного благоразумнее, но могло быть и хуже.
   - Для меня это было достаточно скверно, - мрачно сказал Мерфи. - На борту его линкоров и линейных крейсеров находилось более ста пятидесяти тысяч военнослужащих Федерации, Гарри. И еще тридцать пять сотен на борту только тех сверхсветовых кораблей, которые мы уничтожили сразу. Мы убили где-то больше ста тысяч из них. Не понимаю, как могло быть намного хуже.
   - Мы могли проиграть, - категорично заявил О'Хэнрати. - В таком случае число погибших было бы таким же, если не хуже, и твой драгоценный шурин переехал бы в Кранн-Бетад, чтобы нанести смертельный удар.
   Он пристально, не мигая, смотрел в глаза Мерфи. На долгое, напряженное мгновение между ними повисло молчание, а затем Мерфи с несчастным видом кивнул.
   - Знаю, Гарри. Знаю! - он откинулся назад с невыразимо усталым выражением лица. - Я надеялся - молился - что до этого не дойдет. Но в глубине души всегда боялся, что так и будет. Думаю, какая-то трусливая часть меня должна была притвориться, что я мог бы избежать этого, иначе никогда бы не начал все.
   О'Хэнрати начал было быстро отвечать, но заставил себя остановиться. Он подозревал, что никто во всей галактике не знал Терренса Мерфи так хорошо, как он... включая самого Терренса Мерфи. Были вещи, в которых Мерфи было неудобно признаваться самому себе, например, непоколебимая честность, абсолютная неспособность уклониться от выполнения своего долга, которые были отличительными чертами его личности. Единственное, чего Харрисон О'Хэнрати никогда не замечал в лице Терренса Мерфи, - это трусости.
   Но, конечно, он не мог сказать об этом вслух. Особенно в такой момент.
   - Что ж, - сказал он вместо этого, - это действительно произошло, и, как бы я ни был зол на дорогого Радженду, сомневаюсь, что кто-то другой, кого они прислали, был бы более благоразумен. И это действительно говорит о некоторых интересных вещах в текущем балансе сил, не так ли?
   Мерфи фыркнул, но вынужден был кивнуть.
   Он прибыл на станцию Джалал с двенадцатью сверхсветовыми кораблями. Он добавил к своим силам три авианосца Кларенса Мэддокса, и менее чем через тридцать шесть часов после битвы прибыли еще два авианосца, чтобы присоединиться к нему, - все, кроме одного, из бесчисленных пикетов в секторах Конкордия и Эйкира.
   А потом появилось ОС 804.
   Наездники Радженды были практически уничтожены, а четыре его носителя тоже были уничтожены или так сильно повреждены, что не было ни малейшего шанса на то, будто их можно будет починить. Из оставшихся двадцати одного корабля шесть сдались практически неповрежденными, семь получили повреждения, но оставались боеспособными, а восемь были разрушены по меньшей мере наполовину. Вся эта последняя группа все еще обладала сверхсветовой скоростью (или могла бы достичь ее за счет ресурсов Джалала), хотя их скорость в пространстве червоточины была бы низкой, но никто не мог счесть их пригодными к боевым действиям. Для этого им потребовались бы услуги полностью оснащенной верфи.
   Однако фактически Мерфи теперь командовал тридцатью тремя сверхсветовыми кораблями, считая отдельную команду Харриет Грейнджер. А авианосный состав военно-космического флота Земной Федерации - или, по крайней мере, та его часть, которая все еще непосредственно подчинялась Овалу, - был сокращен на тридцать семь единиц.
   Это составляло тринадцать процентов от общей численности авианосцев. И поскольку примерно двадцать пять процентов авианосцев ФЗФ в любой момент времени находились в ремонте, это означало, что сверхсветовые корабли Мерфи составляли пятнадцать процентов от имеющейся численности Овала. Только все было еще хуже, потому что сто тридцать из оставшихся авианосцев Овала входили в состав первого флота, дислоцированного на линии Бета Лебедя. Это означало, что у него было всего около пятидесяти единиц, которых он мог развернуть против Мерфи и Альянса свободных миров, не пожертвовав Бетой Лебедя. А это означало, что авианосцы Мерфи составляли шестьдесят шесть процентов от всех имеющихся в настоящее время свободных авианосцев Овала.
   Несомненно, Овал напрягал все силы, чтобы получить как можно больше сверхсветовых авианосцев из рук верфей, но на это требовалось время. А переброска дополнительных сил из первого флота для противостояния Мерфи привела бы к катастрофическому поражению от флота Терранской Лиги.
   - В данный момент, - сказал О'Хэнрати, тщательно соблюдая нейтральный тон, - ничто на свете не удержит вас от того, чтобы отправиться прямиком в Солнечную систему, Терри. О, нам пришлось бы отправить только что захваченные носители обратно в Нью-Дублин, чтобы они подцепили новых наездников из тех, которых мы захватили у Син, и экипажам пришлось бы приспосабливаться к разработкам Лиги. В этом отношении нам не хватало бы обученного персонала - особенно персонала, которому мы можем доверять. Но с таким количеством носителей и чертовой кучей Касур-когейдов вы могли бы оказаться на околоземной орбите и диктовать свои условия через... пять месяцев, не более.
   - И по сравнению с кровавой бойней на Старой Земле жертвы здесь выглядят как укус блохи. - Мерфи покачал головой. - Если и была бы хоть какая-то надежда уладить это дело без подсчета жертв, от которого историков будет тошнить в течение следующих двухсот лет, мы не сможем добиться этого даже под дулом пистолета, Гарри. У меня никогда не было намерения атаковать Ядро, и ты это знаешь. Черт возьми, мы говорили об этом Фокаидесу и Шлейбаум, когда отправляли наш первоначальный отчет о Дию! Я не могу изменить свою точку зрения по многим причинам. В том числе из-за того, что это повысит ставки в отношении Альянса свободных миров. В ту минуту, когда я использую форс-мажорные обстоятельства, чтобы вынудить федеральное правительство принять какие-то условия капитуляции, я уничтожаю всякую надежду на выживание Федерации.
   О'Хэнрати кивнул, хотя в глубине души задался вопросом, сколько времени потребуется Мерфи, чтобы понять, что они уже сделали это. Что Федерация в том виде, в каком она была создана изначально, уже мертва... и была таковой с тех пор, как Пятьсот и миры Ядра превратили жителей Окраины в крепостных и пушечное мясо. Он пока не мог предсказать, что неизбежно придет на смену умирающему зомби, которого Терренс Мерфи был полон решимости спасти, но начал подозревать, что это потребует от Мерфи еще большей жертвы, чем мог себе представить его друг.
   - Хорошо, - сказал он вслух. - Я знал, что с этим ничего не выйдет, еще до того, как заговорил об этом, но это нужно было сказать. Потому что, планируете это делать или нет, вы чертовски хорошо знаете, что как только Фокаидес узнает, что случилось с оперативным соединением восемь-ноль-четыре, это станет наихудшим сценарием для Ядра. Это то, что они сделали бы на вашем месте, так что я гарантирую, что они будут считать, что именно так поступили бы вы. А это значит, что они сделают все возможное, чтобы сокрушить нас и весь Альянс свободных миров как можно дальше от Солнца.
   - Конечно, они это сделают.
   Мерфи закрыл глаза и потер переносицу. Он посидел так с минуту, затем резко вздохнул и опустил руку.
   - Мы должны попробовать поговорить с ними - еще раз, Гарри. Может быть, они, наконец, достаточно испугаются, подумав о вашем наихудшем сценарии, чтобы для разнообразия прислушаться. Более вероятно, что они этого не сделают. Но если есть хоть какая-то надежда на то, что все разрешится путем переговоров, мне нужно держаться как можно дальше от Ядра. Итак, Джалал должен оставаться нашим контактным лицом. Мы отправим депеши на Сол, повторяя наши требования - в том числе, чтобы они, черт возьми, поговорили с нами! - и еще раз подчеркивая, что не воспользуемся нашим временным превосходством в боевой мощи, чтобы выступить против Ядра.
   - А если они по-прежнему не захотят с нами разговаривать?
   - В таком случае я становлюсь военачальником, - резко сказал Мерфи. Глаза О'Хэнрати расширились, и Мерфи усмехнулся. - О, я не имею в виду обвинения Пятисот! Но если Ядро не желает слушать, тогда мы начнем использовать часть наших военно-космических сил, чтобы посетить другие сектора Окраины и направить приглашение от имени Альянса свободных миров. Я изо всех сил старался не допустить, чтобы это восстание переросло в настоящую революцию, но если центр не будет с нами разговаривать, не вижу другого выхода.
   - Терри, в Ядре сосредоточено семьдесят пять процентов промышленности Федерации и две трети всего населения. И оно занимает центральное положение. - О'Хэнрати с мрачным выражением лица покачал головой. - Это довольно серьезные шансы.
   - Согласен, - кивнул Мерфи. - И это одна из причин, по которой я больше всего на свете хочу избежать этого. Но, во-первых, вы не хуже меня знаете, что многие другие подразделения флота взбунтовались бы и перешли на сторону Альянса, если бы у них только был шанс. То, что мы уже видели, является достаточным доказательством этого! И Ядро не так уж много может сделать в краткосрочной перспективе, чтобы заменить жителей Окраины в своих экипажах, потому что в мирах Ядра не так уж много людей в военной форме. Таким образом, непосредственный, текущий военный баланс будет неуклонно меняться в нашу пользу, по крайней мере, до тех пор, пока Овал не решит ослабить Бету Лебедя, а вы знаете, насколько это маловероятно.
   - Но, во-вторых, и это более важно, всеохватывающие восстания на Окраине повергли бы Пятьсот в ужас, и не только из-за того, что они были на Окраине. - Он покачал головой. - Не каждый житель миров Ядра принадлежит к Пятистам, знаете ли. На самом деле, они представляют не более двух-трех, но, безусловно, менее четырех процентов от общего числа людей в мирах Ядра. Самых богатых и влиятельных - менее четырех процентов, это правда. Тех, кто эффективно контролирует все федеральные рычаги власти, а также экономику всей Федерации в целом... на данный момент. Однако, Гарри, дело в том, что довольно многие граждане Федерации, как только задумываются об этом, возмущаются до чертиков из-за Пятисот. И такое распределение всегда может измениться, если остальные девяносто шесть с лишним процентов населения будут достаточно мотивированы.
   - Это правда, - медленно произнес О'Хэнрати. - Но, учитывая несправедливость, о которой вы говорите, и то, насколько взбешены жители Окраины, упомянутые полномасштабное восстание или гражданская война были бы невероятной кровавой баней. Хуже, чем что-либо в истории Старой Земли, включая русскую и китайскую революции! Любую из китайских революций.
   - Если уж на то пошло, то да, - кивнул Мерфи. - Но дело в том, что Пятьсот движимы стремлением к богатству и власти и хотят сохранить это богатство и власть для себя. Они считают себя хранителями ключей от всей Федерации. И если вся Федерация сгорит в огне, то вместе с ней сгорят и Пятьсот. Так что, если я не смогу заставить их прислушаться к голосу разума, то, клянусь Богом, запугаю их, заставив прислушаться к собственным интересам и инстинкту самосохранения.
   - Хорошо, - снова сказал О'Хэнрати. - Думаю, что эта стратегия была бы чертовски рискованной, но в качестве запасного варианта, когда все пойдет к черту, я мог бы ее рассмотреть. А пока нам нужно исходить из того, что, по крайней мере, возможно, что они захотят поговорить с вами. И, что более вероятно, нам придется еще раз надрать им задницы, по крайней мере, раз или два, прежде чем они это сделают.
   - Как только мы отправим кого-нибудь домой, Овальный кабинет узнает о нашем "секретном оружии", - заметил Мерфи. - И, как вы только что упомянули, на Ядро приходится семьдесят пять процентов промышленности Федерации. У меня есть очень странное подозрение, что они могут превзойти нас в Касур-когейдах, если захотят.
   - Конечно, могут. Но это не станет для нас неожиданностью, и мы с вами с самого начала работали над тактикой, которая отражала бы эту возможность. Да, они окажут значительное влияние на ход сражений, но даже если будут у обеих сторон, все равно все сводится к концентрации сил и компетентности командования, и на данный момент у нас есть преимущество и в том, и в другом.
   - Это правда.
   Мерфи поморщился. - Я бы хотел, чтобы нам не приходилось думать в таких терминах, но это правда.
   - Тогда позвольте мне оставить это, - сказал О'Хэнрати. - Теперь Дию.
   Мерфи нахмурился. - А что насчет Дию? - спросил он через мгновение.
   - У Лиги было достаточно времени, чтобы организовать вывод своего персонала из Дию, - сказал О'Хэнрати, и Мерфи нахмурился еще сильнее из-за очевидного отклонения в сторону.
   - И что? - спросил он.
   - И я не видел, чтобы Харриет Грейнджер выходила на субсветовую, а вы?
   - Нет, - медленно произнес Мерфи.
   - Ну, если бы корабли Лиги пришли за своим персоналом, она бы взорвала верфь, чтобы не дать им снова запустить ее в действие, а затем притащила бы свою задницу в Нью-Дублин - или сюда - чтобы присоединиться к нам. Единственная причина, по которой мы еще не отказались от этого, заключалась в том, что мы хотели, чтобы это могли увидеть Пятьсот, так что она, черт возьми, сделала бы это до того, как ушла. И мы оба знаем, что она слишком умна и компетентна, чтобы позволить им заманить ее дивизион в мышеловку, а это единственный способ, которым Лига могла бы предотвратить это. Таким образом, похоже, что по причинам, более известным Лиге, она не собирается забирать свой персонал.
   - Что? - Мерфи склонил голову набок. - А почему бы и нет? Там на верфи так много квалифицированных рабочих, Гарри! И после того, что мы у них отняли, такие рабочие понадобятся им больше, чем когда-либо.
   - Конечно, это так, но то, что случилось с Дию, было катастрофой не только в военном, но и в политическом плане. Как правило, Терри, вы неплохо справляетесь с работой политического аналитика, так что подумайте об этом. Партия Вечно вперед была движущей силой, стоящей за Дию. Мы знаем это из записей, которые там нашли, и, честно говоря, потому, что они единственные, кто мог это устроить. И если бы мы - то есть вы - не появились и полностью не разрушили их планы, эти авианосцы оказались бы в тылу Федерации, и Лига почти наверняка выиграла бы войну. С огромной благодарностью движению Вечно вперед, новой власти и всеобщему счастью.
   - Но теперь то, что должно было стать ошеломляющим, кульминационным триумфом движения Вечно вперед, превратилось в величайшую военную катастрофу в истории Лиги. Физическое производство в Дию потеряно для Лиги, несмотря ни на что, потому что Тан прекрасно знает, что, по крайней мере, вы оставили охрану, которая уничтожит верфь, как только Лига вернется, чтобы снова завладеть ею. Таким образом, единственным ресурсом, который они действительно могли бы восстановить, были бы работники. И как специалист по разведке, который изучал Лигу в течение нескольких десятилетий - вы знаете, я был помешан не только на ришах, - думаю, вполне возможно, что Вечно вперед предпочли бы оставить их гнить, чем снова принести домой такое доказательство провала.
   - Вы действительно думаете, что они поверят, будто смогут это скрыть? - скептически спросил Мерфи.
   - На самом деле, это было бы не так уж и сложно. - О'Хэнрати пожал плечами. - Они построили это место с такой надежной охраной, что никто даже не подозревал о нем. Из записей, которые мы уже изучили, становится ясно, что, как только кто-то переводился в Дию, его больше не переводили обратно. И так получилось, что мы ликвидировали практически все мобильные подразделения, кроме носителей Тана, которые когда-либо базировались за пределами Дию и знали о ней. Итак, откуда именно могла произойти утечка информации в новостные СМИ Лиги - если предположить, что существовали какие-либо новостные СМИ Лиги, которые не были полностью подконтрольны движению Вечно вперед?
   - Конечно, до тех пор, пока они не вернут домой кого-нибудь из тех рабочих с верфи.
   - А как насчет Тана? - спросил Мерфи, но по его тону было ясно, что он уже знал, как ответит О'Хэнрати.
   - Тан и его люди, вероятно, такие же ходячие мертвецы, как и мы с вами, Терри, в том, что касается движения Вечно вперед. Пятьсот не могут допустить, чтобы наш отчет стал достоянием общественности без какого-либо официального одобрения. Тан находится точно в таком же положении, и, честно говоря, я буду удивлен, если он еще не мертв.
   - Черт. - Мерфи покачал головой. - Я бы этого не хотел. Этот человек слишком компетентен, чтобы я мог быть спокоен, но он заслуживает лучшего.
   - Не собираюсь утверждать, что это справедливо, в отношении многих людей, о которых можно было подумать, - сухо сказал О'Хэнрати. - Включая двух человек, которые сейчас сидят здесь, в вашем офисе.
   - Замечание принято, - со смешком признал Мерфи. Но затем он склонил голову набок. - К чему именно вы клоните, рассказывая все это?
   - Я склоняюсь к тому, что Дию может стать козырной картой Альянса свободных миров, - категорично заявил О'Хэнрати. - Там находится целая группа высококвалифицированных сотрудников, брошенных на произвол судьбы собственным правительством. Сама по себе верфь больше, чем любая другая верфь во всей Федерации. Черт возьми, ее мощность, по меньшей мере, равна мощности всей верфи Венера Фьючерз в Солнечной системе, и она еще более автоматизирована. У нее нет мощностей для изготовления приводов Фассета, но она, безусловно, может их отремонтировать, и там есть предприятия по добыче полезных ископаемых и литейные цеха, изготовившие корпуса каждого сверхсветовика, для которых риши поставляли роторы приводов. Все, что нам нужно сделать, - это придумать, как убедить эту высококвалифицированную рабочую силу перейти на нашу сторону.
   - Я бы сказал, что это нетривиальная задача. - Тон Мерфи был еще более сухим, чем у О'Хэнрати за минуту до этого.
   - Если бы это было легко, любой мог бы это сделать, - парировал О'Хэнрати. - Но не думаю, что это было бы так сложно, как вы, возможно, думаете. Во-первых, к настоящему времени они должны понять, что их не вернут домой. Их бросили, списали со счетов, и они никогда больше не увидят свои семьи. Это не может не сказаться на их лояльности - по крайней мере, к движению Вечно вперед, если не к самой концепции Те Ла Лиан Менг.
   - Во-вторых, они знают, что вы, по сути, выступаете против федерального правительства. Сомневаюсь, что они согласились бы с вашими попытками спасти Федерацию, даже если бы мы сказали им об этом. Люди судят о мотивах других людей на основе предыдущего опыта, и их опыт работы с Вечно вперед вряд ли укрепит веру в бескорыстие со стороны чьего-либо политического руководства. Но даже если они решат, что именно этого вы и добивались, подумайте вот о чем. Чем могущественнее мы становимся, тем больше сил, в конечном счете, будет вынуждено задействовать Ядро, если оно когда-либо надеется победить нас. И с каждым авианосцем, выведенным с Беты Лебедя, у его собственного флота становится на один авианосец меньше. Так что, с этой точки зрения, они на самом деле выполняли бы свой патриотический долг, помогая поддерживать фрагментацию Федерации. И в любом случае, мы были бы их единственной надеждой вернуться домой, будь то потому, что мы каким-то образом победили Лигу и отпустили их домой, или потому, что помогли Лиге победить Федерацию, и она заберет их домой после того, как надерет задницу флоту Федерации.
   - Черт возьми, Гарри, - сказал Мерфи через мгновение, его взгляд был немного отстраненным. - Из вас получился бы отличный продавец змеиного масла. - Он покачал головой, и его взгляд снова сфокусировался. - Но самое страшное, что вы, возможно, правы. Не исключено, что нам действительно удастся это осуществить. Конечно, мы просили - умоляли - Овальный кабинет направить инспекционную группу в Дию, так что ее существование не является секретом.
   - И мы также говорили им, что Грейнджер получила приказ взорвать верфь, когда наконец прибудут транспортные силы Лиги, - возразил О'Хэнрати, затем пожал плечами. - У нас есть самые подробные фотоматериалы, какие только можно себе представить. У нас есть полные копии большинства их кибернетических систем. У нас есть захваченные образцы оборудования как Лиги, так и ришей, а также голографическая запись того, как мы сняли эти образцы с военных кораблей, захваченных нами в Дию. Настоящий физический осмотр верфи не может дать ничего такого, чего бы уже не давали эти улики, Терри. Согласитесь, любой, кто поверил бы нам при любых обстоятельствах, должен был бы убедиться в этом с помощью горы доказательств.
   - Итак, в своем следующем сообщении в Олимпию вы сообщите им, что, к сожалению, у них больше не будет возможности осмотреть настоящую верфь, поскольку мы были вынуждены уничтожить ее, чтобы не допустить возвращения в руки Лиги. А затем мы отправим наши поврежденные авианосцы в Дию, и когда они прибудут туда, представим предложение капитану Санвару и его старшим офицерам и посмотрим, как они отреагируют.
   - Худшее, что может случиться, - это то, что они скажут "нет". Но если случится так, что они скажут "да"...
   Он поднял обе руки на уровень плеч и тонко улыбнулся.
  

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

  
   Станция Джалал
   Система Джалал
   Земная Федерация
   11 декабря 2552 года
  
   Радженда Такоре поднял голову, когда прозвучал сигнал на входе.
   Сигнал прозвучал снова, и его рот скривился в кислой улыбке.
   Интересно, что бы они сделали, если бы я просто проигнорировал их? - задумался он. - Почему-то сомневаюсь, что вежливая выдумка о том, что у меня есть выбор, продержится долго.
   Прозвенел третий звонок, и он, поморщившись, нажал на значок замка на панели управления люксом.
   Дверь скользнула в сторону, и гримаса на его лице сменилась неподвижностью, когда через порог шагнул его зять. Посмотрев мимо Мерфи, он увидел вооруженного космодесантника у дальней переборки и фыркнул с горькой усмешкой. Его роскошные апартаменты располагались в секции флагманских офицеров временных помещений станции Джалал и были такими же приятными, как и клетка. Но все равно оставались клеткой. Он мог открыть свою дверь только тогда, когда кто-то снаружи просил впустить его, а этот космодесантник в коридоре стоял не просто так.
   Мерфи вошел в комфортабельно обставленную каюту и огляделся, затем снова перевел взгляд на Радженду.
   - Доброе утро, - сказал он.
   Радженда смотрел на него в каменном молчании, и губы Мерфи дрогнули.
   - Если не будешь разговаривать со мной, Радженда, то многого не добьешься, - заметил он приветливым тоном. - Разве что доставишь себе какое-то смутное удовлетворение. Кроме того, - подергивание губ сменилось чем-то, что можно было назвать только улыбкой, - подумай обо всех тех по-настоящему острых вещах, которые ты хочешь сказать мне сейчас, когда у тебя, так сказать, появилась такая возможность.
   - Есть немало вещей, которые я хотел бы тебе сказать, раз уж ты об этом заговорил, - ответил Радженда через мгновение. - Хотя не вижу особого смысла. Я бы только зря потратил время на мертвеца.
   - Ой? Ты действительно так думаешь? - Мерфи прошелся по каюте и уселся в кресло, стоявшее напротив кресла Радженды, напротив кофейного столика из кристаллопласта, на котором стоял богато украшенный чайный сервиз. - А я-то думал, что ты военнопленный в руках адмирала, который надрал твою жалкую задницу с одной стороны и с другой.
   Верхняя губа Радженды скривилась в усмешке, прежде чем он смог ее сдержать, а глаза сверкнули.
   - Ты только что убил более ста тысяч военнослужащих Федерации, - сказал он голосом, похожим на застывшую лаву. - Ты мятежник, предатель и массовый убийца, и втянул всех этих несчастных ублюдков в измену вместе с собой, которая закончится тем, что они окажутся на виселице или будут дышать вакуумом, а их планеты будут уничтожены кинетическими ударами! Я действительно не думаю, что у тебя есть много достижений, которыми можно похвастаться, Терри.
   - Возможно, все это произойдет... когда-нибудь, - спокойно сказал Мерфи. - Но это произойдет не сегодня. И причина, по которой погибли тысячи космонавтов и космодесантников Федерации, в том, что ты был слишком глуп, чтобы поверить мне на слово. Если бы у меня был выбор, никто бы не погиб. Черт возьми, никто бы даже палец на ноге не поранил! Но ты же не мог допустить, чтобы это произошло таким образом, не так ли? Ты не мог отступить даже на время, достаточное для того, чтобы поговорить. Нет, ты должен был продолжать атаковать. - Его спокойный голос стал железным. - И как у тебя это получилось, Радженда? Освежи мою память.
   Радженда с рычанием поднялся на ноги, и Мерфи посмотрел на него холодными серыми глазами.
   - Сядь... на место, - произнес он с ледяной, размеренной точностью.
   - А то что? - спросил Радженда. - Потому что, если я этого не сделаю, ты позовешь своего боевого пса из космодесанта?
   - Нет, потому что я получу огромное удовольствие - поверь мне, в этот момент ты даже не представляешь, какое - лично оторвав тебе обе руки и засунув их тебе в задницу, - сказал ему Мерфи, и Радженда внезапно осознал, сколько ярости на самом деле полыхает в этих спокойных серых глазах.
   На мгновение - совсем короткое - он подумал о том, чтобы решиться на это. Но только на мгновение. Радженда Такоре не был трусом, но он был реалистом... и, как и его сестра, не унаследовал рост своего отца. Он был мускулистым и подтянутым, как и Мерфи, но тот к тому же был на двадцать два сантиметра выше него и превосходил его по массе более чем на тридцать процентов. И если Радженда в Академии занимался легкой атлетикой и теннисом, то Терренс Мерфи был капитаном команды по рукопашному бою как в младших, так и в старших классах.
   На мгновение воцарилась тишина, а затем он откинулся на спинку кресла и пристально посмотрел на своего зятя.
   - Уже лучше, - сказал Мерфи, затем ущипнул себя за нос и глубоко вздохнул.
   - На самом деле, я сожалею, что сказал это, - продолжил он. - Не потому, что это неправда, и не потому, что до сегодняшнего дня мне не часто хотелось это сказать. А потому, что это непродуктивно. И поскольку, несмотря на то, что ты выводил меня из себя больше раз, чем могу сосчитать, я знаю, что у тебя чертовски хорошие мозги. Единственная проблема - и она серьезная - заставить тебя ими пользоваться.
   - Забавно, я только что подумал о тебе то же самое.
   - О, я уверен, что так оно и было.
   - Тогда зачем ты тратишь время на разговоры со мной? Где расстрельная команда?
   - Такой нет. - Радженда широко раскрыл глаза, а Мерфи фыркнул. - Поверь мне, есть много людей, которые заплатили бы хорошие деньги, чтобы попасть в твою расстрельную команду. Если уж на то пошло, я уже приговорил к расстрелу полдюжины человек, которые "казнили" жителей миров Ядра после кенгуру-судов, и еще дюжина находится под арестом в ожидании суда. Я чертовски уверен, что до сих пор не схватил всех, кто хотел бы это сделать. Так что, если бы меня интересовали подобные вещи, я мог бы найти множество добровольцев, чтобы отполировать твою высокомерную задницу. К счастью - для тебя, во всяком случае, - это не так.
   - Так ты вдруг забеспокоился о том, что у тебя на руках кровь? А как же все мои космонавты, которых ты убил несколько дней назад?
   - Я изо всех сил старался убедить тебя отступить, - напомнил ему Мерфи. - А после битвы мы развернули все спасательные капсулы и шаттлы до единого.
   - О, правда? В таком случае, я полагаю, технически ты не военный преступник, а всего лишь убийца. Так намного лучше!
   Он насмешливо посмотрел на Мерфи, затем резко пожал плечами.
   - Итак, если ты не собираешься меня расстреливать, что это будет? Показательный процесс, а затем ваши лакеи из жителей Окраины повесят меня так же, как, насколько я понимаю, повесили Липшена? Это убережет тебя от моей крови, не так ли? По крайней мере, формально. Или ты планируешь задержать меня и всех моих выживших людей ради выкупа?
   - С выжившими "твоими людьми" будут обращаться точно так, как, согласно военному уставу, мы должны обращаться с военнопленными. Имей в виду, что репутация Федерации в этом отношении почти такая же отвратительная, как и у Лиги. Однако у моих "лакеев с Окраины" было немного больше практики в этом, чем у большинства наших сотрудников, поскольку Кранн-Бетад в настоящее время присматривает более чем за шестьюдесятью тысячами космонавтов Лиги, которые сдались мне в Нью-Дублине. Мы позаботились о том, чтобы в их случае действительно соблюдались военные законы, и будем делать то же самое для твоих людей, пока эти... неприятности не будут улажены и они не смогут быть репатриированы.
   Радженда уставился на него. Более шестидесяти тысяч военнопленных Лиги? Он лгал. Он должен был лгать! Даже если бы на Нью-Дублине действительно было столько вражеских авианосцев, как он утверждал, ему пришлось бы захватить все силы Лиги в целости и сохранности, чтобы заполучить такое количество пленных, и это было бы нелепо! Такого никогда и нигде не случалось! Эти цифры, должно быть, были завышены. Кроме того...
   - А я? - потребовал он ответа, стряхивая с себя свои мысли.
   - А тебя, Радженда, я отправляю домой. Целым и невредимым. Никаких условий, кроме того, что я хочу, чтобы ты передал ответное сообщение Фокаидесу и Шлейбаум. То, которое я хочу, чтобы они увидели, и Овальный зал, и кабинет министров, и все остальные в Ядре тоже увидели.
   - Действительно? - Радженда, прищурившись, посмотрел на него. - Хорошо. Ты завладел моим вниманием.
   - Я опустошил погреба "Лелантоса" и отправлю тебя на борт. И когда я это сделаю, ты вернешься на Солнце с доказательствами того, что Сфера Ришатан оказывала военную помощь Лиге и...
   - Пожалуйста. - Радженда покачал головой. - Не оскорбляй мой интеллект, Терренс. Дело не в ришах, и никогда не было в них. Все дело в самолюбии офицера разведки, которому не хватает значимости. Твое губернаторство было вершиной твоей заурядной карьеры, и когда ты понял, что вернешься на ту самую низшую ступень, которую только пожелал бы мой отец...
   Мерфи хлопнул ладонью по кофейному столику. Одна из чашек чайного сервиза подпрыгнула в воздух, а затем с грохотом упала на пол, и Мерфи, пожимая руку от боли, свирепо посмотрел на своего шурина.
   - Радж, ты был засранцем с первого дня, как я тебя встретил. Всегда хотел сказать тебе, какой ты большой засранец, но я достаточно долго женат на твоей сестре, чтобы знать, как сильно она бы меня отчитала, если бы я тебя обозвал. И этот сок не стоил того, чтобы его выжимать. Сейчас? Теперь соотношение изменилось.
   - Должно быть, такому умному человеку, каким, я знаю, должен быть брат Симми, невероятно трудно превратиться в такого несокрушимого идиота, хотя, полагаю, высокомерие помогает. Видит бог, у тебя его предостаточно! Но ты серьезно думаешь, что я преследовал ришатанских контрабандистов за синей линией просто так, ради забавы? - Он расхохотался. - Я сообщил о том, что мы нашли на борту "Вал Идрака", или они отправили тебя, не потрудившись поделиться этим с тобой?
   - О, пожалуйста! - Радженда закатил глаза. - Одно грузовое судно, с которого, как ты утверждаешь, был извлечен сингулярный коллектор, который, по твоим утверждениям, "кто-то" поставлял Лиге по доброте душевной, и который, возможно, был изготовлен кем-то помимо Лиги. И на основании этого ты вывел целый сектор из-под контроля, Терренс!
   - И из-за этого Лига преждевременно атаковала Нью-Дублин, направив самое крупное оперативное соединение, которое флот Лиги привлекал для одной операции за пределами фронта Бета Лебедя за последние сорок лет, - ответил Мерфи. - И я и мои люди уничтожили этот флот. Затем мы выследили его логово и захватили верфь, которая его построила и которая строила еще пятьдесят сверхсветовых кораблей. Это дало бы им шестьдесят два авианосца, Радженда, тогда как у Нью-Дублина и восьмого флота оставалось ровно двадцать шесть. Даже если бы Фокаидес задействовал все остальные силы в радиусе пятидесяти световых лет от Солнца, он смог бы набрать лишь сорок. Как ты думаешь, что произошло бы, если бы в тылу Федерации появился флот, на пятьдесят процентов превосходящий по численности все, что мы могли бы бросить в бой? - Он свирепо посмотрел на своего шурина. - Я скажу тебе, что произошло бы - они убили бы миллиарды граждан Федерации, Радженда, и проложили бы себе путь к Солнечной системе прежде, чем кто-либо смог бы их остановить!
   - И ты думаешь, я сделал все это, предотвратил это, просто так? Только потому, что "офицеру службы разведки, попавшему в безвыходное положение", нечем было заняться? Я сделал это, потому что пришло чертово время, когда хотя бы один губернатор действительно выполнял свою работу и защищал людей, которых он должен был защищать. И потому что я был готов выполнить работу, чтобы доказать, что риши тайно дергали за ниточки, вероятно, с тех пор, как началась вся эта война.
   Радженда закатил глаза.
   - Ты умный человек, Терренс. Как ты можешь верить во все эти безумные теории заговора, это за пределами моего понимания, но...
   - В основном потому, что это правда, - резко оборвал его Мерфи, затем глубоко вздохнул.
   - Как я уже сказал, отправляю тебя домой, - сказал он более спокойным тоном, - и поездка будет достаточно долгой, чтобы даже у такого человека, как ты, было время осознать правду, когда она укусит тебя за задницу. В любом случае, у тебя будет достаточно времени, чтобы просмотреть все журналы данных и результаты сканирования. И все йотабайты данных, которые мы собрали с серверов Дию. И я отправляю с тобой разработанные ришами компоненты, которые мы нашли на верфи Дию.
   - О, отлично. Домашнее задание! - Радженда покачал головой. - Извини за мой скептицизм. Когда я получил приказ из Овального кабинета проникнуть в червоточину и подавить твое маленькое восстание, они почему-то не сообщили мне никаких подробностей о супероружии ришей или Лиги. Как странно. Я бы подумал, что если бы были какие-то доказательства, они бы поделились ими с командующим флотом, посланным разобраться с тобой. О, подожди - я использовал слово "доказательства", не так ли? И не поставил перед этим слово "изготовленные".
   - Думаешь, все это - фальсификация?
   - Улавливаешь, да? - Тон Радженды сочился сарказмом. - Но если они и не рассказали мне всего о твоих... давай будем вежливы и назовем это "фантазиями", а не "откровенной гребаной ложью", то они рассказали мне о том, как ты отказался от своей клятвы Федерации. И это было правдой еще до того, как ты убил офицеров Федерации и маршалов, когда они попытались арестовать тебя за это.
   - Шлейбаум и Овальный кабинет пытались арестовать меня по ложным обвинениям, и в результате этой попытки погибло несколько хороших людей, включая президента Нью-Дублина.
   - Угу. - Радженда склонил голову набок. - Могу поклясться, что слышал нечто подобное раньше. Списываешь у губернатора Батлера, не так ли?
   - Джером Батлер был в лучшем случае дураком, а в худшем - настоящим предателем, - сказал Мерфи. - Гобелены не заслуживали того, что получили, но какими бы ни были их мотивы, он и его сторонники действительно пытались отделиться от Федерации, и он действительно пытался утвердиться в качестве военачальника. Это не то, чего я хочу, Радженда. Я хочу, чтобы правда о ришах выплыла наружу, и после этого...
   - Пожалуйста, перестань излагать мне идиотские теории заговора! По крайней мере, уважай мой интеллект настолько, чтобы признать, что тебе на самом деле нужно!
   - Это не "теория", когда речь идет о ришах, - решительно заявил Мерфи. - Во всяком случае, уже нет. Им и Лиге потребовалось по меньшей мере - по меньшей мере, Радженда - десять лет, чтобы построить верфи, которые мы отняли у них. А это означает, что риши помогали поддерживать Лигу как минимум десять лет, а возможно, и намного дольше, и Федерация каждый день проливала за это кровь.
   - Ты так говоришь, как будто для меня это должно иметь значение. - Радженда откинулся назад. - Я вернулся домой с фронта Бета Лебедя не из-за ришей. Черт возьми, я вернулся домой не из-за тебя! Твое безумие было лишь наградой за возвращение домой, которая ждала меня, когда я приехал туда, чтобы сообщить в Овальном кабинете, что адмирал Леброн и первый флот прорвались к Келлерману. Келлерман, Терренс! Мы не заходили так глубоко на территорию Лиги с первых трех лет войны. Леброн отправил меня домой за подкреплением, чтобы я воспользовался моментом и проехал весь путь до Каошина. Мы были так близки - и теперь все пропало! Из-за тебя!
   - И уничтожение Дию и флота, который они там строили, нанесло им еще больший ущерб, чем твой идиотизм здесь нанес ущерб Федерации! - огрызнулся Мерфи. - Мы перекрыли главный канал поддержки Лиги ришами, и один взгляд на размеры верфей Дию является доказательством того, насколько сильно они сократили свои силы на Бете Лебедя. Они не смогли бы высвободить ресурсы каким-либо другим способом. Черт возьми, возможно, именно по этой причине Леброн смог пробиться к Келлерману! И мы можем положить конец войне с Лигой, когда разоблачим ришей. У Аньянга не будет другого выбора, кроме как сесть за стол переговоров, когда мы укажем на их материально-техническую поддержку...
   - Хватит говорить "мы"! - зарычал Радженда. - Нет никаких "мы". Есть Федерация, а есть ваше восстание. Думаешь, Овалу или Пятистам будет не все равно начхать на Лигу, когда они узнают, что ты за четыре месяца захватил больше секторов и планет, чем Лига за пятьдесят лет? И давай не будем забывать об эффекте домино, Терренс! Я готов поспорить на свой ранг в Пятистах, что Лига получит все, от Келлермана до Беллерофонта, если это позволит держать Окраину под контролем. Они призовут на помощь всю огневую мощь, какую только потребуется, и к черту Бету Лебедя, и когда они это сделают, Лига прорвет фронт. Вот что ты сделал, Терренс. Ты проиграл всю войну с Лигой. Десятилетия жертвоприношений - и все это пошло прахом из-за твоего эгоизма.
   - Дело не только во мне, Радженда. - Теперь голос Мерфи был спокоен, почти бесстрастен. - Альянс свободных миров отделился от Федерации не потому, что я попросил их следовать за мной. Они сделали это, потому что им надоело жертвовать своими жизнями, своим будущим и - особенно - своими детьми ради Пятисот. Если бы я сдался Липшену, Нью-Дублин и остальной сектор Конкордия все равно сделали бы то, что сделали. И если бы я сдался тебе здесь, в Джалале, когда ты этого потребовал, ничего бы не изменилось. За исключением того, что Пятистам пришлось бы смириться с тем фактом, что они подарили Окраине мученика, а не живого, склонного к ошибкам человека вроде меня.
   - О, это о тебе. Не прикрывайся этими предателями. У нас есть ордер на твой арест за должностные преступления, коррупцию и воровство. Тебе грозили десятилетия тюремного заключения, когда тебе, наконец, пришлось взглянуть правде в глаза! Но теперь это восстание, которое ты поднял, дает тебе повод избежать последствий своих собственных действий, не так ли? - Радженда снова покачал головой, на его лице отразилось отвращение. - Я говорил Симрон не выходить замуж за тебя.
   - Ты и в самом деле не забыл это, не так ли, Радженда? - устало спросил Мерфи. - Все еще злишься из-за того, что она велела тебе перетирать песок?
   - Я советовал ей не выходить за тебя замуж, потому что в тебе нет ничего примечательного, Терренс. Ты заслуживаешь славы только благодаря наследию своего деда. Разведка? Серьезно? Моя сестра вышла замуж за разведчика? Даже не за офицера боевого флота? Я сказал ей, что это унизительно! Но ты! Отец указал тебе путь к настоящей значимости. К месту в Пятистах - ближе к концу, даже будучи женатым на моей сестре, если честно, но все же к месту, - чего ты никогда бы не достиг в одиночку. И тебе этого было недостаточно?
   - Ты был офицером боевого флота с тех пор, как стал гардемарином, - сказал Мерфи. - Напомни мне, кто из нас только что выиграл второе или третье по величине сражение флота Федерации за последние сорок лет?
   - Ты... ты жалкий... - Радженда оборвал себя. Его челюсти сжались, а ноздри раздулись. - Были варианты, которые я не мог учесть, - наконец выдавил он из себя.
   - У меня сложилось впечатление, что компетентный офицер делает все возможное, чтобы убедиться, что будут "варианты", которые его противник не мог учесть. И предположить, что его противник делал с ним то же самое.
   Радженда пристально посмотрел на него, и Мерфи вздохнул.
   - Послушай, еще раз повторяю, дело не в моем эго, Радж. Мы можем остановить Федерацию от саморазрушения и положить конец войне с Лигой, если просто будем непредвзяты и будем стремиться к честному диалогу, в ходе которого попытаемся достичь какого-то компромисса.
   - Компромисса? - недоверчиво повторил Радженда.
   - Компромисса, - повторил Мерфи. - Страсти в Альянсе свободных миров сейчас... накалены. Их звездные системы десятилетиями пытались добиться хоть какой-то компенсации от федерального правительства и Пятисот. И каждый раз, когда они пытались, в лучшем случае их игнорировали. В большинстве случаев они получали очередной пинок под зад или еще одни Гобелены. В конце концов, с них стало достаточно. Все началось не с битвы за Нью-Дублин, Радженда, а с Инвернесса. Это была еще одна обитаемая окраинная планета, брошенная на смерть военно-космическим флотом, который должен был ее защищать. Битва за Нью-Дублин позволила мне, по крайней мере, попытаться оказать сдерживающее влияние, но раскол, на который сейчас смотрит Олимпия, произошел бы независимо от того, отправили бы меня в Нью-Дублин или нет.
   - О, конечно, это произошло бы.
   - Если ты остановишься и воспользуешься мозгом, который - не считая станции Джалал - обычно способен анализировать тактические данные, ты поймешь, почему это так, - сказал Мерфи. - И ты также должен понимать, что Альянс свободных миров все еще может остановиться, если Олимпия - и Пятьсот - захотят измениться.
   - Ты говоришь мне это как главнокомандующий Альянса? - спросил Радженда.
   - Я говорю тебе это как голос здравомыслия. Послушай, жители Окраины - Альянс - не дураки. Даже если бы каждый периферийный сектор объединился в единую звездную нацию, ее экономика была бы катастрофически мала по сравнению с Ядром, учитывая то, что Пятьсот держали большую часть тяжелой промышленности Федерации глубоко в Ядре. Удивительно, как это могло случиться, что Окраина лишилась промышленной мощи, которая могла бы позволить ей отколоться.
   - Хочешь сказать, что "просто так получилось" уберечь критически ценные активы от атак Лиги, не так ли? - Радженда пожал плечами. - Мне кажется, это разумная политика.
   - Это было хорошее, логичное объяснение, по крайней мере, в начале, не так ли? Но за последние тридцать лет? - Мерфи презрительно фыркнул. - Радженда, Пятьсот не защищали свои активы от Лиги, - они просто выводили их подальше, чтобы правительства периферийных систем не могли конфисковать и национализировать!
   Радженда начал было отвечать, но затем откинулся на спинку кресла, снова пожав плечами, а Мерфи наклонился вперед, уперев руки в бедра.
   - Чего действительно хочет Альянс свободных миров, так это мирных переговоров с Лигой, - сказал он. - Они хотят внести поправки в Конституцию, чтобы защитить Окраину, уберечь ее граждан - сыновей и дочерей - от кровавой платы за войну Пятисот. Да, Пятистам также придется пойти на экономические уступки, которые могут обойтись им в десять, а то и в пятнадцать процентов от того, что они выжали из Окраины. Но если есть хоть какая-то надежда на устранение этого разрыва, то Федерация должна быть готова пойти на эти уступки.
   - Что, несомненно, повлечет за собой всеобщую амнистию? - Радженда тонко улыбнулся. - Ты тоже хочешь корону? Лавровый венок?
   - Я хочу, чтобы прекратились смерти, Радженда. Поверь мне, я уже слишком много всего этого насмотрелся.
   - Я ходил по улицам Инвернесса. Почувствовал запах тел девяноста шести процентов населения планеты Федерации, разлагающихся, несмотря на холод. Мешки с телами были сложены штабелями, как дрова, штабелями выше моего роста, и когда живых осталось слишком мало, чтобы сложить их, они просто гнили там, где упали. Это то, что я видел в Инвернессе, и увидел это потому, что чертов трус воспользовался своим постоянным приказом, чтобы сбежать, вместо того чтобы защищать его.
   - А потом я увидел... я видел, как моего собственного сына сняли с разбитого крейсера, когда он был на волосок от смерти, когда та же кровожадная сука набросилась на Кранн-Бетад. И теперь я сражаюсь с тобой в решающей битве, и вместе мы убили еще сто тысяч человек. Не буду врать и говорить, что ты мне когда-то нравился, Радженда - с тех пор, как тебя знаю, ты был слишком высокомерной сволочью, чтобы я мог притворяться, что это так. Но я никогда не испытывал к тебе ненависти, и, черт возьми, уверен, что никогда не хотел бы выпустить лишнюю тысячу ракет по твоему флагману. Я бы предпочел не повторять этот опыт.
   - Последствия начинают усложняться, не так ли? - улыбка Радженды стала еще шире. - Ты когда-нибудь задумывался, что твои действия сделали с моей семьей? С твоей женой?
   - Конечно, думал. Но что бы я ни думал о тебе - или наоборот, - я знаю, что твой отец сделает все, что в его силах, чтобы защитить ее и наших детей.
   - Что? Это твоя попытка втянуть отца в свое безумие? Использовать его как своего рода запасной канал связи? - глаза Радженды сузились. - Мы слишком заметны для этого, Терренс, и я ни за что на свете не пойду на это ради тебя. Пусть это попробует сделать О'Хэнрати или кто там еще из следующих за тобой заговорщиков.
   - Я не прошу тебя - или Канаду - быть второстепенным каналом, - сказал Мерфи. - Я открыто отправляю тебя обратно в Овальный кабинет с моими доказательствами. И, честно говоря, даже если у Шлейбаум или Фокаидеса - или у Пятисот - мозгов не больше, чем у комара, они поймут, что связь с ришами - ключ к урегулированию этого вопроса. Это объединяющий момент, который они могут выдвинуть для Ядра и Окраины, общая угроза - помимо войны против Лиги - которая может переориентировать их враждебность и ненависть. К этому придется подходить параллельно с такими уступками, но это может обеспечить объединяющий фокус, в котором не будет второстепенных проблем, связанных с войной против Лиги, если только они воспользуются этим.
   - Ты идиот. - Радженда покачал головой. - Никто ничему из этого не поверит. Ты думаешь, что Пятьсот откажутся хоть на йоту от того, что они контролируют, из-за твоих заявлений о ришах?
   - В какую часть этого ты не веришь?
   - Во что угодно! - Радженда в отчаянии взмахнул обеими руками. - Даже если предположить, что шансы на победу в Нью-Дублине были хотя бы отдаленно такими малыми, как ты утверждаешь, в чем я сомневаюсь, Лига все равно могла бы порадоваться, потому что она знала, что фронт Бета Лебедя начинает рушиться. Что, - многозначительно добавил он, - демонстрирует прорыв Леброна к Келлерману, или он был таковым до твоего... незначительного отвлечения боевой мощи.
   - Все корпуса, которые мы уничтожили в Нью-Дублине, были новой конструкции, - ответил Мерфи. - Тебе не обязательно верить мне на слово; доказательства находятся прямо здесь, в кораблях на орбите над Кранн-Бетадом. И в данный момент я работаю на верфи Лиги в Дию. - Он пожал плечами. - Не знаю, как долго это еще будет продолжаться, потому что это слишком близко к Лиге. Мой пикет не обладает достаточной огневой мощью, чтобы противостоять серьезным попыткам Лиги отбить систему, и одна из таких попыток вот-вот должна быть предпринята. Когда это произойдет, мои люди уничтожат верфь, прежде чем уйдут, потому что это лучшее, что мы можем сделать. Если на то пошло, это уже могло произойти, просто мы пока об этом не знаем. Но если это не так, что, если бы ты мог увидеть все это собственными глазами, прежде чем я отправлю тебя обратно на Землю?
   - Ты мог бы попросить ришатанскую матриархиню снести яйцо у меня на глазах, а затем вывести президента Лиги и заставить его во всем признаться, и это ничего бы не изменило. Окраина взбунтовалась, Терренс. Ящеры не имеют значения.
   - Они значат гораздо больше, чем ты, кажется, осознаешь.
   - Ты имеешь право на свое мнение, - язвительно заметил Радженда.
   Они сидели молча больше минуты, а затем Радженда поднял бровь.
   - Итак, ты отправишь меня домой на "Лелантосе", - сказал он. - И что потом?
   - Считаю, что ясно дал это понять. Я предпочел бы договориться о прекращении этого безумия, чем стать свидетелем новой войны, которая длится десятилетиями и приносит только больше горечи и смертей. Поэтому, очевидно, я хочу, чтобы ты сказал им, чтобы они прислали кого-нибудь сюда для ведения переговоров. Понимаю, что они не станут из кожи вон лезть ради такого поступка. Только не после того, как сами себя загнали в угол. Представляю, какая паника охватит их, когда они узнают, что с тобой случилось, и это придаст им немного мужества. Так что можешь передать им, что я дам им тридцать дней, прежде чем решу, что они не хотят этого делать.
   - А когда это время истечет, и они скажут тебе, чтобы ты не лез на рожон?
   - Для них это было бы в порядке вещей, не так ли? - Мерфи поморщился. - Давай просто скажем, что я готов перейти на следующий уровень, если понадобится.
   - И это будет... что? - спросил Радженда, и Мерфи фыркнул.
   - Если я скажу тебе, каким будет мой следующий шаг, ты мне поверишь?
   - Ты идиот, но не настолько, чтобы сказать мне это. Если уж на то пошло, я не настолько идиот, чтобы поверить всему, что ты мне сказал. Не знаю, почему я потрудился спросить, - сказал Радженда, и они впервые по-настоящему улыбнулись друг другу.
   - Ты сказал, что Каллум был ранен, - сказал Радженда через мгновение. - Как у него дела?
   - Ничего такого, чего не исправила бы поездка в клинику по клонированию, когда мы доставим его домой, но на данный момент он все еще испытывает сильный дискомфорт, - поморщился Мерфи. - Даже здешние протезы не так хороши, как в Ядре, и он отказался от более дорогих дополнений, которые доступны, пока у каждого ветерана не появится такая же возможность. Просто скажи Симрон, что с ним все в порядке. Чем больше подробностей она услышит, тем больше будет волноваться.
   Радженда фыркнул и откинулся назад, положив правую лодыжку на левое колено.
   - Симрон, - сказал он. - Ты когда-нибудь задумывался, что все это делает с моей младшей сестрой?
   Мерфи отвел взгляд и сжал губы.
   - Я спрашиваю только потому, что это, - Радженда махнул рукой над своей головой, - конец ее жизни, Терренс. Теперь она пария, благодаря тебе. У нее больше никогда не будет карьеры ни в каком бизнесе, связанном с Пятьюстами, или где-либо еще в Федерации. Только не тогда, когда ее муж - предатель.
   - Ты этого не знаешь, - сказал Мерфи, и Радженда рассмеялся.
   - Черта с два я этого не знаю! Я всю свою жизнь был по уши в заговорах и шепотках Пятисот. С ней покончено, Терренс. Из-за этого ты испортил ей жизнь. Так что же она собирается делать теперь? Ее единственная надежда в том, что мой отец сможет убедить ее публично осудить тебя и добиться скорейшего развода. И не думаю, что ты получишь что-то взамен, если надеешься.
   - Тебе бы этого хотелось, не так ли? - голос Мерфи снова стал ледяным.
   - Конечно, так бы и было! Во-первых, ей не следовало выходить замуж за человека вне Пятисот. Фамилия твоего деда, черт возьми, не стоит тех страданий, которым ты подвергаешь мою семью!
   - Ты, наверное, не поверишь, но я предпочел бы не подвергать такому испытанию даже тебя, - сказал Мерфи. - Я определенно сожалею о том, что это делает с твоим отцом. И я отдал бы свою правую руку, чтобы не делать этого с Симми. - Он посмотрел в глаза Радженде. - Но есть вещи, которые важнее меня. Они даже больше, чем моя любовь к ней. Симрон поддерживала меня всю нашу супружескую жизнь, и, в отличие от тебя, она поймет - и признает - правду, когда услышит ее.
   - Продолжай убеждать себя в этом, - проворчал Радженда. - В глубине души ты знаешь, что это не так. Но, по крайней мере, отец, вероятно, сможет защитить ее от любых прямых последствий, если она проявит хоть каплю здравого смысла. И Вайома, вероятно, тоже.
   - Ты что-нибудь слышал от них?
   - После твоего мятежа они ничего не написали. - Радженда пожал плечами.
   - Ну, когда ты узнаешь, то поймешь, что это не все плохие новости, - сказал Мерфи. - Вайом помолвлен.
   - Что? С кем? Девушкой из Киршнер Дайнэмикс, которую он привел на празднование пуска в верфях? - Радженда несколько раз щелкнул пальцами. - Ингрид, - сказал он, вспоминая имя.
   - Да, с ней, - кивнул Мерфи.
   - Ну, я не знал. Но точно знаю, что теперь все кончено, - покачал головой Радженда. - Киршнеры не женились по любви с тех пор, как первый привод Фассета появился в сети. А потом ты взял и сделал все это? - Он взмахнул рукой в широком жесте. - Об этом ты не подумал, не так ли?
   - Я был в некотором роде поглощен попытками спасти миллиард или около того человеческих жизней, - сказал Мерфи. - Честно говоря, я не знал о помолвке до тех пор, пока мы не попали в Дию, но даже если бы знал, то не смог бы поставить счастье моего сына выше своей ответственности за спасение жизней и попытку, наконец, положить конец этой кровавой бойне. Ты продолжаешь говорить о моих амбициях и моем эгоизме, но ты знаешь меня больше тридцати лет. Знаешь, что это решение далось мне нелегко, Радженда, и знаешь, что Симми - причина, по которой этого не произошло раньше. И уж точно это не было связано с чувством преданности Пятистам! Так что не притворяйся, что не знаешь, что я долго и упорно думал об этом - и о ней - прежде, чем решился. А ты... ты хоть на мгновение задумался о том, что будет с твоими отношениями с ней, прежде чем принял приказ прилететь сюда и уничтожить меня в космосе?
   - Я считал, что для нее это возможность сохранить лицо, а для меня - защитить свою семью и Венеру Фьючерз, - сказал Радженда. - Мужчина стреляет в собственную собаку.
   - Ты никогда не отвечал за меня, Радженда. Но теперь ты в моих руках.
   - Очевидно. - Радженда пожал плечами. - Так что делай со мной, что хочешь.
   - Я уже говорил тебе, что собираюсь с тобой сделать. И сказал, что хочу, чтобы ты сделал, когда вернешься домой. - Настала очередь Мерфи пожимать плечами. - Что в этом загадочного?
   - И все? Не будет условно-досрочного освобождения? Никакого джентльменского соглашения о том, что я не вернусь на поле боя?
   - С чего бы мне этого желать? В конце концов, я знаю, как тебя победить, - с улыбкой сказал Мерфи. Затем улыбка исчезла с его лица. - Это не джентльменское соглашение. И я не буду отвечать на сообщения Симрон или детей, которые были с тобой. Пятистам было бы слишком легко манипулировать моими словами в своих собственных целях. Но скажи им, что я люблю их... если хочешь.
   - Я сделаю это, - сказал Радженда. - Больше для них, чем для тебя.
   - Спасибо, - сказал Мерфи со спокойной искренностью, и Радженда поморщился.
   - Все могло бы пройти проще - по крайней мере, для них, - если бы ты не приближался к мирам Ядра, - отметил он.
   - Я уже говорил тебе, что не собираюсь делать ничего такого... пока Пятьсот готовы прислать сюда кого-нибудь, наделенного полномочиями, чтобы ознакомиться с моими доказательствами и вступить со мной в переговоры.
   - А после того, как они откажутся это сделать, что, как мы оба знаем, предрешено?
   - В таком случае, ты - и они - узнаете, что я буду делать дальше, когда я это сделаю, не так ли? - Мерфи на мгновение оскалил зубы, затем встал.
   - Береги себя, Радженда, - сказал он. - Счастливого пути.
   Затем он повернулся и вышел за дверь.
  

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

  
   Станция Джалал
   Система Джалал
   Земная Федерация
   13 декабря 2552 года
  
   - Должен сказать, я не ожидал, что это выяснится так скоро, - сказал Харрисон О'Хэнрати.
   - Так скоро? - повторил Каллум.
   - О, это было неизбежно, - сказал О'Хэнрати. - Может быть, не с Беллерофонта, но откуда-то еще, Каллум. Предполагая, что премьер-министр Шлейбаум - и остальные Пятьсот, конечно, - столь же чертовски глупы, как обычно. Единственный способ, которым они могли бы это предотвратить, - это проявить хотя бы намек на готовность признать претензии Окраины и рассказать всем об этом. Что, конечно, было единственной вещью во вселенной, на которую можно было абсолютно не рассчитывать.
   - Боюсь, Гарри прав, сынок, - печально сказал Мерфи. - Я никогда не хотел, чтобы это распространилось за пределы Конкордии, но с того момента, как Нью-Дублин вышел из-под контроля, другие пограничные миры были вынуждены последовать его примеру. Но, как сказал Гарри, я думал, что у нас будет больше времени. Возможно, еще несколько месяцев. Я, конечно, не ожидал, что кто-то из столь далеких мест, как Беллерофонт, может узнать об этом так быстро.
   - И что мы будем делать с этим теперь, когда они узнали? - спросил Каллум через мгновение.
   - Адмирал, при всем моем уважении, я не вижу иного выбора, кроме как поддержать президента Дьюара, - сказал Эстебан Трамбле с дальнего конца стола в зале совещаний.
   Мерфи вопросительно поднял бровь, и Трамбле резко фыркнул.
   - Поверьте мне, сэр, я прекрасно понимаю, как вы, должно быть, удивлены, услышав это от меня. А несколько месяцев назад вы бы и не услышали, как я это говорю. Но вы были правы в тот первый день в Нью-Дублине. Последнее, что нужно Федерации, - это гражданская война, вызванная тем, как использовали Окраину, и это было именно то, что рано или поздно произошло бы - вероятно, раньше, - даже если бы вас никогда не отправили на Конкордию. Я знал это еще до того, как вы ткнули меня в это носом, хотел я это признавать или нет. Сейчас? - Он пожал плечами. - Я не знаю, можно ли спасти Федерацию. Честно говоря, бывают ночи, когда я почти уверен, что этого не может быть, и что когда-нибудь учебники истории посмотрят на вас и на всех нас и решат, что это мы спустили все на тормозах. Но все равно все идет к этому. И в это вы меня тоже ткнули носом. И если во всей этой прогнившей системе и есть кто-то, кто может это остановить, так это вы. - Брови О'Хэнрати поднялись гораздо выше, чем у Мерфи, а Трамбле разразился лающим смехом.
   - Даже не думай, что мне доставляет удовольствие соглашаться с тобой в чем бы то ни было, Гарри! Ты так долго казался таким придурком, что мне очень, очень трудно признать, что на твоей стороне могла быть хоть капля правды. К сожалению, это ничего не меняет. И я не говорю, что считаю, что у адмирала есть хорошие шансы на успех. Я просто хочу сказать, что точно знаю, что никто другой этого не делает, и я не могу просто сидеть и наблюдать за кораблекрушением, по крайней мере, не сделав попытки.
   - Коммодор, Стеб, это много для меня значит, - тихо сказал Мерфи. - Не то, как вы полируете мой нимб, потому что, видит бог, если здесь и есть какие-то нимбы, то они не мои! Но именно поэтому все мы, - он махнул рукой в сторону звездолетов за бортом "Иштар", - находимся здесь. По крайней мере, чтобы попытаться остановить кораблекрушение. И я никогда не смогу сказать или сделать ничего, чтобы отблагодарить всех вас за то, что вы помогли мне попробовать.
   - Поверьте мне, сэр, если бы я думал, что есть какой-то другой вариант, любой другой способ сделать это, меня бы здесь не было, - откровенно признался Трамбле. - Но сейчас...?
   Он поднял обе руки ладонями вверх и пожал плечами, и Мерфи кивнул ему в ответ, затем посмотрел на Каллума.
   - Как только что отметил коммодор, я не вижу другого выхода, кроме как поддержать Дьюара и Совет, - сказал он своему сыну. - И хорошая новость заключается в том, что, поскольку твой дядя возвращается в Солнечную систему, пройдет некоторое время - вероятно, довольно долгое - прежде чем Фокаидес и Шлейбаум отправят новые оперативные группы для возвращения Джалала. Особенно после того, как Радженда расскажет Фокаидесу о Касурах.
   - В некотором смысле, мне неприятно, что нам пришлось выпустить этот маленький сюрприз из рук, Терри, - сказал О'Хэнрати. - О, у нас не было выбора, и никакое "секретное оружие" не остается секретным вечно. В любом случае, нет, если это принесет вам хоть какую-то пользу! Но в следующий раз они догадаются, что это произойдет.
   - Хуже того, они не идиоты, - отметил Каллум. - Ну, может быть, в политическом плане, но не в большинстве других аспектов. И это не значит, что для того, чтобы разобраться в том, как работают Касуры, потребуется куча гениев.
   - Вот именно, - мрачно кивнул его отец. - Я всегда об этом думал, и, честно говоря, это худшая часть выбора времени Беллерофонтом. С нашей точки зрения, было бы гораздо лучше, если бы мы могли ускорить темп Шлейбаум, заставить ее вести переговоры с нами сейчас. У меня не было другого выбора, кроме как отправить Радженду обратно с просьбой прислать сюда представителей для встречи с нами - нет, если у меня будет хоть какой-то шанс убедить общественность миров Ядра в том, что я действительно не какой-то сумасшедший военачальник с манией величия. У нас нет другого выбора, кроме как быть настолько похожими на голос разума, насколько это возможно для группы мятежных бунтовщиков. И это значит быть именно голосом разума. О том, как подойти к этому без кровожадных угроз и обещаний возмездия в надежде, что они прочтут надпись на стене и пойдут нам навстречу хотя бы отчасти. Проявят хотя бы каплю готовности выслушать и сделать что-нибудь, чтобы исправить ущерб.
   - И насколько велика была вероятность этого на самом деле? - мягко спросил О'Хэнрати.
   - Не так уж велика, - признал Мерфи. - И именно поэтому я подумал, что если мы не получим от них ответа к сроку, который я дал Радженде, то перейдем к самой Солнечной системе.
   Остальные люди за столом в комнате для брифингов напряглись, и он покачал головой.
   - У меня не больше намерения нападать на Сол, чем когда-либо. Но если они отвергнут все предложения сесть и поговорить, наш единственный выход - перейти на следующий уровень, и они дали нам шанс, когда вывели из резерва подразделения Радженды. У них осталось не так уж много в поддержку флота метрополии. На самом деле, если только у них на подходе не намного больше подразделений, отзываемых с Беты Лебедя, чем указано в базах данных Радженды, у нас, по крайней мере, есть паритет с флотом метрополии и всем резервом, который они, возможно, задействовали для прикрытия Солнечной системы. Так что, если мы появимся - особенно в случае с Касур-когейдами, до того, как они успеют "разобраться" в том, как они работают, и запустят в производство свою собственную версию, - это станет огромным потрясением для общественной системы. Уверен, что любимые новостные каналы Пятисот изобразили всех нас кровожадными, варварскими, взбунтовавшимися монстрами, но у этого есть и обратная сторона, потому что, если мы появимся на Соле, они никак не смогут заглушить или заблокировать наши собственные передачи, не отключив полностью информационную сеть системы. Как только мы окажемся в околоземном пространстве и они не смогут вытеснить нас из зоны вещания планет, мы сможем подключиться к новостным каналам. У нас достаточно сил, чтобы уничтожить все, что они могут выставить против нас, и, несмотря на все их богатство и власть, Пятьсот - это лишь ничтожная доля от общей численности населения, и большинство жителей миров Ядра уже чертовски циничны в отношении точности и честности новостей, которые они получают. Если мы наполним новостные каналы, 24-7, круглые сутки семь дней в неделю правдой на этом фоне, доверие к Пятистам резко упадет. И если это произойдет, их способность контролировать события быстро ослабнет. Я тоже не очень хочу этого делать, потому что правда в том, что жители Окраины - не единственные люди, над которыми Пятьсот так долго издевались, и если все пойдет так плохо, как может обернуться, - так плохо, честно говоря, как того заслуживает Пятьсот - тогда, скорее всего, будет грязно и кроваво, как в аду.
   Он печально покачал головой.
   - Это еще одна причина, по которой я так сильно надеялся, что Шлейбаум прислушается к нам до того, как дело дойдет до такого. Однако, судя по всему, что мы видели до сих пор, этого не произойдет. Или, по крайней мере, ни она, ни остальные не будут слушать, пока не поймут, что мы действительно можем напрямую донести информацию до всех тех пролов, которых они так долго контролировали, и они не смогут помешать нам это сделать. Может быть, подумал я, если объяснить им это в таких терминах, они, наконец, осознают, что над ними висит Дамоклов меч, и повысят свой IQ. Я не ожидал этого, но решил, что это наш последний шанс.
   - Итак, что я планировал сделать, так это уехать к середине мая с достаточно большим отрядом, чтобы донести это до них. Но сейчас я не могу этого сделать. Только не с этим. - Он постучал пальцем по лежащей на столе планшетке с сообщениями Дьюара.
   - Честно говоря, - начал О'Хэнрати, - Беллерофонт не...
   - Да, это так, Гарри. - Голос Мерфи был тихим, но твердым. - Если все пойдет так, как надеялся Ксенеас, то он заполучит все пикеты Циклопов, и никто в Ядре еще ничего не знает об этом. Но когда в последний раз чьи-то планы осуществлялись именно так, как они надеялись? Разве мы с вами ожидали, что будем сидеть здесь, на Джалале, в окружении мятежного флота, сражающегося лицом к лицу со всей остальной Федерацией?
   - В точку, - согласился О'Хэнрати.
   - Есть вероятность, что Ксенеасу это не сошло с рук, - продолжил Мерфи, обводя взглядом стол. - Возможно, кому-то из сверхсветовых кораблей удалось скрыться. Возможно, ему удалось захватить все подразделения пикета Беллерофонта, но курьерское судно, пассажирский лайнер или грузовое судно оказались не в том месте и не в то время, когда "его" носители отправились навестить другие пикеты. Я не могу знать, что произошло, но также уверен, как и в том, что сижу здесь, что что-то случилось, а только в системе Беллерофонт проживает миллиард человек. Если я не мог позволить Син нанести кинетический удар по Кранн-Бетаду, то как, во имя всего святого, я могу позволить Федерации применить пятнадцатый приказ против Одиссея? И, полностью оставляя в стороне моральные последствия, если позволю этому случиться, как можно ожидать, что кто-то на Окраине поверит моему заявлению, что я честный посредник, которому они могут доверять, и который, по крайней мере, попытается убедить Пятьсот снова относиться к ним как к людям?
   На мгновение воцарилась тишина, затем он глубоко вздохнул.
   - Эстебан, мне неприятно поступать так с вами, но я оставляю вас и вашу эскадру здесь, в Джалале. Имея за спиной всех субсветовых наездников и Касур-когейды, вы должны быть в состоянии справиться со всем, что Овал может вам предложить, по крайней мере, в краткосрочной перспективе.
   - Это означает то, что я думаю? - спросил О'Хэнрати.
   - Если вы думаете, что я веду все остальное на Беллерофонт, то да, - решительно сказал Мерфи.
   - Это, пожалуй, перебор, - заметил начальник штаба. Не столько тоном несогласного, сколько тоном начальника штаба, который хочет убедиться, что его начальник учел все последствия.
   - Почти наверняка так и будет, - ответил Мерфи. - И все на Беллерофонте - и во всем остальном секторе Циклопы - поймут это так же хорошо, как и вы, Гарри. А это значит, что они будут знать, что Альянс свободных миров отреагировал так быстро, как только мог, и так энергично, как только мог, даже без предупреждения о том, что мы можем понадобиться. Поверьте мне, когда слух об этом распространится по всей Окраине, это будет все равно, что пустить искру в струю водорода.
   - Но...
   - Но я был сосредоточен на том, чтобы держать ситуацию под контролем, насколько это было возможно. Я пытался не допустить, чтобы это превратилось в такую очевидную угрозу существованию Пятисот, что они автоматически потянулись за самым большим молотком, который смогли найти, - непоколебимо заявил Мерфи.
   - Да, в значительной степени, - кивнул О'Хэнрати.
   - Ну, старый друг, это потому, что мы с вами - или, по крайней мере, я - были безнадежно оптимистичны, когда отправлялись в путь. - Мерфи потер переносицу. - Возможно, если бы все пошло так, как мы изначально надеялись, то было бы не так плохо, но, скорее всего, все закончилось бы примерно так же. Возможно - возможно - мы все еще могли бы держать ситуацию под контролем, если бы Радженда захотел поговорить, а не нападать. Но правда в том, что у нас, вероятно, не было ни единого шанса, когда Окраина перехватила у нас инициативу именно так, как они имели на это полное право. И Ксенеас понял это раньше и яснее, чем мы с вами. Или, может быть, не раньше и не яснее, чем вы.
   Он опустил руку и криво улыбнулся своему другу.
   - Я знаю, что вы настаивали двигаться сильнее и быстрее, чем я хотел, Гарри. Может быть, это был идеализм, может быть, это была трусость, нежелание смотреть правде в глаза, но Ксенеас больше не позволит мне этого делать. Он прав. Окраина охвачена пламенем, и никто во всей вселенной - ни Шлейбаум, ни Фокаидес, ни Пятьсот, ни мы с вами - не сможет остановить это сейчас. Так что, на мой взгляд, единственный выход, который у нас есть сейчас, - это перестать пытаться предотвратить это, а вместо этого принять меры и подтолкнуть к этому. Это Нью-Дублин, только в большем масштабе. Единственный способ, которым мы можем хоть как-то повлиять на то, к чему все это приведет и насколько хорошо - или плохо - обернется, - это доказать периферии, что мы ее поддерживаем, и доказать всему миру, что ни периферия, ни этот флот никуда не денутся, пока претензии периферии не будут решены... тем или иным способом. Я не могу двигаться прямо на Солнце, как планировал, не сейчас, когда Беллерофонт и Циклопы находятся в опасности у нас за спиной. Так что вместо этого мой единственный выход - отправиться на выручку Беллерофонту и убедить Циклопы и всю остальную Окраину довериться мне. Потому что, если я это сделаю и если смогу доказать Шлейбаум, Фокаидесу и остальным, что у меня все есть, тогда, может быть - только может быть - появится достаточно крупиц здравомыслия, чтобы не дать этому перерасти в настоящую гражданскую войну, которая полностью уничтожит Земную Федерацию.
  

