Когда все уже начали расходиться, обсуждая на ходу результаты "летучки", Денис Викторович Гальцев, создатель и бессменный руководитель компании, сухо попросил задержаться начальника технической службы. Для убедительности он даже снял очки, что на распространенном в фирме языке жестов означало его крайне дурное расположение духа. Бдительные сотрудники, задержавшиеся в кабинете, поспешили ретироваться, прощаясь с немедленно насупившимся главным технарем, кто - сочувствующим, а кто - насмешливым взглядом.
- Садись, Володя, - сказал директор, когда они остались наедине, и в голосе его не было даже намека на прежнюю сухость. - Рассказывай...
- Что рассказывать-то?
Денис Викторович грустно посмотрел на начальника технической службы.
- Почему срывается график, а?
- А то ты не знаешь, - пожал плечами Владимир Иванович, наливая воды в стакан из красивого графина. - По-моему, для тебя это не секрет...
- Опять у тебя в отделе эпидемия гриппа?
- Опять.
- Причина?
- Слушай, я что, - доктор?!
- Ты лучший автослесарь, - нахмурившись, произнес Денис Викторович. - И ты, если не забыл, еще и начальник отдела.
Владимир Иванович сделал несколько глотков из стакана.
- Лидочка, - попросил директор, - организуй-ка нам кофейка с Владимиром Ивановичем.
- Минуточку, - ответила Лида и отключилась.
- Трудно, - согласился Владимир Иванович, когда директор, закинув руки за голову, со вздохом откинулся в кресле.
- Трудно и плохо, - потянувшись, сказал Денис Викторович. - Меня уже тоже достали. Как было все просто раньше, помнишь? Ни забот, не обязательств, ни эпидемий гриппа... Помнишь, наши светлые времена?
- Как не помнить... Старый гараж... Осень... Боже! Да уже больше двух лет прошло!...
- Да-а... - протянул Денис Викторович. - Мы сидели, травили анекдоты и пили пиво... Какое, не помнишь, кстати?...
Владимир Иванович в затруднении почесал затылок.
- Нет, - с сожалением ответил он. - Какое-то наше, наверное... С деньгами-то тогда не густо было...
- Это точно... А знаешь, и проще жилось...
- Большие деньги - большие проблемы... - кивнул Владимир Иванович. - А потом тебя словно потянули за язык. И ты решил пооткровенничать...
Денис Викторович покрутил ручкой.
- Правда, странно, Вов, как иногда занятная история может изменить всю жизнь?...
- Честно говоря, никогда не думал об этом...Хотя, ты прав, наверное... Та история и в самом деле изменила наши жизни... Твою, мою... Близких...Такое сделать за два года!...
- Сделать... - повторил Денис Викторович. - Мы много чего добились, верно... Но все началось же именно с Лапы... С тех ее четырнадцати тысяч...
2.
Они сидели в большом гараже с распахнутыми настежь воротами: Володя на старом, притащенном из дома, кресле, Денис- на пластмассовой канистре. Здесь, внутри, было шесть бутылок пива на двоих, приятная музыка из настенного приемника и сухое расслабляющее тепло, а там, снаружи, неистовствовал холодный дождь, подготавливая землю к долгой зимней стуже. Конец октября... Поздняя осень... Дождь...
- Мы знаем друг друга давно, - нарушил вдруг тишину Денис, - Может быть, ты скажешь, что я пьян, может, решишь, что я - жалкий лгун... Мне, в общем-то, без разницы. Просто я, наверное, созрел для того, чтобы с кем-нибудь поделится. А ближе тебя у меня сейчас никого нет. Ты читал "Кристину" Кинга? Читал или смотрел?
Володя сделал глоток из своей бутылки.
- История об одушевленной машине? - спросил он. Денис кивнул. - Я видел фильм. Он рекомендован к обязательному просмотру для начинающих автомехаников.
- Ну и?
- Что "ну и"?
- Понравилось?
- Да, - кивнул Володя и глотнул снова. - Хотя знаешь, наверное любой водитель считает свою машину живым существом. Кто с ней разговаривает, кто освящает, кто просто на нее молится. Я же автослесарь, я знаю...
- Каждый сходит с ума по-своему, - кивнул Денис. - Но мне кажется, я давно спятил.
- В смысле? - покосился на него Володя. - Что ты имеешь ввиду?
