Оливер Смоллинг курил сигару, наблюдая через высокое окно своего кабинета, как от главных ворот к территории кампуса тянется нескончаемая вереница людей. Он подумал о том, что сию секунду творится за семиметровым железобетонным забором, отделившим их от всего остального мира. Перед его мысленным взором возникло изображение нескольких сотен автомобилей, оккупировавших подъезд к охраняемому периметру университета. Он представил, как прибывшие гости вынужденно оставляют машины за поворотом дороги, что ведет в город, ибо на всей остальной её части обочина забита под завязку. Собственные мысли заставили Смоллинга улыбнуться, ведь все эти люди приехали посмотреть на его творение.
Несомненно, ГУПЗ являлся одним из самых важных государственных проектов последних лет, если не ключевым. Многие видели в нем символ победы над ужасной эпидемией, поглотившей и разрушившей привычный мир в мгновение ока; победы, давшейся человечеству слишком высокой ценой. С недавних пор в русло истории вероломно влилась новая эра, своим течение разделившая людей на неинфицированных и зараженных, рьяно жаждущих плоти первых.
С тех пор, как удалось подавить последние очаги активности пораженных вирусом, прошло долгих четыре года, положивших начало периоду глобального восстановления и решению насущного вопроса по инфицированным, заключенным в резервациях. Одни с пеной у рта ратовали за незамедлительное уничтожение оных, другие же более дальновидные настаивали на проведении исследования, целью которых было бы глубокое изучение действия вируса на организм человека и возможностей по приручению обезумевших. В итоге доводы стороны, настаивающей на помиловании сотен тысяч зараженных, оказались куда более весомыми. Большинство поддержало вариант, при котором в неопределенной перспективе инфицированные, в конце концов, принесут хоть какую-то пользу обществу, нежели их трупы с вышибленными наружу мозгами.
Смоллинг вспомнил, как ему только-только вверили руководство над проектом "Приручение зараженных". Тогда в нем едва теплилась вера в успех задуманного, особенного после увиденного воочию безумства на улицах Бирмингема. Сейчас же он не сомневался: у университета большое будущее и именно ему суждено стать важнейшей опорой для шествия Великобритании по непростой для мира эпохе.
Запищавший на столе интерком отвлек директора ГУПЗ от размышлений.
- Мистер Смоллинг, прибыл вертолет с представителем парламента на борту, - донеслось из динамика. - Какие будут указания?
- Как давно он здесь? - спросил Смоллинг.
- Вертолет только что сел на вторую площадку.
- Понятно. Сопроводите его прямиком в мой кабинет и... не заставляйте его долго ждать, во избежание излишних трудностей.
- Хорошо мистер Смоллинг.
Собеседник директора прервал связь, оставив того в тишине, наедине с собственными мыслями.
"С чего это какая-то ходульная шишка из парламента решила почтить нас своим присутствием, - размышлял Смоллинг, - почему ни один из них не сунул сюда свой нос за все четыре года? Хотя, ответ ведь очевиден: никто не хочет просто так рисковать своей задницей, не удостоверившись, что здесь их не разорвут на куски. Это под стать им, - усмехнулся про себя директор, - явиться к готовому обеду и при любой возможности раскритиковать его. Ну ничего, я не дам им усомниться в нашей работе. Пусть знают, что Оливер Смоллинг не бросает слов на ветер".
Он устроился в мягком кресле и с нетерпением принялся ожидать высокопоставленного гостя.
Через десять минут в дверь постучали.
- Да, войдите, - отозвался директор.
В кабинет вошел мужчина средних лет одетый с иголочки в строгий синий костюм и, переступив порог, сразу же добродушным тоном произнес:
- Рад видеть вас, мистер Смоллинг.
- Прошу проходите, - сказал директор и поднялся, чтобы поприветствовать незнакомца.
- Фрэнк Милстоу - уполномоченный парламента, - представился гость, - наслышан о вас и вашем университете.
- Приятно слышать об этом мистер Милстоу, рад знакомству.
Они пожали друг другу руки, и Смоллинг предложил гостю сесть в кресло напротив него.
- Добрались до нас без препятствий? - поинтересовался директор.
- Да. Знаете, глядя на такое количество прибывших сюда людей, сполна осознаешь все преимущество воздушного транспорта. Думаю, добраться до вас автомобилем многим стоило огромных трудов. Кстати говоря, откуда столько желающих посетить "День открытых дверей"?
- Большинство из приехавших - промышленники: начальники самых разномастных предприятий заинтересованных в нашем проекте, другие - знаменитости, изъявившие желание поддержать наш университет своим присутствием, ну а кого-то, как мне думается, привлекло ожидание необычного зрелища.
- Признаться, я удивлен таким ажиотажем.
- Я удивлен не меньше вашего. Может, желаете чай или кофе? - спросил Смоллинг.
- Нет, благодарю за гостеприимство, но с вашего позволения хотелось бы побыстрее приступить к делу. Парламент очень интересует результаты вашей деятельности, да и меня к слову просто распирает любопытство.
"Как же, - со злобой подумал Смоллинг, - парламент заинтересовался нашей работой. Перекинуть ответственность на одного человека и умыть руки, чтобы в случае чего не запятнать собственную репутацию - вот на что он максимум способен".
- Ну что ж, как скажете мистер...
- Просто Фрэнк, - перебил директора Милстоу, - давайте оставим эту официальность для главного мероприятия.
