Белая новенькая "лада" уверенно ползла по берегу большого озера.
Лес напрягся и как бы прислушался. Машина была здесь чужой и вела себя с уверенной наглостью чужака. Лес попытался задержать непрошеного гостя. Травы цеплялись за бампер, ветки отчаянно хлестали по стеклам, ягоды малины оставляли на кузове розовые следы-царапины. "Чужак" оказался сильнее. За ним оставалась широкая полоса сломанных кустов, мятой травы и две глубокие колеи. Кусты нехотя расступились, автомобиль выехал на большую красивую поляну. Машина фыркнула, выпустив бензиновый выхлоп, и остановилась.
-Ну, чё, здесь? - обернулся к спутникам коротко стриженый парень, сидевший за рулем.
-Ну, давай здесь. Затрахало, б..., через кусты продираться. Все кишки, б..., вытянул, - откликнулся такой же круглоголовый пассажир в таком же ярком спортивном костюме.
- Чё, крутой, б..., да? Уже наехал? Пальцы веером, сопли пузырями? полушутя, и достаточно беззлобно обернулся к нему водитель. - Я, б..., для него же старался, чтобы ни единой хари кроме твоей паскудной морды не видеть, машину трепал, а он, б..., наехал.
Тем временем, сидевшая на переднем сидении высокая грудастая девица привычным жестом достала из висевшей на поясе косметички зеркальце, подправила крашенные волосы, перехваченные большой заколкой, сверкнувшей фальшивым золотом, подрисовала глаза и губы, припудрила носик.
Второй пассажир, высокий кудрявый парень, дремал на заднем сидении. По одежде он слегка отличался от остальных. На нем был не спортивный костюм, а новые джинсы и легкая нейлоновая куртка. Почувствовав, что машина остановилась, он приоткрыл еще слипающиеся глаза, и сладко позевывая, спросил:
- Чё, приехали уже?
- О, наша спящая красавица проснулась, - съязвил один из парней. Как спалось вашему высочеству? Не слишком ли трясло? Пасть закрой, раззявил хлебало. Утка влетит!
- Ну, влетит, так съем, - еще раз зевнул спавший, вылезая из машины. - А, вообще, пользуйся, что я сейчас добрый и ленивый, - добавил он, схватив "противника" за шею и слегка тряхнув. - Но придется тебя вежливости поучить. "Пасть", "хлебало" на кого лапку поднял, щенок?
- Ой, дяденька, пустите, я больше не буду, - скроил умильную рожицу нападавший, вывернулся из-под руки и взял реванш, сильно пихнув "дяденьку" под ребра.
- Мальчики, не ссорьтесь, - вмешалась девица. Она достала новую пачку "Ротманса". Шуршащая обертка упала на траву. Молодые люди услужливо зачиркали зажигалками и тоже закурили.
- А ты, чё, Галка, думаешь я бы плохое место выбрал? Я знаю, что выбирать, - протянул хозяин машины. - А место это Знахарев берег называется. Говорят, здесь знахарь крутой жил.
- Ох, любишь ты себя, Валерка, - усмехнулся кудрявый.
- Естественно, - отозвался тот. - Кого еще любить, кроме самого доброго, самого умного, самого обаятельного себя? Тебя что ли? Ну, я же не педик. Я лучше буду Галку любить. Да, Галь? - и он похлопал по обтянутой нейлоном попке.
- Большое дело начинается с большого перекура, - второй стриженный отбросил окурок. - Валерка счас палатку поставит, Ванька ему поможет, а Галка жрачкой займется. А то хавать чего-то хочется.
- Ишь, Леха раскомандовался, командир, б.., недоделанный, - буркнул Валерка. - В городе командуй, а здесь, б.., и без командиров обойдемся. Машину разгрузи, чудак с буквы "м", дровами займись. Буденный, б..., недоделанный нашелся.
Все занялись делами. Чтобы не было скучно, из машины сразу достали магнитофон. Динамик взревел на полную мощность. Оглушенный лес как-то сразу сжался от шквала музыки. На озере испуганно захлопали крыльями утки, замолчали веселые пичуги в кустах. Красноголовый телеграфист дятел перестал отстукивать свою вечную морзянку. Даже кузнечики и те попритихли. Но люди ничего этого не заметили. На поляне вскоре появилась высокая яркая палатка на тонком алюминиевом каркасе, складной столик, складные стульчики.
- Дров бы надо, - сказал кто-то.
Леха взял топорик и подошел к стоявшей посреди поляны высокой молодой березке. Дерево зазвенело, застонало как живое под ударами топора, вздрогнуло всеми листочками и тяжело рухнуло. Ствол разрубили на полешки, ветки оставили лежать в стороне. Под полешки набросали скомканных газет. Ваня зачиркал зажигалкой. Газеты прогорали, но полное жизненных соков дерево гореть не хотело.
- Чё дурью маешься? - подошел с канистрой бензина Валерка. - Плесни бензинчику - как миленькое загорится.
- Всему-то вас учить приходится! Что бы вы без меня делали? Совсем пропали бы, наверное.
Он не спеша, достал из багажника шашлычницу и несколько блестящих шпаг-шампуров. Мясо было вымочено еще в городе и лежало аппетитными розовыми кусочками в прозрачной кастрюльке. Валерий занялся шашлыками, Галина захлопотала у столика, притоптывая в такт музыки высоким ослепительно белым кроссовком. Леха сидел на одном из стульчиков и курил. Иван зевнул, потянулся, взглянул на часы - всего-то одиннадцать натикало, скользнул взглядом по озеру, приятелям, малиннику. Он вспомнил, как много лет назад, еще совсем ребенком, лазал по густым малиновым джунглям. Мама тогда не пускала его в лес одного, но он все равно туда убегал и лакомился лесными мелкими ягодами. И эта мелкая лесная малина казалась тогда намного вкуснее обычной доступной садовой. Ваня улыбнулся самому себе и пошел в малинник.
Ягод было много. Солнце просвечивало сквозь ягоды, и каждая будто нашептывала: "ну, съешь меня, ну съешь!" Ваня объел несколько кустов и оглянулся. Валерка возился с шашлыками, ярко горел костер. Леха в той же позе сидел и курил. Галина резала помидоры в салат. "Красивая телка отметил про себя Ваня, - малиной что-ли угостить?" Он вернулся, достал из открытой машины упаковку пластиковых стаканчиков, швырнул полиэтиленовую обертку в кусты, принес стаканчики к столу и, взяв один, отправился в малинник. Проходя мимо девушки, он шепнул ей на ушко двусмысленный сальный комплемент.