- Что имею? - Денис допил пиво и задумчиво посмотрел на стройные обводы машины, мокнувшей снаружи. - Моя "бэха" живая, - сказал он просто. - Думай обо мне, что угодно, но это четкий, установленный факт. Хочешь, я тебе расскажу?
- О своей одушевленной "бэхе"?
- Да... О Лапе, как я ее называю...
Пиво, все-таки отменная штука... Володя сделал глоток и посмотрел на машину.
Конечно, была она чертовски хороша.
Стремительная акула дорог, рождавшая внутри любого ценителя мысль о безумной скорости, свободном полете, настоящем пьянящем наслаждении. Даже неделю назад, когда стояла она, бедная, с разобранным двигателем, а головка блока пребывала в шлифовке, Володю не покидало ощущение, что стоит сесть за руль - и машина помчится сама. Казалось, двигатель ей не нужен. А может, так и было на самом деле?
Не любить такую машину - преступление, наказуемое уголовно. Или просто идиотизм...
Он посмотрел на Дениса.
- Твоя "бэха" - мечта, спору нет. Когда-нибудь, я накоплю денег и мы зажжем с тобой вместе, на равных. Такая тачка - идея фикс всякого уважающего себя мужика.
- Ты не понял... - ответил Денис. - Ты не понял, что я хотел сказать. Я не пытался вытянуть из тебя слова восхищения, нет. С самолюбием у меня полный порядок и мы оба знаем, что машина - класс. Я хотел сказать, что моя "бэшка" живая, живее, чем ты и я, живее, чем... - он сбился. - Это, Андрей, даже не женщина.
- Мой мастер, у которого я начинал, - кивнул Володя, - как-то сказал: " Машина не блядь, ее бросить нельзя". Хорошо сказано, верно?
Денис помолчал, глядя на дождь.
- Осень, - констатировал он. - Не люблю - осень... - Потом покачал головой. - Это тоже не то. Хочешь, все-таки, я тебе расскажу?
Володя вытащил сигарету из пачки:
- Давай... Всегда любил интересные истории.
- Наверное, эта история не будет особенно интересной, - задумчиво произнес Денис. - Но это правда, все от первого до последнего слова - правда, - он взял новую бутылку и легко открыл ее зажигалкой. - Если бы мне эту историю рассказали - не поверил бы, честно. Поэтому, если ты не поверишь - никаких обид. Даже, наверное, лучше будет, если ты воспримешь ее, как очередной прикол или хохму. Я бы тоже хотел все так воспринимать... Ну, ладно... Идет?
Телефонные переговоры, постоянные поездки на осмотр очередного образца автомобилестроения, все это, наконец, меня достало. На четвертый день активного поиска, я решил плюнуть на нереальные мечты стать владельцем приличной иномарки. Отключив мобильный телефон и предупредив секретаршу, что меня не для кого нет, я присел на кухне попить с ребятами чайку.
Беседа, как обычно, завертелась вокруг машин, и вдруг Пашка, жизнерадостный раздолбай Пашка, жизненным лозунгом которого было: "Настоящему индейцу завсегда, везде ништяк", поедая очередной кусок торта, заметил:
- Ты, Диня, занимаешься ерундой.
- Это как? - не понял я.
- Вот так. Тратишь свое время впустую, - объяснил он. - Звонишь, ездишь куда-то... Зачем тебе сдались "Фольксвагены" и "Мерсы"?
- Ну-у... - пожал я плечами. - Раньше, вообще-то, у меня "Пассат" был. Хорошая надежная машина. А "Мерины" мне просто нравятся.
- Есть только два вида машин, - назидательно произнес Пашка. Был он старым авто - фанатом и в автомобильных делах знал толк. - "БМВ" и все остальные. Кто хоть раз прокатился на хорошем "бумере", тот уже заболел. Это даже не болезнь, я не прав, это - диагноз, - он с гордым видом оглядел всех. - Кто-то не согласен?
- Почему же у тебя "бумера" нет? - ехидно осведомился Саня, менявший всю жизнь "восьмерки" на "девятки" и обратно.
- Потому что у меня и денег нет, - грустно произнес Пашка, потянувшись за новым куском торта. Он плюхнул его на блюдце и посмотрел на меня. - Зато у меня есть приятели, которые сейчас продают Мечту.
- Мечта - это "переходная" "трешка"? - немедленно поинтересовался Саня.
