- Я, пожалуй, подам предложение, чтобы опыт вашего Петрова рассмотрели на заседании бюро обкома, - сказал Андрей Антонюк, просмотрев очередной номер районной газеты. - Заметь, Пал Палыч: статьи о зимовке идут почти в каждом номере, он очень грамотно, с разных сторон подходит к проблеме, под разным ракурсом. Чувствуется система, опытная рука. Не каждому это дано.
Разговор происходит зимой во второй половине дня в номере типичной гостиницы районного центра, где все удобства во дворе. Номер считается шикарным: он состоит из маленькой прихожей и большой комнаты, обставленной мебелью. Есть там телевизор. Из угла излучает мягкий оранжевый цвет электрообогреватель.
Представителя областного штаба по зимовке общественного животноводства - инструктора обкома партии Андрея Антонюка - только что привез сюда секретарь райкома партии Павел Павлович Полубояринов. Ему, в прошлом профессиональному водителю, даже почетно доставлять инструктора в райцентр и увозить обратно. Он отлично усвоил, что всей политикой и экономикой, а также кадровыми вопросами руководят в области не секретари и члены бюро обкома партии, а инструкторы и заведующие отделами. И постоянное общение с ними, возможность быть на короткой ноге дают гарантию, что отзывы о его работе всегда будут положительными.
Пока Антонюк занят газетой, Пал Палыч выставляет на стол из большой хозяйственной сумки хлеб, сало, яйца, лук, жареное мясо, овечью брынзу, маринованные перцы и баклажаны, соленые огурцы и помидоры, колбасу, рыбу копченую и вяленую. Каждый продукт он нюхает и смачно крякает. Венчают это гастрономическое великолепие канистра с вином сорта "Каберне" и две бутылки коньяка. Сумку эту привез из болгарского села и оставил у дежурной по гостинице секретарь парторганизации колхоза "Победа" Иван Коцофляк.
Как бы нехотя поглядывая на занятие своего водителя, всем своим видом показывая, что это его не интересует, но предвкушая обильный ужин, Антонюк продолжил давать руководящие указания:
- Позвони, Пал Палыч, Петрову, пусть составит для меня справку о своих публикациях. И принесет ее сюда. А сейчас покажи сводку по надоям молока.
Читатель, видимо, догадался, что события происходят задолго до начала перестройки и приобретения Украиной независимости. Колхозы и совхозы в Буджакской степи были еще в экономическом расцвете, а партийные организации - всесильными. На период зимовки общественного животноводства и уборки зерновых колосовых в обкоме и райкомах партии создавались штабы, которые первые секретари.
Прежде чем стать инструктором обкома партии, Андрей Антонюк работал в районной газете на севере области. Поэтому знал, какой ценой достаются и чем чреваты для журналистов острые, злободневные материалы в условиях тотального панибратства и круговой поруки. Ему случайно удалось вырваться из этого порочного круга. Первого секретаря его родного райкома партии друзья по комсомолу перетянули в обком партии. Вот он и привел с собой Андрея, так как без него не мог написать ни справки, ни доклада. Журналист к переменам в своей жизни отнесся с юмором. Еще недавно им помыкали, а теперь заискивают только потому, что он - работник аппарата обкома!
- Это будет неплохо - обобщить опыт работы Петрова, - немного помедлив, отозвался Полубояринов - Он у нас - член районного штаба по зимовке скота. Но не рано ли? Может быть, рассмотреть заслуги газеты в целом? Там не только Петров, но и Костя Коваль работает. А лучше всего - обобщить опыт всего штаба и райкома партии в целом!
- Думаю, как раз вовремя. Петров - в резерве на должность редактора газеты. А вот работу райкома обобщать, считаю, рано: надои молока по району низкие. А это говорит о том, что штаб недорабатывает.
Павел Павлович не понимал, почему Антонюк хвалит заместителя редактора Михаила Петрова? Работает действительно хорошо, но человек он не местный, приехал откуда-то из Сибири. Возможно, у него в обкоме есть "волосатая рука"? Полубояринову совсем не нравилось, что авторитет этого заезжего газетчика растет. Редактор газеты Дмитрий Ильич Кройтор скоро выйдет на пенсию, и на его месте Полубояринов видел совсем не Петрова, а своего друга и свояка, человека местного - ответственного секретаря Костю Коваля. Между ними на этот счет уже была договоренность.
