Аннотация: Кошмар, мистика и хоррор, страх и ужас... ну, или очередной рассказ о трех мелких безобразниках, которые на этот раз решили охотиться на призрака
Дом с привидением
С двух сторон участок зажимали ухоженные грядки пожилой учительницы Клавдиванны и вытоптанный нашими ногами газон Пашки Силиконового Пуза. С Пашкиной стояли в одну линию сарай, дровяник и баня, чуть дальше, отдельной постройкой, туалет. С Клавдиванниной - не было ничего, кроме покосившегося невысокого забора в ошметках голубой краски. Царил сумрак от развесистых рябин и черемух, высокая трава доходила бы взрослому человеку до пояса, нас же скрывала с головой.
А в глубине двора, полускрытый в тени, высился Таинственный Дом. Деревянного цвета, но не как у подружки Ленки, светленький и нарядный, а потемневший от времени, как будто намокший под дождем. Угрюмый и неприветливый на вид. Окна Таинственного Дома были забиты деревянными ставнями, на каждой двери, даже на дровянике и туалете, царили тяжелые подвесные замки, заботливо упакованные в полиэтилен и промотанные скотчем от ржавчины. Жильцы очевидно боялись за сохранность имущества, не подозревая, что интерес к старой даче совсем иной.
В траве, под корнями деревьев, росли грибы, белые, подберезовики, сыроежки, моховики и бесчисленное множество поганок. Не зная грибных мест в лесу, наша кодла лазила на заброшенный участок - исключительно из спортивного интереса, грибов никто из нас не ел. Отдавали Димке с Иркой - родному брату и двоюродной сестре нашего друга Макса, старшему поколению.
Им было лет по пятнадцать, Димка - большой и довольно толстый, Максу мог врезать только так, а нас не трогал ни разу, боялись его за компанию. Ирка красила волосы и брови в иссиня-черный до первого купания цвет. Потом дешевая краска сползала, шевелюра понемногу синела и бледнела; за глаза (а если издалека - то и в лицо могли крикнуть) мы звали ее Лужей. Еще в нашем переулке жил димкин друг Лёха, хитрый и вредный парень, с которым нам советовала не водиться бабушка... стоит ли говорить, что это было единственной причиной, по которой мы, а вместе с нами и остальная переулочная мелочь, все время набивались к Лёхе в шестерки. Переходным звеном между старшими ребятами и нами служил Пашка Силиконовое Пузо или просто Пузо - толстый белобрысый пацан на год старше меня. По возрасту ему вроде бы полагалось дружить с нами, но чаще он терся возле подростков - собирал им шишки для бесконечных "войнушек", носил удочки и выполнял всяческие мелкие поручения. Впрочем, такое поведение служило поводом для зависти, а не презрения, дружить со старшими хотелось всем.
Они нас на экскурсию в Таинственный Дом и подбили.
- Там жил дед, - рассказывала Ирка замогильным голосом. Впечатление несколько портила заплетаемая с одуванчиками синяя коса, но нам, рассевшимся на трубе, жадным до страшилок малявкам, и так хватало. - Одинокий, к нему никто не приезжал. Даже соседи не разговаривали с ним. И вот однажды тетя Алла, продавщица из ларька, спросила у одной бабки с нашего переулка, почему сосед так давно не приходил за хлебом.
- Это у какой? - спросил мой психически устойчивый брат. - У Клавдиванны, у Нины Семенны или у Марьи Григорьевны?
Наш папа умел рассказывать куда страшнее, а благодаря собственным бабушке и дедушке, Борян знал всех пенсионеров в округе.
- Это неважно, - чуть смутилась Ирка. - Она давно умерла, я тогда была совсем маленькая, вон, как Анька, а ты и вовсе не родился.
- Я не маленькая! - обиделась я.
- Она не маленькая! - обиделся Борька, быстро сообразивший, что если Лужа считает маленькой его старшую сестру, то он для нее и вовсе младенец.
- Блин, вы достали, - заявил Пузо, которому наши родственные заморочки с возрастом были неинтересны, к тому же темнело, приближалось ночное передсонное купание, а историю хотелось дослушать.
- Будете перебивать, ничего рассказывать не буду, - пригрозила Ирка и взялась за косу.
