Аннотация: Этот рассказ под названием "Наука и жизнь" был отправлен в одноименный журнал для публикации. К сожалению, редакция журнала не нашла в нем ни того ни другого. А как думаете вы, читатели? Напишите. Поиграем в общественное мнение.
Заехал как-то ко мне мой приятель из Новосибирска. Учились мы с ним в одном институте. Звали его Феликс. Учился Феликс не блестяще. Но как-то закончил институт, и был направлен в Сибирский филиал Академии Наук. Может потому, что был он неплохой спортсмен и азартный картежник, а может потому, что попал в хорошую среду, но как факт, увлекся он наукой и через пару лет защитил диссертацию, потом вторую, получал какие-то награды, но не в этом суть. Суть заключается в том, что у каждого человека есть один или два приятеля, которые как бы сопровождают тебя всю жизнь. Вот таким человеком для меня и был Феликс. Стоило мне поехать в отпуск в Сочи или Ялту обязательно встречал там Феликса. Если симпозиум или конференция в Ленинграде или другом городе, это само собой, и я заранее знал или предчувствовал встречу. Обычно, как и положено, при встрече мы обнимались, перекидывались парой слов, после чего он говорил:
- Давай встретимся вечером. А сейчас, прости, тут развернулась такая пуля... На мизере паровоз на пять взяток...
На этот раз наша встреча была не случайной. Он приехал в Москву, в командировку, и к вечеру добрался ко мне, в Черемушки. Обычно с Феликсом не соскучишься, а на этот раз он грохнул на стол бутылку коньяка. И это и не удивительно. Многие талантливые люди любят слегка поддать, уйти от повседневности, хотя бы на время.
- Да ты совсем сбрендил, - сказал я, увидев большую емкость.
- Правильно рассуждаешь, старик, - отвечает Феликс, - во всей Москве не найти коньяка, сплошные бренди. Вроде то же, да не то. Но не переживай, вечер длинный, а мы давно не виделись.
... Налили по первой, по второй... Как-то само собой разговор зашел о коньяке и автоинспекции*. И что интересно, первую тему Феликс любит и настолько же не любит и не уважает вторую. Лед и пламя. О коньяке он может рассказывать до бесконечности. Главное не перебивать, если даже знаешь этот предмет. Конечно Феликс отличный рассказчик. Но его нужно завести. А заводной механизм здесь же, под рукой... Налили еще по одной...
Знаешь, - говорю я, - у меня был такой случай. Как-то на площади Маяковского, у концертного зала им. Чайковского, ты чувствуешь какой великолепный союз поэзии и музыки, если не считать рестораны, расположенные там же, я сделал неправильный левый поворот и сразу услышал родную трель милицейского свистка. Остановился недалеко от памятника, так, чтобы никому не мешать. Вышел, поднял руки вверх, как бы давая понять, что я сдаюсь и жду. В то время еще не было моды класть руки на капот, а мордой вниз. Но он почему-то не торопился меня обслужить. Остановил второго, потом третьего... Во многих спорных местах, а таких в Москве немало, то ли знаки не однозначные, то ли по другой причине, но здесь водители часто делают небольшое нарушение. Особенно тогда, когда кто-либо впереди показал пример, как и в моем случае. И почему-то, именно в таком месте, которое иначе как ловушкой не назовешь, стоит постовой автоинспектор и с радостью встречает свои жертвы.
- Ну, так что, нарушаем? - произнес он как-то буднично, как будто я встречался с ним уже не один раз.
- Так уж получилось, товарищ старший капитан, - отвечаю покорно, всем своим видом показывая, что виноват, мол, готов принять любое наказание, кроме смертной казни.
Он посмотрел на меня пристально, затем изучил мои документы и, не найдя ничего подозрительного, произнес:
- Ну, так что будем делать, штраф через сберкассу с просечкой в талоне или как?
- Или как, товарищ капитан, или как, - воскликнул я, заранее радуясь, что можно отделаться малой кровью. У меня уже был соответствующий опыт. Мне как-то захотелось быть принципиальным, поэтому потратил я целый день, перетерпел массу издевательств и уплатил за удовольствие 80 рублей...
