Нынче чудо-юдо, лихо огнедыщее, трехглавое, совсем с катушек съехало и прислало письмо гербовое с требованием ежегодную красавицу, положенную на жертвоприношение, за то, что свято блюдется сохранность прилегающих и собственно царских территорий, заменить на умницу. Ну, отдать первую красавицу - еще куда ни шло. Этих красавиц, хоть пруд пруди, в каждом дворе штук по семь статных, фигуристых и волооких. Выступают себе, как павы, косы с кулак богатырский на грудь девичью перекидывают и томно поглядывают, видел ли кто. А вот с умницами - напряженка, надо сказать. Их не просто мало, их на перечет. Каждая записана в тайной царской книге, зашифрована секретным шифром и хранится, пуще сокровища какого. И строго-настрого всякой умнице наказано свой ум до поры до времени не показывать и при добрых людях не проявлять. И как же в таких условиях определить, кого надобно на Черную гору вести и к Жертвенному дубу привязывать? Тут по старинке не получится действовать: клич пускать, да только ждать, пока девки друг друга будут калечить за право называться самой прекрасной. Если ж она умница, то соображать должна, что так просто от лап чудо-юдовых не убежит. А загадки загадывать, чтоб потом посчитать, кто больше отгадал - значит, наказ царский о секретности не соблюсти.
И так, и эдак не хорошо. И так, и эдак - против воли. Если не царя-батюшки, значит, лиха трехголового. И еще вопрос, кого ослушаться себе выгоднее, при здравом размышлении обоих - себе дороже.
Но пока староста размышлял, да голову ломал, пока советовался, то тайком, то при дверях открытых, за городские ворота вышла неприметная на вид девчонка. Так себе странница, за плечами - котомка жиденькая, на плечах кофтейка заштопанная, волос на голове на жиденькую косицу едва хватило, сарафанчик - не иначе из позапрошловековой коллекции, до последней нитки нафталином пропах, чуни на ногах, правда, крепкие, добротные, такие чтоб мозоли не натерли, и чтоб тепло было. И пошла девчонка прямо на Черную гору, села у Жертвенного дуба, достала из котомки огурец и грызть стала. Хорошо так грызла, хрустко, будто и не боялась вовсе, что пожалует сейчас чудо-юдо и заставит ответ держать. После огурца пирожок пожевала. После пирожка - яблочко наливное. Опустела котомка. Отряхнула ее девица, распустила завязки, да и свернула аккуратно, уголок к уголку, словно приберегла для случая.
Тем временем небо потемнело, то ли гроза собралась, то ли что. Ветви Жертвенного дуба почти до земли от ветра клонились, трава-мурава полегла. Но девица, ничего, не испугалась, свернулась клубочком, прямо там, где сидела, и глазки прикрыла, будто спать собралась.
- И чего разлеглась тут? - прорычало над странницей.
Глядь, а перед ней стоит лихо. И никакое не трехглавое. Да, и размером чуть больше телки-трехлетки. Из тонких ноздрей дымок струится, но это может и не от пожара внутреннего, а от холода, морозно к вечеру стало. За спиной два крыла свернуто. Пузико гладкое, только не шерстка на нем, как у котенка, а чешуйки серебристые, все одна к одной.
- Ты ж просил умницу? - поднялась девица на ноги и глянула с хитрецой.
- Ну, да.
- Вот она я - и есть. Ты как меня предпочитаешь есть: в вареном, жареном, или сыром виде?
- С чего ты взяла, что я тебя есть буду? - оскорбилось чудо-юдо и скептически присмотрелось к девице. - Я вообще людей не ем. Ну, их. Яда в них много.
- И то верно. Так зачем тогда я тебе? И все красавицы кажногодичные?
- А вот если умница, сама и рассуди, - предложило лихо, демонстративно отвернувшись в сторону.
- Для начала давай определимся, какого ты возраста, - начала рассуждать жертва. - Если ты - молодец, а девиц не ел, значит, брал их для услады. Только они ж тупенькие, только и умеют, что очами стрелять, да телесами крутить. А уж коль все вместе соберутся, вообще туши свет. Если старец - значит, чтобы пробудить в себе силушку молодецкую.
- Так, - прервало рассуждения чудо-юдо, - не правильно начала! Для начала надо определиться, какого я пола!
- Ого! - аж присвистнула девица. - Ты до сих пор не определилось что ли? Это ж у нас уже лет пятьдесят живешь, а ведь и до этого где-то жить должно было.
- Со всем я определилась! - прорычало лихо. - И нечего меня возрастом попрекать. Это у вас - до восьмидесяти лет редко кто доживает, а у нас в эти годы только зубы мудрости прорезываются.
- Хорошо-хорошо, - согласилась странница. - Как звать-то тебя, сердешная?
- Афаристофрасией! - гордо выпалила драконица.
- Как-как? - запнулась на миг девица, но потом решила исправить положение, заметив слезу на глазах собеседницы. - Я косноязычная немного, поэтому буду звать тебя Фросей.
