Вовка спал, не замечая, как морозный ветер, проникая через слегка приоткрытое окно, дотрагивается до его лица и разбрасывает пряди его русых волос в разные стороны. Он спал так крепко, как могут спать только дети, забывая обо всех неприятностях, которые случились вчера. Ему было уже двенадцать лет, и было в его жизни всё, кроме самого важного - друга, который бы мог ночью позвонить и пригласить на рыбалку; или утром постучать в дверь, чтобы с ним разделить день.
Некоторые дни тянулись серым временем, не принося ничего, что можно было бы потом вспомнить. Во сне Вовка был счастливым, потому что он мог летать быстрее своих мыслей и видеть то, чего не бывает на самом деле.
Приближался самый важный праздник объединяющий всех христиан земли и дающий им веру в реальность чуда. В доме пахло корицей, ванильными пряностями и хвоей. Во сне Вовка бегал раздетый по лесу, не оставляя на снегу отпечатков ног, касаясь руками заснеженных веток елей. Снег медленно падал на землю, укрывая её мягким искристо-белым равномерным слоем.
Почему-то Вовке вдруг стало одиноко и холодно - и тогда он увидел костёр. Костер пылал рыжим пламенем, впитывая в себя тяжёлые снежинки, бесконечно падающие с неба. Возле костра сидела сутулая женщина, спрятав лицо в белую шаль. Вовка подошёл совсем близко и стал у женщины за спиной. Не оборачиваясь, она пригласила его присесть рядом. Языки огня Вовку завораживали, и он не мог оторвать от них взгляд. Было тепло и уютно. Вдруг женщина спросила:
- А что, ты уже знаешь, какие подарки получишь к праздникам? -
Вовка знал, и поэтому для него всегда исключались неожиданности. Раскрывая пакеты, чтобы не обидеть родителей, он всегда делал радостное лицо, а потом относил подарки в свою комнату. Он успел об этом подумать - и тогда женщина обернула к нему лицо. Вопреки его ожиданиям, лицо у неё было старое и такое уродливое, что он опустил глаза вниз. Женщина вздохнула, а потом спросила:
- Хочешь, я подарю тебе счастье?-
- Счастье? - переспросил Вовка, хотя отчётливо услышал вопрос.
- Ну да, обыкновенное счастье.-
- А разве счастье бывает обыкновенным?-
- Ну, конечно, счастье всегда обыкновенно - и поэтому счастливые люди похожи друг на друга. Необыкновенно только несчастье. Поэтому-то я тебя и увидела.-
Вовка не понимал, что она ему хочет сказать: ведь ему было только двенадцать лет. Он продолжал смотреть на костёр, а женщина тем временем встала и стала растирать замёрзшие руки и плечи.
- Если ты хочешь взять мой подарок, то непременно должен пойти туда, откуда не возвращаются люди и взять то, что не умещается в руках. Но запомни, выйти из дома ты должен после захода солнца , а вернуться до восхода.-
Женщина добавила что-то ещё, но порывы ветра унесли её слова в сторону. Вовка обернулся и за своей спиной увидел только пустоту. Исчез костёр и тогда Вовка почувствовал страх. Он бросился бежать, но ноги не слушались его, увязая по колено в снегу. Стало совсем темно, и Вовка закричал. От своего крика он проснулся. Через плотные шторы едва проглядывал свет, чёрная кошка лениво тёрлась о ноги, мурлыча и мяукая одновременно.
