Годняк Игорь Степанович : другие произведения.

Роман в стихах Иолана и Гивар

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Моей трёхлетней дочурке Алине посвящается
  
   Но полно? Было ли все это?
   И вот, сдувая пыль с листов,
   Я вижу кровь и боль заветов,
   Любовь и ненависть веков.
  
   ПРОЛОГ
  
   Давным-давно за дальними морями,
   За дикими дремучими лесами
   Страна одна прекрасная была
   И, как цветок невиданный, цвела.
   Всем дивная страна была богата,
   Что дарит людям щедрая земля,
   Необозримые её поля
   Переливались в золотых закатах.
   В Лавинии дождей период вместо
   Зимы холодной и сердитой был,
   Свинцовые мешались тучи в тесто,
   Свирепый ветер вволю волком выл.
   После дождей, сверканья страшных молний
   Слепило солнце медью золотой,
   Сияло небо чистой синевой,
   И ветерок дышал прохладой вольный.
   Порою засуха немилосердно
   Сушила землю, жгла поля, цветы,
   Но человек трудом своим усердно
   Дарил природе радость красоты.
   Земля богатой может быть и щедрой,
   Иметь сокровища большие в недрах,
   Но славна только, и секрет весь в том,
   Лишь человеком и его трудом.
   Всего достигнет человек свободный,
   Когда не в тягость, в радость труд ему,
   В Лавинии цветущей и голодной
   Народ попал, как будто бы, в тюрьму.
   Страною правил очень недалёкий
   Царь безрассудный, подлый и жестокий,
   Мечтал он о богатстве в тишине,
   О женщинах, о славе, о войне.
   Чисты вокруг бескрайние просторы,
   И без конца безоблачная даль,
   Но на душе глубокая печаль,
   И прячутся глаза, тускнеют взоры...
  
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
  
   Мир удивительно запутан,
   И мы песчинки в мире том,
   Но хочется нам почему- то
   Иметь родное сердце в нём.
   Его найти не так уж просто
   И встать во всём величье роста,
   И тем труднее нам в пути,
   Как факел, сердце пронести!
  
   Глава первая
  
   1
  
   Наполненные синевой озёра
   Напоминают мне твои глаза,
   Умытые росою ранней зори,
   Как на щеках румянца полоса.
   Лесами голова твоя покрыта,
   Грудь, стянутая лентой рек, в цветах,
   Горами женственность твоя отлита,
   И ранами овраги на руках.
   А губы жаркие твои - пустыни,
   Веснушек золото - волнами рожь,
   Ресницы из дорог бескрайних линий,
   А сердце выдает вулканов дрожь.
   Ты, как любовь великая, священна,
   Стареет все, ты молода всегда,
   Мила, чиста, возвышенна, бесценна,
   Божественно прекрасна и горда.
   Что значат для тебя мои сравненья,
   Коль даже звезды меркнут пред тобой?
   Ты выше моего воображенья
   И чище ты слезинки молодой!
   Иду я по дороге или полю,
   Бегу по лугу, нахожусь в лесу,
   Со мною ты и радости, и в боли,
   К тебе любовь я и печаль несу.
   Поэтому, наверно, стал я чаще
   Задумываться на закате дня:
   Не стало бы тебя, случись несчастье,
   Не стало бы на свете и меня!
  
   2
  
   В ворота грозные столицы,
   Красавицы, страны царицы,
   Высокий юноша вошёл
   С крестьянами из ближних сёл.
   Вздохнул он и остановился,
   Потом пошёл, замедлив шаг.
   Над ним не властен больше мрак!
   И юноша развеселился.
   Разглядывать стал с интересом
   Столицу славную страны:
   Дворцы, столпившиеся лесом,
   И то, чем улицы полны.
   И ничего почти от взгляда
   Не скрылось зоркого его:
   Великолепья торжество
   Со страшной нищетою рядом.
   Стена столицу окружала
   В четыре метра толщины,
   Она надежно защищала
   Весь город в случае войны.
   По всей стене видны бойницы
   И строгие солдат в них лица,
   Есть бастионы у ворот
   И потайной подземный ход.
   Охрана днем впускала только
   Крестьян в столицу на базар,
   Иначе и врагам недолго
   Свой было б нанести удар.
   А за стеной прекрасный город
   Был в красках ярких и узорах,
   И, упираясь в берега,
   Текла могучая река.
   Чудес немало есть на свете,
   Известно это нам давно,
   И с гордостью из них одно
   Наш юноша внезапно встретил.
   3
  
   Был Эль-Портсейн прекрасной сказкой,
   Раскрашенной волшебной краской,
   Но было в нём для богачей
   Всё, вплоть до солнечных лучей.
   Сияли зданий светом стены,
   Жгли чистотой и лаской взор,
   Любой был красочный узор
   Как откровением бесценным.
   Как город с виду неприступен,
   Так беззащитен он внутри,
   Куда ни глянешь ты, ни ступишь -
   Везде сияние зари.
   Полно причудливых узоров
   И выразительных цветов -
   Искусства древних мастеров,
   Творивших чудеса с задором.
   - Нет лучше ничего на свете! -
   Воскликнешь сразу в первый миг,
   Потом, подумав, ты заметишь:
   - Как этого творец достиг?
   Дворцы чудесною громадой
   Стояли, словно на параде,
   Но был у каждого из них
   Свой величавый стиль и стих.
   Полы в мозаичных картинах,
   И с позолотой потолки,
   И в комнатах, и в залах длинных -
   Везде умелой стиль руки.
   Дворец царя еще прекрасней,
   Труд мастеров разнообразней,
   Ещё торжественней цвета,
   Непревзойдённей широта.
   Построен он на возвышенье,
   И к гордости или к стыду,
   У всей столицы на виду
   И строгое хранил презренье.
  
   4
  
   Немало дивных обобщений,
   Великолепных украшений,
   Величественных и простых,
   Затейливых и золотых.
   Благоуханье форм и линий,
   Богатство красок и цветов,
   Своеобразие тонов -
   Всё, чтоб назвать дворец святыней.
   Был у царя и парк чудесный,
   Где он любил так отдыхать
   И слушать звонкие птиц песни,
   В мечтах безоблачных порхать.
   И в клетках тесных, но красивых,
   Как царских преданных рабов,
   Держали длинногривых львов,
   Спокойных, вялых и ленивых.
   И было несколько фонтанов,
   С искрящейся водой бассейн,
   Полно деревьев-великанов,
   Чем весь гордился Эль-Портсейн.
   Мне не мешает извиниться,
   Совсем забыл я о столице,
   Мне затуманил взор дворец,
   И я увлекся, как слепец.
   Две площади в столице были,
   Где потолпиться мог народ,
   На первой речи говорили
   И веселились каждый год.
   А второй не без злословья,
   Шла бойкая всегда торговля,
   Богат был красочный базар,
   Любой имелся там товар.
   Звенел оркестр многоголосья
   На все лады и голоса,
   Сверкали искрами глаза,
   Как в небе спелые колосья.
   5
  
   Картина города неполной
   Была бы, если б я невольно
   Средь этих красок и цветов
   Забыл о доле бедняков.
   Полуголодные, во мраке
   Растившие своих детей,
   Средь мрачных груд седых камней,
   Они ютились, как собаки.
   Страшит действительности гнусность,
   Пугает тысячами бед,
   За всё бороться в жизни нужно,
   Как и за всё держать ответ.
   Таится непреклонность духа,
   И, ожидая перемен,
   Ютится правда возле стен,
   Клич слышится набата глухо.
   Произойдут дела большие,
   Придёт в движенье тишина,
   Несправедливые и злые
   Исчезнут вовсе времена.
   Высокий юноша с вниманьем
   Столицы осмотрев сиянье,
   Трущобы полные тоски,
   Остановился у реки.
   Воспламенить всегда недолго
   Призывом юные сердца,
   Они хотят прожить жизнь с толком,
   Стремиться к цели до конца.
   Мы в юности все непреклонны,
   Все ищем новые законы,
   Нам мало чувствовать и жить,
   Нам надо чем-то дорожить!
   Кому до боли не хотелось
   Великий подвиг совершить,
   Перевернуть мир, изменить,
   Чтоб забилось, завертелось?
  
  
  
   6
  
   Гивар был той людей породы,
   Что жить не могут без свободы,
   И лозунг их один навек:
   Ты или раб, иль человек!
   С таким характером несносным
   До двадцати дожил он лет,
   Пока большой далекий свет
   Не поманил к себе серьёзно.
   Мы свято верим: скрыт за далью
   Мир исполнения надежд,
   И поиск яви за вуалью
   Нам никогда не надоест.
   Он бросил всё: родных и близких,
   И первую свою любовь,
   Пошёл искать бесстрашно новь,
   Отрекшись от пороков низких.
   Он не был, как амур, прекрасен,
   Хотя гордиться мог собой:
   Взгляд светлых глаз был чист и ясен,
   Не затуманенный тоской.
   Его открытое литое
   Лицо светилось прямотою,
   Решительностью и теплом,
   В нём зрел какой -то перелом.
   Усов пушок был легкий виден,
   Росла несмело борода,
   И был её вид безобиден,
   Но это, в общем, не беда.
   Сверкали белизною зубы,
   И тонкие алели губы,
   Румяных щек приятен цвет -
   Прекрасен юности расцвет.
   Спокойно тлеть несправедливо,
   Гивар хотел дарить тепло,
   Искоренить навеки зло,
   Жить честно - умереть красиво.
  
  
  
   Глава вторая
  
   1
  
   Мечтать для нас всегда приятно
   О чём-то чистом, необъятном,
   О чём-то радостном, большом,
   И в мыслях бегать нагишом.
   В мечтах забавно уноситься
   В придуманный заветный край,
   Чудесный, как цветущий май,
   И быть в нём светлой вольной птицей.
   Там можно всё, там ты всесилен,
   Там нет печалей и тревог,
   Там помешать тебе бессилен
   И самый всемогущий бог.
   Безумство мыслей дарит радость
   И дарит нам желанный миг,
   Чтоб сразу ты всего достиг
   И ощутил величья сладость.
   Нам нравится такой прекрасный,
   Заманчивый самообман,
   Где просто всё, предельно ясно,
   И где ты сам как великан.
   Да, человек живет надеждой
   Обычно чистой и безбрежной,
   Но и у сладостной мечты
   Должны земные быть черты.
   Что толку только притворяться
   И лгать себе, как лгать другим,
   И как игрушкой забавляться,
   Воображением своим?
   Жизнь разобьёт пустые планы
   И нанесёт больные раны,
   Развеет в прах забавный вздор
   И вынесет свой приговор.
   И всё равно, никак не скрою,
   Уносят в сказочный нас мир
   Мечты на свой счастливый пир,
   Так человек уже устроен.
  
   2
  
   И в тот же день Гивар работу
   Нашёл и мог жить беззаботно,
   Но мысли сами и мечты
   Росли, как дикие цветы.
   Меж тем всё меньше оставалось
   До праздника большого дней,
   Дни шли быстрее и быстрей,
   Веселье года приближалось.
   Гиваром нетерпенье тоже,
   Как всеми, овладело вдруг,
   Порыв мятежный растревожил,
   Сознанье охватил недуг.
   Смешались сладостные чувства,
   Наполнилась блаженством грудь,
   Сил просто не было вздохнуть,
   И было радостно и грустно.
   Гивар узнал об Иолане
   Из частых толков меж людьми,
   И сразу скрылся мир в тумане,
   Попробуй сам себя пойми.
   Нет лучше девушки на свете,
   Её любовью сердце светит,
   Невиданною добротой,
   Отзывчивостью, теплотой.
   Она, царевна, не обидит,
   Не обругает никого
   И, если где обман увидит,
   Добьётся правдой своего.
   Стройна, румяна, горделива,
   Ну просто диво, как красива,
   Как восхитительный цветок,
   Что распустился точно в срок.
   Понравится она любому,
   И старику не устоять
   И с чувствами не совладать,
   Пусть радость пылкая знакома.
  
  
  
   3
  
   И праздник наступил желанный,
   И гость любой стал гостем званным,
   Страну весельем озарил
   И радость каждому дарил.
   Водили в сёлах хороводы
   Задорно девушки смеясь,
   Потом пускались в быстрый пляс
   Они при всём честном народе.
   А парни рядом увивались,
   Не отходили ни на шаг,
   Шутили с ними, танцевали,
   Малейший всех смешил пустяк.
   Те, что постарше, не мешали,
   Такими были и они,
   Веселья наступили дни,
   Все только ими и дышали.
   Пусть молодёжь повеселится,
   Такая у нее пора,
   Кровь в жилах юная искрится,
   А жизнь как вечная игра.
   Не так в отличье от народа
   Встречала знать веселье года,
   Всё было, в общем, как всегда:
   Рекой вино, горой еда.
   Пила и ела знать без меры,
   И развлекалась до утра,
   И славила свои манеры,
   Свои заслуги и царя.
   Так в развлеченьях и безделье
   Прошли четыре дня веселья,
   Дни состязаний подошли
   И оживленье принесли.
   Гивар жил тоже ожиданьем,
   Когда, как вольная волна,
   Вся закипит вокруг страна
   Одним порывом и желаньем.
  
  
  
   4
  
   И каждый, напрягая нервы,
   Хотел быть в поединке первым,
   Не отойти, не отступить,
   Не устрашиться - победить.
   Соревновались в селах честно,
   Знать не командовала там,
   И мыслям, чувствам и делам
   Там не было от страха тесно.
   Невыносимо пораженье,
   Как нестерпим жестокий гнет,
   Победа - значит уваженье
   И восхищенье целый год.
   И это высшая награда
   Которую народ дарил,
   И каждый в облаках парил,
   Являл и удаль и браваду.
   А в городах соревнованья
   Совсем другой имели вид,
   Там знать без общего признанья
   Решала, кто же победит.
   И победителей в столицу,
   Чтоб приза главного добиться
   С почетом город провожал
   И с нетерпеньем вести ждал.
   Пришел восьмой день состязаний,
   Один из самых главных дней,
   И поражений, и терзаний.
   И зажигательных страстей.
   Обращены к столице взоры,
   О состязаньях разговоры,
   Сосредоточены умы,
   Все до бесстрашия прямы.
   Кто года этого героем
В столице станет - вот вопрос,
   Подумать следует всерьёз,
   И всяк свои догадки строил.
  
  
  
   5
  
   На этот раз бедняк, возможно,
   Докажет, победить что можно,
   На состязаньях все равны,
   Долой все званья и чины.
   Впервые Иолана будет
   Приз главный года присуждать
   И им героя награждать,
   Она по честности рассудит.
   И вот на площади собраний
   Собрался с радостью народ,
   Пришел день главный состязаний,
   Залил весельем небосвод.
   И круг поспешно посредине
   Огромный слуги отвели,
   Подальше люди отошли,
   Всё будет, как на крупной льдине.
   Круг сделали поменьше сбоку,
   Он был для царского двора.
   Народ собрался раньше срока.
   Пора бы начинать. Пора.
   Гонцы провозгласили вскоре,
   Людское рассекая море:
   - Дорогу дайте! Царь идёт!
   А ну-ка расступись, народ!
   Сидел царь на носилках гордо,
   Смотрел довольно на толпу,
   Носильщики ступали твёрдо:
   Гонцы пробили им тропу.
   А за носилками тирана
   Шла, улыбаясь, Иолана.
   Гивар не вскрикнул чуть в тот миг,
   До боли прикусив язык.
   Забилось сердце учащённо,
   И опустилось всё внутри.
   - Она сияние зари! -
   Шептал Гивар заворожённо.
  
  
  
   6
  
   Была она одета пышно:
   На белом платье ближним слышно
   Волшебный украшений звон,
   Но очень тих и нежен он.
   Эолы волосы густые
   Росли, сплетаясь, ниже плеч,
   И не хотели смирно лечь
   Их кудри светло- золотые.
   Доверчиво, полупечально
   Улыбка на её губах
   Светилась чистотой хрустальной
   И свежестью в лица чертах.
   В ней было что-то неземное,
   Что невозможно не ценить,
   Не почитать и не хранить,
   Как чувство страстное, родное.
   Мы красоту не замечаем,
   Пока её вблизи нас нет,
   Пока живём мы и не знаем
   Её величия и бед.
   Она нам дарит вольнодумство,
   Тоску и радость, и безумство,
   И наслажденье, и печаль,
   Она наш жизненный причал.
   Чарующее впечатленье,
   Нет чуда лучше и милей,
   Огромной силы потрясенье,
   И сразу на душе светлей.
   Молва упорно говорила:
   Ей солнце свет свой подарило,
   Эола - идеал красот,
   Недосягаемых высот.
   Лицо царевны было нежным,
   А кожа тонкая бела,
   Вся хрупкая, как из стекла,
   Но с нравом чутким и мятежным.
  
  
  
   Глава третья
  
   1
  
   И начались соревнованья
   С неудержимым ликованьем,
   Пришла счастливая пора,
   Веселье будет до утра.
   Людское волновалось море,
   Горело тысячами глаз,
   Переливалось, как алмаз,
   Шумело дико на просторе.
   Подбадривая каждый криком
   Участников, переживал
   С азартным торжеством великим.
   - А ну! Давай! Ещё! - кричал
   Дух замирал от напряженья,
   От непрерывности борьбы,
   Побед и стонов, и мольбы.
   Всем нестерпимо пораженье.
   Кто "не болел", тот знать не может,
   Что значит истинная страсть,
   Как и терзает, и тревожит,
   Когда в её руках вся власть.
   Кричали все, клялись богами,
   На месте топали ногами,
   Толкались, не жалея сил,
   И промах каждого бесил.
   Хотелось им всегда всё видеть
   И чувствовать, и понимать,
   И одобрять, и ненавидеть,
   И отвергать, и принимать.
   Но возбужденье за пределы
   И в гневе выходить не смело,
   И в рамках правил и границ
   Рождалась буря из крупиц.
   Борьба всегда близка к искусству
   Огнем живительных затей,
   А, главное, среди страстей
   И тут, и там мы ценим чувство.
  
   2
  
   Соревнования в разгаре,
   И все участники в ударе,
   И каждый был в победный миг
   Герой поистине велик.
   Смешались вздохи, стоны, крики,
   Уверенность в себе и страх,
   И взлет надежд, и полный крах,
   И горечь, и восторг с ней дикий.
   Умения никто не прятал,
   В борьбе выкладывался весь,
   Напрасно время он не тратил,
   И вот пришла пора чудес.
   Сменялись виды состязаний,
   Но почему-то, как назло,
   Число участников росло,
   Росло количество дерзаний.
   Как будто радость, боль, обиду
   Никто из них не замечал,
   И нескольких с упорством видах
   Бороться дальше продолжал.
   И гнулись копья, градом стрелы
   Со свистом проносились в цели,
   Щиты трещали и мечи
   Ломались, словно калачи.
   Хребты хрустели, ржали кони,
   Носились всадники толпой,
   И вид был бешеной погони
   С упрямой яростью, слепой.
   В один великий поединок
   Смешались нити паутинок,
   Слились отвага, сила, честь,
   И нетерпение, и лесть.
   Всё больше страстью накалялся
   Бой до победного конца,
   За званье лучшего борца
   Ведь каждый выиграть поклялся.
  
  
  
   3
  
   Гивар не видел и не слышал,
   Чем рядом с ним стремленье дышит,
   Как возбуждения прибой
   В желанный превратился бой.
   Мир скрылся в розовом тумане,
   Померкли краски и цвета,
   И вся земная красота
   Соединилась в Иолане.
   От девушки прекрасной взгляда
   Никак не мог он оторвать,
   Очарованье, как награда,
   Мешало думать и дышать.
   Стучало сердце необычно
   И замирало вновь и вновь,
   Своим дыханием любовь
   Его согрела непривычно.
   Влюбился сразу в Иолану
   С безумной радостью Гивар,
   И страсть, подобная вулкану,
   Извергла в сердце жгучий жар.
   Гивар бледнел, краснел и таял,
   Как дальше быть ему не зная,
   Она царевна, он бедняк,
   И вместе им не быть никак.
   Забыть Эолу невозможно,
   Он для неё на всё готов,
   И быть с ней рядом тоже сложно,
   Сплошная пропасть без мостов.
   Блуждающий взгляд Иоланы
   Наткнулся на Гивара: "Странно.
   Но почему он смотрит так?
   Что за загадочный чудак?
   Он привлекателен и славен,
   Опять отвёл, краснея, взгляд.
   Он, вижу, сам себе не рад,
   Прекрасный юноша забавен".
  
  
  
   4
  
   Сама понять себя старалась,
   В догадках девушка терялась,
   Потом решила: неспроста
   Красавца эта простота.
   Пришёл момент, Гивар где удаль
   Мог проявить и мастерство,
   Он не боялся ничего
   И показать стремился чудо.
   Борец ему попался сильный,
   Гивар всю силу приложил,
   Рекою лился пот обильный,
   Но тот Гивара уложил.
   Не помогло и чувство страсти,
   С бывалым встретился борцом
   С обезображенным лицом,
   Не всё на свете в нашей власти.
   Душила дикая обида,
   И слёзы горькие текли,
   И, света белого не видя,
   Гивар встал медленно с земли
   Что за такое мир созданье,
   Когда заветное желанье,
   Одно, единственное в нём
   Не исполняется ни в чём?
   Должна какая-то, наверно,
   Быть высшая в нём правота,
   Чтоб жить нам не было так скверно,
   И не царила пустота?
   Обходится жизнь с нами строго,
   А надо так, порой, немного:
   На состязаньях победить,
   Чтобы кого-то удивить.
   Зачем нам боль переживаний
   И в горле горестный комок?
   Гивар крепился, сколько мог,
   Да и ушёл с соревнований.
  
  
  
   5
  
   В толпе искала Иолана
   Гивара взором неустанно.
   "Куда же юноша исчез"? -
   Неясный мучал интерес.
   Гивар не скоро появился
   На состязаниях опять,
   Не просто боль свою унять,
   Когда ты цели не добился.
   И любоваться вновь Эолой
   Он стал со страстью молодой,
   Забыл о бедах и о болях
   И жил надеждою одной.
   Он только выиграть обязан
   И приз Эолы заслужить,
   Иначе незачем и жить,
   Раз в жизни ты ничем не связан.
   Часть первая соревнований
   Окончилась, и тишина.
   Прошла, как буря испытаний,
   И лопнула вдруг, как струна.
   Пора и отдохнуть немного,
   Как перед дальнею дорогой,
   Поесть, попить, набраться сил,
   Чтоб вновь кипел стремленьем пыл.
   Собраний площадь опустела,
   Когда вечерняя заря
   На небе чистом заалела,
   Как блеск прощальный янтаря.
   О где ты, где ты, миг победный?
   Вся свита царская последней
   Ушла, в носилках царь уплыл
   И Иолану прихватил.
   Шуршали грустно-осторожно
   В застывшей тишине шаги,
   Гуляли только чудаки
   И ждали новых битв тревожно.
  
  
  
   Глава четвёртая
  
   1
  
   Гивар не мог оставить тоже
   Стоячую надолго ложу,
   В нём каждый воспалился нерв,
   И нетерпения грыз червь.
   Любовь, Эола и победа
   В одно понятие слились,
   И эта сладостная высь
   Дарила радости и беды.
   Всегда обидно и досадно
   Быть неудачником и знать -
   Уходит счастье безвозвратно,
   Не задержать и не догнать.
   Весь мир - бесплодная пустыня,
   Нет если в нём огня любви.
   Как хочешь, это назови,
   Ты без него во мраке тины.
   Стал постепенно собираться
   На площади честной народ.
   Захочет дома кто остаться?
   На состязанья не придёт?
   Арес с придворными явился -
   И каждый вновь преобразился.
   Подарит скоро свой успех
   Победа одному из всех.
   Царь крикнул, не вставая с кресла:
   - Я разрешаю продолжать,
   И, если сила не исчезла,
   То от судьбы не убежать.
   И возбужденье с новой силой
   И радостью людей косило,
   Никто своих чувств не жалел
   И невозможного хотел.
   И пусть победа так коварна,
   Неблагодарна и слепа,
   И так безжалостна толпа,
   Что толку прозябать бездарно?
  
   2
  
   Гивар ждал нового мгновенья
   С особой силой нетерпенья,
   Когда подарит, наконец,
   Победа свой ему венец.
   И наступил момент желанный
   Для музыкантов и певцов,
   И для танцоров, и льстецов,
   Больших, известных, безымянных.
   Гивар вздохнул и вышел первым,
   Вниманье чтоб к себе привлечь,
   Стараясь успокоить нервы
   И вынуть голову из плеч.
   И шум какой, представить трудно,
   Подняли тотчас богачи,
   Схватились даже за мечи
   Они с решимостью секундной.
   Народ молчал оторопело,
   Не понимал, как поступить
   И ждал, какой ход примет дело,
   Чтоб бестолково не сглупить.
   Бедняк какой-то своенравный
   Порядок вдруг нарушил давний:
   Сначала пробуют коней
   Те, кто богаче и знатней.
   - А ну немедленно убраться! -
   Со злостью прохрипел Арес. -
   Посмел над нами ты смеяться!
   Без всякой очереди влез!
   - Нет, не уйдёт он, царь, отсюда.
   Пой, юноша. Права я люди? -
   Уверенно наперекор
   Эола заявила. - Вздор!
   Что говоришь ты, Иолана?!
   Как смеешь ты перечить мне?!
   Поговорим наедине!
   Капризам потакать не стану!
  
  
  
   3
  
   - Я юноше петь разрешаю.
   Я ничего не нарушаю.
   Все у меня права сейчас.
   Любой мой справедлив приказ.
   Считаю, правильно решила.
   Пусть первым юноша поёт.
   Царь в злой скривил усмешке рот.
   - Права она, - толпа грешила.
   Гивар вспотел от напряженья.
   "Ах, чёрт сюда меня принёс.
   В каком я глупом положенье".
   А вслух несмело произнёс:
   - Да, я готов... Сейчас петь буду...
   Стучало сердце, как набат.
   Был от смущения не рад
   Он сам нечаянному чуду.
   - Безжалостно бегут мгновенья,
   Мы вслед без устали бежим.
   Так к солнцу тянется растенье,
   Так вечной сказки мы хотим.
   Представь на миг, что я волшебник,
   И всё на свете я могу.
   Не надо почестей хвалебных,
   Я просто превращусь в слугу.
   Открою для тебя все тайны,
   Весь мир вверх дном переверну,
   Отдам простор степей бескрайних
   За глаз твоих голубизну.
   Мир удивительно раскрашен,
   Полно в нём света и огня,
   И я всесилен и бесстрашен,
   Но только - не гони меня.
   Возьму у счастья только краски,
   Заставлю звёзды говорить,
   Всё можно в этой чудной сказке,
   Нельзя заставить полюбить.
   Был голос сильным у Гивара,
   И песню он пропел с душой,
   Откуда-то взялась кифара
   И стала помощью большой.
   Народ восторженно захлопал,
   Ногами злобно царь затопал.
   От возмущенья посинел.
   Он разве этого хотел?
   Осознавал своё бессилье
   И помешать ничем не мог.
   Веселье, взвившись в небо пылью,
   Слепило и валило с ног.
   Сверкали богачи глазами,
   А в них горело гнева пламя:
   "Как допустил такое царь?
   Вот то ли дело было встарь!
   Но многого ль добьёшься криком,
   Свирепой яростью угроз
   И злостью до корней волос?
   Такого б посадить на пику!"
  
