Гловацкая Аня : другие произведения.

Кораблики

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Дождь лил уже не как из душа, а как будто сверху выливали воду из ковша. У меня не было ни зонта, ни шапочки, только Маришкина шляпка на Маришке. Остановила машину возле старой пристани, с ненавистью глянула в окружающий нас потоп. Вот как правильно было сделать? Тащить ее домой? Она, может, и не простынет, а я точно схвачу воспаление легких... Девчонка пулей выскочила на улицу и побежала к перилам. Я пошла следом. В серо-зеленой дождевой мути маленькая фигурка девочки в сером пальтишке и зеленой шляпке почти терялась - и вдруг совсем пропала из виду".
  посвящается моему отцу
  К полудню накрапывавший со вчерашнего дня дождик окреп и возмужал. Приобрел насыщенный серо-зеленый цвет реки и даже, кажется, запах рекой. Я пнула длинными носками ботильонов песок пополам с битым стеклом и досадливо уставилась в дисплей мобильного (бюджетная нокия с3, а вовсе не айфон, как того хотелось бы)...
  Больше ничего ни интересного, ни приятного не предполагалось: льнущие к земле тучи, мусор, дождь сверху и река снизу. Лучше уж "аську" проверить.
  - Смотри внимательно - и увидишь, - Маришка не отпускала мою руку, что, признаться, было вполне себе приятно, тоненькие пальчики грели куда лучше моих пижонских перчаток. - Они всегда сюда приходят.
  - Кто приходит? - пальцы ног заледенели, и когда я переступала с ноги на ногу, кажется, слегка позвякивали. К черту. На такое я не подписывалась.
  - Как кто? Кораблики.
  Если проведу здесь еще хоть четверть часа, мне точно ампутируют ноги. Очень холодно, очень. И ветер задувает по-осеннему зябко, почему-то исключительно внутрь пальто. И дождь льет так, что хочется скорее забраться в теплый салон машины и ехать домой и только домой.
  - Мариша, ты не замерзла? - стоит надеяться, ожидание положительного ответа в моем голосе было не слишком заметно.
  - Да нет же! Смотри!
  Я послушно уставилась в серый туман. Песчаные терриконы. Смутные силуэты погрузочных кранов. Далекий низкий берег, черный от угля.
  В школьные годы чудесные мне случалось здесь пить пиво и иную продукцию ныне покойного нашего завода по производству недорогого пойла. Но Марина для подобного времяпрепровождения объективно слишком мала. Кто же показал ей этот райский уголок?..
  - Тетя Света!
  - Ммм?..
  - Вот же! Посмотри, вон они, где старая пристань. Вот один, а рядом второй стоит. Даже трап еще не сбросил. А на первый дяденьки и тетеньки заходят! Ой, и ребеночек там!
  - А никто не сходит? - поинтересовалась я из последних сил поддержать дурацкий разговор.
  Не умею разговаривать с детьми, ну вот совсем не умею. Как могла согласиться на это? Ума не приложу...
  - Ну как они сходить будут? - обиделась на мою непонятливость Маришка. - Ты, если не видишь, так и скажи. Кораблики же в одну сторону ходят. Оттуда никто не возвращается.
  - А как же сами кораблики?
  Я совершенно точно не подхожу для этой роли. И не умею, повторюсь, обращаться с маленькими детьми. Но что-то однозначно подсказывает мне, что погрузочная пристань - не место для игр шестилетней девочки.
  - Может быть, сами кораблики и возвращаются. - По-взрослому рассудительно заметила эта мыслительница дошкольного возраста. - Или они совсем-совсем одинаковые. Потому что они всегда одинаковые. А вот дяденьки с тетеньками всегда здесь садятся и никогда не возвращаются.
  - А куда они плывут? - Спросила просто для того чтобы спросить.
  И для того, чтобы поплотнее закутаться в палантин и пару раз проклясть про себя холодную сибирскую осень.
  - Я и сама не знаю, - ответила Маришка так же совсем по-взрослому. - Мама говорила, далеко-далеко, за море. А куда за море - я у нее не спросила.
  - Ну, за море - это далеко, - сказала я. - Сначала по реке сколько плыть, а потом еще и по морю.
  - А ты, тетя Света, корабликов не видишь и сама не знаешь, куда они плывут.
  Ребенок обиделся. Значит, ребенок устал. Значит, ребенку пора домой, ура!
