Славный город Аватим, что на берегу Соны, некогда жестоко страдал от войн и стычек между магами. С особым усердием разрушали город невежды и недоучки: стоило очередному сопливому юнцу заполучить заветный том заклинаний, как вновь крошились каменные стены, пылали крыши, а вокруг разоренных лавок, не боясь владельцев, муравьями суетились мародеры.
Листая страницы древних хроник, я будто слышу участников последующих событий:
"Чаша нашего терпения переполнилась!" - воскликнул герцог Аватимский и покосился на дымящиеся развалины на месте любимой часовни.
"Как говорит светлый Инелий, достоинство знания превыше всего!" - некстати прошамкал старый придворный маг, чем ввел собравшихся в изрядное недоумение.
Впрочем, как все было на самом деле, мы никогда не узнаем, ведь история - наука неточная. Главное, на чем сходятся хроники - герцог Аватимский собрал на городской площади представителей всех сословий и профессий, в особенности магических, и железной рукой навязал им свое решение: все волшебные фолианты собрать в библиотеку и выдавать желающим лишь по требованию, под расписку. Установить правила пользования магическим текстом и наказывать нарушителей со всей строгостью. Наиболее опасные компендиумы и гримуары на руки не давать.
Порядок и учет, надо сказать, великое дело. Отныне всякий ученик или подмастерье знал, что неосторожное колдовство не скроется и не простится, и семь раз думал, прежде чем читать со страницы что попало.
Поначалу, конечно, не обошлось без инцидентов. Не все магические фракции восприняли новый порядок - а уж о магах-одиночках и говорить нечего. Однако после того, как гильдия магов наложила на библиотеку хитрые охранные заклятья (к примеру, теперь никто не мог войти внутрь без личного приглашения библиотекаря), горожане зажили гораздо спокойнее...
Было это лет сто назад, еще при третьем герцоге Аватимском. С тех пор сменились несколько поколений и с десяток правителей, но городская библиотека, как прежде, высится незыблемым оплотом порядка среди магического хаоса.
А заведую ей я, скромный библиотекарь Церебус: выдаю читателям книги, заполняю формуляры и строго соблюдаю дух и букву "Библиотечных уложений", составленных моим знаменитым предшественником, светлым Инелием.
Каждый первый день после летнего солнцестояния - как сегодня - "Уложения" рекомендуют проводить День Чистоты:
"В День Чистоты Библиотекарю надлежит раскрыть Двери и Окна с целью достижения сквозного проветривания, а также аккуратнейшим образом удалить пыль с Фолиантов, влажной ветошью протереть Полки и с особым тщанием вымыть Пол на всех Этажах и Лестницах. Во избежание всяческих неустройств обслуживание Читателей следует ПРИОСТАНОВИТЬ".
Наученный горьким опытом, в этом году я заблаговременно повесил на воротах доску с выжженной надписью:
ДО ДНЯ ЧИСТОТЫ ОСТАЛОСЬ... СУТОК
Каждое утро я мелом рисовал новую цифру, чтобы господа магики успели подготовиться и больше не возмущались, когда библиотека закроется.
Как думаете, обратили на мою доску внимание?
Не успел я взяться за уборку на третьем этаже, в ворота кто-то нетерпеливо заколотил.
Как был - в старой холщовой хламиде, с перьевой метелочкой в руке, - я поспешил вниз, перескакивая через две ступеньки. Охрана охраной, а заставлять мага ждать без нужды - себе дороже.
Распахнув ворота, я увидел фигуру в черном одеянии с низко надвинутым капюшоном. В тени под капюшоном еле угадывалось бледное пятно лица.
Я опустил глаза и зацепился взглядом за ожерелье из выбеленных человеческих фаланг на поясе гостя - атрибут профессии.
- Не соблаговолит ли уважаемый некромант обратить внимание на доску? Сегодня День Чистоты, прошу, приходите завтра!
- Мне нужен Великий Гримуар Черных Пределов.
- О-о... Прошу прощения, но эту книгу мы на руки не выдаем.
- Тогда впусти меня, холоп.
