- Дайте мне жевачку с жидким центром. Апельсин.
Девушка стоит у прилавка. Пятки вместе, носки врозь. Ноги, затянутые в тугие брючки; короткая куртка, подбитая искусственным мехом. Сильно пахнет духами. Можно подумать, она жует фруктовую резинку так часто, что пропиталась ее запахом насквозь. Высокая; светлые волосы струятся по плечам.
- Пачку "Вирджиния Слимз" легкие. Как нету? Ну, не знаю... Тогда давайте "Парламент". Обычный. Хотя нет, давайте легкий.
Передо мной в очереди всего два человека - эта фруктовая блондинка и коренастый мужик лет пятидесяти. Он смотрит на девушку, шевелит губами. Красный нос его, подобно Гибралтарской скале, нависает над губой. Мужик выгребает из кармана мелочь, принимается считать, звеня монетами в заскорузлой ладони. На нем замызганная куртка, бесформенные брюки, болезненного вида ушанка.
- Пепси-колу лайтс. Нету лайтс? Совсем нету? Хм... Кока-кола ванильная есть? Вот ее, и... (приставляет палец к носу) Сейчас, минутку подождите.
Девушка достает телефон-"раскладушку", нажимает на кнопки наманикюренным ногтем.
- Алё? Ва-адик, тебе что брать? Ничего? А пиво? Пиво, говорю, какое? Никакого не надо? Точно? Смотри, опять как вчера будет.
Пауза. В телефоне журчит мужской голос.
- Да потому что побежишь опять. С дружками своими. С какими, с какими. Откуда я знаю.
Короткая пауза.
- Да, короче, задолбал! Пиво тебе брать или нет? Какое тогда? Семерку? (продавщице) Семерку, банку. (в телефон) Чего?! Ну, вот еще, буду за пивом для тебя бегать. Одной обойдешься. И так в сумку не влезет, придется в руках нести. Чего? Да пошел ты! Вот сам иди!
Продавщица ставит банку пива на прилавок и смотрит в пространство.
- Сам пойдешь, говорю. Что со мной. Ничего со мной. (тягостная пауза) Ты вообще понял, что сказал? Ты опух, да? Козел. Все, не звони больше. Да, вот такая. Вот такая. Такая, блин! Какая надо! Да! Все!
Девушка с треском закрывает телефон. Выпятив губы, прячет его в сумочку. Говорит продавщице:
- Пиво не надо.
Та флегматично прячет банку под прилавок. Мужик в ушанке испускает длинный вздох.
- Все? - спрашивает продавщица.
- Все, да. А, нет, жевачку забыли.
Вот это слово - "жевачка" - да еще произнесенное с ошибкой... да еще дважды... зря она его сказала. Продавщица бьет по клавише кассового аппарата, что-то жужжит, и вместо чека из щели лезет длинный язык чистой бумаги. Продавщица ругается вполголоса, держит в руках бумажную ленту, а та все ползет, ползет из своего убежища, пока, наконец, не заканчивается. Выглядит пугающе, но, видимо, это здесь в порядке вещей. "Подождите, я сейчас", - бросает продавщица и уходит в подсобку. Конец ленты она держит в руках. Белый бумажный флаг стелется по полу.
Девушка делает рожицу, переносит вес тела на левую ногу, начинает барабанить пальцами по прилавку. Мужик в ушанке вдруг застенчиво улыбается, трогает ее за плечо и говорит:
- Простите... Может, вы знаете... Вот, когда жираф в зоопарке ночью спит - он куда шею девает?
Девушка отворачивается. Пальцы принимаются барабанить по стеклу с удвоенной силой.
- Я почему спрашиваю, - продолжает мужик, - шея-то у него длинная. Заснет - обязательно голову уронит. Может, он шею калачиком сворачивает?
Девушка открывает сумочку и начинает в ней рыться. Я смотрю то на нее, то на мужика. Везет женщинам - у них есть сумочки. Мужчине в такой ситуации оставалось бы только закурить - и руки заняты, и нервы успокаивает. Хотя закуришь в магазине, держи карман шире. Так что пришлось бы послать мужика подальше. Нехорошо, конфликт. А тут спасение - сумочка под рукой.
- Не знаете? - спрашивает мужик без особой надежды. Девушка, похоже, полностью поглощена процессом - не то ключи ищет, не то помаду. Мало ли что в женской сумочке болтается. Моя жена как-то свою сумку при мне перебирала. Среди прочих вещей там был латунный топографический транспортир и катафот для велосипеда. Катафот совсем новый.
Я почему-то думаю о жирафе - какая, в сущности, у него нелегкая жизнь. Захочешь спать - а шея мешает. Люди, когда дремлют сидя, (в метро, например) обязательно клюют носом. Нам-то что - клюнул, проснулся, посмотрел вокруг - не проехал ли станцию? Нет, еще далеко, можно дальше кемарить. И снова головой дерг! А если жираф носом клевать будет? Он же голову о землю разобьет.
- Не знаете... - говорит мужик печально.
Мне становится его жалко. И на пиво едва хватает, и одет в какие-то обноски. И пигалица эта очередь задержала. Жевачку ей. С жидким центром. Вирджиния Слимз... Несладко мужику, ясное дело. А смотри-ка, о жирафе думает - как ему там живется, в зоопарке?
Я смотрю мужику в затылок, так что, когда он оборачивается, наши глаза встречаются. Он поднимает брови - беспомощно, с какой-то тоскливой надеждой.
Мы глядим друг на друга, и я говорю:
- Калачиком.
Мужик расплывается в улыбке.
- Калачиком?
- Да, - говорю я уверенно. Мужик поворачивается ко мне, протягивает руку. Мы обмениваемся рукопожатием.
- Александр, - представляется мужик.
- Анатолий, - отвечаю я. - Очень приятно.
- Взаимно! - вдруг на его лице появляется беспокойное выражение. Так пес, которому издалека показали сосиску, смотрит на хозяина: даст - не даст? - А... позвольте спросить... вы точно знаете или только догадываетесь?
Я бросаю взгляд на девушку. Получаю в ответ полную презрения мину. Тогда я твердо говорю:
- Знаю. Видел на фотографии.
- Здорово! - радуется мужик. - Спасибо вам. Надо же - калачиком!
- Ага, - отвечаю я.
Возвращается продавщица, колдует над кассой, и берет, наконец, у девушки деньги. Жизнь снова идет своим чередом. Подходит очередь мужика, он путано объясняет продавщице, что ему нужно, и сколько бутылок.
На самом деле, я совсем не уверен в своем ответе. Память - своенравное существо. Вроде бы, я когда-то видел снимок, где жираф был запечатлен с шеей, свернутой спиралью. Но вот что это был за снимок? И спал ли изображенный на нем жираф? Может, я придал оттенок документальности картинке из детской книжки? Или то был фотошоп? А, черт. Не помню.
Мужик отходит от прилавка. В каждой руке у него зажато по два бутылочных горлышка. Он кивает мне и улыбается.
- Калачиком, - говорит он на прощание. Я машу в ответ, и продавщица за моей спиной раздраженно говорит: "Что вам?"
...завтра приду на работу и стану всех спрашивать, как спят жирафы.
|
|