  - Не знаю, - согласилась, пытаясь скрыть ликование в голосе, я. - Поедем, Мариша, я замерзла.
  - Пойдем. Только завтра мы вернуться должны. Вдруг завтра маму увидим.
  - Маришенька, - начала я осторожно. - Мама вернется очень нескоро, она уехала работать в Испанию. Помнишь, мы смотрели кино про Зорро?
  Я ждала расспросов, но Маришка ничего не спросила.
  - Тетя Света, - сказала она с пугающей уверенностью. - Ты ничего не понимаешь. Мама еще никуда не уехала. Мама уплывет на кораблике.
  Дождь, зарядивший еще накануне, лил целый день, противный ноябрьский дождь, никак не желающий сменяться снегом. На реке все было серо-черно-зеленым от него. На реке никак не желал становиться лед.
  Я ненавижу и всегда ненавидела ноябрь, и каждый вместе, и этот в отдельности, и вместе с пальцами ног уже начали звенеть мои нервы.
  - Пошли завтра снова смотреть на кораблики, - предложила она умильным тоном, какой бывает только у уверенных в своей неотразимости шестилетних девочек. - Давай? Давай-давай-давай, ты же меня любишь, тетя Светочка!
  - Хорошо. - Согласилась, проклиная себя за мягкосердечие, я. - Пойдем смотреть на твои кораблики.
  Ее чертовы воображаемые кораблики! К психологу мы пойдем, вот куда, к самому лучшему детскому психологу, который посадит ее на таблетки, завернет в три смирительные рубашки, объявит нуждающейся в стационарном лечении...
  Я вспомнила, что девочке шесть, и осеклась, не то чтобы застыдившись... просто не найдя подходящих причин для продолжения молчаливой истерики. Лучше зайдем в пиццерию, возьмем пиццы, колы и картошки с сыром, будем сидеть перед телеком и лопать их. Маришке поставлю мультики, а сама наконец возьмусь за составление искового, иначе придется нам с ребенком бомжевать: нет клиентов - нет денег.
  
  Разумеется, исковое я не написала. Разумеется, назавтра погода только испортилась. И я уже молчу о том, что ботильоны не высохли. Дождь крепчал, ветер грозился сдуть не только Маришку, но и меня, а небо чернело, как перед грозой.
   Я не хотела вести ребенка гулять вообще, полагая общество телевизора, коробки пирожных и новой куклы вполне достаточным на сегодня. Еще я полагала себя строгой и непоколебимой. И наверное такой и была до первого умоляющего взгляда со стороны проклятой девчонки. Нет, Марина не ныла. Она не топала ногами, не устраивала этих отвратительных детских истерик, от которых звенит в ушах и что-то лопается в голове. Она просила тихо и серьезно, глядя на меня глазами побитой собаки.
  Я послала все к чертям и к психологу. И согласилась.
  На старой пристани - вот удивительно-то - никого не было. Мы с Маришкой стояли вдвоем под огромным прозрачным зонтом, и было видно, как капли уныло стекают над нашими головами - на наши же сапоги. Дождь лил, ветер выл, а Маришка все смотрела на холодную серую воду и мокрый серый бетон пристани и молчала. Потом сказала:
  - Пойдем домой, тетя Света. Сегодня мама уже не уплывет.
  Раздражению моему не было предела.
  - А кораблики твои гре... эээ... кораблики приплыли?
  - Приплыли, взяли дяденек и тетенек и уплыли. Сегодня их больше не будет.
  - Приемные часы окончены, - сказала я про себя.
  Еще один такой денек, и психолог понадобится мне. Да что там психолог, целый психиатр!
  
  На следующий день я с поразившем меня саму счастьем с утра сдала ребенка соседке, строго настрого наказав гулять только во дворе. Никогда не любила понедельники, но этот пах праздником. Праздником, свободой, работой... о, этот восхитительный аромат готовых подрезать у тебя перспективного клиента коллег! О, нежный дух выездов по назначению! О, сладостное благоухание препирательств с родственниками подследственного, не желающими заключать соглашения, но намеренными стрясти бесплатную консультацию!
  Даже не отступавшее последних месяца полтора отвратительное настроение пару раз мигнуло, как изображение в старом телевизоре, и пропало.
  Вот уж точно, хочешь, чтоб все было хорошо, заведи козу и посели с собой в одном доме...
  На этом месте я снова устыдилась. Маришка не коза, а близкий маленький человечек, нуждающийся в помощи. А я свинья. Стоит, наверное, сводить ее в кино или в парк.
