Аннотация: Один день из жизни учеников школы магии.
Как только я пришёл в школу, меня сразу вызвали к директору. Ещё бы, после вчерашнего происшествия!
И теперь я, опустив голову, переминался с ноги на ногу перед его столом, усиленно изображая раскаяние. Директор нашей Светлоярской Школы магических наук, а по совместительству мой Наставник Великий Архимаг Арсениус, не обращая на меня внимания, что-то писал в толстой тетради, постоянно сверяясь с фолиантом, лежащим по левую руку. Писал он деревянной ручкой со стальным пером, периодически обмакивая её в хрустальную чернильницу. Я такие ручки видел только в старых кинофильмах. Говорят, лет пятьдесят назад он вообще писал гусиным пером. Архимагу было сто девяносто два года, и свои привычки он менять не любил. Он до сих пор носил старинные мантии, как чародеи на портретах, которые были развешаны по стенам в коридорах школы.
На огромном столе были навалены какие-то старинные книги, пергаментные свитки, пожелтевшие от времени бумаги. Среди этого развала валялся фамилиар Архимага черный кот Антрацит. Он лениво щурил огромные янтарные глаза и иногда трогал лапкой пергаменты.
Я засмотрелся на чернильницу, которая вспыхивала сиреневым светом при каждом макании ручки. Арсениус коротко глянул на меня, дописал строку и положил ручку. Пресс-папье в виде розовой свинки, тихо хрюкая, подбежало к тетради и, согнув короткие ножки, толстеньким животиком промокнуло написанное. Архимаг захлопнул тетрадь.
- Я тебя слушаю, Алексей,- сурово сказал он.
- Я не хотел... Наставник, простите меня... Я больше никогда... - забормотал я, ещё ниже опуская голову и шмыгая носом.
- Чего ты не хотел? Выпускать дракона из вольера? Уродовать поля идиотскими кругами? Ты знаешь, какой ущерб он причинил?
- Но там был всего один круг... Небольшой...
- А лес, который он сжёг? Хорошо, сейчас погода дождливая. А если бы торф загорелся?
Как будто я не знаю, что когда прошлым засушливым летом загорелся торф, преподаватели школы во главе с великим Архимагом в два счёта потушили его, подняв мощным заклинанием подземные воды к поверхности.
- А овцы? Он украл пять овец!
- Как пять? - удивился я. - Всего одну...
- А хозяин утверждает, что пять! С чего вообще тебе вдруг вздумалось выпускать Горыныча? Ведь знаешь же, что он болеет! Как он тебя ещё не испепелил! А если бы он улетел? Он же выращен в неволе, на свободе он не выживет. Кто тебя надоумил открыть вольер?
- Я сам придумал... Я больше не буду...Я хотел его выгулять, ему скучно, - я нёс полный бред, но ничего умнее придумать не мог.
- Выгулять! Что это тебе, собака? Ты же, вроде не проявляешь интереса к нашим животным? Алексей, я не верю, что тебе самому пришла в голову мысль выпустить Горыныча? Ведь ты был не один?
- Я был один, Наставник!
- Алексей, я спрашиваю, значит, я знаю, - произнёс директор свою любимую фразочку.
- Я был совершенно один!
- Не ври мне!
- Клянусь, я был один!
Не могу же я выдать Нельку. Я вздохнул, вспоминая события вчерашнего дня.
И ведь дед предупреждал меня!
День не задался с самого утра. Я проспал и чувствовал себя совершенно разбитым. Когда я бегом спустился в столовую, дед уже сидел за столом с недовольным видом. У него пунктик - не завтракать без меня. Наш домовой по имени Коржик живо подал деду молочную рисовую кашу, а мне яичницу с колбасой. Люблю посмаковать сытный и вкусный завтрак. Но сейчас я опаздывал в школу и, не жуя, глотал огромными кусками.
- Алексей, сегодня звёзды предрекают тебе огромные неприятности, - вдруг мрачно заявил дед.
Я чуть не подавился какао. Дед у меня известнейший в магическом мире астролог. Его прогнозы сбываются с точностью до 99,9%. Обычно он не говорит, что меня ждёт. Только в случае какой-то совсем уже небывалой опасности или, наоборот, крупной удачи, он предупреждает меня. Мои родители, специалисты по пространственной магии, дома появляются редко, мотаясь по разным магическим стройкам. Воспитывает меня, в основном дед.
