Гермес Трисмегист. На конкурс политической сатиры

МЕТАМОРФОЗА СТУКАЧА

Стучал он, прикинувшись другом,

на тех, с кем пил водку с пивком...

Стаккато стукаческой фугой

неслось и в партком, и в фабком...

Но мода слегка изменилась.

Стучи себе, Петенька, всласть.

Все дружно плюют на могилу,

где тлеет советская власть.

И можно стучать на едросов,

а можно - на КПРФ,

и нету единого босса.

Крындец стукачам всем, пся крев.

Но вкрадчиво модной синкопой

парит провокаторский пух...

И все мы - как будто в Европе,

но свят азиатчины дух.

Восточное вечно коварство:

страви всех - повластвуешь всласть.

От этого нету лекарства,

на этом и зиждется власть.

На смену стукачеству бойко

идёт провокатор-герой.

Русь вечною птицею-тройкой

буксует опять под горой.

Коль нет монополий идейных,

даёшь избирком - волчью сыть.

Политтехнологий затейник

решает: кому быть - не быть.

И вот либерал с патриотом

сцепились, как два петуха.

В итоге жестокой работы -

словесной окрошки труха.

И нет конструктивных решений -

лишь грязная брань и базар.

Куда нам до главных свершений...

Всё вязнет в бесплодности свар.

И мой стукачок хищной птицей

летит, от свободы он пьян.

Так в капле воды отразится

российских страстей океан.

То стравит меня с вертухаем,

то - с кумом, то - с другом... врагом...

И все мы друг друга ругаем,

и вопли, и дрязги - кругом.

Россия, родная Россия!

За что ты несёшь этот крест?

Мы ждём возвращенья Мессии,

а к нам возвращается бес.

Стукач ли, палач, провокатор -

как рыбы в российской воде...

Спасаешься водкой и матом...

Мы снова - в глубокой 3.14зде.

Недружному племени, братцы,

ни нефть не помогут, ни газ...

Закончил. Не надо оваций!

... Бурчит за стеной унитаз...

* * *

Опричнина питалась клеветой во все века, с времён, наверно, оных.

Она блюдёт те нравы и устой, которые предписаны Законом,

царящим в это время в той среде, где верят безоглядно Слову власти.

И люди поступают так везде - во властные подобострастно смотрят пасти.

И в этом есть, конечно, свой резон, порядок в обществе - отнюдь не так уж мало.

Да вот беда, опричник сей Закон всё время тянет на себя, как одеяло.

Мертва ротация, контроля тоже нет за службами надзорного отдела...

Из прошлого до нас доходит свет всех тех, кто бросил вызов беспределу.

Летели головы, струилась кровь рекой, всё самобытное и яркое гнобили,

но орошались вертухайскую* рукой посевы ксенофобий, педофилий...

Что в это время делать нам, мой друг: тянуть ли лямку душки конформиста

или, заполнив вызовом досуг, прослыть флудильщиком, задирой, скандалистом?

Пусть каждый выбирает по себе стезю, которой он пойдёт по этой жизни...

А я сижу, играю на трубе, и не хочу в небытие безгласным склизнуть.

*вертухай - надсмотрщик.

* * *

Эпиграф:

"Господа, это флуд, конечно, но похвастаюсь. Сегодня в продажу поступила моя десятая книга. Юбилей, однако" (с) Михеев Михаил Александрович

....................................................................................

"Спасибо всем огромное!" (с) Михеев Михаил Александрович

Писатель вышел к людям. Слёзы

скупые по щекам текут.

Благодарит без всякой позы

за то, что оценили труд.

"О Юбилей! О 10 книжек!

О, Матка Боска! О, мой Бог!"

Выпрыгивая из лодыжек,

он от усердия весь взмок.

Друзья писаку лобызают,

цветочки дарят, ручки жмут,

наш борзописец, как борзая,

визжа, подпрыгивает: "Gut!"

В то время Бекетова Мишу

похоронили. Видит Бог,

усевшись под астральной крышей,

деяньям подводя итог,

что это лучший сын народов,

живущих на blue planet, вот.

Его известная порода

не хуже всех других пород.

Он путь прошёл свой до Голгофы.

За СЛОВО битами убит,

а борзописцы греют попы,

леча в тепле свой простатит.

И невдомёк писакам борзым -

макулатурный множа хлам,

вы лицемерно льёте слёзы,

Господь же судит по делам.

