Аннотация: Она отправилась на поиски ответов в новый город, который должен был стать для неё новой надеждой, но он принёс лишь ещё больше роковой безысходности. Может ли жить человек дальше, когда всё что у него было, всё, чем он являлся, уничтожено руками других людей?
Пролог. В поисках надежды
Бесконечный стук колёс, барабанящий по окошку дождь, ожидание чего-то нового, того, что так необходимо душе - романтика путешествия на поезде в новый город, с которым у Элли нет никаких воспоминаний. Не сложно разглядеть под пеленой романтики отчаянную попытку убежать от прошлого, которое никак не даёт покоя, уйти от тяжёлых воспоминаний, которые безжалостно терзают сердце. В прокуренном тамбуре Элли стоя приближается навстречу новой надежде под такт железа и сигаретных затяжек, осталось совсем чуть-чуть. Может быть, в новом городе она сможет найти саму себя. Все приходят в поезд со своим багажом, у кого-то больше, у кого-то тяжелее. Может быть, у неё получится оставить свой багаж на полу тесного тамбура в виде растоптанного бычка сигареты. Было бы всё так просто. Чтобы забыть, чтобы отпустить, она вспоминает всё ещё раз, в надежде, что этот будет последним. С чего всё началось?
Наверное, с его слов "милая, у меня есть план". Азат попросил одолжить ему сорок тысяч долларов, которые он очень быстро преумножит, поставит деньги на поток и можно будет не переживать за их будущее. Будущее, такое замечательное слово. Элли прожила с этим человеком три года, она была на всё готова ради него. Кому верить, если не любимому человеку? Пусть у неё не было денег, но зато у неё была квартира, а в Астане полно банков, которые с радостью помогают людям с квартирами. Элли с радостью одолжила деньги своему будущему мужу, в ожидании их замечательного будущего, которое, конечно же, настигло её. Азат исчез, провалился сквозь землю, оставив глупую девочку одну с разбитым сердцем. Любовь оказалась разочарованием, как это всегда бывает. Её бросили, ею воспользовались, об неё вытерли ноги и выкинули на помойку. Три года коту под хвост, она потратила на этого козла целых три года своей жизни, свои лучшие годы молодости и сорок тысяч долларов. Так трудно засыпать с разбитым сердцем и так сложно проснуться, когда всю ночь льёшь слёзы. Боль, она была повсюду. В спальне, где он нежно её ласкал, в ванной, где он часто пел, повсюду в её квартире всё напоминало о нём, о том времени, что они провели вместе, каждая мелочь, каждый предмет был пропитан воспоминаниями. Почему воспоминания бывают столь жестокими?
Элли решила отправиться в деревню к своим родителям, единственным родным людям, что остались у неё в этом мире, находиться в квартире откуда никак не получается выветрить запах воспоминаний о нём было невыносимо. К тому же ей было необходимо выплакать маме свои горькие слёзы, которые скопились у неё на душе. Необходимость разминулась с реальностью, говорят, это была утечка газа. Непонятно зачем, но старики решили смотреть телевизор на кухне, непонятно как, но конфорки плиты потухли, а газ всю ночь заполнял собой помещение. Старики хотели погреться в холодный зимний вечер, они уснули навсегда в своих снах под покровом старого шерстяного одеяла, они погрузились в вечный сон безболезненно, со старческими улыбками на лицах, обнимая друг друга. Такими их Элли и обнаружила. Она поняла, что, оказывается, очень сильно любила своих родителей, пусть никогда и не вспоминала о них, никогда не скучала, но они у неё были, и этого было достаточно, чтобы их любить. Интересно, что было бы, приедь она на день раньше? Что было бы, если бы она не выгнала их три года назад из той квартиры, которая ей теперь столь противна? Она всего лишь хотела построить собственную жизнь, она хотела счастья, которого заслуживала. Все мы заслуживаем счастья, но порой в итоге остаёмся ни с чем, как несчастная Элли, которая потеряла всё. Жить в доме, где умерли родители, тоже не особо приятно. Девушка быстро продала дом и вернулась в ненавистную квартиру с вырученными деньгами.
По возвращению в Астану её поджидали учтивые кредиторы, нужно было гасить задолженность. Девять тысяч долларов за проданный родительский дом, не смогут покрыть задолженность в сорок две тысячи, немного не хватало, но других денег у неё не было. Кредит больше она взять не могла, занимать ей никто не хотел, времени было в обрез. Элли неплохо писала картины, их даже иногда покупали, но картины - это продукт долгоиграющий, могут пройти недели, месяца, прежде чем пойдут продажи. К тому же кисть в руки брать не было никакого желания, о каком вдохновении может идти речь, когда твоё сердце в руинах собственного ничтожества?
Будущее, такое страшное слово, она наступило раньше, чем могла ожидать Элли. Банк с радостью отобрал у неё квартиру, выставив бедняжку на улицу. У неё был шанс спасти своё жильё, можно было что-нибудь придумать, но если честно, она вздохнула с облегчением, когда лишилась этого большого артефакта, хранящего в себе столько воспоминаний. А может быть, она просто утешала, обманывала и оправдывала саму себя.
Элли сняла себе однокомнатную квартирку на верхнем этаже высотки. Она искала помощи, поддержки, хоть какого-нибудь человеческого тепла и вроде бы нашла искомое в лицах, так называемых, подруг. Подруги помогли, конечно, они пили за её счёт, ели за её счёт и на десерт получали страдания Элли. Приятно наслаждаться чужой болью в тайне, превращать это наслаждение в сладкое послевкусие благих намерений. Итак, боль изливалась в слезах на настоящих подруг и вливалась огромными дозами спиртного. Вечеринка там, тусовка тут. Только вот легче не становилось. Кто там сказал, что в бокале можно найти утешение? Чушь! Всё что можно найти в бокале - это пустое дно. Остальное каждый находит сам. А что можно найти, когда тонешь в океане боли и несчастья? Только ещё больше боли и несчастья. Снова и снова, день ото дня. Элли начала превращаться в некое подобие самой себя, подругам уже надоела её никчёмность, они пересытились её страданиями, её слёзы их уже не радовали, а её карман стал для них недостаточно полон. Она вернулась к тому, с чего начала - пустой потолок и одиночество. Боль и безжалостность воспоминаний.
