- Простите меня, Унохона-тайчо, я больше не буду! - Ханатаро было очень стыдно. Ну какой холлоу дернул его убежать с дежурства, чтобы поесть пирожков? И пирожки-то оказались не особенно вкусные... так, вполне обычные пирожки. А капитан заметила его отсутствие, и теперь... ой, что будет!
Ханатаро ожидал всего, чего угодно, но только не этого. Унохана мягко улыбнулась, потрепала его по волосам и заговорила спокойным голосом:
- Ну, со всеми бывает. Я не знаю офицера, который ни разу бы в жизни не оставил свой пост. Особенно, в твоём возрасте. Но сам понимаешь, закрывать на это глаза я тоже не могу. Поэтому ты сейчас пойдешь со мной и поможешь разобраться с историями болезни. Считай, что у тебя наряд вне очереди.
Ханатаро радостно закивал. Разобраться с историями - да это же раз плюнуть! Не так уж часто шинигами болеют, так что он мигом выполнит задание и освободится. На вечер у него были грандиозные планы: Рикичи из шестого отряда позвал его на рыбалку.
Вопреки ожиданиям Ханатаро, они не зашли в регистратуру госпиталя, а отправились прямо в кабинет Уноханы.
- Вот, смотри, - она открыла шкаф, - тут находятся истории болезни всех капитанов и лейтенантов. Мы должны сделать с них копии для архива. Так что бери кисточку, тушь и приступай. Бумага в ящике стола.
Ханатаро схватил первую попавшуюся историю и уставился на титульный лист.
- Так, кто тут у нас... Ичимару Гин. Диагноз: гипер... что? Какая психопатия?
Унохана отобрала у него папку.
- Этим я сама займусь. Что у тебя по психиатрии? Отлично? Не может быть. На следующей неделе пересдашь весь академический курс лично мне.
Ханатаро вздохнул. Надо же так попасть! До чего же дурацкий день сегодня...
Он потянулся за следующей историей.
- Тосен Канамэ. А, ну это просто, я всё знаю. Слепота, врожденный порок развития... да?
Он обмакнул кисть в тушечницу и приступил к работе: опрос больного, условия жизни и работы, данные анализов... С этим Ханатаро управился меньше, чем за час. Унохана похвалила усердного работника, и протянула ему следующую папку. Работа шла споро, и юный медик так увлекся, что начал зачитывать данные вслух.
- Ой, кто это у нас? Класс - млекопитающие, семейство - собачьи, вид - предположительно, кицунэ-полукровка... Мамочки, а диагноз-то, диагноз!!!
- Что тебя удивляет в диагнозе Комамуры-тайчо? - строго спросила Унохана, - ты же будущий врач, Ханатаро, и не должен так эмоционально реагировать. Тем более, что в случае с Комамурой можно было догадаться заранее...
- Блохи... - простонал Ханатаро, - кто бы мог подумать, у капитана - и блохи!!!
- Между прочим, ничего смешного. Очень запущенный вариант, резистентный к любой терапии, - посетовала Унохана, - помогают только грязевые ванны и купания. А будешь так веселиться, я его пришлю к тебе на процедуры. Возьмешь гребешок и будешь вычесывать...
Ханатаро в ужасе захлопнул рот и не открывал его на протяжении всего переписывания Комамуриных хворей. Но, взяв следующую историю, опять не смог удержаться.
- Я знал, я так и знал! У Кёраку-тайчо алкоголизм, а он сам считает, что пьёт очень мало и вообще может бросить в любой момент.
- Запомни, ни один алкоголик никогда не признается в том, что он алкоголик. Все они такие, - вздохнула Унохана, - ну-ка, напиши ему направление, пусть проверит функции печени. Надо же хотя бы раз в двести лет загонять его на обследование.
Вскоре энтузиазм Ханатаро поутих. Всё-таки писанины оказалось слишком много. Даже если пациент был абсолютно здоров, как, например, Абараи-фукутайчо, Унохана все равно регулярно направляла его на диспансеризацию. А нет ничего скучнее, чем сто раз переписывать одну и ту же фразу: "все жизненные функции в норме, патологии не обнаружено".
- Ой, а чего это? - на глаза юному медику вдруг попалась папка с надписью: Куроцучи Маюри и красным росчерком через весь титульный лист "от обследования отказался".
- Боится, - неопределенно ответила Унохана, воздержавшись от более подробных объяснений.
Через пять часов Ханатаро совсем скис. Все данные смешались в его бедной голове, к тому же неудобной кистью он натер на пальце весьма ощутимую мозоль.
Солнце клонилось к закату, рабочий день заканчивался. Гора папок неуклонно росла, и Ханатаро с тоской думал, что до темноты он вряд ли управится. А Рикичи, конечно, ждать не будет, и отправится на рыбалку без него. Наказание, которое поначалу показалось таким незначительным, приобретало масштабы катастрофы, и Ханатаро взмолился:
- Унохана-тайчо, а можно я закончу с этим завтра?
- Нет, - улыбнулась она, - завтра тебя ожидает обычная работа в отряде. Ты не забыл, что завтра дежуришь на кухне?
Ханатаро понуро кивнул, спорить с капитаном он не решался. Но Унохана не могла не заметить, что подчиненный просто валится с ног от усталости и подбодрила его:
- Не сдавайтесь, офицер. Тяжело в учении - легко в бою. Осталась ещё одна история болезни!
- Всего одна? - Ханатаро посветлел лицом, - а чья?
- Капитана тринадцатого отряда, - сообщила Унохана и открыла соседний шкаф, - вот, эти четыре полки, и та, что сверху тоже. Видишь ли, у Укитакэ-тайчо очень слабое здоровье... да и заболевание давнее.
- Ох, - только и вымолвил Ханатаро. Он поклялся себе, что больше никогда не будет убегать с дежурства. Про рыбалку с Рикичи уже, конечно, можно забыть... До утра бы теперь управиться.
Ханатаро встал на табурет и потянулся к самой верхней полке. Ещё никогда он так искренне не желал здоровья всем шинигами Готэя в целом и Укитакэ-тайчо в частности.
Унохана с улыбкой взирала на его страдания.
- Иди домой, Ханатаро. Я пошутила. Но если ты ещё раз оставишь свой пост, то будешь переписывать историю болезни Укитакэ-тайчо, всю - от начала и до конца.
- Да, капитан! Так точно, капитан! Спасибо, капитан!
Ханатаро как ветром сдуло. Он заскочил домой, схватил удочки и со всех ног помчался к казармам шестого отряда, надеясь, что Рикичи ещё не ушел.
Юный медик радовался, что так дешево отделался. Теперь он понимал, почему в четвертом отряде нет таких проблем с дисциплиной, как в других. Любой будет вести себя тише воды ниже травы, когда в запасе у капитана имеется такое страшное наказание!