Проталкиваясь по вагону метро, Витёк почувствовал, как с руки исчезли часы.
- Какого!.. - он развернулся, оттолкнув толстую тётку, и успел заметить смуглого пацана в чёрной шапочке и белой майке, дёрнувшего прочь.
Витёк рванулся за ним. Пассажиры разлетались, как кегли в боулинге, с недовольным вяканьем повисая на поручне. Витёк шёл напролом - пять лет в регби давали жизни. Поезд остановился, двери открылись, Витёк вытолкнул тормоза впереди на платформу, выскочил и припустил за крадуном к эскалатору. Пацан оглянулся и заработал поршнями на полную, да куда там... Дурацкая шапка и майка выделяли его из толпы. Витёк тоже прибавил газу и догнал его у самых ступенек.
- Хоба! - выдохнул он, в прыжке обхватая воришку вокруг пояса.
Они здорово проехались по каменному полу: пацан мордой, а Витёк на нём сверху.
- Часы! - гаркнул он в ухо. Паренёк заскулил, заёрзал, выцарапал из кармана браслет. - На, гад! - Витёк приложил его мордой о пол, чтобы помнил и боялся, вскочил, оглянулся, запрыгнул на ступеньки и помчал наверх.
Часы он надел уже на свежем воздухе, когда отбежал от станции и убедился, что ментов поблизости нет.
***
- ...А он такой сорвался и думает, что я его не догоню!
Пацаны заржали.
- В натуре, чертила! - поддержал Колянчик, доставая из холодильника ещё по пиву.
- Понаехало черноты всякой, не продыхнёшь, - буркнул Рыжий и смял пустую жестянку. Со своей длинной рожей он чувствовал себя истинным арийцем и любил побрюзжать насчёт лимиты.
Роились у Коляна на хате. Его отец, офицер-танкист, работал в командировке на юге, а мать свалила на дачу. До пригорода было больше часа на автобусе, это стоило денег, и раньше воскресенья ждать её было нечего.
- Пошлите на двор, там воздух, - предложила Натаха.
- Какой воздух, там жара, а здесь кондиционер, - возразил Колянчик. - Сиди, не парься.
- Жара, вот чёрные и едут, как на родину, - продолжил нести Рыжий. - Понаедут, а к зиме их депортируй за границу. А потом опять. Делать им нечего там у себя, кроме детей...
- Гонишь беса? - с издёвкой спросил Витёк, который всегда был не прочь подколоть Рыжего. Приятель заводился с полтычка и дразнить его было одно удовольствие.
- Мы-то здесь родились, это наша земля, а они куда едут? - Рыжий исподлобья пробуровил на него. Перевёл взгляд на сжатый кулак, пристукнул по столу, акцентированно, посуда прыгнула и поехала к краю. Пугал. Рыжий был боксёром. - Козлопасы!
- Я тебе оболью, - встрял Колянчик, заметив, что Рыжий давит нехорошего кояска на подругу, вот-вот пробьёт ей в гычу. - Это последнее. Денег, что ли, дофига?
- Есть деньги, - с достоинством парировала Жанна.
- Пошлите на двор! - заныла Натаха.
- Пошли, - Витёк решительно пресёк разгорающийся скандал, поднялся и увлёк компанию к выходу.
Рыжий носил клубную кепку "Chiсago bulls", Колянчик - "Red socks", а Витёк зажигал в "NY", хотя какой там Нью-Йорк, какое там Чикаго! Прошли те времена. Халява кончилась. Парни вышли во двор, задохнувшись от вечерней жары. Витёк потянул вверх козырёк, рукавом утёр со лба пот. Прав был Колянчик, летом надо сидеть дома. Он приобнял за талию Жанну, девушка отстранилась.
- Жарко, - объяснила она.
С пива по жаре подбычило. Витёк подумал, что зря Рыжий ей не пробил. Он подошёл к дворовому столу, за которым возле пустой шахматной доски скучал дедок в соломенной шляпе, плюхнулся на скамейку напротив, поставил перед собой банку. Шобла быстро обсела дедка, прячась под редкой тенью увядших липок.
- Как сам, Петрович? - приветствовал знавший деда Колянчик.
- Не дождёшься, - отпустил замшелую шутку дедок, происхождения которой никто из пацанов не знал. - Сигаретами богат?
- Кури, - достал пачку "Явы" Колянчик, бросил её на общак и задымил сам. - Твои-то где? Валеры неделю не видно.
- В Санкт-Петербург подались, к свояку.
- На юг? Там же сдохнешь сейчас. Влажность сто процентов по такой жаре! Бошку надо водой поливать, если без машины на улицу вышел.
- Работу какую-то обещали, вон они и поехали, детишков бабке, а сами арбайт по-стахановски.
- По-стахановски? - заинтересовался Рыжий, уловив знакомое слово "арбайт". - Это как?
- Раньше так говорили, - объяснил Петрович. - Значит ударно трудиться и много получать.
- Слушай, дед, ты до перестройки родился, а ни в чём не петришь. Кто у нас много получает? Как до войны наши родители сидели на подсосе, так и после войны, когда переехали, та же байда, - Витька стремительно развозило и после бычки тянуло выговориться.
- Система ниппель, - смиренно пояснил дедок.
- Опять ты со своими приколами, старый? - поинтересовался Витёк. - Ты о чём вообще?
- Ниппель - туда дуй, обратно... Ну, в общем, обратно почти не травит. Это как наша трудовая политика, где всё на патриотизме и любви к родине...
Натаха закатила глаза, вздохнула и потёрлась плечом о Колянчика.
- Дед, ты ещё на Куликовской битве всех победил, не говоря про Третью мировую, - встрепенулся Колянчик. - Врубайся уже в насущное. Здесь твоих шуток никто не понимает. Родина - это святое!
- Ехали бы вы, ребятки, на залив, чего тут сидите? - послал их Петрович. - Вон какие девки справные, дышите свежим воздухом, там ветер.
- На какие шиши? - сказал Колянчик.
- У меня есть, - сказала Жанна. Все разом обернулись к ней. - Действительно, мальчики, поехали шашлыки жарить. Магазин и тачку я спонсирую.
В супермаркете на улице Славы взяли маринованной свинины, одноразовые стаканчики и пять пакетов красного. Поймали частника и двинулись по нескончаемому Ленинскому проспекту на восток, туда, где ждало море. Сначала постояли в пробке (бензин вроде дорогой, а машин как грязи), потом тупой грач долго объезжал руины капремонта, разморозить который в российском бюджете всё не находилось денег, потом застряли в тоннеле под Краснознаменкой. Короче, когда водила выехал на Приморский бульвар, первый пакет уговорили.
Расплатились. Спустились с набережной к самому морю. За сухим плавником дело не стало, его всегда выносили волны. Рыжий достал складной нож и нарезал из ивняка шампуров. Жанна ловко запалила костёр.
Пока сгорали в угли дрова, подошёл к концу второй пакет красного. Витёк отошёл от хохочущей кодлы за кусты и помочился в набегающие волны. Неподалёку на бережку тоже дымил костерок, там гужевалась такая же компания.
"Если Жанна будет ломаться, надо навестить их потом и дать звездюлей," - наметил планы на вечер Витёк и посмотрел на залив, туда, где на острове упиралась в небо огромная зелёная статуя, Родина-мать, вздымающая высоко в руке факел.