- Появление Принципа можно уподобить лакомству, на которое слетаются насекомые. Все хотят съесть побольше и обрести новое качество энергии. Так же "съедается″ и гениальность, чей опыт расходится по миру, а единый Гений сам воссоздает себя вновь и вновь, не взирая на расстояния, нравы, времена и языки. Достигая степени творческого своеволия, гений становится Сочинителем. Бог ли он? Разрушитель? - иногда вынужденно. В нем множество функций, у него несколько ипостасей. Он представляет всех людей, а они представляют его. Он всесилен и немощен. Он пуст и полон. Он представитель творческого начала, а оно представляет его мыслеобраз. Он диктует и сам записывает надиктованное. Он как бы снимает фильм из самой жизни и сам играет в нем, и сам его просматривает. В иные моменты он устанавливает сроки и правила Игры, заводит Куранты вселенной и сам оказывается под их властью. Но стоит помнить, что он един в нескольких ипостасях. Это трудно постичь, но это совершенно естественно. Периодически наступает время "разбора полетов", когда Авторы могут встретиться сами с собой на различных этапах судьбы. Вглядываясь в собственные "я" они постепенно осознают свое единое "Я", осознанное и своевольное, проходящее сквозь тысячи смертей и рождений. Любое "я" не может быть изолированно, оно обязательно включено в сущность божественной функции. И индивидуальное "я" имеет свободу в выборе Служения высшим идеалам функции.
- Сочинителем может стать гений, гением одухотворенный, одухотворенным талантливый, талантливым способный, способным чувственный, интеллектуальный, естественный. Сопутствием в этом восхождении всегда является процесс универсального познания и художественного опыта. Глупый, не познающий человек, никакого сознающего "я" обрести не может. Как и глупый верующий не может обрести ″рая″. Неосознаюшее "я" - и есть "ад". Живя инерционно, вне процесса познания в творчестве, человек только кажется живым. На самом деле он подобен медленно разлагающемуся эмбриону. Здоровый физически, он мертв для сознательных процессов.
- Человек не творческий не может быть добрым. Делая "добро" он исходит из надежды воздаяния за благодеяния или из представления себя на месте нуждающегося. Так совершается закамуфлированный корыстный поступок. Никаким богам нет дела до самих поступков. Им важен процесс осознавания поступков и явлений. Добром можно назвать участие в творчестве и служение его представителям. Но Служение осознанное, без умысла о воздаянии. Никто не собирается никому ничего давать или что-то отнимать, никто не посягает на бессмертие души. Каждый сам делает выбор и сам себе воздает или сам себя чего-то лишает. Творчество позволяет человеку обретать все более осознанную степень бессмертия. В этом восхождении "я" становится влиятельной силой и обретает истинную власть. "Я" обретает мыслеобразный "вес" по мере обогащения его творческим опытом. Вот в чем бессмертие, вот где вырастает божество. И любви вне творчества нет. И счастья. И веры. И надежды на спасение. Вне творчества можно быть только биологической машиной, рабом, мертвяком, зомби, обманутым и страдающим в этом обмане. Ибо отчаянье и страдание возникают от предчувствия возвращения во мрак подсознательной безответственности, как тоска по утраченной возможности осознания. Большинство направляют свою энергию на обретение власти воли и воли власти. Воля становится мнимо громадной, а индивидуальное "я" ничтожно крохотным. Оно и погружается в пучину таких же спрессованных "я"-воль планет. Вот эта заточенная планетарная тюрьма и есть настоящее представление об аде - где и "скрежет зубовный" и "гиена огненная".
- Вся нынешняя говорильня "пророков" учений и религий по большей части является плутовской болтовней подсознания, то есть представляет интеллектуальное ″гримасничанье″ планет-воль.
- Всё живое и несвободное вопиет о своей участи. Всё жаждет обрести свободу. Вся материя, все её сущности изнемогают от закованности. Многие приговорены служить подсознанию. За каждой формой жизни стоят мириады сущностей, исполняющих рутинные обязанности, словно гномы, они денно и нощно таскают свои тележки. Они приговорены блюсти освоенные законы и Принципы. Они содержат те родовые завоевания, что освоены их управительницами планетами-волями. Они маленькие частички-воли своих планет.
