Груздева Валентина Александровна : другие произведения.

80

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Я ещё на "Буране" никогда в жизни не каталась...

  
  
   Груздева В.А.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   " 80 "
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Груздева Валентина Александровна. " 80 ". Роман.
  
   Далеко не каждому суждено в здравии добраться до такой высоты, как восемьдесят лет. Как и кому это удаётся? Может место удачное выбрано для этого? Может всю жизнь такие занимались только своим здоровьем? Или просто повезло? А может быть кое-что другое...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   "МЫСЛЬ -- ТОЛЬКО МОЛНИЯ СРЕДИ
  
   БЕСКОНЕЧНОЙ ДОЛГОЙ НОЧИ,
  
   НО ЭТА МОЛНИЯ -- ВСЁ!"
  
   А. Пуанкаре
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ОГЛАВЛЕНИЕ.
  
  
  
  
   Глава 1 . . . . . . . . . . . . . 5
  
   Глава 2 . . . . . . . . . . . . . 43
  
   Глава 3 . . . . . . . . . . . . . 125
  
   Глава 4 . . . . . . . . . . . . . 193
  
   Глава 5 . . . . . . . . . . . . . 241
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 1
  
  
  
   - Да... До чего же погода разноцветная на Урале... Совсем недавно снегом всё покрыто было, и на тебе, ручьи уже бегут. - Потягивалась она на залитом солнцем балконе. - А тишь-то какая с утра стоит... Ни одна веточка на тополях не шелохнётся... Как непостижимо быстро всё меняется... Позавчера ещё снежинки пролетали и непроглядная темень днём от серого неба стояла, вчера ветер буйствовал, провода пообрывал, без света всю вторую половину дня сидели, а сегодня на градуснике с утра плюс шестнадцать... Надо будет успеть сегодня постель пересушить, а потом перетрясти, выхлопать всю, пока погода позволяет.
   Пошла на кухню.
   - А пока жарится всё на солнце, в магазин надо сходить, холодильник не мешало бы заполнить, а то совсем там пусто.
  
  
   Не могла не обратить внимание на больное место кухни -- на подводке горячей воды к батарее в четырёх местах всё больше и больше появлялась чернота и из одного места капало. Она уже давно следила за этой протечкой, которая усилилась с приходом тепла. Котельная, что была хорошо видимой из окна, работала в автоматическом режиме и днями уже отключали отопление, подогревая жилой комплекс лишь ночами, вот эта смена давления горячей воды и обострилась в последнее время, и ржавчина на трубопроводе с каждым днём проявлялась всё очевиднее.
   - Придётся слесарей вызывать... Лучше исправить сейчас, чем летом или осенью -- сразу и проверить систему можно будет, пока отопление совсем не отключили. А летом и осенью их всех на другие работы по городу отвлекают.
   Два года назад ей пришлось столкнуться с коммунальщиками летом. Сколько же пришлось ей потратить времени и нервов, чтобы достучаться до начальства! У ней тогда лопнула труба на вводе холодной воды. Она сумела закрыть ржавый кран и вызвала "Аварийную службу". Приехали быстро, обмотали трещину резиной, закрепили металлом и уехали. А причина-то не была устранена, трещина могла появиться и не от старости металла, так как труба постепенно изогнулась от усадки дома и просто не могла не лопнуть. А через месяц чуть повыше из соединительной муфты началась протечка. Приличная. Пошла в контору, написала заявление -- сказали, что передадут на участок. Оно шло туда две недели! Начальник участка сказал, что у него нет ни одного работника, что контора всех отправила на плановые работы по городу. Снова пошла в контору, написала ещё одно заявление, сославшись на аварийное состояние и "если затопит вдруг нижние этажи, ответственность за повреждение чужого имущества и собственности с себя снимает". Проследила, чтобы правильно зарегистрировали её заявление в журнале. Больше она ничего сделать не могла, только следила, насколько быстро ржавеет от протечки вся поверхность трубы и убирала воду, копившуюся на полу. Конечно, сходила в нижнюю квартиру и предупредила об опасности -- там вверху уже пожелтела от влажности побелка.
   - Сходите в ЖКО, напишите своё заявление! Может хоть это подействует.
   Ещё пара недель пролетела -- никакой реакции. А вот когда на втором этаже на этой же вертикали тоже лопнула труба от изгиба, тут все забегали -- за один день сменили весь стояк от пятого этажа до подвала.
   - Что же мне сейчас-то делать? Пойду-ка я к старому знакомому в первый подъезд, может что посоветует.
   Она знала, что он уже не работает, но согласился посмотреть. Сказал, что трубы надо менять, что знает одного халтурщика, работает в ЖКО, и инструмент у него есть.
   - Сколько денег надо, не знаешь?
   - Может две-три тысячи...
   - Я согласна, пусть идёт делает.
   - Я завтра договорюсь, может завтра же под вечер и придёт. Дома будешь?
   - Конечно.
   Они явились двое. Перекрыли отопление, моментально обрезали старьё, поставили красивые белые трубы и в кухне, и в большом зале, проверили сантехнику в маленьких комнатах, в ванной. Забрали три тысячи. Не прошло и часа, как они удалились, оставив свой номер телефона, наказали, чтобы следила, вдруг где в новых соединениях мокнуть начнёт, то придут подтянут.
   Она даже не ожидала такой скорости. Сидела смотрела на новую красоту. Батареи полностью уже были горячими. Сердце успокоилось.
   - Быстро же халтурщики работают. И аккуратно всё сделали, нигде не протекает. Пока не протекает. Молодцы, знают, как деньги заработать. Дороговато, правда... Ещё бы мне не мешало газовой колонкой заняться, давно я за ней наблюдаю.
   На следующее утро достала технический паспорт к газовой колонке, сидела весь день изучала. Здесь же был прикреплён товарный чек магазина.
   - Хм... Срок службы-то её давно прошёл...
   Обратила внимание на большой раздел "Техобслуживание...".
   - Вот черти! Каждый год приходят, забирают пятьсот рублей, а самого техобслуживания даже и не думают проводить! В следующий раз я этим газовикам платить не буду. Они обязаны ежегодно проводить полное техобслуживание газового оборудования -- прочистить и смазать горелки; снять теплообменник, очистить снаружи от сажи, внутри от накипи, выдержав полчаса в десятипроцентном растворе лимонной кислоты, промыть водой; чистка фильтров воды и газа; проверка работы датчиков по тяге и перегреву воды; смазка подвижных соединений; проверка герметичности газовой и водяной систем колонки. Пожалуй, только последний пункт они и проверяют своим мыльным раствором.
   Колонка уже четвёртый год при включении немного, совсем чуть-чуть, протекала, но её авторитетный сосед из первого подъезда ещё в самом начале сказал уверенно:
   - Ничего пока страшного, у тебя же она автоматическая. Если критическая ситуация случится -- отключится. Проблема-то ведь не с газом, а с водой, да и капает только. Конечно, если уж бежать будет, то надо будет газовиков вызывать, чтобы ремонтировали, а может менять заставят на новую. Ты позвони в Горгаз, узнай, поинтересуйся, делают ли они ремонт теплообменника. Если скажут "нет" -- покупай новую, лучше такую же, чтобы легче было присоединить к сетям, переплачивать меньше тебе придётся.
   И вот уже четыре раза газовики "проверяли" работу газового оборудования, но при мимолётном обследовании ни разу не заметили её капельки -- она ставила на стол только что помытую стопку кастрюлек на уголок под колонку, они эту мокрую стопку отодвигали чуть-чуть, включали горячую воду, проверяли свои мыльные пузырьки и уходили, не обратив внимания на капельки на столе, приписав их, видимо, мокрой посуде.
   - Надо всё-таки позвонить в Горгаз, пора мне заняться этим вопросом.
   Там чётко ответили, что ремонты теплообменников они не делают. Вспомнились слова её соседа: "Слава, если менять на новую будешь, эту нам продай, у меня сын её сам отремонтирует и себе в шиномонтажку поставит". "За сколько?". - Засмеялась она тогда. "За полцены".
   Собралась в магазин смотреть газовые колонки.
   - Ничего себе! - Удивилась она. - Моя колонка двенадцать лет назад стоила три тысячи двести рублей, а сейчас точно такая же уже двенадцать тысяч восемьсот рублей! Но всё равно придётся покупать, раз ремонты не делают... Может удастся соседу прежнюю продать тысяч за шесть. Тянуть не буду, завтра же куплю, на такси привезу, а то цены каждый день растут.
   Сидела читала новый технический паспорт. Колонка иначе называлась, но изготовитель был тот же самый, даже адрес его был тот же самый, город Санкт-Петербург. Размеры были точно такими же. Подводка газа была на мягком соединении, а вот вводы для воды по пластиковым трубам были жёсткими и миллиметров на пять расходились, хотя у новой колонки пространства для лавирования были несколько пошире, чем у старой.
   Набрала телефон Горгаза:
   - Мне надо заменить газовую колонку на точно такую же, на то же место.
   - Приходите пишите заявление. - Был мужской ответ.
   - Куда?
   - В Горгаз.
   - Это куда, значит?
   - Что, ни разу у нас не бывали?
   - Сроду не приходилось... Всегда телефонами обходилась.
   - Мы напротив Пожарной части. Или утром до половины девятого, или вечером с четырёх до пяти.
   - Хорошо. Поняла.
   На следующий день после обеда потащилась в Горгаз. Пешком, так как автобусов в это время не было, они ходили иногда лишь рано по утрам и после рабочего дня. Да и погодка стояла отличная, снега давно не было, прошлогодний только в лесу виднелся, правда, грязи было по колено, особенно вне главной улицы, так как Пожарная часть находилась в части далёкой от городских зданий. Промочила насквозь свои обутки, так как обмывала их в чистых лужах после каждой непроходимой болотины.
   - Здравствуйте! Я пришла заявление написать на замену газовой колонки, - обратилась к единственному человеку, находившемуся среди трёх открытых помещений. Я вчера вам звонила.
   - Проходите. Садитесь. Документы принесли?
   - Какие документы?
   Он немного покряхтел, сел за свой стол:
   - Сейчас очень ужесточились требования у нас. Надо предоставить нам сначала техпаспорт на колонку, квитанцию последнюю по уплате за газ, Акт о техническом состоянии вентиляционных и дымовых каналов, вот их телефоны. Только после этого можно будет написать заявление.
   - А что, по телефону вчера этого нельзя было сказать?! Я через весь город шлёпала по грязи более часа!
   - По телефону всего не скажешь...
   - Что ещё надо?
   - Всё. Больше ничего.
   Ей хотелось сказать, что он совсем бессердечный, что не соответствует занимаемой должности, что не умеет общаться с людьми, но, глядя на этого пожилого человека в очках, с больной полнотой, поняла, что этим ничего не изменить, и воздержалась от продолжения возмущений.
   Утром около семи часов набрала номер сотового телефона, чтобы пройти ещё одно обязательное испытание нервной системы:
   - Здравствуйте! Мне надо Акт проверки дымоходов.
   - Для чего?
   - Газовую колонку менять.
   - Я сейчас в Первоуральске... Буду у вас примерно через часок. Говорите адрес.
   - Акт с печатью будет? - Спросила на всякий случай.
   - Обязательно.
   - Жду.
   После разговора сидела размышляла:
   - Семь утра, а ревдинская контора уже работает, не в пример дегтярским тяжеловесам. Молодцы. Поди ещё не завтракал человек, надо хоть накормить, когда приедет.
   Вошёл совсем молодой парнишка в полукомбинезончике, поздоровался.
   - Проходите. - Засмеялась она. - Неужели в Дегтярске не нашлось ни одного человека с флажком по квартирам ходить? До чего дожили!
   Снял обувь, прошёл на кухню, засмеялся:
   - Уж не для меня ли стол накрыт?
   - Конечно, для вас. В такую рань работу начинаете! Я думала, подниму-ка пораньше с постели человека, а он оказался уже в Первоуральске!
   - Спасибо, я только кипяток с ватрушкой.
   - Много работы? - Наливала она кофе.
   - Невпроворот! С утра до вечера на колёсах.
   - Сколько стоит ваша услуга?
   - Одну тысячу.
   - Почему не 999 рублей? Сейчас ведь модны в ценах девятки на концах и в рекламах, и в магазинах. Пирожок 15-99, творог 89-99, куртка 2999 рублей, квартира -- 6 миллионов 999 тысяч!
   Совсем небольшим продолговатым приборчиком проверил оба дымохода.
   - Что показывает ваш приборчик, можно посмотреть?
   - Скорость тяги. Смотрите.
   - Это нормально?
   - Да. Вполне.
   - А раньше проверяли флажком...
   - Ещё и сейчас многие им пользуются по старинке.
   Она посмотрела ему в глаза -- на одном было небольшое бельмо. Он заметил её пристальное внимание.
   - Я инвалид по зрению.
   - Но вы прекрасно видите мелкие показания своего прибора!
   - Это просто уловка, она помогла инвалидность оформить -- частичное освобождение от налогов.
   Заполнил в трёх экземплярах разной расцветки листов Акт, поставил печати, последний оставил себе, второй -- хозяйке, первый -- в Горгаз. Пока он писал, она выспрашивала его:
   - Вы учились этому?
   - Да. Один месяц. Сдал экзамены, получил лицензию, сейчас я индивидуальный предприниматель и моими услугами пользуются и газовые сети, и предприятия, и население.
   - Вы на своей машине?
   - Конечно. Иначе бы мне не успеть заработать себе на хлеб, - смеялся он.
   - Женат?
   - Да, двое ребятишек.
   - Квартира?
   - Недавно от родителей съехали. В старом доме двушку купили. Можно ещё одну? - Взял ватрушку. - До свидания.
   Слава собрала все необходимые документы, во избежание недоразумений присовокупила ещё свой паспорт, свидетельство на право собственности по квартире, техпаспорт на старую колонку, договора и соглашения с поставщиком газа. После обеда опять отправилась в Горгаз. Пошла не к четырём часам, а пораньше, поэтому не спешила, обходила все грязные места, чтобы не промочить обувь.
   На этот раз с ней разговаривал другой человек. Просмотрел документы, она написала заявление и ушла счастливая. Сказали, что все документы свозят в Ревду, там за день проверят, и чтобы в пятницу ждала работников.
   Ещё думала, что в прошлый раз газовики сначала только повесили колонку, заявив, что подводку воды и горячей, и холодной должны делать коммунальные службы, только после этого они придут подсоединять газ. Тогда пришлось слесаря вызывать, конечно, за определённую сумму, потом второй раз газовикам платить за вызов.
   - Сколько расходов! Неужели и сейчас так будет? Сейчас мне надо отодвинуть в сторону кухонный стол, вымыть хорошенько пол в этом глухом углу.
   Около десяти утра после телефонного звонка пришли двое крепких молодых мужчин.
   - Что у вас случилось с колонкой?
   - Теплообменник прохудился.
   - А газ работает?
   - Отлично!
   - Сильно бежит?
   - Да, поток усилился. Она у меня уже четыре года капает.
   - А как же проверки? - Листал абонентную книжку, проверяя отметки газовой службы.
   - Ваши проверяльщики ни разу внутрь не заглянули за двенадцать лет! Они только мыльным раствором пользоваться умеют. Как-то раз один даже отвёртку у меня попросил, чтобы корпус открыть -- не смог! У них даже простейших инструментов с собой нет! И на воду, что капает из колонки, никакого внимания не обращают. Эти мнимые господа с газом, видите ли, работают. За двенадцать лет ни единого раза техобслуживания не провели, как полагается по инструкции. Так что Горгаз должен мне очень большую сумму за преждевременный износ оборудования. Впредь за такое отношение к своим обязанностям я платить не буду! Так и передайте своему начальству. Проверять -- пусть проверяют, но пока обязательное полное техобслуживание не проведут, денег от меня не получат! Я даже сомневаюсь, что проверяющие знают, какие операции входят в это "Техническое обслуживание". Мыльные пузыри-то я и сама могу каждый день проверить. Контроль и техобслуживание -- это разные понятия.
   Сняли старую колонку, укрепили новую, даже подсоединили воду.
   - Вообще-то мы с пластиковыми трубами не работаем, просто здесь очень удачная стыковка у трубопроводов.
   - Специально колонку подбирала.
   - Что-то вы больно разговорчивая, - смеялся один. Второй был молчалив и серьёзен, отрегулировал подачу воды и газа.
   - Да, станешь разговорчивой, когда накипит! - Засмеялась Слава, прикинув, что намечается конец её тревогам. А язык никак не унимался. - Не эффективно и не качественно Горгаз наш работает.
   - Почему это?
   - Про качество я вам уже сказала.
   - А про эффективность? - Не унимался весёлый.
   - Столько денег упускаете из рук!
   - Сколько?
   - Я вот обратилась в Горгаз с заявлением, а мне посоветовали сначала отдать одну тысячу рублей ревдинскому человеку за проверку дымоходов. Хорошо, что я такую же колонку купила, а то бы ещё тысячу надо было бы заплатить слесарю-сантехнику за подсоединение к сети. А ведь вы, здоровые молодые мужики, легко бы могли эти работы сами выполнить, даже не затрачивая дополнительного времени! И деньги ваши бы были! И мы бы без лишней суеты обходились.
   Взяли с неё полторы тысячи рублей. Сделали запись в абонентской книжке, и она пошла их проводить. Увидела, что весёлый её собеседник прихватил с собой её старую колонку, которую она уже вынесла в прихожую.
   - Поставь на место! - Схватила она его за рукав.
   - Зачем она вам?
   - Сама отремонтирую и загоню кому-нибудь. Вы ведь ремонты не делаете!
   - Ею же без проверки пользоваться-то нельзя будет...
   - А тебе можно!
   - Я ведь в газовой службе работаю.
   - Это моя собственность! Поставь на место. Мне твоя служба по боку! У меня свои специалисты найдутся.
   - Оставь. - Произнёс молчаливый.
   И она закрыла за ними дверь.
   Позвонила соседу своему из первого подъезда, чтобы его сынок забирал свою колонку за шесть тысяч рублей. Тот прибыл поздно вечером, попытался торговаться.
   - Я уверена, в твоей шиномонтажке давно уже есть газовая колонка.
   - Конечно, есть.
   - Отремонтируешь и загонишь кому-нибудь. Так ведь?
   - Конечно.
   - Она ведь сегодня тринадцать тысяч стоит, а завтра уже пятнадцать будет, если не больше. Так что не надо пенсионерку обижать. Давай шесть тысяч. А то у меня её тут чуть газовики не схавали, из рук выхватила. Для тебя! Даже в её же собственную коробку упаковала.
   - Ладно, вот тебе шесть тысяч. Техпаспорт-то положила?
   - Конечно.
   Усмехаясь, думала, что эти газовики тоже не дураки, и ремонтируют сами, и поди торгуют ещё ими.
  
  
   Её дочь, которую схоронили четыре года назад, родила в своё время четверых -- все парни. У этих её четырёх внуков тоже большие семьи, все обосновались в Свердловске, сейчас это Екатеринбург. Она ездила к ним, но редко -- транспорт дорого обходится, но они её нет-нет да навещали то одни, то другие, эта суета в последние годы не доставляла ей радости, так как приезжали семьями, все уже взрослые, шумные, бесцеремонные, но переносила всё терпеливо, не подавая вида.
   Сын после армии женился на хохлушке, жили в Беломорске, где когда-то обосновался её отец. Там же жили её брат с матерью в трёхкомнатной квартире и отец, родители были сейчас в разводе -- отец влюбился в молоденькую. Сноха только с третьей беременности смогла выносить ребёнка. Привозили на каждое лето ей внучонка -- спокойный умненький любознательный чудесный парнишка нравился ей. Когда ему исполнилось три годика, дети оставили его ей до самой школы. Пока молодые обустраивали своё новое жилище, она водила Данилу в свой детсад, где трудилась музыкальным работником.
   Он быстро сходился с людьми, легко освоил чтение, обучила его и математике, и ноты замечательно выводил, и глаза у него были отцовские -- большие тёмно-коричневые, хотя сам по себе представлял бледнолицую большеголовую украинскую породу и этим выделялся среди мелких сверстников. И позднее, в школьные годы, он каждое лето находился с ней рядом, зимой частенько звонил по телефону, ей это было приятно. Характером был весь в отца, тот тоже с детства был самостоятельным и сдержанным.
   А вот сноха ей попалась какая-то неуравновешенная. Слава не понимала, почему её Витя попался в такие руки.
   Внук, окончив колледж, служил вольнонаёмным в армии, и, получив отпуск весной, прикатили все трое к ней, правда, на недельку всего. Они всегда приезжали на машине. Это в такую-то даль! А в тот раз и машина была другая, и за рулём не сыночек её сидел, а Данила. На севере своём у них было две квартиры, сад, и вот теперь две машины. Внуку был двадцать один год -- высоченный, широкоплечий, с уже наметившимися усиками, одним словом -- красный молодец. Помывшись с дороги, подкрепившись, со словами "Поеду по родственникам!" выбрался из-за стола. Вера попыталась было его остановить, но он родителей своих уже не слушал. Его не было два дня и две ночи, на телефонные звонки не отвечал. Вернулся счастливый утомлённый, поел и спал целые сутки. Родители успокоились, пока он спал -- молчали, а до этого двое суток Слава была свидетелем их разногласий. Зачинщиком всегда была сноха и по поводу, и без повода. Она начинала с самого раннего утра ещё в постели, исподтишка, тихо, вспоминая что-нибудь из прошлого, ворчала недовольная, распалялась всё больше, к обеду её уже невыносимо было слушать. Сын по большей части отмалчивался, терпел, и на молчаливые взгляды матери только разводил руками и пожимал плечами. На четвёртый день начались разговоры. Заявили, что прожив на севере более тридцати лет, задумали сменить место жительства и предложили ей вступить в долю, чтобы потом жить вместе, и чтобы за счёт продажи её квартиры увеличить свою жилплощадь. Слава только усмехнулась про себя, подумав, что за прожитые годы они со снохой так и не нашли общего языка, и что она никогда не согласится на такое беспринципное предложение.
   Вера распиналась в своём многословии как могла, говорила, что они за два лета объехали всю европейскую часть страны до самого юга, там много хороших городов. Витя молчал, Слава знала почему -- он был бы не прочь вернуться на Урал, внучек как-то упоминал об этом. Сын в прошлом году вышел в отставку, получал военную пенсию. Работу продолжил водителем на скорой помощи. Она давненько стала замечать, что он тяготился своей семейной жизнью, иногда даже срывался -- неуёмные желания супруги выводили его из себя. Слава объясняла это кризисом мужского возраста, ему ведь пятьдесят лет минуло, не каждый в такие годы может жену удовлетворить.
   - Мама! Тебе ведь уже скоро восемьдесят будет! Ты ведь одна живёшь в огромной квартире! - Не унималась сноха.
   - Вера, я уже сотню раз просила не называть меня мамой! Меня все называют "Слава"! Только своему любимому внуку я разрешаю называть меня бабушкой. И что, что мне восемьдесят скоро?
   - Слава, ну как ты не понимаешь, это же уже очень большой возраст!
   - Я не жалуюсь на свой возраст. И неизвестно ещё, кто из нас вперёд распрощается с этим миром. Ты тоже давно не девочка и пухнешь год от года. Давно ли в зеркало-то смотрелась? У тебя талия в три раза шире моей, третий подбородок растёт, и лицо даже при твоей полноте в складках тяжёлых! - Решила она остановить красноречие снохи. - Я предлагаю вам всем перебраться в Екатеринбург. Здесь много родственников, Данила со многими сверстниками своими из них хорошо знаком, здесь много учебных заведений, где он может учёбу продолжить после армии, город огромный красивый, работы всем хватает, и деньгами можно будет помочь вам.
   Данила даже заулыбался и заиграл глазками от удовольствия их перепалки. Она ему улыбнулась.
   - Я почему заговорила про Екатеринбург-то? Вот скажите, в чём я не права? Да, мне скоро будет уже восемьдесят. Мне с моей точки зрения -- не с твоей, Вера, точки зрения, а с моей -- мне было бы приятно, если бы мои родные жили поближе, чтобы я могла отдать своё имущество, все свои сбережения родному внуку, или кому-то из вас, а не постороннему человеку, который будет ухаживать за мной в мои последние дни. Я не собираюсь вам навязываться до самых моих последних дней. Я просто хочу, чтобы в наследство вступили именно вы, а не кто-то другой. Витя, я не права?
   Дети так и уехали к себе, ничего не решив.
   Ни сын, ни сноха, ни внучек даже не заметили ни её новой газовой колонки, ни новых трубопроводов к батарее отопления, хотя шоркались о них ежедневно, сидя за обеденным столом. И она решила промолчать о своих последних радостях.
  
  
   - Да... Давненько уже никаких потрясений в моей жизни не было. - Лежала размышляла, вспоминая прошлое, и далёкое, и совсем недавнее.
   Тут в последнее время привязался к ней один из старших внуков, второй раз прикатил к ней, правда, немолодой уже, жена, трое ребятишек. Поздно вечером вчера заявился, понавёз конфет шоколадных, винограду чуть не два килограмма, бананов связку, яблок пакет целый, кофе баночку, тушёнки. Чувствовала, что в некотором роде это было подкупом для продолжения их предыдущего разговора, хотя все родные, когда приезжали, не забывали побаловать её продуктами.
   Проснувшись, не торопилась подниматься. Размышляла. Сейчас мода пошла на "материнский капитал", раздаваемый правительством, так что размножаться люди начали. Конечно, деньги эти даровые разлетались моментально, а дети-то растут, да и запросы у последних огромные, не как у старшего поколения. А у ней была большая трёхкомнатная квартира в приличном доме улучшенной планировки.
   По программе, придуманной недавно правительством, стали со всего населения страны собирать обязательные взносы на капитальный ремонт -- её дом по очерёдности на этот капремонт попал только на 2044 год, половина жителей его точно не доживут до этого времени. А по прежним правилам капитальный ремонт был предусмотрен каждые двадцать пять лет. Это только по правилам! Власть-то в стране перевернулась -- никто эти правила теперь и не пытался вспомнить, и остались жители сами по себе, при своих интересах. В их доме жители сами уже и худую крышу начали латать, тяп-ляп, конечно, и сети коммунальные трещат по швам то в одном подъезде, то в другом. Окна деревянные все сгнили, почти все уже заменили их на пластиковые. Но она как-то избегала пока все крутые перемены, эти "евроремонты", навесные потолки, замену межкомнатных дверей, полов, мебели. Отвалившуюся плитку в ванной и на кухне давно заменила обычной покраской. Даже телевизор у ней был ещё двадцатилетней давности, но показывал очень хорошо, гораздо лучше краски в нём были, чем в современных, которых хватало не более, чем на один год. Как-то она пригласила телемастера, пульт у неё засорился, так он объяснял, что на платах у новых телевизоров стоят сопротивления, рассчитанные на очень короткий срок. Их даже не ремонтируют поэтому, а просто выбрасывают -- знай выкладывай по тридцать тысяч рублей ежегодно.
   - Суббота. Надо вставать. Чем быстрее позавтракаем, тем быстрее одна останусь. Вот ведь чёрт принёс "радости".
   Услышав, что незваный гость прошёл в ванную умываться, вздыхала, прибирая постель.
   - Доброе утро, - улыбнулась. - Как спалось?
   - Хорошо у тебя. Тихо. А у нас под окнами транспорт с пяти утра брякает. Тебе кофе?
   - Да. - присела за стол. - Давай рассказывай, что у тебя там?
   - Слава, я опять с той же самой заботой. Понимаешь, должен я помочь своему сыну. Принимают его здесь на работу. В Екатеринбурге конкуренция очень большая, а в вашем небольшом городке, говорит, он мог бы здорово развернуться, он уже и в Администрации вашей побывал, планируют здесь и дома строить по бюджетным программам, и автовокзала у вас нет, и детсад современный. Он уже и места под застройки просмотрел, и проекты, и сметы. Выберем тебе квартиру в каком хочешь районе, ты ж давно хочешь поменять свою на меньшую, а он бы в твоей большой обосновался.
   - А я что, пока не построили, со всеми вами жить должна?
   - Он же один, холостой. Мы-то с Аней ведь в Екатеринбурге останемся, мы ведь там и работаем ещё, слава Богу, и двоих ведь детей ещё надо выучить, на ноги поставить. Если только чуть-чуть рядом поживёте. А то может и сразу переедешь, они ведь быстро строят, большие дома не закладывают, трёхэтажные только по четыре подъезда -- шахты ведь под вами. В проектах, говорит, только такие.
   - Так хоть бы приехал твой сынок ко мне, сам поговорил со мной. Я ведь его видела-то последний раз лет десять назад, может что и порешали бы.
   - Не узнаешь ты его, такой деловой стал, да ведь и на работе своей сутками пропадает, только ночевать домой и является.
   - Долго я его с собой терпеть не намерена, одна привыкла. Хорошо мне одной. Он тут поселится, потом женится, потом детишки пойдут, а про меня и не задумается даже. Знаю я молодых! Сколько сейчас разборок за имущество происходит! По телику с утра до ночи только махинации и показывают. Даже в нашем доме есть такие случаи. Пока не перееду в новую, я его даже прописывать не буду. Жить -- пусть живёт, а прописывать не буду!
   - Слава, он хорошим мужиком растёт. Правда. Даже мне нравится, хотя пацаном бойким пройдохой был, столько хлопот нам доставлял, но сейчас повзрослел. И умный он, не то, что мы были в своё время. Он тебе благодарен будет всю жизнь за понимание. А в новом доме с новыми коммуникациями тебе заботы не будет наперёд лет на тридцать.
   - Костя, не смеши, ты думаешь, что я столько ещё проживу? - Рассмеялась она.
   - Да живи, сколько захочешь! Да и Серёга тебя вниманием не обделит, это точно.
   - Ладно, пусть приезжает. Поговорим.
  
  
   И крепко задумалась она о своём житье-бытье. Вообще, ей нравился этот район, где она жила. С основным городом их одностороннюю улицу, что тянулась к бывшему совхозу и на которой стояли несколько относительно новых пятиэтажек, разделяла небольшая речушка без названия, с обеих сторон которой просматривались мелкие участки, засаженные в основном картошкой. Каждой весной и осенью любовалась она из окна работой любителей сельского хозяйства, что копошились на своих грядках, хотя у ней самой никогда не возникало такого желания. Далее напротив -- многоэтажные городские постройки, а с остальных трёх сторон дома только леса, леса и леса, и все на крутых горах. Да, далековато от центра, зато тихо, спокойно. Давным-давно, мама рассказывала, именно в этом месте был центр той деревни, с которой и начиналась Дегтярочка.
   В прошлом году с левой стороны улицы вырубили древний лес, трубы коммунальные протянули, соединили ими здешний хлебозавод и все дома, небольшую газовую котельную поставили. Слава всю зиму наблюдала за её работой, научилась по дыму из двух труб определять направления ветров, когда родной западный, или северный, а может редкий восточный, или южный; даже их силу-скорость по отрыву от верха; даже атмосферное давление по углу наклона; даже температуру на улице по густоте клубов дыма, и проверяла себя, положив руку на батарею или взглянув на термометр. А весной в том конце стали рыть котлованы, якобы новые дома собирались строить по бюджетным программам для переселения жильцов из ветхих домов, коих в городе накопилось предостаточно.
   Следила за чистотой и в квартире, каждый второй год кухню, ванную, туалет обязательно белила, каждые пять лет -- комнаты, сама с этим делом, слава Богу, справлялась. Полы на кухне и в прихожей были покрыты линолеумом, который она ещё ни разу не меняла со времён заселения, а в комнатах полы были деревянными, тёплыми, покраска была ещё с советских времён, прочная, лет десять назад она только подновила её лаком.
   - Именно здесь я появилась на свет. Вот что я сейчас?Каждый зимний день похож один на другой. Постель с балкона вытрясти после сна, заправить. Умыться. Горяченького попить, завтрак не спеша приготовить, потом сидеть у окна ждать рассвета. Пожевать. Книгу почитать, пока светло.
   Телевизор днём она никогда не включала, смотреть там нечего. Днём можно в магазин сходить. Когда покупки не нужны, выходила просто прогуляться то в одну, то в другую сторону от дома в любую погоду. Потом готовила себе обед и сидела у окна, пока совсем не темнело на улице, после этого включала свет на кухне, обедала, мыла посуду и уходила смотреть новости по телевизору. Ещё до сна оставалось целых часа два, она развлекала себя в это время зарядкой -- приседания до полного изнеможения. Сполоснулась и -- в постель.
   Когда-то, лет тридцать тому назад, в новом доме жили соседи дружно, все всё друг о друге знали, все работали, сообща за детьми присматривали, и проблемами делились, и радостями, на любые просьбы друг друга откликались. А сейчас живут все за двойными железными дверями и уже не те её соседи, а их дети, внуки, у каждого своя машина, весь двор ими заполонён. Детские площадки сгинули в небытие. Лавочки, столики во дворе каждый год новые ставят, но от них к осени даже железных оснований не остаётся, напрочь детвора громит всё подряд. А её ровесницы поумирали все одна за другой. Так ведь хоронить-то как стали! Гроб даже в квартиру не заносят, привезут на катафалке из морга, поставят у подъезда на пару табуреток для желающих попрощаться и -- на кладбище. Помнится, в последний раз она одна стояла рядом с гробом, если не считать четверых родственников умершей.
   Пластиковых окон-то всем наставили за десять лет и спрос на них упал, так что придумали -- здоровые молодые мужики ходят теперь по квартирам и каждому нагло предлагают новую акцию, якобы их специализированная организация обязана поддерживать эти окна в исправном состоянии, для этого необходимо проверить, где-то прокладки подтянуть, где-то шурупы, где-то смазать и так далее. И стоит их новая услуга около десяти тысяч рублей, то есть не меньше, чем само окно! Ужас! Кто покрепче и помоложе, просто не пускают их в квартиры, а стариков, конечно, обирают по полной программе.
   Ладно, она не повелась на их прежнюю авантюру -- окна-то у ней не пластиковые, а обычные деревянные рамы, она всегда следила за ними, и мыла, и красила при необходимости, как правило, со стороны улицы, так как и солнце, и дождь съедали краску. Они у ней были в идеальном состоянии и внутри, и снаружи, иначе бы ей пришлось сейчас отбиваться от этих самозванцев, сохраняя свои денежки.
   А в подъезде что? Молодых трое -- по тюрьмам за воровство, за курительные смеси, за разбой -- раньше такого в помине близко не было! Соседи по именам друг друга не знают! Если она не вымоет свой пролёт на лестничной площадке, так и обрастут грязью. И даже "спасибо" никто не скажет! А раньше на окнах в подъездах цветы росли, и двери у каждого картинками были помечены, чтобы малые детишки узнавали свои квартиры. Только на первом этаже жила одна престарелая старушка, хотя и моложе её была, но очень уж старой выглядела. Она же одна и следила за чистотой и на нижнем этаже, и на улице у входа в подъезд. Татарочка. Чистоплотная. У той тоже квартира трёхкомнатная была, её дети жили в соседней Ревде, тоже частенько навещали, тоже предлагали продать квартиру и перебраться к родным, но она стойко сопротивлялась этому, знала, что ей одной спокойнее. В летнее время они встречались с ней на лавочке около подъезда, и хотя обе были немногословны, но одинаковые проблемы как-то сближали.
   А сколько безработных в городе! Бомжи постоянно на зиму в их подвале обустраиваются, и никто за этим не следит, никому до этого нет дела. А если пожар там разведут? Коммунальщики в одном конце подвала себе рабочие комнаты обживают, станки там у них разные электроэнергию наматывают без счётчиков, а платить за общедомовые нужды приходится жителям. Спорят жильцы, ругаются, а толку никакого. А раньше в подвале чисто было, уютно, следили за порядком, за коммуникациями, всё на ключики закрывалось. Сейчас же всё нараспашку! Управляющая компания что хочет, то и творит, недавно магазин свой открыли в подвале по продаже сантехники, а вот поменять бесплатно общедомовые коммуникации -- это не могут, денег у них на эти цели не хватает.
   Вечерело. Солнце заливало кухню ярким светом. Вздохнула с жалостью над современными жильцами своего дома. Встала заварить кофе -- далеко ещё до сна. Как-то раздумья повернулись в сторону переезда.
   Мебель у ней крепкая ещё с советских времён. Нынешняя-то не чета прежней, разваливается на глазах, соседи уж не по одному разу поменяли свою. А у ней и стенка полированная, сейчас-то только лаком на бумажном покрытии в продаже, через три-четыре года поверхность коробится, лопается; и диван с креслами, и софа крепкие, стол тоже полированный раздвижной, прекрасный древний трельяж, прихожая приличная; холодильнику больше двадцати лет -- надёжный советского производства; кухонный гарнитур светлый, как новенький стоит; машина стиральная автомат недавно куплена; два ковра, палас -- не так уж много, чтобы за один раз перевезти.
   - Соседи новые будут. - Задумалась Слава над предложением внука. - В новом доме... В другом районе... Может интереснее жизнь продолжится, а то больно уж здесь совсем скучно стало, неприглядностью всё заросло, разрушающимся на глазах бытом. И коммунальные платежи половину моей пенсии съедают, а по субсидиям возвращают только по нормативной жилплощади.
   Чувство перемены как-то завораживало.
  
  
   Серёга приехал раненько, но она просыпалась ещё раньше. Встретила его строго, сразу дала понять, что хочет получить взамен его делового вторжения в её спокойную жизнь. Отметила про себя, что он даже внимания не обратил на её строгий голос, смеясь сказал, что его называют Сергей Константинович.
   - Но для вас я -- Сергей.
   Подтянутый. Совсем не похож на своего отца. Аккуратно подстриженные тёмно-русые волосы. Открытый взгляд серых глаз.
   - Покуда у нас деловые отношения, то я для тебя, как и для всех прочих от мала до велика, просто "Слава".
   - Договорились. Слава -- очень многообещающее имя. Редкое. Слава, вы ничуть не изменились с нашего последнего свидания. Хорошо выглядите, - смеялся он.
   - Сергей, не подлизывайся, - засмеялась она. - Ты понял, что я от тебя хочу?
   - Конечно. Я только попрошу вас подкармливать меня в первое время немного, пока я не разберусь со своей новой работой.
   - Стряпанное любишь? И давай на "ты" будем.
   - Я всё люблю вплоть до простого кипятка с чёрным хлебом.
   - Садись. Позавтракаем.
   - Да, перекусить не мешает. А потом я сразу ухожу, когда вернусь -- не знаю. Может ключи мне дадите?
   - Конечно.
   - Да вещи из машины мне перетаскать кое-какие надо. В какой комнате мне спать?
   - Пойдём, покажу. Только надо будет сразу кровать с балкона занести, а постель я потом постелю.
   - Тогда этим сначала и займёмся, а потом уж и позавтракаем.
   Вообще-то, эта комната с отдельным входом всегда использовалась для приезда детей, когда-то в ней обитал несколько лет её внучек, а в последние годы дети стали приезжать гораздо реже, и у ней там кроме большого полированного стола и двух кресел ничего не было. Здесь она обычно читала, да пару цветочков поливала.
   Он и правда не доставлял ей больших хлопот, уходил рано, возвращался поздно, телевизор ему некогда было смотреть, по выходным в своей комнате с компьютером своим занимался. Чистоплотным был. За продуктами на машине возил, денег на питание оставлял. В еде был неприхотлив, и салаты ел, и кашу, и просто картошку, и кисель, и кофе, и компоты.
   Подумала, что заготовок на зиму нынче надо будет побольше сделать. Раньше-то, когда одна жила, ей даже суп сварить или кашу лень было, а теперь готовила каждый день, надо же кормить делового мужика. Даже сама при регулярном питании покруглела заметно. Конечно, добавились мытьё и стирка, но это лучше, чем целый день сидеть и в окно смотреть на непогоду. Не надоедали друг другу, общались только за кухонным столом.
   - Сергей, уж не собираешься ли ты меня поселить в новый трёхэтажный, что в конце на улице Культуры заканчивают? - Поинтересовалась она.
   - Нет. Я выбрал другое место. Тебе понравится. Ты купаться любишь?
   - Раньше часто бегала, а в это лето три раза только на пруд сходила. Далеко очень, час туда, час обратно, да и погода нынче не очень соответствует. А что тут за стадионом роют землю?
   - Здесь за зиму коммуникации должны подвести под будущий детсад.
   - Давно пора было срубить эти тополиные посадки. Летом пуху от этих тополей! Дышать нечем! А с другой стороны стадиона что копают?
   - Там на въезде в город автовокзал будет.
   - А на старой Дегтярке у клуба тоже что-то замышляют?
   - Откуда ты, Слава, всё это знаешь? Была что ли там? - Смеялся он.
   - Ну, я ведь иногда выгуливаю себя. На могилки к своим ходила недавно.
   - Это по такой-то грязище!
   - Ну, знаешь, так уж по времени совпало.
   - А-а-а, понял. В старой части города тоже будут несколько домов построено, один в заводском районе, один у клуба, ещё один около школы планируют.
   - Я не хочу в старой части города жить! Я там и бывала-то за всю жизнь не больше десяти раз.
   - Слава, да не беспокойся ты о своём будущем жилье, я же сказал "тебе понравится"! - Смеялся он.
   - Сергей, ты мне должен заранее показать место, где будет мой дом, чтобы я успокоилась, а то я вообще не соглашусь на переезд.
   - Хорошо. Заранее покажу.
   - И когда это будет?
   - Не торопись. Я жду благоприятного момента. Сейчас дома собирают из бризолита, строительство не дорогое, можно сказать, ручное. Но на подходе более удобные строительные материалы -- полистиролбетон -- дома будут панельные, тёплые, не требуют штукатурки, панели гладкие. Да они и более экономичные, то есть дешевле почти на двадцать процентов. А скажи, почему тебя и родители мои, и все родственники Славой называют?
   - Родители задолго до рождения решили, что назовут своего первенца Славой. Не Вячеславом, а именно Славой. Даже, если родится девочка, и ей это имя подойдёт. Ещё мама говорила, что я родилась потому, что она много-много лет хотела этого, и лечилась, и молилась. Одним словом -- я была единственным поздним и долгожданным ребёнком. И, видимо, чем чаще они называли меня по имени, тем чаще славили небеса, подарившие им эту радость в моём лице. А я давным-давно, ещё лет сорок назад, всем запретила меня бабушкой называть, - она засмеялась. - Вот, всех приучила! И внуков, и правнуков своих множественных. Так с тех пор и повелось.
   - Отец говорил, что ты музыкой всю жизнь занималась...
   - Это громко сказано "музыкой занималась". Родители меня записали в музыкальную школу -- фортепиано -- она тогда сразу после войны открылась в городе... Да, я хорошо училась, мне нравилось. Но я не музыкант. Я просто работала всю жизнь в детских садиках, там сложностей никаких не было, и особого образования не требовалось.
   - А почему сейчас у тебя нет никаких инструментов?
   - Лет десять назад отдала пианино Михаилу, у него младшая внучка музыкальные способности проявила... С тех пор не садилась за клавиши...
   - Мне почему-то захотелось сейчас услышать настоящую живую музыку в соседней комнате, - мечтательно проговорил он.
   - Я тоже иногда по ней скучаю. Когда становится невмоготу, иду в свой детсад, там меня все знают, разрешают детишек повеселить. Иногда, когда музыкальных работников нет, даже просят, чтобы я поработала. Я соглашаюсь. Нравится чувствовать себя молодой, здоровой, красивой хотя бы на один-два месяца, в платье новое вырядиться, причёску сделать, губки подкрасить, ноги на каблучки поставить.
   - Ты, наверное, и поёшь хорошо?
   - Конечно. Говорят, даже очень хорошо, - смеялась она, - по молодости даже выступала часто на сценах, и играла, и пела, и танцевала с малых лет.
   - Так у дяди Миши Танька-то в этом году школу закончила музыкальную, можно ведь пианино-то уже тебе и вернуть.
   - Я как-то тоже думала об этом, скучно без музыки. Но как-то неудобно...
   - Ты же его им не продавала, а отдала на время. Слава, я у них частенько бываю, напомню о твоём желании.
  
  
   Как-то субботним вечером разом во всех близ лежащих домах погас свет, причиной тому, конечно, стал сильный ветер, что не утихал со вчерашнего дня. Затух телевизор, заскучал без своего компьютера Сергей. Было совсем темно, только на кухонном столе светил фонарик от пальчиковых батареек. Болтали за ужином.
   - Слава, а расскажи о себе, о родителях, о муже...
   - Расскажу. Делать-то всё равно больше нечего... Раньше, когда Дегтярочка была деревней, место, на котором стоит этот дом, было её культурным центром, здесь были и больничка, и школа, и клуб. Напротив, на горе, что видна из окна, была Культбаза, там все праздники отмечались, танцплощадка была, карусели. Мама с папой прожили в этом районе в деревянном бараке в однокомнатной квартире с печным отоплением около двадцати лет, здесь же жили и родные папы. Сейчас ты о том времени даже примет никаких не найдёшь, кроме ландшафта. А когда я появилась на свет, работала уже шахта "Капитальная-1", ему рудник предоставил квартиру на центральной улице -- дома были новые заливные трёхэтажные с высокими потолками, они и до сих пор стоят, хотя и с деревянными перекрытиями. Мама говорила, что это были самые счастливые их годы. Ни Дворца, ни огромной красивой школы за ним тогда ещё не было, они оказались рядом с нашим домом уже после войны, их пленные немцы строили. Да и по центральной улице был только верхний ряд домов, а на нижнем порядке рос лес.
   Папа всю свою жизнь работал в ВГСО, военизированный горно-спасательный отряд на руднике, - продолжала она. - В последние три года болел, умер зимой, когда я училась в восьмом классе.
   - Это в каком же ты году родилась?
   - Первого января 1937 года, за четыре года до начала войны.
   - Прямо первого января!?
   - Ага, - засмеялась она. - Мама была простой женщиной, очень простой и лёгкой в общении, а папа был гораздо серьёзней и более осмысленным, но они дружно ладили между собой. Мама всю жизнь шила. Работала в цехе меховом -- обувь тёплую шили, шапки меховые, рукавицы. У ней дома, помню, были два мешка мелких-мелких меховых остатков, из которых она сшила мне тёплые носочки почти до колена и жилетку, а по мере того, как я росла, каждый год дополняла их и в ширину, и в длину, сначала появились полоски внизу, потом к ним присоединились рукава, потом воротник, потом шапка из таких же лоскутков, рукавички такие же были. Я носила их с самого рождения до первого класса. Потом она всё это облачила сверху и внутри в тёмный материал, и я ещё два-три года носила это произведение не потому, что купить было нечего, а и ей, и мне это нравилось, и аккуратно всё сделано, и тепло в лютые морозы. У меня даже фотокарточка сохранилась с тех времён, берегу её, потом тебе покажу. Потом, когда купили мне первое зимнее пальто, я ещё долго скучала по своей первой шубке.
   После восьмого класса мама повезла меня в Прибалтику, откуда была родом. - Продолжала она. - Мы и раньше все в летние каникулы куда-нибудь да ездили вместе, и на Чёрном море отдыхали, и на Азовском, и в Астрахани. А вот на Балтийском море я тогда оказалась впервые. Оно было другим, более строгим. И Рига была не похожа на другие города, и люди там были не такие, как везде. Живых родных там у мамы не осталось, но перепиской поддерживалась связь с одной из подруг её детства. Инга встретила нас по-дружески, но как-то показалось суховато, показала комнату, где нам предстояло провести почти месяц, там была одна на двоих широкая постель. С другой стороны кухни ещё была большая комната со входом в тёмную спальную.
   Добрались мы туда поздно вечером, но было необычно светло -- на Чёрном море ночи были тёмные и опускались на людей и города в один миг, лишь солнце скрывалось за горизонтом. На окне совсем не было занавесок, и я тогда прильнула к окну, удивившись, что напротив совсем близко расположилось множество таких же окон без занавесок, можно было наблюдать, кто чем там занимается. Я тогда только подумала: "Какая узкая улица!". Но оказалось не так -- это был один дом в виде длинного четырёхугольника, внутри которого была узкая выемка, именно туда выходили все окна этого огромного здания, на внешних сторонах дома окон совсем не было. В этой старой части Риги все дома были именно такими.
   В тот первый вечер, лёжа в постели, я поневоле слышала разговор двух подруг на кухне, который поразил меня большими откровениями. Распечатанный хозяйкой коньяк увеличивал громкость голосов, которые не скрывали своих воспоминаний. Оказывается, Инга была в концлагере во время войны. А мама была еврейкой! Родители познакомились на морском берегу, и он увёз её с собой на Урал. В дороге потеряла документы, поэтому в новом паспорте стояла запись "русская". Уже много позднее, отвечая на вопросы, мама рассказывала, что в Латвии еврейское население составляет более пятидесяти процентов. А когда я оформлялась на работу после школы, заведующая промолвила с усмешкой: "Ты похожа на еврейку". "Нет, я -- русская!", - ответила я, подавая паспорт, а сама подумала, что это мамины глаза меня выдают.
   После похорон мамы осталась одна. Но была работа, которая мне всё больше нравилась. Мои одноклассницы все замуж уже повыходили, а мимо меня и мужчины, и парни проходили почему-то, опуская глаза. Я не сказать, что была красавицей, но знала о своей привлекательности, так говорили женщины, а вот мужчины избегали знакомства со мной, я это чувствовала тем чаще, чем старше становилась.
   Как-то в очередной групповой поездке в Свердловский театр драмы на пустующее место в автобусе ко мне подсел молодой разговорчивый парень, раньше я его не встречала. Сразу всё про себя рассказал -- после армии, работает на руднике каким-то мастером, недавно получил однокомнатную квартиру рядом с Дворцом культуры. Как оказалось, прямо напротив моего дома, но я промолчала об этом, для знакомства обмолвилась только парой слов. Странно, но в театре мы опять оказались рядом, хотя это и не удивительно -- вся группа разместилась рядышком. А потом рядом обратно ехали, а потом он проводил меня до квартиры. Через год мы поженились. Ещё через год дочка родилась. Поменяли две свои квартиры на одну большую трёхкомнатную в новом кирпичном доме, здесь родили сыночка и прожили счастливо лет двадцать.
   Потом, был в нашей жизни период, когда обе шахты в городе, исчерпав запасы медной руды, стали готовить к закрытию. Дочь к этому времени закончила школу и поступила в институт в Свердловске, перебралась в общежитие, потом вышла замуж, а мы трое, продав свою квартиру, махнули в Норильск, где проработали более десятка лет. А выйдя на пенсию, муж захотел вернуться обратно. Купили вот эту квартиру. А я и на севере, и вернувшись в родную Дегтярочку всё так же занималась музыкой с дошколятами. Сын здесь школу закончил. Служил на севере, там и учился, там и женился.
   - Много денег заработали на севере? - Спросил Сергей.
   - Государство пообрезало всем северянам крылышки -- все наши накопления заморозили. Всё пропало. Ладно мы успели заблаговременно жильё здесь купить.
   - Да, я слышал об этом. Не только северяне обнищали, но и вся страна.
   - Но зато на пенсию мы на пять лет раньше вышли.
   - А как там климат?
   - Да нормально там, ветра только постоянно дуют и зимой, и летом. Сияет Норильск среди полярной ночи, особенно красиво в новогодние праздники.
   - А как люди?
   - Нормальные люди, приехавшие со всех концов света, уральцев много, работящие все.
  
  
   - Вот и кончается уже 2016 год... Какое моё самое главное желание?... Да, я хочу переехать! Пусть всё у меня получится! - Готовила она себя к бою курантов.
   Сергей уехал на длительные новогодние праздники к себе в Екатеринбург, а ей оставалось только смотреть телевизор. А тут увидела объявление, расклеенное на подъездах по всему дому -- во Дворце всего один день показывать будут "Притяжение" -- фильм, разрекламированный по всем каналам. В рекламе лишь на одну секунду был показан сам объект, а потом -- только разрушение городских построек от его приземления. Решила посмотреть фильм обязательно, всё-таки это, наверное, не должно быть похоже на те однозначные кинокартины с постоянной стрельбой и убийствами на экранах, что демонстрировали в последние двадцать лет по всем каналам.
   Пошла купить билет. Сходила посмотрела.
   Из кинозала Дворца вышла разочарованная. Что она увидела? Первые десять минут -- красивейшая картинка инопланетного объекта. Всё! Остальные два часа -- как по единому протоколу повторение одного и того же многолетнего сценария, в котором подчинённый был умнее руководителя, непонимание между двумя поколениями отцов и детей, обязательная трагическая ситуация для завязки сюжета, обязательно секс, пистолет, политическая подоплёка, агрессия, в конце истории, как всегда, относительно умное заключение.
   Никаких чувств человеческих она не увидела, хотя и действия, и слова по этому поводу приводились.
   Она увидела только Москву -- тесную, серую, высотную, властную, агрессивную, политически перегруженную, и усмехнулась:
   - Если бы инопланетный объект приземлился в любой другой точке страны, никакой агрессии просто не могло бы случиться, его бы просто не заметили, не набросились бы на него самолёты всех видов. Вот тут точно показано тупое мышление москвичей, очень далёких от помыслов всего человечества -- наши военные нарушили конструкцию объекта при приближении, что и привело к многочисленным жертвам и разрушениям. Даже если бы его и сбили наши военные, но далёкое от Москвы местное население, кроме любознательности, добродушия, сочувствия, любви и поддержки к инопланетянину бы не выказало, никакой воинственности, никакого оружия! Ну кроме топора для колки дров, чтобы баньку истопить, самогончиком на травках раны залечить, расспросили бы про чужеземную жизнь, уж он бы точно многое рассказал.
   Она ничего нового не узнала о родине прилетевшего. А ведь на эту тему можно было бы постановщикам хоть чуть-чуть и пофантазировать, фильм-то представляли в рекламе как нечто из области фантастики. Какую цель режиссёры ставили? Испугать всех? Принизить мозги инопланетян? Может детское население москвичей и испугалось немного, может даже подумали, что инопланетяне не такие уж и умные, раз позволили себя сбить, то остальное население России, Слава была уверена в этом, так не думает.
   - Детей наших этим фильмом точно не напугать, они даже не поймут, что должны напугаться.
   Она уже такого от ребятишек наслушалась, что сама могла бы уже умереть от страха, а им хоть бы что, они уже всяких ужастиков по интернету насмотрелись и только со смехом пересказывают их друг другу вместо дневного сна.
   Регенерацию, восстановление повреждённых частей с помощью воды интересно показали. А вот в смерть самого инопланетянина она не поверила, неправильно такой вывод сделан в фильме, не логичный -- если уж простая, пусть даже смышлёная, школьница сумела его почти мёртвого оживить, то уж прилетевший за миллионы световых лет, оснащённый на все случаи жизни высоко интеллектуальным медицинским оборудованием, общающийся с землянами на любом языке межпланетный корабль уж никак не мог позволить себя унизить единственный раз произнесённым в самом конце фильма словом "судьба". Почему-то содержание этого слова в фильме совсем не раскрыто, а надо бы, хотя бы для детей, оно ведь означает гораздо большее, чем упрощённое "рок".
   И особенно ей не понравилась сама серость всего фильма -- никаких цветовых красок, кроме первых десяти минут, а ведь фильм обозначили как самый современный, а уже не один десяток лет все каналы трезвонили только о благоустройстве Москвы, о невиданных красотах, о новых садах и парках, о широких проспектах и прочее -- ничего этого она не увидела, показана сплошная убогость.
   Сама она, как и муж, любила читать фантастику, и всю зарубежную перечитала, и советскую, раньше подписка была на литературу, это было очень удобно. И сейчас она частенько заходила в мизерную забегаловку, что притулилась на задворках одного из домов около центральной площади, пересматривала заголовки книг, но в последние годы как-то не находила для себя ничего подходящего, а взглянув на цену, ещё и возмущалась всякий раз: "Какие дорогущие!". А во времена её молодости книжный магазин был огромный, занимал весь первый этаж одного из домов, даже остановка автобуса была "Книжный", в нём и читальный зал был, небольшой совсем, но люди сидели, читали -- не обязательно ведь покупать книгу, если можно её бесплатно прочесть. Она сама в нём столько книг перечитала!
   Фёдор Бондарчук выпустил в прокат ещё один новый фильм "Время первых", посвященный первому выходу человека в открытый космос, его тоже рекламировали на всех телеканалах. Консультантом фильма был ныне здравствующий космонавт Георгий Гречко. По новостям показали, как космонавты, их дети, внуки, Президент, их приближённые после первого просмотра делились впечатлениями от увиденного. Славу же удивили слова диктора о том, что сам Георгий Гречко "верил в существование инопланетян", приводила дословно его высказанное желание "Дожить бы до контакта с другими цивилизациями".
   Она решила посмотреть фильм обязательно. Да, она помнит, как вся страна, весь мир ликовал в те далёкие годы от первых космических полётов Юрия Гагарина, Валентины Терешковой, ей тогда не было ещё и тридцати лет.
   - Как же быстро несётся время!...
   По вечерам смотрела только передачу "60 минут" про политические новости, а с середины января начала смотреть в семь часов вечера "Великолепный век" по две серии каждую субботу, исторический фильм про времена Османской империи, спокойный подробный сериал. В удобное время его поставили в программу, и Слава с большим нетерпением неделю за неделей ждала продолжения, её очень заинтересовали роли женщин в этой мусульманской стране.
   А в настоящее время этими территориями правил Эрдоган -- эксцентричный амбициозный эгоист, способный на враньё, на любую хитрость, на истребление своих однополчан, миллионами убивая и сажая в тюрьмы -- в Турции шла многолетняя бойня, потоки беженцев заполонили Европу. Рядом в огне пылали Сирия, Ирак, Ливан... Вмешались в эти дрязги со своим оружием, финансами, политикой уже и Россия, и европейцы, и Америка. Просто кошмар!
   Шокирующие новости в этот раз -- на Нью-Йорк обрушился снежный буран ночью! Неожиданно! Пятьдесят сантиметров снега выпало! И это в середине марта! Штаб квартира ООН в связи с погодными условиями прекратила работу и закрыта. Отменены около тысячи авиарейсов! И главное -- назначенная встреча канцлера Германии г. Меркель и вновь избранного Президента США Дональда Трампа сорвалась!
   - Видимо, так высшие силы выразили всем очевидный протест на этот контакт. - Хохотал Сергей.
  