Все в офисе знали о затаенной Пашкиной мечте, которая ни от кого не таилась. Наоборот, он говорил о ней по три - четыре раза в день: вот накоплю денег, стану крутым мужиком и - куплю себе "переходную" "треху" "БМВ", только не какую-нибудь 316-ую помойку, а настоящее взрослое 325 "купе". На меньшее он был не согласен.
- Нет, - сказал Пашка. - "Трешка" - это моя мечта. А они продают мечту Дениса. Хочешь, позвоню, подъедем, посмотрим?
- Да что это, в конце-то концов? - не выдержал Дима.
- 535-ая, новый кузов, кожаный салон и все такое. Дешево отдают. Практически даром.
- Сколько?
- Пятнадцать.
Цифра резанула мне по ушам.
Это было чертовски дорого, просто до невозможности.
- Все-таки три с половиной литра... - задумчиво пошевелил пальцами в воздухе Саня.
Я поднялся, аккуратно поставил чашку на стол и сказал:
- Не надо, Паш, не звони...
Мне все было ясно.
Офис тогда у нас был маленький - всего три проходных комнаты: в первой рулила Татьяна, наш секретарский царь и бог; вторая напоминала вычислительный центр средней руки - тут обычно околачивались ребята, в свободное от разъездов время, а третья выглядела как склад компьютерных запчастей. Мой стол стоял в углу второй: опутанный проводами, с компьютером, принтером и сканером, заваленный горами бумаги, бумажек и бумажечек. А сейчас посреди этого безобразия лежала исчерканная вдоль и поперек газета "Из в рук в руки".
Я сел за стол. Я посмотрел на газету. Я задумался.
Слова Пашки мне в душу запали. Судя по газете, цена получалась действительно небольшой, даже более того - низкой.
Вообще-то, в машинах я тогда не разбирался совсем. Конечно, отличить "копейку" от джипа я мог, но представить себе "пятерку" "БМВ"...
- Паша, - позвал я его, - а как моя Мечта выглядит?
Через секунду передо мной лежало фото машины из каталога - каталог был Пашкиной любимой книгой, с которой он любил в туалете "подумать". Я посмотрел на фотографию. Красивая машина. Очень красивая машина. Но только на фото...
Я прикинул, где я смог бы перехватить деньжат в долг и сказал Пашке: "Звони".
Ближе к вечеру мы поехали смотреть машину.
Автомобиль - как женщина.
Иногда знакомишься с девушкой и оказываешься в полной прострации: и фигура, и лицо, и язык подвешен, и в постели с ней - просто рай. Потом, через некоторое время, понимаешь, что время, проведенное с ней, потрачено впустую, что ее красивые слова - не нужный никому мусор, а за внешним лоском скрывается порой глупое, корыстное и безжалостное существо.
К счастью, есть и другие женщины.
Красота их неброска, их обычно называют скорее милыми, чем красивыми, но сердца их - настоящий клад доброты, сочувствия и любви. О таких женщинах обычно не поют песен и не слагают стихов, из-за них никто не дерется на дуэлях, но мужчина, понявший однажды их очарование, остается ему верен навсегда.
Так и машины.
Иногда влюбляешься сразу, а потом пытаешься отделаться любыми путями, а иногда ...
У меня было второе.
Машина мне не понравилась. Хотя, нет, не верно.
Она оказалась скорее милой, чем красивой. Серебристая милашка со стремительными обводами, с легким и дружелюбным взглядом двойных фар. Может быть, под влиянием Пашкиных рассказов я ожидал чего-то другого, может быть, не знаю.
- Прокатимся? - спросил Пашка.
Я пожал плечами, ощущая себя довольно глупо. Какой смысл лезть в машину, если она тебя не впечатлила сразу?
- Ну, раз приехали... - нерешительно промямлил я.
Когда же я сел в нее... Интересно, какие ощущения испытывал барон Мюнхаузен, сидя на летящем ядре? В принципе, я мог бы поделиться.
Когда с места нас втиснуло, просто вбило в кожаные кресла отдачей, я понял, о чем, собственно, говорил Пашка в офисе. Первая, вторая, третья... Все это напоминало мне ступени выходящего в космос космического корабля.
- Что ж ты делаешь, сцепление сожжешь, - сдавленно выдохнул кто-то сзади, но я уже знал, что на своей машине я ничего никогда не сожгу.
