Гридин Алексей Владимирович : другие произведения.

Дети Единорога

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мое первое относительно крупное законченное произведение, написанное в 1995 (кажется) году. Жанр - хрентези ))) Городское хрентези ))) Это первая часть планировавшегося романа. Вторая тоже существовала. Но, так как по большей части в середине далеких 90-х все писалось от руки, текст утратился, и от него осталось лишь несколько первых страничек ((( Если кому любопытно, почитайте. Потому что, подозреваю, единственная ценность опуса - посмотреть, как я писал дюжину лет назад. Больше ни на что сегодня этот текст претендовать не может.

  
   "Книги обязаны хорошо кончаться"
   Дж.Р.Р. Толкин
  
   " - Все мы обречены, - сказал старик. Мороз, насвистывая под нос незатейливый мотивчик, рисовал на стеклах узоры. Иногда свист затихал, словно мороз отступал на шаг и, изящно взмахнув кистью, добавлял последний штрих и любовался результатами. А затем он снова принимался за работу.
   - Весь мир обречен, - добавил старый маг. Он встал, поплотнее закутался в темно-синюю мантию, вышитую серебряными звездами и подкинул дров в камин. Пламя яростно рванулось из камина, но старик повелительно взмахнул над огнем рукой, и тот успокоился.
   - Что ты имеешь в виду? - спросил юноша в кресле. Он тоже встал и, подобно старику, кутаясь в изумрудный плащ с горностаевым подбоем, принялся прохаживаться по комнате, пытаясь согреться.
   - Я говорю о смерти, - откликнулся старик. - О смерти людей и смерти мира.
   - Но я уже много раз слышал от тебя об этом! - воскликнул юноша.
   - Я знаю. Но завтра ты покинешь этот дом, и я хочу быть уверен, что ничего не забыл тебе сказать. Так что тебе придется выслушать меня еще раз.
   - Я весь внимание, - почтительно кивнул юноша, усаживаясь обратно в кресло.
   Все идет к концу, - глядя в пустоту, произнес старик. - Все. Грядет последняя зима, за которой уже не будет лета. Боги устали, устали пытаться что-либо объяснить людям. Да и где сейчас эти боги? Я знаю, я уверен, что они когда-то были, но где они теперь? Так трудно верить в то, чего никогда не видел собственными глазами.
   Старик замолчал, продолжая смотреть в никуда, словно пытаясь разглядеть там, в невидимом обычному взгляду мире, тропу, по которой ушли боги. - Виновны не боги. Виновны люди. Сначала они приписали богам человеческие качества. Затем они приписали богам человеческий облик. Затем они обожествили человека, в непомерной гордыне пытаясь встать на одну ступень с высшими силами. А результат? Люди больше не верят в красоту. Люди больше не верят в магию. Теперь они работают, уверенные, что за их беспросветную жизнь здесь они получат райское блаженство там. Там?! Где это там?! Там нет ничего после того, как ушли боги. А их труд используется жалкой кучкой позабывших всякий стыд людей, потерявших всякое право так называться. Где теперь эльфы? Где теперь единороги, драконы, гномы? Я не знаю. И я устал. Нас осталось совсем мало, нас, кто еще помнит и верит. Да, мы пытались. Мы кричали, доказывали, бились в муках. В лучшем случае нас не замечали, в худшем - нас жгли на кострах. И надежда умерла, так же, как умерли добро, мечта, красота, любовь. Вместо мечты теперь - ожидание предопределенной судьбы, вместо добра - Благодать, вместо любви - лицемерное умиление. Мы, маги - уже ничто, забытый, никем не услышанный отголосок, страшная сказка, которой пугают детей. Силы Зла сильны как никогда, ибо это в них верят люди, веря в своего распятого бога. Что это за религия, основным, ключевым элементом которой является распятие, одна из мучительнейших казней! Почему они не выбрали четвертование?
   - Сложно заставить людей поверить в воскрешение бога из кусков растерзанной плоти, - нарушил молчание юноша. - На кресте у него хоть тело осталось целым.
   - Ты прав, - как бы очнувшись из транса, взглянул на него старик. - Но наступает время, время решить, время поднять меч, время разить без пощады..."
   Кто-то прошел мимо стола, за которым сидел Олег, и он машинально прикрыл рукой тетрадь. Нельзя сказать, что он не любил, когда другие читали его произведения, но он предпочитал показывать их только определенному кругу лиц. Впрочем, здесь, в читальном зале Академии, мало кто интересовался, что сейчас делают его соседи. Вернее сказать, вообще никто не интересовался.
   Олег бросил взгляд на большие часы, висевшие над входом. Пора было собираться и идти на электричку. Он сгреб со стола тетради, одновременно продумывая дальнейшее развитие сюжета. Как всегда, главным было начало, а уже одно написанное событие приводило к другому, один персонаж приводил к следующему. Вот и сейчас писалось легко, и становилось ясно, что следующая сцена произойдет в грозном, мрачном, неприступном замке, где соберется Собор для того, чтобы осудить ересь... чью ересь?.. Ну, к примеру, Эрика Светлого. Чем плохо? Эрик доберется до Рима и сокрушит в бою кардинала... кардинала... кардинала Генриха, который, прикрываясь крестом и властью церкви, приближал приход на Землю Темных Сил. И - финальная сцена: по грязному, запущенному городу навстречу Эрику идет единорог. Однако... Для сюжета этого далеко не достаточно. Все должно вертеться вокруг какого-нибудь магического аксессуара - ну, там, Кольцо Всевластия у Толкина, или Камень Правосудия у Желязны. Что-то вот такое...
   Запихивая на ходу тетради в сумку, Олег зацепился за что-то рукой. На его запястье холодно взблеснула цепочка, и он вспомнил, что это такое. На какой-то тусовке по какому-то поводу один дальний знакомый, узнав, что Олег интересуется мифологией, немного оккультизмом и так далее, подарил ему эту безделушку: кулон из матово-серебристого сплава на такой же цепочке. Изображал кулон скачущего единорога: гордое, изящное, но не хрупкое, а наоборот - сильное и осознающее свою силу животное с вздыбленной шеей и острым витым рогом. Красивая штучка тогда очень понравилась Олегу, и он положил ее в сумку, но, как ни странно, совсем о ней забыл.
   Не очень быстро, но и не медленно он прошел по Академии, изредка обмениваясь кивками и рукопожатиями с различного рода знакомыми: однокурсниками, бывшими одноклассниками. Распахнулись стеклянные двери, и он, наконец-то, вырвался в весну. Был май. Яркое солнце слепило глаза, и после плохо освещенных коридоров Академии Олегу пришлось зажмуриться. Ни облачка на ярко-синем, неправдоподобно синем небе. Тут и там на скамейках по обе стороны площадки перед главным входом сидели парочки. Приближалась сессия, но, видимо, никого это не волновало. Никакая сессия не могла затмить эту весну, весну такую, какой ее любили описывать бесчисленные гении, таланты и графоманы.
   Путь к станции лежал через лес, затем мимо автобусной остановки, где всегда толпилось не менее тридцати человек, затем снова через лес. Несколько десятков лет назад принято было интересное решение: построить здесь экспериментальный научный центр, административно подчиняющийся городу, возле которого он был построен, но не являющийся его частью. Десятки институтов различной направленности, здания, в которых жили их сотрудники и люди из Сферы обслуживания, а через некоторое время - и Академия - в минимальные сроки поднялись из леса. Недаром среди студентов Академии ходила шутка: "Как вы узнали о существовании нашей Академии?" - "Заблудился и наткнулся на вывеску у входа..." Как бы то ни было, но куда не пойдешь - везде рос лес. Фактически, здесь, на пути к станции электрички и Водохранилищу, лес был самым густым и непотревоженным. Одно время ходило множество жутких историй о маньяках, бродящих ночами в этом лесу. Но нормальным людям по ночам здесь делать было нечего, так что, похоже, все маньяки за неимением жертв извели друг друга. А в отсутствие подтверждающего фактического материала как-то сошли на нет и слухи.
   Так, вспоминая это, не очень быстро, но и не медленно, шел Олег по лесу, помахивая сумкой. Лучи солнца бликами прыгали по нежно-изумрудной зелени молодой листвы, пробивались сквозь переплетенные ветви, но все было бесполезно - романтический сумрак царил в лесу. И пахло в лесу так, как пахнет лишь в тот короткий промежуток времени, когда весна уже отвоевала свои права у зимы, но еще не отступила перед неизбежностью лета, хотя это вот-вот случится. Воздух, наполненный запахами, казался тяжелым и плотным, что-то в нем еле слышно нашептывало о приближающейся грозе. И потихоньку собиравшиеся тучки, едва видные из-за деревьев, подтверждали - гроза не за горами.
   Вскоре Олег добрался до шоссе, перешел его и спустился к пляжам. До поезда оставалось минут пять, не больше. На платформе стояли люди, довольно много - как всегда, в субботу в город ехало множество народу. Сквозь деревья бирюзово просвечивало водохранилище. Несколько человек, петляя по узеньким тропинкам и часто спотыкаясь, спускались к пляжам.
   Но все это Олег заметил не сразу. Сначала он увидел Таню. Как всегда, она пришла немного раньше. Но обычно она часто окидывала взглядом тропинки, ведущие к станции, высматривая знакомых. Сейчас же она смотрела себе под ноги, с бесцельной монотонностью покачивая висевшую на плече сумочку. Почему-то Олег вспомнил, что такой тихой и грустной он видел ее только один раз, когда она на первом курсе чуть не завалила экзамен по сравнительному языкознанию и лишь с трудом вымолила у преподавателя тройку.
   Тихо Олег подошел к Тане. Она услышала шаги и медленно, нехотя поняла голову. Олег взглянул ей в лицо, и все прекрасное весеннее настроение исчезло, словно и не бывало. Было что-то странное в ее глазах - боль, страх, непонимание чего-то случившегося, отказ верить в это что-то. Олег никогда не считал себя способным чувствовать чужое горе, но он сразу понял, что что-то произошло. И было это очень серьезно.
   - Извини, пожалуйста, - тихо сказал он. - Может, это не мое дело, но... Что-то случилось?
   Таня снова опустила голову и, не поднимая глаз, так же тихо ответила:
   - Олег, понимаешь... Я после лекций позвонила домой, а там была бабушка... Она говорит: "Была авария"... Понимаешь... Мама, папа...
   И, как всегда в подобных ситуациях, хотя случались они довольно редко, Олег подумал: "Вот и еще одна несправедливость, одна, но для нее превосходящая все остальные несправедливости этого мира." Он любил иногда размышлять, оперируя такими, может быть, несколько высокопарными выражениями. Это превратилось в навязчивую привычку.
   Он не знал, что сказать, и просто молчал, глядя куда-то вниз, но Таня внезапно ткнулась лбом в его плечо и всхлипнула. Машинально Олег положил руки ей на плечи, но Таня отстранилась, встретилась с ним взглядом, смахнула слезы и виновато улыбнулась.
   - Давай помолчим, - прошептала она. - Давай помолчим.
   Длинной, зеленоватой змеей выполз из-за кромки леса поезд, громко, приветственно свистнул, подошел к платформе. Словно вздыхая, распахнулись двери, пропуская в душные, пыльные вагоны людей. Желтоватые деревянные скамьи были горячими, но стоять сорок минут пути до города никому не хотелось, так что Олег и Таня сели у окна друг напротив друга. Таня опять молча опустила глаза. Глядя то на нее, то в окно, Олег размышлял, как всегда несколько высокопарно. "Собственно говоря, кто она для меня? Просто - хороший, знакомый человек. Даже не моя девушка, у нее есть парень, под стать ей, умный и симпатичный. Однако сейчас некому ей посочувствовать, и я вынужден временно стать... стать кем?.. Неважно. Каждый человек, в силу того, что он является человеком, уже имеет право на свою, пусть минимальную, долю уважения и сочувствия. И я обязан сочувствовать, обязан, в первую очередь, перед собой; сочувствовать - не лицемерно плакать, а принять чужое горе как свое, хотя это и невозможно, да и сказано слишком уж по-детски. По-детски?! Ну и что! Ведь важны не слова, а то, что за ними кроется. Каждый человек, если это в его силах, должен помогать другому. И если эта помощь заключается в сочувствии - ведь как еще сейчас можно помочь? - я должен сочувствовать. Первым принципом человеческого общежития должна стать избитая истина: "Поступай с другими точно так же, как ты бы хотел, чтобы поступали с тобой". И, может, тогда количество несправедливостей на земле поуменьшится."
   Мелькали за окном столбы, деревья, дома. Ритмичный перестук колес, неоднократно воспетый в стихах и прозе, скучно и однообразно отдавался в мозгу, неудержимо клоня в сон. Олег принялся бороться с дремой, но все было бесполезно, и он погрузился в то странное состояние, когда человек уверен, что не спит, но внезапно ощущает, что только что проснулся.
   Олег проснулся, когда объявили их станцию. Он прошел по узкому проходу между двумя рядами деревянных скамей, вышел в тамбур, не тратя времени на спуск по ступенькам, спрыгнул на платформу, повернулся, подал руку молчаливо следовавшей за ним Тане и огляделся вокруг.
   Вокруг раскинулся Город. Давным-давно пришли сюда первопроходцы, казаки да беглые холопы, давным-давно, когда никаких городов здесь не существовало и в проекте. Они победили местного хана и принялись осваивать, развивать и так далее, и медленно-медленно, но неуклонно, росли и объединялись поселения. И вскоре превратились в настоящий город. Тогда, не долго думая, жители решили назвать его просто - Город. Ведь разных городов тогда уже было много, а этот был единственным, единственным для них и единственным в своем роде. За свою долгую историю, в различные эпохи, в зависимости от политического положения, Город часто переименовывали, но название все равно не приживалось, и, в конце концов, очередные руководители решили вернуть Городу его первоначальное имя.
   Нельзя сказать, что Город процветал. Бывал он и грязным, и запущенным, но он впечатлял. Раскинувшись по обоим берегам великой реки, он являлся экономическим, политическим, культурным... В общем, каким только центром он не являлся. Давно канули в прошлое нелепые анекдоты о том, что зимой по улицам Города бродят медведи, и Город теперь часто по праву именовали неофициальной столицей...
   Грустно вздохнув, двери поезда захлопнулись. Свистнув, на этот раз - на прощание, поезд с нарастающим грохотом умчался. Несмотря на грозное объявление "По путям не ходить", пассажиры, видимо, из духа противоречия, двинулись через рельсы к станции метро. Последовали их примеру и Олег с Таней.