Стаканчик быстро наполнился спелыми ягодами. Ваня уже собирался отнести его Галке, но в этот момент заметил несколько странных кустов. Ягоды на них были не розовые, а золотисто-желтые. Он протянул руку, и спелая ягодка скатилась на ладонь. Малина как малина. Крупная, зернистая, но медово-золотая, а сквозь светлую мякоть просвечивают белые косточки. "Бывает же!" - удивился парень и задумчиво положил в рот золотистую ягоду. Раздавил языком, замер, прислушиваясь к вкусу. Вкус был немного непривычный, малиновый, но будто и в самом деле с медом и похож на морошку. "Галку надо угостить, - решил Ваня. - Она, наверно тоже такой не пробовала" Ваня поставил стаканчик и бережно собрал золотистые ягоды в ладошку.
- О, малина! - обрадовалась девушка. - Сейчас ликер сделаю. Не успел Ваня сообразить, что к чему, а Галина уже высыпала протянутые ей на ладони желтые ягоды в стаканчик к остальным, быстро умяв все ложкой.
- Так она же желтая, - трепыхнулся было Ваня. - Я ж для тебя собирал...
Девушка недоуменно пожала плечами:
- Ну, желтая..., да хоть серо-буро-малиновая в крапинку. Малина и есть малина... Знаешь, Ваня, есть старый анекдот: стоит пьяный и спрашивает: "Где я?" Ему отвечают: "На Невском, у Литейного. А он - " это все мелочи, в каком я городе?" Так и тут: мелочи это все. Вот ликер - это да.
Она размяла ягоды, растерла их с сахаром. Затем отлила немного водки в другой стаканчик и долила в бутылку сироп.
- Чего стоишь как столб? На, взболтай, - протянула она Ване бутыль. Парень машинально встряхнул ее несколько раз. Настроение было испорчено. В душе скребся коготок досады: "я ей собирал, а она... в водку... даже не попробовала... Хотя, чего я к этой малине в самом деле привязался. Ну, желтая, ну вкусная, ну в ликер. Что теперь из-за этой малины повеситься что-ли? А Галка - она красивая"
- Господа, кушать подано, идите жрать, - позвал к столу Валерка, поднеся шашлыки. На покрытом клеенкой столике лежали грибы, соленые огурцы, салат из свежих огурцов и помидоров под майонезом. На пластиковых тарелочках были разложены хлеб, колбаса, сыр. Стопкой лежали импортные узорные салфетки. Возвышались бутылки с водкой и лимонадом.
Галина разложила салат по тарелочкам. Сняла с шампуров и аккуратно разрезала предложенное ей мясо. Молодые люди обгрызали его прямо с шампуров. Леха разлил спиртное. "Ликер "малина от Галины", - провозгласил он, - ну, вздрогнули!"
- Хорошо пошла! - крякнул Валерка.
-Да, вещь! - поддакнул Леха. Я тут недавно зашел, б.., к Димке, ну, б.., он на эти штуки мастер. А тут - облажался. Выставил че-то на травах. Вкусно сладенько так. Я, б..., стопку хлоп - мягко идет. Другую хлоп, третью и готов. Гадом, мать твою, буду, если меня с третьей стопки с копыт не свалило. Ужрался, б.., как последний сучонок. Он, мать твою, тоже. Упер в комнату, врубил видак и, на х..., заснул вокруг телефона с трубкой в руке. Все гоготнули и выпили.
- А мы с Димкой как-то кедровки дербалызнули, - продолжил тему Ваня. - Вещь, леший ее побери! Выпили, я домой пришел, чую тесно мне, воздуху не хватает, гулять тянет, прет, короче. Иду, иду - смотрю: ЁКЛМН - угулял аж с Охты до Финбана. Ни одной тачки нет, пусто, такая труба - ну вооще. Все утро пехом домой перся. Но ничего, ни похмела потом, ни фига, как огурчик был.
- Здорово, - позавидовала девушка. - А у меня почти всегда - жуткая похмелюга. Позавчера, вон, к Мишке зашла. Ну он сначала шампусика, потом за амаретовкой сбегал. Потом еще. До утра досидели. Иду домой - похмелюга жуткая. Башка вот такая. В глаза хоть спички вставляй. А тут козел какой-то клеится: "девушка, вы такая красивая... Вы, наверное, сладкое любите... Давайте куда-нибудь зайдем, я вам шоколадку или пирожное куплю? А я ему: "мужик, сделай доброе дело, купи 100 грамм водки, а?" Ну, он и отвял.
"А она и вправду красивая", - думал Ваня, глядя на Галку. Он был уже достаточно пьян и ему захотелось бабу. Было даже не так важно какую именно - просто бабу и все. "А Галка - она ведь красивая, - крутилась в голове мысль. Ваня выпил еще, наклонился к девушке и горячо зашептал в ушко с золотой сережкой:
- Милая! Ты красивая! Ты прям очень красивая. Пошли со мной, а? Ну пошли? Я люблю тебя, я хочу тебя, ну пошли?
- Кретин! - прошипела девушка. Не так громко. Не при людях же! Иди вон туда, к берегу. Я сейчас приду.
Ваня поплелся к озеру и вскоре к нему присоединилась Галина. Она отстранила нетерпеливые руки парня, аккуратно расстегнула пуговицы кофточки. Парень сжал девушку в объятьях и начал целовать. Пахнуло водкой, табаком, помадой. На губах остался вкус пудры. Ваня не обращал на это внимание и целовал, целовал. А в нем проснулся дикий пещерный прапрапредок. Перед ним была похотливая человеческая самка, ему казалось, что он даже ее любил.
- Тебе было хорошо со мной, - спросил он после.
- Дурак! Об этом не принято говорить, - поджала губы Галина. Она деловито достала из косметички носовой платок и тщательно вытерла следы своих поцелуев.
- Топай ко всем, - приказала она холодным тоном. Ваня вернулся к костру. Галина достала зеркальце, посмотрелась, спустилась к воде, умылась и привычным жестом наложила макияж. Затем снова убедилась, что ничто не выдает происшедшего, и только потом присоединилась к компании. С ее приходом резко оборвался сальный чисто мужской разговор о бабах. Чтобы скрыть неловкую паузу, Леха предложил выпить. Ваня попытался обнять свою недавнюю партнершу, но она не только резко отстранила его руку, но начала ласкаться к Валере.
- Ты чё, Галь? - не понял Ваня. Ответом был холодный взгляд.
- Отойдем! - грубо приказал девушке Иван.
- Я тебе, что не нравлюсь? - прорычал он, когда они отошли.
