О боже мой, боже мой! Боже, останови мои слезы. Зачем они льются...
Я не хочу больше плакать... Но слезы... слезы льются.
Соленая вода размывает все вокруг. Нежная ткань платка впитала слезы. Наконец сумела открыть глаза.
Рамка... Рамка из стекла. О боже дай сил не заплакать. Дай увидеть его лицо сухими глазами.
Прекрасен. Как всегда прекрасен. Гордо вздернутый подбородок, черные грозны брови. Как не довольно он их смыкал, когда я плакала... Я бы все отдала чтоб увидеть, как он еще раз нахмурится. А эти темно-карие глаза... теплый уютный цвет. Короткий носик... Густые каштановые волосы до самых плеч... Да он именно прекрасен. А рядом я. Счастливая до безумия...
Я хочу вернуть те дни. Я не хочу его терять...
Слезы опять полились. Бесполезно их останавливать, пускай, с ними уходит и мое горе.
Мама сказала, что лучше выбросить все вещи, которые напоминают о нем... Если бы я осмелюсь, то в комнате останутся только стены. Но я не смогу. Не сейчас и никогда. Как я могу выбросить свою жизнь? Как я могу выкинуть его свитер? Как-то раз он забыл его у меня, а потом никак не мог забрать.
Сейчас, о боже, этот свитер все еще пахнет им.
Нежно взяла свитер и прижала к лицу. Да этот самый запах. Легкий аромат одеколона, но он ничто с его запахом.
Постояв в нерешительности, я все же надела свитер поверх прогулочного платья.
Я вышла из комнаты. В гостиной сидел человек в форме. О да, я узнала его.
- Чем обязана? - холодно поинтересовалась я.
- Мадмуазель Анита, я пришел выразить свои соболезнования вашему горю, - с этими словами человек в форме коротко поклонился.
Мама понимающе кивала.
- Оставьте их при себе, - спокойно попросила я.
- Что? - не понял военный.
- Свои соболезнования... оставьте их при себе.
- Анита! - гневно возмутилась Мама.
Холодно посмотрела на мать.
- Мама неужели вы не узнаете его? Именно этот военный вручил Ричарду конверт с призывом на войну, с которой он не вернулся! - самообладание чуть было не покинуло меня. Мать не увидит слез.
- Анита! Сейчас же извинись! - приказала мама.
- Не нужно мадам, - остановил ее военный. - Мадмуазель Анита, вы вините в смерти Ричарда меня? Неужели вы думаете, что я по собственной прихоти вручил ему конверт? Вы думаете, я виноват в его смерти?
Я молчала. Он продолжал.
- Я его не убивал. И передал конверт по приказу. Не смотря на ваше горе, я все же скажу. Нужно быть чертовски неуклюжим, чтоб умереть при первом же наступлении противника, на хорошо охраняемую крепость.
Холод пронзил меня с головы до ног.
- Я сказал это только для того, мадмуазель Анита, чтобы поставить вас на место, - объяснял военный. - Горе случается со всеми. Но никому не дано право винить всех и вся в его совершении.
На миг, меня охватило желание выцарапать наглецу глаза.
- Я не знаю тех, кто призвал мое возлюбленного, я не знаю того, кто его убил. Но я знаю вас. И вы единственный, кого я могу обвинить в его смерти. А теперь прошу покинуть мой дом.
Военный поднялся с дивана. Застегнул верхнюю пуговицу на мундире и молча направился к двери.
- И Ричард умер как герой, - произнесла вдогонку я.
Военный ухмыльнулся.
- Вы там были?
- Нет.
- Тогда откуда вам знать это? - торжествующая улыбка играла на лице.
- Я знаю, что герои умираю первыми. Вы же, как я вижу, все еще живы...
Дверь закрылась с такой силой, что зашатались окна.
Мама обескуражено проводила меня взглядом. Абсолютно невозмутимой я поднялась в комнату.
Спрятав руки в широких рукавах свитера, села на кровать и обхватила колени. Плотина не выдержала и поток слез залил щеки.
- Боже, останови мои слезы.
- Ричард... ты поедешь? - мой неверящий голос переходит на крик.
- Анита, это моя обязанность. Я должен, - ровный голос успокаивает.
- Я знаю. Я понимаю. Но не хочу тебя отпускать...
- Тебе придется...
- Я знаю...
- Ты сможешь ...
