Ей самой было немного неловко и уж,конечно, совсем непривычно называть себя перед строем ребят в спортзале " Антониной Петровной". Правда, после получения диплома в институте физкультуры она считала себя взрослым самостоятельным человеком, но всё- таки "Антониной Петровной" почувствовать себя не удавалось никак. По собственному ощущению, для себя, она оставалась Тоней, к имени, к которому она привыкла дома и в институте. Её даже меньше смущало "Тонька" - имя не забытое с детства и сразу присвоенное ей в школе в качестве прозвища, как новой "училке". Ведь до сих пор в её дворе сверстники, ребята, запросто хлопают её по плечу и восклицают, сталкиваясь с ней, скажем, у подъезда: " Тонька! Привет!". Для них она так и осталась азартной соучастницей всех мальчишеских игр, ни в чем им не желавшей уступать, а кое в чем и превосходившей их...
Она бегала быстрее некоторых мальчишек, бесстрашно, первая забиралась и прыгала с крыш дворовых гаражей в сугробы, сражалась на палках не хуже, чем мальчишки и пользовалась за всё это у них заслуженным авторитетом. Ей нравились знаки уважения, оказываемые ей ребятами, она знала чем и как их можно добиваться и ей казалось, что так и будет всю жизнь, пока она не вырастет. Потом нужно будет выходить замуж, но это будущее представлялось таким далеким, что думать об этом пока не имело смысла. Однако, когда Тоня закончила шестой класс и после летних каникул вернулась в город, она едва узнавала некоторых ребят- сверстников. Они вытянулись, голоса погрубели, да и в поведении их что-то поменялось. Они не спешили принять её в кампанию при прогулках по улице, общих игр находилось теперь всё меньше и, главное, их уже не восхищало ее физическое превосходство. Они поглядывали теперь на других девочек, и интересовало их нечто другое, кроме умения играть с ними на равных. Тоня заметила, что они "приставали" к тем девочкам внимание которых они хотели привлечь. "Приставали" - то есть встречали их у школы и у подъездов их домов, писали им записки, подносили им портфели, или не давали проходу, дергали за косы, грубили. К Тоне же почему-то никто "так" не приставал...Понятно, что вырвать портфель, например, подразнить, или нарочно толкнуть на переменке ребята могли и не решиться, зная, что Тоня не спустит. Но и "по-другому" они не задевали Тоню. Пожалуй, только Данилка из соседнего двора продолжал соревноваться с ней, кто дальше прыгнет, да быстрее пробежит, смотреть ей в рот и восторгаться ее победами. Но он же - малышня, второклашка и был не в счет. Да кажется, что и ей самой уже не столько хотелось побеждать, сколько нравиться ребятам. Просто так, ради любопытства. Ведь удается же это другим девочкам? Тоня понаблюдала за подругами в классе. Делать челку или завитушки в прическе, подсказывать на уроке, давать мальчишкам списывать домашние задания она научилась быстро. Потом освоила прием посложнее: попросила почитать книгу у Мишки, которую он читал под партой на уроке (Тоня даже не знала о чем она, но зато появился повод заговорить с Мишкой после уроков). А однажды, "случайно" оказалась рядом с ним на вечере в школьном актовом зале...
Мишка был избран Тоней по двум соображениям: во-первых, он был ее всегдашним соучастником во многих прежних играх во дворе, во-вторых ей ...так хотелось...хотелось и всё!
Они вместе возвращались с вечера домой и у своего подъезда Тоня спросила у Мишки:
- Хочешь меня поцеловать?
- Не-ка, - не задумываясь ответил Мишка.
- А почему? - искренне удивилась Тоня.
- Не знаю, - чуть задумался Мишка. - У тебя нос большой.
Тоня первый раз в жизни растерялась. Она была уверена, что мальчишкам нравятся только локоны, большие глаза и большие губы и поэтому, готовясь к школьному вечеру, провела соответствующую подготовку с помощью маминых щипцов для завивки и косметических средств. Но то, что, оказывается, для них и размер носа имеет значение, было для нее ошеломляющим открытием!