Короче, на следующий день я оказался счастливым авто владельцем. По-моему, я был даже немного не в себе.
Ребята предлагали обмыть это дело, но я решительно и бесповоротно отказался. Я рвался в путь, рвался вперед на своем четырехколесном урагане, я наслаждался, сидя за рулем. Это было ни с чем не сравнимое ощущение. Это было даже лучше, чем пьянка и секс. Это, наверное, была поэма оргазма в чистом виде (интересно, я сам придумал или прочитал где?).
Через некоторое время я начал знакомится с ее нравом.
Во-первых, Лапа была однолюбка.
Моих друзей за рулем она на дух не переносила, поэтому я, чтобы ее не травмировать, перестал давать им кататься. Единственный человек, кого она принимала - был мой отец. Может, дело было в родстве, может еще в чем-то, не знаю... Когда он садился за руль, Лапа, по-моему, отдыхала.
Во-вторых, она оказалась чертовски упрямой.
На дороге Лапа не хотела уступать ничему и ни кому, даже гаишникам. Господи, сколько я заплатил штрафов за превышение скорости! Пару раз меня зажимали, брали, как говорится, в "клещи" стриженные, самонадеянные личности, однако мы с честью выходили из всех передряг.
И, наконец, она была ревнива.
Ревнива не глупо и упрямо, а трезво и расчетливо. Казалось, она понимала, что мне необходима женщина, что моим гормонам нужна отдушина и сама "подбирала" мне спутницу жизни. Конечно, звучит это дико, однако так на самом деле и было.
Одну мою знакомую Лапа не переваривала до такой степени, что я даже стал подумывать о расставании (конечно с девушкой, не с машиной же, в самом деле...). Все-таки странная ситуация: с одной стороны - девушка, которую любишь, с другой - металлическая дева, обожаемая и боготворимая. Сидя за рулем, я всеми фибрами души ощущал глубокое неприятие между ними и пропасть, в которой я оказался со своей любовью. Машина тогда вела себя просто безобразно: то закипит, то глушитель оторвется, а однажды, когда я в ночи ехал от предмета своих вожделений, ни с того, ни с сего вдруг порвался ремень генератора. Причем ни один и не только генератора, а сразу все и пришлось мне куковать до утра на холодной и пустой Московской кольцевой автодороге.
Та мадам наши отношения "быть или не быть" решила в сторону "не быть" (история, кстати, вышла пресквернейшая), а я, размыслив здраво, решил, что так даже лучше. И для меня и для... моей Лапы. Кстати, "БМВ" - она, моя... Женский род...
В любви и ненависти прошло два года и, как обычно бывает, жизнь дала трещину. Дела пошли не очень хорошо, я стал пускаться в рискованные авантюры, пока как-то раз не понял значение слова - "попал". Попал я тогда серьезно и по крупному: сорок шесть тысяч долга, почти в равных долях разделенных между тремя кредиторами. Один из них, самый нервный и молодой, Серега Соломатин немедля со мной связался.
Отказаться от встречи с ним было нельзя.
Нервно куря, я крутил "Депеш" и ждал его, а вокруг бурлила неспокойная московская жизнь. Денег на возврат долга, конечно, не было, слишком уж внезапно все случилось, однако я был уверен, что сумею договориться. Как выяснилось позже, я глубоко заблуждался.
- Привет, - сказал он, усаживаясь в машину, - про твои дела спрашивать не буду, просто чтобы не сыпать соль на рану.
Я кивнул. Мир не без добрых людей. Тот, кому нужно, всегда узнает во время. Я протянул руку, но он ее как бы не заметил.
Он даже не захотел поздороваться.
- Ты мне должен немалые деньги, - сразу начал Сергей, странно оглядывая салон. - Как будем утрясать дело?
И тут я понял. Он оглядывал салон моей машины по-хозяйски. Я почувствовал зарождающуюся внутри ненависть.
- Я не отказываюсь, - сказал я. - Знакомы мы, вроде, не первый день... Надеюсь, ты уверен в возврате...
- Когда? - спросил Сергей, но ответ его явно не интересовал. Он хотел получить мою машину. Сегодня. И всего за каких-то несчастных одиннадцать тысяч. Это называлось: "отжать".
- В самое ближайшее время, - ответил я.
- Деньги мне были нужны вчера.
