Что мы сделали за три дня? Я набила немало синяков, обожгла руки, спалила брови и ресницы и превратила уютную зеленую лужайку перед землянкой в подобие площадки кротовьих соревнований. Вся земля была изрыта, от высокой изумрудной травы, белой россыпи пастушьей сумки и дурмана* не осталось и следа. Виной всему были ультрамощные боевые залпы магии и вихри, которым я училась управлять по Книге Хаоса. Мишенью моих атак служил, разумеется, Марк. Я с удивлением отметила, что ему иногда бывает больно, если я задеваю его заклятьем, хотя и он умело обороняется. А заклинание отворения крови даже попало ему по щеке, несмотря на сильные защитные чары. Люций упал на землю, потеряв равновесие, и закрыл лицо грязными руками. Я подбежала к нему и быстро залечила глубокий порез, располовинивший правую щеку Марка.
- Извини, - сказал я виновато, в мыслях ругая себя за неосторожность.
Люций тронул лицо кончиками пальцев, удостоверился, что шрама не осталось, и улыбнулся.
- Ты становишься сильнее! - констатировал он.
Я открыла для себя немало удивительных возможностей магии Хаоса. Стоило научиться сосредотачиваться, успокаивать тело и четко определять цель, и мне удалось творить такие чудеса, которых не умел даже Марк. Например, магию можно было усилием воли концентрировать в узкий долгодействующий луч и с его помощью творить все, что захочется. Если создавать несколько лучей и быстрыми движениями рук закручивать их, то потоки сверхтонкой материи становились мощными вихрями, которые несли только разрушение. Из-за того, что ими можно было управлять только при помощи мысленных образов и приказов, чего я поначалу не умела, то я разнесла край крыши и вконец изуродовала поляну. Нетрудно было починить разнесенные в щепки доски и подправить земляной вал, окружавший глубокую яму, которые составляли мой дом. А вот быстро реанимировать все остальное не удалось.
- Ты так и не уяснила одно из важнейших правил магии, - прокомментировал Марк, сидя у двери землюшки и наблюдая мои бесплотные попытки наколдовать ровную плодородную почву с травами и цветами. - То, чему суждено погибнуть, нельзя вернуть после его гибели. Эта трава так и останется без корней, измятой и опаленной.
- Ты невыносим! - сердито крикнула я и толкнула его лучом.
- Конечно, - охотно согласился люций с искрами смеха в глазах. - Меня не так-то легко куда-то унести! Особенно тебе!
И действительно, мне не хватило сил, чтобы приподнять Марка от земли при помощи магии. А люций, незаметно приблизившись ко мне, вдруг подхватил меня на руки и понес в дом. На мои вопли и требования отпустить меня немедленно он лишь заметил, что тогда я в таком случае упаду.
И что за охранника приставил ко мне Гавриил? Только такое нелепое создание, как Марк Струцкий, мог поселиться под одной крышей с таким вечным исключением из всех правил, как я...
***
Есть одна примета: не смеяться много к ночи, иначе потом обязательно придут несчастья и слезы. За безмятежным счастьем всегда следует его полное отсутствие и горести. Никогда я не верила в приметы с тех пор, как стала ведьмой. А сейчас, ощущая себя всесильной и уникальной и имея в друзьях люция, я не задумывалась о подобных мелочах вроде суеверий и дурных предзнаменований. Хотя, стоило бы... Тем более, когда внешняя картина тишины и покоя уже испортилась и покрылась зловещими трещинами.
Однажды утром я осталась одна в землянке. Марк отправился в деревню пополнить съестные припасы, прихватив длинный список. На мою просьбу передать привет Горьеву-младшему парень скривил лицо.
- Я ему всегда твои приветы передаю. А он меня как увидит, кулаки сжимает. За что этот смертный меня ненавидит? - спрашивал он меня недоуменно.
Я не стала объяснять ему, что светлое и великое чувство любви люди склонны отравлять ревностью. Люций ушел с двумя большими сумками и рюкзаками, в которых он всегда таскал провиант, а я принялась за уборку. Беда моего жилища - никак нельзя избавиться от пауков. Никаких заклинаний нет от этих тихих тонконогих соседей! Остается едва ли не каждый день собирать по углам, под столом, лавками клочья паутины и ее творцов и выкидывать все за дверь.
