Аннотация: Нужна ли автономная организация иммигрантов? Тут Жирар смешивает 2 вопроса. Действительно: от кого автономия?
Юсеф Жирар
За самоорганизацию
Этот текст - ответ на статью Винсента Тушалома "Марксизм и (анти-)колониализм"
http://oumma.com/Pour-l-auto-organisation
Youssef Girard
28 июля 2005
Перевод с французского А. Гачикуса
Рецензия переводчика
Данная статья Юсефа Жирара - продолжение дискуссии между ним и Винсентом Тушаломом по вопросу сотрудничества между иммигрантами и потомками иммигрантов, с одной стороны, и коренными пролетариями-французами, с другой стороны (см. мой перевод статьи Винсента Тушалома "Марксизм и (анти-)колониализм", также см. мой перевод статьи Жирара о Тан Малаке - последняя хоть и не относится непосредственно к данной дискуссии, однако, даёт понять точку зрения Жирара). Для нас, российских марксистов, эта дискуссия представляет интерес, потому что положение России как империалистической державы, вопросы сотрудничества коренного пролетариата с иммигрантами и т.п. схожи с положением Франции.
Итак, в чём же прав Жирар? В чём прав Тушалом? В чём ошибки того и другого?
Я здесь не буду повторять то, о чём уже не раз писал, отсылая читателя к вышеупомянутым переводам - точнее, к рецензиям, которыми они предваряются, а также к моей статье "Обзор работ Джеймса Блаута" (позиции Блаута и Жирара во многом схожи). Здесь я лишь обращу внимание на следующие детали.
Во 1-х. Говоря, что "ради будущности марксизма во Франции превосходить эту точку зрения [т.е. евроцентристский уклон в "классическом" марксизме] оказывается необходимым", Жирар прав в том отношении, что марксизм - не догма, и нуждается в развитии, в обогащении его опытом "3-го мира". Однако, фразу Жирара о "смещении Маркса из центра, ради того чтоб придать ему универсальный характер" можно трактовать двояко: то ли в вышеупомянутом смысле, в смысле необходимости развития марксизма, в том смысле, что неверно делать из Маркса бога (если так, то это верно), то ли в смысле отказа от революционной сущности марксизма. Действительно, мы тысячи раз видели, как буржуазная профессура типа "нашего" Бугеры и т.п. под видом "развития" марксизма опошляла марксизм, протаскивала давно опровергнутые анархистские и т.п. теории. Так же и здесь: Жирар ставит в пример Лукача, которого в своё время справедливо критиковал Ленин, и на которого частенько любит ссылаться современная "марксистская" буржуазная профессура.
Во 2-х. Жирар не учитывает, что пролетариат, рабочие конца 19-го-начала 20-го века расслоились на новый пролетариат и рабочую аристократию (здесь позиции Жирара и Тушалома - это 2 стороны одной медали) и, как следствие, старый марксизм, старый ленинизм расслоился на новый, революционный марксизм-ленинизм и оппортунизм. Жирар огульно обвиняет марксистов в поддержке колониальных грабежей, не видя разницы между позициями буржуазии (и примыкающей к ней рабочей аристократии) и пролетариата угнетающих наций.
С другой стороны, Жирар прав, что у Советской власти, у многих её представителей, вождей уже изначально присутствовали имперские амбиции, что Советская власть изначально во многом была буржуазна (что подмечал и с чем боролся ещё Ленин, хоть Жирар и сваливает его в одну кучу с зиновьевыми, сталиными и т.п.). Прав Жирар, когда пишет:
"Это фактически колониальное состояние не может быть объяснено только "отклонением от курса", совершённым "сталинской бюрократией", а должно быть проанализировано в большевистской политике с октября 1917г."
Действительно, троцкисты, к которым относится и Тушалом, склонны изображать сталинский капитализм "отклонением от курса" (подобно тому, как русские народники в 1890-е гг. изображали капитализм в России "отклонением от курса"), по-идеалистически, по-субъективистски сваливая сталинскую контрреволюцию на одну лишь личность Сталина, не видя здесь закономерностей развития, не видя здесь интересов определённого класса, а именно класса новой российской империалистической буржуазии, которая развилась из победившего в 1917г. пролетариата.
