Михаил Неелов, третий штурман траулера "Пикша" сменился с вахты. Шли вторые сутки стоянки в маленьком беломорском порту Поморске, но самого города Михаил всё ещё не увидел. Вот и пришло время исправить эту ошибку. Таксист, не спросив пассажира, в каком именно месте городка ему надо оказаться, привёз Михаила в центр. Умный таксист доставил его даже не в центр, а в настоящий эпицентр местной цивилизации. Таковым по праву считался ресторан "Поморье". Вот и дорогие коллеги, морячки с "Пикши", весёлые и беззаботные покуривают на бетонном крыльце у распахнутых дверей.
Из ресторанного зала доносился голос Юрия Антонова:
"По зелёной глади моря, по просторам океана..."
- Живая музыка! Девки тоже живые!- подмигнул Мишке чуть поддатый старпом Гриша.
- Вот это правильно, Мишаня! - подошёл к Неелову Вася Кот. Его толстая добродушная физиономия расплывалась в широкой хмельной улыбке.
Старшему электромеханику и просто хорошему человеку Василию Семёновичу Коту, так удружили родители. Да-а! Чтобы имея фамилию Кот, назвать сына Василием! Мама и папа у Васи были весёлыми людьми.
Красота моя! - дружески обнимая Мишкины плечи, пробасил Вася. - Это ты молодец, что к народу подтянулся.
- Это, правда! - серьёзно глядя на Михаила, поддержал Василия старпом Гриша. - Пошли к поморкам, они нас заждались, тоскуют конкретно!
Конкретно тоскующих поморок Мишка в "Поморье" не обнаружил, как не обнаружил и самого ресторанного зала. Да и откуда ему было взяться в городской столовой, которая, как в сказке, превращалась в весёлую харчевню только после восемнадцати ноль-ноль.
Впрочем, для нещедрого сентября девяносто первого года местечко было вполне уютное. И кто сказал, что обеденный зал столовой много хуже ресторанного? Главное, чтобы его заполняли хорошие люди, да на дюралевых с пластиковым верхом столиках были чистые скатерти. Есть холодная водка, а под неё и хлебно-куриные шницели хороши, были бы горячи.
- Смекай, Мишаня, - сощурил и без того маленькие глазки Вася Кот. - В Беломорске баба - зверь - голодная, как весенняя медведица. На мужика кидается, что твоя щука на блесну!
Васькины зоологические метафоры Мишке были неприятны. Сравнение беломорских женщин с отощавшим, неароматным зверем или зубастым речным хищником его коробили.
- Куда ж им, бедолагам, землячкам то моим, деваться! - вмешался, из-за соседнего столика, в их разговор Бельков, капитан "Пикши" и уроженец Поморска. - У нас в городке, мужиков мало. Где здесь работать? На рыбокомбинате? Так какая там зарплата? Дельные, да энергичные поморские мужики, все давно по большим городам разъехались, кто в Петрозаводск, а кто и в Архангельск с Мурманском. Знаете, какая статистика в нашем городском поселении? Пять из семи тысяч жителей, женщины, причём, от пятнадцати до сорока пяти. А мужиков с гулькин хрен, да и у тех "хреновые" гульки. Что с алкаша взять, не по женской он части.
В качестве иллюстрации к капитанской лекции мимо их столика продефилировала приятная блондинистая дама бальзаковского возраста. Она бросила томный взор в пустоту, куда-то над головами мужской компании, качнула пышным бюстом, и не удержавшись на "ломающихся" каблуках, плавно обрушилась на старпома Гришу.
- Как неловко! - смущённо зарделась та, и не вставая со старпомовских колен, как ни в чём не бывало, продолжила: А могу я вас, молодой человек, пригласить на белый танец?
- Белый танец! Белый танец! - повторяя заветный пароль, зашелестели по всему залу женские голоса. Одна за другой, совсем молодые и зрелые, вставали они из-за столовских столиков. Фальшивый задор на лицах и тоскливая, не верящая самой себе, надежда в глазах.
На огромной бобине магнитофона "Маяк" русака Антонова вполне уместно сменил грузин Кикабидзе.
- Па аэродрому, па аэродрому! - проникающим в душу баритоном затянул знойный красавец Вахтанг.
Мишка уже принял свои сто пятьдесят, но вместо ожидаемого "куража" ему опять стало грустно, снова заныла его "правильная" Нееловская душа:
"Где-то тоскует моя беременная молодая жена, а я здесь, среди пьяных коллег-моряков и чужих, чего-то ищущих, фальшиво-весёлых женщин. Дурной сон! Вся эта жизнь - дурной сон!"