С неоправданной надеждой Элли проверяла свою почту, социальные сети, мобильный телефон... сообщений нет. Кажется, про неё уже все забыли, она была никому не нужной одинокой дурой. Неужели она была так похожа на предмет из универсального магазина, ведь все норовили ею попользоваться? А потом выбросить.
После боли пришло отчаяние. От него поиск, поиск ответов, чтение статей, форумов, книг. Чем больше Элли пыталась найти ответ, тем больше она забывала, что ищет. Все умные люди советовали просто жить дальше, набраться сил и жить дальше. Но как? Как жить дальше, когда нет никакого желания что-либо делать, когда ты совершенно одинока в этом огромном мире?
Ненависть, девушку начала переполнять ненависть, она желала всем смерти. Особенно Азату, где бы он ни был, она желала ему мучительной смерти.
Наверное, стоит сказать небольшое спасибо крошечному самолюбию и зеркалу, в лице которого девушка нашла кого-то, кому не всё равно. Элли, которую она увидела в этом зеркале, была ужасна: бледная, безжизненная, скучная. Отвращение к самой себе любимой заставило девушку двигаться. Салон красоты, недели ухода за собой, правильное питание, посвященность цели и занятия, которые придавали хоть какой-то смысл и оправдание каждому новому дню. Не прошло и месяца, как девушка вернула себе весь свой шарм, ведь она была щедро одарена природой красотой и сексуальностью. Что дальше? Одиночество никто не отменял, оно уже в конец достало, от него нужно было как-то избавляться.
Поиски приключений на своё мягкое место, это следующее, что было в её жизни. Прогулки по ночному городу в вызывающих нарядах, ночные клубы, бары. Везде приходила одна, везде ловила пошлые взгляды мужчин, которые что-то усердно пытались из себя построить, и почти всегда уходила с кем-то. Это стало её наркотиком. Быть объектом желаний и смеяться над тем, кто бросил её, такую желанную многими. Быть не той, кем пользуются, а той, кто пользуется. Знакомство, ещё одно и ещё. Бокал мартини, третий, пятый. Танец, комплименты, флирт. Такси, номер гостиницы и многоразовые простыни. Неоправданный секс, чьё-то противное дыхание, унижение. А затем пустота, абсолютная пустота и ненависть к себе. Зачем ей всё это? Она не знала ответа, но завтра всё повторялось снова и снова, сценарий тот же, всё та же ужасная игра, с очередным бездарным актёром. Им нужно только одно, а ей нужно хоть что-то, чего она, разумеется, не может получить, поэтому плачет. Кажется, не было и ночи, как ушёл Азат, чтобы она не плакала. Как же ей осточертели собственные слёзы.
"С меня хватит" - это была последняя стадия. Жизнь утратила всякий смысл, в кармане поселилась муха, никого в этом мире для неё не осталось, а подруг, как оказывается, и не было. Её окружение - это сплошные двуличные сволочи, которые никогда не говорят правду, она совершенно одна. А жизнь - это всего лишь дешёвый дерьмовый спиртной напиток, распробовав который, хочется вылить в унитаз, вместе с тем мусором, который в нём плавает, но от похмелья ничего не избавит. Нет никакой радости в новом дне, в еде, в воздухе, всё лишено смысла и чтобы она не делала - лучше не становится. Нужно положить конец этому идиотизму. Да, она могла бы быть счастлива, но у жизни для неё другие планы. За окном буйствовал ливень и впервые за долгое время у девушки появляется хоть какое-то желание. Желание встать, выбежать на крышку этой высотки, встать на её край, распустить руки в стороны и сказать своё прощай этому миру.
Она так и сделала, выбежала на крышу, распустила в стороны руки и сказала "прощай" этому миру, несколько раз. Её короткое платье развивалось ветром, дождь бил прямо по лицу, по нему текли слёзы ручьями, она прощалась со всем, что осталось в жизни, у неё не получилось, ведь у неё ничего не осталось. Осталось просто спрыгнуть. Но это оказалось сложнее, чем казалось, почему-то тело не слушалось. Зачем-то она сделала шаг в сторону, зачем-то ветер подул с особой силой, и она споткнулась о воздух, о воду, о край крыши и упала... Неописуемый ужас, страх переполнил всё её нутро, панический крик смешался с раскатом гром. Кто солгал, что в такие мгновенья всё вокруг замирает и перед глазами пробегает вся жизнь? Снова чушь. Всё случилось так быстро, что она ничего даже подумать не успела. Разве что быстро так выругаться про себя, как это делают настоящие леди, очень быстро. Она споткнулась не так как надо, она не упала вниз, она лишь ударилась коленом о тот самый край крыши, она упала на него, на тот самый край, на котором стояла. Вся съёжившись от страха, она поняла, насколько сильно боится смерти. Она не хочет умирать. Беспомощный крик на крыше остаётся неуслышанным никем, беспомощная девушка и этой ночью плачет в свою подушку, проклиная свои беспомощные слёзы.
Наверное, закончились сменяющие друг друга стадии и наступили серые одинокие будни. Поиски смысла жизни и чем жить вообще дальше. И как всегда это случается, просто из ниоткуда, появилась Лави. Лучшая подруга детства, почти что сестра, когда-то они всё делали вместе, образцовые "не разлей вода". И вот эта Лави появляется именно сейчас, на бескрайних просторах интернета, она нашла бедную Элли и спрашивает как у неё дела. Это было её спасением, именно то, что нужно, специальный заказ. Слово за словом, воспоминание за воспоминанием, они возродили прошлые чувства, Элли вновь почувствовала родство к этой чудесной девушке. Она её очень любила в детстве. До окончания школы они были неразлучны, пока родители Лави не переехали в другой город. Прошло немало времени, утекло немало воды, но она всё равно чувствовала, что их связывают крепкие узы дружбы. Да, именно её она могла с уверенностью назвать настоящей подругой. Единственной подругой. Пусть они повзрослели, пусть сам мир изменился, но Элли хотела верить, ей нужно было верить, что их дружба осталась прежней.
Как бы то ни было, она едет к ней, к единственному родному человеку, что у неё остался и оставляет своё прошлое там, далеко позади. Больше никаких воспоминаний, больше никаких сожалений, пусть дождь за окном омоет всё это дерьмо, и начнётся совершенно новый этап жизни.