   На станции всегда было шумно и многолюдно: лотки и прилавки с мелким товаром, мальчишки, торгующие газетами, длинный хвост очереди за жетонами на метро и одновременно очередь за билетами на поезд. Олег с Таней протолкались сквозь толпу, предъявили толстой тетушке на контроле проездные билеты и спустились по эскалатору на платформу.
   Огни поезда вспыхнули из-за поворота туннеля, и вскоре поезд, с грохотом гоня перед собой волну прохладного, немного застоявшегося воздуха, влетел на станцию. Распахнулись двери, поток людей выплеснулся на платформу, другой поток рванулся и навстречу. Олег шагнул вперед, присоединяясь к серой, безликой массе, заполнявшей вагон.
   Но только он шагнул в дверь, как опора под ногами исчезла, мрак опустился перед его глазами, и Олег беззвучно провалился в пустоту.
   Впрочем, не совсем беззвучно. Невольный крик сдержать не удалось, да Олег, собственно говоря, и не пытался. Затем ноги с глухим стуком ударились о пол, и Олег, покачнувшись, восстановил равновесие и выпрямился. Вокруг было темно, и он, как не пытался, не мог ничего рассмотреть. Он чувствовал, что не один здесь, но не хотел двигаться или говорить - мало ли что могло произойти, мало ли куда он мог провалиться. В одном он был уверен - он абсолютно точно находился не на станции метро, а, может, и не в Городе.
   Свет вспыхнул внезапно, со всех сторон, невыносимо яркий после непроницаемого мрака. Олег вновь вскрикнул, зажмуриваясь и прикрывая глаза рукой от беспощадного колючего света. Через некоторое время он медленно отнял от лица ладонь и слегка приоткрыл глаза. Интенсивность света, вроде бы, поуменьшилась, и можно было спокойно осмотреться по сторонам.
   Ничего необычного или просто примечательного здесь не было. Место, в котором он находился, больше всего напоминало конференц-зал средних размеров: ряды роскошных, бархатных с позолотой кресел полукругом вздымались к нависающему балкону, в проходах лежали ковровые дорожки, а сам Олег находился как раз в промежутке между залом и трибуной. Повернувшись спиной к залу, он вскочил на сцену и, желая поскорее и потише выбраться отсюда, двинулся к двери с надписью "Служебный вход".
   Но не успел. Дверь с легким скрипом распахнулась ему навстречу, и трое людей, один за другим, вышли в зал. Первый, высокий, широкоплечий, бородатый, был в строгом темно-коричневом костюме, который, похоже, надел впервые в жизни, так как все висело на нем мешком. Второй, задумчивый, бледный, с яркими, фанатичными глазами, тоже был в отличном костюме-тройке, не вязавшемся с его обликом, но зато хорошо подогнанном. Третий... Третий... О нем и сказать-то было нечего: слишком уж повседневно-серым выглядел он. Серые брюки, серый пыльный свитер, серое угрюмо-землистое лицо и бесцветные глаза.
   - Сядьте, молодой человек, - таким же тусклым голосом произнес этот замыкающий человек.
   Хотя сказано это было так, словно говорящему наплевать было, будет ли выполнен его приказ или нет, но Олег, который хотел было что-то возразить, что-то спросить, чтобы понять что-либо из происходящего, внезапно обнаружил, что сидит в удобном кресле в первом ряду амфитеатра. Медленно, глядя в никуда, четко и размеренно, словно заведенные, все трое прошествовали к сцене, поднялись и расселись за столом. Первый, тяжело вздохнув, неторопливо протянул руку к стоящему перед ним графину, плеснул немного в стакан и одним долгим глотком выпил. Затем, все так же неторопливо, перевел взгляд на Олега и задумчиво, словно засыпая, произнес:
   - Ну что ж, начнем.
   "Начнем что?" - опять хотел спросить Олег, но таинственная сила вновь не дала ему открыть рот. Он лишь поставил сумку на колени и машинально сунул руку в карман сумки.
   Севший посередине, поднял голову и встретился с Олегом взглядом. Ничего, ничего не выражал этот взгляд, он был темным, а глубже, за завесой темноты, пряталась еще более непроницаемая тьма, где тускло бился багровый огонь, еще более сгущавший мрак.
   - Позвольте представиться, - безразличным тоном сказал он. - Отец Борис, к вашим услугам. Ну, это просто фигура речи, никаких услуг я вам оказывать не собираюсь.
   По его глазам Олег уже понял, что ждать от него чего-либо доброго бесполезно и теперь пытался сообразить, что следует говорить и как следует поступать в этой казавшейся страшным сном и от этого еще более реальной ситуации.
   - Это, - Отец Борис вяло махнул рукой направо, в сторону высокого и бородатого, - отец Некрозар.
   Отец Некрозар чуть кивнул головой и вновь перевел взгляд куда-то за спину Олега. "Что за имя?" - подумал Олег, но вспомнить так ничего и не смог.
   - Это, - отец Борис повторил тот же жест, только налево, - отец Бесослав. Все это, конечно, псевдонимы для большего удобства общения среди посвященных.
   Он замолчал и обвел взглядом зал, затем снова взглянул в глаза Олегу и монотонно добавил:
   - Мы вас надолго не задержим. Все зависит только от... как это говорится... от вашего желания сотрудничать.
   Некрозар и Бесослав в такт кивнули, подтверждая слова своего... коллеги? друга? начальника? Олег все еще не понимал, что это за бредовая сцена из плохого фильма ужасов про злобных сатанистов с нечеловеческими именами. Конечно, его, как известного противника христианства, могли попытаться завербовать в сатанинскую церковь, но не похоже это было на ритуал посвящения. И способ, которым его сюда доставили, заставлял кое о чем задуматься. Правда, думать об этом было не очень приятно.
   - Можете говорить, - бесцветным голосом сказал отец Бесослав.
   Таинственная сила, сковывающая Олега, вроде бы исчезла, но когда он напрягся, пытаясь встать, незримые цепи все еще держали его тело. Но говорить и двигать руками ему было разрешено.
   - Кто вы? И что все это значит? - первое, что пришло в голову, спросил Олег. Ну а что еще скажешь в такой ситуации?
   - Этого вам знать не нужно, - буркнул Некрозар. - И вообще, вам разрешено говорить лишь для того, чтобы отвечать на вопросы. Куда вы торопитесь, молодой человек, у вас ведь вся жизнь впереди. Надеюсь.
   - Молодой человек, - поддержал его отец Борис. - Нам нужна одна вещь. Мы думаем, что она либо у вас, либо вы знаете что-то о ее местонахождении. Короче говоря, нам нужен Объект Приложения Сил. Где он?
   - Что? - просто и коротко спросил Олег.
   - Неужели вам не понятно? Объект Приложения Сил, Рычаг, которым можно перевернуть Вселенную. Магический предмет, говоря по-простому.
   - Неужели я похож на человека, владеющего магическим предметом? - Олег не просто казался удивленным, он на самом деле был удивлен.
   - Я не сказал, что он у вас. Извольте перестать задавать вопросы, - на этот раз в голосе Некрозавра было чуть больше жизни, он даже приподнялся в кресле и положил лицо на ладони, пристально глядя на Олега. - Он может быть у кого-то из ваших друзей, родных, знакомых, например, у той девушки, вашей спутницы. Но я уверен, что вы его видели и трогали, а увидев и потрогав, забыть его уже невозможно.
   - Я не понимаю, о чем вы говорите, - терпеливо объяснил Олег. Ему не нравилась перспектива ввязаться в проблемы из-за чего-то, о чем он и слыхом не слыхивал. Он уже не удивлялся ситуации, принимая все как должное - все происходящее было реальным на двести процентов, он был в этом уверен. Он вполне признавал возможность существования магии и, соответственно, не отрицал и существования магических предметов, но был убежден, что никогда их не видел и не трогал.
   - Ну так как? - уныло спросил отец Борис, слегка повернувшись к Бесославу.
   - Не могу сказать точно. Он его видел и трогал, но может ли он что-то сказать? Кажется, талисман впечатался в его личность и создает прикрытие.
   - Неужели дошло до такой степени? - Борис словно проснулся, в его голосе чувствовалось неподдельное удивление. Он даже словно не обращал внимания на Олега, а тот тем временем пытался определить, насколько крепко держат его невидимые оковы. Освободиться он не мог, это стало для него очевидным почти сразу же.
   - Молодой человек, - вновь обратился к нему Некрозар. - позвольте вам объяснить: вам этот предмет не нужен. Вы просто не умеете с ним обращаться. Мы тоже не умеем, но знаем, как научиться. Будем говорить начистоту: отобрать его у вас мы не можем - отобрать магический предмет значит выкопать яму, в которую рано или поздно провалишься. Подарите нам его.
   - К черту! - невольно вырвалось у Олега. - Это уже не смешно. Отпустите меня, я ничего не знаю о вашем Объекте.
   Это, похоже, было уже слишком. Отец Борис гневно вскинулся, но Бесослав чуть ли не силой усадил его на место.
   - Послушайте! - прошипел Некрозар. - Да, мы не можем отобрать его у вас, но, будьте уверены, можем заставить подарить его. Это вам не шутка, это не идет ни в какое сравнение с дешевыми телеужасами. Начинайте, Бесослав.
   Бесослав встал. Он медленно развел руки. Олег поймал его взгляд и уже не мог отвести глаз, вынужденный глядеть в мерцание фанатичных багровых зрачков. Сам Бесослав, казалось, вырос, раздался в плечах, на его лице, прежде тусклом и безвольном, появилась злобная гримаса, напоминающая ухмылку торжества и предвкушения. Резким движением он свел руки вместе, а когда снова разъединил их, на столе перед ним лежал, переливаясь всеми цветами радуги в миллионах граней, хрустальный шар. Бесослав устало опустился в кресло.
   - Эта вещь в просторечии называется Шар Правды, хотя раса, создавшая его, дала более значащее название. Работа с ним требует больших усилий, но они всегда оправдываются полученными результатами. Этот шар вскопает ваши мозги словно грядку и вытащит на поверхность все, что бы вы ни пытались спрятать. Вы, конечно же, останетесь психически нормальным, но сам процесс, говорят, весьма и весьма болезненный. У вас есть последний шанс. Ну?
   Олег устало помотал головой. Вот когда ему стало действительно страшно, и ноги налились противной тяжестью, и мышцы отказывались служить. Он уже не мог объяснить этим сумасшедшим, что не понимает большей части того, о чем они говорят. Бесослав возложил руки на шар и что-то пробормотал себе под нос. Тонкий, бледный луч света медленно выполз из шара и, подрагивая словно хоботок насекомого, потянулся к Олегу.
   Олег в отчаянной попытке рванулся из кресла, но невидимая стена надежно держала его. Он попытался опрокинуться назад вместе с креслом, но и это не удалось. Справа, слева - везде он натыкался на незримую, но непроницаемую преграду. Тонкий луч из шара подползал все ближе, дрожа, словно в экстатическом предвкушении. До лица Олега ему оставалось не более десяти сантиметров.
   Тогда в древнем инстинктивном жесте, понимая всю его бессмысленность и бесполезность, Олег вскинул руки и заслонил ими лицо.
   Как это уже было сегодня, матово-серебристая цепочка холодно взблеснула у него на запястье, зацепившись, когда он вытащил руку из сумки. Гордый бешеный единорог качнулся навстречу лучу, разъяренно вставая на дыбы, и луч, словно в конвульсиях, метнулся туда-сюда и, внезапно увеличив скорость, рванулся назад, втягиваясь обратно в шар. Бесослав, Некрозар, Борис - все трое вскочили, чертя в воздухе перед собой какие-то странные знаки, вспыхивающие хищно-желтым огнем. Олег мимоходом удовлетворенно отметил, что страх ясно читался на их лицах.
   Сам он уже не боялся. И все так же инстинктивно Олег взмахнул перед собой единорогом, рисуя в воздухе крест. Крест? Нет, не крест, а Знак Молота, знак суровых викингов, которым они отводили от себя зло, отдаваясь под защиту Тора. Знак ярко-белым пламенем вспыхнул перед Олегом, и он почувствовал, что прозрачная стена уже не держит его. Стены конференц-зала ветвисто потрескались, с потолка упал и разбился в пыль кусок штукатурки. Сжимая в руках цепочку, Олег вскочил и бросился вперед...
   ...Олег шагнул вперед, присоединяясь к безликой массе, заполнявшей вагон. Двери за его спиной закрылись, и вагон ринулся в темноту тоннеля.
   Он не сразу окончательно пришел в себя и, не думая, блуждающим взглядом, изучал рекламу в вагоне. И только через несколько секунд Олег почувствовал, что стоящая рядом с ним Таня вцепилась пальцами в его плечо и, заглядывая ему в лицо, истерически шептала:
   - Олег, что это? Что это было? - похоже, что все остальные слова она забыла. Пассажиры бросали на них не очень заинтересованные, но все же излишне любопытные взгляды. Поэтому, как только поезд подошел к станции, Олег решительно выскочил из вагона и выдернул Таню за собой. Она все еще, похоже, находилась в трансе, и он, не долго думая, применил старинное испытанное средство - влепил ей хлесткую, звонкую пощечину. Таня вздрогнула и отшатнулась, кое-кто из людей, ожидавших поезд обернулся, но Олег уже тащил девушку за собой к выходу.
   - Спасибо, - на ходу выдохнула она. Надрывно скрипящий эскалатор, автоматы у выхода, вращающиеся стеклянные двери - и они выбрались на улицу. И здесь тоже была весна, она чувствовалась и в городе, но здесь ее права были существенно ограничены. Цвели деревья, но они почти все были чахлыми, задушенными непривычными для них условиями. О траве не было и речи, жалкую бледную поросль на газонах и травой назвать было стыдно. Но самое главное - дух весны, сколько не ищи его, не чувствовался в воздухе. В общем, была это пародия на весну, а не сама весна.
   Глотнув прохладного воздуха, Таня, наконец-то, пришла в себя.
   - Так что же все-таки это было? - тяжело дыша, спросила она.
   - А что вообще произошло? - спросил, в свою очередь, Олег.
   Они медленно шли по тротуару в тени огромных зданий. Мало кто попадался навстречу, это был деловой и административный район, и люди не тратили свое драгоценное время на бесполезные прогулки. Поэтому можно было спокойно, не спеша, идти и разговаривать.
   - Как только я зашла в вагон, - начала говорить Таня, - я словно провалилась и оказалась где-то, в месте, похожем на кинотеатр.
   - Не в конференц-зале? - перебил ее Олег.
   - Нет. Это был именно кинотеатр. Сначала было темно, затем включился проектор, и на экране появился человек. Выглядел он настолько заурядно, что и описать-то толком нельзя. Назвался каким-то глупым именем... отец Мракомир, что ли? И начал расспрашивать о какой-то, как он выразился, колдовской безделушке. Причем все выглядело настолько серьезно...