Мы униженно молили о прощении и даже обеспечили рассказчицу большим число слушателей: высвистели "принцессок" Машу и Лену, игравших на огороде в куклы и про привидений, в общем, слушать ни разу не собиравшихся. Только тогда Ирка сменила гнев на милость и продолжила:
- Эта бабка пошла в Таинственный Дом и стала стучаться и звать хозяина, но он не отвечал. Решила, что он просто уехал в город, и собиралась уходить, но тут случайно толкнула дверь. Та ме-едленно, с тихим скрипом открылась. В доме было темно и пахло просто жуть как...
- Погоди! - проснулась "принцесска" Маша, дед которой был строителем. - Двери же всегда наружу открываются, иначе их деревенские зимой выбьют и все украдут! Как она открылась, если та бабушка ее просто задела?
- Почем я знаю, - разозлилась малолетской непочтительности Лужа. - Я вас в последний раз спрашиваю, будете слушать или нет?!
Мы обещали, а Лена и вовсе сбегала домой за карамелью, пока родители не видели. Угостившись, мы снова уселись на трубу и вняли.
- И тогда бабка вошла в дом и прошла на кухню... там в кресле сидел хозяин. И он давным-давно был мертв! Вместо лица был голый череп, а ноги раздулись и воняли. По нему лазили могильные черви и крысы. Бабка от ужаса чуть сама не сдохла, заорала, как резанная и убежала. Всех соседей подняла. Но родственников у того деда не было, хоронить его никто не стал. Забили окна и дверь, да так там тело и оставили. А умер он шестого июня тысяча девятьсот восемьдесят шестого года! Три шестерки, число дьявола. И бродит в Таинственном доме его запертый призрак... ждет, пока двери откроют, по ночам воет и стонет так жалобно: откройте двери, похороните меня. А кто поверит и дверь откроет, того он тут же и съест.
Совершенно пришибленные финалом Иркиного рассказа мы молчали. И тут неожиданно даже для самой себя, чтобы узнать, а не потому что не поверила, я спросила:
- Ир, а если он так давно там мертвый лежал, что от головы один череп остался, как узнали, когда он точно умер?
- Ну, знаете, - разобиделась Лужа. - Я вам, как взрослым, серьезные вещи рассказываю, а вы... Тьфу на вас.
И ушла домой слушать новую кассету Филиппа Киркорова.
А мы остались обсуждать услышанное. Сначала, конечно, атаковали Силиконовое Пузо и Ленку, первый жил от Таинственного Дома через забор, вторая - напротив.
- Что, правда по ночам воет, или Лужа врет?
- Твой папа ходил там траву косить, чтоб на ваш огород сорняки не лезли, ничего не видел?
- А интересно, если призрак в доме, зачем сараи с баней закрывать было? Может, там тоже призраки?
Ленка авторитетно заявила, что никто и ничего в Таинственном Доме не воет и не выло никогда, и отец ее ничего не видел. Пашка напротив убеждал нас, что прямо жуть как воет, даже его бабушка боится, а когда Лёшка написал на сарае со стороны Пашкиного участка "AC DC", его в тот же день укусила за задницу бродячая собака, и потом пришлось делать сорок уколов в живот от бешенства. На самом деле, на месте собаки я бы Лёшку тоже покусала. А братик и вовсе предположил, что собака вправду была бешеная - зачем иначе кусать за такое противное место, как зад.
На половину вкопанная в землю водопроводная труба, на которой проходили все наши заседания и игры, пересекала переулок аккурат между участком Клавдиванны и Таинственным Домом. Наблюдать отсюда было удобно, но вместе с тем как-то страшновато: а ну как Лужа не соврала, и злобный призрак вправду только и ждет, кого бы сожрать?!
Неожиданно внимание Макса привлекли две отчетливо выделяющиеся на потемневших досках невысокого банного крылечка яркие меловые буквы "А" и "О".
- А это что такое?
- Написал кто-то.
- Да ну, мы вчера за грибами лазили, и ничего не было.
- Ну, сегодня написали.
И тут я вспомнила, что только вчера видела такие буквы - с другой стороны дома, на бетонном фундаменте. В переулке запахло чем-то таинственным и страшноватым.
- Надо слазить и посмотреть! - загорелся Пузо, обычно не отличавшийся особой смелостью.
Остальные высказались решительно против. Не от страха, конечно же, нет. Просто мы с Максом и Боряном немедленно представили себе всепоглощающий бабушкин гнев, Лена не хотела лезть через забор, опасаясь порвать шорты, а Маша в принципе была не против, но ее скоро должны были позвать ужинать.