- Вы не могли бы подождать до завтра? - ответил я как можно дружелюбнее.
Он молча воззрился на меня. Потом процедил:
- Ингредиенты. Заклинания. Быстро портятся.
- Ах да, ингредиенты! - сообразил я и тут же подавил приступ тошноты. Знаем мы, что это за ингредиенты. - И все же, уважаемый, правила есть правила. Исключений быть не может.
- Презренный раб... Ты хорошо подумал? - прошипел некромант и угрожающе подался ко мне, а пальцами стал поигрывать с ожерельем. - Мне ведомы такие заклятья, от которых твои жидкие волосенки не то что дыбом станут... Вовсе отвалятся!
Я отступил назад.
- Уважаемый некромант, разрешите напомнить, что библиотека и ее служитель находятся под особой защитой магистрата и объединенной гильдии магов.
Некромант застыл на месте. Ветер развевал черные полы, играл с веревкой пояса, обдавал меня тошнотворно-сладковатым запахом.
- Что ж, мы еще встретимся... после твоей смерти, - наконец заявил некромант, резко отвернулся и ушел.
Я поскорей запер ворота и снова поднялся на третий этаж, сметать пыль с гримуаров. Ради таких вот неблагодарных магиков и стараюсь...
Солнце, как я подозревал, не прошло и ладони (из полутьмы библиотеки неба почти не видно), когда в ворота вновь постучали. Кого там демоны носят!
Я слегка ошибся: новую гостью принесли скорее не демоны, а какие-нибудь элементали.
Вышитая мантия с языками пламени, алое платье, перепоясанное золотым ремешком-косицей, янтарные бусы на пышной груди.
- Ах, добрый Церебус, мне не нужны твои книги! Мои знания еще не успели состариться и усохнуть, поверь мне. Нет, я так ждала этого дня, чтобы посидеть в тишине и прохладе пустой библиотеки!.. Полистать старинные альманахи, отдохнуть от магических дел и этих несносных поклонников...
- Войдите в мое положение, госпожа!
- Лавиния, - низким голосом пропела она.
- Досточтимая госпожа Лавиния... В День Чистоты строго-настрого предписано не пускать посетителей.
- И никаких исключений? Ведь ты мог бы составить мне компанию... - Она кокетливо завела огненно-рыжую прядь за ухо. Блеснула соблазнительно розовая мочка. - Церебус, Церебус... Или ты не знаешь, что исключения лишь подтверждают правила?
Огненная магичка затрепетала насурьмленными ресницами и еле заметно улыбнулась.
Я сглотнул. Морок это все и наваждение. Небось сама - карга столетняя, а навела на себя чары и вот ...
- Нет, госпожа Лавиния, прошу меня простить, но порядок превыше всего. Если даже библиотекарь не может соблюдать простых правил, чего ждать от могучих и благородных?
Магичка поджала губы.
- Ничтожный библиотекарь, получив власть над могучими, пыжится, будто стал владетелем мира! Но я вижу твою мелкую душонку насквозь. Ползай по книжкам, червь, и знай свое место!
Напоследок смерив меня презрительным взглядом, госпожа Лавиния набросила на плечо край мантии и удалилась.
Молодые ли, старые, магички или селянки - все отвергнутые дамы ведут себя одинаково. В молодости я мало успел погулять, но кой-какой опыт имею. Эх, если б не служба...
Чтобы легче было выбросить магичку из головы, я усердно мыл полы без перерыва до самого обеда. И, конечно, в ворота постучали не раньше, чем я вонзил зубы в холодную куриную ногу.
За воротами стоял, опираясь на сучковатый посох, старик в сером запыленном балахоне. Голова прикрыта тряпицей, на кочевой манер, глаза покраснели и слезятся, из носа и ушей торчат пучки седых волос.
Молча смотрю на него, прожевываю остаток курятины.
- Что, не пригласишь меня в дом? - проскрипел старик.
- Это библиотека, отец, - терпеливо ответил я, когда снова смог говорить.