- Да пошел ты! Ты что решил мне сцену устроить? - вскинулась Галка. - Отелло тоже мне нашелся! Ты мне, слава Богу, не муж и даже не любовник, понял? Ты что, хочешь чтобы они - она кивнула головой в сторону компании, - могли хоть что-нибудь заподозрить? Нет? Ну и молчи в тряпочку, понял? А с кем я гуляю, тебя трогать не должно - это не твоего ума дело. Ясно?
Ваня сплюнул и выругался - Галка дала ему понять, что использовала и выкинула его как шкурку от банана. Было гадко и противно. Саднила уязвленная мужская гордость. Ваня попытался залить обиду водкой. Он пил и пил, но чувствовал омерзительную трезвость.
- Чего надулся? Галка что ли обломала? - искренне посочувствовал Леха.
-Да пошли вы все на фиг. Оставьте меня в покое, - взорвался Ваня. - Без вашего участия обойдусь!
Он встал и, пошатываясь, пошел к лесу.
Глава 2. Незнакомец.
И все же Ваня был очень сильно пьян. Земля под ногами качалась как корабль в шторм, да и ноги не очень слушались. Иван вышел на соседнюю поляну, зацепился ногой о пень и растянулся во весь рост.
- Тьфу, леший меня побери - ругнулся он, падая. Перед глазами оказалась забавная рожица на пне - два верхних сучка были похожи на удивленные глаза, сучок ниже торчал носом над дуплом, напоминавшим беззубый рот. Когда парень выругался, лес будто захохотал, а рожица на пне ухмыльнулась. Ваня погрозил коряге кулаком, что-то пробормотал, свернулся калачиком и уснул крепким пьяным сном.
Когда он открыл глаза, рядом стоял высокий незнакомый детина. На незнакомце была алая атласная русская рубаха, подпоясанная широким синим кушаком. За голенище непривычно пахнувшего дегтем высокого сапога был засунут длинный кнут. Его огненно-рыжие волосы, похоже, никогда не видели расчески. Рыжая всколоченная борода казалась языком пламени. Она почти полностью закрывала ворот рубахи с небольшими серебряными пуговками. Что-то было не так в загорелом лице бородача, но Ваня никак не мог не понять, что же его насторожило.
"Пастух, - подумал он, глядя на кнут. - Откуда он здесь взялся? Я думал здесь глушь, а здесь шляются всякие! И без него хреново!" Незнакомец как-то удивленно рассматривал Ивана, и Ване от этого стало не по себе.
- Че пялишься? - прикрикнул он на незнакомца. - Дырку взглядом протрешь!
Ваня отвернулся, всем своим видом показывая, что поведение бородача ему неприятно, и говорить больше не о чем.
Незнакомец продолжал беззастенчиво разглядывать Ивана. Ваня изобразил на лице безразличие и демонстративно взглянул на часы, но табло было молочно белым. "Ну, вот, еще и часы грохнул", - уныло подумал он. - Называется, что такое не везет и как сним бороться!" Он встряхнул часы, понажимал кнопки, часы сыграли "Хэппи бездэй ту ю" и "Подмосковные вечера", но времени так и не показали. Парень тихо выругался и сунул бесполезную электронику в карман.
Пастух все еще пристально разглядывал Ваню.
- Че пялишься? - не выдержал тот.
- Не видел таких как ты, - вот и смотрю, - спокойно ответил бородач.
- Что во мне интересного? Лучше бы время сказал, - проворчал Ваня.
Мужик удивленно посмотрел на парня, поскреб огненную бороду и зачем-то поднял глаза к небу. Начался какой-то нелепый разговор:
- Полдень прошел, солнце к вечеру повернуло, - сказал бородач. - Разве сам не видишь? День то ведь сегодня ясный.
- При чем тут солнце?
- Ну как при чем? - удивленным голосом сказал бородач. - Время смотреть...
- Ты че, и мне предлагаешь время по солнцу определять, как в пещерном веке? - усмехнулся Ваня.
- А как еще? - задал какой-то странный вопрос неизвестный.
- Как, как... По часам, придурок, - разозлился его собеседник. Он, как и все пьяные, быстро раздражался.
- А у нас всегда время по солнцу смотрели, да по петухам еще, - пожал плечами мужик. - А ежели не знаю чего, ты бы научил, а не ругался.
- Где у вас? В деревне что ли? Гребанное солнце!
- Нет здесь, но и в деревне тоже. А ты зря, мил человек, солнце ругаешь, - упрекнул незнакомец. - Оно свет миру дает, тепло от него, растет все от солнышка, - и вдруг спросил: - А эта музыка твоя как называется?
- Че часов с музыкой не видел? - буркнул Ваня.
- Я вообще часов никогда не видел. Как их увидеть можно? Как дерево растет, - то видно, как человек стареет - тоже, как солнце по небу движется, а иначе время и не увидишь - размышлял рыжий философ. - А если ты про штуку, что у тебя в руках - то такого я тоже никогда не видел.
- Ну да! Рассказывай!
- Что рассказывать, если не видел?! - переспросил незнакомец.
- Еще скажи, что щи лаптем хлебаешь!
- Щи лаптем хлебать незачем, - наставительно ответил бородач. - На то ложка есть. А такой штуки не видал.
- Да брось ты шлангом прикидываться! - взорвался Ваня. Ему давно уже не нравился весь этот странный разговор.
- А я никем и не прикидываюсь. Мне прикидываться незачем, - сказал рыжий и тут же спросил: - А кто такой шланг?
- Ну, знаешь ли, - чуть не поперхнулся от такого заявления Ваня. А сам подумал: "вот привязался псих на мою голову!"
- Да ты не ругайся, - мягко сказал "псих",- ну не знаю я, что такое часы - так что с того?
"Бред какой-то, - подумал Ваня. - Как может современный человек этого не знать? Или он просто издевается?" Он взглянул на мужика - но тот был серьезен, в глазах не играли озорные искорки розыгрыша, и говорил он, похоже, серьезно и искренно. И все же, как может человек в начале XXI века не знать про часы и не понимать простейшей фразы про шланг? И тут Ване в голову пришло гениальное по простоте объяснение всего этого нелепейшего разговора. Где-то по близости снимается кино и перед ним просто-напросто хорошо вошедший в образ актер. А он-то боялся психа. Ваня похлопал в ладоши:
- Браво, хорошо играешь. Клево! Я даже поверил. Ты - гений! Дай я тебя поцелую! - И он полез к бородачу целоваться.
- Экий ты, право, - мягко отстранил Ваню мужик. - Я ж не красна девица, чтобы со мной целоваться! И нечего в ладони бить - я не скоморох. И не играю я никого. Зачем мне играть? Я такой как есть!
- Значит, не играешь? - переспросил Ваня. Теория о встрече с гениальным актером с треском рушилась. - И ты не из кино?
