Кукла

Эстелла

Мне сказали люби,

но не объяснили, что это больно...

Мне сказали мечтай, но оказывается

неосуществимая мечта сжигает крылья...

Кому-нибудь из вас знакомо чувство, когда руки и ноги не слушаются вас? Когда вы не властны над собой и своими движениями? Все чувства закрыты внутри, а на лице радостная улыбка, немного глупая, но дети хотят видеть именно такую, и широко распахнутые глаза, с застывшим в них совершенно бессмысленным выражением.

С чего началась ваша жизнь? Первый крик, когда все вокруг узнали о том, что на свете появился еще один человек. Счастливая улыбка, озарившая все вокруг светом на лице той, которую вы затем назовете мамой. Голубое небо, невинное и вселяющее в душу чувство спокойствия. И наконец, у вас есть сердце. Вы умеете любить, страдать, прощать и снова любить. У меня же все по-другому.

Моя история началась с огромной картонной коробки, радостного смеха и хлопка в ладоши. Не могу объяснить, что почувствовала в тот момент. Яркий свет после темноты ослепил глаза. Меня подарили. Я представляю, как вас удивил сей факт. Приятно познакомится: я - кукла. Бездушная и безвольная.

-Какая красивая! - я услышала тонкий детский голосок, и когда свет перестал слепить глаза, увидела девочку, с восторгом рассматривающую меня.

Ребенок излучал тепло. Как ни странно, но я интуитивно почувствовала это в первую очередь. Живой блеск глаз с головой выдавал непоседливый характер, огромный бант на макушке съехал на бок, а кончики лент превратились в бахрому. Наверное, хозяйка от нетерпения постоянно их кусала. Копна рыжих волос доставала до поясницы. Личико украшали огромные зеленые глаза и многочисленные веснушки, разбросанные в хаотичном порядке. Самая большая из них венчала кончик курносого носика. Ресницы и брови были настолько светлыми, что казалось, будто их нет вовсе.

-Месье Перро, вы делали куклу целых пять лет? - она подняла взгляд к потолку, и алые губки беззвучно зашевелились. - Это же половина моей жизни! - такой вывод ее шокировал. - Разве куклы бывают такие большие? И как с ней играть? Спорю, что она достает вам до плеча. Раз она в пуантах, значит она балерина? А как ее зовут? - ребенок завалил вопросами мужчину, который слушал ее с улыбкой. Он стоял в пол оборота к нам, опираясь на старинное пианино.

-А как вы, мадмуазель Рокур, хотите назвать ее? - я сразу же узнала низкий голос, очаровывающий бархатным тембром. Он всегда был со мной: сопровождал в пустоте одиночества, когда лишь одна тьма играла роль верного спутника. Не было ничего роднее этого голоса, ставшего музыкой внутри меня.

-Я бы назвала ее... - носком туфельки девочка постукивала по полу, что, видимо, помогало ей думать. Пухлый пальчик быстро оттягивал нижнюю губу и отпускал, из-за чего получался смешной звук. - Эстелла? Эстелла - от лат. stella - "звезда" - она вопросительно посмотрела на мужчину.

Эстелла... Звезда - ослепительная вспышка света, не дающая ночи полностью завладеть миром. Красивая и недоступная, отдаленная от Земли на миллиарды лет. Не знаю, чем заслужила такое имя, но оно сразу понравилось мне.

-Звезда... - он растянул слово, как будто хотел лучше его распробовать. - У вас хороший вкус, мадмуазель. Думаю, наша Эстелла будет сиять так же ярко, как ее имя.

-Так звали маму, - тень грусти промелькнула на детском личике.

Мужчина заметил, что солнце спряталось за тучами печали, и подошел к мадмуазель Рокур. Он опустился на колено и слегка обнял ее за плечи. При этом месье Перро выглядел совершенно растерянным. Он не умел утешать, что было видно невооруженным глазом. Не знал, какие подобрать слова, чтобы на сердце стало легче. Но иногда молчаливое участие стоит больше, чем все слова, вместе взятые.

-Ваша мама всегда с вами, - он стер выступившую слезинку со щеки ребенка.

-Я знаю, что она на небе и смотрит на меня, но мне ее не хватает. Я хочу, чтобы она была здесь рядом. Небо так далеко... - она тяжело вздохнула.

Месье Перро поднялся на ноги, смущенный проявленной слабостью. На лице мужчины читалось, что для него выражение чувств - очень редкое явление.

- Ой, я забыла представится Эстелле, - девочка вспомнила по ее мнению очень важное упущение. Видимо, она просто не умела долгое время останавливать внимание на чем-то одном. - Меня зовут Кристина Рокур, - он присела в книксене, чуть-чуть приподняв кончиками пальцев платье, - мне десять лет, и я учусь игре на пианино у самого лучшего учителя в Париже.

-Вы мне льстите, мадмуазель, - месье Перро растянул губы в улыбке. - Моего имени в Париже никто не знает.

-Зато для меня вы - лучший! - заявила она со всем детским пылом. - Раз я уже познакомилась с Эстеллой, разрешите я представлю вас? - мужчина кивнул, и Кристина продолжила: - Мой учитель - месье Жак Перро.

Жак склонился в шутливом поклоне, подыгрывая своей подопечной. Передо мной раскланивались, словно я знатная персона, а не простая игрушка. Ах, если бы я так же могла шутить и смеяться, играть с Кристиной, заплетать ей волосы, болтать обо всем, отвечать на бесконечные вопросы. "Куклы не могут чувствовать, мечтать", - так думаете вы, люди, но никто не знает, какие мысли не дают нам покоя.

Их диалог прервало неожиданное вторжение полноватой женщины в белом чепце. Незнакомка внесла в помещение неугомонность, жизнерадостность и аппетитный запах кухни. Она всплеснула руками, когда увидела Кристину.

-Мадмуазель! Что за вид? А откуда это пятно на платье? И, господи, оно же все мятое. А что с вашими волосами? Я только утром расчесала их.

-Пятно появилось от пролитого чая, а волосы у меня всегда такие, и вы это прекрасно знаете, Генриетта. Я всего лишь немножко поиграла в саду, - Кристина задумчиво наклонила голову набок. - Еще побегала за соседским котом и помогла садовнику срезать букет для гостиной, - она решила, что честно должна рассказать обо всем, что делала.

-Немедленно переодеваться! Я подготовлю вам другое платье, - тон Генриетты не терпел возражений. Наверное, женщина воспитывала Кристину с пеленок и считала, что имеет право отдавать приказы маленькой хозяйке. - Какой неряшливый вид, а ведь вы совсем скоро превратитесь в молодую девушку. Прекрасный принц никогда не заинтересуется такой замарашкой.

-Не рассказывайте мне сказки. Я уже взрослая. У нас урок с месье Перро, - девочка недовольно надула губы. Ее вовсе не прельщала идея пойти в свою комнату. - А месье не нравится, когда я опаздываю, - она перевела умоляющий взгляд с простого голубого платья, испорченного чаем, на учителя. Кристина надеялась заручиться поддержкой, но Жак благоразумно промолчал, решив не вмешиваться в воспитательный процесс. Он сделал вид, что не слышит Кристину, и полностью погрузился в изучение нот. - А платье можно переодеть и после.

-Нет уж. Иначе я все расскажу вашему отцу и о разбитой вазе в том числе.

-Какая же вы вредная Генриетта, - Кристина показала служанке язык и прошмыгнула за дверь с веселым смехом.

Генриетта вышла за ней следом, и мы с месье Перро остались одни. Он подошел ко мне и несколько минут, не отрывая взгляд, изучал мое лицо, словно старался запомнить черты или воскресить в памяти нечто важное. Затем взял прядь волос и пропустил между пальцев, дотронувшись до щеки. Я не ощутила его прикосновения, хотя очень хотела бы почувствовать какие у него руки: теплые или холодные.

-Эстелла... если бы ты могла... - Жак не договорил начатую фразу и быстро отошел к пианино.

Он опять открыл папку с нотами и замер. Воцарилась мертвая тишина, прерываемая громким тиканьем часов с маятником. Мужчина смотрел в окно, но его мысли блуждали в неведомых далях. В этот момент Месье Перро походил на мраморную статую, и я начала сомневаться, кто из нас двоих живой. Пользуясь случаем, я решилась наконец-то рассмотреть его, как будто до этого боялась испортить первое впечатление. Хотелось, чтобы этим мгновениям ничто не помешало... Ничье присутствие, словно должно произойти нечто очень личное, что потом останется сладким воспоминанием. С заметным волнением я остановила взгляд на непроницаемом лице с отпечатком печали. Если бы не складка между бровей и серебряная прядка, сильно выделяющаяся на фоне черных слегка взъерошенных волос, Жаку ни за что нельзя было бы дать сорок лет. Он выглядел как молодой человек, полный сил и мечтаний. Идеальные черты портила нижняя губа. Очень пухлая как у ребенка, она составляла заметный контраст с верхней, которая на этом фоне казалась еще более тонкой. Чтобы скрыть недостаток, Месье Перро сжимал губы, что со стороны выглядело очень смешно и придавало ему по-детски милый вид. Квадратный подбородок украшала едва заметная впадинка, а длинный нос в точности был таким же, как на изображениях знаменитых итальянцев. Пронзительные карие глаза излучали нежность.

Я отметила, что Жаку идет белый цвет в сочетании с черным. Высокая худощавая фигура тонула в просторной белоснежной рубашке с широкими рукавами. Поверх была надета темная жилетка. Кружевные манжеты доходили почти до кончиков длинных тонких пальцев.

Он отбросил ноты в сторону, и снова окинув меня взглядом, сел за пианино. Теперь я могла лицезреть лишь его спину и вихор темных, словно долгая зимняя ночь, манящая сорваться в звездную бездну, волос на макушке. Жак начал играть. Его пальцы легко и быстро забегали по клавишам. Робкая и тихая поначалу мелодия разрасталась и приобретала все большую уверенность, смелость. Вся комната наполнилась звуками настолько прекрасными, что создалось ощущения нереальности всего происходящего. Теплая волна нежно подхватила и унесла в далекую страну, где все вещи оживают. Да, я почувствовала себя живой, мне показалось, что я могу сделать шаг вперед и глубоко вздохнуть. Откуда-то появились серые тени - олицетворение чьих-то мечтаний, - кружащихся в странном танце. Они расползлись по стенам, как будто оплели их черной паутиной, покачивались в ритм музыке, то приближались, то удалялись, взмывая вверх. Я балансировала на тонком канате над пропастью между красотой и смертью. Лучше упасть в эту бездну, чем дальше оставаться мертвой. Вдруг воздушная мелодия обратилась в мятеж, стала напористой и резкой. В ту же секунду волна сменилась сильным порывом ветра, который пронзил насквозь. Я превратилась в хрупкий кораблик, попавший в бурю. Сладостная боль, мимолетная, словно укол шипа розы, появилась где-то внутри.

Жак невероятно играет. Он вырывает ваше сердце из груди, медленно терзает его, а затем все окровавленное, с огромным количеством ран возвращает на место, но тут же, в порыве раскаяния проливает на него живительный бальзам. Это возносит вас на вершину блаженства.

Извините, я увлеклась. Сложно объяснить состояние полета от столь великолепных звуков человеку, который никогда их не слышал. Это равносильно тому, чтобы пытаться рассказать о палитре цветов слепому.

Не могу дать разумного объяснения того, что произошло дальше, потому что сама до сих пор нахожусь в неведении. Послышался громкий вздох, сопровождаемый стоном, как будто кто-то, кто долгое время находился под водой, вынырнул наружу. Музыка резко оборвалась. Месье Перро с быстротой молнии обернулся ко мне. На его лице застыло выражение сильного удивления, смешанного с надеждой. Время остановилось. Я осознала, что звук шел от меня. Но как такое возможно? У меня нет сердца, я не могу дышать... Я всего лишь деревянная игрушка.

Жак медленно встал с места, словно боялся спугнуть птицу с ветки, и стал приближаться ко мне. Но ему не суждено было достигнуть своей цели: дверь распахнулась, и в комнату влетела Кристина в нежно-розовом платье, внеся с собой шум и оживление. Мужчина остановился на полпути.

-Месье Перро, я готова приступить к уроку. Надеюсь, вы не слишком долго ждали меня, - защебетала она.

