Голубов Альмагий Иосифович : другие произведения.

Три способа видения мира

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Если отбросить детали, то при всем различии убеждений людей, многообразии их верований и идейных установок, существует только три способа видения мира: материалистический, объективно идеалистический и субъективно идеалистический

Альмагий Голубов

Три способа видения мира

   Если отбросить детали, то при всем различии убеждений людей, многообразии их веро­ваний и идейных установок, существует только три способа видения мира: материалисти­ческий, объективно идеалистический и субъективно идеалистический:
   1. Материалист обычно говорит:
   - Мои органы чувств дают мне объективные данные об ок­ружающем меня мире. А мой совершен­ный ум позво­ляет мне правильно обобщать и интер­претировать эти данные пу­тем оты­скания законо­мерностей и построе­ния моделей, точно отобра­жающих законы окру­жающего меня мира.
   2. Объективный идеалист (а это и верящий в Бога, и приверженец эзотериче­ских уче­ний) утверждает:
   - Сосредото­чившись, я без нудных, а глав­ное совершенно бессмысленных экс­перимен­тов проникаю в высший порядок мироустройства. Общение с высшими силами позволяет мне иметь совершенно точ­ные зна­ния о существовании невидимых миров, которыми управ­ляют могучие существа. Для нас, объективных идеалистов, важен не наш бренный мир, а выс­шие невидимые миры. Для их познания необходимо прислу­шаться к себе, как можно глубже про­никнуть в свое подсознание и черпать там "абсолютно достоверные" сведения об иных, высших ми­рах. Объективный идеалист уверен, что его пси­хика (спо­собная, как известно, по­рождать и миражи, и сновидения) дает ему верные сведения.
   3. Субъективный идеалист (одним из самых уважаемых приверженцев этого фило­соф­ского направ­ления был Иммануил Кант) не уверен, что его органы чувств дают ему досто­верные сведения об ок­ружающем мире. А поскольку иных ис­точ­ников у него нет (нельзя же все­рьез принимать "сведения" почерпнутые из соб­ственных эмоций, если не совсем доверяешь даже глазам и ушам своим), то окружающий мир ос­тается для него "вещью в себе".
   Субъектив­ный идеализм принципиаль­ный оп­понент и материализма, и объек­тивного идеа­лизма. Для него равно неприемлема как неколебимая уверен­ность в объективно­сти ин­формации, получаемой от собст­венных органов чувств, так и сомнительность истинно­сти внечувствен­ного, вне­опыт­ного по­знания.
   Я разделяю убеждения Канта, с тем только добавлением из практики ученых-фи­зи­ков, что сделал в свое время Макс Борн. Знаменитый физик утверждал:
   - Окружающий нас мир не цели­ком "вещь в себе". Мы называем листок, что держим в руке, зеле­ным. В действительности его по­верхность от­ражает световые лучи с такой дли­ной волны, которую наши глаза восприни­мают, как зеленые. Если взять два зеленых ли­стка, то мы с абсолют­ной дос­товерно­стью определим, что один лис­ток зе­ленее дру­гого. Поверх­ность одного листка лучше от­ражает световой луч, который мы называем зе­лен­ным, и наш глаз это отмечает. Отличие одного листка от другого - это объективные све­дения, получен­ные на­шими органам чувств.
   В своем субъективном идеализме я осмелился пойти несколько дальше Канта. Я не уве­рен не только в сведениях своих ор­ганов чувств, у меня большие со­мнения в методах группи­ровки и интер­претации ин­формации, совер­шаемых моим мозгом. Наши ана­литиче­ские методики цели­ком опира­ются на форма­лизмы языка, созданного нашими предками. Можно сказать, что я думаю о мире (т.е. "вижу" его своим мыслен­ным взором) с помо­щью языка.
   Но этот взгляд не свободен, ибо человечество находится, как бы в коконе из густой сети понятий, поня­тийных ря­дов, сплетен­ной на­шими предками. Разгля­деть сквозь эту сеть, как уст­роен мир, довольно сложно, ибо понятия предо­преде­ляют ход наших мыс­лей. И только иногда от­дельные экспериментальные данные, и некоторые нестандартные сооб­ражения по­зво­ляют заподозрить, что мир может быть не совсем таков, каким он отра­жа­ется в на­шем созна­нии.