К выпускным экзаменам она уже уяснила окончательно, что представители противоположного пола жуткие привереды и проще сдать на пятерки все экзамены, чем угодить хотя бы одному из них своими внешними данными.
В институт она поступила легко, потому что у нее уже был первый взрослый разряд по лыжам. Студенческие годы были настолько загружены нескончаемой вереницей тренировок, экзаменов, соревнований и разнообразных зачетов по предметам и спортивным нормативам, что думать о внешности и о мальчиках просто не хватало времени. А может еще и потому, что никто из нового окружения не проявлял к ней особого интереса...
У Тони была и ещё одна причина, мешавшая ей почувствовать себя в школе Антониной Петровной. В десятом "Б" ( единственный десятый, который пришлось взять, чтобы выполнить почасовой график загрузки) учился Данилка, тот малыш из соседнего двора, превратившийся в рослого симпатичного мальчика. Она очень смущалась, когда их взгляды случайно пересекались и в эти моменты чувствовала себя девчонкой-школьницей. Данилка это заметил и нарочно старался перехватить ее взгляд на уроке, на тренировке или просто в коридоре школы. Почему возникало смущение, Тоня не могла себе толком объяснить. Может быть потому, что в его взгляде кроме озорства проскальзывало что-то еще, едва уловимое, но безусловно присутствующее и отличимое от простой мальчишеской шалости. Вообще, с ребячьими выкрутасами на уроках: разухабистой бравадой перед девчонками, заносчивой грубостью, даже с хамскими и наглыми выпадами Тоня расправлялась легко. Недаром она выросла в мальчишьей компании. Она так же легко сладила бы и с Данилкой, с его пустяковой бессловесной дразнилкой. Мешало, однако, это непонятное"что-то". Оно заставляло ее саму, по мимо воли, украдкой поглядывать на Данилку. Оно, это "что-то" откликалось в ней праздничным возбуждением, похожим на то, что она испытывала на соревнованиях, приходя к финишу первой. Только там, на соревнованиях, сердце выпрыгивало от сумасшедших нагрузок, а здесь... Здесь оно тоже пыталось выпрыгнуть, однако, здесь каждый его гулкий толчок отзывался особым трепетным волнением, ранее никогда Тоней не испытываемым. Но признаваться себе в этом Тоня не хотела, тем более, что причина возникавшего смущения все-таки имелась и содержала главную и объяснимую составляющую.
Тоня предполагала, что она скорее всего предмет мальчишеского увлечения, и если это так, то надо незаметно, педагогично воздвигнуть между ним и собой непреодолимую преграду. По теории, мальчишки в этом случае быстро теряют интерес к предмету влечения. Она как педагог так и должна себя вести. Что касается ее собственных (пусть приятных и волнующих) ощущений, то они не в счет. Она, взрослая женщина (она себя видела именно такой), а Данилка - школяр...В конце концов, как взрослый человек и тем более педагог, она должна управлять ситуацией, а не идти на поводу у собственных инстинктов и безрассудных мальчишеских порывов. Надо суметь подавить разумом и волей свои слабости и больше никогда, да-да, никогда им не поддаваться. Просто надо однажды взгляд выдержать, и смущение исчезнет.
Надо сказать, что когда Тоня находила пути для решения проблем , она умела им следовать. И действительно, через некоторое время, она перестала краснеть и отводить глаза, встречая Данилкины пристальные взгляды, стала делать ему замечания на уроках, как и остальным, чему раньше мешало смущение. То есть перестала выделять его среди прочих. Еще через некоторое время она почувствовала, что освободилась от наваждения полностью и уже посматривала на Данилку с видом превосходства и снисходительностью победителя.