Да, Жирар имеет уклон к тому, чтоб сваливать в одну кучу Маркса, Ленина и других честных революционеров развитых стран с оппортунистами. Однако, к чести Жирара нужно отметить, что он признаёт, что среди европейских левых (как и среди марксистов "3-го мира") были и те, кто боролся, иной раз рискуя жизнью, за освобождение "3-го мира".
И ещё один важный момент. Жирар справедливо критикует тех "левых", кто свой отказ от поддержки борьбы колоний за независимость мотивирует тем, что "если наша страна даст им свободу, то их захватят другие империалисты", как будто у угнетённых народов нет своей политической воли, нет "способности к самоорганизации и самозащите". Действительно, нам, российским марксистам, сотни раз приходилось слышать доводы шовинистов, что-де "если дать свободу Кавказу, его захватят США, Турция и т.п.". Такие доводы сродни обывательским аргументам против революции: мол, ничего не изменится, свергнешь одних эксплуататоров - придут другие.
В 3-х. Жирар критикует марксистов за то, что они "рассматривают отношения расового господства только с точки зрения классовых отношений", что расовая и т.п. формы господства являются для них "только средствами воплощения классового господства". На самом-то деле проблема не в этом, на самом-то деле правы те марксисты, которые так рассуждают; неправы же те "марксисты", кто игнорирует все остальные формы господства кроме "чисто классовой", кроме противоречия между работником и работодателем в чистом виде.
В 4-х. Итак, основной вопрос данной статьи - нужна ли автономная организация иммигрантов (не только во Франции, но и вообще в сверхдержавах, включая и Россию)? Тут Жирар смешивает 2 вопроса. Действительно: от кого автономия? То ли от оппортунистических компартий, какими являются и Французская компартия, и "наши" КПРФ и РКРП, а также большинство более мелких левых организаций - автономия от предателей, которые в войне интернационализма с шовинизмом, т.е. фактически в войне пролетариата с буржуазией оказались "по ту сторону баррикад". Конечно же, движениям иммигрантов нужна автономия от них - и не только движениям иммигрантов, но и коренным пролетариям богатых наций. Тут мы с Жираром согласны, революционный марксизм-ленинизм всегда боролся за такую автономию.
Другое дело - автономия борьбы иммигрантов от борьбы коренных пролетариев богатых наций, автономия от действительно революционной организации коренных пролетариев богатых наций. Это - культурно-национальная автономия, справедливо раскритикованная в своё время Лениным, и выгодна она империалистам, а также нарождающейся буржуазии угнетённых наций, т.к. раскалывает международное единство борьбы пролетариата. Это - национализм, старая политика "разделяй и властвуй", против которой всегда воевали не только революционные марксисты, но также, кстати, и исламисты, объявляя её "идеологией кафиров".
Жирар смешивает эти 2 автономии. Его ошибка (как и противоположная ошибка Тушалома, который так же смешивает в одну кучу эти 2 автономии, но выступает против автономии) вытекает из отсутствия разделения трудящихся, рабочих, народа в богатых нациях на пролетариат и рабочую аристократию.
Жирар верно пишет, что:
"...арабо-мусульмане Франции являются в такой же мере наследниками философии Ибн Рушда, исторической науки Ибн Халдуна, мистики Ибн Араби, в какой мере они являются наследниками антиколониальной борьбы Североафриканской Звезды или Истикляля. Это высказывание - не фольклор или культурализм, это - возвращение миллионов мужчин и женщин в более широкие временные рамки, чем просто колониальный период..."
Действительно. Революционная организация пролетариата богатых наций (включая иммигрантов) должна опираться не только на наследие Маркса, Энгельса и Ленина, но и на революционное наследие раннего ислама, причём именно на революционное наследие, а не на абы какое, не на религию, мистику и суфизм, и в этой связи верно уточнение Жирара, что "это высказывание - не фольклор или культурализм". Действительно, знание исламской мысли нужно нам не ради какой-то абстрактной "просвещённости", а ради интересов пролетариата. Мы - практики, "люди дела", а не какие-то созерцатели, уставившиеся в небо (или уткнувшиеся в древние талмуды) и презирающие всё "земное", всё материальное.