- Послушай, - сказал я, стискивая зубы. Мне ужасно хотелось заехать в эту наглую самовлюбленную рожу. "Ай-я-яй, - тут же осадил я себя. - Нельзя мешать бизнес с удовольствием. Ты - просящий и знай свое место."
Поэтому я сказал:
- Все же знают, - я влетел не по своей дурости. Так получилось. Меня подставили. Деньги я, разумеется, отдам в самые кратчайшие сроки. Вспомни, я же много раз выручал тебя.
Сергей покивал, меня не слыша, потом ловким движением извлек из внутреннего кармана пиджака какую-то бумажку.
- Смотри, - сказал он и я увидел что это. Это был чистый бланк доверенности. Сергей посмотрел на меня. - Мне нужны гарантии. Ты сейчас напишешь мне доверенность, а потом, когда сможешь, отдашь деньги и заберешь машину. Обещаю, что ездить я на ней не буду.
Я все знал про это.
Я слышал, что так "отжимают" машины, но не подозревал, что такое может случиться со мной. И кто, - боже мой, Соломатин! Человек, с которым дерьмо одно время черпали пополам! Человек, из-за которого я подставлялся много раз. Которому я готов был отдать последнюю рубашку!
Я был бессилен. И он, наглое подлое хайло, знал это. Сережа четко все рассчитал.
А что касается Лапы... Ее мне было не видать, как своих ушей. Даже если бы я набрал нужную сумму и отдал. Все. На этом нашу совместную жизнь можно было считать законченной.
Я посмотрел на него.
Глаза его были спокойные и даже какие-то немного отрешенные, будто говорил он не с человеком, которого знал три года, а с неполноценным, просящим у него, нового русского Сергея Соломатина, милостыню.
- А если откажусь? - я должен был это спросить. Хотя вопрос получился скорее риторический.
- Ты не знаешь? - ответил он.
Одним словом, после посещения нотариуса, моя ласточка и моя любовь стала собственностью этой мрази.
С горя я напился до такой степени, что еле нашел свою квартиру. Я проклинал тот день и час, когда узнал фамилию - Соломатин. Я строил планы кровавой мести, и внутри меня клокотала ненависть. Мне казалось, что все случившееся - кошмарный непрекращающийся сон.
Мама открыла мне дверь, ужаснулась и, не медля, подлила масла в огонь:
- Ты машину уже поставил?
Я пробормотал что-то неразборчивое и прямо в одежде рухнул на диван.
Однако, спать мне долго не пришлось.
Часа через три меня разбудили. Она же. Мама.
- Тебе звонят из милиции, - сказала она, замирающим голосом. Заспанная, мама пребывала на грани истерики. Мы занимались тогда не совсем легальными делами и, хотя она не была в курсе, сообразить, что деньги из воздуха не берутся, было проще простого. Мама у меня вообще чертовски сообразительная женщина.
Я сразу протрезвел. Одна - единственная здравая мысль пришла мне в голову сразу. Я подумал, что если б что-нибудь из моих деяний всплыло бы, мне б не звонили. За мной бы сразу приехали. На черном воронке...
- Слушаю, - сказал я, взяв трубку. Голос мой, помнится, предательски подрагивал.
- Денис Викторович? - осведомились на том конце.
- Да, я.
- Вас беспокоят из ГАИ. Старший инспектор Сергеев моя фамилия. Вы имеете машину номерной знак "а 700 кк"?
От нервных переживаний я чуть было не ляпнул, что, мол, нет, с сегодняшнего дня не имею. Потом сообразил, - лишнее.
- Да, - сказал я. - А что случилось?
- Вы не могли бы подъехать на Каширский въездной пост ГАИ, для того чтоб забрать ее? Тут небольшие неприятности.
- Сейчас?
- Если можно, - сейчас.
- Да, конечно. А что случилось?
- Ждем вас, - на том конце повесили трубку.
Мама ждала, затаив дыханье.
Я покосился на нее и как бы продолжил разговор.
- Завязывай, Паш, - сказал я, слушая короткие гудки, - Кончай валять дурака. У меня чуть разрыва сердца не было. И у мамы моей, кстати, тоже.
- Передай ему, что он идиот, - одновременно облегченно и зло произнесла мама и вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Сославшись на то, что Пашка ждет меня в компании, я оделся и вышел. Оказалось, что времени не так много - всего половина двенадцатого, поэтому тачку я поймал легко. Через двадцать минут я подъезжал к посту.
