Именно это и гласила вывеска над входом в офис. Странный это был офис: никаких тебе зеркальных окон и хромированных ручек, кои так и замазолили глаза во время короткого променада по центру города. Этакая избушка на курьих ножках посреди небоскребов.
Григорий Павлович с сомнением огляделся, однако, никто не обращал на него ни малейшего внимания. И это притом, что сам он вписывался в окружающий мир еще меньше, чем офис, перед которым топтался уже добрых минут пять. У соседних контор мельтешили клерки, менеджеры, младшие и старшие компаньоны; часто отъезжали красивые и совсем не похожие друг на друга автомобили, почему-то ассоциирующиеся у Григория Павловича с наркобаронами и смешливыми фотомоделями, хотя люди в них не были похожи ни на тех, ни на других.
"Мефистофель и сыновья" по-прежнему гласила вывеска золотистой кириллицей.
- Апчхи! - неожиданно ожила дверная ручка в виде драконьей головы и пошевелила торчащим в носу кольцом. - Как вас представить?
- Ай! - отпрыгнул назад Григорий Павлович, прижимая ладони ко рту, и тут же устыдился свой реакции.
Суровая дубовая дверь, покрытая искусной резьбой на мотив бессмертного произведения Данте, беззвучно отворилась, и из нее выглянула неземной (дьявольской, тут же мысленно уточнил Григорий Павлович, дьявольской!) красоты крашеная брюнетка и строго глянула на него поверх очков в узкой металлической оправе.
- Что ж вы, товарищ, так и будете тут до вечера стоять?
Григорий Павлович забормотал какую-то чушь в оправдание.
- Понимаете... у вас ручка говорящая...
На лице брюнетки не появилось непомерного удивления или хотя бы недоверия, которого ожидал Григорий Павлович, а какая-то злость, что ли.
- Опять к клиентам пристаешь? - требовательно спросила она, обращаясь к двери.
- Отстань, шалава, - презрительно пошевелила кольцом вновь ожившая ручка, и Григорий Павлович с трудом подавил желание спрятаться за спину брюнетки. - Я свою работу делаю! Временщица! - зло бросила она.
- Прошу прощения, - профессионально улыбнулась брюнетка Григорию Павловичу. - Мы давно собираемся избавиться от этого рудимента архаичного делопроизводства...
- Сама ты рудимент, - огрызнулась ручка и мстительно добавила: - кошелка крашеная!
-... который сегодня же на переплавку пойдет.
- Пугай, пугай! Мы не из пугливых! Видали ее? На переплавку! Это секретарш батальоны на панелях, а мы, ручки, сплошь - ручная работа! Раритет, чтоб ты знала!
Брюнетка проигнорировала выпад и, поправив очки на идеально очерченном носу, сделала пригласительный жест Григорию Павловичу, ловко убрав пальцы, когда ручка попыталась напоследок ее укусить.
- Простите... кхе, кхе, - замялся Григорий Павлович, виновато потупившись, - я, наверное, не туда попал.
- Туда, туда! Да вы не волнуйтесь, вас сейчас примут. Вы присаживайтесь пока. Может, кофе?
- Кхе, кхе... лучше воды.
- Простой?
- Минеральной, если можно.
- Минеральной нет.
- А зачем тогда...
- Так положено.
- Ага... кхм, тогда ничего не надо.
Брюнетка пожала плечиками.
- Как хотите, - она развернулась на каблучках-шпильках, взметнув в воздух волну антрацитовых волос и открыв замечательный вид на два маленьких черненьких рожика, заметных только с близкого расстояния.
Григорий Павлович поспешно сел и уставился в пол. Минуты две он так и просидел, не смея поднять глаз и даже посмотреть на дверь, обитую солидной рыжей (не человечьей ли? - с тоской подумалось ему) кожей, за которой исчезла брюнетка. Из-за двери не слышалось ни звука, и Григорий Павлович стал смелее, и даже не без интереса осмотрел обстановку.
Внутренний интерьер не имел ничего общего с внешним видом конторы, но посетитель не стал задумываться о причинах - не его это было дело. Поэтому он нисколько не удивился широкому офисному столу мышиного цвета с множеством выдвижных ящиков и стоящему на нем современному (насколько Григорий Павлович в этом разбирался) компьютеру, а также копиру в углу и беззвучно работающему кондиционеру.