Закончив работу, я вымыла руки и взяла Книгу Хаоса. Я давно заметила, что это не просто хранительница знаний, но и мудрый и странный артефакт. Иногда Книга настойчиво указывала, что я должна изучать, а что пока лучше оставить, или сама переворачивала свои страницы, если мне нужна была определенная информация. Сегодня, как только я положила книгу на стол, она вдруг открылась в самом конце. Я решила не спорить с упрямым "Протологосом" и села читать. С удивлением я увидела, что страница озаглавлена "Памятка. Как передать Дар Хаоса".Правила мне показались довольно странными и забавными, написанными в явно раздраженном тоне. И зачем мне они нужны, если я только-только получила магию Хаоса? Вероятно, тонкий намек на то, маги-переходники, как их называют, встречаются крайне редко, тем более, те, кто подходит для владения Первосилой. "Магия Хаоса подчинится тому, кто не от подлости душевной, не от отчаяния и злобы, не от безнадежности и досады перешел от черной магии в белую или же от белой магии в черную", как написано в Кодексе Повелителя магии Хаоса, статья общего положения, пункт 6... Я еще раз перечитала страницу, улыбнувшись тому, что Кодекс я уже выучила наизусть, потому что без этого Книга Хаоса отказывалась открыть мне некоторые необходимые заклинания.
Часа два спустя я вышла прогуляться в лесных окрестностях. Снаружи летний день сжигал воздух, пропахший одуряющим духом разогретой травы, листвы и сухой земли. Не в меру теплый ветерок лениво шевелил крупную листву высоких дубов, и, казалось, что кто-то включил по близости печку. От такого ветра на лбу выступала испарина. Я подняла лицо к небу, выцветшему от солнца. В желто-голубом солнечном мареве плыли черные точки птиц. Что-то меня удивило в их полете. Все они летели с западной стороны леса, и за одной стаей следовала другая, третья... Я не видела, что это за птицы, но по манере полета все они были разные. Пока от яркого света не начали болеть глаза, я смотрела вверх, следя за нескончаемым торопливым потоком, разрезавшим небо. Это что же, все пернатые дружно сваливают с западной части леса, где самые глухие дебри, даже нетронутые человеком? Неспроста все это. Кто-то спугнул их... Горячий ветер зашумел сильнее, будто тоже волнуясь вместе с кричащими в вышине птицами, и мягко окутал меня своими душными объятиями. Я поспешила в землянку и плотно закрыла дверь, чтоб не впускать в сырой прохладный мрак жилища полуденную жару. Протянув руку к потолку, я зажгла керосиновую лампу. Огонь в очаге разводился, только когда надо было что-то приготовить, так как не было сил терпеть его жар. Я села за стол, подогнув под себя одну ногу, и стала дальше читать, чтобы отогнать тревожные мысли. Периодически я смотрела на громко тикающие часы, стоящие передо мной. Обычно, едва красная стрелка подходила к цифре "3", раздавался гулкий удар в дверь, она распахивалась, и на пороге появлялся Марк, нагруженный как рабочая лошадь и довольный собой, будто он притащил, по меньшей мере, собственноручно убитого слона. Однако сегодня люций задерживался, чего я не сразу заметила.
Я увлеклась изучением морфомагии и с энтузиазмом принялась превращать широкий охотничий нож в ножницы. Даже как следует представляя в уме процесс превращения, это у меня, разумеется, не получилось - железо вообще трудно поддается каким-либо чарам. Тогда я выдернула из букета цветов на столе один прутик и попыталась сделать из него гладкую палочку. Измучив несколько веточек, я добилась отличных результатов и решила сделать из палочки шариковую ручку, но объект испытаний вспыхнул бледным огнем и вмиг стал золой.
"Не пытайтесь применить морфомагию к уже измененным предметам - это повлечет за собой неожиданные и необратимые последствия!" - а я и не заметила сперва это предупреждение... Прочитав нужный раздел полностью, я закрыла Книгу и убрала ее на место. Утомленный ум и пустой желудок усердно противились учебе. Я взглянула на часы - ровно 4. Ничто не может задержать Марка в деревне, тем более, если время его возвращения строго условлено. Куда же пропал мой охранник? Я таращилась на лампу, у которой плясала случайно залетевшая сюда черная бабочка, перебирала в голове возможные ситуации, при которых люций мог бы задержаться... Но таких ситуаций не может быть! Выкинув из головы бессмысленные рассуждения, я соорудила нечто, похожее на обед, из бутербродов и клубники, а потом вспомнила об одном вечно откладываем деле.
