Нет жалостливей песенки на свете, чем песня о обрезанном поэте.
А поэту отрезали руки, и теперяча нечем писать. Он сидит, зеленеет от скуки, повторяя: "Ети вашу мать". Наплевать, что, блин, трудно попИсать, стало трудно покушать, попить... И глядя на бесстыжую кису, невозможно вдруг стало дрочить. Но всех жальче, что рифмы и строчки невозможно, блин, за-пе-чатлеть, и дошел бедолага до точки, в электричках решил песни петь. Вот такая, ребята, картина. Вот такая, ребята, тоска... Ах, дивчины, родные дивчины, не бросайте в беде мужика.