Единомышленницы
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Повзрослевшие дочери не только бросили рано овдовевшую маму, но и до самых последних дней её жизни, ещё вдоволь поиздевались над беспомощной старушкой.
|
- В этих вагонах опрятнее, нежели до Москвы, - удовлетворенно, бурчал себе под нос Имант, заправляя кровать на нижней полке.
- А что, издалека путь держишь? - поинтересовался его попутчик, ожидая, когда сосед закончит, что бы потом самому взяться за кровать.
Был поздний вечер, и скорый поезд Москва - Рига, только что отошел от Рижского вокзала Москвы.
- Утром прибыл из Омска "Иртышом". Нет, там тоже было не плохо, но народу - ужасно! Сперва в моем купе две женщины с грудными детьми до Кирова ехали. Одной я даже свою нижнюю полку уступил. Плачь, мокрые пеленки развешанные на занавесочной проволоке. В общем, ту ночь я так и не уснул. Из Омска мы тоже вечером отправлялись, как сейчас. В Кургане они вылезли, и мне тут же, подсадили ещё одну женщину с грудным ребенком. Ночью она спит, а бедный ребеночек под боком, вовсю ревет, распинается! Я её потрясу, когда уже нет мочи терпеть крик, она проснется, всунет ему в рот сиську и тут же, моментально засыпает. А через несколько минут, все повторяется. Вылезла она в Казани и уже до самой Москвы мне никого не подселили. Утром надо сдавать кровать, а у меня пропало полотенце. Проводница ещё при отправлении поезда предупредила, что за пропавшие вещи придется платить втридорога, а это значило, что мне придется расстаться с десяткой, как минимум! Тогда я сообразил покопаться в оставленных ими матрацах. И действительно, в одном свернутом, нашел свою пропажу.
- За неполные трое суток, у тебя целый короб переживаний! - засмеялся сосед, закончив приготовления ко сну и присаживаясь у столика. - Дождемся чаю и - ко сну! Говоришь, что едешь от самого Омска?
- Да. Рядом с городом, в совхозе живем.
- Счастливый ты, свету посмотрел. А я вот, дальше Москвы на восток, нигде и не был. Правда, зато запад хорошенько насмотрелся.
- Воевал, догадываюсь.
- Угадал. Думаю, что не ошибусь, что и тебе пришлось понюхать пороху!
- Не буду скрывать - воевал.
- Тогда скажи, на каком фронте? Может быть, своими телами в одном месте обогревали замерзшую землю в окопах?
- Мы только успели форсировать речку Айвиексте, что за городом Крустпилс, может быть, слыхал такие латышские названия, как меня ранило в живот разрывной пулей. Долго лечился, но на передовую, больше не попал.
- Значит, ты знаком не только с городом Крустпилс, но и с речкой Айвиексте?
- Нас, оставшихся в живых семь человек, наградили медалью "За Отвагу".
- Даже так! Значит после войны, ты вернулся в Сибирь, на свою родину?
- Нет, моя родина Беларусь.
- А как же попал в такую даль?
- Это длинный разговор. А вот, и чай носят! До Москвы, стоил три копейки. Интересно, сколько берут здесь?
- Во всем Советском союзе, цены на продукты не меняются. Будь то на Дальнем востоке булка хлеба стоит тринадцать копеек, либо в нашей Риге. В крайнем случае, так мне говорят мои рабочие.
- Ты, наверное, какой-нибудь начальник, если у тебя есть рабочие?
- Угадал. Но, сперва поужинаем, потом продолжим разговор, а то, я весь день сегодня в бегах. Не было времени даже пообедать.
После чая, не ложились спать ещё долго.
- Так ты надеешься найти в Риге работу с каким-нибудь общежитием? - интересовался попутчик.
- Есть такая надежда, - отвечал Имант. - По слухам, из соседнего села, кто-то уехал в Прибалтику и не вернулся. Значит, что-то подыскал.
- Семья у тебя большая?
- Жена и две дочери.
- Думаю и знаю, что не так-то просто будет найти жильё на такую семью. Одному - ещё туда-сюда, а с семьей.... Нет, здесь есть большой риск.
- И что мог бы ты мне посоветовать, если считаешься местным жителем?
- А я тебе посоветую вот что. Раз у тебя в Латвии нет знакомых, то остановиться в Крустпилсе. Это как раз по пути.
- А, что там?
- Моя фамилия Мельников и являюсь начальником Мостопоезда N 446. Моя организация готовит мостовые изделия для всего Союза, а рабочих рук не хватает. У тебя какая специальность?
- Я по плотницкой части.
- Вот и хорошо. Нам как раз нужны опалубщики. Эта работа тебе подойдет.
- Но, у меня же, семья....
- На первый случай, мы поселим вас в бараке. Мы только что один закончили на четыре семьи. Три квартиры уже заселены, а четвертая ждет своего хозяина. В будущем, собираемся строить многоквартирный, кирпичный дом. Старых работников, поселим туда в первую очередь.
- Своим предложением ты смешал все мои мысли!