- Товарищ! Това-арищ!..
Григорий Павлович суетливо вскочил, словно его застукали за непристойным занятием.
- Магог Карлович вас сейчас примет.
- Магог Карлович? - не смог скрыть разочарования Григорий Павлович. - Простите, а товарищ Мефистофель...
- А Мефистофель Александрович занимается исключительно корпоративными клиентами, - ответил за брюнетку кто-то появившийся прямо вслед за ней. - Закупка оптовыми партиями, так сказать.
Человек (?) был в летах, но моложав, представительно одет и обладал солидной (как и все здесь) блестящей лысиной в окантовке остатков серебристо-черной поросли. Темно-серый костюм сидел на нем весьма пристойно, а старомодная золотая цепочка добавляла облику еще больше убедительности.
- А как же... Фауст? - чувствуя себя неимоверно глупо, спросил Григорий Павлович.
- Ну-у!.. Так это когда было! Фирма сменила бизнес-стратегию, ибо рынок, как вы знаете, диктует свои законы... Позвольте представиться: Худоносов Магог Карлович, младший компаньон фирмы "Мефистофель и сыновья".
- Белкин Григорий Павлович, - скромно представился тот. - Очень рад...
- Прошу за мной, Григорий Павлович.
Белкин послушно затрусил вслед за Худоносовым. Они миновали дверь рыжей кожи и вышли в небольшую прихожую, в которой было еще две двери. "Богославенский М. А. - извещала постреливающая в свете ламп золотом табличка на одной из них. - Оптовая скупка. Часы работы: 00.00 - 04.00 тринадцатого числа каждого месяца". Вторая дверь была победнее, и табличка на ней была простая, бронзовая: "Худоносов М. К. Прием физических лиц".
В кабинете Худоносова было чрезвычайно жарко и душно - вовсю работал кондиционер, поддерживающий тропический климат.
- Прощенья прошу за духоту. Не выношу, знаете ли, холод. Привычка.
- Понимаю, - кивнул Белкин, припоминая, как уходя из дома, глянул на термометр, показавший тридцать два в тени.
- Вы присаживайтесь, присаживайтесь... Хм... - Худоносов сел за массивный стол темного дерева, который придавал его облику некую серьезно-деловую завершенность, и заговорщески подмигнул. - Ну-с? Решились?.. Погодите-ка, ничего не говорите, я сам угадаю... кто-то из знакомых порекомендовал?
Белкин потупился и кивнул.
- Позвольте имя вашего знакомого, если не секрет?
- Вагун Дмитрий Сергеевич.
- Так, так... - Худоносов придвинул с края стола неподъемный на вид талмуд, послюнявил палец и полистал желтые от старости страницы. - Вагун... Вагун... А, вот! - Вагун Д. С., 65-го года рождения. Ага, был у нас семнадцатого числа прошлого месяца, заключил контракт по тарифу "Классический". - Худоносов отодвинул талмуд в сторону, но не закрыл его. Улыбнулся с пониманием. - Так что, уважаемый Григорий Павлович? Надоела зарплата, нисколько не отражающая ваши реальные таланты? Начальник, не ценящий вас? Сослуживцы - завистники и выскочки? Жена-стерва? Дети-дегенераты, похожие на соседа? Да и здоровье, наверное, уже не то, а? Сердечко пошаливает, одышка, простатит, остеохондроз?..
Белкин зарделся и снова молча кивнул. Худоносов улыбнулся еще более понимающе.
- Могу предложить вам контракт "Классический" - его выбирают большинство наших клиентов.
- Хотелось бы, кхе, кхе, поподробней.
- Извольте: душу у вас никто отбирать не собирается, вы сдаете ее нам в аренду. Другими словами, прежде чем погрузиться в вечное блаженство в садах Эдема, вы на некоторое время попадете в...
- Ад?
Худоносов надул губы.