Жак очнулся от наваждения и потер рукой лоб, пытаясь понять, о чем говорит девочка.

-Да, да... Конечно, - рассеянно проговорил он.

-Как же сложно понять мужчин! - Кристина с точностью скопировала тон умудренной опытом женщины и тяжело вздохнула.

Сказанная в таком тоне фраза заставила Жака улыбнуться:

-От кого вы слышали это?

-От Генриетты, - девочка села за пианино. - Еще она любит повторять: "Сложно быть слабой женщиной в мире, где господствуют тряпки вместо мужчин", - доверчиво поведала она с той откровенностью, свойственной лишь детям, которые не боятся ранить чужих чувств.

-Оказывается наша Генриетта философ! - Жак от души рассмеялся. - Но давайте начнем урок, - он сделал серьезный вид и пододвинул к своей ученице папку с нотами.

Во время урока Кристина ерзала на стуле, ежеминутно оглядывалась на меня. Играла она крайне невнимательно, месье Перро постоянно исправлял ее ошибки и делал замечания. Кристина сердилась, надувала губки и тут же с невинным видом и полным мольбы голосом спрашивала, скоро ли она освободится и сможет поиграть с Эстеллой. Жак делал вид, что не слышит ее вопросов и постукивал пальцами по крышке пианино. Он открыто не выражал недовольства игрой ученицы. Его раздражительность выдавало лишь сердитое покусывание губ. Наконец Жаку это надоело, и он прекратил урок раньше времени. Счастливая Кристина вылетела из-за инструмента и подскочила ко мне. Но ее мечте не суждено было сбыться. Опять словно из-под земли появилась Генриетта.

-Мадмуазель! - Генриетта запыхалась и еле переводила дух. - Месье Рокур на днях возвращается домой!

-Мой брат приедет? - Кристина подскочила на месте и захлопала в ладоши с радостным визгом.

-Ваш отец только что получил письмо и читает его наверху. Я, как только узнала, сразу же побежала к вам, - лицо служанки светилось счастьем. Было заметно, что она по-матерински любит брата Кристины и ждет с нетерпением его возвращения.

-Ах, Генриетта, какая прекрасная новость! - Кристина выпорхнула из комнаты, напрочь позабыв обо мне. - Папочка! Папа! - я услышала в отдалении ее детский голосок.

Комната окуталась в приятный полумрак. Многие предметы потеряли свои краски, растворяясь в вечернем сумраке. Жак зажег несколько свечей в изысканных старинных подсвечниках. Их пламя отбрасывало причудливые тени, которые плясали на стенах и потолке. Мужчина подошел к пианино и замер в нерешительности. На меня он почему-то не смотрел. Его взгляд полный грусти скользнул по черно-белым клавишам. Жак о чем-то задумался, потом махнул рукой и быстро вышел из комнаты.

Интересно, какая роль отведена мне в его жизни? Стоило ли создавать куклу целых пять лет... Я не могла понять, что двигало им, почему он - виртуозный пианист, - решил заняться столь странным делом. Какие чувства мастер испытывает к своему творению? Эти мысли начали мучить меня, когда я осталась одна. Всем известно, что куклы ничего не чувствуют, но я испытывала огромную благодарность к своему создателю и хотела бы, чтобы Жак всегда был рядом. Он ушел, и мне стало страшно. Большая стрелка часов приблизилась к отметке двенадцать, а маленькая остановилась на единице. Раздался непродолжительный звук "бум", разорвавший ночную тишину.

Вдруг грудь сжал железный обруч с шипами. Боль? Но откуда... Я ничего не знала об этом чувстве, но на интуитивном уровне догадалась, что это оно. О грудную клетку что-то быстро забилось, словно кто-то изнутри пытался достучаться в закрытую дверь. От беспокойного источника ударов по рукам и ногам разбежались живые пульсирующие ниточки. Ладони покрылись влагой, и я, совершенно ошеломленная всем происходящим, прикоснулась к пылающим щекам кончиками пальцев. Ужас сменился нарастающей радостью, и именно в этот момент ноги стали ватными, колени подогнулись. Я упала на пол, больно ударившись о паркет. Вскрик легко слетел с губ. Через несколько секунд после него в дверь ворвался Жак: наверное, его комната находилась рядом.

Он посмотрел на часы.

-Время Ее смерти... - чуть слышно прошептал месье Перро.

Его встревоженный взгляд переметнулся на меня. Я продолжала сидеть на полу, обхватив голову руками. Молоточки, жестоко терзавшие каждую клеточку, дошли и до нее. Все тело ныло, как после падения и последующего за ним удара о скалы.

-Кто Она такая? - я привыкла обо всем размышлять и опомнилась лишь тогда, когда услышала свой голос. Мой голос... Он оказался тихим и мягким.

-Моя невеста, - казалось, Жака не удивил столь неуместный вопрос. - Она сбросилась с обрыва ровно шесть лет назад. Сегодня годовщина, - он взъерошил и без того взлохмаченные волосы. Рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, выпущенная на штаны до колена, свидетельствовала о том, что Жак собирался ложиться спать.

-Почему? - еще один глупый вопрос.

Я потихоньку начала привыкать к изменениям, происходящим во мне, и они больше не причиняли неудобства. Наконец-то смогла глубоко вздохнуть без опасения обжечь горло теплым воздухом. Я с любопытством принялась разглядывать гамму эмоций, отражающихся на лице Жака: растерянность смешалась с волнением, но они тут же сменились проблесками радости, которая медленно переходила в грусть, стоило воскресить в памяти события минувших дней. Но среди множества чувств я не увидела на его лице страха. Жака не пугало то, что его кукла каким-то неведомым образом превратилась в человека.

-Плохое наследство, - он протянул мне руку, но я не собиралась вставать.

Я ощутила, как одна из бровей слегка приподнялась вверх от удивления. Жак заметил мое недоумение и пояснил:

-Сумасшествие.

Растерянный вид вызвал улыбку на его губах, но она получилась какой-то вымученной. За нее Жак прятал боль. Я лишь каких-то пару минут назад обрела способность чувствовать, но уже несколько раз соприкоснулась с этим ощущением, вызывающим страдание. Мне захотелось забрать его печаль, развеять тень сожаления. Если бы можно было одним касанием ладони навсегда стереть скорбь, прочно засевшую в еле видимых морщинках. В груди закололо, и я приложила руку к сердцу.

-В семье Марсии среди ее предков было много таких случаев. Я слишком поздно узнал об этом и не смог ничем помочь. - Жак смотрел в сторону, и его голос казался чужим. - Она боялась, что я стану знаменитым и забуду ее. Поэтому сама избавила меня от своего присутствия. Я виноват в смерти Марсии, потому что заставил сомневаться в моей любви.

-Мне жаль! Но думаю, ты зря винишь себя. Марсии не понравились бы твои слова.

Жак резко повернулся ко мне. В его глазах промелькнула вспышка счастья и заметного облегчения, как будто он только что получил прощение от человека, которого обидел. Месье Перро опять протянул руку, и в этот раз я крепко схватилась за него. Но стоило встать, как едва не упала обратно, если бы не крепкие объятия Жака. Ноги затекли и не хотели слушаться хозяйку. Я оказалась крепко прижатой к его груди и с замиранием слушала быстрые удары сердца. Минута превратилась в вечность, но, как известно, все прекрасное быстро заканчивается. Он слегка отстранился, продолжая придерживать меня за локти. Я тяжело вздохнула.

-Попробуй сделать шаг, Эстелла, - от моего имени, прозвучавшего в устах Жака, душа взлетела куда-то вверх. Его голос настолько прекрасен, как и музыка, которая льется, когда он прикасается к клавишам. - Не бойся, я не дам тебе упасть.

Я сделала робкий шаг, затем еще один и уже без помощи месье Перро смогла дойти до стены. Конец своего путешествия я ознаменовала радостным смехом и, подпрыгнув на месте, хлопнула в ладоши. Жак улыбнулся. Наверное, я своим поведением напоминала ему ребенка. Следующий поступок стал еще более детским. Я схватила его ладонь, сжала в пальцах и потерлась о нее щекой.

-Теплая! - довольная результатом проверки, и, не отпуская его руку, я заглянула прямо в глаза Жаку.

Мужчина с непониманием смотрел на меня, пришлось пояснить:

-Целый день мечтаю узнать, какие у тебя ладони - теплые или холодные.

Жак смутился, и от этого мои щеки вспыхнули. Я потупила взгляд, отошла в сторону, но тут же увидела пианино и подбежала к нему. Пальцы прикоснулись к лакированной крышке, немного прохладной и приятной на ощупь. Как же прекрасно быть человеком, находится в центре водопада чувств и эмоций. Но, к сожалению, многие люди не понимают, как восхитителен мир и сама жизнь. Вы привыкли каждый день переживать гамму ощущений и не получаете наслаждения от обычного ласкового прикосновения или нежного слова. Нужно жить так, чтобы каждую секунду сладостно замирало сердце. Если же нет, то в таком случае зачем вообще дышать?

Через какое-то мгновение я стояла около ярко пылающих свечей. Хотелось до всего дотронуться и как можно больше обо всем узнать.

-Горячо! - я коснулась капельки воска.

Месье Перро подскочил ко мне, словно боялся, что я загорюсь. Он собирался что-то сказать, но послышался шорох, а затем глухой стук. Наверху кто-то хлопнул дверью.

Тише, - Жак приложил палец к губам, прислушиваясь к шуму. - Немедленно пойдем отсюда, пока нас никто не увидел, - он потащил меня из комнаты.

Я была права: его спальня оказалась рядом. Словно два заговорщика мы бесшумно проскользнули в открытую дверь, и Жак закрыл ее на ключ. Я огляделась по сторонам. Обстановка комнаты покоряла простотой: изголовьем к стене располагалась кровать, аккуратно застеленная бардовым покрывалом, прямо перед окном стояли стол и стул с высокой спинкой. Поверхность стола была заложена беспорядочно разбросанными перьями и листами бумаги, исписанной нотами. Над тумбочкой в незатейливой оправе висело зеркало. Я с любопытством и долей волнения подошла к нему.

На меня смотрели два больших голубых глаза под дугой светлых бровей. Бледную, практически белоснежную кожу украшал яркий румянец. Кончик носа, слегка вздернутый вверх, явно чем-то гордился. Я перевела взгляд на розовые губы в форме сердца, улыбнулась, а затем скривила рот чуть-чуть набок, наклонила голову и невинно захлопала длинными ресницами. Показала зеркалу язык, не удержалась и весело рассмеялась. Жаку пришлось напоминать, чтобы я вела себя тише, хотя он сам не смог сдержать улыбку, назвав меня кокеткой.

Прямая челка закрывала высокий лоб, пепельно-серебристые волосы опускались чуть ниже лопаток. Атласное белое платье с пышной юбкой подчеркивало тонкую талию и доходило до колен, на ногах красовались пуанты, завязанные вокруг щиколоток на банты. Я встала на носочки, подняла руки вверх, сцепив пальцы в замок, и перекрутилась на месте несколько раз.

-Почему я балерина? - я оторвалась от зеркала, довольная произведенным осмотром.

-Именно так я представлял себе свою музу, - месье Перро не сводил с меня взгляд. Он стоял со скрещенными на груди руками, прислонившись плечом к шкафу, расположенному рядом с тумбочкой.

-Что мне теперь делать? Я стала человеком, но ничего не знаю о жизни.

Кажется, мой вопрос поставил Жака в тупик. Он задумался на несколько секунд, и я устало опустилась на кровать.

-Живи. Просто живи, как будто каждый миг может оказаться последним. Люби, ведь это самое прекрасное чувство на земле. Мечтай, потому что мечта возносит нас на недосягаемые вершины, зовущиеся облаками. Танцуй так, чтобы не ощущать ног, - он говорил с такой страстью, что я затаила дыхание. - Пусть каждый твой день ковром устилают красные розы. Нет ничего прекраснее этих цветов.

Жак замолчал. Он провел ладонью по лицу и горько усмехнулся:

-Это говорит человек, который сам ничего не знает о жизни. Не мне советовать тебе, как жить. Иди до изнеможения, пока сердце указывает путь. Слушайся лишь его.

-Жак, ты же не бросишь меня на этом пути? - от чего-то мне стало страшно. Мир настолько огромен, а я ощущала себя лишь маленьким листочком, который сильный ветер носит по пустыни. Как услышать зов сердца и найти в себе силы устоять на ногах?

