После повторного прочтения текста диктанта Ангелина Ивановна задумчиво посмотрела на матовую ручку двери в дальнем углу класса.
- Иванов, собери тетради, - сказала она устало, потянувшись в ящик стола за миндальным печеньем. Иванов собирал тетради. Печенья не было. Иванов, перекинув бесконечную руку через весь средний ряд, принимал очередную дистрофическую стопку отвратительных зелёных тетрадей.
- Иванов, блядь, где печенье!? - заорала Ангелина Ивановна, и тут же, - прости меня, милый, ну слопал и слопал, подумаешь. Мне ведь немного надо. Три раза в день - и всё, мой хороший.
Иванов ничего не понял, покраснел зачем-то и грохнул тетради на стол.
- А теперь, молодёжь, я расскажу вам про красивое слово "дискриминант". Что оно значит, я не знаю. Мы будем разбирать его по составу. Иванов, к доске!
Сначала Иванов сказал, что нет мела - иногда такое проходило, потом попробовал притвориться мёртвой крысой - не вышло - выдала излишняя правдоподобность хвоста. Иванову на помощь был вызван Илтон Киллтонн, внебрачный сын откуда-то посла. Илтон вспомнил, что вчера вечером не вся трава была выкурена, а у Иванова есть давно интересовавшая Посольство карта Юго-Восточного Округа.
Процесс вербовки занял стандартные семь минут. Три корабля травы были переданы тут же, у доски.
- Спички есть? - знаками обратился к классу Иванов.
С последней парты милая Ада Раюшкина бросила блестящей молнией свою "Зиппо", попав в голову Илтону. Илтон, качнувшись в сторону, упал, зацепив по пути Иванова так, что тот выронил даже раскрытый коробок, но быстро присел и успел поймать его прежде чем драгоценная трава высыпалась от звонкого удара.
- Твоё счастье, черномазый, - с облегчением выдохнул ловкий Иванов, попутно прикуривая уже свёрнутый косяк.
- Ну что там, разобрали? - неожиданно очнулась Ангелина Ивановна.
- Нет ещё, сейчас, уже скоро, - фальшиво-добрым голоском пропел воскресший Илтон.
Ангелина Ивановна, казалось, задумалась, сказала "ладно", опуская руку всё ниже и ниже - под крышку стола, в жаркую бездну кайфа.
Вдруг Иванов заговорил. Он сказал, что ему до фени вся эта fucking школа. Что не может он разобрать это идиотское слово. Что учиться ему вообще надоело. И пусть всё катится, а он сюда больше не придёт.
Ангелина Ивановна, не в силах более сдерживаться, застонала пронзительно и тревожно, наращивая темп, напрягая каждую клетку себя. Иванов пустил косяк по классу, закурил второй, начал третий.
Ангелина Ивановна резко встала и бросилась по проходу к стеклянным шкафчикам. Она била ногами, разбрасывала, рвала на части, выкрикивая в удивлённые глаза:
- Подонки, ненавижу! Что вы знаете обо мне? У меня душа - чистый колодец. Не надо смотреть на меня. Предатели!
С белой от меловой пыли полки упала тряпка.
И прежде, чем поднялось мутное облако, прежде чем шелест удара о пол нарушил невероятно жуткую вдруг тишину, всё стало ясно. Дети молчали.