- Особа женского пола принесёт тебе беду. Берегись высоты. Невольно ты окажешься замешан в воровстве и порче чужого имущества, - замогильным тоном вещал дед.
- Ле-екс! Мы уже опаздываем, - раздался со двора звонкий голос нашей соседки, эльфиечки Элениэль.
Соседские ребятишки называли её просто Нелли, а она и не возражала. Я, чмокнув деда в щёку, рванул из дому.
Нелька ждала меня возле забора, от нетерпения прыгая одной ноге. Её кудряшки золотились на солнце.
- Ты сделал домашку по геомагии? Я так и не смогла решить задачу, - пожаловалась она.
И всю дорогу до школы я объяснял девчонке, как правильно построить магический пятиугольник и вписать в него круг.
На геомагии у меня из головы не выходили неприятности, которые предсказал мне дед, и я совершенно не слушал учительницу, старшую ведьму Сильвию, специалиста по магическим фигурам и начертательной геомагии.
Сильвия невысокая тоненькая женщина с кудрявыми льняными волосами и серыми глазами. Я на каждом уроке любуюсь её нежным румянцем, немного большеватым ртом в форме лука, родинкой на левом виске. По-моему все мальчишки тайно влюблены в неё. Глядя на неё, не скажешь, что такая хрупкая волшебница запросто управляется с духами урагана и торнадо.
Несмотря на свой нежный облик, она самая строгая и требовательная из всех преподавателей
- Алексей, как можно вызвать духа ветра и удержать его на месте? - раздался нежный голосок нашей преподавательницы.
Я ошалело вскочил..
- Э-э-э, его вызывают обычным заклинанием приглашения, а удерживают, начертив... начертив... - блин, Сильвия только что говорила об этом!
Я уставился на середину нашего класса, которая была специально освобождена от парт для построения магических фигур. Как же называется этот странный многоугольник, который она только что начертила? Нелька что-то подсказывает мне, но бдительная Сильвия посылает в меня заклинание полусферы тишины. Теперь я могу слышать только преподавательницу.
- Так что мы должны начертить для духа ветра? - допытывается Сильвия.
Я молчу, как партизан.
- Алексей, ты весь урок где-то витаешь. Это совершенно недопустимо! Чтобы пробудить твоё внимание я, пожалуй, поставлю тебе двойку в журнал. Садись.
Ну, вот, неприятности начались! Надо же, я схватил "пару" по геомагии, предмету, который я знаю на "отлично". Про эту неприятность от женщины говорил дед? Что ещё меня ждёт сегодня? Мне захотелось сбежать с уроков домой, спрятаться в своей комнате и отсидеться до завтра.
Как показало будущее, двойка по геомагии - это мелочь, не стоящая внимания.
Элениэль подошла ко мне на большой перемене перед уроком по эльфийскому языку.
- Лекс, помоги! Я сейчас случайно проходила мимо вольера с Горынычем. Ему очень плохо, - чуть не плача, попросила она.
- Так все знают, что он приболел, - я пожал плечами.
- Да не болен он! Ему хочется самку, вот он и тоскует. У драконов сейчас самый разгар ухаживаний, - её остренькие ушки шевелились, выдавая волнение.
Моя подружка Элениэль, обладая сильнейшим целительским даром, чувствует и физическую боль, и сильные эмоции любого живого существа. Сколько раз в детстве она залечивала мне сбитые коленки простым наложением рук. Как-то лет в шесть я из озорства заколдовал степлер на столе деда так, что тот начал кидаться на хозяина и пытаться укусить его. Совершенно охамев, он подпрыгнул и вцепился в воротник дедовой рубашки. Выглядело это довольно смешно. Но мой суровый дед, который терпеть не мог, если что-то трогали на его столе, ничего забавного в этом не нашёл. Он спустил с меня штанишки и начал от души шлёпать по голой попе. Нелька, играющая в мячик в саду, почувствовала мою обиду и боль. Она ворвалась в комнату и заорала, чтобы дед отпустил меня, потому что лично ей очень стыдно и больно. Дед отправил меня стоять в угол и принялся успокаивать рыдающую девчонку.