Полубояринов спустился на первый этаж к дежурной и позвонил Косте Ковалю.
- Приходи в гостиницу. Здесь Андрей Антонюк. О тебе поговорим. А теперь передай трубку Петрову. Для него есть персональное задание.
Забежав на минутку в райком партии, Пал Палыч доложил первому секретарю Александру Рожкову о том, что привез и поселил Антонюка. Коротко передал разговор о надоях и зимовке животных. А мнение инструктора о редакции утаил. Сам же решил Петрова поприжать. Выставить его, так сказать, в неприглядном виде.
- Ты вот что, - сказал первый секретарь. - Плотнее займись Антонюком. Посиди с ним вечерком. Пусть Галина его навестит. Ну, не мне тебя учить. Незачем ему на фермы мотаться, сами ему все расскажем.
То, что Полубояринов оказался на работе в райкоме партии, было проявлением закономерности того времени. Начальник автопредприятия Петр Вержбицкий, видя служебное рвение своего персонального водителя, во многом ему потакал. Не без его помощи тот заочно получил высшее образование и был избран секретарем парторганизации. Ему, закаленному в застольях, доверялась теперь самая сложная "работа" - встречать и провожать областное и любое другое начальство. К этим услугам часто прибегали и секретари райкома партии. Район славился хлебосольством.
Местом для этого обычно служил полевой стан рыболовецкого колхоза. Неоднократно бывал на живописном берегу озера и заведующий отделом обкома партии Олег Бадулей. Для встречи гостей труженики голубой нивы традиционно готовили тройную уху.
Однажды на Пал Палыча снизошло какое-то вдохновение, и он произносил тосты один замысловатее и остроумнее другого. В этом ему, пожалуй, не было равных. Водитель в прошлом, он был близок к людям труда и уважал их юмор. В кругу руководящих товарищей также уже был своим человеком и изучил, какие шутки им нравятся. Он также знал толк и в шашлыках, и в рыбацких юшках, и в винах, и в коньяках. Поэтому Пал Палыч отлично справлялся с поручением. А высокий рост и солидная весовая категория позволяли ему оставаться в форме при самой отчаянной пьянке.
После второго тоста завотделом пристально посмотрел на Павла и спросил у Рожкова:
- Вы уже определились, кого будете рекомендовать секретарем райкома по идеологии?
- Пока нет. Надеюсь, обком кого-либо нам порекомендует.
Над обширной гладью водоема опускался тихий вечер. В камышах в пределах выстрела из ружья сновали водяные курочки и лысухи. Чайки плавали и взлетали у самого берега, ловя на лету брошенные им крошки хлеба. Вдали проплывали лодки. А здесь было безлюдно. Настроение от этого было благостное.
Между третьим и четвертым тостами Бадулей продолжил разговор:
- А ты присмотрись к своим кадрам. Вот хотя бы ваш Полубояринов. Чем не партработник? Здоровый, как молотобоец. Язык подвешен. Образование высшее. Уже несколько лет руководит крупной парторганизацией.
Одним из критериев подбора кадров в обкоме были габариты кандидата. Партработник должен быть крупным. Кроме того, он должен обладать громким голосом, желательно басом, и ни при каких условиях не пьянеть. Ну и - какое-либо высшее образование. Полубояринов требованиям этим отвечал.
- Я как-то о нем не подумал, сознался Рожков.
Так автомобилист возглавил идеологическую работу в районе. Дважды в году он подолгу отсутствовал - заочно учился, теперь уже в Высшей партийной школе. В очередной отпуск ходил регулярно и брал дополнительный за свой счет. Естественно, основная нагрузка легла на плечи заведующей отделом пропаганды райкома Матрены Плясун и инструктора Галины Бойко. Деятельность Пал Палыча сводилась к тому, что он проводил совещания по составленному для него рабочему плану, а также к вопросам: "Что там у нас на повестке дня?" И главное - встречал и провожал представителей вышестоящих организаций и различные делегации, приезжающие по обмену опытом.
Консультировал его Костя Коваль, у которого как бывшего секретаря райкома комсомола был кое-какой опыт вот такой организационной работы, а еще и связи оставались в обкоме.
...К концу рабочего дня дисциплинированный Михаил Петров принес отпечатанную на машинке справку о публикациях в газете. В прихожей номера его встретил Пал Палыч, предварительно прикрыв дверь в большую комнату. Оттуда доносились оживленные голоса. Среди них выделялся тенорок Кости Коваля. В номере находился и Иван Коцофляк.
