Половой вопрос - вечен. Как вечер - мы на полу: игрушки убираем, сор подметаем... Трём его, трём, пылесосим. Куда нам деться? Прыгать не умеем, а ползать не хотим. Ох, этот пол! И женский, и мужской. Казалось бы, вчера ещё детьми на полу возились, а ныне - чувства попросыпались. К полу. К противоположному. Тут не до смеха. Вся жизнь наперекосяк пойти может . А у некоторых - и идёт. И едет. И катится даже: всё под уклон, да под уклон. Уровень у строителей, видимо, был некачественный - брехливый. Так и живут, Он и Она. На полу. Полетать бы - да от пола не оторваться, разжирели с возрастом. Какие уж тут игры? И всё-таки...
***
" Остались пересуды,
а нас на свете нет..."
Б. Пастернак.
Такой же, как и все.
и я сама такая.
на чёрной полосе
друг друга упрекаем.
В бетоннолобый пол
скандально грохнуть вазу,
и, возрасту в прикол, -
сполна набезобразить,
и выкричать с души
всю тяжесть злобной ноты;
бушуя, совершить
подобие работы;
забыть сто раз подряд,
что из замочных скважин
одни - не доглядят,
другие - недоскажут.
И, как ни назови, -
не первый, ни последний.
Есть золото любви
в эквиваленте меди.
Возьми, коль глух и глуп,
разменную монету.
Играем - на полу.
А нас на свете нету.
***
Заради словца или славы,
забавы забыв и бои,
мужчины слагают лукаво
на пол притязанья свои.
Глядят, будто зеркало прячут,
утроив затраты и труд.
Искатели лёгкой удачи
свой потный капот не протрут.
Врут женщине, будто ребёнку,
лукавят с лукавым в душе.
И рвётся порою, где тонко.
Рай адом стоит в шалаше.
Так жарко надышат в затылок
Средь вечнобегущей толпы,
что пробки летят из бутылок,
и мы, будто пробки, глупы.
Случается лучше, иначе,
но реже. У трёх или двух.
И в жизни безмозгло-курячьей
Возникнет святой, но не дух.
Ему доведётся молиться,
часы с ним и время сверять,
и курицей или жар-птицей
лицо и яйцо доверять.
Так вид петухасто-параден, -
спеши, ошалев, к шалашу!
Христа или дьявола рад,
Не ройся в навозе, прошу!
***
Облупилась позолота, -
самоварная родня.
Я тебя люблю за что-то,
ты - уходишь от меня.
Не вернуть тебя, - и точка.
Не корим и не хулим.
Лишь в глаза посмотрит дочка
взглядом пристальным твоим.
Даже если расторжимы
мы с тобой в остаток дней, -
в буре дочкиных ужимок
узнаю тебя вполне.
Никуда уже не деться,
это - зиждется в крови:
Ты пожизненно отец-то,
как тебя ни назови.
Я-то помню все пелёнки,
как, криклива и слаба,
чудо нашего ребёнка
подарила мне судьба.
Это - вечно. Это - прочно.
Это, собственно, несу.
Половинка, доча-дочка,
продолжение и суть.
Облупилась позолота,
но ещё храню тепло.
Счастье, утлое, как лодка,
прокатилось, уплыло.
***
Прости меня
за то, что я люблю.
Как ни стараюсь,
а забыть не в силах
хорошее (оно ведь тоже было!)
и грязь,
которой вовсе не терплю.
А было б легче,
не простив, забыть,
перелистнуть,
отринуть без возврата...
Знать, велика постигшая утрата,
чтоб до сих пор
волчицей злобной выть,
чтоб вспоминать невольно
каждый миг
обиды, счастья...И всего, что вместе.
Нет беспощадней, как и бесполезней
раздоров, что встают между людьми.
Прости меня. Щеку вторую - на!
Хоть между нами
навсегда война.
***
Горит ли свет в окне? Хоть поздно возвращаюсь,
но всё одно, - вернусь в свой изнемогший дом.
Прощаться навсегда не буду. Не прощаюсь.
Я слово "навсегда" переношу с трудом.
Уж лучше "до свиданья" - свидимся когда-то,
свиданничать придём на негасимый свет...
Не будем назначать ни час, ни день, ни дату.
Когда-нибудь - и всё. Вернусь,- и весь ответ!
Не спрашивай "когда". Когда-то - это точно.
Пусть свет горит, горит...Не выключай его.
Вернётся блудный сын иль наблудится дочка,
вот, - есть порог и дом. И больше ничего.
Горит ли свет в окне? - Горит! А, значит, - помнят,
откроют и простят, обнимут и поймут.
Есть дом, - и хорошо! Ведь, тяжело бездомным.
Среди холодных стен нерадостен уют.
Как хорошо, что есть куда прийти, вернуться,
и есть крепчайший чай и горячущий борщ...
Чтоб к стенам, будто к снам, прийти и прикоснуться,