   4
  
   День ночью между тем сменился,
   Над городом рой звёзд кружился,
   И чёрная обволокла,
   Печальная, столицу мгла.
   Луна на небе возвышалась
   В дали туманной и пустой
   И свет земле дарила свой,
   И тьма немного отступала.
   И факелов на состязаньях
   Зажглись горячие костры,
   Как будто гордое сиянье
   Земле отдали звёзд миры.
   И состязанья продолжали
   Страстями бурными кипеть,
   "О, как бы им везде успеть?" -
   От нетерпенья все дрожали.
   Окончились бои под утро,
   Когда уже седой рассвет
   Стал рассыпать тумана пудру,
   Дарить природе сонной свет.
   Умолкли возгласы и крики,
   Все в возбужденье были диком,
   Большой огонь борьбы погас,
   И стало тихо в первый раз.
   Царя послушав и придворных,
   Узнала мнение одно
   Эола, нет вопросов спорных,
   Уже всё ими решено.
   Пусть наградит она Витона,
   Жених он и опора трона.
   Он только первый, не второй.
   Вельможи за него горой.
   Эола резко встала с места,
   Горели у неё глаза,
   И чуть не брызгнула слеза:
   - Друзья, решать давайте вместе!
  
   5
  
   Двуличия я не прощаю
   И справедливо обещаю
Определить героя вам,
   Судить я буду по делам.
   Ответственность на мне большая,
   Честь выпала решать за всех,
   Тяжёлый ошибиться грех,
   И к совести я вопрошаю.
   Я обращаюсь за советом,
   Вы мне поможете, друзья,
   Правдивым и прямым ответом,
   Кривить душою здесь нельзя.
   Считаю, должен быть героем
   Тот, кто боролся до конца,
   Кто наши покорил сердца,
   Кто не считал борьбу игрою.
   В минуты горькие обиды,
   Кто снова выступить сумел.
   Права я, люди? Кто и битым
   Был до отчаяния смел!
   Как скажете, так поступаю,
   Решает всё судьба слепая,
   Но, думаю, что я права,
   Решай, шальная голова!
   - Конечно, ты права, царевна,-
   Народ довольно зашумел.
   И сжал царь ручки кресла гневно:
   "В своём Эола ли уме?"
   - Раз так,- воскликнула Эола,-
   Моя такая, люди, воля:
   Пусть юноша тот подойдёт,
   Он победитель, приз возьмёт.
   И на Гивара указала.
   Толкали все его: - Иди
   И приглашения не жди.
   Ещё такого не бывало.
  
   6
  
   Царь прошипел зло Иолане:
   - Ну а меня ты не обманешь!
   Что происходит? Что за вздор?
   Какой невиданный позор!
   Эола же, светясь зарёю,
   Платочек повязала свой,
   Расшитый ниткой золотой,
   На руку правую герою.
   И не издал Гивар ни звука,
   Стоял ни жив он и ни мёртв.
   Какая сладостная мука,
   Когда ты и смущён, и горд!
   От радости внезапной люди
   Притихли: победил бедняк!
   Кто он такой и чей земляк?
   Такое долго не забудешь.
   - Позволь узнать твоё мне имя,
   Хочу его чтоб каждый знал,-
   Глазами обожгла большими.
   - Гивар, - сказал, как простонал.
   Арес подпрыгнул: - Не позволю!
   О боги, дал Эоле волю!
   Всё перепутала она,
   Под власть попала...колдуна!
   - Отец, ведь я героя года...
   - Не слушайте её, друзья,
   В её поступках нет свободы!
   "Что скажут графы и князья!"
   - Как многие, царевна чарам
   Мерзавца поддалась Гивара!
   За эту подлую вину
   Смерть без пощады колдуну!
   Ловите негодяя, слуги!
   Немедленно его поймать!
   Повесить! Нет, четвертовать!
   Палач уже к его услугам!
  
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ
  
   К чему ненужные уловки?
   Нас жизнь не гладит по головке.
   И только страстная любовь
   Для счастья мать, а не свекровь.
  
   Глава первая
  
   1
  
   Ты с беспокойным вдохновеньем
   Жил неожиданным стремленьем,
   Смотрел с тревогою вперёд,
   И воля, знал, не подведёт.
   Ты не пытался притворяться,
   И не умел, и не хотел,
   Ты жил, ты мучался, потел,
   Ты делал всё, чтоб не сдаваться.
   Ты горд был дерзко и настойчив
   И до бесстрашия упрям,
   А вера - всех надежд источник,
   Венец поступкам и делам.
   Но оступился на мгновенье
   И равновесье потерял.
   А, может быть, ты устоял,
   А совершил другой паденье?
  
   2
  
   Рассвет на улице теплился,
   И дымкою туман стелился,
   Прохладой ветерок дышал,
   Тихонько листьями шуршал.
   День снова новый начинался,
   Мглы разрывая пелену.
   И, нарушая тишину,
   Птиц щебет звонкий раздавался.
   Алело небо на востоке
   Румяно-нежной красотой,
   До бесконечности высокой
   Переливаясь чистотой.
   Свежел с минутой каждой воздух,
   Бледнела хмурая луна,
   Светлела неба глубина,
   Далёкие тускнели звёзды.
   И, наконец, взошло над миром
   Большое солнце-колесо,
   Поплыло вверх по чистой шири,
   Лучами озаряя всё.
   Гивар, красот не замечая
   И головы не поднимая,
   По улицам пустынным шёл.
   Он очень мрачен был и зол.
   Ворота города закрыты,
   Нет хода ни в одной стене,
   Ничто Аресом не забыто.
   Гивар был словно в западне.
   Душа стонала и немела.
   В харчевню он вошёл несмело.
   Здесь ругани был слышен гром,
   Казалось, что идёт погром.
   "Вот дно паршивой жизни нашей!
   Мне некуда сейчас бежать,
   Кольцо несчастий не разжать.
   Но как сам вид клоаки страшен!"
  
   3
  
   "Как рыба на приманку клюнул! -
   И с отвращением он сплюнул. -
   Куда бы, интересно, сесть".
   Гивар смотрел, где место есть.
   И сел за стол дубовый сальный,
   Побыть хотелось одному,
   Но помешали тут ему
   Два завсегдатая опальных.
   Спросил седой старик Гивара:
   - Что привело тебя сюда?
   Ты, чувствую, пришёл недаром.
   - Да, привела меня...беда.
   - Судьба на грани вероломства, -
   Мужчина бледный произнёс. -
   Гроши несчастные принёс?
   Нас угостил бы для знакомства.
   Гивар на стол реалы кинул:
   - Я угощаю вас двоих.
   - Ого! - мужчина сразу вскрикнул. -
   Здесь хватит и на пятерых.
   И, подхватив реалы ловко,
   В хозяйской скрылся он кладовке.
   Старик задать вопрос решил:
   - Кого-то, видимо, пришил?
   Не бойся, я не любопытен.
   Давай знакомиться с тобой.
   Я прям до злости и не скрытен,
   Знаком прекрасно с голытьбой.
   Зовусь Виланом, он Солиром,
   Одним мы мазаны с ним миром.
   Как звать тебя? Как нарекли?
   - Гиваром. - Лучше не могли?
   - Вы не были на состязаньях7
   - Да, помню как-то заходил,
   Когда поблизости бродил.
   Решат без моего признанья.
  
   4
  
   - А вот и дело подоспело.
   Вы познакомиться успели? -
   Солир спросил. - Живём, Вилан!
   Давай быстрее свой стакан.
   Росла посуда звонкой горкой.
   - Теперь и выпить нам не грех.
   За вечный в будущем успех!
   На сердце не должно быть горько! -
   Старик вино, скривившись, выпил,
   Кряхтя, утёрся рукавом. -
   Я из числа страдальцев выбыл
   И счастлив в мире роковом!
   Гивар, мы пьём без приглашенья,
   Поверь, не каждому дано
   Такое счастье - пить вино,
   Ведь трезвый хочет уваженья.
   Гивар с пустым туманным взглядом
   Опорожнил стакан с вином,
   Наполненный, как будто ядом,
   А не безрадостным трудом.
   - Закусывай и будь бодрее,
   И смерть придёт к тебе скорее,
   Топи беду свою в вине,
   И сам окажешься на дне.
   Хмель злостью в голову ударил,
   Запёк обидою в груди.
   И стало тяжело Гивару.
   Что, кроме боли, впереди?
   В нём гнев бушующий таился
   И так наружу и просился.
   И что ему вина стакан,
   Когда от волчьей злости пьян?
   - Нет правды на земле! Нет места!
   Во все века и времена!
   Везде с ней вечная война!
   Везде насилие бесчестья!
  
   5
  
   - И без тебя на сердце тошно.
   А ты орёшь тут, как нарочно,-
   Вилан сказал. - Не надо слов.
   У бед всегда большой улов.
   В стране царит несправедливость,
   О чести даже речи нет.
   Зла жуткий наступил расцвет,
   Пир всюду празднует болтливость.
   - Вы...- Помолчи, Гивар, немного,
   Не знаешь жизни ты совсем,
   И успокойся, ради бога,
   Ты мир не удивишь ничем.
   Мне всё заранее известно,
   Ты молод, с жизнью не знаком,
   А каждый в ней суров закон,
   И знать тебе бы их полезно.
   Мы все друг друга ненавидим,
   В сердцах у нас пощады нет,
   Мы вместо помощи - обидим,
   Взамен любви - дадим совет.
   И что для нас беда чужая,
   Когда друг друга унижаем
   И в души без стыда плюём?
   Мы только для себя живём.
   - Нет, нет, не так, готов поспорить,-
   Гивар заметил горячо.
   - К чему пустые разговоры? -
   Вилан его взял за плечо. -
   Хороший человек ты, вижу,
   Тебя напрасно не обижу:
   Твои все милые мечты -
   Гнилой достойны пустоты.
   - В тебе нет к людям неприязни,-
   Вмешался в разговор Солир. -
   Но видел я, как низок мир,
   Как жизнь собачья хуже казни.
  
   Глава вторая
  
   1
  
   Прошло туманное веселье,
   И наступили дни похмелья,
   Жар сердца моего погас,
   И слёзы капают из глаз.
   Я, помню, счастлив был когда-то
   И радовался, сколько мог,
   Сейчас я очень одинок,
   Одни мечты, одни утраты.
   Всё опостылело на свете,
   Я понимания хочу!
   Кто, как не мы за всё в ответе?
   - Об этом тоже я кричу!
   - Я не грущу! Я горько плачу!
   Я бьюсь о стенку головой!
   Я поднимаю волчий вои!
   Нет ни надежды, ни удачи!
   - Спокойствие безумно давит.
   Хочу я бури над собой!
   Хочу паденья или славы!
   Хочу я меч скрестить с судьбой!
   Мы быть в тени сейчас не вправе,
   Когда в стране неправда правит.
   И пусть я беден, как арап,
   Но человек я, а не раб!
   Моя жизнь ничего не стоит,
   Поэтому я не боюсь,
   Когда душа болит и стонет,
   Всю выплеснуть из сердца грусть!
   Мы унижались слишком долго,
   В нас притупилось чувство долга...
   - Куда тебя, друг, понесло,-
   Вилан съязвил. - Всем тяжело.
   - Я не хочу сказать, жизнь проще,
   Но место для любви в сердцах...
   - Бог сохранил наш впопыхах,
   А мы, Солир, мозги полощем.
  
   2
  
   - Но есть ли тот, кто всем доволен?
   Кто принимает жизнь без боли?
   Кто верит горячо в успех
   И превращает слёзы в смех?
   Где этот прячется счастливец,
   Который и свою беду
   Держать бы мог на поводу,
   А сам, как прежде, жил, паршивец?
   Нет, не могу никак поверить,
   Что есть такой вот человек,
   Умеющий тоску развеять
   И времени ускорить бег!
   Такого не встречал, не видел,
   На свете сколько я живу,
   И я такому рад родству,
   Что кто-то каждого обидел.
   От этого жить как-то легче,
   Знать, что страдаешь не один,
   Что время от обид не лечит,
   Что есть слуга и господин!
   На свете только вечный праздник
   Для всех безжалостных и праздных,
   А перекатная мы голь
   Должны любить до смерти боль.
   ...Я выжил, вырос и женился,
   В жене души не чаял я,
   Как вол, работал, не ленился,
   Не прятался я, словно тля.
   Но на беду, скрывать не стану,
   Понравилась жена Тилану,
   И он в вечерней тишине
   Искал с ней встреч наедине.
   Туман рассеялся волшебный,
   Судьбы свершился приговор!
   Возненавидел мир с тех пор.
   Зачем мне жизнь, как сок целебный?
  
   3
  
   Не раз домой моя голубка
   В помятой прибегала юбке,
   Растрёпанною и в слезах,
   И боль была в её глазах.
   С ней поступал хозяин гадко,
   А я не знал, как поступить,
   Жену от пыток оградить.
   Рыдал, поверите, украдкой...
   Не уберёг её, родную...
   Мученья разрешила смерть...
   Жизнь погубила молодую...
   А я, как прежде, жалкий смерд...
   Меня, друзья, не осуждайте,
   Никто не в силах превозмочь
   Бедой сгустившуюся ночь.
   Поймите, высказаться дайте.
   Но что я сделать мог Тилану,
   Когда бессильны все вокруг?
   - Тиран подобен великану,
   В штаны наделать лучше, друг.
   Ты нас немного позабавил,
   Мы осуждать тебя не вправе! -
   Ударил по столу старик. -
   К такой я жизни не привык.
   Солир поднялся: - Сам отвечу
   Перед всевышним я одним!
   - Исчезни или изувечу!
   Чем только мы не дорожим!
   Не будет между нами мира! -
   И полетел кувшин в Солира.
   Солир пригнулся, и вино
   На стенке расползлось в пятно.
   Он понял, что Вилан не шутит.
   И скрыться побыстрей решил.
   Вилан добавил от души:
   - Тебя ещё не так жизнь скрутит!
  
   4
  
   - Кто здесь Гивар? - спросил спокойно,
   Войдя в харчевню, воин стройный.
   Два следом воина вошли
   И взглядом так и обожгли.
   Гул тотчас пьяный прекратился,
   И опустил Гивар глаза,
   И заскрипели тормоза,
   Как заяц каждый притаился.
   Все ждали худшего тревожно,
   Звенела тишина в ушах,
   Закрался в души осторожно
   Сознанье леденящий страх.
   Один подвыпивший поднялся,
   Лукаво подмигнул друзьям
   И громко прокричал: - К чертям! -
   И, как-то глупо, рассмеялся.
   Его быстрей угомонили,
   И снова голос прогремел:
   - Как много здесь паршивой гнили.
   А каждый был недавно смел.
   - Какие гости на пороге! -
   Гиней тут подбежал. - О боги!
   Я извиняюсь, столько дел.
   - Ты мне порядком надоел
   И лучше в памяти б порылся,-
   Начальник стражи произнёс. -
   Где здесь Гивар, скажи, укрылся?
   - Сейчас, ведь это я донёс.
   Я, с позволения, хозяин...
   - Ах, как приятно, а нельзя ли
   Нам к делу сразу перейти?
   - Спешу покорно донести,
   Вот он, преступник, притаился, -
   И на Гивара указал.
   И затаил дыханье зал.
   Гивар же встать не торопился.
  
   5
  
   Может быть, всё наивно и глупо,
   Если так, то ты можешь смеяться
   И считать сумасбродным поступок.
   Я, как вор, не люблю притворяться.
   Это было и счастьем, и мукой,
   Беспощадной тревогой и болью,
   И, наверно, уж лучше разлука,
   Чем смотреть на чужое раздолье.
   Время вылечит и успокоит,
   И заставит забыть все желанья,
   И останутся тихой тоскою
   Неугасшие воспоминанья.
   Я любил, может быть, неумело,
   Да и сам не был я идеалом,
   Но во мне всё приятно немело,
   Когда ты мне тепло улыбалась.
   Я любил, как умел, и всё время
   Глупо злился на всех и себя,
   Что любовь не награда, а бремя,
   Что не твой я, а ты не моя!
   А, казалось, чего бы мне злиться?
   Ведь не всё же сбывается в жизни?
   Надо зубы сцепить и смириться,
   По любви не устраивать тризну.
   Но упрямая в сердце надежда
   Не давала упорно покоя
   И шептала мне страстно и нежно:
   "Торжества не бывает без боя!"
   Но обида, досада и случай
   Разлучили с тобой нас навеки,
   Так должно было быть, так всем лучше,
   Мы с тобой слишком разные реки.
   О себе никогда не посмею
   Я напомнить: ни делом, ни словом.
   Я и так жил подобно злодею,
   Вёл себя слишком пошло, как клоун...
  
   Глава третья
  
   1
  
   Гвардеец крикнул: - Встать, скотина!
   Совсем не знаешь дисциплины!
   (Гивар, чуть вздрогнув, встал.) Вот так.
   Я быстро научу, дурак!
   - Да, я Гивар,- он был спокоен. -
   Какую мне принять вину?
   - А ты не знаешь, ну и ну!
   Решил быть до конца героем?!
   Вы посмотрите на овечку.
   Ты голову мне не морочь!
   Давно вниз головою в речку
   Пора отправиться помочь!
   - Позвольте преданно заметить,
   С ним эти тоже заодно,
   Их тоже надобно на дно.
   - По их плечам скучают плети.
   - Слов не жалели, возмущались
   И проклинали богачей,
   И раньше никогда, ручаюсь,
   Я не слыхал таких речей.
   - Довольно! Хватит! Надоело!
   Своим бы занимался делом! -
   Начальник стражи перебил. -
   Ты много времени убил.
   Поговорить хочу с Гиваром.
   Не дура у него губа.
   Царь приказал схватить недаром
   Мне непокорного раба.
   Молчишь? - Не знаю, что ответить.
   По-разному нам солнце светит,
   Не всем дано меня понять.
   - Ты, вижу, любишь обвинять!
   Молчи! Хозяина ограбил,
   Царевну ты околдовал.
   Как говорится, не зевал!
   Но власти царской не ослабил!
  
   2
  
   - Придёт пора, народ восстанет -
   И ни царя, ни зла не станет!
   - Ах, вот ты стал как говорить!
   Пора тебя и усмирить! -
   В лицо ударил воин властно.
   Гивар попятился назад,
   Сметая стульев целый ряд,
   И на полу очнулся грязном.
   Он голову разбил о стену,
   Кровь рану обожгла огнём.
   Придя в себя, вскочил мгновенно
   И снова стал перед врагом.
   Вилан его закрыл собою:
   - Ты волю не давай рукам!
   В обиду друга я не дам!
   - Что ж, разберусь я и с тобою.
   Ты, значит, смеешь издеваться?
   Нет, я такого не прощу!
   - Довольно силой задаваться.
   - Да ты подобен, гад, прыщу! -
   Хотел ударить воин снова,
   Вилан отвёл удар готовый,
   И сам бесстрашно он нанёс,
   Расквасив благородный нос.
   Упал беспомощно начальник.
   - Ну ничего, гад, погоди!
   Хозяин! Где здесь умывальник?
   Сейчас умоюсь, подожди,
   (Остановил гвардейцев жестом),
   От боли взвоет он на месте.
   Не надо. Я сумею сам
   Вкрутить мозги паршивым псам.
   Умывшись, медленной походкой
   Стал приближаться к старику.
   Тот быть старался начеку,
   Вдыхая воздух жадной глоткой.
  
   3
  
   - На свете, гад, ты жить не должен! -
   Меч воин выхватил из ножен
   И с силой в старика вонзил.
   Гивар невольно отскочил.
   Старик стал падать, оседая,
   Сочилась быстрой кровь струёй.
   Палач доволен был собой:
   Склонилась голова седая.
   Убийство отрезвило сразу,
   В сознанье совершило сдвиг,
   Вскочили все, как по приказу,
   И прогремел Гивара крик:
   - За что убил немилосердно
   Подлец презренный, старика?
   Твоя не дрогнула рука!
   Нет сердца у тебя, наверно.
   Друзья, не стойте! Бейте гада!
   - Не подходите! Всех убью!
   - Довольно! Нас пугать не надо!
   Сейчас твою я кровь пролью!
   Гивар сбил воина с ног стулом,
   И всё смешалось в общем гуле,
   И мести только избежать
   Один смог воин и бежать.
   - Эх, ускользнул! - Гивар воскликнул. -
   Нам не догнать его теперь.
   - Как бы своих сюда не кликнул.
   Нас не спасёт и эта дверь,-
   Добавил кто-то. - Мы серьёзно,
   Друг, влипли, но бежать не поздно.
   - Отложим наш неравный бой
   Мы со злодейкою-судьбой.
   Харчевня быстро опустела.
   Остались: пьяный ротозей
   И новых несколько друзей,
   Готовых на любое дело.
  
   4
  
   И понял тут Гиней прекрасно:
   Нависла страшная опасность,
   Не зная, как свой страх унять
   И вверх глаза боясь поднять,
   Он в ноги бросился к Гивару:
   - Помилуй, не виновен я!
   Так вышло! О, прости меня!
   Оставь в живых! Придумай кару!
   Гивар со злостью возмутился:
   - А, вот опять, мерзавец, ты!
   Не выдержал, приполз, явился!
   В моём нет сердце доброты!
   Лирон толкнул ногой небрежно:
   - Прекрасно понимаешь сам,
   Пора и рассчитаться нам.
   Теперь расплата неизбежна!
   - Простите, я всё сделал сдуру!
   Поймите! Я не виноват!
   - Свою спасти не сможешь шкуру!
   - Помилуйте, ведь я богат!
   - Я не люблю людей двуличных
   И сам с тобой расправлюсь лично!
   В сердцах у нас пощады нет,
   Живёшь - позоришь белый свет!
   - Оставь его, Лирон, в покое,-
   Гивар вмешался. - Пусть живёт.
   Нам пачкать руки, друг, не стоит.
   - А он вину свою поймёт?
   Тебя он выдал, понимаешь?
   А ты всё глупо так прощаешь.
   Из-за него погиб старик!
   - Я бить лежачих не привык!
   А ты не радуйся удаче!
   Считай, что крупно повезло,
   Но, если будешь сеять зло,
   Сам кровь пролью твою собачью!
  
   5
  
   Помолись за меня ты немного,
   Помолись и немного поплачь.
   Если всё в этом мире от бога,
   То зачем нам беда и палач?
   Тесно сжали стальные объятья,
   Я в каком-то ужасном бреду,
   И на сердце чужие проклятья,
   Словно шрамы по тонкому льду.
   Помолись ты, но без богомолий!
   Без отчаяния и тоски!
   О моей затерявшейся доле
   И о боли, что рвёт на куски!
   Может, счастье моё заблудилось,
   Где-то прячется в диком лесу,
   А оно бы мне так пригодилось,
   Я б с ним пил луговую росу!
   Я над пропастью словно, над бездной,
   В мире подлости и суеты.
   И зачем, если всё бесполезно,
   Нам чужая любовь и мечты?
   Помолись за меня ты немного,
   Помолись... Но не надо, не плачь!
   Я найду свою, верю, дорогу
   И помчусь необузданно вскачь!
   Помолись...и прости за ошибки,
   И не верю я хоть в чудеса,
   Пусть до смерти хранят в мире зыбком
   Твой покой и уют небеса!
  
   ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
  
   Действительность сложней фантазий,
   Но разобраться в ней - наш долг,
   Очистить чувства, чтоб от грязи,
   Оставив благородства шёлк.
  
   Глава первая
  
   1
  
   Я с тревогой встречаю рассвет,
   С беспокойством закат провожаю,
   И мне кажется, тысячу лет
   Сонный ветер меня обнимает.
   Я всё время чего-то хочу,
   И терзают мне душу сомненья,
   Я к надеждам на крыльях лечу
   И назад возвращаюсь в смятенье,
   Жить на свете нельзя без мечты.
   А вот можно ли жить без печали?
   Спать в постели одной красоты
   И любить, чтобы чувства молчали?
   Опьяняющей славе побед
   Поклоняться других так несложно,
   Надо в жизни оставить свой след.
   А иначе зачем жить тревожно?
   Брань кляня и ценя похвалу,
   Я иду к своей цели наощупь,
   Так девчонка идёт по селу
   Первый раз из берёзовой рощи.
   Чуть заметно во тьме средь травы
   К совершенству сверкает тропинка.
   Приведёт ли она в край любви,
   Где не буду я жалкой песчинкой?
  
   2
  
   Сидел царь гневным в тронном зале:
   Враги-преступники сбежали,
   Проклятый с ними был Гивар.
   О, новоявленный Икар!
   Считаться с ним, царём, не хочет,
   Стал словно чучелом пустым.
   Над всем смеётся он святым
   И имя царское порочит!
   Гивара царь терпеть не станет.
   Он рассчитаться с ним готов.
   Беглец его вновь не обманет,
   Не вынырнет из-за кустов.
   Эола как-то изменилась,
   Мрачнее тучи стал Витон,
   Подозревать стал даже он:
   Царевна в нищего влюбилась!
   Для цели царь рождён великой,
   Ему Гивар мешать посмел,
   Какой-то нищий полудикий.
   Ах, как народ же обнаглел!
   Царь быстро устранит помеху,
   Устроит дикую потеху!
   Куда бы тот ни убежал,
   Его ждут меч, топор, кинжал.
   Вошёл слуга, а мысли вились,
   От злости градом пот с лица.
   - С поклоном повара явились.
   Царь, гости у ворот дворца!
   Проездом знатные в столице
   Три повара из заграницы.
   Средь них известный Алибей.
   - Просить немедленно гостей!
   В чалмах все были и в халатах
   Вошедшие бородачи,
   В штанах из розовой парчи,
   В сапожках мягких и носатых.
  
   3
  
   Царь подал знак - и гости встали,
   Но кланяться не перестали.
   Потом один проговорил:
   - А Алибей ибн Мухотил.
   И быть стараясь посерьёзней,
   С улыбкой глупой дурака
   Стал речь переводить слуга,
   Казался царь не очень грозным.
   - Аллах хасын балдым миросы,
   Сарын, цесар, хушум кавас.
   - Царь, передать хозяин просит,
   Что рад сердечно видеть вас.
   Арес терзал тревожно чётки
   И вглядывался в поваров.
   Не принесли ль каких даров?
   Наверно, нет, но очень кротки.
   - Наслышаны мы о Гиваре.
   Какой невиданный подлец!
   Но не пройдёт ему всё даром,
   Нигде не спрячется беглец.
   - Ох, сколько бед,- царь отозвался. -
   Пока мне в руки не попался,
   Но по заслугам оценю
   Его я скоро и казню.
   Теперь спросить мне разрешите,
   Куда вы держите свой путь?
   Не очень если вы спешите,
   Прошу остаться отдохнуть.
   - Остаться б рады всей душою,
   Не знаем, будет хорошо ли,
   Нас взял на службу Автократ,
   Ваш близкий друг и сводный брат.
   - Как Автократ вас взял на службу?
   Мой первый ...друг? Не может быть!
   А я успел вас полюбить.
   Не прекращать давайте дружбу.
  
   4
  
   Я предложить хочу серьёзно
   Вам мне служить, пока не поздно.
   Вот сколько Автократ платить
   Пообещал, спешу спросить?
   - Он пятьдесят нам дал реалов.
   - Я так и знал, что мало так!
   Вот жадный до чего...чудак!
   Имеет столько и всё мало!
   Верните деньги вы обратно,
   Я сто реалов вам даю!
   Я не такой скупой. Понятно!
   Пусть знают щедрость все мою!
   Но что молчите вы? Согласны?
   Я с первого знакомства дня
   Прошу вас не гневить меня!
   - Мы б с удовольствием... - Прекрасно!
   Я рад всегда хорошим людям,
   Их уважаю и люблю,
   Но жадных, пусть известно будет,
   Я ненавижу, не терплю!
   - Ваше величество, бог видит,
   Что Вы не дали нас в обиду.
   - Ну ладно, после всё решим,
   Не строгий у меня режим.
   Пришла пора уже обеда,
   И я хочу вас пригласить
   Со мною кушанья отведать.
   Чтоб так не вздумали кормить!
   Вы поваров мне научите
   Готовить лучше и учтите,
   Иначе вас не отпущу.
   Плохой я службы не прощу!
   - Не сомневайтесь, царь великий.
   Довольны будете всегда.
   - Надеюсь тоже я, что да,
   Но я люблю слуг безъязыких!
  