В помещении стоял запах вина и закусок, сигаретного дыма - пахло всем тем джельтменским набором, который обычно сопровождает мужские посиделки.
- Давай справку, я передам Андрею.
- Я хочу сам ему вручить. Вдруг возникнут какие-нибудь вопросы?
Петров хитрил. Он знал, что происходит в номере, и предвидел, что его не допустят к инструктору. Кому нужен лишний свидетель? Но решил поразвлечься и лишний раз убедиться в этом. Хотелось увидеть, как это сделает Пал Палыч.
Полубояринов загородил вход во вторую комнату и злым шепотом произнес:
- Ты что, не понимаешь, что человек с дороги, устал? А на вопросы я сам ему отвечу. Если потребуется, он тебя вызовет завтра.
Передав справку, Михаил попрощался. Вызвало улыбку откровенное поведение Пал Палыча: он, как верный пес, охранял свою компанию от чужака.
Михаилу это было не внове. Местные кадры ему еще долго не доверяли. Боялись, что он не просто направлен, а заслан в район. Однажды перед началом отчетно-выборного собрания в колхозе секретарь парткома Виктор Успенский все уши прожужжал, что в конце их ждет шикарный стол. А когда собрание кончилось, он стыдливо сообщил, что представитель бюро райкома против присутствия его на ужине. Дескать, мы его еще плохо знаем. Михаилу персонально выделили транспорт и отправили в райцентр.
Вернувшись в номер, Полубояринов сказал:
- Вот и справка поступила.
- Солидный список, - прокомментировал Антонюк. - Выполняет указание обкома.
- А что ему остается делать? Должность такая, - подхватил Костя. - Думаешь, я на его месте работал бы хуже?
С Андреем он был знаком еще до избрания его секретарем райкома комсомола. Тогда они оба были газетчиками районных газет и встречались на межрайонных летучках.
- А что, Андрей? - заговорил Полубояринов. - Если мы предложим на должность редактора Костю - утвердит его обком?
- Не уверен. Это нелогично. А куда мы денем Петрова? Он первый в списке на выдвижение. Как мы его сможем обойти?
- А если его в какой-нибудь другой район направить, где образуется вакансия?
- Это - мысль! Я об этом буду помнить. Давайте за это выпьем!
Коцофляк уехал домой, когда стемнело. А троица просидела за столом до полуночи.
За это время Костя подробно и весьма иронично изложил Антонюку свои злоключения.
Молодой амбициозный корреспондент был активным членом бюро райкома комсомола. Перед отчетно-выборной конференцией инструктор обкома комсомола, играя в демократию, скорее всего шутки ради, спросил:
- Может быть, кто-либо из членов бюро выдвинет свою кандидатуру? Тогда нам не придется рекомендовать секретарем кого-то со стороны.
- Я выдвину, - неожиданно откликнулся Костя. И его избрали.
Он оказался работником инициативным и изобретательным. Считали, что это - наследственная черта: отец его до ухода из семьи был на руководящей должности. Вскоре райком комсомола стали считать лучшим в области. В районе одна за другой гремели молодежные акции. Поскольку проводить мероприятия на голом энтузиазме было затруднительно, Костя нашел источники финансирования. К нему зачастили секретари и инструкторы обкома. Он так же находил средства, чтобы покормить их в ресторане или устроить пикник.
- Все это быстро мне надоело, чуть не довело до развода с женой, - продолжал рассказывать Коваль. - Выдвижение в обком не светило. Баллотироваться на очередной срок не захотел. Вот тут все и началось!
Секретарем райкома избрали Ивана Черного из соседнего района. Мы с ним были приятелями. Принимая дела, он все расспрашивал, где брать деньги, как оформлять документы. Я все источники ему открыл. Уже составили акт приема-передачи. А он его не подписывает. И представляете: потребовал ревизоров! Показал им те отчеты, где были замаскированы нарушения.
- И чем все закончилось? - спросил Андрей Антонюк.
- Насчитали мне крупную недостачу. Чтобы не отдавать под суд и не исключать из партии, бюро райкома партии объявило строгий выговор с занесением в учетную карточку с условием, что недостачу я верну. Сейчас расплачиваюсь.
- Выговор уже сняли?