Большая эльфийская семейка жила с нами по соседству, и я дружил с их младшей дочкой Элениэль, сколько себя помню. Вместе мы ходили в начальную школу, вместе в одиннадцать лет поступили в Школу магических наук. С третьего класса каждому из нас назначался Наставник, и начиналась специализация. У меня хорошо получались заклинания и сложные превращения предметов, вот я и попал в ученики к нашему директору. Элениэль проходила специализацию сразу у двух магов - у алхимика-зельевара Дормидонта и у врача нашей школы Милославы. Встречались мы только на общих уроках. Но дружить мы не перестали. После школы мы шли либо ко мне, либо к эльфам. Обедали, вместе делали уроки. Я показывал ей сложные трансформации, превращая простенькую посуду в золотые кубки и серебряные тарелки. Она отрабатывала на мне целительские заклинания, а иногда пичкала сваренными собственноручно зельями, которые я безропотно глотал. А сколько шалостей мы с ней совершили! Причём заводилой всё время была она. А я, как дурак, выполнял все её прихоти.
И сейчас она с надеждой смотрела на меня, шевеля остренькими ушками, высовывающимися из густых золотистых кудряшек.
- Нель, но ведь у дракона есть смотритель, который понимает драконий язык. Почему Горыныч не скажет ему? - я попытался отвертеться от очередной авантюры.
- Он стесняется! Он не может просить взрослых людей о таком, - заявила настырная девчонка. - Ну, Лекс, ну помоги мне. Я не смогу открыть вольер, там сложные охранные чары.
- Зачем его открывать?
- В лес прилетела дракониха, совсем молоденькая. Она тоже стесняется. Надо выпустить Горыныча, пусть слетает к ней, - она умильно смотрела на меня своими огромными зелёными глазищами.
- Давай после урока, - взмолился я.
- А вдруг она не дождётся и улетит?
- А откуда ты знаешь про дракониху?
- Так ведь наш Горыныч как-то её чувствует. Значит, и я чувствую.
Если бы сейчас был какой-нибудь другой урок, я бы отказался. Но эльфийский язык я и так знал, как родной, с такими-то соседями. Прогулять этот предмет - святое дело. И мы отправились в наш живой уголок.
Школьный живой уголок больше похож на небольшой зоопарк. Наша школа в числе прочих профессий выпускает и специалистов по волшебным животным, поэтому у нас есть и две мантикоры, и гидра, и немейский львёнок. Это его предка задушил Геракл. Львёнок совсем маленький. Его ещё кормят молоком из соски. Он свободно разгуливает по всей территории школы, постоянно к кому-нибудь ластясь. Шкура у него ещё не затвердела, он весь такой приятно мягкий и шелковистый, вот все наперебой и гладят его.
И сейчас он подбежал к нам, и я начал чесать за ушком. Он упал на спину и подставил мне брюшко.
Лернейская гидра Элоиза плавала в специальном бассейне, высовывая то одну, то другую голову. Та голова, которая была бессмертной, следила за нами из-под воды. Когда мы подошли поближе, она взметнулась и метко плюнула ядом, но Нелли успела сотворить заклинание защиты. Увидев, что яд не попал в цель, бессмертная голова стала показывать нам язык и корчить страшные рожи.
Мантикоры дрыхли в своём домике, высунув наружу чёрные ядовитые хвосты. По-моему, они спали постоянно. Я ещё не видел живую мантикору целиком, они всё время прятались.
Гордостью нашего зоопарка был Змей-Горыныч. Он выращен в инкубаторе из драконьего яйца. Горынычу не больше тридцати лет, совсем пацан. Он ещё ярко-зелёный. У драконов с возрастом яркая окраска переходит в зеленовато-бурую.
Обычно он довольно активный, с интересом смотрит, что происходит вокруг, лопочет что-то на драконьем языке, который понимают только пожилой смотритель Аркен и наш преподаватель по магическим существам профессор Вирений. Профессор подолгу болтает с драконом. Беседа у них очень оживлённая, три головы Горыныча перебивают друг друга, что-то взахлёб рассказывая Вирению. Иногда они играют в шахматы. При этом играет одна голова, вторая подсказывает первой, а третья болеет за Вирения. Иногда Вирений читает дракону книги, сразу переводя на драконий язык. Недавно я видел, как Вирений направлялся к вольеру, держа в руках "Остров сокровищ" Стивенсона.
