Грубов Николай Сергеевич : другие произведения.

"Сов. Секретно" Дело 003. "Альтернативный С.С.С.Р."

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Часть 5. Это, и моя Родина! Альтернативная история. Попаданство в другое тело.

  Аннотация:
  Говорят мы сами кузнецы своего счастья.
  Герой этого романа полностью подтверждает это изречение, хотя иной раз у него появляется и другая мысль: - А зачем все это мне? Зачем мне эти изменения в жизни? Стоит ли стремиться к успеху? Надо ли тянуть за собой других? Жизнь-то одна, и разменивать ее на повседневную суету пытаясь изменить и подстроить под себя обстоятельства совсем не обязательно. Чего проще: - построить дом, найти себе подругу, родить детей, посадить, в конце концов, дерево, и все. Будет тебе почет и уважение. Ты же никого не обидел, никого не послал далеко-далеко, ты всем улыбался, дом твой полная чаша. Чего не хватает?
  Но наш герой не из того теста слеплен. Ему-то как раз и не хватает всего того, что мы называем полноценной жизнью. Тем более что кто-то дал возможность начать жизнь с чистого листа, пусть даже и в параллельном мире. А это ко многому обязывает.
  
   "СОВ. СЕКРЕТНО"
   Дело Љ 003. " Альтернативный СССР".
  Часть 5. ЭТО, И МОЯ РОДИНА!
   Лучше быть мягким снаружи и твердым внутри, чем твердым снаружи и мягким внутри.
   (Лао-Цзы)
   Истинное назначение человека жить, а не существовать.
   (Джек Лондон)
  
   Глава первая. Где-то в Казахстане.
  
  УАЗ - 469 машина неплохая, но явно не предназначена для гонок по пересеченной местности, особенно когда кто-то с недобрыми мыслями пытается тебя догнать. Это не ралли и даже не трифи-рейд, хорошо еще, что обе машины, которые пытаются настичь Уазик всего лишь Нивы, и они тоже не гоночные болиды. Но и здесь, в этой гонке много значит от победы, выиграет тот, кто сможет преодолеть это бездорожье. Сложность гонки и опасность в любую минуту угодить в яму или рытвину весьма велика. Зрителей нет, есть только загонщики и жертва. Именно поэтому водитель УАЗа не обращает внимания на опасность степного бездорожья, другая, более серьезная опасность гонится по пятам.
  В машине кроме водителя, вцепившись в сиденье, сидят две девочки и женщина, а рядом с водителем подросток. Все они с ужасом наблюдают пролетающую мимо них засушливую безжизненную степь, ожидая в любую минуту аварии. Девочки повизгивают и пытаются спрятать свои лица в материнских руках, которыми она судорожно обнимает своих дочурок.
  Водитель мокрый от напряжения не может даже смахнуть пот, заливающий его глаза, но он продолжает гнать машину вперед, лишь периодически бросая взгляд на зеркало заднего вида. Из-за пылевого шлейфа он не может видеть сами машины, едущие сзади, а вот облако пыли от них ему хорошо видно. Постоянно прерываясь из-за гонки он пытается продолжать разговор с юношей:
  - Сынок, Георгий! Слушай внимательно. У нас кончается бензин. Сейчас я начну вилять из стороны в сторону.... поднимется пыль..., ты по моей команде открываешь дверь и на ходу выпрыгиваешь наружу. Не перебивай..., слушай - он не видит, что юноша и не думает перебивать, он просто знает строптивый характер своего наследника - ты должен выжить. Мать, передай ему сумку с документами и деньгами. Не знаю точно, кто эти люди, но они точно знают, что я с деньгами уехал из поселка. Ты понимаешь, чем это грозит всем нам. Есть надежда что не найдя здесь денег то и нас не тронут. Поэтому прыгай и не бойся ничего. Ты спасешь себя и возможно нас.
  - Отец, а не проще ли просто отдать им деньги, если действительно они им нужны?
  - Нет, не проще. Я не уверен, что именно деньги первопричина нападения на нас. Вполне возможно, что это мои недруги и им важно достать меня, а деньги им достанутся как бонус.
  Как только я резко отверну в сторону..., прыгай, пыль тебя скроет, и ты должен замереть..., не двигаться и не высовываться. Запомни..., чтобы с нами не произошло, ты ничего не предпринимаешь. Жди, когда они уедут, а потом.... Там уж увидишь сам, что тебе делать.
  - Давай, готовься. Сейчас я поверну, и ты сразу выпрыгивай. Все, прыгай. С богом! Живи, сын!
   Поворот, слегка сбросивший скорость машины, легко заметили преследователи. Пыль, ранее скрывающая машину, по инерции пошла вперед, и Уазик стал хорошо виден. Что там, в пылевом облаке осталось, преследователи не увидели, да и не было необходимости разглядывать, они тоже моментально сменили курс и обе машины ринулись наперерез Уазику, тем самым сокращая расстояние и выигрывая время. Отъехав километра два, преследуемая машина резко остановилась. Вышедшие мужчина, и женщина немного прошли по направлению к подъезжающим машинам и остановились в ожидании.
  - Ну что сучонок, вот мы и встретились. - Стоящий впереди вышедшей из обеих Нив группы вооруженных разномастным оружием людей человек слегка напоминал раскормленного на убой кабана. Заплывшиеся жиром глазки смотрели так же злобно и многообещающе. В них была только злоба и желание уничтожить своего врага, сравнять его с землей, смешать с пылью этой большой и молчаливой степи.
  - А я-то думал, кто это так настойчиво за мной гонится. А это оказывается мой старый "дружок". Да уж, вот кого я не ожидал увидеть так это тебя Салих. Ты же вроде на нарах должен был быть, срок насколько я помню тебе дали солидный?
  - Я же тебе говорил, что не пройдет и полгода, как мы встретимся, и я с тебя все спрошу сполна. Думаешь, затолкал меня в тюрягу и все. Кончился Салих. Нет, сволочь, я в отличие от тебя живу на своей земле, среди своих сородичей и у меня тут пол страны родни и близких мне людей. А ты пришел сюда как завоеватель, без разрешения, ты живешь тут только потому, что мы тебе позволили.
  - Да слышал я уже все это от тебя, можешь не повторяться. Ты, как я считаю, неправ. Среди казахов живут тысячи людей другой национальности, и никто из них не считает, что они живут на чужой земле, тем более, такой как я. Хоть ты и говорил, что я пришлый, чужой вам человек, но все знали, что Казахстан и моя Родина, ибо я родился и вырос здесь. Меня, как ты знаешь, назначили твоим заместителем, и я никак не виноват, что тебя как проворовавшегося директора сняли с поста и посадили в тюрьму. Ну, разве чуть-чуть, как свидетель, так ведь в ходе следствия немало появилось желающих тебя спровадить в места не столь отдаленные. И что теперь, выходит все они твои враги? Ты не там стал искать себе врага в случившемся. В первую очередь враг тебе ты сам. А уж о том, что я, немец по национальности, и мои родители приехали в Казахстан по принуждению, знаешь наверняка. Ты же сам писал на меня доносы, что я потомок врага народа, ты же кричал по всему совхозу, что я немец и веры мне нет. Да что мне тебе говорить, ты и сам все прекрасно знаешь. Я даже уверен, что не это тебя сподвигло меня на дороге ждать. Ты же уверен, что со мной большие деньги и ценности, вот это тебя и толкнуло на подвиги. Так вот, знай. Нет у меня с собой ни денег, ни драгоценностей. Я отправил все, что у меня было с сыном еще загодя. Так что облом для вашей шайки.
  - Мираб, иди, пошарь в машине. - Толстяк явно занервничал.
  Он, получив данные о том, что новый директор после распада леспромхоза продал свой дом, и якобы взяв кассу с деньгами хозяйства, пытается скрыться, и затеял эту засаду. Надеясь поживиться, а заодно и посчитаться со своим, как он считал основным виновником снятия его с поста директора леспромхоза, а затем и привлечения к уголовной ответственности за сокрытие доходов хозяйства, и присвоении больших денежных средств. Он был в курсе, по всей видимости, и в том, что виза на выезд в Германию у семьи Грумберга уже на руках и ничто уже их не держит в этой гниющей с самого верха бывшей великой державы - СССР. Он отлично понимал, что никто не станет искать уехавшего в Германию бывшего директора, тем более что таких "немцев" было много. Все они ринулись искать счастья в бывшем своем Фатерланде.
  - Если бы это была твоя Родина, как ты тут пытаешься доказать, то не бросился бы бежать как шакал при первой трудности. Беги, трус, беги, но вначале ты мне за все заплатишь.
  Мужчину перебил визг девочек, которых посланный проверить машину Мираб, выкидывал за шкирку из кабины. Отец, было, бросился на защиту своих дочек, но сбитый ударом приклада подскочившего к нему еще одного бандита упал, обливаясь кровью из разбитой головы. Удар был сильным и точно угодил в висок. Жизнь моментально покинула тело. Еще не верившая в беду женщина бросилась помогать своему мужу, и, поняв, что только что потеряла свою опору, мужа и отца своих детей, потеряла сознание и упала лицом в кровавую рану.
  - Ты чо сделал сука, - завопил Салих - тебя кто просил его убивать? Ты что натворил? Это мой враг, я сам решаю, как его наказать. А ты, придурок, влез не в свое дело. Тебе что, захотелось занять его место? Так знай, теперь ты мой должник.
  - Так я же хотел....
  - Пидор ты, хотел он. Твоя хотелка тут ничего не решает.
  Он тяжело дышал, его пухлое лицо покрытое потом покраснело. Переполненный злобой на неудачный исход дела стал искать выход, срываясь на своих подельников. Он орал на них и никто не пытался перечить. Салих в гневе мог натворить много бед, и все это знали.
  Так ничего и не нашедший в машине, Мираб, держась на расстоянии, от греха подальше, доложил, что в машине только личные вещи, никаких денег нет.
  - Придурки, грузите в машину баб, и едем домой, там поспрашиваем с них, куда дели деньги.
  - А что с этим делать? - Молодой казах ткнул носком сапога в тело убитого.
  - Пусть вороны его сожрут. Падаль он и ему прямая дорога в ад. Все! Садимся и поехали. Махмуд сядешь за руль Уазика.
  - Так ведь в баке ни капли бензина, он видимо и встал поэтому.
  - О, Аллах. С кем мне приходится дело иметь. Ты же водитель, или я, по-твоему, должен заливать бензин? Может, ты не знаешь, как это надо делать? Посмотри в багажнике, наверняка там запасная канистра стоит.
  Затолкав в кабину женщину и девочек, и залив бензин в горловину бензобака караван из трех машин двинулся обратно, по уже проложенной ранее колее, еще больше углубив ее. Долго она еще будет напоминать о произошедшем, и возможно могла бы точно указать, где следует искать убийц бывшего директора совхоза, пытавшегося убежать от судьбы. Только никого не станет волновать судьба уехавшей семьи немца, пусть и родившегося здесь, но так и не ставшего своим в многонациональной семье народов Казахстана. Нет человека, нет и проблем.
  ***
  Старик, лежавший на диване попытавшись достать со столика кружку с водой не смог справиться с ней и она, загремев, упала на пол. Ему специально поставила соседка по площадке алюминиевую кружку, она уже была свидетелем, когда кружка выскальзывала из рук ослабевшего человека, и падала на пол, разбиваясь на мелкие кусочки. Поэтому она и стала ставить, когда уходила домой кружку из алюминия. Но и это помогало уже плохо. Нет сил, держать в руках, хоть кружку, хоть печенье, которое лежало рядом на тумбочке, старый и больной человек не способный даже сходить нормально в туалет, он не мог самостоятельно уже и попить.
  Этот старик я, Грумберг Питер Генрихович.
  На дворе 2015 год и мне сегодня исполнилось ровно семьдесят лет. Соседка, поздравив с днем рождения и покормив кашей, ушла к себе, домой, оставив как всегда немного воды и печенье на тумбочке вплотную придвинутой к дивану.
  - Охо-хо, Питер, Питер, вот и прошла вся жизнь, как будто один день прошел. Незаметно и старость настала, ослабел ты друг. А ведь совсем недавно каких-то тридцать лет назад мы тут собрались всей семьей по поводу получения мной этой вот квартирки. Как мы все радовались этой двухкомнатной квартире. Я тогда был очень горд, как же, ведь мне ее дали как передовику леспромхоза. На его деньги был этот дом построен, и я один из немногих получил в четырехэтажном доме квартиру. Как перед глазами сейчас вижу брата с его женой. В последний раз, как оказалось, собирались все вместе, потом только с братом виделся. Его уйгурочка была очень красива в тот день. А брат так и не рассказал, каким образом ему только-только окончившему институт удалось заполучить красавицу Зейнаб в жены. У них же с этим делом очень строго было. Студентка была. Может поэтому и получился у них этот союз. Давно это было, я-то уже женат был, мы тогда всей семьей к нему на свадьбу приезжали, и сыну нашему тогда было.... Я задумался. Действительно, а сколько же ему тогда исполнилось? Два или три года, запамятовал уже. Вот хорошо запомнил, когда мне праздновали сорокалетие, то сыну было восемнадцать. Ну да, точно восемнадцать, осенью ушел служить в армию, а через восемь месяцев привезли гроб, да и то открывать не разрешили. Жена надолго тогда замолчала. Может поэтому она одна из первых в нашем роду заговорила об отъезде в Германию и уехала. Не стала ждать никого, собралась и уехала. Мы вообще-то еще раньше собирались все вместе уезжать, и я с женой, и брат с семьей. Жаль, что не получилось, может я бы сейчас не лежал здесь в одиночестве. Хотя как сказать. Тогда, в 91-м, я так и не дождался брата с его семьей, канули где-то. Говорил ведь ему, не вези с собой деньги, вышли по почте мне, так нет же, не послушался. Вот и результат. Пропали тогда и визы и билеты. Жена все-таки уехала через несколько лет. И я вот сейчас один одинешенек. Хорошо еще, что соседка ухаживает, не брезгует. Не бескорыстно конечно, дарственную я ей отписал на квартиру и машину. Пускай люди попользуются, за тридцать лет почти родными стали, а у них дети подросли, угол свой им не помешает.
  Да-а-а, все потом, после смерти сына, пошло кувырком, и я зря тогда ушел в лесники, жена не поехала со мной и жил я там, на кордоне один, как сыч какой-то. Только и пользы что стал знатоком леса и гор местных. Как же, егерь самого директора, с которым на брудершафт пили не один раз. Пропил он тогда все, и лес, что на корню стали продавать китайцам, тоже. Ну а что ты хочешь? Хозяин, блин. Что хочу то и ворочу. Безнаказанность и довела его до могилы. Убили его, а толку то. Другой пришел, он уже на самом деле хозяином был, скупил тут все на корню, вроде как беречь должен был, свое же, не чужое, но нет, все то же делал, что и его предшественник. Первый хоть высаживать молодняк на вырубках заставлял, а второй не заморачивался этим, да и вообще я его ни разу не видел. Егерьство мое, никому не нужным стало. Ну и сократили меня, как ненужную штатную единицу. Да и стар стал. По лесу и горам бродить уже не мог. Стрелять да, стрелять я был всегда горазд. Тот, первый мой хозяин, после удачной охоты мне всегда свое ружье дарил. Вон в сейфе, так и лежат. Восемь ружей. Кстати надо подсказать соседке про ружья, чтобы дешево не продавала, они все очень дорогие вещички. Я даже и не знаю точно, какая цена сейчас у них. Пусть ее сын по интернету посмотрит, наверняка, продав их, машину сможет купить.
  Воспоминания не отпускали, а я и не пытался их отбросить, мне было приятно вновь и вновь возвращаться в прошлое, меня тянуло туда, в мою молодость, в мое трудное детство, в мое неудачное семейное счастье. Я вслух бормотал что-то не совсем связное, пытаясь сам себе доказать, что прожил жизнь, как и все, ни плохо, ни хорошо, и что, таких как я миллионы. Живем, коптим небо, и думаем, что так и должно быть.
  Разговаривать сам с собой я пристрастился, будучи лесником, да и не мудрено это было, сам на сам ведь жил тогда. Лес все-таки меня спасал от тоски, не стал я запойным алкашом. Вроде бы должно было быть наоборот. Многих именно одиночество толкало в объятия бутылки, а вот меня нет, наоборот, останавливало все то, что меня окружало. И лес, и природа, и забота о хозяйстве. Все что выращивал, собирал в тайге, выкачивал из ульев, а если удавалось кого-то подстрелить то и мясо диких животных, тоже все передавал жене, она тогда смогла кооперативный магазин открыть, так и назвала "Лесные дары". Я особо не интересовался и даже не спрашивал, куда она деньги девала. Мне много не надо было, одежду да патроны. Видно складывала на черный день. По всему он у нее наступил, когда она в Германии дом себе купила. На фотографии видел, неплохой домишко, в два этажа. Все звала меня к себе, но меня что-то не пускало, что-то непонятное, я бы сказал даже мистическое, постоянно сдерживало эту возможность уехать. Да и могилы родителей.... Кто бы стал за ними приглядывать? Или господь для меня что-то все-таки припас хорошее. А что? Все может быть. Во всяком случае, мое сердце хоть и не вещун, но всякий раз сжималось от мысли, что я покину свою Родину. Да, это моя Родина, хоть я и немец по происхождению, но волею судьбы родился здесь, и, по всей видимости, помру здесь же. Если честно, то я не доволен тем как жил. И если бы представилась возможность прожить свою жизнь еще раз, то многое, наверное, было бы по-другому. Не стал бы прятаться как улитка в свою скорлупку, и не молчал бы, когда хозяин разворовывал народное достояние. Лес он ведь на этой земле природой выращен, хозяин ему тот, кто живет на этой земле. Не согласен я, что хозяином становится тот, у кого кошелек тугой. Еще неизвестно к тому же откуда у него столько денег. Наворовал или заработал? Да и все равно, пусть и заработал, но лес, так же как и водоемы, должны принадлежать государству, а не кому-то там одному. Зря говорят сегодня, что государство не рачительный хозяин природных богатств. Я хорошо помню, сколько лесников работало в лесничестве раньше и сколько сейчас. Они конечно не показатель отношения к природным богатствам страны, но как пример подходит. Хотя..., я же понимаю, что от людей мало что зависит. Что там думают на верху..., и главное чем? Политика всегда для меня была темным лесом. По идее, я должен ненавидеть Советскую власть, и в целом СССР. Сгинул и туда ему дорога, так некоторые люди считали. Отец мой был обижен, это точно. Никак не хотел забывать, как с ними поступили в войну. Как каких-то предателей согнали с места и выкинули куда подальше. Естественно обидно, очень обидно. И я тоже держал эту обиду в душе. Но вот когда рухнул СССР, как-то не по себе стало, обидно стало теперь уже за державу. Столько жизней ушло за ее становление, а она раз и все. Нет ее, как и не было. Покатилось все тогда..., как состав без тепловоза под горку. Да и у меня последующая жизнь как-то пошла не так, как раньше мечталось. Можно сказать, что я повторил судьбу своей Родины. Очень похоже, почти точно такие же ситуации: - то яма, то канава, то горы, то ухабы. Жаль, конечно, что не дает нам господь возможность прожить жизнь еще раз. Хотя бы тем людям, кто этого желает....
  Время текло буднично и тихо, мысли так и продолжали перескакивать с одного на другое, путаясь в датах и именах, события накладывались друг на друга, и было все это понятно только мне. Под монотонное свое бормотание я и не заметил, как уснул, а может и не уснул. Просто мои воспоминания они как тот же сон. Ни к чему не обязывающие, ни кому не мешающие, и ничего не решающие. Идут себе и идут картинки моей прошлой жизни, как и всегда, когда я вспоминал прошедшую жизнь. Несколько удивило только, когда мне показалось, что я перешел в другое состояние, и даже в другое тело. Такого еще не было. Я даже подумал, что неуютно мне в этом теле находится, я уже привык, что немощен и слаб, а тут вдруг как будто кто-то внутри меня толкнул мое сердце, и оно заработало как у молодого, ритмично и сильно. Я такого давно не испытывал. У меня подобное происходило только в двух случаях - это когда я поднимался в крутую гору и когда занимался любовью с женщиной. Точно так и билось, и тогда казалось, вот-вот выскочит, и сейчас. Может оно просто напоследок решило вспомнить молодость и забилось в предчувствии своей остановки.
  Я, испугавшись, что уже все, что я умираю, решил в последний раз посмотреть дневной свет, ведь там, куда сейчас уйду, его уже для меня не будет. Открыв глаза, я тут же от испуга вновь их закрыл. Немного полежал, пытаясь успокоиться, и вновь открыл. Да! Мне не показалось! То, что мне привиделось вначале, так и оставалось перед моим взором. Голубое, бездонное, светлое до умопомрачения небо. И солнечные блики на кучевых облаках, и ..., я принюхался, запах полыни. Так не бывает, во всяком случае, никто не описывал подобное. Но никто и не знает точно, как оно бывает после смерти. Я же умер? Или не умер? Я поспешил поднять свои руки.... Черт, черт, ох мать моя, прости меня господи, вспомнил всуе не того. Но вот руки.... Явно не мои, старческие и мосластые, это больше похоже на..., ну да, точно, такие руки у меня были, когда мне было лет так пятнадцать. И как все это понять? Стараясь не двигаться, скосил глаза влево, вправо.... Ровная без конца и края степь, кое-где просматриваются кустики полыни и шары "перекати-поле", явно прошлогодние, рядом с ними уже и зеленые есть, слегка только взошедшие и торопливо подставившие лепестки яркому солнцу. То, что я лежу не на своем диване, а в чистом поле меня напугало, но и обрадовало в какой-то степени. Пусть и поле, пусть не райские кущи, а ровная степь, зато и не ад. Хотя понять, куда попал после смерти, а я уже не сомневался в ней, я не мог. Не мог по простой причине. Это со мной случилось впервые. Мне простительно не знать, как оно бывает в подобных случаях. И что самое удивительное я не чувствую своей старости, никаких болей в теле не ощущается. Нет. Погоди-ка. Боль как раз я ощущаю. Голова.... Я попытался своей, СВОЕЙ, рукой прощупать место, где пульсировала боль. Потрогав, убедился, что у меня большая кровоточащая шишка на затылке.
  Странно.... Откуда эта рана? И вообще.... Все это наводит на мысль, что я каким-то образом забрался в чужое тело. То есть я не я и голова тут явно не моя, но вот сознание точно мое. То есть я себя осознаю собой, но только в другом теле. Я попытался приподняться и осмотреться. Действительно, тело не мое. Тело подростка. Я начал судорожно себя ощупывать, пытаясь понять в каком состоянии то, что мне досталось. Если голова разбита, значит, могут и другие повреждения иметь место быть. Постепенно постигая необычность произошедшего чуда, а это по-другому и не назовешь, я становился все более практичным. Если уж господь откликнулся на мое к нему обращение и даровал мне другую жизнь, то почему я в таком плачевном положении нахожусь? Непонятно где, непонятно как, а самое главное - не понятно, в каком состоянии. Или мне, как и в прошлой моей жизни придется все самому делать? И о здоровье своего нового тела позаботится, тоже должен я? Неискренне возмущаясь, тем не менее, продолжал под свои скачущие мысли осмотр тела. Вроде бы больших повреждений нет, немного побаливает задница и порваны штаны от спортивного костюма. Один ботинок на ноге, второго пока не вижу, ага вон он. Я поднимаюсь, немного меня пошатывает, но я стараюсь устоять на ногах и двигаюсь в сторону второго башмака. С трудом нагибаюсь, боль в тазобедренном суставе пробивает меня, и я понимаю, что надо более тщательно осмотреть тело. Подняв ботинок, замечаю недалеко то ли сумку, то ли рюкзак и бреду уже к нему.
  Решив посмотреть, что в нем лежит, присаживаюсь на землю. Не затрудняясь особо, просто переворачиваю горловиной вниз и вытряхиваю содержимое рядом с собой. Ага, кто-то видимо побеспокоился о моей тут жизни. Сразу бросились в глаза несколько пачек денежных купюр. Пачки денег аккуратно перетянуты резинкой. Под ними лежит пистолет. И не какой-то там доисторический "Вальтер", а самый что ни на есть настоящий "Макаров". Тут же лежат два запасных магазина с набитыми под завязку 9-мм патронами, и нераспечатанная пачка с теми же "маслятами". Небольшой термос - я потряс его - однако полный. Промасленный бумажный сверток - я его тут же развернул - бутерброды, пять штук, с колбасой, по всей видимости, домашней, чесночный запах перебивал все остальные запахи - я по-быстрому завернул все это опять в пропитанную жиром или маслом бумагу и отложил в сторону. Небольшой несессер с небольшим количеством каких-то лекарств. Я тут же выхватил из сумочки пузырек с зеленкой, оторвал от рулона кусок бинта и, намочив зеленой жидкостью, стал осторожно промокать свою рану на затылке. Кровь так и продолжала понемногу сочиться, и это позволило мне сделать вывод, что я, вернее тело молодого человека, по всей видимости, валяется здесь совсем немного по времени. Положив тампон на рану, я стал пытаться сам себя перевязать. Кое-как мне удалось это сделать. Оглядев кучу добра, я отметил, что больше ничего интересного в этой спортивного вида сумке вроде, как и нет, но потом заметил небольшие два боковых кармана внутри сумки, один из них пристегнут булавкой и оттопыривается. Как оказалось это были аккуратно уложенные в полиэтиленовый пакет перетянутый резинкой, документы. У меня почему-то задрожали пальцы, когда взял в руки один из паспортов. С большим волнением я раскрыл красные корочки с гербом СССР и стал вчитываться в слова:
   ПАСПОРТ
   гражданина
  Союза Советских Социалистических Республик
   Г Р У М Б Е Р Г
   А Р Н О Л Ь Д
   Г Е Н Р И Х О В И Ч
  Я читал вновь и вновь, и никак не мог понять. Это что? Разве может такое быть? Это же паспорт моего родного брата пропавшего в 1991 году. Я стал лихорадочно перебирать другие документы. Паспорт на имя Грумберг Зейнаб, свидетельства о рождении Грумберг Эммы и Розы, они двойняшки и им было тогда по тринадцать лет, а вот свидетельство мальчика, Георга. Две трудовые книжки, водительское удостоверение и еще какие-то документы, конкретно указывающие, что я нахожусь на месте гибели семьи брата. Выходит, что я сейчас в теле своего племянника. Значит, кто-то там наверху хочет, чтобы я увидел все это своими собственными глазами, а может даже чтобы я отомстил за них. Непонятно.... Непонятно и загадочно.
  Также непонятно кто убил брата? И как узнать, кто это сделал? И зачем? С целью ограбления? Однако деньги лежат нетронутые, а тут достаточно внушительная сумма, есть даже одна пачка с долларовыми купюрами, и четыре пачки советских денег. Все казначейские дензнаки достоинством в двадцать пять рублей. Значит десять тысяч рублей и..., доллары разного достоинства - потом посчитаю. Все одно, для тех времен, а именно 90-х прошлого столетия, это достаточная сумма чтобы убить человека. Но они целы. Выходит, не нашли? Какой-то ребус. Моя голова под наплывом новостей и раны на затылке грозила второй раз отключиться. Необходим какой-то небольшой отдых. Тогда поступим так..., слегка изменим ситуацию и сделаем это следующим образом. Я все пока оставляю тут на месте и делаю осмотр местности. Отвлекусь и может быть пойму по следам, что тут произошло. Опыт не пропьешь, голова-то хоть и не моя, но мысли, а значит и навыки явно мои. Сохранились и знания, заложенные учебой, и опыт прожитой жизни. Точно еще пока не знаю так ли это, но ведь мыслю и понимаю все отлично. И недавнее старческое слабоумие куда-то подевалось. Это же надо так! И кто же все это со мной проделал? Не может же оказаться это всего лишь спонтанным скачком, перенесшим меня из моего старого, немощного тела, в тело моего племянника. Причем из 2015 года в 1991 год. Фантастика! Или нет? Я немного хоть, но в курсе подобных перемещений. И книги читал и фильмы видел. А что еще делать на пенсии? Но все это я воспринимал, как и положено знающему человеку, а не дегенерату, обычной развлекаловкой. Не больше. Время и скуку убить. И что теперь? Я должен во все это поверить?
  Эти мысли не покидали меня пока я тихо шел по кругу, потом по второму и третьему все дальше и дальше удаляясь от оставленных вещей. Следы машины я увидел сразу и понял, что именно с нее выпрыгнул парнишка, в теле которого я сейчас нахожусь. И судя по всему неудачно. Смерть наступила от удара головой о твердый предмет. Ну да, вот и камень. Так всегда бывает, когда бы захотел в степи найти что-то типа камня, то фиг найдешь, а вот тут как будто кто-то специально подсунул его. Почти весь в земле и только небольшой острый выступ, он и явился причиной раны на голове, а ушиб бедра и разорванная штанина это как следствие удара о землю. Неудачно, очень неудачно приземлился мой племянник. Видимо поторопился, да и брат не смог затормозить и приостановиться, тоже торопился или просто боялся, что заметят, как сын выпрыгнул из машины.
  Разговаривая по старой привычке сам с собой, я шел по колее оставленной машиной брата. Примерно километра через два я его увидел. Труп лежал на спине, и вся голова была в крови. То, что это труп, я понял сразу по стае мух, уже успевших тут появится. Я всегда удивлялся этому феномену, откуда брались эти насекомые в месте, где и человек появляется от случая к случаю, или они чуют каким-то образом. Это я от волнения про этих тварей подумал. Я не зарыдал и не кинулся на грудь своего единственного брата, я просто стоял и смотрел. Смерть брата в то время так и осталась нераскрытой, трупа ни его, ни жены, ни детей, так и не нашли. Все это мной не один раз обдумано и прочувствовано, и я неоднократно винил себя что так и не похоронил близких мне людей как положено. А вот сейчас я нашел место смерти и брата, и племянника. Вернее мне дали возможность увидеть все это самому. Вот он, передо мной лежит. Мертвый. Уже не вернуть его, но это не главное. Сейчас важно другое. Здесь нет ни его жены, ни его дочек. Значит, мне нужно найти их, но..., вначале все-таки похоронить брата. Вопрос..., каким образом я смогу это сделать, не имея ничего похожего на лопату? Руками копать? Эту целину и трактором с плугом не просто вспахать, а уж руками.... Ну ладно придумаю что-нибудь. Мне бы сейчас узнать, что и как тут произошло, и для этого в первую очередь произведем осмотр тела. Судя по слегка только засохшей крови, и закостенелости трупа, смерть наступила где-то часов пять-шесть назад. Может и меньше, так как птицы стервятники еще не появились, а они не хуже мух определяют, где можно поживиться. Смерть наступила от удара чем-то тяжелым в височную часть головы. С одной стороны это хорошо. Не известно еще, что бы ему пришлось тут пережить. Денег-то, судя по тому, что они у меня, они не нашли. Раз забрали с собой женщин, то будут требовать с них рассказать, куда делись деньги, может и издеваться начнут. А так как никого из семьи брата мне тогда так и не удалось найти, то значит и они будут в скором времени мертвы. Мне просто необходимо попытаться их спасти.
  Осматривая после осмотра трупа местность, я определил, что вот тут, недалеко от места убийства стояли люди, множество следов на земле конкретно указывали на это. Судя по отпечаткам, человек пять или шесть. А седьмой стоял впереди, очень тяжелый человек, след от его обуви вдавлен больше чем у других. Машина чуть дальше, и со стороны противоположной месту, где были люди. Тут вот есть след, да и запах еще сохранился от пролитого бензина. По всей видимости, кто-то очень торопливо пытался заправить машину. Не исключено что это был брат. А когда понял, что не успевает, то пошел вместе с женой навстречу бандитам. Ладно, буду считать, что я понял, как тут все произошло. Теперь осталось определить, куда они поехали отсюда.
  По площади примятой травы и грунта можно уверенно сказать, что тут были еще две машины, я обнаружил и место, где они стояли, метрах в двухстах от машины брата. Вот здесь машины разворачивались, следы здесь были более четкими от шин. По ним я могу точно определить, куда поехали преступники. Хорошо видны вершины углов следов протекторов шины, и они обращены в сторону противоположную движению, да и грунт все еще уплотнен, не распался от времени, и он слегка разбросан по сторонам, а это тоже указывает направление движения колеса. Трава, хоть ее еще почти и нет, примята в сторону движения. Исходя из всего этого, направление выбрано в сторону виднеющихся вдалеке возвышенностей. Вообще-то тут и не нужен великий следопыт. Понять, что все три машины уехали в этом направлении, не так уж и трудно. Колея под тяжестью трех машин четко просматривалась, и можно двигаться по этому следу особо не беспокоясь, что она затеряется в этом глухом месте. Вот только одно мне не понятно, почему брат свернул с дороги и поехал по степи? А вообще-то что тут не понятного? Встретили его бандиты, как обычные "гоп-стопники из-за угла", и он свернул, пытаясь уйти от них. Видимо ожидал что-то подобное или просто на всякий случай решил объехать препятствие из двух стоящих на дороге машин.
  Так, все, заканчиваю осмотр, время поджимает. Попробую похоронить брата. Я подошел к нему, лежавшему на земле, которую он считал своей, так же как и страну, которая стала его Родиной. Как и я, и тысячи других волею судьбы заброшенных в эту республику считали. Нам другое даже в голову не приходило, мы все в этом не сомневались. Кому-то она так и осталась матерью, а кому-то мачехой. Хотя судя по мне, уезжать отсюда не следовало, надо было оставаться и строить свое счастье вместе со всеми живущими здесь людьми. Испугались.... А чего? Слаще на чужбине не стало никому. Даже тем, кто с деньгами большими отсюда скрылся. Все одно их тянуло сюда. Пусть они приезжая в гости и говорили, что счастливы там, вдали от этих мест, но...., тоска в глазах, и сожаление в словах нет-нет, да и проглядывали. Ладно, чего уж тут говорить. Я тоже собирался уезжать, а некоторые были не против покинуть страну, даже тогда когда она выправилась и стала вполне себе самодостаточным государством. Так устроен человек. Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше. Так было, и будет всегда.
  Я решил проверить карманы, надеясь обнаружить хоть что-то, что указывало бы на след убийц. Меня удивило, что брата даже не стали обыскивать. Убили и бросили. Торопились что ли? Непонятно. Горка мелочи вытащенных вещей была совсем небольшой. Платок, раскладной ножик, ключи от чего-то, коробок спичек.
   - Странно, брат у меня вроде как некурящий. - Я открыл коробок - о, черт, да тут, похоже, брюлики. Во брат, дает прикурить. Подготовился основательно к переезду. И откуда у него они? Раз, два, три - шесть штук средних камушков, вполне себе неплохо, причем обработанных, и огранка чувствуется не самодельная, вполне себе современная. Я чуть-чуть в этом разбираюсь. Жена тоже увлекалась такими украшениями, легче, как она считала с подобным багажом границу пересекать. У нее, так же как и у брата их-то и было всего ничего, но как она считала, это выгоднее чем везти с собой советские деньги, которые могли на границе просто отобрать. Я намекнул тогда, что если задекларировать, то можно хоть сколько провезти. Жена на меня посмотрела как на придурка и ничего не сказала в ответ, только пальчиком своим покрутила у виска.
  Я спрятал коробок у себя в кармане. В общем, это и все, больше в карманах ничего не было. Раскрыв нож, я увидел, что лезвие небольшое, им поцарапать человека, конечно, можно, но не убить. Я даже не стал размышлять, почему брат не пытался хоть как-то защищаться. Хотя оружие вроде было и неплохое. Тоже непонятно. Можно конечно предположить вариант такого легкомыслия, ведь если он пистолет не стал вытаскивать, значит, тому были причины. Может, думал, что в ответ преследователи начнут стрелять и смогут попасть в кого-то из его семьи? Надеялся, что оставят их в живых? Зря надеялся. Нужно было стрелять. Не обязательно кого-то убивать, просто попугать, глядишь, и отстали бы тогда. Вот в этом весь мой брат. Мягкий и добрый, вроде наоборот должно быть, как-никак руководитель, жесткость ему просто необходима, как без этого руководителю обходится. Я нет, я не такой. Вот и получается он жесткий снаружи, а мягкий внутри, я же мягкий внешне, но твердый внутри. Разные мы, хоть и братья.
