Старик поёжился и плотнее завернулся в ветхое клетчатое одеяло, расшитое черно-красными изображениями уаки. Несмотря на полуденный летний зной, его снова начала бить противная мелкая дрожь. Лихорадка мучила его уже долгие годы, это была не простая болезнь, это было наказание за грех. Старик сидел под раскидистыми ветвями хлебного дерева и украдкой наблюдал за двумя мальчуганами, пришедшими снова на его пустынный утёс, несмотря на строгий запрет родителей. Он наблюдал за их неуклюжими попытками запустить в небо своих птиц с невольной улыбкой на впалых, заросших седой щетиной щеках. Ему вспоминалось его детство, его друзья, его птица... всё это было как будто ещё вчера, но на самом деле с тех пор минуло много лет. Растерев занемевшую грудь, чтобы отогнать всепроникающий холод, старик достал из складок одеяла свирель. Свою знаменитую свирель из кости Полуденного зверя. Он так и не научился ей пользоваться за всю свою жизнь, но кое-что он все-таки мог. Подув на крохотные аккуратные отверстия, он глубоко вздохнул и приставил инструмент к колючим губам.
"Немного уверенности",- мелькнула в голове привычная фраза.
Первые звуки древней реликвии были похожи на пение сигнальных рожков и на тихие стоны умирающего оленя. Заслышав мелодию флейты, птицы встрепенулись, расправили широкие крылья и плавно взлетели в синее чистое небо с кромки обрыва. Дети радостно завопили и покрепче ухватили тугие поводки, чтобы не упустить своих любимцев. С каждой новой нотой синий и зелёный силуэты поднимались все выше и выше, вот они уже достигли зенита и закружились в плавном танце вокруг слепящего солнечного диска.
Старик опустил свирель, чтобы перевести дыхание и бросить взгляд на море, лазурные воды которого казались такими умиротворяющими и спокойными в этот день. Но он не доверял этой внешней обыденности больше. Череда приливов и отливов, сезонный приход морских обитателей от простой рыбки-наперстка до гигантского морского червя, ловля осьминогов среди скал, собирание устриц после шторма,- за всем этим таилось нечто иное. Тайна, такая же древняя, как сам океан. Однажды он прикоснулся к ней, в тот день море показало ему своё истинное лицо.
Эта история произошла, когда старик был совсем молод. Звали его тогда Маленький Щит, он только что окончил обучение в классе для будущих Зазывателей и блестяще выдержал экзамен на эту младшую жреческую степень. Их ждали ещё годы учебы, но жизнерадостная компания школяров отправилась отпраздновать свою победу и попрощаться с уходящим навсегда детством. По старой традиции всю ночь они должны были провести на берегу у костра в пении цветочных песен и танцах. Когда их шумная компания миновала последние аккуратные домики пригорода Топпана, Маленький Щит вдруг увидел Проказника, грустно сидящего на каменной скамье у дороги. Вид этого весельчака был настолько необычен, что молодой жрец замедлил шаги и остановился. Его приятели бежали дальше, ничего не замечая вокруг, только юноша заметил уаку и подошёл неуверенными шагами к скорчившемуся в позе глубокой задумчивости шалуну. Молодой человек никогда не видел его таким печальным, хотя и сейчас подозревал, что тот затеял очередную проказу. Но все его подозрения рассеялись, когда Щит увидел слёзы на бледных щеках местного любимца.
- Что случилось, Проказник?- удивлённо спросил он.- Что так огорчило тебя?
- Не спрашивай. Лучше иди своей дорогой,- отозвался уака и горько зарыдал.
- Но я не могу оставить тебя в такой печали!- отозвался сердобольный юноша.- Чем я могу помочь?
- Не знаю, может быть...- отозвался Проказник, откинувшись на неудобном каменном сиденье и оглядывая своего собеседника с ног до головы.
- Я чувствую приближение пустоты, Великой Пустоты, которая воцарится в Топпане. Она уже близко...- пробормотал уака.