Кстати, бросается в глаза, что Жирар упоминает Ибн Рушда, который во многом перенял греческую философию и фактически отошёл от ислама (хотя, с другой стороны, во многом обогатил ислам), которого Набхани считал "кафиром". С другой стороны, Жирар не упоминает его "оппонента" (хоть и жившего в другое время, насколько я помню) Аль Газали, выступавшего за "чистоту" ислама против некритического "обогащения" его греческой философией (хотя сам Аль Газали в спорах использовал логику, т.е. греческую методику). Из этого напрашивается вывод, что сам Жирар имеет некоторый уклон в евроцентризм (действительно, к примеру, один из российских "мусульманских" журналов - орган официального, "гэбэшного" ислама "Минбар" (Љ1, 2008) - пишет, в первую очередь, о тех мыслителях раннего ислама, кто перенял греческую философию - об Аль Кинди, Ибн Сине и т.п., хваля их, и мало пишет о противоположной стороне). Вообще, спор "философов" и "богословов" в раннем исламе, а также спор мутазилитов с их оппонентами, несмотря на свою религиозность, во многом похож на спор между хрущёвцами, позже - "демократами", с одной стороны, и сталинистами, ходжаистами, маоистами и т.д., с другой стороны (как и спор между сталинистами и троцкистами), пусть первый и происходил на более низком уровне. Я не буду здесь вдаваться в детали этого спора, подчеркну лишь, что, точно так же, как марксисты должны ориентироваться в споре сталинистов и "демократов", применяя диалектический подход, чётко различать, кто из них и на каком этапе был прогрессивен, а кто реакционен (не секрет, что большинство марксистов и в этом не ориентируются, воспринимая крах СССР как "трагедию", или наоборот, критикуя сталинизм и СССР с либеральных позиций, за "отсутствие демократии" и т.п.), марксисты должны ориентироваться в споре внутри раннего ислама, поскольку это имеет связь с практикой, с современностью. Кроме того, марксисты должны ориентироваться в дискуссиях, происходящих внутри современного исламизма, в спорах между ваххабитами (салафитами) и Хизб ут Тахрир, между талибами и Аль-Каидой и т.д., которые, зачастую, как 2 капли воды напоминают споры между марксистами и народниками, между большевиками и меньшевиками 100 лет назад.
К сожалению, пока что для большинства даже честных, революционных, антиимпериалистически настроенных марксистов все исламисты "на одно лицо", как китайцы для европейца.
К сказанному выше о том, что революционная организация пролетариата богатых наций должна опираться не только на наследие Маркса, Энгельса и Ленина, но и на революционное наследие раннего ислама, добавлю, что революционная организация пролетариата богатых наций должна опираться ещё и на работы идеологов современного исламизма - Набхани, Кутба, Маудуди и др., точно так же как российский марксизм 100 лет назад взял многое и у Чернышевского и других русских революционных демократов, предварительно отделив "зёрна от плевел". Всё это важно ещё и потому, что российский пролетариат, как и пролетариат богатых наций вообще, не способен победить без союза с иммигрантами, с представителями "3-го мира", в противном же случае он будет плестись в хвосте у среднего класса своей нации, у оппортунистов и социал-шовинистов.
18 июня 2012 г.
А. Г.