- Ужасное название. Ужасное. Назовем лучше... Нижний Курорт, как вам?.. И поверьте! - у нас там не хуже, чем в Эдеме! Пятизвездочные отели, сауны, море, массажные салоны, - в общем, все как у людей. Есть, конечно, и свои неприятные стороны, - Худоносов виновато развел руками, - ад есть ад, сами понимаете. Но где их нет, этих сторон? В Эдеме? - хозяин презрительно покривился. - Я вам умоляю. А за аренду мы предоставляем вам полный комплект: туристическую путевку на Канарские острова, любовницу-фотомодель или кинозвезду - по выбору, мобильный телефон с запретом вызова с номера жены, машину с личным шофером и счет в банке.
Белкин смог, наконец, заставить себя поднять глаза.
- Сколько? - тихо спросил он.
Худоносов взял со стола "Паркер" с настоящим золотым пером, быстро начертил на бумаге несколько цифр и показал ее Белкину. Тот сглотнул обильную слюну и потянулся к бумажке, но Худоносов быстро отодвинул ее в сторону.
- Так что скажете?
Белкин с трудом оторвал взгляд от бумажки с заветными цифрами и в сомнении пожевал губами.
- Не знаю даже... А вы сами, что мне посоветуете? Думаете, стоит?.. - он с надеждой всмотрелся в лицо Худоносова.
- Хотите знать мое мнение?
Белкин энергично закивал.
- Это не для вас.
- Что? Почему? - сначала растерялся, а потом даже обиделся Григорий Павлович. - Душа как душа, такая же бессмертная как у всех, и грешки кое-какие имеются...
- Григорий Павлович, уважаемый! - прижал руки к груди в порыве чувств Худоносов. - Вы неправильно меня поняли! У вас замечательная душа и даже больше! - он хищно протянул руку через стол и схватил клиента за запястье, чуть прикрыв глаза и словно прислушиваясь. - Ложь... унижения... измена... запущенный цирроз - у вас золотая душа, Григорий Павлович, что вы, право, ей-богу! И такую душу в аренду? Никогда! - пылко закончил Худоносов и откинулся на спинку кресла, вытирая вспотевший лоб платком.
Белкин понуро смотрел в пол.
- А что же делать?
- Что делать? - удивленно переспросил Худоносов. - Вы меня спрашиваете, что делать?
Белкин испуганно оглянулся, не стоит ли кто за его спиной, к кому обращается Худоносов, и неуверенно протянул:
- Да?..
- Я скажу!.. Скажу, что вам нужно делать! - и в подтверждении своих слов Худоносов энергично кивнул.
- Ч-что?..
- Да вы только подумайте, Григорий Павлович! - с той же пылкостью продолжил Худоносов, вскакивая и заходя Белкину за спину. - Аренда? И что? Море с нефтяными приливами Глупая как герань и столь же капризная фотомодель? И гроши, которых вам даже на фишки не хватит? Нет, нет и еще раз нет! - Худоносов метнулся к своему столу и выложил перед клиентом распечатку на двух листах. - Вот, что вам нужно!
- А что это? - подозрительно всмотрелся Белкин в мелкий и совершенно нечитабельный текст.
- Контракт "Авангард" - разовая продажа души, да и черт с ней, кому она нужна, а взаме-е-ен!!! - Худоносов быстро зачиркал "Паркером" по бумажке. - Ну-ка!
- Ай! - вскрикнул Белкин и выхватил бумажку у Худоносова. - Да мне столько за всю жизнь не потратить!
- Вам придется потратить все это за год, - снисходительно усмехнулся Худоносов, похлопав Григория Павловича по плечу. - Потому что столько вы будете иметь в год. В год!
- В год? - недоверчиво переспросил Белкин и снова глянул на цифру. - Правда?
- Натурально! Кроме того, расширенный пакет услуг, - Худоносов начал загибать пальцы, - вечная молодость, виллы в Ницце и Флориде, гараж на пятьдесят автомобилей, - разумеется, с автомобилями, любовь тысяч женщин и все, что пожелаете!
- Все, что пожелаю?
- Абсолютно все!
- Хм... мне бы талончик к стоматологу, а то пломба вылетела, а на прием попасть не могу.
- Вам вставят золотую челюсть в Баден-Бадене, Григорий Павлович, дорогой!
- Это где, в Ленинградской области?
- Да к черту, простите, Ленинградскую область! Вставят хоть в Риме, хоть в Улан-Баторе, хоть челюсть, хоть волчьи клыки!