   Ладони мои моментально стали кровоточить, стоило только немного повозиться с землей. Ножичек я старался не повредить, без него я бы не только на метр не смог углубиться в эту слежавшуюся под гнетом веков землю, не смог бы и десяти сантиметровый слой снять. Пришлось порвать на бинты нижнюю рубашку с тела брата, замотав руки и получив, таким образом, что-то наподобие рукавиц, я рыхлил слежавшийся грунт лезвием перочинного ножа, а руками выкидывал разрыхленный грунт. С великим трудом и сбитыми до крови ладонями рук смог выкопать метровой глубины яму. По часам, что я снял с запястья брата, я определил, что провозился чуть больше трех часов. Точно выставить часы я естественно не мог, смог только понять когда они остановились. Поэтому после того как завел механизм выставил приблизительно, ориентируясь на солнце, время. Определить, где конкретно я нахожусь, попытался уже после того как положил тело брата в выкопанную мной могилу и закопал, пообещав и ему и себе, что если смогу, то обязательно перенесу тело на кладбище и поставлю ему памятник.
  Логическим методом, в большей степени основываясь на догадках, я попытался определить место, где в настоящий момент нахожусь. Мы с ним договаривались, что он приедет к нам в Усть-Каман, и уже со здешнего аэропорта начнем выдвигаться к нашему конечному пункту, да и машину его легче продать в городе, чем в его Лепсинске. Выехал он из дома ранним утром, возможно, проехал Учарал. Значит, озеро Алаколь должно было оставаться где-то правее и южнее. Вполне может быть, что уже озеро Сасыколь где-то рядом и железная дорога где-то неподалеку должна быть. Здесь я не вижу дорог поблизости, но есть направления. И если знаешь, куда идти, то можно идти прямо, никуда не сворачивая. Мне же необходимо будет идти по следам колеи оставленной колесами трех машин. Это считай уже дорога, но таких тут может быть несколько. То, что бандиты двинулись в сторону дороги общего назначения более чем вероятно. Степь здесь не совсем степь, это не северные районы Казахстана, где даже горизонт точно не определить, настолько ровная и обширная территория расстилается перед глазами. А сейчас передо мной равнина с небольшими холмами и это свойственно Алакольской котловине. Видимо он не успел доехать до поворота, свернул в сторону села Андреевка и попытался таким образом спасти семью. Почему тогда не вернулся в Учарал? Видимо что-то помешало, или понадеялся, что по бездорожью на его машине будет проще оторваться? Тем более что тут-то он все дороги и тропинки должен знать. Не все, однако, здесь однозначно.... Мое местоположение на данный момент где-то между этим селом и Учаралом. Значит, дорога где-то севернее должна быть. Я не один раз проезжал по ней, дорог много, но центральная одна. С Алма - Аты до города Усть-Каменогорска, она и в 90-е годы была неплохой. Следы от машин так и пошли, на север и если не свернут, то вскоре выйдут на трассу, и я потеряю след. Дорога скроет следы. И, тем не менее, мне все одно надо идти именно в этом направлении. Пока по следам, а дальше поглядим, загадывать не буду.
  Уже час после того как похоронив брата и собрав вещи иду по следу. Все так же передо мной степь и только небольшие холмы нарушают ее однообразие. Степное время - вязкое и тягучее. Оно не идет, не течет - а сочится, падая крупными каплями. Здесь абсолютно ничто не имеет значения, и в этом медленном времени всегда кажется, что ты живешь уже тысячу лет, и тебе еще только предстоит прожить основной твой жизненный путь отпущенный Создателем. Все что я сейчас вижу, и полной грудью этим наслаждаюсь, все это только лишний раз напоминает мне мою неожиданно кем подаренную возможность вновь окунуться в эти дурманящие запахи полыни и степных цветов раскинувшегося перед глазами необозримого степного простора. Залитый солнечным светом и свежим ветром этот простор звенит от многочисленных песен невидимых жаворонков, высоко зависших, где-то в небесной синеве. Пологие щебнистые склоны небольших возвышенностей, словно зеленым ковром покрыты зарослями "морковника" и ее зонтики колышутся под порывистыми вздохами весеннего ветерка.
  От всего этого и от осознания подаренного мне столь необычного подарка судьбы мне хотелось бесшабашно закричать в эту синеву: - Все хорошо! Все просто отлично!
  И хоть мне в моей голове кто-то упорно нашептывал, что в чудеса можно верить только в раннем детстве, а не в моем возрасте, тем не менее, я верил, что это не сон. Я не новичок в этой жизни и я хорошо знал, что за черной белая всегда приходит полоса, как собственно и в настоящий момент происходит. Только что я умер и это, несомненно, черная полоса, но я вновь живой, пусть и в другом обличии - это уже белая полоса, после чего я нахожу останки моего брата и тело племянника, куда поместили мое сознание - это в какой-то степени черная полоса. Значит, впереди белая полоса ждет. Нужно только не останавливаться, нужно двигаться и не обращать внимания на усталость. А она, зараза такая, опутывает все мое (не мое) тело. Заставляет замедлять темп продвижения к поставленной цели.
  Проехавший мимо на "шишиге" водитель предложил мне подвезти, но я не рискнул этим воспользоваться, боясь потерять единственную зацепку, а именно следы трех машин, след которых упорно стремился к большой дороге. Водитель, молодой казах, удивленно посмотрел на меня, но добросовестно ответил на вопросы. Я от него узнал, что до трассы остается всего ничего, каких-то семь километров, и как я предполагал впереди перекресток дороги всесоюзного значения Алма-Ата - Усть-Каменогорск. Почему машины бандитов поехали в этом направлении, пока что для меня загадка. Я лишь боялся, что вновь, как и в той жизни, потеряю след и не смогу помочь хотя бы женщинам моего брата. Поэтому, не обращая внимания на столь очевидные сигналы уставшего тела, продолжал упорно шагать по колее от трех машин.
  Солнце уже начало скрываться за горизонт, когда я, наконец, вышел на трассу. И здесь я смог убедиться, что был прав в своих прогнозах. Увидеть продолжение следов на дороге было невозможно. Единственное что мне удалось понять так это то, что машины повернули в сторону Алма-Аты. Теперь бы не помешала попутка, но как это и бывает зачастую, когда тебе что-то надо то фиг получишь, так и сейчас - пока что не намечалась, даже намеков нет на машину. Присев на обочине я решил перекусить, ибо желудок уже давно требовал хоть что-то из съедобного. Получив свое, довольно заурчал, а я торопливо и с удовольствием поглощал бутерброды с чаем, налитым в крышку термоса, помогая ему в его естественном желании. Непередаваемое я вам скажу ощущение. Жизнь, что подарил кто-то мне, уж и не знаю, чем я заслужил ее, торопилась получить максимум от возможного в настоящий момент. И я ее понимал, мне предстоит еще раз ее прожить и не стоит мне лишать ее хоть каких-то возможностей почувствовать насколько это прекрасное чувство - просто жить, понимая, что ты действительно живешь, что ты все можешь и что все у тебя впереди. Я даже захлебнулся, отпивая из крышки термоса чай, так как только сейчас ясно понял насколько это хорошо и даже превосходно чувствовать в себе силы и осознавать, что ты жив, здоров и можешь делать все что захочешь.
  Напала какая-то слабость и мне слегка поплохело. Я, не раздумывая особо, распластался на земле. Сразу откуда-то пришло понимание, что я перестарался сегодня. Я совсем забыл, что нахожусь в теле мальчишки, ну пусть даже уже юноши, но все одно это тело не мужчины способного переносить физические нагрузки. Столько всего произошло за день, что только при мысли об этом стало не по себе, и я подумал, что мне как-то соизмерять необходимо свои физические возможности, присутствующие в теле молодого и мозги старого человека. Тут необходимо нащупать золотую серединку. Почему-то вспомнились книги про попаданцев со схожими моментами. Все, ну или почти все, попав в тело другого человека, старались начать свое проживание в теле другого с его физического усовершенствования, даже если ранее и не занимались ничем подобным. Мне, как ни странно, тоже захотелось именно с этого начать. Может подобное происходит оттого что, попав из старого немощного тела в молодое и почувствовав его возможности все это начинает, как бы само по себе проявляться, или эйфория от подобных возможностей наступает. Не понятно. Но что-то такое присутствует. Понимание, во всяком случае, необходимости укрепить свое тело, придать ему рельефную красоту и накачать мышцы мне тоже пришло в голову. А может поставленная самому себе задача найти тех, кто уничтожил моих родственников, и примерно наказать их, как-то тоже напоминала о необходимости физического совершенства. А его у меня в нынешнем теле нет, и пока что не предвидится. Вот и появилась мысль, о пользе подзаняться чем-то таким, что даст мне возможность чувствовать себя вполне уверенным в случаях, когда моей жизни будут угрожать. Вплоть до применения огнестрельного оружия. Отлично зная, что подобные действия в стране Советов не приветствовались и всегда когда кто-то применил хоть что-то что напоминает оружие, находятся люди, которые тебе прямо говорят - ты не прав. И это бывает даже тогда, когда ты защищаешь свою или близких тебе людей, жизнь. Я почему-то всегда был уверен, что подобная боязнь наличия в руках людей оружия, причем любого, происходила как бы наследственно. Не по крови наследственно, а по социальному положению. Всякий правитель, достигший вершин, боится, что его примутся уничтожать и именно из оружия. Отсюда вывод - нет оружия - нет и желания пальнуть в неугодного вершителя судеб. По мне так именно такой страх и разжигает желание некоторых сумасшедших испробовать такой способ удовлетворения своих наклонностей.
  Я это все понимал, и, тем не менее, желание применить оружие, а у меня оно есть, от этого понимания оно не исчезло, наоборот мне уже прямо сейчас хотелось достать из сумки и подготовить его к подобному применению. Я и достал. Внимательно осмотрел, вынул магазин, передернул затвор, нажал на крючок.... Проверил наличие патронов в магазине, затем вновь вставил его в рукоятку до щелчка, передернул затвор, переключил рычажок предохранителя.... Все знакомо, не один раз приходилось делать подобное. Стрелял и из Макара и из ТТ, и даже из Вальтера приходилось. На кордон приезжали "охотники" не столько поохотится, сколько просто пострелять. Оружие было разнообразное. Напьются, и давай пулять, а мне приходилось потом все это безобразие убирать. А если было желание, то и пострелять, пользуясь моментом.
  В армии я так и не служил, и брат мой тоже миновал такое "счастье", как-то или кто-то посчитал, что и без нас обойдутся. Ну а нам особо и не хотелось. Правда, это было в то время несколько странным для мужчин. Если не служил, значит или враг народа или больной, на крайняк просто студент получивший отсрочку. И первое, и второе влияло на повседневную жизнь. Особенно при устройстве на работу. Хорошо еще, что в СССР безработицы почти не было, наоборот, если не работал, то тебе моментально припишут тунеядство, и могли даже привлечь за это к ответственности. Нам с братом повезло, оба сумели поступить и закончить лесфак в Алма-Атинском Сельскохозяйственном институте, что для немцев в то время было редкостью, наверное, учли все-таки, что отец был коммунистом. Закончили мы с ним естественно в разное время и оба с головой окунулись в лесное дело. Пришлось пройти неплохую школу выживаемости в этой отрасли. По началу, коренного населения в хозяйствах леспромхоза было мало, зато потом почти полностью перешли все эти хозяйства в руки казахов. Лесных угодий, в, казалось бы, пустынных областях республики, было немало, весь восток был в лесах, а мы жившие в то время в городе Лениногорске, вообще считай, в тайге жили, так что выбор факультета был не случайным.
  Когда встал вопрос о переезде в Германию то и я, и брат, были в замешательстве, что мы будем делать, каким способом зарабатывать себе на пропитание, лесных массивов практически там нет, но потом, уточнив у знающих людей, узнали, что можно будет устроиться на мебельную фабрику. Как знающих что такое дерево специалистов там нас примут с распростертыми руками. Не на руководящие конечно должности, но кто его знает, может, со временем организуем что-то свое. Так рассуждали мы с братом и вполне возможно, что так оно все и было бы, если не вот это убийство. И в результате все пошло не так как нам хотелось, вся моя жизнь свернула не по той колее.
  Вот и сейчас .... Где мне эту колею искать? На дороге, да еще и в темное время.... Так что, прикинув палец к носу, решил просто устроить себе небольшой отдых и попытаться уснуть. От дороги далеко я не стал отходить, нашел небольшую ямку и, свернувшись клубком уснул.
  Я даже не ожидал, что усну так быстро, видимо усталость организма сказалась и я несмотря на неприглядные условия, все-таки проспал почти до рассвета. Под утро меня достал холод, в степи это, считай, как правило, днем жарко, ночью холодно. Но зато вовремя смог увидеть, что в том направлении, которое мне нужно едет какая-то машина. Остановится или нет? Вопрос тоже весьма и весьма спорный. А вдруг я водителю покажусь странным и даже опасным? Решив, что пусть водитель меня как можно раньше увидит в свете фар я вышел на середину дороги и с поднятой рукой стал ожидать машину. Как потом я узнал у водителя, меня подобрал он только потому, что знал о перекрестке и знал, что здесь периодически можно увидеть голосующих пассажиров. Правда не в такую рань, но, тем не менее, он не удивился, и не испугался и подобрал меня. Вскоре мы уже стали хорошими знакомыми. В дороге всегда знакомишься быстро, и зачастую это знакомство бывает обоюдовыгодным. Вот и я узнал, что он в Алма-Ате проживает и возвращается из Аягуза от родственников, гостил там целых три дня. Он мне тут же презентовал пол-литровую бутылку с кумысом, который попробовав прямо из бутылки, я весь и выпил. Кроме всего прочего он поделился своими соображениями насчет сегодняшних реалий, что мне было весьма кстати. В той жизни я в это время жил на своем кордоне и что в мире происходит, меня волновало как бы, между прочим. Поэтому я жадно выслушивал все нелестные комментарии и в отношении Горбачева и в отношении Нуркадилова, председателя Алма-Атинского горисполкома и то, что тот своим любимчикам всячески помогает в делах кооперативных, а вот ему нет. Оказывается водитель не много не мало, а зам председателя кооператива по переработке сельхозпродуктов. И ездил он в Аягуз не только к родственникам, но и по делам. Они кроме выпуска консервов плодовоовощного направления решили заняться и мясными консервами. Вот он и ездил договариваться насчет поставок скотины на мясокомбинат с последующей переработкой в мясные консервы. Я бы, наверное, смог много чего от него узнать по поводу сегодняшних кооперативов. Но, к сожалению, мне пришлось прервать мое образование в этой интересной теме, так как мы по правой стороне дороги на очередном подъеме на возвышенность увидели три юрты, а прямо на дороге объявление на ломанном русском языке "Камыс". Но не это заставило меня попросить водителя остановится, я успел увидеть, что за юртами стоит автомобиль Уаз-469-й, и мне пришло в голову что это и есть машина брата. Рустам, подумав, что я захотел еще кумыса, предложил мне свой, но я, сославшись на то, что увидел машину своих друзей, поблагодарил его, и отпустил водителя жигулей. Пока решался этот вопрос, мы успели отъехать от места расположения этих юрт, чему я, честно говоря, был рад. Неизвестно было, точно ли это и есть машина брата, требовалось узнать, причем, не привлекая внимания хозяев. По лощине, что уходила в сторону возвышенностей, росли небольшие деревья, но вокруг юрт ничего из растительности не было. Чтобы остаться пока незамеченным я обогнул по кругу стоянку и залег в небольших зарослях тальника. Судя по появившемуся возле юрты мужчины, я сделал это вовремя. По всей видимости, хозяин только-только встал. Он немного отошел от юрт, справил малую нужду, подошел к висевшему на вкопанном столбике умывальнику сполоснул руки, поплескал водой на лицо и затем зашел обратно в юрту. Видимо он принялся там поднимать домочадцев, так как вскоре вышла закутанная в платок женщина, тоже отошла недалеко и справила свою нужду. Стоянка по всему видно была временной, туалета стационарного что-то я не заметил. Женщина принялась разжигать буржуйку, поставила на плиту чайник, расстелила прямо на земле покрывало и стала раскладывать принадлежности к утреннему чаепитию. В это время повылазили из другой юрты два казаха, один из них пошел к машине стоящей невдалеке от юрт. Пока никого больше я не увидел, сориентироваться и понять, чья машина стоит тут, мне было затруднительно. Я на месте преступления видел следы от трех машин, и людей там было много. Здесь же только один Уазик и понять тот это или не тот просто взглянув со стороны, было невозможно.
  Взять и подойти к юртам что ли? - Я стал размышлять, как мне это сделать, что сказать и как объяснить, откуда я тут нарисовался? Пока размышлял, тот, что ушел к машине, порывшись в ней, что-то достал из нее и, вернувшись к импровизированному столу, выложил, по всей видимости, какие-то продукты. Мне трудно было на что-то решиться. И выйти, уже не выйдешь, и лежать в ожидании неизвестно чего тоже вроде как не с руки. Прошло минут сорок, прежде чем, насытившись, люди стали расходится, громко что-то обсуждая. Разговор шел на казахском, и я ничего не понимал, да и слышно было плохо. Я за всю свою жизнь так и не научился этому языку, трудным для русскоязычного человека он казался, да и честно говоря, ни к чему мне это было. Усть-Каманцы, да и те, кто жил в его окрестностях, почти все разговаривали на русском языке, надобности особой знать еще и казахский язык не было. Даже позже когда государственным языком стал казахский в тех местах разговорным языком так и оставался русский язык. Хотя и ввели делопроизводство на казахском языке, и русскоязычное население почти все разъехалось, кто, куда из этих краев, все одно многие так и продолжали разговаривать на великом и могучем. Хозяин и еще один из его подручных занялись флягами, в одной из них была вода, и они этой водой споласкивали остальные фляги, третий стал их загружать в Уазик. Я понял, что кто-то из них сейчас поедет за водой, а может и за кумысом. То, что его делали не здесь, было даже мне понятно. Ни лошадей, ни баранов я поблизости не наблюдал, воды кроме как во фляге я тоже не видел. Значит, где-то недалеко есть основная база или кошара. Никого похожего на девочек моего брата я не увидел, и мне естественно пришло на ум что я ошибаюсь и теряю попусту время.
   Я было, уже собрался отползать назад, в сторону балки, но вовремя заметил, что оттуда едут машины. Две Нивы ехали впритык друг к другу по дну заросшей кустарником и небольшими деревцами балки. Я замер. Мне уже не казалось, что я ошибся. Подъехав к юртам машины остановились. Вышедший толстый мужчина был моментально встречен хозяином, который чуть ли не с поклонами встречал вновь прибывшего казаха и я понял, что этот вот "дядя" и есть хозяин всего этого табора. А когда вышли и остальные приехавшие, да еще и с оружием, я понял, что интуиция меня не подвела. Осталось только узнать где мои родственники, и живы ли они вообще.
  Я и не заметил даже, как в моей руке оказался пистолет, желание выстрелить в этого важно сидящего на подстеленном ради него коврике возле накрытого достархана толкало меня на необдуманный поступок. Я рассудком старика понимал, что это глупость и закончится все лишь моей смертью. Я не отомщу, таким образом, и не спасу женщин брата. Чтобы отвлечься от безумного желания стал шепотом себя уговаривать и доказывать, что случай отомстить представится, мне же необходимо в первую очередь понять, живы или нет мои родственницы. На ум откуда-то из глубины моего мозга неожиданно пришло вот это:
   Не ты ль людишек местных хан?
   Хан грозный и жестокий?
   И этот достархан, накрытый на траве,
   И голос твой крикливый,
   И щеки, что трясутся при еде -
   Все это вызывает гнев во мне!
   И слово "МЕСТЬ" бурлит в душе
   Желанье брата повторяя.
  А может я уже жырау, осталось только домбру заиметь и исполнить этот кюй. Глядишь, так и заработаю славу кюйши.* Что-то я в себе подобных талантов раньше не замечал, может все это и не мое, а моего племянника, тело которого я так беспардонно занял.
  Тем временем и этот завтрак на скорую руку приготовленный безмолвной женщиной закончен. "Хан" традиционно провел руками по лицу, что-то пробормотал неразборчиво и, с видимым усилием поднялся, тут же скомандовав своим джигитам - "по машинам". Обе Нивы куда-то укатили вместе со всей кодлой, а Уазик с одним из оставшихся помощников хозяина поехал в ту же сторону, откуда недавно прибыли обе Нивы. Остались хозяин юрты и женщина. Медлить больше смысла не было. Спрятав пистолет за пояс сзади я, не спеша, сделав вид нечаянно забредшего к юртам прохожего, приблизился и поинтересовался, есть ли у них на продажу кумыс. Оба, и мужчина, и женщина, уставились на меня вопрошающим взором. Видно оттуда, откуда шел я, к ним еще никто не подходил с просьбой продать кумыс. Сделав вид, что его это не касается, пожилой казах предложил пройти к единственной скамейке возле одной из юрт и подождать немного, суетливо при этом, объясняя, что кумыс еще не подвезли. Плохо говоривший на русском языке, тем не менее, смог донести до меня, что они здесь с женой просто как бы продают напитки, а делают их на ферме.
  Я попытался, как мне казалось, незаметно выспросить у него, где находится ферма.
  - Я еду в Алма- Ату, достопочтенный, и боюсь, не успею попить кумыс, наверное, далеко ваша ферма находится?
  - Нет, нет, не далеко. Вон там - он махнул рукой в направлении, куда укатил Уазик. - Там у нас скотный двор и там же делают напитки. Вода там у нас очень хорош, родниковая, очень хорош камыс.
  - Так может мне пройти самому туда, если действительно хороший кумыс, то я куплю себе и в дорогу. Найдется у вас посуда?
  - Пешком далеко, ты лучше подожди, скоро машина приедет, привезут сюда. А посуду я найду, бутылки мы специально держим, многие кто попробуют наши напитки просят, чтобы мы налили им в дорогу, так что мы запас сделали, посуду приготовили.
  Понимая, что мне надо на что-то сподобиться, я все одно не мог решиться на то чтобы этих людей как-то нейтрализовать. Мне было не по себе от одной только мысли, что мне придется им угрожать оружием, заставляя подставлять руки, чтобы я смог их связать. Но другого выхода я не видел. Плюнуть на них и просто идти навстречу автомобилю? Неизвестно что из этого выйдет. Может и у этого аксакала ружье есть.... Пойду, а он мне в спину " Хальт! Хенде хох!". Нет, брат, давай решайся и не надо смущаться. Ты же недавно хотел всех тут перестрелять.
  *( жырау - певец-импровизатор; кюй - мелодия, сочинение казахского акына; кюйши - казахский национальный музыкант)
  Чтобы хоть как-то накрутить себя поспешил задать вопрос:
  - Скажите уважаемый, а не встречали ли вы тут случайно вчера женщину с двумя девочками двойняшками? Я их вчера потерял из виду, а теперь вот ищу.
  - Какие девочки? Тут многие проезжают, всех не запомнишь. - Торопливо стал говорить мой собеседник, и мне показалось, что его глаза загорелись желанием стукнуть меня чем-нибудь тяжелым. Он даже стал оглядываться как бы в поисках чего-то подобного. Тяжелого и увесистого. Но под рукой ничего не было и он, сделав вид, что что-то ищет, стал понемногу выдвигаться к одной из юрт. Я иду за ним, он ускоряется, я тоже, он уже почти побежал, я за ним. Почти вместе, он чуть впереди я за ним вбегаем в юрту. Он бросается к стенке, где висят ружье и плетка. Я, направив пистолет в его сторону, требую остановиться и прошу его не делать глупости.
  Тот как будто и не слышит, наверное, мое почти детское звучание угрозы до него не доходит. Он еще не знает какие "детки" вскоре появятся на улицах городов и как они себя преподнесут обывателям городских жилых районов. Выходит я первый такой. Успеваю его опередить и прежде чем он смог воспользоваться оружием наношу ему удар рукояткой пистолета зажатой в моей руке под основание затылка его головы. Сработало. Он молча заваливается вперед. Ищу взглядом что-то из подручных материалов, чтобы его связать, за неимением времени хватаю висевшую на стене юрты плетку и, заведя его руки за спину, связываю их ремнем камчи. Обычно ремень камчи недлинный, но вот у этой он оказался вполне приемлемым. Связанного мужчину пытаюсь перевернуть на спину, чтобы затолкать ему в рот тряпку, но не успеваю. Тот, сгруппировавшись, обеими ногами отпихивает меня в сторону и тут же пытается вскочить с пола. Видимо мой удар все-таки недостаточно сильным был, или я просто не попал по нужному месту. Опыта в подобных делах ни у меня, ни у моего племянника, по всей видимости, не было. У меня точно не было. Зато моя нога сработала на пять. Прилетевший моему противнику удар ногой в грудь вновь опрокидывает его на пол, разгоряченный я ударяю его в живот, чем вызываю у того рвоту. Весь завтрак оказался на кошме, что лежала на полу юрты. Заметив невдалеке, что-то из одежды я подбираю ее, рву на куски, и судорожно пытаюсь затолкать ему в рот кусок ткани. Естественно тот сопротивляется, пытается отвернуть лицо и мне приходится сжать ему горло, надавив одновременно коленом на живот. Захлебываясь в крике, мужчина все-таки принимает ком из тряпок и только мычит. Лицо перекосилось в злобной гримасе, глаза чуть не выкатываясь из орбит, безмолвно кричат о предстоящем возмездии. Оторвав еще кусок от тряпки я, попробовав на прочность, связал моему противнику и ноги. Подергав и эту, и первую вязки, и убедившись, что связан он достаточно крепко, пошел за женщиной. Та стояла недалеко от юрты, но как ни странно, она ни кричала, ни предпринимала других действий, она явно ждала меня. Я не решился что-то сделать против нее. Она же смотрела на меня, и в ее взгляде я прочитал жалость, и как ни странно одобрение.
  Эта женщина и девочки твои родственники? - Видимо она слышала мой вопрос к мужу. Я не стал уточнять кто и что. Мы говорили и думали об одном и том же. Я молча мотнул головой, соглашаясь, что да, это мои родственники.
  - Их привезли вчера, сразу же отвезли на баз, там, в кошаре есть комната для пленников. Они там. Скоро подъедет мой сын. Не убивай его. Он в отличие от мужа непричастен к похищениям. Да и муж поддался на угрозы Салиха, а он страшный человек, ему ничего не стоит убить человека. Они поехали на то место, где вчера захватили женщин. Девочки сказали, что деньги у тебя в сумке и что ты сумел спрятаться. Вот они и поехали еще раз посмотреть и найти тебя. Он убьёт тебя, ты мальчишка и против его банды ты ничего сделать не сможешь. Уезжай, если не хочешь умереть. Я уговорю мужа, и он ничего не скажет про тебя Салиху.
  Она замолчала, ожидая видимо, что я стану делать, затем, не дождавшись ответа продолжила: - Женщина, что привезли сюда, по всей видимости, уйгурка? Я тоже уйгурка и я ненавижу Салиха, но сделать ничего не могу. У него здесь вся милиция в друзьях, все они куплены, и никто против него не пойдет. Уезжай я постараюсь помочь твоим родственницам.
  - Спасибо вам за поддержку, честно говоря, я не ожидал, что в такой глуши встречу человека с высокими моральными качествами и прекрасно говорящим на русском языке. Но я не могу воспользоваться вашим советом, я должен спасти моих сестер и мать. Если не я то кто? Кому нужны какая-то немчура? Поэтому я рискну, вам придется мне или помочь или....
  - И что мне нужно сделать, чтобы ты не сотворил еще одну глупость?
  - Мы дождемся вашего сына, и вы попробуйте его уговорить, не делать, как вы только что сказали, глупость.
  - У вас мало времени, Салих не найдя тебя на месте вновь кинется выяснять, что и как, у твоей матери. И если вы не успеете, то я вам не завидую. Эта его банда и они промышляют воровством скота, перегоняют его сюда, здесь есть и скотобойня. Мясо потом продают оптом в Алма-Ате и Усть-Каменогорске. Там в кошаре есть и рабы. Да, да, не удивляйся. Ему его друзья из милиционеров поставляют всяких бродяжек, и он их заставляет за еду работать на него. Поэтому если вы не скроетесь, то тоже станете его рабами.
  - Откуда такой бандит здесь у вас? И что, никому дела нет, что тут такое творится?
  - А что толку то? Нашлись вроде люди, нашли к чему прикопаться, и вроде как посадили его в тюрьму. Где-то под Петропавловском и сейчас сидит Каримов. Я это услышала нечаянно, когда они тут той делали после удачно проведенного дела. Он смог подкупить лагерное начальство и нашелся человек, который сидит вместо него. А он тут вот, хозяйничает. Все побережье Алакольское под ним. В банде и его два старших сына, наследники так сказать. Учит их как нужно воровать.
  Слушая женщину, я понимал, что даже при наличии оружия у меня я тут ничего не смогу сделать. Захватить такую группу и заставить их сложить оружие это считай еще та фантастика, только в книгах и в фильмах можно встретить такого героя. Я не такой..., был. И вообще..., все, что сейчас происходит, было для меня настолько неожиданным и невероятным.... Тот человек, что жил под именем Питера умер, я в этом не сомневался. Он жил своей тихой и незаметной жизнью, что-то делать из рук вон выходящее ему и в голову не приходило, он был обычным статистическим, законопослушным гражданином. Можно сказать даже слегка запуганным, произошедшей с его родителями несправедливостью, которая и его делала неполноценным человеком в социалистическом обществе. Но вот то, что он ощущал в себе на сегодня, было другим человеком. Меня как будто подменили.
  А вообще-то что это я говорю? Ведь действительно подменили. Вернее из двух человек кто-то, зачем-то слепил одного. Я со своим послезнанием, и мой племянник, вернее его молодое тело. И как мне прикажете назвать то, что получилось? А главное, это то, что тот человек, который получился, не был даже близко по духу рядом с бывшими людьми. Этот человек, не отдавая себе отчет, делал то, что считал правильным и нужным в данной ситуации. И этот человек Я, тот который не пугается ответственности за уже содеянное, наоборот, я планировал действия, явно идущие в разрез с существующими законами. Я чувствовал, как во мне взыграли скрытые веками эволюции инстинкты. Они не были надуманными, я не Дон Кихот и не рыцарь Айвенго и мне даже в детстве после прочтения этих книг не приходило в голову желание повторить подвиги этих героев. Сейчас же я готов был не только повторить что-то подобное. Я чувствовал азарт. Азарт хищника гнал меня в логово врага, я стал агрессивным и опасным. Нет, не брутальность видимая всем, играла во мне, а именно холодная, расчетливая, беспощадная сила и это меня страшно будоражило. Мне пришлось себя сдерживать и я поблагодарил того Питера которым я был раньше за его рассудочность и умение скомпоновать свои мысли во что-то стоящее и толковое. Мне стало по барабану, что скажут люди, я уже не буду сносить молча оскорбления в свой адрес, и пускай меня хоть казнят, потом, но я теперь буду жить по своим правилам. Мой закон для меня решающий и он станет диктовать, как мне жить. Это не минутное и не спонтанное решение, теперь это моя сущность.
  Мне что-то еще говорила женщина, но я ее уже не слушал, тем более я увидел вдалеке, что возвращается на Уазике ее сын, я принял решение и ничто мне уже не помешает.
  - Возвращается ваш сын. Мне как, и его связать или вы его уговорите? - Демонстративно достал пистолет до этого убранного за резинку спортивных брюк, что были на мне, при этом непроизвольно мелькнула мысль что надо что-то типа ремня заиметь, а то тяжесть "макарки" того и гляди стащит с меня шаровары. Такая мысль меня даже как-то успокоила, и я уже не стал лихорадочно передергивать затвор, чтобы доказать этой женщине что я, несмотря на мою молодость, умею пользоваться этим оружием. И она меня очень хорошо поняла.
  - Давайте я его уговорю, он меня послушается.
  Я вновь мотнул своей головой, соглашаясь с ней. Она все также с прямой спиной и закутанным платком лицом направилась к подъехавшему автомобилю. Я, конечно, рисковал, доверившись женщине, но решил довериться своей интуиции, она меня и раньше не подводила, а здесь в этой ситуации просто не было другого выхода. Стрелять в женщину я не стану, да и в сына тоже. Нет, если он сейчас вытащит что-то из оружия и станет в меня стрелять, то мне придется отвечать. Но не думаю..., вон она, возвращается вместе с сыном.
  Я заторопился, зная, что вот-вот появятся машины с бандитами, я по идее должен был уже скачками выдвигаться туда, где находятся мои близкие, а я все еще тут толкусь, выслушиваю, какой плохой оказывается этот самый Салих. Да я и так его готов растерзать. Он мой враг и пока не уничтожу его, я не успокоюсь.
  - Мальчик, я поговорила с сыном, он не против того чтобы вы сбежали отсюда. Пошли, выгрузим фляги, и ты можешь ехать на ферму. Тут одна дорога и ты не заблудишься, но имей в виду, там остались два охранника, они, правда, без оружия, но все равно тебе их надо опасаться. Парни служили в армии, не понаслышке знают оружие, да и сами по себе крепкие ребята. Помочь тебе мы с сыном не сможем. Нам здесь жить и я не хочу, чтобы наш род прервался из-за моей жалости к вашей семье. Тебе придется нас связать, так же как и мужа.
  Мне пришлось потратить на все это минут тридцать, я даже для пущей достоверности, с разрешения парня, засветил ему фонарь под глазом. Спросил, есть ли другая дорога с фермы. Специально спросил, пусть скажут тем, кто кинется нас преследовать, а я в этом не сомневался, также как и в том, что с охранниками я справлюсь, и если они не дураки, то сразу поймут, что против лома нет приема. А я решил уходить не дорогой, а степью. Может, конечно, получиться второй раз бесполезная гонка, с печальным концом, но мне казалось, что я найду выход.
  Ферма на меня впечатления не произвела. Единственное, что было более-менее капитальным в этом ансамбле так это дом для обслуживающего персонала и туалет. Он для подобного места был просто шикарным. Во всяком случае, с виду был таким. Сложенное из кирпича строение, покрытое железом, покрашенным в ярко красный цвет, он смотрелся как сказочный домик и если бы не нарисованные крупным планом буквы "М" "Ж" то я бы ни в коей мере не подумал что это всего лишь туалет. Дом поражал тем, что стоял в стороне, без забора, без веранды, без какого либо растения возле дома в виде хоть какого-то кустика. Но зато перед ним стояли шикарные железные ворота и калитка. И дом, совершенно голый, но зато на высоком фундаменте, что предполагало наличие внушительного подвала. Понаблюдав еще несколько минут и, не заметив никакого шевеления ни в доме, ни в кошаре, понял что ничего, таким образом, не высижу. Взяв в руки пистолет, я бегом выдвинулся к дому. Меня страшно колотило, рука сжимающая пистолет ходила ходуном, я дышал, как будто пробежал стометровку на скорость. Стараясь не нашуметь, поднялся по высокому крыльцу, прислушался и услышал какие-то звуки, идущие из дома, и мне они не понравились. Я осторожно потянул ручку двери на себя, звуки стали слышны более четко, они мне напомнили похлопывание рук по голому телу при массаже. Никто не реагировал на открытую дверь, и я, решившись, вбежал в комнату. То, что увидел, было для меня вроде бы и понятным, но в данной ситуации почему-то неприятным и даже неприличным. На столе была разложена голая женщина, она не доставала до пола ногами, но ее согнутая поза буквой "Г" вполне удовлетворяла желанию пристроившегося сзади голого парня, увлеченно двигающего своим тазом. Такой способ секса естественно был строго интимным, и я бы может даже бы извинился за вторжение, если бы не понял, что тут происходит банальное групповое изнасилование женщины. Второй парень, тоже голый, стоял по другую сторону стола и держал женщину за руки, внимательно наблюдая за действиями своего напарника. Мое вторжение произвело на обоих ошеломляющее впечатление. И как я понял, не потому что нарушил их интим, а потому что в моей руке был пистолет и направлен был вполне недвусмысленно на них.
