Марио.

Кончалась пятница, мы отдыхали,
И не заметил я как раз,
И пьяный вечер вдруг угас,
И утро с головною болью 
Уже подстерегает нас,
Блюющих, спящих и печальных.
Лишь только снов родоначальник
Меж нами бродит напевая.
И от чего, не понимаю,
Меня не успокоит он?
Зато бессонница родная 
В объятья крепко заключила.
Чу, чей-то мат слезоточивый
Раздался в коридоре где-то,
Там кто-то к берегам туалета 
Причалил, стукнувшись о двери,
Рассыпав по полу монеты 
И потревожив чье-то ухо. 
И верно, слышу:
- Эй, Андрюха,-
Моя подруга прошептала,-
   Не спишь? Я так и знала.
   Меня он тоже разбудил,-
Вздохнула тяжело, привстала,-
   Чего лежишь, пошли, покурим.
- Ну что ж пошли, побалагурим,-
Ей отвечал лениво я.
Взяв сигареты и огня,
На кухню вышли осторожно,
Где сохла разная стряпня,
И дымом легкие пытали.
Меж тем присутствие печали
Дождем осенним навалилось.
- Ну, расскажи, чего приснилось,-
Что б скуку разогнать я молвил.
- Да ничего не отложилось
   В девичьей памяти моей,
   Давай уж лучше ты, Андрей,-
Зеленым взглядом тронув душу,
Стрелу перевела Катюша
(Ее зовут так, между прочим),-
   Расскажет что - хочу послушать,
   Твое не каменное сердце.
Поближе к печке, что б согреться,
Мы пересели. Я ответил:
- О снах моих тебе не светит,
   Узнать, красавица, но ты
   Не слишком огорчайся этим.
   Я расскажу тебе легенду,
   Пускай послужит конкурентом
   Беспечным грезам, у которых
   Кончается в пороховницах порох.
   Пока не здесь еще заря
   Послушай этот странный шорох,
   Идет история моя:

I.

Густые сумерки укутывали берег,
Ругался ветер, предвещая шторм,
И сосны смелые таинственно скрипели
В полста шагах от вспыльчивого моря.
И вечер, раньше чем всегда, уж ночь позвал,
И, не предсказана синоптиком, пришла гроза,
И как обычно гром от молний отставал,
Смеялись тучи в неприличном разговоре.
Вот среди волн спина мелькнула чья-то,
Но рыбы все давно ушли на дно,
Там человек, водою темною объятый,
Плыл не жалея сил - какой-то сумасшедший.
Но вот уже по грудь ему, теперь по пояс,
Сбивает с ног неистовый прибой,
И об опасности простыть не беспокоясь,
Пал на песок из глубины пришедший.
Спустя минуту начал подниматься,
Встал во весь рост - примерно футов шесть,
Сложен красиво, не к чему придраться,
Лицом печален и, как будто, очень молод.
Прямые волосы длиною до лопаток
Имели темный цвет, как и его глаза,
Рубахи не было, костюм был очень краток:
Штаны и кеды лишь преуменьшали холод.
Он не спеша вошел в начало леса,
Пошатываясь, словно был не трезв,
И в след ему смотрели с интересом
Глаза ночные с сосен, из кустов и нор.
Заплакал дождик, набирая обороты,
И колотили боги в барабан,
Возможно, напугать они могли кого-то,
Но люди часто шли богам наперекор.

А в это время по дороге что лежала
Разрезав надвое асфальтом этот лес,
Машина грузовая проезжала,
Внутри шофер погоду злую проклинал.
Любил он скорость, сердцем был отважен,
И знал, что время никого не ждет,
Пускай сегодня путь его был влажен,
С педали газа ногу он не убирал.
Серебряные в свете фар мелькали нити,
И электричество взрывало небеса,
Предчувствие таинственных событий,
Владело мыслями державшего штурвал.
Стелилась одинокая дорога,
Но вот, кого-то выхватил из ночи луч,
Какой-то парень будто звал подмогу,
Встав у обочины, рукой своей махал.
"Проехать мимо, иль остановиться?"
Подумал настороженно шофер,
Но все ж решил кабиной поделиться,
Он был добрей улыбки серого дельфина.
Остановился в ожидании встречи,
Вот незнакомец дверцу распахнул:
Лет двадцати, худой, широкоплечий
По пояс гол, расслабил в кресле спину.
Был мокр он, словно сама вода,
И, волосы "хвостом" назад закинув,
Сказал:
- Да сохранит того звезда,
   Кто мне помог в дожде не утонуть.
С улыбкой отвечал шофер на это:
- Не буду спрашивать - откуда взялся ты,
   Какого черта здесь забыл полураздетый,
   Скажи лишь мне, куда лежит твой путь.
- Да мне бы в город, ну а там сойду.
- Ну что ж, пожалуй, по пути нам. 
- Но, расплатиться чем, я не найду.
- Ты знаешь, я об этом догадался.
Вновь потекла в окне лесная полоса,
- Проклятый дождь,- опять ворчал шофер.
- Он скоро кончится, осталось пол часа,-
Попутчик молвил и в руки снов отдался. 

