Сознание возвращалось вместе с болью, которая маленькими вулканчиками пульсировала на шее, а затем волнами растекалась по всему телу. Точнее, это была не совсем боль, а что-то вроде сильного озноба, заставлявшего каждую клеточку тела судорожно сжиматься. Он хотел кричать, но сил хватало только на глухие стоны. Превозмогая накатившую боль и слабость, он чуть приоткрыл глаза. Окружающее виделось, словно сквозь серую дымку, но все же он сумел разглядеть, что лежит на кровати в комнате с белыми стенами. Возле головы надоедливо стрекочет какой-то прибор. В руку воткнута игла капельницы. Кажется, больничная палата.
Он попробовал шевельнуть руками, но из этого ничего не вышло. Тело словно налилось свинцом, стало каким-то чужим. Он начал было вновь погружаться в состояние полусна, но звук открывающейся двери вернул его к действительности.
- Здравствуй, Брэдли, - произнес знакомый голос. Оскар Брэдли вновь с трудом приоткрыл глаза. Над ним стояла та самая девушка по имени Сандра, одетая все в тот же кожаный плащ.
- Неважно выглядишь, - продолжала она, поворачивая его голову и осматривая окровавленные бинты на шее - Клиническая смерть. Врач сказал, что ты еле выкарабкался. Ничего, сейчас тебе полегчает.
В ее бледной руке хищно сверкнул большой нож. Лезвие медленно проползло по тонкому запястью девушки, оставляя на нем ярко-красную полоску.
- Пей, - произнесла Сандра, поднося руку поближе к его губам.
Брэдли хотел отвернуться, но не смог. Тело не слушалось его, а запах крови будоражил сознание, манил к себе. Нестерпимая жажда жгла внутренности. Красная полоска придвинулась еще ближе, и Брэдли понял, что больше не выдержит. Откуда-то взялись силы на то, чтобы приподнять голову.
Алая жидкость полилась по пищеводу в желудок. Она была холодной, но при этом согревала не хуже доброй порции выдержанного виски, бодрила, словно чашка крепкого кофе. Вместе с кровью в сознание проникали чужие воспоминания. Брэдли четко увидел покрытый сочной травой луг, высокий холм с огороженной верхушкой неподалеку. За оградой был большой, запущенный сад, в глубине которого виднеется старая, полуразвалившаяся усадьба.
По заросшей травой тропке к усадьбе бежит стайка детей лет двенадцати-тринадцати. Возле полуоткрытой калитки они останавливаются. Брэдли подходит к ним и обнаруживает, что он стал гораздо ниже ростом.
- Сандра, трусишка! - кричит ему один из мальчишек - Да тебе не хватит духу войти в сад!
- А вот увидите! - возражает Брэдли каким-то слишком тонким и звонким голосом - Спорим, я войду не только в сад, но и в дом!
Ответом был громкий разноголосый смех. Брэдли - нет, теперь уже Сандра - гордо вскинула голову, отворила скрипнувшую калитку, и сделала шаг. Ноги сразу же утонули в высокой траве, ковром покрывавшей весь двор.
В воздухе неожиданно стало прохладнее, и даже солнце как-то померкло. Порыв холодного ветра пронесся по лугу, взъерошил волосы девочки, заставив ее поежиться. Травяное море пошло волнами, зашелестело угрожающе. В душу Сандры застучался противный страх.
- Ну что же ты? Струсила? - подначили сзади. Сандра узнала голос Бугита - неформального лидера их компании. Бугит придерживался мнения, что все девчонки - трусихи, а уж "богатенькие", к коим он относил и Сандру - вдвойне. Ему-то главным образом, она и хотела сейчас доказать, что это далеко не так.
Сандра собралась с силами и решительно зашагала сквозь траву по направлению к дому.
- Ой, что же она делает? - прошептала Малышка Бригитта, наблюдая за Сандрой глазами круглыми от страха и любопытства.
- Не бойся! - попытался ее успокоить Сэмми Бочонок. Честно говоря, ему тоже было не по себе.
Не было слышно ни птичьих голосов, ни жужжания насекомых. Ветер тоже совершенно стих. Только шелест травы, раздвигаемой ее ногами, нарушал звенящую тишину сада. Дом быстро приближался, но храбрость улетучивалась еще быстрее. Последние метры до крыльца Сандра прошла, борясь с навязчивым желанием позорного бегства.