- Соглашайся, не пожалеешь. Рано утром, мы будем уже на месте. Сперва, как повелось, забей себе место, а потом и семью сюда перетянешь. Я тебе помогу с переездом. Если не секрет то, как ты попал в ту Сибирь, если родом из наших мест? Ты обещал мне о том рассказать попозже.
- Видишь ли, в 1949 году я уже был женат на дочери Нейвалда Вии, когда его сослали в Сибирь, а дом отдали колхозу. Нас с женой, то же из него выгнали. Куда деваться? Тогда Вия предложила ехать в Сибирь к папе, что бы быть рядом с ним. Да и другого выбора у нас-то не было. На время, хотели пожить у её сестры, что работала учительницей в одной из сельских школ, да та нас не приняла, побоялась связываться с репрессированными родственниками. Так мы и оказались за Уралом. Через год её отец умер и, что бы быть поближе к цивилизации, как говорят, перебрались ближе к Омску. Но, как, ни говори, а на родину все равно тянет. Так и порешили. Я еду первый, что бы прозондировать обстановку, а, в случае удачи, перевести и всю семью.
- В таком случае, и сам главный правитель велел бы тебе соглашаться на мое предложение. Рига от нас недалеко. Если у нас не понравится, можешь пронюхать обстановку и там.
Шел 1960 год. В своем городе, Мостопоезд строил мост через реку Даугава, и трудолюбивые руки Иманта здесь ох как, пригодились! Но, случилось непоправимое. После тяжелой болезни, он рано ушел из жизни, оставив жену с двумя малолетними дочерьми. Нет смысла здесь описывать все тяготы, невзгоды, свалившиеся вдруг на плечи несчастной женщины. Что бы все понять, надо, прежде всего самому побывать на месте одиноких матерей. Но жизнь шла своим чередом. Чтобы заработать на хлеб, после дневной смены, приходилось брать работу на дом. До полночи, а то и дольше, гудела её швейная машина, не давая покою соседям. Что поделать, надо как-то выживать! Не ходить же, с протянутой рукой. Не забывая своего бывшего толкового плотника, на первых порах, Мельников опять же, старался помочь вдове по мере возможности, бесплатно доставляя ей дрова, уменьшая плату за ведомственное жильё.
Вот, старшая дочь Неля, окончив среднюю школу, подалась искать счастье в Риге, где, вступив в коммунистическую партию и, показав себя идеологически преданным членом, начала продвигаться по конторской службе. Как ни удивительно, но маму в своем сознании, сумела передвинуть на самый задний план. На самом же деле, где-то далеко она как бы существовала, и её, как бы, не было. В общем, была рада тому, что та не мешала ей своими старомодными советами в современной жизни, благодатно её окружившей. Навещала же, родительский дом от случая к случаю, "для поддержания родства", как она говорила подружкам.
А за это время, подтягивалась возрастом и младшая Аня. Училась плохо, если не сказать - никудышне, но восемь класс кое-как закончила. Продолжить учебу не захотела, подходящей работы не находилось, поэтому, как говорится в народе "села на мамины плечи". Если в прошлые годы нельзя было договориться с Нелей, что бы та убрала комнату, помыла посуду, то сейчас в точности повторилось и с Аней. Связавшись с дурной компанией, маме, уже не подчинялась, которая сбилась с ног, ища управу на строптивую дочь в городской управе, но никакие власти помочь ей уже не могли. Шестнадцать лет как раз тот возрасти, который считает сам себя достаточно свободным, самым продвинутым в тусовочной среде и никакие подсказки ему не требуются. Нет, так бывает не со всеми, но в данном случае, такое несчастье случилось. Дошло до того, что однажды придя с работы, Вия, к немалому удивлению обнаружила пропажу одежды дочери. Первой мыслью были - воры, хотя до этого времени систематических краж здесь не наблюдалось. К тому же, все остальные вещи оставались на месте. Но, когда дочь не пришла домой ночевать, всполошившаяся мама заспешила к овдовевшей загулявшей соседке, успевшей поменять не одного мужчину и у которой была дочь того же возраста. Этих двух сдружившихся девчушек, соседи часто видели вместе.
- Разве Аня тебе не оставила записки, что с моей Люсей уезжают на Украину? - удивилась та.
- У вас там родственники? - только и нашлась, что спросить Вия.
- Да никого из знакомых у нас там нет! Просто поехали наобум, решили свету посмотреть. Молодые, кровь играет. Пусть едут. Где-нибудь да пристроятся. Свет не без добрых людей, сама знаешь.
- Может быть, тебе твоя Люся сказала хоть приблизительно, где они собираются остановиться? - с последней надеждой, выдавила из себя Вия.
- Нет, ничего не говорила. Купили билет, сели на поезд и покатили.