Без остановки грузовик часа четыре мчался,
Пил рулевой таблетки против сна,
На горизонте Город показался,
Огни к себе манили тусклым светом.
Дождь кончился давно, оставив след прохладный,
А звезды обещали теплый день.
Толкнул водитель пассажира аккуратно:
- Эй, просыпайся, мы перед рассветом.
Протер глаза разбуженный и потянулся,
Как будто высох и теплом согрет,
А разбудивший сигаретой затянулся
И, угостить желая, пачку протянул.
Из пачки парень вынул сигарету
Размял ее и жадно закурил.
- Благодарю, давно мечтал об этом,-
Он улыбнулся, пепел отряхнув.
- Послушай, ты рубаху бы накинул,
   За креслом там должна она лежать,
   А то гляди, напоремся на мину,
   Ведь скоро пост, зачем нам их вниманье.
- Ты прав, уж лучше без него,-
Полез за кресло парень, боком повернувшись,
Шофер увидел на плече его,
Рисунок, шевелящий подсознанье:
Луна с улыбкою широкой и зубастой
Со смуглой кожи весело смотрела,
На славу потрудился некий мастер,
Своим искусством в совершенстве он владел.
Шофер не удержался:
- Слушай, парень,
   Ответь, что означает сей рисунок?
   Луна смеется в солнечном угаре...
   Какой здесь смысл? Я бы знать хотел. 
- Что означает... ничего такого,
   Подтекста в нем особого не скрыто,
   Пожалуй, не увидишь ты иного,
   Только Луну, смеющуюся Солнцем.
Наколку скрыв, рубаху натянул,
И бережно воротничок поправил,
Тот час же знак дорожный намекнул,
Что ехать быстро - значит напороться.
Вот уж пристанище хранителей закона,
Угрюмый стражник у обочины стоит,
Фуражка черная и на плечах погоны,
Тяжелым взглядом проводил, но не придрался.
- Еще чуть-чуть и Город нас проглотит,-
Сказал шофер, попутчик отвечал:
- Немного жаль, что ночь уже уходит,
   Я б с парой снов еще раз повстречался...
   Послушай, друг, а как зовут тебя?
- Джон Огненныйзакат  когда-то имя дали,
   В честь Повелителя Вечернего огня...
- Будем знакомы - Марио Весеннийдождь.
Тем временем их окружили небоскребы,
Зашевелился Город, распахнул глаза,
Уж пара тысяч лет прошло, должно быть,
С тех пор как основал его Великий Вождь.
Прохожие спешили на работу,
Автомобили покидали гаражи,
Боролось кофе с эпидемией зевоты,
Часы на башне показали шесть утра.
- В какой район?- спросил зевая Джон,
Ответил Марио, зевоту подхватив:
- Я в городе и это хорошо,
   Здесь выскочу, прощаться мне пора.
Он потянулся, что б рубаху снять,
Но Огненныйзакат остановил:
- Собрался дальше голым щеголять?
   Оставь ее, тебе она нужней.
- Но... не хочу я слишком наглым быть.
- Да брось, на негодяя не похож ты,
   Позволь тебе рубаху одолжить,
   Вернешь, коль встретимся мы в суматохе дней.
Смутился Марио, задумался слегка,
Вдруг сунулся в карман своих штанов,
И извлекла на свет его рука
Длиной в ладонь предмет зеленоватый.
Нож с рукояткой в виде крокодила,
Нажмешь на глаз, и выскочит клинок,
Хранил в себе магическую силу
Высокопрочной стали каждый третий атом.  
- Звезда свидетель, есть чем расплатиться,-
Промолвил Марио, протягивая нож,-
   За все хорошее вот эта вот вещица,
   Из глубины кармана моего.
- Красивое "перо",- ответил Джон,-
   Спасибо за подарок, коль от сердца,
   Быть может, буду им однажды я спасен,
   Когда разрезать надо будет что или кого.
Продолжил Марио:
- Знай, ножик не простой,
   Волшебник колдовал над ним когда-то,
   Метнешь своей могучею рукой -
   Вонзится лезвием он в цель всенепременно.
   Бросаешь нераскрытым, иль роняешь просто,
   Не упадет он безобидною игрушкой,
   Пока живут в глубинах неба звезды 
   Нож острым будет, словно край вселенной.
- Тебе не жалко расставаться с ним?-
Спросил на это Огненныйзакат.
- Оставим сожаления другим,-
   Промолвил Марио,- а нам пора проститься. 
- Ну, значит все, меня ты покидаешь,
   Что ж, парень, пусть везет тебе. 
- Спасибо Джон, хорошего желаю,
   Удача пусть вокруг тебя клубится.
   
   
   
II.

А улицы как будто кто-то подменил,
Ушла вся Готика - остались небоскребы,
И если раньше Город другом был,
Теперь он в незнакомца превратился.
Автомобили все без газов выхлопных,
Одежда странная, как и рубаха Джона,
"Да,- думал Марио,- вариантов нет иных,
Не соврала Блондинка, чтоб я провалился".
Он зашагал по улицам чужим,
Уже и солнце припекало спину,
Но вдруг, как из бутылки джинн,
Пред ним явилась смуглая цыганка.
Прекрасная, с улыбкой белозубой,
Глазами цвета середины ночи,
И лучший шелк был для ее кожи грубым,
Коса волос спускалась по груди смуглянки.
Приятным голосом она заговорила,
Идущему дорогу преградив: 
- Ну здравствуй, парень, молодой, красивый,
   Позолоти-ка ручку, верно погадаю.
- Для симпатичной женщины не жалко денег,-
Ответил Марио,- но только вот беда,
   Пока я не нашел Алмазный берег,
   Ни золотом, ни серебром не обладаю.
- Я вижу по глазам твоим - не врешь,
   А просто ничего еще не знаешь,
   В кармане, на груди своей несешь
   Кем-то забытую купюру в пять монет.
В карман рубахи он засунул руку,
Пятерку мятую с улыбкой удивленной вынул:
- Отличная гадалка ты подруга,
   Приятель подсобил деньгами мне...
   Послушай, что купить мне, подскажи,
   Давно здесь не был, цен, увы, не знаю.
   Приобрету я что-то для души,
   И всю тебе тогда оставлю сдачу.
- А знаешь, странный ты,- цыганка рассмеялась,-
   Но, если хочешь, подскажу насчет монет.
   Похоже, ножницы с твоею гривой не встречались
   Уже давно, и стрижка принесет удачу.
- Пожалуй, не плоха твоя идея,
   Вот только где ее осуществить?
- Иди за мной, и покажу тебе я,
   Не далеко здесь парикмахерская есть.
Итак, цыганкой хитрою ведомый,
Решил расстаться Марио с "хвостом",
Вошел в салон, где парикмахер незнакомый
С приветливой улыбкой предложил присесть.
- О, вы хотите имидж изменить?
- Оставьте мне волос не больше дюйма.
- Проблем не будет, нужно заплатить
   Всего-то на всего две жалкие монеты.
Клиент расположился в мягком кресле:
- Что ж, приступайте я уже готов.
Себе под нос насвистывая песню,
Взял парикмахер нужные предметы.
Мелькали ножницы с расческой вперемешку,
Умелый мастер расправлялся с гривой,
И вот на Марио взглянул с косой усмешкой
Коротко стриженый двойник из зазеркалья.
- Теперь,- цыганка молвила,- на моряка похож,
   А это лучше чем лоснящиеся космы.
- Сегодня без награды не уйдешь,
   Вот три монеты, на держи, каналья.
- Спасибо парень, к счастью твоему
   Я поищу дорогу, коль ладонь покажешь.
   Взгляну и сразу все пойму,
   О прошлом и о будущем она расскажет.
- Давай, пусть хиромантия меня взволнует,-
Читательнице судеб руку протянул,-
   Наверно тот, кто эти линии рисует
   Об их значеньи не подозревает даже.
- Я вижу ты хороший музыкант,-
Читала черноглазая в ладони,-
   Но что-то омрачило твой талант,
   Оружие эта рука держала...
- Ну что ты замолчала, что там дальше?-
Заметил Марио испуг в ее глазах.
- Я вижу... смерть тебя достала раньше,
   Чем я средь этих улиц повстречала.
От страха задрожала и ушла улыбка,
Ее хозяйка вдруг заторопилась:
- Мне пора,
   Там... дома у меня есть золотая рыбка,
   И ждет она, когда ее я покормлю.
Отдернув руку, побежала восвояси
Цыганская гадалка, бросив на пол деньги.
- Хм... три монеты у меня в запасе,-
Промолвил Марио,- эх... что-нибудь куплю.  


III.