- Библиотека? Вот и славно! Ее-то я как раз и искал, да притомился дорогой, думал, не дойду.
- Библиотека закрыта сегодня. День Чистоты.
- Что ж, коли не хочешь пригласить меня и приветить, - продолжал старикан, будто не слышал, - посижу здесь, в придорожной пыли. Не привыкать... - Он прислонил посох к воротам и присел, оперевшись спиной об ограду.
- Отец, подождите здесь!
Я сбегал в подсобку за водой, заодно захватил ржаную лепешку и кусок курицы. Жалко стало старика, и все тут.
- О-о, добрый юноша, дай сюда! - Старик схватил лепешку, вцепился в нее удивительно молодыми зубами.
Несколько минут я слышал только хруст хлеба и тихое чавканье. Проголодался старикан.
В конце концов он утер рот рукавом своей серой хламиды и проговорил:
- Что ж, юноша, раз ты так добр, слушай, расскажу тебе историю... Было это пять лет назад. В ту пору я был чуть моложе и крепче, чем сейчас, и путешествовал по соседнему герцогству в поисках работы. Случилось так, что встретился мне один купеческий караван, где главным караванщиком был молодой и неопытный купеческий сын...
Я насторожился.
Старик замолчал. Потом повернул лицо ко мне, широко улыбнулся - и захохотал. Очень знакомым смехом.
Я нагнулся к нему и сорвал с головы дурацкую тряпицу.
Рыжие вихры аккуратно стянуты в хвостик, на лицо прилеплены седые лохматые брови, а под ними смеются знакомые, молодые и озорные глаза. А слезятся они лишь потому, что кое-кто не пожалел засыпать их песком. Для правдоподобия.
- Окли!!!
- Ну, здравствуй, старый знакомец, - проскрипел Окли-Одноухий притворно старческим голосом и обнял меня в ответ. - Я всего на день, завтра убываю по реке с одним купчиной. Пригласишь к себе?
Я замялся.
- Окли, я на службе... Пригласить не могу, магическая охрана стоит. День Чистоты.
- Тысяча демонов! - выругался Одноухий.
- Окли, ты зачем явился? Ведь не на меня посмотреть?
- Ну да... Эх, так и знал, что тебя ни правдой не проймешь, ни уловками.
- Какими еще уловками? - удивился я.
Окли медленно достал из узелка ожерелье из человеческих костяшек. Потом показал угол парчовой накидки. Как-то по-женски подмигнул, а потом поджал губы, совсем как...
- Вот именно, любезный друг мой Церебус! И некромант, и огненная магичка! Неплохо я навострился, а? Но потом решил пойти прямым путем. Послушай, мне нужна одна книга, и прямо сейчас. Первый Том Исцеления.
- Да, есть такой...
- Дашь с собой почитать?
- Нет, Окли. Служба есть служба, а у меня сегодня День Чистоты. Запрещено. Видишь доску?
- Ну вот, так и знал, - понурился он и почесал остаток уха.
При нашем гуманном правителе публично отрезали ухо преступникам лишь однажды: когда Окли обокрал самого герцога. С тех пор Окли-Одноухий в родных краях почти не бывает. Правда, пять лет назад мы с ним столкнулись в соседнем герцогстве, когда я в первый и последний раз вел караван. Подробно рассказывать не стану, но именно тогда я охромел и лишился прав на наследство. И все же тем, что я попал в библиотеку, а не в иной мир, я обязан именно прохвосту Окли.
- Послушай, Одноухий... Приходи вечером в "Соломенную вдовушку", поставлю тебе пива. А пока - извиняй, друг!
- Ну, ладно... - неожиданно легко согласился он. Я даже удивился: думал, будет дольше меня упрашивать. - Бывай, старина Церебус! Авось увидимся во "Вдовушке"!
Я помахал на прощанье, но не закрывал ворота, все медлил. Кому нужны эти правила, зачем они?.. Уже собрался его окликнуть, но тут с другого конца улицы прибежал запыхавшийся гонец из магистрата. Так я и не остановил Окли, не дал ему книгу. Даже не объяснил получше, что мною движет.