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

  
   Итака-Хаус
   Город Коринф
   Планета Одиссей
   Система Беллерофонт
   Земная Федерация
   14 декабря 2552 года
  
   Константинос Ксенеас оторвался от своего тихого разговора с Юстиной фон Ундинген, когда Менелай Толаллис и три офицера военно-космического флота проследовали за Эразмией Самарили в охраняемый бункер, расположенный глубоко под Итака-Хаусом. Другие гражданские лица, сидевшие за длинным полированным столом в роскошном подземном конференц-зале, повернули головы, проследив за его взглядом, и все разговоры прекратились, а уровень напряженности резко возрос, когда он поднялся в знак приветствия.
   - Господин президент, - произнес Толаллис своим лучшим официальным тоном, когда Ксенеас протянул ему руку.
   - Генерал, - ответил Ксенеас, затем повернулся к офицерам флота.
   - Коммодор Карсон. - Он протянул руку темнокожей светловолосой офицеру Альянса свободных миров, затем посмотрел мимо нее на капитанов Мариаксури Эррезолу и Ахиллеса Родулиса. - Капитан Эррезола, капитан Родулис.
   - Господин президент, - ответила за всех Лорен Карсон, и он указал на пустые стулья, ожидавшие их.
   Он откинулся на спинку стула, когда они заняли свои места, затем обвел взглядом стол, прежде чем снова обратить свое внимание на Толаллиса и Карсона.
   - Очевидно, мы рады, что все вы смогли спуститься со своих кораблей, - сказал он затем. - Знаю, что вы не сможете этого сделать, как только мы приблизимся к Наксосу, - он заметил, как скривились губы Карсон, и был удивлен, что она уже знала название острова, где высадилась персидская армия по пути на битву при Фермопилах в 492 году до нашей эры, - и, конечно, не хочу отрывать вас от тренировок в промежутке между "тогда" и "сейчас". Но личные обсуждения и брифинги все равно лучше, чем даже самая лучшая коммуникационная конференция.
   - Это, безусловно, верно с точки зрения морального духа, господин президент, - сказала Карсон с легкой улыбкой. - И, - ее улыбка стала шире, - все, что повышает моральный дух, сейчас является несомненным плюсом.
   Некоторые из присутствующих усмехнулись, и если эти смешки были немного натянутыми, Ксенеас не мог их винить. С другой стороны, они были гораздо менее натянутыми, чем до возвращения Айкатерини Каралаки из Нью-Дублина на борту сверхсветового корабля Эррезолы.
   Реакция других звездных систем сектора Циклопы на вызов Беллерофонта была более благоприятной, чем Ксенеас смел надеяться. У них все еще не было времени поставить в известность более мелкие и удаленные системы сектора, потому что для этого просто было слишком мало сверхсветовых кораблей, но они связались с основными системами: Циклопом, Ахиллом, Цербером, Дордонью, Эспеадасом, Луарой, Минотавром и Малхасеном.
   Ксенеас почти не удивился, когда Циклоп отверг любую возможность присоединиться к Беллерофонту. Губернатор сектора Утада был уроженцем мира Ядра, которого выбрали на этот пост за его непоколебимую преданность, а на Стеропсе, обитаемой планете системы, концентрация федеральных правоохранительных органов и их вооруженного персонала была гораздо выше, чем в любой другой системе сектора. Тот факт, что президент системы Гастингс был женат на одной из Пятисот, вероятно, также сыграл, по крайней мере, небольшую роль в решении системы.
   Эспеадас отказался послать делегата на Беллерофонт. Ксенеас подозревал, что президент системы Боробиа присоединился бы к сепаратистам, если бы не его живой страх перед тем, что Ядро может сделать с Беллерофонтом, и он ожидал, что Эспеадас вскоре присоединится... если они выстоят.
   Все остальные, по крайней мере, направили полномочные делегации на конференцию по отделению Беллерофонта, хотя до сих пор только Минотавр, Малхасен и Луара фактически подписали Декларацию об отделении. Предполагая, что все они выживут в течение следующего месяца или около того, он ожидал, что другие делегации подпишут соглашение, особенно после того, как правительства их систем узнают, что Альянс свободных миров предложил всему сектору как вступление в Альянс, так и военную помощь.
   Конечно, сначала им нужно было выжить, мрачно подумал он.
   - Если все согласны, то мы могли бы попросить генерала Толаллиса и коммодора Карсон ввести нас в курс дела с их стороны, - сказал он. - Есть много гражданских и политических проблем, которые нам все еще нужно решить, но они будут актуальны только в том случае, если наши военные смогут сохранить нам жизнь.
   Он одарил своих товарищей ледяной улыбкой, затем кивнул Толаллису.
   - Генерал?
   - С вашего позволения, господин президент, - сказал генерал, - я бы предпочел, чтобы коммодор Карсон и капитан Родулис изложили нашу позицию с точки зрения флота, прежде чем мы перейдем к наземной части.
   - Это звучит более чем разумно, - сказал Ксенеас и склонил голову набок, глядя на Карсон. - Коммодор?
   - На самом деле, господин президент, было бы лучше, если бы капитан Родулис изложил основные военно-космические позиции, прежде чем я выскажу свою точку зрения. Как мы говорим дома, на Аденауэре, он родом из этих мест, а я - нет.
   Несколько человек удивили самих себя очередным взрывом смеха, а Карсон натянуто улыбнулась, и в ее зеленых глазах промелькнуло что-то похожее на искреннее веселье. Но затем улыбка исчезла.
   - Правда в том, господин президент, что, хотя я и являюсь старшим офицером Альянса свободных миров из присутствующих здесь, и хотя вы передали свои оборонительные подразделения под командование Альянса, это ваша битва. Помимо "Авроры" и людей капитана Эррезолы, все, кто замешан в этой ситуации, родом с Беллерофонта или с одной из других систем Циклопов, или, по крайней мере, жители Окраины, принявшие решение поддержать вас до того, как появились мы. Это означает, что для вашего народа на карту поставлено гораздо больше, чем для Альянса в целом. Так что я бы предпочла, чтобы вы выслушали оценку Одиссея, прежде чем начну сама разбрасываться мнениями или прогнозами.
   - Я ценю это, коммодор, - сказал Ксенеас, и это было правдой. Он посмотрел на Родулиса. - Капитан?
   - Конечно, господин президент, - ответил Родулис. Он сделал паузу, чтобы глотнуть воды со льдом, затем оглядел сидящих за столом.
   - В целом, мы находимся в гораздо лучшем положении, чем опасались, - сказал он тогда. - Во многом это связано с реакцией президента Дьюара. Никто из нас не предполагал, что у него в системе будет другой авианосец или что он сможет - и пришлет - его нам на помощь. И никто в Циклопах не имел ни малейшего представления о... Касур-когейдах, - он немного тщательно выговаривал гэльские слова, - или о том, что это может означать для нашей обороны.
   - Мы все еще сталкиваемся с очень, очень серьезной угрозой, но я абсолютно уверен, что никто в Овальном кабинете не имеет ни малейшего представления о том, насколько опасной стала наша оборона. Жаль, что мы не смогли привлечь на свою сторону и "Сагу", но "Аврора" и Касур-когейды - отличная замена!
   Все присутствующие серьезно кивнули.
   Правда заключалась в том, что они проявили себя необычайно хорошо в том, что касалось сил пикетов сектора Циклопы. Все четыре авианосца, дислоцированные на самом Беллерофонте, присоединились к мятежу вместе с практически всем составом их субсветовых наездников. Полдюжины наездников, включая два линкора, были уничтожены или выпотрошены в процессе, но они представляли собой лишь относительно незначительную потерю в боевой мощи. Авианосец ФЗФ "Гермес", единственный авианосец в составе пикета Ахилла, присоединился к мятежу в тот момент, когда "Нинурта" вышел из пространства червоточины, и капитан Рудничка получил личное сообщение, переданное пакетной передачей от своего старого друга по академии Хайри аль-Масуда.
   Ситуация на Минотавре была немного более щекотливой, поскольку капитан Гьятсо, командир КФЗФ "Бьенор", был жителем мира Ядра до мозга костей. К несчастью для него, семьдесят с лишним процентов его команды не были такими. Как только они узнали, зачем явились коммандер Марчант и "Хандоба", ситуация на борту "Бьенора" очень, очень быстро стала неприятной. Гьятсо выжил, хотя не без повреждений, и был заменен капитаном Джакабом Дороттиа, старшим командиром эскадры из группы наездников "Бьенора".
   А потом был Циклоп.
   Родулис и его товарищи знали, что контр-адмирал Келлстрем никогда не присоединится к ним добровольно. Именно поэтому они направились сначала к Циклопу, взяв с собой все четыре сверхсветовых корабля Беллерофонта, прежде чем отправить посланцев в другие системы. Они прибыли с удвоенной против Келлстрема боевой мощью, надеясь, что он образумится, но на самом деле не ожидали этого, и их ожидания оказались слишком обоснованными, когда на борту обоих сверхсветовых кораблей вспыхнули ожесточенные бои.
   Никто никогда не узнает, что на самом деле произошло на борту "Саги", флагманского корабля Келлстрема, но обрывки сообщений, которые они перехватили, свидетельствовали о том, что большинство старших офицеров большого корабля поддержали восстание [название авианосца дублирует название аналогичного корабля оперативного соединения 804 вице-адмирала Радженды Такоре, который был поврежден в сражении у станции Джалал]. Они знали, что сам Келлстрем был убит в бою, в ходе которого был захвачен его флагманский мостик, но этого было недостаточно. Судя по данным датчиков, Родулис подозревал, что сторонник Ядра из инженерного отдела "Саги" добрался до одной из термоядерных установок авианосца. Это, безусловно, было одним из объяснений взрыва, уничтожившего его вместе со всем экипажем.
   Его спутнику "Энлилю" повезло больше. Рафал Маковски, его капитан, был тяжело ранен, но его старпом повел корабль на поддержку мятежа, что дало Беллерофонту семь из восьми сверхсветовых кораблей сектора, и они были сосредоточены на Беллерофонте к тому времени, когда из Нью-Дублина прибыла "Аврора" с ответом АСМ.
   - Если бы я был Фокаидесом, - продолжил Родулис, - то планировал бы свое развертывание, исходя из наихудшего предположения, которое заключалось бы в том, что мы захватили все восемь авианосцев сектора. Было бы неплохо, если бы мы это сделали, и в этом случае "Аврора" стала бы еще более неприятным сюрпризом для Ядра, но это все равно было бы его наихудшей оценкой того количества единиц, с которым он мог бы столкнуться. К несчастью для его расчетов, ни он, ни кто-либо из его проектировщиков никак не могли допустить существования Касур-когейдов. Кроме того, чертовски маловероятно, что кто-то в Солнечной системе имеет хоть какое-то представление о циркулярной пиле, ожидающей их на станции Джалал. Мы знаем от коммодора Карсон, что губернатор Мерфи надеялся разрешить любую конфронтацию в Джалале без применения насилия, но у нас было несколько дней, чтобы понять тактическое значение Касур-когейдов. - Он покачал головой. - Если и было какое-то насилие, гарантирую, что все закончилось не так, как ожидало Ядро.
   Он сделал еще глоток воды.
   - Мы не можем знать, что они собираются нам прислать, - сказал он затем с мрачным выражением лица. - Но можем предположить, что Фокаидес пришлет все корабли, которые сможет собрать. Если уж на то пошло, он ничего не пошлет, пока не решит, что сможет победить самую большую силу, которую, по его мнению, мы можем выставить против него. Последнее, что собирается сделать любой из этих ублюдков из миров Ядра, - это задействовать силы, которые, по их мнению, могут потерпеть поражение, потому что они абсолютно не могут позволить себе больше неудач на периферии. Так что мы, вероятно, можем предположить, что увидим как минимум двенадцать с лишним носителей, а возможно, и целых шестнадцать, если им удастся раскопать такое количество. Лично я не думаю, что они смогут это сделать, если еще и пошлют корабли против Мерфи, но даже такое минимальное количество - это чертовски большая огневая мощь.
   Он оглядел сидящих за столом, его глаза были на одном уровне.
   - Если бы им удалось собрать силы, которые, по их мнению, достаточно велики, и направить их в пространство червоточины примерно через неделю после прибытия "Люсиль Андерман" к Солнечной системе, они могли бы быть здесь к восьмому января. Что означает, что у нас есть около месяца - в худшем случае - до их прибытия. Если предположить, что Мерфи в состоянии отправить подкрепление из Джалала, как только к нему прибудет курьер президента Дьюара, они могут быть здесь пятнадцатого или шестнадцатого числа. Таким образом, мы, по сути, рассматриваем интервал в одну неделю между ним и самыми ранними возможными датами прибытия сил Ядра. Не вижу, как Мерфи мог бы это поправить, но, если нам повезет, Овалу потребуется больше времени, чтобы собрать военно-космические и десантные боевые силы, которые понадобятся по их ожиданиям.
   - А если нам не повезет, капитан? - тихо спросил Ксенеас, когда Родулис замолчал.
   - А если нам не повезет, господин президент, - ровным голосом сказал капитан, - наша оперативная группа нападет на них лоб в лоб и нанесет им как можно больший ущерб, чтобы выиграть как можно больше времени. Если бы я был Мерфи, я бы пожертвовал, может быть, полудюжиной своих авианосцев. Вряд ли он мог бы оправдать снижение своих сил ниже этого уровня, когда у него всего двенадцать кораблей. Это означает, что нам нужно оставить Ядро с таким количеством кораблей, с которым он сможет справиться. Учитывая тот факт, что у него будет преимущество Касур-когейдов, он, вероятно, сможет справиться с численным превосходством, но нам все равно придется сокращать число противников, насколько это возможно.
   - Простите, капитан, но могу я задать вопрос? - сказала Юстина фон Ундинген.
   Глава исполнительной власти системы Минотавр была единственной избранной главой государства, которая лично подписала Декларацию. При росте всего 157 сантиметров она была самой маленькой из делегатов съезда по отделению, но при этом самой пылкой.
   - Конечно, мэм.
   - Если цель состоит в том, чтобы "выиграть время" до прибытия подкрепления губернатора Мерфи, то, может быть, сейчас не самое подходящее время для того, что, как я полагаю, вы, офицеры военно-космического флота, называете "флотом в действии"? Вам действительно необходимо ввязываться в отчаянную битву с превосходящими силами противника?
   Родулис начал было отвечать, но коммодор Карсон подняла руку, прежде чем он успел это сделать.
   - Поверьте мне, мэм, если бы мы думали, что сможем избежать этого, то так бы и поступили, - сказала она с горьковато-сладкой улыбкой. - Против другого противника, при других обстоятельствах, маневрирование во внешней системе, угрожающее его тылу, могло бы задержать его достаточно надолго для наших целей. Но я боюсь, что любой командир, которого направит сюда Овал, получит приказ выступить непосредственно против Одиссея, даже если это означает полное игнорирование любых мобильных элементов, которые могут быть у нас в системе. И это особенно верно, если у них значительное численное преимущество. На самом деле они не заботятся о наших кораблях как таковых, мэм. Их волнует планета, звездная система. И если они выйдут на дальность атаки Одиссея, и если премьер-министр Шлейбаум одобрит применение постоянного приказа номер пятнадцать, они пригрозят нанести удар по всем городам на планете, если все наши военные корабли не сдадутся. И они могут сделать это, находясь далеко за пределами границы Пауэлла. Планеты - очень медленные и предсказуемые цели. Их нетрудно поразить, и если мы попытаемся создать что-то вроде щита ближнего боя, они могут просто отойти в сторону и обрушивать на нас волну за волной кинетических снарядов и ракет. Попытка удержать их подальше от планеты ослабит нашу собственную точечную оборону, что еще больше склонит тактическое соотношение сил в их пользу, но это не настоящая причина, по которой мы не можем этого сделать, - ее темно-зеленый взгляд обвел конференц-зал.
   - Настоящая причина заключается в том, что мы не смогли бы остановить их все со статистической точностью. Никакая противоракетная оборона не совершенна, даже в идеальных условиях. И если одна Биджали пролетит мимо нас, скажем, со скоростью сто двадцать тысяч километров в секунду, то произойдет столкновение с выделением энергии в семьдесят мегатонн. Это огненный шар радиусом в семь километров. Взрыв сравняет с землей даже керамобетонные здания в зоне диаметром восемнадцать километров. Тепловой импульс вызовет ожоги третьей степени почти на расстоянии шестидесяти километров. Следует признать, что планета может выдержать большой урон. Удары по океану будут довольно тяжелыми, но их можно будет пережить, а удары по глубинке не убьют кучу людей. Но они не будут нацелены на глубинку. Они будут нацелены на города. И если хотя бы одно попадание достигнет, скажем, Коринфа...
   Она замолчала, и наступила тишина. Она длилась несколько секунд, затем...
   - Вы действительно думаете, что они зайдут так далеко, коммодор? - спросил Матис Левассер. В свои сорок шесть лет помощник премьер-министра системы Луара был самым молодым из делегатов съезда, и в его карих глазах читалась тревога.
   - Конечно, зайдут! - сказал Раджив Сонаркар, прежде чем успела ответить Карсон. Он был всего на семь лет старше Левассера, у него было очень бледное лицо, гладко выбритая кожа головы и аккуратно подстриженная каштановая борода. Он был на тридцать семь сантиметров выше Юстины фон Ундинген, но его преданность делу пылала почти таким же жаром.
   - Если когда-либо и существовал словарный пример системы - черт возьми, целого сектора! - выходящей из-под контроля, то это мы, - резко продолжил он. - Мы все знаем, что они сделали с Гобеленами, несмотря на попытки скрыть это, и это была одна система. Целый сектор? Вдобавок к тому, что уже произошло в Конкордии и Эйкире? - он покачал головой, выражение его лица было мрачным. - Им наплевать, сколько яиц они здесь разобьют, лишь бы приготовить свой гребаный омлет.
   - Боюсь, что Раджив и коммодор правы, Матис, - тяжело вздохнул Ксенеас. - С моей точки зрения, это отчасти и было причиной всего этого с самого начала. Что бы ни случилось в Нью-Дублине, с чего бы это ни началось, всю Окраину только что охватило пламя. Честно говоря, я не думаю, что федеральное правительство и Ядро физически способны остановить это - не в этот раз. Но это не значит, что они не попытаются, и одна вещь, которую они уже продемонстрировали, это то, что они готовы убить любое количество мирных жителей, сколько потребуется. Поэтому мы должны с самого начала предположить, что Гобелены станут отправной точкой для того, что произойдет с Одиссеем и остальным сектором... если мы их не остановим.
   В конференц-зале повисла леденящая тишина. Она длилась до тех пор, пока Карсон не прочистила горло.
   - Президент прав, мистер Левассер, - тихо сказала она затем. - Мирам Ядра абсолютно наплевать на смерть жителей Окраины. Если кто-то за этим столом и знает это, то только я. - Она обвела гражданских горьким взглядом зеленых глаз. - Я была свидетелем того, как на Инвернессе командир пикета из Ядра отказался действовать против меньших атакующих сил Лиги, а затем оставил все население планеты умирать, и если бы не адмирал Мерфи, эти люди погибли бы все до единого. Даже после всего, что он мог сделать, девяносто с лишним процентов из них умерли. И мне приходится с этим жить. Это было не мое решение, не мой выбор, но это был мой корабль. Мой капитан. И ни один политик или флагманский офицер в глубине души не сказал бы об этом ни единого проклятого слова... если бы не Мерфи. Если Фокаидес, Шлейбаум и Пятьсот готовы отстаивать это, они должны понять, что избиратели "поддержат" все, что будет сделано для "подавления восстаний и мятежей". И именно с этой системы они начнут.
   Левассер долго и неподвижно смотрел на нее, затем кивнул.
   - В свете этого, - продолжила Карсон, - у нас нет другого выбора, кроме как сражаться. На самом деле, нам действительно нужно сражаться и победить еще до того, как они узнают, что мы здесь. Прежде чем они решат, что есть хоть какая-то причина отступить и воспользоваться угрозой постоянно действующего пятнадцатого приказа, чтобы заставить нас сдаться. А характер боя - вероятный баланс огневой мощи, геометрия их подхода и нашей обороны - сильно ограничивает наши возможности. Мы разработали то, что, по нашему мнению, является наилучшим из доступных тактических планов. Нет никакой гарантии, что это сработает, и даже если все пройдет идеально, мы можем понести большие потери в наших собственных кораблях. Мы надеемся, что этого не произойдет. Мы надеемся, что явная внезапность и Касуры позволят нам проникнуть внутрь и выпотрошить их еще до того, как они узнают, что мы здесь. Возможно, и нет, и в этом случае нам самим, вероятно, придется несладко. Но мы по-прежнему считаем, что это наш лучший шанс "проредить" их для губернатора Мерфи. И я вам всем это тоже скажу. Я не увижу другого, более крупного Инвернесса. Чего бы это ни стоило, это произойдет не в мою вахту.
   Она снова замолчала, позволяя тишине затянуться, а затем ее ноздри раздулись, а плечи расправились сами собой.
   - Поймите меня правильно, пожалуйста. - Эти спокойные зеленые глаза снова обвели взглядом собравшихся гражданских. - Мы не хотим участвовать в такого рода сражениях. Ни один здравомыслящий командующий флотом не стал бы этого делать. И все мы надеемся - молимся - чтобы подкрепление губернатора Мерфи прибыло сюда первым, чтобы нам не пришлось этого делать. Но если это подкрепление не прибудет сюда первым, то это почти наверняка наш лучший - и единственный - шанс расчистить дорогу для него. Но после того, как мы запустим его, если только наш план перехвата не сработает идеально, мы больше ничего не сможем сделать за пределами атмосферы. Так что, если случится худшее и наш оперативный план провалится, генералу Толаллису и вам, леди и джентльмены, придется выиграть оставшееся время, которое понадобится губернатору.
   Снова воцарилась тишина, потому что каждый в этом конференц-зале понимал, почему их обороняющаяся оперативная группа не сможет "сделать ничего другого", находясь за пределами атмосферы. Это потому, что офицеры флота, сидящие с ними за этим столом, почти наверняка будут среди тех "тяжелых потерь", о которых только что говорила Карсон. - Если это произойдет, коммодор, мы сделаем все, что в наших силах, - сказал Ксенеас, и это была клятва - обещание женщине, которая проделала весь этот путь из Нью-Дублина, чтобы умереть, защищая его звездную систему.
   - Знаю, что вы это сделаете, господин президент, - ответила она. - Рассчитываю на это.
   - В таком случае, - сказал Ксенеас намеренно бодрым тоном, - как продвигается наше наземное планирование, генерал Толаллис?
   - На самом деле, дела у нас идут лучше, чем я надеялся, - сказал Толаллис. - Это не значит, что мы в состоянии бесконечно сдерживать наступление крупных сил, но мы будем представлять собой гораздо более трудную добычу, чем может ожидать кто-либо в Овальном кабинете. Силы обороны системы мобилизовали все резервы, и из числа наших местных ветеранов мы формируем дополнительные добровольческие батальоны для обеспечения безопасности тыловых районов. А комиссар Ганатос взял на себя гражданскую оборону от сил обороны системы, поскольку в любом случае это в основном полицейская функция, что позволяет нам сосредоточиться на обязанностях стрелков.
   - На самом деле у нас было достаточно времени, чтобы наладить производство стрелкового оружия и боеприпасов, так что личного оружия у нас должно быть более чем достаточно. У нас не хватает тяжелого вооружения и средств для обслуживания экипажей, и я бы очень хотел, чтобы у нас было больше поддержки с воздуха и беспилотников, но даже там у нас дела обстоят лучше, чем я ожидал, и, по крайней мере, у каждого, кто готов встать и сражаться, будет чем заняться в бою. И мы готовим окопанные позиции для прикрытия критически важных объектов, таких как энергосистемы, в то время как команды инженеров подготовили для дистанционного подрыва объекты и локации, которые мы определили как критически важные с оперативной точки зрения для захватчиков.
   - Мы также подготовили несколько рассредоточенных укрепленных командно-диспетчерских пунктов с защищенной наземной связью и лазерными соединениями с удаленными узлами связи. Надеемся, что это помешает орбитальной разведке определить их местонахождение для нанесения точечных ударов или высадки десанта. Каждому из моих штабов высшего уровня также было поручено подготовить несколько резервных командных пунктов. Кроме того, мы установили связи со всеми правительственными и коммерческими системами безопасности. Мы не сможем сравниться с противником в умении вести наблюдение с орбиты, но у нас будут гораздо лучшие возможности для наземной разведки, чем у них, по крайней мере, в наших городских районах, и мы находимся в процессе создания ложных средств связи и командных пунктов, которые помогут им оставаться в неведении.
   - Мы уже начали вывозить как можно больше гражданских лиц из зон непосредственной угрозы, но есть предел тому, что может сделать комиссар Ганатос, не нарушая работу критически важных отраслей промышленности и служб. Кроме того, у нас на самом деле нет мест, где можно разместить миллионы гражданских лиц. Мы завладели большинством гражданских строительных принтеров на планете и заставили их изготавливать простые сборные дома, но есть ограничения на то, сколько можно произвести за то время, которое у нас есть. То же самое касается запасов продовольствия за пределами городов. Мы делаем все, что в наших силах, и комиссар Ганатос подготовил планы эвакуации для всех крупных городов. Наши сенсорные системы дальнего космоса должны предупредить нас минимум за четыре часа до того, как какие-либо атакующие силы выйдут из пространства червоточины, а при максимальных скоростях торможения им потребуется еще шесть с половиной или семь часов, чтобы выйти на орбиту планеты. Текущая цель комиссара Ганатоса - вывести всех из наших крупных городских районов - или, по крайней мере, укрыть в глубоких убежищах - за шесть часов, и мне и моим сотрудникам кажется, что он с этим справится.
   - Теперь, в дополнение к защите нашего населения, насколько это в наших силах, мы должны заботиться о сохранении преемственности правительства.
   Генерал посмотрел на гражданских лиц за столом.
   - Мне уже приходилось сталкиваться с недовольством некоторых моих собственных офицеров из-за того, что они "уходят в кусты" перед лицом возможного нападения. Они знают, что это не так, но некоторые из них, похоже, все еще считают это актом трусости, как будто они убегают и бросают мирных жителей, которых должны защищать. Это не так. Это разумный поступок и признание своей ответственности. И то же самое верно в отношении нашего гражданского руководства. Вы несете ответственность за каждого, кто поддержал Декларацию, или за тех, кто просто не высовывается и пытается выжить, и вы не сможете принять на себя эту ответственность, если вас застигнет кинетический удар или возьмут под стражу те же люди, которые убивали в Гобеленах всех политических лидеров, попадавших им под руку. Соответственно, я подготовил планы эвакуации для всех вас, а также безопасные, скрытые объекты, из которых правительство может продолжать функционировать. И я предпринял дополнительные меры предосторожности, распределив места расположения объектов. Очевидно, что мы не можем держать их координаты в полной тайне, если они собираются функционировать, но я максимально ограничиваю информацию об этих местах.
   - Это все действительно необходимо? - спросил Ксенеас.
   - Господин президент, единственное, что я могу сказать вам с абсолютной уверенностью, это то, что не все на Одиссее согласны с Декларацией. - Глаза Толаллиса были мрачными. - Некоторые из них - потому что были людьми Ядра; некоторые - потому что, несмотря на все, что Ядро сделало с жителями Окраины, они все еще "патриоты", да поможет им Бог; а другие - потому что они в ужасе от того, чем это может закончиться для них и их семей. По-другому и быть не может. И это означает, что, когда возникнет давление, любая защита, которую я, возможно, смог бы установить, все равно приведет к утечке информации. Я просто не знаю, сколько утечек и где они будут, так что отнеситесь ко мне с юмором.
   Он оглядел сидящих за столом.
   - Каждый из нас молится, чтобы губернатор Мерфи прибыл сюда раньше, чем Ядро. Я думаю, что у нас гораздо больше шансов на это, чем я мог предположить до того, как вице-президент вернулась из Нью-Дублина. Но если это не сработает, если кто-то вроде этого мясника Алаймо доберется сюда раньше губернатора, это будет плохо. Это будет очень плохо. И если это произойдет, моя задача - сохранить вам - всем - жизнь, чтобы вы могли продолжать выполнять свою работу, пока мы пытаемся выжить до прибытия губернатора.
  

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

  
   Станция Дятлов
   Орбита Нова Хакова
   Система Тиммерман
   Сектор Родос
   Земная Федерация
   2 января 2553 года
  
   Сайлас наблюдал, как ремонтный робот сканирует грузовой контейнер.
   Несмотря на системы защиты окружающей среды, в недрах станции Дятлов, вращающейся вокруг Нова Хакова, пахло плесенью и разложением от брошенных или изолированных грузов, которые были задвинуты в дальний угол грузового отсека.
   Робот, о котором шла речь, проводил стандартную проверку безопасности и исправности большого контейнера, наполненного криостабилизированными семенами конопли, которые направлялись в сельскохозяйственный коллектив, расположенный дальше в секторе Родос. Этот "стандарт" был значительно повышен после того, как пересаженные каштановые леса на Апалачи III были уничтожены фитофторозом, вызванным перевозкой сельскохозяйственной продукции, которая не прошла надлежащий таможенный контроль. С тех пор все органические товары, проходящие транзитом через Тиммерман, подвергались ряду дополнительных проверок.
   Стоимость которых была переложена на плечи потребителей. Естественно.
   Сайлас пробыл на борту станции почти тридцать шесть часов, с тех пор как грузовой корабль "Рейналдо" вышел на околопланетную орбиту. Он терпеть не мог находиться на открытом воздухе так долго, но его прикрытие в качестве помощника казначея "Рейналдо" было надежным. И именно это дало ему повод оказаться здесь, в этом конкретном грузовом отсеке, в этот конкретный день, чтобы понаблюдать за тем, как этот конкретный робот проводит свое совершенно неинтересное сканирование.
   Он оглядел грузовой отсек, затем взглянул на нижний левый угол голографического экрана на своем левом предплечье. То, что выглядело как простой проекционный артефакт с янтарными бликами, сообщило ему, что его компьютер не зафиксировал никакого наблюдения, и он набрал четырехзначный код.
   Робот замер, и он опустился на колени рядом с ним, чтобы открыть люк для доступа к источнику питания. Он согнул предплечье, свечение на экране сменило оттенок, и на нижней стороне люка появилась короткая строка буквенно-цифровых символов: 37/B/NEV.
   Он мгновение смотрел на нее, затем сжал левый кулак. Экран на его предплечье испустил слабый луч лазера, который стер слова в клубах дыма, и он встал с чувством удовлетворения. То, что выглядело как обычные каракули ремонтников на станции, на самом деле было сообщением от его знакомой. Она ждала его на их обычном месте, без проблем.
   - До тех пор, пока на меня не набросится проклятая риш, - пробормотал он и содрогнулся при воспоминании о том, что произошло в Порт-Монклере много лет назад. Травма, полученная в схватке с трехметровой матриархом, когда из всего оружия у него был лишь один пистолет, преследовала его в ночных кошмарах и вызывала стойкое отвращение к одиноким ремонтным отсекам.
   Он закрыл люк и нажал на выключатель питания робота. Тот несколько раз пискнул, затем взлетел к потолочной стыковочной станции, и его отчет о контейнере упал на его КПК на предплечье.
   Сайлас притворился, что читает, а сам направился к лифту в дальнем конце отсека. Он вошел в открытые двери и нажал кнопку верхнего уровня, но двери закрылись не сразу. У него пересохло во рту, и рука потянулась к висевшему на поясе мультиинструменту. Большой палец нащупал кнопку активации виброножа, который был спрятан в нем, в то время как память воспроизводила звук тяжелых шагов и скрежет когтей по палубе. Он начал нажимать на кнопку, но тут двери наконец закрылись. Его напряженные плечи немного расслабились, и он, стряхнув страх, заставил себя убрать руку с виброножа.
   Пока лифт поднимался, он отправил короткое сообщение Хендриксу, своему дублеру, чтобы тот пропустил следующую остановку и подождал, пока он не доберется до места назначения.
   Лифт снова открылся на прогулочной площадке, которая огибала внутренний край хаба станции. Сила тяжести здесь была невелика, и Сайлас легко затерялся в толпе космонавтов, отправляющихся в отпуск на берег, и портовых грузчиков, заканчивающих смену. В этой части станции обычно безостановочно собирались мужчины и женщины из рабочего класса, выпускающие пар и спускающие деньги в барах с завышенными ценами и киосках быстрого питания, разбросанных по набережной. Впрочем, сейчас толпа была более сдержанной. На самом деле музыка в ночных клубах звучала громче, чем разговоры за столиками под открытым небом и в киосках.
   Так действует на людей страх, - размышлял Сайлас. На самом деле сектор Родос был ближе к центральным мирам Федерации, чем Нью-Дублин, и, хотя война никогда напрямую не угрожала его звездным системам - по крайней мере, за последние сорок лет - сектор Родос определенно был окраинным пространством. Его более состоятельные жители упорно настаивали на том, что это территория Ядра; те, кто был менее состоятельным, с ними не соглашались. Исходя из общего количества жертв, которыми жители сектора на протяжении десятилетий платили в поддержку войны миров Ядра, Сайлас подумал, что правы последние.
   Он поднялся по винтовой лестнице с проволочными ступеньками на второй уровень площадки и подошел к витрине захудалого магазина. Это была своего рода забегаловка, хотя голографическая вывеска в ее не слишком чистой витрине рекламировала также сейфы и запирающиеся шкафчики. Киоск с продуктами быстрого приготовления, в котором уже много лет не было санитарного инспектора, был окружен стеклянными витринами-холодильниками с бутылочным пивом и другими напитками. Кристаллопласт был не чище, чем в других секциях продуктового киоска, и пожилая женщина следила за чаном с кипящим жиром за прилавком.
   - Доставка для Джоша Грея, - сказал Сайлас, постукивая тыльной стороной ладони по тарелке с оплатой. Женщина подняла взгляд от своего чана, положила в него дюжину блинчиков с начинкой и вытерла руку о не слишком чистый фартук.
   - Она очень большая. Пройдите в подсобку и возьмите ее, - сказала она, зачерпывая картофель фри из другого лотка и поливая его красным и белым соусом.
   - Спасибо.
   Сайлас небрежно положил руку на замаскированный вибронож и, обойдя прилавок с едой, направился в заднюю часть заведения. Он протиснулся через занавеску из бус и оказался в небольшой кладовой. Женщина, сидевшая на довольно большом ящике в углу, вскочила на ноги, как только увидела его.
   - Доставка?
   Она сунула руку за груду коробок, и Сайлас скривил губы. Ему не нужно было видеть оружие, спрятанное за грудой, чтобы понять, что оно там.
   Она была средних лет, с несколькими седыми прядями в темных волосах, из смешанной семьи, которая могла бы прижиться в любом мире от одного конца Федерации до другого конца Лиги. Такая анонимность была очень полезна для человека ее профессии, подумал он.
   - Мне нужны информационные носители, отправляющиеся на Родос Прайм, - сказал он.
   Выражение ее лица слегка смягчилось - только опытный глаз мог бы заметить это - в ответ на его закодированный вызов.
   - Я не думала, что они хотят устраивать драму в Кварне, - ответила она фразой, которая означала, что за ними не следят и им ничего не угрожает, и Сайлас кивнул и убрал руку с виброножа.
   - Рад снова видеть тебя, Тара, - сказал он.
   - Милый, милосердный бог богатства, что, черт возьми, там происходит, Сайлас? - Она снова села на ящик, словно огромный груз свалился с ее плеч. - Я никогда не была так счастлива, что у меня такой трущобный акцент. Любой, кто звучит хоть немного пафосно, получает пинок под зад за то, что он из Ядра.
   - Кажется, что-то накалилось. - Сайлас прислонился к стене и скрестил руки на груди. - Это неизбежно, если подумать. Но давай не будем терять время. Мама-сан управляет этим заведением для нас, потому что мы не привлекаем к ней внимания, и чем дольше я здесь нахожусь, тем больше вероятность, что это вызовет вопросы. Какие новости от ришей?
   - Новость в том, что новостей нет. - Тара всплеснула руками. - Ящеры прекратили всю торговлю через свои аванпосты, как только до нас дошла весть о том, что Мерфи разгромил Лигу в Кранн-Бетаде. Два дня назад представителям Кварна пришлось выбросить на таможне целую партию живых креветок "кришал", потому что их клиент из ришей исчез, и они в бешенстве. Просто в бешенстве. Мой источник в их компании не смог сообщить больше ничего существенного.
   - Итак, риши застегиваются на все пуговицы. Ммм...
   Челюсть Сайласа двигалась из стороны в сторону, пока он размышлял над этим. Невозможность собрать какую-либо информацию о Сфере Ришатан затрудняла его работу в качестве сборщика разведданных. Но каждое действие врага так или иначе выдавало его, если только знать, как за этим кроется, и...
   - Почему? - спросил он через мгновение. Тара склонила голову набок, и он пожал плечами. - Почему они застегиваются? Как они это обосновали?
   - Они этого не сделали. Причина не указана. Что еще больше расстроило людей Кварна. Ты же знаешь, какие они приверженцы контрактов. Но, черт возьми, маловероятно, что время мятежа Мерфи и исчезновения ришей - совпадение. - Она пожала плечами. - Среди простых людей ходят слухи, - она указала подбородком на дверь, - что они обеспокоены распространением конфликта, поэтому сокращают торговлю, чтобы не выглядеть так, будто у них кто-то в фаворитах. Лживые ублюдки. Правда ли то, что обнаружил Мерфи? Какая-то скрытая верфь Лиги, построенная ришами?
   - Не совсем так, но близко к истине. - Сайлас достал из нагрудного кармана небольшую информационную пластинку. - Вот правда, прямо от Мерфи и О'Хэнрати. Данные с его кораблей во время битвы при Кранн-Бетаде и его рейда на Дию.
   - Дию?
   - Так Лига называла свою верфь. - Настала очередь Сайласа пожать плечами. - В астрономических каталогах она значится как Юси.
   - Значит, у нас наконец-то есть неопровержимые доказательства против ришей? Мы можем доказать, что они были...
   - Достаточно близки к этому для любого, у кого есть функционирующие клетки мозга. - Сайлас протянул ей пластинку. - Но с тех пор, как Мерфи вернулся из пространства Лиги, наши инструкции изменились.
   - Что? - нахмурилась она. - Почему?
   - Потому что Ядро отправило группу федеральных маршалов и подкрепление из армейских хоплонов, чтобы арестовать Мерфи по каким-то сфабрикованным обвинениям. Конечно, они на самом деле хотели заполучить его за неповиновение приказам и защиту Нью-Дублина, но Кранн-Бетад этого не потерпел.
   - Мерфи пытался держать ситуацию под контролем. У него там были свои хоплоны для прикрытия. Он даже предложил тем добровольно вернуться на Солнце, на борту своего флагманского корабля. Но чертов идиот, которого прислали руководить их группировкой, не согласился. Он на самом деле открыл стрельбу... и умудрился убить президента планеты на глазах у четырехсот или около того свидетелей.
   Глаза Тары становились все больше и больше, пока она слушала его. Теперь они широко раскрылись от шока и недоверия.
   - Это было последней гребаной каплей, - мрачно сказал ей Сайлас. - Большинство маршалов и армейских ублюдков были убиты на месте, планета вышла из повиновения, правительство системы судило и повесило тех идиотов, которых не удалось убить в стычке... и весь проклятый сектор Конкордия решил последовать примеру Нью-Дублина.
   - Что?!? - Она уставилась на него, и он поморщился.
   - Ага. Они называют себя Альянсом свободных миров. И, если я не ошибаюсь, их "Альянс" собирается распространиться по всей Окраине, по крайней мере, по южной части, как только об этом станет известно. - Он слегка улыбнулся. - Держу пари, ты, по крайней мере, догадываешься, насколько безнадежно это может обернуться для всех наших планов. Имей в виду, это не обязательно плохо с нашей точки зрения, но это означает, что нам нужно немного... переосмыслить.
   - Срань господня. - Тара закатила глаза. - Вижу, у тебя все еще дар преуменьшать! Я не знала о Конкордии, Сайлас, но точно знаю, что сектор Родос вот-вот взорвется. Мой знакомый в Кварне спросил меня, как он может переделать оружие морских звезд под человеческие руки. - Она фыркнула. - Они всегда чуют новые рыночные возможности, не так ли? Меня беспокоит то, что в этом они, вероятно, правы.
   - Знаю. Вот тут-то и пригодишься ты. - Сайлас повернулся и осторожно приоткрыл глазок в расшитой бисером занавеске у себя за спиной. - Мне нужно, чтобы ты выложила всю эту информацию в серой сети, - сказал он, заглядывая в отверстие. - Размести это на всех возможных с точки зрения поддержки Альянса ресурсах, которые только сможешь найти. Покажи это в средствах массовой информации, и это быстро распространится. Чем больше Ядро пытается скрыть это, тем больше людей в это поверит.
   Тара с сомнением посмотрела на информационную пластину, затем спрятала ее в лифчик.
   - Я думала, мы делаем это, чтобы разоблачить ришей, - сказала она.
   - Мы были правы. Мы преуспели. И теперь у Федерации появилась новая проблема. Мерфи на стороне света, Тара. Он возглавляет восстание не ради себя самого. Он пытается сохранить Федерацию и положить конец войне с Лигой.
   - И как он это делает, убивая людей Ядра? - скептически спросила Тара. - Я не в восторге от федеральных маршалов, но вешать их?
   - Они стали стрелять первыми. И Нью-Дублин повесил их за убийство своего президента; он просто не остановил это. Дело в том, что либо все это быстро закончится, и Мерфи начнет переговоры с Ядром с позиции силы, чтобы мы могли сохранить Федерацию целой, либо Федерация развалится, когда Пятьсот и их головорезы попытаются заставить своих наемных рабов вернуться на плантации. Мы помогаем Мерфи, и становится меньше смертей. Меньше страданий. И что, по-твоему, будут делать риши, если Федерации больше не будет? Десятки секторов и звезд будут бороться за себя сами...
   - Меня продали, - перебила его Тара. - Продали! Я все равно никогда не интересовалась Ядром. Меня мог бы вырастить мой отец, но он руководствовался предпочтениями, а не потребностями, и его призвали снова, когда я была маленькой. Он так и не вернулся домой.
   - Сказано как истинная жительница Окраины. - Сайлас хлопнул ее по плечу. - Когда сможешь разместить эти данные?
   - Сегодня, если понадобится. У меня есть источники и связи по всей Нова Хакова, а также информация о кораблях, отправляющихся на Родос Прайм и в Золист следующими ночными рейсами. Куда ты направляешься дальше?
   Сайлас наклонил голову в ее сторону, и она поморщилась.
   - Черт. Прости, что спросила. Если не знаю, то не могу проболтаться. Я поняла, - она закатила глаза. - Итак, вопрос не задан, что дальше с моей стороны?
   - На пластине есть контактные коды, чтобы связаться с силами Альянса, если или когда они прибудут сюда. Сделай все возможное, чтобы поддержать людей, когда они решат, что пришло время восстать. Агитируй. Подстрекай толпы. Преврати жизнь этих Пятисот в ад, и работа Мерфи станет намного проще.
   - Я не террористка, Сайлас. - Тара отвела взгляд.
   - Да, и газетчики будут называть нас именно так, как бы мы ни были осторожны, - согласился он. - Но это все равно произойдет, и кто-то должен управлять - если мы сможем - чтобы все это не полетело прямиком в ад. Как можно лучше оберегай мирных жителей от насилия. Будет много людей, которые захотят обычных убийств из мести, и нам нужно действовать как можно жестче. Батлер облажался в этом. Гобелены практически умоляли армию вмешаться и навести порядок. Они получили больше, чем рассчитывали, когда появился этот монстр Алаймо.
   - На что это будет похоже с Мерфи во главе? - спросила она.
   - Все, что я могу сказать, это то, что он хороший человек. Когда Ядро дало ему мощь, он использовал ее, чтобы спасать жизни. Не каждый проходит это испытание. Черт, если уж на то пошло, большинству настоящих центральников было бы глубоко наплевать на жизнь жителей Окраины. А ему не наплевать.
   Он пожал плечами, и через мгновение Тара кивнула.
   - Не ходи за мной сразу, - сказал он. - Не ходи через променад. Распространяй эту информацию, но делай это осторожно.
   - Давай же, Сайлас. Знаю, что никто не придет мне на помощь, если я облажаюсь. Это одна из первых вещей, которым ты меня научил. Счастливого пути.
   Она погрозила ему пальцем.
   - Я оставлю богу богатства еще немного для тебя, - сказал Сайлас и принялся перебирать четки. Он положил на варочную панель кредитный чип крупного номинала для хозяйки киоска, и тот исчез в ее фартуке, как только он вышел на улицу.
   Отходя от витрины магазина, Сайлас отправил Хендриксу сообщение, в котором предупредил его, что направляется к их шаттлу, и попросил подготовить его к отправке со станции и предупредить шкипера "Рейналдо" о разрешении покинуть систему.
   Он прошел сквозь толпу людей, которые остановились, чтобы посмотреть новости, показываемые на одном из центральных голографических дисплеев. Он услышал много недовольных по поводу новостей о том, что вице-адмирала Такоре отправили подавлять восстание Мерфи. Конечно, учитывая время отбытия Такоре, если на станции Джалал и была драка, то она уже закончилась. Новость просто еще не дошла до сектора Родос. Когда это...
   Вспышка золотистого света привлекла его внимание, и он повернулся, чтобы посмотреть на источник. Пожилой мужчина в костюме, который был слишком дорогим для этой части променада, поднял бокал за маленьким столиком у бара. Затем старик сунул лазерную указку за манжету и терпеливо сидел.
   Сайлас замедлил шаг и остановился. Он уже много лет не сталкивался с подобным устройством - радужным светом, настроенным на отдельные палочки и колбочки в глазу одного человека. Волосы у него на затылке встали дыбом, и он почувствовал, как станция сомкнулась вокруг него, когда понял, что в баре находится человек, который научил его этому сигналу. Он с трудом сглотнул и потер запястье, при этом ноготь его большого пальца нажал на переключатель, встроенный сбоку в его карманный компьютер, и послал Хендриксу сигнал о том, что вот-вот что-то пойдет не так. Затем он резко повернулся и поднялся по короткой лестнице. К нему подошла официантка, на которой было слишком много косметики и слишком мало одежды.
   - Я хочу пить. Купишь выпивку? - спросила она.
   - Дай мне сначала поесть.
   Он подмигнул ей и сел напротив хорошо одетого мужчины. На краю стола стояли три пустых бокала.
   - Сайлас. - Мужчина помахал перед ним четвертым, почти пустым, пивным бокалом. - Я рад, что ты наконец появился. Девчонки продолжают называть меня дешевым Чарли, но я оставлю бармену на чай немного больше.
   - Робинсон... Ты же ушел на пенсию.
   Сайлас присел на краешек стула и обвел взглядом барную стойку, пытаясь определить, кто уделяет им слишком много внимания.
   - Я так и сделал! - Робинсон перекатил глоток из одного уголка рта в другой. - Это разбавлено водой. Я ожидал этого, но это почти вопиюще. И ты прав. Я действительно вышел на пенсию, так что ты должен понимать, насколько это для меня неудобно. В один прекрасный день ловлю рыбу нахлыстом на своем участке в Монтане, а на следующий снова возвращаюсь к работе. Похоже, выход на пенсию - это еще не конец службы в Федерации.
   - Не думаю, что ты здесь для того, чтобы дезертировать, - сказал Сайлас, задумчиво глядя на широкоплечего мужчину в новенькой корабельной униформе, стоявшего в дюжине ярдов от него и не спеша решавшего, какой из кварнских шелковых шарфов ему купить.
   - Конечно, нет. - Робинсон поставил свой стакан и отодвинул его в сторону. - Ты подавал большие надежды, Сайлас. А потом попал в кроличью нору заговора Ришатана... Посмотри, где ты сейчас.
   - Я был прав, - фыркнул Сайлас. - Те люди, которые все еще думают, что это конспирологическая паранойя, на самом деле прячут головы в песок.
   Над головой пронесся небольшой беспилотник, и Сайлас положил руку на замаскированный вибронож.
   - Я здесь не для того, чтобы убивать тебя, мой мальчик, - сказал Робинсон. - Профессиональная вежливость и все такое. Это было моим единственным требованием до того, как я вернулся из пенсионеров.
   - Как ты меня нашел?
   - Тихо-тихо-тихо. - Робинсон погрозил ему пальцем. - Я многому тебя научил. Научил тебя не всему. И если все же скажу тебе...
   - Я вынужден предположить, что ты лжешь. И когда я попытаюсь выяснить, где на этот раз произошла моя утечка, это просто откроет мне путь к твоей следующей цели для наблюдения.
   Эксперт по шарфам отвернулся от дисплея, и Сайлас слегка напрягся.
   - Повторяю, я здесь не для того, чтобы убивать тебя. - Робинсон провел кончиком пальца по краю своего бокала. - Я здесь, чтобы поговорить от имени Пятисот и лояльного разведывательного сообщества. Ты - наша лучшая прямая связь с Мерфи, которая не является ракетой.
   Сайлас оперся руками о край стола.
   - Помнишь, чему я учил тебя о тех, кто у власти? - спросил Робинсон. - Тогда, когда ты был вовлечен в этот пиратский клан за синей линией?
   - Потерять власть - значит умереть. - кивнул Сайлас. - Затем ты завел речь о классовой борьбе и давно умерших идеологиях.
   - Ты думаешь, что сейчас классовой борьбы нет? Окраина отрывается от Ядра. Шесть десятилетий длилась война, и какая-то колония в глуши, потрясенная кинетическими ударами, в конце концов сломала хребет верблюду. - Робинсон покачал головой. - На самом деле, всех застало врасплох.
   - Это Ядро бросило людей на Инвернессе, чтобы Лига их убила, - сказал Сайлас. - Затем они захотели, чтобы Мерфи сделал то же самое в Кранн-Бетаде. В конце концов, этого было достаточно. Все, что потребовалось, - это немного неприкрашенной правды. Но, как бы я ни радовался возможности наверстать упущенное... что ты хочешь сказать Мерфи?
   - Тебя ждет корабль? - Робинсон улыбнулся и поднес бокал ко рту. - Хорошо. Мы оставим Мерфи в живых. Он получает сверхсветовой носитель с наездниками, экипажи которых состоят из всех мятежных подонков, которых он только может найти, и отправляется за синюю линию. Мы не преследуем его. И когда он пошлет за своей семьей на Землю... они придут к нему. Целыми и невредимыми.
   - Довольно щедро для Пятисот. - Сайлас поймал на себе пристальный взгляд бармена. Мужчина сунул руку под стойку и переложил что-то так, чтобы до этого было легко дотянуться. - А как же Альянс и все остальные жители Окраины?
   - Ты действительно думаешь, что Пятьсот отдадут их? - Робинсон усмехнулся. - Скажи Мерфи, чтобы он устроил свой собственный маленький рай для черни за синей линией. Дай жителям Окраины место, куда можно бежать.
   - И затем на пороге его дома появится флот и выполнит постоянный приказ номер пятнадцать. Альянс, может, и состоит из людей Окраины, но они не дураки.
   - Мне сказали, что этого не произойдет. - Робинсон отхлебнул.
   - А если Мерфи откажется?
   - Канада Такоре не сможет защитить Симрон, Вайома или девушку...
   - Рейган. - Лицо Сайласа стало жестким. - Они ни в чем не замешаны. Они гражданские лица. Дети! - прошипел он.
   - Я никогда не угрожал им, - мягко сказал Робинсон. - С другой стороны, иногда плохие вещи случаются даже с хорошими людьми.
   Он отставил свой стакан в сторону.
   - Мы находимся на неизведанной территории, Сайлас. У Лиги никогда не было и не будет сил, чтобы угрожать центральным мирам. Син? Даже если бы у нее были все корабли, которые Мерфи якобы уничтожил в Кранн-Бетаде - или на верфях, которые он якобы уничтожил, - она бы никогда не достигла Земли или других миров, которые действительно важны. Пятьсот испугались ее, но от Мерфи они в ужасе, сынок. Он нанес больше урона их контролю, чем все эти годы войны с Лигой, вместе взятые.
   - Пятьсот сами сделали это, - парировал Сайлас. - Они не могут требовать от людей крови многих поколений и вечно обогащаться на их жертвах. Рано или поздно эти колеса отвалятся. Альянс - это чудовище, которое они создали.
   - Я в курсе, - кивнул Робинсон. - Некоторые старые работники предвидели это много лет назад... но в разгар кризиса оглядываться назад не так уж и полезно. Я не принадлежу к числу Пятисот, Сайлас. Я их полезный инструмент, который заслужил право спокойно умереть на пастбище. Но я знаю Пятьсот, и они не собираются отпускать Окраину, сынок. Если понадобится, они сожгут все до единого планеты от Нью-Дублина до Лиги. Мерфи не сможет победить в этом деле.
   - Он доказал, что может победить противника, - ответил Сайлас. - Это не будет похоже на Гобелены, где армии и Пятистам удалось скрыть то, что они натворили. Если Пятьсот будут вести себя как тираны, это увидит вся Федерация.
   - И ты думаешь, это будет иметь значение для Пятисот? Федерация - их вотчина, Сайлас. Они играют в свои игры друг с другом, а мы - пешки. Они перевернут доску, лишь бы не проиграть игру.
   - Я передам это Мерфи. - Сайлас подцепил большим пальцем свой карманный компьютер на предплечье и нажал на маленький спусковой крючок, освобождая магнитную кнопку. Он положил кнопку на середину стола.
   - Знаешь, что это такое? - спросил он.
   Робинсон приподнял бровь и покачал головой.
   - Это технология Кварна. Удивительно, что можно приобрести, если знать нужных людей. Я отправляю код активации, и облако яда гоми уничтожит всех на этом променаде за считанные минуты. Этим Пятистам наплевать на твою жизнь. Или на мою. Или на чью-то еще. Но ты ведь заботишься о своей, не так ли, Робинсон?
   Робинсон уставился на кнопку.
   - Через месяц родится мой первый правнук, - сказал он.
   - Тогда, когда я уйду отсюда, мне лучше оставаться в живых. В основании есть датчик движения и дальномер. Они настроены на тебя. Ты нажимаешь на кнопку? Вдыхаешь газ. Ты встаешь и пытаешься уйти? Вдыхаешь газ. В любом случае, ты умрешь. И многие другие люди тоже. Включая твоего помощника, который присматривает за шарфами, барменом и наблюдателями, толпящимися вокруг голографического шоу.
   - Это единственные, кого ты выбрал? - Робинсон слегка улыбнулся ему.
   - Гоми заберет их всех. Я пришлю коды самоуничтожения, как только освобожусь. Никуда не уходи.
   Сайлас встал.
   - Сайлас! Я бы хотел, чтобы все было не так. Ты всегда был моим любимцем, - сказал Робинсон.
   - И ты был моим лучшим учителем, - сказал Сайлас. Затем он сжал свой карманный компьютер и поднес его к губам.
   - Брось это, - сказал он. - Брось все это, сейчас же!
   Его напарник, Хендрикс, запустил макрос, подключенный к системе управления станцией.
   По всему променаду отключилось электричество. Раздались крики, когда мошенники стали красть товары, и без того параноидальная толпа запаниковала. Сайлас протолкался сквозь толпу прохожих и скрылся за массажным кабинетом. Он воткнул маленькую отвертку в замерзшую ручку люка для технического обслуживания, и крошечная батарейка в ручке запитывала замок достаточно долго, чтобы он смог открыть люк и выскользнуть в непроглядно темный проход.
  

* * *

   Спустя час после того, как начался хаос, Робинсон все еще сидел за столом, ожидая, пока саперы станции в полной экипировке проверят крошечную кнопку. Они не торопились. Но, наконец, техник, который в своем защитном скафандре больше походил на медведя, чем на человека, снял с себя шлем.
   - В ней ничего нет, - сказал он. - Это кусок пластика.
   - Сукин сын! - Робинсон поморщился, поднялся со стула и вразвалочку направился к задней части бара. - Где этот говнюк?!
   - Только не здесь! - Бармен замахал руками. - Идите к соседу!
   Робинсон остановился, хлопнул ладонью по стойке и слегка наклонился вперед.
   - Слишком поздно, - проворчал он и расстегнул молнию на брюках.
   - После отключения электроэнергии отчалили пять разных кораблей, - произнес голос в ухе Робинсона. - Администрация порта все еще может остановить и проверить два из них, прежде чем они окажутся вне зоны досягаемости. Что...
   - Не беспокойтесь, - отрезал Робинсон, справляя нужду. - Я хочу, чтобы он убрался и отправил сообщение Мерфи. Таков план.
   - Тогда зачем он устроил все эти неприятности?
   - Профессиональная вежливость... И это был его собственный способ сказать мне, что я слишком стар для этого дерьма.
  