-Дорогой юноша, что же это вы, такой хорошенький, а грустите? - прозвучал совсем рядом женский голос.
На Неелова, улыбаясь перламутровыми губами, смотрел, двойник актрисы Талызиной.
- Ам! - бодро отреагировал Михаил на это мистическое явление.
- Вы заняты, юноша? - не унималась закадычная подруга Барбары Брыльской. При этом она то и дело поправляла, съезжающие с носа, огромные круглые очки в изумрудной пластиковой оправе.
- Я-а, тут едим! - промямлил Мишка.
- Не обижай женщину! - разжевывая кусок селёдки, гнусаво промурлыкал Вася Кот. - Иди, потанцуй, потом отобьём!
- Иди, иди, Михаил! Чай не в мужья зовут! - с нетрезвой ухмылкой распорядился Бельков.
Из соображений субординации Неелову пришлось подчиниться.
"Талызина", положив руки на плечи Мишки, медленно вращала его в свободном от столиков пространстве.
- Вот и всё, что было! Вот и всё, что было! - проникновенно подпевая Вахтангу, женщина вплотную приблизилась к Михаилу. Он ощутил головокружительную смесь аромата французских духов "Шанель" с салатом из сельди с луком от "Помора".
- Я, наверное, предпочёл бы сейчас настоящую Валентину Илларионовну, - потерянно размышлял Михаил. - Говорят, она чертовски обаятельна и остроумна.
- Ладно врать, то! - издевательски прогнусавил голос в Мишкиной голове, голос его "Чёрного двойника", Мистера Хайда, прячущегося где-то внутри, вечного Провокатора. - Красотку Брыльску ты предпочёл бы! А чо? Нормальный выбор! Возвращайся на свой траулер, в облезлую каюту, да и женись там под одеялом на этой прекрасной полячке. Не впервой ведь! Или у тебя правая рука отсохла?
Ну, это уж дудки! Когда здесь, желая ласки, ходят тоскливыми косяками столько неудовлетворённых живых женщин? - нетрезво разозлился Мишка на чрезмерную откровенность своего "Чёрного человека". - Сам лезь под одеяло к своему польскому призраку!
Михаил решительно прижал к себе и без того льнущую к нему партнёршу. Та ответила ему таким, полным нежной благодарности взглядом, что Мишке стало не по себе.
- Я уже знаю, что ты Миша, а меня, Ядя, зовут, - прошептала ему на ушко новая знакомая. - Ядвига имя польское, старинное королевское, между прочим.
- "И чего я всё усложняю? - удивился сам себе Михаил. - Она женщина, которая меня хочет, а я голодный моряк. Какого лешего мне ещё надо?!"
- А у нашего-то тихони, уже всё "на мазИ"! - не без восхищения отметил поддатый Вася возвращение Михаила. Соседи по ближайшим столикам даже поприветствовали его беззвучными шутовскими аплодисментами.
- Мишань, а у твоей свежевыловленной беломорской зазнобы, кажись, за столиком ещё и подружка имеется, - громко зашептал Вася на ухо Михаилу. - Ты молодой, красивый! Иди там вопрос провентилируй, а там, "могёт быть", и скооперируемся.
- А с чего это я к ним попрусь? Я тебе кто, дуэнья? Ты не хуже меня "красавЕц", вот иди сам и вентилируй!- слегка возмутился Мишка.
- И то, правда! - легко согласился Василий. Он поднялся из-за стола, поправил воображаемую бабочку на клетчатой ковбойке и направился к столику, где сидела Ядвига. Уже через мгновение он кружил в "медляке" новую знакомую, молодую и симпатичную подругу Яди.
- Приятная девушка, - почти с завистью отметил про себя Мишка. Жаль, что она не похожа на "обаяшку" Лию Ахеджакову. Был бы полный комплект, да и мне не так обидно!
- Всё путём, Мишаня! - радостно заявил, вернувшийся за столик Вася. - Мы с тобой приглашены. У Ядвиги хата свободная, она аж пищит, так тебя хочет, да и "мой" Людок не против.
- Так " твою" Людмилой зовут? - чему- то удивился Мишка. Не люблю это имя, лучше бы она была Лией.
- Ну, ты даёшь! - восхитился Кот. - Натуральный, мля, циник, почти, как я! С одной подружкой обжимаешься, а на другую тут же "глаз кладёшь".
- Да никто мне не нужен! - неожиданно осерчал Неелов. - Делайте, что хотите, а я обратно в порт, на судно поеду!
- Я извиняюсь! - возмущённо взвился Василий!