   - А ты веришь в колдовство? - с напускным безразличием вновь перебил Олег.
   - После того, что сегодня произошло, - спокойно ответила Таня, - я готова поверить во что угодно. Ну так вот, он начал мне рассказывать об этом волшебном кулоне - что если я его видела или трогала, то я не должна об этом забыть и я должна знать, о чем идет речь - но я поняла только одно: такие люди, как этот Мракомир, получить его не должны. Однако я его никогда не видела и в руках не держала... И несмотря на то, что все это казалось абсолютно реальным... Олег, скажи, как такое может быть? Как... - тут она резко замолчала и подозрительно спросила: - А с тобой-то что было?
   - Рассказывай пока дальше, - махнул рукой Олег.
   - Хорошо. Ну, сначала он обещал, затем угрожал. И... Олег, он обещал вернуть родителей. Понимаешь - не оживить, не что-нибудь еще - именно вернуть. Как ты думаешь, может такое быть? И что он имел в виду?
   - Не знаю, - честно признался Олег. - Ну, а потом?
   - Потом... Потом словно бы порвалась пленка в проекторе, все затряслось, задрожало, начало расплываться - и я оказалась в вагоне. Вот и все. Ну, а с тобой, все-таки, что случилось?
   - Приблизительно то же самое. Только занесло меня в конференц-зал, где вместо конференции трое сумасшедших и именами, подобными имени твоего нового знакомого, устроили мне допрос. Но тут кое-что произошло, и меня тоже вернули в вагон.
   - А ты-то знаешь, что это за штука, которую они выпрашивали? И что это за кое-что, которое произошло?
   Олег на время замолчал, соображая, сказать ли ей правду или что-нибудь на скорую руку придумать. Но Таня уловила его замешательство.
   - Значит, ты что-то знаешь, - медленно констатировала она. - Или даже...
   - Даже, - вздохнул Олег. - Мне кажется, нам надо поговорить в более спокойном месте. Поехали ко мне?
   - Но... Я не могу, Олег. Меня бабушка ждет. Ты же сам знаешь, что произошло.
   - Извини. Но из-за всего случившегося я вообще уже ничего не знаю и почти ничего не понимаю. Этот Мракомир обещал тебе вернуть родителей?
   Таня едва уловимо вздрогнула.
   - А, может, у нас была коллективная галлюцинация?
   - По какому поводу? Но мне кажется, что это, все же, была не галлюцинация. Я должен тебе кое-что показать.
   - Его?! - ахнула Таня.
   - Тише! - так же мгновенно отреагировал Олег. - Звони бабушке, и едем ко мне.
   Сам Олег не был коренным жителем Города, но года три назад приехал сюда поступать в Академию и обосновался не в общежитии, а в однокомнатной квартирке, которую бесплатно предоставили ему какие-то дальние-дальние родственники. Олег привык к Городу и машинально часто отмечал, что считает "своей" именно эту квартиру, а не ту, где восемнадцать лет прожил вместе с родителями в небольшом городке на берегу Тихого океана. Ну что же, неужели у человека не может быть две родины?
   Туда они с Таней и направились. Дребезжащий, визжащий, скрипящий, трещащий по всем швам, но довольно быстрый лифт взметнул их на седьмой этаж. Олег открыл ключом дверь и посторонился, пропуская вперед Таню. В единственной комнате он усадил ее в кресло, сам сел на диван и спросил:
  -- Ты есть не хочешь?
   Таня мотнула головой.
   - Это лучше, - задумчиво протянул Олег. - Так как обеда все равно нет. Ну вот, не знаю, с чего начать... Ладно, короче говоря, вот оно.
   И Олег ставшим уже привычным жестом вытащил из сумки повисший у него на запястье кулон. Холодно блестела матово-серебристая цепочка, в бешенстве вставал на дыбы гневный единорог, готовый разить врага. Олег почувствовал незнакомое раньше ощущение мощи и понял, что имел в виду Некрозар, когда говорил, что, увидев и потрогав его, забыть его уже невозможно.
   - Вот... Всего-навсего такое ювелирное украшение? - недоверчиво спросила Таня, подходя поближе и рассматривая кулон. Она протянула руку, чтобы взять его, но Олег быстро отдернул единорога.
   - Извини, но, как я понимаю, даже прикосновение к единорогу впечатает неизгладимый след в твое сознание. Сейчас-то он у меня, и они это знают. Но кто знает, что произойдет, если ты тоже будешь отмечена. Вдруг они решат, что он теперь у тебя?
   - Да, пожалуй, - вздохнула Таня и села обратно в кресло. - Что дальше-то делать будем?
   - А ты думаешь, что есть ответ на этот вопрос? - не долго думая, ответил вопросом на вопрос Олег.
   - А как же? - удивилась Таня. - Ты ведь можешь пользоваться кулоном.
   - Увы... - вздохнул Олег. - Я знаю, как проделать один фокус, который у меня уже получился, да и то случайно. Со всем остальным же надо тренироваться, а я ума не приложу, как активизировать кулон.
   - Но ведь кто-то же должен это знать?
   - Да, несомненно. Мракомир и мои новые знакомые: Борис, Некрозар и Бесослав. И сейчас, безусловно, я ничего не смогу против них сделать, потому что у них есть свое колдовство, которое, может, потенциально, и слабее силы кулона, но в умелых руках превзойдет его.
   - Но что они могут сделать?
   - Ты уже видела. Как можно жить, когда не знаешь, что может поджидать тебя на следующем шагу? А твои родители?
   Олег, бабушка сказала, что они сейчас в коме... Ты думаешь... Ты думаешь, это они сделали?
   - А почему нет? - жестко сказал Олег. - Извини, что еще раз напомнил, но мне кажется, то, что однажды началось, уже не закончится само собой.
   - Но что же делать?
   - Для меня это уже решено. Я, читая книги, всегда думал: все, что угодно, может произойти там, за границей, или в прошлом-будущем, но не здесь, на этих будничных улицах этого будничного города. Однако, как это не смешно, но спасать мир приходится одному студенту, которому просто как-то раз не повезло.
   - Спасать мир?
   - Во всяком случае, меня уверяли, что сила кулона, будучи правильно использована, способна перевернуть Вселенную. Я, конечно, сомневаюсь, но какие у меня есть основания не верить им? А если они заполучат единорога, то в какую сторону они перевернут Вселенную? Только не в ту, в какую это сделал бы я.
   Олег задумчиво покачал единорогом на цепочке, и в этот момент раздался тихий, но требовательный стук в дверь.
   По всей Земле границы между государствами становились все прозрачнее и прозрачнее. Новые научные открытия позволили установить жесточайший контроль за производством, хранением и перевозкой ядерного оружия. Части специального назначения, подчинявшиеся лишь Совету Безопасности ООН, вооруженные совершеннейшим оружием, позволявшим свести до минимума жертвы среди гражданского населения, всегда готовы были в случае агрессии нанести удар возмездия. Современный уровень развития ведущих мировых держав позволил решать любые кризисы мирным путем, развитие экономики дало возможность практически бесплатно снабжать продуктами и предметами первой необходимости те страны, где в них чувствовалась нужда. Война как инструмент достижения своих интересов постепенно отходила в прошлое, и лишь мелкие государства "третьего мира" еще пытались решать проблемы военным путем, однако эти попытки мгновенно пресекались. Объединенными усилиями ведущие страны Земли начали, медленно, но неуклонно, освоение Луны и Марса. И, казалось, после тысяч лет непрерывной вражды, на Земле, наконец-то, наступит мир.
   Однако угроза всем этим надеждам таилась в безобидном на вид кулоне, который, однако, несмотря на его размеры, скрывал в себе невероятную мощь. И, как это часто бывает, все зависело от одного человека, который совершенно не желал быть героем. Позже Олег задумывался - почему он практически сразу поверил в реальность происходящих событий? Видимо, подсознательно в каждом человеке скрыто осознание того, что действительность не ограничивается привычным миром, раскинувшимся вокруг. Возможно, происходящее открывало путь из ставшей до тошноты обычной повседневной жизни в мир, о существовании которого не знает практически никто, что давало Олегу возможность почувствовать себя не таким как другие, накладывало на него печать избранности - и в то же время, долга.
   Все это за долю секунды промелькнуло в его голове. А в дверь, тем временем, снова постучали. Стараясь выглядеть совершенно спокойным, Олег неторопливо встал, вышел в коридор и выглянул в глазок. Однако, глазок был затянут серой мутной пеленой, сквозь которую абсолютно ничего не было видно. Решив, что дверь все равно не задержит его противников, Олег, держа единорога перед собой в вытянутой руке, другой рукой осторожно открыл дверь.
   Навстречу ему шагнул человек. Он обладал круглым добродушным лицом деда Мороза и соответствующей окладистой белой бородой. Одет человек был в поношенный, но когда-то приличный плащ, в одной руке он держал старомодную трость, другой придерживал под мышкой длинную коробку. С первого взгляда Олег принял его за почтальона.
   - Посылка, что ли? - резко спросил он. - Я не просил доставлять посылки на дом.
   - Извините, но я не... - человек замешкался, словно подыскивая нужное слово. - Я не почтальон, так это у вас, кажется, называется? Мне нужно поговорить.
   - Поговорить? О чем?
   - А вы не знаете? О том, что вы держите в руке. Кстати, можете убрать его, все равно на меня его сила не действует.
   - Я не верю в совпадения. Слишком уж много людей заинтересовались сегодня этой вещью. Вообще, кто вы, собственно говоря, такой?
   - Это не совпадение, это судьба. И если вы меня впустите, я вам все объясню.
   - Вы, впрочем, уже вошли. Проходите, и можете не разуваться, - недружелюбно ответил Олег, продолжая держать между собой и своим таинственным гостем талисман.
   Человек оставил у порога трость и коробку и, не снимая плаща, прошел в комнату. Приостановившись на пороге, он отвесил церемонный поклон настороженно глядевшей на него Тане и, не дожидаясь приглашения, опустился в свободное кресло. Олег сел на свое привычное место на диване, все еще вертя в руках цепочку.
   - Мне нужно с вами поговорить, - повторил гость. - И не беспокойтесь, я не являюсь вашим врагом.
   - Да? - не скрывая недоверчивой иронии, спросил Олег.
   - Не перебивайте, пожалуйста, - попросил человек в плаще.
   - Меня сегодня уже просили не перебивать и не задавать вопросов. И закончилось это небольшим землетрясением.
   - Ну, сейчас, пожалуй, обойдемся без катаклизмов. Вкратце дело обстоит так: к вам в руки попал могущественный магический амулет. Некоторые силы стремятся завладеть им, не особо стесняясь в средствах. И они не должны его получить. Ну, думаю, вы это и так уже поняли.
   Как бы реально не воспринимал Олег все происходившее в тот день, но все больше туманного и загадочного врывалось в его дотоле спокойную и размеренную жизнь. Хотя этот человек не был похож на врага, Олег пока еще не мог считать его другом. И поэтому Олег холодно сказал:
   - Я, извините, не очень радушный хозяин и сразу не спросил: вы, может быть, есть хотите? Или чаю?
   Гость в ответ только тяжело, но терпеливо вздохнул.
   - Это лучше, - пробормотал Олег. - Так как обеда все равно нет.
   - Не понимаю, почему вы мне не верите, - терпеливо сказал гость.
   - Не понимаю, почему мы должны вам верить. - одновременно вырвалось у Тани и Олега.
   - Хорошо, - неожиданно громко сказал гость. - Не понимаю, почему вы, люди, не видите внутреннего света?
   - Мы, люди? - переспросил Олег.
   - Но я же не человек, между прочим.
  -- Но слишком уж похожи.
   - Ладно, для понимания, я вижу, вам требуется больше информации. И я вам расскажу кое-что. Вы верите, что когда-то существовали различные существа, память о которых сохранилась лишь в фольклоре? Можете не отвечать, по глазам вижу, - и гость неожиданно улыбнулся широкой, теплой, располагающей улыбкой Деда Мороза.
   - Так вот, в незапамятные времена у магов, чародеев и колдунов появился новый способ увеличить свое могущество: слишком сложно удерживать в повиновении живого дракона, который еще и неизвестно когда потребуется, и они обнаружили, что, по законам симпатической магии, стоит им создать игрушечную копию дракона, вылепить ее из глины, изваять из камня, даже нарисовать - и жизненная сила дракона перетекает в это подобие. Естественно, если оно достаточно убедительно. Телесная оболочка, конечно, умирает и разлагается, но стоит определенным заклинанием освободить жизненную силу дракона из его подобия - и он вновь воплощается телесно. Таким образом, можно было создать целые магические армии. И их создавали. Но ведь не только маги могли сработать такие статуэтки - например, что за детство без игрушек. А этому магическому закону подчиняются не только драконы - и эльфы, и гоблины, и сирены, все магические существа. Конечно, действие закона ограничено расстоянием, но стоило какому-нибудь гончару, жившему за километр от пещеры гномов, слепить своему сыну игрушку - и несчастный попадал в вечное рабство. А когда люди заселили весь мир и начали массовое производство тех же игрушек, украшений, картин и так далее - ну, вы понимаете, что произошло. А с каждой разбитой игрушкой, переплавленной брошкой, сожженным холстом умирал и их незримый обитатель.
   Гость замолчал. Молчали и Олег с Таней: слишком уж живую и яркую, убедительную картину он нарисовал. Таня бросила на человека в кресле быстрый взгляд и тихо спросила:
   - И что... Вот так все и погибли?
   - Ну, вообще-то не все, наверное, - неуверенно ответил тот. - Где-то в каких-то предметах они, наверное, еще сохранились - если можно назвать это жизнью. А чтобы жить на самом деле, здесь, в вашем мире - думаю, что это просто невозможно.
   Олег бросил взгляд на небольшую свечку, стоящую у него в шкафу. Свечка изображала гнома, и он не раз думал: "Что за варварство - изображать свечки в виде живых существ." Услышав рассказ гостя, он подумал об этом еще раз - ведь с каждой горящей свечкой, расплавлявшейся и превращавшейся в лужицу воска, таяла и чья-то жизнь. Он спросил, немного сухо и резко:
   - Что же, у меня в шкафу живет настоящий гном?
   - Нет, конечно. На всю массу подобий просто не хватит оригиналов. В основном, духи - будем так их называть, пользуясь привычной вам терминологией - волшебных существ заключены в наиболее древних предметах. Но есть и еще одна сторона, о которой я пока не упомянул: эти предметы, сами будучи в определенной степени магического происхождения, могут аккумулировать магическую энергию - сообразно возможностям духа, заключенного в талисмане. И вот здесь мы подходим к вашему кулону.