Был Костьслона, хозяин "Почты духов",
Ужасно полон. Тяжело дыша
Он притащил увесистое брюхо
В свой кабинет и в кресле развалился.
Достал бутылку рома из стола -
Глоток, другой и настроение в норме, 
На завтра все отложены дела,
Но телефон проклятый раззвонился.
Тревожил бармен:
- Извини, Хозяин,
   Какой-то парень тут, твердит что музыкант:
   "Неплохо на гитаре, мол, играю".
- Пусть поднимается если не слишком пьяный.
Стук в дверь раздался.
- Заходи, открыто.
Вошедший молвил:
- Добрый вечер Вам.
- Садись, садись, мой юный "композитор",
   Играешь то на чем? На фортепьяно?
- Нет, я далек от клавиш черно-белых,
   В гитарных струнах музыку ищу.
- Давно, давно гитара здесь не пела,-
Был Костьслона задумчив,- да-а, давно...
- Есть инструмент? Хотите, я сыграю?-
В ту же минуту парень предложил.
Толстяк ответил, кресло покидая:
- Пойдем, посмотрим, что тебе дано.


IV.

Топталась темнота у входа в "Почту духов",
Внутри был свет, он не пускал ее,
А люди здесь уничтожали скуку.
За тем пришла и Теа Ночидочь.
Ее приятель - Костьслона, хозяин здешний,
Сидел с ней рядом, попивал свой ром,
Она вкушала спелую черешню,
И незаметно к ним подсела ночь.
- Что, Теа, нас так редко навещаешь,-
Спросил толстяк,- наскучил наш уют?
- Нет, Костьслона,- сказала Теа,- знаешь,
   Грядет экзамен, он меня тревожит.
- Без отдыха экзамены не сдать,
   Уж забывай о них почаще дорогая
   И заходи к нам вечер коротать,
   Твоя компания мне музыки дороже.
- Приятно слышать, но я музыки не против,
   Ты говорят, взял гитариста, покажи.
- Да вон, как раз, на сцену он выходит,
   Сейчас услышишь, как играют виртуозы.
Свет приглушили, стало тише в зале,
Сел Марио на желтый табурет,
Гитару обнял, струны зазвучали -
Играл отрывки он из пьесы "Череп розы".
   
"Прекрасна. Буд-то капельки на листьях
В час утренней росы блестят глаза,
Упали волосы на плечи темной кистью,
И все черты непредсказуемо приятны.
Вот, улыбнулась - смерть серьезным мыслям,
Их на щеках две ямочки казнят.
Смотри-ка Марио, что б челюсть не отвисла.
Где Костьслона ее заклеил - непонятно".
Так голос внутренний шептал ему на ухо,
Гнал музыкант его, но тот все продолжал:
"Четвертый столик! Посмотри! Судьба проруха
Тебе какую красоту преподнесла!".
Тем временем последние аккорды
Уж прозвучали. Бил в ладоши зал.
"Четвертый столик! Посмотри! Ты же не гордый!
О, как она таинственно мила!". 
Гитару в сторону отставил исполнитель,
Сойдя со сцены, к стойке подошел
Что б полстакана кальвадоса выпить,
Как вдруг его окликнул Костьслона:
- Эй, Марио, присаживайся с нами!
   Я приглашаю.
Марио присел.
И с незнакомкой встретившись глазами,
Свой кальвадос употребил тот час до дна.
- Что ж, познакомьтесь: лучший музыкант,
   А это первая красавица на свете,-
Продолжил Костьслона,- эй официант!
   Неси еще бутылку кальвадоса!
- Привет! Я Теа, а ты - Марио, не так ли?
   Играешь здорово!
- Стараюсь, как могу...
- А музыка... из старого спектакля?
   Название забыла...
- "Череп розы".

Зал опустел, не многие остались
Рассвета ждать, кто спал, а кто курил,
И за четвертым столиком мужчины собирались
Пойти да сна принять хоть маленькую дозу.
Их Теа уж покинула давно,
Здоровьем утренним она не рисковала,
В мозгах у Марио было почти темно,
А Костьслона услышал вдруг шаги поноса.
- Ох, черт возьми, что-то живот урчит,
   Пора нам закругляться на сегодня,
   Ведь скоро солнца первые лучи
   Рассеют тьму, что ночью называют.
- Постой-ка Костьслона, не уходи,
   Скажи... вот Теа... кто она такая?
- Что зацепила? Эх, мой друг гляди,
   Она же внучка Хилела родная. 

Рассвет почти все звезды погасил,
А Марио так спать и не ложился,
Предсонную сигару все курил,
У "Почты духов" сидя на ступенях.
Час утренний ни грустен был, ни весел,
Пустая улица досматривала сны,
Расклейщик лишь пришел, плакат повесил,
На тумбу для бесплатных объявлений.
Вгляделся Марио - предвыборный плакат,
Был старика портрет на нем, а снизу надпись:
"Еще не знаешь кто твой кандидат?
Конечно Хилел, голосуй не пожалеешь!".
Старик с портрета мирно улыбался,
Печеным яблоком в морщинках все лицо...
Сон к музыканту так и не собрался,
А небо становилось все светлее.	


V.

- Ну, где ты был? Я целый час прождал!-
Был Хилел зол,- не вздумай врать, уволю!
- Конечно, виноват, Хозяин, опоздал,-
Пьер отвечал,- но уважительна причина.
   Стал я свидетелем аварии ужасной:
   Грузовики столкнулись лбами на шоссе,
   Не смог проехать мимо тех несчастных,
   Что пилотировали мощные машины.
   Один шофер прямо на месте помер,
   Был его череп вдребезги разбит,
   Другой дышал, но пребывая в коме,
   Нуждался в скорой помощи врачебной.
   Я в лимузин его немедленно отнес,
   Надеясь что дотянет до больницы,
   Все выжимал из проклятых колес,
   Мои усилия, увы, были никчемны.
- Что, умер?
- Доктор мне сказал -
   Несовместимы с жизнью были травмы.
- Ну ладно, извини, я же не знал,
   Понятен твой поступок благородный.
   Теперь поедем, есть еще дела.
- Да, лимузин внизу нас ожидает.
- Пока на небо не взошла луна
   В Августандиго должен я попасть.
- Как вам угодно.
Дверь заднюю Пьер распахнул пред стариком,
Тот на сидении кряхтя расположился,
Вдруг что-то ощутил под каблуком
И с пола нож карманный подобрал.
- Должно быть выпал у погибшего из куртки,-
Заметил Пьер. А Хилел промолчал.
Лишь задрожали старческие руки,
Нож с рукояткой-крокодилом он держал.


VI.