Вовка вышел на кухню и сел за стол. Отец с матерью пили кофе и смеялись. Они часто смеялись и это их отличало от других родителей. Вовка их любил , но не знал об этом, как не знают люди о том, какой вкусной бывает вода и какой громкой бывает тишина. С ними можно было говорить о чём угодно. Вовка спросил у отца:
- Папа, ты веришь в чудеса? -
Отец стал очень серьёзным и, немного стесняясь, ответил:
- Конечно верю. То, что я встретился с твоей мамой, то, что ты родился - это всё чудеса, которые могли и не произойти, но они произошли, потому что мы в них верим.-
- И ты веришь, мама?-
- Ну, конечно, -
ответила как ни в чём не бывало мама
- возьми фотографии отца и ты увидишь, что чудеса могут останавливать время.-
Вовка взял фотоальбом в руки и вдруг с удивлением заметил, что на всех снимках отец выглядит одинаково. Он перевёл глаза на отца и сравнил его с фотографией, сделанной 10 лет назад. За эти годы в нём ничего не изменилось. Менялась только мать. Она менялась каждый год и каждую минуту. В ней одновременно присутствовало несколько людей и, видимо поэтому, когда она уходила из дома, их жильё напоминало опустевший стадион. Мать была непредсказуема, и с ней никогда не бывало скучно. У неё было много непонятных причуд, которые другие люди принимали за ненормальности, и из-за этого жалели отца. Но отца это только лишь веселило. И он ни в чём не упрекал мать, даже когда она дарила деньги нищим бродячим музыкантам - хотя зачастую это были последние деньги в их семейном бюджете.
Однажды, когда Вовка был совсем маленьким, они вдвоём с матерью искали отцу предновогодний подарок. Унылый дождь нагонял тоску на редких пешеходов. Одинокий старый виолончелист заставлял плакать свой инструмент, тщетно ожидая милостыни от мимо идущих прохожих. Не дойдя до магазина, мать остановилась и, не замечая стекающих за шиворот струй дождя, как завороженная стала слушать игру седого музыканта. Она не могла оторвать глаз от его застывшего н взгляда поверх её головы, его улыбки самому себе. Когда игра была закончена, она высыпала всё, что было у неё в кошельке, в пустой футляр виолончели. Лицо старика просветлело. Он протянул руку к лицу матери и осторожно провёл по нему пальцами; потом полез в карман и достал оттуда сухое печенье.
-Прими мой подарок и старость никогда не распространит на тебя свою власть.-
Мать тихо поблагодарила старика и, взяв Вовку за руку, пошла домой.
В день рождения Христа, когда наступило время дарить всем подарки, она спрятала печенье в серебрянную коробочку от жемчужного браслета - единственного своего украшения, которое она получила как свадебный подарок от отца. Отец принял подарок без удивления, печенье съел, а в коробочке стал хранить свои рыболовные крючки. С тех пор прошло много лет, и ни разу за эти годы Вовка не видел отца больным.
Отвлёкшись от воспоминаний, Вовка спросил у родителей:
- Как вы думаете, есть ли поблизости места, откуда не мог бы вернуться человек?-
- Ну, конечно, есть,-
не размышляя ответил отец,
- там, где зыбкие болота, в нашем лесу. Ты же знаешь, сколько в них сгинуло животных и охотников.-
Вовка заметно погрустнел и ушёл в свою комнату. Больше всего на свете он боялся одиночества в тихой темноте. Поэтому, оставаясь один в доме, он открывал балкон и перекрывал свой страх шумом с улицы. Он вспоминал свой сон и думал о том, как бы хорошо было найти счастье. Он никогда не держал счастье в руках и не мог бы его даже описать в своём воображении.
Было двадцать четвертое декабря. К этому дню Вовка потратил все свои карманные деньги, забыв позаботиться о том, чтобы было на что купить подарки родителям. Он был зол на самого себя за свою постоянную забывчивость, на то, что у него плохая память на даты и на то, что родители знали об этом и никогда от него ничего не ждали. Он злился на себя за то, что солнце уже давно зашло, а он был ещё дома, за то, что не мог преодолеть себя и пойти к устрашающим болотам.
Его родители уже давно спали. Было слышно, как кошка пьёт воду из вазы с цветами, как тикают час и как во дворе скрипят, раскачиваясь, старые деревья. Преодолевая самого себя, Вовка медленно стал одеваться, ещё не веря, что он выйдет из дома. Взяв в руки свои резиновые сапоги, купленные специально для посещения леса, он в носках тихо вышел из квартиры, бесшумно закрыв за собой дверь.