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

  
   КФЗФ "Иштар"
   Космическая червоточина
   3 января 2553 года
  
   - Почему мы не используем транзитную шахту... сэр? - спросила Эйра.
   Каллум ухватился за поручень, притормаживая, и перевернулся в условиях невесомости, чтобы посмотреть на нее. Она одарила его одним из своих лучших "что за глупость ты сейчас затеял?" взглядов, и он ухмыльнулся.
   - Мне нужно было размяться? - предположил он.
   - Нет, не нужно, - ответила она. - А если было нужно, то всегда есть офицерский спортзал двумя палубами ниже вашей каюты.
   - Эйра, ты никогда не делаешь что-то просто потому, что было бы забавно попробовать что-то другое?
   - Я многое делаю ради развлечения, сэр. Когда, - многозначительно добавила она, - я не на службе.
   - И мне придется поверить тебе на слово? - улыбка Каллума превратилась в гримасу. - Потому что я редко вижу тебя, когда ты не на службе. Во всяком случае, не так, как когда твоя комната была прямо напротив, как на Кранн-Бетаде.
   - Это было по-другому, - сказала она. - Я имею в виду, это отличалось от службы на борту корабля. Вы офицер, а я зачислена в армию. Вы в стране офицеров, а я внизу, на седьмой палубе. - Она пожала плечами. - Возможно, это и к лучшему. Мне никогда не нравилось мнение некоторых людей на Кранн-Бетаде.
   - Мнение о чем? - спросил Каллум, и легкий румянец, возможно, коснулся ее скул, когда она отвела взгляд.
   - О нас. О том, почему моя комната оказалась рядом с вашей. Они думали, что мы были... что ж, они думали именно так, как от них хотел главный сержант.
   - Что он...?
   Каллум сделал паузу, и его здоровый глаз прищурился.
   - Почему, черт возьми, он хотел, чтобы люди так думали? - спросил он.
   - Потому что... потому что, если бы они думали, что мы были... знаете... тогда они не поймут, что на самом деле я ваш телохранитель, и могут меня недооценивать. Не подозревая, что у вас есть кто-то, кто прикрывает вам спину. Сэр.
   - Ну и хитрый же он, старый ублюдок, - тихо сказал Каллум, затем фыркнул. - Я должен был сам догадаться об этом, не так ли? Не то чтобы я когда-либо пытался сделать что-то подобное, конечно. - Она бросила на него быстрый взгляд, и он снова поморщился. - Я имею в виду, что, по самым скромным подсчетам, ты на четыре года моложе меня, просто для начала. И я знаю, что ты была рабыней. Даже знаю, какой рабыней ты должна была быть. И у тебя нет семьи, некому о тебе позаботиться. А я был сыном губернатора - точно так же, как сейчас я сын адмирала. Конечно, я бы не стал оказывать на тебя такое давление! Какой мужчина стал бы?
   - О, многие из них, - сказала она с горечью. - Они видят это, - она постучала пальцем по клейму генетической рабыни над своим левым глазом, - и думают: - А почему бы и нет?
   - Что? - Каллум нахмурился. - Кто? Когда? Я...
   - Не беспокойтесь об этом, сэр. - Она покачала головой. - Мне приходилось сталкиваться со многими подобными вещами в Инвернессе. И, по крайней мере, теперь никто не настаивает на этом, как это делали некоторые из них там. - Она одарила его улыбкой. - Главсарж сказал мне, что пока Фаэран может снова собрать их целиком, ему кажется, что все в порядке.
   Каллум долго смотрел на нее, затем усмехнулся.
   - И скольких же ей пришлось собрать заново? - спросил он.
   - Только нескольких. - Ее улыбка стала шире. - Слухи об этом распространились.
   - Что ж, рад за тебя!
   - Но вы все еще не ответили на мой вопрос, сэр, - отметила она. - Почему мы идем длинным путем вместо того, чтобы воспользоваться транспортной шахтой?
   - В основном потому, что я хотел проехать живописным маршрутом, - сказал он. - Большинство людей просто автоматически садятся во внутрикорабельный пассажирский вагон и никогда не задумываются о пейзаже, мимо которого они проезжают.
   - Пейзаж, - повторила она с сомнением в голосе и огляделась.
   В данный момент они находились примерно на середине немеханизированного прохода, который обслуживал PR-2, вторую по счету стойку для наездников в "Иштар", и хорошо освещенный проход впереди и сзади сузился до размеров булавочного укола. Неудивительно, поскольку его длина составляла шестнадцать сотен метров, а диаметр - всего пять метров. Закругленный внешний край транзитной шахты вырезал из этих пяти метров часть в форме полумесяца, что означало, что фактическая ширина прохода составляла не более трех с половиной метров, и, как только что предположила Эйра, им мало кто пользовался. Транзитная шахта была намного быстрее и проще, даже в условиях невесомости.
   - Да, пейзаж, - сказал он, сверяясь с номером кадра, нанесенным на переборку. - Мы почти на месте. Пошли.
   Она скептически посмотрела на него, но последовала за ним, когда он снова двинулся по коридору. Они прошли еще метров пятьдесят или около того, прежде чем он снова ухватился за поручень и остановился. Эйра устроилась рядом с ним, привычно оглядев по сторонам пустынный, ярко освещенный туннель. Он с усмешкой посмотрел на нее сверху вниз, и она одарила его таким раздраженным взглядом, каким гувернантки и воспитатели одаривали своих своенравных подопечных по меньшей мере со времен Хаммурапи.
   - Ты этого не видишь? - спросил он.
   - Что вижу?
   - Ой. Подожди секунду!
   Его улыбка стала шире, а затем он нажал на панель управления, которую она не заметила, и поверхность внешней переборки коридора скользнула в сторону, открывая шестиметровый обзорный иллюминатор от потолка до пола.
   Глаза Эйры расширились, когда она обнаружила, что смотрит в пространство червоточины сквозь прозрачный, как вода, кристаллопласт.
   Очень немногие люди обращали внимание на пустоту вокруг сверхсветового объекта. Это была абсолютная пустота. Она не была черной, не была светлой или темной, в ней не было ни звездочек, ни лун. Просто пустота. Отсутствие визуальных стимулов, к которым человеческий глаз и мозг плохо приспособлены.
   Но сейчас Эйра видела не это. Не в этот раз.
   Бок КФЗФ "Гэллант", субсветового линкора, занимавшего лидирующую позицию на PR-2, возвышался над их обзорной площадкой, насколько она могла видеть в обоих направлениях. Она никогда не видела военный корабль-наездник с такого близкого расстояния, и увидела перед собой два ходовых огня "Гэлланта", которые горели ровным зеленым светом стоящего в доке судна. Были едва видны края излучателей лазерной станции точечной защиты, выступающие за изогнутый борт линкора, а острые, как ножи, сенсорные решетки выступали еще дальше, вырисовываясь на фоне невыразительного размытого изображения. А еще дальше - так далеко, что даже его огромная громада казалась не больше детской игрушки, - находился "Эрешкигаль", корабль-побратим "Иштар". Черная дыра двигателя Фассета "Эрешкигаль" была слишком маленькой, чтобы ее можно было увидеть, даже если бы эта искусственная черная дыра не поглощала падающий на нее свет, но диаметр огромного ротора двигателя корабля составлял почти четыреста тридцать метров, а его окружность в тысячу триста метров отмечала корона сверкающего пламени. Корабли в пространстве червоточин редко оказывались достаточно близко, чтобы их можно было различить невооруженным глазом, но ОГ 1705 была флотом во всем, кроме названия. И когда Эйра посмотрела на "Эрешкигаль", она увидела блеск еще одного, более удаленного ротора, который, должно быть, принадлежал "Гильгамешу", третьему кораблю 19-й эскадры сверхсветовиков.
   Это было более чем поразительно, но по бронированному боку "Гэлланта", казалось, полз мерцающий нимб. Это было жуткое голубое свечение, которое было странно, безмятежно великолепным и казалось почти... жидким. Она знала, что это не так, что этого не могло быть, но именно так это и выглядело. На самом деле, ей почти показалось, что она видит... капли, падающие за кормой с антенн сенсорной решетки.
   - Я никогда не знала, что авианосцы так выглядят, - сказала она через мгновение. - А что это за... свечение на линкоре?
   - Я привел тебя посмотреть именно на это, - ответил Каллум. - Или, скорее, подумать, что ты видишь.
   - Что? - Она отвела взгляд от иллюминатора и посмотрела на него с выражением человека, который понял, что только что пропустил кульминационный момент шутки.
   - Никто на самом деле не знает, что ты видишь. - Тон Каллума стал серьезнее, чем раньше. - Насколько нам удалось зафиксировать, это оптическая иллюзия. Но самое забавное, что на самом деле ее видит только человеческий глаз.
   - Что вы имеете в виду?
   - Я имею в виду, что есть мегабайты - черт возьми, эксабайты - записанных изображений именно того, на что смотришь в данную минуту... на которых нет никакого голубого свечения. Ничего. И никто никогда не был в состоянии измерить какой-либо поток энергии, какие-либо выбросы, какую-либо радиацию или что-либо еще, что могло бы это вызвать. Каждый прибор, который у нас есть, настаивает на том, что этого нет, но любой, кто действительно смотрит на это своими глазами, видит это. И самое забавное, что никто никогда не уверен, что видит именно то, что видит кто-то другой. Потому что мы не можем это записать. Мы не можем скопировать это для справки, так чтобы оба могли сказать, да, мне тоже так кажется. - Он улыбнулся ей. - Довольно круто, да?
   - Это кажется невозможным, - сказала она.
   - Мы еще многого не объяснили, Эйра, - сказал он, снова поворачиваясь к иллюминатору, и его единственный глаз был погружен в мрачную задумчивость. - Это не слишком удивительно. Я имею в виду, что Вселенная - большое место, и, что бы ни думало большинство людей, на самом деле мы пока видели лишь крошечную ее часть. Но космонавты называют это "Свечой Баренда" в честь некоего исторического моряка по имени Баренд Фокке, жившего на Земле в далеком семнадцатом веке.
   - Почему? - спросила Эйра, оглядываясь с зачарованным выражением на несуществующее сияние, которое она видела, как утверждали ее глаза.
   - Не знаю всех подробностей, но мой дедушка говорил мне, что многие люди считают, что он был моделью для "Летучего голландца" - корабля-призрака, который никогда не сможет зайти в порт. - Выражение лица Каллума было почти мечтательным. - В этом есть смысл. Вы можете увидеть это - если, конечно, вы действительно это видите - только в пространстве червоточины, и вы не можете это измерить, не можете записать, не можете даже обнаружить здесь. Но это так. Если это не "призрак", то я не знаю, что это такое.
   - Это... прекрасно, сэр, - сказала она.
   - Не называй меня так, - сказал он, поворачивая голову, чтобы посмотреть на нее.
   - Как вас не называть?
   Она посмотрела на него в замешательстве.
   - Сэр. - Он покачал головой. - Не называй меня так, когда мы наедине. Мне это не нравится.
   - Вы офицер. Я младший капрал. Именно так я должна называть вас, сэр, - сказала она.
   - Возможно, на людях.
   - Везде!
   - Эйра, ты была там, когда капитан О'Хэнрати называл моего отца Терри, а все знают, что адмирал стоит, может быть, на полшага позади Бога. Если он может сделать это на глазах у всего флагманского мостика, тогда ты можешь называть меня Каллум, когда мы останемся наедине.
   - Но...
   Он поднял указательный палец, и она остановилась на полуслове.
   - Каллум, - сказал он.
   - Но...
   Он погрозил пальцем.
   - Каллум. Два слога. Это совсем не сложно.
   Она нахмурилась, и он легонько постучал пальцем по кончику ее носа.
   - Каллум, - наконец произнесла она.
   - Ну вот! Неужели это было так сложно?
   - На самом деле, да, - сказала она.
   Настала его очередь нахмуриться, и она покачала головой.
   - Важна структура... структура, - сказала она. - Это место, где я нахожусь. У нас с Сэмом в жизни никогда не было ничего настоящего, что могло бы длиться вечно. Не когда мы были в плену у работорговцев, не на Инвернессе - нигде, пока вы с адмиралом не спасли меня. Не думаю, что вы можете понять значимость этого. Вы родились среди Пятисот. Вы всегда знали, кто вы такой, кто люди вокруг вас, что ваш мир - или мир вашего брата - не закончится просто так, завтра. В вашей жизни был порядок.
   Он заглянул в ее голубые глаза, увидел в них тьму и почувствовал что-то похожее на чувство вины. Это было не чувство вины - не совсем так. Но это было осознание того, насколько сильно вселенная Эйры пыталась разжевать ее и выплюнуть.
   - Когда вы уговорили своего отца позволить мне записаться в армию, вместо того чтобы отправить меня обратно с Дребином на суд за нападение на него, вы сделали больше, чем просто спасли мне жизнь... Каллум. Вы подарили мне жизнь. Вы дали мне главсаржа, команду и точку опоры. Я знаю, что это мое место. Конечно, я всего лишь младший капрал, самый младший унтер-офицер из всех, кто здесь есть. Но это тоже мое. Я знаю, кто я сегодня, и знаю, кем буду завтра, и именно поэтому так важны структура, процедура и правильное выполнение с первого раза. Я не... я больше не участвую в какой-то акции протеста против всей вселенной. Я - это я, и впервые за всю свою жизнь горжусь тем, кто я есть.
   - Это то, что вы дали мне, когда уговорили своего отца позволить мне записаться в армию. - В ее голубых глазах блеснуло что-то, похожее на непролитые слезы, и она снова медленно покачала головой. - Вы с адмиралом спасли мне жизнь на Инвернессе; вы подарили мне жизнь здесь, на "Иштар".
   - Я никогда не думал об этом с такой точки зрения, - медленно произнес он.
   - Я знаю. - Это было не похоже на нее - вступать с ним в физический контакт, но она протянула руку и похлопала его по предплечью. - Это не ваша вина, - сказала она почти нежно. - Мы просто... родом из очень разных мест.
   - Но я должен был подумать об этом. - Он нахмурился и нежно коснулся ее щеки. - Я имею в виду, я знал, что в Инвернессе все было плохо и... раньше. И, наверное, это одна из причин, по которой я хочу подарить тебе что-нибудь, чтобы компенсировать это.
   - Например, ту серебряную статуэтку в виде дерева, которую вы купили мне в тот первый день в Таре? - Она улыбнулась ему. - Я никогда даже не мечтала о чем-то таком прекрасном! Это было чудесно.
   - Но это было так мало по сравнению со всем остальным.
   - Не для меня, - просто ответила она. - Но именно поэтому для меня так важно сделать все правильно с самого начала.
   - Хорошо, я это понимаю. Но я не самый воинственный из офицеров, если ты еще не заметила. Я планирую вернуться к гражданской службе, как только закончится эта гигантская заварушка, и, полагаю, это меняет мои взгляды. Потому что я не думаю - возможно, следовало бы, но я так не считаю - о тебе как о подчиненной. Я знаю, что ты мой официальный телохранитель. Но предполагается, что мне не нужны телохранители. И какая-то часть меня - довольно большая часть - считает, что это я должен защищать тебя. И нет, - он улыбнулся почти естественно, - не потому, что ты такая крошечная, о которой нужно заботиться. Просто...
   Он помолчал, затем пожал плечами.
   - Помнишь, когда ты лежала в полевом госпитале в Инвернессе, я кормил тебя кусочками льда? - Она кивнула, и он снова пожал плечами. - Это напомнило мне о том времени, когда мы с моей сестрой Рейган играли в семейном гараже, и я предложил ей воспользоваться магнитной подвеской на маминой антикварной Тесле модели 37. Ее сбило с ног - не ранило, но напугало до смерти - и мне было так плохо...
   - Значит, я вам как сестра?
   - Нет. Нет! Ты намного красивее, чем она. Я имел в виду... Подожди. - Каллум прижал тыльную сторону ладони к повязке на глазу и поморщился. - Проклятая штука снова чешется.
   - Дайте-ка я посмотрю.
   Она подняла руку к его лицу, но он мягко перехватил ее запястье.
   - Там, внутри, некрасиво. - Он медленно опустил ее руку. - Я бы предпочел, чтобы ты была того же высокого мнения о моем лице, что и при нашей первой встрече.
   - Сэ... Каллум, мне пришлось затащить вас в спасательную капсулу, пока "Колыма" вокруг нас еще не развалилась на части, а потом залатать забрало вашего шлема и наложить жгут на вашу ногу. Пришлось разрезать ваш вакуумный скафандр, чтобы добраться до нее, а у вас было сильное кровотечение. Ваша кровь была повсюду, в том числе и на мне, и я даже видела, как из кости вашей ноги вытекал костный мозг. Так что...
   Она прикрыла рот рукой.
   - Мне не следовало этого говорить, - сказала она, отворачиваясь.
   - Почему? Это случилось. В любом случае, этой кости больше нет. - Он постучал по своему протезу. - В конце концов, ее заменят.
   - Возможно. - Она опустила руку. - Но я хочу сказать, что то, как выглядят ваши глаза сейчас, не может быть хуже, чем тогда.
   - Верно, - признал он. - Но я не помню, чтобы ты так на меня смотрела. Так что, похоже, этого никогда и не было на самом деле, верно?
   - Это, должно быть, самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала, даже от вас.
   - Нет, это совершенно логично. - Он поднял нос и громко фыркнул. - Это не моя вина, что ты не способна понять мои собственные блестящие рассуждения.
   - Я провинциальная девушка из системы Шотландия, так что не уверена, что такое "блестящий", но совершенно уверена, что это не то, как работает ваша "способность рассуждать", - строго сказала она. - А теперь уберите руку и дайте мне посмотреть!
   Он еще мгновение смотрел на нее, затем убрал руку.
   - Да, мэм, - сказал он и наклонился к ней ближе, когда она осторожно сняла пластырь и осмотрела пустую, сильно изуродованную глазницу.
   - Я вижу небольшое раздражение, - сказала она, внимательно разглядывая его, и он наклонился еще ближе. - Хотя выглядит не так уж плохо. Возможно, нам стоит заглянуть в медотсек и поискать что-нибудь...
   Ее голос оборвался на полуслове, когда его губы внезапно коснулись ее губ.
   Ее глаза широко раскрылись, а все тело застыло в изумлении. На мгновение казалось, что вселенная остановилась, а затем ее руки обхватили его голову, и ее губы, горячие и приветливые, прижались к нему в поцелуе, пока...
   - О, боже! - Каллум отстранился. - О, боже мой, Эйра! Я никогда не хотел этого делать! Я не хотел! Тебе не нужно, чтобы я делал... делал такие вещи! Я такой...
   - Сэр, Каллум! - Она схватила его за грудки комбинезона и встряхнула. - Заткнитесь!
   - Я обещаю, что никогда этого не сделаю... Подожди. - Он остановился и пристально посмотрел на нее. - Ты только что велела мне заткнуться?
   - Э-э, да. Думаю, да. - Она снова посмотрела на него, и на ее светлой коже проступил румянец. - Знаете, это не первый раз, когда меня целуют, - добавила она.
   - Это так?
   - Нет, конечно, нет! Просто... это первый раз, когда мне понравилось. - Румянец стал сильнее. - На самом деле, очень.
   - О боже. - Каллум покачал головой. - Папа убьет меня за это! У него железные принципы, и я думаю, что только что переступил через них.
   Эйра улыбнулась.
   - Думаю, он, вероятно, простит...
   Она замолчала, посмотрев на коридор за спиной Каллума, и похлопала рукой по кобуре.
   Он повернулся, чтобы посмотреть в том же направлении, и увидел другого члена экипажа, быстро плывущего к ним по проходу в условиях микрогравитации.
   - Я могу объяснить, - начал он. - Мы просто...
   Новоприбывший поднял голову при звуке голоса Каллума. Что-то в выражении его лица насторожило Каллума, но прежде чем он успел понять, что именно, мужчина схватился за поручень, замер в воздухе и сунул руку в карман своего комбинезона.
   Он выхватил пистолет.
   Левая рука Эйры метнулась вперед, как змея. Она вцепилась в плечо Каллума, в то время как ее правая рука выхватила оружие. Она дернула его вниз и в сторону, убирая с линии огня, в то время как ее правая нога уперлась в выемку иллюминатора, чтобы удержать равновесие, когда она подняла свой пистолет.
   Каллум почувствовал, как его лицо ударилось о настил, когда тишину разорвали выстрелы. Его правая рука потянулась к кобуре, которой там не было, и тут его оглушили быстрые выстрелы, а затем он обернулся, лихорадочно отыскивая глазами Эйру.
   Вновь прибывший парил в условиях микрогравитации. Задняя часть его черепа исчезла, и темно-красные куски с вкраплениями серого и белого плавали в облаке. Его конечности дергались, когда его нервная система угасала.
   Каллуму было все равно. Весь его мир сосредоточился на Эйре, и в животе у него все сжалось. Она свернулась калачиком, ее левая рука - рукав которой уже стал темно-красным - была прижата к боку, а из уголка рта сочилась кровь. Ее взгляд был рассеянным, но рука с пистолетом все еще была поднята, дуло по-прежнему было направлено на стрелявшего в нее мужчину.
   - Кал... - она задохнулась.
   - Эйра!
   Он метнулся к ней по воздуху, прижал руку к ране у нее в боку, нащупал осколки раздробленного ребра.
   - Не двигайся. Я вытащу тебя отсюда! - Каллум старался сохранять ту же невозмутимость, которая, казалось, всегда была у его отца и О'Хэнрати.
   Эйра кашлянула капелькой крови, и ее глаза закатились.
   - О, Господи, - прошептал Каллум Мерфи. Затем он обхватил ее обеими руками, уперся ногами в переборку и резким движением выпрямил их, направляясь вниз по коридору к ближайшей точке доступа в транзитную шахту.
  

* * *

   Терренс Мерфи посмотрел на экран дисплея в своей комнате для брифингов.
   Каллум сидел рядом с койкой Эйры в лазарете. К ее рукам были прикреплены три разных капельницы, повязка из синтетической ткани на боку была розовее, чем должна была быть, ее глаза были закрыты, и она лежала очень, очень неподвижно.
   Плечи Каллума были сгорблены, и он слегка покачивался.
   - Доктор Барбо говорит, что, учитывая все обстоятельства, она довольно быстро поправится, - раздался у него за спиной голос О'Хэнрати. Мерфи оглянулся через плечо, и начальник штаба пожал плечами. Его туника была наполовину расстегнута, а прядь рыжих волос выбилась из прически, обнажая растущую лысину. - Хорошо, что он так быстро доставил ее к медикам. Одна пуля попала ей прямо в левое легкое. Док говорит, что она нанесла большой ущерб.
   - Что, черт возьми, они там делали? - потребовал ответа Мерфи, и О'Хэнрати усмехнулся.
   - Каллум должен был присоединиться ко мне, Мирвани, коммодору Хинсону и командирам группы наездников на борту "Требушета", чтобы лично обсудить варианты нашего развертывания, если провалится план "Альфа", когда мы достигнем Беллерофонта. Я подумал, что для него это будет хорошим опытом, и, видит Бог, ему нужно как можно больше того, что мы можем ему дать. Парень чертовски умен, Терри, и работает не покладая рук, как бы он ни старался притворяться, что это не так. Но все еще остается слишком много белых пятен, о которых позаботилась бы академия.
   Он выгнул бровь, глядя на Мерфи, и адмирал кивнул.
   - Так или иначе, - продолжил О'Хэнрати, - он решил уйти пораньше и переплыть проход, чтобы показать ей "Свечу Баренда". Очевидно, она даже не слышала о ней. - Он покачал головой с легкой улыбкой. - Иногда я забываю, как она чертовски молода и как мало на самом деле видела. Держу пари, это действительно выбило ее из колеи. Но, - его легкая улыбка исчезла, а взгляд стал жестким, когда он сам посмотрел на раненую космодесантницу на кровати, - это ни на йоту не уменьшило ее понимания ситуации, Терри. Она - единственная причина, по которой Каллум все еще жив.
   - Снова. - Мерфи провел двумя руками по волосам и шумно выдохнул. - Снова, - повторил он более мягко.
   - Я бы сказал, что остановка в Инвернессе уже несколько раз окупалась, - согласился О'Хэнрати, и Мерфи кивнул.
   - Так и есть, Гарри. Действительно, так и есть. Но, - он указал О'Хэнрати на одно из кресел в комнате для совещаний, - кто, черт возьми, был этот парень и что, черт возьми, произошло?
   - Первая часть достаточно проста, - сказал О'Хэнрати, опускаясь в указанное кресло. - Старшина-инженер второго класса Аугусто Кортаберри с Каледонии II. Назначен в отдел электроники "Гэлланта". Судя по его отчетам об эффективности, довольно хороший кибертехник.
   - Каледония II... Это Окраина, - пробормотал Мерфи.
   - Да. Но это северная доля, а не южная. Не знаю, насколько велика разница - если она вообще есть, - но она есть.
   Мерфи кивнул и откинулся на спинку стула.
   - Хорошо, это "кто". По крайней мере, ориентировочно. А как насчет "что"?
   - Вот тут-то и начинается интересное, - сказал О'Хэнрати. - "Гэллант" - один из кораблей, которые мы подобрали в Джалале. Прибыл сюда практически со всей командой, включая его командира Сесилию Порро, хорошего шкипера, судя по ее послужному списку, но Кортаберри, по словам его товарищей по команде, в значительной степени пересидел мятеж. Он не бросился присоединяться к капитану Порро, когда она поддержала мятеж, но и не пытался противостоять ему. Возможно, просто потому, что был не в состоянии это сделать.
   - Как бы то ни было, после мятежа он вел себя образцово. На самом деле, единственное, что коммандер Троссинджен - он старпом Порро - мог сказать мне о каких-либо изменениях в нем, это то, что он не проводил свое свободное время с другими членами команды "Гэлланта", когда они поднимались на борт, чтобы воспользоваться комнатой отдыха и тренажерным залом для членов экипажа "Иштар". Очевидно, вместо этого он воспользовался возможностью знакомиться с другими сотрудниками группы наездников, поскольку "Гэллант" новичок в оперативной группе. Капитан Лоу просматривает снимки с камер наблюдения за те времена, когда он был на борту, но пока в этом нет ничего особенно подозрительного.
   - С другой стороны, - выражение лица О'Хэнрати стало еще мрачнее, - если мы ничего не найдем, то только потому, что ищем не в том месте. Или же потому, что наш покойный друг был намного осторожнее, чем большинство профессиональных шпионов, которых я знаю, потому что он определенно был грязным, Терри.
   - Насколько грязным? И откуда ты знаешь, если Джо ничего не нашел на снимках с камер наблюдения?
   - Я мог бы начать с указания на то, что он пытался застрелить Каллума и Эйру, - сухо сказал О'Хэнрати. - Не думаю, что он имел представление о том, кто такой Каллум, когда потянулся за пистолетом - могу ошибаться на этот счет, но все произошло ужасно быстро, - так что сомневаюсь, что он был кем-то вроде убийцы. Думаю, что он направлялся на встречу с кем-то на борту "Иштара" настолько скрытно, насколько это было возможно, и выбрал живописный маршрут, чтобы его не увидели в одной из внутрикорабельных машин или на видео с камер наблюдения. Он никак не ожидал увидеть кого-то любопытствующего в пространстве червоточины, и, наверное, просто запаниковал, когда понял, что его заметили и что Каллум и Эйра могут вспомнить, что видели его, и смогут описать. Если бы он просто не высовывался и продолжал двигаться, то, вероятно, был бы все еще жив, Эйра не лежала бы в лазарете, и мы, возможно, оказались бы в большой заднице, когда добрались бы до Беллерофонта.
   - Почему? - глаза Мерфи сузились.
   - Потому что у него в кармане был флэш-чип. Очень интересный флэш-чип с набором действительно симпатичных троянских программ. Брайант просматривает их прямо сейчас - удерживая их подальше от основных серверов, пока занимается этим, - и есть по крайней мере одна программа, которую он пока не смог взломать. У меня есть неплохое представление насчет трех других.
   - И эти три...? - спросил Мерфи.
   - Одна из них воспользовалась бы тактической сетью "Иштар", чтобы отключить все станции точечной обороны нашей группы наездников в тот момент, когда ее собственным было бы приказано вступить в бой. Другая заблокировала бы стойки наездников, когда мы попытались бы их развернуть. С этим мы могли бы справиться довольно быстро, и, вероятно, именно поэтому номер два ждала бы, чтобы отключить нашу точечную оборону как раз в тот момент, когда прилетят ракеты. Но мне больше всего понравилась номер три. Это та, которая должна была использовать главную антенну "Иштар", чтобы передать наши идентификационные данные, наш боевой порядок и краткий отчет о битве при Джалале на Одиссей в момент нашего выхода на субсветовой режим в системе Беллерофонт.
   - И Мактэйвиш говорит, что есть еще и четвертая?
   - Да. Возможно, мы так и не узнаем, какой она должна была быть. В любом случае, он не думает, что взломает ее к тому времени, как мы доберемся до Беллерофонта.
   Мерфи кивнул. Согласно календарю вселенной в целом, "Иштар" и ее спутники все еще находились в тринадцати днях пути от Беллерофонта. По их собственному календарю, до прибытия оставалось всего около сорока трех часов. Это не давало его офицеру разведки много времени для решения проблемы.
   - С другой стороны, - продолжил О'Хэнрати, - тот факт, что Брайант даже не может разобраться в этом, является еще одним свидетельством того, что Кортаберри работал не в одиночку. По словам Брайанта, отпечатки пальцев автора указывают на то, что программы были созданы кем-то гораздо более хитрым, чем Кортаберри. Если уж на то пошло, Кортаберри не мог загрузить свой чип на серверы "Иштар". У него не было доступа. Так что, похоже, что здесь происходило то, что он собирался передать чип кому-то на борту "Иштар" - или кому-то, назначенному на один из наших наездников, - у кого есть доступ. - Он покачал головой. - В любом случае, Терри, у нас в доме водятся крысы.
   - Это всегда было само собой разумеющимся. - Мерфи вздохнул. - У нас было достаточно доказательств этого с Витеком и Саморано в Джалале. И в некотором смысле их трудно винить. Но я хочу, Гарри, чтобы все передвижения и контакты Кортаберри были изучены под микроскопом. Нам нужно выяснить, с кем он разговаривал.
   - Мы с Джо оба этим занимаемся, и Брайант еще раз внимательно изучает нашу кибербезопасность. По крайней мере, теперь мы знаем, в чем заключается угроза. Спасибо Каллуму и Эйре.
   - Да. - Мерфи повернулся обратно к дисплею, наблюдая, как Каллум протянул руку и очень нежно коснулся безвольной ладони Эйры. - Спасибо им. - Он покачал головой. - Из-за меня они оба чуть не погибли в Нью-Дублине, когда на "Колыму" обрушился удар. А теперь это. - Он снова покачал головой. - Это обходится слишком дорого, Гарри. Они не могут вечно увиливать.
   - Единственное, что нам всем обещано, это то, что никто не уйдет из жизни живым. - Глаза О'Хэнрати были печальны, когда он тоже смотрел на трансляцию из лазарета. - Пока что они оба справлялись неплохо. Думаю, нам с тобой решать, как дальше поступать.
   - Знаю, - тихо сказал Мерфи. - Поверьте мне, я знаю.
  

* * *

   Глаза Эйры распахнулись.
   Долгое мгновение она не могла понять, где находится. Но затем ее взгляд переместился на расплывчатую фигуру у ее кровати и заострился.
   - Каллум? - Она моргнула. - Каллум, вы в порядке?
   - Ты проснулась! - Каллум потянулся и схватил ее за руку. - Тебе больно? Ты голодна? Хочешь пить?
   - Вы в порядке? - повторила она более резко.
   - В меня не стреляли. Благодаря тебе. Ты спасла мне жизнь. - Он улыбнулся и сжал ее руку. - Еще раз.
   - Насколько все плохо? - спросила она, обводя свободной рукой помещение лазарета.
   - Могло быть и лучше. - Его улыбка угасла. - Ты получила три ранения. Самым тяжелым было в левое легкое, но доктор Барбо говорит, что с тобой все будет в порядке. Однако пройдет некоторое время, прежде чем Логан снова начнет тебя мучить.
   Эйра вздрогнула при упоминании главного сержанта.
   - Он будет очень зол на меня за то, что я позволила в вас выстрелить, - сказала она.
   - Это была не твоя вина!
   - Не имеет значения, чья это "вина". Важно то, что это произошло.
   - Важно то, что ты сохранила мне жизнь, этого должно быть достаточно, чтобы даже Логан остался доволен. А если нет, он узнает об этом от меня!
   Она с сомнением посмотрела на него, затем покачала головой, лежащей на подушке.
   - Убийца? - спросила она, вырывая свою руку из его хватки и пытаясь выпрямиться.
   - Ты его прикончила. - Каллум нажал на рычаги управления кроватью, приподнимая ее спинку под ее плечами. - У меня нет всех пикантных подробностей - я слонялся здесь, ожидая, пока кое-кто проснется, - но О'Хэнрати и Мактэйвиш говорят, что он был диверсантом. У него была куча троянских программ для центральной компьютерной сети. Не знаю точно, что бы они сделали, но уверен, что это было бы плохо. Вот только ты оказалась в нужном месте, чтобы остановить его. Ты героиня!
   Он погладил ее по голени через простыню.
   - Это должно быть так больно? - спросила она.
   - Если тебе нужно больше обезболивающих, не будь настолько глупой, чтобы не попросить их. Поверь мне, в этом вопросе я опираюсь на определенный личный опыт.
   - У меня проблемы? - спросила она, и его брови удивленно приподнялись. - За то, что чуть не позволила вас убить, - уточнила она.
   - С кем у тебя были проблемы? - Каллум пожал плечами. - Логан был как чертов вихрь в поисках новых шпионов, а О'Хэнрати и Мактэйвиш разбирали троянские программы плохого парня. Насколько я знаю, единственный человек, который, кажется, зол на тебя, - это ты сама.
   - Но...
   - Нам нужно прекратить это, - прервал его Каллум.
   - Сэр, извините, если...
   - Я имею в виду всю эту историю с умиранием.
   - Не думаю, что кто-то из нас хочет, чтобы его взорвали или застрелили, - сказала она. - Не прогоняйте меня. В следующий раз я буду вести себя лучше, обещаю!
   - Нет, нет, нет. - Каллум положил руку ей на плечо. - Я не это имел в виду. Я имею в виду, давай больше не будем обливать друг друга кровью. Я не хочу, чтобы ты куда-то уходила. Я просто хочу, чтобы ты... была более осторожной. Видеть тебя такой... больно.
   Она долго молча смотрела на него, затем улыбнулась. Эта улыбка была странно хрупкой, но искренней.
   - Мне не хотелось это говорить, - сказала она, - но я немного проголодалась.
   - Док говорит, что тебе можно есть... при условии, что справишься с больничной едой. - Он закатил глаза. - Поверь мне, это действительно отстой.
   - Люди продолжают говорить, какая тут плохая еда, - сказала она. - Им стоит попробовать то, что мы с Сэмом ели в Инвернессе.
   - Ну, при столь низком уровне сахара даже больничная еда не так уж и ужасна, - признал он. - Я тебе что-нибудь принесу.
   Он встал и повернулся к двери палаты, затем остановился. Он постоял так мгновение, затем повернулся и обнял ее за плечи. Он обнял ее - крепко - и она закрыла глаза, наклонила голову и прижалась щекой к его груди.
  

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

  
   Штаб-квартира корпорации Венера Фьючерз
   Город Олимпия
   Старая Земля
   Солнечная система
   Земная Федерация
   11 января 2553 года
  
   - Ненавижу это, - тихо сказала Симрон Мерфи, глядя в боковое окно аэрокара.
   - Знаю, - ответил ее отец. - Не то чтобы у нас было много вариантов.
   Она повернула голову, чтобы посмотреть на него, и, несмотря на свой собственный остаточный гнев на него, острая боль пронзила ее, когда она увидела беспокойство в его глазах. Он не позволил бы никому другому увидеть это, но вокруг его глаз появились новые морщинки, и она потянулась, чтобы погладить его по колену.
   - Он действительно поставил тебя в ужасное положение, не так ли? - спросила она с кривой улыбкой.
   - Если грубо преуменьшать, то можно и так сказать. - Улыбка Канады была значительно более язвительной, чем у нее. - И не собираюсь притворяться, что не злюсь на него по-настоящему, Симми!
   - Конечно, нет. - Она сжала его колено, затем откинулась на спинку кресла. - Но я не собираюсь притворяться - во всяком случае, когда мы вдвоем, - что не горжусь им.
   - Гордишься им? - Канада посмотрел на нее. - Все, что наша семья строила веками, вот-вот превратится в руины, Симми! И это, возможно, самое малое, учитывая беспорядок в секторе Циклопы. Если остальные Пятьсот решат обвинить его и в этом тоже!
   - Ты не хуже меня знаешь, что все обвинения против него были сфабрикованы, - сказала Симрон несколько резче.
   Она посмотрела ему прямо в глаза, и через мгновение он поморщился и отвел взгляд.
   - Может, ты и права, - пробормотал он вполголоса. - Но зачем ему понадобилось навлекать бурю на всех нас? На Венеру Фьючерз? На всю нашу семью?
   - Потому что, - спокойно ответила она, - Пятьсот настолько же коррумпированы, как и все их критики, которые когда-либо говорили о них. Это касается и нас.
   - Коррумпированы? - ее отец резко повернул голову. - Ты думаешь, я коррумпирован, Симми?
   - Думаю, мы оба виноваты. - Ее тон не дрогнул, но голубые глаза помрачнели. - Что все Пятьсот виноваты. Что вся Федерация виновна, и мы - ты, я и Венера Фьючерз - являемся частью одной системы. Мы не просили об этом. Но, по правде говоря, отец, пока Терри не ткнул всех в это носом, я так же, как и все остальные, не замечала царящей вокруг коррупции.
   - Симми, я никогда...
   - Отец, отец! - Она покачала головой и протянула руку, чтобы коснуться его щеки. - В личном плане ты один из самых честных людей, которых я знаю, но ты - часть системы. Ты родился в ней. Это единственная вселенная, которую ты когда-либо знал, и принимаешь ее основные правила, потому что они единственные, по которым ты когда-либо мог играть. И, честно говоря, очень, очень хорошо управляешь системой, заставляя ее работать на себя. Я тоже, потому что ты замечательный учитель, а это значит, что тоже знаю, как заставить систему работать. Но это не значит, что она не коррумпирована. И это не значит, что все эти миры Окраины, которые до чертиков возмущены тем, что происходит с их семьями и детьми, не правы. Конечно, они правы! Это настоящая причина, по которой Пятьсот должны уничтожить Терри, и ты это знаешь!
   Канада уставился на нее. Мгновение оба молчали. Затем он глубоко вздохнул.
   - Очевидно, я недостаточно замечательный учитель, - сказал он. - Если бы я был им, ты бы не была такой сумасшедшей, как твой муж! - Он покачал головой. - Даже если предположить, что ты права - а, честно говоря, скорее всего, так оно и есть, - это не меняет того, с чем мы столкнулись прямо сейчас. Единственный способ выжить - это выбросить Терри из аэромобиля. Ты это знаешь. Даже если Радженда уговорит его мирно вернуться домой, остальные Пятьсот не смогут последовать его примеру - особенно после Беллерофонта - несмотря ни на что.
   - Его пример не может остаться в силе, если только... что-то не изменит соотношение, - сказала Симрон, и его глаза расширились.
   - Симми...
   - Отец, ты же сам сказал мне, что Пятьсот - прошу прощения, правительство премьер-министра Шлейбаум - посылают Алаймо "разобраться" с Беллерофонтом. Что бы ни случилось с Терри и Нью-Дублином, Циклопы уже превратились в зону бедствия, и если Алаймо превратит Беллерофонт в еще одни Гобелены, это только усугубит бедствие! На самом деле, это самая большая глупость, которую мы могли совершить!
   - Признаю, что мысль о "еще одних Гобеленах" вызывает у меня тошноту, - сказал Канада, - но не знаю, было ли другое решение, другой ответ, который был бы лучше!
   - Хуже и быть не могло, - решительно заявила она. - Подумай об этом, отец. Я знаю, какой ты умный, так что подумай об этом! Мы уже знаем, что взбунтовались по крайней мере несколько пикетчиков в секторе Циклопы, и я вспоминаю все эти скучные разговоры Терри. Сколько раз он хотел поговорить со мной о военно-космическом флоте и Окраине, но мне было о чем подумать. И одна из вещей, которую он мне сказал, запала мне в душу: две трети - по крайней мере, две трети - личного состава военно-космического флота - это жители Окраины. Я вспомнила об этом, когда ты рассказал мне об Алаймо, и провела небольшое дополнительное исследование, в ходе которого выяснила, что он был прав. И также выяснила, что у космических десантников этот процент еще выше. Не в армии, но ведь мы с тобой оба знаем, в чем заключается настоящая работа армии, не так ли?
   Ее взгляд бросал ему вызов, и он медленно кивнул, словно против своей воли.
   - Итак, как, по-твоему, отреагируют две трети наших вооруженных сил, если узнают, что Алаймо отправили на Беллерофонт как на Гобелены? Если на этот раз все будет открыто и откровенно? Никто не пытается замять это дело или отрицать, что это действительно произошло? - Настала ее очередь покачать головой. - На этот раз джинна не загонишь обратно в бутылку, отец, и если Окраину действительно охватит пламя, оно сожжет Федерацию дотла. Если только кто-то не помешает этому случиться. И это означает, что, в конце концов, лучшее, на что могут надеяться Пятьсот - о чем Пятистам, черт возьми, лучше молиться, - это то, что Терри, мой муж, каким-то образом сможет контролировать то, что выходит за рамки. Если честно - я не уверена, что даже Терри справится с этим. Но скажу тебе вот что. Если не сможет он, не сможет никто, и в этом случае сама Федерация развалится.
   - Ты действительно думаешь, что все... так плохо? И что если это так, то у Терри есть шанс все изменить?
   - Я помню еще кое-что, что Терри сказал мне однажды. - Симрон отвернулась и стала смотреть в окно на то, как на горизонте появляется штаб-квартира Венера Фьючерз. - Он сказал мне, что подавляющее большинство людей всегда полагают, что все обстоит так, как было всегда и всегда будет. Это единственный мир, который они знают, потому что они никогда не заглядывают за его пределы. И это, по его словам, является истинной причиной всех ужасающих политических и социальных катастроф в истории человечества. Люди, стоящие у власти, никогда не видели, что это произойдет, потому что никто из них не был заинтересован в том, чтобы это увидеть.
   - Я подумала, что это просто еще один пример его... романтической оторванности от реального мира. Тот факт, что он любил историю больше, чем настоящее. Но мне следовало прислушаться, потому что он прав. Я была заинтересована в поисках возможных мест кораблекрушений не больше, чем остальные Пятьсот, потому что на прогулочной палубе и в каюте владельца все казалось таким замечательным. Но он и этот невероятно раздражающий О'Хэнрати были в "вороньем гнезде", выискивая айсберги, и нам с тобой лучше надеяться, что они и их друзья смогут что-то сделать, чтобы предотвратить - или, по крайней мере,... смягчить последствия - этого кораблекрушения. И это означает, что последнее, что мы можем себе позволить, - это демонизировать его. Если мы отвернемся от него и любых других "умеренных" с Окраины, которые, возможно, захотят послушать его, и загоним их в угол, то вероятность мягкой посадки Федерации - и даже Пятисот - станет намного меньше. Это одна из причин - серьезная причина - по которой я так упорно боролась за то, чтобы это "спонтанное заявление" не впрыснуло еще больше водорода в огонь.
   Канада нахмурился, когда аэрокар опустился на посадочную площадку на вершине Южной башни. Возможно, это и было причиной ее сопротивления, подумал он, но на самом деле это была не причина. Нет, истинная причина была гораздо проще: она любила его. Это, конечно, не означало, что ее анализ был неверным, хотя возможность того, что она могла оказаться права, приводила его в ужас, но, в первую очередь, это не было причиной, по которой она была готова слушать Мерфи.
   Она любила его.
   Что ж, Канада любил ее. Именно по этой причине он поддержал ее версию заявления, которое требовали от нее Пятьсот. То, что она хотела сказать, было далеко от того, чего они хотели, но она стояла на своем, упрямо отказываясь быть послушной дочерью Пятисот, какой они хотели ее видеть. И поскольку он понимал, что это упрямство непобедимо, и потому что он любил ее, он упорно боролся за то, чтобы поддержать ее. Он сказал себе, что должен пойти на компромисс, чтобы защитить Венеру Фьючерз, и в этом была огромная, пугающая доля правды, но настоящая причина заключалась в том, что он любил свою дочь.
   По пути он сжег множество долговых расписок, и только тот факт, что остальные Пятьсот знали, как решительно Радженда настроен вернуть Мерфи живым или мертвым, позволял ему так долго защищать ее от требований Перрена и остальных членов Комиссии. И самым страшным из всего было то, подумал он, когда аэрокар коснулся посадочной площадки, что она была права насчет возможной реакции Пятисот, если Радженде не удастся вернуть Мерфи домой с позорной капитуляцией. Но как он мог защитить ее, если среди руководства Пятисот царила полная паника?
   И если она была права насчет опасности, с которой уже столкнулись Пятьсот, имели ли Жерар Перрен или Югослав Даркович хотя бы малейшее представление о том, насколько хуже они могут это сделать? О том, как отреагировал бы Терренс Мерфи, если бы с Симрон или их детьми случилось что-то... неприятное? Если бы с ними что-нибудь случилось, он стал бы худшим кошмаром Пятисот.
   И Канада Такоре понял, что так будет и с ним.
  

* * *

   Продюсер с нервным выражением лица подняла глаза, когда Симрон и Канада вошли в студию на двадцать третьем этаже. Таране Мехриан за эти годы выпустила сотни видеоклипов и полнометражных программ для Венеры Фьючерз, но никогда не снимала ничего подобного. Никогда наедине с Амадео Бойлом и двумя бесстрастными агентами службы безопасности, стоящими у стены и наблюдающими за ее работой.
   Единственным человеком во всей студии, которая выглядела спокойной, была Симрон Такоре. Войдя, она холодно взглянула на Бойла и его "охрану", затем, полностью проигнорировав их, прошла мимо них в уютный "уголок для непринужденной беседы" и остановилась у полированного кофейного столика.
   - Диван или кресло, Таране? - спросила она таким же холодным голосом, как и ее взгляд.
   - Диван, мэм, - сказала Мехриан. - Я отрегулировала освещение, так что, если вы не...
   - С дивана все будет отлично! - заверила ее Симрон.
   Она устроилась на диване, поправляя драпировку своего сари, и терпеливо ждала, пока Мехриан возилась со своей камерой и осветительными приборами. На самом деле не было никаких причин, по которым Симрон не могла бы записать то же самое заявление в свой личный блокнот, но этот конкретный видеоклип должен был быть идеальным.
   И, конечно, лакей Перрена должен быть здесь, чтобы убедиться в этом, не так ли? - подумала она, холодно взглянув на Бойла.
   Потребовалось некоторое время, но, наконец, Мехриан удовлетворенно кивнула - по крайней мере, с технической точки зрения.
   - Мы готовы, мэм, - сказала она. - Начинайте, когда вам будет удобно.
   - Прекрасно, - сказала Симрон и слегка откинулась на спинку дивана, глядя в центр пяти дронов, парящих вокруг нее.
   - Добрый вечер, - сказала она затем. - Для тех из вас, кто меня не узнал, я Симрон Мерфи, жена адмирала Терренса Мерфи. Я уверена, что подавляющее большинство граждан Федерации уже знают о том, что в отношении моего мужа выдвигаются всевозможные обвинения. Учитывая реалии межзвездных полетов и то, сколько времени требуется для передачи информации от звезды к звезде, пройдет еще некоторое время, прежде чем мы здесь, в Солнечной системе, сможем узнать, что на самом деле происходит в таком отдаленном месте, как Нью-Дублин. Я, конечно, знаю не больше, чем любой из вас, просматривающий это видео. Вот почему я записываю это заявление. Потому что важно, чтобы мы не позволяли нашему невежеству и неуверенности выходить из-под контроля.
   - Очевидно, что противоречивые истории о моем муже и его возможных действиях крайне огорчают меня не только как его жену, но и как лояльную гражданку Федерации. Я очень хочу - даже нуждаюсь - в том, чтобы было дано объяснение, которое снимет все обвинения, выдвинутые против него. В то же время я осознаю, что у правительства нет иного выбора, кроме как действовать осторожно и исходя из наихудшего сценария. Поэтому в настоящий момент я присоединяюсь ко всем в надежде и молитве о мирном разрешении всей ситуации. И пока мы не узнаем больше, пока у меня не будет возможности услышать историю моего мужа, мы с детьми будем продолжать молиться о его благополучном возвращении и - если Бог будет милостив - об освобождении.
   - Я понимаю, что пройдут месяцы, прежде чем правительство премьер-министра Шлейбаум сможет с уверенностью узнать, что произошло в Нью-Дублине и остальной части сектора Конкордия. До тех пор - пока мы не будем знать наверняка - правительство, конечно, пользуется полной поддержкой меня и моей семьи. Моего собственного брата Радженду послали, чтобы разобраться в противоречивых версиях, и я обещаю всем вам, что никто не мог бы быть более решительным, чем он, в том, чтобы сделать именно это. Если выяснится, что Терренс непреднамеренно - или даже намеренно - нарушил закон Федерации или свою собственную присягу офицера военно-космического флота Федерации, он будет привлечен к полной ответственности за свои действия, и я, как это ни прискорбно, подчинюсь решениям военно-космического флота и гражданских судов.
   - А пока я прошу только, чтобы мы не спешили с выводами, пока не узнаем, что это были за действия на самом деле. Спасибо.
   Она сделала паузу, достаточную для того, чтобы немного успокоиться, затем посмотрела на Бойла, презрительно приподняв бровь.
   - Надеюсь, этого было достаточно? - холодно спросила она.
   Судя по выражению его лица, он явно хотел сказать ей, что это не так, но отвел от нее взгляд и пожал плечами.
   - Думаю, этого будет достаточно, спасибо. Во всяком случае, пока.
   - Хорошо. Тогда, я думаю, мы закончили.
   Симрон Такоре была самой невысокой в этой студии, но она вышла из нее как титан.
  

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

  
   Система Беллерофонт
   Альянс свободных миров
   12 января 2553 года
  
   Зазвонил прикроватный коммуникатор.
   Мягкий музыкальный звук был не таким уж громким в тишине спальной каюты, но Лорен Карсон почти мгновенно открыла глаза, повинуясь рефлексу, выработанному восемнадцатилетней службой в военно-космическом флоте, и ее рука потянулась к сенсорному экрану, когда она только выпрямилась в постели.
   - Да, - ответила она, отвечая на голосовой вызов.
   - Они здесь, мэм, - лаконично произнес с экрана коммандер Майкл Флейшман, начальник ее штаба.
   - По профилю Горация? - голос Карсон стал резче.
   - Похоже на то, - ответил Флейшман. - По крайней мере, мы только что засекли жуткий след Фассета, тянущийся от Солнца по наименьшему пеленгу. - Карсон почти слышала его оскаленную улыбку. - И судя по его силе и тому, как далеко мы его видим, они готовы к бою.
   - Мы знали, что так и будет, - отметила Карсон гораздо спокойнее, чем чувствовала на самом деле, затем глубоко вздохнула. - Поторопись, Майк. Я буду на флагманском мостике через пять минут.
   - Есть, мэм.
  

* * *

   - Ну что, Алессандро? - Адмирал Реджис Хэтэуэй развернул свое командирское кресло лицом к своему начальнику штаба на флагманском мостике "Дионы" и приподнял бровь над одним голубым глазом.
   - Поступают окончательные отчеты о готовности, сэр, - ответил коммодор Ковино, наблюдая за своими дисплеями. Он подождал еще пару ударов сердца, затем поднял глаза и встретился взглядом с Хэтэуэем. - Все подразделения докладывают о готовности, - сказал он.
   - Хорошо!
   Хэтэуэй решительно кивнул и вернулся к своей консоли, жалея, что не чувствует себя так уверенно, как звучит его голос. Хотя, признал он, "уверенность", возможно, не самое подходящее слово для описания того, чего ему не хватало. Однако он не был уверен, какое слово было бы лучшим. Хотя, возможно, "надежда" было бы правильнее.
   В конце концов, и этого тоже было не так уж много.
   Как же все дошло до этого, недоумевал он. Как же все так резко сошло с рельсов? Как же все так пошло наперекосяк? Неужели никто здесь, на Окраине, не понимал, чем это должно закончиться? Почему у Федерации не было другого выбора, кроме как положить этому конец?
   Он снова подумал о брифингах разведки. О всей той пользе, которую они могли принести любому из тех, кому было поручено разобраться с этой неразберихой. Справедливости ради, предположил он, у докладчиков было не так уж много достоверных сведений, которыми они могли бы поделиться... А то, что было, было абсурдным.
   Хэтэуэй никогда не встречался с Терренсом Мерфи. Если уж на то пошло, насколько он мог судить, ни один из старших офицеров девятого флота никогда не служил с Мерфи. Неудивительно, что в таком крупном подразделении, как ФЗФ, он всю свою карьеру провел в разведке. Но, согласно разведданным, этот человек никогда даже не участвовал в боях... во всяком случае, до того случая в Стилмане. И все же предполагалось, что он надрал задницу представителям Лиги не один раз, а дважды? Уничтожил дюжину носителей Лиги и захватил всех их наездников в целости и сохранности? Выиграл крупнейшее сражение, в котором ФЗФ участвовал за последние десятилетия, а затем отправился на какую-то секретную верфь в глухомани, где они строили еще сорок чертовых авианосцев? И это даже не упоминая его безумный бред о ришах!
   В лучшем случае, если Хэтэуэй был настолько милосерден, насколько это было возможно, этот человек должен был быть сумасшедшим. Но было ли это правдой в каком-либо клиническом смысле или нет, на самом деле не имело значения, потому что, какова бы ни была причина его заблуждений, он определенно был той искрой, которая вот-вот ввергнет Земную Федерацию в пучину кровопролития и хаоса, которые, скорее всего, сведут на нет все, что она приобрела за шестьдесят лет кровопролитной войны. На самом деле не имело значения, действительно ли он был тем потенциальным военачальником, каким его считали Овальный кабинет и правительство премьер-министра Шлейбаум. На самом деле, даже не имело значения, сдался ли он, как только оперативное соединение 804 достигло Нью-Дублина. То, что он уже сделал - в Инвернессе и в битве за Нью-Дублин, - очевидно, стало первыми сдвигающимися камешками лавины, потенциал которой невозможно переоценить. Сумасшедшие в Беллерофонте, решившие выйти из-под контроля, должно быть, были вдохновлены чем-то, и у Реджиса Хэтэуэя не было сомнений в том, кто был лицом этого чего-то.
   Необходимость каким-то образом предотвратить эту катастрофу привела сюда Хэтэуэя и девятый флот, и он на мгновение закрыл глаза, спокойно повернувшись спиной к своему штабу, и задумался, что бы сказали в учебниках истории о том, что он собирается сделать. То, что у него не было иного выбора, кроме как выполнить это.
   Хэтэуэй был человеком Ядра, но он провел свое время на Окраине. Он понимал, почему так много людей Окраины были такими озлобленными. И, если уж на то пошло, он был готов признать - неофициально - что у них было право на эту горечь. Но выход из состава Федерации был не "реформой", а государственной изменой. Это означало разрушение системы, а не устранение ее недостатков, и если система рухнет, то рухнет и Федерация.
   Это произойдет не при нем.
   Он молился, чтобы у жителей Одиссея хватило ума осознать неизбежное и принять его, потому что боялся того, что кто-то вроде Таскина Алаймо сделает с ними, если они не поступят так. Если уж на то пошло, какой-то уголок его сознания, на который он старался не смотреть пристально, боялся того, что кто-то вроде Алаймо сделает с ними, даже если они сдадутся.
   Примеры, - с горечью подумал он. - Должны же быть "примеры", потому что этот ублюдок Мерфи выпустил джинна из бутылки, и без них его обратно не загонишь. Но неужели никто дома, в Олимпии, не понимает, что значит позволить такому человеку, как Алаймо, создавать примеры?!
   Очевидно, они этого не понимали. Или, что еще хуже, понимали... и им было все равно. И если у Одиссея не хватит ума отступить, если Алаймо прикажет девятому флоту выполнить пятнадцатый приказ, то палец Реджиса Хэтэуэя будет на кнопке.
   - Две минуты до субсветовой скорости, - тихо объявила коммандер Ваничкова из отдела астронавигации, и Хэтэуэй кивнул.
   При текущей скорости "Дионы" две минуты корабельного времени составят почти три часа по часам системы Беллерофонт.
   Предполагая, что сенсорные массивы у них в целости, они знают о нашем приближении уже как минимум час. А судя по размеру нашего следа, они поймут, что мы прибыли с большими силами. Интересно, чем они занимались в течение последнего часа - по их времени - или около того?
  

* * *

   - Точка Альфа через пятнадцать минут, мэм, - сказала лейтенант-коммандер Грей, и коммодор Карсон, которая никогда не ожидала стать командующим чем бы то ни было, а тем более таким мощным подразделением, как военно-космический флот системы Беллерофонт, кивнула в ответ на напоминание.
   - Спасибо, Хлоя, - сказала она и была немного удивлена тем, как ровно прозвучал ее собственный голос.
   Не то чтобы она действительно нуждалась в напоминании. Каждый человек на флагманской палубе КФЗФ "Аврора" прекрасно понимал, что цифровой таймер в углу главного дисплея ведет обратный отсчет. Но задача Грей заключалась в том, чтобы дать ей это, так же как и в том, чтобы излучать ауру уверенности.
   Флот Беллерофонта разгонялся более двух часов с тех пор, как получил сигнал о приближении сверхсветовой сигнатуры, которая должна была быть реакцией Овала на отделение Беллерофонта.
   Она смогла отправиться в путь так быстро, потому что ее корабли ожидали сигнатуры в тесном контакте с основными гравитационными сенсорными платформами, которые засекли сигнал. Ей нужно было находиться рядом с ними, чтобы сократить задержку передачи, когда был обнаружен сверхсветовой след атакующих, и именно поэтому буксиры консорциума Каллоглу переместили их в точку, расположенную снаружи границы Пауэлла системы Беллерофонт в 58,3 световой минуты, на прямой линии с наиболее вероятным вектором прибытия для любого, кто прибудет прямо из Солнечной системы. И они действительно обнаружили след раньше, чем рассчитывала Карсон... что, к сожалению, несомненно означало, что приближающиеся силы были даже больше и мощнее, чем она опасалась.
   Исходное положение ее кораблей также находилось сразу за границей Пауэлла, поэтому им было доступно полное ускорение разгона, и хотя она не могла с уверенностью сказать, на какой именно дальности атакующие силы выйдут на субсветовой режим, их траектория сообщала ей точный пеленг на точку, в которой они вернутся в нормальное пространство, и она раскрутила свои роторы до 1900 g, что даже немного превышало их расчетное ускорение. Теперь, спустя два часа и двадцать пять минут, носители флота Беллерофонта развили скорость 162 103 км/с относительно звезды системы... и на 39,2 световой минуты вышли за предел Пауэлла.
   Ни за что на свете никто с другой стороны не ожидал бы такого, - мрачно подумала она. - В основном потому, что это самое безумное из всего, что когда-либо придумывал губернатор Мерфи. Одна его особенность - наблюдать за ним в действии. Это действительно учит мыслить нестандартно!
   И теперь, из-за того, что это было так необычно - и если бы все работало идеально, - никто с другой стороны не заметил бы этого, пока не стало бы слишком поздно что-либо предпринимать.
   Конечно, как она и сказала штатским, при условии, что все работало идеально.
  

* * *

   - Субсветовая... сейчас, - сказала Ваничкова, и дисплей, настроенный на внешний обзор, внезапно засверкал звездочками. - Расстояние до звезды системы составляет... сто девяносто целых пять десятых световой минуты.
   - Очень хорошо, Анета, - одобрил Хэтэуэй, и так оно и было. Астронавигатор почти точно достигла намеченной точки их появления, что было не так просто, как может показаться непрофессионалу. Только не после путешествия длиной в девяносто три световых года! - А транспортный эшелон?
   - Пока не виден на сенсорах, сэр, - ответил капитан Найду, оперативный офицер девятого флота. - Они шли точно по отметке, так что мы должны их увидеть... вскоре.
   Хэтэуэй фыркнул. Если транспорты и сопровождающая ее оперативная группа действительно вышли на субсветовую орбиту по расписанию, то они были на пять световых минут дальше, чем остальной девятый флот. Учитывая, что скорость его флагмана составляла 297 000 километров в секунду, любые выбросы со скоростью света от транспортных средств имели скорость выше всего на 2800 километров в секунду. Если бы скорости обоих взаимодействий оставались постоянными, потребовалось бы почти девять часов - ну, всего чуть больше полутора часов по корабельному времени, благодаря теории относительности, - чтобы эти выбросы настигли "Диону" и ее спутников. Конечно, они не собирались оставаться постоянными, учитывая, что "Диона" уже сильно снижала скорость.
   Генерал Алаймо жаловался на решение Хэтэуэя так далеко отодвинуть его и оперативную группу 901.3 контр-адмирала Йоргенсена, но Хэтэуэю не нужно было, чтобы они путались под ногами, пока он разбирается с подразделениями обороняющегося флота.
   Было отдаленно возможно - маловероятно, но возможно, - что Йоргенсен понадобится ему в наихудшей ситуации. У него не было намерения пересекать границу Пауэлла, пока он не узнает, стоит делать это или нет, а если и сделает, то подождет, пока Йоргенсен и транспортники догонят его. Но любому защитнику не составило бы труда с достаточной степенью точности определить место его появления, предположив, что он хотел добраться до Одиссея кратчайшим путем. Пять световых минут - достаточный запас прочности, и он не собирался позволять кому-либо проникнуть в зону ракетной досягаемости к этим транспортам и экспедиционным силам, пока не будет точно известно, где могут находиться защитники. Кстати, об этом...
   - Задействуйте Хеймдаллары, - сказал он.
   - Приступаем к развертыванию, сэр, - подтвердил Найду, и Хэтэуэй кивнул, когда девятый флот снижал скорость в направлении далекой, крошечной точки звезды под названием Беллерофонт при 1800 g, а разведывательные платформы по баллистике устремились вперед.
  

* * *

   - Они на субсветовой скорости, мэм, - объявил коммандер О'Флэнаган, когда отметка сверхсветового движения, которое они отслеживали, исчезла с экрана "Авроры". - Какое-то время мы не сможем зафиксировать их датчиками со скоростью света, но, похоже, они вышли почти точно в предполагаемой точке их появления.
   - Хорошо, - ответила Карсон и посмотрела на дисплей связи. В данный момент на нем отображались координаты всех восьми ее сверхсветовых носителей, включая "Аврору", и она слегка улыбнулась им.
   - А теперь, - сказала она им по узкому, тонкому, как усы, лазерному каналу связи, - мы подкрадываемся к ублюдкам и стреляем им в гребаные рожи.
   - Нам подходит, мэм, - сказал ей капитан Родулис с КФЗФ "Фрейр", и остальные кивнули в мрачном согласии... и в некоторых случаях в предвкушении.
   Была причина, по которой Лорен Карсон назвала свой оперативный план "Гораций", и все они понимали, насколько это было рискованно - "все или ничего". Но именно эта смелость и давала ему шанс на успех, потому что ни один флагманский офицер ФЗФ никогда не был настолько безумен, чтобы попробовать что-то подобное.
   За исключением, пожалуй, Терренса Мерфи.
   Силы обороны системы Беллерофонт разгонялись в течение 160 минут до скорости 178 873 км/с, а затем, чуть более полутора часов назад, отключили свои двигатели Фассета и перешли на бесшумный режим работы. Их скорость унесла их на 47,7 световой минуты от предела Пауэлла, на 84,7 световой минуты от точки, в которой приближающийся флот только что перешел на субсветовую скорость. Но они отключились за 100 минут до этого, и это означало, что их последние выбросы со скоростью света уже прошли мимо приближающихся противников, прежде чем те вообще вышли из пространства червоточины.
   В данный момент флот Беллерофонта сближался с вновь прибывшими прямо на встречных курсах при суммарной кажущейся скорости 475 800 км/с, что значительно превышает скорость света, при полном соблюдении радиомолчания и на расстоянии 1 524 600 000 километров, в два раза большем расстояния от Земли до Юпитера, и у посетителей не было ни малейшей возможности догадаться, что Карсон и ее люди были там.
   Если все так и останется, - подумала она про себя.
  

* * *

   - Сигнал от адмирала Йоргенсена, сэр, - сказал коммандер Сундквист, и Реджис Хатауэй, подняв бровь, посмотрел на своего офицера связи. - Он подтверждает субсветовую скорость всех кораблей на оговоренных координатах.
   - Всегда рад это слышать, - сухо сказал коммодор Ковино, и Хэтэуэй усмехнулся.
   - Будьте любезнее, - тихо сказал он своему начальнику штаба, и Ковино фыркнул.
   - Я знаю, - сказал он. - Но Йоргенсен просто такой... такой...
   - У него не слишком богатое воображение, - признал Хэтэуэй. - И мы оба знаем, почему я выбрал его для сопровождения транспортных средств, а не Хендрикса или Сумио. Но он надежный, Алессандро.
   - Я знаю, - повторил Ковино, на этот раз с ноткой раскаяния, и Хэтэуэй кивнул, прежде чем вернуться к основному сюжету.
   Это правда, что Элайдже Йоргенсену не хватало воображения и инициативы. Если уж на то пошло, он был немного суетливым человеком, хроническим, навязчивым сторонником "i" и "t". Его передача только подчеркнула это. На то, чтобы сообщение со скоростью света дошло до "Дионы", ушло чуть меньше десяти минут, и в этом даже не было необходимости. Сенсоры флагмана зафиксировали излучение его кораблей со скоростью света в нормальном пространстве за двадцать секунд до того, как пришло сообщение.
   Так что, да, Хэтэуэй понял комментарий Ковино. Но, как он только что отметил начальнику штаба, Йоргенсен был таким же твердым и непреклонным, каким и должен быть флагманский офицер. Возможно, он и не был таким... тактически ловким, как другие командиры подразделений Хэтэуэя, и никто в здравом уме не назначил бы его на крупное независимое командование, но дайте ему четкий набор приказов, и он выполнит их добросовестно и хорошо, несмотря ни на что.
   Хэтэуэй запихнул Йоргенсена обратно в свою мысленную картотеку и полностью сосредоточился на схеме. Пройдет еще некоторое время, прежде чем даже Хеймдаллары, мчащиеся впереди его замедляющихся сверхсветовых носителей, смогут дать ему хоть какое-то представление о внутренней системе, но в данный момент на этой схеме не было видно ни кодов транспондеров, ни сигнатур излучения. Без сомнения, защитники - а он был уверен, что защитники найдутся, поскольку сепаратисты захватили по меньшей мере четыре носителя с пикета Беллерофонта - проследили за Солом и ввели строгий контроль выбросов в тот момент, когда была обнаружена его собственная входящая сигнатура Фассета. Это было очевидно с самого начала. С другой стороны, если они намеревались перехватить его где-нибудь за пределами внутренней системы, им пришлось бы действовать в ближайшее время. На самом деле, они, вероятно, уже начали действовать, просто их излучение еще не достигло его. В конце концов, с момента перехода на субсветовую скорость он пролетел всего 9,9 световой минуты, а это означало, что все, что видели его сенсоры внутри сферы Пауэлла, было по меньшей мере двухчасовым путешествием в прошлое.
   Он чувствовал бы себя намного спокойнее, если бы точно знал, где находятся эти ублюдки - и, если уж на то пошло, со сколькими из них он на самом деле столкнется. Даже при наихудшем сценарии, при котором взбунтовались бы все авианосцы в секторе Циклопы, его основные ударные силы имели пятидесятипроцентное преимущество в сверхсветовых платформах, но он чертовски надеялся, что его преимущество на самом деле больше.
  

* * *

   - Точка Бета.
   Тихое заявление коммандера Флейшмана, казалось, эхом отозвалось в напряженной тишине флагманского мостика "Авроры", словно выстрел.
   Было несколько причин, по которым никто никогда не применял тактику, выбранную Лорен Карсон и военно-космическим флотом системы Беллерофонт. Основная причина - по крайней мере, для большинства флагманских офицеров - заключалась в том, что никто просто не вводил свои сверхсветовые корабли в ближний бой, если можно было этого избежать. Они не были созданы для этого, не были предназначены для этого, и были слишком стратегически ценны для этого. В случае с Карсон необходимость перехватывать любых нападающих - перехватывать их таким образом, чтобы вынудить их вступить в бой, лишить их возможности уклониться от нее и избежать активных действий, - перевешивала ценность ее собственных авианосцев. Она должна была лишить их возможности просто стоять в стороне и угрожать Одиссею дальнобойной бомбардировкой. Подобно древнему римлянину, в честь которого она назвала свой оперативный план, она должна была заблокировать ворота и держать их запертыми, пока не прибудет подкрепление Терренса Мерфи.
   Но была и другая, гораздо более нервирующая причина, по которой большинство адмиралов избегали бы "Горация" как чумы. На такой скорости сближения атакующие авианосцы были так близко от своих излучений со скоростью света, что она даже не смогла бы увидеть их до тех пор, пока они не вступили бы в бой. Хотя приближающиеся сверхсветовые корабли, предположительно, замедлялись уже более получаса, их скорость, вероятно, все еще была близка к 260 000 км/с, что составляет восемьдесят семь процентов скорости света. Если предположить, что это было правдой, то их сигнатура выбросов, распространяющаяся со скоростью почти 300 000 км/с, опережала их всего на 2,4 световой минуты. Таким образом, у Карсон все еще не было возможности узнать, насколько велики шансы ее команды.
   Конечно, захватчики почти наверняка были в блаженном неведении о ее бесшумно действующей оперативной группе. Хотя любой ее выброс достигал их гораздо раньше, чем в обратном направлении, при полном контроле и отключенных двигателях Фассета ее кораблей для пассивных датчиков противника оставалось не так много выбросов. Единственное, что могло выдать ее присутствие, - это оптическое сканирование прямо перед собой, но никто не утруждал себя таковым, учитывая наличие других, гораздо более сложных систем. Если уж на то пошло, на каждый из ее кораблей была нанесена специальная краска с максимальной поглощающей способностью, превращающая их в темные пятна в космосе. Если только кто-то не смотрел в тот самый момент, когда один из ее кораблей закрывал звезду, они должны были быть практически невидимыми. Что должно означать, что захватчики никак не могли знать, что ей и ее авианосцам оставалось всего двадцать пять минут до прямого перехвата... если предположить, что оценка того, что ее враги направлялись к Одиссею по наискорейшему пути, была верной.
   На самом деле у обеих сторон было меньше двадцати пяти минут, учитывая релятивистский эффект их скоростей. При текущей скорости флота Беллерофонта то, что составляло двадцать пять минут для остальной Вселенной, было бы всего лишь двадцатью минутами на борту их кораблей, и для нападавших это было еще хуже. Для них это заняло бы меньше тринадцати минут, а в уставе указано, что сверхсветовому космическому кораблю требуется тридцать минут для развертывания своих субсветовых наездников. Они могли стартовать быстрее - абсолютный минимум для аварийного запуска, при условии, что наездники были полностью подготовлены и укомплектованы экипажами, составлял около пяти минут, - но им все равно потребовалось бы еще пятнадцать, чтобы достичь назначенных позиций в системах противоракетной обороны своих авианосцев. А если они не были полностью подготовлены и укомплектованы экипажами, они не смогли бы даже спустить их меньше чем за пятнадцать минут.
   И каковы шансы, что в Овале найдется адмирал, настолько глупый, что не подготовит своих птичек? - подумала Карсон. - Черт возьми, Янси Дребину хватило бы ума занять все посты в начале атаки!
   Ее губы слегка дрогнули при этой мысли.
   - Разворачивайте, - сказала она.
   - Развертывание, - подтвердил Доминик О'Флэнаган, и Карсон наблюдала на табло состояния, как наездники флота Беллерофонта - и грузовые контейнеры Касур-когейдов - отделяются от стоек сверхсветовых носителей.
   Этих наездников было меньше, чем могло бы быть, отчасти потому, что почти двенадцать процентов субсветовых кораблей сектора Циклопы получили значительные повреждения, когда их экипажи подняли мятеж при поддержке Беллерофонта. Но была и другая причина, по которой она взяла меньше, чем могла бы, потому что каждый из ее восьми авианосцев погрузил по четыре грузовых отсека, набитых ста тридцатью двумя Касур-когейдами, на то пространство, которое могло бы занять такое же количество линейных крейсеров. Теоретически это стоило ей тридцати двух субсветовых платформ, но Лорен Карсон это устраивало, потому что взамен она получала 4224 Касура. Теперь ракетные капсулы рассредоточились, используя только реактивные маневровые двигатели, а не катушки Гауптмана. Они заняли позицию для атаки, летя намного впереди своих носителей, в то время как наездники выстроились позади них.
  