Но сейчас Змей-Горыныч сидел в углу клетки, уныло свесив головы. У двух голов глаза были закрыты, третья моргала длиннющими ресницами и хлюпала носом. Обеими лапами Горыныч держал огромную простыню в цветочек и утирал слёзы и сопли. Вид у него был такой печальный, что у меня сжалось сердце.
- Видишь, как он тоскует? - шептала Элениэль, дёргая меня за рукав. - Он чувствует дракониху, а полететь к ней не может.
- А не рано ему жениться, он же мальчишка совсем? - засомневался я.
Змей-Горыныч, который немного понимал человеческую речь, замотал сразу тремя головами и умоляюще прижал лапы к груди. Я только сейчас, как следует, рассмотрел нашего дракона. Стыдно сказать, но я не часто посещаю живой уголок. Это Нелька, большая любительница животных, постоянно крутится здесь. У Горыныча, оказывается, разный цвет глаз. На одной морде глаза зелёные, на второй красные, на третьей жёлтые.
- Ну, давай, выпускай его, - теребила меня эльфиечка.
- Я полечу с ним, - пришла мне в голову безумная мысль. - А вдруг он решит совсем улететь?
Как остановить дракона, который вырвался на волю и решил сбежать, я понятия не имел. Но слово не воробей...
- Я полечу с тобой, - упрямо сказала Нелька.
Я легко снял сложные охранные и запирающие чары, не зря же я учусь у Великого Архимага. Дракон осторожно вышел из вольера, стараясь не задеть крыльями железную ограду. Потом сам подставил крыло, опустив его вниз, чтобы мы могли залезть ему на спину. Сидеть на Горыныче оказалось очень удобно, там, где начинались шеи, у него была ровная площадка и какой-то вырост, за который удобно было держаться. Дракон медленно вышел на школьный двор. Я мысленно возблагодарил небо, что сейчас идут уроки, и во дворе никого нет. Горыныч расправил крылья, немного потоптался на месте и легко взмыл в небо, взяв курс на лес.
- Здорово! - восторженно завизжала Нелька.
Да я и сам наслаждался этим полётом. Ветер, солнце и небесная синева поглотили нас. Далеко внизу блестела лента реки Светлинки, впадающей в наше озеро. Поля зеленели дружными всходами. Я чувствовал себя так, будто лечу сам. Так я летал только в детстве во сне.
Внезапно Горыныч резко снизился над небольшой отарой овец и коз, которые мирно щипали траву в низине у реки. Он схватил одну овцу и вновь набрал высоту. Я даже не успел возмутиться. Внизу перепуганный парнишка-пастушок сидел на земле, разинув рот. Горыныч сделал круг над лесом, держа в лапах блеющую овцу, и пошёл на посадку. Приземлились мы где-то в лесной глуши на огромной поляне. Никого не было. Мы с Нелькой соскользнули со спины дракона на землю, чтобы размять ноги. Горыныч вдруг ласково и призывно закурлыкал. Я и не предполагал, что это огромное существо способно издавать такие нежные мелодичные звуки, похожие на песню. Совсем рядом раздалось тихое ответное курлыканье, и из-под большого поваленного дерева робко высунулись четыре головы драконихи.
- Ух, ты, черёхглавка! - возбуждённо зашептала мне Элениэль.
Обычно у драконов либо одна голова, как у европейских, либо три, как у русских. Четырёхглавые драконы встречаются чрезвычайно редко. Учёные утверждают, что они обитают возле действующих вулканов.
Дракониха вылезла на поляну. Мы восхищенно смотрели на неё. Снежно-белая, будто обсыпанная алмазной пылью шкура блестела в лучах заходящего солнца. А глаза у неё на всех четырёх головах были ярко-синими. Горыныч галантно преподнёс ей овцу, которую она благосклонно приняла и проглотила одной из голов. А потом они что-то ворковали друг другу. А потом долго целовались. Очень долго. Очень-очень долго. Ещё бы не долго! Четыре головы драконихи по очереди чмокали каждую из трёх голов Горыныча. Да не по одному разу.
А потом они целомудренно удалились за поваленное дерево. Подсматривать мы не стали. И так было ясно, чем они занимаются. Из-за дерева раздавались страстные стоны, вздохи, шорохи и совершенно неприличное сладострастное хрюканье.
