Аннотация: Полная версия рассказа, представленного на конкурс эссе
Я - труп. Свободно скольжу по морской глади, волны играют мной - то швырнут с силой, то приласкают пеной. Во время штормов бурые водоросли обвивают безвольные туловище и конечности, в хорошую погоду стайки рыб игриво снуют вокруг, то и дело подъедая мою плоть, чайки зачастили в гости - прилетят, усядутся на живот с важным видом.
Был ли у меня сердечный приступ, инсульт, или я утонул? Неважно. Давно ли я труп? Во всяком случае, гораздо раньше, чем я превратился в него очевидно.
Этот чертов остров! Я прожил на нем больше года. Больше года - вечеринки, пикники, куча увеселений и развлечений. Тонны белужьей икры, тонны мяса и фруктов, нежнейшие десерты... И все самое лучшее!
Прекрасные женщины, верные друзья, повсюду детский смех. Бр-р-р!.. Даже вспоминать и думать об этом сейчас отвратительно.
В минуты отчаяния я делился своей правдой с Роном и Сильвестром.
Сильвестр - молодой чернокожий мужчина, без капли русской крови в жилах, родившийся и всю жизнь проживший в России. С Роном еще смешнее и удивительнее - типичный российский подросток, названный родителями - фанатичными поклонниками серии книг о Гарри Поттере - в честь друга главного героя.
Не раз мне доводилось говорить своим собеседникам, что этот островной фантастический мир мне не по вкусу. Я переел его и не смог переварить. И оказался заложником такой неистовой тошноты, что впору вешаться.
Немолодой человек, я оказался оторванным от семьи, пусть даже мы с женой в разводе, а дети уже совсем взрослые и глядят с интересом за горизонты, а не на седеющего отца, уделявшего им не слишком много времени; оторванным от собственного, пусть не самого современного и комфортабельного дома, от родительских могил на старом кладбище, пусть и посещаемых лишь изредка, от своего гаража, копаться в котором, пропахнув каждым сантиметром тела его простыми запахами - несравнимое удовольствие. Даже с килограммами икры.
Уже, кажется, сотни раз говорил я Рону и Сильвестру: 'Это глупый остров!' И пусть поначалу я без меры роскошествовал, был счастлив, что отныне не обременен заработком денег, но скоро понял, что перед нами ловушка. Этот великолепный мир предательски лжив.
Я труп. Лежал день за днем на надувном матраце, осознавая горькую правду. Здесь ничто не принадлежит мне по-настоящему. Обман, блеф, иллюзия...
В моем прошлом все было истинно моим. Здесь мне стоит только заглядеться на хорошенькую женщину, и к вечеру мы уже кувыркаемся в моей шикарной постели в роскошном доме с великолепным видом на море. Но это случается вовсе не оттого, что я исключительно обаятелен, интересен или добр, нет. Достаточно одного моего желания и все сбывается на этом чертовом острове! Не успел ни захотеть ее толком, ни пережить радость встреч или разочарования отказом - но уже победил. И мне 'невкусно'. Не говоря уже о том, что под утро еще несколько мужчин и женщин на острове проснутся в объятиях моей избранницы, потому что, по совпадению, в тот же вечер возжелали этого. Безусловно, в объятиях двойников. И никому из нас не будет известно, с кем же была настоящая.
При виде интересующейся мною женщины, мне все чаще хочется отвернуться, памятуя, что я - всего лишь товар, и к утру она и еще бог знает, сколько женщин и мужчин проснутся "со мной'. Меня растерзают без моего ведома на несколько частей, но я все равно ни на каплю не стану принадлежать им.
Они не станут приближаться ко мне по шажочку, то робко, то смелее, им не интересно, что я ем на завтрак и бегаю ли по утрам, как мне сделать больно и чем порадовать. За возможность иметь все и всех, на острове приходится расплачиваться легким доступом к нам самим - нашему обществу, дому, спальне.
То ли дело, моя прежняя жизнь! Когда жена кричала, злясь на меня, и в ее глазах сверкали молнии - эта гроза принадлежала мне. Мне единственному. Если же мы сидели, крепко обнявшись, перед телевизором, тепло ее тела принадлежало мне, а ей - моя рука на ее нежных, усталых плечах.