Он, почему-то на цыпочках, приблизился к Мишке и, дыша луком и водкой, принялся горячо и громко шептать ему на ухо:
- Ты убийца! Ты разлучник, Мишаня! Без ножа режешь, ангел мой! Ядвига без тебя нас с Людком на хату к себе не пустит! Так что, на сегодня ты наш, крас-савчик!
Тут же, как по команде, возле их столика возникли очкастая Ядя и миловидная Люда. Ядвига с многозначительной улыбкой взглянула на Мишку и прошествовала к выходу.
Мишка неприкаянно брёл за женщинами. Замыкал сию живописную группу лоснящийся от предвкушения сладкого Вася Кот.
Дома у Ядвиги компания употребила ещё бутылку сухого и попарно уединилась в двух разных комнатах. Мишка по отношению к Ядвиге энтузиазмом не пылал. Тем не менее, её обнажённое тело и его мужской голод своё дело сделали. Неелов проснулся через час, то ли от храпа любовницы, то ли от ощущения своей никчёмности. Он натянул трусы и вышел в коридор. На кухне, тоже в одних трусах, восседал Вася. Кот где-то раздобыл ещё одну бутылку сухого, и теперь потихоньку, в гордом одиночестве, оную лакал.
- Будешь? - указывая на бутылку, осведомился он у появившегося в дверном проёме Неелова.
Мишка сморщил в гримасе отвращения физиономию и отрицательно помотал головой.
- Вот ты мне скажи, брат Михельсон, чем ты этих баб привлекаешь? - изрядно, на старые дрожжи захмелевший, осведомился Василий. - Вот у меня и рост и внешность! А ты? Ну, что в тебе мужского? А, купидончик ты наш? Материнский инстинкт ты у баб пробуждаешь, вот что! Они ж, мамочки, титьку тебе дать желают.
Василий вплотную подошел к опешившему Мишке, и дыша ему в лицо перегаром, сообщил:
Я пока Людку приходовать не начал, она всё про тебя расспрашивала! Женат, мол, не женат. Обидно, мля! Сучки они все, Михуил, сучки и есть! А давай их, мля, накажем! Меняться бум? Ты к Людке, я к Ядьке! А, то ишь, обоим Мишутку подавай! А Васеньку-котика кто любить будет?
- Ты бы зубы то почистил! - в надежде хоть как-то охладить разошедшегося друга, осторожно посоветовал Михаил. - Я вот себе почистил и сразу легче стало!
Что, зубы?! Значит, согласен! - с великолепной логичностью умозаключил Кот.
Неожиданно здоровяк обхватил Мишку и потащил к комнате, где спала Люда. Толчком голой волосатой ноги он распахнул дверь и втолкнул Михаила внутрь.
Неелов попытался было ретироваться, но предусмотрительный извращенец Вася чем-то подпёр дверь изнутри.
- Это чо такое? - осведомился из полутьмы сонный женский голос.
Люда, опухшая от сна, со спутанными светлыми волосами, сидела, завернувшись в одеяло, на краю постели. Круглыми, изумлённо-негодующими глазами она таращилась на полуголого Мишку.
- Люд, ты не пугайся, я не нарочно, я тут посижу! - кивнув на стоящий у обеденного стола стул, промямлил Михаил.
Ёжась от утренней прохлады, он примостился у стола, положил на него голову и задремал.
Мишку разбудило прикосновение.
- Да ты замёрз совсем! Вон, кожа вся в пупырях, как у гусёнка! - Неелов оторвал от стола голову и увидел, стоящую перед ним обнажённую Люду. - Пошли уже, согрею! - мило улыбнулась Людмила и потянула Мишку за руку. Неелов не без удовольствия подчинился.
"Ну, не оказывать же тебе упорное сопротивление?!" - с приятной шутейностью одобрил происходящее Чёрный.
Ранним утром, наспех одевшись, Михаил незаметно выскользнул из сонного, оказавшегося даже слишком гостеприимным, дома. Он прошёл полгорода, но такси на пустынных улицах так и не встретил. На углу, возле здания почты, стояла, слабо освящённая изнутри, телефонная будка. "Междугородные линии", гласили толстые чёрные буквы на вывеске.
- Блин, а я ведь супруге так и не позвонил! У меня жена беременная, а я тут с "народом, собравшимся для разврата", разгулу буйному предаюсь!
Чувствуя себя последним мерзавцем, Михаил обречённо побрёл к междугородному телефону.
![[]](/img/g/goralx_w_w/stojankawpomorske/d6664b13e05f4809342db7decbf7ed95.jpg)