У Бекетова Слово с Делом

не разошлись - всем нам в укор.

Служенью Слову нет предела -

за это, правда, бьют... в упор.

А вы успешностью своею

трясёте, словно сиськой блярдь,

почив на лаврах, бронзовея,

вам подвиг Миши не понять.

За пазухою пряча кукиш,

творите тишь, гладь, волчью сыть,

но Божьей благодати, суки,

вам никогда не заслужить!

ХОРОШО

Парад на Красной площади - на ять.

Хоккей - чемпионат - на ять.

И Евровиденье в Москве - на ять.

Великая держава - что сказать.

А я смотрю, как шелестят деревья,

и сверху льётся божья благодать,

а в небесах пернатые кочевья

беснуются на родине опять.

А я смотрю - шагает бодро кризис

по регионам, удалённым от Москвы,

да и в Москве готовятся к сюрпризам,

и, в общем-то, наверное, правы.

А я смотрю на битвы под коврами,

бульдожью ярость, нефтедолларов делёж,

на отбывающих с деньгами на Майями

под сиротливый неудачников скулёж.

А тут стрик какой-то бомжеватый

повадился в помойке рыться, блин...

Напиться, что ль, от радости, ребята?

Ведь мы щедры, и нам насрать на сплин

и жалобы с обочины изгоев...

"Эй, лузеры, учить пора мат. часть".

Мажоры лузеров отборным матом кроют,

и в этом что-то есть, вам не понять.

Как хорошо. Весне вся живность рада.

Влюбленные - в истоме и тоске...

Как хорошо, что есть ещё парады

и Евровиденье, и русский наш хоккей.

* * *

Последняя линия нашей защиты.

Когда всё вокруг разъедается смехом

бесстыдным, сметающим смысла помеху,

когда все пути к отступленью закрыты,

когда все примеры из жизни забыты,

и отдана вера толпе на потеху.

А стыд отметается властной рукою -

'матёрым желудочным бытом'. И в касках

ко мне подползают кликушами маски:

'Страна никогда вмиг не станет другою,

не строй из себя, отщепенец, героя', -

сладка им, видать, узурпатора ласка.

Ошуюю сядут, а кто - одесную,

гоня порожняк на всех тех, кто не с ними.

Прикажут солгать - опорочат имя,

а если прикажут убить - обоснуют.

И так проживут, веселясь и беснуясь,

и вряд ли когда-нибудь станут другими.

О, где ж ты - последний редут свободы?

Когда 'оранжевую заразу'

гнобят по очереди, а то все сразу:

'Наймиты госдепа, враги народа!' -

и средь гонителей есть порода

людей, не подведших меня ни разу.

Людей вполне благородных с виду,

но инфернальная святость власти

прошла безупречно в умах их кастинг:

'Метафизические кариатиды

спасают страну от кровавой корриды,

спасут от оранжевой даже напасти '.

И главное - это, конечно, стабильность.

И благодарность за сущую малость:

за помощь, услугу, чтоб им не икалось

взамен на возвышенную сервильность.

Давайте посмотрим на это умильно

без возмущения и накала.

Последней преградой духовному СПИДу...

А стыд подступает уже удушьем.

чахоточной плесенью лезет в душу.

Как будто божественные кариатиды

своей рокировкой, отнюдь не бесстыдной,

нас закружили под струями душа.

Последняя линия нашей защиты -

бесстыдному смеху ответим смехом.

В рамке стыда он становится вехой

в нашей истории гневом прошитой,

потом и кровью обильно политой

стыдящийся смех занесут в картотеку.

Кто-то назвал протестантов полоски

белого цвета Кондомом Свободы.

СПИДу Духовному - баловню моды

символ абсурдный покажется плоским.

Нам же защита без лишнего лоска

видится истинным гласом народа.

Пора закругляться, закончив брифинг,

где каждый свои обнаружит мотивы.

Считаю, что нету надёжней ксивы...

Ну, разве что есть пресловутый петтинг...

И я понимаюсь, и иду на митинг,

прицепив на лацканы контрацептивы.

ПРОРОК 2

Я сидел и курил на крылечке,

наблюдая реформ плавный ход,

но зашли ко мне в дом человечки,

объявили, что грянул дефолт.

На лужайке своих пас овечек,

от людской укрываясь молвы.