Поезд подъезжал на станцию, а Элли уже отсортировала свои мысли и старательно топтала уже давно потухший бычок сигареты, некое олицетворение её прошлого. Она убрала на верхнюю полку всё то, о чём больше никогда не хотела вспоминать и оставила в поезде. Сегодня она начнёт дышать с чистого листа.
Глава 1. Запретное влечение
Дверь открыл высокий мужчина с алой розой в зубах. Ростом он был под два метра, его атлетическое тело полностью обнажено, а в чёрных глазах большущий знак вопроса. Да, от улыбки, с которой он открывал дверь ничего не осталось. Удивлённый, красивый и голый. Совсем. Перед ним стояла незнакомая девушка с чемоданом за спиной и с не менее огромным вопросительным знаком в глазах. Испуганная, прекрасная, мокрая. Полностью. Всё потому что у неё не было зонта, а лило как из ведра.
Им понадобилось несколько секунд, чтобы здраво оценить ситуацию. Видимо это муж Лави, о котором подруга вскользь упоминала, редкостный красавец, стоит заметить. Постепенно к ним приходит осознание, но он так и продолжает стоять как вкопанный с розой в зубах, а она не может не смотреть на его достоинство.
Мужчина взял-таки себя в руки и самое разумное, что ему пришло в голову - захлопнуть дверь перед лицом незнакомки. Элли продолжала стоять у порога, всё ещё напуганная и ошарашенная. Через пару минут дверь перед ней отворилась вновь, только на этот раз мужчина был в халате, и почему-то, в розовом.
- Чед, прошу извинить за это, за то, что только что, в общем, предлагаю забыть об этом, - он протянул ей руку.
- Элли, подруга Лави, полностью поддерживаю идею насчёт "забыть", - и протянутая рука ему в ответ.
Они познакомились, обменялись любезностями, Чед впустил её домой, предложил горячий душ и кофе. Элли не отказалась, ведь и то и другое было как нельзя кстати.
Горячие струи нежной воды ласкали её нагое тело, а мысли были её о мускулистом теле мужчины, о котором она ещё ничего не знала около десяти минут назад. Элли почувствовал, что она вся мокрая, и не потому что была под душем, нет, по другой причине. Потеряв отчёт времени, она провела в душе больше положенного, а всё из-за какого-то мужчины.
Когда Элли вышла из ванной комнаты, её подруга уже была дома, они обменялись женскими эмоциями с повизгиванием и прыжками в высоту, как полагается, и отправились на кухню для болтовни о самых важных проблемах человечества, то есть, о своих делах. Элли рассказала, как её бросил любимый человек, как погибли её родители, чем она жила до этих событий и как выживала после. Рассказала о том, что не держала в руках красок с момента наступления её чёрной полосы. Здесь, в новом городе, Элли планировала начать всё сначала, как будто ничего этого с ней не случалось, и была очень благодарна своей подруге, что та её приютила.
Лави поведала подруге о своей образцовой семейной жизни, о том, как они счастливы с Чедом, как с ним познакомились, встречались и поженились. О том, как он бесподобен в постели, хоть ей и не с кем сравнивать, но по рассказам не столь счастливых женщин она смело делает такой вывод. Казалось, всё, о чем рассказывает Лави - это Чед, которого Элли в тот день больше не увидела, он словно сквозь землю провалился.
Но потом русло разговора незаметно повернулось в сторону того, что объединяло подруг - они вспоминали своё детство. Выдали свои и чужие секреты, которые тогда казались смертельно важными, смеялись над своей детской глупостью и над прочими пустяками, которые объединяли их.
Разговоры длились часами и когда обе высказали всё необходимое, Лави показала Элли её комнату и та в мгновения ока уснула под покровом тёплого одеяла. Ей снились сны о поезде, о старом и новом городе, о её подруге Лави и её голом муже, но ничего из этого на следующий день она не помнила.
Проснувшись утром, она увидела рядом с подушкой записку:
"С первым днём лета, лежебока! Я на работе, на завтрак можешь приготовить себе что угодно из того, что найдёшь в холодильнике, я приду после семи часов вечера, и мы отправимся куда-нибудь поужинать, отдыхай сегодня, как следует, а завтра начнёшь искать себе работу. Сонная, испытывающая белую зависть к выспавшейся красавице, твоя Лави."
Элли улыбнулась. Ей никто никогда не оставлял записок у подушки, это показалось таким милым. После процедуры пробуждения, которая происходила в сопровождении с забавными потягиваниями и постаныванием, девушка отправилась в душ. Вода, песенки, свежесть и забытое полотенце. Её комната находилась по соседству с душем, а дома всё равно никого нет, так что девушка пожала плечами и отворила дверь. За которой стоял Чед.
Они снова оказались друг напротив друга, только на этот раз голой была Элли, совсем голой и снова мокрой. Мужские глаза жадно разглядывали женские прелести, изо всех сил пытаясь не поддавать вида. Самое умное, что пришло на ум Элли, это медленно, как будто ничего не случилось, отправиться в свою комнату. А он, как будто ни при чём, молча провожал её боковым зрением. Это было то ещё зрелище. И в кои веки, девушка испытала чувство стыда, которое, как казалось, давно её покинуло.
Они молча согласились сделать вид, что ничего не было. Снова, совершенно ничего. Позже, Элли узнала, что Чед не ходит на работу, как обычные смертные, он работает из дому за компьютером, как она поняла, пишет программы на заказ. Кто бы мог подумать, что этот двухметровый накаченный красавец может оказаться программистом.
Неловкость между ними росла день ото дня, как бы сильно они ни старались делать вид, что ничего не случалось, но это было не так. Они слишком часто натыкались случайно друг на друга в самых интимных ситуациях. То дверь ванной оказывается не закрытой, а за ней обязательно кто-то полуголый. То он просто так зайдёт в её комнату, застав её за непристойным занятием, чтобы найти потерявшийся носок, имеющий смертельную важность. То они столкнутся друг с другом за поворотом, и он окажется сверху неё, касаясь губами шеи, а руками грудь. Несколько раз девушка становилось свидетелем очень интересных супружеских занятий, в самых различных местах. У неё даже выработался страх, что если она не видит ни Лави, ни Чеда, то за любой закрытой дверью может найти их в самых непристойных позах.