* * *

   - По-прежнему никаких признаков этих ублюдков, сэр, - пробормотал Алессандро Ковино, паря в невесомости на флагманском мостике рядом с командирским креслом Реджиса Хэтэуэя.
   - Ну, мы пробыли в субсветовом режиме всего тридцать пять минут, - заметил Хэтэуэй. На самом деле, по часам "Дионы" они пробыли в субсветовом режиме менее восемнадцати минут, но профессиональные космонавты научились учитывать замедление времени.
   - Согласен, но они получили уведомление о нашем появлении за четыре часа, - возразил Ковино, - а мы все еще на расстоянии более полутора световых часов от границы Пауэлла. Если они там и идут нам навстречу, мы уже должны были что-то заметить. Приводы Фассета - не самая незаметная вещь во вселенной.
   - Это правда, - признал Хэтэуэй. - Но мы также не знаем, какой профиль полета они, возможно, выбрали. Если на то пошло, они, возможно, не определились со своим профилем заранее. Вполне возможно, что они ждут, пока не подсчитают, что мы привезли на вечеринку. Для них имело бы смысл находиться где-то за пределом Пауэлла, вероятно, где-то в стороне от нас, в позиции, которая позволила бы им произвести перехват, предполагая, что мы подошли с наименьшим временным вектором. Это дало бы им наилучшую возможность оценить шансы и решить, могут ли они позволить себе вступить в бой с нами, прежде чем действительно это сделать.
   - Возможно, - кивнул Ковино. - С другой стороны, нравятся им шансы или нет, им все равно нужно защищать планету. С их стороны было бы довольно дерзко рискнуть и пропустить нас мимо себя, если бы они ошиблись в своих предположениях или если бы мы решили просто проигнорировать их.
   Хэтэуэй задумчиво потер бровь. С одной стороны, командир, который знал, что будет в меньшинстве, но не мог сказать наверняка, насколько сильно, вероятно, будет искать позицию, которая позволила бы ему осуществить перехват, но не позволила бы его численно более сильному противнику навязать продолжительный бой. С другой стороны, Ковино был прав. Обороняющийся адмирал, правильно угадавший вектор приближения своего противника, мог бы организовать перекрестный бой, и если бы он зашел под правильным углом, нападающие не смогли бы создать достаточную разницу скоростей, чтобы изменить свой базовый курсе для возможности какого-либо устойчивого боя. Такая скоростная атака с гораздо меньшей вероятностью могла закончиться уничтожением более слабого противника. Но это также означало, что обороняющийся не мог навязать такого рода продолжительное сражение, которое могло бы фактически остановить атакующего на пути к планете, бывшей его истинной целью.
   И Ковино также был прав в том, что двигатели Фассета не так уж трудно обнаружить даже пассивными датчиками.
   - Думаю, мы скоро увидим их признаки, - сказал адмирал. - Потому что вы правы, они действительно должны где-то стоять и сражаться.
   Он недовольно поморщился.
   - Честно говоря, я не очень-то жду, когда они это сделают, - сказал он еще тише, только для ушей Ковино. - Я знаю, что они мятежники, и знаю, что мы должны это сделать, Алессандро, но это будет ужасно. - Он покачал головой. - Видит Бог, я никогда не думал, что буду уничтожать звездолеты Федерации, но...
   Внезапный, пронзительный сигнал тревоги прорезал тишину флагманской рубки, и взгляд Хэтэуэя вернулся к главному экрану, когда на нем внезапно вспыхнула иконка. Она вспыхнула быстрым малиновым светом, обозначая неопознанный контакт, и...
   - Неизвестный контакт! - резко объявил по внутрикорабельной связи тактический офицер "Дионы" в центре управления большого авианосца. - Одноточечный источник, пеленг ноль-ноль-один, ноль-ноль-четыре. Расчетная дальность два-восемь целых шесть десятых световой минуты!
   Хэтэуэй, не веря своим глазам, уставился на экран, затем перевел взгляд на капитана Найду, который склонился над консолью и быстро вводил данные.
   - Что бы это ни было, это не излучение, - сказал Найду.
   - Тогда что, черт возьми, оно делает? - потребовал ответа Ковино. - Если это не излучение, то откуда нам знать, что там действительно что-то есть?
   - Возможно, это просто сбой в системе, сэр, - ответил Найду, не отрывая взгляда от своего дисплея. - Хотя, возможно, и нет. Что бы это ни было, БИЦ зафиксировал это оптически.
   Хэтэуэй нахмурился. Оптически? На таком расстоянии?
   - Оптически? - повторил Ковино вслух, как будто услышал мысли своего адмирала, и тон его был скептическим.
   - Возможно, кто-то из БИЦ визуально искал наши Хеймдаллары, - сказал Найду.
   - Что?!
   Хэтэуэй уставился на него. Изабелла Уитворт, офицер тактической службы "Дионы", любила проводить незапланированные учения в самые неожиданные моменты. Это была одна из причин, по которой ее отдел был таким хорошим. Но разведывательные платформы были невероятно скрытными, и они опередили девятый флот почти на две с половиной световые минуты, продолжая баллистически двигаться со скоростью 297 000 километров в секунду, в то время как носители замедлялись при 1800 g. Ожидать, что ее люди смогут визуально определить местонахождение Хеймдалларов на расстоянии 41 400 000 километров, было немного... сложно даже для нее. О, это не было невыполнимой задачей - не совсем, - когда они уже знали, где должны были находиться Хеймдаллары, о которых шла речь, но все равно это было чертовски близко к разгадке.
   Это была его первая мысль. Затем он нахмурился. Что бы, по мнению БИЦ, они ни обнаружили, это было намного дальше, чем могли быть Хеймдаллары.
   - По-моему, похоже на привидение, - сказал Ковино.
   - Да, но при оптическом поиске? - Хэтэуэй покачал головой. - Это не обычный сенсорный призрак, и...
   Он застыл, когда на дисплее появился еще один мигающий значок. Затем еще один. Затем десятки других!
   - Бандиты! - раздался голос коммандера Уитворт из БИЦ. - Несколько бандитов приближаются со скоростью четыре-три-шесть тысяч километров в секунду [с каждой из двух встречных групп кораблей другая группа видна как движущаяся со скоростью, приближающейся к скорости света, но никак не больше]!
   Пока Хэтэуэй смотрел, не веря своим глазам, значки перестали мигать, и он резко вдохнул, когда БИЦ пометил их идентификаторами. По меньшей мере - по меньшей мере - на него смотрели иконки семи сверхсветовых носителей, а десятки развернутых наездников мчались рядом с ними.
   - Господи Иисусе! - Ковино что-то хрипло пробормотал рядом с ним, и Хэтэуэй глубоко вздохнул.
   Он знал, что на самом деле заглядывает в прошлое, но также знал, что БИЦ предусмотрел это в информации о диапазоне, показанной на графике. И согласно этому, Бандиты находились менее чем в двадцати девяти световых минутах от девятого флота, приближаясь к нему со скоростью более 436 000 километров в секунду [как указано выше, не более 297 792,5 км/с]. Это означало, что их курсы пересекутся всего через двадцать минут - меньше чем через одиннадцать минут по часам "Дионы". И это означало...
   - Альфа-старт, немедленно! - рявкнул он.
   - Альфа-старт, есть! - Найду ответил почти мгновенно, и взвыла еще одна тревога, когда каждый сверхсветовой носитель в отряде Хэтэуэя запустил своих собственных наездников.
   - Они, должно быть, выжили из ума! - сказал Ковино. Несмотря на свой шок, он говорил тихо, но Хэтэуэй слышал, как в его голосе звучит неподдельный ужас. - Это гребаное самоубийство!
   - Нет, если бы Уитворт не решила провести свою небольшую тренировку, - проскрежетал Хэтэуэй, наблюдая на экране, как первый из его наездников стремительно удаляется от носителей при десяти g. - Они выпустили всех своих наездников. Если бы мы не засекли их - если бы они напали на нас вот так, без предупреждения, когда все наши птички еще были на стойках, - они бы выбили из нас все дерьмо. На самом деле, они все еще собираются это сделать. Единственная разница в том, - он оскалил зубы, - что теперь мы и из них выбьем все дерьмо.
  

* * *

   Овал не дал девятому флоту и близко такого количества времени на подготовку, как хотелось бы Аркадиосу Фокаидесу или Реджису Хэтэуэю. Но Хэтэуэй знал, что так оно и будет. Вот почему он безжалостно муштровал свой персонал во время месячного перелета из Солнечной системы на Беллерофонт, и последствия этой муштровки проявились, когда его субсветовые корабли рассредоточились по авианосцам гораздо быстрее, чем требовалось по уставу.
   Мозги мужчин и женщин, управлявших этими наездниками, боролись за то, чтобы разобраться в ситуации, когда они стартовали на максимальном ускорении с абсолютно холодного старта. Они отправились на свои посты еще до того, как девятый флот перешел на субсветовой режим, но никто не ожидал, что запуск произойдет так рано. Ради бога, им все еще оставалось четыре часа полета до предела Пауэлла, не говоря уже о планете!
   Когда ускорение вдавило их в кресла, они поняли, что полностью согласны с коммодором Ковино. Это было безумие! Военно-космические силы не участвовали в такого рода сражениях. Сверхсветовые корабли не имели права вступать в открытый бой с кем бы то ни было, а тем более с другими сверхсветовыми кораблями! Но единственный способ, которым Лорен Карсон могла доставить своих наездников - и Касур-когейды, о которых ничего не знала ни одна душа в девятом флоте - в зону обстрела сверхсветовых кораблей Реджиса Хэтэуэя, - это доставить их туда на борту своих сверхсветовых кораблей. Без подъемной силы этих носителей и ускорения их двигателей Фассета звездолеты Хэтэуэя могли бы уклониться от них с невероятной легкостью, особенно вне границы Пауэлла. Действительно, если бы "упражнение" Уитворт обнаружило их хотя бы на несколько минут раньше, он все еще мог бы уклониться от них. Но только удерживая своих собственных наездников на стойках, где их точечная защита была бы практически бесполезна, а ему нужна была такая глубина обороны, чтобы защитить свои авианосцы от наездников, которые, как он знал, уже были задействованы с другой стороны.
   К несчастью для девятого флота, он не знал, что еще они задействовали.
   Не то чтобы это знание принесло бы ему какую-то пользу.
  

* * *

   - Черт! - прорычал коммандер О'Флэнаган. Он повернулся к Карсон. - Мэм...
   - Я вижу это, Доминик, - сказала коммодор, когда сюжет внезапно обновился. Субъективно у нее было больше времени, чем у Хэтэуэя, чтобы посмотреть это на более низкой скорости флота Беллерофонта, но лучше от этого не стало.
   - Интересно, что, черт возьми, они заметили, - голос Флейшмана звучал гораздо спокойнее, чем он имел право звучать.
   - Ни один режим радиомолчания не идеален, - почти рассеянно ответила Карсон. - Они могли бы даже вычислить нас по оптике. Они должны были смотреть в правильном направлении, но если мы перекрыли звезду, этого могло быть достаточно. Хотя это не имеет значения.
   - Мы все равно перехватим их до того, как они полностью развернутся, - сказал Флейшман, наблюдая, как линкоры и крейсера удаляются от авианосцев девятого флота. - Их оборонительная система будет намного тоньше нашей.
   - О, я уверена, что мы собираемся устроить им настоящий ад, - сказала Карсон. - Они понятия не имеют, что с ними сейчас произойдет. К сожалению, со всеми этими дополнительными платформами нам самим придется несладко.
   Она еще мгновение смотрела на экран, затем снова на О'Флэнагана.
   - План действий "Аламо", - сказала она.
  

* * *

   - Что, черт возьми, все это за мелкое дерьмо? - раздраженно спросил Хэтэуэй.
   Схема продолжала меняться по мере того, как БИЦ уточнял свои данные, и на ней только что появились сотни гораздо меньших точечных источников с приводами Гауптмана, которые вспенивались перед взбунтовавшимися авианосцами, как своего рода носовая волна.
   - Мы не знаем, сэр, - ответил Найду, все еще работая за своей консолью. - Они похожи на какие-то огромные беспилотники.
   - Бастеты? - с сомнением спросил Ковино, и Хэтэуэй хмыкнул. Для того, кто бы там ни командовал, было бы очень разумно заблаговременно развернуть свои платформы противоракетной обороны, но ни у кого не было такого количества беспилотников Бастет. Кроме того...
   - Слишком большие для Бастетов, - сказал Найду. - Может быть, даже больше, чем Хеймдаллары.
   - Во что, черт возьми, сейчас играют эти люди? - проворчал Хэтэуэй.
  

* * *

   - Запускайте, - сказала Лорен Карсон.
   Три четверти Касур-когейдов сил обороны Беллерофонта были оснащены противокорабельными ракетами Биджали, каждая из которых была вооружена системой самообороны Алисида. Половина оставшихся Касуров несли ракеты Обманка с платформами РЭБ, оснащенными ложными целями и установщиками помех, в то время как на последнюю часть устанавливались ракеты сопровождения Фаланга, "расчищающие дорогу" своим сестрам-истребителям кораблей.
   Теперь они запустились, и 12 672 ракеты полетели в лицо девятому флоту.
  

* * *

   О Боже. Так вот как ублюдок проделал это.
   Эта мысль почти спокойно промелькнула в голове Реджиса Хэтэуэя, когда сюжет взорвался совершенно невероятным цунами ракетных сигналов, и он почти мгновенно понял, как именно Терренс Мерфи на самом деле разгромил вдвое больше авианосцев Лиги в системе под названием Нью-Дублин.
   И что его собственные носители были обречены.
   - Перенацелить, - услышал он свой собственный голос. - Направить все на их носители.
   - Перенацеливание, - ответил Найду мгновение спустя, и адмирал горько улыбнулся. Он понял, что заставило оперативного офицера сделать короткую паузу.
   - Вы уверены в этом, сэр? - тихо спросил Ковино, и Хэтэуэй оглянулся через плечо на начальника штаба.
   Нацелившись только на сверхсветовые корабли мятежников, они оставили бы их субсветовые подразделения невредимыми, чтобы справиться с его собственными кораблями, но это не сильно изменило бы судьбу девятого флота. Такое количество ракет, приближающихся со скоростью 437 000 километров в секунду - почти вдвое больше скорости света [авторы упорствуют, но повторим: не выше этой скорости!], - должно было прорваться. Даже при таких обстоятельствах его защита могла остановить многие из них, но вряд ли она смогла бы остановить достаточно, чтобы спасти его авианосцы. И, несмотря на то, что у него было больше кораблей, его общий огонь составлял лишь малую толику того, что обрушивалось на него.
   - Я уверен, - сказал он так же тихо и даже выдавил кривую улыбку. - Мы уберем их носители, и если кто-то из их наездников сбежит, это еще не значит, что они останутся в живых. Только не здесь.
   Ковино посмотрел на него мгновение, затем кивнул. Ни один из когда-либо построенных субсветовых военных кораблей не обладал достаточным запасом реактивной массы, чтобы затормозиться с текущей скорости мятежников. Без собственных носителей они могли лишь беспомощно продолжать движение в глубинах межзвездного пространства.
  

* * *

   - Они открыли огонь, - объявил О'Флэнаган, и Карсон кивнула в знак согласия.
   Конечно, они выстрелили, - с горечью подумала она. - И перед этим избавились от всех этих проклятых наездников. Их решения по наведению на цель будут приняты в спешке, без учета времени, которое ее собственные корабли потратили на доработку своих решений, но они произведут по меньшей мере два залпа, прежде чем ее собственные ракеты поразят их, даже на таких скоростях.
   И она была твердо уверена, что они выбрали цели.
  

* * *

   Соперничающие ураганы разрушения проносились в космосе.
   Девятый флот мог противопоставить кораблям Лорен Карсон 1300 ракетных установок, в то время как у нее было всего 520. Но у нее также были Касур-когейды. Это означало, что Реджис Хэтэуэй мог запустить в космос 2600 ракет за то время, которое у него было... Но Карсон могла запустить почти в шесть раз больше ракет по девятому флоту.
   На Земле, еще до появления космоса, для этого был свой термин. Они называли это взаимно гарантированным уничтожением.
   В отличие от Реджиса Хэтэуэя, Карсон и ее капитаны с самого начала знали, с чем они могут столкнуться. Если бы их обнаружили хотя бы на несколько минут позже, бойня была бы такой же односторонней, как та, которую Мерфи устроил Син Сюэфэн в Нью-Дублине. Но их обнаружили, и вместе со своими ракетами развернутые наездники девятого флота могли привести в действие почти тысячу кинетических пушек, их скорострельность в три раза превышала скорострельность ракетной установки, и никакие противоракеты или лазеры точечной защиты не могли остановить мощные снаряды таких пушек.
   По остальным часам Вселенной у них было почти шесть минут, чтобы выстрелить друг в друга, прежде чем они пересеклись - не миновали друг друга, а именно взаимопроникли - и снова оказались вне зоны досягаемости друг друга.
   Шесть минут.
   Шесть минут, в течение которых 16 276 ракет и более 7 600 кинетических снарядов рвались, разлетались в клочья и наносили повреждения. Шесть минут взаимной, прямой бойни, о которой ни один флагманский офицер военно-космического флота Федерации не мог и помыслить за последние пятьдесят лет.
   На борту кораблей Реджиса Хэтэуэя находилось немногим более 102 000 мужчин и женщин, почти девяносто процентов из них летели на борту его субсветовых кораблей; на кораблях Лорен Карсон их было "всего" 60 080.
   Через шесть минут после запуска первой ракеты погибли 132 586 из этих 169 000 человек.
   Не выжили ни один из сверхсветовых кораблей девятого флота и только двенадцать его наездников, продолжающих двигаться вперед на скорости 0,86 c. Шесть авианосцев Лорен Карсон были уничтожены полностью. Выжили только "Фрейр" и "Аврора", и двигатель Фассета "Авроры" был разбит вдребезги. Почти три четверти ее наездников все еще были боеспособны, но, как сказал Хэтэуэй, без носителей они были бесполезны для обороны системы.
  

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

  
   КФЗФ "Сомасканда"
   Система Беллерофонт
   Альянс свободных миров
   12 января 2553 года
  
   Адмирал Элайджа Йоргенсен недоверчиво уставился на экран.
   Окружавший его флагманский мостик КФЗФ "Сомасканда" был безмолвным, ошеломленным отражением потрясения, прокатившегося по его собственному мозгу. Флагман его оперативной группы и транспорты экспедиционных сил Беллерофонта находились в пяти световых минутах за кормой флагмана флота, так что не было смысла использовать собственные Хеймдаллары, поскольку он получал информацию с платформ адмирала Хэтэуэя. Теперь он жалел, что не задействовал свои. Жаль, что у него не было более четкой картины того, что, черт возьми, произошло в этой дикой, зверски короткой схватке. Хотелось бы ему поближе взглянуть на то, что осталось от остальной части девятого флота и - еще больше - от мятежников.
   Не то чтобы он действительно хотел "поближе взглянуть" на то, что, вероятно, стало худшей катастрофой в истории флота Земной Федерации. Еще...
   - Оценка сил? - заставил он себя спросить в звенящей тишине.
   - Это... - коммандеру Линде Залевска, его офицеру по оперативной работе, пришлось остановиться и откашляться.
   - Похоже, что все авианосцы адмирала Хэтэуэя уничтожены, сэр, - сказала она затем. - Мы фиксируем активные передатчики на двенадцати его наездниках, но девять из них несут код "Омега". Три из его линкоров и линейных крейсеров... могут быть боеспособными. Отсюда просто невозможно определить.
   Йоргенсен поморщился. Сверхсветовые авианосцы Хэтэуэя вошли в систему со ста двадцатью субсветовыми военными кораблями, и теперь только три из них могут быть пригодны для боя?! Это было... это было...
   Он не мог подобрать подходящего слова, чтобы объяснить, что это было.
   - А мятежники? - его голос стал тверже и резче.
   - Адмирал Хэтэуэй уничтожил шесть их авианосцев, - ответила Залевска. - Тяжелые поражения. По крайней мере, у одного из выживших все еще есть ротор привода, но, судя по его излучению, он получил серьезные повреждения. У другого, похоже, повреждения еще больше, и нет никаких признаков того, что у него цел двигатель Фассета. Думаю, что на данный момент он должен быть уничтожен при завершении миссии.
   Шесть вражеских сверхсветовых кораблей - семь, если считать миссию по уничтожению - были жалким разменом на двенадцать своих, подумал Йоргенсен, но он почувствовал волну дикого удовлетворения, прокатившуюся по экипажу флагманского мостика.
   - А их наездники?
   - Адмирал Хэтэуэй сосредоточил огонь на их авианосцах, - сказала Залевска. - Похоже, что по меньшей мере три четверти их субсветовых платформ все еще там. Основываясь на последней тактической информации, полученной с "Дионы", БИЦ оценивает, что от двадцати пяти до тридцати "Канад" и от шести до десяти "Океанов", вероятно, все еще боеспособны.
   Йоргенсен сжал челюсти. Все три сверхсветовых корабля ОГ 901.3 были кораблями класса Вишну с 1700-футовыми стойками для наездников. Девятый флот не тратил впустую ни одного свободного места для размещения крейсеров или эсминцев, так что в его распоряжении было тридцать собственных крупных кораблей: пятнадцать линкоров класса "Завоеватель" и пятнадцать линейных крейсеров класса "Океан". Это была огромная огневая мощь, но даже по самым оптимистичным оценкам БИЦ, общее количество платформ у мятежников было равным. Несмотря на то, что "Канада" была более старой и немного меньшей конструкцией, чем его собственные "Завоеватели", она была так же хорошо вооружена... а у противника их было в два раза больше. Предполагая, что они не повреждены - что, по общему признанию, скорее всего, было не так, - ему не поздоровится, если он выступит против них. И даже если бы они были повреждены, было маловероятно, что его преимущество в девять кораблей по линейным крейсерам уравняло бы шансы.
   Йоргенсен впился взглядом в экран, затем перевел взгляд на своего астронавигатора.
   - Курс увода, Хэмиш, - сказал он. - Держи нас подальше от этих ублюдков.
   - Да, сэр, - подтвердил коммандер Уитворт, и линия, указывающая вектор ОГ 901.3, начала отклоняться в сторону от выживших сил Лорен Карсон.
   Йоргенсен некоторое время наблюдал за этим, затем повернулся в кресле лицом к своему штабу.
   - У нас есть какие-нибудь идеи получше, что, черт возьми, они с нами сделали? - спросил он.
   - Ничего определенного, сэр, - мрачно сказал капитан Хесус Ромеро, начальник штаба ОГ 901.3. - Лучшее, что мы можем сделать на данный момент, это строить догадки.
   - Если у вас что-то есть, не держите это в себе, - почти резко сказал Йоргенсен.
   Ромеро прокручивал в голове жестокую резню, пока Залевска подсчитывала цифры. Теперь он повернулся, упершись носком ноги в одно из кресел на мостике в условиях микрогравитации, и прямо посмотрел на Йоргенсена.
   - Очевидно, это были ракеты, - сказал он. - Все эти чертовы сигнатуры Гауптмана говорят сами за себя. Но никто никогда раньше не швырял столько ракет кому-то в лицо таким образом. Черт возьми, никто даже не пытался, сэр! Ни за что на свете мы не могли этого ожидать, и адмирал Хэтэуэй не мог предвидеть, что это произойдет, даже если бы эти ублюдки не вышли на перехват, потому что ни у кого никогда не было столько ракет, которые можно было бы запустить! Но, должно быть, это было от тех "беспилотников", которые его сенсоры зафиксировали непосредственно перед боем. Это наводит на мысль, что они развернули какие-то ракетоносцы. Число их наездников меньше обычного, так что я предполагаю - но это только предположение, сэр, - что они, должно быть, загрузили беспилотники с ракетами в грузовых капсулах, которые заменили некоторые из их субсветовых платформ.
   - Но откуда взялись эти чертовы беспилотники, сэр? - спросила Залевска. Она покачала головой. - Вам понятно, что они сделали. Я просто не могу понять, где они взяли капсулы - и все эти чертовы ракеты - чтобы сделать это.
   - Совершенно очевидно, что мы немного ошиблись в анализе того, что, черт возьми, происходит у нас здесь, - язвительно сказал Йоргенсен. Они посмотрели на него, и он пожал плечами. - Из того, что перехватило грузовое судно Девинджер Лайнз, мы узнали, что Беллерофонт планировал присоединиться к так называемому "Альянсу свободных миров", но никто понятия не имел, что это за организация. В чем она состояла. Ну, я думаю, мы только что выяснили.
   - Сэр? - Залевска выглядела озадаченной, и он отрывисто рассмеялся.
   - Есть только одно место, где это могло быть, Линда. Это, должно быть, пришло с Конкордии. Предполагая, что есть хоть капля правды в том, что "губернатор Мерфи" якобы сделал с кораблями Лиги в Нью-Дублине, эти ракеты должны быть такими, какими он их сделал, и единственный способ, которым он мог бы получить капсулы, - это если бы он построил эти чертовы штуки в системе. А это значит, что в Нью-Дублине есть производственные линии для изготовления еще большего количества таких систем. - Он увидел, как глаза Залевска вспыхнули при мысли о том, что означает подобное оружие для систем, которые вышли из повиновения. - Но сейчас важно то, что если они сейчас здесь, то Альянс свободных миров Беллерофонта должен был основываться в Конкордии.
   - Означает ли это, что за всем этим стоит Мерфи, сэр? - спросил Ромеро. - Вы думаете, он зашел так далеко?
   - Понятия не имею, - мрачно ответил Йоргенсен. - Тот факт, что они уже здесь, что они на самом деле опередили нас с Солнечной системы, говорит о том, что Беллерофонт, должно быть, поддерживал контакт с кем-то на Конкордии, прежде чем они решили отделиться. Я бы никогда не поверил, что какой-нибудь флагманский офицер мог зайти так далеко, чтобы примкнуть к кучке откровенных мятежников, но мы, безусловно, должны рассмотреть такую возможность, не так ли? И даже если бы он попытался подавить "свободные миры" вместо того, чтобы присоединиться к ним, у него, черт возьми, ничего бы не вышло! Этих чертовых капсул не было бы здесь, если бы он это сделал.
   На мгновение воцарилась тишина, и Ромеро задумчиво кивнул. Затем его глаза сузились.
   - Вы думаете, он пришел лично, сэр? Потому что, если бы он это сделал...
   - Если бы он это сделал, мы, вполне возможно, только что убили его, - кивнул Йоргенсен. - В любом случае, я хотел бы надеяться, что из этого вышло что-то хорошее. Но независимо от того, получилось у нас или нет, вопрос теперь в том, какие точные цифры у нас есть о том, сколько всего было этих проклятых вещей. И использовали ли они все, что у них было, или нет.
   - "Дионе" никогда не удавалось точно подсчитать количество дронов, - ответил Ромеро. - И мы понятия не имеем, сколько птиц мог нести каждый дрон. По приблизительным оценкам БИЦ, они выпустили по нам более десяти тысяч ракет, и при такой дальности и скорости, при таком количестве, они с таким же успехом могли быть реактивными снарядами. Они пролетели прямо через зону перехвата адмирала Хэтэуэя, особенно учитывая, что его наездники все еще находились так близко.
   Йоргенсен снова кивнул. Было чудом, что Хэтэуэй вообще избавился от своих наездников, но у них было слишком мало времени, чтобы обеспечить надлежащую глубину противоракетной обороны.
   - Не зная, сколько у них было дронов или даже сколько ракет нес каждый из них, невозможно реально оценить, запустили они их все или нет, - мрачно продолжил Ромеро. - На их месте я бы поступил именно так, особенно если бы они не знали, что мы придем разделенными. С другой стороны, они, вероятно, посчитали, что десяти тысяч ракет на такой дальности будет достаточно, так что, если бы у них было еще больше этих проклятых штуковин, они, возможно, решили бы оставить их при себе.
   - Согласен. Но я не собираюсь позволять им доказывать это на нас, - сказал Йоргенсен с легкой улыбкой.
   - Извините, сэр, - сказал лейтенант-коммандер Нэнди, - но...
   - Дай-ка я угадаю, Гириш, - мрачно перебил Йоргенсен своего офицера связи. - Генерал Алаймо хочет поговорить со мной.
   - Да, сэр.
   Конечно, хочет, подумал Йоргенсен. Не похоже, что у меня есть еще что-то, с чем я должен иметь дело прямо сейчас, не так ли?
   Он никогда не встречался с Таскином Алаймо. Их пути никогда не пересекались - за что Йоргенсен был ему благодарен - до того, как девятый флот срочно отправили на Беллерофонт, и он был совершенно счастлив позволить адмиралу Хэтэуэю разбираться с ним. Йоргенсен знал, что он не отличается богатым воображением, и некоторые вещи, например истории, которые выходили из Гобеленов, заставляли его быть благодарным за это. К сожалению, он не был полностью лишен воображения, и это означало, что его уже тошнило при мысли о Беллерофонте и о том факте, что он только что унаследовал командование военно-космическим флотом в связи с тем, что должно было произойти.
   Конечно, он был из мира Ядра. В Овальном кабинете - и в Пятистах - не потерпели бы, чтобы флагманский офицер не был таковым, учитывая обстоятельства. И он понимал, почему нельзя было допустить, чтобы измена Беллерофонта осталась в силе. Однако это не означало, что ему должно было нравиться то, что потребуется для подавления этого предательства. И теперь он знал, что часть его пряталась за спиной Хэтэуэя, скрываясь за тем фактом, что он будет всего лишь "выполнять приказы", когда придет время. Тем фактом, что он не был тем, кто принимал решения, которые никогда не забудут в учебниках истории.
   Но теперь это стало не так, и он глубоко вздохнул.
   - Соедините его, Гириш. Мой дисплей номер три.
   - Да, сэр.
   Йоргенсен опустил взгляд, когда на дисплее у его правого колена появилось изображение Таскина Алаймо. Очевидно, он находился в одном из вспомогательных отделений своего транспорта, поскольку полковник Райко Хепнер, стройный, светловолосый начальник его штаба, стоял за плечом гораздо более массивного генерала, явно чувствуя себя комфортно, зная, что к чему.
   Несмотря на это, ни один из них не выглядел счастливым.
   - Генерал, - сказал Йоргенсен так спокойно и вежливо, как только мог в данных обстоятельствах.
   - Что, черт возьми, произошло? - без предисловий спросил Алаймо.
   - Мы все еще пытаемся сопоставить это, - ответил Йоргенсен. - У нас пока не было времени ознакомиться с данными, - добавил он несколько многозначительно.
   - Капитан Саджио говорит, что мы меняем курс. - Алаймо не повышал голоса, и его тон был почти ленивым, но что-то блеснуло в глубине его глаз. - Почему мы отклоняемся от Одиссея?
   - Это не так. - Йоргенсен спокойно посмотрел на него.
   - По словам капитана Саджио, да, - почти тихо ответил Алаймо.
   Йоргенсен задумался, как на это ответить, и отбросил первые два ответа, которые пришли ему на ум.
   Эрнестина Саджио, командир старшего транспортного корабля, была опытным, уравновешенным офицером, которой не повезло, что Алаймо был пассажиром на борту КФЗФ "Грегор Уилмотт". Она также была немногословна, но он был уверен, что она никогда не говорила, будто они "отклоняются от Беллерофонта". Из чего следовало, что Алаймо знал о военно-космических операциях еще меньше, чем опасался Йоргенсен. И что он не собирался позволять невежеству спровоцировать его на вопросы, которые могли бы его просветить.
   - Если это то, что сказала вам капитан Саджио, генерал, то она ошиблась, - сказал он.
   - Вы хотите сказать, что мы не меняем курс? - спросил Алаймо все тем же мягким, ленивым тоном. - Потому что, если мы меняем, боюсь, это... неприемлемо.
   - Я не говорил, что мы не меняем курс, - ответил Йоргенсен. - Я сказал, что мы не отклоняемся от курса на Одиссей. И это так. Мы меняем вектор захода на посадку, и в сложившихся обстоятельствах было бы... неосмотрительно этого не делать.
   - Почему?
   - Потому что, генерал, - сказал Йоргенсен немного резче, чем намеревался, - я весьма уверен, что мы только что потеряли около ста тысяч мужчин и женщин из военно-космического флота, и не намерен терять больше.
   - Сто тысяч? - повторил Алаймо, и в его деловитом тоне было что-то отталкивающее.
   - Я же говорил вам, что мы все еще пытаемся разобраться в том, что именно произошло. Но мы знаем, что все авианосные силы адмирала Хэтэуэя были уничтожены. Все еще цела лишь горстка его субсветовых наездников. Это означает, что моя оперативная группа теперь представляет всю боевую мощь флота в секторе Циклопы.
   - Ну, а что случилось с предателями?
   - Насколько мы можем судить, два их авианосца выжили в бою, но один из них потерял двигатель Фассета. Они все еще находятся на своем векторе перехвата, вот почему я изменил наш вектор. Если бы мы сохранили прежний курс и снизили скорость, то врезались бы в них лоб в лоб, точно так же, как это сделал адмирал Хэтэуэй.
   - Простите, что задаю этот вопрос, адмирал, но если у вас три авианосца, а у них только два, по крайней мере один из которых слишком сильно поврежден, чтобы маневрировать, почему вы вместо этого не сближаетесь с ними? - вопрос прозвучал почти небрежно, и Йоргенсен позволил себе фыркнуть.
   - Потому что, генерал, - он позволил нарочитому терпению придать оттенок его тону, - их авианосцы, возможно, и пострадали - я сильно подозреваю, что адмирал Хатауэй намеренно сосредоточился на них, - но около восьмидесяти процентов их субсветовых военных кораблей, по-видимому, боеспособны. Это в два раза превышает боеспособность моей собственной группы наездников. Я не намерен вступать в бой при таком соотношении сил и рисковать тем, что они смогут нанести удар по транспортам.
   - Понимаю, что я всего лишь армейский офицер, а не эксперт в тактике флота, но разве оставлять нетронутые вражеские силы в вашем тылу не менее рискованно?
   - Нет, это не так, - решительно заявил Йоргенсен. Алаймо приподнял бровь, и адмирал покачал головой.
   - В настоящий момент каждый из их субсветовых кораблей направляется к местному облаку Оорта со скоростью почти в шестьдесят процентов от скорости света, и без собственных двигателей Фассета они никогда не смогут снизить даже долю этой скорости. Здесь, на Беллерофонте, они полностью выведены из строя, как будто их разнесло на куски вместе с авианосцами. Так что мы просто обходим их стороной. Генерал, мне все равно, куда они направятся, главное, чтобы мы не столкнулись с ними нос к носу. Вот почему адмирал Хэтэуэй сосредоточился на уничтожении их авианосцев.
   - Понимаю. - Алаймо скрестил руки на груди, склонил голову набок, и блеск в его глазах угас. - Значит, вы не беспокоитесь о том, что у нас в тылу все еще действует один авианосец?
   - Даже если предположить, что у этого носителя все еще есть все пять стоек для наездников - а учитывая, как сильно он пострадал, это маловероятно, - он может разместить на них только десять наездников. У нас их тридцать. - Йоргенсен оскалил зубы. - Я бы хотел, чтобы они были настолько глупы, чтобы вступить с нами в бой при соотношении сил один к трем. Но они этого не сделают.
   - Понимаю. - Алаймо задумчиво склонил голову набок. - В этом есть смысл. Жаль, что капитан Саджио не потрудилась объяснить это так же ясно.
   Она, вероятно, так бы и поступила, если бы вы потрудились спросить ее об этом, - едко подумал Йоргенсен, сохраняя на лице спокойно-внимательное выражение.
   - Но я все еще немного обеспокоен, - продолжил генерал. - Понимаю, что шансы, которые вы только что описали, неблагоприятны, но что произойдет, если появится еще одно мятежное подразделение? Объединит усилия с этой группой? Не лучше ли рискнуть некоторыми потерями сейчас, чтобы нейтрализовать угрозу, о которой мы знаем?
   - В Циклопах нет других подразделений, которые могли бы поднять мятеж, - мрачно сказал Йоргенсен. - В этом секторе было всего восемь авианосцев. Очевидно, все они, черт возьми, перешли на сторону повстанцев. И адмирал Хэтэуэй только что разнес их все, кроме двух. - Он снова покачал головой. - Они причинили нам больше вреда, чем я мог себе представить, генерал, но адмирал Хэтэуэй в ответ уничтожил их. Больше никто не может подкрасться к нам сзади, а даже если бы и был, мы бы засекли их сигнатуры Фассета задолго до того, как они снизили бы скорость до субсветовой.
   - Понимаю. - Алаймо на мгновение задумался, затем улыбнулся. Это была веселая, но какая-то уродливая улыбка, и теперь его глаза сияли.
   - Я действительно понимаю, - повторил он. - И мне жаль слышать о том, как сильно предатели ранили нас. Полагаю, мне просто нужно подчеркнуть, насколько... неразумно это было с их стороны, не так ли?
  

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

  
   КФЗФ "Аврора"
   Система Беллерофонт
   Альянс свободных миров
   12 января 2553 года
  
   - Боюсь, что ремонтные дроны подтверждают оценку Джозефин, мэм. - Выражение лица капитана Мариаксури Эррезола на дисплее Лорен Карсон было мрачным. - Ротор полностью неисправен. На самом деле ремонтировать уже нечего.
   - Хотелось бы, чтобы это стало сюрпризом, - мрачно сказала Карсон.
   Ей хотелось надеяться, что коммандер Джозефин Дюпон, главная инженер "Авроры", была слишком пессимистична в своих первоначальных оценках, но она знала, что это не так. Что ни на йоту не улучшило ситуацию с их подтверждением.
   Она была потрясена этой бойней не меньше, чем все остальные, хотя, по крайней мере, о том, что произойдет, она и ее люди были предупреждены лучше, чем бедолаги с другой стороны. И она уже знала, какую кошмарную пищу приготовили для нее смерти стольких людей. И сколько всего еще может случиться на Одиссее из-за ее неудачи.
   Ей достаточно было вспомнить Инвернесс, чтобы понять это. Но решать, что делать дальше, по-прежнему было ее работой.
   Да поможет ей Бог.
   Единственное, что ей не пришлось решать, так это что делать с "Авророй". С такой скоростью, когда ее ротор был уничтожен, ее можно было списать со счетов, как "Энлиля", "Персея", "Гермеса", "Хандобу" или "Нинурту". Она получила значительно меньше повреждений корпуса, чем любой из них - "Хандоба" Паскуаля Агуайо [фамилия и имя капитана корабля повторяют фамилию и имя флаг-капитана адмирала Адамович, ранее описанного как преданного сторонника Ядра] фактически взорвалась вместе со всем экипажем, а "Энлиль" сломал свою заднюю часть и разлетелся на три отдельных зазубренных обломка, - но это не имело значения, потому что носитель был слишком огромен, чтобы пристыковаться к чьим-либо стойкам для наездников или даже к одному из огромных сверхсветовых ремонтных кораблей ФЗФ, способных полностью заменить ротор. Так что вернуть корабль на верфь было невозможно, а отремонтировать его без верфи - тоже невозможно. У него все еще была энергия - и, вероятно, достаточно средств жизнеобеспечения, чтобы поддерживать жизнь всех выживших людей Карсон, - но он никогда не смог бы вернуть их домой. В конечном счете, единственным выходом было бы отозвать своих людей и покинуть корабль.
   Но это предполагало, что было куда их вывести, не так ли?
   - Хорошо, Мариаксури, - сказала она. - Идите, позаботьтесь о своих людях. - Она тонко улыбнулась. - Похоже, нам придется немного подождать, пока нас подвезут.
   - Да, мэм.
   Дисплей погас, и Карсон посмотрела на своего офицера связи.
   - Капитана Родулиса, Гастон, - сказала она.
   - Да, мэм, - ответил лейтенант Пастер, и Карсон, ожидая ответа, потерла лицо обеими руками.
   Ты все испортила, - произнес безжалостный голос в глубине ее сознания. - Ты облажалась с цифрами. Идиотка!
   Она опустила руки и взглянула на схему.
   Несмотря на нанесенный "Авроре" ущерб, ее глубоко погребенная, надежно защищенная флагманская палуба, мостик и боевой информационный центр оставались такими же нетронутыми и тихими, как и прежде, а воздух, циркулирующий вокруг Карсон, был таким же свежим, как и всегда. В конце концов, вонь ужаса и отчаяния не была чем-то физическим.
   Сенсорные системы авианосца были жестоко повреждены, и большинство из них вышли из строя, но у нее все еще были каналы передачи данных с выживших наездников, и их сенсоры - и Хеймдаллары, которые она развернула, - все еще направляли сигналы на его дисплеи.
   Дисплеи, на которых была видна вторая оперативная группа федералов. Та деловито меняла вектор, чтобы избежать столкновения с тем, что осталось от флота системы Беллерофонт.
   И она ни черта не могла с этим поделать.
   - Капитан Родулис, мэм, - сказал Пастер, и она повернулась к коммуникатору, на котором появился Ахиллес Родулис.
   - Коммодор, - сказал он. Выражение его лица было таким же мрачным, как и у Карсон, но голос звучал почти - почти - нормально.
   - Ахиллес, - ответила она. - Насколько там все плохо?
   - Не очень хорошо, и это факт. - Его голос стал глубже и тверже. - В отличие от "Авроры", наш ротор в хорошей форме. Не пострадал. Но у нас остались только стойки две и четыре.
   Карсон поморщилась. Это было даже хуже, чем она опасалась. Имея всего две стойки, "Фрейр" мог принять на борт в общей сложности четыре великих и славных наездника, и эти четыре боевых корабля были бы ничтожной помехой для оперативного соединения, все еще направлявшегося к Одиссею.
   - Мариаксури говорит, что у нас здесь еще три, - сказала она. - Майкл координирует поисково-спасательные работы, и мы уверены, что у нас достаточно средств жизнеобеспечения, чтобы справиться со всеми. Во всяком случае, со всеми, кто остался. - Ее губы скривились, но она заставила себя говорить спокойно. - Он расставляет приоритеты, чтобы корабли с наибольшим количеством пострадавших встали в очередь на стыковку, чтобы доставить наиболее тяжелых в наш медотсек.
   - Хорошо, - сказал Родулис. - Это хорошо.
   - Возможно, для некоторых довольно убогих определений "хорошего", - с горечью сказала Карсон. - И это единственное "хорошее", что у нас есть. Я все испортила, Ахиллес. - Она покачала головой и отвела взгляд, глаза ее горели. - Я все испортила!
   - Чушь собачья!
   Вырвавшиеся слова вернули ее к коммуникатору, и Родулис впился в нее взглядом.
   - Каждый из нас согласился с вами, Лорен, - сказал он затем ровным голосом. - Каждый. По одиночке. Все до единого. И мы вышвырнули этих ублюдков ко всем чертям собачьим! Если бы они не заметили нашего приближения - а очевидно, что они не замечали нас до самой последней минуты, - мы бы поймали их вместе с наездниками на стойках, и они были бы трупами. Черт возьми, они были трупами! Эти другие ублюдки, - он мотнул головой в сторону, очевидно, указывая на свою собственную тактическую схему, - после этого не стали бы уворачиваться от нас!
   - Мне следовало помнить о законе Мерфи, - сказала она. - То, что могло пойти не так, черт возьми, действительно пошло не так. Мне следовало помнить, что это возможно, и не ставить все на один бросок костей!
   - Не зная, насколько большой флот они отправляют? - Родулис покачал головой. - У вас был только один шанс, Лорен, только один. И чтобы он был успешным, вы должны были подойти к ним на дистанцию действия Касуров. Конечно, можно было развернуть их и издалека, но как, черт возьми, вы собирались скрыть от них столько тысяч гауптмановских сигнатур? Не дать им развернуть всех своих наездников? Или просто изменить вектор и увеличить скорость до максимальной, на которую были способны капсулы? Вам нужно было подобраться поближе, и вы это сделали, и это сработало. Даже если что-то пошло не так, какая бы случайность ни позволила им обнаружить нас, как бы сильно мы ни пострадали, это сработало.
   - Не против их транспортов, - резко ответила Карсон.
   - Вы не могли знать, что они собираются это сделать.
   - Но я должна была предвидеть, что они могут это сделать. И когда я поняла, что на нас надвигается всего двенадцать носителей, то должна была придержать немного Касуров. Если бы у меня было всего еще четыре грузовых контейнера, "Фрейр" все еще мог бы...
   - О, прекратите! - Родулис снова покачал головой, на этот раз сильнее. - Знаю, вы ищете дубинку, чтобы побить себя - не думайте, что я не поступаю так же! Но что за божественная сила предвидения должна была подсказать вам это? И если бы это было так, не подсказала ли бы она вам также, на какую из сорока стоек для наездников их поместить, чтобы они не были уничтожены? Дело сделано, Лорен, и вы сделали все, что только можно было сделать в данных обстоятельствах.
   - Но они прорываются, Ахиллес, - прошептала она. - Они добираются до Одиссея, и мы ничего - ничего - не можем с этим поделать.
   - Ничего, кроме как молиться, чтобы тот, кого пришлет губернатор Мерфи, поскорее добрался сюда, - сказал Родулис.
   Это было странно, подумала она. Она не смогла защитить его звездную систему, но он на самом деле пытался утешить ее. И когда он оторвал взгляд от дисплея ее коммуникатора, его карие глаза посуровели, и он оскалил зубы.
   - Поверьте мне, - решительно сказал он. - Это будет ужасно - я знаю это, и знаю, что не могу даже представить, насколько это ужасно, как бы ни старался, - но мой родной мир суров. Он продержится, пока сюда не прибудет отряд Мерфи. И после того, что мы - то есть, вы - сделали с главными силами этих ублюдков, им конец.
  

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

  
   Башня Парнас
   Город Коринф
   Планета Одиссей
   Система Беллерофонт
   Альянс свободных миров
   12 января 2553 года
  
   Молли Рэмзи снова постучала по экрану и прикусила губу, поскольку коды ошибок продолжали мигать.
   Их не должно было там быть. Ради всего святого, она была губернатором системы. Но, похоже, это не имело значения.
   - По-прежнему ничего?
   Она отвела взгляд от экрана и покачала головой, глядя на мужчину, сидевшего в ее кабинете в одном из удобных кресел с электроприводом.
   - Нет, - ответила она. - Боюсь, что нет.
   - Почему-то это не кажется мне хорошим знаком. - Эрик Гумбольт попытался придать своему голосу нотку юмора.
   У него ничего не вышло.
   - Там очень много неопределенности, - сказала она. - Я бы хотела, чтобы ее было поменьше. Или чтобы они хотя бы поговорили со мной!
   Говоря это, она хлопнула по умному экрану, и Гумбольт выдавил из себя слабый смешок. Его костюм был сшит из огнецветной ткани, популярной среди Пятисот. Волокна генетически модифицированной конопли были пропитаны настоящим золотом и по-разному отражали свет при каждом его движении, а мерцающий огонь гарантированно бросался в глаза. Этот костюм стоил, вероятно, лишь вдвое меньше, чем роскошная мебель в офисе Рэмзи, и именно поэтому он так нравился Пятистам. Теперь он провел шелковым платком по своим неестественно идеальным волосам и покачал головой, глядя на нее.
   - Уверен, что они поговорят с вами, как только поймут, что могут, мадам губернатор, - сказал он. - В конце концов, именно поэтому мы оба здесь.
   - Надеюсь, что вы - мы - правы насчет этого, - вздохнула она. - Я чувствовала бы себя увереннее, если бы они, по крайней мере, подтвердили мою первоначальную передачу, но все еще надеюсь, что вы правы. Честно говоря, главная причина, по которой я так решительно отмежевалась от правительства системы после того, как они опубликовали свое заявление, заключалась в том, чтобы быть готовой выступить посредницей в своего рода... сближении, когда настанет момент. Даже если разрыв действительно непоправим, Федерации нет никакой выгоды причинять вред гражданским лицам или разрушать инфраструктуру системы из-за какого-то неуместного чувства мести. В любом случае, при уходе или пребывании, кто-то должен стать связующим звеном между Одиссеем и теми, кого Олимпия послала сюда, и я не сомневаюсь, что те, кого они послали, будут очень заинтересованы в разговоре с президентом Ксенеасом. Но если они даже не...
   Она покачала головой, затем поднялась со своего стула и подошла к огромному, от пола до потолка, окну в своем кабинете на сороковом этаже. Это окно выходило на столицу Одиссея, и она поджала губы, когда перед ней взметнулись клубы дыма и пламени. Грохот приглушенных взрывов донесся до нее даже на этой высоте, и она увидела вспышки в дыму, где к пелене добавлялись кинетические снаряды и старомодные химические взрывчатые вещества, когда штурмовые отряды Федерации продолжали атаку.
   Константинос Ксенеас объявил Коринф открытым городом и вывел из него весь военный персонал, в то же время гражданское правительство эвакуировалось в заранее выбранные места рассредоточения. К сожалению, кто бы ни командовал силами, которые направило федеральное правительство, похоже, его это не волновало.
   Вполне возможно, что кто-то из гражданского населения города не слышал заявления президента... или ему просто было все равно. У любого жителя мира Окраины было более чем достаточно причин ненавидеть жителей миров Ядра, и, в отличие от большинства миров Ядра, на Одиссее существовала традиция вооружать гражданских, особенно среди ветеранов, переживших военную службу. Так что да, вполне возможно, что некоторые из этих вооруженных гражданских лиц решили оказать сопротивление, что бы ни заявлял президент их системы.
   Но было также возможно, что командующий Федерации - кем бы он ни был - просто решил проигнорировать заявление Ксенеаса и прийти с оружием в руках, не обращая особого внимания на то, окажет ли кто-нибудь активное сопротивление или нет. На самом деле, Рэмзи очень боялась, что он сделал именно это, учитывая то, как он полностью игнорировал ее собственные сообщения. Нет, это было не совсем точно. Он не игнорировал ее передачи; он глушил их, как и все остальные гражданские и военные каналы и частоты.
   Он не должен был этого делать. Только не на приоритетных частотах. И вообще, она не хотела думать о причинах, по которым он мог это сделать.
   Она сильнее прикусила губу, глядя прямо вниз, на красиво озелененную территорию у подножия башни Парнас. Башня была построена жителями Одиссея за десятилетия до бесконечной войны с Лигой. Построенная в то время, когда они гордились своим членством в Федерации, ростом и процветанием своей родной системы - инвестициями миров Ядра, помогающими им строить лучшую жизнь для себя и своих детей. Башня Парнас была выражением этой гордости, памятником Федерации и всему, за что она стояла.
   Ничего подобного не было уже очень давно, и Молли Рэмзи это понимала. В душе она плакала из-за этого, но понимала, и были времена, когда она глубоко завидовала Константиносу Ксенеасу, и не только потому, что его не ненавидели так, как слишком многие жители Одиссея ненавидели ее, просто потому, что она была губернатором их системы. Она делала все возможное, чтобы смягчить источники гнева и ненависти Одиссея, но слишком мало могла поделать с политическими указаниями, исходящими из самого Ядра. Она тоже это знала, и поэтому во многих отношениях была удивлена меньше, чем, вероятно, должна была бы, решением системы отделиться вслед за Нью-Дублином и вступить в Альянс свободных миров.
   Это не означало, что она не осознавала огромную опасность катастрофы, которую таило в себе это решение. Если бы она могла уговорить Ксенеаса и его людей отступить, то сделала бы это в мгновение ока. Если уж на то пошло, если бы она думала, что сможет остановить их силой, она бы сделала и это. Но ни то, ни другое никогда не было реальной возможностью, и поэтому она сделала все, что могла, приказав всем федеральным агентствам на Беллерофонте прекратить свою деятельность. Они все равно не смогли бы остановить то, что происходило. Все, что они могли сделать, - это устроить кровавую бойню, а она была полна решимости избежать хотя бы этого.
   Она все еще была полна решимости избежать этого. Вот почему они с Гумбольтом были здесь, в этом кабинете. Почему она пыталась заставить кого-нибудь ответить или хотя бы подтвердить ее сообщения. Кто-то должен был поговорить с людьми, которых Федерация послала сюда, чтобы восстановить федеральный контроль, прежде чем Одиссей превратился в еще одни Гобелены, и в ее обязанности как губернатора системы входило начать этот разговор.
   Несмотря на все то хорошее, что в итоге получилось.
   Низко над городом пронеслась тройка штурмовых шаттлов, их фюзеляжи были нагружены внешними боеприпасами, и они устремились к Парнасу. Один из них оторвался от других, опустив нос, и Рэмзи отошла от окна, когда носовая пушка открыла огонь по одной из улиц. Она понятия не имела, во что он стрелял, и у нее было мало времени беспокоиться об этом, когда две другие ракеты вспыхнули, оседлав воющий гром своего направленного удара, обрушившегося на эти благоустроенные территории. Кустарники, цветочные клумбы, декоративные деревья были вырваны ураганом, раздавлены посадочными полозьями, когда бронированный корабль приземлился и люки открылись. В оскверненный сад хлынули вооруженные до зубов войска, и она увидела, как они штурмуют вход на первом этаже.
   Раздался грохот и треск выстрелов, и она снова прикусила губу, на этот раз так сильно, что потекла кровь. Несмотря на отделение Беллерофонта, правительство системы не предприняло никаких попыток захватить контроль над башней Парнас. Точно так же, как Рэмзи поняла, что сопротивление не могло предотвратить отделение системы, Ксенеас и его товарищи осознали, что даже при самом благоприятном сценарии со временем должно быть достигнуто какое-то соглашение с Федерацией. Они были осторожны, поддерживая свои каналы связи с Рэмзи и уважая "экстерриториальную целостность" анклава федерального правительства в самом сердце Коринфа.
   Солдаты, выходившие из шаттлов, казалось, не знали об этом, и сердце Рэмзи замерло, когда она услышала выстрелы из оружия внутри башни. Она приказала своим подчиненным, и особенно личной охране, на сохранении которой настаивали Ксенеас и генерал Толаллис, не сопротивляться! Не было причин...
   Звуки выстрелов приближались, становясь громче и яростнее, и Гумбольт встал и подошел к ней.
   - Все идет не так, как я себе представлял, - сказал он, вытирая руки о пиджак и пытаясь улыбнуться.
   - Я тоже не так думала, - сказала она, когда какофония стала громче. Она повернулась спиной к окнам, повернувшись лицом к двери офиса, и развела руки в стороны, растопырив пальцы. - Лучше всего, чтобы они сразу увидели, что мы безоружны, - сказала она. - Пальцы на спусковом крючке могут начать чесаться.
   Что-то ударилось о дверь кабинета, и Гумбольт дернулся. Затем он судорожно кивнул и поднял руки.
   Рэмзи одарила его быстрой, нервной улыбкой, затем попыталась сосредоточиться на том, что скажет, когда настанет подходящий момент. Отказ командующего Федерации ответить на ее звонок не придал ей уверенности, но...
   Что-то опять ударилось о дверь, и ее глаза расширились, когда в дверной проем просунулся крошечный объектив камеры. Мгновение ничего не происходило, а затем двери распахнулись, и в них ворвалась команда солдат Федерации в легкой силовой броне с армейскими опознавательными знаками.
   Рэмзи застыла на месте, когда они с Гумбольтом обнаружили, что смотрят в дула дюжины карабинов. Ее взгляд скользнул по незваным гостям, отыскивая среди них кого-нибудь, кто был бы явно старше по званию. На их броне были царапины и вмятины от пуль. У некоторых из них на ботинках и перчатках были пятна крови. Она не могла разглядеть выражения их лиц через шлемы, но один из них быстро кивнул, как будто его владелец с кем-то разговаривал.
   Затем позади них раздались шаги, и в комнату вошел еще один солдат. Он был выше большинства остальных, с более широкими плечами и пистолетом с перламутровой рукояткой в нагрудной кобуре. На его доспехах были парные золотые звезды генерал-майора, и она повернулась к нему лицом.
   - Я губернатор системы Рэмзи, генерал, - быстро представилась она. - Рада видеть, что премьер-министр Шлейбаум так быстро отреагировала на сложившуюся ситуацию. Я боялась, что...
   Генерал постучал по своему шлему. Забрало скользнуло вверх, он приподнял бровь, глядя на нее, и она крепко сжала челюсти. Кровь отхлынула от ее лица, а Гумбольт рухнул в кресло у окна, так как у него подогнулись колени.
   - А, тогда мне не нужно представляться. - Таскин Алаймо полностью снял шлем и держал его на сгибе руки. - Это удобно, когда репутация человека опережает его самого.
   Он вошел в кабинет, положил свободную руку на голову Гумбольта и игриво взъерошил ему волосы.
   - И раз уж мы перестали болтать, - сказал он, - давайте сразу перейдем к делу. Где Ксенеас?
   Он отвернулся от Гумбольта и повернулся лицом к Рэмзи. В отличие от солдат позади него, его броня была безупречной. На самом деле, от него пахло одеколоном, когда он, нахмурившись, посмотрел на нее.
   - Я не знаю.
   Она говорила твердым голосом и спокойно встретила его взгляд. Это было одно из самых трудных дел, которые она когда-либо делала.
   - Действительно? - Алаймо склонил голову набок, его глаза заблестели. - Это кажется... маловероятным. Я имею в виду, что вы, в конце концов, являетесь - или, по крайней мере, были - губернатором системы.
   - Это правда, - сказала она. - Я не была посвящена ни в какие планы или действия правительства системы после того, как Беллерофонт объявил о своей независимости.
   - Действительно? - повторил он. Он положил свой шлем на ее стол и провел рукой по влажным от пота волосам. - Они не доверились вам после того, как вы помогли и подстрекали их к измене?
   - Я никому не "помогала и не подстрекала", генерал! - резко сказала она.
   - Ах! Значит, это был кто-то, выдававший себя за вас, кто передал им федеральную власть на Беллерофонте?
   - Я дала указание федеральным агентствам на Беллерофонте не оказывать сопротивления, - сказала Рэмзи. - Это было бы бессмысленно. К тому времени, когда кто-либо понял, что происходит, было уже слишком поздно организовывать какое-либо эффективное сопротивление. Попытка предотвратить отделение в тот момент привела бы только к гибели сотен, а возможно, и тысяч людей, никак не повлияв на исход.
   - Так вот как вы это видите? - заинтересованно спросил Алаймо. - Я могу понять, почему вы предпочитаете именно такую интерпретацию своих действий. Но вы серьезно ожидаете, что я поверю, что вы действительно не знаете, где я могу найти президента Ксенеаса, чтобы обсудить с ним его решения?
   - Я могу сказать вам только правду, а именно, что не знаю, где он. Нет причин, по которым кто-то должен был говорить мне об этом. В то время я сказала президенту Ксенеасу, что, как губернатор Федерации на Беллерофонте, не могу признать законность его действий. Я не могла им помешать, учитывая то, как они были спланированы и осуществлены, но отказалась - а он никогда не просил меня об этом - одобрять их решения или каким-либо образом сотрудничать с ними. Так что я уверена, что была бы последним человеком на Одиссее, которому они предоставили бы подобную секретную информацию.
   - Разумно. - Алаймо поджал губы. - Но, боюсь, я не из тех, кто доверчив, - сказал он. - Так что мы поговорим об этом позже. А пока, я полагаю, ваш маленький друг в сшитом на заказ костюме здесь не для того, чтобы оказать вам моральную поддержку.
   - Эрик Гумбольт, генерал. - Гумбольт вскочил с места. - Генеральный директор Эпох Индастриз на Беллерофонте.
   Он протянул Алаймо руку. Алаймо не пожал ее.
   - Я... я здесь для того, чтобы уточнить, какие экономические активы имеют решающее значение для поддержания гражданской экономики и отделены от потенциальных военных целей. Как вы знаете, Беллерофонт - это система бета-уровня, и...
   - Ты мне уже надоел. - Алаймо поднял палец, затем указал им на кресло, и Гумбольт немедленно сел обратно.
   - Президент Ксенеас попросил меня передать вам сообщение, - сказала Рэмзи, и Алаймо снова склонил голову набок. - Он связался со мной вскоре после того, как был обнаружен ваш флот, - продолжила она. - Он попросил меня сообщить тому, кто командует силами Федерации, что он объявил все центры для беженцев открытыми городами, которые не будут предоставлять никакой материальной поддержки ему или войскам под его командованием. Он также...
   Алаймо поднял руку.
   - Это... это не то, что я хотел бы услышать, - сказал он и вытащил пистолет.
   - Если вы убьете меня, то не получите информацию, которой у меня нет.
   Рэмзи удалось сохранить спокойствие в голосе, несмотря на ледяной страх, охвативший ее грудь, и Гумбольт начал молиться вслух.
   - Хммм? - Алаймо оглянулся через плечо на генерального директора. - Полагаю, моя репутация действительно опережает меня. Все знают, что должно было произойти на Гобеленах, чтобы вернуть этот мир к подчинению. Боюсь, это было самое необходимое. Слишком много тухлых яблок пролежало в бочке слишком долго. Все сгнило.
   Он прошелся по кабинету, чтобы рассмотреть картину столетней давности, изображающую первую высадку на Одиссее, затем снова повернулся к Рэмзи.
   - Мне любопытно, губернатор. Если бы вы знали, что Овальный кабинет отправит меня... вы бы по-прежнему поддерживали предателей, когда они вышли из-под контроля? - Он взглянул на пустое кресло за ее столом, затем снова на нее. - Вам действительно стоит присесть. Вы выглядите совсем неважно.
   - Я их не поддерживала. Только пыталась предотвратить кровопролитие.
   - Семантика, - упрекнул Алаймо. - Слышу здесь семантику, губернатор.
   - Я сделала то, что должна была сделать. - Рэмзи оперлась рукой о край стола, чтобы не упасть. - Это было не то, что я хотела сделать, просто...
   - Мой вопрос заключался в том, сделали бы вы это, если бы знали, что Овальный кабинет собирается отправить меня. - Он слегка помахал указательным пальцем левой руки. - Это простой вопрос. Я имею в виду, вы слышали о Гобеленах, не так ли?
   - Конечно, я знаю, что вы делали на Гобеленах. Все знают. Но я должна была решить, что делать здесь, на Одиссее, и...
   - Это не ответ. - Алаймо погрозил указательным пальцем чуть сильнее. - Я не люблю повторяться, губернатор. У подлых политиков есть привычка излагать все, что они говорят, так, чтобы иметь возможность утверждать, что они были на правильной стороне вопроса, когда ветер подует в другую сторону. А теперь...
   Он положил свободную руку на угол стола, слегка прижав пистолет к бедру, и Рэмзи застыла, глядя на него поверх своего блокнота. Его лицо, казалось, застыло, а в глазах появилось что-то почти... веселое. И затем...
   - Сидеть! - крикнул он.
   Рэмзи мгновенно повиновалась, чуть не опрокинув свое кресло.
   - Я стараюсь быть вежливым. - Он печально покачал головой, затем глубоко вздохнул.
   - Вернемся к вопросу, - сказал он. - И если вы заставите меня повторить это еще раз, я буду считать, что пленные, которых мы взяли среди вашего персонала, не просто выполняли приказы и не заслуживают снисхождения...
   - Да, я бы сделала это! Я бы все равно поступила именно так, как поступила, - отрезала Рэмзи.
   - Что ж, это, безусловно, прямолинейно, - весело сказал Алаймо. Затем он снова покачал головой. - Но, знаете, губернатор, вам действительно не следовало нарушать свою служебную присягу таким образом. - Он издал цокающий звук. - Это был не очень... полезный поступок, - она посмотрела на него без всякого выражения, и он присел на краешек ее стола.
   - У Федерации проблема, губернатор. Отчасти проблема в таких людях, как эти предатели здесь, на Беллерофонте, которые не хотят быть частью великой системы, которую мы создали за последние четыреста лет. Но другая часть - это такие люди, как вы, которые не останавливают их, когда они раскачивают лодку. Все вы, несомненно, преуспеваете. У ваших детей отличная карьера, а у жителей Окраины в целом такой уровень жизни, за который любой член Лиги просто... умер бы. Так зачем же подвергать все это риску? Объясните мне это, губернатор. Почему такой человек, как Ксенеас, отказался от всего этого? И зачем кому-то вроде вас стоять в стороне и ликовать, пока он это делает?
   Рэмзи почувствовала, как съеживается в своем кресле, но происходило и что-то еще. Она не смогла бы объяснить, что именно. Возможно, это был фатализм, осознание того, что она ничего не может контролировать. Или, возможно, это был момент самоосознания, которого она слишком долго пыталась избежать.
   - Они сделали это ради свободы, - тихо сказала она, и почему-то она обращалась скорее к себе, чем к Алаймо. - Они хотят свободы от центральных миров. От Пятисот. Они не хотят отдавать своих детей на войну, в которой им надоело участвовать. Они устали жертвовать своим достатком, чтобы финансировать войну, которая никогда не закончится. И они устали знать, что если они будут возражать, если они откажутся, Федерация натравит на них монстра.
   Она встретилась с ним взглядом, и он на мгновение отвел взгляд, затем кивнул.
   - Да, это... Я уже слышал это раньше. - Он хлопнул ладонью по столу и встал. - Слышал об этом на Гобеленах. Слышал это на борту "Шарнхорста", когда команда взбунтовалась и ее пришлось вернуть в чувство. Я уже слышал все это раньше и должен вам сказать, губернатор, что... это не имеет значения. Это ни капельки не имеет значения, потому что Пятьсот просто обожают статус-кво. Они до неприличия богаты, и их не волнует, как тяжело трудятся и страдают крестьяне, чтобы сохранить их до неприличия богатыми и уберечь от войны, которая сделала их такими богатыми. Чего эти Пятьсот не любят, так это перемен. Нет, нет, нет. Если у пролетариев появятся идеи, то это тринадцать колоний в 1776 году. Это Франция в 1789 году. Россия в 1917 году. Китай в 1949 году. Список можно продолжать и продолжать, и это неприемлемо. Вот почему они послали меня. Я здесь, чтобы остановить это.
   - Уже слишком поздно, - сказала Рэмзи. - Если вы попытаетесь остановить это, то сделаете только хуже. Если вы будете убивать людей здесь, на Одиссее, это только побудит Альянс свободных миров сопротивляться еще сильнее. Другие системы будут...
   Алаймо поднял пистолет. Она обнаружила, что смотрит в дуло, а он положил палец на спусковой крючок и снял с предохранителя.
   - Мы так не говорим. - Он слегка потряс пистолетом. - Хотя в вашем наблюдении есть, по крайней мере, доля правды. - Он убрал палец со спускового крючка. - После того, как я привел Гобелены к послушанию, у меня была возможность в течение того времени, которое я провел в изоляции от остальной Федерации, поразмыслить о своем влиянии. Хотя все, что я делал, было, безусловно, оправданным, кажется, что мои методы были немного поляризующими. Оооо. Знаете ли вы, что жители Гобеленов больше не будут пользоваться шаттлами модели Ганза? Так много людей "пропало" после перелетов, что страх укоренился в духе времени планеты. Извините. Отвлекся. На чем я остановился?
   Рэмзи боролась с позывами к рвоте.
   - Ах, да. Эффекты второго и третьего порядка от Гобеленов. - Он кивнул. - Когда крестьяне думают, что это железный сапог больших, злых Пятисот давит им на горло, они тычут своими грязными маленькими пальчиками в Пятьсот, и тогда вся вина ложится на лучших из них. Этого больше не должно быть - посмотрите, насколько контрпродуктивным это становится.
   Алаймо поднял свободную руку в приглашающем жесте, затем постучал указательным пальцем по губам с почти заговорщической улыбкой.
   - Но это имеет значение только в том случае, если они считают, что имеют право голоса в том, что с ними происходит. Это имеет значение только в том случае, если они верят, что есть хотя бы малейшая возможность что-то с этим сделать. И я открою вам маленький секрет, губернатор. Хороший раб не высовывается и держится подальше от всего, что может вывести из себя тех, кто выше его по положению, потому что он понимает, что ничего не может с этим поделать. Ни одного-единственного поступка. И именно этому я собираюсь научить эту планету.
   - Пощадите гражданских, - сказала Рэмзи. - Ксенеас не подвергнет их опасности, но он не собирается сдавать планету вам. Никогда.
   Алаймо убрал оружие в кобуру, сложил ладони вместе, прижав кончики пальцев к губам, и бросил на нее обеспокоенный взгляд.
   - Губернатор... Предатели, управляющие этой планетой после того, как вы безропотно передали ее им, отправили как можно больше гражданских лиц в эвакуационные центры, - сказал он. - И вот вы здесь, с представителем корпорации, который хнычет о том, что не следует взрывать. Вы думаете, я - Лига?
   Она посмотрела на него, недоумевая, к чему ведет его непоследовательность, и он покачал головой.
   - О, перестаньте, губернатор. Вы же знаете, как это работает! Между пограничными мирами - нашими и Лиги - существует своего рода неформальное взаимопонимание. То, в котором население убирается от ключевых планетных целей, что является своего рода призывом к человечности командующего-завоевателя. "О, пожалуйста, взорвите промышленность, но пощадите наших людей!" Что-то в этом роде. Это действительно восхитительно.
   Он наклонился вперед, приблизив свое лицо к ее лицу в неудобной близости.
   - Я похож на офицера Лиги?
   - Н-нет, - тихо сказала она.
   - В самом деле? Я подумал, что должен спросить, если вы с Ксенеасом верите, что я оставлю крестьян на произвол судьбы, в безопасности в их лагерях, питающихся сухими батончиками, пока буду сражаться с ним и его ополчением на улицах, не причиняя им вреда. Это обобщает его мысли в общих чертах?
   - Президент Ксенеас не будет подвергать опасности гражданское население во время вашей оккупации!
   Алаймо обхватил свободной рукой ее горло и сжал.
   Гумбольт попытался было возразить, но замолчал, увидев взгляд Алаймо. Рука генерала задрожала, когда он с еще большей силой сжал тиски на шее Рэмзи. Перед глазами у нее потемнело, когда он приподнял ее подбородок локтем и посмотрел прямо в глаза. Она ожидала увидеть злобу или озлобление... Вместо этого он казался почти удивленным.
   Он сжал ее еще крепче, пока в комнате не потемнело. А затем так же внезапно, как схватил, отпустил.
   Она упала на стол, пытаясь отдышаться, и он отступил.
   - Вы думаете, я собираюсь драться на его условиях? На ваших? - Он прищелкнул языком. - Вы думаете, у вас с ним есть... какая-то власть здесь? Боюсь, пришло время проверить реальность. Пойдемте со мной. Пришло время для небольшого урока лояльности.
  