Прилетели опять человечки,

и не стало овечек, увы.

Мы с женою лежали на печке,

наступление ждали весны.

Заползли к нам в постель человечки,

и не стало, не стало жены.

Отдыхал я однажды у речки

на зелёной, душистой траве.

Вдруг приплыли опять человечки,

поселились в моей голове.

В моём доме четыре протечки,

ни овечек уж нет, ни жены,

но живут в голове человечки,

крутят мне разноцветные сны.

В храм сходил и поставил там свечку,

чтобы сгинуло горе моё,

но живут в голове человечки,

не хотят выходить из неё.

Ни чечен, ни еврей, ни татарин,

ни чистейший по крови русак -

ЭНЭЛОИЭНОпланетянин

в моём доме устроил бардак.

Так не стало мне в жизни покоя,

очевидно, пришёл мой черёд,

и, махнув на свой домик рукою,

я пошёл по дороге вперёд.

По вагонам я стал побираться,

там, где можно, стал песни орать:

"Ах, зачем я на свет появился,

ах, зачем родила меня мать".

Но детина один здоровенный,

отобрав у меня свой оброк,

мне сказал: "Ты, как видно, блаженный", -

по Ахавьеву, типа пророк.

Не просил я у жизни иного,

но начался в ней новый отсчёт.

Про любовь пусть поёт Пугачёва,

про природу пусть Филя поёт.

И живу я - блаженное чудо -

на просторах блаженной страны.

У нас много блаженного люда,

но не каждый дойдёт до сумы.

До тюрьмы здесь доходит не каждый,

но одни мы все песни поём.

Ах, залейте мне, граждане, жажду

из монеток звенящим дождём.

Ах, не верьте, не верьте цыганкам,

ведь обманут, монистом звеня,

Вы мне спиртом наполните банку,

Вы послушайте лучше меня.

Расскажу вам, что ждёт ваших деток,

испытают ли крах и нужду...

Ах, насыпьте, насыпьте монеток,

а потом я всю правду скажу.

ТЕЛЕПЕРЕДАЧЕ "РУССКИЙ ДОМ"

* * *

Вчера дождь лил, как из ведра,

но вновь прелестная погода,

и вересковый запах меда

полей вас опылит с утра.

Стоит жара да гладь и тишь.

Клубятся в небе сгустки пара.

Вдруг разыгравшийся котяра

в прыжке настиг плутовку мышь.

Породист, ухарь хоть куда,

седой в опалинах красавец.

Любой заезжий иностранец

с ним не сравнится никогда.

Природе, в общем, все равно.

Кот с мышкой ласково играет:

то бросит вверх и отбегает,

то припадет и замирает, -

как будто сам не понимает,

чем это кончиться должно.

Он презирает ложный стыд,

он до мышей весьма охочий,

он показать нам очень хочет

крутой охотничий инстинкт.

А я смотрю на этот бред -

смертельную природы ласку.

Тогда любой пусть снимет маску

и мы увидим - людоед.

Мышь защищается, пищит.

Она сражается, как может,

ей вряд ли что-нибудь поможет.

Кто для нее надежный щит?

Кот знает все ее ходы,

обворожительный убийца...

...И как же так могло случиться,

что виноваты вновь жиды.

Телесюжеты "Русский дом"

ведет велеречивый Крутов.

Он говорит спокойно, путно.

Об этом говорит, о том.

С ним рядом русский генерал

бичует хитрое еврейство.

Когда-то, мол, без фарисейства

он пел "Интер-наци-онал..."

...Кот, наконец, прикончил мышь -

красноречивый акт природы -

под яростный восторг народа,

а ты, как истукан, молчишь.

ЕВРЕЙ НАЦИСТ

Еврей нацист - каков оксиморон...
Но я таких встречал, увы, немало.
В его суждении нет, вроде, криминала.
Я рассмотрю его со всех сторон.

За форму носа не любить иль кожи цвет,
за принадлежность человека к нацменьшинствам,
иль социальной ненависти свинство -
неонациста красочный портрет.

Сюда добавить можно штрих один:
религиозный фанатизм и нетерпимость
к свободе совести чужой... И одержимость
борьбой за веры чистоту... Аминь.

Среди евреев очень много тех,
кто был размолот в жерновах нацизма,
нет потому чудовищней цинизма,
когда еврей средь наци - круче всех.