- Нет еще.
- Как же рекомендовать тебя в редакторы?
- Молча. Не кричать же на каждом шагу: "Выговор! Выговор!"
Разговор на эту тему в течение зимы еще несколько раз возобновлялся и не прошел бесследно.
После общения в гостинице Пал Палыч на очередном совещании секретарей парторганизаций обратился к Петрову с вопросом:
- Почему у нас в газете мало выступлений парторгов? Не отвечают на Ваши предложения? Определите каждому по статье, и план работы мне на стол! Я лично проконтролирую. За выполнение плана Вы, Петров, ответите лично!
Михаил принял требование как должное. Это было ему на руку. Темами для публикаций он взял основные направления работы райкома партии и наложил на них список секретарей - кому что достанется. При этом он знал, что только двое из тридцати парторгов самостоятельно смогут написать тексты. За остальных придется писать самому, если будет о чем писать. Но теперь у него были козыри: все знали, что это не его личная прихоть, а требование райкома. Поэтому он звонил и напоминал, что ждет материалы.
Вот тут он в очередной раз убедился, как при желании можно из мухи сделать слона. Секретарь парторганизации "Сельхозтехники" Вержил Проданов пришел к Полубояринову с жалобой.
- Петров специально запланировал мне самую трудную тему - "Атеистическое воспитание в трудовом коллективе"! Это для того, чтобы я не выполнил задания, а он получил возможность поиздеваться надо мной. Он мстит мне за то, что я не изготовил ему пресс для выдавливания сока из винограда, о чем он просил.
- Ну-ка, ну-ка! Расскажи подробнее. Он что, использовал свое служебное положение, чтобы заставить тебя изготовить для него пресс? Напиши докладную на мое имя, и мы обсудим его поведение на заседании бюро.
На другой день Пал Палыч позвонил Петрову и каким-то угрожающим тоном приказал:
- Немедленно приди и покажи, по какому принципу ты запланировал статьи секретарям. На тебя поступила серьезная жалоба. Придется отвечать. Напишешь объяснительную.
Михаил, потревоженный таким звонком, совсем не расстроился. Он прихватил план работы и дополнения к нему. Когда в кабинете Полубояринова он сопоставил первый лист с другим, то Пал Палыч убедился: Проданову действительно досталась тема атеистического воспитания. На лице секретаря явно проступили следы разочарования.
- А ты просил его изготовить пресс? - продолжил наступление секретарь.
- Я интересовался у него: можно ли силами "Сельхозтехники" наладить производство небольших прессов из нержавейки для домашнего пользования? Если организовать серийное производство, то у предприятия появится дополнительный доход. Он мне сказал, что надо иметь чертежи, особые материалы, получить разрешение, а этого ничего у них нет. К этому бесполезному разговору мы больше не возвращались. Я понял тогда, что для него это - лишние хлопоты. Он никогда этим не займется.
На этом разговор, к сожалению Полубояринова, пришлось свернуть. А Проданова решили оставить в покое: не напишет он такую статью, даже под страхом наказания, так как никакой атеистической работы не ведет и вести не сможет из-за слабой подготовки. И вообще, кроме лекторов областного общества "Знание", темой атеистического воспитания населения никто в районе не владел. Но в план работы направление это вписывалось постоянно.
Однажды Михаил был в селе Родники, в колхозе "Победа". Со второго этажа из кабинета председателя хорошо просматривалась церковь. Это был почти единственный на всю округу не разрушенный храм. В него входили люди. Звонили колокола.
- Видишь эту женщину с двумя детьми, которая, оглядываясь, вошла во двор? - спросил председатель колхоза Леонид Будяк? - Она торопится, чтобы ее не заметили. Это мать нашего парторга, Ивана Коцофляка. Запрещай, не запрещай, а люди все равно идут в церковь. Ну, как ты запретишь матери верить в Бога? Почти у всех наших коммунистов семьи верующие.
- Анекдот на эту тему вспомнил, - продолжил Леонид. - В одну из церквей приехали высшие чины. Батюшка накрыл стол. Стульев не хватило, и он отправил гонца с запиской к парторгу. Тот сказал: "Стульев не дам. Свои иметь надо!" Поп возмутился. "Иди и скажи, что если не даст, то я не стану молиться о благополучии колхоза". "Если он перестанет молиться за нас, то я не буду отпускать людей на проповеди". "Иди и скажи, - продолжил поп, - что если он не даст стульев, я не стану писать ему доклады!"