Для дочери и сына я был единственным отцом, и пусть неудобны мы были друг другу во времена подросткового кризиса, но это было нашим, как и их болячки и достижения первых лет жизни. На этом треклятом острове можно заранее загадать себе ребенка и жить припеваючи - он выйдет точь-в-точь, как ты хотел - ангелочек с картинки. Но, боже, все эти опрелости, все эти не самые удачные черты в личиках моих детей - они были настолько настоящими, к ним хотелось прикоснуться, неотрывно следить взглядом. Мне нравилось разглядывать растяжки на животе жены, ощущать их под пальцами, удивляясь магии ее несовершенного тела.
А мои споры с друзьями по молодости - какими живыми, яростными они были, нам до всего было дело и особенно друг до друга.
Все те моменты были бесценны. Я, труп, сообщу вам банальность, которую вы слышали от многих за свою жизнь - тогда я не ценил этого.
Я предупреждал Рона и Сильвестра, что им стоит остерегаться этого острова - под видом дара сверхвозможностей он выудит из них всю душу. Они построят рафинированные семьи, и даже творчество их будет рафинированным. Захотел нечто создать, нарисовать, построить - все готово по мановению волшебной палочки! Никаких тебе мук, преодоления, одобрения сообщества. Все уже одобрено и сообщество в восторге!
Остров вытравит прошлое, а с ним и все человеческое, когда ты уже не задумываешься, как эти килограммы икры и десерты оказались на твоем столе, а эти посторонних люди - в твоей постели. Эх, на эту икру в своем прошлом я зарабатывал сам, и каждая баночка была как дар. И жена, то кричащая в пылу возмущения, то смущающаяся от удовольствия или похвалы, и даже горечь и усталость от нашего расставания - было даром, было моим по-настоящему. Хочется прикоснуться к тем воспоминаниям и по фантастической трубе времени выскользнуть снова в те времена...
Почему именно я был выбран для острова, а не моя престарелая тетушка Роза? Вот кому здесь самое место! Она это заслужила, потратив жизнь на нас - глупых племянников, которые, встав на ноги, окружили ее материальным достатком, но лишь изредка забегали старушку навестить. Повторяющийся ритуал моих посещений: встречала Роза, по-женски не слишком тщательно скрывающим обиду из-за долгого отсутствия взглядом, затем наступал час неустанного задорного щебета, угощения чаями с вареньем, а провожала меня тетушка неизменно воодушевленной. Я чувствовал себя бесконечно виноватым, но мастерски рассовывал неугодное чувство по антресолям души, и ничего и не менялось до следующего визита.
На острове я мог бы намечтать и заполучить себе в компанию хоть сто тетушек Роз и обхаживать их, сводя чувство вины на нет, но мне нужна только моя настоящая тетка!
Мы не можем приглашать сюда людей из прошлого, но имеем право завещать кому-то из них свое место. Правда, я пока еще не видел, чтобы здесь кто-то умирал. Возможно, это происходит, но среди двойников, которых, как джиннов, члены сообщества вызывают в любовники, в любимых, в друзья, в помощники, мы не обнаруживаем пропажи.
Но я перехитрил их всех - этот остров и тех, кто за ним стоит! Взял и умер. Лежал на ярком надувном матраце, и вдруг понял - я давно уже труп. Какая разница, что запишут в медицинскую карту, да и запишут ли - инсульт, остановка сердца? Мое сердце давно остановилось, а ум иссяк.
Теперь я свободно рассекаю волны и принадлежу чайкам на моем отъетом брюхе, рыбкам и крабам. Им я важен гораздо больше, чем всем тем, кто живет на острове. Даже Рону с Сильвестром я нужен не больше старого башмака.
Мое место займет Роза. Так и вижу ее в кресле-качалке под зонтиком на берегу - лицо печеным яблочком, вечные кудряшки, ветер колышет складки юбки.
Я люблю тебя, Роза, вот тебе мой прощальный воздушный поцелуй!
Я - труп. Подводные течения то увлекают меня вглубь, то выбрасывают наружу. Шторма сменяются штилями, ночи - днями. Я свободен. По ночам любуюсь звездами и медузами, днем меня припекает солнце, надо мной кружат чайки, с берегов острова доносится смех, и я смеюсь, смеюсь страшным смехом трупа в ответ...
***
На морском побережье полным ходом идет подготовка к свадебному торжеству. Накрываются столы, повсюду стоит веселый гомон, смешивающийся с шумом прибоя.