Дом мрачно рассматривал незваную гостью глазами выбитых окон, скалился множеством ртов-трещин. Сандра, еле переставляя ватные ноги, подошла к двери и толкнула ее дрожащей рукой. Дверь отворилась с надрывным скрипом. Из темного провала повеяло затхлостью и холодом, раздался протяжный то ли вздох, то ли стон, темнота всколыхнулась и бросилась на девочку.
Нервы Сандры не выдержали. Позабыв про все, она с громким визгом бросилась прочь.
Словно в режиме ускоренной перемотки промелькнуло несколько лет и вот Сандра уже взрослая девушка. Дом по-прежнему стоит на том же месте, но теперь он отстроен заново, в саду вовсю зеленеют деревья, пестрят самыми яркими цветами клумбы. И все же Сандру при взгляде на него охватывают неприятные ощущения.
В доме поселилась зажиточная семья из шести человек - Томас и Кэтлин Ален, их старший сын Седрик, двое близнецов и престарелый Монгомери Ален, отец Томаса. Новая семья жила мирно, Томас и Кэтлин пришлись соседям вполне по вкусу, близнецы быстро влились в местную детскую компанию, Седрик же с охотой принялся ухаживать за Сандрой. Девушка принимала знаки его внимания, так как ее старые товарищи к тому времени все разъехались кто куда. Родителей Сандры это чрезвычайно радовало и они уже втихомолку готовили приданое. Что касается старого Монгомери Алена, то он практически никогда не покидал своей комнаты на втором этаже, лишь изредка поздно вечером можно было услышать стук его трости по дорожкам сада.
Седрик не раз и не два приглашал девушку к себе домой, чтобы познакомить с родителями, но Сандра каждый раз под различными предлогами отказывалась. Ей почему-то не нравился этот дом, хотя к его обитателям она относилась очень хорошо. Но все же настал момент, когда отказываться дальше стало просто неприлично, и Сандра, чтобы не обижать влюбленного в нее молодого человека, неохотно согласилась.
Они шли по саду, наполненному благоуханием различных цветов, щебетом птиц и шелестом листвы, но Сандре, несмотря на это, было здесь так же неуютно, как в далеком детстве. Она злилась на себя, на свой дурацкий страх и даже на Седрика, которому удалось уговорить ее на этот визит. Молодой человек же, ничего не замечая, увлеченно излагал спутнице историю своей семьи.
Возле дверей Сандра наконец собралась с духом, чтобы сообщить Седрику, что передумала, но ей помешал дворецкий, открывший дверь и невозмутимо осведомившийся:
- Как прикажете представить леди, сэр?
- Спасибо, Мортимер, я сделаю это сам - ответил Седрик. - Отец с матерью дома?
- Да, сэр, в гостиной - дворецкий церемонно поклонился и отодвинулся, открывая им проход.
Перед глазами девушки предстала обыкновенная общая комната семьи небогатой, но живущей в достатке. Новая мебель, картины на стенах, много цветов, весело трещащий камин, возле которого в кресле-качалке восседал Монтгомери Ален. Все составляющие уюта налицо, однако Сандре почему-то было по-прежнему страшно. А тут еще пришлось отвечать на приветствия главы семьи, поднявшегося из глубокого кресла навстречу гостье, мило улыбнуться его жене и пожать бледную сухую руку старого мистера Алена.
Дальнейшая беседа пошла по накатанной колее - здоровье - погода - местные новости.
Алены оказались людьми чрезвычайно милыми и общительными. Сандра немного успокоилась, ее смущало только каменное молчание Монгомери Алена. Седрик то и дело подливал вина.
Вскоре девушка почувствовала тяжесть в голове, глаза начали слипаться, в комнате вдруг стало необычайно душно. Тени на стенах взметнулись вверх, силуэт старого мистера Алена на фоне камина будто вырос в несколько раз. Похоже, выпила лишнего, в полудреме подумала Сандра.
Монгомери Ален посмотрел на часы и молча кивнул внуку. Седрик вдруг с жаром заговорил о бессмертии, что-то спрашивал у девушки. Сандра пыталась отвечать, но сама уже плохо понимала, где находиться. Мир перед глазами утратил очертания, девушку захлестнуло горячей волной и куда-то понесло. Черная тень мистера Алена еще больше выросла и надвинулась на нее.
Потом была неожиданная резкая боль в шее, по венам заструился мертвящий холод. Сандра захрипела, тело ее выгнулось дугой, руки бесцельно зашарили в воздухе. Вместе с холодом распространялось омертвение, и Сандра, извиваясь в конвульсиях, явственно ощущала, как каждая клеточка ее тела содрогается перед смертью от боли. Но прежде, чем остановилось сердце, девушка услышала слова Седрика:
- Не бойся, любимая. Вскоре мы соединимся навеки.
