Гаан Лилия Николаевна : другие произведения.

Чувства всегда опасны

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.87*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    : Джон Флетчер - владелец небольшого поместья Темптон-лодж был человеком во всех отношениях неприятным. Нелюдимый грубиян, он и внешность имел отталкивающую: багровое одутловатое лицо, маленькие злющие глазки под белесыми бровями и нелепо торчащие во все стороны остатки волос за ушами. Флетчер постоянно с кем-то скандалил, судился, а иногда даже пускал в ход кулаки. Зато когда Господь наконец-то призвал скандалиста к себе, то выяснилось, что он оставил своей дочери Элспет в наследство кругленькую сумму и шкатулку с весьма опасными секретами. Как его наследница справится с таким грузом? Что ей придется выдержать и преодолеть из-за столь опасного наследства?
  
  В сельской жизни мало развлечений, и собирающимся скоротать вечерок дамам и джентльменам редко удается найти интересную тему разговора. Всё становится сенсацией: и застрявшая в грязи телега, и разбитый нерадивой служанкой горшок. Но жителям городка Бленчинг с отсутствием тем для сплетен сталкиваться не приходилось, потому что в его окрестностях проживал некий Джон Флетчер.
  Владелец небольшого поместья Темптон-лодж был человеком во всех отношениях неприятным.
  Нелюдимый грубиян, он и внешность имел отталкивающую: багровое одутловатое лицо, маленькие злющие глазки под белесыми бровями и нелепо торчащие во все стороны остатки волос за ушами. Да ещё при общей худобе над кривыми ножками свисало карикатурно огромное пузо. Флетчер постоянно с кем-то скандалил, бесконечно судился, а иногда даже пускал в ход кулаки.
  Говорят, что когда-то у него была жена, но даже люди знающие Флетчера всю жизнь и то не могли припомнить, как она выглядела: блеклая, тощая, бессловесная. Она умерла, рожая единственное дитя эсквайра - дочь Элспет.
  После смерти миссис Флетчер вдовец даже не делал попыток ещё раз устроить свою судьбу. Он не доверял экономкам со стороны, поэтому хозяйством в его доме долгое время заправляла сестра. Миссис Джонсон была почтенной вдовой священника местного прихода. Она и заменила малютке Элспет мать. Дама отличалась строгостью, хорошо понимала свой долг, и когда она умерла, пятнадцатилетняя Элспет уже была готова заменить тётушку и в кладовых, и на кухне.
  К этому времени она вытянулась в весьма привлекательную во всех отношениях девицу. Синие томные глаза, копна пышных каштановых волос, тонкие черты лица и ладная фигурка. Элспет могла поддержать беседу и отличалась приятными манерами. Увы, но даже этих несомненных достоинств было недостаточно, чтобы сгладить негативное отношение жителей Бленчинга к семье Флетчеров.
  Кроме как в церкви девушка редко где бывала. Только иногда, когда отец по каким-то делам надолго уезжал в Лондон, она могла позволить себе нанести визиты знакомым. Но зато её часто можно было встретить на улицах городка с корзиной для покупок, и люди несведущие могли её принять если не за служанку, то за девицу из семьи, отличающейся крайней бедностью.
  Между тем, среди жителей Бленчинга ходили упорные слухи, что денежки у эсквайра водятся, только скуп он до чрезвычайности. Его дочь ходила в старых по многу раз перешитых платьях, стоптанных башмаках и в давно вышедших из моды ещё тётушкиных шляпках.
  Как-то местная баронесса леди Амалия Ворт даже сделала резкое замечание отцу по поводу внешнего вида Элспет. Флетчер ответил в своей извечной сварливой манере: мол, лучшее украшение девушки - скромность, а всё остальное - происки дьявола, к которому высокородная дама и должна пойти, причём немедленно.
  Говорят, высокородная дама пригрозила ему судом, но потом скандал как-то сам собой замялся, и никто так и не смог заставить Флетчера прикусить язык.
  Выведенные из себя его хамством жители Бленчинга подвергли невежу остракизму, но того их гнев только позабавил. А какой интерес бойкотировать человека, который плевать на это хотел?
  Каждый день после ужина эсквайр уединялся в столовой с запасами портвейна, и частенько прислуге приходилось затаскивать в спальню своего напившегося до бесчувствия работодателя.
  При таком отце будущее мисс Флетчер рисовалось окружающим довольно ясно: несмотря на красоту её ждала незавидная участь старой девы, угасающей в убогой нищете и одиночестве. Иначе чем 'бедняжка Элспет' её местные дамы и не называли.
  Сама же мисс Флетчер подчинялась тирании отца без малейшего ропота. Уж слишком много забот обременяло её голову.
  Темптон-лодж был обычным английским поместьем. К дому примыкали два крыла. Одно - предназначалось для слуг, другое - для конюшен.
  Две гостиные, столовая, библиотека, детская и классная комната, несколько спален. Из кухни коридор вёл в буфетную, кладовую и чуланы. Всё обветшало, требовало ремонта, и нуждалось в содержании в чистоте и порядке, несмотря на ворчание слуг, постоянно норовивших отлынивать от работы.
  К обширному парку примыкали также лес и три фермы. Хозяйство немалое, и тоже требующее постоянного пригляда. На отца надежды было мало, особенно после того как браконьер прострелил ему в лесу ногу. Хромой Флетчер стал мучиться болями в ране, что отнюдь не улучшило его характера.
  Вдобавок девушка занималась постоянной штопкой своих и отцовских вещей, следила за слугами, вела хозяйственные книги, возилась в саду, читала родителю вслух и терпеливо выслушивала его раздраженное брюзжание.
  - Господь дал тебе именно такого отца, - когда-то напутствовала её тетушка. - Значит, он хотел научить тебя смирению и милосердию. Твой долг почитать родителя каким бы он ни был: не роптать и не ныть. Это недостойно истинной леди.
  Вот она не роптала и не ныла, покорно вынося все чудачества батюшки.
  К тому же у Элспет была тайна: когда девушке исполнилось шестнадцать лет, произошла встреча, чудесно преобразившая её унылое существование.
  В тот июльский день было довольно жарко, и отец решил развлечься рыбалкой. Рыбу ловить он любил, а вот возиться с наживкой и крючками терпеть не мог, доверив эту докуку Элспет.
  Флетчеры, спрятавшись от солнца в тени большого вяза, напряженно следили за поплавком, когда из-за поворота показалась лодка. За вёслами сидел черноволосый юноша. Мало того что он был без сюртука, жилета и шляпы, да ещё и закатал рукава ослепительно белой рубашки. Вопиющая непристойность. Когда лодка поравнялась с Флетчерами, пожилой джентльмен дал выход гневу:
  - Эй, бесстыдник, - зарычал он, - это частные владения: здесь не положено плавать кому ни попадя! Поворачивай, если не хочешь предстать перед судьей!
  Юноша обернулся, и у Элспет оборвалось дыхание от радостного изумления: как же он был красив! Черные вьющиеся волосы взъерошились, тёмные глаза сверкали, а щёки разрумянились от зноя. А ещё... он снял шейный платок! Девушка стыдливо покраснела, впервые в жизни увидев обнаженную мужскую шею.
  Между тем незнакомец вежливо заметил:
  - Река всего лишь разделяет наши владения, сэр! И если на то пошло, я плыву вдоль берега, принадлежащего моей семье.
  - А то я не вижу, где шныряет твоя лодка!
  - Вам показалось: у человека на берегу несколько искаженное восприятие перспективы.
  - Что-то ты городишь мудреное, мальчишка. Убирайся отсюда! Здесь юная барышня, и ей не след смотреть, как ты распоясался.
  - Прошу меня извинить, сэр! Это действительно моё упущение, - и юноша направил лодку к противоположному берегу, но прежде...
  Прежде он с заметным интересом посмотрел на Элспет, и у девушки приятно сжалось сердце предчувствием чего-то волшебно прекрасного.
  - Уилл Ворт, - проворчал отец, - младший сынок баронета. Ещё тот хлыщ! Но меня титулами-то не прошибешь: я любого заставлю уважать границы своих владений. Что молчишь, Эл?
  - Я слушаю вас, отец.
  - Ты покраснела. Уж не заболела ли? Отправляйся домой и распорядись насчёт обеда, а то вы - девчонки чуть солнце припекло, сразу брык и в обморок.
  Элспет ни разу не падала в обморок, но сейчас даже обрадовалась предложению отца: ей хотелось побыть в одиночестве.
  Позже они ещё не раз встречались. Она видела Уилла в церкви: юноша чинно восседал на семейной скамье Вортов в окружении родственников. И хотя его красота никуда не исчезла, в полном облачении джентльмена из высшего общества он был не столь очарователен как в тот летний день, когда солнечные зайчики веселыми искрами отражались в его темных глазах.
  Элспет так и не смогла совместить в своём сердце эти два облика понравившегося юноши, поэтому укладываясь вечерами в постель, грезила только о юном гребце. Ей это никогда не надоедало и неизменно помогало сохранить жизнерадостность, даже когда отец становился совсем невыносимым.
  Надо сказать, что и юный Уилл также обратил внимание на юную соседку, и при помощи нехитрых уловок не раз оказывался рядом, когда она направлялась по каким-нибудь делам в Бленчинг. Флетчер всегда заставлял дочь передвигаться пешком.
  - Ходьба полезна для здоровья, а лошади нужны в хозяйстве не для баловства, а для работы!
  Догнав девушку, Уилл спешивался, и они проводили немало времени, болтая о разных пустяках. Молодой человек учился в Оксфорде и мечтал о карьере морского офицера.
  - Младшим сыновьям приходится самим пробиваться в жизни.
  Элспет обожающими глазами смотрела на красавца и тяжело вздыхала. Она не питала иллюзий, хорошо осознавая, что Ворт будет искать невесту среди девушек с хорошим приданым. И всё равно им было хорошо вместе.
  А потом Уилл уехал, и несколько лет не появлялся в Ворт-холле. До неё доносились слухи, что от мыслей об офицерской карьере он отказался, потому что дальний родственник оставил ему сумму денег, достаточную для образа жизни джентльмена из высшего общества.
  Со временем его облик поблек и в её мечтах, превратившись в приятное, но весьма туманное воспоминание.
  Когда девушке исполнилось двадцать два года, она осиротела.
   Флетчер умирал тяжело: его и без того доставлявшая немало хлопот печень окончательно перестала справляться с ежедневными запоями.
  Призванный к постели больного доктор Адам Данэм осмотрел его с непроницаемым выражением лица. Он был единственным человеком в Бленчинге, с кем у Флетчера сложились более-менее приятельские отношения. Данэм часто бывал в его доме, и иногда даже оставался на ужин или на обед. И хотя доктор не сказал пациенту, что его дела хуже некуда, эсквайр уже обо всём догадался. Флетчер выслушал все рекомендации с кислым выражением лица, а после его ухода позвал к себе дочь:
  - Вот что, - заявил он, морщась от боли, - тут такое дело... я скоро умру!
  - Отец!
  - Что - отец! - было взвился Флетчер, но тут же опять сник. - А ты думала я вечный?
  - Нет, но...
  - Ах, девочка моя, жизнь - штука скучная, нелепая и одному Господу известно: зачем мы приходим в этот мир? Но коль я всё-таки твой отец, то не могу с легким сердцем уйти к Всевышнему пока мы не поговорим откровенно.
  Элспет настороженно покосилась на пожелтевшего словно лимон родителя. Он никогда не говорил с ней столь торжественно, да ещё о таких серьезных вещах.
  - Когда я умру, ты узнаешь... - отец задержал дыхание, а потом быстро выпалил, - ...ты узнаешь, что унаследовала состояние. Не так, чтобы очень большое, но для некоторых и пятьдесят тысяч фунтов - лакомый кусок.
  Пятьдесят тысяч! Изумленная Элспет решила, что от боли у отца помутился рассудок. В течение долгого времени заполняя хозяйственные книги, она конечно знала, что их доходы во много раз превышают расходы. Регулярно поступали деньги от арендаторов, приносили неплохую прибыль фермы. Покойная миссис Джонсон в своё время пояснила Элспет, что отец собирает ей деньги на приданое, и больше вопросов девушка не задавала. Но пятьдесят тысяч? На продаже молока и сена такого состояния не сделаешь!
  - Мой отец, прости его Господи, - продолжал говорить Флетчер, - был дрянным человеком: мот, игрок, да ещё и дурак впридачу, но дьявол наградил его смазливой физиономией и умением обольщать простодушных дурочек.
  Элпет согласно качнула головой, не понимая, куда он клонит. Портрет деда висел в гостиной, и любой мог убедиться, что тот был весьма недурен.
  - И моя наивная мать клюнула на его уловки. Твой прадед - Джордж Уинтроп был состоятельным ливерпульским торговцем, и дал за ней хорошее приданое. Казалось, живи и радуйся, но отец умчался в Лондон, бросив жену и ребенка, и пустился во все тяжкие. Он бесился до тех пор, пока не промотал всё - до пенни! Его посадили в долговую тюрьму, а нас с матерью кредиторы чуть не вытолкали на улицу из родного дома...
  Флетчера скрутила боль, и он, со стоном схватившись за бок, переждал приступ, прежде чем продолжил свой невеселый рассказ:
  - В тюрьме отец умер, и его никто не оплакивал: других хлопот хватало. На помощь пришёл дед Уинтроп. Он выкупил долговые обязательства на Темптон-лодж, научил меня кое-каким хитрым операциям с векселями. Однако нам с матерью пришлось долгие годы жить практически в нищете, пока не удалось окончательно расплатиться с кредиторами. Потом, я научился играть на бирже, несколько раз удачно вложил деньги, и вот...
  Отец страдальчески поморщился, и Элспет поспешила подать рекомендованное доктором питье.
  -... когда Уинтроп умер, мать по завещанию получила свою долю наследства - пятнадцать тысяч, но мы к тому времени настолько привыкли экономить, что это не отразилось на нашем образе жизни. Мало того, мы осознали всю выгоду такого положения вещей: никто не суется в твои дела, никаких подписных листов, дурацкой благотворительности, ненужных трат на бесполезные тряпки, экипажи, приемы. К тебе не липнут приятели, не надоедают гости, не заглядывают в глаза торговцы - ты свободен. До бедных никому нет дела!
  Элспет только и смогла, что растерянно хлопать ресницами. Услышанное не укладывалось в её голове. Пятьдесят тысяч! А у неё ни разу в жизни не было добротного платья.
  - Я к чему это всё рассказываю, - мучительно простонал Флетчер, - не хочу, чтобы ты оказалась такой же идиоткой как и моя мать. Увы, после похорон все узнают о наших денежках и налетят, что осы на свежее мясо. Запомни как молитву, задолби себе на лбу: всем без исключения нужны только твои деньги, чтобы они там сладкоголосо не пели, восхваляя твою красоту. Хотя ты пошла в своего деда и на редкость хороша собой. Вон уже и кавалеры вьются...
  Он проницательно взглянул на дочь.
  - Думаешь, я не знаю, что ты сохнешь по младшему Ворту? Выкинь его из головы, если не хочешь сдохнуть с голоду в сточной канаве. Считай, что я не даю благословения на этот брак. Вся эта семейка доброго слова не стоит.
  Девушки удивленно смотрела на родителя: как же он догадался о её самой сокровенной тайне? Но отец, оказывается, ещё не всё сказал:
  - Жизнь, девочка моя, отнюдь не мармелад! И только деньги могут дать уверенность в завтрашнем дне. Крепко держись за свой карман! Не я это придумал, и не скажу, что мне особо по душе такое положение дел, но так устроен мир. Так вот, чтобы я со спокойной душой ушёл к Господу нашему, дай мне слово, что твоим мужем станет мужчина, у которого денег будет не меньше, чем у тебя!
  И что ей оставалось? Только дать требуемую клятву.
  Элспет с грустью подумала, что женихи и так старательно обходят их дом стороной, а теперь о замужестве и вовсе придётся забыть. У кого из окружающих её джентльменов есть сумма, превышающая пятьдесят тысяч? А если такие деньги и есть, то их взоры будут устремлены в другую сторону: на красавиц из хороших семей и связями в высшем обществе. Видимо, несколько встреч с младшим Вортом так и останутся её единственным романом.
  
  
  ДАНЭМЫ.
  Адам Данэм, вернувшись с кладбища, сказал своей сестре Эмили:
  - Эм, мисс Флетчер нужно поддержать на первых порах. Неприлично ей оставаться одной в Темптон-лодж.
  Эмили кисло поморщилась. Это предложение не вызвало у неё особого энтузиазма.
   Будучи закоренелой старой девой, она вела хозяйство в доме холостого брата, состояла в совете местного прихода, кроме того ещё слыла настоящим 'синим чулком', потому что увлекалась чтением научной литературы и собиранием гербария.
  Брат и сестра были на редкость похожи друг на друга. Высокие, сухопарые, с одинаковыми бледно-голубыми глазами и тяжелыми подбородками, Данэмы имели склонность к научным изысканиям и отличались редкостной педантичностью.
  - Может ей лучше нанять компаньонку, - недовольно возразила Эмили, - папаша оставил Элспет хоть какие-нибудь средства?
  - Думаю, что Стемптон приносит не меньше трех тысяч годового дохода.
  Сестра удивленно взглянула на Адама поверх стекол пенсне.
  - Это хорошие деньги. На что же они их тратили, если жили как нищие?
  Данэм пожал плечами. Его мало интересовали странности клиентов - лишь бы аккуратно платили по выставленным счетам.
  - Кто знает?
  - Может, старые долги?
  Данэм только отмахнулся, собирая докторский саквояж. Он спешил. Ему ещё предстояло проехать пять миль по раскисшей от дождей дороге, чтобы осмотреть больное колено миссис Фокс.
  - Кстати, - добавил доктор, натягивая перчатки перед выходом из дома, - завтра утром приедет поверенный семьи Флетчеров, чтобы ознакомить родственников с завещанием покойного. Предупреди пациентов, что я их навещу только во второй половине дня.
  - А какое тебе дело до завещания Флетчера? Разве ты - заинтересованная сторона?
  - Покойный в своё время попросил меня стать его душеприказчиком. Не думаю, что чтение завещания займёт много времени, но всё же не стоит заставлять больных людей ждать понапрасну.
  Ах, если бы Данэм мог предположить, что произойдет в гостиной Темптон-лодж в следующее сентябрьское утро, он бы отложил все визиты на другой день.
  