На полке, рядом с Книгой Хаоса, завернутая в кусок линялой тряпки, лежала самая страшная и таинственная книга, наследие древнейшей и сильнейшей Фелицаты - "Агриста". Я давно не прикасалась к ней, с тех пор, как вернулась из города, и забыла упрятать ее в погреб, вместе с остальными вещами покойной ведьмы. Забылось это страшное латинское имя, забылись опасные испытания, порталы в темные миры, оживающие мертвецы и сотни бессонных ночей, и книга, так бережно хранимая прежде, стала ненужной. Я взяла в руки бесценный фолиант и долго колебалась: развернуть ли ткань, чтоб увидеть пугающе изящный рисунок неизвестной женщины? Нет, Марк говорил не раз, что воспоминания - это мусор, и только самые счастливые мгновения достойны того, чтобы иногда оживать в памяти, а все, что навевает мысли о прошлом, надо удалять. Прижав книгу к груди, я подошла к дубовой крышке погреба и с трудом открыла его. Дохнуло кисловатой и холодной сыростью. Еще старая ведьма заколдовала погреб так, что в нем ничто не подвергается порче или тлену. Я спустилась по короткой скрипящей лестнице и магией зажгла толстую свечу, всегда стоявшую у ее подножия. В плотном мраке смутно проступили силуэты нагромождений вещей. Ступа с торчащим из нее помелом и клюкой Фелицаты, три котла, один в другом, для разных видов зелий, в коих сейчас вообще нет надобности (магия хаоса не столь примитивна, чтоб использовать что-то кроме сознания и энергии). Длину одной стены полностью занимал высокий, окованный железом сундук, набитый всевозможными ненужными травами, сушеными частями животных, кусочками воска, тряпок, склянками-берестянками и прочими оставшимися от ведьмы вещами. На этом сундуке стоял другой, поменьше и красивее, инкрустированный перламутром и янтарем. Я не удержалась и подошла к нему. Внутри лежали вещи, о которых читали в сказках, наверное, все люди в детстве. Настоящие гусли-самогуды, только со слегка приспущенными струнами, они умели зачаровывать своей игрой и лишали человека воли, а также лечили душевнобольных своей музыкой. До сих пор не могу понять, зачем эти гусли были нужны Фелицате? Еще три стрелы с резными костяными наконечниками - всегда попадают точно в того, кого пожелал убить хозяин, и сами же могут излечить немагические раны. Тяжелые золотые пяльцы с длиной серебряной иголкой часто бывали в руках моей наставницы. Она вышивала на своей одежде руны и затейливые узоры с темными символами, отчего игла сильно потемнела... Я перекладывала предметы, разглядывала их и вспоминала их историю. Нашлось и старое, погнутое серебряное зеркало, не утратившее, впрочем, своего блеска. Старуха ведьма как-то упомянула, что оно прекрасно умело разговаривать, давать мудрые советы и льстить, но однажды попало в руки плохой хозяйке, какой-то надменной и злонравной царице. Послужив причиной роковой ошибки, стоившей царевне сана, зеркало резко ей разонравилось, и один колдун согласился его уничтожить. Получилось только сделать его немым. Ели взять левой ладонью его недлинную витую ручку и сосредоточиться, можно задать ему вопрос и получить точный ответ в картинках. Зеркало не обманывало никогда. Плавный узор, полностью покрывавший его с одной стороны и обвивавший рамкой с другой, казался самым обыкновенным растительным орнаментом. Только в сплетении листьев угадывались несколько солярных символов, говоривших о том, что зеркало - светлый артефакт. Значит, Марк не будет против, если я стану им пользоваться.
Напомнив себе, зачем сюда пришла, я быстро вернула все обратно в ларец, положила на его ровную крышку "Агристу" и, прихватив серебряное зеркало, вышла из погреба. Уже было полпятого, куда же подевался люций?!