Он оглянулся, положил мои документы к себе в полевую сумку и, совсем уж по-дружески, произнес:
- Значит так, возьмите 7,80, заверните в газету и принесите ко мне в будку. Паложете под сумку. И без глупостей, - добавил он и отправился обслуживать других нарушителей.
Следует сказать, что 7,80 это бутылка коньяка, по ценам того времени, а коньяк, на мой, не очень компетентный взгляд, ничем не слабей других напитков той же крепости. К тому же автоинспектор, очевидно, за рулем и ему еще добираться со службы...А вдруг его остановит инспектор над автоинспекторами? Что тогда? К тому же, автоинспектор, человек простой, не все же ему коньячком баловаться... Конечно, сразу отучить их всех от пьянства трудно, особенно в одиночку. Но ведь кто-то должен начать! К тому же, гражданский долг!
Завернул я в газету 3,14. Это цена обычной, Московской, а во вторых, число пи, которое я уважаю еще со школьной скамьи. Сунул я сверток под его, довольно полную сумку и еще очень долго жалел, что под рукой не оказалось рубля, на лимонад - закончил я свой рассказ.
Приняли мы еще, закусывали сначала по-интеллигентски, лимончиком, а потом, всем остальным. И только тогда, когда поняли, что "хорошо сидим", включился Феликс.
- Знаешь, - говорит, - старик, что твоя борьба с коньяком на рабочем месте автоинспектора начала приносить плоды. Правда, в другое время и в другом месте. Было это не то в Киеве, не то в Ленинграде, но не в этом суть. А суть была в том, что на этом самом перекрестке, между Крещатиком и Невским Проспектом стоял автоинспектор. Перекресток этот где-то должен быть, ведь абсолютно параллельных улиц не бывает, ты это еще понимаешь. А если и случится такое, то все равно перекресток есть, но о-очень далеко.
Так вот этот автоинспектор, - продолжает Феликс, - был настоящий мордоворот, - при этом мой собеседник поднес руки к лицу, а потом развел их, чтобы показать, какой он был. - И звали его соответственно - Самсоныч. Был он очень дисциплинирован, потому как приходил ровно в 7.00 и каждый день. Все его знали и очень уважали за то, что он много не брал, но часто, через каждые две минуты по 150 грамм. Недовольные, правда говорили, что лес страдает не от того, что много уносят, а оттого, что часто ходят. Но их никто не слушал. Кое-кто специально высчитывал момент, чтобы присутствовать при этом ритуале. Ведь делал он это очень изящно. Останавливал очередную машину, смотрел автолюбителю в глаза, а потом поворачивал голову в направлении Васильевского Спуска и следовал в ближайшую рюмочную. Там он не баловал окружающих лишними словами, а подходя к бармену, говорил:
- Брр, холодно, или брр, жарко, - в зависимости от времени года.
Бармен в эти моменты не жонглировал бутылками, как обычно, а в силу укоренившегося условного рефлекса, мгновенно открывал бутылку коньяка, наливал стандартную дозу и обязательно произносил:
- Даа, холодно, или даа, жарко, - опять таки в зависимости от погоды. При этом он чувствовал себя приобщенным к чему-то таинственному и коллективному потому, что благодарил за любые чаевые и даже слегка наклонял голову в знак почтения.
Так продолжалось бы долго, - продолжал Феликс свой рассказ, - и все были бы довольны, если бы один математик из нашего филиала АН не пошевелил своими могучими мозгами. Он всегда обладал выдающимися способностями, но никак не мог найти им достойного применения, так как его труды редко кто читал, а тот, кто читал, не мог до конца понять всю глубину его замыслов. О всяких там конференциях и симпозиумах стыдно было даже вспоминать. А тут такой, можно сказать, уникальный случай. Ведь час имеет шестьдесят минут, то есть тридцать раз по 150. К тому же смена продолжается все восемь часов! До чего все просто. С ума можно сойти! А если перемножить на количество автоинспекторов! Их ведь намного больше, чем профессоров математики. Чуть ли не на каждом перекрестке стоит, эдакий, красавец. И зарплата наверно не такая нищенская как у нас. Вот оказывается, как можно решить глобальную задачу утечки мозгов!