P.S. И ещё я бы хотел сказать вот о чём. В последние месяцы наш лозунг за свободу Северному Кавказу получил поддержку с, казалось бы, неожиданной стороны - со стороны русских националистов (хотя, на самом деле, ничего неожиданного здесь нет: в 2005г., в одной из своих статей я уже писал о том, что нацист Лимонов выступает за свободу Чечни из тех соображений, что грабёж Чечни недостаточно выгоден для российского империализма - "игра не стоит свеч", там же я писал, что, по этой причине, мы должны заменить лозунг "свободу Чечне!" более конкретным лозунгом "солидарность с ваххабитами"). Националисты выдвигают лозунг: "Хватит кормить Северный Кавказ", т.е. понимают под инвестициями в Северный Кавказ "кормёжку". По сути, этот лозунг означает, что инвестиции в Северный Кавказ, на взгляд националистов, недостаточно выгодны для российского империализма (на самом деле - кусочек, который перепадает российскому среднему классу от сверхприбылей, получаемых от грабежа Северного Кавказа, по мнению националистов, мал). Это похоже на то, как "демократы" в 1991г. выступали против СССР: мол, хватит кормить союзные республики, а также "дружественные" страны Африки и т.п. Т.е., по сути, такое требование - это не отказ от колониальных грабежей вообще, а отказ от грабежей старым способом, который стал уже невыгоден и больше похож на "кормёжку" (как в том анекдоте: "если от воровства вы получаете денег не больше средней зарплаты, а времени тратите не меньше, чем на работу, то это уже похоже на работу"). Т.е., это требование реформирования, обновления российского империализма, а не слома его. Буржуазные СМИ противопоставляют точку зрения властей - точку зрения старого колониализма, мнимой "дружбы народов", точке зрения националистической оппозиции - "Россия для русских", хотя, по сути, это 2 близкие точки зрения: первая точка зрения - это точка зрения сторонников старого колониализма, вторая точка зрения - это точка зрения сторонников неоколониализма, обновлённого колониализма. В этом плане мы целиком солидарны с Борисом Стомахиным (см. его статью http://rko.marsho.net/articl/russland_ohne_hitler.htm), несмотря на его антикоммунизм.
Итак, каково должно быть отношение марксистов к националистической оппозиции? Я уже писал об этом в статье "О событиях на Манежной площади" за декабрь 2010г.: когда националистическая оппозиция бьёт полицаев - мы с ней, когда она бьёт кавказцев и азиатов - мы с последними против неё. Когда она выступает за свободу Северному Кавказу - мы с ней, но мы решительно против неё в плане мотивов этого выступления: она за свободу Северному Кавказу, потому что грабёж Северного Кавказа российским империализмом не приносит российскому среднему классу, интересы которого она выражает, достаточно прибыли, т.е. она - за обновлённый, прибыльный грабёж и за перепадание среднему классу большего кусочка от него, мы же - принципиально против грабежа.
В чём наша точка зрения на националистическую оппозицию отличается от точки зрения Удальцова? На первый взгляд кажется, что Удальцов как будто бы верно смотрит на вопрос взаимоотношений с националистической оппозицией - "порознь идти, вместе бить". Но на самом деле, Удальцов, этот "реальный политик" - проще говоря, деляга, подменяющий борьбу за высокие идеалы, за коммунизм борьбой за "конкретные насущные" требования, ограниченные рамками капитализма - утопает в компромиссах с буржуями, в уступках им, в том числе и в данном вопросе. Он выступает за освобождение арестованных полицией националистов, выступавших за реабилитацию Буданова, даже и не задумавшись о том, что их арест может быть специальной уловкой, рассчитанной на то, чтоб создать вокруг них ореол "великомучеников", настоящих борцов с режимом (и действительно - тут же в интернете многочисленные возгласы националистически настроенных обывателей, что-де русских путинская власть сажает, а чеченцев-де не сажает, т.е. всё переворачивается с ног на голову). Ведь тем же ДПНИ - откровенным националистам - только ещё пару лет назад давали эфир на центральном радио, чтоб они могли в открытую разжигать травлю против инородцев!
Но, как говорится, "за что кукушка хвалит петуха?". Почему Удальцов этого не понимает (или делает вид, что не понимает)? Потому что именно с той же целью, с целью "раскрутки", политической рекламы власть чуть ли не каждую неделю арестовывает самого Удальцова (говорят, через полчаса после его ареста за ним приезжают "строгие дяди" в кожаных плащах, показывают полиции свою корочку, и его выпускают - если это и не правда, то очень похоже на правду).