- Сказал ведь уже - незачем мне играть. И не из какого я не Кино, я здесь всегда жил. А Кино - это деревня такая? Я про такую не слыхал, хотя вроде все местные деревни знаю - понес какую-то околесицу "актер".
- Ты чего охренел или прикидываешься? - потерял терпение Ваня. - Че, в натуре, не знаешь, что такое кино?
- Не знаю, - спокойно пожал плечами неизвестный. - Слов ты много непонятных говоришь. Не понимаю я тебя, - как бы извинился он и попросил:
- Ты попроще говори. А может, позже объяснишь, чего сейчас не пойму.
- Да не буду я тебе ничего объяснять - раскатал губу! Что мне делать больше не фиг? - возмутился Ваня. - И вообще, откуда ты здесь взялся?
- А я здесь всегда был. Я в этом лесу уже три тысячи лет живу, с того момента, как он вырос, - невозмутимо ответил рыжий.
- Отвали, понял?! - заорал Ваня. И вообще не вешай мне лапшу на уши!
- А я ничего и не вешаю, - спокойно отозвался бородатый. - Ты пьян, вот и злишься. А ты не злись!
- Без нотаций обойдусь! Отвали! И вообще, какого лешего ты ко мне привязался?
Рыжий внезапно оглушительно захохотал:
- Какого Лешего? Какого Лешего? - заливался он раскатистым смехом. - А вот такого! Я Леший и есть!
- Какой еще Леший? - зло переспросил Ваня.
- Обычный. Какой Леший бывает. Хозяин здешних мест, - с достоинством представился мужик. - А тебя как зовут?
- Ну, Ваня, - ответил тот, а сам подумал: "Точно ненормальный, да еще с манией величия!"
- Ненормальный - это другой, да? - спросил Леший, очевидно прочитав Ванины мысли, а может Ваня просто случайно сказал это вслух - мало ли что у пьяного с языка сорвется. - Я другой, не такой как люди, это верно, - продолжал Леший, - у меня кровь как у всех Леших синяя и обе ноги левые.
Ваня тупо уставился на сапоги своего собеседника - оба носка смотрели вправо. Он медленно перевел глаза на рожу, обрамленную рыжей бородой. Так вот что ему сразу не понравилось! Лицо Лешего отдавало синевой везде, где у людей румянец. Синеватыми были щеки и кончик носа, а губы были даже какими-то сиреневыми. Ваня много слышало о встречах с пришельцами с других планет, а они вроде как синенькие или зелененькие...
- Ты - инопланетянин? - догадался Ваня.
- Нет, я просто Леший!
- Значит ты не с летающей тарелки, - разочаровался Иван.
- Как тарелка летать то может? - удивился Леший.
- Ну, блин, говорят видели...
- Ишь, чего в мире творится, - опять удивился Леший. - Ты, наверное, много таких чудес знаешь! Вот и расскажешь мне как-нибудь, и я чего полезного для себя узнаю.
- Не буду я тебе ничего рассказывать, - вскричал Ваня. - И, вообще, че надо? Вали отсюда! Что привязался?
- Ты себя в полдень ко мне послал, вот я и привязался, - объяснил лесной хозяин. - Пошли, я ведь за тобой пришел.
- Да ну тебя, - отмахнулся Ваня и оглядел поляну, пытаясь определить с какой стороны он сюда пришел и где его друзья с, наверное, еще недопитой водкой и шашлыками. Этого он определить не смог, да еще и магнитофон как назло заглох - в лесу стояла хрустальная тишина, только весело щебетали две пичуги, прыгая с ветки на ветку. Так и не вспомнив, откуда он пришел, Ваня просто пошел к лесу, лишь бы отвязаться от этого ненормального типа.
- Ну-ну, - хохотнул вслед Леший, - все равно не уйдешь.
Сразу за деревьями Ваня наткнулся на непроходимое болото. Тут и там стояли чахлые деревца и блестели между ними гибельные "окна" с поднимающимися к поверхности мутной жижи пузырьками. Здесь Ваня явно не проходил. "Значит, я пришел с другой стороны, - решил он и пошел по краю болотины. Трясина сменилась густым ельником. Деревья стояли вплотную, ветви сплелись в единую стену. Пройти сквозь эти дебри было невозможно. Присмотревшись, Иван нашел одну единственную тропку. Тропка немного попетляла меж молодых елочек и вывела парня на ту же самую злополучную поляну. Других выходов с нее не было видно, но Ванин новый знакомый исчез.
- "Тьфу, ты леший - мысленно ругнулся Ваня. - А ведь этот-то ушел". Сзади послышался хохот. Ваня оглянулся - бородач стоял за его левым плечом.
- А я здесь, а я никуда не ушел, - смеялся тот, будто прочитав Ванины мысли.
- Чертовщина какая-то!
Только что на поляне не было никого кроме Вани. Ему стало как-то не по себе, и он боязливо поежился.
- Откуда ты взялся? - спросил он, подозрительно разглядывая непонятно как оказавшегося рядом с ним синерожего.
- А я постоянно здесь был, и не уходил никуда, только тебе глаза отвел, чтобы ты меня не видел, вот ты и не увидел, - снова засмеялся Леший.
- Ты чего невидимым что ли стал? - недоверчиво переспросил Ваня.
- Ага.
- Но это невозможно, - запротестовал Ваня.
- Ты же своими глазами видел, - возразил Леший.
- Это фокус, да?
- Не знаю, а что такое фокус? - простодушно спросил хозяин леса. "Странный какой-то разговор получается, - подумал Ваня. - Такая дремучесть или дурость, слова какие-то непонятные "глаза отвел" - бред какой-то. Вообще все это ни в какие ворота не лезет. И рожа синяя... Интересно, у него действительно две левые ноги или выпендривается и специально так обувь носит как придурок? "Глаза отвел"! Скажет тоже! Просто спрятался где-то, а сейчас вылез. Хотя на этой поляне и спрятаться то негде. И вообще все это как-то не так!".
- Пошли, - Леший. - Я ведь тебя жду.
- Да пошел ты! Никуда я не пойду, - отмахнулся Ваня. - Сказал уже!
- Пойдешь - тебе просто больше деваться некуда. Нам теперь вместе жить придется, хочешь ты того или нет, - усмехнулся Хозяин Леса.
- А хочешь в морду дам, - разозлился все еще пьяный Ваня.
- Эх ты, то целоваться лезешь, то в драку, - вздохнул Леший. - Ну да что с тебя хмельного взять? - И вдруг он вымахал почти до неба. Ваня с ужасом посмотрел на огромные, выше человеческого роста сапоги. А где-то у верхушек сосен виднелось смеющееся бородатое лицо рыжего великана. И как гром грохотал где-то наверху его раскатистый смех.