* * *

   Бронетранспортер остановился, и грубые руки вытащили Рэмзи и Гумбольта из его темного нутра. Губернатор моргнула от яркого послеполуденного солнца, затем вздохнула - в смятении, но не совсем от удивления, - когда обнаружила, что находится на площади Очи. Великолепный фасад Итака-Хауса открывал вид с холма Акрополя на кипучую деятельность на огромной площади. Ее усеяли десантные корабли Федерации, и войска уже выгружали из них турели точечной обороны и тяжелое вооружение. Маленькие беспилотники жужжали над головой, производя одиночные выстрелы по зоне эвакуации вокруг площади.
   Алаймо первым поднялся по величественным ступеням, ведущим с площади к Итака-хаусу. У подножия лестницы была сложена груда мертвых воинов Одиссеи. Красные полосы на каменной мостовой указывали на их последние мгновения.
   В походке Алаймо чувствовалась пружинистость, когда он спустился с верхней ступеньки лестницы на широкую террасу, с которой президенты Одиссеи традиционно обращались ко всей звездной системе.
   - Волков? - Алаймо поднял шлем, разглядывая свое отражение в забрале. - Волков, мне нужен ракурс для нашей демонстрации. И убедись, что автофильтры как-то справляются с мешками у меня под глазами. Не хочу выглядеть опухшим.
   Солдат с широкими чертами лица и лысой головой торопливо поднимался по лестнице. Три беспилотных летательных аппарата с камерами зависли прямо за его спиной, на уровне плеч.
   - Сэр, демонстрация состоится в девятьсот девяноста четырех милях от северного магнитного полюса. - Волков указал рукой с ножом на юго-запад. - Боюсь, что времени мало, особенно из-за облаков.
   Сердце Рэмзи екнуло.
   - Подождите. Что вы делаете? Это... В том направлении есть гражданский эвакуационный центр. Там почти четверть миллиона человек. Вы не можете...
   Алаймо втянул воздух сквозь зубы и медленно покачал головой.
   - Не могу? - он нахмурил брови, глядя на нее. - Волков, сколько времени осталось? Мы можем смонтировать все это вместе в посте, если понадобится, но я не хочу терять этот свет.
   - Время до цели... восемьдесят четыре секунды, - прочитал Волков с экрана на своем предплечье.
   - В обрез, но если мы сможем заснять это на камеру, тем лучше. - Алаймо схватил Рэмзи за руку и развернул к себе. Он держал ее рядом с собой, пока дроны с камерами порхали вокруг них, проецируя различные уровни освещенности. - Просто стойте спокойно, моя дорогая. Улыбка необязательна.
   Он поводил лицом из стороны в сторону, разминая губы.
   - Он колотит кулаками по столбам и все еще утверждает, что видит призраков, - тщательно выговаривая слова, произнес он, вглядываясь вдаль.
   - Зачем вы это делаете? - голос Рэмзи был хриплым и напряженным из-за повреждений, которые нанесла ей удушающая рука.
   - Счастливые моллюски с арахисовой пастой. - Алаймо подмигнул ей. - Кнут и пряник. Волков, проследи, чтобы мы подготовили фоторепортаж для выпуска в HD-качестве в Сети.
   - Понял, босс. - Волков поднял большой палец вверх. - И "Сентри" подтверждает запуск.
   - Вы не можете! - Рэмзи потянулась к Алаймо, но тот ребром ладони ударил ее в грудину и заставил отступить. - Почему? Они даже не сражаются с вами!
   - Боюсь, что ближайшее будущее находится в руках физики, - сказал Алаймо. - Федерация понесла значительные расходы на обеспечение безопасности системы. Теперь я перекладываю эти расходы на тех, кто отвечает за это. Волков, мне нужно сосредоточиться.
   Волков зажал Рэмзи рот рукой и приставил пистолет к ее спине. Алаймо проигнорировал ее и слегка повернулся в сторону площади Очи. Он сделал решительное лицо и уставился в камеру беспилотника.
   - Внимание, граждане Одиссея, - ровным голосом произнес он. - Я генерал Таскин Алаймо, и по специальному распоряжению федерального правительства отныне я губернатор системы Беллерофонт. Незаконный мятеж, спровоцированный президентом Ксенеасом и бывшим губернатором Рэмзи, завершен. Мой долг - вернуть эту систему к эффективному местному самоуправлению в соответствии с Конституцией и свести к минимуму дальнейший ущерб, нанесенный Федерации в целом. В связи с этим я приказываю всем людям, находящимся в настоящее время в эвакуационных центрах так называемых "открытых городов", вернуться в свои дома. Любой, кто окажется в этих эвакуационных центрах после полуночи по коринфскому времени, будет считаться участником восстания.
   - К сожалению, я обнаружил нескольких зачинщиков восстания в лагере на озере Орестиада. Я призвал их сдаться мне, чтобы избежать ненужного кровопролития. Они отказались. Прискорбно, что президент Ксенеас и его заговорщики решили прикрыться мирными жителями, но моя миссия здесь совершенно ясна, и их непримиримость не оставляет мне выбора.
   Позади него три нестерпимо ярких луча внезапно прорвались сквозь облачный покров над головой. На скорости 33,5 км/с это были не столько снаряды, сколько разрывающие глаза лучи света, которые сверкали над головой, пока так же внезапно, как и появились, не исчезли за ближайшим горизонтом. И как только они это сделали, вверх вырвалась ужасная вспышка света, высветив профиль Алаймо на фоне заходящего солнца. Каждый из этих снарядов ударил с мощностью более ста килотонн тротила старого образца в равносторонний треугольник с центром в эвакуационном центре на озере Орестиада. Они не были ядерными, но свирепые взрывы пронеслись по лагерю, как серная метла.
   Рэмзи боролась с хваткой Волкова, когда горизонт вспыхнул, но он был намного сильнее, чем она когда-либо могла себе представить. Он легко удерживал ее и крепко прижимал дуло своего пистолета к ее позвоночнику.
   - Мы не потерпим дальнейшего мятежа, - продолжил Алаймо. Она едва могла видеть его сквозь слезы, но непристойное спокойствие его тона жгло ее, как проклятие. - Не потерпим дальнейшего ущерба экономике Федерации. Все граждане немедленно вернутся в свои дома, а все работники вернутся на свои обычные рабочие места завтра утром. Любой, кто откажется подчиняться моим законным приказам, будет рассматриваться как мятежник.
   Он печально покачал головой, выражение его лица стало серьезным. - Я глубоко сожалею о том, что был вынужден прибегнуть к этим суровым мерам, но нет необходимости в дальнейших человеческих жертвах или лишениях. Теперь я приказываю президенту Ксенеасу и всем, кто подстрекал Беллерофонт к мятежу и вступлению в незаконный "Альянс свободных миров" - предательскую организацию, объявленной целью которой является полное уничтожение Федерации, - сдаться правосудию. По этому вопросу переговоров не ведется, но тем, кто быстро сдаст себя и своих сообщников, будет оказана милость. Это означает, что любые дальнейшие страдания, которые может испытать ваш мир, будут прямым результатом вашего собственного решения продолжать игнорировать мои законные приказы и полномочия. Я советую вам принимать мудрые решения. - Он смотрел в камеру несколько секунд, пока не погас маленький красный огонек. Затем грустное выражение его лица сменилось почти озорной улыбкой. Он снова вытащил пистолет, и Рэмзи перестала сопротивляться Волкову. Ее взгляд остановился на оружии, но он не смотрел на нее. Он смотрел на Гумбольта, и она повернула голову, проследив за его взглядом. Генеральный директор стоял, уставившись на зловещие грибовидные облака, поднимающиеся над горизонтом, и его лицо было белым.
   - Мои... мои родители были в том эвакуационном центре. - Он сделал неуверенный шаг в сторону разрушений. - Моя жена, мои дети!
   - В самом деле? - Алаймо посмотрел на него, затем перевел взгляд на экран данных на предплечье своей брони. - Я не осознавал. Какой ужас. С другой стороны...
   Прозвучал тихий сигнал, и данные, появляющиеся на дисплее, внезапно прекратились.
   - А, вот и вы, мистер Гумбольт! Я вижу, вы действительно работаете в Эпох Индастриз. Которая, как оказалось, является дочерней компанией Сосьете Ашан. - Он покачал головой. - Это предательство, которое вы помогли поддержать, оказало значительное влияние на прибыль Ашан, - сказал он с упреком. - Боюсь, это добавляет вас в список проблем мистера Перрена.
   Он поднял пистолет, направив его в лоб Гумбольту с расстояния примерно метра. Он держал его так до тех пор, пока ошеломленный взгляд мужчины не переместился с этих грибовидных облаков на дуло оружия и не начал расширяться.
   Затем он нажал на спусковой крючок.
   Голова Гумбольта откинулась назад, словно на шарнирах. Из затылка вырвалось красно-серое облако, и его тело отклонилось от Алаймо. Он рухнул навзничь на главную лестницу, и его труп скатился с нее на полпути, оставляя за собой кровавые брызги и красновато-серые ошметки через каждые несколько ступенек.
   - И одна проблема решена, - вздохнул Алаймо. - Со многими еще предстоит разобраться. - Он посмотрел на Рэмзи. - Почему-то в сутках всегда не хватает часов, губернатор. Или, скорее, экс-губернатор.
   Он улыбнулся ей, затем посмотрел поверх ее головы на ее похитителя.
   - Припрячь ее на потом, Волков. Но без записей в системе.
   - Понял, босс.
   Волков развернул Рэмзи и подтолкнул ее к главной лестнице. Она старалась не смотреть вниз, пока они шли по заляпанному мозговому веществу. Она споткнулась, переступая через распростертое тело Гумбольта, но Волков удержал ее от падения и подтолкнул к ожидавшему ее посадочному модулю.
  

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

  
   Командный пункт
   Третий полк
   Силы обороны системы Беллерофонт
   Планета Одиссей
   Система Беллерофонт
   12 января 2553 года
  
   - И я хочу получить более подробную информацию о наших разведывательных средствах. - Полковник Минос Палидес обвел взглядом лица офицеров своего полка. - Мы начнем терять беспилотники, как только кто-нибудь перехватит их сообщения, поэтому убедитесь, что каналы связи безопасны. У этих ублюдков есть орбитальные станции. Это дает им преимущество, поэтому еще более важны наши платформы, способные летать в воздухе. Я не хочу потерять зрение раньше, чем это будет необходимо!
   - Понял, сэр, - кивнул лейтенант Майкл Толаллис. - Думаю, что у капитана Валлакоса и так достаточно забот на данный момент. Я займусь этим.
   Технически, не Толаллис, а Захариас Валлакос, как офицер S5 третьего полка, ответственный за связь, обеспечивал безопасность исходящих каналов связи на своих платформах. Но у Валлакоса было полно дел, связанных с поддержанием связи в полку, и Толаллис, как офицер S2 Палидеса, отвечающий за разведывательные службы третьего полка, был тем человеком, которому он мог бы передать управление.
   - Хороший человек, - сказал Палидес с легкой улыбкой.
   Эта улыбка не слишком помогла снять напряжение с его лица, и он перевел свое внимание на капитана Деметру Фотиди, своего оперативного офицера, которая сидела, не отрываясь от карт на тактическом дисплее. Она подняла глаза, словно почувствовав его взгляд, и он приподнял бровь, глядя на нее.
   - Пока ничего нового, сэр, - сказала она. - Похоже, не все в Коринфе получили известие об отступлении. И феды пришли по горячим следам. - Она покачала головой, выражение ее лица было сердитым. - Прямо сейчас мы получаем информацию непосредственно от Альфы-Один. Не знаю, долго ли он продержится - феды должны обнаружить его довольно быстро, - но, судя по снимкам, ублюдки обошли Итака-Хаус и вместо этого направились к Парнасу.
   - Парнас? - Палидес нахмурился. - Не Итака-Хаус?
   - На самом деле, это не совсем верно, - сказал Толаллис. Он постучал по своему дисплею номер два, выводя изображение на главную голограмму в центре скрытого командного пункта. - Они повсюду на площади Очи, - продолжил он, кивая головой на голограмму. - Президент эвакуировался, как только мы получили известие о прибытии этих людей. В особняке не было даже смотрителей. Я бы сказал, что феды, вероятно, направили туда отряд или около того, а затем перешли к тому, что казалось более важным.
   - Майкл прав, - кивнула Фотиди. - Я должна была сказать, что их штурмовые подразделения обошли Итака-Хаус стороной. Но они посадили три шаттла класса Персей в садах Парнаса.
   - Вероятно, чтобы "спасти" губернатора Рэмзи, - сказал майор Токку, заместитель Палидеса. - Восстановление "законного" губернатора системы должно быть довольно важным пунктом в их списке для восстановления власти федов.
   - Не думаю, сэр, - мрачно ответил Толаллис. - Даже там они появились очень быстро. Это примерно тридцатиминутной давности.
   Он включил еще несколько разведывательных снимков на главном голографическом экране. Пока спутник Альфа-Один оставался в сети, у них была такая же возможность наблюдать за столицей, как и у военных кораблей ФЗФ, находящихся на орбите. Конечно, это, вероятно, ненадолго, но пока это возможно...
   - Черт, - пробормотал кто-то, наблюдая, как штурмовые группы армии Федерации врываются в башню.
   - Я думал, вы сказали, что Рэмзи приказала своим людям отступить, - резко сказал Палидес, и Толаллис кивнул.
   - Она так и сделала. Очевидно, они либо не слушали, либо им было просто все равно.
   - Это нехорошо, - тихо сказал Токку, и Палидес фыркнул.
   - Можно и так сказать, - согласился он.
   На КП царила тишина, если не считать бесконечного фонового сигнала связи, пока они просматривали снимки. Затем полковник встряхнулся и резко втянул в себя воздух.
   - Дело быстро примет неприятный оборот, ребята, - сказал он. - Готов поспорить, что у нас гораздо больше людей, чем у них, но они заняли орбиты. Это дает им гораздо больше возможностей, чем у нас, и я гарантирую, что они будут их использовать. На самом деле...
   - Срочный трафик! - резкое вмешательство Валлакоса прервало Палидеса. - Приоритет номер один от Дельфи.
   - Выведите сигнал! - сказал Палидес, и спутниковые снимки Толаллиса исчезли с основного голографического изображения, сменившись тем, что выглядело как более старый клон лейтенанта.
   Клон с напряженным, сердитым выражением лица.
   - Я хочу, чтобы это сообщение было передано каждому мужчине и каждой женщине в форме сил обороны Беллерофонта, - коротко сказал он. - Все это видят.
   Он помолчал, обдумывая услышанное, а затем его ноздри раздулись.
   - Это генерал Толаллис, - сказал он. - Я знаю, что многие из вас - и многие из нас - задавались вопросом, действительно ли было необходимо наше отделение от Федерации. Было ли это оправдано или нет. Оно было оправдано. Пять минут назад мы узнали, кого послало правительство Шлейбаум, чтобы загнать нас обратно в нашу конуру.
   На мгновение он исчез с экрана, сменившись кадрами с изображением безукоризненно ухоженного армейского офицера. В нем было что-то знакомое....
   - Это, - продолжал Толаллис, - Таскин Алаймо. - Кто-то тихо и злобно выругался за спиной Палидеса. - Федерация послала на Беллерофонт мясника Гобеленов. Согласно нашей последней информации, которая все еще фрагментарна, он арестовал губернатора Рэмзи. Мы пока не можем подтвердить это, но можем подтвердить его объявление, что теперь он является нашим губернатором от имени Федерации. И если у кого-то еще остались вопросы о том, как Федерация - или, по крайней мере, ее представитель здесь - намерена бороться с нашей "государственной изменой", позвольте мне ответить на них.
   - Он объявил о своих "законных полномочиях", нанеся кинетический удар по эвакуационному центру на озере Орестиада. По текущим оценкам, выживших очень мало, если вообще осталось.
   На командном пункте стояла мертвая тишина, полная ошеломленного недоверия. Это было...
   - В том эвакуационном центре было четверть миллиона наших - мирных жителей Одиссея. - Голос генерала Толаллиса звучал как ледяная боевая сталь. - Он убил их всех. Это то, что Федерация послала в нашу звездную систему, на нашу планету, чтобы разрушить наши дома и убить наших людей. Это извращенная, коррумпированная Федерация, от которой мы отделились. Вот с чем мы боремся... И Алаймо, очевидно, наплевать на открытые города и сопутствующий ущерб.
   Он снова сделал паузу, давая своим словам осмыслиться.
   - Все будет еще хуже, чем мы опасались, - сказал он затем, очень тихо. - Одному богу известно, скольких еще людей этот кровожадный сукин сын убьет, просто чтобы доказать свою правоту. Но если он готов убить четверть миллиона гражданских мужчин, женщин и детей только для того, чтобы объявить о своем прибытии, я думаю, мы можем предположить, что он планирует убить гораздо больше из нас, прежде чем закончит. В его словах есть смысл. Суть в том, что для центральных миров мы не имеем значения. Мы уже знали, что они не считают нас полноправными гражданами; теперь мы знаем, что они готовы убивать наших женщин и детей, если мы не будем падать ниц и лизать им сапоги, как только их увидим. И теперь, когда перчатки сброшены, мы знаем, что они поступят так с каждым, кто не признает их законными богами творения.
   - Сложение оружия, капитуляция не остановят это. Он продолжит в том же духе, и единственное, что стоит между нашими гражданскими лицами и ним, - это мы. Вы и я, мужчины и женщины из сил обороны системы. Мы здесь до тех пор, пока сюда не прибудет кто-нибудь из свободных миров. И способ, которым мы защищаем наших людей, - это сражаться с Алаймо и его палачами. Мы наносим им тяжелые удары, где и когда только можем. Мы заставляем их сосредоточиться на нас, а не на наших мирных жителях.
   - Многие из нас погибнут, делая это. Но такова наша работа. Вот почему мы здесь.
   Я хочу, чтобы все вы сражались с умом. Помните, что небо принадлежит им. Нападайте, бейте сильно, уходите быстро. Так и должно быть. Я никогда не хотел сражаться с войсками Федерации. Никогда не хотел сражаться с кем-либо прямо здесь, на Одиссее. Но теперь они здесь, и они принесли это нам, поэтому я хочу, чтобы каждый из вас запомнил озеро Орестиада. Помните о каждом гражданском, который погиб там. Приказ таков: - Боже, защити Беллерофонт... и будь прокляты феды!
  

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

  
   Башня Парнас
   Город Коринф
   Планета Одиссей
   Система Беллерофонт
   12 января 2553 года
  
   - Штаб генерала Дудина высадился и размещается в Агрино, - сообщил майор Энтони Бисгаард. - Она примерно на час опережает график.
   - Потому что проклятые одиссеи полностью эвакуировали этот проклятый город, - прорычал полковник Райко Хепнер. - Гребаные ублюдки. Я надеялся, что у Камисы будет шанс донести до них суть дела.
   Светловолосый, стройный начальник штаба тринадцатого корпуса, вероятно, весил не более чем две трети от Таскина Алаймо, но внешне, с учетом некоторого недостатка лоска со стороны Хепнера, они были очень похожи. И он был с Алаймо долгое время... включая то время, когда они были на берегу после того, как выполнили то, что должны были сделать в Гобеленах.
   В данный момент он и остальные сотрудники Алаймо находились в процессе обустройства помещения, которое раньше было центром связи Молли Рэмзи. Он был немного тесноват для их нужд, но его возможности связи с землей и космосом, а также связь с планетной информационной сетью были превосходными.
   И в размещении здесь штаб-квартиры Алаймо был определенный символизм.
   - Ну-ну, Райко. - Алаймо укоризненно погрозил пальцем. Он сменил доспехи на свежую, хрустящую форму и мягко улыбнулся. - Я думаю, озеро Орестиада дало о себе знать. Как только это просочится в их мозги, так или иначе. Я уверен, Камиса предпочла бы украсить несколько уличных фонарей предателями, но позже у нее будет такая возможность. В конце концов, - его улыбка стала еще шире, - они все скоро вернутся к ней домой. Она будет знать, что делать, когда они это сделают, а тем временем никто не будет путаться у нее под ногами, пока она не освоится.
   Он улыбнулся. Он назначил первую дивизию генерала Камисы Дудина своим ведущим наземным подразделением, потому что доверял ее характеру больше, чем характеру генерала Филенкова. Филенков, командовавший третьей дивизией, происходил из влиятельной семьи Пятисот, иначе его бы здесь не было, но он, очевидно, был менее... предан тому, что должно было быть сделано, чем Дудина. Вероятно, он был бы хорош в качестве боевого командира, если бы предатели были достаточно глупы, чтобы сражаться после скромного наглядного урока Алаймо, но у него не хватало смелости командовать передовым эшелоном Алаймо.
   - Я знаю, что так и будет, сэр. - Хепнер поморщился. - Просто я нетерпелив от природы. И эти чертовы предатели набрали довольно приличный счет в баре после того, что они сделали с адмиралом Хэтэуэем. - Он сжал челюсти и покачал головой. - Этого бы никогда не случилось, если бы правительство не разбежалось в испуге после Гобеленов.
   - Мы не знаем этого наверняка, - ответил Алаймо. Его тон был почти безмятежным, хотя это не обмануло ни одного из его подчиненных. - И, по крайней мере, на этот раз они решили позволить нам снять перчатки. Но не будьте таким нетерпеливым! Хороший пекарь знает, что для выпечки идеального торта требуется время.
   - Конечно, но...
   - Извините, генерал.
   Хепнер замолчал, так как капитан Ерликая, офицер связи Алаймо, повысил голос. Начальник штаба выглядел раздраженным тем, что его прервали, но Алаймо только улыбнулся. Несмотря на свою репутацию в Федерации в целом, он почти всегда был терпелив и любезен со своим личным персоналом.
   Конечно, он подбирал... подходящих людей для этого персонала.
   - Да, Арсал? - сказал он.
   - У вас входящий запрос на связь, сэр.
   - Правда? - Улыбка Алаймо стала шире. - Странно. Не помню, чтобы сообщал кому-нибудь на Одиссее свой код связи. Кто это?
   - Не знаю, сэр, - ответил Ерликая. - Идентификатор отправителя заблокирован. И когда я попытался отследить его, у нас ничего не вышло.
   - Извините? - резко спросил Хепнер, и капитан покачал головой.
   - Я проследил его до точки, в которой он попадает в сеть данных, сэр. Это узел обработки данных в маленьком городке к северу отсюда - кажется, он называется Вайронас. Но, похоже, сигнал поступает с беспилотника Агни, и я не могу проследить дальше него.
   Алаймо вопросительно поднял бровь, глядя на Хепнера. Начальник штаба на мгновение оглянулся, затем пожал плечами.
   Агни был стандартным боевым беспилотником армии Федерации для связи. Он был маленьким, быстрым и очень незаметным, но при этом обеспечивал огромную пропускную способность. Однако в данном случае это явно был не их собственный Агни... что подчеркивало тот факт, что Беллерофонт обладал самым высоким после миров Ядра уровнем благосостояния и технологий. В отличие от потрепанных, убогих вояк Гобеленов, силы обороны системы Беллерофонт были оснащены первоклассной военной техникой, ничуть не хуже, чем у армии Федерации. Это была отрезвляющая мысль, поскольку силы самообороны значительно превосходили численностью тринадцатый корпус. С другой стороны, их атмосферная составляющая была в значительной степени пустой тратой времени - пилотируемые воздушно-реактивные самолеты просто не могли бы находиться в воздухе, если кто-то другой контролировал пространство вокруг планеты, - и у сил обороны никогда не было тяжелой бронетехники. Тем не менее, если они будут настолько глупы, что вступят в бой, это может обернуться неприятностями.
   Возможно, именно это и хотел донести таинственный абонент Алаймо.
   - Соедините меня, Арсал, - сказал генерал.
   - На ваш дисплей номер четыре, сэр.
   Алаймо посмотрел вниз, и на нем появился черноволосый мужчина в зеленой тунике и коричневых брюках сил обороны системы. На его воротнике красовалась та же пара звезд, что и на воротнике Алаймо, и в нижней части дисплея мигали данные, когда компьютеры сравнивали его черты с базой данных. Почти сразу же они перестали мигать, и Алаймо склонил голову набок.
   - Генерал Толаллис, - сказал он. Это имя прозвучало мелодично, почти ласково, и он улыбнулся. - Полагаю, вы получили мое сообщение об эвакуационных центрах. - Его улыбка стала шире. - Это ваш призыв сдаться?
   - Нет, - ответил Толаллис.
   - Тогда чему я обязан этим несколько сомнительным удовольствием?
   - Вы отправили сообщение с озером Орестиада, - холодно произнес Толаллис. - Я подумал, что будет только вежливо отправить вам ответ.
   - Действительно?
   - Да, действительно. - Настала очередь Толаллиса тонко улыбнуться. - Полагаю, нам не стоит удивляться, что такой мясник, как вы, мыслит категориями массовых жертв. Однако вам следует знать две вещи. Во-первых, мы не собираемся сдаваться ради вас. Мы с радостью пожертвуем землю, которой хватит, чтобы похоронить каждого мясника из Федерации, которого вы привели с собой, но если вы хотите сохранить весь остальной мир, вам, черт возьми, придется за это побороться. И, во-вторых, мы знаем, что у вас есть корабли на орбите вокруг Одиссея - я уверен, их намного меньше, чем вы ожидали, но они все еще там, - и вы только что продемонстрировали, для чего готовы их использовать. О чем вы, возможно, не знаете, так это о том, что у нас более дюжины систем Телум, развернутых в укрытиях по всему континенту. Если на то пошло, мы развернули более двадцати платформ Фулмен до того, как вы появились здесь.
   Мышцы вокруг глаз Алаймо напряглись. Это был единственный знак, который он подал, но для тех, кто знал его так же хорошо, как и его сотрудники, этого было более чем достаточно.
   Телум был наземной платформой кинетического оружия. В определенном смысле он был мобильным, и хотя его скорость запуска в 25 км/с составляла немногим более двух третей от скорости K-пушки военно-космического флота, его снаряды были намного крупнее. Во-первых, чтобы компенсировать их меньшую скорость - они были почти в два раза массивнее, что придавало им почти такую же разрушительную силу, несмотря на меньшую скорость, - но также и потому, что, в отличие от флотского оружия, они имели поверхности управления аэродинамическими профилями. Они могли изменять траекторию полета после запуска, что позволяло вести огонь непрямой наводкой и скользить по траектории полета над землей. Пусковые платформы было легко обнаружить и уничтожить с орбиты... но только после того, как они были демаскированы и открыли огонь, и это были системы с дистанционным управлением. Уничтожение пусковых установок ни черта не повредило бы людям, которые только что запустили их.
   С Фулменом было еще хуже.
   Алаймо привез с собой пару сотен собственных Фулменов, хотя пока не удосужился их использовать. Кинетических орудий на крупном корабле было более чем достаточно для всего, что могло ему понадобиться. Но Фулмен был чрезвычайно малозаметным беспилотником, который стрелял 2,5-тонным снарядом сверхплотной материи - в три раза большей массы, чем снаряд крупнокалиберной K-пушки на корабле - снабженным катушкой Гауптмана, способной развивать ускорение в 3000 g. С высоты запуска в триста километров он производил 5,2 килотонны кинетической энергии.
   - Уверен, что офицеры вашего флота - во всяком случае, те, кто выжил, - скажут вам, что даже такую скрытную штуку, как Фулмен, не так уж трудно найти на близкой планетной орбите, - продолжил Толаллис. - Вот почему мы не разместили их там. Они находятся гораздо дальше, но это дает кинетическим снарядам больше времени для увеличения скорости. Катушки работают всего около четырех минут, а это значит, что нам пришлось разместить их на расстоянии менее девятисот тысяч километров от планеты, так что вам не составит труда их обнаружить. По крайней мере, рано или поздно. С другой стороны, это будет оружие мегатонной мощности, которое будет поражать с такого расстояния.
   Толаллис помолчал, позволяя переварить услышанное, затем пожал плечами.
   - Я уверен, что кто-то вроде вас уже подумывает об использовании нашего гражданского населения в качестве прикрытия. Это то, о чем вы могли бы подумать. И я не буду врать, Алаймо, - мы не хотим убивать сотни тысяч или даже миллионы наших соотечественников, поэтому, заставив их вернуться в города, вы обеспечите себе определенное прикрытие. Но здесь есть грань. Наступит момент, когда то, что вы сделаете, может просто убедить нас пойти дальше и нажать на курок в любом случае. И если вы сами начнете разбрасываться убийцами городов, мы быстро дойдем до этого. Если хотите нападать на нас на земле, хорошо - берите это. Начнете уничтожать наши города, и мы разнесем вас в пух и прах. Я просто хотел убедиться, что вы понимаете это без всяких двусмысленностей.
   - Звучит очень впечатляюще, - сказал Алаймо через мгновение. - Если, конечно, есть что-то, что действительно это подтверждает.
   - И я знал, что вы тоже это скажете, - сказал Толаллис. - Мне доставило бы огромное удовольствие устранить все сомнения, которые могут возникнуть у вас по поводу моей правдивости, свалив все это вам на голову, но до сих пор вы не дошли до этого, учитывая, где прячете свою трусливую задницу. Так что, полагаю, мне придется довольствоваться местом в первом ряду при вашем расстреле и вместо этого найти другой способ решить эти вопросы. Я уверен, что-нибудь придет мне в голову. До свидания, генерал.
   Дисплей погас.
   Алаймо на мгновение задумался, глядя на него, затем пожал плечами.
   - Похоже, для приготовления этого торта требуется немного более высокая температура, чем я предполагал, - сказал он почти капризно. - Поскольку это так, возможно, мы...
   Внезапно взвыл сигнал тревоги.
   - Входящая сигнатура Гауптмана! - рявкнул майор Бисгаард, когда на главном экране вспыхнула кроваво-красная иконка. - Точка запуска - двести тысяч километров!
   Взгляд Алаймо метнулся к экрану, и его челюсть напряглась, когда этот яркий значок начал стремительно увеличиваться.
   Он ускорялся чуть более ста секунд. Затем, все еще находясь на расстоянии десяти тысяч километров от планеты, он стал баллистическим со скоростью 3343 км/с.
   Через три секунды после этого взрыв мощностью 3,4 мегатонны превратил центр города Агрино и половину первой дивизии армии Земной Федерации Камисы Дудина в четырехкилометровый огненный шар.
  

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

  
   Эвакуационный центр долины Потамия
   Планета Одиссей
   Система Беллерофонт
   12 января 2553 года
  
   Капитан Ахмет Йилдиз высунулся из боковой двери своего маленького боевого корабля, сжимая бронированной рукой ручку, чтобы не упасть с высоты двухсот метров в центр эвакуации внизу. На его визоре было видно расположение солдат, образующих кордон вокруг временных укрытий и складов. Гражданские толпились кругом, в основном у палаток.
   Он проверил время на своем визоре.
   - Бульдог-шесть, - сказал он по командному каналу своей роты. - Зеленый-шесть, никто не покидает объект.
   - Бульдог-шесть, это Зеленый-пять, - сообщил по каналу сержант взвода, головного наземного подразделения роты Бейкер. - Шестая с местным придурком. Ей не очень-то удается убедить его отдать приказ об эвакуации.
   Йилдиз поморщился.
   - Принято. Снижаюсь и буду там как можно скорее. Бульдог-шесть, отбой.
   Йилдиз откинулся на спинку сиденья корабля и дважды стукнул кулаком по потолку. Второй пилот показал ему поднятый большой палец, и корабль начал опускаться на землю. Солдат, стоявший у одной из боковых роторных пушек, опустил оружие и напрягся, опираясь на приклад.
   - Вы точно определили угрозу, Парсонс? - рявкнул Йилдиз, и охранник у двери вскинул голову.
   - Хм? Там на крыше пара игроков Лиги, сэр. Я имею в виду, не Лиги, а...
   Солдат держал свое оружие направленным в одну и ту же точку, в то время как корабль слегка отклонялся в сторону зоны посадки.
   - Они гражданские лица - наши гражданские лица - до тех пор, пока не начнут действовать иначе.
   Парсонс посмотрел на него, и Йилдиз понял, о чем думал стрелок. Он слышал о том, что случилось с другой бригадой первой дивизии в Агрино, а армия не привыкла к таким потерям. Неудивительно, что он нервничал.
   - Мы пытаемся умиротворить эту планету, а не убивать всех на ней, - сказал капитан. - И что бы ни случилось на Агрино, эти люди не имеют к этому никакого отношения.
   Парсонс еще мгновение смотрел на него, затем кивнул.
   - Да, сэр.
   - Хорошо! Но это не значит, чтобы вы вертели головой.
   Парсонс быстро улыбнулся, и Йилдиз похлопал его по плечу и вышел из корабля еще до того, как шасси коснулись земли. Держа карабин дулом к земле, он почти бегом направился к боевой команде, охранявшей главный вход в центр для беженцев.
   Большинство армейских солдат носили современные полевые доспехи Марк 12. Они были слишком легкими, чтобы соперничать по огневой мощи и надежной защите с полнокомплектными доспехами хоплонов, но их гораздо более низкие требования к мощности давали многократное превосходство по выносливости. Они также были рассчитаны на вакуум и достаточно тяжелы, чтобы защитить от огня стрелкового оружия, и хотя их сервоприводы были менее мощными, чем у хоплона, они все равно позволяли его владельцу носить оружие, способное уничтожить боевые скафандры Лиги. Но с доспехами или без, рота Бейкер была вооружена карабинами и патронташами с газовыми баллончиками для сдерживания толпы и борьбы с повстанцами, а не для ведения боевых действий. Вид его мужчин и женщин, одетых как оккупанты, тешил самолюбие Йилдиза, но по-настоящему его беспокоило то, что они все равно были солдатами, а не полицейскими или миротворцами. Их готовили к бою, а не к сдерживанию толпы, и если их инстинкты и подготовка возьмут верх...
   - Сэр, вам нужна охрана? - спросил солдат, когда Йилдиз вошел в центр эвакуации.
   - Нужна ли мне защита от группы безоружных мужчин, женщин, детей и стариков? - ответил Йилдиз, встретив сердитые взгляды взрослых одиссеев, которые наблюдали, как он направляется к зданию штаба. В отличие от многих военнослужащих, Йилдиз провел свое время на передовой, сражаясь с Лигой в бою, а не отсиживаясь в гарнизоне на случай, если политики решат, что он нужен где-то в другом месте. Лица одиссеев отличались от тех, что он видел на мирах Лиги, где служил, но страх в глазах их детей был точно таким же.
   - Что ж, сэр, они не проявили открытой враждебности, но явно не рады нас видеть, - сказал солдат.
   - Я возьму это на себя. Возвращайтесь на свой пост, - сказал Йилдиз, заметив взводного сержанта. Сержант стоял у открытой двери, и капитан прошел мимо него, чтобы проскользнуть в помещение, которое, очевидно, было кабинетом директора центра эвакуации.
   Одна из командиров его взвода сняла шлем и пристегнула его сзади к поясу, перегнувшись через рабочий стол и держа пистолет в одной руке. Слегка полноватый мужчина с бородкой цвета соли с перцем, ярко выраженным "вдовьим гребнем" и раскрасневшимися щеками стоял за столом, скрестив руки на груди, и оптика в шлеме Йилдиза запечатлела черты его лица. Компьютер его доспехов выдал идентификационный файл одиссея, и Йилдиз еще раз просмотрел его послужной список.
   - Когда вы поймете, что это не просто моя просьба? - рявкнула лейтенант.
   - Может быть, вам стоит снова надеть шлем, потому что ваши уши, кажется, просто не слышат, - парировал одиссей. - Мы не можем уйти. Мы здесь в полной безопасности, пока...
   - Это не так, - сказал Йилдиз через динамики своего доспеха. - В ближайшие несколько часов никто в радиусе пяти километров от того места, где вы стоите, не будет в безопасности. - Он снял шлем, сунул его под мышку и посмотрел на Зеленую шесть.
   - Лейтенант Рейнольдс, подождите снаружи.
   - Вас поняла, сэр.
   Рейнольдс подтащила к себе через стол пистолет, сунула его в кобуру и вышла из кабинета.
   - Йилдиз, - сказал капитан, постучав себя по груди. - А вы Мэссон. Майор Пол Мэссон.
   - Не так давно, черт возьми, - сказал одиссей.
   - Может, и нет, но вы получили крест доблести в составе кластера. Вылечились после потери ноги в Брикстоне.
   - Я уже есть в вашем досье, да? - с отвращением сказал Мэссон.
   - Конечно, есть. И поскольку я понимаю это, вам нужно кое-что понять. Сейчас время имеет первостепенное значение. Эти люди, - он обвел рукой одиссеев, стоявших у входа в маленький офис, - сейчас рассержены и сбиты с толку. Они взбешены, вероятно, чертовски сбиты с толку и на самом деле не склонны сотрудничать с нами. Я это понимаю, но сейчас они также находятся в вашем ведении. Они должны уважать вас, учитывая ваш послужной список, и вам нужно увести их отсюда, прежде чем...
   - Это именно то место, где они должны быть! - крикнул Мэссон, и Йилдиз с каменным лицом выпрямился.
   - В полночь по коринфскому времени кинетический удар уничтожит этот объект и все, что находится в радиусе пяти километров, - сказал он. - Это... через четыре часа и тридцать семь минут. Чего вы ждете?
   - Федерация не нацелена на скопления гражданского населения. - Мэссон упрямо покачал головой, и глаза Йилдиза сузились.
   - Вы же знаете, что это не так, - решительно заявил он.
   - Мы говорим не о кораблях Лиги, - парировал Мэссон. - Мы говорим о гражданах Федерации в мире Федерации!
   - Который объявил себя неподчиняющимся требованиям. Вы знаете, что это значит.
   Голос Йилдиза стал более ровным, чем когда-либо, а глаза Мэссона блеснули. Он на мгновение отвел взгляд, затем снова посмотрел на Йилдиза.
   - Мои люди здесь, чтобы обеспечить их безопасность, - сказал он. - И я не знаю, заметили ли вы, но здесь практически нет транспорта, и мы находимся у черта на куличках посреди долины, в сорока километрах от чего-либо. Этот центр специально разместили здесь, потому что он находится так далеко от любых городов или любых других возможных военных объектов, а без транспорта я не могу перевезти кого-либо в безопасное место!
   - Пешком, - сказал Йилдиз, и брови Мэссона поползли вверх.
   - Прошу прощения?
   - Ведите их пешком. Вы правы, обратно в Политеас идти сорок километров. Я знаю, что некоторым из них будет нелегко. Но они доберутся туда и, по крайней мере, останутся живы. Чего с ними не случится, если вы их не выведете. Потому что по этому объекту будет нанесен кинетический удар, независимо от того, есть здесь кто-нибудь или нет.
   Губы Мэссона на мгновение задрожали, но затем гнев пересилил все остальные его эмоции.
   - Это не та Федерация, за которую я сражался, - сказал он. - Мы не убиваем наших собственных женщин и детей!
   Йилдиз посмотрел на него, затем медленно кивнул.
   - Все... изменилось. Вы были в Хуаляне, верно? На каком континенте?
   - На северном, - ответил Мэссон, нахмурившись в явном удивлении от неожиданной нелогичности. - Я был в восемьдесят пятом полку, когда Лига атаковала Килай. Мы отошли с линии фронта, чтобы эвакуировать остатки дивизии через пролив. Это был... - Мэссон потер подбородок. - Это был...
   - Третий космодесантный. Я был с ними. - Йилдиз почесал призрачную рану на щеке. Шрам исчез после достаточного количества косметических процедур, но память о нем осталась. - Я ценю, что вы вытащили наши задницы из огня.
   - Это было давно, - сказал Мэссон, пристально глядя на Йилдиза.
   - Я старше, чем кажусь, и это была моя первая командировка. Тогда я тоже был призван в армию. И Хуалянь чуть ли не стал моей последней командировкой, причем пару раз. Послушайте меня, Мэссон. Один центр эвакуации уже подвергся нападению. Не думаю, что кто-то выжил. В любом случае, их немного.
   Глаза Мэссона расширились, а Йилдиз покачал головой.
   - Человек, стоящий на самом верху моей цепочки командования, здесь не... он здесь не для того, чтобы завоевывать сердца и умы. Для него это проблема подчинения, и пока Беллерофонт не подчиняется, у него есть прикрытие, чтобы делать все, что ему заблагорассудится. Здесь не к кому взывать о милосердии.
   - Если мы подчинимся, то проиграем. Мы боремся за...
   - Не имеет значения, за что вы сражаетесь. Вы ничего не добьетесь, если умрете. Эти люди там, снаружи, ждут, когда вы спасете их, и я не хочу убеждать их уйти, сжигая это место дотла. Но я, черт возьми, уверен, что сделаю это, если понадобится! - Йилдиз хлопнул рукой по столу. - Не заставляйте меня спасать их жизни таким образом, потому что, черт возьми, некоторые из этих невинных людей наверняка погибнут в процессе, если я это сделаю.
   - Я вам не верю, - сказал Мэссон. - Нападение на объявленный эвакуационный центр было бы...
   Йилдиз набрал команды на экране своего предплечья, и на стол спроецировалась голограмма Алаймо, обращающегося к Одиссею. Мэссон побледнел, когда генерал назвал себя, и, сжав челюсти, молча наблюдал, как вдали вырастают грибовидные облака.
   Йилдиз выключил голограмму. Лучше пока не упоминать Агрино, - подумал он.
   - Озеро Орестиада, - сказал он вместо этого. - И в том центре было гораздо больше людей, чем в вашем. Я надеюсь, что теперь у вас все наладится.
   - Не могу поверить, что даже Пятьсот послали этого монстра.
   Мэссон рухнул в кресло, качая головой, и на мгновение закрыл лицо руками. Затем он опустил их и пронзил взглядом Йилдиза.
   - Вот почему мы были правы, когда отделились. Именно по этой причине!
   - Мне все равно, - тихо сказал Йилдиз. - Уводите своих людей отсюда. Немедленно.
   - У нас нет автобусов, даже грузовика с бортовой платформой, чтобы вывезти инвалидов! - Мэссон поднял руки.
   - Я. Не буду. Заботливым. - Йилдиз указал на дверь. - Идите. Радиус поражения кинетики по цели такого размера составляет три километра. Пять километров - это предел потерь. У тех, кто окажется так далеко от места взрыва, может разболеться голова от избыточного давления, но, по крайней мере, они останутся живы. Чем дольше вы будете сидеть и ныть, тем больше вероятность, что люди пострадают или погибнут. Какого хрена вы ждете?
   - Зачем уничтожать это место, если нас здесь даже нет?
   - Чтобы не было куда бежать, - сказал Йилдиз. - Сколько у вас случаев, требующих госпитализации? У меня есть четыре боевых корабля класса Геката, которые я могу использовать, чтобы доставить их в больницу в Политеасе.
   - Не надо. - Мэссон покачал головой. - Я слышал, что в Политеасе есть батальон сил обороны системы. Высадите их в заброшенном полицейском участке в Логотисе. Мы заберем их по пути в Политеас.
   - Я ценю это, - сказал Йилдиз.
   - Не хочу, чтобы кто-то из моих пожилых ветеранов-инвалидов погиб, когда сбивают ваших птиц. - Мэссон пожал плечами. - Их жизнь и так была достаточно дерьмовой.
   Он открыл ящик стола и достал диск мегафона.
   - Вы даете мне слово, что мы благополучно вернемся в Политеас? - спросил он, и Йилдиз слегка кивнул.
   - Даю вам слово офицера Федерации.
   Мэссон посмотрел на него как на идиота, а Йилдиз закатил глаза.
   - Отлично. Даю вам слово, как один ветеран Хуаляня другому.
   - Лучше.
   Мэссон, прихрамывая, вышел из-за стола на протезе, который заменил ему левую икру.
  

* * *

   - Продолжайте двигаться! - крикнул Мэссон в мегафон. - Есть только одна дорога домой. Держитесь ее, и все будет в порядке.
   Гражданские лица выходили из эвакуационного центра. Большинство из них несли сумки и чемоданы, и в толпе царила атмосфера потрясения и недоверия. Они поспешили покинуть город, чтобы оказаться в безопасности; теперь их загоняли обратно в то самое место, откуда они бежали.
   Йилдиз знал, что многие из них бросят свою ношу задолго до того, как проделают сорокакилометровый путь обратно в город, но, по крайней мере, они двигались.
   - Скажите им, где они должны быть в ближайшие четыре часа, - сказал он, стоя позади Мэссона у главных ворот.
   - Мы должны добраться до моста Кориния до наступления темноты, - взорвался Мэссон. - Если вы не пройдете парк Марра-Фоллс в ближайшие два часа, вам будет плохо! Оставьте свою коллекцию миниатюр, мистер Анастопулос! Они не стоят вашей жизни!
   Пожилой мужчина в хвосте колонны, тащивший тяжелый чемодан к воротам, погрозил кулаком Мэссону.
   - Тебе просто нужны мои старинные космодесантники! - завопил он, и Мэссон ущипнул себя за переносицу, затем оглянулся через плечо на Йилдиза.
   - Могу я одолжить пистолет для предупредительного выстрела?
   Йилдиз непонимающе уставился на него.
   - Стоило попробовать, - сказал Мэссон, снова поднося мегафон ко рту.
   - Нет, это не так, - сказал Йилдиз, и Мэссон пожал плечами.
   - Местность чиста, сэр, - сказала лейтенант Рейнольдс в наушнике Йилдиза.
   - Отставших нет, - сказал Йилдиз Мэссону. - Вы хорошо поработали.
   - Ну что ж. - Мэссон отключил мегафон и прикрепил его к поясу. - Думаю, мне тоже лучше уйти. Я долго хромал.
   Он сделал шаг в сторону, но Йилдиз схватил его за запястье и надел на него наручник.
   - Что, черт возьми, ты делаешь? - Мэссон попытался отдернуть руку.
   - Генерал Алаймо приказал арестовать всех командиров эвакуационных центров. Мне жаль.
   Йилдиз завел руку мужчины за спину и надел наручник на другое запястье.
   - Ты мерзкий сукин сын! - Мэссон продолжал сопротивляться. - Ты знал, что это произойдет, но ты...
   Капрал накинул на голову Мэссона капюшон с глушителем звука и активировал защитную ленту внизу. Мэссон продолжал кричать, но сквозь ткань доносились только приглушенные звуки, и Йилдиз положил руку ему на плечо.
   - Но ваши люди в безопасности, - сказал капитан, наклонившись ближе и понизив голос. - Мы с вами знаем, что это все, что действительно имеет для вас значение. Вы были чертовски хорошим офицером, Мэссон, и, по крайней мере, сейчас у вас чистая совесть.
   На мгновение его глаза встретились с глазами одиссея. Затем он постучал себя по шее, чтобы активировать микрофон на броне.
   - Рейнольдс, вызовите транспорт и установите зажигательные заряды. Мы сожжем это место дотла, как только эвакуируемся. Не дадим никому передумать. Йилдиз, отбой.
  

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

  
   Планета Одиссей
   Система Беллерофонт
   Альянс свободных миров
   13 января 2553 года
  
   Капюшон слетел с головы Молли Рэмзи.
   Яркий свет резал ей глаза, когда Алаймо размахивал капюшоном перед ней. Они не сняли звукопоглощающую маску с ее рта и носа, а поскольку ее запястья и лодыжки были прикованы наручниками к стулу, привинченному к полу, все, что она могла делать, - это свирепо смотреть на него.
   - Рад, что мы все здесь.
   Алаймо бросил капюшон ей на колени. Он стоял рядом с ней в конусе безжалостного света, льющегося сверху. Его сияние делало черноту за его спиной еще более непроницаемой. На нем были спортивные штаны и ботинки, а облегающая рубашка без рукавов, которая не была стандартной для Федерации, подчеркивала его массивное телосложение, когда он улыбнулся ей, а затем посмотрел на кого-то позади нее.
   - Волков, включи голографию.
   - Сэр, - поприветствовал его другой мужчина, и она услышала, как в темноте, где ей не было видно, шаркают другие люди.
   Хорошо, хорошо.
   Алаймо помахал двумя пальцами в воздухе перед собой и Рэмзи, и появились десятки голографических дисплеев. На каждом из них был изображен человек, привязанный к стулу, как и Рэмзи, хотя она была единственной, у кого во рту был кляп. В нескольких лицах она узнала людей, которым доверяли и уважали в обществе Одиссея.
   Она не могла назвать всех, но те, кого она узнала, были назначены руководителями эвакуационных центров.
   - Прежде чем мы начнем... - спросил Алаймо. Он прикоснулся ребром ладони к шее Рэмзи, и она невольно слегка вздрогнула. Синяки от его предыдущих прикосновений все еще были свежими и пульсировали. - Я собираюсь предоставить вам возможность завершить это небольшое упражнение в любой момент. Все, что вам нужно сделать, это...
   Он достал из кармана серебряную ложку. По замысловатому рисунку на ручке она узнала в ней часть столового серебра Итака-Хауса. Он наклонился и вложил ложку в пальцы ее правой руки.
   - Когда будете готовы сказать мне, где найти президента Ксенеаса, просто бросьте ложку, и все прекратится. - Алаймо поднял палец. - Но если вы бросите ее и немедленно не скажете мне, где его найти, - он игриво коснулся кончика ее носа, - вам не понравится то, что произойдет. В конце концов, у меня полно потенциальных информаторов. Я могу позволить себе превратить некоторых из них в... обучающие примеры для людей, которые тратят мое время впустую.
   Рэмзи крепче сжала ложку.
   - Дрон, - сказал Алаймо.
   Он отошел на шаг от стула Рэмзи, и в этот момент в нескольких футах перед ним завис беспилотник с камерой. Рядом с объективом загорелся красный светодиод, и голографическая проекция Рэмзи появилась в личном кабинете каждого заключенного.
   - Добрый вечер, - бодро поздоровался он. - Я генерал, простите, теперь я губернатор Алаймо, не так ли? Боюсь, я склонен забывать некоторые детали! Впрочем, неважно. Важно то, что все вы недавно общались с президентом Ксенеасом, и что я, - он приложил руку к груди, - гуманист по своей сути. К сожалению, каким бы альтруистом я ни был, моя обязанность - положить конец этому восстанию. И хотя мои корабли полностью контролируют орбитальное пространство, и я могу покончить не только с восстанием, но и со всей планетой одним движением, я бы предпочел, чтобы этот мир продолжал производить продукцию на благо Федерации. И все же люди ведут себя так неразумно. На самом деле, хотя я уже ликвидировал все эвакуационные центры - разумеется, все они получили достаточное количество предупреждений о необходимости эвакуироваться, - чтобы убедить население вернуться к производительному труду, уже поступают сообщения об организованных нападениях на мои силы.
   Он упер руки в бока.
   - Боюсь, это неприемлемо, и именно это подводит меня к сути нашей сегодняшней небольшой встречи. Этим мятежом руководит президент Ксенеас, а это значит, что он несет ответственность не только за продолжающиеся нападения на экспедиционный корпус, но и за огромные потери, понесенные военно-космическим флотом после нашего прибытия. У меня будет Ксенеас, и я положу конец этому незаконному сопротивлению. Проблема, конечно, в том, что я не знаю, где его найти. Но я уверен, что по крайней мере один из вас знает. Так где же он? Скажите мне сейчас.
   Он помолчал, наблюдая на голограммах за реакцией заключенных. Из их камер не доносилось ни звука, но искусственный интеллект записывал и отображал их ответы в виде текстового сообщения на каждом дисплее, и Рэмзи заметила несколько ругательств и креативных приглашений в адрес Алаймо совершить невозможные анатомические действия.
   - Ничего? - капризно спросил Алаймо. - Я не против. Спиннер, пожалуйста.
   Он протянул руку, и Волков положил ему на ладонь какой-то предмет. Это было похоже на что-то из детской игры: маленький пластиковый кружок со стрелкой и цифрами, напечатанными по краям. Алаймо щелкнул по стрелке, и она несколько раз провернулась, прежде чем замедлиться и остановиться.
   - Тридцать процентов мощности, - весело сказал он, взглянув на голограммы, и улыбнулся.
   Заключенные кричали, дергая закованными в наручники запястьями и лодыжками, когда их пронзал электрический ток. Почему-то из-за невозможности услышать их крики Рэмзи стало еще хуже. Они корчились на всех этих десятках голограмм, пока их пронзала агония, а затем, внезапно, пытка прекратилась. Они рухнули обратно на стулья, и какая-то часть сознания Рэмзи осознала, что это продолжалось не более нескольких секунд. Она знала это, но, наблюдая за тем, как много людей кричат, словно какой-то безмолвный хор проклятых, ей казалось, что прошла целая вечность.
   Алаймо лучезарно улыбнулся, затем посмотрел на нее сверху вниз и перевел взгляд на ложку.
   - Таймер, - сказал он. - Одна минута.
   Он очертил круг над плечом, и на экране дрона появился обратный отсчет. Это появилось на каждой голограмме, и Алаймо улыбнулся еще шире.
   - Скажите мне, где найти Ксенеаса, - сказал он, хлопая в ладоши в такт словам, как ребенок, декламирующий детский стишок.
   Некоторые из заключенных продолжали осыпать его проклятиями, и он пожал плечами.
   - Позовите сюда майора Перкинса, - сказал он и протянул спиннер, когда к нему подбежал мужчина в легкой силовой броне. Новичок крутанул иглу, и Алаймо усмехнулся.
   - О-о-о, пятьдесят процентов. Будет больно!
   Он тихонько напевал что-то себе под нос, пока стрелка времени тикала вниз. Последние несколько секунд истекли. Стрелка достигла нуля... и люди снова начали кричать.
   Рэмзи закричала, извиваясь на стуле из стороны в сторону, пытаясь освободиться, и одна из проекций вспыхнула красным, когда заключенный в ней резко подался вперед на своем собственном стуле.
   - Упс! У него уже остановка сердца. - Алаймо щелкнул пальцами, в то время как остальные продолжали кричать. - Вызовите медиков в палату двадцать четыре и стабилизируйте состояние этого пациента. Он продолжит, как только снова придет в сознание.
   Удары прекратились - наконец-то - и Алаймо постучал ногой по полу.
   - Где Ксенеас? - спросил он громче. - Все это прекратится, как только вы скажете мне, где он.
   Рэмзи закричала так громко, как только могла, - достаточно громко, чтобы, наконец, привлечь его внимание. Он пошевелил двумя пальцами, и дрон перестал показывать его в камерах заключенных.
   - Хотите мне что-то сказать? - Он склонил голову набок. - Бросьте ложку. Иначе это не прекратится.
   Она покачала головой, и он пожал плечами.
   - Волков, соедини меня... Полковник Джураева.
   На свет вышла женщина в простой повседневной форме. Он протянул диск, и она покрутила стрелку.
   - Ммммм. - Алаймо нахмурился, увидев цифру, и покачал головой. - Всего десять процентов. Я бы не хотел, чтобы испытуемые думали, что становится легче. Как только возникает некоторое сопротивление, они...
   Джураева схватила указку и слегка передвинула ее.
   - Вот это смекалка, которую я люблю видеть! - с энтузиазмом сказал Алаймо. - Пожалуйста, Волков, шестьдесят пять процентов.
   Рэмзи крепко зажмурилась и опустила голову. Отключаясь от беззвучных воплей изображений. Это не помогло. Она все еще знала, что они там, знала, что происходит... и что агония стольких людей, которые пытались спасти невинные жизни, никогда не покинет ее, независимо от того, как мало времени у нее самой осталось.
   - Еще два сердечных приступа. - Алаймо цокнул языком. - Я ожидал большего от таких выносливых парней. Что ж, вперед и выше! Я верю, что вы следующий, капитан Йилдиз.
   Он небрежно отвел спиннер в сторону, сосредоточив внимание на многочисленных голопроекциях, и глаза Рэмзи открылись, почти против ее воли, когда к Алаймо подошел высокий, широкоплечий мужчина с коротко подстриженными темно-русыми волосами и крупным носом. На нем тоже была повседневная форма, и двигался он скованно, прижав руки к бокам.
   Алаймо погрозил ему спиннером, и ноздри его раздулись.
   - Сэр, я полагаю...
   - Придержите эту мысль, капитан, - прервал его Алаймо, когда на одном из голограмм ярко замигал текст. - Слушайте, Волков!
   - Я буду говорить! Я буду говорить! - голос был грубым, хриплым, и Алаймо указал на допрашиваемого. Он ткнул пальцем в середину проекции, и изображение увеличилось, показав пожилого мужчину. Его седые волосы были мокрой копной, а губы казались мертвенно-бледными на фоне смуглой кожи.
   - П-пожалуйста. Я... я расскажу вам все, что знаю. Только не подключайте меня снова, - захныкал он.
   Алаймо постучал по верхнему правому углу проекции мужчины, и край дисплея загорелся зеленым.
   - Говорите, - сказал генерал, внимательно вглядываясь в экран, в то время как на его лице отображались данные о человеке.
   - Я... я знаю, где находится одна из людей Ксенеаса. Она работает на него - в Итака-Хаусе. Она должна знать, где он! Это оно. Это все, что я знаю! - Пока он говорил, изо рта у него текли слизь и слюна.
   - Йилдиз, это ваша цель, - сказал Алаймо, не глядя прямо на капитана. Он постучал по экрану на предплечье, и через несколько секунд на заключенного упал свет, когда дверь в его камеру открылась. - Если он приведет нас к сухой норе, дайте мне знать как можно скорее. Ему нужно будет кое-что доделать.
   - Сэр, мы никак не можем подтвердить любую информацию, которую он нам предоставляет, - сказал Йилдиз. - Это так же вероятно, что он заведет мою роту в ловушку, как и...
   - Вы это подтвердите, - Алаймо прогнал его жестом прочь. - Надевайте броню и поднимайте своих людей на борт готовых транспортных средств. Мы передадим вам данные цели еще до того, как вы доберетесь до линии вылета. Удачной охоты! Приведите всех, кого сможете. Живыми, поскольку я не могу заставить труп заговорить.
   - Двигаемся, сэр, - сказал Йилдиз, стиснув зубы.
   Капитан побежал прочь, а Алаймо ткнул пальцами в голограмму сломавшегося заключенного. Он отодвинул ее в сторону, и другие дисплеи перестроились, заполняя пробел.
   - Хватит отвлекаться, - сказал он. - Волков, повтори последнюю мотивацию.
   Рэмзи попыталась закричать, раскачиваясь на стуле из стороны в сторону, и Алаймо взглянул на нее.
   - Хотите что-то добавить? - спросил он. - Нет? Это... прискорбно. Но не обращайте внимания! Возможно, вы не захотите со мной разговаривать, но все они что-то знают, мадам губернатор. Так что допрос будет продолжаться до тех пор, пока они не придумают, что мне сказать, или пока они, черт возьми, не вызовут медиков в тридцать седьмую камеру.
   Рэмзи судорожно сжала ложку. Она не знала абсолютно ничего, что могло бы привести Алаймо к Ксенеасу, но он бы никогда в это не поверил. Она знала это. Так же, как и то, что если она попытается солгать, это обрекает всех заключенных на медленную, насильственную смерть.
   Все, что она могла сделать, это молиться, чтобы остальные сломались перед смертью.
  

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

  
   Город Нафплион
   Планета Одиссей
   Система Беллерофонт
   Альянс свободных миров
   14 января 2553 года
  
   Сержант Корина Присцида из сил обороны Беллерофонта прислонилась к стене в пустой спальне квартиры, и пот стекал по уплотнениям ее бронежилета. Перчатка от него была только что со склада и все еще не подходила по размеру. Обычно на ношение новой брони уходила неделя или около того, прежде чем она становилась достаточно удобной для постоянного использования и приобретала оптимальные характеристики. Ей просто не повезло, что три дня назад ей выдали совершенно новую броню Марк 12.
   - Третье отделение, следите за целью? - спросил лейтенант Словенс в наушнике.
   Рядовой поспешил мимо Присциды в спальню и направил оптический прицел на оконную раму. Его поношенная броня была более давней, чем у сержанта, с небольшой, но заметной выпуклостью посередине. Вангелис Аньеллис был призван из резерва и переведен в роту Альфа, чтобы полностью укомплектовать ее, и его вес немного превышал норму. К счастью, в Марк 12 была встроена небольшая функциональность подгонки, так что броня Аньеллиса все же сидела на нем... с трудом.
   - Следим, - сказал он, и Присцида кивнула. Рядовой, возможно, и был полноват и на двенадцать лет старше ее, но он также хорошо выполнял свою работу.
   В верхнем углу ее визора появилось изображение, на котором было видно здание федерального суда Нафплиона, снятое с нескольких камер. По крайней мере, феды еще не отключили камеры местной полиции, поэтому им не пришлось использовать беспилотные летательные аппараты, чтобы получить снимки. В некотором смысле, это делало то, что видела Присцида, еще более странным. Она уже знала, как выглядит здание суда, но никогда не видела, чтобы оно было покрыто военной графикой, изображающей фазовые линии и ориентиры для минометов.
   Армейская боевая команда заняла обложенную мешками с песком огневую позицию перед зданием, а флаг Федерации развевался на обоих флагштоках над ним, включая тот, на котором обычно размещался флаг системы Беллерофонт. Над зданием суда завис разведывательный беспилотник Лонг Ай, и Присцида, увидев его, оскалила зубы в натянутой улыбке. Ублюдки смотрели не в ту сторону. Второй взвод проник на позиции, используя городские служебные туннели, а одним из первых действий сил обороны системы была "настройка" серверов, которые управляли системой безопасности и камерами видеонаблюдения. Во всех них было установлено по нескольку запасных каналов доступа, и не только для того, чтобы предоставить разведывательные снимки, на которые смотрела Присцида. Не было никакого способа помешать федам использовать точно те же камеры... за исключением тщательно скрытых программ, которые могли бы настроить любую камеру или группу камер на воспроизведение до сорока минут записи, когда сотрудники сил обороны системы проходили мимо них. Было маловероятно, что защитникам удастся долго оставаться незамеченными, но пока это продолжалось...
   Нафплион не был похож на то, что Присцида назвала бы крупным городом, а его здание суда не было тем, что она назвала бы важной целью. Но Нафплион был довольно большим городком, и солдаты, окопавшиеся перед судом, и находящаяся в нем федеральная администрация, безусловно, сделали его законной целью. Она знала, что другим подразделениям сил обороны системы было поручено поражать более крупные цели, и группа противовоздушной обороны из третьей бригады сбила не менее трех штурмовых шаттлов Персей на подлете к городу Ливадия на полуострове Халкидики. Кроме того, Нафплион был мелочевкой, но Присциду это устраивало.
   У ублюдков нет неограниченных сил, особенно после Агрино. Это означает, что им придется рассредоточиться, если они рассчитывают сдержать нас. И когда они это сделают...
   - Командиры отделений, - раздался в наушнике голос лейтенанта Словенса, - послушайте меня. Большинство из нас ветераны. Мы сражались за Федерацию, которая сказала нам, что заботится о нас, что она защитит нас и наши родные миры. Мы на собственном горьком опыте убедились, что это была ложь... те из нас, кто выжил. Теперь вся наша звездная система узнает то же самое. Та же Федерация, за которую мы сражались, вчера убила четверть миллиона наших людей. То, что случилось с Агрино, возможно, убедило даже такого мясника, как Алаймо, больше не наносить удары по нашим городам, но массовые аресты уже начались, и у нас есть подтверждения о расстрелах в Коринфе и практически во всех столицах штатов.
   - Любой вооруженный боец, которого вы там увидите, - наш враг. Он здесь, чтобы убить нас, поработить. Запомните это.
   - Вот почему мы здесь. Мы уничтожаем федов здесь, в Нафплионе, и они понимают, что им нужны более крупные отряды, чтобы прикрывать свои задницы за пределами крупных городов. Чем больше отрядов, тем меньше они могут выставить. И если нам просто посчастливится заполучить нескольких пленных, чтобы использовать их в качестве разменной монеты, это никак не помешает.
   - Хорошо, первое и второе отделения очистят камеры, пока третье и четвертое...
   - Перерыв, перерыв, перерыв.
   В уголке визора Присциды вспыхнул идентификационный код, но ей это было не нужно, чтобы узнать голос взводного сержанта Терезиадиса. Требовалось либо мужество, либо глубокая глупость, чтобы без веской причины прервать офицера в такой момент, и у Панникоса Терезиадиса было много первого и очень мало второго.
   - К нам приближаются враждебные птицы, - сказал он.
   - О, черт. Нас обнаружили? - спросил Аньеллис по каналу связи отделения Присциды.
   Изображение армейских боевых кораблей, пролетающих над крышей, заменило здание суда на экране Присциды.
   - Они идут прямо на нас, - прошипел рядовой и перепроверил свою винтовку.
   - Нет, это не так. - Присцида хлопнула его по шлему. - Посмотри на координаты. Они уже прошли мимо нас, идиот. Возьми себя в руки и продолжай в том же духе, Аньеллис!
   - Спасибо, сержант. - Аньеллис медленно кивнул. - Понимаю, почему у вас нашивки.
   - Приготовьтесь... - сказал лейтенант Словенс.
   Прошло пять бесконечных секунд. Затем...
   - Они направлены не на нас или здание суда. Они нападают на дом в районе Тиссио.
   - Что там? - спросил Аньеллис у Присциды.
   - Кучка богатых людей, я думаю. - Присцида пожала плечами.
   - Смена миссии, - сказал Словенс. - Здание суда никуда не денется.
  