- Вы трусы, вы трусы, вы вонючие трусы, вы трусливые трусы, - запел Пашка, но Макс предложил ему, если он такой смелый, заткнуться и лезть на заброшенный участок - и более того, обходить Таинственный Дом - одному.
Энтузиазм Пашкин отчего-то увял, не успев расцвести.
Договорились устроить вылазку завтра, большим отрядом и при свете дня. Макс обещал взять Димкин нож (свой он к тому моменту уже потерял, а новым еще не обзавелся). Я в свою очередь поклялась, что мы с братом тоже возьмем ножи, в крайнем случае, стащим дедушкин. Ленка сказала, что у ее бабушки есть святая вода, лучшее средство против злобных призраков. Выслушать, какое оружие возьмут Пашка с Машей, нам не удалось: бабушка не терпящим возражений тоном позвала нас с братом, а заодно и Макса, домой.
Купались мы три раза в день. С утра, еще до завтрака, разделяли два плавательных захода зарядкой на берегу, днем - по-настоящему, до посинения, а вечером, чинно взяв полотенце, сухое белье и одежду, заходили минут на десять в теплую, как парное молоко воду. Купались бы подольше и побольше, и в два захода, и в три, и в десять, но бабушка тщательно следила за тем, чтобы внуки не дай бог не простыли. Иногда на воспитание и купание ей сдавали и Максима. Его баба Эля с четырьмя детьми в возрасте от трех до пятнадцати лет не справлялась, а наша могла приучить к порядку и режиму не только чужого внука, но даже какую-нибудь тупую зверюшку, вроде нашей собаки.
Проходя по переулку мы трое еще раз окинули взглядом особенно мрачный и недобрый в темноте Таинственный Дом. Усиливающийся ветер и порождаемый им шелест листвы наводил на мысли о Фредди Крюгере, Битлджусе и каких-то уже совсем позабытых страхах вроде бабаек. Казалось, из черноты зарослей за нами наблюдает что-то недоброе. Не сговариваясь, мы ускорили шаг.
И вдруг тихонько, на самой границе слышимости раздался низкий тоскливый вой. Я вздрогнула. Ужас на лицах брательника и лучшего друга ясно доказывал, что мне не почудилось.
- Что это, ба? - спросила я, надеясь, что голос мой звучит не слишком испуганно.
- Ветер в трубе воет, наверное, - спокойно объяснила она. - Удивительно, что не забилась за столько лет, козырька-то нет. Зря мы сегодня купание затеяли, продует.
В реку нам, во всяком случае, мне - точно, совершенно уже не хотелось. Но отказываться от возможности побултыхаться в воде было равносильно признанию, что что-то с нами не в порядке, и мы утешились тем, что уходим от Таинственного Дома прочь.
Следующий день ознаменовался большими новостями. Оказывается, Ленкина бабушка Нина Семеновна с соседом общалась: вовсе он не был нелюдимым, нормальный дед. Жил круглый год на даче, но огород не разводил, так же грибы собирал. Он, оказывается, сам построил и дом, и баню, и все хозяйственные постройки.
- И отопление там масляное, - со взрослым одобрением в голосе рассказывала Лена. Никто из нас не знал, чем масляное отопление лучше печного, но сам тон убеждал в правоте подруги. - Умер он действительно шестого июня, только про все остальное Ирка нам наврала. Никакие крысы его не ели, и нашли его в тот же день, дочка из города приехала.
- Да ну! - удивлялись мы. - Так у него и дочка была?
- Она и сейчас есть. Бабушка на нее ругается: вроде как она дачу продавать не хочет, собирается жить здесь, когда состарится. А про то, что до этого момента дом сгниет, не думает. А звали того деда, - Ленка сделала многозначительную паузу, - Андрей Олегович. А.О.
Яркий солнечный день и новые знания полностью развеяли наши вчерашние страхи. Даже намек на то, что странные буквы имеют мистическое, призрачное происхождение не портил нам настроения. На участок полезли всей бандой, играть в охотников за привидениями. Нацарапали "А" и "О" гвоздем на стене сарая. Периодически кричали, тщетно пытаясь напугать друг друга:
- "ОА!" Красное, как кровь! "АО!" Синее, как кровь из вены!
Игра увлекла нас настолько, что отсутствие вчерашнего, реального, белого "АО" мы заметили далеко не сразу.
- Кто? - задал правильный вопрос не менее рассудительный Макс.
Нас же с Борькой заинтересовали вопросы "как", и главное, "зачем". С первым определились быстро: чтобы стереть с дерева мел, нужно шоркать мокрой тряпкой, и не один раз. Значит, стирали долго и специально.