Двенадцать. Жаркий полдень. Золотистый пляж.
На полотенцах ярких животы и спины.
Купальщики берут на абордаж
Песчаный берег и лазоревые волны.
Вот вышла из воды, пейзаж украсив,
Девица в бледно-розовом бикини,
В руках лиловый надувной матрасик,
И на него она присела утомленно.
Из костяной корзинки лимонад достала,
Бутылке подарила поцелуй,
И позади себя вдруг услыхала,
Приятный голос ей знакомого мужчины.
- О, Королева пляжа, я приветствую тебя!-
С улыбкой Марио сказал сидящей в спину.
От горизонта Теа оторвала взгляд:
- Привет, привет король морской пучины.
Лишь шорты тело "короля" обременяли,
А душу спрятал он за темные очки,
Ее глаза такие же скрывали,
Не волновало, впрочем, это их беседу:
- Ну, как водичка,- Марио спросил,- спасает?
- О!- отвечала Теа,- если б не она...
   Давай, кто первый до буйка достанет,
   Тот пива получает за победу!
Смеялся Марио:
- Уверена в себе?
- Я плавать научилась у дельфина!
   Не зря же вызов бросила тебе!
И засверкали пятки в направленье моря.
По брюху красному буйка ударив первой,
Кричала Теа фыркая как котик:
- Нет, не рожден мне в плавании соперник!
(Чуть позже прибыл проигравший в споре.)
Быть может, Марио специально уступил,
То не известно, но по уговору
Он победительницу в бар сопроводил
И кружку пива взял ей с шапкой пены.
Взял и себе, расслабиться желая,
Сигару у бармена попросил,
Вдыхая дым и пиво попивая,
Перебирал в уме для разговора темы.
- Как странно, я не смог тебя догнать.
   Что, правда, в том замешаны дельфины?
- Да перестань ты голову ломать,
   Стал водный спорт профессией моею.
Сверкнув улыбкой продолжала Теа:
- Послушай, Марио, хочу тебя спросить...
   Татуировку просит мое тело...
   Кто автор той, что плече твоем синеет?
- Давай-ка... Может, сменим обстановку?-
Пустую кружку Марио убрал,-
   Происхождение моей татуировки
   Тебе открою, но прошу не здесь.
- Согласна, мы, пожалуй, засиделись,
   Есть одно место, где романтика жива,
   Скала Переливающихся елей
   Нам подойдет, там редко кто-то есть.
Покинув бар, отправились на поезд,
Он их домчал всего за пол часа.
Прозрачный лес, реки зеркальный пояс,
За ним скала над морем нависает.
Шли на вершину тайною тропою,
Три ели там свет путали в ветвях,
- Сегодня мы владеем красотою,-
Сказала Теа, свесив ноги с края.
Сел рядом Марио, плечом ее задев,
Прикосновенье их сердца качнуло
И, попрощаться толком не успев,
Ушел рассудок, чувствам уступая.
Стал дольше поцелуй, смелее руки,
Дыханье часто и слова уже не вспомнить.
Закат в тот вечер не страдал от скуки,
Скалу в лучах своих предсмертных наблюдая.


VII.

Лифт распахнулся на сто первом этаже.
Пьер вышел и, ведомый коридором,
К апартаментам, где его ждал шеф,
Направился уверенной походкой.
А Хилел, в мягком кресле утопая,
Задумался, словно ночное небо:
Забрал покой, и все не возвращает
Нож-крокодил - недавняя находка.
Вот Пьер вошел бесшумной серой теню.
- Ну, что узнал?- спросил его старик,
В глазах которого томилось нетерпенье.
Кивнул вошедший головой в знак позитива.
- С женой погибшего шофера говорил:
   Он ей рассказывал, что раз один попутчик
   Тот самый нож зеленый подарил,-
Поведал Пьер с акцентом детектива.
- И что, попутчик как-то наследил?
- О нем пока только одно известно:
   Как древний жрец длинноволос он был.
   Сия примета обещала перспективу.
   Прическа эта - редкость для мужчины,
   И вот, решив удачу испытать,
   Я разослал в учрежденья, клубы, магазины
   Его портрет словесный, поманив деньгами.
   Почти у всех есть видеосистемы,
   Что вход и выход наблюдают зорко,
   И я просил на заданную тему
   Прислать мне фото с ясными чертами.
- Ты молодец! Придумано отлично!-
Поднявшись с кресла выпалил старик.
Он вынул трубку и чирикнув спичкой
Поторопил:
- Давай, давай же дальше!
Пьер продолжал, хвалою вдохновленный:
- Сорок один портрет я получил.
   Но имена и адреса изображенных
   Узнаю послезавтра, может раньше.
- Ты... их в полицию отдал! Я догадался!
   Ее начальник у меня в большом долгу,-
Промолвил Хилел и заулыбался,-
   Ну что же, доживем до результатов.
- Да и еще, не все я рассказал...
   Все дело в том, что одного из них,
   Просматривая фото, я узнал...
   Но только он уже не слишком волосатый.
(Рассказчик паузу никчемную отмерил)
   Портрет из парикмахерской пришел,
   Месяц назад постригся, я проверил,
   Приезжий музыкант из "Почты духов".
   Бываю там, и их ансамбль слушал,
   С гитарой парень управляется как бог,
   Струной легко выдергивает душу,
   По звукам тем потом скучает ухо.
   Вот, с ним сегодня побеседовать хотел,
   Но по дороге в "Почту духов" передумал.
   Вдоль пляжа проезжая я узрел:
   Идет до моря гитарист с жарой под ручку.
   Не долго думая, решил продвинуть дело,
   Пошел за ним, приблизился, а он
   Разговорился с девушкой, что у воды сидела,
   И в ней узнал я, как ни странно, вашу внучку.
- Что, Теа? Не ошибся ты, уверен?
- На сто процентов.
- Ладно, продолжай.
- Раз искупались и, покинув берег,
   В ближайший бар уселись пиво пить.
   Словно заклятые друзья они болтали,
   И я ушел...
- Стоп!- Хилел прохрипел.
Бледнее смерти стал, и губы задрожали,
Шептал он в ужасе:
- Не может быть...
- Вам плохо? Все в порядке?- Пьер перепугался.
- Портрет его... он у тебя с собой?
- Нет... взять его, увы, не догадался...
- Тьфу, черт!.. А не засек ли ты татуировку?
- Да... на плече... на правом, вспоминаю...
   Татуировка круглая, похожа на луну!
- Конечно он, теперь я точно знаю,
   Права была "Цыганская чертовка"...
   Скорей! Мы Теа разыскать должны!
   Она в опасности!- старик к двери рванулся,-
   Меня проглотит океан вины 
   Если случится что-то дьявольское с нею!
Минута, две - они в автомобиле,
Пространство рвут - на поиски спешат,
Рукою сердце успокаивает Хилел,
Слова престранные умом его владеют:
   "Друзья, увы, тебя покинут скоро,
   Один из них исчезнет навсегда,
   Другой, вернется тайным коридором,
   Его добрее сделает потомок твой беспечный.
   Но другом друг тебе уже не будет,
   Глазами встретишься с опаснейшим врагом,
   Скала над морем вас тогда рассудит -
   Кто с этой стороны, кто с той вольется в вечность".



VIII.