-Нет, - он ободряюще улыбнулся. - А теперь нужно подумать, как объяснить твое появление в этом доме, - он наморщил лоб так, что между бровями резко обозначилась складка.

Жак вздохнул, подошел к кровати и откинул покрывало.

-Ложись. Тебе нужно отдохнуть. Ночь создана для сна. Ну а для тех, кого мучает бессонница, это время, чтобы поразмыслить над смыслом жизни.

Месье Перро опустился передо мной на колени, развязал ленты на пуантах и снял их со ступней. Необъяснимая легкость окутала приятной дымкой. Его еле ощутимые прикосновения сняли усталость и боль.

-Что значит спать? - я забралась с ногами на кровать.

-Опускаешь голову на подушку, закрываешь глаза и прогоняешь все мысли прочь, - Жак с отцовской заботой укрыл меня одеялом.

Я последовала его совету. Месье Перро сел на стул, одной рукой подпер голову, а в пальцах другой растерянно крутил перо. Мои веки стали опускаться вниз, голова наполнилась туманом. Я продолжала смотреть на Жака, пока между ресницами и щеками оставались узенькие щели. Как же хотелось узнать, о чем он думает. Его фигура отбрасывала тень на стену, и то ли воображение решило подшутить надо мной, то ли всему виной игра пламени свечи и тьмы, но за его спиной виднелись два больших крыла. Жак - это мечта. Моя мечта. Потом все пропало, и, кажется, я погрузилась в царство сна.

Утром меня разбудил лучик солнца, начавший щекотать нос. Он совершенно бессовестным образом прогулялся по всему лицу и остановился на закрытых глазах. Я попыталась отмахнуться рукой от назойливого гостя и перевернулась набок, но тут раздался голос месье Перро:

-Эстелла, вставай! Уже все готово. К сожалению, Генриетта тоже проснулась, что весьма затрудняет нашу задачу.

Я открыла глаза и села на кровати. Первый день моей новой жизни. Вы помните день, когда родились? А я запомнила его до мелочей. Солнце весело светило, наполняя комнату сиянием. Легкий ветерок врывался в открытое окно и шевелил белые занавески. Я сделала вдох полной грудью и окончательно очнулась ото сна. Нужно запомнить каждую секунду, разобраться во всем и узнать столько нового. Так что совершенно некогда нежиться в постели.

Жак в черной рубашке с кружевным воротником стоял около стола.

-Я был у портнихи и купил тебе платье и туфли, - он указал на свертки, лежащие у меня в ногах.

-Я не слышала, как ты уходил и вернулся, - я сладко зевнула.

-Ты так крепко спала, что это неудивительно, - он забарабанил пальцами по поверхности стола, как будто что-то пытался скрыть от меня.

-А как же размер? Эти вещи подойдут мне?

-Никто лучше вашего покорного слуги не знает ваши размеры, мадмуазель. Даже вы сами, - Жак отвесил мне поклон, и я рассмеялась, но почему-то краска смущения залила щеки. - Меня удивляет одно: для только что появившегося на свет человека ты много знаешь. Откуда?

-Не имею понятия, - я пожала плечами. - Спасибо за подарок, ведь мне стоит любить подарки? - надеюсь, что Жак не сойдет с ума от моих вопросов.

-Не думаю, - он скорчил смешную гримасу. - Наказание порой лучше, чем какой-либо дар: наказанный имеет полную свободу действий, а подарок делает из человека раба.

-Но все-таки так приятно, когда кто-то делает тебе сюрприз, - я чувствовала неизмеримую благодарность, и так хотела прикоснуться к его руке, но испугалась показаться навязчивой. - И так, какой же у нас план?

-Ты сейчас умываешься, наденешь то, что я тебе принес. Затем я тихонько вывожу тебя из комнаты. Позвонишь в дверь и представишься моей племянницей. Запомни, Эстелла, ты приехала из Англии ко мне, и по дороге у тебя украли багаж. Ты все поняла?

Я кивнула головой, и Жак вышел за дверь, оставив меня одну. Прохладная вода освежила лицо после сна. Капельки запутались в ресницах, словно маленькие кристаллики. Я вытерлась льняным полотенцем, пропитанным пьянящим ароматом его духов.

В одном из свертков оказалось длинное голубое платье, украшенное множеством белых оборок. Оно пришлось как раз по фигуре, словно было сшито на меня. Я покрутилась перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон. В другом свертке лежали туфельки под цвет платья, а в третьем - шляпка с белоснежным пером. Я забрала непослушные волосы наверх в простую прическу и с помощью шпильки приколола к ним шляпку. Полностью готовая я подала знак Жаку, что он может войти. Он застыл на пороге, с восхищением рассматривая меня. Я покраснела, опустила глаза, как будто интересовалась паркетом. Сердце учащенно забилось. Тогда я не могла понять, почему он так смотрит на меня, и что означает его взгляд. Не понимала, почему это вызвало у меня столь странные ощущения.

-Нужно спешить, - месье Перро сжал мою руку, но я не набралась смелости, чтобы поднять глаза.

Мы вышли из комнаты. Жак огляделся по сторонам и повел меня к входной двери. Он открыл ее, и, когда я была готова выйти, раздался женский голос:

-Что здесь происходит, месье Перро?

Мы как два преступника, попавшиеся на месте преступления, замерли на месте. Я от волнения закусила губу. На верхней ступеньке лестницы стояла Генриетта собственной персоной в неизменном чепце.

-Генриетта, разрешите представить вам мою племянницу. Эта милая девушка мадмуазель Эстелла Перро,- Жак быстро нашелся, что ответить, и поведал служанке нашу легенду.

-Моя бедняжка! - Генриетта всплеснула руками. - Что за люди? Оставить такого невинного ангелочка без багажа, - она спустилась с лестницы. - Добро пожаловать! Чувствуйте себя как дома, моя дорогая, - Генриетта заключила меня в объятия. Я почувствовала к этой женщине огромную благодарность и нежность за столь теплый прием.

-Спасибо! - слезы счастья выступили на глазах.

-Пойду приготовлю комнату. Вам нужно отдохнуть с дороги, - Генриетта направилась наверх.

Навстречу ей спускались Кристина, и, как я догадалась, месье Рокур. Слегка полноватый мужчина лет пятидесяти произвел приятное впечатление. Совершенно седые волосы были зачесаны назад, а глаза прятались за стеклами очков в толстой оправе. Жак представил меня. Месье Рокур слегка кивнул головой в мою сторону и с рассеянным видом прошел в кабинет.

Кристина недоверчиво остановилась на последней ступеньке. Я широко улыбнулась девочке.

-Эстелла?! Но ведь ты же... - она не могла поверить в реальность происходящего и грызла кончик ленты.

-Давай это будет нашей маленькой тайной? - я подмигнула ей, девочка заулыбалась.

Я раскинула руки в стороны, и Кристина не заставила себя ждать. Она кинулась ко мне и обхватила за талию. Я обняла ее и поцеловала в рыжую макушку. Чтобы узнать силу настоящей любви и привязанности, обнимите ребенка. Только дети не бояться открыто показывать свои чувства, в то время как взрослые стесняются этого. Вы страшитесь быть отвергнутыми и непонятыми. В ваших сердцах живет страх, что любимый человек не разделит вашего порыва. Все в нашем мире построено на страхе.

-Ты не представляешь как я рада, что ты..., - Кристина запнулась, - живая. - Ты же останешься здесь? Со мной?

-Конечно! - за меня ответил Жак, а я слегка ущипнула ее за пухлую щечку.

Мы переглянулись с Жаком и одновременно улыбнулись друг другу. Как же хорошо, что дети верят в сказки. Кристине не пришлось объяснять, как кукла превратилась в живого человека: она не задала ни одного вопроса. Просто радовалась тому факту, что у нее появилась близкая подруга. Да, если бы она и спросила, я бы все равно не смогла ответить. Я сама не знала, как назвать чудо, произошедшее со мной.

Мне отвели комнату рядом с комнатой месье Перро. Обстановка оказалась точно такой же как и у Жака. Только цвет вещей был более светлым и теплым, что несказанно обрадовало. Генриетта пригласила портниху, которая сняла с меня мерки, и пока платья шили, Жак купил пару готовых. Он, словно волшебник, выбирал именно то, что нравилось мне.

Ночь сменялась рассветом, каждая минута длинного дня была интересной и увлекательной, так что совершенно незаметно на землю снова опускались сумерки. Прошла целая неделя. Каждый день я училась чему-то новому, но казалось, что я вспоминаю хорошо забытое старое. Память восстанавливалась из тысячи разрозненных кусочков. Целыми днями мы играли с Кристиной, я, как и мечтала, заплетала в косы ее непослушные волосы, целовала в лоб перед сном. Ей очень не хватало матери, заботы, ласки и любви. Я изо всех сил старалась хотя бы чуть-чуть заменить маму девочке. Мы стали опорой друг для друга. Когда рядом есть родственная душа не так страшно вступать на путь под названием жизнь.

Я слушала почти все ее уроки музыки. Когда я находилась рядом, Кристина играла еще более старательно, и Жак чаще ее хвалил, хотя это и противоречило его принципам воспитания. Иногда по моей просьбе он сам садился за пианино. Его игра имела огромную власть над моими чувствами. С того последнего раза музыка стала еще более хрупкой, как хрусталь. Когда играл Жак, она словно обретала ранимую душу.

Месье Перро оставался для меня все такой же неразрешимой загадкой. Он замыкался в себе все больше и больше с каждым днем. Я не могла понять, о чем он думает, что чувствует, как будто его лицо закрывала маска, за которой он прятал нечто сокровенное и желанное. Какую-то тайну, которую хотел уберечь от постороннего вторжения. И самое страшное - Жак перестал смотреть мне прямо в глаза. Я потеряла тонкую ниточку, ведущую к его душе, потому что именно взгляд раскрывает внутренний мир человека, и когда вы смотрите кому-то в глаза, вы становитесь частичкой этого мира.

Я сидела в гостиной с книгой в руках. Кристина занималась уроками французского языка с мадам Сенье, которая приходила в назначенное время. Как только выдавалась свободная минутка, руки сами собой тянулись к книгам. Это стало для меня самым любимым занятием, потому что, как только я открывала печатную страничку, сразу же погружалась в удивительную страну, полную красивых слов, оживающих под воздействием воображения, захватывающих дух приключений, благородных рыцарей и прекрасных дам. Чтение так увлекло, что, когда над ухом раздался голос Жака, я вздрогнула от неожиданности.

-Ты или с мадмуазель Рокур или с книгой, - он опустился рядом со мной на диван. - А для меня есть место в твоей жизни, Эстелла?

Я не могла понять шутит он или говорит всерьез. Какие могут быть претензии у человека, который старательно избегает встречаться со мной взглядом?

-Никому не хочу навязывать свое общество, - в голосе проскользнули нотки горечи. - Мне кажется, ты устал от моих бесконечных вопросов. Хотя ты сейчас не прав: мы с Кристиной практически все время проводим с тобой.

-Ключевые слова "мы с Кристиной"... - пробормотал Жак сквозь зубы. - Ты даже не представляешь, как сильно я люблю отвечать на твои вопросы! Они заставляют меня снова ощутить себя ребенком.

-Разве это хорошо? - я улыбнулась.

-Это восхитительно! Прекрасно! - пылко воскликнул он. - Только в детстве мы можем чувствовать себя по-настоящему свободными, потому что ничего не знаем о жизни.

-Что такое свобода?

-Состояние души. Очень сложно подобрать слова, чтобы описать это. Свободу нужно почувствовать, - он взял у меня книгу и отложил ее в сторону. - Лучше я покажу тебе, что такое свобода, - в его глазах появились озорные огоньки, что несказанно удивило меня.

Жак встал и потянул меня за собой, крепко сжимая мою ладонь. Не успела я опомниться, как мы уже оказались на улице, и попали в людской поток. Жак шел очень быстро: я еле поспевала за его широкими шагами. Если бы он не держал меня за руку, я бы давно затерялась в толпе. Наконец он остановил черную карету, запряженную парой гнедых жеребцов, помог мне сесть, и пока я устраивалась на мягких подушках, Жак о чем-то говорил с кучером.