   Приведем пример. У физиков есть достаточно обоснованное подозрение, что мир уст­роен по принципу ленты Мебиуса. Т.е. пространство безгра­нично (оно замк­нуто самое на себя, по нему можно дви­гаться сколь угодно долго, не встречая гра­ницы), но не беско­нечно, а ко­нечно (сегодня уже известны некоторые его пара­метры).
   Тогда очень воз­можно, что черты Аб­солюта, ко­торыми мы на­деляем Бога, в ре­альном мире вообще отсут­ствуют. А присут­ствующий в нашем сознании Абсолют (основной ат­рибут верова­ний объективных идеа­листов) - про­сто пре­дельное по­нятие в цепи: больше, еще больше, бес­конечно много. Та­кой образ мира естестве­нен для нашего линей­ного вос­приятия действи­тель­ности, ибо в его пределах меби­ус­ность мира просто не видна.
   Другой пример. Много лет назад наш бывший соотечественник, а нынче знаменитый американский психолог Владимир Александрович Лефевр предложил принципиально но­вую схему философ­ской оппозиции: "ткань - рисунок". По Лефевру химические про­цессы - рисунок на ткани процессов физических, биология - рисунок на ткани химии, а жизнь разумная - рису­нок на ткани жизни биологической. Далее у Лефевра сказано, что физический мир вполне может оказаться рисунком на ткани нашего разума.
   Такой подход, философским сообще­ством еще до конца не осмысленный, открывает прин­ципиально но­вые горизонты в пони­мании того, как дейст­вительно устроен мир. Даже послед­ний (четвертый) шаг ле­февровских построе­ний, несмотря на его видимую парадок­саль­ность тоже достаточно реалистичен. Говоря, что физический мир - возможно рису­нок на ткани разума, Лефевр опирается на основной постулат субъективных идеали­стов - ни­каких иных данных о мире, кроме свидетельств наших органов чувств, у нас нет. А дос­то­верность последних (поскольку они единственные свидетели) нельзя не подверг­нуть со­мнению. Поэтому исключить такой тотально-солипсический взгляд на про­блему не по­зволяет элементарная научная порядочность.
   Третий пример больше образный, чем плодотворный. Парадоксы. Они об­ра­зуют в сплош­ной сети понятий как бы ла­куны, по­зволяющие заподозрить, что заглянув в них, мы обна­ружим мир не совсем таким, каким мы привыкли его себе представлять. Только до сих пор никому в этих лакунах ничего разглядеть не удалось. Может мы просто еще не научи­лись глядеть?
   Четвертый пример предлагает с помощью ин­туиции разобраться в том, как в действи­тельности устроен мир. Безусловно, безоглядное доверие к ин­туиции, свойственное объ­ектив­ному идеа­лизму, непродуктивно. Иное дело ин­туиция, освобожденная от мисти­че­ской та­ин­ственно­сти и рационально ин­тер­претированная в духе Сергея Маслова. Этот безвре­менно ушед­ший (незаслуженно забытый ленинградский - еще не петербургский) мате­ма­тик и фи­ло­соф рассматривал ее, как некую свойственную пра­вому полуша­рию на­шего мозга форму аппрокси­мации (упрощения) сложных нелинейных за­висимо­стей, как иной способ обра­ботки дан­ных. По Маслову интеллектуальная деятельность правого по­лушария принципиально отличается от анали­тиче­ской ра­боты левого, следую­щего ли­ней­ной логике и функ­ционально напо­ми­наю­щего ком­пью­тер.
   Не ис­ключено, что лежащие в основе масловского подхода математические методы по­зво­лят в будущем по­высить надежность интуитивных прогнозов, отделив конструктивные прозрения, расширяющие наше позна­ние мира, от поэтических озаре­ний, имеющих чисто ху­дожественный смысл и не содержащих принципиально новой по­знавательной информа­ции. К числу подобных художественных озарений смело можно отнести большинство фи­лософ­ских "истин", провозглашаемых объективными идеалистами.
   Вообще-то задача преодоления ограниченных возможностей собственного разума не­имоверно трудна. Почти невозможно помыслить о том, как мы, собственно говоря, ду­маем. Как по­нять то, каким образом мы формулируем и как выражаем свои мысли? Как по­нять то, что движет на­шей мыслью? Как понять все то, благо­даря чему мы собст­венно и являемся людьми?
   Догматикам, и религиозным, и марксистским, легче. У одних за все отвечает Бог (Выс­шее суще­ство), других выручает уверенность в не­зыб­лемости идеи адекватного отражения человеком реальности. Нет вопросов ни у первых, ни у вторых. Их "ис­тины" вы­ражаются просто и ясно. Их неколебимая уверенность в истинно­сти своих идей и плодотворности применяемых методов исключают все и всякие сомне­ния. Поэтому последние их не посе­щают вовсе.