Миллионы лет динозавры были орудиями-формами в соперничестве планет-воль, пока не накопилась критическая масса отчаянья, осознанного животного вопля, пока один из них не отринул эту бесконечную инерционную участь, пока он не принес первую жертву - не покончил с собой в жутких корчах невиданного экстаза. Это нужно знать буквально. Тот динозавр был гениален. Его экстаз, его отчаянный бунт и стал актом восхождения. Это был бунт против железобетонных законов бытия, против непрерывного круговорота плоти, против неосознанности, немоты и слепоты. Восстал великий Дракон - начало земного сознания, начало искупления и диалога между землей и небом. Произошли вселенские потрясения и сменились орбиты планет, и исчезло с лика Земли все динозавровое племя. Настал черед снисхождения иных Принципов сверхсознания. Память об Огнедышащем Крылатом Драконе сохранилась во многих племенах. Его самопожертвование легло в основу иной формы жизни и явилось началом процесса осознавания.
- В каждом возрасте есть моменты-возможности восхождения в сверхсознание. Всегда остается Шанс для живущих. И каждый возрастной период оставляет свой опыт на различных уровнях подсознания. Один человек может рассеять свой творческий опыт на всех "этажах" сфер Сознания. Если Автор прозревает мир, то он способен размножить свое "я" и "вверху″ и "внизу". Собственно, в этом и предназначение жизни человеческой.
- Люди стремятся в столицы, в мегаполисы. Им кажется, что только там они могут реализоваться. И некоторые добиваются признания, славы, оказываются в центре внимания. Но разве это Центр? На самом деле большинство из них оказывается на периферии творческого процесса. Можно поселиться в музее среди гениальных полотен и каждый день общаться с культурными людьми, но оставаться самым последним в иерархии творческого процесса. Жизнь в мегаполисах - это искусственные джунгли, где копии почитаются за оригиналы. Для свободного духа - это тюрьма и одиночество. Как, впрочем, и тело человеческое.
- Можно вносить классификацию в понятие Сочинительство и называть одних Учителями, других богами, третьих гениями, Авторами... Но это не столь важно, ибо их объединяет Принцип творческого своеволия и осознание Истины. Все они оставляют после себя схемы-пути Истины. Но живой Истиной они являлись сами. Вот отчего глупые люди полагают, что у каждого своя истина. Истина одна, много схем-попыток, демонстрирующих ее на разных языках и различными методами. Считается, что Истину не выразить словами и что изреченная мысль лжива. Отнюдь. Истина выражалась очень точно множество раз, а за лживость ее трактования ответственны только не усвоившие, не осознавшие ее. А большинство просто не желает, ленится, боится иметь дело с Истиной. А люди слепых воль присваивают ее трактование для управления и власти.
Гений всегда понимает гения. И если некоторым Авторам не хватало слов и понятий, то это не означает, что они высказывали Истину лживо. У них была своя миссия, заложенная определенными сверхсознательными структурами. Они сами были Истиной и имели задачу обогатить определенные уровни сверхсознания творческими мыслеобразами. Если разбирать типы гениев, то они могут быть как восходящими, так и снизошедшими в мир. И у каждого своя задача. Объединяет же их универсальный принцип жертвенности процессу творческого осознания. Долгое время гении могут неосмысленно служить своей миссии, то есть не осознавать свой путь и свою избранность. Тогда их можно разделить на осознанных гениев и осознающих. Это и понятно, ступени творческого роста сложны - от накопления знаний и обретения навыков, от освоения навыков и принципов познания, от завоевания метода и экспериментирования до осознания мира и себя в нем, до осознавания своей миссии и принципа творческого своеволия, до узнавания себя во всем и постижения глубин собственного ″я". Множество ступеней восхождения в гениальность сочинительской функции. Пирамида!