  - Парень ты че, ты зачем это? Убери пистолет, не шути. - Тот, что стоял сзади женщины так и застыл в той позе, в какой я его застал и задавал столь глупые вопросы просто потому, что был в прострации. Второй "адам" сделал явную оплошность, надеясь не понятно на что, видимо на свою ловкость, он кинулся к вороху одежды, лежавшей на стуле. Не знаю, что он хотел сделать, вполне может быть, что просто одеться, но мне некогда было разбираться. Я выстрелил в него непроизвольно и попал точно в голову. Она лопнула как арбуз, когда тот падает с высоты на пол. Мне именно это пришло в голову, именно это, а не то, что я только что убил человека. Не ранил, а убил. Тут сомнений быть не может. Я убивал и раньше, и не один раз, но зверей. И это было для меня вполне нормальным действием, я не страдал излишней жалостью, так было исстари заведено. Есть зверь, есть охотник, который с самого начала появления неандертальцев добывал, таким образом, себе еду. Я, убивая животных, делал то же самое. Но вот человека мне не приходилось убивать.
  От вида только что убитого напарника второй насильник заверещал тонким пронзительным голосом, я его не понимал, так как он кричал на своем языке, и, не останавливаясь ни на секунду кричать, бросился на меня.
  - Лучше бы ты "банзай" кричал - проговорил я после выстрела. Тело молодого парня конвульсивно дернулось несколько раз и застыло в нелепой позе. Лежа на полу, на спине, и выставив свой застывший в эрегированном положении член вверх, с небольшой дыркой от пули в груди, оно производило впечатление позирующего в этой непристойной и даже слегка театральной позе перед объективом фотографа человека. Я не обращая больше внимание на этих ублюдков, бросился к женщине, которая стала медленно под тяжестью обмякшего тела сползать на пол и в конечном итоге могла, опрокинувшись, удариться головой. Подхватив ее тело, я осторожно положил его на ковер, она была в бессознательном состоянии. Я стал осматривать помещение в поисках воды и одежды. Найдя все требуемое, принялся ее приводить в порядок. Чтобы не смущать ее в дальнейшем, я лихорадочно принялся ее одевать. Мой опыт обращения с женщинами позволял неплохо их раздевать, но вот как одевать я представлял смутно. Но справился, пришлось ее тормошить и это ее "включило". Открыв глаза, она уставилась на меня, явно не узнавая и этот ее молчаливый вопрос, стоящий в ее глазах заставил меня бормотать всякую глупость. Тем не менее, мой голос, или ласковая успокаивающая интонация ее удовлетворила и она, отстранив мои руки, принялась приводить себя в порядок. Я уже узнал мою невестку, или мать Георгия, в теле которого я нахожусь. Она же по-прежнему меня не узнавала. Но инстинктивно чувствуя во мне защитника, старалась прижаться ко мне, совсем как испуганная собачка прижимается к хозяину в поисках защиты от ее недругов. Меня встревожило и то, что она не узнает своего сына и, то что, осматривая помещение, никак не отреагировала на убитых мной голых мужчин, она как будто что-то искала и никак не могла найти. Все так же молча вновь обратила на меня свой взгляд с молчаливой просьбой помочь ей что-то или кого-то найти. Я уже боялся что она под гнетом всего что с ней произошло за последние сутки могла слегка повредиться в рассудке и понимая, что одну ее не оставить, настойчиво повел к выходу. Тут, оставив все-таки одну возле дома, побежал за машиной. Усадив женщину в кабину, я проехал по направлению к кошаре.
  По словам женщины, хозяйки юрт возле дороги, я помнил, что именно в этом невзрачном сарае и находятся пленники. Заскочив внутрь, я принялся в полумраке искать дверь в это помещение. Расхлябанная, на ременных петлях, с большими щелями, она не производила впечатления двери, за которой находятся арестанты, или если следовать словам все той же женщины рабы Салиха. Только замок висящий на петлях указывал на то, что это и есть искомое мной помещение. Разглядеть в щель кто находится в темном закутке я не смог и принялся сбивать подвернувшейся под руку лопатой вначале железки петель, а потом, догадавшись, стал перерубать ременные петли. Перерезанные лезвием лопаты эти нехитрые приспособления вскоре были вместе с дверью отброшены в сторону, и я осторожно проник в темное помещение. В углу на ворохе соломы я увидел испуганно смотрящих на меня двух девчонок, рядом с ними накрытый какой-то рваной дерюжкой лежал кто-то еще. Время меня подгоняло, мне несподручно было уговаривать и успокаивать девочек, я им просто сказал, стараясь быть убедительным, что их в машине ждет мама. Они с криком узнавания бросились ко мне.
  - Братец, Герка. Как хорошо, что это ты, а не эти страшные люди. Какой ты молодец, что пришел за нами. Ты наказал этих людей? Они убили нашего папу, они и маму избивали и мучили. Нам пришлось рассказать, что деньги вместе с тобой остались в поле. Они иначе хотели убить и маму. Такое могло продолжаться очень долго и я, побоявшись этого, насильно стал выпроваживать из помещения плачущих, захлебывающихся желанием рассказать все, что с ними тут произошло девочек, слегка подталкивая их в спину.
  - Гера, нам обязательно надо забрать отсюда Малику. - Требовательно сказала мне одна из сестренок. - Ее тоже мучали эти сволочи. Но она может ходить, сейчас она просто притворяется что больная. Мы ее заберем? Вторая девочка, даже не уговаривая меня, подбежала к лежавшей без движения девушке, я понял, что это вполне себе взрослая девушка, причем казашка или дунганка, более точно в темноте что-то разобрать невозможно, да и какая разница в ее незавидном положении. Я лишь спросил девушку:
  - Ты с нами поедешь? - На молчаливый кивок головы я посоветовал ей не терять время на сборы и идти за нами.
  Встревоженные видом матери сестренки только успев сесть рядом с ней, стали ее тормошить и донимать вопросами, я поспешил их притормозить.
  - Мама очень пострадала от этих нелюдей, не надо ее донимать, возьмите лучше вот этот термос и напоите ее водой, да и сами попейте.
  Они с большим энтузиазмом взялись обихаживать свою маму, радуясь уже тому, что она живая и вместе с ними. То, что рядом нет отца, они как-то тактично обошли, слезы у них уже высохли, но было видно по лицу, что они последние сутки плакали, не прерываясь, это было очень заметно по распухшим носам и красным глазам.
  - Ты здешние дороги знаешь? - Обратился я к сидевшей рядом со мной Малике. - Заводя машину, я прикидывал, как же мне поступить дальше. Ехать в сторону юрт я не мог. Можно нарваться на банду, ехать по степи тоже не выход, следы здесь будут четко видны, и быть на открытом пространстве в пределах видимости я себе позволить не мог.
  - Я не отсюда родом, также как и вы, здесь не по своей воле нахожусь. Но я по разговору поняла, что отсюда есть дорога, выходящая на другую дорогу и не та по которой обычно они ездят, это другая, она должна быть за кошарой, и ведет к озеру, или пруду. Короче там есть водоем, там есть скотобойня и есть что-то типа склада. Там же пасутся стадо овец и табун лошадей.
  - Значит, там могут быть и охранники, а нам надо, чтобы никто не видел, куда мы поедем. - Засомневался я, слушая девушку.
  - Пастухи, насколько я поняла, там те же рабы, можно, наверное, с ними договориться и они нас не выдадут.
  - Вряд ли. Прижмут и все что захотят, узнают.
  - Да это так. Эти подонки способны на все, я это поняла по себе. - Она тут же заплакала.
  А я не стал ее успокаивать, и выспрашивать, что же тут с ней делали, надо будет ей, сама расскажет. И так было ясно, судя по тому, что сделали с моей матерью. Тем более что все мои мысли были направлены только на одно. Как быть дальше, где можно переждать лихо? Происходи подобное где-то в наших краях я бы и не задумывался, там каждая расщелина заросшая лесом могла послужить укрытием, а здесь все как на ладони. Не скрыться и не спрятаться.
  Последнее предположение меня как-то зацепило. Может потому, что я как раз объезжая круг "почета" вокруг кошары и дома увидел с обратной стороны дома входные двери в подвал. Это были гаражные двери и пологий спуск, прорытый в грунте к этому входу в подвальное помещение, только подтверждали мою догадку, что это не что иное, как гараж. Настойчивая мысль спрятаться - сподвигло меня, на это, казалось бы, безрассудное решение. Спрятаться! Кому из них придет в голову предположить, что я спрятался здесь же, они, наверняка увидев, что я тут натворил, кинуться меня догонять, и именно по той дороге, которая ведет к озеру. Ну а я, дождавшись, когда они укатят, выеду из подвального гаража и поеду по дороге к юртам. Там обозначу свое выдвижение к Алма-Ате, а затем, объехав по степи этот участок, поеду в Усть-Каман. Там нас ждет дядя, то есть я там жду. С билетами на самолет.
   План, придуманный мной, не отходя от кассы как говорится, был мне понятен и как я считал, он был прост и в тоже время гениален.
  Я еще раз себя похвалил, когда все именно так и произошло. Единственное, что нам пришлось испуганно пережить - это когда кто-то из бандитов подошел к дверям, но потом, услышав, как весело журчит ручеек по железу дверей, я понял, что это не страшно. Человеку надо же обдуть хозяйское добро и шикарный туалет по всему как раз способствовал этому недоумку принять решение нагадить своему хозяину. Хоть так, но на тебе негодный, получай. Ну и хорошо, значит, мы тут сидим не зря, никто и не догадается. И в самом деле, вскоре все, ну или все, я пока не знал так ли это, невидно же, оставили они тут кого или всей бандой рванули за мной в надежде, что уж сейчас они точно нагонят машину, выехали.
  Подождав еще некоторое время, я решил, что пора и честь знать. Сидеть тут, в гараже ни к чему, можем в конечном итоге и в ловушку сами себя загнать. Осторожно приоткрыв двери гаража, я прошел вокруг дома, поднялся по лестнице и попытался открыть дверь в дом, но не вышло. Оказалась закрыта на ключ.
   Ну и прекрасно, значит, нет никого в доме. Бегом бросился к нашему укрытию, распахнул ворота и вскоре мы уже ехали в сторону юрт. Не останавливаясь, наоборот, увеличив скорость, миновали юрты, и я, выехав на трассу, повернул в сторону Алма-Аты. Скрывшись из виду, съехали с дороги и повернули в степь. Мы, почти по той же, оставленной бандитами в поисках меня бедного дороге, стали удаляться в степь по бездорожью, постепенно поворачивая в сторону озера Алаколь. Я по старой памяти знал, что мы сможем, миновав озеро по его северной стороне и село Рыбачье выехать на дорогу и проехав через Урджар оказаться вскоре в городе Аягуз. Меня тревожили мысли, что эту машину бандиты знают уже достаточно хорошо, и номера, и цвет и марку. Позвонить своим людям в милицейской форме они вполне могут, и тем ничего не стоит перекрыть дорогу, выставив пост ГАИ, тем более что эти "блюстители порядка на дорогах" пасутся там постоянно и так. Мне это хорошо было известно, меня это и беспокоило. Ведь я в настоящий момент мало того что не имею документы на машину, так еще и не дорос до получения водительских прав. Если только ринуться проехать через Зайсан? Но это в два раза дальше и дольше. А вдруг машина сломается? Тут-то машин почти нет, а по той дороге вообще в настоящий период их днем с огнем не найти. Для рыбалки и отдыха время явно не подходящее, холодно еще и слякотно. Так что это тоже не вариант.
   Моя "мстя" может напугать Салиха, и он сделает все возможное, чтобы нас отловить. Он, конечно, может удивиться такому исходу своего похода за зипунами. Он считает, что это ему позволено мстить, а тут какой-то пацан пытается это сделать, тем более немчура, у которых и раньше не проявлялись такие наклонности как мстительность за содеянное в их сторону. Я что-то не слышал никогда случаев открытого противостояния всех тех, кого выслали в свое время с Волги. А таких было много. И никто ни разу ни в кого не выстрелил. Может наша нация более сознательная и такой способ для моего народа неприемлем? Вероятно, так оно и есть, ну нет у нас, у немцев такого понятия как месть. Из поколения в поколение передается "любовь" к законам и порядку. Раз наказывают целый народ, значит, он действительно виноват. Кому интересно, что мой отец был коммунистом и антифашистом? Лес рубят, щепки летят? Но как больно сознавать, что ты всего лишь на всего эта щепка и есть.
  Мстить - означает осуществить правосудие самому. В моем стремлении отомстить нет желания отстоять честь рода. У меня всего лишь есть желание вернуть преступникам в полной мере содеянное этими бандитами. Они убили моего брата и посягнули на жизнь моих членов семьи. И Салиху, как мне кажется, было не столь уж важно что не нашли деньги, он явно за что-то мстил моему брату. Где-то их дороги пересеклись, и явно между ними был какой-то инцидент. Я уловил это когда мои девочки, которые продолжали меня просвещать по всему негативу, что произошел с ними, очень подробно пересказали что говорил брат во время его убийства. Слово месть не прозвучало, но оно присутствовало. Значит это не я первым начал, и как результат уже три трупа, пока два один и в мою пользу. Они понесли наказание за изнасилование женщин, запросто могли, в конце концов, то же самое сделать и с девочками. Их не остановило бы то, что им всего лишь по тринадцать лет, тем более что у тюркоязычных народностей такой возраст девушек самое то. Изюминка сладкая.
  Я на мгновение посмотрел в их сторону. Обычные девчонки, похожих на них - море. Симпатичные мордашки, и даже грудки уже нарисовались. Некоторым "мужчинам" именно такие нравятся. Так что, можно считать, я их спас от большой беды.
  Уже поэтому я не должен комплексовать и сомневаться прав я или нет. Конечно, у меня есть страх перед законом. Убийство в СССР преследуется. И не редкость, когда потерпевший, применив оружие для защиты себя или своих близких, а тем более своего имущества оказывался на скамье подсудимых. И все это только потому, что не выбрал вполне себе безобидное оружие. Даже дрын, оказавшийся под рукой, может оказаться в глазах судьи слишком увесистым. А в настоящее время, когда вот-вот все развалится в стране Советов, мечтать о законности вообще гиблое дело. Сплошь и рядом беззаконие, и попрание так чтимого раньше, уголовного кодекса.
  Нет! Я нисколько не сожалел о сделанном мной поступке. Пусть я и не правомочен творить суд над преступниками, пускай это будет считаться самосудом, но я сделал то, что должен был сделать. Я даже нисколько не испытываю желания покаяться, моя совесть чиста перед собой и господом. Его заповедь "не убий" еще не говорит о том, что я не прав. И пусть этот грех останется на мне, я его отмолю благими делами. И даже больше, если увижу творившееся у меня на глазах подобное преступное действо, не задумываясь, вступлюсь и сделаю все возможное, чтобы его предотвратить. Я очень хорошо знаю, что в ближайшие десять лет на этой территории будет считаться законом доллар, или, что еще хуже, семейственность и родство по жусам. Враг мой не успокоится, это понятно, и мне нужно скрыться с его глаз. Вот только как это сделать?
   Глава вторая. Дорога в никуда.
   Пришлось нам пробираться по сопкам, что окружали Учарал с юга, заезжать в город я не рискнул хотя и надо было бы. В канистре, что лежала в багажнике, бензина не было, один из двух бензобаков машины уже был почти пустым, оставшиеся 39 литров, что имеются в другом бензобаке, нам хватит в лучшем случае до Урджара. Если мой брат мог ехать по степи со скоростью восемьдесят километров в час, то мне, ни разу не сидевшим за рулем Уазика это сделать было очень и очень трудно. Будучи лесником, я имел машину газ - 69, мне тогда посодействовал мой начальник, выделили, хотя и не положено было, а потом пересел на жигули, и вот сейчас я с трудом справлялся с этим "козлом". Автомобиль прыгал как сайгак, ноги с непривычки теряли педали, руки были в постоянном напряжении. Боязнь перевернуться меня останавливала от резких поворотов, которые я вынужден делать из-за убитой дороги, да и трудно назвать это дорогами, так..., направления, обозначенные проехавшими несколькими машинами по степи, не больше. Так что десять литров на сто километров положенных по техпаспорту не соответствовали действительности, если литров пятнадцать будет уходить, и то уже хорошо. Так что осталось примерно на 200-250 километров. Я по этой дороге насколько помню всего один раз ездил, хотя про ее существование знал, мы с братом как-то раз останавливались в Рыбачьем, хотели, как белые люди отдохнуть в здешнем дом отдыхе, но что-то не срослось тогда, и мы отдыхали, а вернее рыбачили так сказать дикарями. В общем-то, не разочаровались, вполне нормально недельку позагорали на берегу озера, покупались вволю. Тогда с нами никого больше из родных не было. Вдвоем наслаждались тишиной и покоем. Классно тогда отдохнули, вода и пляж в этих местах хорошие.
   Дорога как я уже сказал убитая до невозможности, может, с одной стороны это для нас было и плюсом, так как нас никто не догонял, а навстречу попался только один трактор с тележкой. По всей видимости, тракторист был навеселе, его "Белорус" с его большими задними колесами мотало по дороге из стороны в сторону со страшной силой. Можно было бы сказать, что он объезжает колдобины, но в том то и дело что он именно на них и попадал всякий раз, когда они ему встречались. Мне пришлось съехать с дороги, чтобы уберечь свою машину от его трактора.
  Он, увидев нашу машину, решил "поговорить" и остановился, не заглушая свою тарахтелку, рядом.
  - Навоз нужен? - Был первый вопрос от тракториста. - Мигом привезу. - Пожилой мужик в засаленной клетчатой рубашке и маленькой кепке на голове, которая чудом не спадала с его лохматой шевелюры, выражался лаконично и четко. Сдабривая слова, как видно для связки слов матерными словами, он и дальше был намерен разговоры разговаривать, но я спешил, и мне некогда было вести с ним столь "интеллигентную" беседу. Я попытался узнать есть ли в поселке Рыбачьем заправка. Ничего вразумительного естественно я не услышал и поэтому отправился дальше. Но он, лихо, развернувшись на узкой дороге, поехал за нами. Не доезжая поселка, мне пришлось остановиться, прямо на дороге была насыпана куча гравия, по всей видимости, чтобы засыпать большую лужу. То, что ее надо объезжать было понятно по следам оставленными другими бедолагами. Решительно свернув на одну из этих боковых дорог, пытаясь объехать препятствие, я тут же угодил в яму. Причем настолько основательно, что наш хваленый внедорожник никак не мог преодолеть эту вымоину и от моих попыток выехать только еще больше зарывался в грязь, причем всеми колесами сразу. Мне стало интересно, а не специально ли следующий за нами тракторист на своем тракторе соорудил преграду на дороге? Своего рода бизнес у него тут нарисовался. Машины пытаются объехать, и садятся по самое не хочу, а он тут как тут, и предлагает свои услуги.
  И действительно, он не стал даже ждать, когда мы сами попросим его вытащить машину, подъехав поближе, он ни слова не говоря принялся отсоединять сцепку тележки от трактора и только после этого подошел к нам.
  - Ну что ребятки, едрит твою налево, будем цепляться? Или гробить машину к едреной фене станете? Я не дорого беру, или бутылка водки, или деньги.
  Так как водки у нас не было, то я предложил пять рублей. Зная, что бутылка водки после сухого закона слегка подорожала, я и предложил пять рублей. Он согласился, и вскоре мы выползли из ямы. Я решил еще раз поговорить с товарищем насчет наличия бензозаправки и заодно насчет перекусить для нас. Война войной, но кушать хочется. Я-то хоть перекусил бутербродами, а мои пассажирки вряд ли что-то могли перехватить.
  - Бензина нет на заправке, можешь туда и не соваться, также и в продуктовом магазине ничего не найдешь, даже хлеба нет. Водка тут с самого начала закона, что придумал Мишка Меченый, не появлялась, и сейчас нет. Поэтому самый популярный в нашем краю способ рассчитаться с нами, с трактористами, за работу это бутылка самогона. Но вот приезжие, летом, привозят и водку, но тоже мало.
  Все это время, пока он посвящал нас в житейские дела поселка, весь его рассказ сопровождался матерными словами. Останавливать его смысла не было, поэтому я его отвел от нашей машины подальше, чтобы не смущать наших девочек.
  - Ну а столовая здесь есть?
  - Конечно, есть, но, насколько мне известно, она еще не работает, тут начинают работать все эти заведения в летний период, сейчас кормить некого.
  - А сколько населения здесь на сегодня? Неужели все дома питаются? А работяги, вот вы, например, где обедаете?
  - Ну, ты пацан, и вопросы задаешь? Дома конечно, а где же еще, ну или с собой беру, если куда-то далеко уезжаю. Населения у нас где-то около двух тысяч, и, как правило, все дома едят. Если хотите, то можете у меня остановиться. Мы с женой сдаем на лето две комнаты и питание наше. Недорого кстати берем. Вот и сейчас у меня живет брат с женой, приехали погостить. Они живут в Усть-Камане, приехали на своей машине. Только-только купил, тоже УАЗ, но буханка, кажется, он говорил, что 22В6-я, своим ходом приехали, испытывают, как по нашим дорогам себя покажет. Хорошо когда своя машина есть, я тоже скоро куплю, деньги уже накопил. А что? Может, продашь мне свой козлик, или ты еще малой, чтобы распоряжаться машиной? Небось, у мамки документы на машину, а ты как водитель. Я прав?
  В моей голове явно что-то щелкнуло, своего рода импульсивный толчок. Выход из тупиковой ситуации нарисовался вмиг, и как мне показалось, в этом проглядывает для нас большой плюс. Но надо все обдумать, тут главное не торопиться.
  - Как вас зовут? - Общение с трактористом по всему обещало быть продолжительным, и мне надо было познакомиться и даже может быть расположить его к себе и к нашим проблемам. Хотя вот как раз о проблемах ему лучше не знать. Что-то придумать надо, чтобы и правдоподобно было и не очень закручено.
  - Васькой меня тут все зовут. Ну, а тебе, как молодому, я буду Василий Иванович.
  - Не Чапаев по фамилии случайно?
  - Хе-хе, не ты первый так шутишь. Нет, не Чапаев, Васильев я.
  - Тоже интересно, созвучно.
  - А то, батя мой так решил, и я его поддержал, сын у меня Васильев Василий Васильевич. Понял! Не хухры мухры, едрит твою мочалку, мы семья известная. Брательник, что сейчас гостит, сына так и не заделал еще пока, девочка у него, а вот у меня два сына. Старшему, наверное, также как и тебе. Сколько кстати тебе лет, на восемнадцать вроде как не тянешь?
  - Да, вы правы, пятнадцать мне, вот в июле будет шестнадцать. Несчастье у нас случилось. Отца потеряли месяц назад, денег нет, а жить на что-то надо. Вот мы с мамой и решили поехать в Усть-Каменогорск на машине и попытаться там продать машину. Документы у нас есть на машину, но вот беда, мама немного не в себе, даже не знаю, как теперь быть. Наверное, возвращаться домой придется. Без матери я продать машину не смогу. Я бы вам продал, но боюсь, что с документами не получится. Вернее документы на машину все есть, а вот с оформлением купли продажи не получится. Но деньги нужны, жить на что-то надо, и маму в больницу положить видимо придется, что-то заговариваться после смерти папы стала, никого не узнает. Боюсь я за нее. Так и так придется в город ехать, у нас даже фельдшера нет в деревне. Поедем в Аягуз, там, в госпитале у вояк, говорят, неплохие доктора есть, там и машину попытаюсь продать. В Учарал заезжать не стал, менты на дороге стоят, отберут нафиг машину.
  - Хреново дело у тебя сынок. Прямо скажем, очень ты в неудобное положение попал. А сколько бы ты хотел за свою машину?
  - Ну, я даже не знаю, машина в хорошем состоянии, отец за ней как за второй женой ухаживал. Это сейчас она немного грязная, а так, и двигатель, и ходовка, все в исправности.
  Я не стал говорить, что именно в этот вот период интересовался, сколько можно выручить от продажи машины брата, ведь мы с ним как раз собирались ее продавать. Где-то примерно от семи тысяч рублей до восемнадцати. Разброс цен был большим, но практически подобных машин в продаже почти не было, и сельчане покупали в основном Ниву, естественно это позволить себе могли не все, поэтому чаще всего в сельской местности можно было увидеть мотоциклы. Я это знал, как и то что, приобретя УАЗ - 469 Василий становился на уровень выше всех своих односельчан. И вероятней всего кое-кого из надзорных органов заинтересует такой момент. Приедут и спросят, у кого купил, где взял деньги, и если не дай бог что-то не так, то можно и распрощаться с покупкой. Конфискуют, и к маме не ходи. Поэтому я не очень надеялся, что он купит у меня машину, но надежда была. Мне эта машина явно мешает в настоящий момент.
  - Давай вот что сделаем, едем сейчас ко мне. Жена вас обедом накормит, а мы с брательником поговорим. Может что-то дельное присоветует, ну а если не он то его жинка. Она как раз медик, посмотрит, что с твоей матерью, может, подскажет, как тебе с ней поступить. А брат мне подскажет, стоит, покупать твой козлик или нет. Он цены знает, сам недавно купил машину. Но тут как говорится хозяин барин, сам решай.
  - Большое вам спасибо. Я и не ожидал, что нам так повезет, и мы встретим такого отзывчивого человека. Очень вам признателен. Я конечно согласен со всеми вашими предложениями.
  - Ну, а как иначе? Земля то круглая. Сегодня я тебе помогу, завтра ты мне поможешь. Без этого нельзя, не по-людски будет. Так что давай, за мной езжай, я тут не далеко живу.
  Садясь вновь за руль, я посмотрел назад, я боялся, что мои преследователи могли нас по следам найти, так же как и я их вчера. Мысленно поблагодарив бога за столь удачное стечение обстоятельств, я обратился к своим девочкам и к неожиданной попутчице, Малике. Рассказал всем о предложенном варианте передохнуть и пообедать у Василия Ивановича, заодно рассказав и придуманную мной историю нашего нахождения здесь. Спросил у Малики, что она думает по этому поводу. Мне казалось, что ей с нами не по пути, но и другого варианта как ей быть и что предпринять я не видел. Я ей так и сказал. Она не задумываясь, ответила.
  - Ты Гера прав. Мне естественно хочется как можно быстрее попасть в Алма-Ату, ведь я уехала из города только на выходные, а получилось, что я пропустила занятия в институте почти две недели. Я же студентка зооветеринарного института, на втором курсе учусь. Могут и отчислить за не посещаемость. Поэтому мне и надо в город вернуться. Но в то же время боюсь там появляться. Ведь я сама по своей воле поехала сюда. Глупая. Я-то думала, что уже все, я же почти жена, раз меня пригласил к его родителям съездить мой парень. А он, как оказалось, меня сюда привез, чтобы потешиться надо мной, он меня тут подложил под всю его банду. Сволочь! И она вновь залилась слезами.
  - Мне непонятно, ведь согласно традициям вашего народа это парень с отцом должен ехать к твоим родителям и сватать тебя. Там калым обговаривается и свадьба, ну и все остальное, я плохо разбираюсь во всем этом, мал еще, но как-то так происходит. А тут ты сама поехала, действительно несколько глупо выходит.
  Девушка на мои слова лишь еще сильнее заплакала. Решив, что мне пока не удастся все узнать, как оно на самом деле происходило я лишь еще раз попросил и моих сестренок, и Малику, придерживаться того варианта, что я предложил и постараться не ляпнуть лишнее. А про банду вообще ни слова никому.
  Мы в это время подъехали к дому Василия. Оставив свою технику на улице, мой же Уазик он решил загнать во двор. Тут уже стояла машина, "буханка" брата как я понял, но места оставалось достаточно, чтобы разместить еще три таких машины как моя. Показав по моей просьбе расположение туалета, он отправился отдавать распоряжения своим домочадцам, а мы занялись приведением себя в порядок.
  Вышел во двор хозяин уже вместе с мужчиной, который и был, по всей видимости, его братом. Несмотря на то, что я выглядел всего на всего в их глазах пацаном, тем не менее, брат вежливо поздоровался со мной и представился:
  - Борис, нет, не надо никаких отчеств - он видимо заметил мою попытку спросить, как его по отчеству величать, - ты хоть и молодой, но как я посмотрю в семье главный, да и выглядишь неплохо для юноши.
  Я непроизвольно еще раз как бы посмотрел на себя со стороны. Разглядывая до этого в зеркало машины свое нынешнее лицо, я видел всего лишь часть себя, и честно говоря, оно мне не особо понравилось. Нет, парень был вполне симпатичным, и лицо его, вернее теперь уже мое, смуглолицее, с прямым носом, слегка пухлыми губами и коричневыми глазами было бы вполне себе ничего, но вот угри.... Ну тут уж ничего не попишешь, переходный возраст. В общем, на отца мало похож, больше, наверное, на мать, даже волосы на голове были черные, видимо кровь матери переборола кровь отца. Русским меня уж точно не назовут, но и казахом тоже вряд ли кто назовет. Короче "советский человек" и таких в нашем СССР достаточно много. Даже с негритянской внешностью можно встретить человека, который судя по документам, является чуть ли не коренным русским. Время такое было, и честно говоря, меня это больше устраивало, чем последующие попытки обособиться и кричать что он чистокровный русак или казах, причем обязательно или из князьев, или из чингизидов. Вероятно, также время сказалось, только оно мне в этом плане уже не нравилось. Нет во мне ничего такого, что было свойственно немцам в годы войны. Ни в коей мере я не националист, и во мне не течет голубая кровь. Кричать что я потомок какого-то там рыцаря или барона я не стану. Я это я и только от меня зависит, кого во мне будет видеть другой человек. Как поставлю себя в обществе, так и пойдет. Главное не стать таким же подонком, типа тех, которых мне пришлось увидеть, стоило только перебраться в другое тело. А тело, кстати, было худым и длинным. Я на голову возвышался над братом Василия, а его самого и на все две головы. То, что у мужиков рост был вполне себе средний, где-то примерно метр семьдесят, я, даже не спрашивая их, понял сам. И то, что я выше, видимо и заставляло братьев обращаться ко мне по-взрослому. Вот только одежда что была на мне, явно не соответствовала нормальному восприятию меня как делового человека. Порванные треники, полуразвалившиеся ботинки, и курточка типа "Адидас" создавали впечатление, будто я вышел из дома, в туалет сходить. К сожалению, вся наша рухлядь где-то осела у бандитов, в багажнике кроме пустой канистры ничего больше не было, я уже успел убедиться. Только моя сумка с документами и деньгами была со мной, я не решался ее оставить даже здесь. Я как следует не знаком с моими доброжелательно настроенными хозяевами и чем они тут занимаются, я не знал. Зато очень неплохо знал, что именно в этих краях будет организована ОПГ "Рыбачинские" и слава этих "братков" достигнет ушей казахстанцев, она будет их третировать еще долгие пятнадцать лет. Вполне возможно, что те Каримовы, что встретились мне на моем пути как раз и есть те персонажи, которые по моим будущим знаниям станут организаторами этой группировки.
  Откуда мне это известно? Да очень просто, когда моя жена уезжала на постоянное место жительства по программе переселенцев на историческую Родину и решила ехать на автобусе до Алма-Аты, то именно эти, так называемые "быки" или "торпеды", остановили автобус и попросили всех сдать драгоценности и деньги. Как она мне потом описывала это событие в письме, ей повезло, что она все деньги вопреки моему совету задекларировать их, перевела все в камушки, их было немного, и спрятать она их смогла, так что не только эти бандиты, но и таможенники не нашли. Она их спрятала в кусок сала копченого. Бандиты побрезговали копаться в свинине, а таможенники просто пропустили это, не обратив внимания на подгоревшие места, дырки, которые моя ненаглядная аккуратно запаяла на огне, были почти незаметны. Тогда еще не так строго было с проверкой вещей, и продукты провозить не запрещалось. Так вот, эти бандиты вполне по-джентельменски не обшаривали интимные места у женщин, а вот мужчин заставили штаны спустить, не побрезговали, внимательно осматривали раздвинутые ноги и как ни странно у троих мужиков нашли деньги в пакетах, привязанных к ляжкам. Они нисколько не скрывали, кто они такие и даже с гордостью за свою принадлежность к ОПГ говорили, что тут их территория, и никто беспошлинно через "Рыбачинских" проезжать эти места не имеет права.
  Я, зная местные правила и законы в недалеком будущем, решил, что мне светиться с деньгами не следует. Наоборот надо показать, что у нас все очень и очень плохо. Поэтому когда Борис внимательно осмотрел машину и начал ее хаять я особо и не сопротивлялся, я решил что так и буду себя показывать лохом, ничего не понимающим в машинах. Я точно знал, что брат ее выменял в воинской части, кстати, там он и пистолет, по всей видимости, смог заиметь. Прапорщик же ему поменял машину на продукты. Вернее на мед, а им в то время славился городок Лепсинск.
  Он мне уверенно стал внушать, что это гражданская модель, что проржавело все дно и углы в кузове, что тент сгнил, и еще кучу всяких косяков нашел за машиной. Но я видел, что он врет. Даже по ржавчине, есть, конечно, куда от нее деться если даже на заводе, где ее выпускали, к покраске относились спустя рукава, то уж после ее эксплуатации найти ржавчину труда не составляло, но не настолько уж критичная как он тут мне впаривал. Немного ее и было, брат перед поездкой наверняка подварил кое-где и подкрасил. Так что вполне нормально выглядел кузов. Тент-то вот как раз был то, что надо, прорезиненный. Смотрелся, конечно, не презентабельно, но зато не промокал как брезентовый. Я не стал ему все это говорить, я постарался отвлечь его и замаслить, я перешел на его машину и стал ее расхваливать. Он, поддавшись на мою уловку, стал мне рассказывать, что это машина УАЗ-452, и он ее купил, аж за восемнадцать тысяч, пришлось еще вкладываться в ее ремонт. Зато он резину поставил более широкую, сварил сам багажник на всю длину кузова, кенгурятник поставил, и как оказывается, его тоже сам сварил, из труб. Я ему в такт его рассказа подыграл:
  - Да, хороша машинка. Такую не купишь просто так на рынке, только по блату и можно достать или через вояк. Деловой ты Борис человек, сразу видно.
  - Даче там, я в городе достаточно известный человек, все ко мне обращаются, когда нужно машину подшаманить. Так что обращайся, когда нужда будет. Поможем чем сможем.
  - Ты понимаешь Боря, нам надо как-то попасть в город. Я точно не знаю, в какой лучше. Сам же видишь, с матушкой у нас не все в порядке. Поэтому и трудности могут возникнуть при оформлении купли-продажи машины. Но и ехать вот так вот без документов мне не с руки. Я это понимаю, поэтому мы не стали заезжать в город Учарал, хотя документы на машину батя именно там оформлял. Так что даже и не знаю, как мне быть. Да и в город доехать на чем-то надо.
  - Тут проще. Вопрос решаемый. Мы с женой завтра так и так намеревались ехать домой, теща там с дочой, наверное, затрахалась. Так что с нами и поедете, на бензин скинешься и порядок. Вот с машиной.... - Он интригующе замолчал. То, что цену машине фактическую он хорошо себе представлял, я уже понял, но ему хотелось как можно больше снизить ее. Я его не торопил, пусть озвучит. А он продолжал упражняться в словоблудии.