   Субъективным идеалистам неизмеримо сложней. Научная честность обязывает сомне­ваться, буквально, во всем. Принимая в качестве рабочих инструментов математические модели, помогающие сформулировать некоторый набор гипотез, последователь Канта обязан отда­вать себе отчет, что полученные им результаты - всего лишь более или менее прав­доподобные предпо­ложения. А срок жизни предложенных им гипотез строго ограни­чен той практической пользой, какую ис­пользуемые модели способны при­нести в каче­стве подручных средств, позволяющих предсказывать будущее процессов ими модели­руемых.
   В заключение следует сделать одно важное замечание. Субъективный идеалист по отно­шению к двум окружающим нас мирам придерживается двух диаметрально противопо­ложных точек зрения:
   - В отношении к неживой материи его мировоззрение полностью совпадает с взглядами на этот предмет материалистов. Он считает, что с ней никакие чудеса случаться не могут. Все рассказы на эту тему - суть пустые вымыслы. Косная материя подчиняется только жесткому силовому воздействию.
   - В отношении жизни его взгляд диаметрально противоположен. При взаимодействии с ней, в принципе, возможно и то, что нетрудно истолковать, как чудо. Конечно, в участии так называемых Высших сил нет никакой необходимости. Поскольку живые существа (даже самые прими­тивные) - сложнейшие информационные системы, то на них можно воздейст­вовать программно. Слабое физическое воздействие спо­собно запускать имею­щиеся в жи­вом организме программы, производя при этом изменения, кажущиеся непо­священ­ным чудесными. Еще больше это касается суще­ств разумных. Они способны под­вер­гаться воздей­ствию лингвистического программирования, которое может запускать заложенные в организме про­граммы вообще без всякого на него физического воздей­ст­вия. Чем не чудо?
   Однако материалист с пеной у рта станет его отрицать. А объективный идеалист загово­рит о Высших силах. И первый и второй почему-то не принимают во внимание тот факт, что современное развитие науки позволяет рационально объяснять то, что в прошлом дей­ст­вительно казалось чудом и фатально делило философов на два непримиримых лагеря. Се­годня эта проблема снята и спорить вроде бы больше не о чем.
   Но объективные идеалисты продолжают утверждать, что Высшие Силы настолько мо­гучи, что способны и камни двигать (хотя представить досто­верные данные, нарушающие вероятностные законы, они, естественно, не могут). А материалисты (причем, не только фило­софы) с упорст­вом достойным лучшего применения по-прежнему отрицают воз­мож­но­сть программ­ного воздействия на живой организм.
   У каждого из наших материалистов (научных и стихийных) есть компьютер, в который, в случае сбоя, они не поле­зут с отверткой (а будут решать проблему программно). Однако хи­рургическое вмешательство в бесконечно более сложный организм че­ловека они по-прежнему предпочитают программному (типа внушения, иглоукалывания, массажа и пр.)
   С другой стороны, методы внушения, предлагаемые многочисленными сегодняшними экстрасенсами-це­лителями (объективными идеалистами по определению), сопровождае­мые смутными мис­тико-эзотерическими объяснениями, не только не внушают должного доверия, но и вызывают вполне понятные сомнения в добросовестности этих деятелей, а, следова­тельно, в дейст­венности их ме­тодик. Но внушение возможно только если ве­ришь. Сомнение уничтожает эффект от внушения. Так исчезает сама возможность программного воздействия на нуждающиеся в лечении организмы здравомыс­лящего большинства насе­ления, ибо поверить сегодняшним экстрасенсам оказываются способны только са­мые на­ивные и легковерные.
   То есть, спорить по-прежнему есть о чем. На мой взгляд, общественная потребность в свойственном субъективному идеализму трезвом и непредвзятом взгляде на многие вол­нующие нас проблемы сегодня очень ве­лика. К сожалению, субъективный идеализм сего­дня утратил свои некогда прочные позиции в общественном сознании. Ритуальное и во многом формальное почитание Канта со­провождается тотальным неприятием и пол­ным непониманием его позиции в затянув­шемся философском споре.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"