А вот меня охватывает стыд
при виде проявлений ксенофобий.
Я слышу смех приспешников холопий,
и кровь в моих артериях кипит.

И пепел жертв стучит в моей груди.
Я вижу, как воочию, клевретов
зондеркоманд, поправших дух запретов.
К чему и призывали их вожди.

В моей груди всегда стучит набат.
Есть слово 'толерантность' в лексиконе.
И для меня оно всегда - в законе,
ему я присягаю как солдат.

Наверно, я явился в этот мир
живым укором каждому нацисту,
маньяку, террористу и садисту -
кто на чужих костях справляет пир.

Пора их гнать всех в бога душу мать
не ради корысти, а только веры ради...
Есть блярди чёрные и белые есть блярди,
но то же блярдство - их по цвету различать.

Средь чёрных тоже зреет экстремизм,
но и нормальных в их среде не мало,
и нас хватает - ибо нас достало -
на ненормальный экстремистский 'изм'.

Порою рвётся в жизни смыслов нить,
и человек встаёт на путь нечистый...
Я убеждённому и юному нацисту
готов всё это честно разъяснить.

Матёрых поздно обучать любить цвет black.
Им не удастся тихо в старость склизнуть.
Я выношу их всех за скобки жизни,
они позорят слово "ЧЕЛОВЕК".

ПАТРИА Э МУЕРТЕ

CanadianGoose (Еврею из Канады, иммигранту из СССР) посвящается.

Эпиграф:

"На это я скажу так: пусть во главе государства стоят кто и что угодно, но только - русские. Русский - богатый или бедный - это человек, у которого есть зачатки совести: хоть в минимальной степени, но он обладает ею, и к ней можно апеллировать. К такому человеку можно найти подход. Его совесть лежит в том же культурологическом ареале, что и совесть говорящего с ним". (с) М. Бонч-Осмоловская, поддержано С. Панариным

=========================================

"Россия для русских" (из лозунгов Русского марша)

"Патриа э муерте"-
"Родина или смерть".
Этим словам вы верьте,
верьте сейчас и впредь.
Пусть их полощет всуе
фашиствующий экстремист,
пусть их в колоде тасуют
под улюлюканье, свист,
чтобы в политраскладе
ставить на черную масть...
ЭТИ СЛОВА на баррикаде!
Тоже пришли воевать,
и заслонить отчизну -
Господи, благослови -
от неофитов нацизма,
ищущих скверну в крови.
Грязным шприцом насилья
кровь инородцев взята.
Лозунг, забытый в России:
"Нации чистота".
Где ж вы, друзья-патриоты?
Вами любуется мир:
стройные стойкие роты
дружно штурмуют ОВИР.
Земли чужого рая -
благополучная твердь,
а за спиной прорастают
"РОДИНА или СМЕРТЬ".
В жизни последней наградой
смерть нам в конце дана.
И на твоих баррикадах
я остаюсь страна!

СЕРГЕЮ ДОРЕНКО

П Р Е Д В Ы Б О Р Н О Е

Не затем ни скопил я сокровищ
и у Белого Дома стоял,
чтоб на "Челси" Роман Абрамович
растранжиривал наш капитал.
Ну а если захочет вдруг "Рому",
и ведь купит, ети его мать,
я скажу ему:
"Знаешь что, Рома,
хватит деньги на ветер швырять".
Не затем я гнобил прокурора
и в постель к нему с камерой лез.
Так не смог бы и Сашка Невзоров,
а он в этих делах - сущий бес.
Зря Скуратова "сделал" в запарке.
У него ведь свое ремесло...
он копал под самих олигархов...
Ну да ладно, быльем поросло...
Не затем я бесчестил Лужкова,
Примакова неделями пас,
чтоб под сенью ночного покрова
нашу нефть вывозили, наш газ.
И мои передачи в "прайм-таймсах" -
а к другим я часам не привык -
освещали делишки Чубайса,
но нашли мы с ним общий язык.
Я парнишка нехилый и броский,
не какой-нибудь там размазня.
Неслучайно Борис Березовский
увидав, приголубил меня.
Мы с ним сладко поели, попили,
на чужих оттянувшись костях,
ваше прозвище мне "телекиллер"
наводило и ужас, и страх.
Но зеленых давно нежный хрустик
не ласкает мой слух - хоть слегка -
все кочует по свету Борюсик,
позабыв про былого дружка.
И живу я средь злых олигархов -
неподкупный и грозный атлант -
да от них не дождешься подарков,
и хиреет нехилый талант.
Пусть хожу без работы, в обносках,
но своим я призванием горд,
ибо, словно наш мэтр Жириновский,
грудью встал за российский народ.
Пусть считают меня демократом -
супостатам не дам воровать.
Мне так хочется стать депутатом,
защитить собой Родину-мать.
Я пред Вами стою на коленках,
на глаза набежала слеза...
Подсобите избраться Доренко,
мне отдайте свои голоса.