- Хорошо, Фрэнк, тогда я начну с того, что на сегодняшний день представляет из себя ГУПЗ, - Смоллинг сделал небольшую паузу, чтобы удостовериться, что собеседник настроен слушать его и, получив одобрительный кивок, продолжил. - Кампус представляет собой территорию, окруженную двумя охранными периметрами, предназначенных, как вы понимаете, не только для предотвращения распространения вируса за пределы университета при чрезвычайных ситуациях, но и для исключения различного рода диверсий.
- Диверсий? - переспросил Милстоу. - Что, были случаи?
- Благо, что нет, но мы не должны допустить повторного распространения эпидемии. Во второй раз мы можем и не взять её под контроль, так что охране пришлось уделить особо повышенное внимание.
Сейчас мы с вами находимся в административном корпусе, откуда координируется вся деятельность университета. Для работы с зараженными и для их содержания предназначены отдельные здания. Сегодня, если хотите, я смогу устроить вам небольшую экскурсию.
- Было бы неплохо. Ну а скажите самое главное, вам удалось приручить этих безумцев?
- Фрэнк, не спешите так. Я бы хотел, чтобы вы увидели все сами.
- Даа, господин директор... вы умеете подкинуть дров в костер интереса.
- Уверяю вас, вы не пожалеете, - Смоллинг поднялся с кресла и жестом предложил Милстоу покинуть кабинет, - а теперь, если вы не против, давайте немного пройдемся.
* * *
Оливер Смоллинг вел своего гостя по коридорам административного корпуса, размышляя о том, каким будет его впечатление от увиденного, ведь именно от него зависело очень многое. Если хоть что-то пойдет не так, то можно будет смело сказать, что директор со своими подчиненными с разбегу окунулся перед правительством лицом в грязь. Смоллинг почему-то не сомневался, что за приветливой маской его нового знакомого скрывается хладнокровный наблюдатель, фиксирующий у себя в памяти все, вплоть до того сколько раз собеседник моргнул во время разговора и он обязательно не преминет доложить о любой оплошности. Директора с самого начала насторожил его взгляд: чересчур пронзительный, будто испускающий рентгеновские лучи. Интерес Милстоу, как показалось Смоллингу, не был настолько уж напускным, что обычно характерно для высокого начальства. Этот представитель парламента к удивлению директора с нетерпением смотрел ему в рот, ожидая, как оттуда вылетит очередное слово.
- Это ваша охрана? - спросил Смоллинг, кивнув на шедших позади них двух мужчин тоже одетых в деловые костюмы и с каменным выражением на лицах.
- Можно и так сказать. В парламенте настояли на том, чтобы меня сопровождали доверенные люди, - равнодушно ответил Милстоу.
- Значит, они все-таки не уверены в вашей безопасности?
- Возможно, но не принимайте это слишком близко на свой счет. Я считаю у вас здесь все под полным контролем.
- Правильно считаете, Фрэнк. Безопасность является для нас приоритетной задачей. Думаю, волноваться на этот счет не стоит.
Они остановились у дверей лифта. Смоллинг нажал на кнопку вызова и сказал:
- Здания кампуса связаны между собой подземными переходами, служащими для быстрого перемещения персонала, а также для транспортировки зараженных между разными блоками.
Когда металлические створки разошлись в стороны, директор пропустил внутрь Милстоу с его свитой, после чего сам зашел в лифт и ткнул пальцем в подсвеченную сенсорную панель. Механизм пришел в движение и не спеша потянул вниз четырех человек.
- Премьер-министр возлагает на вас большие надежды, Оливер, - произнес Милстоу. - Я должен буду отчитаться перед ним сразу по окончанию моего визита в ГУПЗ.
- Я слышал, что на днях он первым вошел в освобожденный от зараженных Лондон.
- Так и есть. Своей прогулкой по пустынным улицам он всем доказал, что отныне больше не нужно бояться этих безумцев. Превосходный ход с его стороны, особенно перед грядущими выборами.
- Прошу за мной, - сказал Смоллинг, - и вышел на площадку подземного перехода.
Перед ними вдаль уходил широкий прямоугольный тоннель, равномерно освещенный светом люминесцентных ламп. Большую его часть занимала дорога, разделенная на две полосы непрерывной белой линией. Директор увел своих спутников вправо: на пешеходную дорожку, тянущуюся вдоль стены.
- Если ваш проект оправдает себя, - продолжил Милстоу, - успех премьер-министра будет просто колоссальным.
- Не сомневаюсь в этом. Владельцы предприятий будут боготворить его за то, что он одарил их практически бесплатной рабочей силой. Никаких тебе расходов на заработную плату и социальное страхование - мечта любого работодателя.
- В этом случае его успех станет возможным во многом благодаря вам, Оливер.
- О нет, я всего лишь выполняю свою работу, - отмахнулся Смоллинг, - инициатива строительства университета полностью принадлежит премьеру. Если бы он не убедил парламент выделить средства из бюджета, мы бы не беседовали сейчас, прогуливаясь по коридорам ГУПЗ.
- Можете не скромничать, - улыбнувшись, сказал Милстоу, - ГУПЗ стал воистину национальным проектом и, можно сказать, гордостью Великобритании: пока что единственным в мире центром по перевоспитанию зараженных. Кто как ни вы приложили к этому руки.
Они подошли к перекрестку туннелей, и директор повернул направо.
- Мы подходим к блоку, где зараженные подвергаются базовому воздействию. Так скажем, проходят первый этап перевоспитания, - пояснил Смоллинг. - А с помощью вот таких транспортировщиков, - он рукой указал на проехавший мимо них грузовичок с крытым кузовом, - осуществляется перевозка зараженных непосредственно между местом их содержания и другими зданиями.