После того, как была установлена моя личность (тщательное изучение прав и паспорта) мне объяснили, наконец, в чем было дело. Я не знал что сказать.
- Пойдемте, посмотрите сами.
Мы подошли к стоянке рядом с постом и я увидел ее.
Лапа стояла сбоку, в стороне от всех остальных битых и изуродованных машин, серебрясь в темноте. Лобовое стекло ее было пробито каким-то круглым предметом, что создавало полное ощущение торчащей из салона головы.
- Видите, - сказал мне гаишник, - труба вошла в салон прямо на водительской стороне. Так что вашему приятелю не повезло. Вы можете ее забрать сейчас?
- Конечно, - кивнул я. У меня все происшедшее плохо пока укладывалось в голове. - А Сергей?
- Насмерть, - пожал плечами гаишник. - Его увезли час назад. Представьте себе: въехать под грузовик с трубами на приличной скорости. Как бабочку на иглу накололо - прямо в грудь. А вам вот повезло. Даже сидения не пострадали. Зачем же вы доверили ему такую машину?
Я пребывал в коме.
Я смотрел на свою Лапу, а какой-то мерзкий визгливый голос внутри орал нечто непотребное. Я прислушался. "Моя! - визжал голос. - Опять моя! Тварь поганая, ничего у тебя не вышло! Лапа опять и навсегда моя! Так тебе и надо! Моя!..." Тут я ощутил, что меня трясут за плечо.
- Вам плохо? - дошел до меня озабоченный голос гаишника. - Вы слышите меня?
- Да, да... - пробормотал я. - Просто... Сергей же был моим другом...
Очевидно, лицо у меня действительно выглядело не очень. Все-таки, переживал я гибель друга ужасно. Такой молодой, полный сил - и так рано...
- Да- а... - протянул гаишник и мне показалось, что глаза его увлажнились (или действительно показалось?). - Жаль парня. У него жена, дети?...
Я кивнул.
- Жена...
- Ну, зачем, зачем же вы доверили ему такую машину?!
- Он очень просил, - криво усмехнулся я. Надеюсь, вышло достаточно горько.
После оформления всех формальностей, Лапа снова стала моей.
Мне было плевать на все, и даже перспектива поездки до дома в машине с выбитым лобовым стеклом и кровью в салоне меня не удручала.
Я обошел ее, лаская серебристые бока рукой. Мне хотелось сесть и заплакать от умиления. Вот вмятина на бампере - это на второй день, когда какой-то кретин начал маневры на светофоре; вот следы проклятой соли, которую я отчищал до посинения, да так и не счистил; вот чуть замятый порог - неприятный памятник моему неумению обращаться с домкратом. Эта была моя Лапа. Я знал ее историю. Я знал про нее все.
Впрочем, чем пару минут выяснилось, что не до конца. Не до конца и не все я знал о своей машине.
Вначале я подумал, что испытания сегодняшнего дня очень плохо отразились на моей "крыше". Чуть позже, что не до конца протрезвел. Наверно, присутствовали все эти причины сразу.
Все эти причины и Лапа.
Одним словом, когда я протер сидения, смахнув с них стеклянную крошку и оттерев кое-как кровь, вставил ключ в замок и завел машину, меня посетила галлюцинация.
На маленьком табло, на котором высвечиваются неисправности и на котором в сопровождении тихого гудка обычно выскакивала надпись "Washerfluidlow" (постоянно забывал залить бачок омывателя), вдругпоявилась какая-то тарабарщина. Бессмысленный набор букв. Я нажал на кнопку сброса, потом завел машину еще раз, но надпись не исчезала. Началось, подумал я. Отдай кретину машину на день и сразу - геморрой.
Я вновь посмотрел на табло.
"Kakiegosdelala". Н-да... Может он компьютер переключил на какой-нибудь хорватский?
И вдруг я понял. Мурашки побежали у меня по спине.
Со мной говорила Лапа! Как я его сделала? - спрашивала она у меня по-русски английскими буквами через окно бортового компьютера.
Честно скажу, - обалдел.
- Здорово, - ничего не придумав лучше, сказал я. - Когда это ты начала говорить?
- Davno no reshilas tolko segodnya, - иснова: "Kak i ego sdelala"
- Это сделала ты? Ты подстроила аварию? - меня окатило холодом. Руки непроизвольно затряслись. Я подумал, что схожу с ума.