   Глава вторая
  
   1
  
   Кто нам поможет и расскажет,
   Кто объяснит и кто покажет,
   Как правильно должны мы жить,
   Как надо честью дорожить?
   Где этот тихий край счастливый,
   Где нет печалей и тревог,
   Любовь единственный где бог,
   Где всё чудесно и красиво?
   В чём жизни настоящей счастье?
   В чём подлинная красота?
   Любовь как буря и ненастье,
   Как песня жизнь и пустота.
   Мы верить в чудеса готовы
   И поклоняться болтунам,
   Их обольстительным мечтам,
   И доверять им с полуслова.
   Прекрасный, кажется, волшебник
   Придёт, сомненья разрешит,
   И ждёшь его ты, как нахлебник,
   И не торопишься грешить.
   Не научился быть ты гибким,
   Вдруг снова сделаешь ошибку?
   А что потом? Как дальше быть?
   И что ценить? Кого любить?
   Невидимой дни вьются нитью,
   И бьют желания волной,
   Но страх не делает открытий,
   Он их обходит стороной.
   От зла отрекшись и от фальши,
   Идти в одном стремленье дальше
   Зовут мечты нас, жизнь зовёт
   И робости не признаёт.
   Никто нам не подарит счастья,
   Никто не даст любви взаймы,
   Должны добиться сами мы
   Над чувствами своими власти.
  
   2
  
   По окончании обеда
   Решил царь прекратить беседу
   И слугам отвести велел
   На кухню поваров для дел.
   А сам в покои удалился
   И за собою запер дверь.
   Он может отдохнуть теперь.
   И скоро царь в мечтах забылся.
   А повара пришли на кухню
   И, об опасности забыв,
   От смеха чуть ли не запухли,
   Едва себя не погубив.
   Сумели провести Ареса,
   Поверил он в их маскарад,
   Был взять на службу очень рад.
   О зависть! Чудная завеса!
   Лирон залился звонким смехом:
   - Как за нос ты царя водил!
   Неплохо! Молодец! Потеха!
   - А как ты, друг, переводил? -
   Гивар не в силах был сдержаться,
   И снова стали все смеяться.
   - Так вежливо царь принял нас,-
   Тут прогремел Пирида бас.
   - Не ожидал такой удачи,-
   Гивар схватился за живот.
   Лирон хрипел: - А как иначе?
   - Я думал, номер не пройдёт!
   - Понравился царь простотою,
   Своей душевной теплотою,-
   Пирид не удержался. - Да,
   С ним не сравниться никогда!
   ...О молодость, как ты беспечна,
   Порой наивна и глупа,
   И до безумия слепа,
   Но в мире всё так быстротечно.
  
   3
  
   Шёл тёплый пар от блюд готовых,
   И вот по первому же зову
   Был ужин подан поскорей,
   И повара в числе гостей.
   Не видел царь ещё такого
   И блюд не пробовал таких,
   От удивления притих
   И проронить не мог ни слова.
   И вдруг, о чудное мгновенье,
   Эола тихо в зал вошла.
   Слились святые впечатленья
   В одно: восторга и тепла.
   Гивар от радости на месте,
   Как изваяние, застыл,
   Жёг взглядом девушку, сверлил,
   Забыв о всех приличьях лести.
   Никак не мог себя заставить
   На Иолану не смотреть,
   - Что, хороша? - Арес слукавил. -
   За дочь готов я умереть.
   Как ото сна, Гивар очнулся,
   В поклоне медленном согнулся,
   Но мозг сверлила мысль одна:
   Похорошела, чуть бледна.
   И больше с видом отчужденья
   На Иолану не смотрел,
   Но каждое ловил движенье,
   От взгляда каждого краснел.
   И странный, непонятный танец
   Выписывал его румянец,
   И бушевавшая гроза
   Виднелась в голубых глазах.
   Гивар надеждой в мыслях бредил,
   А ей жить очень нелегко,
   Когда стремленье глубоко,
   И в сотый раз жалел, что беден.
  
   4
  
   Хотелось страстных ощущений,
   А не безудержных влечений,
   И с болью он молчал немой,
   Наказанный судьбой самой.
   Нет ничего любви прекрасней,
   И ничего страшнее нет,
   Когда душою ты поэт,
   А все желания напрасны.
   В груди кипело страсти буйство
   Безумством неземных удач,
   Он еле сдерживать мог чувства,
   Не выдать чтоб сердечный плач.
   В конце концов взял верх рассудок,
   И сердце стало как сухарь,
   Не должен догадаться царь,
   Что Алибею не до шуток.
   Эола с полным безразличьем
   Смотрела, как Арес болтал,
   Грусть на лице была девичьем,
   И взгляд невидящий блуждал.
   Неясно сердце трепетало,
   Воображенье волновало.
   Но до каких же будет пор
   Всё тот же пошлый разговор?
   Порыв кипел желаний чистых
   И волновал, куда-то влёк.
   Мрак ночи разгоняли искры
   Мечты, что есть на свете бог.
   Когда придёт такое чудо,
   Которое от сна разбудит,
   Не признавая ничего,
   Как избавленье от всего?
   Скучна жизнь, бесконечно пресна,
   Однообразна каждый день,
   Интриги давят, как мигрень.
   В ушах звучит Гивара песня!
  
   Глава третья
  
   1
  
   А время мыслями томило,
   И вот в любви признаться милой
   Гивар решился, наконец,
   Чтоб тайну двух узнать сердец.
   Поверить тяжело, конечно,
   Что Иолана влюблена
   В преступника и ...колдуна,
   Тоскует втайне безутешно.
   Но, может быть, есть в сердце искра
   Неугасимого огня,
   И счастье рядом, счастье близко,
   А он... а он как размазня.
   Любовь в своём закружит вихре,
   Поднимет их над пустотой,
   Наполнит свежей жизнь струёй,
   И страсть вовеки не утихнет.
   Никто знать наперёд не может,
   Что встретит на своём пути,
   Что опечалит, что встревожит,
   Поможет от беды уйти.
   Гивар пошёл по коридору
   И на слугу наткнулся вскоре,
   Невнятно что-то прошептал
   И свёрточек какой-то дал.
   Захочет ли прийти Эола
   И сердце девичье открыть,
   Иль грозную проявит волю.
   Прикажет колдуна казнить?
   Внезапно настежь дверь открылась -
   Явь в голубом тумане скрылась,
   И, вздрогнув, быстро встал Гивар,
   В его груди пылал пожар.
   Остановилась на пороге
   С платочком девушка в руке.
   В ней билось рыбой на песке
   От счастья сердце и тревоги.
  
   2
  
   Для настоящей, пылкой страсти
   Не может быть пределом счастье,
   Нет у большой любви границ,
   Она для нас как вольность птиц.
   И не восторг она животный,
   Крови горячей дикий зов,
   Не половодье для ручьёв,
   А чувство красоты природной.
   Любовь - поэзия природы,
   Пора стремлений и надежд,
   Самообманчивой свободы
   Сердец, способных на мятеж.
   Любви простое заклинанье
   Спасает, греет и печёт,
   И с верой силы придаёт,
   Благословляет начинанья.
   Эола подошла несмело,
   Гивар снял бороду рывком,
   Глаза бесстрашно загорелись
   Их лихорадочным огнём.
   Эола ахнула, сдержалась
   И робко к милому прижалась,
   Тот ласково её обнял
   И с нежностью поцеловал.
   - Гивар, желанный мой, любимый,
   Тебя разыскивает царь.
   - Не бойся, я неуловимый.
   - Неисправимый ты бунтарь.
   - Эола, будь моей судьбою.
   - Гивар, я навсегда с тобою.
   - Я не могу прийти в себя.
   - Сама слаба от счастья я.
   Ведь жизнь без смысла - прозябанье,
   Жизнь бесполезна без мечты,
   Теперь же у меня есть ты,
   Надежды, новые желанья!
  
   3
  
   Влюблённые совсем забылись
   Сердца их учащённо бились,
   Окутал голубой туман
   Невольный их самообман.
   Вдруг стук тревожный в дверь раздался.
   - Откройте, - кто-то попросил.
   Гивар на месте подскочил.
   Он не на шутку растерялся.
   Эола к юноше прижалась:
   - Гивар, мне страшно за тебя.
   - Не бойся, что ты испугалась?
   Ведь я с тобой. "Как голубят."
   - Гивар, быстрей. Чего ты тянешь?
   Не узнаёшь меня? Пирид.
   - Придётся, видимо, открыть.
   Сердиться на меня не станешь?
   И дверь Гивар открыл несмело.
   Друзья разгневанно вошли
   И, поклонившись первым делом,
   С собою повара ввели.
   - Ваше высочество, простите
   Нас за вторженье и поймите...-
   Пирид внезапно покраснел. -
   Он вас подслушивать посмел.
   Эола вымолвить ни слова
   От возмущенья не могла.
   - Придётся нам скрываться снова,-
   Лирон проговорил. - Дела...
   Эола резко оживилась:
   - Бесстыдства у него хватило!
   Отдам тебя я палачу
   И, чтоб молчал он, заплачу!
   - Помилуйте меня, царевна,
   Ваш раб ни в чём не виноват!
   Меня схватили...наугад!
   Гивар сверкнул глазами гневно:
  
   4
  
   - Нет, ничего нам не поможет!
   Не он, так кто другой доложит.
   Наверно, он следил давно,
   И доверять ему смешно.
   Уж лучше нам на время скрыться.
   - А лучше, друг, всего сейчас,-
   Пирид добавил. - В самый раз.
   Не ровен час, беда случится.
   Эола робко попросила:
   - Гивар, не оставляй меня...
   - Эола, что бы ни случилось,
   Тебе останусь верен я.
   Друзья, - и перешёл на шёпот
   Гивар быстрей,- прошу я вас,
   Наедине оставьте нас.
   Пусть нам поможет риска опыт.
   - Гивар, Гивар, меня ты губишь.
   - Я для тебя на всё готов.
   - Возьми с собою, если любишь.
   - Нет, не могу. Не надо слов.
   - Любовь связала нас навечно.
   Не жить мне без тебя беспечно.
   - Эола, верь мне, я вернусь,
   Иначе выест сердце грусть.
   Гивар обнял свою Эолу
   И ласково к груди прижал:
   - Люблю тебя и не позволю,
   Чтоб царь с тобой нас обижал.
   - И всё ж меня ты покидаешь.
   - Как больно мне, сама ты знаешь.
   Будь умницею у меня.
   Для нас здесь словно западня.
   - Но ты пойми... - Вернусь я скоро.
   Любви не предам никогда.
   - Молчи, седая борода.
   Разлука хуже мне позора.
  
   5
  
   - Эола, милая, родная!
   - О боже мой, опять одна я!
   - Прости, но должен я идти.
   - Тоской за радость не плати.
   - Меня ты дрогнуть заставляешь.
   Эола, не своди с ума...
   - Готова я сойти сама.
   За что меня ты обижаешь?
   - Любви чарующие звуки...
   - Возьми меня с собой, прошу.
   - Возьму, но только лишь на руки.
   Я так тобою дорожу.
   - Ты хочешь, чтоб я вновь страдала?
   - Эола, душу мне не рань.
   Жизнь - вечная большая брань.
   - Увидела и потеряла...
   Я так ждала тебя, мой милый,
   Как избавленье от всего.
   И вновь я как в гнилой могиле.
   Родней тебя нет никого!
   Я без тебя цветок в пустыне!
   Недогоревшая лучина!
   - Любимая, я не пойму,
   Куда тебя с собой возьму?
   - Куда угодно! Прочь отсюда!
   Мне душно здесь, мне давит грудь!
   - Я сам не знаю, где я буду
   И где оно, "куда-нибудь?"
   - Ещё одно прикосновенье
   Дополнит наши впечатленья.
   - Пойми же ты меня...- Постой.
   Последний поцелуй за мной!
   Как наша жизнь бесчеловечна!
   Мне кажется, Гивар, сейчас
   Тебя в последний вижу раз!
   - Эола, жди меня! - Хоть вечно!
  
   Глава четвёртая
  
   1
  
   - О царь! Тревожное известье.
   Случилось дикое бесчестье!
   Сбежали ваши повара!
   - Даю я время до утра!
   Теперь уже я знаю точно,
   Как одурачили меня,
   Как подло был осмеян я!
   Найти приказываю срочно!
   Не дай бог, вы их не найдёте,
   Я злость тогда на вас сгоню!
   Вы час рожденья проклянёте!
   Живьём предателей сгною!
   И неожиданная радость.
   - Поймали, царь, - доклад был сух.
   - Ух, выпущу из вас я дух!
   Гивара мне, Гивара надо!
   Проваливайте, псы, отсюда,
   А этого быстрей сюда!
   Коротким разговор мой будет
   В час высочайшего суда!
   В зал тронный пленника втолкнули
   И быстро слуги ускользнули,
   Не любит, знали, царь шутить,
   В нём зверя лучше не будить.
   - Какая честь! Кто соизволил
   Нас посетить! О, как я рад!
   Теперь тебе не видеть воли!
   Попался, наконец-то, гад!
   - Не радуйтесь вы, царь, напрасно.
   Держать меня не безопасно.
   - А кто уже успел сказать,
   Что буду я тебя держать?
   Молчи, подлец неблагодарный!
   Закончилась твоя судьба!
   - Я роль сыграл уже раба.
   - Довольно пошло и бездарно!
  
   2
  
   Честь для тебя, скажи, что значит?
   Как ты посмел меня дурачить?
   Меня, царя?! В глаза смотреть!
   Ты должен в муках умереть!
   - Крик - признак явного бессилья.
   Вам впору бы торжествовать,
   А нам - так слёзы проливать.
   Вы нам смогли подрезать крылья.
   Позеленел Арес от злости,
   И закипел в нём буйный нрав,
   Но, поперхнувшись, как от кости,
   Арес проговорил: - Ты прав!
   Тебя мне слушать надоело,
   Не так-то уж ты и умён.
   Скорей всего, Гивар, смешон,
   Пора и палачу за дело.
   На зов царя слуга явился.
   Три виселицы во дворе
   Поставить царь распорядился.
   - Пришёл конец твоей игре!
   Мне не до церемоний чайных,
   Бунтов не потерплю случайных.
   А казнь я на друзей свалю.
   Они убили, объявлю.
   - Позвольте, царь, мне на прощанье
   Одну легенду рассказать,
   Но только дайте обещанье,
   Не будете перебивать.
   ...Могучее дерево много столетий
   Верхушкой пронзало своей облака,
   И первым оно просыпалось с рассветом,
   Последним закат, проносились века.
   Но старость подкралась к нему незаметно
   И стала срывать вечно юный убор,
   Расшатывать ствол необъятный усердно
   И ветви отхватывать, словно топор.
   И тут начинается страшная буря,
   Рвёт листья последние, клонит к земле,
   Вокруг всё черно, беспросветно и хмуро,
   Скрывается в жуткой, пугающей мгле.
   О, если б не старость! О, если б не дряхлость!
   О, если б не скрип во всём старом стволе!
   О, если б не ноющая эта чахлость!
   Не стало клониться оно бы к земле!
   Колышется ветхое дерево, плача,
   И стонет под тяжестью ветра навзрыд,
   С корнями тот вырвать его норовит,
   Гордится собою он, властно дурачась.
   Что с силой сравниться стремительной может?
   Слепая стихия сильнее всего,
   И не остановит её ничего,
   Она на пути всё своём уничтожит.
   Сражается дерево, внемлет надежде,
   Что ветер не сможет его покорить
   И будет плоды оно людям дарить,
   А птицы вить гнёзда на нём, как и прежде.
   От гнева злой ветер чуть не захлебнулся:
   - Так ты о пощаде не хочешь просить?
   Я, ветер, сумею тебя покорить! -
   И, очень довольный собой, усмехнулся.
   А дерево выпрямилось непокорно:
   - Тебя и угроз я твоих не боюсь
   И старости дряхлой своей не стыжусь!
   А плачу о том я... - Умрёшь ты позорно!
   Тебя накажу я, жестоко расправлюсь!
   Никто ещё долго не спорил со мной!
   Гром страху нагонит сейчас молодой,
   А молнии на растерзанье оставлю!
   Свинцовые тучи сгустились свирепо,
   И грома округу всю мощь потрясла,
   И молнии вспыхнула ярко стрела,
   Казалось упрямиться ветру нелепо.
   Холодный дождь долго и яростно лился,
   Листву беспощадно, как плетью, хлестал,
   И ветер безбожно ему помогал
   И с каждой минутой всё больше он злился.
   Как прежде, как знамя, листва трепетала
   На дико разгневанном, страшном ветру
   С уверенностью - не исчезнуть добру,
   Так гордое дерево дальше сражалось.
   Стрелой ослепительной быстро блеснула
   Жестокая молния только на миг-
   И пламени дерево лижет язык,
   И в землю верхушка со стоном уткнулась.
   - Что,- дерево ветер спросил, торжествуя,-
   Ты поняло, как всемогущ я, сейчас?
   Со мною ли спорить, скажи не таясь?
   На что ты рассчитывала, гниль, бунтуя?
   Я самый могущественный и великий!
   По лесу слова гром покорный разнёс,
   Заставив пригнуться верхушки берёз,
   Верхушки пригнулись безвольно, безлико.
   - И пусть я погибну, исчезну, став пеплом,-
   Ответило дерево,- ты же понять
   Меня не сумеешь, не сможешь. - Как знать!
   - Воскресну я в новом пробившемся стебле!
   А ты и не знал, что бессмертно я, ветер!
   Я вечно, как вечно журчанье воды!
   Мои ты в округе разносишь следы!
   Есть силы сильнее, знай, смерти на свете!
   ...От старого дерева чёрное место
   Осталось: торчал обгорелый лишь пень,
   Но солнце взошло - и в сиянии день,
   И тянется к солнцу росточек протеста!
   - Ну что ж, признаюсь откровенно,
   Ты говорил проникновенно.
   Но вот никак я не пойму:
   Что за чурбан тащу в тюрьму?
   Довольно. Я хозяин слова,
   А кое-что я обещал.
   Ты ждать, мне кажется, устал.
   Наверно, всё уже готово.
  
   3
  
   Арес довольно осмотрелся
   И в кресло мягкое уселся.
   Солдаты окружили двор.
   Царь на друзей смотрел в упор.
   Он втайне ожидал рыданья,
   Мольбы безумной пощадить,
   Помиловать их, не казнить,
   И замер в мрачном ожиданье.
   Друзья не думали, казалось,
   О смерти, потеряли страх,
   Противна царская им жалость,
   Пусть смерть-старуха в двух шагах.
   Арес от ярости бессильной
   С минутой каждой багровел,
   Покрылся лоб (он так вспотел)
   Испариной его обильной.
   Они его ни в грош не ставят,
   Хотят достойно умереть,
   И нет возможности заставить
   В глаза их страха посмотреть.
   Но явной пусть и нет боязни,
   Сам вид один страшнее казни.
   Нетерпеливою рукой
   Махнул - и вечный им покой.
   Жрец подошёл к друзьям, как туча,
   Весь в чёрном с чёрной бородой:
   - Покаяться в грехах вам лучше,
   Вы в мир уходите иной.
   Гивар проговорил: - Не стоит
   И нас, и бога беспокоить.
   Не будет хуже там, чем здесь.
   - Тогда не ждите зря чудес.
   Жрец развернулся недовольно
   И скрылся, выпятив живот.
   Друзья взошли на эшафот,
   Сердца их защемили больно.
  
   4
  
   Не знаю точно, но поверьте,
   Все говорят, что перед смертью
   О жизни думает любой,
   Надеется, пока живой.
   Не знаю, но на самом деле
   Оно, наверно, так и есть,
   Когда непримиреньем честь
   Кипит в ещё здоровом теле.
   Гивар в последние минуты
   Свою Эолу вспоминал,
   Не видел ничего, как будто,
   И ничего не понимал.
   - О царь! Последнее желанье!
   Прошу казнь от Эолы скрыть
   И ничего не говорить,
   Не причиняйте ей страданья.
   Скажите лучше, что я скрылся
   Иль, неизвестно где, пропал...
   - Сам знаю я! Разговорился! -
   Арес разгневанно прервал. -
   Эй, слуги! Вешайте быстрее!
   Я всё равно не подобрею!
   Мне надоело ждать конца!
   Я стал похож уж на глупца!
   Друзьям накинули поспешно
   На шеи петли палачи,
   Потом поправили небрежно -
   Объятья смерти горячи.
   Гивар в последний раз на небо
   Взглянул: вот был ты, вот ты не был.
   - Прощайте! Если что не так,
   Простите! - Да ты что, чудак!
   Застыла на губах улыбка,
   Остекленел прощальный взгляд...
   И в воздухе друзья висят.
   Как вечность жизнь, смерть как ошибка!
  
   5
  
   Арес какое-то мгновенье
   Смотрел с безумным наслажденьем
   На состоявшуюся казнь
   И новый чувствовал соблазн.
   Пусть знают все, как он с Гиваром
   Расправиться сейчас сумел,
   Ни на кого не посмотрел,
   Нет, город задымит пожаром.
   И неожиданно Эола
   С безумным ужасом в глазах
   На площадь выбежала. Болью
   За милого сменился страх.
   На месте девушка застыла,
   Окаменела в страшный миг,
   И вырвался из сердца крик
   Сознанье даже помутилось:
   - Гивар! Мой милый! Неужели?!
   Не верю я своим глазам!
   О боже! Что вы в самом деле?!
   Что сделал мой любимый вам?!
   Арес задёргался на месте:
   "Какое жуткое бесчестье!"
   Он растерялся, побледнел,
   От возмущенья онемел.
   - Снимите же его скорее,
   Иначе я сойду с ума!
   О царь! Ты сердца не имеешь!
   Там лёд! Там камень! Нет, там тьма!
   Меня с Гиваром вешай рядом!
   Мне без него жизнь будет адом!
   Ты не отец мне, так и знай!
   - Эола! Всё! Не начинай!
   И чтоб царевну успокоить,
   Арес со злостью приказал:
   - Снять побыстрей, я что сказал!
   С тобой я разберусь в покоях!
   6
  
   Гивара сняли, и Эола
   Склонилась, как берёзка в поле,
   Ценой позора своего
   У смерти вырвала его.
   Эола затрясла Гивара:
   - Мой милый! Мой родной! Очнись!
   От сна ты вечного проснись!
   Умрёшь, не выдержу удара!
   Душили девушку страданья,
   Пекли безжалостным огнём,
   И безутешного рыданья
   Ручей катился за ручьём.
   - О, есть ли тот, кого звать богом?!-
   Опять Эола и опять
   Не прекращала целовать
   С безумной милого тревогой.
   Как ото сна, Гивар очнулся,
   Дышать стал и открыл глаза.
   - Эола! - сразу встрепенулся. -
   А почему ты вся в слезах?
   - Гивар! Ты жив! Какое счастье!
   Душа рвалась моя на части.
   - Я быть хочу всегда с тобой.
   - Твоя навеки я, ты мой!
   Гивар помог подняться другу.
   Пирид с улыбкою сказал:
   - Царь обещал с тобой нам муку.
   Так в ад я или рай попал?
   Спешил быстрей замять царь дело.
   Всё у него в груди кипело:
   - Да что вы, как... О, бог прости!
   Немедленно их увести!
   - Не трогайте его! - Эола!
   Я буду век тебя любить!
   - Пока ты жив, я буду жить!
   Одна судьба, одна и доля!
  
   ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
  
   Как ненавистна бессердечность,
   Которая бьёт наугад.
   Пусть торжествует человечность.
   Я поклоняться буду рад!
  
   Глава первая
  
   1
  
   Если б ты в себя впитал
   Силу с волей павших,
   Под дождя жестокий шквал
   Из свинца попавших,
   Что б ты сделал, если б стал
   Самым всемогущим
   И был ростом выше скал
   И ветров ревущих?
   Обнимал рукой восток,
   А другою - запад,
   И смотрел на мир, как бог,
   Зная каждый запах?
   Дотянуться мог до звёзд
   И Луну потрогать,
   И камней гранитных гроздь
   Положить на ноготь?
   Что б ты сделал для людей,
   Чтоб жилось им лучше,
   Чтобы солнце от детей
   Не скрывали тучи?
   Смог бы с радостью отдать
Им свою ты силу?
   И не стал б потом страдать
   О величье милом?
   Смог бы осчастливить всех
   И дать миру вечность?
   Грустным подарить свой смех,
   Злым - свою сердечность?
   Смог бы ты? Тогда не зря
   Погибали люди...
   Пусть, желаю только я,
   Всё, как хочешь, будет!
  
   2
  
   Почёт, богатство, зависть, слава
   Для слабых - сила, сильных - право,
   Как беспощадная волна,
   Для этих целей есть война.
   Царю жить в мире надоело,
   Решил Арес, что пробил час
   Всей силы показать запас,
   Ему быть первым нетерпелось.
   И, армию собрав большую,
   К границе двинулся врага,
   За землю у него чужую
   Не дрогнет на мече рука.
   Война - и слава, и добыча,
   Война - и счастье, и почёт,
   Царь Автократа разобьёт
   И обретёт в борьбе величье!
   Что из того ему, Аресу,
   Что горе принесёт война,
   Посеет смерть кровавым лесом,
   От мук застонет вся страна?
   Он, царь, в своём решенье строгом
   В ответе только перед богом!
   И есть тот бог, а, может, нет,
   За всё царю держать ответ!
   Ему видней, он на вершине,
   Кого щадить, кого карать,
   Народ, как муха, в паутине,
   И паутину не порвать.
   Нет никаких прав у народа,
   И в рабстве для него свобода,
   А радость - это звон цепей,
   А счастье - труд, что почерней.
   Царь волю своему дал бреду,
   Он видел радостный конец,
   Героя на себе венец
   И верил в лёгкую победу.
   3
  
   Как звери дикие на воле,
   Сошлись два войска в чистом поле,
   Готовые в момент любой
   Вступить в непримиримый бой.
   И в ожидании терпенья
   Хватило ненадолго им,
   Туман рассеялся, как дым,
   И начались приготовленья.
   И поднималась цепь за цепью,
   И крики, шум со всех сторон
   Кружили над притихшей степью,
   Как стаи чёрные ворон.
   Дошло волненье до предела,
   Царь вскакивал, садился вновь,
   Прихлынула к лицу вся кровь,
   Трясло, как в лихорадке, тело.
   Точил Ареса червь сомненья,
   Но, чтобы вида не подать,
   Царь криком прикрывал смятенье.
   Быстрей вперёд! Довольно ждать!
   Но это мнимое геройство
   Не устраняло беспокойства,
   Дрожали руки у царя:
   Взойдёт ли новая заря?
   Тем временем его противник
   Смотрел с тревогой тоже вдаль
   И чуда, словно именинник,
   Он от сражения не ждал.
   Царь знал: успех сам не приходит,
   А очень часто за нос водит,
   И Автократ спешил в руках
   Держать уверенность и страх.
   Он остро чувствовал опасность,
   Запутанных событий ход
   И их внезапный переход
   И жил до этих пор прекрасно.
  