В этот момент юный жрец вдруг вспомнил, что учитель как раз накануне говорил им о войске северян, наводящим ужас на всём побережье. Но эти дикари никогда не были серьёзной угрозой для их огромного Топпана, так что молодой человек пропустил эти слова мимо ушей. Он слишком увлечённо наблюдал за дочкой учителя, Хорошей Новостью, которая как раз в тот момент принесла отцу завтрак. Представив чёрные косички девушки с костяными смешными фигурками-оберегами на концах, Маленький Щит невольно улыбнулся, но тут же одёрнул себя. Надо было расспросить уаку о причине этой надвигающейся беды. Но Проказника уже и след простыл, только на каменной плите скамейки остался какой-то предмет, завёрнутый в кусок из шкуры оцелота. Прощальный подарок уаки. Развернув свёрток, юноша обнаружил там гладко отполированный наконечник копья, на котором было вырезано лишь два аккуратных иероглифа: Хребет Упрямца. Юный жрец ухмыльнулся, это было имя известного городского мастера. Вот у кого Проказник позаимствовал столь ценную вещь.
Их праздник удался на славу. Будущие жрецы пели и танцевали до упада в свете костров, прерываясь только для того, чтобы хлебнуть кислого пива из фляг. Это был их первый опыт, и хмель ударил в молодые головы, раздвигая привычный мир и открывая перед ними новые горизонты. Приди сейчас Сеятель в круг танцующих, и они приняли бы его за своего. Такие случаи бывали прежде не раз. Сеятель был добрым уакой, он мог выполнить любое желание, и встретить его было мечтой любого жителя Топпана. Незаметно он проникал в круг танцующих и отдавался страстным пляскам вместе с людьми. Каково же было разочарование жрецов, когда они наутро начинали догадываться, что упустили единственный шанс в своей жизни и не узнали пришедшего к ним волшебника.
Поэтому первой мыслью проснувшегося на утро Маленького Щита было проверить, не испачканы ли лица его спящих товарищей синей краской, цветом Сеятеля, этот знак он обычно оставлял незадачливым школярам. Поднявшись с песка, и озираясь по сторонам, жрец заметил человека, выходившего в тот момент из морских вод. То что это был человек, а не уака, не вызывало сомнений, он шатался от усталости и чуть не валился с ног всякий раз, когда ласковая волна догоняла незнакомца. Но как же необычно и страшно он выглядел! Высокий, могучий, заросший густой бородой, с необычайно светлыми, почти прозрачными глазами. Его лицо дышало силой и упорством даже в тот момент, когда, достигнув кромки воды, незнакомец беззвучно повалился на песок и замер.
Старик прекрасно помнил свои ощущения в тот момент. Как он пытался сообразить, что за нежданный гость из моря посетил их на том пустынном пляже, но в голове не было ни одной догадки. Как он первый раз осторожно коснулся незнакомца, проверяя действительно ли это создание из плоти и крови. Как, один за другим, начали просыпаться другие школяры, и как они обступили в восхищении могучего незнакомца. Как стали высказывать догадки одна фантастичнее другой и чуть не подрались, потому что их вечный умник Шестой Дом уверял, что это рыбак с юга, которого течение занесло так далеко от родных мест. Но Маленький Щит видел южан, маленькие и темнокожие, они совсем не походили на их светлолицего гостя. Наконец они разбудили своим шумом и криком чужака, и тот вскочил как от укуса скорпиона, дико озираясь во все стороны и выхватив странный, блестящий на солнце продолговатый предмет.
Старик запомнил на всю жизнь лицо пришельца в тот момент. В нем было столько притягательной силы и столько отталкивающего! Казалось, чужак готов был наброситься на окруживших его школяров как дикий зверь, но, увидев на их лицах улыбки, он опустил руки и улыбнулся в ответ сам. Даже солнце выглянуло в этот момент из-за розовых утренних облаков, чтобы взглянуть на группу людей на берегу безмятежного океана. Школяры принялись расспрашивать чужака наперебой, но он не понимал ни слова, даже когда они воспользовались Универсальным языком, который был доступен для самого жалкого дикаря из-за гор. Единственное, что они смогли добиться от их гостя, это его имя "ктакэк", такое же странное, как он сам. Да ещё незнакомец, по-своему поняв их расспросы, нарисовал странный кружок на песке, а в нем два кружка поменьше. Он долго стучал кулаком себе в грудь, показывал на песок у себя под ногами и на море за спиной, но они не понимали, что он имел в виду, пока их умник, Шестой Дом, не догадался, что эти два кружочка могли означать острова в океане, откуда приплыл их гость. Но вот откуда он появился на этих островах, на которых, как всем известно, никто не живёт, осталось тайной.