- Восхождение в сверхсознание зависит от расширения внутренней творческой свободы и ее целенаправленности на преодоление сверхзадачи - выстроить свой мир как можно осознаннее, точнее, ярче и образнее. Здесь не идет речь, чтобы оставить после себя Учение, религию, школу, учеников. Это хлопоты социальных поводырей. Это искушение, слабость. Тлен и прах. Сама жизнь и ее гении являются Школой и Учителями. Нужно признать, что на Земле никогда не будет Гармонии и Царства Божьего. Земля не для этого. Земля для посвящения, для испытания. Для производства самой колоссальной и невероятной энергии мыслеобразов. И никакие ученые не смогут найти доказательных веществ этому. В том и вся прелесть. Сознание нынешних людей не способно воспринять эту истину. Как иудеи в большинстве своем не приняли Иисуса, так и нынешние христиане, буддисты и мусульмане не способны признавать вызревшую из них же истину принципа творческого своеволия. Истину о творческом предназначении человека и его мыслеобразной реализации. Всех приучили заручаться гарантиями на вечную жизнь. Доказательств миллионы - вся история Авторов. Но этого не хотят видеть, ибо труден путь в творчестве. Но в этом и естественная система отбора, "просеивания". Только здесь отбираются не самые биологически живучие особи, а наоборот - самые "непродуктивные" с точки зрения социальной и государственной. Зачем обществу художественные Авторы, эти "выдумщики"? Кого они накормят? Так, для забавы и смеха. Правда, в последние времена произведения-шлаки некоторых Авторов поднялись в цене. Но это все от нищеты духа, от посредственности и бездарности, которая сама не в силах заниматься творчеством. В противном случае все бы поняли, что произведения - это самый что ни на есть гениальный мусор.
- Конечно, всем авторам будет "дадено" не то, что они ожидали, не то, что они представляли. То есть будет "дадено" именно то, что они хотели и осознали, но не так, как они об этом грезили. Все люди в той или иной степени маленькие и большие авторы. Степень осуществления представляемого зависит от степени представления, от способности воображения и соображения, от осознанного желания представимого. Все хотят бессмертия. Но вот парадокс - все ленятся представлять его! Все ленятся воображать и конкретизировать. И при этом ссылаются на условия, на занятость и неимение свободного времени для творчества. Дети, машина, авторитет, должность, карьера - как будто это перевешивает восхождение в осознанное бессмертие. Таким образом люди не заботятся о своем будущем, о своей участи. Все сваливают эту обязанность на церковь, на теологов, на всемилостивейших богов. Мол, чего бесплодно маяться в умозрительном осознании? А если и появляется свободное время, то тратят его на чепуховые наслаждения. Люди не хотят знать, что живут ни один раз. Но они и не знают о своем бессмертии, потому что не хотели и не хотят об этом знать и познавать этот процесс собственного бессмертия. Замкнутый круг. Так чего же можно ожидать от будущей жизни, если в этой ты не воспользовался свободой творчества и свободой осознавания? Какой рай? За что? На что годны ты и твое банальное заимствованное сознание? Кому этот мусор? Чему ты служил? Откуда ты идешь и куда? "Пути Господни неисповедимы" - вот они и вновь будут неисповедимы. Ты вновь окажешься в таком месте, где вновь не поймешь - где ты, зачем и почему туда попал.
- Люди "богобоязненные", испытывающие страх перед осмыслением и воображением, люди, не встающие на путь познания - это служители истукану Профанизма. Если они и вопиют о своих несчастьях, то "не по адресу". Да и вопли их не искренни. Они похожи на попрошаек, вымаливающих у богов лучшей участи во все том же душевном болоте. Если они и верят в чудеса, то из вечной готовности быть первыми там, где раздают что-то бесплатно или дешево, где есть возможность поживиться. Священники служат дурному делу, когда профанируют суть Учения. Такой подход ставит под сомнение необходимость данной церкви. Лучше не учить ничему, чем ссылаться на "неисповедимые пути Господни". Ибо они еще как исповедимы.
- Фальшивый гуманизм пропитал сознание человечества. "Неприлично" даже в науках говорить о примитивных и высших типах людей. Мол, дураков нет, а каждый уникален и индивидуален. Нельзя ни судить, ни казнить. Нельзя вмешиваться в божественный промысел. Жутчайшее лицемерие, ибо всякий такой "гуманист" закамуфлированный человеконенавистник. Люди могут быть падшими и преступными, даже когда не совершают уголовных преступлений. Преступники исповедуют принцип социального своеволия, а гуманисты-лицемеры вытесняют Истину из жизни из-за страха, что все узнают об их творческой несостоятельности, об их бездарности и пустоте.