  
  
   4
  
   Два войска закружили в битве,
   Забыли воины молитвы,
   Исчезли страх, сомненья, боль,
   И сила сделалась судьбой.
   Тупая сила и удача,
   Удар копья, размах меча,
   Со злостью, со всего плеча,
   Да было и нельзя иначе.
   Боль после смерти наступала,
   И страх животный исчезал,
   Злость все сомненья добивала,
   И ненависти дух терзал.
   И пусть удача кровью плачет,
   Она заплатит свой калым
   Отчаянным и молодым,
   Пусть на победу побатрачит.
   Врагам казалось, у сраженья
   Нет ни начала, ни конца,
   Такое было озлобленье,
   Из камня словно бы сердца.
   Повиновались долгу слепо
   И гибли воины нелепо,
   И заглушал железа звон
   И крики, и предсмертный стон.
   Не знали воины пощады,
   Не чувствовали ничего,
   А только знали: в битве надо
   Врага повергнуть своего!
   Как будто третье состоянье:
   Не жизнь, не смерть, а их слиянье,
   Со временем пространства связь
   Вдруг превратилась в кровь и грязь.
   Боялись бегства и позора,
   И злостью месть, что счастья нет,
   А море, море, море бед,
   А ты как нищий у забора.
  
  
  
   5
  
   Теснить Ареса в центре самом
   Стал вскоре Автократ упрямо,
   Сметали воины врагов,
   Рекою шли без берегов.
   Гонец к Аресу тут примчался:
   - Вы не велите, царь, казнить,
   Но надо что-то изменить...
   Он на ветру, как лист, качался.
   - Да что ещё там? Не повешу!
   - По центру наступает враг...
   - Я трусов позже всех утешу!
   Выкладывай быстрей, дурак!
   - Мы отступаем, царь, по центру...
   - Отлично, новость хороша.
   Тебе за это два гроша,
   А враг заплатит нам проценты.
   В томленье время пролетело,
   И снова прискакал гонец:
   - Великий царь, такое дело...
   Ряды солдат как холодец...
   - Нельзя в победе сомневаться,
   Мы будем до конца сражаться!
   Победа близко, верьте мне,
   А вражье войско - в западне!
   Пришёл примерно час, и новый
   Гонец к Аресу прискакал:
   - Мой царь, мы побеждаем снова!
   Враг окружён! - Я так и знал!
   Вельможи дружно зашумели:
   - Великий царь, разбить сумели
   Вы ненавистного врага!
   Победа полная близка!
   - Давайте подождём немного,
   А после мы закатим пир,
   Как говорится, на весь мир,
   Отпразднуем во славу бога!
  
  
  
   Часть вторая
  
   1
  
   Но вскоре страх сменил веселье,
   С отравой оказалось зелье,
   И сразу растерялся царь:
   Разрушен был его алтарь.
   Ударил в спину из засады,
   Немного выждав, хитрый враг,
   И скрыл победы солнце мрак
   Растерянности и досады.
   Арес опомнился нескоро
   И бросить конницу смог в бой,
   Но было ясно и без спора -
   Час очень близко роковой.
   На время конница сумела
   Остановить безумный бег,
   Но тут, как на голову снег,
   Чужая дерзко налетела.
   И жуткий страх, и дикий ужас
   Вцепились яростно в сердца,
   Казалось бы, что смерти хуже.
   Страшнее самого конца?
   Но смерти страх страшней животный,
   Как волк бросается голодный
   Со злостью алчной на людей
   И превращает их в червей.
   Мечи ломались, копья, стрелы,
   Стонала горестно земля,
   И стрелы новые летели,
   И копья падали, пыля.
   Мелькали люди, трупы, кони,
   Их сжала смерть в своей ладони,
   И лязг железа, скрежет, звон
   Звучал оркестром похорон.
   Кипела красной кровь рекою,
   Шумел людской водоворот,
   На сушу был потерян брод,
   И стала битва роковою.
  
   2
  
   Арес, узнав о пораженье
   В таком решающем сраженье,
   От бешенства стал сам не свой,
   О стул стал биться головой.
   В глазах от злости потемнело,
   Перевернулось всё вверх дном
   И заходило ходуном,
   И потное обмякло тело.
   Не мог опомниться царь долго,
   Ах, как изменчива судьба!
   Забыли воины о долге!
   Пот вытирал Арес со лба.
   И выхватил он меч из ножен
   И озверело закричал:
   - Изменники! Вам доверял!
   Вы предали меня! О, боже!
   Вельможи в страхе разбежались,
   Подумать о себе теперь
   Пришло уж время, рассуждали,
   Итак достаточно потерь.
   Как в клетке зверь, Арес метался,
   Один, один в степи остался,
   Знать бросила его в беде,
   Охрана неизвестно где.
   Но в состоянье полудиком
   Недолго мучался Арес,
   Остатки армии великой
   Давил врага надёжный пресс.
   Так чудо-воины бежали,
   Что к ставке быстро приближались,
   Глаза у страха велики,
   И кажется, везде враги.
   Разгром надежд и войска полный,
   Царь в ужасе закрыл глаза,
   Нежданно грянула гроза,
   Бушует ветер - стонут волны.
  
  
  
   3
  
   Царь к войску бросился навстречу
   С мечом в руке с призывной речью,
   Хотел в последний бой увлечь,
   В могилу чтобы с честью лечь.
   - Куда, изменники, бежите?!
   Приказываю вам: назад!
   Как можно выставить свой зад!
   Не мне вы, родине служите!
   Но даже воины вниманья
   Не обращали на царя
   Какое здесь уж пониманье?
   Поднял кораблик якоря!
   Поймав какого-то солдата,
   Царь закричал: - Куда бежишь?!
   За шкуру, гад, свою дрожишь?!
   - А ну пусти! Поправил! Хватит! -
   Царя солдат на землю кинул
   И за другими побежал.
   - Воюй, царь, сам теперь! - он крикнул.
   Арес в бессилье пальцы сжал.
   И зарыдал несчастный Йорик*,
   Напишет, что о нём историк?
   На свете жить теперь зачем,
   Ведь не прославился ничем?
   Враги к Аресу подбежали,
   Подняли под руки с земли,
   Самодовольно засмеялись
   И в стан свой быстро повели.
   Арес не видел бела света,
   Он потерял корону где-то
   И руки выпачкал в земле,
   Шёл, словно был навеселе.
   Всё завертелось и смешалось,
   Как будто с кем-то и давно,
   Ему же было всё равно,
   И только сердце не сдавалось.
  
  
  
   4
  
   Увидев жалкого Ареса,
   Смотреть все стали с интересом,
   А после хмыкнул Автократ:
   - Ну что ж, я нашей встрече рад!
   Не думал встретиться, наверно,
   Со мною ты, признайся, так?
   Но я опасный очень враг,
   А ты под стать презренной черни.
   А ну быстрее на колени!
   Ты раб! Я победил тебя!
   Проси пощады, призрак тени!
   Я не ручаюсь за себя!
   В ответ царь не издал ни звука
   И молча продолжал стоять,
   Но враг не думал умолять
   И протянул к эфесу руку.
   И как подрубленное рухнул
   На землю дерево Арес
   И носом в землю быстро клюнул,
   Куда его девалась спесь!
   Остался враг собой доволен,
   Он был совсем не сердоболен:
   - Что, как болван, молчишь? Проси!
   Иль, если можешь, укуси!
   Проговорил Арес невнятно:
   - Простите, царь, я виноват...
   Но было и без слов понятно,
   Что победитель - Автократ.
   - Похвально! Хорошо! Прощаю!
   Казнить попозже обещаю.
   Ты понимаешь сам, война,
   Не мной придумана она.
   Я слышал, твой Гивар в сраженье
   Участье тоже принимал,
   Я б с ним поговорить желал,
   Жив если. Сделай одолженье.
  
  
  
   5
  
   Его казнить ты побоялся,
   Хотя он над тобой смеялся,
   Сочувствую: народный вождь,
   Попробуй тронь - и гнева дождь.
   Теперь пришло, считаю, время
   Мне с ним уже поговорить,
   Подарки, скажем, отдарить,
   Он будет евнухом в гареме.
   И пленным объявили вскоре,
   Чтоб выстроились для смотрин,
   Не всё ещё допило горе
   В день смерти страшных именин.
   И между воинов рядами
   Царь, как по лезвию ножа,
   Пошёл, согнувшись и дрожа,
   Сверкая дикими глазами.
   И сразу воины притихли,
   Нет хуже дела - ожидать,
   Хотя и ко всему привыкли,
   Кого-то ищет царь, видать.
   Толпа густым стояла лесом,
   И Автократ шёл за Аресом,
   Поджав, как пёс побитый хвост,
   Всё шёл и шёл бродяга-гость.
   Арес найти сейчас Гивара
   Среди живых не ожидал,
   В огне жестокого пожара
   Ведь воин не один пропал.
   И вдруг Гивара он заметил,
   Тот взгляд его бесстрашно встретил,
   Но не остановился царь:
   "Я не слуга, не раб, не тварь!"
   Ему не жаль Гивара было,
   Не пожалел Арес и дочь,
   Он сам убить его не прочь,
   В нём самолюбие взбесилось!
  
  
  
   Глава третья
  
   1
  
   Прошло с тех пор немало лет,
   Погас пожар войны.
   Но знаешь ты цену иль нет
   Добытой тишины?
   Ты любишь слушать соловья,
   Ты любишь мир огней,
   Но разве тоже сыновья
   Тех не любили дней?
   Их ждали матери домой.
   Да сгинет страшный враг!
   Но стала их война женой,
   А домом - вечный мрак!
   Их ждали...и не год, не два,
   Не веруя молясь,
   Их не одна встречать вдова
   Ходила в снег и грязь!
   Они погибли... Но ты жив
   И должен мир беречь,
   Хранить покой лесов и нив,
   Тепло душевных встреч.
   В твоих руках - моя любовь,
   В моих - твоя тоска.
   Дай руку мне и не злословь!
   Вот, друг, моя рука!
  
   2
  
   После сражения поспешно
   Стал вглубь Лавинии успешно
   Враг продвигаться, на пути
   Стараясь всё своём смести.
   Горели города и сёла,
   Дымились мирные поля,
   Стонала горестно земля,
   А люди как без ульев пчёлы.
   Себя уже враг полновластным
   В стране хозяином считал,
   Народ покорным, неопасным -
   Победу утвердил металл.
   К столице Автократ Ареса
   Через неделю подошёл.
   Он всё для взятия учёл,
   Добился в силах перевеса.
   Смотрели грозно бастионы,
   Но невозможно всё учесть,
   Ведь на войне свои законы,
   Порой особенная "честь".
   Враг утолил свой кровью голод -
   Предатели открыли в город
   Ворота настежь, Без потерь
   Ворвался разъярённый зверь.
   Пошли в ход сила и угрозы,
   Всё превращая в пыль и прах,
   Не трогали мольба и слёзы.
   Враг утвердить стремился страх!
   Три, с позволенья Автократа,
   Дня город грабили солдаты,
   Без позволенья, после трёх.
   От стонов даже бог оглох!
   Но глаз своих никто не прятал
   И верил: это до поры,
   Когда пойдут в ход топоры
   И заработают лопаты.
  
   3
  
   Дворец царь для себя оставил
   И с удовольствием там правил,
   Что нравилось, то в пять минут
   Двугорбый увозил верблюд.
   С душевным трепетом, детально,
   Царь осмотреть дворец спешил,
   Где что запрятал враг, зашил,
   А, может быть, забыл, банально.
   Был очень Автократ доволен:
   Совсем неплохо жил Арес,
   Как будто не был обездолен.
   Так для чего в петлю он лез?
   С таким невиданным богатством
   Всего достигнет Автократ,
   Он увеличит во сто крат
   Своё божественное братство.
   Весь мир поставит на колени,
   Всех смертных превратит в рабов.
   С ним меч! Он самый лучший гений
   Из всех учёнейших голов!
   Великолепие пленяло,
   А жажда власти ослепляла.
   Вот - стоит руку протянуть -
   И можно мир перевернуть!
   Ничто нас так не увлекает,
   Как нереальные мечты,
   Так быстро в бездну не толкает
   С необозримой высоты.
   Нам кажется: успех так близко
   И плод висит запретный низко,
   А жизнь по-своему спешит
   За нас подумать и решить.
   У каждой есть мечты границы,
   У каждой радости - предел,
   Порой, главней - не что успел,
   А где сумел остановиться!
  
   4
  
   Блуждая по дворцу открыто,
   Попал к царевне царь забытой,
   И сразу больше тут всего
   Он удивился - ничего!
   Как хороша, как величава,
   Обворожительно мила,
   Источник света и тепла,
   И кроткого, должно быть, нрава.
   Царь так и ел её глазами,
   Казалось, что сверлил насквозь.
   Зашёл неверными шагами
   И замер, как забитый гвоздь.
   Бывают чудеса на свете,
   И невозможно всё учесть.
   Но где такое чудо есть?
   Такое божество в расцвете?!
   Эола как цветок хрустальный,
   Как совершенство красоты,
   Восторга символ идеальный
   Непревзойдённой чистоты.
   Царь обо всём забыл от счастья,
   От ослепленья сладострастья,
   Глотал слюну, как жадный волк,
   В нём голос разума умолк.
   Девчонка первою рабыней
   Отныне будет у него,
   А не какой-то там святыней,
   Ведь нет святого ничего!
   Как раньше жить он мог не зная,
   Что красота есть неземная?!
   Нет, никому он не отдаст
   Свою над Иоланой власть.
   Она дочь славная Венеры,
   Хмельная дикая лоза,
   Кот щурил сальные глаза.
   Он кошечке привьёт манеры.
  
   5
  
   Эола, вскрикнув, быстро встала
   И долго перед ним стояла
   И ни жива, и ни мертва,
   Как пойманная днём сова.
   Горел у девушки румянец
   Огнём безумным на щеках,
   И был в душе щемящий страх:
   Что этот хочет самозванец?
   Дрожали губы чуть заметно,
   Смотрели с ужасом глаза.
   Куда, куда ей деться, бедной?
   Молчат святые образа!
   Нарушил первым царь молчанье:
   - О, как тебя я видеть рад!
   - А я не очень, Автократ...
   - Пропустим это замечанье.
   Чего там, не сердись, голубка,
   Ты будешь всё равно моей.
   Не дуй свои упрямо губки,
   Поверь, не станешь красивей.
   Твой не спасёт тебя любимый,
   А молодость неповторима!
   Погиб в сражении Гивар.
   - Не верю! - Лгать уже я стар!
   Отец осматривал твой пленных
   И не нашёл среди живых.
   Да и Витон исчез нетленный,
   Он, думаю, не из святых?
   Что ж ты молчишь, моя жар-птица?
   Я уж успел в тебя влюбиться.
   - О, как я ненавижу вас!
   - Какой блистательный отказ!
   Эола громко разрыдалась:
   - Нет, верю я, Гивар придёт!
   Меня и мёртвым он спасёт!
   Я разве мало настрадалась?!
  
   6
  
   - Ах, веришь? Почему же плачешь?
   Эола, ты меня дурачишь!
   - Не плачу... Это плачет грусть...
   - А, всё я знаю наизусть.
   Себе ты в голову вдолбила,
   Что в оборванца влюблена.
   Не важно, что идёт война,
   А важно, что ты полюбила.
   Как над тобой не посмеяться?
   Невинная ты простота!
   - Пора бы вам уже убраться!
   - А ты не так уж и проста!
   Мы в молодости, как известно,
   Безумно обожаем новь,
   Не человека, а любовь.
   Иллюзий ты своих невеста!
   Мне ль у тебя быть исключеньем?
   К тому же, я хозяин твой!
   Моим ты будешь развлеченьем!
   В страсть окунёмся с головой!
   - Легко честь растоптать чужую...
   - Смешно! Своей не дорожу я!
   Упрёкам раньше доверял!
   Теперь мой сила идеал!
   - Пожалуйста, не подходите!
   - Не собираюсь я шутить!
   - Прошу уйти я вас! - Просите!
   Как?! Что б меня не подпустить!
   И вдруг откуда-то царевна
   Нож выхватила. - Метод древний!
   - Убью себя! - Нет, не убьёшь!
   Гивара милого ты ждёшь!
   - Убью! - Всё! Верю! Отступаю!
   А мог бы силою сломить!
   Меня не будешь ты томить!
   Я очень редко уступаю!
  
   Глава четвёртая
  
   1
  
   Царь после этого недолго
   О чести размышлял и долге,
   Как Иолана ни мила,
   Есть неотложные дела.
   Эоле от него не скрыться,
   А, чтоб ей было веселей,
   Охрану царь приставил к ней.
   Ещё успеет помириться.
   Пусть поразмыслит на досуге
   О смысле жизни, о любви,
   Другие развлекут подруги
   Царя сегодня. Се ля ви!
   Ему ж для будущих сражений,
   Для будущей большой войны
   Солдаты верные нужны.
   Здесь быть не может возражений.
   Пусть некоторые изменят,
   Но большинство за ним пойдёт.
   Он мир трепещущий изменит
   И в нём порядок наведёт!
   ...На площади собраний вскоре
   Раскинулось людское море,
   Сияло солнце в вышине,
   Все купола в его огне.
   Царь знает: за кого сражаться
   Всегда солдатам всё равно,
   И надо только не теряться,
   Давать им деньги и вино.
   Смотреть сквозь пальцы на бесчинства,
   Убийства, грабежи, всё свинство.
   Слаб человек! Он любит страсть
   И над себе подобным власть!
   Должны пойти за Автократом
   Охотно воины в поход,
   И пусть пощады враг не ждёт:
   Сам будет первым царь солдатом!
  
   2
  
   Поклявшись перед образами,
   Смотрел царь мутными глазами.
   Стояли пленные толпой
   С покорностью в душе тупой.
   Им ничего уж не хотелось:
   Ни знать, ни чувствовать, ни жить,
   Над головою смерть кружит,
   А сердце стонет онемело.
   Удачи в прошлом, в настоящем
   Одна тоска, одна печаль,
   А в будущем, уже парящем,
   Звенит и днём, и ночью сталь.
   Царь речь сказал - а, всё едино,
   И кто-то сделал первый шаг.
   Отчаянье - опасный враг,
   Как из верёвки паутина.
   Казалось даже, выход найден
   Из жизненного тупика,
   Но путь, будь трижды он неладен,
   Земли предателя, врага!
   И буря мыслей и сомнений
   Носилась вихрем ощущений,
   И побеждал страх смело там,
   Где подлым был простор мечтам.
   Гивар с другими вышел вместе,
   Надеялся он убежать,
   А, если что, погибнуть с честью,
   Стремясь тиски судьбы разжать.
   Пирид был вынужден остаться,
   Зачем с его ногой пытаться,
   Был ранен в голову Лирон,
   В ушах стоял пьянящий звон.
   Царь радостно заулыбался -
   Пополнит воинов ряды.
   Ах, ждите, недруги, беды,
   Не зря он, кажется, старался.
  
   3
  
   А на другой день пополненье
   Подняли рано без стесненья,
   Пересчитали всех подряд,
   Переодели в свой наряд.
   Потом их повели куда-то
   По узким улочкам толпой,
   Шумели громко вразнобой
   В охране пьяные солдаты.
   Гивар украдкой неустанно
   Удобного момента ждал,
   Следил за глупою охраной.
   Сейчас подаст судьба сигнал!
   И, улучив момент, с размаха
   Перемахнул через забор,
   Прервав беспечный разговор
   И явственно увидев...плаху.
   Семья бедняцкая вся в сборе
   Сидела сонно за столом.
   Вдруг чья-то тень из-за забора -
   Гивар летел же напролом.
   Он перевёл с трудом дыханье
   И произнёс, как заклинанье:
   - Где можно спрятаться? Я свой!
   Погоня, слышите, за мной.
   Хозяин понял, в чём тут дело,
   И быстро лезть велел в подвал.
   Через мгновенье подоспели
   Охранники. Один сказал:
   - Ти тут адин фисокий видеть?
   Скажи, тибя ми не обидеть.
   Взглянул хозяин на него:
   - Не видели мы никого.
   - Ти фрёш! - ударил воин грубо
   Стал с другом в домике искать.
   Мужчина начал вдруг икать,
   Всей пятернёй держась за губы.
  
   4
  
   Посуду перебив ногами,
   Ушли, как и пришли, врагами,
   Не знает точно всё равно
   Царь, сколько этих быть должно.
   Старик открыл подвал Гивару:
   - Ох, мятые мои бока.
   На них бы натравить быка!
   Да, не прошли старанья даром.
   Гивар поднялся и сердечно
   Хозяину проговорил:
   - Я благодарен бесконечно.
   Старик, ты жизнь мне подарил!
   Гивар немного огляделся,
   Заныло сердце от тоски:
   Перевернули всё враги.
   И он растерянно вертелся.
   Не люди здесь живут, а тени
   Чернее матери-земли:
   Две лавки, стол, пустые стены,
   В углу - большой сундук в пыли.
   Сейчас, а впрочем, как и прежде,
   На бога главная надежда.
   Иди хоть по миру. Вперёд!
   Смерть по дороге подберёт!
   Гивар поспешно попрощался
   И скоро через город весь
   К воротам городским пробрался.
   На волю выход только здесь!
   Как вырваться Гивар стал думать,
   Но бессердечно и угрюмо
   Грудь настоящее прожгло.
   Как же случиться так могло?
   Почувствовал свою враг силу,
   Достоинство других поправ.
   Тот, кто сильнее, тот и прав,
   А недовольных всех - в могилу!
  
   5
  
   Да здравствует насилье века
   Животного над человеком!
   Врага, попробуй, прокляни,
   Поймёт - и сам себя вини!
   Вэ виктис - горе побеждённым!
   Такой с покон веков закон,
   Как жуткий властвует дракон,
   И смерть приносит возмущённым.
   Гивар, пылая жаждой мести,
   Коня буланого достал.
   Не мог смотреть он на бесчестье
   И от бессилия страдал.
   Ему сейчас бы за ворота,
   Туда, где есть мечтам простор,
   Где он не будет, словно вор,
   Холодным обливаться потом.
   Там он найдёт для страсти силы,
   Найдёт для ненависти злость!
   И пусть не ждут, чтоб им простили
   Устроенный в стране погост!
   Нависли мысли тучей чёрной,
   Но за воротами упорно
   Он, как в засаде зверь, следил
   И далеко не отходил.
   Примчались всадники к воротам,
   Остановились лишь на миг
   И снова понеслись галопом.
   Гивара чуть не выдал крик.
   Теперь, как действовать, он понял,
   Его и ветер не догонит,
   Дождаться надо темноты -
   И все исполнятся мечты!
   И долгожданная минута
   С рассветом, наконец, пришла
   И облегченье принесла,
   Разорвала, как будто, путы.
  
   ЧАСТЬ ПЯТАЯ
  
   У каждого своя вершина,
   Своя предательская мель.
   Но никакая пусть причина
   Не помешает видеть цель!
  
   Глава первая
  
   1
  
   Я смотрю на туманное небо,
   На янтарную россыпь росы,
   На шумящее море из хлеба
   Возле леса сплошной полосы.
   Человек! Оглянись и опомнись!
   Чистоту красоты не губи,
   А с её чародейством знакомясь,
   Ты от сердца всего полюби!
   Не губи, Человек, колыбели,
   Не ломай своего ты гнезда,
   Не живи без мечты и без цели,
   Не жалей своего ты труда.
   Ведь не ты же создатель природы,
   Тишины, трепетанья листвы,
   Света красок, огня непогоды,
   Даже шелеста сонной травы.
   Сохрани и лазурное небо,
   И бушующий гребень волны!
   Сохрани красоту, быль и небыль,
   Звон капели и запах весны!
  
   2
  
   Как ветер, он теперь свободен,
   Как солнца луч на небосводе!
   О вечно жаждущий мотор!
   Стучи судьбе наперекор!
   Гивар был счастлив от восторга:
   Сумел свободу обрести
   И чаянья свои спасти,
   И в даль смотрел родную зорко.
   Всё выше солнце поднималось,
   Как раскалённая скала,
   И по равнине разливалось
   Ручьями света и тепла.
   Но воздух утренней прохладой
   И свежестью ещё дышал
   И временами волновал
   Зелёный океан нарядов.
   Гивар до ближнего успешно
   Села добрался на коне,
   Узнал, есть враг ли тут, конечно,
   И что известно о войне.
   Услышав, вроде, всё спокойно
   (Хотя какой покой есть в войнах?),
   По улицам он проскакал,
   Сил свежих чувствуя накал.
   Он долго говорил и страстно,
   Нависла страшная опасность,
   Везде, куда ни глянь, беда,
   Страну враг грабит без стыда.
   Пора им взяться за оружье
   И выгнать иностранцев дружно,
   Иначе тягостный кошмар
   Всё в пепел превратит и жар.
   Но недоверье между ними
   Глухою выросло стеной.
   Пусть ночь нависла над страной,
   Кто у сомнений страх отнимет?
  
   3
  
   Гивар вскочил в седло со злостью.
   Незваным он явился гостем!
   Поводья с силой натянул
   И бешено коня хлестнул.
   Но, как назойливые мухи,
   Кусали мысли седока.
   Жизнь как бескрайняя река,
   А в ней нет радости, есть муки...
   Как быть? Что делать? Неизвестно!
   Где пристань есть для корабля?
   Боролся с бурями он честно.
   Где долгожданная земля?
   И неуверенно, несмело
   Остановился. Тишина.
   Ров сзади, впереди стена,
   Зверям на растерзанье тело.
   Гивар упал с коня на землю
   И, как от раны, застонал.
   В нём дух борьбы за правду дремлет,
   Но, как быть дальше, он не знал.
   Обида сжала мёртвой хваткой
   В своём бессмысленном припадке,
   И в горле горестный комок
   Душил его, как только мог.
   Мелькали образы в сознанье
   И проносились имена,
   Сливались мысли и желанья,
   Соединялись времена.
   Опять отчаянье терзало,
   Пекло безжалостное жало,
   И чувство мучало вины,
   И грызла злость со стороны.
   Надежда есть, но нет удачи,
   Удача есть, в ней смысла нет,
   И даже никаких примет,
   Как на стремленье стать богаче!
  
   4
  
   Гивар под вечер лишь проснулся
   И сразу, вздрогнув, ужаснулся:
   Сплошные неудачи, он
   Заснул и даже видел сон.
   Сказалась прежняя усталость,
   А сон способен, как рукой,
   Снять боль и подарить покой,
   А нам нужна такая малость.
   Гивар встал на ноги поспешно,
   Конь мирно пасся рядом с ним.
   Пусть будет то, что неизбежно!
   Мы долгу верность сохраним!
   И всё же, всё же беспокойство
   Сжимало непонятно грудь,
   Успел внезапно отдохнуть,
   Но что-то портило геройство.
   И сон какой-то был тревожный,
   С Эолой, вроде бы, беда,
   А он, как вестник осторожный,
   Предупреждает иногда.
   Гивара мучали сомненья,
   Догадки и предположенья.
   Нет, нет! Всё будет хорошо,
   Он верил страстно всей душой.
   Гивар в седло сел и навстречу
   Удаче птицей полетел.
   С врагами не боялся встречи
   И вновь сражения хотел.
   Кто удержать способен ветер
   И не попасть в его сам сети?
   Он может мир перевернуть,
   Прокладывая силой путь.
   Удача выбирает сильных,
   Упорных чествует успех,
   Всегда предпочитает тех,
   Кто как бы из людей двужильных.
  
   5
  
   Гивар всё мчался. Вечерело,
   И небо синее серело,
   И прятался за горизонт
   Круг солнца, как раскрытый зонт.
   С востока веяло прохладой,
   Полуболезненно, едва,
   Дрожала сонная листва,
   Дыша вечернею отрадой.
   Природа плавно замирала,
   Опутывала тишина,
   Паук как муху, всё и вяло
   Плыла над миром седина.
   Темнело с каждою минутой,
   И меркли быстро краски дня
   Из беспощадного огня,
   Размазывал их кто-то будто.
   Так медленно и незаметно
   Вступила ночь в свои права.
   Растаял старый день бесследно,
   Как жаркие в печи дрова.
   Дышал покоем свежий воздух,
   Далёких звёзд тускнели грозди,
   Как из туманного окна
   Светила бледная луна.
   Ничто грозы не предвещало,
   Доела птичий щебет мгла,
   Сверчки чарующе трещали.
   Божественною ночь была.
   И непонятные порывы
   Вдруг ветра, как большие взрывы,
   И вновь покой и тишина,
   И мрака жуткого стена.
   Гивар порядком утомился.
   Конь перешёл его на шаг,
   Тряс головой и фыркал так,
   Как что-то объяснить стремился.
  