Спустя семь минут они вышли из дверей лифта, ступив на территорию учебного блока.
- Нам сюда, - сказал директор и приблизился к металлической двери с надписью: "повышенная опасность - будьте осторожны!". - В этой, как мы их называем, аудитории, ведется прямая работа с зараженными. Давайте зайдем внутрь.
Смоллинг толкнул дверь и обратился к Милстоу:
- Не могли бы вы сказать своим людям, чтобы подождали вас здесь. Лишняя толчея внутри совсем ни к чему.
- Как скажете, - сказал Милстоу и приказал своей охране остаться снаружи.
Они очутились в небольшом ярко освещенном помещении, одну стену которого практически полностью занимало смотровое окно; в углу за компьютером сидел один единственный человек.
- Добрый день, Пол, мы можем отвлечь вас ненадолго? - спросил Смоллинг.
- Конечно, Оливер, - вставая, ответил мужчина с пышными золотистыми усами. - У нас гости?
- Да, это мистер Милстоу, из парламента, - представил своего спутника директор. - А это профессор Требонт - руководитель одной из исследовательских групп.
Требонт поприветствовал их рукопожатиями и спросил:
- Что же привело к нам достопочтенного представителя парламента?
- Мистер Милстоу прибыл для составления доклада о результатах нашей деятельности. Не могли бы вы вкратце довести до него суть вашей работы? - попросил Смоллинг.
- Что ж в два слова тут вряд ли уложишься, но я попробую, - сказал Требонт и, поразмыслив пару секунд, начал рассказ. - Основным направлением нашей группы является воздействие на инфицированных, при котором полностью подавлялась бы их агрессия по отношению к людям, а также - создание фундамента для дальнейшей работы с ними. Это необходимый шаг для их приручения.
Нами была разработана уникальная технология воздействия на подсознание зараженных. Подойдите к окну, сейчас я включу свет в аудитории, - он развернулся и направился к выключателю.
Смоллинг и Милстоу расположились напротив стекла, за которым распростерлась непроглядная тьма.
- У людей, подвергнувшихся воздействию вируса, блокируются участки мозга, отвечающие за логику и мышление, - продолжил Требонт. - Единственной движущей силой для них является голод. То есть они полностью находятся во власти лишь одного инстинкта. Но основные органы чувств при этом у них функционируют, как и раньше. Поэтому... мы решили, что лучшим способом воздействия на инфицированных будет воздействие через их органы чувств. Технология такова: группа зараженных подвергается воздействию звуков определенной частоты наряду с визуальным воздействием специального видеоряда.
За стеклом зажегся свет, и Смоллинг заметил, как у стоящего рядом Милстоу брови от удивления взметнулись вверх. По ту сторону смотрового окна в три стройных ряда стояли зараженные. На всех была ярко-красная униформа с наклеенной на груди белой полоской, на которой значился индивидуальный номер. Перед каждым из инфицированных было нехитрое сооружение, состоящее из трех приделанных к полу стальных стоек, к двум из которых были прикованы их руки, а на центральной был закреплен ошейник, прочно фиксирующий шею. Все они смотрели вперед со звериным оскалом, застывшим на серых лицах; в глазах бушевала неуемная ярость.
- В данный момент в аудитории работают динамики, а также проектор, воспроизводящий видеоряд, оснащенный эффектом двадцать пятого кадра, - вновь заговорил Требонт. - Они не в состоянии мыслить, но их подсознание включено и воспринимает любую поступающую информацию.
- Это... впечатляет, - выдохнул Милстоу, - черт возьми, да они чем-то даже напоминают студентов.
- Таким образом мы внушаем им определенную программу. В результате их чувство голода подавляется, и они становятся послушными.
- Но ведь сейчас они явно агрессивны? - спросил Милстоу.
- Работа с этой группой началась относительно недавно. Для необходимого результата требуется не один день, - ответил за профессора Смоллинг.
- Вот как. А что же дальше?
- Затем все проходит по аналогичной методике, но воздействие уже проводится для достижения других целей, - сказал Требонт.
- До полного приручения зараженным нужно будет пройти еще два этапа, - пояснил директор, - на одном из них им внушаются базовые навыки, такие как элементарное перекладывание предметов с места на место и тому подобное, а в ходе последнего они получают специализацию, позволяющую им в дальнейшем быть полезными в определенной отрасли.
- Что ж я удивлен, а как насчет уже прирученных безумцев? Я смогу их увидеть?
- Непременно. Я мог бы показать вам аудитории, где они практикуются, но предлагаю дождаться главного мероприятия. В нашем выставочном зале вы сможете увидеть их в деле, - Смоллинг посмотрел на наручные часы, - меньше чем через сорок минут. К тому же там запланирован скромный банкет.
- Отлично! - обрадовался Милстоу. - За это обязательно нужно выпить.
- У нас будет такая возможность, и думаю, гости будут рады услышать небольшую речь от представителя парламента.
- С удовольствием скажу пару слов.
- Тогда с вашего позволения давайте более не будем отвлекать профессора от работы.
- Да, да, конечно Оливер, как скажете, - Милстоу наконец оторвал взгляд от окна и повернулся к двери.
- Благодарю вас, Пол, - сказал напоследок Смоллинг и вслед за своим спутником покинул аудиторию.
* * *
Милстоу брел вслед за директором ГУПЗ по выставочному залу мимо больших прозрачных кубов, не переставая удивляться увиденному.
- Обратите внимание сюда, - сказал Смоллинг, указывая на очередную стеклянную клетку, - зараженная женщина получила установку на уборку помещения.
Инфицированная в красной униформе слегка неуклюжими движениями, но все же настойчиво водила метлой по полу.