Сильвестр задумчиво глядит вдаль и ловит себя на странном ощущении, преследующем его в последние дни...
... Я - рыцарь. Мои латы начищены и сверкают. Они надежно защищают. Но нередко я чувствую себя в них ужасно тяжелым и боюсь не справиться. Я рыцарь. Благородство целей и чистота намерения не дадут мне сгинуть, верю. Но мне страшно растратить себя на борьбу с ветряными мельницами. Они повсюду на моем пути.
- Ты нервничаешь из-за Михаила? - Мелани заглядывает ему в лицо.
Сильвестр любуется своей невестой - оливковая кожа, темные вьющиеся волосы, мягкие голос и взгляд при удивительной стойкости характера - жесткость испанских корней в сочетании с грациозностью французских генов. Каким чудом они, не загадывая друг друга, повстречались на этом острове - говорящие на одном языке, не имеющим ничего общего с их происхождением?
- Уже нет, я слышал, его видели в горах с какой-то импозантной дамой, хотя другие утверждают, что он в это время играл с ними в бильярд. Теперь, во всяком случае, я за него спокоен, но обижен за то, что он не появился, зная, какой у нас день.
- А я рада, а то до исчезновения он сам не свой был, постоянно лежал на пляже, весь какой-то застывший, одеревеневший, посеревший. А его дом, ты видел, что с ним стало? Из роскошного особняка он превратился сначала в небольшой уютный домик, вроде того, что у нас с тобой, но не успела я обрадоваться этому, как он стал похожим на разрушенную хижину, после - на полуразвалившийся сарай для свиней, а теперь на его месте лишь несколько тяжелых камней.
Сильвестр глубоко вдыхает и продолжает:
- Мелани, здесь все так зыбко, и мне кажется, он не справляется с нашим новым миром. Его словно затянуло в какую-то воронку. Сегодняшние сообщения о нем вселили в меня надежду. Возможно, он начал все сначала в другом уголке острова.
Но мне тревожно за нас с тобой. Давай, еще раз повторим и больше не станем к этому возвращаться... На этом острове есть благо и зло. Если мы выполним все правила, то всю жизнь будем пользоваться благами. Если нам понадобится материальное или иное богатство, мы с тобой его себе навоображаем, но, ради бога, Мелани - никаких придуманных или взятых взаймы, только потому, что они нам приглянулись, друзей, никаких херувимов-детей и чего уж там - никаких любовников напрокат! Будем жить, любить, ссориться как обычная семья, а разные фантазии пусть остаются там, где им место - в наших головах. Пусть все происходит по законам нашей прошлой жизни. Тогда у нас будет шанс.
- Мы же договорились уже, Силь. - Мелани согласно кивает. - Если не заблудимся - обретем рай на земле. Ведь у нас есть шанс, мой рыцарь?..
Сильвестр обнимает девушку и тут же грозит пальцем парящему на крыльях Рону:
- Рон, что ты творишь, спускайся!
- Ни за что!
Мальчишка в упоении! Это место - рай на земле. Без бед и печалей. Больше никто не попрекнет его куском хлеба, как не раз бывало после смерти родителей. Здесь он осуществляет свои самые смелые мечты - что ни задумает, все сразу сбывается. Взрослые просто не понимают, какое это чудо и везение!
Рона не пугает, что прошлому нет места в его жизни, мысль об отсутствии будущего - вот что прежде по-настоящему страшило его. Случилось волшебство - некто или нечто перебросило его в чудесную страну, где возможно все. В этот раз подросток намечтал себе крылья и легко парит в воздухе, взмывая вверх и имитируя падение.
...Я волшебник! Я всемогущ и оттого беспредельно счастлив. Весь мир любит меня. И этого упоения собственной силой и любовью не выразить словами, разве что громкими радостными криками и смехом, смешивая облачка на небосводе и заставляя море пениться веселей!
- Скорее становитесь все в ряд на фоне моря... Жених и невеста, ближе друг к другу! - суетится фотограф. Гости болтают, перешучиваются, теснят друг друга, тасуясь картами в колоде. В центре - счастливые жених с невестой в сверкающих на солнце одеждах, прижимаются друг к другу, умиротворенно улыбается тетушка Роза, правый ряд гостей замыкает реющий над головами Рон.