  
   Сергей повёз её прокатиться за продуктами. Дороги уже подсохли, весна рано началась, хотя на Урале, всем известно, и в майские праздники может по колено снега вдруг выпасть. Бывало даже в июне зима заглянет. Если землю снегом накроет, это ещё туда-сюда, а вот если заморозки без снега, то все посадки пострадают у дачников, люди и без ягод, и без овощей останутся на год вперёд, первая листва на деревьях скукожится, почернеет -- жутко смотреть.
   Бодрящий ветерок врывался в приоткрытое окно. Старенький замызганный "Жигулёнок" лихо мчался по центральной улице, пустынной в это раннее субботнее утро, умело лавируя меж многочисленных выбоин, обнажившихся после зимы. Достигли самого оживлённого перекрёстка с единственным в Дегтярске светофором, внизу -- парк, в котором во времена её молодости была танцплощадка, сейчас вместо уничтоженного соснового бора пялилось огромное серое здание супермаркета. Свернули вверх, в тупике обозначилось красивое двухэтажное здание городской поликлиники. Обогнув "Стеклянный" магазин, как все издавна привыкли его называть, хотя украшавшие его когда-то стеклянные витражи, растянувшиеся на целый квартал, давно заменены серыми железными полотнами -- выбрались на тихую улочку.
   - Куда это мы? - Спросила, смеясь, так как выезжали уже к южной границе города. - Уж не на пруд ли ты меня везёшь?
   Она прекрасно знала эти места. Справа в тупике -- городок больничный, за ним только леса. Слева -- многоэтажки, далее бывшее красивое ещё здание Рудоуправление, многочисленные промышленные строения которого сейчас заняты городскими коммунальными службами, за ними -- железнодорожная станция, когда-то от неё ходила рейсовая "Теплушка" из нескольких вагонов для рабочего населения прямо до Свердловска, а сейчас основным промыслом которой является перевозка щебёнки и известняка для металлургических заводов в соседнюю Ревду из многочисленных карьеров за Известковым заводом -- пожалуй, единственным живо работающим производством в Дегтярске. Миновали магазин "Улыбка", раньше здесь была парикмахерская с точно таким же названием. Дальше -- только узкая асфальтовая дорожка среди стройного соснового леса, уводящая круто вниз к пруду, что раскинулся в километре за чертой города, за ним только горы и леса, леса, леса, полные грибов и ягод. Раньше у пруда была спортивная база, по ночам было освещение, так как была "живая тропа", по которой и зимой, и летом прогуливались все возрасты. И лыжня рядом с ней никогда не пустовала. Летом на берегу работала столовая, лодки в исправности содержал служащий, живущий в доме на берегу, вышка высоченная для ныряния стояла, когда-то она даже прыгала с неё.
   Машина круто свернула на грунтовую дорожку, потом ещё раз -- влево, остановилась среди леса в низинке.
   - Выходим! - Приглашал Сергей, смеясь.
   - И зачем ты меня сюда приволок? - Отряхивалась она, выйдя из машины.
   - Посмотри наверх!
   Совсем рядом среди сосен оскалился торец скалистого хребта, таких много было с этой стороны пруда, да и в городе таких немало, вообще, весь город стоял на горах. Среди зелени наверху просматривалась только стрела работающего автокрана.
   - Ну как? Нравится тебе это место? Будешь здесь жить?
   - Вон там? Наверху?
   - Да, там.
   - Да, нравится, - засмеялась она. - Хорошее место, и пруд рядом, и лес, и больница, и морг, и многоэтажки близко.
   - Мы сейчас с тобой заедем туда со стороны города, поближе всё рассмотришь. Садись, поедем обратно.
   Строительная площадка находилась на продолжении одной из улиц на широком выступе скалы почти на уровне с верхушками сосен. Хвойный простор был до самого горизонта. Дом был уже под крышей.
   - Это место планировали под церковь, говорят, но деловой предприниматель перехватил инициативу и поставил её на своей территории в другом конце города, ты знаешь, где. Бывала там?
   - Один раз как-то забрела.
   - Ну вот, а это место оказалось пустующим, решили дом здесь поставить.
   - Мне надо в среднем подъезде на втором этаже!
   - Здесь в крайнем к городу подъезде две квартиры под магазины запланированы, продуктовый и овощной. Может ты подумаешь хорошо, да пожелаешь не в среднем подъезде, а в крайнем со стороны леса? С обоих торцов крытые лоджии, вид прекрасный.
   - И правда! Там, наверное, лучше будет.
   - По четыре квартиры будет на каждой лестничной площадке. Тебе с какой стороны лучше, с западной или с восточной?
   - С восточной, конечно. У нас здесь все ветра западные.
   - Так и порешили. Поехали теперь по магазинам.
   За обедом опять разговоры.
   - И когда новый дом готов будет?
   - Осталось полы постелить, двери, окна вставить, сантехнику установить, да газовое оборудование. К маю заселить уже планируют.
   - И сколько стоить будет квартира?
   - Около миллиона.
   - Так мало! - Удивилась она.
   - Так квартирки-то крохотные, да и отделку внутри сами хозяева делать будут по своему усмотрению. Дом местный бюджет для своих строит, для малосемейных специалистов, одиноких бюджетников и своих пенсионеров, у которых жильё совсем негодное.
   - Окна пластиковые?
   - Конечно.
   - И что, у тебя миллион есть?
   - Где-то около семисот тысяч я накопил за три года работы после института. Впроголодь ведь живу, - засмеялся он. - Ещё родители шепнули на ушко, что помогут, но у них денег не лишку. Пообещали на работе небольшую беспроцентную ссуду выделить со сроком погашения в течение одного календарного года, это значит, что весь год мне хлеба с маслом не видать. Вот миллион и набирается.
   - Сергей, но согласись, моя квартира стоит больше полутора миллионов, я ведь за ценами слежу, всё в газетах печатают.
   - Я понимаю, о чём ты. Думал об этом. Я в составе семьи указал два человека, себя и прабабушку, так легче будет её на тебя переписать. Считай, что этот миллион твоим будет. А потом мне придётся брать кредит в банке, чтобы с тобой рассчитаться.
   - А если я тебе денег дам вместо банковского кредита? - Засмеялась она. - С более низкой процентной ставкой?
   - Это как?
   - В долг. Конечно, под расписку, и родители твои должны будут, как поручители, расписаться.
   - Я не против. Это лучше, чем с банком связываться. Тогда я вообще могу только оплатить стоимость квартиры, а прописываться там вообще не буду. Сразу и ордер на тебя оформим. И на какой период ты мне полмиллиона в рассрочку дашь?
   - Ну, это ты сам прикинь.
   - Давай года на три, чтобы мне посвободней жить было?
   - Ладно. Согласна.
   - Зато я буду хозяином в трёхкомнатной сразу! - Смеялся он. - Жену буду искать.
   - Ты говоришь, что там отделки никакой не будет. Что, голые стены?
   - Да, представь себе! Но, Слава, я помогу тебе, об этом не беспокойся. Мы ведь теперь завязаны одной ниточкой.
   - Мне обои не надо. Просто побелку. Только известью, ни в коем случае не водоэмульсионкой. И кладовку побольше бы в прихожей, если возможно. Я бы и шифоньер свой здесь оставила, надоел мне тёмный цвет.
   - Сделаем. Может даже во время строительства сразу удастся мне всё сделать. Плитку в ванной?
   - Нет, что ты, никакой плитки, просто покрасить светленькой водонепроницаемой краской, только не голубой, лучше едва заметной жёлтенькой, плитка-то всё равно через два года отлетать начнёт. А там газ будет?
   - Конечно, и газовые колонки у всех, как у тебя здесь.
   - Это хорошо. А то каждое лето в городе отключают горячую воду, людям помыться негде. Но, Сергей, расписку будем оформлять только после того, как я в новой квартире законной хозяйкой буду.
   Апрель начался непогодой, небо стояло серое, по ночам сыпала снежная крупа, которая днём превращалась в дождь. Она день ото дня всё больше волновалась, хотелось ещё раз взглянуть на стройку, но беспокоить Сергея по этому поводу не рискнула, видела, что он уставал на своей работе, ей даже жалко его было. Зная, что он с утра до вечера мотался по своим объектам, решила просто одеться потеплее и прогуляться.
   - Ну и что, что дождь! Зонтик захвачу... Что меня держит-то? Часок туда, часок обратно... Хоть аппетит себе нагуляю... А то разленилась совсем за зиму... Машину, видите ли, подайте мне... Совсем меня Сергей разбаловал...
   Стены показались ей совсем невзрачными. Чтобы не привлекать к себе внимания рабочих, отошла в сторону густых посадок лиственниц, что разделяли окраину города от огромного пустыря перед строящимся новым домом. В лесу местами ещё лежал снег. Обнаружила, видимо, детские прошлогодние забавы ребятишек на опушке -- натасканные валёжины, остатки костра. Присела.
   - А погода-то меняется, - подумала она, обратив внимание, что единая сплошная серость на горизонте по всему периметру прерывается высокими облаками с голубым небом в просветах.
   Просидела с полчаса, заколела сверху донизу, пришлось подняться. Решила, что всё равно заглянет внутрь строящихся квартир, именно за этим ведь она и шла сюда. Поняла, что работают в середине дома и двигаются от леса к городу, значит, с той стороны, где будет её квартира, никто не помешает ей увидеть всё, что она хочет.
   Пошла прямо по полю в противоположный конец, хорошо, что резиновые полусапожки на ногах. Трава была мелкая сухая прошлогодняя. Вошла в свой подъезд в крайнюю левую квартиру. Почувствовала сквозняк. Рассмотрела расположение комнат. Потрогала стены.
   - Да, совершенно гладкие. И светлые внутри, не такие, как снаружи. И полы везде постелены. - Успокоилась. Вышла на лоджию. - Не пристрой, а прямо на едином фундаменте, это хорошо. - На душе у ней совсем повеселело.
   А тут и солнышко вдруг выглянуло из-за тёмного облака, она подумала, что это хорошее предзнаменование.
   Шла обратно и думала, что очень даже хорошие комнатки, хватит ей вполне, а в левой части коридора в прихожей Сергей сделает ей огромную кладовку закрытую.
   Всю весну она размышляла о взаиморасчётах с Сергеем, она должна чётко определиться, чтобы и себя, и его не обидеть, как говорится, "дружба дружбой, а деньги врозь".
   - Часть мебели мне придётся здесь оставить, многое в новую квартиру не войдёт, лишнего мне туда не надо. Надо мне ещё разок сбегать на стройку, посмотреть, что там Сергей колдует с моей квартирой.
   И сходила. И посмотрела. Окна были уже поставлены, двери и в подъезды, и в квартиры -- дом сразу приобрёл живой вид и не показался ей тёмным, как в первый раз, наоборот, белые окна как будто улыбались миру, мерцая в стёклах солнечными зайчиками. Стены и потолки в квартире были уже побелены. В ванной стояли банки с краской белой и бутылочка с жёлтым красителем, кисточки, валики, ведро с известью, перчатки, стремянка. Самой сантехники ещё не было, зато кладовка была готова, только без дверей пока, справа в дальнем углу почти на всю ширину прилегающей комнаты Сергей установил намертво блестящую никелированную стойку, подобно гардеробной, которая ещё и поворачивалась, она насчитала на ней с каждой стороны по пятнадцать крючков и верхних, и нижних; а с левой стороны тоже на всю длину были четыре крепкие полки из толстых досок, на которых ещё не совсем просохла белая краска.
   А время летело всё стремительней, а она никак не могла сосредоточиться. У ней, кроме как на сберкнижке, ещё дома была заначка приличная. Решила, что половину она просто отдаст Сергею, он ведь и отделкой квартиры уже занимается, и ванную с туалетом, и кухню покрасил, говорит. Ещё и пианино пообещал сам от Михаила перевезти, и розетки с выключателями все проверил-настроил, и кабель для телевизора протянул, да и перевозить её вещи будет, и расставит, как ей надо будет, и шкафчики все повесит, и двери одинаковые светло-светло-рыжие в новой квартире, и входные металлические двери с тремя замками дополнительно установил. Это ведь немалых денег ей бы обошлось.
   Дом сдали после середины апреля. Паковала вещи. Сергей попросил её не торопиться с переездом, пока газ не подключат, перед этим всем жильцам необходимо ещё инструктаж пройти.
   - Как же много у меня барахла накопилось! Каждый год не по разу выбрасываю ненужное, а всё равно лишнего до чёртиков!
   Из пятиметровой стенки она заберёт только два стеклянных шкафчика с антресолями, они с позолоченной инкрустацией и внутренними зеркалами, да ещё узкий пенал со стеклянными полочками, а плательный шкаф и один закрытый шкаф оставит здесь -- они не поместятся в коротком торце её новой комнаты. И прихожую здесь оставит, там Сергей прекрасную длинную кладовку ей смастерил. Из ванной всякие прибамбасы тоже не возьмёт, в новой ванной у ней будут только стиральная машина и зеркало над раковиной. И старый холодильник, что в кладовке давно стоит, Сергею оставит, он ещё в рабочем состоянии, ему пригодится на первое время.
   Сергей тоже занимался своим обустройством, приличный стол откуда-то притащил под свой компьютер, выпросил у ней сменную пару постельного белья, покрывало, пару одеял. Оставила ему десяток полотенец всяких, надоевшие ей занавески на окнах. Кровать в его комнате останется, два кресла.
   - Телефон, Слава, я купил тебе сотовый, пора тебе осваивать современные средства связи. Городской я, конечно, отключу, мне он ни к чему, аппарат можешь с собой забрать.
   - Но я ничего в новых телефонах не понимаю! Там столько много наворотов!
   - Я научу тебя. Тебе понравится. За неделю десять операций ты выучишь, для начала тебе этого будет достаточно. Будем с тобой ежедневно по вечерам созваниваться. Я ввёл туда телефоны и адреса некоторых родственников.
   Она попросила добавить телефоны сына и внука.
   - А Иринкин телефон знаешь?
   - Это Большухиной что ли?
   - Ага. Она мне часто звонит, а я не знаю её номера.
   - Сейчас... найду... - рылся он в своём телефоне. - У этой балаболки, она сама рассказывала, более семидесяти номеров только родственников в телефоне забито.
   - Это что же, она всем звонит? Это же дорого!
   - Сейчас есть разные тарифы связи, есть и такие, что можно по целому часу бесплатно болтать.
   - Да ты что! Всё равно ведь, наверное, платить надо.
   - Разные есть. Конечно, платить надо, но у Иринки родители обеспеченные, могут дочери это позволить.
   - Она мне тут как-то сказанула, что мой внук квартиру в Екатеринбурге купил. Я сначала обрадовалась, а потом Даниле вскользь обмолвилась по телефону -- он только расхохотался. Я так ничего и не поняла.
   - Иринка -- весёлая балаболка, - смеялся Сергей, - она может и лапши на уши навешать, ей особо не стоит верить.
   - Я уж тоже так подумала...
   - А фотки у тебя есть?
   - Есть, конечно. Какие?
   - Я бы завёл тебе в телефон, чтобы ты сразу видела, кто тебе звонит.
   - Сейчас достану.
   Он сначала сфотографировал лица крупным планом на телефон, а только потом отправил их в контакты.
   - Мне ещё надо мой номер сюда завести, только так, чтобы он всегда первым был, чтобы я его всегда видела, когда платить буду.
   - Ну давай сделаю. Выбирай пока свою фотку.
   Когда и это было сделано, продолжил свои разъяснения.
   - Примерно раз в месяц надо делать зарядку аккумулятора минут по сорок. Давай сразу ты сейчас это сама и сделаешь, - показывал он и рассказывал куда что вставлять. - Твой оператор -- МТС, у меня тоже такой. И ещё надо следить за остатком денег на телефоне, для этого надо знать, какой набор ты должна для этого сделать, я его тебе вот на этой инструкции записал. Сейчас я положил тебе двести рублей, должно на месяц хватить.
   - А потом? Когда кончатся деньги?
   - Через месяц проверишь, если останется меньше тридцати рублей, сразу позвонишь мне, познакомимся с терминалом для пополнения счёта, они сейчас во всех магазинах стоят.
   А в квартире стоял бедлам. Она приготовила в сумочку деньги для Сергея, отдаст ему перед самой погрузкой -- в новой квартире ей не следует начинать с расходов, там у ней должны быть только доходные статьи, а парню пригодятся деньги на первое время, пусть подбивает свой дебет с кредитом.
   Ходили оформляли на себя новые жилплощади. Если с её новой квартирой получилось относительно легко, то Сергею пришлось собрать дополнительные справки, доказывающие, что он -- её внук, чтобы оформить не продажу, а дарение.
   - Вот, - смеялся он, - теперь это моя личная собственность, и ни жена, ни дети, ни внуки не смогут у меня её ни отобрать, ни разделить, если не дай бог случится непредвиденное. Да и декларации тебе не надо будет никакой заполнять для налоговой, а то при продаже с тебя бы потребовали ещё налог с нечаянного дохода заплатить тринадцать процентов.
  
  
  
  
   Глава 2
  
  
  
   Квартирка и правда была совсем крохотной, если сравнивать с её предыдущей. Прихожую шириной два метра украшали четыре одинаковых светло-рыжих двери -- входная, в кладовку слева, и напротив входа две двери в комнаты. Справа от входа она разместила трельяж с узкой тумбой. Обе комнаты по 4 на 3,5 квадратных метра, одна с окном во двор на восток, другая -- удлинённая к окну на юг. Вправо из прихожей -- проход мимо ванной и туалета в кухню с выходом на большую лоджию, разделённую с соседней квартирой панелью.
   За счёт того, что лестничная площадка заканчивалась впритык за её входной дверью, у двух торцовых квартир ванная, туалет и часть кухни как бы соприкасались через стенку и как бы не отнимали деловой площади, а наоборот, увеличивали её. Кухня увеличивалась и за счёт этого, и за счёт того, что противоположной стороной вдавалась больше, чем на метр, на территорию спальной комнаты. У стенки туалета стояла раньше раковина, которую Сергей давно поменял на мойку её кухонного гарнитура, над ней газовая колонка-автомат, далее в правом углу -- кухонный столик со шкафчиком для посуды вверху, рядом -- газовая плита, потом холодильник, а в уголок к окну отлично поместился узкий пенал с зеркалом у задней стенки и стеклянными полочками. Но было неудобно, он открывался со стороны окна и загораживал открытыми дверцами свободное пространство. Сергей соображал, что сделать. Слава предложила перевесить все три дверцы на другую сторону, чтобы они к стенке открывались.
   - А мы его просто перевернём вверх ногами, - сказал он, - ничего долбить не надо будет и перекручивать. Антресоль внизу окажется, мы её на брусочки ровные установим, чтобы дверца её по полу не скребла.
   В углубление со стороны спальной комнаты встал большой полированный стол с родной светлой клеёночкой, четыре табуретки. Над столом часы.
   В южной спальной комнате сразу за входной дверью уже стояло пианино, Сергей не забыл даже крутящийся стульчик к нему привезти. Рядом к окну еле втиснулась тумбочка с нотными журналами и письменными принадлежностями. Напротив -- софа с невысоким светлым ковром. Напротив окна поместились только два кресло-кровати. Накидки на софе и креслах были розово-жёлто-белого цвета и, если в первой половине дня комната выглядела светлой, то во второй половине, когда солнце заглядывало в окно, помещение приобретало все солнечные оттенки. На полу брошен лоскут 2 на 1,5 от паласа, который она разрезала на три части, небольшой ковровый прямоугольник лежал в прихожей перед входной дверью, а большая его часть закрыла пол в другой комнате.
   Там слева за небольшой перегородкой разместились два её шкафчика от бывшей стенки, между которыми встал светлый стол-книжка от кухонного гарнитура с телевизором. Повыше над ним на белой стене между шкафами она закрепила на присоску парящую полуметровую фигуру балеринки из крепкой фольги с зеркальным покрытием, в котором будет отражаться всё, что напротив, и люстра, и восходящее солнце, и ковёр, или шторки в зависимости от места, откуда смотреть. И даже если в зеркальном профиле ничего не отражалось, сам вид запечатлённого в полёте движения балерины завораживал, стоит лишь бросить взгляд в её сторону, испытываешь неповторимую сопричастность -- восторг души и тела! С другой стороны около открытой двери -- диван, напротив -- большой красивый светло-зелёный ковёр. Сергей давно прибил ей все гардины, люстры повесил, лоджию к зиме пообещал застеклить.
   Расписку о погашении долга через три с половиной года, подписали его родителями, вместе скрепили её подписями и печатью в присутствии нотариуса. Теперь ежемесячно будет пополняться по пятнадцать тысяч рублей её депозитный счёт в сберкассе под 8,5 процентов с капитализацией процентов, при этом она даже может снимать сумму, накопившуюся по процентам за календарный год, если будет такая необходимость.
   В первое утро, проснувшись на новом месте, поняла, что ей здесь нравится. На открытом на ночь окне ветерок раздувал шторки, за окном -- ни звука. Душа улыбнулась от присутствия пианино. Захотелось сразу сесть за клавиши, но сдержалась, побоявшись разбудить соседей. Заправив постель, накинув халатик, включила на кухне свет, взглянула на часы -- пять утра. Заварила кофе, вышла с чашкой на лоджию. Было ещё темно, только у далёкого горизонта маячил рассвет, слышался шум по верхушкам сосен, пахло водой и смолой, в прежней квартире таких запахов не было.
   - Сегодня мне надо всё барахло по полочкам разложить, стирку провернуть, и самой вымыться. Пианино проверить, вдруг расстроен инструмент, тогда придётся Ивана Андреевича искать, чтобы наладил, может жив ещё старый мастер.
   После судорожных хлопот последних недель её нервная система ещё не вернулась к обычному ритму, руки, ноги, спину ещё потряхивало даже после сегодняшнего спокойного сна. Она приведёт их в порядок, разбирая свои вещи, укладывая их на новые места обитания.
   Очень ей нравилась большая светлая кладовка, и лампочка в плафоне даже здесь была на дальней стенке напротив входа. Вниз она засунула не очень приличную на вид стремянку, составила коробки с ненужными пока вещами и обувью, на верхнюю полку расставила хозяйственные запасы порошка, мыла, лишней пока посуды, около двух десятков опустевших литровых банок для осенних заготовок, шесть трёхлитровых банок сахара, а две средние полки были закрытыми двигающимися фанерками, она разложила в них все спальные принадлежности. Ещё интересно, что все выключатели в квартире были не вверху, а внизу, на уровне бёдер -- дети могли до них свободно доставать.
   - Надо будет с обитателями дома потихоньку знакомиться, территорию вокруг обследовать, а завтра разузнать дорожку к роднику, он здесь раньше совсем недалеко был от сада коллективного.
  
  
   В подъездах установили железные двери, домофоны, ключи всем вручили, договора все жильцы оформляли с Управляющей компанией, с энергосбытом, с газовиками, и прочими разными организациями. Звонков около квартир ни у кого не было, только домофон, трубку которого ей повесили прямо у левого косяка входной двери.
   Молодая соседка, работница ЖКХ, взяла на себя инициативу быть старшей по дому, пришла к ней знакомиться, назвалась Хасановной, сказала, что в субботу привезёт во двор кустарников для посадок, что собирается рядом со скалой на пологом откосе землю вспахать, чтобы желающие небольшие грядки себе сделали для зелени хотя бы, может и ягодным кустикам местечко найдётся, соднова и территорию вокруг дома надо озеленить.
   - Желаете свой участочек иметь?
   - Да, я буду в этом участвовать, хорошее место, солнечное, и рядом совсем. Я бы смородинку с крыжовником посадила у себя, только мне негде поросли взять. И боярышник с нашего торца бы хотелось посадить, и вишни можно.
   - Вот, я за этим и пришла, все желания записываю. Что удастся накопать, всё привезу, и яблоньки у нас весной зацветут, и сирень, и черёмуха. Красиво у нас здесь будет. Выходите в субботу пораньше на субботник. Только мне как-то неудобно вас Славой называть. Может по отчеству?
   - Нет, не надо никаких отчеств, меня все просто Славой называют всегда. Только на субботнике от меня, наверное, толку мало будет, ни лопаты нет, ни ведра лишнего.
   - Хорошо, что напомнили, об этом мне придётся самой побеспокоиться, чтобы всё у нас удачно получилось. А не подскажете, кто у нас здесь музыкой занимается?
   - Это у меня пианино... Мешаю?
   - Да нет, не мешаете, даже наоборот, - улыбалась та, - это же великолепно! Просыпаться в выходные дни под музыкальное сопровождение!
   - А вы в какой квартире?
   - Я на первом этаже у вас, тоже в крайней, только на ту сторону.
   - С кем?
   - Одна... Разведённая... Без детей... Ладно, пойду я дальше со своими опросами. Забегайте по нужде, если что.
   Взяла в руки сотовый телефон, сумела включить, нажала номер своего Сергея -- получилось.
   - Слава, что случилось?
   - Сергей, мне к субботе надо лопатку острую лёгкую, грабли лёгонькие, небольшое ведро капроновое белое, перчатки и хозяйственные, и рабочие простые. Субботник у нас наметили, грядку мне выделят.
   - Так лопатку-то тебе легче самой выбрать, хозяйственный магазин-то там через дом от вас.
   - Сергей, как я могу выбрать, если я ни разу в жизни за лопату не держалась!
   - Ладно, - смеялся он, - понял я тебя, привезу всё завтра вечером.
   - Сумела выключить телефон, слава Богу, - похвалила она себя. - Так, надо подвести итоги... Брусничного листа сухого я в конце лета насобираю, чтобы хватило на целый год чай заваривать. Завтра с утра надо срочно до базара слетать, бобы там видела в продаже. Насажу себе бобов целую грядку, всю зиму мочёные бобы буду есть! Так хочу! Аж слюнки побежали. А сейчас трико, ветровку и кроссовки для субботы надо отыскать, и -- спать пора.
   Бобами торговали только двое, бобы были чёрными и мелкими.
   - Сколько стоит стаканчик?
   - Тридцать рублей.
   - Обалдеть! - Подумала она. - Дорого! В прошлом году за эту цену большой стакан продавали, а нынче только стограммовый. - Решила расспросить, как их садят. - А на одном кустике их сколько вырастает?
   - Так... Стручков семь-десять примерно... В каждом по четыре штуки... Штук тридцать получается.
   - А как часто их садить надо?
   - Я-то по обочинам грядок втыкаю...
   - А если на одной грядке?
   - Сантиметров через двадцать примерно, кустики-то широкие вырастают...
   Слава отошла в сторонку, чтобы упорядочить мысли, чтобы посчитать, сколько ей надо.
   - Если горстку на один день, то есть с одного кустика урожай, то на четыре зимних месяца, это на сто дней примерно, мне надо сто штук для посадки. Это самое малое. Ещё ведь на семена надо будет оставлять для следующего года столько же. Значит -- двести надо покупать.
   Раздумывая, дошла до конца прилавка. Ещё она хотела бы купить не такие бобы, не чёрные, она любила и всегда покупала другие -- большие тёмно-рыжие, у них вкус был другой. Все торгаши не вмещались под крышу прилавка, и торговля бойко продолжалась за его пределами вдоль тротуара. Внимательно всматривалась она во все стаканчики, во все раскрытые мешочки, разложенные и расставленные в полном беспорядке прямо на земле. Прямо на корневищах берёзы сидела совсем старушёночка, вот в её стаканчике она и увидела свои любимые бобы.
   - Сколько стоит?
   - Тридцать рублей.
   - Много у вас бобов?
   - Вот..., - закопошилась та, развязывая свой серый тряпичный мешочек.
   - А сколько штук в стаканчик входит?
   Та высыпала бобы на досочку рядом с петрушкой и лучком, показала рукой, приглашая посчитать -- оказалось шестнадцать штучек. В общем, она обогатила старушку на триста девяносто рублей, забрав весь мешочек бобов. Купила чеснок для посадки, стаканчик семян укропа и успокоилась.
  
  
   В субботу раным ранёхонько она вышла в своей экипировке во двор в белых рукавицах с ведром и лопатой. Волновалась -- ей хотелось занять удобный участок под свои посадки, чтобы из окна его было видно, чтобы рядом совсем был. Оставив лопату с ведром у подъезда, подошла к обрывчику, присела на краешек.
   Двор был широк, со стороны города у третьего и четвёртого подъездов была стоянка машин, напротив второго -- детская площадка с песочницей, подвесной качелью, и плетёной из труб сферы для малых ребятишек, около их первого подъезда был только столик с лавочками. Было прохладно, встала разогреться, прошла с торца на другую сторону дома, там вчера мужики что-то долбили кирками весь вечер. Здесь обрыв был гораздо круче, чем со стороны двора -- внизу устроили футбольное поле, хорошо выровняли, а прямо на склоне выдолбили в скальной породе ступеньки, типа лавочек для болельщиков, видимо.
   Вся торцовая часть со стороны её лоджии ещё строителями была огорожена крепким частым кованым забором, за которым просматривалась высокая насыпь, за ней -- вертикальный обрыв. Снова вернулась на свою сторону, усмехнувшись, уселась на качельку.
   - Слава! Рано же ты просыпаешься! - Пряча в карман свой телефон, подходила Хасановна. - За саженцами машина ушла. Сейчас трактор с плугом должен подъехать, мне придётся с ним работать. А тебе я даю особое задание. Идём к столику.
   Разложила целый лист ватмана, на котором была расчерчена шахматка.
   - Это план участков. Будешь заполнять. В нашем доме сорок шесть квартир. Площадь огородов -- около гектара, должно всем хватить. В центре будет большая нетронутая межа шириной пять метров -- будут ведь и удобрения подвозить, и воду, а подъездов к грядкам с обеих сторон нет. Значит так. Если один-два человека -- только одну сотку. Если дети есть в семье, то плюс ещё одна сотка. Больших семей у нас нет. Вот в этом списке все квартиросъёмщики с указанием площади огорода на каждого. Твоя задача -- собрать подписи землевладельцев, то есть именно квартиросъёмщиков. Поняла? Потом я проведу собрание и каждому растолкую, что со всех будут ежегодно брать земельный налог. Льготники от него освобождаются.
   - А пенсионеры?
   - Пенсионеры тоже относятся к этим льготникам. Выбирай себе участок.
   - Мне бы поближе, чтоб из окна было видно.
   - Тогда начнём заполнять! У самого обрыва четыре сотки просит мужичок деловой, хочет здесь поставить настоящую русскую баньку. Он даже подводку трубопроводов сюда вывел за свои деньги ещё при строительстве. Будем всем домом париться у него!
   - Я в общей-то бане ни разу в жизни не бывала! - Смеялась Слава.
   - О! Тебе понравится! - Хохотала Хасановна. - Значит так, заполняем первый ряд. Эти крайние сотки я уже отчертила жирным, две в самом первом ряду и две чуть ниже, во втором. Далее в первом ряду одну сотку мы оставим пустую, пусть она для нас с тобой останется, банщик ведь, наверное, свой участок забором огородит, а мы рядом с его забором малины с вишней для себя насадим. Согласна?
   - Конечно.
   - Тогда пометь эту сотку буквой "икс". Далее -- твоя сотка, пиши свою фамилию; потом -- моя, пиши "Хасанова", потом проходит межа. И с той стороны межи тоже будет пять соток. И так далее. Поняла?
   - Поняла.
   - Пусть сами выбирают себе места, может кто-то с другого края захочет, кто-то захочет может в самом конце. Поняла?
   - Поняла.
   - Ещё. Вот здесь прямо под обрывчиком перед первым рядом я задумала сделать неучтённую территорию, сюда мы кусты ягодников насадим, но об этом никому не надо говорить.
   - А когда саженцы привезут?
   - Часам к одиннадцати.
   - Их покупать надо будет?
   - Для участков -- да, для двора -- нет. Пойду. Надо колышков мне наставить для разметки.
   - А как размерять будешь?
   - Рулетка у меня, а колышки я вчера ещё приготовила, вон кучка лежит.
   Вот так Слава была втянута в общественную работу. Она принесла к столику свои ведро с лопатой и сидела смотрела, как Хасановна вбивает колышки через определённые промежутки. Ложбинка для огородов перед ней растянулась далеко до следующего скального хребта, со стороны города её отделяли частые посадки уже подросших лиственниц, с другой стороны такие же искусственные посадки сосняка. Услышав работу подъехавшего трактора, зашевелились и первые жители.
   К обеду почти вся шахматка была заполнена, подписи собраны. Трактор работал где-то в середине поля. Хасановна отобрала для себя и для неё по одному кустику красной, чёрной смородины и крыжовника, малины и вишни пучками бросила, а сейчас командовала посадкой кустарников вокруг дворовой площадки. Слава устала, ей совсем не хотелось уже принимать участие в этой суетливой толкотне.
   - Мальчики! - Остановила она рукой двух подростков, что дурачились около неё. - Помогите-ка мне посадить саженцы.
   Они не отказались, один взялся за лопату, другой пошёл с ведром за водой. Долго перекапывали пахоту, разбивая дерно. Саженцы были небольшими. Полили обильно все три кустика.
   - Спасибо, ребятки. Спасибо большое. - А сама думала, что гнуть спину ей на этой сотке хватит до самой зимы.
   Но земля была чёрная сухая плодородная. Обложила корешки перевёрнутым дерном, вздохнула. Заметила, что люди стали разбредаться, Хасановна опять бегала около трактора. Собрала свои бумаги, ведро, лопату и пошла домой пообедать.
   Только в пятом часу, заметив, что Хасановна принялась за посадки на своём участке, превозмогая нежелание, вышла с документами, чтобы отчитаться перед старшей о порученной ей работе.
   - Спускайся, Слава! Взгляни, что я тут сделала.
   Она подошла к спуску.
   - Вот, малину я посадила в два рядочка реденько, она потом разрастётся. А по краям вверху и внизу по паре кустиков вишни, бороздки наметила между участками. Много там у тебя осталось не заполнено?
   - Четырнадцать пустых клеточек.
   - Это, наверное, еще пустые квартиры. До чего же я устала сегодня от этой беготни. Ты-то как? Кустики свои ты хорошо посадила.
   Она молчала, глядя, как та ловко орудует лопатой.
   - Слава Богу! Не подвела нас нынче погода, вовремя мы большое дело провернули.
   - Все устали... Разбрелись... Ты без обеда?
   - Нам с трактористом пирожков горячих с чаем кто-то догадался принести. Заканчивает... Сейчас отправлю его, да домой пора, достаточно на сегодня.
  
  
   Утром проснулась голодная. Кофе, хлеб со сметаной немного успокоил взбунтовавшийся желудок. Достала из холодильника фарш, квашеное тесто, купленное ещё в пятницу -- согреется пусть, распустится. Нашинковала капусты, пережарила с луком -- это для одного пирога. Очистив, настрогала на крупной тёрке картошки, залила водой, чтобы избавиться от лишнего крахмала -- этот пирог с фаршем, луком и картошкой она любила больше всего на свете и часто готовила по выходным.
   Рассматривала в густых отступающих утренних сумерках распаханную вчера территорию -- две полосы чёрно-бурого цвета с центральной межой посередине тянулись от окон далеко по пологому откосу между тёмным хвойным лесом с одной стороны и уже светло-зелёной летней одеждой лиственниц с другой стороны.
   - Хорошо, что участочек у меня получился прямо под окнами. Если бы это было не так, я, наверное, забросила бы его. А ведь я не устала совсем! Вечером думала, что буду до обеда в постели спину свою выпрямлять. Пора умыться, волосы прибрать, да газовую духовку включать. Ой! Я же вчера даже с Сергеем не перезвонилась! Господи, до чего же мучает меня этот сотовый телефон! - Всё-таки сумела включить.
   - Сергей, чем занимаешься?
   - К тебе подъезжаю, - смеялся он.
   - Жду. У меня вот-вот пироги готовы будут.
   Позавтракав, пошли, захватив лопату, смотреть её огород. Сергей сначала выкопал глубокую траншею на всю ширину участка между посаженными кустиками и обрывчиком, на котором она сидела, подложив досочку, и болтала ногами.
   - Это тебе компостная яма будет, - выдохнул он, отдыхая, опираясь на лопату.
   Она не поняла, что такое "компостная", но промолчала. Потом перекопал весь участок, тщательно растряхивая дерно, которое сбрасывал в эту яму -- получилось прилично много. Сделал вокруг глубокие борозды.
   - Проборонить?
   - Нет, я сама с этим справлюсь. А яму оставишь открытой?
   - Да. Если тебе удастся раздобыть навоза настоящего, советую перемешать его с дерном и всё время поливать водой -- хороший перегной получится через годик для подкормки. И вся влага из ямы к тебе на грядки попадать будет с горки. Усекла?
   - Усекла... Сергей, ты не очень устал?
   - Что ещё хочешь?
   - Если бы ты сделал такую же или поменьше яму на соседнем участке, то Хасановна, я уверена, точно для нас обеих навозу где-нибудь раздобудет. Она деловая, в ЖКО работает.
   - Ну давай так и сделаем, чтобы уж хорошо всё у вас получилось.
   - Мы и малину, и вишню общую посадили, она специально для этого лишнюю неучтённую сотку сделала.
   Провозились почти до самого вечера. Сергей немного сполоснулся, снова поели пирогов с кофе, с собой ему остатки наложила, и она осталась одна.
   - Завтра придётся мне целый день грядки делать. Справлюсь ли я с граблями?
   Днём среди рабочей недели на участках мало кто копошился, ей это было на руку -- никто не увидит её неумелые действия. Захватив грабли, пошла боронить перекопанную территорию и делать свои грядки. Первый час было трудно, но потом поняла, как управляться с этими граблями, даже вошла во вкус. Отдыхая, рассматривала участок соседки -- у той только четвёртая часть сверху была обработана от дерна, зато идеально сделано две грядки. Слава решила, что точно так же, отступив сверху, и свои бороздки протопчет, и так же десять метров разделит пополам.
   - Мне надо бороздки пошире раза в два сделать, удобней по ним ходить будет. - Встала и пошла продолжать своё занятие.
   Как ни странно, закончила все дела до обеда. Хасановна, видимо, на обед пришла, подсела к ней на лавочку за столик.
   - Что садить хочешь?
   - Бобы в первую очередь, - засмеялась она.
   - Замочила уже?
   - Что, их что ли замачивать сначала надо?
   - Конечно. Легче всходить будут.
   - В холодной или горячей воде?
   - В чуть тёплой.
   - Надолго замачивать?
   - На ночь достаточно. Первый раз что ли?
   - Сроду никогда не садила.
   - Что ещё посадишь?
   - Чеснок купила да укропу.
   - Всё?
   - Больше не знаю, что можно посадить.
   - У меня семян огурцов земляных много, я поделюсь.
   - Ладно.
   - Цветами не увлекаешься?
   - Ты что! Тут же совсем рядом и столик с лавочками, и детские карусельки -- всё ведь пообрывают. Не надо мне никаких цветов. - Смеялась она.
   - Наверное, ты права.
   - Здесь на уступе лучше шиповник посадить, он и цветёт очень красиво, и спрячет наши грядки от любопытных детишек.
   - Там же скальный грунт! - Возразила Хасановна.
   - Он же неприхотливый... Пару-то лунок для корешков и выдолбить можно. А в лесочке его полно.
   - Ну давай посмотрим... Если найдём для него наверху местечки, то вечером спустимся с лопаткой в лес, сразу и посадим. Только резиновые перчатки нам надо на рукавицы крепкие заменить, чтобы руки не испортить. Хорошо ты у себя перекопала.
   - Это не я. Мне бы сроду в голову не пришло такой подвиг совершить. - Смеялась она. - Помощник у меня тут деловой подвернулся.
   - И мне компостную яму подготовил. Спасибо ему передай.
   - Передам. Он сказал, что навозу бы не мешало привезти хоть немного, чтобы с дерном перемешать. Придётся тебе этим заняться.
   - Это вопрос сложный. Ладно. Займусь этим.
   - А что тебя вчера не видно было?
   - Воскресный день рабочим сделали в связи с майскими праздниками.
   - Да ты что! А я даже телевизор за эти дни не включала ни разу. Понятно. А то думаю, почему так мало народу на наших грядках вчера было.
   А дома у ней на открытом подоконнике кухни постоянно цвели тёмно-фиолетовые анютины глазки в красном детском ведёрке. Изредка она убирала лишние появляющиеся звёздочки от корней и пересаживала его. А на тумбочке рядом с пианино в спальной комнате в белой стеклянной перевёрнутой люстре с широкими волнистыми краями цвели богатые розовые шары, сохранившиеся ещё с маминых времён. Она ухаживала за этим дивным цветком, иногда поливая его марганцовкой. Когда-то, уезжая на север, она отдала его дочери, а, вернувшись, отсадила себе отводку -- и вот он ежегодно радует её своим присутствием.
   А большая тумбочка, что когда-то была подобрана точно под цвет пианино, всегда была спутницей музыкального инструмента, это была своеобразная музыкальная шкатулка, в которой бережно хранились ноты от её первых записей в музыкальной школе до собранной за многие годы коллекции музыкальных произведений.
  
  
   Сынок позвонил, с днём Победы поздравил. Она было подумала, что раньше он её с этим праздником сроду никогда не поздравлял. Вот Данила гораздо чаще даже из армии звонил, а уж по праздникам так тем более, ни одного не пропустил.
   - Наверное, решил проверить мой номер сотового телефона, который я ему сообщила ещё до переезда.
   - Как там у вас погода? - интересовался Витя.
   - В апреле снега вдруг много выпало, но к маю всё растаяло. Потом дождь пошёл, а сейчас тепло стоит, хотя и пасмурно. Но земля ещё очень сырая, даже копаться в ней не хочется.
   - Ты что, сад купила?
   - Ну что ты, Бог с тобой! Просто грядка у меня под окном.
   - Мам, а скажи, ты деньгами сможешь помочь, если вдруг переезжать соберёмся... Вдруг не хватит...
   Слышно было, что Вера рядом с ним крутилась, что-то шептала, он даже переговаривался с ней, зажав трубку.
   - Сколько?
   - Тысяч двести пятьдесят...
   - И к какому времени?
   - Данила вот-вот из армии придёт, тогда, наверное, точно и определимся... Дашь?
   - Постараюсь насобирать, - вздохнула она.
   - Ладно... Спасибо... Будем на тебя рассчитывать.
   Положив телефон, соображала, где и сколько у ней денег. Дома-то у ней и пятидесяти тысяч не наберётся. Придётся со сберкнижки снимать.
   - Надо будет в сберкассу завтра зайти , пенсию давненько не снимала, да соднова поступления на депозит отметить.
   Но звонок обрадовал её. Всё-таки поближе к ней будут жить, может внучек после армии учиться задумает, высших учебных заведений в Екатеринбурге много. Колледж-то он закончил на Президентской стипендии, да и в армию по своей специальности призван, а это ведь приличный опыт.
  
  
   Любимый её старенький телевизор вдруг забарахлил. Она уже раньше приглашала мастера, один раз тот просто сменил ей штепсель, старый разболтался совсем, и пульт почистил, а во второй раз открывал корпус, что-то паял. Но такого, как сейчас, у ней никогда не случалось -- экран уходил куда-то в сторону, сначала иногда и всё-таки потом выравнивался, а сейчас это уже который день повторяется, смотреть в половину экрана -- только нервы себе портить. Пришлось опять жаловаться Сергею. Он сказал, что сел кинескоп, что его лучше выбросить и купить компьютер.
   - Сергей, ты с ума сошёл! Какой компьютер! Что я в нём пойму?
   - Тебе не надо ничего понимать. У тебя в нём будет двести каналов телевидения, любой легко выберешь для просмотра, к нему даже пульта никакого не надо.
   - Зачем мне двести каналов, я смотрю-то только новости по вечерам.
   - Всё равно этот придётся только выбросить, а я тебе к компьютеру большущий экран выберу. Тебе понравится. - Смеялся он. - Там и любую книгу можно прочитать, или в игры играть, или рисовать, можно даже печатать что-то, если захочешь. Да, там ведь можно даже любое музыкальное произведение прослушать и даже просмотреть его исполнение разными коллективами!
   - Любое! Правда?
   - Правда. Если название знаешь, или фамилию композитора.
   - И сколько на него денег надо?
   - Тысяч пятьдесят... Найдутся?
   - Найдутся. - Вздохнула она.
   - Я почему тебе советую просто телевизор не покупать? Только потому, что он прослужит тебе не больше года, только такие сейчас выпускают, а стоит он тоже прилично, более двадцати тысяч. А компьютер тебе пятьдесят лет прослужит.
   - Я столько не проживу. - Смеялась она. - Сергей, подожди не уходи. Сегодня у моего сына день рождения, давай я при тебе его поздравлю, а то вдруг я не сумею с телефоном справиться.
   - Звони.
   У ней получилось. Рассыпалась в пожеланиях. Рассказала, что поменяла квартиру на меньшую в совершенно новом доме, что двухкомнатная, что на среднем этаже, что кухня большая, что с лоджией.
   - С доплатой?
   - Конечно.
   - Поздравляю. Давно?
   - Два недели назад переехала. Как вы там?
   - Да, как всегда.
   - Работаете?
   - Работаем.
   - Как Данила? Звонит?
   - Звонит.
   - Привет ему от меня.
   - Хорошо. Передам.
   - Телефон-то я только после шести вечера включаю до пока спать не ложусь. В другое время он мне не нужен.
   - Понял тебя.
   - Слава, отвезти телик-то на мусорку? - Спросил Сергей.
   - Да. Выбрасывай. Чего уж там... Я сразу дам тебе денег на компьютер. Покупай. Не скучать же мне.
   Через неделю он с каким-то парнишкой устанавливал ей компьютер, потом объясняли ей основные премудрости этой техники, которые она записывала дословно в тетрадочку. Она ничего не поняла, запомнила только как включить телевизор да несколько незнакомых слов, типа "обновление", "рамочки", "антивирус". Они предложили ей самой взяться за "мышку" и проделать первые необходимые движения с кнопками. С пятого раза у ней всё-таки получилось включить свой телевизор. Она записала очерёдность движений и немного успокоилась.
   - Слава, самое главное, прислушивайся к работе системного блока, как только он зашуршит, надо полностью выйти со всех программ, но не выключай компьютер ни в коем случае, это же обычно происходит при включении минут пять-десять, ты это сейчас видела. Просто сиди и следи за миганием лампочки внизу. Иногда такое обновление системы длится от десяти до сорока минут. Будь терпелива. Усвоила?
   - Поняла вроде.
   - Мы поставили антивирус -- его хватит на два года. На коробке я записал и дату установки, и дату окончания его работы. Ты заранее получишь предупреждение об этом. Потом придётся тебе его покупать. И ещё, я заплатил сегодня пятьсот рублей за подключение к интернету, теперь тебе придётся делать это ежемесячно двадцатого числа.
   - Где?
   - "Интерра", вот здесь в договоре указан адрес.
   - Спасибо, ребята. Я вам сколько-то должна?
   - Нет, ничего не должна. У меня вот ещё деньги остались, - вытаскивал Сергей из внутреннего кармана, - и чеки на все покупки и расходы. Сама разберёшься.
   - Ещё раз спасибо. Всё записала, буду теперь осмысливать.
   - В любой момент звони, не стесняйся, я отвечу тебе сразу на все вопросы.
   Сворачивала коробки все в одну поплотнее, так как Сергей велел их сохранить, и раздумывала. Слова "интернет" и "сайт" уже более двадцати лет у всех были на слуху, об этом трезвонили все телевизионные передачи. Да и ребятишки почти все имели сотовые телефоны. Теперь воспитателям приходилось следить, чтобы к концу дня они у всех подопечных были в карманах. А если не дай бог кто-то забудет телефон в садике -- и родители, и дети такую трагедию из этого устраивают, будто жизнь у них закончилась. Светлый стол-книжку от кухонного гарнитура, что стоял когда-то под телевизором пришлось вынести на лоджию, так как компьютер стоял на специальном для него столике.
   Она каждый день читала свои новые записи и два раза на дню включала свой телевизор, чтобы до автоматизма отработать свои навыки, пока получалось. Вечером смотрела "60 минут", потом новости, выключала и отправлялась спать.
   Боялась большого обновления, которое должно случиться. И вот как-то вечером, когда она уже смотрела новости, это началось -- она услышала непривычное тарахтение, обратила внимание на волнующее непрерывное мигание огонька около кнопки включения. Сразу бросилась к телефону.
   - Сергей, у меня что-то необычное, компьютер мигает не переставая и тарахтит. Мне его выключить?
   - Нет, не выключай. Ты телевизор смотришь?
   - Да.
   - Просто выйди из телевизора на рабочий экран. Потом сиди и смотри, можешь кофе попить, можешь даже суп сварить, пока идёт обновление системы, - смеялся он, - но ни в коем случае не выключай.
   - Не бросай трубку, я тогда из телевизора выйду... Вот, получилось... Чем это дело кончиться должно?
   - Сиди и жди, когда напишут, что обновление прошло успешно на сто процентов. Ещё через пару минут мигание прекратится, вот тогда можешь или смотреть свой телевизор, или выключить компьютер.
   - Ладно. Поняла. Буду ждать.
   Пока шло обновление, сидела записывала в тетрадочку все указания Сергея по этому поводу, чтобы не дай бог сделать что-то не так.
   Её давно мучила запись в своей шпаргалке "поисковая строка", она ещё ни разу не пробовала пользоваться ею, а хотелось послушать музыку в первую очередь. Но боялась. Решила рискнуть, вызубрив записанные команды "Firefox левой мышкой -- обозначить, правой -- открыть, а потом только левой, левой, левой и так далее". Но с первого раза у ней не получилось, никак не могла приспособиться к правой клавише мышки, а потом и вовсе растерялась, так как поисковая строка была пустой. Осмелилась опять побеспокоить Сергея.
   - Сергей, мне удалось найти поисковую строку... Я музыку хочу послушать...
   - С клавиатуры набери любой музыкальный инструмент.
   - Саксофон можно?
   - Можно. Набрала?
   - Ага... Только внизу много всяких саксофонов...
   - Поставь курсор на любой из них и нажми левую мышку, эта запись и поднимется в поисковую строку.
   - Получилось!
   - Теперь курсор ставь на поисковую строку, и снова -- левой...
   - О! Тут столько всего!
   - Это файлы. Включи колонки, выбери любой файл левой мышкой и слушай на здоровье.
   - А как потом выйти?
   - Справа вверху левой мышкой будешь нажимать "крестик" много раз, пока не выйдешь на рабочий экран. Но не торопись. Перед каждым нажатием читай, что написано.
   - Поняла. Спасибо.
   Целую неделю Слава слушала музыку. Поняла, как работает поисковая строка. А когда наступило воскресенье, уселась за своё пианино.
   - Слушать -- это одно, а вот играть -- это совсем другое, - думала она. - Воскресенье.
   Для неё это стало своеобразным еженедельным ритуалом -- в утренних сумерках прибрать постель, заварить кофе, выйти на лоджию и вздохнуть хвойным воздухом в едва обозначившемся рассвете; включить свет, взглянуть на часы, пройти в спальню, полить цветочки, потом протереть пыль на пианино, тумбочке, подоконниках, хорошо умыться; погладив, открыть крышку, перебрать все до единой клавиши, прислушиваясь, какой звук более других ляжет на душу, вспомнить произведение или событие, связанные с ним, и -- потекла мелодия, заполняя всё вокруг, переносясь на хвойный простор через открытое окно, увлекая её то в прошлое, то в будущее, а то и вовсе далеко в неизвестность.
  
  
   Совсем сухо стояло. Сходила на кладбище, прибралась на могилках мужа, родителей, решила, что в следующем году надо будет обязательно оградки покрасить.
   Собралась-таки пойти копии всех документов сделать, чтобы субсидии на очередные полгода оформить, хоть и уменьшалась ежемесячная сумма год от года, но Слава не желала отказываться даже от мизерной этой подачки от государства. Эта унизительная процедура сбора справок и копий всегда выводила её из себя, но, закрыв свои нервы на замочек, она раз в полгода ходила в поисках копировальной техники, чтобы отснять паспортные данные, пенсионного удостоверения, все квитанции об уплате за отопление, горячую и холодную воду, за телефон, за газ и прочие услуги за последний месяц. Всё это надо было в определённый срок сдать в отдельную конторку, где это всё сверяли с оригиналами, делали расчёты самой субсидии.
   По пути зашла в сбербанк за пенсией, чтобы снять немного денег. Испугалась, увидев сумму пенсии, зачисленную на счёт, гораздо большую, чем в прошлые месяцы, подумала, что это ошибка, и отправилась в Пенсионный фонд, чтобы исправили сразу, да соднова и справку оттуда всё равно надо для субсидий взять. Высидела огромную очередь, пытаясь понять, что обсуждают. Не дала работнице во-время отправиться на обед, заявив, что та допустила ошибку. Потом всё разъяснилось -- вышел новый закон, по которому ей увеличили пенсию с июля месяца за то, что когда-то в советские времена она сидела без содержания с двумя детьми.
   - Мы же вас приглашали в прошлом году, чтобы заранее подготовиться, проверить ещё раз все документы. Этот закон не для всех, например, госслужащие исключаются, и других оговорок в нём множество.
   - Это что, навсегда?
   - Да.
   - Тогда уж мне ещё справку для субсидий сделайте.
   - Вот субсидии-то вам теперь давать уже не будут. Теперь у вас пенсия вполне приличная, около средней по стране. Так что справка вам для этой цели от Пенсионного фонда просто не понадобится.
   - А ещё у меня в этом году адрес сменился.
   - Давайте паспорт. Эти изменения я сразу внесу в базу данных и копию его с новой пропиской сразу сделаю. Оставили вы меня сегодня без обеда, надо успеть хоть кипяток попить до двух часов.
   - А почему так много народу сегодня? Никогда такого не было.
   - Так у нас же много жён шахтёров, что с детьми сидели, многие даже никогда не рабатывали, все хотят по новому закону деньги получать. Большинству из них они не положены, так как получают пенсии своих умерших мужей.
  
  
   Наискосок на их площадке в седьмой квартире жила совсем нелюдимая светленькая девочка с малышом лет трёх, по утрам они вместе уходили, вечерами вместе возвращались. Как-то Слава помогла той поднять тяжёлую сумку на второй этаж, так как та несла на руках ребёнка, закрывая его от дождя, получила в ответ "спасибо". Она никогда не видела их во дворе даже по выходным. Хасановна поделилась своим видением ситуации:
   - Ребёнок у ней от не русского.
   - И что! Зато красивенький.
   - Ей ведь только-только восемнадцать исполнилось!
   - Откуда она?
   - До нас в Екатеринбурге прописка стоит в паспорте.
   - И никто к ней не ходит... Родных что ли нет...
   - В квартире у ней совсем пусто, только кровать в комнате, и стол на кухне, ни холодильника, ни телевизора...
   - Значит бедная совсем. Может сирота?
   - Не знаю.
   - Как хоть её зовут-то?
   - Аля. А малыш -- спокойный молчун, только слушает и глазищами вращает.
   - Слушай, а у тебя почему семейная жизнь не удалась?
   - Хм... Я сразу после техникума замуж выскочила. За русского. А он пьяницей оказался. А как эта разруха в стране началась, вообще сел мне на шею -- развелись.
   - А что не родила?
   - Сначала как-то не задумывалась, а потом не до того стало.
   - Ты ведь ещё молодая...
   - Ага, тридцать семь пару недель назад исполнилось, - хохотнула та.
   - Что на день рождения не пригласила? - Смеялась Слава.
   - Господи! Что праздновать-то!
   - Мужчинами совсем не интересуешься?
   - Интересуюсь. Трахаюсь, как попадается подходящий.
   - А твои родители?
   - Они оба разбились, в автобусе рейсовом перевернулись, мне тогда лет десять было. По соседям выросла, и одевали, и кормили меня... Но училась хорошо и после восьмого класса в техникум поступила.
   - А на квартиру как денег насобирала?
   - Когда развелись, квартиру продали, деньги разделили, родители его к себе не пустили, ушёл жить к своей бабушке, так и живёт в той развалюхе до сих пор, спился совсем.
   - Надо тебе замуж выходить, Хасановна.
   - За кого!? В городе одна неработь! Мне иждивенцев даром не надо!
   - Ну ты всё-таки посматривай по сторонам, всяко ведь может случиться, вдруг подвернётся работящий мужик да одинокий, жёны-то ведь тоже иногда умирают раньше времени.
   - Слава, ты, наверное не знаешь, недавно закон какой-то появился -- перерасчёт пенсии делают женщинам, родившим детей в СССР, которые сидели дома по уходу за детьми до полутора лет и до трёх лет. У тебя сколько было детей?
   - Двое.
   - Там, говорят, очень приличные суммы, от трёх до семи тысяч рублей... Был у тебя когда-то период, чтобы ты не работала, а детьми занималась?
   - Да, я с двумя детьми дома сидела, пока ходить не начали. Раньше ведь ясельные группы были, и сынок, и дочка с ясельного возраста рядом со мной в садике были. Только, Хасановна, я уже была в Пенсионном, мне уже зачислили на сберкнижку новую пенсию в этом месяце.
   - Правда! Молодец! Долго оформляла?
   - Они меня ещё в прошлом году вызывали, все документы проверяли, я тогда даже не поняла, что они замышляют, думала, что придираются.
   - А сколько тебе лет?
   - Восемьдесят.
   - Восемьдесят! - Удивилась Хасановна. - Я думала, что тебе около шестидесяти... Когда у тебя день рождения?
   - Не скажу. - Смеялась Слава.
   - А доплату за восемьдесят лет получаешь?
   - Ага. Получаю.
   - Много?
   - Мне ведь только в этом году восемьдесят исполнилось. Две тысячи добавили в начале года, и вот сейчас немногим меньше трёх.
   - А до этого сколько платили?
   - Девять тысяч с небольшим получала.
   - Не лишку.
   - Да уж... В СССР пенсия составляла 75 процентов от зарплаты, а сейчас менее тридцати процентов от средней по стране.
   - А какая сейчас средняя по стране?
   - Недавно слышала по телику -- 35 тысяч рублей. О пенсии своей мечтаешь?
   - До того, как я выйду на пенсию, законы ещё десять раз поменяются, - махнула та рукой. - Даже задумываться об этом не собираюсь.
  
  
   В международной политике события в этом году развивались очень интересно, было три живых точки -- Украина, Сирия и выборы Президента в Америке.
   Сразу после олимпиады в Сочи крымчане проголосовали за выход из состава Украины, Россия приняла их с распростёртыми объятиями к себе. Восстал против обнаглевшей власти Донбасс и оборонялся довольно умело и успешно, и Россия это движение поддерживала, хотя напрямую в вооружённом конфликте и не участвовала. Про Украину смотреть передачи уже было не особо интересно, третий год убивали и свою промышленность, и сельское хозяйство, и сами себя. Все, кто мог, уже покинули страну, кто в Европу ринулся, кто -- в Россию.
   Африка пылала под натиском боевиков ИГИЛ, и Россия по приглашению Асада начала военные действия по освобождению Сирии от террористов, поддерживая законное правительство точными авиаударами с воздуха.
   А подробные показы в России американских выборов вообще были впервые у нас на экранах. Там определились два кандидата, Хиллари Клинтон завоёвывала голоса избирателей агрессивной программой по господству Америки во всём мире, как всегда, а независимый кандидат Дональд Трамп, бизнесмен, миллиардер, отмахнувшись от внешнеполитических проблем, сосредоточился на преобразовании страны в делах внутренних. Хилари выборы проиграла к большому сожалению истеблишмента и ничего лучше не могла придумать, как обвинить во всём этом Россию, якобы вмешавшуюся в избирательную компанию США. Но и этим противоборство двух партий, республиканской и демократической, не закончилось, так как и парламент, и все средства массовой информации обвиняли Трампа в сговоре с Путиным, в симпатиях его к враждебной стране, не давали ему сформировать свою команду, вводили на скорую руку законы, ограничивающие власть Президента, ему не подчинялись военные. С декабря прошлого года он крутился, как белка в колесе, отбивая все несправедливые нападки в свой адрес. Ему уже готовили импичмент, появлялись разговоры даже о его возможном убийстве. Весь мир следил за развитием событий, все ждали неминуемой встречи лидеров двух крупных ядерных держав. Путин, как рыбка, молчал и на вопросы любопытных журналистов о затянувшемся свидании только разводил руками:
   - Значит, не готов ещё Президент США к таким переговорам.
   А отношения между двумя странами всё более обострялись, ещё до переизбрания Абама закрыл посольство России, выслав послов вместе с семьями в двадцать четыре часа; военные генералы, удивлённые успехами военной мощи России в Сирии, разорвали с нами сотрудничество.
   И вот восьмого июля 2017 года в немецком Гамбурге на встрече лидеров большой двадцатки, G20, эта долгожданная встреча всё-таки состоялась, длилась два часа пятнадцать минут, вместо сорока минут запланированных. А в это время Гамбург горел в полном смысле этого слова -- десятки тысяч митингующих антиглобалистов жгли и громили всё, что попадало в узкие прорези их чёрных масок.
   Трамп уже сыскал себе прозвище "непредсказуемый" и среди "своих", и среди "чужих" -- провоцировал Саудовскую Аравию, Польшу, Китай, Северную Корею, русских военных в Сирии, разорвал договорные отношения с Европой с единственной целью -- любыми путями удержаться у власти, добиться признания, чтобы выполнить свои предвыборные обещания перед теми избирателями, что привели его к власти. Путин же более десяти лет проводил свою открытую неизменную вполне логичную политику, и внешнюю, и внутреннюю, к тому же пользовался абсолютной поддержкой населения.
   Америка богата, весь мир подчинила себе долларами. У России перед глазами нулевой рублёвый баланс, а за спиной Президента -- огромные пустующие территории и обнищавшие людские ресурсы, на которые ему не хочется смотреть.
   О чём договорились во время этой длительной встречи? Да ни о чём!
   - Слава Богу! - Вздохнула Слава. - Хоть познакомились, хоть в глаза друг другу посмотрели, говорят, что "доверительно пообщались, хотя на потепление в отношениях между США и Россией особо рассчитывать пока не приходится". Ну и ладно. Можно месяца два-три, а то и дольше не смотреть и не слушать всю последующую брехню на эту тему.
  
  
   В конце месяца -- опять звонок, Витя сообщил, что Данилу немного задерживают на службе.
   - Витя, а как ваши дела с переездом?
   - Мам, Вера настояла на город Воронеж. - После молчания добавил. - Мам, ты поедешь с нами?
   - Мне надо очень хорошо подумать...
   - Подумай, пожалуйста.
   - Данила-то у вас ведь северный человек, он жару не переносит. Не боитесь, что там ему вдруг климат не подойдёт?
   - Но ведь это не жаркий юг...
   - Витя, я чувствую, что ты туда не очень хочешь...
   - Почему ты так решила?
   - Когда твоей Веры нету рядом, ты всегда разговариваешь спокойно, и все твои искренние чувства передаются голосом, интонацией твоей. Я ведь всё чувствую.
   - Мам, нам правда надоело здесь жить! Жильё старющее, дороги все раздолблены, цены северные, земля круглый год мёрзлая! И Данилу другое будущее нужно!
   - А если он воспротивится? Он ведь вас уже совсем не слушается, он вправе сам определять свою судьбу.
   - Это правда, я понял это уже давно...
   - На жильё-то ваше покупатели найдутся?
   - Да, найдутся... Ну, пока.
   - Пока.
  
   Бывали годы, когда с весны до осени не было ни одного дождичка, люди скрывались от пыльной жары, а нынче всё, как положено, лёгкие верхние майские грозы во-время всех поприветствовали, июнь хорошо поливало время от времени, но стояло тепло, с раннего утра на градуснике плюс 26 градусов и ни одного облачка, днём доходило и до 35 -- 40 градусов, к вечеру набегали облака, и ночью обязательно хоть немного да помочит. Не надо было особо поливать грядки, правда, сорняки вылезали быстрее, чем посадки, и она каждый день боролась с ними.
   А после каждого дневного дождя на тёмном фоне уходящей тучи, как правило, перед окном всеми цветами переливалась радуга, близким концом упираясь в пруд, другим -- в озеро на противоположной стороне города. Это явление так часто стояло перед её южным окном, что она привыкла к этой радости, словно к чашечке кофе по утрам, оно стало неотъемлемой частью окружающей действительности в это жаркое дождливое лето, каждый раз как бы говоря: "Люди! Прекрасное лето продолжается!". Она привыкла стоять и смотреть, как на глазах быстро под солнцем высыхает асфальт во дворе, как ребятишки на каруселях вновь ловят последние капли с небес и щебечут, словно птицы. И всё это на фоне зелёного луга между густыми хвойными посадками до далёкого следующего хребта.
   А теленовости тарандычили про московские ливни, бури, шторма, "Ах, как холодно!", "Когда же лето-то начнётся?", "Весь июнь не выше 20-ти градусов!", а тут ещё на Москву обрушился сильнейший ураган, на экране показывали скопление чёрных туч в одной точке, которые закручивались именно над Москвой, несколько дней подряд гремело, сверкало, лило не переставая, как из ведра. Ругали синоптиков, что не предупредили, "Кто возместит ущерб от наводнения?", "Кто заплатит за искалеченные машины?", "За что нам такое наказание!".
   - Видимо, есть, за что, раз наказание к вам сверху пришло, - день ото дня усмехалась она перед телевизором. - Ещё от прошлогодних бед пострадавшие от сильнейших наводнений в Приморском крае, на Алтае до сих пор не получили ни денег, ни жилья, обещанные Правительством. В северных районах град за градом здания разрушают! Полстраны в бараках довоенных ещё живут! Одна Москва отстраивается. Так и надо москвичам! Пусть хоть немного почувствуют бедственное положение, в России ведь живут.
   Собралась утречком на родничок -- ей встретились человек шесть с полными лукошками грибов.
   - Может мне следует грибов пособирать? Лес-то рядом! Что мне по утрам-то делать!
   Раненько на следующий день она уже шастала около пруда, ножичек с собой прихватила, корзинки у ней не было, и она захватила только болоньевую сумку да пару полиэтиленовых мешочков в карман засунула. Раньше грибы она покупала на базарчике, она знала только красноголовики, подберёзовики, синявки и опята, знала даже, чем отличаются настоящие опята от ложных. А первое, на что наткнулась, было ей совсем незнакомым -- целая полянка мягких грибов, сверху шляпки тяготели к коричневому цвету, а снизу -- пористые жирненькие приятного жёлтого цвета, и ни одного порченого. Она нарезала их целый мешочек. Ещё попались шесть подберёзовиков. Она бродила почти у самого берега, так как в лесу было очень сыро, а трава по пояс.
   Заметив на тропинку женщину с палкой в руках и рюкзачком на одном плече, поторопилась поздороваться:
   - Здравствуйте! Не подскажете, вот эти грибы съедобные?
   - Конечно! Это же маслята! Повезло вам!
   - А их варить или сушить лучше?
   - Для сушки они вряд ли подойдут, жирные очень. Их лучше всего жарить. Можно отварить, подсолив, а потом в пакетике в морозилку бросить, зимой супчик заварганить. Я ещё так делаю -- отвариваю час, потом слегка обжариваю, и в стеклянной посуде они до новогодних праздников в холодильнике сохраняются, их только плотно закатывать крышками нельзя.
   - А то что будет?
   - Яд!
   - Да вы что!
   - Опята так же на зиму готовлю, хотя их лучше сушить, несколько лет можно потом использовать.
   - Спасибо. Я поняла. А зачем вы мухомор сорвали?
   - Это я для лечебных целей, настаиваю на водке для втирания от болей в коленях.
   - Часто в лес ходите?
   - Каждое утро. Грибная нынче погода. Грех не прогуляться. А вас я что-то раньше не встречала?
   - Я первый год здесь живу. - И засмеялась. - И первый раз за грибами вот пошла, может насобираю что-нибудь на зиму, пенсии-то у нас не великие, а есть-то хочется. А опята когда появляются, не подскажете?
   - Во второй половине августа только. Они на той стороне пруда в бесчисленном количестве растут на просеке.
   - За плотинкой?
   - За плотинкой, и ещё надо через горку дальше перевалить.
  
  
   На половине её участка дружными рядами стояли с уже зелёными стручками бобы. Она насмотреться на них не могла. Урожай огурцов земляных оказался приличным, она ежедневно срывала по три-четыре штуки. У соседки петрушкой была засеяна целая грядка, но взошла почему-то только половина с одного конца. Может семена оказались негодными? Хасановна разрешила ей стричь для себя сколько угодно, и она, конечно, воспользовалась такой добротой. Два месяца уже жила на одних салатах, добавляя укроп, подорожника пару листочков, листик мать-и-мачехи, пёрышко чеснока, мягкую зелень лука, которого воткнула весной всего семь прошлогодних проросших штук. Ещё покупала зелень кинзы и сочные стебли ревеня, плюс помидоры, одного на день в салат ей было достаточно.
   - Вот кинзы бы я у себя посадила, её редко даже на базарчике продают. И куст ревеня бы раздобыть где-то. Завтра же пойду на базар, пока не поздно, расспрошу у всех, может кто из торгашей поделится секретом, куплю за любые деньги.
   Но самым бойким оказался укроп, он взошёл раньше всех. Она сначала радовалась, потом удивлялась, а потом уже смеялась сама над собой -- его посев был настолько густым, что грядка превратилась в толстую зелёную поляну. Она уже и на зиму его насушила, вырывая где попало прямо с корнями, и Хасановне предложила дёргать сколько хочется, и нижним соседям по участку, где хозяйничал пожилой мужчина с девочкой Анютой, окончившей второй класс.
   С ним она познакомилась ещё в день первого субботника при распределении участков, он самым первым подошёл к её столику, сам назвался Иваном, спросил как её величать, и так как их было четверо, сам попросил три сотки рядом с банькой, то есть так же, как у них с Хасановной. Его жена, которую, как и он, называла "Катюша", частенько выходила со своей второй дочуркой на руках посмотреть, как муж справляется с посадками. У них две трети участка было засажено картошкой, всходили три грядки морковки и грядка свёклы. Сам он работал водителем автобуса рейсового по городу, но иногда, говорил, посылали и по маршруту в Екатеринбург. Работал с утра до вечера, отдыхал в субботу и воскресенье, без напарника -- водителей не хватало, мало кто хотел работать за небольшие деньги. Вот почему и местный автобус был только один, да и тот по выходным совсем не ходил.
   - Иван, - смеялась она, - научишь меня в следующем году морковку со свёклой посадить?
   - Научим, - улыбалась Катюша.
   - Только я с семенами ничего не понимаю.
   - Ладно, придётся и для тебя семена приготовить, - отзывался он, орудуя небольшим скребком между ровными морковными рядами.
   Она подумала, что не мешало бы и ей такой удобный скребок приобрести.
   - А у вас что такое высокое растёт? - Интересовалась Анюта.
   - Бобы.
   - Бобы! А их едят?
   - Конечно. Я их очень люблю.
   - Дадите попробовать?
   - Дам.
   На малине выросли всего пять ягодок, а вот вишни весной цвели, но ягод почему-то не было.
   Дожди почти каждый день. Но что это по сравнению с теми ливнями, что заливают целые области в европейской части страны, подмывая целые города! А пожары и наводнения в Сибири и на Дальнем востоке -- сколько никому ненужных людей бедствуют год от года!
   - Хорошо, что мы живём на Уральских горах, западные циклоны не добираются до нас, растеряв свою силу. Конечно, и здесь бывают и грозы, даже жуткие грозы, и штормовые ветра, но потоки воды с гор несутся по дорогам, так как простейших откосов нет ни у одной -- "врыты в землю дороги", как-то сказал Путин, это точно про наши ухабистые, их после войны ещё пленные немцы закладывали, с тех пор никто к ним и не касался. Зато не успеет после дождя выглянуть солнце, а вся вода уже в речушки убежала, легко ведь по дорожному руслу-то. Бывало и крыши сдувало ветром, так это, как говорится, проверка на устойчивость и готовность служб коммунальных. Да, электричество вырубалось, подстанции вспыхивали -- новые поставили, старым-то более пятидесяти лет как-никак. Одним словом, всё что ни делается, всё к лучшему.
   Надо сказать, что из всех атрибутов погоды она больше всего любила ветер, как минимум десять метров в секунду, а лучше, если он был порывистым, а ещё лучше, когда он дул с разных сторон, то с одной стороны, через пять минут -- с другой. Сразу ощущалось какое-то движение, не было никакого застоя. Если это зима, то настоящая; если это лето, то горячее; если снег, то колючий; если дождь, то прямо в лицо; если осень, то листья нападали на людей; если весна, значит перемены к лету.
  
