Вот такое кино, брат, такая фильма,
Жизнь прожить - это, словно создать фирму:
Набираешь сотрудников, чистишь сортиры,
А приходят - не барыши... Рэкетиры.
И чуть только начнешь сознавать - кто ты,
Как любой тут же тащит тебя в банкроты.
И раскачивают, и толкают локтями,
Даже те, кто вчера лишь считались друзьями.
 
Вот такое, брат, ретро. Такой Пазолини:
Лает скука, как пёс, тает снег на рябине.
Не успеешь стряхнуть прядь седую с расчески,
Как кого-то опять отбирают на Оскар.
Входит новый Феллини и новый Гуэрра.
Им все чаще: "Не верю!" кричу из партера.
Но упрямо ремейк крутит киномеханик,
Как в 3D снова тонет картонный "Титаник".
 
Вот такая картина. Такой, брат, театр:
Осветитель - в запое, в СИЗО - декоратор.
Скачет курс. И меняешь, как плаху Малюта,
То валюту в рубли, то рубли - на валюту.
Говоришь с упоением мне про Гудзон ты,
Будто он расширяет мечты горизонты.
А по мне, так просторная рюмка мохито
Всё расширит и вывезет вновь на орбиту.
 
Вот такая премьера, такой Ларс фон Триер.
Жизнь, как правило редко похожа на триллер.
Для чего когти рвать от двуглавой орлицы,
Чтобы стать в Забугорье разносчиком пиццы?
Нам, бескрылым, одна уготована участь:
Развивать, как кузнечикам, в жизни прыгучесть.
Но, коль счастье похерил в московском притоне -
Не отыщешь ни в Лондоне, ни в Вашингтоне.
 
Вот такой сериал, брат: налоги, налоги...
И все меньше на жизнь остается в итоге.
Что осталось - растратишь на баб и рулетку.
Незаметно становишься марионеткой:
Сыну хочется Porsche, жена изменяет,
А тебя всё за ниточки кто-то цепляет.
И недавно издохла овчарка Ильма.
Вот такое кино, брат, такая фильма.