Днями Чед маячил перед Элли, ночами он не покидал её снов. Она думала о нём слишком часто, стараясь изо всех сил выкинуть его из головы. Ведь это муж её подруги. Лучшей подруги, так нельзя. Но неумолимая страсть к этому человеку сводила её с ума. Когда они нечаянно касались друг друга руками, ей хотелось просто на него накинуться. Когда он смотрел на неё, ей хотелось растаять в его взгляде, исчезнув из этого жестокого мира с этими дурацкими правилами. Он стал её наваждением, и день ото дня становилось не легче. Особенно тяжело было от того, что Чед как будто сам всё время искал её. Так продолжаться не могло, и Элли решила для себя, что скоро съедет от своей подруги, как только найдёт подходящую работу со стабильным заработком, чтобы позволить себе какую-нибудь приличную комнатушку с хорошей хозяйкой.
Поиски работы длились около полумесяца, в течении которых выяснилось, что Элли ничего не умеет и не имеет опыта работы, а единственное, что она умеет - не хочет. Или скорее не может, но как бы она ни старалась выдавить из себя желание взять кисть в руки - ничего не выходило. В конце концов, ей удалось устроиться официанткой в неплохом ресторане, заработок был не очень высоким, но ей удалось устроиться на двойную смену, работать без выходных, тем самым увеличив оклад больше, чем в два раза. С первой зарплаты можно было смело съезжать.
Это был судьбоносный вечер. Завтра должен был быть её последний выходной, она, наконец, нашла работу, есть повод это дело отметить. Они отмечали его втроём, в компании хорошего вина. А когда вино закончилось, в дело пошло мартини. А потом виски, но она об этом совсем не помнит.
Элли была счастлива на тот момент, счастливой и в беспамятстве она засыпала, не подозревая, какой ужас её ожидает завтра.
Глава 2. Последствия сна
Снова сон, снова он. Его сильные руки сжимают её в объятиях, они соединяются в поцелуе. Их тела пускаются в страстный танец любви, нет никаких преград, нет никаких запретов. Во сне ты всего лишь марионетка своего подсознания, ты можешь воплощать свои самые тёмные мечты и желания без зазрения совести. Во сне тебе никто не судья. Поэтому, ей так бесконечно приятно, отдаться всему, что её так переполняет и слиться с ним воедино. Пусть даже она ничего не вспомнит, пусть даже она толком ничего не поймёт, но хотя бы там, во сне, она будет с ним одним целым. Только там это дозволено.
Его поцелуи становятся горячее, руки сильнее, движения быстрее. Она чувствует его дыхание, отвечает на его поцелуи своими, она чувствует его в себе. Это сон, это реальность и пьяное сознание не может расставить эти два факта по полочкам. Она просыпается, но всё ещё во сне, а он всё ещё в ней. Она сжимает его в своих объятиях, её тело разрывается от изобилия ощущений и в воздухе колеблются запретные стоны. Спустя несколько страстных аккордов, она понимает, что это уже не сон и что происходит на самом деле. Ужас. Ужас охватывает её, но страсть сильнее. Она толком ничего не понимает, толком ничего не чувствует, кроме испуга, страха и отрицания. Как это может происходить на самом деле? Это скорее сон. Но она уже не спит и с каждым мгновением осознание всё чётче.
Элли хочет вырваться из его объятий, но ещё больше она желает сжать его сильнее в своих. Она хочет закричать, чтобы он остановился, но ещё сильнее, чтобы он никогда не останавливался. Так нельзя, но уже можно. Она не знает как себя вести, она ничего не понимает, разум взрывается образно, а тело - буквально. Она издаёт непонятные звуки, делает странные движения, но всё же отвечает на его губы, на его язык. Мало воздуха, она задыхается.
Сколько это продолжалось? Несколько минут, быть может час, а может быть вечность. Она не имеет малейшего понятия. Она толком ничего не поняла. Как он мог так с ней поступить! Она здесь ни при чём, он воспользовался её состоянием. Голова идёт кругом, тело содрогается, она ничего не понимает. Свернувшись калачиком, Элли повернулась к Чеду спиной. Вся съёжившись, она пытается уснуть, чтобы это всё оказалось сном. Она ни в чём не виновата. Он слишком силён, она слишком пьяна, это был сон. Да, много доказательств её невиновности, но они ничего не меняют. Этот подлец воспользовался ею без спроса как одноразовой вещью, которую можно после использования выкинуть. Возмущение, страх, истома. Это был всего лишь сон.
Хаотичный поток мыслей и чувств прекращается, когда она чувствует своим напуганным телом его, сильное и столь пылкое. Он лёг рядом с ней и нежно обнял её. Она чувствует его тепло, чувствует, как бьётся его сердце, как ничто их друг от друга не отдаляет. Именно сейчас, только на эту ночь, может ли она быть счастлива с ним в его объятиях? Это не правильно, так нельзя. Но у неё уже давно закончились силы сопротивляться.
- Пожалуйста, уходи - говорит она вслух, когда на самом деле хочет, чтобы он остался с нею навсегда. - Отпусти меня, убирайся прочь, - срывается с её губ, но тело окутывает страх, что он на самом деле может уйти. - Умоляю, отпусти, - сквозь слёзы вырываются слова, в которые так трудно поверить. И он не верит. Он медленно поворачивает её к себе лицом и пронзает своим взглядом, от которого так трудно скрыть правду. Её губы дрожат. Он их успокаивает своими, сладкий, горький поцелуй со вкусом слёз и боли, со вкусом чувства вины и счастья. Она очень не убедительно пытается его оттолкнуть от себя, когда он оказывается снова сверху. Она едва колотит его своими кулачками, когда её ноги дают ему свободу. Она говорит ему нет, когда двигается ему в такт. Её разрывает на части от избытка чувств, эмоций и ощущений, она плачет вслух и ликует про себя. Она сходит с ума, так не должно быть.
Разум говорит остановиться, вырваться любой ценой. Человечность требует прекратить эту частную вечеринку. Но страсть сильнее, что может быть сильнее всеобъемлющей страсти? В эту ночь они больше не разумные люди, а скорее дикие животные, которые отдаются самим себе без остатка. Именно в таком состоянии люди обнажаются.