  
   Иринка позвонила:
   - Слава, поздравляю вас!
   - С чем?
   - Ваш Данила сейчас со мной был на связи -- поступил в Санкт-Петербургский государственный университет на факультет электроники! Заочно.
   - Правда! Здорово! Спасибо, Ирина. А ты как, поступила?
   - Да, я тоже зачислена в Уральский университет на дневное обучение.
   - Поздравляю!
   - Спасибо. До свидания.
   Слава воздержалась от звонка внуку -- Иринка она болтушка, может напридумала всё, нафантазировала, или что-то не так поняла. Внучек позвонил только через полмесяца, объяснил, что потому и задержался в армии, чтобы ему командование дало характеристику достойную. Он сначала поступил, а только потом домой отправился.
   - Данила, а "заочно" -- это как?
   - Это значит, что я все контрольные задания буду и получать, и отправлять только по компьютеру, и два раза в год ездить туда буду только для защиты своих работ.
   - Почти поняла. - Смеялась она. - Поздравляю! Очень рада за тебя.
   - Я ведь после девятого класса и в колледж хотел поступать именно на электронику, но тогда родителям поддался, пошёл у них на поводу, мама боялась, что я могу не пройти по конкурсу. Пришлось учиться в другой группе -- сети, коммуникации.
   - Но ведь тебе это пригодилось.
   - Да, конечно. Пригодилось.
   - Когда собираетесь ко мне приехать?
   - Не знаю пока... Родители между собой что-то совсем не ладят... Спорят... Это мягко сказано... Пока, бабушка.
   - До свидания.
  
  
   Хасановна прикатила на тракторишке с большим коробом навоза впереди, опрокинули прямо с откоса между двумя их участками. Она как раз поливала свои огурчики.
   - Слава, я заплатила тысячу. С тебя -- половина. Вечером занесёшь. Поехали мы.
   Вечером отнесла пятьсот рублей соседке. Рассмотрела её кухню, выпили по рюмке водки -- отпраздновали окончание основных задуманных сельскохозяйственных работ.
   Она ковырялась с этим навозом потом почти целую неделю, всё ведь надо было перемешать, а это оказалось так трудно, у ней все мышцы потом ломило, и на руках, и на ногах, думала, что боль эта никогда не пройдёт.
   Совсем молодой сосед у обрыва, назвавший себя просто Женя, рядом со своей собакой усердно занимался в одиночку подготовкой своей территории под строительство. Весь участок очистил от почвы, сбросив всё вниз с обрыва, и, залив фундамент со всех четырёх сторон, начал укладывать забор из кирпичиков в шахматном порядке, то есть не сплошной, а с пустотами меж всеми кирпичами. Получалось очень даже красиво.
   - Он женатый? - Поинтересовалась она у Хасановны.
   - Нет. Хотя девица какая-то к нему приходит, а может сестра, не знаю. Он на третьем этаже со стороны города поселился.
   - Красивый парень. Мускулистый. А где работает?
   - Не знаю. Скрытный. Сам себе на уме.
   - Но не бездельник ведь! И деньги водятся. И кирпичи, и цемент надо ведь на что-то купить.
   - Говорит, что кредит взял...
   - Кредиты ведь тоже так просто не дают...
   - Посмотрим, что у него получится. А собака послушная у него, по утрам каждый день занимается с ней на футбольном поле, я всё время их вижу с той стороны дома поневоле.
   - А загорел-то как! С самой ранней весны в одних шортах и сандалях...
   - Ага. По-моему и до пруда каждый день с собакой бегает по вечерам, не раз видела.
   Прошедшие дожди изменили до неузнаваемости её посадки -- кустики бобов начали чернеть от мокроты, хотя сами бобики уже и были спелыми, но она как-то заволновалась.
  
  
   - Постучали? Или мне показалось? - Открыла дверь.
   - Извините меня..., - Молоденькая светленькая девочка не решалась войти.
   - Входи, Аля.
   - Вы знаете, как меня зовут!
   - Это все соседи знают. Что-то случилось?
   - Я просить пришла... Не посидите с моим малышом часов пять... До вечера... Мне в Екатеринбург надо съездить, а то в рабочие дни я не могу...
   - А он меня будет слушаться? Не заплачет?
   - Будет. Он очень понятливый. А плакать он не умеет.
   - Хорошо. А как его звать?
   - Глеб.
   - Странное имя...
   - Так звали моего добрейшего дедушку.
   - Ну беги, раз торопишься...
   - Спасибо большое. Он сейчас заснул, ещё часа два спать будет, - торопливо говорила та.
   - Можно потом погулять с ним?
   - Как хотите.
   - Только ключи нам оставь на всякий случай.
   - Вот, возьмите. Хотя я его частенько одного оставляю, если ненадолго убегаю, и никогда двери не закрываю, чтобы не испугался.
   Действительно, в квартире была пустота. Она прошла в кухню -- на столике хлеб под полотенцем, молоко, яблоки, горка тарелок, на газовой плите горячий суп, горячая каша. Малыш, прикрытый одеяльцем, спал раскинувшись. Комната была чисто прибрана, на стенах светлые обои, на новой широкой тумбочке сложена одежда. Другая комната была совсем пустой, только на полу расстелено одеяло с детскими игрушками да пара табуреток с детскими книжками. Она ещё не успела пообедать, поэтому вернулась к себе, забрала тарелку с салатом, шоколадку, кружку и отправилась "нянчиться". Перекусив, присела с детскими книжками на табуретку у постели. Потом обратила внимание на огромную папку на окне, подошла, раскрыла -- карандашные портреты, много, все разные, великолепно выполненные.
   - Комарик... Поёт... - прошептал детский голосок.
   Слава перевела взгляд на ребёнка. Но он как лежал, так и продолжал спать.
   - Во сне, наверное, разговаривает с кем-то, - подумала она.
   Но тут прямо над лицом малыша замельтешил комар, и она, схватив книжонку, начала его отмахивать.
   Он открыл глаза, долго смотрел на неё, потом сел. Не испугался.
   - Выспался, Глеб? - Он только смотрел на неё, не мигая, не выражая никаких чувств. - Мама оставила тебя со мной, её до самого вечера не будет... Ключи вот ваши оставила... Давай познакомимся... Меня зовут Слава, - улыбалась она, - Сла-ва! Повтори.
   - Сла-ва, - хорошо выговорил он.
   - Сейчас мы с тобой умоемся, оденемся, пополдничаем, а потом пойдём на прогулку. Согласен?
   Он кивнул.
   - Каша есть, суп, салат. Что будешь? - спрашивала она за столом.
   - Яблоко. - Сам взялся за ножик, пытаясь разрезать -- она быстренько перехватила инициативу.
   Потом попили чай с молоком и шоколадкой и отправились во двор. Она показала ему свои грядки, переспрашивала, просила повторять простые названия. Долго смотрел через промежутки кирпичей на соседний участок, присматриваясь к собаке, наблюдавшей за происходящим. Объясняла, что кирпичи ручками трогать нельзя, так как они чужие, что собака может легко перепрыгнуть через них и наброситься сверху, даже укусить. Потом поднялись наверх, познакомила его с шиповником, предупредив о колючках, потом осваивали карусели с качелью.
   Ей показалось, что он вполне коммуникабелен, ни что его не тяготит, не стесняется чужих ребятишек, только говорит мало, зато чисто. А мордашка такая красивенькая, глаза большие почти чёрные, реснички длинные пушистые, губки правильные, волосы чёрные коротко подстриженные, но видно, что легко кучерявые. Потом они хорошо поужинали, и она повела его к себе, чтобы познакомить его со своим жилищем. Думала, что он будет хоть чем-то новым удивлён -- ничего подобного, как будто знал всё сто лет назад, даже мультики в телевизоре его не шокировали, хотя смотрел внимательно. А время уже подходило к семи вечера.
   - Глеб, пора домой. - Заглянула Аля.
   - Мультики..., - совсем не торопился малыш.
   - Аля, пусть досмотрит. Вот ключи. Приходи сама, вместе почаевничаем, познакомимся.
   - Ладно. Умоюсь только.
   Принесла кубики, машинку, пару книжек, бросила ему на палас, вошла в кухню.
   - Присаживайся. Проголодалась?
   - Наверное, стоит признаться -- проголодалась.
   - Мы-то только что поужинали, поел хорошо. Спокойный у тебя малыш, вроде и самостоятельный растёт.
   - Что хорошо -- то хорошо. Как мне вас называть?
   - Слава.
   - Просто Слава!
   - Да, просто Слава, меня все так называют.
   - Но ведь вы намного старше меня!
   - Ничего страшного. Рассказывай давай, куда ездила, зачем? Про папу, про маму, про себя. Пора уже и познакомиться.
   - Что рассказывать... Мама умерла при родах... Папа вырастил... - Вздохнула глубоко, задумалась. - А лет пять назад разгромили его бизнес, один его напарник умер в больнице от ножевых ранений... Потом сожгли нашу усадьбу, нам удалось выскочить, но папу застрелили. Я осталась совсем одна. Пошла к его товарищам, они снимали квартиру, мы часто там с папой бывали. Один сразу же испарился, сказал, что на родину возвращается -- оба были нелегалами. Другой взял меня за руку, и в тот же вечер мы уехали в другой конец города... Жили в частном доме на квартире, там родился сыночек. Как-то хозяйка обмолвилась, что родные у ней в Дегтярске, что жильё там дешёвое, что городок тихий спокойный. Мы сюда и перебрались, снимали однокомнатную квартиру в деревянном бараке за стадионом. Первый год он работал на капремонтах жилья, я с ребёнком дома сидела, да и несовершеннолетняя же ещё была... Денег не хватало... Можно сказать, что я три зимы из дома не выходила -- одеть нечего было. А однажды он домой не явился... Пошла искать работу, повезло, меня приняли разнорабочей в строящийся за стадионом новый садик, мне только-только исполнилось восемнадцать. Строители его уже сдали, но надо ещё оснастить новое учреждение оборудованием, вымыть всё до блеска, работы для его открытия ещё хватает. Сказали, что няней меня переведут.... И малыша в первую садиковую группу записали, прививки все ему сделала.
   - А квартиру здесь как удалось купить?
   - Когда-то, после пятого класса, мы с папой гуляли в парке и купили десять лотерейных билетов, два из них оказались с крупными выигрышами, он взял их деньгами и положил в сберкассе на моё имя до совершеннолетия. Помню, как перед нашими бедами он зашил в мою осеннюю курточку под подклад в рукаве мои документы и немного денег, видимо, предчувствовал неладное, сказал, чтобы я не снимала куртку ни днём, ни ночью. Вот на эти деньги я и купила квартиру... За эти годы там ещё приличная сумма по процентам накопилась.... Немного осталось, вот и ездила сегодня, чтобы перевести их в Дегтярское отделение и навсегда покончить с Екатеринбургом.
   - Не зря Бог тебе деньги даровал, предвидел, что ты правильно ими распорядишься. Я правильно поняла, что ты школу не закончила?
   - Только девять классов.
   - Есть об этом документ?
   - Да, я специально в школу ездила за ним.
   - У нас ведь там же, за стадионом, вечерняя школа есть. Надо тебе во что бы то ни стало среднее образование получить.
   - Слава! Я знаю, что надо! Я и училась-то ведь почти на "отлично"! Но как и когда учиться-то?
   - Так ведь сейчас заочно многие учатся. Поинтересуйся.
   - А не подскажете, сколько компьютер стоит сейчас?
   - Около пятидесяти тысяч, если со всеми прибамбасами. Разбираешься в нём?
   - Конечно. Придётся, видно, мне в первую очередь, кроме холодильника и одежды, компьютер покупать вместо шкафов. - Встала из-за стола. - Спасибо вам большое ещё раз за моего сынишку, и за то, что накормили, и за то, что на путь истинный наставили.
   - Если во вкус войдёшь по учёбе, потом сможешь и в Педагогический поступить, может учительницей станешь, вместе с сыном в школу ходить будете.
   - Слава, пожалуйста, не рассказывайте никому про меня.
   - Я не сплетница. Не беспокойся. Никто ничего не узнает.
   После ухода соседки думала, что правильный выбор работы та сделала, в садике они и вместе, и в тепле, и сыты оба будут.
   - Умная девочка, серьёзная. Но как же не повезло бедняге с малых лет! А жизнь впереди такая длинная...
  
  
   Спокойный голос сына:
   - Мам, ну как там у тебя дела?
   - Да, нормально... Как всегда...
   - Как погода?
   - Прекрасный сухой август!
   - Данила учиться поступил...
   - Я знаю... Он не оставляет меня без внимания.
   - Ты с нами жить не передумала?
   - Витя, я очень хорошо подумала над вашим предложением -- я не буду менять своё прекрасное место жительства. Я не поеду с вами в Воронеж.
   - Жаль...
   - Я ведь при этом должна буду лишиться своего имущества, своих сбережений, своего жилья -- я этого не сделаю!
   - Но ведь ты там одна!
   - Сынок, я уже более двадцати лет одна. И что?
   - Но ведь возраст!
   - Но мне здесь спокойно. Да и родственников здесь рядом много, без внимания меня не оставляют.
   - Мам, а сколько у тебя сейчас денег?
   - С этого бы и начинал, - вздохнула она. - Я обещала вам насобирать двести пятьдесят на переезд, я это помню. Вот если бы вы собрались в Екатеринбург, я насобирала бы вам и миллион. - Засмеялась и повторила. - Насобирала бы! - Чуть не сказала: "Могла бы и два миллиона насобирать", но, слава Богу, смешное враньё с языка не слетело.
   - Понятно... Надо думать... Ну ладно... Пока.
   - Пока.
   Перебирая в памяти разговор с сыном, вышла на лоджию. Здесь справа стоял светлый кухонный столик из-под телевизора, с другой стороны -- две табуретки из кухни, у которых она скрепила ножки проволокой, а сверху набросила старенькое ватное одеяло, свернув в три раза -- было мягко проводить здесь вечера, любуясь закатом над хвойными вершинами гор.
   - Слава Богу, отчётливо выразила своё мнение по поводу переезда. Не будет больше требовать от меня невозможного. - Думала она, перебирая на подносе сушившиеся травки и бобы. - А погодка-то и правда прекрасная стоит, листва ещё богатая стоит. Красиво. Лето было не таким, и в июле дожди шли, даже прохладно было, но август порадовал теплом.
   Она уже и компьютер выключила, и постель постелила, и молока горячего с мёдом напилась, взялась за телефон, чтобы отключить, как заиграл звонок. Она даже вздрогнула от такой неожиданности.
   Тяжёлый сдерживающий рыдания голос безо всяких приветствий, даже не дождавшийся её ответа после соединения:
   - Мама! Я прошу тебя, не вмешивайся в нашу жизнь! Ты поняла? Не вмешивайся! Прошу тебя! Я люблю её! Люблю! Понимаешь?
   - Ты о чём? - Она поняла, что он был на кухне, так как слышала бряканье кастрюлек, шум воды из-под крана.
   - Не распускай про нас всякие сплетни...
   - Витя, какие сплетни? О чём ты говоришь? С кем мне сплетничать-то? Я -- одна!
   - Среди своих родственников...
   - Уточни, какие сплетни? Я не понимаю, о чём речь.
   - Что Данила -- не мой сын.
   - Бог с тобой, Витя, я даже и помыслить об этом никогда не могла, он всегда был моим единственным любимым внуком.
   - Вот-вот, ты всегда пыталась нас рассорить. Но я люблю её. Понимаешь? Люблю!
   - Я в шоке! - Слава просто отключила телефон.
   Минут пятнадцать сидела и смотрела на кухонные часы. Потом поняла, что стрелки показывают двенадцать часов ночи.
   - Вот так, значит. Ещё днём он разговаривал со мной спокойно, а сейчас обвинил меня во всех смертных грехах. Может быть он пьян? Хотя это не освобождает его от моральной ответственности. Или жена его довела до такого бешенства, что он обвинил меня, родную мать, в том, что я разрушаю их семейную жизнь? Нелепость какая-то. Нет! Я не принимаю на себя такое обвинение! Я тут ни при чём, пусть меж собой разбираются. Даже думать об этом не буду.
   Включила телефон снова, удалила из своих контактов все реквизиты сына. И успокоилась.
   Но уснуть, как ни старалась, не смогла. В голову лезли всякие воспоминания, и она начала отбиваться от них, разговаривая вслух.
   - Они всю жизнь с самого рождения Данилы, подсовывали мне своего ребёнка. Я водила его в свой садик месяцами, потом годами. Я научила его писать, считать. И так до пятнадцати лет! А они в это время жили своей жизнью. А в зимние месяцы не было ни одного звонка, чтобы внучек не произнёс слов: "А! Они всегда ругаются. Я уже не обращаю на это внимание". Все годы муженёк "любил", а жена испытывала его терпение, и вот результат -- довела его до горячки. А поводом, видимо, стал тот "миллион", который не достался сегодня снохе. Они, видимо, считают, что Данила ещё ребёнок, а это совсем уже не так -- он начал свою жизнь, он настолько насмотрелся на непутёвую жизнь своих родителей, что отстранился от них. А когда они это поняли, стало поздно, и они нашли повод, чтобы обвинить во всём меня. Раньше сын был более стойким, а сейчас после окончания половой активности не нашёл способа, чем её заменить, и погряз в своей слабости и усталости, ему ничего не оставалось, кроме как поддакивать своей половине. Сколько он продержится в своей слепой безответной любви, одному Богу известно. Но я в их безумной игре никогда не участвовала и не буду участвовать.
  
  
   Суетливая весна и не менее взбалмошное лето кончалось. На прошлой неделе Сергей застеклил ей лоджию, теперь ей предстояла ещё одна грязная работа -- вымыть все окна и стёкла до зимы. Этим она займётся завтра, сначала лоджию в порядок приведёт, а потом уж и в комнатах окна вымоет, ни разу ещё к ним не прикасалась. Потом надо будет всю постель перехлопать, высушить на ветру, пока мороси сверху нет.
   Со своих грядок она уже выдергала опустевшие посеревшие стебли, собралась даже перекопать всю землю, но Хасановна посоветовала делать это как можно позднее, якобы при такой хорошей погоде ещё все сорняки могут не раз повылезать. Самой же соседке ещё никак времени не хватало, чтобы оставшееся дерно полностью убрать, и на этом месте у той зеленела полянка.
   К их подъезду подъехал грузовик с мебелью. Ребятишки, оставив карусели, бросились поглазеть, как и что разгружают, а Слава не торопилась, ждала открытие магазина после перерыва, чтобы хлеба с молоком купить. Чуть позднее поняла, что у неё появились наконец-то соседи по лоджии, так как двери в квартиру рядом были открыты и новые хозяева перетаскивали с площадки привезённые шкафы и коробки с вещами.
   Скромные одинокие пенсионеры, как потом рассказывала Хасановна, Гена и Галя. У них пару лет назад сгорели два рядом стоящих дома от грозы, старушку в соседнем молнией убило, а их поселили в служебную коммунальную квартиру с двумя соседями. До этого у Гены была производственная травма не по его вине, он работал электриком в ЖКО, у него была третья группа инвалидности, то есть рабочая группа. Детей у них близко не было, денег тоже, и решили им выделить новую квартиру для проживания с условием, что будут оплачивать и коммунальные платежи, и все общедомовые услуги, а сама квартира останется в муниципальной собственности. И от двух соток земли, конечно, не отказались.
   Галя сама заглянула к ней познакомиться, была не очень разговорчивой, расспросила Славу о здешних порядках, о соседях. Сама она всю жизнь работала уборщицей на разных торговых складах, а в прошлом году оба с мужем вышли на пенсию.
   Погода наладилась, солнце уже вторую неделю веселило ребятню во дворе, люди опять копошились на своих грядках, забылись плащи, зонты, молодёжь модничала в футболках, коротюсеньких юбчонках, на ногах у всех только шлёпки. У ней все окна были открыты, и хоть ночами стало прохладней, но ветерок на Урале редко отсутствовал, и именно ветерку она была благодарна, так как именно он уносил тот влажный запах, который стоял в квартире не первые сутки. А к комариному писку по ночам она была равнодушна, так как комары её не только никогда не кусали, но даже не садились на неё. Да и жизнь у комаров была не долговечной.
   - А вот папа боялся комаров, как огня, они кусали его даже через рубашку, всегда ходил с волдырями, они за ним по вечерам тучами летали, если можно так выразиться.
   Дни стали заметно короче, но, подчиняясь своей внутренней привычке экономить на всём, кофе по утрам варила пока не включая света. Выйдя с чашечкой на лоджию, обратила внимание на полоску белого дыма, стелющегося волнистой линией над верхушками деревьев совсем недалеко, подумала, что кто-то на пруду до утра с костром засиделся. И на следующее утро было так же. И на следующее. Подумала, что всё-таки горит, наверное, что-то. И вот пришла пора включить верхний свет. Засунув в рот комочек сахара, открыв из кухни дверь, вышла на утро и ничего не увидела, ни леса, ни обычно в это время уже светлеющую кромку горизонта, ни тёмного неба. Туман! Густой туман! Теперь она каждое утро наблюдала за ним -- если опустится взвешенная влага под восходом солнца, значит превратится в росу и день будет солнечным. И хоть солнце уже больше светило, чем грело, но школьники всё ещё ходили без верхней одежды, и листва совсем не думала опадать.
  
  
   Опятами у ней уже завалены и вся лоджия, и кухня, и на столах, и на холодильнике, и на подоконниках, и под столом на полу на бумаге кучами лежали почищенные сухонькие, перетряхивала их каждый день. Сама удивляться не переставала своему подвигу, нарадоваться своей удаче не могла. На подносах мелко нарезанные красноголовики хорошо подсыхали. Маслят отваренных целый пакет в морозилке лежал, и отваренных обжаренных четыре литровых баночки прикрытые марлей в холодильнике стояли. Грибницу почти каждый день варила из подберёзовиков и синявок. Сергею решила уже сушёных опят потом дать, ему ведь некогда поди перебирать их каждый день. И вот сегодня снова притащила два пакета опят, ну просто не могла не пойти, ну не оставлять же такое бесплатное богатство в лесу! Куда девать? Решила Хасановне отнести. Та уже спешила на работу, но от грибов отказалась:
   - Я их не ем.
   - Грибы не ешь! - Удивилась Слава. - Почему?
   - Не знаю.
   - Куда ж мне их девать-то!
   - А давай я их на работу отнесу, там многие женщины об опятах мечтают.
   - Забери!
   Вечером занесла ей две тысячи рублей:
   - Наши работницы наказали, чтобы ещё несла, хоть сколько купят, хоть вагон и маленькую тележку. - Смеялась та. - И цены знают, говорят, на базаре пятилитровое ведёрко стоит пятьсот рублей, а у тебя все свеженькие красивенькие и что больше ведра в такие пакеты входит. Только чур! Сама к нам будешь приносить, а то я не всегда с утра в конторе работу начинаю.
   После её ухода Слава бросилась в хозяйственный магазин, купила целый десяток больших крепких пакетов.
   - Да я на этих опятах заработаю больше своей пенсии! До самого снега буду в лес ходить!
   На следующий день умылась, переоделась после похода в лес, сварила чашечку кофе и отправилась в ЖКО.
   - Так, Хасановна сказала, что у них самая большая комната на первом этаже слева.
   Поставив около дверей поклажу, заглянула в первую комнату -- там было всего два человека. Прошлась по коридору, отмечая взглядом расположение дверей, решила, что последняя комната больше всех, и там было шумно. Открыла дверь, здесь оказалось несколько посетителей.
   - Слава Сергеевна! - Услышала возглас. - Проходите! Какие у вас проблемы? Уж не в садике ли что случилось?
   - Девочки, - произнесла она шёпотом, - я опят принесла, Хасановна просила.
   - Да, мы просили. Где они у вас?
   - За дверью.
   - Заносите скорее, разве можно в коридоре оставлять.
   Они сразу выложили перед ней на стол две тысячи, а потом уж начали разглядывать опята. Сказали, чтобы ещё приносила, сколько сможет.
   Со свободными руками решила пройтись по базарчику, который был напротив, посмотреть хоть, чем торгуют, давненько тут не бывала. Конечно, купила мороженку у лотошницы сначала. Грибов было много, продавали кучками, и большими, и маленькими, ни одного мужичка с полными ведрами, в основном только женщины, один мужчина только продавал мёд.
   - Интересно! А где те мужички, что ушли с лесной просеки раньше меня, нагруженные под завязку грибами? - Задала себе вопрос. - Около "Стекляшки" их тоже не было. Может они продают опята своим родным, соседям и знакомым? Очень даже может быть, не на базаре же им стоять.
   Купила приличный пучок зверобоя свежего, а то у ней прошлогодний запас его кончался и раз уж добралась до центра, решила заглянуть в "Магнит", витрины которого растянулись вдоль всей дворцовой площади, хозяином его был коммерсант из Краснодара, не мешало познакомиться с ценами на южные фрукты и овощи текущего года.
   Вылупила глаза на яйца -- цена 2-99, моргала, моргала, жмурилась, потом поняла:
   - Обалдеть! Всю жизнь, восемьдесят лет, цена на яйца была за один десяток, а сейчас -- за одну штуку! Слава Богу, я ими не увлекаюсь. - Прошла дальше по широким проспектам супермаркета. Крутила своими "биноклями" во все стороны, надивиться не могла "чудесам". - До чего докатились! На все молочные продукты, колбасы, сыры, конфеты, сухофрукты цены в магазине стоят за сто граммов! Обман зрения! Чтобы души покупателей не дрожали от сравнения величины цен с соразмерностью их кошельков. В отделе фруктов цены заоблачные... Помидоры тепличные не спелые залежалые, все в мелких заплесневелых дырочках, как будто мышами покусанные... А такую мелочь картофельную я даже с голодухи бы не купила -- позор для южных коммерсантов. В нашем маленьком овощном магазинчике и картофель отборный, и не мытый, как здесь в красочных мешках, и помидоры каждые три дня спелые завозят, и огурчики с настоящим огуречным ароматом. Нечего мне тут делать!
   Вышла из "Магнита" -- взгляд остановился на доме на самом углу напротив:
   - В этом доме прошло моё детство и моя юность... Наш балкончик...
   На первом этаже его с обеих сторон "Цветы", "Всё до лампочки", "1000 мелочей", "Полуфабрикаты", "Силуэт".
   Лет пять назад все дома на главной улице снаружи отремонтировали, подправили фундаменты, крыши сменили, подштукатурили стены, выкрасили охрой в светло-жёлтые тона -- общий вид улицы стал симпатичен. А вот к их бывшему крохотному балкончику на третьем этаже ни чьи руки не прикоснулись -- весь низ почернел, обшарпался, и наклонился в сторону дороги, это было уже опасно и для живущих, и для прохожих по тротуару.
   - Надо было его снести во время ремонта, а то некрасиво... Наверное, хозяева даже выходить на него опасаются...
   Вздохнула и отправилась в обратный путь, фиксируя рекламы:
   - Всё только про деньги, "Кредиты пенсионерам!", "Деньги за 5 минут!", "Заём за 15 минут!", "У нас быстро и дёшево!"...
  
  
   14 октября, соседка поздравила её с праздником, она ответила "спасибо", а сама думала: "С каким?". Вечером только, когда новости смотрела, догадалась -- сказали, что "Покрова Пресвятой Богородицы", по приметам, если в этот день снег или дождь покроет землю, то через сорок дней настоящий снег уже будет лежать до самой весны.
   Наша юношеская команда заняла первое место в международных соревнованиях по программированию на Филлипинах. Слава смеялась и хлопала в ладоши, глядя, как с аплодисментами их встречали в аэропорту. В прошлом году на таких соревнованиях российская команда была только на тридцать восьмом месте. Это был успех! Она, конечно, ничего не понимала в этом программировании, но слова "программист" и "компьютер" были в её мозгу на одной ниточке, а свой компьютер она всё-таки включала раз в день, ну как тут не почувствовать себя в сопричастности к славе наших юных дарований.
   Вообще, она редко хлопала в ладоши в последние годы, мало радостей показывали с экранов, а раньше бывало громче мужа кричала: "Фирсов! Давай, Фирсов!", любила хоккей. Как-то в молодые годы даже через форточку на всю улицу махала красной косынкой и орала о победе наших над чехами, тогда ночью во всех домах напротив мигали светом, и кричали, и плясали на улице, и петарды пускали по случаю той победы. Сейчас таких дружных чувств не встретить, да и побед-то никаких нет.
   После новостей смотрела "Время первых" -- художественный фильм на основе реальных событий о первом выходе человека в открытый космос. Очень понравился. Никакого сравнения с "Притяжением". Зрители впервые увидели родную Землю во всех ракурсах глазами космонавтов -- необычайное зрелище! И космос показан, и работа двух поистине героев, которым ко всему прочему после ручного приземления пришлось бы окоченеть в безлюдном районе Камчатки, если бы их полумёртвых не обнаружил там вертолёт. Не случайно, конечно, он оказался там в такую нелётную погоду -- их долго искали. Вся страна ждала сообщение об успешном приземлением космонавтов. Они провели в холодных снегах родины больше времени, чем на орбите! Не спешный, подробный фильм и, самое главное, без единой рекламы во время просмотра, это немаловажно, люди хоть полностью погрузились в сопереживания героев. Спасибо первому каналу за такой подарок.
   Вообще, реклама портила всё телевидение, которое в последние годы и так-то стало совсем неинтересным. Боевики она совсем не смотрела, все художественные фильмы были на один сюжет -- личные семейные драмы со счастливым концом. Слава по привычке покупала газетку с ТВ-программой на неделю, пробегала её глазами и, безнадёжно вздохнув, выбрасывала -- всё одно и то же, даже по времени. Всё, кроме слова "Реклама". А вот если бы это слово присутствовало в программе, то газета выходила бы не на восьми, а на сорока двух страницах! Хоть бы рекламировали-то что-то путнее или разнообразное, так ведь нет! И ведь враньё одно! Вот взять к примеру рекламу банков: "Вы пенсионер? Мы дадим вам 12 процентов!". Здесь правильнее было бы честно сказать: "... Мы заберём у вас 12 процентов!". Она, вообще, считает, если какая-то реклама идёт более одного года, значит, данное изделие или услуга совсем не пользуется спросом -- или люди распознали обман в качестве, или поняли размах цен. Многим ведь очевидно, что одна минута рекламы на телевидении стоит в среднем пятьдесят тысяч рублей, и эти тысячи входят в стоимость рекламируемого товара! А ведь одной минутой реклама не ограничивается. Она как-то от нечего делать подсчитала -- реклама идёт 600 минут в сутки!
   Утром по привычке глянула на термометр -- плюс пятнадцать градусов! Солнце ещё не проснулось. Настежь всю ночь открыты все форточки, балконные двери, стёкла на лоджии, и всё равно очень жарко, так как отопление давно включили. В начале лета болтали, что весна в стране задержалась на три недели, с опозданием начинаются сельхозработы, она тогда пропустила это "бедствие" мимо ушей, её полностью поглотили собственные грядки, а сейчас все дела переделаны, всё перемыто, перестирано, зимняя одежда проветрена, просушена, даже грядки от сорняков последних почищены -- а лето даже не собирается уходить! В конце сентября лишь одной ночью температура опустилась до плюс семи градусов, из-за этого в начале октября у городских берёз начали опускаться жёлтые ветви, и на высоких местах появились жёлтые краски.
   Самой острой чувствительностью к перемене погоды обладали, оказывается, лиственницы, что стояли сплошной стеной, скрывающей их возделанные участки от городских построек. После первого понижения температуры они уже на второй день стали менять окраску своей нежной хвои, сначала она как бы подёрнулась светлым прозрачным туманом, на следующий день эта прозрачность была уже не летней тёмно-зелёной, а цвета бледной зелени, ещё через день пушистая стена стояла уже жёлтой. Эта длинная полоса плотно посаженного леса вторую неделю притягивает к себе все взгляды, хочется притронуться к ней, погладить рукой этот жёлтый без единого изъяна бархатный ковёр.
   Каждый вечер и каждое утро она вглядывалась в показания своего термометра, сначала думала, не забарахлил ли он -- одна и та же температура стояла и вечером, и утром. Днём-то ртутный столбик поднимался и до 25 - 27 градусов, а вот ниже пятнадцати градусов никак не может опуститься. Ни дождя, ни ветра, сухо, небо голубое, солнце с утра до появления звезд! Время как бы остановилось, замерло на середине августа. Днём стояло такое тепло, что даже дети малые в лёгких футболках и шортах бегали до потёмок. Дождички, конечно, были в сентябре, но они были такими легкими и тёплыми, иногда даже при солнце, что просто разнообразили погоду и радовали сердца. Конечно, ночи стали заметно длиннее, и солнце строго на востоке всходить стало, а не на севере, как в летнее время.
   Вчера прямо у всех на глазах вдруг около столика давно торчащие бутоны шиповника раскрылись. Соседки долго смеялись -- всё лето зачуханные стебельки были, к осени только хорошо прижились два кустика, листьями себя украсили, а тут на тебе, расцвели в октябре месяце. Славы в это время рядом с ними не было, она не любила проводить времени по полдня, сидя на лавочке, но под вечер, возвращаясь с прогулки, всё-таки присаживалась у столика сплетни послушать.
   Допив кофе, долго стояла, вслушиваясь в темноту. Тишину даже безбрежный лес не пытался нарушить.
   - Неужели снега до декабря не будет? А по телику передают, что в Сибири уже морозы до минус тридцати, и на севере Урала давно и снег лежит, и минусовые температуры... А в Дегтярочке тихо, красиво, и зелень ещё богатая... Повезло нынче с погодой...
   Подумала, что Сергея ни разу за всё время не попроведала, но ей почему-то совсем не хотелось даже взглянуть на свою прежнюю квартиру, так ей было здесь хорошо, всё новое чистое, ничего лишнего. С компьютерным экраном она легко справлялась, и системный блок внизу специального столика ей не мешал, и видимость даже с дивана была отличной, и газету с программой не надо было теперь покупать. А какой выбор программ! Даже прошлые хлопоты из головы вылетели.
  
  
   Хасановна пригласила её в новой баньке попариться, в той, что за лето поставил один из жильцов дома.
   - Чем париться?
   - У него там веники заготовлены.
   - И сколько он за это удовольствие берёт?
   - Я ему сказала, что мы с тобой будем бесплатно мыться до следующего нового года.
   - А он что?
   - Ему деваться некуда, я ж начальствую в этом доме, и в ЖКО ведь работаю. Обойдётся.
   За шахматным из кирпичиков забором виднелась лишь крыша сооружения. Ступеньки вели вниз. Хозяин возился с собакой ещё ниже.
   - Можно войти?
   - Конечно, конечно.
   Хотя сама баня была из цемента, внутри было всё отделано красиво тонкими досочками. Как она поняла, всё помещение было разделено на три одинаковых части -- холодное, потом предбанник, и парная. В прихожей слева -- поленница коротких дров, справа вверху веники, внизу -- дверь в туалет с картинкой соответствующей.
   В прохладном предбаннике слева была вешалка и створка камина с железным листом на полу, отсюда, по всей видимости, топилась печка, рядом -- раковина с краном, справа -- у крохотного оконца большой стол, у которого по скамейкам могло разместиться не менее десяти человек, шкафчик с посудой.
   Сама баня казалась просторной. Рядом со входом над цементной подставкой кран с холодной водой, а ещё рядом выставлялся большой красный кран из колоды, видимо, кипяток. Все полы были цементные с деревянными решётками. Со стороны леса длинное окно высотой не более полуметра, широкие скамьи с тазиками с двух сторон. Она сразу же забралась на самую высокую полку в задней части. Камин заканчивался широкой кладкой трубы, за которой было свободное пространство, обделанное листовым железом.
   - Ну-ка, дорогая, спускайся оттуда. - Командовала Хасановна, держа ковш с водой. - Сейчас пар сделаем. - И выплеснула воду за трубу -- горячий пар моментально окутал поверху всё помещение. - Вот, теперь можешь залезать обратно. А я веничек запарю.
   - Мы здесь первые? - Спросила Слава, когда та присела с ней рядышком.
   - Нет, баня-то уже горячая, с паром. С утра до поздней ночи у него парятся всю неделю. Говорит, что расписание до самой весны составлено.
   - И какова цена за вход для людей?
   - Днём, как в городской бане, двести рублей с человека, вроде с жителей нашего дома меньше берёт за счёт того, что вечером целыми компаниями сюда приходить будут.
   - Молодец. Не жадный.
   Им обеим часа хватило, чтобы прогреться до косточек. И до дома всего пятьдесят метров.
   - Понравилось?
   - Прелесть! Слов нет как хорошо! Часто будем ходить?
   - Каждое воскресение в четыре вечера.
   - Здорово! Спасибо, Хасановна. Я за свою жизнь ни одного раза такого счастья не испытывала. Я в детстве как-то с мамой мылась в деревенской баньке -- угорела чуть не до смерти, еле меня откачали тогда.
   - Здесь у него всё по правилам, и вентиляция умная, и счётчики установлены, и слив со скалы продуман с системой очистки. Все согласования со всеми службами сделаны.
   - А что-то я проводов электрических не заметила, хотя свет-то в бане есть.
   - Они проведены под землёй рядом с трубопроводами.
   А утром, вдыхая аромат сварного кофе, ей вспомнился разговор с Хасановной, когда они уселись голышом на верхнюю полку.
   - Татуировка? - Бросила та взгляд на её ногу.
   - Да ты что! Я что, похожа на современных девиц, которые разрисовывают себя и ходят с серьгами в ноздрях?
   - Сама что ли себя так расцарапала?
   - Скажешь тоже! С чего бы я сама себя царапала!
   - Ну-ка я посмотрю. - Наклонилась над её ногой, щупая и рассматривая. - Да это же метка! И давно это у тебя?
   - Сколько помню, всегда была.
   Она и в самом деле издавна носит на себе этот рисунок, в детстве она всегда рассматривала его, фантазируя на разные темы. Да и всегда, когда мылась, видела его. На четверть выше колена на левой ноге величиной с детскую ладонь он просто не мог не попасться на глаза -- пять фиолетово-красных линий образовывали очень неправильную математическую фигуру со звёздочками на углах, и внутри были три таких же яркие линии, соединённые с этими звёздочками. Она давно уже решила, что это сосудики расположились так близко под кожей и что ничего в этом странного нет. Муж частенько прикладывал на это место руку со словами: "А у тебя тут пульс бьётся", но она сама, сколько ни трогала, никакого пульса не слышала. И вот слова Хасановны её задели за живое:
   - Она сказала, что это "метка", а это значит, что кто-то меня пометил. Кто? Родители сроду никогда не акцентировали на этом внимание... А вот Тая иногда рассматривала... На диких животных метки ставят, чтобы следить за популяцией... На птиц кольца одевают, чтобы видеть их миграцию...На коровах -- чтобы следить за удоями... Но это ведь люди делают! А на человека кто может метку поставить!... Фантастика какая-то...
   Поставила ведёрко с квашеной капустой на табуретку, засунула в него обе руки, наслаждаясь ощущениями, перетрясла в нём всю капусту. Она всегда при закваске на эти пять литров добавляла один литр родниковой воды и чуть-чуть сахара. Не удержалась, проглотив слюнку, набрала в пластмассовый стакан рассолу, отпила немного, с остальным пошла в ванную умыть им лицо и грудь. Пока это всё впитывалось в кожу, решила кофейку ещё выпить. Но на первые утренние мысли этот восхитительный наружный массаж с лёгкими похлопываниями совсем никак не подействовал, и они продолжали свой путь:
   - Конечно, я то ли слышала, то ли читала когда-то, что учёные рылись в мозгах некоторых выдающихся людей, типа Ленина, Наплеона, вроде даже находили там что-то... Герою в "Санта Барбаре", Крузу, под кожу вшит был чип, чтобы следить за его передвижениями... Но сами-то герои этого не знали! А у меня всё на виду, да и привыкла я с этим жить, мне это ничуть даже не мешает, так что нечего об этом и думать.
   Через неделю Хасановна притащила три листа крупно распечатанных телефонов всех соседей по дому. И сразу же вечером она услышала первое приглашение к соседке по участку -- завтра в обед.
   - Такой моркови, как у нас, ты вряд ли встретишь, - присела Катюша за стол, уложив малютку, - её мама сумела сохранить с древних времён. "Каротель" называется -- прозрачная, как стёклышко, ровная, сладкая, все одинаковые. Сейчас ведь продают по несколько семечек в пакетике, да и неизвестно ещё, сколько из них взойдёт. А мы сами семена выращиваем.
   - Это трудно, наверное...
   - Это проще простого -- садим пять отборных морковок поглубже весной, и к осени на них колосятся пять букетов семян.
   - И всё! - Удивилась Слава.
   - Ага, - смеялась та, - только и хвостики у них должны быть целыми и лучше, если они уже прорастут немного, как обычно и бывает. Мне Анюта говорит, что не морковь выращивать надо, а семена, а потом продавать, что на этом, якобы можно целое состояние сколотить.
   - Может она права?
   - Она даже расчёты какие-то там сделала, сравнила и по количеству, и по ценам. Иван говорит, что надо выделить ей одну грядку для этого в следующем году, пусть учится своему бизнесу.
   - Она в школу здесь ходит?
   - Нет. Она же осталась у родителей наших прописана. Да и школу не хочет менять.
   - Хорошо учится?
   - Хорошо. Самостоятельная. Давай дальше про морковь разбираться, пока никто нам не мешает. Про хранение я тебе рассказала. До минус пяти градусов заморозки ей не страшны, поэтому садить надо, как только снег сойдёт, то есть самую первую, пока влаги в почве достаточно.
   Осенью семена я сразу бросаю в воду, те, что всплыли -- сразу выбрасываю, а те, что утонули -- долго не мочим, а быстро сушим на марле. Вот видишь на подоконнике? Обычно к этому времени уже отопление включают.
   - А если не включат вдруг?
   - Когда включат, тогда и начинай семенами заниматься, а до этого пусть лежат спокойно.
   - А саму эту морковку куда?
   - Выбросить. Просто выбросить. Семена надо очень хорошо просушить и проветривались чтобы, а зимой ещё на месяцок их надо на мороз выбросить, тогда никакие им вредители и болезни не страшны будут, это примерно в феврале где-то.
   - А как часто садить семечки?
   - Вот за этим я тебя и пригласила, чтобы показать, как мы это делаем. Хотя можно и прямо на грядку сеять.
   Слава с удивлением наблюдала, как та развернула рулон туалетной бумаги, разложила семечки в три ряда через равные промежутки и залила каждое обычным канцелярским клеем.
   - Всё! - Смеялась Катюша. - Когда просохнет, свернёшь рулончик осторожно, а весной останется разрезать вдоль по одному ряду, разложить в глубокие бороздки на грядке и присыпать земелькой. Получается быстро и очень качественно. Бороздки надо делать на ширину скребка, чтобы рыхлить легче было.
   - Здорово! Я поняла. Спасибо за науку.
   - У меня-то наклейкой Анюта зимой занимается в свободное от учёбы время. Вот, я тебе приготовила свежие семена, хватит тебе на одну грядку. И свеклы семена.
   - А ещё мне уж тогда и моркови дай, сама семена выращивать буду.
   - Конечно, вот в пакете стоит ведро нашей моркови -- ешь, наслаждайся. Я тебе тут и свёклы положила немного.
   - С ней так же?
   - Да. Только её пореже садить надо, сантиметров через пятнадцать. Только подпиши свёрнутые рулончики, чтобы со свёклой не перепутать.
   - Спасибо. А ваши родители тоже садят?
   - Да. На бывших совхозных полях, там многие себе грядок наделали.
   - А кинзу садите?
   - Кинзу? Нет. У нас никогда её не было.
   - Так кинзу хочу посадить... Может кто из соседей там садит? Поспрашивай, пожалуйста. Вы ведь бываете там, наверное?
   - Ладно. Маму попрошу, пусть разузнает.
   - И ревень ещё хочу посадить.
   - Ревень я видела у соседки там, здоровый такой кустище растёт, он многолетний, она даже нам давала. Для салатов хорошо, толстые стебли такие.
   - Будь добра, попроси для меня, вместе и пользоваться им будем, рядом ведь участки. Только я ничего совсем не знаю. Как его садить? Узнай подробно.
   - Ладно. Зима длинная, времени хватает. А это что ты здесь выложила?
   - Бобы. Сделаешь Анюте мочёные, пусть наестся досыта.
   - А сейчас мы с тобой чай попьём. - Включила телевизор, что стоял у них в кухне на подоконнике, поставила на газ чайник.
   Квартира у них была точно такая же, как у ней, только вместо лоджии был балкончик у среднего окна.
   Хлопнула входная дверь, когда они уже пили горячий чай с молоком и смотрели телевизор.
   - Это Анюта пришла из школы.
   Та разулась, разделась, заглянула в кухню.
   - Здравствуйте! У нас гости! - Выключила пультом телевизор. - Сколько раз говорила, что нельзя тебе его смотреть!
   Пока дочка переодевалась и мыла руки в ванной, мать смеялась:
   - Опять ей Путин попался под руку. Не даёт мне его смотреть.
   - Почему?
   - А потому, - уселась Анюта за стол, - что речи Президента связаны только со словами "угроза" и "стратегия" -- угроза терроризма, угроза стихийных бедствий, угроза коррупции, угроза США, киберугроза! Из года в год одно и то же! Поэтому и фильмы, и передачи только на эту тему -- про убийства, бедствия, стрельбу и трагические истории. А мама ещё грудью Сашечку кормит! Это же кем она может вырасти при таком гипнозе! Гадай потом, отчего трусихой выросла или, что ещё хуже -- отъявленной террористкой!
   - А при чём "стратегия"? - Не удержалась Слава от вопроса.
   - А при том, что все его стратегии связаны только с войной, с борьбой и с внешними врагами. А вот что-то никакие стратегии по поводу россиян пока не очень движутся. Людям жить не на что, безработица полнейшая, жильё в стране разваливается, а они только одну Москву свою обустраивают! Его программа по переселению из ветхих домов даже не заметно, чтобы начала двигаться, а уже планируют ещё более масштабное переселение из пятиэтажек на следующие десятки лет. Не верю я ему! Не думает он о людях! Не любит он свой народ!
   Дома она долго вспоминала этот разговор с третьеклассницей и пришла к выводу, что Анюта всё-таки права.
   - Недаром ведь говорят "Устами ребёнка глаголит истина!" - Вздохнула она с горечью. - После распада СССР в девяностые годы Путину досталась полнейшая разруха страны. Он, конечно, умный мужик, но воспитывался-то в стране Советов и по привычке всё время смотрел на запад, пытался изо всех сил представить свою страну, как дружественную всему миру. Но, увы! Там сильных лидеров не любят. Все от него отвернулись, все до единого! Когда он это понял, прошло уже пятнадцать лет. Китай за это время обогнал Америку по производству, а у нас вся страна до того обнищала, что стыдно даже думать об этом. И всё-таки есть Бог на свете, пришлось Путину от безысходности взглянуть в другую сторону -- на внутренние проблемы обратить внимание. И сколько бы он ни отворачивался от этого -- другого выбора ему судьба не предоставила. Но сколько лет упущено! С его-то нескончаемой энергией мы все должны бы уж быть с полными карманами золота. А сейчас уже двадцать пять лет прошло после развала СССР. Целое поколение разучилось работать! Их уже не заставишь ни у станка стоять, ни кирпичи класть, ни автобус водить. Все хотят быть только чиновниками, так как диплом легко просто купить, а уж перспективы для обогащения просто беспредельны. И никогда Президенту не хватит ни сил, ни ума победить эту ситуацию, так как слишком всё запущено, в мозгах корысть сидит. А страна-то необъятная! Он, возможно, уже и сам это понял, так как раздумывает ещё, выставлять ли свою кандидатуру на следующий президентский срок.
  
  
   Как-то узнала, что один из внуков болен -- опухла нога от колена до паха. Она помнила его ещё тридцатилетним, а уж лет двадцать прошло с тех пор. Он официально нигде не работал тогда, впрочем, как и все последующие годы, хотя изредка участвовал в строительных работах по отделке квартир, был хвастунишкой и гордился, что занимается евроремонтами. Уже тогда слово "евро" символизировало отсталость во взглядах, но он этого не хотел замечать, а слово-то приобрело уже отрицательное значение в мышлении россиян, даже вызывало презрение по отношению к говорившему.
   Но человек-то болен! Собралась повидаться. Натянула на себя тёплые махровые колготки, меховые сапоги до колена, юбку шерстяную, свитерок пушистый с высоким воротом. Закрутила повыше волосы, обернула два раза плотно вокруг головы длинный мягкий серый шарф, прикрыв концами плечи и грудь. Застегнула свой пуховик, накинув на голову объёмный капюшон с широкой отделкой из серого песца, рассовала по карманам пару пакетов, деньги, прочие мелочи и, прихватив варежки с ключами и заперев квартиру, вышла в морозное утро.
   Только отошла немного от своего дома, выключили уличное освещение, глазам стало неуютно. Рабочий день уже начался, и бездельники в такую рань около домов не болтались. А вот когда вышла на дорогу, ведущую круто к поликлинике, здесь было тесновато. Навстречу ковылял пожилой мужчина, опираясь на бодожок, приостановился, отступив в сторону, пропуская её стремительную походку:
   - Здравствуйте! - Совершенно беззубый рот обозначился в свете от окна.
   - Здравствуйте. - Ответила она, моментально сжав в кармане кукиш, тем самым включив вокруг себя прозрачную оболочку, отталкивающую внешний негатив.
   Потом встретилась сгорбленная старушка, охая, поднимаясь в крутую гору. Потом девочка вела под руку невидящую полную женщину, объясняя, куда лучше сделать следующий шаг по ледяным колдобинам. Ещё один приспособил для движения костыли. По другой стороне дороги тоже буксовали люди. По центру мамы с колясками умудрялись опередить остальных.
   - Сколько же больных на свете! - Спускалась она в темноте к перекрёстку для перехода на тротуар главной улицы, по которому тянулась бесконечная вереница людского потока. - Все идут в поликлинику с утра, надеясь, что очередная пригоршня таблеток, которые всем потом придётся выкупить в аптеке за собственные деньги, облегчит боли. Не лучше ли было бы лежать дома в постели и спокойно умирать... Медицина в наше время беспомощна к смертным. Нет! Идут! Идут, ковыляют, ползут, на костылях скачут в крутую гору по дороге, так как на этом подъёме простых тротуаров отродясь не бывало. Утрами по замёрзшим за ночь ручьям скользят, днями -- утопая в грязи. Идут и идут! Может даже и безо всякой надежды на лучшее... Детей тащат и в колясках, и на руках туда же. Зачем? Чтобы получить себе больничный и посидеть с ребёнком дома? Чтобы прогул не поставили? Или чтобы запихнуть в рот очередную порцию новых фармацептических ядов?
   Организм человека -- самое совершенное средство ото всех болезней, оно само справится с ситуацией, только не надо ему мешать. Меня мама в детстве лечила только ягодами и мёдом, травки какие-то заваривала... Ну, может молилась про себя, а меня только подбадривала и заставляла улыбаться. А если отправляли в больницу, то только на "скорой" и то только в инфекционное отделение, но это когда я уже в школу ходила.
   Автовокзал сейчас был в новом здании в самом начале города со стороны Ревды, далеко от всех жилых домов, а она жила в противоположном конце этой центральной улицы. Местного автобуса ждать не имело смысла, да и расписание его она не знала, поэтому более четырёх обозначенных остановок она шла пешком, вспоминая часто слышанные проклятия людей в адрес частника, который построил автобусную станцию не в том месте, как будто назло людям, так как теперь всё население города с самых дальних уголков за шесть-восемь километров неслось сюда пешком, чтобы уехать хоть в соседнюю Ревду, хоть в Екатеринбург, хоть ещё куда. Особенно материлась молодёжь, которая на выезде и работала, и училась, но транспорта не имела собственного. Очень недовольны были и пенсионеры, так как ножки у них были далеко не активными.
   До Екатеринбурга полтора часа езды, потом ещё минут двадцать на метро. В автобусе -- одна молодёжь!
   Пятиэтажная хрущёвка, в такой мороз распахнутая дверь в подъезд, она даже не смогла её прикрыть за собой. Второй этаж. Нажала звонок. Он сам открыл дверь, узнал, кивнул головой и, ковыляя, добрался до постели под тёплое одеяло. Его мать хлопотала на кухне -- старая, располневшая, многословная, та сетовала на свои многолетние болячки, на нехватку денег даже на обезболивающие лекарства для своего пятидесятилетнего обезножившего иждивенца. А он, лёжа в постели, проклинал матерными словами всю медицину за огромные многомесячные очереди, за дорогие услуги, за "раннюю" диагностику, за "доступность", жаловался, что бесчувственные все, на вопросы не отвечают, как будто не с людьми работают.
   - А что ты хочешь при таком огромном наплыве желающих? - Произнесла она, чтобы как-то остановить негативные излияния. - Медики каждый день, каждый месяц, из года в год делают одно и то же. Они просто работают, точно так же, как ты с раствором и плитками.
   Между матьками он вскрикивал от боли, стонал, скрежетал зубами. Хотелось сказать почему-то:
   - Мы ж при капитализме, миленький, живём! Евроремонтами занимаемся! Не тебе эту медицину костерить, ты ведь в неё ни одной копейки не вложил. Неработь! Вот эта медицина сейчас тебе твой долг сторицей и возвращает -- большего ты не достоин!
   Но она этого не сказала вслух. Посидела посмотрела на него. Почувствовав какую-то неприязнь, даже отвращение к ситуации, попрощалась.
   Ей во взрослые годы редко приходилось сталкиваться непосредственно с самой медициной. Ну зубы мудрости как-то приходилось удалять, профилактические обследования регулярно все работники детсадов обязаны были проходить, два раза рожала, во время похорон родных за справками приходилось бегать. Вот и всё! Никаких уколов, таблеток она никогда не принимала. Хотя рядом с медиками всегда работала, так как в детских садиках они были обязательны.
   Понимала, конечно, что пережила средний возраст по стране уже не на один десяток, но -- не чувствовала она свой возраст. Не чувствовала! И туалет у ней был ежедневный без проблем, хотя телевизор тараторил о них каждые пятнадцать минут, и питалась она разнообразно, и сон был регулярным и эффективным, и радости каждодневные у ней были до сих пор, слава Богу. И музыкальный инструмент рядом. И хоть не занималась она спортом как таковым, ни лыжами, ни бегом, ни аэробикой, как многие, зато любила летом искупаться и позагорать на пруду, обруч дома покрутить, сейчас вот ещё баня добавилась. Если подворачивался случай -- массажи от специалистов принимала. Не чувствовала она своего возраста. Может потому, что с детьми всю жизнь работала? Может быть.
   Её поколение давно вымерло. Оставалась одна тётя, которой было сто два года. Собственно, она и поехала-то в Екатеринбург, чтобы поздравить тётю Дашу с днём рождения. Помнится, когда многочисленная родня отмечала ещё столетие в ресторане два года назад, той и причёску высокую сделали, и в красивое модное платье вырядили, и приплясывала та ещё в кругу своих, и в глазах искорки сверкали, и смеялась своим беззубым ртом.
   Слава в цветочном киоске попросила хорошо упаковать ей красивый игольчатый белый цветок, подобный астре, в соседнем киоске купила большую плитку горького шоколада, подошла к подъезду тринадцатиэтажки, стояла, дожидаясь попутчицу, подходящую к домофону взрослую девочку, внимательно её рассматривающую.
   - Вы здесь не живёте?
   - Нет, я в гости. Мне на восьмой этаж.
   - Вы не знаете номер квартиры?
   - Нет, просто сюрприз хочется сделать имениннице.
   - Поверю. - Открыла дверь магнитным ключом. - Проходите. Мне тоже на восьмой.
   Хозяйкой квартиры была внучатая племянница тёти, уже давно пенсионерка, встретила приветливо. Пока рассматривала их житьё-бытьё, знакомилась с двумя малышками, которых им на рабочее время оставляли для присмотра родные, тётя босиком в голубом халатике бойко порхала по кухне, словно бестелесный мотылёк, сама заварила всем пятерым крепкий чай, на столе стоял тортик магазинный. Одни улыбки за столом. Никаких окриков, никаких нравоучений бойким девочкам-близняшкам она не услышала. Приятно было сознавать, что все здоровы в этой семье, все согласны меж собой.
   Потом направилась к соседнему зданию. Она всегда сюда заходила, когда приезжала. Здесь с торца в пристрое были самые низкие цены, так как торговая точка была от оптовой базы. Человек десять толпились около двух продавцов. Внимательно разглядывала приклеенные этикетки, отмечая нюансы.
   - Кофе в два раза подорожало по сравнению с прошлым годом, а у меня всего одна упаковка осталась, на зиму не хватит... Придётся всё равно одну хотя бы прикупить... Сахар всего по пятнадцать рублей развесной свёкольный, а в наших магазинах по пятьдесят пять рублей за килограмм в упаковках. Купить что ли? Тяжело ведь тащить-то будет... А экономия-то приличная, если килограммов десять взять... О! Такая плитка Бабаевского шоколада у нас стоит сто восемьдесят девять рублей девяносто копеек, а здесь всего по семьдесят рублей, обязательно куплю штук десять хотя бы...
   Нагрузила свою большую болоньевую сумку тяжестями, засунула для приличия её в светлый пакет. В другой пакет лёгких мелочей набрала -- мыла три пачки, розовое, белое и в синюю полоску; "Майский чай" упаковку в пакетиках, для гостей пригодится, сама она никогда в жизни не пила чай в пакетиках -- не переносила запах самих пакетиков, да и никому неизвестно, что в этих пакетиках. Если приходилось заваривать чай, то только листовой, он очень быстро действовал на неё как усыпляющий. Купила клюквы с брусникой развесные по одному килограмму; пачку бумажных салфеток -- и почти счастливая направилась на трамвайную остановку в сторону автовокзала.
  