  - Оформление опять же, тут без бабок не обойтись. Ты по малолетству даже не соприкасался с этим делом. А мне приходится частенько этим заниматься. - Он опять замолчал, давая мне, возможность самому домыслить, что стоит за этим его утверждением, чем и почему он занимается при оформлении документов на машину. Я тоже знал про таких деловаров, при отсутствии в те года машин, кража и последующая разборка на запчасти процветала повсеместно. Вполне возможно у него и деньги от такого бизнеса. Накопить такую сумму работая слесарем невозможно. Я еще мог понять его брата, тот мог скопить сумму, определенную, работая на своем тракторе. Пусть даже пока еще и не его лично этот трактор, но кто не знал тогда, что трактористы на селе всегда могут иметь лишнюю копейку при желании. А судя по его левому "бизнесу" на дороге он мужик смекалистый и не удивительно, что смог накопить энную сумму. Я особо не стал выяснять, откуда деньги. Главное, как мне казалось, дело выгорало, и я освобожусь от улики в виде моей машины. Как там Василий потом разрулит вопрос с Каримовым это уже не ко мне, а то, что бандиты вскоре найдут этот УАЗ, я не сомневался. Меня уже в стране не будет, пусть шлют письма с претензиями в Германию.
  Наконец Борис разродился и назвал сумму. Явно заниженную. Назвал две тысячи пятьсот рублей.
  - Но мой отец покупал машину за пятнадцать тысяч - возмутился я такому наглому предложению. - Меньше чем за десять я не отдам.
  Борис вновь стал перечислять выдуманные им недостатки, опять вспомнил про оформление. Потом прикинув, что и в самом деле чересчур увлекся, предложил четыре тысячи и добавил.
  - Все равно у Васьки больше денег нет, так что решай. Но скажу одно, если ты и доедешь до города и даже сможешь каким-то образом найти покупателя, то еще не факт что тебе дадут больше. Просто ты этот вопрос решишь тут, и тебе не надо будет столько нервов трепать и себе и матери. Так что думай.
  Я сделал вид, что усиленно думаю, потом тяжело вздохнул и согласился.
  Василий на радостях что заимел такую крутую тачку, не стал даже с меня брать деньги за постой и еду, даже когда я попросил его продать хоть что-то из одежды, что подойдет мне из гардероба его сына, он мне их просто подарил. Сын был выше своего отца, но все одно мне был не ровня, и когда отец принес брюки его, то они мне оказались по щиколотку, и смотрелся я в них не очень хорошо. Тогда он, глядя на мои прохудившиеся ботинки принес еще и сапоги. Немного большие для моей ноги они оказались, но зато когда я начистил кирзачи сапожным кремом, за которым пришлось сгонять в магазин, то были вполне ничего. В магазине я смог прикупить и девочкам кое-что из вещей, две толстовки и два платка на головы изменили их до неузнаваемости. Да и я, купив кроме всего прочего фуражку, тоже внешне смотрелся уже как вполне себе потомственный крестьянин.
  Утром, поблагодарив за все хорошее хозяев, мы вместе с Борисом и его женой отправились в Усть-Каменогорск. Именно в этом городе она пообещала квалифицированный осмотр моей матери. Я согласился, тем более что и сам туда намыливался. Я лишь еще раз похвалил себя, когда проезжая Аягуз мы увидели наряд милиции вооруженных автоматами и останавливающих подозрительные машины с номерами, как я заметил, похожими на наш номер, теперь уже не нашей машины.
  ***
  Я не стал напрягать Бориса, и его предложение остановится у него хоть и воспринял с благодарностью, но поспешил отказаться. Мне крайне важно было как можно быстрее дойти до дома, где должен ждать с билетами Питер, я хорошо помнил, что бронировал билеты на самолет через знакомую в аэроагенстве. Достать билеты на самолет у нас в то время всегда было очень трудно, люди занимали очередь в агентство чуть ли не с вечера, а летом так вообще списки составляли, и добровольцы из числа желающих купить билет следили за этой очередью. Знакомая моей жены как раз и работала кассиром там. Она и помогла забронировать билеты, даже отсутствие документов на членов семьи брата не помешало, решили мы тогда этот вопрос просто, по телефону созвонились и переписали все данные. Все это удовольствие было естественно с переплатой. Дружба дружбой, а табачок врозь. Это правило при подобных операциях все соблюдали неукоснительно. Блат, знакомство, связи, торговля с черного хода и из-под прилавка процветали во всем СССР, не только в нашем городе. При Горбачеве жизнь дорожала очень стремительно. Талоны на водку, а затем и на продукты, нехватка простых носимых вещей, не говоря уж об импортных шмотках, все это способствовало желанию немцев, евреев, да и не только их, и русские, и казахи вклинивались под всякими предлогами в эту очередь по выезду на ПМЖ за границу. Так что и в нашем городе хватало таких желающих. Билеты приходилось покупать заранее хоть это и не разрешалось делать. Бардак уже вовсю шел по стране, во всех сферах жизнедеятельности, не только при приобретении билетов. Это еще так себе, мелочь. Я хоть и жил отшельником, но приезжая периодически домой в Усть-Каман, видел и слышал про всю эту вакханалию, происходящую по всей стране. Желание сбежать от всего этого не появилось у меня из ничего. И брат мой, даже работая директором леспромхоза, что для немца в то время было из ряда вон выходящим явлением, задался этой целью тоже не спонтанно. Ему уже тогда палки в колеса вставляли, желающих сесть на хлебное место было очень много. А родственники бывшего директора напрямую угрожали расправой. Так что он сделал вывод правильный, и уехать из неуютной среды проживания возникло не на пустом месте. Многие даже не задумывались что, уезжая, они навсегда прощались со своей Родиной. Все думали, что там за границей им будет легче, и даже если им самим ничего не светит, то детям уж точно будет хорошо. Тут конечно сыграло еще и то, что после железного занавеса появившаяся возможность свободно уехать куда-то за границу толкало людей на подобные шаги.
  Я не поспешил воспользоваться гостеприимством Бориса, но не отказался, чтобы он подвез нас как можно ближе к моему дому, тем более что нам было почти по пути.
  Родной дом.... Где бы я не находился я всегда помнил о нем. Он был свидетелем моего счастья и он же стал свидетелем моего прозябания. Он был для меня несмотря ни на что всегда теплым и уютным убежищем от всего, что окружало меня в то время. Он же стал и тюрьмой, своего рода одиночной камерой, которую только изредка посещали соседи. Друзей не осталось, да и было их у меня мало. Кто-то уехал, кто-то умер, кому-то просто недосуг было встречаться со стариком, никому не нужным и неинтересным. Поэтому и сейчас приближаясь к дому, я испытывал двоякое чувство. Дом, как я понимал, это место где человек счастлив, а я не был счастлив в этой квартире, в этом доме и, тем не менее, меня тянуло сюда. Причем со страшной силой, я и не заметил, как ускорил шаги, и моим попутчикам пришлось мне напомнить, что Зейнаб не может идти столь шустро. Я если честно очень боялся своего появления в доме, встреча с самим собой меня волновала нешуточно. Как себя вести, что говорить? Рассказать что я это он, только в другом обличии? Такого даже в фантастических книгах, которые успел прочитать в той жизни, я не встречал. С большим волнением я нажал хорошо знакомую мне кнопку звонка и еще с большим волнением всматривался в родные мне глаза моей жены. Да, это была она. С ее улыбкой, которая всегда была на ее лице независимо от того с кем вела беседу. У нее была улыбка, в ответ которой невозможно было не улыбнуться. Вот и сейчас на ее лице сияла эта улыбка: не тупая безликая улыбочка вежливости, а настоящая, привлекающая улыбка, вызывающая ответную доброжелательную реакцию. Так улыбаются дети или люди уверенные, что в каждом можно найти друга, ну или просто хорошего человека. И она, как ни странно постоянно их находила. В отличие от меня, буки и порой грубоватого мужика про которого, только взглянув на него, сразу скажешь, что человек только-только вышел из леса.
  - Вам кого молодой человек? - Вопрос хозяйки квартиры меня вывел из ностальгических воспоминаний, вернув к действительности. Я оглянулся на своих попутчиц, я не мог не знать, что моя жена достаточно неплохо знала семью брата, в особенности его жену, Зейнаб. Правда в основном по фотографиям но, тем не менее, и вопрос ее меня несколько насторожил.
  - Вы нас не узнаете? - Надежда еще не угасла, должна она узнать. Вот сейчас, она, как и всегда когда узнавала кого-то из старых знакомых, всплеснет руками, рассмеется и зачастит в восклицаниях и словах узнавания стоящих перед ней людей.
  Она, сосредоточенно и поочередно заглядывая каждому в глаза, отрицательно помотала головой и ответила:
  - Извините, но я вас никого не знаю. Вы что-то путаете, по всей видимости, или я что-то не знаю? Сейчас позову мужа, может он знает вас.
  Она оглянулась, видимо хотела окликнуть, но не успела, к нам вышел....
  НЕТ! ЭТО БЫЛ НЕ Я!
  Передо мной стоял, выглядывая из-за спины моей жены.... Или это уже не моя жена? Ничего не понимаю. Мужчина видимо тоже не знал нас, он спросил ЕЕ:
  - Дорогая, ты с кем тут разговариваешь? Кто это? И чего они хотят?
  - Серж, они утверждают, что я обязана их знать. Но я не знаю никого из них, поэтому хотела позвать тебя в надежде, что ты все разъяснишь нам тут.
  - Ну и отлично. Закрывай двери нечего тут болтать непонятно с кем. Эти люди явно из деревни, посмотри, как они одеты, так что перепутать дома для них ничего не стоит. Все товарищи. Выяснили, ну и пошли вон, не мешайте нам, вы по всему ошиблись квартирой, или адрес у вас не тот. Короче, всего вам хорошего.
  И он, отстранив рукой свою жену, попытался закрыть дверь. Я от всего происходящего был в большом ступоре и если бы не Малика, то так бы и ушел от двери со своей глупой улыбкой на лице. Она же придержав за ручку входную дверь, попыталась выяснить то, что мне уже стало понятно. Мне понятно, но не Малике.
  - Адрес мы не перепутали, вы лучше скажите: вам никто билетов на нас не оставлял? На самолет билеты должны быть здесь. Нам так сказали.
  - Девушка не знаю, кто и что вам говорил, но я точно знаю, никто никаких билетов здесь не оставлял. Вы ошиблись квартирой.
  Малике, да и нам тоже ничего не оставалось делать, как ретироваться. Спускались по лестнице мы очень медленно. Я оттого что все так же находился в прострации, так как не мог взять в толк что происходит, а мои девочки, потому что я шел медленно. Пытаясь осмыслить произошедшее, я с ужасом понимал, что там, за дверью в мою квартиру, находится самый близкий мне человек в этом мире, другого просто нет. И то, что она, моя жена, не знает никого из семьи брата, я еще как-то мог понять, но вот, что у нее другой мужчина и она его называет своим мужем.... Вот это было для меня шоком.
  Я снова и снова задавал себе вопросы и никак не мог найти на них ответа.
  - Как так случилось? Почему моя жена с другим мужем? И почему в моей квартире не я, а кто-то другой? А потом сразу же возникли и другие вопросы:
  - Что мне делать дальше? Как мне быть с моими попутчицами? Нет, не просто попутчицами, а с моими, я имею в виду Георгия, самыми близкими людьми. Мама Георгия, Эмма и Роза - сестры Георгия, да и Малика как-то стала за эти дни почти сестрой. Как быть с ними? Я же не смогу их бросить. Они-то тут ни при чем. И уж точно остались живыми только из-за моего вмешательства. Значит что получается? Если бы я не вмешался, то не было бы никого в живых. И даже не так. Если бы кто-то не помог мне занять место в теле моего племянника, то я не смог бы и спасти этих девочек и женщин. Значит, вмешавшись в ход истории моей семьи, я тем самым изменил действительность. Так, так, я что-то подобное читал или слышал про такое вот наличие параллельных миров.
  Но никогда бы даже представить..., даже в мыслях такого никогда не было, что подобное случится со мной.
  Честно говоря, я не мог сосредоточиться, и попытаться разобраться в том, что сейчас произошло. Все как-то вмиг навалилось и все чересчур серьезно и настолько абсурдно, что так и хочется проснуться. Я ущипнул себя за мягкое место и, почувствовав боль, убедился, что это не сон. Все так и есть: Я, по сути, мертвый, нахожусь в теле покойного мальчишки, брат убит, его жена морально травмирована, причем очень серьезно, моя жена оказывается не моя жена, а чья-то. Вообще, что происходит? Где я, наконец, нахожусь? Неужели в загробном мире? По идее мы все мертвы, даже Малика, ведь наверняка ее "друг" не выпустит живой свидетельницу его преступления. Выходит это другой мир и здесь другие правила и законы?
  Не похоже!
  Все люди, что нам встретились за это короткое время вполне себе живые люди, им нечего делать в загробном мире. И что же получается? Выходит это мой мир, но только....
  Что только? Что только?
  Как бы не кипел я в своих измышлениях, как бы не старался что-то умное придумать, но ничего кроме параллельного мира на ум мне в этот раз так и не пришло.
  Выйдя из подъезда дома, я по стариковской привычке, на автомате, направился к скамейкам вокруг небольшого столика, где обычно по вечерам мы сражались в "козла". Днем здесь иногда можно было увидеть увлеченно смолящих папиросы юнцов, но сегодня тут никого не было. Мы воспользовались этим и присели. Весь мой женский "батальон" уставился на меня, а Малика не удержавшись, поинтересовалась:
  - Гера, ты ничего не перепутал? Ты же говорил, что здесь ваши родственники живут и у них должны быть билеты на самолет? И что? Это не они?
  Девочки ее поддержали:
  - Нам папа никогда не говорил, что у нас есть родственники здесь, он про бабушку нам рассказывал, но она уже умерла, да и жили они в Алма-Ате, а про дедушку он ничего не говорил. Может мама что-то знала, но она болеет. Ты братик наверно что-то перепутал.
  Я ухватил из щебетания девочек один момент. Бабушка жила в Алма-Ате! Не в Лениногорске, а в Алма-Ате. Вот еще одна нестыковка нарисовалась. А что если и она в этом загробном мире еще жива? Это же по всему получается и моя мама. Или нет? Может здесь так и есть, и я в этом мире отсутствую напрочь? Нет, опять не так. Путаница какая-то.
  - Девоньки мои, давайте пока посидим тихо и без вопросов. Я сейчас подумаю и решу, что нам делать дальше. Ты Малика сходи в магазин, купи нам что-нибудь поесть и попить. Вот тебе деньги, а магазин чуть дальше по улице, мы проходили его.
  - Помню, помню. Можно я и девочек с собой возьму?
  Согласно кивнув головой, я полностью перешел на свои причудливые мысли, пытаясь дойти до сути и понять, наконец, что же со мной произошло.
  - Значит так, в том мире, где я жил, и моя жена была моей женой, меня не стало, также нет там и моих брата с невесткой, нет там и Георгия с сестрами. Они убиты, но они там жили. То есть на момент моей смерти семьи Грумбергов там не стало. Но я там жил и вся моя семья там жила. Предположим что это мир номер один. Здесь, в мире номер два я нахожусь в теле племянника и выходит, что мы с ним оба живы. Здесь живы Зейнаб и ее дети. Даже мама..., ну, допустим, мама Арнольда, меня здесь нет, она в этом мире была еще недавно жива и жила в другом городе, вполне возможно, что и сегодня жива. Вот блин, почему я девчонок не расспросил, куда они ехали. Может они, и хотели попасть в Алма-Ату, раз здесь их никто не ждал. Вот недоумок. Но кто же знал. Я даже не подумал про такое, да и с какого перепугу я мог знать, что меня перекинули в другой мир, параллельный или загробный.
  Постой, постой. Не могли девочки в той жизни не знать про меня, своего дядю, и уж про бабушку они бы точно все знали. Значит, они тоже перебрались с моей помощью в другой мир. И уже живут его реалиями в отличие от меня. Для них этот мир единственный и другого мира они не знают. Это я завис между мирами. Даже вполне может быть, что мы все в третьем мире находимся, который отпочковался от основного и пошел своей дорогой.
  Это как в спортивной игре.... Как там она называется? Ага, спортивное ориентирование. Всем известно, что в ней имеются точки "А" и точка "Б". Необходимо переместится, как можно быстрее из одной точки в другую, по пути оставляя метки пройденного участка в определенном месте. Примерно так. Никому нет дела, как ты пройдешь и какую дорогу выберешь. Главное оставить метки и как можно быстрее оказаться в конечной точке. Вот так и мы. Отпочковались от основной линии жизни и идем своим путем. Что ждет нас в конце? Неизвестно. Но я знаю, чем и как закончится основной путь для всех нас. Плюсом можно считать, что хоть и в незначительной степени, но я знаю дорогу, по которой нам предстоит пройти. И это может нам сильно помочь, чтобы не сковырнуться в овраг. Я имею в виду все те беды, что ждут людей проживавших в СССР, в этот, знакомый мне по прошлой жизни, период.
  Сегодня 1991 год, я умру в 2015 году, вернее не так, я, находясь в теле племянника, проживу гораздо дольше, но вот примерно знать, что будет происходить в стране, я буду всего 24 года. Хотя и это срок немаленький. Но это при условии, что эта новая жизненная линия сразу не пойдет по другому пути. Тогда мои знания будущего ничего не значат. Мне, так же как и в той жизни придется жить, как и всем другим. Ведь никто не знает, что их ждет после развала СССР. Но! У меня все-таки есть эти знания, да и опыт, полученный в той, уже пройденной мной жизненной дороге. Так что еще поглядим, кто тут мертвый. Мы еще покажем....
  Что покажем, я так и не придумал, чувствуя, что могу, в своих измышлениях забрести черт знает куда, я усилием воли заставил себя переключиться на решение насущных вопросов.
  - То, что я в настоящий момент и не я мне уже понятно, изменить ничего не изменишь. Ну, допустим, я нахожусь в другом мире, и живу в другом теле, но я жив, и мои мысли это не мысли пациента психушки, вполне себе нормальные. Немного испуганные, но кто на моем месте не испугался бы. Это же, как там Василий говорил, не хухры мухры, любой будет не в себе. Ладно, замнем для ясности. И так, что мы на сегодня имеем?
  Я, вынужден говорить и думать, как Георгий, и это означает, что я, со своей семьей нахожусь во здравии в этом городе, и где как оказалось никто нас не ждет. Моя мать немного не в себе. Кстати она себя, как мне кажется, сегодня чувствует гораздо лучше, вон даже прическу поправляет, и смотрит вполне осмысленно, я бы сказал, даже заигрывает со мной, как девушка с понравившимся незнакомым парнем, взгляды у нее на меня как на объект своей страсти, не меньше. Только этого еще мне не хватало.
  Зейнаб, как будто почувствовала, что я про нее думаю. Она поднялась со скамейки и тихо стала подходить ко мне. Я затаился в ожидании, что мне еще предстоит испытать в этом мире.
  - Орел мой, Арни, ты что-то ко мне не приходишь по ночам. Ты меня разлюбил? Это же я, твоя Зайка. - Она попыталась сесть ко мне на колени, ее руки, обняв мою голову, прижали к своей груди. - Иди к своей Зайке, возьми меня.
  Я не сдержался и заплакал. Мягко отстранил ее руки и пересадил ее рядом с собой на скамейке.
  - Мама, это не папа, это я, твой сын. Ты меня не узнаешь?
  Она грустно посмотрела на меня, и ответила, как мне показалось вполне осознанно:
  - А я думала, что ты это мой Арни. Ты очень на него похож, когда мы с ним поженились, он был таким же красивым и серьезным.
  Я осторожно ей намекнул, что похож то я больше на нее, отец был белолицым, местами даже с рыжими веснушками, и светлыми волосами.
  Не знаю, что там происходило в ее голове, что за воспоминания метались и к какому концу они ее приведут, но одно я понял, что ее необходимо срочно к врачу везти. Иначе ее помешательство может привести к печальному концу. Это понимание наконец-то стронуло мое незнание, что мне делать в настоящий момент. Я понял, что мать Георгия необходимо поставить на ноги. Вариант был. Лена, жена Бориса перед расставанием напомнила мне про необходимость показаться врачу и обещала посодействовать. Вот и пойдем сейчас к ним. Благо адрес я знал, Борис подробно объяснил, как до него добраться.
  Дождавшись прихода Малики, я поинтересовался, каковы ее успехи. Я не надеялся, что она сможет приобрести хоть что-то более-менее съедобное. В нашем магазине, как и во многих других в этот период могли похвастаться разве только рыбными консервами, и в основном "Килька в томате", полки были пустыми, редко когда молоко продавали на разлив, да и то не всем кто стоял в очереди, удавалось уйти домой с полным бидоном молока. Иногда так и уходили, с пустым. Я тогда всегда удивлялся, приходя с какой-нибудь мелкой просьбой к соседке, почему при отсутствии продуктов на прилавках продуктовых магазинов у нее в холодильнике можно сказать изобилие продуктовое. И сливочное масло и колбаска и мясцо в морозильнике. Я же, как не пойду в магазин кроме хлеба и молока достать что-то еще не мог. Жена моя еще тогда не имела своего магазина, да и я не занимался подсобным хозяйством в своем лесничестве, поэтому и удивлялся таким способностям соседки. А она в ответ на мои вопросы смеялась и загадочно так мне отвечала: - Места надо знать, ты Петр, она меня именно так звала, Петр, а не Питер, ты бы сходил на базар, там хоть зелень есть в достатке, вот и будет у тебя на бутерброд хоть что-то. Если не можешь ни ты, ни твоя красавица, то меня попроси, я, когда пойду, то и на тебя куплю. Деньги только нужны, ведь ты же знаешь, что все подорожало, а так-то купить можно все. Вон даже жвачку на барахолке уже продают. Я раньше и знать не знала про эту самую жвачку, а сейчас на кого не посмотришь, так все жуют и жуют эту гадость. Как коровы на выпасе. Я бы еще поняла, что детям это нравится, но ведь и взрослые туда же, да еще и хвастаются, что вот, мол, импортную жвачку достали. К чему катимся не понятно. Так чего доброго и Родину вскоре поменяем на эту самую жвачку. И ведь как в воду смотрела. Так и получилось, что все мы в погоне за благополучной жизнью стали налево и направо продавать то, что когда-то своим горбом сами же и создавали строя свое светлое будущее.
  Малике, как ни странно повезло, возле магазина, оказывается, образовался своеобразный рынок, и она купила у женщины торгующей своими домашними изделиями десяток пирожков с картошкой и пучок зеленого лука. В магазине успела купить хлеб, и пять банок все той же консервы "килька в томате". Разложив все это богатство на столе, и достав сохранившийся мне в наследство от брата термосок с чаем, что нам услужливо сделала жена Василия в дорогу, мы принялись обедать. Несмотря на все треволнения, что достались мне сегодня, я с удовольствием ел все, что было на столе. Видимо мой молодой организм воспринимал все происходящее по-своему. Раз нужны калории, то на, получай, и ему нет разницы, в каком из миров приходится находиться. Он живой и как любой живой организм требовал подпитки. Единственное неудобство было в том, что у нас на всех была одна ложка и одна кружка, пришлось по очереди пользоваться этими приборами.
  В процессе насыщения у меня все еще шел процесс обдумывания сложившейся ситуации. В то время как девчонки пытались накормить Зейнаб, у меня в голове происходила целая революция. Одна и та же мысль сверлила и сверлила мою бедную голову, мозгам которой, приходилось наряду с проведением анализа происходящих событий и принятия решения, что нам дальше делать, вынуждена была постоянно отвлекаться на тему наличия потустороннего мира, в который мы все попали по причине своей смерти в том, другом мире. Я, понимая уже, что ничего не изменить и просто-напросто надо устраиваться в этом мире, все равно продолжал обдумывать и эту несуразность. Я спрашивал сам себя, почему я понимаю, что нас перенесли в другой мир, а остальные мои попутчики уверены, что они живут именно в том мире, где и жили всегда. У них даже мысли такой не появилось, что мы в том мире мертвые, а здесь живые. Вот и сидела у меня в голове мысль проверить все это еще и на Малике. У нас не осталось никого в живых из тех, кто мог бы каким-то образом все расставить на места, ну, во всяком случае, хоть как-то понять, что не все мы переместились в другой мир, а только я один, а они так и жили здесь, никто их никуда и не переносил. И я бы вероятно успокоился, если бы понял что так оно и есть на самом деле. Для этого нам необходимо поехать в Алма-Ату, где я смогу узнать про бабушку, а Малика дополнит картину произошедшего. Она же уверяет, что учится в институте, значит, если ее перенесли после ее смерти в наш мир, то института может и не быть. Кстати, надо будет уточнить у нее, живы ли ее родители, и посетить их, если живы. Что это даст? Ну, хотя бы то, что я успокоюсь, и не буду ломать себе голову, раздумывая как так получилось. Не уверен, что так и будет, но все-таки хоть что то определенное.
  - Гера ты опять задумался? - Малика пересела ко мне поближе, видимо ей необходимо было от меня более четкого понимания, что мы будем делать дальше. - Ну, это и не мудрено, я тебя понимаю. Билетов нет, нет документов на выезд в Германию, дома как такового у вас тоже нет, тут действительно задумаешься. Может, мы в Алма-Ату поедем. Там вроде как посольство есть, через которое оформляют выезд за границу. Попробуете восстановить все документы.
  - Вряд ли это возможно будет. Мама не сможет адекватно объяснить, что с нами случилось. Нас даже слушать не будут, да еще могут и в детдом запихнуть. Так что нам в первую очередь нужно вылечить маму, тогда на нас никто не наложит свою лапу.
  - Может тебе следует сходить в милицию и заявить о гибели отца от рук бандитов?
  - Малика о чем ты говоришь? Ты только представь, я заявлюсь в милицию и сообщаю им, что в отместку за смерть отца и изнасилование матери убил двух человек. Ты только представь, что после этого эти менты предпримут.
  - Да уж, я, что-то явно не подумав такое ляпнула.
  - Вот именно. Нам сейчас надо найти дом Бориса, и попросить его Лену сводить на консультацию к психотерапевту нашу мать. После этого станет ясно, что следует предпринять. Но ты можешь ехать в Алма-Ату. Тебе ведь необходимо появиться в институте?
  - Надо. Понятно, что это необходимо сделать. Но вот я не знаю, как мне объяснить свое отсутствие. Заявить, что я была похищена? Но подруги по общаге знают, что я сама, добровольно поехала, они мне даже завидовали. Мой бывший парень всегда нам казался таким внимательным, добрым и он всегда приезжал на своей машине, деньги у него всегда были. Короче очень завидный жених был в наших глазах. Мне так вообще казался сказочным принцем, я от него была просто без ума. Я своим родителям пока ничего не сообщала. Ну, ты же понимаешь, что так девушки нашей национальности не поступают. И если бы я вышла замуж без согласия родителей, то меня бы никто из родных не понял. А родных у нас пол аула, если не больше.
  Малика опять начала хлюпать носом, и я, понимая, что она сейчас расплачется, стал ее успокаивать.
  - Малика, постарайся все забыть. Тебе вероятно тоже не мешало бы к доктору попасть. Ну, ты понимаешь, о чем я говорю. На вид ты вроде здоровая, но кто его знает, подстраховаться не мешает.
  - Гера ты так рассуждаешь, что мне порой кажется, что со мной говорит отец. Откуда в тебе все это? Ты как старичок. Все знаешь и умеешь. Я, смотря на тебя, ну никак бы не сказала, что можешь убить человека, пусть он и бандит, но все равно для мальчишки это как-то несвойственно.
  - Если бы у тебя в руках был пистолет, когда тебя..., ну, это самое.... Ты разве не стала бы стрелять в них?
  - Да я и сейчас готова разорвать их на кусочки. Сволочь, дрянь такая, взял и.... - Малика все-таки не сдержалась и расплакалась. Я обнял ее, прижал к своей мальчишечьей груди и стал, поглаживая по плечам успокаивать. Кое-как успокоив девушку, я тут же постарался переключить ее внимание на другое. Я стал собирать нехитрые остатки нашего пиршества и, уложив в свой саквояж, предложил всем трогаться в путь.
  Зная по рассказу Бориса, где находится его дом, мы устремились пешим порядком в его направлении. Пользоваться автобусом я не стал, так как не помнил какой, куда автобус идет. Давно это было, еще в моей прошлой жизни, и я естественно не помнил маршруты автобусов.
  Увидев нас всех вместе у себя дома, Борис не удивился, он как никто другой знал, что никому мы тут не нужны, никто нас без протекции к врачу не пустит. Мы ему так и не рассказали всю нашу историю раньше, не стали делать этого и сейчас. Я лишь на всякий случай сказал, что он был прав, и нас тут никто не ждет, и без его жены попасть на прием к врачу нам не светит. Лена тут же принялась звонить по телефону к себе на работу и уточнять когда принимает нужный нам врач, а затем и договариваться насчет приема пациентов в неурочное время и без прописки в городе. Это, оказалось, сделать было не так и просто. Я был прав и не забыл еще, что учет в больницах и поликлиниках в это время был строгий, каждый житель был поставлен на учет именно в той поликлинике, которая находилась в районе твоего проживания. Без документов удостоверяющих, что ты тут состоишь на медицинском учете, попасть на прием к врачу просто немыслимо. И даже заняв очередь к нему, ты без номерка, взятого в регистратуре, все одно не будешь принят. А как я хотел? Ведь социализм это в первую очередь учет. Но благодаря нашей протеже мы смогли попасть к врачу, он согласился нас принять на дому, но за деньги. Он даже приедет к больному, но вечером после основной работы. Оказывается, и так можно было пройти обследование у психотерапевта. А я и не знал раньше, что так можно делать. Всегда стоял в очереди в ожидании получить квалифицированную консультацию, а уж потом когда врач распишет в рецепте все лекарства, все необходимые процедуры, только тогда ты в течение недели, постоянно находясь в очередях, все-таки получишь то, что тебе пропишет доктор. Но зато бесплатно. То, что в ходе этих мытарств ты наверняка заработаешь невралгию, никого не интересовало. Хотел помощь, ты ее получил, а уж как ты это вытерпел, никому не интересно. Многие из нас, стариков с ностальгическим упорством вспоминали эти посиделки перед дверьми в кабинет очередного врача и сожалели, что эти времена прошли, с осуждением констатировали, что сегодня за все надо платить и лишь при наличии денег можно и не стоять в очередях. Спорный это вопрос. Что лучше, или стоять, как и раньше в очередях, но получить медицинскую помощь бесплатно, или попасть без всякой очереди, но за деньги. Вроде бы в конституции так и осталось утверждение об обязательной бесплатной медицине, но на деле все стало очевидным и прозаичным. В поликлиниках, где бесплатно можно вроде как получить помощь все такие же очереди. Зачастую и врачи малокомпетентные там работают, так как любой, кто эту самую помощь может более квалифицированно сделать, да еще и на оборудовании в разы лучшим, чем в бесплатной поликлинике, давно заимели свои кабинеты, а порой и свои больницы. Бизнес и ничего личного. Врачи захотели жить лучше, хотя если судить по моим знакомым они и тогда, при СССР, жили намного лучше обычных работяг. Я не имею в виду обслуживающий персонал, их труд так и остался малооплачиваемым. Хочешь жить хорошо - учись, и будет тебе счастье.
  Я даже не поднимал вопроса о том, что нам негде в настоящее время жить. Борис и его жена, непонятно из каких таких побуждений, но они вполне радушно предложили пока пожить у них. Дом у них был большой, и кроме этого еще была пристройка, как сказал мне Борис эта комната в пристройке его запасная позиция, когда он надоедал жене своим запахом солярки и еще всякой дряни после возни с машинами, то тут и ночевал. Два самодельных дивана и стол посередине комнатушки нам показались вполне приемлемыми и мы, поблагодарив за гостеприимство хозяев, стали по мере возможности тут располагаться в ожидании прибытия доктора.
  Уложив на один из диванов маму, я вышел во двор. Зная не понаслышке, что построить такой большой дом в черте города всегда было проблемой я, увидев хозяина, поспешил полюбопытствовать, как ему это удалось сделать. Участок был явно больше положенных шести соток, дом был, как и требовалось по госту одноэтажным, но по размерам примерно десять на пятнадцать. Это очень большой дом и хотя я знал, что в Казахстане даже в те времена никого не удивить было размерами домов, но я так же знал, чтобы получить разрешение на постройку такого дома, надо было пройти массу инстанций, и иметь кучу разрешительных документов. Отсюда и мой возникший интерес к дому Бориса. Оказалось все очень просто. Были два дома, два участка, один принадлежал Борису, а второй принадлежал Лене. И у того и у другого родители не возражали против того что молодые люди поженятся и будут жить вместе. А в результате было принято решение соединить два дома, и получилось три в одном. Пришлось, конечно, кое-кому подмазать, не без этого, - делился со мной моментами своей жизни Борис - но как видишь, дом наш стал общим. Есть у нас и приусадебный участок, но там кроме деревьев ничего нет. Ну, разве только так, по мелочи, что-то и выращивается руками тещи. Мама у Лены еще живая и она в основном домом и занимается. А я и жена работаем не покладая рук. Я тут недалеко, в автомастерской железнодорожного депо работаю, а она в поликлинике, старшей медсестрой устроилась. Доча с мамой Лены почти все время находится. В детсад обещали место выхлопотать, мы уже и маржу кому надо сунули, но пока только на очереди. Таких ушлых как я много, и у всех нас своя очередь, сам понимаешь, тут никуда не денешься. Места в садик распределяются через горисполком, а там и своих хитрожопых хватает. Ей уже через год в школу идти, а мы еще ни разу в детсад не сходили. Хорошо, что теща еще шустрая, без нее пришлось бы няню нанимать. Вот так и живем.
  - Хорошо живете. Не собираетесь никуда уезжать из Казахстана?
  - А зачем? Да и кто нас где-то ждет. Я и родился в Казахстане, с казахами я вполне нормально уживаюсь, среди них у меня много друзей, да и просто работаем вместе. Что там наверху наши правители творят мне как-то по барабану, нам тут внизу делить нечего. Так что у нас с женой даже в мыслях нет, куда-то уезжать. Это ты спросил, наверное, потому что немцы и евреи ломанулись за бугор? Так это и понятно. И те и другие надеются на лучшую жизнь, думают, наверное, что там, за бугром, никто не ткнет в тебя пальцем и не скажет что ты нерусь, хотя по мне так и здесь неплохо, тот, кто работает, а не лодыря гоняет всегда будет жить хорошо. Мы любим работать, и я и брат мой никогда плохо не жили. В политику не лезем, компромат на генералов и президента не собираем, бандитов не трогаем, против других национальностей проживающих в Казахстане ничего против не имеем, да и чего нам делить. Разве только язык. Казахи стали поговаривать, что раз я живу здесь, то и разговаривать должен на казахском языке. Но это единицы так говорят. У нас тут в основном русскоязычное население, все и говорят на русском, так ведь и сами казахи многие уже забыли свой язык. Общаться как-то надо. Я несколько слов казахских знаю, они вроде как уже и прижились и даже не сразу поймешь казахское это слово или русское, а иногда и английское можно встретить. Ты-то сам кто по национальности? Судя по матери, я бы предположил, что ты тоже не русский?
  - Немец я. Петер Грумберг.
  - Да ты че! Никогда бы не подумал. Немцев я многих знаю. Обычно они светлые и рыжие. Черных как ты я не видел, нет, есть и среди них черноволосые, но вот лица, как правило, светлые, а ты смуглый, нос и тот с горбинкой. Если бы не твоя мать, то я бы сказал, что ты похож на грузина. А может ты у матери от первого брака? Сестренки то у тебя светленькие, явно не в тебя.
  Мне как-то не по себе стало от его беспардонных высказываний, и я поспешил его прервать, даже несколько грубовато видимо получилось:
   - Что мать с отцом мне дали тем я и пользуюсь. Нефиг попусту говорить то чего не знаешь.
  - Ну, так, я и говорю, кому какое дело, кто живет в Казахстане. Тут столько разного люда, что сам черт не разберет. - И видимо пытаясь как-то, сгладить неприятный осадок от разговора, он тут же предлагает истопить баню.