   - И что же мой кулон? Действительно ли с его помощью можно перевернуть Вселенную? И почему он не сможет подействовать на вас?
   - Сначала отвечу на первый вопрос, - гость поудобнее устроился в кресле и мимоходом посмотрел на часы. - В вашем кулоне сокрыта великая сила. Впрочем кулон этот не ваш, он попал к вам волей обстоятельств, ну да это пока не имеет серьезного значения. Давным-давно некоему великому магу удалось поймать в этот кулон единорога. Не просто единорога, а Великого Единорога - ведь по вашим меркам он был правителем своего народа. Но у единорогов нет титулов, нет имен, нет законов - он просто был Великим Единорогом, таково было его предназначение и таковы были его силы. Магу не пришлось воспользоваться кулоном, он умер спокойно, своей смертью и в собственной постели. А вот кулон... Сейчас уже никто не знает, насколько велика накопленная в нем и до сих пор невостребованная энергия. Ясно только одно: одному человеку не под силу контролировать всю мощь талисмана. По поводу второго вопроса: буквально перевернуть Вселенную с его помощью невозможно. Здесь есть еще такой нюанс: если человек воздействует каким-то образом на магический предмет, хотя бы даже носит его, то и тот, в свою очередь, оказывает некое влияние на своего владельца. Да и живет своей жизнью, в некотором роде, если можно так сказать - вот почему никого нельзя назвать хозяином этого кулона: как можно владеть живым существом, даже если его жизнедеятельность и ограничена этаким специфическим образом? Как-никак, единорог - существо изначально светлое, и творить с его помощью абсолютное Зло невозможно. Однако... Есть ли разница между перевернутой Вселенной и вывернутой наизнанку Галактикой? Для Судьи, который когда-нибудь придет, оба поступка будут равны - пощады не будет.
   Гость снова замолчал. В том, как он говорил, чувствовалось, что этот человек не привык убеждать кого-то - просто он всегда говорил правду. Может быть, и не всю правду, но он ничего не изменял, все в его рассказе оставалось реальным. И еще раз Олег подумал, что каждое слово этого таинственного человека все шире и шире раздвигало границы окружающий мира, ломая ограниченность привычной действительности. У кого-то это могло выбить почву из-под ног, но Олег понял, что на самом деле он уже давно все это знал и подсознательно всегда готов был в это поверить. Тем убедительнее звучали для него слова этого человека.
   - А откуда вы все это знаете? - спроси Олег более спокойно, решив, что все сказанное этим человеком - правда.
   - Надо было сразу представиться, наверное, но тогда, возможно, вы не восприняли меня всерьез, - покачал головой гость. - Я не являюсь человеком, не являюсь магическим созданием, скорее, меня можно охарактеризовать как узкоспециализированное функциональное существо. Можете называть меня Посланником - в определенные моменты я прихожу и сообщаю нечто, что необходимо знать. Даже не спрашивайте, кто послал меня и откуда я знаю, что позволено открыть - я не скажу этого. Мои создатели настолько отстоят от вас на своей ступени развития, по своим целям, что вам будет сложно понять это. В некотором роде я должен сообщать часть Знания тем, кто должен бороться с Тьмой. Также на меня возлагаются функции дипломата - и поэтому я неприкосновенен для слуг противоположной стороны - за сотни тысяч лет, прошедших с начала мира, выработались эти правила, которых вынуждены придерживаться обе стороны, чтобы не спровоцировать своих противников на слишком решительные действия. Просто накопленные силы и ресурсы настолько велики, что сейчас уже сложно гадать о возможных результатах их применения. И этот талисман, - гость показал рукой на единорога, - играет в этой борьбе немаловажную роль. Именно в связи с моими функциями я неподвластен силе талисмана. Вот если бы у вас был меч эльфов, равный Бальмунгу Зигфрида, тогда у вас был бы шанс отрубить мне голову, - он улыбнулся. - Правда, думаю, вряд ли бы такое желание у вас возникло. Еще какие-нибудь вопросы?
   - Да. Вечный вопрос: что делать? - слегка улыбнулся Олег.
   - Вот это да! - воскликнул Посланник. - В своих странствованиях я встречал культуры, где ритуал вопроса и ответа имел сакральное значение и обставлялся длительными обрядами и церемониями. И они не додумались до того, что все можно решить одним простым "что делать?"
   - Так вы не ответите на вопрос?
   - Почему же? Но насколько неконкретен вопрос, таким же будет и ответ. Что делать? Сражаться. Но это и так понятно, вы хотите сказать? Тогда дам несколько советов и сообщу некоторые свои соображения. Для того, чтобы нанести серьезный удар, твоим противникам понадобится время. Но они могут ведь и не добиваться твоего согласия подарить талисман, не так ли? Проще вырвать у тебя талисман любой ценой, не вмешиваясь открыто, сделать так, чтобы единорог попал в руки тех, кто уже подарит им кулон сам, по собственной воле. Ты можешь тоже копить силу, учиться владеть кулоном - тогда у тебя будет несомненно превосходящая мощь. Но один ты не можешь контролировать всю силу - тебе понадобятся друзья, которые разделят с тобой груз, да и научиться управлять этой силой - дело долгое. Кто успеет раньше? Мне этот вариант не нравится.
   - Мне тоже, - кивнул Олег.
   - Я могу предложить другой путь. Часто бывает так, что благоприятные временные линии не сходятся в одной точке. Так, вернее сказать, бывает почти всегда. Возможно, у тебя будет шанс отыграть две недели у твоих врагов. Но я сейчас не могу рассказать все, должно пройти время. Решай, что лучше: известный вариант, состязание в скорости, кто кого и так далее - или неизвестный, где надо ждать и рисковать, но результат известен заранее? И, извини, но у тебя всего минута на выбор решения. Время пошло.
   - Сколько? Минута? - воскликнул Олег, но Посланник перебил его.
   - Законы Вселенной сложны. И когда я говорю "минута", это значит "минута". А время твое уже почти истекло. Ну, говори.
   - Уже? - никогда раньше Олег не жалел потерянных минут так, как сейчас. - Но я уже решил: вариант номер два.
   - Прекрасно! - воскликнул Посланник. - Считай, что ты уже прошел первое испытание, испытание на мудрость. Кажется, мы все обсудили?
   - Извините, Посланник, - вступила в разговор надолго замолчавшая и словно забытая всеми Таня. - У меня есть вопрос...
   - Я знаю твой вопрос, - тихо сказал Посланник. - Твои родители... Я не могу что-либо сказать определенно, эта информация находится на грани того дозволенного, что я могу сообщить сейчас. Поэтому скажу так: нет ничего, что терялось бы навеки, безвозвратно. Все, что потеряно, может быть обретено вновь. Хотя и зависит это от многих обстоятельств. Устраивает тебя такой ответ?
   - Пусть хотя бы так. Пусть хотя бы будет надежда, - тихо произнесла Таня и замолчала.
   Только сейчас Олег отметил, что Посланник легко и незаметно перешел на "ты", видимо, почувствовав, что они, наконец-то, поверили ему. Было в Посланнике что-то от наставника, который относится к своим ученикам не свысока, но ставит их на одну ступень с собой. Этот человек располагал к себе, и становилось ясно, что ему можно довериться.
   - Осталось последнее, - повернулся к Олегу Посланник. - Я вновь приду через десять дней. Пока что я оставлю у тебя коробку: открыть ты ее не сможешь, даже не пытайся, она откроется лишь тогда, когда наступит время. Можешь называть это колдовством, - он улыбнулся. - Оставлю я и свой посох, он изготовлен моими повелителями и будет охранять это место, так что можешь спокойно хранить кулон здесь. Его лучше не носить с собой, ведь он легко может быть найден с помощью магии. Он может прикрыть от магической слежки своего хозяина, но не себя. Ты, конечно, подвергаешься опасности, но помни - сейчас, когда ты вырвался из их рук, они потеряли твой след. Магия сейчас тебя найти не поможет, ну а люди... Люди есть люди, не меньше, но и не больше, и от них всегда можно скрыться. Девушке теперь опасность не грозит, им известно, что кулон у тебя и нет смысла разменивать силы на всех потенциальных владельцев. Вряд ли, думают они - и правильно думают - ты отдал бы кому-либо кулон после того, как узнал, что это такое. Так что в течение десяти дней тебе придется быть поосторожнее. Не забивайся в подполье, но и не выставляйся. В общем, как у вас говорят, на войне как на войне. Все понятно?
   - Все понятно, - кивнул Олег. - Десять дней ждать, быть осторожным, кулон хранить здесь. Это все?
   - Это все, - подтвердил Посланник. - И напоследок скажу вам: завтра все события сегодняшнего дня могут показаться вам всего лишь дурным сном. Но не забывайте, что все это реальность, хотя лучше было бы, если бы это был просто ночной кошмар. Ну, а теперь разрешите откланяться.
   И он, встав и снова церемонно поклонившись, просто исчез, растворился в воздухе, словно его и не было. И лишь кресло еще хранило следы его пребывания.
   Прошел один день со дня визита Посланника. Олег поймал себя на том, что, не отдавая себе отчета, он все время крутит головой по сторонам, пытаясь обнаружить слежку. Видимо, он слишком серьезно воспринял рассказ Посланника и уже готов был видеть врага в каждом из окружающих его людей. Он понимал, что таким образом лишь привлечет к себе внимание и попытался успокоиться, но это не очень хорошо получалось на практике.
   В понедельник в Академии кое-кто из однокурсников заметил, что он неважно выглядит. Действительно, последние две ночи прошли очень тяжело. Олег долго не мог заснуть, просто не думая ни о чем и глядя в потолок, а когда засыпал, то ему снились кошмарные, тяжеловесные сны, и просыпался он усталым и раздраженным. И в Академию он приехал невыспавшийся, с блуждающим, отсутствующим взглядом. Естественно, ему уже было не до занятий.
   На третий день, решив, что непосредственная опасность ему все-таки не угрожает, Олег, наконец-то, хорошо выспался. С утра он отбросил все плохие мысли, рано лег и мгновенно провалился в сон, сон бодрый, свежий и без всяких ночных кошмаров. Утром он проснулся, чувствуя необычайную легкость и жажду деятельности. Быстрый завтрак, одеться, бросить книги и тетради в сумку - и на улицу. Был вторник, и по странному стечению обстоятельств сегодня в Академии у Олега была всего одна пара лекций. Он вышел из дома довольно рано, время до электрички еще было, и Олег просто медленно брел по весенним улицам, продуваемым легким, прохладным ветерком.
   Незнакомый парень свернул ему навстречу и протянул руку.
   - Андрей, - представился он.
   - Олег, - ответил Олег, машинально ответил Олег, останавливаясь и пожимая протянутую руку. Он уже знал, чем все это кончится.
   - Я бы хотел пригласить тебя в Церковь Истинных Братьев во Христе, - сообщил ему парень.
   По виду парень был похож на школьника-выпускника. Ему бы сидеть дома и готовиться к предстоящим выпускным экзаменам, но он бродил по улицам и вербовал неофитов для своей Церкви. Именно таких школьников было больше всего во всех этих разросшихся как грибы сектах, и, чуть-чуть полистав Библию и нахватавшись цитат, бродили по улицам, действуя на нервы жителям Города. Тем более, что их интеллектуальный уровень был далеко не высок, что не мешало им, впрочем, быть наиболее фанатичными последователями своих сект.
   - Спасибо, но я не интересуюсь Церковью Истинных Братьев во Христе, - вежливо отказался Олег.
   - Но неужели ты не хочешь приобщиться к Истине? - настаивал парень.
   Олег скользнул взглядом по часам. Он хорошо знал, чем кончаются все эти споры, но уж нравилось ему поспорить с этими недоучившимися фанатиками.
   - У тебя есть десять минут, - сказал он Андрею. - Попробуй переубедить меня, если успеешь.
   - Ты читал Библию? - сразу начал с главного его собеседник.
   - Читал, - коротко ответил Олег, еще раз убедившись, что время до электрички у него еще есть.
   - Тогда, наверное, ты знаешь, зачем Иисус пришел на Землю и умер на кресте?
   - Конечно, знаю. Чтобы смертью своей искупить наши грехи.
   - Здорово! - радостно воскликнул парень. - Знаешь, ты напоминаешь мне курильщика: он тоже знает, что курить вредно, но, тем не менее, не бросает.
   - Я не курю, - заметил Олег. - А еще я не убиваю, не краду, не прелюбодействую, не желаю ни жены, ни раба, ни осла - что там еще?
   - Почитаешь отца и мать, не лжесвидетельствуешь, любишь ближнего своего как самого себя, - добавил Андрей. - Но ты забыл еще одну: "возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, всею душой твоею и всем разумением твоим." Ибо сказано: "сия есть первая и наибольшая заповедь." От Матфея, глава двадцать вторая, стихи тридцать семь и тридцать восемь. А еще забыл о первородном грехе.
   - Интересно, - задумчиво сказал Олег, - а почему никто из вас даже не задумался, что человек может не хотеть попасть в рай?
   - Но как же, - громко удивился парень, заставив обернуться нескольких прохожих, - ведь есть только Рай и Ад. Ты ведь не хочешь в Ад?
   - А почему ты думаешь, что есть только Ад и Рай?
   - Ибо так сделал Бог. Зачем нужно еще что-то кроме Рая и Ада?
   Олег устало махнул рукой, круто повернулся и пошагал к станции метро, оставив истинного брата во Христе стоять посреди тротуара, как говорится, с открытым ртом. "Почему они все такие? - думал он на ходу. - Они присвоили себе право на истину, провозгласили человека Богом, подняли на щит пассивное ожидание смерти. Все это известно, все их недостатки ясны, за две тысячи лет не один человек говорил об этом. И сейчас мы четко видим: человек не является никаким венцом творения. И, почему-то, эта религия продолжает жить, воплощаясь в уродливые формы. Возлюби ближнего - это, вообще-то неплохо, но ведь не они одни говорят это, да и не каждый ближний достоин любви. Не убий - и снова не они первые заявили так, и убийство может быть вынужденным. Да что об этом говорить - ведь и он не оригинален в своей критике. А в религию, вернее, в христианство, сейчас бросилось огромное количество людей недообразованных, а то и вообще необразованных. Это - просто фатальный парадокс, просто извращение. И к чему-то он приведет."