- Вот так да. Поразительно! - Милстоу приник лицом к стеклу и постучал по нему пальцем, будто хотел привлечь рыбу в аквариуме.
Директор в эти минуты чувствовал себя экскурсоводом, ведущим туристов по зоопарку, однако реакция Милстоу определенно ему нравилась. "Все проходит очень даже не плохо, - подумал он. - К тому же у нас в рукаве припасен еще один козырь - специально для такого случая".
Выставочный зал наполнился непрерывным гомоном голосов. Часть гостей разглядывала зараженных, демонстрирующих полученные в университете навыки, другая сгрудилась возле столов, ломящихся от разнообразных блюд. То тут, то там мелькали фотовспышки. Меж людей сновали официанты с подносами, уставленными бокалами. Изредка звучал бравурный голос ведущего, говорящего в микрофон; он, как зазывала перед магазином, приглашал поскорее взглянуть на всех прирученных зараженных.
- Шампанского? - спросил подошедший к ним официант.
- У меня есть, - ответил Милстоу, подняв руку с зажатым в ней нетронутым бокалом.
Он пристально наблюдал уже за другим зараженным - скрупулезно сортирующим болты и гайки по разным коробочкам.
- У него и вправду неплохо получается, - прокомментировал он и взглянул на Смоллинга. - Теперь я окончательно убедился, что ваш проект оправдал себя. В скором времени страна получит необходимую поддержку в виде прирученных зараженных.
- Будем надеется, что все так и будет. Осталось лишь поставить процесс приручения на поток, тогда мы сможем работать с группами инфицированных, поступающих прямиком из резерваций. По нашим прикидкам на приручение одной группы, какую вам довелось увидеть сегодня, потребуется около полугода.
- Предприятия будут готовы лезть друг другу на головы, чтобы приобрести их.
- Как раз сегодня планируется заключить первые контракты.
Вновь загремел голос ведущего:
- Леди и джентльмены. Подошло время основной части нашего мероприятия. Я хотел бы пригласить к микрофону человека, без которого бы этот праздник никогда не состоялся. Попрошу поприветствовать громкими овациями... директора ГУПЗ - Оливера Смоллинга!
Толпа гостей незамедлительно зашлась в бурных рукоплесканиях. Милстоу одобрительно похлопал директора по плечу и широко улыбнулся. Под одобрительные выкрики Смоллинг начал продираться к микрофону.
- А вот и мистер Смоллинг! - сообщил ведущий, когда директор вынырнул из первого ряда зрителей и направился к трибуне.
Аплодисменты зазвучали еще оживленнее, после того как Смоллинг встал напротив микрофона.
- Приветствую вас в Государственном университете приручения зараженных, - после первых же слов директора выставочный зал в одно мгновение погрузился в тишину. - В этот знаменательный день я рад видеть всех вас здесь, находящихся в этих стенах. Мы ждали этого момента четыре трудных года, и наконец, он настал. Момент, который должен по праву стать отправной точкой, с которой Великобритания уверенной поступью устремится в будущее полное жизни и созидания. И на плечи университета должна лечь ответственность за строительство такого будущего. Зараженные неизлечимым вирусом, принесшие нам однажды невыносимые боль и страдания, станут инструментом, действующим во благо страны, которая ценой многих жизней вышла победителем в тяжелейшей борьбе с охватившей её пандемией.
Зал снова громогласно зарукоплескал. Директор окинул всех гостей широким взглядом, потом жестом призвал к молчанию и продолжил:
- Вы уже смогли оценить результаты наших трудов. Безусловно, здесь - в этом зале - мы смогли продемонстрировать лишь малую часть способностей, привитых зараженным. Но... я смело могу заверить вас - они способны на многое. И в качестве доказательства моих слов хочу продемонстрировать пару примеров. Прошу подготовить все необходимое.
Тут же два ассистента вытащили на сцену стол и поставили его рядом с трибуной. Следом вывели зараженную женщину. Сопровождающий подвел ее к столу так, чтобы она стояла лицом к зрителям.
- Сейчас эта инфицированная приготовит сандвич из продуктов, которые лежат перед ней, - сказал Смоллинг. - Давайте посмотрим, как она справиться с этим.
Зал выжидающе стих; все внимание было приковано к женщине, взявшей со стола нож. Она схватила с подноса хлеб, положила на деревянную доску и неуклюжими движениями принялась резать его. Раздалось несколько удивленных возгласов. Лицо зараженной, с уродливым струпом на щеке, не выражало абсолютно ничего; ее замутненный взгляд был устремлен перед собой. Она отложила отрезанный ломтик хлеба в сторону и принялась разделывать помидор. Когда приготовления были закончены, зараженная сложила на хлеб все ингредиенты и отстранилась от стола. Тут же раздались громкие аплодисменты зала.
- Замечательно, - резюмировал директор, глядя на творение зараженной. - Я думаю, у нее получился очень неплохой сандвич. Вы тоже так думаете?
- Да, - хором донеслось в ответ.
- Тогда не хочет ли кто-нибудь попробовать его?
Шум и гам в момент стихли. Воцарилось удивленное молчание. Гости непонимающе уставились на директора, казалось, они были шокированы.
- Можете не переживать из-за гигиеничности: у неё на руках резиновые перчатки; так что все вполне безопасно. Ну что, нет желающих?
Спустя несколько секунд полной тишины, в зале, наконец, взметнулась вверх рука.
- Я хочу, - выкрикнули из толпы.
- Отлично! Выйдите, пожалуйста, на сцену, - попросил Смоллинг.