Из Вани вмиг вылетел хмель. "Ой, мамочка", - всхлипнул он, куда-то побежал, но споткнулся о корень все того же злосчастного пня с рожицей и так и остался лежать на земле, закрыв от ужаса голову руками. "Допился, допился, допился! - пульсировала в голове пугающая мысль. - Это белая горячка, я сошел с ума!" И тут же полезла в голову всякая ерунда вроде "а кто меня будет навещать в психушке или есть ли там часы?"
Когда Ваня открыл глаза - великана рядом не было. Он незаметно исчез, растаял как сон. Поляна была пуста, только невозмутимо прыгали по веткам птички. "Мне, наверное, все это просто приснилось" - решил Ваня - "Никогда бы не подумал, что могут быть такие сны!" А еще он подумал, что, пожалуй, никому рассказывать об этом не стоит, а то и в самом деле упекут в дурдом и будет он там сидеть в одной палате с Наполеоном. Ваня достал сигарету и нервно закурил, чтобы успокоиться. Затем взглянул машинально на руку - часов там не было! Он сунул руку в карман и извлек электронику с все таким же молочно белым табло. Значит, это все не сон и не галлюцинация и он действительно общался с Лешим? Неприятный холодок пробежал по спине и руки затряслись. На поляне снова появился Леший, но уже нормального, человеческого роста.
- Не бойся, я не обижу, - сказал он. - Только не дерись.
"Опять началось" - тоскливо простонал Ваня. - Опять этот глюк..."
- Я не глюк - меня Леший зовут, - отозвался тот. - Глазам не веришь, рукам поверь. На, пощупай, - и он протянул собеседнику руку.
Ваня осторожно ее пощупал. Он надеялся, что от прикосновения любой призрак испарится, а пальцы схватят пустоту. Но рука Лешего никуда не исчезла. Ваня трогал обычную твердую человеческую плоть. Он присмотрелся - все, как у всех, но ладошка и пальцы не розоватые, а голубенькие, и, казалось, что у Лешего голубой маникюр. Неужели Леший действительно существует? - удивился про себя Ваня.
- Конечно существую! - эхом отозвался тот.
Ваня поморщился - похоже, Леший действительно читал мысли.
- Ты, это, блин, телепат что ли?
- А что такое "телепат" - заинтересовался Хозяин Леса.
- Ну, это, мысли что ли читаешь?
- умею маленько, - согласился Леший и снова позвал Ваню с собой. На этот раз Ваня не сопротивлялся. Ему даже интересно стало, как Леший живет. Хозяин Леса оглядел Ваню и чему-то засмеялся.
- Ну, че опять? - недовольно бросил парень.
- Да одет ты не по-людски - все на левую сторону.
Ваня посмотрел на себя и только сейчас заметил, что куртка и рубаха одеты и в самом деле неправильно. Было и смешно и стыдно. Ваня быстро переоделся, вот только кнопки стали какими-то непослушными и никак не хотели застегиваться.
- только ты никому не говори, ладно? - попросил Ваня своего нового знакомого и тут же понял всю нелепость этой своей фразы - ну кому и что мог рассказать Леший? Тот взял Ваню за руку и повел. Парень с недоумением смотрел на лес, по которому он шли. Этот лес будто подменили: исчезла топь с чахлыми деревцами, пропал непроходимый ельник - весь лес был светлым и красивым. Деревья росли свободно. Ваня нерешительно попробовал землю ногой - ковром лежал мягкий мох, но нога не проваливалась, земля была твердой.
- Тут же болото было ... - повернулся он к Лешему. Тот засмеялся и погладил Ваню по голове, как ребенка:
- Конечно было. Это ведь мой лес. Каким захочу, таким и тебе покажу. Разве ты не знаешь, что мы, лешие, морочим? У нас даже дети малые об этом знают.
- Так тут был лес или болото? - допытывался Ваня.
- Может лес, а может и болото, - уклончиво ответил Леший.
Глава 3. Знакомство.
Лес расступился, перед Ваней открылся вид на большой деревянный дом, будто сошедший со страниц старой детской сказки. Он был добротным и надежным. Казалось, что его построили на века, что он был и будет здесь всегда.
Дом еле выглядывал из-за добротного высокого тына. Тын был из обтесанных высоких столбов, остро заточенных наверху и плотно пригнанных друг к другу. За тыном виднелся сад.
- Вот мы и пришли. Здесь ты теперь жить будешь, - показал на усадьбу ее хозяин.
- Неслабый заборчик у тебя, - одобрительно хмыкнул Ваня, пропустив мимо ушей слова про будущую жизнь, - блин, прямо как на президентской даче! Только колючки с током нет и вертухая с автоматом.
- Да, тын добротный, - согласился с комплиментом хозяин, хоть и не понял вторую половину фразы. - Вору не залезть, да и заговоренный он.
- Как это заговоренный?
- Ну, как всегда заговаривали - от вора. Как еще заборы заговаривают? - пожал плечами Леший. - Или не знаешь? У вас что колдунов нет?
- Да есть вроде. Просто не верю я им. Вот когда я еще маленьким был, Кашпировского по ящику показывали. Вот это да - это я понимаю! Это колдун так колдун! Он чего-то трепался, а все так башкой по кругу мотали перед телеком, - и Ваня показал, как вертел головой перед экраном.
- А головой-то зачем крутили?
- Ну не знаю... Все крутили, и я крутил, - сбивчиво ответил Ваня, - говорят, вылечивался при этом кто-то.
- Странные у вас колдуны, - задумчиво сказал Хозяин Леса, - то тарелки летать заставляют. То головой вертите, то еще чего удумаете. У нас уж если колдун портит, то он портит. Если смертный заговор прочтет помрет человек в три дня и не спасет никто, разве что другой колдун, посильнее первого найдется. Чтобы у человека припадки начались - тоже могут, дело известное. А коли лечат, так лечат, но чтобы головой при этом кто-то крутил - про то я не слыхивал. А ваши колдуны замки-то заговаривают?
- Не знаю, - замялся Ваня. - Вроде только порчу снимают да баб привораживают. А что будет, если вор через заговоренный забор полезет?
- Ну, чего будет? не перелезет и все, - пожал плечами Леший. - На тычине повиснет али упадет да разобьется нехорошо. А так ему и надо, татю, - честные люди через забор в дом не заходят. Тут он подвел своего гостя к высоким воротам. Дерево не было покрыто ни лаком, ни краской и уже приобрело благородный золотистый цвет. Ворота и воротные столбы были сплошь резными. Резьба заплеталась причудливыми ветками и расцветала дивными цветами, а между ними читалась надпись с "ятями": "Здесь Хозяинъ леса живетъ, а ръзалъ ворота работникъ Николай".