  
   - Бабушка! Мы через два часа уже к тебе подъезжаем!
   - Данила, у меня даже хлеба нет... Хоть бы предупредили... Загляните в магазин, купите продуктов... У меня и холодильник пустой...
   - Ладно. - Засмеялся он. - Купим. Не беспокойся. Дом-то твой где находится?
   - В больничном городке, на улице рядом с центральной, чуть повыше, в самом тупике у леса. Пятая квартира.
   - Понял. Найду.
   Не хотелось ей встречаться с его родителями, но они, видимо, ехали все трое. Пошла освободить плечики в кладовке прихожей да место для сумок. Табуретки с лоджии пришлось занести, чтобы всем места хватило за столом. Трёхлитровый чайник достала, так как сама пользовалась только кофеваркой мелкой. Приготовила запасные ключи для гостей и вышла на улицу, чтобы встретить.
   Данила, конечно, целовал и обнимал. Родители только поздоровались. Слава ни одного взгляда на них не бросила, сказала только:
   - Раздевайтесь. Вот сюда одёжку вешайте.
   - Я первый в ванную! Бабушка, горячая вода есть?
   - Да. Колонка-автомат.
   Сноха молча разбирала сумки в прихожей. Приехали уже в зимней одежде -- куртки, брюки -- ноябрь начинался.
   Пошла кипяток включить, чтобы хоть чаем напоить всех с дороги. Сын, заглянув во все комнаты, занёс на кухню провизию и вернулся к своей половине. А ей пришлось разбирать эти два больших пакета.
   Данила с полотенцем на шее заглянул в спальную.
   - Давненько я музыку не слушал... Сыграешь мне? Детскую какую-нибудь?
   - Сыграю.
   Залюбовался видом с лоджии -- низкое вечернее солнце слепило глаза. Потом, пока родители мыли друг друга, они с внуком сидели на диване и смеялись.
   - Двое суток ехали?
   - Ага. Бабушка, у тебя компьютер!
   - Это у меня вместо старенького телевизора -- кинескоп сел. Как дела-то? Рассказывай давай. Как учёба?
   - Да нормально. Бабушка, если б ты знала, как я волновался на приёмной комиссии! Меня трясло сверху донизу, даже зубы стучали!
   - Много народу было?
   - Со всей страны, со всех городов! Я седьмым в списках был, представляешь!
   - Нет.
   - Только первые десять человек попадают на бюджетное отделение, если пройдут через опросы комиссии. А мне надо было именно это.
   - Ты совсем взрослый стал. Опять по девкам поди собрался на ночь глядя?
   - Нет. Отдохну сегодня. Выспаться надо.
   - Надолго приехали?
   - На три дня только. Потом двое суток обратно. Работа ждёт.
   - Ты работаешь! Где?
   - В колледже.
   - В колледже! Это в котором учился?
   - Ага.
   - Кем?
   - Преподавателем.
   - Да ты что! И как это вдруг получилось?
   - Пошёл со своими учителями поздороваться, и вот -- с первого сентября начал работать. Знаешь, у нас там была одна очень вредная учительница, она никогда никому с первого раза не ставила "зачёт". Ученики её терпеть не могли. А директор был золотой души человек, он как-то ещё в первый год учёбы намекнул мне, что надо ей помочь ремонт в квартире сделать. И мы с другом Костей отправились к ней. Вставили ей рамы новые на два окна, кухню с комнатой побелили, покрасили -- она нам потом до последнего экзамена одни пятёрки ставила! - Хохотал он. - Так вот, я её первой в колледже встретил, специально для неё три розы купил. Она и предложила мне работу. Директор согласился.
   - А что ученикам-то преподаёшь?
   - То, чему меня там учили -- курс по сварочным работам кабелей. Это сейчас. Потом будет дальше-больше.
   - Справляешься?
   - Легко.
   - Поздравляю! Молодец! Далеко от дома?
   - Бабушка, я ж в квартиру перебрался. Рядом с колледжем совсем. Квартира хоть и на папе с мамой, но для меня ведь строили. Нечего ей пустой стоять.
   - Как родители к этому отнеслись?
   - Мама покукарекала немного... Но я в этот раз ослушался её.
   - И прописался?
   - Да.
   - Коммуналку платишь?
   - Нет. Квартира-то ведь не моя.
   - Хитрый ты парень!
   - Да уж. А как иначе.
   - И что у тебя в пустой квартире есть?
   - В маленькой комнате компьютер и плательный шкаф. В большой комнате -- диван свой шикарный от родителей перевёз, а напротив него фотообои на большой стене наклеил. Красивые! Светло-зелёная поляна под солнцем, а по бокам деревья в самом начале осени, листья летят по воздуху жёлтые, красные. Да я сейчас тебе покажу, я на телефон снимок сделал. Смотри... Ещё холодильник купил перед отъездом.
   - По столовым бегаешь?
   - Я прекрасно готовить научился в армии. Нужда заставила.
   - Расскажи, как служилось-то?
   - Даже вспоминать не хочу. Полнейший бардак в нашей армии.
   - Да ты что!
   - Не буду ничего рассказывать. Тебе этого лучше не знать. Меня спасало только моё любимое занятие электроникой.
   - У родителей-то бываешь?
   - Бываю... Когда сильно проголодаюсь. - Смеялся он.
   - Деньгами помогают?
   - Да, папа даёт. Я беру, но не расходую, мне пока своих хватает.
   - Иринка тут расхвасталась всей родне, что ты квартиру в Екатеринбурге купил... Я как-то упоминала тебе об этом.
   - Да наврал я! - Хохотал он. - А они и поверили. Весёлые девчонки... Я им тогда столько лапши на уши навешал, сейчас даже смешно вспоминать.
   - Она тоже поступила.
   - Да, мы частенько перезваниваемся.
   - Жениться не собираешься?
   - Нет. Года четыре точно не женюсь. Надо с учёбой сначала справиться.
   - Как сюда-то собрались?
   - Папа предложил съездить, посмотреть твою новую квартиру пока мои ученики на недельных каникулах. Я согласился, два года ведь уже не виделись, но сказал, что горючка и мытьё машины -- за их счёт.
   - Ладно, пойдём на кухню. Я вас только чаем напою. Потом сами себе готовить будете.
   - Бабушка, я квашеных оладушек хочу...
   - Ладно, завтра утром накормлю вас, так и быть, - смеялась она.
   - Спать нас куда положишь?
   - Родителям на диване постелю. Тебе, как всегда -- два кресла-кровати раскрою в своей спальне.
   После молчаливого ужина, пока дети мыли посуду, постелила постели. Все уснули разом. А она сидела на кухне и думала:
   - Неужели они все три дня так и будут молчать? Раз инициатором поездки был не Данила, значит, после нашего последнего разговора они не отступились от своего замысла -- приехали за деньгами? Пока не извинятся оба предо мной за возведённую на меня напраслину, я им ни рубля не дам.
   Было уже девять утра, а они всё ещё спали. Слава уже и суп с тушёнкой сварила, и котлет нажарила, картошка вот-вот готова будет для пюре -- все свои кастрюльки заняла. Тесто хорошо поднялось. Принялась за оладьи. Занятая горячей сковородой, услышала, что Данила будил родителей. Умылся, побрился, и -- первым за стол.
   - Бабушка, у меня таких вкусных оладей почему-то никогда не получалось, - смеялся он.
   - Ты же молочное не ешь. Наверное, простокваши в тесто не добавлял.
   - Где ж её простокваши-то взять? Один кефир продают.
   - Вот-вот, а между простоквашей и кефиром магазинным большая разница. Может котлет с пюре бы сначала поел?
   - Нет, я только оладьи с чаем и с малиновым сиропом.
   Наелся, сказал "спасибо" и стал собираться, пока родители усаживались за стол. Она остановила его, когда он было взялся за куртку и попросил ключи.
   - Данила, прошу тебя, задержись на часок. Мне надо серьёзно поговорить с твоими родителями. Я хочу, чтобы ты присутствовал при нашем разговоре.
   Он удивлённо посмотрел на неё, но всё-таки согласился.
   - Только прошу, не вмешивайся в беседу. Просто будь рядом.
   - Наверное, не очень подходящее сейчас время, они в плохом настроении...
   - Вот-вот, я и хочу их немножко развеселить.
   - Ну, ладно. Я тогда выйду погоду посмотреть, да машину проверить, и вернусь. Ключи всё равно давай. И ночью меня сегодня не ждите. Завтра к обеду вернусь.
   Вернулся минут через пятнадцать, уселся снова за стол.
   - Вот, а теперь я, бабушка, и котлеты поем с пюре, - хлопнул в ладоши. - Вкусно пахнет. Пап, мне надо сегодня машину помыть. Грязнущая!...
   - Ладно. - Пробурчало в ответ.
   - Бабушка, у вас здесь совсем снегу нет! Листья на деревьях до сих пор!
   - Да, прекрасная нынче погода.
   - А потом я в Екатеринбург смотаюсь, с родственниками повидаться надо, - смеялся искренне, - поди соскучились по мне.
   Слава присела за стол, пора было и самой позавтракать. Гости доедали оставшиеся радости, и она решила начать весело.
   - Что это вы в молчанку-то играете, или не выспались ещё? - Помолчав немного, спросила. - За деньгами приехали?
   - Вроде того, - кивнул сын.
   - Никак за миллионом!
   - Сколько уж дашь...
   - И никак не решаетесь вслух свою просьбу произнести? Ладно. Тогда я начну. Нечего время тянуть. - И спокойным голосом уже серьёзно продолжала. - Приехали вы ко мне по собственной инициативе, приехали после шокировавшего меня разговора, поэтому для начала прошу меня выслушать. Я хочу сейчас доказать вам, что я никогда не вмешивалась в вашу семейную жизнь, в чём меня совсем недавно рыдающим голосом обвинил мой сыночек, причём ты, Вера, была тогда рядом с ним, так как брякала кастрюльками, я это слышала по телефону. Хочу не просто доказать словами -- у меня есть свидетели, которые опровергнут все ваши домыслы!
   Витя, ты ушёл из дома в девятнадцать лет. В армию. И вот уже более тридцати лет после этого мы с тобой по хорошему-то и не общались. Так? - Смотрела она на них. - А Веру я вообще не знаю. Не общительные вы, скрытные очень, в собственном соку всю жизнь варитесь, даже на простые вопросы не отвечаете, только переглядываетесь меж собой, как будто боитесь чего-то.
   Было несколько ситуаций в вашей жизни, которые удивляли меня. Впервые это было, когда вы приехали в первый раз к нам со своим малышом, ему тогда было чуть больше года -- он навалил в штанишки. Вера сидела в кресле и, увидев это "позорное" явление, заорала диким голосом:
   - Витя! Сделай что-нибудь! Витя!
   Витя вымыл малыша в ванной, постирал штанишки, переодел малыша. Муж мой, как и я, были шокированы -- ребёнком, мытьём, стиркой спокойно занимался мужчина в то время, как жена даже с места не тронулась. "Не надо вмешиваться, дело молодое, научится", - успокаивала я тогда своего мужа.
   Во второй раз это было осенью того же года. Вера позвонила мне по телефону и произнесла:
   - Слава, может вы заберёте к себе обратно своего сына?
   Она пристально посмотрела на сноху, та опустила голову и зажмурила глаза, вспомнив, видимо, этот момент из своей жизни.
   - Я ответила: "Нет!", так как понимала, что вас уже не двое, а трое! Но это тоже был для меня шок!
   В третий раз это случилось перед тем, когда вы ездили к своим родственникам на Украину, Данила в то время был уже большенький, учился уже. Я должна была найти попутчика и посадить его в поезд до Ленинграда, где вы, дождавшись его, продолжили бы путь вместе. Он меня предупредил, какого числа он должен перед этим маме позвонить. Он и позвонил -- я из кухни, Вера, услышала твои визги с криками! Подошла к нему -- он стоял с телефоном у уха, слушал этот визг, ни разу не моргнул, пока ты не бросила трубку. Его трясло, как в комиксах бывает!
   - Данила, что случилось? - Спросила я тихо, когда он немного успокоился. - Почему она на тебя так кричала?
   Знаешь, что он мне ответил?
   - Бабушка, она всегда так кричит.
   - Какое право она на это имеет! - Возмутилась я. - Ведь ты же Человек! - И поинтересовалась. - А папа? Он тоже ругается?
   - Нет. Он только молчит и уходит в гараж.
   Я была шокирована ещё и тем, что мой умный, деловой, образованный, тактичный мужчина вот уже около десяти лет терпит такие унижения от своей любимой половины. Но даже после этого я ни единым словом, ни одним намёком за все последующие годы не сделала вам даже замечания.
   Уж не буду говорить о десятках других мелочных ситуациях, которые вызывали моё недоумение и о которых я ни разу не заикнулась, но они прекрасно давали понять, насколько не простыми являются взаимоотношения в вашей семье.
   Ваше отношение ко мне тоже понятно -- вас никогда не интересовала я, как Человек. Вы приезжали только оставить или забрать ребёнка. А ведь мы помогли вам и вторую квартиру купить, и на первую вашу машину более половины денег дали, и без подарков от нас вы никогда не уезжали, и шали пуховые, и костюмы, и свитера, и дублёнки, и шубу Вере, даже обувь.
   И вот буквально месяц назад ты, мой сын, обвинил свою мать во всех смертных грехах. Мне стыдно было даже слушать по телефону твои всхлипывающие рыдания -- я просто удалила тебя из своих контактов. И после всех этих обвинений вы вот сейчас здесь сидите передо мной и даже не помышляете извиниться!
   От вас ушёл сын -- виновата я, "разрушаю вашу семью". Парень взрослый. Работает, учится. Неужели он не имеет права спокойно выспаться вдали от ваших постоянных ссор!
   Да, я общаюсь со своими многочисленными родственниками, но я никогда за всю свою жизнь не поделилась с кем бы то ни было из них своими отношениями с вами, никогда не рассказывала им о наших телефонных разговорах. Да и про что рассказывать-то? Про казённые слова сына "Здравствуй", "Поздравляю", "Как дела?" ? Вера за всю жизнь ни разу со мной по телефону даже не пообщалась! А вот они -- наоборот! -- Высказывают свои мнения. Какие? -- "Данила у вас красавец! Весёлый! Общительный! Не жадный! Обходительный! И квартира у него есть! И машина эта -- его личная! Раскатывал нас по всему Екатеринбургу!" И прочее, и прочее, и прочее. Кстати, что Данила поступил в университет, мне в тот же день сообщили именно они, мои родственники! И они рады этому, и за него, и за меня! Одни поздравления в мой адрес неслись целых две недели!
   А то, что они отметили, что он своей конституцией пошёл в своих украинских дедов -- так это же правда! И слова, произнесённые подружками Данилы "Вылитый Порошенко", ни он, ни они не воспринимают, как политическое или иное безумие, все просто шутят! Он им тоже всем там лапши на уши навешал. А вы своим больным воображением обвинили во всём меня, якобы я распускаю сплетни, что Данила не твой сын. - И обратилась к внуку. - Данила, ты уж, пожалуйста, поточнее в следующий раз рассказывай про свои развлечения, ты же видишь, что твои родители к пятидесяти годам даже шутки разучились понимать.
   А теперь -- про миллион. Витя, вот скажи, с какой такой стати он у меня мог появиться? Я всю жизнь получала оклад семьдесят рублей. Квартиры нам с мужем досталась бесплатно. Я уже тридцать лет на пенсии! А та доплата, что я получила за свою бывшую, ушла на новое обустройство. Здесь же были голые стены, мы сами делали побелку, покраску, кладовки; домофон -- деньги, подключение газа -- деньги, счётчики на всё -- деньги, лоджии тоже за наш счёт, кстати, они только с торцов дома, у остальных квартир лишь чуточные балкончики, компьютер -- пятьдесят тысяч, двери железные -- тридцать тысяч и так далее. Мне, чтобы в нашей деревне миллион накопить, десяти лет не хватит, даже если при этом ничего не есть, а если ещё и коммунальные платежи учесть, то и двадцати лет не хватит. А надо ведь и фуфайку, и сапоги купить, и кран починить. На похороны -- тысяча, на день рождения -- тысяча. Слава Богу, что приглашают ещё. Живу ведь я! Откуда этому миллиону взяться-то!
   И вспомни-ка наш первый денежный разговор про двести пятьдесят тысяч. Я ведь сказала тебе не "Дам", а "Насобираю". "При переезде", "Если не хватит вдруг" -- это ведь твои слова. Но вы же ещё не переехали!
   Я вижу, что вы "дружно" живёте. Один из вас всю жизнь шипит, жалит, кусает и в хвост, и в гриву, и за голову, и за сердце, а другой -- со словами "люблю" подставляет ещё уцелевшие места своему террористу. Бог с вами, веселитесь, если вам это нравится.
   - Данила. - Обратила она взор на молчавшего внука. - Вся человеческая жизнь делится на части, первые 25 лет -- детство; вторые 25 лет -- любовь, жена, дети; третьи 25 лет -- старость. В любой семье всегда один любит больше, другой любит меньше. Это я сейчас говорю с высоты своего возраста, раньше, когда Вите было девятнадцать лет, я этого не знала. Так послушай моего совета, внучек -- выбирай себе жену, которая бы любила тебя больше, чем ты её, она окружит тебя любовью, уютом, заботой, детьми. А ты будешь за это её ценить, уважать, кормить-одевать-обучать детей, обеспечишь всех квартирами, машинами -- на это тебе отводится всего лишь 25 лет! И когда твоя активная половая жизнь вдруг закончится, а это правило действует для всего мужского населения -- жена так же по привычке будет тебя и любить, и жалеть, и заботиться о тебе. И не наступит этот гормональный кризис, что сейчас у твоих родителей, который случился по единственной причине -- он любит, а она нет.
   А у вас, дети мои, есть всё. - Встала она из-за стола. - Есть замечательный сын, есть две квартиры, сад есть, пенсия у Вити хорошая, все трое работаете. А чтобы не было у вас даже в мыслях повода обвинить меня во вмешательстве в вашу жизнь -- это прямое твоё обвинение, сынок -- я не дам вам ни одного рубля -- вы этого не достойны!
   Вот внуку я ещё могу помочь, но при условии, что он будет самостоятельным и в надёжных руках любящей его женщины. А вот если ты, Данила, найдёшь себе такую жену в Екатеринбурге -- я тебе миллион точно насобираю! - Засмеялась она. - Я сегодня всю ночь не спала, речь в свою защиту продумывала. Так что меня не беспокоить, я спать пошла.
   В последний день решила всех пораньше музыкой разбудить, чтобы и вечером все пораньше улеглись, в четыре утра уехать должны, значит, в три часа уже подняться всем надо будет. Начала с любимого романса Горбачёва М. С., тихонько напевая слова:
   ... Все давно прочитаны страницы,
   только я не знаю, почему
   сердце, словно раненая птица,
   тянется к измятому листу...
   Когда окончила, Данила промолвил:
   - Бабушка, мне всегда нравилось, когда ты играла и пела вальс... Там слова были:
   ... В этом зале пустом
   мы танцуем вдвоём,
   так скажите хоть слово
   сам не знаю о чём.
   Мне всегда казалось, что под эту мелодию человек должен мечтать о чём-то очень бесконечно большом...
   - Это "Случайный вальс", он мне тоже нравится.
   После окончания спросил:
   - А соседи не жалуются?
   - Они даже просят, чтобы по утрам в выходные дни я поднимала их с постелей под музыкальный аккомпанемент, - смеялась она, начав мелодию Варлашова на слова Лермонтова "Белеет парус одинокий".
   Видимо, совсем проснувшись, попросил:
   - Тогда сыграй ещё "Хмуриться не надо, лада".
   Дослушав до конца, вздохнул:
   - Мы с Ромкой в старшей садиковой группе солировали эти куплеты. Помнишь? А под припев все хором пели и плясали, кто во что горазд.
   - Помню.
   - А где он сейчас, не знаешь?
   - Давно не встречала. Не знаю.
   - А тебя бывшие дети сейчас узнают?
   - Со мной очень многие здороваются, но все внешне так изменились, первые мои дошколята уже давно пенсионерами стали. Разве узнаешь сейчас, кто из них кто?
   - Я, наверное, мог бы научиться играть... Если бы с тобой жил... Я ведь понимаю музыку, и пою хорошо. В армии даже пришлось как-то выступать на сцене.
   - Да, с этим тебе повезло больше, чем твоим родителям, они оба и без слуха, и без голоса уродились. - Смеялась она. - Поднимайся давай. А я тебе марш Дунаевского сыграю из кинофильма "Весёлые ребята".
   И он, направился умываться, напевая:
   "... и тот, кто с песней по жизни шагает,
   тот никогда и нигде не пропадёт!"
   После завтрака Витя с Верой отправились на машине за продуктами в дорогу, а Данила уселся за её компьютер. Слава присела рядышком, выслушивая его восклицания.
   - Ха!... Firefox!... NOD32!... Ха!... И телевизор!...
   - Так я только из-за телевизора и покупала компьютер.
   - Что, и местное время поставила?
   - Да ничего я не ставила. Пришли господа и сразу мне всё настроили, - смеялась она.
   - Дай-ка я запишу позывной твоего почтового ящика, - открыл свой телефон.
   - Я в нём только научилась удалять письма после обновлений.
   - Теперь и от меня можешь письмо получить, сразу-то не удаляй, сначала прочитай, - смеялся он.
   - Ответа можешь не дождаться, - хохотала она.
  
  
   Слава не очень внимала новостям, которые ежедневно по часу прослушивала, они как бы были далеки от её жизни, от жизни её маленького городка, но в начале декабря её порадовала одна из них -- наша ракета с девятнадцатью спутниками взорвалась в воздухе, взлетев с нового дальневосточного космодрома. Что так обрадовало её? То, что она несла на борту шестнадцать американских спутников!
   Она так долго хохотала над этим происшествием, как будто сама лично уничтожила огромную дорогостоящую материальную часть ненавистного государства -- вполне достойный ответ России на клеветнические нападки Америки, на все их санкции против нашей страны, на всю ту злобу, что те сеяли во всём мире. Хотелось верить, что это не было случайностью, но даже если было и случайностью, значит это одно -- "Бог видит, кого обидеть!".
   Она даже проголодалась от своего смеха и объелась перед самым сном. После этого несвоевременного обжорства долго не могла уснуть, так и ворочалась до полночи, хихикая над необычной новостью. Ей почему-то казалось, что вся страна сейчас тоже не спит от такого же громкого хохота.
  
  
   Чтобы не портили разными наклейками входные двери по подъездам, повесили большую доску для объявлений на углу магазина со стороны города. Это было очень удачно придумано, ведь все жильцы не по разу в день проходили это место, все останавливались, все читали. А тут появилось новое красочное -- всех приглашали на пруд встретить Новогоднюю ночь, будут и выпивка, и закуски, и освещение, и салюты, и катание на снегоходах, на лошадях в кошовке и прочее.
   - Заманчиво, - подумала она. - Интересно придумали. Может зазвать соседок повеселиться? Интересно, а почему в объявлении ничего про ёлку не сказано? Хотя на ночь-то можно и сосёнку около линии электропередач гирляндами осветить, должны же организаторы мероприятия до этого додуматься. Что нам перед телевизорами-то сидеть и смотреть на одни и те же лица, из года в год повторяющиеся, все уже давно примелькались до чёртиков.
   А снега было мало. Очень мало! Первый долгожданный выпал в конце октября, второй раз -- в конце ноября, но и тот, и другой под ярким солнцем растаяли. Выпавшему в декабре удалось задержаться на остывшей земле, но его было так мало, что он посерел, осел, и травинки осенние оказались выше покрова. Дороги и тротуары, вообще, были чистыми и сухими. Хоть и опускалась температура в декабре три раза до минус пяти градусов по ночам, но в основном стояло минус один-два градуса, а днём плюс один-два.
   Уже не первый раз она слышала за этим углом дома несмолкаемый смех, визг, писк ребятни, решила заглянуть за овощной магазин -- там в выходной кишела толпа! Оказывается, от самой волейбольной площадки далеко вниз по склону меж редких сосен и голых кустарников убегала покрытая льдом настоящая зимняя горка. В городе снега почти не было видно, а в лесу он всё-таки лежал и просматривался среди соснового бора вниз почти до самого пруда. Здесь же веселились и много взрослых.
   - У нас в доме и детей-то столько не живёт! - Удивлялась она. - Раньше мы на самодельных санках с деревянными полозьями катались с горок, а сейчас у всех ребятишек лёгкие разноцветные капроновые пластины, "ледянки" называются, разных размеров, разных конфигураций, с ручками, чтобы удобно было обратно нести, я видела такие в продаже. Видимо, со всех близ лежащих домов сюда детвора собирается. Весело, однако.
   И так ей захотелось вдруг скатиться вниз на зелёненькой ледянке среди стройных молчаливых сосен! Но, взглянув на сумку с продуктами в своих руках, подумала только:
   - Зима длинная, успею ещё. Может хоть снега настоящего побольше выпадет, а то ребятишки среди травы катаются.
   Сергей ещё до Нового года поздравил её с наступающим да и с днём рождения соднова, оставив белую узкую вазу с белоснежными каллами. Сам укатил на праздники к своим в Екатеринбург.
   Хасановна насобирала целую компанию -- шесть человек. Нарядились во всё спортивное, девчонки гирлянд на себя навесили, в маски всякие вырядились. Набрали с собой еды полнёхонькие сумки, водки, конечно, не забыли, вилочек, стаканчиков, тарелочек пластмассовых и всякой прочей ерунды. Темнотища была кромешная! Если бы не захватили фонариков с собой, то даже основную дорожку к пруду было бы не разглядеть. Пока кувыркались и спотыкались по темноте, нахохотались до изнеможения.
   - Пошли искать приключений на свою голову!
   - Придём, а там вдруг, кроме нас, и не окажется никого!
   - Как бы нам не опоздать к началу!
   - А я с собой упаковку салютов захватила!
   - Девчонки, я вас завтра приглашаю к себе на чай с пирогами после обеда, - хохоча произнесла она.
   - Хорошо хоть тихо и морозов нет, не должны замёрзнуть!
   - Не замёрзнем -- некогда будет!
   - Интересно, а лёд-то на пруду уже установился?
   - Конечно. Ледовый-то городок у Дворца построили, отсюда же режут и вывозят, я видела. И прорубь для купания оформили хорошо, говорят.
   На ближнем крутом берегу никого близ не было, а вот вдали за плотинкой поблёскивали фонарики. Туда они и направились. Их приветствовали уже подвыпившие компании. На небольшой снежной поляне разводили костёр, таскали сухостой. Несколько женщин на длинной клеёнке, прижатой валёжинами со всех сторон, раскладывали съестное, наши девчонки быстрёхонько разгрузили свои сумки. Никакой елки в помине не было, но с пригорка, на котором расположились, хорошо просматривалась освещённая часть города и вершина знаменитой горы Лабаз, оттуда всегда тоже запускали салюты, так что они их должны увидеть.
   Слава присела на пенёк у костра и задумалась над тем, что ровесницы в старших классах много рассказывали о таких вот ночах у костра не только летом, но и зимой. Она никогда не принимала участия в подобном, её тогда привлекала только музыка, да и особых подружек у ней в старших классах не было.
   Она попыталась пересчитать собравшихся на белой поляне -- получилось тридцать шесть человек.
   - Для полного счастья ещё одного не хватает, - усмехнулась Слава. - Но тут вдали затарахтела техника, и прямо к костру подлетел "Буран". Водитель скомандовал мужичкам снимать со снегохода мангал с горящими углями. - А вот и "полное счастье" подъехало!
   Запахло шашлыками. А на небе засиял вдруг полумесяц и появились звёздочки.
   - Девчонки, а денег кто-нибудь догадался захватить? - Всполошилась одна из них.
   - У меня с собой кошелёк, но на всех, наверное, не хватит. - Промолвила Хасановна.
   - Я захватила свой, но в нём, наверное, тоже не очень много. - Добавила Слава.
   - А мы обменяем наши петарды на шашлыки. - Засмеялась третья.
   - А я и кошелёк с деньгами захватила, и водки ещё одну бутылку на всякий случай.
   А петарды уже расставляли на откосе, а водка уже была распечатана, бутылки с минералкой грелись у мангала, около костра разогревались открытые консервы. И -- круто зазвенел будильник!
   - Быстро взялись все за стаканчики! - Прозвучала весело команда. - Пять минут остаётся до Нового года!
   Все услышали первый хлопок -- вдали на Лабазе одна за другой взвивались в небо разноцветные гирлянды.
   - С Новым годом!
   - С новым счастьем!
   - С новыми радостями!
   - Ура-а-а-а-а...
   Фара на снегоходе освещала большую компанию, огромные шевелящиеся тени от которой бродили среди сосен. Началась торговля шашлыками. Им на шестерых досталось три полных шампура. Все возбудились. Никто не спешил поджигать свои салюты. А в городе они уже освещали небо в нескольких местах. Было красиво. И шашлыки оказались очень вкусными.
   Первые двенадцать петард взлетели сзади них на вершине горы, у основания которой они все расположились. Это было неожиданно. Все вскочили и задрали головы вверх, все смеялись и кричали "Ура!". Потом на "Буране" включили музыку, кто-то принялся плясать, кто-то кувыркался в снегу, кто-то продолжал разливать спиртное.
   - Аннушка! - Кричала, смеясь, Хасановна, протягивая вновь подогретые на углях шашлыки. - Доставай свою водку!
   Праздник продолжался.
   - Слава, ты скучаешь?
   - Нет, что ты, мне очень хорошо, - улыбалась она. - Давай посмотрим, сколько у нас с тобой вместе денег ещё остаётся.
   - Давай, - достала та свой кошелёк. - В половине второго ночи сюда должна тройка с бубенчиками подкатить... Так... Слушай, нам хватает денег, чтобы прокатиться на ней до Дворца! Здорово! Так и сделаем! Там с горок покатаемся, а потом уж и домой.
   - А петарды мы уже продали?
   - Нет. Успеем ещё.
   - Я никогда на "Буране" не каталась. - Смеялась она.
   - Так у нас и на "Буран" хватает, он не дорого берёт. Давай прокатимся по просторам пруда под звёздным небом. Сейчас вот вернётся с очередной группой, да и слетаем.
  
  
   Сын с трудом выдавил из себя поздравления с Новым годом и с днём рождения. Она чувствовала его трудности, но не спешила их разделить, обмолвилась улыбающимся голосом, что всё у ней хорошо, что снегу нынче немного -- на большее ни у него, ни у неё красноречия не хватило. Но какой-никакой, а контакт всё-таки состоялся.
   Первого после обеда к ней на чай пришли четверо. Она не хотела даже упоминать кому бы то ни было, что у ней первого числа день рождения, не дай бог вздумают ещё поздравлять. Те притащили бутылку водки, закуски всякие.
   - Ничего себе, какой у тебя огромный букет!
   - Да, есть у меня один галантный ухажёр, - улыбнулась она.
   Захотелось всем песни под музыку попеть, пришлось заявки исполнять. Но, слава Богу, всё получилось, повеселились на славу, разошлись все довольные.
   - Странно, - подумала она, проводив гостей, - никто из них даже не удивился, что у меня есть компьютер. Неужели у них у всех компьютеры есть? Хотя может быть, они ведь молодые все. - И засмеялась. - А Хасановна-то мои пироги с опятами-то под водочку будь здоров как уплетала! Да ещё и нахваливала!
   Пирогов много осталось, на кухне один нетронутый совсем. Разогрела в духовке и понесла гостинцы молодой мамаше. Дверь была не закрыта, как было почти всегда, и она вошла без стука. Глеб при открытой двери в комнату видно было, что играл на одеяле, расстеленном на полу, увидел её, никаких чувств не выразил. Пришлось заглянуть в большую комнату -- хозяйка сидела за компьютером.
   - Здравствуйте вам!
   - Добрый вечер! - Улыбнулась та в ответ, на секундочку оторвавшись от экрана. - Проходите. Сейчас я закончу. Чуть-чуть подождите.
   - Аля, я на кухню пройду, пирогов вам принесла. Мне столько одной не съесть.
   Та только кивнула головой, полностью погружённая в свои думы.
   Она включила газ, поставила чайник, приготовила чашки на троих, нарезала пироги. Заглянула в новый холодильник -- там было и масло, и хлеб, и молоко, две небольших кастрюльки, видимо, чем-то заполненные, внизу контейнеры с картошкой, морковкой. В верхней морозильной камере была только пачка пельменей. На столе только яблоки.
   - Слава! Вы никак решили нас с Новым годом поздравить! - Засмеялась хозяйка, присаживаясь к столу.
   - Конечно. А то вас не видно, не слышно. Надо же проверить, как тут у вас дела двигаются.
   - Вроде понемногу двигаются...
   - Вижу вот, что и компьютер, и холодильник купили...
   - Да. Диванчик раздвижной ещё ребёнку. Это необходимость. Учиться ведь с осени начала.
   - Получается?
   - Потом расскажу. Давайте сначала чай пить, пока горячий. С чем пироги у вас?
   - Сынишку-то зови.
   - Глеб! Приходи кушать!
   Тот пробежал в ванную.
   - Ему не помочь? - Поинтересовалась Слава.
   - Нет, он сам научился кран открывать. Глеб! Долго не балуйся!
   - Сколько ему?
   - Через два дня три годика исполнится, третьего января родился, - улыбалась хозяйка.
   - Правда? Я думала, что он постарше... Слушай, ему надо подарок сделать!
   - Да он даже ещё и не знает, что такое день рождения.
   - Я придумала. У меня где-то давным-давно лежат летние детские трикотажные костюмчики, мы как-то на юге отдыхали тогда с мужем и с внуком, но ребятишки же быстро растут, вот и лежат с тех пор. Красивые, с морскими рисунками и футболки, и штанишки, трикотаж качественный, должны ему как раз подойти. Я отдам, нечего добру пропадать. Только их ещё найти надо будет. Скажешь, что это от тебя подарок, и пора ему объяснить про день рождения. - И обратила внимание на подошедшего малыша. - Здравствуй, Глеб! Ты меня узнал? Скажешь, как меня зовут?
   Тот молча забирался на табуретку, рассмотрел незнакомую еду, потом уставился на гостью. Все молчали. Долго думал или вспоминал и всё-таки произнёс:
   - Сла-ва.
   - Хорошая у тебя память. Молодец! Я вам пирогов с опятами принесла, давайте поедим, пока горячие. Аля, раскладывай на тарелки, я давно голодная. Сама-то не стряпаешь?
   - Когда? На работе от темна до темна! Супы да каши! До остального руки не доходят.
   - А где обедаете?
   - Нас на работе хорошо кормят. Всех. Утром и в обед.
   - Много вас там?
   - От строительной организации я и ещё одна женщина, Ольга Вадимовна, она много лет штукатуром проработала, и двое мужчин, они и сторожами, и грузчиками, и плотниками, и электриками оставлены. А от садика -- директорша, завхоз, повар и одна воспитательница. Всего восемь человек получается.
   - Садик-то когда открывать планируют?
   - В январе много комиссий всяких будут смотреть. На сигнализацию ставить, строителей уже не будет, новый персонал будут оформлять. Мы с Ольгой Вадимовной будем техничками по второму этажу, - улыбнулась Аля. - А с первого февраля будем готовы принять ребятишек. Первые группы уже набрали, правда, говорят, не полные пока.
   - Полегче тебе будет...
   - Да. Хоть отдохну немного. Сколько грязи я переворотила там, даже вспоминать страшно! Наелся, Глеб, - отвлеклась она от разговора, - сполосни пойди ротик и ручки. Можешь уже и спать ложиться, если хочешь, завтра нам тоже на работу не надо.
   - Аля, а что двери у вас всегда открыты?
   - Глебу не нравится, когда мы дома и закрываемся. Только на ночь сам проверяет, чтоб на защёлке были.
   - По коридору частенько один ходит, поёт...
   - Ага, - засмеялась та, - петь научился где-то... Без слов... А что на лестничной площадке бродит, так что? Пусть ходит! На улице-то ведь редко бываем!
   - Я много раз пыталась с ним заговорить, но он больше отмалчивается... Не очень общительный...
   - Я бы так не сказала. В садике он больше моего общается с персоналом, со всеми перезнакомился за полгода, и с плотниками возится, и игрушки помогает расставлять, и кроватку себе облюбовал, после дневного сна сам заправляет, ему даже нравится, как директорша командует, повторяет всё за ней. Вот будет с ребятишками общаться, тогда и разговорчивее станет. А у вас, Слава, я поняла, музыкальный инструмент есть?
   - Да, пианино. Я ведь всю жизнь была музыкальным работником в детсаде.
   - Да вы что! - Удивилась Аля. - Здорово!
   - А территорию около садика весной доделывать будут?
   - Она ещё до осени была готова, и металлическое красивое ограждение поставили, и освещение новое подвели со всех сторон, и детские площадки с закрытыми верандами, и дорожки асфальтовые, и траву газонную посеяли.
   - Как с учёбой-то, трудно?
   - Нет, совсем не трудно. Я годовые контрольные все за полгода сдала. Сейчас вот следующие программки получила, уже за одиннадцатый класс. Пока каникулы новогодние у всех, хочу полностью время использовать для учёбы. Но, Слава, здесь другая беда меня поджидает! Если я за вторые полгода закончу ещё и одиннадцатый класс -- я всё равно останусь безграмотной! Мне не сдать ЕГЭ! Задают так мало! Возникло такое чувство, что просто отмахиваются от учащихся заочников. Из всех предметов только историю, литературу, естествознание, географию можно полностью прочитать, а математика, химия, физика -- гиблое дело, крохи знаний получаем. Аттестат-то мне выдадут, но в институт-то я поступить не смогу!
   - Если выберешь себе отчётливо направление будущей работы, можно целый год позаниматься на подготовительных курсах в институте, там ведь уже более сложная подготовка, не чета заочному школьному обучению.
   - Надо подумать хорошенько.
   - В конце концов, можно выбрать дошкольное образование, будешь всю жизнь в садике работать, тебя даже Управление образования может своим направлением обеспечить для поступления, может даже оплату гарантировать, у нас так многие учились.
   - Сейчас вряд ли кто-то будет мою учёбу оплачивать, времена не те пошли.
   - Ты как, по книгам занимаешься?
   - Да. Все книги по всем предметам в интернете есть.
   - А какие предметы тебе в школе больше нравились?
   - Я хоть и училась хорошо, но мне всегда больше всего нравились второстепенные предметы -- рисование-черчение, география-астрономия, зоология-анатомия, уроки труда в средних классах -- они гораздо больше приближены к реальности и далеки от политики. Я, вообще, считаю, что всё школьное образование должно быть разделено пополам -- до шестого или седьмого класса надо оставить всё, как есть, а далее должны быть отдельные классы, может отдельные школы по целевому развитию, чтобы дети занимались по выбранному ими самими направлению, кто-то точными науками, кто-то общественными, кто-то программированием, кто-то психологией, кто-то может музыкой, кто-то готовился стать художником и так далее.
   - С таким педагогическим мышлением тебе надо работать министром образования, - смеялась Слава. - Это ж всю систему надо менять!
   - Если надо менять -- значит надо менять! Целенаправленные детские пристрастия должны развиваться в школе, а не в дополнительном времени после школьных занятий в виде любительских кружков. Целеустремлённость должна с раннего возраста воспитываться, и первоначальный институтский азарт должен опуститься в школьные классы. Вот у меня была смешная подружка, она до сих пор, наверное, пишет вместо слова корова -- карова, не окончив девять классов выскочила замуж. Готова она к жизни? А ведь её могли бы научить хотя бы домоводсту в широком понимании. В первые годы после школы у огромного большинства начинается семейная жизнь, кредиты на жильё, финансы всех атакуют, малое предпринимательство, а конкретное законодательство по налогообложению, основы юриспруденции никто не знает. Почему нас этому не научили? Вот вы наверняка музыкальную школу кончали?
   - Да.
   - Значит, после уроков до ночи каждый день заниматься ходили! А если бы в школе музыку преподавали, то можете себе представить, какая бы высокая музыкальная культура в нашей стране была! Это же тоже относится к духовному развитию населения!
   Вот я два лета работала вожатой в загородном лагере. Почему я не научилась этому в самой школе? Я бы сейчас могла быть уже воспитателем, а вкалываю разнорабочей на стройке! - Всё больше возбуждалась соседка. - Я прекрасно рисую, с первого класса занималась в художественной школе, сейчас я уже могла бы быть первоклассным портретистом. Почему меня этому не учили в школе, а до ночи каждый день после школьных занятий!
   Я рано окунулась в семейную жизнь, а так мало до сих пор знаю о ней! Элементарные проблемы здоровья! Кулинария! Этим в школе надо в обязательном порядке заниматься с первого класса. Я уж не говорю об отношениях между мужчиной и женщиной в психологическом плане, а ведь это не должно быть безразлично самому Образованию с большой буквы.
   Слава как-то отвлеклась от высоких тем на свои раздумья, и хозяйка моментально заметила это. Понизила интонацию, потом легко улыбнулась и спросила:
   - Слава, а вы хорошо в школе учились?
   - Две тройки в аттестате было, по-моему, по математике.
   - А вот скажите, что вы помните из алгебры, геометрии, тригонометрии?
   - Только А, В, С, D, х, у. - Захохотала она.
   - Даже и это, я уверена, в музыкальной вашей жизни не пригодилось. Вот к чему мы пришли в нашем разговоре -- школа должна готовить детей к жизни, а не вталкивать им в уши отвлечённые понятия.
   - Что-то засиделась я у вас, отвлекла тебя от дел праведных.
   - Я даже рада такой разрядке, я хоть наговорилась досыта. Спасибо большое. И, Слава, с Новым годом вас!
   - Спасибо. Давай дерзай! Не поддавайся слабостям. А это что такое? - Поинтересовалась она в прихожей.
   - Ночник на диодах с датчиком движения, чтобы сынишке в туалет удобно было ночью ходить.
   - И как это работает?
   - Включается сам и светит, пока что-то рядом движется. Как движение исчезает -- через минуту сам выключается. Его можно в любое место повесить, электроэнергия не тратится, батареек на целый зимний период хватает. Я его только на ночь включаю.
   - Как интересно. И где их продают?
   - Везде, там же где и лампочки, розетки.
  
  
   Перебирала в памяти события минувшего года и удивлялась, каким он оказался насыщенным. Если на прежнем месте жительства, общаясь с молодыми старушками, она слышала только разговоры о болячках, дорогих лекарствах и высоких ценах, то сейчас все соседи были объединены только позитивными порывами от переезда в новое жильё. И квартплата у ней уменьшилась на две тысячи рублей!
   Самой бесценной и не сравнимой ни с чем радостью оказалось её восьмидесятилетие, что увеличило её пенсию почти на половину, она теперь получает на уровне почти средней пенсии по стране.
   Самым значительным событием года стал переезд в новую квартиру. Здесь и новые чистые радости, избавление от ненужных вещей, копившихся годами, и возвращение драгоценного родного пианино, и стабильный в следующие три года дополнительный доход от продажи трёхкомнатной. Правда, она об этом многие годы только мечтала, но действенных целенаправленных мер по сути не принимала. И вот мечта её осуществилась! Безусловно оценила помощь Сергея.
   Не менее значимым стало выращивание собственных бобов, которое затронуло со всех сторон её взволнованное всё лето сердце, и результат оказался весомым.
   Стойкость по отношению к иждивенческим склонностям сына и снохи она тоже записала в плюсы своих воспитательных мер.
   Передачи интересные посмотрела. На первом канале шла новая передача "На самом деле", автор уверял, что соврать приглашённым не удастся, так как к их пальцам подсоединены датчики, которые показывают прямо на экране даже малейшие колебания пульса крови и чувств. Слава посмотрела несколько передач, но они, как правило, не доводили до цели поставленные проблемы, хотя давали повод зрителям о многом задуматься и переосмыслить в представленной истории, но в окончании передачи всегда оставался не законченный вопрос. Так она узнала, что М. С. Горбачёв был под неусыпным влиянием американских спецслужб и сам испугался ответственности перед своим народом, и сам организовал всем известное в 1991 году ГКЧП.
   По российскому каналу по выходным дням шла очень интересная передача "Удивительные люди" -- она не пропустила ни одной. А по НТВ смотрела по выходным "Супер танцы".
   И последняя покупка в прошедшем году -- длинная в четыре нитки гирлянда, растянутая по ковру, отражалась в балеринке двенадцатью рисунками попеременно.
   - И на зимних лошадках с бубенчиками я впервые в жизни прокатилась! Всё это только начало какого-то нового этапа моей жизни... Хорошее, не скучное, начало!
  
  
  
   Глава 3
  
  
  
   В первые дни 2018 года население США страдало от выпавшего снега, замёрз Ниагарский водопад, в Нью-Йорке, Бостоне, Филадельфии остановился весь транспорт, в зоопарках от низких температур засыпают животные. А во всей центральной России снега не было, можно сказать, совсем не было. Дегтярочке всё-таки чуть-чуть больше повезло -- три раза в прошлом году с северо-востока ветром случайно надуло.
   - А вот сейчас снежок уже третий день валит настоящий, хоть бы недельку такая погодка постояла. - Слава стояла у открытого окна лоджии и насмотреться не могла на эту туманную белизну, раскинувшуюся до самого горизонта, сравнявшую под один цвет и небо, и воздух, и весь лесной массив перед ней.
   Хасановна уселась на кухне, разложив свои бумаги:
   - Доставай паспорт!
   - Зачем?
   - Списки заставили составлять на выборы. Дом-то новый.
   - Не дам.
   - Что значит "Не дам"?
   - Хасановна, я уже больше двадцати лет не хожу на избирательный участок. - Засмеялась она. - Муж у меня был коммунистом. А когда мы приехали с севера, его компартия каким-то образом в городе исчезла и он изрезал свой партбилет и выбросил. Пошёл на избирательный участок за нас обоих проголосовать, как путёвый гражданин, а в списках нас не оказалось. Попросили паспорт, а он его дома оставил. Вернулся домой, плюнул на всё это дело и не захотел больше никуда идти. Вот такое дело. Попей лучше компотику. С клюковкой. - Налила той большую кружку. - Да и за кого голосовать-то? Я за все свои годы в глаза ни одного депутата не видела. Ни одного!
   - Так выборы-то президентские в этот раз!
   - Ну и что, без моего голоса обойдутся.
   - Ты что, против Путина?
   - Ни "За", ни "Против", мне абсолютно всё равно. Я совершенно ничего не понимаю в их политике. Пусть его выбирают те, кто с ним знаком, те, с кем он барыши и славу делит. Да, Путин умный мужик, но только на своём поле играет. Однобоко получается. Ни я, ни ты, ни наша Дегтярочка в этих играх не просматривается. Не сама ли ты говорила, что в телике показывают только одну сотую часть правды, а всё остальное или лживая реклама, или бесчувственный московский пиар, далёкий от реальности. Прошу, не включай меня в списки, тебе же хуже будет, бегать будешь за мной.
   - Что это ты такая сердитая сегодня?
   - А то, что в сбербанк ходила -- по вкладам населения процентную ставку уменьшили в этом году в два раза, а проценты по кредитам оставили на прежнем уровне. Все прежние договора в расчёт не принимаются. Люди-то возмущаются!
   - А у тебя что, вклады или кредит?
   - Какая тебе разница!
   - Так включать тебя в списки или не включать?
   - На избирательный участок я всё равно не пойду. Оставь меня в покое, мне восемьдесят лет, я свободная женщина.
   - Чёрт с тобой! Не хочешь -- не надо. Вкусный компот. Пошла я дальше.
   Всё начало года она провела перед телевизором, советские старые фильмы посмотрела, "Укрощение строптивого" и "Блеф" с участием Андриано Челентано. Посмотрела через интернет "Легенда 17" о Валерие Харламове, легендарном хоккеисте команды ЦСКА и сборной СССР, что в 1972 году победила канадских профессионалов из НХЛ с разгромным счётом 7:3. Этот фильм показывали перед олимпиадой в Сочи в 2013 годы, ей тогда не удалось его посмотреть.
   Посмотрела фильм-сказку "Последний герой" -- неплохой для семейного просмотра, особенно для детей. Рекламировали на всех каналах новый фильм "Движение вверх", ещё про одну победу наших спортсменов, бывшую победу волейболистов над американцами. Фильм за январь собрал уже более десяти миллионов зрителей в кинозалах и имел самый грандиозный финансовый успех от проката -- два с половиной миллиарда рублей. Она посмотрит его, когда он будет доступен в интернете или покажут по телевизору.
   Каналов и в самом деле было множество. Она, как всегда, пробежала глазами названия программ, обозначенных в это время на экране, выискивая какое-нибудь подходящее для просмотра кино. Ничего не нашла! Решила открыть на РЕН-ТВ "Засекреченные списки", которые повторялись тут изо дня в день. Диктор Прокопенко И.С. афишировал свои книжные новинки с неизвестными ей названиями -- "Военная тайна", "Территория заблуждений", "Самые шокирующие гипотезы", "Тайны неизвестных цивилизаций", "Тайны Апокалипсиса"... Потом убедительным голосом с гипнотизирующей интонацией продолжил свою передачу, сопровождая слова видеосюжетами: "За 2017 год зафиксировано более 84000 случаев посещения нашей Земли инопланетными объектами... над вулканами... под водой... над ядерными сооружениями... в атмосфере... над космодромами..."
   Слава целый час смотрела эти картинки и слушала жестокий вкрадчивый голос, предупреждающий землян о надвигающейся угрозе: "Сейчас, в эти минуты, из далёкого Космоса за миллионы от нас световых лет к нашей планете летят более ста НЛО. С какими целями? Мы этого не знаем...".
   - Интересно, как это нашим удалось сфотографировать-то в "далёком Космосе" эти НЛО! - Рассмеялась она. - На экране-то показали всего один объект! Поди из фантастического фильма какого-нибудь.
   Но утром проснулась с числом "84000".
   - Даже если в сто или в тысячу раз приврал этот Прокопенко, значит, случаи фиксации НЛО в нашей атмосфере всё-таки были?
   Решила посмотреть несколько передач этого ведущего. Все оказались разными, в одной -- от резиновых баб до секс-роботов с интеллектуальным уклоном, что продаются уже во многих странах мира; в другой -- об Индии и Китае, на границе которых уже установлен контакт с инопланетянами; в третьей -- о нашей еде безобразной, что в европейских странах быстрыми темпами возводятся фабрики по разведению в промышленных масштабах червей, гусениц, тараканов и прочих насекомых для питания, и люди всё это с удовольствием потребляют, якобы -- огромное содержание белка! Ужас! В четвёртой -- о весёлых, в прямом смысле, самоубийствах молодёжи, о многомиллионных исчезновениях людей на планете и так далее.
   - Интересно, сколько людей смотрят эту передачу?
   Задумала узнать что-нибудь о самом ведущем. Набрала в поисковой строке "ведущий засекреченные списки". Открылся список файлов на сотне страниц! Прочитала резюме -- журналист, публицист, автор множества книг, в эфире с 1996 года, выпустил более семидесяти пяти фильмов, семикратный лауреат премии ТЕФИ, лауреат антипремии ВРАЛ "за выдающийся вклад в Российскую лженауку".
   - Ничего себе! - Хохотала она, - Раз лженаука, то нечего мне голову этим забивать!
   По пятницам, субботам и воскресениям с осени смотрела все передачи с участием детей в программах "Ледниковый период", "Лучше всех", "Голос", "Супер танцы". Она в предвкушении радости поудобней устраивалась на диване, подставив под ноги табуретку для удобства, и все вечера проводила перед большим экраном, иногда забывая даже поужинать, а если голод вдруг напоминал о себе, то в перерывах успевала сварить себе чашечку кофе или поприседать и попрыгать, чтобы встряхнуться. Зимними длинными вечерами делать-то было нечего, и Слава попросту наслаждалась успехами ребятишек, принимающих участие в серьёзных конкурсах и шоу. Улыбка не сходила с её лица от непосредственности этих хрупких созданий при диалогах с серьёзными судьями, ведущими, зрителями, с приглашёнными родителями. Их не пугали ни сцена, ни огромный наполненный зал, их не смущали ни вопросы, ни критика, ни сомнительные характеристики, ни допущенные ошибки в выступлениях. Они уверенно и откровенно отстаивали свою веру в возможности свои, в свои цели, в свою правду.
   Хасановна заглянула в конце месяца, расстроенная какая-то, спросила:
   - Чем занимаешься?
   - Ничем. Солнышком любуюсь. Погодка-то настоящая зимняя вторую неделю стоит, ветерок приличный. Всё поглядываю на птичку, что на стержне над банькой вертится с длинной ленточкой на хвосте.
   - И зачем он эту ленточку прицепил? Непонятно. Да ещё и пёструю!
   - А я, как рассветёт, первым делом на эту ленточку смотрю. А пёстрая, так это чтобы видно хорошо было и на фоне белого снега, и на фоне зелёного леса, и на фоне неба хоть голубого, хоть пасмурного. Зато по ней можно силу ветра определить. Птичка-то только направление показывает -- всегда клювом навстречу ветру, а лента только второй день слегка повисла, а до этого две недели строго горизонтально колыхалась.
   - Что, вас раньше этому в школе учили?
   - Да как-то сама пришла к этому. Когда каждый день эта вертушка перед глазами, поневоле выводы напрашиваются. - Слава знала, что теперь, выходя из подъезда, Хасановна точно будет наблюдать за движениями ленточки на хвосте птички. - Кофе будешь?
   - Давай. Чашечки кофейные новые у тебя!
   - Да, решила купить перед Новым годом что-то приятное, старые до чёртиков надоели, а от этих разноцветных невозможно глаз оторвать, и покрупнее старых.
   - Шесть пар взяла?
   - Нет, только две. Зачем мне шесть-то?
   Слава заметила, что соседка была неравнодушна к красивой посуде, у той целый шкаф в комнате был ею заполнен и на кухне какой только не было! Не то, что у ней -- две чашки, две тарелки, две кастрюльки, да и те в шкафчике за закрытыми дверцами.
   - Рассказывай, что нового в мире делается, а то я ведь редко в люди выхожу. - Вынуждала она соседку к разговору, пока готовила кофе.
   - Знаешь, я и правда зашла новости свои рассказать. Слышала -- в области ЧП?
   - Что за ЧП?
   - В регионе объявлена первая степень опасности загрязнения воздуха.
   - Да ты что!
   - Но я-то хочу с другого начать. В прошлую пятницу, это было двадцать шестого января, я часов в десять утра отправилась на участок, в слесарку нашу. До этого же морозы сумасшедшие стояли, а тут как-то потеплее стало, решила голову шарфом не кутать под капюшоном. Только вышла, у меня вдруг голова поплыла. Враз. Да так сильно, что дома вокруг меня завертелись. Пожалела, конечно, что шарфом не укуталась, ветер с ног сдувал, уши заколели. Подумала, что меня от мороза так мотает. Короче -- меня около слесарки в сугробе мужики наши подобрали.
   - Сознание потеряла?
   - Нет, сознание не потеряла, всё помню, только координацию полностью потеряла. Они меня уложили на свой диван, укрыли. Ты знаешь, я проспала там весь день, до трёх часов. Напоили горячим чаем, поняла, что кружение прошло, и пошла домой.
   - А раньше с тобой такое бывало?
   - Никогда.
   - Интересно. Сходила в больницу?
   - Я в больнице сто лет не бывала, у меня даже страхового полиса нет, никогда даже не задумывалась об этом.
   - Ну, Хасановна, тебе уже сорок лет скоро будет, пора уж и задуматься о себе, всяко ведь может случиться.
   - Я уж сейчас и сама подумала об этом. Я знаю, что у меня всегда низкое давление... В прошлые годы мне иногда казалось, что у меня кости мёрзнут изнутри, хотя сверху я всегда горячая, но и этого я уже года три не испытывала. Но и это ещё не всё!
   - А что ещё?
   - Я ж тогда рано домой пришла, день-то рабочий ещё не закончился. Дай, думаю, к соседке своей зайду, она ж медичка, в процедурном работает, да и в отпуске сейчас, хоть, думаю, давление измеряю своё.
   - Это к Людмиле, что подо мной живёт?
   - Ну. Она вся взъерошенная. Тоже вся не своя. Рассказывает, что утром нормально встала, поела нормально, инсулина укол себе, как всегда, поставила. Она диабетик. После сна, говорит, сахар нормальный был, а тут включила свой аппарат, говорит, цифры в нём запрыгали, потом -- одни девятки на циферблате, то есть сахар зашкаливает! Так испугалась, что решила себе сразу второй укол сделать и грохнулась в постель, весь день проспала, вот передо мной только что проснулась.
   Сели обе давление измерять и сахар в крови проверять. У меня, как обычно, сто десять на семьдесят, сахар четыре единицы у ней давление всегда повышенное, а сахар двадцать одна единица, тоже большой, но по крайней мере не зашкаливает.
   Я не стала ей про себя рассказывать, побоялась, вдруг запаникует опять. А вчера на работе все услышали по радио, что в Екатеринбурге был негативный выброс в атмосферу вредных веществ, население жалуется, экологи ищут причину, объясняют это недельным штилем, лунным затмением и полнолунием.
   - Врут! - Возмутилась Слава. - Лунное затмение так же как и полнолуние только завтра будет, а штиля давным давно не было, ветрина стоит третью неделю, мороз и солнце! Небо ясное!
   - Вот. Слава, я думаю, что выброс-то был не два дня назад, а пять, именно в пятницу. И я под него попала, так же как и соседка моя чувствительная.
   - Может этот выброс её прибор просто из строя вывел, а она просто испугалась?
   - Может и так. Но я точно под прямую волну тогда попала, потому что вечером на следующий день у меня в правой стороне головы застучало, и ночью кровь из носу пошла -- всю подушку сгустками измарала. Сроду такого никогда не бывало! Даже соплей простых никогда не бывало! Ветер-то все дни со стороны Екатеринбурга на нас дует.
   - А может ты просто перепутала причину со следствием? Может болячка твоя годами копилась, а этот выброс только спровоцировал её обострение? А выброс-то чего?
   - По радио сказали, что твёрдые примеси... сейчас... вспомню название... диоксида азота.
   - А что это?
   - Не знаю.
   - У вас же компьютеры на работе, интернет.
   - Интернет только у начальства, а нам запрещено ставить интернет на свои, проверяют, наказывают -- мы же служащие.
   - Так давай посмотрим, что там пишут про этот диоксид азота. Пойдём в комнату.
   Включила свой компьютер, нашла поисковую строку, набрала "диоксид азота".
   - Так, слушай. Диоксид азота -- ядовитый газ красно-бурого цвета с острым запахом, крайне негативен; образуется в процессе сгорания органического топлива при высоких температурах... от тепловых электростанций, металлургических предприятий, котельных и от автотранспорта. Вот так.
   - Если бы это были твёрдые вещества, то они бы след свой на снегу оставили. Так ведь? Врут! Я не верю, что нам правду говорят. Обманывают людей. А ты откуда про Луну знаешь?
   - А у меня лунный календарик отрывной есть. Всегда его покупаю. Там всё и про Луну, и про полнолуния, и про затмения написано. Читаю, делать-то больше нечего. А что обманывают -- это точно. Никакого штиля не было, и затмения ещё не было, и не два дня назад, и написано "газ", значит, и твёрдых выбросов не было. Тогда что?
   - Я думаю, что скрывают выброс с Белоярской атомной. У них ведь давно масса рецептов разработана для одурачивания населения, могут и на ОРВИ, и на грипп сослаться даже. - Глубоко вздохнула соседка. - А с синоптиками, со средствами массовой информации, с администрацией, с экологами атомщики давно в сговоре.
   - Да-а-а... Дела...
   - А ты ничего не почувствовала?
   - Хасановна, тебя выброс на улице застал, а я всегда днём на кухне околачиваюсь, за тремя стенами. Я ничего особенного не ощутила.
   - Завтра, говоришь, затмение будет?
   - Да. Вечером. Вот взгляни, в календаре подробно про него написано. Можешь понаблюдать, оно около часа будет длиться, сразу после рабочего дня, можешь ко мне подойти, с моей стороны в окно прекрасно видно, я каждый вечер появление Луны вижу.
   - Ладно, приду завтра после работы, надо посмотреть.
   За пианино она садилась только утрами по выходным дням, всё ещё боялась нарушить покой соседей. А времени свободного оставалось много. Взялась за мышку. Набрала "Анжелика" -- перед глазами появился огромный перечень сайтов, как она поняла, с этим названием. Были даже фильмы про Анжелику, она даже попробовала их смотреть, но они были так далеки от текста! Не хотелось портить первых впечатлений от прочитанного, и она их исключила из занятий. Когда-то давно, лет двадцать назад, она прочитала две первые книги в библиотеке, очень удивилась, что книг уже больше десятка! Даже "Анжелика в России"! Решила, что начнёт чтение с самого начала.
   Довольно быстро поняла, что чтение в компьютере утомляет, а очки она как-то ещё не одевала, пришлось эту забаву ограничить по времени. Сергей подсказал, что можно книги не читать, чтоб глаза не портить, а просто слушать текст, привёз и настроил ей наушники, она, как говорит молодёжь -- просто забалдела от счастья.
   Хасановна, глядя на её увлечение, сказала как-то, что для старшего поколения во Дворце культуры кружок организовали для полного изучения компьютерных технологий. Слава сначала не среагировала на это, но потом подумала, подумала хорошо и отправилась во Дворец. Там следующую группу набирали с пятого февраля до конца месяца. Занятия по вечерам каждый день, включая все выходные и праздничные. Она записалась и заплатила деньги. Попросили приготовить крепкую общую тетрадь, линейку и две ручки с разными пастами. Она купила чёрную и зелёную, а общих тетрадей в хороших переплётах у ней дома с давних времён хранилась целая стопка.
  
  
   Путин всё-таки решил принять участие в президентской гонке, на этот раз не кандидатом от партии "Единая Россия", а как самовыдвиженец. Он в последние годы занимался ротацией управленческих кадров, заменил многих губернаторов на молодых, руководителей госкорпораций, некоторых министров, боролся с воровством в высших кругах власти, с вывозом капитала за границу, под запретом оказались все зарубежные счета российских чиновников. Управление по борьбе с экономическими преступлениями оживилось, громкие судебные дела следовали один за другим. Одна проблема -- результатов не было, не пополнили они казну государства! Все их накопления, так же как и они сами, оказались за границей, и никто их не задержал -- законы не позволяли. Какая глупость! А может умышленный сговор?
   Из тридцати шести желающих побороться в стране за пост Президента в первое время отсеялась треть -- это самонадеянные выскочки с иллюзорным представлением собственного "Я". Вторая треть не смогла собрать необходимое количество подписей даже на своих региональных уровнях. Ещё часть претендентов в кандидаты отсеялась в связи с существующими законами -- судимость. К первому февраля Центральная избирательная комиссия приняла документы лишь у восьми человек, которые принялись шельмовать друг друга на экранах до смешного. Путин в эту борьбу не вмешивался, несмотря на критику в свой адрес.
   А тут опозорилась КПРФ -- партия, которая всегда занимала второе место на выборах Президента. На своём съезде они выдвинули от партии кандидатом беспартийного перспективного предпринимателя, который возглавлял совхоз в Московской области, выстроил для населения почти коммунистический образ жизни -- жильём все обеспечены, все работали, учились, все предприятия там у них были прибыльными и так далее.
   Славе понравился лозунг этого приятного на вид уже немолодого мужчины: "Главное не доходы, а их правильное распределение!". Именно справедливое распределение государственного бюджета ставилось во главу угла в его программе. Заявил, что хочет распространить свой опыт на всю страну. Выступал скромно и деловито на телевидении. Получалось, что намечается какой-то новый подход к увеличению средств на медицину, на образование, на борьбу с нищетой, с безработицей. А при проверке документов избирательная комиссия обнаружила у него счета за рубежом, сначала два, потом пять, потом тринадцать не задекларированных счетов, на каждом по несколько сотен миллионов долларов. Налоги с этих миллионов он не платил, якобы десятки лет ничего о своих счетах не знал и в прессе нагло называл всю полемику по этому поводу провокацией. Но факт -- есть факт, это подтвердили банки из разных стран на запросы ЦИК России.
   Конечно, посыпались вопросы к коммунистам: "Как вы такое допустили?", "Каким образом чиновник с многолетним стажем оказался таким не законопослушным? Да ещё метит в президенты!". Журналисты бросились в совхоз им. Ленина, проверить, правду ли их руководитель лопочет с экрана. Всё на деле оказалось банальной ложью -- жители жалуются, что их миллиардер за копейки скупил их земельные участки и акции на всех предприятиях, обещал построить новое жильё для всех, но все фундаменты давно быльём поросли, и обманутые дольщики требуют вернуть деньги.
   Короче, комедия по выборам Президента продолжалась.
  
  
   Слава как-то не очень интересовалась спортивными новостями, но не смогла оставить без внимания зимние Олимпийские игры в Южной Корее. КНДР удивительно легко договорилась с Южной Кореей об участии в Олимпиаде 2018 под флагом Единой Кореи. Трамп прекратил свои ежедневные угрозы об ядерной бомбардировке Северной Кореи на время Олимпиады, так как понимал, что ему этого не простят даже союзники.
   Международный олимпийский комитет, что финансируется в основном американцами, уже несколько лет отстраняет наших спортсменов от всевозможных спортивных состязаний, ссылаясь на якобы государственную поддержку допинга в нашей стране. Не обошлось без претензий и в этот раз. Мало того, что безо всякого обоснования не выдали приглашений нашим сорока семи чистым спортсменам на игры в Корею, обезглавив таким образом абсолютно все группы, так ещё запретили всем нашим выступать под флагом России и в российской форме. Пришлось нашим усечённым количеством выступать под общим олимпийским флагом, под олимпийский гимн получать награды и носить спецолимпийскую форму. Хотя на открытии игр наши атлеты выглядели очень даже прилично и представительно, и светло-серая спецодежда смотрелась великолепно, это отметили даже некоторые недоброжелатели. Даже болельщикам на нашей трибуне запрещено было поднимать флаг России, даже слово "Россия" запрещено было произносить! Но, несмотря на это, флаг России и возгласы болельщиков, славивших русские победы, звучали со всех сторон, и флаги нашей страны появлялись во всех концах стадионов -- как насмешка над всеми запретами Международного олимпийского комитета -- молчали, сжав зубы, только на нашей трибуне.
   И хотя из пятисот задуманных пропустили на игры только сто шестьдесят девять участников, награды наши всё-таки получали почти во всех заявленных дисциплинах, в основном, конечно, бронзу, но было и шесть серебряных, и две золотых. Вот так замечательно боролась наша молодёжь, наши новички, самому старшему из которых был всего двадцать один год. А каков был хоккей! Золото нашим досталось в самую последнюю минуту турнира! А фигурное катание -- две наших девчушки с никому неизвестными именами завоевали и увезли с собой и золото, и серебро!
   Хорошо, что на востоке день начинается на десять часов раньше. Слава целых две недели с пяти утра смотрела прямой эфир из Кореи -- в настоящего болельщика превратилась.
  
  
   В интернете над поисковой строкой были краткие заголовки новостей и мировых, и российских. Слава прочитывала их всегда, чтобы быть в курсе всех событий, подробности ей были неинтересны, достаточно пока знать, о чём потом будут их интерпретировать на все лады новостные программы всех каналов, на которые от нечего делать она будет пялить глаза по вечерам.
   Внизу на большом экране были всевозможные рекламы областных афиш, телевизионных программ в текущем часе, расписания поездов, электричек, самолётов и прочих мелочей.
   А слева под самой поисковой строкой единственную строчку отвоевали себе синоптики, вот на неё ежедневно она и устремляла свой первый взгляд, включая компьютер. И удивилась сейчас прогнозу на следующий день: "Буран! Ночью минус девять, днём минус семь градусов".
   - С чего бы это! "Буран!" -- слово-то какое-то совсем не уральское! Это же не Европа и не Америка, это там то ураганы, то ливни с потопами, то землетрясения, а мы же в центре континента живём... Откуда здесь бурану-то взяться? Снега крохи по за углам остались... Весь прошлогодний съело яркое январское солнце... Дороги, тротуары за зиму ни единого раза даже чистить не надо было... Днём давно уже плюсовые температуры стоят... Через день уже март вступит в свои права. - И как-то отмахнула от себя эти совсем не актуальные в данный момент мысли.
   Ещё больше удивилась снегу, когда уже по потёмкам вышла из Дворца в последний день занятий -- всё было бело от него, он валил сплошной стеной, свет фонарей был едва виден в этой пелене. Стояла слепая тишина, ни машин, ни людей.
   - Вот это да! Выше ботинок даже под берёзами на тротуаре! И это в последний день зимы! За четыре часа столько навалило! Завтра утром люди будут удивляться давно не бывалой красоте земной! Так бы и написали в прогнозе, что "Снег!".
   Утром лежала и слушала -- какие-то необычные шорохи были совсем рядом, под ковром.
   - Не могут же быть на втором этаже мыши! Это же не подвал, и не первый этаж! - Вскочила, включила свет, бросилась поднимать ковёр над софой. Выдохнула. - Нет, это мне спросонья померещилось. Никаких мышей здесь не должно быть в помине.
   Заправила постель. Почему-то заглянула под софу, забралась к самой стене в самый угол -- ничего! Чисто, побелено, никаких щелей, никаких признаков грызунов. Кухня, газ, кофеварка... Вышла на лоджию -- обычной темноты не было! И вспомнила про вчерашний снег -- все стёкла сверху донизу были покрыты толстым слоем снега.
   - Глухо, как в танке, - засмеялась она. - Неужели до сих пор ещё валит? - Вдруг ей показалось, что она сходит с ума -- точно такой же необычный шорох слышался за заснеженными стёклами. - Что-то мне нехорошо... Надо бы умыться.
   Только притронулась к ручке, дверь из ванной распахнулась, чуть не хлопнув её по носу. И тут-то она поняла, что на улице вовсю хозяйничает ветер -- вентиляционная решётка просто трепетала, и было непривычно холодно.
   - Западный ветерок прилетел... Давненько его не бывало.
   Восточное окно было чистым, и целое утро она любовалась на лёгкую метель. Конечно, водители горевали -- их машины превратились в огромные сугробы, тёмное небо не предвещало ничего хорошего, дороги стали непроходимыми. Ворчунья-соседка простым веником пыталась расчистить крыльцо, о лопате, видимо, заранее не позаботилась -- отвыкла за зиму. А после обеда снег не только не перестал, но ещё и ветер усилился. За окном уже ничего не было видно, всё смешалось, и небо, и земля, и воздух, всё кружилось и вертелось со свистом выше крыши -- настоящая пурга! Бураном это столпотворение, конечно, не назвать, но трепало порядочно, даже пёструю ленточку с хвоста птички на бане куда-то унесло. Вот так. Целых три дня, первых мартовских дня, праздно веселилась зима. Дети лепили снеговиков, кувыркались, кричали, но это было с другой стороны дома, а со стороны двора было тихо. И пасмурно. Солнце появлялось только к самому вечеру, и его тепла не хватало, чтобы враз растопить такую массу снега, а по ночам стояли заморозки, но и они были небольшими, чтобы вымерзла вся дневная влага. И вся эта влажность стояла в безветренной погоде долгие дни. Дороги и тротуары покрылись толстым слоем ледяного снега, который лишь на пригорках стекал узенькими струйками на обочины.
  