Тут я услышала странный шум, напоминающий тихий шепот ветра в лесу. Я обнаружила, что зеркало ожило, слегка засияв, и что-то мне показывает. Действительно, я же держу его в левой руке и думаю о Марке - отличный способ узнать, где он! Я разглядела картинку: шелушащиеся стволы сосен, островки зелени вокруг них, косые лучи солнца освещают землю... А почему она как-то блестит? Что это за розовая краска? Стоп, а это что за предмет?.. Панорама стала яснее. О нет... Марк...
Люций лежал в луже этой краски, его глаза были закрыты, серые губы плотно сжаты, а лицо опухло, точно от ударов. Я не сразу поняла, что это не краска-это его кровь. Она была повсюду - на изодранной и местами разрезанной одежде, на руках, лице, в волосах Марка, на земле и стволах деревьев... Я напряженно вглядывалась в зеркало и не чувствовала, что перестала дышать, а руки уже трясутся от волнения. Где он?.. Серебряный круг блеснул, отразил бегущую картинку, показывая путь от землянки, к речке, вверх по течению и куда-то в дебри. Несколько раз просмотрев указание, я четко запомнила его и вылетела из землянки. Скорей, туда... Все мысли исчезли, я лишь хотела застать люция живым и помочь. Нет, он в любом случае жив, его же невозможно убить! Не помню, как я добежала до западной части леса, переходившего в сопки**. Здесь почти все деревья были хвойные, и между их высоких голых стволов идти было легко. Марка я нашла быстро, по следам бледнеющей крови. Некогда было гадать, как и почему он оказался здесь, кто его ранил... Сев на усыпанную хвоей землю, я осторожно положила голову люция себе на колени, растерла ладони и принялась залечивать его раны. Большинство из них легко поддавались первомагии, мне даже не требовалось заклятий, чтобы зарастить их. Пальцы аккуратно казались ссадин, порезов и глубоких ран, будто от ударов ножом. Медленно восстанавливалась разорванная кожа, пульс Марка стал чуть быстрее и сильнее, а мои руки наливались болью, которую я перенимала у люция. Когда я прикоснулась к его багровой щеке, он открыл глаза, жуткие, остекленевшие, ставшие еще темнее, и схватил мою руку. Я зашептала что-то успокаивающее, продолжая ощупывать его избитое лицо... Да, не зря я сегодня повторяла все лечебные приемы из "Протологоса". Вскоре Марк смог безболезненно шевелить губами, чем он не преминул воспользоваться.
- Как ты меня нашла? - его голос напоминал шипение
- Неважно, - мягко сказала я. - Ты можешь подняться? Я не смогу телепортироваться вместе с тобой, ты потерял много крови...
Марк сел, опираясь руками о землю, затем медленно встал на ноги, как ни в чем не бывало, хотя при этом его лицо исказилось судорогой, пальцы вцепились в вывихнутое колено. Я вспомнила заклинание, восстанавливающее суставы, но оно не очень помогло - видимо, я очень волновалась.
- Все хорошо, Юля, не бойся за меня. Просто отведи меня к реке, - по-прежнему сдавленным голосом попросил Марк.
Осторожно опустившись на колени, он наклонился к воде и стал жадно пить. Физические законы нашего мира распространяются и на высших существ - для восполнения потери крови нужно много воды. Утолив жажду, Марк попытался встать, но замер, скорчившись от боли. Я молча взяла его под локоть и бережно повела к землянке.
Видимо, у него были повреждены внутренние органы физического тела, что он вполне реально ощущал. А находясь совсем рядом с ним, я кожей чувствовала, что над Марком довлеет по меньшей мере три мощных заклятья, разрушающие его. Надо было немедленно их снять, потому что магия, почуявшая кровь жертвы, становится во стократ сильнее и опаснее. По пути люций не проронил ни звука и все старался идти прямо, не сильно опираться на меня. Но когда мы дошли до землянки, и я ввела его внутрь, он как подкошенный рухнул на свою лавку и застонал от боли и отчаяния.
- Кровь, - я едва разбирала его слова, - кровь, кровь...
Я наклонилась к нему, приложив свои ладони к вискам Марка, и стала читать шепотом все заклинания от боли, которые я знала. Парень прекратил кусать губы и кривиться, лоб его разгладился, и голос стал чуть громче:
- Мне нужна кровь. В ней заключается земная сила. Она поможет...
- Скажи, что мне надо делать, - попросила я, бережно подкладывая под его голову сложенное одеяло.