Их танец продолжался несколько часов с короткими перерывами. В процессе они оба потеряли над собой контроль, отдаваясь чистой страсти на пределе своих физических возможностей и далеко за их пределами. Такой ночи у них ещё никогда не было и, засыпая в своих постелях после, они оба понимали, что теперь всё будет иначе. После такой ночи не может быть по-другому.
Ей снились странные сны, которые она, конечно же, не вспомнит. В этих снах Лави убивала её, она убивала Лави, с Чедом и без Чеда и всё это происходило одновременно. И это были не они. Но всё было так реально. Ею снова воспользовались.
Элли отказывалась просыпаться почти весь день. На улице было пасмурно и только когда стало темнеть, она всё же проснулась. Не хочется верить, что это было правдой. Но её тело ещё помнит его сильные прикосновения, его обжигающие поцелуи и его неописуемую страсть. Её тело всё ещё трепещет, что же он натворил. Что они натворили. Как теперь быть?
Смыть с себя всё. Замести все следы. Стереть все воспоминания об этой ночи. Последнее кажется невозможным, но попытаться стоит. Иначе никак. Убрать постельное бельё, проветрить комнату и душ, горячий душ, лекарство от проблем. Но смыть его с себя не получается, это не так просто. Ей мало одного часа, вода недостаточно горяча. Рано или поздно ей нужно будет выйти, туда, где есть Лави, где есть Чед. Ей повезло, что она их сегодня ещё не видела, но везение себя должно исчерпать.
Оно исчерпало себя раньше, чем могла себе представить Элли. Стоило ей выйти из ванной, как ей в нос ударил резкий табачный дым. На кухне за столом сидела Лави, в её слегка трясущейся руке тлела сигарета. Выглядела она очень мрачно, такой свою подругу Элли ещё не видела.
- Убирайся, - еле слышно, сквозь зубы, донеслось от женщины с сигаретой.
Глава 3. Кошмар
Последний выходной день перед долгими рабочими буднями и каким-то намёком на стабильное будущее. Она оказывается на улице со своим "собранным" чемоданом. На лице красуется свежий след от пощёчины, а губы еле заметно набухли от приливающей к ним крови. Она похожа на беженку, которая убегает прочь после только что проигранного боя, когда ей некуда бежать. Потерянная, побитая и очень жалкая.
Элли делает первый неуверенный шаг прочь от этого дома, который успел стать для неё родным, она идёт прямо, не имея понятия куда. Она сама во всём виновата, но виновата ли она на самом деле? Зачем она пришла в этот дом? За надеждой. А теперь кажется, что в ненавистном ей городе, из которого она так отчаянно пыталась убежать, надежды было больше. Появляется желание убежать и из этого города, только вот некуда, к тому же нет ни сил, ни возможности. Завтра она должна выйти на работу, а сегодня нужно лишь найти ночлег, обосноваться в каком-нибудь месте и просто жить дальше с этим грузом на плече. Ей не привыкать, трудности для неё не новость. В кармане всё ещё есть около тысячи долларов, на жизнь хватит, а там дальше всё встанет на свои места.
На лице появляется что-то похожее на улыбку, на которую так больно смотреть. Жалкая Элли, побитая Элли, потерянная Элли. Она идёт, и каждый шаг становится твёрже. Что не убивает, то должно делать сильнее. Ей становится противна природа её влечения, она начинает ненавидеть Чеда. Но ещё больше она ненавидит саму себя. Как теперь они будут жить вместе? Как Лави вообще узнала об этом так быстро? Она была в соседней комнате, ей было так просто всё услышать, увидеть. Но Чед заверял, что Лави не проснётся. Быть может, он был не прав? Не важно, к чёрту. Нужно просто жить дальше. И жить придётся с этим грузом на плече.
Элли оказалась плохой подругой, она оказалась всего лишь женщиной, всего лишь человеком. По дороге в никуда, она вспоминала чем жила раньше, вспоминала его, родителей, вспоминала всё то, что было так трудно вспоминать без слёз. Бога нет. А если есть, то он извращённый изверг, наслаждающийся её мучениями и болью. Жизнь слишком неоправданно жестока. Ведь в итоге она оказалась грязной шлюхой, в то время как Чед всего лишь жертва своих желаний. Всегда виновата женщина.
Девушка погрузилась слишком глубоко в свои мысли, она совсем не обратила внимания на четырёх парней, которые что-то ей кричали вслед в подземном переходе. Совсем никакого внимания. А зря. Быть может, в противном случае, она бы успела убежать. Или закричать. Быть может, она смогла бы как-то спастись, избежать всего этого. Но она не избежала.
Сделав очередной шаг, девушка рухнула оземь. Пропал звук, картинка стала мутной. Резкая тупая боль в голове, на секунду всё исчезло, исчезли все чувства, ощущения. Лучше бы они к ней не возвращались. Парни затащили её в мужской туалет, выпотрошили чемодан, разбросав одежду на жутко грязный пол, судя по довольным возгласам, они нашли её кошелёк и были довольны содержимым. Только вот денег им было мало. Постепенно к Элли всё вернулось, и звук и картинка, только она отказывалась понимать, что происходит. Дверь к свободе ей преграждал невысокого роста мужчина, поросший недельной щетиной. Её рука потянулась к затылку, что-то мокрое, тёплое и липкое в волосах. Кровь. Видимо её ударили чем-то тяжёлым и твёрдым. Девушка поднялась на ноги, сильно пошатываясь, облокотилась на стену и попыталась что-то сказать, но резкий удар в живот одного из подонков снова уронил её на пол. На мерзко грязный пол.
Они принялись за неё. Всё происходило очень быстро, страх пытался её убедить, что это не правда, не правда. Отрицание, оно переполняло прекрасную, жалкую, бедняжку Элли. Это не может быть правдой. Так не бывает. Там же снаружи ходят люди, ей ведь может кто-нибудь помочь! Но ей никто не поможет. Она хочет закричать, но ей в рот суют какую-то грязную, вонючую тряпку. Она пытается вырваться, но это выглядит очень нелепо, когда её держат двое мужчин, а третий рвёт на ней одежду, лишает её нижнего белья. Совсем недавно этого тела касался Чед, столь страстно, столь нежно и ласково. А сейчас над ним надругаются чуть ли не бомжи с помойки. От них прёт алкоголем и мусором. Никого противнее она в своей жизни не видела, никого.