Возвратясь домой, Вия проверила кошелек. Он был пуст! Её родная дочь оставила маму без единой копейки, а до получки жить больше двух недель. Боль разлуки, обида расставания, пустота будущего - сразу и неожиданно свалились на опешившую маму. Дети, с таким трудом взращенные, выученные без отца, не считают нужным сообщить маме о своих планах, пусть и совсем нелицеприятных! Как же жить дальше одной, в такой отрешенной обстановке? C Телеграфа, что на железнодорожном вокзале, надо бы позвонить в Ригу старшей дочери, но та почему-то до сих пор, не посчитала нужным сообщить свой рабочий телефон.
Проведать маму, Неля приехала только через пару месяцев после случившегося, когда и узнала о бегстве своей беспутной сестренки.
- Что будем делать? - сокрушалась мама. - И ты о себе не сообщаешь! Хотя бы написала, как ты там устроилась на работе. А то мне теперь нет ни тебя, ни Ани. С ума сойду в одиночестве. Старалась, старалась для вас, а взамен ничего не получила, кроме горьких переживаний.
- Да, вещь неприятная, - многозначительно, отвечала Неля. - Телефон свой я тебе, конечно, оставлю, а вот что будем делать с пропавшей Аней, судить трудно. Могла же сообщить хоть, в какую сторону направляется.
- Соседка сказала, что на Украину.
- Украина большая. В общем, надо подождать. Либо Аня, либо Люся, должны же однажды сообщить о своем месте пребывания.
- Глупенькая какая! Поддалась на уговоры подружки, в поведении точно такой же, как и её мама. Её же могут убить! Одна в чужой местности. Как так можно решиться на такой поступок - в голове не укладывается. Была бы хоть взрослая, а то, только вылезла с пеленок, как говорят, и уже ей парни понадобились, ради которых решилась даже бросить родную мать, свой город, домашний уют. Как странно сейчас может вести себя молодежь.
- Хочешь сказать, что раньше такого не было? - засмеялась Неля.
- Конечно, не было!
- Я так и знала, что ты ответишь.
- Тебе смешно, а мне не до смеха. Выпустить из рук своего ребенка! Вот появятся у тебя свои дети, будешь знать, как больно, когда они тебя не слушаются, своевольничают. Что бы сказал ваш папа, если бы был живой! Давно тебя не видела, не приезжаешь, наверно хорошо устроилась?
- Обижаться не на что.
- Как это понять?
- Понимай, как хочешь, но в коллективе меня уважают.
- И что же ты такое выдающееся сотворила, что тебя должны уважать?
- Меня недавно перевели в другой, более важный отдел и я являюсь ответственным секретарем своей парторганизации.
- А-а, тогда понимаю, почему тебя там стали уважать, как ты выразилась.
- Да, только благодаря этому, меня поставили в очередь на получение квартиры.
- Ну, с этой стороны не плохо, что не надо будет скитаться по общежитиям, но с другой стороны, твоего дедушку те же, коммунисты выслали в Сибирь, отобрав все имущество, а ты без зазрения совести, вступаешь в их объятия.
- Не знаю почему, но коммунистическая идеология меня здорово занимает, тем более сейчас, когда благодаря её поддержке, меня поставили на очередь.
- Моё-то мнение, совсем противоположное.
- Ты стала отставать от жизни. Я убедилась, что только коммунисты способны вывести страну в передовые.
- Ты родилась в России, наверно поэтому и пропиталась советским духом.
- Ладно, не будем о политике спорить, все равно меня не переубедишь. Лучше подумать, как бы тебе в дом провести телефон. Тогда мы намного оперативнее связывались бы друг с другом.
- Я не успела тебе сказать. Нашему дому предложили поставить телефоны, только надо копать траншею для кабеля.
- Много?
- По триста метров на квартиру.
- Так в чем же дело!
- Надо будет пробовать, но уже нет силы, здоровья.
- Попроси соседей, или на работе кого-нибудь.
- Дарма никто не согласится, а платить у меня нечем.
- У меня тоже, плохо с деньгами....
- Вот видишь, как получается....
- Ну, смотри сама.
В течение двух месяцев по выходным, да после работы Вия, наравне с другими жильцами ковыряла засохшую глину, но к Октябрьским праздникам рытье было закончено и в квартире появился черный аппарат с цифровым диском. Три рубля в месяц, и говори хоть круглые сутки! Чудеса пришли в дом. Чудеса вместе с грустью о потерянных дочерях. Особенно младшей. Не надо было быть провидцей, что бы ни сообразить, что если та и найдется, то это будет совсем другой человек.
Текло время, и все постепенно приходило в привычное русло. Ночная смена на товарной железнодорожной станции, сменялась повседневной работой на выживание. Даже некогда отдохнуть. А тут, стали предлагать дачные участки за городом. Вия, родившаяся и выросшая в трудовой семье, не могла отказать себе в приобретении шестисоточного кусочка личной земельки. Как и прочие семейные соседи. Теперь на отдых не оставалось ни минутки, зато появилась возможность лакомиться фруктами с овощами, выращенными собственными руками. В магазине-то ничего подобного не продавалось.