На вечере для старшеклассников, по случаю окончания третьей четверти, Антонину Петровну попросили подежурить в числе других молодых педагогов. Когда Данилка пригласил ее танцевать, у Тони не было причин ему отказывать. Она только что закончила вальс с его одноклассником и её отказ мог бы быть неверно истолкован. Ого! Данилка неожиданно крепко, обхватив Тоню за талию, прижал ее к себе. А казался таким робким мальчиком! Тоня чуть подалась назад и ее левый локоть мягко установил общепринятую дистанцию. Данилка безропотно занял предложенную экспозицию и принялся молча в упор рассматривать лицо Антонины Петровны. Тоня смутилась. Конечно, она могла бы ему ответить тем же и заставить его отвести взгляд. Могла бы. Но они не одни, а "сторонние наблюдатели" ее педагогический прием могут принять за проявление чувств...Что же ей делать? Молча отворачиваться или делать вид, что она ничего не замечает? Тоже глупо выглядит со стороны....Нужен отвлекающий маневр
--
Ты давно научился "танго"? - мельком глянув на Данилку, первой заговорила Антонина Петровна.
--
Летом, - последовал ответ в левое ухо. Вместе с горячим выдохом.
--
Молодец, всего два раза наступил на ногу, - похвалила Тоня. - А вальс умеешь?
--
Тоня, можно я тебя провожу после вечера?
--
На "ты" и по имени последний раз он к ней обращался восемь лет назад... Когда играли в снежки во дворе..Вот это фокус! ... А уж вопрос подбросил вообще ни в какие ворота!... Просто сюрприз за сюрпризом! Мальчик вырос...
--
Так умеешь вальс или нет?
--
Вальс - нека. А проводить-то тебя можно?
Замять не вышло. Ну и что. Можно прямо сказать "нет". Нет, прямо не стоит. Обидится. Жалко обижать.
--
Ты же видишь - я дежурная. Я должна уйти последней. Это будет поздно.
--
Ну и что! Я подожду у школы.
Настырный мальчишка. Ладно, пусть проводит. Рядом живем. Тут два шага...
- Тебе долго придется ждать.
Тоня вышла из дверей школы. Ее глаза не сразу адаптировались к полной темноте школьного двора. Обход здания вместе со сторожем не занял много времени, но она, оглядевшись и не обнаружив "кавалера" решила, что тот ушел не дождавшись. Тоня двинулась по чернеющему асфальту дорожки, расчищенной от снега, к воротам. Но как только она вышла за школьную ограду, рядом возникла долговязая фигура Данилки. Он решительно взял ее подруку.
--
Тонь, может погуляем немножко?
Тоня так же решительно освободила руку.
--
Так, только без рук. Я тебе не подруга Договорились?
--
Договорились.
Голос Данилки заметно поскучнел. Он покорно побрел рядом.
--
Так что, во всей школе не нашлось девочки, которую можно проводить после вечера?
Вопросов было достаточно, чтобы Данилка едва успел ответить. Тонин подъезд был уже рядом.
- На сборы.
--
На сборы? - удивилась Тоня.
Данилка мгновенно оживился.
--
Ну да. Я уже второй год занимаюсь альпинизмом...Так здорово!
Подъезд приблизился вплотную. Они остановились.
--
Может еще немного погуляем? - столько просьбы было в голосе Данилки, что Тоня чуть ослабила воспитательный режим.
--
Хорошо. Только минут пятнадцать... Пошли в парк.
--
Да лучше здесь постоим.
"Теперь, видно так гуляют", удивилась про себя Тоня
Все отведенное время Данилка взахлеб рассказывал о тренировках, о собственных достижениях по скалолазанию, о красоте гор...Тусклая лампочка Тониного подъезда позволила рассмотреть стрелки часов. Уже целых десять минут как отпущенное Тоней время прогулки истекло, а Данилка все не мог остановиться.
- Ну что Данила, спасибо за то,что проводил.
--
Тоня, можно я тебя поцелую?