Элли даже не успела заплакать, как всё уже началось. Она напрягалась всем телом, всеми своими скромными силами отчаянно пыталась спастись. Но ей это не удастся, она будет молча кричать, она будет громко лить слёзы на протяжении ближайших пары часов, пока над её прекрасным телом будут издеваться совершенно незнакомые ей люди. Неописуемо страшная боль, которая становится всё страшнее с каждой секундой. Кажется, что хуже быть не может, но с каждой секундой становится хуже. Абсолютная беспомощность, полное отчаяние. Ею пользуются как дешёвым расходным материалом, всё теряет свои краски, всё теряет свой смысл. Бесконечность боли. Потеря сознания. Она покидает своё измученное тело, её изуродованная душа отключается. Она приходит в себя несколько раз, чтобы снова испытать весь этот ужас, всю эту боль с нуля, чтобы пройти все стадии умирающего, от отрицания до смирения. Чтобы возненавидеть всех и вся. И чтобы снова отключиться, чтобы через некоторое время вновь прийти в себя и пройти через это по-новому. Замкнутый круг неоправданной жестокости.
Прошли часы. Она пришла в себя на грязном полу мужского туалета в каком-то подземном переходе самого ужасного города на всей Земле. Она не могла пошевелить пальцем, во рту всё ещё была эта противная тряпка. Вонь, грязь. Открывается дверь, кто-то заходит. Элли вздрагивает, ужас снова берёт над ней власть, но этот кто-то просто брезгливо обходит её стороной. Чтобы не замараться. Её одежда в крови, в каких-то помоях. Она противна тому, кто её видит. Кто-то справляет поблизости нужду, а у неё еле-еле хватает сил, чтобы вынуть эту прогнившую материю из своего рта.
Во рту вкус помойки, вокруг чьи-то шаги и брезгливые вздохи. Всё тело ломит от адской боли. Спустя какое-то время, ей хватает сил, чтобы забиться в угол и осмотреть помещение. Её чемодана нет, сумку тоже украли. По углам раскиданы некоторые предметы её одежды, какая-то одежда торчит из мусорного ведра. Спустя ещё какое-то время ей хватает сил, чтоб встать на трясущиеся ноги, по которым стекает кровь и взглянуть в зеркало. Её не били по лицу, на нём только другие следы. От одежды на ней практически ничего нет, всё тело покрыто свежими синяками. Элли не узнаёт девушку в зеркале, это жалкое создание не может быть ей знакомо.
Каждый раз, когда открывалась дверь, девушка вздрагивала в страхе, но её никто не трогал. Да ни у кого бы и не возникло такого желания, ведь никто не хочет дотрагиваться до прокажённых. А именно такой она сейчас и выглядела. Каждый вздох ей давался с трудом, каждое движение вызывало новые боли. Но она через саму себя находила в себе волю, чтобы умыться, собрать хоть какую-то одежду и переодеться. Спустя ещё полчаса она не была уже такой отвратительной, она теперь была просто похожа на бездомную.
За дверью её ожидал ночной город и люди, от которых она шарахалась, которые шарахались от неё ей в ответ. Она непроизвольно испытывала страх перед каждым человеком, они все казались ей чудовищами. За что её трудно винить. Спустя ещё полчаса она поднялась наружу, по бесконечно болезненным ступеням, она поднялась под небо ночного города, который должен был стать для неё спасением, который должен был принести ей надежду. Сегодня должен был быть её последний выходной день перед долгими рабочими буднями, которые сулили ей какое-никакое, но более-менее стабильное будущее. Всё могло быть иначе, но случилось именно таким образом.
Бедное создание без гроша в кармане, без документов и без понятия, что ей делать дальше, делало неуверенные шаги в неизвестном направлении. Всё для неё потеряло смысл, абсолютно всё. Проще просто умереть. Да, так было бы проще.
Глава 4. Тотальное отчаяние
Перед её носом снова закрытая дверь. Только в этот раз вместе с дверью в Элли закрылось нечто большее, единственный шанс на свет в её мире, последняя надежда согреться.
Вчера своими болезненными шажками она добрела до дома своей подруги, из которого её с позором выгнали. До дома своей бывшей подруги. Она чуть было не постучала в дверь, но потом поняла, что делает. Видимо, сработал автопилот. Стучать в эту дверь у неё не было никакого права, ей не хватило бы смелости и наглости посмотреть в глаза Лави. После всего того, что та ей сказала, после всего того, что она сама натворила. Она развернулась и снова пошла прочь, ушла не так далеко, всего лишь до ближайшего угла, где нашла себе пристанище в углублении около ступенек подъезда соседнего дома. Чед был единственным человеком в этом городе, кто мог бы ей помочь, так она думала. Только его одного она не боялась видеть. Только он один не вызывал в ней ужаса.
Ночь оказалась на редкость холодной, боль, голод, жажда, казалось, она умерла несколько раз за эти несколько часов. Но она дожила до утра, дождалась пока Лави не уйдёт на работу и вот она снова оказалась на этом пороге, робко постукивая по запретной двери. Чед испугался, когда увидел прелестную Элли в таком состоянии. Она молча проливала свои слёзы на пороге дома, но он не стал её впускать, не стал ничего говорить. Элли пыталась ему всё рассказать, но не смогла проронить и слова. Она просто стояла на пороге и лила горькие слёзы, в надежде, что этот мужчина поймёт её без слов, не будет задавать не нужных вопросов, а просто обнимет её и отогреет. Но он лишь неподвижно стоял по ту сторону порога. Перед ней закрывается дверь, ей становится страшно, что она больше не откроется. Она ничего не понимает. Но дверь открывается через пару минут и Чед выходит за порог, что-то суёт ей в руки, быстро разворачивается и еле слышно произносит: "Прости, но не приходи больше". Снова закрытая дверь.
Перед её носом снова закрытая дверь и в этот раз нет страха, нет мыслей, ничего. Только пустота. Единственный человек в этом городе, кто мог бы её спасти от этого ничтожества, не желает её больше видеть. Она разжала свой кулак, в нём были деньги. Чед просто от неё откупился.