Правда, в свой адрес Вия и не надеялась, но за это время беглянка наконец сообщила сестренке в Ригу, а та маме, о своем местопребывании. Слухи подтверждались: все та же Украина. Только письмо без обратного адреса. Ну, слава Богу, что хоть жива! Материнское сердце уже кое-как успело смириться с такой утратой. Постоянный труд в какой-то мере скрашивал и вынужденную пустоту в доме.
Вот подошел к концу и второй год одиночества. Узнав, что у мамы на даче уродилась отменная картошка, Неля в сопровождении будущего жениха, на поезде, тут же примчалась за клубнями.
- На следующий год будет клубника, другие ягоды, - дразнила мама, - тогда может быть, чаще станете появляться в моем доме.
- Работа, дела.... - наигранно скорбно, оправдывалась дочь.
- А как у вас на базаре с картошкой?
- Большими партиями частникам торговать запрещено, а если что-то и выбрасывают, так тут же, раскупают. Теперь ты у нас будешь главным поставщиком овощей и фруктов.
- Тяжело одной обрабатывать землю. Другие, так целыми семьями приезжают на дачу. По весне и вы могли бы мне чуточку помочь.
- Да согласна, что трудновато. На следующий год посмотрим. Но ты ещё крепкая, выдержишь, - определила дочь, смерив маму испытующим взглядом.
Когда к Новому году кончилась картошка, Неля снова появилась в родительском доме.
- Наконец-то Аня сообщила мне и свой адрес.
- Давно?
- Месяца три назад.
- Что ж ты мне об этом не позвонила? - удивилась мама.
- Забыла, - не моргнув глазом, соврала дочь. - Уже с месяц, как и я, ей отправила письмо.
- Тоже мне! Скрытничаете от матери. Ну, и как там она? Жива, здорова.
- Живет с Люсей в общежитии, а работать устроилась на каком-то заводе.
- Слава Богу, хоть какая-то весточка поступила. Пусть она и беспутная, но все же, свой ребенок. Материнское сердце не камень, как говорят. Так ты и мне дай её адрес на всякий случай.
- Адрес я тебе дам, но подожди ей писать до тех пор, пока она мне ответит.
- Ага, значит, какая-то частица совести ещё осталась, если сообщает о себе. Нет, писать я ей не собираюсь до тех пор, пока она мне не напишет.
- Прощупывает почву, наверное, или соскучилась по дому.
- Конечно, а то бы мне лично написала. Скорее всего, немного побаивается, как к ней отнесутся после такого отвратительного поступка.
А уже на следующий год, когда приехала за клубникой, показала маме и очередное письмо от сестры, из которого явствовало, что та не раскаивается о содеянном поступке, а, наоборот, радуется свободе действий. Работа на заводе нравится, в общежитии весело, только зарплата могла бы быть побольше.
- Теперь мы с ней изредка переписываемся, - доложила она, вчетверо складывая листок. - Ты тоже уже могла бы написать ей пару строчек. Адрес же я тебе оставляла.
- Нет, я отпишу только после того, как получу сообщение от неё лично.
- Ладно, смотри сама. Я не настаиваю.
Прошел ещё один год, и Неля показала ещё несколько писем от Ани. В них она восхищается Украиной, подружками, как и появившимися друзьями, с одним из которых, у неё даже затянулся роман.
- Там и удивляться нечему, - грустно улыбнулась мама. - После всего того, что с ней произошло, и как она отвратительно вела себя со мной дома, я уже ничему не удивлюсь. Пусть живет, как знает, я все равно помочь ей ничем не могу.
- Ты так думаешь? - загадочно спросила Неля.
- А что мне ещё думать?
- Надоест на той Украине, соберется с каким парнем, да и нагрянет обратно домой. Не выгонишь же ты за дверь свою родную дочь.
- Молчи, а то ещё накаркаешь такую неприятность! Ладно, не будем больше об этом. Расскажи, как протекает твоя жизнь? У тебя же то же есть свой парень. Что это он с тобой не приехал. Может быть поссорились?
- Нет, его призвали в армию.
- Ты же говорила, что он уже отслужил где-то на подводной лодке.
- В стране есть такой закон, по которому, через несколько лет после службы, их призывают по новому, что бы ни забыли приобретенные навыки.
- И на сколько, его взяли?
- Через год вернется, и тогда решили справить свадьбу.
- Дай-то Бог вам счастья, хоть ты в Бога и не веришь. Думаешь, что не обманет?
- Обещал. Но моё положение в партии, не разрешает мне верить в потусторонний мир.
- Смотри, смотри, доиграешься со своими, неверующими в Бога коммунистами.
- Как я тебе сообщала раньше, наша парторганизация поставила меня на очередь на получение квартиры и дом, в котором буду жить, подвели под крышу.
- Коммунизм меняешь на веру?
- Ну, не совсем так, но в ту сторону получается.
- В нашей фамилии, все получается не так как у людей. То из близлежащей округи единственных, сослали в Сибирь. Все возвратились, а наш папочка остался там, лежать навеки. Потом Аня взбесилась, а теперь и с тобой не все так надо, как хотелось бы. Не иначе, как Бог на нас за что-то в обиде.