* * *

   Капитан Йилдиз держал руку на затылке своей пленницы, направляя ее к ожидающему кораблю. На голове у нее был изолирующий капюшон, а запястья были скованы спереди наручниками, прикрепленными к тяжелому ремню на талии.
   Его рота атаковала виллу точно как по учебнику и обнаружила цель и еще нескольких человек, представлявших интерес, именно там, где, по словам их информатора, они должны были находиться. Они прибыли на место - и теперь покидали его - менее чем за тридцать минут. Пока что все было зеленым, но это все еще была враждебная территория. Планета Федерации, где каждый квадратный метр был "враждебной территорией".
   У Йилдиза все еще были проблемы с этим понятием.
   Их посадочные площадки были спроектированы таким образом, чтобы изолировать виллу-мишень, и он видел лишь горстку одиссеев за пределами периметра, установленного его солдатами. Никто из них не сообщил его людям никакой полезной информации. Вместо этого большинство из них посылали непристойные жесты и красочные метафоры, и на большинстве лиц, которые он разглядел, он видел неприкрытую ненависть.
   Эта ненависть едва ли была неожиданностью. Он пробыл на Одиссее меньше сорока восьми часов, но уже успел убедиться в том, что люди думают о Федерации. Все оказалось даже хуже, чем он предполагал, судя по отчетам о миссии во время долгого путешествия с Солнечной системы, и лучше не становилось. Все, чего бы они здесь ни добились, продлится только до тех пор, пока Овал будет готов содержать крупный гарнизон - оккупационные силы - на территории, которая должна была стать территорией Федерации. Это не могло продолжаться вечно. Так или иначе, но это должно было закончиться. Он знал это. Но сейчас он просто молился, чтобы Одиссей понял, что в этот момент нужно преклонить колено, что бы ни случилось позже, прежде чем Алаймо решит, что планета не стоит таких усилий, и решит проблему с помощью кинетических ударов.
   То, что произошло в Агрино, могло его разубедить.
   Может быть.
   Лично Йилдиз не думал, что это произойдет. В конце концов, нет. Нет, если одиссеи продолжат игнорировать его и его эго.
   Солдат схватил пленницу под мышки и втащил ее в средний люк боевой машины.
   - Цель Альфа захвачена, освободите периметр, - объявил Йилдиз по коммуникатору, в то время как стрелок у двери медленно водил дулом своего оружия из стороны в сторону, демонстрируя достаточную бдительность, чтобы любой повстанец не счел его легкой мишенью.
   Лейтенанты Йилдиза подтвердили приказ, и он увидел, как транспондеры всех его людей быстро соединились с другими боевыми машинами. Йилдиз был последним, кто покинул зону приземления, и он дважды ударил кулаком по крыше боевого корабля, когда прыгнул через люк.
   Пилоты подняли их с земли, и он устроился на откидном сиденье рядом с пленницей. Ее лодыжки были пристегнуты наручниками к кольцу в полу, и все тело сотрясалось от страха или выброса адреналина.
   - Черт, сэр. - Охранник у двери поднял вверх большой палец. - Слишком просто. Все, что потребовалось, - это один Божий посох, чтобы заставить их подчиниться. Хорошо, что Лига не знает, насколько на самом деле мягкотелы эти окраинные.
   - Действительно? - сказал Йилдиз. - Продолжайте в том же духе, и мне не придется доставать вас заново, Харрелсон. - Охранник вскинул голову, его глаза расширились, а Йилдиз резко фыркнул. - Вы скажете генералу Дудина и штабу корпуса, как легко они сдались, потому что я не думаю, что одиссеи получили эту памятку. Они пристрелят вашу жалкую задницу в мгновение ока, и я бы не хотел, чтобы при этом погиб кто-нибудь с мозгами.
   Харрелсон сглотнул, затем почти судорожно кивнул и вернулся к своему оружию.
   Йилдиз еще мгновение сердито смотрел на него, затем глубоко вздохнул. Рядового нужно было хорошенько пнуть, но он не мог не задаться вопросом, насколько его... горячность была вызвана его собственным чувством отчаяния.
   На его визоре высветился план полета роты от цели. На обратном пути они выбрали другой маршрут, миновав площадь перед зданием федерального суда.
   - Зеленый-шесть, как дела с задержанными в вашей птичке? - спросил он по рации.
   - Один из старших парней решил проявить героизм, - ответила лейтенант Рейнольдс. - У него будет пара новых синяков, когда мы вернемся в...
   Корабль, шедший впереди машины Йилдиза, взорвался.
   Траектория полета сразившей его гиперскоростной ракеты, выпущенной с плеча, отразилась на визоре Йилдиза, и пилоты автоматически заложили крутой вираж и сбросили высоту.
   Йилдиз опустился на пол и положил руку на плечи задержанной, когда охранник у двери открыл огонь. Капитан не знал, была ли у него настоящая цель, но рев бензопилы, издаваемый его роторным орудием, пронзил корабль насквозь и привел в действие глушители звука Йилдиза. В связи воцарился хаос: командиры взводов выкрикивали приказы, а пилоты предупреждали друг друга. Мгновением позже другой зенитный ракетный комплекс (ЗРК) сбил второй боевой корабль, а затем встречный огонь обрушился на десантный отсек командной боевой машины.
   Пули попали стрелку в ноги, в туловище и разорвали горло. Он упал на свое оружие, и только привязь его плечевого страховочного ремня удержала внезапно появившийся труп от выпадения из "птицы".
   - Вытащите нас из...
   По боевой машине Йилдиза словно ударили кувалдой. Переносной ЗРК Федерации Оса развивал скорость более двух тысяч метров в секунду. На такой малой дальности и такой скорости это было, по сути, энергетическое оружие, а не снаряд, но маневры уклонения пилотов в любом случае почти не позволили ему попасть в цель.
   Этого было недостаточно. Оса не задела фюзеляж, но пробила корневую часть правого крыла, и ротор правого борта и две трети остального крыла разлетелись на части. Корабль развернулся вправо и ушел в пике, отчего Йилдиз ударился о потолок. Он покатился к десантному люку, беспомощно скользя, пока не врезался в мертвого стрелка. Он обнял Харрелсона за талию и получил отличный обзор улицы за мгновение до того, как стремительно снижающийся боевой корабль врезался в стену жилого дома.
   Дым и керамобетонная крошка ворвались в отсек, когда корабль проломил стену, и перекрытие третьего этажа обрушилось на него. Йилдиз лежал, скорчившись, между мертвым стрелком и переборкой, отделявшей кабину пилота от десантного отсека. Он смахнул песок со своего забрала и разглядел перед собой темную фигуру.
   Задержанная свисала с потолка, извиваясь от явного ужаса - и боли, - повиснув на своих скованных лодыжках, и он заставил себя подняться на ноги. Никакая пронзительная боль не указывала на сломанные кости, и он ткнул себя в подбородок, чтобы включить коммуникатор, одновременно обхватив задержанную одной рукой. Она изогнулась еще сильнее, но даже ее вызванные паникой усилия ничего не значили по сравнению с силой его брони, управляемой сервоприводами.
   - Это Бульдог-шесть, - сказал он по рации. - Моя птичка сбита. Задержанная все еще жива.
   С этими словами он протянул свободную руку и схватил ее за наручники на лодыжках. Они расстегнулись, подчинившись управляющим кодам его доспехов, и он подхватил весь ее вес и поставил на ноги, прежде чем она успела упасть вниз.
   - Тихо, - прошипел он ей через динамики своей брони. - Я не хочу тебя убивать. Возможно, твои друзья тоже этого не хотят.
   - Бульдог-шесть! - раздался голос Рейнольдс по коммуникатору. - Я слежу за вашим местоположением, но там... Черт возьми! Стреляйте по этому зданию!
   Раскаты грома от выстрелов роторных пушек, гранат и запускаемых из капсул реактивных снарядов с химическими боеголовками раздавались по каналу связи и эхом разносились по зданиям вокруг них. Йилдиз поискал пилотов, но их кабина была разрушена. Не было даже тела.
   Он увидел свет сквозь клубящуюся пыль и потянул задержанную за собой, ведя ее через разгромленную чью-то гостиную. У него возникло искушение снять с нее изолирующий капюшон, но она могла выдать свою позицию одним криком, а Йилдиз хотел, чтобы вокруг него было больше огневой мощи, прежде чем это произойдет.
   Они, спотыкаясь, вышли в коридор. Из разбитых светильников посыпались искры. К потолку поднимался дым, клубясь серым туманом.
   - Продолжай двигаться, - сказал Йилдиз задержанной. - Просто продолжай двигаться. Я обеспечу твою безопасность.
   Дверь на лестничную клетку распахнулась, и из нее вышел солдат, который, войдя в коридор, повернул направо и оказался в стороне от Йилдиза и задержанной. На нем была стандартная броня Марк 12, идентичная броне Йилдиза, но на визоре капитана не отразился транспондер, а вместо звезды и планеты Земля Федерации на шлеме были изображены синий щит и белый крест сил обороны системы Беллерофонт.
   Йилдиз одной рукой прижал задержанную к стене, а другой выстрелил из карабина.
   Пули попали в спину и плечо жертвы, отбросив одиссея вперед. Йилдиз бросился на него, ударив по двери правым плечом и всем весом своего тела. Он попал в оружие следующего солдата сил обороны системы, поднимавшегося по лестнице, и поймал оружие в ловушку, тут же отвел карабин в сторону и выстрелил сквозь металлическую дверь, когда он проскакивал мимо нее вслед за первым солдатом-одиссеем.
   Его огонь выбил дыры в броне повстанца, но не пробил ее насквозь. Однако с расстояния менее трех метров удары все равно были как удары молота, оглушив противника, и Йилдиз опустился на одно колено ему на спину, просунул дуло своего карабина под задний край шлема и дважды нажал на спусковой крючок.
   Голова одиссея упала вперед, повиснув на том, что осталось от брони.
   Йилдиз отстегнул карабин, и приводимая в действие праща натянула его на плечо, когда он снял с пояса гранату. Он поднялся на ноги, дважды щелкнул кнопкой активации, затем сделал два больших шага назад к двери на лестничную клетку, пока граната летела. Он схватился за изрешеченный пулями край двери и услышал растерянные крики, когда распахнул ее ровно настолько, чтобы бросить в щель гранату.
   Он снова захлопнул ее, не сбавляя скорости, затем бросился на задержанную, повалил ее на пол и прикрыл своим телом, когда граната взорвалась. Взрывная волна ударила его, словно плашмя, отбросив его и задержанную через весь коридор к противоположной стене.
   - Вставай. вставай! - Йилдиз схватил ее за удерживающий ремень на уровне талии и рывком поставил на ноги. Она пошатывалась, вероятно, страдая от небольшого сотрясения мозга, и все еще не видела ничего вокруг, но двигалась туда, куда он ей указывал.
   Он потянулся правой рукой за своим карабином, когда доставил ее к аварийной лестнице. Он прижал ее к себе, распахнул дверь и быстро выглянул на лестничную клетку. Ни его глаза, ни сенсоры брони ничего не видели, и он взвалил задержанную на левое бедро и начал спускаться по лестнице.
   - Это Бульдог-шесть. Кто-нибудь следит за происходящим?
   - Бульдог! - голос лейтенанта Бенсона снова зазвучал по коммуникатору, когда он и задержанная спустились с лестницы в вестибюль жилого дома. - Белый взвод находится в... что это за место... в стейк-хаусе? В одном квартале к западу от того места, где упала ваша птичка. Враг атакует нас из...
   От взрыва в вестибюле задребезжали стекла, и Йилдиз опустился на колени, увлекая за собой задержанную, чтобы оказаться ниже уровня прицела. Он поднял карабин и, используя оптику, выглянул в окно и увидел, что перестрелка продолжается с одной стороны улицы на другую. Пули взметали фонтанчики пыли, царапая стены. Посыпалось стекло, сверкая на солнце.
   - Прикройте огнем эту позицию, пока мы не словили еще одну ракету! - крикнул кто-то.
   - Белый-шесть, мне нужен дым! - сказал Йилдиз. - У меня задержанная, и она без брони!
   - Надеюсь, она того стоит, - ответил Бенсон. - Будьте наготове, Бульдог-шесть.
   Йилдиз осмотрел задержанную. Все ее тело сотрясала дрожь, а кожа на руках приобрела синюшный оттенок. Он подумал, что шок - это рискованно, но она все еще стояла на коленях.
   Пластиковые канистры выпрыгнули на улицу, а затем извергли сверкающие клубы синего дыма. Этот дым был разработан для того, чтобы блокировать тепловизионные изображения, а также большинство электронно-оптических систем, и Йилдиз переключил свою оптику, когда заволокло пространство между зданиями. Он не мог видеть сквозь дым, а это означало, что и враг тоже не мог.
   - Двигайся. - Он резко выпрямился, схватил задержанную за удерживающий ремень, подтащил ее к себе и опустил плечо, чтобы вытолкнуть из дверей вестибюля. Он ни черта не видел из-за дыма, но знал, в какую сторону ему следует идти.
   Случайная пуля, выпущенная из чего-то гораздо более тяжелого, чем его собственный карабин, попала ему в голень, и он сильно пошатнулся, удерживаясь на ногах только благодаря сервоприводам своей брони. Боль была терпимой, но в углу визора вспыхнул значок, указывающий на критическое повреждение правого поножа.
   Задержанная сильно закашлялась, затем начала хрипеть.
   Стена вынырнула из дыма как раз вовремя, чтобы Йилдиз изменил траекторию и врезался в дверь, а не в каменную стену, влетев в зону бара, которая выглядела как приличный ресторан. Одна из его солдат направила на него винтовку, затем, узнав его, высоко подняла дуло. Капитан схватил задержанную за пояс, протащил ее дальше в ресторан и толкнул на пол, где воздух был чище.
   - Сэр! - лейтенант Бенсон вбежал в комнату. - У нас тут повстанцы появляются из ниоткуда! Они повсюду. Нам нужна поддержка хоплонов!
   - Пока что просто удерживайте периметр, - ответил Йилдиз и включил командную сеть роты.
   - Зеленый-шесть, Синий-шесть, Бульдог-шесть, - сказал он. - Каков ваш статус?
   - Бульдог, это Зеленый. У меня трое раненых в критическом состоянии, и я потеряла одного задержанного, когда попали в мою птичку, - ответила лейтенант Рейнольдс. - Мы обеспечили безопасность здания к северу от вас. Переходим на более высокие этажи для лучшей видимости на дорогах.
   - Бульдог, это Синий, - сказала лейтенант Келли. - Двое убитых и один легкораненый. Мы...
   Ее связь прервалась из-за быстрого треска автоматной очереди.
   - Движение у того фургона! - рявкнул Бенсон.
   Лейтенант уже поднимал оружие, когда реактивная граната попала в центр логотипа ресторана на кристаллопластовой витрине. Она ударилась о заднюю стенку бара и взорвалась, разбив десятки бутылок и осыпав зону отдыха стеклянной и металлической шрапнелью. Бенсон принял на себя большую часть удара и отлетел лицом в обитую кожей кабинку. При ударе он расколол деревянный стол... и остался лежать неподвижно.
   Задержанная взвизгнула и упала на колени, вопя от боли.
   - Медик! Вызовите сюда врача!
   Йилдиз повернул пленницу к себе. Обломок деревянного прута пронзил ее предплечье, и по обе стороны от конечности торчали окровавленные занозы размером с толстую ручку.
   Она снова взвизгнула, когда Йилдиз вытащил занозу. Кровь потекла сильнее, и он сорвал с пояса аптечку и нажал большим пальцем на красную кнопку. Сбоку выскочил шприц. Он откинул голову задержанной назад, чтобы обнажить ее горло, и быстро нажал на насадку. Открылось еще одно отделение, и он достал из упаковки бинт и натянул ткань на кровоточащую рану. Умная повязка затянулась сама по себе, наполнив кожу и плоть обезболивающими и быстро свертывающимися средствами.
   - Лейтенант ранен! - крикнул кто-то.
   - Следите за ней. - Йилдиз схватил солдата, направлявшегося к кабинке, где свалился Бенсон, и направил его к задержанной.
   - Бульдог-шесть, это Центр, - произнес в наушнике безразличный голос. - Вы готовы к эвакуации?
   - Центральная, это Бульдог. Да, готовы!
   Йилдиз отбросил сломанный стол в сторону. Правая рука Бенсона превратилась в сплошное месиво. Забрало его шлема треснуло, и из-под доспехов сочилась кровь. Йилдиз приложил ладонь к считывателю биометрических данных на нагруднике лейтенанта, и на его визоре появилось слишком много кодов повреждений, когда по нему прокрутился отчет доспехов лейтенанта. Разорванная артерия на раненой руке с каждым ударом сердца перекачивала кровь, и он снял пластину с дельтовидной мышцы.
   - Поговори со мной, Бенсон, - попросил он, просунув руку под пластину, продел палец в петлю жгута и сильно дернул. Встроенный жгут затянулся, остановив большую часть кровотока, и из визора Бенсона донеслось напряженное бормотание.
   - Знаю. Держись!
   Йилдиз нажал кнопку на шлеме Бенсона, и забрало слетело, осыпав его лицо осколками. Удар, от которого разбилось забрало, также повредил правый глаз лейтенанта, и из-под него по щеке потекла кровь и что-то похожее на жидкость сетчатки.
   - Бульдог, это Центр. Генерал Алаймо санкционировал эвакуацию с вашего текущего местоположения. Боевые корабли снимут вас с крыши через... девять минут.
   - Девять? - повторил Йилдиз. - Мы все еще ведем бой с врагом. У меня нет времени, чтобы...
   На его визоре вспыхнул предупреждающий значок. Такая же яркая вспышка и цифровой таймер одновременно появились на всех остальных визорах роты Бейкер, но только на визоре Йилдиза были видны концентрические кольца, распространяющиеся от их текущего местоположения по большей части города.
   - Центральный... Вы только что нанесли удар по моему местоположению? - потребовал он ответа.
   - Подтверждаю, Бульдог.
   - Но нам не нужно...
   - Это не моя проблема, Бульдог. И я мало что могу с этим поделать. Приказ об ударе отдан, так что вам лучше подготовить свою роту к эвакуации в указанном месте. Птицы не прилетят во второй раз. Центральный, отбой.
   Бортовой компьютер Йилдиза подключился к сети гражданской обороны Нафплиона, и та внезапно выдала предупреждение о приближающемся кинетическом снаряде, и он выругался с тихой злобой. Пятнадцать минут. Именно столько времени у них - и у жителей города - было в запасе.
   - Алаймо - псих! - прорычал он, но сохранил достаточно самообладания, чтобы отключить связь. Затем он быстро покачал головой и переключился на общую частоту роты.
   - Командиры отделений, командиры отделений! Приказ всем срочно подняться на верхний этаж моего здания. Весь личный состав как можно скорее на крышу. Не беспокойтесь о снаряжении, пусть все двигаются. Сейчас же!
   - Сэр, вы вызвали по нам кинетический удар? - спросила лейтенант Келли. - Я не думала, что нам грозит опасность оказаться над...
   - Нет, черт возьми, я не вызывал! - огрызнулся Йилдиз. - Но сейчас ничего не могу с этим поделать.
   Он просунул руку под Бенсона и вытащил два ремня из страховочной сбруи лейтенанта. Он раздвинул ноги Бенсона, сел между ними и застегнул ремни на своей талии. Он потянулся назад, схватил Бенсона за здоровую руку и притянул лейтенанта к себе, затем встал, неся своего командира взвода, как рюкзак.
   - Вверх по лестнице! Живо!
   Йилдиз указал на лестницу в задней части ресторана. Взвод Бенсона, в котором все знали, что приближается кинетический удар, не нуждался в дополнительной мотивации, и стрельба стихла, когда из соседних зданий в ресторан ворвались Зеленые и Синие.
   Йилдиз схватил одного из приближающихся сержантов и другой рукой указал на задержанную.
   - Поднимите ее вверх, сержант Коннорс, - рявкнул он и подождал достаточно долго, чтобы сержант подхватил пленницу на руки, как это делают пожарные.
   Сам Йилдиз поднялся по лестнице последним, перепрыгивая через две ступеньки за раз, а Бенсон стонал и бормотал. Путь на крышу был отмечен пятнами крови и красными мазками от других раненых.
   - Бульдог, вижу противника на открытой местности, - сказала Келли в наушнике. - Разрешите вступить в бой?
   - Что они делают?
   Йилдиз отвел руку назад, чтобы крепче схватить Бенсона, когда лейтенант начал извиваться.
   - Э-э-э... Кажется, они эвакуируют мирных жителей, - ответила Келли.
   - Отрицательно. Повторяю, отрицательно - не вступайте в бой, - сказал Йилдиз. Это получилось у него с трудом. Даже с усилением брони лестничный пролет и лишний вес сказывались на нем.
   Он добрался до крыши как раз вовремя, чтобы увидеть, как первый боевой корабль оторвался от поверхности, а второй сел. Келли опустилась на колени рядом с солдатом на носилках, приказывая следующей паре боевых команд погрузиться во второй корабль, и на визоре Йилдиза появились таблички с именами раненых.
   - Почему Спеллман не улетел на первой? - спросил Йилдиз, поворачиваясь, чтобы позволить одному из взводных медиков снять с него Бенсона и отнести раненого лейтенанта в машину.
   - Он истек кровью, - резко сказала Келли. - Я оставила его ради кого-то, у кого билось сердце. Задержанная улетела в первой попавшейся птице.
   Йилдиз стиснул зубы, услышав боль в ее голосе. Дино Спеллман был сержантом ее взвода с того дня, как она приняла командование третьим взводом. Он знал, как это больно. Он был там и сделал это. Но...
   - Это было... хорошее решение, - согласился он.
   Он слегка коснулся ее плеча, затем выглянул за край крыши и увидел, как люди выбегают из зданий и бегут по улицам, прочь от его здания. Солдаты сил обороны пробирались сквозь хаос, направляя людей в безопасные места и выкрикивая инструкции.
   Чертовски маловероятно, что многим из этих гражданских удастся избежать удара кинетики, - мрачно подумал капитан. С другой стороны, Одиссей был пограничным миром. В отличие от систем с более низким приоритетом, он, вероятно, мог бы рассчитывать на защиту от любых рейдерских сил Лиги света, но это был не тот мир Ядра, за спасение которого флот стал бы сражаться насмерть. И поскольку это было не так, у него все еще были глубокие укрытия под большинством крупных городов, рассчитанные на то, чтобы противостоять большинству ударов тактического кинетического оружия. Было отдаленно возможно, что Нафплион имел достаточно таких укрытий чтобы выдержать этот удар, но, судя по отображениям на его визоре, он был нанесен одним из Фулменов Алаймо и имел мощность в несколько мегатонн. Вероятно, это тактически "простительная" расплата за "Агрино".
   - Шевелите задницами! - крикнул командир экипажа из бокового люка грузового шаттла, зависшего рядом с крышей и прямо над ней. - Насколько близко вы хотите подойти?!
   Грузовая машина не входила в план эвакуации, и Йилдиз понятия не имел, что делает невооруженный мусоровоз посреди этого дерьма, но ему было все равно, поскольку грузовая рампа тянулась через край крыши. Может, он и не был вооружен, но его внутренний объем был значительно больше, чем у любого боевого корабля. В данный момент это было единственное, что имело значение, и оставшиеся солдаты ринулись по трапу.
   Келли подтащила труп Спеллмана к краю крыши, но грузовой отсек был уже забит, и командир экипажа провел кончиками пальцев по шее и покачал головой.
   Йилдиз просунул пальцы под верхний край нагрудника Спеллмана и вытащил его жетон.
   - Уходи. - Он схватил Келли за плечо. - Он умер. И мы не должны следовать за ним!
   Келли осторожно приложила голову Спеллмана к крыше, один раз похлопала его по нагруднику и запрыгнула на трап. Йилдиз был последним, кто забрался в шаттл, и трап закрылся за ним с чавкающим звуком, когда он оторвался от эпицентра будущего взрыва
   Йилдиз посмотрел на таймер, и его челюсти сжались. Они были близки к этому - может быть, даже слишком близки.
   Он снял шлем и посмотрел на своих выживших солдат. Многие были ранены... Все выглядели потрясенными и сердитыми, когда двигатели шаттла взревели на максимальной мощности. Последние городские крыши были размытым пятном, мелькавшим за иллюминаторами, и они пронеслись над пригородами и второсортными лесами, окружавшими город.
   - Держись, держись, держись! - кричал командир экипажа, размахивая руками над головой.
   Шаттл сильно задребезжал, когда на него обрушилась ударная волна от удара кинетики. Йилдиз схватился за крепежную скобу и удержался, когда шаттл на несколько секунд потерял подъемную силу и его ноги оторвались от палубы.
   Кто-то разразился ругательствами, когда шаттл выровнялся, а затем резко набрал высоту.
   - Это чушь собачья, сэр, - сказала Келли тихим, горьким голосом.
   - Какая часть? - спросил Йилдиз.
   - Все это! Что мы вообще здесь делаем?
   - Мы заботимся о наших людях. - Он передал Келли набор окровавленных жетонов. - Потому что никто другой не сделает это за нас.
   Келли стерла мокрые липкие пятна с жетонов, затем крепко сжала их.
  

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

  
   Полевой госпиталь
   Город Тирнавос
   Планета Одиссей
   Система Беллерофонт
   Альянс свободных миров
   14 января 2553 года
  
   Армия Федерации располагала, пожалуй, лучшими медицинскими технологиями в исследованной людьми галактике. Целый травматологический центр, размещенный в одном грузовом контейнере, мог быть готов к приему пациентов в течение нескольких минут после выгрузки. Врачи-роботы и люди могли лечить практически любые раны... если пострадавший был доставлен вовремя. И поскольку время часто имело решающее значение, центры были спроектированы так, чтобы размещаться где угодно, как правило, в непосредственной близости от места боевых действий.
   Это сооружение находилось более чем в восьмидесяти километрах от Нафплиона, на городской площади гораздо более крупного города Тирнавос, и Ахмет Йилдиз старался не думать о том, почему это так, когда выходил из временного сооружения в тени заходящего солнца.
   Мимо него шел поток раненых - некоторые из них легкораненые; большинство несли на носилках - из зоны приземления, расположенной на парковке на краю площади. Он положил шлем на сгиб левой руки, а другой рукой вытер с лица высохший пот, радуясь свежему воздуху и прохладной температуре. Он глубоко вдохнул, затем поднял голову, уловив неожиданный запах. В полевых госпиталях, как правило, пахло кровью и антисептиком, но это был аромат дыма, и он оглянулся через плечо, отыскивая его источник.
   Другой офицер прислонился к внешней стене полевого госпиталя, скрестив руки на груди и зажав двумя пальцами палочку с никотином.
   - Ахмет, - сказал майор Артуро Лопес, оперативный офицер S3 второго батальона. - Тяжелый день.
   - Черт возьми, расскажите мне об этом. - Йилдиз покачал головой. - У меня одна гибель мозга и еще троим нужны протезы конечностей. А Бенсону понадобятся нервные шунты, чтобы снова видеть этим глазом. Если только они подойдут к его протезу. И это не считая семерых, которые так и не смогли выбраться.
   - Да, но посмотри на это с другой стороны. Генерал доволен тобой.
   Лопес предложил Йилдизу свою никотиновую палочку, и капитан потянулся за ней. Затем нахмурился, заметив знаки различия на воротнике Лопеса. Это были знаки подполковника.
   - Я думал, что ваше повышение будет только через полгода... сэр, - сказал Йилдиз, взяв сигарету и глубоко затянувшись, прежде чем выпустить дым через нос.
   - Забавно, - сказал Лопес. - Как только вы отправились на задание, Алаймо позвонил полковнику Фиори, чтобы настроить его на следующую пытку - простите, на следующий "усиленный допрос", - и Фиори отказался. Алаймо приказал его убрать, и полчаса спустя я получил временное звание и командование батальоном.
   - Тогда где Фиори? - спросил Йилдиз.
   - Понятия не имею. - Лопес покачал головой. - Я навлеку на себя беду, разыскивая его, и, вероятно, мне придется испытать это на собственной шкуре. И это никому не принесет пользы.
   - Я тоже не собирался играть в дурацкую игру Алаймо, - Йилдиз огляделся по сторонам. - Этот придурок нанес удар по моей позиции. Затем Центр ведет себя так, будто делает мне одолжение, давая мне едва ли достаточно времени, чтобы эвакуироваться... сэр. Извините.
   - Редко бывает, чтобы командир действительно превзошел свою репутацию, - сказал Лопес.
   - Я действительно не думал, что Алаймо способен на это, - с горечью сказал Йилдиз.
   - Кажется, это у него получается само собой. Слышал о Стейнболт?
   - А что с ней? - осторожно спросил Йилдиз.
   Подполковник Диана Стейнболт была офицером-юристом Алаймо, старшим офицером по правовым вопросам, прикомандированным к экспедиционному корпусу, и следующая хорошая новость, которую Йилдиз услышал о ней, была первой хорошей новостью, которую он когда-либо слышал о ней.
   - Она открыла лавочку на стадионе имени Маркоса Ботсариса. Три трибунала, без выходных, без очереди. Расстрельные команды были заняты примерно с восьми утра.
   Йилдиз уставился на собеседника. Не из-за недоверия, а потому, что ему хотелось не верить в то, что он только что услышал.
   - Как, черт возьми, это превратилось в такую групповуху менее чем за семьдесят два часа? - спросил он.
   - Алаймо, - ответил Лопес и поморщился. - Этот человек, очевидно, не любит, когда трава растет у него под ногами. И ты не единственный, кого он подставил сегодня под удар кинетики. Уничтожил небольшой городок под названием Лутраки примерно за тридцать минут до того, как кинетик врезался в Нафплион. По предварительным данным, кто-то с Осой сбил один из наших грузовых шаттлов. Вероятно, это как-то связано с тем, что они только что выбросили мэра города из люка с высоты двухсот метров. Похоже, у стрелка тоже были друзья, потому что, когда боевые корабли приблизились к его позиции, мы потеряли еще три птички. Так что теперь весь город исчез. Конечно, были незначительные последствия.
   - Какие "незначительные последствия"?
   - Похоже, местным жителям не очень нравится, как он разбрасывается кинетиками. Четвертая бригада словила еще один кинетический удар примерно через двадцать минут после Нафплиона. Штаб-квартира не пострадала - она находится в одном из их крупных городов, - но парк техники, ремонтная часть и место для бивуака исчезли. По самым приблизительным оценкам, погибло около девятисот человек. Но какого черта? Алаймо в целости и сохранности в Коринфе, не так ли?
   Лопес достал свою никотиновую палочку и глубоко затянулся.
   - И как же Алаймо все это сойдет с рук? - с горечью спросил Йилдиз. - Я говорю не о новых кинетиках - вы правы, эти люди ни за что не уничтожат свою столицу и всех, кто в ней живет, только для того, чтобы влепить ему по заднице, как бы сильно он этого ни заслуживал. Но все остальное дерьмо. Это военные преступления, сэр!
   - Нет... технически. Ты ведь не читал приложение дублю-вэ к приказу об операциях на уровне корпуса, не так ли? - спросил Лопес. Йилдиз покачал головой, а подполковник фыркнул. - Думаю, это не слишком удивительно. В конце концов, правовые нормы почти никогда не меняются. Они просто вырезаются и вставляются из одного приказа в другой. По крайней мере, когда мы сражаемся с Лигой. Но в приложении "закон и порядок" было несколько очень интересных дополнений для этой миссии.
   - Я читал оперативный приказ только для дивизии и ниже, - ответил Йилдиз. - Что было скрыто в приказе на уровне корпуса?
   - Похоже, что все солдаты Федерации на Беллерофонте получили всеобщее помилование, - сказал Лопес. - Помилование авансом.
   Йилдиз пристально посмотрел на него, и подполковник пожал плечами.
   - Конечно, только за правонарушения против местного населения. Неподчинение и отказ следовать законным приказам по-прежнему остаются в силе. Как, вероятно, выяснил полковник Фиори.
   - Подождите. Кто, черт возьми, дал на это разрешение? У Алаймо нет таких полномочий, во всяком случае, при двух звездах. Ни при каком звании!
   - Похоже, это его не сильно беспокоит. Что наводит меня на мысль, что решение должно быть принято на более высоком уровне. В конце концов, он изложил это в письменном виде, и это делает его официальным документом. Ты действительно видел, чтобы такой человек, как Алаймо, делал это, если бы он не был чертовски уверен, что никто не сможет его за это повесить?
   Лопес смотрел на Йилдиза, пока капитан не покачал головой, а затем пожал плечами.
   - Я тоже так не думаю. Это означает чертовскую уверенность в том, что помилования будут даны, когда они ему понадобятся. Конечно, для того, чтобы это произошло, премьер-министру пришлось бы лично подписать их. И был еще один случай, когда премьер-министр объявила о полном помиловании, хотя это было постфактум, а не до него.
   - Гобелены, - резко сказал Йилдиз.
   - Конечно.
   - Тот же подход. - Йилдиз в гневе стиснул зубы, но выдержал паузу и заставил себя глубоко вздохнуть.
   - Есть причина, по которой вы подняли этот вопрос, сэр? Даже с вашего разрешения, я не посылаю своих людей грабить и поджигать, и чертовски уверен, что не стреляю в мирных жителей, чтобы "послать сообщение".
   - Именно поэтому я и заговорил об этом. Ты не из таких, Ахмет. Я не из таких. Проблема в том, что Алаймо именно из таких, и Стейнболт проштампует каждый мешок, который Алаймо захочет наполнить, тем более что ее задница прикрыта. Но мне не нравится убивать мирных жителей. Особенно наших гражданских, даже если власть имущие считают это хорошей идеей. Привести миры Лиги к повиновению - это одно, но это... это неправильно.
   - Что же нам тогда делать? - Йилдиз развел руками. - У Алаймо личный отряд охраны больше, чем у большинства командиров секторов.
   - Мы сопротивляемся, где можем. По возможности щадим гражданских. Не упускай возможности. Но не пытайся привлечь кого-либо еще на нашу сторону. Капитан Дональдс из роты Чарли был далеко не так восприимчив к этому предложению, как ты. Тем временем, Алаймо хочет, чтобы я оформил на всю твою роту бронзовые медали Сола. Ты получишь серебряную.
   - Потеряйте мои документы. - Йилдиз соскреб ногтем засохшую кровь со своего шлема. - Я с вами, сэр. Я постараюсь по возможности щадить мирных жителей. А теперь, если позволите, я должен пойти поделиться плохими новостями о Толести и Эндрюсе со своими людьми.
   - Сегодняшний день был дерьмовым, и завтрашний, похоже, не лучше. - Лопес выбросил свою никотиновую палочку в мусорную корзину и выпрямился. - Я могу дать вам отдых по крайней мере на восемь часов, прежде чем Алаймо назначит нам другую цель для действий.
   - Это... К черту эту войну.
   Йилдиз ушел.
  

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

  
   КФЗФ "Сомасканда"
   Система Беллерофонт
   Альянс свободных миров
   15 января 2553 года
  
   Адмирал Йоргенсен только что взял свой стакан чая со льдом, когда на коммуникационной панели столовой раздался писк. Он замолчал, затем повернул голову, все еще держа стакан поднятым, и сердито посмотрел на собеседника.
   Его сердитый взгляд немного смягчился, и он одобрительно кивнул, когда лейтенант Константинеску вскочил со своего стула. Флаг-лейтенант подошел к смарт-стене и постучал по сенсорному экрану на переборке.
   - Каюта адмирала Йоргенсена, лейтенант Константинеску, - сказал он, и на смарт-стене появилась коммандер Залевска.
   - Привет, Дэн, - сказала она. - Я знаю, что сейчас время обеда, но, боюсь, мне нужно поговорить с адмиралом, если он свободен.
   - Я здесь, Линда. - Йоргенсен повысил голос, отодвинул стул и вошел в поле зрения коммуникатора, все еще держа в руке стакан с чаем.
   - Извините, что беспокою вас во время ланча, сэр, - сказала рыжеволосая оперативница. - Но мы только что обнаружили приближающийся след Фассета. Большой след.
   - Действительно? - Йоргенсену удалось придать своему голосу немного больше спокойствия, чем он чувствовал на самом деле, и он отхлебнул из стакана с чаем, чтобы выиграть немного времени, пока его мысли будут лихорадочно работать. Затем он опустил стакан. - Я полагаю, у службы слежения было время определить вектор их приближения?
   - Да, сэр, - кивнула Залевска. - Это по правому пеленгу, с наименьшим временем сближения с Джалалом.
   - Но это не значит, что он на самом деле исходит от Джалала, - задумчиво произнес Йоргенсен. Он задумался на мгновение, затем склонил голову набок. - Капитан Ромеро с вами?
   - Я здесь, сэр, - произнес другой голос, и изображение начальника штаба появилось на смарт-стене рядом с Залевска.
   - Что думаете? - подсказал Йоргенсен.
   - Думаю, это почти наверняка хорошая новость, - быстро ответил Ромеро. Йоргенсен приподнял бровь, глядя на него, и он пожал плечами. - Как и сказала Линда, это огромный след. Должно быть, по меньшей мере, двадцать авианосцев, может быть, двадцать пять, и, похоже, они летят с Джалала.
   - Так вы думаете, это вице-адмирал Такоре?
   - Кажется, это самая разумная гипотеза. - Ромеро снова пожал плечами. - В любом случае, для Мерфи это, черт возьми, слишком много корпусов, даже если бы он не находился в неправильном направлении!
   Йоргенсен хмуро уставился в свой стакан, но вынужден был признать, что Ромеро прав. Когда началось все это безумие, на всей Окраине было распределено менее шестидесяти сверхсветовых кораблей, и четырнадцать из них были направлены в северную долю, пограничные системы, расположенные достаточно близко к линии Бета Лебедя, из-за боязни, что Терранская Лига нападет на них... и что десятый флот в случае чего ответит необходимой силой. Южная ветвь была гораздо более обширной, что означало, что сорок три авианосца, назначенные на ее сторожевые посты, были гораздо более редкими и широко разбросанными, и восемь из них уже были обнаружены прямо здесь, на Беллерофонте. Это устанавливало абсолютный предел тому, сколько из них могло взбунтоваться, чтобы присоединиться к Мерфи. Если уж на то пошло, существовали пределы скорости распространения информации через межзвездные промежутки. Федеральные маршалы, посланные арестовать его, не могли прибыть в Нью-Дублин раньше августа, а это было менее пяти месяцев назад, что ограничивало количество других носителей, которые могли даже услышать о его неподчинении приказам на таких огромных расстояниях, не говоря уже о том, чтобы на самом деле прибыть в Нью-Дублин и присоединиться к нему.
   Они, наконец, подтвердили то, что подозревал Йоргенсен с того момента, как оперативная группа помощи попала в засаду, устроенную адмиралу Хэтэуэю, но, несмотря на... неустанные усилия Алаймо - усилия, от которых у Йоргенсена даже по открытым отчетам сводило желудок, - они все еще не выяснили, каким образом Беллерофонт так чертовски быстро узнал, что весь сектор Конкордия вышел из подчинения. Эта информация явно была тщательно засекречена, и пока они не доберутся до кого-то глубоко внутри правительства Ксенеаса, они вряд ли смогут ее раскрыть. Но в сложившихся обстоятельствах это имело особое значение, поскольку никто в девятом флоте ничего не знал об Альянсе свободных миров - за исключением заявления Ксенеаса в день переворота о том, что Беллерофонт намерен добиваться членства в чем бы это, черт возьми, ни было - пока они не достигли Беллерофонта. Офицеры адмирала Хэтэуэя знали, насколько федеральное правительство было обеспокоено... необычным поведением Мерфи, но они понятия не имели, что его поведение могло вылиться в открытый мятеж. Эта новость, конечно же, достигла Солнечной системы только после их отбытия. Если уж на то пошло, то, возможно, она все еще не достигла Земли!
   Так как же, черт возьми, удалось так быстро обнаружить звездную систему в семидесяти трех световых годах от Нью-Дублина? И так быстро действовать? Одна из возможностей, которую Йоргенсену действительно не хотелось рассматривать, но которую, как он знал, Алаймо решил принять, заключалась в том, что восстание Беллерофонта вовсе не было изолировано от восстания Конкордии. Что они были тесно скоординированы в результате какого-то давнего предательского заговора среди пограничных миров. Что, хотя нарушение Мерфи его постоянных приказов и могло послужить искрой, из-за которой все вспыхнуло, растопка была заложена давным-давно.
   Йоргенсен не знал об этом. С другой стороны, те ракетные капсулы, которые защитники Беллерофонта использовали против адмирала Хэтэуэя, не были произведены в этой системе. Они, должно быть, прибыли с Конкордии, и Мерфи, должно быть, изготовил их перед своей встречей с адмиралом Син. И это, к сожалению, указывало на то, что между Нью-Дублином и Беллерофонтом что-то происходило задолго до отделения Беллерофонта.
   Все это вызывало зловещие вопросы о том, чего еще могли не знать остатки девятого флота, но в данный момент важнее всего было то, что без дополнительной информации о событиях на Конкордии они никак не могли знать, что сделал Мерфи после того, как сектор решил восстать. Очевидно, он не смог успешно использовать свои полномочия губернатора системы, чтобы предотвратить действия Конкордии. На самом деле, Йоргенсен сильно подозревал, что он даже не пытался - что, вероятно, подтверждало оценку разведуправления флота о масштабах его амбиций, - но Йоргенсену очень хотелось бы знать, что он сделал с семью авианосцами, находившимися в то время под его командованием. Восьмерка, вышедшая "из-под контроля" здесь, в Циклопах, нанесла более чем достаточный ущерб, чтобы заставить любого нервничать по этому поводу. Однако на данный момент важным моментом было то, что у него было только семь, и, учитывая, что восемь были уничтожены здесь, неучтенными оставались только двадцать восемь сверхсветовых носителей южной доли, и они были рассеяны к чертовой матери. Нет, если это действительно были по меньшей мере двадцать авианосцев, то это не мог быть Мерфи.
   С другой стороны, это не мог быть и вице-адмирал Такоре. Йоргенсен знал, что Овал отправил срочного курьера вслед ОС 804 в тот момент, когда известие об отделении Беллерофонта достигло Олимпии, но он достигнет станции Джалал только через пять дней. Это означало, что пройдет еще больше месяца, прежде чем какой-либо ответ от Джалала - при условии, что Такоре не перебрался на Нью-Дублин и курьер обнаружил там ОС 804, когда он прибыл, - достигнет Беллерофонта.
   - Если это вице-адмирал Такоре, то как он догадался прилететь так быстро? - вслух спросил он, поднимая взгляд от своего стакана.
   - Не знаю, сэр, - признался Ромеро. - Но след слишком большой и движется не по тому курсу, по которому можно было бы добраться от Конкордии.
   - Знаю. Я знаю! Но...
   Йоргенсен на мгновение потер кончик носа, затем решительно кивнул.
   - Хорошо. Попросите Гириша передать сообщение генералу Алаймо. Скажите ему, что мы ожидаем их прибытия через... сколько? Четыре часа?
   - Немного больше, сэр, - ответила коммандер Залевска. - Это большой след.
   - Хорошо, мы ожидаем их прибытия чуть более чем через четыре часа. Подчеркните, что мы пока не знаем, кто эти люди. И подчеркните Гиришу, что он должен отказаться от спекуляций на эту тему. Если генерал Алаймо захочет высказать какие-либо предположения, соедините его непосредственно со мной.
   В последнем предложении ему не удалось скрыть нотку отвращения, и Ромеро поморщился, кивнув в знак согласия.
   - Затем передайте сигнал всем подразделениям и отзовите все малые суда. Я хочу, чтобы оперативная группа в течение тридцати минут выдвинулась к точке наблюдения.
   - Да, сэр! - четко ответил Ромеро, и Йоргенсен поморщился.
   Он держал свою оперативную группу, за вычетом трех линкоров, выделенных для обеспечения Алаймо платформами кинетического оружия, на которых тот настаивал, в двадцати одной световой минуте от Одиссея. Он сделал это не для того, чтобы оградить себя от событий на планете. Как бы ему ни хотелось иметь такую возможность, простое расстояние не могло помешать ему узнать, что делает Алаймо... или заставить его чувствовать себя менее запятнанным этим. Нет, он сделал это потому, что ускорение его носителей внутри сферы Пауэлла составляло всего 900 g, и он хотел достичь этого предела при относительной нулевой скорости менее чем за четыре часа. К сожалению, у него не было возможности добраться туда вовремя, чтобы помешать приближающимся кораблям, кем бы они ни были, обнаружить его двигатели Фассета, но он намеревался использовать максимально гибкое меню вариантов маневра, какое только мог. Последнее, чего он хотел, - это оказаться вовлеченным в ту смертельную гонку, которую устроили защитники Беллерофонта, особенно против таких крупных сил, как прибывающие... и без каких-либо собственных ракетных капсул.
   И, как он признавал в глубине души, если бы каким-то образом выяснилось, что это был Мерфи, если бы какой-то злой дух, породивший его, в первую очередь, привел его сюда с таким количеством кораблей, Элайджа Йоргенсен не собирался вступать в бой при ставке один к семи.
   Он знал, что случится с его карьерой, если он бросит все и сбежит. Но если это был Мерфи, или корабли Лиги, или сумасшедшие песчанки с Андромеды, и они придут убивать еще кого-нибудь из его людей, он сначала увидит их в аду.
  

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

  
   Город Коринф
   Планета Одиссей
   Система Беллерофонт
   Альянс свободных миров
   15 января 2553 года
  
   Инвалидное кресло губернатора Рэмзи на что-то наткнулось, и что-то еще сильно задело ее плечо. Капюшон, накинутый на ее голову, сохранял воздух вокруг ее лица душным и теплым. Она уже несколько дней не чистила зубы и чувствовала их неприятный запах изо рта.
   Капюшон был снят. Яркий свет ударил ей в глаза, и ее желудок сжался - от страха, а не от удивления, - когда она узнала яркий конус света и темноту за ним.
   - И снова здравствуйте, губернатор.
   Алаймо положил тяжелую руку ей на плечо, и она отпрянула, чувствуя, как к горлу подступает отвращение. Он только улыбнулся и наклонился, чтобы посмотреть ей в лицо.
   - Готовы рассказать мне, где скрывается Ксенеас?
   - Я не знаю, - тихо сказала она. - Вчера я не знала. Сегодня я не знаю.
   - Ответ неверный. - Алаймо провел кончиком пальца по кончику ее носа. - Но если таково ваше решение, мы будем играть по-вашему.
   - Вы сами это делаете! - Она рванулась из своих пут. - Я не могу сказать вам того, чего не знаю. Не заставляйте никого страдать из-за того, чего я не могу вам дать!
   Алаймо засунул большие пальцы рук за пояс. На нем были спортивные штаны и футболка, а тело было мокрым от пота, как будто он только что закончил тренировку. Это была ее первая мысль. Затем она заметила ободранные костяшки пальцев на обеих его руках.
   - Что ж, учитывая, на какие усилия я пошел, чтобы найти кого-то, кто так близок к вам, мы не можем упустить эту возможность, не так ли? - весело сказал он, затем поднял руку и пошевелил двумя пальцами.
   Появилось голографическое изображение. По крайней мере, на этот раз это была всего лишь одна камера, а не десятки камер. Это была первая мысль Рэмзи. Но затем она узнала, кто находился в этой камере. К кровати была привязана Эразмия Самарили, личная помощница президента Ксенеаса. Ее ступни были чуть выше головы, а правое предплечье покрывала широкая заплата.
   Рэмзи ахнула и быстро отвела взгляд. Не то чтобы это принесло какой-то смысл. Она знала, что язык ее тела выдал ее. - Мои офицеры разведки провели тщательный поиск по планетным базам данных, и мы нашли запись о свадьбе будущих мистера и миссис Фейбен. - Алаймо постучал указательным пальцем по нижней губе. - У них были подарки от всех, кто есть кто на Беллерофонте, так что, очевидно, они были важны. Но нам было труднее всего выяснить, кто такие эти "Фейбены". Пока мы не сопоставили адреса доставки. Когда мы это выяснили, оказалось, что мистер Фейбен - это ваш сын Дерек, а будущая миссис Фейбен - это...
   Он изящно махнул рукой в сторону голографического дисплея.
   - Пятистам действительно нравятся их маленькие социальные игры со свадьбами и тому подобным.
   - Пожалуйста, она всего лишь секретарша Ксенеаса! - Рэмзи отчаянно лгала. - Ради бога, она всего лишь отвечала за его расписание!
   - О, я думаю, она была чем-то большим, - с улыбкой сказал Алаймо.
   - Она была его секретаршей! - повторила Рэмзи, и ее сердце превратилось в ледышку, когда ее охватил ужас за будущую невестку, которую она любила. - Да, его личной секретаршей, но она не имела никакого отношения к политическим решениям! Вот почему он оставил ее дома, чтобы она не оказалась на линии огня! Она не знает, где...
   - Она заговорит, - перебил его Алаймо. - Пришлось дать ей лекарство, чтобы она оправилась от шока, вызванного поимкой, но она в достаточном сознании для того, что будет дальше.
   - Но никто также не сказал ей, где находятся места дислокации планетного правительства! Она не летела с Ксенеасом, поэтому у нее не было допуска к этой информации!
   - Боюсь, вы действительно не можете ожидать, что я поверю на слово доказанной предательнице в чем-то подобном, - упрекнул ее Алаймо. Затем он хлопнул в ладоши. - Правила те же, что и в нашей прошлой игре.
   Он достал из заднего кармана ложку и вложил ее в пальцы Рэмзи.
   - Генерал, пожалуйста. - Рэмзи с трудом сдерживала слезы. - Говорю вам, она ничего не знает! И я не...
   Алаймо зажал ей рот рукой, больно ударив кончиками пальцев по щекам, и покачал головой.
   - Я нахожу, что постоянная ложь чрезвычайно раздражает, губернатор, - сказал он. - Возможно, у вас нет никаких планов, но мое время слишком ценно, чтобы тратить его на подобную чепуху.
   Слезы, с которыми Рэмзи боролась, затуманили ее зрение, и он снова покачал головой.
   - Вы когда-нибудь наблюдали за пыткой водой? - спросил он. - На самом деле это что-то другое.
   Он убрал руку с ее лица, зашел ей за спину и начал массировать шею и плечи, когда в камеру с Самарили вошли двое мужчин. Каждый из них нес по ведру в каждой руке.
   Самарили захныкала и заерзала в своих наручниках, и Алаймо слегка повысил голос.
   - У микрофона Волков, - сказал он.
   - Начинаем прямой эфир, сэр, - ответил из темноты голос Волкова, и Алаймо улыбнулся Рэмзи.
   - Не волнуйтесь, губернатор, мы ничего не пропустим, но, боюсь, мой голос - единственный закодированный, который может достучаться до них.
   Рэмзи уставилась на него, ее глаза были полны болезненной ненависти, и он усмехнулся. Затем повысил голос.
   - Мистер Грант, пожалуйста, начинайте, - сказал он.
   Один из мужчин в камере Самарили поставил ведра и достал из заднего кармана маленькое полотенце. Он встряхнул его, затем приложил к лицу Самарили и крепко прижал. Он что-то сказал ей, и молодая женщина вскрикнула, когда ткань полностью закрыла ее лицо.
   Другой мужчина поднял ведро и полил на полотенце ровной, обильной струей воды. Кусочки льда отскакивали от закрытого лица Самарили, когда ее крик перешел в бульканье. Она вырывалась из своих пут, ее голова моталась из стороны в сторону. Казалось, прошла вечность, прежде чем Грант убрал мокрое полотенце с ее лица и позволил ей сделать глубокий вдох.
   - Пожалуйста, - она поперхнулась. - Пожалуйста, прекратите! Я ничем не могу вам помочь!
   Алаймо усмехнулся.
   - Они всегда так храбры, когда только начинают, - сказал он Рэмзи, затем повысил голос. - Еще, пожалуйста, мистер Грант.
   Полотенце снова опустилось на лицо Самарили, и на него вылилось еще одно ведро воды. На этот раз вода лилась медленнее, и она отчаянно дернулась.
   - Забавная штука. - Алаймо потрепал Рэмзи по щеке. - Тело и разум человека реагируют на погружение в воду так, как если бы он на самом деле тонул. Та же паника. Та же боль во всем теле от недостатка кислорода. Вы знаете, каково это? Не иметь возможности дышать, хотя легкие все еще работают? Глотать ледяную воду...
   - Прекратите! - закричала Рэмзи. - Пожалуйста, прекратите!
   Алаймо щелкнул пальцами, и вылилось еще одно ведро воды. На этот раз Грант отступил, оставив мокрое полотенце на лице Самарили. Ее борьба стала еще более отчаянной, затем замедлилась, когда она начала терять сознание от недостатка кислорода.
   Грант сорвал полотенце и ударил Самарили по лицу, чтобы привести ее в чувство. Потребовалось несколько пощечин. Наконец, она выплюнула воду и начала глубоко, прерывисто дышать.
   Другой следователь ушел... и через минуту вернулся с новыми ведрами воды.
   - Это продолжится столько, сколько вы захотите, - сказал Алаймо Рэмзи. - Грант и его ассистент хорошо разбираются в этом. Они почти никогда не вызывают серьезных повреждений мозга, хотя иногда...
   - Вы будете гореть в аду! - крикнула Рэмзи.
   - Э-э-э... Продолжайте, мистер Грант.
   Алаймо взъерошил грязные немытые волосы Рэмзи. Грант вылил холодную воду прямо на лицо Самарили; она подавилась и выплюнула в него воду.
   - Дерек! - взвыла она. - Дерек!
   Рэмзи уронила ложку.
   - Подождите, - сказал Алаймо в микрофон, затем поднял предмет и помахал ею перед лампами. - Дайте мне что-нибудь действенное прямо сейчас, губернатор. Если вам не нравится этап с наказанием в нашей маленькой игре.
   - Ксенеас... он доверяет мне. - У Рэмзи пересохло во рту. - Пусть... пусть я встречусь с ним. Просто отпустите меня, и он приведет меня к себе. Все на Одиссее знают меня, и пройдет не более нескольких часов, прежде чем...
   - О, это не то, о чем я прошу. - Алаймо покачал головой. - Боюсь, вы допустили ошибку. Выберите город.
   - Поставьте на меня маячок! Вживите в меня бомбу! Я сделаю все, что угодно...
   - Кажется, все, что угодно, только не говорить правды. Не роняйте это снова.
   Алаймо вложил ручку ложки обратно в ее руку и нажал на свой личный коммуникатор.
   - Центральная, санкционирован кинетический удар по... Хиосу, это звучит уместно, - сказал он. - Разрешение Кило Альфа Три-Семь-Три-Семь.
   Сердце Рэмзи сжалось. Более сорока тысяч одиссеев называли город Хиос своим домом.
   - Итак, на чем мы остановились? На чем мы остановились? - задумчиво произнес Алаймо. - Ах, да! Продолжайте, мистер Грант.
   Снова началась пытка водой, и Рэмзи зажмурила глаза и прижала подбородок к груди. Мгновение спустя холодный металл коснулся ее подбородка. Алаймо прижал лезвие ножа к ее коже достаточно сильно, чтобы она почувствовала его остроту, но не настолько сильно, чтобы потекла кровь.
   - Вы сами это выбрали, - сказал он ей. - Вы должны смотреть.
   - Я - нет. Она не причастна к этому. Пожалуйста, умоляю вас, - взмолилась Рэмзи.
   - Здесь есть сеть связи! - ахнула Самарили. - Я... я не знаю, где президент, клянусь, не знаю! Но знаю, где находится один из узлов экстренной связи!
   - Это прогресс. - Алаймо убрал нож, задев Рэмзи за подбородок. - Но я не очень доволен вами, губернатор. Я пытаюсь и пытаюсь, но, похоже, никак не могу найти мотиватор, чтобы напомнить вам о вашем чувстве долга как человека, который когда-то был официальным представителем Федерации здесь, на Беллерофонте.
   Он печально покачал головой, затем улыбнулся.
   - На самом деле, вы знаете, - сказал он, - возможно, есть кто-то, кто мог бы предложить правильную мотивацию. К сожалению, в данный момент он не находится под стражей. Но я готов поспорить, что с помощью этой замечательной приманки мы сможем заманить юного мистера Фейбена с минимальными усилиями. И как только мы это сделаем, я уверен, он сможет убедить вас прислушаться к голосу разума.
   Сердце Рэмзи, казалось, остановилось. Она уставилась на него, затем уронила ложку.
   - Вы... вы победили, - тихо сказала она. - Я скажу вам, чего вы хотите.
   Ее голос был едва слышен, и Алаймо наклонился ближе, чтобы послушать.
   Ее рот открылся, и она рванулась вперед на всю длину своих пут. Ее голова дернулась, зубы сомкнулись на мочке его уха, и она яростно прикусила его. Он отшатнулся, она увидела, как он замахнулся кулаком, а затем мир исчез в яркой вспышке света, когда он ударил ее прямо в лицо. Ее голова откинулась назад, затем упала вперед, и из разбитого носа на разбитые губы потекла кровь.
   - Грубо. Очень грубо, мадам губернатор. - Алаймо вытащил носовой платок и прижал его к кровоточащей мочке уха, сжимая руку, которая ударила ее, и у нее упало сердце, когда она поняла, что потерпела неудачу. Она все еще была жива.
   - Похоже, я был слишком милосерден, - продолжил он. - Ваша будущая невестка могла бы пройти через все это без серьезных физических повреждений. Но сейчас я позволю своей личной охране... насладиться ее прелестями. А вы посмотрите, прежде чем...
   - Э-э, сэр? - прервал его голос Волкова. - Произошло... событие, о котором вам следует знать.
   Алаймо нахмурился, услышав, что его прервали. На мгновение в его глазах отразилась вся низость его души, но затем добродушная маска вернулась на место.
   - Похоже, долг зовет, - сказал он, все еще прижимая платок к изуродованному уху. - Но не хотелось бы оставлять вас без вознаграждения за ваши усилия, губернатор.
   - Грант? - Он повысил голос, поворачиваясь обратно к экрану. - Запишите заявление мисс Самарили и переведите ее обратно в зал ожидания. Затем замените на доброго губернатора.
   Грант кивнул, и Алаймо с широкой улыбкой похлопал Рэмзи по плечу.
   Он ушел, а Рэмзи смотрел, как Самарили увозят на каталке. Она знала, что сейчас произойдет, и все же улыбалась. По крайней мере, молодая женщина, которую она любила, будет спасена хоть ненадолго.
   Это был единственный подарок, который Рэмзи могла ей сделать, и, каким бы трогательным он ни был, ее переполняло чувство благодарности.
   Грант пришел за ней через несколько минут.
  

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

  
   КФЗФ "Сомасканда"
   Система Беллерофонт
   Альянс свободных миров
   15 января 2553 года
  
   - Сэр, для вас сообщение от генерала Алаймо.
   Элайджа Йоргенсен оттолкнулся носком ботинка, поворачиваясь в условиях невесомости, чтобы посмотреть на лейтенант-коммандера Нэнди. Он появился на флагманском мостике "Сомасканды" всего пять минут назад, после довольно скудного обеда, и в тоне Нэнди было что-то особенное. Как и остальные сотрудники Йоргенсена, он был потрясен сообщениями, поступавшими с Одиссея. И, как офицеру связи Йоргенсена, ему также было поручено следить за планетными каналами передачи данных и новостями. Это дало ему слишком хорошее представление о том, что происходит на самом деле, включая регулярные просьбы Алаймо к Одиссею "образумиться" и "вернуться к своей лояльности", что, как оказалось, давало ему повод "с сожалением" сообщить о последнем злодеянии, к которому его "вынудили". Неудивительно, что он ненавидел и презирал генерала. Несмотря на это...
   - Действительно? - Адмирал вложил в свой тон едва заметную нотку упрека, затем пожал плечами. - Я приму это на своем посту, - продолжил он, садясь в свое командирское кресло и жестом приглашая Ромеро следовать за ним.
   Он уселся в него, неплотно пристегнул ремень безопасности и кивнул Нэнди.
   - Готов, - сказал он, и волна отвращения, которую он всегда испытывал, когда ему приходилось разговаривать с Таскином Алаймо, стала еще сильнее, когда генерал появился на экране. На Алаймо были только спортивные штаны и футболка. Он был весь в поту и прижимал к уху что-то похожее на окровавленный носовой платок. Учитывая то, что он слышал о склонности Алаймо к... практическим действиям, Йоргенсен был совершенно уверен, что именно прервало его сообщение по связи.
   - Я получил ваше сообщение, адмирал, - сказал генерал ленивым голосом хищника, - и понимаю ваши намерения. Однако у меня есть несколько... оговорок, скажем так? - Он слегка улыбнулся. - Хотя я бы никогда не осмелился диктовать военно-космическую тактику офицеру с вашим опытом, как губернатор системы Беллерофонт, считаю, что было бы неосмотрительно предоставлять какую-либо ненужную информацию этим людям, пока мы не будем уверены в их личностях. Ваша оценка того, что это дружественные подразделения, вероятно, верна, но мы не можем этого знать наверняка, не так ли? И, честно говоря, я не вижу никаких причин, по которым Овальному кабинету или правительству следовало посылать на Беллерофонт такое мощное "подкрепление", даже если бы корабли были готовы немедленно, учитывая, что они понятия не имели о тех серьезных потерях, которые, к сожалению, понес адмирал Хэтэуэй. Поэтому, как губернатор, приказываю вам не бросать им вызов немедленно. Давайте дадим им возможность представиться, прежде чем мы предоставим им какую-либо информацию о том, кто мы такие.
   - Алаймо, конец связи.
   - Что ж, это глупо, простите, что я так говорю, - сказал Хесус Ромеро достаточно тихо, чтобы они оба могли притвориться, что никто его не услышал.
   - Это не самая умная вещь, которую я когда-либо слышал, - согласился Йоргенсен. - С другой стороны, он губернатор системы. - Он поднял глаза и скорчил гримасу начальнику штаба. - По крайней мере, он не говорит нам, что мы не можем продолжать наблюдение за точкой выхода. Это уже что-то.
   - Почему я думаю, что вы пытаетесь приготовить лимонад, сэр? - сухо спросил Ромеро.
   - Потому что вы такой умный парень.
  

* * *

   - Извините, сэр, - сказала коммандер Залевска через пятнадцать минут после получения сообщения от генерала Алаймо. Йоргенсен посмотрел на нее, и что-то сжалось у него внутри, когда он заметил выражение ее лица.
   - БИЦ только что получил обновленную информацию от капитана Шервуд, - сказала она, и желудок Йоргенсена скрутило еще сильнее.
   Элоиза Шервуд командовала КФЗФ "Сентри", старшим уцелевшим боевым кораблем "осиротевших" наездников Хэтэуэя. Йоргенсен обнаружил их и разместил на орбите Одиссея, а Алаймо использовал свои полномочия губернатора системы, чтобы вывести эти корабли из подчинения ОГ 901.3. Юридически Йоргенсен больше не имел над ними никакой власти, но он давно знал Шервуд. Он был чертовски уверен в том, что она чувствовала по поводу "кинетических ударов", которые было поручено провести ее команде.
   Тот факт, что она отказалась позволить кому-либо из других пилотов, находящихся на орбите Одиссея, нанести эти удары, также многое говорил о ней. И он подозревал, что Алаймо был бы не в восторге, если бы узнал, что она передавала подробности каждого из этих ударов в "обычных, к вашему сведению" передачах на "Сомасканду". В конечном счете, это, вероятно, не имело бы значения, но она явно хотела, чтобы военно-космический флот имел полную - и независимую - информацию о том, что сделал Алаймо.
   - Какого рода обновления? - спросил он через мгновение.
   - "Сентри" только что нанес кинетический удар по городу Хиос, - ответила Залевска, и Йоргенсен стиснул зубы.
   Даже если оставить в стороне сотни тысяч смертей, которые уже унес Алаймо, любой здравомыслящий командир понимал бы, что означают продолжающиеся кинетические удары по гражданским объектам для мужчин и женщин, находящихся под его командованием. Конечно, одиссейский генерал Толаллис ясно дал это понять, и Йоргенсен его ни в коей мере не винил. Но Алаймо было все равно. В конце концов, в столице он был в безопасности от их репрессий.
   - Спасибо, Линда, - сказал он.
   - О, в сообщении капитана Шервуд было еще кое-что, сэр, - сказала оперативный офицер. Йоргенсен приподнял бровь, глядя на нее, и она пожала плечами. - Очевидно, какой-то сбой в последовательности наведения задержал выполнение удара. Я не уверена, что это было, но к тому времени, когда они все выяснили, удар был нанесен с опозданием почти на двадцать пять минут. Хотя, - в ее серых глазах промелькнуло явное удовлетворение, - лидар управления огнем "Сентри" высветил цель точно по расписанию. И, похоже, точка удара находилась за пределами обычных допусков. Он приземлился в одном из пригородов, а не в центре Хиоса.
   Губы Йоргенсена дрогнули, и он услышал, как Ромеро фыркнул. Адмирал не мог придумать ни одной причины, по которой лидар понадобился бы для нанесения кинетического удара по неподвижной цели размером с город. С другой стороны, одиссеям было бы очень легко обнаружить это.
   - Ей лучше надеяться, что Алаймо не узнает, что она предупредила одиссеев, - очень тихо сказал Ромеро, и Йоргенсен кивнул.
   - Даже за двадцать пять минут они не успели бы всех разместить в убежищах, - ответил он. - Но она только что спасла много жизней, Господи. И, насколько я знаю Элоизу, она сочтет эту сделку выгодной, даже если Алаймо узнает.

* * *

   - Это заставляет меня немного нервничать, - сказал Ромеро сорок пять минут спустя, стоя на плече у Йоргенсена на флагманском мостике "Сомасканды". - Если это товарищеские силы, почему мы до сих пор не получили от них известий?
   Йоргенсен признал, что это был отличный вопрос. Вопрос, который вызвал у него самого немало сомнений.
   Сверхсветовая сигнатура, которую они отслеживали, исчезла с их сенсоров более двух часов назад на расстоянии примерно 132 световых минут от предела Пауэлла, что как раз соответствовало минимальному времени выхода на орбиту Одиссея. Но это означало, что у любого нового адмирала было время представиться и объявить о своих намерениях. Так почему же тот, кто там командовал, не сделал этого?
   - Все по-честному, Господи Иисусе, - сказал адмирал. - Даже если бы они послали нам что-нибудь в тот момент, когда перешли на субсветовой режим, это было бы доставлено сюда всего пару минут назад. Но мы были у них на прицеле с самого начала, и они до сих пор ничего о нас не слышали, не так ли?
   На самом деле из-за приказа Алаймо операторы ОГ 901.3 даже не включали свои транспондеры. Йоргенсен подумывал о том, чтобы поступить именно так, несмотря на глупость его приказа "не говорить им, что мы здесь", поскольку у него не было специального приказа не делать этого. Но, в конце концов, он решил - к сожалению - отказаться от этого.
   Однако это никак не повлияло на то, чтобы скрыть их обычные выбросы, и, как он сказал Ромеро, кто бы это ни был, он должен был обнаружить их с момента своего прибытия.
   Теперь он и начальник штаба посмотрели друг на друга, и Йоргенсен задумчиво поджал губы. Затем он пожал плечами.
   - Единственное, что мы знаем точно, это то, что силы такого масштаба прибыли не просто для захода в порт, - сказал он. - Единственная причина, по которой эти люди могли быть здесь, заключается в том, что они знают, что Беллерофонт вышел из-под контроля. У меня не больше, чем у вас, идей о том, как они могли это выяснить, но правда в том, что если это дружественные подразделения, то есть только одно место, откуда они могли прийти. Дома в шкафу слишком пусто, чтобы они могли быть из Сола, так что это, должно быть, пришло из Джалала. Но если это так, то они, должно быть, покинули Джалал до того, как туда прибыл курьер с Сола, чтобы сообщить им, что мы направляемся сюда. Они знают, что мы здесь, но у них нет лучшего представления о ситуации на Беллерофонте, чем у нас о том, кто они такие, черт возьми. Насколько им известно, мы - оперативная группа мятежников, которая только и ждет, чтобы напасть на них.
   Его челюсть сжалась, когда он вспомнил "оперативную группу мятежников", которая сделала именно это с девятым флотом, но он уверенно продолжал:
   - Мы должны увидеть их на датчиках со скоростью света в ближайшие несколько минут. В этот момент - в зависимости от того, что мы увидим, - я думаю, наступает время принятия тактических решений. И, к сожалению, мы сейчас на расстоянии более сорока пяти световых минут от Одиссея, так что проконсультироваться с генералом Алаймо будет невозможно, не так ли?
   - Жаль, сэр, - ответил Ромеро.
   Они замолчали, наблюдая за основным сюжетом. Шли минуты, и вот...
   - Обнаружены неопознанные объекты, - объявила коммандер Залевска. - Много объектов. По оценкам БИЦ, двенадцать сверхсветовых объектов. Расстояние два-семь целых восемь четыре сотых световой минуты. Скорость один-четыре-девять-семь-два-два километра в секунду. Торможение один-семь-целых-шесть-пять сотых километра в секунду в квадрате.
   Пока она говорила, на экране появились приближающиеся корабли, помеченные обозначениями типов и векторной информацией, и Йоргенсен нахмурился.
   - Только двенадцать? - он нахмурился еще сильнее. Двенадцати носителей было недостаточно, чтобы создать мощную сигнатуру Фассета, которую они обнаружили. - Где остальные?
   - Как вы и сказали, они не могут знать, какова ситуация здесь, на Беллерофонте, - ответил Ромеро. - Держу пари, они сделали то же самое, что и мы. Это, - он указал подбородком на схему, - вероятно, их авангард. Если это всего лишь половина их общей силы, то это объясняет силу сигнатуры.
   - В точку, - признал Йоргенсен. - И я думаю, что настало время принятия тактических решений. - Он посмотрел на лейтенант-коммандера Нэнди. - Отправьте это, - сказал он.
   - Сейчас передаю, сэр, - и заранее записанное сообщение, которое Алаймо помешал Йоргенсену послать раньше, отправилось навстречу незнакомцам.
  