ZHVANETSKOMU-ZADORNOVU

* * *

Когда голодный скоморох

толпу заводит эпатажем

и над властителем глумится, -

он для сограждан царь и бог:

талантлив, дерзок, непродажен,

их плоть и кровь, он их частица.

И нынче смех в телеэфире:

тут КВН, лото, картишки...

Забашлил тот - хохмит другой.

И гладкий сладенький сатирик,

страдая сытою отрыжкой,

пнёт благодетеля ногой.

ЕВГЕНИЮ КОНДРАТЕНКО

* * *

"У Ленина дед - Бланк".

"У Гитлера дед - Шикльгрубер".

"Коммуномасонам в руки - флаг,

под ноги - тысячи судеб".

"Первые сессии Коминтерна - на идиш,

Борман - агент Коминтерна".

Масоны, заговоры...

Ты видишь:

тайных правительств дымят концерны.

КрУгом у Кондратенко идет голова.

Даже потеет под мышками.

Оправдывает мысли, свои слова

антисемитскими книжками.

Женя, остынь, знай: твоя беда -

в недооценке модуса,

и ты отстаешь, впрочем, как всегда,

в забеге на два, три корпуса.

Пока ты тут мечешься грозным орлом,

глаголешь с высокого подиума,

евреи России, за малым числом,

давно распрощались с родиной.

Ты даже не видишь - что за окном:

куплено, ненароком,

четыре квартиры в доме моем

выходцами с Востока.

Уроки навряд ли пойдут тебе в прок,

дрочи на евреев яйца.

Сибирь в это время и Дальний Восток

осваивают китайцы.

Пока юдофобское мечешь лассо,

захлебываясь фальцетом,

твои детки китайский освоят со

среднеазиатским акцентом.

Хватит, Женя, пороть ерунду,

пошли в баню своих сотрапезников.

Пусть без тебя варят эту бурду

Бонч-Осмоловская, Резников...

Да и они понимают все, вот,

смотри, присмирели, голуби.

Бросай-ка, Жень, книжки свои за комод.

Айда, искупаемся в проруби.

* * *

Есть в русских женщинах порой

к юродивым слепая тяга.

С несокрушимостью "Варяга"

они стоят за них горой,

какую б тот не нёс бодягу.

То сущность рабская Руси

иль женский мазохизм на марше?

Ну, как понять нам нашу Машу?

Ты загляни, читатель, в СИ:

один пример другого краше.

Свою рабыню обхамит

такой Володюшка Ефимыч.

Она ж к нему: "Ты мой Горыныч,

сердечко о тебе болит.

Ну, пожалей меня, Гордыныч".

И ждёт болезная ответ...

Не так ли мы, увы, стонали,

когда бандит Иосиф Сталин

Россию трахал тридцать лет,

но многим мил такой начальник.

В здоровом сексе - импотент,

а в извращениях - он дока.

Народ стонал, кряхтел и охал...

Сатрапов дружный контингент

служил диктатору неплохо.

И модератор в нашем СИ

Володьку тоже привечает...

В душе он в нём души не чает.

"Привольно хамам на Руси", -

Помыслил я за рюмкой чая.

* * *

Есть в больнице корпус с уймой трещин.

Рассказать о нем большой искус.

Из мужчин ледащих и из женщин -

андрогинекологический союз.

Это символ той страны, ей-богу,

где царить застою суждено.

Мужики, которые не могут.

Женщины, которым все равно.

=================

Комментарии: 16, последний от 04/12/2017.
Размещен: 29/10/2016, изменен: 29/10/2016. 33k. Статистика.
Сборник стихов: Поэзия

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"

Гермес Трисмегист : другие произведения.

На конкурс политической сатиры