  
  ЗАВЕЩАНИЕ.
  Когда поверенный пересек порог гостиной Темптон-лодж, к своему удивлению, он обнаружил в комнате множество облаченных в траур пожилых дам и всего лишь трёх джентльменов.
  На похороны эсквайра съехалась вся его родня. И если по линии Флетчеров в скорбной церемонии принимали участие только две пожилых кузины, то ливерпульский клан прибыл в полном составе, возглавляемая пожилой тёткой усопшего - миссис Далией Уинтроп. Старая дама передвигалась при помощи костылей, но это не мешало ей командовать многочисленным выводком Уинтропов.
  С брезгливым недоверием оглядев обшарпанные стены и старую мебель, родственницы недоуменно переглянулись:
  - Как можно жить в таком сарае? И на что Джон растратил наследство дедушки?
  У расстроенной Элспет не было желания отвечать на вопросы: она сочла их по меньшей мере неуместными. Придирчиво оглядев удрученную девушку, миссис Уинтроп категорично заявила:
  - Не надо так расстраиваться, милочка! Мы не бросим тебя на произвол судьбы. Усадьба, скорее всего, находится в столь же плачевном состоянии, что и дом, поэтому лучше Темптон продать, пока ещё можно за него что-нибудь выручить. Ты пока переберешься жить к кузине Энн (в её доме всегда есть чем заняться - всё-таки двенадцать детей), а потом... потом видно будет!
  Надо сказать, что и другие родственницы не остались в стороне, от чистого сердца предлагая сироте различные варианты устройства её будущего.
  Элспет только отмалчивалась: она не собиралась покидать собственный дом ради сомнительного счастья стать приживалкой в чужой семье.
  - Такая же нелюдимая как и Джон! - был общий вердикт дам.
  Разумеется, никакая сила не могла изгнать их из гостиной, когда в дом прибыл поверенный Флетчеров - мистер Бэнкс.
  Мистер Бэнкс отличался от прочих коллег по цеху, во-первых, возрастом. Тридцатилетний мужчина недавно унаследовал контору своего отца и пока только входил в суть доверенных дел. А во-вторых, Бэнкс ещё не успел потерять чувства юмора - качества, вообще-то, лишнего в этой профессии.
  И когда он оказался среди сонма пожилых дам, но под многочисленными шляпками с траурными перьями не разглядел лица наследницы, то не смог сдержаться:
  - Среди такого моря скорби нелья ли найти островок, где бы я смог встретиться с лицами, заинтересованными в последнем волеизъявлении покойного?
  - Мы все заинтересованны в будущем милочки Элспет, поэтому должны ознакомиться с последними распоряжениями Джона,- недовольно буркнула Далия Уинтроп, для пущей убедительности ещё и стукнув костылём. - Не понимаю, что вас не устраивает?
  - Отсутствие наследницы и душеприказчиков.
  - Мы здесь!
  Поверенный обернулся на голос и увидел, что Элспет и Данэма оттеснили к окну в дальнем углу комнаты.
  - Вот видите, молодой человек, - укорила его властная старуха,- все на месте! Чего мы ждём? Начинайте чтение!
  Мистер Бэнкс сверился с бумагами.
  - Здесь ли, леди Амалия, баронесса Ворт?
  Недоуменное молчание было ответом на вопрос, но воцарившаяся тишина позволила услышать звук подъехавшего экипажа.
  - Леди Амалия, баронесса Ворт!
  Красивая пятидесятилетняя женщина с рано поседевшими локонами волос переступила порог неуютной гостиной Темптона, окинув небрежным взглядом присутствующих женщин. Кто-то сразу же поспешил освободить кресло ради столь высокопоставленной гостьи.
  Леди Амалия была не только вдовой местного баронетта, но ещё и дочерью лорда де Лонга: у неё были основательные причины чувствовать себя на голову выше окружающих.
  - Ну, вот теперь все в сборе, - обрадовался мистер Бэнкс, закрепив на носу пенсне.
  Молодой человек не жаловался на зрение, но ему казалось, что таким образом он выглядит солиднее. А тут речь пойдет о таких деньгах, да ещё в присутствии высокородной леди.
  Завещание составлял ещё его отец, но и сын со своим делом справился не менее блестяще, неторопливо и бесстрастно зачитав, что и кому оставил его доверитель.
  Душеприказчиком был назван мистер Данэм, а вот леди Амалии поручалась сама Элспет. Причём в документе так было и прописано: 'поручаю присматривать за своей дочерью, покуда она не выйдет замуж'. Одному Богу известно, что покойный хотел этим сказать? Однако судя по невозмутимому виду леди Амалии, она понимала, о чём речь. И если с Данэмом всё было ясно с самого начала: доктор часто бывал в доме Флетчеров, то выбор баронессы на роль столь своеобразной опекунши вызвал большое удивление у присутствующих. А дамы семьи Уинтроп так вообще не скрывали возмущения.
  Поверенный зачитал перечень мелких сумм, унаследованных слугами покойного, а потом перешёл к основной части.
   И вот тут-то и настал звездный час Джона Флетчера. Увы, в силу понятных причин, он уже не смог им насладиться.
  Хотя... говорят, что умершие ещё какое-то время после смерти находятся среди живых. Что же, если эта теория верна, то усопший получил огромное удовольствие при виде лиц своих родственников после того, как поверенный озвучил цифру, унаследованного мисс Флетчер состояния.
  Была потрясена и сама Элспет. Отец в своё время назвал ей цифру 'пятьдесят', но поверенный внятно произнес другую - восемьдесят тысяч фунтов в ценных бумагах. Вместе с прибылью от Темптон-лодж получалось до восьми тысяч годового дохода.
  Что тут началось, трудно передать словами. Достаточно сказать, что миссис Далии Уинтроп стало плохо с сердцем. Не остались в стороне и джентльмены:
  - Возмутительно, возмутительно, - побагровев, пыхтели они, - отдать такие деньги неразумной девчонке?
  - Как же так можно, - гневно вопрошала миссис Уинтроп, хватаясь за грудь и борясь с удушьем, - нашу милочку Элспет доверить заботам совершенно постороннего человека, когда у неё полно кровных родственников?
  Мысль, что такие огромные деньги ускользнут из-под контроля семьи, заставила всех Уинтропов забыть о едва ли не врожденном преклонении перед титулами. Однако леди Амалия тоже весьма живо отреагировала на 'постороннего' человека:
  - Выбирайте выражения, миссис Уинтроп! За прошедшие годы никто из вас не поинтересовался, как Элспет жила в одном доме с пьяницей отцом, - парировала она, - а теперь все вдруг обеспокоились её будущим. И 'присмотреть' вовсе не означает 'опекать'. Девушка уже совершеннолетняя, и в данном случае моя забота означает не что иное как дружеское участие.
  - А раз так, - тут же поймала её на слове въедливая старуха, - мы увозим Элспет с собой, и сколько угодно выражайте дружеское участие в письмах!
  - Да, да, - моментально подхватили её слова и все остальные родственники, - разве можно неразумной девушке оставаться без опеки семьи, да ещё с таким приданым! Кругом одни мошенники: оберут её в мановение ока!
  Тут уже лопнуло терпение у Данэма.
  - Мисс Флетчер не саквояж, чтобы куда-то увозить, не узнав её мнения по этому вопросу,- попытался он урезонить разошедшихся женщин. - Смею вас уверить: мир состоит не только из мошенников. Моя сестра присмотрит за ней, пока вы не найдете подходящую компаньонку.
  - Разве наивная девушка сможет составить правильное впечатление о людях? И какую же ценность имеет её мнение?
  - И всё же, - твердо стоял на своем доктор, - мисс Флетчер совершеннолетняя и вправе поступать по своему усмотрению. Не забывайте, что именно я назначен душеприказчиком покойного, а он не изъявлял желания видеть свою дочь в семье Уинтропов.
  Головы присутствующих обернулись к Элспет, растерянно застывшей у окна. Девушка была бледна, выглядела обеспокоенной, но её ответ был чёток:
  - Я не собираюсь покидать Темптон-лодж - это мой дом.
  Несмотря на такую категоричность ответа, родственницы не собирались отступать. Крику и шуму было так же много, как и выпитых чашек чая, а то и ложек с успокаивающими каплями. Всё-таки решалась судьба такой приличной суммы: не оставлять же её в полном распоряжении 'сопливой' девчонки малахольного Джона. Судя по завещанию, он окончательно пропил свой разум!
  И только Данэм с тоской косился на гаснущий день за окном, думая об ожидающих его больных. Пунктуальность и обязательность - визитная карточка любого сельского врача. Ошибки и промахи смакуются годами и никогда не забываются, становясь чуть ли ни началом нового летосчисления: 'Это произошло в тот год, дорогая, когда доктор Данэм, увлекшись обсуждением завещания пьяницы Флетчера, не навестил нуждающихся в помощи больных!' А если (не дай Господь!) за время его отсутствия случится что-то по-настоящему серьезное, ему придется продать практику в Бленчинге. С другой стороны, не мог же он оставить Элспет на растерзание старым гарпиям семейства Уинтроп.
  Часто бывая в доме Флетчеров, Данэм лучше всех был знаком с девушкой и относился к ней с уважением и симпатией, отмечая её удивительное трудолюбие и кротость, с которой она терпела выходки отца, а также редкостное для девиц её возраста здравомыслие.
  А что же сама Элспет? Присутствующие к комнате сильно удивились, и может даже обиделись бы, если узнали, настолько мало её интересуют их споры. Наследнице даже в голову не приходило перебираться к Уинтропам. Девушку больше интересовало, почему всю жизнь враждовавший с Вортами отец попросил леди Амалию её опекать, и что самое удивительное - почему баронесса согласилась пойти навстречу его просьбе?
  После завтрака, торопящийся в Лондон мистер Бэнкс поведал своей новой подопечной ещё и устное поручение своего доверителя:
  - У нас в конторе хранится шкатулка с деловым архивом вашего отца. В своё время покойный мистер Флетчер пожелал, чтобы она всегда оставалась под присмотром его поверенных, но вам теперь можно будет ознакомиться с её содержимым. Ничего нельзя уничтожить или забрать из нашей конторы. Кроме того, о её существовании должны знать только я и вы.
  Такие предосторожности? У Элспет округлились изумлением глаза.
  - Что же там?
  - Не знаю, мисс! Она запечатана. Список бумаг находится в самой шкатулке, и я смогу с ним ознакомиться только после того, как вы её откроете.
  Элспет нервно перевела дыхание. Отец не переставал удивлять. Хотя зачем ей его архивы?
  
  САРА ХАНТ.
  В конце концов компаньонкой Элспет стала совершенно посторонняя семье женщина.
  Мисс Данэм, которой надоело торчать в Темптоне, нашла её по объявлению в газете:
  'Респектабельная дама ищет место компаньонки при девице, оставшейся без родительского попечения, или же компаньонки для выходов в свет юной девицы, оставшейся без матери. Упомянутая особа, благодаря своей приветливости и деликатности станет лучшей кандидаткой для соответствующей ситуации'.
   Сара Хант вдовствовала. Её муж погиб в битве при Трафальгарте, и мизерной пенсии не хватало даже на то, чтобы сводить концы с концами. Пожилая дама заранее соглашалась уехать в какую угодно глушь, лишь бы жить по средствам и не залезать в долги. На руках у неё были прекрасные рекомендации, ознакомившись с которыми мисс Данэм с легким сердцем доверила вдове осиротевшую девушку и вернулась к своим занятиям
  Маленькая энергичная женщина с невзрачным лицом и сдержанными манерами пришлась Элспет по сердцу. По крайней мере, с миссис Хант она обсуждала домашние дела и заинтересованно внимала её рассказам о жизни в Портсмуте и даже согласилась с некоторыми советами по улучшению поместья.
  И именно тогда Темптон-лодж один за другим посетили три холостых кузена Элспет.
  Миссис Хант до поры до времени только помалкивала, глядя, как подопечная отвергла притязания на свои руку и сердце со стороны кузенов Джека и Генри Уинтропов. Молодые люди отличались заурядностью лиц и манер и к тому же показали себя на редкость скучными собеседниками. Сама Элспет также была немногословна и, несмотря на все усилия миссис Хант, в гостиной то и дело повисала неловкая тишина.
  Но вот когда в поместье появился Элиот Уинтроп, атмосфера несколько изменилась.
  Кузен Элиот - молодой человек лет тридцати был младшим компаньоном в фирме отца, занимающегося торговлей коринкой. Приятной наружности, с располагающими манерами, он сразу же сумел разговорить молчунью Элспет, втянув её в обсуждение приспособлений для ухода за садом. Миссис Хант только тайно улыбалась, глядя на оживившуюся девушку.
  Тем не понятнее для неё был хотя и завуалированный, но твердый отказ полученный молодым человеком.
  - Почему, - изумленно осведомилась она у Элспет, - вы столь категоричны? Можно было встретиться ещё несколько раз, присмотреться и, как знать... может...
  - Ничего не может. Он младший компаньон, и в лучшем случае зарабатывает чуть больше пяти сотен фунтов в год.
  И Элспет рассказала компаньонке об условии, выдвинутом отцом.
  - Какая чушь, - возмутилась женщина, - я уверена, что тот же Элиот не кинулся бы почем зря транжирить ваше состояние. И среди небогатых людей есть порядочные люди, а богатство отнюдь не сродни добродетели.
  - Я дала слово.
  Миссис Хант задумчиво оглядела девушку, отметив сдвинутые брови и упрямо прикушенную губу.
  - Но тогда надо искать мужа там, где водятся холостяки с таким доходом, - заметила она, - необходимо ехать в Лондон. Думаю, леди Амалия с её связями сумеет ввести вас в общество.
  Бедную Элспет пробрала дрожь. Она сознавала справедливость слов компаньонки, но ей становилось здорово не по себе при одной мысли, что придется покинуть привычный и надежный мирок Темптон-лодж ради опасного и коварного мира лондонских гостиных. Робкая и неуверенная в себе девушка опасалась незнакомых людей, боялась, что наивность и недостаток образования сделают её мишенью для насмешек.
  - Может, замужество не для меня?
  - Откуда такие мысли? - удивилась миссис Хант. - Муж и дети - главный смысл существования любой женщины. Бывают несчастные девушки, которым не удалось устроить свою жизнь, но зачем же равняться на них? Таких жалеют, но всё равно снисходительно презирают как обделенных судьбой неудачниц. Ищут скрытые изъяны, насмехаются.
  - Но мисс Данэм...
  - Мисс Данэм - задавака и 'синий чулок', а у подобных девиц (да простит меня Всевышний!) что-то не в порядке с головой.
  Леди Амалия не особо баловала их визитами, но и не забывала о возложенной на неё обязанности следить за сиротой, поэтому время от времени всё-таки навещала Темптон-лодж.
  Со скучающим выражением лица смакуя чай, как правило, она спрашивала о самочувствии, делилась соображениями о погоде и жаловалась на состояние дорог в Бленчинге.
  Но как-то раз она завела непонятный для Элспет разговор о каких-то письмах, спрашивая, не попадались ли они среди бумаг отца?
  Девушка удивленно покосилась на собеседницу.
  - Письмо попало в Тенмптон-лодж по ошибке, - пояснила ей леди Амалия, - ваш отец не придал этому большого значения, а потом он заболел. Дорогая, я буду очень признательна, если ты найдешь это послание. Оно адресовано некоему Теодору. Уверена, дитя моё, что присущая тебе скромность и деликатность не позволят ознакомиться с его содержанием.
  Элспет покраснела от неловкости. Конечно, она достаточно воспитана, чтобы не совать нос в чужие дела, с другой стороны, описанная баронессой ситуация была лишена малейшего правдоподобия. Что это за ошибка, в результате которой письмо попало в руки отца? И почему он не вернул его на почту? Тем не менее, девушка старательно перебрала все оставшиеся от родителя бумаги: счета, заметки, книги. Были там и письма, но ни одно из них не было адресовано Теодору.
  - Не переживай, дитя моё. Если поиски не увенчались успехом, - тяжело вздохнула леди Амалия, - скорее всего твой покойный отец уничтожил письмо.
  Уничтожил чужое письмо? Они обе понимали, что Флетчер никогда не поступил бы таким образом. И хотя больше к этому вопросу собеседницы не возвращались, у Элспет сложилось неприятное впечатление, что баронесса с ней не откровенна.
  Леди Амалия навестила подопечную на пасхальной неделе. Её сопровождала дочь Мария. Шестнадцатилетняя красивая девушка с заметным презрением оглядывала убогую гостиную Темптон-лодж, которую едва ли смогли заметно приукрасить недавние обновки, и заметно тяготилась визитом.
  Предложение миссис Хант о появлении Элспет на лондонской 'ярмарке невест' не вызывало у Вортов ни одобрения, ни особых возражений.
  - В Лондоне выбор, конечно, больше, - желчно поджала губы леди Амалия, - но и предъявляемые к дебютанткам требования на порядок выше, чем в провинции. Если у тебя, милочка, есть желание быть представленной ко двору во время 'малого сезона', то подготовку нужно начинать уже сейчас. Благо, мы сейчас готовим к выходу в свет Марию: пригласили учителей танцев, этикета, музыки. Ты могла бы к ней присоединиться. Правда, для этого придется в определенные часы посещать Ворт-холл.
  Она немного помолчала, в сомнении разглядывая подопечную, и неохотно добавила:
  - И потом нужно справить приемлемый гардероб. Предупреждаю сразу - это очень дорогое удовольствие, но не будет никакого смысла в поездке, если ты вдруг решишь по свойственной всем Флетчерам привычке экономить и скаредничать. Денег у тебя вполне достаточно, так что не глупи!
  Элспет быстро опустила голову, чтобы дама не заметила её смущения. Девушку покоробил снисходительный до презрения тон баронессы. Мисс Флетчер и сама знала, что должна сменить гардероб, но разве она разбиралась в модных фасонах, дорогих тканя и акссесуарах?
  - Вы правы, - тихо согласилась она, - но где мне заказать новые туалеты?
  Гостьи рассмеялись:
  - Ну если нужен совет, где купить модные платья, мы с удовольствием тебе поможем. Но для этого нужно поехать в Лондон.
  - В Лондон, так в Лондон.
  Ах, как же ей не хотелось уезжать в чужой и далекий город.
  