К столу, возле которого застыла зараженная, вышел дородный мужчина в желтой рубашке и висящим на груди пропуском в университет. Он осторожно потянулся к сандвичу и все время поглядывал на инфицированную, боясь, что та набросится на него.
- Не беспокойтесь, - подбодрил его директор, - у нас все под контролем.
Схватив-таки сандвич, мужчина на несколько шагов отступил от стола. Он долго вертел его в руках, разглядывая и принюхиваясь и, наконец, решился откусить от него кусок. Пожевав немного, он поднял большой палец вверх и удовлетворенно закивал головой:
- Вкусно! Действительно вкусно!
Зал вновь радостно загудел.
- Поблагодарим джентльмена за дегустацию, - рассмеялся Смоллинг. - Можете забрать сандвич и вернуться в зал.
Ассистенты увели зараженную и унесли стол.
- Я вижу, вам понравилось, но это еще не все, - директор выдержал театральную паузу и продолжил. - Надеюсь, следующий экземпляр удивит вас не меньше.
На этот раз на сцену привели зараженного мужчину, с топорщащимися копнами волос. Перед ним поставили стол, укрытый черной тканью.
- Зараженные, умеющие готовить - это конечно здорово, но... если я скажу вам, что их можно научить обращаться с оружием. Сейчас на ваших глазах этот инфицированный соберет боевой пистолет, состоящий на вооружении британской армии.
Толпа ахнула от сказанного директором; еще чаще заморгали фотовспышки. Ассистент сдернул со стола ткань, открыв всеобщему взору беспорядочно разложенные детали пистолета.
Зараженный незамедлительно принялся за работу и уже через минуту держал в руке готовое к стрельбе оружие.
- Но это еще не все, - предвосхитил директор аплодисменты зрителей. - Дайте ему обойму.
Ассистент протянул зараженному полностью заряженную обойму. Тот вставил ее в пистолет и отточенным движением передернул затвор. Некоторые гости не на шутку встревожились, глядя на зажатое в мертвенно-бледных руках оружие.
- У нас подготовлена мишень, - Смоллинг указал себе за спину - туда, где уже стояла стойка с закрепленной на ней мишенью. - Пусть покажет на что способен, - он отошел от трибуны и зажал уши руками.
Зараженного развернули и поставили прямо напротив мишени. Не колеблясь, он вскинул вверх руку с пистолетом и начал стрелять. Грохот пальбы нещадно бил по барабанным перепонкам, пока не сменился сухими щелчками.
Ассистент побежал к стойке и вскоре вернулся с продырявленным, как решето, листом бумаги. Ни одна пуля не вышла за пределы мишени, а две угодили прямиком в "десятку".
- Очень неплохой результат! - сказал директор, вернувшись к микрофону.
Гости вновь оживились; сомнения окончательно покинули их, безоговорочно уступив место полному восторгу. Как показалось Смоллингу, результат превысил все возможные ожидания: люди получи не только хлеба и зрелищ, но и чувство удовлетворения от оправдавшихся ожиданий. Отныне он нисколько не сомневался в грядущем успехе: сегодняшний день нараспашку открыл ему дорогу.
Директор, сам не понимая зачем, пытался отыскать в толпе взгляд Милстоу. Наверное, потому что именно ему, как олицетворению власти, он больше всего хотел доказать состоятельность университета. "Я ведь обещал предоставить ему возможность выступить перед ними, - промелькнуло в голове у Смоллинга. - Пусть своими словами он поставит точку в официальной части, а после настанет время заключения взаимовыгодных сделок".
- Я бы хотел уступить место у микрофона человеку, представляющему на этом празднике достопочтенный парламент Великобритании - Фрэнку Милстоу.
Зрители приветственно зааплодировали, но Милстоу почему-то не спешил выходить к трибуне.
- Фрэнк, где же вы? - спросил директор, но тот снова не отозвался.
Решив, что Фрэнк, возможно, отлучился в уборную, он сказал:
- Мистер Милстоу выйдет на сцену чуть позже, а сейчас...
Ему не дало договорить встревоженное оживление, прокатившееся по залу. Гости один за другим оборачивали головы, пытаясь идентифицировать источник суеты. Директор увидел, как к одной из клеток подбежало несколько охранников. Постепенно люди обступили это место тесным полукругом.
- Что случилось? - забеспокоился Смоллинг.
- Здесь одной леди стало плохо, - выкрикнули ему в ответ, - мы уже вызвали медиков.
"Как некстати, - негодовал про себя директор. - Где же этот Милстоу? Теперь, кажется, лишь он сможет отвлечь их от беспокойных мыслей".
- Дамы и господа, давайте не будем нервничать. Сейчас прибудут медики и окажут ей необходимую помощь.
Его слова не возымели действия. Наоборот, люди, обступившие ту женщину, резко подались назад, будто испугались чего-то. Вдруг раздался испуганный крик, его тут же подхватил еще один. Туда, прорываясь сквозь плотные ряды гостей, уже спешила остальная охрана, присутствующая на данный момент в выставочном зале.
- Боже, да ее всю трясет! - воскликнул кто-то из гостей.
- Помогите же ей кто-нибудь! - умоляюще просил уже другой голос.
Директор окончательно растерялся. Такого развития событий он никак не ожидал. "Не хватало, чтобы в этих стенах кто-нибудь умер!" - подумал он, моля всех богов, чтобы врачи мчались сюда так, словно за ними гонится толпа зараженных.
- Посмотрите, ее вроде бы отпустило, но она побледнела, как мел.
- Может она... умерла?