- Или это был не мел, и буквы исчезли сами, - вдруг робко предположила Маша.
- А кто?! - возмутился Пузо. - Призрак АО?
Солнце как будто подернулось дымкой. Подул прохладный ветерок, и даже птицы перестали петь. Думать о том, что мы весело бесились в непосредственной близости от голодающего призрака, который вовсе не против разговеться, было не очень-то приятно.
Со всеми предосторожностями, приготовив ножи и святую воду к бою, мы обошли Таинственный Дом по периметру. Буквы исчезли и с фундамента, без следа, как будто позавчера они мне там почудились.
Настроения в коллективе резко поменялись. Пашка предлагал продолжить исследования, остальные робко предполагали свалить, но боялись сказать вслух. Я придумывала повод поубедительнее, чтобы наше с Борькой присутствие требовалось где подальше от нехорошей дачи.
- Смотрите! - заявил вдруг Пузо.
О, ужас, прямо на входной двери Таинственного Дома резко белели роковые буквы. Никто из нас не мог точно сказать, когда они появились, но одно было совершенно точно: когда мы лезли на участок, их еще не было.
- Мы идем домой, - сказала я смело и решительно, без всяких надуманных поводов.
- Трусы, - презрительно, с ударением на последний слог бросил Пашка.
- Сам трус, - не сдавалась я. - К тому же, трепло, знаешь, что никто не пойдет к призраку на крыльцо, и выделываешься.
- Кто трепло, я трепло?! - не на шутку разозлился он. - Вот сейчас один пойду и постучусь в дверь!
Мы замолчали. Не знаю, как ребята, а я обдумывала перспективы: с одной стороны, Пашка, конечно, трусливые трусы, никуда один не пойдет. С другой - если все-таки пойдет, и с ним что-то случится (например, он умрет от ужаса), влетит всей кодле.
В итоге победила дружба. Смотреть на буквы и стучаться во входную дверь мы пошли вчетвером: Макс, Пузо, я и Борян чуть сзади, как самый младший. Первым на крыльцо шагнул мой лучший друг, за ним занесла ногу я. Пашка притормозил завязать шнурки... и тут под ногами у нас раздался тоскливый, пробирающий до последней волосинки вой, совсем как вчера вечером, только гораздо громче.
Хорошо, что Борька шел последним, и соответственно, первым выбежал в спасительный переулок. С паническим визгом, совершенно позабыв о том, что у меня есть младший брат, я ринулась прочь от Таинственного Дома. На полкорпуса позади меня несся Макс, а за ним, рыдая от ужаса, бежал Пашка. На забор я взлетела птичкой, а обратно рухнула мешком с удобрениями, разодрав шорты до самого пояса. Максим был более грациозен, а вот Пузо полностью оправдал свое имя и залез на угрожающе зашатавшийся под ним забор только с четвертой попытки. А вот испуганным он не выглядел.
Пашка Силиконовое Пузо рыдал не от ужаса, а от смеха! Он бессовестно ржал под вой голодного призрака!
Греческим хором ему служили Димка с Иркой, просто заливающиеся от восторга на пашкином участке.
Тайна Призрака АО оказалась проста, как все гениальное и убедительное. "Призрачный вой" был записан на кассету. Вечером его включал Димка, а сегодня днем кнопку на заранее спрятанном под крыльцом магнитофоне нажал предатель Пузо, когда присел, чтобы якобы завязать шнурки. Он же написал мелом на двери две так перепугавшие нас буквы. В разработке плана участвовал и Лёха, но с кульминации отчего-то слился, хитрая скотина.
Впрочем, нам, в отличие от родителей, доказательства были не нужны. Пузо мы по-простому закидали шишками с крыши сарая. Иркина косметичка совершенно случайно утонула в поливной бочке. В Димкины кроссовки Макс лично нашинковал выдранный на заднем дворе корень валерианы - к вящему удовольствию всех окрестных котов. Даже Лёха получил свое: до самого конца летних каникул сорняки после прополки мы выкидывали на его участок, зная, что огородную повинность ненавидят все переулочные ребята.
И только много лет спустя я подумала, что розыгрыш старших оказался не худшим вариантом. Не так давно Ленка по секрету (и по пьяни) призналась мне, что святую воду она придумала, а на самом деле зачерпнула питьевой из ведра.
Хороши бы мы были, с одними ножами, против злющего голодного призрака!