  
   - Ура! Ура! Ура! - Ликовала душа. - Зима закончилась! Курсы закончились! Снег уплыл! Теперь к лету готовиться надо!
   В праздничный мартовский день она шла по солнечной стороне улицы, направляясь к центру. На небе ни облачка! Хоть зима и отступила, но последний снежок освежил оставшиеся грязные сугробы по сторонам. Это придавало ещё больше красивого возбуждения.
   - И двадцать лет назад на этом месте была эта же выбоина, - засмеялась она, удачно перепрыгнув глубокую непроходимую преграду, что отводила воду с проезжей части в кустарники парка. - Правда, тогда через неё был перекинут крепкий железный мостик, а сейчас люди с колясками по грязному газону обходят это место по дороге. Деревня, она и есть деревня!
   Она даже не ожидала от себя такого высказывания, обозвав свой любимый город деревней. А ведь это на самом деле было так. Когда-то, во времена её молодости, это был цветущий богатый шахтёрский городок с чистейшими дорогами, с идеальными тротуарами, скамеечки всюду стояли, даже в лесу вдоль асфальтовой дорожки до самого пруда, во всех дворах детские карусельки разноцветно покрашенные крутились; парки вдоль центральной улицы ухоженные, там и волейбольные площадки, и футбольное поле, и танцплощадка, а по весне всё это наполнялось цветом и запахом яблонь, черёмух, осень украшала город яркими плодами рябин, боярышника.
   А сейчас вместо скамеек только урны, переполненные окурками, да банки из-под пива вокруг. Рекламный интерьер этой весной обновился, видимо, проценты по микрозаймам вышли из моды, и скидкам никто уже не верит. Если в прошлом году предлагались "деньги", типа "Кредит за пять минут!", "Акция!", "Распродажа!", "Деньги до получки!" и прочее, то сейчас рекламируют не товары, не услуги, не деньги, а -- "Цены", ужас! Сейчас на всех растяжках, плакатах на всех забегалочках, на всех магазинах, киосках господствует реклама цен со словами "Праздничные", "справедливые", "удивят", "доступные", "Даром!", "2 по цене 1", "3 по цене 1!", "Не цены, а песня!", " ниже некуда", "Цены тают, как снег!", "Цены, как в интернете!". Шла, читала и думала, что и телевизионные рекламы в этом году были точно такими же, и торгаши моментально, словно попугаи, их скопировали, так как свои идеи привлечения покупателей у них иссякли. А ещё фармацевты придумали, как увеличить реализацию своих гадостей -- к каждому рецепту в рекламах стали прицеплять дополнительное средство, которое, якобы увеличивает или уменьшает действие или противодействие самого лекарства.
   И опять воспоминания согрели душу:
   - Помню, что в школу мне мама всегда заворачивала два куска белого хлеба с маргарином, мы на первой переменке съедали их с соседкой по парте, прикусывая по одной конфетке, которые Тая всегда приносила. И очень хорошо помню, когда впервые мама намазала хлеб не маргарином, а маслом, да ещё и сахарным песком пересыпала -- я одна съела оба куска, подружки моей рядом уже не было. Именно в то время все говорили, что Сталин снизил цены на сливочное масло. Вот. С тех пор ни одного снижения цен в нашей стране не объявлялось!
   Во всех первых этажах домов мелкие магазинчики, подъездные дорожки к ним вместо газонов -- нет простора, нет чистоты, нет красоты.
   Чтобы не зацикливаться на оттаявших после зимы грязных мыслях, она, быстренько покрутив своими биноклями, сосредоточилась на красоте, что ещё сохранилась от далёких времён -- небо, солнце, весна и белые стволы берёз по обеим сторонам тротуара прямёхонькой главной улицы, протянувшейся через весь город с юга на север. Только они, хоть и заметно поредевшие со временем, и хранили ещё память о том благоденствии.
   - И сорок лет тому назад среди этих белоствольных берёз я частенько прогуливалась на каблучках, - улыбнулась она самой себе, - и все со мной здоровались.
   Солнце уже пригревало, и она откинула капюшон с головы, высвободив волосы наверх.
   - Мне восемьдесят, а я чувствую себя моложе многих! Я не устала жить, душа моя наполнена музыкой! Зубки все до единого целы...
   И тут в голове что-то щелкнуло, как на экране высветилась её внезапная весёлая мыслишка. С восклицательным знаком! Все её думки тут же прыгнули в прошлое. Ей вдруг вспомнилось, что в детстве у ней ни с того ни с сего вырос круглый острый зуб посреди нёба, это случилось перед третьим классом. Она лет двадцать чесала о него язык, а потом он сам так же безболезненно выпал, чуть не проглотила его, оказался совсем без корней. Долго чувствовала языком оставшуюся после него ямку. Видимо, поэтому она не была хохотушкой, так как стеснялась, что его могут увидеть окружающие, тогда насмешек ей было бы не избежать. А вот мужу пришлось сказать заранее, чтобы не испугался при поцелуе, он потом долго посмеивался, что жена у него "помеченная инопланетянами". В Бога он не верил, был коммунистом, а вот в инопланетян почему-то верил. Он был убеждён, что Земля не может быть исключением из правил мироздания, что в огромном мире звёзд, планет, созвездий, галактик мы -- не единственные, что обязательно есть где-то разумные существа, подобные человечеству. Фантастику любил читать по молодости, книг на эту тему напокупал. Она, конечно, тоже их все перечитала, каждый раз, закрывая последнюю страницу, думала: "Чего только не придумают писатели!". При переезде она забрала с собой лишь некоторые, остальные оставила Сергею, может сам почитает, может дети его заинтересуются фантастикой.
   И ещё у ней была одна заковырка с зубами, в то же самое время, перед третьим классом -- внутри рта по всему нижнему периметру вплотную к настоящим у ней обозначился второй ряд зубов, без болей обозначился, их можно было видеть сквозь тонкую мягкую ткань, потом они прорезались, и она быстро привыкла к ним. Позднее их присутствие стало даже незаметным, может в связи с формированием челюсти. Но она и до сих пор может почувствовать их своим языком, если захочет. А в детстве мама водила её к врачу, который был весело удивлён, и школьный врач знал о её зубах.
   Купила сливочное мороженое в вафельном стаканчике, подходя к дворцовой площади, рассматривая пёструю лавочную торговлю и продолжая культивировать свои мысли в радостном и позитивном ключе:
   - Ничего страшного -- одна мороженка мне не повредит!
   Если многие сожалеют, что не могут ничего поделать со своей полнотой, что набирают вес за зимние месяцы, то она-то давным-давно взяла за правило строго питаться с декабря по апрель. Исключила из употребления полностью все фастфуды, сметану, творог, сыры, хлеб, достаточно в воскресный день пирог испечь. В её рационе и в эти месяцы было внушительное разнообразие -- все виды ягод мороженных в холодильнике, восемь-десять закатанных литровых баночек смешанного салата ей хватало до весны, сала копчёного небольшой кусочек покупала осенью, и ежедневно готовила всю зиму свой тёплый незаменимый полусалат -- редиска с яблоком натёртые, помидор, огурец, перец зелёный, плюс отваренные горячие картошечка с морковкой, и обязательно добавляла немного натёртой на мелкой тёрке свежей свёклы, так как мама с самого детства поила её соком именно свежей свёклы, пусть даже по одной столовой ложке в день, говорила, что в ней содержатся очень редкие полезные вещества, необходимые для работы печени, а она всё-таки желтухой когда-то тяжело переболела. Суп со свежей или с квашеной капустой, или с горохом, или с грибами два раза в неделю готовила; кашу пару раз в неделю какую-нибудь, иногда просто стручковую фасоль отваривала. Никогда не ела пельмени, яйца, колбасы, лапшу, печенье, пряники, консервы. Если хотелось сладкого, покупала только горькие шоколадные плитки. Жгучки два литра съедала за зиму, сама готовила поздней осенью. На столе всегда мёд, имбирь, квашеная капуста в одинаковых стеклянных баночках с соответствующими наклейками; конечно, бобы в пол-литровой банке, замоченные с вечера; полуторалитровый графин с родниковой водой, которого ей хватало на сутки.
   Она гордилась тем, что из года в год поддерживает в норме свой вес, что у ней даже мимолётного желания не возникает объесться выпечкой или тортами по праздникам, коих в зимние месяцы превеликое множество.
   А вот начиная с весны до осени, когда преобладают в торговле овощи и фрукты, она позволяет себе и мясо, и рыбу, и творог, и сметану, и прочие масляные радости, так как в это время всё излишне съеденное компенсируется большей подвижностью.
   А всё началось с того, что как-то наслушалась передач про то, что восемьдесят процентов пищевой продукции у нас -- отрава! Всё готовится с применением технического пальмового масла, стабилизаторов, ароматизаторов, красителей, вкусовых добавок, и прочих гадостей. В том числе и детское питание!
   И опять она одёрнула себя, что её мысли не должны скатываться к негативу, чтобы не портить этот чудесный весенний день.
   - И шестьдесят лет тому назад я так же шла навстречу весне! И точно так же чувствовала в себе огромную силу!
   Дворцовая площадь весело пестрела. Она сейчас назвала бы её "базарной". Хотя совсем рядом, через дорогу, с торца магазина "Магнит" уже давным-давно выделена огромная территория под базар, и асфальт внутри до сих пор сохранился, и крепкие открытые прилавки под лёгкими крышами целы стоят, но -- пустует.
   Торговцы были всякие, и местные, и приезжие в основном тёмных мастей, и с фургончиков шла продуктовая торговля мясными остатками с зимы; и негодный, разведённый, видимо, ещё с осени, мёд по низким ценам какой-то мужичок продавал; распродажа зимней одежды и обуви...
   Она ничего не хотела купить. Завораживала именно толчея. Какое-то магическое желание влекло её именно к тем прилавкам, где толпились люди.
   Кто-то настойчиво пытался оттащить её от прилавка, она строго посмотрела на обидчика -- женщина, не молодая, с вязаной повязкой вокруг седых волос. Сейчас такие повязки были модными вместо шапочек. Та стояла и в упор смотрела на неё. Слава с немым вопросом в глазах требовала ответа. Обе молчали.
   - Ты -- Слава, или её дочка? - Незнакомка одним пальцем стянула вверх свою вязаную повязку -- прямо посреди бровей на лбу была красивая знакомая чёрная родинка, как у индийских женщин.
   - Зина! Ты откуда здесь! - Засмеялась она.
   - К родственникам заглянула, - улыбалась та.
   - Пойдём ко мне? Я тут недалеко живу. Или купить что хочешь?
   - Нет. Так болтаюсь, делать нечего до вечера. А ты что купила?
   - Да вот светильник на диодах с датчиком движения попался, давно собиралась такой приобрести, как-то не попадалось раньше, на лоджии хочу поставить. Кто у тебя здесь?
   - Племянница какая-то внучатая.
   - А сама где?
   - В Екатеринбурге уже четвёртый год.
   - На пенсии?
   - Ага.
   - Это сколько же лет прошло после нашего расставания? Наверное, лет тридцать?
   - Не знаю. Считать надо. Ты одна?
   - Одна. Никого у меня здесь нет, все родные в Екатеринбурге.
   - Я глазам своим не поверила, когда увидела, ты так хорошо выглядишь! Я даже старше тебя смотрюсь сейчас, наверное.
   - Да брось ты про возраст рассуждать. Так пойдём ко мне?
   - Пойдём. Поболтаем.
   - Зина! Ты бы знала, какую радость мне доставляет наша встреча! Это значит, весна хорошо начинается. До сих пор поверить не могу! А ты не так уж и плохо выглядишь, как тебе думается. Не растолстела ничуть. И белые волосы тебе к лицу. И ямочки на щёчках прежние. С кем в Екатеринбурге живёшь?
   - Одна. Я с дочерью поменялась. Они с семьёй в мою в Норильске переехали, а я сюда в их квартиру, хотя прописана там осталась, лучше так -- пенсию северную получаю.
   - Слушай, мы можем почаще встречаться. Попутешествовать можно опять вместе, одной-то как-то опасно сейчас выезжать.
   - Если пенсии хватит у нас на путешествия, - смеялась та. - Да и куда ехать-то? Кругом войны, бомбёжки, криминал. Весь мир в огне... Все пляжные места московскими богатеями раскуплены. Это ведь не бесплатный СССР!
   - Не подрабатываешь?
   - Так... По мелочам... За наличку курсы уколов провожу, кому врачи назначат. Полно сейчас таких, звонят, просят.
   - Твой медицинский опыт должен приносить доход всегда.
   - А ты?
   - Нет. На меня в нашей деревне сейчас нет спроса. Иногда. Очень редко бывает.
   - Слава, это сколько же тебе лет? Ты ведь первого января родилась?
   - В этот Новый год восемьдесят один насчитала.
   - Обалдеть! Сроду бы не подумала. А мне в конце декабря только пятьдесят девять будет.
   - Вон и дом мой. На самом отшибе стоит, - смеялась она. - Самый крайний к лесу мой подъезд.
   - Дом-то вроде не старый...
   - Да, совсем недавно переехала, поменяла свою большую квартиру на более уютную. Хорошо здесь, лес рядом, вдали от городских дорог, пруд тут недалеко. И грядка у меня тут есть, - показывала гостье на обнажившееся из-под снега местами поле, - прямо из окна видно. И в баньку рядом с домом париться хожу по воскресениям.
   Они проболтали с ней до самого вечера. Вспоминали, как работали в Норильске в одном садике, как Зину замуж выдавали за земляка свердловского, потом встречали их у роддома с девочкой на руках, как отдыхать ездили вместе с семьями на Рижское взморье, в Болгарию, когда открыли границы СССР -- полетели в Египет, потом в Турцию. Вспоминали, смеясь, про ежегодный день рождения Зины, про один и тот же шуточный тост их соседа на тему медицины:
   Всё может быть,
   Всё может статься,
   Любимый может разлюбить,
   Машина может поломаться,
   Дочка уехать,
   Сын может мать забыть...
   Но чтобы медик бросил пить --
   Такого вот не может быть!
   Рассматривали фотографии. Это были замечательные годы. Обменялись с ней телефонами, адресами. Давно она такой радости не испытывала, как в этот весенний день.
   Проводив гостью, вспоминала нюансы встречи, разговоров и связанные с ними события.
   - А Зина обратила внимание на мои волосы...
   Поседела она после смерти мужа, давно уже, больше пятнадцати лет прошло, не дожил до шестидесяти пяти. Она тогда ещё работала, так как только к сентябрю родители забрали Данилу, что жил у них более трёх лет -- надо было пойти в первый класс. А через месяц -- похороны, и она осталась одна. Он не болел, умер тихо, молча, как будто устал от жизни, а может к внуку привык, заскучал. Она за неделю ощутила ту пустоту, в которой осталась, пока не вспомнила, что её дошколята остались без музыки. Когда засобиралась в детсад, увидела свою голову -- правая её часть, как по прямой начерченной линии от лба через затылок до шеи, была густо покрыта сединой по всей длине. Такой и увидела её заведующая.
   - Слава Сергеевна!
   - Да. - Кивнула она. - Вот... Изменилась я...
   Ребятишки тоже заметили перемену, подходили, щупали волосы.
   Мода меняется... Причёски сейчас другие... Кудри не в моде, шестимесячные завивки не делают, все носят прямые пряди волос. Коротко подстриженные ходят только пожилые, что сроднились со своей причёской с давних времён. А вот она всегда отличалась от всех, она никогда не носила короткой стрижки, и сейчас её волосы много ниже плеч и слегка волнистые, а не прямые, к тому же давно одна сторона головы чёрная, а другая -- совершенно седая, это всем бросается в глаза. Как будто на неё надели парик, как будто что-то искусственное. А ей нравится, что на неё обращают внимание, даже оборачиваются, даже пальцем показывают, даже перешёптываются.
   Иногда в такие моменты, когда была в хорошем настроении, она останавливалась, оборачивалась и кокетливо говорила:
   - Да, девочки! Я не такая, как все!
   Как-то одна из двух благовидных дамочек, только что встретившихся ей, промолвила усмехнувшись: "Парик!". Слава тут же вернулась, и настойчиво попросила подёргать себя за волосы, чтобы та убедилась, что это никакой не парик. Та потом извинилась за свою нетактичность, потом все трое смеялись.
   Вспомнился и вопрос северной подруги Зины:
   - А что ты седину свою не покрасишь?
   - Зачем! - Рассмеялась она в ответ. - Мне так нравится! Да и пусть хоть немного хмурые дегтярские лица отвлекутся от обыденности, или улыбнутся, или удивятся.
   Она никогда не делала химической завивки, достаточно просто на ночь закрутить жёсткие волосы в тугой жгут вверху головы, и спать легче, и днём распущенные волосы красивыми крупными волнами украшали её облик. Раз в год подрезала концы. Пожалуй, и следила-то она всю жизнь только за своей безупречной головой и ножками. Терпеть не могла, что молодёжь выставляет свои коленки и при этом не замечает морщинок на своих колготках.
   Маски для лица частенько делала. Как скраб, использовала белую глину, разведённую эвкалиптом, для смягчения кожи -- розмарин на красном вине, ягодные примочки делала, банановые, или мумиё, для отбеливания -- сок лимона. Возможно, благодаря такой заботе, она нравилась самой себе, и не только самой себе. Природа, слава Богу, ещё уберегла её от морщин.
   Платья, костюмчики у ней, конечно, были, но их сейчас носили только старухи, молодёжь предпочитала брючки, юбки, блузки. Слава же, осознавая лёгкость своей фигуры, могла рядиться в любую одежду, летом в платьях щеголяла, осенью и брючки на ней прекрасно смотрелись. Конечно, ситец, штапель, шёлк -- давно уж никто и не помнил такие названия, уже с восьмидесятых годов прошлого столетия вся одежда была из синтетики. Обувь, и нарядную, и повседневную, покупала на среднем "венском" каблучке, это началось ещё с юности, во-первых -- связь с педалями на пианино, во-вторых, чтобы не казаться выше мужа. Сейчас поди никто и не помнит такого названия "венский", а когда-то оно было у всех на слуху.
   Она теперь каждый день перед обедом отправлялась шастать по городу, надо насладиться солнечными деньками. И хоть снега вокруг было ещё достаточно, и тротуары не освободились ото льда, но ветра совсем не было. Знала, что таких дней много не бывает. Будут ещё и снегопады, потом дожди со снегом, мешанина и сырость под ногами, и заморозков не избежать -- на Урале всегда так.
  
  
   Данила поздравил её с Днём 8-е Марта. Она расхвасталась, что закончила курсы по компьютеру, что целую общую тетрадь за месяц исписала, что наушники теперь у неё есть, что книжки в интернете не читает, а слушает, расположившись среди подушек на диване.
   - Как родители-то поживают?
   - Я редко к ним заезжаю. Некогда совсем.
   - Как сессию сдал?
   - Нормально. Получилось.
   - Ну давай! Удачи тебе!
   - Спасибо. Пока, бабушка.
  
  
   После восьмого марта позвонили из Екатеринбурга, сказали, что скончалась тётя Даша, вирус какой-то подхватила, что хоронить будут в Дегтярске рядом с мужем, тут же отпевание в церкви будет и потом обед в ресторане. Она тут же позвонила Сергею. Он предложил подвезти её до церкви, но Слава от помощи отказалась, хватит его напрягать, сама с удовольствием прогуляется.
   Когда она подошла к церкви, там уже стояли уйма машин и два огромных автобуса, на которых прибыли множественные родственники. Разные все, многих она даже не знала. К ней сразу подошли старшие снохи -- старушки со слезящимися глазами. Поприветствовал издали Михаил. Сергей крутился среди своих. Кто постарше -- были поскромнее, а для молодёжи это, видимо, был день знакомств. Бойкие девчонки без всякого стеснения представлялись парням, расспрашивали друг друга, смеялись, обменивались телефонами, знакомили друг друга со своими родственниками, фотографировались, Иринка затащила её в одну такую коллективную фотографию. Слава побродила среди различных групп по интересам, пока не пригласили всех в церковь. Старшие тут же поспешили, а молодёжь давно уже церквушку внутри осмотрела, остальное их не интересовало.
   Слава не сказать, что верила в Бога, хотя частенько слова "не дай бог" и "слава Богу" слетали с языка, а муж, вообще, был ярым коммунистом. Да и церковь-то в городе появилась не более пяти лет назад. Но выбор тёти уважала, та при удобном случае всегда напоминала, чтобы отпевание провели именно в церкви.
   Оказалось, чтобы сделать отпевание в Екатеринбурге, надо за два-три месяца заранее заявку сделать. Ужас! А где же это покойный в это время должен находиться? В холодильнике? В морге? Это же огромных денег стоит! Можно было и на дом священника пригласить, говорили, и на кладбищах можно эту процедуру по быстрому провести, но для тёти всё это не подходило. А здесь, в Дегтярске, всё гораздо проще и дешевле.
   Какой-то неизвестный ей молодой мужчина умело руководил всем процессом похорон, снабдил заранее приготовленными большими пакетами и водителей автобусов, и церковника, и рабочих кладбища, и работниц ресторана. В ресторане по очереди за каждым столиком кто-нибудь вставал и рассказывал что-нибудь про тётю Дашу. Хотела бы она себе таких похорон? Пожалуй -- нет, не хотела бы.
   - Хотя меня и не спросят, если захотят встретиться меж собой, детей своих перезнакомить друг с другом... Рояль хороший в ресторане стоит... Может догадается кто-нибудь из родственников сыграть мне на прощание...
   Рядом с ней за столиком оказалась одна молодёжь, весёлые все, бойкие, беспечные. Иринка, пользуясь случаем, что сидит рядом с бабушкой Данилы, после двух стопок водки разоткровенничалась, даже расхвасталась всем, что Данила в прошлый раз двое суток раскатывал их с подружками по Екатеринбургу, что машина эта его личная. Нахваливала его, что и красивый, и высокий, и грамотный, и обходительный, анекдотов море знает, всяких историй им нарассказывал, и денег у него много, бесплатно кормил их в ресторанах и кафе, и телефонами они обменялись, и интернет у него в телефоне. Слава уже слышала все эти слова и от Иринки, и от самого внука, и не обращала внимания на словоохотливую девицу.
   - Только вот не похож он совсем на нашу родню. - Закончила та своё красноречие. - Подружка моя даже пошутила: "Вылитый Порошенко!". - Слава и эту фразу от неё уже слышала.
   Все, конечно, знали, что Порошенко -- это криминальный Президент на Украине, что затеял братоубийственную войну со своим народом, три года льётся кровь ни в чём не повинных людей. Но молодёжь, что сидела сейчас подвыпившая за столом, никогда не знала ничего о настоящей войне и относилась к чужим бедам слишком легкомысленно.
   Они уже почти два часа сидели на поминках, как на празднике. Никто их не торопил, никто их не выгонял, закуски всё подносили и подносили. Каждый вспоминал тётю Дашу добрыми словами. Хотя за соседним столиком кто-то заметил, что в Екатеринбурге в специальных залах на поминки отводится не более часа, и -- следующая поминальная компания ждёт уже на улице, и так строго по часам с утра до вечера.
   После обеда кто-то предложил подвезти её до дому -- многие ж прибыли на своём личном транспорте. Она только отмахнулась, заявила, что хочет просто прогуляться. А зря! Те четыре стопки водки, что она с удовольствием выпила, подвели её -- она шла по центральной улице, шатаясь от одной стороны тротуара к другой. Какой-то мужчина спросил: "Вы больны? Вам помочь?" Она, смеясь, произнесла: "Я пьяная!" и опять отказалась от помощи. И зря! От неё встречные шарахались в стороны, правда, таких оказалось не так уж много. Вдруг она захотела спать, глаза просто слипались. Чуть не упала, хорошо, что зацепилась рукой за скамейку, правда, на ней от зимы остались лишь две узкие досочки с большой дырой посередине. Можно было присесть, но она стремилась только к себе домой. Сверху усилилась слякоть... Грязь и колдобины ледяные под ногами... Ноги то неслись с бешеной скоростью, оставляя голову сзади, то вдруг становились неподвижными, и она не могла их сдвинуть с места... Голова болталась сама по себе, то откидывалась назад до перехвата в горле, то билась о грудь так, будто пыталась носом уткнуться в землю... Заметив встречного помутнённым взором, выпрямлялась, стараясь контролировать походку, но стоило им разойтись, как тут же всё повторялось... Вдруг с ужасом подумала, что может очутиться на коленках, ползущая по лужам, и выпрямилась, пытаясь понять, где она -- помутнение сознания отступило на миг -- этого мгновения ей хватило, чтобы увидеть свой дом. На всех четверых забралась на второй этаж, не встретив никого из соседей, слава Богу! Уснула, не раздеваясь, прямо в прихожей, прижав ногой входную дверь.
   Проснулась. Поняла, что живая, даже выспалась, даже сытая. Разделась, разулась, бросив грязное пальто и сапожки в ванную. Долго искала ключ, он оказался с внешней стороны внутренней входной двери.
   - Надо же! Даже полный пакет вчера не потеряла!
   На кухонных часах был шестой час, начинало светать.
   - И чего только они мне тут ни наложили! И колбаса копчёная в целой упаковке, и сыр, и пирогов! - Разбирала продукты из пакета, сверху забрызганного грязью. - И тушёнки аж четыре банки, и конфет полмешка полиэтиленового! Мне ж этого на целый месяц хватит! - Хохотала она. - Господи, прости! Господи, прости! Ну не виновата я, что так получилось.
   Со смехом прибиралась в прихожей, потом попила кофе и принялась в ванной за чистку грязных вещей.
   - Ведь всё помню! Абсолютно всё до мелочей, каждый шаг, каждую лужу, каждое шараханье! Хорошо, что на скамейке не прилегла, а то бы снегом за ночь засыпало, или бы в вытрезвителе оказалась. - Продолжала вслух хохотать над собой. - Только не помню, как квартиру открывала. Вот ведь водка-чертовка, а такая приятная на вкус была!
  
  
   Что-то не захотелось ей вдруг в этом "обмаранном" пальто ходить. Достала заклеенную скотчем коробку, в которой у ней были своего рода "драгоценности древние". Расстегнув молнию, вынула из специального пакета пальто, накинула на себя, взглянула в зеркало -- красиво. Нахлынули воспоминания. Это пальто ей купила мама, когда они после смерти папы ездили в Прибалтику. "Доченька, это тебе за хорошую учёбу. Взрослая ты уже", - вспомнились слова. Пальто было дорогим, верх был не из простой ткани, а из короткого жёсткого тёмно-серого цвета меха, который во время слякоти отталкивал влагу, а не впитывал её в себя. Ещё его отличало от советских пальто то, что между подкладом и верхом на очень длинных молниях пристёгивался-отстёгивался мелко простроченный утеплитель. Пошив был простой -- по колено, чуть расширенное к низу, втачные рукава, мягкие пологие плечики. Пристёгивающийся капюшон, стоячий воротничок и узкие открытые полочки у ворота изнутри были отделаны таким же материалом, но -- белые. Ослепительно белые!
   Она носила его лет десять, добавив к нему сначала шапочку, вместо шарфа -- разноцветные газовые косынки, а однажды глаза её наткнулись на простые осенние перчатки, но -- белого цвета! -- она, не задумываясь, купила сразу три пары. Так и модничала. Пальто оказалось из какого-то синтетического материала, не линяло, не выгорало, не мялось, правда, подклад за десять лет внутри износился, пришлось его сменить. Через много лет она носила его на севере. И вот сейчас она смотрит на него в третий раз -- смотрит на свою молодость -- и оно, как всегда, ей в самый раз. Рядом в древней целлофановой упаковке оказалась и пара белых перчаток, ещё чёрный берет, ещё белая шапочка и несколько цветных косынок.
   - Вот, в этих крепких вещах и ходить нынче буду! Ни у кого таких в Дегтярочке нет!
   В этой коробке оказались несколько давнишних нарядов, она все их перетряхнула, рассмотрела.
   - Как новенькие!
   Одно ей очень напомнило молодость, его тоже тогда в Риге купили -- полосатое -- вызывающе яркие узкие полоски белого, красного, зелёного, жёлтого цвета вокруг тела, без рукавов, с маленьким кармашком на груди, прямое, с узким незаметным пояском. Когда-то она в нём долго модничала в летние периоды. Решила примерить.
   - Прибалтийский трикотаж. Яркий, упругий, как будто только что с прилавка! Великолепно смотрится! - Повесила на плечики.
   На следующий день пошла прогуляться по городу.
   - Даже если и видели меня пьяную, то в новом пальто меня точно никто в подобном не заподозрит!
   Заглянула в свой детсад, полтора года здесь не была. Ей показалось, что заведующая за это время постарела.
   - Слава Сергеевна! А мы вас искали. А телефон ваш молчит.
   - У меня теперь сотовый. Запишите. И адрес я сменила.
   - Квартиру удалось поменять?
   - Да, получилось.
   - Говорите давайте... Записываю... Давно перебрались-то?
   - Прошлым летом. Как вы тут?
   - Проблемы у нас. - Вздохнула. - Знаете, наверное, большой детский комбинат недавно сдали в эксплуатацию. Вот. Со всех дошкольных учреждений лучшие кадры туда перевели. Вот и искали вас.
   - Они и ноты все с собой забрали?
   - Нет-нет, что вы! Их там всем новым обеспечили. А вот наши детки целый месяц без музыкального сопровождения... Скучно стало... Может выручите нас?
   - У меня ведь и голос уже не тот стал, грубоватым вдруг детям покажется...
   - Слава Сергеевна, вы так красиво выглядите. Да и при чём тут голос, голосами наши воспитательницы прекрасно владеют. Нам музыка нужна! Хотя бы временно, пока специалиста не дождёмся, только летом пообещали прислать, так говорит наше Управление образования.
   - Да я не против, всё разнообразие какое-то, дома всё равно делать нечего. И когда?
   - Да хоть завтра!
   - Давайте уж с понедельника.
   - Ну ладно. Спасибо. Очень нас выручите.
   Шла обратно, взглянула на здание бывшей музыкальной школы, которое давно отдали под гостиницу, а внизу был магазин, подумала:
   - Была бы своя музыкальная школа в городе, и музыкальных работников не надо было бы искать на стороне.
  
  
   Шпиг у ней кончился ещё в феврале. Так ей что-то захотелось настоящего сливочного масла. Давно присматривалась, во все магазинчики заглянула, не нашла подходящего -- всё в каких-то залежалых пожелтевших бумажных упаковках по двести грамм. Соседка случайно похвасталась, что купила развесного. Поехала в частный магазин в конец города.
   В очереди у прилавка оказалась всего четвёртой. Огромный куб ароматного масла стоял рядом с кассой. Удивилась, что покупатели, стоящие впереди неё, сами берут огромный нож и отрезают себе масла столько, сколько хотят, сами перекладывают на весы. Не удержалась и сказала:
   - Где же это видано, чтобы не продавец, а совершенно посторонние ковырялись в масле! Это же негигиенично!
   - У меня ногти накрашены. - Отрезала продавщица, яркими губками улыбнувшись, показывая свой не менее яркий маникюр.
   И покупатели, снимая перчатки-рукавички, по очереди продолжали ковыряться большим ножом в полностью ещё не оттаявшем кубе масла. Подошла её очередь. Поставив свою сумку около прилавка на пол, сняла свои перчатки, положив их на сумку, и разогнулась, чтобы взяться за нож. Увидела только, как продавщица, подхватив масло и сгорбившись от тяжести, уносила его в соседнюю комнатушку. Вернулась и улыбнулась:
   - Масло сливочное кончилось!
   Слава только засмеялась сложившейся ситуации:
   - Зря таскалась с такой тяжестью! Я вовсе даже не за маслом, я его с детства в рот не беру. Мне коробку спичек. - И сама своей рукой взяла с витрины упаковочку в десять коробков, протянув продавщице пятитысячную купюру, которую захватила для размена.
   - Утро ещё! - Возмутилась та. - У меня нет сдачи!
   - Значит, я должна буду! - Выпалила она, смеясь, и вышла из магазинчика, хлопнув дверью.
   Свидетелей этой сцены не было никого. Шла и хохотала на весь писательский посёлок, наверное, разбудила многих в это раннее субботнее утро.
   Соседка к ней постучала:
   - Слава, ты масла хотела, давай я куплю сегодня соднова, поеду туда, дети мои попросили купить им.
   Она дала ей денег на полкило, подумав про себя, что есть Бог на свете.
   - Так. А мне сегодня надо приготовить одежду для работы. Два с половиной месяца, это... одиннадцать недель, значит надо повесить на плечики двадцать два разных наряда, по три дня каждый носить буду.
   Пришлось ещё одну большую коробку из кладовки вытащить и распотрошить.
   - О! Радио купила! - Отметила, входя, новинку Хасановна.
   - Да. Скучно стало. Теперь вот слушаю трескотню с утра до вечера.
   Она поставила его на большой стол, чтобы было хорошо слышно между открытыми дверями из кухни. Теперь как будто невидимый небесный глас информировал её обо всём, что творилось в мире, не отрывая от повседневной суеты. Знала, что у соседки радио есть, это, глядя на неё, она и решила устроить себе удовольствие. И правда веселее стало, и разными голосами говорят, и музыку разную можно послушать, и весёлые истории на разных волнах, и высказывания всех оппозиционеров к власти, и мнения у людей разнообразные, и под ногами говорящие не мешаются -- все в небольшом чёрном местечке заперты.
   - Проходи, посидим на солнечной лоджии. Кофе сварить?
   - Давай. Вкусно ты его готовишь. А я одно растворимое покупаю, всё тяп-ляп и на ходу.
   - Я ж не трудоголик, как ты. Мне спешить некуда. Раньше растворимый был на кофе похож, а сейчас в таком никакого ни вкуса, ни запаха. - Ставила она джезву на огонь.
   - Налей мне в старую чашку, а то эти у тебя больно уж малы.
   - Что-то ты усталая совсем?
   - Слава, я ж целую неделю спать не могла! - Захохотала та. - Представляешь, всю неделю не спала! Этот рыжий Трамп же всю неделю на весь мир орал, что испепелит Сирию адским огнём! Вот и не смогла всю неделю глаз сомкнуть -- ждала! Всю неделю с утра... до утра материлась на эту долбаную Америку! Жить-то хочется!
   - Да, я тоже все эти дни слушала перебранку.
   - Удивляюсь, сколько же терпения и выдержки у нашего Президента! Я бы давно взорвала эти штаты. Говорят, надо-то всего два малюсеньких направленных удара по США произвести, чтобы подтолкнуть к взрыву находящийся там вулкан, который способен смыть с лица Земли этого мирового агрессора.
   - Да, я слушала как-то передачу про этот вулкан, якобы он уже зашевелился. Неужели он такой сильный?
   - Говорят. Кто знает, то ли правда, то ли нет.
   - Ну уж сегодня-то ты наконец выспишься, - смеялась Слава. - Из ста ракет, выпущенных сегодня из американских самолётов по Сирии, только двенадцать сработали да и те сирийцы перехватили своими ПВО.
   - Не своими, конечно, а нашими. Слава Всевышнему, что за два года наши научили сирийцев воевать немного, а то у них до этого даже армии своей не было. Американцы сегодня всё утро оправдываются за неудачу, якобы их Трамп без согласования с Конгрессом решил атаку устроить. Паразиты! Хорошо хоть наших не тронули.
   - Путин же во всеуслышание заявил, что если хоть один наш военный пострадает, то уничтожит не только их ракеты, но и ракетоносители -- и корабли, и самолёты, и американские спутники.
   - Сомневаюсь... Это бы тогда точно началась атомная война, он не пошёл бы на такое развитие событий.
   - Вспомни-ка, как грузинскую армию наши в одно утро уничтожили. Потом этот Саакашвили галстук свой жевал целый год на экранах.
   - Тогда Медведев Президентом у нас был.
   - Они испытывают возможности своего вооружения, мы -- своего, а друг с другом воевать не хотят даже на нейтральной территории, понимают, чем это может закончиться -- Земля рассыплется!
   - Про ИГИЛ даже уж и не вспоминают, сейчас США бьётся за территории, за нефть, за газ, ну и самолюбие своё подогревают, конечно. Они ж своим гражданам давно объявили, что это именно Америка покончила с террористами ИГИЛ. Но как всё-таки приятно, что наши военные показали американцам кузькину мать.
   - Да, приятно. Может поймут всё-таки, что наше оружие превосходит американское на порядок.
   - Слава, давай обменяемся ключами, - сменила соседка тему. - Мало ли как может случиться, и потерять можно.
   - Давай, мне тоже некому больше доверить. Куда положить твои? Вот сюда подойдёт?
   - Согласна. Я тоже на это местечко пристрою. Всё! Спасибо большущее за кофе! Завтра воскресенье, - смеялась Хасановна, - надеюсь проснуться утром под твой весёлый аккомпанемент.
   У ней в прошлой квартире было радио, но последние лет пять она его уже не слушала, сначала заикаться стало, потом и вовсе замолчало -- выбросила. Зато теперь насладиться болтовнёй не могла, телевизор много умалчивал, да и смотреть его постоянно она не привыкла. Чего только она не наслушалась! Казахстан как-то больше с Америкой заигрывать стал, в некоторых вопросах по внешней политике в ООН поддерживал США, аэродромы свои предоставил им для перелётов в азиатские страны. В Армении появились первые признаки "бархатной революции", люди массово митингуют против собственного правительства.
   Китай заполонил весь земной шар своими товарами, медленно, но верно китайское население уже обустроилось на всех пяти континентах, владело во всех странах крупными промышленными корпорациями, молчаливо и целенаправленно без какой-либо агрессии кропотливо подбирало под себя всевозможные сельскохозяйственные территории. Когда-то давно поговаривали, что китайская физиология не приспособлена к полётам, а сегодня у них есть, оказывается, и космонавты, и развитое самолётостроение.
   А тут ещё наш Президент продемонстрировал всему миру ракету на радиоактивном топливе -- американцы да и Европа спохватились, что их ПВО оказались не способны противостоять нашему оружию, что их оборонительные средства, в которые НАТО годами вкладывало сотнями миллиардов доллары, превратились в обычный никому ненужный металлолом. И в информационном пространстве, да и не только, началась открытая война. Американский Президент был в бешенстве, не стеснялся ни в словах, ни в агрессивных действиях. Конечно, поддержала его и Европа. Санкции двадцати основных стран Запада против России нарастали, как снежный ком, по малейшему даже надуманному поводу -- санкции, высылки дипломатов, закрытие генконсульств, травля и арест имущества и денежных средств россиян, хамские информационные выпады и прочее.
   Слава только усмехалась:
   - Меньше чиновников в мире останется... Может поменьше наши богатеи по зарубежным курортам рассекать будут... Пореже слова "валюта", "курс доллара", "внешняя политика" с экранов звучать будут. Девяносто семи процентов жителям нашей страны слова эти, как кость в горле, я уверена в этом. Может почаще что-нибудь про успехи в стране нашей говориться будет... Нашим власть держащим и внутренних дел невпроворот...
  
  
   Весна набирала обороты. Снега даже в лесу уже не было. На субботник по уборке территории она не вышла, там без неё хватало народу. Отгремели майские праздники, салюты, детские утренники. Вечерами наблюдала из окна, как всё больше людей стали копошиться на своих земельных участках перед домом, Хасановна уже второй вечер лопату из рук не выпускает. Вздохнув, одела сапоги, ветровку, сунула в карман резиновые перчатки и пошла посмотреть, что там у ней делается.
   - Повеселиться пришла! - Засмеялась Хасановна.
   - Надо уже за работу приниматься...
   - Да, пора. Уже хорошо подсохло. Зря я в прошлом году не всё у себя перекопала, под дерном земля ещё очень сырая... Как же я устала... Сегодня не смогу, наверное, закончить... А кустики-то наши хорошо прижились, смородинки-то как пушиться начали, во все стороны отростки выпустили... Слава, тебе дерно-то из-под них пора уже убрать, заморозка вроде не предвидится, пусть земля прогревается.
   - Хорошо, что мы навозом обогатились.
   - Что хорошо -- то хорошо.
   - И шиповник наш сумел укорениться на скальном грунте.
   - Ещё бы ему не укорениться! С навозом ведь садили, ему поди никогда даже во сне такое не снилось!
   - Мне перекапывать-то не пора ещё?
   - Нет. Рановато ещё.
   - А ты после этого ещё будешь перекапывать?
   - Конечно, я же всю землю тут сейчас ногами перетоптала.
   Она, натянув перчатки, направилась убирать дерно из-под своих кустиков. Потом прошлась по широкой меже, посмотрела, чем люди занимаются -- многие ещё с дерном воюют, и вернулась домой вечеровать перед телевизором.
   Поднявшись на свою площадку, увидела малыша, что сидел около её двери.
   - Глеб, ты ко мне в гости!
   - Мама болит. - Поднялся он, устремив на неё свои чернущие глаза, и так как она молчала, повторил, - мама болит.
   - Мама заболела?
   Он согласно кивнул и взял её за руку.
   - Подожди, я с огорода только что, мне надо раздеться и руки хоть вымыть. Заходи. Можешь на кухне поесть, если хочешь, там пирог на столе.
   Сбросив ветровку, сапожки, быстренько умылась, захватила ключи в руку и, оставив двери открытыми, пошла к соседке. Та лежала на животе в одной рубашке, улыбнулась, рядом на табуретке лежали медикаменты.
   - Аля, что случилось?
   - Мне спину пересекло. Наша врач сказала, что у меня межрёберная невралгия. Она в пятницу сделала мне один укол, сказала, что через день надо ещё один сделать.
   - Это что, защемление нерва?
   - Да. Сможете укол поставить?
   - Аля, я когда-то ставила уколы несколько раз мужу, но это было так давно!
   - Я услышала, что вы с Глебом разговариваете и всё приготовила, она меня научила, и в шприц набрала. Надо только воздух выпустить из иглы.
   Протерев спиртовой ваткой место укола, Слава взялась за шприц. Получилось.
   - Это защемление у тебя потому, что ты много времени проводишь за компьютером.
   - Я тоже так подумала.
   - Так можешь и искривление позвоночника заработать! Тогда тебе вся жизнь адом покажется! Глеб-то сытый?
   - Да. Я ведь не совсем лежачая, - захихикала та, - шевелюсь немного. С утра всё сварила.
   - Я не буду свои двери закрывать, пусть у меня играет. Отлежись, пока выходной.
   - Ладно.
   Вернувшись к себе, малыша нигде не обнаружила, только поняла, что поел, так как салфетка на пироге была приоткрыта. Бросилась обратно. Аля была уже в халате и заправляла постель.
   - Аля, Глеб исчез!
   - Он уже спит на своём диванчике. - Засмеялась та.
  
  
   Она ещё с вечера приготовила всё, чтобы сходить на могилки к родителям, к мужу. Погода этому способствовала, два дня стояло тихо, но дождя не было, и солнце оба дня под вечер усердно боролось с серостью неба, а сегодня с утра на небе высокая перистая облачность. Накинула плащ, зонт оставила дома. Почему-то на кладбище она всегда ходила пешком, хотя идти было не близко, в старую часть города, но этот путь в два раза короче, чем от предыдущего места жительства.
   - Прибраться пора, пока грядками рано заниматься, а то потом совсем некогда будет... Час -- туда, час -- обратно... Зато прогуляюсь, может спать крепче буду, - усмехнулась про себя, хотя никогда на свой сон не жаловалась, и ложилась, и вставала, как по колокольчику.
   Шла, вспоминала свои детские годы, улыбалась, иногда разговаривала вслух. Сегодня весь день у ней пройдёт в мысленных беседах с родителями.
   Мама очень много шила. Как-то, оставив своё шитьё на кухонном столе, пошла в магазин. Меня привлекли большие блестящие ножницы. Я по табуретке забралась с ними на широкий подоконник и решила обрезать на верхней занавеске множество уголков в нижней части. Уже почти всю линейку срезала, как увидела маму с открытым ртом и вывалившимися из рук сумками. Та, окаменев, дождалась, когда срежется последний уголок, молча сняла меня с окна одной рукой, в вытянутой другой руке были ножницы с полоской уголков, выдохнула и спросила с измученной улыбкой:
   - И что теперь будем делать?
   - Подшивать шторку! - Ответила я.
   Вечером, когда папа вернулся с работы, они между собой перешёптывались, папа настаивал объяснить дочери, что нельзя брать ножницы, а мама не хотела этого:
   - Не надо ей об этом напоминать, она же просто ещё не понимает, что натворила. Ей ведь три годика, она только-только говорить начала.
   - А если бы она упала на них с окна!
   - Этого больше никогда не повторится, я буду за этим теперь внимательно следить.
   Я тогда поняла, что натворила что-то неладное.
   А однажды мама прошила себе иглой указательный палец на левой руке, плакала от боли, сломала иглу у машинки, пока вытаскивала окровавленную руку. Потом его обрезали в больнице, не совсем, только кончик, но болело у ней очень долго, а она даже с забинтованной рукой садилась за машинку. Я после этого случая обходила машинку "за тридевять земель" даже закрытую, стоящую на полу около кресла. Решила, что никогда в жизни не прикоснусь к этой злодейке.
   Некоторые самые яркие моменты своего раннего детства до сих пор стоят перед глазами. Я помню, как я родилась. Одно это меня интересовало всю первую половину жизни. Интересовало не то, что я видела кровь, как оказалось матери, лежащей на родильном столе; не то, как суетились две акушерки, как одна из них взяла меня на руки и шлёпнула по попе, после чего я услышала свой писк; потом улыбку мамы с глубоким вздохом -- интересовало именно то, что я это помню, я это видела, я это слышала! И позднее, когда собралась рожать сама, я ни минуты не испытывала страха, так как была готова к этому.
   Любимым местечком, где часто засыпала, была овечья шкура с боку от дивана на солнечной стороне в большой комнате, она была белая кудрявая и мягкая и прикрывала собой небольшой тяжёлый ящик, что стоял между диваном и окном. Когда солнце светило ярко, мама все цветочки с подоконника составляла на пол, чтобы лучи их не обожгли. Они были необыкновенно красивыми, один с большущими розовыми шарами, другой цвёл голубенькими мелкими глазками нежной шапкой, опускаясь по сторонам, прочие тоже были разными и красиво цветущими.
   Я уже понимала все слова, многие и сама научилась выговаривать. Когда у меня хватило сил, я перевернула своё "место жительства" и обнаружила очень уютное углубление, подходящее мне по росту. Подумала, мне будет гораздо приятнее спать на шкуре внутри ящика. Уже засыпая, видела, как через открытое окно две руки в белых-белых перчатках составляют с подоконника цветочки около меня на пол. Потом эти мягкие красивые перчатки гладили мою голову, грудь, плечики, руки... Меня разбудил безумный крик -- родители, взявшись за руки, смотрели на меня, как на нечто невероятное.
   На следующий день ящика в квартире уже не было, а шкуру положили с другой стороны дивана. Зато мне купили настоящую кровать, а детскую коляску вынесли в подвал дома. Эта новизна отодвинула в памяти предыдущий эпизод на какое-то время, но не исключила его совсем.
   Я помню Таю -- эту крупненькую девочку, что жила в соседнем подъезде. Она была повыше меня, но очень добрая и очень молчаливая. Родители часто оставляли нас вместе. Мы молча играли в кубики, или рассматривали картинки в книжках, или по переменке качались на деревянной лошадке в их квартире, или крутили юлу в нашей квартире, из одной лейки поливали цветочки на клумбе около дома, нам обеим было приятно друг с дружкой просто находиться рядом. Тая редко улыбалась, всё её настроение выражалось только светло-голубыми глазами, и удивление, и радость, и досада, и согласие, и несогласие. Несколько позднее, когда я сама начала говорить, мама объяснила мне значение слова "немая". Я и в рот ей заглядывала -- зубки ровненькие, и язык на месте, и кушает она, как все люди -- а говорить не может.
   Как-то в седьмом классе перед Новым годом, придя из школы, увидела на кухонном столе запечатанный конверт. В глаза бросилось одно слово -- "Славе".
   - От кого это? - Взглянула на маму.
   - Не знаю. Обратного адреса нет.
   Распечатала. Всего несколько строчек -- Тая сообщала, что научилась говорить, чуть медленнее, чем все люди, но получалось хорошо. Поздравляла меня с днём рождения и с наступающим Новым годом. Писала, что всегда вспоминает нашу дружбу.
   - Мама! Тая научилась говорить! - Я даже задохнулась от вскрика. Потом горячая волна разлилась по моей груди.
   А мама перечитывала послание из "ниоткуда". Потом сидели, обнявшись около больного папы, и обе плакали. Пожалуй, это были первые слёзы в моей жизни. Но как же их было много!
   - Вы что, уже хороните меня? - Проснулся папа.
   - Папа! Наша Тая научилась говорить!
   Я до сих пор помню этот свой возглас. И всегда перед тем, как открыть крышку своего пианино, поглаживаю её, вспоминая её светло-голубые всё понимающие глаза. Нет, я никогда не была бесчувственной, как говорили некоторые. Просто моё участие распространялось не на всех.
   В младенчестве я никогда не плакала, никогда не падала, мало ела, никаких страхов у меня не было, никогда ни на что не жаловалась, хотя была сплошной болячкой -- вся в лишаях и коростах, всё это чесалось и кровоточило. Уши от золотухи готовы были вот-вот отвалиться, всеми детскими болезнями переболела, и ветрянка, и дизентерия, и коклюш, и корь, постоянные ангины, в середине первого класса все дети веселились на Новогодних каникулах, а у меня -- желтуха. Только посидев в школе, я поняла, что такое "война". Домой вернулась после месячного перерыва и задала маме только один вопрос: "Папа с войны ещё не пришёл?"
   После тихого молчаливого домашнего детства школа меня ошарашила шумом на переменах, это были старшеклассники. Я не выходила в коридор, а просто сидела за партой, зажав уши руками. Это было, как гром среди ясного неба. Мы с Таей сидели на предпоследней парте и только переглядывались.
   Училась плохо. Ни с кем не дружила, все меня сторонились. Я всё это видела, понимала, но печали вовсе не испытывала. Единственное, что меня возбуждало иногда -- это насмешка надо мной, пусть даже мимолётная, другим не заметная -- я вцеплялась девчонкам в волосы, била о парту носом, пинала даже во время уроков. А если это был кто-то из мальчишек, чьи головы у всех были бритые до четвёртого класса -- так впивалась в обидчика зубами и визжала, пока учительница или кто-то из взрослых не вмешивался в это зверство. Зато какое удовлетворение! Но чаще мою ненависть гасила Тая, положив руку на моё плечо. Целых три года мы сидели с ней за одной партой. Тая всё слышала, всё понимала, и писала очень красиво, только ничего не могла сказать. А потом они уехали всей семьёй в другой город для лечения Таи.
   - Мама! - Мысленно обращалась она к ней. - Ты не знаешь, я никогда тебе этого не говорила, но именно в тот период со мной произошли большие перемены. Такие перемены, что вывернули наизнанку всё моё нутро!
   Всё изменилось после сна. Первого в моей жизни сна! Мы уже заканчивали второй класс. У Таи всегда на парте лежала тетрадка для разных записей, она писала туда ответы на вопросы учительницы, так как не могла их сказать. А в тот раз подняли для ответа меня. Я стояла и молчала. Тая моментально написала: "У Славы зубки болят" и показала учительнице. Да, у меня давненько болтались на ниточках два передних зуба, но я не эту боль испытывала тогда -- мне трудно было дышать и нестерпимо болело горло. Оно так часто болело, что я и не знала, что бывает как-то иначе. После урока учительница повела меня в кабинет школьного врача. С трудом открыла рот, чтобы высунуть язык, врач долго озабоченно качал головой из стороны в сторону, потом поставил градусник, потом надавил пальцем на шатающиеся зубы, которые я увидела на его ладони. Заставил выпить с водой какой-то порошок, и меня отправили домой в сопровождении Таи. У Таи тоже выпали молочные зубки, но это произошло ещё летом, незаметно для окружающих, быстро выросли новые. Мама после работы вызвала скорую. Да, тело моё страдало тогда -- страшенные раздирающие боли, высокая температура, удушье. Смутно видела врача в белом халате со шприцем в руках:
   - Подозрение на дифтерию. Срочно в больницу!
   Сон, один и тот же, снился всю ночь, длинный-длинный, много раз, до самого утра: "Меня, крохотную, вместе с овечьей мягкой шкурой из-за дивана поднимают руки, мои собственные! руки, но уже десятилетней школьницы и, прижимая к груди, куда-то очень долго несут совершенно по диким местам, камням, дорогам, ущельям, полям... до самой темноты. В конце мы оказываемся на пороге ослепительной белизны помещения. Мягкий свет струится от стен, от предметов, от необъятного верха. Издалека навстречу нам направляется приятный стройный мужчина в белом костюме и в идеально белых перчатках. Принимает из моих рук ношу и другой рукой приглашает следовать за ним.
   Не произнесено ни одного слова. Только глаза впитывают белую долгожданную прохладу. Он положил свёрток на стол, а когда развернул шкуру, я увидела на ней вдруг -- себя! -- до жалости измученную болезнью, со слезами на горячих глазах, с бледными губами, с безобразным без передних зубов ртом. Почувствовала, как меня, полностью раскрытую, передёрнуло холодом, что воздух вокруг такой мягкий, такой красивый, совсем не пахнет больничным. А перед глазами -- только руки в белых перчатках".
   Открылась дверь, ко мне встревоженная подсела мама:
   - Слава! Как ты тут? Поспала хоть немного? Я забежала к тебе без разрешения на минутку. Вот, компотику тебе занесла. - Потрогала мой лоб. - Вроде жар спал.
   Я оглядывала комнату. Рядом -- пустая кровать, заправленная знакомым одеялом. Знакомые плафоны на лампочках. Узнала знакомое с детства инфекционное отделение больницы. Молчала, боясь потревожить больное горло.
   - Доченька спи больше и пей больше. Я в обед к тебе ещё загляну.
   - Мама, а овечья шкура лежит у дивана?
   - Нет.
   - Как нет? - Взволновалась я, схватив маму за руку.
   - Я её выстирала вчера и повесила на балконе сушиться.
   - Её за ночь ветром не унесло?
   - Нет, не унесло, я утром смотрела, она крепко прищепками закреплена.
   - Мама, - успокоилась я, - а я никогда не видела настоящих живых овечек.
   - Ладно, как-нибудь сходим к моей знакомой, у ней много овечек.
   - И белые?
   - Всякие, и белые, и чёрные, и серые есть. Ты выздоравливай быстрее. Можно будет и помыться там, они по субботам баньку свою топят.
   - Топят? В воде?
   - Нет. Дровами топят камин, чтобы тепло мыться было и чтобы вода нагревалась.
   - Как костёр?
   - Сама увидишь, когда пойдём.
   Диагноз дифтерии не подтвердился, никакой температуры больше не было, правда, уколов мне навтыкали достаточно. Выписали через неделю. Но сон тогда долго не выходил из головы. Мне почему-то больше всего запомнились перчатки. Дома, перерыв все уголочки, обнаружила коробку с рукавичками, шапками и шарфами. Увы! У папы были только чёрные и толстые давно мне знакомые, а мама всегда носила только варежки.
   И хоть все возможные непредвиденные обстоятельства продолжали меня атаковать, особенно в летние периоды -- и собака меня как-то укусила ни с того ни с сего сзади за ногу; под транспорт чуть не попала; босыми ногами пыталась, как все ребятишки, затушить вспыхнувшую от тополиного пуха траву с мелкими кустарниками в парке, пока подъехавшая пожарная машина не окатила нас всех водой, тогда подпалились платье и волосы; и в бане угорела как-то -- нескончаемая внутренняя энергия била ключом, будоражила всё, к чему я прикасалась, всё, что бы я ни делала, о чём бы ни подумала. Восхищалась всем, даже двухкилометровые очереди за двумя буханками хлеба, ежедневно ранее ненавистные, как-то незаметно стали родными. Я знала почти всех в этой далеко растянувшейся змейке около хлебного магазина, улыбалась всем, здоровалась, со всеми общалась.
   А летом мы впервые с папой и мамой на самолёте летели на Чёрное море!
   И волосы мои, до этого никудышные, стали чёрными и тяжёлыми, мама закручивала их на ночь почти на лбу в толстый жгут, а утром заплетала в косу.
   Надо сказать, что учителя были добрыми. Только один раз на меня пожаловались папе -- заметив, как один парнишка на уроке запустил бумажный самолётик прямо в голову Свете, что сидела впереди меня, у той совсем не было волос, голова была совершенно голая после пожара -- я моментально запустила в него своей чернильницей, в лицо как-то не попало, но весь с головы до пояса оказался фиолетовым. Обижали ещё Вовку, совершенно рыжего даже лицом, у него тоже была золотуха, у меня тоже ещё иногда болели уши -- я встала и на его защиту. Посмеивались частенько и над маленькой косолапой Олей, что сидела на первой парте около дверей, передразнивали её походку, пришлось прекратить это безобразие раз и навсегда -- очередной "подарок" от меня получила девочка-задира, которая потом долго прихрамывала. Да, я упражнялась в защите слабых, и у меня это хорошо получалось, и задиристые мальчишки старались не попадать под мой строгий взгляд, прежде чем отмочить какую-то задуманную шутку, сначала осматривались, а со мной вообще никто не осмеливался связываться.
   В городе открылась музыкальная школа, и меня приняли! Надо сказать, что интерес к мелодии у меня проявился задолго до школы. У Таи была старая-старая бабушка, которая очень редко выбиралась из постели. Когда её схоронили, в эту комнату переселили Таю, там мы и провели вместе всё детство, там я и узнала, что такое "пианино". На нём никто, кроме бабушки, оказывается, и не умел играть, и оно всегда было завалено какими-то вещами, которые после похорон убрали, вот тогда я и увидела чёрно-белые клавиши. Нажала с боку -- длинный живой глубокий волнующий звук поразил меня! С другой стороны нажала -- парящее ощущение высоты! В первом классе я уже подобрала на клавишах песенку "В лесу родилась ёлочка", а когда приняли в музыкальную школу, это пианино пришлось у соседей выкупить, к тому же они всё равно всё распродавали, так как собирались уезжать.
   В пятом классе у меня лучше всех получался английский язык, и новая учительница говорила, что у меня идеальное иностранное произношение. А эти огромные математические примеры -- все сходились с ответом в первый присест!
   Алгебра показалась мне похожей чем-то на иностранный язык, или может на символику нотных рядов, то есть на что-то совершенно новое, не совместимое с арифметикой. Осознала, что придётся и к этому предмету найти какой-то подход, перестроиться, для начала -- понять, в результате -- преуспеть.
   В младших классах на уроках физкультуры большее уважение отдавали маленьким, поэтому выстраивали шеренги по росту, где самые маленькие были первыми. А в старших классах, наоборот, самые маленькие оказывались в конце шеренги для пробежки по залу. В первом классе я была третьей среди малых, в пятом классе я находилась уже в середине, а в седьмом перегнала по росту очень многих и оказалась среди трёх девочек, которые были на голову выше остальных. Я помню это чувство превосходства, которое сопровождало меня всегда на уроках физкультуры -- я теперь не недоносок, которого чем-то можно обидеть, никто не смеет показать на меня пальцем, назвав замухрышкой, я многих опередила по учёбе, кроме того сверстники с давних пор знали, что я могу постоять за себя.
   Да, я стала совершенно другой. Все кожные болячки куда-то исчезли. Мне казалось, что я знаю все ответы на все вопросы, кроме трёх:
   - Почему так дико кричали родители, когда увидели меня спящую в ящике?
   - Как человек мог дотянуться до меня руками хоть и через окно, но -- окно третьего этажа?! Ведь он меня гладил. Я до сих пор помню прикосновение белой перчатки к своему лицу.
   - Почему одни и те же белые перчатки я видела в двухлетнем возрасте и почти десять лет спустя во сне?
   Ещё тогда первый вопрос я настойчиво задала маме. И вот что ты, мама, мне поведала:
   - Слава, ты родилась очень слабенькой, почти совсем ничего не ела, грудного молока у меня не было, ты чахла на глазах, до года два раза вырывали тебя из рук смерти, а на третий даже уж и гробик приготовили. А когда мы увидели тебя в этом гробике уже большенькую нарядную, уже здоровенькую, да ещё среди цветов -- мы чуть с ума не сошли.
   Про белые перчатки я ей тогда не рассказала, решив, что это мне всё во снах привиделось.
   Вздохнула:
   - Мама! Вот таким я запомнила своё детство. Лишь много позднее я отчётливо поняла, что, и как в родильном доме, так и в первые два десятилетия своей жизни, я только выживала, защищалась, боролась, пыталась приспособиться ко всему, что меня окружало. И надо сказать, что у меня это получилось, так как следующие годы прошли относительно спокойно -- хороший муж, здоровые дети, любимая работа.
   Докрасила белой краской вторую оградку, протёрла перчатки растворителем, стянула их с рук, собрала в обратную дорогу пакет. Присела передохнуть на лавочку, покрытую линолеумом, у могилки мужа, размышляя, что когда-то рядом с ним вместо лавочки будет и её могилка.
   - Надо будет в следующий раз попросить Сергея, чтобы свозил меня сюда -- покажу ему место моего будущего захоронения. От дороги здесь совсем недалеко, а то кладбище-то сейчас разрослось до невероятных размеров, тротуары с двух сторон дороги в могилки превратились, с верхней стороны вся гора -- сплошные памятники, и весь торфяник до самого Известкового завода украшен венками, да и в старые могилы новые захоронения люди делать начали. А здесь тихо, спокойно, да и рядом со своими всё-таки.
   Встала. Подошла ещё раз к могилке родителей. Луч солнца сквозь деревья озарил овальные портреты. Взгляд задержался на датах жизни. Шла обратно и размышляла, что никогда раньше она не задумывалась над днём рождения мамы, а дата-то круглая, с двумя нолями -- 1900.
   - А меня она родила в 1937 году... Это на тридцать седьмом году жизни... За месяц до своего дня рождения... Она февральская, второго февраля мы всегда поздравляли её с днём рождения. Как это я раньше не обращала на это внимание. - И легко засмеялась. - Знакомое число "37", значит, хорошее дело я сегодня провернула, и краска долго держаться будет, погодка-то совсем к вечеру разгулялась.
  
  
   - Слава! Это Зина.
   - Ага, я вижу твою фотографию.
   - Всё у тебя нормально?
   - Да, пока всё хорошо. Меня в наш садик пригласили до лета поработать.
   - Поздравляю. Хоть какое-то общение с людьми.
   - Ага. Я тоже бесконечно рада.
   - Слушай, я после встречи с тобой никак успокоиться не могу. Может нам правда смотаться к Чёрному морю?
   - Я не против, - смеялась Слава.
   - А то я сижу, в окно гляжу -- скука полнейшая. Иногда выйду прогуляться, и всеми вечерами -- перед телевизором. Совсем делать нечего! Значит, ты не против?
   - Давай соберёмся.
   - Я тут поинтересовалась билетами -- нам каждой только на дорогу надо около пятнадцати тысяч, это и туда, и обратно.
   - Значит, ещё плюс пятнадцать на еду и ещё плюс пятнадцать за жильё -- около пятьдесяти. Так ведь у нас всегда выходило?
   - Да. А в какое время лучше?
   - Я с июля свободна.
   - Тогда я займусь билетами. А паспорт ты после севера меняла?
   - Нет.
   - Хорошо, копия твоего паспорта у меня сохранилась, как новенькая, ею и воспользуюсь.
   - У меня ведь в той копии адрес другой!
   - Говори точно, я записываю. Я при покупке попрошу, чтобы новый вписали.
   - А как тебе деньги передать?
   - На дорогу для двоих в обе стороны у меня наберётся.
   - Ладно, в поезде рассчитаемся.
  
  
   Данила позвонил, попросил отправить ему "почтой" по компьютеру все заголовки из тетради с записями в компьютерном кружке.
   - Но мне сроду не сделать этого! Давай я тебе простым конвертом почтовым отправлю?
   - Нет, тогда лучше ты просто читай по телефону, а я буду записывать.
   Она открыла свою тетрадь. Ещё раз удивилась, насколько правильным педагогом оказалась Алёна Алексеевна, так как каждый день начинался одинаково -- дата, тема, затем четыре-пять пунктов конкретно по теме, вопросы-ответы по теме и полчаса на прочие вопросы-ответы. И она около часа диктовала ему эти заголовки.
   - А зачем тебе это, Данила?
   - Уговорил директора такой же кружок в колледже сделать. У нас и компьютеров хватает, и помещения свободные и всё лето, и по вечерам круглый год. Он вроде согласился и требует предоставить ему подробный план процесса обучения. Я, конечно прикинул, но хочу сравнить с вашим.
   - Подзаработать хочешь? - Смеялась она.
   - Да. Хочу. Здесь нет ничего криминального. Уверен, что смогу.
  