Теа спала, укрывшись звездным небом,
Потрескивая, танцевал костер,
Казалось, ночь решила все проблемы
И, успокоившись, на трон вселенной села.
Но Марио не поддавался колыбели,
Что приготовила природа у костра,
Спиною прислонился к мудрой ели,
В глаза печальные его луна смотрела.
Взгляд свой освободив, переместился к спящей,
К прекрасной шее руки протянул,
И прошептал тихонько голосом дрожащим:
- Ах, как же я хочу тебя убить!
Не покидая сна, она заулыбалась,
Как будто смерть приветствуя свою,
Лишь руки посильнее сжать осталось...
Что б жажду мести удовлетворить.
Но дрогнул мститель и за голову схватился:
- Великий Космос! Я схожу с ума!
   Что делаю? В кого же превратился?
Ответа не было - помалкивали звезды.
Тьма понемногу сердце покидала,
Хотелось плакать и хотелось пить,
И понял Марио, что ярость проиграла,
Жестоким быть совсем не так уж просто.
Вдруг Теа в мир реальный возвратилась
И сон забыв, пробормотала:
- Ах!
   Сейчас бы я немного подкрепилась.
- Есть шишки с ели,- Марио ответил.
- Нет нет, спасибо, шишек не хочу.
Она как кошка сладко потянулась
И закричала:
- Я сейчас взлечу!
   Подпрыгну, и подхватит ветер!
- Ты столь легка? Да... - Марио вздохнул,-
   Со мною то же что-то происходит,
- Ой, посмотри, нам Космос подмигнул!
- То лишь звезда упала - загадай желанье.
- Желанье... хм, пожалуй загадаю,
   Его исполнить можешь только ты.
- Конечно, слушаю и выполняю,
   Есть у меня на это заклинанье.
- Но, Марио, мне волшебства не нужно,
   Я лишь хочу услышать твой рассказ
   О появлении улыбки этой лунной,
   Что на плече твоем живет татуировкой.
- Тебе так интересно? Ладно, слушай.
   Делюсь с тобой историей своей.
   Садись удобнее и превращайся в уши,
   А я закончу мыслей расстановку.
Спиной к спине сидели у костра,
Один рассказывал, другая все внимала,
Уже не много оставалось до утра,
Но к Теа сон не собирался возвращаться.
Был голос Марио таинственно приятен,
Его хотелось слушать без конца,
Рассказ же до того невероятен -
Сам говоривший в нем местами сомневался.


X.

Все началось однажды жарким летом:
Проснулся Марио посредине дня,
Вчерашний вечер память потеряла где-то,
От ночи только тошнота осталась.
Друзья, кабак, горячая текила,
Гитары, песни, деньги за любовь,	
И до предела израсходованы силы,
Похмелье к телу мятому подкралось.
Умылся кое как, почистил зубы,
Штаны и майку вяло натянул,
И солнце знойное поцеловало в губы,
Когда прохладную квартиру он покинул.
Шел Марио сквозь древние дворы,
Дома и улицы пытались сбить со следа,
Уловки их были весьма хитры,
Но ангел верного пути дул в спину.
И так, до русла высохшей реки,
Куда привел забытый переулок,
Здесь промышляли раньше рыбаки,
Теперь лишь старый мост напоминал о водах.
Под ним бродяги, пьяницы и феи
Варили жизнь свою в безделье и вине,
Художники, сектанты, лицедеи
И музыканты уличные здесь искали отдых.
К мосту приблизился терзаемый похмельем,
Где своды каменные сохраняли тень,
Он знал, здесь ждет спасительное зелье
И те, кто тайну дня вчерашнего откроют.
          - Эй, Марио, мы здесь,- раздался голос.
Сидели двое у обшарпанной стены.
Их звали - Густав Золотистыйколос
И Сильверадо Мужествогероев.
Для Марио надежней не было друзей
С тех пор, как прибыл из Августандиго,
Они прошли с ним километры дней
Сквозь толщу всевозможных приключений.
Ну, а сегодня, сидя у стены,
Глотали зелье, поджидали друга,
Их мысли были все еще пьяны 
После вчерашних бурных развлечений.
     - Привет ребята, как здоровье ваше?-
Присаживаясь Марио спросил.
- Да ничего, пока здесь есть в продаже 
   Вот эта жидкость,- молвил Сильверадо.
Вручил он вновь прибывшему бутылку,
Тот отхлебнул, зажмурился, икнул,
Глаза чуть не отправились к затылку,
Но облегчение пришло за гадкий вкус наградой.
- Ну что, братишка,- Густав подключился,-
   Рассказывай, как ночь твоя прошла,
   Страсть утолил? Иль все-таки влюбился?
- Не помню... все не помню,- Марио вздохнул.
      - Что, и Ее не помнишь?- парни улыбались,-
   Да брось, хитрец, рассказывай, давай! 
   Где с нею вы всю ночь покувыркались?	
   И кто плечо твое искусством обернул?
"Хитрец" тот час же плечи осмотрел,
И челюсть нижняя отвисла удивленно,
Он сразу абсолютно протрезвел,
Татуировку на плече своем увидев.
Рисунок был вполне великолепен,
Рука художника направила иглу:
Луна печальней, чем на звездном небе
На коже плакала, как будто кто обидел.
     - О, будь я проклят, если что-то понимаю!-
Воскликнул Марио,- ну с кем же пил вчера?
   Друзья мои, признайтесь, умоляю!
   Иначе я ответа не найду!
- Дружище, ты, видать, и вправду перебрал,
   Но вечер свой заканчивал не с нами,-
Ответил Густав и затылок почесал,-
Опять у женщины пошел на поводу.
- А женщина была,- продолжил Сильверадо,-
   Загадочна и жутко хороша,
   Обволокла тебя туманным взглядом
   И из под нашего контроля удалила.
- Блондинка с веером... на дюйм меня повыше...
- Да, точно! Ты пришел в себя!
- Пришел, но больше ничего не вижу
   В обрывках вечера, что память сохранила.
- Да ладно, к черту это, рано или поздно
   Ты все узнаешь о своей татуировке,
   Пора заняться чем-нибудь серьезным,
   В футлярах заскучали инструменты.
Взял Густав с пола пару барабанов
Гитару - Марио, а Сильверадо - бас,
И проводили взглядом музыкантов
Старинный мост и все его клиенты.


На сцене, в парке городском, возникли трое,
Футляры тертые у каждого в руках,
Смотритель старый буркнул:
- Что такое?-
И крикнул,-
   Эй, куда! Вы кто такие!
- Папаша, подожди, кричать прошу не надо,-
Ответил старику один из них,-
- Не выгоняй и получи в награду
  Возможность старость отпустить на выходные.
Гитару парень вынул из футляра.
- А! Музыканты!- догадался дед,-
  Богато ли у вас с репертуаром?
- Не бойся, никому не будет скучно.
Другие двое извлекли на свет
Четырех струнный бас и пару барабанов,
И каждый свой настроил инструмент,	
Что б музыкой немую сцену звучить.
Был молод гитарист, высок и строен,
Аж до лопаток волосы носил,
Их цвет был где-то рядом с темнотою,
Как и цвет глаз его глубоких и печальных.
Басист пониже, но такой же статный,
У неба взяли цвет его глаза,
Светловолосый, в стрижке аккуратный,
Он струны дергал эмоционально.
Ну, а в тылу у струнной части группы,
Магический высвобождая ритм,
Могучий барабанщик скалил зубы
В широкой демонической улыбке.
Он много выше был товарищей своих
И, видимо намного тяжелее,
В нем мускулов хватало на двоих,
С таким подраться было бы ошибкой.
И маленький ансамбль так звучал,
Что музыка в сердцах будила зверя,
Который плетью вдохновения гонял
По спинам слушателей ледяных мурашек.
Забывшие аллей тенистых ласки,
Возле ожившей сцены люди собрались,
Старик смотритель снова видел краски
Беспечной молодости, так давно пропавшей.