- А можно?
- Вам - все можно!
Белкин перевел взгляд с возбужденно горящих глаз Худоносова на нечитабельный контракт. Перед глазами встал образ жены Варвары в домашнем выцветшем халате и стоптанных тапочках. Затем - их однокомнатной квартиры с окнами на самую гигантскую стройку пятилетки, затянувшейся на двадцать лет, и, наконец, - рябого лица начальника Василия Емельяновича.
А, пропадите вы все пропадом, - решил он неожиданно даже для себя, - один раз живем!
- Я согласен!
Едва он произнес эти слова, как на столе материализовался небольшой сверкающий бюксик, из которого Худоносов с благоговением извлек гусиное перо, нефритовую чернильницу, какую-то склянку с прозрачной жидкостью, кусочек ваты и маленький кривой ножичек, при виде которого Белкин снова засомневался. Но Худоносову, видимо, было не впервой сталкиваться с подобной реакцией клиентов.
- Да вы не беспокойтесь, Григорий Павлович! Традиции нужно чтить, тем более что процедура совершенно безболезненная! Вам ведь кровь в больнице сдавать приходилось?
- Приходилось. Но там ножиками не режут.
- Ничуть не больнее, как комарик укусит! Давайте пальчик.
Белкин опасливо протянул руку.
- Ай!
- Уже все... все-все-все... - Худоносов отложил ножичек в сторону и выдавил из пальца несколько капель в чернильницу. Затем обмакнул ватку во флакончик и зажал ей ранку. - Вот и все. Теперь возьмите перо и распишитесь здесь.
Белкин набрал в грудь побольше воздуха и оставил размашистый автограф.
- Здесь. И здесь.
Получив последнюю подпись, Худоносов выхватил распечатку из-под руки клиента, быстро пробежал глазами, загадочно улыбаясь и протянул руку для рукопожатия.
- Вот и все, Григорий Павлович.
Сердце того предательски екнуло.
- Что значит "все"?
- Значит, что все формальности улажены. Завтра с вами свяжутся наши консультанты и введут вас в курс дела, а пока... - Худоносов вытащил из нагрудного кармана пиджака пластиковую карту и вложил ее в дрожащую ладонь Белкина. - Карта VISA - на один из ваших счетов. Первый взнос, так сказать. Идите домой, не о чем не волнуйтесь и готовьтесь к свалившемуся на вас счастью.
- Да-да, конечно... скажите...
- Да?
- А адрес вам мой разве не нужен?
- Григорий Павлович, уважаемый! Вы не беспокойтесь! Мы вас теперь где угодно найдем!
- Да-да, я понимаю... до свидания.
- Всего наилучшего... Маша, проводи, пожалуйста, Григория Павловича. А потом ко мне зайди.
Когда Маша вернулась, Худоносов задумчиво разглядывал только что подписанную бумагу.
- Поздравляю с удачным контрактом, Магог Карлович, - проворковала Маша, поправив очки и скромно сложив руки на юбке перед собой.
- М-м? - задумчиво отозвался тот. - Спасибо, Машенька. Ведь один я всю работу делаю. А Мефистофель Александрович? Ни одного контракта за месяц. Ни одного! Пожалуй, пришло время направить письмо Вниз. Зайди минут через двадцать, я продиктую текст.
- Хорошо, Магог Карлович.
- Кстати... - взгляд Худоносова томно скользнул с блузки Маши на юбку. - Что ты делаешь сегодня вечером?
- Нужно перепечатать два договора. Вы сказали, что они вам нужны к завтрашнему утру.
- Чепуха! Я такое сказал? Не может быть... Муж-то где?
- Сегодня в ночную смену, в Седьмом Круге.
- Самое пекло, - со знанием дела посочувствовал Худоносов. - Давай поужинаем сегодня вечером вместе. У тебя. Нужно обсудить... новый образец договора.
- Хорошо, Магог Карлович.
Худоносов проводил секретаршу плотоядным взглядом и снова вытер лоб платком, бросив взгляд на стоящую на краю стола фотографию, перечеркнутую в нижнем углу каллиграфическим автографом: отвратное рогатое чудище с красными буркалами оптимистично улыбалось, подняв большой палец.
- Фху-у-у... Адская работа!..