   6
  
   Гивар забыл о настоящем
   И думал о непреходящем.
   Мечты его до облаков
   Подняли в мир, где нет оков.
   Внезапно, как с цепи, сорвался
   Холодный ветер, так подул,
   Что к жизни всадника вернул,
   И тот на месте заметался.
   В очередном порыве тучи
   Свирепый ветер, как пастух,
   Пригнал сплошной зловещей кучей,
   И блеск далёких звёзд потух.
   Всё грозною грозой грозило
   Окончиться в тот дикий миг,
   И каждый стебелёк приник
   К земле от страха перед силой.
   Змеёю молния моргнула,
   Сливая гнева голоса,
   Ударил гром, и среди гула
   Рекою хлынула роса.
   Деревьев тонкие верхушки
   В дугу согнулись, как старушки,
   И вместе с ветром возле рва
   Вертелась в воздухе листва.
   Гивар насквозь промок, до нитки,
   И весь от холода дрожал,
   Такой ещё жестокой пытки
   Ни разу он не испытал.
   Не знал, не видел, где укрыться,
   На месте начал конь кружиться,
   И вдруг Гивар, как в шторм моряк,
   Заметил огонёк-маяк.
   И рядом вот оно - спасенье,
   Стучит он яростно в окно,
   И в нём желание одно,
   И страха нет и опасенья.
  
   Часть вторая
  
   1
  
   Ему не открывали долго.
   Кусали холода иголки,
   Но дверь открылась, наконец,
   Гивар был бледен, как мертвец.
   В дверях стоял хозяин рослый.
   - Пустите переночевать,-
   Гивар смог еле промычать,
   Ребёнок словно, а не взрослый.
   Хозяин посмотрел угрюмо
   И незнакомца в дом впустил,
   Тот ни о чём уже не думал
   И лишь судьбу благодарил.
   Вздохнул он шумно, с облегченьем,
   И на скамью сел тяжело,
   Вдыхая радостно тепло,
   Казалась милым явь виденьем.
   Смотрела с робким интересом
   На гостя странного семья,
   И всё мокрели, как под прессом,
   Пол и широкая скамья.
   - Давай, что бог послал, отведай.
   Ты, думаю, и не обедал? -
   Хозяин вежливо спросил.
   - Нет, нет, я ел, - Гивар сглупил.
   И, отказавшись благородно,
   Почувствовал в желудке боль.
   - Тебе виднее, как угодно...
   - Спасибо вам за хлеб и соль.
   - Но горло, я надеюсь, смочишь?
   Или согреться ты не хочешь?
   Гивар доверчиво взглянул
   И в знак согласия кивнул.
   Потом Гивару постелили
   На лавке возле очага,
   Никто не видел в нём врага,
   Казалось всё семейство милым.
  
   2
  
   Умывшись в комнате по пояс
   И ни о чём не беспокоясь,
   Гивар укрылся с головой
   И...скрылся в дали голубой.
   Сверкали радужные краски,
   Сияли дивные лучи,
   Играли золотом парчи
   В чарующе-волшебной пляске.
   Гивару видел он, казалось,
   Как будто всё и ничего,
   Так морем искр переливалось
   Воображение его.
   Гивар парил над миром птицей
   Чудесной выше облаков
   И был весь мир обнять готов,
   Навеки с ним соединиться.
   Легко и радостно на сердце,
   Нет ни печалей, ни забот,
   Заветная как будто дверца
   Откроется - и он войдёт.
   Гивар от счастья улыбался
   И, как ребёнок, кувыркался,
   Ловил руками облака
   И вниз бросал их на луга.
   И вдруг Гивара прямо слёта
   Щемящая пронзила боль,
   Как будто в грудь вонзилось что-то.
   Беспечный растерялся тролль.
   Увидел он свою Эолу,
   К реке идущую по полю
   С цветами чёрными в руках,
   С улыбкой грустной на губах.
   Мила Эола, как и прежде,
   И величава, и стройна,
   Но так печальна и грустна,
   И в чёрной траурной одежде...
  
   3
  
   Гивар проснулся вдруг - и сразу
   Почувствовал: верёвкой связан.
   Хотел подняться, но не смог:
   Был связан с головы до ног.
   Он возмутился: - Что за шутки?
   Я не могу понять никак,
   Что за верёвки на руках?
   - Сейчас всё объясним. Минутку!
   Чтоб знал: меня зовут Жарином,
   А это мой сынок Дирон.
   У нас есть веская причина,
   И измени свой грубый тон.
   Всё расскажи нам по порядку,
   Откуда ты и кто такой.
   Я не советую со мной
   Тебе играть, пришелец, в прятки.
   - Нельзя ли завтра? - Ты не промах!
   Учёный тоже я как раз,
   И зря считаешь, что солома
   Засела в головах у нас.
   - Я в форме вражеской, вы правы...
   - Не повод это для расправы?
   Что ж целоваться нам с тобой
   Прикажешь, гость наш дорогой?
   - Что одному врагу здесь делать?
   Кому, простите, вы нужны?
   Пора уже бы мыслить зрело.
   Не больше всех у вас вины.
   - А мы не за себя боимся!
   С отцом мы в трусы не годимся! -
   Дирон вмешался в разговор. -
   Не страшно с некоторых пор.
   Враги недавно побывали
   И, что найти у нас смогли,
   Они проворно увезли.
   Последнее у нас забрали!
  
   4
  
   Да, я жестоко просчитался!
   Дурак и в дураках остался!
   Такой же точно царь- отец,
   Как наши богачи, подлец!
   Зачем войну он эту начал?
   Страданья новые принёс?
   Теперь он как побитый пёс,
   А мы ещё сильнее плачем.
   Что говорить, враги открыто
   Порядок навели в селе,
   И, возмущался кто сердито,
   Сейчас гниёт уже в земле!
   Придёт пора - и мы покажем,
   На что способна наша честь!
   И беспощадной будет месть!
   За правду мы костями ляжем!
   - В тяжёлую для нас годину, -
   Гивар восторженно глядел, -
   Я вижу первого мужчину!
   Наш не страдания удел!
   Я полностью с тобой согласен.
   Мир этот вовсе не прекрасен.
   Нельзя, как прежде, нам молчать
   И ничего не замечать.
   Я не хочу быть многословным
   И о себе вам расскажу.
   Пусть буду другом я условным,
   Ещё я дружбу заслужу!
   И о себе Гивар подробно,
   Лежал хоть очень неудобно,
   Почти всё честно рассказал,
   Что делал и о чём мечтал.
   Гивара слушали с волненьем,
   С сочувствием отец и сын,
   Казалось даже, он один
   Достоин в мире уваженья.
  
   5
  
   - Я рад поверить, но не смею:
   Я доказательств не имею.
   - Ты б развязал, отец, сперва.
   - Замолкни! Я семьи глава!
   Ты долго говорил, красиво,
   Прошибла и меня слеза,
   Но слепо доверять... - Я за!
   - И напролом идти спесиво?
   Но знай и ты: того я мненья,
   Что каждый счастья сам творец
   И, если ищет облегченья
   В успокоении - глупец!
   Но хватит! После разберёмся,
   Кто ты и что за человек.
   А то, как на голову снег,
   Надеюсь я, что мы сойдёмся.
   Развязывать тебя не будем.
   А вдруг захочешь убежать?
   Все человеки мы, все люди,
   Но связанным придётся спать.
   Давай, Гивар, спокойной ночи,
   Ты спать, наверно, очень хочешь.
   Никто из нас: ни я, ни он
   Твой не нарушит больше сон.
   И, улыбнувшись виновато,
   Взял сына за руку Жарин.
   Гивар молчал, как враг заклятый,
   Подумав про себя: "Кретин!"
   Шаги Жарина с сыном смолкли,
   Но мысли долго, как иголки,
   Терзали воспалённый мозг,
   Родных надежд стирая лоск.
   Гивар с открытыми глазами
   Лежал и клял свою судьбу:
   Удобнее лежать в гробу,
   Чем здесь с затёкшими руками.
  
   6
  
   Но, как же глупо и жестоко
   С пороком драться одиноко:
   И без друзей, и без родных,
   Не зная радостей земных.
   Мечтам я верен, как и прежде,
   Как флагу родины солдат,
   Но в этом мире нарасхват
   Порок и подлые надежды.
   Я одинок, как волк голодный,
   Я одинок, как никогда!
   Но неужели жить свободно
   Один хочу я? О, беда!
   А мне казалось, всё так просто:
   Лишь только стоит бросить клич,
   И я смогу всего достичь,
   Переломать врагам все кости.
   Нам дела нет до новых истин,
   Есть много истин прописных,
   Они дают нам в руки кисти,
   И краски мы берём у них.
   И убивает недоверье,
   Как будто самый страшный зверь я,
   Но мне не надо ничего.
   Пусть торжествует душ родство!
   Зачем нам слёзы и страданья?
   Зачем несправедливый гнёт?
   Исчезнут боль пусть и рыданья,
   И вечно правда пусть живёт!
   Неверьем можно и победу
   Бездумно и трусливо предать
   И окунуться с головой
   В свой мир придуманный пустой.
   Нет, не отдам на растерзанье
   Себя я грусти и тоске,
   Пусть жизнь висит на волоске.
   Ведь я живу не в наказанье!
  
   Глава третья
  
   1
  
   Гивара вновь довольно грубо
   Подняли, выглядел он глупо.
   - Да что вам надо от меня?
   - Тш! - В чём ещё виновен я?
   - Потише. Может мать проснуться, -
   Дирон прижал ладонь к губам. -
   Отец поехал мой к врагам,
   И может с ними он вернуться.
   - Я плохо понимаю что-то.
   К врагам поехал твой отец?
   Тебе шутить ещё охота.
   Неутомимый удалец?
   - Решил, я думаю, наверно,
   Предательством разбогатеть.
   - Придётся снова мне потеть.
   - Как ни печально, это верно.
   Куда ещё он мог поехать,
   Когда стоит ночь на дворе?
   Беги, Гивар, мне не до смеха.
   - Так развяжи меня скорей!
   Огромное тебе спасибо,
   А то я был как в сетке рыба.
   Теперь, как птица, волен я.
   - У этой птицы нет коня.
   - Что ты сказать, друг, этим хочешь?
   - Отец уехал на коне.
   - Что ж ты мне голову морочишь?
   Всё. Прогуляюсь при луне.
   Недолго он у них пробудет,
   Но я пойду, и будь, что будет!
   - Гивар, и я пойду с тобой.
   Всё завертелось вразнобой.
   Я не хочу здесь оставаться.
   - Не против я, Дирон, пошли.
   Солдатами родной земли
   Мы будем. Только не сдаваться!
  
   2
  
   Рассвет застал друзей в дороге.
   Они прошли довольно много,
   Но дальше продолжали путь,
   Не смея даже отдохнуть.
   Куском луна висела сыра.
   Умытая ночной грозой,
   Блестела радуга росой,
   И было ветрено и сыро.
   По морю солнце плавно плыло
   Необозримой синевы
   И радостным огнём искрилось
   На мокрых стебельках травы.
   И через три часа в большое
   И шумное друзья село
   Пришли, когда уже пекло
   Сердито солнце золотое.
   Собрать нелёгким было делом
   Народ в такой час для друзей,
   Но вскоре площадь загудела,
   Как улей, криками людей.
   "Кто эти молодцы? Откуда?
   Случилось что?" - не знали люди.
   И любопытство взяло верх,
   На площади собрало всех.
   Гивар с заметным вдохновеньем
   Речь пламенную произнёс,
   В конце с открытым нетерпеньем
   Поставил он ребром вопрос:
   - Что лучше выбирайте сами.
   Людьми, волками быть иль псами,
   Но, думаю, что не секрет,
   Нет жизни, если счастья нет!
   И птица в клетке петь не хочет,
   Мы, как рабы, живём в цепях,
   И вечный страх у нас в глазах.
   Когда же мрак исчезнет ночи?
  
   3
  
   И, удивительное дело,
   Село довольно загудело,
   Как после ночи, после сна,
   Проснулась жизнь, пришла весна.
   Из искры вспыхнуло восстанье
   И разгорелось, как пожар,
   И расползлось вокруг, как пар,
   Неся горячее дыханье.
   Крестьяне мстили за обиды,
   За боль, страданья, нищету.
   Кто не умеет ненавидеть,
   Тот не оценит красоту.
   Никто не виноват, я точен,
   Родился если он рабом,
   Но трижды виноват он в том,
   Свободным если стать не хочет.
   В одном бою смогли повстанцы,
   Разбив коварного врага,
   Взять четырёх в плен иностранцев,
   Расплата и для них близка.
   Враги на мир смотрели хмуро.
   Что хуже смерти, старой дуры?
   Что хуже ремесла войны,
   Когда в руках своей вины?
   Гивар им приказал подняться,
   Хотел на них он посмотреть,
   Но, если до конца признаться,
   План у него успел созреть.
   - Нам долго быть ещё врагами.
   Есть переводчик между вами?
   Без страха выйдет пусть вперёд.
   Не убивал он, не умрёт.
   - Пожалуйста, не убивайте! -
   Один вдруг воин стал молить. -
   Заставили меня служить,
   И я... - Им честно помогал ты!
  
   4
  
   Не вечны мы, мы это знаем
   И всё равно не унываем,
   И продолжаем день за днём
   И год за годом жить трудом.
   Определён нам срок судьбою.
   И мы не знаем никогда,
   Когда в наш дом придёт беда,
   Заслонит горизонт собою.
   Да этого знать и не надо
   И мучаться, переживать,
   Покрыть проклятьями мир ада
   И смерть со страхом ожидать.
   У нас над ней есть превосходство,
   Она бывает только раз,
   А сколько есть в душе у нас
   Огня любви и благородства!
   Как эстафету поколений,
   Всё лучшее передаём
   Своим потомкам: страсть стремлений
   И восхищенье новым днём.
   Надежды, мысли, идеалы,
   Сомненья, радости, печали,
   Бессильны время здесь и смерть!
   У нас хороших больше черт!
   Пусть нас они не беспокоят,
   Что рок судьбы неумолим,
   Ведь память - дело не пустое,
   Её всегда в душе храним!
   В потомках наше продолженье,
   Сиянье наше и горенье.
   Пусть вечна вечность, человек
   Сквозь вечность совершает бег!
   Мир жить не может без движенья:
   И через многие века
   Рвать будет берега река,
   И будут наши достиженья!
  
   Глава четвёртая
  
   1
  
   Под белоснежным покрывалом
   Из серебристых облаков,
   Как под пушистым одеялом,
   Дремали горы средь снегов.
   Никто не нарушал покоя
   Застывшей каменной стены.
   Веками торжество такое
   Царило мрачной тишины.
   И вдруг залилось звонким смехом
   И громким криком пронеслось
   В горах раскатистое эхо,
   Перекликаясь, улеглось.
   Встряхнули сон с себя вершины,
   И горы снега понеслись
   Неукротимою лавиной,
   Сметая по пути всё вниз.
   Глядели горы недовольно
   На мир в туманной полутьме,
   И страшно стало им невольно
   В своей заснеженной тюрьме.
   И снова эхо загремело
   Могучей сотней голосов -
   И покрывало с гор слетело,
   Слетели шапки с ледников.
   Луч солнца оживил кристаллы,
   Огнём волшебным заиграл
   По скалам, вылитым из стали,
   По стали, вылитой из скал.
   И сразу загорелись горы,
   Как будто накалились вмиг,
   Как огнедышащее море
   Из красок красно-золотых.
   ...Лети, несись быстрее мысли,
   Пронзай мир далью голубой
   Многоголосье...Звонкой высью
   Я мчусь, как ветер за тобой!
  
   2
  
   И вот однажды утром рано
   Заметила ворот охрана:
   Несутся всадники гурьбой,
   Крестьяне сзади них толпой.
   Солдатам было интересно,
   Успеют или нет свои,
   В округе каждый день бои,
   Не так, как раньше, всё чудесно.
   Свои немного оторваться
   Сумели вскоре от толпы,
   Но не переставали гнаться
   Крестьяне, были так глупы.
   Не понимали, что не стоит
   Их смять охране ничего
   И, не жалея никого,
   Живых навеки успокоить.
   Стремительно свои к воротам
   Галопом яростным неслись,
   Но вскоре, залитые потом,
   Их кони перешли на рысь.
   Вот у ворот свои застыли,
   Но им ворота не открыли.
   Ещё крестьяне далеко,
   Всё можно выяснить легко.
   Нет ли какого здесь обмана?
   На всё способна эта голь,
   А будет отвечать охрана.
   На этот случай есть пароль.
   Свои, ругаясь, на вопросы
   Ей все ответили допроса.
   Охрана медлила, ждала,
   Тянула время, как могла.
   Свои со злостью заметались,
   В ворота начали стучать
   И чтоб впустили их кричать,
   Здесь пропадать не собирались.
  
   3
  
   Всё кончилось благополучно:
   Ворота заскрипели звучно,
   Когда уж были все в грязи
   Крестьяне грозные вблизи.
   Свои немедленно влетели
   В образовавшуюся щель,
   Крестьяне, видя только цель,
   Ворваться в город не успели.
   И непонятное вдруг что-то
   Твориться стало за стеной:
   Свои своих бить стали слёта,
   Как шторм кипящею волной.
   Опомнилась охрана поздно
   И удержаться не смогла,
   Летела за стрелой стрела.
   Всё было чересчур серьёзно!
   Солдаты гибли в беспорядке,
   И не могли они понять,
   Что за страна, что за порядки,
   Никак восставших не унять.
   Ворота заскрипели снова,
   Крестьяне были уж готовы
   И в город ринулись толпой,
   Сметая всё перед собой.
   И город загудел набатом,
   Сбегалась голь со всех сторон.
   Поспешно строились солдаты,
   И зашатался царский трон.
   Росло и крепло напряженье,
   Казалось, всё пришло в движенье.
   Всё прибывала голытьба
   И мстила, как сама судьба.
   Враги со страхом отступали,
   И, словно снег среди воды,
   Их быстро таяли ряды,
   И духом воины упали.
   4
  
   Стеной безжалостной и плотной,
   И окровавленной, и потной
   Повстанцы двигались вперёд,
   Свой предъявляя грозный счёт.
   Друзья Гивару доложили:
   - Уйти сумели Автократ
   И воинов с ним с пятьдесят.
   - Да, очень жаль, что упустили!
   Дирон, сверкая диким взглядом,
   Стараясь друга уберечь,
   С Гиваром был всё время рядом,
   Свой подставляя часто меч.
   Гивар, казалось жил сраженьем,
   Неудержим так был вперёд
   Его стремительный полёт,
   Такими быстрыми движенья.
   И вдруг Дирон отца заметил
   Среди сражавшихся крестьян,
   На белом мало места свете,
   И часто явное - обман.
   Как оказалось, о создатель,
   Отец совсем и не предатель,
   Поехал посмотреть, где враг,
   Его за сына мучал страх.
   Солдаты без царя недолго,
   Считая, что обречены,
   Сопротивлялись с чувством долга.
   Бежать быстрее б из страны!
   Простили бы великодушно,
   Им больше ничего не нужно,
   И начали сдаваться в плен.
   Жизнь - суета сует и тлен...
   Одежды дерзкие оденем,
   Рискуя дико и смешно,
   Не зная толком, что грешно.
   Всё ради славы, ради денег!
  
  
  
   5
  
   Народ торжествовал победу,
   Он долго по её шёл следу,
   И долгожданная пришла
   Пора восторга и тепла.
   Давно подобного веселья
   Никто не видел и не знал,
   Давно никто не ликовал
   С таким восторгом облегченья.
   Свобода, равенство и братство -
   Звенели новые слова.
   Вот настоящее богатство
   На свете честного родства.
   От счастья люди обнимались,
   И со слезами на глазах
   Смеялись, с дрожью в голосах.
   Добились своего! Дождались!
   Нельзя познать такого счастья,
   Всю горечь не познав обид,
   Не испытав безумства власти,
   Когда стыдом душа горит.
   Гивар искал свою Эолу.
   С неясной сердце ныло болью,
   И почему, понять не мог,
   Противный в горле был комок.
   Не верилось, что он свободен
   И может, не таясь, любить.
   Вчерашний раб сегодня, вроде,
   Решает сам, ему как быть.
   Шёл всё быстрей Гивар, и скупо
   Он улыбался всем и глупо.
   И вдруг он обмер, задрожал
   И шаг свой быстрый задержал...
   Две были виселицы рядом.
   ОНА висела на одной,
   Царь на другой... О боже мой!
   И слёзы покатились градом...
  
   ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
  
   Любовь и смерть несовместимы.
   Они всегда неповторимы.
   В одном из них вся красота,
   В другом - весь ужас, пустота...
  
   Глава первая
  
   1
  
   О боже, боже! Дай мне силы
   Стоять над пропастью могилы!
   Всё пережить, не умереть,
   Из сердца память не стереть!
   Дай мне удачу вместо муки.
   Дай мне возможность устоять
   И повернуть мгновенье вспять,
   Чтоб вечной не было разлуки.
   Чего все стоят в мире клятвы
   (Допит душою яд до дна),
   Когда живёт твой враг заклятый,
   Она же там, она одна?..
   Мне уготовано смиренье?
   Замаливать свои грехи?
   Писать слезливые стихи
   В тупом порыве озаренья?
   Я не хочу быть ни пророком,
   Ни божеством, ни богачом,
   И пусть умру я раньше срока,
   Я бы хотел стать палачом!
   Свирепый океан бушует.
   Дал течь мой парусник большую,
   Бьёт из пробоины фонтан.
   Исчез бесследно капитан.
   О боже, боже! Дай мне силы
   Всё вынести и превозмочь!
   Меня несчастье подкосило,
   Накрыла мраком горя ночь.
   За труд, упорство и усердье
   Другим ты дай своё бессмертье.
   А мне дай радости глоток:
   Найти единственный чертог.
   Для мести вынут меч из ножен!
   Мир скрыла мрака пелена!
   О, будь ты проклята война!
   Пройдёт мороз по царской коже!
  
   2
  
   Оно, конечно, и понятно,
   Как Автократу неприятно,
   Досадно было, что народ
   Разбил его, как тонкий лёд.
   Не находил себе царь места,
   Как зверь затравленный ходил,
   За приближёнными следил
   И ждал любой с тревогой вести.
   Впервые царь был так унижен,
   Бесцеремонно оскорблён,
   До глубины души обижен
   И бесконечно уязвлён.
   Не мог понять он, как посмели
   Восстать презренные скоты,
   В прах превратив его мечты,
   Когда он был почти у цели.
   Ну ничего! Царь очень скоро
   Железом смуту и огнём
   Надолго выведет и морем
   Крови чужой наполнит дом.
   Царь сделает поход успешный,
   С землёю всё сровняет грешной,
   И кто поймёт, что здесь росло,
   Был город здесь или село.
   Жаль, точно Автократ не знает,
   Жив подлый или нет Гивар,
   Лишь он опасность представляет,
   Как непотушенный пожар.
   К тому же "хворосту" со злости
   В огонь царь бросил щедрой горстью -
   Успел повесить впопыхах
   Царевну на свой риск и страх.
   Великой цели благородной
   Жизнь посвятит, себя отдаст.
   О, он на многое горазд,
   Чтоб стал пустыней мир бесплодной!
  
   3
  
   Ничтожество Арес покойный!
   Из-за него теперь спокойно
   Уснуть не может Автократ,
   Как будто в чём-то виноват!
   Но Автократ грустил недолго,
   Закрывшись в зале средь картин.
   Проклятый жив Гивар-кретин,
   Но он, конечно, не иголка.
   Всё будет, верил царь, отлично,
   Удачу не заставит ждать,
   И это как-то неприлично
   Своим сомненьям угождать.
   Поэтому решил устроить
   Охоту небольшую царь,
   Не ту, какие были встарь,
   А так, нервишки успокоить.
   Охота удалась на славу,
   Такой не знали до сих пор,
   Участие в шальной забаве
   Почти весь принял царский двор.
   Да и само собой понятно
   Вельмож немало было знатных.
   Они боялись, и не зря,
   Попасть в немилость у царя.
   У каждого из них, конечно,
   Полно своих собак и слуг,
   Всё для того, чтобы успешно
   Они натягивали лук.
   Бродил со свитой целый месяц
   Царь по глухим чащобам леса,
   Рассеивал он на скаку
   Свою с досадою тоску.
   И, кажется, её рассеял
   И силы новые обрёл,
   Но он, однако, не учёл,
   Откуда вольный ветер веял.
  
   4
  
   А во дворце узнал царь сразу:
   Несётся служба по приказу.
   По-старому всё каждый день,
   Беспечно торжествует лень.
   Вот только поваров двух новых
   Наняли для него вчера.
   - А, появились повара!
   Вы все предать меня готовы!
   Гивар, Гивар проклятый это!
   Явился, наконец, злодей!
   Но песенка Гивара спета,
   Надеюсь, он не чародей! -
   И с этими словами скрылся
   Царь быстро в комнате своей.
   Остановившись у дверей,
   Рукой за голову схватился:
   "Ах, что со мною происходит?
   Я весь, проклятие, горю!
   И дрожь, назло как не проходит.
   К лицу ль растерянность царю?
   Да не боюсь ли в самом деле
   Несчастный дух я в жалком теле?
   Что представляет он собой,
   Убитый горем и судьбой?
   Что может сделать жалкий нищий,
   Когда вся власть в моих руках?
   Но пусть свою удачу ищет,
   Я не останусь в дураках.
   Всего дороже мне здоровье,
   Приду я к цели малой кровью.
   Я должен точно знать ответ:
   Гивар ли это или нет.
   А то я сразу успокоюсь,
   И тут же доблестный Гивар,
   Заплатит щедрый "гонорар",
   И кровью алой я умоюсь!"
   5
  
   - Прошу покорно я прощенья
   За это глупое вторженье,
   Но, видит бог, не виноват.
   Меня послали, и я рад.
   Царь, о заморских как услышал,
   Вчера вернувшись, поварах
   Велел, храни нас ваш аллах,
   Им дать помощника потише.
   Самим вам будет трудно слишком,
   Свои дела у поваров,
   Поэтому я, как мальчишка,
   Во всём вам помогать готов.
   Лирон с Гиваром удивлённо
   Переглянулись, и Лирон
   Сказал: - Приказ царя - закон.
   И улыбнулся облегчённо.
   Вошедший милою ответил
   Улыбкой и вперёд прошёл,
   А про себя успел заметить,
   Что впечатленье произвёл.
   Пора и описать нам гостя:
   Он ниже среднего был роста,
   Но был зато в плечах широк
   И полным с головы до ног.
   Блестела лысина большая
   На очень крупной голове,
   Её немного украшая,
   Торчало волосинки с две.
   Сутуловат он был немного,
   К тому ж имел кривые ноги.
   Короче говоря, слегка
   Он был похож на колобка.
   Глаза, как у кота, с елеем,
   И не сходила без конца
   Улыбка с полного лица,
   Как будто кто её приклеил.
  