Снова мелькание лет и неясных образов, затем картинка обретает четкость и Сандра слышит звон разбитого стекла, глухие удары в дверь и рев толпы на улице. Откуда-то появляется Седрик. Волосы его растрепаны, одежда порвана в нескольких местах, но во взгляде горит решимость. Он порывисто обнимает Сандру, затем отстраняется и быстро говорит:
- Они вот-вот прорвутся сюда! Отец и дед пытались задержать их на первом этаже, но их просто разорвали в клочья!
- Проклятая нежить! - слышатся вопли за ходящей ходуном дверью - Сейчас вы успокоитесь навсегда, грязные упыри!
- Уходи, любимая. - Седрик подталкивает Сандру к потайной двери - Ход оканчивается далеко от поместья.
- А ты?
- Я задержу их, сколько смогу.
- Нет! Я никуда не пойду без тебя! - противиться Сандра, придерживая дверь рукой и не давая ему закрыть ее.
- Я не боюсь истинной смерти - грустно улыбается Седрик - А вот ты обязательно выживешь и найдешь себе подобных. Бессмертные должны быть едины, иначе им конец. В единстве - наша сила. А теперь - беги!
Сандра торопливо целует мужа, разворачивается и бежит по сырому темному туннелю. За спиной слышится громкий треск, крики, звуки борьбы, вопль: "Здесь потайной ход!". Сандра чувствует погоню, слышит тяжелое дыхание людей, треск их факелов. Они уже недалеко от нее и вот-вот настигнут. А туннелю еще не видно никакого конца.
Неожиданно леденящий холод тисками сжимает ее тело. Сандра понимает, что ее муж погиб. Но ее почему-то это совсем не печалит. Сердце перестает биться, кровь больше не бежит по жилам, все эмоции и мысли исчезают, остается один лишь холод, наполняющий ее, словно кувшин ледяной водой. Сандра замедляет шаг, а затем и вовсе останавливается, резко поворачиваясь к преследователям. Словно со стороны она видит свое лицо - оно больше похоже на морду свирепого хищного зверя, клыки обнажены, изо рта вырывается шипение.
Туннель узкий, потому люди могут нападать только по одному. Один из них устремляется вперед и делает выпад факелом. Сандра легко отводит его руку, хватает за подбородок, задирает его голову вверх и впивается в пульсирующую на шее артерию. Не успевает бездыханное тело упасть на земляной пол, как Сандра бросается на следующего.
Она убивает еще троих, прежде чем люди разворачиваются и в панике бегут прочь, напирая друг на друга. Затем холод отпускает девушку, и она несколько минут с недоумением и страхом смотрит на свои окровавленные руки и четыре трупа на полу.
Брэдли очнулся в больничной палате, весь мокрый от пота. Сандра сидела рядом, устремив взгляд куда-то в пространство. Сколько же ей на самом деле лет, неожиданно подумал Брэдли, рассматривая бесстрастное лицо девушки.
- Ну как ты? - неожиданно спросила Сандра, посмотрев на него.
Брэдли кивнул. Он и в самом деле чувствовал себя намного лучше. Боль в шее и противная слабость исчезли. Он мог бы даже встать и пойти без посторонней помощи.
- Я видел какой-то дом... детей... и мне кажется... я был тобой... - с трудом произнес полицейский. Эмоциональное потрясение еще не отпустило его, в голове была полная каша. Он не мог понять, где кончается Сандра и начинается Брэдли.
- Мои воспоминания. Когда питаешься, это всегда происходит. Сначала нелегко, но постепенно привыкаешь.
- Что ты...
"...сделала со мной?" - хотел спросить Брэдли, и тут его согнул приступ сухого кашля. Но Сандра поняла.
- Ты стал бессмертным. Или, пользуясь людской терминологией, вампиром.
- Я знаю, это трудно сразу принять, - добавила она, заметив, как исказилось его лицо - Но обратной дороги нет. Придется либо смириться - либо погибнуть.
Брэдли сел на постели, спрятал лицо в руках. Руки его были теплыми и чуть влажными, но он чувствовал, как тот же самый холод, который он ощущал, когда на время стал Сандрой, уже зародился внутри него и медленно расползается по телу. Тем не менее пока еще он в большей или меньшей степени оставался человеком.
- Что же мне теперь делать? - спросил Брэдли сквозь стиснутые зубы.
- Вступай в клан, - ответила Сандра. - Можешь остаться одиночкой, если хочешь, но тогда долго ты не протянешь.