--
Незачем, Данила. Я же уже тебе сказала, что тебе нужна ровесница. Если сейчас у тебя нет подходящей кандидатуры, то она появится. Обязательно появится. Потерпи немного.
Данилка молчал, опустив голову, но не уходил.
--
Иди, Данила, спокойной ночи. Родители наверное волнуются. Поздно уже.
--
Я еще постою...
--
А я ухожу..
Данилка стоял все той же позе. Он поднял на нее глаза. На сей раз тусклого света лампочки не хватило Тоне, чтобы увидеть, о чем они говорят, но она это живо представила. Наверное, в них было столько мальчишеского разочарования! И Тоня на одно мгновение, всего на одно, как ей показалось, она выпустила педагогический руль.
- Ладно, поцелуй, только в шеку.
Она подставила шеку для прощального поцелуя. Данилка обрадовано рванул вперед, но не рассчитал, споткнулся о Тонин сапог и начал падать на нее. Тоня, пытаясь его удержать, обхватила Данилку, но сама не устояла на ногах и инстинктивно оперлась спиной на створку двери подъезда. Та, услужливо скрипнув, распахнулась, пропустив их в тамбур и вернулась в исходное состояние. Все произошло в доли секунды. Тоня очутилась в кромешной тьме, прижатой Данилкой к стене тамбура, а его губы вместо щеки угодили Тоне в шею. Прежде чем Тоня сообразила, что произошло Данила успел еще поцеловать ее и в щеку и в губы. " Ему мой нос не мешает", откуда-то выскочила дурацкая мысль. Затем другая, еще более нелепая: " От него пахнет мужчиной".
Как пахнут мужчины она знала точно. Дядя Коля, мамин брат, когда приходил к ним в гости еще из передней гудел басом: " Тонюся, глянь чего я тебе принес!". Как правило, это была шоколадка или мороженое. Тоня выбегала в переднюю, забирала гостинцы и чмокала дядьку в щеку или в губы, как получалось. Если в щеку, то она обязательно укалывалась о его небритую бороду, а если в губы, то чувствовала специфический запах, который мягко говоря ей не нравился, хотя самого дядьку она обожала. Мама тоже выходила в переднюю, недовольно поводила носом и говорила: " Коль, а без этого нельзя?". " Да я только пивка", оправдывался дядька и удивлялся: "Как это ты догадываешься, ведь у меня ни в одном глазу ?". " По запаху", говорила мама. " От вас ото всех мужиков один дух: если не табак, то водка".
Да, от Данилки шел тот же запах. Но удивило ее другое. Неприятный прежде, теперь этот запах не только не отталкивал ее, но и ...и привлекал... Пока Тоня разбиралась с беспорядочными мыслями, Данила бесконтрольно продолжал осыпать ее поцелуями!!!
--
Даниил, немедленно прекрати, я кому говорю!!!
Тоня хотела произнести громко, жестким тоном, каким безотказно пресекала в спортзале любые молодецкие выходки ребят. Но услышав свой голос, ужаснулась. Это был шепот, взволнованный,прерывистый и...и просящий!! Данилка или не слышал или не хотел слышать. Он не перестал зацеловывать Тоню. Мало того, его правая рука скользнула под ее пальто, пробралась под блузку, потом под лифчик и...и ее горячие пальцы коснулись Тониной голой груди! Конвульсивная волна пробежала по всему Тониному телу такой силы, что даже Данилка на миг пришел в себя.
Что-то непонятное с ней произошло. На самом деле она хотела оттолкнуть Данилку, но не оттолкнула. Она хотела крикнуть на него потребовать, потребовать прекратить безобразие...А в результате?... Даже не смогла запретить поцелуи!
Данилка поспешно выдернул руку и...и Тоня почувствовала что уже сама теперь принимает участие в поцелуях.