Я сломанной веткой очертил круг, наколдовал сферу летнего воздуха и бросил свою куртку на землю. Мы уселись, и Элениэль прижалась ко мне. Она была теплая, и от неё почему-то пахло земляникой. Я нашарил в кармане брюк конфету и дал ей. Она вмиг сжевала её и попросила ещё. Ещё у меня не было. Я тоже проголодался, но приходилось терпеть. На землю опустились сумерки, комары начали всё ближе подбираться к нам, несмотря на отпугивающие заклинания. В ветвях деревьев вдруг звонко и радостно защёлкал соловей. Две белки, гоняясь друг за другом, бесшумно пробежали по поляне и взметнулись на берёзу.
Наконец, Горыныч вымахнул из-за дерева, издал радостный вопль и дохнул огнём. Ближайшие деревья вмиг обуглились. Я перепугался, что он подожжёт лес, но огонь быстро угас. Дракониха вышла на поляну, скромно опустив глазки. Она чисто по-женски охорашивалась, лапами приглаживая чешую на мордах. Ещё раз многократно расцеловав Горыныча, дракониха резко взмыла вверх. Её светлый силуэт чётко выделялся на темнеющем небе. Горыныч долго стоял, задрав все три головы и провожая свою подругу взглядом. Потом вздохнул, подошёл к нам, осторожно ткнул меня средней головой и показал правой головой себе на спину. Мы залезли на него. Он потоптался, примерился и взмыл в небо. Летел он медленно и как-то довольно. И Нелька прошептала мне: "Он очень счастлив". Кто бы сомневался!
Внезапно дракон опустился прямо на поле, на зелёные всходы пшеницы. Он совсем
по-человечески расхохотался и крутанулся на одной лапе. Его хвост очертил правильный круг, с корнем выдрав зелёные ростки. Я схватился за голову.
- Что ж ты делаешь, скотина безмозглая! - заорал я.
Все три головы повернулись ко мне. На лицах... тьфу, на мордах сияли совершенно одинаковые идиотские блаженные улыбки. Дракон пренебрежительно фыркнул, взлетел и стремглав понёсся к школе.
А возле школы нас ждали. Я сверху разглядел несколько фигур с фонарями в руках. Горыныч опустился на школьный двор и степенно пошёл к себе в клетку. Я еле успел спихнуть Нельку на землю, наказав ей, бежать домой и никому ничего не говорить. Она понятливо кивнула головой и мгновенно растворилась в сумерках. Эльфы большие мастера отводить глаза. Когда ребятишки с нашей улицы играли в прятки, Нельку никто не мог найти, а она ходила позади ищущих и развлекалась.
Я спрыгнул с дракона. Кто-то сразу схватил меня за шиворот мохнатой лапой. Это был наш школьный сторож, леший Елович, который к старости не захотел жить в лесу и устроился на работу в школу. Он тряс меня и ругал такими сочными отборными словами, что я очень постарался их запомнить. Смотритель зоопарка Аркен внимательно осматривал Горыныча, заставляя того открывать рты и высовывать языки. Горыныч терпеливо подчинялся. Но когда смотритель решил прощупать ему живот, дракон нетерпеливо рыкнул, что-то сказал по-драконьему и ушёл в вольер. Там он в два укуса сожрал приготовленную ему на ужин баранью тушу, выдул огромное ведро молока, брякнулся на бок и богатырски захрапел. Аркен, которому хотелось прослушать лёгкие Горыныча, не решался сунуться к нему.
- Аркен, оставь его, пусть спит, - спокойно сказал профессор Вирений. - Елович, отпусти молодого человека, что ты трясёшь его, как грушу.
Похоже, только профессор понял, где был дракон. Он подошёл ко мне и положил руку на плечо.
- Алексей, ты понимаешь, что совершил серьёзное нарушение, о котором завтра будет доложено директору? Аркен человек старой закалки, и такого хулиганства не простит. Он страшно испугался, когда увидел пустой вольер.
Я, молча, кивнул.
- Иди домой и постарайся отдохнуть. Завтра у тебя будет тяжёлый день. И спасибо тебе, - неожиданно улыбнулся он.