- А как же моя Элли? Мы недавно поженились...
- О ней лучше забыть.
Брэдли ясно ощутил, как внутри него что-то оборвалось. Голова закружилось, на лбу выступила испарина.
- Я не могу.
- У меня тоже была семья, - негромко произнесла Сандра, делая ударение на слове "была". - Вести двойную жизнь ты не сможешь.
Она бросила взгляд на наручные часы.
- О семье забудь. Так будет лучше, - повторила девушка, вставая и направляясь к дверям. - А теперь отдохни. Тебя еще навестят. Либо я, либо один из наших людей в этой больнице.
Дверь неожиданно резко распахнулась, и, чуть не сбив Сандру с ног, в палату вбежала Элли. Не говоря ни слова она бросилась на Брэдли на шею и прижалась к нему.
Вечерело. Солнце лениво ползло за горизонт. От небоскребов протянулись длинные тени, сделавшие город похожим на шкуру зебры. Светлячками горели огни реклам, казино и вывески различных ночных заведений.
Брэдли лежал на кровати, бездумно вглядываясь в темноту. Он находился дома, его окружали знакомые предметы, рядом умиротворенно посапывала Элли - однако впервые в жизни Брэдли ощущал себя здесь чужим. Он старался выбросить из головы слова Сандры и в то же время понимал, что она права, возврата к прежней жизни действительно нет. Даже то, что он находиться сейчас здесь - не более чем отчаянная попытка поймать ускользающее прошлое. "О ней лучше забыть" - сказала Сандра. Брэдли повернул голову и всмотрелся в лицо спящей девушки. В слабом свете уличного фонаря оно было красиво какой-то особой, утонченной красотой. Брэдли невольно залюбовался им. Лучше уж умереть, чем... Брэдли мысленно горько усмехнулся, вспомнив, что, по сути, он и так уже мертв.
Его тело распирала какая-то доселе неведомая энергия, которая требовала немедленного выхода. Кроме того, вновь дала о себе знать та самая, уже знакомая ему жажда.
Неожиданно Брэдли ощутил невероятную ясность мысли. Жажда подсказала решение. Теперь он знал, что делать. И он сделает это.
Осторожно, стараясь не разбудить девушку, он поменял положение тела и начал медленно склоняться к тонкой, белеющей в полумраке, шейке Элли. Ближе, ближе... Запах человеческого тела выметал из головы все мысли и чувства, оставляя одни только желания.
- Стой, - отчетливо прозвучал бесстрастный голос. Брэдли замер с полуоткрытым ртом в нескольких сантиметрах от шеи Элли.
- Не делай этого.
Брэдли медленно повернулся. На подоконнике сидела Сандра, темная одежда которой делала ее почти невидимой в полумраке. В руках девушки грозно поблескивал пистолет. Ясно было, что при необходимости она воспользуется им без колебаний.
- Лучше уйди, - бросил Брэдли. - Я все равно это сделаю.
- Остановись, - тем же сухим голосом продолжила Сандра. - Во-первых, у тебя ничего не выйдет. Ты не Мастер Крови. Она просто-напросто умрет. Во-вторых, тебя не примут в Клан. Хочешь стать дважды изгоем?
Брэдли уронил голову на грудь. Сандре показалось, что еще немного - и он зарыдает. Но когда Брэдли снова поднял голову, в его глазах не было ни слезинки.
- Я не могу, - тихо, но твердо проговорил он, глядя на Сандру. - Но ведь ТЫ можешь?
- Забудь об этом! - отрезала Сандра.
- Ты же Мастер Крови, - продолжал уговаривать Брэдли, - Тебе это ничего не стоит, а для меня чрезвычайно важно... Я не смогу забыть ее. Она - все, что у меня осталось от прошлой жизни. Без нее мне не нужно бессмертие...
Сандра заколебалась и это удивило ее. Она считала, что после смерти Седрика, все человеческие чувства в ней умерли. Клан заменил ей семью, устав Клана - характер. Но даже к другим Детям Ночи она не испытывала никакой привязанности, а уж тем более - к людям. И вдруг ледник, давным-давно охвативший ее душу, дал трещину.
Девушка опустила пистолет. Глубоко вздохнула и подошла к кровати.
- Учти, что женщины очень бурно реагируют на обращение, - предупредила она Брэдли, - Держи ее за руки.
Кровь Элли оказалась сладковатой на вкус. Калейдоскопом замелькали ее воспоминания.
- Сандра, - произнес Брэдли, с жадностью наблюдая за обращением. - Оставь и мне немного. А?