   Поезд сегодня не ехал - он полз как черепаха, и Олег понял, что на первый час пары он безнадежно опаздывает. Он вытащил из сумки серебристый плеер и, закрыв глаза, ушел в "Черный обелиск". Но музыка проходила, не задерживаясь в мозгу - слишком уж много там, в извилинах, скопилось мыслей. Они создавали пробки у светофоров, надрывались сирены, регулировщики неистово махали жезлами, но это все лишь усиливало сумятицу. Олег совсем заблудился в собственных мыслях, тряхнул головой и перевернул кассету в плэйере, мощным напором "Металлики" вообще вышвыривая все мысли прочь из головы.
   Как он и думал, на первый час он действительно опоздал. Олег не любил заходить в аудиторию после звонка, поэтому он поудобнее устроился на подоконнике, снова надел наушники, вытащил из сумки книгу, не раз перечитанную "Старшую Эдду." Незаметно пролетел час, открылась дверь, грузный и бородатый профессор Меньшиков вышел из аудитории, и Олег соскочил с подоконника.
   Он прошел, направо и налево пожимая протянутые руки, к своему любимому месту - в третьем ряду, у окна. Сидевший впереди Серега Воронин повернулся и сказал:
   - Зря приехал. Меньшиков обещал сейчас снова проповедника привести.
   - Черт! - Олег произнес "черт" так громко, что кое-кто обернулся к нему. Но день, с утра так хорошо начавшийся, преподнес очередной сюрприз: всем была известна привычка профессора Меньшикова отдавать свои часы различного толка проповедникам, одинаково нудным и скучным. Так что, выходило, что Олег совершенно зря потерял уйму времени. Но не возвращаться же в город, едва приехав сюда. Придется слушать проповедника. И Олег снова извлек из сумки "Старшую Эдду".
   Через секунду после дребезжащего звонка в аудиторию протиснулся Меньшиков. Он подождал, пока все рассядутся и обратят на него внимание и объявил:
   - Сегодня, господа, я привел к вам проповедника, - на протяжении нескольких лет, говорят, Меньшиков предварял выступление очередного религиозного деятеля одной и той же речью, изменяя лишь его имя и название секты или церкви. - Зовут его отец Сергий и он представляет религиозную организацию "Объединение детей Спасителя". Сейчас он расскажет вам о своей секте. Пожалуйста, отец Сергий, - и Меньшиков посторонился, пропуская проповедника.
   Бородатый отец Сергий вошел в аудиторию. Сидевшая на нем мешком строгая черная ряса не скрывала его комплекции - был он высоким и широкоплечим - и Олег вспомнил, что точно также, мешком, висел на нем строгий темно-коричневый костюм. Эта деталь, почему-то, бросилась ему в глаза при их последней, - и первой и пока единственной - встрече. Только звали его тогда по-другому, но, назовись он именем, использованным при встрече с Олегом, вряд ли Меньшиков пригласил бы его рассказать о его секте перед своими студентами. Отец Некрозар - или отец Сергий (как уж его там звали на самом деле) - встретился взглядом с Олегом, и они сразу узнали друг друга. Но Некрозар спокойно прошел к кафедре и начал читать свою лекцию.
   - Мы - организация раннехристианского толка, - вещал Некрозар с кафедры. - Нас, наверное, можно было бы назвать неонесторианами, так как наши положения во многом совпадают. Мы считаем, что Христос был предвечно рожден от Бога-Отца, когда еще не было ничего кроме Бога, поэтому они единосущны. Но одновременно Иисус - это другая его сущность. В Иисусу Христе соединены две сущности: Иисус, сущность человеческая, человек, преодолевший человеческую слабость по наитию Святого Духа, и Христос, божественная сущность. Мария не является Богородицей, так как Бог не может иметь матери, тем более, не может быть рожден человеком. Но мы не считаем, что светскую и церковную власть стоит связывать. - Некрозар остановился посреди фразы. - Впрочем, все это сухие и малоинтересные догмы. Лучше я расскажу вам об истории нашей церкви...
   Говорил он длинно, монотонно и запутанно, как большинство его собратьев по ремеслу: перечислял даты, количество членов церкви, печатные органы. Все это мало кого интересовало, и, похоже, почти все занимались своим делом. Олег, например, продолжал читать "Старшую Эдду", вернее, не читать, а скользить взглядом по давно знакомым строчкам. В то же время он обдумывал, что будет делать дальше. Видимо, предстоял ему - коли уж так получилось - разговор с отцом Некрозаром: хуже от этого уже не станет. А потом... Потом придется прогулять несколько дней, хотя уже и близка была зачетная неделя.
   - К сентябрю 1999 года в нашей организации насчитывалось уже тридцать тысяч человек, - монотонно бубнил Некрозар, заглядывая изредка в лежащие перед ним бумаги.
   Олег смотрел в окно. Было жарко. Плотный, тяжелый воздух мешал дышать, хотя в аудитории были открыты все окна. Усталый ветер не проникал в помещение и лишь лениво раскачивал тяжелые ветки и рассеянно перебирал горячие листья.
   Раздался звонок. Сразу же со звонком Некрозар прервался и принялся собирать разбросанные перед ним по кафедре листки. Студенты, не обращая на него внимания, выходили из аудитории. И только Олег подошел к нему. Некрозар настороженно поднял глаза.
   - А, это вы, - вялым голосом протянул он. - Неужели передумали?
   - Да нет, - усмехнулся Олег. - Просто поговорить хочу.
   - Неужели? - вопрос был задан словно из праздного любопытства, словно у Некрозавра не было никакого интереса к Олегу.
   - Вот так уж случилось. Сейчас аудитория пуста, может быть, все-таки поговорим?
   - А вы, молодой человек, не боитесь, что этот разговор для вас плохо кончится? - собрав свои бумаги, Некрозар снова поднял на Олега холодные колючие глаза. - Или считаете, что обрели силу необоримую? - наконец-то в его голосе появилось выражение - издевка пополам с иронией.
   - А что вы можете сделать? - Олег сел на стол, качая ногой. - Для магии нужна подготовка, а физическую силу применять бесполезно. Да и до кулона вам сейчас не добраться.
   - Слишком много ты знаешь! - неожиданно перешел на "ты" Некрозар, опускаясь тяжело на стул за столом лектора.
   - Может быть, все-таки будем продолжать обращаться на "вы"? - предложил Олег.
   - Да, вообще-то, это не имеет значения. Но ситуация сейчас такова: кулон мы действительно заполучить не можем, и вы лично нам пока не нужны. Но Посланник не может охранять вас вечно - мы знаем о его визите и мы знакомы с ним, нам уже приходилось встречаться. Через несколько дней ему придется забрать свой посох, ведь он создан в другой Вселенной, и его энергия вносит помехи в энергетическую уравновешенность нашего мира. И когда вы будете лишены защиты посоха - вот тогда мы и придем. Вы можете бежать, но это не поможет. Слишком уж важен для нас талисман, мы не будем разбираться в средствах. Так что - дней шесть-семь можете жить спокойно, а потом... Мы уже знаем, где вы живете. Вам не уйти.
   - А зачем вы мне все это рассказываете? - удивился Олег.
   - А что может потенциалный мертвец сделать с информацией? - оживившийся было Некрозар опять перешел на свой обычный скучный тон. - В то, что вы можете рассказать, никто не поверит. Ну, будем объективными - почти никто. И сколько вам понадобится времени, чтобы собрать силы, достаточные для отпора? Как вы сможете научиться владеть кулоном?
   - А вы думаете, что я не смогу?
   - Почему? Просто все упирается в проблему времени. Вот так-то.
   Некрозар поднялся так же тяжело, как и садился, и, взяв свой портфель, издевательски поклонился и вышел из аудитории.
   Субботнее утро выдалось неудачным. Словно отмечая недельный юбилей свалившихся на Олега неприятностей, погода испортилась. Щупальца молочно-белых туч обволокли небо, скрыв солнце, дул душный, горячий ветер, и во всем, как и неделю назад, чувствовалось приближение дождя. Олег торопился домой, чтобы не быть застигнутым этим дождем, когда двое парней, один из которых показался ему смутно знакомым, свернули в его сторону.
   - Подожди, пожалуйста! - крикнул один. Олег остановился.
   Они подошли к нему, и первый протянул руку, которую Олег, вспоминая, что это за люди, машинально пожал.
   - Помнишь, мы с тобой разговаривали во вторник? - спросил один из них,- меня Андрей зовут, а это - Павел.
   Второй тоже протянул руку, и, пожимая ее, Олег вспомнил тот разговор.
   - А, Истинные Братья во Христе, кажется? - улыбнувшись, спросил он. И его улыбка не сулила ничего хорошего. Но Братья внимания на это не обратили.
   - Да. Мы увидели тебя и решили, что такого грешника как ты надо обязательно спасти.
   - А если я не хочу? - осторожно предположил Олег.
   - Когда речь идет о спасении твоей души, твое желание неважно, - строго заметил Павел. - Сатана говорит твоими устами.
   Внезапно Олег понял, что просто посмеяться над этими "миссионерами" не удастся - на удивление серьезно они были настроены, и, спасая его душу, Братья могли зайти далеко. Ситуация была донельзя глупой. Если бы можно было бросить разговор, отвязаться как-нибудь от этих твердолобых фанатиков... Но, к сожалению, они были слишком навязчивы - вполне могли бы последовать за ним домой. Бывали, говорят, и такие случаи.
   - Так вы что же, не признаете свободу воли? - вступил в безнадежный спор Олег.
   - Почему же? Конечно, признаем. Но, как мы считаем, в вопросе о выборе душа может принять лишь единственно правильное решение: вернуться к Богу. Потому что есть только две возможности, одна из которых заведомо проигрышная.
   Будь у Олега с собой его Библия с бесчисленным количеством пометок, его записная книжка с цитатами на основные теологические темы - о, он в два счета опроверг, разгромил бы этих новоиспеченных миссионеров. Тем более, что эти двое казались на редкость тупыми. Но ничего под рукой не было, и он решил применить первое, что пришло в голову:
   - Вы в троицу-то верите? - как бы из праздного интереса спросил он.
   - Верим, - ответил Павел.
   - Нет, - сказал Андрей и добавил: - Ибо сказано: "Я и Отец мой - одно".
   В тот же момент они оба повернулись друг другу, начав спорить. Олег мгновенно смешался с толпой, воспользовавшись тем, что на мгновение они упустили его из внимания. Ситуация была не просто глупой, она была еще и гротескно смешной: ему приходилось фактически спасаться бегством от чересчур ревностно выполняющих свои обязанности Истинных Братьев. Хорошо еще, что они не бросились его преследовать. "Интересно, они все там такие тупые? - подумал Олег на ходу. - Сходить, ради интереса, что ли?" Иногда, когда члены какой-нибудь секты слишком уж действовали ему на нервы, он так и делал - приходил на их собрания, спорил с максимальным количеством собеседников, повергая всех в шок своим экстремистским отношением к Господу и всему с ним связанному. Часто его запоминали в лицо и при встрече обходили стороной - так что стоило попробовать и здесь.
   Олег уже слышал, что собираются Истинные Братья неподалеку от его дома, в каком-то забытом Доме Культуры. Говорят, собирается их там человек сто, не больше. Ну а происходит там все то же, что и на собраниях других сект - песни и проповеди. Поэтому, начитавшись на сон грядущий Библии - легко читалось Священное Писание под мерный шум весеннего майского дождика - Олег в двенадцать часов в воскресенье отправился в этот самый клуб.
   Клубное помещение было небольшим, потолок угрожающе низко нависал над головой, стены покрашены в уныло-серый цвет. Над крохотной сценой висело большое распятие. Народу было человек семьдесят, в основном, конечно, молодежь, но непонятным образом затесались и несколько старушек пенсионного возраста. Олег тихо нашел себе место на задворках и приготовился слушать проповедь.
   Видимо, пение гимнов только что закончилось, и на сцену уже выбирался невысокий, коренастый парень, радостно улыбаясь и размахивая руками.
   - Здравствуйте, Братья!- бросил он в зал.
   - Здравствуй, брат! Аминь! - раздалось в ответ. "Эту бы энергию - да в мирных целях." - подумал Олег.
   - Сегодня у нас гость! - вновь воскликнул парень со сцены. - Знаете ли вы, кто это?
   - Нет! - взорвался единым криком зал.
   - Конечно, не знаете! А хотите узнать?
   - Да! - завопили Братья.
   - Ну так я вам скажу! - наконец обнадежил этот религиозный диск-жокей. - Это никто иной, как магистр городского отделения нашей церкви отец Иоанн! Ну-ка, приветствуем его!
   Удивительно, как зал не рассыпался от грохота и воплей, раздавшихся после этого предложения. Братья хлопали в ладоши, топали ногами, свистели, кричали: "Аминь!" Сестры, впрочем, не отставали. Старушки в задних рядах испуганно притихли. Но, наконец-то, шум стих, и отец Иоанн выбрался на сцену.
   "Совпадений не бывает. - сказал себе Олег. - И об этом же говорил Посланник. Действительно, совпадений не бывает. Но это не совпадение, это - судьба."
   Как и в прошлый раз, человек, стоящий на сцене, был одет в серые мятые брюки и серый же, пыльного оттенка, свитер. Только на этот раз он выглядел более живо, и лицо его было нормального человеческого цвета, а не неприятного землисто-серого оттенка.
   - Приветствую вас от имени Господа нашего! - выкрикнул отец Иоанн - или отец Бесослав? От имени какого Господа приветствовал он зал? А зал вновь взорвался дикими воплями, визгом, свистом, стуком, топотом. Но Олег не стал слушать, что скажет Бесослав дальше. Он знал, что все, сказанное Бесославом, будет иметь двойное дно, хитрый подтекст, второе, третье, десятое значение, в которых неискушенный человек мгновенно запутывается. Это и называется - быть "ловцом человеков". Поэтому он резко встал и двинулся к выходу. Никто не обратил на него внимания: все Братья и Сестры жадно, во все глаза смотрели на сцену, приготовившись не пропустить ни малейшей частицы Истины.
   "Почему? - думал Олег, торопясь домой. - Почему они везде? Потому что люди не хотят думать! Скажи им: "Иисус любит тебя" - и они, не задумываясь, пойдут куда угодно, не зная, что вербуются на службу Темным Силам. Рабовладелец тоже любит своих рабов. Тот известный случай с организацией, сумасшедшие члены которой, будучи подвергнуты психической обработке, устроили массовую голодовку, хорошо подтверждает это. Да, люди идут в религию часто потому, что не могут найти опору, и в этом плане они нуждаются в сочувствии. Но ведь находят они там фальшивое умиротворение, которое, в конце концов, еще ударит по ним самим - они теряют свою свободу, не находя никакой опоры. Сеть раскинута очень широко, и когда им это понадобится, под командованием Бесослава, Некрозара и им подобных окажется армия недумающих, послушных зомби. И допустить этого нельзя."