- Хорошо, - на удивление быстро согласилась чуда-юда. - А твое имя?
- Милолица.
Теперь пришло время удивляться лиху. Это ж каким надо было обладать чувством юмора, чтобы эдакую невзрачную мышку назвать эдаким имечком. Но девушка не растерялась и сама предложила вариант:
- Можешь называть меня Лицей.
- А почему не Милой?
- Потому что не про меня.
Драконица довольно оскалилась. Ее глаза с масляной поволокой оглядели умницу с ног до головы. Шероховатый по виду розовый язычок облизал пасть.
- Ну, хорошо, раз с полом и возрастом мы определились, осталось все-таки понять, зачем я тебе нужна.
- Ладно, - махнула лапой Фрося, - не буду терзать и мучить. Мне замуж очень хочется. Я ведь как рассудила: красавицы меня научат всяким женским там уловкам. А они, дуры набитые, только издеваются.
- Это как?
- Ну, ты арбузы на шее в качестве бус представь, - с тяжким вздохом пожаловалась драконица. - Или сколько мне надо на морду клубники намазать, чтобы чешуйки стали мягкими, как кожа младенца? А у меня на клубнику - диатез, между прочим.
- Мда, - кивнула Лица. - Знакомо.
- Так вот, теперь я позвала умницу.
- Как видишь, с женскими уловками у меня не очень, - скромно потупилась девица.
- Да, это ничего! - махнула лапой Фрося. - Мне бы этих красавиц обратно по домам распустить. Иные-то уже у меня состарились, просто так не уходят, компенсацию за моральный ущерб просят. Придумай что-нибудь, - взмолилась она.
Девица задумалась. Походила туда-сюда, поглядывая по сторонам, на небо и землю. Драконица сопровождала каждое ее движение то вздохом, то похлопыванием хвоста, то небрежно смахнутой слезой.
- А ты живую воду не пробовала им в компот добавлять?
- Это зачем?
- Они снова станут молоденькими.
Фрося встрепенулась, взмахнула крыльями и куда-то улетела. Лица успела выспаться, пока она вернулась обратно. В лапах чуда-юда держала флакончик, наполненный мерцающей жидкостью.
- Этого хватит?
- Должно.
- Полетели со мной.
- Зачем?
Драконица потупила глазки и неохотно призналась:
- Боюсь я их. Даже не их, а того, что не выдержу, и перекусаю всех. Они ведь спорят целыми днями. "Я ль на свете всех милее?" Представляешь, конкурсы красоты устраивают, с голосованием и интригами.
- И кто голосует? - удивилась Лица.
- Да, сами за себя и голосуют. И меня пробуют подкупить.
- Тяжелый случай, - посочувствовала девица.
Потом согласилась сопровождать новую подругу и забралась ей на спину. Полет занял не много времени. Фрося спешила. Видимо, ей, действительно, не терпелось отделаться от своих "жертв".
В пещере драконицы было светло и просторно. Помещения производили впечатление рукотворных, а не естественного образования.
- Сама строила, - похвасталась чуда-юда, подтвердив догадку Лицы. - Своими лапами, можно сказать, рыла. А они, - она мотнула головой куда-то в сторону, откуда едва доносился какой-то нечленораздельный гул, переходящий временами в визг, - уже пару сводов обрушили.
- Ничего, разберемся, - пообещала девица.
Она деловито прошествовала по направлению звука. И довольно быстро очутилась на балкончике. Взглянув вниз, Лица увидела огромную залу, где просто кишмя кишели красавицы всех возрастов. Приглядевшись, можно было узнать нескольких соседок, отданных на расправу чуду-юду пару-тройку лет назад. Красавицы объединялись в группки, голосили, лили слезы, смотрелись в зеркала, принаряжались и устраивали склоки и дрязги. Старшие гнобили младших. Младшие - задавались перед старшими. Гадюшник, или термитник, да и только.
- Так, - призадумалась девица, - если мы их просто омолодим, по домам они вряд ли захотят расходиться. Что там интересного? Сплошная конкуренция среди таких же красавиц. А эти-то и попали сюда только потому, что в этой самой конкуренции по большому счету проиграли.
- И что делать? - обреченно поинтересовалась Фрося.
- Неси живой воды еще больше.
- Зачем? Может лучше мертвой?
- Ты ж не убийца! - шикнула Лица.
- Хорошо.
Чуда-юда вернулась еще быстрее, чем в первую отлучку. Видимо, источник живой воды проистекал где-то поблизости. В принесенной бочке плескалось как раз достаточно водицы.
Девица вкратце рассказала Фросе свой план:
- Поим их всех живой водой, пока не умолодятся до такой степени, что даже молочных зубов еще не будет.
- И что мы будем делать с таким количеством младенцев? - ужаснулась драконица.
- Воспитывать! - торжественно заявила умница. - Чтобы они стали не просто красавицами, но еще и умницами.