  - Баня у меня вещь. Ты в такой баньке еще ни разу не был, я уверен. Ко мне в баню ходят серьезные люди. - И тут же решил поддеть меня - нечета некоторым. То, что я тут перед тобой распинаюсь и разговариваю как с взрослым мне и самому удивительно. Наверное это из-за того что Ленка моя к твоей матери испытывает жалость. Жалко ей ее и она по доброте своей хочет ей помочь, ну и ты понравился тем, что и за матерью и за сестрами смотришь как будто им отец родной. Я ее в этом поддерживаю.
  - Борис, я тебе очень признателен, если бы не ты и твоя Лена, то я бы не знал что делать. Я же понимаю, что в твоих глазах выгляжу пацаном, и нисколько не обижаюсь на твой покровительственный тон, это нормально, и я отлично тебя понимаю. Мне даже удивительно, что ты со мной базаришь. Так что, я у тебя в большом долгу. И хоть я молодой еще, но заверяю, что в долгу долго не пробуду. Отплачу таким же радушием и добрым делом.
  Борис внимательно выслушал мою речь и, улыбнувшись во все свои тридцать два зуба, подвел итог:
  - Права моя Ленка. Необычный ты парнишка. Очень непростой. Ладно, пошли топить баню.
  К вечеру баня была готова, топить ее уже было не так трудно как зимой, времена теплые наступили, даже здесь в Усть-Камане весна навела свои порядки и зелень яркая, сочная и пестрая повсеместно лезла в глаза. Сиреневые два куста, что стояли возле бани Бориса, цветами опутали себя так густо, что казалось, будто все дерево это один цветок. Запах от них был столь насыщенным, что казалось, будто он плыл по двору, как туман поутру на речке, заполняя собой весь немаленький двор, перебивая все остальные запахи. Я сидел на скамейке после бани разомлевший и довольный и мне от всего, что в настоящий миг окружало, было настолько хорошо, что хотелось запеть песню. Я никогда не испытывал ничего подобного да и не умел я петь, а вот сейчас просто появилась потребность что-то исполнить. Нет, вру, такое желание у меня было, это когда мы познакомились с моей будущей женой. Луиза была с подругой и в Алма-Атинском ботаническом саду они появились чисто случайно, так же как и я забрел непонятно зачем, просто шел мимо и чтобы сократить себе путь решил пройти через этот сад. Здесь, как и в любом другом парке был и центральный вход, но и в другом месте зайти и полюбоваться многообразием фауны возможность была. Как сейчас помню, тогда так же вот цвела сирень, и запахи были столь же насыщенными. Встреча как раз и произошла в углу, где были высажены разнообразные сорта сирени. Видимо это и сыграло роль столь легкого знакомства прогуливающего занятия в институте одинокого парня с такими же нарушительницами учебного процесса. Я глядел тогда на эту девушку с восхищением и неописуемым восторгом, мне казалось, что именно ее я и искал всегда, именно о такой грезил каждый день, засыпая в кровати в общей комнате моего общежития. Каким-то образом мы с ней остались одни, куда подевалась ее подруга, я так и не узнал, даже когда мы поженились, моя жена так и не поделилась этой тайной. Мы почти до утра бродили по слегка освещенным дорожкам сада и говорили, говорили.... Вот тогда я и захотел спеть. Не стал, побоялся испортить столь замечательную ночь своим пением. Но что-то из стихов я естественно читал. Не помню уже что именно, примерно такое:
   "... Не даром есть луна
   и звучный перебор гитары,
   не зря приходит к нам весна
   и по садам гуляют пары.
   Бросай сомнения свои!
   Люби и верь. Чего же проще?
   Не зря ночные соловьи
   до хрипоты поют по роще!"
  Это из Асадова. Почти слепой поэт вызывал у меня, да и не только у меня одного, не жалость, а восхищение. В то время многие бредили его стихами, знали их наизусть и записывали в свои дневники. Моя Луиза тоже любила стихи Эдуарда Асадова, и мы с ней тогда с упоением читали друг другу его проникновенные запоминающие почти сразу слова. А навеял эти воспоминания сегодня запах сирени, не иначе.
  Отвлек меня оклик Бориса. Пришел доктор, и надо было провести в дом мою маму. Я уже свыкся, почти свыкся, с тем, что эта женщина, жена моего брата в то же время и моя мать. Я бы не сказал, что для меня было трудным переступить через себя и называть ее мамой. Нет, мне это не было трудно. Просто иначе будет все выглядеть, если не странно, то, во всяком случае, неправильно. Георгий - сын, и должен им оставаться, несмотря на то, что в его теле находится его дядя. Я так решил и сам себе постановил, называть эту женщину мама.
  Что там доктор осматривал и как я не видел. Но диагноз мне поведал, для этого он попросил всех оставить нас наедине.
  - Я уже знаю, что вы в семье единственный человек, который способен принять определенное решение в отношении больной. Я, правда, не уверен в этом, все-таки согласитесь со мной, молодой юноша не всегда может адекватно решать многие вопросы бытового характера. Но ничего не попишешь. За неимением гербовой будем писать на туалетной. Да вы не обращайте внимания, это я недавно услышал, и мне это изречение столь понравилось, что я его при любом удобном случае говорю.
  Так вот. На чем я остановился...? Значит так. Психическое расстройство у вашей матери есть. Не столь ярко выраженное, но то, что это у нее психическая болезнь даже без моего диагноза вы сами заметили. Симптомы показывают на наличие у нее синдрома помрачения сознания, или как это принято говорить, на лицо синдром расстроенного, нарушенного сознания, что подразумевает особую форму нарушения сознания. Я не стану вам молодой человек нагружать медицинскими терминами вашу голову, ни к чему это в настоящий момент. Но вы же сами видите, что у пациентки почти полная отрешенность от окружающей действительности, а это одна из форм проявления психического расстройства. Кроме этого у нее проявляется не узнавание лиц и частичная дезориентация по месту и времени. Бессвязность мышления, непоследовательность и невозможность фиксации текущих событий все это присутствует у больной. Поэтому мой диагноз это наличие у вашей матушки психического расстройства. При таком диагнозе я не имею права ее оставлять с вами. Ее срочно нужно поместить в диспансер, где ей будет оказана постоянная медицинская помощь. Но в связи с обстоятельствами, которые мне уже рассказали ваши друзья, я могу поспособствовать вам и поместить больную в псих. диспансер, что находится в городе Алма-Ата. Напишу записку моему коллеге, он поможет.
  - Это тот диспансер, что на Каблукова находится?
  - Да именно там. А вы откуда знаете про этот диспансер? У вас там кто-то уже лежал? Может у нее это наследственное заболевание?
  - Нет, доктор, это не наследственное, это в результате психической травмы. На ее глазах погиб муж, да и ей досталось от бандитов. Ее изнасиловали несколько человек.
  - Так, так, тогда многое проясняется. Значит, я верное решение принял. Там, у моего знакомого доктора, знаете ли, обстоятельства немного.... - Он замялся, подыскивая слова - трудновато сделать будет это доброе дело, наличие койко-мест ограничено, тем более вы с периферии.... Но он поможет, если же, я не стану скрывать от вас, если вы его материально поощрите, то он обеспечит всем необходимым вашу матушку. Сами понимаете ему то же на что-то жить надо.
  Я это очень хорошо понимал, это сейчас еще пока люди стесняются о "благодарности" говорить, а вскоре слова типа спасибо и благодарю, без соответствующей материальной подпитки будут считаться чуть ли не насмешкой. Заверив, что я доктора понял и как подтверждение своих намерений передал ему заранее подготовленный конверт с "благодарностью" внутри него и откланялся.
  Все мы устали за день, всем необходим отдых и поэтому, поужинав любезно приготовленным, женой Бориса, лагманом, мы, кое-как разместившись на двух кроватях и постеленном на полу матрасе уснули, как будто не спали неделю. Меня разбудила беспокойно ворочавшаяся у меня под боком сестренка. Из двух сестер самой беспокойной и трудно удерживаемой от неуместных для девочки действий была Роза. Я же видя ее неугомонный характер, принял решение, чтобы она от меня не отходила ни на шаг. Вот и уснула она рядом со мной. Как и всем нам, ей трудно было все эти дни. Гибель на ее глазах отца, побои и жестокость от бандитов, болезнь матери все это естественно сказывалась и на ее самочувствии. То, что она ворочалась и порой всхлипывала во сне, было бы не столь уж и критично, но вот ее острые коленки - это что-то. Она ими меня всего истолкла, а в этот раз каким-то образом заехала в промежность. Я от такого удара не только проснулся, но чуть не заорал во все горло. Вроде сдержался, но тут в окошко, что маячило своим лунным отблеском, прямо перед моими глазами, заглянуло "страшилище". Вот тут я уже не сдержался и только моя ладонь, прижатая ко рту, смогла заглушить мой испуганный крик. Прямо на меня смотрела морда лица, и она, прижавшись к стеклу, расползлась по его поверхности, создавая для меня ужасную картину. Некоторое время неизвестный рассматривал, что находится в комнате, а я про себя уже, наверное, раз десять сказал себе спасибо, ведь, несмотря на заверение Бориса, что у них тут все спокойно и никто не хулиганит, я все-таки закрыл входную дверь на ключ. И теперь тот, неизвестный, видимо толкнувшись в запертую дверь, решил посмотреть через окно. По всей видимости, он так и не увидел в темноте ничего, что могло бы его насторожить, эта морда отлипла от стекла и куда-то пропала. Зато теперь я прилип к стеклу, и хотя на улице было темно, но я сумел различить какие-то тени от перебегающих по двору людей. Мне почему-то пришло в голову, что это опять бандиты, по всей видимости, они нашли машину у Василия, и тому пришлось рассказать, у кого купил машину и куда мы направились. Вполне возможно, что в машине у них находится и он, и естественно не предполагал, что и мы тут окажемся.
  - Ну, поспрашивают Бориса, куда он нас всех довез и все. Случайно встретились, случайно по доброте душевной подвез, вполне нормальное дело - примерно так он и думал, приведя бандитов к брату.
  Но вот что сейчас скажет им Борис? И что делать нам? Я поднял всех своих девушек, заставил по-быстрому одеваться, и пока они собирались, я тихо вышел в сени, так же тихо приоткрыв дверь, стал вслушиваться в происходящее на дворе. Почему-то в голову пришла совершенно не к месту мысль, что надо будет потом Борису посоветовать приобрести большую собаку, да и решетки на окна уже пора делать. Еще каких-то полгода спокойствия в городе, а потом без этих решеток ни один дом, ни квартиру до третьего этажа уже не увидеть будет. Опасно станет оставлять окна, как раньше мы это делали, нараспашку. Тем более ночью. Лихие девяностые не потому были лихими, что люди стали смелыми и ничего не боящимися, нет, "лихо" пришло к людям, поэтому и время настало лихое.
  Послышался стук чем-то тяжелым по двери, потом голоса, не совсем внятные, далеко все-таки от нас дверь в дом находится, но я и не стал больше вслушиваться. Нам срочно надо было убираться со двора. Что там скажет Борис, мне уже было по барабану. Я чувствовал, что нам всем нужно делать ноги. Я не думал, что сделают бандиты с Борисом и его семьей, я думал только о том, как спасти своих родных. Точно это те бандиты или просто какие-то воры мне было все равно. Я задницей чувствовал, что нам грозит опасность. Коротко рассказав, в какую бяку, мы можем попасть, если девчонки не будут меня слушаться и начнут шуметь, я вместе с Маликой подхватили матушку, которая не хотела никуда идти, и осторожно, стараясь не шуметь, вышли из этого отдельно стоящего во дворе строения. Я всех сразу увлек за собой. Мы зашли за дом и направились к бане. Я когда вместе с Борисом топил баню, видел, как хозяин выносил старую золу за забор через неприметную калитку. Вот я и повел своих к этой калитке. Выходила она на улицу, а так как дом стоял рядом с небольшими зарослями, которые постепенно переходили чуть ли не в лес, который рос почти по всему берегу реки, то я надеялся, что наш отход проследить будет трудно.
  Вскоре мы уже достаточно далеко отошли от дома Бориса, и я уже стал обдумывать, как нам быть дальше, что предпринять. В общем-то, я уже знал что делать. Записка доктора к врачу в городе Алма-Ата уже проложила курс нашего движения. Вот только как нам уехать отсюда? Да и вообще не мешало бы хоть приблизительно знать, что предпримут бандиты в дальнейшем. Мне как видно придется вернуться к дому и постараться каким-то образом узнать все это.
  - Малика, вы спрячьтесь здесь пока, мне надо вернуться и посмотреть что там, у Бориса происходит. Не беспокойся, я буду осторожен, главное чтобы вы тут не расшумелись.
  - Что-то мне не нравится твое решение, да и если честно, то мы боимся оставаться совсем одни. Ты хоть и мальчишка, но с тобой нам не так боязно, ты внушаешь уверенность, что нам ничего не надо бояться, а вот без тебя этой уверенности нет. Ты наш мужчина, наш защитник и поэтому я тебя прошу, не лезь, куда не надо, будь внимателен. Хорошо?
  - Ну, так, я же понимаю. Ничего со мной не случится, не волнуйся.
  Я чуть не заблудился, пока нашел обратную дорогу, а чтобы не плутать, возвращаясь, я по старой своей привычке лесника стал оставлять одному мне заметные метки. Лес то тут одно название, а вот чуть не заблудился. Это, наверное, от волнения. Страха не было, была выработанная годами привычка осторожности и готовности встретить опасность в любую минуту. Добравшись до дома, я стал вслушиваться, боясь услышать крики боли. Я почему-то надеялся, что бандиты не станут тут никого убивать, но вот покалечить и поглумиться вполне возможный вариант.
  Громкий спор двух мужчин заставил меня замереть и вслушаться:
  - Засранец ты Василий. Я тебя не заставлял покупать машину. Я просто помог, как я думал лоха нае...ть. Но он, мальчишка, в отличие от нас оказался с мозгами. И не мы его с тобой, а он нас обоих поимел. А я блин, как последний лох тут его привечаю, баню ему топлю, доктора Ленка моя пригласила.... Хотя если честно, то он молодец, за свою семью борется. Не всякий мужик такое сподобится сделать.
  - Нам от этого пока только одни неприятности. Тебе то что? Ну, лишился ты двух зубов, и все. А я? Копил, копил деньги и враз, ни денег, ни машины. Нет у меня теперь ничего. Может нам с тобой поискать ребятишек, ведь не могли далеко уйти. Наверняка в роще где-то прячутся.
  - Можно подумать ты не слышал, что Салих про него тут сказал. У него есть оружие, и он уже двоих его человек убил! Ты понял, или не понял? Хочешь, чтобы он с испуга и нас положил.
  - Да, ты прав. Салих нас не кончил, так этот малец, ведь запросто пальнет с испугу. А может в милицию сообщить, у тебя же там есть друзья?
  - Ты думаешь, Салих не сделал это? Он уже давно всех поднял на ноги, и не только здесь, мальчишку по всей трассе до самой Алма-Аты пасут.
  Тут вмешалась жена Бориса, и начала требовать, чтобы он зашел в дом, она хочет посмотреть насколько серьезно его ранение. Тот, отплевываясь кровавой слюной, выговорил и ей претензии.
  - Все ты! Все добренькой хочешь быть. Как ты не поймешь, сегодня не то время, чтобы привечать дома всякого прохожего. Вот и результат. Хорошо, что все хорошо закончилось. Я этого Салиха давно уже знаю, да и Васька его знает. Он же с Рыбачьего, уехал потом в Лепсинск. Поэтому нас и не убил, вроде как земляки. - Немного тишины, а затем он как бы подведя итог дополнил: - Ладно, что теперь зубами щелкать, знатно нагрел нас пацан, отблагодарил, как и обещал.
  Я понял, что друзьями, ни Василий, ни Борис мне никогда уже не станут. Я понимал что сподличал, подставил этих людей и даже удовлетворение получал, когда обманывал их. Или не получал? Просто обстоятельства заставили? Или обычное для любого человека желание выжить? Ведь не у всех может появиться возможность прожить еще и вторую жизнь, к сожалению, она одна дается человеку. И я как никто другой должен понимать, как и насколько она бесценна.
  Я это понимал. Понимал насколько может быть опасна предоставленная мне дорога в никуда, опасна не только мне, всем нам. Точно знал, что это необходимо учитывать, не бравировать своей смелостью и пренебрежением к опасностям в своем движении к поставленной самому себе цели. Знал, что нет необходимости оглядываться назад, и сожалеть о пропущенных возможностях, или о том, что не так жил. В эти времена, когда никто еще не понимает, что они с собой несут, будет еще более опасны страх и остановка в пути, я уже это проходил, и не стану повторять ошибки прошлой жизни, я должен, как мне кажется, делать все для того, чтобы моя семья была счастливой. И дело не в деньгах или успехе. Дело в том чтобы жизнь не прервалась, как это произошло в той жизни у всех членов нашей группы, вот что главное. Все остальное может и нужные вещи, но вторичны. А ради того чтобы мы остались живы и не погибли в этом мире я пойду на все, даже на убийство.
  Мне теперь надо за двоих жить, и никто другой, кроме меня, не даст уверенности в себе и самостоятельности. Тут все зависит от моего опыта, от моего умения ориентироваться по жизни и способности все построить именно так как этого требует время, в которое нам предстоит жить.
   Глава третья. Жизнь прожить - не поле перейти.
  Все-таки нам явно кто-то там наверху сочувствует. Ведь кто-то надоумил меня пройти к месту формирования поездов к выезду. Когда мы пришли к составу, стоящему на отстое в ожидании своего времени уйти в дорогу до Алма-Аты, я понял, что принял правильное решение. Билеты купить в кассе, на отходящий поезд, было сродни новогоднему подарку под елкой. Толи будет он там, толи нет, тут, сколько не гадай, все одно не угадаешь. Вот и с билетами на отходящий поезд так же дело обстоит. Я оставил в сторонке своих женщин и пошел к одному из вагонов. Как и положено проводница проводила подготовку к выезду, она протирала наружные стекла вагона шваброй. Немолодая женщина мигом поняла, что мне от нее надо. Посмотрев на стоящих в отдалении группу из женщин и недолго думая, махнув рукой на одной ей известное правило перевозки пассажиров сказала:
  - Если берете полный билет и на детей, то я вас устрою в своем спальном купе, напарница моя себе найдет место. Но с условием, что вы все время сидите как мышки. Мне придется вас закрыть на ключ, а вы еще и заполните проем дверной матрасами, чтобы был вид полной загрузки купе. Согласны?
  Я поблагодарил добрую тетю проводницу и приглашающе махнул рукой ожидающей моего сигнала Малике. Устроившись в купе, и не плохо, кстати, устроились, я озаботился тем, что дорога длинная и нам просто необходимы продукты. Идти мне или Малике на вокзал было чревато, вполне возможны сложности со стороны правоохранительных органов. Я попытался через проводницу выяснить, как нам быть и что можно сделать с этим делом. Та просто отмахнулась, ее по всему это мало волновало. С продуктами допустим ладно, обойдемся, но вот как быть с туалетом. Не секрет что все запрещенное привлекает нас больше всего именно тем, что запрещенное. Вот и здесь, стоило только залезть в вагон, как мои девочки в голос залопотали, что все они хотят в туалет. Вроде мелочь, но как все это обставить? Ясно же что в поездах на станции все туалеты закрыты. И я если честно не знал что делать. Малика взялась все устроить - все будет чики-чики, - как она мне сказала. И действительно решила все вопросы. Нашла подход к проводнице, и они вместе решили, и как быть с туалетом, и с едой. Для меня это было бы сложной задачей, и я успокоенный и обласканный теплым словом благодарности из уст Малики залез на верхнюю полку и уснул.
  Вот так, почти с комфортом, мы и прибыли, а город Алма-Ату, столицу Казахской ССР, красу и гордость всех кто проживал в этом прекрасном городе. Я его полюбил еще, будучи студентом института, он стал для меня родным и близким и оставался таким всю мою прошлую жизнь. Он отличался от подобных городов зеленью деревьев, особенно тополей, что свечками взмывали в высоту, цветами на улицах города, которые своим разнообразием цветущих роз привлекали внимание, и алмаатинцы справедливо гордились неповторимостью и красотой этой своеобразной визитки своего города. Отличался и наличием арыков проложенных вдоль тротуаров, в которых постоянно текла вода, спускаемая с водохранилищ в горах, а они как оправа красивого украшения, да что там украшения, жемчужины, не меньше, обрамляли город, давая от снежных вершин прохладу в жару. Я очень любил вечернее время, когда раскаленный за жаркий день асфальт на улицах делающий еще жарче воздух, вдруг обволакивался прохладным дуновением с гор, и все это вместе настолько было необычно и так прекрасно, что аж дух перехватывало. Можно бесконечно долго восхвалять этот город, петь ему дифирамбы, и он от этого не потеряет своей привлекательности, наоборот, захочет показать себя во всей своей еще большей красе.
  Мне же на данный момент после всего, что с нами приключилось, хотелось определенности, хотелось, как никогда раньше почувствовать уверенность в завтрашнем дне, да просто поспать в своей кровати, выпить кофе из своей чашки, поесть приготовленный своими руками борщ.... Но.... Ничего этого пока что не предвидится. Реалии сегодняшнего дня таковы, что все это отодвигается на неопределенное время и даже для меня будущее покрыто мраком.
  Вышли мы из вагона только после того как состав отогнали на отстой. Проводница вновь пошла нам на уступки, она уже была частично посвящена в наши приключения и отнеслась к нашим бедам с пониманием. Она подробно рассказала, как лучше добираться до психбольницы, и хотя Малика все это знала, да и я по старой памяти мог вполне сносно ориентироваться в городе, тем не менее, мы все слушали объяснения проводницы с большим вниманием. Вещей у нас особо с собой не было, поэтому мы до трамвайной линии добрались пешим способом. Мать наша хоть и внушала нам опасение из-за своего состояния, но сил у нее было даже больше чем у девочек. Мне приходилось уже неоднократно объяснять своим сестренкам о необходимости такого поведения, успокаивая их тем, что вскоре все наладится. Хотя если честно я не представлял, как оно может наладиться и что для этого я должен предпринять. То, что мы успешно оторвались от преследующей нас банды, я считал нашим везением. Помощь людей воспринимал немного удивленно, так как, опять-таки по старой памяти, знал, что уже в это вот самое время появились ростки недоверчивости, злобы на всех и вся, а желание на всем заработать бабла стала чуть ли не паранойей всех людей. Видимо пока еще люди не привыкли к новым меркам поведения в обществе, они все еще жили в СССР.
  - Ну что же будем считать, что нам и дальше повезет - проговорил я, выходя из трамвая, возле здания псих. диспансера.
  Малика все так же была с нами и, хотя я ей предлагал отправиться по своим делам, она напрочь отказалась, сославшись на желание нам помочь. А мне почему-то показалось, что она просто-напросто боится остаться одна.
  Нам действительно везло. Необходимый нам доктор оказался на месте и после небольшого ожидания в очереди на прием я со своей матерью зашел к нему. Врач внимательно прочитал письмецо от своего коллеги, так же внимательно и несколько театрально рассматривал меня и Зейнаб. Затем ни слова не говоря про то, как трудно будет ему выполнить просьбу насчет нашего вопроса, просто, без уговоров, озвучил:
  - Это будет стоить три тысячи рублей. Если у вас есть деньги, то все остальное я беру на себя, и вам не придется мыкаться самостоятельно.
  Деньги были, но и он затребовал неимоверно большой гонорар, тем более что еще неизвестно как все это будет выглядеть в конечном итоге. Я прикинув вероятность дальнейших наших мытарств не стал спорить и торговаться, я лишь сказал что половину суммы отдам сейчас, а вторую половину после того как буду уверен, что они не уйдут на ветер.
  Доктор усмехнулся и ответил согласием.
  ***
  После устройства матери в больнице я стал прикидывать что лучше. Найти съемную квартиру возле больницы или где-то в центре? Вокруг больницы раскинулся жилой массив в большинстве своем состоящий из бараков и камышита-каркасных двухэтажных домов, они еще со времен постройки плодоовощного комбината тут были возведены, а когда в 1942 году объединили его с Симферопольским консервным заводом, то бараков прибавилось. Этот район я знал, мне иногда приходилось, помогая своей жене, заниматься консервами, вернее их покупкой для ее магазина. Были здесь и другие строения, уже более поздней постройки, я стал свидетелем, когда эти ветхие постройки сносились и на их месте воздвигались многоэтажки. Земля в этой части города со временем стала очень дорогой. Зная все это, я бы мог сказочно обогатиться в будущем, купив сейчас землю возле гор. Возьмем, к примеру, микрорайон "Орбита", он расположен действительно как орбита возле города, район считался не престижным, далеко от центра и добираться до него трудно. И до плодоконсервного завода ездить не всегда захочешь из-за давки в этих автобусах, но людям деваться некуда, приходится. Особенно если учитывать, что магазины и особенно Зеленый базар находящиеся в центре города чуть ли не единственные заведения, где можно купить что-то из продуктов. Машин в начале 90-х было мало, это потом, уже двух тысячному году, их станет много, а сегодня трамвай и автобус самые популярные виды транспорта, да и те ходят сюда не регулярно. Автобусы приходится ждать минут по тридцать, а такси дорого. Зато в более позднее время этот район станет одним из самых престижных.
  Не знаю еще как будет обстоять дело в мире куда я попал, но вот что странно, тут пока все с чем я соприкасаюсь ничем не отличается от того мира в котором я проживал до семидесяти лет. Невольно иногда у меня мелькала мысль, что все это чепуха, просто я подстраиваю реалии под выдуманный мною мир, а на самом деле все это один и тот же. Просто меня нет в этом мире, я это Георгий, в голову которого подселилось еще одно сознание и которое уверяет меня, что я не Георгий, а какой-то там Питер. А лучше вообще голову не ломать, принимать все как оно есть. Ведь вряд ли найдется человек, который отказался бы от знаний о будущем.
  Тот факт, что сегодня 1991 год никого из окружающих кроме меня не удивляет, да и я уже привыкаю, даже такой факт как отсутствие разнообразных автомашин, которых в более позднее время тут будет охренено как много, то же, как бы подтверждение состоявшему перемещению меня в это вот тело. Кстати, это один из возможных вариантов бизнеса - доставка машин, как с Дальнего Востока, так и с Германии, он будет с каждым годом процветать, причем достаточно активно и долго. К сожалению, те деньги, что у меня есть, это единственное, что осталось у меня для более-менее безбедного нашего существования в дальнейшем, и тратить их на пусть и прибыльные дела, но бездумно, мне противопоказано. Хотя такую информацию о будущем этого района, да и о машинах тоже, не стоит забывать, пригодится еще. Я уже понял, что выезд в Германию для нашей семьи откладывается на неопределенный срок. Поэтому и появляются мысли, как и чем мне заняться, чтобы жить не на копейки, а на доллары. Кстати доллар сегодня должен стоить где-то около семи-восьми рублей, но купить официально невозможно. Простым людям невозможно, а кое-кто уже спекулируют ими вовсю, даже не боятся, что будут привлечены к ответственности за валютные махинации. Время сегодня такое, и тот, кто владеет информацией, а еще, если и наличкой, тот и будет победителем в этой безудержной гонке на выживание. Мне предстоит решить, или попробовать включиться в эту гонку, или тихо, спокойно, ни на что, не обращая внимания, прожить отмеренное мне господом время, и так до самой смерти уже в этом мире. Многие граждане нашей необъятной Родины именно таким способом выжили, никто их не бомбил, никто им не угрожал, роптали, конечно, на трудности, но как-то так, без особой страсти. Никто так и не встал на защиту СССР, всем было наплевать, а многие надеялись, что заживут лучше. Ничего не поделаешь, время пришло что-то менять в жизни, пусть и навязанное решение, но оно пришло. Даже предстоящее расслоение общества и отделение республик от Союза многие встретили так, как будто об этом и мечтали всю жизнь. Не хочется мне все это вновь проживать, но куда деваться. И я, по всей видимости, для себя выберу в этот раз другой вариант, а именно - принять участие в этой гонке. Другой вариант не подходит, я не стану уподобляться основной серой массе, в которой я и прожил прежнюю свою жизнь, мне кажется, что было бы глупо с моей стороны не попытаться воспользоваться моими знаниями будущего. Одно мешает, я всего лишь подросток, причем не один, а с детьми, вернее с сестренками и больной матерью. Нет у меня поддержки взрослых и умных людей, один как перст. Никто мне не даст ни копейки в долг, а тот капитал, что есть сегодня у меня это как капля в море. Серьезно что-то замутить не получится. Значит, мне надо каким-то образом эти деньги заработать. Но в первую очередь устроиться здесь, не дело бегать и дальше, искушая судьбу.
  Я не стал посвящать в свои планы Малику. С ней надо конечно как-то тоже решить, но не сейчас. Найти хату, для меня это первостепенная задача и именно она как наиболее взрослая по виду представительница нашей семейки поможет это сделать. Ходить по дворам и спрашивать, не сдаете ли в аренду жилье, я не хотел, тем более одеты мы, прямо скажем, не ахти как. Нам даже постираться за эти дни было негде, да и некогда. Хорошо еще, что в бане помылись у Бориса. Обратившись с этим вопросом к Малике, тут же получил развернутый и разложенный по полочкам ответ.
  Оказывается, есть масса вариантов, каким способом можно подыскать съемную квартиру. Это и газета "Караван" и масса объявлений наклеенных чуть ли не на каждой автобусной остановке и еще много способов найти себе временное жилье, она сыпала этими знаниями до тех пор, пока я ее не остановил.
  - Стоп Малика, я и не ожидал, что ты так много знаешь по этому вопросу. Давайте все-таки попробуем почитать объявления на остановке, мы же рядом с ней находимся.
  И действительно бетонная стойка была полностью обклеена различными объявлениями, хорошо хоть на крышу не додумались поместить, все мы с большим вниманием принялись их изучать. Предложений на сдачу в аренду помещений, как жилых, так и складских, было много, так же много висело объявлений на продажу домов и дач. Мне вспомнилось, что в это время квартиры были еще госсобственностью, и о приватизации пока никто ничего не слышал, продать квартиру было в это время почти невозможно, только поменять. Но и другое вспомнилось. Именно в 91-95-х годах дома и квартиры можно было купить чуть ли не даром. Немного только подождать надо, тут осталось-то до развала СССР всего ничего, в декабре насколько я помню, будет опубликовано соглашение об его упразднении, но люди уже сегодня в растерянности рванули кто куда. Хорошо еще что здесь, в Казахстане, все это более-менее происходило без драчек. Тогда земля слухами полна была, даже по телевизору страху нагоняли на доверчивых обывателей дорвавшиеся до "свободы слова" доброхоты от демократии. Слухи, что в Среднеазиатских республиках русских чуть ли не убивают, и что люди там как с ума посходили от появившихся возможностей поживиться за счет других, все эти сведения пугали обывателей до усрачки. Особенно ужасало, что никого не удивлял тот факт, что никто из коренного населения не вспоминает, что они, жители великой державы, единый народ, что каждый из живущих в этой стране по отдельности это ни много, ни мало - Советский человек. Все это накладывалось на уже подготовленные подобными слухами людские головы и заставляло их бежать с мест, некогда считавшихся родным домом. Оказывается мусульмане совсем не братья русским православным, как считалось в СССР до этого. Они вмиг стали враги, колонизаторы и завоеватели. Вот поэтому и ломанулись в Россию и русские и немцы и еще множество других не коренных жителей некогда близких по духу и почти родных людей. И ведь не скажешь, что все это исходило от подстрекателей или от лиц напрямую заинтересованных в отделении от России власть имущих представителей этих земель. Нет. Разобраться, почему так происходит в стране, ни времени, ни желания, ни у кого не было. Да и кто бы стал слушать, что все это проделки наших постоянных забугорных соперников? Нет, конечно, все думали, что виноваты наши правители, именно они привели страну к краху. А если честно, то большинству населения было все это безразлично. Отвыкли думать самостоятельно, привыкли, что за них есть, кому решать. Первыми, как и ожидалось, рванули от большого "брата" Прибалтийские республики. Затем уже и другие подключились, к примеру, в той же Киргизии русских попросили убраться, не так рьяно, как допустим в других союзных республиках, но все равно напуганные мирные обыватели бросали свои дома и квартиры и уезжали кто куда. Казахстан тоже вмиг лишился многих квалифицированных специалистов и, хотя их никто вроде и не притеснял здесь, да и не гнали в открытую, но все равно уезжали. Поэтому квартиры и дома в этот период были очень дешевыми. Казалось бы, покупай всяк, кто деньги лишние имеет. И ведь таких личностей, которые имели немалые накопления, было как это ни странно немало. Не секрет, что единственное место, где можно получить на халяву хоть какие-то деньги были в то время Госбанк, или Сбербанк. Вкладчики тогда и знать не знали, они просто представить себе не могли, что вскоре лишаться своих денег, как по мановению волшебной палочки: - Раз - деньги лежат в Сбербанке, еще раз взмахнул, и нет их. Тю-тю, спрятались, да так, что и потом их никто так и не нашел. Афера была проделана нечета каким-то там всяким "МММ" или "Властелина", я все это хоть и "изучал по зомбоящику", но представление имел, поэтому и удивляться предстоящим событиям не стану, но вот использовать для личного обогащения...., не знаю пока точно, но может быть, очень даже может быть. Знаю не понаслышке, сам был в их числе, что многие наши сограждане не имели никаких накоплений, а если имели немного, то все они тратились на еду, в эти времена было не до покупки квартир и домов. Нет, опять ведь вру, не только на еду. Желание вмиг обогатиться толкало людей на участие в других аферах, которые как грибы вырастали на этих желаниях людей заиметь деньги на халяву. Я лично принял участие в такой вот пирамиде. Отнес все, что у меня было отложено на черный день в МММ, поддался рекламе, этому Лене Голубкову, который сапоги и шубу на полученные дивиденды от продажи акций купил своей жене. Отнес слишком поздно, надо был раньше, еще, когда только-только эта пирамида появилась. Но знал бы, как говорят где упаду, то соломки бы подстелил, а я, как и многие другие доверчивые "бараны" стадным образом пошли и отнесли свои кровные в надежде вмиг разбогатеть. Не получилось....
  Так как нам предстояло долгое время жить в этом городе то я, подумав как следует, пришел к выводу, что пока есть такая возможность, то надо поискать дом, который продается или квартиру, предлагаемую на обмен с российскими городами. Я-то точно знаю, что в этот период таких желающих перебраться сюда в этот прекрасный город из России очень и очень мало, а вот наоборот много. Поэтому и попросил всех моих "читателей" объявлений искать именно такие объявления. Как я и думал, их нашлось немало. Выписав ближайшие адреса, мы вновь, пешим способом, направились к первому из адресов. Квартира располагалась в каркасно-камышитовом доме, и мне это сразу не понравилось. Если уж и тратить деньги на приобретение имущества то делать это надо с умом, а здесь вложение капитала ну никак не вязалось с будущим получением дивидендов, даже с учетом того что уже к 2000-му году стоимость жилья резко возрастет, даже на такие вот неприглядные на вид дома. Умные люди сделали на этом большие деньги, но таких умных было мало. Да и не считался этот бизнес самым прибыльным. Гораздо проще было увеличить свои капиталы на купи-продай, а проще говоря, на спекуляции товарами привозимых вначале челночниками, а потом уже и компаниями занимающихся именно такой формой обогащения. Моя жена поднялась именно на таком вот бизнесе, и я ей помогал, те же допустим консервы, покупали здесь по одной цене, а продавали с тройной накруткой, так что мне было, что вспомнить по этому поводу.