Андрей Антонюк до самой весны почти безвылазно жил в гостинице. Приближенные к райкому секретари парторганизаций доставлял набитые продуктами сумки и канистры с вином. Часто навещала его в гостинице или приглашала домой незамужняя Галина Бойко. И каждый раз после встречи с инструктором она сказывалась больной. Пал Палыч и Матрена Плясун как будто этого не замечали. Зато хвастались, что идеологическая работа райкома партии на хорошем счету.
С наступлением лета непонятно куда стал исчезать Костя Коваль. Петрову приходилось выполнять и свою работу, и обязанности ответственного секретаря. Вскоре все прояснилось.
- Уезжаю от вас, - сообщил Костя. - Меня утвердили редактором районной газеты Степного района.
По такому случаю к вечеру появилась канистра с вином, овечья брынза и красные помидоры.
Но уехать на новое место работы Косте не довелось. Возвратился из отпуска первый секретарь райкома партии и сильно возмутился:
- Кто посмел распоряжаться в районе кадрами? Я не позволю заниматься самоуправством!
Пришлось Ковалю распаковывать чемоданы.
Тем временем неумолимо приближался срок выхода редактора на пенсию. Пал Палыч и Костя при каждой встрече все плотнее окружали Андрея Антонюка заботой и вниманием. Из района увозили его с полными баулами. И при этом продолжали твердить:
- Надо решать вопрос с Петровым. Заберите его от нас под любым предлогом!
Разумеется, Михаил ничего об этом не знал. Не догадывался и редактор. Оба они были удивлены неожиданному вызову Петрова в обкома партии. Там его встретил Антонюк и сообщил, что в одном очень хорошем районе образовалась вакансия редактора. Андрей весь день водил Петрова из кабинета в кабинет. С ним беседовали заведующие отделами, секретари обкома. Через неделю Михаила утвердили редактором, и он уехал на новое место работы.
А Полубояринов и Коваль продолжали форсировать события. Антонюк не мог устоять под их натиском и устроил так, что в день 60-летия Дмитрия Ильича Кройтора районную газету подписал уже Константин Коваль. На четвертой странице было помещено скромное, без подписи, поздравление бывшего руководителя редакции с днем рождения. Там же его поблагодарили за долголетнюю безупречную работу в газете.
У читателей возникло ощущение, что редактора буквально вытолкали в спину из редакции. В таком же положении чувствовал себя и Кройтор. Он уехал из райцентра в свое родное село, где у него пустовал дом. Но сильные переживания сказались на его здоровье. Через год он умер от рака крови.
Тут случились перестройка и последующие за ней грандиозные события! Упразднили райкомы партии. Павел Павлович Полубояринов стал директором того самого автопредприятия, откуда уходил на работу в райком партии. Учредителями газеты стали районный совет и трудовой коллектив редакции. В этой обстановке Костя Коваль почувствовал было себя как рыба в воде. Оставаясь редактором, он влился в когорту челночников. Его специализацией стала продажа холодильников новейшего поколения. На своем автомобиле с прицепом он привозил их из города и продавал в селах с солидным наваром.
Стал он извлекать выгоду и из издательства газеты. Для этого рассорился с местной типографией под предлогом, что в соседнем районе печатать газету дешевле. Директором типографии там был его приятель. Расплачивался наличными. В редакции появилась двойная бухгалтерия. Константин приступил к строительству собственного дома по улучшенному проекту.
Поскольку в районном совете работали многие из бывших аппаратчиков райкома партии и райкома комсомола, то они знали повадки Кости. В течение года четырежды приходил в редакцию ревизор и столько же раз редактор отчитываться перед депутатами райсовета. Но прошли выборы Президента Украины. Председателем районной госадминистрации назначили Павла Полубояринова. И ревизоры в редакцию больше не приходили.
На страницах газеты сейчас можно встретить портреты кандидатов в президенты и тексты под ними неизвестных авторов. Изредка появляются публикации членов местных партийных организаций. Материалы печатаются на правах рекламы, то есть за деньги. В конечном счете, Костя, можно сказать, приватизировал газету. К этому все и шло. На то она и демократия.
Что касается Михаила Петрова, то он благополучно вывел свою редакцию из перестроичной неразберихи и вышел на пенсию.