Аннотация: Глава сборника Новороссиада. По реальным событиям. На несколько дней море остывает. Городом эти дни владеют чайки.
Город Чаек.
Январское утро Новороссийска. Мороз крепчал, С каждым часом он нализывал прибрежными волнами все более толстые наледи. Чайки не заметили, когда замерзающая рыба единым косяком ушла из бухты. Еще несколько часов вяло носились над чугунно серевшими пустыми волнами. Обычно, даже в неистовый норд-ост, вода оставалась живой и кормила ловких хищниц.
Вскоре, стая за стаей, птицы неуверенно потянулись в город. Лишь два дня в году чайки залетают дальше набережной. Город для них- чужд и отгорожен от родного моря стеной прибрежного бульвара. Потому, влетая, они видели перед собой новую вселенную: чужую и, явно, враждебную. Беспорядочно разбросанные внизу крыши многоэтажек, однозначно, пугали. Каждая - край пропасти, из которой может ввысь взметнуться любая напасть. Конечно же, город невидимой мощной клешней отторгал вольных чаек. А , скорее всего, готов был пленить, если не убить, разом всех. И птица невольно в панике заметались, но и возврат назад им был уже невозможен. Остаться у иоря- заведомо обледенеть и погибнуть.
Собственно говоря, и людям, мельтешащим там, внизу, эти птицы посреди города непривычны. Отблеск невидимого из-за домов восходящего солнца розовели в распахнутых белых крылах чаек, летевших высоко. Но у летевших вровень с крышами розовый отблеск превращался в оранжевую вспышку пламени. Людям инстинктивно казалось, что чайки принесли в город огонь. Подпалят крыши и город вспыхнет единым факелом.
Забыв о лютом морозе, прохожие замерли и в течение мнут пятнадцати одновременно по всему немалому городу с открытыми ртами тревожно уставились в заполненное птицами небо.
. Оказывается, чайки не безмолвны!. Крупные, взрослые, орут резко и с какой-то отчаянностью. Аж мороз по коже. Как сдавленный взвой попавшего под машину пса. А те, кто помельче, еще хуже. Скрежещут, как от порыва ветра несмазанная петля створки чердачного окна.
Самое неприятное, что чайки постоянно пикировали вниз. Явно , меж домов было теплее, чем в пронизанной морозом стылой вышине. Неожиданные вскрики птиц в метре над головой, конечно, пугали прохожих. Взрослые, шарахнувшись, впрочем беззлобно, ругались. Замерзшим губам невмоготу было произносить что-либо злобное. Дети, испуганно уткнувшись в родительский бок, плакали.
К обеду лихорадочный полет чаек, их мельтешение белыми молниями на фоне серых обмороженных стен домов, стали, вроде, привычными. Птицы, по - прежнему, истошно орали, но люди, конечно же, не понимали, что чайки попросту голодны. Наконец, громадными шумными облаками стаи птиц драчливо оккупировали мусорные контейнеры, Тогда сердобольные жители окрестных домов начали выносить к бакам клубящиеся паром тазики и миски. С чайками делились похлебкой овчарки и иные сторожа квартир. Старые, малоподвижные и немощные громадные птицы смиренно расселись напротив дверей в кухни столовых, ресторанов и хлебных магазинов, откуда им тоже перепадало объедков.. Молодых маленьких чаек подкармливали около церкви.
Но к часам трем, когда эта орава вновь взмыла в небо, в город вернулась тревога. Птицы все равно раздражали назойливой суетой. Тут еще одна из городских радиостанций сообщила, что из-за чаек снялась и зловещей черной тучей унеслась в неизвестном направлении мощная колония ворон. А завершилась информация хлесткой фразой: "Тьма громадных мудрых старожилов покидала город молчаливой траурной толпой, будто на похоронах разом всех его жителей",
К вечеру слегка потеплело. И разом повалил густой липкий снег. Словно очумев, чайки заметались в сплошном мареве легкой пурги. Сначала молча, потом глухо, потом также ожесточенно как утром, заорали. И вновь, возникая фантомами из стены снега, ринулись пикировать на головы прохожих. Мусорные баки, сиротливо пустующие миски и тротуары перед столовыми и церковью быстро занесло замерзающей коркой льда.
Как кормить изголодавшихся птиц? Приблудившихся и зимующих на Суджукском лимане лебедей, новороссийцы за многие годы кормить научились. Для многих семей стал обычным не только в выходные, но и вечером в будни, поход "к лебедям", Надо отдать должное городским властям, обязавшим муниципальные и иные предприятия поставлять птицам кормовые отходы. А курсанты высшей мореходки скармливают их гордой птице.
Но чайки оказались "внеплановыми", .И все-таки, чудо произошло. Что-то было мистическим в том, как они безошибочно находили, даже в глубоких сумерках , а затем и темноте, горожан с вытянутой и раскрытой вверх ладонью. На лету, бережно, они выхватывали пищу и взмывали ввысь. Самое удивительное, вопреки инстинкту, - без драки меж собой и почти незаметно для человека. Только пахнет морозным порывом по ладони - значит, взяла. Своеобразная живая карусель над каждым кормящим !
Снегопад к полночи иссяк. Наутро мороз не покинул город, но был, явно, слабее вчерашнего. Неудержимо несло по небу и рвало на мелкие кусочки сизые тучи. Видимо, в вышине поселился норд - ост. Чайкам, явно, было не до полетов. Нахохлившись, они густо усеяли противоположные от ветра склоны крыш. Самые смелые, тяжело переступая, отрешенно бродили по палисадникам, оклевывая торчащие из обледенелого снега цветники.
Птицы терпеливо ожидали кормежку. Несуетливо слетались к мусорным бакам, около которых уходившие на работу люди оставляли на газетах или раскрытых кульках съедобные остатки. С неба не неслось душераздирающих вскриков. К полудню в город неспешно вернулись вороны и мирно потеснили чаек. Было что-то символическое в том, что одна половина крыши была черной от ворон, а в стык ей вторая - белой от чаек. Вот бы людям уметь так мирно уживаться.
Вернувшиеся вечером с работы, горожане увидели крыши домов пустыми. Вороны привычно переместились на ночь в кроны акаций и тополей. А чайки улетели к морю. В потеплевшие воды бухты вернулась рыба.