- Aktoge, - появилось на табло.
- Зачем? - спросиля.
- On plocho povel sebya s toboi
- А я? Что ты теперь собираешься сделать со мной?
- Neboisya, - написала она и, наконец, выскочило:"Iloveyou".
Приборная панель раздвоилась у меня в глазах. Только любовь к Лапе не дала мне выпрыгнуть из нее немедленно. Черт, я ведь действительно ее любил!
До поста было рукой подать, а давешний гаишник стоял вообще метрах метрах в десяти на обочине, объясняя какому-то товарищу необходимость немедленного взноса в кассу взаимопомощи Госавтоинспекции.
Конечно, я мог бы сигануть через разбитое окно и с истошным криком прорваться наружу, однако тогда, наверное, вечер закончился бы для меня в уединенной комнате с белым потолком без права на надежду. И опохмелиться с утра мне мама рассолом бы точно не дала.
И тут мне пришла в голову другая мысль. Даже если я свихнулся, Лапа не только устранила ненавистного мне человека. Она аннулировала мой долг. Она только что подарила мне одиннадцать тысяч!
Я осторожно выдохнул и погладил руль.
- Ладно, - произнес я. - Значит, посмотрим?...
- Da...
- Тогда поехали...
И мы поехали мыться и чиститься.
4.
- ... мыться и чиститься, - Денис отхлебнул пива.
Владимир потрясенно молчал.
- Ну, знаешь, - произнес, наконец, он, разводя руками. - Ты хочешь сказать, твоя машина... Ну и шутки у тебя...
- Помнишь, я приезжал к тебе делать водительскую сторону? - вдруг спросил Денис. - Ты еще спросил, как я цел остался. Помнишь?
- Да, - кивнул Володя. - И что?
- Я цел остался, потому что не я был за рулем, - торжественно сказал Денис. - Все люди, почему-то, одинаковы. За рулем тогда был второй мой кредитор.
- И?...
- Насмерть, - кивнул Денис и сделал глоток. - Сразу - насмерть. Его занесло на скользкой дороге и он врезался боком в столб. Это официальная версия, как ты понимаешь. Но мы-то с тобой знаем...
- И она говорит? Пойдем-ка, посмотрим.
- Лапа говорит только когда хочет сама. Со мной она говорила только два раза. После Сергея и тогда, после второго...
- Да... - протянул Владимир. - У тебя не подкопаться. Все замечательно, только проверить невозможно.
- А зачем? - Денис странно на него посмотрел. - Почему нельзя просто поверить? Я ведь не в редакцию какого-нибудь "Третьего глаза" пришел, а просто сижу, с другом разговариваю. Почему я должен что-то доказывать?
Володя кивнул. Его взгляд непроизвольно выскальзывал из гаража туда, наружу, где стояла машина, и не замечал уже ее красоты. Он видел лишь хищный оскал зверя, требующий жертвоприношений. Постоянного притока крови...
- Ладно, - сказал Володя. - Но ты ведь говорил, что у тебя есть третий кредитор. Что с ним?
- С ним... - Денис полез за сигаретами. Потом закурил и сделал несколько затяжек. - С ним все сложнее, - сказал он. - Это как если бы я тебе денег был должен. Я не могу отдать машину ему.
- Боишься, что...
- Да, - просто сказал Денис. - Я себе этого никогда не прощу. Это мой старый добрый друг, понимаешь?
- И что же делать будешь?
- Продам машину кому-нибудь другому, - глухо сказал Денис. - Я уже дал объявление.
- Но ведь...
- Да, - кивнул он. - Но что же мне делать? Эта машина - как бумеранг, понимаешь? Я кидаю ей в кого-то, а она возвращается снова. Ну, может быть, не совсем бумеранг... Принцип...
- Постой-ка, - перебил его Владимир. Мучившая его мысль, наконец, нашла выход. - Ну, ты меня и купил! - он откинулся и захохотал от души в полный голос. - Ну, ты и кадр! Это же надо - врезался в столб! Водитель - насмерть! Я же с тобой в магазин за водкой ходил, когда нам в бок грузовик въехал!...
Денис захохотал тоже, не выдержав.
- Да-а... - осипшим голосом произнес Володя, отсмеявшись. Денис протянул ему сигареты. - Давно так меня не нагревали. Ты, часом, ужастики не сочиняешь?