Приятно покруживалась голова и происходящее больше не воспринималось как что-то ужасное и запретное. "Пусть нацелуется" - выскочила успокаивающая мысль.
Когда Данилкина рука вновь очутилась под блузкой, Тоня уже не вздрогнула,но была готова к сопротивлению. Настойчивая его любопытная ладошка с горяченными шупальцами-пальцами, пробравшись к желанному телу, где ее ожидали оборонительные редуты, вдруг круто изменила прежний маршрут и направилась вниз! Хотя Тоня невероятным усилием все-таки вырвала его руку из запретной зоны, полушепотом простонав с безысходным отчаянием: " Туда... нельзя..", она вдруг со сладостным ужасом отчетливо поняла, что больше не может ни чему противиться. Власть мальчишки над ней,уже расстегнувшего ее пальто и судорожно приникшего к ее телу, стала полной. Его руки, словно почувствовав обретенную свободу овладели ее телом и притягивали к себе с какой-то магнетической неритмично нараставшей силой, лишающей ее ощущения реальности.
В тот самый момент, когда Тоня, сделав последний глоток воздуха, уже тонула в пучине неизведанного, распахнулась дверь подъезда и мимо, даже не заметив их в глубине тамбура, скорым шагом прошла какая-то фигура( по стуку каблуков -женская) и остановилась у лифта... В ту же секунду реальность мгновенно и ярко вспыхнула в сознании Тони как телевизионная картинка на угасшем было экране, И тут же вернулась способность управлять собой. Одним движением Тоня легко оттолкнула Данилку . Лифт с женщиной уехал. Но это уже не имело значения. Тоня снова превратилась в учительницу. В следующее мгновение они уже стояли под тусклой лампочкой над подъездом, что и несколько минут назад.
--
Ты что, выпил? - строго спросила Тоня.
--
Немножко, с ребятами.
--
И тебе не стыдно так себя вести?
--
Прости, Тоня. Я не хотел.. Случайно как-то получилось...
--
Я тебе не Тоня, а Антонина Петровна. Таких выходок я не прощаю
--
Прости, Тонь, я честное слово больше никогда... Прости Тонь. Больше не буду..
--
Хорошо, ладно. Иди домой,уже поздно. Посмотрю на твое поведение.
Пока Тоня укладывалась в кровать в голове крутилась только одна неотвязная мысль: "Как безобразно,как ужасно все получилось". Хотелось скорей спрятаться от нее под одеяло и забыть,забыть, по все забыть... Но стоило ей было улечься и погасить свет, как полчища грызущих "почему?" набросились на нее, требуя немедленного разрешения. Каждый из них ставил ее в тупик и грозил, при отсутствии приемлемого выхода, катастрофическими последствиями. Они толпились,роились, мешали друг другу, считая только себя первыми и главными.
"Конечно, не надо было разрешать ему меня провожать... Хорошо, пусть разрешила, но все остальное не выдерживает никакой критики. Я тут же превратилась в девчонку, начисто забыв, что я прежде всего УЧИТЕЛЬНИЦА!.. А если не забыла, то и того хуже! Чему я научила ученика? Тому, что вот так легко можно прижать девушку в подъезде, забраться руками куда вздумается...Перед "этим" ведь поучала еще: "потерпи, тебе нужна ровесница", а сама... Почему я это позволила? Почему?
Я ведь хотела другого! Просто помочь Даниле избавиться от всяких заблуждений по отношению ко мне. И "помогла" называется... Какой позор! Если бы я была школьницей, еще куда ни шло. Я в школе в Мишку влюбилась за его прическу, за густые волнистые волосы. Мне их всегда хотелось потрогать и я была уверена, что влюблена в них и в него на всю жизнь. Но сейчас я взрослый человек...Знаю, что есть влечение полов и есть любовь. Данила уж никак не мой предмет. Ну симпатичный мальчик.. Значит, я просто поддалась влечению. И сопротивляться не умею... Какой ужас! Я где-то читала, что если человек не способен противостоять соблазну, то он быстро разрушается сам и разрушает других, втягивая их в сети порока. Вот значит какая я!