В конце концов, они решили, что их гость нуждается в отдыхе, и что расспросы лучше провести после того, как они познакомят его со своим учителем. Маленький Щит первым увидел чужака и поэтому никто не стал оспаривать его право предложить пришельцу очаг. Школяры весело устремились к городу, ведя с собой диковинного человека, и все встречные горожане бросали свои дела, чтобы присоединится к их шумной компании. Они смотрели на незнакомца, как на чудо и каждый желал прикоснуться к нему, чтобы убедиться в его реальности. Когда школяры достигли дома родителей Маленького Щита, их окружала уже целая толпа любопытных. Два старика приветливо встретили сына и его гостей, мать засуетилась у очага, отец усадил чужака на почетном месте и предложил ему чашу с забродившим соком винной ягоды. Затем чаша пошла по кругу, в то время как в котле варились первые пахучие лепёшки. Незнакомец накинулся на них как голодный зверь, и остальные присутствующие затаили дыхание, наблюдая, как он с лёгкостью уничтожает недельные запасы целой семьи. За многолюдством юный жрец не заметил, что славящиеся своим приветливым нравом уаки его дома так и не вышли к гостям.
Когда наступила ночь, Маленький Щит забрался на крышу, откуда мириады звёзд казались чуть ближе. Гость, проспавший весь остаток дня, поднялся к нему, и они вместе стали смотреть на прозрачное небо, в котором тринадцать животных продолжали своё медленное движение по извечному кругу. Незнакомец вдруг принялся говорить на своём непонятном гортанном языке, показывая то на Пятерых, то в сторону моря, то на дом. Увидев, что собеседник его не понимает, он замолчал и откинулся на одну из соломенных циновок, которыми была покрыта крыша. Потом чужак заснул, а юноша долго ворочался с боку на бок, не понимая причины охватившего его беспокойства. Наконец он понял, что не было слышно монотонной песни хозяина заброшенной башни, который каждую ночь оплакивал погребённую под его камнями прекрасную Девушку-с-красивой-улыбкой. Это было странно, но видимо и траур уаки имел тоже своё начало и конец, как и всё в этом мире.
В ту ночь юному жрецу так и не удалось выспаться. Уже под утро, когда звезды начали тускнеть и гаснуть на посветлевшем небосклоне, его разбудил Шестой Дом:
- Вставай скорее, беда! Войско северян близко! Уаки ушли из города, наша единственная надежда на помощь храмовников,- затараторил он, что было совсем не похоже на этого, всегда старавшегося казаться важным, школяра. - Учитель послал меня за тобой, Верховный Жрец послушает тебя, надо бежать, не то будет поздно!
Новости были настолько неожиданными и ошеломительными, что Маленький Щит не сразу понял самое главное,- уаки ушли из их города! Это было неслыханно! Такого не случалось никогда прежде, и юный жрец не мог придумать ни одной причины их бегства. Затем он вдруг вспомнил слова Проказника, сказанные ему у придорожной скамьи: "Я чувствую приближение пустоты...". Что же за силу привели с собой северяне, что сами уаки предпочли скрыться и бросить свой родной город! Да, теперь их единственная надежда была только на жрецов Великого Храма, с их властью над Повелителем Ночи. Мешкать было нельзя. Осторожно перешагнув через спящего непробудным сном чужака, юный жрец подхватил подарок уаки, острие копья, завернутое в шкуру оцелота, с которым теперь не расставался, и поспешил следом за своим взволнованным товарищем.
Да, Верховный Жрец знал Маленького Щита ещё с детства и тепло относился к нему. Так уж получилось, что он спас малышу жизнь однажды, вытащил полу задохнувшегося ребёнка из городского канала. Он привел испуганного мальчугана в чувство и подарил ему оберег, в виде синей водяной ящерицы, с которой Маленький Щит никогда не расставался. Но он и думать не мог, что глава храмовников помнит о нём, и был несказанно удивлён, когда посетивший их школу Владыка узнал его по этому амулету и даже назвал его по имени. С тех пор учитель стал поручать Маленькому Щиту все дела, связанные с храмом Ночного Властелина. Верховный Жрец был всегда приветлив с юношей, вот и сейчас он разрешил ему присоединиться к храмовникам и наблюдать за разворачивающимся сражением из-за спин своих жрецов.
Два войска встретились в долине, в виду Топпана и остановились, чтобы выразить своё презрение друг к другу перед решительной схваткой. Бесконечные ряды воинов и героев, колдунов и жрецов, старшин и вождей в красочных боевых одеяниях, доспехах и шлемах, с разноцветными флажками за спиной. Здесь был весь цвет Топпана, которому противостояла многочисленная нестройная красно-черная армия северных варваров. Маленький Щит внимательно рассматривал их ряды. Вождь и три колдуна стояли перед вражеским войском. Кто-то из них обладал такой властью, что был способен напугать уаки и самого Воина-с-подбитым-коленом, покровителя их города. Юный жрец стиснул в руках подарок Проказника, который он использовал как нож. Юноша знал, что уаки никогда не делают ничего просто так, если ему оставили оружие, значит этим оружием можно победить и отвести беду от родного города. Теперь оставалось только определить цель...