  
  ЛОНДОН.
  Элспет с замершим от тревоги сердцем держала в руках пачки счетов.
  Она не знала в точности, сколько потратила за прошедший месяц, но не сомневалась, что сумма будет огромная. И прежде чем отправить счета для оплаты к мистеру Бэнксу, всё-таки решила сама всё подсчитать.
  - Шестьсот пятьдесят фунтов!
  Её даже замутило при виде итоговой суммы.
  - Не может быть! Я где-то ошиблась!
  Элспет ещё раз тщательно сложила колонки цифр, но в результате нашла ещё пять фунтов, подлежащих оплате.
  Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, девушка уселась на постель в своей комнате, разложила вокруг себя счета и стала тщательно изучать их содержимое, освежая в памяти все свои покупки на Бонд-стрит и Хайт-стрит.
  - Узорчатый муслин, французский батист, габардин, шёлк, атлас, парча... - бормотала она себе под нос, - три костюма для прогулок, шесть платьев для визитов, бальные платья... А это откуда здесь?
  Мисс Флетчер вспомнила заведение мадам Лурье на Бонд-стрит с его коврами, драпировками, мягкими диванами и общей атмосферой подавляющей роскоши. Она заказывала там вечерние туалеты, но это платье из тяжелого узорчатого шелка вишневого цвета шили для леди Амалии. И почему счёт адресован не баронессе?
  Элспет тревожно присмотрелась к другим счетам и в растерянности прикусила губу. Перчатки, туфли и даже носовые платки, выбранные баронессой Ворт, почему-то были предъявлены для оплаты мисс Флетчер.
  Может, произошла какая-то ошибка?
  Элспет уже месяц жила в доме сестры леди Амалии.
  Леди Катрина Плоурайт была не только старше сестры, но и значительно состоятельнее. И хотя она без особого радушия приняла девушку в своем доме, со временем их отношения улучшились, и они не раз коротали вечер вдвоем, пока леди Амалия и Мария осуществляли визиты.
  Леди Катрина страдала болезнью суставов, заставляющей почтенную даму проводить практически весь день в инвалидном кресле, а если она и передвигалась, то при помощи костылей. Муж у неё давно умер, единственный сын предпочитал проводить время в фамильном поместье, но хотя женщина страдала от одиночества и скуки, сестру откровенно не любила и её визитами тяготилась.
  - Я плохо понимаю Амалию, - как-то проговорилась она Элспет, - некоторые её поступки ставят меня в тупик, хотя ей конечно приходится несладко. Покойный баронет настолько запутал свои денежные дела, что его наследнику Джозефу приходится сильно крутиться, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Уильям же, получив приличное наследство, вместо того чтобы помочь матери и старшему брату, тратит деньги только на себя.
  При упоминании имени младшего Ворта у Элспет сожалением кольнуло сердце. И пусть чувство к молодому джентльмену давно остыло, она не отказалась бы взять в мужья человека, которого давно знает.
  И вот... девушка вновь и вновь изучала счета и вспоминала отца: наверное, он знал о непорядочности семейства Вортов, раз предупреждал её не доверять им.
  Утро застало Элспет в модном магазине бойкой француженки мадам Лурье. На её счастье в столь ранний час в приёмном зале пока не было посетительниц, и владелица вышла к ней незамедлительно.
  - О, мисс Флетчер, - обрадовалась она при виде богатой покупательницы, - хотите ещё что-нибудь заказать для себя? Из Франции прибыл очень красивый узорчатый муслин.
  - Обязательно посмотрю, - Элспет с трудом растянула губы в вежливой улыбке, - меня интересует вот это.
  И она протянула француженке счёта. Хозяйка магазина помрачнела.
  - Мы следовали указаниям леди Амалии.
  Элспет растерянно опустилась в мягкое кресло, пытаясь сообразить, что происходит.
  - Вы отказываетесь платить? - сухо поинтересовалась мадам Лурье при виде её растерянного лица.
  - Я заплачу, - девушка усилием воли взяла себя в руки, - при условии, что вы больше не будете предъявлять мне к оплате заказы баронессы.
  - Хорошо, - кротко согласилась француженка, - так вы будете смотреть муслин?
  Элспет поняла, что лучше согласиться с предложением: ей нужно было добиться от верткой модистки ещё одного обещания:
  - Мне бы хотелось, чтобы сегодняшний разговор остался между нами.
  - Как вам будет угодно, мисс.
  Посещение магазина оставило у Элспет настолько неприятный осадок, что она решила заехать на обратном пути в кондитерскую, чтобы в одиночестве выпить чаю со сдобой и хорошенько обдумать случившееся.
  Кондитерская встретила её нарядными шляпками посетительниц, а также аппетитными ароматами ванили и корицы. Блестела ярко начищенная медь, и радовали глаза белейшие кружевные скатерти.
  В первый раз Элспет сюда привели леди Амалия и Мария, чтобы выпить чаю и отдохнуть после пробежки по магазинам Бонд-стрит.
  В кондитерской царили милые её сердцу чистота и порядок. Мисс Флетчер сразу понравилось это место, и она с интересом присматривалась к работе официанток в опрятных чепцах и передниках.
  А уж когда девушка попробовала пироженные с вишневым вареньем, взбитые сливки и кексы с цукатами, у неё значительно повысилось настроение.
  Вот и сегодня лакомясь пирожным, она с тоской разглядывала роскошный и одновременно уютный интерьер:
  'Чем тратить такие деньги на кучу дорогущих платьев, чтобы приманить неведомого жениха, лучше бы я вложила эти средства в обустройство подобного заведения. Интересно, у меня бы получилось?'
  Подумав про деньги, она моментально вспомнила и о мистере Бэнксе. Пожалуй, он был единственным, кто мог ей дать разумный совет в столь затруднительной ситуации.
  Контора поверенного находилась в Сити, и уже в ту пору так называемая Квадратная Миля была местом беспокойным и многолюдным. Экипаж пробирался к небольшому особнячку, где располагался офис мистера Бэнкса с частыми остановками, сопровождающимися руганью и разборками извозчиков.
  Элспет с любопытством наблюдала за жизнью Сити. Клерки в черных сюртуках с белыми воротничками мчались по делам своих контор, переругиваясь с пылившими на них подметальщиками улиц. Торговки цветами и различной снедью расхваливали свой товар, дымили жаровни продавцов каштанами, бегали мальчики с последними выпусками газет. Как это было не похоже на дремотную тишину родного Бленчинга, но почему-то весьма ей импонировало.
  Мистер Бэнкс при виде посетительницы поручил всех остальных клиентов помощникам и, препроводив мисс Флетчер в свой кабинет, приказал принести им по чашечке чаю.
  - Мне трудно выразить словами, насколько я рад видеть вас в своей конторе. Право слово, не стоило утруждать себя поездкой: я бы появился у вас по первому зову.
  Конечно, он был прав, но как тогда сохранить их беседу втайне? Леди Амалия непременно бы заподозрила нечто неладное в этой незапланированной встрече, а Элспет так и не пришла к какому-либо выводу относительно этой дамы.
  - Мне нужен совет, - смущенно потупила она глаза, нервно поглаживая пальцами чашку с горячим чаем, - вчера я проверяла счета...
  Мистер Бэнкс внимательно выслушал посетительницу, с заметным интересом поглядывая на полускрытое полями шляпки лицо. За время, прошедшее с их последней встречи она сильно изменилась: модное платье, со вкусом подобранные шляпка и перчатки неузнаваемо преобразили вчерашнюю деревенскую простушку. Элспет всегда была хороша собой, но обретенная независимость придала её манерам уверенности, и даже синие красивые глаза, казалось, блестели теперь гораздо ярче. Даже странно, что у столь отталкивающего человека как Флетчер могла появиться столь привлекательная дочь.
  Впрочем, нежный румянец на её щеках сейчас был вызван нескрываемым волнением, с которым она рассказывала о мошенничестве своей покровительницы.
  Мистер Бэнкс не особо удивился, узнав о проделках леди Амалии: ему и не такое приходилось слышать от своих попавших в затруднительные ситуации клиентов.
  - Что вы хотите от меня услышать? Что леди ведет недопустимо для своего положения, позоря свой род и титул? - прямо спросил он.
  Элспет неловко поежилась.
  - Наверное, - неуверенно протянула она, отхлебнув уже остывшего чая, - но что мне теперь делать?
  - Ничего. Оплатить счета, сделав вид, что вы ничего не заметили. Леди Амалия сейчас необходима, чтобы представить вас в Сент-Джемском дворце и ввести в высшее общество. В конце концов, вы пользуетесь гостеприимством её сестры и поэтому избежали необходимости снимать дом или квартиру, со всеми вытекающими отсюда расходами на обустройство комнат, наем слуг, экипажа и прочее. Смею заверить, это обошлось бы вам значительно дороже покупок леди.
  - Согласна, - печально вздохнула мисс Флетчер, - а что если она не прекратит пользоваться моим именем, допустим, когда посетит ювелирную лавку? Там уже речь пойдет о других суммах.
  - Я прослежу за этим, - пообещал мистер Бэнкс, - но пока она соблюдает умеренность, мы закроем глаза на её мошенничества. По крайней мере, до вашего представления в Сент-Джеймском дворце.
  Однако успокаивая таким образом клиентку, мистер Бэнкс думал о другом. Он сильно сомневался, что мисс Флетчер вообще нужно участие в 'малом' или 'большом' сезоне: всё равно!
  Глядя на её аккуратное платье, застенчивые манеры и прикушенную в затруднении губу, мужчина хорошо представлял Элспет в немудрящей роли хозяйки почтенного семейства: в кладовых, в детской и даже (что уж, и он был грешен!) в супружеской спальне, доверчиво спавшей в объятиях супруга. Но что будет делать эта девушка в великосветских гостиных? Зачем ей столь дорогостоящая морока? Почему она доверилась Вортам, вместо того, чтобы искать себе мужа в среде ливерпульских родственников клана Уинтропов? В конце концов, и её дед, и отец женились на девушках не из дворянских семей, почему бы их единственной наследнице не последовать этому мудрому примеру? Неужели всё дело в тщеславии?
  И тут мисс Флетчер выдохнула с неожиданным отчаянием:
  - Столько затрат на вещи, без которых я спокойно бы обошлась. Всё равно, что бросать деньги в воду!
  - Деньги на то и нужны, чтобы их тратить. И почему бы не на платья, более соответствующему вашему статусу состоятельной девицы? Неужели вам не нравится хорошо одеваться?
  - Конечно, нравится, - без особого энтузиазма согласилась собеседница и с жаром добавила, - но это не делает меня счастливой!
  - Вот как? А чтобы вас сделало счастливой?
  - Я бы с большим удовольствием вложила деньги в обустройство какого-нибудь заведения, и получала бы пусть и небольшой, но доход, а не эти кипы счетов. Каждый моток кружева стоит как большой фрегат с пушками и парусами, о которых мне столько рассказывала миссис Хант. Чудовищная и бессмысленная расточительность!
  - Согласен, мисс, но такова жизнь богатой наследницы.
  
  
  'МАЛЫЙ СЕЗОН'.
  'Малый сезон' был привязан к осенней сессии парламента и начинался в октябре. Назывался он 'малым', потому что в это время большинство аристократов увлеченно охотились в своих загородных имениях на лис, не помышляя о лондонских гостиных. Но и тех, кто оставался в Лондоне, было вполне достаточно, чтобы Элспет поняла: она зря тратит время. Да ладно если бы речь шла только о времени: было жаль потраченных впустую денег.
  Лондонский сезон с его балами, бесконечными приемами, посещениями оперы и концертов был невероятно дорогим. Средства таяли с ужасающей скоростью, и вскоре до мисс Флетчер дошло, что она не уложится даже в тысячу фунтов.
  Между тем, её дела отнюдь нельзя было назвать блестящими.
  После представления в Сент-Джеймском дворце леди Амалия, взяв на себя роль шаперон (великосветской свахи) ввела протеже в роскошные гостиные своих многочисленных родственниц и знакомых. Однако леди быстро пришли к выводу, что мисс Флетчер не создана для светской жизни. Она не умела достойно поддержать беседу, отвечая на все обращения кратко и односложно. Рядом с яркой и обворожительной Марией её неброская красота поблекла, и девушка молчаливой малозаметной тенью скользила вслед за матерью и дочерью из гостиной в гостиную, изнывая от тоски.
  Однажды в гостях у леди Элен Харди в силу обстоятельств она вынуждена была провести наедине с хозяйкой с четверть часа. Дама совсем отчаялась выбить из молчаливой гостьи реакцию на парочку курсирующих по всем салонам нашумевших сплетен.
  - Вы бы, милочка, всё-таки приглядывались к тому, что происходит прямо перед вашим носом,- в раздражении забыла она о вежливости, - так и дурочкой прослыть недолго!
  - Но мне нечего сказать.
  - Нечего сказать, так читайте книги: там есть рецепты на все случаи жизни.
  Элспет покорно последовала совету, попросив Марию подобрать ей книги для чтения. Сентиментальная девица завалила её романами Ридчарсона, Филдинга, Стерна, Марии Эджуорт, Фанни Берни, Джейн Остен.
  Мисс Флетчер старательно прочитала пару книг, остальные без особого интереса пролистала и отложила в сторону, не сдерживая зевков. Увы, выдуманные страдания героинь мало соответствовали её практичной и деловитой натуре. Оставив девушку равнодушной, они едва ли заметно повлияли на её кругозор, и уж тем более на мировоззрение.
  Слухи об оставленном ей наследстве между тем привлекали к девушке внимание охотников за приданым, и время от времени джентльмены просили леди Амалию представить их мисс Флетчер. Однако просидев рядом со скучной и угрюмой девицей ряд тоскливых вечеров без малейшей надежды хоть как-то заинтересовать её собой, кавалеры разочарованно ретировались.
  - Элспет, так ты никогда не выйдешь замуж, - укоряла её леди Амалия. - Мужчины, хоть и не пчёлы, но слетаются на сахар, а не на уксус.
  - Мне никто не нравится, - возражала Элспет, - так зачем же подавать напрасные надежды?
  - Ты слишком разборчива для девицы твоего происхождения.
  Снобизм дамы у дочери Джона Флетчера не вызывал должного почтения. Мало того, казался глупым и нелепым у женщины, которая мошенничает со счетами.
  Несколько раз возле старой знакомой появлялся и Уильям Ворт. Наверное, он всё-таки ухаживал за Элспет, судя по настойчивым попыткам вести непринужденную беседу и по количеству танцев, в которых он был её партнером. Но в джентльмене уже ничего не осталось от прелестного юноши: черты лица огрубели и застыли в надменности, а тщательно уложенные и напомаженные волосы лишали его облик обаятельной бесшабашности, когда-то покорившей её сердце. К тому же предубеждение против леди Амалии да ещё слово данное отцу заранее исключали какие-либо отношения между молодыми людьми кроме дружеских.
  Элспет не стала доводить дело до прямого предложения руки и сердца, и деликатно дала понять, что её сердце занято.
  Конечно, это не было правдой. Но Ворт среагировал на её завуалированный отказ неожиданно болезненно. Его глаза недобро сверкнули.
  - И когда я смогу вас поздравить с помолвкой?
  Элспет покраснела от стыда. Она не ожидала столь прямого вопроса, и теперь не знала, что сказать в ответ.
  - И всё-таки? На правах старинного друга я могу узнать имя покорившего ваше сердце джентльмена?
  - Едва ли это уместно, пока не сделано предложение.
  Понятно, что после этого Ворт в гневе ретировался, и больше к ней не подходил.
  Скорее всего, девушка так бы и просидела тихо в углу, страдая от скуки до конца сезона, если бы леди Амалии не прислали приглашение на ежегодный бал Гильдии бакалейщиков. Ожидались члены королевской семьи, министры, пара герцогов и множество аристократов рангом пониже, поэтому баронесса приложила массу усилий, чтобы оказаться в списках приглашенных.
  Леди Амалия, конечно, хлопотала не только ради Элспет. Все её старания были направлены на поиски выгодной партии для красавицы Марии.
  Обычно балы и танцы начинались с десяти часов вечера и продолжались до трех утра. Ежегодный бал Гильдии бакалейщиков должен был открыть брат короля, поэтому Ворты предусмотрительно подъехали к снятому гильдией бальному залу в половине десятого. Мать, сестру и Элспет сопровождал старший сын баронессы сэр Джером Ворт - тридцатилетний джентльмен с заметной склонностью к полноте. Он сразу же пригласил мисс Флетчер на два первых танца, и хотя бы в этот раз ей удалось избежать порядком надоевшего сидения у стены наряду с пожилыми дамами.
  Толкучка на балу царила отменная, и девушки не смогли разглядеть, что творится в центре залы, зажатые со всех сторон самой разношерстной публикой.
  - Фу, - брезгливо поморщилась леди Амалия, отодвигаясь от какой-то толстухи в безвкусном платье алого цвета, - не удивлюсь, если встречу среди танцующих кучеров и лакеев!
  Но тут раздались звуки музыки, и толпа, резко потеснившись, освободила место под танцы.
  В описываемый нами период балы обычно открывались вальсами, за которыми следовала кадриль или упрощенная форма котильона - буланже. Во время буланже дамы всё время меняли партнеров, так что любая из них успевала хоть немного потанцевать с каждым из участвующих в развлечении джентльменов.
  Вот и Элспет, подав изначально руку сэру Джерому, во время одной из фигур танца поменяла кавалера. Им оказался высокий красивый мужчина средних лет в отлично сшитом фраке, выгодно отличавшийся от пыхтящего и обливающегося потом Ворта.
  - Я вас не знаю, - неожиданно заметил новый партнер, - вы - дебютантка?
  Элспет дико покосилась на невежу.
  - Мы не представлены, - укоризненно напомнила она.
  - Ну, так давайте познакомимся: меня зовут Истхэм, Гай, лорд Истхэм...
  Никогда ещё так не радовалась Элспет смене партнера, как в тот момент, когда фигура танца вновь отдалила её от странного джентльмена, столь возмутительно пренебрегающего правилами этикета.
  Но окончательно избавиться от него не удалось, потому что стоило Ворту после буланже отвести её к леди Амалии, как она вновь увидела Истхэма, проталкивающегося к ним сквозь толпу:
  - Рад вас видеть, леди Амалия. Не окажите ли мне честь быть представленным вашей прелестной дочери?
  И его бесцеремонный взгляд заинтересованно скользнул по плечам и груди покрасневшей от гнева Элспет. Она поспешно прикрыла веером низкий вырез. Дурацкая и бесстыдная мода!
  - Это мисс Флетчер, - сухо представила её леди Амалия, и губы дамы раздвинулись в теплой улыбке при виде приближавшейся дочери, - а вот и моя дочь Мария. Позвольте представить её вашему вниманию.
  - Гай, лорд Истхэм!
  Столь неприятное внимание джентльмена сразу же переключилось на девицу Ворт. Облегченно вздохнувшая Элспет поспешила отойти в сторону.
  Пока Мария и Истхэм перебрасывались дежурными фразами, началась кадриль, и Элспет обрадованно встала в пару с сэром Джеромом. А когда она вернулась после окончания танца, назойливый джентльмен уже оставил леди Амалию ради других участников бала.
  Это знакомство хоть и оставило неприятный осадок, наверняка вскоре оказалось забытым, если бы не последовавшие события.
  На следующий день в доме только и разговоров было, что о лорде Истхеме. Оказывается, пока Элспет выплясывала па кадрили, тот умудрился произвести неизгладимое впечатление на Марию.
  - Пэрство! Двадцать тысяч годового дохода! Плантации в Вест-Индии! - в упоении восклицала леди Амалия, восторженно сверкая глазами. - Какой завидный жених! Девочка моя, это очень хорошая партия для знатной девицы.
  - Не очень-то разлетайтесь в мечтах, - попыталась осадить сестру леди Катрина, - вот уже лет двадцать, как Истхэм - завидный жених. Видимо, до седых волос так и не соберется жениться.
  - Ты не видела, как он разговаривал с Марией, - пылко возразила леди Амалия, - сэр Гай выказывал такой живой интерес к моей дочери, был столь любезен, и лишь потому, что ранее пригласил на танец какую-то девицу, был вынужден покинуть наше общество!
  Сидевшая за шитьем леди Катарина кинула на сестру насмешливый взгляд.
  - Он просто не знает, что ты ничего не даешь за Марией.
  - У Истхэма и без того денег гораздо больше, чем надо. В будущей супруге он в первую очередь будет искать красоту и благонравие, а не приданое. И лучше моей Марии ему не найти!
  Леди Катрина разгладила шитье на коленях, придирчиво рассматривая свою работу, а потом перевела взгляд на лениво перебиравшую нитки племянницу:
  - А тебе, Мария, понравился сэр Гай?
  - Истхэм - интересный мужчина, - кокетливо хихикнула та, - у него такие непринужденные манеры...
  Во время лондонских сезонов аристократия каждое утро ещё до завтрака устремлялась на верховую прогулку в Гайд-парк. Престижнее всего считалось кататься по песчаным дорожкам Роттен Роу. Это было излюбленное место встречи обитателей роскошных гостиных, поэтому девиц с детства приучали умело управляться с лошадьми в толпе. Они могли не только грациозно спешиваться, но и пожимать руки многочисленным знакомым и перекидываться фразами, не покидая седла.
  В то утро леди Амалия и Элспет оказались в парке вдвоем. Мария, поленившись вставать в семь утра, сказалась больной и осталась в постели.
  Элспет и леди Амалия неторопливо гарцевали по засыпанным рыжей листвой дорожкам и, опасливо косясь на хмурое осеннее небо, рассуждали о приближающихся холодах, которые положат конец обязательным прогулкам. Надо сказать, что аллеи парка в тот день были относительно пустынны и хорошо просматривались, поэтому всадницы заметили фигуру одинокого наездника задолго до того, как сообразили, что он направляется именно к ним.
  - Это же Истхем! - взволнованно воскликнула леди Амалия.
  Джентльмен, подъехав поближе, приветственно прикоснулся пальцем к шляпе и окинул Элспет тем самым взглядом, который привел её в смущение ещё на балу. И хотя на ней был теплый жакет, высокий воротник которого упирался в подбородок, а лицо наполовину скрыто вуалью, девушка почему-то почувствовала себя раздетой.
  - Леди Амалия, мисс Флетчер! Не правда ли приятная погода для прогулки?
  - О да, конечно... Жаль только Мария не смогла нас сегодня сопровождать, - нервно защебетала баронесса, - у неё такое деликатное сложение, а сегодня разболелась голова.
  - А вам, мисс Флетчер, нравится Лондон?
  Вот ведь привязался.
  - Что же здесь может нравиться: плохой воздух, толпы людей, шумно.
  Леди Амалия незаметно, но больно ущипнула её за бедро, напоминая о правилах хорошего тона. Однако нелюбезность собеседницы не произвела на джентльмена должного впечатления:
  - Очевидно, вам по нраву деревенская жизнь?
  - Да.
  - Однако вы немногословны, - с улыбкой заметил джентльмен.
  Баронесса, испугавшись, что подопечная отпугнет предполагаемого жениха Марии, немедля вступила в разговор, красноречиво рассуждая о прелестях городской жизни. Лорд Истхэм терпеливо выслушал всё, что она хотела сказать и, попрощавшись, покинул собеседниц.
  - Ты невыносима! - отчитала леди Амалия подопечную. - С таким настроением нужно было оставаться в Бленчинге и не позорить меня перед людьми!
  Прошло три дня.
  Всё семейство сидело за завтраком, когда леди Амалии принесли письмо от леди Эвелины, графини Рочестер.
  - Вот, - победно помахала она листком перед сестрой, - что я говорила! Нас с Марией приглашают погостить в загородном поместье графини. Леди Эвелина - родная сестра Истхема. Можно не сомневаться, что её светлость это сделала по просьбе брата.
  Элспет и леди Катрина обменялись довольными взглядами, предвкушая несколько спокойных вечеров в обществе друг друга. Но, увы, их ждало разочарование.
  Леди Амалия ещё раз просмотрела письмо (видимо, чтобы вновь насладиться триумфом) и удивленно вздернула брови:
  - О... в приглашении упомянуто и твоё имя, дорогая! Видимо, лорд посчитал тебя нашей родственницей.
  У Элспет вытянулось лицо, и она поспешила возразить:
  - Так объясните графине ошибку, а я останусь в Лондоне.
  - Нет, - возмущенно возразила леди Амалия, - так нельзя! Её светлость может оскорбить такое пренебрежение приглашением. Ты поедешь с нами!
  Её голос практически сорвался на визг.
  - И ещё... Элспет, я тебя прошу! Слышишь, прошу! Оставь хоть на время свой дурной нрав и будь приветлива с лордом!
  - Сделаю всё, что смогу, - буркнула Элспет, яростно втыкая иголку в английское кружево, и вполголоса обратилась к леди Катрине. - Надеюсь, сама леди Эвелина окажется более приятной дамой, чем её племянник.
  Но пожилая дама только раздраженно перевела дыхание:
  - Хотелось бы тебя порадовать, но нечем. Эвелина - молодая вдова, да ещё по слухам не слишком строгого поведения. Но разве Амалию образумишь? Сияет, как новенький соверен. Хоть ты держи ухо востро да приглядывай за Марией, раз её матери окончательно голову затуманило.
  