Вернулась ночь с обратной стороны планеты,
Изрешетил огнями город темноту,
Но сон склонял не спящих к выключенью света,
В коморке Густава сопротивлялись долго.
Друзья устроились в лучах зеленой лампы, 
Не громко их звучали голоса,
А рядом, голову свою сложив на лапы,
Дремала кошка, что в словах не знала толку.
- Итак, еще раз повторим наш план,-
Промолвил Марио, зевоту подавляя,-
   Плесни-ка, Густав, мне чайку в стакан,
   А то боюсь, усну на полуслове.
Наполнил Густав чаем три стакана,
Не забывая Сильверадо и себя, 
И углубился Марио в детали плана,
Сосредоточенно нахмуривая брови.
Он мог не повторять - ребята знали дело,
Не в первый раз готовили налет,
Кукушка полночь весело пропела,
Когда все разговоры прекратились.
Уснули парни, кончив чай и сигареты,
Луна глядела в незакрытое окно,
Лишь кошка слушала в лучах ночного света -
Под полом где-то мыши шевелились.


- Ну что, позавтракаем, - оживился Густав.
К закусочной направился их джип.
- Да, дело дрянь, когда в желудке пусто,-
Признался Марио,- нам стоит подкрепиться.
В закусочной "Цыганская чертовка"
Безлюдно было в этот ранний час,
Вошедшие осведомились робко:
- Эге-ей! Кто нам нарежет пиццы?
- Зачем вам пицца, молодые люди?-
Хозяйка пожилая вышла в зал,- 
   Великая звезда меня осудит,
   Коль предсказаний в булках вам не предложу.
- Какие предсказания, о чем вы?-
Недоуменно Густав произнес,- 
   Нам просто пиццу с сыром подкопченным
   И, если можно  побыстрее, я прошу.
- Простите, но мы пиццу не готовим,
   А наше фирменное блюдо, вот,
   На астро-спиритической основе
   В румяных булках предсказания, взгляните!
Внесла из кухни женщина поднос,
На нем с десяток булок громоздилось,
Их аромат приятный попадая в нос 
Шептал: "Купите булочку, пожалуйста, купите!"
- Хоть и не пицца - пахнет аппетитно.
   Что ж, заверните,- Марио решил,- 
   Попробуем, а дальше будет видно,
   Быть может вечных вы нашли клиентов.
Хозяйка булки завернула улыбаясь
И Густаву передала пакет,
Сказав:
- Что б эти предсказания читались
   В них нужно верить безо всяких аргументов.
В машине, запивая лимонадом, 
Вкушали сдобу Марио и Густав,
А за рулем сидевший Сильверадо
Перекусить задумал чуть по позже.
- Ага!- воскликнул Марио,- записка!-
Из середины булки вытащил листок,-
   Но... вот никак не разберу я смысла,
   Да-а... в предсказания не верю я, похоже.
В записке буквы быть словами не желали,
Как будто шифр какой то ими управлял.
- Мы не узнаем что нам предсказали,-
Заметил Густав, заглянув в "свою" бумажку.
Друзья тому не слишком огорчились, 
Что предсказания прочесть не удалось,
Ведь их желудки удовлетворились,
А для успеха банды это очень важно.
Тем временем "Юго-восточный банк"
Возник в пределах выстрела из лука.
Его обычно называли просто - Танк,
За толщину брони, что деньги сберегала.
Припарковались рядом с главным входом,
Густав и Марио наладили свой грим,
И под одеждой спрятав пулеметы,
Освобождать ушли чужие капиталы.
А Сильверадо оставался в джипе,
Ждать нужно было где-то пять минут,
Он булки откусил и лимонада выпил,
От банковских дверей не отрывая взгляда.
Куснул еще, наткнулся на записку,
Хотел уж было предсказание прочесть,
Как вдруг услышал приглушенный выстрел,
Страх зашептал на ухо:"сматываться надо!"

Пил кофе управляющий, кассир зевала,
Охранники дремали на местах,
И неприятностей ничто не предвещало,
В дверях уж первые клиенты появились:
Вел старика слепого парень молодой,
Чуть не до пола борода была у деда,
Ее поддерживал могучею рукой
Рыжеволосый двухметровый витязь.
Он прошли до середины зала, 
И вдруг старик закашлял тяжело,
Его все ниже к полу пригибало,
А рыжий проводник заволновался.
Вскричал:
- Воды, пожалуйста, скорее!
Один охранник со стаканом подскочил,	
Но кашель становился все сильнее,
Второй уж к телефону приближался:
- Сейчас, сейчас, я позвоню в больницу!
- Постой не надо, дай-ка лучше я,
   Тот врач, к кому нам стоит обратиться,
   Он только мне знаком,- гигант провозгласил.
	Из рук охранника взяв трубку телефона,
Ее повесил рыжий на рычаг,
Затем, за пазухой пошарив напряженно,
Он вынул пулемет и пригрозил:
- Не двигаться, иль в миг изрешечу!
   Надеюсь, нет здесь среди вас героев,
   Поверьте, убивать я не хочу,
   Но, если что, отброшу колебанья!
Кассир и управляющий застыли,
Охранник потянулся к кобуре,
Но получил чудовищный по силе
Удар в лицо и выпал из сознанья.
Его напарник, что принес воды,
Был "стариком" нокаутирован тот час же,
Который сбросил маску слепоты
И роль астматика разыгрывать закончил.
Он, спину выпрямив и плечи развернув,
Вдруг стал довольно стройным и высоким,
И пулемет, в его руках блеснув,
Потерю крови не смирившимся пророчил.
- Вас, леди, попрошу поближе,-
"Старик" к кассиру улыбаясь обратился.
С ее начальником договорился рыжий:
- Пожалуй ты меня проводишь к сейфам.	
Дрожала девушка и подчинилась сразу,
Лишь красоту ее страх победить не мог,
И не ответил управляющий отказом,
Поскольку робок был и несомненно сдрейфил.

	
Дверь банка Марио ногою распахнул,
И за порог мешки с награбленным поставил,
В машине ждущему отчаянно махнул,
Бранясь неистово последними словами.
А Сильверадо выбежал навстречу,
Забормотал:
- Что, что произошло?
Ответил Марио:
- Давай, тащи добычу!
- А где же Густав?
- Он уже не с нами.
- Но как же, как случилось это?
- Да просто, крупно нам не повезло.
   Кассир - девчонка оказалась с пистолетом,
   И пулемет мой неожиданно сломался.
- Она жива? Что с нею учинил?!
- Жива негодница, очухается скоро.
   Ее я лишь немного оглушил...
   А что о ней ты распериживался?
- Так за любимую и ты б переживал,-
Ответил Сильверадо, вынул нож
И лезвие в грудь Марио вогнал
По рукоятку в виде крокодила.
Бросок был точен и смертельна рана,
Через нее жизнь собиралась уходить,
- Зачем дружище... мне же еще рано...-
Так Марио хрипел, теряя силы.