- Подождите, я проверю пульс. Что за? А-а-а...- голос сменился истошным воплем боли, громом прокатившимся по стенам зала.
Нервная суета в одно мгновение переросла в паническую сутолоку. Те, кто находился в непосредственной близости от захворавшей женщины, ринулись назад, будто только что разворошили пчелиный улей.
Директор стоял не на много выше всех остальных и поэтому не мог видеть, что же происходило на самом деле, но душераздирающий крик настойчиво убеждал в том, что все его планы дружно полетели в тартарары. Он пытался убедить себя в том, что это попросту невозможно, ведь они столько времени и сил уделили обеспечению безопасности, рассмотрели все возможные и невозможные чрезвычайные ситуации. Но факт был на лицо: в чем-то они непростительно просчитались и в подтверждение этой догадки до его слуха долетели слова: "она заражена, убейте её".
"Заражена", - повторял про себя Смоллинг вновь и вновь, пытаясь осознать значение этого слова. Мысли вяло текли вперед, превратившись в густой кисель. "Заражена" - такое привычное слово, как горячий кофе по утрам. Внутри этих стен оно определенно звучит чаще, чем "здравствуйте" или "спасибо". Да что говорить - и за семиметровым забором университета оно неустанно звучит на каждом углу, из каждого телевизора или радиоприемника. С недавних пор оно перестало резать слух и бросать некоторых в холодный пот. Люди свыклись с его существованием, как привыкают обычно к шумным, но безобидным соседям. Его покоробило не это слово, догадался директор, а странное, вызывающее неприятные ассоциации - "убейте её". Оно не должно было прозвучать, но он слышал его, так же явственно, как и в последний раз - четыре года назад. Тогда это было обычным делом. Мир распался на мертвых и живых, и взаимное желание убить друг друга родилось на его острых осколках. Сейчас же это слово вкупе с приставкой "заражена" вмиг разорвало тонкий барьер, коим одни попытались оградиться от других.
Смоллинг неподвижно наблюдал за разворачивающимся безумием. Звуки были далекими, как отголоски туманного сна, который вдруг всплыл в памяти. Он видел, как люди не щадя друг друга прорываются к выходу, куда уже стянулась охрана университета. "Они не должны их выпускать, - промелькнула подспудная мысль, - иначе всему конец".
Цивилизованные люди на его глазах превращались в неконтролируемую, охваченную страхом, кодлу. Он посмотрел на зараженных, все так же беззаботно занимающихся своими делами в стеклянных клетках. Их никоим образом не волновало происходящее рядом; они пребывали в своем мире, который университет специально создал для них. Директор подумал, что в глубине души, если остатки таковой окончательно не сгнили в закромах их черепных коробок, они злорадно посмеиваются над происходящим.
Прогремел одиночный выстрел - охранник предупредительно пальнул вверх из пистолета, крикнув, чтобы никто не покидал зал. Смоллинг увидел, как недалеко от сцены девушка в красивом вечернем платье повисла на спине у мужчины. Лицо того исказила невыносимая боль, а по шее, затекая за шиворот, заструился ручеек крови. Мужчина так и не смог стряхнуть ее с себя и, в конце концов, безжизненно рухнул на пол. Девушка оторвалась от своей жертвы и подняла голову, хищно озираясь по сторонам. Рот ее был выпачкан в крови, будто лицом она окунулась в блюдце с джемом; с подбородка на пол часто срывались алые капли. Оскалившись по-звериному, она слезла с поверженного мужчины и кинулась на вопящую толпу.
- Не стрелять, не стрелять! - донеслось до Смоллинга.
- Помогите! - кричали со всех концов зала.
Директор запоздало заметил, как к нему подбирается зараженный - здоровяк в желтой рубашке - тот самый, который не так давно выходил попробовать сандвич. На груди у него расплылось огромное красное пятно. Он неуклюже забрался на сцену, поднялся на ноги и двинулся на Смоллинга.
Директор попятился назад, глазами ища хоть что-нибудь пригодное для обороны. Вдруг он почувствовал, что теряет равновесие и валится назад - некстати под ноги подвернулся натянутый провод акустической системы. Плюхнувшись на пятую точку, он увидел, что его и зараженного разделяет уже пара шагов. Смоллинг застыл, словно загипнотизированный глядя, как над ним нависает ощерившаяся морда здоровяка.
Бах! Пуля прошила голову инфицированного, оросив стену фонтаном крови и мозга. Тело его грузно свалилось на пол.
- Надо уходить! - выкрикнул директору вовремя подоспевший охранник с вскинутым наизготовку оружием. - Через запасной выход!
- Осторожно! - предупредил его Смоллинг, заметив, как на сцену взобрался еще один инфицированный.
Охранник незамедлительно выстрелил. Пуля угодила в плечо, заставив зараженного лишь на секунду остановиться; хрипя и скаля окровавленные зубы, тот снова двинулся вперед. Но не успел охранник сделать второй выстрел, как в выставочном зале погас свет.
Вспышки выстрелов на мгновение озарили темноту. Затем директор услышал звуки борьбы - охранник, понапрасну истратив все патроны, ввязался в рукопашный бой с инфицированным.
На плечо Смоллинга внезапно упала чья-то рука, заставив его испуганно вздрогнуть, но он сразу же успокоился, когда возле уха заговорил знакомый голос:
- Оливер, держитесь за меня, я вас выведу.
Милстоу нашел впотьмах его руку, крепко сжал и дернул за собой.
В другом конце зала загрохотало стаккато выстрелов.