  
  РОЧЕСТЕР-ХОЛЛ.
  Леди Эвелина собрала в своем поместье довольно многочисленную компанию и, забыв про вдовство, проводила время шумно и весело, чуть ли не каждый день устраивая праздники с танцами и массой других развлечений.
  И хотя леди Амалия возлагала особые надежды на этот визит, даже её несколько покоробила царящая в доме легкомысленная атмосфера.
  Впрочем, в имении гостили тетки графини: леди Лидия Эббот и леди Мэри Дэрхэм, дружно заверившие обеспокоенную мать:
  - Наши племянники хорошо понимают свой долг и никогда не переступят границ дозволенного. А нам, дорогая, тоже есть чем заняться: не разложить ли нам ломберный столик?
  И баронесса охотно дала себя убедить, что веселящаяся практически без присмотра молодежь будет руководствоваться некими 'границами дозволенного'. А может она просто понадеялась на благоразумие собственной дочери?
  Так или иначе, но пока дама уделяла внимание ломберному столику, за происходящим вокруг шокировано наблюдала Элспет.
  На её взгляд джентльмены вели себя слишком фривольно. Она не понимала смысла некоторых словечек, которыми они обменивались, и зачастую комплименты, которыми кавалеры одаривали дам, казались странными и двусмысленными барышне, выросшей в патриархальной простоте деревни.
  В один из вечеров графиня затеяла игру в 'фанты'. И пока остальные участники пели песни, читали стихи и рассказывали смешные истории, Элспет выпало принести книгу из библиотеки.
  Не опасаясь там кого-либо застать, она переступила порог комнаты и растерянно замерла, не сразу сообразив, что произошло.
  Кто-то со сдавленным писком метнулся в сторону и спрятался за высокой спинкой кресла, а на неё откровенно враждебным взглядом уставился один из гостей графини - сэр Генри Райт.
  Элспет удивилась, застав здесь джентльмена: немногим ранее ему поручили принести цветок хозяйке дома.
  - Что вам здесь нужно? - между тем, ледяным голосом осведомился сэр Генри.
  - Книга.
  Он раздраженно повел рукой в сторону книжных полок.
  - Так выбирайте!
  Особенно выбирать ей было нечего и, схватив первую попавшуюся книгу, девушка поспешила покинуть комнату, но возвращаться к остальным гостям повременила, решив всё же выяснить: кого она спугнула? Уж не Марию ли?
  Затаившись у окна за полотнищем бархатной портьеры, Элспет дождалась, когда на пороге библиотеки показалась одна из гостий графини - миссис Уайт. Опасливо оглянувшись, женщина сделала несколько шагов по направлению к гостиной, но выскочивший следом сэр Генри заключил её в объятия, и парочка обменялась поцелуями.
  У ошеломленной Элспет едва не выпала книга из рук.
  Что происходит? Муж миссис Уайт играл в соседней комнате в фанты, конечно же не подозревая, что позволяет себе его жена.
  После этого Элспет уже более внимательно наблюдала за гостями графини, отмечая некоторые подозрительные нюансы в их поведении. Особенно настораживало одновременное исчезновение некоторых дам и джентльменов в разгар вечера, когда вся компания задорно отплясывала рил или музицировала.
  Но всё это были пустяки по сравнению с тем, что происходило между лордом Истхэмом и Марией. Для Элспет не было тайной, что джентльмен вскружил голову юной Ворт, тем более что сама леди Амалия всячески поддерживала дочь в этом увлечении.
  Поведение же самого Истхэма часто ставило девушку в тупик.
  Иногда озадаченной Элспет приходило в голову, что лорд как-то по-особенному относится именно к ней, а не к Марии. Истхэм частенько обращался к девушке, пытаясь вовлечь в общий разговор, предлагал руку во время променада всей компании по саду и даже как-то вызвался сопровождать на верховой прогулке.
   Они сухо перекинулись десятком фраз об окрестностях, лошадях и погоде - ничего интересного. И всё же... было нечто особенное то ли в его улыбке, то ли в заинтересованном блеске озорных глаз.
   Вот только Элспет не могла понять: зачем он оказывает ей знаки внимания? Девушка была уверена, что между ней и Истхэмом не может возникнуть сердечная склонность.
  С Марией сэр Гай проводил гораздо больше времени: девица неизменно оказывалась рядом с ним на прогулках, и уж тем более во время танцев, игр и прочих развлечений. И Элспет часто слышала её заискивающее хихиканье в ответ на замечания джентльмена (даже когда не было причин для смеха) и нередко наблюдала, как Мария преданно и кокетливо заглядывает Истхэму в глаза.
  В общем, мисс Флетчер мало нравилось происходящее, и она с нетерпением дожидалась, когда же леди Амалия соберется наконец-то покинуть Рочестер-холл.
  Увы, избежать неприятностей им всё же не удалось.
  В ту ночь Элспет не спалось: болела голова, саднило горло, и девушка чувствовала, что заболевает. По крыше барабанил нудный осенний дождь, и в плохо протопленной комнате было холодно и неприютно.
  Они с Марией занимали одну спальню. Дом был переполнен, и гостевых комнат не хватало, поэтому в помещение, предназначенное для барышни Ворт, пристроили ещё одну кровать. И теперь Элспет, ежась от озноба, раздумывала: что бы ей ещё на себя накинуть, чтобы согреться, и одновременно не потревожить сна наперсницы?
  Она уже собиралась встать и осторожно поискать в темноте свою шаль, когда услышала шевеление на соседней кровати. Мария, то и дело посматривая в её сторону, тихонечко вылезла из-под одеяла. Решив, что девушка встала по нужному делу, Элспет замерла, чтобы её не смущать, но соседка на цыпочках прокралась к двери и выскользнула в коридор.
  От изумления у Элспет пропал озноб: даже недуг отступил перед таким поворотом дела. Куда отправилась Мария, да ещё в столь скандальном виде? Где она сейчас? И что делать ей самой: отправиться на поиски, разбудить леди Амалию? Но благоразумно ли тревожить баронессу, если она не знает истинных причин отсутствия Марии?
  И Элспет решила ничего не предпринимать, пока не дождется возвращения девушки. Время тянулось чудовищно долго, и вместе с приближающимся рассветом крепло убеждение, что случилось нечто нехорошее.
  Где-то внизу уже захлопали дверями просыпающиеся слуги, когда вернулась Мария. Воровато оглянувшись на притворившуюся спящей соседку, она скользнула под одеяло, и по комнате пронесся её облегченный вздох. Несколько минут, и потрясенная Элспет услышала её мирное сопение.
  На следующий день Мария вела себя так, как будто ничего не произошло, и только особый, возбужденно-лихорадочный блеск глаз выдавал её с головой. Однако никто кроме Элспет не обратил на это внимания. Сама же мисс Флетчер находилась в такой растерянности, что отказавшись от завтрака, попросила принести ей стакан горячего молока в библиотеку.
  Ей надо было хорошенько обдумать ночное происшествие.
   Гости леди Эвелины редко изъявляли желание проводить время за книгами, а сегодня и вовсе собирались отправиться на прогулку в деревню.
  Закутавшись в шерстяную шаль, Элспет смаковала молоко, пододвинув высокое кресло поближе к камину. И глядя на расписанный диковинными цветами экран, за которым гудело яркое пламя, пыталась сообразить, как же ей всё-таки поступить.
  Рассудок твердил, что нужно обо всем рассказать леди Амалии и срочно покинуть Рочестер-холл, но ей была неприятна сама роль доносчицы.
  - В конце концов, - сказала она себе, - я ведь могла всю ночь крепко проспать и не знать, что Мария покидала комнату. Как же я не вовремя заболела.
  От расстройства её вновь знобило, и Элспет, по-детски подобрав под себя ноги, зябко съежилась в кресле. Она почувствовала себя настолько несчастной, что расплакалась.
  Но её слёзы моментально высохли, когда дверь скрипнула, и послышался мужской голос:
  - Заходите! Здесь никого нет.
  Заподозрив, что она вновь стала свидетельницей очередного свидания миссис Уайт и сэра Генри, Элспет уже хотела красноречиво кашлянуть, но подавилась хрипом, услышав голос Марии:
  - Когда же вы поговорите с моей матерью?
  Судя по интонации, девушка была не на шутку взволнованна, но ответ собеседника вряд ли смог бы её успокоить:
  - Не думаю, леди Мария, что вы можете требовать от меня ответа на подобный вопрос.
  - Но разве вчера ночью... я думала...
  - Будет лучше, если вы забудете об этом.
  - Забыть? - в голосе потрясенной Марии послышались слёзы.
  Очевидно, на её собеседника женские слезы не произвели особого впечатления.
  - Увы, даже самая страстная любовь не выдерживает испытания нищетой.
  - Но мне говорили, что вы весьма состоятельный человек.
  - Это тот самый случай, когда молва преувеличивает достоинства вместо того, чтобы их преуменьшить.
  Воцарилась тяжелая пауза. Затаившаяся за высокой спинкой кресла Элспет боялась даже дышать. Она уже давно догадалась, с кем разговаривает Мария, и почему-то почувствовала неприятную боль от осознания, что Истхэм - бесчестный соблазнитель. Но вскоре оказалось, что это было ещё не самое худшее.
  - Что же теперь делать? - растерянно спросила Мария.
  - Ничего. Разве только... - голос Истхэма приобрёл вкрадчивые интонации, - вы поможете мне завоевать расположение мисс Флетчер?
  - Что? - потрясенно ахнула девица. - И вы говорите это мне?
  - Именно вам, моя радость. У этой неотесанной деревенщины денег гораздо больше, чем нужно, чтобы безвылазно сидеть среди свиней и коров. А мы бы нашли, на что потратить её приданое.
  Элспет от стыда и гнева стало настолько плохо, что она с трудом расслышала ответ Марии:
  - Но женившись на ней, вы не сможете жениться на мне.
  - Для того чтобы любить друг друга, дорогая, брак не нужен. Вам необходимо найти какого-нибудь простака с круглой суммой в кармане, который будет оплачивать ваши счета и не мешать развлекаться. Ведь молодость так мимолетна: нужно уметь пользоваться каждым мгновением.
  Элспет в отчаянии зажала уши: она больше не хотела слушать разговоры этой бессовестной парочки. Странно, но убедившись в бесчестности Истхэма, девушка с горечью осознала, что его ухаживания всё-таки затронули её сердце. У обаятельного денди была такая обольстительная улыбка, что у неискушенной провинциалки поневоле сладко замирало сердце, каждый раз когда его ласковый взгляд останавливался на ней. И как знать, если бы обстоятельства сложились иначе, возможно мисс Флетчер совершила главную глупость в своей жизни.
  Хорошо, что на свете существуют кресла с высокими спинками и глупые девицы, внимающие россказням подлецов. Нужно было срочно бежать из этого вертепа.
  Отдав приказ собрать и подготовить к отъезду свои вещи, закутавшаяся в шаль Элспет отправилась в Зелёную гостиную. Здесь подальше от шумной молодежи любили проводить время пожилые тетки семейства Истхэмов.
  Старые леди вяло сплетничали об общих знакомых. К этому времени леди Эвелина с гостями уже уехала в близлежащую деревню, прихватив с собой и леди Амалию, так что Элспет получила редкостную возможность поговорить с дамами без помех.
  - Ну как вы, милочка? - сестры сочли нужным изобразить вежливое сочувствие. - Говорят, с утра вам немоглось?
  - О, - натянуто улыбнулась девушка, - всего лишь немного першит в горле. К величайшему сожалению, я вынуждена покинуть гостеприимный дом вашей племянницы. Мой поверенный прислал мне тревожащее письмо: что-то такое с ценными бумагами... я плохо понимаю, но мистер Бэнкс написал, что положение серьезное. Могу ли я воспользоваться вашим экипажем, чтобы доехать до ближайшей станции дилижансов?
  - Только этого не хватало! Мы прикажем нашему кучеру довести вас до Лондона.
  - Не хотелось бы вас затруднять, но... спасибо.
  - Нам жаль, дорогая, что вы покидаете Рочестер-холл, - холодно кивнула чепцом леди Мэри,- но, надеюсь, ваши дела окажутся не столь уж плохими.
  - Прошу передать мои извинения вашей племяннице: едва ли я дождусь её возвращения. Леди Амалии напишу сама... уже из Лондона.
  
  
  ПОСТОЯЛЫЙ ДВОР.
  За окном барабанил бесконечный дождь, и монотонный звук его капель пробивался даже сквозь треск горящих в камине поленьев.
  В гостиной постоялого двора было жарко натоплено и несколько постояльцев предпочли коротать длинный вечер в этой небольшой комнате над общим залом. Четверо мужчин играли в карты, пожилая дама в трауре, надвинув на нос очки, читала Библию, а две юные девицы (судя по всему её дочери) о чём-то шептались в углу, хихикая и тайком стреляя глазами в джентльменов.
  Элспет чувствовала себя отвратительно, но не спешила улечься в постель, потому что в её номере было значительно холоднее. Недомогающей девушке уступили самое близкое к огню кресло, и она, выпив стакан подогретого вина и закутав колени в плед, наконец-то согрелась и даже задремала под приглушенный звук голосов игроков.
  Проснулась мисс Флетчер внезапно, в полудреме отметив установившуюся в комнате тишину.
  'Наверное, все уже разошлись, - мелькнуло в затуманенном сознании, - и мне пора'
  Элспет шевельнулась, меняя позу затекшего тела, зевнула и распахнула глаза.
  Сначала она решила, что всё ещё спит и видит кошмар, поэтому растерянно заморгала и встряхнула головой. Но нет! У огня грелся, по-видимому дожидаясь её пробуждения, лорд Истхэм.
  - Здравствуйте, - как ни в чём не бывало поздоровался он, - как вы себя чувствуете?
  Элспет всполошено оглянулась: комната опустела, и только изучающая Библию вдова ещё оставалась на месте, видимо решив дочитать главу до конца. При виде её склонившегося над книгой чепца девушка почувствовала себя лучше.
  - Спасибо, хорошо, - холодно ответила она, - но чему я обязана чести видеть вас?
  Истхэм лукаво улыбнулся, но лучше бы он этого не делал. Неуместная демонстрация игривой благожелательности моментально вывела Элспет из себя. Лицемер!
  - Вы так внезапно уехали, - пояснил он, - и я не мог бы иметь даже минуты покоя, если бы не узнал причин вашего бегства из дома моей сестры.
  - Я всё пояснила леди Лидии и леди Мэри.
  - Мисс Флетчер, наверное, вас учили в детстве, что лгать нехорошо? Я навел справки и узнал, что писем из Лондона вы не получали. И у меня возник правомерный вопрос: почему вы столь внезапно решили нас покинуть, да ещё будучи нездоровой?
  Элспет не знала, что сказать в ответ. Находчивость никогда не была её сильной стороной.
  - У меня были на то причины, - смущенно пробормотала она, - и позвольте оставить их в тайне.
  - И это всё, что я могу услышать, проведя полдня в седле под проливным дождем? - шутливо возмутился Истхэм.
  Но она не могла себе позволить принять в общении с этим человеком столь легкомысленный тон. 'Неотесанная деревенщина' - подобное разве забудешь?
  - Думаю, - хмуро заметила девушка, - что не стоило ради меня подвергать ваше здоровье такому испытанию.
  - Но, Элспет... могу я вас так называть?
  - Едва ли это будет благоразумно.
  Глаза джентльмена опасно сверкнули, и он понизил голос:
  - Мисс Флетчер, ради вас я способен на любое безрассудство.
  Всё! Её терпению пришел конец.
  - Для того чтобы столкнуться с объектом собственного безрассудства, - язвительно заметила она, - вам нужно немедля устремиться в обратный путь.
   - Объяснитесь!
  Похоже, ей удалось задеть этого наглеца, по крайней мере, его голос приобрел ледяные нотки. Ну что же, сам виноват!
  Элспет сложила плед и поднялась с места, всем видом демонстрируя желание покинуть гостиную.
  - Стоит ли тратить время на общение с девицей, место которой среди коров и свиней?
  Лицо Истхэма ошеломленно вытянулось, но он быстро справился с замешательством:
  - Подождите! Я вас не понимаю...
  Джентльмен попытался преградить ей путь, но раздался предупреждающий кашель вдовы, до этого времени державшейся тихо. Женщина смерила Истхэма таким уничижительным взглядом, что тот отступил, и Элспет беспрепятственно покинула комнату.
  Девушка долго не могла заснуть, то молясь, то плача от обиды и разочарования. Неужели, у неё настолько жалкий вид, что люди за спиной называют её 'неотесанной деревенщиной'? А она, дурочка, потратила столько сил и денег, чтобы освоиться в лондонских гостиных. И всё зря! Ей нет места среди этих напыщенных фанфаронов.
  Джон Флетчер мало занимался воспитанием дочери, но кое-что всё-таки сумел ей внушить, резко выделяющее Элспет из когорты обычных дебютанток лондонского сезона: мисс Флетчер была начисто лишена обычного трепета мелких джентри перед блеском титулов. Вот и сейчас возмутительное поведение Истхэма она объяснила себе снобизмом лорда. Немного подумав, девушка пришла к выводу, что ей не стоит искать себе мужа в высшем свете, если она не хочет до конца жизни терпеть насмешки и издевательства от какого-нибудь заносчивого аристократа, позарившегося на её деньги.
  - Уж лучше я останусь старой девой!
  Рано утром она отправила экипаж леди Эвелины назад в Рочестер-холл, а сама продолжила свой путь в дилижансе вместе с вдовой и её дочерями. В этой компании она чувствовала себя в большей безопасности.
  