Пришла в себя Хуана Трескцикады
В автомобиле, покидавшем Город.
Был за рулем любимый - Сильверадо
В багажнике же золото бриллианты.
- Ну, как ты? Все в порядке Хуанита?-
Встревожено подругу друг спросил.
- Ох, голова моя, наверное, разбита.
   Жесток руководитель вашей банды.
- Он мертв... а голова твоя цела,
   Все заживет, рассечена лишь кожа.
- Добыча с нами? Как ее дела?
- На пару миллионов. Мы богаты.
И радость Хуаниту охватила:
- О боже! Как мы заживем!
   Отныне все на свете нам под силу!
   Дадим же плоть нашим мечтам крылатым!
- Дадим, дадим, но ты скажи сначала,-
Не слишком бодро Сильверадо пробурчал,-
   Что там случилось? Почему стреляла?
   Ведь пулеметы я надежно обезвредил.
- Я испугалась, он мне угрожал.
   Такой огромный, бросился как тигр.
   Мой палец, дрогнув, сам курок нажал,
   Вот так свою погибель Густав встретил.
- А что же Марио? Как он тебя достал?
- Да запустил в меня увесистым мешочком,
   (Наверно с золотом) мне в голову попал,
   И я "ушла" с ударом тем разящим.	
- Мы поплывем с тобой по Огненной реке,
   И нас утопят,- молвил Сильверадо,-
   Кровавый Густав в рыжем парике
   И Марио с ножом в груди торчащем.
- Ну хватит грустного, оставь тоску, любимый.
   Как сделать так, чтобы ты все забыл?
- А рядом будь, тогда проедем мимо.
   С таким богатством все преодолеем...
- Что это на панели за бумажка?
- Там предсказание цыганское, из булки.
- И как, там все красиво или страшно?
- Не знаю, прочитай, если сумеешь.
   "Друзья, увы, тебя покинут скоро,
   Один из них исчезнет навсегда,
   Другой, вернется тайным коридором,
   Его добрее сделает потомок твой беспечный.
   Но другом друг тебе уже не будет,
   Глазами встретишься с опаснейшим врагом,
   Скала над морем вас тогда рассудит -
   Кто с этой стороны, кто с той вольется в вечность".
   
   
   
XI.

- Встава-ай! Хорош уже лежать!-
Она настойчиво шептала,- Нам пора!
   Полицию не стоит, право, ждать,
   А здесь появится она через минуту!
Пошевелился Марио, глаза свои открыл,
Спросил:
- Кто ты такая? Мы знакомы?
- Ох, неужели, ты меня забыл?
   А впрочем, обижаться я не буду.
Он на ноги поднялся осторожно
И вспомнил эти серые глаза,
Не вспомнить было просто не возможно:
Блондинка с веером, на дюйм его повыше.
- Узнал? Ну что ж, прошу в мою машину.
Их ждал роскошный белый лимузин.
Они в сиденья погрузили спины.
Салон пропитан был комфортом и престижем.
Снял Марио свой грим, рубаху разорвал,
Предупредил:
- Испачкаю обивку...
Из раны аккуратно нож достал,
Комком лохмотьев кровь остановил.
Автомобиль под управлением блондинки
Поспешно место преступления покинул,
Она жевала сочную травинку,
Он, успокаивая боль, глаза закрыл.
Проснулся через пол часа,
Машина встала на крутом обрыве.
Там море услыхало голоса,
Их чайки тщетно перебить пытались:
- Да, здесь никто нас не достанет.
- А где мы? Что-то я не узнаю.
- Не важно, это лишнее - оставим,
   Сейчас о деле, ведь итак уж задержались.
- Какое дело? Видишь, умираю!
- Ты не умрешь, пока не разрешу.
- Напомни имя мне свое, родная.
- Я не представилась? Хм... Смерть меня зовут.
- Ага, а я - Цветочный демон.
- Не веришь, знаю,- усмехнулась Смерть.-
   Мне хорошо знакома эта тема,
   Пусть доказательства сомнения сотрут!
Нажала на педаль она изящной ножкой,
Взревел мотор, рванулся лимузин
С обрыва вниз, и, пролетев немножко,
Завис над морем метрах в двадцати.
- Великий Космос, что это такое?-
Воскликнул Марио.- Как удалось тебе?
- Ну, убедился? - Магия со мною.
   И, наконец, то можно к делу перейти?
Пусты глазницы, яма вместо носа,
Не скрыты зубы лоскутами губ.
Уж не блондинка была автором вопроса,
Им был скелет при черном палантине.
Он продолжал:
- Итак, мой друг любезный
   Послушай, что тебе скажу.
   Не каждый, знаешь, перед входом в Бездну
   Имеет честь сидеть в моей машине.
   Моя работа ни легка, ни тяжела,
   Не назовешь ее ни грустной, ни веселой.
   Лишь к Бездне проводить - мои дела,
   А дальше что, увы, мне неизвестно.
   Раз в десять тысяч лет приходит время,
   Когда могу покинуть этот пост.
   Я так давно мечтаю о замене,
   Узнать что там за краем интересно.
- Хм... предлагаешь за тебя остаться?
   Стать Смертью...- Марио смекнул.-
   И должен я на это соглашаться?
- Да нет, не должен, схема здесь другая.
Скелет опять в блондинку превратился,
Она вещала:
- В общем, план такой:
   Чтобы никто всерьез не обижался,
   Мы в карты варианты разыграем.
   При первой встрече ты мне приглянулся,
   И потому я шанс даю тебе.
   Коль выиграешь, считай - уже вернулся
   В тот мир, что называют Жизнь.
   А проиграешь - я тогда свободна,
   Ты остаешься души провожать.
   Пусть будет так, как случаю угодно.
   Ведь не плохие ставки, согласись!
- Да, не плохие,- Марио ответил,-
   Пожалуй, я согласен поиграть.
- Ты самый смелый человек на свете!
   Так без раздумий в омут головою!
- Ну, хватит лести, доставай колоду.
- Во что раскинем? Может быть в очко?
   Эта игра опять вернулась в моду.
- Что ж раздавай, сейчас тебя расстрою.
Партнеру Смерть две карты положила.
Он беспокоился:
- Что б только честно все!
Себе туза бубнового открыла
Сказав:
- Я никогда не шулерую.
Две трефы Марио пришли - десятка с тройкой.
- Так, что-то мало мне, еще!-
К колоде руку протянул, он бойко,
Как будто знал, что проигрыш минует.
Смерть выдала еще - семерка черви.
- Все, мне довольно, - Марио сказал.
Звучали музыкой натянутые нервы,
Когда себе она вторую открывала.
Четверка пик с тузом легла в обнимку.
- Эх! Черт дери тебя, ни то ни се!
Еще возьму,- промолвила блондинка.
Взяла, открыла, горько застонала:
- Я проиграла, все моя надежда бита...
(Семерка пик пришла, а значит - перебор)
   Дорога в бездну мне теперь закрыта.
   Везучий гад! Связалась зря с тобою!
- Да, повезло... Вот, двадцать у меня,-
Перевернул свои три карты победитель,-
   Принес удачу дух Гнилого пня,
   Ему всегда молюсь перед игрою.	
Скелет промолвил:
- Получай свой выигрыш!
   Живи, но лишь условие одно,
   Убит не будешь ты, и старости не сыщешь
   Таким останешься навечно, как сейчас!
- Бессмертие?
- Если захочешь - да.
   Переживешь ты многое и многих,
   А коли вдруг наскучит жизнь, тогда
   Есть способ Смерть увидеть еще раз:
   Над умирающим произнеси одно лишь слово -
   Фиглигумигли! Знай волшебное оно.
   На две минуты смертным станешь снова,
   Останется меня лишь отыскать.
   Отыщешь - в Бездну я тебя отправлю,
   Вместо того, кто должен был уйти.
   А он останется, бессмертием отравлен,
   Твой выигрыш бесконечный прожигать.
   Запомнил,- Смерть спросила,- все понятно?
- Ну в общем да... Но в памяти моей
   Есть белые непознанные пятна.
   Одно из них хочу я удалить.-
Ответил Марио и показал плечо,
То, что украшено луной печальной было.
- Нет, друг мой, я здесь ни причем,
   Коль на ее значенье просишь свет пролить.
   В тот вечер много мы с тобою выпивали,
   Татуировок никаких никто не делал...
   Хотя, когда друг друга провожали
   Ты о тату салоне что-то говорил.
- Тату салон... Хм не припоминаю...
- А что печальна так твоя луна?
   Ей улыбнуться я повелеваю!
   Подобно солнцу ясному!- скелет провозгласил.
Луна печаль на радость поменяла.
- О да, так лучше,- Марио сказал,-
   Ну, а теперь, все то, что обещала
   Исполни, у меня так много дел...
- Нет нет, ты не догонишь Сильверадо,-
   Блондинка усмехнулась,- море видишь?
   Лет семьдесят в него ты будешь падать!
Она толкнула его в бок, он полетел.