На улице не было людей, только фары встречных машин светили ему в лицо. До леса нужно было идти долго. Поднялся ветер, тени домов и деревьев запрыгали на асфальте, и Вовка ускорил свой шаг. Когда позади остался последний дом, он остановился и подумал о том, как бы над ним посмеялись в классе, если бы он рассказал о том, что верит в сны. Его школьные приятели всегда вместе с учителем посмеивались над его сочинениями, и от этого Вовка замыкался в себе и чувствовал себя даже в толпе одиноким.
В лесу прилипчивый страх страх стал отвлекать Вовку от мыслей. Он слышал, как под ногами скрипят ветки, как где-то журчит вода, и взлетают перепуганные птицы. Он подумал о том, какое бы было сейчас счастье - лежать дома в постели и ждать завтрашнего утра.
Повернув назад, он бросился бежать, наткнулся на камень и рухнул на холодную прелую листву. Очки упали куда-то так далеко, что он не смог их найти наощупь. Очертания чёрных деревьев стали размытыми, и Вовке самого себя стало жалко. Размазывая слёзы по лицу, он встал и пошёл наугад до тех пор, пока под ногами не оказалась вода, пахнущая гнилыми листьями и илом. Небо заволокло тучами - и стало так темно, что не было видно даже собственных рук.
Осторожно ступая по вязким кочкам, он стал продвигаться вперёд. Неожиданно по глазам ударил яркий розовый свет. Вовка зажмурился, а потом медленно стал открывать глаза.
Над болотом завис розовый шар невероятных размеров. Его тепло касалось Вовкиного лица.Он почувствовал, что его пальцы рук от холода утратили подвижность и что внутри сапог хлюпает вода. Захотелось поближе подойти к шару, чтобы хотя бы немного согреться. Как только он об этом подумал, шар приблизился к нему сам настолько, что Вовка мог его потрогать.
Рука вошла в шар и стала невидимой. По телу разлилось тепло и возникло ощущение сытости и покоя. Прошёл страх, и осталось только любопытство. Присмотревшись, Вовка обнаружил, что после прикосновения шар стал значительно меньше. Осторожно Вовка стал выходить из болота, зацепив шар одной рукой и не прекращая о нём думать. В радиусе десяти метров было видно, как днём. Вовка осмотрелся и вдруг увидел перед собой глаза, похожие на два кусочка голубого стекла. Почему-то в нем не осталось ни грамма страха, и он подошёл к глазам совсем близко.
Глаза принадлежали замёрзшей собаке той породы хаски, о которой Вовка мечтал всю жизнь, но родители никак не хотели её покупать, ссылаясь на отсутствие собственного дома и времени. Вовка стал гладить собаку по холодной свалявшейся шерсти, представляя, как было бы прекрасно, если бы она была живой. Вдруг шар пришёл в движение и своим краем задел голову собаки. В тот же момент по её телу пошла дрожь. Вовка перенёс свою руку на её шею и почувствовал, как под ладонью бьётся пульс.
Собака отряхнула шерсть, повела глазами и неожиданно, сорвавшись с места , бросилась к кустам, на которых зависла полу-истлевшая белая тряпка.Подбежав к этому месту , принюхавшись к чему-то, она подняла голову к небу и тоскливо завыла.Вовка подошёл к собаке и прижался к её голове.Она успокоилась и перестала выть. Шар стал настолько меньше, что его света хватало лишь, чтобы увидеть то, что лежит под ногами.
Вовкины часы показывали три часа ночи, и он подумал о том, что нужно спешить.
Через два часа бесплодных поисков он понял, что дорогу не найдёт. В отчаянии и с надеждой он посмотрел на шар , но тот висел неподвижно, освящая кочки болот. Тогда Вовка вспомнил рассказы отца о пропавших людях и понял грустную истину, что не каждому в жизни выпадает счастье. Собака постоянно отбегала в сторону и возвращалась назад. Чтобы её не потерять, Вовка взял её за ошейник , и тогда неожиданно почувствовал, что она, лая, куда-то целенаправленно его тянет.
- Быть может, она знает дорогу?-
догадался Вовка и доверился её чутью.
Шар двигался за ними, сохраняя близкую дистанцию. По дороге Вовка придумывал собаке имена, заговаривая с ней и заглядывая ей в глаза. Но она не реагировала на разговоры, как будто была глухая или не понимала язык.