Когда я опубликовал текст, озаглавленный "LCR хочет восстановить память о "туземцах"", он был, прежде всего, ответом на другой текст, появившийся в свет в "Liberation" ("Освобождение") за 6 мая, призывающий к созданию коллектива под названием "Долг памяти". Текст в его первой версии был, впрочем, озаглавлен "Долг памяти или желание окупиться (?)". Эта инициатива, одним из основных инициаторов которой был Оливер Бесансено, имела целью, по существу, лишение доверия (дискредитацию?) призыва к манифестации, приуроченной к 50-й годовщине резни в Сетифе и Гуэльме (?). Текст осуждает эту инициативу как "коммуналистскую" и "страдальческую" (?).
В более общем смысле, он отказывается от всякого анализа отношений господства в неоколониальных аспектах; т.е., от понимания, что современное французское общество всё ещё является продуктом колониального наследия. Этот отказ представляется крайне серьёзным, т.к. он помещает факты колониализма в прошлое - в простой долг памяти - или воображает, что колониализм распался (?). Этот отказ видеть, что современное общество производит колониальные взаимоотношения между социальными группами, является серьёзным и вызывающим тревогу, т.к., отрицая отношения колониального господства, он позволяет увековечить их.
Винсент Тушалом, который тоже подписался под призывом к туземцам, впрочем, говорит о "ликвидации последствий колониализма", а не о "ликвидации" отношений колониального господства. Вот вся двусмысленность существующих взаимоотношений между активистами автономных движений иммиграции и народных кварталов, которые рассматриваются как отношения реального колониального господства, и некоторыми активистами организаций крайних левых, которые не видят "последствий колониализма" в современной ситуации. Первые требуют мыслить отношения господства во взаимосвязи классового, "расового" и полового (?) господств, в то время как вторые чаще всего рассматривают отношения господства только с точки зрения классовых отношений. Другие формы господства являются для последних только средствами воплощения капитализма (?).
Но Винсент Тушалом в своём тексте ни разу не ссылается (?) на призыв к "коллективу долга памяти" - то, что является, всё-таки, центральным для правильного понимания текста. Наш оппонент как активист JCR-LCR и коллектива местных жителей (?), наверно, чувствует неловкость из-за противоречий между своей позицией и позицией своей партии.
Мы не будем возвращаться к отношению Маркса и Энгельса к колониализму, потому что мы полностью согласны с Винсентом Тушаломом, когда он пишет: "Их видение [т.е. Маркса и Энгельса] часто является построенным на противопоставлении "цивилизации" "дикости". Их тексты не являются библиями, и желательно "смахнуть пыль" как с этого вопроса, так и с других, таких как гомофобия, например"; и когда он продолжает писать: "Маркс не понимал населения колонизованных стран из рассказов путешественников, этнологов ..., и по продолжающимся уверенным клише востоковедов и расистов. В то время как многие марксисты затемняют этот аспект его мысли или, что ещё хуже, вдохновляются им, необходимо критиковать и превосходить эту точку зрения".
Зато мы более сдержанны по отношению к тому, что он пишет: "целью колониального предприятия является порабощение народов, целью же этих теоретиков было социальное освобождение "трудящихся ими самими"". В самом деле, сторонники колонизации очень часто использовали гуманистские аргументы для оправдания своих колониальных предприятий. Официально, британцы не хотели порабощать народы, над которыми они господствовали, а хотели распространить среди них коммерцию, христианство и цивилизацию - привести "примитивный" народ к образованности. Так же и "цивилизаторская миссия" Жюля Ферри [французский государственный деятель 2-й половины XIX в., "прославившийся" подавлением Парижской Коммуны и завоевательной политикой в отношении стран Азии и Африки] в своих провозглашённых стремлениях не имела целью порабощать колонии, а открывала им доступ к освободительному "Просвещению". Фактически отношение Маркса к Индии не очень отличается от этих позиций. Но, в сущности, "критиковать и превосходить эту точку зрения" можно только в согласии с марксизмом.