-Куда мы едем? - спросила я, когда он легко запрыгнул на подножку и сел рядом.

-Увидишь, - произнес месье Перро с загадочным видом. - Надеюсь, мой сюрприз тебе понравится.

Мне ничего не оставалось делать, как только отвесить темную шторку в сторону и смотреть в окно. Я впервые знакомилась с Парижем столь близко. Город не показался мне красивым, но все же было в нем какое-то очарование, нечто западающее в душу. Широкие улицы сменялись узкими, роскошные особняки и восхитительные памятники составляли сильный контраст с невзрачными домишками. Преобладающие серые тона, навевающие печать и чувство одиночества, не мог разбавить даже яркий солнечный свет. И везде, куда ни глянь, толпа и шум. Множество людей, богатых и бедных, среди, которых сновали продавцы с лотками, предлагая горожанам различные вещи и еду.

Поездка была долгой, и лишь через несколько часов мы оказались за пределами Парижа. На многочисленных кочках приходилось подпрыгивать, длительная тряска порядком надоела. Я уже успела потерять терпение и счет времени, когда послышалось "Тпру!". Кучер натянул поводья, и лошади остановились. Жак вылез из кареты первым и помог выбраться мне, галантно поддерживая под локоть. Мы остались стоять на пустынной дороге, а карета уехала, оставив за собой облачко пыли.

-А как же мы вернемся назад? - я окончательно растерялась.

-Не волнуйся, я договорился с кучером. Он будет недалеко и через два часа приедет за нами, - Жак нежно взял меня за плечи и развернул лицом в противоположную сторону. - Смотри, какая красота. Это и есть свобода!

От пейзажа, раскинувшегося передо мной, захватило дух. Яркая зелень травы, освещенная солнечным светом, на горизонте сливалась с чистой синевой неба. Одинокое дерево возвышалось, как гигантский исполин, посреди поляны. Оно гостеприимно раскинуло ветви по сторонам, образовав своего рода крышу. Одинокий путник, застигнутый ненастьем или изнывающий от жары, мог найти под ними защиту. Маленькие, словно осколки небосвода, голубые незабудки смешивались с пунцовыми гвоздиками и манили к себе ярких бабочек. Иногда простота притягивает сильнее роскоши. Среди них белоснежные одуванчики выглядели поистине скромно. Легкие, как мечты, они улетали, стоило лишь ветру ласково подуть.

Я замерла у края дороги.

-Что мне делать? - в последнее время этот вопрос стал для нас своего рода игрой.

-А что бы ты хотела? - Жак пожал плечами, но я уже знала ответ.

-Бежать! Попробуй догнать! - мне хватило нескольких секунд, чтобы скинуть туфли и снять чулки.

Слегка приподняв платье, я босиком бросилась на поляну. Трава приятно щекотала ноги, а ветер трепал волосы. Душа рвалась наружу от переизбытка счастья. Так вот значит, какая она свобода! Состояние полета. Лишь став с ветром единым целым, можно ощутить себя вольной птицей. Я поняла месье Перро, который не смог словами описать это чувство.

Жак принял мой вызов и побежал следом. Интересно, как мы выглядели со стороны. Как два сумасшедших или еще хуже? Расстояние между нами, образовавшееся за счет того, что месье Перро сперва растерялся, заметно уменьшилось: он бегал быстрее. Я с непривычки начала уставать. Жак воспользовался этим, догнал у самого дерева и поймал за талию. Мне не удалось удержаться на ногах, а он, кажется, потерял равновесие, и мы упали в траву. Я залилась безудержным смехом. Такой легкости мне еще никогда не доводилось испытать. Перед глазами раскинулось ясное небо, а из-за яркого солнца слезились глаза. Когда Жак встал на ноги, протянув мне руку, еле смогла найти в себе силы, чтобы ухватится за нее, но вставать не собиралась. В одно мгновение ока он оказался опять на земле. Жак радостно рассмеялся. Он заразился моим весельем и вел себя как маленький ребенок. Месье Перро не был похож на того замкнутого в себе человека, которым я привыкла его видеть.

Он скинул камзол и прислонился к дереву. В его волосах запутались травинки, а рядом с виском смешно торчало откуда-то взявшееся перо. Широкая улыбка светом озарила лицо, и от нее в душе цветком распустилась нежность. Я села возле него, страшась сделать какое-нибудь лишнее движение, которое все испортит.

-Не забудешь? - Жак сорвал голубой цветок и протянул мне.

-Никогда! - я приняла от него незабудку и улыбнулась.

-Обещаешь? - он закусил губу и слегка наклонил голову набок.

Кажется, я забыла, как дышать. Жак, что же означает твой ласковый взгляд? Что ты прячешь под лучезарной улыбкой? Удивительный, идеальный... Твой голос согревает, твои руки не дают упасть, твой смех - чудо, в твоих глазах я вижу себя. До боли в сердце хочется прикоснуться к тебе, но вдруг ты исчезнешь как видение? Ты открыл для меня целый мир, такой же красочный как радуга после дождя. Спасибо, мой ангел.

-Эстелла, - он чуть слышно позвал меня.

Я спустилась с небес на землю: бархатный голос заставил опомниться и отпустить мечты ввысь. Жак поймал мой непонимающий взгляд и повторил вопрос:

-Обещаешь?

-Да, - я кивнула. - У тебя кое-что запуталось в волосах.

Чтобы скрыть смущение от того, что несколько минут безотрывно смотрела на Жака словно завороженная, я протянула руку и вытащила перышко из черной гривы. Вдруг озорная мысль пришла в голову. Перо нежно коснулось немного выступающей скулы, щеки, а затем пощекотало нос. Жак сморщился и оглушительно чихнул. Его забавный вид вызвал у меня новый приступ смеха, который тут же подхватил и сам Жак.

-Дай-ка мне, - он быстрым движением выхватил "орудие пытки" из моих пальцев.

Но никто не собирался так просто сдаваться. Пара секунд и я вскочила на ноги и отпрыгнула в сторону. Жак поднялся следом за мной и напряженно замер на месте. Он походил на льва, выслеживающего добычу. Единственный промах с моей стороны, одно неверное движение, и я могла быть схвачена в кольцо сильных рук.

-Иди сюда, - он попытался сурово нахмурить брови, но хитрый взгляд все портил, и поманил меня. Я отрицательно покачала головой и укрылась за стволом дерева.

Наступила тишина такая, что пришлось затаить дыхание. Набравшись смелости, я тихонько выглянула из-за дерева, но никого не увидела. Вдруг кто-то схватил за руку и резким рывком заставил подчиниться своей воле: оказывается, Жак совсем бесшумно подкрался с другой стороны. Он обхватил меня за талию и развернул спиной к себе. Теплое дыхание обжигало ухо, а по шее, ключице и оголенному плечу медленно задвигалось перо. Мурашки разбежались по всему телу, вызвав сладкую дрожь. С громким смехом, извиваясь, я пыталась вырваться из плена, но мучитель наслаждался местью и не спешил отпускать свою жертву.

-Молю о пощаде! - эта фраза стоила мне огромного труда.

-Что же мне делать? - перо замерло на плече. - Вот так просто отпустить преступницу без должного наказания? А что я получу взамен? - игриво поинтересовался он.

-Мне кажется, я сполна получила за содеянное, - Жак провел пером по направлению к шее. - Хорошо, хорошо, - быстро согласилась я. - Проси, что хочешь.

-Я подумаю, что попросить у тебя, Эстелла, - он отпустил меня, и я почему-то испытала некое сожаление, что больше не ощущала его прикосновений. - Так что не забывай о своем обещании.

Жак раскинулся на траве и заложил руки за голову. Он выглядел счастливым, как-то по-особому счастливым. Он прищурил глаза, а на его лице витало безмятежно-блаженное выражение. Такое выражение бывает у маленьких детей или у людей, в душе которых остается частичка детства. У месье Перро его вызвала музыка. Что может приносить большее наслаждение, чем музыка природы? Она совершенна.

Я нарвала цветов, удобно устроилась на земле и начала плести венок. Жак что-то насвистывал себе под нос.

-Знаешь, о чем я думаю? - он приподнялся на руке.

-Нет. Ты для меня загадка, - я вплетала цветок за цветком, как будто раньше только этим и занималась. Руки сами знали, что им нужно делать.

-Мечта осуществилась. Это самый счастливый день в моей жизни, - весь его одухотворенный вид говорил о том, что он витает где-то далеко... В заоблачной выси - обители наших сновидений. - Ты похожа на лесную нимфу, такая же неземная, изящная и очаровательная.

Я закрыла глаза, потому что боялась, что мой взгляд выдаст смятение, в котором находилась после его слов.

-Я знаю, что хочу попросить у тебя, Эстелла, - Жак накрыл своей ладонью мою, и, словно от сильного разряда тока, я широко распахнула глаза. - Если кто-то причинит тебе боль или случится беда, первому, к кому ты придешь, буду я. Днем или ночью, как бы далеко я не был, ты позовешь меня на помощь.

-Жак, ты собираешься меня бросить? - я не могла представить, как смогу жить без него. Наверное, я выглядела очень испуганной, потому что он погладил меня по руке и улыбнулся.

-Я никогда не оставлю тебя одну, но жизнь полна сюрпризов. Быть может ты однажды покинешь меня.

-Уверена, что этому никогда не суждено сбыться! - я рассмеялась, совершенно успокоенная его обещанием.

Я доделала венок, и он в тот же миг увенчал голову Жака. Его лицо прекрасно смотрелось в ореоле голубых, алых и белоснежных цветов.

-Ну, вот теперь ты составляешь прекрасную партию нимфе, - я наслаждалась результатом своей работы. - Похож на лесного бога.

-Надеюсь, я не так комичен, как старый сатир, - отчего-то настроение месье Перро резко изменилось на прямо противоположное, и он отвернулся от меня.

-Прости! - я не понимала, в чем виновата. - Не хотела тебя обидеть.

-Дело не в тебе, а во мне, - он грустно улыбнулся и встал с травы. - Пора ехать.

Я обернулась назад и увидела подъезжающую карету. Сказка улетучилась как дуновение ветерка: вы до сих пор ощущаете ласковое касание, но его уже нет. С чувством потери я осмотрелась по сторонам, чтобы лучше все запомнить, и ведомая моментальным порывом кинулась к Жаку и прижалась к его груди. Я не побоялась быть отвергнутой, и через мгновение ощутила, как нежные руки опустились на спину.

Все хорошее имеет свойство быстро заканчивается, но у нас остаются воспоминания - дар, который в любую секунду может вернуть нас в то место, где мы были счастливы. В этот день, а точнее вечер произошло еще одно событии, оставшееся в моей памяти. Прошло время, но я до сих пор не могу решить, вычеркнула бы я его из жизни, если бы могла, или нет.

Домой мы вернулись поздним вечером, когда на улицах города зажглись тусклые фонари, и сразу же получили выговор от Генриетты:

-О, Господи, мы так волновались! Куда вы пропали? Хотя бы предупредили, чтобы я не представляла себе бог весть какие ужасы.

-Я показывал Эстелле Париж. Мы сильно устали, но Эстелле очень понравилась прогулка, - строгий голос Жака пресек возмущения Генриетты. - Правда, Эстелла?

-Да, - я передала Жаку камзол, который он на обратном пути накинул мне на плечи. - Я от всего сердца благодарна вам за прогулку, - месье Перро для соблюдения правил приличия, и чтобы никто ничего не заподозрил, попросил на людях обращаться к нему на "вы". - Где мадмуазель Рокур?

-Да вы даже не представляете, что произошло в ваше отсутствие, - Генриетта пришла в неописуемое возбуждение.

-Эстелла! - Кристина выбежала из гостиной и кинулась ко мне. - Я так тебя ждала. Пойдем скорее, - девочка потянула меня за руку, и я послушно последовала за ней, потому что ни на что другое не хватало сил. - Я познакомлю тебя кое с кем.

Мы вошли в гостиную. Спиной к нам около картины стоял мужчина. Он держал бокал вина в руке, но не пил. Все его внимание привлек пейзаж в позолоченной раме, на котором белые лебеди плыли по водной глади, покрытой чуть заметной рябью. Мне очень нравилась эта картина. Художник постарался на славу, и казалось, что изображение вот-вот оживет: птицы расправят крылья и улетят из плена красок в голубую ввысь.