* * *

   - Похоже, капитан Ромеро был прав, адмирал, - сказала Залевска, и Йоргенсен кивнул.
   Через семь с половиной минут после того, как датчики ОС 901.3 на скорости света зафиксировали первые приближающиеся авианосцы, на главном экране "Сомасканды" замигали значки второй волны - на этот раз в пятнадцать сверхсветовых объектов. При отставании от первой волны на 7,43 световой минуты их торможение привело бы к тому, что они остановились бы относительно звезды системы прямо на границе Пауэлла.
   - Это умный командир, сэр, - одобрительно сказал Ромеро. - У него все еще есть время для того, чтобы его ведущая оперативная группа изменила направление полета за пределы сферы Пауэлла, если он увидит что-то, что ему не понравится; у него есть вторая оперативная группа в качестве помощника, если он решит, что она ему нужна; и если молоток ему не нужен, они будут двигаться в ноль-ноль прямо на границе, где у них будет максимальное ускорение, если оно понадобится, чтобы выследить что-нибудь, пытающееся проникнуть внутрь сферы.
   - Что ж, будем надеяться, что примерно через, - Йоргенсен взглянул на дисплей, - одиннадцать минут он поймет, что никакие молотки ему больше не понадобятся.
   - Полагаю, что это было бы хорошо с точки зрения каждого, - сухо сказал Ромеро.
  

* * *

   - Входящий сигнал, сэр! - объявил Нэнди, и Йоргенсен быстро оторвал взгляд от своего планшета.
   Его собственное сообщение поступило к новоприбывшим чуть более тридцати четырех минут назад, на расстоянии 19 световых минут, и он почти ожидал ответа раньше. И все же, кто бы его ни отправил, он не мог потратить на обдумывание более двух-трех минут.
   - Мой дисплей, Гириш.
   - Да, сэр.
   Обои исчезли с экрана Йоргенсена, их заменил плотный, стройный мужчина в форме вице-адмирала, и адмирал с облегчением выдохнул. Мужчина на его дисплее был немного выше его ростом, с еще более темным цветом лица, а изображение на экране было помечено как "ВИЦЕ-АДМИРАЛ Р. ТАКОРЕ".
   - Адмирал Йоргенсен, я Радженда Такоре, - представился он. - Прошу прощения за задержку с ответом, но, учитывая, как мало у меня было информации, нам пришлось покопаться в файлах разведки. Особенно с учетом того, что, по моей последней информации, адмирал Хэтэуэй все еще находился дома, в Солнечной системе, и приводил в порядок свое командование. В сложившихся обстоятельствах я решил, что не помешает проявить некоторую осторожность. - Он оскалил зубы. - Хорошая новость в том, что мы нашли вас в файлах, и девятый флот опередил нас. Плохая новость в том, что кто-то должен был прийти с самого начала.
   - Полагаю, вы уже обнаружили мою вторую оперативную группу. Как видите, они будут снижать скорость, чтобы встретиться с вами на границе. Боюсь, моя ведущая группа направилась на орбиту Одиссея, но, возможно, это и не так уж плохо.
   На мгновение его темные глаза стали похожи на агаты, и Йоргенсен кивнул сам себе. Не зря он упомянул имя нового "губернатора системы" в своем первоначальном сообщении. Очевидно, Такоре прекрасно представлял себе, что могло происходить здесь, на Беллерофонте, и ему это явно не нравилось. Но затем он вздохнул и заставил себя немного встряхнуться.
   - Я понимаю, что вы знаете о том, чем занимается ОГ восемь ноль четыре, не больше, чем я знал о девятом флоте, - продолжил он. - Хочу проинформировать вас, что адмирал Мерфи... - Выражение его лица слегка исказилось, и Йоргенсен почувствовал вспышку сочувствия. Было бы неприятно узнать, что его собственный зять стал негодяем, - ...находится под стражей и направляется в Сол. Я уверен, что ему предъявят обвинения, как только он туда доберется. - Такоре снова вздохнул, на этот раз более глубоко, чем раньше. - Боюсь, он выступил против Джалала еще до того, как мы туда добрались, но это было уже слишком. Он подобрал еще пару взбунтовавшихся авианосцев, но когда адмирал Портье отказалась сдаться по его требованию, и он двинулся атаковать станцию, один из офицеров, чьи авианосные подразделения он присвоил себе в качестве губернатора системы, отказался подчиняться его приказам. И когда коммодор Трамбле отказался, три других капитана авианосцев сделали то же самое в его поддержку. Боюсь, это было некрасиво, и более половины его наездников и три взбунтовавшихся авианосца, которые открыли огонь по дивизиону Трамбле, были уничтожены в бою. Но все было кончено к тому времени, когда туда прибыла оперативная группа восемь ноль четыре. Потери тяжелее, чем кто-либо мог бы желать, но гораздо легче, чем они могли бы быть, и, по крайней мере, с этим покончено.
   Он помолчал, его глаза потемнели, затем встряхнулся.
   - Однако, по-видимому, яд Мерфи продолжает распространяться. Грузовое судно "Тионна Огилви" прибыло в Джалал из Дордони с сообщением от губернатора системы Галлахера. У губернатора было не так много информации, но, по его словам, Беллерофонт решил "отделиться" и хотел, чтобы весь остальной сектор присоединился к нему. Итак, поскольку мы уже имели дело с одним лесным пожаром, нам показалось, что лучше всего приехать и залить водой этот. И, - он выдавил улыбку, - принести с собой побольше ведер.
   - Пока вы не представились, я совсем не был уверен, с чем нам придется иметь дело, и мне показалось разумнее сохранить инкогнито, пока не узнаю наверняка. Само собой разумеется, я рад, что вы, кажется, так хорошо контролируете ситуацию.
   - Такоре, конец связи.
   Йоргенсен почувствовал, как эхо его собственного огромного облегчения прокатилось по его флагманскому мостику, но, несмотря на это, выражение его лица стало напряженным. Единственное, что он не назвал бы ситуацией на Беллерофонте, - это то, что она была "под контролем", и ему чертовски хотелось избежать отчета, который он должен был предоставить Такоре. Но как старший флагманский офицер девятого флота - черт возьми, единственный оставшийся в живых флагманский офицер - он не мог передать это дело кому-либо еще.
   - Передайте сообщение вице-адмирала Такоре генералу Алаймо, Гириш, - сказал он. - Одиссей находился вне прямого канала связи ОС 804 с ОГ 901.3, поэтому его орбитальные системы не могли принимать сообщения Такоре напрямую. - А затем приготовьтесь записать ответ.
   - Да, сэр.
   Несколько секунд руки Нэнди были заняты, затем он снова поднял взгляд.
   - Как будете готовы, адмирал.
   - Я счастлив видеть вас больше, чем вы можете себе представить, адмирал Такоре, - сказал Йоргенсен в камеру. - Как и вы, я бы не хотел, чтобы кто-то из нас был здесь, но это было не наше решение. И, честно говоря, очень хорошо, что губернатор Галлахер передал вам это сообщение, потому что, боюсь, когда мы только прибыли, все шло не очень хорошо. Адмирал Хэтэуэй не понимал, что...
  

* * *

   - Сообщение от адмирала Такоре, сэр.
   Йоргенсен кивнул. Он отправил свой ответ на первоначальное сообщение Такоре восемнадцать минут назад, и расстояние до постоянно замедляющегося ОС 804 теперь составляло немногим более шести световых минут, но его не удивило, что вице-адмиралу потребовалось некоторое время, чтобы переварить то, что произошло с девятым флотом.
   - Примите, - сказал он.
   - Да, сэр.
   Дисплей связи загорелся, и Такоре выглянул из него с мрачным выражением лица.
   - Я не завидую тому, что вам пришлось делать этот доклад, адмирал Йоргенсен, - сказал он без предисловий. - Я думал, что то, что произошло в Джалале, было плохим. Это еще хуже. Я не могу винить адмирала Хэтэуэя, учитывая то, что он знал, когда прибыл. И вы правы: эти ракетоносцы, должно быть, прибыли из Нью-Дублина. Еще один маленький подарок от Мерфи, я полагаю. Боже, когда я думаю...
   Он оборвал себя на полуслове и глубоко вздохнул.
   - В любом случае, по крайней мере, ситуация, кажется, находится под контролем. По крайней мере, в некоторых значениях слова "контроль", учитывая, как, похоже, отреагировала остальная часть сектора. Похоже, нам предстоит немало потрудиться, чтобы убедить этих остальных людей образумиться.
   Его взгляд был суровым, и Йоргенсен задумался, насколько это действительно было связано с беспокойством об остальном секторе Циклопы и насколько это было связано с репутацией Алаймо. Несмотря на свое флотское звание, Такоре не имел законных полномочий отдавать приказы губернатору системы - даже исполняющему обязанности губернатора системы - а это означало, что он не мог призвать Алаймо к повиновению, даже если бы захотел. Но он был достаточно старшим по чину, чтобы все сделанное Алаймо выплеснулось на него за то, что он не призвал его к повиновению.
   - У меня не будет возможности встретиться с вами на вашем нынешнем месте, - продолжил Такоре. - Однако адмирал Наканиши, командующий моей второй оперативной группой, сможет это сделать. А пока, полагаю, мне следует связаться с губернатором Алаймо.
   Судя по выражению его лица, он не горел желанием делать это, подумал Йоргенсен.
   - Такоре, конец связи.
  

* * *

   - Вот это прекрасное зрелище, - сказал Хесус Ромеро.
   Он парил бок о бок с Йоргенсеном, наблюдая не за тактическим сюжетом, а за визуальным отображением, и в его голосе звучало глубокое удовлетворение, когда не менее пятнадцати сверхсветовых авианосцев и четыре сверхсветовых грузовых судна плавно снизили скорость, переходя на режим покоя. На самом деле им не хватило бы примерно двух тысяч километров до границы. Это было не идеально, но и не так уж плохо, учитывая, насколько сложным может быть построение точного графика выхода из пространственной червоточины. Несмотря на большую дальность, благодаря визуальным приборам казалось, что они находятся всего лишь на расстоянии вытянутой руки, а позади них капитан Элвин Акрам, оперативный офицер контр-адмирала Наканиши Итибея, смотрел с главного голографического дисплея, координируя окончательный подход с Линдой Залевска.
   - Я не возражаю, - ответил адмирал. - И, только между нами, Иисусе, я испытываю огромное облегчение, передавая этот клубок змей вице-адмиралу Такоре.
   - Не могу сказать, что виню вас за это, сэр.
   Ромеро покачал головой, затем оглянулся через плечо, проверяя, нет ли поблизости чужих ушей.
   - По правде говоря, Элайджа, - сказал он, отворачиваясь от экрана и называя его по имени, чего он всегда старался избегать на флагманском мостике, - я надеюсь, что у Такоре хватит авторитета среди Пятисот, чтобы сдержать Алаймо. Кто-то же должен это сделать.
   Йоргенсен взглянул на него, затем позволил себе едва заметно кивнуть. Теперь, когда он больше не был старшим из присутствующих офицеров флота, он мог это признать.
   По крайней мере, для некоторых людей.
   - Возможно, но...
   - Господи Иисусе!
   Йоргенсен так и не узнал, от кого исходил этот крик, но он резко повернул голову к визуальному дисплею, и его охватил шок, когда каждый из прибывающих носителей очистил свои стойки от паразитов. Сто пятьдесят субсветовых боевых кораблей - на тридцати из них были обнаружены эмиссионные признаки Терранской Лиги - оторвались от своих материнских кораблей, сбросив скорость на термоядерных двигателях при десяти g. Их более медленнее торможение означало, что они остановились относительно ОГ 901.3, все еще за пределами границы Пауэлла, но всего в 1500 км от "Сомасканды", и со стоек грузовых судов также были спущены восемь грузовых контейнеров. Они выпустили десятки дронов, которые замедлились при полном торможении на 800 g двигателей Гауптмана, и как только они это сделали, темноволосый Акрам исчез с голографического дисплея, а его место заняла светловолосая коммодор с глазами цвета серого льда.
   - Меня зовут Похла Шерзай, - произнесла она твердым, как сталь, голосом, еще более холодным, чем ее глаза, - и от имени Альянса свободных миров я требую вашей капитуляции. Отойдите от управления и приготовьтесь к абордажу, или мы вас уничтожим.
  

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

  
   Город Коринф
   Планета Одиссей
   Система Беллерофонт
   Альянс свободных миров
   15 января 2553 года
  
   - Для вас личное сообщение от вице-адмирала Такоре.
   Алаймо поставил на паузу запись того, как губернатор Рэмзи знакомится с тонким искусством пытки водой, и посмотрел на Райко Хепнера, почти раздраженно нахмурившись.
   - И что же он хочет сейчас? - спросил он.
   - Я не знаю, - ответил Хепнер. - Это зашифровано. Ваше личное шифрование, сэр.
   Хмурое выражение лица Алаймо сменилось недовольством.
   Первоначальное сообщение Такоре на Одиссей поступило всего двадцать минут назад, и из него стало совершенно ясно, что вице-адмирал намерен доставить немало хлопот. Его неприязнь к тому, что его отделы связи, должно быть, почерпнули из планетной сети данных, была очевидна, и хотя Алаймо был полностью защищен своими приказами и полученным им досрочным помилованием, семья Такоре была не из тех, с кем можно шутить. И хотя Жерар Перрен был гораздо могущественнее Канады Такоре, он также был человеком, который выбирал свои сражения с холодным прагматизмом. Если бы потребовалось пожертвовать инструментом, он бы не колебался.
   Хотелось бы надеяться, что собственный ответ Алаймо Такоре, тонко подчеркивающий его авторитет как губернатора системы Беллерофонт, предупредил флотского офицера, что некоторых спящих собак лучше оставить в покое. При других обстоятельствах он был бы уверен, что так оно и было, учитывая уязвимость клана Такоре перед лицом махинаций Терренса Мерфи. Но Такоре просто с лихвой восстановил любой ущерб, который мог быть нанесен имени семьи. Разгромил и захватил в плен собственного зятя? Если бы тот предстал перед судом - и, без сомнения, был казнен после того, что произошло в Джалале, - ореол Такоре значительно укрепился бы в глазах остальных Пятисот.
   И тот факт, что он решил воспользоваться личным шифрованием Алаймо, чтобы никто из его сотрудников не увидел того, что он хотел сказать, наводил на мысль, что Алаймо тоже не понравилось бы это слышать.
   - Полагаю, мне лучше взглянуть, - сказал он. - Соедини меня.
   Изображение на его дисплее исчезло, сменившись стандартным экраном доступа, на котором мигал запрос на ввод кода шифрования. Он сердито посмотрел на него, затем ввел код и поднес ладонь к анализатору ДНК, встроенному в сенсорный экран. Программа на мгновение задумалась, затем открыла сообщение, и Радженда Такоре посмотрел на него с экрана.
   - Генерал Алаймо, - сказал он, - я ожидаю, что вы получите срочное сообщение от адмирала Йоргенсена в течение следующих десяти минут или около того, в зависимости от того, сколько времени потребовалось вашим специалистам по связи, чтобы обработать это сообщение. Эта передача станет для вас неприятным сюрпризом, поэтому элементарная вежливость подсказывает, что я должен сообщить эту новость вам лично.
   Алаймо нахмурился, недоумевая, о чем, черт возьми, говорит этот идиот.
   И тут он резко выпрямился в кресле, когда лицо на дисплее резко изменилось. Плотный темнокожий вице-адмирал исчез, превратившись в гораздо более крупного мужчину с волосами песочного цвета и серыми глазами.
   - Компьютерные изображения могут быть очень полезными, вы так не думаете? - сказал совсем другим голосом и с тонкой, холодной улыбкой человек, заменивший Такоре. - Позвольте представиться. Меня зовут Мерфи. Терренс Мерфи.
   Алаймо застыл, не в силах пошевелиться.
   - Я бы хотел подождать, когда мои корабли на самом деле окажутся на орбите вокруг Одиссея, чтобы в режиме реального времени увидеть вашу реакцию на это открытие, - продолжил Мерфи. - Но я не могу помешать адмиралу Йоргенсену предупредить вас о том, что произошло с его оперативной группой около пятнадцати минут назад. Поскольку у меня еще осталось чуть больше сорока минут, и я слежу за ситуацией на планете, то лучше поговорить с вами сейчас, потому что за это время такой человек, как вы, может нанести большой ущерб. И я уверен, что такой человек, как вы, хотел бы причинить как можно больше вреда, потому что, в конце концов, именно это и делают больные, садистские ублюдки-убийцы. Однако, возможно, вам стоит переосмыслить это.
   - К тому времени, как вы это увидите, подразделения флота, которые вы использовали для уничтожения населения этой планеты, уже будут проинформированы о смене руководства. Не думаю, что они будут наносить еще какие-либо кинетические удары, и я приказал им уничтожить все Фулмены, которые могут быть у вас на орбите. Учитывая огневую мощь, направленную на них, уверен, что они именно так и поступят. Но остаются еще ваши силы на земле. Я оставил четырехминутный перерыв между этой передачей и следующей, потому что мне показалось вежливым предупредить вас заранее. Но мое следующее сообщение будет транслироваться по всем гражданским и военным каналам. Оно будет адресовано всему персоналу Федерации в этой звездной системе. И это будет означать, генерал, что они, как минимум, предстанут перед судом за все, что сделали до моего прибытия. Однако, если хоть один из ваших подчиненных убьет хотя бы одного одиссея после того, как мое сообщение дойдет до них, суда над этим человеком не будет. У него или у нее будет пуля за левым ухом.
   - И, чтобы быть предельно ясным, это касается и вас.
   - Я с нетерпением жду очень скорой личной встречи с вами - по крайней мере, краткой.
   - Мерфи, конец сообщения.
  

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

  
   Город Коринф
   Планета Одиссей
   Система Беллерофонт
   Альянс свободных миров
   15 января 2553 года
  
   - О, черт, сэр. Мы в полной заднице, - сказала Одри Рейнольдс, не отрывая взгляда от смарт-стены, с которой только что исчезло суровое лицо Терренса Мерфи.
   - Ты так думаешь? - ответил Ахмет Йилдиз. Он начал было что-то добавлять, но остановился и оглядел комнату.
   Обещанные Лопесом восемь часов отдыха превратились в двенадцать, но все хорошее когда-нибудь заканчивается, особенно на таком дерьмовом празднике, в который оно превратилось. Хорошей новостью было то, что его выжившие люди получили хотя бы небольшой отдых. Главной хорошей новостью было то, что штаб бригады нашел, по крайней мере, замену тем, кого они потеряли в Нафплионе. И, возможно, не очень хорошей новостью было то, что двое из этих новых людей - лейтенант Лайам Рутье и старший сержант Локи Трэйн - сидели в креслах и смотрели на умную стену, которая еще шесть минут назад была краткой картой для следующей операции роты Бейкер.
   Не то чтобы Йилдиз имел что-то против них, но, с другой стороны, он их тоже толком не знал. А это, особенно в условиях, когда экспедиционные силы превратились в скороварку, может привести к тому, что слишком откровенно высказанное мнение может навредить здоровью того, кто его высказывает. Он посмотрел на старшего сержанта Мюллера, который проводил инструктаж перед тем, как его дисплей был перехвачен, и Мюллер слегка пожал плечами.
   - Ожидаю, что порядок выполнения наших задач изменится, - сказал Йилдиз.
   - И это чертовски хорошо, - резко сказала Беннат Келли. Она тяжело переживала смерть Спеллмана, и Йилдиз знал, о чем она думает. Если бы Мерфи появился восемнадцатью часами раньше, Дино Спеллман был бы все еще жив. Как и все остальные люди, которых рота Бейкер потеряла вместе с ним.
   Лейтенант Рутье прошелся по комнате для совещаний, затем поморщился.
   - Сразу после того, как они нанесли кинетический удар по Агрино, - сказал он, глядя куда-то вверх и ни к кому конкретно не обращаясь, - все, чего я хотел, - это отомстить. Теперь уже не так сильно. Так что, если вы не возражаете, капитан, - он перевел взгляд на Йилдиза, - думаю, что в этом вопросе я согласен с лейтенантом Келли.
   - Это говорит о том, что у вас есть работающий мозг, сэр, если вы не возражаете, что я так говорю, - сказал Мюллер. - Всегда приятно видеть это в лейтенанте. При всем уважении.
   - Не обижаюсь, первый, - ответил Рутье с чем-то, больше похожим на усмешку.
   Йилдиз вопросительно посмотрел на Трэйна, а старший сержант, сменивший Спеллмана, пожал плечами.
   - Привет, я новенький. Хорошая новость в том, что большинство людей, на которых этот Мерфи будет по-настоящему зол, намного выше нас по зарплате.
   - Это правда, - сказал Йилдиз, - но...
   Его наушник зажужжал, и он поднял указательный палец.
   - Придержите эту мысль, - сказал он и нажал, чтобы открыть канал.
   - Лопес, - произнес голос у него в ухе. - Вооружи их, Ахмет. Мы направляемся на Коринф.
   - Да, сэр. Могу я спросить, в чем заключается наше задание?
   - Мы с тобой забираем Бейкер и Чарли и собираемся арестовать этого сукина сына Алаймо, - решительно заявил Лопес. - Эйбл останется здесь, чтобы присматривать за нами сзади. И на что я на самом деле очень надеюсь, так это на то, что эти его гребаные силы безопасности попытаются встать у нас на пути.
   - А как же бригадир Коуэн? - спокойным голосом поинтересовался Йилдиз.
   - В данный момент я отстранил его от должности и поместил под арест. Какие-то проблемы?
   - Нет, сэр, - с улыбкой ответил Йилдиз. - Никаких проблем.
   - Боевые корабли и транспортные самолеты поднимаются в воздух через двадцать минут, капитан. Готовьте свои задницы!
  

* * *

   Ахмет Йилдиз почувствовал себя бодрее, чем когда-либо за последние дни, когда самолеты второго батальона вошли в воздушное пространство Коринфа. Ему пришла в голову мысль о том, что они могли бы словить одну-две Осы от одиссеев по пути сюда, и это было бы именно той горькой иронией, которую он ожидал увидеть здесь, на планете. Но никто в них не стрелял, и теперь впереди замаячила башня Парнас.
   - Бейкер атакует, - раздался голос Артуро Лопеса из командной сети. - Чарли прикрывает. Железная Рука, подготовь место. Вперед!
   Наземные системы противовоздушной обороны засекли транспондеры первой дивизии, и передовое подразделение второго батальона оказалось внутри оборонительного периметра прежде, чем кто-либо на земле понял, что происходит. Некоторые из автоматических орудийных башен начали разворачиваться, когда командирская птица Йилдиза устремилась к сырой, изрытой посадочной площадке, которая заменила собой живописные сады Парнаса, но боевые корабли Железной Руки были прямо перед ним, им было поручено подавить оборону. Ураганный ракетный и пушечный огонь, выпущенный приближающимся "дружественным" самолетом, превратил эти башни и все посадочные модули и шаттлы, припаркованные на посадочной площадке, в пылающие руины.
   - Вперед, вперед, вперед! - рявкнул Йилдиз, когда транспортные птицы перешли в режим зависания над землей на направленной тяге в полуметре от поля, а из люков высыпали солдаты в броне и устремились к зданию.
   Богато украшенный вход в башню был защищен автоматической пушкой и пулеметами, обложенными тяжелыми мешками с песком, но удивление стрелков было полным. Они потратили несколько мгновений, таращась на внезапное нападение, а затем бросились к своему оружию. Но к тому времени взвод Одри Рейнольдс попадал на землю и лежал ничком, и убийственно точный огонь его винтовок настиг стрелков прежде, чем они добрались до цели.
   И вот сейчас, подумал Йилдиз.
   Как будто эта мысль вызвала их к жизни, из башни выскочила боевая команда хоплонов. Они были вооружены не карабинами, а автоматическими винтовками, которые в других условиях можно было бы назвать ручными пулеметами, а их тяжелая броня не поддавалась огню из обычных винтовок и карабинного оружия. Несколько солдат третьего взвода Келли полегли, но второй взвод ожидал этого, и выпущенные с плеча реактивные снаряды встретили хоплонов в лоб. Каждый из них получил по меньшей мере два прямых попадания из кумулятивного оружия, предназначенного для выведения из строя тяжелой бронетехники, и на этом все закончилось.
   - Двигайтесь! - снова рявкнул Йилдиз.
   Если только Алаймо не изменил свои действия в связи с прибытием Мерфи, эта команда была единственным тяжеловооруженным подразделением его службы безопасности. План нападения Лопеса не предусматривал, что кто-либо из остальных должен был облачиться в броню.
   Первый взвод прикрывал их, затем проскочил через третий, чтобы захватить двери, второй следовал за ними по пятам, а Йилдиз вошел внутрь вместе с Рутье.
  

* * *

   - Бульдог-шесть, Синий-шесть, - раздался в наушниках Йилдиза голос лейтенанта Келли. - Мы на линии цели.
   - Синий-шесть, ждите, пока Зеленый займет позицию.
   - Бульдог, похоже, мы заметили большое движение. Датчики фиксируют большое количество пешеходов. Возможно, они пытаются скрыться.
   Что, с горечью подумал Йилдиз, было именно тем, что сделал бы такой человек, как Алаймо. Если бы мог. Вопрос был в том, сможет ли он. Рота Бейкер находилась внутри башни почти тридцать пять минут, и теоретически - чисто теоретически - рота Чарли перекрыла собой все наземные и подземные проходы. Сопротивление оказалось даже сильнее, чем он опасался, - очевидно, служба безопасности Алаймо размером с роту имела довольно четкое представление о том, что приготовил для них Мерфи, - и он потерял гораздо больше людей, чем ему хотелось бы думать.
   И не собирался терять больше, чем мог бы себе позволить.
   - Ждите, - повторил он и переключился на первый взвод.
   - Зеленый-шесть, Бульдог-шесть. Где вы?.
   - Бульдог, какой-то ублюдок с крупнокалиберным пулеметом засел на антресолях тридцать восьмого этажа. Заходим с фланга. Три минуты.
   - Принято. - Он переключил каналы. - Синий-шесть, Бульдог. Три минуты.
   - Бульдог, у нас нет трех минут!
   - Да, это так, - решительно ответил Йилдиз. - Удерживайте позицию. Подтвердите!
   - Синий шестой подтверждает, что удерживает позицию.
   В голосе Келли звучала горечь, но Йилдиз мог с этим смириться. Последнее, что ему было нужно, это...
   Взрыв сотряс всю башню.
  

* * *

   - Что случилось? - спросил подполковник Лопес.
   Йилдиз поднял глаза, затем похлопал лейтенанта Келли по плечу, кивнул медикам, чтобы они унесли ее, и поднялся на ноги.
   - Этот ублюдок заминировал и взорвал весь сороковой этаж, - с горечью сказал он. - Вынес большую часть двух этажей выше, когда взорвался. - Его губы искривились. - Я потерял четверть третьего взвода, когда он подорвал себя к чертовой матери. И я, черт возьми, никогда этого не ожидал.
   - Было бы хуже, если бы вы позволили Беннат войти, когда она того хотела, сэр, - сказала Рейнольдс. Ее броня была залита кровью раненых, которых она помогала вытаскивать из-под обломков, и она покачала головой, когда Йилдиз пристально посмотрел на нее. - Так и было бы, - упрямо сказала она, - и вы это знаете.
   - Вероятно, ей станет намного лучше, когда начнут устанавливать протезы ног, - проворчал Йилдиз. Но затем он заставил себя сделать глубокий вдох и кивнуть своей единственной оставшейся в строю из первоначальных командиров взвода.
   - Мы знали, что, заходя внутрь, он может выкинуть что-то подобное, - сказал Лопес. - Вот почему вы не позволили ей войти без поддержки. Так что не расстраивайтесь из-за этого. Дерьмо случается. И, по правде говоря, я никогда не считал его склонным к самоубийству. Такой ублюдок, как он, считает, что всегда найдет выход, кого-нибудь, кто поможет ему убраться с линии огня.
   - Да, я тоже так подумал. - Йилдиз поморщился, глядя вслед носильщикам и своему исчезнувшему лейтенанту. - Похоже, мы оба ошибались.
   - Думаю, да. - Лопес вытащил из сумки на поясе табакерку, щелкнул ею и глубоко затянулся. Затем он пожал плечами.
   - Полагаю, мне лучше подумать о принятии требований Мерфи о капитуляции, - вздохнул он.
  

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

  
   КФЗФ "Иштар"
   Орбита планеты Одиссей
   Система Беллерофонт
   Альянс свободных миров
   17 января 2553 года
  
   Терренс Мерфи оторвался от экрана, потер глаза и потянулся за чашкой кофе. Бумажная волокита никогда не была его любимым занятием, а сейчас это было даже хуже, чем обычно.
   Почему мне всегда выпадает уборка? - подумал он, отхлебывая из саморазогревающейся чашки. - Мне чертовски надоело копаться в обломках.
   По крайней мере, здесь было не так плохо, как в Инвернессе, напомнил он себе. По крайней мере, не пропорционально. В абсолютном выражении число погибших было намного больше, чем в Инвернессе, но население Одиссея было почти в тысячу четыреста раз больше, чем в Инвернессе. Это сделало бы окончательные цифры не менее ужасающими, если бы они у них были, но, по крайней мере, Алаймо и его мясникам не удалось уничтожить все население планеты.
   Пройдет какое-то время, прежде чем они получат эти данные, мрачно подумал он. Однако, в отличие от Гобеленов, на этот раз они получат их. Не будет никакого сокрытия, никаких "исчезнувших" людей, которых просто замели под ковер и удобно исключили из официальных расследований. Администрация Ксенеаса только начинала разбирать завалы, составляя своего рода приблизительный подсчет общего числа жертв, но в конце концов они собирались отчитаться за каждого из них, и каждое имя осталось бы в памяти.
   Это была грандиозная задача, и она была бы душераздирающей и слишком долго не была бы закончена. С другой стороны, они получили преимущество, по крайней мере, в том, что касается казней.
   Менее чем за девяносто шесть часов ручной монстр Алаймо Диана Стейнболт "провела судебные процессы" над 146 712 мужчинами, женщинами и детьми. Большинство из этих судебных процессов состояли исключительно из записи имен "обвиняемых" и предполагаемого правонарушения. Все до единого приговоры были "виновен", и все осужденные "предатели" и "повстанцы" - некоторым из них было всего по восемь лет - были казнены. Сто сорок шесть тысяч человек - черт возьми, назовите это ста сорока семью тысячами - были убиты только на стадионе Маркоса Ботсариса, крупнейшем футбольном стадионе столицы планеты. Тридцать шесть тысяч человек в день. По пять тысяч человек на "расстрельную команду". Звуки выстрелов раздавались практически непрерывно, наполняя ужасом каждого жителя Коринфа.
   Казнили целые семьи, причем родители держали своих детей на руках. И Стейнболт записала их всех в мельчайших подробностях.
   Это, конечно, только по столице. В полудюжине других городов тоже были "трибуналы" и расстрельные команды, хотя ни один из них не был столь... эффективным, как круглосуточная работа Стейнболт в Коринфе. Их досье были более небрежными, хотя они все равно допустили ошибку, записав более чем достаточно, чтобы оправдать приговоры, которые, в свою очередь, получат люди, стоящие за этими трибуналами и расстрельными командами.
   Затем были кинетические удары. Решение Ксенеаса и Толаллиса начать ответные удары почти наверняка предотвратило еще большее число смертей, даже если сам Алаймо находился в безопасном укрытии на Коринфе и знал об этом. Он, очевидно, понимал, что одиссеи не собираются разрушать свой самый большой город, но и не привел с собой на Беллерофонт неограниченное количество людей. Он потерял около двух полных бригад, то есть более трети от общей численности своего корпуса, в результате наземных атак сил обороны Беллерофонта и ответных ударов с воздуха. Это не помешало ему нанести еще один удар - как в случае с Хиосом, - но Мерфи не сомневался, что это, по крайней мере, замедлило его.
   Что не помешало ему убить семь миллионов одиссеев, включая число погибших в результате зверства на озере Орестиада.
   А затем кровожадный ублюдок взорвал себя, чтобы избежать поимки. Лишил людей с Одиссея - и Терренса Мерфи - возможности призвать его к ответу за последствия своих действий.
   Не зацикливайся на этом, строго сказал он себе. Ты можешь сделать не так уж много. Сосредоточься на этом.
   Он поставил кофейную чашку обратно на блюдце и выпрямился на стуле. Он должен был прибыть в Итака-Хаус на встречу с президентом Ксенеасом и Молли Рэмзи - при условии, что врачи позволят ей присутствовать - через три часа, так что...
   Зазвенел коммуникатор, и он взглянул на номер вызывающего абонента, затем нажал "ПРИНЯТЬ".
   - Чем могу быть полезен, Гарри? - спросил он, когда изображение О'Хэнрати сменило отчет.
   - Вам следует оставить свои дела и отправиться на брифинг номер один, - сказал О'Хэнрати. - Президент Ксенеас, генерал Толаллис и комиссар Ганатос уже на подлете и говорят, что им нужно с вами поговорить.
   - О...? - брови Мерфи удивленно приподнялись. - Но я же буду разговаривать с ними там, внизу, всего через три часа!
   - Знаю. И они ни словом не обмолвились о том, почему им нужно поговорить с вами именно сейчас. Что я нахожу очень интересным, а вы?
  

* * *

   - Господин президент, - сказал Мерфи, поднимаясь на ноги и протягивая руку Константиносу Ксенеасу, вошедшему в комнату для совещаний. Она располагалась в одной из вращающихся секций огромного авианосца, что создавало комфортное ощущение подъема и опускания, и О'Хэнрати, Менелай Толаллис и Лазарос Ганатос, оба последних в военной форме, последовали за президентом через люк.
   - Адмирал Мерфи. - Ксенеас сжал руку Мерфи в своих ладонях и крепко пожал ее. - Спасибо, что согласились принять нас так быстро.
   - На самом деле это не такая уж большая жертва, - ответил Мерфи с кривой улыбкой. - В конце концов, мы с вами должны были встретиться примерно через... - он взглянул на часы, - ...два с половиной часа. Учитывая обстоятельства, я должен был предположить, что то, что привело вас сюда, было, как минимум, в меру неотложным.
   - Можно и так сказать. - В улыбке Ксенеаса было что-то такое, подумал Мерфи. Что-то... голодное. Он не знал точно, почему это прилагательное пришло ему на ум, но каким-то образом был уверен, что оно правильное.
   - Но сначала, - продолжил Ксенеас, и выражение его лица стало серьезным, - пожалуйста, позвольте мне сказать вам, как все на Одиссее благодарны за то, что вам удалось спасти всех выживших людей коммодора Карсон. Одному богу известно, что бы произошло, если бы они не нанесли такой ущерб врагу, когда появились Алаймо и его убийцы.
   - Боюсь, Лорен так не считает. - Мерфи покачал головой, его глаза потемнели. - По ее мнению, она пропустила Алаймо мимо себя.
   - При всем уважении к коммодору, адмирал, это чушь собачья, - решительно заявил Толаллис. - Я прочитал отчет капитана Родулиса, а также поговорил с Мадлен Ховелинг и Хайри аль-Масудом. Никто не смог бы справиться с работой лучше, чем они. И очевидно, что Хэтэуэй не замечал их появления до самого последнего момента. - Он покачал головой. - Не знаю, что их выдало, и мы никогда этого не узнаем. Но ей не хватило нескольких минут, чтобы уничтожить весь авангард Хэтэуэя без единого удара в ответ.
   - Знаю. Я сказал ей то же самое. И умом она тоже понимает это. Но она также знает, что оперативная группа Йоргенсена обошла ее, и знает, что Алаймо сделал с Одиссеем, в то время как она ни черта не могла сделать, чтобы остановить его. Она еще долго будет думать об этом.
   - Тогда нам просто придется убедить ее, что она единственная, кто так думает, - сказал Ксенеас. Мерфи посмотрел на него, и улыбка президента системы стала намного мягче. - Адмирал, Сенат уже утвердил награду имени Хрисоса Ставроса. Это Золотой крест за отвагу. Это высшая награда нашей планеты за доблесть.
   - Она попытается отказаться от этого, - предупредил Мерфи одиссеев.
   - Уверен, что так и будет. - Ксенеас кивнул. - Конечно, мы знаем ее не так хорошо, как вы, но достаточно хорошо, чтобы понять это. Вот почему мы были достаточно хитры, чтобы включить в список всех, кто сражался и погиб под ее командованием.
   - Это, вероятно, сработает, - признал Мерфи со своей собственной улыбкой.
   - Да, но мы здесь не для этого, - сказал Ксенеас, и в голосе его снова зазвучал голод.
   - Я так понял, - сказал Мерфи, жестом приглашая посетителей сесть на места.
   - На самом деле, - сказал Ксенеас, усаживаясь в указанное кресло, - это фактически компетенция Лазароса.
   - А? - Мерфи посмотрел на высокого седовласого комиссара полиции.
   - Я бы хотел поставить себе в заслугу блестящую работу следователя, которая привела к этому, адмирал, - сказал Ганатос, - но не могу. Это просто свалилось мне на голову. И это произошло только потому, что я встретил человека, немного похожего на вас и губернатора Рэмзи.
   - Прошу прощения?
   - Человека с Ядра, наделенного совестью и чувством ответственности. - Ганатос покачал головой. - Примерно месяц назад я бы не поверил в такое мифологическое существо. На самом деле, тридцать шесть часов назад я бы в них не поверил, после того, как Ядро послало уничтожить мой родной мир. Но есть еще вы, и губернатор - боже мой, что этот сукин сын с ней сделал - и, к моему немалому изумлению, есть Ришар Кювилье.
   - Извините? - Мерфи склонил голову набок.
   - Ришар Кювилье. Он финансовый директор компании Малик Нанотех. Это одно из самых прибыльных направлений деятельности Сосьете Ашан здесь, на Беллерофонте, и Сосьете не поручает подобные задания людям, которые, как ожидается, не будут следовать корпоративной линии. Если уж на то пошло, он сам является членом Пятисот и пользуется хорошей репутацией. Что-то вроде кузена Мэдисон Доусон. И он замешан по меньшей мере в дюжине махинаций с откатами здесь, на Беллерофонте.
   - Это не совсем похоже на биографию филантропа-гуманиста, - сухо заметил Мерфи, когда наступила пауза, и Ганатос фыркнул.
   - Да. Да, это так. Но, похоже, у мистера Кювилье есть, по крайней мере, какие-то неожиданные глубины. Именно поэтому он зашел ко мне в кабинет сегодня утром и сказал, что Алаймо жив.
   Мерфи резко выпрямился в кресле, а О'Хэнрати пробормотал что-то едкое себе под нос.
   - Жив? - резко повторил адмирал.
   - По словам Кювилье, Алаймо эвакуировался из башни Парнас до того, как этот батальон восстал против него. - Судя по тону Ганатоса, он был одним из многих - очень многих - одиссеев, которые рассматривали нападение подполковника Лопеса на штаб-квартиру Алаймо в первую очередь как попытку купить помилование за свои действия. - Его даже не было в Коринфе к моменту нападения на башню, и он с самого начала спланировал этот взрыв, чтобы прикрыть свой побег. Учитывая, как работает его голова, я очень сомневаюсь, что он рассказал кому-либо из своей охраны о том, что у него на уме. Черт возьми, если уж на то пошло, он, возможно, хотел их всех убить, просто чтобы они не свидетельствовали против него.
   - В любом случае, он связался с Кювилье в течение пяти минут после получения вашего сообщения. И совершенно очевидно, ожидал, что Кювилье, как лояльный сотрудник Сосьете Ашан и человек, до смерти боящийся Жерара Перрена и Пятисот, прикроет его. Потому что он потребовал, чтобы Кювилье переправил его, его сотрудников и около дюжины членов его охраны, которых он не взорвал, на остров Эвбея.
   - Остров Эвбея? - повторил Мерфи, наклонившись вперед и уперев локти в бедра, его взгляд был сосредоточен.
   - Это большой остров в Таласса Красио, адмирал, - сказал Толаллис. - Основным бизнесом Малик Нанотех являются нанотехнологии, но они также контролируют около трети производства морепродуктов здесь, на Одиссее, а четверть острова занята рыболовством. Но в остальном он сохранился в первозданном виде, не считая нескольких очень приятных мест для отдыха топ-менеджеров Малик Нанотех и их семей.
   - И Алаймо там?
   - Да, по словам Кювилье, - сказал Ганатос, - и я не могу представить причину, по которой он придумал все это из ничего. Как он понял, Алаймо планирует затаиться там до нашего неизбежного поражения от рук героической Федерации. - Горькая ненависть, прозвучавшая в этих последних двух словах, расплавила бы асбест. - И он также, похоже, предположил, что по-настоящему находчивый финансовый директор, который не хотел бы, чтобы Жерар Перрен и Десница преследовали его семью, мог бы найти способ вернуть его в Ядро еще раньше.
   - Классический социопат, страдающий манией величия, - сказал О'Хэнрати. - Готов поспорить, что в глубине души он действительно не может поверить, что в конце концов не победит.
   - Тогда пришло время научить его обратному. - Улыбка Мерфи была как бритва. - Думаю, это работа для Логана, Гарри. Давайте пригласим его сюда и введем в курс дела.
  

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

  
   Остров Эвбея
   Планета Одиссей
   Система Беллерофонт
   Альянс свободных миров
   17 января 2553 года
  
   Штурмовой шаттл летел низко над посеребренными луной водами Талассы Красио. Эвмей, более крупный из двух спутников Одиссея, был примерно вдвое меньше земной Луны. Он висел на кончике правого крыла шаттла, поднимаясь на востоке. Аркос, меньший спутник Одиссея, был едва ли в две трети Эвмея и находился низко на западе, что создавало интересные теневые эффекты. Не то чтобы в данный конкретный момент тени были особенно важны для главного сержанта Эннистона Логана. Его гораздо больше интересовала пара шаттлов, шедших по бокам от его собственного, и он наблюдал за оптическим каналом дисплея своего доспеха хоплона, когда три изящных трансатмосферных корабля мчались на север со скоростью, вдвое превышающей скорость звука, так близко к океану, что оставляли за собой видимый след.
   Логан подумал, что им, вероятно, не нужно было спускаться так низко. Их цель была слишком занята тем, что пряталась, чтобы возиться с радаром, лидаром или чем-то еще, что могло быть обнаружено и выдало ее укрытие. Но в плане миссии не было никаких предположений.
   Логан одобрил это. Он хотел этого. Хотел так сильно, что даже попробовал на вкус.
   Он почувствовал, как в нем снова поднимается предвкушение, как оно бурлит, как лава, под профессиональным спокойствием человека, проработавшего в своем деле двадцать лет, который, как он знал, должен сохранять его, идя в бой.
   - Проверка связи, - объявил он.
   - Фаэран, прием, - ответила сержант Лорна Фаэран. Она была капралом, когда они отправились из Нью-Дублина на Джалал, но ей давно пора было получить повышение. Логану потребовалось некоторое время, чтобы найти в ее личном деле запись, объясняющую, почему она не получила его раньше, и он был почти уверен, что этот придурок-лейтенант из мира Ядра, которого она ударила, схлопотал по делу. Конечно, он был всего лишь главным сержантом, так что его мнение, возможно, и не имело значения при большинстве обстоятельств, но когда Терренс Мерфи одобрил его служебную записку, в которой предлагалось снять давнюю черную метку, все изменилось.
   - Штайнер, проверка, - объявил рядовой Исмаэл Штайнер мгновение спустя. Штайнер тоже был капралом. На самом деле, он был капралом дважды, подумал Логан. Однажды он может стать им снова.
   - Кавана, проверка, - вмешался капрал Филип Кавана из Кранн-Бетада, который заменил Родриго Чавеса после Дию. Логан опросил более двух десятков кандидатов на замену Чавесу в личной охране Мерфи. Найти кого-то на место Чавеса было непросто, и команда должна была сработаться. Он перестал присматривать за Каваной после того, как побеседовал с ним. В отличие от Штайнера, в родословной которого, казалось, было много от хорька, Кавана был медведем. Почти такой же высокий, как Логан, с жесткими черными волосами, глазами такими темными, что они казались угольными, и крючковатым носом сказочного разбойника с большой дороги, он выглядел как тупой предмет, но, как оказалось, у него действительно были очень острые края.
   Должна была быть еще одна, мрачно подумал Логан. Младший капрал Эйра. Без фамилии - просто Эйра. Она не была полностью подготовлена как хоплон - ей потребовалось бы еще около тридцати часов на симуляторе, прежде чем он согласился бы на это, - но она должна была быть здесь, сидеть в своем гнезде из дисплеев, следить за своими товарищами по команде, следить за их коммуникациями и телеметрией брони. Только на этот раз она была нездорова. По крайней мере, физически. Врачи еще некоторое время не выпустят ее из лазарета, и в некотором смысле это было хорошо. Это дало Логану немного больше времени, чтобы переосмыслить последствия ее отношений с лейтенантом Мерфи. Но ее это не устраивало, потому что она очень хотела вернуться на действительную службу и закончить симулятор хоплона. Она, казалось, не понимала - и он был чертовски уверен, что никто ей об этом не сказал, - что была на грани установления нового рекорда по завершению тренировок по хоплону. Он знал, что у полуголодной беспризорницы из Инвернесса есть инстинкт убийцы, когда впервые встретил ее, но даже не подозревал, насколько это верно. Может, ее и не было здесь лично, но она была здесь, черт возьми, по духу. Частью его команды, какой она всегда была.
   Его команда была не очень большой, но сплоченной, и у него никогда в жизни не было более приятного задания. Конечно, на самом деле ему следовало бы занять место главного сержанта где-нибудь в батальоне. Фактически, именно там он и был до того, как его отозвали и назначили телохранителем еще одного бесполезного придурка из Пятисот, отправлявшегося на должность губернатора в какой-то захолустной периферийной системе. Боже, он был в бешенстве!
   Теперь, подумал он, уже не так сильно.
   - Помните, - сказал он им. - Любого, кто безоружен или не оказывает сопротивления, брать живым. Знаю, вы бы просто уничтожили их и покончили с этим, но таковы правила, и мы должны их соблюдать, иначе адмирал надерет нам задницы. И никто не должен забывать, что Алаймо нужен нам живым. Всем понятно?
   На его визоре высветилось подтверждение, и он одобрительно хмыкнул. Он действительно знал, как сильно они хотели просто убить их всех и предоставить Богу разобраться с ними. На самом деле, эта последняя фраза относилась к нему самому так же, как и ко всем остальным.
   - Через пять минут будем над сушей, - раздался в наушниках Логана голос второго пилота.
   - Принято, - ответил он, затем повернул голову в похожем на башню шлеме, чтобы посмотреть на свою команду. - Пять минут, - сказал он, и правые кулаки поднялись, большие пальцы в перчатках вытянуты в знак подтверждения.
   Обычная загрузка шаттла класса Персей - сто пятьдесят солдат в боевой форме или сотня в легкой силовой броне типа Марк-12. Для этой операции в распоряжении команды Логана было все десантное отделение, и четыре хоплона занимали лишь около десяти процентов свободного пространства. Если все пойдет хорошо, то примерно через час довольно большая часть этого пространства будет занята непрошеными гостями, подумал он и вызвал изображение острова Эвбея в режиме реального времени, пока шаттлы с ревом приближались к нему.
   Рыбные промыслы вдоль южной оконечности длинного узкого острова работали двадцать шесть часов в сутки семь дней в неделю, а доки и перерабатывающие цеха были залиты ярким светом. Они его не интересовали, а фильтры дисплея не позволяли световому сиянию затмевать интересующие его детали.
   Здания, к которым они летели, выглядели невероятно неуместно на фоне пышной субтропической растительности Эвбеи. По мнению Логана, они чувствовали бы себя как дома на каком-нибудь горнолыжном курорте, но он был не там, чтобы беспокоиться об эстетике. Что имело значение, так это то, что в шале-мишенях было множество источников питания, а на их посадочной площадке, казалось, было необычайно много аэромобилей.
   Он увеличил изображение. Атмосферный беспилотник, связанный с его дисплеем, лениво кружил на высоте пяти тысяч метров, но ночной воздух был кристально чистым. Несмотря на высоту, Логан мог бы сосчитать листья на деревьях, если бы действительно захотел, и его глаза сузились, когда он заметил часовых, окружавших территорию. Вооруженные винтовками охранники без доспехов вряд ли могли что-то изменить, и он задавался вопросом, какой гений из сотрудников Алаймо решил, что выставить их там было хорошей идеей с самого начала. Нельзя было придумать ничего лучше, чтобы буквально кричать: - Эй! А вот и мы!
   - Две минуты, - объявили с летной палубы.
   - Прыгаем через две минуты! - приказал он команде, и магнитные фиксаторы с грохотом раскрылись. Все четверо хоплонов неуклюже поднялись на ноги, и Логан в последний раз проверил индикаторы своей брони. Затем он убрал их с экрана своего визора и подошел ближе к люку, когда шаттл развернул свои спойлеры, а турбины взвыли, когда пилоты изменили вектор тяги, чтобы снизить скорость полета.
   Логан подумал, что это было не самое незаметное вторжение в истории войн, но он был свидетелем такого внезапного крика баньши. Он знал, как реагируют даже элитные войска, когда в тихой ночи раздается адский вой приближающейся атаки, и оскалил зубы, размышляя о том, как отреагировали бы эти жалкие ублюдки.
   Лампочка над люком мигнула один раз, и дверь с шипением задвинулась в свою нишу. Спойлеры, установленные по переднему краю люка, создали атмосферу неподвижности, несмотря на то, что скорость "Персея" все еще была где-то выше двухсот пятидесяти километров в час. Логан наблюдал, как опускается стрелка цифрового таймера на его визоре.
   Стрелка дошла до нуля, и он шагнул в ночь.
  

* * *

   Майор Тони Бисгаард сидел в своей уютной спальне, уставившись на документ на дисплее. Он и отдаленно не был так уверен, как его генерал, в том, что у него когда-нибудь будет возможность представить это, но он должен был что-то делать, пока они прятались на этом жалком подобии планеты, и как оперативный офицер Алаймо, он должен был написать черновой вариант. Конечно, в отчете, о котором шла речь, не было того, что он ожидал увидеть, когда они отправлялись в путь.
   Он нахмурился еще больше.
   Как и большинство подчиненных Алаймо, Бисгаард работал с генералом в Гобеленах. И с тех пор он провел годы в подвешенном состоянии, отодвинутый в сторону, спрятанный и игнорируемый, как какой-то неприглядный нарост. Они сделали то, что нужно было сделать, указали нахалам на их ошибочность. И как только они закончили, их наградой стало изгнание. Маленький уголок неопределенности Бисгаарда был достаточно приятным во многих отношениях. Возможно, не такой роскошный, как у генерала, но он не мог честно сказать, что ни одно из его желаний не было удовлетворено. И все же это изгнание сжигало дотла. Это невысказанное, но совершенно очевидное презрение к мужчинам и женщинам, которые сделали трудный выбор. Тем, кто не побоялся окунуться в грязь и кровь, если того требовала работа.
   И, как и Алаймо, Бисгаард знал, что Беллерофонт станет их оправданием. Операцией, которая "реабилитирует" их и докажет, что они все это время были правы в отношении Гобеленов. Если бы мягкосердечные идиоты, заправлявшие Пятьюстами, прислушались к ним тогда и превратили Гобелены в явное следствие бунтарства Окраины, ничего бы этого не случилось. Но разве они это сделали? Нет, конечно, не сделали! На самом деле они пытались замять это дело, сохранить его в тайне. И теперь, когда Беллерофонт по своей вине не подчинился генералу, Бисгаард точно знал, кто в конечном итоге понесет наказание.
   Снова.
   Он перечитал последний раздел и подправил несколько слов, затем кивнул. Не столько от удовлетворения, сколько от осознания того, что лучше не станет, если он продолжит копаться в этом. В любом случае, Хепнер и сам генерал разобрали бы все это на части, прежде чем он смог бы составить окончательный вариант, и...
   Он резко вскинул голову, когда в ночи что-то пронзительно закричало. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы узнать этот душераздирающий вой, и он выругался с внезапной панической яростью, вскакивая на ноги.
   Он выхватил свой пистолет из кобуры, висевшей на спинке рабочего стула, несмотря на то, что от него, скорее всего, не будет никакого толка, и потянулся к коммуникатору свободной рукой, даже когда поворачивался к двери.
   - Входящий! - крикнул он в микрофон. - У нас входя...
   Прогремел гром, ударила молния, и Тони Бисгаард отшатнулся, когда массивный, неповоротливый хоплон пробил крышу шале и потолок его комнаты.
   Удар хоплона сотряс пол спальни, как землетрясение. На его нагруднике красовалась пара сломанных маршальских значков и черный щит с серебряным деревом и шкалой весов, а сквозь куполообразный шлем он мог разглядеть татуированное лицо оператора и темный искусственный шар в его правой глазнице.
   Его рука с пистолетом непроизвольно поднялась, и он нажимал на спусковой крючок снова и снова, в то время как она просто смотрела на него сквозь бронепластовый купол. Конечно, это было бессмысленно. Пули просто отскакивали, визжа и рикошетируя по комнате. Одна из них порезала ему щеку, но продолжал нажимать на спусковой крючок, пока магазин не опустел и затвор не встал на место. Затем он стоял с бесполезным оружием в руке, глядя на нее... и она улыбнулась.
   - Спасибо, - сказала она через внешние динамики.
   Его глаза расширились в замешательстве. Даже несмотря на панику, в глубине души он понимал, что это самая глупая вещь, которую кто-либо мог сказать в такой момент. О чем, черт возьми, она подумала...
   Лорна Фаэран нажала на спусковой крючок, и очередь из трех патронов с полыми наконечниками разорвала туловище Бисгаарда на части. Расчлененный труп с глухим стуком упал на дорогой деревянный пол спальни, и она подбородком нажала на кнопку связи.
   - Крысолов номер два, - сказала она. - Подтверждаю Танго-три, но он не хотел сдаваться так просто. Одна вооруженная цель нейтрализована.
  

* * *

   Исмаэл Штайнер выслушал отчет Фаэран и постарался не испытывать зависти. Они хотели заполучить любого из солдат Алаймо, до которых могли добраться, но главной целью были его подчиненные. Как это похоже на Фаэран - приземлиться прямо на одного из них! И чтобы этот тупой ублюдок соорудил для нее оправдание. Некоторым людям повезло больше всех.
   Он тяжело поднимался по лестнице, шаги его массивной брони сотрясали шале, а пули стрелкового оружия с воем отскакивали от его доспехов. Было шумно, даже с заглушающими звук наушниками, но он слышал это раньше. Он вскинул карабин и быстрой очередью свалил идиота с винтовкой на лестничной площадке над ним. Затем взбежал по лестнице и бросился прямо через дверь наверху. Она была заперта, что ровным счетом ничего не значило для хоплона, двигавшегося со скоростью, близкой к двадцати шести километрам в час.
   Он ворвался сквозь дождь осколков в роскошную гостиную как раз в тот момент, когда из ванной выскочил обнаженный светловолосый мужчина с полотенцем, обернутым вокруг талии. Угловое окошко в визоре Штайнера вспыхнуло, когда компьютер его доспехов опознал вновь прибывшего.
   - Крысолов номер три выследил Танго номер два! - ликующе объявил он и шагнул вперед, широко отставив огромную бронированную "руку". - Иди к папочке, ублюдок! - раздалось из внешних динамиков.
   Обнаженный мужчина уронил полотенце, отчаянно извиваясь, пытаясь увернуться от хоплона, а затем взвизгнул от боли, когда рука в доспехах сомкнулась на его правой ноге. Штайнер дернул, и визг стал на несколько октав выше, когда пленник обнаружил, что висит вниз головой на одной ноге, а его руки бесполезно болтаются в воздухе.
   - Если вы еще не заметили, - сказал Штайнер, - вы арестованы.
  

* * *

   Эннистон Логан выслушал оба сообщения и улыбнулся. Он имел довольно четкое представление о том, что случилось с Бисгаардом, но если этот идиот действительно был вооружен, то у Фаэран были все основания. И Штайнер мог бы снова стать капралом - по крайней мере, на какое-то время, - если у него действительно был Райко Хепнер. Но сам Логан охотился за рыбой покрупнее. Была причина, по которой он выделил себе самое большое и роскошное шале из всех.
   Теперь он несся через вестибюль, броня отмахивалась от ураганного огня из стрелкового оружия, в то время как его карабин стрелял в ответ. Огонь внезапно прекратился, и он пробежал по паре тел, направляясь к лестнице.
   - Крысолов-шесть, Метла-шесть, - сказал ему наушник. - Сюда движутся беглецы, главсарж!
   - Если они сопротивляются, пристрелите ублюдков, - сказал он. - Если хотят сдаться и вести себя хорошо, мы должны им позволить это, но я согласен на любое, пока они не в приоритетном списке.
   Официально Метла-шесть, майор Тарасов, командовавший космодесантниками с двух других шаттлов, которые формировали периметр вокруг шале, значительно превосходил Логана по званию. Но адмирал ясно дал понять, что это была операция Логана, и Тарасов был слишком умен, чтобы встать между Логаном и его добычей.
   - Так точно, Крысолов, - сказал он.
   На верхней площадке лестницы Логана было две двери, и Кювилье понятия не имел, как Алаймо и другие беглецы поделили шале. Из двери справа открывался бы лучший вид на океан, а из двери слева открывался бы лучший вид на горный хребет острова.
   Логан мысленно подбросил монетку и повернул направо.
   Он влетел в дверь и резко затормозил.
   Парадная форма Таскина Алаймо была безупречна. Он выглядел так, как будто собирался на официальный ужин, а не как человек, застигнутый врасплох в своей спальне в уединенном шале, и смотрел на Логана с почти небрежным безразличием.
   Позади Логана бросился в атаку телохранитель, стреляя из автоматического карабина. На визоре главного сержанта появилось изображение с камеры, установленной между его лопатками, и он почти небрежно взмахнул левой рукой. Массивная конечность с хрустом пробила дверной косяк - и полтора метра стены за ним - и вонзилась в незащищенного телохранителя, как молот Тора.
   Изувеченное тело отлетело от лестничной площадки и с грохотом упало этажом ниже, но Логан не отводил взгляда от Алаймо, и генерал вопросительно склонил голову набок.
   - Пожалуйста, - голос Логана в динамике его доспехов звучал мягко, почти ласково. - Пожалуйста. Попытайтесь убежать.
   - Сомневаюсь, что я далеко уйду от хоплона, - ответил Алаймо, усаживаясь в одно из греховно удобных кресел роскошного люкса.
   - Можете попробовать. Но, с другой стороны, возможно, и не уйдете.
   - Как вы меня нашли? - спросил Алаймо.
   - Узнаете на суде. Скорее всего, нет. - Логан оскалил зубы. - Он будет слишком коротким, чтобы можно было обменяться большим количеством информации.
   - Ты не похож на местного крестьянина, - задумчиво произнес Алаймо.
   - Я - не похож.
   - Я так и думал, что нет. - Алаймо скрестил ноги. - Слушай, ты хоть представляешь, на кого я работаю?
   - Мне все равно.
   - Жерар Перрен. Перрен! Самый богатый холостяк из всех Пятисот. Когда он говорит "прыгай", единственное, что спрашивают остальные, это "как высоко?" А Пятьсот управляют Федерацией. Ты понимаешь, чего я стою для него?
   - Какая часть фразы "Мне все равно" не дошла? - тихо спросил Логан.
   Он с глухим стуком пересек пол, протянул руку в массивной силовой перчатке и сомкнул пальцы в доспехах на шее Алаймо. Не настолько крепко, чтобы задушить его, но достаточно сильно, чтобы было неудобно.
   - Нет! Подожди, подожди, подожди, подожди! Ты отвернешься, забудешь, что со мной случилось, и я смогу достать тебе все, что угодно. Все, что угодно! Перрен - Перрен, он поселил меня в раю, со всеми этими наркотиками, выпивкой, задницами и...
   Логан слегка усилил хватку.
   - все, что угодно!
   Логан нажал кнопку на своем шлеме, и забрало скользнуло вверх. Его сланцево-серые глаза были тверды, как гранит, и буравили Алаймо.
   - Она умоляла? - тихо спросил он. - Мать с тремя детьми, которую вы лично подобрали на контрольно-пропускном пункте Браво в пригороде столицы на Гобеленах? Та, которая сдалась космодесантникам, чтобы спасти своих детей от ваших палачей? Одному из них было три года. Скажите, генерал, она просила пощады?
   Лицо Алаймо окаменело.
   - Не имею ни малейшего представления, о ком ты говоришь. Я не помню ее, кем бы она ни была, и тебя я тоже не помню. Для тебя это все из-за этого? Какая-то сучка и ее никчемные детишки? Это - уррррк!
   Его глаза расширились, лицо потемнело, и Эннистон Логан посмотрел на него сверху вниз взглядом василиска, полным смерти. Алаймо выгнулся назад, перегнувшись через спинку кресла, обеими руками бесполезно вцепившись в механическую руку хоплона. Но затем ноздри Логана раздулись, и тиски сервомеханизма на горле генерала ослабли... слегка.
   - Я не помню ее. - Голос Алаймо стал хриплым, его руки все еще сжимали руку хоплона, но в глазах появился странный огонек. - Но она, наверное, умоляла. Они всегда умоляют, и это никогда не имеет значения. Сказать по правде, они всегда просили....Мне это нравится. Весь этот контроль. Вся эта сила. Вот что ты сейчас чувствуешь, не так ли? Все, что тебе нужно сделать, это сжать руку, и я умру, и это... это кайф, с которым ничто другое не сравнится, не так ли?
   - Но дело в том, что я никогда этого не делал. Не в одиночку! Я всегда выполнял приказы Пятисот. Перрен хотел вернуть контроль над Гобеленами. Того же хотели семьи Дзайбацу и О'Кэрролл. Это были они! Они сказали мне, чего они хотят, и я дал им это. Я просто выполнял приказы. Делаешь то, что они хотят, и они всегда будут заботиться о тебе. Вот как это работает с такими людьми, как мы. Понимаешь?
   - Я, - Логан ослабил хватку на шее Алаймо, - совсем не такой, как вы.
   - Тогда возьми меня под стражу. - Алаймо пожал плечами. - Перрен заплатит целое состояние, чтобы вернуть меня обратно. Возможен обмен пленными, даже...
   Логан протянул обе руки, схватил Алаймо за плечи и без особых усилий приподнял его, пока пальцы ног не повисли в шести сантиметрах от пола, и боль от безжалостных перчаток хоплона не пронзила его насквозь.
   - Я мог бы разорвать вас на части прямо сейчас, - сказал ему Логан. - Все, что мне нужно сделать, это повернуть. Ваши руки вылетели бы из суставов. Держу пари, я мог бы оторвать вам голову, прежде чем вы истечете кровью. А стоит ли? Что бы вы сделали, генерал?
   Алаймо сжал челюсти, чтобы не вскрикнуть от боли, а Логан улыбнулся тонкой, холодной улыбкой.
   - Мне хочется, - сказал он. - Боже, как я хочу услышать, как вы будете кричать всю дорогу до ада. Но у адмирала Мерфи другие планы. И правосудие здесь не будет вершиться так медленно, как обычно. Так что я могу подождать еще немного. А пока не дам вам шанса нарушить то, что он задумал.
   В нагруднике Логана открылось маленькое отверстие. Вытянулась гибкая конечность, и струя газа из распылителя на ее конце ударила в лицо Алаймо. Глаза генерала закатились, и он обмяк.
   - Крысолов номер шесть, - произнес главный сержант Эннистон Логан по рации. - Джекпот на Танго-один. Повторяю, джекпот на Танго-один.
  