О том, что однажды Аня может нагрянуть домой с новоиспеченным женихом, Неля намекнула не понарошку. Списываясь с сестрой, Аня упорно начала зондировать настроение матери, и получала исчерпывающие ответы. В общем, за спиной мамы шла интенсивная переписка сестер, где обе стороны все более убеждались что, в случае возвращения, мама будет вынуждена все простить беспутной скиталице. Одним словом, беглянка явно давала понять сестре о том, что чужая страна оказалась для неё не родной теткой, и покойнее было бы жить у себя, на родине.
Не прошло и четыре года после бегства из города, как однажды вечером, порог отчего дома, без какого либо зазрения совести, снова переступила нежданная путешественница. Мама была дома и, от неожиданности, у дверей, чуть не упала. Как ни в чем небывало, Аня, проходя мимо, сперва хотела обняться но, раздумав, пошла в комнату и, бросив на диван небольшой узелок, уселась рядом и испытывающе, уставилась на спину мамы, дрожащими руками, замыкающую на ключ дверь.
- Вот я и приехала, - развязно, выдохнула гостя. - Поди, не ждала!
- Да, как тебе сказать...., - не находила ответных слов мама, садясь в сторонке на табурет. - Конечно, не ждала. Наверное, что-нибудь случилось, что так внезапно появилась? Ты же с Нелей переписываешься, сколько мне известно. Разве ты ей тоже ничего не сообщала, что собираешься в Крустпилс?
- Да, переписываемся, и она в курсе дела, что скоро буду дома. Разве она тебе ничего не сказала? У тебя же, Неля мне писала, телефон поставлен. Где он? Ах, вон, на столе, я сразу даже не заметила, - и, подойдя к аппарату, несколько раз подняла и опустила на рычаги трубку, предварительно приложив её к уху. - Приятный, мелодичный звук.
- Странно получается, - недоумевала мама. - Неля с тобой давно переписывается, в курсе всех твоих дел, а мне только вскользь поведала, что тебя обнаружила на Украине! Вашей взаимной тайне, можно только позавидовать. И на долго, ты сюда прибыла, если и это не секрет от мамы?
- Если не выгонишь, то на всю оставшуюся жизнь.
- О-о, это уже что-то новенькое! Не иначе, как выгнали, или кормить отказались. Зная тебя, о другом я не могу и подумать.
- Нет, ты не угадала. Я вышла замуж.
- Только этого тебе и не хватало! - ужаснулась мама. - И где же твой суженый? Что-то я его не вижу. Может быть, как в той сказке с царевной лягушкой?
- Мой Лёва будет здесь только через пять лет, - глядя маме прямо в глаза, без зазрения совести, сообщила дочь.
- За границу в командировку, что ли, послали?
- Нет, остался на Украине. Его посадили в тюрьму на пять лет.
- Два сапога - пара. Другого от тебя, я и не ожидала.
- Но он там не виноват. В драке, его подставили.
- Старая песня. Разве кто-нибудь признал себя виновным в совершенном преступлении? Это все другие натворили, а отвечать приходится крайним. Такое мнение мы слышали не один десяток раз.
- Нет, правда, правда, он там не виноват.
- Ты что, была рядом и видела ту заваруху?
- Нет, рядом я не была, но мне говорили.
- В общем так. Если ты его будешь ждать все пять лет, и он, сколько понимаю, может вернуться сюда, к тебе, в этот дом я его не пропишу ни в коем случае. Эта квартира, слава Богу, записана на моё имя, - твердо сказала мама.
- Ладно, не будем сегодня говорить о будущем. Мою кровать ты ещё не выбросила?
- Кровать на месте, но мне хочется до конца уточнить о причине твоего возвращения. Если, в свое время ты не побоялась бросить меня, дом, то что-то же тебя заставило обратно, в то время как ты могла ждать своего благоверного и на его родине. Какая теперь тебе разница, когда привыкла скитаться по чужим углам.
- Я беременна.
- Да-а-а, - протянула мама, схватившись за голову. - Тут не долго и мозгами свихнуться, имея такую развратную дочь.
- Но, мы же, официально зарегистрированы.
- Покажи паспорт. Разверни нужную страницу.... Вроде все сходится.... И когда собираешься рожать?
- Ещё только начало.
- Ты можешь и аборт сделать.
- Нет, я его полюбила и хочу от него иметь ребенка.
- Сколько ему лет, и что он за птица?
- На год старше меня.
- С его родителями ты хоть познакомилась?
- Конечно. Я им больше понравилась, чем его первая жена.
- Так он уже был женатым?
- Был. У него и дочь от первой жены есть.
- Значит, разведенный. Теперь можно окончательно судить о твоем муже, как о последнем пройдохе. Правильно я говорю?
- Нет, он не такой. Это его жена бросила.
- Почему?
- Он запивает.
- Вот-вот, только такого в нашем доме и недоставало! Я и на порог не пущу твоего пьяницу.
- Но он обещал, что когда возвратится из заключения, сразу бросит пить.