Смоллинг шел за ним, пока впереди не появилась узкая полоска света, высветившая из тьмы лицо Милстоу. Фрэнк немного приоткрыл дверь и юркнул в образовавшуюся щель, потянув директора за собой. Когда они оказались в освещенном коридоре, Милстоу тут же захлопнул за ними дверь.
Смоллинг склонился вперед, упершись руками в колени, и тяжело дышал.
- Надо как-то остановить это, - сказал Милстоу, глядя прямо на директора.
Не дождавшись ответа, он схватил его за плечи и как следует встряхнул:
- Как остановить это?
- Слишком поздно, - вымолвил Смоллинг. - Мы не можем выпустить этих людей.
Милстоу оглядел коридор и продолжил:
- Тогда надо поскорей выбираться отсюда. Каковы действия ваших людей в такой ситуации? На выходе они не всадят нам пулю в лоб?
- Если угрозу не удалось устранить, согласно уставу ее необходимо локализовать. Здание загерметизируют вместе со всеми, кто находится внутри.
- Хорошо. Как скоро это произойдет?
- Не знаю, но вирус в любом случае не должны выпустить наружу.
- Оливер, посмотрите на меня, мы с вами не заражены. Как же неприятно будет осознавать, что нас заперли здесь вместе с сотней инфицированных. Так что подумайте и скажите, как нам выйти отсюда, - вкрадчиво проговорил Милстоу.
- Я не знаю, не знаю, - застонал Смоллинг. - Но можно попробовать спуститься в подземный переход. Охрана должна прибыть к зданию. В переход она явится в последнюю очередь.
- Отлично. Тогда пойдем к лифту, пока и до нас не добрались.
Милстоу развернулся и затрусил по коридору. Директор, не раздумывая, поспешил за ним.
Когда мимо промелькнула дверь туалета, до них донесся приближающийся стук каблуков - кто-то вырвался из зала и бежал в их сторону.
- Надо поспешить, - выпалил Милстоу и ускорил темп.
Директор порядочно отстал от него: возраст вкупе с тягой к курению все-таки неумолимо давал о себе знать. Милстоу, сверкнув начищенными туфлями, уже скрылся за поворотом, за которым располагался спасительный для них лифт. Звук шагов позади все нарастал, но Смоллинг не хотел оглядываться. Воображение подсказывало ему, что если он промедлит хоть мгновение - его разорвут на части те, кто еще минуты назад восхищался его работой.
Когда директор вслед за Милстоу свернул за угол, то увидел картину, окончательно подорвавшую веру в благополучный исход. Преградивший путь к лифту охранник, взял на мушку Милстоу. Смоллинг тоже замер, ожидая, что будет дальше. Голову яростно разрывал гулкий набат шагов в коридоре.
- Послушай, - спокойно, но в то же время твердо обратился к охраннику Милстоу, - мы не заражены. На нас нет и царапины.
- Стоять, - бесстрастно проскрипел охранник. - Никто не покинет здания. У меня приказ.
- Ты слышишь это? - спросил его Милстоу, кивнув на коридор. - Зараженные вот-вот доберутся сюда и я очень сомневаюсь, что в обойме твоего пистолета хватит на всех патронов.
Милстоу попытался сделать шаг вперед, но охранник тут же осадил его:
- Назад.
- У тебя есть шанс спастись, - продолжал упрашивать Милстоу. - Просто вызови лифт, и мы втроем выберемся отсюда.
- Нет! Не подходи! - рявкнул охранник.
Вдруг из-за угла выскочил человек. Охранник отвлекся от Милстоу и увел пистолет в сторону.
- Бегите, Оливер! - заорал Милстоу и кинулся в сторону.
Смоллинг бросился вперед уходя с линии огня. Рядом просвистела пуля, сразив появившуюся женщину.
- Нет, не надо! - взмолился показавшийся следом мужчина. - Нас не укусили! - Он с ужасом уставился на женщину, корчащуюся на полу в предсмертной агонии.
Та схватилась рукой за простреленную шею. Изо рта вырывались хрипы пополам с бульканьем. Кровь сочилась сквозь пальцы и заливала белую плитку.
Мужчина диким взглядом посмотрел на охранника и сказал:
- Пожалуйста, дайте мне выйти.
Он медленно поплелся к лифту, но тут на площадке появились двое зараженных. Один из них вцепился зубами ему в плечо, второй ухватился за пиджак. Мужчина завопил, отчаянно пытаясь высвободиться.
Целясь, охранник не заметил подобравшегося сбоку Милстоу. Тот, вооружившись металлической урной, со всей силы обрушил ее на голову неуступчивому сотруднику службы безопасности ГУПЗ.
- Давайте сюда, скорее! - поторопил Милстоу директора, убедившись в том, что распластавшийся на полу охранник больше не представляет угрозы.
Двое зараженных свалили прибежавшего мужчину и остервенело начали рвать его плоть.
Вжавшийся в стенку Смоллинг наконец встрепенулся и понесся к лифту.
Милстоу уже запрыгнул в открывшиеся двери и поглядывал оттуда на бегущего директора.
На площадку выскочили еще несколько инфицированных.
- Осторожно! - выкрикнул Милстоу, указывая за спину директора.
Смоллинг почувствовал, как чьи-то пальцы скользнули по спине. Неожиданно грянул выстрел - пришедший в себя охранник метко сразил зараженного. Директор практически подобрался к лифту, но вдруг со всего маху рухнул вперед: охранник успел подставить ему подножку и теперь продолжал палить по инфицированным.