Начали сражение северяне. И до чего же банальным было это начало! Первый колдун взмахнул своим жезлом, и из земли полезли ядовитые змеи, они разевали свои рты с ядовитыми зубами и угрожающе шипели, готовясь наброситься на защитников города. Тогда один из жрецов храма ударил своим посохом о землю, и солнце померкло, скрытое густой пеленой туч. С почерневшего неба спустились стаи ночных птиц, они стали хватать извивающихся змей и раздирать их на части.
Вышел второй колдун северян и ударил в свой бубен из человеческой кожи. Тотчас же послышался вой тысяч глоток, и огромная стая песчаных собак с горящими глазами кинулась на воинов Топпана. Маленький Щит криво усмехнулся. Всё это напоминало лекцию их учителя по вызову потусторонних существ. Один из храмовников свистнул в свисток, и огромный черный хищник из пещер возник перед войском. Он громко заревел, обнажив страшные клыки, и стал хлестать себя пятнистым хвостом, готовясь к атаке. Песчаные собаки, увидев своего вечного врага и убийцу, поджали хвосты и кинулись врассыпную. Зверь недовольно зарычал, и бросился в погоню, сокрушая ударами своих мощных лап тщедушные собачьи спины.
Вождь дикарей вышел вперёд и высоко поднял обе свои руки, в одной из которых был зажат кривой нож, покрытый иероглифами тайного языка. Этим ножом вражеский предводитель сделал глубокий надрез на своей ладони, из которого хлынула кровь. И как только первая её капля коснулась земли, из неё вышли уаки, благородные предки северян. Целая армия древних воинов, раскрашенных в цвета войны и смерти. Они запели песню и дружно двинулись на защитников Топпана. В этом ходе противника также не было ничего нового, оставалось только гадать, как эти дикари умудрились победить другие города на побережье. Верховный Жрец усмехнулся и ударил своим посохом о землю. Песня врагов смолкла, уступив место странной тишине, от которой тоскливо завыли городские собаки. Обнажив оружие, древние воители принялись истреблять друг друга, беспощадно пронзая и рубя тела своих товарищей. Верховный Жрец достал из поясной сумы сушеную человеческую голову и кинул её в ряды сражающихся врагов. Голова покатилась по земле, высоко подпрыгивая на кочках, и стала увеличиваться в размерах. Очертания её изменились, и вот это уже была не голова, а сам Владыка Мёртвых со своим жерновом. Ростом он был с высокое хлебное дерево, земля дрожала от поступи его уродливых когтистых лап. Гигант катил перед собой жернов из оскалившихся мёртвых голов. С пением и рычанием он ворвался в гущу сражающихся уаки и стал наматывать их тела на свой гигантский клубок. Войско топанцев разразилось победными криками, кто мог противостоять такой силе!
Вперёд вышел последний, третий колдун северян. Он был мал ростом и невзрачен на вид, то ли дряхлый старик, то ли ребёнок. Достав свирель из складок своего старого черного одеяла, он дунул в неё, и с неба упала молния, превращая бесновавшегося на трупах врагов гиганта в дымящуюся головёшку. Колдун подул в свой инструмент второй раз, и небо очистилось, прогоняя господство ночи. Вновь засияло солнце. Колдун подул в третий раз и уаки его народа перестали убивать друг друга. Изумлённо оглянувшись по сторонам, с ужасающим криком они бросились на своих настоящих врагов.
Маленький Щит покрепче перехватил оружие в мокрой от пота ладони и шагнул вперёд, теперь не было сомнений, кто был их главным противником в этом сражении. Верховный Жрец ударил посохом о землю, и тотчас из неё полезли корни деревьев. Словно живые они хватали врагов за ноги и останавливали их на бегу, разрывая затем на части. Верховный Жрец громко засмеялся, когда корни протянулись к маленькой чёрной фигурке, но чёрный колдун вновь заиграл на своей свирели, и перед ним возникла стена пламени. Корни, словно живые существа, отшатнулись от дышащего жаром огня. Этот маленький враг обладал поистине огромной силой, казалась, его свирель имеет неограниченные запасы чудес внутри...