  
  ТЕМПТОН-ЛОДЖ.
  Как хорошо после долгого отсутствия оказаться дома.
  Конечно, комнаты Темптон-лодж не шли ни в какое сравнение с теми роскошными гостиными, в которых она провела почти всю осень, но Элспет со слезами радости оглядывала стены родного поместья.
  И хотя она потратила немало денег на ремонт и новую обстановку, всё равно глаза выискивали среди обновок милые сердцу старые вещи. Правда, всё это время приглядывающая за поместьем миссис Хант моментально обрушила на барышню ворох местных новостей, самой тревожной из которых была попытка ограбления.
  Кто-то, оставшийся неизвестным, перевернул вверх дном отцовский кабинет, распотрошив все имеющиеся там ящики и коробки с бумагами и разбросав в беспорядке книги библиотеки.
  - Вот, - показала ей весь это бардак расстроенная компаньонка, - специально не стали убирать.
  - Что-нибудь пропало? - удивилась Элспет, недоуменно поднимая с пола счета почти полувековой давности.
  - Пожалуй, только вы сами можете ответить на этот вопрос, - огорченно заметила миссис Хант, - здесь хранились какие-нибудь ценные вещи или деньги?
  - Нет. Но неизвестные бродяги могли и не знать об этом.
  Однако и она, и компаньонка прекрасно понимали, что вряд ли воры перетряхивали бы все книги библиотеки в поисках денег, но не тронули стоящего на столе серебряного чернильного прибора.
  И всё же даже этот странный инцидент не смог испортить радости возвращения домой.
  Со вздохом облегчения девушка натянула немаркое суконное домашнее платье, удобные башмаки и занялась привычными хозяйственными делам.
   В то утро Элспет поговорила с управляющим, побывала на двух фермах и, взяв на заметку что нужно сделать в ближайшее время, вернулась домой.
  Уже на подходе к дому она заметила чужой экипаж.
  Мисс Флетчер отнюдь не обрадовалась визиту. Она устала, не отказалась бы от чашки чая, а пришлось тайком пробираться в гардеробную и переодеваться, чтобы гости не увидели её в столь непрезентабельном виде.
  - Приехал сэр Уильям Ворт, - сообщила ей горничная, помогая потуже затянуть корсет под элегантное шелковое платье, - уже два часа как дожидается.
   Сэр Уильям здесь? Удивленная Элспет поспешила в гостиную.
  Она давно не видела младшего сына леди Амалии. По слухам он путешествовал по Шотландии.
  - Мисс Флетчер.
  - Сэр Уильям.
  Они уселись друг напротив друга, и воцарилась тишина.
  Прошло с четверть часа, а гость так и не объяснил ей цели визита, разве что вяло бормотал про ожидаемое в следующее воскресенье открытие осенней ярмарки в Бленчинге.
  Элспет знала об этом событии: ярмарка проводилась каждый год в одно и то же время. И продукция ферм Темптон-лодж также выставлялась на продажу, но джентльмен был слишком далек от торговли овцами и сыром, хотя ярмарка устраивалась на лугу, принадлежавшем семье Вортов.
  Но после получасового разговора выяснилось, что было кое-что в этом местном событии, заинтересовавшее даже такого джентльмена, как сэр Уильям: в день открытия ярмарки намечался боксерский поединок.
  - Это будет захватывающее зрелище, мисс Флетчер, Том Джексон против Джона Варра.
  - Не сомневаюсь, - вежливо качнула головой хозяйка дома, - что вы хорошо проведёте время.
  - Соберется избранное общество, - продолжал нудно вещать гость, - будут делаться нешуточные ставки.
  Девушка недоуменно сдвинула брови: вообще-то основной публикой на ярмарочных боях в их краях было изрядно подвыпившее простонародье.
  Джентльмен надолго замолчал, и Элспет пришла в замешательство. Ей казалось, что самое время сэру Уильяму раскланяться и удалиться восвояси. После того, как барышня отказалась ответить на ухаживания джентльмена, в его присутствии она чувствовала себя неловко.
  Но оказывается мужчина только собирался озвучить причины визита:
  - Как один из устроителей поединка я лично приехал вас пригласить. Будут все значимые лица графства, а также приедут мои друзья и знакомые из Лондона.
  Кажется, он всерьез считал, что она обидится, если пропустит зрелище остервенело дерущихся мужчин.
  - Едва ли я смогу приехать: мой кучер занемог.
  - Я пришлю за вами своё ландо.
  И что ей оставалось? Только поблагодарить за приглашение.
  День открытия ярмарки выдался сухим и солнечным, и во многом благодаря этому обстоятельству во владениях Вортов собралось несколько тысяч человек.
   Каких только развлечений не придумывали в те времена, чтобы привлечь публику на ярмарку: устраивались танцы и различные шумные игрища с призами, петушиные и собачьи бои, выступления клоунов и акробатов. Чтобы раззадорить зрителей предлагалось множество горячительных напитков.
  В тот день также не остались в стороне обычные ярмарочные развлечения, но всё же центральным событием был ожидавшийся боксерский поединок. К назначенному часу заинтересованное предстоящим зрелищем население ближайших сел, местечек и городков устремилось к огромному лугу. Там на безопасном расстоянии от ярмарочных палаток было размечено место под ринг.
  Ландо сэра Уильяма оказалось затертым среди бесчисленных толп пешеходов, всадников и экипажей: за час до начала схватки вокруг ринга скопилось изрядное количество людей.
   В результате Элспет и миссис Хант достались места в солидном отдалении. И когда Ворт в окружении столичной публики и других организаторов зрелища двинулся к месту схватки, проход для них пришлось пробивать кулачным бойцам, поддерживающим строгий порядок даже в этой разнузданной и разношерстной толпе. Они же собирали деньги с присутствующих зевак и, глядя на их огромные кулаки, не нашлось бы смельчаков, рискнувших смотреть на зрелище бесплатно.
  Толпа волновалась и громко кричала, делая ставки и обсуждая достоинства и слабые стороны Тома Джексона и Джона Варра, но когда на ринге появились кланяющиеся зрителям бойцы, мгновенно установилась тишина.
  Несмотря на солнце, было отнюдь не жарко. И хотя болельщики зябко кутались от пронзительных порывов ветра в плащи, сами бойцы принялись раздеваться. Обнажившись по пояс, мужчины остались только в коротких панталонах из тонкой фланели, белых шелковых чулках и в туфлях с серебряными пряжками. Перчатки для боя в ту эпоху бойцы не носили (чтобы кожа на руках стала более грубой, их регулярно смачивали смесью уксусной кислоты и водки, а также колотили кистями рук по мешкам с песком).
  Том Джексон и Джон Варр были приблизительно одинаковой комплекции, разве только Варр на пол головы возвышался над противником.
  Они выбрали из числа присутствующих двух арбитров, и бой начался.
  Бойцы не кинулись в немедленную атаку. Под подстрекающий рёв толпы они осторожно проводили разведку сил противника. А потом Джексон бросился на противника, но поскользнулся и упал. Варр помог ему подняться, после чего атаковал соперника быстрыми ударами по корпусу.
  В общем бой оправдывал ожидания болельщиков, но взгляд Элспет был устремлен не на боксеров, а на джентльмена, стоявшего почти у самого ограждения ринга в компании выделявшихся элегантными фраками лондонских денди. И хотя их разделяла беснующаяся от восторга толпа, Истхэма она сразу узнала.
  И девушке даже показалось, что его глаза тоже следят за ней, а не за поединком. И хотя это было маловероятным, мисс Флетчер сразу же захотелось покинуть поединок. Однако кучер находился где-то среди активно реагирующих на каждый удар болельщиков, да и выехать из скопления экипажей сейчас вряд ли бы удалось.
  'Зачем здесь сэр Гай? Только ли из-за боя? И как после того бесстыдного разговора развиваются их отношения с Марией? Неужели он вновь попытается со мной заговорить?' - эти вопросы крутились в её голове, поневоле отвлекая от происходящего на ринге.
  А между тем Варр медленно изматывал своего противника, и ставки, которые были сделаны перед боем как 3:1 против него, теперь изменилось в его пользу. В конце концов ему удалось нокаутировать Джексона несколькими ударами в голову и, заливаясь кровью, боец упал на арену и потерял сознание.
  Бой продолжался где-то треть часа, и теперь разгоряченная публика наблюдала, как уносят травмированного Джексона, и награждала одобрительными криками ходящего по кругу довольного Варра.
  По существующему в то время порядку, организаторы боя получали 1/3 входных денег, а остальные 2/3 выручки делились между бойцами, причем побежденному тоже полагалась треть.
  Взяв полагающиеся ему деньги в руки, Варр потряс ими над головой и громко предложил:
  - Кто захочет помериться со мной силами, джентльмены, в случае выигрыша получит всю сумму, но если проиграет, раскошелится на такие же деньги!
  Четыре гинеи были целым состоянием для подавляющего большинства присутствующих. Среди зрителей были драчливые здоровяки под стать Варру, но никому не хотелось рисковать такими деньгами, выступая против профессионала.
  Наверное, на это и рассчитывали организаторы боя, предлагая такие условия, чтобы потом объявить Варра безоговорочным чемпионом.
  Боксер выкрикнул своё предложение три раза, и уже собирался покинуть ринг, когда через ограждение перепрыгнул молодой мужчина. Элегантный модный плащ и дорогая шляпа указывали на джентльмена из высшего общества.
  Резко сорвав с себя плащ и сюртук, смельчак остался в одной шелковой рубахе.
  - Я принимаю твой вызов, Варр!
  Толпа пораженно ахнула. А Элспет, чтобы разглядеть смельчака, приподнялась на цыпочки. Неожиданно её сердце приятно сжалось: молодой человек был столь привлекателен! Классически тонкие черты бледного красивого лица, выразительные голубые лица, черные волосы и стройная фигура.
  - Вызов принимает сэр Генри Пикфорд!
  Девушке сразу же расхотелось куда-либо уезжать. И она принялась заинтересованно наблюдать за происходящим на ринге.
   Незнакомец не стал раздеваться до пояса, всего лишь развязав шейный платок, но зато скинув туфли, остался на арене в одних чулках. Затем под скептическим взглядом Варра перемотал кисти рук тонкими кожаными ремнями и встал в стойку.
  - Давай, Генри, давай, - закричали его лондонские приятели, - покажи этому парню, как надо драться!
  Но подавляющее большинство зрителей всё же было на стороне Варра, и они тоже громко поддерживали своего кумира:
  - Давай, Джо, всыпь этому лондонскому хлыщу, чтобы не лез отбирать честно заработанный кусок хлеба у таких парней, как мы!
  Противники обменялись первыми ударами, и Варр сразу же сильно рассек губу Пикфорду. Алые пятна крови покрыли ослепительно белую рубашку. Затаив дыхание от волнения Элспет наблюдала, как Варр умелыми ударами отправляет соперника в нокауты, разбивая ему лицо, но джентльмен как ни в чём не бывало вновь поднимался и вставал в стойку.
  Кровь Пикфорда испачкала деревянный помост, сделав его скользким, и в одной из атак Варр не рассчитал силы удара и потерял устойчивость. Проехавшись по окровавленным доскам каблуком, он вынужден был резко откинуться назад и, потеряв равновесие, упал, к тому же зацепив головой столбик ограждения.
  Пока секунданты оглядывали его разбитую голову и совещались между собой, Элспет не спускала глаз с Пикфорда. Мужчина пытался унять кровь, промокая ссадины рукавом рубашки, но только сильнее размазывал её. И хотя его лицо в тот момент выглядело более устрашающим, чем красивым, он всё равно взволновал девушку до томного замирания сердца.
  Однако дела у Варра оказались гораздо хуже, чем у его противника. Потеряв сознание от сильного удара, он так и не пришёл в себя.
  - Доктора, доктора! - раздались крики вокруг.
  Но если даже устроители зрелища и приглашали лекаря, дозваться его не удалось. Тогда толпа раздалась, и мисс Флетчер увидела, что потерпевшего поражение боксера несут прямо к её ландо.
  - Пожалуйста, леди, отвезите беднягу к доктору.
  Элспет, освободив место, попросила миссис Хант сопроводить пострадавшего и его товарищей к Данэму, а сама отправилась на поиски Уильяма Ворта.
  Хотя конечно девушку больше интересовал боксировавший с Варром сэр Генри: ей хотелось рассмотреть его вблизи.
  Джентльмен стоял в окружении столичных приятелей и дам в сногсшибательных шляпках и что-то им объяснял, запрокинув голову вверх и прижимая к носу дамский кружевной платок.
  Один из организаторов турнира и Элспет подошли к ним практически одновременно.
  - Ваш выигрыш, сэр, - организатор протянул победителю деньги.
  Почему-то окружавшие Пикфорда денди рассмеялись.
  - Отдай их Варру, приятель, - пробубнил тот из-под платка. - Пусть оплатит услуги эскулапа. А я выиграл больше. Не правда ли, Саттен?
  - Да уж, - помрачнел один из мужчин его окружения, - хотя, если бы Варр не упал...
  Но тут недовольно загудели остальные джентльмены из этой же компании:
  - Уговор есть уговор! Пари было заключено на то, что Генри выстоит против Варра, и он выстоял.
   Элспет с интересом наблюдала за происходящим, но и сама не осталась незамеченной.
  - Мисс Флетчер, рад видеть вас в добром здравии.
  Истхэм! Как же она могла о нём забыть?
  Пришлось растягивать губы в имитации улыбки. Впрочем, получилось плохо.
  - Сэр Гай, вы приехали в гости к Вортам или пустились в путь исключительно из-за поединка?
  Но Истхэма отнюдь не смутил её холодный тон. Его темные глаза блеснули усмешкой.
  - Вы как всегда любезны, - заметил он и перевел многозначительный взгляд на Пикфорда. - Не знал, что вы увлекаетесь боксом. Насколько я успел заметить, сэр Генри удостоился вашего особого внимания.
  Элспет бросило в краску. До чего же ей был неприятен этот человек!
  - Меня пригласил сэр Уильям, - холодно пояснила она, - и если, по вашему мнению, я не должна была следить за поединком, то в следующий раз закрою глаза или отвернусь.
   Оторвавшись от группы столичных дам и джентльменов, к ним подошёл сэр Джером, баронет Ворт.
  - Леди и джентльмены, - потребовал он внимания гостей, - позвольте вам представить мою очаровательную соседку - мисс Флетчер.
  На неё свысока взглянули, сухо представились в ответ, не прекращая обсуждать подробности схватки. Увы, к тайному сожалению Элспет, Пикфорд едва ли вообще заметил появление возле себя ещё одной девицы.
  - Мы собираемся пройтись по ярмарке, - предложил девушке сэр Уильям, - не хотите ли составить нам компанию?
  И Элпет согласилась, прежде всего, чтобы избавиться от навязчивости Истхэма, но тот моментально сориентировался и, вызвав явное неудовольствие сэра Уильяма, первым предложил ей руку.
  Они шли по пожухлой, притоптанной траве к палаткам торговцев вслед за весело переговаривающимися и смеющимися гостями Ворта и обменивались далекими от простых любезностей репликами:
  - Почему вы меня невзлюбили, мисс Флетчер?
  - Я не понимаю, о чём вы говорите.
  - С первой же нашей встречи вы выказывали мне непонятную неприязнь, и я желал бы узнать причину такого отношения.
  - Вы ошибаетесь, - нервно возразила Элспет, - принимая за неприязнь обыкновенную сдержанность. Уверяю, что отношусь таким же образом ко всем знакомым джентльменам.
  - Значит, у меня есть надежда?
  - Надежда на что?
  - На взаимность.
  Девушку поразила наглость этого человека.
  - Лорд Истхэм шутит! - холодно отрезала она. - Неужели он надеется, что я также приду к выводу, что он - 'неотесанная деревенщина'?
  Но вместо того, чтобы застыдиться, этот невозможный человек рассмеялся:
  - Так вы где-то прятались в библиотеке во время моего разговора с леди Марией?
  Элспет промолчала, но Истхэм и не ждал от неё ответа.
  - Во-первых, подслушивать нехорошо само по себе. А во-вторых, вы меня не правильно поняли.
  Хотела бы она его неправильно понять!
  - Леди Мария во всех отношениях приятная девица, - продолжал морочить ей голову Истхэм,- но она почему-то вообразила, что влюблена в меня. Должен же я был как-то, не оскорбляя её чувств, дать понять, что испытываю интерес к другой юной леди?
  - Мне не понравился сам способ, которым вы это сделали. И не думаю, что этот интерес существует в реальности.
  - И всё-таки он существует.
  - Если это так, то мне искренне жаль. Я надеюсь, что интерес скоро пройдет без особых сожалений с вашей или с моей стороны!
  - И никаких надежд, что вы измените своё решение?
  - Ни малейших.
  - Однако вы слишком самонадеянны.
  - Мне больше нечего сказать по этому поводу.
  К счастью, они уже вошли на территорию ярмарки, и царящая там суматоха и толкотня сами собой положили конец столь неприятному разговору. Элспет решила присмотреть нитки для вышивания и, незаметно оторвавшись от общей компании, направляющейся к ближайшему балагану, двинулась вдоль рядов в поисках нужной палатки.
  Мисс Флетчер не знала, что в людской толчее её ищет миссис Хант.
  Женщина отвезла Варра к доктору и вернулась за Элспет. Но разбиравшие ринг рабочие пояснили, что барышня Флетчер в компании молодых дам и джентльменов пошла напрямую через поле на ярмарку. И теперь компаньонка пробиралась сквозь толпу в поисках девушки.
  Вскоре миссис Хант заметила младшего Ворта. Она хотела его окликнуть, когда до её слуха донеслась фраза одного из собеседников сэра Уильяма, обращенная к победившему на ринге высокому парню.
  Мужчина смыл кровь и привёл себя в порядок и, несмотря на израненное лицо и заплывшие от синяков глаза, женщина сразу же его узнала.
  - Молодчина, Пикфорд! Тысяча фунтов тебе придется очень кстати: расплатишься с наиболее настойчивыми кредиторами. Кстати, могу предложить пари, которое принесет в случае выигрыша гораздо больше денег.
  - О чём идёт речь, Истхэм? - заинтересовался кто-то из присутствующих.
  - О мисс Флетчер.
  Миссис Хант затаилась, боясь пропустить хотя бы слово из разговора:
  - Кто это? - удивился Пикфорд.
  - Барышня, которая не спускала с поединка глаз, пока ты корчил из себя героя. Её приданое составляет восемьдесят тысяч фунтов.
  Раздался удивленный свист кого-то из окружающей компании:
  - Вряд ли её отдадут замуж за нашего бродягу!
  Разговор явно не понравился сэру Уильяму Ворту.
  - Мисс Флетчер сама распоряжается своей судьбой, - сухо заметил он. - И сердце девушки не может быть предметом пари. Я не позволю ни вам, ни кому-нибудь другому...
  - Не будь занудой, Уилл! Предлагаю пари: если тебе, Пикфорд, удастся вскружить голову этой девчонке настолько, что она даст согласие стать твоей женой, плачу две тысячи.
  - Но я не хочу жениться, да ещё на какой-то мисс Флетчер, - недовольно возразил Пикфорд, но немного помолчав, добавил, - хотя деньги мне нужны. Дядя отказывается оплачивать мои долги, пока я не поступлю на службу.
  - Ты ничем не рискуешь, - заверил его Истхэм, - в нужный момент мы дадим знать мисс Флетчер о пари, и девчонка сама вернет тебе слово. Ну что, принимаешь вызов?
  Дальнейшее миссис Хант уже не интересовало, и она оставила спорщиков, чтобы как можно быстрее найти Элспет и предупредить о готовящейся каверзе.
  Как девушка отреагировала на сообщение компаньонки?
  Понятно, что и без того плохое мнение об Истхэме особых метаморфоз не претерпело, но болезненное разочарование в Пикфорде показало Элспет, насколько она умудрилась увлечься отчаянным бойцом. И хотя пустые карманы последнего заранее исключали выигрыш пари зловредным лордом, рисковать и подвергать дальнейшей опасности своё сердце она не стала.
  Не дожидаясь конкретных шагов от парочки негодяев, вздумавших выставить её на посмешище, удрученная Элспет вернулась в Лондон.
  