Спровадив жирного гонца (уж не знаю, зачем магистрату понадобился кадастр именно сегодня. Ничего, сгоняют посланца второй раз, авось похудеет!), я наконец присел попить чаю. И только поднес чашку ко рту...
- Дяденька книжник!..
- Не книжник, а библиотекарь. Ладно - чего тебе, мелюзга? - Смотрю на мальчика лет девяти-десяти. Тот переминается с ноги на ногу и канючит:
- Книжка такая, про лечение. Первый том!
- И тебе Том Исцеления? - Хм, странное совпадение... Хотя книга полезная и многим нужна.
- Дя-а-аденька! У меня рыцарь помирает, я оруженосец его.
- Читать умеешь? В библиотеке День Чистоты. Уборка! Книги не выдаем. Приходи завтра, - отрезаю я.
- Да он помирает, до завтра может не дотяну-у-уть!
- Как зовут рыцаря?
- Танрист из славного рода Азильдов! - без запинки выпаливает мальчик, глядя на меня честными голубыми глазами.
- Хм... Вроде был такой... Слушай, малый, может, пойдешь к лекарю? Ты ж ничего в целительстве не смыслишь, больше навредишь своему Тристану.
- Я немного целительству учился... А потом лекарь сам меня отправил... И его лечить отказался. Мол, за эту работу еще не заплачено. А моего рыцаря разбойники огра-а-абили, мы еле до городских стен добра-а-ались. И что я буду делать, если он умре-о-от?.. - воет малец. - Куда я пода-а-амся, что ма-а-амке скажу-у-у? И кто меня такого возьме-о-от, если у меня рыцари мру-у-ут?
- Ну-ну, не реви, - глажу его по голове, а сам украдкой проверяю под растрепанными патлами, цело ли ухо. Хотя глупо: он раза в два ниже и щуплее Окли.
Эх, иногда я слишком добрый.
Оставил мальчугана у ворот, сбегал за Первым Томом Исцеления (кстати, по-правильному он называется "Простые исцеляющие заклятья для незадачливого путника"). Подумал и замотал в холстинку на всякий случай. Говорю:
- Беги скорее, а главное, никому книгу не показывай! Бродит тут один... Еще отберет у тебя фолиант, потом век не расплатишься!
- Хорошо, дяденька библиотекарь! - кивает мальчуган, обнимает сверток с книгой обеими руками и спешит к повороту.
А из-за поворота небрежным, медленным шагом выходит Одноухий Окли.
- Эй! - кричу я, высовываясь из ворот. - Не смей! Не трогай мальчонку!
Окли махает мне рукой, а потом бросает мальчугану мешочек, в котором что-то звякает. Тот ловит мешочек, кладет книгу на дорогу и стрекозой уносится прочь.
***
Окли-Одноухий сидит на заборе дома напротив, грызет зеленое яблоко, болтает ногами. Книга уже в котомке. Знает, бездельник, что я не побегу за ним, не закрыв дверь и ворота на все замки и запоры. Провел как последнего кутенка, еще и глумится.
- Ах ты, отец лжи и мать уловок! Мерзкая вонючая жаба, ослоухий...
- Слушай, Церебус, что ты так разоряешься? Ведь могло это оказаться правдой? Могло! Человек бы умер по твоей вине. И ты бы себе не простил. Подумаешь, правила! Главное - поступать по совести.
- И это ты мне говоришь! Проклятый, никчемный, лживый... вот уж в ком совести ни на грош! - Трясу кулаком, хотя и без прежнего запала. - ...Когда обратно-то пожалуешь?
- У Окли и у ветра не спрашивай ответа! - Одноухий спрыгнул с забора и побежал прочь, поднимая сандалиями пыльный вихрь. - Попользуюсь и верну! Как надобность уйдет!
Насколько я знаю Одноухого Окли, совать нос во всякие неприятности он будет всегда. Боюсь, не видать Аватимской библиотеке Первого Тома Исцеления еще много лет...
Надо хоть формуляр на него завести. Что бы там кто ни говорил, порядок - прежде всего.