- И ты поверила?
- Я его люблю.
- Может быть, он и тебя приучил к водке?
- Выпивали иногда вместе.
- Понимаю: где пьянство, там и разврат. Может быть, и курить научилась?
- Да, я куру.
- Тьфу ты, несчастная! Надо срочно бросать такую гадость.
- Пробовала, но ничего не получается. Уже поздно.
- Я почему-то в душе надеялась, что чужие люди, свет, в который ты окунулась, тебя хоть немножко исправят, но оказалось, что в тех нечистотах, ты погрязла ещё глубже. Но, нечего делать, живи, как знаешь. Исправлению ты уже не подлежишь, но на моих плечах не вздумай почивать, а ищи себе работу. Надеюсь, какую-нибудь специальность там ты себе приобрела?
- Фрезеровщица
- Что это такое? В нашем городе где-нибудь, или что-нибудь "фрезеруют", как ты выразилась?
- Не знаю. Отдохну денек, и пойду узнавать.
Незаметно пролетел год. Вия по-прежнему металась между работой на товарной станции, огородом, громко называвшемся дачей и домом. Аня, поработав в нескольких организациях, и нигде не вжившись в коллектив из-за слабого понимания поручаемого ей дела, наконец, ушла в предродовой отпуск, в конце которого появилась девочка, прибавив бабушке не только забот, но и радости. Прошлое дочери, отошло на второй план.
А через три года, не "досидев" до положенного срока, за "хорошее поведение", был выпущен на свободу Лёва, который в родительский дом не поехал, потому что там его не ждали, а прибыл прямо к своей Ане.
- Не ошибся, нашел ко мне дорогу! - бросилась она на шею, открывшему двери мужу.
На пороге стоял лысый, лобастый, худой парень, внимательно вглядывавшийся в комнату, из которой доносился детский плач.
- Это наша доченька Рика, - опередила его вопрос, Аня.
На первых порах, Лёва устроился сварщиком на местном предприятии, жил в доме супруги, но, до окончательного выяснения личности зятя, Вия, как и некогда обещала дочери, отказалась приписывать в своем доме, что сразу же, обострило их совместные отношения, хотя и в определенных пределах нервно допустимого. В общем, мама, уже несколько свыкшаяся с вычурными поступками дочери, пыталась не брать близко к сердцу её выходки, хотя такая "уловка" и не всегда получалось.
Прошло не дольше полугода, после появления в доме Лёвы, как однажды он не вернулся с работы. Вия забеспокоилась, а Аня невозмутимо сказала:
- Это он за старое взялся.
- Какое, старое? - не поняла мама.
- Как я уже тебе говорила в первый день моего приезда, до того, как на Украине мы с ним познакомились, он здорово запивал. Его и жена, поэтому выгнала из дома.
- Ты, оказывается, все это знала, и все равно с ним сошлась?! - не переставала удивляться мама, не в силах устоять на ногах.
- Он мне очень понравился, поэтому я и решилась с ним сходиться.
- Так, может быть, он еще, и не разведен со старой?
- Нет, разведен, иначе бы нас не зарегистрировали. Я тебе ведь показывала свой паспорт. Та жена, как узнала, что он пьет, сразу же, подала на развод.
- На тебе Боже, что мне не гоже! Как точно, иногда люди выражают свои мысли в присказках.
- Но, я его очень полюбила! Он мне нравится и такой, как есть.
- Да-а-а.... - только и нашлась, что ответить мама.
Только через неделю, пропавший муж, наконец, вечером, появился. Вия ждала, что дочь, если и не примет решения прогнать его из дому, то, во всяком случае, устроит ему надлежащую сцену ревности. Но, к её немалому удивлению, изумлению, парочка мирно села на кровати, и о чем-то очень весело забалагурила, не переставая, забавляться с дочкой. Чудно! Ещё она предполагала, что и на работе он может получить выговор за прогул, но нет, там то же, всё обошлось.
Проработав месяц и получив очередную получку, Лёва снова пропал на неделю. И снова был принят женой, как самый лучший и преданный друг.
- Сидят на кровати, и воркуют, как два голубя, будто ничего не стряслось! - говорила потом Вия, соседке.
- Делай ты с ним что хочешь, но кормить твоего суженного, я не намерена, - твердо сказала мама дочери.
По твердости характера мамы Аня знала, что та от своих слов не откажется, Лёву не пропишет, а после начавшегося запоя - тем более, поэтому, любовно поговорив с мужем, уговорила того сходить к доктору, может, что-нибудь выпишет от пьянства. И помог. Целого полгода мужик держался в "норме", но, не выдержал. На этот раз, пропал на целых две недели, после которых, из милиции сообщили, что Лёва арестован и отправлен в колонию общего поселения на пять лет. Случай повторился.
Вия, вздохнула с облегчением. Такой "бесславный" конец похождений зятя, она и предвидела. Толи от скуки, толи от переживания, мама все чаще, стала замечать дочь выпившую, когда та возвращалась с работы. Более того, она так курила, что даже ребенок стал закашливаться.