   Время не шло, он тянулось, как резина, текло, как смола - медленно, обреченно. Олег боялся, что его противники нанесут, все-таки, удар, но Посланник еще не пришел за своим посохом, и тот надежно охранял квартиру. Остаток воскресенья Олег просидел дома, рассеянно просматривая не раз перечитанные книги. Время ползло, и Олег почти физически ощущал, как сплетается вокруг него сеть. Он не знал, даже не мог догадаться, что предложит ему Посланник, и насколько действенными окажутся принятые меры.
   В понедельник он поехал в Академию, но ему было не до лекций, и впервые за годы учебы на занятии по английскому он получил унизительно-насмешливое "satisfactory" - "ни то, ни се" в переводе на русский. Время наступало. В тот же день он снова встретил Таню.
   С того дня, когда все началось, он видел ее лишь мельком - раз или два. Она практически не появлялась в Академии, а если и появлялась, то только по неотложным делам, а затем быстро возвращалась домой. И Олег встретился сегодня с ней в первый раз после той злопамятной субботы.
   - Привет.
   - Привет, - тихо откликнулась она. Затем помолчала и спросила. - Ну как?
   - Что?
   - Ну ты же прекрасно понимаешь.
   - А, это... - вздохнул Олег. - Достаточно плохо...
   - Но с ним-то все в порядке?
   - Конечно. Но дело не в этом. Слишком уж много я узнал за последние дни.
   - Расскажи, - попросила Таня.
   - Может быть, тебе лучше не знать?
   - Что значит "не знать"! - неожиданно вспыхнула она. - Я ведь тоже...
   - Ладно, - прервал Олег. Он рассказал о визите Некрозара в Академию. Рассказал о своих встречах с Истинными Братьями, о своем посещении их собрания. И о тех мыслях, которые возникали у него каждый раз. Таня слушала серьезно, внимательно, не перебивая, и лишь когда Олег кончил, спросила... вернее, даже не спросила, а сказала, полуспрашивая-полуутверждая.
  -- Тебе тяжело.
   Олег промолчал, глядя в окно вагона. Беззаботное солнце, резвясь, играло над деревьями, прячась иногда за наиболее высокие верхушки, чтобы затем неожиданно выскочить и брызнуть в глаза ярким светом. Игривый ветер раскачивал деревья, чтобы, видимо, не дать солнцу укрыться за ними - так ветер с солнцем играли всегда.
   - А ты никогда не думал покончить с этим. - неожиданно спросила Таня.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Ну... не отдать единорога им, - Таня сделала ударение на последнем слове. - А избавиться от него, точно так же, как это сделал тот человек, который отдал его тебе?
   - Нет. - Олег решительно помотал головой. - Видишь... Эта вещь мне слишком нужна. Она... Она дает мне смысл, и я теперь знаю, что хоть на этом отрезке времени я знаю, зачем я живу.
   - А если ты погибнешь? - осторожно спросила Таня.
   - И об этом я уже думал. Во всяком случае, я сделаю все, что смогу. Слишком уж серьезно я ввязался в это дело и слишком уж серьезно я все это воспринимаю. Мне с детства вбивали в голову материализм, и называли эльфов, драконов и русалок "бабушкиными сказками". И теперь я наконец-то почувствовал, что прав-то был я. И после всего этого - отдать кому-то единорога?
   Теперь уже Таня смотрела в окно. Поезд, слегка раскачиваясь, мчался, продолжая вечный отсчет столбов. Шальные ветерки врывались в распахнутые окна и куролесили по вагону, переделывая редким пассажирам прически так, как это нравилось им, ветрам, и с интересом перелистывая книги.
   - Олег, - не смотря на него, сказала Таня, - скажи, как ты думаешь, почему тот человек отдал тебе единорога?
   - Не знаю, - честно пожал плечами Олег. - Я даже не помню, кто мне его подарил. Может быть, он мне его отдал почти сразу как сам его получил. Или испугался. Вообще, я ведь тоже не сразу почувствовал, что это за сувенир - дня три прошло, наверное.
   - Олег, - продолжая смотреть в окно, опять сказала Таня. - Я должна тебе сказать... ну... короче говоря, это я тебе подарила единорога.
   - Что?!
   - Что слышал, - виновато-дерзко усмехнулась она, поворачиваясь к нему. Но тут же опустила глаза и прошептала. - Прости... пожалуйста.
   Теперь Олег окончательно разобрался в давно волновавшем его вопросе: почему в тот субботний день его противники выясняли, у кого же из них двоих - у Олега или у Тани - находится единорог. Да, конечно, Таня могла когда-то видеть его, касаться и так далее, но, видимо, чем дольше был контакт, тем легче было обнаружить владельца талисмана. Со временем, видимо, влияние талисмана исчезало. Но Олег носил с собой единорога не меньше трех-четырех дней, так что, даже если Таня и видела его или трогала, все равно было бы ясно, что талисман у Олега. Значит, Таня тоже находилась под влиянием талисмана и это еще было заметно.
   - Что же мне с тобой делать? - улыбнулся Олег. - Кстати, но ведь тебя там не было! Что это было то... День рождения чей-то, что ли?
   - Да, - подтвердила Таня. - Славика Петрова. Так вот, я отдала единорога Ленке Морозовой и попросила ее передать тебе. Сказала, что я давно хотела его тебе подарить, но стеснялась.
   - Лена, конечно сказала: "Ага! И что это у тебя с ним?"
   - Что-то в этом роде.
   - Ясно, - протянул Олег. - Но вот почему ты именно меня выбрала?
   - Выбор-то небольшой был. Я этого единорога носила недели три и почувствовала, что что-то не так.
   - А что конкретно?
   - Да ничего определенного. Просто мне казалось, что за мной кто-то следит. Что-то такое смутное чувствовалось - что вот-вот что-то произойдет. А потом единорог со мной заговорил.
   - Заговорил?!
   - Именно. Так что я про этот твой талисман еще побольше тебя знаю.
   - Так ты притворялась? Тогда, в субботу?
   - Конечно. - Таня опять опустила глаза, но вновь подняла голову и посмотрела Олегу в лицо, поправив падающие на глаза волосы. - Я слишком поздно поняла, что, ввязавшись в эту историю, я так легко не отделаюсь. И вот... А тебя выбрала потому, что мне показалось, что ты, скорее всего, поймешь, что это за вещь. И не отдашь ее никому.
   - Вот как? А где ты вообще взяла единорога?
   - Может, помнишь, я с месяц назад ездила в Ригу? Один из предков одного из моих дальних родственников имел там когда-то замок, и вот этот замок вернули. Вместе с частью имущества. И нас попросили разобрать кое-что. Я рылась в вещах и залезла в сундук - весь такой древний, как в кино. Там я его и нашла.
   - А там больше ничего интересного не было?
   - Да нет, кажется. Одни старые игрушки... - Таня споткнулась на середине фразы. - Статуэтки...
   - Фигурки... - задумчиво добавил Олег.
   Во вторник Олег в Академию не поехал. Истекал срок, о котором говорил Посланник - десять дней. И неизвестно было, в какое время он мог явиться. Надо было ждать, пока шло время. И время, наконец, наступило.
   Как и в прошлый раз, раздался тихий, но требовательный стук в дверь. Олег вскочил с дивана и быстро открыл дверь, впуская Посланника. Тот пожал Олегу руку, поставил в угол мокрый зонт - на улице хлестал ливень - и прошел в комнату, сев в то же самое кресло. Олег сел в другое, всем своим видом показывая, что он готов слушать.
   - С чего начать? - спросил сам себя Посланник. - Да, пожалуй, вот с этого... Я уже говорил, что благоприятные временные линии редко пересекаются в одной точке. Но, вскоре, в течение нескольких дней, у вас появится возможность свести временные потоки так, как это нужно вам. Подождите, не задавайте вопросов, у меня мало времени. Вопросы потом. Ну так вот, через некоторое время произойдет некое, скажем, противостояние миров, когда облегчен переход. Я оставлю мой посох еще на это время, и ровно в полночь, через три дня, он откроет вам проход. Вы пройдете в Дверь, дойдете до Храма Времени и отведете часы на две недели. Меч в коробке поможет вам. Это - основное, теперь - вопросы.
   Похоже, времени было действительно не много, судя по тому как скороговоркой выговаривал сведения Посланник. Поэтому Олег не долго думал над вопросами.
   - Как можно изменить прошлое, и чем это мне поможет?
   - Прошлое с течением времени застывает, как расплавленный металл, и остывая принимает форму. Но недавние события изменить можно, две недели - это максимальный срок. Все события на Земле вернуться к тому состоянию, в каком они тогда находились, но, поскольку вас здесь не будет, на вас эти изменения не повлияют. Вы вернетесь назад, сохранив приобретенные знания и силы. Атака ваших противников в тот день, когда вы впервые применили кулон, не удастся. Они поймут, что произошло, но будет поздно.
   - Что такое Храм Времени?
   - Это памятник древней цивилизации. В нем стоят часы, отсчитывающие время миллионов миров. Поэтому не трогайте там ничего лишнего - ненароком переведете чужие часы. Свои-то, земные, вы легко узнаете.
   - Что я встречу по дороге?
   - Сложный вопрос. Теоретически, каждый, кто побывал у храма, может поставить там свое препятствие, блок. В конце концов, там набралось столько блоков, что обитателям этого мира пришлось поставить своих регулировать блоки и их количество, подгоняя их к возможностям желающих пройти. От вас не потребуется ничего сверхъестественного - только сила мысли и немного физической силы. А сейчас, пока есть немного времени, давайте посмотрим на ваш меч.
   - Мой меч?
   - Да, в той коробке, что я оставил. Олег вытащил из-под шкафа жемчужно-розовую коробку без малейшего намека на крышку.
   - Как она открывается? - повернулся Олег к Посланнику.
   - Очень просто. Коснитесь коробки своим кулоном. Олег снял с шеи цепочку и коснулся единорогом верха коробки. Жемчужно-розовый свет тотчас же померк, сменившись яркой белизной, и внезапно откинулась дотоле невидимая крышка. Изнутри коробка была обита черным бархатом. И внутри ее действительно лежал меч.
   Длиной меч был, наверное, чуть больше метра, если считать с рукоятью. Клинок был длинным и узким, рукоять состояла из двух соединенных усеченных конусов, в середине - шире, на концах - уже. Кончалась рукоять тяжелым шаром. У основания клинка виднелось клеймо, напоминавшее часть колеса.
   - Двуручный меч итальянского типа. - уверенно определил Олег. - А клеймо - Золинген, 16 век.
   - Да? - недоверчиво переспросил Посланник.
   - Там, на полке, стоит фон Винклер, можно посмотреть. - Олег несколько обиделся, что в его знаниях усомнились.
   - Под видимой оболочкой скрывается незнаемая сущность, - усмехнулся Посланник. - С виду - да, итальянский меч шестнадцатого века. А если сделать вот так...
   Посланник встал, наклонился, коснулся меча и что-то прошептал. И в тот же момент клинок расцвел всеми цветами радуги, взорвался снопом солнечных лучей, растекся жидким пламенем, одновременно сохраняя форму.
   - Вот она - незнаемая суть. Когда-то в этот меч был заключен могучий Огненный Дух, существо без разума, но обладающее великой силой. Стоит лишь назвать имя меча, и он проявит свою сущность.
   - А каково его имя?
   - Вы должны дать его сами - таково правило. У вас будет еще время подумать. Но помните: стоит вам явит сущность меча там, у Храма Времени, как ваши враги сразу же узнают об этом, так как энергия меча такова, что производит возмущения в энергетических полях многих Вселенных. Они догадаются, кто владеет мечом, за вами пошлют погоню, и неизвестно, не придется ли вам встретиться с ними в Храме. Они уже пытались несколько раз попасть туда, но безрезультатно. А сейчас, когда ставки высоки, они снова попытаются...
   Внезапно Посланник замолчал и покачнулся, его тело начало медленно становиться прозрачным. Удивленный Олег шагнул было вперед, но Посланник уже вновь обрел свой облик.
   - Пора уходить, - сказал он. - Меня торопят, сложно долго удерживаться в чужом мире. Если повезет, то еще встретимся.
   И, как и раньше, поклонившись, Посланник растаял в воздухе.
   Олег осторожно взял в руки вернувшийся в нормальное состояние клинок. Это был действительно двуручный меч, великолепно сбалансированный, с удобной рукоятью. Олег пару раз взмахнул мечом, принимая боевую стойку, и отметил, что оружие хорошо слушается его. В коробке нашлись и ножны серого цвета на черном кожаном поясе, украшенном позолоченными бляшками. Олег сунул клинок в ножны и опоясался им, а затем взглянул на себя в зеркало.
   Не очень-то геройский был вид. Но это неважно, как сказал Посланник, под видимой оболочкой скрывается незнаемая сущность. Во всяком случае, Олегу хотелось бы, чтобы это действительно оказалось так. Он еще раз выхватил меч из ножен и взмахнул им. Со свистом клинок рассек воздух, и со звоном - турник, висевший над дверью. Олег чертыхнулся и принялся вытаскивать меч из наполовину разрубленного турника.
   По словам Посланника, необходимо дать мечу имя. Вот тут Олег надолго задумался - ничего не приходило ему в голову. Можно было назвать меч английским, французским словом, можно было дать ему уже существующее имя. Но все это было не то. Мог ли клинок обидеться, могло ли имя не понравиться ему? Олег этого не знал и не хотел рисковать. Но внезапно наряду с этими мыслями, судорожными потугами придумать хоть что-нибудь, вполне простое слово всплыло в мозгу, именно то слово, что выражало, просто и коротко, ту самую незнаемую суть клинка. Олег склонился над мечом и тихо прошептал:
  -- Сполох...
   И вновь клинок блеснул пламенем, слепя глаза.
   Снова Олег назвал меч по имени, и Сполох снова стал обычным итальянским двуручным мечом шестнадцатого века. Естественно, обычным, обыденным он был для средневековой Италии, но никак не для этой квартиры в далекой от Италии северной стране, в самом конце двадцатого века. Олег убрал его в коробку и, устав от напряженного вечера, отправился спать.