  Поэтому я все-таки зашел в квартиру вместе с Маликой, мне просто было необходимо узнать какие варианты нам предложат хозяева, и как в настоящее время происходят эти всякие обмены и продажи жилья. Собранные баулы и ящики напрямую указывали, что хозяева готовы к выезду и только желание хоть что-то поиметь за квартиру, а не просто сдать представителю ЖЭКа, задерживало хозяев в городе. Наш вариант их не устраивал, вернее нас не устраивал. Они предложили заплатить за квартиру, а уж как мы станем узаконивать наше появление в этой квартире дело только наше. Да и цену они загнули явно не совместимую с таким жалким приобретением как двухкомнатная квартира с удобствами во дворе. Нет, мне все это не импонировало и я, распрощавшись с хозяевами, вместе с Маликой отправились дальше.
  Решив, что мне искать что-то в предлагаемых на обмен квартирах годное для покупки не светит, предложил посмотреть, что мы там выписали насчет домов. Меня заинтересовали два объявления. Они, судя по адресу: во-первых были расположены рядом друг с другом, и во-вторых недалеко от нас, где-то в пригороде или даже на городской окраине.
  "Горный Гигант" так назывался район, где мы с трудом отыскали то, что хотели. Закоулки, переулочки, овраги, плохие дороги, все это мне, если честно, тоже не понравилось, но зато один из предлагаемых на продажу домов был совсем не плох. Второй же можно и не считать, халупа халупой, но зато сад был очень хорош, многочисленные плодовые деревья покрытые белыми цветами благоухали на всю округу. В общем-то, именно наличие плодовых деревьев во всех дворах этого "Гиганта", не знаю, в честь чего так назвали это поселение, но явно не из-за наличия вот этой самой хибары, именно они и скрашивали впечатление от заброшенности этого поселка. Стоимость участка слегка шокировала, явно завышена. Я предложил пятьсот долларов. Именно долларов, их достать было почти невозможно, а судя по парню, что торговался со мной, он был в курсе стоимости этих заокеанских бумажек и знал, что их найти в настоящее время очень и очень трудно.
   Этот парень явно не был хозяином, и этот дом, и второй, были уже проданы и новые хозяева, вероятно, были обычными перекупщиками, или, что тоже не исключено, черными риэлторами, и это меня, честно говоря, пугало. Вполне возможен вариант, что они захватили эти дома совсем бесплатно. Рэкетиры уже появились в городе, я был в курсе такой "беды" в эти времена. Они вовремя сориентировались и, поняв, что это дело им сулит, решили не упускать такую возможность, поиметь с бегущих граждан из страны как можно дешевле их дома и дачные участки. Да и как было это не понять, когда оно просто прыгает им в руки, а при "умелой" организации этого процесса можно и вообще бесплатно заиметь права на жилье и землю. Тем более что дачные участки зачастую уже никому не были нужны и люди их просто бросали бесхозными. Можно было за сто долларов купить в предгорьях города вполне себе неплохую дачку. Но, к сожалению, насчет прописки там был полнейший затык и мне это пока не подходило. Если только потом, в недалеком будущем, заняться скупкой дач. Это очень перспективно, в смысле вложения денег, особенно здесь, в предгорьях Заилийского Алатау.
  - Вот разживусь бабками тогда и подумаю - решил я, и стал вслушиваться в убалтывание Малики нашим "хозяином". Он так представился, но я почему-то придерживался своего предположения и вскоре уже знал, что он всего лишь сторож, ну и первоисточник конечно для всех желающих приобрести эти строения. Он не мог решить вопрос самостоятельно и предлагал чересчур завышенную цену. Я, поинтересовавшись вторым соседним участком с хорошим домом, тут же понял, что и этот дом они хотят продать чересчур дорого. Примерно такие же дома через полгода можно будет купить за четыре тысячи рублей, а то и вообще дешевле, но, как правило, при отсутствии каких либо документов на жилье. Я поинтересовался наличием документов на эти два участка. Как ни странно, но они были, но не на этого парня. Он объяснил, что хозяина он может в любой момент предоставить и поможет оформить документы на покупку. Именно такая вот помощь и стоит тех денег, которые он просит за дома. Мы уже было стали собираться уходить, но в дом зашли еще два бугая, я не ошибся, именно бугая. Я глядя на их габариты и стриженые затылки сразу смекнул, что светить мне деньгами здесь не с руки и даже когда мне стали предлагать реальные нынешние цены я, сославшись на то, что решать окончательно, предстоит нашим родителям, также и расплачиваться будут они, настойчиво увлек своих девушек прочь из этого дома. Я просто испугался за девчонок. Я понял, что бродить в таких трущобах в поисках жилья, с моими девушками, было моей ошибкой. И то, что мы ушли без проблем из дома, было нашим очередным везением. А может парни были вполне нормальными людьми и у меня просто уже паранойя на обязательные для нас неприятности. Не знаю, знаю только одно, больше я с девчонками бродить по таким местам не стану.
  - Ну, нафиг, все это до добра не доведет. - Первое что я сказал своим попутчицам, стоило только выбраться из этих лабиринтов.
  Малика была со мной хоть и согласна, но понимала, что мне одному тоже ходить не стоит. Однако и что-то другое предложить ни я, ни она не могли. Она лишь сказала, что все-таки этот вариант ей понравился, можно будет потом съездить к ней на Родину и попросить денег у родителей. Она бы даже от халупы не отказалась, тем более что она уже давно вынашивала подобную мысль, она не настроена, возвращаться к себе на Родину, и родители ее тоже против не будут, если она закрепится здесь и приобретет жилье. Я, в общем-то, с ней был согласен, зная, что со временем здесь все земли будут дорогими, и я ни в коем случае не прогадаю, если куплю здесь дом. Вот только цена пока завышена, а уговорить нынешних хозяев дома нам с ней вряд ли удастся. Да и потом, кто их знает, что у них на уме. Если они уже начали промышлять в этом направлении, то могут во все тяжкие пуститься. Этих черных риэлторов будет все больше и больше в городе. Нагреть руки на безысходности торопливо убегающих в Россию жителей города почувствовавших надвигающуюся угрозу для их жизни стало для некоторых "деловых людей" почти рядовым явлением. Я не ошибусь, если скажу, что многие из будущих миллионеров погрели руки в подобных делах. И то, что я был не против также как и они погреть на этом руки, меня как-то даже объединяло что ли с ними, или вернее я особо и не возникал в своих праведных мыслях по этому поводу. В общем-то, ничего плохого и не было в том, что я куплю несколько домов рядом с моим будущим домом и может, построю затем магазин или еще что-нибудь, что будет давать доход. Размышляя, таким образом, я слегка увлекся такими меркантильными планами, совсем забыв, что за дело меня привело в этот Горный Гигант.
  - Мечты, мечты. Мечтать не вредно. Не делать дело - вот что вредно. Знать, что тут будет через какой-то год и ничего не предпринять для улучшения своего материального благополучия, вот это будет странным, а не то, что я такой правильный весь из себя, и нежелающий кого-то обижать буду просто, жить, как и многие из тех, кто находится рядом. Мне в отличие от этих человечков сам бог дал в руки возможность использовать знание реалий сегодняшнего дня.
  ***
  Сестренки мои явно устали, я все это время удивлялся их выносливости и терпению, но всему есть предел и он видимо настал. Их уже ничего не волновало, все им стало не интересным, и они принялись канючить. Малика предложила устроиться на ночь в гостиницу.
  - И как ты себе это представляешь? - Заинтересовался и я таким вариантом. - Документы у нас есть, я имею в виду свидетельства о рождении, но нет у тебя. Нам же, как малолеткам, никто, как мне кажется, места в гостинице не предоставит.
  - Все одно попытаться надо, не на улице же ночевать. Правда, я никогда в гостиницы и не пыталась устроиться, поэтому сказать что-то определенное не могу. Есть еще два варианта. Надеюсь, что мое место в общежитии никто не занял, и мы можем пойти и переночевать там, с вахтершей договориться можно будет, дадим ей денег, она еще и благодарить будет.
  Я не стал уточнять, что собой представляет второй вариант, меня устраивал больше этот, я надеялся, что заодно для меня станет более понятным вопрос о нашем нахождении, мне не давал покоя вопрос о моем местопребывании. Тот же это мир или все-таки другой? Если она, Малика то есть, здесь существует, то получится, что это я попал в другой мир, меня одного здесь нет, а все остальные живут в этом мире. И даже мелькнувшая мысль о возможной встрече с бандитами, которые не могли не попытаться найти Малику в общежитии, меня не испугала, и мы, уточнив у прохожих, на каком автобусе сможем доехать до нужной нам улицы, уже через некоторое время были на месте.
  Все говорило о том, что я прав, это я один попал в другой мир. Малику вахтерша узнала, и даже поинтересовалась, как поживают ее родители. Оказывается, соседки по комнате, скрывая подружку и причину ее отсутствия, придумали версию: - Якобы пришла телеграмма о том, что ее мама в тяжелом состоянии находится, и она, Малика естественно, попросив соседок известить о произошедшем начальство, уехала к родителям. Это сработало, никто большого шума не поднимал.
  Малика тут же воспользовалась таким расположением и явным сочувствием к ней со стороны вахтерши и договорилась о ночлеге для ее родственников. Глядя на уставших девочек женщина проявила участие и в этом, особенно когда Малика как бы в благодарность сунула той небольшую купюру в карман. Сделав вид, что не заметила этого жеста, вахтерша пригласила нас за собой, оказалось, что есть свободная комната, и она по доброте своей душевной разрешает переночевать в ней. Но сразу же предупредила, что сменщица, заступив утром вместо нее, может потребовать, чтобы мы покинули эту комнату. Я не удивился подобному делу, я такие мелкие делишки знал еще с тех времен, когда сам проживал в общаге. Зарплата у этих работников была мизерной и они как могли, находили возможность подзаработать. Даже начальство смотрело на это сквозь пальцы.
  Оставив нас устраиваться в комнате, Малика поспешила к своим подружкам, не терпелось ей узнать и новости, а заодно понять, как ей можно оправдать свое столь продолжительное отсутствие на занятиях в деканате. Меня же радовало, что она особо не расстраивалась по поводу недавних событий произошедших с ней. Я почему-то думал что, получив такую травму и не только физическую, но и моральную, любая женщина будет если не страдать, то хоть переживать. Может Малика и переживает и даже страдает, но виду она мне не показывает. И меня это устраивало, без нее я бы, наверное, не справился со всеми навалившимися на меня обязанностями. Однако вскоре появившаяся у нас девушка с круглыми от испуга глазами полностью опровергла мое предположение о ее хорошем самочувствии.
  - Ты представляешь, они тут - Малика с порога и почему-то шепотом стала рассказывать мне новости. Может, потому так разговаривала, что девочки уже спали, они бедные даже не вспомнили, что давно не ели, настолько умотались.
  - Спокойно Малика, я не понял, ты уверена, что они сегодня здесь, и ждут тебя? Ты кого-то видела из них? - Мне и без лишних слов было понятно, о ком она говорит. - Ты заходила к себе в комнату?
  - Нет, сейчас тут никого из них нет. Девчонки мне сказали, что мой "принц" тут сегодня был и спрашивал обо мне. Обещал прийти завтра.
  Малика испуганно смотрела на меня, ее била дрожь, руки тряслись, и они постоянно метались в поисках защиты. Я стал перебирать варианты, каким образом миновать эту встречу. Мысль обратиться в милицию мы с ней оба не сговариваясь, откинули, я, во всяком случае, точно знал, что ни к чему хорошему это не приведет. Можно, конечно, нам с девочками исчезнуть из поля зрения и она, оставшись одна, сможет попытаться найти защиту и в милиции, но она почему-то в большей степени надеялась на мою защиту, чем на милицию. Хотя по идее, какой я защитник, я сам преследуемый и мы то же, как и она нуждаемся в защите.
  Наличие оружия и даже возможность просто-напросто встретить где-то за углом и перестрелять всех кто придет завтра..., - я даже не стал это озвучивать, не хотел выглядеть в глазах Малики совсем уж мальчишкой, но как безвыходный вариант оставил себе зарубку на память.
  - Ничего, прорвемся - постарался уверить девушку - не может такого быть, чтобы мы не смогли найти выход.
  Впрочем, раздумывать особо было некогда, да и незачем. Нужно действовать. Негативные события продолжаются, и нам ничего не остается, как им противиться всеми возможными способами. Причем как можно более решительно, вернее осторожно и продуманнее, но решительно.
  - Есть один вариант - медленно начал я - правда я не в курсе как это сделать. Я слышал, что можно написать заявление в деканат с просьбой о предоставлении академического отпуска в связи с семейными обстоятельствами. Ты что-то об этом знаешь? Возможно, или нет, в вашем институте подобное сделать?
  - Можно, наверное, недавно одна из наших девушек по беременности взяла академ. отпуск. Но для этого надо кучу справок о болезни предоставить. Это долго, и где я возьму справку, купить я не смогу, нет денег.
  Малика с надеждой смотрела на меня, она даже не подумала, откуда мне, по сути, еще мальчишке, который школу-то еще не закончил знать о всяких там порядках в институте. Я понял, что могу спалиться сейчас, необходимо как-то все это спустить на предположениях, или сослаться на своих родителей, будто у них подобная проблема была, и они ее успешно решили.
  - Не знаю Малика, что тебе я могу посоветовать? Сама же понимаешь, что я далек от ваших учебных будней. Как это сделать, тебе надо придумать самой.
  - Извини. Просто я сама не своя. Остаться не могу, я же понимаю, что в живых они меня не оставят. Плюнуть на институт и уехать! Это единственное что мне приходит на ум.
  - Малика, а что если ты пойдешь к своему начальнику в этот самый деканат или еще к кому-то, я это не знаю, сама понимаешь, и просто расскажешь все. Ситуация явно не ординарная и тебя могут понять. Как такой вариант тебе? Кстати я помню, отец про подобное что-то рассказывал. Или он или его друг, не помню точно, в общем, кто-то именно так поступил и ему дали академический отпуск. Так что решай, а вдруг получится. Начальник твой кто? Ну, я имею в виду мужчина или женщина?
  - Зав кафедрой мужчина, а проректор женщина. Да, наверное, я к ней и зайду с утра, она вроде как ничего так, не злыдня.
  - Ну, вот и зайди, а пока давай иди, отдохни. В крайнем случае, придется их всех убить, бандитов я имею в виду. - Увидев как в ужасе от моих слов, Малика распахнула свои карие глаза, я поспешил ее успокоить - да шучу я, шучу. Никто никого не станет убивать, так что иди и спи спокойно.
  - Не шути так, мы и так уже, наверное, в розыске находимся, а если еще и тут что-то подобное сделаем, то нам конец будет, точно будет. Все мои подружки знают про моего парня и если его убьют, то следователи точно ко мне с вопросами придут.
  Я думал, что уснуть после сегодняшних треволнений не смогу долго, я даже настроился на это, но как ни странно уснул почти сразу, стоило только Малике уйти к себе в комнату. Проснулся уже, когда услышал шебуршание своих сестренок. Они проснулись и естественно спокойно полежать в постели уже не могли.
  - Ну что, красавицы, я смотрю, вы вполне здоровы и полны решимости и дальше путешествовать?
  Они обе тут же залезли ко мне на кровать, и чуть ли не в один голос попытались выпытать у меня наши дальнейшие планы.
  - Герусь, а с мамой все будет хорошо? Может нам надо к ней вначале сходить, а уж потом куда-то идти? А куда мы пойдем? Будем еще и сегодня искать себе дом?
  - Стоп, стоп, не частите, а то я не смогу понять, на какой из вопросов нужно вам отвечать. Значит так, встаем, умываемся, ждем Малику и уже после этого решаем, что нам нужно будет делать сегодня. Договорились? Тогда вперед.
  - Давай ты первый, мы уже давно в туалет хотим, а выйти и поискать, где он тут находится, мы боимся.
  Пришлось заняться нашими насущными делами. А часов в десять прибежала счастливая Малика. С ходу стала делиться впечатлениями. Как и рассчитывала, она получила поддержку от проректора, написала под ее диктовку заявление на предоставление академического отпуска по уходу за болеющими родителями. Договорились, что справку она все-таки потом привезет, или как-то по-другому передаст в деканат. Начальство пообещало, что возьмет все на себя по оформлению отпуска, посочувствовала, поохала, чисто по-женски пожалела Малику и отпустила.
  - И что, она даже не заикнулась насчет милиции?
  - Почему же, говорила, конечно, но я сказала, что не хочу на институт неприятностей навлекать, шум поднимать, и она, подумав немного, стала мне помогать заявление писать.
  - Ну и что ты хочешь дальше делать? Так и будешь с нами бегать?
  - Я вот подумала, подумала и придумала. Что если мы на время все вместе уедем к моим родителям? А что? Они будут не против, они у меня вполне нормальные люди, и всегда помочь, готовы тем, кто попал в беду. Так что поживем некоторое время у них. За те две, три недели, что мы будем отсутствовать, глядишь, и успокоится все. Никому мы уже будем не нужны, не станут же они тут вечно дежурить. А они узнают естественно, что я взяла отпуск и уехала. А куда я уехала - я не скажу тут никому.
  - Вариант подходит, нам действительно надо где-то все это переждать. Кстати, а где живут твои родители? Мы как-то этот вопрос не поднимали.
  - Про Сары-Агач слышал?
  - Это тот городишко, что возле Ташкента?
  - Ну, не совсем возле, до него еще пятнадцать километров, но ты прав. Узбеки недалеко от нас, да и в самом Сары-Агаче их хватает.
  - А ты кто сама-то по национальности?
  - Ты так и не понял? Казашка я, кто же еще. Самая натуральная казашка, без всяких примесей. Не то, что ты с сестрами. И немец и уйгур, метис ты, вот кто. Отец - немец, а мать не пойми кто.
  - Как это не пойми кто? Уйгурка она, самая натуральная, без всяких примесей - я передразнил Малику, ее отношение к уйгурам мне тоже понятно, всегда казахи считали уйгуров ниже себя и даже в будущем эти отношения сказывались не лучшим образом. Тут клубок еще тот, исторический можно сказать. Хотя я совсем не замечал, чтобы она вела себя по отношению к Зейнаб как-то не так. Вполне нормально, заботу постоянно проявляла. Да и вообще....
  ***
  Как всегда мы все делали на бегу, нам некогда было сесть и, разложив все по полочкам понять, а нужно ли нам бегать от своих недругов, может проще и в самом деле пойти и все рассказать в милиции, там же обычные люди и они нас поймут и помогут. Такие мысли приходили не только в мою голову, они видимо не давали покоя и Малике. И когда, уже купив билеты на поезд Алма-Ата - Ташкент, у нее появилось непреодолимое желание все-таки попробовать сходить и подробно рассказать в РОВД все что с ней произошло, я не особо и отговаривал. Я-то точно знал, что никто в милиции ее слушать не станет. Нет, не так. Ее выслушают, и даже посоветуют написать заявление, но вот передавать его на расследование никто не поторопится. Положат под сукно. Причин не вести это дело у них найдется масса. Одно из первых это то, что свидетелей нет. Я не стал ей перечислять все другие причины, ей и одной хватило, чтобы понять, что таким способом она только себе навредит. Одно дело, что о позоре девушки знаю только я, и совсем другое, когда об этом узнают другие люди, которым попросту нас...ть на ее честь. Она расплакалась только от одного предположения, что о позоре кто-то еще узнает. Вопрос сам по себе исчез. Поезд уходил вечером, и я решил съездить к матери в больницу и узнать, как обстоят дела там. Чтобы не таскать с собой и девочек я попросил Малику устроиться на время до отхода поезда в комнате ожидания, или в комнате матери и ребенка, что были на втором этаже железнодорожного вокзала. Но Малика сказала, что и там требуют документы, потом подумав, добавила:
  - Давай сделаем так. Вон там, в комнате - она показала на небольшую очередь перед дверями, на которых висело объявление "Видеосалон" - показывают по видеомагнитофону фильмы и мультики. Если тебе не жалко, то выдели нам денег, и мы там просидим все то время, пока ты смотаешься к матери в больницу. Это как мне кажется, будет лучше, чем мыкаться по залу или находиться в комнате матери и ребенка.
  Предложение мной было принято, и я уехал на свиданку к матери. Узнав, что доктор не обманул, и она действительно помещена в палату и ей уже назначены процедуры, я немного успокоился. Так как меня к ней не пустили, сославшись на режим, а доктора с кем я решал ее вопрос, на дежурстве сегодня не было, то я, написав записку, и оставив ее дежурной на регистратуре, попросил передать ее Маликову. Это фамилия доктора и меня заверили, что передадут, когда он появится, и я со спокойной совестью поспешил к моим девушкам на вокзал.
  Все остальное путешествие прошло у нас гладко, если не считать того, что места в плацкартном вагоне, по всей видимости, продали два раза. В результате неразбериха была большая, но проводница как-то справилась с этой накладкой и люди, проявив понимание такой ситуации, потеснились и доехали до Чимкента сидя по два человека на одной скамейке. С нами сидели две девушки, и когда все утряслось, мы с ними даже слегка подружились. Они под большим секретом поведали нам, что едут в Фергану за товаром. Меня это заинтересовало, и я попросил их более подробно рассказать, что за товар и где его они намерены покупать. Ведь не секрет что импортный товар можно только в магазинах "Березка" за валюту купить, а тут вдруг в каком-то захолустье продают всем желающим. Оказалось, что так и есть, после Ферганских событий в 1989 году правительство, чтобы хоть как-то успокоить взбунтовавших узбеков приняло решение выделять импортные вещи для свободной реализации. И вот уже два года, каждый выходной, автолавки, нагруженные разнообразным товаром, приезжают в Фергану на местный базар и продают за рубли импортный товар который и эти девушки, кося под местных хлопкоробов, покупают, чтобы потом продать в своем городе. Они даже не выходят в Алма-Ате на барахолку, товар с руками и ногами готовы купить все кто знает об этом. То есть подруги и соседи покупают и для себя и для своих знакомых. Короче рядом с нами ехали обычные спекулянтки, но очень предприимчивые и по всему надо думать продвинутые в этом вопросе. Я знаю, что пройдет совсем немного времени и подобных предпринимателей прозовут "челноками". И это действительно так, этим предприимчивым людям очень подходит такое определение. Челнок, он не сидит на месте, он снует туда-сюда, туда-сюда, он пашет, не останавливаясь, невзирая на погоду и не обращая внимания на презрительное, особенно по первости, отношение людей к подобному способу делать деньги. Я это дело усек и тоже взял себе на заметку. Прибыли мы рано утром, уже безо всякой передряги сойдя на станции города и сев в один из автобусов следующего в нужном нам направлении, прибыли на место.
  Сары - Агач совсем небольшой городишко, я бы даже назвал его крупным селом. Славился этот город своими минеральными водами и то, что здесь имеется санаторий не удивительно. Было бы странным, если бы его тут не было при наличии целебных минеральных вод и горячих термальных источников, состав воды которых не имел аналогов в мире. Санаторий принадлежал профсоюзу и к нашему приезду здесь так же как и везде было запустение в связи с плохой экономической обстановкой во всем СССР. Мать Малики как раз и работала в санатории санитаркой. Следила за ваннами, так она и сказала, когда мы появились в ее доме, перед ее глазами. Нарисовались, как говорится. А когда она первым словом вместо приветствия произнесла:
  - Что дочка, опять что-то натворила?
  То и несведущему человеку сразу станет понятно, что ее Малика и дома славилась своими приключениями.
  - Кайырлы кеш! (Добрый вечер) - поздоровалась Малика обнимая и целуя мать, сделав при этом вид, что шпильку произнесенную при встрече от нее она просто не услышала.
  Я тоже поспешил произнести традиционное Ас-Саламалейкум, протянув при этом руки для рукопожатия, зная, что я, как младший по возрасту, просто обязан это сделать. Несмотря на нашу молодость, отец семейства Малики по всему очень довольный, что приехала его дочка, придерживаясь обычаев при встрече гостей, стал помогать нам, освобождаться от верхней одежды и рюкзака, а затем он все так же радушно и настойчиво проводил в зал. Дом хоть и небольшой был но, как и положено, имел большую комнату, где по традиции принимали гостей. Только вот у них вместо ковров на полу лежали цветные войлочные покрытия, и стоял посередине комнаты вполне себе нормальный обеденный стол со стульями. Были и подушки, они лежали горкой на диване, а свернутый ковер растянулся вдоль стены. Центральное место занимал телевизор на маленьком столике. Обстановка короче вполне под стиль современной казахской семьи. Без излишеств, я бы сказал очень даже скромно, но все чисто и разложено на своих местах.
  Мама Малики выпорхнула из комнаты и как я понимаю, она поспешила на кухню. Отец нашей подруги после того как представил нам находившегося здесь же брата Малики представился и сам.
  - Обращайтесь ко мне, не стесняясь, все меня на нашей улице зовут по-простому - Узбекбай Мансуров.
  Долго ждать за столом не пришлось. Пока знакомились, пока помыли руки в принесенном братом Малики тазике с водой руки, пока расселись за столом, подоспела, и мама с дочкой, на руках у них исходили горячим паром блюда с пловом, видно хозяева тоже собирались поужинать, иначе плов так быстро было не сготовить. Обе женщины сноровисто и умело накрывали поздний достархан. Мои девочки с жадным любопытством сопровождали глазами каждое новое блюдо, приносимое с кухни. Я не стал спрашивать, откуда такое изобилие в наши-то времена, просто констатировал факт, что люди в любое трудное время находят лазейки и стараются показать, что живут хорошо и достаток в доме превыше всего, вытаскивая при этом свои последние запасы.
  Кусочки рыбы, обжаренные во фритюре, несколько салатов по внешнему виду похожие на корейские соления, отдельно в тарелочках нарезанная кусками брынза и рядом тонкие кусочки какого-то сыра, в другой тарелке "казы" и "жая". Вместо покупных напитков свежезаваренный чай в большом заварочном чайнике, а рядом не менее в большой молочнице молоко. К чаю подали и шек-шек с баурсаками. Все это через какие-то двадцать минут было на столе, и нас пригласили отведать скромную еду.
  Отец Малики, как и положено, в таких случаях извинился, что на столе ничего почти нет, хотя, на мой взгляд, тут стояло больше чем мы все вместе сможем съесть, но тут же вспомнил, что это тоже дань традиции. Все, что есть в казахском доме из съестного, при приеме гостей ставится на стол и, причем все это в большом объеме. Невольно вспомнилось, как ко мне на кордон приезжали тучные и габаритные гости из казахских мужчин. И всегда удивлялся обильному столу, как они говорили накрытому "на скорую руку", а потом и тому, как все это изобилие исчезало в чреве "охотников". И не удивительно было уже мне, почему большая часть мужчин из казахов с гордостью демонстрируют большие животы. Наверняка желание не обидеть хозяев и съесть все, что выставляется хозяевами на стол, приводит к столь заметным внешне последствиям предаваться чревоугодию.
  Я не удивлялся, что родители Малики столь радушно встречают каких-то малолеток, приехав с дочкой, мы автоматически становились желанными гостями. И не знаю, рассказала Малика хоть что-то из того что произошло в последнее время с ней матери или нет, но отец ее не торопил нас с рассказом. Хотя интерес наверняка был, ведь не в каждый же свой приезд дочка привозила с собой детей и, тем более, что само появление дочки в неурочное время уже может нести неприятность. Я не решался об этом говорить, как-то мы с Маликой не обговаривали, что можно рассказать, а что оставить в тайниках наших голов. Я лишь успел предупредить своих сестренок, чтобы те ничего про нас не рассказывали, и не только родителям нашей подруги, но и любому другому кто бы ни поинтересовался нами.
  Насытившись, мы поблагодарили хозяев за столь великолепный стол, а мать Малики, видя, что девочки сидят с осоловевшими от сытости и усталости глазами предложила им помыть руки и отправиться вместе с ней в отведенное им место, где они смогут отдохнуть. Взметнувшуюся дочку с намерением помочь, она остановила словами, что все сделает сама, а та пусть поговорит с отцом. Я так же думал, и незаметно ей подмигнул, давая ей, возможность рассказать, как мы тут оказались, мне было самому интересно, что за версию она тут выложит.
  Оказывается не много ни мало, но я спас ее от бандитов, которые силком пытались ее похитить. Те обозленные неудачей пообещали нас всех убить. При этих словах отец Малики аж приподнялся со стула:
  - Это что же получается, тебя хотели умыкнуть? И ты не знала, чьих это рук дело?
  - Ата, я не хотела Вас расстраивать, но это так и было, и не жених меня пытался увезти, а самые настоящие бандиты. А вот этот мальчик - девушка кивнула в мою сторону - вмешался, и смог меня отстоять.
  - Интересно, и как это он мог сделать? - Скептически осмотрев меня, заинтересовался ее брат. Фыркнув на него и сверкнув своими потемневшими глазами Малика, выдала следующую порцию придуманной ею истории:
  - Бандиты убили на его глазах отца, который собственно и встал на мою защиту вместе с сыном. Питер увидев это бросился на того кто был с пистолетом и сумел вырвать оружие из рук бандита. Будучи не в себе от произошедшего, он, из отнятого у бандитов пистолета сумел убить двоих из банды, остальные напуганные этим убежали. Все это произошло буквально за минуты, а нам потом пришлось долгое время скрываться и, в конце концов, пришлось убегать из города, так как нас стали искать и бандиты и милиция. Вот я и привезла их сюда. Вот так вот. Хочешь, верь, хочешь не верь, но так и было.
  Я, честно говоря, слушая весь этот бред офигевал от такой рассказчицы. Я только сейчас понял, почему мать встретила дочку своим вопросом о возможном попадании той в неприятность. Проказы, непослушание и ее вызывающее поведения по всему видно часть ее поведения, ее манера держаться в обществе, и этим она умудрялась не один раз ставить своих родителей в неудобное положение. Хотя я за время нашего общения не замечал что-то уж слишком неординарное в ее поведении.
  - Что? Просто так взял и убил? Этот мальчишка? - По всей видимости, он не раз уже слышал подобные небылицы из уст своей апашки, поэтому и выразил откровенное недоверие к ее рассказу.
  - Погоди сын. Может нам стоит послушать самого мальчика. Мне интересно стало, но зная твою карындас (младшая сестра) я не удивлюсь, если из всего что она нам тут рассказала только половина правда.
  - Эке, Вы совсем меня за дурочку считаете? Я буду врать в столь серьезном деле? Я приехала искать защиту у своих родных, а встречаю недоверие. - Малика расплакалась, и это сыграло свою роль, хоть этот прием и был видимо, известен родным Малики, но они знали, что это своеобразный сигнал от дочки, дающий им понять, что переборщили со своими нравоучениями.
  Мне ничего не оставалось, как поддержать Малику и я принялся рассказывать, как все было, придерживаясь озвученной версии. Я лишь добавил, что не сразу все кинулись нас искать и угрожать. Так как все происходило на окраине города, где собственно, и мы с отцом, и Малика, встретились при попытке снять в аренду жилье, и где на нас насели эти бандиты в попытке отнять деньги, а Малику стали просто-напросто раскладывать на столе, вот тогда все и произошло. Малика же стесняясь даже говорить про подобное, не стала вам все рассказывать. После всего что с нами произошло, я, напуганный возможной изоляцией в местах не столь отдаленных, упросил Малику не вызывать милицию, и мы не стали даже скорую помощь вызывать. Мне тяжело было, и потому что вмиг лишился отца, и потому что просто не знал как мне дальше быть и что делать. Если бы не ваша дочь то я вероятно уже не сидел бы с вами за столом, а был бы в тюрьме, а сестры в детдоме. Нам, а вернее мне и Малике, пришлось скрывать произошедшее тройное убийство и это нам нелегко далось, прямо скажу. И как мне не тяжело было, но пришлось заниматься похоронами отца и сделать это, похоронив, прямо в саду дома, где мы пытались найти жилье, и где произошла эта внезапная трагедия. Тела бандитов тоже пришлось рядом похоронить. Мать же наша лежит в больнице, она от такого известия слегла и только благодаря помощи опять-таки Малики мы смогли ее показать врачам, и те посоветовали положить ее в больницу. Нам ничего другого не оставалось, как на время пока все не утихнет скрыться и мы ничего лучше не придумали, как приехать сюда. Малика сказала, что вы нам не откажете в гостеприимстве.
  Семья вся была в шоке. Мы уже свыклись с мыслью, что пришлось убивать людей, а вот родные Малики были от всего этого не в восторге. Отец Малики явно растерялся и не знал что сказать. То, что этот мальчишка, это я выходит, сумел защитить его дочку и спасти не только честь, но и жизнь, ему было понятно и вызывало естественное чувство благодарности, но вот то, что при этом убиты люди для него было дико. Не от того что это случилось где-то там, и с кем-то там. Нет, это чудо в перьях сидит у него в доме, и ведет себя спокойно как будто то, что он сделал, и то, что пережил, было привычным и обычным делом для него. Именно это его так напрягало, и он никак не мог определиться как ему себя вести дальше. Малика видимо хорошо зная своего отца тут же вновь заговорила:
  - Ата, никто не знает, что это мы убили этих людей, и никто не знает, кто мы, и где нас искать. Так что бежать в милицию и заявлять, что у тебя в доме сидят убийцы не надо. Это навредит всем нам.
  - Хорошо, хорошо, я что, по-твоему, не понимаю, или я враг своему ребенку.
  Тут снова вмешался брат Малики:
  - Малика, а как же те бандиты, которые убежали? Они же вас видели.
  - Вот они угрожать нам и стали, поэтому мы и решили скрыться на время. - Малика от того что ее плохо понимает ее брат стала горячиться и забывшись кто перед ней стала говорить слова явно не заслуженно оскорблявшие ее брата:
  - Нашелся человек в отличие от родных, который не побоялся встать на защиту девушки. И вы думаете, что не поступлю так же по отношению этих детей? Они в результате остались можно сказать сиротами, а вы тут....
  - Стоп, стоп дочка. Не спеши со словами горькими. Слово не воробей, вылетит из клетки - не поймаешь. Досы жок адам - Тузы жок тагам, произнес он на своем языке и тут же перевел: - Жить без друзей, что есть пищу без соли. Так что мы все понимаем и давайте уж перейдем к другим разговорам. Насчет детей, что приехали с тобой я скажу одно: пускай они не обижаются, не каждый день приходится слушать такие истории, и пусть наш дом станет и для них домом. В обиду вас в нашем доме никто не даст.
   Глава четвертая. Челночник.
  Глядя утром на своих сестренок, которые торопливо одевались, я с горечью констатировал факт нашей бедности. Трусики и те были в дырках. Вся одежда, что была в чемоданах, так и осталась на пыльных просторах казахской степи, и лишь бережное отношение девочек к одежде еще как-то сохраняло оставшиеся на них бессменные одежды. Я понял, что и эти вопросы меня касаются. Никто не станет проявлять постоянную заботу ни обо мне, ни об моих сестренках. Да и я, всего лишь по внешнему виду сопляк, возомнивший себя великой крутизной, а на самом деле малосведущий в жизни человек. Всегда и во всем, что касается бытовых вопросов, полагающийся на жену, а затем на неприхотливость, в своей одинокой старости, и я это хорошо понимал. Прожив в той жизни без особых удобств, и никогда не заморачивавшийся вещизмом я естественно и не считал себя знатоком в подобных вопросах. Но в то же время ведь я, как ни крути, взрослый, многомудрый, старый человек. Много чего видевший, много чего знающий и много чего умеющий. Только вот пока все это лежит на запылившихся антресолях. И по всему видно, что нужда настала достать все это с этих полок, извлечь из закоулков в моей голове все, что я знал и умел. Даже вот такие мелочи, на вроде нижнего белья для сестренок, без знаний об этом не обойтись. Поэтому я сразу же после завтрака попросил Малику сходить со мной в магазин, чтобы с ее помощью купить все необходимое для будущих девушек.
  - Боюсь, как бы не получилось так, что не успею оглянуться, как мои сестренки, станут полноценными девушками, невестами. А у них кроме того что надето на них из вещей ничего больше нет. Пока деньги есть, еще не все потратили, надо что-то и прикупить.