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

  
   Город Тара
   Планета Кранн-Бетад
   Система Нью-Дублин
   Альянс свободных миров
   18 января 2553 года
  
   - Как вы думаете, что все это значит, сэр? - тихо спросил коммандер Йе, когда аэрокар снижался к Халла-Тионойлу, зданию капитолия в системе Нью-Дублин.
   С тех пор, как Конкордия объявила об отделении, оно стало резиденцией руководящего совета Альянса свободных миров, а также законодательной власти Нью-Дублина, что, по мнению четвертого адмирала Се Пэна, добавило определенный смысл к вопросу Йе. Прошел почти ровно один стандартный год с тех пор, как Се сдал своих субсветовых наездников Терренсу Мерфи, что было прямым нарушением приказа второго адмирала Син. В течение этого года его несколько раз "просили" приехать в город Тара, но местом его назначения всегда был Сеаннасайохт, здание штаб-квартиры сил обороны системы Нью-Дублин, а не Халла-Тионойл.
   И он всегда заранее знал, зачем едет в Сеаннасайохт. Обычно это было связано с обсуждением администрацией лагерей для военнопленных, в которых содержались его люди, но на этот раз никто ничего не сказал ему о причине поездки.
   - Полагаю, мы скоро это выясним, Чжэнькан, - спокойно сказал он.
   Йе посмотрел на него немного скептически, и Се спрятал улыбку.
   Внешне он и его начальник штаба, возможно, были созданы как образец контраста. Йе был на пару сантиметров выше, но Се был коренастым, крепким мужчиной с жесткими черными волосами. Он был тяжелее Йе на добрых десять килограммов и знал, что всегда выглядит немного... незаконченным, какой бы безупречной ни была его униформа. Йе, с другой стороны, был худощавого телосложения, как у борзой собаки, с гладкими каштановыми волосами и аккуратно подстриженными усиками, и всегда был в некотором роде моделью. Однако, несмотря на это, они хорошо понимали друг друга и были эффективной командой до того злополучного дня здесь, в Нью-Дублине. Это означало, что коммандер Йе прекрасно понимал, что Се был несколько менее равнодушен к неожиданному вызову, чем хотел показать.
   С другой стороны, несмотря на все свое любопытство, Се действительно был почти так же спокоен, как и казался.
   Терренс Мерфи пообещал его людям достойное обращение, если он сдаст их, но Се ни на секунду не поверил ему. После шестидесяти лет ожесточенной, кровопролитной войны между Те Ла Лиан Менг и Федерацией ничего подобного не происходило. Однако, учитывая, что единственным другим выходом для Се было бы выполнить безумный приказ Син и атаковать авианосцы Мерфи, у него не было особого выбора. Его субсветовые наездники почти наверняка могли бы уничтожить пару сверхсветовых кораблей Федерации, находившихся непосредственно перед ними, но без собственных носителей они были бы обречены продолжать движение в межзвездном пространстве до тех пор, пока в их реакторах не закончится запас топлива и все до единого люди Се не погибнут.
   Даже жестокость, которую они могли ожидать в лагере для военнопленных у гвайло, была лучше этого. И тот факт, что Син явно списала их всех со счетов как одноразовые активы, которые, как она ожидала, будут расходоваться, повинуясь ее приказам, в то время как она сама убережет свою драгоценную задницу от опасности, сделал выбор еще проще. Будь проклят Се Пэн, если он сделает что-нибудь, чтобы прикрыть монументальный зад этой сучки.
   Но все вышло не так, как он ожидал. Вместо этого оказалось, что, каким бы нелепым это ни было, Мерфи имел в виду именно это. Он и жители Кранн-Бетада спасли не только всех людей Се, но и всех выживших с поврежденных кораблей, которые адмирал Тан был вынужден оставить позади. Они перевезли своих раненых пленников в лучшие больницы, которые у них были, а тех, кто не пострадал, - на архипелаг Макдермотт, группу довольно крупных, малонаселенных островов, расположенных примерно в тридцати градусах над экватором Кранн-Бетада. Местных жителей, которых там насчитывалось не более пары тысяч, выселили, а военнопленных поселили на их место.
   Поначалу у них были только палатки, да и то очень немного, которые можно было обойти, что, казалось, оправдывало сомнения Се относительно обещаний Мерфи. С другой стороны, говорил он себе, никто в Нью-Дублине не мог предвидеть внезапного прибытия шестидесяти четырех тысяч военнопленных. При таких обстоятельствах определенная нехватка жилья, вероятно, была неизбежна, и, по крайней мере, в Макдермоттах стояло лето.
   Действительно, так оно и было, и если крыш не хватало, то его людей хорошо кормили, а больницы Кранн-Бетада лечили его раненых так же хорошо, как и своих собственных. Более того, сборные жилые дома были доставлены так быстро, как только их смогла напечатать инфраструктура планеты. В течение двух месяцев строительные бригады Кранн-Бетада проложили сеть электропередачи, а также достаточное количество дорог, фундаментов, канализационных и водопроводных линий для небольшого города, и людей Се снабдили инструментами, необходимыми для строительства собственного жилья.
   Не было никакой жестокости, вообще никаких ненужных трудностей, и генерал Дьюар - до того, как он стал президентом Дьюаром - относился к Се с той степенью вежливости, которую он не привык получать от слишком многих своих начальников. Приказы Мерфи, несомненно, объясняли многое из этого, но не все, и Се не раз задавался вопросом, что это говорит о гражданах Федерации - по крайней мере, здесь, на Окраине. Это, конечно, не соответствовало официальной линии пропагандистов Те Ла Лиан Менг.
   Он думал об этом, когда аэрокар приземлился на парковочной площадке в Халла-Тионойле, и ожидавший его отряд солдат сил обороны системы выстроился в почетный караул. По крайней мере, все были достаточно вежливы, чтобы притворяться, что это так, подумал Се, пряча улыбку.
   Он первым вышел из люка, и лейтенант сил обороны, командовавший "почетным караулом", резко отдал честь. Се с серьезным видом ответил на любезность, а лейтенант повернулся и указал на дорожку, ведущую к изящному портику дворца.
   - Не могли бы вы пройти со мной, пожалуйста, четвертый адмирал?
   - Конечно, лейтенант, - ответил Се, как будто у него был выбор. - Пожалуйста, показывайте дорогу.
  

* * *

   От стоянки до здания, а затем до отделанного деревянными панелями, уютно обставленного конференц-зала на третьем этаже, было пятнадцать минут ходьбы. Лейтенант открыл дверь своим "гостям" из Лиги.
   - Четвертый адмирал Се и коммандер Йе, господин президент, - объявил он и отступил в сторону, пропуская Се и его начальника штаба.
   Се вошел в комнату, затем остановился. Он ожидал увидеть только Дьюара и, возможно, одного или двух помощников, в соответствии с его предыдущими визитами в столицу системы. Однако здесь было гораздо больше людей, чем сейчас, и никто из них не был похож на помощников или секретарей.
   - Четвертый адмирал, - сказал Кормаг Дьюар, вставая во главе стола для совещаний и протягивая руку.
   Се подошел к нему и пожал протянутую руку, и Дьюар кивнул ему, а затем указал им обоим на ожидающие их кресла.
   Сев, Се огляделся в поисках знакомых лиц.
   Он узнал вице-президента Макфарланд и дважды встречался с Юкимори Айко, хотя до сих пор понятия не имел, как она выглядит под этой официальной керамической маской. Рыжеволосая женщина, сидевшая рядом с Юкимори, была генералом Хлоей О'Киран, которая сменила Дьюара на посту командующего силами самообороны Нью-Дублина, но он не знал ни высокого темноволосого мужчину на дальнем конце стола от нее, ни лысого парня пониже ростом рядом с ним.
   Однако он узнал капитана Джордана Пенски. Пенски командовал субсветовыми наездниками, которые защищали орбитальную инфраструктуру Нью-Дублина от ракетного удара адмирала Тана. И он также командовал поисково-спасательными группами, которые работали круглосуточно, пока не убедились, что извлекли всех выживших из "калек Тана". Он взял на себя личную ответственность за то, чтобы все эти люди благополучно добрались до земли, и его медицинские бригады боролись за жизнь каждого человека Лиги так же упорно, как и за свою собственную.
   Се протянул руку через стол.
   - Капитан... Нет, теперь я вижу, что это коммодор Пенски, - сказал он с легкой улыбкой, заметив новые знаки различия на его воротнике. - Рад снова вас видеть.
   - И я тоже рад вас видеть, сэр, - ответил Пенски, когда они пожимали друг другу руки. - Надеюсь, на островах все прошло гладко?
   - Полагаю, для потерпевших кораблекрушение, выброшенных на берег на бесплодных, необитаемых островах, это было не так уж плохо, - сказал Се с абсолютно невозмутимым видом, и Пенски усмехнулся. Единственное, чем никто никогда не назвал бы густо заросшие лесом и хорошо орошаемые Макдермотты, - это бесплодной пустыней. - На самом деле, - продолжил Се, на этот раз с легкой улыбкой, - полковник Киф доставил первые доски для серфинга примерно через месяц после вашего с адмиралом Мерфи отбытия. За что мои люди были вам весьма признательны.
   - Адмирал Мерфи обещал, что с вами будут хорошо обращаться, - сказал Дьюар и пожал плечами. - Мы здесь склонны верить адмиралу на слово.
   - Я, несомненно, буду отрицать это, если об этом когда-нибудь доложат моему начальству, - ответил Се, - но я тоже так думаю.
   - Я рад, - просто сказал Дьюар. Но затем он откинулся на спинку своего стула и склонил голову набок. - На самом деле, я рад по нескольким причинам. Но сначала позвольте представить вам двух людей, с которыми, я уверен, вы никогда не встречались. Это, - он указал на более высокого из мужчин, которого Се еще не узнал, - Дилан О'Кирван, министр промышленности Нью-Дублина. А это, - он указал на невысокого мужчину с бритой головой, - Майлз Макрэнналл, директор по строительству Дилана.
   Се вежливо кивнул каждому из них по очереди, затем склонил голову набок, глядя на Дьюара.
   - Должен признаться, господин президент, что, хотя я ценю любую возможность покинуть мой пустынный тюремный лагерь на необитаемом острове, каким бы приятным он ни был на самом деле, я несколько озадачен причинами этой конкретной поездки.
   - Я в этом не сомневаюсь, - сказал Дьюар, - но на это есть причина, и, уверяю вас - веская. По той же причине, по которой присутствуют Дилан и Майлз. Адмирал Мерфи направил коммодора Пенски в качестве своего личного представителя на эту встречу, но прежде чем он расскажет вам, о чем идет речь, я хочу, чтобы вы знали две вещи. Во-первых, Альянс свободных миров очень, очень хотел бы, чтобы вы приняли предложение адмирала Мерфи. Но, во-вторых, если вы решите, что не можете его принять, здесь, в Нью-Дублине, не будет никаких негативных последствий. Я могу честно сказать, что этого бы все равно не произошло, но адмирал Мерфи поставил это особое условие в депешах, которые он отправил домой с коммодором.
   Глаза Се на мгновение сузились. Затем они вернулись к Пенски, и темноволосый коммодор спокойно посмотрел на него.
   - Какого именно рода "предложение" адмирал Мерфи хочет мне сделать? - медленно спросил Се.
   - Прежде чем я перейду к этому, позвольте мне, с вашего позволения, указать на несколько моментов, - ответил Пенски, и Се кивнул.
   - Во-первых, адмирал попросил меня обратить ваше внимание на то, что у ваших военно-космических властей было достаточно времени, чтобы отправить транспорты за персоналом, ожидающим их в Дию. Они этого не сделали. Если бы они это сделали, коммодор Грейнджер уничтожила бы объекты верфи и вывела свои авианосцы из системы, как только была бы уверена, что они будут благополучно перевезены вашим флотом.
   Он посмотрел Се в глаза.
   - Они не придут, четвертый адмирал, - сказал он тихо, почти сочувственно. - Если бы они были, они бы уже это сделали.
   Ноздри Се раздулись, но он ничего не сказал, только жестом попросил Пенски продолжать.
   - Для этого может быть несколько причин, - продолжил коммодор гвайло, - но мы оба знаем, что наиболее вероятной из них является то, что движение Вечно вперед решило списать со счетов всех этих мужчин и женщин. Отказаться от них. И они почти наверняка сделали это из политических соображений. Их возвращение в Лигу - и ваше - стало бы политической катастрофой для Лю и его... сообщников, поэтому они предпочитают оставить вас гнить в качестве пленных Федерации. Или того хуже.
   - Если вы хотите, чтобы я признал, что политические лидеры моей звездной нации почти так же способны на коррупционные решения, как и лидеры Федерации, я готов это сделать, - сказал Се после долгого молчания. - Вопрос, который приходит мне в голову, заключается в том, почему вы, возможно, хотите, чтобы я сделал это признание. И я должен в свою очередь обратить ваше внимание на то, что, как и в случае с вашими собственными вооруженными силами, офицеры Рензу Лианменг Хиджун относятся к своей присяге гораздо серьезнее, чем того заслуживает наше политическое руководство.
   - Поверьте мне, адмирал это знает. И то, и другое. - Пенски покачал головой. - Все присутствующие в этом зале имеют достаточный опыт, чтобы понять, что означает предательство во имя политической целесообразности и корыстных расчетов. И в данный момент адмирал Мерфи пытается что-то с этим сделать. Очевидно, что его самым главным мотивом является реформирование Федерации, чтобы положить конец злоупотреблениям, которые, в первую очередь, привели к созданию Альянса свободных миров. Но почти так же сильно он хочет, чтобы война между Федерацией и Лигой прекратилась. Это продолжается уже шестьдесят лет, четвертый адмирал, дольше, чем живет на свете кто-либо из присутствующих в данный момент в этом зале. Не думаю, что большинство людей с обеих сторон на самом деле считают, что это когда-нибудь закончится, и это привело к тому, что на вашей стороне появились офицеры, такие как Син, и на нашей стороне, такие как Янси Дребин, а также политическое руководство, такое как наши Пятьсот и ваше Вечно вперед. И учитывая то, что происходило в Дию, вы знаете, что риши были вовлечены в это с самого начала. Очень сомневаюсь, что вы верите в альтруизм Сферы Ришатан больше, чем я, и не хуже меня знаете, что их бы там не было, если бы у них не было запланированного финала. Уверен, что этот финал не понравится ни Федерации, ни Лиге.
   - Я считаю, что адмирал Мерфи представляет собой наилучший шанс для любой из наших звездных наций положить конец войне. Он, безусловно, представляет собой лучший - единственный - шанс Федерации на проведение реформ, а без реформ у Пятисот не будет никакого интереса к прекращению войны, которая так хорошо им служила. Если разобраться, это источник их огромного богатства и причина, по которой они смогли захватить эффективный контроль над тем, что раньше было функционирующей звездной нацией. Какой у них может быть интерес в том, чтобы покончить с этим? Поэтому я заявляю вам, что успех адмирала был бы в истинных интересах Лиги, а также Федерации.
   Пенски сделал паузу, наблюдая за выражением лица Се, и четвертый адмирал слегка поджал губы. Он сидел так несколько мгновений, затем пожал плечами.
   - Все это может быть правдой. На самом деле, я готов согласиться, что это так. Однако я все еще не совсем понимаю, зачем вы мне все это рассказываете.
   - Потому что адмиралу стало очевидно, что он не сможет добиться этого без боя, - сказал Пенски. - Он надеялся - как бы реалистично это ни звучало, - что премьер-министр Шлейбаум и, что более важно, Пятьсот по крайней мере, поговорят с ним. Он обнаружил, что это не так. И волна неповиновения на периферии распространяется. Возможно, вы не в курсе, что сектор Циклопы вышел из-под контроля и присоединился к Альянсу свободных миров. И я уверен, вы не знали, что адмирал Мерфи направил значительную часть своего флота - который стал существенно больше, чем был, после того, как он разгромил флот, посланный, чтобы доставить его домой в цепях, даже более решительно, чем он разгромил второго адмирала Син - защитить систему Беллерофонт от карательной экспедиции, которую Ядро обязательно пошлет, чтобы сокрушить Циклопы. Я покинул Джалал до того, как до него дошла депеша президента Дьюара о Беллерофонте, но знаю - я знаю, четвертый адмирал, - что решил этот человек, когда получил ее.
   - Но что важно в данную минуту - причина, по которой я здесь, - так это то, что дело дошло до открытой драки, которой он не желал или надеялся избежать в начале. Его войска убили более ста тысяч военнослужащих ФЗФ в битве при Джалале, и дальше будет только хуже, пока либо он не победит, либо Ядро все-таки не сокрушит его. Теперь нет другого пути назад - ни для него, ни для Альянса свободных миров, ни для какой-либо надежды на мир между Федерацией и Лигой.
   - Тогда, несмотря на мое огромное восхищение адмиралом Мерфи как офицером и тактиком, боюсь, что эти надежды... призрачны, - тихо сказал Се.
   - Адмирал Мерфи умеет решать невыполнимые задачи, - вставил Кормаг Дьюар. - С таким же успехом он мог бы быть с Кранн-Бетада, потому что он такой же упрямый и не желает признавать ничего невозможного, какими всегда были мы.
   Сидящие за столом закивали головами, и Се был немного удивлен, осознав, что одна из этих голов принадлежит ему.
   - Сам адмирал согласился бы с тем, что шансы против него огромны, - сказал Пенски. - С другой стороны, у Пятисот есть свои проблемы. В том числе и тот факт, что две трети или три четверти их военного персонала - жители Окраины, которым не понравится убивать своих на службе у Пятисот. Но как бы это ни было верно, адмиралу нужно любое преимущество, которое он может найти или создать. Что и привело меня к вам... и Дию.
   Се почувствовал, как Йе напрягся рядом с ним, и его глаза сузились. Конечно же, Пенски не собирался предлагать...
   - Адмирал послал меня попросить вас сопровождать меня на Дию, - ровным голосом продолжил коммодор. - Он хотел бы, чтобы вы рассказали персоналу Лиги, оказавшемуся на Дию, о том, как здесь обращались с вами и вашими людьми. Сказать им, что есть по крайней мере один офицер Федерации, который, черт возьми, не шутит, когда дает слово чести. Этот офицер Федерации скорее умрет, чем нарушит его.
   - И почему я должен это делать? - тихо спросил Се.
   - Потому что мистер О'Кирван и мистер Макрэнналл также будут сопровождать меня, и потому что я отправляюсь туда в качестве личного представителя адмирала, чтобы сделать им предложение.
   - Какого рода предложение? - голос Се стал еще мягче, чем раньше.
   - Адмирал намерен попросить их полностью восстановить работу верфи Дию, чтобы поддержать Альянс свободных миров и его военные корабли, - решительно заявил Пенски. - Как его представитель, я расскажу вам обо всех вещах, на которые я только что указал вам, о его намерениях и о том, что его успех может означать для прекращения этой бесконечной, кровавой войны. И, - его губы слегка дрогнули, - я также буду взывать к их патриотизму, указывая на то, что каждый корабль, который Пятьсот и центральные миры вынуждены направить на борьбу с ним, - это на один корабль меньше, чем Федерация может бросить против Лиги на Бете Лебедя. Поверьте мне, даже если он потерпит неудачу, прежде чем погибнет, адмирал станет самой крупной и эффективной военной диверсией, которую Лига когда-либо могла надеяться найти. И он уполномочил меня дать всем гражданам Лиги, застрявшим в Дию, его личное честное слово, что в случае успеха он усадит Федерацию за стол переговоров с Лигой, чтобы договориться о прекращении огня и прекращении войны. Очевидно, что он не может контролировать реакцию Лиги на его предложение, но он обязательно даст вашей звездной нации возможность положить конец этой бойне.
   - Если он выживет, если он сможет справиться со всем этим, четвертый адмирал, тогда вы и все ваши люди здесь, в Нью-Дублине, и все ваши люди в Дию, в конце концов, сможете вернуться домой. И ваши дома останутся там, не беспокоясь о кинетических ударах Федерации, или о том, кто из их сыновей и дочерей умрет на следующей неделе или через неделю после этого.
   - А если он выживет, но мое собственное правительство откажется вести переговоры? - спросил Се. - Что тогда? Все мы станем предателями в глазах Вечно вперед. - Он медленно покачал головой. - Если это произойдет, "возвращения домой" не будет.
   - А останется ли кто-нибудь, если он - если мы - не выживем? - тихо спросил Дьюар.
   Се перевел взгляд на него, и президент покачал головой. - Если адмирал Мерфи падет, то погибнет и Альянс свободных миров, - сказал он непреклонно. - И что, по-вашему, произойдет с вашими людьми здесь, в Нью-Дублине, когда Ядро вступит сюда? В лучшем случае, вы окажетесь в лагере для военнопленных мира Ядра, а это не самое лучшее место для пребывания. В худшем случае, ваши лагеря будут "случайно" атакованы, когда они начнут наносить удары по нашим людям. Но в любом случае, вы не вернетесь домой, как и никто из ваших людей, оказавшихся в ловушке на Дию.
   - С другой стороны, у него действительно может все получиться здесь, в Федерации. Буду честен с вами, четвертый адмирал, я не уверен, что даже Терренс Мерфи сможет найти решение, которое позволит Окраине и Ядру оставаться в браке друг с другом. В конце концов, это непростая задача, вроде хождения по воде или воскрешения мертвых! Но это возможно. Думаю, более вероятно, что мы увидим раскол Федерации, что, возможно, даст Лиге шанс, необходимый для победы. Более вероятно, что Ядро решит, что у него нет другого выбора, кроме как пролить кровь своих собственных детей вместо нашей, и продолжит сражаться, вместо того чтобы отдать все, что они сожрали, и у них есть большая часть промышленной мощи Федерации, которая поможет им. Но вот что я вам скажу - если они это сделают, на их стороне не будет людей Окраины, потому что Альянс свободных миров устал терять своих и убивать ваших на службе у двух коррумпированных звездных наций, которые не заслуживают ни того, ни другого. Мы последуем примеру Мерфи и заключим мир с Лигой, что бы ни делала Федерация, и, возможно, даже Вечно вперед будет достаточно умно, чтобы увидеть преимущество в этом и поступить именно так.
   - Но в любом случае, я обещаю вам это как президент Альянса свободных миров. Здесь у вас будет дом, что бы ни случилось в Лиге. - Он посмотрел Се в глаза, и его голос стал железным. - Мы на периферии, четвертый адмирал, мы знаем наших друзей. У нас их очень мало, но мы дорожим теми, что у нас есть, и мы не бросим вас и ваших близких, если вы сейчас будете с нами, как не бросили бы своих.
   В конференц-зале, казалось, целую вечность висела тишина. Затем Пенски прочистил горло.
   - Я знаю, что такая возможность никогда не приходила вам в голову, сэр, - сказал он. - Мне бы это тоже никогда не пришло в голову. Но это предложение от Терренса Мерфи. Не политика, не члена Пятисот, не лакея движения Вечно вперед. Это говорит Терренс Мерфи, и никто и ничто в этой галактике не сможет убедить его нарушить данное вам слово.
   - Итак, вопрос, на который вы должны ответить, заключается в том, верите ли вы в это так же, как я.
  

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ

  
   Город Коринф
   Планета Одиссей
   Система Беллерофонт
   Альянс свободных миров
   20 января 2553 года
  
   Генерал Алаймо расхаживал из угла в угол своей камеры, аккуратно поворачиваясь лицом всякий раз, когда передний край его сандалии касался стены, а его оранжевый комбинезон был только что из принтера. Дроны доставили его... некоторое время назад. Без часов, без канала передачи данных, без хронометра было трудно следить за временем.
   Он знал, что это часть плана. Он бы сделал это не так, но узнал технику. Изоляция, сенсорная депривация. Они рассчитали, что к тому времени, когда другой человек, наконец, соблаговолит снова заговорить с ним, он будет журчать, как ручеек. Расскажет им все, что они хотели знать.
   Тем не менее, они были хороши. Он должен был отдать им должное. Он уже был в своем новом комбинезоне, заперт в этой камере еще до того, как пришел в сознание. И ему не разрешалось выходить из нее. Никаких прогулок на свежем воздухе, никаких посетителей. Ничего, кроме бесконечного серого однообразия, тишины и дронов, которые доставляли и забирали его поднос с хлебом и водой, вероятно, через равные промежутки времени.
   Его камера находилась в более просторном помещении. Решетки камеры были под напряжением - он убедился в этом на собственном горьком опыте, когда от удара током упал на спину. Он не знал, включалось ли освещение по таймеру, или они просто выключали его и включали, когда им вздумается. Входная дверь была похожа на ту, что бывают в банковском хранилище, и она ни разу не открывалась с тех пор, как он проснулся. Дроны появлялись и исчезали через дверь поменьше, слишком маленькую для того, чтобы в нее мог протиснуться кто-то старше шестилетнего ребенка.
   Грозно. Он должен был признать, что это было грозно. Но...
   Что-то громко лязгнуло, и он повернулся на звук, когда не открывавшаяся до этого дверь распахнулась настежь. Через нее вошел очень высокий мужчина с волосами песочного цвета, одетый в форму военно-космического флота с адмиральскими нашивками и металлической трубкой в руке. За ним последовал еще один мужчина, темноволосый и на двенадцать сантиметров ниже ростом. У обоих, как заметил Алаймо, были серые глаза. Совсем как у того хоплона, который захватил его в плен. Глаза второго мужчины пылали, как серая лава, огнем ненависти, но глаза адмирала... адмирала были почти - почти - холодными.
   Пока они пересекали внешнее хранилище, Алаймо заметил два необычных элемента адмиральской униформы. Первым был серебряный лист, который он носил на левой стороне груди, над обычной планкой для медалей. Это было незначительно, но другое... другое намного важнее. Эмблема Федерации на плече, которую носил каждый служащий военно-космического флота Земной Федерации, была заменена тем же черным щитом и серебряным деревом, которые он видел на нагруднике хоплона.
   - А, адмирал Мерфи. - Алаймо подошел к решетке. - Полагаю, вас можно поздравить. Вы поймали большого и злого меня. И президент Ксенеас! Наконец-то мы встретились. Правда, не совсем так, как я планировал, но лучше поздно, чем никогда. Я думал, что вы будете выше ростом.
   - Губернатор Рэмзи никогда не знала, где меня найти, - сказал Ксенеас голосом, в котором звучало ровное, кованое железо. - Ты мучил ее - и всех остальных людей - ни за что!
   Алаймо наклонился к решетке и улыбнулся.
   - Ни за что, - сказал он.
   - Сукин ты сын! - Ксенеас занес кулак, но Мерфи мягко перехватил его запястье.
   - Здесь электричество, - сказал он.
   - Я понимаю, что вы расстроены, - сказал Алаймо. - Но вам действительно следует хорошенько подумать, потому что правда в том, что своими действиями я спас всех остальных людей на этой планете. - Он протянул руки. - Этот мир - вся эта звездная система - не подчиняется. Это означает, что действует постоянный приказ номер пятнадцать, а значит, моим долгом было начать кинетическую бомбардировку, которая продолжалась бы до тех пор, пока не сдадутся все, кто остался. Мой долг был ясен... Но я выбрал великодушие.
   - Мы знаем о постоянном пятнадцатом приказе, - сказал Мерфи, - но также знаем, что на самом деле вас послали сюда не за этим.
   - Правда? - Алаймо отошел к своей койке, сел на нее, скрестил ноги и обхватил правое колено обеими руками. - Это увлекательная мысль. Иначе зачем бы они послали меня?
   - Чтобы сделать заявление, - сказал Мерфи. - Чтобы воспроизвести Гобелены в гораздо большем масштабе и на этот раз запечатлеть каждую деталь. Я задавался вопросом, зачем Стейнболт записывала каждый из своих судебных фарсов, каждую казнь. И спрашивал себя, почему было так много видео, почему вы записали все до мельчайших подробностей. Но потом меня осенило: психологическая война. Все это зверство должно было стать одной огромной психологической операцией. Когда остальные жители Окраины увидят, что вы натворили здесь, на Одиссее, и поймут, что это может случиться с их семьями, их детьми, они будут слишком напуганы, чтобы когда-либо снова поднять руку на мощь и величие Федерации Пятисот. Именно об этом и шла речь, не так ли?
   - Что ж, вы должны признать, что эта идея была бы весьма привлекательной, - сказал Алаймо.
   - Полагаю, для людей с достаточно развращенным сознанием, - согласился Мерфи, кивнув. - Хотя не думаю, что все на самом деле получится так, как планировали вы с Жераром Перреном.
   - О, вы серьезно, адмирал? - фыркнул Алаймо. - Все всегда получается так, как задумано Пятьюстами! Это может занять некоторое время, на пути может возникнуть пара ухабов, но это неизбежно. Вы входите в число Пятисот, по крайней мере, в силу брака. К настоящему времени вы должны понимать, как это работает.
   - Вы правы. Я член Пятисот, и пока не добрался до Беллерофонта и не увидел, что вы сделали на этой планете, думал, что понимаю, как это работает. Теперь я понимаю, что на самом деле это было не так. Но знание, которое приходит поздно, лучше, чем знание, которое никогда не приходит.
   - Браво! - Алаймо поднял руки и быстро и вежливо хлопнул пальцами правой руки по нижней части левой, как человек, аплодирующий отличному удару в гольф. - И теперь, когда мы выяснили, что оба знаем, как устроена галактика, давайте проявим уважение друг к другу и выложим наши карты на стол. Я вижу, у вас что-то на руках. Из моих покоев в башне Парнас. - Он криво улыбнулся. - Хранилище, которое я позаимствовал у губернатора Рэмзи, должно быть, оказалось надежнее, чем я думал.
   - Вы правы, так оно и было. И в дополнение к этому, - Мерфи поднял трубку, - мы восстановили секретную копию ваших приказов по тринадцатому корпусу. Я нашел их очень интересными для чтения, особенно приложение дубль-вэ. Полное помилование для всех, кто находится под вашим командованием, за преступления, совершенные против любого населения, которое не подчиняется законам, где бы то ни было в секторе Циклопы. - Он покачал головой. - Хотел бы я сказать, что мне приходится думать о менталитете человека, который вот так запросто выдает авансом лицензии на охоту.
   Алаймо с улыбкой пожал плечами, а Мерфи склонил голову набок.
   - Но дело в том, генерал, что у меня был долгий разговор с лейтенант-коммандером Трипати - вы не знакомы; это моя юридическая помощница. А затем у нас двоих состоялся еще более долгий разговор с коммандером Анисимовым, юридическим помощником адмирала Йоргенсена.
   Он помолчал, приподняв бровь, и Алаймо снова пожал плечами.
   - Боюсь, я тоже никогда с ним не встречался.
   - Что ж, самое интересное в нашем разговоре, генерал, то, что они оба согласны с тем, что у вас не было полномочий указывать это в приказах по тринадцатому корпусу. Что подводит нас к...
   Мерфи слегка помахал трубкой, и Алаймо покачал головой.
   - Отлично сыграно, адмирал. - Он откинулся на спинку койки. - И, отвечая на ваш следующий вопрос, я готов подтвердить все, что угодно. В конце концов, я осознаю, что сила моей позиции на переговорах... сомнительна.
   - Я в этом не сомневаюсь. - Мерфи опустил трубку. - Но давайте подумаем, чем бы это могло закончиться. Печально известный армейский офицер, арестованный повстанцами, вероятно, под давлением, подробно рассказывает, как высокопоставленные члены Федерации санкционировали массовое убийство граждан Федерации. Федерации было бы довольно легко дезавуировать ваши действия, навесив на вас ярлык мошенника.
   - Но, - Мерфи легонько постучал трубкой по ладони, - вы же не идиот, Алаймо. Еще со времен Макиавелли "правители" знали, что всю вину за совершение злодеяний, которые им нужны, целесообразно возлагать на подчиненных. Отправьте его, убедив в том, что вы его поддерживаете, а затем накажите за "бесчинства", которые он совершил без вашего приказа. А потом был ваш опыт после Гобеленов. Сразу после того, как это случилось, в Пятистах начались дебаты. Должны ли они скрыть это или транслировать в эфире? И если они предавали это огласке, осуждали ли они "излишества" или насмехались над жителями Окраины и бросали им вызов, чтобы те что-то предприняли? Это продолжалось довольно долго, не так ли? Это, должно быть, дало вам много времени подумать о том, как соблазнительно было бы для них вывесить вас сушиться, если бы огонь стал слишком горячим. И этот раз был бы гораздо более откровенным. Вы знали, что, заходя внутрь, никто даже не попытается спрятать все так, как это было сделано с Гобеленами. Таким образом, вы бы не согласились на эту работу, не припрятав козырь в рукаве, чтобы помешать Федерации свалить всю вину на вас, как только это станет удобным. До того, как вы объявили о полном помиловании тринадцатому корпусу, у вас в кармане уже было собственное досрочное помилование, не так ли?
   - Не бывает никаких "преступлений" против планет, которые не подчиняются, - сказал Алаймо. - Я просто убедился, что никто не собирается менять правила в отношении меня, если мне придется поступить немного... драконовски.
   - Откройте это для меня. - Мерфи поднял трубку. - О'Хэнрати сказал, что это одноразовый цилиндр с данными. Данные в этом цилиндре нельзя изменить, и любая попытка взлома приведет к их удалению.
   - Совершенно верно, - кивнул Алаймо. - Но... зачем мне это делать?
   - Вы бесполезны для меня как свидетель против Федерации... сами по себе. Ядру слишком легко отмахнуться от всего, что вы говорите. Но если бы у меня был доступ к данным в этом цилиндре, то, возможно, стоило бы взять вас с собой на Сол. Это улика. Если бы я взял вас с собой, вы бы предоставили контекст и подтверждение.
   - Или вы можете остаться здесь, на Одиссее, - холодно сказал Ксенеас. - Вы знаете, что из этого вышло бы.
   - Что ж, это неплохое предложение, - сказал Алаймо. - Хорошо. Я буду вашей окровавленной рубашкой. Код - Один-Семь-Альфа-Девять-Шесть-Один-Один-Дельта-Кило-Девять.
   Пока Алаймо говорил, Мерфи посмотрел на свой планшет, где был записан код. А затем, очень осторожно, ввел его на клавиатуре трубки. На крышке замигал зеленый огонек и раздался звуковой сигнал.
   - Галактика. Хаос. Хэштег-Дельта-Чарли-Один-Четыре-Три-Чарли. Судьба, - сказал Алаймо, и крышка отвинтилась сама собой.
   Мерфи вытащил стержень поменьше и потянул за маленький язычок в его середине. Из стержня вытянулся лист голографической бумаги, и он посмотрел на него.
   - Все здесь, - тихо сказал он, и его руки слегка задрожали. - Премьер-министр Шлейбаум. Адмирал Фокаидес. Все члены кабинета Шлейбаум. И главный судья Клермонт. Все они подписали это.
   Он вручил это Ксенеасу.
   - Вы, кажется, удивлены. - Алаймо наклонился вперед и положил руки на колени. - Не было большой натяжкой получить это заранее, а не постфактум. - Он пожал плечами. - Это почти то же самое прощение, которое я получил после Гобеленов. Только чуть раньше.
   - Федерация оправдала массовое истребление собственного народа еще до того, как вы прибыли сюда. - Мерфи скрестил руки на груди. - Все ветви власти - исполнительная, законодательная и судебная... и военная. Все до единой.
   - Конечно, они это сделали, - сказал Алаймо. - Пятьсот нуждаются в контроле. Именно так работает Федерация, Мерфи. Что? Вы думали, что это должно быть о справедливости и свободе? - Он покачал головой, выражение его лица было почти жалостливым. - Меня послали привести Одиссей в подчинение, чтобы он мог продолжать производить продукцию для Пятисот. И несколько дополнительных смертей здесь и там на Одиссее, вероятно, означали бы меньшее количество смертей в остальном секторе Циклопы. В конце концов, я бы получил подкрепление и перешел к другим системам сектора, и они бы вернулись к подчинению без боя. Конечно, главарям пришлось бы умереть, но все остальные выжили бы, и Циклопы вернулись бы на свое место.
   - Нам следовало покинуть Федерацию после Гобеленов, - сказал Ксенеас и вернул Мерфи жезл с данными.
   - Альянс свободных миров ввел упрощенную правовую систему в отношении военных преступлений, - сказал Мерфи, - так что давайте продолжим и разберемся с этим, не так ли? Генерал Алаймо, вы обвиняетесь почти в восьми миллионах убийств, в пытках, в...
   - Я все это сделал. - Алаймо махнул рукой в сторону Мерфи. - Нет необходимости в полном каталоге. Да, я это сделал. Но я не совершал преступлений. Посмотрите на документ, который вы держите в руках.
   - Я не Федерация, - Мерфи сунул внутренний жезл в карман униформы, - и Беллерофонт тоже. - Он посмотрел на Ксенеаса. - Виновен?
   - По его собственному признанию, - сказал Ксенеас и улыбнулся Алаймо.
   - Подождите, - в глазах Алаймо впервые промелькнуло что-то похожее на неподдельную тревогу. - Вы только что сказали, что я нужен вам для подтверждения доказательств!
   - Нет, я сказал, что, возможно, вас стоит взять с собой для этого, но не собирался этого делать. - Мерфи тонко улыбнулся. - Извините, если вы неправильно истолковали мое чисто гипотетическое замечание. Спасибо, что открыли для меня данные. - Он нажал на кнопку своего коммуникатора. - Главный сержант Логан?
   Дверь хранилища снова открылась, и в нее вошел Эннистон Логан в легкой силовой броне.
   - Отведите осужденного во двор и приведите приговор в исполнение, - сказал Мерфи, поворачиваясь к двери.
   - Подождите, дайте Одиссею воздать по заслугам, - сказал Ксенеас. - Я могу в мгновение ока организовать расстрел.
   - Он под моей опекой. Он - моя проблема, - сказал Мерфи.
   Алаймо вскочил на ноги, его тело напряглось.
   - Подождите. Подождите! - он потянулся к прутьям только для того, чтобы отдернуть руки, когда в них с резким, отчетливым щелчком ударило током. - У нас был уговор!
   - Нет, - сказал Мерфи. - Вы думали, что у нас был уговор.
   Они с Ксенеасом вышли из камеры, а Логан подошел к решетке, держа в руках наручники.
   - Повернитесь и будьте сдержанны, - сказал он.
   - Это что,... все это какая-то игра, не так ли? - улыбнулся Алаймо. - Инсценированные казни - часть хорошего допроса задержанных, да? Ха! Думаете, что поступаете умно, не так ли? Что я не раскусил вашу маленькую уловку. Тогда давайте. Давайте займемся этим.
   Алаймо повернулся и заложил руки за спину. Логан отключил электрическую решетку, просунул руку сквозь нее и сковал запястья наручниками. Затем он открыл дверь, и Алаймо шагнул изнутри.
   - Я знаю, почему они выбрали тебя, после той маленькой драмы в шале, - сказал он.
   Они вышли из камеры и направились по голому коридору из керамобетона.
   - Конечно, Мерфи хочет, чтобы я думал, что меня убьет кровожадный житель Ядра, который захотел пощадить меня в момент поимки, - усмехнулся Алаймо. - Должно быть, тебе неприятно осознавать, что все это представление устроено в мою пользу. Знать, что меня ни за что не казнят. Так всегда бывает, когда работаешь на нужных людей.
   Он оглянулся через плечо на Логана и подмигнул.
   - И я действительно работаю на нужных людей. Итак, каков сценарий? Как ваш "Альянс свободных миров" казнит людей? Вешает? Выбрасывает в космос? Похоже, ты зря потратишь время и силы, поднимая меня на орбиту, чтобы убедить, что действительно намерен меня убить.
   Логан поднял руку, и засовы на тяжелой двери открылись. Он открыл ее перед Алаймо, который, высоко подняв голову и подбородок, вышел в маленький прогулочный дворик. У задней стены стояла дюжина длинных коробок, а на земле виднелось несколько темных пятен.
   Пара космодесантников с пистолетами в кобурах стояли по бокам дверного проема.
   - Все это звучит немного необычно для Альянса свободных миров, - сказал Логан. - Мы используем смертельные инъекции.
   - В самом деле? Что это за инъекция? Разложение плоти от бериния? Что-нибудь скучное, вроде бромида панкурония? - Алаймо усмехнулся, оглядывая двор. - Что-нибудь, что поможет сохранить мое лицо нетронутым для фотографий?
   Логан взял пистолет у одного из космодесантников и приставил его к основанию черепа Алаймо.
   - Вольфрам, - сказал он и нажал на спусковой крючок.
  

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

  
   Город Коринф
   Планета Одиссей
   Система Беллерофонт
   Альянс свободных миров
   25 января 2553 года
  
   По крайней мере, его еще не пристрелили, думал он, следуя за сержантом, который пришел забрать его из казарм, в которых были заключены оставшиеся в живых офицеры и сержанты роты Бейкер.
   Это должно было быть хорошим знаком, учитывая то, что одиссеи позаботились о том, чтобы обеспечить уход за всеми своими пленниками. Судя по барабанным трансляциям военных трибуналов, Терренс Мерфи и его соратники - и, если уж на то пошло, правительство сектора Циклопы - решили уделять букве закона гораздо больше внимания, чем когда-либо уделял Алаймо. Но если Альянс свободных миров и проявлял больше заботы о реальном правосудии, чем Алаймо и его мясники, то и с виновными они не церемонились. И благодаря тому, что такие идиоты, как Стейнболт, записывали свои преступные деяния в мельчайших подробностях, недостатка в доказательствах против них не было.
   Расстрельные команды были заняты, и Ахмет Йилдиз ожидал, что так будет продолжаться еще какое-то время. Видит бог, в любом случае, было достаточно ублюдков, которых нужно было пристрелить. Он был полностью готов признать это, хотя на самом деле предпочел бы не оказаться среди тех, в кого стреляли.
   Он и его люди подверглись меньшей жестокости, чем он ожидал, учитывая то, что они и их товарищи причинили Одиссею. Их хозяева не особенно нежничали, но с ними обращались в соответствии с положениями военного кодекса о военнопленных. Очень немногие пленные Лиги подвергались подобному обращению со стороны Федерации, и именно поэтому он не ожидал, что его люди тоже получат такое обращение со стороны одиссеев, особенно после всего, что здесь произошло. Им отказали в коммуникациях, но открыли доступ к сети данных системы, откуда он и узнал о трибуналах, которые организовали Терренс Мерфи и Константинос Ксенеас. И им разрешили принимать душ и носить достойную форму, а не оранжевые тюремные комбинезоны, которые такие люди, как Стейнболт, надевали во время своих кратких выступлений перед вышеупомянутыми трибуналами. В данный момент Йилдиз был не только без наручников - чего он, на самом деле, не ожидал даже сейчас, - но и в свежей, накрахмаленной форме, со всеми своими нашивками, и каким-то образом в качестве пленного он чувствовал себя намного чище, чем в качестве бесстрашного защитника Федерации от гнусной измены со стороны Альянса свободных миров.
   Это, вероятно, сказалось на его внутреннем индикаторе лояльности. С другой стороны, за последнюю неделю или около того этот индикатор дал сбой.
   Его проводник - или охранник, в зависимости от того, как на это смотреть, - провел его по коридору, затем остановился перед большими, старомодными, не оборудованными электроприводом двойными дверями. Он постучал.
   - Входите, - произнес женский голос, и сержант, открыв одну из панелей двери, кивком пригласил Йилдиза пройти внутрь.
   Капитан повиновался кивку, и дверь за ним тихо закрылась.
   Он оказался в довольно просторном кабинете. Справа от него широкие, зарешеченные окна выходили на площадь Очи. Судя по ракурсу, они находились на противоположной от Итака-Хауса стороне огромной площади, в одном из старых районов Коринфа. Солнечный свет проникал в офис через эти окна, отражаясь на мозаичном полу, украшенном бело-голубой эмблемой сил обороны системы Беллерофонт. На стенах висели старомодные портреты маслом мужчин и женщин в военной форме, а в стене напротив дверей, через которые он вошел, была еще одна пара двойных дверей.
   За столом, обращенном к окнам, сидела женщина в форме полковника космодесанта, и он направился к ней, зажав фуражку под мышкой, резко повернул голову влево и вытянулся по стойке "смирно".
   Она задумчиво смотрела на него несколько долгих секунд, и он спокойно ответил на ее взгляд. Ее форма была безукоризненной, как по учебнику... Если не считать нашивки с изображением серебряного древа и весов, которая заменила нашивку Федерации на плече, то ничего особенно примечательного в ее каштановых волосах и глазах не было. Но что-то темное и неподвижное смотрело на него из глубины этих глаз, а фруктовый салат на левой стороне груди ее униформы украшала красно-бело-красная лента, которую он видел ровно пять раз за свою карьеру. Возможно, он понятия не имел, кто она такая, но эта ленточка многое рассказала ему о том, кем она была, потому что космодесантники Федерации не оставляли слишком много "Львов Люцерны" валяться в использованных консервных банках из-под пайков. Среди наград Федерации за отвагу Лев уступал только Большому Соларианскому кресту.
   После долгого, неподвижного мгновения, что-то, казалось, слегка потеплело в ее карих глазах.
   - Капитан Йилдиз, я полагаю, - сказала она.
   - Да, мэм! - четко ответил он.
   - Меня зовут Барр, - представилась она. - Наверняка вам интересно узнать причину, по которой вы здесь?
   - Полковник может правильно предположить это, мэм.
   - Что ж, правда в том, что вы представляете собой некоторую проблему, капитан, - сказала она ему. - Честно говоря, было не так уж трудно решить, что делать с большинством армейских блевотин - надеюсь, вы простите мне мою местечковую преданность своему подразделению, - которых Пятьсот прислали сюда. Я не буду использовать такие термины, как "отбросы общества", какими бы подходящими они ни были, но подозреваю, что вы видели достаточно людей, о которых я говорю. Тех, кто скоро станут почетными гостями расстрельных команд.
   Благоразумие, решил Йилдиз, в данном случае было лучшей частью доблести, и он просто спокойно оглянулся назад.
   - Однако некоторые из военнослужащих тринадцатого корпуса вели себя, по крайней мере, с долей чести и дисциплины, - продолжила она через мгновение. - Согласно, по крайней мере, некоторым сообщениям, вы, возможно, были одним из них. Не могли бы вы прокомментировать это?
   - Мэм, - сказал Йилдиз через мгновение, - это то, что мы дома, в Измире, называем наводящим вопросом. Независимо от того, как на это ответить, я потенциально облажался.
   - Действительно? - она склонила голову набок. - Почему?
   - Потому что, если я скажу вам, что, черт возьми, да, я был одним из хороших парней, то выставлю себя одним из тех лживых ублюдков, которые скажут что угодно, лишь бы вытащить свои задницы из передряги, которую они вполне заслужили. И если скажу, что не считаю себя хорошим парнем, вам, возможно, хватит и этого, чтобы спустить меня в унитаз.
   - Интересно. - Барр задумчиво нахмурилась. - Я поспорила со своим боссом, что вы ответите на этот вопрос. Он думал, что вы этого не сделаете. Черт.
   Йилдиз невольно приподнял брови, и Барр усмехнулась.
   - Причина, по которой вы представляете собой некоторую проблему - или, по крайней мере, можете представлять, - заключается в том, что в данный момент одиссеи не очень-то любят кого-либо из вас. При отсутствии некоторых довольно существенных смягчающих обстоятельств, они считают всех вас в лучшем случае на одну ступень выше военных преступников. Уверена, вы смотрели HD-трансляции о том, как Альянс свободных миров расправляется с военными преступниками, но система Беллерофонт, несомненно, планирует содержать даже невоенных преступников из числа личного состава тринадцатого корпуса в довольно... жестких условиях до тех пор, пока не произойдет обмен пленными с Ядром. Наверняка, - продолжила полковник сухим, как пустыня, тоном, - вы понимаете, что на организацию этого, вероятно, потребуется некоторое время.
   Йилдиз кивнул, стараясь, чтобы выражение его лица не отразилось на его настроении, и она встала.
   - Пройдемте со мной, капитан, - сказала она и повела его через другие двойные двери.
   Кабинет за ними был больше, чем тот, который они только что покинули, и черноволосый усатый мужчина, тоже в форме космодесантника с такой же нашивкой на плече, отвернулся от своего окна и посмотрел на них. При росте 185 сантиметров Йилдиз был не то чтобы невысоким, но этот парень был на добрых восемь сантиметров выше и телосложением напоминал земного медведя. На нем также были знаки различия бригадира, и он приподнял бровь, глядя на полковника Барр.
   - Вы выиграли, - сказала она ему с кривой усмешкой. - Он не стал оправдываться, но и не стал трубить в свой собственный рог.
   - Я же говорил вам, что он этого не сделает, - сказал бригадир, затем посмотрел прямо на Йилдиза.
   - Меня зовут Аткинс, - сказал он. - Я старший офицер десантных боевых сил адмирала Мерфи. Таким образом, он поручил мне решить, что делать с вами, капитан Йилдиз, и у меня не так много времени, чтобы принять это решение, потому что адмирал покидает Беллерофонт в течение следующих нескольких местных дней. И это проблема, потому что у меня есть два противоречивых мнения о вас.
   Он сцепил руки за спиной, задумчиво глядя на Йилдиза, затем пожал плечами.
   - В одном из отчетов говорится, что вы лично арестовали главу эвакуационного центра в долине Потамия и передали его на систематические пытки генералу Алаймо. И, не удовлетворившись этим, вы лично схватили Эразмию Самарили, персональную помощницу президента Ксенеаса, протащили ее через самую гущу перестрелки, а затем передали ее Алаймо, чтобы тот погрузил ее в воду... как раз перед тем, как он сделал то же самое с губернатором Рэмзи. И в тех же отчетах говорится, что вы и ваш командир батальона - подполковник... Лопес, я полагаю, так отчаянно хотели спасти свои задницы, что попытались прорваться сквозь личный отряд охраны Алаймо, чтобы схватить его в качестве подарка, который можно было обменять на то, чтобы вытащить эти задницы из ряда "военных преступников", в который сами же их загнали.
   Он пристально посмотрел на Йилдиза, очевидно, ожидая от него ответа, но капитан только неотрывно смотрел на него.
   - Итак, это один набор отчетов, - продолжил Аткинс через мгновение. - Есть еще один набор, который рисует несколько иную картину. Например, это наводит на мысль, что в долине Потамия на самом деле вы пытались убрать людей в том эвакуационном центре с дороги, прежде чем Алаймо сможет убить и их тоже. Интересно, что парень по имени Мэссон, который по какой-то причине в остальном не испытывает к вам особой симпатии, считает, что именно этим вы и занимались. И еще тот факт, что исполняющий обязанности губернатора системы отдал вам прямой приказ арестовать мисс Самарили, и у вас было чертовски мало времени, чтобы это сделать. Это не оставило вам большого пространства для маневра, но вам удалось провести операцию за то время, которое у вас было, и избежать убийства всех остальных в доме ее дяди, когда вы ее арестовали. И, по крайней мере, некоторые из одиссеев, с которыми я разговаривал, придерживаются мнения, что в случае с Алаймо вы на самом деле пытались схватить его до того, как он успел исчезнуть и ускользнуть от нас.
   - Как видите, имеющаяся у меня информация... противоречива.
   Он прошел через кабинет к большому письменному столу в дальнем конце, опустился в кресло за ним и указал на кресло перед ним.
   - Садитесь, капитан, - сказал он.
   Йилдиз подчинился приказу и сел, положив фуражку на колени, лицом к бригадиру.
   - Я решил, что лучший способ решить этот вопрос - возложить его на Эйприл, - сказал Аткинс, кивая на полковника Барр. - Она бывала в этом районе раз или два, и ее трудно сбить с толку. Итак, она поговорила с Мэссоном, рассказала ему обо всей операции и выяснила, что, хотя Мэссон и питает к вам вполне понятную неприязнь, он также восхищается вами... слегка. Кажется, он сказал, что вы "крутой, без затей, ублюдок".
   Йилдиз почувствовал, как его губы пытаются дернуться, и подавил зарождающуюся мертворожденную улыбку.
   - Учитывая то, что он сказал о вас, полковник извлекла тактические данные из компьютеров вашей брони, - продолжил Аткинс более серьезным тоном. - Не отчеты о проделанной работе, написанные для того, чтобы прикрыть вашу задницу перед начальством - которые, кстати, похоронили бы вашу задницу вместе со вами, если бы я принял их за чистую монету, - а необработанные записи. И она говорит - и я ей верю, - что вы единственная причина, по которой мисс Самарили все еще жива. На самом деле, она сказала мне, что знает не так уж много космодесантников, которые смогли бы вытащить ее из той перестрелки целой и невредимой. И она также просмотрела тактические данные - и записанный трафик связи - о вашем налете на башню Парнас. Она говорит, что ни в этих данных, ни в этом трафике нет ничего, что указывало бы на то, что вы просто пытались прикрыть свою задницу.
   Он откинулся на спинку стула, и выражение его лица стало мрачным.
   - Мы всегда знали, что попадаются порядочные люди в форме Федерации, - сказал он. - Черт возьми, все мы когда-то носили такую же форму! А есть еще какие-то придурковатые сукины дети, которые только и ищут возможности совершить свои собственные злодеяния. Я пристрелил многих из них в Джалале, а адмирал казнил еще больше после того, как мы захватили станцию. Проблема в том, что иногда хорошие люди совершают дерьмовые поступки, потому что такова их работа и таковы приказы. Нужны особые "хорошие люди", чтобы совершать даже дерьмовые поступки со всей гуманностью, со всей порядочностью, на какую они способны. Люди, у которых не было возможности ознакомиться с вашим послужным списком так, как это сделала полковник Барр, могут и не подумать, что вы один из них, капитан. Но она знает, и я тоже.
   - Бригадир, сэр, - сказал Йилдиз через мгновение, - на моих руках много крови. И я всегда думал, что фраза "я просто выполнял приказы" - это никудышный способ оправдать то, что делается. Да, я старался не убивать никого, когда не было необходимости, но все равно убил множество одиссеев в перестрелках, во время ударов беспилотников, которые наносил, чтобы поддержать своих людей. И я знал - никто мне не говорил, но я, черт возьми, знал, - что такой человек, как Алаймо, собирается сделать с Мэссоном и мисс Самарили. Не могу притворяться, что не знал, но я все равно их выдал. - Он стиснул зубы. - Боже, помоги мне, я долго и упорно думал о том, чтобы просто отпустить ее после того, как силы обороны системы сбили мою птичку. О том, чтобы сообщить вышестоящему командованию, что она погибла, когда мы упали. Я думал об этом... но не сделал этого.
   - Если бы вы это сделали, и предполагая, что ее не убили бы в перестрелке - она, вероятно, была бы убита - и точно бы погибла, когда Алаймо сбросил кинетический снаряд в центре города, - отметил Аткинс. - И вам пришлось принимать решения, капитан, прямо тогда, в разгар этого дерьма. Был там, сделал это. - Он покачал головой. - Все, что вы можете сделать, это сделать все, что в ваших силах, и я думаю, именно это вы и сделали.
   - Но... - начал Йилдиз с озабоченным выражением лица.
   - Вы говорите, что убили много одиссеев, - перебил Аткинс. - Полагаю, большинство из них были солдатами или, по крайней мере, стреляли в вас в данный момент?
   - Ну, да, но...
   - Когда кто-то стреляет в вас или в ваших людей, вы стреляете в ответ. В первую очередь, это не вы приняли решение прибыть на Одиссей. Не вам было решать, назначать ли Алаймо командиром. И еще одна вещь, которую рано или поздно узнает каждый солдат или космодесантник, - это то, что дерьмо всегда катится под откос.
   Йилдиз замолчал, снова посмотрев на бригадира. Затем, наконец, он кивнул.
   - Хорошо, вот в чем дело, - сказал Аткинс. - Правда в том, что моральной чистоты, к сожалению, не хватает слишком многим офицерам армии. Вы знаете это так же хорошо, как и я. Конечно, я был космодесантником, так что определенная степень внутренней враждебности неизбежна, но вы же знаете, что Пятьсот и Овал всегда рассматривали армию как клуб для подавления жителей Окраины. И поскольку так оно и есть, именно так они ее набирают, укомплектовывают и обучают. Поэтому, когда кто-то в армейской форме проявляет честность, особенно в такой суматохе, как эта, на это стоит обратить внимание. Адмирал Мерфи знает об этом, и ему понадобятся хорошие люди. Люди, которые продемонстрировали такую честность. Поэтому он уполномочил меня предложить вам выбор. Вы можете провести остаток войны Альянса против Федерации в лагере для военнопленных или присоединиться к сражающимся.
   Йилдиз пристально посмотрел на него, и в глубине души задавался вопросом - надеялся или боялся, - что именно к этому и вела вся беседа.
   - Я бы тщательно обдумал это, - продолжил Аткинс. - Во-первых, потому что, если у нас что-то пойдет не так или если вы по какой-либо причине окажетесь в руках Федерации, они в мгновение ока пристрелят вас как предателя. И, во-вторых, потому что, если когда-нибудь всплывут доказательства того, что вы были причастны к внесудебным убийствам гражданских лиц или умышленно причиняли вред мирным жителям, вас отправят обратно сюда на тихоходном судне, чтобы вы предстали перед судом Одиссея.
   - Я ничего подобного не делал, - решительно заявил Йилдиз, затем нахмурил брови. - Но как же моя рота? Что будет с моими подчиненными?
   Аткинс слегка улыбнулся.
   - Так вы в деле или нет? - спросил он.
   - Что дальше, сэр? Расскажите мне, что планирует адмирал, чтобы я был уверен, что не запишусь рядовым на следующего Алаймо.
   - Я и сам пока не совсем понимаю, - сказал Аткинс. - Знаю, что адмирал был непреклонен в вопросе реформирования Федерации, но это было до Беллерофонта. До того, как он узнал о приказах Алаймо. Не знаю, как это повлияет на его мышление, но я точно знаю, что он не Алаймо. Он делает то, что нужно, и иногда ненавидит это, но это его не останавливает. И в конце концов, что бы ни случилось, он позаботится о том, чтобы от имени Федерации больше никогда не были отправлены другие "экспедиционные силы Беллерофонта". Если бы я в это не верил, если бы я этого не знал, то не носил бы эту форму.
   Он хлопнул себя по груди, обтянутой накрахмаленной военной формой.
   - Для его людей не предусмотрена полная амнистия в виде освобождения от тюрьмы?
   - Альянс свободных миров все еще находится в стадии становления, но адмирал чертовски ясно дал понять, что его солдаты и космодесантники обязаны вести себя как порядочные люди и в соответствии с единым кодексом и военным уставом. В нашем случае это действительно так.
   - Тогда я в деле, - сказал Йилдиз. - Но мои люди, сэр. Моя рота. Они...
   - Вы идете к ним и предлагаете ту же сделку, - сказал Аткинс. - Пересидеть войну в лагере для военнопленных или присоединиться к борьбе. Адмирал не оставит здесь никого из людей Алаймо - по крайней мере, невинных. Одиссей жаждет крови и заслуживает того, чтобы получить ее до последней капли, по крайней мере, от виновных.
   - Не могу с этим не согласиться, сэр, - мрачно сказал Йилдиз. - Но подполковник Лопес, бригадир. Он тоже хороший человек.
   - Он ждет вас внизу, - сказал Аткинс, наконец-то широко улыбнувшись. - Вы уже поменяли футболки. На самом деле, я подумал, что вы двое могли бы поговорить со всем его батальоном.
  

ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

  
   Город Коринф
   Планета Одиссей
   Система Беллерофонт
   Альянс свободных миров
   6 февраля 2553 года
  
   Конференц-зал был залит солнечным светом. Словно густой желтый мед лился вниз через стеклянную крышу, которая одновременно пропускала свет в помещение и обеспечивала достаточную поляризацию, чтобы смягчить жар этого сверкающего потока и погасить любое яркое сверкание. Контраст между этим ярким теплом, этим ощущением света и жизни и тем, что Одиссей пережил в руках Таскина Алаймо, не мог быть более глубоким.
   И это не случайно, - подумал Терренс Мерфи, входя в конференц-зал в сопровождении Харрисона О'Хэнрати и Джозефа Лоу, а Каллум следовал за ним по пятам. Константинос Ксенеас выбрал место для этой встречи, и он хотел, чтобы оно позволило каждому отступить хотя бы на шаг или два от ненависти, ярости и отчаяния, которые были неотъемлемой частью их жизни.
   Он и его офицеры прибыли последними, и все остальные присутствующие встали, когда он направился к месту, ожидавшему его во главе огромного стола для совещаний. Часть его хотела жестом усадить их обратно на стулья, но он подавил это желание, пока не добрался до своего места. Затем он сел, и вокруг стола зашелестело движение, когда все остальные последовали его примеру.
   Он огляделся, затем посмотрел через стол на Ксенеаса. Их взгляды встретились, и президент системы легонько постучал костяшками пальцев по столешнице. Звук был негромким, но отчетливо разнесся в освещенной солнцем тишине, и все взгляды обратились к нему.
   - Спасибо, что пришли, адмирал, - сказал он. - Знаю, что вы отбываете через четыре часа, и думаю, что все мы ценим эту возможность выразить нашу огромную благодарность, по крайней мере, еще раз, прежде чем вы уйдете. С другой стороны, я вполне уверен, что вы просили об этой встрече не только для того, чтобы мы могли украсить ваш ореол. Итак, без дальнейших церемоний...
   Он поднял правую руку ладонью вверх, приглашая Мерфи, и адмирал позволил себе короткий, резкий смешок.
   - Спасибо, господин президент. Не думаю, что в этом зале слишком много нимбов, а если и есть, то мой нимб заслуживает не большего внимания, чем чей-либо другой. Но я считаю важным сказать несколько вещей, прежде чем мы отправимся в Джалал.
   Он снова оглядел сидящих за столом, задержав взгляд на Молли Рэмзи, которая сидела справа от Ксенеаса. Под глазами у нее залегли тени, но выглядела она гораздо лучше, чем когда космодесантники бригадира Аткинса вытащили ее из камеры, в которой ее пытали, и она спокойно встретила его взгляд, высоко подняв подбородок.
   - Некоторые из присутствующих в этом зале, - продолжил он, не отводя взгляда от Рэмзи, - за последние пару недель изменили свое отношение к происходящему.
   - Я один из них.
   Он снова помолчал, давая этим словам осмыслиться, затем наклонился вперед и сложил руки на столе перед собой.
   - Я верю в Земную Федерацию, - тихо сказал он. - Я верю в ее Конституцию, ее институты, ее законы. Я верю в идеалы, в права, для защиты которых она была создана. Когда сектор Конкордия вышел из подчинения, когда входящие в него звездные системы образовали Альянс свободных миров, я признал его законной протестной группой. Как законное объединение отдельных звездных систем, имеющих полное право подавать коллективные петиции для возмещения ущерба и защиты своих граждан. Но даже несмотря на мое понимание, я был офицером военно-космического флота Земной Федерации. Я дал клятву Конституции - и Богу - защищать Федерацию от всех врагов, внутренних или внешних. Так что я был готов выступать от имени Альянса свободных миров, представлять его и даже защищать, но не мог присоединиться к нему.
   Он снова сделал паузу, затем убрал руку со стола и коснулся плеча О'Хэнрати.
   - Когда мы с капитаном О'Хэнрати отправлялись на Нью-Дублин, у меня никогда не было намерения провоцировать восстание против Федерации или способствовать ему. Мы подозревали определенные вещи, надеялись найти доказательства, подтверждающие или опровергающие эти подозрения, и я был полон решимости сделать все возможное, чтобы действительно защитить звездную систему, которой мне было поручено управлять. Мы никогда не ожидали того, что произошло на самом деле, и, честно говоря, во многих отношениях я просто пытался оставаться на плаву. По крайней мере, чтобы направить ситуацию к какому-то решению, которого мы могли бы достичь не под дулом оружия. Когда я направлялся в Джалал, все, что я хотел сделать, это установить связь с Солом, заставить их выслушать доказательства того, что мы с капитаном О'Хэнрати так долго подозревали. Я никогда не собирался захватывать станцию Джалал, и, честно говоря, не сделал бы этого, если бы уроженцы Окраины, взбунтовавшиеся против приказов адмирала Портье, не вынудили меня к этому. Но они это сделали, и я это сделал... И я все еще надеялся заставить Федерацию прислушаться.
   - Но затем Овальный кабинет и правительство Шлейбаум - и Пятьсот - послали моего собственного шурина убить или захватить меня в плен и подавить любое потенциальное "восстание" на периферии. И когда он отказался отступить, я открыл огонь в целях самообороны и убил более ста тысяч других военнослужащих того же флота, к которому присоединился сразу после Академии. А потом я узнал о вашем отделении - о вашем восстании - здесь, на Циклопах. Я изо всех сил старался опередить любой отклик Ядра, пытался опередить его, держать себя в руках, предотвратить то, чего, как я боялся, Олимпия прикажет сделать. И снова я потерпел неудачу. Коммодор Карсон и ваши люди разгромили три четверти девятого флота, но их самопожертвование не помешало Алаймо добраться до Одиссея, не помешало ему всего за несколько дней уничтожить миллионы граждан Одиссея.
   - И это было то, что я обнаружил, когда попал сюда. Еще один шаг к тому, чего я больше всего хотел избежать, - к разрушению Федерации. Казалось, что бы я ни делал, события лавинообразно катились к этому результату. Я отчаянно пытался это остановить, но как? Как и губернатор Рэмзи, - он кивнул ей, - больше всего в галактике я хотел свести к минимуму кровопролитие, смерти и разрушения. И все же, как бы сильно я этого ни хотел, казалось, что это ускользает у меня из рук.
   - А потом мы нашли приказы Алаймо... и предварительное помилование, которое ему было выдано. Ему была выдана лицензия на убийства. Помилование, которое защитило бы его независимо от того, какие преступления и зверства он совершил здесь, на Одиссее, или где-либо еще во всем секторе. Помилование, подписанное премьер-министром Земной Федерации, каждым членом ее кабинета, председателем Верховного суда Федерации и Аристидисом Фокаидесом от имени Овального кабинета. И когда я поставил его перед фактом - когда сказал ему, что понял, что все это было преднамеренно, что люди, которые его послали, желали каждой из этих смертей, просто чтобы запугать других своих граждан на Окраине, - он даже не пытался это отрицать. Хуже того, вы видели кадры, на которых Диана Стейнболт признает, что именно так Алаймо объяснил ей их миссию. Она на самом деле думала, что "была защищена своими приказами, и помилование Пятисот" спасет ее от расстрела. Боже мой, она почти хвасталась этим.
   Он снова замолчал, его серые глаза затуманились, несмотря на солнечный свет, в то время как вокруг него царили тишина и неподвижность. А затем он покачал головой, выражение его лица стало жестким.
   - Вот что я нашел, - сказал он. - Кого я нашел. И когда я это обнаружил, то понял. Или, может быть, просто, наконец, признал то, о чем знал все это время, но у меня не хватало смелости взглянуть правде в глаза.
   - Я все еще хочу спасти Федерацию, - тихо сказал он. - Я хочу этого и буду бороться за это, но теперь знаю, что не добьюсь этого путем переговоров. Не с Федерацией, которая может посылать таких мясников, как Алаймо и Стейнболт, пытать и убивать любого, кто встанет у них на пути, просто чтобы "послать сигнал" высокомерным людям Окраины, что нет, вы нам не ровня. - Его голос стал громче. - Нет, вы не полноправные граждане. Вы не имеете права жить своей жизнью иначе, как на наших условиях. Ваши дети принадлежат нам, и мы можем бросить их в мясорубку вместо своих собственных детей, потому что они, как и вы, являются нашей движимой собственностью, и вам лучше не забывать об этом!
   Его последняя фраза прокатилась по конференц-залу подобно раскату грома, и его ноздри раздулись. Он подождал, пока снова воцарится тишина, затем откинулся на спинку стула.
   - По моим расчетам, сегодня или завтра вице-адмирал Такоре достигнет Солнца с известием о битве при Джалале, - сказал он. - Я не могу точно предсказать, как отреагируют Пятьсот, но, основываясь на том, как они отреагировали на ваше отделение здесь, в Циклопах, и на том факте, что они не могут осознать, насколько катастрофически неверной стала эта реакция, не ожидаю, что это будет хорошо. Я должен прибыть на Джалал не позднее восьмого марта, и на самом деле предпочел бы отправиться оттуда прямо на Сол, но, отправляя вице-адмирала Такоре домой, я дал премьер-министру время до второго мая, чтобы она направила своего собственного посланника на Джалал в ответ на мои послания к ней. Если она действительно решит отправить этого посланника, он обнаружит, что военно-космическая мощь Альянса свободных миров сейчас, по крайней мере, не уступает любой аналогичной мощи, имеющейся в распоряжении Солнечной системы. И она также узнает, что я полностью намерен использовать эту военную мощь, чтобы заставить Пятьсот выполнить справедливые требования Окраины и Альянса свободных миров.
   - Несомненно, в данный момент у нас достаточно сил, чтобы заставить их сдаться, и если мы подождем - если дадим им такую возможность, - то впоследствии нам может оказаться гораздо труднее добиться этого. Но с точки зрения истории важно, чтобы мы дали Шлейбаум и ее хозяевам, Пятистам, возможность договориться, принять наши требования, прежде чем прибегнем к военной силе. И это еще более важно, потому что наш конечный успех - наша способность восстановить что-то на месте руин, в которые коррумпированные мужчины и женщины превратили Федерацию, вместо того, чтобы просто развалить ее и уйти, - зависит от убеждения, по крайней мере, большинства жителей миров Ядра, которые сами не являются членами Пятисот, в том, что мы делали все возможное, чтобы избежать кровопролития, которое можно было предотвратить. Что мы первыми пошли по пути разума и что неудача наших усилий была виной Пятисот, а не нашей.
   - Не поймите меня превратно. Я никогда не хотел быть мятежником. Никогда не хотел свергать Федерацию. Никогда не хотел развязывать гражданскую войну. Однако то, что произошло здесь, на Беллерофонте, здесь, на Одиссее, - послание, которое Федерация Пятисот решила отправить вам, - говорит мне о том, что здравый смысл не поможет, - в его голосе зазвучало железо, а взгляд стал еще жестче. - И если насилие и просто грубая сила - это единственный язык, который они понимают, тогда, Бог мне свидетель, я буду говорить с ними так, чтобы они поняли.
   - Если война - это то, чего они хотят, - сказал Терренс Мерфи своим железным голосом, - тогда война - это то, что они получат, и я обещаю вам, что им не понравится, как она закончится.
  
  
  
  
  
  
   Copyright Н.П. Фурзиков. Перевод, аннотация. 2024.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"