И вот теперь я стоял перед своим Наставником, который перечислял мне все реальные и вымышленные убытки, нанесённые крестьянам нашим Горынычем, и обзывал меня разгильдяем и злостным хулиганом. А потом пообещал исключить из школы. Исключить? От ужаса я перестал дышать, в животе появился неприятный холодный ком.
Какой позор! Что скажет дед? В магическом мире волшебник, не получивший диплома, считался человеком второго сорта.
- Не исключайте меня, Наставник, - вырвалось у меня.
В отчаянии я был готов расплакаться, как маленький.
Внезапно дверь распахнулась и в кабинет ворвалась Элениэль. За ней стремительными шагами шёл её Наставник алхимик-зельевар Дормидонт.
- Лекс не виноват! Это я его заставила! - она треснула кулачком по какому-то переплетённому в кожу старинному фолианту, лежащему на столе директора.
От книги поднялось облако пыли. Кот Антрацит от неожиданности свалился со стола, зашипел и в испуге вскочил на шкаф.
Нелька подскочила к изумлённому Архимагу и схватила его за руку.
- Исключите меня! Лекс только выполнил мою просьбу и открыл вольер! - орала Нелька, тряся Архимага со всей эльфийской дурью.
Дормидонт решительно утихомирил свою ученицу.
- Немедленно прекратить истерику! - рявкнул он командным голосом и рукой сделал какое-то замысловатое движение. - Реланиумус максимус!
Нелька как-то сразу обмякла. Дормидонт подхватил её под мышки и усадил на диван. Она горько разрыдалась.
- Спасибо, Дорм, - переводя дух, сказал Арсениус. - В моём возрасте уже вредны такие эльфийские страсти.
- Не исключайте Лекса, - твердила обессиленная Нелька, щедро поливая слезами своё платье.
Дормидонт тяжело вздохнул, достал белейший носовой платок и присел рядом с эльфиечкой, вытирая ей слёзы и сморкая сопливый нос.
- Так значит, это ты была вместе с Алексеем? - строго спросил директор.
- Угу, - покаянно кивнула Нелька. - И на Горыныче с ним летала. Господин директор, Горыныч очень хотел слетать к самке. Если бы мы сказали об этом смотрителю, он бы не разрешил его выпустить.
- Ну, наконец-то мы всё выяснили и нашли обоих хулиганов. Ну, что же, значит, и исключать придётся обоих, - вынес беспощадный вердикт мой Наставник.
Стыдно сказать, но я расплакался. Нелька вообще рыдала, уткнувшись в бесстрастного Дормидонта.
Мы ревели, наши Наставники сурово молчали.
- Элениэль чрезвычайно способная целительница, - наконец сказал Дормидонт. - И она прекрасно готовит зелья.
- Да и из Алексея мог бы получиться сильный маг, - лицемерно вздохнул Арсениус. - Кто же знал, что они такое выкинут. Хулиганье! А если в следующий раз они выпустят мантикор, или полезут в гости к гидре? Они опасны для школы!
- Мы больше не будем, - хлюпал я носом, вытирая глаза рукавом.
- Жалко исключать, - помолчав, продолжил Дормидонт. - Может просто наказать так, чтоб запомнили на всю жизнь?
Мой Наставник задумался. Я мысленно взмолился всем магическим богам. Нелька тоже притихла, прерывисто вздыхая и умоляюще глядя на директора.
- Значит, вы пожалели дракона. Вот и будете в качестве наказания изучать драконий язык. Согласны? - сказал мой Наставник.
Мы переглянулись. Драконий язык чрезвычайно труден для изучения. Там много слов с двойным или тройным смыслом. Да и говорить на нём нелегко из-за обилия шипящих звуков.
- Или драконий язык или немедленное исключение, - безапелляционно сказал Арсениус.
- Конечно, драконий язык, - испуганно кивнула Нелька.
Пришлось и мне согласиться. А куда деваться? Если меня исключат, дед меня убьёт.
- Тогда приносите магическую клятву. Поднимите правую руку. Повторяйте за мной: "Я, такой-то, магически клянусь приложить все силы к изучению драконьего языка. Я магически клянусь через год уметь разговаривать на драконьем языке". А то знаю я вас, лентяев, без клятвы ни черта учить не будете!
Мы послушно по очереди повторили клятву. Сверкнула яркая вспышка, магия приняла нашу клятву. Теперь, если мы её нарушим, через год просто лишимся магической силы.