Долго думал талантливый человек как прибыль из одной плоскости перевести в другую, как бы в другое гиперпространство, но ничего не получалось. Ни один из известных математических подходов не подходил.
- Нужно привлечь специалистов смежных областей, - подумал он, - философов, психологов, экономистов, налоговиков, юристов. Все равно в одиночку такое не поднять. Но на всякий случай нужно застолбить и расписать постановку задачи.
Начальство института, почему-то не затрепетало от счастья, но отправило свои соображения по инстанции. И так, отличная идея, медленно, но верно продвигалась по ступенькам иерархической лестницы все выше и выше пока не дошла до самого решительного, которого все почему-то называли нерешительным за то, что свою миссию - рукводить он понимал уж очень дословно: руками водить.
- Какой прекрасный случай, - подумал он. - Здесь можно одним щелчком убить несколько целей, даже те, которые сейчас и не видны, ибо находятся где-то за бугром.
Самсоныч, конечно, тоже был не дурак - продолжал Феликс. - Ведь не зря на своей будке, в которую он иногда заходил, разгоняя прислонившихся мальчишек, написал транспарант: "Хлопцы, не валяйте дурака". Конечно его все знают и уважают и хотят предостеречь,.. по несколько раз в день... Поэтому, после очередного предупреждения он только похмыкивал и как бы говорил:
Кажный должон делат свою работу. - Но шмон приближался.
И вот тогда, когда все, всё знали и собрались в рюмочной, и стояли, вздрагивая от напряжения, а фотокоры осветили помещение и боялись упустить этот долгожданный момент, открывается дверь, входит Самсоныч со своим клиентом, на роль которого пригласили самого Сильвестра Талонова из Голливуда. Он прилетел на собственном самолете. Согласился он только потому, что на Одесском рынке ему кто-то, по секрету сказал, что такого нигде не увидишь, ни в Чикаго, ни в Мелитополе, а он как раз искал оригинальный сюжет для сценария... И вот, все приподнимаются на цыпочки, Самсоныч произносит свою коронную "Брр, холодно", а бармен отработанным движением открывает бутылку и наливает стандартную дозу. Самсоныч берет в руки этот стопарик, делает ритуальный выдох и... В этот самый момент появляется откуда-то рука и опускается на сосуд (крупный план)... Все. Самое интересное позади. Все снято, зафиксировано, запротоколировано. Переписаны свидетели и прочие заинтересованные и не очень лица.
Засомневался только один мужичонка, который совершенно случайно оказался здесь по дороге в театр "Красный Факел". Туда он ходил не на спектакли, а пить пиво, которое давали всем купившим билет. Многие считали его большим специалистом по выпивке, чуть ли не чемпионом, а кое-кто называл его просто алкашиком. Вот он то и оказался, самый, самый, как Фома.
- А почем я должон расписаватса шо здеся коньяки? Дайте отведать, и все тут!
А чего, говорят компетентные люди, имеете право. Вот рюмка, можем даже отлить в специальную стопочку.
- Зачем, говорит Фома мне стопка, когда не пахнет. И на вкус...
В одно мгновение он запустил в жидкость палец, а затем отправил его в рот...
- Ха, ха, - сказал он, - я так и думал, знамо дело, холодный чай, "Индийский", со слоном.
Операция провалилась - закончил свой рассказ Феликс, д.т.н., профессор, картежник, лауреат, выпивоха и хороший парень.
----------------------------
*Автоинспекцию называли по-разному. Я это знаю и почему-то не удивляюсь. Также как и КГБ. Он, этот орган, тоже несколько раз менял свое название. Но изменение названия меняет только вывеску, но не суть, к сожалению... Прим. автора.
Илья Гуглин, к.т.н., с.н.с., лауреат Всесоюзного конкурса изобретателей.