- Это мой прошлый работник вырезал, - похвастался Леший. - Хороший парень был. Руки золотые. Весельчак. Мать его рассердилась на что-то да в сердцах и сказала "иди к лешему"! Слова в недобрый час пришлись, я его и забрал к себе. Года три у меня пожил, ворота сработал, дом украсил, много чего поделал. А потом мать его догадалась, видать надоумил кто, в печную трубу его позвать. Он и затосковал по дому. Мать его меня в лесу разыскала, мне в ножки поклонилась, слова свои назад взяла. Пришлось мне его отпустить, что ж поделаешь. Наградил, конечно, как водится. Они тоже в долгу не остались - коня да пару коров и телушку пригнали. Это, правда, давно было - лет с десяток назад.
- А что, если человека в печную трубу позвать, он обязательно затоскует?
- Странный ты, Ваня, - снова подивился Хозяин Леса. - Взрослый, а таких простых вещей не знаешь. Это ж каждое дите знает, что когда в печную трубу человека ушедшего или скотину заблудшую зовешь, то домовой тоже вслед за тобой кличет. А от зова домового никуда не денешься - тебя домой тянуть будет так, что белый свет немилым покажется. Все то тебе объяснять приходится.
- Ну, проходи, ты сегодня у меня гостем будешь, а попривыкнешь - поглядим, что и как.
Леший постучал. Ворота открыл медведь.
- Ой, - отшатнулся от неожиданности Ваня.
- Не бойся, - он тебя не съест, - успокоил Леший. - Он у меня добрый.
Ваня недоверчиво покосился на медведя и подошел поближе к Лешему. Медведь, открыв ворота, сразу опустился на все четыре лапы, подождал, пока хозяин и его спутник войдут, и спокойно запер ворота на засов.
Двор был ровным, покрытым невысокой травкой. В дальнем углу были видны какие-то сараи.
Навстречу пришедшим выскочил огромный беспородный черный пес с белыми пятнами над глазами, похожий на лайку. С радостным лаем пес подбежал к Лешему, подпрыгнул и лизнул его в нос. Затем подошел к Ване, внимательно его обнюхал, неодобрительно заворчал, вопросительно покосившись на хозяина. Хозяин леса рыкнул по медвежьи и несколько раз гавкнул по-собачьи. Пес ответил коротким тявканьем и улегся рядом.
- Сказал им, что ты наш новый работник, - пояснил Леший. - Это Потап, - представил он медведя. Он молодой еще - ему два года только минуло. Мамку его охотники убили, когда он совсем еще крошкой был. Ну, а малыша я сам выкормил. Вон, каким красавцем растет. Привратник у меня... А этот четырехглазый - это Дружок, - кивнул он на собаку.
- Как это четырехглазый?
- Ну, видишь у него над глазами белые пятна, - показал Леший. Это его вторые глаза. Он ими всякое зло видит. Я в тебе не ошибся. Если б у тебя на душе что недоброе было, он бы тебя разорвал и меня не спросил. Он у меня такой.
Пес догадался, что речь идет о нем, повел ушами, вопросительно посмотрел на хозяина и нетерпеливо тявкнул.
- Говорит, что запах твой ему не нравится, - перевел с собачьего на человеческий Леший.
- А ты чего, язык его понимаешь? - удивился Ваня.
- А как же? - в свою очередь удивился хозяин. - Я же Леший, Хозяин Леса. Все Хозяева язык зверей и скотины понимают, как же иначе. Как управлять животиной, как дать чего ей надобно, коли ее языка не понимаешь? Да язык-то у зверей не сложный, у них все по морде видно. Посмотришь и понятно сразу, кому что надобно - кого покормить, кого за ухом потрепать, а кто недоволен и съесть может.
- А человеческий язык они понимают?
- Те, кто с человеком рядом живут, понимают, а остальным это без надобности. Разве сам этого не знаешь?
- Знаю, - проворчал Ваня. В его доме животных никогда не было, зато все друзья наперебой рассказывали об уме четвероногих друзей. Собака снова тявкнула.
- Ишь, не терпится ему, - усмехнулся Леший. - Хочет все-таки знать, чем ты пахнешь. Запахов то от тебя много, у нас люди так не пахнут. На цветы похоже, только у цветов-то запах нежный, ласковый, а от тебя по-другому пахнет, не так хорошо, уж больно напористый запах-то и сильный, вон я где от тебя стою, а чувствую, прямо по носу бьет; а еще мятой будто пахнет, еще горелым чем-то - гадость какая-то сгорела, дух от нее тяжелый и еще какой-то запах есть, будто от солода перебродившего.
Ваня не сразу догадался, что тот имеет в виду. А, подумав, даже засмеялся: - Так это одеколон, жвачка, сигареты и водка. Лешему, по-видимому, эти слова мало что сказали и он раздосадовано тявкнул что-то ожидающей собаке. С тем же успехом Ваня мог выругаться на незнакомом языке. Но, упомянув о сигарете, он сразу вспомнил, что давно не курил, порылся в карманах, ища зажигалку и пачку "Мальборо", и стал разглядывать дом.
Сейчас дом был виден полностью. Было чем полюбоваться. С одной стороны возвышалась красивая стройная башенка-теремок с высоким шпилем, что делало дом похожим на дворец. Но строители чего-то не учли и дом казался каким-то приплюснутым, как бы расползшимся. Половина крыши была вдвое длиннее, чем ей следовало бы быть - будто под чужую крышу пристроился лишний дом. Неуклюжесть дома слегка скрадывала тонкая резьба. Резными были доски, спускавшиеся с углов крыши и бордюрчик под ней. Резьбой было украшено и высокое крытое крыльцо, и большие ставни, которые были почему-то только на одной стороне. А на другой половине дома и окна были какими-то маленькими и ничем не украшенными. Сама крыша отливала серебром, но, приглядевшись, Ваня увидел, что крыша и шатер крыты тоненькими дощечками. А на крыше этого сказочного теремка почему-то сидел не петух, а филин.
- Это Николай мой дом так украсил, - снова похвастался своим прошлым работником Леший.
- А почему филин сверху?
- А я петухов не люблю, горланят громко, - степенно ответил Леший. - Филин - он птица мудрая, зря не закричит, а об опасности, коли надо будет и он скажет.
- Он-то?
- А чего удивляться-то? Беда близко будет - он трижды ухнет.
- Так он же деревянный!
- ничего что деревянный если что-то случиться, эта птица меня предупредит, - с неизменным спокойствием сказал Леший.
