Аннотация: Если ты правильно попросишь, небо обязательно услышит тебя.
Марта откинулась назад и запрокинула голову. Скамейка, промокшая от дождя, будто бы возмущенно скрипнула. Хлипкая, - такая, что сквозь прорехи в ней можно было разглядеть старые окурки и обертки, - она казалась такой неустойчивой, что неловкое движение - и ты летишь. Марта слегка подалась влево, потянулась к Игорю. Она почему-то ждала, что он, как всегда, перехватит её руку и переплетет её пальчики со своими. Затем они будут сидеть так долго-долго и просто молчать. Поначалу ей были в тягость эти безмолвные вечера, когда за несколько часов могла прозвучать лишь пара слов. Всё казалось, что это неправильно, когда двум близким людям не о чем говорить. Она злилась и обижалась, и, когда они приходили с прогулки, закатывала безумные, сумасшедшие истерики, а он слушал её с неизменной терпеливой улыбкой. Несколько раз, правда, когда она в своих обвинениях заходила слишком далеко, он сцеплял руки в замок и с какой-то яростью смотрел в потолок. Нет, это был не тот жгучий взгляд, которым можно прожигать стены, как иногда описывают в книжках. И он не относился к Марте, это уж точно. Наверное, будь Марта немного романтичнее, она бы сказала, что он с каким-то отчаянием всматривался в небо, будто прося о чем-то. Но чего нет, того нет, и Марта так и не могла понять, что он такого интересного видит на потолке.
Осень в этом году наступила внезапно. Природа будто бы застряла в лете на лишний месяц, а затем, словно с обрыва, бросилась в осень. С запада пришли дожди, и холодный ветер теперь ежедневно бушевал в старом парке, вымещая злобу на непокорной листве. Небо заволокло серыми тучами, и лишь изредка можно было поймать взглядом клочок синевы. Марта выходила в парк каждый вечер, и Игорь неизменно вызывался сопровождать её. Разумеется, с её молчаливого согласия. Марте нравилось думать, что она является хозяйкой положения: захочет - и он за ней не пойдет, останется в своей маленькой комнатке, вперится взглядом в осточертевший потолок. А она будет в одиночестве бродить по парку, потом купит себе мороженого и устроится поудобней на их любимой скамейке. Летом они всегда доходили до киоска и долго стояли перед ним, разглядывая ценники. Игорь держал её за руку, а она раз за разом пробегала глазами цветные обертки, выставленные в витрине, и раздумывала, не купить ли легендарное "Арбатское". Так и не надумала.
Рука привычно потянулась к Игорю, но вместо его ладони нащупала пустоту. Марта нахмурилась, затем нехотя открыла глаза. Странно, ей казалось, что они вышли на прогулку вместе. Разве нет?.. Марта хорошо помнила, что сегодня, как обычно, они вдвоём вышли из парадного, спустились по ступенькам к калитке. Игорь, как всегда, забыл придержать дверцу, на что Марта не преминула обидеться. Теперь у неё был законный повод дуться и терзать Игоря молчанием. И этот же повод оправдывал ту тишину, что, по обыкновению, воцарилась между ними. Затем она, вроде бы, разрешила взять её за руку и довести до их лавочки. Нет, Марта не могла ошибаться: Игорь, как всегда, помог ей сесть, галантно поцеловал её руку, и только затем устроился рядом. Она могла поклясться, что все так и было. Марта чувствовала, как слегка качнулась скамейка под его весом, слышала, как он глубоко вздохнул и поправил воротник пальто, как привычно положил руку так, чтобы она в любой момент могла до него дотянуться...
Марта оглянулась в поисках Игоря. Еще окончательно не стемнело, но уже зажглись неяркие фонари, обрамлявшие аллею. Редкие прохожие степенно прогуливались по аккуратным дорожкам. С детской площадки, находившейся неподалеку, слышались звонкие голоса. Игоря нигде не было. Марта напряженно осмотрела все вокруг, затем, встав, дошла до киоска. Постояв пару минут рядом с продавщицей, которая делала вид, что не замечает её, она медленно побрела назад. Недоумение накатывало волнами, заставляя что-то внутри вздрагивать, словно от холода. Куда он делся? Что заставило его внезапно уйти? В том, что Игорь ей не померещился, Марта не сомневалась. Она по-прежнему была уверена, что до их лавочки они дошли вместе. Но вот что случилось потом? Может быть, она ненадолго вздремнула, а ему надоело ждать? Марта посмотрела на свои часики. С удивлением она отметила, что они показывали без четверти три, хотя, как она помнила, они в это время только-только пошли гулять. Брезгливо стянув их с руки, Марта сунула их в карман. Её раздражали сломанные вещи, пусть даже часы всего лишь остановились. Наверняка, их можно было еще завести, хотя продавец, помнится, обещал чуть ли не "вечные" батарейки.