-Франсуа, познакомься, это мадмуазель Перро, - она подвела меня к мужчине, который повернулся в нашу сторону.

-О, мадмуазель, я наслышан о вас и мечтал с вами познакомиться. Моя сестра ни на минуту не переставала говорить про вас, - молодой человек взял мою руку и поднес к губам. - И она права, вы прекрасны.

Я потеряла дар речи. К моим губам приклеилась глупая улыбка, и я снова ощутила себя куклой. Кристина что-то быстро говорила, ее брат отвечал ей, а я не ничего слышала. Все звуки потеряли смысл.

Вам когда-нибудь доводилось встречать человека, который излучал доброту? До того часа я не встречала таких людей. Франсуа словно светился. Его теплый взгляд серых глаз заставлял вас почувствовать себя самым главным человеком в его жизни. Действительно, он любил всех без исключения - в этот разряд попадали бедняки, калеки, брошенные дети, бездомные животные, одним словом все те, кто нуждался в сострадании, - и в каждом видел лишь положительные качества. Если с кем-то случалась беда, Франсуа тут же спешил на помощь. Он занимался благотворительностью, часто посещал больницы и приюты, но самое главное находил для каждого ласковые и ободряющие слова. Все это я узнала в дальнейшем, а тогда мне показалось, что он увлекся мною. Мы часто отдаем желаемое за действительное, а впоследствии платим за это слишком высокую цену, имя которой страдание.

Сейчас образ Франсуа расплывается передо мной и пытается ускользнуть из памяти, и лишь как следует сосредоточившись, я могу припомнить отдельные черты. А тогда он озарил меня как яркая вспышка. Темно-русые волосы, отливающие медью, худое лицо, такой же курносый нос, как и у Кристины, усыпанный веснушками; тонкие губы, уголки которых всегда приподняты вверх в сверкающей улыбке. Движения отмечены некой нервозностью и беспорядочностью. Одевался он элегантно и со вкусом.

Мне показалось, что я влюбилась с первого взгляда. Месье Перро сказал люби, и я поверила ему, полностью поддавшись этому чувству. Но меня не покидало ощущение, что я делаю что-то не так, своими руками разрушаю сказку, в которой жила до этой встречи. Мне так хотелось испытать любовь всей душой, всем сердце, а единственный человек, которому я всецело верила и боготворила, был слишком далеко от меня.

-А это мой учитель музыки - месье Перро! - я словно сквозь вату услышала голос Кристины и почувствовала совсем рядом аромат духов Жака.

Жак сухо поприветствовал Франсуа, и мне отчего-то стало неловко, словно я совершила преступление. Краска залила лицо, и чтобы не было заметно, что руки дрожат, пришлось сцепить кисти в замок. Помощь пришла совсем неожиданно: Кристина попросила меня почитать ей сказку перед сном. Я с удовольствием согласилась. Больше всего на свете хотелось остаться со своими мыслями наедине и как следует все обдумать. Слишком много событий произошло в один день.

Девочка выбрала одну из своих самых любимых сказок, удобно устроилась под одеялом и опустила голову ко мне на плечо. Хотя она и считала себя взрослой, все-таки обожала истории о прекрасных принцессах и смелых принцах. Не успела я дочитать, как она уже крепко спала, подложив ладошку под щеку. Я поцеловала ее в лоб и удалилась к себе в комнату. Мне же в эту ночь не удалось уснуть так быстро. Разные мысли не давали покоя, а сердце билось слишком быстро.

Вставала я обычно с первым лучом солнца. Рассвет имел для меня особую прелесть. В это время все вокруг замирает, как будто ждет чуда. Дует прохладный ветерок, а краски неба плавно сменяют друг друга. Это превращение вызывает счастливую улыбку. Улыбку, идущую от чистого сердца. Наконец-то показывается ослепительная каемка солнечного диска. День торжествует над ночью и прогоняет с земли остатки тьмы, но не на долго. Всего лишь до того момента, когда солнце опять встретится с горизонтом и уступит свое место красавице луне.

Я привела себя в порядок и отправилась в библиотеку, чтобы почитать, пока все еще спали. Я любила эти минутки одиночества в обществе хорошего произведения. В доме стояла мертвая тишина, нарушаемая приглушенными звуками. Наверное, Генриетта колдовала над завтраком на кухне.

Стоило войти в библиотеку, как в нос ударил запах старой бумаги и пыли. Месье Рокур тщательным образом следил за своим сокровищем, и все книги были аккуратно расставлены на полках, а некоторые лежали ровными стопками на широком подоконнике. Около стеллажей стояла лестница, чтобы было удобно доставать нужные тома с верхних полок. На самой верхней ступеньке я увидела Франсуа. Он что-то сосредоточенно искал: брал в руки книгу за книгой, осторожно листал страницы и ставил их обратно. Я растерялась и хотела неслышно ускользнуть, но было поздно. Он успел заметить меня и окликнул:

-О, мадмуазель Перро! Рад видеть вас в такой ранний час в месте, которое так дорого моему сердцу.

-Простите, что помешала вам, - я опустила взгляд и неловко присела в книксене, слегка приподняв платье. - Доброе утро!

-Вы любите читать? - Франсуа в ту же минуту соскочил с лестницы и оказался рядом со мной. - Скажу честно, я без ума от литературы. Она делает нашу жизнь ярче и наполняет смыслом. Но такое же место в моей душе отведено и под живопись и музыку.

-Я люблю..., - хотелось воскликнуть "все то, что любите вы", но пришлось усилием воли сдержать эмоции, рвущиеся наружу, - книги. Очень сильно.

-Как же хорошо встретить единомышленницу среди множества леди, интересующимися лишь балами и светскими сплетнями, - он взял мою ладонь и одобрительно похлопал по ней. Франсуа попытался заглянуть мне в лицо и для этого наклонил голову набок. - Надеюсь, вы и моей сестре привьете любовь к чтению.

-Она и без моей помощи очень развитая и разносторонняя девочка. Мне нечему ее учить, - я смутилась. - Скорее, это мадмуазель Рокур может преподать мне несколько уроков.

-Разве вы не учительница Кристины? - молодой человек слегка приподнял бровь.

-Нет. Я племянница месье Перро и приехала к нему в гости. Я премного благодарна вашему отцу за то, что он разрешил мне остаться здесь.

Пока я говорила, Франсуа увлек меня за собой к двум удобным креслам с широкими подлокотниками и жестом предложил сесть. Я опустилась в одно из них, а он занял другое.

-Вы нравитесь моей сестре. После смерти нашей матери, - тень печали промелькнула в его глазах, - Кристина впервые привязалась к кому-то так сильно. Я рад этому. Вы же не скоро нас покинете? Ваш отъезд станет огромной потерей для Кристины! - Франсуа с ужасом раскрыл глаза и всплеснул руками, словно рассуждал о конце света.

-Конечно нет! - его возбужденное поведение вызвало у меня улыбку.

-Вы - ангел! У вас такая чудесная улыбка. Она настолько живая и милая, что заставляет улыбаться в ответ. Сдержаться просто невозможно. Взять бы кисти, краски и нарисовать ваш портрет!

-Merci! Спасибо (фр) - пролепетала я.

-Знаете, - молодой человек запрокинул голову и задумчиво уставился на потолок, - улыбка подобна поэзии. Я боготворю ее так же сильно, как ненавижу смех.

-Почему? - я не могла отвести взгляд от его одухотворенного лица.

Франсуа пожал плечами и только через несколько минут ответил на мой вопрос:

-В улыбке наивность сочетается с чувствительностью, в то время как смех - это нечто пошлое, грубое. Он может легко унизить человека, сравнять его с землей.

Я вспомнила Жака и его заразительный смех. Разве есть в этом что-то плохое? Вчера он был настолько счастлив, что походил на маленького мальчика, попавшего в лавку чудес. Кого Жак обидел своим смехом? Наоборот, он вознес меня на волшебном корабле к самым облакам.

-Я чем-то огорчил вас? - Франсуа не правильно расценил мое молчание.

-Нет, я просто задумалась над вашими словами, - от волнении я принялась мять в руках кружевной платок. - Не могу ненавидеть то, что является признаком счастья. Самым искренним признаком из всех, известных мне, - я боялась, что молодой человек рассердится на меня за попытку спорить с ним, но слова сами срывались с языка. - Простите, но неужели вы перестанете любить свою сестру, если она будет радоваться чему-либо? Если услышите ее звонкий смех? - Франсуа слушал очень внимательно, что придало мне смелости. Я подняла на него взгляд.

-Свое счастье нужно прятать, чтобы никто не украл его, - он простодушно улыбнулся. - Нельзя, чтобы кто-то слышал о вашей радости или видел ее. Все люди очень добры по своей природе, но они сами могут не заметить как невольно причинят вам боль.

-Я буду следовать вашему совету.

-Вы хотите стать моим другом? - совершенно неожиданно спросил Франсуа. В его немного взволнованном взгляде я прочитала столько надежды и ожидания, что сердце провалилось вниз.

-С огромной радостью! - я вложила ладонь в его руку, протянутую ко мне. Молодой человек сжал пальцы.

-Только давайте сохраним нашу дружбу в секрете? - он встал на колено, продолжая держать мою ладонь у груди.

-Это будет нашей маленькой тайной. Вот увидите, я научусь скрывать счастье глубоко в сердце. Закрывать его на замок, так чтобы оно как можно дольше оставалось со мной, - больше не сдерживая эмоции, я вскочила с кресла и запрыгала на месте.

Мое сумасшедшее поведение вызвало у него лучезарную улыбку.

***

Практически все свободное время мы с Франсуа стали проводить вместе. Мы удобно устраивались в беседке, увитой зеленым плющом, читали книги, после чего он просил меня поделиться впечатлениями от произведения, разъяснял непонятные моменты. Иногда Франсуа декламировал свои любимые стихи наизусть. Он вкладывал столько чувства в строки, что от его проникновенного голоса пробирала дрожь.

Моя влюбленность во Франсуа маленькими шажками переходила в любовь. Чем больше я узнавала его, тем сильнее влюблялась. Он стал для меня глотком свежего воздуха: его присутствие было столь же жизненно важно. С Франсуа было легко и свободно. Он делился со мной всеми мыслями, и я понимала его с полуслова. Он любил долго рассуждать о смысле жизни, о том, зачем люди причиняют боль друг другу, и как важно совершать ошибки. Франсуа считал, что тот, кто боится ошибиться, по-настоящему не живет. Страх загоняет такого человека в железную клетку, в которой он находится до самой смерти. Такие люди не свободны. Они не любят, не страдают, не говорят вслух о своих мыслях, и что самое страшное - не мечтают. Спасибо Франсуа за те уроки: я не жалею о своих ошибках, и поэтому сейчас счастлива. Во всем я виновата сама: обыкновенное предложение дружбы облекла в праздничную, сверкающую обертку и наделила прекрасными иллюзиями. Начала мечтать о несбыточном...

В тот день окна классной комнаты были распахнуты, и в них вместе с ветром врывалось дурманящее благоухание роз. Покойная мать Кристины и Франсуа очень сильно любила эти цветы, и весь сад в память о ней был засажен раскидистыми розовыми кустами. Я услышала звуки музыки и на цыпочках вошла в полуоткрытую дверь. Жак самозабвенно играл, а Кристина в нарядном зеленом платье стояла рядом.

С приездом Франсуа я стала редко видеться с месье Перро, о чем сильно сожалела. Он словно специально избегал меня, и когда я пыталась сделать робкий шаг на встречу, Жак отступал назад. После того чудесного дня на поляне его поведение причиняло невыносимую боль.

Как только девочка увидела меня в дверях, она осторожно подошла, оглядываясь на Жака, сидящего спиной к нам. Поравнявшись со мной, она несколько раз дернула мой белый шелковый платок, который небрежно покрывал плечи, и указала рукой в сторону месье Перро. Кристина заговорщически подмигнула, и в ее глазах плясали озорные бесенята. Я сняла платок и недоуменно пожала плечами. Вопрос готов был сорваться с губ, но Кристина закрыла мне рот ладошкой. Я не понимала, что она задумала. Девочка изобразила страдальческий вздох, вызванный моей недогадливостью, и сокрушенно покачала головой. Затем она выдернула платок у меня из пальцев, приложила его к глазам и кивнула на Жака. Я оценила ее шалость, скорчила красноречивую мину и провела рукой по горлу, ясно показывая, какое наказание будет нам от сурового учителя. Кристина хихикнула, вернула мне платок и легонько подтолкнула по направлению к пианино. За спиной я услышала ее недовольный шепот: "Трусиха!". Внутри что-то щелкнуло, тело пронзила дрожь от предвкушения, и мною завладел азарт. Я представила реакцию месье Перро и вторила беззвучному смеху Кристины. Пусть это станет моей маленькой местью за отчужденность и каменную стену, разрушенную такими усилиями и опять с легкостью воздвигнутую.