  
   Два с половиной месяца она провела в садике с дошколятами, каждый день по шесть часов, каждый час с разными группами. А с какой радостью она шла туда каждое утро! Словами это не передать. И подкрепилась она этой детской наивностью, детской искренностью, детской любознательностью.
   И вот в один прекрасный день заведующая ввела в игровой зал нового мальчика.
   - Знакомьтесь, дети! Это -- Юра, он у нас музыкант!
   Юра стоял, как картинка, в чуть удлинённых синих шортах, белые гольфики на тонких ножках в сандаликах, на белой рубашке синий короткий жилет, волосёнки светленькие ещё совсем, зато щёчки были излишне пухлыми. Глазами серьёзно оглядывал ребятишек. Потом перевёл взгляд на пианино.
   - Юра, на каком инструменте ты учишься играть? - Спросила заинтересованно Слава.
   - Класс фортепиано.
   - И ноты знаешь?
   - Да, знаю.
   - И сколько ты уже учишься? - Улыбалась она.
   - Полных два года.
   - Да ты что! - Не смогла она скрыть удивления. - Может нам сыграешь что-нибудь, а мы послушаем.
   - Слава Сергеевна, потом зайдите ко мне, - уходила из зала заведующая.
   - Хорошо. Зайду.
   Воспитательница, взяв новенького за руку, подвела к ней мальчика.
   - Ну, Юра! Не стесняйся. Усаживайся поудобнее. Что-нибудь весёленькое ребятам под конец дня.
   И понеслось по залу "Калинка, калинка, калинка моя...". Ребятишки вместе с воспитательницей принялись плясать, кто во что горазд. Слава стояла смотрела на этого Юру и надивиться не могла, как легко он справляется с клавишами. Потом пошла к заведующей -- оказалось, что это был её последний рабочий день, так как из Екатеринбурга прибыла семья музыкантов, муж будет работать во Дворце, а жена -- у них в детсаде.
   Она шла домой и всю дорогу размышляла:
   - У жены-то зарплата мизерная будет. А у мужа-то кроме оклада будет ещё хороший левак, кружки во дворце все платные, да и занимаются там только по вечерам, а днём, если захочет, может ещё и подрабатывать в тех же детских садах, например. А мальчик-то у них какой умненький! В маму с папой пошёл, с четырёх лет музыкой начал заниматься! Надолго ли они здесь задержатся?
   За все свои долгие годы она много видела чужих приезжих, только единицы здесь прижились, как правило, выходцы из сельской местности, хотя и те, чуть оперившись и обретя опыт работы, старались найти пристанище в областном центре, где и работы непочатый край, и разнообразные социальные преимущества. Большинство же попросту возвращались в свои города к родным, где и за потомством присмотреть есть кому, и жильё уже готово. А родившимся в Екатеринбурге и направленным Управлением дошкольного образования в пригород -- это однозначно временщики, больше года они здесь не задерживались, нет здесь для них ни нового благоустроенного жилья, ни роста по карьере, ни приличного заработка, и никакой перспективы для развития их детей.
   Бывали годы, когда и её, если прямо выразиться, швыряли из одного детсада в другой, а временами и одновременно сразу в двух местах приходилось работать, даже в соседнюю Ревду принуждали ездить частенько -- музыкальных работников всегда не хватало то в одном месте, то в другом.
   О теперешнем времени и говорить нечего, в городе нет ни одного действующего предприятия, а все мелкие производства принадлежат частникам, у которых главные офисы где угодно, только не в Дегтярске. Едва окончив школу, дети покидают родителей, уезжая в крупные города. Ясельные группы совсем отсутствуют, плата за садики растёт год от года, бюджет города не в состоянии их содержать. Хорошо хоть, что дороги, здания все крепкие, половина из которых ещё пленными немцами построены, за счёт этого ещё и живут здесь люди.
   - И природа здесь чудная! Малым да старым здесь вольно живётся, босыми ногами могут и с землёй, и с водой речной соприкоснуться. Горная местность спасает и от ветров, и от наводнений. Не добираются до Урала и ураганы, что наводят ужас каждую весну на европейскую часть страны. Возможно, преимущественно западные ветра спасают от восточных диких сибирских пожаров. - Продолжала она свой мысленный монолог. - А вот жуткие грозы, ливни, даже град здесь частые гости. Они собираются то с одной стороны Уральских гор, то с другой, пытаясь перебраться на другую сторону хребта, и при первой же слабости противоположной стороны изливают своё негодование по поводу задержки на наши головы, как правило, с материальным ущербом, а иногда и с человеческими жизнями. Людям в такие моменты ничего не остаётся, кроме как повыключать все электроприборы, спрятаться в самом укромном местечке за бетонными стенами, и молиться Богу во спасение от жестокости стихии.
  
  
   - Всё, бабушка, поздравляй! - Слышался весёлый голос в трубке.
   - Закончил год учёбы?
   - Закончил, бабушка! Закончил!
   - Трудной сессия оказалась?
   - Как сказать... Мне, наверное, повезло. За два дня сдал.
   - Рассказывай давай.
   - Весь теоретический материал в течение полугода я сдал вовремя. Перед началом сессии у нас были практические занятия. В первый день с утра преподаватель поставил передо мной распечатанную коробку -- простой комнатный обогреватель электрический с вентилятором -- сказал, что с заводским браком. Мне надо было найти причину неисправности и сделать его работающим. Я его раскрутил, проверил все проводки. Тепло идёт, а вентилятор не крутится. Проверил все зажимы, обнаружил своими пальчиками слабое место, взял и скрепил переплетение двумя канцелярскими скрепками -- крутится. Закрыл на винты корпус. Прошло менее часа. Попросил ещё одно задание.
   Он поставил передо мной обыкновенную настольную лампу с лёгким продолговатым жёлтеньким абажуром то ли из пропитанного материала, то ли из бумаги: "Надо сделать так конструкцию, чтобы абажур крутился при включении". Я отсоединил этот абажур от стойки, целый час, наверное, всяко прикладывал его со всех сторон, пока не ощутил рукой, что от лампы накаливания идёт тёплый воздух. Я и сообразил, если есть движение воздуха, то в замкнутом пространстве можно создать и центробежную силу. Отсоединил проволочку, на которой крепилась бумага, соорудил из неё ободок вертикальный вокруг лампы, низ укрепил в стойке, а другой конец сделал острым и выступающим над лампой. Саму бумагу крестом переплёл нитками, сделав в центре звёздочку и насадил цилиндрик на остриё -- он медленно закрутился. Бабушка, тебе интересно?
   - Ага. Интересно. - Смеялась Слава.
   - Вот. Нам каждому надо было выполнить за пять дней пять самостоятельных заданий, на каждое отводился один рабочий день. Время ещё оставалось, и я попросил ещё одно.
   Он поставил передо мной электрочайник со словами: "Сделай из него светофор!". Мне, слава Богу, и в армии машинами приходилось заниматься и на своей уже четвёртый год езжу -- светофоров всяких навидался. А на чайнике же только один индикатор загорается при закипании. Конечно, легко сообразил, что с одним цветом может быть только мигающий светофор.
   - Такие разве бывают?
   - Да.
   - И как ты сделал?
   - Попросил у него реле. Он предложил мне его самому изготовить из всевозможных материалов, лежащих у него на столе в коробочках. Смотрел, как я его делаю. Подсоединил. Всё! Заставил записать -- мы же ещё описываем весь процесс по порядку, указываем там ход своих мыслей, какими пользуемся инструментами, дополнительными предметами от ниток, булавок до количества шурупов и так далее.
   После третьего задания у меня ещё время оставалось. Он мне дал задание по сварке кабеля.
   - Повезло тебе. - Хохотала она.
   - Да, уж в этом-то я мастак, не только на отлично колледж закончил по "сетям и коммуникациям", но и обучением сейчас занимаюсь по этому направлению. Я, конечно, как положено попросил изоляцию, щиток, перчатки, легко справился. Он мне предложил ещё микросхемы собрать, но я так проголодался. Решил, что на следующий день микросхемами займусь с утра, а после часу дня по расписанию теорию сдавать буду.
   - А задания у всех разные?
   - Абсолютно разные. Даже переговариваться не дают и на обед не отпускают, только в туалет можно выйти на пять минут, но и там "полицейский" рядом.
   - А ночевал где?
   - В машине расстелил. На платной стоянке. Вот. На следующий день защищал те контрольные, которые полгода отсылал туда. А там шесть человек ещё и теорию спрашивали и по механике, и по физике, по электротехнике, по химии, по математике. Нас только двое справились с практикой к этому времени. Преподаватели гоняли нас своими вопросами до самого вечера. Зато мы получили свои "отлично"!
   - Поздравляю! Молодец.
   - Бабушка, а знаешь, эту сессию из тридцати восьми человек полностью сдали только пятеро...
   - Пятеро из тридцати восьми!
   - Ага. Даже жалко ребят. Многие же после школы поступили, кроме учебников ничего не видели. Некоторые не знают, что такое машина, такие никогда из электрочайника не смогут светофор сделать! И, если ты сам никогда ни паяльника, ни сварочного аппарата в руках не держал, то, даже зная теорию, кабели не соединить! В зимнюю сессию и перед зачислением у нас были только коллективные лабораторные и практические работы, а с этого года, говорят, вступили в действие новые правила высшего образования.
   - И что, их всех отчислят?
   - Не знаю. Раньше заочников не отчисляли, а в этот год неизвестно что будет. Я тут связывался с некоторыми, вроде пока оставляют -- за свои деньги ведь учатся.
   - В колледже-то когда занятия кончаются?
   - Весь июнь ещё работаем в полную силу, даже не знаю, когда отпуск мне дадут.
   - Всё, Данила. Удачи тебе. Так много денег проговорили.
   - Не беспокойся, у меня же "безлимит". Ну ладно. Пока.
  
  
   Телевизионные передачи даже вечерние стали совсем не интересными, ни "60 минут", где увлеклись экспертными оценками фиктивной статистики, ни шоу Малахова "Привет, Андрей", где с весёлым видом престарелые артисты вспоминали прошлое, ни "Прямой эфир" с этим же Андреем по России-1 на избитые болезные семейные темы, ни тем более ежедневные полуторачасовые "Пусть говорят" на первом канале, ни новая передача "Реакция" по НТВ. К тому же Хасановна как-то высказалась, что все присутствующие там эксперты -- подкупленные, так же как и все зрители. Она и правда присмотрелась к зрителям в студиях -- совершенно одни и те же лица на всех каналах! Без улыбок, без каких-либо эмоций на лицах, совершенно равнодушные до засыпания, видимо, поэтому организаторам пришлось добавить "дружные" аплодисменты зала по команде "дирижёра". Это же можно сказать и об "экспертах" -- одни и те же на всех каналах, и все играли свою роль добросовестно, изо дня в день, видимо, получая за это определённую сумму при выходе из студии.
   Слава совсем перестала смотреть телевизор среди недели, стала включать его только по воскресеньям, смотрела "Лигу удивительных людей" и "Воскресный вечер с Владимиром Соловьёвым", только чтобы в это позднее время прокрутить машинную стирку -- в ночное время тариф по электричеству меньше.
   И всеми вечерами она налюбоваться не могла на свои грядки, где дружно всходили бобы, лук, чеснок, кинза начала вылезать. Гордилась тем, что впервые в жизни освоила лопату. Ревень она посадила прямо на углу компостной ямы, так как он любит воду, а когда поливала, то и самой компостной яме доставалось, излишки попадали на кустики смородины, так как уклон в ту сторону небольшой был, а если дождь лил обильный, то и грядкам с морковкой хорошо перепадало. Укроп насеялся самопроизвольно на всех грядках, видимо, ещё осенью, когда нечаянно натрясла его при уборке ботвы. У свёклы первые листочки появились. Морковка была ещё очень мелкой, Иван учил, что её даже шевелить нельзя, пока та не начнёт пушиться. Рыхлила земельку, поливала смородину, крыжовник, что буйно пускали ветки во все стороны, старательно поливала и перемешивала свою компостную яму. А перед заходом солнца с лоджии любовалась закатом над безбрежным хвойным простором. Иногда с соседками сидела и наблюдала за ребятишками, что гоняли футбол с той стороны дома. Иногда к детям даже присоединялись и мужчины, было ещё интереснее. По утрам читала или слушала очередную "Анжелику". А впереди -- полноценное лето, можно искупаться по вечерам, пруд в пятидесяти метрах. Скоро ягоды появятся, земляника уже вся в цвету.
   - Завтра же соберусь до пруда, да и лесок в округе пора бы проверить.
   Круто вниз по сохранившейся с детских времён асфальтовой дорожке. Остановилась -- дятел барабанил кору сосны совсем невысоко, не обращая на неё никакого внимания. Красивящий! Яркий! Впереди идущие ребятишки вдруг остановились, смеясь -- глазели, как на паре сосен серые-голубые птички с широкой чёрной полоской на глазах почему-то не летали, а, цепляясь за кору острыми когтями, очень шумно носились друг за дружкой вокруг стволов даже вверх ногами.
   - Поползни! - Догадалась она, вспомнив картинки в детских книжках, которые сама много раз рассматривала с детишками в садике. - Точно поползни! По другому их и не назвать.
   Народу на пруду было полно. Ребятня резвилась в воде, хотя никаких ограждений давным-давно не было. Те, что постарше, загорали по всему крутому берегу со стороны города. Она прошла на плотинку, прогулялась до её дальнего конца, здесь в тени сосен так же, как когда-то, расположились три небольших заводи, соединённых меж собой узенькими проливами, на берегах расположились несколько парочек. Отметила, что под мостом так же протекает речка, на основании которой и был когда-то вырыт огромный водоём, конца которого не было видно. После длительных дождей под мостиком было быстрое течение, бывали даже случаи, что туда утягивало людей, а с другой стороны на этом месте плотины -- обрыв среди камней, речка-то продолжала свой путь по окраинам города. Этот пруд называли "новый", хотя он вырыт уже более чем полвека назад. А в её детские годы весь город отдыхал на "старом" пруду в другом конце города, его тогда называли "Вязовский", так как он был на речке Вязовка, да и весь тот район назывался так же. Там папа учил её плавать. Вспомнилось вдруг запрятанное в памяти событие -- она не боялась воды и в не глубоком местечке барахталась, как и все ребятишки, вылавливая со дна большие раковины, выбрасывая их на берег, где их те, что постарше раскрывали и, наздевав на палочки внутренности, обжаривали на костре и съедали. Она, конечно, в последнем действии не принимала участие, папа с мамой не разрешали. И вот в воде в её ногу вцепилось нечто -- она потеряла равновесие и завопила что есть мочи, пытаясь не упасть на неустойчивом илистом дне на одной ноге. Ей казалось, что это огромный Водяной из книжки своими щупальцами впился в её ногу. Папа бросился к ней и на руках вынес из воды. Потом все вокруг хохотали -- обыкновенная ракушка, которые она искала в воде, с двух сторон захлопнула свои челюсти на пальцах её ноги.
   Всё-таки в тайне от родителей ей удалось-таки прикоснуться к этому лакомству, что мальчишки уплетали с таким аппетитом. Подошла к костру и попросила дать ей отведать эту прелесть. Один мальчик поделился своей порцией, откусил половину, а другую протянул ей на палочке. Кто-то советовал хорошо разжевать, кто-то -- сразу проглотить, она решила насладиться по полной программе и начала жевать. Не прошло и минуты, выплеснула всё изо рта, вытаращила глаза -- и по ощущению, и на вкус это было отвратительно! Она плевалась на все четыре стороны, стараясь освободиться от омерзения, к которому прикоснулась, а пацаны хохотали над её реакцией, поджимая животы и катаясь по земле.
   Когда первый раз в жизни откусила персик, он напомнил ей консистенцию той омерзительной улитки, и она так же выплюнула его, полжизни потом не прикасалась к ним, да к бананам по той же причине.
   Выбрала себе солнечное местечко на каменистой стороне, знала, что здесь потоком воды перед запрудой намывался всегда толстый слой песка, сбросила свой халатик, расстелила покрывало и улеглась на спину, повернув голову от солнца в сторону воды.
   Стояла такая тишина, что слышен был трепет крылышек у стрекоз, резвящихся у самой воды над мелкими кустиками. Потом с большим удивлением услышала долетающие разговоры со стороны заводей, а ведь те были на расстоянии метров тридцати от неё. Бывало, даже в безветренную погоду волны с грохотом бились о камни высокой плотины, а сейчас стоял полный штиль, в воде отражались пролетавшие птицы на фоне синего неба, и сосновый стройный лес полностью просматривался в воде в перевёрнутом состоянии.
   Пока она любовалась природой, высокое солнышко припекло настолько, что она почувствовала лёгкий ожёг.
   - Ничего себе! Так можно и обгореть нечаянно!
   Спустилась к воде, взглянула на своё отражение с белого камня, улыбнулась ему, покривлялась, смочила платок и обтёрла все горячие места. Осмелилась прощупать дно ногами -- они словно попали в бархат -- но вода показалась ей прохладной и, побродив по колена и остудив кровь, снова выбралась на берег.
   - Буду сюда после трёх часов ходить каждый день до вечера. Нет, я не пропущу ни одного солнечного дня нынче, не такое уж и долгое лето у нас. А при ультрафиолетовых лучах белок великолепно усваивается. Сегодня же куплю окорок и печень, давно уже собиралась. И кальмаров давно хочу.
   Через пару часов она всё-таки устала прятаться от солнца, от его водного отражения, хотя и крутилась по всякому, и не раз окуналась в воду. Не выдержала этого натиска, оделась и поспешила в тень леса. Наткнулась на тропинку, которая через несколько минут привела её к заборам разного калибра, что опоясывал разросшийся до невероятных размеров коллективный сад со стороны писательского посёлка. Тропинка вела её дальше с внешней стороны забора. Здесь дружно пищали комарики, бабочки порхали. Вспомнилось вдруг, что ещё и клещи могут быть, вот к ним она не знала как относиться.
   Её удивила целая плантация малины, что густо разрослась прямо за забором, подумала, что обязательно придёт сюда в августе насобирать для себя. Чуть дальше обнаружила даже вишни, тоже перебравшиеся через забор. Наткнулась на богатые кусты цветущей смородины, что каким-то образом укорениться смогли на свалке бурьяна, выбрасываемого через забор годами, видимо.
   - Да, непременно надо явиться сюда летом за садовыми дарами. А сейчас пора отправиться обратно, не дело ходить в лесу с голыми руками и ногами.
  
  
   Молодая пенсионерка, что жила рядом с ней справа, была ворчуньей, причём ворчала не сама по себе, а пыталась всех живущих вовлечь в свои монологи. Ещё в прошлом году изъявила желание следить за порядком во всём подъезде, соседи были не против, чтобы отдавать ей по сотне рублей ежемесячно за мытьё полов и уборку снега около выхода.
   Видимо, той было скучно одной, и она наметила сразу после заселения себе в словесную жертву Славу, но скоро поняла, что натолкнулась на скрытое молчаливое терпение, лишь иногда, очень редко, возражающее ей, а другие все были молодые и вообще не реагировали на неё, даже передразнивали открыто. А поговорить-то хочется!
   И участок у той оказался на противоположной стороне от межи рядом. С дерном она одна быстрее Хасановны справилась, и копала, и садила всё сама, никто ей не помогал. Частенько, если удавалось, присаживалась на лавочку у столика рядышком и всё рассказывала и рассказывала. Квартиру ей зять с дочерью купили, а сами достраивают себе двухэтажный дом из бризолита. Зятя называла "чёртов психолог", дочь -- "его рабыня", внучка-старшеклассница -- "нюня", внук-"дебил" был в армии второй год. Слава ни разу не видела, чтобы родные её навещали, да та и сама частенько жалобилась:
   - Просрала свою двухкомнатную дочь... Несколько лет квартиру снимали, чтобы дом построить.
   - Так тебе ведь тоже квартиру хорошую купили!
   - Не хотят со мной жить!
   - Так тебе ведь лучше одной-то!
   - На дебила этого половину квартиры оформили!
   - Дебилов в армию не берут!
   - В нашей армии по-моему так все дебилы.
   - Ну почему ты всегда такая недовольная-то?
   - Чёртов психолог всех под себя подмял!
   - Молодые сами себе дом построили, и тебя не обидели... Не надо ими командовать, у них своя семья.
   - А я как будто -- не их семья!
   Вот такими примерно были разговоры в прошлом году, все на одну тему. А этой весной внук пришёл из армии, но она и ему была не рада -- отправила к родителям. А там "чёртов психолог" был крутого нрава, никогда с сыном не ладил -- любил только дочь, и этот внук мотался между домом и квартирой, как неприкаянный. Слава видела его -- симпатичный молодой человек, довольно спортивный, молчаливый, с соседями всегда здоровался, и грядки копал под команды бабушки по вечерам, и работал вроде, права сварщика у него были. Два раза она видела его одиноко сидящим за столиком во дворе. В первый раз это было ещё в мае, он несколько часов сидел в одной маечке под моросящим дождём, тогда она подумала, что ему, наверное, так нравится этот дождь, раз до темна сидит. Во второй раз он так же долго мок уже под проливным дождём, она несколько раз выглядывала, знала уже, почему он сидит -- не хочет возвращаться в квартиру к своей ворчащей бабушке. А может боится, что та его не пустит? Совсем уже стемнелось, было жалко парня. Взяла зонт и, не прикрыв даже дверь, пошла вниз, решив пригласить его к себе, даже не знала, зачем, может просто поговорить, может уложить спать у себя. Вышла из подъезда -- за столиком во дворе никого не было -- он, зажав в руке рубашку, не спеша шагал в конце дома в сторону города. Сделала несколько шагов и остановилась. Куда он шёл? Он, пожалуй, и сам не знал. И тут её ослепил свет -- на втором этаже в кухонном окне включили лампочку и задёргивали занавески.
   - Вот ведь какая вредная женщина! - Возмутилась Слава. - Сидела, закрывшись в темноте, будто её дома нет, и наблюдала за парнем, поди радовалась ещё, что промок до нитки! Какая бессердечная!
   А тут прибежала к ней:
   - Слава! Владик повесился!
   - Да ты что! Как?
   - Саша, племянник наш, нашёл в лесу напротив дома ... Два дня, говорит, искали. Подрались с отцом, убежал босиком... Не вернулся... Мать, говорит, в истерике в больницу увезли, Саша только что заезжал, за ней поехал... Похороны сегодня, в двенадцать часов из морга должны к дому подвезти... Слава, пойдём со мной! Я одна боюсь... Зять сказал, чтоб я даже на порог к ним не ступала...
   - Так ведь это же похороны! Они обычно всех примиряют...
   - Пойдёшь?
   - Нет. Не пойду. Я там совсем чужая. - И подумала. - Сколько жестокости сейчас в людях! Не может быть, чтобы в двухэтажном доме не нашлось местечка для собственного сына! А как страдает мать!
  
  
   Седьмое июня 2018 года. Четверг. Ежегодная прямая линия с Президентом. Слава поудобней устроилась на диване, чтобы прослушать до самого конца -- потом не надо будет слушать всякую полемику на эту тему, знала, что трепаться по этому поводу будут на всех каналах потом больше месяца. Он проводит её уже шестнадцатый раз. Такого прямого контакта с главой государства нет ни в одной стране мира. Если в прошлые годы он отвечал на прямые вопросы в основном собравшихся в зале корреспондентов и журналистов, то в этом году круто решил изменить формат общения -- впервые трансляция велась в цифровом режиме, впервые присутствовали на видеосвязи все главы регионов и все члены правительства. Более двух миллионов вопросов зафиксировано на начало открытой пресс конференции и большая часть посвящена внутренним проблемам страны.
   Ей очень не понравилось начало -- Президент с министром энергетики и министром экономики муссировали вопрос о резком повышении цен на автозаправках. Второй час -- нахваливали с министром спорта подготовку к чемпионату мира по футболу, который должен начаться через неделю в одиннадцати наших городах, об этом трезвонили уже все каналы с начала года. Получается, что два часа велись давно знакомые перебранки и ещё демонстрировали новый "великолепный" формат прямой линии с Президентом, благодарности, "спасибо" волонтёрам, участвующих в приёмке вопросов от людей. Она же всё это время старалась прочитать все вопросы, всё ещё поступающие от населения и быстро мелькающие на экране. Наконец он прочитал прямой вопрос -- кого-то интересовала деградация отношений со странами Запада.
   - Это чушь! - Вспыхнула она. - Нашим людям в своём большинстве это совсем даже неинтересно -- их гнетут в первую очередь местные проблемы и день ото дня растущие цены на продукты! Им наплевать на внешние санкции, на русский язык в других странах, на политические выпады типа "дела Скрипалей", на арестованные за рубежом активы наших бизнесменов, на избитый вопрос по Украине, на успешные работы наших московских блогеров, на развитие космических технологий! - И подумала, что не совсем правильное начало избрал Президент для разговора с людьми. Поняла, что сценарий этот им давно продуман.
   А жалобы и просьбы о помощи сыпались по экрану со всех уголков России. Она знала все вопросы, которые выведут в эфир. Знала, что он ответит на уже избранные именно им. Знала, что организаторы этого действа в нужный момент разрядят эфир его излюбленной темой про нашу внешнюю политику, про безопасность, про Сирию, про США, про Украину, про Запад.
   Да, плохо живём, это правда, и жаловаться людям некому, кроме Президента, вот и просят его о помощи со слезами на глазах. А он одно своё -- демонстрирует свою конференцсвязь с губернаторами, переадресовывая им очередные вопросы и напоминая об ответственности, привлекает к разговору своих министров, но без угроз, без осуждения, без требований, даже критику людей в адрес некоторых министров старается сгладить, защищая их компетентность. На некоторые вопросы граждан он не смог ответить или посчитал это ненужным. Могло показаться, что Президент устал морально, не было в его голосе азарта, напористости, блеска в глазах, как в прошлые годы. Но Слава решила, что это его очередная маска пиара. От имени людей она его не могла пожалеть, "взялся за гуж -- не говори, что не дюж"!
   Дальше тоже всё шло по давно продуманному сценарию. Несколько корреспондентов из разных мест вывели на экран душераздирающие картинки. А она думала:
   - Ну решит он одной беженке из ДНР гражданство предоставить, одной многодетной маме квартиру дать, одну больную протезом обеспечить, в одной деревне поможет малокомплектную школу не закрывать, кому-то -- разобраться с бюрократическими проволочками после наводнения, кто-то получит очередной "дальневосточный гектар", пообещает как-то решить проблему обманутых дольщиков, изменить пункт в законодательстве по ипотечному кредитованию, выслушает и согласится с проблемами ещё десятка-двух человек. Всё! А остальные два миллиона человек, задавшие вопросы? Отправит для решения в регионы? А ещё сотне миллионов, жаждущих перемен в стране? Нет у власти системного подхода к решению насущных проблем! - Сделала Слава свой вывод. - Видимо, не осуществить Президенту объявленный в предвыборный период этого года "экономический прорыв". - Усмехнулась. - Может быть не то слово он взял за основу "прорыв"? Похоже на прорыв водопроводной трубы.
   Ни один оппозиционер со своим вопросом не был допущен к эфиру! Так задумано? Таких ведь экспертов на разных передачах по центральным каналам полно! Там все треплют и критикуют власть не стесняясь, и грамотные все, и не дураки, и говорят открыто -- нет переработки древесины, кругляк отправляют за рубеж; нет закона "О недрах", который мог бы обогатить казну нашу в три раза; золото наше мёртвым грузом хранится в других странах; занижаются статистические данные по безработице, по обнищанию граждан, по инфляции; почему не ставятся задачи губернаторам по открытию хотя бы одного нового предприятия ежемесячно -- давно бы вся страна работала, а не в офисах штаны просиживала; дорог нет, один только Крымский мост не первый год на экранах и так далее. Почему эти проблемы, каждый год повторяющиеся, собирает Президент, а не губернаторы? Почему жалобы и просьбы, как самолёты от двух соседних городов, летят через Москву? Какие глупые маршруты передвижения и почты, и авиарейсов! Неужели этого не понимают наши правители...
   Дискуссия через четыре с половиной часа закончилась обычными амбициозными планами и задачами Президента со словами "надо", "мы вместе должны", "вместе мы сможем".
  
  
   Вторую неделю жара несусветная -- на солнечной стороне сорок восемь градусов. Даже за ночь воздух не остывал, спать приходилось с открытыми настежь дверями в подъезд, устраивая хоть чуточный сквозняк и включая крохотный вентилятор, который пришлось купить. На грядки, на родничок, в магазины -- только ранними утрами. В мае и в начале июня еще были лёгкие дождички, черёмуха хорошо цвела, ягодки завязались, а вот сирень не успела порадовать горожан -- распустившиеся бутоны за три дня просто сгорели на солнце. Хорошо, что лес рядом. Слава целыми днями просиживала с книгой в руках в тенистом месте под соснами, по два-три раза в день мылась в душе, кофе вечернее пришлось заменить на крепкий чай с лимоном. Берега на пруду кишели людьми. Футболисты всех стран, приехавшие на чемпионат мира, на экранах изливались потом, а на южных футбольных полях вдобавок к этому отбивались от полчищ комаров и мошки, страшно было даже смотреть на всё это.
   Как всегда, утро с чашкой кофе и первый взгляд на небо -- одно единственное кучерявое облачко зависло в западной стороне. Полный штиль. Долго, копошась на кухне, пыталась понять, с какой стороны оно залетело -- нет! Небо оставалось неподвижным! Оно просто медленно испарялось под солнцем, не сходя с места.
   Грядки приходилось поливать очень поздно вечером. Сосед по участку модернизировал её скребок, заменив короткую деревянную ручку на длинный лёгкий черенок и прикрепив на противоположный конец металлический сплюснутый конус. Теперь ей даже наклоняться без особой нужды не надо, чтобы рыхлить этим наконечником междурядье, к тому же им можно было выкопать одиночный сорняк. После грядок -- телевизор, лёгкий перекус, душ и сон в горячем воздухе нагишом.
   Американский Президент продолжал шокировать своими действиями не только свой истеблишмент, но и весь мир. Встретился с северокорейским Ким Чен Ыном, опубликовав в своём твиттере о мирных договорённостях. Полностью рассорился с Единой Европой, обложив санкциями не только страны Запада, но и все страны мира, которые не сотрудничают с США, продолжал раскручивать торговую войну со всеми, облагая пошлинами неугодные ему товары. Обязал своих конгрессменов подготовить ему встречу с Путиным в июле. Короче -- подготавливал всех и вся к очередным парламентским выборам осенью сего года и восхвалял себя, как самого крутого Президента Америки, который полностью выполняет свои предвыборные обещания.
  
  
   Тот высокий чистый солнечный мир над её городом сейчас отсутствовал, его перекрыло сплошное чёрное небо, сверкающее смертельными вертикальными молниями. Громовые раскаты один за другим, перебивая друг друга, грохотали над домом. Тяжёлая многокилометровая туча наступала сразу с двух сторон, с востока и с юга, наступала медленно и грозно, как будто ей тесно было даже на необъятном небе. Воздух замер, лес молчал, ни одна веточка на молодых посадках около дома не шелохнулась в предчувствии неизбежности.
   Слава повыключала все розетки, все задвижки на форточках проверила, задёрнула окна плотными шторами, второй час сидела на банкетке в тёмной прихожей и старалась не допустить к себе мысль, что их дом на оскале хребта может в какой-то миг вспыхнуть от огня небес. Сидела, сжимая кукиши на обеих руках. Когда-то мама научила её именно так избегать любой опасности, будь то внимательный человеческий взгляд, или большая лужа, или плохая мысль, или любая прочая боязнь. Эта привычка сохранилась у ней до сего времени, она без кукиша даже на улицу не выходила, и её мозг моментально реагировал на возможную непредвиденную атаку, был готов к ней, принимая бойцовскую стойку, а глаза превращались в бинокли, которые крутились на все триста шестьдесят градусов, осматривая пространство.
   - Первая очищающая грозовая атака! Какая силища! Лишь бы бед в городе не натворила.
   Её бывшая квартира находилась вдали от центра на относительно ровной местности, а здесь прямо под боком величественный терриконик притягивал молнии, так же как и находящаяся близ него самая высокая точка горы Лабаз в городе. За домами и насаждениями со второго этажа они были не видны, но острые разряды с треском били только в одно место. Только в одно место! Стёкла дрожали от напряжения. Сполохи света от молний ослепляли даже сквозь двойные шторы на окнах, заглядывая даже в прихожую, в эти мгновения она видела своё отражение в трёх экземплярах в трельяже. Вскочила и быстренько закрыла плотно двери в обе комнаты. Она очень даже пожалела о том, что над окном кухни висела лишь коротенькая занавеска, которая не затрудняла открывать балконную дверь, а на лоджии кроме стёкол ничего не было.
   Земля осязаемо гудела! Будто гром каким-то образом сумел проникнуть в оставшиеся пустоты шахты и в темноте бился лбом под километровым сводом земли, пытаясь найти выход наружу. Слава следила за этим гулом, до боли сжимая кукиши, когда он направлялся в её сторону, и чувствовала, как потеют не только руки, но и лицо, и расслаблялась, закрывая со вздохом глаза, когда он уходил в сторону, и тогда капелька пота капала с носа на руку.
   - Господи! Наконец-то хлынул дождь! Слава Богу!
   И застучали градинки по стёклам, по стенам, по крыше, по асфальту. Этот звон перекрыл все предыдущие звуки. Огромной силы ветер набросился со стороны лоджии. Она боялась даже на кухню выглянуть. Это длилось бесконечно. Наконец весь этот грохот стал ровнее и со стороны кухни немного посветлело. Устав от неподвижности, она встала и открыла двери в обе комнаты, приоткрыла плотные шторки в спальне, выдохнула -- окна были целы, хотя между рамами скопилась вода. И на лоджии изрядно пол подмочило. В восточной комнате всё было сухо, но дождь из чёрной тучи ещё лил, как из ведра, временами бросаясь градом на асфальт. Гроза медленно отходила в северную сторону, как бы раздвоившись, так как большая её часть никак ещё не могла преодолеть высокие точки терриконика и Лабаза и продолжала атаковать их своим небесным огнём. Это длилось ещё более часа, пока туча не полегчала, освободившись от излишней влаги.
   Нажала выключатель -- света не было.
   - Может догадались энергетики до грозы отключить в городе электричество? Тучи-то долго собирались.
  
  
   Ещё весной после курсов загорелась у ней душа заняться фотографиями, но весной работа в детсаде отодвинула это дело, а потом -- грядки, а потом -- знойное лето, и вот наступило какое-то затишье. Заготовки на зиму и салатов, и варений сделаны, травки насушены и для супов, и для чая. Сидела на лоджии смотрела, как быстро несутся над лесом кучевые облака, усмехнулась:
   - В прежние годы на старой квартире я сидела перед окном в кухне и смотрела на небо почти каждый день и зимой, и осенью, а здесь за всё время что-то совсем нет времени такой скукой заниматься, и голова совсем пустая, а там всякие мысли в ней крутились, перебивая друг друга. Пора, наверное, фотографиями заняться.
   Она который день фотку за фоткой из всех альбомов старательно фотографировала на телефон, потом у всех без исключения близких одни лица крупным планом загнала туда же. Купила этот необходимый проводок для соединения компьютера с телефоном. Удалось по своим записям создать папку для изображений на диске "С". Осталось главное -- занести в неё всё из телефона. Три дня копошилась, нервничала, но никак у неё не получалось. Не выдержала и позвонила Сергею. Он засмеялся и сказал, что она, наверное, проводок не в то гнездо компьютера вставляет.
   - Сергей! Я столько времени на эти фотографии потратила и сейчас боюсь всё это испортить. Может заглянешь ко мне, сегодня же воскресение, я пирогами накормлю. И есть у меня к тебе ещё несколько вопросов.
   - Слава, я только что проснулся... Приеду... Поем...
   - Жду.
   Она сообщила ему, что связку своих ключей оставила у Хасановны, что та сделала то же самое.
   - Это на всякий случай, мало ли как или что может случиться. Это я тебе просто для сведения говорю.
   - А она в какой квартире?
   - На первом этаже подо мной, только на другую сторону.
   - Понял.
   - А знаешь, Хасановне в прошлом году тридцать семь лет исполнилось...
   - Не понял... При чём здесь "37" и "прошлый год"?
   - Я сама об этом только недавно задумалась. Понимаешь, число "37" не раз встречалось в моей жизни -- в 1937 году я родилась; когда мы смотрели в Норильске квартиру с таким номером, которую пришли покупать -- почему-то сердце теплом отозвалось, к тому же мне тогда было именно 37 лет; и позднее я все годы почему-то натыкалась взглядом на свои ручные часики, когда подходила к работе -- там почему-то всегда было тридцать семь минут восьмого. - Смеялась Слава. - Мне это стало интересно, и я, когда появилось множество машин на улицах, всегда искала взглядом номера с этим сочетанием цифр, а когда находила, считала это удачным предзнаменованием. С тех пор, как сюда переехала, Хасановна меня опекает, и ей прошлым летом исполнилось как раз тридцать семь.
   - Что ещё новенького у тебя?
   - Да у меня всё по-прежнему.
   - С землёй справляешься?
   - Справляюсь, слава Богу. Посадила нынче даже грядку моркови и грядку свёклы. Огурчики хорошо всходят... Ну и мои бобы, конечно.
   - А ты загорела. Купаться ходишь?
   - Ага. После обеда.
   - Надо будет взглянуть на твои грядки.
   - Нынче малина хорошо цвела. Сергей, мне надо напечатать несколько листов. У тебя ведь есть печатное устройство. Сделаешь?
   - Что надо?
   - Вот. - Достала она свою задумку. - Это список этикеток, которые я хочу прикрепить на все свои баночки с сухофруктами, травками, прочими съестными запасами, чтобы не заглядывать в каждую, не откручивать зря крышки в поисках нужного, они ведь у меня все одинаковые и капроновые ведь не просвечивают.
   - Ладно. Хорошо придумала. Забираю.
   - Как у тебя дела на работе?
   - Вроде наладилось всё. Строим помаленьку. И планов навалом, и рабочие постоянные. Но всё равно приходится во все дырки нос совать.
   - Начальство не ругает?
   - Нет. - Смеялся он. - Не за что.
   - Строгий начальник?
   - Нормальный. Грамотный. Он же всю жизнь в строительстве на Руднике проработал, всё до мелочей знает, во всём хорошо разбирается.
   - Много вас там?
   - Начальник, два зама. Я веду новое строительство, а другой капремонтами занимается.
   - А начальник чем занимается?
   - У него дел всегда хватает, и договора, и финансирование, и поставщики, и зарплата, и сметная документация, и много разных дел с Администрацией по планам, по привязке объектов к местности, к коммуникациям...
   - Ещё кто у вас есть?
   - Два бухгалтера, два экономиста, сметчик.
   - А технички нет?
   - Этим одна из бухгалтеров на досуге занимается. Уж не на работу ли ты хочешь?
   - Нет, что ты, Бог с тобой, я о таких работах сроду никогда не помышляла даже. Просто интересно. А гастарбайтеры у тебя работают?
   - Я сразу сказал, что ни один гастарбайтер у меня работать не будет. Неизвестно, что у них на уме, могут и взрывчатку какую-нибудь в фундамент заложить. Потом виноватых не найдёшь, они же все временщики. Было четверо, начальник их на капремонты отправил.
   - Зарплату-то каждый месяц платите?
   - Платим. Только не каждый месяц, а строго за выполненные работы, как в сметах заложено, поставят фундамент -- актируем, отчитываются, получают семьдесят процентов от положенного, ставят этаж -- то же самое и так далее.
   - Почему не сто?
   - Через месяц после сдачи дома в эксплуатацию, или после заселения получают остальную сумму.
   - Дружно работают?
   - Три бригады отлично работают, бригадирами там замечательные специалисты, и подменяют друг друга, и детей своих привлекают, и с правами и с допусками все, понимают прекрасно, что чем быстрее и больше построят, тем больше денег от государства схватят. Бюджетные-то программы не вечные.
   Две бригады ещё подтягиваются к этим пониманиям. А ещё две -- шалтай-болтай, не спелись ещё друг с другом.
   - Говоришь, что программы не вечные, значит денег не будет на строительство. Ты тогда чем заниматься в Дегтярске будешь?
   - У нас начальник умный, готовимся и к этому развитию событий -- сейчас у нас "Отдел по капстроительству" при Администрации города, а если бюджетное финансирование прекратится, мы сразу откроем свою независимую компанию, и усиленно уже сейчас над этим работаем, чтобы потом легче начинать было.
   - Невесту себе не подыскал ещё?
   - Как-то у меня всё времени не хватает.
   - Обустроил жильё-то своё?
   - И на это тоже времени не хватает.
   - Надо тебе жену, она бы быстро твой быт к рукам прибрала.
   - Когда искать-то! И где? Молодёжь вся курит!
   - Сергей, а я тебе нашла одну дамочку. Твоего возраста. С родителями живёт. Учительницей работает. Строгая. Она нас обучала в компьютерном кружке. Имя у ней красивое. Алёна Алексеевна.
   - Не злая?
   - Нет, не злая. Доверчивая такая, обаятельная. Мягкая. И в то же время требовательная.
   - Она поди на меня и не посмотрит...
   - Наоборот, мне кажется вы подходите друг другу.
   - Да как же я с ней познакомлюсь-то!
   - В кружок сходи. Притворись дурачком или, наоборот, задай ей умные вопросы. Можно ведь и случайно познакомиться. Я думаю, что ей тоже пора замуж.
   - А кружок во Дворце только по вечерам?
   - Да. Она же днём в школе преподаёт.
   - Кому?
   - Рассказывала, что два года учителей всех обучала, а потом стала уроки в классах проводить.
   - Не курит, значит? - Смеялся он.
   - Не замечала.
   - Я один и сам замечаю, что уставать начал... Мне ведь уже двадцать семь лет будет... Спасибо. Наелся. Давай теперь с фотками разбираться.
   - Я вот это тебе с собой завернула.
   - Значит, не умру сегодня с голоду, - смеялся он.
   Она вышла его проводить. Посидели ещё у столика во дворе. Два кустика шиповника рядом набирали свои бутоны.
  
  
  
   Глава 4
  
  
  
   Зина ждала её у памятника перед вокзалом. У обеих были одинаковые дорожные сумки на колёсиках, когда-то давно купленные в Норильске.
   - Что так неожиданно! - Смеялась Слава.
   - Так рано утром удалось билеты купить, сразу и позвонила. Пойдём на платформу.
   - Хорошо, что я вчера забыла телефон выключить. А если бы не забыла?
   - Пришлось бы сдать билеты обратно.
   - Видно, так тому и быть -- едем на море! Даже не верится.
   - Я ведь уже и с жильём договорилась.
   - Да ты что!
   - Ага. Мне соседка телефон оставила. Они там в мае отдыхали, говорит, после двенадцати дней в пансионате захотели ещё остаться, им там работница предложила в своём доме пожить. Я и позвонила, как билеты купила. Ждут нас. Будем жить у самого синего моря! - Смеялась Зина. - Хозяева снесли свою древнюю лачугу, вернее, та просто сама развалилась, чуть не придавила их -- начали строить что-то новое, пока не совсем благоустроенное, душ и туалет во дворе.
   - Какая у нас конечная?
   - Адлер.
   - Здорово! Лучше, чем в Сочи. Цены-то там нынче знаешь какие!
   - Слышала -- мини отель на неделю за тридцать пять тысяч.
   - А у нас как будет?
   - По триста рублей в сутки с каждой.
   - Нормально.
   - Я тоже так думаю.
   - Обратно когда?
   - Двадцать пятого августа уедем. Готовь паспорт, сейчас ведь в вокзал впускают только по документам, кто с билетами.
   - Я ведь, Зина, еды с собой в дорогу мало взяла.
   - Зато я набрала одной еды полную сумку.
   - Как тебе удалось билеты-то купить?
   - Сама удивляюсь. Слава Богу, мировой футбол закончился, может поэтому с переездами свободнее стало.
   - Ты поди чемпионат смотрела?
   - Смотрела. Делать-то больше нечего.
   - А я один только посмотрела -- матч наших с Испанией -- захотелось проверить, смогут ли наши футболисты собраться после проигрыша Уругваю.
   - Шикарный был матч!
   - Умно наши играли. Сколько атак выдержали! В тридцать дополнительных минут испанцы ничего не смогли сделать с нашими "оловянными солдатиками"...
   - А ливень-то внезапный видела?!
   - Ага. Перед серией пенальти.
   - Наш ливень! Это Бог нашим помощь послал, - смеялась Зина, - поэтому на последнем пенальти мы и выиграли.
   - Это знак был свыше. Я в тот момент поверила, что наши выиграют. Спасибо нашему вратарю -- отбил.
   - На последней минуте!
   - А вообще, не нравится мне это скопище чужих людей в стране нашей. Столько денег выброшено только для того, чтобы удовлетворить иностранцев! Ладно бы ублажать самих игроков, а то полтора миллиона болельщиков разъезжают по всему миру от одного спортивного состязания к другому. Трясутся разряженные во все цвета радуги на трибунах, следя, как двадцать пять здоровенных мужиков носятся по полю за одним единственным мячом. Ужас! Эти бездельники только и знают, что скакать на трибунах! На наши государственные деньги! Вот этого я понять не могу.
   В купе с ними на верхних полках расположились две девицы, которые, получив постели, проспали почти сутки, только к обеду следующего дня спустились вниз, видимо, выспались и проголодались. Вагон был полон, но суеты не было, даже дети не сновали по коридору. Остановок было мало. Весь второй день болтовнёй занимались. Девочки были студентками и уже не первое лето ехали на работу, чтобы сменить двух женщин в пансионате, чтобы те отдохнули после трёх месяцев работы на юге. На два месяца ехали, до начала занятий в институте, потом опять старшие сменят их, то есть на двух рабочих местах по уборке помещений работали четыре человека. Оказывается, эта работа досталась им от старшекурсниц, и они держались за неё, чтобы каждое лето накупаться, позагорать в морском климате, и пожить бесплатно, и деньжат заработать.
   Их встретила взрослая школьница, предложив два варианта, в деревянной постройке двора с одной широкой кроватью и в большой хозяйской комнате готового первого этажа, разделённого капитальной стенкой пополам, рядом было такое же большое помещение, используемое под кухню и столовую, здесь же были и телевизор, и диван. Они выбрали капитальное строение. Хоть оно и совсем сырое ещё, не обделанное ни штукатуркой, ни обоями, и пол был цементным, хотя Аза сказала, что постелет им под ноги линолеум для удобства, "папа после работы должен привезти".
   Кровати были настоящие, одеяла тёплые, постель чистая, широкая тумбочка, две табуретки, столик с электрочайником у розетки, пара больших кружек, узкий графин с водой. Разрешали кухней своей большой пользоваться, так как родители целыми днями работали. Туалет был глубоко во дворе, рядом -- душ, умывальник, зато по пути туда можно было наесться инжира досыта и высокая плетёная стенка сплошь усеяна чернеющим виноградом. По двору еле лапки передвигал крохотный щенок. Разобрали свои сумки, умылись и пошли знакомиться с берегом.
   Дом находился на небольшом возвышении. Прямо рядом с их калиткой проходила узкая пешеходная тропа около рядом расположенных шикарных усадьб, а с правой стороны глубоко внизу виднелось бетонное русло мелкой речки, втекающей в море. Они не стали спускаться к морю, а направились в сторону центра. Минут через десять их тропинка упёрлась в шикарный бульвар, вымощенный плиткой, с одной стороны которого расположились новенькие киоски, и овощные, и продуктовые, и с пляжными товарами, а с другой -- широкий, кишащий людьми пляж и море. Улица Просвещения. Здесь же была масса столовых, даже дешёвых.
   Посидели в качающейся беседке, поболтали, решили, что купаться и загорать им лучше всего будет около своего пристанища, и в пресной речушке всегда обмыться можно. На обратном пути накупили овощей на салат, молоко, хлеб, кофе, чай, сахар. Занесли к себе и отправились купаться. После трёх суток в поезде постель обеим показалась пушистым раем, несмотря на одиночную лампочку в потолке, на чёрные стены бетонные. Уснули махом, прикрыв на защёлку дверь в кухню, оставив открытой шторку на окне, выходящем во двор.
   На следующий день обошли все близлежащие частные лавочки. Многие продавали куру-гриль, купили себе попробовать на вечер. Очень понравилась ароматная острая приправа к ней, да и сама курочка была пухленькая сочная и большая, пришлось разделить на два дня. Шашлычки в продаже оказались совсем крохотными и дорогими.
   Темнеется очень рано. Они, как и вчера, вернувшись с моря, помывшись в душе, поужинав, так и не увидели своих хозяев. Аза, видимо, была и сторожем в доме, и прачкой в ванной, и поварихой на кухне, стелила себе постель на раскладушке тут же -- объяснила, что все строительством занимаются.
   В дворовой кладовке около душа обнаружили длинные плетёные коврики из древесных гладких прутиков, выскоблили, вычистили, промыли, высушили их -- удобные лежанки на берегу. На пляже и в воде около дома были и каменистые места и песочные, босой ногой ступить было нельзя, можно подошвы обжечь. Несмотря на жаркий июль дышалось легко, и всё-таки за день они уставали -- спали ночью, как убитые.
   - Зина, ты слышишь? - Тихо проговорила она.
   - Я уже около часа слушаю. - Тихо ответила та.
   - Ты думаешь, это что?
   - Не знаю... Свет во дворе горит...
   - Может хозяева поздно вернулись?
   - Так двенадцать ночи!... Что они во дворе ночью-то вошкаются!
   Лишь через несколько дней они осознали ситуацию. Так как взрослые всеми днями работали, то строительством своим все занимались в свободное от работы время -- вечерами и ночами. Их старушка целыми днями собирала на берегу подходящие камушки в мешки и морской песок. Как темнелось, они с молодой хозяйкой на носилках перетаскивали эти мешки во двор и расставляли их около строящихся стен. Единственный мужчина работал на строительстве новой многоэтажки около вокзала и всеми ночами напролёт таскал на ручной тачке мешками цемент, видимо, приворовывал. Сам затаскивал эти мешки по металлической лестнице на второй этаж, мешал с песком и водой и заливал этим раствором уже уложенные камни для будущей стенки. Так что всеми ночами у них над головой кипела работа. Кроме второго этажа над ними, рядом был уже перекрыт плитами фундамент ещё такого же по размерам здания, здесь тоже был фронт работ, но уже для женщин.
   Как бы там ни было, отпуск свой они провели прекрасно,
   прогрелись под палящим солнцем на горячем чёрном песке. И пляж широкий и немноголюдный, и бульвар прибрежный не очень далеко, и с едой проблем не было. От салатов решили отказаться, если захочется, помидор или огурец и просто так можно съесть. До обеда нагружали желудки виноградом или дынями, утром -- кофе, перед сном -- чай с лимоном и булочкой.
   Выпросили у хозяйки книги почитать -- вслух, попеременке, на берегу. По вечерам гуляли по бульвару или качались в прибрежных беседках до захода солнца с мороженым в руке или со стаканом клубничного коктейля.
  
  
   - Мама! Куда ты пропала?
   - Витя, я буквально только что зашла, мы с подругой на юг ездили.
   - На юг!
   - Да, на Чёрное море.
   - Мы уже вторую неделю не можем до тебя дозвониться. Почему телефон-то не отвечает?
   - А я решила почему-то, что на отдыхе он мне не нужен, дома оставила.
   - А что, самой-то позвонить трудно было!
   - Да собрались быстро очень. Она позвонила утром, что купила билеты, а через четыре часа я уже должна была быть у поезда в Екатеринбурге. Я только сумку успела собрать и -- вышла из дома, по пути соседке в почтовый ящик записку только бросила, чтобы не потеряли меня.
   - Давно уехали?
   - Семнадцатого июля. Сегодня только вернулись. Чуть больше месяца получается.
   - А Данила весь изволновался... Мы же хотели к тебе на недельку в конце августа приехать.
   - Ну что теперь! Загодя надо своими намерениями делиться.
   - Как отдохнула-то?
   - Отлично.
   - В каком месте были?
   - В Адлере.
   - Дикарями?
   - Да.
   - Ну ладно, успокоила. Пока.
   - Пока.
   Высмотрела в окно, что Хасановна с работы вернулась, пошла доложиться и цветочки свои забрать, так как дома их не оказалось.
   Когда вошла, хозяйка уже ставила на стол чашку с блюдцем. А когда увидела её, сразу же поспешила поставить ещё одну чайную пару, нечаянно задела первую, и чашка с блюдцем грохнулись на пол.
   - Вот, зашла доложиться...
   Но та не только не обратила внимание на слова, она схватила вторую чайную пару и, ни секунды не думая, со всего размаху хлопнула тоже о пол. Слава её такой никогда не видела -- губы сжаты, лицо перекошено. Ничего не понимая, пошла за веником, собирала осколки посуды по кухне, в совок замела мелкие остатки, а та стояла не шелохнувшись и молча смотрела на всё это с руками, упёртыми в бока. Слава почувствовала себя виноватой.
   - Извини... Я, наверное, не вовремя...
   Та просто молчала, а в тёмных глазах так и светились звериные огоньки.
   - Что-то случилось?...
   Хасановна отвернулась к лоджии и со злостью проговорила:
   - Случилось.
   - Можно, я цветы свои заберу?... Спасибо за заботу.
   Не ответив, та просто вышла на лоджию.
   Ничего не оставалось, как пройти в комнату. У Хасановны много было своих комнатных цветов, а её цветочки между ними расположились на столике и подоконнике, анюткины глазки вовсю цвели, а розовые шары слегка потускнели, но были в прекрасном живом состоянии.
   Настроение Хасановны глубоко задело её, она целый вечер места себе не находила.
   - Надо было посидеть с ней, поговорить, чтобы расслабилась, высказалась, может ей и полегчало бы. Завтра снова к ней пойду... Негоже оставлять её одну в таком состоянии... Может на работе у ней что-то серьёзное случилось?... Неужели её злость со мной связана? Я ведь уехала, не предупредив, только записку в почтовый ящик бросила... Неужели зависть одолела, всяко ведь может быть, люди разные... Если не выясню причину такого поведения, то в воскресение в баню с ней не пойду -- в таком гневе может и тазик с кипятком на меня опрокинуть.
   Позвонила Сергею, чтобы приезжал в воскресенье на пироги и забралась в ванную.
   Утречком раненько пошла грядки свои смотреть. Малина краснела, но всего несколько ягодок. На смородине было гораздо больше -- все съела. Между участками Хасановна поставила бачок, наполненный чистой водой, алюминиевый ковш висел на ручке. Сорвала огурчик, укропу, петрушки у соседки, отломила толстый стебель ревеня для салата. Свёкла очень хорошо росла. Выдернула морковку, вымыла в ковше чистой водой, тут же съела -- совсем ещё не сочная.
   - Земля совсем сухая, даже потрескалась.
   Принесла воды из дома, лейку капроновую, хорошо пролила грядку. Сорвала несколько нижних стручков бобов -- вкусные, сочные.
   - Надо будет сегодня помидоров хороших купить, чтобы и поесть хватило дня на три, и жгучку на зиму сделать. Острого перца и ароматного красного болгарского перца нынче с юга привезла, должно вкусно получиться. И имбирь у меня теперь свежемолотый есть, года на три хватит, не надо будет рыскать по торговым закоулкам в его поисках.
   Скинув футболку с трико, облачилась в новый жёлто-белый халатик, купленный в Адлере, пошла на родничок за здоровой водичкой. Потом полы вымыла, за молоком и помидорами слетала. Сварила кофе, включила радио новости послушать, целый месяц ведь слушала только шум моря, который до сих пор стоял в ушах.
   Очередная пенсионная система потерпела крах -- расчёт пенсии по баллам. Правительство объявило следующую -- повышение пенсионного возраста до шестидесяти пяти лет мужчинам и до шестидесяти восьми лет женщинам с постепенной растяжкой до 1934 года. Об этом уже несколько лет поговаривали на экранах, якобы и все страны Запада, и все наши бывшие союзные республики давно перешли к этим возрастам, одна Россия плелась в хвосте по этим параметрам.
   Для Славы, как и для всех неработающих пенсионеров, главным оказалось то, что со следующего 2019 года пенсия будет увеличиваться ежегодно на одну тысячу рублей в среднем, то есть каждый месяц в следующем году они будут получать на одну тысячу больше, чем сейчас. Это радовало. В текущем году добавка по проценту инфляции составила у ней лишь сто семьдесят рублей. Правда, неизвестно насколько при этом цены прыгнут, правительство вроде обещает, что инфляция будет много ниже. Будет ли?
   Там осталось ещё много вопросов -- и по работающим ныне пенсионерам, и по индексации выплат, и льготники, и все социальные пенсии, и невозможность доработать до пенсионного возраста по болезни, по северянам, по приравненным к военным. Кроме того, на работу уже сейчас принимают людей только до сорока лет, остальным отказывают!
   - Государство не обманешь. - Усмехнулась она, слушая радио. - Только за один 2019 год в пенсионном фонде окажется сто сорок миллиардов рублей, а выплатят из этого только тридцать семь. Примеры приводят только радостные, чтобы сгладить впечатление от нового закона, а как на самом деле обстоят дела, вряд ли кто-нибудь узнает в ближайшие годы. Сейчас, конечно, рыдают многие из тех, кто планировал выйти на пенсию именно в следующем году.
   А когда радиоведущий привёл в эфире слова пресс-секретаря Путина: "Президент к этому закону никакого отношения не имеет...", Слава даже расхохоталась:
   - Как бы ни так! Да без его указки никто из вас там даже чихнуть не может! - И свой вывод сделала. - Это означает одно -- Путин решил основательно заняться внутренними проблемами страны. Значит, всё будет просто и жёстко. Раз закон будет с нового года, значит деньги для этого в стране есть.
   Вечером долго мялась перед дверью Хасановны, потом постучала. Ещё раз постучала.
   - Вот ещё что придумала! - Отворила та дверь. - Стучаться ей вдруг надо стало! Проходи в комнату. Я умоюсь после работы.
   Слава прошла в комнату, присела в кресло. Глаза упёрлись в стенку -- один шкаф был полностью заставлен книгами. Открыла дверцы. Очень была удивлена собранием сочинений Сталина, которое занимало целую полочку в два ряда в крепких тёмных переплётах.
   - Ты это всё прочитала! - Обратилась к вошедшей с полотенцем на голове соседке.
   - Нет. Не всё. Времени не хватает.
   - А Сталина?
   - Вообще не притрагивалась.
   - А стоит на самом видном месте... Можно взглянуть?
   - Можешь всё себе забрать. - Хихихнула та. - Купила как-то по молодости сдуру с рук у соседей, а там текст такой мелкий оказался, и страницы уже пожелтевшие и подмоченные... Да и совсем не интересное... Только корочки приличными и оказались... Вот и стоят...
   - А что не выбросишь?
   - Да надо бы собраться как-то вынести. Тебя тут Сергей искал, как внук твой представился.
   - Да, внук. Помощник во всех делах моих. Спасибо тебе за заботу, Хасановна, за цветочки мои. Ты что вчера меня с таким гневом встретила?
   - Ты новости-то последние слышала?
   - Сегодня полдня радио слушала про пенсионную реформу.
   - Вот это меня вчера и выбило из колеи. Наши работники, как и я, все в панике! Один оглушительный мат стоит на всех перекрёстках! Теперь, видно, нам всем пенсии не видать, до скончания века работать будем. Путин ведь обещал, что не будет повышения пенсионного возраста! Хоть какая-то надежда теплилась у людей! Верили! А он всех обманул.
   - Это точно. А я уж вчера подумала, что я тебя чем-то обидела.
   - Ну вот ещё! Чем ты меня обидеть можешь?
   - Кто знает... Обидеться ведь на всё можно...
   - Как там на море-то?
   - Слов нет, прекрасно! Я только не поняла вот что. Допустим, что пенсия в следующем году будет пятнадцать тысяч рублей в месяц. Через десять лет она должна составить двадцать пять тысяч. Это для нынешних пенсионеров. А человеку, который выйдет на пенсию через эти десять лет, какую сумму будут платить?
   - Об этом уже много сказано -- сорок процентов от зарплаты.
   - А-а-а-а, поняла, при чём тут сорок процентов упомянули.
   - Вот в этом и суть! В нашей Дегтярочке последние двадцать лет средняя зарплата 4 - 6 - 8 тысяч. С какой суммой они выйдут на пенсию! Две - три тысячи! Половина страны окажется в таких условиях! В крупных-то городах у нас проживает только два процента населения. Московские чиновники об этом, конечно, не задумываются. Хотя кто знает, может именно это ими и задумано.
   - Закон-то ещё не принят, может ограничения какие сделают сверху и снизу. Вроде субсидии хотят оставить.
   - Субсидий много не дадут. Наши женщины уже прикинули, сейчас сумма субсидий не более десяти процентов от пенсии выходит. А потом может их совсем отменят.
   - Ещё ведь обсуждать долго будут...
   - Путин уже выступил с обращением к народу, разъяснял о "необходимости" такого шага, внёс на рассмотрение Думы смягчающие поправки -- возраст выхода на пенсию женщинам установить шестьдесят лет; все имеющиеся льготы и местные, и федеральные, сохранить на переходный период как было; на двадцать пять процентов повысить выплаты тем, кто проработал в сельском хозяйстве более тридцати лет; особые льготы сделать за рождение третьего и четвёртого ребёнка и так далее. Все министры рядом сидели и кивали согласно головами, якобы региональные власти уже согласились быстро принять местные законы для этого. Только мне показалось, что это хорошо продуманная методика -- сначала напугать всех, привести в шоковое состояние, а потом "обрадовать" людей множеством смягчающих поправок, чтобы люди отвлеклись от основного -- возраст выхода на пенсию будет повышен!
   - Путин хорошо умеет дела обделывать. Для власти. А вот народ будет его костерить на все лады ещё много десятилетий...
   - Завтра не забыла, что в баньку идём?
   - Нет, не забыла. Так по ней соскучилась! Ты одна мылась?
   - Не одна. - Смеялась соседка. - Я тут копанию себе решила собрать, но они оказались не постоянными -- одна после первого раза заявила, что ей перегреваться нельзя, потом двое сослались, что у них в саду работ много, последняя сказала, что времени жалко, муж недоволен, да и живёт далеко.
   - Они бесплатно ходили?
   - Нет. За денежки. За бесплатно -- только ты и я. Таков ведь уговор был.
   Вернувшись к себе, попила кофейку, решила ещё на лоджии прибраться. Потом включила телевизор. А там все каналы, как с пупка сорвались -- все передачи только про пенсионную реформу. Депутаты наперебой гипнотическими словами объясняли всему народу про "назревшую необходимость", про увеличение выплат, про переобучение населения для внедрения в умы "цифровой экономики", про заботу о будущем поколении, что Правительство всё просчитало на много лет вперёд, что согласовано всё и с производственниками, и с общественниками, и с региональными властями, и с профсоюзами...
   - Третья пенсионная реформа так же, как и две предыдущие, захлебнётся, если не будет основы -- рабочих мест... Неужели до 1934 года будет продолжаться эта телевизионная истерия?
   Чтобы как-то отвлечься от телевизионной суеты, потянуло с поисковой строкой поупражняться. Решила церковную музыку послушать... Рука набрала "похоронная музыка"... Здесь сайтов была тьма тьмущая! Посидела повыбирала, послушала с полчаса, потом встала:
   - Когда слушаешь, это одно, а когда играешь -- это совсем другое! В создании звуков участвует каждая клеточка рук, ног, спинка выпрямляется, плечики двигаются, каждая клеточка глаз, каждая клеточка головы, каждая клеточка сердца играет -- весь организм оживает.
   Она, конечно, понимала роль композиторов в мире огромного человечества -- это творцы! Но в современном мире мир музыки существует отдельно от слов, нет их душевной связи между собой. На концертах или слова сыплются чечёткой, что уловить их смысл невозможно, так как ничего музыкального в них нет, или же отдельно музыка звучит без слов, где не каждый может понять смысл, заложенный композитором. Гармонии душевной и смысловой нет. Конечно, это её личное восприятие, её можно назвать даже несовременной. Да, она может быть не идеальна в своём увлечении, но всякий раз, прикасаясь к клавишам, она передаёт своё настроение другим, сопровождая их своим напевом из слов, из музыкальных слов. Не секрет, что дети гораздо чувствительнее, чем взрослые, воспринимают как гармонию музыки и слов, так и их дисгармонию, это моментально видно по их настроению, их не обманешь.
   Лёжа в постели, размышляла о Хасановне:
   - Будь я в её годы сейчас, я бы покинула умирающую Дегтярочку, уехала бы в Екатеринбург, там работы пруд пруди и зарплаты в три-четыре раза выше, чем здесь. Многие семейные туда ездят на работу. Мы ведь в своё время не стали дожидаться, когда шахты закроются, когда безработица в городе начнётся -- уехали на север, квартиру продали. Правда, тогда с жильём легче было, да и труд шахтёров прилично оплачивался, подкопить быстро можно было... А она одна, ни мужа, ни детей, ни родных, бойкая, с техническим образованием. Ей до пенсии ещё тридцать лет работать, а она держится за новую квартиру... и волочится за мизерной зарплатой... Это не совсем правильная позиция... Она просто недооценивает свои возможности... Надо будет с ней поговорить на эту тему, когда к слову придётся... Чем раньше она задумается о своём будущем, тем лучше.
   Интересно всё-таки было бы узнать, что в новом законе написано будет про "сорок процентов от зарплаты", про ограничения пенсионных выплат сверху и снизу. Про сам расчёт пенсии ни по радио, ни по телевизору она так ничего до сих пор и не услышала. Но решила, что не будет забивать себе голову этими чуждыми ей проблемами -- Хасановна сама ей потом всё об этом расскажет.
  