  На счет парка подумала не случайно: еще с утра выглянуло солнце, на улице потеплело, стало как-то суше и уютней. Освободилась я уже около пяти и к тому моменту пребывала в таком благодушном настроении, что даже спросила у Маришки, пойдем ли мы сегодня смотреть на кораблики.
  - Они только, когда дождь, приплывают.
  Мелкая дрянь! Издевается она надо мной, что ли? Еще один такой поход на пристань, и я отморожу ноги, попу и почки! А потом убью девчонку.
  - Нет уж, дорогая. Сегодня мы идем на пристань последний раз, в понедельник ходит теплоход на Дубровино, на него и посмотрим. А завтра я буду занята и послезавтра тоже. Чтоб не жаловалась потом.
  Марина насупилась. А я пошла заводить машину с чувством, что меня сегодня на... обманули, вот только непонятно кто.
  Через двадцать минут выяснилось, что это была я сама.
  Холодный осенний ветер налетел неожиданно, вопреки всем прогнозам и моим ожиданиям. Солнце закрыла туча. На землю упали первые, упреждающие капли дождя. Воздух вокруг машины резко, как летом, потемнел, и все стало серо-черным.
  Чертовы кораблики! Чертово обещание! Чертов последний раз!
  - Тетя Света, поехали на пристань! Быстрее! - заволновался мой психованный ребенок.
  - Может, домой, зайка? - осторожно поинтересовалась я. - Я тебе диск про твоих любимых феечек купила... и... эммм... раскраску купим. Хочешь?
  Чего там еще любят дети ее возраста? Лего? Конфеты? Компьютерные игры? Право слово, сейчас я согласна даже на котенка...
  - Ты обещала, тетя Света! - заканючила Маришка. - В самый-самый последний раз. Я больше не пойду на кораблики смотреть. Только сегодня. В самый последний раз. Ты обещала!
  - У тебя сегодня последний, и завтра последний, и послезавтра тоже.
  Ох, какой же у меня противный голос. Почти такой же противный, как эта девчонка.
  - А у тебя? Ты же сама обещала!
  - Ну хорошо, - сдалась я. - Поехали. В последний раз.
  Дождь лил уже не как из душа, а как будто сверху выливали воду из ковша. У меня не было ни зонта, ни шапочки, только Маришкина шляпка на Маришке. Остановила машину возле старой пристани, с ненавистью глянула в окружающий нас потоп. Вот как правильно было сделать? Тащить ее домой? Она, может, и не простынет, а я точно схвачу воспаление легких...
  Девчонка пулей выскочила на улицу и побежала к перилам. Я пошла следом. В серо-зеленой дождевой мути маленькая фигурка девочки в сером пальтишке и зеленой шляпке почти терялась - и вдруг совсем пропала из виду.
  - Марина! - закричала я и кинулась следом.
  Бомжи, убийцы, педофилы, тяжелая техника, внезапно проломленная дыра в ограждении... что еще может угрожать ребенку?!
  - Мама! - закричала из мути Маришка, и маленькая фигурка побежала вниз, к причалу.
  Далеко, уже почти сливаясь с горизонтом, вниз по реке уходили два шелково-серебристых парусника, тонких, словно игрушечных. А на причале стояла Маришка и плакала.
  Я слетела вниз.
  - Дура! Ты куда дернула, блин?! Никаких тебе дисков с раскрасками! - орала я, забыв что Маришке шесть лет. - К матери собралась, идиотка малолетняя?! Я тебе, блин, такого ремня дома всыплю, неделю сидеть не сможешь!
  Она всхлипывала, утиралась рукавом и перчаткой и что-то подвывала, как мне казалось, в свое оправдание. А потом я прислушалась.
  - Это все ты... виновата... мама теперь... уплыла насовсем... Гадкие кораблики!
  Серо-зеленая пелена дождя на мгновение дрогнула, приоткрывая мне тонкие шелково-серые мачты и легкие серебристые паруса, а потом вновь сомкнулась, как смыкается занавес, и скрыла от меня кораблики.
  Дождь все лил и шуршал. Потом он превратился в град. А потом полетел легкий белый снег.
  Снег шел и шел, тонул в холодной зеленой воде, умирал на мокром сером бетоне, ложился на голые холодные газоны. Снег заметал замерзшую ноябрьскую землю и замерзшую могилу Маришкиной матери. Наступила зима.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"