- Отлично! - директор снял трубку телефона. - Вирений, всё получилось, как ты и планировал. Можешь забирать этих паршивцев.
Дормидонт кашлем пытался скрыть смех. Только тут я понял коварный план наших преподавателей. В школе никто не хотел изучать драконий язык из-за его сложности. А вот теперь у Вирения целых два ученика.
Сияющий от радости преподаватель по магическим существам влетел в кабинет директора уже через минуту.
- Идёмте ребятки, составим расписание наших занятий, - он цепко схватил нас за руки и потащил за дверь.
- И я обо всём сообщу вашим родителям, - предупредил напоследок мой Наставник.
После уроков я побоялся сразу идти домой, и мы с Нелькой пошли к ней. Её мама Лотанариэ ласково улыбнулась нам и сразу начала кормить нас наваристой ухой и эльфийскими лепёшками с пылу с жару.
- Мам, тебе директор звонил? - с набитым ртом спросила Нелли.
- Звонил. Какая же ты молодец, что позаботилась о драконе, - весело защебетала Лотанариэ. - Ты поступила как настоящий взрослый эльф! Я горжусь тобой.
Нелька зарделась от гордости. Лотанариэ крепко обняла дочку и расцеловала её.
- Сегодня вечером, когда все наши вернутся с работы, устроим праздничный ужин, - продолжала она. - Алексей, ты тоже приглашен.
- Я, наверное, не смогу придти, - я опустил голову. - Меня дед... это...
- Странные вы существа, человеки, - вздохнула Нелькина мама. - Наказывать за то, что помог влюблённым драконам...
- Лекс, хочешь, я пойду с тобой? - вскочила Нелька.
- Нет. Нель, прошу тебя, не вмешивайся, даже если что-то почувствуешь, - взмолился я.
Я медленно, еле волоча ноги, пошёл домой. Дед стоял в дверях своего кабинета, держа в руках ремень. Он приглашающе кивнул мне и скрылся в кабинете.
Я вошёл, опустив голову, сразу расстегнул брюки, путаясь в них, подошёл с письменному столу и лёг на него животом.
- Трусы тоже! - жестко сказал дед.
- Деда-а.... Я взрослый уже...
- Живо! Не можешь думать головой, отвечай задницей!
Я покорно спустил трусы и опять улёгся на стол, зажмурив глаза. Первый же удар ожёг ягодицы огнем. Я сдерживался, сколько мог, а потом начал кричать и плакать. Наконец экзекуция закончилась.
- Марш в свою комнату! И не выходи из неё!
Я кое-как натянул штаны на распухшую попу и деревянной походкой пошёл к себе. Было очень больно и стыдно.
Последний раз дед выпорол меня три года назад, когда мы с Нелькой зимой без спроса ушли в лес. Она уверяла, что соседская собака попала в капкан, и потащила меня выручать её. Вот только в капкан попала не собака, а волк. Я на расстоянии заклинанием освободил его, еле удержав Нельку, которая рвалась полечить зверю лапу. Волк, хромая, рванул от нас и скрылся за деревьями. А я с ужасом понял, что мы заблудились.
В своей комнате я плюхнулся животом на кровать, кое-как стянул с себя штаны и попробовал наложить на себя морозное заклинание. Но у меня ничего не получилось. Я не мог извернуться так, чтобы охлаждающие чары попадали прямо на попу.
Мне стало так обидно, что я громко разревелся. А потом, наплакавшись, незаметно для себя, крепко уснул с голой задницей, продолжая чувствовать во сне жгучую саднящую боль в ягодицах.
Сквозь сон мне чудились какие-то звуки.
- Тс-с-с, не разбуди его, - шёпот деда.
- Я осторожненько, - тихий голос Нельки.
Приятная прохлада охлаждает мою многострадальную попу. Боль сразу проходит. Потом я чувствую приятное успокаивающее тепло, и опять проваливаюсь в глубокий сон.
Проснулся я часов в одиннадцать вечера. У меня ничего не болело. Я был одет в свою пижаму и укрыт одеялом. А на тумбочке возле кровати стояли тарелка с эльфийскими шоколадными пирожными, мисочка с умопомрачительной сливочно-цветочной взбитой пан-коттой, которую умеют готовить только эльфы, и большой стакан с эльфийским серебряным вином, которое пьют все эльфы, независимо от возраста. Я пропустил ужин, поэтому смёл всё в два счёта, и опять уснул.