- Ты бы хоть Рику пожалела, - стыдила мама. - Ну, не можешь без проклятого дыма, так смоли хоть в туалете.
А однажды, после Женского дня восьмое марта, Аня, по примеру своего мужа, не вернулась домой. Весь следующий день мама обзвонила всех знакомых, где бы её дочь могла появиться. На работу, в милицию, подружкам но, напрасно. Никто её не видел. Для Вии, это было очередным ударом! Не иначе, как погибла. Она так расстроилась, что у неё закружилась голова и упала в обморок, ударившись виском об острый угол спинки кровати. Услышав плачь Рики, прибежала соседка и вызвала "скорую", но, пока та приехала, больная очухалась и медикам осталось только "залатать" разбитый до крови висок.
И случится же такое, что пока Аня отсутствовала, из заключения "за хорошее поведение" снова досрочно был освобожден Лёва, который и появился в тот момент, когда Вия по делам выехала в город, а дома оставалась маленькая Рика, которая и сообщила папе, что мама уже несколько дней как отсутствует.
- А где она может быть?
- Не знаю, - простодушно, отвечала малышка. - Я слышала как тётя Таня, живущая напротив, говорила дяде Мише, что Аня заблядовала и теперь её не остановишь.
- Откуда у нас появилась мужская кепка с курткой? - удивилась Вия, заметив на диване брошенные вещи.
- Папа вернулся! - обрадовано, сообщила внучка.
- А где он теперь?
- Пошел в ванную.
Прошло несколько минут и Вии показалось, что из ванной доносится слабый стон.
- Он пошел туда сам мыться или только ноги помыть?
- Не знаю, не сказал.
Через минуту, стон повторился.
- Эй, Лёва! - подойдя к двери, громко позвала Вия, - Что там с тобой?
В ответ, снова послышался глухой, еле слышный стон.
- Лёва, тебе стало плохо? Может быть, что помочь надо? Ты одетый или голый? Отвечай!
Не дождавшись ответа и, почувствовав что-то неладное, чуточку приоткрыла дверь и одним глазом глянула в ванную. Взгляд сразу привлекла окровавленная ванна и выпяченная грудь зятя, на которой во всю ширину распластался татуированный темно синий орел с распростертыми крыльями. Захлопнув дверь, подбежала к телефону и вызвала "Скорую помощь". Когда на вскрытые вены наложили жгуты и гостя увезли, на дне отмытой ванны Вия обнаружила лезвие от безопасной бритвы, о которое сама чудом не порезала пальцы. "Правильно говорят, что два сапога идеальная пара", - подумала она, закрывая ванную комнату.
А к вечеру, появилась и дочь. Узнав о прибытии мужа, тут же помчалась в больницу.
Прошло ещё несколько лет и Вия ушла на пенсию. Поскольку дочь работала, то ей пришлось присматривать за внучкой. Зять по-прежнему пил, с работы уволили и теперь, пробродяжничев где-то всю ночь, под утро, когда Аня уже на работе, возвращался, валился в комнате на половик, и из под него тут же, растекалась мокрая лужа. Итак, почти что регулярно, когда один раз, а когда два раза в неделю. Пока жена возвращалась с работы, муженек несколько трезвел, и оба дружно, как ни в чем небывало, продолжали свою воркотню. К этому времени, пол был вымыт, а половик высушен.
- Сколько же я должна убирать за этим пьяницей! - возмущалась мама, когда Лёвы не было дома. - Сказала бы ты ему хоть что-нибудь.
- Ты можешь за ним не вытирать, - парировала дочь. - Вот, возвращусь с работы, и всё уберу.
- Так вонь же, целый день по всей комнате! Просто живот выворачивает.
- А, что я могу поделать, если он такой уродился.
Маме ответить - снова было нечем. Тогда она стала проситься жить к старшей дочери Нели в Ригу, которая уже имела двухкомнатную квартиру, в которой жила с сыном. Мужа, толкового специалиста по медицинской технике, всякими придирками успела довести до того, что тот был вынужден бросить семью и перебраться на жительство в Москву.
- Нет, не могу я тебя принять к себе, жить, - был категорический ответ. - В моей квартире иногда собирается партийный актив дома, в котором я считаюсь старшей, поэтому тебе будет скучно слушать то, о чем мы рассуждаем. У тебя же есть своя квартира, наведи в ней порядок и живи спокойно.
- Но, в собственной квартире, меня уже не слушаются, ни зять, ни дочь, ни внучка, - жалобно, сообщала мама. - К телевизору меня не подпускают, так как там идут какие-то им интересные сериалы, по телефону мне тоже запретили разговаривать, потому что, они ждут какие-то важные звонки и сидеть мне положено только в спальне на своей кровати. Так как же я могу навести, как ты меня учишь, порядок. Все самостоятельные, все умные, а мои силы уже на исходе. Вот они и спекулируют на этом факторе. Дошло до того, что уже несколько лет как Аня называет меня не мамой, а бабой. Я ей сделала замечание, так она ещё чаще стала употреблять это слово. Одна надежда на тебя.