  - Проблем нет, сходим, только не в магазин надо идти, а на базар. Сейчас уже и на базаре торгуют вещами, а в магазине ничего путного не купить, да там просто нет ничего, особенно детских вещей. Ты, наверное, с такими вопросами и не сталкивался, мать все брала на себя?
  Слушавшая нас шеше (мама) Малики с горечью подтвердила слова дочери.
  - И на базаре вы ничего не купите, тем более, что вещами торгуют только по субботам и воскресениям. А это будет завтра. Но сходите, кто знает, может что-то вам удастся и прикупить. Но вряд ли. Я вам вот что посоветую, сегодня же поезжайте в город Фергану, там, на местном базаре по выходным завозят на автолавках импортный товар, вот вы и наберете там все что захотите, вернее, что подыщите по деньгам, ну а чтобы оправдать расходы на поездку купите немного и на продажу. Я здесь по соседкам и в санатории продам с наценкой, вот и будет вам хорошо, да и людей порадуете обновками. Я могу попросить отца, чтобы и тебе доченька он денег дал, тебе тоже ведь не помешает обновки купить.
  Малика обняла мать, поцеловала и даже похвалила ее приговаривая:
  - Какая ты у меня умница, спасибо вам мои любимые Ата-Ана, чтобы я без вас делала, непонятно. Я бы и не додумалась до этого, да и не в курсе я, что где-то в Фергане можно что-то приобрести из вещей.
  - Поживи с мое, и ты станешь такой умной - шутливо проговорила ее мать и уже отстраняясь от ласковой дочери добавила:
  - Тогда вам надо поторопиться, хорошо бы вам на дневной поезд успеть, да и собраться, тоже время надо, а поесть что-то в дорогу я сама вам соберу. Все меньше денег уйдет на поездку.
  Я, смотря на такую идиллию и сам проникся, и невольно вспомнил нечто подобное в моем далеком прошлом, потустороннем и в какой-то степени даже в будущем. Что ни говори, но много чего хорошего и приятного было в нашей жизни. В этом СССР, в этой великой империи зла, как потом будут говорить некоторые политики, пошедшей с молотка на утеху всех тех, кто терпеть не мог видеть, как процветает, как хорошеет страна, где все живут бедно по сравнению со странами запада, но зато весело и интересно, а самое главное дружно. Где нет всестороннего беспредела, где нет разницы, кто ты по национальности и какого цвета твое тело. Не сказать, чтобы я был ярый сторонник погибшего в недалеком будущем государства, но вот как-то щемило где-то в груди от осознания, что все, чем жили миллионы Советских людей, вскоре станет историей. А ее бедную, историю, трахать будет каждый, кто себя посчитает большим всезнающим специалистом. Перевернут, переделают, перепишут, при этом очень торопливо, боясь, как бы кто-то не опередил, и не сказал про нее более горькие и отвратные слова. Не задумываясь о последствиях, обольют грязью, оговорят всех и все. Но.... Как не остановить катящийся без управления под гору асфальтовый каток так и не остановить стремительно катившуюся в том же направлении эту некогда великую и неповторимую державу. И пусть в моих устах все это звучит несколько выспренно и даже может быть слегка неверно, но это так. Я сожалею, что не нашелся человек, чтобы сумел повернуть, хотя бы повернуть, руль этой махины в момент начала этого падения. Хотя.... Я ведь так и не уехал из страны, так и прожил все это лихолетье тихим сапом и стал свидетелем, что такие люди все-таки нашлись и смогли повернуть руль, смогли сделать так, чтобы не развалилось все остальное, что осталось от некогда великой страны.
  Да уж, мысли не юнца, а старика посещают меня порой и вероятно так со мной и будет в дальнейшем. Никуда от этого я не денусь, просто меньше надо будет ностальгировать, а делать все, чтобы хотя бы моя нынешняя семья прожила эти годы нормально, я имею в виду, чтобы не появилась даже мысль уехать из страны. Ведь ЭТО, И МОЯ РОДИНА! И пусть она ею и останется. И не только для меня, но и для многих других кто уже ринулся искать себе теплое местечко на стороне. А для этого просто необходимо начинать что-то делать, и чем быстрее тем лучше, можно уже сейчас, хотя бы с того же челночника. Очень неплохо помню, что именно так вскоре станут называть людей с предпринимательской жилкой и с желанием хоть как-то выжить и дать возможность своим детям выйти из нужды и почувствовать себя человеком, не зависящим от волеизъявления власть имущих. Все будет от тебя зависеть, только от того что сам сможешь сделать, когда ты уже поймешь что кивать на государство ожидая от него очередную подачку бесполезно, также как и надеяться на людей стоящих во главе, как это мы привыкли делать за годы Советской власти. Все! Поздно! Поезд уже тронулся. И я, как никто другой, знаю, что наступает время одиночек. Наступает время волчье, темное, и порой бессердечное и только от таких людей будет зависеть, выживет ли человек в этой стране, не разбегутся ли все по другим странам, не поубивают ли друг друга, деля все, что было накоплено предыдущим поколением. Я не смогу изменить все это, но могу изменить, да я уже смог изменить, судьбу вот этих милых девушек, что стоят рядом со мной. Малика в ожидании когда, наконец, отпустят тискающие меня сестры, а они в страхе от того, что могут остаться совсем одни в этом мире, вцепились в меня и не отпускают из своих объятий.
  ***
  
  Уверенность что еще не одна неожиданность в наших злоключениях ожидает меня в этом мире, не покидало всю дорогу. И даже больше - я чувствовал, что предстоящие события не будут безоблачными, и видимо, поэтому не особо верил, что все обойдется. Также не верилось мне, исходя из знаний этого периода в истории страны, что в этом захолустном городе имеется то, о чем часто мечтают молодые девушки. Но не увидишь, не узнаешь, так говорят мудрые люди. А ведь едут именно туда, даже те девушки, что были нам попутчицами в поезде, они же знали, куда и зачем едут, и они даже не побоялись расстояния. Для меня не секрет, что иметь красивые вещи в своем гардеробе во все времена всегда было вожделенной мечтой женщин. Особенно что-то из одежды, от которой загораются глаза, один вид этих нарядных тряпок заставляет милых прелестниц бледнеть и краснеть и делать такое, от чего и сами потом открещиваются и не могут понять как это так, неужели это они делали. Но никуда от этого не деться, это застит их глаза, меняет отношение к миропониманию, меняет все в их головках и заставляет внушать мужчинам мысль потакать наклонностям и желаниям милых попутчиц. Вот такие мысли у меня появились в голове, смотря, как, и с каким удовольствием Малика роется в ворохе импортных шмоток. Для меня они всего лишь тряпки, или шмотки, как иной раз пренебрежительно называют одежду пресытившиеся люди. Но я также понимал, что рядом со мной девочка, двадцатилетняя девочка, которую хлебом не корми, дай понаряжаться, и она в этом совсем недалеко ушла в своих желаниях от моих сестренок. Будь они здесь, они бы тоже не смогли устоять от подобного мероприятия. Не было до этого соблазна вроде бы и нормально, а появилась возможность, так и забыла кто она вообще и зачем она тут.
  Я бы не сказал, что в этих автолавках большое изобилие, но видимо сам факт, что это импортные вещи, с лейблами и фирменными этикетками и самое главное они продаются совсем задешево и никто не требует доллары, а продают эти вещи за рубли - это что-то. Именно так Малика меня успокаивала, когда я пытался ее остановить от бездумных, на мой взгляд, покупок. В конце концов, и я не удержался, стал активно участвовать в выборе Маликой вещей, как для нее самой, так и для сестренок, ну и не забывал про себя естественно. Я уже стал себя ругать, что не взял с собой все деньги. Доллары и десять тысяч я оставил на сохранение в доме Малики. Но и тех восьми тысяч, что взяли с собой, нам хватило, чтобы набить разнообразными тряпками, обувью и парфюмерией четыре большие сумки. Успокоились мы оба только тогда, когда денег осталось лишь на обратную дорогу. Собственно это были деньги, которые выделил нам Узбекбай, как подарок для дочки. И хотя базарчик этот был небольшим, особенно для меня, который успел увидеть огромные барахолки в Алма-Ате, тем не менее, ноги были наши стерты в конец. Нам некогда было рассматривать, да и негде, все, что мы прикупили. Вся эта свистопляска, все это затаривание происходило спонтанно и быстро, я даже не успел посоветовать делать записи, по какой цене покупали ту или другую вещь. Мы с Маликой носились от одной торговой точки к другой, пытались торговаться, спорили друг с другом, доказывая при этом каждый свое. Она, всякий раз ссылаясь, что именно эта вещь нам необходима, а я ей доказывал, что эта вещь не подойдет, так как она дороже другой. Короче, нам по всему предстоит еще пройти непростой путь разочарования от осознания, что купили совсем не то, что надо, и только обещание матери Малики продать все, что нам не подойдет, смягчало мое волнение от предстоящего разбора полетов.
  Поездка и пребывание в Фергане, а нам пришлось по прибытии в город ночевать на вокзале, так как поезд прибывал глубокой ночью, растянулись почти в трое суток. И хоть трудностей было много, но впечатление от поездки были хорошие. Никто нас не пытался ограбить, никто не пылал желанием обмануть, все как-то тихо - мирно и только тревога, что мы что-то сделали не так, или вообще что-то не доделали, немного волновало меня. Остальное, как я сказал, все было в норме, мои страхи насчет поездки не подтвердились, чему я был безумно рад. Зато как нас встретили в доме Малики - это надо видеть. Как каких-нибудь купцов после трехгодичного плавания за моря океаны. Столько вопросов, столько ахов и охов, а уж когда мы стали выкладывать из сумок все привезенное, то восторгам не было конца. Я все это, как и мои сестренки переживал впервые. Ну не считать же мои поездки в Алма-Ату за продуктами и консервами для магазина жены такими же значимыми. Те поездки были обычными деловыми поездками. А здесь восторг, восхищение, желание все тут же перемерить, потрогать, даже понюхать. Парфюмерия вызывала восторг даже у жены Узбекбая. Неизбалованные такими вещами люди воспринимали все эти вещи как что-то сказочное и нереальное, а еще и тот факт, что все это забугорное и доселе не доступное простому Советскому человеку делало все, что сейчас происходило настоящим праздником.
  Эйфория от удачного дела продолжалась еще долго, целых два дня понадобилось нам, чтобы определиться с вещами и скрепя сердцем разложить по кучкам на продажу все привезенное нами добро, при этом выделяя для себя лишь самое необходимое. Я, понимая, что все это нельзя оставлять только себе упорно сопротивлялся желанию Малики оставить большую часть вещей для всех нас. Она еще не понимала простейшей азбуки накопления денежного ресурса. Я же знал, что только тогда когда закроешь свое "хочу - хочу" только тогда станет возможным развитие своего маленького бизнеса. С трудом она приняла мою позицию в этом вопросе и согласилась, что если мы сможем в этот раз хотя бы оправдать наши покупки и не стать банкротами, то уже будет хорошо, и не стала настаивать на необходимости все оставить для себя. Я даже не стал ей напоминать, что ее доля в денежном эквиваленте в нашем начинающимся бизнесе является мизерной. Просто посчитал, что без ее помощи я бы вообще ничего не смог предпринять и поэтому убедил сам себя оценить ее помощь как половинный вклад в будущий бизнес. Поэтому я был рад, когда она согласилась, что нам предстоит большой труд по реализации вещей и не стала настаивать на своем желании оставить для наших нужд большую часть привезенного добра.
  ***
   Пока еще в нашем государстве не принято называть спекуляцию предпринимательством, и тем более никому сегодня и в голову не пришло, что именно из "челноков" и будет в основном состоять в дальнейшем индивидуальное предпринимательство. Да и откуда бы знать, что интеллектуальная деловая активность энергичного и инициативного человека, который, владея полностью или частично какими-либо материальными ценностями, в том числе и денежными средствами в виде начального капитала, использует их для организации бизнеса. Все это не ново в этом мире и даже в нашем государстве, история повторяется, один НЭП чего стоит, и только наша беда, что мы ее не помним. Каждый из нас считает, что все, что сейчас творится здесь, это все новое и неизведанное. И никто не знает как все это связать с теми правилами и законами которые за годы советской власти стали советскому человеку привычным порядком, непререкаемыми и совершенными правилами для проживания в этом социуме. Они-то как раз не торопятся исчезать в небытие под натиском новых правил. Отсюда и мешанина, и в законах, и в правилах, и в понимании всего этого хаоса людьми. Даже я в растерянности, хоть и знаю, что правительство государства спешно пытается что-то сделать. Не секрет что принятый в прошлом году закон, подписанный первым президентом Казахстана "О свободе хозяйственной деятельности и развития предпринимательства" уже действует, должен вернее действовать, но знаю и то, что до его понимания со стороны органов контролирующих интересы государства дойдет еще не скоро. На местах многие из власть имущих начальников и чиновников продолжают жить по старинке. И понятие "предприниматель" не прижилось пока. Спекулянт - вот это понятно, и что это такое все знают отлично. И не удивительно, что стоило нам с Маликой появиться с товаром на точке, как тут же нарисовался наряд милиции и естественно они поспешили проявить служебное рвение. Они и в мыслях не допускали, что предъявив нам претензии, тем самым могли загасить росток индивидуального предпринимательства. А может и не так совсем. Возможно, они успели понять, что на этом можно неплохо поиметь лаве. Они может и были проинформированы и вполне возможно, что даже были ознакомлены с законом и указами президента разрешающими подобный вид деятельности. Потребовав документы и разрешение на торговлю вещами, а также документы, показывающие, что этот товар действительно принадлежит нам, они тем самым, привели и меня и Малику в состояние ступора. Мы ведь догадывались, что нарушаем правила торговли, и естественно нам и в голову даже не пришло, что все это обычные придирки "мента к столбу". Только мое понимание, что представителям порядка в данном месте требуется то же самое, что и мы хотим получить в результате продажи привезенного товара, причем по завышенным ценам, смогло помочь мне выйти из столбняка и я, отозвав в сторонку старшего патруля, напрямую спросил:
  - Сколько?
  Тот сделал непонятливую морду лица, и даже возмущенно переспросил:
  - Что сколько? Ты что мне сопляк, взятку хочешь сунуть?
  - Избави бог. Какую взятку? Я просто хотел спросить, сколько согласно закона, принятого нашим президентом о разрешении торговли в отведенных местах, я должен заплатить в виде налога на подобную деятельность. Вы как сведущий человек, а я надеюсь, что это так, подскажите расценки и мы сможем вполне спокойно решить этот вопрос. Мы с сестрой сегодня только в первый раз вышли на рынок и правил пока еще не знаем. Так сколько?
  Милиционер задумался. И я его понимал. Он может в настоящий момент, как заработать себе немного денег, так и не заработать, но зато в этом случае сможет получить от начальства благодарность за недопущение.... Хотя я не уверен, что именно так думал этот страж законности. Может он просто прикидывал, сколько содрать с нас денег. Напрямую предлагать "крышевание", тем более какому-то мелкому спекулянту, в милиции еще не додумались, я почему-то так подумал. Но вот брать мзду со всех подобных мелких торгашей они умели и делали. Как бы мы не старались, не замечать подобные мелочи, но они были и были всегда. Еще, наверное, с тех самых времен, когда придумали брать налоги за право торговать. Попытка коммунистов вытравить всю частную предпринимательскую жилку из людей результата не принесло. Это вмиг выплыло на поверхность, стоило только правительству принять соответствующие законы и придумать рыночную экономику. Люди сразу вспомнили, как это делать и что для этого нужно. Соответственно появились и дельцы пытающиеся ловить рыбку в этом мутном водоеме под названием "Рыночные отношения".
  Вот и с нами.... Ни каких документов у нас нет, даже у Малики нет паспорта, она только подала заявление на его восстановление в связи с потерей. Эти менты вправе нас отвести в РОВД и даже изъять весь товар. Я это понимал и пытался как-то избежать подобной участи. Не знаю, получилось бы у меня это или нет, но на помощь пришел Дамир, брат Малики. Оказывается, мы его не зря взяли с собой, правда оставили его с основным товаром в стороне. Он, видя, что нас вот-вот зацапают менты, поспешил на помощь. И получилось как в глупой детективной книжке, но что есть, то есть. И он, и один из наряда милиционеров, хорошо знали друг друга, вместе служили во внутренних войсках. Это я уже потом узнал. А сейчас он, подойдя к нам, поспешил поздороваться с нами и тут же спросить обращаясь к блюстителям порядка:
  - Салям брат. Ты чего это к моей сестренке пристал? Уж не хочешь ли таким способом с ней познакомиться?
  - О! Дамир, салям! Это твоя сестра? Я что-то у вас в доме ее не видел.
  - Так она в Алма-Ате в институте учится, откуда бы ты ее знал. Хотя я тебе фотку показывал, когда мы еще служили.
  - Ну, братан, когда это было.
  - Во-во, так и забывается боевая дружба, я не я и кобыла не моя. А прошел то всего год. Ты как я смотрю уже сержант, глядишь, скоро и начальником РОВД станешь?
  - Э-э-э, братан, шутишь. Какой начальник, тут вон сокращения намечаются. Зарплаты нет, говорят, что денег нет, и неизвестно когда будут, а ты начальник говоришь.
  - Ну, вам проще, пришел на рынок, предъяву к барыгам предъявил, и они тебе в карман положат купюру.
  - Тише, тише. Не все так просто. Тут надо еще подумать, прежде чем предъяву кому-то предъявить. Город то маленький, все всех знают. Родственники и у наших начальников есть, можно и погореть на этом. Вот и сейчас. Только-только вырисовываться стало что-то похожее, а тут ты влез. Сестра твоя оказывается. Ну и как я могу что-то потребовать с нее, ты же потом не уважать меня станешь. Я прав?
  - Ну а как ты хотел. Сегодня ты меня выручаешь, завтра я тебя как-то отблагодарю. На том и стоим. Казахи друг друга не должны обижать, мы все одной крови, пусть и с разных родов наши предки, но, тем не менее, мы казахи и помогать друг другу обязаны.
  - Да понятно это все. Но сам пойми, жить как-то надо. Если казахов не трогать, то и ноги протянуть не долго. Свой карман ближе, иногда приходится не обращать внимания на подобное родство. Вон, смотри - он кивнул на сидевшего возле раскладного столика с каким-то товаром, разложенным на нем, пожилого мужчину казахской национальности. - Сидит вот, торгует табаком, причем почти ежедневно тут сидит, казалось бы, что с него возьмешь, товара-то у него - кот наплакал, но если с него не брать, то и другие откажутся платить. А с нас начальник требует маржу, иначе нельзя, договор с ним каждый из нас имеет. Устный, но, тем не менее, он есть, со всеми при приеме на работу проводят профилактическую проработку. Не будет маржи, не далек тогда и день, когда вылетишь из органов. Ну, я тебе это по-дружески объясняю, как-никак два года рядом спали. Так что обиду не таи, что я с твоей сестренки намеревался мзду взять.
  Я мог бы вмешаться в разговор и кое-что посоветовать. Я знаю, что все вскоре само по себе организуется, и даже в такой глубинке появятся свои ОПГ, братки и другая нечисть, паразитирующая на желании людей что-то заработать своим трудом. Остановить подобное невозможно и советовать, как заработать и что для этого надо сделать милиционерам я не стану, они и сами дойдут до этого, а если не они так другие. Но вот предостеречь от будущих неприятностей этих ребят и помочь хоть чуть-чуть новоявленным торговцам можно попробовать.
  - Чем самим тут брать мзду от торгашей лучше назначьте смотрящего и постоянную сумму в денежном эквиваленте, которую надо отдавать. Он будет под вашей крышей работать, и ему хорошо и вам, ведь какой-то процент от собранного налога будет идти вам. Тогда и начальнику будет что отдавать и вы как бы ни при делах.
  - Ты смотри, а пацан-то дело говорит - удивился сержант. И продолжая тему, как бы в шутку предложил: - А что, давай Дамир займись этим делом, а мы тут рядом всегда будем, если что, сразу зови, и мы помощь окажем.
  - Да меня тут тогда вся моя деревня возненавидит, да и не справлюсь я с таким делом. Это же, каким надо быть отмороженным, чтобы с людей деньги брать.
  Его друг сделал вид, что он тут ни при чем, как будто и не пытался только что поиметь с нас свой маленький гешефт. Не обращая внимания на милиционера, я попробовал тут же, как бы продолжая начатую ими тему, предложить Дамиру взяться за организацию своего бизнеса, причем именно так как я его представлял по прошлой жизни:
  - Не обязательно просто собирать деньги, как это делает твой друг. Ты же можешь тут что-то типа кооператива организовать, и с администрацией договориться на аренду рынка, а чтобы все стало официальным, и никто из твоих знакомых не возникал, что приходится платить за право торговать на рынке, наштампуй разрешительные разовые талоны. Тогда никто и слова не скажет, все по закону будет, зато никто торгашей тут пугать не станет, что товар отберут. Люди будут тебе только благодарны.
   Я знал, что вскоре к этому все само по себе придет, но до этого еще надо дожить. А я, таким образом, оберегу местных предпринимателей от наездов залетных оборзевших рэкетиров. То, что они появятся повсеместно, я точно знал, а так глядишь, в этом городишке обойдется, и люди смогут работать под защитой местных милиционеров. Конечно, вполне может быть, что желание местного начальства поиметь с этого большие суммы денег заставит появляться и мысли об увеличении налоговых ставок, но это уже не мое дело.
  Видимо это, вскользь сделанное предложение каким-то краем зацепило брата Малики. Он после нашего возвращения домой подсел ко мне после ужина и стал интересоваться, откуда мне известно как надо торговать на рынке? Я сделал удивленное лицо и спросил:
  - Ты что, телевизор разве не смотришь? Смотришь? Наверное, ты только одни фильмы и смотришь. Надо и познавательные программы слушать. Вот ты, к примеру, знаешь таких людей как академик Шаталов, или лидера движения "Яблоко" Явлинского?
  - Ну, это яблочко под именем Явлинского почти постоянно по телеку показывают, и что?
  - А то! Они себя мнят великими экономистами, и они уверяют, что точно знают, что нам всем сегодня надо делать. Они предполагают, что необходим переход всей Советской экономики к рынку, причем утверждают, что этот переход займет в нашей стране 1,5-2 года. Представляешь? Нет? И я не представляю. Как это можно перестроить Социалистическую систему на рыночные отношения, считай перейти из социализма к капитализму за столь короткое время. Нет, я понимаю, конечно, примером может служить Октябрьская революция, когда от капитализма мы в срочном порядке стали переходить чуть ли не к коммунизму. Пример, конечно, впечатляет. Но сколько в конечном итоге времени понадобилось, чтобы сказать на съезде партии, что мы уже все. Мы уже живем при социализме, и до коммунизма осталось всего ничего. Так ведь прошло-то не полтора года после смены режима, прошло почти пятьдесят лет. И то, как оказывается, нам всем было на это насрать. Никто не задумывался, как мы живем? При каком таком строе? Всем по фигу было. Ну не всем, наверное, кто-то же был уверен, что иначе жить нам нельзя и все такое.
  - Все это понятно, ты лучше не школьную программу мне пересказывай, а давай по существу. Ты как я посмотрю, наверное, отличником в школе был. Шпаришь как по учебнику.
  - Я мало чего знаю, сам же видишь пацан пацаном. Это только за счет моего большого роста, кажется, что я уже взрослый парень, а так я еще считай ребенок.
  - Но рассуждаешь уже вполне так...., даже на удивление вполне толково, да и действия твои сами за себя говорят. Так, ну и что ты там про торговлю думаешь?
  - Что думаю? - Я сделал вид, что и в самом деле задумался. Дамир смотрел на меня в ожидании, явно надеялся, что я смогу ему что-то объяснить, подсказать, посоветовать. Видимо у него желание понять, что делать и как, засело давно в голове, и он хватался за меня как утопающий за соломинку, потому что никто другой в его окружении даже малейшего представления не имел, как и что делать в нынешней не простой ситуации. И я понимал его, ему, как и многим его сверстникам не хотелось упустить момент, когда все может поменяться, и они, пусть и неосознанно, но чувствовали надвигающиеся перемены, жаль только основано все это не на знаниях, а чисто интуитивно. И как я понимаю тот словесный понос, что прорвался по телевизору, вносит в головы всех людей только разброд и шатание. Всяк начнет понимать в меру своей испорченности и именно от незнания обстановки все предстоящее действо будет проходить как в роддоме при рождении новой жизни. С потугами, криками, угрозами по отношению виновника этого процесса, ибо не простое это дело родить новое и прекрасное. Да и тот факт что, родив новое это еще не все, впереди предстоит большой труд, надо вырастить, воспитать, не дать заболеть, выучить и направить по правильной дороге жизни, все это очень трудно, особенно когда все приходится делать впервые.
  - Дамир, ты хоть читал закон первого Президента Казахской ССР о предпринимательстве и его развитии?
  - Откуда? Нет, конечно. Я даже не знаю где такое можно прочитать, да и зачем? Этих законов тьма тьмущая, надоели они, как не знаю что.
  - Зря. Читать надо, будет хоть, что сказать в ответ на такие вот притеснения со стороны лиц властью наделенных, как твой друг, к примеру. Особенно со стороны именно таких вот, мелких и кусачих. Потому что их много, и нам от этих паразитов будет несладко в предстоящий переход от социализма к капитализму, от плановой экономики к рыночной. Я так думаю почему-то. Мой тебе совет, поступай в институт на финансовый, экономический или хотя бы на юридический факультет. Без знаний дохлый номер стать преуспевающим человеком.
  - Пытался. Не сдал я вступительные экзамены. Поступал в Ташкенте на юриста, не прошел по конкурсу. Вот и сижу дома в сомнениях то ли еще раз попробовать, то ли работать пойти. Но сейчас работу очень трудно заполучить. Я поэтому и заинтересовался твоим предложением, в надежде, что устами младенца глаголет истина, глядишь и подскажешь хоть что-то.
  Я знал, что в скором времени в городах как в сказке появятся многочисленные платные ыыыыыыыыцучебные заведения, различные курсы и тому подобные учреждения, знал, что все они будут обещать получение хороших знаний. Но это потом, сегодня же люди крутятся сами по себе. Никому из правительства пока еще не пришло в голову, что пора уже проводить ликбез. Но и это понятно, они и сами были несведущими в этих вопросах и тыкались, как щенки в подставленные ладони, в суровую правду действительности. Именно от незнания как все провернуть и как все наладить в кратчайшие сроки начались разброд и шатания в государстве, а некоторым "светлым" головам тут же, как по подсказке, пришла идея что без "учителей" со стороны ну никак не обойтись. А те рады стараться, не зная Советских людей, не имея представления, что конкретно можно сделать в такой ситуации насоветовали такую чушь, что и потом долгое время всем икалось. Мне, да и многим простым людям тогда показалось, что наши руководители продались со всеми потрохами нашим извечным "доброжелателям". И кто его знает, может, люди и не ошибались, кто-то и мог работать за обещание предоставить ему гражданство где-нибудь на западе. Даже Горбачев, первый и последний Президент СССР свалил за бугор. Одно это уже говорило, что он чужой для людей страны, которой так "умело" правил, он оказывается гораздо ближе по духу и делам своим нашим извечным недругам.
  Я немец по национальности и то в то время сомневался, стоит ли мне уезжать или нет. Не секрет, что для многих людей спешащих покинуть страну, главной причиной уехать из страны, где родился и вырос, было стремление найти лучшие условия жизни. А тут к тому же для немцев особые льготы по прибытию обещали. Как тут не поддаться и не уехать? Ну и стадное чувство, когда твои сородичи уезжают то, кажется, что другого выхода нет, не хочется сзади оказаться. Много конечно и других причин. Тут, и развал СССР, и появившееся желание людей других национальностей жить без указки с Москвы, а соответственно и без русских в своих анклавах, и появившийся в результате страх оказаться у разбитого корыта, а иногда и просто в могиле, в этих самых ново образующихся государствах - все это толкало русских, да и не только их, но и множество других людей, сменить местожительство, и найти свой островок безопасности и благополучия. Поэтому я не осуждаю людей, каждый из уехавших в это непростое для страны время за границу найдет массу причин, по которым он уехал. Может и Горбачев сменил местожительство по причине неуверенности, что ему простят развал страны и не привлекут к ответственности. Пример наглядный в лице Чаушеску в Румынии. Только вот здесь имеется одна странность, нашему "управителю" от слова "упырь" чуть ли не красную дорожку постелили, встречая того с распростертыми руками, награждая и возводя в ранг чуть ли не Героя всей планеты, а вот насчет Чаушеску никто и словом не попытался заступиться. Парадокс, однако. Или все это так и спланировано? Не знаю, да и не хочу знать. Правители приходят и уходят. Кто-то из них с хорошей славой и памятью людей, кто-то с плохой. А в России все правители почему-то славу имели дурную, никто не заработал себе благосклонность народа. Видимо тут что-то есть, на пустом месте подобная слава не появится.
  Че то я увлекся. Пора бы и собой заняться, да и попробовать помочь брату Малики не помешает.
  Мне тоже вот выпала небольшая возможность научить сидящего рядом человека и дать ему толику знаний, большего я не мог ему предложить, ибо и сам в прошлой жизни был всего лишь лесником и ничем больше не занимался. Лесник с высшим образованием - это и тогда было редкостью. Зато я внимательно смотревший в свое время по телевизору все политические и экономические новости мог иметь возможность хоть как-то анализировать и сравнивать полученные знания из различных источников. А они, знания естественно, так и посыпались, как горох с высоты, хоть из общения с телевизором, хоть из интернета в последующем. Особенно из интернета, я тогда даже не заметил, откуда и почему так быстро он стал, я имею в виду компьютер, моим основным собеседником, и даже в какой-то степени другом. Незаметно и очень быстро вошел в обиход и стал самым значимым в общении людей. Правда, в последние годы моей дружбы с ним я не особо стал ему доверять. Как только появился контроль над тем, что происходит на его страницах, так сразу он стал почти бесполезным. Я не был согласен с контролем, но кому интересно это. Появились мысли у властных структур, что свободомыслие опасно для нашего государства и появился контроль. Не знаю, правы они или нет, не буду даже думать об этом. Но мнение мое такое: - Если есть что-то, чего следует опасаться и скрывать, значит, есть и отклонения в правильности курса государства. И это никакими запретами сегодня не скрыть, так как не имеет значения, ведь людей с хорошим образованием и умеющих сопоставлять и понимать, что к чему в стране происходит, очень много, и это стало возможным благодаря политике по обязательному образованию. Так что лапшу вешать народу уже чревато.
  Ну да бог с ними. Нам до этих высот далеко и хотя думать нам еще никто не смог запретить все одно надо понимать, что одними мыслями сыт не будешь. Поэтому я и стал просвещать Дамира, пытаясь хоть как-то направить его мысли в нужном на сегодня направлении. Я для себя уже поставил целью сделать так, чтобы у меня появился весомый стартовый капитал, и ему я стал внушать эту же мысль.
  - Сейчас в стране неразбериха, и вполне возможно, что союзные республики, вернее их руководители захотят большей самостоятельности, даже и так может получиться, что все они станут самостоятельными государствами со своими законами, со своими деньгами, короче полностью самостоятельными.
  - Ну, ты и загнул. Кто же им даст это сделать? Вон, Чехословакия, только вякнула, сразу там танки появились, и все закончилось. А ты тут такое городишь....
  - Ну а что не так-то? Прибалтийские республики уже почти откололись. Я не утверждаю, что все так и случится, просто я тебе возможный вариант излагаю. Нет, нет, это не я так считаю, это мне один мой хороший товарищ рассказывал, вернее не мой товарищ, а отца друг. Большой человек, он многое чего подобного рассказывал отцу, ну и я прислушивался к их разговору. Вот сейчас тебе рассказываю. Твое дело прислушаться к моему рассказу или послать меня куда подальше. То, что я тебе могу предложить, это лишь мои догадки, основанные на полученной от этого друга информации.
  - Ладно, давай рассказывай, может, и в самом деле что-то умное услышу. Все равно здесь никто ничего не знает.
  - Нужно просто понять, что все в настоящее время катиться к подобному сценарию. И те люди, которые не будут просто наблюдать, а активно станут во всем этом участвовать, окажутся на плаву. Вот я тебе предложил взять в аренду рынок...
  - И кто его мне позволит взять в аренду? - Вновь перебил Дамир. - Там же есть свой директор, он-то куда денется?
  - Тут все дело в настоящий момент будет в желании городского начальства иметь наличные, а порой и левые деньги. Ведь уже сейчас Министерство торговли приказало долго жить, нет его. И все торговые точки остались без хозяина. Ну не совсем без хозяина, пока еще все это дойдет до низов. Но когда ты подойдешь к городскому чиновнику в ведении, которого находится рынок, и потихоньку скажешь, что он будет иметь процент от твоей деятельности, то, я почему-то думаю так, он не откажется от такой возможности. Рынок тут в городе небольшой пока и особо ничего собой не представляет. Хотя ты и не читаешь принятые законы, и указы Президента, но есть уже закон "О собственности в Казахской ССР", принятое еще в прошлом году в декабре, и он-то как раз положил начало переходу от социалистической экономики к Рыночной. Именно здесь, в этом законе, даются права местным Советам распоряжаться коммунальным имуществом. Рынок как раз относится к этому имуществу. Так что вариант передачи в доверительное пользование тебе как председателю кооператива вполне реален.
  - Не понял! Какой кооператив? Нет у меня никакого кооператива.
  - Нет? Значит будет. Этим надо будет в первую очередь заняться. Ты, твои родители, два-три соседа или родственника вполне будет достаточно, чтобы создать кооператив, хорошо будет, если в состав этого кооператива войдут кое-кто из работников базара, а еще лучше, если председателем станет какой-нибудь работник рынка. Ну, допустим сторож ночной. Фикция конечно, но зато никто не скажет, что рынок захватили рэкетиры.
  - О чем ты говоришь? Какой сторож, какая фикция, какие рэкетиры, ничего не понимаю.
  - Пока тебе и не надо много понимать, потом уже по мере внесения ясности в этих делах по собственности, когда сами власти кое-как смогут понять что это такое и с чем его едят, тогда ты уже сам сориентируешься и примешь решение. Я почему-то думаю, что в дальнейшем появится частная собственность на подобное имущество и соответственно возможность появится выкупить полностью рынок, не тебе, а кооперативу, ну или как там потом будет называться твое хозяйство ему и будет оно принадлежать, если, еще раз повторяю, ты сможешь выкупить этот рынок. А то, что ты плохо понимаешь, как все это провернуть, вполне понятно, все мы плаваем в этом дерьме и пока еще нет понимания как из него выбраться. Но в том то и закавыка, что плавая в нем, надо еще умудрится найти в дерьме то немногое что чуточку тверже, чем все остальное, и умудриться понять, как это немногое можно использовать, чтобы на плаву держаться и не утонуть. Я бы тебе еще посоветовал иметь "крышу", тут надо конечно подумать, чью крышу лучше иметь. Или из членов местного Совета или из ментов, но ни в коем случае не из братков. А они появятся, все еще впереди, я так думаю почему-то. А лучше бы конечно с начальником твоего друга пересечься. Он же тоже входит в местный Совет, и он же милицией руководит. Так что если сумеешь к нему в доверенное лицо войти, то тебе сам черт не страшен будет. Только одно запомни: - Никому не верь, полностью свои мысли никому не открывай, и умей анализировать ситуацию. Сам понимаешь, что этому надо учиться, а значит хоть заочно, но институт закончить надо обязательно. Поверь мне - это пригодиться. И это не слова друга моего отца это уже мои пожелания. Ты можешь мне верить или не верить, это твое дело. Я не экстрасенс и предсказывать не берусь, но вот моя интуиция говорит, что все так и будет. И если не сделаешь это ты, то кто-то другой провернет все это, а ты только руками сможешь развести.