Может быть, впрочем, ради будущности марксизма во Франции превосходить эту точку зрения оказывается необходимым. Смещая Маркса из центра, ради того чтоб придать ему универсальный характер, будет, наверно, важной задачей для тех, кто отстаивает своё мнение в глобальном и мультикультурном обществе. Для осмысления этого будет, наверно, весьма полезно прочитать или перечитать "Историю и классовое сознание" Георга Лукача. Венгерский философ, особенно в своей статье "Что такое ортодоксальный марксизм?", говоря нам, что является ортодоксальным марксизмом, ссылается на методологию Маркса, а не на его тексты. Вот жизненная идея - сочинения, рождённые (?) в первые 20 лет, будет полезно применить.
Мы не будем больше возвращаться к длинному анализу политики и антиколониализма большевиков, потому что уже утверждалось: " "независимость" [территорий, колонизованных русскими], которая означала бы, что нации, над которыми исторически господствовала царская Россия, станут колониями европейских держав или Японии, очевидно, не одобрялась большевиками". Вот - лукавая забота колониальных левых, чья власть отказалась предоставить независимость колонизованным странам, потому что есть риск, что они попадут под ярмо других империалистических держав. Этот аргумент использовался компартией Франции после 2-й мировой войны. Так, она была против завоевания Алжиром независимости, потому что был риск, что он попадёт под ярмо американского империализма.
Это показывает явное недоверие к способности колонизованных народов к самоорганизации и самозащите. Независимый Алжир не попал под американское господство. Почему же тогда Центральная Азия подвергалась участи попасть под европейское или японское господство? Тем более, что большевики, будучи последовательными антиколониалистами, снабдили бы их независимость деньгами, техникой и материалами. Независимость не была предоставлена не по низким материальным причинам, как сказал Зиновьев в своей речи в Петроградском Совете 17 сентября 1920г.: "Мы не можем обойтись ни без азербайджанской нефти, ни без туркестанского хлопка. Мы берём эти продукты, которые нам необходимы, не как брали прежние эксплуататоры, а как старшие братья, несущие факел цивилизации". Заметьте, в этом отрывке, в конце речи, как и все другие колониалисты, Зиновьев оправдывал колониальное предприятие большевиков именем защиты "цивилизации".
Фактически Винсент Тушалом сам же признаёт, приводя процитированный нами отрывок, что большевики никогда не были на высоте того, что они провозглашали в вопросе антиколониализма. Большевистская Россия была колониальным государством, и это - с первых лет своего основания, как доказывает речь Зиновьева. Говорить это - не значит заниматься "примитивным антимарксизмом", а значит "критиковать" и "превосходить" "точку зрения", отрицающую колониальный характер Советского Союза. Это фактически колониальное состояние не может быть объяснено только "отклонением от курса", совершённым "сталинской бюрократией", а должно быть проанализировано в большевистской политике с октября 1917г.
Это суждение об СССР и антиколониалистской деятельности большевиков не относится к деятельности европейских марксистов, искренне боровшихся против колониализма. Мы помним всех тех, кто во время войны в Алжире рисковал всем, даже жизнью, ради того, чтоб эта страна возвратила себе свой суверенитет. Помним события на улице Шаро, где людей убивали по тем же причинам. Это [суждение об СССР] также не относится к деятельности отдельных марксистов и марксистских движений Юга, боровшихся против колониализма и империализма.
Кроме проблематичного отношения Маркса к колониализму или большевиков к анти-колониализму, нам нужно ответить на вопрос, поставленный Винсентом Тушаломом: "Считает ли он [Юсеф Жирар], что ситуация во Франции требует создания отдельной организации потомков колонизации?".
Во 1-х, мы оспариваем само выражение "потомки колонизации", которое сводит наследие идентичности миллионов людей к одной лишь деятельности палачей их предков. История Африки, Азии, Карибов... началась не с колонизации. Мужчины и женщины родом из этих территорий сами имеют основание причислять себя к наследию антиколониальной борьбы, являются наследниками культуры, с лихвой превосходящей эту борьбу. Например, арабо-мусульмане Франции являются в такой же мере наследниками философии Ибн Рушда, исторической науки Ибн Халдуна, мистики Ибн Араби, в какой мере они являются наследниками антиколониальной борьбы Североафриканской Звезды или Истикляля. Это высказывание - не фольклор или культурализм, это - возвращение миллионов мужчин и женщин в более широкие временные рамки, чем просто колониальный период.