- Ну-ну, тоже мне золотой петушок, - хмыкнул Иван, - ухнет он, как же, жди!
- Надо будет - ухнет, - повторил Леший.
Еще раз многозначительно хмыкнув, Ваня чиркнул зажигалкой. Леший с детским любопытством посмотрел не прозрачный корпус вещицы и на веселый огонек над ней.
- Янтарная? - спросил он, показывая на зажигалку.
- Янтарная, ха, - заржал Ваня. - Какой придурок из янтаря такую хрень делать будет? Скажешь тоже! Обычная пластиковая зажигалка. Таких в каждом ларьке до дури. Че, зажигалок что ли не видел?
- А ты, наверное, великий колдун, - задумчиво произнес Леший. - Я вот не умею воду зажигать. Научишь, если можно? Если от этого сам силу не потеряешь, конечно.
Ваня глянул на Лешего как на полного идиота - чего тут уметь-то, все ведь элементарно. Сжиженный газ, кремешок, искорку высек, огонек и загорится. Он зажег сигарету и отдал зажигалку Лешему. Тот погладил рукой прохладный пластик и стал смотреть через зажигалку на солнце, а потом засмеялся, как ребенок, разглядывающий мир через цветное стеклышко, и вернул зажигалку Ване. "Деревня!" - мысленно фыркнул Ваня, глубоко затянувшись. Леший уставился на него широко открытыми зелеными глазами, будто Ваня показывал невесть какие чудеса. Дружок принюхался и чихнул. Запах ему явно не понравился. Он встопорщил шерсть на загривке, оскалил клыки и угрожающе зарычал.
- Ну, это, ты пса своего утихомирь, а то я за себя не ручаюсь, - обернулся курильщик к Лешему, пуская дым.
В этот момент из дома выбежала босоногая девушка в голубом сарафанчике, вскрикнула "ой, пожар, горим, человек горит! и вылила на парня ведро ледяной воды. Такого он совсем не ожидал.
- Ты слова то свои при себе оставь, - неожиданно сурово и повелительно сказал Леший, прочитав его мысли. - Настенька таких слов не заслужила. Она не видела никогда, чтобы человек изо рта дым пускал, вот и перепугалась. Пожаров-то она сызмальства боится. А ругаться будешь - в собаку оберну!
Что-то было такое в тоне Лешего, что Ваня понял, что шутить тот не думает. Кто его знает, может и в самом деле будет держать его, Ваню, вместо собаки. Кое-как Ваня проглотил готовившуюся соскочить с языка матерщину. Настенька покраснела, смутилась и, не зная, как заговорить, теребила кончик длинной косы.
Пес подбежал, обнюхал незнакомую вещь, чихнул, и фыркнул - фи, гадость какая! В знак полного презрения он задрал над окурком заднюю лапу и победоносно гавкнул.
- Что-то в этой вещи вредное, видишь, как Дружок на нее бросился, заметил Леший.
- Ну да, Минздрав предупреждал, плавали, знаем.
- А он, наверное, добрый, этот Минздрав, если о плохом предупреждает, - предположила Настенька.
Ваня расхохотался.
- Ну, добряка нашла! Минздрав добрый! - хохотал он, держась за бока.
- Видишь, дочка, какой у нас новый работник? Говорит как-то непонятно, смеется неизвестно чему. А это - дочка моя, Настенька, представил Леший девушку.
- Иван Николаевич, - солидно представился Ваня по имени отчеству.
- Стало быть есть за что величать, коли неженатого по батюшке зовут, - вслух подумал Леший. - Тогда и мы тебя по имени отчеству звать будем.
Ване стало как-то неудобно - вроде молодой еще для имени отчества, а величать не за что. Леший заметил Ванино смущение и ободряюще улыбнулся.
Вода стекала с волос, забиралась за воротник и холодными мерзким струйками сбегала по спине. Прилипла к телу промокшая рубаха. Ваня вздрогнул.
- Прости, Иван Николаевич, что тебя облила, - наконец нашла слова Настя и поклонилась в пояс, тряхнув косой. - Пойдем, переоденешься в сухое, а то дрожишь, еще заболеешь, неровен час.
-Да ладно, можно и просто Ваня.
Девушка улыбнулась и повела его в дом по высокому крыльцу с витыми столбами. Пока они поднимались, Ваня успел рассмотреть свою новую знакомую. Она была невысокого роста - ее голова едва дотягивалась до груди рослого Ивана. Темные волосы были заплетены в толстенную, толщиной в руку косу, завязанную лентой в цвет сарафана. Ваню немного позабавило, что на ней именно сарафан, а не джинсы и даже не платье или юбка. "Может беременная? Ведь сарафан обычно носят беременные" - подумал он, - но вроде не похоже. А с мордашки очень даже симпатичная".
Дверь оказалась неожиданно низкой - даже невысокой Настеньке пришлось немного пригнуться, а Ваня сложился почти вдвое, переступая высоченный порог сделанный из целого бревна. Они вошли в небольшие узкие темноватые сени. Пахло сеном.
- Скотину держите? - поинтересовался Ваня.
- Да, два коня и лошадь, две коровы, нетель, овцы - все есть, только свиней не держим - мяса у нас и так довольно - и зайчатина есть, и дичь разная, - улыбнулась Настенька. - Проходи в горницу, а я тебе сейчас одежду сухую принесу, - и она открыла перед Ваней какую-то дверь, а сама ускользнула в другую.
Ваня вошел в открытую дверь. Ему сразу показалось, что он попал в прошлое лет эдак на триста назад. Комната была просторная. На улице ярко светило солнце, но казалось, что на комнату надеты темные очки. В рамах с мелкими переплетами были вставлены темноватые кусочки слюды. Но в комнате было светло и уютно. Мягко отражало свет гладко обструганное дерево стен и потолка - ни обоев, ни побелки не было. "А, клево выходит, подумал про себя Ваня. - Надо будет, когда вернусь нанять отделочников и у себя дома квартиру деревом обить. Круто будет. И потолок тоже деревом покрыть. И все это лаком покрыть, чтобы не терлось".
Мебели в комнате было мало, но она не казалась совсем пустой - много места занимала печь. Русскую печь Ваня видел впервые в жизни - она была очень большой, но какой-то даже изящной. У печки стояли ухваты и кочерга. Угол за печкой был отгорожен холстиной. Над дверью были "антресоли", как окрестил их Ваня. С другой стороны от входа стояла скамейка с прорезной спинкой и подлокотниками. В дальнем углу стоял стол. За него могло бы сесть человек 15, а может и больше. К столу были приставлены не стулья или кресла, а широкие лавки - мягкой мебели здесь вообще не было. Для мягкости на лавках лежали мохнатые шкуры.