Мне было страшно. Я ощущала себя абсолютно беспомощной, но больше всего я боялась за люция и хотела ему помочь. Но я не знала, как...
- Надрезы на кончиках пальцев... И дай мне руки, - сквозь хрип слышались низкие ноты обычного знакомого мне голоса. - Одно заклятие я смогу снять... Оно точит меня изнутри, - Марк взял мою ладонь и притянул к своему телу.
Я с ужасом нащупала под кожей на груди Марка нечто шевелящееся, живое, что-то, что распускает во все стороны тонкие плотные щупальца и рвется наружу, причиняя люцию страшные мучения медленными, но целеустремленными движениями. Только усиленные заклинания магии Хаоса помогали ему справиться с болью.
- Это нетрудно убрать... Еще два проклятия действуют невидимо - одно гасит ауру, другое разрушает мой собственный нефеш***, первый покров души...
Прислушиваясь к хриплому шепоту Марка, я отошла, чтобы взять нож, и мало беспокоясь о его стерильности, провела им по подушечкам всех пальцев. Темные капли крови тут же заскользили к ладоням. Люций протянул ко мне свои руки и крепко сжал мне пальцы, отчего крови стало больше. Я знала, что через кровь быстрее всего и надежнее всего можно взять чужую магию. Что ж, с люцием я готова поделиться. Он не говорил больше ни слова, просто закрыл глаза и замер.
Внезапно мое сердце, сделав несколько сильных толчков, сбилось с ритма и остановилось на пять секунд. В глазах потемнело, колени подломились, будто в них не стало костей, голову сжали тяжелые тиски. Преодолевая слабость, я присела рядом с Марком, всем телом прижалась к нему и сосредоточилась на том, чтобы высвободить свою магию и передать ее через невидимые нити, пронизывающие все тело. Магия есть внутри каждого человека, и надо просто верить, что этот источник всегда полон. Я отдавала люцию магию, понимая, что все равно ее не убудет, через некоторое время я восстановлюсь. Главное, чтобы Марк боролся и выжил. Тварь с щупальцами под его кожей утихла, собравшись в маленькие узелки, которые я чувствовала сквозь футболку Марка, а потом и вовсе исчезла. Я лежала у него на груди и видела, что наши пальцы переплелись и крепко держат друг друга, а кровь все течет по рукам, до локтей, пропитывает одежду... Люций задышал ровно и глубоко. Когда я заметила это, то улыбнулась, закрыла глаза, и весь мир куда-то исчез.
***
...Непривычно как-то. Тепло. И так уютно. Не раскрывая век, я повернулась на другой бок, сладко потянулась, и мой локоть уперся во что-то мягкое. Тут я резко подскочила и вытаращила глаза, совершенно ничего не понимая. Вот бабай ёхорный!
Я спрыгнула с лавки как ужаленная. Потом протерла глаза, встряхнула головой и убедила себя, что ничего страшного не случилось. Я заснула рядом с Марком, тесно прижавшись к нему, лавка ведь меньше метра шириной, что для двоих явно недостаточно. А люций даже обнял меня во сне! Так, спокойно... Я приложила ладони к щекам, чувствуя, как горит лицо, то ли от стыда, то ли от гнева на саму себя. Нет, все нормально... Я же была почти без сознания, когда отдавала ему свою магию, и как-то не получилось у меня доползти до своего места... Я добавила в почти потухшую лампу керосина, сделала свет поярче и снова подошла к постели люция. Он безмятежно спал, положив согнутую руку под голову, и в желтом свете лампы были видны длинные тени на его румяных щеках от черных ресниц, легкая улыбка темно-алых губ и пара тонких шрамов от плохо залеченных ран. Третьим взглядом я осмотрела его ауру - вроде никаких следов травм нет. Яркое белое сияние окутывало тело люция нерушимым щитом. Надо же, он сумел восстановиться за одну ночь, а был едва живой... Ладно, слава всем богам, что он справился.
Я была немало удивлена, когда открыла дверь землянки - в лесу наступал вечер. Это что же, я спала почти сутки? Видимо, из-за того, что вчера сильно вымоталась и отдала слишком много своей магической силы. Однако сейчас я была в норме, поэтому немедленно приступила к обычным хлопотам. Марк, которому свойственна удивительная хозяйственность, каким-то образом успел отправить к землянке набитые всяческими нужностями сумки до того, как попал в переделку, и мне оставалось только занести их внутрь.