- Бог с ней, -
думал Вовка,
- я её всё равно буду любить. Теперь это - моя собака.-
Солнце своим краем показывалось из горизонта, и Вовка припустился бежать. У собаки бежать не было сил. Она тащилась, еле передвигая лапы, и тогда Вовка взвалил её себе на плечи. Когда городские часы пробили шесть раз, он переступил порог своего дома. Открыв широко дверь, он осторожно, чтобы не задеть собакой косяк, вошёл в свою комнату, положил её на ковёр, а потом, не раздеваясь, рухнул на кровать.
Шар, как прилипший, завис у него над лицом, напоминая о своём существовании. Вовка думал о том, что не нужно иметь много, чтобы быть счастливым. Он думал о тех людях, которые не смогли найти своё счастье; и о тех, которые находятся в его поиске. Ему показалось, что будет несправедливо, если розовый шар останется у него в руках навсегда - и может быть, тогда Вовка, ослеплённый исполнением всех своих желаний, перестанет замечать то, что делает его счастливым. Он заставил себя встать с постели и раскрыть окно. На него смотрело чёрное небо, утыканное такими яркими звёздами, что казалось, что под ними можно читать. Он стал думать о завтрашнем дне , а тем временем шар, описав над Вовкой круг, выплыл из раскрытого окна и, получив свободу, начал увеличиваться в размерах. Он стал таким огромным, что из-за него Вовка не мог рассмотреть небо. Потом, в последний раз обдав Вовку жаром, шар устремился в высоту. Он летел так быстро, что вскоре превратился в маленькую светящуюся точку, заняв своё место среди звёзд.
Вовка ничего уже не хотел кроме сна. Рухнув на кровать животом вниз, он заснул таким сном, каким могут спать только дети, забывая обо всём на свете и о том, что произошло за день.
Уже наступило двадцать пятое декабря, но Вовке снилось лето. Он, смеясь, бегал по лесной траве со своей собакой, бросал палку вглубь леса и собака приносила ему её обратно. Она заглядывала Вовке в глаза, приседала на передние лапы, виляя хвостом и не разжимая зубов, требовала, чтобы Вовка палку отбирал с усилиями. Иногда она валила Вовку на землю и, стоя над ним, лизала его в нос, глаза и подбородок. Вовке было щекотно и он, хохоча, притягивал собаку к себе за шею. Один раз ему удалось палку забросить далеко за кусты ежевики. Собака долго не возвращалась, и Вовка стал испытывать волнение и страх, что не сможет ее найти. В его душе возникло опустошение, по телу пошёл холодок. Обойдя кусты, Вовка увидал ручей, а возле ручья сутулую женщину с белой шалью на плечах. Её руки обнимали собаку, которая положила ей голову на вздрагивающие плечи. Женщина плакала, зарывшись лицом в собачью шею.
Подойдя поближе, Вовка тихонько кашлянул, чтобы выдать своё присутствие. Женщина быстро вытерла слёзы и посмотрела ему в глаза. Это была та женщина, с которой он встречался у костра. Но теперь её лицо было ужасно красиво, в женской красоте Вовка умел разбираться. Оно ему напоминало другие лица , которые он уже видел в своей жизни, и даже лицо матери. Женщина мягко улыбнулась и оправдывающимся голосом произнесла:
- Это мой пёс, которого я давно потеряла.-
- Ваш пёс? - тоскливо переспросил Вовка.-
- Ну да, мой. А что тут удивительного? Но сейчас я не могу о нём заботиться; и нашёл его ты. Видишь, ремешок? Здесь на обратной стороне написано...-
Вовка не дал ей договорить, боясь, что она исчезнет навсегда и понимая, что это всё-таки сон. Смущаясь, как всегда, когда речь шла о просьбах, он, , спросил её:
- А не могли бы Вы мне сделать ещё подарок к празднику?-
- Какой же? - переспросила красивая женщина.