Среди шкур возлежал огромный черный котище. Между столом и печкой, на шесте, прикрепленном к кольцу на потолке, висела колыбелька. В стене за печкой была какая-то дверь. С полок, тянувшихся вдоль стен, смотрели чудесные звери и птицы и вились невиданные цветы на расписных деревянных мисках, серебрились чарки, у печки чернели горшки. И совсем ничего ни пластмассового, ни алюминиевого, ни даже фарфорового или стеклянного. Все как в древности. "Надо же, все в стиль, - подумал Ваня, - заморочились же здесь все это собрать, прямо музей какой-то". Только здесь этими музейными вещами явно пользовались - где-то потерлась роспись на посуде, на горшках была сажа. "Интересно, где Леший все эти штуки надыбал?" - оглядывал Ваня полки.
Других украшений в комнате не было - только висели у окон вышитые полотенца. Не хватало привычных предметов - не было ни телевизора, ни магнитофона, ни даже радио. "Двадцать первый век на дворе, а здесь как при царе-горохе живут", - удивился Ваня. Очевидно, электричества тут тоже не было - ни одной розетки не было заметно. Ваня посмотрел на люстру - над столом висел большой подсвечник, а несколько высоких резных подсвечников стояло в разных углах комнаты. Водопровода и того не было - недалеко от входа у печки на веревках висела странная посудина с двумя носиками. Под ней стояла деревянная кадка. Тут же висел кусок холста для вытирания рук. Стояло еще деревянное ведро, а рядом висел ковшик с резной ручкой в виде коня. Одним словом, это был незнакомый мир с незнакомыми вещами и такими же незнакомыми порядками.
Тихо отворилась дверь и вошла Настенька с холщовой некрашеной рубахой и такими же штанами.
- На, переоденься, - протянула она смену белья Ване, а сама взяла ведро и пошла вниз. Ваня начал расстегивать куртку. Оказалось, что она опять одета на левую сторону. "Как же так? - удивился он. - Я же ее переодевал. Что я совсем дурак, что ли? А может это все мне снится?". Но это был не сон. Сон не может быть настолько правдив. Кошмары Ване снились часто - он бегал, стрелял, в него стреляли, он падал с высоты, сбрасывал кого-то в пропасть, но никогда он не чувствовал во сне холодного прикосновения к телу мокрой рубашки. Стало быть, не может такое сниться.
Ване стало немного стыдно - в одежде, надетой на левую сторону его видел не только рыжий хозяин леса - он тоже мужик, хоть и с синей мордой, но и Настенька. Она, конечно, дура - разве умная обольет ни с того ни с сего холодной водой, но все же - девушка. Хорошо, если ничего не заметила, - понадеялся он и попытался быстро сдернуть мокрое тряпье.
Как назло, голова застряла в застегнутом вороте. Стукнула входная дверь. Ценой верхней пуговицы Ваня выдрался из рубахи и смущенно стоял с пылающими ушами. Но вошла не Настенька, а какое-то мохнатое нечто. "А, еще и снежный человек, - тоскливо подумал парень. - Все один к одному. Тут тебе и Леший, тут тебе и дрессированный медведь, а еще и это". Снежный человек оказался женского пола. У существа были огромные, но вялые груди. Они были так велики, что для удобства были закинуты за плечи. Вообще-то, вошедшая была не такой уж и мохнатой, - просто ниже колен спадали густые распущенные волосы. Кроме волос на ней ничего не было, но ее тело было покрыто мягкой редкой шерсткой, похожей на рыжеватый пух. Только на лице, стопах и ладонях кожа была гладкой. Щеки вошедшей были слегка голубоватого оттенка. Черты ее лица были просты, можно даже сказать немного грубоваты, но приятны. Вместе с ней вошел и сам Хозяин леса. "Это жена моя, Лесаня, - представил он волосатое существо Ване, - а это наш новый работник, Иван".
Лесаня своей наготы совершенно не стеснялась, будто была одета как положено. А вот Ваня сильно смутился, быстро напяливая поданную Настенькой рубаху.
- Да ты и порты переодень, мокрые ведь, - мягко сказала Лесаня.
Ваня покосился на обнаженную Лесаню, отвернулся и снял джинсы. Плавки тоже были мокрые, особенно спереди - воды Настенька не пожалела, облила всего с ног до головы, но снимать их Ваня не стал и надел прямо на них свободные порты. Лесаня разложила мокрые тряпки на печи. Ваня достал пачку сигарет - к счастью она не намокла. Карманов на поданной Настенькой одежде не было, и Ваня положил сигареты на скамейку у входа.
- Экая вещь красивая, - потрогал пачку Леший. - Будто от цветов краски взяты. Он разулся и с удовольствием пошевелил босыми пальцами двух левых ног.
- Ты разуйся, пусть ноги отдохнут, - посоветовала Ване Лесаня. Тапок не предложили - вероятно, их и не было. Пол был устлан половиками. Ваня разулся и остался в носках.
Вернулась Настенька с ведром и наполнила водой двуносую посудину.
- Сейчас кушать будем, - улыбнулась она Ване, - мой руки.
Ваня вальяжно подошел к странному сосуду и качнул его. Но с непривычки не рассчитал силы: рукомойник заходил ходуном, расплескивая воду вокруг. Ване стало неловко за неприспособленность к этой странной жизни.
- Да ты будто вчера родился, - удивился Леший. - Даже умываться толком не умеешь!
Ваня ничего не ответил. Настенька принесла тряпку и подтерла лужу. Помыли лицо и руки, мягко придерживая умывальник и наклоняя его в нужную сторону Лесные супруги, не торопясь, умылась Настенька и кое-как умылся Ваня. Вместо мыла была какая-то мылкая жидкость в плошке, и Ваню это очень удивило, но виду он не подал.
Лесаня постелила синюю скатерть и начала собирать на стол.
Глава 4. За обедом.
На столе появилось два горшка - со щами и с кашей с мясом. Лесаня достала с полок четыре расписные миски. Куда-то сходила и вернулась с горшочком сметаны Настенька.
- Я думал, что раз деревня, то все с одного котла едят, - брякнул Ваня, увидев миски.
- Мы, поди, не голь перекатная, - даже слегка обиделся Леший. - Уж по мисе-то своей каждый имеет. Садись-ка за стол и не говори глупостей, - и хозяин показал пример, сев на широкую врубленную в стену лавку. Кот потянулся, облизал лапы и улегся черным воротником у хозяина на плечах. Лесаня и Настенька сели за стол напротив Лешего. Ваня плюхнулся рядом с ними. Леший недоуменно посмотрел на него:
- Чего ж с бабами сел? Али мужиком себя не считаешь вовсе?