Марта небрежным движением заправила за ухо темно-русую прядь и откинула волосы назад. Небо постепенно темнело, а внутри у Марты непонимание уступало место злости. Как он мог её бросить? Да, это была очередная дурацкая прогулка, и да, она, как всегда, наговорила ему гадостей прямо перед выходом, однако он не имел право так с ней поступать. Мог бы хотя бы предупредить, что ли, а не уходить вот так внезапно, оставив её полностью беззащитной. В конце концов, её ведь могли и ограбить, сумочка стояла прямо на лавке... Подумав о сумочке, Марта с удивлением обнаружила, что её в руках нет. Мысленно чертыхнувшись, она развернулась на каблуках и кинулась назад к скамейке. Ветер терзал шифоновый шарф, завязанный у неё на шее; некрепкий узел ослаб, - и синяя лента взметнулась ввысь в серых сумерках, увлекаемая куда-то в почерневшее небо. Марта схватилась за горло, но поздно. Ей оставалось только проводить его взглядом, сдерживая подступившие слезы. Сумки на лавочке не оказалось. Впрочем, Марта даже не удивилась. На смену недавней злости пришло тихое отчаяние: одна в этом опустевшем парке, без Игоря, потерявшая сумочку и шарф... Марта почувствовала себя странно беспомощной. Ей ничего не оставалось, как медленно брести по направлению к заветной калитке, надеясь, что где-то там Игорь её уже ждет. Конечно, она будет злиться, кричать, обвиняя его во всех смертных грехах, но это будет потом. Сейчас ей как никогда важно, чтобы Игорь был там. И ждал её.
Возле парадного стояли какие-то машины, куда-то бежали люди. В коридоре, пробираясь к своей двери, она наткнулась на Веру Леонидовну, обитавшую этажом ниже. Маленькая сухонькая старушка была чем-то озабочена и с каким-то остервенением теребила серый застиранный платок. Марта было сунулась к ней, но тут же отшатнулась. Беззубый старушечий рот сыпал тихими ругательствами, которые переходили в причитания, отчего Марте стало гадко. Внутри что-то неприятно заныло. Стараясь незаметно прошмыгнуть между снующего туда-сюда народа, она тихонечко направилась в комнату Игоря.
Как она и думала, его там не оказалось. Какая-то женщина застилала свежую постель, и Марта сначала хотела возмутиться, по какому праву она трогает его вещи, но потом передумала. В конце концов, в этом месте все было странно. Все постоянно приходили и уходили, женщины в белых халатах могла входить, когда им вздумается, и Марте не раз приходилось прикрикивать на них, особенно когда они с Игорем были наедине. Она искренне недоумевала, почему их не могут оставить в покое хотя бы на пару часов, не теребя, не трогая, не заглядывая к ним. Хотя, если говорить начистоту, она не чувствовала ни особой злости, ни раздражения, - скорее, ругалась по привычке. Рядом с Игорем ей практически всегда было спокойно. Впервые Марта задумалась о том, что, возможно, в этом странном месте всегда такой переполох, а она этого просто не замечала. Но эта мысль быстро улетучилась, стоило ей войти в свою комнату.
В кресле, как всегда, сидел Игорь, подперев щеку рукой и всматриваясь куда-то в угол. Марта ощутимо расслабилась и уже собиралась открыть рот и разразиться грозной тирадой, но, проследив направление его взгляда, обомлела.
-Марина??!
У кровати сидела её сестра. Волосы, еще недавно золотой волной спадавшие до самого пояса, были обрезаны очень коротко. Она казалась какой-то усталой, осунувшейся что ли. Едва различимые синие тени залегли под глазами. Уголки губ слегка подрагивали, словно она не могла решить, плакать ей или улыбаться. Лоб прорезала неприятная морщинка, отчего на лице, казалось, застыло удивленное выражение.
-Марина, это ты? - непривычно хриплый, срывающийся голос Марты заставил Игоря глубоко вздохнуть. Недоуменная улыбка отразилась на его лице. Однако третий человек в комнате, казалось, её даже не слышал. Марина сидела возле кровати и что-то говорила. Сосредоточенное выражение её хорошенького личика настолько удручало, что Марта даже слегка ей сочувствовала. Она никогда не питала особо теплых чувств к сестре, но и видеть её в таком жалком состоянии не желала. Поэтому Марта подошла к ней поближе, опустилась рядом, на кровать, и положила руку на плечо.
-Ну, что на этот раз случилось? Опять куда-нибудь влипла?
Марина ощутимо вздрогнула и затихла. Но через пару секунд вновь заговорила. И лучше бы Марта никогда этого не слышала.
Она говорила о том, что за эти три месяца произошло очень многое. Мама снова вышла замуж, будто пытаясь начать вновь сначала, красиво и без ошибок. Марина пытается, конечно, с ней общаться, но они все больше отдаляются друг от друга. А ещё у них с Мартой, наверно, будет новая сестричка, и мама хочет назвать её Настей, вопреки традиции называть всех девочек на букву "М".