Я подкралась к Жаку, не замечающему, что творилось за его спиной, накинула на глаза платок и быстро завязала его на затылке пышным бантом. Дело было сделано, и мы с Кристиной залились веселым смехом, который безудержно рвался наружу, и если бы прошло еще несколько минут двое заговорщиков точно бы лопнули.

-Что? Кто... - месье Перро тут же бросил игру, переполошился и вскочил с места. - Что происходит? - он ощупал пальцами повязку.

-Вам очень идет! - я приподнялась на носочки и сжала его запястья, когда он попытался развязать бант.

-Эстелла? - Жак замер на месте.

-Да, угадали, - я медленно отвела его руки вниз, и на удивление он беспрекословно подчинился. - Не так скоро. Давайте поиграем.

Я жестом показала Кристине на пианино, и она с важным видом заняла место месье Перро.

-Мы знаем, что вы волшебно играете. А что же насчет танцев? Научите меня танцевать? Пожалуйста!

-Я? Но я... - кажется, Жака поразило мое предложение: он выглядел крайне смущенным и растерянным, - плохо танцую. Тем более с завязанными глазами.

-Слушайте ваше сердце. Помните свой совет? - я опустила его руки себе на талию.

Кристина заиграла вальс. Музыка подхватила, словно порыв ветра, и унесла в мир чувственности и настоящих эмоций. Жак крепко прижал меня к себе, а я опустила ладони на его плечи. Робкие шаги вперед и в сторону, так чтобы не наступить мне на ногу, затем назад. Он вел, а я безропотно подчинялась ему.

-Мадмуазель, вы когда-нибудь сведете меня с ума, - Жак опустил голову вниз, как будто мог что-то видеть.

-Я сойду с ума раньше, если вы без объяснения причин будете бегать от меня словно от огня.

Ноги почти не касались пола, как будто за спиной выросли крылья. Нас окружало волшебство, но не далекое и эфемерное, как описано в книгах, а вполне осязаемое. Казалось, что сейчас непревзойденные звуки музыки превратятся в легкие снежинки, которые медленно закружатся в танце. Снег посреди лета. Что может быть чудеснее?

-Я... я ни от кого не убегаю. Это вы целый день заняты, - Жак одной рукой сжал мою ладонь, другая осталась покоиться на талии.

Наши движения слились в единое целое. Одно горячее дыхание на двоих, одно биение сердца, одна свобода, одна пара крыльев. Я ощущала головокружительную легкость и нереальное блаженство, струящееся по венам.

-Просто вы забываете вашу Эстеллу. Если человек нуждается в ком-то, он найдет способ быть рядом с ним, - я сама удивилась горечи, прозвучавшей в моих словах.

-Во-первых, это в большей степени относятся к вам, чем ко мне, а во-вторых, сомнительное удовольствие быть третьим лишним в вашей компании.

От быстрых и слаженных па создавалось ощущение фантастического полета. Я приподнялась на носочки и перекрутилась на месте, словно на ногах были надеты пуанты. Жак поймал меня в объятия и прижал к груди, когда я потеряла равновесие и покачнулась.

-Вы заставляете жалеть меня о том времени, когда я была куклой, - мне так захотелось увидеть его глаза в этот момент, что я не удержалась и стянула повязку. - Продолжительные вечера мы проводили вместе.

В глазах Жака заблестели звезды. Он нежно и в то же время печально улыбнулся и провел рукой по моим волосам:

-Я хочу, чтобы ты жила, Эстелла, и была самой счастливой на свете.

-Прости меня, - не знаю, за что попросила прощения, и дотронулась кончиками пальцев до его щеки, не в силах отвести взгляд от лица.

-Браво! Эстелла, вы прекрасно танцуете! - восторженный возглас привел нас с месье Перро в чувство и дал понять, что мы в комнате не одни.

На пороге стоял Франсуа и громко аплодировал. Жак отпрянул от меня в сторону, а я замерла на месте. Пришлось спуститься с небес на землю, что совсем не принесло радости. Кристина заливисто рассмеялась, и пока я пребывала в растерянности, закружила меня по классной комнате, а затем вложила мои ладони в ладони Франсуа. Я не сопротивлялась. Молодой человек обхватил меня за талию, и мы с легкостью завальсировали, но я больше не испытывала наслаждения от танца. Усталость легла на плечи, мягко обняла за руки и растеклась по крови. Совершая еще один круг, я с невыносимой болью в сердце, увидела, как Жак сердито нахмурил брови. Я бессознательно потянулась к нему, но он даже не посмотрел в мою сторону, и, опустив голову, выскочил из комнаты.

Я не помнила, как продолжала танцевать дальше, безвольно следуя за Франсуа, словно марионетка. Создавалось такое ощущение, что невидимые нити связывали меня с Жаком и с каждым разом, когда он отдалялся от меня, одна из них вырывалась вместе с кожей, и оставалась кровоточащая рана. Почему он так поступал со мной? Его поведение можно было бы оправдать ревностью, но ревнуют только в том случае, когда любят.

Словно в тумане я дошла до своей комнаты и в изнеможении упала на кровать. Очень сильно болела голова, и изображение расплывалось перед глазами. Кристина вбежала следом за мной и присела на краешек перины.

-Что случилось? - она легонько потрясла меня за плечо.

-Все в порядке, - с трудом нашла в себе силы, чтобы поднять голову и улыбнуться девочке. - Никогда не влюбляйся, - невпопад заявила я, - и не стремись взрослеть.

-А ты разве взрослая? Сколько тебе лет?

Вопрос Кристины заставил меня задуматься. А ведь правда: сколько же мне лет? Выгляжу я на шестнадцать-семнадцать, а жить начала всего лишь несколько недель назад.

-Я еще ребенок, поэтому и не могу разобраться ни в своих чувствах, ни в окружающем мире. Все слишком сложно, - я удобно устроилась на подушке и подтянула колени к подбородку. Кристина внимательно слушала. - Люди думают одно, а делают другое. Они обманывают не только близких, но и самих себя. Даже в мечтах. Самое страшное - это стать такой же как и все: потерять веру в чудо, разочароваться в любви, перестать встречать рассвет и провожать закат и в конце концом не находить радости в каждой мелочи. Иногда мне кажется, что я - камешек, который попал в морскую пучину. Каждая новая волна шлифует его все больше и больше, так что исчезают малейшие изъяны. Я становлюсь кем-то другим, подстраиваюсь под общество и его правила.

-Быть взрослым скучно, - Кристина тяжело вздохнула и скорчила гримаску. - Но, к сожалению, этого не избежать.

Я рассмеялась и потрепала ее по щеке. Если вам будет когда-нибудь плохо, дети - самое лучшее лекарство от печали.

В последующие дни у меня не было времени, чтобы предаваться размышлениям и грусти, ведь в моей жизни появился некто беспомощный, беспокойство о котором поглотило все время без остатка. На следующее утро я обнаружила на пороге комнаты плетеную корзинку, перевязанную голубой ленточкой. На пушистом платке, которым была накрыта корзина, лежал конверт. Я развернула белый листок и прочитала следующие строки:

"Он нуждается в вашей любви и ласке, Эстелла. Надеюсь, вы будете хорошо заботиться о нем.

Всегда к вашим услугам, Франсуа Рокур"

Раздалось требовательное и вместе с тем обиженное мяуканье, и я извлекла на свет из-под платка мягкий, черно-белый комочек. Котенок оказался еще слепым и носиком - пуговкой бессознательно тыкался в воздух. Подарок Франсуа несказанно меня обрадовал: о таком я даже не смела и мечтать. Живое существо, за которое мне придется нести ответственность, скрасит серые будни, и я никогда не буду чувствовать себя одинокой, зная, что во мне кто-то нуждается.

Оставив своего подопечного в комнате, я тут же сбегала к Генриетте за молоком и быстро вернулась назад, но уже в сопровождении Кристины, которую встретила по пути. Она больше чем я обрадовалась сюрпризу. Ее глаза светились от счастья, а щеки разрумянились. Генриетта нашла на кухне детскую бутылочку, оставшуюся в память о тех временах, когда Кристина еще смешно агукала. Мы наполнили ее молоком, и я с помощью девочки начала кормить котенка. Белое жабо на груди, такие же белые носочки, словно оборки на рукавах рубашки, и черный фрак, - мой подопечный очень сильно напоминал мне одного человека. Благодаря этому сходству я назвала котенка Жаком, разумеется в тайне от месье Перро.

Маленький Жак наелся и очень быстро уснул, свернувшись комочком на моей постели. Животные никогда не доставят нам столько проблем, сколько могут принести люди. Но нельзя затворить двери в свой дом и окружить себя лишь животными: окружающие могут подумать, что вы сошли с ума, а это ни в коем случае не допустимо в нашем мире, где все зависят от чужого мнения.

Обо мне уже и так неодобрительно отозвались один раз. После приезда Франсуа в гости зашла дальняя родственница месье Рокура. Пока все сидели в гостиной, я вышла за чем-то на пару минут, и, когда возвращалась назад, то невольно услышала обрывок разговора: "Эта девушка слишком экзальтированна, - пожилая дама фыркнула. - Бурно выражает свои эмоции и совершенно не умеет их сдерживать. Ей бы стоило поучиться тому, как вести себя в обществе". В мою защиту раздался возмущенный голосок Кристины. Я не осмелилась войти в гостиную и направилась в свою комнату, где разрыдалась, уткнувшись лицом в подушку. Больнее всего было при мысли, что Франсуа слышал эти слова, которые могли опустить меня в его глазах. Разве моя вина в том, что, по сути, я ребенок, плохо знающий жизнь?...

При первой возможности я горячо поблагодарила за подарок Франсуа, заметно смутившегося от моих слов. Он никогда ничего не ждал взамен за добрые дела и всегда терялся, когда кто-либо выказывал признательность. За это я любила его еще сильнее. Да и как можно не любить человека, совершенного во всем и наделенного всеми добродетелями?

Я опять не видела Жака несколько дней. Точнее могла созерцать только мельком в те секунды, когда он проходил мимо. Думаю, это стало доброй традицией, и я перестала удивляться тому, что он избегает меня. Поэтому его внезапное появление на пороге моей комнаты явилось полной неожиданностью.

-Принимаешь от месье Рокура подарки? Или забыла, что я говорил тебе о них? - сердито начал он без всяких вступлений.

-Интересно, почему от Франсуа нельзя принимать подарки, - вспыхнула я, задетая его тоном, - а от вас можно?

-Он для тебя уже просто Франсуа, а ко мне ты обращаешься на "вы". Очень интересные перемены! - красивые черты лица исказились злостью. Жак сложил руки на груди и застыл на месте, словно живое изваяние.

-Твой гнев ранит больше чем безразличие. Больно осознавать, что я являюсь причиной таких чувств, - я опустила взгляд и провела рукой по шерстке котенка, играющего с бантиком на одеяле.

-Ты ничего не хочешь замечать! - он подскочил ко мне и в следующее мгновение котенок беспомощно повис в воздухе, потому что месье Перро схватил его за шкирку. В несколько больших шагов он оказался у двери и взрослый Жак, приоткрыв ее, выкинул маленького Жака из комнаты. Послышалось жалобное мяуканье. Все произошло так быстро, что я не успела его остановить.

-Как ты смеешь! - глаза быстро наполнились слезами, и я накинулась на него с кулаками. Слабые удары приходились прямо в грудь, но Жак никак на них не реагировал. Он просто стоял и ждал, пока пройдет моя истерика. - Он же совсем маленький. Чудовище! Чем он помешал тебе?

-Я не люблю кошек, - произнес Жак как раз во время, а то я начала думать, что он окаменел. - А ты слишком чувствительна, - он поймал меня за кисти рук, сжал их и слегка встряхнул.