  
  
   6
  
   - Мне кажется, что вы арабы.
   Нам познакомиться пора бы.
   До самых я корней волос,
   Поверьте, прост, - гость произнёс. -
   Зовут меня, друзья, Филаном.
   - А я Лирон, а он Лавир.
   - Все имена стары, как мир,
   А жизнь наполнена обманом.
   Подружимся, надеюсь, с вами.
   Тайн от друзей я не держу,
   И если говорить уж прямо,
   Сердечной дружбой дорожу.
   Филан, не уставая, долго
   Ещё расхваливал себя,
   Упорно фартук теребя,
   Судьба из счастья-то осколков.
   Он мог бы стать великим мужем,
   Но жизнь собачья не дала,
   И стал он никому не нужен,
   Как будто чёрный сгусток зла.
   И делать нечего секрета:
   Нет справедливости на свете,
   И расцвела, как никогда,
   Везде проклятая нужда.
   Улыбка с губ его слетела,
   Разгорячился так Филан,
   И даже лысина вспотела,
   Когда кричать стал: - Жизнь - капкан!
   Друзья не знали, что им делать.
   Откуда эта злая смелость?
   И не могли понять никак:
   Он друг, иль враг, или дурак?
   Филан растерянность заметил
   На лицах, как немой вопрос,
   И откровенье преподнёс:
   - Наш царь ещё за всё ответит!
  
  
  
   Глава вторая
  
   1
  
   Конечно, мнение не спорно:
   Любви все возрасты покорны,
   И, как без моря мощный мыс,
   Жизнь без неё утратит смысл.
   Любовь, как молодость прекрасна,
   Как вновь пришедшая весна,
   Как пробужденье после сна,
   И, как тиран жестокий, властна.
   Как хорошо, когда нас любят
   И превозносят до небес,
   Когда целуют наши губы
   И постоянно ждут чудес.
   Как знать приятно, что ты нужен,
   Что без тебя не могут жить,
   Не могут есть, не могут пить,
   Что ты ничем других не хуже.
   Что ты и демон, и святыня,
   И повелитель ты, и раб,
   И целое, и половина,
   И всемогущ, как бог, и слаб.
   Любовь, как высшая награда,
   Возвысила людское стадо
   Над миром и зверей, и птиц
   До удивительных границ.
   У нас есть собранность и цельность,
   Стремленья, сила чувств и страсть,
   Сомненья, слабости и смелость,
   У нас бессилие и власть.
   Как ощущение свободы,
   Как праздник, к нам любовь приходит.
   Мы носим в сердце страсти жар,
   Как солнечный, небесный дар.
   Но время, опыта хранитель,
   Твердит упрямо, как прибой:
   Не всё даровано судьбой,
   И ты, порой, как жалкий зритель...
  
   2
  
   Вот так в тревогах и заботах
   Окончилась друзей работа,
   И наступило время сна,
   Когда царица - тишина.
   Сгустились краски до предела
   В зловещий тёмно-чёрный цвет,
   И только слабый лунный свет
   Мрак ночи разгонял несмело.
   Гивар с открытыми глазами,
   Как узник связанный, лежал
   И еле слышно временами
   Он от отчаянья вздыхал.
   Покоя мысли не давали,
   Они с назойливостью мух,
   За кругом делающих круг,
   Его безжалостно терзали.
   Гивар убить царя поклялся,
   А что он сделал до сих пор?
   Смешно и глупо притворялся,
   Как жалкий сам дрожал актёр?
   Замучали уже кошмары.
   Не ждать ему же божьей кары.
   Он так хотел сюда попасть,
   Где пропасть, правит волчья власть.
   Обидно, до смерти обидно,
   Невыносимо тяжело,
   Конца мучениям не видно,
   Так горе душу извело.
   Ах, как всё сложно и непросто,
   Покрыты радости коростой.
   Пищит он жалко, как комар,
   Царь как чудовищный кальмар.
   Как отомстить врагу по чести,
   Не подступиться ведь к нему?
   Он превратил дворец в тюрьму,
   Все придушил в стране протесты.
  
  
  
   3
  
   И чуть Гивар не со слезами
   Скрипел беспомощно зубами.
   Как быть? Что делать? Он не знал
   И с силой кулаки сжимал.
   "Но я же должен, я обязан,
   За смерть убийце отомстить.
   Такое мне нельзя простить.
   Я клятвою священной связан!
   С туманными лица чертами,
   Как вечный и немой упрёк,
   Стоит Эола пред глазами.
   Что до сих пор я сделать смог?
   И не с кем горем поделиться
   И слова некому сказать,
   И остаётся мне страдать,
   Слезами горькими давиться.
   Ещё помощник этот новый.
   Зачем он нужен? Кто такой?
   Он постоянно пустословит
   И, вроде бы, следит за мной.
   Допустим, человек он честный,
   Но это точно неизвестно.
   Нельзя сейчас мне рисковать,
   Всё надо до конца скрывать.
   Царь подослал его, возможно,
   Казнить меня он был бы рад.
   Когда на сердце так тревожно,
   На всё способен Автократ.
   Мне б сил и выдержки побольше,
   Не задержусь, чем надо, дольше.
   Быть справедливость же должна,
   Как жизнь пустая ни грязна!
   Эола! Я любви не предам!
   Я уничтожу подлеца
   И честен буду до конца.
   Одна любовь, одни и беды!"
  
  
  
   4
  
   И, разметав руками кудри,
   Гивар забылся лишь под утро,
   Но, как и раньше, вот вопрос,
   Сон облегченья не принёс.
   Он словно падал с Ниагары.
   Потом бежал, не мог понять,
   Кого же он хотел обнять,
   Кто наносил ему удары.
   Вертелось всё в безумном вихре,
   Сливалось в серые тона,
   И был похож Гивар на тигра,
   Не видящего, где стена.
   Во все он стороны бросался
   И бился больно головой,
   Но вновь упрямо, как на бой,
   Вставал - и грыз, рычал, кусался.
   Всё тело у него болело,
   И раны сдавливали грудь,
   Но он бесстрашно то и дело
   Искал во мраке светлый путь.
   Неясный свет в густом тумане
   Неведомо куда-то манит,
   И пусть вокруг кипит, ревёт,
   Обязан он идти вперёд.
   Казалось, что ещё немного,
   Гивар добьётся своего,
   Но постоянная тревога
   Отодвигала торжество.
   Всё непонятно изменялось
   И падало, переливалось,
   Но, презирая страх и боль,
   Гивар на свет спешил, как моль.
   Сверканье слёз сильнее стало,
   Сдавило грудь со всех сторон,
   И вырвался из сердца стон.
   Сон испарился. Ночь молчала.
  
  
  
   5
  
   Жить тяжело беспечно, мудро.
   Седых волос заметил пудру
   При умывании Гивар
   И - сел на стопку шаровар.
   Мешки большие под глазами,
   Чужое бледное лицо.
   Хоронят краше мертвецов!
   Что значит воевать с царями!
   Не надо подавать и вида,
   Что жить надеждой нелегко,
   Что душат горе и обида,
   А даль - тумана молоко.
   Но сердце горестно стонало
   И, хоть свет жизни не погас,
   Стучало, как в последний раз,
   То жгло жестоко, то сжималось.
   И почему на белом свете
   Презрение и подлость есть?
   Зачем вражда, чтоб стала где-то
   Сильнее ненависти месть?
   Понять непросто, очень сложно.
   Запутано всё безнадёжно.
   На свете столько почему,
   Не разобраться одному.
   Нас жизнь не балует удачей,
   Не светит солнце нам всегда,
   И, чтоб на свете что-то значить,
   Мы словно дикая орда.
   Но почему свои творенья
   Крушим в душе без сожаленья?
   Друг другу причиняем боль?
   Брань рассыпаем, как фасоль.
   Зачем даны нам ум и сердце?
   Зачем нам руки и глаза,
   Когда чуть прогремит гроза,
   И правда робко прячет тельце?
  
  
  
   6
  
   Ум, чтобы знать, как сделать больно,
   Глаза, чтобы смотреть довольно,
   И руки, чтобы делать зло,
   А сердце, сердце как стекло.
   Куда ни кинь свой взгляд орлиный,
   Простор для царства мрака есть,
   И зла творимого не счесть,
   Попался бы птенец невинный.
   Гивар зажмурился невольно.
   Ох, что бы было на земле,
   Мы если бы самодовольно
   Всё время жить могли во мгле?
   Исполнится сон жуткий вещий,
   Накроет ужас пеленой,
   Непроходимою стеной.
   И будет рок сиять зловещий!
   Во власти зла быть очень страшно,
   Не так зло страшно нам творить.
   Тогда сильны мы и отважны
   Готовы беды подарить.
   Мир удивителен и - грязен,
   До отвращенья безобразен.
   Кому же души уберечь
   От ненавистных с болью встреч?
   Кому-то надо ведь бороться
   С огнём неправды на земле,
   Иначе жить во лжи придётся
   И счастья жар искать в золе.
   Где та тропинка, где тот мостик,
   Чтоб злу назло нам жить без злости
   И верить до последних дней
   В себя, удачу и людей?
   Нам вовсе не нужны награды
   И благодарность, и почёт.
   Пусть вечно молодость живёт,
   Звучит веселья канонада!
  
  
  
   Глава третья
  
   1
  
   И на своё, быть может, счастье,
   Заглядывать к друзьям всё чаще
   Служанка начала одна,
   Но наше дело - сторона.
   Она, не то, что бы красива
   И привлекательна была,
   Скорей, доверчиво мила,
   Приятна и чуть- чуть игрива.
   Нам в восемнадцать лет всё просто,
   Доступно кажется, легко,
   Проблем мы не боимся острых
   И в мыслях - выше облаков.
   Такой была и Гелиана,
   Она не знала слова "грусть",
   Улыбка не сходила с уст
   Её смешливых постоянно.
   Глаза доверием светились
   И излучали доброту,
   Как будто превратить стремились
   Весь мир в счастливую мечту.
   И свежестью лицо худое
   Так и дышало молодою,
   Играл румянец на щеках,
   И искры бегали в глазах.
   И часто, словно колокольчик,
   Звенел счастливый детский смех,
   Был заразительнее, звонче
   Он и приятней, чем у всех.
   И, если честно, то служанка
   Была похожа на цыганку,
   Но только милые черты
   Имели больше теплоты.
   Счастливой юности прекрасен
   Всегда стремительный расцвет,
   Когда не знает сердце бед,
   В цвета мир радуги окрашен.
  
   2
  
   Нам кажется мир идеальным,
   Он как цветок звенит хрустальный,
   И ты дарить любовь готов,
   Со всех срывая тайн покров.
   Но есть, сжигающая души,
   Испепеляющая нас,
   Слепая сила чувств на час
   И счастья солнечного суша.
   Рождается и умирает
   Святая, низменная страсть,
   Любовь же вечно процветает,
   Имея силу, волю, власть.
   Страсть - вспышка молнии на небе,
   Предвестник будущей грозы.
   Любовь - блеск огненной слезы,
   Земная быль и хрупкий стебель.
   Пусть грома и гремят раскаты,
   Но может дождь и не пойти,
   Так не у каждого сил хватит
   Цветка среди камней взойти.
   И, как, конечно, ни печально,
   Всё часто пошло и банально.
   Любовь во много раз сложней,
   Чем думать хочется о ней.
   Одних как будто окрыляет
   И чище делает, светлей,
   Других - тиранит, угнетает,
   И жить ещё им тяжелей.
   Одним она приносит радость
   И дней невиданную сладость,
   Другим - мучения и боль
   И горьких слёз земную соль.
   Слиянье двух стихий природы -
   Добра и бессердечья зла,
   Слиянье с холодом тепла,
   Цепей тоски, огня свободы.
  
  
  
   3
  
   Случайное всё - не случайно,
   В нём есть особенная тайна,
   И зов судьбы, и сердца крик,
   И божества смиренный лик.
   Увидев как-то раз Гивара,
   Без памяти в него она
   Влюбилась и лишилась сна,
   Напившись сладкого нектара.
   Он Гелиане показался
   Лучом, спустившимся с небес,
   Хоть очень редко улыбался
   И с объясненьями не лез.
   В нём было что-то непростое,
   Такое таинство души,
   Что начинала страсть душить,
   И мир терять свои устои.
   Гивар и в горе был прекрасен,
   Ещё приятней и добрей,
   И - молчалив, на всё согласен,
   Чтоб отвязались поскорей.
   И Гелия в плену у страсти
Поверила, что рядом счастье,
   Что миг желанный наступил
   И лёд сомнений растопил.
   Любовь слепа, а с нею юность.
   Как фальшь от правды отличить?
   Такая бешеная трудность,
   Но кто кого спешит учить?
   А, может быть, ах, что за ересь,
   Есть в этом сладостная прелесть?
   Зачем расчёт, зачем обман,
   Когда огня в нас океан?
   Мир вышит из тончайших ниток
   Неповторимой красоты,
   И юность - цвет их чистоты,
   Безумной радости напиток.
  
  
  
   4
  
   Ей надо с силами собраться
   И первою в любви признаться,
   Лавир, как видно, никогда
   Сам не признается. О, да!
   Какой-то есть на сердце камень,
   В глазах - щемящая печаль,
   Как будто грусть его причал,
   Сам - провалил судьбы экзамен.
   Решенье есть, но как без страха
   Решиться Гелии самой
   Жизнь положить свою на плаху,
   А не спешить быстрей домой?
   И любим мы и ненавидим,
   Порой, неискренне, шутя -
   Так мы капризное дитя,
   То приласкаем, то обидим.
   Как дорогой Лавир воспримет
   Внезапно вспыхнувшую страсть?
   Обидится или обнимет?
   Или урок ей преподаст?
   Он с нею был обычно ласков,
   Но как его увидеть насквозь?
   Понять, что в жизни перенёс,
   Что так печален он до слёз?
   Минута сладкая имеет
   Признанья привкус горькоты,
   Но Гелиана не жалеет -
   В ней все желания чисты.
   К чему обычаев приличья?
   Обмана в сердце нет девичьем,
   И Гелиана всё отдаст,
   Но чувств священных не предаст.
   Как говорится, жребий брошен,
   И нечего теперь гадать,
   Терзаться, мучаться, страдать,
   Лавир такой... такой хороший.
  
  
  
   5
  
   А день за днём летел, как птица,
   И не хотел остановиться.
   И только ветра свист в ушах
   И боль в груди, и резь в глазах.
   Мелькали мысли и понятья,
   В приливах грусти и тоски
   Сжимались пальцы в кулаки,
   И с губ слетали в ночь проклятья.
   Не может зверь жить в сердце с раной,
   А человек обязан жить,
   Быть человечным постоянно
   И верить, чувствовать, любить.
   Мы рвёмся к цели и рвём цепи,
   Взлетаем гордой птицей ввысь,
   А нас беда толкает вниз
   И, как из глины, куклы лепит.
   Признанье своего бессилья
   Есть то же самое, что смерть,
   Пусть птица сложит в небе крылья,
   Когда под ней земная твердь.
   Быть пессимистом очень просто,
   А как с улыбкой жить без злости,
   Чтоб изменить бесстрашно явь,
   С собой мечту в дорогу взяв?
   Не властно время уничтожить
   То, что успеешь заслужить.
   Тот путь в бессмертие проложит,
   Кто будет в беспокойстве жить.
   И прочь ненужные сомненья,
   Я прославляю наступленье!
   Пусть никогда не надоест
   Священный против зла протест!
   Жизнь не рождается без боли,
   И без печали счастья нет,
   Но есть ещё один секрет:
   Победа - это сгусток воли!
  
  
  
   Глава четвёртая
  
   1
  
   Войдя на кухню, Гелиана
   Остановилась. "Всё так странно!
   Я иль невеста, иль вдова!"
   И стала подбирать слова:
   - Мне надо... Нет, я бы хотела...
   С Лавиром...да, поговорить...
   И поспешил Лирон сострить:
   - Что ж за такое это дело?
   - Нет, погоди, Лирон, серьёзно,
   Поговорить с ним надо мне.
   - И что же, ты прикажешь грозно
   Оставить вас наедине?
   - Да, да, пожалуйста, оставьте.
   Мы объяснимся как-нибудь.
   - Ты нас не хочешь обмануть?
   - Есть дело у меня, представьте.
   - Что, интересно, за секреты? -
   Не удержался и Филан. -
   Есть дело. Прямо вы как дети,
   Иль я, действительно, болван!
   - Пойдём, пойдём, - Лирон вмешался. -
   Чего ты так разволновался?
   Нетерпится, скажи, узнать,
   Что хочет девушка сказать?
   И среди них один глазами
   Гивар растерянно моргал,
   Следил за чуждыми словами
   И ничего не понимал.
   Лирон сказал с улыбкой другу:
   - Дай на прощание мне руку.
   Да не смущайся так, Лавир,
   Ты с Гелией заключишь мир.
   Лирон с Филаном быстро вышли,
   Оставив девушку вдвоём
   С Гиваром, думая о том,
   Жаль, ничего не будет слышно.
  
   2
  
   Теперь, когда дошло до дела,
   Совсем служанка оробела,
   Ей стало страшно слов самих,
   Крик сердца прорывался в них.
   Гивар в растерянности полной
   Не мог себе сам объяснить,
   О чём ему с ней говорить,
   Когда и так на сердце больно.
   Не до страстей ему мятежных
   И сплетен озорной молвы.
   Любил и он когда-то нежно...
   Но все влюблённые правы!
   Собравшись с духом Гелиана,
   В душе сгорая от стыда,
   Произнесла не без труда,
   Как вырываясь из капкана:
   - Лавир, пойми меня ты верно...
   Душой я вовсе не кривлю...
   А просто я тебя безмерно...
   Безумно...я тебя люблю...
   Произнесла и спохватилась:
   - Совсем из вида упустила:
   Не понимаешь ты меня.
   Прости, Лавир, забыла я.
   А, может быть, и лучше это,
   Здесь все бессмысленны слова.
   Для чувств не может быть запрета,
   Они имеют силу льва.
   Лавир, любимый, понимаешь,
   Люблю тебя. О, ты киваешь!
   Какое счастье! Боже мой!
   Ты будешь, знаю я, со мной!
   И со слезами облегченья
   На шею бросилась ему,
   Поверив сердцу своему
   В мгновенье это откровенья.
  
  
  
   3
  
   Гивар с трудом сдержать смог слёзы.
   Зачем любви святые грёзы?
   Зачем чарующий обман,
   Когда в груди его вулкан?
   Он Гелиану взял за плечи
   И стал ей слёзы вытирать.
   "Ах, что же, что же ей сказать,
   Чтоб стало им обоим легче?"
   А девушка была от счастья
   Полна восторга и тепла,
   Дышали губы жаркой страстью,
   Сама, как роза, расцвела.
   Не видела и не хотела
   Она что-либо замечать.
   Смеяться, плакать и кричать
   С огромной силой нетерпелось.
   - Ты не пойми меня превратно,
   Мне уготован путь другой.
   Мила, чиста ты и занятна...
   Меня ж согнула жизнь дугой...
   Не за того ты принимаешь
   Меня, родная, понимаешь?
   Моя любимая мертва,
   И все бессмысленны слова...
   На днях на родину я еду,
   Вот долг отдам, я дал обет...
   Беда идёт давно по следу...
   Нет, не беда, а сотни бед!
   Но Гелия, не понимая
   И руку юноши сжимая,
   Припала с нежностью к губам
   И волю вновь дала слезам.
   И замотал, как опьянённый
   От поцелуя, головой
   Гивар бессильно: - Я не твой!
   До смерти грешник прокажённый!
  
  
  
   4
  
   Лирон, иди сюда быстрее,
   А то мы сами не сумеем
   Здесь разобраться никогда.
   Всех раздавила нас беда!
   Лирон себя ждать не заставил,
   Пришёл с улыбкой на губах:
   - Я думал, ты, Лавир, монах,
   А ты меня и здесь обставил.
   - Лирон, прошу тебя, как друга,
   Пожалуйста, переведи,
   Что для меня любовь как мука,
   Размыли след её дожди.
   Любить я не имею права,
   Пусть Гелиана извинит,
   Другому верность сохранит.
   Любовь...ведь это не забава.
   Казалось, что Лирон не сразу
   Всё понял, что Гивар сказал
   И что он сделать сам обязан.
   Не кухня - а свиданий зал.
   И перевёл он виновато
   Служанке юной простоватой
   Всё точно, как Гивар просил,
   Ни слова он не пропустил.
   Хороший преподнёс подарок!
   Ни слова не произнесла
   И только дико на Гивара
   Смотрела, словно взглядом жгла.
   Застыл в глазах девичьих ужас.
   Что может быть отказа хуже?
   Исчез туман волшебных чар,
   Остался от свечи нагар.
   Как жить? Служанка онемела.
   Во что ей верить? В пустоту?
   Подобны боль и грусть хлысту,
   Что рвёт беспомощное тело.
  
  
  
   5
  
   И щёки обожгли без спроса
   Слезинки. Всё! Конец допроса!
   И сил их не было сдержать,
   Ни слова молвить, ни бежать.
   И непослушною рукою
   Закрыла с горечью глаза.
   И снова капнула слеза
   И дикой запекла тоскою.
   Гивару жаль служанку стало,
   Но жаль до боли и себя.
   "О счастье девушка мечтала.
   А что ей обещаю я?"
   - Не надо плакать, Гелиана, -
   Гивар негромко произнёс. -
   Я клятву верности принёс.
   Найдётся твой ещё желанный.
   - Так глупой дуре мне и надо!
   Тебя увидела едва.
   Влюбилась с первого же взгляда...
   - Во мне любовь к другой жива...
   Не осуждай себя напрасно,
   Твоя любовь и ты прекрасны,
   Однако получилось так,
   Что сам себе я словно враг.
   - Ты утешаешь как-то странно.
   - До боли странно самому.
   - Открой, Лавир, свою мне рану.
   - Тебе знать это ни к чему.
   - Лавир, моя любовь, быть может,
   В минуту трудную поможет.
   Я не хочу скрывать, что я
   На всё готова для тебя!
   - Твоей любви я пылкой верю,
   Но чем помочь ты можешь мне,
   Когда я словно в западне,
   Подобно раненому зверю?
  
  
  
   6
  
   А недобитый зверь опасен,
   До бессердечия ужасен...
   К чему ненужные слова?
   Скорей, сухая я трава.
   - Лавир, прости меня, мой милый.
   О, что мне сделать для тебя,
   Чтоб ты поверил вновь в себя,
   Мог обрести покой и силы?
   - Любовь! Как это всё прекрасно!
   Как будоражит нашу кровь,
   Пока не понял ты, как страшно
   С чужого чувства снять покров.
   - Лавир, я... - Гелия, довольно,
   Прошу не надо больше слов.
   Мы знаем таинства миров,
   А как другим не знаем больно!
   - Нет средств от грусти и печали.
   Легко жить только дуракам.
   Как и змея, боль грубо жалит...
   - Рвёт тело наше по кускам.
   Сейчас, я чем бы ни был занят,
   Меня любые чувства ранят,
   Терзают душу, как иглой,
   На части рвут за слоем слой.
   Я, Гелиана, море счастья
   Тебе желаю от души,
   И пусть на свете все напасти
   Тебя минуют. Не тужи.
   Прости ещё раз, если можешь.
   Прости! - Зачем себя тревожишь?
   Никто из нас не виноват,
   Что мир страданьями богат.
   Прощай! Пойду, Лавир. Кто знает,
   Как повернётся жизнь ещё,
   Но пусть не властвует расчёт,
   А вечно верность процветает!
  
  
  
   7
  
   - Куда же ты спешишь, голубка?
   Я восхищён твоим поступком!
   Не смог, что сделать даже я,
   Ты сделала, любовь моя, -
   С двумя солдатами на кухню
   Филан торжественно вошёл. -
   Ты роль сыграла хорошо,
   А я тут от безделья пухну.
   Лирон не выдержал: - В чём дело?
   Чего хотите вы от нас?
   - Вы объяснений захотели?
   О, объясню я всё сейчас!
   Да будет вам, друзья, известно,
   Что я на службе у царя,
   И я переплыву моря,
   Царю служить должны мы честно!
   В столицу подло к нам пробрался
   Преступник и подлец Гивар,
   Он Автократу собирался
   Свой тайный нанести удар.
   Царь поручил мне дело это,
   Но я не мог найти ответа,
   И вдруг, о, всем святым хвала,
   Мне Гелиана помогла.
   Теперь, кто вы такие ясно,
   Коротким будет разговор.
   Держать подобных вам - опасно,
   Пусть с вами спор ведёт топор!
   - Конечно, мы, Филан, не святы,
   Но в чём, ответь нам, виноваты?
   От диких планов далеки,
   Мы Автократу не враги.
   - Не стоит больше притворяться,
   Вы проиграли всё равно.
   - Гивар, давно всё решено! -
   Лирон воскликнул. - Будем драться!
  
   ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
  
   Меня безжалостное время
   Своей жестокостью страшит,
   Вдеть ногу не успеешь в стремя,
   Конь жизни сбросить норовит.
   Оно как строгий наш учитель
   И самый главный обличитель.
   Всё можно, кроме как в пути
   От самого себя уйти.
  
   Глава первая
  
   1
  
   Отрёкшись от всего вначале:
   И от простых земных печалей,
   И от непрошенных забот,
   Искал я в жизни свой оплот.
   Я был невежею? Наверно!
   Я ошибался? Может быть!
   Я не умел других любить
   И понял сам себя неверно.
   Мы ценим то, что потеряли,
   И ищем то, что возле нас.
   Что видели, но не узнали
   Без лжи, без фальши, без прикрас!
   Я рано стал искать удачу
   И рано верить стал в успех,
   Но почему-то, как на грех,
   Я всё хотел переиначить.
   Нам кажется, что непонятно,
   То и прекрасно, хорошо,
   И мы к нему стремимся жадно
   Всем существом и всей душой.
   Поэтому свои причуды
   Сильней всего и ценят люди,
   И верят часто в миражи
   Они с величием чужим.
   И я хотел, искал, стремился,
   Мечтал и верил в чудеса.
   Я не сидел, я торопился
   Обнять мир хоть на полчаса!
   И что имею я в итоге?
   Обрывки фраз, пустые слоги
   И кучу планов, гору дел,
   Чтоб сам себе я надоел.
   Но что не так я сделал? Где же
   Ошибки подлая вина?
   Со стороны всегда видна
   Она, как клоун на манеже.
  
   2
  
   Своё служанка знала дело
   И вывести друзей сумела
   По лабиринтам из дворца,
   Которым не было конца.
   На улице всем легче стало
   И радостней, вольней дышать.
   "Не смогут слуги их догнать", -
   Надежда ласково шептала.
   Но поднялась меж тем тревога
   Невиданная во дворце.
   Кричал царь: - Перекрыть дороги! -
   С испугом жалким на лице.
   Друзья успели тихо скрыться,
   Пока поднялся этот шум,
   И разве только тугодум
   Не знал, что в городе творится.
   Везде с опаскою шептались,
   И слухи ширились, росли,
   Все толком ничего не знали,
   А объяснить бы всё могли.
   Детали знать всегда неважно,
   Мы дарим душам их бумажным.
   Чтоб муху сделать из слона,
   Одна фантазия нужна.
   Но, главное, что знали точно,
   В столице прячется Гивар,
   На троне царь сидит непрочно
   И пьёт дурманящий отвар.
   Гивар - великий вождь народный,
   Привыкший говорить свободно.
   Он отомстить пришёл сюда,
   И близок час уже суда.
   Зашевелились мысли роем,
   У каждого есть в жизни цель,
   И, заглушив и боль, и хмель,
   Гивар стал истинным героем.
  
   3
  
   Пока ходили эти слухи
   И рыскали, с ног сбившись, слуги,
   Друзья укрылись у одной
   Подруги девушки большой.
   Тепло их встретила Милана
   И без расспросов поняла -
   Подруга неспроста пришла
   К ней от жестокого тирана.
   И сразу Гелия решила,
   Что надо ей сходить домой,
   Она надеждою грешила
   Спасти родных любой ценой.
   И было просто бесполезно
   Попробовать уговорить
   Одуматься и не ходить
   Туда, где, может быть, уж бездна.
   Друзья остались у Миланы,
   Не зная, как им дальше быть,
   Они здесь словно на аркане,
   Там могут Гелию убить.
   И хоть немного успокоить
   Решила девушка обоих,
   Слепя их блеском синих глаз
   И улыбнувшись напоказ.
   - Нас познакомить Гелиана
   Забыла, вижу. Так нельзя.
   Меня зовут, друзья, Милана.
   Как вас? Куда ведёт стезя?
   Гивар проговорил негромко,
   Но твёрдо милой незнакомке:
   - Хочу быть честным до конца,
   Мы убежали из дворца.
   Как вы, наверно, догадались,
   Мысль - надоедливый комар,
   Не кто иной я, как Гивар!
   Убить царя мы клятву дали.
  