  Мистер Бэнкс был приятно удивлен, вновь увидев её на пороге своей конторы.
  Девушка была деловито и решительно настроена, и всё же не смогла сразу приступить к делу.
  - Что-то случилось, мисс Флетчер? - осторожно поинтересовался поверенный, и, встретив её напряженный взгляд, мягко добавил. - Вы можете быть со мной откровенны.
  - Я попала в сложную ситуацию, мистер Бэнкс, - с тяжелым вздохом призналась Элспет, - полученное наследство привлекает ко мне внимание охотников за приданым. Я становлюсь объектом недостойных ухаживаний и бесчестных пари, и не знаю как охранить от посягательств и себя, и свои деньги.
  Поверенный согласно качнул головой.
  - Это оборотная сторона жизни любой богатой наследницы.
  - Я разочаровалась в знакомых леди Амалии. Может, вы дадите мне совет: где бы ещё я смогла познакомиться с подходящими холостяками?
  Пожалуй, мистер Бэнкс оказался озадаченным и, прежде чем ответить, несколько минут что-то взвешивал.
  - Единственное, что я могу сделать для вас, это познакомить с моей крестной матерью - миссис Трамп. Она вдова, но жена её кузена из тех самых Смитов, что владеют приличной частью акций Вест-Индской компании. У Трампов бывает множество народа. Думаю, среди них есть и подходящие холостяки.
  Элспет немного запуталась в этих родственных связях, но главное всё же уяснила: мистер Бэнкс поможет ей и в этом деликатном вопросе. Золотой человек!
  - Где вы остановились?
  - В гостинице. Я больше не хочу злоупотреблять гостеприимством леди Катрины Плоурайт.
  На следующее утро мисс Флетчер получила письмо от миссис Глории Трамп. Вдова пригласила их с миссис Хант погостить в её доме.
  
  
  СОХО.
  Миссис Трамп проживала в Сохо на Греческой улице, соседствуя со знаменитым салоном веджвудского фарфора. Она владела неприметным трехэтажным особнячком в георгианском стиле, отличающимся к тому же спартанской скромностью обстановки и отделки комнат.
  Зато везде царила идеальная чистота - смысл существования миссис Трамп. Сухонькая старушка хваталась за нюхательные соли, если ей доводилось узреть даже намек на паутину, доводя своих горничных придирками до изнеможения.
   Гостий она приняла радушно.
  - Да, крестник мне говорил, что вы приехали в Лондон, чтобы выйти замуж за состоятельного джентльмена. Наверное, в ваших краях такого не найдешь?
  - Мы из Бленчинга, - с готовностью пояснила миссис Хант. - Увы, там практически нет подходящих неженатых мужчин.
  Миссис Трамп, как и все пожилые женщины, любила заниматься сватовством.
  - Сделаю всё, что в моих силах. Какое у вас приданое, милочка?
  Элспет немного помолчала: ей не хотелось повторять одни и те же ошибки.
  - Сорок тысяч, - убавила она сумму вдвое.
  - Это хорошие деньги, - согласилась миссис Трамп, - несомненно найдется немало джентльменов, которых заинтересует эта сумма.
  - Мне бы хотелось, чтобы прежде всего их заинтересовала я сама.
  Но пожилая женщина имела своё мнение по этому вопросу.
  - Это лишнее, дорогая. Нормальный мужчина, имеющий голову на плечах, не будет руководствоваться при выборе спутницы жизни всякими глупостями. Он прекрасно знает, что чувства уходят и приходят, а деньги остаются, и нет нужды ломать голову, как собрать необходимую сумму на приданое дочерям или содержать сыновей. Так что достаточно, чтобы супруги считались друг с другом. Всё же остальное - опасная блажь.
  Элспет с уважением покосилась на старую даму: здравый смысл и житейский опыт иногда с легкостью заменяют даже самый изощренный ум.
  Миссис Трамп была не из тех людей, что откладывают дела на потом, поэтому вечер того же дня они встретили в гостиной её племянницы миссис Крэг - жены состоятельного торговца шерстью.
  Полная блондинка с рано постаревшим лицом окинула девушку изучающим взглядом и зашушукалась с тетушкой, обсуждая кандидатуры предполагаемых женихов.
  - Тебе, дорогая, нужно обратить внимание.... Я принимаю по четвергам и приглашу на ужин...
  Дальше шёл перечень незнакомых имен, поэтому Элспет, скрывая зевоту, даже не пыталась их запомнить.
  Но всё получилось далеко не так, как предполагали дамы.
  Конечно, леди Амалия не пыталась представить свою подопечную снобам из Олмакс-клуба, у неё также хватило ума избегать мест, где бы девушка стала мишенью для издевательств приверженцев Бо Браммеля. И всё же, всё же...
  За время пребывания в гостиных приятельниц леди Амалии, миссис Флетчер так и не нашла себе пары, но зато изменились запросы девушки относительно внешнего вида и манер претендующих на её руку джентльменов.
  И хотя миссис Трамп, представляя подопечную в гостиной миссис Крэг многообещающим холостякам, каждый раз шептала ей на ухо вполне приемлемые суммы их состояния, Элспет разочарованно сникла. Ей сразу же бросились в глаза недостаточно элегантные фраки, небрежно завязанные шейные платки, осыпающаяся на плечи перхоть, слабо натянутые чулки - то есть вещи, которые, казалось бы, не должны смущать здравомыслящую девицу. Ни один из них даже в малой степени не был столь же привлекателен для глаз, как допустим... Истхэм.
  - Ты слишком привередлива, дорогая, - укорила её миссис Хант, когда они вернулись домой, - вряд ли состоятельные торговцы будут столь же щеголеваты, как денди из свиты регента.
  Элспет понимала это, но перебороть себя не смогла:
  - И всё-таки я считаю, что за такие деньги могу себе позволить выбирать более придирчиво.
  Её полностью поддержал в этом намерении и мистер Бэнкс, которого она также сделала поверенным и в своих матримониальных делах. Поверенный с огромным интересом наблюдал за похождениями своей любимой клиентки:
  - Поспешность и необдуманность в подобных делах недопустимы. Выбирайте тщательнее. Чем вы ещё намереваетесь заняться в ближайшее время?
  - Нужно привести в порядок Темптон-лодж.
  Вот так и получилось, что вечерами она покорно посещала гостиные подруг и знакомых миссис Трамп, кружилась в вальсах на частных и общественных балах с мало нравящимися кавалерами, а днём разыскивала подходящую обстановку для поместья.
  - Наверное, я не смогу стать хорошей женой, - как-то уныло поделилась она с компаньонкой, - если мебель меня волнует больше, чем будущий муж. Я часто ловлю себя на мысли, что посещаю все вечера и балы только потому, что мне неудобно перед миссис Трамп за её хлопоты. Никто мне не понравился, да и я, значительно уменьшив сумму приданого, не наблюдаю особого интереса ни в чьих глазах.
  Миссис Хант только тяжело вздохнула в ответ. Пожилая женщина со временем тоже пришла к выводу, что только чудо поможет Элспет найти подходящую во всех отношениях пару. А чудеса, как известно, случаются редко.
  И всё-таки мисс Флетчер не суждено было закончить свои дни старой девой.
  Будучи в душе прижимистой она с миссис Хант посещала аукционы, где по бросовым ценам продавались совсем неплохие вещи разорившихся владельцев. Так ей удалось по дешёвке приобрести несколько комплектов скатертей и салфеток, стулья, хорошего качества чайные сервизы и тарелки.
  В тот зимний день Элспет безуспешно искала подходящие часы для каминной полки, зато нашла несколько неплохих картин с охотничьими сюжетами.
  Одна из них ей особо приглянулась.
  В прекрасно сохранившейся раме картина изображала охотничьих собак и лошадей, и вполне подходила для интерьера комнаты для завтрака. Однако внезапно цену перебил незнакомый джентльмен в элегантном плаще с модной пелериной.
  Элспет смерила нахала рассерженным взглядом.
  - О, - протянул он, заинтересованно покосившись на красивую девушку, - простите мою рассеянность, мисс. Я вовсе не хотел помешать, и если вам так нужна эта картина...
   Элспет не сочла нужным отвечать на любезность невежи, подчеркнуто обернувшись к нему спиной.
  В тот судьбоносный вечер они были приглашены на прием к хорошей знакомой миссис Трамп миссис Ланж, сын которой сделал головокружительную карьеру в министерстве иностранных дел, поэтому на её приемах можно было встретить и людей из высшего общества.
  И вот там, уютно расположившись с чашкой чая в кругу увлеченно сплетничавших дам, Элспет увидела входящего в гостиную Истхэма.
  - Мисс Флетчер, - отвесил тот галантный поклон, - вот так сюрприз. Я спрашивал о вас и у леди Амалии, и у других наших общих знакомых, но никто не мог мне толком объяснить, куда вы так внезапно исчезли. Кто-то говорил, что вы в Ливерпуле у родственников, кто-то утверждал, что уехали за границу.
  - Как видите, я оказалась гораздо ближе, - кисло улыбнулась Элспет, - меня пригласила погостить миссис Трамп.
  - Надеюсь быть представленным этой достойной леди.
  И в свойственной ему развязанной манере сэр Гай умудрился втиснуть свой стул между ней и миссис Хант.
  Истхэм принялся оживленно рассказывать девушке об общих знакомых (до которых ей не было никакого дела), одаривать комплиментами (она считала их сплошь фальшивыми), задавать десятки вопросов об окружающих людях (до которых не было дела теперь уже ему). Вынужденная выслушивать бесконечный словесный поток Элспет не просто растерялась: она пришла в ужас при мысли, что этот негодяй теперь вечно будет преследовать её как барашек Мэри.
  И замороченная собеседником девушка пропустила мгновение, когда дворецкий представлял мистера Мэллори, поэтому сильно удивилась, когда мистер Ланж подвел к ней молодого крепкого джентльмена с приятной улыбкой и смышлёными тёмными глазами.
  - Мисс Флетчер, позвольте представить вам моего хорошего знакомого - мистера Мэллори. Дик учился вместе с моим младшим братом в Коммерческой школе, и матери всегда приятно его видеть.
  Младший Ланж уже несколько лет жил в Индии. Родные по нему скучали, и радушно привечали всех его друзей.
  Надо сказать, что девушка не сразу узнала в новом знакомом человека помешавшего купить картину. Рассеянно улыбнувшись, она лишь отметила про себя, что его лицо кажется ей знакомым.
  Какая-то из юных гостий миссис Ланж уселась за рояль, и вынужденный внимать неумелой игре дебютантки Истхэм замолчал, но надолго его не хватило.
  Тихо поднявшись с места, он удалился из залы, видимо, решив переждать это выступление в уюте курительной комнаты. Ему и в голову не пришло, что освободившийся стул сразу же займет мистер Мэллори.
  Скорость, с которой тот проделал этот маневр, красноречиво говорила об особой заинтересованности молодого человека мисс Флетчер, правда никто из присутствующих не догадывался, насколько далеко он намеревался зайти.
  Вернувшемуся в комнату Истхэму оставалось только издали наблюдать, как молодой человек и Элспет пытаются (и довольно успешно) найти общие темы разговора. Девушка вряд ли так легко пошла на контакт с едва знакомым человеком, если бы не хотела избавиться от внимания нежеланного кавалера.
  Вот так и начался их роман.
  Мэллори неизменно оказывался в тех же местах, что и мисс Флетчер. Они танцевали, разговаривали, джентльмен наносил ежедневные визиты миссис Трамп, и вскоре по просьбе клиентки мистер Бэнкс уже наводил в Сити справки о состоянии молодого человека.
  - Сейчас не то, что было раньше, когда люди по многу лет жили бок о бок рядом друг с другом, поэтому приходится во многом верить на слово. Но в основном мне подтвердили сведения, полученные вами от мистера Мэллори. Действительно, от отца ему досталась в наследство небольшая судостроительная верфь, а ещё он - один из компаньонов судовладельческой компании, занимающийся трансатлантическими перевозками. Есть поместье, небольшое, но дающее ему право называться сквайром. Точная сумма состояния молодого джентльмена известна только самому Мэллори, но по слухам его годовой доход не меньше, чем ваш, - пояснил юрист внимательно слушающей девушке, - так что, если джентльмен осмелится сделать предложение...
  - Уже сделал! - возбужденно перебила, сопровождающая Элспет миссис Хант. - Вечером придет за ответом. Чего уж лучше: надо соглашаться.
  Однако мистер Бэнкс не был настроен столь же категорично.
  - Деньги - это хорошо, но... чувствуете ли вы, мисс Флетчер, сердечную склонность к мистеру Мэллори? Брак всё-таки не деловая сделка, а союз двух сердец.
  Элспет только слегка пожала плечами, вспомнив и про свою увлеченность младшим Вортом, и про Истхэма, который чуть не сделал её объектом грязного пари.
  Нет, в таких вопросах сердца слушаться нельзя: здесь нужен трезвый расчет и здравый смысл.
  - Мистер Мэллори мне симпатичен, - кратко уведомила она и компаньонку, и поверенного, тут же заинтересовавшись, - я слышала, что по закону замужняя женщина не может иметь собственного имущества?
  - Увы, - беспомощно развел руками мистер Бэнкс, - английские законы в этом вопросе несовершенны, и все деньги женщины переходят в руки её мужа.
  Элспет нервно поправила ленты шляпки.
  - Я бы не хотела складывать все яйца в одну корзину, - она вопросительно посмотрела на юриста. - Можно ли что-нибудь предпринять?
  - Есть деньги, которые по завещанию покойного мистера Флетчера так же, как и Темптон-лодж закреплены за вашим будущим потомством, что же касается вас..., - поверенный проницательно глянул на девушку, - можно составить соответствующий брачный контракт, и внести в него весьма приличную сумму 'на булавки', которая останется под моим контролем. Имеется также возможность добавить статьи, обеспечивающие ваши права на совместное имущество в случае смерти супруга. Но сразу же предупреждаю: обычно джентльмены неохотно подписывают подобные документы.
  - Без контракта я не дам согласия на брак.
  Мистер Бэнкс немного помолчал.
  - Теперь когда вы на пороге замужества, не стоит ли ознакомиться с содержанием шкатулки мистера Флетчера?
  Но у Элспет голова была забита своими проблемами, и архив умершего отца её интересовал мало.
  