- Приструни. Вот и все, что я могу тебе посоветовать?
Так закончился первый серьезный разговор со старшей дочерью. Оказалось, что постаревшая, терявшая силы мама может быть теперь той только в тягость, а если точнее то, просто обузой. Удивительно, ну у обеих дочерей некогда разом появилось странное единомыслие к отвержению родной мамы, которая в труднейших житейских условиях постаралась дать им всё, что могла!?
А тут, как известно из притчи о яблоке с яблоней, взрослевшая внучка, под стать своим беспутным родителям, стала настойчиво показывать свой отвратительно врожденный нрав. Если ещё совсем недавно она слушалась того, что ей подскажет "баба", то в последнее время, уже нельзя было сказать ни слова, которое ей не нравилось. Аня, слушая её отповедь "бабе", только самодовольно улыбалась, не пытаясь вмешаться в складывающуюся ситуацию, что ещё больше вдохновляло Рику на непокорность. Дошло до того, что однажды, в присутствии мамы, не впустила старушку на кухню вместе позавтракать, громко крикнув: "покушаешь после, если останется", и захлопнула перед носом дверь, прижав той указательный палец так сильно, что опухоль кисти руки не спадала больше недели. Аня только улыбнулась, молча, продолжая уплетать за обе щеки, будто ничего особенного и не произошло.
- Скорее всего, там перелом, - констатировала соседка, когда увидела посиневшую, растолстевшую руку. - Тебе бы к доктору надо сходить.
- Одна я уже боюсь выходить в город, а Аня сказала, что и так пройдет, нечего беспокоится.
В другой же раз, "бабу" попытались не впустить на кухню сразу обе наследницы. Поскольку бывшая хозяйка обеими руками уперлась в косяки, то одна выламывала руки, а вторая стремилась закрыть дверь. В итоге кисть одной руки оказалась сломанной.
- У тебя опять что-то с рукой? - поинтересовалась соседка, заметив потемневшую и опухшую согнутую руку.
- Это моя доченька с внучкой стали так надо мной издеваться.
- Тебе же надо срочно к доктору, а то заражение может произойти! Неужели Аня не может отвезти тебя в поликлинику? Она хоть видела твою руку?
- Не знаю. Она в мою сторону уже давно не смотрит. Видимо, не может дождаться, когда мне придет конец и тогда им легче станет жить.
- А твоя старшая, что в Риге?
- Я ей уже звонила, когда моих "хозяев" не было дома. У меня такое впечатление, что одна, что другая, думают обо мне совершенно одинаково. В эти годы им кажется, что они никогда не станут старыми, а если и доживут до таких лет, то подобное несчастье их обойдет стороной. Наивные!
- Дай мне номер её телефона. Позвоню. Пусть Аню поругает. Как можно, с матерью так обращаться! У самих же дети и, как ты говоришь, их тоже может постигнуть такая же судьба. О своей кончине они просто не думают, но конец так и так наступит и для них. На земле ничего нет вечного.
А наутро следующего дня, уже отчитывалась.
- Ты Виичка была права, когда говорила о том, что твои обе дочери думают совершенно одинаково. Сказать тебе, что твоя старшенькая мне ответила?
- Говори, какая уж мне теперь разница.
- Она сказала, что твои кости ломаются не оттого, что их прищемили в дверях, а от того, что у них уже мало кальция!
- Примерно такой ответ от неё я и ждала, - тяжело вздохнув, отвечала Вия, прикладывая конец платка к накатившимся горьким слезам обиды.
Прошло ещё несколько лет. За невыполнения заданий, Аню выгнали с последнего места работы, и она уехала искать счастье за границу, оставив дома безработного пьяницу мужа, да ученицу средних классов Рику. Пришлось жить на одну пенсию. От безысходности положения и, что бы в таком обществе вообще не свихнуться мозгами Вия снова попросилась жить к старшей дочери в Ригу, но, получила очередной отказ. "Ты, мол, там уже привыкла к своим комнатам, к туалету, а здесь надо будет все осваивать заново, а про себя подумала - ещё здесь умрешь в моих комнатах, тогда возись с твоим трупом"! Ответ был настолько ужасающе неприятным для бедной мамы, что она им даже постеснялась поделиться с соседкой, которая знала о её намерениях.
В общем, кончилось тем что, по совету Нели, внучка стала забирать пенсию, что бы самой обедать в школьной столовой да покупать скудные продукты, которые складывались в холодильник, что стоял на кухне, а в её отсутствие, дверь которой закрывалась на замок - мол, ещё забудет газ выключить! А это означало, что весь день, лишившаяся всех зубов Вия, должна была сидеть дома голодной. В конце концов, она исхудала настолько, что даже соседка испугалась.
- Килограмм двадцать, не больше у тебя осталась, - констатировала та.
- А я уже настолько привыкла, что и кушать не хочется, - был ответ.
- И это ещё называются родными детками! Да таких никудышек надо наказывать по всей строгости закона.