Проснулся я рано, не торопясь, собрал учебники и тетради, нужные сегодня. Потом решил принять душ. Разглядывая себя в зеркало, я не обнаружил на попе никаких следов наказания. Вероятно, Нелька всё-таки зашла к нам, и дед пустил её ко мне. А она ещё и принесла всяких вкусностей с их праздничного ужина. То, что Нелли видела мою голую задницу, меня не смущало. Лотанариэ присматривала за мной, когда я был ещё совсем маленьким. Мы весь день играли с Нелли у них в саду. Нелька и тогда была страшной непоседой, а я слушался её во всём. Поэтому иногда за полчаса мы могли извазюкаться, как хрюшки. И Лотанариэ купала нас вместе в ванне.
Я вышел к завтраку, боясь посмотреть на деда.
- Доброе утречко! Как спалось? - ехидно спросил дед.
- Спасибо, хорошо, - буркнул я, пряча глаза.
Он, усмехаясь, разглядывал меня.
- А ты молодец, Алёшка, - вдруг сказал он. - Умеешь, и совершать серьёзные поступки и брать ответственность на себя.
Я удивился. А потом возмутился.
- Тогда за что ты меня выпорол? - завопил я.
- За что, что попался, - хмыкнул дед.
Он смотрел насмешливо и ласково. В его взгляде было столько любви и нежности, что я вскочил из-за стола и обнял его, уткнувшись носом ему в шею, как в детстве. Он посадил меня на колени, как маленького, и взъерошил волосы.
- Пора тебе отпускать длинные волосы, ты становишься настоящим сильным магом, - прошептал он мне на ухо. - А если выучишь драконий язык, цены тебе не будет, как специалисту.
* * *
Всё лето вместо каникул мы, как проклятые, учили драконий язык. Каждый день, вместо того чтобы купаться в речке или собирать ягоды в лесу, нам приходилось идти в школу к Вирению. Даже вспоминать не хочется! Нелька, считая себя виноватой во всём, закармливала меня вкуснейшими эльфийскими лакомствами. До обеда мы зубрили многочисленные правила драконьего языка, после обеда практиковались в разговорной речи, пытаясь поговорить с Горынычем. Первое время, слушая наши неумелые шипения, он только хохотал до слез. А потом постепенно начал отвечать нам. И мы его понимали!
Первого сентября наши отдохнувшие одноклассники перед уроками делились воспоминаниями о прошедшем лете. Леонид рассказывал, что всё лето провёл в Англии в школе волшебства Хогвартс, изучая и английский язык, и английские заклинания. Он жаловался, что их заставляли колдовать с помощью волшебной палочки.
- Такая глупость! Зачем нужна палочка? Рук нет, что ли? - возмущался он.
Сашка ездил с родителями в Австралию. Да и те, кто остался на лето дома, выглядели
возмутительно отдохнувшими и загорелыми.
Я, чтобы не травить себе душу, слушая их красочные повествования, пошёл поздороваться к Горынычу. И он мне первому сказал такое!
- Нелька! - я влетел в класс, распихивая девчонок, с которыми трепалась моя подружка. - Горыныч сказал, что дракониха отложила яйца, притащила одно яйцо для него и оставила на той самой поляне. У драконов положено отдавать отцу одного детёныша. Бежим к Веринию, пусть слетает на Горыныче. А то он сам эту поляну в лесу не найдёт.
- Нам некогда искать Вериния, - твёрдо заявила Нелька. - Яйцо надо как можно скорее положить в инкубатор. Идём, откроешь вольер.
- Ладно, я открою вольер. Пусть Горыныч сам слетает.
- Он разобьёт яйцо, у него лапы неуклюжие. Идём, говорю!
- Нель, ведь у нас сейчас магия преобразований с Арсениусом, - я упирался, как мог. - Если я прогуляю, он деду пожалуется.
- Лекс, там невылупившийся драконий ребёнок один в лесу! Наплевать на Арсениуса, яйцо важнее!
Она схватила меня за руку и потащила из класса. У меня возникло сильное чувство дежавю. Почему, ну почему я всегда иду у неё на поводу?