  
  МИССИС МЭЛЛОРИ.
  Элспет не любила вспоминать свою свадьбу.
  Она стояла под венцом в полном отупении от усталости. Столько дел, изнуряющей суеты, а сколько потрачено денег! И всё только для того, чтобы предстать перед набившейся в церковь публикой в достойном состоятельной невесты виде.
  И Элспет, уныло подсчитывая про себя затраты, весьма рассеянно внимала словам священного обета и, к стыду своему, обращала мало внимания на возвышающегося рядом мужчину.
  В тот момент ей казалось, что главное - это закончить со всеми хлопотами, связанными со свадьбой, а что делать с новоявленным мужем дальше она будет решать, когда вся свадебная круговерть окажется позади.
  Мэллори ей был необходим, чтобы надежно преградить путь к её деньгам всяческим подлецам вроде Истхэма и чтобы обрести твердую почву под ногами. Что же касается остального... Элспет затруднилась бы откровенно ответить, как она относится к будущему мужу.
  Он ей казался подходящей партией - вот, пожалуй, и всё.
  Надо сказать, что жених с большим недовольством согласился на подписание урезающего его права контракта, проворчав, что может распорядиться деньгами своей жены более рачительно, чем какой-то стряпчий.
  Представления Элспет о браке были слишком туманны, а об интимной жизни супругов она не задумывалась, хотя миссис Хант накануне свадьбы попыталась её просветить. Но достойная женщина изъяснялась настолько жеманно и витиевато, сплошь намеками и аллегориями, что Элспет ничего не поняла и с досадой отмахнулась от странных намеков компаньонки, погрязнув с головой в предсвадебной суете.
  Ах, как же потом она ругала себя за невнимание к её предостережениям.
  Особенно в тот момент, когда реальность вторглась к ней в спальню в виде кутающегося в халат сияющего новобрачного.
  Элспет зверски устала и хотела спать до такой степени, что клевала носом уже за ужином в гостинице по дороге в поместье Мэллори, где молодожены намеревались провести медовый месяц.
  И пусть она слушала компаньонку рассеянно, всё же предупреждение, что муж будет спать с ней в одной постели не прошло мимо её внимания. Но не сегодня же, когда Элспет и так едва жива от переутомления!
  - Дорогая, я так счастлив, - Дик бесцеремонно нырнул под одеяло и вытянулся рядом с новобрачной.
  Элспет пораженно замерла, ощутив его ладонь на своей груди. Что происходит?
  - Мой друг, - деликатно пробормотала она, - вы, наверное, устали не меньше, чем я?
  - Устал? - рассмеялся супруг, и внезапно плотно прижал её к себе. - Да я сейчас способен перевернуть весь мир.
  То, что последовало дальше, заставило Элспет горько пожалеть, что она приняла предложение руки и сердца. Боль, ужас, брезгливость, шок от первого исполнения супружеских обязанностей ещё месяц спустя заставлял её испуганно сжиматься при малейшем прикосновении мужа.
  Впрочем, Дик Мэллори ничего другого от жены и не ожидал. Он был твердо уверен, что целомудренная женщина не может ответить на страсть супруга. Радости плоти - это для порочных куртизанок, а порядочная дама должна исполнять супружеские обязанности только для зачатия детей.
  Поместье Торнтон, расположенное в непосредственной близости от городка Линдс в Йоркшире досталось Мэллори в наследство от дальней родственницы, умершей бездетной.
  Двухэтажный дом не был особо большим, зато окружающий Торнтон ухоженный парк переходил в лес, где в изобилии водилась дичь.
  Элпет понравилось это место, если бы не обязанность ежедневно делить постель с супругом. Со временем она притерпелась к его ласкам, относясь к ним как к тяжелой и неприятной работе, но подобное положение дел не делало её счастливой.
  Надо сказать, что в остальном характер Мэллори особых нареканий у молодой жены не вызывал. Он имел репутацию 'доброго малого': часто острил (правда, не всегда удачно), иногда был излишне болтливым и шумным, любил хорошо поесть и не чурался лишнего стакана портвейна. А ещё Мэллори охотно бродил с ружьем в поисках дичи, играл в карты, навещал знакомых - в общем, на свой лад развлекался, используя медовый месяц, как время отдыха от Сити.
  И его можно было понять: Дик праздновал самую удачную сделку в своей жизни. Мало кому удается так успешно жениться: его супруга и хороша собой, и с приличным приданым, и рачительная хозяйка, не говоря уж о скромности, целомудрии и сдержанном характере.
  Ему и в голову не приходило, какое горькое разочарование живёт в сердце его жены, как она сожалеет о необдуманном шаге, и как изо всех сил борется с собой, чтобы не показать мужу отвращения в спальне.
  Смириться с происходящим ей помогла миссис Хант. Молодожены решили пока не увольнять компаньонку, чтобы та советами умудренной в жизни женщины помогла освоиться новоявленной миссис Мэлори в незнакомой для неё ипостаси.
  Приехав спустя две недели в Торнтон, миссис Хант сразу же поняла, в каком угнетенном состоянии духа находится Элспет.
  - Все так живут, - успокоила она новобрачную, - надо терпеть мужские причуды, чтобы рожать детей. И ничего большего искать в супружеской постели порядочная женщина не должна.
  - Но это же отвратительно!
  Миссис Хант снисходительно хмыкнула:
  - Ко всему привыкают. Разумная жена не будет акцентировать внимание на некоторых неприятных сторонах брака, стараясь видеть в муже только хорошее, а ещё... - здесь она лукаво улыбнулась, - если уж будет совсем невмоготу, есть одно хорошее средство. Зажмурь покрепче глаза и думай о чём-нибудь другом, далеком от постели: о портнихе, кухарке, об отношениях с соседями... Да мало ли забот у женщины?
  Элспет последовала совету компаньонки, и в какой-то мере это ей помогло преодолеть брезгливое отношение к мужу.
  Медовый месяц подходил к концу, и Мэллори всё чаще заговаривал о возвращении в Лондон. Элспет не имела ничего против, но неожиданно получила письмо от леди Амалии. Дама сообщала, что в ближайшее же время навестит Торнтон.
  Отъезд пришлось отложить.
  Леди Амалия с Марией прибыли в Торнтон в последних числах сентября.
  - Мы ненадолго, - сообщила дама хозяевам за чашкой чая, - недели на две, на три. А там... как получится.
  Супруги моментально заскучали. Это в корне меняло их планы.
  - Я не могу торчать ещё целый месяц в Йоркшире из-за фанаберий бездельной леди, - недовольно высказался Мэллори, оставшись наедине с женой. - Меня ждут компаньоны, назначено несколько встреч, и если их отменю, это отрицательно скажется на моей деловой репутации.
  Элспет вполне сочувственно отнеслась к его словам.
  - Пожалуй, вы могли бы вернуться в Лондон, мой друг, а я останусь с гостями до тех пор, пока леди Амалия не соберется восвояси, - предложила она.
  Мэллори не хотелось расставаться с женой, но дела превыше всего. В конце концов, у них вся жизнь впереди, чтобы наслаждаться обществом друг друга, а упущенные сделки не вернешь.
  И Элспет, проводив супруга в Лондон, оказалась наедине с гостями.
   Конец сентября в том году выдался теплым и безветренным, больше напоминая лето, и местный бомонд предпочитал проводить время на пикниках и прогулках, неизменно приглашая присоединиться к этим выездам и чету Мэллори. Но понятно, что общество мелких джентри не могло устроить амбициозную леди Амалию, да и не для того, чтобы коротать время в миниатюрной гостиной Торнтона она приехала в Йоркшир.
  Вортов прежде всего интересовал местный ленд-лорд маркиз Юстон.
  Энтони Гордон, маркиз Юстон был уже пожилым человеком. Слухи о его многочисленных болячках достигли даже ушей супругов Мэллори, мало интересующихся жизнью местной знати.
  Будучи убежденным холостяком, маркиз не имел прямых наследников, зато у него имелись племянники - сыновья покойных младших братьев. Вот один из этих молодых людей и заинтересовал леди Амалию настолько, что она, бросив своих лондонских знакомых, прибыла в Йоркширское захолустье.
  Джереми Самуэль Гордон оказался довольно скучным молодым человеком с кривоватыми ногами и узкой впалой грудью. Хладнокровный и вялый, он всё же поспешил с визитом к Мэллори, что говорило о его особой заинтересованности барышней Ворт.
  Элспет окинула посетителя быстрым взглядом и едва скрыла улыбку. Сэр Джереми внешне сильно проигрывал и её Дику, и уж конечно Истхэму с его обворожительной улыбкой и непринужденными манерами. Однако судя по нарочитой приветливости Марии, девица явно наметила его в женихи.
  Разговор крутился вокруг общих знакомых и вполне предсказуемо коснулся здоровья лорда Юстона.
  - Увы, дядюшка совсем плох. Даже не знаю, сколько он ещё протянет?
  - Жаль старого джентльмена, и мы будем надеяться, что Господь продлит его годы, - скорбно вздохнула леди Амалия, и тут же осторожно поинтересовалась. - Я слышала, что смерть одного из ваших кузенов подкосила его здоровье?
  - Да, - скорбно вздохнул Гордон, - мой старший кузен Дадли был гордостью дядюшки. Красавец, умница, душа любой компании, но злосчастная дуэль прервала его жизнь.
  - Все говорят, что дядя прекрасно к вам относится.
  - Увы, от его расположения ничего не зависит. Я ведь самый младший из племянников старого лорда. Деньгами дядя меня может и не обидит, но вот титул и поместье теперь достанутся кузену Генри Пикфорду, хотя тот и позорит своим поведением всю семью. Представляете, говорят, что он выступает на ярмарках за деньги!
   Имя показалось Элспет смутно знакомым, но... будущий маркиз выступает на ярмарках? Такой нелепости ей ещё не приходилось слышать.
  - Как это возможно? Ваш родственник, наверное, не в себе? - изумилась она.
  - Элспет, - с досадой одернула её леди Амалия, - ты же видела сэра Генри. В прошлом году он гостил у нас в поместье и дрался во время кулачного поединка с тем здоровенным боксером... не помню его имени. Пикфорд обладает...
  Дама в замешательстве не закончила речь, перекинувшись понимающими взглядами с собеседником.
  - Он бездельник, - припечатал сэр Джереми, - ловелас и шут, отличающийся к тому же вздорным и буйным характером.
  У Элспет запылали щеки, а сердце болезненно сжалось. Она моментально вспомнила о происшествии на ярмарке, и о позорном пари, заключенном между Пикфордом и Истхэмом. Как хорошо, что она теперь надежно защищена от поползновений злокозненного лорда. Пусть нелюбимый мужчина рядом, зато она может быть уверена, что её имя не станут поливать грязью светские бездельники.
  После ухода гостя дамы ещё долго сидели в гостиной, рассуждая о перспективах будущего брака.
  - Жаль, конечно, что он не унаследует титул маркиза, но сэр Джереми вполне подходящая партия, - обратилась леди Амалия к дочери.
  - Мама, но он...
  Мать с беспокойством посмотрела на Марию:
  - Да, не красавец. Ну и что же? С нашими деньгами на большее рассчитывать не приходится. И как знать, при том-то образе жизни, что ведет негодник Пикфорд...
  Тут дама вспомнила, что в комнате есть посторонние.
  - Не то, чтобы мы желали зла молодому Пикфорду, - оживленно пояснила она Элспет. - но согласитесь, милочка, куда уж лучше, когда титул ленд-лорда, от которого зависит жизнь стольких людей, получает более достойный человек, чем балаганный забияка.
  Ту ночь молодая женщина без сна прокрутилась на постели, в кои-то веки пожалев, что рядом нет супруга. Конечно, ни о чем таком, чего бы следовало стыдиться, миссис Мэллори не думала, но всё же ей было здорово не по себе. Что-то томительно неясное вызревало у неё в душе при воспоминании о Пикфорде, и это смущало, лишая Элспет привычного покоя.
  Ворты пробыли в Торнтоне ещё месяц, и к концу этого срока с облегчением перевели дыхание. Наконец-то им повезло: сэр Джереми всё-таки сделал Марии предложение руки и сердца.
  Девица даже побывала в роскошном Юстон-холле и была представлена маркизу.
  - Старый джентльмен был в восторге от Марии, - радостно щебетала леди Амалия, - и полностью одобрил выбор племянника. Теперь нам предстоит свадьба, а это такие расходы, такие расходы... Дорогая, не могли бы вы нас временно выручить некой суммой?
  И вот тут Элспет смогла с облегченной улыбкой радостно сообщить:
  - Я всей душой хотела бы вам помочь, но... все мои финансы теперь в руках мистера Мэллори. Обратитесь к нему!
  Даже за месяц жизни с супругом его юная жена прекрасно усвоила, что больше всего на свете тот не любит раскошеливаться. Её покойный отец тоже был прижимист, но скупость Мэллори была совсем иного свойства. Он дрожал нам каждый пенни, и в любой момент мог сообщить, сколько точно стоит любая вещь в его доме.
  