   Однако сон не приходил. Словно кто-то издалека тянул К Олегу руки, ежеминутно встряхивая его и не давая заснуть, удерживая его на пороге между бодрствованием и сном, в том состоянии, которое отнимает у человека больше сил, чем интенсивнейший физический труд. Неимоверным усилием воли Олег прорвался в сон... ...и понял, что колдовская атака, о которой говорил Некрозар, началась. Олег стоял посреди ровной, голой, каменистой равнины, простиравшейся во все стороны вплоть до самого горизонта. Больше всего равнина была похожа на гигантское плато из черного стеклистого обсидиана, а в чистом небе безжалостно разбрасывало лучи солнце. Волны безысходного ужаса ползли к центру равнины, где стоял Олег - с севера, с юга, с востока, с запада. Волны почти что материализованного, принимающего едва уловимую форму страха подплывали все ближе. Черные, клубящиеся, пульсирующие стены с синеватыми прожилками молний неожиданно возникли на границах равнины и тоже медленно двигались к центру. Но Олег стоял спокойно, как-то удивительно отрешенно воспринимая все происходящее.
   Совершенно беззвучно навстречу стенам, молниям и леденящему ужасу из обсидиана под ногами Олега вырвались ярко-белые лучи, образуя вокруг него купол - в электрическо-фиолетовых разрывах молний он отсвечивал голубым. Черные стены по инерции столкнулись с куполом и, содрогнувшись, точно от боли, отскочили назад. Щупальца молний оплели купол, он слегка подался, но тотчас же выгнулся, отшвыривая молнии обратно. Стены медленно, как бы боязливо, снова двинулись вперед и со всех сторон сдавили купол, но и это не дало результата - ослепительная вспышка ударила по глазам, бело-синяя корона опоясала купол и внезапно снова отбросила стены. Больше они не нападали. Над равниной нависло мрачное ожидание.
   Гигантская рука показалась из-за стен, сжимая такой же гигантский меч с черным клинком. Рука размахнулась и опустила меч на купол, но купол над Олегом мгновенно превратился в щит, опалово мерцающий, изящной формы. Шит и меч бесшумно встретились, застыли на мгновение, меч вздрогнул и медленно-медленно раскололся на куски, исчезающие по мере их неторопливого падения. Черные стены дернулись, словно застонав беззвучно, и, набирая скорость, двинулись обратно. Молнии уже не мерцали в этой клубящейся, материализованной ночи, из которой, казалось, они были отлиты. Теперь только один человек стоял на равнине напротив Олега. В отличном костюме, задумчивый, бледный, с горящими глазами.
   - Вот как, - задумчиво и тихо сказал отец Борис. - Значит, Посланник-таки оставил еще на время свой посох. Зачем, интересно?
   Олег молчал, все еще словно бы издалека наблюдая эту схватку Сил, в которой он - Олег это чувствовал какой-то частью мозга, хотя и не мог объяснить почему - он должен был оставаться лишь сторонним наблюдателем. Его время еще не наступило.
   - Значит, не скажешь, - словно прокомментировал отец Борис. - Ну ладно, тебе виднее. Но вечно так продолжаться не может, и мы еще встретимся.
   И с этими словами отец Борис исчез. А вслед за ним исчезла и равнина из блестящего обсидиана. Олег почувствовал, что снова лежит в своей собственной кровати - и мгновенно провалился в глубокий, освежающий сон.
   Обещанные Посланником три дня прошли на редкость спокойно. Олег оставался дома, лишь изредка выходя на улицу - все это время он пытался освоить технику владения мечом. Когда-то Олег занимался спортивным фехтованием, даже имел разряд, но рапира и двуручный меч - совершенно разные вещи. Осознавая, что за три дня научиться драться на мечах невозможно, он пытался хотя бы привыкнуть к тяжести меча, научиться лучше чувствовать его. Олег прекрасно понимал, что в реальном бою шансов у него будет мало и надеялся, что большинство блоков ему прийдется преодолевать мозгами, а не мечом.
   Так и прошли все три дня, и настал вечер дня третьего, тот вечер, когда ровно в двенадцать часов должны были открыться Ворота. За час до полночи Олег приготовился к походу. Готовиться, собственно говоря, было нечего - он просто оделся и опоясался мечом. Джинсы, кроссовки, спортивная куртка не очень-то гармонировали с клинком, но приходилось выбирать подходящие для этого момента вещи из разных эпох.
   Олег сидел и ждал. Посох, стоящий в углу комнаты, постепенно разгорался таинственным, мистическим зеленоватым свечением. За окном, одна за другой, проявлялись на черном небе звезды. Тихо тикал будильник, и стрелки, пощелкивая, ползком, исподтишка, подбирались к рубежу. Пятнадцать минут... Десять... Пять... Три... Одна...
   Посох вспыхнул. Вспыхнул ярким, то зеленым, то красным огнем. Холодный ветер, ветер чужих миров, нездешних пространств подул из угла, в котором он стоял. И совершенно незаметно для глаза, посреди комнаты, прямо перед Олегом возникли Ворота. Два узорчатых столба, украшенных резьбой в древнерусском стиле, а между ними - большая дверь, сколоченная из плотно пригнанных друг к другу дубовых досок. Вместо дверной ручки Ворота украшало массивное литое кольцо, по виду - бронзовое.
   Что-то подтолкнуло Олега, да он и сам знал - надо торопиться. Он вскочил с дивана и быстро, чтобы не успеть задуматься, что же он делает, шагнул к двери. Пальцы обхватили тяжелое кольцо, и Олег рванул дверь на себя. Со скрипом распахнулись створки, открывая дорогу, и он шагнул вперед.
   Тотчас же он увидел, что уже не находится в своей комнате. Впереди высились горы - направо, налево, настолько далеко, насколько вообще можно было разглядеть. Небо над горами было угрюмо-черным, покрытым бледной сыпью тусклых звезд. Горы серо-шероховатыми уступами подпирали низко нависающие, грозящие упасть небеса.
   Олег повернулся назад и увидел точно такие же горы. В горах виднелся узкий коридор, выводящий на эту небольшую площадку, стиснутую со всех сторон скалами, и затем снова продолжающийся в нависавшем над Олегом массиве. Интересно, попал ли он туда, куда стремился?
   - Блок номер один! - гаркнул внезапно кто-то у него над ухом.
   Инстинктивно Олег резко повернулся, опуская ладонь на рукоять меча, но увидел он всего-навсего парня немного старше его самого, в драных джинсах, подметавших бахромой землю, в мятой майке, небритого. Он совершенно не вписывался в пейзаж, словно что-то, насильно вставленное в написанный кем-то другим сценарий.
   - Привет! Я - Комментатор, - громко представился парень, картинно протягивая руку.
   Олег пожал ее, соображая, что же это значит. Видимо, эта работа мозга ясно отразилась у него на лице, так как парень ухмыльнулся и объяснил снисходительно:
   - Ну, от меня зависит, сколько блоков тебе прийдется преодолеть, время, оценка и так далее. Ты ведь к Храму Времени?
   Олег молча кивнул. Только тут он понял, что это, видимо, один из тех слуг, о которых ему рассказывал Посланник - их приставили к регулированию препятствий создатели Храма Времени.
   - А почему ты так странно выглядишь? - поинтересовался он.
   - Я выгляжу так, чтобы быть привычным твоему глазу, - снова снисходительно объяснил Комментатор. - И, естественно, говорю на твоем языке. На самом же деле, я просто энергетическая сущность, способная принимать форму. Однако на этом стоит остановиться, - добавил он уже официальным тоном и снова гаркнул: - Блок номер один!
   На первый взгляд, ничего вокруг не изменилось. Никакого видимого препятствия перед Олегом не стояло. Однако, когда он сделал шаг вперед, оказалось, что он все еще стоит на том же месте. Тогда Олег решил, что блок этот - сродни шутке из "Алисы в Зазеркалье" и уверенно шагнул назад. Но... вновь остался на месте. Олег попробовал двинуться вправо, попробовал шагнуть влево - никакого результата.
   Олег остановился, стиснул зубы и задумался: слишком сложным оказался первый же блок, и еще неизвестно, сколько их будет впереди. Если удастся еще справиться с этим. Комментатор, скрестив руки на груди, в надменной позе Наполеона на Поклонной горе стоял поодаль, делая вид, что с интересом наблюдает за звездами. У Олега возникло мимолетное желание отрубить ему голову, но он подавил эту мысль в зародыше. Проблема явно не могла быть решена с помощью оружия, надо было хорошо подумать.
   Но тут из воздуха материализовался еще один человек. Олег не удивился - за последние дни он привык к тому, что многие его новые знакомые предпочитают появляться и исчезать несколько экстравагантными с точки зрения обычного смертного путями. Новоприбывший был туго затянут в черный скрипучий мундир, с резиновой дубинкой на боку. Комментатор скользнул по нему рассеянным взглядом и, не обращая внимание, продолжил изучение звездного неба. Но человек в мундире этим не удовлетворился. Он подошел к Комментатору, повернувшись к Олегу спиной - Олег прочитал на его спине сделанную светящимися белыми буквами надпись "CONTROL" - и довольно громко спросил:
   - И что же это значит?
   - Что? - с невинным видом поинтересовался Комментатор.
   - Как что?! - в порыве праведного гнева взорвался новоприбывший. - Ты что с блоками делаешь?
   - Ставлю, регулирую, учитываю, - мирно ответил Комментатор.
   - А это что за блок?
   - Обычный первый блок.
   Тут Олег сообразил, что Комментатор, похоже, где-то сжульничал. Действительно, слишком уж был этот блок сложен для первого препятствия, если он вообще был проходим. А разговор, тем временем, продолжался.
   - Это же блок совсем из другого сектора, он просто не в состоянии пройти его!
   - Ну... - протянул уже менее уверенно Комментатор.
   - Что "ну"?! Немедленно начинай все сначала. И запомни: этот человек должен добраться до Храма как можно быстрее.
   - Но это уже противоречит правилам...
   - Не ты их устанавливаешь, хвала Создателям. Никаким правилам это не противоречит, просто выбирай блоки попроще. И больше не пытайся обмануть Контролеров.
   Контролер исчез также внезапно, как и появился. Комментатор обиженно пробормотал себе под нос:
   - Так ведь если он пройдет, репутация у меня уже не та будет... - затем, уже громче, добавил: - Ну и черт с ней! И он снова, в третий раз, гаркнул:
   - Блок номер один.
   Прямо перед входом в коридор меж скал возник игровой автомат. Вот это уже было нечто, что подходит для простого первого блока. Олег подошел к автомату - рядом услужливо возникло небольшое кресло - и коснулся клавиш. Автомат загудел, зажегся экран: вспыхнула заставка - "Последний звездный воин". С маленькой стартовой площадки взлетел космический корабль, сверху побежали строчки информации: "Космические эскадры Гзура и Ко-Дана уничтожили базу Звездных Воинов... Вы - последний человек, кто может спасти Солнечную Систему." Олег улыбнулся этому странному совпадению. Он был знаком с этой игрой и в течение часа без особых проблем отразил все атаки на Солнечную Систему, затем перенесся в систему врага и перемешал с космической пылью его планеты. Если бы в жизни было все так просто, как в этой компьютерной игре.
   "Игра окончена" - появилась надпись на экране. Не дожидаясь подсказки Комментатора, Олег шагнул в коридор между скал. Он шел, наверное, минут десять, шел среди мрачных, безжизненных уступов, когда увидел впереди выход. Скалы расступились, и Олег вышел на точно такую же площадку. Коридор продолжался в следующем скальном массиве, а перед Олегом, положив на лапы умное грустное лицо, лежал сфинкс.
   - Блок номер два, - громко объявил невесть откуда взявшийся Комментатор.
   Сфинкс лениво приподнял голову и смерил Олега долгим задумчивым взглядом.
   - Я загадаю тебе загадку, - устало сказал он. - Может быть, хоть ты отгадаешь. Кто ходит...
   - Постой! - мгновенно перебил Олег. - Ответ - Человек.
   - Что?! - Сфинкс вскочил, почти что взлетел, и, напевая какую-то, видимо, очень древнюю греческую мелодию, рысцой, весело помахивая хвостом, словно играющий щенок, побежал в ту сторону, откуда пришел Олег.
   - Куда это он? - удивленно спросил Олег Комментатора.
   - В пропасть бросаться, - будничным тоном ответил Комментатор и махнул рукой, словно Сфинксы на его памяти только и делали, что бросались в пропасть. - Должен тебе сообщить, что ты пока неплохо идешь.
   Олег игнорировал это замечание и медленно двинулся по-новому коридору, ничем не отличающемуся от первого. Естественно, он вывел его на точно такую же, ничем не отличающуюся от предыдущих, площадку. "Интересно, - подумал Олег, - может быть, в этом мире парадоксов я просто брожу по кругу?" В тот же момент Комментатор сообщил:
   - Блок номер три. Вход в коридор по ту сторону площадки преграждал воин. На нем была мерцающая мириадами искорок кольчуга и изящный островерхий шлем. Он тяжело опирался на длинный двуручный меч, немногим покороче Сполоха.
   - Эй, путник! - крикнул он. - Твой меч уже заждался. Олег рывком выхватил меч из ножен и широкими шагами двинулся навстречу противнику.
   - У меня есть хорошая идея! - крикнул Олег на ходу. - Уйди с дороги и не заставляй меня тратить время!
   Он уже почти добрался до воина и остановился в нескольких метрах от него, крепко сжимая обеими руками меч и держа его перед собой так, что острие покачивалось на уровне его глаз.
   "Не хочется мне с ним драться, - подумал он. - Не хочется. Не убивать же его только потому, что он преграждает мне дорогу и выполняет свою работу. Но и повернуть назад нельзя."
   - Не хочешь уйти? - еще раз спросил Олег воина.
   - Не могу, - вздохнул тот, также принимая боевую стойку.
   - Тогда нападай!
   - Тоже не могу, - снова вздохнул воин.
   - Это как? - удивился Олег.
   - Просто не могу. Я, видишь ли, только охраняю этот проход. Ты можешь нападать, а я буду защищаться и не буду даже стараться причинить тебе вред. Таковы правила.
   Парадокс за парадоксом. Олег не был настолько хорошим бойцом на мечах, чтобы победить противника, который умеет только защищаться. Наверняка, он тренирован именно на это. Но выхода не было, и Олег, широко размахнувшись мечом и не заботясь о своей защите, нанес сильнейший удар сверху вниз.
   Четким, отточенным движением воин взметнул свой клинок навстречу, держа его ровно горизонтально. Мечи столкнулись, высекли искры. Сполох словно бы подсказал Олегу, что нужно делать - он резко бросил меч по кругу влево и вниз, а затем - наоборот, вправо и вверх, нанося рубящий удар в сердце.
   Воин слегка отступил левой ногой, разворачиваясь и одновременно парируя удар Олега. Снова звон клинков, снова искры - и больше ничего. Знай Олег, сколько у него времени и сколько способен продержаться его противник, он мог бы обрушить на него непрерывный град ударов - благо, ему не надо было думать об обороне. Олег вспомнил, что раньше, когда ведущим оружием рукопашного боя был рубящий меч, очень мало уделялось внимания технике колющего удара. Тогда он отступил на шаг назад и мгновенно сделал длинный выпад, настолько длинный и глубокий, насколько это вообще возможно было сделать, держа тяжелый двручный меч в одной руке.