-Почему ты так поступаешь со мной? - я всхлипнула.

-Потому что хочу защитить. Ты не понимаешь, что любовь - это боль, а безответная любовь - пустота, - в его глазах плескались искры пламени, а в голосе чувствовалось страдание. - Когда ты любишь без взаимности, ты полностью отдаешь себя любимому человеку. А что же получаешь взамен? Ничего. Это капля за каплей отнимает все силы, заставляет сердце крошиться на мелкие осколки.

-Я не согласна с тобой, - как маленькая девочка, которая думает, что если не услышит что-либо, значит это не сбудется, я вырвала руки из цепкой хватки и закрыла уши ладонями. - У тех, кто любит, есть вера и надежда, а также луч света, который ведет их по жизни.

Жак отстранился и скривил губы. Таким чужим и далеким он еще никогда не казался мне.

-Bonne chance! Удачи! (фр) - бросил он и вышел из комнаты.

Я выскочила следом за ним, взяла на руки котенка и прижала его к груди, наблюдая, как захлопнулась дверь в комнату Жака. Разум кричал одно, а душа шептала совершенно другое, но ее голос никто не услышал. Когда я была куклой, то можно было найти спасение за маской. Теперь же слезы, терзающие раны, негде скрыть. Сердце выбивало ритм, напоминая о том, что жизнь продолжается. Мошки запутываются в шелковой паутине, усеянной бриллиантовыми каплями росы, только потому что принимают ее за нечто прекрасное. Так и я запуталась в любви.

Я очень сильно затянула свою исповедь, но хочется во всем разобраться, чтобы в прошлом не осталось недосказанности. Хочется начать жизнь с чистого листа. Пожалуй, перейду к тому дню, когда получила от судьбы два жестоких удара, ставших хорошими уроками. Именно они помогли мне многое понять и обрести то, к чему я стремилась и сердцем и душой.

В то утро Франсуа витал в облаках и не сказал толком и пары слов. Мы втроем - я, месье Рокур и Кристина, гуляли в саду и наслаждались летними деньками, которые в скором времени должны были закончится, уступая место осени. Розовые кусты наполовину осыпались, и тропинку сада устилал красный ковер, как будто пламя уронило на нее свои слезы. Листья деревьев начали желтеть. Они желали воскресить в памяти те дни, когда их целовало солнце, все реже показывающееся на голубом небе. Прохладный ветерок все чаще заставлял брать с собой на улицу теплую шаль и закутываться в нее.

После того как Франсуа получил письмо, он оставил нас вдвоем и поднялся к себе. Его лицо светилось от счастья. Я от всей души порадовалась за него, надеясь скоро узнать причину столь хорошего настроения. Но... лучше бы я никогда не услышала содержание того письма.

-Пойдем в беседку, - я указала Кристина на место, где провела часы безмятежного счастья. Раньше увитая зеленью беседка сейчас казалась обнаженной, так как ветки вьюна остались почти без листьев: они или завяли, или осыпались.

Мы не успели дойти до скамейки. Месье Перро вышел из дома и быстрым шагом направился в нашу сторону. Когда он подошел к нам, я отметила, что его лицо стало непроницаемым, а в глазах поселилась усталость.

-Мне нужно поговорить с вами, - после обычного приветствия начал Жак.

-Мы вас внимательно слушаем, - произнесла я холодно. Я до сих пор сердилась на него за ту выходку и в глубине души надеялась, что он хочет попросить прощения.

-Я уезжаю.

-Как?! - воскликнула Кристина, а я окаменела. - Почему? А как же наши уроки? Вы и мадмуазель Перро забираете с собой? - девочка уцепилась в мою руку.

-Нет, мадмуазель Перро останется с вами на какое-то время, - уголки его губ слегка приподнялись вверх в вымученной улыбке. - Я уезжаю ненадолго по делам, и как только вернусь, мы, маленькая госпожа, возобновим наши занятия. Надеюсь, вы в мое отсутствие будете каждый день заниматься музыкой.

Каким-то шестым чувством я поняла, что Жак лжет. Он не собирается возвращаться назад и уезжает навсегда.

-Вы же клялись, что никогда не оставите меня одну, - чуть слышно прошептали губы. - Как вы можете бросить вашу Эстеллу?

Жак не посмотрел в мою сторону. Он наклонился над Кристиной и вытер слезы, текущие по ее щеке, но девочка оттолкнула его и бегом бросилась к дому. Мы остались одни. Жак сорвал розу и протянул мне. Я не знала, что сказать и лишь прижала цветок к губам, вдыхая запах.

-Ты ничего не хочешь сказать мне на прощание, Эстелла? - Жак сделал вид, что куст роз занял все его внимание.

-Нет, потому что я не хочу прощаться с вами. Да и какими словами можно переубедить человека, который все решил.

Я приблизилась к нему вплотную и провела кончиками пальцев по щеке. Хотелось в последний раз заглянуть в его глаза, но он продолжал упорно отводить взгляд в сторону. Больше не хватило сил оставаться рядом с Жаком. Последовав примеру Кристины, я бросилась к дому и закрылась на ключ в своей комнате. Скорее всего, я потеряла сознание, потому что совершенно не помню как дожила до вечера. Эти часы поглотил туман. Я не плакала. Нет. Нельзя было позволить себе такой роскоши, как слезы, облегчающие страдание.

"Я кукла, кукла. Я не умею любить. У меня нет души, сердца. Боль не может причинить страдания игрушке", - повторяла я словно заведенная. Но что же тогда так болит внутри? От чего так плохо? К сожалению, я человек...

Из последних сил я вышла из комнаты, чтобы пойти попросить у Генриетты кружку горячего чая. Все тело до кончиков пальцев замерзло, и я наивно думала, что смогу согреться на кухне.

-Что с вами, мадмуазель Перро? - меня окликнул участливый голос.

Я обернулась назад и увидела Франсуа, который подошел ко мне и взял за локоть, чтобы поддержать. Без его помощи я бы скорее всего упала. Он довел меня до гостиной и усадил на диван.

-Вы заболели? - молодой человек опустился передо мной на колени.

-Ничего страшного, - поспешила заверить его я. - Просто закружилась голова.

-Вы плохо себя чувствуете, а я хотел поделиться с вами своим счастьем. Я искал вас целый день, но видимо сейчас не время для разговора, - Франсуа улыбнулся своим мыслям.

-Я с удовольствием выслушаю вас! - невозможно было не улыбнуться в ответ на такую искреннюю и открытую улыбку. - Хорошие вести лечат лучше лекарств, как говорит Генриетта, и мне очень хочется разделить вашу радость.

-Все знают, какие нежные чувства я испытываю к вам. Вы стали моей второй сестрой и лучшим другом, поэтому я считаю, что вы должны узнать об этом первой, - он накрыл мою ладонь своей, и от его прикосновения я вздрогнула. - Наши с вами беседы очень помогли мне. Помните, вы сказали: "Не нужно бояться показывать свои чувства и говорить о них. Дети всегда так делают, и поэтому они самые счастливые на свете"? Я последовал вашему совету. В письме я раскрыл сердце девушке, которую давно люблю. Она ответила мне взаимностью, и мой отец дал разрешение на свадьбу. Завтра моя невеста вместе с родителями приезжает в Париж.

-Ваша невеста... - эхом повторила я.

-Нужно все подготовить к встрече. Ох, отец еще не знает об их приезде, - Франсуа заметно всполошился и вскочил на ноги. - Надеюсь, мы с вами еще все обсудим. Я хочу говорить и говорить о Жаклин, но боюсь, что только вы сможете понять мой восторг.

Он ушел поделиться радостной новостью с отцом, а я кинулась к лестнице, боясь, что в комнате мои рыдания кто-нибудь услышит. Лучше всего уединиться на чердаке, где нет ни одной живой души. Все ложь, и одно сплошное заблуждение. Я сама придумала себе любовь, а сейчас упала с высоты в мрачную, бездонную пропасть. Ком стоял в горле и мешал дышать. Мечта испарилась, оставив после себя серую действительность. Я одна. Совершенно одна.

Не знаю, как миновала лестничный пролет. Словно в бреду падала и снова поднималась. Разбила колени в кровь, но не чувствовала боли. Ноги отказывались служить, и каждый шаг давался с огромным трудом, словно к щиколоткам привязали гири. В груди горело пламя, и жар от него сжигал все до пепла. Наконец-то я достигла своей цели. Чтобы не очутиться в кромешной тьме, я взяла по пути подсвечник с зажженными свечами. Не понимаю, откуда взялись силы. Тяжелая дверь скрипнула и пропустила меня в темноту, которую не мог развеять свет свечей. Я очутилась около огромного зеркала, висевшего на стене. За ненадобностью его принесли сюда, а когда-то оно украшало одну из комнат дома. Позолота стерлась с витиеватой рамы, и местами виднелись трещины, расходящиеся едва заметной сетью. Чердак был заставлен ненужными вещами, которые жалко выкинуть, потому что с каждой вещью связана какая-то семейная история, дорогая сердцу. Мое место было здесь, среди прочего хлама, потому что если бы я не стала человеком, то рано или поздно оказалась бы испорченной, никому не нужной игрушкой. Да я и в тот момент чувствовала себя разбитой, годной только для чердака. Может ли человек жить с треснувшим надвое сердцем? Наверное, может, потому что я тогда не умерла.

Зеркало услужливо показало отражение худой, бледной девушки в белом платье. Пепельная коса растрепалась, и по обе стороны лица висели пряди. Синие глаза потухли и казались безжизненными. В кого же я превратилась за несколько часов? Воспоминания нахлынули волной, оставив после себя печальное послевкусие: веселая девушка корчит гримасы зеркалу, а рядом стоит и улыбается самый родной человек, который совсем скоро станет таким далеким. Боль пронзила сердце так, что пришлось на несколько мгновений согнуться пополам. Почему я ничего не смогла сказать Жаку и гонялась за призраками?

-Бездушная кукла! - тяжелый подсвечник полетел в раму, и на пол посыпались блестящие, словно звезды, осколки...

Жак

Я - человек, любивший призрак.

Я - мастер, влюбившийся в свое творение...

Я любил призрак, но кто из вас не тоскует по умершим? После смерти Марсии звезды больше не указывали мне путь. Я ослеп и не знал куда идти. Любовь не могла проникнуть в мое сердце, потому что двери в него закрылись на все замки. И тут появилась Она. Эстелла. Кукла. Мое творение. Мир снова расцвел всеми красками. Вы считаете меня сумасшедшим? Смею вас разочаровать, я обыкновенный мужчина, такой же как и все остальные.

Марсия всегда казалась мне неземной. Слова и поступки невпопад, заразительный смех при каждом малейшем поводе и без него. Большие мечтательные глаза на бледном лице проникали прямо в душу. Такую девушку невозможно забыть и невозможно не любить. Я не мыслил своей жизни без нее, но оказывается, когда я строил планы о семье и детях, она мечтала о том, как уйдет из жизни. Ей понадобился всего лишь один шаг в пропасть, чтобы покинуть меня.

Я сходил с ума. Иногда мне мерещилось, что я уйду вслед за Марсией, и только музыка удерживала меня на этом свете. Одним зимним вечером, когда от одиночества и тоски я пил вино бокал за бокалом, чтобы хоть как-то погасить огонь в груди, на память пришло то, Марсия любила играть в куклы. Она даже одно время собирала коллекцию, которая насчитывала несколько десятков самых разнообразных экземпляров во всевозможных нарядах. Так появилась идея сделать куклу, похожую на нее. Очень долго рассказывать о том, как я нашел кукольника, обучался его ремеслу, тренировался месяц за месяцем. Наконец у меня начало что-то получаться.

Я вкладывал душу в черты куклы долгими вечерами одиночества. Иногда ее сходство с Марсией пугало, но чаще всего, глядя на нее, я грезил наяву и представлял, что моя любимая вернулась. С тех пор навязчивая идея стала следовать за мной по пятам. Знаю, что это звучит как что-то из ряда вон выходящее, но я каждый день молил, чтобы кукла ожила. Так хотелось еще хотя бы раз в жизни увидеть лучезарную улыбку Марсии, услышать ее заливистый смех, прижать к груди и ощутить биение сердца. Нужно быть осторожнее с мечтами, потому что при огромном желании даже самая фантастическая мечта может превратится в реальность. Не знаю к счастью или нет, но мои молитвы были услышаны.