От свежего запаха мелиссы, заваривающейся в чайнике, Марк вскоре проснулся и встал без моей помощи. Двигался он уже нормально. Я молча улыбнулась, он так же молча подошел ко мне и обнял. Потом люций взял мои ладони и подул на пальцы - на подушечках вмиг исчезли воспалившиеся порезы, о которых я совсем забыла.
- Спасибо тебе. Ты молодец. Обмен силой - это очень сильный процесс, да и опасный.
- Это я от испуга, - сказала я с улыбкой. - Страшно было видеть тебя умирающим.
- Не в первый раз, - Марк вмиг изменился в лице, заметив, что я помрачнела при его словах, и тут же поспешно добавил: - Бывало, и на учениях оставался едва живым.
Люций знал, что мне до сих пор неприятно вспоминать о том, как я пыталась его убить, и только вовремя прибывшие собратья, почуявшие кровь своего, спасли его от физической смерти. Только потом я узнала от Марка, что, один раз умерев в каком-либо мире, люций не может вернуться в него вновь.
После ужина (завтраком это назвать нельзя, учитывая сумерки за окном), я осторожно попросила Марка рассказать, что с ним произошло. Я-то была ведьмой со стажем, да и без своих колдовских способностей видела, что он лжет. Люций сказал, что, выходя из деревни, засек опасную магию высших и, телепортировав сумки, пошел налегке. Он добрался до конца грунтовой дороги, с которой надо было сворачивать, чтобы идти по лесу, как вдруг источник магии переместился совсем близко, Марка что-то схватило и утащило в портал. За долю секунды Марк перепрограммировал его на всякий случай и оказался в западной части леса, у берега реки. Это еще была правда, а вот дальше...
- Я не видел их лиц, только серые прозрачные тени, - говорил он, уставившись в пол, будто провинившийся школьник перед директором. - Они сразу поразили меня аурическимии проклятиями, из-за чего я не смог защищаться, да и это было бессмысленно и бесполезно. Но я материализовал меч, они тоже, мы сцепились... Когда я ослабел от потери крови и упал, они наверняка решили, что я все равно умру, и ушли.
- Просто так? - я скептически взглянула на люция, подняв брови.
- Да там вся нежить собралась - водяной с русалками вой подняли, мавки с криксами зашуршали, лешак пришел с дубиной - он же тупой, сама знаешь, начал выяснять, кто тут шумит... Они, оказывается, ничего не боятся. А этим теням, видимо, шум был ни к чему, и они быстро убрались.
Внутренний детектор лжи, он же интуиция, верно подсказала, что это уже не вымысле. Я рассмеялась, решив, что нежить надо будет обязательно отблагодарить.
- Марк, ты же знаешь, кто на тебя напал. Твои бывшие соратники, так? Они пришли за тобой?
- Я не уверен, - тихо ответил люций, опять пряча глаза.
"Хорошая маскировка, черт возьми", - раздраженно подумала я, но ничего не сказала и только махнула рукой. Пусть не говорит, если не хочет, не надо трепать ему нервы. Обижаться на него за скрытность было бы глупо. Вскоре Марк снова отправился спать, почти ничего больше не сказав. Я только вздохнула, искренне не понимая, чем вызвано такое недоверие ко мне, и ушла во двор.
Небо давно потемнело, луны не было видно, только в траве плясали светляки. Я обошла со всех сторон землянку, затем поляну перед ней, расставляя защитные чары и предупреждающие заклятия - паутинки, которые растягивались между деревьев и кустов невидимыми нитями. У меня было недостаточно опыта и знаний, чтобы надежно отгородиться от непрошеных гостей, но эти приемы должны хоть чем-то помочь. Так я долго блуждала в темноте, колдовала, думала... Все слишком серьезно, чтобы ничего не замечать. За мной следили, на Марка напали, явно намереваясь его убить, и теперь неизвестно, не вернутся ли они закончить свое дело. И почему мне нельзя жить спокойно?..
*Луговые травы с мелкими белыми цветами.
** в Забайкалье и на Дальнем Востоке - холм или невысокая гора с округлой вершиной.
***понятие из учения каббалы, означающее первую стадию души, оболочку, соответствующую сознанию.