Подчёркивая эти проблемы, связанные со смыслом слов, мы, по сути, отвечаем на поставленный вопрос: есть ли надобность в специфической организации для людей, подвергаемых специфической форме господства? Любой марксист согласится, что освобождение трудящихся должно быть плодом деятельности самих трудящихся. В рамках этого, никто не посчитал бы шокирующим, что рабочие организуются сами для создания движений, способных произвести объединение сил, которое в состоянии привести к успеху их требований (?). Т.о., движение составляется из рабочих, даже если определённое число его активистов не были рабочими. Любая феминистка согласится, что освобождение женщин должно быть сначала плодом деятельности самих женщин, даже если мужчины внесли свой вклад в поддержку борьбы феминисток. С этой точки зрения мне кажется логичным, что арабо-мусульмане, африканцы с Антильских островов и азиаты, подвергающиеся специфическим формам угнетения, должны самоорганизоваться для борьбы против этих форм. Можно сказать, что освобождение колонизованных должно быть плодом деятельности самих колонизованных.
Из-за дебатов, последовавших за призывом к "туземцам", много говорилось об автономии борьбы. Но что значит автономия борьбы без самоорганизации групп, ведущих эту автономную борьбу? Ничего, кроме бессодержательного и пустого лозунга. Каково доверие к мужчине (или женщине), который говорит об автономии борьбы, в то время как сам он - представитель неавтономной организации? Разве не били такое движение как Североафриканская Звезда, за то, что оно ревностно сохраняло свою автономию по отношению к компартии Франции в 30-е гг.? Все антиколониалистские движения, даже находившиеся под влиянием марксизма, были самоорганизованными движениями, которые сами выбирали свой образ действия.
С этой точки зрения полезно вернуться к Малькольму Икс, позиция которого кажется мне более уместной. Создание автономной организации, которая была бы способна поддерживать отношения с партнёрами, позволило бы сохранить независимость по отношению к организациям, которые отрицают или рассматривают как второстепенные определённые формы дискриминации, по-прежнему вступая в общую борьбу, когда это представляется нам необходимым. В самом деле, как можно одновременно называть себя жертвой взаимоотношений постколониального господства и быть активистом организации, которая отрицает или считает второстепенным этот тип господства? В этом - вся двусмысленность, существующая между французскими политическими партиями и потомками иммигрантов. И Винсент Тушалом абсолютно прав (даже если мы сказали бы скорее о взаимоотношениях постколониального господства, чем о постколониальном расизме), когда он пишет: "Кажется, цель автора - скорее через LCR показать несовместимость между движениями против постколониального расизма и политическими партиями вообще". Как быть активистом партий, которые увековечивают этот тип господства?
Кроме того, есть разница в анализе между левыми и крайне левыми активистами и нами. Они думают, что есть неудачная встреча (нехватка общения?) между "левыми и гражданами (городами?)"; что касается нас, мы думаем, что не может быть встречи, просто-напросто постольку, поскольку эти организации продолжают увековечивать в своих рядах взаимоотношения колониального господства. Факт разрыва не является какой-то изменой, а является намного более глубоким разладом. В этих условиях самоорганизация представляется нам единственным решением, которое могло бы позволить освобождение и её, и тех, кто является жертвами взаимоотношений постколониального господства.
Самоорганизация должна позволить, как и в случае "чёрного" движения, самой определить для себя цели борьбы и не быть жертвами "благосклонного" патернализма [покровительственного отношения] некоторых наших "фальшивых друзей". Это испытано общей борьбой с традиционными политическими организациями, такими как LCR, но также и конфронтациями и разногласиями. Создание крупного движения иммиграции и народных кварталов позволило бы, по нашему мнению, объединить силы с этими традиционными организациями, для того чтобы наш голос был услышан и для того чтобы осуществить наши требования. Наша главная проблема - то, что это движение остаётся создать.