Резкая боль затуманила сознание Смоллинга. Он приложился лицом о твердый пол и почувствовал, что из разбитого носа течет кровь. Рядом прогремело еще два выстрела. Директор пополз к лифту. Он смутно представлял зачем движется вперед. Ему казалось, что он плывет сквозь сизую дымку, сквозь которую на него накатывают волны боли. Он услышал голос - такой далекий, будто звучавший из далеких воспоминаний. Так он однажды кричал своей жене, когда хотел предупредить о выскочившем словно из ниоткуда зараженном, но... он не успел. В голове ярко вспыхнуло: "берегись". Новый прилив боли окатил его отрезвляющей волной. Директор поднял голову и увидел свою жену - в голубом свитере на пуговицах, который был на ней в последние мгновение ее жизни. Она стояла в лифте и звала его за собой. Он из последних сил потянулся к ней, но внезапно навалившаяся тяжесть намертво придавила его к земле. С отчаянием он наблюдал, как створки лифта поползли навстречу друг другу, скрывая от него бережно хранящаяся в памяти лицо. Он в последний раз поймал ее взгляд полный слез, после чего она растворилась, как утренний туман.
Сознание Смоллинга все-таки вынырнуло на поверхность, разорвав толстую пелену боли. Он увидел закрывшиеся перед ним створки лифта и подумал, что все кончено. Вытекшая на пол теплая кровь ласкала его лицо. Он попытался перевернуться на спину, но что-то не давало ему сдвинуться с места. Натужно дыша и напрягая все тело, директор принялся раскачиваться из стороны в сторону и, в конце концов, скинул с себя тело убитого зараженного.
Когда он, наконец, смог сесть, облокотившись спиной о холодный металл дверей лифта, взору его предстала картина, словно спроецированная из прошлого. На небольшой площадке неподвижно лежали человеческие тела. В головах всех инфицированных зияли дыры от пуль. Охранник, по всей видимости, до последнего сражался с зараженными, даже когда те вдвоем повисли на нем. Он истекал кровью, с зажатым в руке пистолетом; напоследок он выстрелил себе в висок.
Запертый на все замки кошмар снова выбрался на свободу. Он обступал Смоллинга со всех сторон, смыкая на его горле свою тлетворную хватку. Стены задрожали и принялись отплясывать менуэт. Свет потускнел.
Директор начал медленно проваливаться в черную пустоту...
* * *
Человек в красном шагал между трупами - осторожно, будто ступал по минному полю. Движения его были легкими, естественными; он не спеша крутил головой, оглядываясь вокруг.
Смоллинг безучастно наблюдал за ним, сквозь пелену тумана, застлавшего глаза. Едва слышный внутри голос смело предположил, что кто-то смог выжить в этом аду, но директор с трудом ему верил.
Добравшись до тела охранника, человек остановился и тут Смоллинг заметил на его груди белую полоску.
Как же он мог так ошибиться - даже на короткое мгновение приняв зараженного за нормального человека? Он окончательно утратил разум - вот единственное объяснение.
Зараженный присел и взял из руки охранника пистолет. Он некоторое время вертел его в руках, изучая, а возможно и просто любуясь, потом крепко сжал рукоятку.
Смоллинг узнал его. Это был тот самый зараженный, что не так давно стрелял по мишени. Он встретил на себе его пристальный взгляд: в нем рдел холодный огонек ярости; бледное лицо не выражало никаких эмоций.
Вдруг зараженный отточенным движением вскинул оружие перед собой, направив прямиком на директора.
Он погибнет от собственной руки, промелькнуло в голове у Смоллинга, от руки того, кто хотел построить новое будущее. Он умрет в коридорах университета, ставшего его вторым домом. Умрет, но... ненадолго.
Прозвучавший выстрел оборвал жизнь последнего человека в здании выставочного зала, возвестив о безоговорочной победе одной из сторон. Отныне там единолично заправляла смерть.
* * *
Мужчина в темных очках в металлической оправе нервно топтался возле ступенек высокого бизнес-центра, время от времени поглядывая на наручные часы. Из дверей здания начали выходить люди, временно покинувшие рабочие места для обеда в близлежащих кафе. Мужчина забеспокоился, ведь ожидание намеченной встречи с его знакомым неприятно затягивалось.
Спустя пару минут он заметил, как напротив него к обочине прижался вишневый "ягуар" представительного вида. Мужчина мгновенно подобрался и уверенной поступью направился к автомобилю. Он открыл дверцу и забрался на заднее сиденье. В салоне царил полумрак: сзади окна были затонированы. В нос ударил запах кожаного салона.
- Я подумал, что вы решили отменить встречу, - обратился он к сидящему рядом человеку.
- Это было бы непростительно по отношению к самому себе, Фрэнк, - ответил собеседник и жестом приказал водителю тронуться с места.
- Вокруг начался такой переполох, что можно ожидать чего угодно.
- Да, переполох поднялся немалый. В связи с этим будь добр посвяти меня - что, черт тебя возьми, на самом деле произошло в ГУПЗ? Все как один твердят что-то о выходе из под контроля проводившейся там демонстрации зараженных, но ты же знаешь - я на дух не переношу всю эту ангажированную прессу.
За окном мелькали оживленные улицы Манчестера. Фрэнк Милстоу удобно откинулся на дорогом сиденье и ответил:
- Да, Джек, вы правы - этим продажным журналюгам нельзя верить, но в данном случае я полагаю не стоить их излишне порицать. Вся правда навсегда останется похороненной в выставочном зале университета. Лишь я прихватил с собой ее крохотный осколок.
- Милстоу, до чего же ты горазд переливать из пустого в порожнее, - перебил его собеседник. - Еще хоть одно лишнее слово и я высажу тебя прямо на ходу.