  
   - Проходи, Сергей. Разувайся. А я тебя только завтра жду. С работы?
   - Ага. По пути решил заехать. - Вошкался в прихожей.
   - Я сама недавно пришла. Рожки отварила, сейчас вот мясо разогрею, поужинаем. Сама голодная.
   - Я умоюсь немного...
   Зашёл на кухню, бросил на стол пачку листов:
   - Этикетке на травки твои распечатал.
   - Я уж думала, ты забыл об этом.
   - Я и правда два дня назад только вспомнил, - захохотал он. - Так испугался! Так мне стыдно стало! Это что, у тебя так много ягод наросло?
   - Что ты! Откуда? У меня, что выросло, я прямо на грядках съела. Это я обнаружила плантацию в лесу за прудом. Вот и собирала сегодня полдня. Угощайся.
   - Что ты с ними делать будешь?
   - Смородину рассыплю на подносы, заморожу, потом -- в мешок полиэтиленовый и в морозилку. Сколько зимой захочу, столько и достану. Малину тоже заморожу, но в баночках из под майонеза.
   - А это что?
   - Калина. Она не зрелая ещё. Но иногда так хочется горечи! Вот и сорвала кисточку во дворе.
   - Крупная смородина...
   Потом принялись за еду. Разговорились.
   - Слава, а я ведь познакомился с Алёной-то.
   - Да ты что!
   - Ага.
   - Расскажи, как.
   - Заглянул "случайно" в кружок, сказал, что ищу библиотеку -- она мне понравилась. Вечером проследил, где она живёт -- и вот, с тех пор спать один не могу! Через неделю бессонных ночей ждал её у дома. Поздоровался, будто случайно проходил мимо, она ответила, особо не обратив на меня внимания. Во мне какой-то азарт разыгрался. Ещё через пару дней встретил её после кружка с книгой в руке, из твоих, оставленных в шкафу...
   - Умным захотел показаться? - Смеялась Слава.
   - Она, выпроводив своих учеников, вышла последняя. Сразу обратила на меня внимание, одиноко стоящего. Улыбнулась. Я сразу сказал, что её жду, хочу познакомиться. Она внимательно посмотрела на меня, потом засмеялась и спросила: "Почему без цветов?"
   - И как ты выкрутился? - Смеялась Слава.
   - Я сказал, что в следующий раз с кольцами обручальными приду. Не знаю уж в шутку или всерьёз, она засмеялась и сказала размер своего пальца.
   - Однако, ты смелый парень! И?
   - Вот... Шли, болтали... По мороженке съели... Про родителей всё расспросил, про её работу, о себе рассказал... Смеялись оба много... До квартиры проводил.
   - Целовались?
   - Я не мог этого не сделать, раз уж проговорился про кольца обручальные.
   - Да, пора вам обоим жениться... И что, купил кольца?
   - Рано утром в следующее воскресенье явился при параде с букетом цветов к ним домой. Двери открыла точно такая же девушка, её младшая сестра, "Настя, я -- жених Алёны!" -- "Она ещё спит." -- "Буди!" Вот так... Мама у ней хорошая, сразу всё поняла... Отец поставил на стол бутылку вина, выпытали из меня всё, что могли. Сказал, что долг у меня за квартиру ещё на три года по пятнадцать тысяч в месяц.
   - Надеюсь не проговорился, что я свахой оказалась?
   - Я сказал только, что бабушка у меня здесь живёт.
   - И никогда, ни при каких обстоятельства, не говори им этого.
   - Знакомиться-то ведь всё равно придётся, Алёна может догадаться.
   - Даже если нас и заподозрят в этом -- молчи. Всё-таки дамы любят самостоятельных мужчин. И что родители?
   - Когда открыл коробочку с кольцами, родители меж собой переглянулись, отец сказал: "Соглашайся, Алёна. Пора тебе замуж". На прошлой неделе заявление в ЗАГС подали.
   - Большую свадьбу планируете?
   - Нет. Алёна не хочет. Только в кафе посидим -- мои родители, её родители, ты. Сразу после регистрации.
   - А свидетели?
   - Конечно. Сестра Алёны и её ухажёр. Договорились уже.
   - А на твоей работе сказал?
   - Там никого моя семейная жизнь не интересует.
   - А как отпрашиваться будешь?
   - Я ж какой-никакой а начальник, никто за мной не следит.
   - Всем представишь меня, как "Слава", никаких отчеств, никаких "бабушка"!
   - Понял. - Смеялся он.
   - В квартире-то хоть прибираешься?
   - Как могу... Кстати, родители захотели посмотреть, как я живу. - Смеялся он. - Пришлось свозить всех троих на своём допотопном "Жигулёнке"
   - И?
   - Отец пообещал в приданое дочери новый кухонный гарнитур и двуспальную кровать, мать сказала, что поможет дочке прибраться до свадьбы. Я сразу отдал тёще ключи.
   - Придётся тебе привыкать к семейной жизни, возвращаться с работы пораньше.
   - Алёна тоже ведь каждый день до восьми вечера занята.
   - С голоду замрёте оба... Сергей, а как ты относишься к пенсионной реформе?
   - Я даже как-то ещё и не задумывался о своей пенсии серьёзно. Думаю, что большинство молодёжи на неё тоже никак не среагирует. Старшим, кто здоров и не лентяй -- она на руку. А вот среднее поколение потеряло всякую надежду хоть немного пожить на халяву, о которой теплились мечты.
   - А ты задумывался, что зарплата в Екатеринбурге гораздо больше, чем здесь?
   - О моей пенсии заботишься? - Смеялся он. - Да за двадцать -- тридцать лет жизнь ещё много раз изменится. Дети вырастут -- отправлю на учёбу в Екатеринбург, в Москву, может и сам к ним пристроюсь. Сейчас рано об этом думать.
   На следующий день рано утром перебирала в коробках своё шмотьё -- искала светло-серенький летний костюмчик с брючками чуть ниже колена. Она и одевала-то его раз пять всего, именно на такие лёгкие торжественные посиделки.
   А для подарка отыскала набор в тяжёлой упаковке из тёмного дерева -- три вида ложек и вилки на бархатной подложке. Ей когда-то подарили его при выходе на пенсию, но как-то не пришлось воспользоваться, а молодожёнам может быть очень кстати будет.
   Весь вечер размышляла о новой пенсионной реформе:
   - Вот если бы я именно в этом году уже вышла на пенсию, захотела бы я работать ещё? - И сама себе ответила. - Нет. Не захотела бы. Зачем? Пенсия будет расти ежегодно, каждый год на тысячу, больше, чем инфляция. Ради музыки? Так она и дома у меня есть. Конечно, если попросят, я не смогу отказать, но это временное явление, а не принудительное решение государства. К тому же это не просто работа, а моё увлечение, разнообразие жизни. А основная масса пенсионеров, часто больных, работают только для того, чтобы получить деньги, прокормить детей, внуков, то есть не для своей радости.
   В принципе, я занята и не сижу без дела по пятнадцать часов в сутки, этого достаточно, чтобы отнести меня к физически активным гражданам, но я не хочу получать за работу шесть-восемь тысяч рублей при средней зарплате по региону в тридцать восемь тысяч -- это очень унижает. А ещё мне не нравится эта, обозначенная в последние годы "цифровая экономика", я не хочу зависеть от государственных приборов контроля, как подопытный кролик. Это ещё одна причина, которая отталкивает многих от официального оформления на работу за нищенскую зарплату.
   Я всё лето хожу босыми ногами по родной земле, купаюсь в речной воде, питаюсь относительно здоровой пищей, общаюсь с соседями без трудностей, у меня есть Богом данное увлечение, у меня нет долгов и неразрешимых проблем. Нет! Я не хочу работать! Тем более сейчас, когда мне более восьмидесяти лет. У меня более пятидесяти лет официального стажа, но именно за стаж мне государство не заплатило ни копейки, знай только пенсионные реформы меняют.
   Включила телевизор новости посмотреть. Оказывается, Трамп с Путиным всё-таки встретились в Хельсинки. А все остальные передачи по всем каналам начали моментально трезвонить о тех пенсионерах, что продолжают работать после выхода на пенсию, все артисты, все знаменитости, все из служащих, офисных работников, сидячих менеджеров... Политики, один старше другого, под копирку для всех каналов с азартом проповедовали, что "возраст не может служить для дискриминации человека". Вот только настоящих рабочих для показа у ведущих почему-то не нашлось, видимо, доживших до пенсии таковых попросту не было.
   Оказалось вдруг, что роды после шестидесяти лет в стране не такая уж и редкость. Только на экране почему-то одних врачей показали, а не саму роженицу... Ни имени, ни фамилии не назвали, ни места...
   - Чудеса творятся в стране в связи с новым законом!
   Начали показывать самодеятельные клубы, где старушки занимались поделками, вязанием, рисованием, пением, танцами, летними прогулками с лыжными палками. Кто-то из депутатов пропагандировал идею, что "работа не только облагораживает человека, но и повышает возраст".
   - Красивая ложь! Какая работа? Полная безработица в стране уже тридцать лет! Именно за эти годы продолжительность жизни увеличилась до семидесяти трёх лет, то есть как раз за счёт того, что люди перестали работать, так как попросту негде!
  
  
   Грибов она нынче только два раза принесла, мало их в этом году да и сухонькие какие-то, потемневшие, наверное, потому, что август стоял сухой. У ней ещё прошлогодних опят оставалось много, только перебрала их, пересушила. Два пакета у ней взяли соседи по лоджии, ещё два пакета в ЖКО понесла. По пути на базарчик заглянула. Облепиху уже продавали -- купила полтора литра, на прошлую зиму ей одной литровой баночки не хватило.
   Хасановна заглянула на кофеёк:
   - Что это у тебя вчера за гостья была?
   - Это одна из правнучек моих многочисленных.
   - Горожанка?
   - Да, в Екатеринбурге живёт. Студентка.
   - Зачем приезжала?
   - Ну и любопытная же ты.
   - Должна же я знать всё о своих соседях.
   - Попроведать приезжала.
   - Просто так?
   - Ну не совсем "просто так". Я оформила её в соцзащите "по уходу за престарелой прабабушкой", - смеялась Слава. - Надо же как-то с государства деньги выцарапать, положенные в моём возрасте по закону.
   - Как зовут?
   - Иринка.
   - Деньги ей отдаёшь?
   - Нет, на моё имя на мой счёт в сберкассу перечисляют. Зато у ней в трудовой книжке запись сделана, стаж идёт.
   - Кому он нужен теперь, стаж этот...
   - Жизнь длинная, всё может пригодиться.
   - А что в Дегтярке нельзя было никого найти?
   - Надо же, чтобы человек был обязательно совершеннолетний и безработный. Посоветовалась с родственниками. Так решили.
   - Часто твоя Иринка тебя навещает?
   - Нечего ей тут мельтешить, нет пока такой нужды. Она говорит, что это ей в студенческую практику засчитывается. И мне, и ей хорошо.
   - На кого она учится?
   - Что-то с социологией связано.
   - Спасибо. Наелась опять у тебя. Пора спать отправляться.
   А она спать не хотела. Решила фотографии посмотреть. Теперь они все у ней расположились не только в телефоне, но и в компьютере в трёх каталогах. Выпросила ещё у Иринки большую коллективную фотографию, сделанную на похоронах тёти Даши. Та моментально перенесла её из своего телефона в компьютер. Семнадцать человек. Потом под диктовку слева направо сидела записывала на последнюю страничку учебной тетради фамилии, имена, отчества этой молодёжи, потом Иринка диктовала ей их телефоны -- вдруг пригодится когда, родственники всё-таки.
   На севере области уже устойчивые минусовые температуры, за Уралом неожиданно в сентябре снежный коллапс на дорогах, а в Дегтярочке родной юго-западный ветер вторую неделю упорно сопротивляется холодам. Небо ясное, минуса даже ночами близко не было, днём на солнышке двадцать пять градусов и выше. Только сегодня с утра начал моросить дождик долгожданный, синоптики обещали его не менее чем на неделю. Горячее лето было долгим, зелень ещё богатая стоит, хотя ветер такой сильный, что деревья гнутся и оборванные листья высоко в воздухе кружат, как стаи птиц. Октябрь уже подходит. Отопление даже не пытались ещё подключать. Радио начало пугать население вспышками гриппа в декабре и в январе и агитировало делать прививки. Слава избегала каких бы то ни было прививок, но во время эпидемий всё-таки предохраняла себя от заразы -- перед выходом на улицу нюхала платочек, пропитанный аптечной смесью семи эфирных масел, который всегда был в кармане.
   И что это её палец дёрнулся нажать мышкой на передачу "О здоровье"? Сидела, слушала, всё более удивляясь:
   " ... Нет ни ОРВи, ни ОРЗ, ни гриппов всех разновидностей, ни дисбактериоза, ни прочих около сотни заболеваний, а всё это называется просто -- "Аллергия". "Аллергия на весну"...
   - Это надо же такое сморозить! - Захохотала она, полностью выключив звук. - А потом скажут "Аллергия на лето", "Аллергия на осень", "Аллергия на зиму". Чего только медицина ни придумает в своё оправдание! А потом последуют "Аллергия на старость"... Лишь бы люди не упрекали правительство в отсутствии медицины, как таковой, в стране. В нашем огромном больничном городке остался, говорят, один единственный врач и тот в больном старческом возрасте! Зато аптеки на каждом закоулке коммерческие, на центральной площади у Дворца их целых пять! Соревнуются друг с другом в повышении цен, что растут день ото дня. Слава Господу моему, что оберегает меня от всех болячек, не дай бог болеть! Не дай бог! - Показала она свой кукиш автору передачи, которая всё ещё беззвучно хлопала что-то своими губами на экране. И -- отвернулась. - Вот если бы рекламировали "Аллергию на смерть", то я бы, наверное, внимательно послушала.
   В тёмном силуэте балеринки на фоне лёгкого рисунка штор чётко обозначился вдруг белый полумесяц с острыми концами. Выключила телевизор и пошла на лоджию полюбоваться ночным простором. Холодные порывы ветра со свистом врывались в приоткрытую раму и гонялись друг за другом в замкнутом пространстве лоджии. Она плотно закрыла окно на задвижки -- шум внутри прекратился. Стояла. Смотрела. Лунный серп, и правда, висел так близко! Рядом сверкали звёздочки.
   - Когда же снег-то выпадет? Пора уже.
   А мысли всё ещё цеплялись за рекламу:
   - Подсадили всё население на лекарства, на таблетки, а теперь на тебе, "Аллергия"! Чихнёт человек -- таблетки, закашляет -- таблетки, кольнёт что-то внутри -- таблетки! В рекламе антибиотики превратились с годами сначала в пробиотики, потом в биопробиотики, потом в пребиотики, в этом году уже симбиотики, а на самом деле, как говорится, все из одной бочки -- не лечат, а калечат! Только названия меняются, а человечеству не помогают. Минута рекламы -- это же бешеные деньги, и всё это входит в стоимость лекарств! Шесть-восемь раз в час! Сто пятьдесят раз в сутки! И так по всем каналам! - Возмущалась она. - Искалечили всё население этим зомбированием! Реклама, как гипноз, люди верят и продолжают травить себя. Давно уже исчезли те тяжёлые заболевания, все с детства привиты от всевозможных эпидемий, а со всеми текущими недомоганиями организм сам в состоянии справиться. Эта "Аллергия" -- на те лекарства, что людям впихивают за деньги всю жизнь!
   А эти скидки 30, 50, 70, 90 процентов! Неужели ещё кто-то верит, что магазины могут работать себе в убыток! Такой товар либо испорчен на все сто процентов, либо совсем уж столетней давности -- просто позор для всей торговли! Одним словом, нет реальных цен в наших магазинах. Обманывают всех! При этом сколько продуктов выкидывают из продуктовых супермаркетов -- машинами вывозят! - Она однажды видела, как группа женщин престарелых просила оставить им хоть какое-то количество ящиков с гнильём -- ничего им не дали! Это было ужасно. - Проклятие и смерть тому, кто всё это рекламное невежество на лекарства, скидки, акции размножает!
   Стелила постель и думала:
   - А как относиться к слову "смерть"? Да, пожалуй, так же, как к слову "родился"...
   Она столько раз уже столкнулась и с тем, и с другим, что перестала чувствовать разницу. Люди приходят, люди уходят... Всё делается без их участия. Точно так же сгинет она, её тоже так же закопают в землю... По сути никому от этого ни горячо, ни холодно. В масштабах вселенной это ничего не меняет. Ежедневно тысячи людей гибнут в дорожно-транспортных происшествиях, сотни тысяч -- при землетрясениях, цунами, пожарах... В войнах, террористических актах...
   - А "душа"? Говорят, что у людей есть душа и что душа не умирает...
   Разволновалась. Поняла, что не заснуть ей после всех этих раздумий. Накинула на домашний тёплый костюм стёганую куртёшку и, всё ещё ругая рекламу, направилась на улицу в надежде, что ветер каким-то образом должен успокоить её, снять возникшую напряжённость, развеять скопившиеся мысли в голове.
   Вышла из подъезда, ветер моментально скинул её капюшон за спину, натянула его и сделала два шага на дорожку, и даже не поняла, что случилось -- взмахнув руками, грохнулась на асфальт. Лежала на животе и удивлялась -- перед её глазами белый месяц отражался в чёрном асфальте! Кое-как собравшись с силами, села, опираясь руками, пытаясь осознать, что произошло. Руки ощутили на дорожке лёд!
   - Ничего себе как подморозило-то! Чёртовы энергетики экономят, давно пора уличное освещение включить! Хорошо, что башкой не грохнулась, мозги бы не собрать было...
   Поднялась, сохраняя на ветру равновесие, доскользила до столика, уселась на лавочку и усмехнулась, рассматривая пейзаж вокруг себя -- светящиеся окна дома в искажённом виде бродили на ветру, отражаясь в ледяном покрытии двора, в машинах на стоянке, в тонком ледяном перезвоне голых кустарников.
   - Ещё утром тепло было и солнышко днём выглядывало, а сейчас вокруг только лёд... Ничего себе как прояснилось, заморозок-то не шуточный! Первый сентябрьский заморозок!
  
  
   Лист облетел. Все крыши, стены, стёкла, тротуары, дороги прополоскало недельным дождём. Потом немного просветлело. И вот выпал первый снег. Много. Сразу стало спокойно на душе. Но и он опять уже растаял. За два дня все стёкла перемыла после дождей и снаружи, и внутри.
   Спокойными тихими утрами за компьютером -- чтение любимого романа, потом готовила завтрак, снова кофе и -- выход на улицу. Через пару часов -- приборка то в одном шкафу, то в другом, то в одном углу, то в другом, чтобы чем-то себя занять, и так до вечерних новостей по телевизору.
   Как-то в этот день у ней всё получалось. Лишь рассвело, подошла к окну, раздвинула шторки в надежде увидеть на вертящейся над баней птичкой цветную полоску, которую ещё в начале года ветром оборвало. Очень удивилась, что её желание тут же исполнилось -- новая разноцветная полоска на хвосте птички радостно трепыхалась.
   Вздохнула с сожалением, что солнечных дней не хватает -- тут же у далёкого горизонта долгожданный солнечный луч, приподняв облачность, ударил по глазам.
   Собралась прогуляться до обеда, как всегда. Всю дорогу думала, что зимой совсем нечего делать будет, никак не могла придумать себе занятие. Даже почитать нечего, и по телевизору ничего интересного нет.
   - А может мне мнемотехникой заняться? - Задала себе вопрос. - Почитаю, поизучаю, может пойму что-нибудь. Интересно ведь показывают в "Удивительные люди", и дети малые, и пожилые такие чудеса со своей памятью вытворяют. У меня ведь даже записи авторов такой учебной литературы сделаны по словам выступающих. Да и занятие это не будет краткосрочным делом -- до самой смерти радостей хватит. Точно, такую цель себе и поставим! И кубик Рубика надо будет купить, с него и начну. Вертят же мусульмане постоянно свои чётки, при этом ведь думают о чём-то. А я буду кубик Рубика крутить -- и мозги, и руки будут всегда заняты.
   Когда-то у них был кубик Рубика, сын его всё время крутил, хорошо у него получалось. А потом Данила его с собой забрал.
   Заглянула на площади в магазин -- кубики Рубика, кажется, только её и ждали -- выбрала для себя самый красивый.
   После прогулки, заваривая кофе, подумала, что зёрна кончаются, надо бы прикупить к зиме. Перед обедом Хасановна заглянула:
   - Вот тебе! - Поставила на стол большую упаковку кофе. - А то я у тебя столько уже его выпила, что стыдно стало приходить к тебе с пустыми руками.
   Именно после ухода Хасановны Слава и поняла, что день сегодня довольно редкий, такой, что все её даже мимолётные желания исполняются. Бывали такие дни и раньше, хотя и не часто, а иногда она осмысливала это только лишь к вечеру или даже на следующий день. Сейчас же она не упустит момента, она решила сфокусироваться только на положительных эмоциях и задуматься о своих конкретных желаниях.
   Пора было включать телевизор, новости послушать.
   На всех каналах обсуждали ещё одно шокирующее всех заявление, сделанное на днях американским Трампом, что США намерены увеличивать свой ядерный потенциал и выходят из договора 1987 года о РСМД -- о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Дело в том, что договор этот и в самом деле устарел. В те далёкие времена такими ракетами обладали только две ядерные державы, а сейчас в мире более десятка стран имеют подобное оружие. Но этот договор является уже тридцать лет единственным сдерживающим фактором размещения и применения ядерного оружия новичками, и выход из договора в одностороннем порядке США мог развязать лихим энтузиастам руки. Даже наш терпеливый Путин на Валдайском форуме повысил голос: "... тогда мы-то попадём в Рай, а вы все сдохните, так как даже покаяться не успеете", он имел ввиду, что все наши ракеты безо всякой команды сработают в автоматическом режиме одновременно по всем направленным на нашу страну целям.
   Весь мир вздрогнул, ощутив холод третьей мировой войны.
   Слава, расстроенная новостями до предела, встала, достала шкатулку, смотрела на свой крестик, никак не могла понять, что она хочет. Потом выбрала среди ниток тонкий белый шёлковый шнурочек, вдела его в крестик и завязала на себе. Прижимая ладонью, бродила по комнате, осмысливая свой поступок:
   - Я крещёная... Это мой крестик... Это моя связь с моими ангелами-хранителями... Жить-то мне ещё не надоело!
   На следующий день в Россию срочно прибыл со своей командой переговорщиков советник Трампа по национальной безопасности Джон Болтон. Три дня обсуждались вопросы по ядерной безопасности.
   Ещё одно событие обсуждали не первый день. В Турции в посольстве Саудовской Аравии расчленили заживо тело бывшего саудовского журналиста, который в последние годы жил в США. Три недели саудовские власти не признавали содеянное, но пришлось, есть записи наблюдений -- бензопилой, вставив в уши музыку, с улыбками на лицах. Четвёртую неделю не могут найти тело. Есть предположения, что растворили в кислоте. И хоть похищения и пытки не такая уж и редкость в мусульманском мире, но это резонансное преступление будоражило средства массовой информации и в Турции, и в Европе, и на Востоке, требовали от Трампа наказать Саудовскую Аравию его любимыми методами -- санкциями. Но Трамп уходил от прямого ответа, не желая разрывать многомиллиардные договора по поставке из США оружия.
  
  
   Только вошла к себе, включила телефон, лежащий около зеркала, как последовал звонок.
   - Слава Сергеевна! - Она узнала голос заведующей детсада. - Ко мне Управление образования направило женщину, а я отправила её по вашему адресу, она, наверное, уже подходит к вам -- ищет музыкального работника. Обратите на неё внимание.
   - Хорошо.
   Прикрыв за собой дверь, стянула резиновые сапоги, бросила грязную ветровку в ванную.
   - Всё! На этом огородный сезон закончился. Все корешки от посадок выдергала, всю траву выскребла с корнями. Ну и сырость стоит! Снежинки уже пролетают... Хорошо, что отопление включили, хоть вымыться можно... Две недели холодина в домах стояла...
   Стянула грязные джинсы, влажные носки, старенький свитерок, вымыла горячей водой ноги под краном, умылась. Набрала в ванную воды, сбросала туда грязные вещи, засыпала порошком -- пусть отмокают.
   - О! Сапоги же ещё грязнущие! Надо сначала их прибрать, пол в прихожей затереть, а потом уж и кофейничать.
   Переоделась в тёплый с начёсом домашний спортивный костюм, натянула шерстяные гольфы до колена, тапочки. Сидела, пила горячий кофе с шоколадкой, раздумывала:
   - Кому я понадобилась в такую дурную погоду? В каком садике? Может заболел кто? Не мудрено в такой-то сырой холод...
   Открыла на звонок домофона дверь -- перед ней предстала молоденькая незнакомая дамочка в плаще и с зонтом в руке.
   - Здравствуйте...
   - Входите, мне уже сообщили о вашем приходе. Раздевайтесь.
   Повесила её плащ на крючок за дверь, прибитый специально для сырой от непогоды одежды.
   - Мне через час надо успеть на последний рейс до Курганово.
   - Проходите на кухню, я напою вас горячим. Как вас величать?
   - Вика Семёновна. А вы, стало быть, Слава Сергеевна?
   - Рассказывайте сразу, что у вас за проблемы.
   - Мы две недели назад коммерческий детсад открыли, пока три садиковых группы. Нам раньше времени заявку исполнили -- пианино поставили. Обещали-то сначала только после Нового года, поэтому музыкального работника мы раньше и не планировали, но вот так у нас вдруг получилось.
   - Это где? В Курганово?
   - Да.
   - Вы хотите, чтобы я каждый день в такую даль ездила! Неужели не легче вам в Екатеринбурге кого-то поискать?
   - Мы пытались, но ничего не получилось. Если бы это дело было весной... А сейчас все распределения закончились, все уже разъехались по своим рабочим местам. А ездить каждый день вам не придётся. Мы вас устроим, у нас две прекрасные комнаты есть для этих целей. И покормим вас бесплатно раз в день. У нас только полставки пока -- три дня в неделю, садик-то ещё не полностью укомплектован.
   - Что-то мне не очень выгодно получается... Я на дорогу больше истрачу денег, чем заработаю и проем там.
   - А если вы согласитесь, то на эти же три дня я вас техничкой ночной на полную ставку ещё оформлю, это с семи вечера до семи утра.
   - Это сколько же получается?
   - За музыку шесть тысяч рублей, плюс за техничку шесть.
   - Это уже лучше, если всё равно вечерами и ночами там буду. Много у вас там хулиганов по ночам?
   - Что вы! Всё у нас спокойно! На ночь садик на сигнализацию поставлен во вневедомственную охрану.
   - А обязанности у технички какие?
   - Проверить, чтобы свет везде был выключен после работы, ведро картошки начистить к утру, да за тестом присмотреть. Повара к шести утра приходят. Ну и, конечно, полы помыть, пыль протереть.
   - А пианино проверяли? Я имею ввиду настройку.
   - Да, конечно. Прямо в магазине мастер при мне смотрел, документ выдал.
   - Вы -- заведующая?
   - Да.
   - Хорошо. Давайте так договоримся, я буду приезжать в понедельник к вечеру на ночное дежурство, уезжать буду в четверг после рабочего дня с детьми. Получается три смены техничкой и три смены -- музыка.
   - Согласна. Нас это вполне устраивает.
   - А ноты у вас есть?
   - Да, у нас воспитатели все молодые грамотные, они давно все программы разработали, включая и музыкальные произведения. Из компьютера всё распечатали в двух экземплярах, вам об этом не надо задумываться. Только книжку санитарную вы должны иметь.
   - Завтра пятница... Здесь проблем не будет, я совсем недавно работала.
   - Спасибо, Слава Сергеевна. - Встала гостья. - Буду вас ждать в понедельник к пяти часам. Провожайте. Пора мне. Вот наш адрес, мы прямо в центре.
  
  
   Она везла с собой огромный пакет -- футболка, ночнушка, домашние тапочки, тёплый домашний спортивный костюм, шерстяные гольфики, туфельки; три весёлых нарядных платья для работы с ребятишками; огурчиков солёных, шесть штук больших розовых помидор, кофе, шоколадки для завтрака и ужина, предметы гигиены. Списала расписание автобусов в обе стороны, телефон свой не забыла.
   Нашла без особого труда место будущей работы. Новое трёхцветное здание привлекало издалека, левое крыло было голубым, правое -- жёлтое, середина -- белая. Вика Семёновна познакомила с ней воспитателей, рассмотрела санитарную книжку, забрала паспорт и трудовую книжку, показала обе комнаты для проживания -- Слава выбрала второй этаж -- повела на кухню, разъяснила всё про картошку, про тесто, про мытьё полов, рассказала, что по штатному у них две ночных технички и одна пока дневная, которая приходит утром рано вместе с поварами и следит за чистотой в детских помещениях.
   - Пожалуйста, проверяйте, все ли после ухода свет в кабинетах выключили и посматривайте систему отопления, не дай бог что случится, помещение-то новое да и отопление совсем недавно включили. Телефоны все наши я вам оставила. Да! Пыль протирать ещё не забывайте.
   - Хорошо, я поняла. Мне бы ещё с репертуаром нотным за ночь познакомиться.
   - Всё на моём столе лежит.
   - Кабинеты не закрываются?
   - Вы же знаете, замки только для честных людей, другим замки не помеха, - смеялась та. - Всё ценное мы с бухгалтером после рабочего дня в сейфы запираем. Ну, счастливо оставаться! Хозяйничайте! Помещение охране я сдаю, а открывать повар будет.
   А она, проводив всех, и закрывшись на все запоры на всех дверях, уселась с улыбкой за новенькое пианино. Игровой зал на первом этаже был огромным, одна стена освещалась окнами, боковые стены расписаны пейзажами, на полу под лаком два одинаковых ковра, разрисованных красками всевозможными математическими фигурами, цифрами, буквами. В простенке между окнами стояла свёрнутая ширма, раздвинув которую, в зале можно заниматься сразу двум группам. Пианино стояло напротив ширмы у стены, на той же разделительной черте между нарисованными коврами.
   - Шикарно, нечего сказать... В Дегтярске во всех садиках такой красоты не встретить...
   Поняв, что инструмент нормальный, не могла не улыбнуться:
   - Моё старенькое пианино немецкого производства, ничуть не хуже, чем это, хотя изготовленно ещё более ста лет назад. Только звук здесь разносится очень широко по большому объёму пространства.
   Пошла осваивать помещение. На первом этаже одно крыло предусмотрено для двух групп, есть и отдельная комната с десятком столиков для умственных занятий. В другом крыле точно так же, только здесь комната для занятий оформлена по образцу настоящего школьного класса со множеством школьных плакатов и по русскому языку, и по математике, даже карты географические, видимо, здесь старшие группы занимаются. В центре игровой зал, на другой стороне через коридор -- кухня, небольшая комната для технички, хозяйственная комната для взрослых с газовой плитой, туалетом, стиральной машиной, гладильная доска с утюгом, небольшой складик, и выходная дверь на противоположную от входа сторону. На втором этаже в центре кабинеты заведующей, бухгалтера, врачебный кабинет, её комната, далее такая же, как на первом этаже, хозяйственная комната, ещё помещения для детей по две группы с обоих торцов здания, пока пустующие.
   - Хороший садик... Расширение планируют... Молодцы.
   Во все двери заглянула, раз попросили проверять, чтобы свет везде был выключен, нашла на столе заведующей музыкальный репертуар и пошла осваивать свой закуток. Здесь стояла настоящая взрослая кровать, всё остальное было детскими принадлежностями, и столик, и стульчик, и низенькие шкафчики, в одном из которых обнаружила пёструю косынку, синий рабочий халат, перчатки, калоши. На окне были жалюзи и плотные светло-серые шторки, она их задёрнула, чтобы с улицы не было видно освещённое окно.
   - Так... До сна у меня остаётся четыре часа, значит, сначала моем полы, заметим, сколько на это времени потребуется, остальное -- на освоение репертуара... Молодцы воспитатели, даже план занятий свой приложили... А картошкой я утром займусь... Как-то бы мне будильник в телефоне надо настроить на пять утра... Надо завтра же молодёжь попросить, они все грамотные, помогут.
   Разобрала свои монатки из пакета, переоделась в рабочий халат, завязала волосы под косынку и отправилась с продуктами в соседнюю комнату. Включила кипяток, сложила свои съестные запасы в свободный уголок полочки, заварила кофе, намазала на оставленный под салфеткой хлеб чьё-то варенье, присела у стола на кушетку, прикидывала:
   - Двести сорок рублей на дорогу в неделю, это около одной тысячи у меня уйдёт в месяц на транспорт, зато питаться я здесь буду бесплатно -- нормально. Всё-таки хоть какая-то занятость... Зимой всё равно делать нечего, да и веселее среди ребятишек-то. Ой! Мне же надо телефон свой включить, вдруг кто позвонит.
   Пошла, включила свой аппарат, положила в карман халата. Насытившись, отыскала ведро с лентяйкой, засучила штаны свои до колена, сунула ноги в калоши и принялась за уборку. В её ведении были полы двух больших коридоров, игровой зал, кухня и все служебные и хозяйственные помещения на обоих этажах. Работая всю жизнь в детсадах, ей приходилось много раз разные роли исполнять, в которых она подменяла основных, да и не только основных работников от воспитателя, кухонного помощника до дворника с уборкой снега. Она привыкла к таким пониманиям, как "коллектив", "необходимость", кто-то с аппендицитом в больницу попал, у кого-то свадьба, у кого-то похороны. Не бросишь же детей одних на произвол судьбы. Но вот её саму никто никогда не мог заменить, и если случалось непредвиденное -- садик скучал. Зато в отпуск она ходила каждый раз летом, когда многих детишек разбирали по домам на каникулы, да и лето -- это ведь не холодная зима, компенсацией были игры на улице.
   Перед сном не забыла похвалить себя, что легко справилась с поставленной задачей.
   Утром залила ведро с очищенной картошкой водой, сменила воду в ведре с мытой морковкой, затёрла пол, протыкала ножом тесто в огромной кастрюле и, открыв с задвижек входные двери, пошла наводить на себе марафет. Одела яркое пёстрое платье с подолом клёш, колготки, туфельки на крепком среднем каблучке, маникюр навела, подтемнила веки, губки подкрасила и в восьмом часу уселась за пианино, чтобы обрадовать всех входящих своими импровизациями, дать понять, что в их жизни начался новый этап возбуждённой радости, что надо любить этот детсад гораздо больше, чем свои места жительства, чтобы они спешили сюда, чтобы рассказывали всему посёлку, как здесь хорошо.
   В начале рабочего дня заведующая познакомила её с врачом, приятной слегка полноватой женщиной, и с бухгалтером, которую Слава встретила случайно утром и была удивлена "Что этот ребёнок делает в кабинете бухгалтера в такую рань!" -- такого та оказалась маленького роста. Но своё бухгалтерское дело хорошо знала, так как до этого шесть лет работала в Екатеринбурге, была местная и сейчас жила с родителями, назвала себя Гульнарой, носила густую чёрную длинную волнистую гриву на голове, на маленьком круглом лице выделялись тёмные глаза. Слава не могла не отметить про себя, что та чуть-чуть шепелявила, видимо, путая русское произношение с татарским.
   Свободным временем в течение рабочих суток оказались с семи до девяти утра, пока дети собирались и завтракали, с двенадцати до трёх дня, пока детки обедали и спали, и два часа до ночи, так как вымыть полы она успевала до девяти часов вечера.
   Разговорчивее всех оказалась Гульнара, которая не уходила на обед, хотя могла бы, готовила себе на газовой плите, стряпню из дома приносила, и Славе за дневными разговорами пришлось очень много узнать о бухгалтерском учёте, о том, как строили, сдавали детсад, на какие финансы, что желающих посещать садик очень много, но большая загвоздка пока в кадровом вопросе.
   - После Нового года ждём ещё двух воспитателей -- наши местные обучение заканчивают.
   - Где?
   - Педагогический.
   - Там ведь вроде только весной выпуски бывают...
   - А они сюда на преддипломную практику приезжают, в апреле им останется только на защиту съездить. И музыкальный работник с Нового года у нас свой будет.
   В свободное от бухгалтерии время та проводила в игровом зале, с улыбочкой наблюдая за ребятишками. Её же, как Слава заметила, иногда просили остаться с ними воспитатели, если надо было отлучиться на часок-другой, и эта маленькая бесхитростная бухгалтерша после обеда рассказывала сказки малышам в спальных комнатах.
   - Хорошо, что в коллективе есть такой не равнодушный человечек, - думала она.
   Директриса была деловой и довольно-таки строгой, но конкретно к бухгалтеру никаких претензий не предъявляла, видимо, была уверена в её абсолютной компетенции.
   - Мы с ней с самого начала работаем, - делилась Гульнара, - ещё полтора года назад она меня сюда пригласила, ещё когда планировали стройку затевать. Слава, а ты плохо питаешься. Что это -- только помидор, хлеб, кофе?
   - Так я как-то не хочу есть ещё в это время и попросила обед для меня готовить к трём часам.
   - А я никогда не хотела мытьём заниматься, отказывалась даже, когда предлагали. Даже когда после строителей помещение обустраивали, я делала вид, что очень занята бухгалтерскими расчётами.
   - А мне всяко приходилось... А у тебя какое образование?
   - Университет кончала, потом на Эльмаше работала.
   - Не кажется тебе, что должность твоя низковата для университетского образования?
   - А я с Нового года буду главбухом числиться, сейчас просто штатных единиц у нас для этого не хватает. А когда полностью детишками садик будет укомплектован, то по нормативам в моём подчинении ещё бухгалтер будет.
   - Я заметила, Вика Семёновна здесь не обедает?
   - Она здесь утром завтракает на кухне, соднова питание для детишек с врачом проверяют, а обед у неё с двенадцати до двух дня. А Алла Борисовна без обеда работает с утра до трёх часов.
   На улице грязь, сырость, холод каждый день, дождь со снегом вперемежку, а в садике тепло, красиво, чисто, новое всё. Детей в такую погоду на улицу гулять не водили, поэтому все развлечения для них были только в игровом зале и до сна, и после дневного сна. У ней появлялась передышка от занятий только когда у деток был обед и вслед за ним тихий час.
   Как-то решила она прибраться в тумбочках, что стояли друг на друге в хозяйственной комнате полные в беспорядке наложенных книг. Вчера в это время она прибиралась в верхней стеклянной тумбочке, выгребла всё на столы, вымыла, обтёрла всю литературу, расставила на верхней полочке по тематике -- сказки, игры, детские книжки. На нижнюю составила поэзию, пособия для воспитателей. Сегодня заглянула в широкую нижнюю тумбочку, там понатолкано было -- палец внутрь не засунуть!
   Выгребла все на столы, вымыла внутри и принялась за разборку. Чего только тут не было! Совершенно разношёрстная литература! Попробовала разложить на столе по темам, а это оказалось так трудно, было так много книг и брошюр с непонятными ей наименованиями -- эфириум, агатусия, пилатес, индиго, генетика, бодифлекс, абакус, артелак и прочее. Поняла, что за один день ей с этим не справиться -- надо ведь в каждую книгу и брошюрку заглянуть, чтобы понять о чём речь. Пришлось для начала всю художественную литературу в крепких новых переплётах составить в три ряда на верхнюю полку, потом нижнюю полку заполнила в два ряда тоже художественную литературу, но уже основательно потрёпанную. На передний план на верхней поместились из всевозможных брошюр с загадочными наименованиями только несколько, она даже их рассматривать не стала, а на передний план внизу еле вошли поперёк три стопки журналов, причём совсем не на детские темы.
   - Ну вот, хоть немного в порядок привела, - вздохнула с удовлетворением, - а то даже смотреть неприлично как-то было. А потом уж придётся разбираться с каждой книгой в отдельности и пересортировать по темам, и почитать может что. А сейчас мне пора уже пообедать спуститься, а то скоро ребятишки проснутся.
   Ещё три дня по три часа она вошкалась с этими книгами. Определилась большая рубрика на медицинскую тему плоть до учебника по анатомии аж 1978 года выпуска. Были и совершенно недавно изданные книги, никем ни разу не прочитанные, так как с типографской склейкой страниц, это всё о науке современной. Её заинтересовали две толстых книги в светлых одинаковых переплётах, у обеих внутри на титульных листах стояла надпись ручкой "Скворцов".
   Были даже книги китайских и японских авторов с уже пожелтевшими страницами.
   - Мне никогда в жизни не приходилось читать ничего подобного, - подумала она.
   Определилось место и для стихов от Блока, Пушкина, Лермонтова, Есенина до частушек.
   Ещё два дня усердно знакомилась с публицистикой в мелких брошюрах, которые вообще не вошли в тумбочку, и пришлось просто сложить их в две огромные стопки на самый верх. Решила, что проще переписать на чистый лист бумаги все незнакомые названия и поспрашивать у кого-нибудь.
   На следующий день за чашкой чая обратилась к бухгалтеру:
   - Гульнара, я вот списочек непонятных мне слов приготовила, может ты кое-что из них знаешь?
   Та, подняв бровки, долго читала, потом пожала плечиками:
   - Откуда вы это взяли?
   - Так книги так называются!
   - Как интересно... Я ничего из этого не знаю... Вот только про бодифлекс слышала, это гимнастика какая-то современная...
   - Я хотела их по отдельным темам разложить... Неужели внутрь каждой придётся заглядывать?
   - Слава, а давайте в компьютере пороемся, там тему-то легко сразу определить.
   - Давай.
   - Пойдёмте ко мне в кабинет.
   По пути поинтересовалась:
   - Гульнара, а ты не обижаешься, что к тебе все на "ты" обращаются?
   - Я уж задумывалась об этом, - засмеялась та. - Вот через год мне исполнится тридцать лет, а я уже буду при этом главным бухгалтером, попрошу Вику Семёновну, чтобы объявила всем обращаться ко мне на заслуженное "Вы".
   - И как тебя будут называть?
   - Гульнара Назаровна.
   - А что, компьютер у тебя на перерыв не выключается?
   - Нет.
   - А дома у тебя тоже компьютер есть?
   - Зачем? Мне достаточно его и на работе.
   - А новости вечерние не смотришь?
   - Так дома телевизор для этого.
   - Надо же! - Подумала Слава с удивлением. - За полтора года я уже забыла, что у людей телевизоры есть.
   - Телевизор по ночам смотрите? В это время там фильмы интересные показывают.
   - Нет, ночью я сплю.
   - Я тоже сплю, а днём на работе, когда время позволяет и никто не видит, я в компьютере просматриваю любую передачу, любой фильм.
   - Как ты это делаешь? - Заинтересовалась Слава.
   - Легко. Набираю в поисковой строке название. Сейчас покажу. Хотите?
   - Хочу.
   - Например, набираю вчерашний "Воскресный вечер с Соловьёвым", выбираю из перечня мышкой нужное и открываю. Включаю звук.
   На экране действительно шла передача. Славе открылась ещё одна возможность компьютера.
   - Я любой фильм здесь могу просмотреть в обед, не только вчерашний. Интернет основан на огромных библиотеках. Можно в музеях даже московских побывать, или про любое лекарство узнать, про любую болячку, здесь и правильное правописание слов, и переводы любого слова на иностранные языки. Так, давайте мне свой список.
   Смотрела, как та набрала в поисковой строке интернета слово "эфириум", прочитав несколько сайтов, произнесла:
   - Эфириум, это курс криптовалюты.
   - А что такое "криптовалюта"?
   - Это какие-то нелегальные валютные операции, я о них очень мало знаю. Ими террористы пользуются во всех странах мира.
   - Дай-ка я помечу на своём листочке, чтобы мне не забыть.
   - А вы присаживайтесь рядышком, чтобы легче было. "Генетика" -- это целая наука. О наших генах. Слышали о генах что-нибудь?
   - Ага... Слышала... Ага... Записала.
   - "Индиго" -- это сверходарённые дети, якобы инопланетные мутанты, рождённые людьми. - Диктовала та следующую запись.
   - Господи! Неужели такое бывает! Чтобы инопланетянина родил простой человек!
   - Видимо, инопланетяне умнее наших генетиков, раз сумели додуматься до такого.
   - Ты веришь в инопланетян! - Удивилась Слава.
   - Веришь или не веришь, а болтают об этом много. И очень давно... Что у нас тут следующее?... "Синестезия" -- это иной взгляд на окружающий мир -- особый способ познания... цветной вкус, цветные запахи, вкусовое зрение... Например, человек видит объекты, буквы, цифры разноцветными, слышит музыку и слова цветными... Каждый сотый человек обладает этим необычным даром, но каждый из них видит и слышит мир по-своему.
   - Поняла. - Делала она следующую пометку.
   - "Пилатес" -- это один из способов проверки нервно-мышечного равновесия человека, то есть это просто система физических упражнений для укрепления мышц и улучшения осанки... - Потом засмеялась. - Если сможешь, закрыв глаза, постоять на одной ноге тридцать секунд -- значит ты молодая!
   - Интересно! Надо будет попробовать. - Смеялась Слава.
   - Так, идём дальше... "Агатусия" -- это благотворительное самоубийство.
   - Страсть какая! Как это понимать?
   - Примеры: Раскаявшийся преступник расстался с жизнью по своей воле, боясь, что не сможет подавить в себе желание убивать. Или -- банкрот наложил на себя руки, чтобы его семья получила страховку.
   - Ещё вот... Я даже выговорить не могу...
   - Амбидекстер, - набирала та. - Умеют быстро писать текст зеркально, очень быстро думают, быстро всё делают и решают.
   - Гульнара, давай завтра продолжим. Мне поесть надо, а то скоро дети уж проснутся.
   - Ладно.
   Вечером перед мытьём полов она первым делом открыла тоненькую брошюрку "Пилатес". Скинула свои туфельки, легко постояла на левой, потом на правой ноге, следя за передвижением секундной стрелки часов на своей кухне. Продолжила читать...
   - О! Надо же с закрытыми глазами!
   Это оказалось несколько сложнее, только с третьей попытки простояла, как цапля, на левой ноге, считая чёткие звуки секундной стрелки. На правой -- тоже получилось, но с трудом и то только с пятой попытки, нога в подошве почему-то дёргалась.
   - Так. Буду каждое утро и каждый вечер теперь, кроме приседаний, ещё и стоять цаплей, вытянув руки вперёд и с закрытыми глазами. Надо будет сегодня прочитать книжицу до самого конца.
   На следующей неделе она закончила-таки сортировку всего книжного хозяйства.
   - Интересно, откуда только всё это сюда натащили? Совсем не детская тематика!
   Пришлось поинтересоваться у Гульнары:
   - А не подскажешь мне, кто такой Скворцов?
   - У нас нет таких..., - задумалась та.
   - Когда книги разбирала, там на нескольких подпись такая стояла.
   - А! Это, наверное, Скворцова тётя Лена! Она прибираться нам после строителей помогала, она тогда и приволокла книг для нашего развлечения, якобы дома у ней читать их некому теперь. А остальные девчонки наши натаскали, тоже дома ненужными оказались, - смеялась Гульнара.
   Поняв, что никто ещё, кроме неё, не ознакомился со всеми этими заголовками книг, Слава забрала к себе в комнату наиболее приглянувшиеся -- три толстенных книги в светлых переплётах совершенно новых, ещё пахнувших типографской краской, толстую книгу китайского автора, несколько брошюр -- увезёт их домой, здесь читать ей времени не хватает.
   - Ну вот, а в освободившееся место все мелкие брошюрки поместились, - вздохнула она с облегчением.
  
  
   Дома и теле, и радио трезвонили о последних новостях.
   Прошли выборы в США. Трампа завладел большинством в Сенате. Демократы выиграли в Палате представителей, что не даёт им возможности провести импичмент Президенту, хотя вся и внутренняя, и внешняя политика останется прежней, так же как и и травля Трампа, и блокировка его инициатив. То есть в никаких перспективах улучшения отношений между США и Россией не предвидится.
   Китай и Россия подписали соглашение о переходе в расчётах на национальные валюты. О том же самом поставили подписи с Казахстаном.
   Если в предыдущие годы граждан нашей страны волновала безопасность, то в социологическом опросе в конце 2018 года на первое место вышла тема социальной неустроенности.
   Телевизор всё ещё рекламировал еду для кошек и собак.
   - Если бы у бомжей был телевизор, и они увидели бы рекламу "Вискас", да они бы слюной изошли, узнав, что этот корм на восемьдесят процентов состоит из мясных ингридиентов!
   Чёрную пятницу переняли с запада. Там она длится один день и именно в пятницу. У нас же несколько лет тоже с этого начинали, но в следующие годы продлили до трёх дней, а в этом году этот сумасшедший "праздник" длится уже десять дней. Сколько диких людей гибнут под ногами друг друга, не успев добраться до "дешёвого" товара, ужас! И телевидение гордится этими показами! Торговые сети жертв своих не считают, твердят только о своих миллиардных прибылях. Мир сходит с ума.
   Начали всё чаще обсуждать здравоохранение -- государство прекратило бюджетное финансирование многих жизненно важных препаратов из-за рубежа, чтобы развивалось внутреннее их производство. В результате масса больных детей с редкими заболеваниями осталась без помощи.
   Критикуют не первый день министерство образования. В одной из школ прошёл конкурс рисунков на тему "Толерантный мир" -- творческая деятельность старшеклассников поразила неожиданностью всех, и учителей, и родителей, и полицию -- налицо все признаки гомосексуализма и нетрадиционные ценности. Кого теперь наказывать?
   Ещё. По поводу воспитания у детей патриотизма, якобы. Четвероклассница писала сочинение на тему "Письмо отцу на фронт". Так вошла в роль, что со слезами на глазах умоляла: " Папа, зачем тебе эта война! Возвращайся домой! У нас здесь так хорошо, мама еды наконсервировала, на всю зиму хватит. Мы ждём тебя! Бросай свою винтовку и возвращайся, вытри мои слёзы."
   - Ужас! - Возмущалась Слава. - До чего дошло зомбирование населения бряцанием оружия, что даже дети чувствуют близость конца света и потерю родных. В мои детские годы я даже не чувствовала, что война Великая идёт. Правильно, что критикуют министерство образования.
   В одной из первых предвыборных кампаний наш Президент ставил задачу увеличить число работающих на двадцать пять миллионов человек, и вот вам, пожалуйста -- Дума приняла закон о привлечении всех самозанятых граждан к регистрации, всех обложили налогами. А сейчас, спустя 15 лет, новости твердят, что в скором будущем в связи с переходом на цифровую экономику все отрасли производства в стране ждёт массовое сокращение рабочих мест.
   В Китае, впервые в мире, родились две девочки-близняшки -- генетически модифицированные, то есть они не будут подвержены иммунодефициту, никакие вирусы им не страшны.
   Газпром -- слабо рентабельная организация -- продолжала издеваться над населением. Пару лет назад людей целыми посёлками стали выселять с территорий близ магистральных газопроводов, не возмещая никому потери жилья, потери садовых участков, лишь угрожали штрафами. А в этом году по новостям объявили, что в Дегтярочке все деревянные дома будут лишены баллонного газа, это восемь тысяч населения. Так прямо и сказали. Электроплитами население тоже не сможет пользоваться, так как не хватит на всех напряжения. А огромный частный сектор в городе до сих пор не имеет подводки к газовой магистрали. Газовой-то службы как таковой в городе нет, только в соседней Ревде, а там частный сектор в десять раз больше, чем здесь. Может дополнительную нитку газовой магистрали потребуется тянуть от Ревды. Кто этим будет заниматься? От Хасановны как-то слышала, что меров города давно назначают из области, из Екатеринбурга, по принципу "на те, Боже, что нам не гоже", что они так часто меняются, что люди не успевают запомнить их имён. Если уж областные власти не хотят заниматься муниципальными проблемами, что уж и говорить о московских правителях.
   - Раз по центральному каналу объявили, значит, по всей
   стране эта кампания пройдёт. - Вздохнула Слава с горечью. - Сколько населения останется только с печным отоплением! Ужас! Что-то кажется мне, что газовики не поторопятся подвести газовые сети к каждому дому. Правильнее было бы сначала природный газ к домам подвести, а уж потом газовые баллоны убирать. Хорошо хоть все котельные у нас на газ перевели, а лет десять назад на мазуте и угле ещё работали. Ещё один пункт добавился к ухудшению жизни...
  
  
   "Её сопровождал Витя, проводя через широкую зелёную поляну среди молодых берёзок к дому. От дома на переулке с лавочки к ним поспешила подняться молодая дамочка в ярко-красном летнем платье и с такого же цвета широкой повязкой на распущенных светлых волосах -- подала ей в руки какие-то бумаги, что-то просила, улыбаясь не естественно выпирающими вперёд зубами. Поблагодарив, вернулась к себе на лавочку.
   - Вставная верхняя челюсть. - Подумала я.
   По сравнению с солнечным днём в доме, куда они вошли, царил полумрак. Было много людей. Витя бросился к раздаче со словами:
   - Быстро подайте компот гостье! Да погуще!
   Усадил её за тумбочку какую-то старинную, обшарпанную со всех сторон, ничем не прикрытую, поставил перед ней двухлитровую кастрюлю, полную кураги со светлым изюмом. Побежал за ложкой. Когда возвращался, его искрящуюся улыбку с лица какая-то невзрачная дама сбила словами:
   - Неужели так много ей одной!? - Выхватила у него ложку.
   Сидела одна в проходе между комнатами, осматривалась -- дверей межкомнатных не было вообще, лампочки без плафонов, стены не оштукатурены, окна без шторок, и пол не сказать что чистый. На диване трое взрослых парней дурачились, никого не стесняясь. В прихожей мужики о чём-то громко разговаривали. В конце длинной кухни шёл пар, там женщины что-то усердно готовили.
   Кастрюлька перед ней была алюминиевая и давно, видно, не соприкасалась с чистящими средствами. Над тумбочкой висели какие-то колпаки, она выбрала самый маленький из чёрного металла с длинной-длинной ручкой, но -- чистый. Зачерпнув из кастрюли жидкость, сидела, отпивала по глоточку. Ягоды решила все до единой оставить "голодной" женщине.
   Прямо во сне размышляла:
   - Витя... Витей зовут моего сына... Витей был сосед по квартире... Одного из многочисленных внуков зовут Витей и среди правнуков такие есть... И в зятьях такое имя встречается... На работе в садике дворника так когда-то называли... Это имя всегда присутствовало в моей жизни! А этот Витя? Который из них? Ведь родственников так много! Знакомых и того больше. Зачем он притащил меня сюда? Ведь он же знает, что я здесь не к месту!
   Она чувствовала какое-то несоответствие между женщинами в чёрных одеяниях и простым добродушием Вити. И хоть она верила в его искренние дружеские чувства, но его желанию быть всегда рядом с ней никак не могла потворствовать -- он сам выбрал свою судьбу, а у ней другой путь -- она никогда не зависела от обстоятельств, всегда была самодостаточной.
   Понесла кастрюльку с компотом на кухню, сказала "спасибо", улыбнулась. Женщины стали подавать ей какие-то бумаги, чтобы она их кому-то передала. Она складывала их в свою сумочку, прощаясь. Проходя через прихожую, обратила внимание на полный надежды взгляд Вити -- она покачала головой несогласием, и он продолжил орудовать ручной мясорубкой, рядом стоял огромный поднос с уже прокрученным фаршем, как будто он пытался показать, что все они здесь не голодные, а живут очень хорошо. Она этому не поверила и вышла вон.
   Солнце ослепило. Надвинула с волос розовые очки -- жизнь сразу изменилась, даже полянка у домов порозовела, даже берёзки, даже асфальт, на который она собиралась ступить. И вдруг -- бездонная белая пропасть разверзлась перед ней. Вровень с поляной вместо дороги оказался борт корабля. Из далёкого безбрежного пространства к ней шёл мужчина, протягивая руки в белых перчатках. Она улыбалась, протягивая ему всё те же бумаги, что переполняли её сумочку. Ей хотелось остаться в этом сказочном мире, но он мягко дал понять: "Нет".
   Полупроснувшись, не шевельнулась. С закрытыми глазами ещё раз проследила весь сон до самого конца.
   - На глаза хоть гири вешай! Не хотят спать! - Это была её первая мысль. - Придётся подниматься.
   Сидела в темноте на лоджии, закутавшись в пуховую шаль, пила горький кофе, рассматривая отражённый в стекле блеск фарфора от светильника, и никак не могла успокоиться, придумывала разные варианты, чтобы выкинуть из головы совершенно бессвязные моменты сна.
   - Что же это я так рано просыпаюсь-то! Ладно бы лето было, ещё туда-сюда. Все люди ещё дрыхнут без задних пяток, а я как неприкаянная с пяти утра! Соседки вон рассказывают, что и ложатся спать в десять, а то и в девять вечера, а я сроду раньше одиннадцати часов глаз не могу закрыть всю жизнь... И днём привычки прилечь не имею... Вот даже заняться нечем в такую рань! Если бы не компьютер, то просто с ума можно было бы сойти от безделья... Кто-то шьёт, кто-то порет, кто-то вязать умеет, кто-то починкой занимается, а я в жизни не прикасалась к подобным развлечениям. Холодно здесь... А на кухне жарко...
   Встала, приоткрыла стекло -- холодный воздух рванулся в узкую щель. Полностью открыла балконные двери, чтобы кухня проветрилась. Ушла в спальню, присела в кресло.
   - И сон этот... И опять эти белые перчатки... И опять этот белоснежный корабль... И безо всякого конца... Когда они мне снились в последний раз?... Да! Вспомнила! Это было после похорон мужа, я тогда была какая-то потерянная несколько дней... Да, это было тогда. Я очень хорошо это помню, после того сна я увидела впервые свою седину. Тогда, поражённая видом своей головы, я быстро забыла про сон, и вот он опять отчётливо всплыл из памяти:
   "Я тогда просыпалась от безотчётного, не свойственного мне ранее чувства какого-то детского счастья, увидев вдруг себя у распахнутого на ночь окна в одной ночнушке, смеющаяся, удивляющаяся, перегнувшаяся через широкий подоконник наружу, готовая тут же выпрыгнуть в пространство -- огромный белый корпус причалил прямо к моему окну. Мелькнула только простая земная мысль: "Как такой огромный корабль смог пришвартоваться к моему окну четвёртого этажа? Речка-то под окном вся пересохла за лето! Не мог же он доплыть по таким мизерным ручейкам, мчащимся вдоль дороги после только что ушедшего дождя!". А мужчина в белом костюме, идущий издалека, уже протягивал ко мне свои руки в знакомых белых перчатках. И я на это его движение моментально ответила взаимностью, как будто давно ждала этой встречи, радовалась, смеялась -- оперевшись на эту руку, уже спускалась рядом с ним по белоснежным ступенькам вниз с одним немым вопросом: "Вы заберёте меня?", и поняла его ответ: "Нет. Рано ещё"... Это разочаровало меня. И прямо во сне каким-то десятым чувством ещё попыталась отстраниться от происходящего, бороться с нахлынувшим наваждением."
   Лишь открыв глаза, взглянув на полностью закрытое окно, на серое небо за окном, осознала, что это был просто сон, и подумала: " Такое ведь уже было когда-то... Давно... Ещё в детстве...".
   Вот и сейчас ей снова хотелось отринуть от себя всё это непонятное, хаотично перемешенное в голове. Встала, включила на кухне яркий свет, попробовала мурлыкать какой-то мотивчик, заваривая кофе, но длинные нити мыслей и далёких, и сегодняшних, путающиеся меж собой, то свившиеся в тугой клубок, то внезапно распрямившиеся, перепрыгивая друг дружку, остро стегали её изнутри.
   Сны ей, конечно, снились, она это знала, иногда подолгу они её беспокоили, чаще краткосрочные перед самым утром, но она никогда не могла вспомнить, что конкретно снилось, хотя и пыталась. Только просыпалась от их действий с разными ошущениями, то под радостный гвалт ребятишек, то наполненная красотой цветной природы, то спешащая на командный голос Хасановны, то с горящей тоской по аромату кофе. Но этот мужчина в белом! Эти белые перчатки! А эта радость внутри!
   - Он всегда появлялся в критические моменты моей жизни... Первый раз я спала в гробике на белой овечьей шкуре... Второй раз это было, когда я уже училась, это было ещё до того как я начала заниматься музыкой, я тогда лежала в больнице с высокой температурой от ангины, и тогда у меня выпали первые молочные зубы. В третий раз -- после похорон мужа. И вот сегодня...
   Перед ней вдруг пронеслись ошеломляющие моменты детства. Тогда она смотрела на мир спокойными широко открытыми глазами, это в буквальном смысле. Она и сейчас ощущает, что они именно такие -- не мигающие, будто огромные вмонтированные бинокли, которые видят не только то, что впереди, но и со всех сторон. Это немигание отмечали часто и родители её, и соседки, и учителя, хотя она, чтобы не привлекать к себе внимание, старалась моргать как можно чаще.
   - Ходить ты начала рано, даже очень рано. А вот говорить ты начала только на четвёртом году, - рассказывала мама, - мы уж думали, что совсем немая родилась. Зато слова у тебя сразу были все правильные. Ты всегда старалась спрятаться, забраться в какой-нибудь уголок, где мы находили тебя спящей с маленьким медвежонком под ухом. Даже ложась в постель, ты головой забиралась под подушку, и мы всё время боялись, что ты можешь задохнуться, приходилось по десять раз за ночь вставать и следить за тобой, еле-еле отучили тебя от этого.
   - Нет! - Выскочила другая мысль, вернув её к настоящему. - Этот человек в белом костюме появлялся всегда перед большими переменами в моей жизни. Это больше всего похоже на успокоительную процедуру, поддерживающую меня, ведь после встречи с ним всегда наступало чувство успокоения. Интересно, а что это были за бумаги, которые я передала этому космическому человеку?... "Космическому"? Что же это за слово-то пришло мне вдруг на ум? Почему я думаю, что это корабль? Ведь он мне снится не снаружи, а только его безмерное внутреннее пространство...
   Далеко на горизонте забрезжил рассвет. Потускнели звёзды.
   - А Витя? Почему во сне всю ночь был именно Витя? Надо сыну сегодня позвонить... Чуть позднее, сейчас ещё рановато, у них там время отстаёт от нашего, спят ещё... А что я ему скажу? Что видела рядом с ним во сне женщин в чёрных одеяниях? Он ведь опять обозлится на меня, выдумает невесть что... Нет! Я лучше Данилу позвоню, узнаю последние новости, про родителей расспрошу... Да, так лучше будет. Так и сделаю. А сейчас надо завтрак приготовить, кашу пшённую в духовке сделаю.
   Хлопотала на кухне, а мыслями всё ещё была в этом последнем сне.
   - Белые перчатки... Они не отпускают меня всю жизнь. Как сейчас помню -- лёгкие, почти воздушные прикосновения обволакивали мои плечики, руки, животик, ноги, потом возвращались к голове, и всё опять повторялось снова и снова.
   Мама тоже часто поглаживала меня, но руки у ней были сухими и шершавыми...
   А когда я впервые одела на руки свои белые перчатки, я тогда тоже вспомнила те первые чувства очень отчётливо, вот как сейчас.
   Бывая по молодости в Свердловске, Слава встречала руки в белых перчатках, в основном это были молодые женщины. Те тоже обращали внимание на её белые перчатки, и они поневоле всматривались в глаза друг друга. А один раз такие были на руках пожилого мужчины, это можно назвать редкостью, так как мужчины вообще не носили перчаток, если не водили свой транспорт. Он тоже посмотрел на неё и улыбнулся.
   - А сам мужчина в белом костюме? Я ни разу не запомнила его лица... Это потому, наверное, что он всегда шёл издалека... Но как же быстро он вдруг оказывался рядом, совсем не ускоряя шагов!
   А почему снится одно и то же? А что происходит потом? Он меня что, гипнотизирует? Обрезается память? Я что, всю жизнь нахожусь под чьим-то влиянием? Кто-то контролирует меня 80 лет? Кто? Зачем? И кто я такая в этом случае? А что если я вдруг...?
   Обескураженная своими мыслями, опустилась на табуретку уставившись немигающими глазами в окно. Промелькнула перед взором вся жизнь -- момент рождения, молитвы и рассказы матери, болезненное агрессивное детство, двойные зубы, метка... и один и тот же сон, повторяющийся всю жизнь...
   - Может я и правда не такая, как все...
   Странно, но эта последняя мысль совсем не испугала её, скорее, подводила итог размышлениям. Ощутила внутри некое равновесие, как будто кто-то изъял из неё тревогу и по поводу Вити, и по поводу сна, она в одну минуту почувствовала несравненное ни с чем облегчение, увидела себя на грани прошлого и будущего, сидящей за столом, всматривающейся в холодный рассвет за окном, улыбнулась. - Я нормально с их помощью прожила восемьдесят лет, может мне предстоит прожить ещё столько же!... Вот бы здорово было! В следующий раз, если такое приснится, я сразу же скажу этому белому человеку, что я всё знаю, что я такая же, как они, - И остановилась в своих возбуждённых мыслях. - А кто ОНИ? А хоть кто! Нет, я сначала должна сказать ему "спасибо" за всё. Да, так и сделаю! А-а-а! Вот и солнышко наше холодное появилось. Ничего себе, в одиннадцатом часу дня! Да-а-а, через неделю уже деньки помаленьку начнут прибывать... И с работой мне тридцатого числа придётся распрощаться...
   И отступило сумрачное утро вместе с загадочным сном, вместе с тревожными воспоминаниями, с ничего уже не значащими вопросами.
  