Тело её практически не слушается, тяжёлая боль в каждой клеточке её организма, которая тянет её на дно. Дно отчаяния, разочарования и безысходности. Что ей делать теперь дальше? Просто жить с этими шрамами, взять себя в руки, найти в себе силы жить дальше, работать и идти вперёд. Всё просто и понятно, но уже невозможно. Еле заметными шагами она идёт в неизвестном направлении, снова не знает куда, но теперь с совершенно другими эмоциями, теперь её пустота на самом деле абсолютна.
Когда силы оказываются совсем на исходе и глаза постепенно закрываются, она натыкается на третьесортную забегаловку, в которой в такой ранний час ни одного посетителя. Ей приносят меню, она на что-то тыкает и вскоре что-то ест. Нет ни вкуса, ни запаха. До сих пор ещё она не избавилась от тошноты, до сих пор она чувствует запах той поганой тряпки перед своим носом, в своём рту, а на себе - их мерзкие лапы. Она находит для себя ответ, в какой-то момент ей становится ясно, что делать дальше, ведь она уже была на том пороге.
Элли посчитала свои деньги и прикинула, как их лучше потратить. Для начала, нужно купить платье. На него можно спустить почти все деньги, ведь платье - это самое важное в её плане. К чёрту стеснительность, долой неуместность, но она заходит в магазин в таком виде. Ей плевать на то, что ей говорят, как на неё смотрят, ей просто нужно выбрать одно паршивое платье, в котором она будет прекрасна. И она его выбирает, продавщицы перестают кричать, охать и ахать, когда она им протягивает необходимую сумму и даже больше. Сдачи не нужно. Элли уходит также молча, как и пришла.
Дальше по плану - горячий душ. Дешёвая комната ближайшего мотеля, который подвернулся под руку, три часа под струями обжигающей воды, под которыми не видно её слёз. Но даже этих трёх часов не хватает, чтобы смыть всю грязь. Она перед зеркалом внимательно вглядывается в человека, которого не узнаёт в нём. Эту жалкую девушку она видит впервые, бледную и бесчувственную как смерть, с потухшими глазами и умершими эмоциями. Это не она, она видит эту девушку впервые. Который раз она смотрит в зеркало, который раз она видит в нём нового человека.
После того, как она привела себя в порядок, Элли прилегла на скрипящую кровать, постельное бельё которой, кажется, не меняли неделями. За окном уже начинает темнеть, на часах половина шестого. Элли закрывает глаза и уплывает прочь в беспамятство. К сожалению, она всего лишь заснула и вскоре просыпается вновь. Она возвращается к пустоте и никчёмности. За окном совсем темно, по окнам барабанит дождь, Элли без понятия, сколько она проспала.
Платье сидит на ней просто шикарно, словно было создано для неё одной, именно для этого случая. Загадочная девушка не торопливо бродит под дождём на фоне пустоты огромного города. Она проходит мимо домов, мимо неё пролетают машины и вот он, мост, пусть не оригинально вовсе, но зато символично. В прошлый раз, на крыше, ей не хватило смелости, что-то её всё ещё удерживало в этом ненавистном мире, где у неё ничего не осталось. Это была она сама, у неё оставалось только она сама. Но теперь её уничтожили, сравняли с грязью в мерзком туалете, от неё ничего не осталось. Только боль, изуродованная душа и уничтоженное сердце.
Элли перешагивает через ограждение, расставляет руки в стороны, она готова. На этот раз её ничего не держит в этой никчёмности, в этот раз она полна решимости. Элли делает шаг вперёд, Элли спрыгивает с Моста. И снова, нет никаких мыслей, перед ней не пробегает вся жизнь, скорее наоборот, пропадает звук, ничего не слышно, ничего не видно. Только страх и пустота, возможно, облегчение. Она открывает глаза, она снова слышит дождь. Почему-то, она всё ещё на мосту, всё ещё на своих ногах, на своих не послушных трясущихся ногах. Она всё ещё на мосту.
Загадочная девушка стоит на мосту и кричит словно безумная в весь свой голос, а проходящие мимо люди показывают на неё пальцами и качают головой. Они обходят её стороной, подальше, чтобы не дай бог стать причастным к чему угодно, что там происходит. Сумасшедших нужно обходить стороной.
Эта девушка с насквозь промокшим платьем и растоптанной душой, не хочет умирать. Она кричит и плачет, потому что не может убить себя, ей не хватает сил. Это не так просто, как казалось бы. Она себя за это ненавидит, она ненавидит весь мир, всех и вся.
- Плохое вы выбрали место, - раздался голос по соседству.
Элли повернула голову в поисках его источника, это был какой-то мужчина совсем рядом с ней, также стоящий на краю моста. Голос незнакомца с трудом формировал слова, он делал небольшие паузы после каждых двух слов, было видно, что этот человек изрядно пьян. Но тем не менее, ему хватает смелости и ума насмехаться над бедной Элли.
- Здесь недостаточно высоко, чтобы разбиться насмерть. Чтобы умереть нужно будет извернуться и нырнуть головой вниз о бетонную плиту. Вот я, например, так не смогу. Упаду не правильно, переломаю ноги, поврежу позвоночник и останусь калекой до конца своих жалких дней. Нет, плохое вы выбрали место.
- Вы издеваетесь надо мной?
- Нет, что Вы, просто пытаюсь дать Вам понять, что Вы не хотите умирать.
- Тогда что же я здесь делаю? Пытаюсь, по-вашему, внимание к себе привлечь?
- Нет, я так не думаю, хотя моё внимание вы привлекли. А если вам интересно, как по-моему, то мне кажется вы просто пытаетесь найти ответ на вопрос.
- На какой вопрос?
- Как теперь жить дальше.
- Вы что, психолог?
- Нет, я тоже ищу ответ.
- С вами тоже что-то случилось?
- Со всеми что-то случается. Но вот мы с вами стоим на краю моста в поисках ответа на вопрос, в котором мост нам никак не поможет.
- И как же теперь нам быть?
- А что вы у меня не спрашиваете, я сам не знаю.
Мужчина протянул руку Элли и улыбнулся своей изрядно пьяной улыбкой.