  Дамир смотрел на меня с недоверчивостью, и я его понимал. Какой-то пацан сидит и вещает такое, что ему и в голову прийти не могло. Но, я-то знал, и неплохо помнил, как многие из моего окружения в той прошлой моей жизни при разговоре со мной на эту тему, разводили в недоумении руками и сожалели. Сожалели, что некому было в тот момент подсказать как надо действовать, что им нужно было конкретно предпринять, чтобы мимо не прошел тот кусочек сладкого пирога который другие, кто умело, с пониманием того что делают, а кто просто воруя, делили на куски. Убеждать своего собеседника, что именно так и надо поступить я не собирался. Если мозги варят, то и сам догадается, что ему не просто сказку рассказали, а вполне себе спасательный круг бросили. Поймет, значит, выплывет, нет, значит, потонет или просто поплывет по течению.
  Почему спрашивается, я так увлеченно пытался помочь Дамиру? Честно говоря, я тут преследовал несколько целей. Во-первых, это брат нашей Малики, а она для меня уже как-то незаметно стала почти родной, как сестра мне она, и естественно все ее родные для меня не безразличны. Во-вторых, предлагая подобную деятельность ее брату, я как бы примеряю все что говорю и на себя тоже. Ведь и мне предстоит что-то подобное организовывать в последующем. Где, это будет происходить, я еще и сам не знаю, и каким образом это делать тоже плохо себе представляю. Поэтому я и хочу посмотреть на примере молодого парня. И то, что я ему подсказываю это не фантазия моего больного разума, это все будет именно так, как я говорю. И я уже говорил, что многие мои знакомые были бы очень благодарны хоть кому, хоть самому дьяволу, если бы тот вовремя смог их сориентировать, что следует делать в тот промежуток времени.
  Или в этот?
  Для меня сейчас в этот.
  Знаю, что без начального капитала что-то стоящее замутить очень трудно. Можно конечно, но потребует массу времени, а это уже плохо. Даже то что мне приходится здесь отсиживаться из-за каких-то бандитов уже плохо. Время..., однако.
  - Дамир, у тебя есть хоть какие-то деньги? Они тебе очень будут нужны, если ты все-таки решишься и начнешь действовать?
  - Ну откуда у меня деньги. Есть у отца с матерью на книжке, собирают нам на свадьбы. Мне и сестренке, без тоя ведь не обойтись и это еще не все, без выкупа себе невесту найти для меня очень проблематично. Пережитки? Да, для кого-то может и так, но не для казахов. В этом плане традицию все казахи держат строго. Но зато у нас разводов почти не бывает, не то, что у вас.
  - Значит, будем считать, денег у тебя на организацию дела нет?
  - Нет, никаких денег у меня нет. А зачем деньги? Ах, да. Я что-то не врубился. Придется занять у отца. Но это очень трудно, он специально держит на книжке деньги, чтобы соблазна потратить их было меньше.
  Я тут же вспомнил, что пройдет совсем немного времени и эти деньги вначале обесценятся, а затем и вовсе исчезнут. Причем в первую очередь это почувствуют те, кто держит свои накопления в банке. Исчезнут они у тех, кто лелеял надежду на безбедную старость, исчезнут у таких вот людей как Узбекбай, которые всю жизнь собирают деньги, чтобы дети смогли заиметь себе семью или построить себе дом. В этом городе надеяться на получение квартиры от государства не приходится. Здесь в основном свои дома, частные, и этих сельчан, как и многих кто жил в деревнях, аулах и селах подобная благотворительность как получение бесплатного жилья не коснулась. И не секрет, что многие молодые люди поуезжали в города только потому, что там они могли получить бесплатное жилье. Как это на самом деле обстояло рассказывать долго, так же долго, как ждать очередь на получение квартиры. Я сам ждал, и хорошо помню почти двадцать лет прошло, прежде чем получил квартиру нормальную, до этого жили с женой в бараке.
  Зная про то, как обойдется государство с денежными накоплениями своих доверчивых граждан, и, зная как этого можно избежать, я посоветовал Дамиру поговорить с отцом и попытаться его убедить, чтобы тот как можно быстрее снял деньги со сберкнижки. И не просто посоветовал снять и держать их в бездействии. И хотя до него все это доходило с трудом тем не менее я надеялся, что он понял необходимость пускать их в оборот, или что-то приобрести на них ценное, чтобы в любой момент можно было вернуть их, продав то, что купил. Я еще долго объяснял, почему необходимо так сделать и в конечном итоге я предложил Дамиру свои деньги. При этом пояснив, что не хочу потерять деньги сейчас, я их даю Дамиру без процентов, но с одним условием, что отдаст мне долг, как только сможет, только уже по курсу, который будет в будущем. А в дополнение привел простой пример:
  - Дамир, сколько стоил в прошлом году ну..., взять хотя бы творог, помнишь?
  - Где-то девяносто копеек за килограмм. А зачем ты спрашиваешь?
  - Сегодня ты, за сколько можешь его купить?
  - В магазине его уже давно нет, поэтому не знаю, а на базаре за два рубля пятьдесят копеек можно купить.
  - А сахар?
  - Так его уже и днем с огнем не найти. Если где-то и появится, то вмиг очередь образуется на полквартала. И цена...., прямо скажем несопоставимая с прошлыми расценками. Так и талоны же еще нужно иметь, чтобы купить продукт.
  - Ну вот, и я об этом, ты сам привел наглядный пример. Если деньги оставить на сберкнижке, то те жалкие три процента что идут на нее в год, моментально будут сжираться растущими ценами. Только глупые не поймут этого.
   Сам же про себя подумал, что и я такой же был в то время. Это я сейчас могу посоветовать снять с книжки деньги, чтобы они не пропали в этих финансовых играх, и не попали в чей-то жадный карман. А тогда, я точно так же рассуждал, и если бы не наше намерение уехать в Германию то деньги так и лежали бы на книжке, и как у всех кто держал и надеялся на то, что государство их не обманет, они попросту пропали бы. Испарятся! Многих людей это буквально подкосило, а некоторым пришлось в результате стать бомжами. Пенсии зачастую не платились, а некоторым она и не положена была и у них вся надежда была на денежные накопления, которые они сами себе откладывали на старость. Была и сплыла. Зато все поняли, что с государством на деньги играть нельзя, шулер еще тот, как оказалось.
  Вопросов у Дамира было много и мы с ним увлеченно вели разговоры и спорили, пытаясь не столько добыть истину, сколько старались сами себя убедить. Не заметили даже, как к нашим разговорам присоединился вернувшийся с работы отец Дамира. Как и все мы в то время он даже не сомневался в том, что государство сможет преодолеть временные неурядицы и то, что происходило в настоящий момент в Москве это всего лишь результат неправильных действий Горбачева. Узбекбай, как и многие из его знакомых, имея постоянную работу в садах пригородного совхоза занятого именно выращиванием фруктов и в том числе винограда, не мог простить, что бездумная политика правительства по безалкогольной реформе привела к почти полному уничтожению садов и в Узбекистане, и здесь, в пригородах. Он работая в одном из совхозов занимавшемся выращиванием винограда вмиг потерял работу и только небольшие накопления оставшиеся от того времени напоминали ему, что и он был вполне нормальным мужчиной приносящим основной доход в семью. А сегодня он находится на обеспечении своей жены, и приносит деньги домой, заработанные им от случайных заработков, работая в одной из местных строительных артелей.
  Его, как и других многих вкладчиков в сберкассы государства даже не заставило задуматься проведенная акция министерства финансов по изъятию денежных купюр в 50 и 100 рублей. Дома у него таких денег было совсем мало, и они поменялись без труда, уложились в отпущенный трехдневный срок, даже не смотря на то, что очереди в эти дни в Сбербанк СССР были большие. Но вот наше настойчивое утверждение, что деньги необходимо снять со счета его вначале огорошило и даже в какой-то степени напугало.
  - Это что же, по-вашему, получается, что мои несчастные тридцать пять тысяч могут мне не отдать?
  - Отдадут или не отдадут вам деньги, можно будет узнать завтра. Вы просто пойдете и попробуете их снять, и тогда станет понятно, правы мы или нет.
  Так и решили. Мы так и поступили на следующий день. Отправив Малику с вещами вместе с ее матерью в санаторий, мы втроем отправились в сберкассу. Шиш! Именно так сказал нам Узбекбай после того как отстоял очередь в сберкассе. Оказывается можно получить только 500 рублей в месяц. И это правило действовало уже с января этого года.
  - Мне показали шиш, - растерянно рассказывал Узбекбай. - Не положено снимать больше пятисот рублей. А компенсацию в связи с ростом цен обещают только года через три провести. Да Аллах с ней, с компенсацией, мне бы забрать мои сбережения.
  - Боюсь, что с этим надо поспешить. - Я вспомнил, что именно в этом году будут все счета в банках "заморожены". - Мне кажется, что министерство финансов на этом не успокоится, могут сделать так, что люди потеряют свои сбережения, и сам, как вы говорите Аллах, не поможет, так как не знает, чего следует ожидать. Сами же видите, продуктов в магазинах почти нет, а если есть то сахар, конфеты и даже макароны выдают по талонам, цены поднялись в два-три раза, зарплату повысили не всем, меняют деньги. Все это напрямую указывает, что грядут перемены, причем очень большие перемены.
  - Ну и что ты предлагаешь? - Перебил меня Дамир. Он уже не обращал внимания на мою молодость. Один только факт того что проблемы о которых я ему толковал вчера, уже имеются и они касаются его семьи, уже само по себе говорило о моем понимании нынешней ситуации. И он, и его отец смотрели на меня в ожидании, что я смогу предложить хоть какой-то выход.
  Я задумался. Действительно, а что тут можно предложить? Я с этим не сталкивался напрямую. Только слухи и разговоры мужиков за доминошным столиком.... Правда моя супруга каким-то образом смогла потом получить даже заем. Небольшой, но все-таки. Но это в 1993 году было. А вот как сегодня сделать так чтобы деньги получить? Вопрос... И еще какой.
  - Мужики, честно говорю, не знаю. Если только поискать среди работников банка человека, который подскажет, как можно обойти этот закон. Есть у вас тут знакомые?
   Узбекбай снял пеструю такию (тюбетейка) и активно стал массировать свою думалку.
  - Можно будет обратиться к моему дальнему туыс (родственник), жезде (муж тети) Фархад, вроде как работает в этой сфере. Можно сходить к нему, он, наверное, на работе сейчас.
  - Так вы знаете, где он работает?
  - Да тут не далеко, он бухгалтером работает на железнодорожной станции.
  Я с сожалением вспомнил, что до появления сотовых телефонов еще не дожили люди, живущие в 1991 году, а ведь насколько облегчится жизнь при появлении этой связи, без которой люди даже не смогут себе представить жизнь, в общем-то, совсем недалеком будущем. Очень огромный скачок произойдет в жизни страны за какие-то двадцать лет, и не только в сотовой связи, вообще во всем, а особенно в сознании людей. Но сейчас вот у семьи Малики в доме нет даже простого телефона, так что связаться по телефону нам не светит, пойдем пешим порядком, ну а если повезет то на автобусе. Правда, люди в этом городишке привыкли месить километры ногами, машины здесь тоже пока редкость. К счастью расстояние оказалось небольшим, и мы вскоре были у здания управления железнодорожной станции. Нашли и кабинет бухгалтера, и были встречены вполне радушно и доброжелательно. Но вот вопрос о том, как нам поступить со своими, вернее с деньгами Узбекбая лежавшими на депозите в банке и с его желанием снять их в сберкассе он нам помочь не мог. Но я видел по его лицу, что он знает, как обойти правила, и я понял, что тут я для него лишний, поэтому и смотрит на меня вопрошающе. Его явно смущал незнакомый паренек да еще к тому же не казах. Я поспешил подняться со стула и со словами "схожу-ка я в туалет" покинул родственников, давая возможность им поговорить тет-а-тет.
  Минут через двадцать ко мне подскочил Дамир и возбужденно стал мне нашептывать все, что услышал в кабинете родственника:
  - Ты представляешь, он предлагает такую ерунду, что..., что ..., - он даже не мог подыскать слова, чтобы высказать свое видение произошедшего - короче он говорит, что у него есть знакомый в банке, очень серьезную должность там занимает, естественно не говорит конкретно кто это, но вот то, что тот может нам помочь, обещает уверенно. Только сумма возврата денег будет намного меньше.
  - Насколько меньше? - Я уже понял, что кто-то знающий и имеющий возможность, делает себе деньги на пустом месте. Попросту говоря, залазит в карман владельца сберкнижки, используя безвыходную ситуацию для владельца.
  - Сорок процентов надо будет отдать в качестве благодарности. Да отец лучше выкинет эти деньги, чем даст возможность этому засранцу наживаться за его счет. Он там этого Фархада так стал стыдить, столько неприятных слов ему наговорил..., боюсь, наш родственник плюнет на все и откажется помогать.
  Ну, а что? Естественное желание человека, не привыкшего к таким нелицеприятным действиям по отъему денег у ближнего. Мне тоже претила мысль, что мы, да и не только мы, таких кто захочет свои деньги вытащить найдется немало, и все мы, соглашаясь на эту сделку, попросту помогаем кому-то получать стартовый капитал для будущих афер с наличкой, но куда деваться-то, Зин, деньги-то нужно спасать. Просто надо будет из всего этого выжать все возможное и нам. Наверняка у этого "товарища" есть пути-лазейки, чтобы менять рубли на доллары. Раз сказал "А" то наверняка может сказать и "Б". Только таким, неплохо ориентирующимся в этой сфере дельцам известно, что рубль скоро обесценится и цена его упадет до невероятных размеров. Мне от осознания, что я это проглядел, даже поплохело, я же, как тот самый незнающий лох пытаюсь беречь те несчастные деньги, что достались мне от брата. Берегу, не трачу и совсем забыл, что вскоре все мои деньги обесценятся, и будут стоить копейки.
  - Вот дурак, ведь знал же что так будет, Дамира предупреждал, а сам и не пошевелился, так и "храню" непосильно нажитые мною деньги. Как кощей на злате. Хотя нет, товар есть, есть и доллары, а еще и брюлики, так что не лох я. Но вот прозондировать почву и узнать насчет возможностей менять рубли на доллары мне крайне важно. Обменяв рубли на доллары, я не только сохраню деньги, но смогу неплохо и приподняться. И тут не просто зондировать эту тему надо, тут обеими руками и ногами уцепиться за такую возможность требуется. Другого выхода на доллары мне вряд ли найти в ближайшее время. Вполне вероятно в этом городишке и нет такой возможности, если только в Ташкенте, ну или в Чимкенте, тогда понятно, там крупных банковских учреждений много. Но чем черт не шутит, может, и не так я понимаю ситуацию, возможно как раз то, что этот самый, Сары-Агач, мало кому известен, как раз и способствует тому, что именно местный Сбербанк будущие миллионеры для своих махинаций и используют. Переводят деньги сюда, а здесь как в бездонной бочке, все куда-то пропадает. Попробуй, найди тут концы. Это я так думаю, хоть и ни разу не финансовый гений. Но, все-таки..., чем черт не шутит. Раз есть такой человек, способный выдать все деньги с книжек испуганным владельцам накоплений, пусть и за немалую мзду, то, наверняка, у него есть выход на людей, которые могут и доллары менять на рубли, играя на стремительно меняющемся курсе рубля. И эти неизвестные "добрые дяди" давая добро подобным махинациям сами того не подозревая помогали вкладчикам спасти свои деньги, беря за это соответствующую их риску плату. Так что, надо дать - видимо последние слова, я произнес вслух, так как Дамир все это время продолжавший мне объяснять, как поступит отец с предложением его родственника, вдруг приостановился и недоуменно переспросил:
  - Как дать? Свои деньги отдать за пустяк. Это же наши деньги, с чего бы это их отдавать какому-то проходимцу?
  - Дамир, не кипишуй. Ты видел, какая очередь стоит в Сберкассе? Видел. И это будет до тех пор, пока люди не вытащат свои кровные. Получив пятьсот рублей, они их проедят тут же. И все, нет денег. Хоть так, хоть по-другому, но ту сумму, на которую они могли, в свое время, купить ту же машину допустим, они уже не смогут ее купить. Деньги обесцениваются, и ту мелочь что им выдают уже не собрать в кучу, чтобы что-то стоящее купить, да и нет нужного товара для того чтобы деньги потратить. Мы же с тобой вчера подробно это обсуждали, или ты так и не понял что вот-вот всех нас, кто имеет деньги, попросту кинут. Ну ладно твой отец, у него в голове просто не может появиться столь крамольная на его взгляд мысль, но ты-то, молодой и вполне адекватный человек должен понять, что нельзя ждать, нужно действовать. В данном случае я советую согласиться с этим "бухгалтером", а если у него есть возможность поменять рубли на доллары, то пусть поменяет. Не знаю точно, какой курс сегодня, но то, что он вскоре повысится, я гарантирую. Ты, кстати, можешь, используя эти связи попытаться на пустом месте заработать кучу бабла на обмене денег, таких желающих, поменять рубли на доллары сейчас станет много. Правда, это связано с риском загреметь на нары. Сейчас наверняка усилят контроль над подобными спекуляциями, и вероятность попасть в неприятность многократно увеличится.
  - Ну и зачем ты мне советуешь подобными делами заниматься?
  
  Честно говоря, я и сам не знал, зачем я его подталкиваю к подобному делу. Видимо мои знания как это делалось в моей прошлой жизни, мне покоя не дают. То, что правильными и законными путями в этот промежуток времени ничего не сделать, я знал. Поэтому видимо я и стал ему советовать явно нехорошие дела, и как мне кажется, не столько для Дамира, сколько для себя.
  - Тебе же как-то надо возместить те сорок процентов, что придется отдать меняле, вот и договаривайся с ними, чтобы можно было иногда менять рубли на доллары. И старайся в будущем все деньги, я имею в виду рубли, менять на доллары. Это устойчивая валюта на сегодня и люди, поняв это, будут втридорога их покупать, да что там в три, и в пять, и в семь раз дороже будет, пока государство не опомнится и не введет в обиход обменники. Я имею в виду, что разрешат менять рубли на доллары. Откуда знаю? Да все оттуда же. Умею, значит, доходить до всего своими мозгами.
  - А я вот что-то ни хрена не понимаю в этих делах - с сожалением проговорил Дамир - значит, говоришь нужно соглашаться? Тогда пойду, попробую уговорить отца, но что-то не уверен, что он поймет меня и согласится.
  - Пообещай, что если все пойдет не так как нам бы хотелось, то я ему возмещу убытки. Не все конечно, но часть точно.
  - У тебя так много денег? Ты и мне собирался помочь и ссудить деньги, и отцу обещаешь. С чего бы это и откуда у мальца столько денег?
  - Не беспокойся, деньги есть. От отца остались. Кстати, если с долларами что-то прояснится, то имей в виду еще на десять тысяч рублей, я то же хотел бы подстраховаться.
  Все решилось буквально за два дня. Узбекбай получил свои деньги, отдал двенадцать тысяч комиссионных и мы смогли поменять рубли на доллары. Все это прошло без каких-то затруднений, и я лишний раз убедился, что пословица "не имей сто рублей, а имей сто друзей" как никогда очень точно определяет суть сегодняшнего дня. Вернее не так, имей и сто рублей, и сто друзей, которым можешь заплатить за "дружбу". Все верно, понятия меняются стремительно и каждый из живущих здесь, в этой стране людей, старается попасть в нужное русло, только вот не каждый знает, где это основное русло, и зачастую все гребут в неизвестном направление и как попало. Вот как я, например. Знаю, что именно в этот период многие делали свои будущие миллионы. Знаю что деньги вот они, рядом, и в какой-то степени даже знаю, как это нужно делать, но зная это, одновременно понимаю и то, что знаний для этого у меня явно маловато. Понимаю, что учиться мне уже поздно, вернее нет для этого времени. Тут дела делать надо, деньги делать, а не учиться. Это можно и на потом оставить. И какой же выход?
  Я вновь стал перебирать варианты, каким образом можно применить мои знания будущего. Сколько не перебирал, но все сходилось на вариантах: или учеба, или найти себе знающего хоть что-то в этой области человека, с которым можно поделиться знаниями, а он, уже основываясь на этих знаниях, сможет претворить в жизнь мое желание обеспечить материально и себя и своих сестер. Я как-то не задумался даже, что все эти мои желания чересчур простые и меркантильные, и что я сам уже становлюсь человеком, зацикленным на деньгах. Расхожее мнение в СССР, что не в деньгах счастье, в короткий срок стало не актуальным для меня. Эти года перехода в капитализм и для меня не прошли бесследно. Уж я-то как никто другой знаю, что именно деньги станут мерилом всего в эти года. И как бы мне не противно было смотреть на мои потуги в желании заиметь эти самые деньги, я другого пути сейчас не видел. Знания будущего мне помогут отыскать возможность как это сделать, не мараясь особо в грязи.
  Дамир для этой роли явно не подходит, ему тоже требуется человек, который его бы направлял и помогал. Кстати, надо будет ему посоветовать обратить внимание на своего родственника, бухгалтера и стать для того партнером. Явно этот человек играет, какую-то более значимую роль в городе, чем просто бухгалтер. Связи, блат, "ты мне, а я тебе" - все это тоже очень нехилые аргументы при решении многих вопросов. Особенно здесь в Казахстане, где всякий человек, чуть-чуть приподнявшийся по вертикали власти, в обязательном порядке пытается помочь всем своим родственникам занять более-менее значимые и нужные ему в дальнейшем продвижении должности. Это не ново, всегда так было, просто никогда не афишировалось, даже вроде, как и преследовалось, но не искоренялось до конца, ибо сидящие наверху тоже люди, и им так же требовались свои люди рядом. Вся борьба с коррупцией это ничто иное как только повод для того чтобы или убрать человека неугодного или показать людям свою принципиальность. Понимая, что на словах не очень убедительно выходит, делали и наглядные экзекуции, и чаще всего подставляли в качестве великих коррупционеров взяточников, но и тут не все однозначно, вполне возможно они были чересчур жадными и не делились с вышестоящими начальниками. Были конечно и исключения. Взять хотя бы "Узбекское дело", или "Хлопковое дело", хотя руководители следствия Гдлян и Иванов считали тогда что это не так, что это "Кремлевское дело" так как именно оттуда росли корни. И хотя это дело всколыхнуло весь Советский Союз, и даже привлечено к ответственности было около четырех тысяч человек, но искоренить подобное не удалось. А ведь это происходило в Советской стране, где слово мораль было весьма популярным. Так что тогда говорить о временах когда все рухнуло. Ясно же, как божий день, все только обострилось. И я тут ничего не смогу изменить. А ведь как говориться "Не можешь устранить проблему - возглавь и веди туда, куда тебе нужно", чуточку не так конечно это звучит в первоисточнике, но для меня и для дела моего именно так и должно быть.
  ***
   Целых две недели я активно помогал Дамиру, который на удивление очень активно принялся претворять в жизнь наши планы по приобретению рынка в доверительное пользование. Правда моя роль тут в основном сводилась к советам. Вопросов у Дамира была масса, а так как я и сам смутно представлял, как необходимо все это делать, то все делалось чисто интуитивно. И если бы не помощь Фархада во всех возникающих проблемах с начальством, то вполне возможно, что у нас ничего бы и не получилось. Он отлично знал, кому и сколько дать маржи, чтобы дело не стояло на месте, знал и подсказывал, какие документы необходимы, и как их готовить. Короче на удивление знающий бухгалтер, и я теперь понимал, почему к нему все обращались. ОН УМЕЛ это делать. Я и раньше понимал, что хороший бухгалтер в любом заведении или предприятии это считай полдела сделано, и любой умный руководитель будет такого работника беречь и лелеять. Смотря на него, я дал себе слово, что как только у меня более-менее все устаканится, я обязательно поступлю на бухучет в финансовый институт. Ну, на крайняк, просто курсы бухгалтера закончу. Корочки юриста то же конечно неплохо бы получить, но...., пока не до жиру, быть бы в живу.
  Я бы вероятно и дольше оставался в этом городке, но вот постоянные напоминания сестренок о нашей матери не давали мне забыть, что я не сделал того что пообещал себе сделать. Хотя мое желание отомстить уже отошло в сторону, и я даже как-то стал забывать обо всем этом, тем не менее, оно так и оставалось в моей голове. Да и не только это толкнуло меня к возвращению в Алма-Ату. Я же отлично понимал, что и вторая моя цель не приближается, причем по простой причине - я для ее выполнения ничего не делал. Не считать же того что тот товар, что мы с Маликой привезли и даже получили прибыль при перепродаже хоть как-то приближает меня к получению стартового капитала. Мелочь это все. Даже то, что мы вместе с Дамиром успели совершить небольшую денежную махинацию, особой роли не сыграло. У меня в наличии было 800 долларов, что достались от брата, кроме этого при обмене десяти тысячи рублей я получил еще 1665 долларов, нам поменяли по соотношению один к шести. В результате у меня скопилось 2450 долларов, к ним присоединил и свои доллары Дамир. В общей сложности в наличии у нас на руках находилось 5 450 долларов. И мы, не смотря на то, что за подобные сделки с иностранной валютой могли загреметь на десять лет за колючую проволоку решились все-таки сделать это. Тем более, что благодаря все тому же Фархаду, который так же присоединил к этой сумме еще и свои доллары и тому, что он знал кому можно продать эти зеленые бумажки, то и вся эта ростовщическая операция в итоге как-то тихо мирно получилась. Он продал десять тысяч долларов по восемь рублей за один доллар. А затем на эти деньги мы приобрели вновь доллары, и в результате я прибавил к своей заначке еще 816 долларов. Так что я владею в настоящий момент 3266-ю долларами и девятью тысячами рублей полученных от продажи товара. Повторить обмен я не успел, да и честно говоря, не решился. Зато я решился, в конце концов, покинуть эту столь гостеприимную семью. И я, и они, настолько стали близки друг другу, что порой казалось, что это и есть мои родственники, и что я их знаю давным-давно, с самого рождения. Я также свыкся с ролью быть Георгием, тот прежний Питер ушел от меня и только его знания предстоящих событий как-то еще напоминали, что в теле племянника находится сознание его старого дяди. Меня даже не пугала мысль, что я оказался в другом мире, параллельном, где все вроде то же самое, но в то же время есть и отличия. Уж что-что, но сравнить, или просто прикинуть "палец" к носу, я еще могу. И то, что я живой и вполне "в себе" мне нравится.
  Заведя разговор о моем желании вернуться в Алма-Ату, на вечернем приеме пищи, я и не думал, что кто-то воспротивиться этому. Но, как оказалось, одна лишь Малика поддержала меня. Ей в этом городе уже давно все обрыдло и приелось и лишь необходимость отсидеться и не нарваться на новые неприятности сдерживали ее, и она не укатила в Алма-Ату. Так и сказала всем своим родственникам, правда тут же попыталась сгладить свое видение дел, поделившись своими соображениями и планами, как и кем, она себя видит в будущем.
  - Мне так и так надо доучиться. Это все вы понимаете и все меня поддерживаете. Возвращаться сюда после окончания я не планирую, да и вы Ата об этом постоянно намекали мне. Ведь так? - Не обращая внимания на наличие согласных с ней, или не согласных, она продолжила - Вы оба, и Ата, и Ана твердили, чтобы я там вышла замуж и чтобы осталась в семье мужа. Но тут есть одна трудность. Чтобы выйти замуж надо быть на виду потенциальных женихов. А это значит надо одеваться достойно, уметь себя преподнести и не как бедную дочку небогатых родителей без всякого приданного. Сами же это знаете. Одна надежда, что среди студентов найдется такой юноша, который влюбится в меня сильно - сильно и плюнет на обычаи наши. Но что-то, честно говоря, я не особо видела там желающих так сделать. Или мне просто не везет. К тому же мне еще и любви хочется.
  - Камчи тебе не хватает. Вот что я думаю. - Не выдержал Дамир. Слишком много воли мы все тебе дали. Родители в тебе души не чают, а ты и рада, пользуешься этим, почем зря.
  - Дамирчик, дорогой. Вот когда зайдет разговор о тебе, тогда я и посмотрю, как ты подобный вопрос станешь с родителями обговаривать. А пока послушай меня, я еще не все сказала.
   Дамиру ничего не оставалось, как махнуть рукой и не пытаться навязать свои правила своей непутевой сестренке.
  - Я к чему все это говорю. Так как вы поддерживаете меня в моем желании закрепиться в столице то должны меня поддержать и дать возможность действительно прописаться там.
  - И что ты этим хочешь сказать - опять не выдержал Дамир.
  Не сдержался и Узбекбай:
  - Дамир, перестань, дай девочке высказать все, что ей хочется сказать. Не мешай. Продолжай дочка, мы тебя слушаем.
  - Я хоть и попала в беду там, но я же не просто ходила по домам в поисках подобных неприятностей. Я узнавала, за сколько можно приобрести дом или квартиру. Я знаю, что у вас нет лишних денег, но и упускать момент, когда можно купить участок с неплохим домом за три тысячи долларов тоже нельзя. Вон и Георгий того же мнения. Ведь так Гера, ты же сам говорил, что это дешево?
  - В общем- то все верно. - Мне понятно было к чему клонит Малика, но не хотелось встревать, все-таки это семейные дела, не мои. - Люди уезжают кто в Германию, кто в Израиль, кто в Россию, и такой наплыв желающих продать свои дома естественно снижает стоимость жилья. Сейчас даже квартиры можно купить. Были бы деньги.
  - Вот именно, все упирается в деньги. То, что мы сейчас имеем, пойдет на дело. Вы же согласились с этим? - Дамир обращаясь к родителям, давал как бы и ответ своей сестренке. - Мы тебе и так помогаем. Твоя задача была учиться в институте. А ты вместо этого ищешь приключения на одно место. Не дело это, нельзя девушке такой непутевой быть. Нас наши родственники станут укорять, что распустили женщину до крайности. И так уже соседи косятся на нас.
  - Подожди Дамир. Пусть соседи говорят что хотят. Но я тоже дело предлагаю, я же не прошу дать мне все, что есть у родителей. Я прошу дать мне небольшую сумму. Всего лишь тысячу рублей. Мы с Герой вновь съездим в Фергану, закупим там товар и поедем в Алма-Ату. Там нам, как мне кажется, легче будет все это распродать и получить больший навар.
  - Охо-хо, кажется - это еще не факт. Там не будет рядом ни твоей мамы, ни твоего брата. Будучи там одна ты только вновь найдешь себе неприятности, ты только задумайся.... Вам с Герой в Алма-Ате необходимо где-то жить, в общежитие ты не сможешь уже вернуться. Кроме этого не забывай, что на вашей совести убитые вами люди, милиция этого не забывает и в конечном итоге, как правило, возмездие настигает преступников. Да, да, дочка, а как ты хочешь? Вы преступники по закону, какие бы вами не двигали благие намерения. И потом, откуда ты знаешь, что ваши попытки расторговаться не привлекут внимания, и милиция не заинтересуется этим. Спекуляция - это то же незаконно. Вляпаетесь там, а помочь будет некому. Нет у меня там знакомых.
  - Вот именно, Ата. Нет там наших родственников, именно поэтому придется все делать мне самой. Но я надеюсь на Геру. Он хоть и мальчишка, но голова у него светлая, он найдет выход.
  Видя, что дочку не переубедить Узбекбай обратился ко мне:
  - Мальчик мой, я уже убеждался не раз, что твоя голова стоит всех наших. Действительно светлая она, и это хорошо. Вот и сейчас я бы хотел, чтобы ты высказал свою точку зрения. Я не прошу, чтобы ты уговорил Малику не заниматься подобными делами, хотя я и считаю что это нехорошо. Нехорошо то, что она станет спекулянткой, нехорошо, что казахская женщина плюнет на наши обычаи и станет сама решать как ей дальше жить. Но дать ей понять, что она может погибнуть, ну или просто попасть в тюрьму, за ту же самую спекуляцию, вот это я и прошу ей подсказать. Помолчи дочка, - он приподнял руку, требуя у той повиновения, - я понял, что ты хотела нам сказать. Послушай теперь наше мнение. Говори Гера, мы все к тебе относимся как к члену нашей семьи, и мы считаемся с твоим мнением.
  - Уважаемый Узбекбай! Я очень ценю ваше гостеприимство, вряд ли я смог найти в моем положении более дружелюбных и доброжелательно настроенных людей в сегодняшнее время. Вы же видите сами, что люди сейчас становятся злыми, недоверчивыми, готовыми обидеть и отнять у ближнего своего все нажитое долгим своим трудом. Именно поэтому я и ценю отношение вашей семьи к нам. То, что предлагает Малика, я считаю правильным. Пусть это и не входит в ваше понимание реалий прошлых лет, сегодня все меняется и в том числе понятия о правилах поведения хоть казахов, хоть русских, хоть немцев, и наша с вами задача не мешать вашей дочке, а помогать, пусть это и идет в разрез с вашими обычаями. Я советовал Дамиру не совсем хорошие дела делать. Это если смотреть с общечеловеческой точки зрения, просто я и в этом случае стремился к тому чтобы он смог себя реализовать в этом постоянно меняющемся мире. То же самое и к Малике относится. Она сама решила, как ей быть и что делать. И это ее решение нужно уважать, самое главное, что ей не придется тогда идти на панель. И не надо делать удивленные глаза Дамир. Такой вариант очень даже возможен, не одни русские девушки могут так зарабатывать, казашки быстро адаптируются и такой быстрый, а главное не очень тяжкий способ сделать себе состояние вполне возможен. Так что я бы советовал не отговаривать Малику, а помочь, в данном случае деньгами. Я уже ей говорил, что мы с ней будем стремиться сделать свой бизнес. На пару так сказать, вы и сами говорили, что одной ей будет тяжко. Но мы вдвоем и это уже хорошо.
  Долго еще шел разговор, трудно было родителям Малики перестроить свои понятия о том, как должна себя вести казахская девушка. Они так и остались при своем мнении. Но и отговаривать свою дочку от ее решения тоже не стали. Меня же до глубины души взволновало заявление матери Малики. Она решительно сказала, нет, моему желанию уезжать вместе со своими сестрами.
  - И не думай даже. Я не могу позволить, чтобы вы тащили с собой еще и девочек. Сам подумай: - Жить вам там негде, когда еще решится этот вопрос, как пойдут дела с вашей торговлей еще тоже неизвестно. Вы же не захотите таскать с собой по базарам еще и девочек? Ну, а я об чем? Так что пусть остаются с нами. Нам с отцом только в радость будет, внуков пока еще у нас нет, а детей уже поздно заводить. Хлеб и молоко мы всегда им сможем купить. Да и вам легче будет от того что будете знать где ваши девочки и что они сыты и одеты.
  Я, конечно, был растроган таким отношением к себе, и естественно понимал, какую тяжелую ношу они снимают с моих плеч. Как-то отблагодарить родителей Малики я не мог, деньги предлагать попросту постеснялся, так как понимал, что этим могу их обидеть, но дал себе зарок, что сделаю все возможное, чтобы их дочь была со мной в безопасности. Как я это сделаю я еще и сам не знал, но то, что так и будет, я был уверен на сто процентов.
  Рассказывать, как мы собирались и как прощались, не буду, так как это и ежу понятно. Сборы всегда не просты, особенно когда ты видишь заплаканные личики родных тебе людей то вдвойне тяжелее расставаться, но я это преодолел, и мы тронулись в путь-дорогу.
  Ничего вроде как нам не предвещало неприятностей, и мы с Маликой направились, как и планировали в город Фергану. Вещей, как ни странно у нас с ней было мало. Почти все, что мы оставляли себе с прошлой поездки мы распродали в надежде, что сможем купить себе в эту поездку. Но вот тут и вышел нам облом. По приезду в город, вернее появившись на базаре города, мы с сожалением узнали, что лафа с импортным товаром закончилась. Министерство торговли приказало долго жить, а, следовательно, и все распоряжения по поводу снабжения товаром хлопкоробов и рисоводов тоже приказали долго жить. Покупать втридорога то, что осталось от былых времен мы не рискнули, так как представления не имели, что нас ждет в Алма-Ате.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"