Какой же тогда из меня педагог!! Меня вообще близко нельзя подпускать к детям! Несовершеннолетний мальчишка только поманил, а я уже готова была .... Если бы та женщина не помешала..... И его влюбленность тут не причем... Мальчишки влюбляются в тех, кто поощряет их действия. ...Значит, опять я виновата...Что теперь будет!?!? Мальчишки любят хвастать своими победами. После каникул вся школа уж конечно будет в курсе как Данилка с "училкой" по физкультуре делал, что хотел...Хорошо, что еще никто не знает, что Данилка первый муж.. ну в общем первый с кем я поцеловалась.. Следующий мой урок в 10Б сразу после каникул... Я не выдержу... Сгорю от стыда... Нет, в школе мне оставаться нельзя... А если он меня любит? Тем более, надо из школы уходить... Господи, какая я, оказывается, дура!!!
Сон одолел Тоню только под утро.
Накануне начала четвертой четверти завуч вызвал Тоню к себе. Он сидел за столом, когда она вошла. Взяв в руки ее заявление, он внимательно взглянул на нее.
--
Не передумала?
--
Нет, Сергей Ильич.
--
И что ты собираешься делать?
--
Пойду на тренерскую работу.
--
Не понимаю, какая разница. Здесь дети и там дети.
--
Там маленькие, с ними проще.
--
А что разве интереснее там, где проще?
--
Не получится из меня педагога.
--
Откуда ты знаешь, ты без году неделя в школе.
--
Чтобы почувствовать непригодность много времени не надо. Если ноги заплетаются при ходьбе, быстро никогда не побежишь.
--
Я о тебе ничего плохого не слышал
--
Уйду, услышите.
--
Ладно, больше уговаривать не буду, но положенные две недели отслужи.
Рано утром следующего дня, Тоня шла в школу как на плаху. Отработать две недели -пустяк. А вот как пережить сегодняшний урок физкультуры в 10Б . Сорок пять минут позора и унижений! Целая вечность!
" Не буду смотреть в его сторону, не буду", - повторяла она про себя как заклинание, но легче от этого не становилось.
--
Антонина Петровна!
Тоня оглянулась. Ее нагнал улыбающийся загорелый Данилка. Тоня покраснела так, что выступили слезы.
--
Здравствуйте Антонина Петровна! Я еще вчера хотел к вам зайти как приехал со сборов, но уже поздно было Хотел извиниться за тот вечер... Вы не обижаетесь на меня?
Тоня отрицательно покачала головой.
- Правда?
Тоня молча кивнула.
- Нет вы скажите, а то я не поверю.
- Да, правда. Надеюсь, что ты понял...
Слава Богу, голос ее не дрогнул, чего она боялась. Данилка не дал ей закончить фразу
- Спасибо, Антонина Петровна, спасибо. только в школе никому не говорите...ну чтоб никто не знал про это.
- Я и не собиралась, с чего ты взял?
- Я знаю ... но на всякий случай...если спросят..
- А кто меня может спросить, если об этом никто не знает?
-Да понимаете.. Я в тот вечер поругался с Катькой из 9А.. А она живет в вашем подъезде. Я хотел за ней последить..ну кто ее будет провожать после вечера и напросился к вам в провожатые. Чтоб она не думала, что я не из-за нее торчу у ее подъезда, а вас провожаю... А она оказывается тоже следила за мной... Помните, она в подъезд вошла, когда мы в тамбуре....
Он не нашел нужного слова и поспешно продолжил
- Ну..я ей сказал, что это были вы и меня там немного повоспитывали и больше ничего...Она вас не побоится спросить. Она не верит. Думает, что это были не вы...Ревнива-ая - жуть..
Через две недели завуч попытался снова уговорить Тоню остаться, но она была непреклонна