   4
  
   С улыбкой девушка смотрела:
   - Вы что же, видимо хотели
   Меня признаньем удивить?
   - Нет, не хотел душой кривить.
   Всё, вообще, должно быть, честно:
   Нас хочет Автократ казнить,
   Вас тоже может обвинить...
   - Я понимаю. Мне известно.
   Гивар, я для себя решила,
   Что чем смогу, тем помогу.
   - А, может быть... ты поспешила?
   - Я б не доверилась врагу.
   - Конечно, слышать нам приятно
   И лестно, можно бы сказать...
   - Вам тяжело меня понять?
   - Понять всегда легко превратно...
   Глазами девушка сверкнула
   И быстро зло произнесла:
   - Ещё во мне боль не уснула.
   Иначе чем бы я жила?
   Наш Автократ - подлец последний,
   Сидит, выдумывает бредни,
   А нам, конечно, отвечать!
   Но смерти на челе печать!
   Случилось так, что я на свете
   Осталась круглой сиротой.
   Сама себе даю советы
   И жизнью я живу простой.
   Но мне одной быть не судилось:
   С судьбой любовь соединилась,
   И я бы счастлива была,
   Как беспокойная пчела.
   Но царь войну решил затеять
   И друга моего забрал,
   Недолго тот повоевал...
   За что же мне любить злодея?
  
   5
  
   В другом вам надо скрыться месте
   Сейчас, друзья, со мною вместе,
   Иль в считанные нас часы
   Здесь царские поймают псы.
   И вот что я вам предлагаю...
   Раздался в дверь тревожный стук,
   И охватил сердца испуг:
   Смерть это, гостья дорогая.
   - Ой, кто там! - девушка спросила,
   Схватившись за сердце рукой.
   - Я, я...Беда меня носила...
   Милана, я. Быстрей открой.
   - Ты это что ли, Гелиана?
   - Да, да! Милана, это я.
   - Ты плачешь, милая моя.
   Но что случилось? Без обмана!
   Дверь быстро девушка открыла,
   Рывком подругу обняла.
   За шею та её обвила
   И слова молвить не могла.
   Друзья застыли молча оба.
   Её ж трясло, как от озноба,
   И хрип неистовый душил,
   Остатки покидали сил.
   - Что, милая моя, родная?
   Что же случилось? Расскажи.
   - Они их...и теперь одна я...
   - Ну, успокойся. Не дрожи.
   - Они, Милана, их убили...
   - О боже! Бога мы забыли!
   - Ты понимаешь...я теперь...
   - Друзья, быстрей закройте дверь.
   Ах, чем же мне тебя утешить,
   Подружка милая моя?
   Сама я словно не своя.
   Наш царь умеет только вешать!
  
   Глава вторая
  
   1
  
   И в платья (а куда тут деться?)
   Друзьям пришлось переодеться,
   Чтобы беспечно не попасть
   В раскрытую им волчью пасть.
   Звенел рекой широкой, шумной
   На узких улочках народ,
   И чувствовалось, что он ждёт
   Прилива радости безумной.
   И воины везде, как осы,
   Кружили грозно меж людей,
   На них поглядывая косо
   Из-под насупленных бровей.
   Друзья шли молча, как подруги,
   Несли корзины пред собой
   С надеждою в сердцах слепой -
   Не схватят царские их слуги.
   Да и подружки их спасали
   От взглядов воинов косых,
   Они так мило щебетали,
   Что те не замечали их.
   Как много в жизни значит случай!
   Он может солнцем быть и тучей,
   Быть может счастьем и бедой,
   И днём погожим, и грозой.
   Коварная грозит случайность,
   Порой, всю жизнь перевернуть,
   Не в силах мы, как ни печально,
   Её частенько обмануть.
   Наверно, это справедливо,
   Что подлая судьба игрива,
   А глупый случай так нелеп,
   Что жизнь бывает, как вертеп.
   Успех приходит там нередко,
   Где ты его совсем не ждал
   И даже втайне не мечтал,
   А мысль держал, как птицу, в клетке.
  
   2
  
   И что гневить напрасно бога,
   Друзья устроились неплохо.
   Рамид, подвижный старичок,
   Как одинокий жил сверчок.
   И целый день, и при лучине
   Он плёл корзины на базар.
   И делать, и сбывать товар
   Все стали помогать мужчине.
   Они прекрасно подружились
   И полюбили свой мирок,
   Как будто здесь всё время жили,
   Как будто не было тревог.
   Хозяин изменился вскоре,
   Ещё добрей стал и милей,
   В своих суждениях смелей,
   Любил иной раз и поспорить.
   Особенно чудесно было
   И весело по вечерам,
   Когда спать солнце уходило,
   К себе скатившись по горам.
   При лунном свете, в полумраке,
   Когда лишь жалобно собаки
   Протяжно выли на луну,
   Все вслушивались в тишину.
   Довольно тихо было долго,
   И кто сидел, а кто лежал
   И, притаившись мышью, только
   Упрямо о своём мечтал.
   А после кто-нибудь чуть слышно
   О чём-то спрашивал нелишнем,
   И кто лениво отвечал,
   А кто по-прежнему молчал.
   Но тут-то всё и начиналось:
   Не прекращался с этих пор
   Довольно долго разговор -
   О лучшей доле всем мечталось.
   3
  
   О, сколько бы ни ждал ты жадно,
   Любовь внезапна и всеядна,
   Жизнь озарит твою лучом,
   Дурманящим забьёт ключом.
   Она как страшная трясина:
   Два шага сделал - и конец,
   Ты в сонном царстве не жилец!
   Ещё верней, она лавина!
   Нас с ног сбивает тучей снежной
   И увлекает за собой,
   И ты земли не знаешь грешной,
   Мир скрылся в дымке голубой.
   Вот то же самое случилось
   С Лироном и Миланой вдруг,
   Стал волновать их каждый звук,
   Сердец биенье участилось.
   Как будто ничего заметно
   Другим на первый было взгляд,
   Но то, что кажется секретно,
   То для влюблённых рай и ад.
   Они следили друг за другом
   Украдкой со смешным испугом,
   И краска страха и стыда
   Предать спешила их всегда.
   Играла тайная улыбка
   На уголках их тонких губ,
   Нет, счастье не должно быть зыбко,
   Пусть мир сейчас жесток и груб.
   Стал человек почти что богом,
   Владеет мыслью он и слогом,
   Он очень многое постиг
   И невозможного достиг.
   Но как в любви не ошибиться?
   Познать другого и себя?
   Любовь нас мучает, губя,
   И сердце чувствовать боится.
  
  
  
   4
  
   Тем временем и Гелиана,
   Познав всю власть сердечной раны,
   О горе стала забывать
   И постепенно оживать.
   Хотелось ей всё время верить,
   Неравнодушен к ней Гивар,
   Всё прошлое - сплошной кошмар,
   Принявший страшные размеры.
   И краем глаза за Гиваром,
   А он, порой, как манекен,
   Она следила. Он стал даром,
   Всех радостей земных взамен.
   Гивар, как прежде, был задумчив
   И часто грустен, молчалив,
   А временами, неучтив,
   Ходил сердитой чёрной тучей.
   Светился взгляд душевной мукой
   И безраздельною тоской,
   Тоской, не связанной со скукой
   И суматохой городской.
   Как жаль, в том время виновато,
   Что нет нам к прошлому возврата,
   Нет тропки никакой назад,
   Тут нам сам чёрт уже не брат.
   На мир закрытыми глазами,
   Казалось, что Гивар смотрел,
   Ходил неверными шагами,
   От стука каждого бледнел.
   Нет, время не остановилось,
   Оно, всё так же, торопилось,
   Сжимала боль его в комок,
   И сделать ничего не мог.
   Должно же рано или поздно
   Закончиться всё чем-нибудь.
   Нет, он не хочет отдохнуть,
   Он хочет ясности безбожно!
  
  
  
   5
  
   Как хочется стать безрассудным,
   Поддавшись слабостям минутным.
   Всё видеть в розовых цветах,
   Ходить от счастья на руках.
   Любить безумно, быть любимым,
   Искать восторг и находить,
   Смеяться, радоваться, жить
   Мгновением неповторимым.
   Идти с раскрытыми глазами,
   Забыв на свете обо всём,
   Не настоящим жить, а снами
   В краю придуманном своём.
   Быть вечно хочется счастливым,
   Не знать пустых земных забот,
   И так прожить за годом год
   Самодовольно и лениво.
   Но нас безжалостное время
   Своей жестокостью страшит:
   Вдеть ногу не успеешь в стремя -
   Конь жизни сбросить норовит.
   Оно как строгий наш учитель
   И самый главный обличитель.
   Всё можно, кроме как в пути
   От самого себя уйти.
   Пусть жизнь проходит в испытаньях,
   Борьбе, победах, боли бед,
   Страсть полюби в своих исканьях,
   Удачи бесконечной нет!
   Обманывать себя не надо
   И находить в унынье радость,
   На ржавчину похожа грусть,
   Разъест любой попутный груз.
   Не лучше ль доверять друг другу
   И для любви открыть сердца?
   И всё без красного словца,
   Без заколдованного круга?
  
  
  
   6
  
   И приняли друзья решенье,
   Им надоели утешенья,
   И не беда, что мало сил -
   Покой бездействия бесил.
   За помощью послать решили
   Они в Лавинию гонца,
   Иначе не видать дворца -
   Момент друзья свой упустили.
   Возник вопрос, простой как будто,
   Кого в Лавинию послать?
   Нельзя рубить с плеча, и тут-то
   Пришлось им думать и гадать.
   Нельзя Гивару и Лирону,
   Разыскивают их везде,
   Чуть что - и быть большой беде,
   Они как белые вороны.
   Другие языка не знают,
   И их не знает там никто,
   Пойдут пусть счастья попытают,
   Но это всё равно не то.
   А, может быть... Гивар решился
   И неожиданно открылся:
   Есть у него один платок,
   Узнать его любой бы смог.
   Он выиграл его когда-то
   На состязаниях больших,
   Платок дороже этот злата,
   Камней дороже дорогих.
   И встала резко Гелиана:
   - Мы все рискуем постоянно.
   И, может, на свою беду,
   Но я в Лавинию пойду.
   Прошу, друзья, со мной не спорить,
   Решенья я не изменю.
   Я откровение ценю,
   Спор может только нас поссорить!
  
  
  
   Глава третья
  
   1
  
   И после долгих объяснений,
   Сомнений, споров, наставлений
   Легли друзья пораньше спать,
   Чтоб с головою свежей встать.
   Гивар уснул довольно быстро,
   Он очень от всего устал
   И выспаться теперь мечтал
   На тюфяке своём душистом.
   Он словно в пропасть провалился
   И ввысь, как птица, полетел,
   Мир всеми красками искрился
   И тихой теплотой горел.
   И вольный ветер, вечный странник,
   Счастливый, но слепой силач,
   Понёс Гивара, словно мяч,
   Как верный мститель и охранник.
   Гивар летел, раскинув руки
   И звёзды яркие ловил,
   По две, по три, четыре штуки,
   И вновь свободу им дарил.
   Мир перестал быть тесным, страшным,
   Он стал прозрачным и прекрасным,
   В глазурь сливалась синева,
   Слегка кружилась голова.
   От счастья сердце замирало,
   От чувства вечной красоты,
   И трепетно его ласкало
   Сплошной сиянье широты.
   Гивар счастливыми глазами
   Смотрел на радужное пламя
   И дальше продолжал лететь,
   Как бы спеша везде успеть.
   Но вскоре стал он опускаться
   На землю грешную с небес,
   Где человек и бог, и бес
   Никак не могут разобраться.
  
   2
  
   Гивар на поле опустился
   И, как ребёнок, закружился,
   Запрыгал, а степная даль
   Вокруг звенела, как хрусталь.
   Сияли солнечные блики,
   Искрились в собственных лучах,
   Переливались в ручейках
   И исчезали в танце диком.
   Пришло желанное мгновенье
   И принесло счастливый сдвиг
   В слепом порыве откровенья,
   Когда любой из нас велик.
   Но всё безжалостно исчезло,
   Боль сердце страшная прожгла
   Тупым ножом из-за угла,
   И горе прежнее воскресло.
   "Нет, нет! Не может быть! Эола?
   Откуда здесь она взялась?" -
   Мысль неотвязная колола
   И по крови огнём неслась.
   Гивар закрыл лицо руками:
   "О боже! Что же было с нами?
   Что это: явь иль сон, иль бред,
   Или в неведомое след?"
   Почти что рядом Иолана
   Сидела и плела венок,
   Чему-то улыбаясь странно,
   То самый рядом был платок.
   И простонал Гивар: - Эола!
   А сердце ныло и кололо.
   - Родная, милая моя!
   Мне было плохо без тебя!
   - Гивар! Пришёл, бедой гонимый.
   Истосковалась я совсем,
   И не утешиться ничем.
   Иди ко мне быстрей, любимый!
  
  
  
   3
  
   И бросились они друг к другу,
   Раскинув для объятий руки,
   И их безудержная страсть
   Безумствовала долго всласть.
   Гивар взял на руки Эолу
   И стал кружить по полю с ней,
   Кричать, смеяться всё сильней.
   Любовь вновь вырвалась на волю.
   И прошептал, дивясь он чуду:
   - Я без тебя не в силах жить.
   Скажи, с тобой я вечно буду?
   - Нет, ты обязан пережить.
   - Но что нам быть мешает вместе?
   Хочу всегда быть рядом я.
   - С тобой нас разделяет тьма.
   Я не твоя теперь невеста.
   - Но как же здесь ты появилась?
   Я видел... ты была мертва!
   - Я в память сердца превратилась
   И для тебя всегда жива.
   - Но ты не сон! Тебя я вижу!
   - Час расставания всё ближе.
   - Скажи, что это наяву.
   На свете я тобой живу.
   - Мой милый, любит Гелиана
   Тебя. Люби её, молю.
   - Одна на свете Иолана,
   И только я её люблю.
   - Гивар... - Как ты не понимаешь,
   Что невозможного желаешь?
   Как нашу предам я любовь?
   - Она воскреснет с нею вновь.
   Я не могу к тебе вернуться.
   Гивар, меня не забывай,
   Но сердце ты другой отдай.
   Не дай ей в чувствах обмануться!
  
  
  
   4
  
   Гивар к любимой потянулся.
   - Эола! - крикнул и проснулся.
   И ужаснулся сразу он,
   Так был безмерно удивлён.
   Растаял мир теней туманом,
   Исчезнуть вместе с ним нельзя,
   В неведомую даль скользя -
   Пред ним сидела Гелиана.
   Гивар поправил одеяло,
   Рукой холодный вытер пот.
   - Что ты тут делаешь? - Молчала
   И улыбалась во весь рот.
   - Явилась, словно привиденье,
   Уселась и сидит молчит,
   Я спать хочу! Ну где твой стыд!
   Чего ты хочешь? Откровенья?
   Да что ты, как ребёнка, гладишь!
   Как жаль, не знаю языка!
   Ты, Гелия со мной не сладишь!
   Я сам душу в себе врага.
   Иди же спать! Так будет лучше.
   Зачем с тобой друг друга мучать?
   Поверь, прошу, моим словам,
   Не будет в жизни счастья нам.
   Прости меня, не надо плакать,
   Прислушайся к моей мольбе.
   Ты бы была цветущим маком,
   Когда б не верила себе.
   Не плачь, не надо, успокойся
   И правды никогда не бойся.
   Иди и умницею будь,
   И дай мне тоже отдохнуть.
   Ты нравишься мне, Гелиана.
   Но как, скажи, мне быть с тобой,
   Когда я словно сам не свой?
   Когда страдаю постоянно?
  
  
  
   5
  
   Не уходила Гелиана
   И тешила себя обманом,
   И не хотела понимать:
   Любовь - и мачеха, и мать.
   Прекрасно чувствовала, знала,
   Что скажет милый, наперёд,
   Себя как с нею поведёт,
   И всё равно не отступала.
   Любила страстно и безумно
   Она наперекор всему,
   Готовясь броситься бездумно
   Навстречу чувству своему.
   Гивар её любить не может,
   Но пусть хоть чуточку поймёт,
   Подарит даже сердца лёд -
   И станет её ещё дороже.
   Святая эта искра счастья
   Надолго жизнь ей озарит.
   И рвётся сердце пусть на части
   И страстная душа горит!
   Кто виноват? Так мир устроен!
   В нём заблудиться могут двое,
   Искать, искать и не найти,
   И стороной совсем пройти.
   Пусть остановится мгновенье
   И яркой вспышкой ослепит!
   Потом хоть бездна! Хоть паденье!
   Над чувствами не властен стыд!
   И если счастье есть на свете,
   То очень часто странно светит:
   Одним сияния весь жар,
   Другим как призрак, только пар.
   От вихря мыслей стало страшно.
   Закрыла девушка глаза -
   А в них мольба, а в них гроза...
   Но счастлив тот, кто любит страстно!
  
  
  
   6
  
   К Гивару Гелия прижалась,
   Непроизвольно задрожала:
   - Напрасно сердце не трави.
   Лови мгновение любви.
   Я для тебя на всё готова.
   Ты только, милый, прикажи,
   Одним движением души,
   Я повинуюсь с полуслова.
   Гивар напился слёз солёных
   И, сжав горячую ладонь,
   Увидел, что в глазах влюблённых
   Горит страдания огонь.
   Жаль Гелию Гивару стало,
   Но жаль до боли и себя.
   "За что их мучает судьба?" -
   В нём сердце глупое роптало.
   И больно было, и обидно,
   И слёзы сами потекли.
   Где выход? Выхода не видно!
   И нет ни неба, ни земли!
   А Гелиана просияла
   И целовать Гивара стала,
   И что-то нежное шептать,
   И сил не стало устоять.
   - Но разве ты так сильно любишь?
   Ах, сколько бед в смятенье дней!
   Она рукой закрыла губы
   И целовала всё сильней.
   Дрожали губы от волненья,
   От остроты прикосновенья.
   Взыграла молодая кровь,
   И страстью вспыхнула любовь.
   - На счастье я имею право, -
   Гивар беспомощно шептал. -
   За что я мучался, страдал,
   Достиг я если только славы?
  
  
  
   Глава четвёртая
  
   1
  
   Я не был первым рифмоплётом
   И не последний среди них,
   Я просто жил одной заботой
   И свой писал нестройный стих.
   Быстрей туда, где мир бескрайний,
   По пояс сочная трава,
   Где можно прикоснуться к тайне,
   Где молодость всегда права.
   Манил к себе прекрасный образ
   Заманчивою красотой.
   Но где тот мир, хотя бы область,
   Частица искры золотой?
   Нельзя спешить, не ошибаясь,
   Всем сердцем устремляясь ввысь,
   Нельзя идти, не спотыкаясь,
   А красться тихо, словно рысь.
   Да, мне немногого хотелось:
   Знать, что удача впереди,
   Прижать трепещущее тело
   К своей пылающей груди.
   Для этого, наверно, надо
   Быть одержимым до конца,
   И будет боль, и будет радость,
   И нетерпенье мудреца!
  
   2
  
   А на другой день утром рано
   С тревогой горькой Гелиана
   В свой собралась далёкий путь,
   Не смея в сердце заглянуть.
   Все сказаны слова прощанья
   И утешения давно,
   Осталось, кажется, одно:
   Ждать выполненья обещаний.
   Судьбы случайное вторженье
   Наполнить ядом может грудь,
   А боль и страх, и униженья
   Не дать ни охнуть, ни вздохнуть.
   Едва ль не главное уродство
   Мы не смогли искоренить:
   Нам счастье некогда ценить,
   Когда пылаем благородством.
   И если время пыл остудит,
   Что делать? Такова судьба!
   И пусть всё будет так, как будет!
   Натура гордая слаба.
   Вздохнула грустно Гелиана:
   И мы, и мир непостоянны,
   И бесконечность перемен
   Берёт нас неустанно в плен.
   Всего отраднее - надежда,
   Всего прекраснее - любовь,
   И что, конечно, как и прежде,
   За далью скрыто голубой.
   И пусть желанье наше ложно,
   Тревожно, сложно, невозможно,
   Мы всё равно хотим любить,
   И дорогим, и близким быть.
   Любовь нам всё даёт на свете:
   И жизнь, и молодость, и смех,
   И страсть, и силу, и успех,
   Зачем же нам страданий ветер?
  
   3
  
   Гивар смотрел на Гелиану
   Под стать жестокому тирану.
   На сердце было тяжело:
   Отчаянье его пекло.
   Непросто разобраться в чувствах,
   И нелегко себя понять,
   Но надо что-то предпринять,
   Чтоб вырваться из плена грусти.
   Себя безмерно виноватым
   Перед Эолою считал,
   Безумства страсти вихрь проклятый
   Ему опомниться не дал.
   От мыслей горестных кровь стыла,
   Он предал всё, чем раньше жил,
   Чем, как святыней, дорожил,
   Беда к нему подкралась с тыла.
   Он жил одной железной верой
   И знал, что непоколебим.
   Теперь мир стал коварно-серым
   И съёжился вновь вместе с ним.
   Нет, объяснять сейчас не станет
   Всего влюблённой Гелиане.
   Ей предстоит нелёгкий путь,
   И как здесь сердце оттолкнуть?
   Не знал и сам, в какое устье
   Попал корабль в смятенье дней.
   На сердце было страшно пусто,
   От этого - вдвойне больней.
   Гивар молчал, смотрел угрюмо
   И о своём упорно думал,
   Не поднимая грустных глаз
   И чувствуя, что вновь увяз.
   Ему б с убийцей рассчитаться,
   Всю выплеснуть из сердца злость,
   Потом прижал бы чувствам хвост,
   Смог с Гелианой разобраться.
  
   4
  
   Почувствовала Гелиана,
   Что изменил он очень рано,
   А на душе и стыд, и страх,
   И сам себе - жестокий враг.
   Пусть так! Она сама готова
   Была на свете всё отдать,
   Безумный чтобы миг познать,
   Услышать ласковое слово.
   И никого винить не стоит,
   Ни проклинать, ни упрекать,
   Как два луча, столкнулись двое,
   Но вместе их не удержать.
   Слепой сверкнула вспышка страсти,
   И всё - погасла навсегда,
   И не осталось и следа,
   Не всё бывает в нашей власти.
   Бессильны воля там и разум,
   Где слепо властвует любовь,
   Но коль увял цветок твой сразу,
   Ему ты вазу не готовь.
   Что более бесчеловечно,
   Безжалостно и бессердечно?
   И что страшней на свете лжи?
   Измены родственной души?
   Ещё грустнее Гелиане
   От мыслей сделалось таких.
   До бури что кому в стакане,
   Когда полно и бед своих?
   На улицу все тихо вышли,
   Не видно никого, не слышно,
   И можно им в последний раз
   Проститься, кажется, сейчас.
   Не выдержала Гелиана,
   И далеко разнёсся крик,
   Когда она повисла вмиг
   На шее у Гивара пьяно:
  
   5
  
   - Гивар! - и засверкали слёзы,
   Не зная никакой угрозы,
   И поцелуев целый град
   Покрыл Гивара наугад.
   Из-под земли как будто, вырос
   Дозорный воинов отряд:
   - А, здесь Гивар наш, говорят?
   Кто, кто? Не разводите сырость!
   - Да что их спрашивать? Хватайте
   Их всех подряд! Найдётся гад!
   Быстрей, быстрей их окружайте,
   Пока, как мумии, стоят!
   Опомниться Гивар смог первым:
   - Бегите! Мы прикроем вас!
   Бегите! Это мой приказ!
   Покажем, что умеют сервы!
   Хоть ничего никто не понял,
   Но ясно было всё и так,
   Речь прозвучала громким стоном:
   "Спасайтесь! Очень близко враг!"
   Успели выхватить мгновенно
   Друзья мечи одновременно.
   Сейчас дадут последний бой,
   Прикроют девушек собой.
   Но, как назло, никто из задних
   Не думал даже убегать.
   Глаза с вниманьем только жадным
   Их стали яростно сверкать.
   - Лирон! Да объясни им толком,
   Что мы продержимся недолго!
   Что за упрямство, чёрт возьми!
   Погибнем вместе с ними мы!
   С признательностью Гелиана
   Гивара сзади обняла
   И полетела, как стрела,
   Вслед за Рамидом и Миланой.
  
   Глава пятая
  
   1
  
   И вот, когда уже казалось,
   Что щупальца свои смерть сжала,
   На улице пустой, хрипя,
   Большая выросла толпа.
   Она неслась слепой лавиной,
   Как страшный снежный ком, росла
   И кольями в руках трясла,
   Как исполинскою щетиной.
   Солдаты замерли на месте.
   Откуда взялся этот зверь?
   В нём столько дикой жажды мести,
   Что им не скрыться без потерь.
   Гивар с Лироном оживились
   И сами стали нападать.
   Рассыпалась стальная рать,
   И воины трусливо скрылись.
   Толпа всё ближе приближалась,
   И впереди бежала всех
   Та, что так сильно волновалась
   За первый, но большой успех.
   Гивар взглянул на Гелиану:
   "И как страдать я не устану?
   Ах, боже мой! Судьба сама!
   Я, кажется, сойду с ума".
   С восторженным победным рыком
   Толпа приблизилась к друзьям:
   - Да здравствует Гивар великий!
   Он к счастью путь укажет нам!
   Гивару бросилась на шею
С разбега девушка, слабея:
   - Гивар, любимый мой, ты жив,
   Как этот подлый мир не лжив!
   - Качать его! - кричали люди. -
   Мы слышали, что он герой,
   И станем за него горой.
   Такой о долге не забудет!
  
   2
  
   Лирона не забыли тоже,
   И каждый прямо лез из кожи,
   Достойно чтобы показать,
   Что он умеет уважать.
   Лирон смущённо улыбался,
   В знак благодарности кивал
   И осторожно прижимал
   Милану и тайком шептался:
   - Не плачь, Милана. Вытри слёзы.
   Всё хорошо. - Всё хорошо.
   - Исполнятся все наши грёзы.
   - Я верю в это всей душой.
   - Мне хорошо с тобой, Милана.
   - Лирон... - О, будь моей, молю!
   - Лирон, я так тебя люблю.
   - Я стал сильнее великана!
   - А, знаешь, как я испугалась,
   Увидев воинов отряд?
   - И в пятки у меня забралась
   Душа, но случаю я рад.
   Ты подарила мне бессмертье!
   - Мы просто вас спасли от смерти.
   Мы побежали на базар
   И крикнули: "В беде Гивар!"
   Какой переполох поднялся,
   Не представляешь ты себе,
   Какою бурей отозвался
   В сердцах, готовых он к борьбе.
   Но это всё неинтересно.
   Скажи, ты любишь, только честно?
   - Ещё ты спрашиваешь! Да!
   Я не любил так никогда!
   - Слова - чувств слабые подобья,
   Не хватит их ни у кого,
   Чтоб выразить себя всего.
   - Но как мы чувствовать способны!
  