- Я знаю, что собаки проживают более короткую жизнь, чем человек. Не могли бы Вы сделать так, чтобы она жила вечно?-
Женщина грустно посмотрела на него так, как будто знала что-то такое, чего не знает никто, потом улыбнулась и, наклонившись совсем близко к Вовкиной голове, касаясь губами уха, произнесла:
- Это же очень просто. Возьми это перо и чернила. Подари это маме на праздник. Пусть она напишет рассказ о нашей собаке - и тогда она будет жить вечно.
Женщина протянула Вовке руку с гусиным пером и круглой стеклянной бутылочкой, в которой была налита густая фиолетовая жидкость.
- Вечно... Вечно....- таял голос в лесной тишине. - Прощай, мы больше никогда не увидимся.
- Почему? -
переспросил Вовка.
- Потому что теперь я тебя не узнаю - отвечала женщина -
и её силуэт медленно растворился в воздухе.
Вовке было всего двенадцать лет, и он не мог понять того, что она этим хотела ему сказать. Его внимание привлёк мокрый огромный жук, ползающий у него по руке. Он ползал по руке взад и вперёд и Вовка никак не мок его стряхнуть, вскрикивая от отвращения. Но тут жук переместился к лицу, и тогда Вовка проснулся.
Пёс лизал поочерёдно Вовке то руки, то лицо, пытаясь его разбудить, стаскивая зубами одеяло на пол.
Вовка взял собаку за ремешок. На обратной стороне мелким старинным курсивом было что-то написано. Вовка одел очки и смог прочитать:
-Ритер .1830г.р.-
- Ритер, -
громко позвал Вовка. Отзываясь на имя, собака громко залаяла, и в комнату вбежала перепуганная мать. Сначала она увидела собаку, потом лужу воды от сапог, потом кровать, в которой лежало перо и стеклянный пузырёк с густой фиолетовой жидкостью.
- Что это? -
удивлённо спросила она.
- Это мой тебе подарок. Я тебе расскажу историю, а ты напишешь её так, как только ты можешь написать.-
Мать забралась с Вовкой на кровать и, как всегда, никуда не торопясь, внимательно его выслушала.
- Как все это здорово! -
восторженно воскликнула она и поцеловала Вовку в исцарапанное грязное лицо.
- Теперь я знаю, что мы сегодня подарим отцу.-
Она закрылась в комнате и не выходила из нее, пока на улицах не начали загораться уличные фонари.
После праздничного ужина наступило время раздавать и получать подарки. Отец достал два голубых пакета: огромный для Вовки и микроскопический для матери. Вовка вывел из комнаты своего пса, а мать, улыбаясь, протянула отцу свёрток, перевязанный зелёной лентой. Отец развязал ленту, достал свёрнутые листы бумаги и стал вдумчиво читать. В паузах он взволнованно поглядывал то на сына, то на собаку. Когда рассказ был прочитан, он внимательно посмотрел на свою жену,гордясь ею и любя одновременно. Он захотел что-то сказать, но в этот момент кто-то длинным звонком позвонил в дверь. Собака и Вовка наперегонки бросились в коридор. На пороге у открытой двери перед ними предстали чернокожая женщина, держащая в руках поднос с дымящейся индюшатиной и мальчишка Вовкиного возраста, который так открыто улыбался, показывая свои белые широко расставленные зубы, что ему невозможно было не улыбнуться в ответ.
- Мы - ваши новые соседи,-
скромно изрекла женщина.
- И у нас ещё нет знакомых в этом городе .-
добавил мальчишка.
Вовка уже затаскивал его в свою комнату, а мать с отцом усаживали пока ещё незнакомую соседку за стол.
- Веришь ли ты в чудеса?-
спросил Вовка своего нового знакомого.
- Конечно! -
не раздумывая, ответил мальчишка, сверкая своими огромными глазищами
- Иначе бы на не было на свете ни нас, ни твоей собаки, ни праздников, ни друзей, с которыми можно делить дни и годы. -
уверенно добавил он и перестал улыбаться.
На улице метель заметала следы идущих людей и проезжающих автомобилей, открывая новую эпоху во времени. Ветер кружился над землёй, завывая и пританцовывая, заглядывая в окна, за которыми люди вспоминали о рождении божьего сына и думали о своей жизни, не догадываясь о том, что можно жить вечно.