   Острие Сполоха было нацелено в левое предплечье воина, но тот классическим движением, не задумываясь, перехватил меч в правую руку и парировал клинок Олега. А затем виновато улыбнулся.
   - Извини, парень. Я бы с радостью пропустил тебя, но я связан заклинанием и не могу свободно распоряжаться собой.
   Но Олег пропустил его слова мимо ушей. Надо было торопиться и, похоже, пора было применить его главный козырь. Он наклонился к мечу и прошептал: "Сполох". И огненный цветок расцвел у него в руке, разгоняя сумрак. Тени в бешенстве поползли к скалам, сама ночь отступила перед напором холодного стального огня.
   - Вот как, - изумленно проговорил воин, не отрывая взгляда от клинка. - Я знаю этот меч.
   - Тогда ты знаешь, на что он способен. Олег описал мечом круг, рассекая напряженный воздух, и ударил по скале. Клинок почти без сопротивления прошел сквозь камень, шурша, покатились обломки.
   - Впечатляющая демонстрация, - одобрительно кивнул воин. - Пожалуй, теперь у меня к тебе претензий нет - я не могу исполнять свою службу, будучи мертвым, и вынужден тебя пропустить. Он посторонился, пропуская Олега в коридор.
   - Удачи тебе! - донеслось из-за спины. Этот коридор был пошире других. И он не вывел Олега на следующую площадку, как это было раньше. Он окончился дверцей, зеленовато светящейся в полумраке. Как всегда неслышно, за спиной Олега возник Комментатор,
   - Блоки пройдены, - официальным тоном заявил он. - Вход в Храм перед тобой.
   И дверь медленно отворилась, пропуская Олега внутрь.
   Внутри было очень светло. Все громадное помещение Храма было заставлено неимоверным количеством часов, предметов, на часы отдаленно похожих и не похожих, но часами, видимо бывших. Тикали мириады стрелок, качались мириады маятников, переливалась вода в мириадах клепсидр, солнца неведомых миров отбрасывали и здесь свою тень на солнечные миры, и тени мириадов гномонов ползли по циферблатам.
   В ближайшем углу сидел человек. До него было метров пятьдесят, но Олег видел, что он, как всегда, одет в серый пыльный свитер и серые же, мятые брюки. Увидев Олега, он медленно встал и направился к нему. Меч висел у него на поясе, и при каждом шаге ножны меча били его по ноге.
   - Пришел, значит, - негромко и невыразительно проговорил он.
   - Интересно, а почему на "ты"? - спросил Олег, кладя ладонь на рукоять Сполоха.
   - Неважно, - махнул рукой отец Бесослав. - Долго мы думали, но никто не верил, что Посланник расскажет вам о Храме - есть на этот счет некоторые правила и ограничения. А я был уверен и по земному времени еще вчера пришел сюда и ждал - у нас ведь есть свои маршруты, о которых не знает Посланник. Мрак ведет своих слуг легкими дорогами.
   - И к какому результату он их приводит?
   - Не будем вести идейные споры - уже слишком поздно. Мы оба сюда пришли не за этим.
   - Ну и что же, в таком случае, вам нужно? - риторический вопрос, Олег прекрасно знал на него ответ.
   - Как что? Несомненно, единорог. И меч, кстати, тоже можете отдать - он нам пригодится.
   Бесослав подошел поближе и остановился в двух-трех метрах от Олега, держа руку на эфесе меча, спрятанного в тускло-серых ножнах.
   - Увы, - театрально вздохнул Олег. - Кажется, нам придется выяснять отношения.
   И два меча с лязгом покинули ножны. Олег назвал меч, и тот ярко вспыхнул в и без того светлом Храме. Черной полосой мрака прыгнул ему навстречу клинок Бесослава. Мечи со звоном скрестились.
   Защита, удар, уйти влево, снова защита. Еще защита, уйти назад, уклониться и прыгнуть вправо. Это не было фехтованием - Бесослав разбирался в фехтовании еще меньше, чем Олег. Просто с того времени, как человечество научилось придавать предметам символическое значение, меч стал символом оружия, символом войны. И, так как этот бой был предрешен и в некотором смысле имел символическое значение, именно меч как символ и использовался в этой схватке.
   Снова прыгнуть вправо, парировать удар Бесослава, протиснуться между двух гномонов. Еще защита, еще и еще, хитрый, но неуклюжий финт Бесослава заставляет отступить еще на шаг. Со свистом рвут воздух в клочья клинки, удар, защита, удар. Не жалея сил, Бесослав наносил сильнейшие рубящие удары, орудуя мечом, как дровосек - топором, целя, в основном, Олегу в голову. Тот защищался, стараясь случайно не повредить часы какого-нибудь мира. Клинок же Бесослава уже разрубил несколько циферблатов.
   Обманный удар, уйти назад, парировать удар противника, не разбить при этом гигантскую клепсидру странной изломанной формы. И опять - защита, удар, защита. Короткой атакой отбросить Бесослава и снова защищаться самому. Мечи звенели, но не высекали искр - меч Олега сам сверкал гигантской искрой, а черный клинок Бесослава поглощал всякий падавший на него свет. Олег практически не нападал, уйдя в глухую защиту. Он пытался решить: что же ему делать. Снова перед ним встал вопрос: убить человека? Даже такого, как Бесослав? Но какой-то частью мозга Олег чувствовал, что, ему придется это сделать. И он сделает это, спасая не только свою жизнь, но и многие-многие другие. И если он начнет уставать и все еще не придумает другого выхода, он вынужден будет убить Бесослава. И никогда потом не будет раскаиваться.
   Широкий размашистый удар справа - парировать его, шагнуть назад. Такой же удар слева - снова защита, шаг назад. Продолжая отражать хаотические удары противника, Олег не пытался пока начинать серьезную атаку.
   На этом Бесослав и попался. Продолжая орудовать мечом как топором, он, все-таки, потерял равновесие. Олег мгновенно ушел в сторону, выбил у него из рук меч и наступил на клинок ногой.
   Бесослав, шатаясь от усталости и тяжело дыша, встал. Злоба исказила его обычно невыразительное лицо. Так же тяжело дыша, Олег взглянул в его бешеные глаза и сказал:
   - Уходите. - Одного слова было достаточно. Бесослав медленно, нехотя повернулся и, ссутулившись и втянув голову в плечи, словно ожидая удара в спину, пошел к двери в противоположной стене. Метров двести было до той двери, и он ни разу не повернулся. Наконец, он добрался до двери, открыл ее и вышел.
   Олег вернул Сполох в ножны, брезгливо поднял меч Бесослава, посмотрел на него и бросил клинок обратно на пол - он задребезжал по каменным плитам. Затем Олег подошел к земным часам. Их он узнал сразу: что-то неуловимо земное, домашнее было в этих больших напольных часах с золоченым маятником, который мерно отмерял время летевшей где-то далеко отсюда голубой планеты - все остальные подобные часы казались просто поделками. Он осторожно коснулся стрелок и принялся аккуратно, но уверенно вертеть их.
   Где-то там, в глубинах Космоса, Земля содрогнулась, заворчала, но покорилась. Один круг, два, три. Олег словно заново видел и переживал все то, что с ним произошло. Четвертый круг. И уже не было его последней встречи с Посланником. Пятый, шестой, седьмой. Отменен его визит в Церковь Истинных Братьев во Христе. Восьмой, девятый. И никогда не было его беседы с Некрозаром в Академии. Или была? Но сейчас не время обсуждать метафизические проблемы. Десятый, одиннадцатый, двенадцатый. Тринадцатый, четырнадцатый. Он снова сидит в читальном зале Академии. Вернее, будет сидеть, когда выйдет отсюда.
   Однако... Хрупкий легковой автомобиль, изящная жемчужная "Стрела" летела по скоростной автостраде, отмеряя последние оставшиеся ей километры и отсчитывая последние оставшиеся ей минуты. Потому что где-то там, впереди, но с каждой секундой все ближе и ближе, медленно и грузно выползал на дорогу панелевоз, и было видно, что столкновение неминуемо. И Олег еще раз с силой толкнул стрелку, которая на последних кругах двигалась так, словно густой, вязкий воздух не пускал ее. А затем в отчаянной последней попытке он схватил единорога...
   Мягкий, мелодичный, немного печальный голос зазвенел и растаял у него в голове.
   - Что ты хочешь?
   - Ты знаешь! - почти выкрикнул Олег, а "Стрела" неумолимо мчалась навстречу собственной гибели, и водитель уже не успевал лишь на долю секунды, всего ничтожного мгновения не хватало, чтобы увернуться от надвигающегося панелевоза. Но где-то там, далеко, Земля снова вздрогнула, импульс энергии подтолкнул "Стрелу", водитель в последней отчаянной попытке все-таки вывернул руль. Машина, визжа тормозами и сбивая столбики ограждения, вертясь, вылетела с дороги, несколько раз подпрыгнула и остановилась.
   - Браво! - внезапно услышал Олег голос. Он повернулся.
   Сзади стоял Посланник, широко улыбаясь своей обычной улыбкой Деда Мороза.
   - А дальше как? - спросил он. - Вообще-то, было бы лучше, если бы вернулись в тот день и час, когда вы впервые встретились с вашими врагами.
   - Почему? - поинтересовался Олег.
   - Так надо, - вздохнул Посланник. - Я, к сожалению, не могу объяснить вам всех узоров судьбы - я и сам далеко не все понимаю. Ну так как?
   Вместо ответа Олег просто толкнул стрелку часов вперед. Она пошла удивительно легко, хотя и на этот раз застонала планета.
   - Великолепно, - без тени иронии сказал Посланник. - Однако советую вам, молодой человек, впредь быть осторожнее со временем. Лучше всегда представлять себе конечный результат своих поступков. - Посланник был серьезен. - Кстати, надеюсь, вы понимаете, что, ввязавшись в это дело, вы уже легко из него не выпутаетесь?
   Олег молча кивнул.
   - Вот и прекрасно, - улыбнулся Посланник. Он мог улыбаться, ведь ему не приходилось рисковать своей жизнью.
   - Тогда я пошел? - спросил Олег.
   - Да, только оставьте, пожалуйста, меч. Олег с сожалением расстегнул пояс и протянул Посланнику Сполох вместе с ножнами. Тот принял меч, поднял с пола клинок Бесослава и, поклонившись, исчез.
   Олег повернулся и пошел к двери.
   За дверью оказался коридор. Судя по его виду, либо протекали трубы, либо это были застенки инквизиции. Было грязно, мокро и холодно. Какие-то ржавые цепи валялись под ногами, совершенно не сочетаясь с тусклыми электрическими лампами, освещавшими коридор. Олег оглянулся, но двери сзади уже не было - там тоже продолжался этот странный коридор, всем своим видом заставляя Олега задуматься: а туда ли он попал?
   - Тебе вперед... - снова шепнул уже знакомый голос единорога.
   - Ты уверен? - спросил Олег, осторожно перешагивая через мутную лужу.
   - А какой мне смысл обманывать тебя?
   - Действительно, - согласился Олег. - Но все же почему мы с тобой в этом неприятном месте?
   - Я должен еще кое-что сказать тебе. А весь этот антураж - просто случайность. Хочешь, чтобы он изменился?
   - Конечно.
   В тот же момент застенки инквизиции пропали. Олег стоял на тропинке посреди волшебного леса, скопированного, видимо, из какого-то мультфильма. Сияло солнышко, дул ветерок, пели птички.
   - Так лучше?
   - Лучше. Надеюсь, Серый Волк здесь не водится? - усмехнулся Олег.
   - Водится, - серьезно ответил единорог. - Но ты его не интересуешь. Сейчас ты снова попадешь в то место, куда забросили тебя твои враги.
   - В конференц-зал?
   - Конференц-зал? Это так называется? Да, именно туда. Сейчас, для того, чтобы воспользоваться талисманом, тебе нужно только мысленно держать со мной связь и представлять, что нужно сделать. Имей в виду, что серьезное волшебство возможно только тогда, когда соберется несколько человек - один ты не можешь контролировать всю энергию. Ну, ты, наверное, это уже знаешь. Все понятно?
   - Да.
   - Тогда шагни вперед. Олег сделал маленький шаг по тропинке, но внезапно на секунду тропинка исчезла, Олег повис в воздухе, а затем он снова шагнул вперед, присоединяясь к серой, безликой массе, заполнявшей вагон. Но и здесь он задержался лишь на неуловимую долю мгновения, и снова провалился в никуда... ...и оказался в уже знакомом ему конференц-зале. Но, видимо, он появился здесь несколько позже, чем в прошлый раз. Борис, Бесослав и Некрозар уже стояли у края сцены и оживленно - что было удивительно, обычно они говорили поразительно невыразительно - спорили. Услышав шум, когда Олег упал сзади них и вскочил на ноги, они резко повернулись.
   В тот же момент он увидели в руке Олега единорога. На этот раз талисман не был матово-серебристым - он светился изнутри ярким рубиновым пламенем. Мгновенно Олег воздвиг перед собой невидимую стену. Вовремя - потому что язык пламени рванулся к нему из вытянутой руки Бориса. Пламя ударилось о защиту Олега, зашипело и погасло. В ответ Олег представил, как невидимые цепи опутывают всех троих по рукам и ногам.
   - Что теперь? - спросил единорог.
   - Теперь? Можешь забросить их куда-нибудь подальше, откуда им прийдется долго выбираться?
   - Могу. Выполнять?
   - Давай. Мгновенно все трое исчезли, и почти в тот же момент Олег оказался в том же вагоне метро. Кажется, магия со временем продолжала еще действовать, так как он снова почувствовал себя самим собой лишь когда они с Таней уже шагали по улице, и Таня рассказывала ему о своей встрече с отцом Мракомиром.
   - Мне показалось, - шепнул единорог, - что будет удобнее прокрутить время на пять минут вперед - ты ведь все это уже слышал.
   - Хорошо, - мысленно одобрил Олег и повернулся к Тане.
   - Я должен тебе кое-что показать.
   - Его?! - ахнула Таня.
   - Его, - подтвердил Олег. - Только не притворяйся, пожалуйста, я ведь знаю, что это ты подсунула мне талисман.
   - Ага, - понимающе кивнула Таня. - Ленка рассказала?
   - Да нет, дело поинтереснее. Поехали ко мне?
   - Поехали. И они вскочили в подошедший автобус.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   63
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"