Она говорила о том, что папа отказывается с ней говорить, что он заперся в своей каморке и общается только с социальном работником, который приносит ему еду. Марина как-то пыталась познакомить его с внуком, но он даже не открыл им дверь.
Она говорила о том, что с мужем ей повезло, он её во всем поддерживает, и именно он оплачивает содержание Марты. Хотя, конечно, для него это обуза, но он держится стоически. Конечно, после появления сына, денег стало меньше, но он у неё золото, они справляются сами. И да, у Марты все-таки появился племянник, хотя, после всего, что произошло, Марина очень боялась, что потеряет этого ребенка. После автокатастрофы ей пришлось весь остаток беременности провести в постели, и она даже не могла навестить свою любимую сестру...
На этом месте Марта фыркнула и глухо рассмеялась. Однако следующие слова заставили её похолодеть.
-Игорь умер...сегодня.
Марта непонимающе подняла глаза на Марину. Что за бред она несет? Вот он, Игорь, её муж, её любимый, сидит в кресле, да ещё и внимательно слушает всю эту чушь. Она подняла глаза от своих рук и встретилась с ним взглядом. И, как всегда, когда она на наго смотрела, почувствовала, будто тысячи электрических зарядов пронизывают её тело. Сердце ласточкой ударялось о ребра , подчиняясь своему собственному, особому периоду биений. Как тогда, давно-давно, в самый первый раз, когда их взгляды пересеклись.
Однако она с удивлением отметила, что в его глазах не было ни обиды, ни удивления. Тихая улыбка блуждала по его лицу.
-Ты врешь, - тихо произнесла Марта и, повернувшись к Марине, схватила её за плечи. Ей хотелось встряхнуть её, а лучше хорошенько приложить головой о спинку кровати. Или о стену.
Это не может быть правдой.
-Марта, прости меня, я так виновата перед тобой...мне так жаль, что меня не было с тобой рядом...Эта проклятая авария...Это же я уговорила вас взять мою машину...
Её голос срывался, тихие всхлипы сменялись откровенными рыданиями. Марта с брезгливостью смотрела на заплаканную сестру, напряженно раздумывая, когда та успела тронуться умом. Сзади неслышно подошел Игорь, прижал её к себе и легонечко поцеловал в макушку.
-В общем, он так и не пришел в сознание... Прости меня, пожалуйста, прости... Это случилось сегодня в районе трёх...
Неожиданно такие теплые, надежные объятия разомкнулись. Марта с недоумением оглянулась. Игоря сзади не было, как не было его и в кресле. Как и тогда, в парке, он незаметно исчез, словно растворился в воздухе. По коже пошли мурашки, словно от холода, однако холода она не чувствовала. В голове внезапно стало пусто, будто все мысли вдруг исчезли.
Марта напряженно развернулась к сестре. Марина нагнулась к кровати ниже и что-то зашептала девушке,лежавшей там, почти с головой укрытой простынёй. Окинув их тоскливым взглядом, она тихо встала с постели и пошла к двери.
-Он молодец, он держался почти три месяца... Мы очень ждали, что вы вместе придете в себя...
Марта вышла в коридор, и, уже не обращая внимания на снующий народ, на озабоченные и измученные лица, направилась прямиком к лифту. Ей чудом удалось втиснуться в переполненную кабину.
-Но теперь пришло время отпустить.
Раздался сигнал остановки. Двери послушно раскрылись, и лифт извергнул из себя всех пассажиров. Марта осталась в кабинке, ожидая, будто бы решаясь на что-то.
- Отпусти его, Марта. Отпусти нас всех - меня и Сережу, маму, отца...
Помедлив пару секунд, она расправила плечи и уверенным шагом двинулась к выходу. Когда она поравнялась с Верой Леонидовной, на этот раз примостившейся на пластиковом стульчике у двери, ей послышалось что-то вроде "Удачи, дочка". Или это просто ветер, гуляющий в коридорах?
-Я знаю, вы все равно будете вместе. Даже там. Он уже ждет тебя.
Марта спустилась по узкой лестнице. Ей хватило буквально двух шагов, чтобы оказаться у старой больничной калитки, которая услужливо раскрыла перед ней свои створки. Будто выпуская на волю. Впереди уже виднелся старый парк с изувеченными осенью деревьями.
- Марта, ничего не бойся. Просто подними глаза ввысь.
Марта ускорила шаг. Впереди показалась их с Игорем скамейка. И на ней уже кто-то сидел.
И проси. Проси изо всех сил, со всем жаром юной души, с самой жестокой искренностью, на которую способна. Проси отпустить.
И если ты правильно попросишь, небо обязательно услышит тебя.