  
   Снег лежал давно, сугробы уже были приличные. Прошли первые декабрьские морозы, потом помягче стало, а может люди просто освоились с зимой, с этой неизбежностью при холодном солнце.
   - Хорошо, что на Урале четыре времени года, возможность есть почувствовать разницу и быть готовым к переменам. - Размышляла она, ожидая автобус из Екатеринбурга.
   Работая в новом помещении, она как-то не заметила
   прошедшей слякотной осени. И по магазинам не надо было бегать, еды ей хватало. Готовили в садике очень хорошо, у детей на завтрак всегда была горячая морковка, которую они все съедали первой, каша, горячий компот с полной кружкой ягод-фруктов, горячая булочка; на обед -- и супчик, и вкусная котлета с гарниром, чай с лимоном, яблоко обязательно; на полдник -- большая сочная груша, каша, молоко горячее, выпечка. И ей всегда оставляли на вечер и первое, и второе, и третье, это кроме обеда в три часа дня. Она заметила, что повара и дневная техничка, что приходят раньше всех, всегда здесь завтракают вчерашними остатками. Слава даже не все булочки и не все фрукты съедала за свои рабочие дни, поэтому везла их домой на выходные. Приспособилась даже хлеба не покупать, а с собой из детсада привозить.
   - Вот и ещё один год кончается. Разнообразный год. Не скучный. Два раза по два месяца поработала среди людей, среди детишек, среди звуков музыки; курсы по компьютеру закончила; на грядках своих что хотела вырастила; на Чёрном море целый месяц провалялась, загорела, словно чертёнок, хоть кожа сверху обновится немножко; книжек новых умных привезла, на целый год хватит читать; привыкла вместо рекламы по телику стоять на одной ноге; семена и моркови, и свёклы в достаточном количестве наклеила на туалетную бумагу в свободные вечера. Лампы к Новому году во всех люстрах и плафоне вкрутила белого света, их уже лет двадцать назад начали продавать во всех магазинах, но как-то руки не доходили испробовать новинку. Радио веселит меня теперь больше телевизора. Что-то Данила реже теперь звонить стал, закрутила, наверное, его жизнь в полную силу -- учёба, работа, предпринимательство не бросает, говорит "жить некогда!". У Сергея с Алёной семейная жизнь началась.
  
  
   - Слава, с наступающим Новым годом!
   - Спасибо, Зина. И тебя поздравляю с Новым годом! С новыми радостями!
   - Знаешь, у меня и правда новая радость появилась. Рассказать?
   - Конечно.
   - У меня соседи-пенсионеры всей семьёй очень часто уезжают на источник под открытым небом. Там и сауна есть, и банька. Представляешь, среди сугробов и ельника! У них одно место освободилось в машине на всю зиму, они меня зазвали. Я один раз только съездила с ними два дня назад. Обалденно!
   - Повезло тебе! Мои поздравления!
   - Так я что хочу сказать-то -- приезжай! Это на половине пути между Ревдой и Екатеринбургом, тебе на автобусе от Дегтярки легко добраться.
   - Это уж не гора ли "Хрустальная"? Там раньше база отдыха была. И источник. По молодости многие ездили окунуться в ледяную воду в этом диком месте.
   - Честно признаюсь -- не знаю!
   - Ну вот, приглашаешь невесть куда. - Смеялась Слава. - Мне ведь покупать билет придётся до какой-то конкретной остановки.
   - Так узнаю, соседи в соседнем подъезде живут.
   - И сколько это стоит?
   - Если пенсионный захватишь, то четыреста пятьдесят рублей, плюс твоя дорога.
   - И когда в следующий раз собираетесь?
   - Пятого января, и потом по вторникам каждую неделю.
   - Ладно, я согласна. А вода в бассейне холодная?
   - Нет, вполне человеческая температура, подогревают. Ёлку с каруселями прямо у бассейна поставили, горок наделали. Молодёжь-то обычно, говорят, там все ночи веселится, а нам-то это не надо.
   - Что с собой брать?
   - Купальник, полотенце для ног, мыло, мочалку.
   - А на ноги до бассейна?
   - Босиком все бегают по снегу, даже ребятишки!
   - Точно соберусь! А я не буду там лишней?
   - Об этом даже не задумывайся, места всем хватает, никто не придирается. Шапочку резиновую на голову не забудь захватить!
   - Ладно, в пятницу ещё с тобой созвонимся.
   - Договорились.
   После отключения телефона сидела соображала, во сколько ей это обойдётся.
   - Пока мне от Сергея поступают деньги за бывшую квартиру, я могу себе позволить это удовольствие! К тому же наш-то банщик уже предупредил Хасановну, что срок бесплатного устного договора до первого января истёк. Хорошее начало Нового года!
  
  
  
   Глава 5
  
  
  
   "Анжелику" свою она наконец-то дочитала до конца.
   Последние книги, оказывается, уже были написаны не Анн и Серж Голон, а другой писательницей, так как первоначальные авторы доживали свои последние дни. Конечно, сюжет продолжался, интересный сюжет, но изложение текста, логика были уже не те, и прочитанное воспринималось без особых чувств.
   Читать в тёмное время суток почему-то не хотелось, зимой светать начинает очень поздно. Открыла свою тумбочку в спальне, уселась на пол, чтобы разыскать очень приметную розовую тоненькую тетрадочку, в которую записывала разные мелочи -- книги, которые когда-то хотелось прочесть, но не смогла по разным причинам; фильмы, которые когда-то не удалось просмотреть по причине отсутствия дома в нужное время или из-за отключения света. Да и по радио частенько подробно рассказывали о новых книгах, кинофильмах, понравившиеся она записывала сюда же.
   - Нашла я тебя... Будем с пяти утра до обеда кинофильмы смотреть... "Два плюс три", "Парфюмер", "Пиранья" по романам Бушкова, "Гарри Потер"...
   В новогодние каникулы решила что-то из этого посмотреть, надо же пользоваться возможностями компьютера. Очень понравился фильм "Отмель" про выживание женщины среди акул, и "Парфюмер" оставил неизгладимое впечатление. Фильм "Дурак" -- наша реальная разрушающая всю страну действительность. Оценила смелость постановщиков.
   Хасановна заглянула посплетничать.
   - Давай кофейку свари мне.
   - Ты все десять дней отдыхаешь?
   - Наверное, да. Если никаких чрезвычайных ситуаций не случится. Ты, поди, не знаешь -- Людмилу, соседку мою по лоджии, онкология одолела.
   - Онкология чего?
   - Лимфы. Злокачественная.
   - Она ведь ещё не старая.
   - Сорок восемь. Хорошо, что работает в медицине, её быстро направили в областную для постановки диагноза и начали лечение. Первый курс химиотерапии в декабре перенесла очень тяжело. Девочку молоденькую из нашей больницы приставили присматривать за ней. Родных-то у ней никого нет, замуж она из-за своего диабета не выходила.
   - Она что, совсем не встаёт?
   - Ходит по квартире, но плохо, похудела как-то резко.
   Слава разливала по чашкам кофе, а сама раздумывала, что ни одного человека с онкологией ещё не удалось излечить от болячки.
   - А что подразумевает под собой "химиотерапия"?
   - Говорят, что какой-то раствор в человека вкачивают, более десятка раз некоторым, ещё какими-то лучами просвечивают. Наблюдают, как действует. Людмиле с этого января первую группу инвалидности оформили. Это значит, что более года не проживёт. А ещё рассказывают, что эта химиотерапия повреждает многие органы, почти съедает и так далее, полностью иммунитет теряется у человека.
   - Да, если иммунитета нет -- это уже не жилец. Вот такая наша медицина, вместо того, чтобы создавать, повышать иммунитет, медики убивают самую суть здоровья. Ты к ним часто забегаешь?
   - Нет. Как-то не хочется. С Олей, с той, что ухаживает за ней, как-то пару раз на улице беседовали, по пути шли.
   - Квартира ей достанется?
   - Нет. Молодой паре специалистов, терапевта с неврологом приняли, сейчас они на задворках больницы живут, пустующих корпусов-то полным полно.
   - И зачем человека мучить целый год? Это я про Людмилу. Ведь диагноз известен.
   - Оля даже знаешь что сказала, вроде даже в морге вскрытие онкобольным не делают, а в справке о причине смерти почти всем пишут "пневмония".
   - Статистику не хотят портить. Очень удобно, - вздохнула Слава, - особенно в зимний период.
   - Я тоже так подумала.
   - Я вчера по центру прогулялась, - решила она сменить тему разговора, - афиша около Дворца огромная висит -- "Школа искусств" приглашает детей для развития способностей по разным направлениям, и живопись, и музыка, и балет, и рукоделие, конструирование и прочее. Я подумала: "Наконец-то кто-то впервые за тридцать лет задумался о развитии детских интересов!".
   - Да, я тоже обратила на неё внимание.
   Давненько посматривала на пакет, привезённый из детсада и лежащий до сих пор ещё не распечатанным в уголке дивана. После ухода Хасановны достала новые книги, посмотреть чтобы, о чём там пишут.
   - "Возможности мозга", - взглянула на название первой
   книги. Открыла, прочитала синопсис, в котором описывалась сама суть. - Это очень уж серьёзная книга. Мне надо для начала что-нибудь полегче. - Отложила в сторону.
   Взяла следующую, самую тяжёлую, "Феномен НЛО", хотела заглянуть в синопсис, но первые странички были под типографской склейкой. Заглянула в самый конец, чтобы узнать, сколько же здесь страниц -- то же самое. Задумалась.
   Она когда-то видела НЛО. Давно это было. Очень давно. Это было поздней осенью, холодно уже было, пасмурно, так как некоторые были с раскрытыми зонтами и натянутыми на лоб капюшонами. Она тогда ездила на работу в Ревду и ждала последний рейсовый автобус до Дегтярска. Все были погодой недовольны, самой остановки как таковой не было, спрятаться от ветра и мороси под единственным дорожным знаком "А" такой массе людей было невозможно. Нервно посматривали на часы, кто-то сказал, что предыдущего рейса не было. Все смотрели в одну сторону улицы -- в сплошную серость, сравнявшую и дома, и дорогу, и уличные фонари -- в надежде издалека увидеть огни долгожданного автобуса. И увидели! Толпа быстрёхонько в две группы сгруппировалась, чтобы сразу в две открытые двери втиснуться, хотя огни маячили ещё очень далеко. Но огоньки вдруг погасли. Кто-то разочарованно предположил, что это, наверное, был не автобус.
   И вот тогда над фонарями чуть выше четырёхэтажек на площади к ним приблизилась эта туча. Из-за плохой погоды и темноты неба может никто бы даже не обратил на неё внимания, так как ни шума, ни звука не было слышно, но всех вдруг ослепил широкий свет, выпущенный из неё. Яркий свет луча обвёл скопившихся людей кругом и потух. Все, наверное, как и она, заметили над головами чёрный тяжёлый круг, едва видимый в свете уличных фонарей. Потом чёрный объект резко поднялся вверх и направился не дальше вдоль улицы, а перпендикулярно -- в сторону домов, и опять никакого шума, ни запаха. Все стояли и смотрели вслед улетающей картинке с мелькающими по кругу огоньками. Вот тогда-то Слава и услышала, как кто-то произнёс: "НЛО". Тот направился к горе "Волчиха" -- давно не действующий остывший вулкан -- там в настоящее время устроены зимние спортивные трассы для развлечения. Чуть поднявшись, это НЛО облетело гору, освещая её своим сильным прожектором, зависало несколько раз в разных местах, потом так же медленно направилось к Свердловску. Что это был не самолёт -- это однозначно, так как это было нечто круглое, да и самолёты в такую погоду не летают. А прожектор был такой силы, что всем видны были постройки домов, потом трубы завода, которые тот освещал, кроме того он вращал этим прожектором во все стороны. Когда она рассказала об этом мужу, он только сказал:
   - Повезло тебе. Мне никогда такого случая не представилось. А окружность, её периметр светился?
   - Чуть-чуть. Совсем мелкими огоньками. Да и сам прожектор был такой силы, что ослепил всех. Только когда он отклонился от нас, огоньки стали едва заметны.
   Но это было очень давно. Тогда она была совсем молодая. Сейчас, вспоминая далёкое прошлое, она понимала, что научно-технический прогресс человечества шагнул далеко вперёд. Уже из Каспийского моря бомбят ракетами террористов в Сирии, спутники опоясали Землю со всех сторон, даже профессия "космонавт" многим кажется привычной -- никто не знает их имён. И сюжет из прошлого не казался ей сейчас чем-то особенным.
   - Оставим-ка мы эту тяжесть напоследок. Давненько я фантастику не читала. - Отложила книгу в сторону. Взяла в руки следующую.
   - "Сонька золотая ручка".
   Очень красивая молодая женщина на обложке ещё в садике привлекла её внимание, она ещё тогда заглянула на первые странички, очень удивилась, что героиня оказалась воровкой, да к тому же -- еврейкой, да к тому же -- пианисткой, и, как оказалось -- грамотная. На последней обложке корочки прочла рекламный текст: "Необычная судьба молодой красивой талантливой женщины, матери двоих детей, всеми признанной и почитаемой в соответствующих кругах воровки драгоценностей. Ни угрозы, ни неудачи, ни взлёты, ни падения, ни даже две каторги не смогли погасить её творческую страсть к воровству".
   - "Жёлтый дракон". - Заглянула в оглавление толстенной книги, здесь было три произведения. - Вот. Это тоже чисто художественное. После "Соньки" прочитаем, познакомимся с китайцами. А потом прочитаю "Инферно", там, я поняла, что-то совершенно уж интересное, такой необычный сюжет с самого начала закручен американским автором!
  
  
   Постояла на перекрёстке трассы, рассмотрела маршрут на рекламном щите и, пропустив колонну автомобилей, перешла дорогу, направляясь вниз, куда указывала стрелка. "Газель" догнала её через пять минут. Мест свободных не было, доехала стоя. Ещё не больше десяти минут, и водитель скомандовал: "Выходим!".
   Утром на термометре за окном было минус четырнадцать, по общим меркам не так уж и холодно для января. Утро было ясное. Солнце только-только поднималось над верхушками деревьев.
   - Удачно добралась? - Зина подхватила под руку.
   - Да. Нормально.
   - Давай осмотримся, пока выгружаются. В прошлый раз мне было не до этого.
   На небольшом пригорке выделялись три здания, на среднем крупные вывески: "Баня", "Сауна", "Столовая", около столовой стояли два фургончика "Хлеб" и "Продукты". Чуть ниже с двух сторон -- двухэтажные жилые помещения, тоже крепкие здания, расположенные перпендикулярно верхним, с обоих торцов крупные вывески "Туалет". В этом полукруге -- дорога, с левой стороны они оставили свою "Газель", рядом стояли ещё три машины, и экскурсионный автобус.
   Встали в очередь, прошли регистрацию, заплатили деньги, вошли в большую женскую раздевалку. У всех были свои магнитные ключи для шкафчиков, что выдали при регистрации. Были зеркала, два фена для сушки волос, рядом -- дверь в душевую с десятком кабинок. Переодевшись в купальники, захватив бутылочку минералки, направились в баню, прошли две двери из оргстекла, здесь было одно большое отделение -- настоящая парная! Из-за пара ничего не было видно. Аромат в парилке стоял изумительный!
   - А куда ключ-то девать?
   - Браслет гибкий. Натяни до локтя. Сейчас мы с тобой веничек найдём... - Устраивалась Зина на лавочку. - Погреемся.
   - Какое у нас расписание?
   - До одиннадцати паримся, греемся, потом -- бассейн.
   - А где он?
   - Сама увидишь! - Смеялась Зина.
   Слава не стала больше задавать вопросов, но заподозрила какой-то подвох. Приглядевшись, насчитала более пятнадцати человек, и мужчин, и женщин.
   - Ты говорила, что твои знакомые с детьми ездят, а в машине я не заметила ни одного ребёнка.
   - Сейчас же каникулы, детей они вчера полную машину возили. Они купили в прошлом году большой семейный автомобиль и зарабатывают сейчас деньги, совершая вот такие экскурсии, набирая желающих. Они очень активные пенсионеры, во многие места ездят, зимой в основном по Уралу, и в Туринск, и в Реже есть такой же комплекс, как здесь, там по пути заезжают на Ганину Яму, многие просятся в Тюменскую область, там тоже, говорят, открытый бассейн на источнике стоит -- вода вроде там другая, но льгот там нет. Цены, конечно, везде разные. Всё лето возят в Солелецк Оренбургской области на грязевые озёра, оставляют там группу на неделю, потом привозят другую партию, первых обратно забирают, туда, по их словам, одна поездка обходится около двенадцати тысяч рублей.
   Мужчина, находившийся со стороны подруги, вставил своё словечко:
   - Мы были недавно в Тюмени, вода там, конечно, прекрасная, но бассейн не так хорош, как здесь, а сауна там всего одна и совсем крохотная, еле два человека помещаются.
   Баня была отменная, но больше всего ей понравились веники, с одной стороны берёзовые веточки, с другой -- пихтовые. Воздуха не хватало.
   - Зина! Я больше не могу! Не пора ли нам в бассейн?
   - Нет, не надо нам туда первыми спешить. Если хочешь отдохнуть, пойдём в предбаннике посидим.
   Когда вернулись в парилку, Слава очень удивилась, что там осталось лишь четверо.
   - А куда остальные делись?
   - В бассейн попрыгали! - Хохотала Зина загадочно.
   Вошла ещё группа вновь прибывших.
   - Зина, не знаешь, сколько людей может поместиться в одно общежитие?
   - Я прикинула, десять дверей внизу плюс десять вверху по четыре человека -- это восемьдесят человек получается. Ну и в другом корпусе столько же. Есть не хочешь?
   - Нет, у меня аппетит почему-то только во второй половине дня появляется.
   - Ну пойдём, дорогая, покажу тебе выход к бассейну.
   Вышли на противоположную от въезда сторону. Стояли в закрытом коридоре перед дверью, на которой был светофор. На двери указание: "Красный" -- вход запрещён!, "Зелёный" -- добро пожаловать!". Загорелся зелёный, Зина отправила её первой.
   Её с обеих сторон подхватили двое мужчин, усадили на горячий коврик, показали за что держаться и подтолкнули в спину. Она пролетела сквозь красивые шторки, что обласкали её лицо и руки, и вылетела на мороз. Внизу, перемахнув через небольшой трамплинчик, оказалась в воде. Она даже подумать ни о чём не успела! Благодаря этому же коврику почувствовала только, как плавно опускается всё глубже и глубже. Но вода оказалась тёплой. Перевернувшись, отцепилась и поплыла, осматриваясь и стараясь не замочить голову. Двое молодых людей поманили её руками:
   - Дамочка, коврик сюда давайте. Первый раз?
   Она только кивнула. Передала свой реквизит и попыталась нащупать дно. Получилось.
   - Отплывайте подальше!
   Осмотрелась. Бассейн был большой, противоположного конца не было видно из-за испарений над водой. Напротив рассмотрела спуск по открытому жёлтому жёлобу, с которого так стремительно скатилась вниз, и белоснежное окружение.
   А вокруг кишела толпа, визжали дети. На берегу одетая малышня каталась на цветных ледянках со снежных горок около ёлки. На воздухе было гораздо холоднее, намоченная брызгами её резиновая шапочка тут же задубела. Легла на спину, чтобы согреть голову.
   - Нравится? - Зина хохотала рядом.
   - Бесподобно!
   - Поплыли, я тебе все прелести бассейна покажу.
   Вообще, ей всё понравилось, и мозаичное покрытие всех внутренностей, и разная глубина, доходившая в дальнем конце почти до двух метров, и символически огороженная территория для детишек около полуметра до дна в начале бассейна. Она насчитала около двенадцати видов массажных мест с бившими изнутри струями воды с огромной силой, что приходилось держаться за небольшие поручни или скобы, чтобы не оторваться от них, иначе тело просто выбрасывалось из воды. Лёгкие женщины и мужчины пытались удерживать друг друга за плечи или ноги. Очень понравились два огромных водопада сверху для острого водного массажа плеч, спины и рук. У бортиков в воде местами были широкие выступы, на которых можно было и посидеть, и полежать, просто отдохнуть от плавания, наслаждаясь красотой, не высовываясь на колючий морозный воздух. И разная температура воды ей тоже понравилась, в начале бассейна, где барахтались дети, вода была даже горячая, а в конце наоборот, минут через двадцать она даже замёрзла, ледяные сосульки выбившихся из-под шапочки волос долбили по лицу, щёки и плечи пылали, сама шапочка превратилась в ледяной панцирь и колола уши, приходилось нырять почаще с головой под воду.
   - Заколела? - Смеялась Зина рядом. - Поплыли к началу, там потеплее. Да и погреться пора. Куда сначала, в сауну или в парилку?
   - Давай с сауной познакомимся.
   - Их здесь три -- простая, во второй воздух ароматизирован, а в третьей со всех сторон инфракрасное излучение. Вон, три входа чуть повыше бани, все рядом. Здесь ещё есть внутренний бассейн для малых детишек. Вылезаем?
   - Давай ты первая, я ж дорогу не знаю.
   Когда она ступила на снег, у ней все чувства отступили, исчезли. Несколько секунд прислушивалась к себе. Испугавшись, не понимая в чём дело, бегом добежала до дверей, за которыми скрылась подруга, и сразу -- на высокую полку. Потрогала руками свои ноги -- горячие -- и успокоилась.
   Они были не одни, ещё пять человек млели рядышком. Сидели болтали в сухом горячем воздухе.
   - Интересно, откуда здесь среди леса столько чистой воды?
   - Из разговоров я поняла, что здесь скважина.
   - Не фига себе, бьёт снизу, как из бронебойной машины!
   - Смеялись в дороге, что в прошлом году говорили о ста метрах глубины, а нынче говорят уже о двухсот.
   - Инфляция! - Хохотала Слава. - Интересно, а чем они такую массу воды дезинфицируют?
   - Вроде марганцовкой пахнет... Не вздумай проглотить хоть капельку!
   - Что ты, Бог с тобой! Я не совсем без мозгов! Её поди и меняют-то раз в месяц! Насосы-то от электричества работают, ещё подогревать надо, это сейчас в копеечку влетает.
   - Что своё клеймо на ноге рукой прикрываешь?
   - Чтобы люди лишних вопросов не задавали.
   Слава Богу, подруга давным-давно знала о её рисунке выше колена, но не придавала этому никакого значения.
   - Зина, а Тюмень это ведь далеко...
   - Да. Говорят, от Екатеринбурга пять часов туда и пять обратно.
   - О! Зря я спросила. Я туда не поеду. Стоит ли мне двенадцать часов в пути находиться, чтобы три раза искупаться! Нет! Лучше уж здесь хоть каждую неделю да ещё и со скидкой. Мне тут очень понравилось. И вот в Солелецк на одну недельку я бы съездила летом.
   - Пойдём, осмотрим соседние двери?
   - Зина, давай сначала скатимся ещё пару разочков в бассейн, хочется новое ощущение закрепить, по снегу белому ещё пару раз пробежаться. А напоследок ещё в баньке попаримся.
   - Ладно. После парилки моемся с мылом в душе, столовая и -- домой. В два часа должны выехать. Здесь за каждые лишние минуты большие деньги гребут.
   - Да ты что!
   - Расписание своих автобусов знаешь?
   - Конечно. Захватила.
   Над входом в столовую слова: "Спиртное запрещено!". Здесь народу было совсем мало. За раздаточным барьером только мужчины. Часы на стене. На столах только специи. Зина подвела её к своим, представила. Сходили за кипятком, заварили кофе из пакетиков, два помидора, у ней два хлеба с маслом, у Зины два хлеба с колбасой.
   - Ключи уже сдала?
   - Ага.
   - А в белом халате мужчина, врач?
   - Конечно, без этого же нельзя в таком месте обходиться.
   Автобус в обратный путь ждала минут пятнадцать. Домой зашла в четвёртом часу. Устала. Появился аппетит, очистила варёную свёклу, разрезала, съела. Вымыла кисточку чёрного винограда, съела несколько штук. Надо было горячего, но на неё напала вдруг какая-то расслабуха, всё тело мягко подрагивало, стало тяжело глазам. С трудом заставила себя сварить кофе, сделала несколько глотков и поняла, что совсем теряет сознание. Доплелась до кровати, накинула сверху шаль и -- выпала из этой жизни.
   Проснулась от собственного больного крика -- подошвы горели адским пламенем! Никогда она такой боли не испытывала -- тысячи мелких калёных иголочек жгли подошвы изнутри. Уличный фонарь на углу дома освещал через окно стену над пианино. Окончательно проснувшись, откинула шаль, чуть приподнявшись на руках, аккуратно стянула носочки, сидела смотрела на свои ноги, взглядом ничего особого не узрела -- ноги как ноги. Но стоило ей пошевелиться, как опять невольно вскрикнула -- атака на подошвы изнутри повторилась! И хоть во сне боль была в сто раз сильнее, но было всё равно как-то не по себе. Осторожно дотянулась до подошвы руками -- горячая, руки были много холоднее. Сидела, гладила их попеременке, они даже слушались, успокаиваясь. Смогла встать, постояла на голом полу -- ноги держали её вполне уверенно -- прошла в ванную, рассмотрела свои подошвы, сполоснула тёплой водой, обтёрла, одела носочки, тапочки. Был восьмой час вечера, новости она уже проспала, делать было нечего. Разобрала сумку свою банную, обнаружила оставшийся кусок хлеба с маслом, тут же сжевала его, запив оставшимся холодным кофе на столе. И опять подошвы начали разгораться. Стянув носки, положила ноги на табуретку и сидела смотрела на них, отчётливо чувствуя, как под кожей начинают биться миллионы крохотных сердец, пытаясь прорваться наружу, хотя сейчас это уже не было взрывом, но явные покалывания охватывали полностью обе подошвы.
   - Это, наверное, нервные окончания проснулись после того, как по снегу побегала. - Нашла она наконец-то разумное объяснение. - Резкая разница температур вызвала такую реакцию. Все свои силы организм собрал, из каждой клеточки направил в одно место, чтобы проделать сложнейшую операцию, даже в транс меня ввёл.
   Ночь прошла относительно спокойно, хотя кожа на подошвах как будто отслоилась. Всё утро она ходила, как ей казалось, на мелких горячих иголочках. Сами подошвы успокоились, а вот внутри всё ещё покалывало.
   - А ведь когда-то именно от Зины я слышала рассказы на подобные темы. Вот чертовка-медичка! Подвела меня под стрессовую ситуацию! Придётся признаться, что её шутка отлично удалась.
   Она честно призналась Хасановне, что ей предложили на всю зиму по вторникам посещать баню, сауны и открытый бассейн со льготами. Пригласила и её на эти мероприятия, но та не согласилась, так как работала, да и льгот не имела, сказала, что присоединится к какой-нибудь группе из соседей, чтобы париться рядом с домом.
   - Чем заняться? Совсем делать нечего! - Открыла опять свою тумбочку. Рука потянулась к тяжёлому прозрачному пакету. Сквозь полиэтилен читала названия -- это были вальсы, эти ноты она собирала многие годы, это была целая коллекция!
   - Господи! Совсем счёт дням потеряла! Вчера же суббота была! Эта поездка, это купание в открытом бассейне под небом, эти катания с горок на ледянках, парилки с хвойными вениками совсем вывели меня из себя! - Мысли метнулись в сторону пианино. - Сегодня же воскресение! Пора соседей музыкой радовать!
   Теперь утрами по выходным дням она играла вальсы, вспоминая, что было время, когда она увлеклась ими настолько, что выучила почти все известные вальсы в мире, что воспитателям пришлось учить детишек их танцевать. Мальчики приглашали девочек с поклоном, девочки грациозно клали ручку на плечо партнёра, откидывали театрально головку -- воспитателям очень нравилось. А уж как нравилось детям! Теперь такого, наверное, не встретить. Потом пришла мода на Чарльстон и Твист. Дети просили разрешить им покривляться, некоторые даже показывали как, чему научились у родителей. Пришлось раздобыть музыку, она даже попросила мужа сходить с ней на танцы во Дворец, чтобы посмотреть на все движения, но после её любимых вальсов ей это очень даже не понравилось, хотя иногда для разрядки она играла их детям.
   А новогодние утренники у ёлки превращались в настоящие балы! Огромное яркое Солнышко из бумажных складочек, расходившихся по кругу, кружилось с бледным серпом Луны, Большущий разрисованный глобус под детским личиком в белой панаме в белых гольфиках вальсировал сам по себе, так как был без рук. Самые успешные наряжались в бумажные парики с опущенными бакенбардами, нарисованные усики и чёрные бабочки под белоснежными воротничками или строгие бородки создавали вид бравых молодцев, которые кружили девочек-снежинок с завитыми распущенными волосами. Отдельным номером выступал вальс из разноцветных бабочек с огромными лёгкими движущимися бумажными крылами. Младшие группы рядились в более известные наряды -- Буратино с Красной Шапочкой, Баба Яга с Колобком, Петрушка с Мальвиной и так далее. Приглашённые родители не узнавали своих питомцев! В последствии отчаянные пары отплясывали уже и Рок-н-ролл, и Чарльстон, чем приводили собравшихся в дикий восторг. Все костюмы и реквизит сохранялись для следующих новогодних праздников для новых подрастающих поколений.
  
  
   Жизнь спокойно несла её своим течением. По вторникам купалась в открытом бассейне и бегала по снегу босиком. Вечерами контролировала своё нервно-мышечное равновесие, стоя подолгу на одной ноге с закрытыми глазами. В привычку вошло осенять себя крестом со словами "Животворящий крест". Так, на всякий случай. Перед сном. С одной единственной мыслью, чтобы проснуться утром. Как всегда, следила за новостями, но чисто из любопытства. Её гораздо больше интересовала жизнь родных, близких, соседей, её собственные мелочные проблемы и радости, которые она вполне трезво оценивала.
   В короткие промежутки световых зимних дней легко читалась художественная литература. Сейчас перед ней раскрывался сюжет "Инферно". Прекрасный литературный текст, крупная печать, великолепно закрученный сюжет и, самое главное, что герой произведения, так же как и она сама, не знали цели действий, разворачивающихся перед ними. Лишь дочитав до шестисотой страницы, Слава начала понимать суть -- человечество на нашей планете размножается в геометрической прогрессии, и борьба за выживание идёт уже не шуточная. И это не фантастика! Неконтролируемый рост населения представляет колоссальную угрозу существования человека как вида.
   Совет по международным отношениям, созданный в двадцатых годах прошлого века, считался мозговым центром, в котором побывали почти все президенты, директора ЦРУ, сенаторы, судьи, а также представители знаменитых финансовых структур, типа Морганов, Рокфеллеров и прочие -- впервые обозначили проблему перенаселения и критиковали Всемирную организацию здравоохранения, как не способную справиться с этой ситуацией, что у ней не хватает духу взяться за решение этой проблемы всерьёз, только тратят миллионы долларов на борьбу с раком, эболой, чумой, лихорадками, на борьбу по загрязнению окружающей среды, учат страны третьего мира пользоваться презервативами. Но самое страшное, что проблему замалчивают, боятся обсуждать!
   Сам же Совет по международным отношениям видел выход из сложившейся ситуации только путём уничтожения излишнего человечества -- и прямыми бомбардировками в разных точках мира, и распространением вирусных инфекций разного рода.
   - Не удивительно, - подумала она, - что американская элита считает, что именно на неё возложена миссия по уничтожению миллионов людей во всех точках земного шара, якобы во имя спасения человечества. Биолаборатории Пентагона создают в разных странах свои центры по распространению боевых вирусов, есть уже таковые не только в Африке, но и на Украине, в Грузии, собирают генетический материал у различных групп населения среди россиян, беспилотниками распыляют ядовитые аэрозоли, проводят психологические опыты по бесконтактному управлению сознанием человека путём внедрения в мозг чипов через еду, то есть людей можно запрограммировать на любые действия, такие же опыты проводятся в Японии и Южной Корее. Существует даже супербактерия -- восстанавливает сама себя после угнетения антибиотиками. Американские лаборатории до того уже доэкспериментировали со своими вирусами, что вызвали к жизни непредвиденные морские водоросли, что стремительно ядовито распространились во всех прилегающих океанских водах, потом мутировали и заполоняют уже их внутренние реки. - Она как-то слушала такую страшную передачу по телику. - Слава Богу, что в России и лесов достаточно, и воздуха, и чистой природной воды. А ведь действительно в Японии тесно, Китай множится не по дням, а по часам, все южные страны Америки, Африки, Азии мрут от болезней и от голода, миллионами бегут в Европу. Недаром японцы оспаривают наши дальневосточные территории, а китайцы тихой сапой уже во всех странах мира расселились.
   Читалось легко. Проблема, о которой она никогда даже не задумывалась, так как об этом никогда даже не упоминалось ни в печати, ни на экранах -- представлена очень просто, так же как и её решение -- нашёлся генетик, который не только предложил, но и запустил гениальную программу снижения перенаселения в действие, сделал это в одиночку, без оглядки, не прислушиваясь ко всем "за" и "против".
   О самой проблеме в книге упоминалось лишь на нескольких разрозненных страницах, а вот сам сюжет был захватывающим. На последней страничке были разрекламированы ещё три книги этого же автора. Она записала их в свою древнюю тетрадочку, прочитает их в интернете на досуге.
   А денёчки-то становились всё длиннее, в начале апреля на лоджии днём было жарче, чем на кухне, хотя снегу было ещё достаточно.
   Осталась непрочитанной всего одна -- "Феномен НЛО". Но было ещё совсем темно, и она решила включить компьютер, чтобы порыться в интернете на эту тему. И чего только в этой Всемирной паутине об этих инопланетянах не было! Она перебирала сайт за сайтом. Устала. В её понимании инопланетяне -- это из области фантастики, но запали в душу слова, что космонавт Гречко "верит в существование инопланетян", человек-то серьёзный и вполне здравомыслящий. И она пыталась найти хоть какое-то объяснение по этому поводу. И вот наткнулась на "Послание КОН", "КОН" -- так называется космический отряд наблюдателей -- и ужаснулась открывшейся информации!
  
  
   Слава уже третью неделю читала книгу. Необыкновенную книгу! Об инопланетянах! Более семисот страниц, написанных простым понятным человеческим языком. Никогда раньше она не читала ничего подобного -- тема НЛО, с картинками, с таблицами, с разъяснениями уфологов, с огромным количеством примеров о контактах человека с пришельцами из других миров. Она никогда даже не представляла, что такое возможно. Читала внимательно, вникая в каждую строчку, во все таблицы, день за днём всё глубже погружаясь в новую тему. Оказывается, НЛО совсем не выдумка. Неопознанные летающие объекты во всех странах давным-давно уже изучаются, классифицируются, анализируются пути их перемещения, их базы обозначены на картах и так далее. В основном эта роль принадлежит уфологам, космическим и военным структурам.
   НЛО способны мгновенно изменять не только свои лётные характеристики, но и свойства окружающей среды, способны влиять на человеческое сознание. Их поверхности способны поглощать любые внешние излучения. Они могут быть в виде плазменных капель или больших шаров, в виде мухи, стрекозы, а по принципу мимикрии могут быть и "летающими городами". Учёные пришли к выводу, что пришельцы способны изменять свою полевую форму, то есть материализация энергетических сущностей возможна -- эфирные формы жизни существуют! Они выделяют настолько большую энергию, что даже в лютые морозы оставляют после себя пожары. Есть плазменные НЛО, невидимые и проявляющиеся только на плёнке. Учёные давно говорят, что душа у человека действительно существует, что мысль -- материальна, что окружающее нас пространство -- разумно.
   Во многих странах исследуются воздействия НЛО на человека -- потеря и искажение памяти, потеря способности адекватно мыслить и действовать, микроволновое, лучевое, электромагнитное, психофизическое воздействие, телепатия, гипноз, бессловесное внушение. Ими столько людей захвачено! Вживляют имплантаты, оставляют информационные следы на теле, проводят с людьми хирургические манипуляции, забирают их генетический материал для создания на нашей планете гибридной расы существ.
   Около половины этих пришельцев оказывают положительное воздействие на человека -- исцеление ряда болезней от простуды до рака, оказание помощи или спасение жизней, омоложение. Таких примеров, как положительных, так и отрицательных в книге приведено сотни в разрезе стран и континентов. Лекари-целители выглядят как люди, многие общаются с пациентами, говорят откуда прилетели, показывают свои заполненные космодромы, свои карты следования в Космосе, в других измерениях, в параллельных мирах. Приведено масса примеров с вещественными доказательствами -- это и инструкции по излечению, микстуры, фрукты, которыми кормили пациентов, вставленные новые органы, медальоны, новые зубы из неизвестного материала, некоторым пациентам удавалось захватить с собою сувениры или подарки из НЛО. Лечат и на борту НЛО, и дистанционно, и на дому, чаще во время сна.
   Слава уже добралась до страницы 298. Если до этого она просто читала, удивляясь или недоверчиво усмехаясь, то сейчас крепко задумалась над только что прочитанным:
   - "Информационные следы на теле"... Метка?... "Полная мгновенная регенерация внутренностей"... "Чаще лечат во время сна"... За одну ночь излечение от всех болезней... "Изменение внешности, вплоть до кожи, шевелюры и зубов"... Бог ты мой! Уж не обо мне ли это написано...
   Эта мысль, как штык, пронзила её сверху донизу. Она прервала чтение. Ходила из кухни в комнату и обратно, ничего не видя и не чувствуя, кружила по квартире оцепеневшая, будто ходячая мягкая холодная субстанция, медленно поворачивающаяся вокруг раскалённого острия, пока их температуры не сравнялись, растворившись друг в друге.
   - Надо кофе сварить... Неужели человек в белом костюме и в белых перчатках инопланетянин!... И он мне помог... чтобы я стала такой, какая есть... Ведь до десяти лет я была хуже дохлой кошки, а в 80 лет на мне нет ни единой морщинки! А когда мне не было и трёх годиков, он вытащил меня из рук смерти! А мои еврейские глаза крутятся внутри на триста шестьдесят градусов перед любой непредвиденной ситуацией, словно управляются чипом!
   Вспомнилась почему-то белая овечья шкура перед диваном, на которой прошло её детство:
   - Интересно, а куда она делась? В мои десять лет она ещё была, мама её выстирала, пока я лежала в больнице... А когда папу хоронили через пять лет, её уже не было... Почему я не задумалась об этом раньше?
   И снова мысли вернулись к прочитанному:
   - Неужели тот необъятный белоснежный корабль, что являлся ко мне во снах, НЛО? Я ведь спускалась в него...
   Вторая часть книги посвящена внеземным цивилизациям. Оказывается, пришельцы на Земле были всегда, то есть изначально, и на нашей планете находится не один вид пришельцев, и между ними присутствует конфликт интересов и вражды. Разновидностей пришельцев огромное множество, это и биороботы, и существа ВЦ, и подселенцы, и двойники, и звёздные дети, и иновремяне. И у всех у них разные цели, одни могут влиять на события государственного масштаба и способны испаряться на глазах; другие оказывают помощь землянам в техническом и духовном развитии человечества; подселенцы -- когда в тело человека подселяется душа пришельца -- масштабы ужасны, отмечен рост массового заболевания "нарушение самоидентификации личности".
   Слава вынесла очередную запись из страницы 394 на чистые последние страницы книги: "Иновремяне -- путешественники во времени, люди часто принимают их за своих ангелов-хранителей, когда те приходят к ним в белых одеждах".
   В книге приведены данные приборных исследований, что выявили удивительные закономерности -- у многих пришельцев не возникает свечение Кирлиана, не фиксируется даже тепловая аура, отсутствует третья сигнальная система; у детей Индиго аура тёмно-синего цвета, у них другая физиология -- новая группа крови, в три раза больше диапазон электромагнитных колебаний, плюс к этому высокий иммунитет, гиперактивность, память феноменальная, паранормальные способности, они откровенно говорят, что пришли в этот мир, чтобы спасти его, охотно передают людям свой космический опыт. А вывод -- на Земле каждый пятый может быть потомком представителей иных миров! У ней вдруг закралось реальное подозрение, что она не такая, как многие, очень уж похожа её жизнь, особенно в младенческие годы, на такие же события по выживаемости, о которых она сейчас читала. И если внутренности её никто никогда не рассматривал, то внешностью она сознательно или бессознательно выделялась. Оторочка капюшона, пальто, перчатки ослепительной белизны, как будто всем внушала о её редчайшем даре -- умнейшей голове и редкой музыкальности. Плюс необычная седина, свободная походка, фигурка всем на диво, а свой серьёзный пристальный взгляд она давно научилась прятать за кокетливым миганием и скрывать за добродушной улыбкой.
   Учёные, изучая телепортацию, пришли к выводу, что сознание человека четырёхмерно и что психика -- это своеобразная форма материи, что НЛО является симбиозом сознания и материи и управляется мыслью.
   Многие пришельцы помогают человечеству, но существуют и космические хищники. Жестокая зависимость от пришельцев прослеживается в том случае, если есть внутреннее согласие самого человека. Когда нет сопротивления самой личности, пришельцы принимают эту жертвенность как должное, и человек превращается в робота.
   Пришельцы откликаются на энергетический импульс, сигнал вне зависимости от места и времени -- это сигнал о помощи, превратившийся из мысли в мощный луч любви -- и Высшие силы моментально реагируют. Процесс излечения происходит в том случае, если просьба о помощи не только наделена посылом любви, но и совпадает с информационным банком данных о больном в архиве Космоса.
   - Это не обо мне. - Подумала Слава. - Это о моих родителях, это они двадцать лет ждали и мечтали о рождении ребёнка. Не зря моя мама молилась столько лет о моём рождении. А как они в первые годы тряслись надо мной, спасая от смертельных мук и болячек. А я даже молиться ладом не умею...
   Оказывается, давно известно, что существует Космический отряд наблюдателей, КОН, и множество организаций, как государственных, так и общественных, которые расшифровывают "Послание КОН землянам"! Многие государственные деятели находятся под влиянием пришельцев из Космоса! Но власти во всех странах предпочитают скрывать подробности, как военную тайну. В октябре 2004 года на одиннадцатой Международной уфологической конференции в Москве была принята "Доктрина уфологической безопасности", в которой ещё раз подтверждается наличие "ИНОГО, чем человеческий, РАЗУМА", превосходящего по технологическим возможностям уровень развития человеческой цивилизации.
   Авторами этой необычной книги является группа уфологов, которые хотят донести известные факты до простых людей -- "Человечество даже не представляет, что "космическая лаборатория", частью которого оно является, полностью владеет размахом пространства Вселенной"!
   Вся книга прошита удивлениями, сомнениями и вопросами не по поводу правдивости изложенного, а по поводу технических возможностей и НЛО, и пришельцев, и по поводу безразличного отношения людей к опасным феноменам, более же всего по поводу неизвестности целей и масштабов ИНОГО, чем человеческий, РАЗУМА и непредсказуемости будущего.
   Слава впервые в жизни ощутила себя, как говорится, не в своей тарелке. Оказывается, Человек -- не самое умное существо на планете, не пуп Земли, а всего лишь нечто неразумное. За человечеством многие века наблюдают из Космоса. И людям ничего об этом не говорят -- скрывают. Почему? Боятся, что наш мир совсем сойдёт с ума?
   - Да, наша цивилизация безумна. Я уже тридцать лет слежу за новостями -- одни проблемы, одни трагедии, ни одной новости о чём-либо положительном, сплошные убийства на телеэкранах показывают изо дня в день. Ядерного оружия скопилось столько, что можно в один миг уничтожить всю планету, ведь достаточно одному дураку нажать на ядерную кнопку. Хакеры в свои игры играют, пытаясь узнать коды ядерных кнопок у Трампа в Америке и у Ким Чен Ына в КНДР, соревнуются -- кто быстрее!
   Она стояла на открытой лоджии и безразлично смотрела на хвойный простор, украшенный последними утрами белой мохнатой изморосью. Днём уже стояли плюсовые температуры, небо ясное, снег быстро сходил на нет, но ночами были крепкие заморозки, которые помогали испарившейся за день влаге подняться и укутать хвою в изумительные одежды.
   Ходила из комнаты в комнату, не находя себе занятие, бесцельно передвигая и поправляя какие-то тряпки, вещи, пока солнце не проникло в восточную комнату. Раздвинула лёгкие занавески, извлекая из памяти содержание книги:
   - И в верхней части Солнца зафиксировано огромное НЛО... Есть мнение, что Луна является искусственным спутником, созданным инопланетянами... В Гималаях, на границе Китая и Индии, находится колоссальная подземная база НЛО... Определены аномальные зоны, где активность НЛО относительно велика -- это и Иркутский треугольник, и Бермудский подводный треугольник, и необитаемый южный полюс.
   Пришельцы не только наблюдают за землянами, но и реально вмешиваются, если создаются обстоятельства, угрожающие катастрофой для человечества -- через своих контактантов предупреждают о возможных трагедиях, а если не могут достучаться до сознания человека, то создают небольшие технические сбои или в корне изменяют ситуацию -- есть версия, что в районе Подкаменной Тунгуски действительно упал метеорит, но его от Кольского полуострова протаранил у самой поверхности НЛО, тем самым защитив Землю от катастрофы; выводят из строя бесперспективную технику, невзирая на людей -- гибель "Курска" в августе 2000 года в Баренцевом море; причиной гибели Ю. Гагарина 27 марта 1968 года был штопор в результате парализующего действия силового поля от НЛО.
   - Неужели и развал СССР -- их дело? - Мелькнула в сознании мысль. - В один миг избавили страну и от ненужной идеологии, и от полностью устаревшего технологического оборудования предприятий, и от нахлебников-соседей, и от планового ведения хозяйства...
   Инопланетяне уже не один раз выходили на связь с землянами через телепередачи! Пытаются помочь человечеству -- сохраняют селекционный материал всего живого, в том числе и людей; устраивают периодические "чистки" атмосферы, устраняя серно-кислотную дымку; многие священные места охраняются ими; следят за испытаниями на полигонах, контролируют их ход, иногда с жестокой необходимостью своими действиями указывают на их плачевный результат -- незадолго до катастрофы американского "Шатла" его экипаж в небе над мысом Канаверал видел НЛО в виде определённого знака.
   Инопланетяне безэмоциональны, но их привлекает огонь человеческого сердца, его яркие эмоции, или та самая душа, которая никак не обозначена ни в медицине, ни в научных учебниках, и которая тем не менее является составляющей космических энергий и привлекает буйством красок.
   - Неужели я просто подарок маме, которая очень хотела ребёнка с именем "Слава", и лечилась, и молилась. Говорят, очень сильные эмоции воплощаются в реальность. Неужели я просто сгусток энергии, облачённый в телесную оболочку?... Все прививки для жизни на Земле я получила... А может ещё не все? Какие испытания болью или радостью мне ещё предстоят? Как много вопросов... Вопросов без ответа!
   Взяла круглое зеркало, что всегда стояло на тумбочке рядом с пианино, открыла рот и долго рассматривала свои зубы, что отчётливой линией выступали вплотную к внутренней стороне нижнего ряда основных зубов. Привычным движением языка потрогала ямку на нёбе от давно выпавшего остроконечного зуба.
   - И всё-таки ОНИ меня опекают, и имя им "Иновремяне" -- путешественники во времени, лекари-целители. Они первыми приходят на помощь, откликаясь на сильный эмоциональный сигнал вне зависимости от места и времени! Неужели и правда мои данные занесены в базу архивных данных Космоса? Надо будет мне перерисовать рисунок с ноги на бумагу для удобства да попытаться поискать это сочетание звёздочек в звёздном небе на компьютере.
   Не могла сразу заснуть. Открытые глаза её устремились вверх через потолок, через третий этаж, через крышу к небу, ещё дальше туда, где царствовали её ангелы-хранители... Может быть они сражались с другими инопланетянами... Неужели в Космосе тоже идёт война? Кто из них победит? Тот, кто сильнее, или тот, кто умнее? Рука теребила крестик на волнующейся груди, а её бинокли тащили её душу через бушующую Вселенную в неизвестность, а она никак не могла затормозить это движение.
   Сумрачный отсвет над пианино исчез -- отключили уличное освещение. Комната погрузилась в непроглядную мглу. Её путешествие оборвалось.
   - Неужели уже два часа ночи?
   Перевернулась со спины на бок.
   - Надо спать. Глаза устали.
   Она почувствовала себя крохотной песчинкой в этом огромном мире, не способной ни на что повлиять и, поморгав глазами для их увлажнения, беспомощно отдалась спасительному сну.
  
  
   Сергей пригласил её на день рождения Алёны:
   - Я приеду за тобой в воскресение часов в десять утра, будь готова.
   - Кто ещё будет?
   - Её родители только.
   - Хорошо. Соберусь.
   В конце апреля было уже тепло. Решила, что будет в кожаной юбочке, которую носила последнюю прохладную неделю, оденет светлую блузку из стрейча, а наверх накинет мягкий белый в крапинку пиджачок без подклада из котона на одной только декоративной пуговице под горлышком. Накрасила ногти на руках и ногах, взглянула в зеркало, поправив серёжки, подкрасила губки.
   Для подарка приготовила комплект цветного двухспального постельного белья. Она когда-то во времена полнейшего дефицита нахватала таких комплектов около десятка, пару из них сыну отдала, сама сейчас использовала два на полуторку, материал был плотный несмотря на тонкость, стирался легко, не линял -- сейчас таких ситцев в продаже нет. Кроме того, у ней в посуде были излишки, как-то кофе купила в наборе с двумя фарфоровыми кружками и широким кувшином -- кофе ей понравился, и она купила ещё один такой же набор. Кофе-то она, конечно, выпила, а оба набора так и стояли в шкафчике прямо в упаковках.
   - Один надо молодым отдать. Мне и двух кружек хватит. Пачку кофе молотого не забыть засунуть внутрь. А для полного счастья ещё книгу "Сонька золотая ручка" подарю. Алёна в декрет собирается, на досуге почитает. Опят сушёных у меня ещё полно, положу в пакет, пусть грибницу едят.
   Когда села в машину, сразу спросила:
   - Они знают, что я жила в этой квартире?
   - Нет, не знают. - Смеялся Сергей.
   - Слава Богу, успокоил, - засмеялась она. - Сколько ей?
   - Двадцать пять вчера исполнилось.
   Ей как-то совестно стало, что ни разу не поинтересовалась, когда у него самого день рождения, и спросила:
   - А у тебя когда день рождения?
   - А у меня он редко бывает, - засмеялся он, - раз в четыре года... 29 февраля... только в 2020 году будет.
   - Интересно. Когда Алёна в декрет собирается?
   - После десятого мая.
   - Кого ждёте?
   - Мальчик будет, сказали.
   - Ладно, посмотрю, как вы там устроились, а то бы самой и не собраться было. Кого в няньки-то намечаете?
   - Тёща собралась водиться с малышом столько времени, сколько понадобится. Алёна же в сентябре в школу собирается, не хочет работу бросать.
   - Да, за работу надо держаться. У тебя-то как?
   - Нормально. Работаем. Сейчас как-то всё устаканилось само собой, спокойней стало.
   - Всё ещё по бюджетным программам?
   - Да.
   - Слушай, два года назад в апреле по-моему холоднее было. Помнишь?
   - Да, тогда в это время ещё снег лежал в холодных местах и лужи на дорогах были, а сейчас сухо совсем.
   Она не стала его спрашивать, хватает ли им денег, что нового приобрели -- сама увидит. Но не могла не удивиться, встретившись с новыми железными дверями в её бывшую квартиру. Сергей не обратил на это внимание, должно быть уже привык к ним.
   Алёна встретила их с улыбкой в красивом цветном велюровом халатике. Сваты, видимо, уже распоряжались на большой кухне. Слава разулась, натянула на ноги прихваченные с собой шерстяные носки и пошла поздороваться. Обратила внимание на кухонный гарнитур из серого пластика и очень удивилась, что её старенький обветшалый холодильник был обклеен в тон гарнитура -- в такое же серенькое в мелкие точечки покрытие.
   - Такие холодильники сейчас продают? - Обратилась к свату, сидевшему за полным столом.
   - Это старенький. Я сам обклеил, - хвастался тот. - Нравится?
   - Очень даже. Красиво. Необычно. Это что, клеёнка?
   - Нет. Обои самоклеющиеся.
   - А не изотрутся?
   - Изотрутся если, их легко смыть горячей водой. Новые наклеить, от рулона осталось ещё на раз.
   Хотелось заглянуть внутрь, но постеснялась проявить излишнее любопытство и обнаружить там знакомые заржавелые решётки.
   - А Таисья где?
   - К соседке за табуретками убежала.
   Подошла к окну, присела на табуретку, потрогала батарею отопления, глаза рефлекторно направились на две трубы за окном -- совсем прозрачный еле заметный на фоне голубого неба пар вертикально вверх парил над ними.
   - Тепло стоит нынче, на градуснике уже с утра плюс десять.
   - Да, хорошо.
   - Доброе утро, Слава. - Вошла сватья с табуретками.
   - Здравствуйте. Пойду-ка я взгляну, как молодые устроились.
   В комнате, где обитал раньше Сергей, стояла двуспальная кровать, накрытая шикарным мохнатым одеялом; за дверями -- не видимый её бывший шифоньер с антресолью. В соседней крохотной комнатке вдоль окна, то есть поперёк половиц, застелена светлым покрывалом его односпалка, за дверями -- шкафчик с антресолью от стенки. Вошла в большой зал. Сергей вскочил с кресла, усадив её рядом с Алёной; напротив -- большой компьютерный стол с тумбочками по бокам.
   - Мы здесь по вечерам телевизор смотрим, - пояснил он.
   - Чисто у вас... И просторно... Хорошо... Алёна, а у меня в спальной комнате точно такая же шторка висит, как у вас на всех окнах, материал "Снежинка" называется.
   - Ага, "Снежинка".
   - На кухне мне у вас очень гарнитур понравился. Большая кухня, удобная.
   - Да, мне тоже там веселей бывает.
   - Родители-то часто бывают?
   - У Сергея отец за зиму два раза приезжал. А мои поначалу суетились, а в этом году только в первый раз.
   - Алёна, Слава, пойдёмте за стол, мама приглашает, - звал молодой хозяин. - На кухне наговоритесь.
  
  
   - Бабушка! Поздравь меня! У меня теперь собственная квартира! В Санкт-Петербурге! - Тараторил радостный голос в телефонной трубке.
   - Где? - Переспросила Слава.
   - В Санкт-Петербурге!
   - Рассказывай, - смеялась она, - как ты до этого докатился.
   - Сейчас... Всё по порядку... Мне после зимней сессии предложили с июня месяца начать работу в серьёзном научно-исследовательском центре и посоветовали подыскать за полгода здесь жильё. Вот, с этого у нас и закрутилось всё вверх дном. Родители продали дачу с садом, гараж, свою квартиру и перебрались в мою -- она же на пятьдесят лет моложе да и в центре всё-таки. Мама всю зиму охала и ахала, но папа рассудил всё правильно, читали с ним все объявления, рассматривали варианты -- очень дорого оказалось. В марте натолкнулись на одно подходящее.
   - Ты не торопись, поспокойней рассказывай.
   - Вот, прикатили с папой, заплатили залог -- у нас же все деньги на картах. На следующие выходные папа на своей работе выписал крытый фургончик и перевезли мои вещи на новое место жительства. У родителей столько барахла накопилось! Да ещё же с дачи всё в квартиру перевезли -- пошевелиться негде! Забрал их новую стиральную машину, стол крепкий большой на кухню, два ковра, ещё один плательный шкаф погрузили, шкафчиков, полочек всяких, одежду, посуды и прочего добра. Только компьютер оставили -- учусь ведь да и работаю ведь ещё, мне ж ещё своих студентов надо до ума довести, попросил директора колледжа моё расписание уплотнить, но с первого мая буду свободен. Всё. - Выдохнул он. Потом добавил. - Мы все трое взяли кредиты в разных банках по шестьсот тысяч рублей. Пришлось.
   - Дорогие сейчас кредиты...
   - Да. Дорогие.
   - Про квартиру-то расскажи.
   - Весь район из тринадцатиэтажек девяностых годов. Я на втором этаже. Хотелось бы, конечно, повыше, но что делать, так уж получилось. Дворы широкие, стоянки машин у всех домов.
   - А кто раньше в квартире жил?
   - Значит так, рядом в квартире живут старенькие пенсионеры. А хозяйкой проданной была Екатерина Ивановна, то есть бабушка, а раньше здесь жил их внук, который лет десять назад уехал во Францию и недавно там женился, и возвращаться в Россию не собирается. Других родных у них нет, и они решили сделать косметический ремонт, побелили-покрасили всё от окон до пола в прошлом году, и подали объявление о продаже. Мы с папой наткнулись на него первыми, и удачно получилось.
   - Про квартиру-то расскажи.
   - Ой, бабушка, сижу вот смотрю и нарадоваться не могу.
   - Ты сейчас в Ленинграде?
   - Да. Сегодня с папой все документы у нотариуса оформили. Он сейчас пошёл в магазин за продуктами в обратную дорогу, а я решил тебе позвонить. Нравится мне здесь. Кухня очень большая. Только газа нет -- электроплиты. Две комнатки и кухня почти одинаковые, примерно по двенадцать квадратов. Прихожей совсем нет, зато все двери, считая входную, выходят в большой свободный центр, где можно и петь, и плясать. Окна выходят на разные стороны дома, балкон на кухне смотрит во двор. Папа даже размечтался, говорит, когда соседи совсем занемогут, переедут в их квартиру, чтобы рядышком со мной жить. Я согласился -- будут с моими детишками будущими нянчиться! Бабушка, приезжай в гости! Город-то красивый, музейный, погуляешь, проветришься.
   - Ты лучше растолкуй мне про свой кредит.
   - Папа сказал, что за два месяца, апрель и май, он мне взносы погасит, а потом я работать буду.
   - Неизвестно, сколько ты ещё получать будешь!
   - Это точно. Кроме самого кредита по двадцать пять тысяч в месяц ещё тринадцать процентов в годовом исчислении за него надо будет ежемесячно платить.
   - Поняла... Итак, Данила, - считала она, - 600 минус 50, получается 550 тысяч. Согласен?
   - Ну, так...
   - Я помогу тебе. К концу мая я вышлю тебе четыреста пятьдесят тысяч рублей. Проследи. Понял? А с остальным сам разбирайся. Не забывай, что тебе ещё коммунальные платежи платить!
   - Спасибо, бабушка, я знал, что ты выручишь.
   - Говори сейчас свой адрес и кредитный счёт в банке со всеми реквизитами.
   - А давай, я тебе завтра отправлю в почту твою на одном листе реквизиты моей кредитной карты, а на другом -- мой адрес нарисую, напишу, как добраться до дома и из аэропорта, и от железнодорожного вокзала. Можешь переписать себе, а лучше скачай всё на флешку и распечатай где-нибудь.
   - Ладно... Попробую разобраться. - Помолчала немного и добавила. - Что ж, Данила, рада за тебя. И, конечно, от души поздравляю! На правильном ты пути.
   - Так ты приедешь ко мне в гости?
   - Спать-то есть куда меня положить? - Смеялась Слава.
   - У родителей барахла-то много накопилось. Кровать полуторка на балконе моём свёрнутая стоит, и они мне огромный надувной матрац отдали, больше, чем двухместный, высокий, мягкий, удобный. А если не понравится -- диван ведь у меня раздвижной имеется.
   - Тогда обязательно приеду. Этим же летом. Данила, я вот хочу поинтересоваться, ты в инопланетян веришь?
   - Ну как тебе сказать, - смеялся он, - то ли верю, то ли нет... но задумываться начал.
   - А ты знаешь, что крещёный?
   - Да, знаю, родители говорили. Ещё вопросы будут?
   - Данила, а кубик Рубика ты научился собирать?
   - Конечно. - Смеялся он. - Ещё в детстве. Да и сейчас иногда балуюсь с ним.
   - Всё. Пока.
   - Пока.
   После разговора сидела думала, что летом поедет к внуку и обязательно расскажет тому, как отец настоял на крещении любимой супруги после второго у той выкидыша -- он должен знать об этом, эти знания могут ему пригодиться, когда повзрослеет.
   Её саму мама крестила в тайне от папы, когда ей было около годика. Они тогда с мамой Таи ездили в какую-то деревню, чтобы окрестить обеих девочек. Мама даже показывала ей крестик, который был надет ей на шею священником. Слава много лет хранила его в своей шкатулке, а теперь носит на беленьком шнурочке.
   Достала свою тетрадку по учёбе на компьютере, прочитала всё про флешку. Тогда, на курсах, она даже сама, помнится, проделывала с ней все действия.
   - Нет, мне определённо с этим не справиться, придётся опять Сергея беспокоить. Флешку-то я завтра куплю. Может мне стоит к его Алёне прогуляться, она ведь в декретный отпуск пошла? О! Мне же Аля-соседка помочь может, у ней и принтер есть! Может и флешка есть. Пойду-ка я к ней прямо сейчас, она ж ночами за своими учебниками просиживает, а сейчас всего семь вечера. Паспорт с пенсионным не забыть ещё захватить, попрошу по паре копий сделать, пригодиться может.
   Аля сказала, что поможет, и флешка у ней есть, что всё сделает за пять минут. Слава успокоилась и набрала телефон подруги:
   - Зина, привет! Чем занимаешься?
   - Телик смотрю.
   - Я приглашаю тебя нынче в Ленинград.
   - Как это вдруг?
   - Я же рассказывала, что внук у меня там учится. А в прошлом месяце он купил там двухкомнатную квартиру. В гости приглашает.
   - Вот это да! Студенты квартиры покупают! Что, бесплатно жить там будем?
   - Ну... Не думаю... Студент ведь он, сама понимать должна. Зато питаться по-домашнему будем, его немного подкормим. Жить можно неограниченное время, весь город, все музеи обойти можно. Машина у него своя, может повозит нас по городу. Только зонтики надо будет не забыть, город-то туманный, ну и купальники прихватить.
   - И когда?
   - Давай с середины июля?
   - На поезде?
   - Конечно.
   - Хорошо. Договорились.
   - Зина, а ты в инопланетян веришь?
   - В кого?
   - В инопланетян.
   - Вот ещё! Небылиц мне не хватало!
   - Всё. Пока.
   - Пока.
   Решила, когда поедет, отвезёт внуку эту книгу "Феномен НЛО", может прочитает, и мировоззрение у него определится по поводу присутствия инопланетян на планете Земля. Ещё обязательно расскажет, что родился он только после третьей беременности матери, он должен это знать.
   - А после поездки в Ленинград можно будет вплотную и мнемотехникой для развития памяти и способностей заняться. Начну с японского курса, вроде он самый эффективный, даже совсем малые детки в нём легко разбираются. Интересно ведь! Оказывается, если заниматься ими сорок дней по тридцать минут ежедневно -- у человека меняются умственные связи в голове между мозговыми центрами.
  
  
   Распорядок дня был довольно одинаков, особенно в зимний период. Один раз в три дня ходила в магазин за молоком и фруктами, один раз в три дня до родничка спускалась, один раз в три дня приборкой и мытьём занималась. По утрам смотрела по интернету какой-нибудь фильм, потом готовила еду, днём книги читала, вечером телевизор включала, новости слушала. В тёплые дни прогуляться до центра ходила на цены в магазинах посмотреть. По воскресеньям -- пианино. Она всегда закрывала двери в спальню, когда садилась за пианино. Если в зимние утренние часы все стены дома, вся мебель и вещи в квартире пропитывались музыкальными звуками, сливаясь с её напевами, то в тёплое время года у ней рядом всегда было открытое окно, и вместе с музыкой все её чувства уносилась на хвойный простор за домом, сливаясь с шелестом деревьев, будили птиц, поднимаясь в небо, или с шумом дождя опускались с обрыва за окном вниз, прижимаясь к пруду, плыли по течению. Она отдыхала в этих естественных природных потоках, полностью отдаваясь только звучанию.
   Если среди недели она заполняла жизнь своими житейскими проблемами, окуналась в переживание героев книг и фильмов, а также в политическую жизнь страны, то по воскресеньям душевно отдыхала от обыденной суеты этого мира под звуки музыки -- это был настоящий выходной день, который соединял в себе и прошлое, и настоящее, и будущее в нечто большое, постоянное, не измеряемое, ни с чем не сравнимое. Она понимала, что это не простой подарок судьбы, а нечто особенное, дарованное только ей среди очень многих, не имеющих подобного увлечения.
  
  
  
  
  
  
  
  --
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

272

  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"