Спал в тени пушистых крыльев ночи, пряча в шкатулках комнат запахи первой листвы, пыли, воды и усыпанного звёздами сна.
Он был благороден, устало изящен, дом, уснувший раньше свечи.
Старый дом спал.
Спал глубоко и спокойно, как спало всё предместье столицы.
Тьма. Мягкая, невероятная тьма, похожая на тайну предчувствия, когда не спасти и не спастись, а лишь увидеть и захлебнуться чернилами... Свет. Искрящийся, тонкий, луч - алмазно-острый. Луч, разрезающий ночь, рисующий рваным бархатом...
Аристократичный профиль ювелира. О, его узнала бы любая, ценившая пойманный свет! Ветер с силой раздувал складки плаща, превращая бесценную ткань в изодранную парусину пиратского брига... Его паруса были черными. Он брал на абордаж славу и деньги. Они сдавались без боя.
Алмазные свет изрезал облака, заставляя их тьму проливаться дождём. Белыми были дома, а река была чёрной. Но штрихи отражённого света покрывали обсидиан белыми трещинами...
Следы ювелира искрилисьна камне.
Искры заставили дом беспокойно вздохнуть, несколько окон захлопнулись, словно от неожиданного сквозняка.
Тьма пахла деревом...воском...старым лаком... и пустотой. Дом наполняли лишь редкие вспышки - призраки когда-то живших вещей. Дом был пуст.
Алмазные пальцы забвения скользят по паркетуклавиш ... слышится скрип. И шаги. Эхо пробует вкус нового голоса... Кашляет, вдохнув аромат дорогих сигар, коньяка, бессердечности... Эхо уходит.
Остаются шаги - безупречно одетый заказчик. Алмазные пальцы касаются ткани... белый шёлк станет пылью, завтра шёлк станет пылью, завтра...
А пока дрожь перил, светлый контур ковра, чёрная бездна ступеней. Приоткрытая дверь. Тихо проходит заказчик. Легко разбивается звук. Тьму пронзает белая нить... Белая нить тишины, что сгорает в тревоге слуги...
Взрыв кристалла свечи будит дом.
Золотистое сияние окутало залу. В лёгком пламени грелся фамильный фарфор, багровело вино и плескались мысли. Ювелир гнал от себя ночь... Он упрямо смотрел на задёрнутые портьеры, стремясь укрыть волнение ощутимостью бархата. Получалось плохо. Вернее, не получалось вовсе...
Он видел, видел сквозь этот проклятый бархат, сквозь вышивку золотом, сквозь нити основы, он видел, и отчаянье злости заставляло свечи вспыхивать ярче.
Это преследовало его много лет... На грани полуночи мир выцветал до монохрома и тьма растворяла стекло. Брызги стекла, застывав в леденеющем воздухе, сыпались снегом, крупными хлопьями, укрывали и землю, и крыши, и уголь прошедшего дня... Так было всегда. Странная девушка, силуэт в вихре тёмного ветра, стеклянного снега....
Тяжесть портьер, золотистость свечей, хрустальное пламя и терпкость вина - всё это было глухой обороной в которую ушёл когда-то бесстрашный флибустьер.
Он чувствовал, что сходит с ума... Вчера он не узнал аметист.Мир выцвел внезапно, не оставив и полутона. Сегодня он не смог работать вообще. В глазах полыхало.
Белые линии! Чёрные линии! Штрих -небрежный.
Вспышка взгляда. Белых молний - ворох. Тихий-тихий шаг...
Свечи думали гаснуть, когда комната вспыхнула радугой.
Тишина окраины устала.
Ей надоело скучать среди ветхости, брошенной эхом, среди клёнов и молчаливых людей.
Тишина совершала обход, не надеясь на общество звука...
Тишина окраины устала.
И уснула в объятиях листьев...
Старик, идущий по аллее, этого не знал... И потому легко стряхнул клочья беззвучья со светящихся клёнов.
- Да-а..., - она замолкает на полуслове и чуть наклоняет голову, чтобы кружево листьев не запуталось в волосах...
Он должен был умереть. Давно... После того как заложил дом, в котором больше нечего было продать. После того как собрал все заказы. После того как обратил состояния в пару шкатулок алмазов... После того как растёр их в пыль, в восхитительную алмазную пыль...Она пришла, да, она пришла! И легко ступив с подоконника на широкий инкрустированный стол - танцевала... Каждый шаг, каждый всполох белых молний рождал облако пыли, искрящейся в свете свечей, в свете свечей, собранных со всего дома, свечей в люстрах, свечей в чашках, свечей в бокалах, свечей, льющих воск на бесценное дерево...
Слуга, поднявшийся вслед за заказчиком, замер.
В ореоле сотен огней, склонив голову на руки, спал ювелир...
И горел бриллиантовым светом.
Бывший ювелир сидел на берегу и бессмысленно смотрел в глубь темнеющей воды. Небо стремительно превращало день в вечер, не давая лучам пить прохладную воду. По мосту рассеянно бродил сумрачный ветер...
Спустившись к реке, он зачерпнул горсть воды ... и в этот миг в небе вспыхнула молния.
Он вздрогнул, обернулся, и сорвавшиеся с пальцев капли, сплелись в непостижимый узор на её шёлковой коже...