  
  ВСТРЕЧА.
  Венчание Марии состоялось сразу же после Рождества в Бленчингском приходе.
  На столь скромной свадьбе настоял сэр Джереми, чтобы выказать уважение умирающему дядюшке. Стесненная в средствах леди Амалия горячо поддержала его предложение, и недовольная Мария была вынуждена довольствоваться церемонией в деревенской церкви.
  Правда, прием по случаю свадьбы всё равно был устроен на широкую ногу. Среди многочисленных гостей можно было заметить и супругов Мэллори.
  Элспет была беременна и едва выдерживала царящую в доме толчею и духоту.
  - Когда начнется бал, мы сразу же вернемся в Темптон-лодж, - заверил её муж, - а сейчас посиди где-нибудь в сторонке: мне нужно кое с кем переговорить.
  Ему всегда нужно было с 'кое с кем' переговорить. Неуемная общительность Дика сильно раздражала его жену: она не понимала, зачем ему столько знакомств, если он не собирается заниматься политикой и этого не требует бизнес. Впрочем, у мужчин никогда ничего не поймешь.
  Элспет составила компанию приехавшей на свадьбу племянницы леди Катрине Плоурайт.
  - Я так рада, - облегченно поделилась с ней почтенная дама, - что Мария, наконец-то, выбросила из головы негодника Истхэма и связала жизнь с порядочным молодым человеком.
  - Наверное, их чувства не были достаточно глубокими.
  - Если они вообще испытывали хоть какие-то чувства, - в сердцах высказалась леди Катрина, зло обмахиваясь веером, - кроме суетности и тщеславия. И ведь надо же, у Гая хватило наглости ещё и заявиться на свадьбу.
  - Истхэм здесь?
  У Элспет испортилось настроение. Уж слишком неприязненно она относилась к назойливому волоките.
  - Здесь. Приехал вместе с кузеном нашего новобрачного - сорвиголовой Генри Пикфордом.
  И Пикфорд здесь? Она пристально вгляделась в толпу, и вскоре увидела и его, и Истхэма в небольшой группе молодых людей, окруживших Уильяма Ворта.
  Теперь, когда Пикфорд не дрался и не размазывал кровь по разбитому лицу, а со скучающим видом разглядывал толпу вокруг, она наконец-то смогла его хорошенько рассмотреть.
  Молодой человек с точеными чертами лица даже красив был и то вызывающе, а прекрасно сидевший фрак носил с элегантной небрежностью, свидетельствующей о безукоризненном вкусе. Хорошо ощущался в Пикфорде и особенный тонкий шарм аристократа во многих поколениях, выделяющий представителей его класса даже в многолюдной толпе.
  'Он мне не просто нравится, - в панике осознала Элспет, - я не могу оторвать от него глаз. Именно о ком-то подобном я всегда мечтала. Но разве это правильно?'
  И как будто этого было мало, миссис Меллори заметила собственного супруга, раскланивающегося с Уильямом Вортом. Тот представил его Пикфорду, и когда Мэллори оказался рядом с сэром Генри, Элспет охватило отчаяние.
  Она как будто впервые увидела супруга: его уже намечавшуюся лысину, второй подбородок и выпуклый животик будущего толстяка, суетливые и назойливые манеры.
  'Как я этого раньше не замечала? Да он же смешон: нелеп и навязчив!'
  Между тем разговор, очевидно, коснулся её, потому что джентльмены посмотрели в их сторону.
  Молодая женщина едва сумела скрыть растерянность, подчеркнуто быстро обмахиваясь веером.
  - Здесь так жарко, - нервно пожаловалась она леди Катрине.
  - В вашем положении это бывает, - проницательно улыбнулась старая леди, и тут же заинтересованно добавила, - посмотрите, ваш муж тащит сюда Пикфорда. Наверное, хочет представить. А с ними и младший Ворт, и Истхэм...
  Когда джентльмены подошли, Элспет настолько смутилась, что с трудом держала себя в руках.
  - Рад знакомству, миссис Мэллори, и спешу отметить, что слухи о вашей красоте не преувеличены.
  Конечно, надо было отреагировать на комплимент, но взволнованная Элспет только хлопала глазами, словно деревенская дурочка. К счастью ей на помощь поспешил супруг, обескураженный странным молчанием жены.
  - Вы совсем смутили мою супругу.
  - Миссис Мэллори будучи ещё девицей Флетчер уже была представлена Пикфорду во время прошлогодней ярмарки вблизи Бленчинга , - раздался ненавистный голос Истхэма, - так что...
  - О, простите мою оплошность, - смутился сэр Генри, - но в тот день я был не столь внимателен... из-за разбитого носа.
  Джентльмены рассмеялись.
  - Думаю, что миссис Мэллори вас уже простила,- поспешил всех заверить Мэллори.
  Элспет враждебно покосилась в сторону Истхэма.
  Именно оскорбительное пари, предложенное им сэру Генри, подтолкнуло её к столь поспешному и необдуманному браку.
  А что, если узнав поближе, Пикфорд бы ей по-настоящему увлекся, и всё бы сложилось совсем по-другому? Ах, теперь она уже этого никогда не узнает.
  Сделанного не вернешь, и Элспет теперь жена Мэллори, даже если от звуков голоса этого обольстительного повесы у неё дрожат руки и пересыхает во рту. Уильям Ворт с непонятной улыбкой наблюдал за ними, и у женщины появилось неприятное ощущение, что он догадывается о её переживаниях.
  - Была рада возобновить знакомство, - Элспет растянула губы в любезной улыбке и перевела взгляд на мужа. - Надеюсь, джентльмены меня простят, но... не пора ли нам?
  - Вы уезжаете? - удивился Пикфорд. - Я надеялся иметь честь пригласить вас на танец.
  Только не это! Элспет умоляюще взглянула на мужа, и Мэллори поспешил на помощь жене:
  - Увы, джентльмены, но мы вынуждены покинуть праздник: моя жена не совсем хорошо себя чувствует.
  - Какая жалость. Надеюсь, мы ещё увидимся?
  Элспет покинула бальный зал Ворт-парка с неприличной быстротой. Муж едва поспевал за ней.
  - Что с тобой, дорогая, нездоровится?
  - Я хочу домой.
  - Но, любимая...
  Мэллори был очень недоволен столь поспешным отъездом. Стоило ехать из Лондона в такую даль на свадьбу, чтобы едва переступив порог Ворт-парка, тотчас его покинуть, да ещё посреди разговора со столь значительными особами.
  - ... что за капризы? Можно было выказать и большее дружелюбие в общении с лордом Истхэмом.
  Но жена даже не сочла нужным хоть как-то отреагировать на его слова.
  Главное же разочарование ждало Мэллори впереди: когда он в спальне попытался обнять вторую половину, неожиданно супруга выпрыгнула из постели и зашлась в рвотных спазмах над ночным горшком.
  Пришлось Дику отправляться спать в кабинет покойного тестя на продавленный старый диван.
  На следующий день не выспавшийся и до предела раздраженный Мэллори пригласил осмотреть жену доктора Данэма - давнего друга семьи Флетчеров.
  - Конечно, я понимаю, что женщины в её положении подвержены капризам, - пожаловался он лекарю, - но всему же есть предел. Не для того я женился, чтобы быть изгнанным из собственной спальни. Может, с Элспет что-то не так?
  Данэм тщательно протер очки, взгромоздил их на нос, и только потом взглянул на собеседника с плохо скрытым недружелюбием:
  - Насколько я могу судить, ваша жена здорова. Но в её положении случается всякое: и приступы тошноты, и плохое самочувствие. Нездоровый воздух зимнего Лондона с его вредоносным смогом опасен для беременных женщин.
  - Но множество женщин благополучно вынашивают детей, не покидая Лондона и не отлучая своих мужей от ложа.
  - Ваша жена выросла в деревне, привыкла к свежему воздуху и к здоровой простой пище, - доктор сдержанно вздохнул, взглянув на каминные часы. - Решение в любом случае принимать вам. Я же могу только порекомендовать отнестись к миссис Мэллори со всем терпением присущим истинному джентльмену.
  Данэм торопился. На улице уже шёл снег, погода стремительно ухудшалась, а ещё предстояло вернуться в Бленчинг к дожидающимся больным. У него не было ни малейшего желания тратить своё время на нелепые жалобы клиента, не желающего в угоду собственному сластолюбию оставить в покое беременную жену.
  Пока мужчины разговаривали, Элспет, зябко кутаясь в шаль, смотрела в окно на медленно кружащиеся снежинки, оседавшие на ветвях деревьев. Миссис Хант с утра ушла в Бленчинг на почту, заявив, что хочет прогуляться, и миссис Мэллори теперь раздумывала: не послать ли навстречу компаньонке экипаж?
  Она странно себя чувствовала: одолевала грусть, хотелось плакать и одновременно её охватывало непонятное ожидание чего-то светлого, прекрасного, чистого как хлопья снега.
  И молодая женщина не удивилась, завидев подъезжавший к дому экипаж. Она почему-то была уверена, что сегодня увидит Пикфорда.
  Из кареты вылезли два джентльмена, да ещё помогли сойти с подножки даме в знакомой шляпке. Элспет облегченно улыбнулась: видимо, они встретили миссис Хант на дороге.
  Но Пикфорд не навестил бы супругов Мэллори без Истхэма. И пока сэр Генри молчаливо грел руки у камина, его спутник рассыпался в любезностях.
  - Мы не могли покинуть Ворт-парк, не узнав, как себя чувствует прелестная миссис Мэллори. Надеюсь, сегодня вам лучше?
  Элспет не успела даже открыть рот для ответа, когда в гостиную ворвался супруг.
  - Какая честь, - просиял он, довольно потирая руки, - рад видеть вас, джентльмены, в своём доме. Надеюсь, вы останетесь на обед?
  Он засыпал гостей многочисленными изъявлениями радости, а Элспет вдруг с грустью вспомнила покойного отца: Джон Флетчер никогда так себя не повёл, даже если к нему надумал заглянуть на огонёк сам король. Он слишком дорожил чувством собственного достоинства.
  Тем более было неприятно, что это происходит в присутствии, замкнувшегося в презрительном молчании Пикфорда. Элспет могла лишь изредка бросить на него взгляд, но почему-то хорошо ощущала его присутствие, словно всё это время он находился в непосредственной близости. Зато Истхэм охотно поддерживал разговор, и вскоре Элспет с досадой услышала из уст мужа, что казалось бы, касалось только их семьи.
  - Отсюда только что уехал местный доктор, - разболтался Дик. - Он считает, что миссис Мэллори полезен деревенский воздух. Право слово, не знаю, как я буду обходиться без моей милой женушки?
  Глаза Истхэма блеснули:
  - Что же, - после небольшой паузы заметил он, - в здравомыслии вашему лекарю не откажешь. В Темптон-лодж действительно прекрасный воздух. Не правда ли, Пикфорд?
  - Мне везде хорошо дышится.
  Элспет и миссис Хант неуверенно улыбнулись, не зная, как отнестись к этим словам. Уж слишком сухо прозвучал голос джентльмена.
  'Лучше бы он уехал, - тоскливо подумала Элспет, исподтишка косясь на окаменевшее лицо гостя, - пока я не умерла от стыда. У нас больше денег, чем у этих господ: почему же Дик ведёт себя, словно мы им сильно задолжали?'
  Однако гости не уехали. Терпеливо снося припадки неумеренного гостеприимства хозяина дома, они остались на обед.
  И пока все чинно вкушали немудрящие творения кухарки Темптон-лодж, слабый снегопад за окном превратился в настоящую метель. Гости вынуждены были задержаться сначала до ужина, а потом и вовсе пришлось готовить для них гостевые комнаты.
  После ужина джентльмены решили развлечься карточной игрой. Пикфорд заметно оживился и перестал зевать.
  - Фараон или вист?
  - Ты же в приличном доме, Генри, - усмехнулся Истхэм, - конечно, вист.
  Вист - исконная английская игра, нежно любимая британцами за методичность и серьезность. И при наличии четырех игроков можно было составить партию - двое на двое. В паре с Элспет вызвался играть Истхэм.
  Получив свои тринадцать карт, Элспет тихо порадовалась, что углубившийся в вист супруг, наконец-то, угомонился.
  'Скоро мы закончим игру и отправимся спать. А завтра они уедут, и возможно я больше никогда не увижу сэра Генри. Со временем успокоюсь, вновь примирюсь с существованием Дика, появится малыш. Это.... пройдет'
  Увы, но пока 'это' всё больше околдовывало её смятенную душу.
  За окном завывала метель, а в гостиной уютно трещали дрова в камине, клевала носом над шитьем миссис Хант, и свет свечей падал на игральный стол. Мужчина слева увлеченно разыгрывал свои карты, и ноздри Элспет возбуждающе щекотал приятный запах его туалетной воды. Зато воспользовавшись игрой, она смогла рассмотреть лицо Пикфорда в непосредственной близости, вплоть до легкой тени на слегка впалых щеках и тонких морщинок в уголках глаз.
  Надо сказать, что Мэллори с Пикфордом довольно быстро набирали 10 очков, заканчивая партии одну за другой, и вскоре завершили роббер.
  - Не наш день, - заговорщически подмигнул ей Истхэм, бросая карты на стол, - а эти двое хорошо спелись.
  - Может, ещё партию? - предложил гостям довольный Мэллори. - Пока рановато укладываться в постели.
  - Нет-нет, - со смехом отказался сэр Гай, - очевидно, фортуна сегодня не на моей стороне. Зато вы можете сразиться с Пикфордом в триктрак. А мы с нашей очаровательной хозяйкой составим компанию миссис Хант.
  А компаньонка уже мирно клевала носом в кресле у камина. И пока игроки, азартно переговариваясь, кидали игральную кость и двигали камни вокруг доски, сэр Гай и Элспет оказались предоставлены сами себе. Начал разговор, разумеется, Истхэм:
  - Дело прошлое, но может хоть сегодня вы ответите на вопрос: почему столь резко, даже не пытаясь быть деликатной, отвергали мои ухаживания?
  Этот вопрос он задавал ей при каждой встрече, словно не было темы важнее.
  Пикфорд с Мэллори стучали камнями в приличном отдалении, и это позволило Элспет говорить прямо:
  - Наверное, мимо моего внимания прошёл сам факт вашего ухаживания, - едко возразила она, - а желание присвоить мои деньги - я таковым не считаю.
  - Туше, - пробормотал собеседник и вернул резкость,- думаете, Мэллори женился на вас не по той же причине? И ради сомнительной чести стать женой торговца бакалеей, вы отвергли возможность называться леди?
  Сэр Гай всё же умудрился её задеть.
  - Ухаживая за мной, мистер Мэллори не оказывал знаков внимания другим барышням. И, - Элспет нервно покосилась на Пикфорда, - не делал мою руку и сердце предметом оскорбительного пари.
  У Истхэма удивлением округлились глаза:
  - Миссис Мэллори, вы обладаете редким даром слышать слова, не предназначавшиеся для ваших ушей, и любую невинную шутку превращаете в шекспировскую драму. Вы уверены, что избрав этого малого в мужья, не совершили ошибки? Я не заметил в ваших отношениях и намека на чувства, связывающие супругов в счастливом браке.
  Элспет побледнела: плохи её дела, если даже посторонние люди замечают, что она не любит Дика. Впрочем, Истхэм в какой-то мере был лицом заинтересованным.
  - Так или иначе, - холодно заметила она,- меня устраивает и моё нынешнее положение, и мой супруг.
  Ах, если бы это было ещё и правдой! Элспет посмотрела на собеседника с нескрываемым раздражением: и чего он лезет не в свои дела?
  - Увы, я не стал вашим супругом, - Истхэм понизил голос практически до шёпота, - но я могу превратиться в самого преданного друга. Может, тогда вы убедитесь, что не деньги привлекли моё внимание.
  Другом? Элспет в недоумении приподняла брови. У неё уже были друзья: тот же доктор Данэм или мистер Бэнкс. Но с этими джентльменами её связывали деловые отношения.
  - Большая честь считать себя вашим другом, - пробормотала она, оглянувшись на игроков, - правда, я плохо представляю, в чём наша дружба может найти выражение? Ведь мы так редко видимся.
  Губы мужчины исказила странная улыбка:
  - Частота наших встреч зависит только от вашего желания меня видеть.
  И вот только тогда до молодой женщины дошло, что её собеседник вкладывает в понятие 'дружба' ещё какой-то неведомый смысл.
  - Я не понимаю вас.
  Глаза Истхэма опасно сузились:
  - А если бы предложение поступило от Пикфорда, тогда бы поняли?
  Внезапно прозвучавшее имя сэра Генри мгновенно вогнало Элспет в краску, но ужас разоблачения её тайны быстро сменился гневом и... недоумением.
  - Что именно поняла? Какое предложение? Причем здесь сэр Генри?
  Она невольно повысила голос, и миссис Хант, громко всхрапнув напоследок, распахнула глаза, тем самым положив конец непонятному разговору.
  - Метель закончилась? - замаскировав зевок ладонью, осведомилась она.
  - Сейчас посмотрю, - и Элспет с готовностью подскочила с места.
  'Хороший повод прервать столь опасный разговор и, пожелав всем спокойной ночи, удалиться в спальню' - подумала она, выглянув в окно.
  Метель улеглась, укутав парк пушистыми белыми сугробами, и неожиданно выглянувшая из-за туч луна раскрасила снег голубыми и серебряными сполохами.
  Элспет даже позабыла о своих неприятностях.
  Закутавшись в шаль, она любовалась ночным пейзажем, когда голос за спиной вновь вернул её в привычный мир надоедливых мужчин:
  - Я вас люблю. И только в вашей власти сделать меня или счастливейшим человеком на свете, или ввергнуть в бездну отчаяния.
  Миссис Мэллори окаменела от изумления: она отказывалась верить собственным ушам. Это до какой же наглости нужно дойти, чтобы говорить подобное замужней женщине в собственном доме да ещё в присутствии супруга!
  И ещё она никак не могла понять: чего он от неё хочет? Как она может сделать его 'счастливейшим человеком', если уже замужем за Диком?
  Резко обернувшись, Элспет смерила Истхэма неприязненным взглядом:
  - Сэр Гай забыл, что я не свободна?
  - Наоборот, я хорошо об этом помню.
  'Этот человек сумасшедший. Его нужно держать на цепи в Бедламе!'
  - Прошу меня простить, джентльмены, - извинилась женщина, стремительно подойдя к увлекшимся игрой мужчинам, - но мы с миссис Хант хотели бы вас покинуть. Думаю, вы не будете скучать и найдете себе занятие по душе.
  Утром она притворилась занедужившей и не вышла к завтраку. Мэллори вынужден был провожать гостей в одиночку.
  Но маленькая хитрость Элспет не прошла мимо внимания миссис Хант.
  - Вам по-прежнему не по душе эти джентльмены, - догадалась компаньонка, застав молодую женщину, тайком наблюдающей за отъездом гостей из окна спальни, - но теперь, когда вы замужем, вряд ли стоит опасаться новых козней с их стороны.
  Элспет болезненно покосилась на собеседницу:
  - Я плохо понимаю лорда Истхэма, и это меня сильно тревожит.
  И миссис Мэллори рассказала компаньонке о разговоре с сэром Гаем.
  - Что ему нужно от меня? - недоуменно осведомилась она. - Ведь до моих денег этому ловеласу теперь не дотянуться.
  Но миссис Хант не разделила удивления Элспет. Пожилая женщина стыдливо зарумянилась и смущенно заметила:
  - Мужчине от женщины нужны не только деньги. А некоторые распутники не останавливаются даже перед таинством брака.
  Когда до миссис Мэллори дошло, о чём вёл речь Истхэм, она нервно рассмеялась:
  - Положительно, лорд - безумец, но с чего он решил, что столь же безумна буду и я?
  - Такие случаи бывали, - тяжело вздохнула миссис Хант, - некоторые дурные женщины забывали свой долг перед мужем и запутывались в тенетах преступной страсти. Неужели вы никогда не слышали о 'падших женщинах'?
  Элспет задумалась: действительно, она иногда слышала об 'оскандалившихся' и 'неподобающе ведущих себя' леди, но ей и в голову не приходило, что конкретно подразумевалось под словом 'падшие'.
  - Мне крайне неприятно об этом говорить, но лорд Истхэм склонял вас к адюльтеру.
  - Может рассказать об этом мистеру Мэллори, чтобы он отказал бесстыднику от дома?
  - Не советую этого делать. В таких случаях джентльмены сразу же хватаются за пистолеты. При всём уважении к вашему супругу мне кажется, он стреляет хуже сэра Гая. Будет обидно, если мистер Мэллори умрет молодым из-за распущенности лорда Истхэма. Умная женщина найдет средство поставить на место зарвавшегося джентльмена, не впутывая в подобные дела своего мужа.
  Мэллори всё-таки уехал в Лондон без жены, но вовсе не рекомендации доктора Данэма повлияли на его решение оставить её в Темптон-лодж, а уверения леди Амалии, что она присмотрит за Элспет как за родной дочерью.
  - Теперь, когда Мария вышла замуж, я чувствую себя такой одинокой. И если милочке Элпет вреден городской воздух, я помогу ей пережить период, столь сложный для любой беременной первенцем женщины.
  Ах, как же радовалась Элспет, проводив супруга. Она так устала от Мэллори, что едва переносила его присутствие: её начинало тошнить даже от запаха супруга.
  Женщина осознавала, что несправедлива к мужу и что виной тому преступная увлеченность Пикфордом - человеком, которого вряд ли можно назвать достойным, но сердцу не прикажешь, как бы ни терзала его нечистая совесть.
  'Конечно, такая склонность недопустима, но об этом никто и никогда не узнает, - утешала себя Элспет. - Я навечно похороню её в своем сердце. Ведь увлеклась же я в свое время Уиллом Вортом, а сейчас от этого чувства не осталось даже следа. Также через некоторое время я забуду и о Пикфорде. Просто надо набраться сил и перетерпеть'.
  Жизнь в Темтон-лодж всегда была скучна и монотонна. Жители Бленчинга в своё время не любили мистера Флетчера, но и его дочь не пользовалась их расположением. Не отличающуюся особой общительностью Элспет вполне устраивало, что в основном её навещают только доктор Данэм, его сестра и леди Амалия.
  И если первый интересовался только здоровьем пациентки, то мисс Данэм навязчиво посвящала её в дела Бленчингского прихода, ловко выуживая из миссис Мэллори взносы на благотворительность.
  Леди Амалия приносила подопечной новости иного порядка, увлеченно рассказывая, кто из лондонских знакомых и на ком женился, кто родился или наоборот умер. Правда, Элспет подозревала, что большинство известий она черпает из газет. Впрочем, в чём дама была хорошо осведомлена, так это в подробностях светской жизни Брайтона, где проводила медовый месяц её дочь.
  - Мария была представлена герцогине Уичерской. Её светлость похвалила вышивку на платье моей дочери, а ещё сказала, что давно не видела столь прелестной новобрачной.
  - Кто же представил леди Марию её светлости? - полюбопытствовала присутствующая при разговоре мисс Данэм.
  Женщины нанесли Элспет визит во второй половине дня и сидели за чайным столиком, согреваясь после холода улицы.
  Леди Амалия только что получила письмо от дочери и теперь делилась впечатлениями, расписывая знакомства и развлечения новоявленной миссис Гордон.
  - Повеса Генри Пикфорд, - хмыкнула баронесса в ответ. - Её светлость - троюродная сестра его покойной матери. Мы все корим сэра Генри за неподобающее джентльмену поведение, а герцогиня, говорят, относится к нему с воистину ангельской снисходительностью.
  Миссис Мэллори слегка покраснела, подумав, что к Пикфорду нельзя относиться без снисхождения: он столь хорош собой!
  - Мария пишет, что её светлость настолько заинтересована в его судьбе, что подобрала сэру Генри подходящую невесту - леди Лилиан Хардуэй...
  У Элспет потемнело в глазах и пот выступил на висках. Болезненные тиски ревности сжали сердце, и ей стало настолько невмоготу, что она на некоторое время потеряла нить разговора, а когда пришла в себя, гостьи беседовали уже о другом:
  - Мария с сэром Джереми приглашены в Юстон-холл, а Уильям до начала лондонского сезона проведет время в Ворт-парке.
  В ту ночь Элспет долго не могла заснуть, погрузившись в горькие размышления.
   Конечно, Пикфорд рано или поздно всё равно должен был жениться, да она и сама навеки связана с другим мужчиной, но до чего же больно осознавать, что уже ничего нельзя изменить.
  Сквозь затканное инеем стекло в комнату сочился тревожный лунный свет, и Элспет, закутавшись от холода в одеяло, в непонятной мольбе смотрела на сверкающие узоры словно кто-то извне - из сияющего мира за окном должен был прийти ей на помощь.
  И внезапно кто-то сильно шевельнулся внутри её лона. Ахнувшая Элспет удивленно схватилась за живот, только сейчас до конца осознав, что она теперь ни одна.
  Всё! Она выбрала свою судьбу, и затаившийся внутри малыш ей своевременно об этом наполнил.
  На следующее утро будущая мать поделилась радостной новостью с миссис Хант и леди Амалией, и теперь разговоры женщин по большей части были посвящены приближающимся родам, а руки заняты шитьем чепчиков и распашонок.
  Наверное, постепенно Элспет пришла бы в себя, успокоилась и смирилась с существующим положением дел, если бы не вмешательство третьих лиц.
  Миссис Мэллори уже перестала носить корсет и старалась при выходе в гостиную так расположить складки юбки, чтобы не бросался в глаза округлившийся живот, когда в дом нагрянули нежданные гости.
  Леди Амалия давно предупреждала Элспет, что младший Ворт собирается провести время до начала лондонского сезона в поместье старшего брата, но она ничего не сказала об ожидающихся с ним гостях.
  Можно только представить, как вытянулось лицо Элспет, когда она увидела на пороге своей гостиной приветливо улыбающегося Истхэма.
  'Положительно, я никогда от него не избавлюсь. Этот человек несносен! Неужели он вновь будет приставать ко мне со всяческими скабрезностями?'
  Но в тот день джентльмены, просидев в её гостиной пару часов, разве что обменялись мнениями по поводу погоды да обсудили перспективы охоты.
  У Элспет отлегло от сердца: 'Наверное, Истхэм заметил мою беременность, и это остудило его пыл'. И провожая гостей, она даже специально выгнула спину, чтобы живот стал заметнее.
  Прошло несколько дней.
  Приближалась весна, и пронизывающий ветер с дождем к утру выдувал все остатки тепла из комнат. И пока горничная растапливала камин в столовой, женщины в ожидании завтрака зябко кутались в теплые шали и согревали дыханием покрасневшие от холода руки.
  Серая хмарь за окном едва ли рассеивала сумрак в комнате, и пришлось зажечь свечи.
  Только начали подавать на стол, когда горничная объявила о прибытии лорда Истхэма.
  Элспет и миссис Хант обменялись удивленными взглядами: визит в столь раннюю пору, да ещё в такую мерзкую погоду? Что ему нужно?
  Истхэм быстрым шагом вошел в столовую.
  - Дамы, простите за столь ранний визит. Но сегодня по срочному делу я уезжаю в Лондон, и не могу пуститься в дорогу, не попрощавшись с вами.
  - Вы так любезны.
  Истхэма пригласили разделить завтрак и, ловко расправляясь с куском лососины, он рассказал о деле, призывающем его вернуться в Лондон раньше намеченного срока:
  - Меня хочет видеть моя тетушка - леди Марианна, баронесса Чепмэн. Мой кузен погиб в битве при Ватерлоо, и я единственный, на кого она может опереться в столь скорбный час.
  - А новый барон Чепмэн?
  - Они плохо ладят.
  После завтрака гость неожиданно попросил у миссис Мэллори разрешения поговорить с ней наедине. Элспет чертыхнулась про себя, но попросила миссис Хант оставить их.
  В гостиной только что растопили камин, но горничная ещё возилась с дровами, поэтому их тет-а-тет был относительным. Может поэтому Истхэм тогда не был полностью откровенен?
  Впрочем, не будем забегать вперед.
  - Верите ли вы в фатум? - задал он ей странный вопрос.
  - Я не составила собственного мнения по этому вопросу, - пожала плечами Элспет, - а почему вы спрашиваете?
  Но Истхэм не поспешил ответить, какое-то время пристально разглядывая собеседницу:
  - Вы удивительно уверенная в себе молодая дама, - усмехнулся он, - и, наверное, думаете, что хорошо о себе позаботились, а судьба - не более чем прирученная птица в ваших руках?
  Неужели именно такой она выглядит в глазах посторонних? Какая чушь!
  Элспет раздраженно хмыкнула:
  - Опять загадки? Увы, я их не понимаю.
  - А имя моего кузена вам ни о чём не говорит? - неожиданно резко спросил Истхэм.
  - Я сегодня впервые узнала о его существовании, - холодно заверила его Элспет, враждебно глядя на джентльмена, - тем более что баронет уже упокоился с миром.
  Истхэм немного помолчал, напряжённо размышляя о чём-то своем.
  - Что же, мне остается только уповать на вашу искренность, - тяжело вздохнул он. - С тем и разрешите откланяться.
  Он ушёл, оставив Элспет лишь ошеломленно хлопать глазами, пытаясь сообразить, что Истхэму было от неё нужно.
  - Несносный человек, - пожаловалась она миссис Хант, - как же тяжело с ним разговаривать. И такое странное ощущение, будто он подозревает меня в чем-то неблаговидном.
  - Лорд Истхэм - непредсказуемый джентльмен, но он убрался восвояси, и вы можете выбросить из головы его нелепые подозрения.
  Элспет охотно последовала совету. В конце концов, компаньонка была права: ей действительно нет никакого дела до тайн людей, подобных Истхэму. Какое счастье, что её Дик, несмотря на некоторые неприятные привычки, всё же был простым и открытым человеком.
  Прошло около трех недель.
  На страстной неделе Элспет ожидала приезда супруга. Они давно не виделись, но Пасху он пообещал встретить в Темптон-лодж.
  К тому времени Ворты уже уехали в Лондон, и навещали беременную на последних месяцах миссис Мэллори за редкостным исключением только Данэмы.
  Вот и в этот день мисс Данэм пришла в Темптон-лодж с шитьем для корзинки для бедных.
  - Миссис Харрис с её ревматизмом нуждается во фланелевой нижней юбке.
  Эмили как всегда была деловита и собрана и громко делилась с хозяйкой поместья соображениями о помощи 'достойным беднякам'.
  - Брат заедет за мной после обеда, а заодно и вас осмотрит. Вы слышали новость о мистере Гартли?
  - И что с мистером Гартли?
  Оказалось, что сей почтенный джентльмен перепутал приглашения и заявился в дом, хозяева которого как раз уехали с визитом, но вместо того, чтобы извиниться за забывчивость, устроил настоящий скандал.
  Исходя из того, что мистеру Гартли исполнилось семьдесят лет, конфуз не особо удивил наших дам, но они осуждающе покачали головами.
  И пока женщины столь приятно проводили время, в Темптон-лодж прискакал курьер из Лондона со срочным сообщением для миссис Мэллори.
  - Что-то случилось с Диком? - разволновалась она. - Не приведи Господь, заболел.
  Но Элспет пришлось трижды вчитаться с текст письма, прежде чем его содержимое дошло до её сознания.
  - Дик погиб, - растерянно взглянула она на встревоженных женщин, - но... как это может быть?
  Мисс Данэм выхватила из её рук письмо и, нацепив на нос пенсне, вгляделась в вязь букв.
  - Здесь написано, что вашего мужа нашли мертвым на пороге собственного дома. Он был убит выстрелом в спину.
  - О, дорогая, - сочувственно протянула миссис Хант, глядя на побледневшую Элспет, - как мне вас жаль. Мистер Мэллори был ещё так молод.
  Но мисс Данэм были чужды сантименты, поэтому она, аккуратно сложив письмо, деловито посоветовала:
  - Вам нужно ехать в Лондон.
  - Какой Лондон в её-то положении? - всплеснула руками миссис Хант. - Не хватало потерять ещё и ребенка.
  - Но миссис Мэллори не может проигнорировать похороны собственного мужа.
  Женщины препирались, а вот сама Элспет сидела в странном оцепенении, почему-то не испытывая ни горя, ни ужаса - вообще ничего. Новоявленная вдова пыталась осознать, что Дика больше нет, но что-то внутри неё решительно отвергало подобную мысль.
  Вскоре к женщинам присоединился доктор Данэм. И хотя у него было немало дел, он препоручил своих больных коллеге из соседнего городка и вызвался вместе с сестрой сопровождать овдовевшую пациентку в Лондон.
  
   Если у вас возникло желание прочитать продолжение, милости прошу на http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=23073
Оценка: 7.87*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"