- Возьмите меня за руку и пойдёмте со мной на поиски ответа на этот вопрос. Быть может, вместе у нас получится. А если нет, то найдём место более подходящее.
- Почему вы хотите мне помочь?
- Потому-что я хочу помочь самому себе. Моя боль в том, что я остался один. Если со мной будет человек, которому также больно, то возможно я перестану быть одним, нас станет двое.
- Почему вы думаете, что сможете мне помочь?
- А я и не думаю. Я просто предлагаю попробовать найти ответ вместе.
Элли колебалась. Но эта протянутая рука была единственным, что у неё сейчас есть в этом мире. И она взялась за неё, как за последний шанс остаться в живых.
- Как тебя звать, заплутавшая незнакомка?
- Элли.
- Очень приятно, Мишель, а меня зовут Марком.
Марк не расслышал имя девушки, но ей было всё равно. Пусть Элли умерла, быть может Мишель сможет теперь жить.
Глава 5. Новое имя, новая жизнь
Прошло три недели, как Марк приютил Элли под своей крышей. Прошло три недели, как умерла Элли и как родилась Мишель. У неё не было денег, не было документов, кто знает, что её ожидало, окажись она на улице. Но её подобрал Марк, необычайно глубокий и раненый человек. Мишель была бесконечно благодарна ему, как спасителю её жизни. Прошло три недели, и Элли сделала для себя шокирующее открытие.
Первоначальные страхи девушки не оправдались. Она боялась, что Марк как и прочие захочет воспользоваться ею, а затем выбросить, ведь она начала верить, что мир устроен именно так. И нет никакого доверия мужчинам, только не им, они все слабы и эгоистичны, они ей все противны. Но Марк оказался другим, совсем другим. Он согревал её, когда ей это было необходимо, он молчал, когда не нужно было ничего спрашивать и он всегда был рядом, ничего не прося взамен. Со временем, все страхи испарились, прошло три недели, и Мишель доверяла Марку как никому.
Ей некуда было идти, ей никуда и не хотелось уходить, для неё теперь не было другой жизни. Мишель попросила у Марка денег, это было очень сложно, но ей казалось, что он не откажет. И он не отказал. Не задавал вопросов, просто дал ей деньги. На следующий день девушка отправилась за покупками, она накупила себе художественных принадлежностей, пару холстов, немного рабочей одежды и зашла в аптеку. На этот раз её опасения оправдались - она была беременна.
Мишель снова забралась на подоконник и свернулась клубочком, провожая уходящий день. Ребёнок. Когда-то давно, в другой жизни, она мечтала о ребёнке от Азата, она представляла их счастливое будущее, их дружную семью. Прошло слишком много времени и чувств, она уже давно не задумывалась о том, что может стать матерью. Против своей воли. Кто был отцом? Один из этих трёх подонков, воспоминание о которых вызывает приступы рвоты? Или это был несчастный Чед, жалкий Чед? Хоть в туалете было больше мужчин, но возможностей у них было меньше. Две, может быть три, а у Чеда шесть. Как бы то ни было, какая разница, ведь никто из них всё равно об этом не узнает. Разница есть, она не хочет детей от уродов, ни в коем случае. А что тогда? Делать аборт? Ей стало страшно, она положила руку на свой живот, чувствую вину перед ребёнком, за такие мысли. Мать, думающая об аборте - ужасная мать. Но как она может впустить в этот мир ребёнка? В этот ужасный мир, который был к ней так жесток? Есть Марк. Но что он скажет на всё это? Страшно, ей было страшно. Вчера она у него просила денег, сегодня она ему скажет о ребёнке, он выгонит её на улицу. Нет, только не Марк. Вдруг, Мишель поняла, что ей всё равно, кто отец, это её ребёнок, имеет значение лишь то, что скажет Марк. Она не думала, что будет делать после его слов, она думала, что начнёт думать после того, как их услышит.
Но в тот день Мишель ничего не сказала Марку. Просидев несколько часов на подоконнике в своих размышлениях, она пришла к выводу, что сначала закончит одну картину. Хотя бы одну картину, которая произведёт впечатление на мужчину, чтобы он понял, что женщина на что-то способна. Она работала над этой судьбоносной картиной днями и ночами, и вот наконец-то настал тот день, когда она показала ему свою работу.
- Круто, - сказал Марк.
- Я беременна, - ответила ему женщина.
У них не было секса, ребёнок не мог быть от Марка, он это понимал. Он просто молчал.
- Марк, скажи мне, что мне делать?
Но Марк ничего не сказал, он просто развернулся и ушёл. Эта новость была для него слишком неожиданной, но прежде, чем Мишель успела заплакать, он вернулся.
- Кто отец?
- У ребёнка нет отца. Он остался в прошлой жизни, которой уже нет.
- Так или иначе, отец заслуживает право знать.
- Нет, Марк, он не заслуживает. Ты ведь ничего не знаешь.
Может быть, Марк и не знал, но он догадывался.
- У ребёнка должен быть отец.
- Должен, но его не будет.
- Я стану его отцом.
Мишель заплакала. Она не знала, что ожидать от Марка, но эти слова сделали её счастливой. Эти слова спасли её от всех страхов.
- Кажется, нам придётся пожениться, - со вздохом сказал Марк.
- Но я поломанный человек.
- Я тоже.
- Я не знаю, смогу ли сделать тебя счастливым.
- И я не знаю. Но давай сделаем счастливым твоего ребёнка.
- Нашего, - дрожащими губами произнесла девушка.
Она заплакала ещё сильнее, Марк обнял её и, кажется, они провели так всю ночь.
Это была обычная свадьба, без гостей, только его самые близкие друзья. Ласт помог с документами для Мишель, когда у тебя есть деньги, всё становится лишь вопросом необходимости. Мишель рисовала картины, Марк начал снова работать, счастье, которое было таким не реальным, оказалось вполне возможным. У них родилась дочь, здоровая, симпатичная девочка, Лия. Марк, Мишель и Лия стали одной семьёй. Как это иногда бывает, когда изображаешь любовь, несложно превратить её в реальность. Пусть это чувство было далеко не таким, как его описывают в книгах, как о нём воспевают в стихах, но Мишель полюбила Марка так, как была на это способна. Всем сердцем, всем душой.