   3
  
   Да, жизнь подобна океану!
   Влюблён Гивар ли в Гелиану?
   Она спасла от смерти вновь,
   Но благодарность - не любовь.
   В столице вспыхнуло восстанье,
   Проснулся древний богатырь,
   Чтоб показать всю мощь и ширь,
   И в ослепленье - ликованье.
   Полнеба охватило пламя
   И солнечный затмило свет,
   Горели и дворцы и храмы,
   И опадал их пышный цвет.
   Шальные страсти накалялись,
   Огонь всё новые сердца
   Отвагой зажигал борца,
   И люди с яростью сражались.
   Смешались воинов порядки,
   Утратил силу грозный клич
   В пылу ожесточённой схватки,
   Сковал их словно паралич.
   Восставшие неудержимо
   Завесу рассекали дыма
   И продвигались всё быстрей
   Туда, где главный был злодей.
   Но царский взять дворец непросто,
   Царь знал, на что способна чернь,
   Стояли далеко форпосты,
   Где стерегли... играя в зернь.
   И прямо у ворот дворцовых
   Остановился люд суровый.
   Как на расправу он не скор,
   Стена в пять метров не забор.
   Пришло нежданное затишье
   В разгаре яростной борьбы,
   Не стало ни одной трубы,
   Ни пламенных речей не слышно.
  
   4
  
   Пока топтались так на месте,
   Как на голову снег, известье:
   Чужое войско, как назло,
   К столице грозно подошло.
   Ошеломил внезапный ужас:
   - И здесь враги, и там враги!
   Бросай всё к чёрту и беги!
   И даже в небе коршун кружит!
   И рыбой заметались в сетке
   Восставшие, кляня судьбу.
   И в золотой быть плохо клетке.
   А как восставшему рабу?
   Привёл внезапный страх в движенье.
   На фоне дыма и огня
   Пугало слово "западня" -
   И неизбежно пораженье.
   Враги пришли в восторг мгновенно,
   Не зная толком дело в чём.
   Теперь им можно откровенно
   С толпой поспорить обо всём.
   Гивар, а с ним Лирон напрасно
   Восставших призывали страстно
   Опомниться, прийти в себя,
   Безумством дело не губя.
   Редело войско, как от ветра
   На небе тают облака,
   Так семена посеять щедро
   Сумел испуг исподтишка.
   Открылись крепкие ворота -
   В бой царская пошла пехота,
   А верных всадников отряд
   Был отличиться тоже рад.
   И смерть на головы восставших
   Упала молнией с небес,
   И рос кровавый быстро лес
   В сражении невинно павших.
  
   5
  
   Повыше куполов высоких
   Блестело солнце на востоке
   И озаряло кровь врагов
   До самых полных берегов.
   "Кто не рождён на свет свободным,
   Тот никогда не будет им!
   Пусть будет правило святым,
   А дело чести - благородным!"
   И слуги царские зловеще
   И шумно стали ликовать -
   Рабы, как и другие вещи,
   Должны до смерти место знать!
   Но кое-где ещё упорно
   Сражались гордые рабы,
   Не зная страха и мольбы
   И не желая жить покорно.
   Друзья средь них сражались тоже.
   Пусть смерть, но смерть с мечом в руках!
   Они оружие не сложат,
   Пока есть ненависть в сердцах.
   И неожиданно заметил
   В сиянье солнечного света
   Гивар своей отчизны стяг,
   Победы полной верный знак.
   - Друзья, друзья! Поверить трудно!
   Но точно: помощь к нам пришла!
   Я ждал её ежеминутно,
   И вот, как чудо, нас спасла!
   Когда народы вместе наши,
   Нам с вами враг любой не страшен!
   Сейчас сильнее с вами всех!
   В единстве - сила и успех!
   И закипело с новой силой,
   Кружа, как дикий хоровод,
   Сраженье нищих и господ,
   В ход топоры пошли и вилы.
  
   6
  
   Волна восставших за волною
   Сметала с яростью слепою
   И воем воинов вокруг,
   Несла к воротам царских слуг.
   Солдаты падали в смятенье,
   А море двигалось вперёд.
   Кипел людской водоворот,
   И не было врагам спасенья!
   Гивар летел на гребне вала
   И твёрдо знал одно: что есть
   Сердца сильней на свете стали,
   А чувств священнее всех - месть!
   Теперь он ею насладится,
   Заставит изверга страдать!
   Царь будет долго умирать,
   Но с жизнью с радостью простится!
   Кипящим хлынули потоком
   В ворота царского дворца
   Восставшие, в огне жестоком
   Сметая всё с земли лица.
   И в мире ни одна б плотина
   Шаг не сдержала исполина,
   Не усмирила гордый дух,
   Когда один сильнее двух.
   Всё стало вмиг предельно ясно:
   Ломай, коли, руби, круши!
   И раньше было что ужасно -
   Теперь прекрасно для души!
   Напившись ненависти яда,
   Гивар не знал к врагам пощады,
   Шёл сквозь огонь он напролом,
   Всё крыла чёрным смерть крылом!
   Пока есть зло, есть жажда мести,
   Пока есть ненависть, есть злость,
   Уж так на свете повелось,
   Что эти чувства в жизни вместе!
  
   Глава шестая
  
   1
  
   Средь скрежета и звона ада
   Была совсем победа рядом,
   Успел достичь сердца людей
   Священный клич простых идей.
   Сражались с воодушевленьем,
   С безумной радостью в глазах,
   Всё истребляя в пух и прах
   И умирали в ослепленьи.
   Гивара это не касалось,
   Он своего мгновенья ждал,
   Когда жестокой станет жалость
   И будет властвовать металл!
   Влетел одним из самых первых
   Он тучей чёрной во дворец.
   - Где главный прячется подлец?!
   Его уже заждались черви!
   Но стены полное безмолвье
   Хранили в гордой вышине,
   И бесконечное злословье
   Звенело эхом в тишине.
   Гивар рванулся вихрем дальше,
   Красот не замечая даже
   И красок царского дворца
   С одним желанием слепца.
   И по дороге, что есть силы,
   Он всё ломал, громил, крушил.
   А слёзы без конца душили,
   Он все их выплеснуть спешил.
   - Тебе не скрыться от расплаты!
   Где, где ты прячешься, проклятый?!
   В какую нору ты залез
   И там дрожишь от страха весь?!
   И на закрытую наткнулся
   Широкую резную дверь.
   - Здесь прячется коварный зверь! -
   Гивар злорадно улыбнулся.
  
   2
  
   Но выломать дверь было сложно,
   Верней, почти что невозможно.
   Гивар от злости дико взвыл
   И меч со стоном в дверь вонзил.
   Дверь неожиданно открылась,
   И ясно различил сквозь гарь,
   Что в комнате был мерзкий царь,
   И сердце радостно забилось.
   Казался внешне царь спокойным,
   И только бледность на лице
   Показывала, что покойник
   По существу уже в венце.
   Гивар срубил мечом солдата
   И резко двинулся вперёд.
   - Сейчас один из нас умрёт, -
   Шептали губы Автократу.
   Но тут второй телохранитель
   Метнул в него своё копьё,
   И из Гивара небожитель
   Хороший вышел бы ещё,
   Он если б вовремя бесстрашно
   Не смог опередить опасность
   И на пол молнией упасть,
   И притушить на время страсть.
   Царь что-то прокричал гнусаво,
   И воин ринулся стеной,
   Предвидя лёгкую расправу,
   А не тяжёлый долгий бой.
   Гивар без страха и тревоги
   Встал быстро на его дороге,
   В его глазах светилась злость,
   В нём всё в стремление слилось.
   - Нет, ты меня не остановишь,
   Когда царь в нескольких шагах!
   Сейчас судьба в моих руках!
   Моя месть страшное готовит!
  
   3
  
   Гивар ошибся вновь жестоко -
   Есть сила тоже у порока,
   И он умеет в трудный час
   Использовать её запас.
   Гивар владел мечом неплохо,
   Но как им должен был владеть
   Тот, кто обязан умереть
   По первому царя же вздоху?
   С телосложением могучим,
   Война - судьба, а жизнь - разбой,
   Вооружён был воин лучше,
   Да и умел владеть собой.
   Лирон пришёл на помощь другу
   И сзади воина с ног сбил.
   Гивар безжалостно добил
   И протянул Лирону руку.
   Блуждала дикая улыбка
   Безумья на его лице.
   Попалась "золотая рыбка"
   В своём диковинном дворце!
   Но "рыбка" не ждала пощады
   И выпила с досады яду,
   И холодеющей рукой
   Швырнула кубок золотой.
   И всё произошло так быстро,
   Как и никто не ожидал,
   Раздался словно глупый выстрел,
   И царь убит был наповал.
   И подхватить лишь виновато
   Успел наш мститель Автократа,
   Тот улыбнулся только зло:
   "Ну что, опять не повезло?"
   И, бросив злое тело на пол,
   Гивар бессильно застонал.
   Но разве мало он страдал,
   Что вновь попал досаде в лапы?
  
   4
  
   Лирон сжал другу сзади руки,
   Как будто взять хотел часть муки:
   - Гивар, прости, слова все вздор!
   Такая смерть - ему позор!
   ...Пирид и Гелиана встали
   И шли навстречу во дворе.
   Они, как солнце на заре,
   Их с нетерпеньем ожидали.
   Гивар схватил в объятья друга:
   - Пирид, ты вовремя пришёл!
   Но есть ли в чём моя заслуга?
   А так всё было хорошо...
   Прости, Пирид, я рад безумно.
   Как дома? Как там? Расскажи!
   Пирид ответил: - Не тужи!
   У нас живут богато, шумно!
   Лирон, иди сюда поближе.
   А ты живёшь, приятель, как?
   - Мы пятки все судьбе не лижем.
   Сказал я что-нибудь не так?
   Гивар вмешался: - Все довольны.
   Всё хорошо, но сердцу больно.
   Я не могу себе простить:
   Не получилось отомстить.
   Успел, Пирид, в момент последний
   Царь сделать подло два глотка -
   И отравила миг победный
   Мне навсегда его рука.
   Устал, друзья, я от сражений,
   Потерь, побед и поражений.
   Жизнь - вечная большая брань,
   И я отдал стремленьям дань.
   Но разве есть покой на свете,
   Когда всё движется вокруг,
   И каждый что-то шепчет звук,
   И мы рвём цепи, путы, плети?
  
   5
  
   - Гивар, не надо, успокойся.
   - Нет, нет, ты, Гелия не бойся.
   Я жить, я чувствовать хочу
   Назло убийце-палачу.
   Сойти с ума, наверно, просто,
   Но жить, бороться - тяжело.
   Моё, наверно, ремесло -
   У жизни быть незваным гостем.
   В чём назначенье человека?
   Быть человеком на земле!
   Я, гордый нищий, как калека,
   Живу всё время в полумгле.
   Ах, если б все мечты сбывались,
   Достать все звёзды мы могли,
   Мы жили б, словно короли,
   Ни в чём на свете не нуждались.
   Нет, всем мечтам грешно сбываться.
   Есть много гнусных среди них!
   За счастье мы должны сражаться
   И для себя, и для других.
   Друзья, простите, накипело,
   Давно душа моя болела.
   Кому на свете, как не вам,
   Жар сердца с радостью отдам?
   Лирон проговорил: - Смотрите:
   Идут Милана и Рамид.
   Пойду их встречу, подождите.
   И про себя: "Я не забыт!"
   - Что делать? Радости иль стоны,
   У жизни есть свои законы.
   Пирид кивнул: - Не в бровь, а в глаз!
   Она не спрашивает нас.
   Теперь нас новые тревоги
   И новые удачи ждут,
   Но счастье даст нам только труд,
   И мы к себе должны быть строги.
  
   ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
  
   Я отдам тебе и одежду,
   Я отдам тебе и еду.
   Не отдам лишь тебе надежду.
   Я навстречу к ней сам иду!
  
   Глава первая
  
   1
  
   Терзает глупое нас время,
   В пыль превращает города,
   И каждый брошенное семя
   Им словно в вечность без следа.
   Мир неизведанный, коварный
   Передо мною предстаёт,
   Он, как и слог высокопарный,
   Куда-то за собой ведёт.
   Но мне понять смысл жизни трудно
   И идеал найти свой чудный.
   Запутанных тропинок тьма,
   И хочется сойти с ума.
   Я потерял себя в надеждах,
   В неведении дел погряз
   И сам кажусь себе невеждой
   Впервые в этот трудный час.
   С дороги сбился гордый путник,
   Замучал своего коня.
   Как промотавший всё распутник,
   Он жаждет мести и огня
   Померкли звёзды в чёрном небе,
   И надвигается гроза.
   К земле пригнулся хилый стебель,
   И заметалась стрекоза.
   Гром грянет - разразится буря.
   А где укрытие найти?
   Такое, чтоб от света щурясь,
   Мечты и чаянья спасти?
   В борьбе с самим собой спасенье
   И с предрассудками других.
   Пройдут туманом увлеченья,
   Как будто не бывало их.
   На лодке собственного счастья
   Ты далеко не уплывёшь,
   Случись внезапное ненастье -
   И сразу ты на дно пойдёшь.
   Подводные опасны скалы,
   Без лоцмана - несчастья жди,
   Но этого, конечно, мало:
   Маяк быть должен впереди!
  
   2
  
   На родину через неделю
   Друзья лишь вырваться сумели.
   Не уставая пировать,
   Их не хотели отпускать.
   И долго после их отъезда
   Шум не смолкал и громкий смех.
   Впервые праздник был для всех!
   Для всех и радость, и надежда!
   Лирон в столице оставался
   С Миланой милою своей,
   Как прежде, он шутил, смеялся,
   Но становился всё грустней.
   А по Гивару было трудно
   Сказать, грустил он или нет,
   Смотрел он молча, как рассвет
   Дарил день новый миру чудный.
   Один Рамид, казалось, гордо
   Сумел держаться до конца,
   Но даже он рукой не твёрдой
   Стал слёзы смахивать с лица.
   А Гелиана и Милана
   Стояли, как две стройных лани,
   И не стеснялись слёз своих,
   И не боялись слов пустых.
   Им было грустно, даже больно.
   Зачем друг друга покидать?
   Как сёстры жили, но безвольно
   Решили всё любви отдать.
   Из всех один Пирид был весел -
   Мир навсегда теперь чудесен:
   - Зачем грустить и плакать вам?
   Все приезжайте в гости к нам!
   Лирон ответил: - Непременно!
   Прошли печалей холода.
   И, верю я, что навсегда,
   А дружба чистая - бесценна!
  
   3
  
   И день прошёл, и ночь пропала,
   И снова мгла весь мир сковала,
   И был рассвет, и был закат,
   Но продолжал свой путь отряд.
   Короткий отдых - и дорога,
   Простор бескрайний до небес,
   И изредка нестройный лес
   Шумел уныло и убого.
   И вот Мориния чужая
   Уже осталась позади,
   И собраны все урожаи,
   Прошли холодные дожди...
   А вот и милая отчизна,
   Которая им всё дала,
   Без сожаленья, что могла:
   И жизнь, и то, что больше жизни.
   Без родины - нет человека,
   Нет человека без любви!
   Без чувства этого навеки
   Земные радости мертвы!
   Измерить чувства невозможно,
   А вот проверить их несложно,
   Да и цену узнать легко,
   Когда от дома далеко.
   Они становятся все ярче
   От нашей родины вдали,
   И видно: муж ты или мальчик,
   Герой или позор земли.
   Ведь если дом родной не дорог,
   И каждый всплеск, и каждый шорох,
   Зачем на свете жить тогда
   И тупо собирать года?
   Никто своей судьбы не знает,
   Своей не знает высоты,
   Но пусть ни для какой мечты,
   Он чувств в дороге не теряет!
  
   4
  
   Нам многое давно известно,
   Оно старо, неинтересно.
   Всё меньше в мире островов,
   Где прячется пугливо новь.
   Мир необъятен, но не диво,
   Что нас непросто удивить,
   Заставить в деле проявить,
   А не вести себя спесиво.
   Ты ничего нам не докажешь,
   Как кто-то раньше доказал,
   Ведь что ни сделаешь, ни скажешь,
   Уж кто-то сделал и сказал.
   И нелегко, совсем не просто
   Сказать нам собственное "я"
   И смело проявить себя,
   И не сойти в борьбе с помоста.
   Напротив каждый, часто круто,
   Себя умнее мнит других,
   Он знает многое как будто,
   Непостижимое для них.
   Ты можешь знать, ты можешь видеть,
   И можешь многое предвидеть,
   Но ты не можешь не понять,
   Намного легче обвинять.
   Цена не в знании, в уменье
   Его другим преподнести,
   Не в озлоблении, в терпенье,
   В стремленье не сойти с пути.
   Всё знать, конечно, невозможно,
   Так всё запутано и сложно,
   Но наша цель звенит, как клич:
   Стремиться надо всё постичь!
   Пусть нет на карте белых пятен,
   Есть пятна белые для нас,
   И тем прекрасней мир сейчас,
   Чем был он раньше непонятен!
  
   ЭПИЛОГ
  
   Прошло лет двадцать, может, больше,
   Об этом кто-то знать да должен,
   И изменилось всё вокруг,
   Перепахал границы плуг.
   Цветущим страны стали садом,
   Жизнь зазвенела песней в них.
   Пришёл неповторимый миг,
   И труд стал радостной отрадой.
   В сверкании свирепых молний
   И блеске яростных огней
   Разбились все сомнений волны
   И превратились в мир теней.
   Чисты бескрайние просторы,
   Даль голубая без конца,
   Пот градом капает с лица,
   И не тускнеют больше взоры.
   Никто не знал былого страха,
   Лишений прежних и обид,
   Кипела жизнь с большим размахом,
   Трещал отчаянья гранит.
   Лирон в Моринии на диво
   С Миланой жил своей счастливо.
   Растил детей с женой Пирид,
   Жил припеваючи Рамид.
   Гивар был счастлив с Гелианой
   Все годы, как никто другой,
   Любовь быть перестала раной,
   Святыней стала дорогой.
   Их Иолана очень рано
   Попала в мир любви желанной,
   Гивара своего нашла
   И с ним чудесно зажила.
   ......
   Любовь Гивара и Эолы
   В потомках будет вечно жить.
   Умейте ею дорожить!
   У вас счастливей, лучше доли!
   *"Бедный Йорик" - восклицание Гамлета над черепом своего шута из трагедии В. Шекспира "Гамлет".
  
   КАК СОЗДАВАЛСЯ РОМАН
  
   Писать стихи я начал лет с десяти. Они, конечно, были подражательными и наивно-детскими. Мне, например, запомнились такие:
   Васька (кот) умный,
   Он хитёр,
   Хлеб он есть не хочет.
   Ест он только мясо и колбаску.
   И вот мне исполнилось 15 лет. Время отрочества, надежд и исканий. Под влиянием изучаемых в школе произведений А. С. Пушкина, в частности, его романа "Евгений Онегин", я всё больше стал увлекаться поэзией. Захотелось написать что-то своё, если получится, то оригинальное и значительное. Не сразу определились фабула, сюжетные линии и т.д. Всё это делалось постепенно. Я исписал около 20 общих тетрадей, и каждый раз мне что-нибудь да не нравилось. Но ничего не проходит даром. Совершенствовались рифмы, и, самое главное, я ввёл в произведение свою строфу на основе "онегинской", однако значительно её усложнил. У Пушкина она насчитывает 14 строк, моя, скажем, "гиваровская" - 36.
   "Онегинская строфа":
   АБАБ. ВВГГ. ДЕЕД. ЁЁ.
   Моя, "гиваровская":
   ААББ. ВГГВ. ДЕДЕ. ЁЖЖЁ. ЗИЗИ. ЙЙКК. ЛМЛМ. ННОО. ПРРП.
   В какой-то мере, я, может быть, стал заложником своей строфы. Приходилось выжимать "воду", стараться избегать повторений. Чтобы разнообразить своё творение, я иногда умышленно отказывался от обязательной строфы. Я ввёл большое количество лирических отступлений, может быть, не совсем удачных и созданных в разное время, одну притчу, продолжал упорядочивать главы, придумал эпиграфы. Часто менял сцены, иногда и имена героев.
   Оставалось главным одно - это извечное стремление человека к добру, справедливости и, как говорили при социализме, утверждение высоких моральных ценностей. Всё-таки я родился в то время.
   Постепенно я взрослел, не только физически, но и нравственно. Обогащался новыми знаниями, событиями, фактами, поступил в Одесский госуниверситет им. Мечникова на филологический факультет по специальности "русский язык и литература." Всё это помогло мне ещё больше расширить свой кругозор, по новому взглянуть на многие вещи.
   И всё равно мне очень многое в романе не нравилось. Я успешно сдал все черновики в макулатуру и решил, что он должен полежать в столе, отстояться, так сказать. И не столько в столе, сколько в моей голове.
   Я был, конечно, рад, что кое-чего всё-таки добился, упорно совершенствуя своё мастерство. Я снова и снова чеканил рифмы. Ввёл много сравнений ("Зачем мне жизнь, как сок целебный?", "Я мчусь, как ветер, за тобой", метафор ("Никто не в силах превозмочь Бедой сгустившуюся ночь"), эпитетов ("В своей заснеженной тюрьме", "неукротимою лавиной", "огнём волшебным заиграл". Хватает у меня и описаний природы:
   1.Под белоснежным покрывалом
   Из серебристых облаков
   Как под пушистым одеялом
   Дремали горы средь снегов.
   2.Всё выше солнце поднималось,
   Как раскалённая скала,
   И по равнине разливалось
   Ручьями света и тепла.
   3.Всё грозною грозой грозило
   Окончиться в тот дикий миг,
   И каждый стебелёк приник
   К земле от страха перед силой.
   Змеёю молния моргнула.
   Сливая гнева голоса,
   Ударил гром, и среди гула
   Рекою хлынула роса.
   Деревьев тонкие верхушки
   В дугу согнулись, как старушки,
   И вместе с ветром возле рва
   Вертелась в воздухе листва.
   В последнем двустишии 8 звуков "в".
   Важную роль играют у меня душевные переживания главных героев. Может быть, даже чересчур много таких описаний и "копаний". Например:
   1.О боже, боже, дай мне силы
   Стоять над пропастью могилы...
   2.Помолись за меня ты немного,
   Помолись и немного поплачь.
   3.Случайное всё - не случайно,
   В нём есть особенная тайна,
   И зов судьбы, и сердца крик,
   И божества смиренный лик.
   Вообще же, обращение к богу - это не дань моде. Это обращение к тому, что для нас всех свято: к совести, порядочности, извечным человеческим ценностям. Может быть, из-за этого я сбиваюсь к банальному нравоучению, прославляя прописные истины. Как знать!
   Важное место занимают в романе сны, чтобы передать и определить дальнейшее поведение героя:
   Сверканье слёз сильнее стало,
   Сдавило грудь со всех сторон,
   И вырвался из сердца стон.
   Сон испарился. Ночь молчала.
   (15 звуков "с" плюс метафора.)
   Или:
   Гивар на поле опустился
   И, как ребёнок, закружился,
   Запрыгал, а степная даль
   Вокруг звенела, как хрусталь.
   Мне иногда кажется, что легче всего писать для детей. Состряпал что-нибудь типа: "волки от испуга скушали друг друга" - так у классика (а что же осталось?), или "но быки и носороги не выходят из берлоги" - (простите меня, но в какой берлоге они живут, и кто её выкопал?).
   Стихотворения типа: вали кулём, потом разберём, мне, конечно же, не нравятся. Даже ради рифмы я на такое не способен. А тут добавил пару-тройку картинок - и шедевр готов. Я уже не говорю о современной попсе, когда поют: "Ты целуй меня везде, я ведь взрослая уже." Как заметил Максим Галкин, если у них постоянно руки вверх, то, очевидно, пишут тем, что у них вниз. В этой связи хочется вспомнить и выступление российского комика и пародиста Владимира Винокура:
   Если птице отрезать руки,
   Если ноги отрезать тоже,
   Эта птица умрёт от скуки,
   Потому что сидеть не сможет.
   Как говорится, комментарии излишни.
   Большую роль в моём романе играет противопоставление, или антитеза. Противопоставляются богатство и бедность, добродетель и порок, честь и бесчестие, а также на этой почве главные и второстепенные герои: Гивар и Арес, Иолана и Арес, Гивар и Автократ, Иолана и Автократ, Гивар и Гиней (хозяин харчевни), Солир и Вилан и т.д.
   В своё время мне отец рассказывал, что в США есть мост, на покраску которого уходит 4 года. После того, как работа закончена, его начинают красить снова. Так получилось и у меня. Я, отнюдь, не хочу сказать, что я создал непревзойдённый шедевр, но кое-что, думаю, у меня получилось. И я этому рад.
   Как видно по датам, роман пролежал в столе 22 года. Мне временами казалось, что я графоман и моё творение никому не нужно. Однако я вспоминал с каким ожесточением пробивались в литературу Джек Лондон (это описано в его автобиографическом романе "Мартин Иден", где, в конце концов, добившись всего, главный герой погибает), Бальзак, который всю жизнь бегал от кредиторов и которому первые его десять романов не принесли ни известности, ни достатка, а были лишь пробой пера, да и знаменитый Жюль Верн начинал как юрист, а потом драматург и биржевой маклер (а кто его пьесы сейчас вспоминает?). А Пикуль с его пятью классами образования? Это придавало мне силы.
   Но шло время, да и ценности были уже не те. Наступили, как говорится, лихие девяностые. И здесь было не до романов, а тем более не до стихов. Надо было просто выжить, утвердиться, устоять. Кому нужны революции? Однако, как я позже понял, дело не в революциях. Человек всегда стремился к добру, моральным ценностям и просто к элементарной порядочности. Этому, кстати, учит и наша, христианская, религия, которая, как бы её не загоняли в угол, была и остаётся современной на протяжении уже двух тысячелетий. То же самое можно сказать и о других мировых религиях.
   А, если честно, то Иисус Христос кажется мне одним из первых революционеров наряду с Прометеем, который украл, по легенде, у богов огонь и подарил его людям. Бог-сын восстал против римской ханжеской морали, против слепого поклонения "золотому тельцу", против рабской идеологии и создал свою на основе общих человеческих ценностей, почему она так и популярна по сей день: не убий, не укради, не прелюбодействуй и т.д. Мне кажется, что таким представлял себе его и М. Булгаков в романе "Мастер и Маргарита".
   Но, если честно, на роль революционера здесь больше претендует Воланд, или падший (восставший) ангел, а Иешуа похож на невинную овечку.
   В 2004 г. я снова вернулся в прессу. При редакции газеты "Котовские известия" работало литературное объединение "Проминь". Местные корифеи периодически печатали здесь свои произведения. И вот я снова извлёк на свет божий свою рукопись. Началась новая правка, а, вскоре, и публикация в газете. Иногда мне кажется, что своим творением я никогда не буду полностью доволен. Перечитывая его снова и снова, мне хочется в очередной раз переделать. Некоторые места я просто уже знаю наизусть, такими они мне стали близкими, а придуманные герои, их страсти и переживания - родными. Лично для меня роман стал чем-то вроде домашней библии. Я старался ставить те вопросы, которые меня волновали, и находить на них ответы. Может быть, и не всегда удачные. А, впрочем, обо всём судить читателю, ибо только для него и всегда для него мы и пишем. Со стороны всегда виднее.
   Игорь Степанович Годняк.
   P.S. Восьмая глава осталась неоконченной. Пусть за меня её допишет время. 16.09.74 - 14.10.83гг., июнь - ноябрь 2005 г., октябрь - декабрь 2012 г.
   ОГЛАВЛЕНИЕ
  
   Пролог 3 стр.
   Часть первая 4 стр.
   Часть вторая 28 стр.
   Часть третья 42 стр.
   Часть четвёртая 62 стр.
   Часть пятая 83 стр.
   Часть шестая 103 стр.
   Часть седьмая 127 стр.
   Часть восьмая 159 стр.
   Эпилог 163 стр.
   От автора 164 стр.
  
  
  
  
  
  
  
  

165

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"