XII.

- Ах! Неужели, правда это все?-
Спросила Теа, до конца дослушав.
- Пусть на кусочки меня Космос разорвет,-
Ответил Марио,- если лгуном я оказался.
   Все рассказал, что помню, без секретов
   О той луне, что на плече моем смеется.
   Все правда, ты поверь мне, в этом	
   Я никому другому б не признался.
- Не двигаться!- раздался голос строгий -
Пьер выскочил к костру из темноты.
За ним старик приблизился убогий,
У каждого в руках по пистолету.
- Пьер... Дедушка... Я ничего не понимаю...
   Откуда вы здесь?- удивилась Теа.-
   С оружием...
- Иди ко мне родная,-
Воскликнул Хилел,- и получишь все ответы.
   Рядом с тобой убийца, поспеши!
- Кто? Марио? Вы с ним уже знакомы?
- Ну, что ж ты,- Марио вмешался,- расскажи!
   Знакомы ль мы, дружище Сильверадо!
- Стоп! Стоп! А ну-ка объясните!
   Дед! Марио! Что происходит здесь?
- Что объяснять, твой жалкий прародитель
   Моим ближайшим другом был когда-то.
- Но... ты же мертв! Не можешь быть живым!
   А если жив... как молодым остался!
   Договорился, верно, с дьяволом самим...
- Лишь обыграл скелет блондинки в карты.
- Ты Сильверадо? Так ли это, дед?-
Листом осиновым дрожал у Теа голос.
- Да, внучка, мне прощенья нет,
   Я прошлое укрыл в туман неправды...
- Туман рассеян,- Марио поднялся,-
   Я рассказал.- Он двинулся вперед.
Вдруг выстрел в разговор вмешался,
Мелькнули искры, закричала Теа.
Кровь розу на груди ее изобразила,
Рассеивался над стволом дымок,
От пряжки пуля - дура отскочила,
Что на ремне у Марио сидела.
- Нет... нет... я не хотел!- оправдывался Пьер,-
   В него стрелял... Все рикошет коварный!
Из рук он выпустил горячий револьвер
На Хилела растерянно взирая.
- Скорей! В машину! Мы ее спасем!-
Хрипел старик. Пьер подхватил девицу.
Притормозив его ладонью за плечо,
Промолвил Марио:
- Уже не успеваем...
- Заткнись!- метался старец,- мы успеем!
- Нет, друг, не врач поможет ей...
   Рассвет однако... Темнота редеет.
   Пора покинуть эту вечеринку.
На Теа Марио взглянул:
- Как ты красива!
   Теперь уж навсегда... Прощай. Фиглигумигли!
   Вздохнув печально, побежал к обрыву,
   Внизу ждала высокая блондинка.	


   *****
   
- Дзы-ы-нь!- телефон сказал.- Вас центр вызывает.
Андрей ответил:
- Да, алло!
   Что там еще произошло?
   Екатерина? Здесь, конечно.
   Похоже, нам не повезло.
Он вяло трубку передал
Я отвечала центру:
- Да.
   Сорок седьмой? Все выезжаю.
И даже чай не допивая,
В дорогу стала собираться.
- Что там случилось, дорогая?-
Андрей спросил, уняв зевоту.
- Опять зовет меня работа,
   В сорок седьмой сейчас поеду.
   Уже пришла за мной карета.
   Ты не скучай, поспи чуток,
   Вернусь, наверное, к обеду.
- Пока,- Андрей сказал,- я жду.
Ракета мчалась в темноту.
Глядела я в иллюминатор:
Там Космос, где жила когда-то
Планета наша голубая.
А с нею восемь миллиардов
Людей. Пол сотни из которых
Не удержали в бочках порох,
Разбили Землю на куски.
Теперь сгорает от тоски
Уже не близкое нам Солнце...
Потери были велики,
Спасли лишь пару миллионов
Космические эскадроны...
Пока об этом я грустила,
Ракета уж притормозила.
- Сорок седьмой отсек, миледи,-
Сказал пилот - смурной верзила.
Я вышла на стальной причал,
А там меня как раз встречал
Полковник в форме боевой.
Еще не старый, но седой
Он произнес, честь отдавая:
- Вы доктор? Попрошу за мной.
- А что случилось?- я спросила.
- Пираты, дьявольская сила,
   Предприняли на склад атаку,-
Мне отвечал седой вояка,-
   Погибло восемь человек,
   Все наши стражники... Однако,
   Жива девчонка - кладовщица.
   И даже одного убийцу
   Ножом поранила она!
   Теперь необходимо нам
   Спасти его и допросить,
   Что б остальных достать со дна 
   И за разбой призвать к ответу.
Мы добрались до лазарета,
Нашли палату, где лежал
И тихо смерти ожидал
Пират - могучий с виду парень.
Меж его ребер нож торчал,
На рукоятке крокодил
Зеленый, словно хлорофилл.
Я нож из раны удалила,
Протерла, на пол положила.
Полковник взял его, сказав:
- Надо вернуть, Теа просила,
   Она им очень дорожит...
Я заключила:
- Будет жить.

   

*****
   
1998 г.