Однажды ночью мне приснился сон. Я шел по темному лесу. Ветки деревьев раздирали лицо и руки в кровь, но я не ощущал боли. Где-то вдалеке устрашающе выли волки, а такой знакомый голос умолял, звал идти дальше. Я не мог устоять перед ним. Тропинка привела к обрыву, где на краю стояла девушка, широко расставив руки. Создавалось впечатление, что еще минута, и она взлетит точно птица. Белое платье нещадно развевал ветер, черные волосы растрепались и намокли под моросящим дождем. Внутри что-то оборвалось. Я хотел кинуться к Марсии, защитить ее, не дать совершить роковой шаг, но ноги как будто оплели путы, и все старания были напрасны.

-Жак! - Марсия рассмеялась. - Не бойся, мой милый. Ты такой смешной, когда сильно волнуешься. Не стоит сердиться на меня. Твоя мечта сбудется, но... Ты должен кое-что пообещать! Я не могу так просто отдать то, что принадлежало мне, другой, ведь я любила тебя. Согласен?

Я кивнул головой, так как язык во рту онемел.

-Ты отпустишь ее. Предоставишь полную свободу и никогда не скажешь ни слова о любви, иначе она опять превратится в куклу. Ты спрячешь все свои чувства. И помни, как бы ты не старался придать ей сходство со мной, она никогда не станет такой как я.

-Клянусь! - крикнул я и проснулся.

В то время я уже пару лет работал в доме месье Рокура: преподавал уроки на пианино его дочери. Я привязался к Кристине. Она оказалась очень смышленой девочкой и по-настоящему талантливой. Мы проводили много времени вместе и за разговорами о музыке, книгах, в ответах на ее вопросы пролетали дни за днями. Тоска по Марсии постепенно стиралась, оставляя после себя след печали. Я показал куклу Кристине и пообещал, что подарю ее девочке, как только закончу, потому что не верил в реальность того сна, и решил, что пусть моя работа хоть кому-то принесет радость.

И вот настал день, когда кукла была готова. Не могу описать словами, то чувство когда ночью ворвался в классную комнату. Передо мной на полу сидела Марсия, но в то же время это была не она. Совершенно незнакомая девушка с невинными как у ребенка глазами, смотрящими на мир с безграничным удивлением и восхищением. Ее голос оказался мелодичным, нежным как у маленькой девочки. Я сразу же понял, для кого теперь будет биться мое сердце. Только для нее и ни для кого больше.

Мне тебя не хватало, Эстелла. Радость без тебя не полная, а ночи слишком темные. Жизнь потеряла смысл, но стоило тебе подарить улыбку, как она бальзамом пролилась на раны и вернула к жизни измученную душу.

В ту же ночь я дал ей совет мечтать и любить, лелея в глубине души надежду, что она полюбит меня. Разве мог я что-то советовать Эстелле? Не смотря на то, что я любил, моя любовь ушла от меня. В действительности весь мир серый, а я пытался раскрасить его яркими красками. Глупец! Моя мечта исчезла, и, оказывается, розы не так прекрасны, когда их некому дарить.

Свою первую ночь Эстелла провела в моей комнате. Как только ее голова коснулась подушки, она сразу же попала в страну грез. Она так безмятежно спала, что я допустил непозволительное, и в поцелуе полном нежности прикоснулся к ее губам. Эстелла улыбнулась во сне, но к счастью не проснулась. А я до самого рассвета не сомкнул глаз. Я стыдился своего поступка и казнил себя за проявленную слабость.

Эстелла удивлялась всему, что видела и задавала тысячу вопросов, на которые я с удовольствием отвечал. Она хотела знать о каждой мелочи, и с ее губ при моих ответах не сходила солнечная улыбка.

"La vie est belle!", Жизнь прекрасна и удивительна! (фр)- Эстелла широко распахивала глаза и хлопала в ладоши, когда чему-то восторгалась. Действительно, жизнь приносила ей каждый день только счастье и новые открытия. Я радовался вместе с ней, и казалось, познавал мир заново.

Никогда не забуду тот день на поляне, когда показал Эстелле, что такое свобода. Наша жизнь - это не дни, часы, минуты. Она измеряется тем, сколько радости, любви и счастья было в этих днях, часах, минутах. В том дне заключалась вся моя жизнь. Шелковые прикосновения ее ладоней, взгляд украдкой, быстрый бег и заливистый смех. Жалко, что нельзя повернуть время вспять. Я бы не повез Эстеллу обратно домой, где нас уже ждал месье Рокур младший, вернувшийся, чтобы украсть мою любовь.

С тех пор начались мои мучения. Каждый день видеть ее глаза, наполненные любовью, милые улыбки, подаренные другому. Все время они проводили вместе, а мне оставалось только стать тенью и стараться как можно реже встречаться с Эстеллой, иначе стойкость улетучилась бы, и роковое признание сорвалось с губ. Это привело бы к плачевным последствиям, чего я никак не мог допустить.

Эстелла подарила мне еще один солнечный миг, озаренный светом, среди серых будней. Однажды в классной комнате кто-то чуть слышно подкрался сзади, и в ту же секунду я ничего больше не видел: глаза завязали шелковым платком. Послышался нежный голос, и не осталось сомнений в том, кто задумал пошалить. Эстелла попросила научить ее танцевать. Ее просьба смутила меня: находиться так близко от нее, обнимать за талию, ощущать теплое дыхание - слишком опасно. Но моя мучительница не собиралась отступать, и мы закружились в танце. Она прекрасно танцевала, точнее, парила над паркетом, едва касаясь его носочками туфелек. Я не мог видеть, но чувствовал ее полные легкости движения. Но даже этот прекрасный танец был испорчен появлением месье Рокура.

На память о том моменте у меня остался белый платок, который сохранил ее запах. Я трусливо избегал Эстеллу, но чувство раздражения нарастало, поэтому состоялся весьма неприятный разговор, не делающий мне чести. Выплеснуть негативные эмоции на любимую - большая низость. Я грубо разговаривал с Эстеллой, отчитал ее за то, что она приняла подарок от Франсуа. Из ее ясных глаз брызнули слезы, и я возненавидел себя за то, что причинил ей боль.

События последующих дней навалились на плечи, словно снежный ком, из-под которого не хватило сил выбраться. Когда я шел в классную комнату на урок с Кристиной мимо кабинета месье Рокура, услышал обрывок его разговора с сыном. Франсуа просил благословение отца для того, чтобы жениться на девушке, которую очень сильно любит и не видит смысла в жизни без нее. После того как я был свидетелем их нежных отношений с Эстеллой, у меня не осталось сомнений в том, что скоро она станет женой Франсуа. Раздираемый на две части железной рукой ревности я принял решение уехать как можно дальше, лишь бы только не видеть Эстеллу в белом платье. Воображение услужливо предоставило картину, как месье Рокур ведет ее к алтарю, а затем в свою спальню. Такого я выдержать не мог. Я боялся себя и своих поступков. Оставалось попрощаться с Эстеллой навеки и пожелать ей счастья. На моей же жизни был поставлен жирный крест. Я слишком ее любил, чтобы думать, что смогу оправится от этого удара судьбы.

Вечером после прощания с Эстеллой предчувствие заставило меня отправится на поиски. Целый день я не видел девушку. Ее нигде не было: ни в комнате, ни в гостиной, ни на кухне. Я поднимался по лестнице на верхний этаж, когда услышал звук бьющегося стекла. Бегом ворвался на чердак, и от открывшейся взору картины мороз прошелся по коже. Весь пол устилали осколки, и Эстелла босиком танцевала на них. Не раздумывая ни секунды, я подхватил худенькое, почти невесомое, словно пушинка, тело на руки. Она всхлипнула, обхватила мою шею и уткнулась лицом в грудь.

-Что ты делаешь? - голос заметно охрип и дрожал. - Зачем?

-Мне было так больно... Я испугалась. Думала, что опять превращаюсь в куклу, - она подняла лицо, но не открыла глаза. Из-под ресниц по щекам текли слезы. - Ты советовал мне мечтать, любить, танцевать. Моя любовь закончилась болью, теперь пусть и танец принесет страдание. Ты покидаешь меня именно тогда, когда я нуждаюсь в тебе.

-Больше нет такой силы, которая сможет разлучить нас, - я еще крепче прижал ее к себе.

-Жак, пожалуйста, увези меня как можно дальше от этого места...

Эстелла

После ночи наступает утро, после

тьмы светит солнце.

А рассвет всегда дарит надежду...

Сильный ветер в мгновение ока надул паруса, расстояние между берегом и кораблем, который с легкостью скользил по волнам, сокращалось с каждой минутой, а полоска воды становилась все больше и больше. Я расправила руки и сделала глубокий вдох полной грудью. Совсем скоро Франция со всеми разочарованиями останется в прошлом, а будущее и неведомые берега готовят только хорошее. Я верила в это.

Вы когда-нибудь прощались с любовью? Я простилась с привязанностью наивной девочки, когда совершила безумный поступок. Раны на ногах от того танца оставят шрамы на всю жизнь, но рубец на сердце затянется очень быстро. Любовь, брошенная в одиночестве несколько недель тому назад, осталась жить в библиотеке среди томиков стихов, на скамейке в беседке, скрытой зеленым плющом. Сейчас же я провожала взглядом всего лишь страну, где прожила минуты, освещенные солнцем.

Мы с Жаком покинули дом той же ночью. Так как я не могла идти, он нес меня на руках до кареты, а затем до гостиницы. На подушке в комнате я оставила два письма: одно Генриетте, в котором выразила благодарность за заботу и теплый прием, а другое Кристине. Я не смогла попрощаться с Кристиной, глядя ей в глаза, потому что это было выше моих сил. Та, в которой она нашла сестру и подругу, трусливо сбежала среди ночи. Маленький Жак остался на попечении девочки, как память о днях поведенных вместе. Мне не хотелось забирать из Франции даже малейшие воспоминания о наивной любви, ведь котенка подарил Франсуа. Может быть потом я разрешу себе светлые воспоминания о месье Рокуре, по сути он ни в чем не виноват, но сейчас мне больно.

Прощай! У меня не получилось достучаться до неба. Я хотела летать, но, как оказалось, мои крылья были украдены.

От раздумий меня отвлекло прикосновение чего-то теплого, и в ту же секунду я была закутана в шаль. На губах появилась улыбка, не возникло никаких сомнений в том, кто стоял сзади. Кто может еще так заботится обо мне, как это делает Жак? Он обнял меня за плечи, а я прижалась щекой к его ладони. Мы простояли очень долго, слегка раскачиваемые вместе с кораблем волнами, прежде чем я осмелилась нарушить тишину.

-Как бы ты назвал чувство, когда хочется, чтобы прошлое повторилось? - на память пришла поляна, освещенная ярким светом.

-Любовь, - чуть слышно прошептал он, и горячее дыхание коснулось уха.

Жак не говорил со мной о своих чувствах, но я не раз после того случая на чердаке видела, как его глаза загораются любовью. В ту ночь он склонился надо мной, провел рукой по волосам и поцеловал в лоб, а затем сел у кровати. Он думал, что я сплю, поэтому смущенно, но вместе с тем нежно произнес: "Ты моя вселенная".

Можно никогда не признаться в чувствах, но любовь - это нить, связывающая две души, поэтому, когда кто-то любит, другой обязательно ощутит это.

Первый шаг сделан. Я разрушила стену и теперь могу, не боясь быть отвергнутой, обнять Жака. Осталось лишь залечить старые раны и снова поверить в мечту. Я пока что не в состоянии полностью открыть свою душу и ответить на его чувства, потому что хочу подарить ему свое сердце, таким же чистым и невинным, каким оно было несколько недель назад.

Я резко обернулась назад и обвила шею Жака руками. Такого он не ожидал и заметно растерялся.

-Можно задать тебе вопрос? - я прищурила глаза.

Жак насторожился, но кивнул головой в знак согласия.

-Ты мне будешь дарить розы, или та розочка была первой и последней?

-Я устелю твой путь цветами! - он рассмеялся, и опустил ладони на мою талию.

Я засмеялась в ответ, ветер подхватил наш смех и унес к самым облакам...