- Знаю...
- Все будет хорошо...
- Знаю... боже Ричард, ты успокаиваешь меня так, будто это я еду на войну...
Ричард обнял меня. Я прижалась к его плечу. Из глаз побежали слезы.
- Почему ты плачешь? - удивился он.
- Почему? Ты еще спрашиваешь?
- Да! Почему ты плачешь? Ты что уже хоронишь меня? Я все лишь ухожу воевать...
Я улыбнулась. Спешно вытерла слезы.
- Извини Ричард... - прошептала я ему на ухо. - Я буду ждать тебя, мой герой...
Ричард, мне плохо без тебя... зачем я одна? Зачем бог разлучил нас? Зачем... Я хочу к тебе... я хочу ... умереть...
- Да пустите вы!
Два крыла преградили путь неизвестному. Чьи-то руки обвили руками спину.
- Нельзя. Еще слишком рано. Ты не можешь... - раздался голос с верху.
- Вы что не понимаете? - незнакомец изо всех сил дернулся. - Она хочет покончить с собой! Как же вы можете спокойно смотреть! А ну пустите... демоны.
Руки на спине разжались. Незнакомец споткнулся о чье-то крыло и упал. Что-то тяжелое уселось сверху. Ловко скрутили руки за спиной. На ногах затянули веревку.
- Мы не можем тебя отпустить...
- Демоны! - еще раз ругнулся незнакомец.
Как-кап. Капает кровушка. Кап-кап. Уходит жизнь. Кап-кап... любимый я иду.
Руки расслабленно лежат вдоль тела. Кровь заливает белоснежную простынь. На бледно лице счастливая улыбка.
- Остановись! - голос настолько знакомый, и настолько яростный, что невольно вздрагиваю.
Рядом со мной, на кровать присаживается Ричард. Густые черные брови недовольно сошлись на переносице.
- Любимый...- шепчу я.
Тяну к нему окровавленные руки.
- Ты что придумала Анита? - возмущается Ричард. - Посмотри на свитер...
Свитер испачкан в крови. В моих глазах появляется ужас. Его свитер... как я могла запачкать... дура!
- Извини милый, я отстираю... не сердись... Ричард, слава богу, это и правда ты!
Ричард встает с постели. Только сейчас я замечаю, что он одет в белые штаны и рубаху.
- Анита, ты что вытворяешь? Зачем ведешь себя как глупенькая девочка?
- Ричард... ты все же ... мертв... - последние слова чуть не вызвали слезы.
- Да.
- Значит это...
- Это твой сон. Ты уже во сне грезишь покончить с собой. Не сомневаюсь, что, проснувшись, ты бы так и сделала!
- Но мне плохо без тебя! Я просто не могу жить...
- Можешь - прерывает он. - Должна.
Я плачу. Он склоняется надо мной.
- Анита, поверь. Есть жизнь после смерти.
- Есть? Это что? Рай? Ад? Что после смерти?
Ричард смеется.
- Ты не поняла любимая. Есть жизнь после смерти. Я умер, но ты должна жить. Есть жизнь после моей смерти...
- Ты шутишь?
- Нет! Черт возьми, нет! Я умер, но ты продолжаешь жить. Так живи!
- Но жить без тебя... я не смогу...
- Должна смочь. Иначе... иначе потом... после... мы точно не сможем быть вместе. Самоубийство грех... И тогда не смогу уже и я...
Раны на руках затягиваются.
- Ты хочешь сказать...
- Да. Именно. Мы обязательно встретимся.
- А как я тебя узнаю... там?
Ричард улыбается.
- Когда ты будешь готова, я надену его, - с этими словами он берет свитер.
- Я счастлива Ричард...
- И я тоже Анита, а теперь просыпайся...
Я оглядываюсь, словно ищу взглядом часы.
- Нет, милый, еще нет.
Мои губы касаются его губ. Сладкий поцелуй длился всего секунду.
Со счастливой улыбкой я просыпаюсь. Свитер, сложенный на стул исчез...
- Ричард! Ты знаешь, что тебе грозит? Чертов герой! Теперь тебя могут осудить на адские страдания.
- Нет, сэр, не герой. Я всего лишь пытался избежать страданий, гораздо сильнее адских.
Человек, сознательно лишивший себя жизни, обречен на вечные муки в аду, ибо бог дал жизнь, чтобы жить.