-Это Бдящий,- воскликнул Верховный Жрец, и Маленький Щит вздрогнул. Бдящий! Это был миф, легенда, живое божество, высшая степень просветления, к которой стремились все жрецы и никогда её не достигали. Потому что Бдящий обладал такой силой, что мог менять реальность по своему собственному усмотрению, как сам Творец. Таковой силы была его вера.
Повинуясь звукам свирели, пламенная стена стала наступать на древесные корни, испепеляя их при одном прикосновении. Расправившись с ними, она устремилась на людей. Горожане поняли, что проиграли, и войско Топпана побежало. Перед надвигающейся полыхающей громадой остался стоять только Верховный Жрец, признавший своё поражение, и приготовившийся принять смерть. Маленький Щит последний раз оглянулся на него, чтобы увидеть, как исчезает в пламени знакомый образ мудреца, в этот момент юный жрец увидел их гостя, человека из моря со странным блистающим оружием в руках. Он что-то кричал убегавшим гражданам и шел навстречу огненной стене. И тут случилось неожиданное,- пламя расступилось, и пропустило чужака, а потом исчезло, как зимний иней при восходе солнца.
Бородатый воин один, словно сам был уакой, набросился на остолбеневших врагов, срубая их головы, словно головки пустоцвета. Чёрный колдун снова подул в свою свирель, вызывая существо, состоявшее из бесчисленного множества коленчатых конечностей и жвал. Но странная тварь лишь жалобно пискнула и рассыпалась кучей безобидных термитов. Колдун пробовал заиграть снова, но на этот раз вместо мелодии у него получился только невнятный свист и хрип. Маленький Щит застыл на месте не в силах осмыслить происходящее. Он видел, как Бдящий колотит свою свирель о левую руку, словно пытаясь выбить из неё застрявший мусор. Как красно-черные дикари делают оградительные знаки против уаки, за которого они приняли белокожего воина, как их младшие колдуны пытаются читать заклинания, но у них ничего не получается, а чужак, весь забрызганный кровью, срубает и срубает их головы. Их главного врага бородатый воин даже не заметил. Приняв его за ребёнка, он прошёл мимо, брезгливо переступив через кучу копошащихся насекомых. И Маленький Щит вдруг почувствовал всем своим существом, что это их нежданный гость и спаситель погасил стену пламени. Это он не дал материализоваться созданию Бдящего и заставил замолчать его всемогущую свирель. Этот чужак нес в себе другой мир. Мир, в котором не было место уаки, зазывателям и колдовству, мир, частью которого было неверие, и это неверие было такое великое, что вера Бдящего разбилась об него, как о каменную мостовую. Именно это неверие было причиной того, что уаки оставили их город. Они почуяли его издалека и ужаснулись, даже сам вечно весёлый Проказник испугался до слез, потому что чужак нёс в себе то, что могло превратить привычный мир целого народа в "Великую Пустоту".
Маленький Щит посмотрел на остановивших своё бегство горожан, по их лицам он увидел, что они были далеки от понимания происходящего.
Отныне их жизнь неуловимо изменится, они будут взывать к своим покровителям, но те больше не придут на зов. Никогда больше не будут танцевать они вместе с людьми танец теней, никогда не утешат в трудную минуту и не дадут неожиданный совет. Никогда не вступят в войну за них и не станут требовать жертв. Они просто исчезнут. И исчезнут на веки. Храмы опустеют, святилища зарастут сорной травой. И скоро лишь кучка камней на развалинах, да свет Пятерых на опустевшем небосклоне будут напоминать людям о прежних временах.
Когда северяне дрогнули и побежали, улыбающийся чужак, с раздувающимися после битвы ноздрями подошёл к Маленькому Щиту и похлопал его по плечу, говоря успокоительные слова на незнакомом языке. Тогда юный жрец поднял зажатый в кулаке наконечник копья и вонзил его в шею человека из моря, отделяя один от другого позвонки. Он, наконец, понял, против кого предназначалось это оружие.
С тех самых пор он жил один, на этом утёсе, изгой, нарушивший законы гостеприимства. Никто не разговаривал с ним и не поднимал на него глаз, только несмышлёные дети приходили к нему, не смотря на запреты родителей. Ведь с этого утеса было удобно запускать птиц, которые так любили звуки его свирели. Той самой свирели из кости Полуденного зверя, что вручил ему Бдящий после того памятного сражения.